автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Образ жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920 - 1930 - е гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образ жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920 - 1930 - е гг."

Шаламов Владимир Александрович

ОБРАЗ ЖИЗНИ КРЕСТЬЯНСТВА ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В 1920 - 1930-е гг. (на материалах Иркутской области и Красноярского края)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 4 2071

Иркутск - 2011

4855736

Работа выполнена на кафедре истории, философии и социальных наук ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Назаров Владимир Владимирович.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Занданова Лариса Викторовна кандидат исторических наук, доцент Бородин Анатолий Митрофанович

Ведущая организация: Иркутская государственная

сельскохозяйственная академия

Защита состоится «17» февраля 2011г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.074.05 при Иркутском государственном университете (664003, г. Иркутск, ул. Карла Маркса, 1)

С диссертацией можно ознакомиться в региональной научной библиотеке Иркутского государственного университета (Иркутск, б. Гагарина,

24)

Автореферат разослан «/¿» января 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат исторических наук, доцент

Г.В. Логунова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется возросшим научным интересом к повседневной жизни человека, его индивидуальному существованию. Особенно актуальны эти проблемы для России периода 1920 - 1930-х гг., когда происходили коренные преобразования во всех сферах жизнедеятельности россиян. Индустриализация, раскрестьянивание, урбанизация, культурный перелом в исследуемый период коренным образом изменили повседневный уклад жизни населения страны. Тема образа жизни крестьян не утратила своего значения и в наши дни, поскольку до сих пор многие проблемы не решены. Сегодня общество и государство ставят вопрос о восстановлении сельского хозяйства страны. Разработанная министерством сельского хозяйства Российской Федерации концепция устойчивого развития сельских территорий до 2020 г., предполагает значительные преобразования в условиях жизни сельскохозяйственных производителей. В этом деле опыт 1920 - 1930-х гг. в кооперативном движении, жилищном строительстве, организации медицинской сети и других аспектах будет полезен.

Диссертация посвящена изучению образа жизни сельского населения Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг. и вносит свой вклад в научное исследование особенностей культурно-бытовой жизни российского крестьянства. Данная тема актуальна и с краеведческой точки зрения. Она обладает значительным педагогическим потенциалом. Особенностью работы является изучение истории родного края, что значимо и с патриотических позиций.

Объектом диссертационного исследования является крестьянство Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг.

Предметом исследования является образ жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг., который представляет собой типичные для конкретных исторических условий формы индивидуальной и групповой жизнедеятельности людей с характерной системой мышления, поведения и общения в профессиональной, общественной, бытовой и досуговой сферах. При этом мы поддерживаем точку зрения В.А. Зверева, отмечающего, что образ жизни людей детерминируется их собственной природой, а также общественно-экономическими, естественно-географическими и другими условиями их жизни. Разработанная им структура этого понятия содержит две его составные части: самовоспроизводство населения и воспроизводство объективных условий жизни населения1. Вследствие того, что образ жизни — всеобъемлющее явление, в исследовании был сделан акцент на изучение того, как крестьяне пытались реализовывать свои базовые биологические потребности - в питании, отдыхе, тепле и безопасности, в сохранении здоровья и гигиене.

Хронологические рамки исследования определяются периодом с 1921 г. до 1937 г. Нижняя граница связана с началом коренных преобразований, которые произошли вследствие осуществления новой экономической политики, повлекшей изменения во всех сферах повседневного уклада жизни сельского населения страны. Выделение 1937 г. в качестве верхней границы исследования обусловлено целым рядом причин. Именно в это время окончательно победили государственно-кооперативные формы землепользования в сельском хозяйстве, было завершено

1 Зверев В.А. Дети - отцам замена : Воспроизводство сельского населения Сибири (1861-1917 гг.) / В.А. Зверев. - Новосибирск : Изд-во НГПИ, 1993. - С. 7.

превращение страны из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную. С точки зрения коммунистической идеологии в стране «в основном был построен социализм». А в исследуемом регионе это еще совпадало и с административным разделением Восточно-Сибирского края, приведшим к изменениям в организации структур повседневной жизни.

Территориальные рамки исследования охватывают Иркутскую область и Красноярский край в современных границах, имеющих в своем естественно-географическом, социально-экономическом, культурном и историческом развитии много общих черт, и в то же время немало отличий от других регионов Сибири. Немаловажно, что территориальные рамки изучаемого региона неоднократно в течение 1920 - 1930-х гг. подвергались изменениям, но после 1937 г. крупных административно-территориальных реформ не проводилось. В некоторых случаях, когда это способствует лучшему пониманию и раскрытию темы, в диссертации приводятся наиболее характерные примеры, касающиеся образа жизни крестьянства в других регионах страны.

Методологические основы исследования. Достижению намеченной цели способствовал методологический синтез приемов и методов изучения прошлого, разработанных в таких смежных науках как социология, политология, социальная психология, этнология, демография, лингвистика и философия.

В данной работе использовались основополагающие принципы исторической науки: историзм, объективность и системность. Указанные принципы требуют глубокого анализа событий, явлений и фактов, рассмотрение их динамики, синкретизма и взаимообусловленности, всесторонней интерпретации.

Для обеспечения комплексного подхода к изучению предмета исследования и решения поставленных задач были использованы такие традиционные общенаучные методы, как индукция, дедукция, анализ, синтез, применение которых помогло обобщить результаты исследования, выявить региональную специфику. Использование исторического и логического методов позволило рассмотреть явление в развитии. Такие взаимообусловленные методы, как восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, помогло диссертанту не увязнуть в бесконечном ряде фактов, конструировании схем и теорий. Нормативно-ценностный подход способствовал выяснению значения социальных явлений для общества и для личности, и их оценку в рамках общих гуманитарных ценностей.

В числе конкретно-исторических исследовательских способов применялись историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный. Использование этих методов позволило рассматривать явления и процессы в развитии, а также учитывать причинно-следственные связи, выделять общее и особенные признаки происходящих событий. Методы устной истории позволили привлечь мнения самих крестьян к изучаемому предмету. Активно использовался статистический метод при обработке количественных характеристик. В связи с использованием большого массива однотипных источников нами использовался выборочный метод исследования. Кроме того, нашел применение описательный подход, позволяющий дать представление о предмете исследования.

В целом использованные подходы и методы позволили автору решить поставленные задачи и достигнуть цели исследования.

Степень научной разработанности темы. Образ жизни крестьянства в межвоенный период относится в современной историографии к разряду

слабоизученных проблем. Имеющиеся работы социально-экономического, юридического, культурно-просветительного, психологического характера можно систематизировать по трем этапам формирования исследовательской мысли: 1) начало 1920 - начало 1930-х гг.; 2) начало 1930-х - середина 1950-х гг. 3) середина 1950 - конец 1980-х гг.; 4) 1990 г. - начало XXI в. Подобная периодизация обусловлена как общим развитием отечественной исторической мысли, так и степенью влияния властных структур на исследовательскую работу специалистов.

Первый этап был временем складывания Советского государства и эволюционирование его в сторону диктатуры. В контексте исследуемой проблематики это было время накопления и первичной обработки этнокультурного и социологического материала современниками. Прежде всего, продолжали функционировать возникшие еще в предшествующий период различные краеведческие общества, в том числе и Восточно-Сибирский отдел русского географического общества, печатным органом которого был журнал «Сибирская живая старина» (школа «новой этнографии», возглавляемая в тот период В.Г. Тан-Богоразом)2. Многие исследователи рассматривали с позиции этнографии некоторые проблемы образа жизни, но обобщающих работ было недостаточно.

В связи с перестройкой экономики и управления государством на плановые рельсы исследователи в 1920-х гг. большое внимание стали уделять анализу статистики и демографическим материалам3. Ученых интересовала экономика восточносибирского села 1920-х гг. и причины социального расслоения в деревне4. К достоинству исследований данного периода относятся использование авторами большого фактического материала различных сторон жизни сельчан: культурный уровень населения, соблюдение санитарных норм, роль народной медицины, содержание питания, проблемы снабжения и распределения и т.д. Среди подобных работ по Восточной Сибири выделяются труды Б.И. Лебединского и М.И. Пальмина5, близкие по тематике данной диссертации. Работы отличаются практицизмом, теоретического осмысления еще нет, но присутствуют практические рекомендации по отдельным вопросам. Обзор литературы свидетельствует о том, что, несмотря на складывание с конца 1920-х гг. жесткой идеологической схемы, историческая наука в этот период накопила серьезную и разностороннюю источниковую базу.

В качестве второго этапа историографии следует выделить период с начала 1930-х и до середины 1950-х гг., что связано с развертыванием в стране репрессий против всех слоев общества, в том числе научной интеллигенции, когда гонению подверглось историко-культурное краеведение, в результате чего свелись на нет наработки Восточно-Сибирского отдела российского географического общества. Изучение образа жизни вообще прекратилось, так как с переходом к массовой

2 Азадовский М.К. Сибирские страницы: статьи, рецензии, письма. Иркутск: Вост.- Си б. кн. изд-во, 1988; Революция в деревне: очерки / под ред. В.Г. Тан-Богораза. М.-Л.: Гостиполитография, 1924.

3 Соколов М.П. Иркутская губерния в цифрах. Статистические этюды. Иркутск: Иркутское губернское статбюро, 1924. Вып. 26, Факты и цифры к I краевому совещанию по культурному строительству Восточносибирского края / отв. ред. М.М. Басов. Иркутск: ОГИЗ, 1933; Шнейдер А.Р. Население Приенисейского края. Красноярск: Бюро краеведения, 1928.

4 Бюджеты крестьян Сибирского края в 1923-1924 г. / ред. Ф.Е. Назаров [и др.]. Новониколаевск: Сибстатбюро, 1925; Ковалев Е.К. К вопросу о классовом расслоении сибирской деревни // Большевик. 1927. №1; Чураев А. Население Восточной Сибири. Иркутск: ОГИЗ, 1933.

5 Лебединский Б.И. Из наблюдений над крестьянским зодчеством Иркутского округа // Сибирская живая старина. 1929. Вып. 8-9; Пальмин М.И. Питание сельского населения Красноярского округа. Красноярск: Гостиполитография, 1926.

коллективизации все внимание переключилось на проблемы колхозного строительства. Самостоятельных научных работ в этот период практически не встречается.

Некоторое оживление начинается со второй половины 1950-х гг., что обусловлено процессами десталинизации и борьбой с культом личности в период оттепели. Это дало основание выделить третий этап в историографии, который заканчивается в конце 1980-х гг., когда, наконец, был преодолен идеологический контроль партии и государства, и научное сообщество получило доступ к широкому кругу источников.

На данном этапе оформились основные направления научных изысканий в изучении аграрных вопросов, большинство из которых стали определяющими. Историографические работы этого периода фиксируют значительное количество исследований, посвященных различным периодам и проблемам российской и советской деревни, с использованием различных подходов и методов изучения6. Впервые в историографии были комплексно проанализированы, наряду с другими проблемами, особенности крестьянства Сибири и его влияние на развитие сельского хозяйства в послереволюционный период в обширном издании «История Сибири», вышедшем в свет в 1968 г. Итогом накопленного в последующее двадцатилетие исследовательского материала стало появление обобщающей работы большого коллектива авторов «Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма», посвященной непосредственно изучению сельского населения сибирского региона в рамках теории формаций, а «История крестьянства СССР», написанная по тем же принципам, является обобщением на общесоюзном уровне7. В этих изданиях ученые Н.Я. Гущин, В.И. Дулов, В.Т. Анисков, В.Т. Агалаков и др. анализировали вопросы, связанные со спецификой сибирского региона, изменением демографической, экономической, социальной, политической и культурной ситуации в нем. Указанные труды являются точкой опоры для любого исследователя Сибири вплоть до наших дней, что свидетельствует о глубине исследовательской мысли авторов этих изданий.

Большой вклад в изучение крестьянского семейного бюджета, доходов и личного подсобного хозяйства внесли такие советские ученые как М.А. Вылцан, Ю.П. Бокарев, H.A. Мелешко и др.8, хотя современные данные позволяют согласиться автору с рядом положений этих специалистов.

В области социальной структуры и демографии работали также такие деятели науки как В.В. Воробьев, В.П. Данилов, В.В. Покшишевский и др.9, которым в своих

6 Историография Советской Сибири (1917-1945) / отв. ред. Н.Я. Гущин. Новосибирск: Наука, 1968; Историография крестьянства советской Сибири / Н.Я. Гущин, В.Т. Анисков, Л.И. Боженко и др. Новосибирск: Наука, 1976.

7 История Сибири : в 5 т. / под ред. А.П. Окладникова [и др.]. - Л. : Наука, 1968. - Т. 4-5. - 468с.; Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма / отв. ред. В.Т. Анисков, Н.Я. Гущин. - Новосибирск : Наука, 1985. - 396 с. ; История крестьянства СССР : в 5 т. / под ред. И.Е. Зеленина [и др.]. - М. : Наука, 1986. -Т. 1-2.-448 с.

8 Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств в 1920-е гг. как исторический источник. М.: Наука, 1981; Мелешко H.A. Изучение материального благосостояния крестьянства советской Сибири в 1920-е гг. // Изучение Сибири в советскую эпоху. Новосибирск: Наука, 1987; Вылцан М.А. Материальное положение колхозного крестьянства в довоенные годы // Вопросы истории. 1963. Nü9; Вылцан М.А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938-1941). М.: Наука, 1970.

9 Воробьев В.В. Формирование населения Вост. Сибири (географические особенности и проблемы). Новосибирск: Наука, 1975.; Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977; Покшишевский В.В. Заселение Сибири: ист.-этногр. очерки. Иркутск: Иркутское

работах удалось уточнить особенности размещения и формирования населения, вскрыть на основе статистических данных особенности демографического поведения сибиряков.

В 1960 — 1980-е гг. в Сибири в свет выходит большое количество научных трудов авторов, группирующихся вокруг ведущих ВУЗов региона (например, М.К. Гаврилов, Л.М. Горюшкин, Н.Я. Гущин, А.И. Малоземова, П.А. Маценко, В.Л. Соскин, В.И. Степичев, В.И. Шишкин и многие др.10). Для исследователей крестьянства Восточной Сибири особое значение имеют научные изыскания В.Г. Тюкавкина и В.Н. Шерстобоева11. В их трудах с различным уровнем теоретических и практических обобщений содержится масса богатейшей информации, характеризующей сибирское крестьянство, формирование и развитие материально-технической и духовной базы села, изменение социальной структуры сельского населения. Во многом эти работы стали точкой отправления для исследования крестьянства последующего поколения историков.

Немалый вклад в дело изучения образа жизни сельских жителей внесли работы по этнографии таких исследователей, как В.А. Александров, Е.А. Ащепков, Н.И. Воробьев, В.А. Липинская, И.В. Маковецкий, Л.М. Сабурова и др.12, сосредоточивших свои усилия на изучении культуры и быта селян. Значительный эмпирический материал, введенный ими в научный оборот, не утратил своего значения и сегодня.

При изучении советской историографической традиции истории крестьянства в исследованиях 1950 - 1980-х гг. сохранялось довлеющее влияние идеологии. Интерес в основном концентрировался на экономической и политической составляющей жизни крестьянства. В эти годы обозначились ключевые проблемы аграрной истории

книжное издательство, 1951.

10 Гаврилов М. К. Сельское хозяйство Иркутской области за 40 лет / М. К. Гаврилов, А. А. Смирнов, И. С. Степичев. - Иркутск: Иркут. кн. изд-во, 1957. - 122 с. ; Материалы к истории медицины и здравоохранения Сибири / под ред. Д.И. Гольдберг; Н.П. Федотова. - Томск : Изд-во ТГУ, 1960. - 254 с. ; Крестьянство Сибири. XVIII - начала XX в. : Классовая борьба, общественное сознание и культура / отв. ред. Л.М. Горюшкин [и др.]. -Новосибирск : Наука, 1975. - 216 с. ; Гущин Н.Я. Классовая борьба в сибирской деревне (1920-е - сер. 1930-х гг.) / Н.Я. Гущин, В.А. Ильиных. Новосибирск: Наука, 1987 ; Малоземова А.И. Из истории здравоохранения в Иркутской области / А.И. Малоземова. - Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд*во, 1961. - 157 с. ; Маценко П.А. История становления и развития хирургии в Иркутской области / П.А. Маценко. - Иркутск : Иркутское книжное издательство, 1970. - 216 с. ; Культурное развитие советской сибирской деревни / отв. ред. Н.Я. Гущин, В.Л. Соскин. - Новосибирск : Наука, 1980. - 385 с. ; Шишкин В.И. Продовольственная политика Советской власти и сибирское крестьянство (конец 1919 - начало 1920 г.) // Бахрушинские чтения 1969 г. Материалы конференции по азоуальным проблемам истории Сибири. - Новосибирск, 1970. - С. 15-39.

11 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября (к вопросу о формировании соц.-эконом. предпосылок социалистической революции) / В.Г. Тюкавкин. - Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1966. - 471 с. ; Комсомолия Прибайкалья / под ред. В.Г. Тюкавкина. - Иркутск : Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1969. - 204 с. ; Шерстобоев В.Н. Илимская пашня : в 2 т. / В.Н. Шерстобоев. - Иркутск : Иркутская областная типография № 1, 2001. - Т. 2 : Илимский край во 2-й - 4-й четвертях XVIII в. - 636 с. ; Шерстобоев В.Н. Сельскохозяйственные районы Иркутской области / В.Н. Шерстобоев, В П. Шоцкий. - Иркутск : Кн. изд-во, 1958. - 75 с.

12 Русские : ист.-этногр. атлас. Из истории русского народного жилища и костюма (украшение крестьянских домов и одежды) сер. XIX - нач. XX вв. / под ред. В.А. Александрова. - М. : Наука, 1970. - 204 с. ; Ащепков Е.А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири / Е.А. Ащепков. - М. : Государственное изд-во лит-ры по строительству и архитектуре, 1953. - 278 с. ; Воробьев Н.И. К вопросу об этнографическом изучении быта деревни СССР / Н.И. Воробьев // Этнография. - 1952. - №1. - С. 142-146 ; Липинская В.А. Типы застройки усадьбы русского населения Западной Сибири / В.А. Липинская // Советская этнография. - 1975. - №5. - С. 4654 ; Маковецкий И.В. Опыт комплексного экспедиционного изучения искусства и быта русского населения Восточной Сибири // Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований в i960 г. -М. : Наука, 1961. - С. 54-55 ; Сабурова Л.М. Культура и быт русского населения Приангарья (koh.XIX - XX в.) / Л.М. Сабурова ; отв. ред. В.А. Александров. - Л. : Наука, 1967. - 278 с.

(колхозная экономика, социально-экономическое положение крестьянства, культурное строительство в деревне, деятельность политических организаций в сельской местности и т.д.). Несколько одномерно и поверхностно изучались вопросы образа жизни крестьянства. Особенно малоизученным регионом с этой точки зрения оказалась Восточная Сибирь. Тем не менее, авторы сумели приблизиться к пониманию образа жизни крестьянства, надломленного процессом коллективизации. Историки, изучавшие различные стороны жизни советской деревни в силу обстоятельств, вынуждены были фиксировать там лишь «поддержку и одобрение политики государства» со стороны трудящегося крестьянства, превалировали утверждения о неуклонности роста уровня жизни крестьянства. Образ жизни крестьянства, изучавшийся с позиций культуры и быта, воспринимался как иллюстративное дополнение к большой истории (макроуровень истории).

С начала 1990-х гг. наступает новый этап в изучении повседневности крестьянства. В связи с ликвидацией идеологического барьера, большинство исследователей обратилось к зарубежному опыту. Именно в этот период выходит в свет в 1987 г. за рубежом, а в 1992 г. на русском языке сборник работ зарубежных социологов-крестьяноведов под редакцией известного социолога и историка Т. Шанина «Великий незнакомец»13, содержащем около 60 различных работ по истории и социологии крестьянства, в том числе российского, авторами которых были выходцы из всех стран мира, использовавшие свои оригинальные подходы и методы, позволившие решать исследовательские задачи. Т. Шанин и его последователи продолжают изучение крестьянства России и стран СНГ с подходов социологии. Особенностью этой школы является акцентирование внимания на индивидуальном существовании человека и его рефлексии на происходящие события14.

В начале 1990-х гг. интерес ученых-историков стал сосредотачиваться на аграрных преобразованиях в России и ее регионах в первой половине XX в. (столыпинская аграрная реформа, ликвидация помещичьего землевладения, коллективизация), которые были связаны с коренными переломами в сельскохозяйственной сфере страны, социальными катаклизмами и т.д. В этой связи появляются труды, например, АЛ. Авреха, С.Г. Кара-Мурзы, И.В. Островского15, центральной темой которых стал механизм аграрных кризисов, где интерес ученых сосредотачивался не на сути аграрных преобразований, а на поведении людей в условиях кризиса. Это стало возможным с привлечением методов смежных наук: социологии, политологии, психологии и т.д., что открыло новые возможности. В подобном ключе стали работать и историки-аграрники такие, как М.М. Громыко, П.Н. Зырянов, Л.В. Милов, Г.И. Шмелев и др.16 [21]. Авторы использовали новые

13 Великий незнакомец : крестьяне и фермеры в современном мире / Сост. Т. Шанина; под ред. A.B. Гордона. -М.: Издательская группа «Прогресс», 1992. - 432 с.

14 Рефлексивное крестьяноведение : Десятилетие исследований сельской России / под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. - М. : Московская высшая школа социальных и экономических наук, Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2002. - 592 с.

15 Аврех А.Я. Столыпин П.А. и судьбы реформ в России / А.Я. Аврех. -М. : Новый мир, 1991. -246 с.; Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация : в 2 т. / С.Г. Кара-Мурза. - Харьков : Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2007. - Т. 1 : Ог начала до Великой победы. - 640 с. ; Островский И.В. П.А. Столыпин / И.В. Островский. -Новосибирск : Наука, 1992. - 246 с.

16 Громыко М.М. Мир русской деревни / М.М. Громыко. - М. : Мол. гвардия, 1991. - 446 с. ; Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России 1907-1914 гг. / П.Н. Зырянов. - М.: Прогресс, 1992. - 206 с. ; Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса / Л.В. Милов. - М.: Росспэн, 1998. -326 с. ; Шмелев Г.И. Коллективизация : на крутом повороте истории / Г.И. Шмелев // Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. -М.: Наука, 1990. - Вып. 2. - С. 92-101.

методы и подходы, позволившие им анализировать аграрные реформы в достаточно большом хронологическом диапазоне от XVIII до XX в.

Актуальными становятся темы исследования, которые в Советском Союзе были запретными. Глубокому анализу подверглась тема голода в России после Гражданской войны и в начальный период коллективизации. Этому посвятили свои труды такие историки как H.A. Ивницкий, В.В. Кондрашин, B.C. Познанский и др.17. При этом авторы акцентируют внимание на аномалиях (массовый голод, эпидемии), отрицать которые невозможно. Однако никто из специалистов не попытался определить норму питания, и насколько эта норма нарушалась в 1920 - 1930-е гг. не только в областях массового голода, но и в других регионах СССР.

По-прежнему ученых больше интересуют проблемы изучения демографии, верификация которой считается необходимой мерой для целого ряда исследователей: Е.М. Андреева, JI.E. Дарского, Ю.А. Полякова18, что, в конечном счете, привело к созданию трехтомника «Население России»19. В этой работе исследуются все аспекты демографического поведения населения России на протяжении нескольких веков истории, а также причинно-следственные связи происходящих изменений.

В последние 20 лет активизировалась краеведческая исследовательская деятельность, благодаря чему в научный оборот входит новый фактический материал, приближенный к повседневной жизни крестьянства. Среди них выделяются работы В.А. Аференко, Н.К. Зубарева, Ю.А. Петрушина и др.20. Эти авторы, работая в узких территориальных рамках, показали, что «большую историю» можно писать на основании историй «маленьких людей» через посредство изучения образа жизни.

На рубеже XX - XXI вв. исследовательская активность стала направляться в сторону изучения культуры и быта (бытописание) сельского населения. Эти работы носят полидисциплинарный характер, и отличаются от советских работ по истории культуры и быта глубоким и проработанным материалом, доказательной базой и нестандартными подходами21. При этом некоторые темы (жилищная политика в сельской местности, особенность медицинского обслуживания, роль традиций и т.д.) с точки зрения истории повседневности вообще не были затронуты или были фрагментарно исследованы отечественными учеными.

Большую группу научных изысканий, затрагивающих изучение образа жизни, составляют работы, посвященные истории повседневности на теоретическом22 и

17 Ивницкий H.A. Голод 1932-1933 гг. М.: Госкомитет РФ по высшему образованию, 1995; Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М.: «Росспэн», 2008; Осокина Е.А. Люди и власть в условиях кризиса снабжения 1939-1941 гг. // Отечественная история. 1995. №3; Познанский B.C. Социальные катаклизмы в Сибири: голод и эпидемии в 20-30-е гг. XX в. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007.

18 Ильиных В.А. Единоличники Западной Сибири в 1930-е гг.: социальные изменения, стратификация // Отечественная история. 2006. №6; Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е гг.) // Вопросы истории. 1995. №3.

19 Население России в XX веке: в 3 т. / отв. ред. Ю.А. Поляков. М.: РОССПЭН, 2000. Т. 1.

20 Аференко В.А. Район в центре Сибири (очерки по истории Сухобузимского района и Прикрасноярья): в 2 т. Красноярск: Красноярский писатель, 2007. Т. 2: 1920-2006; Гретченко Н.М. История села Мальта в документах и воспоминаниях старожилов. Иркутск: Аспринт, 2009; Зубарев Н.К. Очерки истории Черемховского района. Иркутск: Издательский центр журнала «Сибирь», 2004; Петрушин Ю.А. Земля кундуйская: Исторический очерк. Иркутск: Оттиск, 2006.

21 Мариненко Л.Е. История развития системы снабжения восточносибирской деревни в 1930-е гг. Красноярск: Красноярский писатель, 2008; Шалак A.B. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (1940-1950). Иркутск: изд-во ИГЭА, 2000 ; Богословская М.В. Жилищные условия и медицинское обслуживание советской государственной элиты в 1920 - 1930-е гт. // Новый исторический вестник. 2006. №1.

22 Козлова О.Н. Повседневность как источник и итог социального бытия // Социально-гуманитарные знания. 2001. №6; Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2000.

практическом уровнях23. История повседневности в России представляет собой еще слабо изученное пространство, со многими заимствованиями из западноевропейской микроистории. Можно выделить несколько работ региональных ученых, таких как М.С. Жулева, Е.И. Косякова, Л.С. Корякина24, концентрирующих внимание на различных вопросах повседневной жизни. Авторы пытаются посмотреть на историю глазами самого человека-современника событий, что не находило ранее применения в исторических исследованиях. Благодаря введению в научный оборот новых архивных документов, широкому использованию устных источников, критическому подходу к имеющимся историческим источникам, им удалось изучить слабоизученные аспекты образа жизни сельского населения и в целом - реконструировать более правдивую историю крестьянства.

Исследования 1990 — 2000-х гг. отличаются крайним разнообразием тематик, подходов, методик и взглядов на один и тот же предмет. Историки чаще стали избирать для изучения проблемы локального (краеведческого) характера с узкими географическими и хронологическими рамками, благодаря чему удается углубить источниковедческий анализ, вводить в оборот новые исторические источники. Авторы пересматривают многие стереотипы предшествующих исследований, разрушают сложившиеся мифы. Наблюдается повышенный интерес к переломным моментам российской истории, где главный акцент делается на значении и влиянии изменений на человека. Отечественная исследовательская мысль очень тесно переплетается с исследовательскими импульсами зарубежных ученых, благодаря чему происходит взаимообмен научными достижениями.

Проведенный нами историографический обзор показывает, что целые разделы повседневности крестьянства (медицина, жилище, одежда, ментальность), в том числе и ее региональная специфика, остаются вне поля конкретно-исторического изучения. Именно в силу последних доводов была взята для изучения тема данного диссертационного исследования.

Цель настоящего исследования: Изучение изменений в образе жизни крестьянства Восточной Сибири в условиях модернизационных процессов 1920 -1930-х гг.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи исследования:

№3; Пушкарева H.JI. Предмет и методы изучения «истории повседневности» // Этнографическое обозрение. 2004. №5.

23 Журавлев C.B. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е гг. // Социальная история: Ежегодник. М.: Росспэн, 1998; Советская социальная политика 1920-1930-х гг.: идеология и повседневность / под ред. П. Романова и Е. Ярской-Смирновой. М.: ООО «Вариант», 2007; Фицлатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930-е годы: деревня. М.: Росспэн, 2001.

24Анисимова Л.Ю. Эволюция репродуктивной и хозяйственно-бытовой функций русской крестьянской семьи в 20-е гг. (на примере Приенисейского региона). Красноярск: Изд-во КрасГАСА, 2005; Жулаева A.C. Образ жизни крестьян Восточной Сибири в 1-й пол. 20-х гг. XX в. в исторической литературе // Формирование культурно-исторической среды в крае в XIX-XX вв.: II краеведческие чтения, 1 дек. 1999. Красноярск, 2000; Жулева М.С. История повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг.: автореф. дис...канд. нет. наук. Курган, 2004; Корякина Л.С. Государственная политика в отношении зажиточного крестьянства в 1920-х -начале 1930-х it. в Восточной Сибири (на материалах Иркутской области и Красноярского края): дис...канд. ист. наук. Иркутск, 2005 ; Косякова Е.И. Городская повседневность Новониколаевска-Новосибирска в 1919 -1941: автореф. дис...канд. ист. наук. Новосибирск, 2006 ; Ковригина C.B. Повседневная жизнь приангарской деревни (1945-1953): автореф. дис...канд. ист. наук. Иркутск, 2009.

— рассмотреть материально-финансовое положение крестьянских семей Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг. в контексте социально-демографического развития сибирской деревни;

- осветить жилищно-бытовые условия крестьянства Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг.;

- реконструировать санитарно-гигиенические условия жизни крестьянских семей в исследуемый период;

— сравнить и выявить специфику способов выживания и особенностей приспособления к изменяющимся социально-экономическим аспектам жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг. в условиях модернизации.

Источниковая база диссертации представлена опубликованными и неопубликованными материалами, классифицируемыми по способу оформления в них исторической информации.

1. Особую группу среди опубликованных документов представляют нормативно-правовые акты. При работе над диссертацией нами были использованы законодательные акты 1920 - 1930-х гг., опубликованные в специальных юридических сборниках и в периодической печати25. В первую очередь применялись материалы, характеризующие налоговую и хозяйственную политику государства и партии. Анализировались законы, регулирующие развитие культурной жизни региона, жилищной политики, медицинского и санитарного обслуживания и т.д.

2. Обширную группу письменных источников представляют неопубликованные делопроизводственные документы, отложившиеся в результате государственного управления, основная часть которых хранится в государственных архивах. В значительной степени были использованы материалы Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО) и Государственного архива Красноярского края (ГАКК), в которых было обнаружено большое количество неопубликованных материалов по хозяйственной и культурно-бытовой жизни крестьянства. Всего в диссертации использовалось 96 дел из 23 фондов.

Особый интерес вызвали материалы районных исполкомов, где концентрировалась информация со всего района, благодаря чему можно судить о повседневных проблемах довольно большого региона, поскольку в отчетности имеются конкретные данные о развитии здравоохранения, культурного строительства, налоговой политике, «противодействии» населения внутренней политике советской власти и путях его разрешения. Наиболее интересную и разностороннюю информацию содержат фонды Иркутского (Ф. р-635), Куйтунского (Ф. р-603) и Зиминского (Ф. р-612) райисполкомов Иркутской области, а также Сухобузимского (Ф. р-1565) и Богучанского (Ф. р-93) райисполкомов Красноярского края. Всего использовано 42 дела из районных исполнительных комитетов, большая часть которых вводится в научный оборот впервые. Обработка данных сельсоветов требует огромной кропотливой работы и отдельной темы исследования, поэтому

25 Государственное управление. Кодифицированный сборник законодательства РСФСР на 1 января 1934 г. / под. ред. В,П. У скова. М.: Гос. изд-во «Советское законодательство», 1934; Карницкий Д. А. Уголовный кодекс РСФСР. С приложением амнистии к 10-летию Октябрьской революции. Постатейный комментарий / сост. Д.А. Карницкий, Г.К. Рогинский, М.С. Рогович. М.: Юрид изд-во НКЮ РСФСР, 1928; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: сб. док-ов за 50 лет / сост. К.У. Черненко и М.С. Смирттоков. М.: Полит, лит-ра, 1967. Т. 1-2: 1917-1940 ; Обязательные постановления Красноярского окрисполкома. Красноярск: Красноярский рабочий, 1927.

такие данные использовались в качестве иллюстративного источника. В связи с тем, что приходилось очень часто обращаться к проблемам медицины и санитарии, дополнительно были проработаны дела Иркутского губздравотдела (Ф. р-539) и облздравотдела (Ф. р-1893), а также здравотдела Красноярского края (Ф. р-1384), не считая данные здравотделов при районных и уездных исполкомах. Основное внимание было сконцентрировано на движении заболеваемости в регионе и работе медицинских работников в области у совершенствования гигиены и санитарии.

Особенностью делопроизводственной документации советского периода было наличие большого количества документов различной секретности. В архивах содержится большой комплекс документов под грифами «совершенно секретно», «секретно», «оглашению не подлежит» и т.д. Некоторые из них были использованы при написании данной работы26.

3. Значительную роль в диссертационном исследовании играют опубликованные делопроизводственные документы. Как правило, это официальные распоряжения, решения, письма, обращения, материалы заседаний партийных, советских и общественных организаций и т. д., изучение которых позволяет выявить причины и логические связи происходивших в стране событий. В работе были использованы работы, опубликованные в Советском Союзе, созданные с целью пропаганды или освещения положительных явлений в различных отраслях хозяйственной, политической и культурной жизни страны. Для них характерно замалчивание негативных сторон повседневной жизни страны. Сюда же относятся сочинения, речи и письма известных политических деятелей В.И. Ленина, И.В. Сталина, М.И. Калинина, Н.И. Бухарина и др.27. Современные публикации делопроизводственных документов часто нацелены на обнародование ранее неизвестных материалов28. Данный вид источников существенно расширил возможности для исследования, поскольку сам процесс работы с неопубликованными официальными документами требует значительной затраты времени.

4. Особую группу письменных источников представляют статистические источники. При написании диссертационного исследования были использованы данные демографических переписей населения 1920, 1926 и 1937 гг.29 Кроме статистики, извлеченной из архивных учреждений, применялись и другие статистические сборники и обобщения. Например, бюджетные обследования, сведения об уровне питания населения, информация о доходности населения, покупательной способности и пр. Статистические исследования дают четкие представления о наиболее распространенных явлениях в бытовой и хозяйственной жизни крестьянства.

26 ГАИО, ф. р-695, оп. 1,д. 1.л. 1-154; ГАИО, ф. р-695, оп. 1,д.3.л. 1-174.

11 Бухарин Н.И, Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск: Наука, 1990; Калинин М.И. Вопросы советского строительства. Статьи и речи. 1919-1946 / сост. А.Б. Амелин [и др.]. М.: Госполитиздат, 1958; Отчет Канского окружного исполкома советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 3-му окружному съезду советов. Канск: Издание Канского окрисполкома, 1928; Сталин И.В. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1955. Т. 13: июль 1930-январь 1934 и др.

28 Неизвестная Россия. XX век: альманах / сост. В.А. Козлов, С.М. Завьялов. М.: Историческое наследие, 1992; Общество и власть: 1930-е гг.: Повествование в документах / отв. ред. А.К. Соколов. М.: Росспэн, 1998; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 - весна 1931 г.: сб. документов / отв. ред. В.П. Данилов, С.А. Красильников. Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1992.

" Население Сибири (по материалам Всероссийск. демографической переписи 1920 г.) / под ред. М.П. Красильникова. Новосибирск, 1920. Вып. 5; Население СССР. Всесоюзная перепись населения 17 дек. 1926 г. Краткие сводки / под ред. О. Квиткина. М.: Издание ЦСУ СССР, 1927. Вып. 3; Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итога / ред. кол. Ю.А. Поляков [и др.]. М.: АН СССР, 1991.

5. Активно применялись источники личного происхождения. Среди них следует выделить сочинения Ф.Н. Петрова, Б. Демьянович, Б. Зубкус30. Мемуары сельчан имеются в единичных экземплярах. Например, взятых из сборника мемуаров «Воспоминания ленских жителей»31. В исследовании были использованы документы личного происхождения, которые не были напрямую связаны с изучаемым регионом, но характеризовали общий фон, сложившийся в 1920 - 1930-е гг. в стране32. Благодаря этим материалам удалось выделить особенности крестьянства Восточной Сибири. В целом же источники личного происхождения, несмотря на свою крайнюю субъективность, являются живым и неповторимым источником. Однако автор диссертации старался подтверждать сведения этого источника другими материалами, чтобы преодолеть субъективные мнения мемуаристов.

6. В изучении избранной темы заметную роль сыграла периодическая печать• газеты, журналы, бюллетени и т.д. В Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг. существовало несколько десятков периодических изданий. Газетные источники 1920-х гг. наиболее информативны и многоплановы: их содержание богато сведениями о повседневной жизни сельских жителей. В 1930-е гг. содержимое газет варьировалось в меньшей мере, чем в предыдущее десятилетие, информативность их резко понижается. Ряд тем вообще не затрагивалось, материалы периодики активно использовались прокуратурой. В написании диссертации использовалось материалы газет и журналов различной направленности. В их числе такие, как «Безбожник» (Москва), «Жизнь Сибири» (Новосибирск), «Власть труда» (Иркутск), «Красный пахарь» (Иркутск), «Восточно-Сибирская правда» (Иркутск), «Крестьянская газета» (Красноярск), «Красноярский рабочий» (Красноярск), «Красноярский комсомолец» (Красноярск), «Власть советов» (Канск), «Ленинский путь,, (г^-?*-.. и некоторые другие. Хорошим дополнительным источником являются фотографии из периодических изданий, которые довольно редко использовались.

7. Немаловажную роль в диссертации было уделено художественной литературе, являющейся хорошим историческим источником: многие бытовые и хозяйственные проблемы авторами схвачены очень метко. Из местных авторов неплохие сведения имеются в романах «Борель» и «Золото» П. Петрова, который сам вышел из крестьян и хорошо знал бытовую жизнь крестьян Сибири. Великолепный сибирский бытописатель А. В. Зверев хорошо отметил тонкости каждодневной жизни крестьян Восточной Сибири в своих повестях «Сашкина душа», «Залоги», «Жили-были учителя» и рассказах «Крестная и Лукаха» и «Из тех лет»33. Этот вид источника оживляет однотипные научные сведения.

30 Петров Ф.Н. 65 лет в рядах ленинской партии. Воспоминания. М.: Госполитиздат, 1962; Демьянович Б.А. Записки иркутянина (1916-1942 гг.). Иркутск: Оттиск, 2008; Тамм Л. Записки иркутянки: в 3 т. Иркутск: Оттиск, 2006. Т. 2; Зубкус Б.П. Моя семья в истории Красноярска, Сибири и России. Красноярск: Изд-во «Гротеск», 2002.

31 Воспоминания ленских жителей / сост. Ю.П. Лыхин. Иркутск: архитектурно-этнографический музей «Талыда», 2007.

32 Голос народа. Письма и отклики советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / под ред. А.К. Соколова. М.: Росспэн, 1998; Голоса крестьян: сельская Россия XX в. в крестьянских мемуарах / сост. и обраб. Е.М. Ковалев. М.: Аспект-пресс, 1996; Крестьянские истории: российская деревня 1920-х гг. в письмах и документах / сост. С,С- Крюкова. М.: Росспэн, 2001; Письма во власть. 1917-1927 гг.: заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям / сост. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. М.: Росспэн, 1998.

33 Петров П.П. Золото: романы, очерки / сост., послесл. и коммент. В.П. Трушкина. Иркутск: Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1993; Зверев A.B. Жили-были учителя: повести и рассказы. Иркутск: Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1990.

8. К устным источникам можно отнести материалы большого комплекса воспоминаний, которые с 1963 г. и по 1990 г. собирались сотрудниками лаборатории «Истории Сибири» при Иркутском государственном университете под руководством С.Ф. Коваля. Комплексные архивно-этнографические экспедиции по сбору воспоминаний старожилов принесли интереснейшие подробности о повседневной жизни простых крестьян. Ныне весь этот комплекс воспоминаний хранится в Музее истории города Иркутска (МИГИ). Практически весь материал до сих пор не описан и не обработан, хотя представляет собой большую научную ценность. Для написания работы автору удалось обработать сравнительно небольшую часть этого фонда, включающую материалы ряда районов Иркутской области.

9. Фотографии, документальные и художественные фильмы служат неплохим аудиовизуальным историческим источником. Ряд материалов в последнее время стали переносить на электронный ресурс. Например, Красноярский краевой краеведческий музей часть фотографий вз обширного фотофонда издал в виде электронного оптического диска «Быт Енисейской губернии конца XIX - начала XX вв.», а Восточно-Сибирская студия кинохроники выпустила документальный фильм с комментарием А. Голованова «Иркутские хроники», 1-я серия которого посвящена довоенной истории Иркутской области34. Все эти материалы являются дополнительным источником информации, воспроизводящим повседневную жизнь населения Иркутской области и Красноярского края в различных аспектах.

Таким образом, источниковая база исследования очень широка и разнообразна. Большая часть источников от воспоминаний до фотодокументов имеет высокую степень надежности. Комплекс использованных источников представляет собой репрезентативную базу исследования, что позволяет решить задачи, поставленные в диссертационном исследовании.

Научная новизна работы, прежде всего, состоит в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. В работе предпринята попытка выявить и оценить специфику развития восточносибирской деревни в 1921-1937 гт. с точки зрения анализа форм повседневных бытовых практик.

Опираясь на различные виды исторических источников, часть из которых впервые вводится в научный оборот, автору удалось не только воссоздать и проанализировать формы и пути трансформации повседневной жизни крестьянства Восточной Сибири, но и выявить их специфические черты. Показана зависимость повседневного уклада жизни от социально-демографического и материально-финансового положения крестьянских семей. В работе был поставлен ряд проблем, которые еще не являлись предметом специального изучения - жилищно-бытовые условия жизни сельчан, формирование здорового образа жизни, изменение структуры и норм питания крестьянства, а также одежды и обуви под воздействием модернизационных процессов в 1920 - 1930-е гг.

Практическая значимость исследуемой темы заключается в получении нового знания, которое может быть использовано при написании обобщающих трудов по истории Восточной Сибири, при изучении истории Отечества в качестве

34 Быт Енисейской губернии кон. XIX - нач. XX вв. [Электронный ресурс]: фотографии / гл. ред. А.Г. Глызина. Красноярск: КККМ, 2003. Электрон, опт. диск (CD-ROM); Голованов А. Иркутские хроники [Электронный ресурс]. Иркутск: ГТРК «Иркутск», 2007. Электрон, опт. диск (CD-ROM); Архитектурно-этнографический музей Тальцы [Электронный ресурс] / В.В. Тихонов. Иркутск: Восьмое небо, 2007. Электрон, опт. диск (CD-ROM).

регионального компонента. Полученные фактические данные и теоретические положения могут быть учтены исследователями при работе над изучением проблем культурной или социально-экономической жизни советской деревни межвоенного периода. Результаты исследования могут иметь прикладное значение — стать основой образовательных курсов по истории Сибири, краеведению, музееведению, культурной антропологии, микроистории для учреждений высшего, среднего профессионального и общего образования. Перспективным представляется использование материалов данного диссертационного исследования в просветительской и краеведческой деятельности.

Апробация работы. Фактический материал, основные положения и выводы диссертации докладывались автором, были обсуждены и получили одобрение в 20082010 гг. на трех всероссийских конференциях и отражены в 11 публикациях.

Структура работы определяется задачами диссертационного исследования. Она состоит из введения, двух глав (шесть параграфов), заключения, списка используемой литературы и источников, приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, формируется цель и задачи, хронологические и территориальные рамки, методологическая основа диссертации, раскрываются его научная новизна и научно-практическая значимость, анализируется степень научной разработанности темы исследования, а также характеризуется источниковая база диссертации.

Глава I «Условия жизни крестьянства Восточной Сибири в годы НЭПа (19211929 гг.)» состоит из трех параграфов.

Первый параграф «Социально-экономическое положение крестьянства» посвящен анализу материально-финансового и социально-демографического развития крестьянства Восточной Сибири в 1920-е гг. В нем рассматривается изменения социальной и демографической структур сельского населения, исследуются процессы естественного и механического воспроизводства населения, численность сельчан, их национальный и социальный состав, полововозрастная структура, численность семей и т.д. Подробно разбирается структура доходов и расходов крестьянских семей, определяется роль государственной экономической политики в формировании благосостоянии крестьян, выясняются материальные возможности сельских семей.

Образ жизни по определению зависит от социального и экономического развития общества. В годы НЭПа социально-экономическое положение восточносибирской деревни характеризовалось несколькими тенденциями. Во-первых, сельское население Восточной Сибири подвергалось значительным демографическим трансформациям, порожденным революционными преобразованиями в стране. Под влиянием целого ряда причин (новое семейно-брачное законодательство, эмансипация женщины, развитие медицины и др.) постепенно начинает формироваться крестьянская семья с небольшим количеством членов, что определило ее демографическое и экономическое поведение.

Во-вторых, под воздействием указанных тенденций начинается медленное сокращение рождаемости, что наряду с потерями в годы войн и эпидемий заставило

советское правительство продолжать переселенческую политику в изучаемом регионе, благодаря чему удалось восстановить демографические потери.

В-третьих, проведенный анализ статистических материалов экономической мощи крестьянских хозяйств показал, что основная масса крестьян Восточной Сибири - середняки (59,4%) и бедняки (36,1%) могли удовлетворить только насущные потребности своих семей в питании, одежде, жилье, поэтому улучшение жизненного пространства воспринималось скорее как излишество. Более того, основные занятия восточносибирского крестьянства - земледелие и животноводство не всегда могли обеспечить всем необходимым сельские семьи. В результате значительная часть крестьянства получала свыше 20% доходов от неземледельческих подсобных промыслов (извоз, заготовка дров, кустарные промыслы, торговля). Самостоятельно изменять повседневный уклад жизни к лучшему имели возможность кулаки (4,5%), способные производить сельскохозяйственные продукты на рынок, а полученные средства тратить на модернизацию производственной, жилищной и культурно-бытовой сферы. Таким образом, имелась очевидная потенциальная возможность модернизации деревни медленным эволюционным путем. Однако, настояв на насильственной коллективизации, власть отвергла этот вариант в силу идеологических причин. Все надежды возлагались на коллективные хозяйства, которые и должны были реализовывать нововведения на практике.

Во вторм параграфе «Особенности жшшщно-бытовых условий жизни селян» рассматриваются усилия советской власти в улучшении жилищных условий крестьянства, предпринятые в 1920-е гг. в сельской местности Восточной Сибири.

Деревня будущего идеологами партии виделась организованной по типу города. Предполагалось, что крестьяне будут объединены в коммунах и будут жить в больших домах-общежитиях. Индивидуальные кухни, бани, хозяйственные постройки должны были уйти в прошлое. Вместо них планировалось построить общественные столовые, прачечные, бани, магазины, аптеки, коллективные хозяйственные комплексы. Жилые строения предполагалось возводить из новых пожаробезопасных и огнестойких материалов. Вокруг жилого комплекса должны были возникнуть спортивные комплексы, парки, аллеи и сады. Предполагаемые мероприятия, безусловно, значительно улучшили бы жилищно-бытовые условия крестьянства. Село смогло бы приблизиться к городским условиям жизни. Подобные поселения легче управляются и контролируются, легче решаются проблемы со снабжением, налаживанием культурно-бытовой сферы и сферы досуга.

Советская власть широко пропагандировала нововведения, предпринятые на основе некоторых коммун, освещала достижения в улучшении жилищно-бытовой жизни коммунаров, стараясь, через местные коммунистические и комсомольские ячейки проводить подобные начинания повсеместно. Организовывались пожарные дружины, через кооперацию продвигались новые строительные материалы, встречаются единичные упоминания о лесопосадках, власти стали требовательнее к застройке деревни, чтобы избежать случаев массовых пожаров. Особенно много мероприятий рекомендовалось медицинскими работниками, указывавшими на конкретные случаи перенаселенности жилых помещений, антисанитарии, отсутствии вентиляции и т.д. Однако повсеместного вмешательства в личное пространство индивидуального хозяйства не предпринималось.

Сами сельчане осознавали необходимость некоторых перемен, но в первую очередь всегда стремились достичь материального благополучия. К тому же

сказывалось влияние традиций, многие из которых являлись результатом приспособления человека к суровым сибирским условиям. В силу этого улучшение жилищных условий не считалось первостепенной задачей. Жилые строения возводили только в случае семейного раздела или чрезвычайной скученности. При строительстве в расчет не бралось необходимое человеку количество отдельных жилых помещений, объем воздуха и количество света, жилая площадь. Чистота в помещениях, как жилых, так и общественных, наводилась крайне редко, как правило, накануне больших религиозных праздников. Все это сказывалось на здоровье сельчан и вызывало частые болезни, особенно подрастающего поколения.

Способное же на модернизацию кулачество всячески притеснялось властью. Ведь именно они выступали в деревне проводниками нововведений, своеобразной рекламой преобразований в жилищно-бытовой сфере. Зачастую именно жилище кулака могло служить образцом для подражания. Зажиточные сельчане стремились строить дома из современных материалов на кирпичном основании с черепичной или железной крышей. Избы были более просторные с высокими потолками, из-за чего они в последующем и были использованы для помещений под избы-читальни, сельсоветы и другие административные здания. Модернизация жилищно-бытовой сферы повседневной жизни крестьянства в 1920-е гг. несмотря на ряд достижений не удалась. Пропагандируемые властью рецепты преобразований в жилищно-бытовой жизни деревни применялись на практике главным образом состоятельными крестьянами. Остальные же слои сельского населения были не в состоянии вводить новшества в силу слабого экономического состояния их хозяйств.

Третий щхерагр «Здоровый образ жизни и гигиена сельских жителей» посвящен комплексу проблем, влияющему на здоровье человека: организация санитарно-гигиенической и медицинской работы, полноценное питание, наличие удобной и комфортной одежды, а также занятия физкультурой и спортом.

Анализ документации показал, что в течение 1920-х гг. власти уделяли много внимания организации здорового образа жизни сельских жителей. Происходило это под влиянием нескольких причин: тяжелая эпидемическая ситуация, голод, высокая смертность населения, массовые миграции населения и т.д. В основе всей работы стояли мероприятия санитарно-гигиенического характера, призванные замедлить высокие темпы смертности населения. В сельской местности создавалась полноценная медицинская служба и санитарные участки. При наличии большого количества эпидемических заболеваний (тиф, оспа, дизентерия и др.) приоритет был отдан профилактической работе. Значительное место уделялось внедрению санитарных норм и гигиены в повседневную жизнь сельчан. Особенное внимание концентрировалось на младенчестве. Значимую роль в этот период приобрел продовольственный вопрос. Анализ архивной и статистической информации свидетельствует, что в целом обеспечение продуктами питания было близко к норме, установленной органами здравоохранения, но необходимого разнообразия в рационе питания не было. Мяса, рыбы, овощей и фруктов потреблялось очень мало, особенно во время расцвета НЭПа, когда крестьянство старалось продать на рынок больше продовольствия, зачастую за счет собственного потребления. В связи с этим к весне малообеспеченные слои сельчан испытывали продовольственные затруднения, а в случаях неурожаев и голод. Несбалансированное питание приводило к частым заболеваниям желудочно-кишечного тракта. Сходная ситуация наблюдалась и с обеспечением одеждой и обувью. В силу целого комплекса причин (эпидемии,

экономическая разруха, дефицит продукции легкой промышленности, неприятие прежнего костюма и т.д.) советская власть попыталась внедрить современную, соответствующую нормам гигиены, защищающую тело от внешнего воздействия, не сковывающую движения, практичную и дешевую одежду, что не увенчалось успехом. Разруха в промышленности* высокие цены на текстиль, низкое качество продукции тормозили все усилия, предпринимаемые в этом направлении. Материалы 1920-х гг. показывают, что в Восточной Сибири наряду с покупной одеждой (или чаще самодельной одежды из покупных тканей) значительную роль играла самодельная одежда изо льна и конопли, мало соответствующая всем требованиям, предъявляемым к современной одежде и обуви. Здоровому образу жизни человека также способствует двигательная активность. Между тем занятие спортом и физкультурой не нашло в сельской местности изучаемого региона широкого применения. Физкультурные кружки имелись в единичном количестве в очень крупных селах. Остальные деревни вообще не были вовлечены в активный отдых.

Таким образом, большая часть мероприятий, запланированных советской властью в 1920-х гг. в целом не осуществились, несмотря на прилагаемые усилия. Наличная медицинская сеть, самодельная одежда, несбалансированное питание, отсутствие регулярной двигательной активности не способствовали сохранению здорового образа жизни сельчан. Требовались более решительные меры в организации экономической жизни страны. Прежде всего, расширение товаропроводящей сети, развитие легкой промышленности, ослабление налогового и идеологического пресса на основного сельскохозяйственного производителя, усиление контроля за санитарным состоянием поселений, что позволило бы улучшить материальное благосостояние крестьянских семей, а в перспективе привести в норму здоровый образ жизни сельчан.

Глава II «Измениние жизненных условий крестьянства Восточной Сибири в конце 1929 — 1937-х гг.» представлена тремя параграфами.

Первый щхераф «Преобразования в социально-экономическом положении крестьянства» раскрывает изменения, произошедшие в социальной структуре населения, и отмечает особенности материально-финансового положения крестьянства в 1930-е гг.

В ходе коллективизации была ликвидирована градация крестьянства по имущественному признаку. Даже партийцы и управленцы имущественно не выделялись на фоне остального населения. Теперь градация сельского населения стала строиться на основе занятости: управленцы, колхозники, сельскохозяйственные рабочие, служащие, культработники и т.д. Дальнейшая трансформация демографических процессов в Восточной Сибири в 1930-е гг. по целому комплексу причин привела к тому, что большие патриархальные семьи разрушаются, а на их основе окончательно закрепляются малые двухпоколенные семьи европейского типа. В обиход входит понятие планирование ребенка. В результате снижается рождаемость, и естественный рост населения постепенно замедляется. Попытки восстановить демографические потери, нанесенные коллективизацией путем переселения из европейской части СССР, не принесли ожидаемого успеха. К тому же, из Восточной Сибири происходил отток населения в более благополучные районы Советского Союза.

В этот период изменилась структура доходов и расходов. Значение приобрело не личное хозяйство, а уровень развития коллективного хозяйства.

Выплаты происходили в натуральном и денежном выражении, но были неодинаковыми в различных по уровню доходов колхозах. В среднем по Восточной Сибири в 1932 г. на 1 трудодень приходилось 2,4 кг. хлеба и 90 коп. деньгами при средней выработке 355 трудодней. Средний уровень доходов позволял колхозному крестьянству удовлетворять все основные физиологические нужды. Однако полярные значения доходов крестьянства были неодинаковыми: кто-то стоял на уровне выживания, а кто-то жил вполне сносно. Зависело это от комплекса причин: наличие природных ресурсов, урожайность, близость к городу, промпредприятиям или транспортным артериям, трудовой активности членов семьи и т.д. Коллективизация оказала негативное влияние на крестьянство Восточной Сибири, но она прошла более мягко по сравнению со многими другими регионами, где наблюдались случаи массового голода.

Материально-финансовое положение крестьян изучаемого региона оказалось несколько лучше по сравнению с районами европейской России. Однако чистая доходность (с учетом хозяйственных трат) на крестьянский двор не показывает истинного положения дел, т.к. не учитывает слабое снабжение региона промышленными и продовольственными товарами, недостаточное развитие товаропроводящей сети, сеть дорог была явно неразвитой, а в результате этого более высокий коэффициент цен, что сводило на нет якобы высокие доходы крестьян. По этой причине крестьянство стремилось найти побочные, в том числе нелегальные возможности для заработка.

Второй парагрскр «Совершенствование жилищно-бытовых условий жизни крестьянских семей» освещает аспекты, связанные с новыми мероприятиями, предложенными советской властью для улучшения жилого фонда деревень.

Жилищные условия сельчан в 1930-х гг., судя по проведённым расчетам (по таким параметрам, как жилая площадь, объем воздуха, санитарное состояние и т.д.), оказались более благоприятными, чем у городского населения, которое в период активной урбанизации жило крайне стесненно. Санитария стала тем звеном, потянув за которое большевики смогли улучшить жилищные условия, но и серьезно сократить уровень эпидемий, повысить рождаемость, сократить смертность, повысить культурный уровень населения в сельской местности.

По сравнению с 1920-ми гг. в регионе проходит целая кампания по улучшению бытовых и жилищных условий села, что само по себе уже являлось заботой власти о жизни рядовых людей. При финансовом дефиците все мероприятия увязываются на добровольно-принудительных трудовых отработках, необходимых для улучшения благоустройства поселений, а также различного рода рекомендаций, лекций, советов и обязательств крестьянам, которые, в общем и целом, служили делу модернизации жилищной сферы. Огромную роль в этом деле сыграла партийная структура. Представителям власти, партийным и комсомольским деятелям вменялось в обязанность работать в пользу культурного переоснащения селений, хотя серьезных материальных стимулов к этому не предусматривалось. В их обязанность входили организаторские и контролирующие функции.

Модернизация ярко отразилась на внешнем виде наиболее крупных селений, где были проведены древонасаждения, на улицах появились деревянные тротуары, улицы и дворы регулярно очищались от нечистот, строились туалеты и помойные ямы, проводились противопожарные мероприятия, постоянно контролировалась чистота в жилых и общественных помещениях, появилась комфортная мебель и т.д.

Говорить о повсеместном улучшении за такой короткий срок не приходится, но то, что было сделано за 15-20 лет советской власти, было значительным по сравнению со всем предыдущим периодом. Наблюдались и отрицательные тенденции. В крайне неблагоприятных жилищно-бытовых условиях оказались крестьяне подвергшиеся «раскулачиванию», в силу чего часть из них погибла. Оставленное ими жилье частично использовалось для расширения жилых помещений колхозного крестьянства и переселенцев.

Само жилое строение мало претерпело изменения. Это связано с тяжелым положением, в котором оказалось крестьянство после коллективизации. Физические показатели сельского жилища лишь немного превышали минимум для нормального физиологического существования человеческого организма, но достигнуто это было не за счет увеличения размеров жилища, а за счет сокращения численности крестьянских семей и ухода из восточносибирской деревни большого контингента крестьян, попавших под пресс раскулачивания. Именно в силу этих причин улучшаются жилищные условия, как местных крестьян-колхозников, так и вновь прибывших плановых переселенцев. В силу этого можно говорить об улучшении жилищных условий крестьян, по крайней мере, в пределах Иркутской области и Красноярского края.

Третий параграф «Влияние новых общественных отношений на здоровый образ жизни и гигиену сельских жителей» информирует о развитии санитарно-гигиенической и медицинской работе в сельской местности Восточной Сибири, а также совершенствовании здорового образа жизни крестьянства.

Медицинская сеть региона не только выросла численно, но и качественно. Многие фельдшерские пункты были преобразованы во врачебные. Медицинское обслуживание и санитарный контроль стали постоянным, а не эпизодическим явлением. Одних только врачей к 1939 г. увеличилось в 6,5 раз по сравнению с 1912 г. Это повышало возможности оздоровления населения через санитарно-гигиенический контроль, профилактические меры, пропаганду и т.д. Этому же способствовало развитие физкультуры. Спортивные площадки, спартакиады, соревнования, активные игры стали с этого времени обычным явлением сельской жизни. В то же время после кризиса, вызванного коллективизацией, налаживается торговля готовой одеждой, которая соответствовала всем требованиям современной жизни, в том числе нормам гигиены. Острый голод 1930-1933 гг., охвативший многие регионы СССР, Восточную Сибирь затронул слабо, а появившаяся возможность производить сельскохозяйственные продукты на приусадебном участке и продавать их на колхозных рынках позволила ликвидировать эту угрозу. В результате всех этих мер сельским жителям удавалось поддерживать здоровый образ жизни.

Между тем, в восточносибирской деревне наблюдалось немало трудностей при организации здорового образа жизни. Медицинская сеть все еще не дотягивала до необходимого минимума и не могла должным образом обслуживать все население. Работа физкультурных кружков на селе ограничивалась отсутствием спортивного инвентаря, который вошел в список дефицитных товаров. Питание крестьянства по-прежнему соответствовало нормативам, но не было полноценным и сбалансированным, поскольку потребление мяса, рыбы, овощей и фруктов было минимизировано. Отечественная промышленность и система распределения не всегда полноценно могли снабжать население готовой одеждой и обувью, поэтому наряду с готовой одеждой в небольшом количестве наблюдалась самодельная. Вследствие

этого организация здорового образа жизни требовала значительных трудовых, материальных и финансовых затрат, и требовала дальнейшего совершенствования.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные обобщения и выводы.

Данное исследование дает представление о состоянии и условиях жизни крестьян Восточной Сибири исследуемого периода. Из всего многообразия составляющих образа жизни нами были выделены аспекты, связанные с тем, как крестьяне пытались реализовывать свои базовые биологические потребности — в питании, тепле и безопасности, в сохранении здоровья и гигиене. При этом процесс модернизации страны, представленный в виде индустриализации, коллективизации и культурной революции, предпринятые большевистским руководством страны, взят как точка преломления традиционных повседневных практик крестьянства.

Трансформация хозяйственного уклада деревни привела к изменениям в образе жизни всего сельского населения. Прежде всего, единоличное хозяйство крестьян, которое прошло путь от полной ликвидации до ограниченной легализации, уже не стало приоритетным источником доходов для жителей деревни (за исключением крестьян из экономически слабых коллективных хозяйств). В среднем же к концу 1930-х гг., когда были преодолены трудности начального периода коллективизации, крестьянство восстанавливает свое материальное состояние, позволяющее не только решать проблемы с продовольствием и одеждой, но и расширять культурные запросы, совершенствовать условия жизни, участвовать в общественной жизни деревни. Имелись и отрицательные последствия коллективизации. Например, значительно увеличилась налоговое давление на крестьянство, повсеместно наблюдается вмешательство административных и партийных властей в личную и хозяйственную жизнь крестьянства, ограничивается экономическая активность населения, создаются препятствия к перемещению сельчан и т.д. Коллективизация, таким образом, привела к противоречивым результатам.

Анализ источников показал, что в восточносибирской деревне произошли значительные изменения в социально-демографической сфере. Преобразования в экономике привели к ликвидации старого деления крестьянства по имущественному признаку. Отныне социальная градация сельчан строится на основе занятости: управленцы, культработники, колхозники и т.д. Большие патриархальные семьи стали редко встречаться, что связано с ликвидацией больших крестьянских наделов и особенностью советской налоговой системы. На их месте образуются малые семьи. Окончательно этот процесс утвердился после коллективизации. Для изучаемого периода характерна высокая подвижность населения: происходят переселения из центра страны в Сибирь и из деревень в города.

Изменения в социально-демографическом и материально-финансовом положении крестьянства потянули за собой преобразования и в других составляющих образа жизни. В межвоенный период жилищная сфера крестьянской жизни оставалась в том же положении, что и до революции. Жилой фонд обновлялся очень медленно. Предпринятая советской властью модернизация жилищно-бытовой сферы в целом не удалась, что было связано с ограниченными финансовыми возможностями большинства крестьян. Улучшению жилищно-бытовых условий способствовала коллективизация и связанные с нею процессы, поскольку был высвобожден значительный жилой фонд, часть из которого была перераспределена между нуждающимися в жилье сельчанами, что наряду с сокращением людности

крестьянской семьи привело к подведению жилищно-бытовых условий жизни к минимальной норме. К тому же, в ходе культурного переобустройства села в середине 1930-х гг. произошло значительное улучшение санитарного состояния жилых помещений. В самом же жилом строении модернизации так и не было произведено. Она коснулась скорее не жилищных, а бытовых условий жизни, главным критерием которой стало санитарно-медицинское состояния жилья. В гораздо худшем состоянии оказались крестьяне, подвергшиеся «раскулачиванию», поскольку были лишены своего жилья и в первые годы были вынуждены жить в тяжелейших условиях.

В период 1921-1937 гг. в Восточной Сибири происходило внедрение в народные массы понятия здорового образа жизни, чему способствовала значительно увеличившаяся медицинская сеть. Результатом ее работы стало значительное сокращение эпидемических заболеваний, проводилось профилактическое лечение, контролировалось санитарное состояние сельских поселений, населению прививались основы санитарно-гигиенических правил. Поддержанию личной гигиены способствовала новая одежда, разработанная ведущими советскими специалистами с учетом медицинских показателей. Наблюдавшийся во время пика коллективизации голод был преодолен к середине 1930-х гг. и норма потребления продуктов питания восстановилась, а по некоторым показателям увеличилась, хотя сбалансированного питания так и не наблюдалось. Среди подрастающего поколения широко прививались активные виды спорта, а также физкультура. Благодаря этим мерам у людей росло стремление к здоровому образу жизни. Однако недостатки в системе производства и распределения, чрезмерная милитаризация, дисбаланс в развитии отраслей промышленности, слабое участие государства в финансировании деревни стали тормозом в дальнейшем совершенствовании уклада жизни крестьянства.

В целом, процессы, характерные для рассматриваемых аспектов образа жизни, несмотря на специфику, вызванную особенностями природно-климатического, социально-демографического, экономического и культурного факторов в регионе, имели схожие черты с общесоюзными.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях (в соответствии с перечнем ВАК):

1. Шаламов. В.А. Официальные формы организации повседневного досуга сельских жителей Ангаро-Енисейского региона в 20 - 30-е гг. XX в. // Известия Алт. гос. ун-та. Сер.: история. Политология. - 2009. - Вып. 4 (64). - С. 232-236.

Статьи, опубликованные в сборниках, изданных по материалам научных

конференций:

1. Шаламов В.А. Изба-читальня как форма повседневного досуга сельских жителей Ангаро-Енисейского региона в 20 - 30-е гг. XX в. / В.А. Шаламов // Интеллектуальные и материальные ресурсы Сибири : материалы региональной науч.-практ. конф. Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2009. - С. 38-44.

2. Шаламов В.А. Борьба за санитарную культуру и гигиену Приангарья в середине 30-х гг. XX в. / В.А. Шаламов // Третьи университетские социально-гуманитарные чтения 2009 года : материалы. - Иркутск : ИГУ, 2009. - Т. 2. - С. 518-524.

3. Шаламов В.А. Некоторые аспекты жилищных условий сельских жителей Иркутской области в 20 - 30-е гг. XX в. / В.А. Шаламов // Азиатская Россия : Материалы Всеросс. науч. конф. «Сибирское общество в контексте мировой и российской истории (XIX-XX вв.), посвященной 200-летию со дня рождения ген,-губ. Вост. Сибири H.H. Муравьева-Амурского. - Иркутск, 2010. - С. 1 Об-112.

4. Шаламов В.А. Некоторые аспекты культурной революции Приангарья в сер. 30-х гг. XX в. / В.А. Шаламов // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее : материалы III междунар. науч.-практической конф. (Иркутск, 21-22 мая 2009). - Иркутск : ИГЛУ, 2009. - С. 273-276.

5. Шаламов В.А. Особенности местной прессы Иркутской области в 30-е гг. XX в. как источника по истории повседневности (на примере газеты «Ленинский путь» Усольского района) / В.А. Шаламов // Иркутский историко-эконом. ежегодник. -Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2008. - С. 477-480.

6. Шаламов В.А. Особенности официальных доходов сельских жителей Ангаро-Енисейского региона (1928-1941) / В.А. Шаламов // Власть, общество, личность в истории России : материалы Всерос. (с международ, участием) науч. конф. молодых ученых (Смоленск, 28-29 ноября 2008). - Смоленск : Изд-во СмолГУ, 2008.-С. 230-233.

7. Шаламов В.А. Проблемы выявления доходов жителей села Ангаро-Енисейского региона в 20 - 30-е гг. XX в. / В.А. Шаламов // Великая Отечественная война и проблемы общественного развития : сб. ст. - Иркутск: ИГЛУ, 2010. - С. 193-199.

8. Шаламов В.А. Продовольственное обеспечение сельского населения в условиях Нэпа (на материалах Иркутской области и Красноярского края) / В.А. Шаламов // Иркутский историко-эконом. ежегодник. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2010. - С. 405-409.

9. Шаламов В.А. Фотоматериалы из периодических изданий как источник по повседневной истории сельского населения Ангаро-Енисейского региона в 30-е гг. XX в. / В.А. Шаламов // Иркутский историко-эконом. ежегодник. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2009. - С. 487-491.

10. Шаламов В.А. Эволюция сельскохозяйственного налога в 1920-е гг. (на примере Иркутской области и Красноярского края) / В.А. Шаламов, В.В. Назаров // Вестник иркутского регионального отделения АН ВШ России. - 2010. - №1 (16). -С. 89-94.

Подписано в печать 11.01.2011. Формат 60x84 1/16. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 2 Издательство Иркутского государственного университета 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36; тел. (3952) 24-14-36

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шаламов, Владимир Александрович

Введение.

Глава 1. Условия жизни крестьянства Восточной Сибири в годы НЭПа (1921-1929 гг.).

1.1. Социально-экономическое положение крестьянства.

1.2. Особенности жилищно-бытовых условий жизни селян.

1.3. Здоровый образ жизни и гигиена сельских жителей.

Глава 2. Изменение жизненных условий крестьянства Восточной Сибири в конце 1929 - 193 7-х гг.

2.1. Преобразования в социально-экономическом положении крестьянства

2.2. Совершенствование жилищно-бытовых условий жизни крестьянских семей.

2.3. Влияние новых общественных отношений на здоровый образ жизни и гигиену сельских жителей.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Шаламов, Владимир Александрович

Актуальность темы- исследования определяется возросшим научным интересом к повседневной жизни человека, его индивидуальному существованию. Особенно актуальны эти проблемы для России^ периода 1920 - 1930-х гг., когда происходили коренные преобразования во всех. сферах жизнедеятельности россиян. Индустриализация, раскрестьянивание,, урбанизация, культурный перелом в исследуемый период коренным образом изменили повседневный уклад жизни сельского населения; Тема образа жизни крестьян не утратила своего значения и в наши дни, поскольку до сих пор многие проблемы не решены. Сегодня общество и государство ставят вопрос о восстановлении сельского хозяйства страны. Разработанная министерством сельского хозяйства Российской Федерации концепция устойчивого развития сельских территорий до 2020 г., предполагает значительные преобразования в условиях жизни сельскохозяйственных производителей [1]. В этом деле опыт 1920 - 1930-х гг. в. кооперативном движении, жилищном строительстве, организации медицинской сети и других аспектах будет полезен.

Диссертация посвящена изучению здорового образа жизни и жилищно-бытовых условий жизни сельского населения Восточной Сибири в 1920 -1930-е гг. и вносит свой вклад в научное исследование образа жизни российского крестьянства. Избранная тема актуальна и с краеведческой точки зрения. Она обладает значительным педагогическим; потенциалом. Особенностью работы является изучение истории родного края,, что весьма значимо с патриотических позиций.

Историография проблемы. Имеющиеся работы социально-экономического, юридического, культурно-просветительного, психологического характера можно систематизировать по четырем этапам формирования исследовательской мысли: 1) начало 1920 — начало 1930-х гг.; 2) начало 1930-х - середина 1950-х гг. 3) середина 1950 - конец 1980-х гг.; 4)

1990 г. - начало XXI в. Подобная периодизация обусловлена как общим развитием отечественной исторической мысли, так и степенью влияния властных структур на исследовательскую работу специалистов.

Первый этап был временем складывания молодого Советского государства и эволюционизирование его в сторону диктатуры. В контексте исследуемой проблематики это было время- накопления- и первичной обработки этнокультурного и социологического материала современниками. Прежде всего, продолжали функционировать возникшие еще в предшествующий период различные краеведческие общества, в том числе и Восточно-Сибирский отдел русского географического общества^ печатным органом которого был журнал «Сибирская* живая старина» (школа «новой этнографии», возглавляемая в тот период В.Г. Тан-Богоразом) [2]. Многие исследователи рассматривали с позиции, этнографии некоторые проблемы, повседневности, но обобщающих работ было недостаточно.

В связи с перестройкой экономики и управления государством на плановые рельсы исследователи в 1920-х гг. большое внимание в научных работах стали уделяли вопросам статистики и демографии [3]. С другой стороны, действовали научные традиции, заложенные земским движением, отличавшимся особенным интересом к нуждам простого народа. В частности, анализируется экономика восточносибирского села 1920-х гг. и причины социального расслоения в деревне [4]. К достоинству исследований данного периода относится использование авторами большого фактического материала, охватывающего различные стороны жизни сельчан:, культурный уровень населения, соблюдение санитарных норм, влияние города на сельскую застройку, качество питания, проблемы снабжения и распределения и т.д. Среди подобных работ по Восточной Сибири выделяются труды Б.И. Лебединского и М.И. Пальмина [5], близкие по тематике данной диссертации и отличающиеся нестандартными подходами и смелыми для своего времени выводами. Указанные авторы подробно разбирают отрицательные и положительные стороны, жизни восточносибирского крестьянства с физиологической точки зрения. Работы отличаются практицизмом, теоретического осмысления еще нет, но присутствуют практические рекомендации по отдельным вопросам.

Уже в этот период авторы пытаются выйти за рамки официальной информации. Появляются работы мемуарного- характера. Так, жизнь сибирской деревни на основании селькоровских писем была изображена в работе А. Николина «Деревня о себе» [6]. Впрочем, большого распространения они не получили и дальше единичных изданий дело не пошло. Сказывалось противоречивое социально-политическое состояние в российской деревне.

Краткий обзор литературы позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на складывание с конца 1920-х гг. жесткой идеологической схемы (о чем речь пойдет позднее), историческая наука в этот период накопила серьезную и разностороннюю источниковую базу, позволяющую изучать не только проблемы повседневной жизни крестьянства, но и другие аспекты развития изучаемого региона.

В качестве второго этапа историографии следует выделить период с начала 1930-х и до середины 1950-х гг., что связано с развертыванием в стране репрессий против всех слоев общества, в том числе научной интеллигенции. На рубеже десятилетий под сфабрикованное дело «академиков» попало большое количество старых профессоров по обвинению в антисоветском заговоре, которые были отстранены от научной работы. Гонению подверглось историко-культурное краеведение, в результате чего свелись на нет наработки Восточно-Сибирского отдела российского географического общества. Наибольшие достижения имелись только в области изучения отдаленных исторических периодов, например, в исследовании Древней Руси (монографии М.Н. Тихомирова о древнерусских городах, Б.А. Рыбакова о ремесле, труды H.H. Воронина, Д.С. Лихачева о культуре Древней Руси), в результате чего целое направление отечественной науки со своей методологией было надолго остановлено, и лишь в 1990-е гг. 5 начало оживать заново. Изучение образа жизни вообще прекратилось, так как с переходом к массовой коллективизации все внимание переключилось на проблемы колхозного строительства. Самостоятельных научных работ в этот период практически не встречается.

Некоторое оживление в научных исследованиях начинается со второй половины 1950-х гг., что связано с процессами десталинизации и борьбой с культом личности в период оттепели. Это дало основание выделить третий этап в историографии, который заканчивается в конце 1980-х гг., когда, наконец, был преодолен идеологический контроль партии и государства, а научное сообщество получило свободный доступ к широкому кругу источников.

На данном этапе оформились основные направления научных изысканий в изучении аграрных вопросов, большинство из которых сталиопределяющими. Историографические работы этого периода содержат значительное количество исследований, посвященных различным периодам и проблемам российской и советской деревни, с использованием различных подходов и методов изучения [7]. Впервые в историографии были комплексно проанализированы, наряду с другими проблемами, особенности крестьянства Сибири и влияние его на развитие сельского хозяйства в послереволюционный период в четвертом и пятом томах обширного издания

История Сибири», вышедшей в свет в 1968 г. [8]. Итогом накопленного в последующее двадцатилетие исследовательского материала стало появление обобщающей работы большого коллектива авторов «Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма», посвященной непосредственно изучению сельского населения Сибирского региона в рамках теории формаций. «История крестьянства СССР», первые тома которого охватывали период 1920 - 1930-х гг., выступает обобщением на более высоком уровне

9]. В этих изданиях ученые Н.Я. Гущин, В.И. Дулов, В.Т. Анисков, В.И.

Шишкин, В.Т. Агалаков и др. анализировали вопросы, связанные со спецификой Сибирского региона, изменением демографической, 6 экономической, социальной, политической и культурной ситуации в нем. Указанные труды являются точкой опоры для любого исследователя Сибири вплоть до наших дней, что свидетельствует о глубине исследовательской мысли коллективов авторов этих изданий.

Большой вклад в изучение крестьянского семейного бюджета, доходов и личного подсобного хозяйства внесли такие советские ученые, как М.А. Вылцан, Ю.П. Бокарев, H.A. Мелешко [10], хотя современные данные позволяют автору не согласиться с рядом положений этих специалистов.

Важные исследования в области изучения социальной структуры сельского населения были проведены в 1970 - 1980-х гг. новосибирским ученым Н.Я. Гущиным [11]. Эти работы являются своеобразными ориентирами для ученых последующего периода, несмотря на наличие определенного отпечатка времени. В области социальной структуры и демографии работали также такие деятели науки как В.В. Воробьев, В.П. Данилов, В.В. Покшишевский и некоторые другие [12], которым в своих работах удалось добиться детализации и конкретизации в размещении и структуре формирования населения, вскрыть на основе статистических данных особенности демографического поведения сибиряков.

В 1960 - 1980-е гг. в Восточной Сибири в свет выходит большое количество научных трудов, авторов группирующихся вокруг ведущих ВУЗов региона. Исследователей интересовали проблемы выявления-общих и особенных закономерностей восточносибирского крестьянства, формирования и развития материально-технической и духовной базы села, изменение социальной структуры сельского населения. В их трудах с различным уровнем теоретических и практических обобщений содержится масса богатейшей информации, которая необходима при анализе любого вопроса исследуемой темы. Среди ученых-историков достойны внимания труды М.К. Гаврилова, Д.И. Гольдберг, JI.M. Горюшкина, А.П. Косых, А.И. Малоземовой, П.А. Маценко, B.JI. Соскина, И.С. Степичева, В.И. Шишкина и многих других [13].

Для исследователей крестьянства Восточной Сибири особое значение имеют научные изыскания В.Г. Тюкавкина и В.Н. Шерстобоева [14]. В их трудах исследуются как общие (экономические и социальные отношения в восточносибирской деревне), так и частные аспекты аграрного развития региона (географические, природно-климатические особенности местности, бытовая жизнь крестьянства, социальная активность масс). Эти работы стали базой изучения крестьянства в широком диапазоне от XVIII в. до предреволюционного периода. Во многом они стали точкой отправления для исследования крестьянства последующих периодов истории.

Немалый вклад в дело изучения образа жизни сельских жителей внесли работы по этнографии, активизировавшейся в этот период. Изучению крестьянства посвятили свои труды такие этнографы, как В.А. Александров, ЕА. Ащепков, Н.И. Воробьев, В.А. Липинская, И.В. Маковецкий, Л.М. Сабурова и др. [15], сосредоточивших свои усилия на изучении культуры и быта селян. Значительный эмпирический материал, введенный ими в научный оборот не утратил своего значения и сегодня.

При изучении советской историографической традиции истории крестьянства в исследованиях 1950 - 1980-х гг. сохранялось довлеющее влияние идеологии. Интерес в основном концентрировался на экономической и политической составляющей жизни крестьянства, в то время как духовнонравственная сфера изучалась гораздо скромнее. Тем не менее, в эти годы обозначились ключевые проблемы аграрной истории (колхозная экономика, социально-экономическое положение крестьянства, культурное строительство в деревне, деятельность политических организаций в сельской местности и т. д.), большинство из которых не утратили своего значения до сих пор. Несколько одномерно и поверхностно изучались вопросы образа жизни крестьянства. Особенно малоизученным регионом с этой точки зрения оказалась Восточная Сибирь. Тем не менее, авторы сумели приблизиться к пониманию условий повседневной жизни, надломленного процессом коллективизации российского крестьянства в условиях нового витка 8 модернизации. Сам термин «модернизация» подвергался критике исследователями Т.Д. Крупиной, Н.Б. Селунской и др. [16] как буржуазная, теория, призванная для противостояния формационной теории развития общества, а частная жизнь простых людей не исследовалась, поскольку приоритет отдавался темам массовой истории. Историки, изучавшие различные стороны жизни советской деревни в силу обстоятельств, вынуждены были фиксировать там лишь «поддержку и одобрение политики государства» со стороны трудящегося крестьянства. В выводах, как правило, превалировали утверждения о прогрессивности политики партии в деревне, о неуклонности роста уровня жизни крестьянства. Немногие работы о духовно-нравственном настрое российской деревни оценивали социальные устремления крестьян, скорее как желаемое, чем действительное [17]. Повседневная жизнь крестьянина, изучавшаяся с позиций культуры и быта, воспринималась как иллюстративное дополнение к большой истории (макроуровень истории). В последующие годы исследователи, несмотря на декларацию о дистанцировании от советского прошлого, все равно вынуждены обращаться к богатейшему собранию исследований советских историков.

С начала 1990-х гг. наступает новый этап в изучении повседневности крестьянства. Появляются новые методологические ориентиры. Большинство исследователей обратилось к зарубежному опыту. Именно в этот период выходит в свет в 1987 г. за рубежом, а в 1992 г. на русском языке сборник работ зарубежных социологов-крестьяноведов под редакцией профессора Манчестерского университета (Великобритания), известного социолога и историка Т. Шанина «Великий незнакомец» [18]. В русском издании были расширены тексты русских репрессированных ученых-аграрников A.B. Чаянова, Н.П. Макарова и А.Н. Челинцева, которые около 60 лет были скрыты от российской научной общественности. В сборнике содержалось около 60 различных работ по истории и социологии крестьянства, авторами которых были выходцы из всех стран мира, использовавшие свои 9 оригинальные подходы и методы, позволившие им решать исследовательские задачи. Т. Шанин и его последователи в рамках Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН), ректором которой он являлся с 1995 г., продолжают изучение крестьянства России и стран СНГ с подходов, социологии, акцентирующей внимание на индивидуальном существовании человека и его рефлексии на происходящие события, что актуализировало интерес к истории повседневности и образу жизни сельского населения [19].

В начале 1990-х гг. интерес ученых-историков стал сосредотачиваться на аграрных преобразованиях в России и ее регионах в первой половине XX в. (столыпинская аграрная реформа, ликвидация помещичьего землевладения, коллективизация), которые были связаны с коренными переломами в сельскохозяйственной сфере страны, что влекло за собой, социальные катаклизмы, насилие, перманентные кризисы и культурологические сломы. В этой связи появляются исследования, например, А .Я. Авреха, С.Г. Кара-Мурзы, И.В. Островского [20], центральной темой которых стал механизм аграрных кризисов, где интерес ученых сосредотачивался не на сути аграрных преобразований, а на поведении людей в условиях кризиса. Это стало возможным с привлечением методов смежных наук: социологии, политологии, психологии и т.д. В результате смены методологического вооружения открылись новые возможности. В подобном же ключе стали работать и историки-аграрники такие, как М.М. Громыко, П.Н. Зырянов, Л.В. Милов, Г.И. Шмелев и другие [21]. Авторы использовали новые методы и подходы, освобожденные от идеологического контроля, позволившие им анализировать аграрные реформы в достаточно большом хронологическом диапазоне от XVIII до XX в.

С начала 1990-х гг. актуальными становятся темы исследования, которые в Советском Союзе были запретными. Глубокому анализу подверглась тема голода в России в период после Гражданской войны и последовавшего после коллективизации. Этому посвятили свои труды такие ю историки как H.A. Ивницкий, В.В. Кондрашин, B.C. Познанский и другие [22]. При этом авторы акцентируют внимание на аномалиях, отрицать которые невозможно. Масштабы бедствия действительно были огромны. Однако никто из специалистов не попытался определить норму питания; и насколько эта норма нарушалась в 1930-е гг. не только в областях массового голода, но и в других регионах СССР.

По-прежнему ученых больше интересуют проблемы изучения демографии, верификация которой считается необходимой мерой целого ряда исследователей: Е.М. Андреева, Л.Е. Дарского, Ю.А. Полякова [23], что, в конечном счете, привело к созданию трехтомника «Население России» [24], воссоздающего реальное положение дел в области демографии на протяжении нескольких веков российской истории. В этой работе исследуются все аспекты демографического поведения населения России, а также причинно-следственные связи происходящих изменений.

Образ жизни и бытовая история населения находят все большее признание в среде специалистов-историков, в особенности в региональном контексте [25]. Основное внимание в них авторы сосредотачивают на процессе раскрестьянивания, понимаемого ими, как утрата генетических, социально-экономических и культурных корней крестьянством. В последние 20 лет активизировалась краеведческая исследовательская деятельность, благодаря чему в научный оборот входит новый фактический материал, приближенный к повседневной жизни крестьянства. Среди них выделяются работы В.А. Аференко, Н.К. Зубарева, Ю.А. Петрушина, З.И. Рабецкой и других [26]. Эти авторы, работая в узких территориальных рамках, показали, что «большую историю» можно писать на основании историй «маленьких людей» через посредство изучения образа жизни.

На рубеже XX - XXI вв. исследовательская активность стала направляться в сторону изучения культуры и быта (бытописание) сельского населения, что связано с деятельностью рекреационной и туристической служб, интересующихся своеобразием местного населения. Эти работы носят

11 полидисциплинарный характер, и отличаются от советских работ по истории культуры и быта глубоким и проработанным материалом, доказательной базой и нестандартными подходами. Среди наиболее актуальных тем выделялись: праздничная культура сельских жителей [27], история культуры питания и потребления [28], обеспечение сельского населения товарами первой, необходимости [29], вопросы здравоохранения и санитарно-гигиенической культуры крестьян [30], жилищное строительство [31]. При этом период 1920 - 1930-х гг. в исследовательской литературе больше представлен в работах западносибирских авторов. Следует согласиться с C.B. Сарапуловой (Ковригиной) [32], считающей, что ряд тем (здоровый образ жизни крестьян, жилищная политика советского государства в сельской местности, особенность медицинского обслуживания крестьян, роль традиций и инноваций в крестьянской одежде и т.д.) с точки зрения истории повседневности и образа жизни в Восточной Сибири вообще не был затронут или фрагментарно исследован отечественными учеными.

Большую группу научных изысканий, затрагивающих важнейшие вопросы диссертации, составляют работы, посвященные истории повседневности на теоретическом и практическом уровнях. История повседневности в России представляет собой еще слабо изученное пространство, со многими заимствованиями из западноевропейской микроистории, которая появилась за рубежом еще в 1970-х гг. Среди отечественных методологических работ следует назвать труды О.Н.

Козловой, Ю.А. Полякова, H.J1. Пушкаревой [33]. На практическом уровне крестьянскую повседневность 1920 - 1930-х гг. также пытались обозначить несколько исследователей, но специальных работ по этой теме немного, гораздо больше имеется общих работ по повседневности советского общества, где крестьянство также представлено [34]. Город в этом отношении изучен гораздо лучше, имеется несколько десятков трудов, как общего, так и регионального характера. Среди них исследования Г.В.

Андреевского, Н.Б. Лебиной, Ш. Фицпатрик и др. [35]. Благодаря введению в

12 научный оборот новых архивных документов, широкому использованию устных источников, критическому подходу к имеющимся историческим источникам, им удалось выявить многие аспекты каждодневной жизни крестьян, ранее остававшиеся в тени: исследовать демографические, экономические, культурные и социально-психологические сдвиги в крестьянском обществе, в целом - реконструировать более правдивую историю этого большого социального конгломерата.

Вслед за центральными историческими школами, историей повседневности стали заниматься региональные научные центры. Однако подход истории повседневности на сегодняшний день используют не так уж и много из них. Можно выделить работы С.Н. Востровой, И.К. Капран, М.С. Жулевой, Е.И. Косяковой, Л.С. Корякиной [36], большинство из которых посвящено изучению истории повседневности различных городов Сибири и Дальнего Востока. Работы указанных авторов основаны на различных концептуальных подходах, поэтому их интересы концентрируются на разных вопросах повседневной жизни, начиная от проблем хозяйственной жизни и заканчивая сексуальными взаимоотношениями полов. Авторы пытаются посмотреть на историю глазами самого человека-современника событий, что не находило ранее применения в исторических исследованиях региона. В большинстве случаев работы исследователей проходили апробацию на международных, всероссийских и региональных конференциях.

Особое место в исследованиях истории повседневности занимают устные источники, исследующие проблемы функционирования социальной памяти, принципы интерпретации мемуаров, устных интервью и т.д. В-связи с этим изучение условий жизни простых людей, их быта, нравов, традиций и инноваций в костюме, жилище, питании, санитарно-гигиеническом состоянии, досуговых занятиях не может быть полным, а значит, достаточно объективным без обращения к материалам устной истории. Анализ материалов, собранных из рассказов современников изучаемых событий существенно расширяет и углубляет наши представления об истории

13 сибирской деревни, тем более что впервые вводится в научный оборот. Следует выделить исследования В.А. Бердинских, Т.К. Щегловой, И.Б. Орлова [37]. Благодаря подобным изданиям, история впервые «заговорила» голосами жителей страны, вводя в оборот новые тематики и проблемы исследования.

Исследования 1990 - 2000-х гг. отличаются крайним разнообразием тематик, подходов, методик и взглядов на один и тот же предмет. Историки чаще стали избирать для изучения тематики краеведческого характера с узкими географическими и хронологическими рамками, благодаря чему удается углубить источниковедческий анализ, вводить в оборот новые исторические источники. Авторы пересматривают многие стереотипы предшествующих исследований, разрушают сложившиеся мифы. Наблюдается повышенный интерес к переломным моментам российской истории, где главный акцент ставится на значении и влиянии изменений на человека. Отечественная исследовательская мысль очень тесно переплетается с исследовательскими импульсами зарубежных ученых, благодаря чему происходит взаимообмен научными достижениями.

Проведенный нами историографический обзор показывает, что целые разделы повседневности крестьянства (медицина, жилище, одежда, ментальность), в том числе и ее региональная специфика, остаются вне поля конкретно-исторического изучения. Именно в силу последних доводов была взята для изучения тема данного диссертационного исследования.

Цель настоящего исследования: Изучение изменений в образе жизни крестьянства Восточной Сибири в условиях модернизационных процессов 1920- 1930-х гг.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи исследования: рассмотреть материально-финансовое положение крестьянских семей Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг. в контексте социальнодемографического развития сибирской деревни;

14

- осветить жилищно-бытовые условия крестьянства Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг.;

- реконструировать санитарно-гигиенические условия жизни крестьянских семей в исследуемый период;

- сравнить и выявить специфику способов выживания и особенностей приспособления к изменяющимся социально-экономическим аспектам жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920-е и 1930-е гг. в условиях модернизации.

Объектом диссертационного исследования является крестьянство Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг.

Предметом исследования является образ жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920 - 1930-е гг. Образ жизни представляет собой типичные для конкретных исторических условий формы индивидуальной и групповой жизнедеятельности людей с характерной системой мышления, поведения и общения в профессиональной, общественной, бытовой и досуговой сферах. При этом мы поддерживаем точку зрения В.А. Зверева, отмечающего, что образ жизни людей детерминируется их собственной природой, а также общественно-экономическими, естественно-географическими и другими условиями их жизни. Разработанная им структура образа жизни содержит две его составные части: самовоспроизводство населения и воспроизводство объективных условий жизни населения [38]. Вследствие того, что образ жизни - всеобъемлющее явление, то в исследовании был сделан акцент на изучение того, как крестьяне пытались реализовывать свои базовые биологические потребности - в питании, отдыхе, тепле и безопасности, в сохранении здоровья и гигиене.

Хронологические рамки исследования определяются периодом с 1921 г. до 1937 г. Нижняя граница связана с началом коренных преобразований, которые произошли вследствие осуществления новой экономической политики, повлекшей изменения во всех сферах повседневного уклада жизни сельского населения страны. Выделение 1937 г.

15 в качестве верхней границы исследования,обусловлено целым рядом причин. Именно в это время окончательно победили государственно-кооперативные формы землепользования* в сельском хозяйстве, было завершено превращение страны из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную. С точки зрения коммунистической идеологии в стране «в основном был построен социализм». А в исследуемом регионе- это еще совпадало и с административным разделением Восточно-Сибирского края, приведшим к изменениям в организации структур повседневной жизни.

Территориальные рамки исследования' охватывают Иркутскую область и Красноярский край в современных границах, имеющих в своем естественно-географическом, социально-экономическом, культурном и историческом развитии много общих черт, и в то же время немало отличий от других регионов Сибири. Также это обусловлено использованием статистических источников, поскольку территориальные рамки административных единиц в изучаемый период несколько раз подвергались изменениям. После 1937 г. крупных административно-территориальных реформ не предпринималось. В некоторых случаях, когда это способствует лучшему пониманию и раскрытию темы, в диссертации приводятся наиболее характерные примеры, касающиеся образа жизни крестьянства, в других регионах страны.

Методологические основы исследования. В данной работе использовались основополагающие принципы исторической науки: историзм, объективность и системность. Указанные принципы требуют глубокого анализа событий, явлений и фактов, рассмотрение их динамики, синкретизма и взаимообусловленности, всестороннюю интерпретацию.

Достижению намеченной цели способствовал методологический синтез приемов и методов изучения прошлого, разработанных в таких смежных науках как социология, политология, социальная психология, этнология, демография, лингвистика и философия.

Историософским основанием работы является сочетание теории модернизации традиционного обгцества и образа жизни крестьянства. Развитие образа жизни сельских жителей Восточной Сибири в межвоенный период рассматривается в контексте длительного всеобъемлющего перехода к «современному», или индустриальному обществу. Модернизация затрагивала все сферы жизни общества, очевидным было ее влияние и на сельскую повседневность.

Для обеспечения комплексного подхода к изучению предмета исследования и решения поставленных задач были использованы такие традиционные общенаучные методы, как индукция, дедукция, анализ, синтез, применение которых помогло обобщить результаты исследования, выявить региональную специфику. Использование исторического и логического методов позволило рассмотреть явление в развитии. Такие взаимообусловленные методы, как восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, помогло диссертанту не увязнуть в бесконечном ряде фактов, конструировании схем и теорий. Нормативно-ценностный метод способствовал выяснению значения социальных явлений для общества и для личности, и их оценку в рамках общих гуманитарных ценностей.

В числе конкретно-исторических исследовательских методов применялись такие из них, как историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный. Использование этих методов позволило рассматривать явления и процессы в развитии, а также учитывать причинно-следственные связи, выделять общее и особенные признаки происходящих событий. Методы устной истории и нарративный позволили привлечь мнения самих крестьян к изучаемому предмету.

Обращение к данной тематике с использованием междисциплинарного подхода позволяет провести комплексное изучение проблем образа жизни крестьян и выяснить роль обыденных жизненных практик сельских жителей

17

Восточно-Сибирского региона, которые с подобной точки зрения ранее не рассматривались. В целом использованные подходы и методы позволили автору решить поставленные задачи и достигнуть цели исследования.

Источниковая база диссертации. На рубеже 1980 - 1990-х гг. в момент становления новой государственности остро встал вопрос о ценности и достоверности источников советского периода. Некоторые исследователи резко отзывались в адрес практически всего комплекса источников, которые прошли через идеологическую обработку Советского государства из-за чего отложился сильнейший отпечаток и на литературу, и на документы. Источники подгоняли под нужную идеологическую схему, когда необходимо было показать успехи в развитии той или иной отрасли народного хозяйства. Идеология сильно деформировала весь комплекс исторических источников. Однако, на сегодняшний день ряд исследователей (В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, Ю.А. Поляков, В.М. Магидов и др.) все же склоняются к тому, что при определенных подходах даже искаженные или подделанные документы могут сообщать верные данные (ведь подделка - это тоже источник) [39]. Поэтому к источникам советского периода необходимо относиться с особой осторожностью, критически.

В подобном положении выход видится в перекрестном использовании нескольких видов источников, повышающих точность и достоверность излагаемого материала. Исходя из этого, при работе над диссертацией был сделан акцент на комплексном использовании исторических источников различного происхождения, отличающихся друг от друга принципом комплектования, сбора и обработки информации.

При работе над диссертацией была использована типологическая классификация источников (по типам и видам), основанная на учете их функций, а также характера знаковых систем, посредством которых в них фиксируется информация. В диссертационном исследовании применялись следующие типы исторических источников: письменные, устные и кинофотодокументы. Они также подразделяются на основании структуры,

18 вытекающей из единства происхождения, содержания, назначения источника при его создании на виды, из которых нами использовались: 1) нормативно-правовые акты; 2) неопубликованные делопроизводственные* документы; 3) опубликованные делопроизводственные документы; 4)- статистические материалы; 5) воспоминания и мемуары; 6) данные периодической печати; 7) художественная литература, 8) кинофотодокументы. Источники в свою очередь распределяются на опубликованные и неопубликованные. Из последних в диссертации использовались делопроизводственные и статистические материалы, хранящиеся в архивных фондах, а также воспоминания старожилов, которые ныне находятся в Музее истории города Иркутска. Все остальные источники, вошедшие в основу исследования, относятся к группе опубликованных источников.

Обширную группу письменных источников представляют неопубликованные документы, отложившиеся в результате государственного управления. Документы могли свидетельствовать и удостоверять факты, события, права, обязательства, компетенцию, полномочия, подтверждать и доказывать их. Значение документов как исторических источников зависит от содержащихся в них сведений. Такие источниковеды, как В.В. Кабанов к делопроизводственным документам также причисляют документы коммунистической партии (кроме-программ и уставов партии), которые, по их мнению, не имеют видовых особенностей, что позволяет нам отнести материалы съездов партии, отчетность и пр. документы к группе делопроизводственных документов [40]. Основная часть делопроизводственных документов хранится в государственных архивах. В диссертации был сделан акцент на протокольной (протоколы съездов, пленумов сельсоветов, собраний колхозников, собраний членов райисполкомов и др.), деловой (переписка между государственными и партийными организациями различного уровня) и отчетной документации (квартальные, полугодовые, годовые и итоговые отчеты о проделанной работе различными инстанциями и организациями, доклады перед съездами и др.).

При работе над диссертацией были использованы материалы

Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО) и

Государственного архива Красноярского края (ГАКК), в которых было обнаружено большое количество неопубликованных материалов по хозяйственной и культурно-бытовой жизни крестьянства. Всего было использовано в диссертации 24 фонда и 97 дел. Особый интерес вызвали материалы районных исполкомов, где концентрировалась вся информация со всего района, благодаря чему можно судить о повседневных проблемах довольно большого региона, поскольку в отчетности имеются конкретные данные1 о развитии здравоохранения, культурного строительства, налоговой политике, «противодействии» населения внутренней политике советской власти и путях его разрешения. Информативными оказались также материалы общих собраний сельсоветов и колхозников, на которых прорабатывались основополагающие вопросы крестьянской жизни. Наиболее интересную и разностороннюю информацию содержат фонды Иркутского

Ф. р-635), Куйтунского (Ф. р-603) и Зиминского (Ф. р-612) райисполкомов

Иркутской области, а также Сухобузимского (Ф. р-1565) и Богучанского (Ф. р-93) райисполкомов Красноярского края. Всего использовано 42 дела из районных исполнительных комитетов, большая часть которых вводится в научный оборот впервые. В связи с типичностью сведений, содержащихся в архивных фондах райисполкомов, мы ограничились сбором материалов указанных выше фондов, наиболее представленных и информативных.

Обработка данных сельсоветов требует огромной кропотливой работы и отдельной темы исследования, поэтому такие данные использовались в качестве иллюстративного источника. В связи с тем, что приходилось очень часто обращаться к проблемам медицины и санитарии, дополнительно были проработаны 5 дел Иркутского губздравотдела (Ф. р-539) и облздравотдела

20

Ф. р-1893), а также 7 дел здравотдела Красноярского края (Ф. р-1384), не считая данные здравотделов при районных и уездных исполкомах. Основное внимание было сконцентрировано на движении заболеваемости в регионе и работе медицинских работников в области усовершенствования гигиены и санитарии.

Некоторые затруднения возникли при работе с архивными фондами, связанными с деятельностью колхозов, поскольку эта документация оказалась разбросанной по районным архивам. Среди доступных фондов наибольший интерес представляют данные колхозов Нижнеилимского (Ф. р-3312) и Киренского (Ф. р-2574) районов. Большой ценностью отличаются материалы о личном приусадебном хозяйстве и количестве средств, заработанных в колхозах, благодаря чему можно сопоставить особенности частной и колхозной хозяйственной деятельности крестьян в 1930-е гг.

Архивные документы 1920-х и 1930-х гг. имеют некоторые отличия, что обусловлено целым комплексом причин от изменения структуры государственного управления на местах до хронического недостатка грамотных специалистов. Особенно мало документации сохранилось за начало 1920-х гг. При этом архивные материалы страдают разноплановостью и неполноценностью. В 1930-е гг. объем документации расширяется. Однако, из оборота выходят некоторые виды источников, например, подворные обследования крестьянских хозяйств, весьма подробно освещающие бытовую жизнь крестьянства. Тем не менее, наличной документации достаточно, чтобы раскрыть практически все стороны политической, экономической, социальной, культурной жизни восточносибирской деревни.

При написании диссертации использовались также результаты работы партийных организаций Иркутской области и Красноярского края. Так, для характеристики культурно-просветительной работы были использованы отчеты Иркутского губкома ВКП(б) (Ф. 1), Тулуновской уездной организации ВКП(б) (Ф. 270) из ГАНИИО, а также Красноярского окружного отдела ВКП(б) ГАКК (Ф. р-505). К этому корпусу источников примыкают

21 опубликованные отчеты партийных организаций в стране, в областях, краях, округах и т.д. По ним можно проследить ход, направление и некоторые результаты работы центральных и местных властей в различных областях жизни общества, что делает этот источник информативным, ценным дополнением, характеризующим взгляды местных властных структур.

Особенностью делопроизводственной документации советского периода было наличие большого количества документов» различной секретности. В архивах содержится большой комплекс документов под грифами «совершенно секретно», «секретно», «оглашению не подлежит» и т.д. В последние 20 лет идет процесс рассекречивания этих документов. Некоторые из них были использованы при написании данной работы. В том числе секретная переписка Иркутского райисполкома, а также директивные и циркулярные указания Иркутского окрисполкома и ряд других [41]. Соответствующие инструкции по их составлению отправлялись секретарям и председателям сельских советов, райисполкомов и т. д. Засекречиванию подвергалось довольно много материалов, например, личные дела деятелей советских и партийных учреждений, милицейский сводки, доносы, сводки о политической благонадежности, сведения о волнениях и недовольстве среди населения, сведения о появлении подозрительных лиц, переписка об общественно-политических и судебно-следственных делах (раскулачивание, чистки партии, антирелигиозная деятельность и многое другое).

Делопроизводственные материалы, несмотря на информативность, часто грешат неполноценностью. Из-за низкой квалификации работников отчитывающихся организаций, загруженностью их другой работой, делопроизводственные материалы часто страдают неточностью, несвоевременностью составления. Сведения по районам разноплановые и не всегда представлены равномерно. Так, в фонде Куйтунского райисполкома сохранились описания строений, принадлежащих сельсоветам, по которым можно строить некоторые заключения о жилом фонде района, в то время как в фондах других райисполкомов подобной информации вообще нет. То же

22 самое возникает при работе с фондами здравоохранения, когда годовые и квартальные отчеты отсутствуют за ряд лет, что особенно характерно-для 1920-х гг. Несмотря на указанные недостатки, некоторые материалы заслуживают доверия. Например, материалы обследования санитарного состояния селений, данные эпидемических отрядов, жалобы во1 властные структуры по различным вопросам здравоохранения, критические сведения о работе культурно-просветительных учреждений и т.д.

Значительную роль в диссертационном исследовании играют опубликованные документы, представляющие собой официальные распоряжения, решения, письма, обращения, материалы заседаний партийных, советских и общественных организаций и т.д., изучение которых позволяет выявить причины и логические связи происходивших в стране событий. В работе были использованы работы, опубликованные в Советском Союзе, созданные с целью пропаганды или освещения положительных явлений в различных отраслях хозяйственной, политической и культурной жизни страны. Для них характерно замалчивание негативных сторон повседневной жизни страны. Львиную долю из них составили работы политического характера. Сюда же относятся сочинения, речи и письма известных политических деятелей В.И. Ленина, И.В. Сталина, М.И. Калинина, Н.И. Бухарина и др. [42]. Современные публикации делопроизводственных документов часто нацелены на выявление и обнародование ранее засекреченных, либо неизвестных материалов [43]. Данный вид источников существенно расширил возможности для исторического исследования, поскольку сам процесс работы, с неопубликованными официальными документами требует значительной затраты времени. Сборники документов позволяют задействовать очень широкий круг материалов по различным вопросам жизни советского общества.

Особую группу среди опубликованных документов представляют нормативно-правовые акты — вид исторических источников, объединяющий

23 нормативные документы, санкционированные верховной властью. Особенность советского законодательства вытекала из принципа соединения законодательной и исполнительной властей, принятия совместных постановлений СНК СССР и ВКП(б) и т.д. Законодательные акты публиковались в правительственных изданиях, например, в «Известиях ВЦИК», «Собраниях узаконений; и распоряжений рабоче-крестьянского правительства» и т.д. После образования, СССР законодательные акты стали публиковаться в различных сборниках, таких как «Собрание законов и постановлений рабоче-крестьянского правительства СССР» и «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам». Местная периодическая печать также публиковала наиболее важные законодательные акты, но уже применительно к данной территории.

Нами в работе были использованы законодательные акты 1920 - 1930-х гг., опубликованные в таких изданиях как «Кодифицированные сборники законодательства РСФСР», «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам» [44], а также акты, издаваемые региональными органами власти в виде отдельных сборников (например, «Обязательные постановления Красноярского окружного исполкома» [45] или в местной периодической печати: («Власть труда»,. «Восточно-Сибирская, правда», «Красноярский рабочий» и т.д.). В первую очередь были использованьь материалы, характеризующие налоговую и хозяйственную политику государства и партии. Анализировались законодательные акты, регулирующие развитие культурной жизни региона, жилищной, политики, медицинского и санитарного обслуживания, организации культурного досуга и т. д. Отрицательной чертой указанных нормативно-правовых источников является невозможность проверки на практике выполнение законов. Юридические и фактические стороны часто не совпадают, что часто отмечается в исследовательской литературе.

Особую группу письменных источников представляют статистические источники. При написании диссертационного исследования

24 были использованы данные демографических переписей населения 1920, 1926 и 1937 гг. [46]. Среди специалистов-демографов (Ф.Д. Лифшиц, Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Ю.А. Поляков) существует мнение, что, например, перепись 1937 г. имеет погрешность всего в 0,33% или 500 тыс. человек [47], а это не превышает аналогичные показатели прочих иностранных и советских переписей. Учитывая подобные комментарии в точности переписей сомнения минимальны.

Другой вопрос возникает при работе с остальными видами статистики. Она вызывала и вызывает до сих пор серьезные обсуждения среди специалистов, что подтвердило и наше исследование. Ведь для улучшения плановых показателей многие представители власти при поддержке высших инстанций искажали информацию. При этом перепроверить массовую информацию зачастую не представляется возможным.

Особенно трудно доверять различного рода статистическим сводкам. Недаром в конъюнктурном обзоре Иркутского областного здравотдела «Отмечена крайне слабая работа статистики. Даже годовые отчеты некоторые райздравы присылают слишком поздно. Нет штатных специалистов. Из 32 районов они есть только в 11» [48]. В такой обстановке обычно использовали данные прошлых лет. Во многих современных изданиях обсуждается вопрос как власть давила на статуправление с целью завышения различных показателей. Это было вполне возможным, поэтому приведенные в диссертации цифровые сведения условны и служат для характеристики общей картины развития региона.

Кроме статистики, извлеченной из архивных учреждений, использовались другие статистические сборники и обобщения. Например, бюджетные обследования, сведения об уровне питания населения, информация о доходности населения, покупательной способности и пр. Нами использовались статистические работы таких известных исследователей

Восточной Сибири как М.П. Соколов, А.Р. Шнейдер, Ф.Е. Назаров, Ф.И.

Рязановский [49] и некоторых других. Однако вследствие репрессивных мер

25 против интеллигенции, предпринятых после проведения коллективизации подобные издания выходят из оборота. Методика изучения экономического потенциала крестьянских хозяйств в стране была утеряна. В годы репрессий сохранилась она за рубежом, что> позволило отечественным ученым в 1990-е гг. начать работу по восстановлению знаний [50]. Подобный тип источника, опирающийся на средние цифры, может несколько отходить от реально существовавших условий, но общие моменты охватывает весьма^ точно. Статистические исследования дают четкие представления о наиболее распространенных явлениях в бытовой и хозяйственной жизни больших групп населения.

При работе над диссертацией нами были использованы опубликованные и неопубликованные источники личного происхождения. Первые имеются в небольшом количестве. Например, в советский период в свет вышли воспоминания опытного революционера, врача, общественного и политического деятеля Ф.Н. Петрова, который в годы 1-й Мировой войны боролся с тифом в Иркутске, а в начале 1920-х гг. вел медицинскую работу во главе одного из ведомств в Москве, много усилий приложивший для борьбы с эпидемиями в Восточной Сибири [51]. Его воспоминания'могут послужить прекраснейшим источником при характеристике санитарно-гигиенического состояния региона в годы Гражданской войны и непосредственно после нее.

В настоящее время появились мемуары местных жителей: например, воспоминания старейших жителей Иркутска Л. Тамм, Б. Демьянович и жительницы Красноярска Б. Зубкус [52]. Мемуары сельчан имеются в единичных экземплярах. Так, в 2007 г. при поддержке историко-этнографического музея «Тальцы» увидел свет единственный в своем роде сборник мемуаров «Воспоминания ленских жителей» [53]. Это уникальный памятник истории, в котором собрана житейская мудрость людей переживших все тяготы и переломы российской истории в XX веке.

В исследовании были использованы документы- личного происхождения, которые не были напрямую связаны с изучаемым регионом, но характеризовали общий фон, сложившийся в 1920 - 1930-е гг. в стране. Живые и интересные сведения содержатся в сборниках «Письма во власть. 1917-1927 гг.: заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям», «Голоса крестьян: сельская Россия XX в. в крестьянских мемуарах» и некоторых других [54]. Благодаря этим материалам удалось выделить особенности крестьянства Восточной Сибири. В целом же источники личного происхождения несмотря на свою крайнюю субъективность являются живым и неповторимым источником. Однако автор диссертации старался подтверждать сведения этого источника другими материалами, чтобы преодолеть субъективные мнения мемуаристов.

В раскрытии избранной темы заметную роль сыграла периодическая ' печать: газеты, журналы, бюллетени и т. д. В Восточной Сибири в. 1920

1930-е гг. существовало несколько десятков периодических изданий.

Газетные источники 1920-х гг. наиболее информативны и многоплановы: их содержание богато сведениями о повседневной жизни сельских жителей. В

1930-е гг. содержимое газет варьировалось в меньшей мере, чем в предыдущее десятилетие, информативность их резко понижается. Поэтому информативность изданий 1930-х гг. резко понижается. Ряд тем, вообще не публиковалось, материалы периодики активно использовались прокуратурой.

В написании диссертации использовалось материалы многих газет и журналов различной направленности, в том числе общесоюзные, общесибирские областные, краевые, районные и колхозные периодические издания. В их числе такие, как «Безбожник» (Москва), «Жизнь Сибири»

Новосибирск), «Власть труда» (Иркутск), «Красный пахарь» (Иркутск),

Восточно-Сибирская правда» (Иркутск), «Крестьянская газета»

Красноярск), «Красноярский рабочий» (Красноярск), «Красноярский комсомолец» (Красноярск), «Власть советов» (Канск), «Ленинский путь»

Усолье) и некоторые другие. Многие общественные проблемы нашли

27 обсуждение в статьях и заметках. Кроме того,, хорошим дополнительным? источником являются фотографии из периодических изданий,, которые довольно редко использовались.

Немаловажную роль в диссертации сыграла художественная: литература, являющаяся хорошим' историческим источником: многие бытовые и хозяйственные проблемы авторами схвачены очень метко; На этом поприще можно использовать произведениям местных, авторов. Ценные, сведения имеются в романах «Борель» и «Золото» П. Петрова [55], который сам вышел из крестьян и хорошо знал бытовую жизнь крестьян, поскольку был участником. Гражданской войны; в Сибири-. Великолепный сибирский бытописатель А. В; Зверев* хорошо» отметил тонкости каждодневной жизни крестьян; Восточной Сибири в своих повестях «Сашкина душа», «Залоги», «Жили-были учителя» и рассказах «Крестная и Лукаха» и «Из!тех лет». [56];. Этот вид источника оживляет однотипные:научные сведения.

К устным источникам можно1 отнести материалы большого комплекса воспоминаний, которые так и не были опубликованы. Дело в том, что с 1963г. и по 1990 г. сотрудники лаборатории «Истории Сибири» при Иркутском государственном: университете под руководством С. Ф. Коваля- проводили комплексные архивно-этнографические экспедиции по сбору воспоминаний старожилов. Материал многолетних- экспедиций содержит интереснейшие подробности повседневной, жизни простых крестьян, хотя первоначальной целью экспедиций был сбор воспоминаний о партизанском и революционном движении в регионе. Ныне весь этот" комплекс воспоминаний' хранится? в< Музее истории города Иркутска (МИГИ). Практически весь материал до сих пор не описан и не обработан, хотя представляет собой большую научную ценность. Для написания работы автору удалось обработать, сравнительно небольшую часть этого фонда, включающую материалы ■ ряда районов Иркутской области. В настоящее время подобные же воспоминания старожилов собирают сотрудники кафедры Истории России ВосточноСибирской государственной академии образования (ВСГАО) и Научно

28 исследовательской лаборатории гуманитарных исследований при Братском государственном университете (НИЛ ГИ БрГУ), на базе которых уже сейчас появляются научные работы по истории повседневности, изучающие те стороны жизни людей, которые слабо документально представленные. Например, приспособление к местным условиям переселенцев, протестные отношения крестьянства против политики властей и т.д. [57]'.

В XX веке технический прогресс шагнул далеко вперед. Это нашло отражение в процессе фиксации событий и явлений. Появление фотоаппарата, кинокамеры, диктофона и прочих технических устройств позволило расширить источниковую базу. Фотографии, документальные и художественные фильмы, радиопередачи прочно вошли в нашу жизнь. Они служат неплохим аудиовизуальным историческим источником. Ряд материалов в последнее время стали переносить на электронный ресурс. Например, Красноярский краевой краеведческий музей часть фотографий из обширного фотофонда издал в виде электронного оптического диска «Быт Енисейской губернии конца XIX - начала XX вв.», а Восточно-Сибирская студия кинохроники выпустила документальный фильм с комментарием А. Голованова «Иркутские хроники» [58], 1-я серия которого посвящена довоенной истории Иркутской области. Все эти материалы являются превосходным источником, полноценно воспроизводящим повседневную жизнь населения Иркутской области и Красноярского края;

Таким образом, источниковая база исследования очень широка и разнообразна. Большая часть источников от воспоминаний до фотодокументов имеет высокую степень надежности. Комплекс использованных источников представляет собой репрезентативную базу исследования, что позволяет решить задачи, поставленные в диссертационном исследовании.

Научная новизна работы, прежде всего, состоит в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. В

29 работе предпринята попытка выявить и оценить специфику развития восточносибирской деревни в 1921-1937 гг. с точки зрения? анализа форм повседневных бытовых практик.

Опираясь на различные виды исторических источников, часть из которых впервые вводится; в; научный; оборот, автору удалось, не только-воссоздать и проанализировать формы и пути трансформации образа жизни крестьянства Восточной^ Сибири, но- и выявить их специфические черты. Показана зависимость повседневного уклада жизни от социально-демографического и материально-финансового положения; крестьянских семей. В работе был поставлен ряд. проблем, которые еще не являлись предметом специального изучения - жилищно-бытовые условия жизни сельчан, формирование здорового образа жизни, изменение структуры и норм питания крестьянства,, а также одежды и обуви под воздействием» модернизационных процессов в 1920 - 1930-е гг.

Практическая значимость исследуемой темы заключается в получении нового знания, которое может быть использовано при'написании обобщающих трудов по истории Восточной Сибири, при изучении истории Отечества в качестве регионального компонента. Полученные фактические данные и теоретические положения могут быть учтены исследователями при работе над изучением проблем культурной или социально-экономической жизни советской* деревни межвоенного периода. Результаты; исследования могут иметь прикладное значение - стать основой образовательных курсов по истории Сибири,, краеведению, музееведению, культурной - антропологии, микроистории для учреждений высшего, среднего профессионального и общего образования. Перспективным представляется использование материалов данного диссертационного исследования в просветительской и краеведческой деятельности.

Апробация работы. Фактический материал, основные положения и выводы диссертации докладывались автором, были обсуждены и получили одобрение в 2008-2010 гг. на трех всероссийских конференциях и отражены в 11 публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образ жизни крестьянства Восточной Сибири в 1920 - 1930 - е гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сочетание в данном диссертационном исследовании теории модернизации традиционного общества и образа жизни позволило добиться < детализации и индивидуализации исследуемых объектов, приблизиться к осмыслению различных аспектов и тенденций повседневной жизни крестьянства Восточной Сибири в целом, и крестьянства Иркутской области и Красноярского края, в частности, в межвоенный период. Избранные методологические установки позволили мобилизовать комплекс разнообразных источников, многие из которых традиционно остаются вне внимания историков.

Данное исследование дало возможность получить представление о состоянии и условиях жизни восточносибирских крестьян исследуемого периода. Из всего многообразия составляющих образа жизни нами были выделены аспекты, связанные с реализацией базовых биологических потребностей крестьянами - в питании, тепле и безопасности, в сохранении здоровья и гигиене. При этом процесс модернизации страны был взят как точка преломления традиционных повседневных практик крестьянства.

Более полному и всестороннему раскрытию этой проблематики способствовало выяснение социально-экономического положения сельского населения, благодаря чему появилась возможность разобрать сложности, возникавшие в решении каждодневных нужд крестьянства. Анализ переписей населения и демографических исследований показал, что в 19211937 гг. в изучаемом регионе происходил отток сельского населения в города и в другие более развитые районы страны, что было связано с неудовлетворенностью политикой властей в деревне. Попытки восстановить демографические потери в сельской местности путем переселения из Европейской части СССР лишь частично решили проблему.

Старое социальное деление сельчан на основе имущественного положения ликвидируется. В оборот входит социальная градация на основе занятости, поскольку основная часть крестьянства оказаласыв одинаковом с социально-экономическом положении, ' стоящем на грани бедности. Происходили и другие социально-демографические процессы. Разрушались старые патриархальные большие семьи, на месте которых сформировались семьи европейского типа, состоящие из двух поколений родственников, и насчитывающие в среднем 5 человек. Итогом модернизационных процессов в деревне стало социальное переобустройство сельского общества, выстраивание иного демографического поведения, людей," отличного от предшествующего периода.

Материально-финансовое положение крестьянства в изучаемый период строилось на двух различных социально-экономических укладах. В41920-е гг. в. ходе Нэпа преобладали рыночные отношения. Высокие доходы от единоличных хозяйств' и неземледельческих заработков, превышающие некоторые общесоюзные показатели, сводились на нет хозяйственными тратами, необходимыми в зоне рискованного земледелия. Не учитывая этих обстоятельств, большевистская власть взимала в Сибирском регионе гораздо большие налоги, чем в других районах страны, что заставляло сельское население искать выхода, который выражался» в прямом и косвенном сопротивлении, расширении неземледельческих занятий или неофициальных заработков. Анализ статистических данных показал, что для большинства крестьян Восточной Сибири из фонда личного потребления средств могло хватить только для удовлетворения насущных потребностей в питании, одежде и обуви.

В' ходе коллективизации с единоличными хозяйствами происходит метаморфоза - переход от полной ликвидации до ограниченной легализации небольшого приусадебного хозяйства. Коллективные хозяйства были далеко не одинаковой мощности, что приводило к разной доходности крестьянских семей. В убыточных хозяйствах даже в урожайные годы доходность была низкой. В благополучных колхозах и совхозах крестьяне при ударной работе получили возможность удовлетворять свои базовые физиологические

196 потребности за счет работы в сельском хозяйстве. Трансформация экономической составляющей крестьянского населения не привела к улучшению его материально-финансового состояния. Эта мера дала выгоды в основном только государству, позволив ему выкачивать из деревни продовольственные и сырьевые ресурсы.

В межвоенный период жилищная сфера крестьянской жизни оставалась в том же положении, что и до революции. Жилой фонд обновлялся очень медленно. Особенно острая нехватка жилой площади была характерна для переселенцев 1920-х гг. Предпринятая советской властью модернизация жилищно-бытовой сферы в целом не удалась, что было связано с ограниченными финансовыми возможностями большинства крестьян. Улучшению жилищно-бытовых условий способствовала коллективизация и связанные с нею процессы, поскольку был высвобожден значительный жилой фонд, часть из которого была перераспределена между нуждающимися в жилье сельчанами, что наряду с сокращением людности крестьянской семьи привело к подведению жилищно-бытовых условий жизни к минимальной норме. К тому же, в ходе культурного переобустройства села в середине 1930-х гг. произошло значительное улучшение санитарного состояния жилых помещений. В самом же жилом строении модернизации так и не было произведено. Она коснулась скорее не жилищных, а бытовых условий жизни, главным критерием которой стало санитарно-медицинское состояния жилья. В гораздо худшем состоянии оказались крестьяне, подвергшиеся «раскулачиванию», поскольку были лишены своего жилья и в первые годы были вынуждены жить в тяжелейших условиях.

В период 1921-1937 гг. в Восточной Сибири значительно увеличилась медицинская сеть. Однако она далеко еще не соответствовала потребностям в ней населения. Результатом ее работы стало значительное сокращение эпидемических заболеваний, проводилось профилактическое лечение, контролировалось санитарное состояние сельских поселений, населению

197 прививались основы санитарно-гигиенических правил. Благодаря этому у людей росло стремление к здоровому образу жизни, но-недостатки в системе производства и распределении средств поддержания санитарии и гигиены в норме умаляли достижения медицинских учреждений.

В. исследуемый^ период в отношении удовлетворения, населением страны продуктами питания после двух масштабных катастроф - революции и коллективизации произошли сбои. Государство насильственно изымало^ продовольствие у крестьянства, что привело к массовому голоду производителей продовольствия. В начале 1920-х гг. и начале 1930-х гг. население Восточной' Сибири испытывало нужду в продовольственном обеспечении, но массового голода не возникало. Питание крестьянства в 1920-е гг. по калорийности было близко к норме, особенно в середняцких и кулацких семьях. В некоторых регионах бедняки испытывали недостаток продовольствия в весенние месяцы. В, структуре питания преобладали продукты ■ растительного происхождения (хлебопродукты, крупы). Мясопродукты и рыбопродукты в каждодневном рационе не присутствовали, были периодическим явлением. Овощи также не имели распространения и потреблялись в осенний» период. Фрукты вовсе не были включены в рацион. Таким образом, питание удовлетворялось количественно, но не1 качественно.

В 1930-е гг. в улучшении питания не наблюдалось серьезного прорыва. После организации приусадебных участков большинство крестьян-колхозников восстановило норму питания. Основную часть хлеба и картофеля крестьяне получали в качестве натуроплаты, а продукция-животного происхождения и овощи производились главным образом на приусадебных участках, благодаря которым крестьянство улучшило свои условия жизни. Сбалансированности питания по-прежнему не произошло, хотя потребление животных продуктов и овощей увеличилось. Значительную часть своего дохода крестьянство тратило на покупку продовольствия, в том числе готового хлеба. Организуются общепиты. Прием пищи стал более нормированным, что было связано с коллективной работой по распорядку.

198

Таким образом, и в питании существенных изменений не произошло, что отчасти можно объяснить неразвитостью предприятий пищевой промышленности и особенностью налогового обложения сельчан, в-результате чего здоровый образ жизни населением в полной мере не поддерживался.

Схожие тенденции наблюдались и при обеспечении сельчан одеждой и обувью. Разработанные в 1920-е гг. основы модернизации костюма, учитывающие ряд условий, в том числе санитарно-гигиенических, не были воплощены в массовом производстве, поскольку легкая промышленность развивалась медленно. Крестьяне повсеместно отходили от рынка и возвращались к натуральному хозяйству, с производством самодельной одежды и обуви. Впрочем, при благоприятных условиях крестьянин всегда был готов приобрести фабричную одежду. Однако все попытки большевистского руководства наладить систему производства и сбыта продукции легкой промышленности в условиях Нэпа не увенчались успехом.

Индустриализация и коллективизация, несмотря на большое количество отрицательных последствий, значительно расширили торговую сеть в сельской местности, увеличили производство и продажу готового современного костюма в крестьянскую среду. В середине 1930-х гг. крестьянство отходит от самодельной одежды и обуви, но фабричная и самодельная одежда еще долго будут сосуществовать, поскольку промышленность СССР была не в состоянии удовлетворять возросшие потребности населения. Новая одежда была более удобной и соответствовала нормам гигиены. Особенно это касалось нижнего белья. В то же время одежда унифицировалась, стирались национальные отличия, и происходило приобщение к западноевропейским образцам.

Физкультура и спорт в сельскую местность Иркутской области и

Красноярского края внедрялись чрезвычайно медленно, в большинстве случаев не без участия властей. Только в середине 1930-х гг. в связи с общим культурным подъемом спортивные мероприятия входят в повседневный быт

199 деревни, что обеспечивало поддержание здорового образа жизни, но физкультура и спорт стали достоянием главным образом молодежи. Взрослое население не уделяло этому особого внимания.

Итак,. здоровый образ жизни, изучению которого было посвящено несколько аспектов диссертации, только начал формироваться в изучаемый период. Значительно улучшилась только санитарно-гигиеническая составляющая, во многом благодаря совершенствованию системы организованного досуга, где с помощью клубов, изб-читален, кружков, лекций, самодеятельных спектаклей, кино и других мероприятий прививались основы санитарно-гигиенического поведения, новые веяния в строительстве и благоустройстве, в наведении порядка. В остальном значительных изменений не произошло. Медицинская сеть все еще была слаба, питание не было доведено до нормального состояния, снабжение одеждой было неудовлетворительным, физическое развитие охватило только часть крестьянства.

В целом модернизация повседневного уклада жизни в регионе в 1920 -1930-е гг. носила положительный характер. Значительно улучшилось медицинское обслуживание крестьянства, возросла личная гигиена человека, улучшилось санитарное состояние населенных пунктов и жилых помещений. Некоторых успехов удалось достичь в развитии жилищно-бытовых условий жизни, в модернизации костюма, развитии здорового образа жизни, в проведении свободного времени. Однако все эти успехи были количественными, но не качественными, поскольку охватывали только внешнюю сторону. Многие достижения могли быть выше, но чрезмерная милитаризация, дисбаланс в развитии промышленности, недостатки системы снабжения, слабое участие государства в финансировании деревни, засилье бюрократии и политизация всех сфер жизни общества стали тормозом в дальнейшем совершенствовании повседневного уклада жизни сельчан, что уже в конце 1930-х гг. дало сбои в процессе модернизации.

В современной восточносибирской деревне ситуация во многом сходна с периодом 1920-х гг., когда встал вопрос о восстановлении сельскохозяйственного производства. Сегодня налаживание этой сферы потребует решения большого количества проблем, в том числе в организации повседневной жизни с учетом возросших интересов (запросов) сельского населения. Среди многих важных вопросов необходимо вмешательство власти в жилищно-бытовое строительство на местах, организация санитарно-гигиенической работы, создание разветвленной системы отдыха в противовес алкоголизму и наркомании, пропагандирование здорового образа жизни, совершенствование системы снабжения продуктами питания, одеждой и другими товарами первой необходимости. В этом случае опыт преобразований 1920 — 1930-х гг. будет неоценим. Все эти меры, на наш взгляд, дадут результат, если будут созданы рабочие места, возникнет централизованная система закупки у населения сельхозпродукции и укрепится власть сельских администраций. В этом случае сельское население будет в состоянии совершенствовать не только производственную, но бытовую сферу своей жизни, а сельская администрация получит возможность влиять на характер предпринимаемых преобразований на местах. В противном случае процесс реорганизации затянется на продолжительное время.

Список научной литературыШаламов, Владимир Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Неопубликованные документыа. Материалы архивов

2. Бухарин Н.И. Путь к социализму. Избранные произведения / Н.И. Бухарин. -Новосибирск : Наука, 1990. 115 с.

3. Калинин М.И. Вопросы советского строительства. Статьи и речи. 1919-1946 / сост. А.Б. Амелин, A.A. Лопатов, Б.М. Рудняк. М. : Госполитиздат, 1958. -712 с.

4. Ленин В.И. Полное собрание сочинений / В.И. Ленин. 5-е изд. - М. :> Госполитиздат, 1975. - Т. 45. - С. 376.

5. Сталин И.В. Сочинения / И.В. Сталин. М. : Госполитиздат, 1955. - Т. 13 : июль 1930 - январь 1934. - 424 с.б. Документальные публикации

6. Докладная записка о выселенных кулаках 2-й категории // Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 : Документы и материалы : в 4 т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. М. : Росспэн, 2000. - Т. 3, кн. 1 : 1930-1931.-С. 599-600.

7. IUI. Хранитель истории*Усолья-Сибирского В.Ф. Шаманский : автобиография, очерки, отзывы, воспоминания / под ред. В.А. Семенова ; сост. C.B. Шаманский. — Иркутск : Иркутский писатель, 2006. 180 с. : ил.