автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Образы-символы и историософская концепция в трилогиях Д.С. Мережковского "Христос и Антихрист", "Царство Зверя"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образы-символы и историософская концепция в трилогиях Д.С. Мережковского "Христос и Антихрист", "Царство Зверя""

003457025

На правах рукописи

Корочкина Елена Валентиновна

Образы-символы и историософская концепция в трилогиях Д. С. Мережковского «Христос и Антихрист», «Царство Зверя»

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ДЕН 2008

Ульяновск 2008

003457025

Работа выполнена на кафедре филологии, издательского дела и редактирования в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ульяновский государственный технический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Дырдин Александр Александрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Сорокина Наталья Владимировна

Ведущая организация: Ульяновский государственный университет

Защита состоится 24 декабря 2008 г. в 14.00 на заседании диссертационного совета КМ212.276.02 при Ульяновском государственном педагогическом университете по адресу: 432700, г. Ульяновск, пл. им. 100-летия Ленина, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ульяновского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «_» ноября 2008 года

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент Швец Татьяна Петровна

кандидат филологических наук доцент

М. Ю. Кузьмина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Д. С. Мережковский является автором поэтических и прозаических произведений, философских и литературно-критических работ. Несмотря на это, его литературная деятельность остается недостаточно освоенной частью творчества символистов. Очевидно, что представление о литературе того или иного периода будет недостаточным без выявления роли и места в ней каждого писателя. Исследование значительного художественного наследия Мережковского, а котором выразились многие особенности эстетической и религиозно-философской мысли рубежа Х1Х-ХХ веков, искусства Серебряного века, весьма актуально, поскольку способствует более полному и всестороннему изучению данного этапа литературного развития.

Особое место в творчестве писателя-мыслителя занимает историософская проза. Исследователи называют его романы историософскими, выделяя особую разновидность исторических романов. По мнению Л. А. Колобаевой, данные романы Д. С Мережковского отличаются близостью эстетических основ, едиными принципами художественного мышления.

Актуальность исследования заключается в рассмотрении историософской концепции писателя во взаимосвязи с ее художественным воплощением. Это позволяет расширить горизонты понимания творческого метода Мережковского.

Данная работа дополняет представления об особенностях творческой манеры Мережковского, выявляет характерные особенности его художественного мышления, воплощенного в специфическом образном строе произведений. Анализ взаимодействия символов писателя в рамках единой художественной системы позволяет более полно изучить те аспекты его творчества, которые до сих пор не являлись объектом исследования.

Материалом диссертации стали историософские романы Д. С. Мережковского, вошедшие в трилогии «Христос и Антихрист» (1895-1904) и «Царство Зверя» (1908-1918).

Предметом исследования являются образы-символы историософских романов в философско-мировоззренческом и идейном преломлении.

Цель данной работы: изучение роли символов в художественном воплощении историософской концепции Д. С. Мережковского, в ее сотне-сении с традиционными культурными кодами, религиозными взглядами писателя (Религия Третьего Завета).

В соответствии с поставленной целью исследования необходимо решить следующие задачи:

- прояснить представления писателя о символе и о его месте в художественном произведении;

- выявить взаимосвязь символа с историософской концепцией в романах; -рассмотреть своеобразие художественного воплощения важнейших для Д. С. Мережковского концептов;

- охарактеризовать символы, отчетливо отражающие историософскую концепцию писателя;

- выявить специфику рефлексии писателя над культурными феноменами, которые сформировались в русле неохристианской философии в ее символической версии.

Теоретико-методологическую основу исследования составили труды С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, В.Е. Васильева, M.JI. Гаспарова, Т.И. Дроновой, A.B. Дяхтеренок, Е.В. Ермиловой, С.П. Ильева, М.А. Ковыршина, Л.А. Колобаевой, A.B. Лаврова, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, З.Г. Минц,

A.A. Потебни, Я.В. Сарычева, И.П. Смирнова, Н.Д. Тамарченко, Ц. Тодорова,

B.Н. Топорова, Ю.Н. Тынянова, Б.А. Успенского, A.A. Ханзен-Леве.

В качестве основных методов диссертационного исследования были применены:

1) историко-литературный метод;

2) генетический метод;

3) контекстуальный метод;

4) метод структурно-семантического анализа текста;

5) элементы сравнительно-типологического анализа, эстетически-функционального анализа.

Теоретическая ценность исследования состоит в уточнении некоторых аспектов эволюции исторического романа в символистской художественной практике.

Практическая значимость заключается в возможности использования полученных результатов работы в вузовском и школьном преподавании русской литературы Серебряного века, в спецкурсах по проблемам русского символизма.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что исследование символов историософских романов Д. С. Мережковского дано во взаимосвязи с его историософией. Именно историософская концепция является определяющей по отношению ко всем элементам образной структуры и обуславливает их иерархию. Такой подход позволил проанализировать их в контексте культурной традиции; выявить и охарактеризовать ключевые элементы художественного мира писателя как сложной и целостной системы; обозначить изменения в использовании образов; обнаружить некоторые закономерности их функционирования. Основные положения, выносимые на защиту:

1. На протяжении всего творчества представление Д. С. Мережковского о символе мало эволюционирует. Оно связано с религиозно-философскими воззрениями писателя.

2. Осмысление действительности в его историософских романов заключалось в создании образов, связанных с трансцендентной реальностью, которая определяет их наполнение. Благодаря символам создается художественная картина особой реальности, сущность которой состоит в ее взаимосвязи с мифологизировоным надмирным пространством.

3. Образы-символы романов строятся с учетом различных религиозных и культурных источников, создающих особую многоплановость и многозначность повествования.

4. Особенное значение в функционировании образов-символов приобретает авторская историософская концепция. Она создает базу для специфической системы организации текста, в основе которого лежат религиозно-философские и культурно-исторические взгляды Мережковского.

5. В исследуемой прозе писателя большое значение имеют отношения диалога между уровнями мироустройства, отражающиеся в сознании и поведении героев.

6. Изучение образов-символов в историософском контексте позволило расширить представления о художественном мире романов Д. С. Мережковского.

Апробация работы. Материалы и результаты диссертационного исследования были представлены на международных конференциях «Литература и культура в контексте христианства» (Ульяновск, 2005, 2008), «Русское зарубежье - духовный и культурный феномен»» (Москва, 2006), «Литература Х1-ХХ1 вв. Национально-художественное мышление и картина мира» (Ульяновск, 2007), Всероссийской конференции «Духовная жизнь провинции. Образы. Символы. Картина мира» (Ульяновск, 2003), ежегодной научно-технической конференции УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях» (Ульяновск, 2003-2008). Основные положения диссертации нашли отражение в работах, опубликованных в Москве, Ульяновске и Уфе.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 200 наименований. Объем диссертации - 203 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы, определяется материал, объект, предмет, цели и задачи исследования, теоретико-методологическая база, устанавливается научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Специфика художсстоешю-фшюсофскон концепции символов Д. С. Мережковского», состоящей из пяти параграфов, даются основные теоретические положения литературоведческой концепции символа и концепции, которая содержится в творчестве Мережковского, на которую он опирается при создании образной системы историософских романов. Выявляются основные принципы их функционирования, обосновывается значимость символов для глубинного понимания творчества писателя.

В первом параграфе «Основные тенденции в научном осмыслении символа» даются представления о символе, сложившиеся в гуманитарной науке. В западноевропейской философии изучению символа были посвящены труды Г. Гегеля, Ф. Шеллинга, К, Юнга и др. Суждения указанных авторов о символе учитываются в диссертации, однако они носят больше философский, а не литературоведческий характер.

Осмысление символа становится первостепеннвй в художественно-философской теории одноименного литературного течения. Однако и в его рамках не сформировалось единой теории символа. В русском символизме концепция символа наиболее полно разработана Вяч. Ивановым и А. Белым. Они полагали, что смысл символа объективно реализует себя не как данность, но как некая тенденция.

История научного осмысления символа полна противоречий. Принимая во внимание двойственность природы символа, исследователи связывают символ то с мифом, то с аллегорией.

Во втором параграфе - «Понимание символа в системе эстетических взглядов Д. С. Мережковского» - отражено представление писателя о символе. Оно почерпнуто из различных его текстов: литературно-критических работ («О причинах упадка...», «Мистическое движение нашего века», «Вечные спутники» и др.), историко-религиозных эссе («Лица святых от Иисуса к нам», «Данте»). По мнению писателя-модерниста, символ не создается, а рождается, он не подвластен воле и разуму, поэтому обладает способностью соединять миры. Он является тем

элементом художественной системы, в котором могут соединяться вера и знание. В его понимании, символы представляют собой вещие знаки, знамения иного мира.

Писатель нашел универсальное средство для раскрытия метафизической действительности. Символ заключает в себе мистическое начало, поэтому может реализовать соединение миров необходимости и свободы, природы и этики. Для Мережковского в образе-символе предметная сторона и глубинный смысл предстают в качестве полюсов, немыслимых один без другого. За пределами образа смысл утрачивает свою очевидность, а образ вне смысла превращается в пустое копирование предмета. Писатель-мыслитель понимает символ как органическое единство предметного и идеального начал, что проявляется в стиле, особенностях романной структуры.

Реализация философско-художественных представлений писателя о новой образности создает формальные и содержательные особенности его художественных произведений. Символы помогают объединять в одно художественное целое отдаленные эпохи, раскрывая тайные механизмы истории, и создают эффект внутренней целостности. Символ становится эстетическим способом познания Духа. Так складывается мифотворческая структура Мережковского.

В третьем параграфе «Зеркальность как свойство художественной философии мыслителя» рассматривается такая особенность художественного мира историософских романов, как зеркальность. Показано, что в его художественно-философской концепции представление о реальности как о многоуровневой системе является определяющим. Для Мережковского противоположности становятся главной музыкой «тайной гармонии». Мистическое начало, безусловная истина, которая присутствует во всем, всегда и всюду, это то, что делает многоуровневый мир единым. Не важно, как человек постигает мир: через искусство или науку, через религию или философию, - он все равно придет к одному, и система отражений в романах Мережковского способствует подтверждению данного положения.

Это и определяет присутствие отражений в разных формах и на различных уровнях текста, что обусловлено специфической картиной мира, основанной на

противопоставлении и взаимоотражении миров. Отсюда в романах многочисленные повторяющиеся образы, о которых говорится в параграфе, одни и тс же сюжетные ходы, представленные противоборством отца и сына, умиранием и воскресением божества, эффектом дежавю.

Не случайно в кульминационные, переломные моменты часто возникает предметный образ зеркала. С помощью зеркала изучают записи Леонардо Чезаре и Джованни («Воскресшие боги. Леонардо да Винчи»), В романе «Антихрист. Петр и Алексей» царевич делает первый шаг к возвращению в Россию в зале с зеркалами. Александр 1 из одноименного романа, вступая в свой последний период жизни, располагается в помещении с двумя зеркалами, повешенными одно напротив другого. Это связано с тем, что в традиционной европейской культуре его значение соотносится с пограничностыо, с идеей перехода из одного состояния в другое, из одного мира в другой.

Зеркало становится для Мережковского мистическим предметом, концентрированным выражением времени, что очень существенно для раскрытия философии истории. Через сквозные символы мир прошлого или будущего отражается в настоящем. Будущее начинает переживаться, как настоящее, и даже становится для героя более реальным. Зеркало позволяет писателю легко перейти из повседневного, бытового пространства жизни героев в сферу метаистории. Зеркальное отражение придает заурядному явлению мистический оттенок. Отражаясь в зеркале, оно становится прозрением, пророчеством, предсказанием и частью мировой истории.

Для художественного сознания писателя характерно сочетание линейного и циклического понимания истории. Повторяемость исторических событий возникает за счет зеркальности. Линейное ее развитие представлено в концепции грядущего Царства Третьего Завета. Внутри истории идут циклические, повторяющиеся процессы, что влечет за собой зеркальность событий, тождественность вечности и мгновения, космоса созданного и создающегося, причем цикличность, круговорот связан не с длительностью, а с определенным

событием (концом мира, Апокалипсисом), которое имеет решающее знамение и просвечивается, «отражается» в каждом описываемом событии истории.

Особая способность зеркала с одной стороны выступать в качестве границы миров, ас другой являться - формой их связи и перехода, то есть способом синтеза, становится для него ключевой. Символическое значение зеркального отображения в романах связано с тем, что для писателя между предметом и его отражением существует магическая связь.

Принцип зеркальности является важнейшим художественным принципом, который позволяет вводить в ткань произведения большое количество символов. Он заключается в том, что все элементы рассматриваемых произведений находятся в закономерной повторяемости, что придает внутреннее единство как отдельным романам Мережковского, так и всему творчеству.

С другой стороны, это свойство позволяло отразить философские идеи писателя: субъективное понимание пространства и времени, двойственность человеческой природы.

Четвертый параграф - «Образы двойников в контексте историософских романов Мережковского» - посвящен двойничеству, которое является одной из форм выражения принципа зеркальности в историософских романах. Именно в человеческой душе видит мыслитель одну из движущих сил истории. На этом уровне использование зеркальности приводит, как указывалось выше, к появлению двойников. По мысли Мережковского, природа человека двойственна. Его герой не может всецело погрузиться ни в порок, ни в добродетель, не может выбрать ни в свободу, ни самоотречение, ни счастье земное, ни счастье небесное. Человеческая душа стремится к успокоению и вечно колеблется, потому что люди - дети двух противоположных миров. Двойники пронизывают всю структуру его произведений и проявляют себя на разных уровнях. Феномен двойничества реализуется не только на уровне персонажей, но и на уровне других художественных элементов произведения.

Двойничество в творчестве писателя-философа можно считать концептуальным, так как в его миропонимании присутствует вечная борьба и единство

антиномичных начал, влияющих как на человека, так и на человечество. Герой историософских романов Мережковского порождается многоуровневой структурой реальности, в которой он существует. Такой герой так же противоречив, как и мир, который его окружает. Даже самые сильные герои писателя обладают этой особенностью.

Для решения важнейших внутренних вопросов Мережковский создает вокруг героя двойников, которые персонализируют процесс духовного борения, делают его более рельефным. Проблема выбора, стоящая перед Юлианом, отражается в образах Амариллес и Арсинои, Психеи и Мирры («Смерть богов. Юлиан Отступник»). Вопросы, стоящие перед Леонардо, проецируются в Чезаре и Джованни («Воскресшие боги. Леонардо да Винчи»), Образ Муравьева дается через фигуры Бестужева и старшего брата Муравьева («Александр I»). Через систему двойников автор создает широкое философское обобщение, которое, по его замыслу, должно охватить большую часть духовной жизни эпохи. Причем для историософских романов важно то, что внутренние духовные процессы формируют процессы исторические, поэтому помимо внутренних двойников можно обнаружить и внешних.

Строй мысли писателя таков, что однозначно разделить двойников на пары довольно сложно. Такие пары могут составляться по различным схемам, в зависимости от точки зрения автора. Герои произведений Мережковского отражаются друг в друге, становясь двойниками. При этом все они, так или иначе, являются отражениями главной идеи писателя. За счет огромного количества двойников создается эффект многомерности и во внутренней жизни человека, и в окружающем мире. К примеру, два мировоззрения уживаются в Леонардо да Винчи, создавая у окружающих ощущение двух разных людей («Леонардо да Винчи»), С другой стороны, в каждом из учеников художника, как в зеркале, отразилась та или иная черта его личности. Образ героя в произведениях Мережковского всегда многосоставен, всегда представляет собой совокупность конкурирующих образов, которые инициируют своего рода «мозаичного» героя.

Взаимодействие с двойником может присутствовать в произведения в разных видах. В первом случае - как взаимодействие с другим человеком, схожим с ним, который наблюдает и оценивает героя. Так, например, Юлиан и Арсиноя, на первый взгляд, не очень похожи, но процессы поиска смысла жизни и истины, которые происходят в каждом из них, приближают души персонажей друг к другу («Юлиан Отступник»). В другом случае имеет место взаимодействие с двойником, как воображаемым образом самого себя. Это наглядно представлено в образе Александра I («Александр I»), Иногда двойники разных видов могут появляться параллельно, еще более усложняя общую картину.

У Мережковского противопоставление личностей увязывается с наличием полюсов внутри отдельной личности. Важно отметить, что эта двойственность открывает противоположности, которые всегда полярны по отношению друг к другу. Однако при этом они образуют целостность, в которой одно невозможно без другого, одно нейтрализует другое. В каждом предмете и явлении таятся два зеркально противоположных начала. Всё (действительность, человек, история) состоит из двух противоположностей, которые и образуют целое.

Образ двойника возникает и благодаря дневникам и письмам, которые Мережковский часто вводит в тексты своих произведений (дневники Джованни Бельтраффио, Леонардо да Винчи, фрейлины Арнгрейм, царевича Алексея, императрицы Елизаветы Алексеевны). Разница между дневником и зеркальным отражением состоит в наличии в последнем фактора времени. Дневник в момент его написания обращен не к себе настоящему, но к будущему личности, даже, может быть, к совершенно другому уже человеку. Эта направленность в будущее дневниковых записей для Мережковского крайне важна, через нее осуществляется связь времен, минувшее проецируется в грядущее. История становится динамичной и развивающейся, формирующейся вместе с меняющимся героем.

У Мережковского фигура двойника не только способствует раскрытию психологического состояния, более важным для него является соотнесенность данного состояния с глобальными процессами истории человечества. Не случайно в трилогии «Царство Зверя» выявляется определенная схожесть большинства представи-

телей царской семьи. Всех членов царской семьи связывает не столько родство или сходство характеров, сколько обладание властью, что налагает на них определенный отпечаток. На близость данных образов и на их единую природу указывает соотнесение с ними одних и тех же образных структур, описаний, символов. Человек здесь представляет частный случай, он отражение человечества с его вечной борьбой «согласно-противоположных мыслей и чувств». Поэтому зеркало становится категорией оценки, особой реальностью, связывающей личность с историей, даже на внутриличностном уровне.

Предметом рассмотрения параграфа «Образ-мотив молчании и его роль в художественной мысли писателя» является феномен безмолвия. Именно слово делает человека человеком, однако умение молчать ставит его на новую ступень, на которой человек, по мнению Мережковского, прислушиваясь к себе, слышит голос вечности. Это уже не молчание без слов, а молчание за пределами слова, в котором содержится вся полнота невыразимого. Такое молчание - идеал мудрецов и поэтов, к которому стремились и символисты. Таким образом, все зависит от наполненности, информативности и содержательности того слова, воздержанием от которого служит молчание. В моменты мистического постижения истины герои произведений безмолвствуют. Так происходит с Юлианом, с Тихоном и другими персонажами романа. Постижение исторического процесса в романах вдет на разных уровнях. Одним из таких уровней познания истории является внутренний мир личности, где и возникают многие явления, определяющие события окружающего мира. Данный феномен символически отражает внутршшчностный пласт истории и связывает внешние процессы с внутренними.

Во второй главе - «Историософская концепция в творческом сознанин Д. С. Мережковского» - на материале образов-символов романов дается представление об историософии писателя. Историософский роман определяется тем, что все его элементы призваны иллюстрировать субъективную историческую концепцию автора, которая представляет собой основной предмет повествования. Историософские романы Мережковского являют собой область деятельности, где

философская концепция писателя тесно взаимодействует с его художественным творчеством, религиозными взглядами^ это взаимодействие органично.

В первом параграфе - «Особенности символического понимания пространства» - предметом рассмотрения становится художественное пространство историософских романов. 3. Г. Минц отмечает, что для историософских романов философа характерна особая «всемирность» пространств. Наиболее важное проявление символического освоения пространства связано с типичным для писательского сознания пониманием его вторичности и зависимости от метафизики. Выбор того или иного пространства в большинстве произведений мыслителя обусловлен представлениями автора о развитии человечества в целом и о ключевых точках истории и культуры человечества, в которых через Дух проявляется Бог.

Эти судьбоносные исторические моменты увязаны с определенными географическими точками, где в пересечении пространства и времени открывается истина через мистическое проявление Духа. На этом пути писателю-символисту открывается метафизика исторического процесса. Различные уголки Средиземноморья, Европа, обширные просторы России, возникающие в романах Мережковского, не воспринимаются как бесконечно далекие части мира, изолированные друг от друга огромными расстояниями и временными интервалами. Они предсташмются автору элементами «единой всемирно-исторической трагедии», которая их и связывает.

Заметно стремление автора не просто изобразить, а осмыслить пространство. Главной целью этого осмысления является выявление в нем мистического начала, проявлений Духа. Дорога представляет собой древний символ, связанный со смертью и переходом в иной мир. В произведениях Мережковского путь, с помощью которого осваивается пространство, есть особый символический способ миропознания и самопознания персонажа. Таким является путь Юлиана («Юлиан Отступник»), Леонардо («Леонардо да Винчи»), Тихона («Петр и Алексей»), Валерьяна Голицына («Александр 1»). С одной стороны, пространство дает возможность персонажу двигаться, исследуя и постигая мир. С другой

стороны, сам путь удивительным образом организует пространство, связывает разрозненные элементы в единое целое. Путь является постижением тайн бытия и сознания, то есть преображением себя, приобретете знаний о себе самом, преодолением несвободы и страха неизвестности. Движение Юлиана, Леонардо, Алексея, Александра I и других героев Мережковского не равнозначно простому перемещению в пространстве. Избрание дороги возникает перед героями постоянно и проявляется через интуитивный порыв. Герои движутся от одной точки проявления Духа к другой, сверяя свое движение с внутренним интуитивным компасом. Показательным примером указанных особенностей движения героев Мережковского в пространстве являются искания Тихона Запольского («Петр и Алексей»), Его путь в пространстве представляет собой поиск веры и истины. Взгляд писателя на пространственное разделение приобретает черты рефлексии, философского осмысления. Он не просто констатирует отдельные черты жизни, быта, миропонимания, характерные для той или иной местности, но и стремится усмотреть связи с единым историческим процессом.

Особое место в историософских романах занимает образ-символ Петербурга, который возникает в нескольких произведениях («Петр и Алексей», «Александр I», «14 декабря»), Мережковский прекрасно отображает сущность города, его двупла-новость и амбивалентность. Он создает особую палитру смыслов, которые возникают в ландшафте Петербурга. В уникальном соединении противоположностей писатель находит отображение истории и будущности. Время застывает в этом пространстве, образуя цикл повторяющихся из века в век поступков и событий, которые и становятся смысловым центром романов. В этом плане Мережковский близок А. Белому с его романом «Петербург».

В романах возникает мотив прекрасного города, исчезающего в пучине, который связан с античным мифом об Атлантиде. Жизнь города протекает в глубокой связи жизни и смерти, образующей постоянный круговорот, что отображено в повторяющихся картинах наводнений («Петр и Алексей», «Александр I»),

В историософской концепции мыслителя именно потопы разделяют три важнейших промежутка истории: Царство Отца, Царство Сына и Царство Духа. Таким образом, у писателя-философа разные точки мира, разные временные промежутки связываются через сходные события, через метафизику истории. Такое изображение города связано и с литературными текстами. Символическим для Мережковского является даже то, что каменная громада города покоится на зыбкой, болотистой почве. Это отражает неустойчивость государственного строительства. В этом пространстве легко рождаются грандиозные идеи, которые очень трудно воплощаются в жизнь. Жизнь русских царей, изображаемых Мережковским, подтверждает это. Реализация замыслов Петра I, Александра I, Николая I либо приводит к печальным последствиям, либо вовсе невозможна. Автор трилогий акцентирует внимание на изображении всеобщей истории в конкретном пространстве, и влияния этого пространства на мировые процессы.

Во втором параграфе - «Символизация образов животных в смысловой структуре исторических романов Д. С. Мережковского» - устанавливается значение зооморфных образов. В символической картине мира, созданной Мережковским, огромна роль образов-символов животных. Они вплетаются в единую историософскую концепцию, связывая прошлое и будущее и внося оттенок неизменности. Создавая эти образы-символы, писатель чаще всего обращается к библейским сюжетам, к мифологическим архетипам.

Зооморфные образы могут символизировать самые разные явления, представления и стороны жизни. Образ-символ животного позволяет писателю-философу связать созданную им в романах картину мира с самым далеким прошлым. Древнейшие представления, просвечивающие сквозь такой образ, помогают усмотреть некие константы в вечно движущемся потоке времени.

В символах животных присутствует и другой важный аспект. Они способны объединить отдельные элементы человеческой истории некоторой общечеловеческой системой взглядов и представлений. Они дают возможность увидеть в веросознании разных времен и народов объединяющие элементы.

Прежде всего, следует остановиться па образах птиц, которые занимают особое место в смысловой структуре произведений Мережковского. В его мифологической концепции полет представляет собой процесс восхождения в надземные сферы, в сферы Духа, которые дают человеку возможность по-новому увидеть мир и открыть его сущность.

В историософии Мережковского катастрофическое движение человечества вниз к крайней точке Апокалипсиса уравновешивается взлетами на крыльях Духа, которые способны перенести человека в иную реальность. К примеру, в романе «Воскресшие Боги (Леонардо да Винчи)» образ лебедя является сквозным, он ассоциируется с творчеством, духовной работой, преобразующим началом. Символика лебедя связана с самым творческим персонажем трилогии, Леонардо да Винчи. Для Мережковского страсть художника к полету передает общее настроение эпохи, Леонардо один из первых вестников нового времени. В историософии философа мысль о создании нового мира, Третьего царства Духа, является краеугольной. Поэтому уникальные функции, которыми наделены птицы в мифологии, выступают для Мережковского в качестве смыслообразующих. Не случайно, в конце вышеупомянутого романа возникает крылатый образ Иоанна Предтечи. Можно говорить и о еще одном важном для мыслителя концепте, возникающим в нем. Лебедь, в данном случае, связан у Мережковского и с концептом свободы.

В древнееврейской традиции голубь занимал важное место и считался символом искупления. Древнее осмысление этого образа созвучно представлениям Мережковского. Он обращается к ветхозаветной истории Ноя, основателя новой человеческой цивилизации. Известную роль в этой истории возрождения человечества, обновления жизни сыграл голубь, как Божий знак. Образ голубя связан с проявлениями Духа в истории и жизни персонажей. К примеру, осознание значения России в мировой истории приходит к царевичу Алексею в окружении голубей.

В рассматриваемых романах Мережковского существенное место занимает символическое изображение насекомых. Образы насекомых восходят к мифологическим представлениям о существах, символизирующих «нижний» мир, и к библейской традиции, где встречаются упоминания саранчи, блох, мух, которые связаны с темной силой. Однако у писателя-философа большую смысловую нагрузку получает образ паука. В историософских романах он носитель холодной жестокости, алчности, бездушности, злобности, колдовских способностей. Особенно часто данный мифологический образ встречается в моменты духовного кризиса героев. В данном образе воплощается ненавистное для писателя явление -несвобода, которая является причиной отдаления человека от Бога и возможной гибели как человека, так и человечества. Именно зависимость, скованность, неволю символизирует у автора представленный образ. Транслируемые данным образом-символом качества рассматриваются им в качестве главной причины и основы наступления Царства Зверя.

Конец человеческой истории воспринимается писателем, как что-то неизбежное и зловещее. Обновление мира ощущается через смерть, поэтому наступление Царства Духа связывается с идеей Апокалипсиса. Мережковский, стремясь как можно нагляднее представить в своем романе образ всего страшного и омерзительного, создает образ тучи-паука, захватывающего мир в свою паутину. Зооморфные образы также связаны с мифопоэтическими представлениями о существах, которые могут превращаться в животных. В историософских романах Мережковского достаточно часто встречаются оборотни («Петр и Алексей», «Александр I»), Этот мотив примыкает к теме двойничества, создавая своеобразные его вариации. Оборотни являются проявлением темной разрушительной стихии, влияющей как на человека, так и на исторический процесс. В них просвечивают апокалипсические предчувствия. Царевича Алексея преследует страшный кот-оборотень («Петр и Алексей»). Софья Нарышкина видит оборотня-обезьяну («Александр I»). Образ Аракчеева сближается с летучей мышью («Александр I»),

У писателя специфическое представление о процессе развития истории. Он пробивается мыслью из настоящего в прошлое, а из минувшего в будущее. Его романы представляют собой осознание былого через эпоху, современную автору, и постижение сути злободневных вопросов сквозь призму давно минувшего. Для него познание прошлого осуществляется через Дух. И такое «общение в Духе» возможно только благодаря использованию символов.

Это раскрывает причины внедрения символов в романы. Его интересует не далекое прошлое само по себе, а связь и взаимоатияние эпох и цивилизаций. Символ позволяет писателю связать настоящее с глубоким прошлым и при этом указать на будущее, не разрушая художественного единства. Эта его способность, приходя из архаического прошлого, уходить в далекое будущее принципиально важна для отражения исторического процесса в романах Мережковского. Именно она позволяет связывать в единое целое различные страны и эпохи, рассказы о судьбах очень разных людей. Символизм романов создает ощущение внутреннего единства, компенсируя разорванность сюжета, отсутствие завязки и развязки, насыщенность цитатами. Символы призваны иллюстрировать и подтверждать авторское представление об истории, его идеи.

Поскольку история рассматривается на метафизическом уровне, то символы позволяют вырваться за пределы реальности и выйти на этот совершенно новый уровень освоения минувшего. Мережковский говорил: «Большинство считает, что я исторический романист; и то глубоко неправильно; в прошлом я ищу будущее-Настоящее кажется мне иногда чужбиною. Родина моя - прошлое и будущее» .

В Заключении подводятся итоги исследования, обозначаются перспективы дальнейшего изучения проблемы образно-символической системы Д. С. Мережковского.

Писатель меняет представления о традиционной образности романа, что отражается в его художественно-философской концепции.

Благодаря специфике образной системы историософских романов Д. С. Мережковского происходит сближение художественного и религиозно-

' Седых А. У Д. С. Мережковского // Звено. 1925. 16 марта.

19

философского творчества. Это становится возможным через создание образов-символов, указывающих на трансцендентную реальность.

Особенное значение для осмысления образов-символов приобретает авторская историософская концепция. В романах символ становится связующим звеном между человечеством и Царством Духа. Благодаря символам создается новая реальность, которая призвана иллюстрировать историософские идеи писателя.

Предложенное писателем символическое осмысление истории оказало влияние как на формирование литературы модернизма, так и на литературный процесс XX века. Художественные решения Д. Мережковского нашли отражение в творчестве А. Белого, А. Толстого, М. Алданова, М. Булгакова и других отечественных писателей.

Основное содержание диссертационной работы отражено в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендуемых ВАК РФ

1. Корочкина Е. В. Феномен провинции в художественной картине мира Д. С. Мережковского [Текст] // Вестник Башкирского университета. -2008.-Том 13.-№ 1. - С.97-100.

Статьи и тезисы докладов в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

2. Корочкина Е. В. Образ Иисуса Христа в ранних романах Д. С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Вопросы филологии. Литературоведение. Языкознание : сборник научных трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2002. - С. 31-36.

3. Корочкина Е. В. Евангельские тексты в историческом романе Д С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Тезисы докладов 37 научно-технической конференции УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях». -Ульяновск: УлГТУ, 2003. - С. 84.

4. Корочкина Е. В. Представление о провинции в художественном сознании Д.С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Духовная жизнь провинции. Образы. Символы. Картина мира : сборник научных трудов. - Ульяновск : УлГТУ, 2003.-С.61-65.

5. Корочкина Е. В. Стихотворение Д. С. Мережковского в контексте русской литературной традиции [Текст] / Е. В. Корочкина // Тезисы докладов 38 научно-технической конференции УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях». - Ульяновск : УлГТУ, 2004. - С. 76.

6. Корочкина Е. В. Идея богочеловека В. С. Соловьева в философских воззрениях Д. С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Вопросы филологии и книжного дела: сборник научных трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2004.-С. 33-36.

7. Корочкина Е. В. Стихотворение Д. С. Мережковского «Бог» в контексте русской литературной традиции [Текст] / Е. В. Корочкина // Россия: культура, история, социум : сборник научных трудов. - Ульяновск : УлГТУ, 2004. -С. 9-13.

8. Корочкина Е. В. О символе в творчестве Д. С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Литература и культура в контексте христианства : сборник научных трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2005. - С. 119-123.

9. Корочкина Е. В. Франциск Ассизский в художественном сознании Д. С. Мережковского [Текст] / Е. В. Корочкина // Вестник УлГТУ. - 2005. -№4. -С. Ф 6.

10. Корочкина Е. В. Провинция и провинциальность в романе Д. С. Мережковского «Антихрист (Петр и Алексей)» [Текст] // Литература XI-XXI вв. Национально-художественное мышление и картина мира : материалы международной научной конференции. Ч. 1. Национальное сознание в литературном и культурно-языковом развитии. - Ульяновск: УлГТУ, 2006. - С. И 6-120.

И. Корочкина Е. В. Элементы житийного жанра в трилогии Д. С. Мережковского «Лица святых от Иисуса к нам» [Текст] / Е. В. Корочкина // Вопросы филологии и книжного дела: сборник научных трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2007.-С. 85-91.

12. Дырдин А. А., Метафизика свободы. К характеристике публицистического дискурса в эмигрантском творчестве Д. С. Мережковского [Текст] / А. А. Дырдин, Е. В. Корочкина // Русское зарубежье - духовный и культурный феномен : международный сборник научных статей. Вып. 2. - М. : Московская академия образования Натальи Нестеровой, 2008. - С. 83-87.

Корочкина Елена Валентиновна

Образы-символы и историософская концепция в трилогиях Д. С. Мережковского «Христос и Антихрист», «Царство Зверя»

АВТОРЕФЕРАТ

Подписано в печать 19.11.2008. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ.л. 1,40. Тираж 100 экз. Заказ -im

Типография Ул ГТУ, 432027, г. Ульяновск, ул. Сев. Венец, Д. 32.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Корочкина, Елена Валентиновна

Введение.

Глава 1. Специфика художественно-философской концепции символов Д. С. Мережковского

§ 1. Основные тенденции в научном осмыслении символа.

§ 2. Понимание символа в системе эстетических взглядов Мережковского.

§ 3. Зеркальность как свойство художественной философии мыслителя.

§ 4. Образы двойников в контексте историософских романов.

§ 5. Образ-мотив молчания и его роль в художественной мысли писателя.

Глава 2. Историософская концепция в творческом сознании Д. С. Мережковского

§ 1. Особенности символического понимания пространства.

§ 2. Символизация образов животных в смысловой структуре исторических романов Д. С. Мережковского.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Корочкина, Елена Валентиновна

Современные теории развития культуры подтверждают, что переход от одной системы ценностей к другой представляет собой сложное явление, что хорошо заметно в литературе. Зарождающийся символизм стремился выработать особый художественный язык, адекватный изменениям в мировосприятии. Анализ такого материала получает дополнительную актуальность и в связи с важностью изучения взаимосвязей и взаимовлияний в литературном процессе, которые в таком анализе наглядно просматриваются. А. А. Дырдин, описывая процессы в русской литературе XX века, пишет: «Феномен русского символизма вызвал поворот искусства и литературы в сторону метафизики и внутренних форм жизни. Увлечение символизмом затрагивает логику творчества и само мироощущение писателей»2. И это необходимо учитывать при исследовательской работе. Вследствие этого кажется обоснованным обращение к изучению символов историософских романов Д. С. Мережковского, которые являются одним из базовых элементов его поэтики.

Как уже отмечалось, поле деятельности Д. С. Мережковского отличалось необыкновенной широтой, при этом оно выделялось удивительной цельностью. Размышляя об этом, В. Брюсов пишет: «Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. "Символы" развивают мысли "Вечных Спутников", "Юлиан" и "Леонардо" воплощают в образах идеи книги о "Толстом и Достоевском", "Павел" и "Александр I и декабристы" дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах "Речи" и

Введение

Дмитрий Сергеевич Мережковский является одним из интереснейших русских писателей и мыслителей конца XIX — начала XX веков. Его творческое наследие богато и разнообразно: поэзия, проза, философские и литературно-критические работы, статьи и даже сценарий фильма. Однако, несмотря на все эти факты, писательская деятельность Мережковского остается недостаточно освоенной частью литературного наследия Серебряного века. Это особенно показательно в сравнении с плодотворным и активным изучением творчества младших символистов. Между тем очевидно, что представление о литературе того или иного периода будет недостаточным без выявления роли и места каждого писателя. Исследование творчества Дмитрия Сергеевича, в котором выразились специфические особенности эстетической и религиозно-философской мысли, а также чаяния, сомнения, пристрастия, духовные и нравственные поиски творческой элиты в последнее десятилетие XIX и первое десятилетие XX веков, весьма актуально, поскольку способствует более полному и всестороннему изучению данного этапа в развитии литературы. Творчество Д. С. Мережковского отчетливо проявило своеобразие этой переходной эпохи и оказало влияние на современников, так как ставило вопросы, наиболее актуальные для отечественной литературы и культуры.

На всех этапах развития русской литературы существенную роль в системе историко-литературного процесса играли писатели переходного периода, так как именно они определяли направление движения литературной жизни, меняли эстетику, создавали новые формы. Известная зарубежная исследовательница А. Пайман утверждает: «А на самом деле на стороне модернистов была сама жизнь и движение истории. Постепенно читающей публике и даже идеологическим противникам стало понятно, христианства выходило далеко за пределы православия и не укладывалось в христианские традиции.

Интерес для исследования представляет обширный мир символов писателя, отражающий особенности его творческого мышления. Его способ изображения, воплощенный в произведениях, соответствует специфической картине мира, особой концепции истории, созданной им. Именно миропонимание Мережковского формирует модель художественной мысли, присущую писателю.

Особое место в творческом наследии писателя-мыслителя занимает историческая проза. Ханзен-Леви подчеркивает, «что именно художественная проза зачастую служит промежуточным звеном между "искусством слова" (поэзией в узком смысле) и ауторефлексивным теоретическим дискурсом, который и сам рассматривается символизмом как составная часть художественного творчества»5. Исследователи называют его романы историософскими, выделяя особую разновидность исторических романов. Историософский роман определяется тем, что все его элементы призваны иллюстрировать субъективную историческую концепцию автора, которая представляет собой основной предмет повествования. Собственно историософские романы являют собой своеобразную область деятельности Мережковского, где философская концепция писателя тесно взаимодействует с его художественным творчеством, и это взаимодействие наиболее органично. «В каждой из книг его вы найдете совокупность всех сторон его дарования: изменена форма выражения, изменен метод» - очень точно характеризует А. Белый особенности его романов6. Как символист А. Белый тонко чувствовал специфику отображения в них истории: «Оставаясь в пределах строгого искусства, почти невозможно говорить о его "Трилогии". Все равно вырвешься в мистику, в историю культуры, в идеологию. В результате геометрическая правильность его громадной "Трилогии". Труд необыкновенно почтенный и солидный. Далее. Нужна не простая геометрическая правильность: Мережковскому нужно показать эволюцию двух борющихся в истории сил: христианства и язычества»7.

Мережковский, как и многие его современники, ощущал переломность своего времени. Эта переломность дала толчок для творческих исканий: «Эта эпоха наша, должно быть, подходит к новым творческим возможностям. Об этих возможностях заговорил о

Мережковский (о, нет - не словами: музыкой слов!)» .

Из огромного количества произведений, написанных в разные годы, особо выделялись исторические романы Мережковского, как наиболее совершенные. М. Алданов вспоминает: «Д. С. Мережковский был знаменит: его книги, особенно "Леонардо да Винчи", в разных переводах можно было найти в любом книжном магазине любой страны Европы»9. Он также останавливается на некоторых их отличительных чертах: «Как исторический романист Д. С. вольно обращался с историей, но (в отличие от некоторых других исторических романистов) никак не потому, что не знал ее, а потому, что его религиозная идея была ему дороже и исторической правды, и художественной ценности романа. Она вообще была ему дороже всего». Алданов обращает внимание на то, что Мережковский «был природный стилист, стилист "божьей милостью"» и, подтверждая это, делает вывод, что «так до него писали немногие».

Другой современник писателя и яростный критик его поэзии - В. Буренин отмечает: «Беллетристические произведения г-на Мережковского

5Ханзен-Леви А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. - СПб., 1999. С. 9.

6Белый А. Мережковский. Луг зеленый. -М., 1910. С. 134-151.

7Белый А. Мережковский. Луг зеленый. - М., 1910. С. 134-151.

8Там же.

9Алданов М. Д. С. Мережковский // Новый журнал. - Нью-Йорк. 1942. № 2.С. 368-373. выдвинули его на гораздо более видное место, чем его мнимая поэзия, которой он обманывал самого себя, но не мог обмануть читателей. Его трилогия": "Отверженный", "Леонардо да Винчи" и "Петр" заслужила р ему репутацию серьезного беллетриста, выдавшегося среди своих сверстников не только талантом, но и заметной образовательной подготовкой и широкой начитанностью.»10. Однако в ней он видит и множество существенных недочетов, вызванных религиозно-философским наполнением романов: «Этим усиленным стремлением к проникновению таинственных глубин г-н Мережковский очень вредит и своей беллетристике, и своей критике: он постоянно, так сказать, роет глубокие колодцы и, погружаясь в них, сам неведомо для чего, приглашает и и читателей погрузиться вместе с ним» .

Историософские романы Мережковского не укладывались в традиционные представления о жанре, поэтому вызывали неоднозначные отзывы. А. Долинин пишет: «Все знают его известную трилогию, в самом деле очень интересную и в известном смысле весьма ценную. Он — очень хороший знаток античного мира и эпохи Возрождения; недурно знает, из русской истории, царствование Петра Великого и первую четверть прошлого века. Когда читаешь его, то часто думаешь: вот как человек проникся духом этих отдаленных эпох и культур, как полно и тщательно изучил их быт. Несколько глав из "Юлиана Отступника" или "Леонардо да Винчи" создают нередко более яркое представление о "веках минувших", чем иная толстая книга»12. Однако исследователь усматривает все те же пробелы: «Все в один голос упрекают его в том, что он располагает свой обильный материал всегда по каким-то странным, слишком произвольным

10Буренин В. Литературные эпигоны // Новое время, 1913. (22 ноября и 6 декабря) № 13542,13556.

Там же.

12Долинин А. Дмитрий Мережковский // Русская литература XX века (1890-1910): В 2 кн. / под ред. проф. С. А. Венгерова - М: ИД «XXI век- Согласие», 2000. — Т. 1.С. 312 схемам, нужным, прежде всего, ему лично для каких-то посторонних целей; что он даже позволяет себе искажать факты, неверно передавать цитаты, произвольно менять их смысл»13.

Б. Зайцев очень верно определяет важнейшую особенность романов Мережковского: «Его область - религиозно-философские мудрствования, а не живое воплощение через фантазию и сопереживание. Исторический роман для него - в главном - повод высказывать идеи»14. Другой современник писателя отмечает: «Он называет себя литературным и религиозным символистом, подчеркивая, что основным значением слова символизм является стремление объединить или сливать воедино»15.

Только в трудах современной исследовательницы JI. А. Колобаевой можно найти объяснение этого феномена. Она утверждает, что «Мережковского по праву надо считать создателем в русской литературе исторического романа нового типа, романа философии истории, романа историософского»16.

При рассмотрении историософских романов писателя-мыслителя, необходимо учитывать своеобразие символистской эстетики. Поясняя специфику поэтики символистских произведений, 3. Г. Минц пишет: «Любая совокупность текстов может быть воспринята как целостный текст. С точки зрения символистов, только в таких объединениях

17 отдельные тексты получают свой подлинный смысл» . Исходя из этого, данные романы писателя целесообразно рассматривать в комплексе.

13Долинин А. Дмитрий Мережковский // Русская литература XX века (1890-1910): В 2 кн. / под ред. проф. С. А Венгерова - М.: ИД «XXI век - Соп шсие», 2000. - Т.1.С. 314.

14 Зайцев Б. Памяти Д. С. Мережковского. 100 лет //Русская мысль. Париж. 1965.30 ноября и 2 декабря. ьБрандес Г. Собрание сочинений. — СПб.: Просвещение, 1913. Т. 19. С.313-325.

16Колобаева JL А. Русский символизм. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. С. 127.

В этих романах Мережковского символ превращается в то связующее звено, благодаря которому становится возможно глубокое проникновение философии в художественную сферу, соединение истории с философией. Указывая на связь символа с историей, А. Ф. Лосев пишет: «Окончательная сущность символики — историческая, т. е. такая, которая дана только в ту или иную историческую эпоху»18. Использование символов в историографии не случайно. Оно неразрывно связано с природой символа, о которой прекрасно сказал Ю. М. Лотман: «В символе всегда есть что-то архаическое. Каждая культура нуждается в пласте текстов, выполняющих функцию архаики. Сгущение символов здесь обычно особенно заметно. Такое восприятие символов не случайно: стержневая группа их действительно имеет глубоко архаическую природу и восходит к дописьменной эпохе, когда определенные (и, как правило, элементарные в начертательном отношении) знаки представляли собой свернутые мнемонические программы текстов и сюжетов, хранившихся в устной памяти коллектива. Способность сохранять в свернутом виде исключительно обширные и значительные тексты сохранилась за символами. Но еще более интересна для нас другая, также архаическая, черта: символ, представляя собой законченный текст, может не включаться в какой-либо синтагматический ряд, а если и включается в него, то сохраняет при этом смысловую и структурную самостоятельность. Он легко вычленяется из семиотического окружения и столь же легко входит в новое текстовое окружение. С этим связана его существенная черта: символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры — он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее»19. Все эти особенности символа прекрасно

18Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М., 1976, С.54.

19Лотман Ю.М. символ в системе культуры// Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. — Т. Т Статьи по семиотике и топологии культуры — Таллин, «Александра», 1992. С. 192. осознаются и активно используются Мережковским при создании историософских романов.

У него особое представление о процессе развития истории. Вот что пишет о взгляде Мережковского на историю Н. Бахтин: «Таков всегдашний путь Мережковского: прорасти корнями из настоящего через настоящее — в былое. Все его творчество — медленное прорастание в глубинные и плодоносные пласты Истории: Россия Александра, Павла, Петра; Италия Леонардо; Эпоха Апостата; теперь — Эгейская культура, и далее - Египет, Вавилон. Для него познание прошлого - реальное общение в духе и лестница посвящений»" . И такое «общение в духе» возможно только благодаря использованию символов.

Это многое объясняет и раскрывает причины внедрения символов в романы его трилогий. Символ позволяет писателю связать настоящее с глубоким прошлым и при этом указать на будущее, не разрушая художественного единства. Его интересует не далекое прошлое само по себе, а связь и взаимовлияние эпох и цивилизаций.

Эта его способность, приходя из архаического прошлого, уходить в далекое будущее принципиально важна для отражения развития истории в романах, так как для писателя-мыслителя «христианство не только было, но есть и будет» и «Христос — не только совершенная, но и бесконечно совершаемая, бесконечно растущая истина». Сам Мережковский писал в предисловии к своему собранию сочинений: «Трилогия "Христос и Антихрист" изображает борьбу двух начал всемирной истории, в прошлом. "Павел Г' и "Александр I" исследуют борьбу тех же двух начал в ее отношении к будущим судьбам России» . Именно она позволяет связывать в единое целое различные страны и эпохи, рассказы о судьбах очень разных людей. Символизм романов компенсирует такие их отличительные особенности, как разорванность сюжета, отсутствие развязки и завязки, насыщенность цитатами. Символы призваны иллюстрировать и подтверждать авторское представление об истории. Такой подход можно найти и в оценках А. Белого: «Бесчисленные холодные грани, изнутри озаренные ярким светом, переливают всеми цветами радуги. И идеи Мережковского только, видимо, сковывают богатство его образов: они преломляют образы, направляя их к одному фокусу. И этот фокус вовсе не идея, а какой-то символический образ: к нему стекаются для Мережковского все лучи жизни. Про автора "Трилогии" можно сказать, что он имел "одно виденье, непостижное уму"»22.

Поскольку история рассматривается на метафизическом уровне, то символы позволяют вырваться за пределы реальности и выйти на этот уровень, как пишет А. Ф. Лосев: «Символисты хотели понимать как реальное то, что является сверхприродным, сверхчувственным, сверхъестественным, небесным, занебесным или, по крайней мере,

УХ философской конструкцией» . Это подтверждается и работами Лотмана, в которых указывается на историческую погруженность символа: «Символы представляют собой один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума. Являясь важным механизмом памяти культуры, символы переносят тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой. Пронизывающие диахронию культуры константные наборы символов в значительной мере берут на себя функцию механизмов единства: осуществляя память культуры о себе, они не дают ей распасться на изолированные хронологические пласты»24.

21Полное собрание сочинений. - М., Изд. т-ва И. Д. Сытина, 1914. С. 4.

Белый А. Луг зеленый. - М., 1910. С. 134 —151.

23Лосев А. Ф. Символ и художественное творчество. Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. - Т. XXX. Вып. 1. - М., 1971. С. 3-13.

24Лотман Ю. М. Избранные статьи в трех томах. — T.I Статьи по семиотике и топологии культуры - Таллин, «Александра», 1992, С. 192.

Для Мережковского «память культуры» становится опорной точкой в построении историософии. Для расширения значения он использует большей частью простые символы (зеркало, свеча, молния, птица и др.), потому что «элементарные по своему выражению символы обладают большей культурно-смысловой емкостью, чем сложные» . Они становятся «внутренним строением тех тканей, которые образуют рост живого растения». Поэтому изучение символов историософских романов получает огромную значимость.

В своих историософских романах Мережковский использует «типичные черты поведения символа в культуре: накапливать и организовывать вокруг себя новый опыт, превращаясь в своеобразный конденсатор памяти, а затем развертываться в некоторое сюжетное множество» .

По оценке современников Д. С. Мережковского и исследователей его наследия, в его творчестве отчетливо заметно преобладание одной темы, которая пронизывает все. Однако не всегда ясно, какие художественные средства создают такой эффект. Способы достижения такого внутреннего единства романов писателя, посвященных историческим вопросам, еще не становились предметом подробного рассмотрения. Выявление этих средств, их функционирование и значение в творческих и духовных поисках Мережковского является первостепенной задачей.

Особого внимания заслуживают такие аспекты литературного творчества Д. С. Мережковского, как художественное воплощение воззрений автора, утверждаемая им через систему образов-символов, картина мира, своеобразие подходов к решению связанных с этим художественных задач. Детальное изучение и всесторонний анализ мира символов писателя актуальны в контексте литературного процесса этого времени.

Д. С. Мережковский значим в истории литературы как писатель, по-новому рассматривающий литературное творчество, самобытно анализирующий вечные вопросы человеческой жизни. Сложные проблемы бытия, затрагивающие смысл жизни, ценности личности человека, свободы, поиск идеала, преодоление страдания в мире, в его художественных произведениях нашли своеобразную форму выражения, которая позволяет использовать особую природу символа, благодаря чему перед читателем открывается своеобразный художественный мир. Об этом своеобразном художественном мире писателя-мыслителя очень точно сказал А. Белый: «Та многогранная идеалистическая броня, в которой закован творческий полет Мережковского, - броня прозрачная, вся сквозная»27.

Использование символов позволяет писателю раскрывать традиционные темы с новой стороны. Уже первые исследователи отмечали, что важно «постичь его как особую индивидуальность с определенным психическим укладом, в зависимости от которого только и могут быть объяснены как положительные, так и отрицательные стороны

28 его писании» .

Первые попытки осмыслить творчество Д. С. Мережковского были предприняты его современниками. Это нашло отражение в статьях, письмах, дневниках, воспоминаниях, литературно-критических и научных работах, написанных Г. В. Адамовичем, А Белым, Н. А. Бердяевым, А. А. Блоком, В. Я. Брюсовым, 3. Н. Гиппиус, В. И. Ивановым, И. А. Ильиным, П П Перцовым, В. В. Розановым, Ф. Сологубом, С. Я Франком, В. Ф. Ходасевичем, К. И. Чуковским, JI. Шестовым и др. Значительная их часть собрана в книге «Д. С. Мережковский: pro et contra». Уже тогда появились отдельные наблюдения над поэтикой произведений писателя-символиста, включенные в контекст исследований последних литературных тенденций. Анализ литературной составляющей творчества писателя, его поэзии, исторических романов, критики представлен в трудах известных литературоведов. Здесь можно назвать работы С. А. Венгерова, A. JL Волынского, М. Гофмана, А. Долинина, П. Когана, Н. К. Михайловского, А. М. Скабичевского. В них были предприняты попытки осмыслить жизнь и деятельность писателя, его место в русской литературе и культуре, наметить круг вопросов, актуальных в изучении его творчества.

Мировоззрение Д. С. Мережковского довольно хорошо исследовано и представлено в работах разного времени и разных направлений. Среди исследователей, занимавшихся этой проблемой, историки русской философии Н. А Бердяев, Б. П. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, С. А. Левицкий, Н. О. Лосский, Г. В. Флоровский и др.

В советские годы Мережковский не входил в число наиболее изучаемых писателей, поэтому работ, посвященных его творчеству, практически не появлялось: «Произведения его не переиздавались в СССР почти семьдесят лет. Специальных работ о Мережковском-художнике в

90 нашей стране тоже не появлялось до 1986 г.» . В 60-80 годы XX века возрастал интерес к литературному процессу рубежа XIX—XX вв. Разнообразным аспектам изучения творчества символистов были посвящены статьи, выпущенные в свет в Блоковских сборниках Тартуского университета и сборниках Брюсовских чтений. Однако авторы этих работ не ставили своей целью всестороннее исследовать творчество

28Долинин А. Дмитрий Мережковский // Русская литература XX века (1890-1910): В 2 кн. / под ред. проф. С. А. Венгерова. — М.: ИД «XXI век — Согласие», 2000. - Т. 1. С. 312.

Д. С. Мережковского. Среди статей, вошедших в сборники, знаковыми являются работы Д. Е. Максимова и 3. Г. Минц, посвященные специфике брюсовской поэзии и особенностям блоковского символизма.

Со второй половины 1980-х годов быстрыми темпами нарастало количество работ, рассматривающих этот интересный период развития литературы. В 1986 г. в журнале «Вопросы литературы» была напечатана статья С. Поварцова «Траектория падения (О литературно-критических концепциях Д. Мережковского)», которая ознаменовала возрождение исследовательского интереса к его творчеству.

В это же время появляется монография Н. А. Кожевниковой, которая выделяет в своей работе важнейшие опорные слова художественного языка русского символизма, детально рассматривая оттенки их значений. Предметом острой полемики являлась сама эпоха. Объектом разнообразных дискуссий, стал термин «серебряный век» и его содержание. Исследователи стремились обозначить общие тенденции этого периода, поэтому на первый план выдвинулось изучение религиозно-философских взглядов Д. С. Мережковского и их связь с литературными, религиозно-философскими, духовными поисками в российской культуре конца XIX - начала XX вв.

Немаловажное значение во всестороннем изучении наследия писателя-мыслителя представляют труды современных исследователей истории русской философии: И. И. Евлампиева и М. А. Маслина. В работах П. П. Гайденко, В. А. Кувакина проведено детальное исследование религиозно-философских взглядов Д. С. Мережковского.

Встречается большое количество работ, в которых творчество писателя-мыслителя стало объектом историко-культурного анализа. К примеру, И. В. Кондаков подвергает анализу его нравственно-эстетические воззрения, рассматривая его как представителя русского культурного

Ренессанса. А. М. Эткинд останавливается на вопросах религиозно-мистического характера.

На сегодня литературоведческая наука выявила основные механизмы литературного процесса конца XIX — начала XX веков. Были предприняты попытки глубже изучить творчество Мережковского, осмыслить его место в русской литературе, наметить круг актуальных вопросов. Этому способствуют исследования Е. Андрущенко, А. Бойчук, В. Васильева, Т. Дроновой, Н. Елисеева, В. Жукова, С. Ильева, О. Коростелева, А. Лаврова, Л. Колобаевой, О. Михайлова, А. Николюкина, Л. Поварцова, Г. Пономаревой, В. Полонского, Е. Созиной, И. Минераловой, Я. Сарычева, В. Шабаршиной и Др.

Расширился круг материалов по творчеству Мережковского. Такого рода работы, написанные чаще всего прекрасными специалистами по данной эпохе, формируют исходные положения для концептуального осознания истории символизма. Однако в литературоведческих работах затронуты еще не все актуальные вопросы.

В современном литературоведении осваиваются всевозможные аспекты творчества Мережковского. Особо необходимо выделить работу Л. А. Колобаевой «Русский символизм», где подвергнуто рассмотрению становление символизма в России, затрагивается теория символа, характеризуются стилевые тенденции. Данная работа является существенной вехой в реализации целостного анализа творческого наследия ведущих писателей-символистов (и, в частности, Мережковского) в единой системе и на основе такой методологии, которая наиболее соответствует истолкованию символизма. Автор указывает на новаторские приемы поэтики и обновление жанров. В подобных публикациях включаются в научный оборот важные теоретические положения, осмысляются связи, описываются новые материалы.

Научное освоение литературного наследия данного писателя за рубежом ведется весьма активно. Существенный вклад в этот процесс внесли работы Э. Клауса, Б. Розенталя, О. Матич, которые занимались философскими аспектами творчества Мережковского, а также исследования JI. Пильд и М. Задражиловой. Исследование литературы русского символизма представлено также работами английской ученой, Аврил Пайман. Ее книга «История русского символизма», вышедшая в Англии в 1994 году стала результатом многолетней кропотливой работы, в которой охватываются все аспекты этого феномена русской культуры. Особого внимания заслуживает то, что она, осмысляя различные стороны творчества Мережковского, прослеживает его взаимосвязь с другими деятелями культуры и искусства и считает его одним из предвестников русского модернизма. Ее книга дает богатейшую информацию о перипетиях культурной жизни и психологической атмосфере того времени. А. Ханзен-Леви рассматривает творчество писателя в контексте изучения специфики русского символизма. Он детально разрабатывает систему поэтических мотивов, основываясь на исследовании огромного числа текстов различных представителей символизма.

В последнее время научный интерес к творчеству Мережковского заметно повысился. Разным аспектам его деятельности посвящены статьи и диссертационные работы В. Н. Быстрова, Н. А. Глинкиной, А. В. Дехтяренок, Е. А. Козеевой, М. Ю. Корнеевой, А. Г. Лысова, Н. А. Никулиной, Н. В. Кузнецовой, О. В. Кулешовой, В. В. Шабаршиной и др. Современными учеными изучаются самые разнообразные вопросы его творчества: восток в художественном мире произведений Д С. Мережковского 1920-х годов, философско-художественные искания Д. С. Мережковского в период эмиграции, своеобразие литературной критики Д С. Мережковского концаХГХ -началаXX веков и другие культурологические и философские проблемы. А. Холиков, М. Петрова, С. Ильев осваивают контекстуальные и типологические связи произведений Мережковского с текстами других писателей. Предметом научного осознания стали идеи Д. С. Мережковского во взаимосвязи с философией Ф. Достоевского, Ф. Ницше. Основная масса имеющихся литературоведческих работ посвящена трилогии «Христос и Антихрист». Тем не менее, в представлениях о творчестве писателя остается немало лакун.

Если первая трилогия была объектом значительного числа исследований, то о второй трилогии, «Царство Зверя», этого сказать нельзя. «Восточным» или «египетским» романам данного автора исследователи уделяли еще меньше внимания. Только сейчас активно появляются работы, посвященные эмигрантскому периоду жизни. К примеру, об этом пишут В. Хрисанфов, Т. Марченко, И. Винокурова. В них воссоздается достоверная история пребывания Мережковских в эмиграции, содержатся прежде неизвестные факты из жизни писателя и его окружения.

Многие работы, посвященные Мережковскому, больше нацелены на изучение религиозных, политических и религиозно-философских идей писателя, однако художественная система произведений отходит на второй план или рассматривается лишь частично. Сами произведения при этом используются больше в качестве иллюстративного материала, художественные особенности текстов не становятся предметом детального изучения. Однако данная тенденция в последнее время начинает преодолеваться.

Особый исследовательский интерес представляют изыскания, касающиеся символов в его творчестве. Диссертация И. А. Хромовой «Роман Д. С. Мережковского "Антихрист (Петр и Алексей)": Мир художественных образов и символов» посвящена исследованию символов и тропов одного из историософских романов. В работе дан подробнейший анализ всевозможных образов-символов романа, составлены таблицы их использования. Подходы к осмыслению литературного творчества писателя, использованные в данной работе, кажутся весьма плодотворными. В то же время важно проследить сквозные образы-символы, возникающие не только в одном произведении, увидеть основные тенденции в поэтике писателя.

Детальное рассмотрение литературы, существующей по творчеству писателя, позволяет сделать следующие выводы: несмотря на довольно значительное число исследований, посвященных творчеству Д. С. Мережковского, в настоящее время оно изучено недостаточно подробно.

Определенный интерес представляют также и исследования символики других поэтов и писателей данного периода. Важно отметить, что во многих из них обозначаются перспективные проблемы изучения поэтики символистов.

Любые рассуждения о литературе должны базироваться на серьезном изучении теоретических положений литературоведческой науки, в особенности тех ее областей, которые имеют отношение к предлагаемой работе. Основополагающими можно считать фундаментальные исследования А. А. Потебни, Ю. Н Тынянова, В. М Жирмунского, М. М. Бахтина, А. Ф. Лосева, В. Н. Топорова, Н. Д Тамарченко, Б. В. Томашевскош, Б. А. Успенского, С. С. Аверинцева. Применен категориальный аппарат, разработанный названными специалистами в области литературы. Работы М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, М. Л. Гаспарова, Г. Н. Поспелова, Р. Якобсона, И. П. Смирнова, Ю. А. Левада представляют методологическую основу исследования. В работе широко используются труды отечественных и зарубежных исследователей символизма и литературного процесса конца XIX — начала XX века в целом, так или иначе затрагивающие данную тему.

Базовые теоретические положения представлены в концепции семантических сдвигов модернистской поэзии, разработанной Ю. М Логманом. Такой сдвиг в слове, употребляемом символистами в поэтической практике, происходит на уровне отношений. Данная теория дает возможность увидеть изменения оттенков смыслового содержания текста при употреблении одинаковых слов. В исследованиях М. JL Гаспарова даны актуальные представления о символе в произведениях писателей-символистов, который рассматривается как разновидность художественного тропа. Е. В. Ермилова в своей работе рассматривает возможность сужения символа в литературной практике символизма до аллегории или знака.

Тема данного исследования определяет необходимость уточнения значения термина «символ». Осмысление круга понятий, связанных с ним актуально в современной науке, но, к сожалению, нет единообразия в его понимании. Работы, так или иначе касающиеся данной проблематики, весьма многочисленны. Они относятся к разным областям знаний. Здесь встречаются труды, рассматривающие проблему символа с философской или богословской точки зрения. В других преобладает литературоведческий аспект. Целесообразнее остановиться на этой проблеме отдельно и указать на основные проблемные моменты, что и сделано в первой главе.

Актуальность исследования заключается в рассмотрении историософской концепции писателя во взаимосвязи с ее художественным воплощением. Это позволяет расширить горизонты понимания творческого метода Мережковского.

Данная работа дополняет представления об особенностях творческой манеры Мережковского, выявляет характерные особенности его художественного мышления, воплощенного в специфическом образном строе произведений. Анализ взаимодействия символов писателя в рамках единой художественной системы позволяет более полно изучить те аспекты его творчества, которые до сих пор не являлись объектом исследования.

Материалом диссертации стали историософские романы Д. С. Мережковского, вошедшие в трилогии «Христос и Антихрист» (1895— 1904) и «Царство Зверя» (1908-1918).

Предметом исследования являются образы-символы историософских романов в философско-мировоззренческом и идейном преломлении.

Цель данной работы: изучение роли символов в художественном воплощении историософской концепции Д. С. Мережковского, в ее соотнесении с традиционными культурными кодами, религиозными взглядами писателя (Религия Третьего Завета).

В соответствии с поставленной целью исследования необходимо решить следующие задачи: прояснить представления писателя о символе и о его месте в художественном произведении; выявить взаимосвязь символа с историософской концепцией в романах; рассмотреть своеобразие художественного воплощения важнейших для Д. С. Мережковского концептов; охарактеризовать символы, отчетливо отражающие историософскую концепцию писателя; выявить специфику рефлексии писателя над культурными феноменами, которые сформировались в русле неохристианской философии в ее символической версии.

Теоретико-методологическую основу исследования составили труды С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина, В. М. Жирмунского, А. Ф. Лосева, Н. Д. Тамарченко, Б. В. Томашевского, Б. А. Успенского. Применен категориальный аппарат, разработанный названными специалистами в области литературы. Работы М. М. Бахтина, М. Л. Гаспарова, Ю. М. Лотмана, Г. Н. Поспелова, И. П. Смирнова, В. С. Выготского были использованы при литературоведческом анализе. При рассмотрении символа, были привлечены труды С. С. Аверинцева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана. Проблему символа в своих работах затрагивают исследователи Н. Ведмецкая, Е. Ермилова, Л. Колобаева, Д. Максимов, 3. Минц, А. Нижеборский, Е. Тагер, В. Топоров, Ц. Тодоров, А. Ханзен-Леви, Е. Эткинд.

В качестве основных методов диссертационного исследования были применены:

1) историко-литературный метод;

2) генетический метод;

3) контекстуальный метод;

4) метод структурно-семантического анализа текста;

5) элементы сравнительно-типологического анализа, эстетическо-функционального анализа.

Теоретическая ценность исследования состоит в уточнении некоторых аспектов эволюции исторического романа в символистской художественной практике.

Практическая значимость заключается в возможности использования полученных результатов работы в вузовском и школьном преподавании русской литературы Серебряного века, в спецкурсах по проблемам русского символизма.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что исследование символов историософских романов Д. С. Мережковского дано во взаимосвязи с его историософией. Именно историософская концепция является определяющей по отношению ко всем элементам образной структуры и обуславливает их иерархию. Такой подход позволил проанализировать их в контексте культурной традиции; выявить и охарактеризовать ключевые элементы художественного мира писателя как сложной и целостной системы; обнаружить некоторые закономерности их функционирования; обозначить изменения в использовании образов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На протяжении всего творчества представление Д. С. Мережковского о символе мало эволюционирует. Оно связано с религиозно-философскими воззрениями писателя.

2. Осмысление действительности в его историософских романов заключалось в создании образов, связанных с трансцендентной реальностью, которая определяет их наполнение. Благодаря символам создается художественная картина особой реальности, сущность которой состоит в ее взаимосвязи с мифологизированным надмирным пространством.

3. Образы-символы романов строятся с учетом различных религиозных и культурных источников, создающих особую многоплановость и многозначность повествования.

4. Особенное значение в функционировании образов-символов приобретает авторская историософская концепция. Она создает базу для специфической системы организации текста, в основе которого лежат религиозно-философские и культурно-исторические взгляды Мер ежковского.

5. В исследуемой прозе писателя большое значение имеют отношения диалога между уровнями мироустройства, отражающиеся в сознании и поведении героев.

6. Изучение образов-символов в историософском контексте позволило расширить представления о художественном мире романов Д. С. Мережковского.

Апробация работы. Материалы и результаты диссертационного исследования были представлены на международных конференциях «Литература и культура в контексте христианства» (Ульяновск, 2005, 2008), «Русское зарубежье — духовный и культурный феномен» (Москва, 2006), «Литература XI—XXI вв. Национально-художественное мышление и картина мира» (Ульяновск, 2007), всероссийской конференции «Духовная жизнь провинции. Образы. Символы. Картина мира» (Ульяновск, 2003), ежегодной научно-технической конференции УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях» (Ульяновск, 2003—2008). Основные положения диссертации нашли отражение в 12 работах, опубликованных в Москве, Ульяновске и Уфе. ^^

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 200 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образы-символы и историософская концепция в трилогиях Д.С. Мережковского "Христос и Антихрист", "Царство Зверя""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Использование работ крупных специалистов в сфере теории символа, теории литературы и истории русской литературы рубежа веков, составило теоретическую базу исследования, что позволило раскрыть своеобразие символов в образной системе историософских романов Мережковского, связав этот аспект его творчества с общекультурными кодами и религиозно-философскими и культурно-историческими взглядами писателя.

Символизм Д. С. Мережковского был проявлением особого миропонимания, характерного для человека переходного периода, и являлся способом познания сокровенных глубин мироздания.

Переосмысление традиционного прозаического жанра исторического романа у Д. С. Мережковского шло по разным направлениям. В текстах его романов миф становится неким художественным шифром, открывающим истинное значение происходящего. Автор активно использует нетрадиционную для данного жанра фантастическую образность, представленную в виде всевозможных видений, снов, галлюцинаций, рожденных спутанным сознанием. Причем, такие состояния становятся источниками исторических прозрений. Писатель осуществляет расширение содержательного поля образов, получающих символический смысл благодаря привлечению поэтической многозначности слова и сложной системы лейтмотивов. Тексты его историософских романов характеризуются сюжетной недосказанностью и монтажной компоновкой разнородных фрагментов.

Смысл символизации в историософских романах Мережковского был обусловлен его религиозно-философской концепцией исторического развития. Для писателя невозможно «отделить миф от истории, вынуть его из нее, как душу из тела»404. Символ позволяет представить в одном произведении разные уровни развития истории: и метаисторию, основанную на эсхатологии, и события в развитии отдельных стран, и внутриличностный аспект. Соединить в тексте миф и историю возможно тоже только через символ. Благодаря символизации «молчание истории, может быть, не такое мертвое, как это кажется»405. Символы способны открывать то, что неподвластно слову, «люди молчат, — говорят боги, звери, злаки, камни, воды». Это позволяет утверждать, что созданные им символы призваны донести суть идей писателя.

Для писателя потаенный мир приоткрывается через символы, поэтому символическое видение есть свойство человека, который предназначен к бытию в этих двух мирах. Мыслитель полагает, что поскольку тайное в той или иной степени открывалось людям всех времен, то неудивительно, что появляется возможность использовать некоторые из древних образов. Они для него уходят своими корнями не собственно в язычество, а в особые глубины человеческого сознания, где даже у каждого дремлет жажда познания истины, а значит и богопознания.

При этом автор стремится очистить и прояснить эти символы, показывает стоящую за ними истину в свете своих религиозных воззрений. Подобные образы оказываются аналогичны дверям в другой мир, которые прикрываются писателем. Мережковский считает, что создает путь познания истины, а, следовательно, и язык его символов был наиболее близок тому, который был выработан в религиозной среде за сотни лет. Потому многие ветхозаветные и евангельские символы естественно входят в его художественные тексты.

У Мережковского символ теряет свою тропеическую функцию, приобретает онтологическое значение и превращается в своеобразное зеркало мироздания, отражая его иерархическую структуру. В результате важнейшей особенностью символа становится его способность соединять различные планы бытия, находить в них некий общий смысл, постулируя тем самым божественное всеединство. Именно это обусловило связь символообразования в эстетике и поэтике определенными образами и мотивами.

Символ становится стержневой эстетической категорией художественно-философской концепции Мережковского. В его романах происходит превращение образа в особую модель сознания, то есть в символ, который позволил перенести акценты с того, что выражалось, на то, что имелось в виду. Его образы не рассказывают и описывают, а вносят элемент мистической истины: «Миф — полет, диалектика — лестница; рушится лестница, крылья мифа возносят на высоты нерушимые; дальше всех человеческих глаз, край земли и неба, начало и конец всего -"Атлантиду" - видит орлиное око мифа»406.

Исследование идейно-художественной основы образа-символа Мережковского обнаружило, что основой для расширения выразительности послужили мифы, легенды, религиозные представления. Богатая палитра образов, подходящих для создания символа, была оставлена литературой и культурой.

Символ стал в литературе рубежа веков способом отражения быстро меняющегося мира и ухода от рационализма. Это многозначное иносказание восходит своими корнями в глубокую древность. Истоки этого явления коренятся в особой природе слова. Как уже отмечалось выше, русский символизм характеризуется особым отношением к слову как к многосмысловому посланию, как к семантически труднопередаваемой вести, как к шифру некоей духовной тайнописи. Символ всегда шире простого значения слова, многомернее и многогранее.

Он притягивает своей мистичностью и недосказанностью, становясь знаком иного порядка. Такой прием был призван вовлечь в текст то, что нельзя выразить словом.

При таком подходе к слову требуется особое читательское отношение, возникает широкое поле для индивидуальных интерпретаций. Мережковский как один из основоположников символизма полагал, что символы должны стать центральным элементом искусства. Именно они, по его мнению, способны дать истинную духовность литературе. Но символы не возможно придумать, так как они отзвуки вечного и всегда присутствуют вокруг.

Д. С. Мережковский наряду с другими представителями раннего символизма увидел уникальные возможности символа для расширения содержательной стороны произведения. Это, прежде всего, способствовало сближению художественного творчества и философии, что отчетливо проявляется в историософских романах. Писатель обратил внимание на глубокое осмысление бытия, присущее символу. Романы показали широкие возможности символа, которые открываются не только в лирическом тексте, поэтому даже в поздних своих религиозно-философских исследованиях мыслитель продолжает обращаться к тем же символам. Переосмысление традиционных элементов исторического романа в произведениях Мережковского привело к созданию образов, связанных с трансцендентной реальностью, которая, по замыслу автора, определяет их наполнение.

В его художественно-философской концепции возникли новые представления об образе, который переосмысливается в мистическом плане через принцип зеркальности. Символы романов формируются с учетом значений, существующих в литературе, мифологии, фольклорных и религиозных источниках, что создает особую многоплановость и многозначность образов.

Благодаря образам-символам создается художественная картина особой реальности далекой от подлинных исторических событий. Она отображает метафизику истории, сущность которой состоит в ее взаимосвязи со скрытым потусторонним миром. Художественный вымысел сводится большей частью к декларированию авторских идей. Философская схема подчиняет себе весь исторический материал. Однако особая природа символов помогает внести в романы некую многозначность и смягчить это.

Особенную роль в понимании представленных образов-символов получает авторская историософская концепция. Она создает базу для специфической системы организации текста, в основе которого лежат своеобразные религиозно-философские и культурно-исторические взгляды Мережковского.

С другой стороны, для Мережковского важно, что образ-символ представляет собой актуализированный культурный знак с бесконечным значением. Многозначность и многогранность символа позволяет неожиданным образом связать различные моменты истории, непохожие культуры, наполнить образ одновременно и знаковым историческим содержанием, и определенными глубоко личностными проблемами.

Список научной литературыКорочкина, Елена Валентиновна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Авдеев А. «Царевич Алексей» Текст. // Т еатр и жизнь. Берлин, 1922. №10. С.7.

2. Адамович Г. «Александр I» Текст. // Звено. Париж. 1926.28 февраля.

3. Адамович Г. «Мессия» Текст. // Звено. 1926.14 ноября.

4. Адамович Г. На лекциях Д. Мережковского Текст. // Звено. 1927. 13 февраля.

5. Адамович Г. По поводу заметки Д. С. Мережковского Текст. // Звено.1927. 13 марта.

6. Адамович Г. «Тайна Запада» Текст. // Иллюстрированная Россия. 1931.11.С.22.

7. Адамович Г. Мережковский Текст. // Современные записки. 1934. № 56.

8. С. 284-297; то же в кн.: Адамович Г. Одиночество и свобода. Нью-Йорк, 1955.

9. Адамович Г. Мережковский Текст. //Последние новости. 1935. 5декабря.

10. Адамович Г. «Павел Августин» Текст. // Последние новости. 1937.10июня.

11. Адамович Г. «Жанна д'Арк» Текст. // Последние новости. 1938. 8декабря.

12. Адамович Г. «Франциск Ассизский» Текст. // Последние новости. 1938.30 июня.

13. Аверинцев С. С. Символ художественный Текст. // Краткая литературнаяэнциклопедия. В 9т., Т. 6. — М., 1971.

14. Алданов М. «Рождение богов» Текст. // Последние новости. 1924.19сентября.

15. Мдапов М. «Тайна Запада» Текст. // Современные записки. 1931. № 46.1. С. 489-491.

16. Алданов М. Д. СМережковский. Некролог Текст. // Новый журнал.1942. № 2. С.368-373. Подпись: М.А.

17. Альфонсов В. Н. Русская поэзия первой половины XX века: творческоемиропонимание и художественные системы Текст. — СПб., 1996.

18. Андрущенко Е. А. «Безнадежный плач о Боге.» Текст. // Мережковский

19. Д.С.: Драматургия. Томск: Водолей, 2000.

20. Андрущенко Е. А. Мережковский Неизвестный Текст. Харьков, 1997.

21. Андрущенко Е. А. Письмо в бутылке: Драмы «Павел I» и «Будет радость» втворческом мире Мережковского Текст. //Вопросы Литературы. 2000.№ 3. С. 211-235.

22. Аргус. Д. С. Мережковский и русская интеллигенция Текст. // Возрождения.1929.9 мая.

23. Айхенвапъд Ю. Мережковский о Лермонтове Текст. // Силуэты русскихписателей: В 2 т. М.: Терра, 1998, — Т.1.

24. Анненкова Н. В. Д. С. Мережковский-символист в контексте философии

25. Серебряного века» Текст. // Литература как форма существования русской философии. — Екатеринбург, 2001.

26. Анненкова Н. В. Дмитрий Мережковский : Интеллектуальная биография ифилософия Текст. — Екатеринбург: Изд во Урал, ун - та, 2003. 100 с.

27. Архангельская Ю. В. О формировании символа в стихах А.Блока Текст. //1. Русская речь, 1990, №6.

28. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века Текст.—М., 1993.

29. Барг М. А. Историческое сознание как проблема историографии Текст. //

30. Вопросы истории.-М., 1982. № 12.С. 49-60.

31. БаргМ. А. Эпоха и идеи : Становление историзма Текст. -М., 1987.

32. Бахтин М. М. Лекции по истории русской литературы (Записи

33. Р.М.Миркиной) Текст. // Бахтин М. М. Собр. соч. -М., 2000. Т.2.

34. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества Текст. М., 1986.

35. Белый А. Символизм как миропонимание Текст. М.: Республика, 1994.

36. Белый А. Мережковский. Силуэт (Из книги «Арабески»). Серебряный век.

37. Поэзия Текст. -М.: Олимп, 1999.

38. Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. Проза 1903 -1917. - М.; Л.: ГИХЛ, 19601965.

39. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов Текст.

40. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. — М.: МГУ, 1987.

41. БойчукА. Г. «Лучезарный старец»: Слой Мережковского в «кубке метелей»

42. А. Белого Текст. //Известия Академии Наук: Сер. Лит. и яз. М., 1995. №2. С. 16-30.

43. Бори{уков В. И. Принцип историзма в литературоведении и критике Текст.

44. Принцип историзма в русской советской литературе 60-е 80-е годы. -М., 1986. С. 248-263.

45. Брюсов В. Д. С. Мережковский как поэт Текст. // Д. С. Мережковский: proet contra. СПб.: РХГИ, 2001.

46. Бычков В. В. Эстетические пророчества русского символизма Текст. М. :1. Полигнозис, 1999.

47. Безобразов С. (еп. Касснан). «Иисус Неизвестный» Текст. //Путь. 1934.42. С.80-87.

48. Бицилли Б. М. «Франциск Ассизский» Текст. // Русские записки. 1938. №11. С. 199-200.

49. Богомолов Н. А. В зеркале серебряного века. Русская поэзия начала XX века1. Текст. -М., 1990.

50. Богомоловы. А. Русская литература XX века и оккультизм Текст. М.,1999.

51. Богол юлов Н. А. Русская литература первой трети XX века. Портреты.

52. Проблемы. Разыскания Текст. — Томск, 1999.

53. Бугров Б. С. Драматургия русского символизма Текст. М., 1993.

54. Вакар Н. «Мессия» Текст. // Последние новости. 1926. 6 февраля.

55. Варгиер Т. О пребывании Д. С. Мережковского в Риге Текст. // Сегодня.1935. Пянваря.

56. Вейдле В. «Тайна Запада» Текст. // Возрождение. 1931. 8 января.

57. Велкпольская-Яновская М. Письмо к Д. С. Мережковскому // Свобода.1. Варшава. 1920.1 августа.

58. Виролайнен М. Я Речь и молчание : Сюжеты и мифы русскойсловесности Текст. СПб.: «Амфора», 2003.

59. Владин А. Как живет и работает Д. С. Мережковский Текст. //

60. Иллюстрированная Россия. 1926. № 12. С. 9.

61. Волковыский М. «Франциск Ассизский» Текст. // Сегодня. 1938.14июня.

62. Вольский А. Мистика, политика и хлеб насущный (К лекции

63. Д.С.Мережковского «Распятый народ») Текст. // Варшавское слово. 1920.27 марта.

64. Воронгрва Т. В. К проблеме изменения заглавия первого романатрилогии Мережковского «Христос и Антихрист» Текст. // Литературоведческий журнал, №15,2001. С. 18-26

65. Воскресенская М. А. Символизм как мировидение серебряного века

66. Текст. -М.: «Логос», 2005.

67. Вышеславцев Б. «Иисус Неизвестный» Текст. // Современные записки.1934. № 55. С.430-434.

68. Венгеров С. А. Этапы неоромантического движения. Статья первая Текст. //

69. Русская литература XX века (1890 1910) : В 2 кн. / Под ред. проф. С. А. Венгерова. - М.: ИД «XXI век - Согласие», 2000. - Кн. 1. - 512 с; Кн. 2.

70. Вислова А. В. На грани игры и жизни (Игра и театральность вхудожественной жизни «серебряного века») Текст. // Вопр. философии. -1997. -№12.

71. Волкогонова О. Д. Религиозный анархизм Д. С. Мережковского. Образ

72. России в философии российского зарубежья Текст. — М .: Росс, полит, эн-цикл., 1998.

73. Гайденко 77. П. Соблазн «святой плоти» (Сергей Соловьев и русский

74. Серебряный век) Текст. // Вопр. литературы. -1996. Вып. IV.

75. Гайденко 77. 77. Д. С. Мережковский : Апокалипсис «всесокрушающейрелигиозной революции» Текст. // Вопр. литературы. 2000. - Вып. V. С. 98426.

76. Гайденко 77. 77. Владимир Соловьев и философия Серебряного века Текст.

77. М.: Прогресс-Традиция, 2001.

78. Гаспаров М. Я. Поэтика «серебряного века» Текст. // Русская поэзиясеребряного века», 1980-1917:Антология.-М., 1993.г