автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Образы земли и подземелья в символистской картине мира Александра Блока

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образы земли и подземелья в символистской картине мира Александра Блока"

На правах рукописи

ФЕВРАЛЁВА Ольга Валерьевна

Образы земли и подземелья в символистской картине мира Александра Блока

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Владимир 2007

003068637

Работа выполнена во Владимирском государственном педагогическом

университете

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Приходько Ирина Степановна

доктор филологических наук, профессор Магомедова Дина Махмудовна; кандидат филологических наук, доцент Коптвлова Наталия Геннадьевна

Ведущая организация:

филологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова

Защита состоится «

эго совета В

_2007 года в / О часов

на заседании диссертационного Совета Д 212.062.04 по филологическим наукам при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, Иваново, ул. Ермака, д.39, ауд. 459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.

Автореферат разослан « /Г » ¡уОМ^^ьО^ 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета . Е.М. Тюленева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследования художественного мира Александра Блока редко затрагивают поэтику материального из-за сложившегося представления о второстепенное™ эмпирики в символистском сознании. Но творчество всякого великого художника выражает непосредственное и целостное бытие, в котором материальное и идеально-формальное воображение, конкретное и абстрактное мышление равноправны. Гастон Башляр утверждает, однако, что «грёзы материи» претендуют на прямую связь с телесным существованием и первыми впечатлениями жизни, то есть на первичность в ментально-креативной сфере личности.

Материалом данного исследования творческого мышления Блока является всё его наследие, включая письма, дневники и записные книжки. Основным объектом изучения назовём язык поэта как воплощение его миропонимания.

В конце 1990-х годов И.С. Приходько предложила проект символистского словаря А. Блока, частью работы над которым является настоящее диссертационное исследование. Этим прежде всего определяется его актуальность. Оно может также иметь самостоятельную ценность как опыт разностороннего рассмотрения одного из образно-понятийных комплексов, на которые проецируется всё мировоззрение поэта. Тем, что работа посвящена одному из наименее изученных крупных сегментов блоковской образности, а также тем, что анализ материала будет вестись в двух измерениях: литературоведческом и лингвистическом - определяется её научная новизна.

Предметом изучения станет хтоническая (земная и подземная) образность в творчестве А. Блока, средства и способы ее выражения, семантическая структура её тезауруса, система её взаимодействий с другими образно-тематическими сферами.

Целью работы является установление роли хтонических образов и мотивов в мифопоэтике А. Блока, а также хтонических концептов в языковом сознании художника. Автору предстоит доказать гипотезу о том, что система хтонических представлений является одной из важнейших в художественном мире А. Блока. Частные практические задачи работы:

- описать семантические уровни понятий земля, земное, подземное в творческом сознании А. Блока;

- составить блоковский тезаурус хтонической и околохтонической тематики с определением окказиональных значений слов;

- проанализировать поэтические и прозаические тексты А. Блока, в которых хтоническая образность играет важную роль;

- указать основные источники хтонической образности в творческом сознании А. Блока;

- выявить связи хтонических образов с другими образно-тематическими подсистемами;

- выявить идеологические потенции хтонических образов, реализуемые в поэтической философии Блока.

Методологическими ориентирами служат, с одной стороны, труды Д.Е. Максимова, З.Г. Минц, JI.K. Долгополова, К.Г. Исупова, J1.A. Колобаевой, Д.М. Магомедовой, А. Пайман, И.С. Приходько, Т.В. Игошевой, С.Г. Исаева, Р.Н. Холодковского, С.Ю. Ясенского, в которых рассмотрение блоковского творчества в свете некой эстетико-философской проблемы приводит к новому взгляду на личность и наследие поэта в целом; с другой - структурно-семантическое направление анализа языка, развиваемое Ю.Д. Апресяном, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, A.A. Зализняк, В.В. Колесовым, И.Б. Левонтиной, Ю.С. Степановым, А.Б. Пеньковским, А.Д. Шмелёвым и другими учёными. Автор обращается к идеям таких философов языка и культуры, как М.М. Бахтин, Г. Башляр, В.В. Бибихин, С. Лангер, Й. Хёйзинга. Структурный анализ текстов, содержащих слова, принадлежащие тезаурусу земли, входит в развёрнутый комментарий того или иного семантического аспекта центрального понятия. Всякий тезис комментария иллюстрируется рядом цитат, расположенных в хронологическом порядке, что позволяет проследить эволюцию осмысления поэтом того или иного слова. Поскольку образ или мотив создается в литературном тексте посредством слова, в центре внимания оказываются эти составляющие художественного целого. Мифопоэтическая природа блоковских текстов, достаточно хорошо изученная современными учеными, принята в настоящем исследовании как данность, в связи с чем возникает необходимость обращения к трудам мифологов: Я.Э. Голо-совкера, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского, В.Н. Топорова, О.М. Фрейденберг, М. Элиаде.

Положения, выносимые на защиту:

1. Слово земля является одним из центральных блоковских концептов.

2. Концепт земля в творческом сознании А. Блока представляет собой иерархическую систему частных значений и образов, вытекающую из русского языкового мышления и наполняемую оригинальными авторскими коннотациями.

3. Семантика концепта земля образует иерархическую систему, включающую в себя четыре смысловых уровня: 1) земля как эмпирическая действительность, 2) земля как пространство, 3) земля как субстанция, 4) земля как субъект художественного мира А. Блока. Каждый смысловой уровень формирует особый тезаурус.

4. Образы земной субстанции находятся в неразрывной связи с образами других стихий: огня, воды и воздуха - и служат полем их слияния.

5. «Центром притяжения» системы хтонических образов и мотивов Блока следует назвать представление о плотной весомой материи как таковой, корреспондирующей с представлением о живой, одушевлённой плоти, зачастую предстающей в образе космического антропоморфного существа.

6. Со сферой земли-подземелья связаны многие устойчивые образы и мотивы А.Блока.

7. Хтоническая образность в мире А.Блока служит раскрытию наиболее важных для поэта понятий: история, музыка, стихия, судьба, человек.

Теоретическое значение работы состоит в попытке переосмыслить традиционную терминологию и синтезировать различные способы научного прочтения текстов А. Блока.

Практическое значение работы заключается в том, что в ней осуществляется опыт систематизированного аналитического описания крупного тезауруса лексики и соответствующей сферы художественных представлений А. Блока с выходом на основные мировоззренческие положения символиста. В этой связи работу можно рассматривать как материал к подготовке Символистского словаря A.A. Блока. На основе диссертации можно также разработать спецкурс по поэтике А. Блока.

Апробация диссертации

Диссертация обсуждалась на кафедре русской и зарубежной литературы Владимирского государственного педагогического университета; фрагменты работы звучали на конференциях, проходивших в Иваново (ИвГУ), Владимире (ВГПУ), в доме-музее А. Блока (Шахматово-Москва) и были опубликованы в журналах и сборниках научных статей.

Структура работы

Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. В конце каждой части работы следуют развёрнутые примечания, содержащие ссылки на источники, пояснения к тексту и размышления, имеющие косвенное отношение к предмету, но открывающие дополнительные возможности его понимания.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение открывается рядом тезисов, определяющих роль наследия А. Блока в русской культуре и основные, по мысли автора, особенности творчества и личности этого художника. Поэтическое мышление Блока глубоко философично. Согласно его представлениям о миропорядке, духовно-идеальное и материальное начала не столько вступают в противоборство, сколько дополняют друг друга. Одним из ключевых в мировоззрении Блока становится понятие стихии - универсальной силы, действующей через ту или иную субстанцию, превращающей вещество в субъект космического процесса, представленного диалектикой антитетических тенденций: распада и слияния, убыли и роста. Классическая тетрада стихий воды, огня, земли и воздуха, восходящая к античной натурфилософии, играет важную роль в блоковском мифе о мире, но исследователи чаще идут по пути установления иерархии начал, а не рассмотрения их взаимодействия в этой художественной системе.

Хтонические мотивы кажутся в лирике и прозе Блока случайными. Они настолько резко противоречат традиционным представлениям о блоковском духе, что даже прозорливые и вдумчивые исследователи занижают или прямо отвергают роль земли в мировоззрении поэта, что представляется не вполне справедливым.

Введение завершается формулировкой цели и задач диссертации, перечнем положений, выносимых на защиту. Здесь же раскрывается научная новизна, теоретическое и практическое значение исследования.

Первая глава - Лексико-семантический комплекс земля-подземелье и его место в символистском словаре А. Блока, - посвященная общетеоретическим основаниям работы, состоит из четырёх параграфов. В первом — Слово в поэтическом и символистском тексте — освещены взгляды на вышеозначенный вопрос таких филологов, как A.A. Потебня, Ю.Н. Тынянов, В.В. Виноградов, В.В. Кожинов, Ю.М. Лотман, Б.А. Ларин, И.Б. Роднянская, Л.Я. Гинзбург; рассмотрены различные понимания слова-символа в лирике начала XX века, наконец, отмечены опыты создания словарей поэтического языка.

Во втором параграфе - Проблема символистского словаря А. Блока - даётся обзор достижений блоковедения XX века и говорится о сложностях описания лексико-идеологической системы поэтического языка Блока, главную из которых составляет известный конфликт между формальной статичностью художественного слова и бесконечной изменчивостью и подчас неожиданностью вкладываемого в него смысла. Разложение поэтической лексико-семантической единицы на «образ» и «предмет» сравнения, к которому прибегают Н.В. Павлович, H.A. Кожевникова, З.Ю. Петрова, H.H. Иванова, O.E. Иванова, не всегда применимо: в символистском художественном мире «первый» и остальные планы повествования постоянно меняются местами»1, - пишет З.Г. Минц. Д.М. По-цепня указывает на следующую трудность: «Одно и то же слово (образ) может войти в контрастирующие художественные категории мировоззрения Блока»2. Указанной спецификой материала будет обусловлена неизбежность отступлений от строго заданной темы и возвращений к рассмотренным ранее явлениям.

Немалая методологическая проблема блоковедения связана с терминологией.

Во 80-е годы XX века Д.Е. Максимов предложил классификацию элементов блоковской мифопоэтики, выделяющую: 1) символы-мифы; 2) символы, «сложившиеся. .. задолго до Блока, но наполненные в его поэзии специфическим содержанием»; 3) «символы-категории»; 4) символически осмысленные «имена-идеи»3, впоследствии расширенную Д.М. Поцепнёй и И.С. Приходько. Поскольку объектом нашего рассмотрения станет языковая картина мира, одним из основных теоретических понятий в диссертации будет термин концепт, понимаемый И.С. Приходько как «слово, обработанное в мастерской культуры, литературы, философии, слово, которое в результате этой обработки приобрело соотнесённость с культурными эпохами, памятниками, идеями и, соответственно, многозначность и расширение внутреннего объема. Попадая в творческую мастерскую автора, оно уже несет на себе эти смысловые наслоения и кроме того подвергается дополнительной авторской обработке, включаясь в индивидуальный авторский контекст, вступая в новые связи и, как следствие, открывая свои но-

1 Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999. С. 282.

2

Поцепня Д.М. Поэзия А. Блока. Стилистические проблемы. Л., 1976. С. 134.

3 Д.Е. Максимов. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1981. С. 343-347.

вые смысловые грани. Причем каждый автор актуализирует в концепте именно те культурные смыслы, которые в наибольшей степени отвечают его идейно-художественной задаче»4. От символа, который стремится быть конкретным чувственным образом, а также от чистой абстракции - категории, концепт отличает его укоренённость в языке. Это прежде всего слово в ореоле культурных ассоциаций, «мировоззренческий термин»5, живущий в сознании и речи носителя культуры.

Третий параграф - Мифологема земля в общекультурном сознании - прослеживает становление семантики ключевого для нас понятия. Семантика слова земля не сводится лишь к вещественности. В абстрагированном сознании человека нового времени земля - это воплощение идеи места - второй аристотелевской категории. Утверждение о главенстве одного из двух смысловых уровней земли — её 1) пространственного или 2) субстаьщионального аспекта - было бы спорным. Важно помнить об этой двойственности, а также о том, что каждый из двух обозначенных уровней имеет несколько сегментов. Слово земля в пространственном смысле может означать: 1.-1.) конкретный локус, характеризуемый как свой и чужой', 1.-2.) всю поверхность планеты (включая и мировой океан), в смысле же - или 2.-1.) плодородный слой почвы, или 2.-2.) всё царство минералов. Каждый из смежных и неизбежно взаимопроникающих сегментов являет собой целостную концептосферу.

Заключительный параграф - Концепт земля в трудах исследователей творчества А. Блока - показывает, какое место указанному понятию отводится учёными в поэтике Блока. Литературоведы затрагивали, как правило, лишь один или два аспекта понятия земля, не задаваясь целью целостно описать смысловую структуру. Воссоздавая систему аксиологических идей Блока, Д.Е. Максимов избегает слова земля, предпочитая говорить, например, о земном бытии. З.Г. Минц, анализируя «Стихи о Прекрасной Даме» (1904), выделяет в качестве «основной антитезы» «оппозицию «неба» и «земли», духовного и материального. Понятия земли и земного в статьях крупнейшего блоковеда фигурируют преимущественно в отвлечённом смысле, опосредованном идеалистическим учением Платона и мистико-философской лирикой Вл. Соловьёва. Однако, прослеживая дальнейшую эволюцию антитезы земля - небо в лирике Блока, З.Г. Минц делает вывод о том, что в позднем творчестве поэта «земное («внизу») и небесное («вверху») внутренне родственны»6. Важные наблюдения над значением земной стихии в мифопоэтике Блока, подчас не имея такой цели, проводя источниковедческое разыскание - устанавливая связи блоковского творчества с русским фольклором, масонством, различными философскими учениями, христианством, сделали Н.Ю. Грякалова, Д.М. Магомедова, И.С. Приходько. Труд авст-

4 Приходько И.С. "Символистский словарь А. Блока" - доклад, прозвучавшей на конференции "Динамическая поэтика" (ИРЯ РАН, 19-22 мая 2005), материалы которой в ближайшее время появятся в печати.

5 Арутюнова Н.Д. Истина и судьба // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999. С. 628.

6 Минц З.Г. Указ. соч. С. 529.

рийского слависта А. Ханзена-Лёве «Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века. Космическая символика» (СПб., 2003) претендует на исчерпывающее описание символистской концепто-сферы. Крупный раздел монографии посвящен мифологеме «Мать-Земля». О том, что в ранней поэзии Блока Душа мира «трансформируется в образ Души земли, «матери земли», - пишет Т.В. Игошева, рассматривая эту мифологему как софийно-богородичный образ в рамках системы религиозных мотивов.

Вторая глава - Семантические уровни концепта земля в текстах А. Блока - содержит последовательное рассмотрение значений слова земля, каждое из которых формирует особый ряд синонимов, частных представлений, смежных по смыслу понятий. Глава состоит из четырёх параграфов.

Первый параграф - Земля - эмпирическая действительность - посвящен наиболее абстрактному и вторичному смыслу, вкладываемому в ключевое слово. Метонимический коррелят реальности, жизни, в соответствии с христианско-романтической традицией, земля воспринималась преимущественно как мир зла. Земное здесь совпадает с житейским, мирским, профанным, суетным и т.п. Однако в круг идейно-эстетических задач символистов входило не столько отвержение земного мира, сколько прозрение сквозь его толщу «иных миров» и преображение его силой веры (или мистического знания), любви и искусства. Сформулированный Вяч. Ивановым принцип «неразлучённости с землёй» был дорог Блоку, писавшему, что земля открывает художнику «не один только первый план мира, но и то, что скрыто за ним»7. Основой позитивного осмысления земного мира служит также понимание его как области возможного воплощения идеи или духа, то есть восхождения на более высокий уровень действенности.

Обобщённое содержание лексемы земля распадается на представления о природе как таковой, о мире людей; к ним условно примыкает представление об идеально-утопических мирах.

Семантический сегмент 1.-1. Земля-природа в свою очередь делится на два значения. Первое можно приравнять к понятию биосферы. Естественный мир практически всегда оправдывается и подчас пантеистически освящается Блоком. Если земля понимается как мир природы или простых людей, здоровых, искренних переживаний, ей может быть отдано предпочтение перед небом.

Второе значение связано с понятием естественности человека, ознаменованной раскованной чувственностью. С землёй в дневниковых записях 1902 года ассоциировано понятие астартизма. Концепты земля и плоть, в блоковском контексте сближенные с идеей пола, нередко замещают друг друга. Мотивы тяжести, тоски, похоти, земли образуют единый смысловой узел в статье «О реалистах» (1907). Гармонизация жизни пола выражена формулами «лёгкая плоть» [5: 119] и «земное небожительство» [7: 126]. К смысловому комплексу земной страсти приплетается образный мотив «чёрной крови», семантика которого

7 Блок A.A. Собрание сочинений. В 8 томах. М.-Л., 1960-1963. Т. 5. С. 418. Дальнейшие ссылки в тексте на это издание с указанием номера тома и страницы.

включает в себя представление о разрушительном вожделении. Он проявляет свою связь с мотивом «родового проклятья». Мотив чёрного-крови-проклятъя в лирике Блока оказывается символом «демонического» духа, осознанного как отцовское наследство. Тяготясь этим началом, поэт искал пути обуздания или сублимации «чёрной крови». В поэме «Возмездие» (1911) он оправдывает её как субстанцию-стихию «мятежа», то есть сопротивления злу. Аспектом оправдания становится перенесение образа-мотива из сферы индивидуально-психологического в сферу общего, «нашего», связанного с категорией «земного» [3: 306].

Даром земли оказывается талант художника. «Живую, весеннюю землю» [5: 124] чувствует поэт в творчестве Б. Зайцева. Отдавая предпочтение футуризму перед акмеизмом, Блок поясняет: «Это - более земное и живое» [7: 232]. Стихийно-земному началу отводится мессианская роль в деле обновления человека. Но земля-природа в сейсмической ипостаси становится воплощением возмездия за преступления человечества, перечисленные в статье «Стихия и культура» (1908).

1.-2. Земле как человеческому миру чаще сопутствует негативная оценка, однако Блок не останавливается на понимании земной жизни как томительной бессмыслицы. Герой «третьего тома» его лирики не пытается отречься от горестной земли, от своей причастности к её бедам и ответственности за них.

Трудно провести чёткую границу между 1.-1. и 1.-2. Наблюдая за многими лирическими контекстами Блока, приходится убеждаться в синкретизме этих представлений в семантической системе концепта земля. Категорией, объединяющей природное и культурное бытие, оказываются идея судьбы или рока. С возрастанием роли понятия человек и человеческое в мировоззрении Блока усложняется оценка земли. О герое, названном «разумом и сердцем» [4: 520, 530] драмы «Роза и Крест» (1912), автор пишет: «Бертран - земля» [7: 213].

Оппозицию культурного и природного уровней земного бытия снимает представление о земле-планете.

Значение 1.-3. Земля - иной мир присуще библейским формулам-мифологемам земли обетованной и новой земли, символизирующим идеальное будущее.

Семантический уровень, рассмотренный во втором параграфе — Пространственные аспекты концепта земля, - вбирает в себя понятия моя земля и родная земля-, архетипические образы центра, периферии, границы, образы ландшафта, подземных помещений, наконец, инфернального локуса.

Формула моя земля в ранней лирике Блока именует «потерянный рай», идея которого, по мысли А. Пайман, стоит в ряду определяющих всё блоковское мировоззрение. Мотив действительной или только угрожающей невозможности возвращения к прошлому является наиболее трагическим аспектом блоковского мифа пути. Утраченная земля-родина может ассоциироваться не только с минувшей молодостью, но и с мифологическим «прошлым» души, с её жизнью в высших сферах или в легендарных временах. Начиная с 1908 года моя земля в текстах Блока подразумевает Россию. С концептом моя земля перекликается формула, взятая из неоднократно цитируемого Блоком латинского изречения,

восходящего к книге Экклезиаста: «Revertitar in terram suum, unde errat...» -«Вернётся в землю, которою был...» [1: 457]. Примечательна захваченность поэта идеей смерти как возврата, и земля в данном случае - даже не родина, а пер-восубстанция человека.

Пространственный архетип центра в художественном мире Блока почти не воспроизводится. Образы, традиционно играющие эту роль: башня, гора, церковь - отнесены к маргинальным и пограничным зонам. Точкой наибольшего земного притяжения для героя Блока становится распутье, где он останавливается для медитативно-мистического созерцания. С другой стороны, распутье может оказаться ловушкой, местом столкновения с двойником. Герой большинства бло-ковских сюжетов устремлён к периферийным и переходным пространствам: на окраину города и за город, на берег или опушку леса, на дорогу и в бездорожье, на улицу и в переулок, что отражает включённость блоковского текста в миф Петербурга как «экс-центричного», по слову В.Н. Топорова, города, а также характерное для мироощущения Блока в целом чувство нарушения равновесия, смещения ориентиров. Расхожей идиоме край земли поэт возвращает символико-мифологическое значение границы, за которой кончается «здешнее». Это промежуточное пространство трагично тем, что оказавшись в нём, лирический герой не знает, куда двигаться дальше, вернуться же он уже не может. Отсутствие определённого центра в «плоскостном» пространстве блоковского мира компенсируется предчувствием его в трёхмерности глубин. Образ земных глубин актуализируется в поздних размышлениях Блока о музыкальной стихии, например, в статье «Интеллигенция и революция» (1918).

Тексты Блока изобилуют пространственными образами дола (долины), лугов, низин, полей, равнин и т.п. В символическом пейзаже ранней лирики это области природы, духовно солидарной с героем, отражающей весь диапазон его переживаний. Равнинные пространства могут быть местом явления мистической возлюбленной, встречи героя с «Ней». Они могут оказаться миром зачарованным, соблазнительным, обителью демонических существ: двойника, призрака, горбуна, Невидимки. В отличие от поля и луга, природных пространств, соседствующих с культурными, мыслящихся близкими к «дому», степь - мир «дикий», ассоциируемый с кризисом человеческих установлений. В равнинном символическом хронотопе Блока определяющую роль играет фактор времени, отнесённости к тому или иному периоду суточного или годового цикла.

Немаловажными хтоническими символами являются в мире Блока образы отверстий в земле, а также обрывов и косогоров. Овраг ассоциируется у Блока со смирением, самоукрощением в духе христианского аскетизма или языческого растворения в природе. Оба мировоззренческих начала синтезированы в стихотворении «Вот Он - Христос - в цепях и розах...» (1905), в котором святой Лик является над прозаическим, скромным пейзажем, а овраг превращается в могилу-борозду, в которую падает жертвенный злак. Образ оврага в серии набросков «Ни сны, ни явь» (1921) предстаёт частью шахматовского пейзажа, и его мотив сплетается с мотивами дома и могилы. Обрыв и косогор - знаки раскрытия глубин земли-материи, метафоры литературной ситуации в статье «О реалистах» (1907), а именно обращения писателей к теме пола, интереса к резким психоло-

гическим парадоксам. Канава и яма - образы подчёркнуто негативные, связанные с грязью, низостью, уродством и косностью в лирическом цикле «Город» (1904-1908) и заметке «Ирония» (1908). Метафора колодца становится устойчивой в рассуждениях Блока о мистицизме или эстетизме как об ограниченном духовном кругозоре. Ров, наполненный водой, служит атрибутом рыцарского замка, символа всей западной культуры («Девушка розовой калитки и Муравьиный царь» (1906)) с её красивой безжизненностью, видимо, воспроизводя архетип реки - границы миров. Примечательно, что вода во рву представляется Блоку текущей. Не стены, подвластные разрушению, а именно ров воспринимается как истинная преграда на пути в замок; сказочный мир замкнут этим кольцом и погружён в летаргию.

Образ гор вводит в художественную топику Блока тип вертикального движения. Они символизируют сакральные, небесные ландшафты или пространства дерзания, поиска идеала, творческого уединения, которое окажется бесплодным, если поэт не спустится с вершины в дольний, человеческой мир. Порой горы играют в восприятии Блока роль преграды, разграничивающей «миры». Прибрежные скалы, утёсы, фьорды представляют особое драматическое пространство, где разрываются связи с прошлым. Неотъемлемый аспект «горного» сюжета — отьединённость от человечества. Навеянный кульминационным эпизодом драмы Г. Ибсена «Бранд» мотив восхождения в горы как разрыв с землёй и уход к небу является центральными в недописанной Блоком «мистерии» «Дионис Гиперборейский» (1906), но сюжет имеет нежданный поворот: люди, ушедшие на неведомые высоты, стали бесконечно пошлыми от гордыни. С 1910 года в сознание Блока входит горная лермонтовско-врубелевская мифологема -Демон. Уход с гор может означать для лирического «я» уступку тёмному, зловещему началу, измену и саморазрушение; или - путь к знанию о человеческих судьбах, сострадание, самоуглубление, как в стихотворении «Передвечернею порою...» (1906), и в «Песни Ада» (1909), и в обозрении пути русского символизма в 1910 году.

В поэтической топике Блока следует различать скалистые, каменные или снежные горы-вершины — и холм, называемый зубчатой горой, в лирике фигурирующий как часть мира героини. Её прообразом стала заросшая лесом возвышенность, на которой располагалась усадьба Менделеевых Боблово. Слова холмы, холм занимают своё место в поэтическом лексиконе Блока. В цикле Ante Lucem (1898-1900) образы холмов окружены ореолом трагизма. Они составляют часть «пышного» и «отвлечённого» германского пейзажа. В драматической поэме «Песня судьбы» они символичны как участки, раньше всех освобождающиеся от снега и встречающие весну с её роковыми переменами.

Болото в цикле «Пузыри земли» (1904-1905), в поэме «Ночная Фиалка» (1906) и в статьях 1906 года предстаёт материализованной Вечностью, первородным хаосом, допускающим любой парадокс материи, например, неразличение живого и неживого, поскольку главная сила болота в способности сохранять от разрушения мёртвое и сдерживать интенсивность жизни. Глубины болот, воспринимаемых как национальная стихия, сохранили «золотую руду» живой русской легенды, противопоставляемой в статье «Девушка розовой калитки и Муравьиный царь» остановившейся, омертвелой западной «сказке». Сама Душа

и

Мира в некоторых текстах отождествляется с Тишиной «озарённых болот» [2: 18]. Однако понимание того, что благо болотного мира - не в креативности, а лишь в консервативности, того, что в этом пространстве все слишком неопределённо и неразличимо, подталкивает Блока к переосмыслению образа. «Болотная» земля Петербурга проецируют свои свойства на культуру, искусство и сам жизненный уклад «Города». Стихия лирики, подвергнутая Блоком критике в 1907 году, уподоблена болотным недрам: внутренне богатая, она «ничего не даёт», а добывать её сокровища опасно. Топическая метафора болота как русской «общественности», либо не воспринимающей литературы, либо «отравляемой» ею, возникает в статье «Три вопроса» (1908).

Наиболее традиционной мифологемой подземного пространства оказывается загробный мир. Тема и образ ада у Блока отчасти продолжает классическую традицию, вершиной которой стала первая часть «Божественной комедии» Данте -Inferno, но вернее будет сказать, что в блоковском мире имеют место иносказания с использованием инфернальной образности. Поэт не стремится изобразить достоверно-буквальный Ад. Инфернальные мифологемы в ранней лирике бывают перенесены в область земной жизни. Ад для Блока - не столько конкретный локус, сколько внутреннее состояние героя (и мира - «страшного мира»), утратившего святыню, погрузившегося в отчаяние.

В художественном мире Блока, как и в мифологическом сознании вообще, архетипом подземного помещения является могила, и всякий спуск под землю символизирует погребение, но земля погребальная, смерть-земля не была для Блока категорией «ужаса», напротив, смерть осознаётся поэтом как очищение души и преддверие обновленного бытия. В блоковском восприятии погребального локуса побеждает парадоксальное чувство торжества жизни. Всепрощающее отношение к мёртвому Блок подчёркивал в народном сознании. Слово погреб не теряет этимологической связи с понятием погребения. Его вводит в круг блоков-ских топических образов самое хтоническое стихотворение цикла «Город» «Поднимались из тьмы погребов...» (1904). Подполье стало символом отчуждения человека от человечества, обострённого сознания своей униженности и озлобленности в творчестве Ф.М. Достоевского, автора известных «Записок из подполья». Блок, очевидно, использовал слово подполье как знаковое, следуя этой традиции. Образ подвала в блоковском тексте служит также аллюзией — к трагедии A.C. Пушкина «Скупой рыцарь». О пещере Блок нередко пишет в критических заметках, как об образе чужой лирики, почти не воспроизводя его в своих стихах. Динамическую альтернативу образам погребального локуса составляют образы пространства подземного труда - строительства или горной добычи. Впервые Блок включает их в свой художественный мир в стихотворении «Мы - чернецы, бредущие во мгле...» (1902), герои которого изображены тружениками шахты. Мотив раздробления горной породы смыкается с идеей душевной расколотости в стихотворении «Фиолетовый запад гнетёт...» (1904). Впрочем, эта смысловая связь не закрепляется в творческом сознании Блока. В публицистике мотив разбивания камня на пути символизирует упорство человеческих стремлений. Упоминания подземного убежища - нор - находим в текстах 1906 года. Логовом (логовищем) именует «демоническое» замкнутое пространст-

во, владенье роковой героини или «проклятого» лирика. Хтонический образ, ставший для Блока символом зарождения новой культурной силы или сохранения подлинной ценности, — катакомбы, о которых поэт начитает говорить с 1913 года. Образ подземного хода разрабатывался Блоком в первоначальном варианте драмы «Роза и Крест» как топический символ, связанный с Рыцарем-Грядущее.

Содержание третьего параграфа - Субстанциональные аспекты концепта земля - составляет рассмотрение семантического поля, центром которого служит комплекс гео-материалистических слов-образов. К этому полю примыкает группа образов ископаемых минералов, тектонико-геологическая символика.

Субстанциональное осознание земли подготавливается в любовно-мистической лирике Блока через символику одеяний и ткани. Образы земной материи открывают книгу «Нечаянная Радость» (1907), и во всём сборнике земля предстаёт в нарочитой осязаемости, причём в критических состояниях вещества: «жесткой», «промёрзлой» [2: 47]; «раскалённой» [2: 18], «треснувшей под зноем» [5: 77], «застывающей» [2: 216]. Слово почва в блоковских текстах часто используется в переносном значении причины, повода, условия, основания, жизненной устойчивости, питательной среды, но не теряет материалистической семантики. Тактильно прочувствованное описание работы на земле и земной материи даётся в статье «Педант о поэте» (1906) как описание литературоведческого труда. Красноречив и художественно диалектичен ряд контекстуальных синонимов: «задушевная, чернозёмная или революционная беллетристка» [5: 109], - в котором материалистическим эпитетом обеспечен смысловой обмен между двумя более отвлечёнными. Заметка «Памяти К.В. Бравича» (1912) важна определением места, которое отводится самим Блоком земле в иерархии субстанций: «Бра-вич - всегда этот второй элемент, эта почва искусства; земля, без которой не видно неба» [5: 472].

Копание (рытьё) земли в письмах и стихах Блока описывается зачастую как общение с миром особой таинственной правды или самоизлечение от скепсиса. Частое использование возвратного залога: копаюсь, рыться - подчёркивает сближения земли и «я».

Устойчивой является корреспонденция категории исторического времени с образом земных наслоений и с понятием культурных слоев в археологии, мотивами которой проникнуты записи итальянских впечатлений Блока и этюды «Молнии искусства» (1909-1920).

С песком, имеющим две ипостаси: пустынную и береговую, для Блока связаны две материалистические категории: сухость и влажность. В обоих случаях это стихия преимущественно дисгармоничная, вселяющая тревогу или тоску. В психологическом плане ранней лирики песок как «фоновый» пейзажный образ символизирует зыбкость мыслей, чувств, отношений, а также существование между жизнью и смертью, ядовито-разрушительное начало, которое, однако, высвобождает лучшие духовные силы героя стихотворения «Я умер. Я пал от раны...» (1903). В цикле «Вольные мысли» (1907) песок финских дюн и пляжей — одна из доминирующих стихий-союзниц лирического «я». Цикл «Родина» (1907-1916) открывается стихотворением «Ты отошла, и я в пустыне...» (1907), в котором песок становится символом смирения, самоумаления. После трагиче-

ского для Блока 1909 года образ смешанного со снегом хрустящего (скрипящего) песка, возникший в стихотворении «На смерть младенца», закрепляется в сознании поэта и воспроизводится в лирике, исполненной смятения.

Глина в мифопоэтическим сознании Блока — это вещество, из которого создан человек вообще и сам лирический герой, что соответствует идеям Священного Писания. Смерть-возвращение в землю в поэме «Возмездие» - это погружение в глину, становящуюся ярким образом погребальной субстанции, притягивающую весь противоречивый блоковский комплекс ощущения смерти как освобождения.

Тезаурус минерального царства в мире Блока включает в себя обобщающие образы камня, руды, угля и соли. Камень остаётся несколько абстрагированным образом, символизирующим явления этико-психологического порядка. Регулярным для ранней лирики является мотив окаменения человека или его сердца как знак отчаяния, тоски, утраты любви и веры. Слово камень включено в ряд таких важных для Блока идиом, восходящих к Священному Писанию, как камень преткновения, пробный камень, камень вместо хлеба. Особое место в лирике занимает фольклорно-апокрифичесий бел-горюч камень, камень Алатырь, возникающий в стихах цикла «Родина» как мифологема России и ассоциированный с неподвижностью, лишь потенциальными свершениями. В цикле «На поле Куликовом» (1908) он изображён как преграда на пути. Значительную роль в блоков-ской мифопоэтике играют образы драгоценных камней, особенно аметиста и алмаза. С трудом над камнем: добычей, переносом, обработкой, строительством - в текстах Блока чаще всего отождествляется труд литератора.

Символика руды как знака потаённого неисчерпанного богатства скудной, «нищей» на поверхности русской земли, исключительно позитивна. Уголь нередко называется Блоком в ряду других ископаемых минералов, хотя подчас поэт особо возвеличивает его как: «подземного мессию» [3: 269]. «Сакрализация» угля основана не только на надежде, что разработки этого ископаемого принесут процветание России, но и на вере в то, что труд на глубинах земли гармонизирует само существо человека. Символика угля основана на его способности претворяться в алмаз. Сам образ превращения угля в алмаз восходит к Ницше («Так говорил Заратустра»). Последнее стихотворение цикла «Ямбы» (1910-1914) и наброски к тексту поэмы «Возмездие» содержат образ, в котором синтезированы свойства обоих камней: «Возмездья чёрный бриллиант» [3: 526]. Предпосылками разработки образа соли служило, с одной стороны, зрелище градирен-салин Бад-Наугейма, подробно изображаемых Блоком в прозе и стихах, с другой - евангельская фраза: «Вы - соль земли» [Мф 5: 13]. Блок часто обращается к продолжению цитаты: «Если же соль потеряет силу, то что сделает её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям» [Мф 5: 13], и обыгрывает её в статьях разных лет, применяя к образу современника символ «обессиленной» соли. Однако в подготовительных текстах к поэме «Возмездие» поэт пишет о людях, называемых «едкой солью земли» [3: 464], катализатором трагических, но неизбежных перемен.

Представление о земной субстанции как о тяжкой и косной в блоковской картине мира окончательно разрушается комплексом тектонико-сейсмических образов: земной коры, вулканов и лавы, подземного огня. Самое раннее использование их приходится на 1902 год, когда было создано стихотворение «Мы истомились в безмерности...». В тексте концентрируется апокалипсическая образность, тектоника же представлена в языческой амбивалентности - в связи с идеей животворности, производительности и разрушения. «Вулканическая» образность актуализируется в статьях 1908 года в связи с землетрясением на юге Италии. В прозе революционных лет Блок исчерпывает семантику этого символа признанием всякой катастрофы как предвестия покоя и гармонии.

Образы глубинных подземных токов - огня-лавы и подземной ключевой воды - часто изображаются Блоком как близкие и подобные. Вопреки достоверности образа природного явления, поэт рисует подземный огонь протекающим не в глубинах мантии, а на уровне грунтовых вод. Метафорический образ поджигания корней встречается в заметке «Русские дэнди» (1918). Подземный огонь в сознании Блока - это и горение торфа, осмысленное в записках 1917 года как символ всероссийского духовного бедствия.

Такие стихии, как огонь, воздух и вода, в блоковском мире не составляют отчётливых оппозиций с землёй. Летучая пыль служит синтетическим образом земли-воздуха. Болотная земля вмещает в себя все стихии одновременно: землю, воду, воздух («пузыри земли») и даже огонь (горящий торф). Смеси земли с водой — слякоть и трясина {топь, пучина, зыбь, хляби) формируют особую группу вещественных образов поэтики Блока. Двойником-конкурентом земли, однако, можно назвать снег, становящийся субстанцией мнимого или ложного воплощения героини и беззаконного погребения героя, забвения, бессилья и отчаяния. Конфликт отчётливо заявлен в заглавии третьего лирического сборника Блока «Земля в снегу» (1908), но разрешён в предисловии к книге: снежный пласт на земле - знак мертвенности, но за ней ожидается весеннее воскресение и обновление жизни.

Последний четвёртый параграф - Земля как субъект художественного мира А. Блока - включает в себя несколько разделов. 4.-1. Земля-богиня рассматривает преломления одной из древнейших мифологем, входящей в мир поэта через произведения Гёте, Вл. Соловьёва, В.Я. Брюсова, Р. Вагнера. Пункт 4.-2. Земля как душевно-телесное существо доказывает тезис о том, что земля-материя для Блока - живая плоть, вещество-существо. Образ космического макроорганизма формируется в книге «Нечаянная Радость» и публицистике, поднимающей проблему стихии и культуры. Лирическое «я» Блока подчас мыслит себя живой частью земного тела («Я - последний мускул земли» [2: 40]), либо ощущает подобие психо-соматических и геологических состояний и процессов. В разделе 4.-3. речь идёт о роли в блоковской мифопоэтике Духа Земли (Erdgeist'а, призываемого Фаустом в первой сцене драмы Гёте), под влиянием которого, по словам самого поэта, была создана поэма «Двенадцать» (1918).

Третья глава - Персонификации хтонического начала в художественном мире А. Блока - посвящённая образам и мотивам, подтверждающим высокую

значимость земной стихии в творчестве поэта-символиста, состоит из пяти параграфов.

Параграф первый - Образный мотив человека под землёй. В блоковском мире обозначенный мотив поддаётся типологии: персонаж может быть изображён не только пребывающим в подземелье (статический вариант), но и нисходящим или, напротив, поднимающимся. Основным среди вариантов всё же следует признать мотив погребённости, распространённый на все типы лирического субъекта мифопоэтики Блока: на героя, его двойника-отца, на героиню. Тема смерти и погребения в ранней блоковской поэтической идеологии связана прежде всего с религиозными интенциями и с темой разрешения фатальных противоречий жизни. Мотив собственного погребения, погружения, возникает в юношеской лирике не столько как знак скорби, безнадёжности, сколько в связи с любовно-мистическими упованиями. Во втором томе стихов он получает трагическое развитие, сливаясь с мыслью об утрате миром величия, чуда, героики. Если в ранних стихах погружение героя в землю или в песок жертвенно и символизирует самоотречение во имя любви, то похороны в стихотворении «Бред» (1905), заточение в склепе героя с матерью и женой («Сон» (1910)), замуровывание в гроб отца («Возмездие») кажутся расплатой за некий грех. В то же время погребенному даруется покой. В стихотворении «Похоронят, зароют глубоко...» (1915) умершие освобождаются от страстей и надеются на достижение той мудрости, что была недоступна живым. Погружение в землю становится также метафорой протеста против «лживой жизни», отчуждения от современности.

Второй параграф - Хтоническая демонология в мифопоэтике А. Блока. Здесь рассматриваются мифические образы, связанные со сферой земли: чертенята, Невидимка, тролли, нибелунги. Как правило, они проникают в блоковский мир из творчества других авторов, но получают в нём оригинальное осмысление. Так, беззлобные существа из цикла «Пузыри земли» в этическом плане противоположны ведьмам, чьё наименование в трагедии Шекспира «Макбет» послужило заголовком блоковского цикла. Нибелунги из знаменитой драматической трилогии Р.Вагнера олицетворяют многие грани не только социального зла, но и психологические противоречия человека рубежа эпох.

Комплекс идей Блока, связанных с фантастическими существами, направлен в основном на осмысление судьбы человека, сущность которого переживает глубочайший кризис на всех онтологических уровнях. Она должна переродиться, но, по мысли Блока, в переходный период неизбежно претерпевает бесчисленные искажения. Дематериализация культуры оказывается предпосылкой деформации образа её творца, влекущей за собой разрушение фундаментальных иден-тичностей. Всякий субъект в художественном мышлении Блока может быть рассмотрен в аспекте поэтической антропологии, будучи в то же время отнесённым к иной группе образов: животных, растений, мифических существ.

В третьем параграфе - Образы хтонических животных в творчестве А. Блока - анализируется семантика в блоковских произведениях разных лет образов таких существ, как муравей, жук, крот, мышь. Вопреки традиционно позитивному восприятию муравьев в мировой литературе и мифологии, Блок сообщает этим образам негативные коннотации. Поэт выстраивает параллели между

слепо-оптимистическим пафосом созидания цивилизации и непрерывным автоматическим трудом насекомых. Знаменательно, что с муравьем сопоставлен в статье «Стихия и культура» не «простой человек», а интеллигент, чья жизнь, по мнению Блока, подчинена инерции отживших идей; чья готовность жертвовать жизнью выродилась в «волю к смерти». Человеческое малодушие перед лицом катастрофы символизирует жук. Образы крота в блоковских текстах («Ямбы», «Возмездие») сопровождает авторское сочувствие. Жизнь этого существа сопоставима, во-первых, с состоянием человека, ушедшего в «подполье» от окружающей несправедливости, во-вторых, - с погружённостью до срока в землю новой исторической силы. В образе мыши, однако, подчёркивается ущербность «подпольного» существования. Крыса упомянута в заметке «Горький о Мессине» (1909) как существо, по сравнению с которым человек беспомощен перед стихией. Семантический ореол образа змеи подробнейше рассмотрен Н.Ю. Грякаловой в её статье «О фольклорных истоках поэтической образности Блока» (А. Блок. Исследования и материалы. Л., 1987. С. 58-68), поэтому в диссертации он специально не анализируется.

Четвёртый параграф озаглавлен: Образы человека-растения в творчестве А. Блока - и посвящён образам, в которых сопрягаются человеческий и растительный элементы. Восприятием вегетативного начала как важного уровня человеческой естественности, влияющего на жизнь в целом, очевидно, продиктованы слова в культурософской статье «Крушение гуманизма» (1919): «человек - растение, цветок» [6: 114]. Поэт использует растительные образы для: 1) раскрытия человеческих; 2) когда всматривается в растение и находит в нём человеческие черты; 3) когда оба начала равноценны и равноправны. Ипостаси растительного начала могут быть подразделены на: 1) цветок', 2) куст и дерево-, 3) травы, былинки, стебли, ростки-, 4) злаки, корни, семена, плоды. Все они в разной степени притягивают к себе человеческий образно-идейный элемент.

Блок не сводит цветок к знаку-эмблеме красоты и юности, к инертному объекту созерцания, преклонения или обладания. В смысловом поле этого образа более важна сема внутренней жизненной полноты и действенности. Цветок в мире Блока приобретает черты активного субъекта, способного влиять на душу человека. Он почти всегда становится символом лирической героини, в той или иной степени переходящим в замещающий её образ. Наиболее выразительным женственным антропофитным образом в творчестве Блока является Ночная Фиалка из одноимённой поэмы и статьи «Безвременье», написанных в 1906 году. С цветком связаны мотивы воплощения божественной женственности, страстной любви, бессознательности, жертвенности, хрупкости и - в то же время - жизнестойкости; красоты, исполненной могущества. Двойственность символистского понимания цветка подсказана его природой: цветок прекрасен и обращён к небу, но связан корнями с «тёмной глыбой» хтонической материи, из чего следует его посредническая роль между профанным (или даже инфернальным) и сакральным пространствами. В статье «Душа писателя» (1909) Блок привлекает знания о жизни растений, чтобы объяснить социально-психологическую подоплёку литературного творчества. Связь писателя с миром изображена по аналогии с зави-

симостью цветка от почвы, причём сопоставление системно, подробно и буквально до натурализма.

С деревом и кустом, как правило, отождествлён мужской персонаж лирики и драматургии Блока. Травы, стебли, былинки ассоциированы с холодной, «русальной» женственностью. Особой семантической нагрузкой обладает слово злак, сакрализованное, метонимически возводимое к евангельскому символу смерти и воскресения Христа, а также к языческим аграрным культам. Образ преимущественно включён в контексты, повествующие о смерти и предвкушаемом, ожидаемом воскресении или затаённой жизни. Полное уподобление человека, постигающего Бога, злаку находим в стихотворении «Вот Он - Христос — в цепях и розах...» (1905). Профанным двойником злака является приземленно-витальный либо умерший безвозвратно колос.

Большее распространение получают в блоковской художественной системе хтонические образы растительного созревания, семантические связи которых с человеческим началом многосторонни и сложны. Базисом для них служит мысль о губящем и порождающем времени, о прошлом и грядущем. В стихотворении «Я ухо приложил к земле...» (1907) образ адресата отождествлён не только с кротом, но и с растением и его зачатком зерном. Лейтмотив брошенного семени означает продолжение человеческого рода в предисловии 1919 года к поэме «Возмездие» и снова вызывает в памяти евангельскую притчу о гибнущем ради «много плода» зерне. Прозаический набросок «Ни сны, ни явь» (1921) завершается диалогом, в подтексте которого - те же ожидания новой человеческой породы, должной подняться, как растительные всходы, из земли.

В пятом параграфе - Земля и парод - взаимопроникновение понятий - затрагивается связь хтонической стихии с одним из важнейших образов-понятий Блока. Народ и народная душа в сознании поэта - не только порождение земли, но и сама земля. Регулярно для блоковской публицистики сопоставление народного гнева с тектоническими колебаниями как проявлениями судьбы-возмездия. Идеализируемое Блоком погребение ассоциируется с растворением в народной душе, существующей, как и земля, по законам вечности.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются выводы диссертационного исследования. Стихия земли во всех проявлениях вдохновляла А. Блока на протяжении всего его творческого пути. Поэт говорит о ней как об источнике откровений своей эпохи в статье «Рыцарь-монах» (1910), посвящённой памяти Вл. Соловьёва: «мы видели, как в громах и молниях стихий земных и подземных новый век бросал в землю свои семена; в этом грозовом свете нам про-мечтались и умудрили нас... все века» [5: 453]. Метафоры, связанные с землёй, поэт развёртывает до предела, до избыточности, превращает их в лейтмотивы. Хтонические образы и мотивы привносят особую энергетику в блоковский текст, о чём свидетельствует повышенная экспрессия фрагментов, содержащих слова из рассмотренного тезауруса. Образы земной материи, геологических и вегетативных процессов помогли художнику выразить самые заветные идеи о природе творчества и судьбе художника, об индивидуальном бытии человека как в духовном, так и в душевно-телесном аспектах; наконец, о культурно-исторических процессах.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Февралёва О.В. Образы человека-растения в творчестве А. Блока // Филологические науки. М., 2007. № 2. 0,8 пл.

2. Февралёва О.В. Земля и снег в художественном мире А. Блока. К вопросу о концепции стихий // Вестник Ивановского государственного энергетического университета. Иваново, 2007. Вып. 1. 0,6 п.л.

3. Февралёва О.В. «Пузыри земли»: природное и человеческое у Шекспира и Блока // Шекспировские чтения 2004. М: «Наука», 2006. 0,5 п.л.

4. Февралёва О.В. Образы подземелья в художественном мире А. Блока // Куприяновские чтения. Материалы межвузовской научной конференции. Иваново, 2006. 0,5 пл.

5. Февралёва О.В. Блок и Тютчев: поэтическая мифология дня и ночи // Художественный текст и культура VI. Материалы международной научной конференции. Владимир, 2006. 0,6 п.л.

6. Февралёва О.В. Категории сытости и голода в поэтическом сознании А. Блока // А. Блок и Псковский край. Материалы I Блоковских чтений. Псков, 2005. 0,8 п.л.

7. Февралёва О.В. Понятия меры и безмерности в творчестве А. Блока // Художественный текст и культура V. Материалы международной научной конференции. Владимир, 2004. 0,4 п.л.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Февралева, Ольга Валерьевна

Введение.

Примечания к Введению.

Глава 1. Лексико-семантический комплекс земля-подземелье и ею место в символистском словаре А. Блока.

§ 1. Слово в поэтическом и символистском тексте.

§ 2. Проблема символистского словаря А.Блока.

§ 3. Мифологема земля в общекультурном сознании.

§4. Концепт земля в трудах исследователей творчества А. Блока.

Примечания к Главе 1.

Глава 2. Семантические уровни концепта земля в текстах А. Блока.

§ 1. Земля - эмпирическая действительность.

§ 2. Пространственные аспекты концепта земля.

§ 3. Субстанциональные аспекты концепта земля.

§ 4. Земля как субъект художественного мира А. Блока.

Примечания к Главе 2.

Глава 3. Персонификации хтонического начала в художественном мире

А. Блока.

§ 1. Образный мотив человека под землей.

§ 2. Хтоническая демонология в мифопоэтике А. Блока.

§ 3. Образы хтонических животных в творчестве А. Блока.

§ 4. Образы человека-растения в творчестве А. Блока.

§ 5. Земля и народ в мифопоэтике А. Блока. Взаимопроникновение образовпонятий.

Примечания к Главе 3.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Февралева, Ольга Валерьевна

Александр Блок кажется одним из наиболее изучаемых писателей XX века. Особенности блоковской поэтики, заложенный в ней идейный комплекс анализировали отечественные литературоведы различных школ, учёные русской эмиграции, европейские слависты, но вклад этого художника в русскую литературу и культуру неизмерим и его образный мир до конца не исследован.

Уже современники смотрели на Блока как на классика; его имя, по свидетельству В. Пяста, казалось «синонимом самой поэзии»1. «Не было поэта пол еле Пушкина, которого так любили бы у нас, как Блока» , - писал В. Вейдле.

В Блоке видели уникальную личность, человека, хранящего в эпоху всеобщего духовного кризиса высокую веру, чистую любовь и бескомпромиссную честность. Главной ценностью Блок на протяжении всей жизни называл Истину: «Красота (искусство) и Добро подражают Истине, но исчерпывают лишь её малые элементы.»3. Стихотворения разных лет говорят о презрении поэта ко лжи: «.убив всю ложь.»4; «.всю ложь. // Душа, забудь, оставь» [Т.З. С.198]. В наибольшей близости к понятию Исти.шт для Блока находится понятие Судьбы5. Если говорить о целях всемирного процесса по Блоку, то в категориальной системе поэта о них могут свидетельствовать такие концепты, как долг, возмездие, гармония, музыка. Судьба не сулит счастья и «гонит» [Т.З. С.335] человека. Она сурова и к самой Вселенской Душе, для которой воплощение оборачивается «падением». Не задаваясь вопросом, почему «Богиня вступила в склеп» [Т.2. С.157], почему «Дева-Звезда» Незнакомка6 сходит с небес в объятия пошляка, поэт принимает это как трагическую неизбежность. Мир, каким его застаёт художник в начале XX века, - единое следствие «фехопадения» культуры. Не случайно у Блока «различные теории прогресса» вызывают только «ненависть» [Т.З. С.298], неслучайны его слова о «ненависти» [Т.8. С.412] к себе. Сам он, человек и художник, как каждый из окружающих его, несёт в себе «проклятье» эпохи: индивидуализм и «неразличение добра и зла», скептицизм и иронию, скуку и «волю к смерти». Человечество ушло от всего, что составляло его достоинство, и должно или погибнуть, или вернуть себе утраченное духовное богатство.

В стихах и эссе современников (A.A. Ахматова, М. Волошин, Р.В. Иванов-Разумник, H.A. Павлович, A.M. Ремизов и др.), образ Блока нередко окружён ореолом сверхчеловеческого гения; святости, побеждающей зло или мученически гибнущей в борьбе с ним. Иные авторы (H.A. Бердяев, 3.11. Гиппиус, Б.К. Зайцев, Б.М. Эйхенбаум), напротив, сосредоточены на болезненных чертах героя-поэта, на его заблуждениях, мыслимых подчас как роковые ошибки самой поэзии. Видение или желание видеть за личностью мифологему знаменует стремление к глубокому познанию, но не всегда приводит к истине.

Оценки современников, при своей несомненной ценности, зачастую были неадекватны просто из-за отсутствия той дистанции, с которой возможен беспристрастный и всеобъемлющий взгляд. О.Э. Мандельштам полагал, что «Блок был человеком XIX века и знал, что дни его столетия сочтены»7. Эта трактовка представляется ограниченной, хотя не признать Блока преемником XIX века нельзя. Г. Адамович называет Блока «прежде всего поэтом поколения, выразившего всё. что наполняло умы и души людей, сложившихся в предреволюционные годы»8. Это верно, но далеко не исчерпывающе.

Рубеж веков был периодом предчувствия конца прежней эры, на смену которой идут новое время и новый мир. В преддверии великих перемен искусство было готово к тому, что, говоря словами А. Белого: «Вся жизнь мира мгновенно пронесётся перед духовным оком» [ББП. С.26]. Апокалипсическая труба должна поднять мёртвых для суда и преображения, а искусство переломной эпохи пробуждало души «всех времён, стран и народов» [Т.7. С.23]. Блока, как и его литературных соратников, можно назвать наследниками всей мировой культуры, о чём пишут современные исследователи. При этом поэт ощущал подлинно живые связи с образами прошлого, его самоотождествление9 с ними происходило на глубинно-психологическом уровне. Это было не только пофужение в прошлое, но и выведение прошлого в настоящее ради новой жизни.

О духовном кризисе переходной эпохи красноречиво пишет А. Пайман: «Климат культуры был насыщен утончённым атавизмом. Люди. мечтали о возрождении мифа, возникшего в те времена, когда человечество пребывало в большей гармонии с миром природы»10. Заново открытое платоновское учение о космосе как порождении хаоса вызвало «новый вид ностальгии -тоску по далёкому будущему, которому суждено возникнуть после некоей грандиозной катастрофы. Это настроение проявлялось в различных формах -в апокалипсических предчувствиях, национальном мессианстве. тяготении к какой-то новой, более жизнеспособной культуре.»11, которая должна прийти на смену обветшавшей и отжившей. Наверное, острее всех творческих людей начала XX века близость и неизбежность преображения мира чувствовал А. Блок; его художественно-идеологическое наследие последовательно развёртывало новозаветное пророчество: «все мы изменимся скоро, во мгновение ока»12 [ЗК. С.35].

В Европе рубежа Х1Х-ХХ веков, в эпоху, «заговорившую языком символизма»13, произошло то, что Е.М. Мелетинский назвал «ремифологизаци-ей»14. Символисты и пропагандировали миф как универсальную форму миросозерцания, и выдвигали оригинальные концепции древних мифологических систем, их взаимосвязей и эволюции; создавали новые мифы на материале истории, литературы, из собственной биографии. Если возможно отразить одной идеей сущность мифологической картины мира, то, очевидно, это будет идея единого, хранимая в древних культах как наиболее эзотерическая. Однако рядом с поклонением единому богу - творцу космоса, признанием единой истины всегда возникало стремление к разделению и противопоставлению начал внутри ментального монолита. Адепты монизма относили эту направленность к профанному, обыденно-прагматическому сознанию, но она, несомненно, заложена в природе человеческого мышления вообще. Антитеза идеи всеединства и дуалистической концепции мира возникает на исконном перепутье познающего духа, равно тяготеющего к синтезу и анализу15. Трудно говорить о каких-то прерогативах: например, утверждение о том, что мифологическое мышление исключительно синтетично, - достаточно уязвимо. Ницшеанская концепция античного сознания указывает на его аполлоническо-диописийский дуализм. Среди современных теорий мифа встречаются такие утверждения: «Миф - вовсе не «цельность». а. попытка спасти желанную цельность. Поэтика мифа - это поэтика изумлённого взгляда. на стремительно изменяющийся мир»16. Неомифологическое творчество осознавалось и декларировалось именно как попытка преодоления онтологических, этических и гносеологических противоречий, переполнявших европейскую культуру, в итоге же символизм стал лишь сердцем культуры, по которому прошла трещина мира, эпицентром противоречий.

Источниками блоковского мифотворчества, исследованного Д.Е. Максимовым, З.Г. Минц, К.Г. Исуповым, Д.М. Магомедовой, Е.В. Ермиловой, Н. Ю. Грякаловой, И.С. Приходько, Т.В. Игошевой и др., становились явления культуры: мифология и религия, литература и философия, но руслом ему служил темперамент, склад личности автора, непосредственная индивидуальная жизнь, наполняемая мистериальным смыслом. Обыденные детали, превращались в символы и вовлекались в макросистему мифа о мире, словно в мощном магнитном поле, складываясь в единый подвижный узор.

Никогда не пытаясь отвернуться от неразрешимых противоречий, Блок, напротив, устремляется навстречу парадоксам, что порождает у читателя впечатление неустойчивости в картине мира художника, выраженное К.И. Чуковским: «Всё было хаотично. словно мир ещё не был закончен творением»17. В действительности мир на глазах поэта скорее распадался, готовясь к перерождению, свидетель которого мог бы повторить за апостолом: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля минова

1Я ли.» [Откр 21: 1]. Поэтическое мышление Блока глубоко философично. По формулировке Л.К. Долгополова, Блоку всегда было присуще «страстное стремление отыскать всеобщую связь явлений, нащупать те внутренние механизмы, которые определяют в итоге механизм и природной, и исторической жизни»19.

По словам М.Н. Соколова, «первым, основополагающим планом. художественно-онтологической критики или онтологической эстетики, естественно, должна стать первостихийность. Та, что являет себя в виде Первоэлементов, составляющих четверицу Воздуха, Огня, Воды и Земли»20. «В системе символизма. - пишет З.Г. Минц, - происходит переоценка всей структуры понятия «стихия». Стихийное начало реабилитируется. Образы стихий становятся доминантами, входят в основные противопоставления символист

7 I ской картины мира. Создаётся целостная мифология стихий.» . Для Блока это понятие имело особое значение. Слово стихия в русском языке XIX века означало: «вещественное начало, основа, природное основание; простое, не-разлагаемое вещество. начальное коренное вещество. Стихиями иногда зовут основные вещественные, неживые силы природы. земля, вода, воздух и 22 огонь» . Д.Е. Максимов говорит об оригинальном, расширенном понимании поэтом концепта: «Стихия, по Блоку, есть проявление мощных раскованных сил природы, человека и человечества», «динамическое многообразие светлых и тёмных мировых сил, материальных и духовных»23.

Исследования блоковского мира редко затрагивают поэтику материального из-за сложившегося представления о второстепенности «эмпирики» в символистском сознании. Но творчество великого художника не укладывается в рамки эстетической программы той или иной школы. В нём выражено непосредственное и целостное бытие-мышление. Г. Башляр утверждает существование двух равноправных видов воображения: «формального» и «материального»24, взаимосвязанных и неизбежно участвующих в создании образного мира, причём «грёзы материи» более эмоциональны, «интимны»; они претендуют на прямую связь с глубинами подсознания, с телесным существованием25 и первыми впечатлениями жизни, то есть на первичность в ментально-креативной системе личности.

Современные исследователи мифопоэтики Блока подходят к проблеме осмысления стихий в картине мира поэта, но труда, целиком посвященною земным и подземным образам и мотивам в творчестве Блока, пока нет.

В 90-х годах прошлого века И.С. Приходько предложила проект символистского словаря А. Блока, частью работы над которым является настоящее исследование, с чем связана актуальность диссертации. Диссертационное сочинение может иметь и самостоятельную ценность как опыт разностороннего рассмотрения одного из образно-понятийных комплексов, на которые проецируется всё мировоззрение поэта.

Тем, что работа посвящена одному из наименее изученных крупных сегментов блоковской образности, а также тем, что анализ материала будет вестись в двух измерениях: литературоведческом и лингвистическим, - определяется её научная новизна.

Материалом исследования должно стать всё наследие А. Блока, включая письма, дневники и записные книжки, ранние редакции художественных произведений. Основным объектом изучения назовём язык поэта как воплощение его миропонимания.

Предметом изучения станет хтоническая (земная и подземная) тематика в творчестве А. Блока, средства и способы ее выражения, семантическая структура её тезауруса, система её взаимодействий с другими образно-тематическими сферами.

Целью работы является установление роли хтонических образов и мотивов в мифопоэтике А. Блока, а также хтонических концептов в языковом сознании этого художника.

Автору диссертации предстоит доказать гипотезу о том, что система хтонических представлений является одной из важнейших в художественном мире А. Блока.

Частные практические задачи работы таковы:

1. Описать семантические уровни понятий земля, земное, подземное в творческом сознании А. Блока.

2. Составить тезаурус слов хтонической и околохтонической тематики, встречающихся в блоковских текстах, с определением окказиональных значений этих слов.

3. Проанализировать поэтические и прозаические тексты А. Блока, в которых хтоническая образность играет важную роль.

4. Установить основные источники хтонической образности в творческом сознании А. Блока.

5. Выявить связи хтонических образов с другими образно-тематическими подсистемами.

6. Выявить идеологические потенции хтонических образов, реализуемые в поэтической философии Блока.

Методологическими ориентирами служат, с одной стороны, исследования Д.Е. Максимова, З.Г. Минц, JI.K. Долгополова, К.Г. Исупова, JI.A. Коло-баевой, Д.М. Магомедовой, А. Пайман, И.С. Приходько, Т.В. Игошевой, С.Г. Исаева, В.А. Сарычева, Р.Н. Холодковского, С.Ю. Ясенского, в которых рассмотрение блоковского творчества в свете некой эстетико-философской проблемы приводит к новому взгляду на личность и наследие поэта в целом; с другой - структурно-семантическое направление анализа языка, развиваемое Ю.Д. Апресяном, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, A.A. Зализняк, В.В. Колесовым, И.Б. Левонтиной, Ю.С. Степановым, А.Б. Пеньковским, А.Д. Шмелёвым и другими учёными. Автор обращается к идеям таких философов языка и культуры, как М.М. Бахтин, Г. Башляр, В.В. Бибихин, Й. Хёйзинга, С. Лангер. Структурный анализ текстов, содержащих слова, принадлежащие тезаурусу земли, входит в развёрнутый комментарий того или иного семантического аспекта центрального понятия. Всякий тезис комментария иллюстрируется рядом цитат, расположенных в хронологическом порядке, что позволяет проследить эволюцию осмысления поэтом того или иного слова. Поскольку образ или мотив создается в литературном тексте посредством слова, в центре внимания оказываются эти составляющие художественного целою.

Мифопоэтическая природа блоковских текстов, достаточно хорошо изученная современными учеными, принята в настоящем исследовании как данность, в связи с чем возникает необходимость обращения к трудам мифологов: Я.Э. Голосовкера, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского, В.Н. Топорова, О.М. Фрейденберг, М. Элиаде.

Положения, выносимые на защиту:

1. Лексема земля является одним из центральных блоковских концептов.

2. Концепт земля в творческом сознании Блока представляет собой многоуровневую иерархическую систему частных значений и образов, с одной стороны, вытекающую из русского языкового мышления, с другой - наполненную оригинальными коннотациями.

3. Семантика концепта земля образует иерархическую систему, включающую в себя четыре смысловых уровня: 1) земля как эмпирическая действительность, 2) земля как пространство, 3) земля как субстанция, 4) земля как субъект художественного мира А. Блока. Каждый смысловой уровень формирует особый тезаурус.

4. Образы земной субстанции находятся в неразрывной связи с образами других стихий: огня, воды и воздуха - и служат полем их слияния.

5. «Центром притяжения» системы хтонических образов и мотивов Блока следует назвать представление о плотной весомой материи как таковой, корреспондирующей с представлением о живой, одушевленной плоти, зачастую предстающей в образе космического макросущества.

6. Со сферой земли-подземелья связаны многие устойчивые образы и мотивы А. Блока.

7. Хтоническая образность в блоковском мире служит раскрытию наиболее важных для поэта понятий - таких как история, музыка, стихия, судьба, человек.

Теоретическое значение работы состоит в попытке переосмыслить традиционную терминологию и синтезировать различные способы научною прочтения текстов А. Блока.

Практическое значение работы заключается в том, что в ней осуществляется опыт систематизированного аналитического описания крупного тезауруса лексики и соответствующей сферы художественных представлений Л. Блока с выходом на основные мировоззренческие положения символист. В этой связи работу можно рассматривать как материал к подготовке Символистского словаря А.А. Блока. На основе диссертации можно также разработать спецкурс по поэтике и символистскому словарю Блока.

Диссертация обсуждалась на кафедре русской и зарубежной литературы Владимирского государственного педагогического университета; фрагменты работы звучали на конференциях, проходивших в Иваново (ИвГУ), Владимире (ВГПУ), в доме-музее А. Блока (Москва-Шахматово) и были опубликованы в журналах и сборниках научных статей.

Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. После введения и каждой главы следуют развёрнутые примечания, содержащие ссылки на источники, пояснения к тексту и размышления, имеющие косвенное отношение к предмету, но открывающие дополнительные перспективы его понимания.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образы земли и подземелья в символистской картине мира Александра Блока"

Заключение

В сознании и творчестве Александра Блока мир целостен, все его фундаментальные составляющие наделены особыми смыслами.

Стихия земли во всех ипостасях {почвы и камня, песка и глины, пьпи и слякоти, наконец, лавы и минералов: руд, угля, соли) стала богатым источником вдохновения для поэта. Образы земной материи и геологических процессов помогли Блоку выразить самые заветные идеи о природе творчества и судьбе художника, об индивидуальном бытии человека как в духовном, так и в душевно-телесном аспектах; о культурно-исторических процессах.

Семантические потенции слова земля и слов его обширного тезауруса чрезвычайно велики, а энергетика этой понятийно-имагинативной области неизмерима, о чём свидетельствует повышенная экспрессия, возникающая в блоковском тексте вместе с хтоническими или околохтоническими образами.

Земная поверхность может быть понята как сфера актуального (настоящего и здешнего), тогда как символико-семантическое пространство её недр -сфера потенциального. Внешний покров земли - область жизни природной и человеческой. Она по-своему прекрасна, но в то же время заключает в себе «зло мира», и в сознании Блока всему, что составляет лицо земли, в той или иной мере выражается недоверие, но грёзы о подземных стихиях, при всей их тревожности, соединялись в сознании поэта с идеей мировой судьбы-справедливости. Едва ли ландшафтные образы обладают той мифогенной энергетикой, какой полны субстанциальные хтонические символы: плодородная почва и священная земля кладбищ, сухой зыбкий песок и твёрдая глина; подземные ключи, родники; хаотическая болотная слякоть; ископаемые руды и драгоценные камни; наконец, лава в раскалённом земном ядре, грозная сейсмическая стихия - стихия Апокалипсиса.

По мысли Т.В. Игошевой, земля как мифологема сближается с сакральным понятием Души Мира. Однако было бы ошибочным считать целью разработки Блоком хтонической образности исключительно раскрытие идеальной сущности, а в вещественности видеть лишь средство. Земля для поэта самоценна как некая праплоть всякого существа, с которой лирический герой Блока чувствует ближайшее родство. Художник создаёт ряд ярких геосоматических образов, в которых либо земля рассматривается как живой организм, либо человеческое тело - как геологическая структура.

Противопоставление земле иных стихий - воды, воздуха, огня - в бло-ковском мире условно, поскольку земная материя впитывает воду, таит в недрах пламя, а о связи земли и воздуха говорят образы летучей пыли и любимая Блоком цитата из «Макбета».

Магистральным мотивом для Блока является пребывание человека в подземелье, означающее: 1) смерть как покой, отдых и ожидание воскресения; растворение в природе и примирение с душой народной; 2) проникновение в тайны мировой судьбы; 3) отшельничество как протест против внешнего мира; 4) самоуглубление, самоанализ, субъективность; 5) борьбу с собой или внешними угнетающими силами, если изображены попытки вырваться из подземелья. Погребёнными предстают и лирическое «я» Блока, и героиня его лирики, и его alter ego - Отец в поэме «Возмездие». Погружённым под землю предстаёт у Блока народ будущего, к которому взывают герой лирического цикла «Ямбы» (1907-1909) и садовник в этюде «Ни сны, ни явь» (1921).

Подчас Блок смотрит на землю глазами ботаника, геолога или археолога, видя в ней жизнетворную субстанцию, могучую потаённую стихию или хранилище тайн истории. Геологические образы неизменно служат Блоку «иллюстрациями» литературного процесса. Работа художника описывается им как труд каменщика, рудокопа, подземного строителя, причём автор предпочитает формулам подобия формулы тождества. Тропы, связанные с землей, поэт развёртывает до предела, до избыточности, возвращаясь к ним в различных текстах, превращая их в лейтмотивы.

Нередки у Блока случаи представления о человеке как о подобии растения, существование которого - непрерывный энергетический обмен с почвой. Этот мотив поэт кладёт в основу размышлений о долге художника перед народом и временем, породившими его.

Среди распространённых в блоковских текстах зоо-антропных образов особенно выразительны уподобления человека хтоническому животному: змее, жуку, муравью, кроту, мыши - или их гротескные слияния, всегда возникающие в драматическом контексте, понимаемые как знаки глубинной деформации человеческой сущности накануне великого перелома истории. Но, как и корни растений или «шевелящиеся» в почве семена, подземные животные могут символизировать силы, скрытые в, казалось бы, инертной среде, и сопряжённую с ними надежду на благие преобразования.

Историческое бытие и категория судьбы представляются Блоку также в образах хтонических стихий. Два типа существования: обывательская стабильность, инерция - и праздник-катастрофа революции, символизированы двойственностью земной стихии: отвердевшей корой и взламывающими её изнутри подземными водами и подземным огнём-магмой. Представление о земле как о символе инертности разрушается сейсмической тематикой.

Один из самых амбивалентных образов, земля ассоциирована с хаосом, с утратой границ, смешением форм и сущностей - трагическими приметами переходной эпохи и, с другой стороны, с безграничной креативностью, примиряющей, гармонизирующей силой. Эта стихия безумна и мудра, стара и вечно молода. Созерцание её, непосредственное соприкосновение, труд над нею помогают видеть мир во всей его сложности и в то же время учат целостному, широкому и честному взгляду, чуждому самообмана и малодушия.

Говоря о прозрениях своей эпохи, Блок сопоставлял её с александрийской, в которую «сплав откровений всех племён готовился в недрах земли. Земля была как жертвенник» [Т.5. С.8] и прямо свидетельствовал в статье «Рыцарь-монах» (1910), посвященной памяти Вл. Соловьёва: «мы видели, как в громах и молниях стихий земных и подземных новый век бросал в землю свои семена; в этом грозовом свете нам промечтались и умудрили нас. - все века» [Т.5. С.453].

Список научной литературыФевралева, Ольга Валерьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Блок, A.A. Полное собрание сочинений и писем. В 20 т. / A.A. Блок.- М.: Наука, 1999-2003. ISBN 5-02-011189-9.

2. Блок, A.A. Собрание сочинений. В 8 т. / A.A. Блок.- М.; Л.: Гослитиздат, 1960-1963.

3. Блок, A.A. Записные книжки: 1901 1920 / A.A. Блок.- М.: Худож. лит., 1965.- 603 с.

4. Блок A.A., Белый Андрей. Переписка: 1903-1919 / A.A. Блок, Андрей Белый.- М.: Прогресс-Плеяда, 2001. 606 с. - ISBN 5-930006-025-В.

5. Блок, A.A. Письма к жене / A.A. Блок // Литературное наследство.- М.: Наука, 1978,-Т. 89.

6. Блок, A.A. Письма к родным. В 2 т. / A.A. Блок.- М.; Л.: Academia, 1932.

7. Библиотека A.A. Блока: описание. В 3 кн.- Л.: БАН, 1984-1986.

8. Детская проза Блока // Литературное наследство. М.: Наука, 1987.- Т. 92. Кн. 1.- С. 215-221.

9. Неизданная переписка Блока // Литерагурное наследство.- М.: Наука, 1987.- Т. 92. Кн. 2.

10. Ю.Аристотель. Сочинения. В 4 т. / Аристотель.- М.: Мысль, 1975-1984.

11. И.Бекетов, А.Н. Беседы о земле и тварях, на ней живущих. В 2 кн. / А.Н. Бекетов.- СПб.: изд. Г.Ф. Пантелеев, 1879.

12. Бекетов, А.Н. Ботанические очерки / А.Н. Бекетов.- М.: тип. Катков и Ко, 1858.- 134 с.

13. Белый, Андрей. Луг зелёный: книга статей / Андрей Белый.- М.: Альциона, 1910.- 247 с.

14. Белый, Андрей. Символизм как миропонимание / Андрей Белый.- М.: Республика, 1994.- 528 с. ISBN 5-250-02224-3 (в пер.)

15. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового завета. Канонические: в рус. пер. с парал. местами и приложениями.- М.: Printed in USA, 1993.- 1220, 109 с.

16. Брюсов, В.Я. Собрание сочинений. В 7 т. / В.Я. Брюсов.- М.: Худож. лит., 1973-1975.

17. Брюсов, В.Я. Urbi et Orbi. Стихи 1900-1903 г. / В.Я. Брюсов.- М.: Скорпион, 1903.- 190 с.

18. Вагнер, Р. Зигфрид / Рихард Вагнер; пре. с нем. И. Тюменева.- М., 1901.44 с.

19. Вагнер, Р. Кольцо Нибелунга. Предисловие / Р. Вагнер.- СПб., 1906.- 18 с.

20. Вагнер, Р. Кольцо Нибелунга: Избранные работы / Р. Вагнер.- М.: Издательство ЭКСМО-Пресс; Спб.: Terra Fantastica, 2001.- 800 с. (Серия «Антология мысли») ISBN 5-7921-0445-Х; ISBN 5-04-008709-9.

21. Гёте, И.-В. Фауст. В 2 кн. / И.В. Гете; в пер. А. Фета.- М., 1882-1883.

22. Гиппиус, З.Н. Собрание сочинений. В 7 т. / З.Н. Гиппиус.- М.: Русская книга, 2001-2003.- ISBN 5-268-00453-0.

23. Гоголь, Н.В. Собрание сочинений. В 8 т. / Н.В. Гоголь.- М.: Правда, 1984.

24. Городецкий, С.М. Стихотворения и поэмы / С.М. Городецкий.- J1.: Сов. писатель, 1974.- 638 с.

25. Гофман, Э.-Т.-А. Собрание сочинений. В 8 т. / Э.-Т.-А. Гофман.- СПб., 1896.

26. Григорьев, A.A. Сочинения. В 2 т. / A.A. Григорьев.- М.: Худож. лит., 1990.- ISBN 5-280-00508-8.

27. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений. В 30 т. / Ф.М. Достоевский.-Л.: Наука, 1972-1990.

28. Ибсен, Г. Полное собрание сочинений. В 4 т. / Г. Ибсен.- СПб.: Изд., 1909.

29. Иванов, Вяч. Доклад «Евангельский смысл слова «ЗЕМЛЯ»». Письма. Автобиография (1926) / Вяч. Иванов, публ. вступит, ст. и коммент. Г.В. Обатнина // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома. 1991.-Спб., 1991.-С. 142-154.

30. Иванов, Вяч. Собрание сочинений. В 4 т. / Вяч. Иванов.- Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1971.

31. Клюев, Н. Письма к Александру Блоку: 1907-1915 / Н. Клюев.- М.: Прогресс-Плеяда, 2003.- 368 е., 48 с ил.- ISBN 5-93006-016-9.

32. Клюев, Н. Сосен перезвон. Стихи / Н. Клюев.- М.: Изд. «В.И. Знаменский и Ко», 1912.- 79, Ve.

33. Менделеев, Д.И. К познанию России: с приложением карты России / Д.И. Менделеев.-СПб., 1906.- 157с.

34. Мережковский, Д.С. Больная Россия. Избранное / Д.С. Мережковский.-Л.: ЛГУ, 1991.- 267 е.- ISBN 5-288-00964-3.

35. Неймайр, М. История Земли. В 2 т. / М. Неймар.- СПб.: Просвещение, 1903.

36. Некрасов, H.A. Полное собрание сочинений и писем. В 15т./ H.A. Некрасов,- Л.: Наука, 1982.

37. Ницше, Ф. Сочинения. В 2 т. / Ф. Ницше,- М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998.

38. Новалис. Генрих фон Офтердинген / Новалис; пер. с нем. 3. Венгеровой, В. Гиппиуса.- М., 1914.- XIV, 201 с.

39. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. / Платон.- М.: Мысль, 1990-1994.-ISBN5-244-00451-4.

40. Пушкин, A.C. Полное собрание сочинений. В Шт. / A.C. Пушкин.- Л.: Наука, 1977.

41. Соловьёв, Вл. Красота в природе / Вл. Соловьев // Соловьёв, Вл. Философия искусства и литературная критика / Вл. Соловьев.- М., 1991.- С. 30-73.

42. Соловьёв, Вл. Смысл любви / Вл. Соловьев // Соловьёв, Вл. Философия искусства и литературная критика / Вл. Соловьев.- М., 1991.- С. 99-160.

43. Соловьёв, Вл. Стихотворения и шуточные пьесы / Вл. Соловьев.- Л.: Сов. писатель, 1974.- 350 с.

44. Сологуб, Ф.К. Стихотворения / Ф.К. Сологуб.- Л.: Сов. писатель, 1978.679 с.

45. Розанов, В.В. Собрание сочинений. В 5 т. / В.В. Розанов.- М.: Республика, 1994-1995.

46. Тютчев, Ф.И. Сочинения. В 2 т. / Ф.И. Тютчев.- М.: Правда, 1980.

47. Фет, A.A. Сочинения. В 2 т. / A.A. Фет.- М.: Худож лит., 1982.

48. Чехов, А.П. Собрание сочинений. В 12т./ А.П. Чехов.- М.: Гослитиздат, 1954.

49. Шекспир, У. Полное собрание сочинений. В 5 т. / У. Шекспир,- СПб., 1903.

50. Шеллинг, Ф.В. Философия искусства / Ф.В. Шеллинг.- М.: Мысль, 1966.- 496 с.

51. Воспоминания и критические отзывы о A.A. Блоке и русских символистах

52. Александр Блок в воспоминаниях современников. В 2 т.- М.: Худож. лит., 1980.

53. Александр Блок: pro et contra: личность и творчество Александра Блока в критике и мемуарах современников: антология.-СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 2004.- 535 е.: ил.- ISBN 5-88812-191-6 (в пер.).

54. Бекетова, М.А. Воспоминания об Александре Блоке: сб. / М. А. Бекетова.- М.: Правда, 1990 669 е., [16] л. ил.- ISBN 5-253-00015-1 (В пер.).

55. Белый, Андрей. Начало века / Андрей Белый,- М.: В/О «Союзтеатр», 1990.- 526 с,- ISBN5-7110-0074-8.

56. Блок в поэзии его современников // Литературное наследство.- М., 1987.-Т. 92. Кн.З.-С. 540-597.

57. Вейдле, В. Похороны Блока / В. Вейдле // Вейдле, В. Умирание искусства/ В. Вейдле.-М., 2001.-С. 221-223,- ISBN 5-250-01816-5.

58. Гиппиус, З.Н. Мой лунный друг / З.Н. Гиппиус // Гиппиус, З.Н. Живые лица / З.Н. Гиппиус.- Л., 1991. С. 5-42.- ISBN 5-210-02133-5.

59. Дементьев, В.В. Мир поэта. Личность. Творчество. Эпоха / В.В. Дементьев.- М.: Сов. Россия, 1980.- 477 с.

60. Живые традиции // Вопросы литературы.- 1980.- № 10.- С. 24-50.

61. Иванов, Е.П. Воспоминания и записки об Александре Блоке / Е.П. Иванов // Труды научной конференции, посвящённой изучению жизни и творчества A.A. Блока.- Тарту, 1964.- С. 362-380.

62. Книпович, Е.Ф. Об Александре Блоке. Воспоминания. Дневники. Комментарии / Е.Ф. Книпович.- М.: Сов. писатель, 1987.- 141 е., 16. л. ил.

63. Мандельштам, О.Э. Барсучья нора / О.Э. Мандельштам // Мандельштам, О.Э. Слово и культура / О.Э. Мандельштам.- М., 1987.- С. 76-79.

64. Мандельштам, О.Э. Заметки о поэзии / О.Э. Мандельштам // Мандельштам, О.Э. Слово и культура / О.Э. Мандельштам.- М., 1987.- С. 68-71.

65. Павлович, H.A. Воспоминания об Александре Блоке / H.A. Павлович // Труды научной конференции, посвящённой изучению жизни и творчества A.A. Блока.- Тарту, 1964.- С. 449-496.

66. Чуковский, К.И. Книга об Александре Блоке / К.И. Чуковский.- Paris: Ymca, 1906.- 168 с. Репринт, воспр. изд. Берлин: Эпоха, 1922.

67. Научная литература, словари, энциклопедии

68. Авраменко, А.П. А. Блок и русские поэты XIX века / А.П. Авраменко.-М.: Изд-во МГУ , 1990.- 246 е.: портр.- Библиогр.: с. 245-247.- ISBN 5211-00866-9 (в пер.).

69. Азадовский, K.M. Стихия и культура / K.M. Азадовский // Клюев, Н. Письма к Александру Блоку, 1907-1915 / Николай Клюев.-М., 2003.- С. 5-108.- (Русские поэты).- ISBN 5-93006-016-9 (в пер.).

70. Аверинцев, С.С. Поэты / С.С. Аверинцев.- М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1996. 364 е.- (Язык. Семиотика. Культура).- Библиогр.: с. 353-364. - ISBN 5-88766-048-1 (впер.).

71. Аймермахер, К. Знак. Текст. Культур: пер. с нем. / Карл Аймермахер,-М.: Дом интеллектуал, кн., 1998. 258 е.- Библиогр. в примеч. в конце разд.- ISBN 5-7333-0189-9.

72. Александр Блок и мировая культура: материалы науч. конф., 14-17 марта 2000 г. / сост. Т.В. Игошева.- Велик. Новгород: Новгор. гос. ун-т , 2000-418 е.- ISBN 5-89896-122-4.

73. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика: синоним, средства яз. / Ю.Д. Апресян.- 2-е изд., испр. и доп.- М.: Шк. "Языки рус. культуры": Изд. фирма "Вост. лит.", б. г. 472 е.- ( Избранные труды).- ISBN 5-88766043-0 (в пер.).

74. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян.- М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1995.- 767 е.- ISBN 5-88766-045-7.

75. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова.- 2. изд., испр.-М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999.- 895 е.- (Язык. Семиотика. Культура).- Библиогр. в конце частей.- ISBN 5-7859-0027-0.

76. Архангельская, Ю.В. О формировании символа в стихах А. Блока / Ю.В. Архангельская // Русская речь,- 1990.- № 6.- С. 108-112.

77. Афанасьев, А.Н. Мифология Древней Руси: поэт, воззрения славян на природу / А.Н. Афанасьев.- М.: Эксмо, 2005.- 605 е., цв. ил.- ISBN 5-69910350-3 (в пер.).

78. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин.- 2-е изд.-М.: Искусство, 1986.- 444 е.-Указ. имен: с. 436-443.- Библиогр. в примеч.: с. 404-435.

79. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин.- Orange (Conn.); Dusseldorf: Антиквариат, 1986.- 525 с.

80. Башляр, Г. Вода и грезы = L'eau et les rêves L'eau et les rêves: опыт о воображении матери / Г. Башляр; пер. с фр. Б.М. Скуратова.- М.: Изд-вогуманит. лит., 1998,- 268 е.- (Французская философия XX в. (PHF)). -ISBN 5-87121-014-7.

81. Башляр, Г. Земля и грезы воли = La terre et les rêveries de la volonté La terre et les rêveries de la volonté / Гастон Башляр; пер. с фр. Б.M. Скуратова.- М.: Изд-во гуманит. лит., 2000.- 383 е.- (Французская философия XX b.(PHF)).- ISBN 5-87121-024-4.

82. Башляр, Г. Избранное: поэтика пространства / Гастон Башляр; мер. с фр. Н.В. Кислова и др.- М.: РОССПЭН, 2004.- 373 е.- (Книга света).-ISBN 5-8243-0489-0 (в пер.)

83. Бибихин, В.В. Язык философии /В.В. Бибихин.- М.: Прогресс, 1993.403 с. Указ. тем и имен: с. 385-402.- ISBN 5-01-004199-5.

84. Быстров, В.Н. Раннее творчество А. Блока и античная философия / В.Н. Быстрое // Александр Блок: исследования и материалы / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушк. дом).- СПб., 1998.- С. 5-39.- ISBN 5-86007-118-3.

85. Ведина, Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка / Т.И. Ведина.- М.: «Индрик», 2002.-335 е.- ISBN 5-85759-182-1.

86. Вейдле, В.В. Эмбриология поэзии: ст. по поэтике и теории искусства / В.В. Вейдле,-М.: Яз. славян, культуры, 2002.- 455 е., 1. л. портр.-(Studia philologica). ISBN 5-94457-060-1.

87. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский; вступ. ст. И.К. Горского, с. 11-31; коммент. В.В. Мочаловой.-М.: Высш. шк., 1989.- 404 е.: портр. (Классика лит. науки).- Библиогр. в примеч.: с. 307-405.- ISBN 5-06-000256-Х (в пер.).

88. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В. Виноградов.-М.: Высшая шк., 1972,- 240 с.

89. Виноградов, В.В. Поэтика русской литературы / В.В. Виноградов.- М.: Наука, 1976.-511 с.

90. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы: очерки рус. лит. XX в. / Б.М. Гаспаров.- М.: Наука, 1994.- 303 с: нот.: ил.- Библиогр. в примеч. в конце очерков. ISBN 5-02-017721-0 (в пер.).

91. Гаспаров, Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров.- М.: Новое Литературное Обозрение, 1996.- 352 е.- ISBN 5-86793-020-3.

92. Гинзбург, Л.Я. О лирике / Лидия Гинзбург; вступ. ст. A.C. Кушнера.-М.: Интрада, 1997.- 414 е.: портр.- Указ. имен, и худож. произведений:с. 380-414. ISBN 5-87604-037-1 (в пер.).

93. Голосовкер, Я.Э. Логика мифа / ЯЗ. Голосовкер; послесл. Н.И. Конрада, Н.В. Брагинской, с. 188-206; АН СССР, Ин-т востоковедения.-М.: Наука, 1987.- 217 с. (Исслед. по фольклору и мифологии Востока).

94. Рез.: англ.- Указ.: с. 207-212. Библиогр.: с. 6-7.- Библиогр. в примеч.: с. 166-181.

95. Гофман, В. Язык символистов / В. Гофман // Литературное наследство. М., 1937.-Т. 23-28.-С. 54-105.

96. Гришулин, А.Л. Из наблюдений над словоупотреблением А. Блока / А.Л. Гришулин // Русская речь,-1992.- № 1.- С. 19-24.

97. Громов, П.П. А. Блок, его предшественники и современники / Павел Громов.- 2-е изд. доп.- Л.: Сов. писатель, 1986.- 598 е.- Краткая библиогр. лит.-критич. работ П. П. Громова: с. 597-599.

98. Грякалова, Н.Ю. О фольклорных истоках поэтической образности Блока / Н.Ю. Грякалова // А. Блок: исследования и материалы,- Л., 1987.- С. 5868.

99. Грякалова, Н.Ю. Природа и фольклор в цикле Блока «Пузыри земли» (1904-1905) / Н.Ю. Грякалова // А. Блок и русская революция 1905 года: Блоковский сб.- Тарту, 1988.- С. 22-30.

100. Гуковский, Г.А. К вопросу о творческом методе Блока / Г.А. Гуковский // Литературное наследство.- М., 1987.-Т. 92. Кн. 1.- С.63-84.

101. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т.- М.; СПб., 1880.

102. Долгополов, Л.К. Александр Блок: личность и творчество /Л.К. Дол-гополов. 2-е изд., испр. и доп.- Л.: Наука, 1980.- 225 с.

103. Долгополов, Л.К. На рубеже веков: о рус. лит. конца XIX начала XX в. / Л.К. Долгополов.- Л.: Сов. писатель, 1985.- 351 с.

104. Жирмунский, В.М. Драма Александра Блока «Роза и Крест»: литературные источники // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: "Наука", Ленинградское отделение, 1977. С. 244-323.

105. Жирмунский, В.М. Немецкий романтизм и современная мистика / В.М. Жирмунский.- СПб.: Аксиома, 1996.- XXXIX, 230 е., 1. л. портр. (Памятники и история европейского романтизма).- Указ. имен: с. 229231.- ISBN 5-85862-106-6 (в пер.).

106. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии / Виктор Жирмунский.-СПб.: Азбука-классика, 2001.- 485 с. (Academia).- ISBN 5-352-00020-6.

107. Жолковский, A.K. О правилах семантического анализа / А.К. Жолковский // Машинописный перевод и прикладная лингвистика.- М., 1964.-Вып. 8.-С. 17-32.

108. Зализняк, A.A. Многозначность в языке и способы ее представления монография. / Анна А. Зализняк.- М.: Яз. славян, культур, 2006.- 671 с.табл.- (Studia philologica).- Библиогр.: с. 635-671.- ISBN 5-9551-0114-4 (в пер.).

109. Зализняк, A.A. Ключевые идеи русской языковой картины мира / A.A. Зализняк, И. Б. Левонтина, А.Д. Шмелев.- М.: Яз. славян, культуры, 2005.- 540 с. табл. (Язык. Семиотика. Культура).- Библиогр.: с. 525540.- ISBN 5-94457-104-7 (в пер.).

110. Ю.Заровная, В.П. Категория лирики в критической прозе А. Блока / В.П. Заровная, Н.И. Хоменко // Вопросы русской литературы.- Львов, 1981.-Вып. 1(37).-С. 95-101.

111. Зверев, А. Стихия и культура / А. Зверев // Вопросы литературы.-1980,-№ 10.-С. 171-196.

112. Игошева, Т.В. Образ «матери-земли» в поэтическом сознании А. Блока /Т.В. Игошева//Филологические науки.- 2005.-№ 6.- С. 13-21.

113. Исаев, С.Г. Поэтика и семиотика «взрыва» в прозе А. Блока / С.Г. Исаев // А. Блок и мир культуры: материалы научной конференции.- Великий Новгород, 2000.- С. 133-139.

114. Исупов, К.Г. Историзм Блока и символистская философия истории: введение в проблему / К.Г. Исупов // А. Блок: исследования и материалы.-Л., 1991.- С. 3-21.

115. Ерёмина, Л.И. «Седое утро» А. Блока / Л.И. Еремина // Образное слово А. Блока: сб. ст.- М.: Наука, 1980,- С. 132-160.

116. Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма /Е.В. Ермилова; отв. ред. С.Г. Бочаров; АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького,- М.: Наука, 1989.- 174 е.: ил.- ISBN 5-02-011358-1.

117. Кассу, Ж. Энциклопедия символизма: живопись, графика и скульптура. Лит. Музыка /Жан Кассу при участии Пьера Брюнеля, Франсиса Клодона и др.; пер. с фр. Н.В. Кисловой, Н.Т. Пахсарьян.- М.: Республика, 1999.- 428 е.: цв. ил., портр.- ISBN 5-250-02668-0.

118. Кожевникова, H.A. Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы XIX-XX вв. / H.A. Кожевникова, З.Ю. Петрова; отв. ред. М.Л. Гаспаров, В.П. Григорьев.- М.: Яз. рус. культуры, 2000.- (Studia Philologica).- ISBN 5-7859-0158-7.

119. Кожевникова, H.A. О сквозных словах и образах в лирике А. Блока / H.A. Кожевникова // Русская словесность.- 1999.- № 1.- С. 11-16.

120. Кожевникова, H.A. Соловоупотреблящие в русской поэзии начала XX века / H.A. Кожевникова; отв. ред. В. П. Григорьев; АН СССР, Ин-т рус. яз.- М.: Наука, 1986.-251 с.

121. Кожинов, В.В. Слово как форма образа / В.В. Кожинов // Слово и образ.-М.: Наука, 1964.-С. 3-51.

122. Колобаева, Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. / Л.А. Колобаева.- М.: Изд-во МГУ, 1990.- 333 е.- ISBN 5211-00862-6 (в пер.).

123. Колобаева, Л.А. Русский символизм / Л.А. Колобаева.- М.: Изд-во МГУ, 2000. 294 е.- ISBN 5-211-04207-7.

124. Краснова, Л.В. От стихотворения к циклу: (циклообразующие элементы и типология образов в поэзии А. Блока) / Л.В. Краснова // Вопросы русской литературы.-Львов, 1981,-Вып. 1(37).-С. 108-116.

125. Крохина, Н.П. Мифопоэтизм А. Блока в контексте символистского мифомышления / Н.П. Крохина // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка.- 1990.- Т. 49. № 6.- С. 515-526.

126. Кудасова, В.В. Волшебный хор поэтов / Валентина Кудасова.- Владимир: ООО «Издательский дом «Посад», 2006.- 182 е.- ISBN 5-87846-5434.

127. Кузьмина, H.A. Традиционно-поэтическя фразеология в лирике Блока/ H.A. Кузьмина // Русская речь,- 1976.- № 4.- С. 42-45.

128. Кулюкин, A.M. Новообразования в произведениях Блока/ A.M. Кулю-кин//Русская речь.- 1976.- №4.- С. 38-41.

129. Кушлина, О.Б. Страстоцвет, или Петербургское подоконники: («Литературная ботаника» в русской поэзии конца XIX начала XX века) / О.Б. Кушлина.- СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001.- 333 е.: ил.- ISBN 589059-005-7.

130. Лангер, С. Философия в новом ключе: исслед. символики разума, ритуала и искусства /Сьюзен Лангер.- М.: Республика, 2000.- 286 с. -(Мыслители XX века).- Библиогр.: с. 262-265.- ISBN 5-250-027-47-4.

131. Лавров, A.B. Символисты вблизи: очерки и публикации / A.B. Лавров, С.С. Гречишкин. СПб.: Издательство «Скифия», ИД «ТАЛАС», 2004.400 с.: ил.-Указат.: с. 384-398.- ISBN 5-98620-003-9.

132. Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя / Б.А. Ларин.- Л.: Худож. лит., 1974.- 285 с.

133. Лесневский, С.С. Образ отца и судьбы империи в раздумьях Александра Блока / С.С. Лесневский // А. Блок и Псковский край: материалы I Блоковских чтений.- Псков, 2005.- С. 5-12.

134. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Рос. акад. наук. Ин-т науч. информ. по обществ, наукам; гл. ред. и сост. А.Н. Николю-кин.- М.: Интелвак, 2001.- Разд. паг,- Библиогр. в тексте.- ISBN 5-93264026-Х.

135. Литературные архетипы и универсалии / Рос. гос. гуманитар, ун-т; под ред. Е.М. Мелетинского.-М.: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 2001.- 431 е.: ил.- Библиогр. в примеч.- ISBN 5-7281-0253-0.

136. Логический анализ языка: культ, концепты: сб. ст. / АН СССР, Ин-т языкознания; [редкол.: Н.Д. Арутюнова (отв. ред.) и др.].- М.: Наука, 1991.- 203 е.- Библиогр. в конце ст.- ISBN 5-02-01 1055-8.

137. Логический анализ языка: яз. пространств. / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания; отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина.- М.: Яз. рус. культуры, 2000.-448 е.: ил.- Библиогр. в конце ст.- ISBN 5-7859-0174-9.

138. Логический анализ языка: семантика начала и конца / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания; отв. ред. Н.Д. Арутюнова.- М.: Индрик, 2002.- 646 с.:ил., табл.- Библиогр. в конце ст.- ISBN 5-85759-191-0.

139. Логический анализ языка: космос и хаос: концептуал. поля порядка и беспорядка: сб. / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания; сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова.- М.: Индрик, 2003.- 637 е.: табл.- Библиогр. в конце ст. ISBN 5-85759-245-3:1000.

140. Лосев, А.Ф. Знак. Символ. Миф: тр. по языкознанию / А.Ф. Лосев.-М.: Изд-во МГУ, 1982.- 479 с. Библиогр.: с. 30-31.

141. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста: структура стиха / Ю.М. Лотман.-Л.: Просвещение, 1972.- 271 с.

142. Лотман, Ю.М. Литература и мифология / Ю.М. Лотман, З.Г. Минц // Труды по знаковым системам 13.- Тарту, 1981.- С. 35-55.

143. Магомедова, Д.М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока: сб. ст. / Д.М. Магомедова.- Тверь: ИЧП "Мартин", 1997.- 221 е.- Библиогр. в примеч.: с. 195-221.- ISBN 5-88105-109-2.

144. Магомедова, Д.М. Комментируя Блока / Д.М. Магомедова; Рос. гос. гуманитар. ун-т.-М.: РГГУ, 2004.- 109 е.: табл.-Библиогр. в примеч.-ISBN 5-7281-0371-5 (вобл.).

145. Магомедова, Д.М. «Кому назначен тёмный жребий.»: генезис мотива /Д.М. Магомедва // Материалы к словарю сюжетов и мотивов.- Новосибирск, 2001,- Вып 4. Интерпретация текста: сюжет и мотив.- С. 181-188.

146. Магомедова, Д.М. О генезисе и значении символа «мировой оркестр» в творчестве А. Блока / Д.М. Магомедова // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10, Филология, 1974.- №5.- С. 10-19.

147. Максимов, Д.Е. Критическая проза Александра Блока / Д.Е. Максимов // Труды научной конференции, посвящённой изучению жизни и творчества A.A. Блока. -Тарту, 1964.- С. 5-97.

148. Максимов, Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока / Д. Максимов. доп. изд.-JI.: Сов. писатель, 1981.- 552 е.: 1 л. портр.

149. Максимов, Д.Е. Русские поэты начала века /Д. Максимов.-J1.: Сов. писатель, 1986. 404 е.: портр. - Содерж.: о В. Брюсове, А. Блоке, А. Белом, А. Ахматовой.- Крат, библиогр. лит. работ Д. Е. Максимова: с. 404405.

150. Максимов, C.B. Крестная сила; Нечистая сила; Неведомая сила / Сергей Максимов; худож. Б.В. Тржемецкий.- Кемерово: Кн. изд-во, 1991. 349 е.: ил.- ISBN 5-7550-0250-9 (в пер.).

151. Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе: учеб. пособие по курсу "Теория мифа и ист. поэтика повествоват. жанров" / Е. М. Мелетинский.- М.: РГГУ, 2000.- 167 е.: ил., портр.- Библиогр.: с. 166-167.- ISBN 5-7281-0095-3.

152. Минц, З.Г. Александр Блок и русские писатели /3. Г. Минц.-СПб.: Искусство-СПБ, 2000,- 782 с. (Блок и русский символизм: избр. тр. в 3-х кн. / 3. Г. Минц).- Указ.- ISBN 5-210-01532-7.

153. Минц, З.Г. Блок и Гоголь / З.Г. Минц // Блоковский сборник.- Тарту, 1972.-С. 122-202.

154. Минц, З.Г. Блок и русский символизм / З.Г. Минц // Литературное наследство.- М., 1987.-Т. 92. Кн. 1.- С. 98-172.

155. Минц, З.Г. Поэтика Александра Блока / З.Г. Минц.- СПб.: Искусство-СГ1Б, 1999.- 726 с. (Блок и русский символизм : избр. тр. в 3-х кн. / З.Г. Минц).- Библиогр.: с. 722-723.- Указ.- ISBN 5-210-01505-Х.

156. Минц, З.Г. Поэтика русского символизма / З.Г. Минц,- СПб.: Искусство-СПБ, 2004,- 478 е.- (Блок и русский символизм : избр. тр. в 3-х кн.).

157. Указ. Библиогр.: с. 470-471.- ISBN 5-210-01533-5 (в пер.).

158. Минц, З.Г. Поэтический идеал молодого Блока / З.Г. Минц // Труды научной конференции, посвященной изучению жизни и творчества A.A. Блока.- Тарту, 1964.- С.172-225.

159. Мифы народов мира: энциклопедия. В 2 т.- М.: Сов. энциклопедия, 1997.- ISBN 5-82270-108-4.

160. Мордерер, В.Я. Блок и Иван Коневской / В.Я. Мордерер // Литературное наследство.- М., 1987.- Т. 92. Кн. 4.- С. 151-178.

161. Мурьянов, М.Ф. Символика розы в поэзии Блока / М.Ф. Мурьянов // Вопросы литературы.- 1999.-№ 6.-С. 98-128.

162. Начало века: из истории международных связей русской литературы.-СПб.: Наука, 2000.- 407 е.- ISBN 5-02-028461-0.

163. Неретина, С.С. Тропы и концепты / С.С. Неретина; Рос. акад. наук, Инт философии.- М.: ИФРАН, 1999.- 275 е.- ISBN 5-201-02014-3.

164. Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии Рос. акад. наук, Нац. обществ.-науч. фонд; науч.-ред. совет.: B.C. Степин и др..-М.: Мысль, 2000.- ISBN 5-244-00961-3.

165. Обратина, Е.Р. Пометы А. Блока на «Письме Белинского к Гоголю» / Е.Р. Обратина // А. Блок: исследования и материалы.- СПб., 1998,- С. 5568.

166. Онтология и логический анализ языка /Гвидо Кюнг; пер. с нем. и англ. яз. A.JT. Никифорова.-М.: Дом интеллектуал, кн., 1999.- 237 е.: 1. л. табл.: ил. (Философия в XX веке: Швейцария). - Библиогр.: с. 220-237.-ISBN 5-733-0008-6.

167. Орлов, Вл. Гамаюн Жизнь А. Блока /Вл. Орлов; послесл. А. Пикача.-М.: Известия, 1981.-719 е.: ил.

168. Орлов, Вл. Александр Блок и Петербург / Вл. Орлов.- Л.: Лениздат, 1980.- 270 с.

169. Павлович, Н.В. Словарь поэтических образов: на материале рус. ху-дож. лит. XVIII-XX в.: В 2 т. / Наталия Павлович.- М.: Эдиториал УРСС, 1999.- ISBN 5-901006-84-4.

170. Пайман, А. История русского символизма / А. Пайман.- М.: Республика, 2002.-414 е.- ISBN 5-250-01809-2.

171. Паперный, З.С. Единое слово: статьи и воспоминания / З.С. Паперный.-М.: Сов. писатель, 1983.- 384 с.

172. Паперный, З.С. Блок и Чехов / З.С. Паперный // Литературное наследство. Т. 92. В 4 кн.- М., 1987.- Кн. 4.- С. 123-150.

173. Потебня, A.A. Мысли и язык: собр. тр. A.A. Потебня / A.A. Потебня.-М.: Лабиринт, 1999.- 268 е.- (Классика мировой гуманитарной мысли). Библиогр.: с. 264-266.- ISBN 5-87604-070-3.

174. Поцепня, Д.М. Поэзия А. Блока: стилистические проблемы / Д.М. По-цепня.-Л.: ЛГУ, 1976.- 136 с.

175. Прийма, Ф.Я. Блок и Некрасов / Ф.Я. Прийма // Александр Блок: исследования и материалы.- Л., 1987.- С. 5-20.

176. Приходько, И.С. Мифопоэтика «Песни судьбы» А. Блока / И.С. Приходько // Известия РАН. Серия литературы и языка.- 1993,- Т. 52,- № 6,-С. 38-51.

177. Приходько, И.С. Символистский словарь А. Блока: рукопись доклада, прозвучавшего на конференции «Динамическая поэтика» (ИРЯ РАН, 1922 мая 2005) / И.С. Приходько.- В печати.

178. Приходько, И.С. Скрытые смыслы драмы А. Блока «Роза и Крест» / И.С. Приходько // Известия РАН. Серия литературы и языка.- 1994.- Т. 53. №6.- С. 36-51.

179. Приходько, И.С. Слово пыль в символистском контексте: материалы к словарю / И.С. Приходько // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века.- Иваново, 1999.- С. 327-334.

180. Проблемы поэтики русской литературы XX века в контексте культурной традиции: материалы междунар. науч. конф. (заоч.), Россия, Москва, 9 янв. 2006 г. / ред.-сост. Л.Г. Кихней.- М.: МАКС Пресс, 2006. 119 е. - ISBN 5-317-01541-3.

181. Пустовойт, П.Г. Эволюция образной системы Александра Блока / П.Г. Пустовойт// Филологические науки.- 1982.-№ 1.-С. 16-23.

182. Рабинович, В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры / В.Л. Рабинович.- М.: Наука, 1979.- 391 е.: ил., 18 л. ил.- Указ. имен.: с. 384388,- Библиогр.: с. 372-381.

183. Рабинович, В.Л. Образ мира в зеркале алхимии: от стихий и атомов древних до элементов Бойля / В.Л. Рабинович.- М.: Энергоиздат, 1981. -152 е.: ил. Библиогр.: с. 149-150.

184. Реальный словарь классических древностей по Любкеру / под ред. Ф. Гельбке, JI. Георгиевского и др.- СПб.: Изд-во об-ва классич. филологии и педагогики, 1885.- 1552 с.

185. Ревякина, И.А. Из творческой истории поэмы «Возмездие» / И.А. Ре-вякина // Литературное наследство.- М., 1987.- Т. 92. Кн. 4.- С. 636-646.

186. Роднянская, И.Б. Слово и музыка в лирическом стихотворении / И.Б. Роднянская // Слово и образ.- М., 1954.- С. 195-233.

187. Русская авторская лексикография XIX-XX веков: антология / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова; сост.: Е.Л. Гинзбург и др..-М.: Азбуковник, 2003,- 511 с.: табл. Библиогр.: с. 479-509.- ISBN 588744-043-0 (ИРЯ РАН).

188. Сарычев, В.А. Александр Блок: творчество жизни / В.А. Сарычев.-Воронеж.: Изд-во Воронеж, гос. ун-та , 2004,- 364 е.- ISBN 5-92730393-5 (в пер.).

189. Скатов, H.H. Россия у Александра Блока и поэтическая традиция Некрасова / H.H. Скатов // Русская литература.- 1970.- № 3.- С. 37-56.

190. Скляревская, Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н. Скляревская; отв. ред. Д.Н. Шмелев; Рос. АН, Ин-т лингв, исслед.- СПб.: Наука: Санкт-Петербург. изд. фирма, 1993.- 150 е.-Библиогр.: с. 139-148.- ISBN 5-02028138-7.

191. Словарь языка поэзии: образ, арсенал рус. лирики конца XVIII начала XX в. / H.H. Иванова, O.E. Иванова.- М.: ACT [и др.], 2004.- 667 е.: ил.-1SBN 5-17-020015-3.

192. Соколов, М.Н. Время и место: искусство Возрождения как перворубеж виртуал. пространства / М.Н. Соколов.- М.: Прогресс-Традиция, 2002. -317 е.: [32] л. ил., портр.- Рез. англ.-Библиогр. в примеч.: с. 280-310,-1SBN 5-89826-124-9:2000.

193. Соколова, Н.К. Слово в русской лирике начала XX века: из опыта кон-текстол. анализа / Н.К. Соколова.- Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1980.- 160 е.- Библиогр.: с. 154-159.

194. Софронова, A.A. Культура сквозь призму поэтики / J1.A. Софронова.-М.: Яз. славянских культур, 2006.- 828 е.- (Studia philologica).- Библиогр. в конце гл.- ISBN 5-9551-0137-3 (в пер.).

195. Степанов, Ю.С. В трёхмерном пространстве языка / Ю.С. Степанов.-М.: Наука, 1985.-335 с.

196. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры / Юрий Степанов.- 2-е изд., испр. и доп.-М.: Акад. проект, 2001.- 989 е.: ил.-(SUMMA).- ISBN 5-8291-0007-Х.

197. Тагер, Е.Б. Мотивы «возмездия» и «страшного мира» в лирике Блока / Е.Б. Тагер // Литературное наследство.- М., 1987.- Т. 92. Кн. 1.- С. 85-97.

198. Титов, В.Е. О путях создания целостного единства в лирическом цикле А. Блока «Пузыри земли» / В.Е. Титов // Вопросы русской литературы.-Львов, 1979.- Вып. 1(33).- С. 47-54.

199. Толстой, Н.И. Славянская лексикология и семасиология / Н.И. Титов,-М.: Языки рус. культуры: Кошелев, 1997.- 519 с.: 1. л. портр.- (Избранные труды).- (Язык. Семиотика. Культура).- ISBN 5-7859-0017-3 (в пер.).

200. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: мсслед. в обл. мифопо-этического: избранное / В.Н. Топоров.-М.: Прогресс: Культура, 1994.621 е.- Библиоф. в примеч. в конце работ.- ISBN 5-01-003942-7 (в пер.).

201. Тынянов, Ю.Н. Литературная эволюция: изб. тр. / Ю.Н. Тынянов; сост., вступ. ст., коммент. Вл. Новикова / М.: Аграф, 2002.- 494 е.- (Литературная мастерская).- ISBN 5-7784-0171-Х.

202. Фадеева, Т.М. Образ и символ / Татьяна Фадеева,- М.: Новалис, 2004.253 е.: 8. л. цв. ил. ISBN 5-902291-08-9 (в пер.).

203. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра / О.М. Фрейденберг; под-гот. текста, общ. ред. и послесл., с. 421-445. Н.В. Брагинской.-М.: Лабиринт, 1997.- 445 е.- (Философия риторики и риторика философии).

204. Библиогр.: с. 397-418.- Библиогр. в примеч.: с. 300-396.- ISBN 5-87604108-4 (в пер.).

205. Ханзен-Лёве, Are. А. Русский символизм: система поэт, мотивов: ран. символизм / А. Ханзен-Лёве; пер. с нем. С. Бромерло и др..- СПб.: Акад. проект, 1999.- 506 е.- Библиогр.: с. 419-449.- ISBN 5-7331-0017-6.1. Ч/ » /

206. Хёйзинга, И. Homo ludens; В тени завтрашнего дня /Иохан Хейзинга; пер. с нидерл. и примеч. В.В. Ошиса; общ. ред. и послесл. с. 405-439.

207. Г.М. Тавризян.- М.: Прогресс: Прогресс Академия, 1992.- 458 е.: ил.-Указ. имен: с. 446-453.-Библиогр. в примеч.: с. 367-402, 439-445.-ISBN 5-01-002053-Х (в пер.).

208. Холодковский, Р.Н. «Песнь Ада»: заметки к теме «Блок и Данте» / Р.Н. Холодковский // А. Блок и мировая культура: материалы научной конференции.- Великий Новгород, 2000.- С. 84-94.

209. Чернейко, Н.Г. Движение мира у А. Блока / Н.Г. Чернейко // Вестник Московского университета. Серия 9, Филология.- 1990.- № 1.- С. 51-56.

210. Чернец, JI.B. О языке цветов в лирике A.A. Блока / JI.B. Чернец // Филологические науки,- 2004.-№ 5.- С. 121-128.

211. Библиогр.: с. 293-309.- ISBN 5-8122-0303-2 (в пер.).

212. Шмелёв, А.Д. Русская языковая модель мира: материалы к слов. / А.Д. Шмелев.- М.: Яз. славян, культуры, 2002.- 224 е.- (Язык. Семиотика. Культура: малая сер.).- (Series minor).-Библиогр.: с. 213-218.- ISBN 594457-052-0.

213. Шукуров, Д.Л. Концепция слова в творческих декларациях символизма и футуризма / Д.Л. Шукуров // Куприяновские чтения-2005: материалы межвузовской научной конференции.- Иваново, 2006.- С. 136-145.

214. Элиаде, М. Космос и история: избр. работы / пер. с фр. и англ. Мирча Элиаде; общ. ред. И.Р. Григулевича, М.Л. Гаспарова.- М.: Прогресс, 1987.- 311 е.-Предм.-имен. указ.: с. 299-310.- Библиогр. в примеч.: с. 282-298.

215. Элиаде, М. Священное и мирское / Мирча Элиаде; пер. с фр., предисл. и коммент. Н.К. Гарбовского.-М.: Изд-во МГУ, 1994.- 143 е.- Список произведений М. Элиаде: с. 143-144.- Библиогр.: с. 140-142.- ISBN 5-21103160-1.

216. Элиот, Т.-С. Избранное: пер. с англ. / Томас Элиот.- М.: Терра-кн. клуб, 2002.- 526 е.- (Библиотека английской литературы).- Содерж.: Стихотворения и поэмы; Убийство в соборе: Драма; Эссе, лекции, выступления.- ISBN 5-275-00446-Х.

217. Энциклопедический словарь. В 82 т. / Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон.- СПб., 1890-1904.

218. Эпштейн, М.Н. Диалектика знака и образа в поэтических произведениях А. Блока / М.Н. Эпштейн // Семиотика и художественное творчество.-М., 1977.- С. 338-352.

219. Эткинд, А. Содом и Психея: очерки интеллектуал, истории Серебряного века / Александр Эткинд.-М.: ИЦ-Гарант, 1996.- 413 е.- ISBN 5900241-05-Х.

220. Языковая картина мира и системная лексикография / отв. ред. Ю.Д. Апресян.- М.: Языки славянских культур, 2006.- 912 е.- ISBN 5-95510135-7.

221. Якобсон, P.O. Работы по поэтике / P.O. Якобсон.- М.: Прогресс, 1987.460 с.

222. Ясенский, С.Ю. Роль и значение реминисценций и аллюзий в поэме «Ночная Фиалка» / С.Ю. Ясенский // Александр Блок: исследования и материалы.- Л., 1991.- С. 64-77.