автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е - начале 70-х гг. XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е - начале 70-х гг. XIX века"

На правах рукописи

ХАТУНЦЕВ СТАНИСЛАВ ВИТАЛЬЕВИЧ

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ К.Н. ЛЕОНТЬЕВА В 50-е - НАЧАЛЕ 70-Х гг. XIX ВЕКА

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ВОРОНЕЖ 2004

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Искра Леонид Михайлович Официальные оппоненты - доктор исторических наук, ведущий

— кандидат исторических наук, доцент Минаков Аркадий Юрьевич Ведущая организация — Государственное образовательное учреждение

Защита диссертации состоится 17 мая 2004 года в час. на заседании диссертационного совета Д 212.038.12 в Воронежском государственном университете по адресу: 394068, г. Воронеж, Московский проспект, 88. Корпус ВГУ № 8, ауд. 211 А.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Воронежского государственного университета по адресу: 394006, г. Воронеж, Университетская пл. 1.

Автореферат разослан .2004 г.

научный сотрудник РАН Косик Виктор Иванович

высшего профессионального образования «Московский государственный социальный университет Министерства труда и социального развития Российской федерации»

диссертационного совета

Ученый секретарь

Глебов А.Г.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. К.Н. Леонтьев (1831 - 1891) - одна из самых ярких, крупных и оригинальных фигур своего времени. Известен он прежде всего как выдающийся мыслитель, публицист, один из виднейших представителей консерватизма в пореформенной России XIX столетия.

Он сотрудничал с такими ' выдающимися общественно-политическими деятелями этого направления, как М.П. Погодин, М.Н. Катков, В Л. Мещерский, Н.Н. Страхов, П.Е. Астафьев, Ф.Н. Берг, В.А. Грингмут, Ю. Николаев (Ю.Н. Говоруха-Отрок), оказал прямое и весьма значительное влияние на становление взглядов идеолога монархической государственности Л.А. Тихомирова, философ В.В. Розанова, публициста от. И.И. Фуделя, филолога, редактора (в 1892 - 1898 гг.) журнала «Русское обозрение»: А.А. Александрова. Леонтьеву оказывали поддержку государственный контролер Т.И. Филиппов, министр народного просвещения гр. И.Д. Делянов, министр внутренних дел гр, Д.И. Толстой, товарищ министра внутренних дел кн. К.Д. Гагарин. С его работами был знаком и царь Александр III, выразивший ему, как автору сборника «Восток, Россия и Славянство», монаршую благодарность.

Леонтьев — фигура не только всероссийского, но и мирового масштаба, его идеи привлекают внимание множества философов, социологов, исследователей консерватизма, политиков. Однако на родине творческое наследие Леонтьева стало широко изучаться только с конца 80-х гг. XX века, после падения идеологических запретов, в условиях острого кризиса советской модели общественного устройства и последовавшего за ним распада СССР, когда ранее забытые идеи русских консерваторов о расцвете и упадке цивилизаций, о либерализме, прогрессе, социализме, об отношениях России с Западом и Востоком, о Православии вновь стали актуальны и востребованы на их родине и произошло «второе пришествие» отечественного консерватизма1. На гребне этой интеллектуальной волны имя блистательного философа, смелого парадоксалиста К.Н. Леонтьева стало особенно популярным, возник самый настоящий леонтьевский «бум». К творческому наследию мыслителя обращаются не только традиционалисты и монархисты, но и коммунисты, и либералы, его идеи изучаются множеством представителей российской науки.

Интерес к мыслителю — как среди специалистов, так и среди широкой общественности, до сих пор не ослабевает. Леонтьева упоминают, цитируют, издают и переиздают его сочинения, о нем пишут. Ежегодно в стране появляются десятки работ, посвященных этому русскому интеллектуалу. Однако внимание аналитиков, исследующих взгляды мыслителя, направлено почти исключительно на «позднего» Леонтьева, Леонтьева «классического» периода, т.е. второй трети 70-х — начала 90-х годов XIX века. Общественно-политические взгляды более ранних этапов его жизни, 50-х - начала 70-х гг., без которых невозможно понять мировоззрение Леонтьева в целом, его эволюцию, изучены весьма слабо, что и делает актуальным их целенаправленное исследование.

Историография проблемы. Леонтьевская историография как таковая чрезвычайно обширна. В ее развитии выделяется несколько этапов.

1 См. Репников A.B. Русский консерватизм: вчера, сегодня, чамра // Упнгррвяпрм я Рпггии и мире: прошлое и настоящее. Вып. 1. Воронеж, 2001. i РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ!

I БИБЛИОТЕКА I

! ¿"ZTltri

На первом, дореволюционном, этапе общественно-политические взгляды Леонтьева и их эволюция специально не изучались. В первую очередь исследователи пытались дать общую оценку мировоззрения мыслителя (B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А.Г. Закржевский, Ф.Ф. Куклярский и т.д.)- В контексте мировоззрения Леонтьева уделялось. особое внимание его религиозным взглядам, в частности влиянию на этого мыслителя православия (К.М. Аггеев, Ю. Николаев, В. Доброе). В.В. Розанов посвятил обширную статью леонтьевской историософии. Исследовалось также соотношение взглядов мыслителя со взглядами B.C. Соловьева (И.И. Фудель).

У ряда авторов - Л.А. Тихомирова, С.Н. Трубецкого, П.Н. Милюкова, значительный интерес вызвала .тема «Леонтьев и славянофилы», тогда как А. А. Бурнакин и Л.С. Козловский обращались к представлениям Леонтьева о Восточном вопросе и балкано-славянской проблеме как его части.

Трое дореволюционных исследователей - К.А. Военский, Б.А. Грифцов и

A.M. Коноплянцев2, пытались осуществить целостный подход к фигуре мыслителя.

Однако по-настоящему глубоко и всесторонне образ мыслителя историографами рассматриваемого периода изучен не был.

В 1918 — 1920 годах о Леонтьеве не писали, а к исходу Гражданской войны, в 1921 г., зародилась советская и эмигрантская историография, посвященная этому мыслителю. Начался второй этап становления леонтьевоведения. Он охватил период до 1939 г.

Советские авторы довоенного времени в основном уделяли внимание беллетристике и литературной критике К. Леонтьева (Н.О. Лернер, П.К. Губер,

B.Б. Шкловский). Была опубликована автобиография последнего, снабженная ценными комментариями С.Н. Дурылина. П.Ф. Преображенский провел сравнительный анализ мировоззрения Леонтьева и А.И. Герцена. Однако во второй половине 30-х. гг. представители советской историографии (Н.Л. Мещеряков, В. Ермилов) провозгласили Леонтьева самым реакционным из русских мыслителей второй половины XIX столетия, мракобесом и идеологом фашизма, после чего даже упоминания о нем исчезли из советских изданий вплоть до начала 60-х гг.

Главным очагом леонтьевоведения в этот период стало русское зарубежье. Выходцы из России изучали представления Леонтьева о прогрессе, его религиозные взгляды (Л.А. Зандер, А.Н. Миролюбов). Н.А. Бердяев на фоне биографии мыслителя рассмотрел его философские взгляды. Книга Бердяева, до сих пор являющаяся одним из лучших исследований воззрений Леонтьева, вызвала значительный резонанс в эмигрантской прессе, в том числе со стороны других «веховцев» - С Л. Франка и П.Б. Струве. В.В. Зеньковский увидел в Леонтьеве, наряду со славянофилами, одного из предтеч «евразийства».

В отличие от вышеуказанных авторов, от. Г.В. Флоровский мыслителя остро критиковал. Он полагал, что Леонтьева нельзя считать выразителем подлинного православия. Критиковал его и поэт Г.В. Иванов.

2 Военский К.А. К. Н. Леонтьев. Его личность и судьба. ОР РНБ. Ф. 152. On. 1.; Грифцов Б.А.

СудьсйгКДгЛеонтвева // KJ.H. Леонтьев: pro et contra. Кн. I. СПб., 1995; Коноплянцев A.M. Xibhí ■'К.ЬГ' Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания И Памяти Константина

Николаевича JléóHtietó! СПб., 1911. * "rt**»'*'''"' í /xt ffi:

Во время Второй мировой войны о мыслителе практически не писали. После 1945 г. наступил следующий этап развития леонтьевоведения, охвативший период до конца 80-х годов XX века.

На этом этапе представители эмиграции определили место К. Леонтьева в истории русской философии, исследовали его религиозные, эстетические и общественно-политические взгляды (К. Зайцев, В.В. Зеньковский, Б.А. Филиппов, А. Оболенский, Н.В. Рязановский, С.В. Утехин). Целая серия леонтьевоведческих изысканий принадлежит перу поэта и культуролога ЮЛ. Иваска. Главным его трудом-и одной из вершин леонтьевоведения стала творческая биография мыслителя3. До настоящего времени работа Иваска является наиболее подробным и наиболее обстоятельным из биографических исследований, посвященных К.Н. Леонтьеву. Однако книга Иваска — не академический труд, а эссе литературоведческо-культурологического характера.

Пристальное внимание вызывал Леонтьев на Западе. К изучению воззрений мыслителя обращались американские ученые — Г. Кон, Р. Хэйр, Э. Таден. Они рассмотрели леонтьевский проект создания социалистической монархии, проанализировали его социально-политические позиции. С. Лукашевич к истолкованию фигуры Леонтьева пытался применить учение 3. Фрейда.

Интересовались русским мыслителем и европейские авторы. О. Босс вслед за Зеньковским рассматривал Леонтьева как предтечу евразийства. Э. Гаспарини признал его одним из семи крупнейших писателей России, стремился представить Леонтьева пророком и разобрать его конкретные предсказания. Кроме того, он анализировал художественное творчество мыслителя, его литературную критику.

В СССР в послевоенный период труды о Леонтьеве стали публиковаться только в 60-е — начале 70-х гг. На гребне борьбы с «буржуазными фальсификаторами» написаны ранние работы А.Л. Янова. В. Чалмаев, в отличие от Янова, не только «развенчивал» Леонтьева, но и, критикуя массовую культуру капиталистических стран, пытался опереться на леонтьевский эстетизм.

В 70-е — 80-е годы в СССР появились труды, в которых рассматривались различные аспекты творческого наследия Леонтьева (П.П. Гайденко, И.А. Голосенко, Н.А. Рабкина, Л.Р. Авдеева). Советских исследователей мыслитель интересовал главным образом как социолог и культуролог, религиозный философ и литературный критик. Однако воззрения его рассматривались предвзято, через призму господствующей идеологии.

В 1988 - 1989 гг. начался последний, современный, этап развития леонтьевоведения. Его характеризует снижение интереса к Леонтьеву за рубежом и повышенное внимание к нему в России. Вопросы, так или иначе связанные с фигурой этого мыслителя, рассматриваются в сотнях разнообразных работ, созданных в период начиная с 1988 - 1989 года4. Значительная часть этого потока принадлежит жанру публицистики. Появилось также немало

5 Иваск Ю. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество. Берн; Франкфурт-на-Майне, 1974.

4 Библиографию новейших леонтьевоведческих публикаций см.: Чернавский М.Ю. Библиография работ о К.Н. Леонтьеве (1991 - 2003). М., 2003. Рукопись.

исследований комплексного и обобщающего характера. Наиболее фундаментальными из них являются монографии А.Ф. Сивака, А. А. Королькова и К.М. Долгова5. В этих работах излагаются и анализируются философско-социологические, религиозные и общественно-политические взгляды Леонтьева, рассматривается его литературное творчество, некоторые аспекты его биографии.

Помимо комплексных исследований, в последние годы появилось множество трудов, в которых делается акцент на анализ отдельных сторон творческого наследия этого мыслителя. Наибольшее внимание традиционно уделялось философским и религиозным взглядам К.Н. Леонтьева (С.Н. Носов, А.Я. Кожурин, М.Б. Воскресенская, Е.С. Гревцова, М.Ю. Чернавский), его социологии и культурологическим идеям (Л.Р. Авдеева, А.С. Гагарин, Т.С. Григорьева, Г.М. Дробжева, В.М Камнев, Н.А Ковешникова.). Широко изучалась философия истории и историософия К. Леонтьева, причем в рамках последней особое развитие получило исследование взглядов мыслителя на Россию и ее будущее (Г.Б. Кремнев, Р.А. Гоголев, A.M. Салмин, Н.В. Дамье, С.Н. Пушкин, Д.С. Чикирев). Появилось немало специальных исследований его общественно-политических воззрений. Они носят обобщающий характер (А.Г. Мячин, Ю.В. Андронов, А.А. Ширинянц, М.М. Цимерман) или посвящены представлениям Леонтьева о тех или иных конкретных вопросах социально-политической жизни.

Подверглась дальнейшему изучению проблема соотношения его воззрений с доктриной славянофилов и с развитием русской (а также мировой) общественно-политической мысли в целом (А.Л. Янов). Анализировалась леонтьевская концепция «византизма», взгляды мыслителя на либерализм, на Восточный и славянский вопросы (Н.А. Рабкина, Н.А. Шестаков, С.С. Секиринский, Т.А. Филиппова, В.И. Косик, СВ. Лурье), исследовалась тема «Леонтьев и социализм», «Леонтьев и Л.А. Тихомиров» (А.В. Репников, О.А. Милевский).

Таким образом, общественно-политические взгляды мыслителя 50-х - начала 70-х годов специально не изучались. Однако их в той или иной степени касались в своих работах леонтьевоведы дореволюционного периода - А.А. Александров, К.М. Аггеев, A.M. Коноплянцев6, исследователи-эмигранты - Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, Ю.П. Иваск7, и представители советской и постсоветской науки начиная с 80-х гг. прошедшего века - Л.Р. Авдеева, А.А. Корольков, В.И. Косик, A.M. Салмин, А.Ф. Сивак и др.

Дореволюционные авторы охарактеризовали отношение Леонтьева к религии, отметили его симпатии в 50-е гг. XIX в. к либерализму и демократии. Они же стали создателями «эстетической» теории перехода мыслителя в стан

5 Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991; Долгов K.M. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М.. 1997.

4 Александров A.A. Константин Николаевич Леонтьев И Рус. веста. 1892. № 4; Аггеев K.M. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни. Киев, 1909; Коноплянцев A.M. Указ. соч.

7 Бердяев H.A. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995; Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1.4. 2; Иваск Ю.П. Указ. соч.

консерваторов. Слепо доверяя автобиографическим оценкам К.Н. Леонтьева, вышеперечисленные исследователи полагали, что с либерализмом этот мыслитель всецело и окончательно порвал в 1862 — 1864 гг. Эта точка зрения до сих пор является общепринятой, однако, на наш взгляд, она устарела.

A.M. Коноплянцев обратил внимание на то, что в 60-е годы Леонтьев сблизился со славянофильством, а повороту мыслителя к консерватизму способствовало его отрицательное отношение к деятельности журнала «Современник» и к Польскому восстанию. Но в целом общественно-политические взгляды Леонтьева 50-х - начала 70-х гг. Коноплянцевым, как и остальными дореволюционными авторами, освещены скудно.

Исследователи-эмигранты, стремясь как можно полнее осмыслить феномен К. Леонтьева, проявили к данной теме более значительный интерес.

Н.А. Бердяев анализировал переход мыслителя к консервативным воззрениям. Он отметил некоторое влияние на Леонтьева А.И. Герцена, однако не выявил всего круга представлений мыслителя, на которые могли иметь и имели воздействие герценовские идеи. В то же время он писал об отсутствии влияния на Леонтьева классического славянофильства. По данным пунктам с точкой зрения Бердяева солидаризировался В.В. Зеньковский. Однако изучение общественно-политических взглядов Леонтьева 60-х годов XIX в. показывает, что это мнение нуждается в пересмотре.

Понимая народничество как веру в русскую народную стихию, Бердяев отметил, что в определенный период у Леонтьева имелись известные «славянофильско-народнические иллюзии», от которых этот мыслитель освободился впоследствии.

B.В. Зеньковский постулировал, что на рубеже 60-х - 70-х гг. произошел распад прежнего комплекса идей мыслителя и родилась совершенно новая концепция, определившая собой его взгляды. Однако нашлось в ней место и для многих элементов «прежнего комплекса» воззрений К.Н. Леонтьева, чего выдающийся историк русской философии в своей работе не отразил.

Ю.П. Иваск обратил внимание на то, что отойдя от либерализма мыслитель сблизился с представителями почвенничества, прошел через сферу влияния А.А. Григорьева. В то же время, считал исследователь, московское славянофильство его отталкивало. Однако Иваск не учел того, что в период перехода Леонтьева на консервативные позиции его отношение к славянофильству существенно изменилось.

Писал он и о влиянии на мыслителя в начале 60-х А.И. Герцена и Дж. Ст. Милля, которые, по выражению исследователя, «повернули» Леонтьева в сторону реакции. Но задачи широкого анализа их воздействия на взгляды мыслителя он перед собой не ставил и не решал.

Вызывает недоумение постулат Иваска о том, что «политическая переоценка», т.е. переход Леонтьева в стан консерваторов, была продумана и определена довольно поздно, около 1870 года. Он явно противоречит собственным своим утверждениям, высказанным в той же работе.

В целом освещение Ю.П. Иваском, как и остальными представителями русской эмиграции, общественно-политических взглядов Леонтьева 50-х -начала 70-х годов XIX века обзорно, мало детализовано, не всегда объективно, а порой противоречиво и фрагментарно. Тем не менее, монография этого

литературоведа до сих пор остается исследованием, содержащим наибольший объем оценок и сведений, касающихся данной проблемы.

Представительница советской науки Л.Р. Авдеева8 высказала чрезвычайно спорное мнение, что увлечение мыслителя в молодости материалистическими и демократическими идеями было не только поверхностным, но и кратковременным, ограниченным годами его студенчества, что консервативная тенденция наметилась у Леонтьева уже после окончания университета. Данным источников эта точка зрения прямо противоречит.

По мнению A.M. Салмина, Манифест 19 февраля 1861 г. послужил одним из толчков для перехода Леонтьева «к твердой и обдуманной реакционности»9. Данное утверждение, как и утверждение о том, что свою собственную «гипотезу триединого процесса» мыслитель разработал непосредственно на основе концепции циклически развивающихся культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, достаточно спорно.

А.Ф. Сивак отметил, что отход Леонтьева от либерально-демократических воззрений начался не позднее осени 1861 года. Согласно исследователю, «окончательное осуждение демократизма и ... его аргументация были почерпнуты им у А.И. Герцена». Тем не менее, Сивак утверждает, что говорить о влиянии Герцена на Леонтьева не приходится10.

Н.А. Шестаков пишет об идейной эволюции К. Леонтьева, однако, подобно остальным леонтьевоведам, не показывает, как происходил отказ Леонтьева от либерально-демократических представлений. В отношении Леонтьева к либерализму он видит лишь два этапа: до 1862 г. — этап либеральный, после 1862 г. — этап консервативный, внутри которого Шестаков никаких ступеней не выделяет". Его статья не раскрывает всей гаммы отношений Леонтьева к либерализму в 60-е — начале 70-х гг. XIX в.

Н.В. Дамье12 замечает, что в первые пореформенные годы Леонтьев оказался в идейном русле славянофильства; отвернувшись от либерализма, он во многом сохранил верность славянофильскому духу. По мнению исследовательницы, либеральная сущность славянофильства открылась ему уже в указанный период, и тогда же Леонтьев разочаровался в царских реформах и в русском народе. На наш взгляд, и осознание мыслителем либеральной сути славянофильства, и разочарование его в реформах и в русском народе нужно отнести к началу 70-х, когда Леонтьев оставил дипломатическую службу и вернулся на родину.

Г.М. Дробжева13 считает, что в молодости взгляды мыслителя были близки к биологическому направлению в социологии. По ее мнению, медицинские занятия способствовали формированию у Леонтьева двух «парадоксальным

8 Авдеева Л.Р. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: Дис. ... канд. филос. наук. М.. 1983.

9 Салмин A.M. Политическая историософия Константина Леонтьева // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989. С. 97.

10 Сивак А.Ф. Указ. соч. С. 7.

" Шестаков H.A. Константин Леонтьев и русский либерализм // Вестн. Московского ун-та. 1993. Сер. 12. Социально-политические исследования. № 2.

12 Дамье H.B. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство // Кентавр. 1994. № 1.

13 Дробжева Г.М. Проблема соцнкультурного идеала в социально-философских воззрениях К.Н. Леонтьева: Дне.... канд. философских наук. М., 1995.

образом совмещенных чувств», в одном из которых лежит начало «патологического подхода» мыслителя к оценке явлений действительности, в другом - начало неприятия им «городов и прогресса».

С.Н. Пушкин14, вопреки более распространенному мнению, полагает, что естественно-натуралистическое понимание общественной жизни сформировала у Леонтьева медицина, а не влияние НЛ. Данилевского. Он утверждает, что симпатиями к славянофильству Леонтьев проникся в эпоху Польского восстания, но с трудами ранних славянофилов был знаком плохо. Мы считаем, что последнее утверждение не вполне корректно.

Отмечает этот исследователь и то, что в критике западноевропейской цивилизации большую помощь Леонтьеву оказал английский либерал Дж. Ст. Милль. Однако задачи установить объем и значимость его влияния на мыслителя в 60-е годы Пушкин перед собой не ставил и не решал.

В.И. Косику принадлежит единственная в исторической науке монография, всецело посвященная К. Леонтьеву. Он рассматривает представления мыслителя о Балканах и восточной политике Российской империи в 60-е гг.

По мнению В.И. Косика, в этот период Леонтьев вынашивал мысль о будущей славянской конфедерации. Касается исследователь и написанной мыслителем на Востоке статьи «Грамотность и народность»15.

Согласно К.М. Долгову, о византизме Леонтьев размышлял уже в Петербурге, в начале 60-х гг. XIX в., и тогда же он заработал репутацию

16 гл

«опасного правого реакционера» . С этими представлениями нельзя согласиться категорически. Они прямо противоречат тем сведениям о Леонтьеве, которыми мы располагаем, как противоречит им и утверждение исследователя о том, что даже в начале 60-х Леонтьев не ратовал за освобождение крестьян, считая его заблуждением, которое повредит России.

Спорен и выдвигаемый этим автором тезис, согласно которому Леонтьев всю жизнь вынашивал и защищал идею необходимости и благотворности социального неравенства.

По мнению Долгова и А.В. Торкунова, горячим патриотом России и убежденным монархистом этого русского мыслителя сделал опыт Крымской войны17. Согласиться с данным тезисом трудно, а предположение, что Крымская война привела Леонтьева в стан монархистов, требует серьезного обоснования и доказательств, которых указанные исследователи не предоставляют.

И.А. Немцев в своей диссертации отмечает, что Леонтьев некоторое время находился под непосредственным влиянием славянофильства, но выдвигает крайне спорное положение, согласно которому из-под влияния либеральной идеологии Леонтьев освободился благодаря неославянофилу Н.Я. Данилевскому. По мнению Немцева, главное, что Леонтьев воспринял от Данилевского и, опосредованно, от ранних славянофилов - это присущее им органическое

14 Пушкин С.Н. Очерки русской историософии. СПб., 1996; Он же. Об идейных истоках историософских взглядов К.Н. Леонтьева // Вече. Альманах русской философии и культуры. СПб., 1998. Вып. 11.

15 См. Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М.. 1997.

16 Долгов K.M. Указ. соч. С. 29.

" Долгов K.M., Торкунов A.B. Генезис дипломата // Константин Николаевич Леонтьев. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты. 1865 - 1872. М., 2003. С. 18.

представление о государстве и обществе18. Данная точка зрения также весьма дискуссионна.

Теперь обратимся к работам А.Г. Мячина, Ю.В. Андронова и А.А. Ширинянца19. 1861 год эти исследователи называют годом «духовного разочарования Леонтьева», подчеркивая, что уже тогда его надежды на особое послереформационное развитие страны были обмануты. На наш взгляд, исторической истине данный тезис не соответствует.

Нельзя не отметить, что историография, сложившаяся к настоящему времени, либо весьма поверхностно и обзорно освещает воззрения Леонтьева 50-х -начала 70-х гг. в целом, либо, в лучшем случае, рассматривает лишь отдельные их аспекты. Сколько-нибудь подробной и цельной картины общественно-политических взглядов мыслителя указанного периода она не дает, а только намечает пути и направления их исследования. Лучше всего в историографии освещена проблема перехода Леонтьева на консервативные позиции в начале 60-х гг., однако даже она изучена не достаточно. Многие представления о факторах, оказавших воздействие на идейную эволюцию мыслителя, о влиянии на его воззрения Герцена, Милля, славянофилов и почвенников, о степени разрыва Леонтьева с либерализмом, о его отношении к реформам, крепостному праву, русскому народу, славянофильству, также как и взгляды на сам характер общественно-политических позиций мыслителя в 60-е - начале 70-х гг., нуждаются в уточнении и развитии.

Цель и задачи исследования. Исходя из вышесказанного, мы формулируем цель настоящей работы. Она заключается в выявлении и комплексном изучении общественно-политических воззрений К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века, в создании связного, детального и целостного представления о них. Общая цель конкретизируется нами в следующих задачах диссертационного исследования:

— Дополнить и уточнить историографические оценки, касающиеся общественно-политических воззрений К.Н. Леонтьева 50-х - 60-х гг. XIX в.

— Установить и рассмотреть факторы, оказавшие существенное воздействие на трансформацию мировоззрения мыслителя в начале 50-х гг. XIX в.

— Выявить и изучить различные стороны общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева в 50-е годы XIX века.

— Осветить процесс перехода Леонтьева от либерализма к консерватизму в начале 60-х гг. XIX в., проанализировать факторы, приведшие к изменению его общественно-политических позиций, выявить и изучить общественно-политические взгляды мыслителя в переходный период.

— Выявить и проанализировать общественно-политические представления К. Леонтьева второй трети — конца 60-х годов XIX в., а также показать принципиальные изменения, произошедшие в них в начале 70-х гг.

— Установить и проанализировать связь воззрений Леонтьева 50-х — начала 70-х годов XIX века с русской общественно-политической мыслью и со

11 Немцев И.А. Славянофильство в истории российского консерватизма XVIII - начала XX веков: Дне. ... канд. истор. наук. Пермь, 199S.

19 Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Дис.... канд. полит, наук. М., 1998; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц A.A. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев М„ 2000.

взглядами самого мыслителя позднего, «классического» этапа его творчества, т.е. второй трети 70-х - начала 90-х гг.

Хронологические рамки исследования - начало 50-х годов XIX столетия, когда в сознании Леонтьева происходил первый «умственный перелом» и он обратился к либерализму, - начало 70-х годов, время • превращения его в крайнего, «принципиального» консерватора, классика консервативной идеи.

Объект исследования - общественно-политические воззрения К.Н. Леонтьева в целом, а также развитие русской общественно-политической мысли XIX в..

Предметом исследования являются общественно-политические взгляды Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века: представления этого мыслителя о демократических идеалах и революции, о Западе и прогрессе, о России, русском народе и их исторической миссии, о реформах Александра II, о Восточном и национальном вопросах, а также проблема соотношения взглядов Леонтьева с отечественной общественно-политической мыслью в указанный период.

Методология исследования базируется на принципах научности, объективности и историзма, предполагающих непредвзятый подход к анализу изучаемых проблем, критическое отношение к источникам, вынесение суждений на основе всестороннего осмысления всей совокупности фактов, а также показ явлений в их многообразии, взаимозависимости и взаимообусловленности в конкретный исторический период их возникновения и развития. При написании работы были использованы такие методы исторического анализа, как сравнительно-исторический, ретроспективный и хронологический. Из общенаучных методов применялся комплексный метод в сочетании с системным методом для обобщения разбросанного и разнородного материала. Все это позволило понять и раскрыть принципиальные аспекты общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева 50-х — начала 70-х годов XIX в..

Источниковая база. При написании диссертации использованы источники архивные и опубликованные. Первые включают в себя письма К.Н. Леонтьева к редактору и издателю А.А. Краевскому, философу и публицисту Н.Н. Страхову, государственному контролеру Т.И. Филиппову и оптинскому старцу Амвросию.

Письма Леонтьева к А.А. Краевскому и к Н.Н. Страхову хранятся в Отделе рукописей Российской национальной бибилиотеки (ОР РНБ. Ф. 391. Краевский А.А. № 482; ОР РНБ. Ф. 747. Страхов Н.Н. № 17). Они позволили детализировать некоторые аспекты общественно-политических представлений мыслителя рассматриваемого периода.

Письма к Т.И. Филиппову находятся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ. Ф. С.Н. Дурылина), письмо к старцу Амвросию - в Государственном литературном музее (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Д. 7-9). Эти документы содержат сведения о взглядах Леонтьева на греко-болгарский вопрос в первой трети 70-х гг. XIX в.

Опубликованные источники делятся на несколько групп. Первую из них составляют произведения самого Леонтьева. Для нашего исследования данная группа источников является наиболее важной. Ее следует разделить на две подгруппы. 1. Произведения Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX в.. 2. Произведения Леонтьева, созданные после 1873 - 1874 гг, т.е. после превращения его в «идейного консерватора». Работы первой подгруппы

наиболее репрезентативны, в них общественно-политические взгляды Леонтьева изучаемого периода выражены непосредственно. Произведения более позднего времени в силу большей хронологической отдаленности момента их создания от рассматриваемой эпохи имеют относительно меньшую ценность, однако исследование воззрений мыслителя 50-х - начала 70-х годов XIX в. без учета сведений, которые в них содержатся, было бы чрезвычайно неполным.

В первую подгруппу источников входят работы четырех видов: а) публицистические; б) дипломатические; в) художественные произведения; г) письма.

Публицистические работы мыслителя 50-х - начала 70-х гг. XIX в. дают материал о его отношении к религии, содержат данные о его взглядах на освобождение крестьян, характеризуют представления Леонтьева накануне его перехода в консервативный лагерь, говорят об отношении мыслителя к либерально-демократической интеллигенции Петербурга во~ время этого перехода, позволяют судить о его консервативных и персоналистскйх идеях.

Особенно важны корреспонденции К. Леонтьева в газете «Одесский

20

вестник» , раскрывающие представления мыслителя о национальном своеобразии, Восточном вопросе, о Западе и России в 60-е гг. XIX в. Они же содержат первые наброски «гипотезы триединого процесса» и позволяют судить об идейном влиянии на Леонтьева Дж. Ст. Милля.

Статья «Несколько воспоминаний и мыслей о покойном Ап. Григорьеве»21 -тоже очень ценный источник, характеризующий воззрения Леонтьева периода превращения его в консерватора, а также взгляды мыслителя на Россию и Европу в конце 60-х гг.

Статья «Грамотность и народность»22 содержит богатейший материал по теме нашей работы. В ней Леонтьев высказывает свои суждения о реформах, о России, русском народе, об их истории, о европеизме, о зарубежных славянах.

Эссе «Византизм и Славянство» и статья «Панславизм и греки»23 позволяют судить об отношении мыслителя к греко-болгарской распре и его взглядах на Восточный вопрос в начале 70-х гг. XIX в.

Немалое значение для нашей темы имеют и дипломатические документы, составленные Леонтьевым, особенно его «Записка о необходимости литературного влияния во Фракии»24. В «Записке...» основное внимание уделяется Восточному вопросу и балканской политике России 60-х гг.. В других дипломатических документах мыслителя25 наиболее важны сведения об отношении его к восточным единоверцам, к русскому самодержавию и

20 Леонтьев К.Н. С Дуная // Одесск. веста. 1867. №№ 201, 202,268; Он же. С Дуная // Олесск. вестн. 1868. №27.

21 См.: Аполлон Григорьев. Воспоминания. Воспоминания Аполлона Григорьева и воспоминания о нем. М; Л., 1930. С. 528 - 556.

22 Леонтьев К.Н. Грамотность и народность // Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М., 1992.

23 Он же. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Записки ...: Он же. Панславизм и греки » Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 - 1891)[Далее - Восток...]. М., 1996.

24 Он же. Записка о необходимости литературного влияния во Фракии // Русия и бьлгарското национално-освободително движение: 1856 / 1876. Т. И. София, 1990.

25 Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения...

поземельной общине.

Из художественных произведений Леонтьева 50-х - 60-х годов самым ценным источником для нашей работы является роман «В своем краю»26. В нем нашла выражение целая гамма общественно-политических и социально-философских воззрений мыслителя периода его перехода к консерватизму. Повесть «Сутки на ауле Биюк-Дортэ» - его единственное произведение 50-х гг., которое проникнуто рельефно выраженными общественно-политическими тенденциями. Повести «Хризо» и «Исповедь мужа» в основном касаются представлений Леонтьева 60-х годов, связанных с Восточным вопросом.

Опубликованные эпистолярные источники, использованные нами - письма мыслителя 60-х - начала 70-х годов, адресованные Н.Н. Страхову и русскому дипломату Ф.Р. Остен-Сакену. Письма к Страхову отражают воззрения Леонтьева периода его перехода к консерватизму. В посланиях к Остен-Сакену он изложил план постепенного освобождения Балканского полуострова от

27

власти османов .

Произведения позднего периода творчества мыслителя (созданные после 1873 - 1874 гг.) целесообразно разделить на три подгруппы. Это мемуары К. Леонтьева как таковые, публицистические работы, в которые он включил фрагменты воспоминаний, оценки и характеристики своих общественно-политических воззрений в рассматриваемую нами эпоху, и художественные произведения и письма, в которых он обращался к 50-м - началу 70-х годов.

Мемуары «Рассказ моей матери об императрице Марии Феодоровне», «Тургенев в Москве», «Мои дела с Тургеневым», «Сдача Керчи в 55 году», «Из студенческих воспоминаний» мыслитель посвятил 50-м годам. В отрывке под названием «Из воспоминаний К.Н. Леонтьева»28 говорится об эпохе 50-х -начала 60-х годов.

Работы «Мои воспоминания о Фракии», «Консульские рассказы», «Польская эмиграция на Нижнем Дунае» - свидетельства о временах дипломатической службы К.Н. Леонтьева. Они имеют вспомогательное значение, тогда как мемуар «Знакомство с Лессепсом»29 содержит важные сведения об отношении мыслителя в 60-е годы к западному прогрессу.

«Майносские староверы», «Воспоминание об архимандрите Макарии», «Моя литературная судьба» посвящены началу 70-х. Наиболее важна для изучаемой темы творческая автобиография Леонтьева - «Моя литературная судьба», проливающая свет на многие аспекты общественно-политических воззрений мыслителя рубежа 60-х - 70-х гг.3 .

26 Он же. В своем краю // Собр. соч. Т. 1. М., 1912.

21 См.: Леонтьев К.Н. Избранные письма. СПб., 1993; Рос. Архив. М., 1999. Вып. 9.

28 Из студенческих воспоминаний К. Леонтьева // Рус. архив. 18S0. Кн. 1. № 1-2-3: Из воспоминаний К.Н. Леонтьева // Лица. Биографнч. Альманах. М; СПб.. 1995. Вып. б. Остальные работы См.: Собр. соч. Т. 9. СПб., 1913.

29 Леонтьев К.Н. Знакомство с Лессепсом // Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. М.. 1992. Остальные работы См.: Собр. соч. Т. 9.

30 Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба // Лнт. наследство. М., 1935. Т. 22-24; Он же. Майносские староверы И С.-Петербургские ведомости. 1884. 25 сент; Он-же. Воспоминание об архимандрите Макарии, игумене Русского монастыря св. Пантелеймона на Горе Афонской II Восток...

Важное значение в контексте реконструкции и анализа, общественно-политических взглядов К. Леонтьева второй трети 60-х - начала 70-х гг. годов имеют статьи «Письма отшельника», «Записки отшельника» и «Дополнение к двум статьям о панславизме».

Еще более важны следующие работы мыслителя: «Кто правее? Письма к Владимиру Сергеевичу Соловьеву», «Два графа», «Плоды национальных движений на православном Востоке», и фрагмент чернового автографа статьи «Национальная политика как орудие всемирной революции». В этих трудах содержатся ценнейшие сведения, необходимые для анализа и характеристики целого спектра общественно-политических воззрений Леонтьева, всего рассматриваемого нами периода.

Ряд статей - «О либерализме вообще», «Добрые вести» и др.31, несут фрагментарную информацию о некоторых сторонах общественно-политических представлений мыслителя рассматриваемого периода. Однако для выявления взглядов Леонтьева 50-х - начала 70-х годов данные, которые в них содержатся, чрезвычайно важны.

Остается сказать о художественных произведениях и письмах Леонтьева второй трети 70-х - начала 90-х годов, касающихся нашей тематики. Это роман «Египетский голубь», письма Леонтьева к философу В.В. Розанову и к А.А. Александрову32.

Следующая группа источников - воспоминания о К. Леонтьеве и работы о нем его учеников и друзей - А.А. Александрова, от. И. Фуделя, Е. Поселянина, К.А Губастова. Они раскрывают существенные аспекты общественно-политических взглядов мыслителя рассматриваемого нами периода.

Совершенно особо следует отметить письмо историка русской литературы М.Н. Лонгинова к писателю И.И. Панаеву от 2. 6. 1857 г., в котором говорится о критике Леонтьева славянофилами в этот период.

И, наконец, последняя группа источников - произведения общественно-политических деятелей и представителей общественно-политической мысли XIX - XX столетий: И.В. Киреевского, В.Ф. Одоевского, Дж. Ст. Милля, А.И. Герцена, А.С. Хомякова, А.А. Григорьева, Ф.М. Достоевского, И.С. Аксакова, Н.Я. Данилевского, А.И. Кошелева, Н.С. Трубецкого, к которым мы обращались для сравнительного анализа различных сторон воззрений К.Н. Леонтьева рассматриваемого нами периода.

Научная новизна. Наша работа является первым в историографии специальным научным исследованием, посвященным общественно-политическим воззрениям К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX в. В научный оборот в ней впервые введены неопубликованные письма К.Н. Леонтьева к Т.Н. Филиппову, Н.Н. Страхову, А.А. Краевскому.

В данном исследовании нами впервые в историографии создана связная и целостная картина общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева указанного периода, детально прослежена его идейная эволюция в 50-е - начале 70-х гг. XIX в. и отмечены влиявшие на нее факторы, в том числе личностного

31 Все вышеуказанные работы См. Восток...

32 Леонтьев К.Н. Египетский голубь // Леонтьев К.Н. Египетский голубь...; Леонтьев К.Н. Письма к В.В. Розанову // Рус. вести. 1903. № б; A.A. Александров. I. Памяти К.Н. Леонтьева. 11. Письма К.Н. Леонтьева к Анатолию Александрову. Сергиев Посад, 1915.

характера. Нам удалось существенно расширить и конкретизировать имевшиеся в историографии представления о воздействии на взгляды К.Н. Леонтьева идей Дж. Ст. Милля, А.И. Герцена, выявить и проанализировать влияние на них учения ранних славянофилов и почвенников, а также установить связь идейного мира Леонтьева 50-х и особенно 60-х годов с русской общественно-политической мыслью. В нашем исследовании впервые приводится обзор и периодизация развития леонтьевоведения как такового, выделенного из общего контекста изучения русского консерватизма второй половины XIX в..

В отличие от большинства исследователей, считающих, что полный и окончательный разрыв К. Леонтьева с либерально-демократическими идеями закончился к 1863. - 1864 годам, что в этот же период он разочаровался в реформах Александра II и перешел к крайнему консерватизму и даже реакционности, мы, специально изучив эту тему, стремимся последовательно доказать, что радикальный разрыв с либерально-демократическими тенденциями осуществился только к середине 70-х, когда Леонтьев завершил начавшийся в конце предыдущего десятилетия пересмотр своего отношения к славянофильству, зарубежному славянству и политическому национализму. Тогда же он окончательно разочаровался и в проводимых в России либеральных преобразованиях. По нашему мнению, в 60-е годы Леонтьев был скорее консерватором либеральным, чем. консерватором крайним, тем более -реакционером.

Вопреки господствующему мнению, согласно которому естественно-натуралистический подход к историческим явлениям и процессам фактически был заимствован мыслителем у Н.Я. Данилевского, мы, опираясь на выявленные нами документальные свидетельства, утверждаем, что такого рода подход складывался у него уже со студенческих лет, а также выдвигаем и обосновываем предположение, что леонтьевская «гипотеза триединого процесса» формировалась параллельно с формированием концепции Данилевского и, в главных своих чертах, практически независимо от нее.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что она может быть использована в процессе чтения спецкурса по истории русской общественно-политической мысли второй половины XIX столетия и по отечественной истории в целом.

Апробация работы. Диссертация выполнена, обсуждена и одобрена на кафедре новейшей отечественной истории и историографии • исторического факультета В ГУ. По теме диссертации сделано 4 доклада на научно-теоретических конференциях исторического факультета ВГУ (1999 - 2002 гг.) и доклад на международной конференции «Процессы модернизации в России и в Европе» (2002 г., г. Воронеж). Ее основные положения изложены в нескольких опубликованных и готовящихся к печати научных работах. Кроме того, нами впервые опубликовано одно из писем К.Н. Леонтьева Т.Н. Филиппову, подготовленное к печати леонтьевоведом Г.Б. Кремневым, и статья, посвященная жизненному пути мыслителя.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование темы, ее актуальности, анализируются историография и источники по теме исследования, определяются его цели и задачи, предмет, хронологические рамки и методологическая основа диссертации, ее научная новизна и практическая значимость.

В первой главе, «Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е - начале 60-х годов XIX века», рассматриваются факторы, повлиявшие на изменение, идейных позиций мыслителя, раскрывается и анализируется конкретное содержание воззрений Леонтьева соответствующего периода. Глава разделена на четыре параграфа по тематическому принципу.

Первый параграф. «Мировоззрение и общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е годы», посвящен идейной эволюции мыслителя со времени его поступления на Медицинский факультет Московского университета (рубеж 1849/1850 гг.) до переезда в Петербург (конец 1860 г.). Оказавшись в Москве, важнейшем в начале 50-х гг. XIX в. очаге «мысленной оппозиции» николаевскому режиму, Леонтьев пережил первый в своей жизни «умственный перелом». Овладевая материалистическими учениями, он увлекся естествознанием, в. особенности науками и паранауками, связанными с антропологией, утратил детскую религиозную веру. Попав под влияние своего старшего товарища Алексея Георгиевского и войдя в литературно-философский кружок И.С. Тургенева и писательницы Е. Тур, Леонтьев отказался от привитого ему матерью «наивного монархизма», воспринял либерально-демократические идеи и ценности в западническом их варианте. Его ориентирами стали прогресс, образованность, равенство и. свобода . Изменение умственных установок не помешало Леонтьеву остаться патриотом России и принять участие в Крымской кампании. Превратившись, со времен Восточной войны, в человека «слегка политикующего», к твердым политическим убеждениям он не пришел, а имел лишь «смутные подобия политических мнений ... несколько либерального оттенка»34. Однако настоящим, глубоко убежденным либералом и тем более демократом мыслитель не стал. Его мировоззрение, поступки и литературное творчество определялось не столько воспринятыми им идеями, сколько свойственным ему ярко выраженным эстетическим романтизмом. Развитие самобытной эстетической парадигмы, составлявшее важнейшее в рассматриваемый период направление мировоззренческой эволюции Леонтьева и происходившее на фоне подготовки и проведения в России на рубеже 50-х -60-х гг. масштабных реформ, "привело к серьезному изменению его идейной платформы.

Второй параграф, «Изменение общественно-политических позиций К.Н. Леонтьева в начале 60-х гг. XIX в.». посвящен переходу мыслителя в первой трети указанного десятилетия в консервативный лагерь. Первые признаки поворота Леонтьева к консерватизму, означавшие начало второго в его жизни «умственного перелома», обнаруживаются уже весной 1861 г . В этот период

33 Леонтьев К.Н. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой // Восток... С. 458.

34 Леонтьев К.Н. Сдача Керчи в 55 году (воспоминания военного врача) // Собр. соч. Т. 9. С. 191.

35 См.: Он же. По поводу рассказов Марка-Вовчка И Собр. соч. М., 1912. Т. 8. С. 17,18.

сильное воздействие на мыслителя оказали А. И. Герцен и Дж. Ст. Милль. Из демократического учения первого и либерального учения второго мыслитель сделал оригинальные антидемократические и антилиберальные выводы. Благодаря влиянию Герцена Леонтьев осознал и сформулировал свою собственную, основанную на эстетических установках точку зрения на буржуазию и на буржуазное общество в целом. Познакомившись с трактатом Милля «О свободе», он пришел к выводу, что в буржуазных странах происходит процесс «всеобщей ассимиляции», которая губительна для столь ценимой им «эстетики», или же «поэзии», жизни, которая заключалась для него в драматизме, сложности и богатстве, предельной пестроте и разнообразии как природных, так и социальных явлений. «Западное равенство» и «однообразие демократического идеала» ему разонравились. Тесное общение с различными кругами «передовой» столичной интеллигенции также способствовало разрушению симпатий Леонтьева сначала к демократии, а потом и к либерализму. Прежде всего он понял, что с его эстетическими позициями несовместимы взгляды нигилистические и революционно-демократические, и стал врагом русского радикализма. Началось идейное сближение Леонтьева с почвенниками (А.А. Григорьев, Н.Н. Страхов), затем .со славянофилами. Со славянофильством мыслителя связало негативное отношение к современной Европе, приверженность к самодержавию, страстный патриотизм, появившаяся у него после разочарования в Западе вера в Россию, русский простой народ и крестьянскую общину. Последние представления утвердились у Леонтьева не без влияния Герцена. Сочувствие мыслителя к славянофилам усилилось с началом Польского восстания, когда широкая антирусская кампания в Европе убедила его в фундаментальной враждебности Запада России. Но взгляды Леонтьева не были тождественны славянофильству. Его «хищному», виталистическому эстетизму была чужда этика славянофилов, в отличие от них мыслитель стал сторонником социального неравенства, дворянства, аристократии.

Отказ Леонтьева от либерализма проходил синхронно с временным отходом от него же значительной части русского общества, пришедшимся на 1862 - 1863 гг.36. Однако переход на консервативные позиции не изменил его положительного отношения к реформам, проводимым правительством. Напротив, скорее он еще больше поверил в них: мыслитель полагал, что в России, в отличие от европейских стран, эмансипационные процессы принесут «особые, хорошие, национальные плоды» . Разочаровавшись в начале 60-х гг. в Западе, Леонтьев разочаровался и в самодовлеющей ценности западной науки, забросил активные занятия естествознанием.

Третий параграф, «Общественно-политические взгляды Леонтьева в период превращения его в консерватора», содержит конкретное изложение и анализ его воззрений первой трети 60-х годов XIX в. В этот период бурно развивалось и находило воплощение в своеобразных художественных произведениях эстетическое миросозерцание мыслителя, окрашенное в контрастно-романтические тона и выходившее далеко за рамки общепринятой и

26 Гоголевский A.B. Очерки истории русского либерализма XIX - начала XX века. СПб., 1996. С. 49.

37 Леонтьев К.Н. Плоды национальных движений на православном Востоке // Восток... С. 555.

повсеместно проповедуемой морали. Его эстетика фокусировалась на рельефной игре природно-исторических (в том числе общественных) сил. На страницах романа «В своем краю» Леонтьев вывел собственную «формулу» красоты: «красота есть единство в разнообразии». Это произведение, как и роман «Что делать?», являлось литературно-художественным выражением всего спектра этических, эстетических и, в конечном итоге, общественно-политических воззрений своего создателя начала 60-х гг., и должно было сыграть ту же роль, которую сыграло произведение Чернышевского: роль пропагандиста и агитатора, «наставника жизни».

Взгляды Леонтьева в данную эпоху могут быть охарактеризованы как чистый, еще не осложненный аскетическо-православными идеями «натуралистический эстетизм». Эстетико-натуралистическими являлись и представления мыслителя о человеке и обществе. Эстетико-натуралистический подход к комплексу социально-исторических проблем сделал его персоналистом. Личность, но личность неординарную, яркую, богатую творческими силами и жизненной мощью, своеобразную вплоть до эксцентричности, он считал сутью и смыслом всей мировой истории, воплощением исторического процесса как такового. Для формирования выдающейся личности, полагал Леонтьев, необходим неравноправный общественный строй, привилегированные социальные группы - аристократия, а также «обособление наций», под которым он понимал углубление культурно-бытовых особенностей, отличающих один народ от другого.

Персоналистские воззрения мыслителя складывались под влиянием соответствующих идей Милля и Герцена. Но если персонализм Милля был персонализмом буржуазным, а персонализм Герцена - демократическим, то персонализм Леонтьева был персонализмом аристократическим. С ним связана одна из самых своеобразных черт общественно-политических взглядов мыслителя первой трети 60-х гг.: его отношение к революциям. На революционно-демократические движения он смотрел как на катализатор активности консервативно-охранительных сил, полагая, что в результате борьбы этих двух начал формируются новые великие личности, что и было для него важнейшей целью всемирно-исторического процесса.

Несмотря на негативное отношение Леонтьева к современной ему Европе, осознанного и концептуализированного отвращения к «прогрессу», т.е. к буржуазно-западным формам и явлениям жизни, у него в рассматриваемую эпоху еще не сложилось: неприязнь ко всему этому была у него лишь не до конца осознанным эстетическим чувством.

Во второй главе, «Общественно-политические воззрения К. Леонтьева в 60-е - начале 70-х годов XIX века», выявляются и анализируются взгляды мыслителя, их эволюция в период его дипломатической деятельности на Востоке, пребывания там после отставки со службы и в первые месяцы после возвращения на родину (конец 1863 - конец 1874 гг.). Она разделена на четыре параграфа также по тематическому принципу.

Первый параграф, «Отношение мыслителя к славянам и к грекам и его представления Восточном и национальном вопросах до начала 70-х гг.». освещает воззрения Леонтьева на проблемы, указанные в названии, со времени его отъезда в Турцию до конца 60-х гг.. На Восток мыслитель уезжал «учеником,

поклонником ... культурного славянофильства», под которым понимал стремление к созданию особой, своеобразной по отношению к Европе славянорусской культуры. Подобно славянофилам, Леонтьев был полон веры в восточных единоверцев: считал, что они научат русских «как лучше бороться против европеизма», , что после изгнания турок на Балканах наступит расцвет

38 тт

местных оригинальных культур . Но вскоре, соприкоснувшись с жизнью христиан на Востоке, он стал переоценивать разделявшиеся им положения славянофильской доктрины о зарубежных славянах. Прежде всего Леонтьев начал - но только начал - разочаровываться в славянских народах, в их способности вырабатывать и даже сохранять уже имевшиеся у них элементы самобытной культуры. Раздражение вызывала у Леонтьева верхушка балканских христиан, так называемые «приматы». Он отмечал отсутствие в их рядах представителей «умственной аристократии» и корил за буржуазность и поверхностное подражание Западу. В то же время простому народу он горячо симпатизировал, ставил его гораздо выше «приматов», считал, что он хранит «залоги для будущего»39. Среди славян более всего мыслителю импонировала польская шляхта с ее аристократизмом, однако в качестве дипломата он решительно и умело боролся с антироссийскими - демаршами польской

40

революционной эмиграции в турецких владениях .

Во время пребывания на Балканах Леонтьев стал придавать большое значение Восточному и национальному вопросам, стремился к укреплению позиций России в Юго-Восточной Европе. Для этого он желал политического союза с освобожденной Грецией, предлагал усилить воздействие на христианские народы Балкан русской культуры. Леонтьев считал, что Османская империя должна уйти из Европы, но при этом глубоко симпатизировал как туркам, так и прочим азиатским народам, сохранявшим яркие одежды своих национальных культур. По его мнению, османское иго, хотя и являлось злом, выполняло роль защитного колпака, предохранявшего восточных единоверцев от быстрой вестернизации.

Национальный вопрос стал для него вопросом не столько политическим, сколько культурным и историософским. Леонтьев рассматривал его как проблему создания и развития славянских, и в первую очередь русской, самобытных национальных культур.

Второй параграф, «Запад и Россия во взглядах К.Н. Леонтьева 60-х гг. XIX в.», посвящен воззрениям мыслителя на цивилизацию буржуазного Запада, на исторические перспективы и взаимоотношения России и Европы со времени его прибытия на Восток до конца 60-х гг.. Проблема «Россия - Запад» воспринималась им в тесной связи с Восточным и национальным вопросами. Он считал, что Европа, становящаяся все более буржуазной, обезличивается, приходит к «ужасающему однообразию», означающему разложение и гибель ее высокой культуры. Однако Леонтьев вполне объективно оценивал ее политическую и материальную мощь, поэтому говорил не о «гниении», а об «окаменении» Запада. Его представления о Европе были во многих отношениях

38 Леонтьев К.Н. Письма отшельника // Леонтьев К.Н. Восток... С. 169.

" Он же. Записка о необходимости... С. 211.

',0 См. Он же. Польская эмиграция на Нижнем Дунае //Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 9. С. 335 -365.

близки к представлениям о ней адептов теории «официальной народности», В.Ф. Одоевского, А.И. Герцена и, в еще большей степени, славянофилов, особенно И.В. Киреевского.

На будущее своей страны Леонтьев в 60-е гг. взирал с восторженным оптимизмом. Историческое призвание родного Отечества он видел в противопоставлении буржуазной прозе и бесцветности новейшего Запада поэзии преображенной жизни - России, которая должна наполниться разнообразием и богатством. В этом пункте заключалась специфика воззрений мыслителя по сравнению со взглядами остальных отечественных критиков европейской культуры, веривших в грядущее торжество России.

Из его представлений, с одной стороны, о политическом и вещественном могуществе Запада, с другой - о том, что Россия должна стать «всемирным локомотивом», вполне закономерно вытекала. мысль о неизбежности ее конфронтации с Европой и войны с объединенными силами Запада. Данные идеи Леонтьева были в той или иной степени сходны с соответствующими представлениями славянофилов и почти что совпадали с идеями, высказанными Н.Я. Данилевским в книге «Россия и Европа». Однако появились они, также как и зачатки леонтьевской «гипотезы триединого развития», без всякого влияния со стороны последнего. Это доказывается тем, что статьи, в которых Леонтьев излагал свои идеи о грядущем конфликте России и Запада и в которых впервые отчетливо зазвучали мотивы «гипотезы триединого развития», увидели свет более чем за год до начала первой публикации трактата Н.Я. Данилевского41. Личных или опосредованных контактов с автором «России и Европы» до этого времени (т.е. до 1869 г.) у Леонтьева не было; «органическую теорию», в русле которой находилась «гипотеза триединого развития», мыслитель усвоил не из работ Данилевского или славянофилов: он познакомился с нею еще студентом, будучи увлечен трудами одного из ее создателей К.Г. Каруса. Несколько ранее читал он произведения историка-органициста Т.Н. Грановского.

В третьем параграфе. «Представления Леонтьева о русском народе, о России и о либеральных реформах в 60-е годы», раскрываются представления мыслителя второй трети и, в целом, второй половины 60-х гт. о предметах, указанных в его названии. Перейдя на консервативные позиции, Леонтьев продолжал верить в историческую «молодость», здоровые силы и творческие возможности русского народа, хотя он не идеализировал его моральные качества, в отличие от славянофилов и большинства почвенников. Представления мыслителя о нравственном облике своего народа были ближе к представлениям о нем В.Ф. Одоевского и «нетипичного» почвенника А.А. Григорьева. Леонтьев справедливо полагал,.что податные сословия сохранили больше исконных национальных черт, чем представители правящих слоев общества. Эти идеи исповедовали практически все славянофилы и почвенники, но и те, и другие культурное «раздвоение» между «обществом» и простым народом оценивали сугубо отрицательно, тогда как он видел в нем залог будущего своеобразного развития России. Двигаясь в русле славянофильских идей и предвосхищая одно из главных положений концепции «евразийства», Леонтьев говорил о том, что высшие классы России должны воспринять

41 См.: Леонтьев К.Н. С Дуная...

самобытные социокультурные формы, хранимые простонародьем, и способствовать дальнейшему развитию этих форм, доведя их до высшей степени блеска, глубины и оригинальности. Уже в рассматриваемый период создание самобытной национальной культуры (а также сохранение культурного многообразия мира) становится для него, как в 20-е - 30-е гг. XX в. для «евразийцев», задачей номер один. Однако если Леонтьевым в 60-е гг. XIX в. создание такой культуры мыслилось как органическая переработка воспринятых Россией европейских начал, «идей», в сугубо русские национальные формы, то «евразийцы» считали, что она должна строиться не на европейской, а на «туземной», русско-евразийской основе. Таким образом, злом по определению европеизм для Леонтьева не был. Мыслитель считал, что он «утончил нервы России»42, усложнил ее социальную структуру, внеся в нее «цивилизованное, ... развитое, своеобразие»43. Негативно он воспринимал лишь европеизм буржуазный, полагая, что просвещение русского народа не должно строиться по западным образцам и проводиться людьми «англо-французского воспитания».

В рассматриваемый период сохранялось позитивное отношение Леонтьева к реформам Александра II Он понимал, что в принципе эти преобразования направлены на европеизацию страны, но считал, что в действительности они не приближают Россию к Западу, а дают диаметрально противоположный эффект. Того, что реформы выводят страну на капиталистический путь развития, мыслитель еще не видел. Из всех преобразований наиболее высоко ценил он крестьянскую реформу. Леонтьев считал, что освобождение крестьян было проведено своевременно и «мудро», поскольку сохранился чрезвычайно важный в его глазах общественный институт - поземельная община, препятствующая пролетаризации крестьянства и развитию в стране буржуазных отношений, которые Леонтьев ничуть не приветствовал. Земства, по мнению мыслителя, были учреждениями «своеобразными». И «своеобразные» земства, и «целиком заимствованные» из буржуазной Европы суды, вместе со славянофилами полагал Леонтьев, на практике сближали просвещенное сословие России с народом.

Четвертый параграф, «Изменение общественно-политических взглядов Леонтьева на рубеже 60-х — 70-х годов XIX в.», посвящен тем переменам в воззрениях мыслителя, которые пришлись на 1869 - 1874 гг. и ознаменовали собой третий и последний «умственный перелом» в его жизни. Эти изменения были весьма существенны. Побывав, после пятилетнего отсутствия, на родине (конец 1868 - начало 1869 гг.), Леонтьев начал разочаровываться в отечественных либеральных реформах, у него появились первые опасения, что Россия не породит новой мировой культуры, а растворится в царстве безличных масс, охваченная буржуазной нивелировкой. Усилились идейные расхождения мыслителя со славянофилами. Славянофильство он начал воспринимать как одну из разновидностей либерально-эгалитарной идеологии. В то же время большое впечатление произвел на него трактат неославянофила Н.Я. Данилевского «Россия и Европа». Ко многим из положений этой работы Леонтьев пришел самостоятельно, с другими он солидаризировался. Положительно отнесся мыслитель к разгрому буржуазно-республиканской

42 Леонтьев К.Н. Грамотность и народность. С. 383

4' Там же. С. 382.

Франции монархическими армиями Германии. В 1870 году, еще до начала франко-прусской войны, у него сложилась гипотеза, обосновывавшая неизбежность победы национально-объединительных и национально-освободительных движений в Европе. Он считал, что появление единой Германии поможет России быстрее решить Восточный вопрос. Созрела у него и мысль о необходимости перенесения культурной столицы страны из Петербурга в Константинополь.

Обращение Леонтьева в глубинное, «личное» православие в 1871 году способствовало дальнейшей эволюции его общественно-политических взглядов в направлении фундаментального, строгого консерватизма. Он избавлялся от остатков либеральных воззрений, разрывал последние нити, связывавшие его с либерально-демократическим лагерем. Проявляя активный интерес к греко-болгарской распре, Леонтьев занялся политической публицистикой, окончательно и бесповоротно разочаровался в зарубежных славянах, пересмотрел свое отношение к политическому национализму, которому ранее сочувствовал. По возвращении на родину в 1874 г. он потерял последние надежды на отечественные реформы и веру в здоровые силы и историческую «молодость» русского народа, размежевался с пореформенными славянофилами.

Так к рубежу 1874 - 1875 годов завершилось превращение Леонтьева в «идейного консерватора»: до конца последовательного противника всякого эгалитаризма, защитника монашеского, аскетического православия, неограниченной монархии и дворянства, противопоставившего яркую, аристократическую личность эпохи «цветущей сложности» продукту нивелировки - «среднему человеку» эпохи «вторичного упрощения».

В Заключении подводятся итоги исследования. Несмотря на достаточно серьезные изменения воззрений К.Н. Леонтьева в начале 50-х, в первой трети 60-х и на рубеже 60-х - 70-х гг. XIX в., абсолютизировать их характер возможным не представляется. На протяжении всей жизни у мыслителя сохранялось выработанное им в детские и юношеские годы эстетическое миросозерцание, служившее основой преемственности его взглядов, в том числе общественно-политических, от предыдущего этапа их развития к последующему. Воззрения 50-х - 60-х годов не были Леонтьевым отброшены и забыты, а составили костяк, основу общественно-политических взглядов «классического» периода его творчества.

В существующей историографии установилось мнение, что мыслитель очень быстро разочаровался в реформах Александра И, а в 1862 — 1864 гг. — не позднее Польского восстания, произошел полный и окончательный разрыв К.Н. Леонтьева с либерально-демократическими идеями, следствием чего явился его переход к крайнему консерватизму и даже реакционности44. Однако детальное изучение показывает, что на протяжении 60-х гг. многие либерально-

J4 См. Аггеев K.M. Указ. соч. С. 55; Коноплянцев A.M. Указ. соч. С. 54; Бердяев H.A. Указ, соч. С. 47; Салмин A.M. Указ. соч. С. 97; Корольков A.A. Указ. соч. С. 10; Дамье Н.В. Указ. соч. С. 34; Пушкин С.Н. Очерки... С. 59; Мячин А.Г. Указ. соч. С. 15; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц A.A. Указ. соч. С. 8; Долгов K.M., Торкунов A.B. Указ. соч. С. 16. Согласно H.A. Рабкиной. выдвигающей точку зрения, соответствующую точке зрения B.C. Соловьева, с откровенно реакционных позиций Леонтьев выступал с конца 60-х годов (См.: Соловьев B.C. Памяти К.Н. Леонтьева II К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1. С. 25; Рабкина H.A. Литературные

демократические идеи и представления в сознании Леонтьева сохранялись, только приняли иную, более специфическую окраску. Если до начала 60-х либерально-демократический компонент воззрений мыслителя был западническим, «общеевропейским» по своему генезису и характеру, то с 1862 -1863 гг. он приобрел черты славянофильской утопии со свойственным славянофильству, являвшемуся «своеобразной разновидностью раннего русского либерализма», «либерализмом «особого рода»»45.

Сохранял Леонтьев в 60-е годы и надежды на реформы, проводимые российским самодержавием. В это время он уже прочно придерживался консервативных взглядов, но его общественно-политическая позиция в данный период типологически была ближе скорее к либеральному консерватизму, кредо которого Б.Н. Чичерин формулировал. как «либеральные - меры и сильная

46

власть» , чем к. реакции, хотя по своим воззрениям мыслитель; находился гораздо правее того же Чичерина..Процесс изживания остатков.либерализма завершился у Леонтьева только в 1874 г.

Следует отметить и «вписанность» Леонтьева 50-х - начала 70-х годов в традиции и в тенденции развития русской общественно-политической мысли. Анализ выявляет множество параллелей, пересечений-и прямых совпадений взглядов Леонтьева с воззрениями А.И. Герцена, В.Ф. Одоевского, «классических» славянофилов (И.В. Киреевского, А. С Хомякова, К.С. и И.С. Аксаковых) и неославянофила НЛ. Данилевского, почвенников (прежде всего А.А. Григорьева, а также Н.Н. Страхова и Ф.М. Достоевского); остается ощутимым и влияние на Леонтьева западнических идей. Иногда он откровенно заимствовал те или иные представления и понятия, характерные для этих крупнейших русских мыслителей и общественно-политических течений, однако, как правило, вкладывал в них свой собственный смысл. Именно «отечественный» интеллектуальный контекст определял лицо и специфику взглядов К.Н. Леонтьева в рассматривавшийся период.

Уже в 50-е - 60-е годы XIX столетия его общественно-политические воззрения были отмечены чертами оригинальности и своеобразия, которые в полной мере Леонтьев развил позднее, в 70-е - 90-е,. став одним из крупнейших и самобытнейших деятелей на поприще отечественной мысли и публицистики.

Список публикаций по теме исследования:

1. Хатунцев СВ. Восточный вопрос в работах К.Н. Леонтьева / СВ. Хатунцев // Страницы истории и историографии Отечества. Воронеж, 1999. Вып. 2. С. 63 - 82.

2. Хатунцев СВ. Отечественная история в оценках К.Н. Леонтьева / СВ. Хатунцев // Воронежский государственный университет. Труды молодых ученых. Воронеж, 2001. Вып. 1. С 237-243.

уроки (Тургенев и Леонтьев - история взаимоотношений) // Вопр. литературы. 1991. № 4. С. 129).

45 См.: Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. С. 256; Он же. Славянофильство: Из истории русской общественно-политической Мысли XIX в. М.. 1986. С. 232.

■"' См. Искра Л.М. Борис Николаевич Чичерин о политике, государстве и истории. Воронеж.. 1995. С. 25; Также см. Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. М., 1929. С. 24.).

3. Хатунцев СВ. К.Н. Леонтьев о национализме и национальной политике / СВ. Хатунцев // Страницы истории и историографии Отечества. Воронеж, 2001. Вып. 3. С 128-143.

4. Хатунцев СВ. Отечественная история в системе общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева / СВ. Хатунцев // Вопросы истории. 2004. № 1. С 155-159.

5. Хатунцев СВ. Философ и дипломат / СВ. Хатунцев // Журнал «Полис». Библиообзор. Вып. 18. (http//www.politstudles.ru/universum/biblio/24_ 01_04/18_ leon.htm). Рец. на кн.: Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты (1865 - 1872). М., 2003. 528 с.

6. Хатунцев СВ. Русский ум (Жизнь Константина Леонтьева) / СВ. Хатунцев // Подъем. 2001. № 11. С. 203 - 209.

7. «Я не умею иначе...» (Письмо К.Н. Леонтьева — Т.И. Филиппову от 10 октября 1888 г.)//Подъем. 2001. № 11. С. 210-215.

Заказ № 215 от 29.03.2004 г. Тир. 100 экз. Лаборатория оперативной полиграфии ВГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Хатунцев, Станислав Витальевич

Введение.-С.З

Глава 1. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е - начале 60-х годов XIX века.- С.

1. Л. Мировоззрение и общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е годы.- С.

1. 2. Изменение общественно-политических позиций К.Н.

Леонтьева в начале 60-х гг. XIX в.- С.

1.3. Общественно-политические взгляды Леонтьева в период превращения его в консерватора.- С.

Глава 2. Общественно-политические воззрения К. Леонтьева в 60-е - начале 70-х годов XIX века.-С.

2. 1. Отношение мыслителя к славянам и к грекам и его представления о Восточном и национальном вопросах до начала

70-х гг.-С.

2. 2. Запад и Россия во взглядах К.Н. Леонтьева 60-х гг. XIX в. . - С. 175 2. 3. Представления Леонтьева о русском народе, о России и о либеральных реформах в 60-е годы.- С.

2. 4. Изменение общественно-политических взглядов

Леонтьева на рубеже 60-х - 70-х годов XIX в.- С.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Хатунцев, Станислав Витальевич

К.Н. Леонтьев (1831 - 1891) является одной из самых ярких, крупных и оригинальных фигур своей эпохи. На разных этапах биографии он был врачом, дипломатом, журналистом, цензором, иноком. И на протяжении всей своей сознательной жизни, независимо от рода занятий, К. Леонтьев выступал в качестве литератора. Его перу принадлежит более десяти томов художественной прозы и критики, писем, социально-политической публицистики. Но известен он прежде всего именно как публицист и мыслитель, обращавшийся к разнообразным вопросам общественной жизни.

Его социально-политические взгляды с течением лет менялись, но с 70-х годов XIX века Леонтьев непоколебимо стоял на позициях защитника устоев Православной церкви, самодержавия и дворянства. Общепризнанно, что наряду с Н.Я. Данилевским и К.П. Победоносцевым он является одним из виднейших представителей консервативной мысли пореформенной России XIX столетия1. Согласно оценке Н.А. Бердяева, это был «самый крупный, единственный крупный мыслитель из консервативного лагеря, да и вообще один из самых блестящих и своеобразных умов в русской литературе. Первым и единственным философом консерватизма. был К. Леонтьев»-.

Он сотрудничал с такими выдающимися литературными силами консервативно-охранительного направления, как М.П. Погодин, М.Н. Катков, В.П. Мещерский, Н.Н. Страхов, П.Е. Астафьев, Ф.Н. Берг, В.А. Грингмут, Ю. Николаев (Ю.Н. Говоруха-Отрок). Высокую оценку давали Леонтьеву его интеллектуальные оппоненты B.C. Соловьев и Л.Н. Толстой. Он оказал прямое и весьма значительное влияние на становление взглядов таких фигур, как идеолог монархической государственности Л.А. Тихомиров, философ В.В. Розанов, консервативный публицист от. И.И. Фудель, филолог, редактор (в 1892 - 1898 гг.) журнала «Русское обозрение» А.А. Александров. Имелись у мыслителя друзья и покровители в правительственных кругах. В их число входили государственный контролер Т.И. Филиппов, министр народного просвещения гр. И.Д. Делянов, министр внутренних дел гр. Д.И. Толстой, товарищ министра внутренних дел кн. К.Д. Гагарин. Сам Александр III был знаком с работами Леонтьева еще с тех времен, когда являлся наследником престола, а впоследствии выразил ему, как автору сборника «Восток, Россия и Славянство», высочайшую благодарность3.

Несмотря на все это, Леонтьев остался в стороне от главного течения русской политической жизни своей эпохи. Как правило, его блестящие по стилю, глубокие и оригинальные по мысли статьи и книги либо замалчивались, либо сурово критиковались, причем не только либералами и революционерами, но и многими консерваторами. Даже в эпоху так называемых контрреформ, проводимых кабинетом Александра III, казалось бы, по рецептам, выписываемым «доктором» Леонтьевым, идеи последнего оказались практически невостребованными.

После смерти мыслителя внимание к ним со стороны российского общества заметно усилилось, особенно благодаря Революции 1905 - 1907 гг., и, в еще большей степени, событиям 1917 г. Однако та его часть, которая проявляла активный интерес к наследию К. Леонтьева, либо отправилась за границу (Н.А. Бердяев, П.Б. Струве, С.Л. Франк, П.Н. Милюков и др.), либо оказалась на положении «внутренней эмиграции» (И.И. Фудель, А.А. Александров, С.Н. Дурылин и др.). Эмигранты внешние использовали идеи мыслителя в своих социально-политических построениях (Бердяев, «евразийцы», в меньшей степени «младороссы»), и познакомили с ними западную общественность, стремившуюся осмыслить феномен возникшего после 1945 г. противостояния двух мировых систем.

В СССР к середине 30-х годов сложился устойчивый стереотип восприятия К. Леонтьева как мракобеса и крайнего реакционера, поэтому до начала 60-х имя мыслителя на его родине практически не упоминалось. В 60-е - 80-е годы в СССР начали публиковаться отдельные работы с критикой его взглядов, а на рубеже 80-х - 90-х гг. начался настоящий леонтьевский «ренессанс». На страну обрушился целый шквал публикаций, так или иначе касающихся этого русского мыслителя. Бум вокруг имени Леонтьева продолжается до сих пор. Интерес к его творчеству - как среди специалистов, так и среди простых читателей, не ослабевает. Леонтьева упоминают, цитируют, издают и переиздают его сочинения, о нем пишут. Ежегодно в России появляются десятки работ, посвященных этому русскому интеллектуалу.

Различные стороны творческого наследия К. Леонтьева, в том числе его общественно-политические воззрения, исследовались довольно интенсивно. Леонтьевская историография чрезвычайно обширна, можно сказать необозрима4. В ее развитии выделяется несколько этапов. Первый этап -период до Октябрьской революции5. В это время, начиная с 1860 г., выходило множество заметок о К. Леонтьеве, откликов и рецензий на его произведения, как художественные, так и публицистические. Уже в дореволюционный период внимание к Леонтьеву (и к консерваторам в целом) проявляли не столько профессиональные историки, сколько философы - B.C. Соловьев, В.В. Розанов, С.Н. Трубецкой, «веховцы» Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, публицисты - Н.Н. Страхов, Ю. Николаев, Е. Поселянин, И.И. Колышко, Б.В. Никольский, литераторы - Л.Н. Толстой, Д.С. Мережковский, Б.А. Грифцов, А.Г. Закржевский, Ф.Ф. Куклярский, В.В. Бородаевский, служители Православной церкви - И.И. Фудель, К.М. Аггеев, А.П. Храповицкий, П.А. Флоренский, В, Добров6.

Дореволюционные работы о мыслителе были крайне эмоциональны и субъективны, практически ни одна из них, включая статью выдающегося историка П.Н. Милюкова, не носила научного характера. Либерально-западнические и революционно-демократические круги сколько-нибудь серьезно произведения Леонтьева, как правило, не анализировали, ограничиваясь довольно поверхностной критикой его взглядов. Один из крупнейших идеологов народничества, Н.К. Михайловский, бывший, как и Леонтьев, приверженцем так называемой органической теории общества, назвал его труды «публично практикуемым развратом мысли». Для журналиста Ф.И. Булгакова взгляды мыслителя были «оригинальным народничаньем», а сам он - «мрачным обскурантом». Н.С. Лесков провозгласил его общественный идеал утопией7.

Правые либералы оценивали фигуру мыслителя не столь однозначно. B.C. Соловьев отзывался о нем как о «принципиальном», или «идейном», консерваторе. «Веховцы» устами C.JI. Франка призывали отнестись к Леонтьеву «беспристрастно и с полной духовной свободой». Представители «веховства» дали ему достаточно глубокую характеристику. Так, С. Булгаков ф! накануне революционных потрясений 1917 г. писал об исторической прозорливости этого «мечтателя реакции»8.

Славянофилы и близкие к этому направлению авторы - И.С. Аксаков, А.А. Киреев, Н.П. Гиляров-Платонов, С.А. Юрьев, С.Ф. Шарапов отзывались о Леонтьеве скорее отрицательно, чем положительно. В глазах И.С. Аксакова и А.А. Киреева он был реакционером.

Среди «классических» консерваторов отношение к Леонтьеву было сложнее. Н.Н. Страхов в 70-е гг. XIX столетия мыслителя поддерживал, однако впоследствии его заклеймил. М.Н. Катков и К.П. Победоносцев солидаризировались с идеями Леонтьева о необходимости самодержавия и ф сильной государственной власти, но во многих других вопросах, особенно касавшихся Православной церкви и поддержки Константинопольской патриархии, были его противниками. Консервативный публицист П.Е. Астафьев присоединился к леонтьевской критике западного прогресса, однако выступил против взглядов мыслителя на национальный вопрос. Но имелась в консервативно-охранительном лагере и группа деятелей, являвшихся, в целом, единомышленниками К.Н. Леонтьева. К ней принадлежали Т.И. Филиппов, Л.А. Тихомиров, В.А. Грингмут, Ю. Николаев, И.И. Фудель, А.А. Александров. Тихомиров весьма активно защищал мыслителя от нападок в прессе.

Общественно-политические взгляды Леонтьева и их эволюция на дореволюционном этапе специально не изучались. В первую очередь исследователи пытались осмыслить его мировоззрение в целом (B.C. Соловьев, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, И.И. Колышко, В. Поселянин, Б.В. Никольский, А.В. Королев, Д.С. Мережковский, Б.А. Грифцов, А.Г. Закржевский, Ф.Ф. Куклярский, В.В. Бородаевский, А.А. Александров, Т. Масарик). Статьи о Леонтьеве, особенно апологетические, нередко содержали пересказ его основных положений (А.А. Александров, Я.А. Денисов, Н.А. Уманов), иногда - довольно поверхностный и далекий от истины (Портье Д'Арк). Некоторые из вышеперечисленных авторов, а также К.М. Аггеев, А.П. Храповицкий, П.А. Флоренский, Ю. Николаев, Е. Поселянин, А.С. Волжский, от. Иосиф, в контексте общего мировоззрения Леонтьева уделяли особое внимание его религиозным взглядам, в частности влиянию на этого мыслителя православия. В.В. Розанов, А.В. Королев, помимо общефилософских положений К.Н. Леонтьева, анализировали и его культурно-исторические взгляды. Тот же Розанов посвятил обширную статью леонтьевской историософии. Исследовалось также соотношение взглядов мыслителя со взглядами B.C. Соловьева (И. Фудель).

Значительный интерес дореволюционных авторов вызвала тема «Леонтьев и славянофилы». Сами славянофилы принять этого мыслителя в свои ряды, по выражению Розанова, «страшились»9. К И.С. Аксакову и А.А. Кирееву в этом отношении примкнул эпигон славянофильской доктрины Л. Лобов10. Подобно им, Розанов, а также «веховцы» Бердяев и Булгаков связь Леонтьева со славянофильством отрицали. «Вписать» его в славянофильскую традицию стремился Л.А. Тихомиров11. Вариантом славянофильства считал взгляды

Леонтьева А.В. Королев, в контексте истории этого учения рассматривала их

12

С. Стратиевская-Гросман . Общую позицию по данной проблеме выработала часть либералов. С.Н. Трубецкой назвал Леонтьева «разочарованным славянофилом» и рассматривал его взгляды как продукт последней стадии разложения славянофильства. Сходные идеи развивал П.Н. Милюков, считавший этого мыслителя, наряду с B.C. Соловьевым и Н.Я. Данилевским, эпигоном славянофильской доктрины13. Однако в целом дореволюционная историография не охватила всего многообразия связей и отношений Леонтьева со славянофильством, и была далека от объективного научного анализа данной проблемы.

В связи с провалом внешней политики Российской империи на Балканах в 80-е гг. XIX столетия, обострением обстановки в этом регионе в начале XX века и Первой мировой войной в дооктябрьский период уделялось внимание представлениям Леонтьева о Восточном вопросе и балкано-славянской проблеме как его части14.

Обсуждались также художественные произведения Леонтьева и его литературная критика15.

Лишь трое дореволюционных исследователей - К,А. Военский, Б.А. Грифцов и A.M. Коноплянцев, пытались осуществить целостный подход к фигуре мыслителя16. Они стремились показать закономерность развития литературного творчества, социально-философских и религиозных взглядов К.Н. Леонтьева в связи с его биографией. Однако ни один из этих авторов в полном объеме поставленных перед собой задач не решил. Тем не менее, работа A.M. Коноплянцева явилась первым подробным биографическим исследованием в леонтьевской историографии и стала значительным достижением первого этапа ее развития, хотя по-настоящему глубоко и всесторонне образ мыслителя, не укладывавшегося в «прокрустово ложе схем

17 и четких формул» , ни им, ни другими дореволюционными историографами изучен все-таки не был.

В годы Гражданской войны (1918 - 1920) новых произведений о Леонтьеве создано не было, а к ее исходу, в 1921 г., зародилась советская и эмигрантская историография, посвященная этому мыслителю. Начался второй этап становления леонтьевоведения. Он охватил период до 1939 г. и был прерван Второй мировой войной.

Советские авторы довоенного времени в основном уделяли внимание беллетристике и литературной критике К. Леонтьева18. Были опубликованы мемуары Л.А. Тихомирова, содержавшие главу, посвященную этому мыслителю, а также автобиография последнего, снабженная чрезвычайно ценными комментариями филолога и театроведа С.Н, Дурылина, одного из лучших знатоков его творчества19. П.Ф. Преображенский провел сравнительный анализ мировоззрения К. Леонтьева и А.И. Герцена20.

Ни Дурылин, ни Преображенский не были представителями партийной историографии, становившейся господствующим направлением и формировавшей отношение к Леонтьеву в Советском Союзе. Начало партийной линии в леонтьевоведении положил М.Н. Покровский, вскрывавший классовые, дворянские корни мировоззрения мыслителя. Он считал Леонтьева яростным защитником крепостничества, но при этом -талантливым беллетристом, оригинальным и метким литературным

О 1 критиком" . По мнению партийного публициста Н.Л. Мещерякова, Леонтьев был реакционнейшим из всех русских мыслителей второй половины XIX столетия, боявшимся надвигающейся революции и имевшим идеи и настроения, весьма сходные с фашистскими. Точку зрения Мещерякова развил В. Ермилов, провозгласивший Леонтьева мракобесом и идеологом фашизма . После этого даже упоминания о мыслителе исчезают из советских изданий до начала 60-х годов.

Главным очагом леонтьевоведения в рассматриваемый период стало русское зарубежье. В созданном революцией хаосе, по словам поэта Г.В. Иванова, «открылся настоящий Леонтьев»23. Многие из эмигрантов, обращавшихся к наследию этого мыслителя, считали, что Леонтьев пророчески предугадал потрясения, которые пережила Россия, чем и объяснялся интерес к его творчеству. Кроме того, значительная часть русской интеллигенции пересмотрела свои мировоззренческие позиции, стала более лояльно относиться к консерватизму. Это сказалось и на оценках, данных представителями эмиграции К.Н. Леонтьеву.

Выходцы из России изучали представления мыслителя о прогрессе, его религиозные взгляды24. Весьма активны в освоении творческого наследия Леонтьева были заметно поправевшие на чужбине «веховцы», в первую очередь Н.А. Бердяев. Он создал философскую биографию мыслителя, ставшую едва ли не высочайшим достижением второго этапа развития леонтьевоведения и являющуюся одним из лучших исследований, посвященных мыслителю. Первая публикация этой работы в виде отдельной книги состоялась в Париже в 1926 г. Бердяев с сочувствием отнесся к стремлению Леонтьева сохранить иерархичность общественного бытия, поддержать «аристократию духа». В его книге множество блестящих оценок, метких обобщений, но вся она пронизана субъективизмом, характерным для интеллектуального творчества этого философа, и содержит немало спорных и не вполне обоснованных положений. Так, Бердяев считал, что дореформенное славянофильство непосредственного влияния на взгляды Леонтьева не оказало, что с либерализмом последний твердо и окончательно расстался уже в 1862 г25.

Очерк Бердяева вызвал значительный резонанс в эмигрантской прессе, в том числе со стороны других «веховцев» - С.Л. Франка и П.Б. Струве, также изменивших свое отношение к Леонтьеву в послереволюционные годы. Струве пришел к выводу, что Леонтьев - это «самый острый ум, рожденный русской культурой в XIX веке», а Франк отметил «гениально-пророческую» правдивость идей этого мыслителя и глубинность его христианского мировоззрения26. О проницательности Леонтьева писал и В.В. Зеньковский. Он справедливо утверждал, что этот мыслитель был одним из предтеч «евразийства», развившего идеи Леонтьева о будущем России в союзе не с Европой, а с Азией" .

В отличие от вышеуказанных авторов, от. Г.В. Флоровский Леонтьева остро критиковал. По его мнению, этот мыслитель, подобно А.И. Герцену, оказался в «тупике романтизма», так и не смог преодолеть свой романтический натурализм и романтический эстетизм, в котором ощутимы латинские, западные мотивы. Флоровский полагал, что Леонтьева нельзя считать выразителем подлинного православия28. Критиковал мыслителя и поэт Г.В. Иванов. Согласно Иванову, Леонтьев был неудачником, исполненным презрения к человеку, не верил ни во что, кроме материальной силы, поэтому оказался близок одновременно и к фашизму, и к большевизму29. Таким образом, в 30-е годы позиции критиков Леонтьева из СССР и из рядов либеральной эмиграции обнаружили определенное сходство.

К середине этого десятилетия были заложены и основы зарубежного леонтьевоведения30. Однако иностранные авторы в основном повторяли содержание работ русских эмигрантов и дореволюционных исследователей.

Во время Второй мировой войны о Леонтьеве практически не писали. Только в 1944 г. появилась одна небольшая по объему работа, посвященная этому мыслителю31. После 1945 г., с началом противостояния Востока и Запада, наступил следующий, третий этап развития леонтьевоведения, охвативший период до конца 80-х годов XX века.

Содержание и характер леонтьевоведческих изысканий на этом, послевоенном," этапе во многом определялся идеологической борьбой и противостоянием капиталистического и социалистического лагерей. В наименьшей степени данное обстоятельство коснулось работ, создававшихся русскими эмигрантами. Однако для послевоенного периода характерно относительное снижение вклада эмиграции в леонтьевскую историографию. Тем не менее, именно ее представители возобновили изучение творческого наследия мыслителя. Священник К.И. Зайцев дал оценку религиозным взглядам Леонтьева с точки зрения ортодоксального, аскетически-монашеского православия. Протоиерей В.В. Зеньковский посвятил мыслителю главу в своей «Истории русской философии». Согласно Зеньковскому, Леонтьев в своих взглядах был оригинален и самостоятелен, однако натуралистический подход к истории заимствовал у Н.Я. Данилевского; преобладало у Леонтьева не естественнонаучное, а религиозное сознание, жажда спасения души. В насыщенной фактами книге И. Кологривова выражалось мнение, что Леонтьев был бессистемным, противоречивым мыслителем32. Писали о Леонтьеве философы Г.П. Федотов, Ф.А. Степун, л о литератор Г.В. Адамович . Согласно Федотову, Леонтьев - «византинист-изувер», но ему гораздо проще стать героем русской интеллигенции, нежели таким гуманистам, как Ю.Ф. Самарин, Н.С. Лесков, В.О. Ключевский. Г.В. Адамович считал Леонтьева реакционером, но помещал его в один ряд не с Катковым и Победоносцевым, а с Герценом и Чаадаевым. Ф.А. Степун полагал, что мыслитель мог бы одобрить послевоенный советский строй, что мир социализма был бы для него предпочтительнее западного. Об «эстетике жизни» и философии истории мыслителя писал Б.А. Филиппов, а А. Оболенский дал критический очерк эстетики К. Леонтьева34. Целая серия леонтьевоведческих изысканий принадлежит перу поэта и культуролога Ю.П. Иваска35. Главным его трудом и одной из вершин леонтьевоведения стала творческая биография мыслителя. Сначала она была опубликована в журнальном варианте, затем вышла отдельной книгой36. До настоящего времени работа Иваска - наиболее подробное и наиболее обстоятельное из биографических исследований, посвященных К.Н. Леонтьеву. Существенным достижением автора является то, что он установил связь воззрений мыслителя с идеями европейских консерваторов. Однако книга Иваска - не академический труд, а эссе, причем не исторического, а литературоведческо-культурологического характера.

Фигура мыслителя вызывала интерес и у эмигрантских историков. Анализируя представления славянофилов о России и Европе, останавливался на взглядах Леонтьева Н.В. Рязановский. Н.В. Утехин отметил, что мыслитель

37 создал новый вариант доктрины III Рима .

Во время противостояния капиталистического и социалистического миров пристальное внимание вызывал Леонтьев на Западе.

В 50-е - 60-е годы к изучению воззрений мыслителя обращались американские исследователи. Г. Кон рассматривал леонтьевский проект создания социалистической монархии в противовес либеральному варианту общественного развития. Р. Хэйр воссоздал концепцию К. Леонтьева и признал его одним из' самых глубоких и дальновидных политических мыслителей своего времени, достойным предшественником О. Шпенглера и А. Тойнби. Э. Таден посвятил Леонтьеву главу монографии о русском консерватизме и объективно проанализировал его социально-политические позиции. Несмотря на приверженность либеральной системе ценностей, Таден оценил мыслителя высоко. С. Лукашевич для истолкования фигуры Леонтьева пытался применить учение 3. Фрейда. Для Лукашевича русский мыслитель был реакционером и эстетом, сомнительным литературным критиком. Американский исследователь признавал важность социального фактора для интерпретации воззрений Леонтьева38.

Интересовались русским мыслителем и европейские авторы. А. Клутье анализировал его взгляды на национализм, О. Босс вслед за Зеньковским рассматривал Леонтьева как предтечу евразийства39. Несколько работ, посвященных мыслителю, было опубликовано в Италии. В первую очередь это монографии Э. Гаспарини40. Согласно данному автору, Леонтьев был ретроградом, самым реакционным из русских мыслителей XIX столетия. В то же время он признавал его одним из семи крупнейших писателей России данного периода. Гаспарини стремился представить Леонтьева пророком и разобрать его конкретные предсказания. Кроме того, он анализировал художественное творчество мыслителя, его литературную критику. Помимо Гаспарини, к беллетристике и критике К. Леонтьева обращались другие зарубежные исследователи41.

В СССР имя мыслителя в 40-е - 50-е годы было достоянием узкого круга специалистов42. Начиная с 1960 г. Леонтьев вновь стал упоминаться в советских изданиях43. Это было связано, во-первых, с частыми ссылками на мыслителя в западной литературе и, во-вторых, с тем, что при изучении русской культуры и общественно-политической мысли конца XIX - начала XX веков постоянно игнорировать Леонтьева невозможно.

В 60-е - начале 70-х гг. в советской науке обозначилась тенденция возврата к изучению отечественной консервативной мысли, появились философские статьи, разделы в фундаментальных трудах и даже диссертация, посвященные К.Н. Леонтьеву44. По меткому замечанию А.В. Репникова, «.обращение к однозначно «заклейменному» консерватизму представляло собой вынужденное явление и было в значительной мере связано с необходимостью как-то отреагировать на зарубежные исследования, в которых проводилось сравнение между имперской политикой царской и советской России, между консерватизмом и большевизмом. С другой стороны, обращение к теме консерватизма было обусловлено необходимостью дальнейшего развития отечественной исторической и философской науки»45.

На гребне идеологической борьбы с «буржуазными фальсификаторами» написаны ранние работы А.Л. Янова, в которых исследовалось соотношение общественно-политических взглядов К. Леонтьева и славянофилов. Их автор стремился развенчать создававшиеся на Западе, в первую очередь Э. Гаспарини, представления об этом мыслителе как о «пророке». В. Чалмаев, в отличие от Янова, не только «развенчивал» Леонтьева, но и, критикуя стандартность и пошлость массовой культуры капиталистических стран, пытался опереться на леонтьевский эстетизм.

В 70-е - 80-е годы в СССР создано значительное число трудов, в которых рассматривались различные аспекты творческого наследия Леонтьева46. Советских исследователей мыслитель интересовал главным образом как социолог и культуролог, религиозный философ и литературный критик. Вместе с Н.Я. Данилевским Леонтьев был классифицирован как «неославянофил», который обнажил классовую сущность славянофильства и близких к нему течений, служил национализму и экспансионистскому курсу самодержавия47. И хотя в этот период наука СССР достигла немалых успехов в изучении творческого наследия К. Леонтьева, особенно по сравнению с предыдущим этапом, нельзя не обратить внимания на односторонность, узость методологической базы и идеологическую предвзятость в ее подходе к мыслителю.

В 1988 - 1989 гг. начинается новый и последний, современный, этап развития леонтьевоведения. Его наступление было связано, во-первых, с падением идеологических запретов, регулировавших интеллектуальную жизнь советского общества, во-вторых - с фактической победой капиталистического лагеря в «холодной войне», приведшей к резкому ослаблению идеологического противостояния Востока и Запада. После этого интерес к Леонтьеву за рубежом снизился, количество публикаций о нем сократилось.

Систематическое внимание к творчеству мыслителя в настоящее время проявляет лишь несколько иностранных авторов. Филолог Г. Мондри изучает главным образом леонтьевскую беллетристику. Историк философской мысли М. Брода дает анализ геополитических и философских концепций Леонтьева. Корни идей мыслителя он находит в русском православном «византизме» и в

48 традициях европейского консерватизма .

В России, напротив, к Леонтьеву стали проявлять повышенное внимание. Интерес к мыслителю связан со следующими обстоятельствами. В условиях острого кризиса советской модели общественного устройства и последовавшего за ним распада СССР наше отечество опять, как и в начале ф.) XX века, оказалось перед проблемой выбора дальнейших путей развития.

Поэтому идеи Леонтьева о расцвете и упадке цивилизаций, о либерализме, прогрессе, социализме, об отношениях России с Западом и Востоком, о Православии, как и идеи других русских консерваторов, вновь стали актуальны и востребованы на их родине49. А.В. Репников справедливо отмечает, что в последние годы возникла своего рода интеллектуальная «мода» на консерватизм, произошло его «второе пришествие»50. На волне этой интеллектуальной «моды» имя блистательного философа, смелого парадоксалиста К.Н. Леонтьева стало в настоящее время особенно популярным, и к его идеям обращаются не только традиционалисты и ф. монархисты, но и коммунисты, и либералы. Творческое наследие мыслителя изучает множество представителей отечественной науки. Поддержанию интереса к Леонтьеву способствует также публикация многих его трудов, в том числе извлекаемых из архивных фондов, осуществляемая в последние годы51.

Вопросы, так или иначе связанные с фигурой этого мыслителя, рассматриваются в сотнях разнообразных работ, созданных в период начиная

52 с 1988 - 1989 года . Значительная часть этого потока принадлежит жанру о публицистики . Появилось также немало исследований комплексного и обобщающего характера, включая энциклопедические статьи54. Большинство из них и, в целом, основная масса работ, созданных на современном этапе развития леонтьевоведческой историографии в России, невелико по объему, написано в тезисной форме. Наиболее фундаментальными из комплексных исследований являются монографии А.Ф. Сивака, А.А. Королькова и К.М. Долгова. В них излагаются и анализируются философско-социологические, религиозные и общественно-политические взгляды Леонтьева, рассматривается его литературное творчество, некоторые аспекты его биографии. Авторы обобщающих работ касаются главным образом «позднего» Леонтьева, Леонтьева второй трети 70-х - начала 90-х годов XIX столетия.

Помимо комплексных исследований, в последние годы появилось множество трудов, в которых делается акцент на анализ отдельных сторон творческого наследия этого мыслителя. Наибольшее внимание традиционно уделялось философским и религиозным взглядам К.Н. Леонтьева33, его социологии и культурологическим идеям56. Среди авторов, разрабатывающих данную проблематику, следует отметить А.И. Абрамова, Д.М. Володихина, А.С. Гагарина, Е.С. Гревцову, Г.М. Дробжеву, В.А. Ермакова, В.М. Камнева, С.Н. Носова, М.Ю. Чернавского.

Широко изучалась философия истории и историософия К. Леонтьева , причем в рамках последней особое развитие получило исследование взглядов мыслителя на Россию и ее будущее58. Самые глубокие и оригинальные работы

Ш) в данных областях созданы Г.Б. Кремневым, Р.А. Гоголевым и A.M.

Салминым.

Во всех новейших отечественных леонтьевоведческих работах так или иначе затрагивались социально-политические взгляды мыслителя, но появилось также немало специальных исследований его общественно-политических воззрений как таковых. Они носят обобщающий характер59 или посвящены представлениям Леонтьева о тех или иных конкретных вопросах социально-политической жизни.

Подверглась дальнейшему изучению проблема соотношения его воззрений с доктриной славянофилов60 и с развитием русской (а также мировой) общественно-политической мысли в целом61.

Анализировалась леонтьевская концепция «византизма»62, взгляды мыслителя на либерализм63, на Восточный и национальный вопросы64. Воззрения Леонтьева на Восточный вопрос наиболее обстоятельно изучены в трудах известного балкановеда В.И. Косика.

Внимание современных отечественных историков и философов закономерно привлекала тема «Леонтьев и социализм»65 и тесно примыкающая к последней тема «Леонтьев и Л.А. Тихомиров»66. Говоря об изучении данного вопроса, нельзя не отметить работы А.В. Репникова. Однако ^ и эта, и другие проблемы общественно-политических взглядов мыслителя нуждаются в дальнейшем исследовании.

Достаточно широко изучалось в последние годы художественное творчество и литературная критика русского мыслителя ; исследовались и некоторые аспекты его биографии68. Особое развитие в современной отечественной науке получила тема «Леонтьев и Ф.М. Достоевский» и нередко связанная с ней тема «Леонтьев и B.C. Соловьев»70.

По оценке Ю.В. Андронова, А.Г. Мячина и А.А. Ширинянца, «новые публикации о мыслителе не только заново ставят проблемы, вызывавшие интерес еще в начале [прошлого] века, но и пытаются по-новому осветить

ИХ»71.

Подводя итог, следует отметить, что к настоящему времени в мировой историографии сложился целый комплекс серьезных леонтьевоведческих изысканий, однако далеко не все проблемы леонтьевоведения, особенно проблемы, связанные с общественно-политическими взглядами русского мыслителя, освещены надлежащим образом и получили адекватное разрешение, тем более, что разные авторы нередко дают им самые противоречивые оценки.

В этой связи необходимо отметить, что внимание специалистов, которые их исследуют, направлено главным образом на «позднего» Леонтьева, Леонтьева «классического» периода, т.е. второй трети 70-х - начала 90-х годов XIX века. Общественно-политические взгляды более ранних этапов его жизни, 50-х - начала 70-х годов, изучены слабо. Несмотря на обилие статей, монографий, глав и разделов в обобщающих трудах по истории русской философии и общественно-политической мысли, посвященных К.Н. Леонтьеву, данная тема так и не стала объектом ни монографического, ни диссертационного исследования и до сих пор не получила должного освещения ни в отечественной, ни тем более в зарубежной историографии. В леонтьевоведческих работах затрагивались лишь отдельные аспекты проблемы общественно-политических представлений К.Н. Леонтьева в указанный период.

Это объясняется тем, что для основной массы ученых, обращавшихся к его творчеству, общественно-политические взгляды К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX столетия находятся в «тени» более поздних его воззрений. Однако для всестороннего освещения и правильного понимания фигуры этого выдающегося мыслителя и публициста, его идейной эволюции и интеллектуального наследия сложившийся дисбаланс следует ликвидировать: иначе наши представления о Леонтьеве останутся весьма однобокими и неполными, каковыми они являются вплоть до настоящего времени.

Кроме того, необходимо отметить, что К.Н. Леонтьевым занимаются главным образом философы, социологи и политологи, а также литературоведы

Щ) и, отчасти, культурологи, причем далеко не все публикации этих специалистов носят вполне научный характер: данный мыслитель и его воззрения являются объектом не только научной полемики, но и политических спекуляций. Фундаментальных исторических трудов, монографий и диссертаций, в которых рассматриваются общественно-политические взгляды Леонтьева, крайне мало. Как исключение, можно назвать лишь работы В.И. Косика и А.В. Репникова, причем монография последнего посвящена воззрениям не одного К. Леонтьева, а нескольких выдающихся русских консерваторов конца XIX

79 начала XX веков . Ни тот, ни другой исследователь специальной задачи изучения общественно-политических взглядов «раннего» Леонтьева, Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX столетия перед собой не ставили. И если В.И. Косик затрагивает некоторые весьма существенные аспекты этой проблемы, то А.В. Репников все свое внимание сосредотачивает на «классическом» периоде леонтьевского творчества.

Следует указать еще на один чрезвычайно важный момент. Большинство исследователей общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева -философы, социологи, политологи, фактически подходит к ним как к чему-то «ставшему», лишенному внутреннего развития, явленному в готовом и развернутом виде. Поэтому, несмотря на достаточную, казалось бы, зд изученность воззрений Леонтьева, довольно слабо исследована их динамика, конкретная эволюция: те изменения, которые они претерпевали с течением времени. Соответственно, мало изученными остались те исторические факторы, которые на них повлияли. В наибольшей степени это касается опять-таки общественно-политических взглядов Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX в. Очерченные нами проблемы леонтьевоведения нуждаются в разрешении.

Общественно-политических воззрений К.Н. Леонтьева указанного периода касались главным образом леонтьевоведы дореволюционного периода - А.А. Александров, К.М. Аггеев, A.M. Коноплянцев, исследователи-эмигранты -Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, Ю.П. Иваск, и представители советской и fcl постсоветской науки начиная с 80-х гг. прошедшего века - JI.P. Авдеева, А.А.

Корольков, В.И. Косик, A.M. Салмин, А.Ф. Сивак и др.

Одной из первых работ, бросающих свет на общественно-политические воззрения К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века, была работа его ученика и близкого друга А.А. Александрова «Константин Николаевич

74

Леонтьев», опубликованная в 1892 году . Значительная ее часть посвящена опровержению необоснованных мнений о К. Леонтьеве, высказанных французским публицистом Портье Д'Арком, писавшим под псевдонимом «А. Chernoff», несколькими годами ранее74.

Александров не только подверг заслуженной критике Портье Д' Арка, но и охарактеризовал отношение Леонтьева в рассматриваемый период к религии вообще и к православию в частности, отметил неустойчивость его политических взглядов в эпоху Крымской войны, его положительное отношение к «либеральным веяниям» начала царствования преемника Николая I, в частности к освобождению крестьян.

Согласно Александрову, собственные, «совершенно особые» социальные теории сложились у Леонтьева уже к декабрю 1860 г., когда он отправился в Петербург, и они почти не отличались от тех общественно-политических идей, которых Леонтьев придерживался позднее, то есть в 70-е - 90-е годы XIX столетия. Мы же считаем, что оригинальной общественно-политической концепции у Леонтьева к концу 1860 г. еще не сложилось. Сам Александров непоследователен и фактически противоречит собственным утверждениям, поскольку отмечает, что Леонтьев до 1861 - 1862 гг. политикой - и внешней, и внутренней, интересовался мало и консерватором еще не был, что только к 1863 году у него начали формироваться относительно твердые убеждения в вопросах и «государственной жизни, и практической политики»75. Поэтому степень сходства общественно-политических воззрений Леонтьева до его переезда в столицу с теми взглядами, которых он придерживался в более зрелые годы, Александров преувеличил, хотя преемственность между ними,

Ф конечно, существовала.

А. Александров был одним из создателей «эстетической», основанной на сведениях, приводимых самим Леонтьевым, теории перехода последнего в начале 60-х годов XIX столетия в консервативный лагерь76. На наш взгляд, эта точка зрения соответствует истине. Довольно объективно и мнение Александрова о том, что на Восток, в начале 1864 г., Леонтьев приехал врагом западного буржуазно-демократического либерализма и прогрессизма77, хотя вполне сознательным и последовательным противником этих явлений Леонтьев, на наш взгляд, еще не был. Согласны мы и с мнением А. Александрова, что жизнь на Востоке содействовала укреплению и развитию тех идей, которые стали зарождаться в уме Леонтьева еще до отъезда туда и которые впоследствии он страстно пропагандировал в своей публицистике78.

В целом работа Александрова освещает лишь наиболее общие аспекты общественно-политических взглядов К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX в.

Вслед за Александровым данной проблемы коснулся К.М. Аггеев. В диссертации, посвященной богословской оценке идейного наследия К. Леонтьева, он отметил, что, начав обучение в университете, Леонтьев потерял детскую религиозную веру79, стал бессознательным материалистом, а по мере развития его медицинского образования этот бессознательный материализм сделался «формулированным «материализмом врачей»80. В этот период, пишет исследователь, Леонтьев, расставшись с «монархическими преданиями своей семьи», проникся демократическими представлениями, отдал дань европейскому либерализму, но и в его восприятии остался «эстетиком, каким он был и в детские годы»81. Глубокой его увлеченность либерализмом и демократическими идеями Аггеев вполне справедливо не считал С данным мнением вполне можно согласиться. Однако, слепо доверяя одной из автобиографических оценок К.Н. Леонтьева, он полагал, что с либерализмом этот мыслитель всецело и окончательно порвал в 1862 году83.

По мнению Аггеева, к сорока годам своей жизни, т.е. к 1871 г., Леонтьев был враждебен «до фанатизма к началам европейского демократического прогресса, преклонялся пред самобытными, хотя бы порою и «варварскими» проявлениями русской души», имел эстетическую симпатию к «формам религиозной жизни православия»84. Усомнившись в «фанатизме» Леонтьева, добавим, что последнему в указанный период он симпатизировал не только по эстетическим соображениям, но и по политическим мотивам.

Ряд немаловажных оценок и замечаний, касающихся общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века высказал в биографической по своему характеру работе «Жизнь К.Н. Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания» A.M. Коноплянцев. Солидаризируясь с суждениями Александрова и Аггеева, он утверждал, что сочувствие Леонтьева к либеральному движению, которое он проявлял в молодости, не заходило глубоко, «до корней этого движения»85. Коноплянцев отметил, что в Петербурге, в 60-е годы, Леонтьев сблизился со славянофильством и воспринял из этого учения идею культурной самобытности России86.

Писал он и о повороте Леонтьева к консерватизму. 1862 год, заявлял A.M. Коноплянцев, следуя утверждениям самого мыслителя, был временем крутого душевного перелома и резкого разрыва Леонтьева с либеральным прошлым87. По нашему мнению, степень его расхождения с либерализмом в начале 60-х годов этот исследователь также преувеличил.

Он считал, что повороту Леонтьева к консерватизму и укреплению новых общественных симпатий мыслителя способствовало его отрицательное отношение к литературно-пропагандистской деятельности революционных демократов и к Польскому восстанию 1863 - 1864 гг. Согласно Коноплянцеву, эстетический склад сознания этого мыслителя «сам по себе был сроден оо охранительным началам и неизбежно приводил к ним» . Данная точка зрения в целом соответствует реальному положению вещей.

Ставя перед собой задачу изложить основные черты мировоззрения К. Леонтьева за разные периоды его жизни89, Коноплянцев, однако, основное внимание уделил леонтьевской беллетристике, а не социально-политическим представлениям, поэтому с поставленной задачей справился не вполне. Общественно-политические взгляды Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX столетия Коноплянцевым, как и остальными представителями дореволюционной историографии, освещены скудно.

Исследователи-эмигранты, стремясь как можно полнее осмыслить феномен К. Леонтьева, многие из прогнозов которого начиная с 1917 года стали осуществляться, проявили к данной теме несколько больший интерес, нежели леонтьевоведы дореволюционной России.

Н,А. Бердяев в своей знаменитой работе 1926 года подробно общественно-политические взгляды Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века не рассматривал, не анализировал и не оценивал, однако изменению его воззрений в период после освобождения крестьян - уделил значительное внимание.

Согласно Бердяеву, в 1862 г. Леонтьев «окончательно [курсив наш - С. X.] порывает с остатками прогрессивных, либерально-эгалитарных идей и делается консерватором». Разрыв этот, вслед за леонтьевоведами дореволюционного периода, он считал эстетическим, справедливо заметив, что политические симпатии Леонтьева сформировались не под влиянием отвлеченной мысли, как переживаний нравственного порядка, а под влиянием образно-пластических впечатлений90.

Бердяев, вслед за А.А. Александровым, отметил любовь Леонтьева к А.И. Герцену и некоторое влияние последнего на Леонтьева91, однако не выявил всего круга представлений мыслителя, на которые могли иметь и имели воздействие идеи этого «дворянского революционера». В то же время он писал, что «старые», т.е. дореформенные славянофилы никакого непосредственного влияния на Леонтьева не оказывали92. Изучение общественно-политических взглядов мыслителя 60-х годов XIX века показывает, что это не так, хотя нельзя не согласиться с Бердяевым, что Аполлону Григорьеву Леонтьев сочувствовал более, чем славянофилам, поскольку тот являлся выразителем иной, нежели славянофилы, русской стихии, стихии разгульной и чувственной, тогда как последние превозносили добрые семейные нравы93.

Высказался Бердяев и по вопросу о значении пребывания Леонтьева в Турции для эволюции его общественно-политических представлений. По мнению этого мыслителя, Восток окончательно сформировал духовную личность Леонтьева, «страшно обострил его политическую, философскую и религиозную мысль»94. Бердяев справедливо заключает, что наблюдения над жизнью балканских славян поколебали в нем веру в племенной, национальный принцип и привели к отрицательному отношению Леонтьева к панславизму95. Однако произошло это только на последнем этапе его пребывания в Османской империи и главным образом благодаря усилению так называемой греко-болгарской распри, о чем Бердяев не пишет, избегая, как и большинство философов, конкретно-исторических оценок.

Понимая народничество как веру в русскую народную стихию, он отмечает, что в определенный период у Леонтьева имелись известные «славянофильско-народнические иллюзии», от которых этот мыслитель впоследствии освободился. Так, в славянофильско-народническом духе, как его понимал Н.А. Бердяев, написана относящаяся к концу 60-х годов статья Леонтьева «Грамотность и народность»: в ней можно встретить традиционную для отечественной интеллигенции XIX столетия идеализацию простого народа, крестьянства. По мнению Бердяева, Леонтьев «сбивается на эти народнические мысли по . связи с нашими самобытно-народолюбивыми мнениями», освободиться от которых русскому интеллектуалу в этот период было непросто.

Обращал Н.А. Бердяев внимание и на факт идеализации Леонтьевым сельской общины как охранительного начала, предупреждающего развитие пролетариата96. Однако знаменитый философ даже не задавался вопросом: каким образом и в какой период эта идея, выработанная «старым» славянофильством, влияние которого на Леонтьева он отрицал, попала в арсенал его общественно-политических взглядов.

В.В. Зеньковский, шедший по стопам Бердяева, также отмечал значимость периода жизни в Турции для развития общественно-политических представлений Леонтьева. Он считал, что на Востоке философская и политическая концепция последнего оформилась окончательно97. Это мнение нельзя принять безоговорочно: серьезные изменения в общественно-политических взглядах К. Леонтьева произошли по возвращении его на родину в 1874 г., определенную эволюцию претерпевали они и позже. Вторя Бердяеву, Зеньковский утверждал, что Леонтьев «развивался совершенно вне влияния старых славянофилов, хотя и находился в той же духовной, религиозно крепкой русской среде»98. Как говорилось выше, данная точка зрения нуждается в пересмотре: влияние классического славянофильства на Леонтьева 60-х гг. было весьма значительным.

Объективно отмечая воздействие на Леонтьева в его оценке мещанства А.И. Герцена, Зеньковский, однако, пишет, что «в генезисе идей у Леонтьева Герцен не играл никакой роли»99. Это мнение также не соответствует реальному положению вещей: исследование взглядов Леонтьева 60-х годов выявляет целый пласт представлений, на генезис которых могли повлиять и, очевидно, повлияли воззрения А.И. Герцена.

Говоря, что на рубеже 60-х - 70-х годов Леонтьев пережил глубокий и тяжелый духовный кризис, Зеньковский постулировал, что в итоге этого кризиса «происходит распад прежнего комплекса идей, рождается новая -суровая и угрюмая концепция, которая и определяет собой те различные его взгляды, о которых обычно говорят, когда речь заходит о Леонтьеве»100. Между тем, многие элементы и звенья этого «прежнего комплекса идей», т.е. воззрений К. Леонтьева 60-х годов и более раннего периода, вошли в «классическую», широко изучаемую систему общественно-политических взглядов последнего, сформировавшуюся в первой половине 70-х гг., что, однако, осталось вне поля зрения В.В. Зеньковского, поскольку детально воззрения К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов этот выдающийся историк русской философии не рассматривал и не изучал.

Гораздо большее, по сравнению с другими исследователями, внимание к общественно-политическим взглядам К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX в. проявил литературовед-эмигрант Ю.П. Иваск.

В своей монографии он постулировал, что, будучи студентом, в начале 50-х, Леонтьев не интересовался политикой и разбирался в ней слабо101. Хотя в этот период он считал себя «республиканцем», его «республиканство», по мнению Иваска, которое мы разделяем, было сравнительно недолгим и чисто эмоциональным, эстетическим102. Являясь эстетом, но не по убеждениям, а по вкусам, влечениям, Леонтьев, после Крымской войны, сочувствовал и набиравшему в это время силу «либеральному и честному направлению умов»103. Либералом, пишет Иваск, он оставался еще в начале 60-х104.

Исследователь не оставляет без внимания, что, находясь в Петербурге (конец 1860 - конец 1863 гг.), Леонтьев отошел от своего раннего и очень неопределенного либерализма и сблизился с кружком деятелей, группировавшихся около журнала «Время», которых Иваск назвал «петербургскими славянофилами» и которых в отечественной историографии классифицируют как представителей почвенничества.

Согласно Иваску, с начала по конец 60-х годов Леонтьев прошел через сферу влияния Григорьева105; это влияние было не столько идейным, сколько художественным: Леонтьев видел в нем не учителя, а героя106. В то же время московские славянофилы, возглавляемые И.С. Аксаковым, ему не импонировали: Леонтьева отталкивало их резкое антизападничество и их

107 патриархальная этика . Все эти выводы и оценки основываются на сведениях, содержащихся в воспоминаниях самого Леонтьева, но необходимо заметить, что в 1862 - 1863 годах, когда он переходил на консервативные позиции, его отношение к славянофильству существенно изменилось, чего исследователь не учел. Эти изменения отразились в художественных и публицистических работах мыслителя.

Находясь в Петербурге, пишет Иваск, Леонтьев разделял чувства А.И. Герцена - его ненависть к буржуазии. Герцен, а также английский философ

Дж. Ст. Милль, по выражению исследователя, «повернули» Леонтьева в сторону реакции108. В своем трактате «О свободе» Дж. Ст. Милль осуждал так называемое «коллективное ничтожество» (collective mediocrity) -общественное мнение буржуазной массы в современных демократиях США и Великобритании, и говорил о том, что эксцентрики, оригинальные личности должны оказывать сопротивление бездарному большинству, бороться с массовой тиранией этого «коллективного ничтожества». Согласно Иваску, эти, и только эти понятия заимствовал Леонтьев у Милля в начале 60-х1 °9. На наш взгляд, данное мнение является не вполне адекватным. В действительности влияние вышеупомянутой книги Дж. Ст. Милля на общественно-политические взгляды Леонтьева было гораздо шире.

Иваск придерживался мнения, что Леонтьев никогда не был славянофилом, хотя и сочувствовал иногда некоторым славянофильским идеям, преимущественно консервативным110, отмечал, что в 60-е годы Леонтьев был настроен оптимистически: верил в синтез России образованной и народной, надеялся на то, что русские просветители западной выучки переработают европейские начала в новую национальную культуру, причем последняя, с точки зрения мыслителя, должна была получить общемировое значение. Подобно славянофилам и некоторым западникам, он идеализировал русскую общину, видел в крестьянском мире наиболее своеобразную форму русской социальной жизни111. В уже упоминавшейся статье «Грамотность и народность» Леонтьев, по мнению Иваска, предвосхитил свое позднейшее утверждение: самобытную безграмотную Россию следует подморозить, чтобы она не гнила112, то есть выступил с крайне консервативных позиций. Однако в данном случае исследователь совершил ошибку: анализ общественно-политических взглядов Леонтьева 60-х годов как таковых он подменил проецированием на этот период леонтьевских воззрений 70-х - 80-х годов. В 60-е же К.Н. Леонтьев ратовал не за «подмораживание» России, а, в целом, за осуществлявшиеся царским правительством преобразования, которые, как он полагал, способствовали усилению культурного своеобразия страны, ее отличий от Запада.

Определял Иваск и отношение Леонтьева в этот период к православию. С утверждением исследователя о том, что восточное христианство, по мнению мыслителя, помогало сохранить самобытность, являлось силой, оказывающей сопротивление нивелирующей цивилизации Запада113, можно согласиться, тогда как другой постулат Иваска, о том, что «политическая переоценка», т.е. переход Леонтьева в стан консерваторов, была продумана и определена довольно поздно, около 1870 года114, вызывает недоумение хотя бы потому, что исследователь явно противоречит собственным утверждениям, высказанным в той же работе.

В целом освещение Ю.П. Иваском, как и остальными представителями русской эмиграции, общественно-политических взглядов Леонтьева 50-х -начала 70-х годов XIX века обзорно, мало детализовано, не всегда объективно, а порой противоречиво и фрагментарно. Тем не менее, монография этого литературоведа до сих пор остается исследованием, содержащим наибольший объем оценок и сведений, касающихся данной проблемы.

Представители советской и постсоветской науки стали обращать внимание на общественно-политические воззрения Леонтьева раннего периода его творчества главным образом с 80-х годов прошлого века, когда в стране, благодаря постепенному ослаблению идеологических запретов, налагавшихся господствующим мировоззрением, начиналось широкое изучение наследия К.Н. Леонтьева в целом.

Л.Р. Авдеева, ссылаясь на его воспоминания, высказывает чрезвычайно спорное мнение, что увлечение мыслителя в молодости материалистическими и демократическими идеями было не только поверхностным, но и кратковременным, ограниченным годами его студенчества115, что консервативная тенденция «наметилась у Леонтьева довольно рано, после окончания университета», и с этого периода стала «основным лейтмотивом его творчества»116. Данным источников точка зрения исследовательницы прямо противоречит. Авдеева сама постулирует, что окончательно социально-политические симпатии Леонтьева, склонность его к консерватизму и охранительству, оформились только на Востоке117.

A.M. Салмин, отмечая первый в жизни К. Леонтьева «умственный перелом», связанный с утратой им детской религиозной веры118, начальным этапом его интеллектуальной биографии считает продлившийся до 1860-х гг. период юношеского либерализма, за которым последовал поворот к консерватизму и эстетизму и этап формирования натуралистической «гипотезы триединого процесса», завершившийся в 1871 г. Он считает, что до указанного времени эстетизм являлся главной стихией К.Н. Леонтьева119. С этим утверждением вполне можно согласиться.

Гораздо труднее принять мнение, что Манифест 19 февраля 1861 г. послужил одним из толчков для перехода Леонтьева «к твердой и обдуманной реакционности»120. Спорно и то, что, как утверждает Салмин, свою собственную «гипотезу триединого процесса и вторичного смесительного упрощения» этот мыслитель разработал именно на основе концепции циклически развивающихся культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, хотя Леонтьев сам писал о том, что его идея «триединого процесса» неоригинальна и постоянно указывал на зависимость своей мысли от теорий автора «России и Европы»121. Имеются фактические данные, заставляющие предположить, что «гипотеза триединого процесса» и многие другие философско-политические идеи складывались у Леонтьева в 60-е годы XIX в. параллельно концепции Данилевского и независимо от нее.

Согласно А.Ф. Сиваку, отход Леонтьева от либерально-демократических воззрений начался не позднее осени 1861 года. По мнению исследователя, «окончательное осуждение демократизма и . его аргументация были почерпнуты им у А.И. Герцена». Тем не менее, противореча самому себе и солидаризируясь с оценкой В.В. Зеньковского, Сивак утверждает, что «говорить о влиянии Герцена на Леонтьева не приходится. .»122.

Он постулирует, что гражданская позиция и политические принципы, которым Леонтьев остался верен до конца жизни, в главных своих чертах определились уже в 1862 г., когда последний встал на сторону консерватизма123. Превращению Леонтьева в консерватора, считает Сивак, способствовали разногласия в русском демократическом движении между Н.Г. Чернышевским и Н.А. Добролюбовым с одной стороны и Герценом с другой, а также резкая активизация в России реакционных сил124. Но как именно эти факторы воздействовали на взгляды Леонтьева, Сивак не показал, как не выявил он и другие, весьма немаловажные факторы, оказавшие влияние на изменение воззрений мыслителя.

Следует отметить, что этот исследователь, подобно большинству философов, обращавшихся к фигуре Леонтьева, подходит к его идейному наследию неисторично, фактически игнорируя эволюцию его взглядов и рассматривая их как бы в «застывшем», раз и навсегда сложившемся виде. Поэтому, анализируя статью мыслителя 60-х годов «Грамотность и народность», в которой говорится о том, что Россия должна усвоить европейские влияния, переработав их так, как пчела перерабатывает нектар в воск, Сивак приходит к заключению, что Леонтьев «вступает в некоторое противоречие с самим собой», проявляет «временную слабость духа»123. Данный вывод - прямое следствие неразличения исследователем хронологически разных пластов его социально-политических воззрений.

Н.А. Шестаков в своей статье отмечает, что Леонтьев был воспитан на идеях московских литературно-философских кружков, придерживался общего либерального направления и сотрудничал с либеральными газетами126. Затем, в 1862 г., он перешел на позиции романтического консерватизма, оценивавшего действительность с точки зрения эстетизма. Однако этот исследователь, как и остальные леонтьевоведы, не показывает самого процесса отказа Леонтьева от либерально-демократических представлений.

В отношении Леонтьева к либерализму Шестаков видит лишь два этапа: до 1862 г. - этап либеральный, и после 1862 г. - этап консервативный, внутри которого он никаких ступеней не выделяет. Шестаков пишет, что на втором этапе, то есть после 1862 года, Леонтьев, став критиком либерализма, подкреплял эту критику религиозным обоснованием127. Однако в действительности к религиозному обоснованию своего антилиберализма последний обратился только после духовного переворота 1871 года.

Статья Н.А. Шестакова не раскрывает всей гаммы отношений Леонтьева к либерализму в 60-е - начале 70-х годов XIX века.

В отличие от Шестакова, Н.В. Дамье стремилась проанализировать связи К.Н. Леонтьева не с либерализмом, а со славянофильством.

Она полагает, что либерально-преобразовательная деятельность царского правительства соединилась у К. Леонтьева с национальными иллюзиями. Мыслитель поверил в то, что мистический русский дух возродит его эмансипированный хранитель - мужик, после чего оказался в идейном русле славянофильства. Но первые же пореформенные годы, считает Дамье, не подкрепили прекраснодушных надежд Леонтьева и быстро его разочаровали128. Идеализируя народ в юности129, в начале 60-х он перестал верить в благонамеренность русского мужика, в его могучий охранно-государственный инстинкт, и понял, что ценен он только своим невежеством, которое делает его неспособным расшатать устои византийской государственности130. На наш взгляд, генезис данной идеи, также как и разочарование Леонтьева в русском народе, ему необходимо предшествовавшее, должны быть отнесены к началу следующего десятилетия, когда Леонтьев оставил дипломатическую службу, вернулся на родину и окунулся в жизнь уверенно капитализировавшейся России.

Свои иллюзии в отношении народа, продолжает Н.В. Дамье, Леонтьев изживал в антиэгалитарном эстетизме, который стал реакцией этого мыслителя на либерализм, на теорию «естественных прав» каждого

131 человека .

В либерализме, полагает Дамье, Леонтьев разочаровался благодаря деятельности революционных демократов - Н.Г. Чернышевского и Н.А.

Добролюбова, которая убедила его в том, что либерализм не возрождает а, скор'ее, подтачивает державу. В 1862 году, пишет она, Леонтьев испытал переоценку ценностей и пережил разрыв с этим идейным течением. По мнению Дамье, это был первый крутой поворот в его мировоззрении132.

I 44

Порвав с либерализмом в 1862-м , навсегда и окончательно с данным идейным течением Леонтьев разошелся во время Польского восстания 1863 года, считает исследовательница134. Отвернувшись от либерализма, замечает она, Леонтьев во многом сохранил верность славянофильскому духу1-0. Славянофильские симпатии остались у Леонтьева глубоко в сознании, но либеральная сущность классического славянофильства - западное эгалитарное свободопоклонство - уже тогда стала его нестерпимо раздражать. Кроме того, славянофильство показалось ему учением не государственным и не эстетическим, постулировала Н.В. Дамье136.

Мы с этой точкой зрения согласиться не можем. Переоценивать славянофильство Леонтьев начал не в 1862 - 1863 гг., а лишь в конце этого десятилетия, и окончательно разочаровался в нем только по возвращении в Россию, после того, как осенью 1874 г,, в Москве, потерпел фиаско в попытке найти общий язык с лидерами этого идейного течения - И.С. Аксаковым и князем В.А. Черкасским. Сам факт обращения мыслителя к вождям славянофильства и многомесячного общения с ними в попытке установить взаимопонимание свидетельствует о том, что в даже в данный период он еще возлагал на славянофильство некоторые надежды.

Г.М. Дробжева, основываясь на том, что Леонтьев в молодости серьезно увлекался френологией и физиогномикой, считает, что его взгляды были близки к биологическому направлению в социологии, к признанию биологической обусловленности социального поведения человека137. По ее мнению, медицинские занятия способствовали формированию у Леонтьева двух «парадоксальным образом совмещенных чувств, оказавших немалое влияние на его дальнейшее творчество». В первом чувстве, «клинической любознательности», на взгляд Дробжевой, лежит начало знаменитого патологического подхода» Леонтьева к оценке явлений действительности. Второе чувство - «естественно-эстетическое». Оно привело Леонтьева к эстетическому неприятию «городов и прогресса», а также сформировало подспудную неприязнь к науке, особенно «кабинетной»138. На наш взгляд, замечания Г.М. Дробжевой вполне справедливы.

С.Н. Пушкин полагает, что обучение на медицинском факультете Московского университета в дальнейшем позволило Леонтьеву сформировать естественно-натуралистическое понимание общественной жизни, а книга Н.Я. Данилевского была прочитана им уже после того, как он «выработал свои

I ^ 9 основные идеи» ~ . Однако оценка Пушкина основывается только на словах Леонтьева и на мнении В.В. Зеньковского, базирующемся на них же. Чтобы доказать справедливость данной оценки, ее необходимо обосновать, развить и конкретизировать. С.Н. Пушкин этого не делает, и его выводы «повисают в воздухе».

Подобно большинству исследователей, он считает, что Леонтьев очень быстро разочаровался в реформах Александра II и что окончательный разрыв этого мыслителя с либеральными и демократическими движениями произошел в эпоху Польского восстания 1863 - 1864 гг. Тогда же, отмечает С.Н. Пушкин, Леонтьев проникся влиянием славянофильства. При этом, по мнению исследователя, с трудами ранних славянофилов мыслитель был знаком плохо и особого интереса к ним не испытывал140. Мы же считаем, что данная точка зрения не вполне корректна и нуждается в пересмотре и уточнении. ■

Пишет С.Н. Пушкин и о воздействии на Леонтьева А.А. Григорьева, который якобы в первую же их встречу (которая произошла в начале 1863 г.) сделал ему «эстетическую прививку против мещанства»141. Если Леонтьев и получил от кого-либо «эстетическую прививку против мещанства», то, скорее, не от Григорьева, а от Герцена, влияние которого на взгляды мыслителя Пушкин и сам признает значительным142, но не конкретизирует.

Отмечает этот исследователь и то, что в критике западноевропейской цивилизации большую помощь Леонтьеву оказал английский либерал Дж. Ст. Милль143. Однако задачи установить время, когда началось его воздействие на воззрения русского мыслителя, объем и значимость влияния Милля на его общественно-политические воззрения в 60-е годы XIX века С.Н. Пушкин перед собой не ставил и не решал.

В.И. Косику принадлежит единственная в исторической науке монография, всецело посвященная К.Н. Леонтьеву. Косик придерживается традиционной для леонтьевоведения точки зрения, согласно которой на путь высвобождения из-под власти либеральных идей этот русский мыслитель вступил на рубеже 50-х - 60-х годов, отказу его от либерализма способствовал журнал «Современник» со своими обличительными статьями, а консерватором Леонтьев стал из соображений эстетических144.

Привлекая множество фактических данных из истории балканских народов и русско-балканских ■ связей, В.И. Косик анализирует положения, содержащиеся в «Записке о необходимости литературного влияния во Фракии»145, составленной Леонтьевым в 1865 г. Эти положения касаются Балкан и восточной политики Российской империи. По мнению Косика, при составлении указанного документа Леонтьев вынашивал мысль о будущей славянской конфедерации146.

Ценно замечание исследователя о том, что во время пребывания в Европейской Турции Леонтьева радовало отсутствие в ее городах «пр о летариата»147.

Касается он и написанной на Востоке статьи «Грамотность и народность», в которой Леонтьев «последовательно развивает и обосновывает тезис о том, что можно быть великой державой без национального своеобразия, но без последнего нельзя называться великой нацией». В ней же, продолжает В.И. Косик, русский мыслитель «показывает, что своеобразию жизни, уклада, быта мы обязаны русскому простому народу, сохранившему его лучше, нежели высшие, образованные слои общества»148.

По мнению К.М. Долгова, Леонтьев уже в Петербурге, в начале 60-х гг. XIX столетия в числе прочих вынашивал мысли о византизме149. С этим представлением мы не можем согласиться категорически: концепцию «византизма» Леонтьев начал обдумывать только после многолетнего пребывания в Турции, глубоко ознакомившись с ее жизнью, культурой и общественно-политическими порядками.

Далее К.М. Долгов пишет, что еще в указанный период, т.е. тогда, когда Леонтьев только переходил на консервативные позиции, его идеи встретили в петербургском обществе сопротивление и неприятие, и оно стало смотреть на их носителя как на «опасного правого реакционера, осмелившегося выступать против исторического прогресса, демократии и свободы»1150. Данный тезис вызывает недоумение. Фактов в его подтверждение Долгов не приводит. Между тем, известно, что даже в 1863 - 1867 годах, т.е. тогда, когда Леонтьев уже окончательно склонился к консерватизму, он продолжал сотрудничать с авторитетнейшими органами либеральной печати. Так, в №№ 62, 63, 67 газеты «Голос» за 1863 г. публиковалась его статья «Наше общество и наша изящная литература», в книгах V - VII журнала «Отечественные записки» за 1864 г. -роман «В своем краю», в томе VII того же журнала за 1867 г. - повесть «Ай-Бурун» («Исповедь мужа»). Если бы Леонтьев еще в начале 60-х имел репутацию «опасного правого реакционера», то данные издания вряд ли поместили бы его сочинения на своих страницах. Сам Долгов, фактически опровергая собственные утверждения, пишет, что по-настоящему консервативные представления Леонтьева складывались на Востоке (т.е. после 1863 г.), и там же он обдумывал концепцию «византизма и славянства»151.

По мнению исследователя, даже в начале 60-х Леонтьев не ратовал за освобождение крестьян, поскольку «считал это величайшим заблуждением,

152. которое принесет России большой вред» . Данный тезис прямо противоречит тем сведениям о К. Леонтьеве, которыми мы располагаем, в том числе его собственным печатным высказываниям, сделанным на рубеже 60-х - 70-х гг. XIX века, также как в целом противоречит им другой тезис исследователя будто бы Леонтьев «с молодости не любил прогрессивно-демократические настроения, идеи и движения.»'53. В последнем случае К.М. Долгов не вполне адекватно интерпретировал одно из автобиографических свидетельств мыслителя'54.

Весьма спорно также утверждение исследователя, что идею необходимости и благотворности социального неравенства Леонтьев вынашивал и защищал всю свою жизнь155: сознательно эта идея защищалась им только с начала 60-х.

К.М. Долгову в соавторстве с А.В. Торкуновым принадлежит еще одна работа - «Генезис дипломата», касающаяся некоторых сторон общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева в 50-е - 60-е годы XIX столетия. По их мнению, горячим патриотом России и убежденным монархистом этого русского мыслителя сделал опыт Крымской войны156. Согласиться с данным тезисом трудно: патриотом Леонтьев стал благодаря семейной традиции, урокам, преподанным ему матерью, а предположение, что Крымская война привела Леонтьева в стан монархистов, требует серьезного обоснования и доказательств, которых указанные исследователи не предоставляют.

Пишут они о и том, что Леонтьев резко негативно относился к

157 православным на Востоке» . Это утверждение не вполне соответствует реальному положению вещей. К тому же Долгов и Торкунов отчасти противоречат сами себе, поскольку далее пишут, что Леонтьев «очень сочувственно относился к болгарам, стремился помогать им»158. На самом деле негативные эмоции последний испытывал только к высшим слоям местного христианского общества, так называемым «приматам», которых, как отмечали сами исследователи, он «презирал за их мелочность, торгашество, бездуховность, продажность, подражание Западу»159, но по долгу своей консульской службы старался как можно лучше представлять и защищать их интересы перед лицом турецких властей. Что же касается балканского простонародья, то русский мыслитель питал к нему огромную и искреннюю симпатию, нашедшую воплощение в его художественных произведениях, посвященных Востоку.

Не вызывает возражений заключительный вывод авторов статьи «Генезис дипломата»: «дипломатическая деятельность Константина Леонтьева . способствовала выработке наиболее важных понятий, категорий, отношений, которые составят мощный интеллектуальный пласт дальнейшего художественного, социально-политического, религиозного, нравственно-эстетического творчества выдающегося русского мыслителя»160.

И.А. Немцев в своей диссертации справедливо отмечает, что Леонтьев некоторое время находился под непосредственным влиянием славянофильства, но выдвигает крайне спорное положение, согласно которому из-под влияния либеральной идеологии Леонтьев освободился благодаря неославянофилу Н.Я. Данилевскому. Он утверждает, что воздействие последнего изменило взгляды Леонтьева коренным образом, превратив его из либерала в убежденного консерватора161.

Согласиться с точкой зрения Немцева мы не можем: ко времени знакомства с трудами Данилевского (1869 г,) Леонтьев уже давно стоял на консервативных позициях. Чтобы превратиться в крайнего, «идейного» консерватора, каким он стал в следующем десятилетии, ему оставалось избавиться от последних рудиментов либерально-демократических представлений - «родимых пятен» европейского эгалитаризма, однако роль, которую в данном процессе играло влияние Данилевского, представляется достаточно спорной - тем более, что последний сам от этих «родимых пятен» свободен не был.

По мнению Немцева,' главное, что Леонтьев воспринял от Данилевского и, опосредованно, от ранних славянофилов - это присущее им органическое представление о государстве и обществе, то есть органицизм. Свое учение об обществе как об организме Леонтьев выработал на основе доктрины Н.Я.

162

Данилевского, считает он . Данная точка зрения также дискуссионна. Влияние теорий Данилевского на учение К.Н. Леонтьева об обществе как об организме несомненно, но с органицизмом как таковым его познакомили не ранние славянофилы и даже не Данилевский: еще на студенческой скамье, в 50-е годы, Леонтьев штудировал труды одного из родоначальников «органической теории» К.Г. Каруса, был знаком с работами Т.Н. Грановского, сторонника «возрастной» концепции исторического процесса, подхваченной и развитой Н.Я. Данилевским в трактате «Россия и Европа».

Весьма спорно и утверждение Немцева, что славянофилы являлись учителями Леонтьева, хотя и не единственными, в сфере религии163: религиозно-философская часть славянофильской доктрины была ему совершенно чужда.

Едва ли' соответствует истине и тезис исследователя о том, будто бы именно от славянофилов Леонтьев воспринял критическое отношение к современному Западу164: по всей вероятности, последний обратился к славянофильству только после того, как сам разочаровался в нем.

Теперь рассмотрим работы А.Г. Мячина, Ю.В. Андронова и А.А. Ширинянца. Они утверждают, что Леонтьев, учась на медицинском факультете Московского университета, охладевал к вере «под сильным влиянием окружающей его студенческой среды»165. Эта точка зрения не вполне соответствует фактам, излагаемым Леонтьевым в его мемуарах и принимаемым леонтьевоведами.

1861 год исследователи называют годом «духовного разочарования Леонтьева», подчеркивая, что его надежды на особое послереформационное развитие страны были обмануты. Это положение они обосновывают тезисом о стремительной потере Россией своих отличий от буржуазного Запада уже в начале 60-х166.

Ни данный тезис, ни точка зрения, согласно которой леонтьевские надежды на самобытное развитие страны рухнули уже в 1861 г., приняты быть не могут. Вслед за отечественными учеными З.В. Смирновой и Н.И. Цимбаевым мы полагаем, что характер процессов, происходивших в пореформенной России, окончательно прояснился лишь к середине 70-х годов

XIX века. Только тогда стало по-настоящему ясно, что страна движется по западному, буржуазно-капиталистическому пути. К этому же периоду относится и окончательное разочарование Леонтьева в преобразованиях Александра II, крушение его надежд на самобытное развитие России посредством либерально-эмансипационных реформ.

Однако Мячин, Андронов и Ширинянц абсолютно правы, постулируя, что рост нестабильности в обществе и эстетическая неудовлетворенность предлагаемым демократическим общественным идеалом изменили идейно

1 61 политическую позицию Леонтьева в начале 60-х . Следует лишь отметить, что пришедшийся на этот период отход мыслителя от либерализма был не столь последовательным и, во всяком случае, не столь радикальным, как утверждают данные исследователи и как представлялось самому К. Леонтьеву.

Нельзя не признать, что общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х гг. XIX столетия историографией, имеющейся к настоящему времени, отражены слабо. Ее представители либо весьма поверхностно и обзорно освещают данные воззрения в целом, либо, в лучшем случае, рассматривают лишь отдельные их аспекты. Сколько-нибудь подробной и цельной картины общественно-политических представлений мыслителя указанного периода существующая историография не дает. Она только намечает пути и направления их исследования, а также постановку научных задач, связанных со взглядами Леонтьева 50-х - начала 70-х гг. Лучше всего в историографии, имеющейся на сегодняшний день, освещена проблема перехода мыслителя на консервативные позиции в начале десятилетия «Великих реформ», однако даже она изучена отнюдь не достаточно. Многие представления о социально-исторических факторах, оказавших воздействие на идейную эволюцию Леонтьева в указанный период, о влиянии на его воззрения А.И. Герцена, Дж. Ст. Милля, славянофилов и почвенников, о степени разрыва мыслителя с либерально-демократическими тенденциями, о его отношении к преобразованиям, проводимым царским правительством, к крепостному праву, русскому народу и доктрине славянофилов, также как и взгляды на сам процесс изменения общественно-политических позиций мыслителя и их характер в 60-е годы XIX в. нуждаются в корректировке, уточнении, развитии и конкретизации.

Исходя из этого, мы формулируем цель настоящей работы. Она заключается. в выявлении и комплексном изучении общественно-политических воззрений К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х гг. XIX столетия, в создании связного, детального и целостного представления о них. Общая цель конкретизируется нами в следующих задачах диссертационного исследования:

- Дополнить и уточнить историографические оценки, касающиеся общественно-политических воззрений К.Н. Леонтьева 50-х - 60-х годов XIX столетия.

- Установить и рассмотреть факторы, оказавшие существенное воздействие на трансформацию мировоззрения К.Н. Леонтьева в начале 50-х годов XIX века.

- Выявить и изучить различные стороны общественно-политических взглядов мыслителя в 50-е годы XIX столетия.

- Осветить процесс перехода К.Н. Леонтьева из либерального в консервативный лагерь в начале 60-х годов XIX века, проанализировать факторы, приведшие к изменению его общественно-политических позиций, выявить и изучить общественно-политические взгляды Леонтьева в переходный период.

- Выявить и проанализировать общественно-политические представления К. Леонтьева второй трети - конца 60-х годов XIX столетия, а также показать принципиальные изменения, произошедшие в них в конце 60-х - начале 70-х.

- Установить и проанализировать связь воззрений Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века с русской общественно-политической мыслью данного периода и со взглядами самого мыслителя позднего, «классического» этапа его творчества, т.е. второй трети 70-х - начала 90-х гг.

Хронологические рамки исследования - начало 50-х годов XIX столетия, когда в сознании Леонтьева происходил первый «умственный перелом» и он

У^бУДАРСТВЕННА 41 БИБЛИОТЕКА обратился к либерализму, - первая треть 70-х годов, время превращения его в крайнего, «принципиального» консерватора, классика консервативной идеи.

Предметом исследования являются общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века: его представления о демократических идеалах и революции, о Западе и прогрессе, о России, русском народе и их исторической миссии, о реформах Александра II, о Восточном и национальном вопросах, а также проблема соотношения взглядов Леонтьева с отечественной общественно-политической мыслью.

Наша работа является первым в историографии и, в целом, первым специальным научным исследованием, посвященным общественно-политическим воззрениям К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX столетия. Она написана на основе изучения обширного круга источников, в том числе архивных материалов, часть из которых в научный оборот вводится впервые, и с учетом достижений отечественной, в том числе эмигрантской, историографии.

В данном исследовании нами впервые в исторической науке создана связная и целостная картина общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева 50-х - начала 70 -х годов XIX века, детально прослежена его идейная эволюция в указанный период и отмечены влиявшие на нее факторы, в том числе личностного характера. Нам удалось существенно расширить и конкретизировать имевшиеся в историографии представления о воздействии на взгляды К.Н. Леонтьева идей Дж. Ст. Милля, А.И. Герцена, выявить и проанализировать влияние на них учения ранних славянофилов и почвенников, а также установить связь идейного мира Леонтьева 50-х и особенно 60-х годов с русской общественно-политической мыслью данного периода в целом. В нашем исследовании впервые приводится обзор и периодизация развития леонтьевоведения как такового, выделенного из общего контекста изучения русского консерватизма второй половины XIX столетия, даются очерки по историографии и источниковедению общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева рассматриваемого в нашей работе периода.

В отличие от большинства исследователей, считающих что полный и окончательный разрыв К. Леонтьева с либерально-демократическими идеями закончился к 1863 - 1864 годам, что в этот же период он разочаровался в реформах Александра II и перешел к крайнему консерватизму и даже реакционности, мы стремимся последовательно доказать, что радикальный разрыв с либерально-демократическими тенденциями осуществился только к середине 70-х, когда Леонтьев завершил начавшийся в конце предыдущего десятилетия пересмотр своего отношения к славянофильству, зарубежному славянству и политическому национализму. Тогда же он окончательно разочаровался и в проводимых в России либеральных преобразованиях. По нашему мнению, в 60-е годы Леонтьев был скорее консерватором либеральным, чем консерватором крайним, тем более - реакционером.

Вопреки господствующему мнению, согласно которому естественно-натуралистический подход к историческим явлениям и процессам был фактически заимствован Леонтьевым у Н.Я. Данилевского, мы, вслед за некоторыми исследователями, упомянутыми в анализе историографии, полагаем, что такого рода подход складывался у него уже со студенческих лет и выдвигаем, а также обосновываем, опираясь на фактический материал, предположение, что леонтьевская «гипотеза триединого процесса» формировалась параллельно с формированием концепции Данилевского и, в главных своих чертах, практически независимо от нее.

Методология исследования базируется на принципах научности, историзма и объективности. Нами применялись методы сравнительно-исторического анализа, вживания в идейную атмосферу, в которой находился К.Н. Леонтьев, и биографический анализ с элементами психологического исследования, позволяющие понять и раскрыть некоторые принципиальные аспекты общественно-политических взглядов К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что она может быть использована в процессе чтения спецкурса по истории русской общественно-политической мысли второй половины XIX столетия и по отечественной истории в целом.

Основные положения диссертации изложены в наших выступлениях на ежегодных научно-теоретических конференциях преподавателей кафедры новейшей отечественной истории и историографии ВГУ (1999 - 2001 гг.), на международной конференции «Процессы модернизации в России и в Европе» (2002 г.), а также в нескольких опубликованных и готовящихся к печати научных работах168. Кроме того, нами опубликовано ранее не публиковавшееся письмо К.Н. Леонтьева государственному контролеру Т.И. Филиппову, подготовленное к печати филологом-леонтьевоведом Г.Б. Кремневым, и статья, посвященная жизненному пути мыслителя169.

При написании диссертации использованы источники архивные и опубликованные. Первые включают в себя письма К.Н. Леонтьева к редактору и издателю А.А. Краевскому, философу и публицисту Н.Н. Страхову, Т.И.

1 пг\

Филиппову и оптинскому старцу Амвросию .

Письма Леонтьева А.А. Краевскому относятся к 1853 - 1856 гг., и посвящены его литературным делам, однако из их содержания можно сделать некоторые выводы об отношении Леонтьева в этот период к религии. Как исторический источник письма Леонтьева к А.А. Краевскому в научный оборот вводятся впервые. То же самое следует сказать и об использованных нами при работе над диссертацией письмах Леонтьева к Н.Н. Страхову от 26. 10. 1869 г. и от 19. 11. 1870 г. Из них можно узнать о том, кого Леонтьев считал своими единомышленниками, как оценивал состояние дел в России и значение для нее разгрома Франции во франко-прусской войне, во что он верил на рубеже 60-х - 70-х годов.

Письма к Т.И. Филиппову от 16. 12. 1887 г. и от 29. 4. 1888 г., к которым мы обращались, содержат сведения о том, когда Леонтьев перестал проявлять активный интерес к естественным наукам и когда закончилось изменение его позиций по греко-болгарскому вопросу. Эти источники, как и предыдущие, в научный оборот вводятся впервые.

Письмо духовному наставнику мыслителя, оптинскому старцу Амвросию, датируется декабрем 1878 г. и озаглавлено «Моя исповедь». Незначительный по отношению к общему объему данного документа отрывок из него опубликован Г.Б. Кремневым. Это письмо проливает свет на представления Леонтьева о греко-болгарской распре в начале 70-х годов.

Опубликованные источники делятся на несколько групп. Первую из них составляют произведения самого К. Леонтьева. Для нашего исследования данная группа источников является наиболее важной. Ее следует разделить на две подгруппы. 1. Произведения К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века. 2. Произведения К. Леонтьева, созданные после 1873 - 1874 гг, т.е. после превращения его в «идейного консерватора». Работы первой подгруппы наиболее репрезентативны, в них общественно-политические взгляды К. Леонтьева изучаемого периода выражены непосредственно. Произведения более позднего времени в силу большей хронологической отдаленности момента их создания от рассматриваемой эпохи имеют относительно меньшую ценность, однако исследование воззрений мыслителя 50-х - начала 70-х годов XIX в. без учета сведений, которые в них содержатся, было бы чрезвычайно неполным.

В первую подгруппу источников входят работы четырех видов; а) публицистические: статьи, корреспонденции и заметки; б) дипломатические документы, составленные К.Н. Леонтьевым; в) художественные произведения; г) письма.

Самая ранняя из заметок Леонтьева - «Несколько слов о трех евангельских характерах» - дает материал о его отношении к религии в начале 50-х годов. Для анализа общественно-политических воззрений К. Леонтьева рассматриваемого периода этот источник, опубликованный лишь недавно, используется впервые.

Литературно-критические статьи «Письмо провинциала к г. Тургеневу», «По поводу рассказов Марка-Вовчка»171 содержат данные о взглядах Леонтьева на освобождение крестьян, на женский вопрос, характеризуют представления Леонтьева о прогрессе накануне его перехода в консервативный лагерь.

Статья «Наше общество и наша изящная литература» говорит об отношении Леонтьева к либерально-демократической интеллигенции Петербурга во время этого перехода, позволяет судить об оформлявшихся у него, консервативных и персоналистских идеях, о его отношении к крестьянской реформе. Эта статья никогда не переиздавалась и для изучения общественно-политических воззрений К. Леонтьева еще не использовалась.

Последнее относится и к его корреспонденциям в газете «Одесский вестник», публиковавшимся с сентября 1867 г. по февраль 1868 г. включительно. Данный источник чрезвычайно важен, поскольку дает материал для характеристики широкого спектра общественно-политических взглядов К. Леонтьева 60-х годов. Он раскрывает представления мыслителя о национальном своеобразии, Восточном вопросе, о Западе и России. Кроме того, в этих корреспонденциях содержатся первые наброски леонтьевской «гипотезы триединого процесса». Они же позволяют судить об идейном влиянии на мыслителя Дж. Ст. Милля и, отчасти, А.И. Герцена.

Статья «Несколько воспоминаний и мыслей о покойном Ап. Григорьеве»172 - тоже очень ценный источник, к которому для реконструкции общественно-политических представлений К. Леонтьева 50-х - 60-х годов исследователи практически не обращались. «Несколько воспоминаний.» характеризуют его воззрения студенческих лет и периода второго «умственного перелома» - времен превращения мыслителя в консерватора, а также взгляды Леонтьева на Россию и Европу конца 60-х годов. В этой работе мыслитель впервые выразил опасение в отсутствии у России особого, отличного от западного пути общественного развития.

Статья «Грамотность и народность»173 известна достаточно широко, но специально для анализа общественно-политических воззрений Леонтьева 60-х годов она не использовалась. Между тем, эта статья, одна из немногих публицистических работ мыслителя указанного периода, содержит богатейший материал по данной тематике. На ее страницах Леонтьев высказывает свои суждения о России, русском народе, об их истории, о зарубежных славянах. Взгляды мыслителя в рассматриваемой работе изложены гораздо более полно, развернуто и концептуально, нежели в корреспонденциях «Одесского вестника». Есть в этой статье и очень важное примечание 1885 г. о разочаровании Леонтьева в отечественных «свободах» по возвращении на родину в 1874 году.

Фундаментальный труд «Византизм и Славянство»174 и статья

175

Панславизм и греки» позволяют судить об отношении мыслителя к греко-болгарской распре и его взглядах на Восточный вопрос в тот период, когда он превращался в «идейного консерватора».

Немалое значение для нашей темы имеют и дипломатические документы, составленные Леонтьевым, особенно его «Записка о необходимости литературного влияния во Фракии» от 20. 10. 1865 г. Для характеристики некоторых сторон общественно-политических взглядов мыслителя к ней обращался только В.И. Косик. В «Записке.» есть замечания, касающиеся воззрений Леонтьева в 50-е гг. XIX в., но основное внимание уделяется Восточному вопросу и балканской политике России 60-х годов. В других

176 дипломатических документах мыслителя наиболее важны сведения об отношении его к восточным единоверцам, к русскому самодержавию и поземельной общине. Имеются в них и обличительные пассажи, направленные против турецких властей.

Из художественных произведений Леонтьева 50-х - 60-х годов самым ценным источником для нашей работы является роман «В своем краю»177, создававшийся на протяжении 1858 - 1863 годов. В нем нашла выражение целая гамма общественно-политических и социально-философских воззрений мыслителя периода его перехода к консерватизму. Этот роман часто упоминается и весьма охотно цитируется лентьевоведами, однако подходят к нему неисторически. Никто из исследователей фактически не принимает во внимание того, что данный труд содержит представления К.Н. Леонтьева вполне конкретной эпохи, т.е. начала 60-х годов.

В отличие от романа «В своем краю», к очерку Леонтьева «Лето на хуторе» и повестям «Сутки на ауле Биюк-Дортэ», «Хризо», «Исповедь

1 7Я мужа» («Ай-бурун») для выявления и анализа его общественно-политических воззрений исследователи не обращались. Леонтьевоведов интересовали главным образом литературные и философско-эстетические аспекты повести «Исповедь мужа»179. В очерке «Лето на хуторе», написанном в 50-е годы XIX столетия, мыслитель высказывается о своем отношении к науке, а «Сутки на ауле Биюк-Дортэ» - его единственное произведение данного времени (включая эпистолярные), которое проникнуто рельефно выраженными общественно-политическими тенденциями. Эта повесть имеет «обличительную» направленность. Повести 60-х годов «Хризо» и «Исповедь мужа» по большей части отражают взгляды Леонтьева, связанные с Восточным вопросом. Последнее из этих произведений позволяет составить представление о геополитических проектах мыслителя времен его дипломатической службы.

Опубликованные эпистолярные источники, использованные нами - письма Леонтьева 60-х - начала 70-х годов, адресованные Н.Н. Страхову и русскому дипломату Ф.Р. Остен-Сакену.

Письма к Страхову ценны выраженными в них воззрениями Леонтьева периода его перехода к консерватизму. В посланиях к Остен-Сакену мыслитель изложил план постепенного освобождения Балканского полуострова от власти османов.

Произведения позднего периода творчества мыслителя (созданные после 1873 - 1874 гг. XIX в.) целесообразно разделить на три категории. Это мемуары К. Леонтьева как таковые, публицистические работы, в которые он включил фрагменты воспоминаний, оценки и характеристики своих общественно-политических воззрений в рассматриваемую нами эпоху, и художественные произведения и письма, в которых он обращался к 50-м -началу 70-х годов.

Мемуары «Рассказ моей матери об императрице Марии Феодоровне»,

Тургенев в Москве», «Мои дела с Тургеневым», «Сдача Керчи в 55 году

180 воспоминания военного врача)» , «Из студенческих воспоминаний» мыслитель посвятил 50-м годам. Все эти источники хорошо известны, леонтьевоведы обращались к ним неоднократно. Однако, говоря о Леонтьеве 50-х, данные работы нельзя игнорировать, так как без них составить представление о его общественно-политических взглядах этого периода невозможно. Кроме того, сведения, которые в них содержатся, могут быть рассмотрены под иными углами зрения, что также заставляет нас опять использовать вышеперечисленные мемуары.

В отрывке под названием «Из воспоминаний К.Н. Леонтьева» говорится об эпохе 50-х - начала 60-х годов. Данные этого источника существенно дополняют и расширяют наши представления о его тогдашних общественно-политических взглядах.

Работы «Мои воспоминания о Фракии», «Консульские рассказы», «Польская эмиграция на Нижнем Дунае»181 - свидетельства о временах дипломатической службы К.Н. Леонтьева. Они имеют вспомогательное значение, тогда как мемуар «Знакомство с Лессепсом» содержит важные сведения об отношении мыслителя в 60-е годы к западному прогрессу.

Майносские староверы», «Воспоминания об архимандрите Макарии, игумене Русского монастыря св. Пантелеймона на Горе Афонской»182, «Моя литературная судьба» посвящены началу 70-х. Наиболее важна для изучаемой темы творческая автобиография Леонтьева - «Моя литературная судьба», проливающая свет на многие аспекты общественно-политических воззрений мыслителя рубежа 60-х - 70-х и созданная в 1875 г., т.е. вскоре после тех событий, которые в ней описываются, что значительно повышает ее информационную ценность. Автобиография Леонтьева переиздавалась неоднократно, тогда как «Майносские староверы» - мемуар, публиковавшийся лишь единожды при его жизни и леонтьевоведами практически не изучавшийся.

Важное значение в контексте реконструкции и анализа общественнополитических взглядов К. Леонтьева 60-х годов имеет статья «Письма 1 отшельника» , в которой отражена эволюция отношения мыслителя к славянофильству, к зарубежным славянам и к османскому игу во время пребывания его на Востоке.

В «Записках отшельника» говорится о том, как Леонтьев воспринял итоги франко-прусской войны и когда у него впервые появилась мысль перенести «центр тяжести» религиозно-культурной жизни России на берега Босфора, а в «Дополнении к двум статьям о панславизме»184 даются сведения об изменении позиций Леонтьева по греко-болгарскому вопросу и о разочаровании его в зарубежных славянах.

Еще более важны следующие работы мыслителя: «Кто правее? Письма к Владимиру Сергеевичу Соловьеву», «Два графа», «Плоды национальных движений на православном Востоке», и фрагмент чернового автографа статьи «Национальная политика как орудие всемирной революции»185, подготовленный к печати и впервые опубликованный Г.Б. Кремневым. В этих трудах содержатся ценнейшие сведения, необходимые для анализа и характеристики целого спектра общественно-политических воззрений Леонтьева 50-х - начала 70-х годов.

Ряд статей - «Анализ, стиль и веяние», «О либерализме вообще», «Добрые вести» и др186., несут фрагментарную информацию о некоторых сторонах общественно-политических представлений мыслителя рассматриваемого периода. Однако для выявления взглядов Леонтьева 50-х - начала 70-х годов данные, которые в них содержатся, чрезвычайно важны.

Остается сказать о художественных произведениях и письмах Леонтьева второй трети 70-х - начала 90-х годов, имеющих отношение к теме диссертационной работы. В романе «Египетский голубь»187 автор раскрывает причины своего отъезда из России и говорит о своем отношении к дипломатической службе. Письма Леонтьева к философу В,В. Розанову от 24. 5. 1891 г., от 30. 7. 1891 г. и от 13 - 14. 08. 1891 г. содержат сведения о влиянии на Леонтьева естественных наук, о его отношении к Западу в 60-е годы, о влиянии религиозного обращения (произошедшего в 1871 г.) на его общественно-политические взгляды. Сведения о последнем имеются также в письме Леонтьева к своему ученику А.А. Александрову от 15. 1. 1888 г.

Следующая группа источников - воспоминания о К. Леонтьеве и работы о нем его учеников и друзей. Статьи А.А. Александрова «Константин Николаевич Леонтьев» и от. И. Фуделя «К. Леонтьев и В. Соловьев в их взаимных отношениях» являются одновременно частью леонтьевской историографии. Александров, приводя слова самого Леонтьева, пишет о его общественно-политических взглядах 50-х - начала 60-х гг. И. Фудель, ссылаясь на не публиковавшиеся и не дошедшие до нашего времени письма к нему К. Леонтьева, приводит сведения об общей эволюции мировоззрения последнего в 50-е - 60-е годы. Е. Поселянин говорит об отношении Леонтьева к православию в первой половине 50-х, а один из лучших друзей мыслителя, крупный дипломат царской России К.А. Губастов - о его душевном кризисе перед обращением в глубинное, «личное» православие и о расхождениях Леонтьева с русским послом в Константинополе Н.П. Игнатьевым по вопросу греко-болгарской распри.

Совершенно особо следует отметить письмо историка русской литературы М.Н. Лонгинова к писателю И.И. Панаеву от 2. 6. 1857 г., в котором говорится о критике Леонтьева славянофилами в этот период. До нас данное письмо для характеристики воззрений мыслителя в исследовательской литературе не использовалось.

И, наконец, последняя группа источников - хорошо известные произведения общественно-политических деятелей и представителей общественно-политической мысли XIX - XX столетий: славянофилов А.И.

Кошелева, А.С. Хомякова, И.С, Аксакова, И.В. Киреевского, почвенников Ф.М. Достоевского и А.А. Григорьева, а также Н.Я. Данилевского, В.Ф. Одоевского, А.И. Герцена, Дж. Ст. Милля, Н.П. Игнатьева, Н.С. Трубецкого, историка Д.А. Корсакова, русского дипломата Ю.С. Карцова. К ним мы обращались для сравнительного анализа различных сторон общественно-политических взглядов К. Леонтьева 50-х - начала 70-х годов XIX века.

Автор настоящей работы выражает искреннюю признательность д.и.н., профессору Л.М. Искре - за строгое научное руководство, леонтьевоведу Г.Б. Кремневу и к.и.н. А.Ю. Минакову - за чрезвычайно ценные консультации и предоставленные материалы, к. филос. н. М.Ю. Чернавскому - за предоставленные материалы.

1 Пивоваров Ю.С. Предисловие // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М„ 1989. С. 7.

2 Бердяев Н.А. К. Леонтьев - философ реакционной романтики // К.Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 1. С. 208 - 209. о

См. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999. С. 118; Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831

- 1861). Жизнь и творчество // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С. 510.

4 Обзор леонтьевоведческой историографии см.: Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. политических наук. М., 1998. С. 24 - 68; Репников А.В. Указ. соч. С. 8-31; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев. М., 2000. С. 12 - 22; Чернавский М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. философских наук. М., 2000. С. 4 - 12.

5 Историографический анализ этого периода см. Козырев А.П. Константин Леонтьев в «зеркалах» наследников // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1. С. 417 -435.

6 См. Репников А.В. Указ. соч. С. 8.

7 Михайловский Н.К. Записки современника // Собр. соч. Т. 5. СПб., 1897; Булгаков Ф.И. Оригинальное народничанье // Исторический вестник. 1881. № 5; Лесков Н.С. Граф Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский как ересиархи // Новости. 1883. 1 и 3 апр.; Он же. Золотой век. Утопия общественного переустройства. Картины жизни по программе Леонтьева // Новости. 1883. 22

- 29 июня.

8 Соловьев B.C. Леонтьев К.Н. // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 415; Франк С.Л. Миросозерцание Константина Леонтьева // Франк С.Л.

Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 403 - 404; Булгаков С.Н. Победитель -Побежденный // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1.

9 Розанов В.В. Сочинения. М., 1990. С. 192.

10 Лобов Л. Страничка из прошлого. К характеристике К.Н. Леонтьева // Славянские известия. 1906. № 8.

11 Тихомиров Л.А. Русские идеалы и К.Н. Леонтьев // Русское обозрение. 1894. №10.

12 Королев А.В. Культурно-исторические воззрения К.Н. Леонтьева // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. + 1891. Литературный сборник. СПб., 1911. С. 331 - 332; Стратиевская-Гросман С. Из истории славянофильства // Труды слушательниц Одесских высших курсов. Одесса, 1911. Т. 1. Вып. 2.

13 См. Трубецкой С.Н. Разочарованный славянофил // Вестник Европы. 1892 № 10; Милюков П.Н. Разложение славянофильства // Вопросы философии и психологии. 1893. № 5.

14 Балканский Твердко. Славянство и К. Леонтьев // Современные известия. 1885. 31 окт.; Славянофил. Австрия и Сербия // Гражданин. 1888. 11 окт; П. (Прокофьев В.А.) Россия и греко-болгарская распря // Новое время. 1889. 12 июля; Spectator. Г. Татищев и г. Стамбулов // Русское обозрение. 1890. № 9; Бурнакин А. Литературные заметки. Царьград и всеславянство (Пророчества Константина Леонтьева) // Новое время. 1912. 2 ноября; Козловский Л.С. Мечты о Царьграде (Достоевский и К. Леонтьев) // Голос минувшего. 1915. № 11; Россия, Царьград и проливы. Пг., 1915.

15 Дудышкин С.С. Примечания к статье К.Н. Леонтьева «Письмо провинциала к г. Тургеневу» // Отечественные записки. 1860. № 5; Салтыков-Щедрин М.Е. Рецензия на роман Леонтьева «В своем краю» // Современник. 1864. № 10; Авсеенко В.Г. Очерки текущей литературы // Русский мир. 1875. №№ 96, 125, 153; S.N. Les revues russes // Journal de St. Petersbourg. 1871. 31 Dec.; L.V. Les revues russes // Journal de St. Petersbourg. 1876. 29 Fevr.; Неклюдов B.C. Из жизни христиан в Турции. Повести и рассказы К.Н. Леонтьева // Московск. ведомости. 1876. 24 апр.; L.V. Русские журналы // Современные известия. 1877. 7 дек.; Е.И. Марков. Литературная летопись // Голос. 1878. 28 янв; Р.К. (В.А. Грингмут). К. Леонтьев как беллетрист // Гражданин. 1887. 5 февр.; Южный (М.Г. Зельманов). О романах гр. Л.Н.Толстого. К.Н. Леонтьев // Гражданин. 1890. 8 июня, 13 июля; Лернер Н.О. Рецензия на книгу К.Н. Леонтьева «О романах гр. Л.Н.Толстого» // Речь. 1911. 27 июня; [Горнфельд А.Г.] Рец. на книгу К.Н. Леонтьева «О романах гр. Л.Н.Толстого» // Русское богатство. 1911. № 9.

16 Военский К.А. Константин Николаевич Леонтьев. Его личность и судьба (1912 г.). ОР РНБ. Ф. № 152. On. 1. Военский К.А. № 77; Грифцов Б.А. Судьба К.Н. Леонтьева//К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1; Коноплянцев A.M. Жизнь К.Н. Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. .

17 Козырев А.П. Указ. соч. С. 432.

18 Лернер Н.О. К собранию сочинений К.Н. Леонтьева // Книга и революция. 1921. № 8-9; Губер П.К. Константин Леонтьев // Страницы воспоминаний К. Леонтьева Пг., 1922; Гросман Л.П. Этюды о Пушкине. М., 1923; Владиславлев [Гульбинский] И.В. К.Н. Леонтьев // Русские писатели. М; Л., 1924; Эйхенбаум Б.М. Литература, теория, критика и полемика. М., 1927; Шкловский В.Б. Материал и стиль в романе Л. Толстого «Война и мир». М., 1928; Лучанский М. Леонтьев К.Н. // Литературная энциклопедия. М., 1932. Т. 6.

19 Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба // Литературное наследство. М., 1935. Т. 22-24.

20 Преображенский П.Ф. Александр Герцен и Константин Леонтьев (сравнительная морфология творчества) // Печать и революция. 1922. № 2.

21 М. П. [Покровский М.Н.] Леонтьев // Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат, 7-е изд., перераб. Т. 27. С. 37 -39. по

Мещеряков Н.Л. У истоков современной реакции // Литературное наследство.; Ермилов В. Мечта художника и действительность // Красная новь. 1939. № 1.

23 Иванов Г. Страх перед жизнью. Константин Леонтьев и современность // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. С. 190.

24 Зандер Л.А. К. Леонтьев о прогрессе // Русское обозрение. Пекин, 1921. №№ 5-7; Миролюбов А.Н. Религиозные миросозерцания К. Леонтьева. Харбин. Б/г,

О ^

См. Бердяев Н.А. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // К.Н. Леонтьев: pro et contra. СПб., 1995. Кн. 2. Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей после 1917 г. С. 47, 75.

26 Струве П.Б. Константин Леонтьев // Возрождение. 1926. 30 мая; Франк СЛ. Константин Леонтьев, русский Ницше // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996.

27 Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1929.

28 Florovskij G. Die Sackgassen der Romantik // Orient und Occident. 1930. № 4; Флоровский Г. Пути русского богословия, Париж, 1937. По данным историка эмиграции М. Раева, книга была опубликована в 1938 г. не в Париже, а в Белграде (Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919 - 1939. М., 1994. С. 224-225.),

29 Иванов Георгий. Страх перед жизнью // Сегодня. Рига. 1932. 28 сент.

30 Miroglio A. La philosophie de Leontiev. Institut Slave, 1925; Krag E. Kampen mit Vesten. Oslo, 1932.

31 Памяти К.Н. Леонтьева. 1831 - 1891. Нью-Йорк, 1944.

32 Зайцев Кирилл. Памяти К. Леонтьева // К познанию православия. Шанхай. 1948; Зеньковский В.В. История русской философии. Париж, 1948; Kologrivof 1. von. Von Hellas zum Monchtum. Regensburg, 1948.

33

Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Новый Град. Нью-Йорк, 1952; Адамович Г.В. Мракобесие // Новое русское слово. 1957. 19 мая; Stepun F. Der Bolschevismus und die christliche Existenz. Munchen,1959.

34 Филиппов Б.А. Страстное письмо с неверным адресом // Мосты. 1962. № 9; 1963. № 10; Obolenskii A. Essai critique sur l'esthetique de K.N. Leont'ev // Canadian Slavonic Papers. 1973. № 15.

3 §

Иваск Ю. Еретик К. Леонтьев // Новое русское слово. 1954. 26 сент; Он же. «Подлипки» К. Леонтьева // Новый журнал. 1955. № 40; Он же. Розанов о Леонтьеве // Новое русское слово. 1963.' 24 февр.

Он же. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество // Возрождение. 1961. № 118; 1962. № 121, 124-131; 1963. № 133 - 140; 1964. № 146 - 151; Он же. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество. Берн; Франкфурт-на-Майне, 1974. о п

Riasanovsky N.V. Russia and the West in the teaching of the slavophiles // Harvard Historical Studes. 1959. Vol. 61; Utechin S.V. Russian political thought. Oxford, 1964.

38 Kohn H. The mind of modern Russia: Historical and political thought of Russia's great age. New Jersey, 1955; Hare R. Pioneers of Russian social thought. N.Y., 1964; Thaden E. Conservative nationalism in nineteenth century Russia. Seattle,1964; Lukashevich S. Konstantin Leontiev (1831 - 1891): A study in Russian "Heroic Vitalism". N.Y., 1967.

О Q Cloutier H.H. Eeontiev on nationalism // Review of Politics. 1955. April; Boess O. Die Lehre der Eurasier // Ost-Europa Institut. Munchen, 1961.

40 Gasparini E. Le previsioni di Costantino Leont'ev. Venezia,1957; Gasparini E. Scrittori russi: Pushkin, Lermontov, Gogol, Dostoevski], Tolstoj, Cechov, Leont'ev. Padova; Marsilia, 1966.

41 Kurland J.E. Leontiev's views on the course of russian literature // American Slavic and East European Journal. 1957. № 16; Swoboda E. K. Leontiev's Erzahlung in "Egipetsldj Golub" // Wiener Slaw. Journal. 1966. № 13.

42 См. Репников A.B. Указ. соч. С. 18.

43 Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858 - 1876 годах. М., 1960; Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. М., 1960.

44 Шкуринов П. Леонтьев К.Н. // Философская энциклопедия. Т. 3. М., 1964'; История философии в СССР. Т. 3. М., 1968; Чалмаев В. Неизбежность // Молодая гвардия. 1968. № 9; Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев // Вопросы философии. 1969. № 8; Он же. Славянофилы и Константин Леонтьев (Буржуазный миф о «пророчестве Константина Леонтьева» и русская консервативная мысль XIX столетия). Дисс. . к. филос. наук. М., 1970.

45 Репников А.В. Указ. соч. С. 21.

46 Гайденко П.П. Наперекор историческому прогрессу (К. Леонтьев -литературный критик) // Вопросы литературы. 1974. № 5; Бочаров С.Г. «Эстетическое охранение» в литературной критике (Константин Леонтьев о русской литературе) // Контекст, 1977. М., 1978; Голосенко И.А. К.Н.

Леонтьев // Социологическая мысль в России. Л., 1978; Авдеева Л.Р. Философско-методологические аспекты консервативной социологии К. Леонтьева // Актуальные проблемы истории философии народов СССР. Вып. 9. М., 1981; Рубанков Н.Н. К истории борьбы эстетизма с техницизмом в буржуазной культурологии // Искусство в системе культуры. Л., 1981; Авдеева Л.Р. Проблема «Россия и Европа» в воззрениях Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева // Вестн. Моск. ун - та. Сер. 7. Философия. 1982. № 3; Она же. Проблема государства в русской религиозной общественной мысли последней трети XIX — начала XX вв. // Вестн. Моск. ун - та. Сер. 12. Теория научного коммунизма. 1982. № 5; Рабкина Н.А. Исторические взгляды К.Н. Леонтьева // Вопросы истории. 1982. № 6; Гальцева Р.П., Роднянская И.Б. Раскол в консерваторах. Ф.М. Достоевский, Вл. Соловьев, И.С. Аксаков, К.Н. Леонтьев, К.П.' Победоносцев в споре об общественном идеале // Неоконсерватизм в странах Запада. Ч. 2. М., 1982; Рабкина Н.А. Антигерой Достоевского и штрихи реальной истории // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1984. № 4; Авдеева Л.Р. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: Дисс. . к. филос. наук. М., 1983; Бажов С.И. Некоторые аспекты проблемы культурно-исторического самоопределения России в творчестве К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы истории русской философии XIX века. М., 1987; Лиливяли Н.В. К вопросу о сущности консервативного общественного идеала К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы истории русской философии XIX века. М., 1987.

47 См. Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев. М., 2000. С. 185 —

186. но

Mondry Н, Another literary parody on Chernyshevslcy in K. Leontiev's In my own land II Die Welt der Slaven. 1990. # XXXV. 2; Mondry H. A Husband's Confession: towards the typology of Leontiev's Writing // Die Welt der Slaven. 1991. # XXXVI. 1; Mondry H., Thompson S. Konstantin Leont'ev. An Examination of His Major Fiction. M., 1993; Broda M. Najtrudniejsze z rosijskich wyzwan?: zagadka Leontiewa i Rosja. Lodz, 1994; БродаМ. Проблемы с Леонтьевым. М., 2001.

49 Об актуальности идей Леонтьева в современной России см.: Поляков Л.В. Консерватизм К. Леонтьева в современной России: пример «вдохновляющего пессимизма» // Поляков Л.В. Как Россия нас обустраивает. Избранная социально-философская публицистика. М., 1996.

0 Репников А.В. Указ. соч. С. 29; См. также Репников А.В. Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра // Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Вып. 1. Воронеж, 2001.

51 Наиболее значительные из этих публикаций: Леонтьев К.Н. Избранные письма: 1854 - 1891 гг. СПб., 1993; Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 - 1891). М., 1996; Леонтьев К.Н. Полн. собр. соч. и писем: В 12 т. СПб.

Издание осуществляется начиная с 2000 г.; Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты (1865 - 1872). М., 2003;

52 Библиографию новейших леонтьевоведческих публикаций см.: Чернавский М.Ю. Библиография работ о К.Н. Леонтьеве (1991 - 2003). М., 2003. Рукопись; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ. соч., С. 218 - 224; К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. С. 678 - 680. со

Померанцева Т. «Всего лишь неполный год.» // Литературная учеба. 1989. № 1; Бибихин В.В. К.Н.Леонтьев // Литературная газета. 1989. 5 апр.; Глушкова Т.М. «Боюсь, как бы история на оправдала меня.» // Наш современник. 1990. № 7; Куликов Ю. Склоняя голову: обретение могил К.Н.Леонтьева и В.Розанова // Литературная Россия. 1991. 18 окт.; Сивак А.Ф. Всадник Русского апокалипсиса. Откровения и суды Константина Леонтьева// Литературная газета. 1991. 20 ноября; Багдасаров Р., Вовченко А. Возвращение Леонтьева // Литературная Россия. 1991. 22 ноября; Бочаров С.Г. «Ум мой упростить я не могу» // Литературная газета. 1991. 18 дек.; Ерофеев В. Интимнейшие места русского консерватизма // Московские новости. 1992. № 29; РабкинаН.А. «Хищный эстет» и аристократ духа// Московский комсомолец. 1992. 28 февраля; НиловВ. Внемли себе, Россия. Перечитывая Леонтьева // Кубань. 1995. № 1-6; Корольков А.А. Неуслышанный Леонтьев // Смена. 1995. № 6; Репников А.В. Константин Леонтьев сказал : «Я предчувствую, что какой-нибудь русский царь. станет во главе социалистического движения»// Экономическая газета. М., 1999. № 43; Хатунцев С.В. Русский ум (Жизнь Константина Леонтьева) // Подъем. 2001. № 11.

54 Корольков А.А. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; Косик В.И. Константин Николаевич Леонтьев: реакционер, пророк? // Советское славяноведение. 1991. №3; Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991; Слесарева Г.Ф. Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891): К 100-летию со дня смерти // Философские науки. 1991. №11; Иванова Е.В. К.Н. Леонтьев: Судьба и идеи // Литературная учеба. 1992. № 1-3; Кочетков В. Жизнь и судьба неузнанного гения// Константин Леонтьев. Записки отшельника. М., 1992; Адрианов Б. Место и значение К.Н. Леонтьева в русской философии // К. Леонтьев — наш современник. СПб., 1993; К портрету Константина Леонтьева // Российская социология. СПб., 1993; Неволин С.Б. Константин Николаевич Леонтьев // Русские философы (конец XIX - середина XX века): Антология. Вып. 1. М., 1993; Носов С. Судьба идей Константина Леонтьева // Константин Леонтьев. Избранные письма. 1854 -1891. СПб., 1993; Бочаров С.Г., КремневГ.Б. Леонтьев К.Н. // Русские писатели : 1800 - 1917. Биографический словарь. М., 1994; Котельников В.А. Парадокс о писателе. О жизни и творчестве Константина Николаевича Леонтьева// Литература в школе. 1994. №5; Майорова О. «Он ужасно неталантливо родился.» (о К.Н. Леонтьеве)// Новый мир. 1994. №5; Авдеева Л.Р. Леонтьев К.Н. // Русская философия. Словарь. М., 1995; Она же. Леонтьев К.Н. // Русская философия. Малый энциклопедический словарь.

М., 1995; Корольков А.А. Пророк в своем Отечестве// К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2.; Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1997; Чернавский М.Ю. Леонтьев К.Н. // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 3. М., 2000; Бажов С.И. Леонтьев К.Н. // Новая философская энциклопедия. М., 2001; Кондрашева Н.В. Нет пророка в своем отечестве: Константин Николаевич Леонтьев (1831- 1891)// Судьбы творцов русской науки. М., 2002; Прокопов Т.Ф. Неузнанный гений. Парадоксы судьбы Константина Леонтьева // Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба. Воспоминания. М., 2002.

55 Лиливяли Н.В. Религиозно-философская концепция К.Н. Леонтьева // Религиозно-идеалистическая философия в России XIX - начала XX века. М., 1989; Гачев Г.Д. Три мыслителя: Леонтьев. Розанов. Пришвин (Главы из книги «Русские думы») // Московский вестник. 1990. № 8; Морякова О.В. Культурная традиция и политика в философии К.Н. Леонтьева // Человек и культурно-историческая традиция. Тверь, 1991; ДробжеваГ.М. Проблема идеала всеобщего благоденствия в философской концепции К.Н. Леонтьева // Человек. Культура, Общество. Тезисы докладов к межвузовской научной конференции. Тамбов, 1992; Булычев Ю. Вольнолюбивый певец деспотизма. (О предназначении власти и смысле свободы в воззрениях К.Н. Леонтьева) // К. Леонтьев - наш современник; Осипов В.К. Христианство и нигилизм. (Опыт сравнения философских идей К. Леонтьева и Ф. Ницше) // Социальная теория и современность. Вып. 2. М., 1993; Лазуко А.А. Картина мира в эстетике К.Н. Леонтьева // Из истории русской эстетической мысли. СПб., 1993; Черноглазов А. Формула воцерковления. О Православии Константина Леонтьева // К. Леонтьев - наш современник; Аленина Р.А. Трактовка гуманизма в философии К. Леонтьева // Человекознание: гуманистические и гуманитарные ориентации в образовании. Курск, 1994; Носов С.Н. «Хищное» христианство К.Н. Леонтьева // Христианство и русская литература. СПб., 1994; Шестаков В.П. Философия эстетизма Константина Леонтьева// Свободная мысль. 1994. №7 - 8; АнтоновА. Смирение и воля: Леонтьев и Ницше // Москва. 1995. №4'; Безносов В.Г. Ф. Достоевский, К. Леонтьев, Вл. Соловьев о Преображении и Спасении // Достоевский и современность: Материалы IX Международных Старорусских чтений 1994 г. Новгород, 1995; Гайденко П. Соблазн «святой плоти» // Вопросы литературы. 1996. № 4; Кожурин А.Я. Социальные аспекты антропологии К.Н. Леонтьева и В.В.Розанова. Дисс. канд. филос. наук. СПб., 1997; Митрофанов Г. Религиозно-философские воззрения К.Н. Леонтьева и их значение для русской церковной культуры // Начало. 1997. №5; СамусеваА.Б. Этические взгляды Константина Леонтьева // Вестник Международного славянского университета. 1997. № 2; Балдин А. Религия страха или религия любви: к истории одной полемики // Творчество Ф.М.Достоевского: проблемы, жанры, интерпретации. Новокузнецк, 1998; Бутов А.Ю. Проблема традиционного идеала воспитания и образования в творчестве К.Н, Леонтьева // Философские исследования. №4. 1998; ГлушковаТ.М. «Высшее единство в высшем разнообразии». (О философии гармонии у Пушкина и Константина Леонтьева)// Московский пушкинист. Вып. 5. М., 1998; Базурина Е.Н. В.В. Розанов о К.Н. Леонтьеве // Мудрое слово русской философии: Труды аспирантов историко-философского семинара. СПб., 1999; Чернавский М.Ю. О связи мировоззрения К.Н. Леонтьева с учением святых отцов и русской православной традицией // Из истории общественной мысли : культура, идеология, политика (межкафедральный сборник статей). М„ 1999. С. 642 - 660. Деп. в ИНИОН РАН; Володихин Д.М. «Высокомерный странник». Философия и жизнь Константина Леонтьева. М., 2000; Воскресенская М.Б. Феномен эстетизма в философском творчестве К.Н.'Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. Кострома, 2000; ГревцоваЕ.С. Философия культуры А.И. Герцена и К.Н. Леонтьева: (Сравнительный анализ). Дисс. канд. филос. наук. М., 2000; Она же. Философия культуры А.И. Герцена и К.Н. Леонтьева (Сравнительный анализ) // Научный вестник МГТУГА. Серия: Общество, экономика, образование. №30. М., 2000; ДробжеваГ. К.Н. Леонтьев о соотношении эстетики и морали // В поисках идеала: Очерки русской религиозно-идеалистической этики начала XX в. Тамбов, 2000; Чернавский М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма К.Н.Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. М., 2000; Ермаков В.А. Диалектика «охранения» культуры, общества и государства в философии К.Н. Леонтьева // Историко-философский ежегодник - 99. М,, 2001; э6Абрамов А.И, Культурно-историческая концепция русской цивилизации К. Леонтьева // Цивилизация: прошлое, настоящее и будущее человека. М., 1988; Корольков А.А. Константин Леонтьев и его эстетическая картина эгалитарного процесса // Философские науки. 1991. №11; Рубцова Т.Н. Концепция культуры К.Н. Леонтьева // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1991. №4; Гагарин А.С. Кризис европоцентризма и судьба России (культурологические воззрения К.Н. Леонтьева и О. Шпенглера) П Культуры в диалоге. Вып. 1. Екатеринбург, 1992; Бенедиктова Е.Н. Теория развития цивилизации в работах К.Н. Леонтьева // Россия и мир: Материалы международной научной конференции. Н.Новгород, 1993; ГригорьеваТ.С. Концепция культурного идеала К.Н. Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. М., 1993; Кожурин А.Я. Проблема властных отношений в творчестве К.Н. Леонтьева и А.А. Зиновьева // Российская социология. СПб., 1993; Дробжева Г.М. Проблема социокультурного идеала в социально-философских воззрениях К.Н. Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. М., 1995; Пушкин С.Н. Диалог культур в творчестве Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева // Современный ислам в диалоге культур. Н.Новгород, 1996; КрестьяноваЕ.Н. Концепция «культура - цивилизация» К.Н. Леонтьева // Философия культуры - 97. Самара, 1997; Храмов В.Б. Проблема взаимовлияния культур в социально-философской концепции К.Н. Леонтьева // Казачье самообразование. 1997. № 1; Камнев В.М. Россия как культурно-исторический

Яг тип и феномен (К.Леонтьев) // Христианство и русская литература. Сб. 3. СПб., 1999; Королева Л.Г. Концепция культурно-исторических стилей К.Н. Леонтьева // Россия. Духовная ситуация времени. М., 1999. Вып. 2; Ермаков В.А. К.Н. Леонтьев: противоречие культуры и цивилизации // Экология и гуманизм. Материалы второй международной научно-практической конференции 20-21 июня 2000 года г. Пушкин. СПб., 2000; Ковешникова Н.А. Идеи К.Н. Леонтьева в культуре Серебряного века. Дисс. канд. культурол. наук. М., 2000; Островская-младшая Е.А. Идеи Константина Леонтьева в перспективе истории социологии XX века // Вестник русского христианского гуманитарного института. № 4. 2001;

Салмин A.M. Политическая историософия Константина Леонтьева // Русская политическая мысль.; Кириллова Е.А. Необходимый момент в истории русского самосознания: (Философско-историческая концепция Константина Леонтьева) // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1990. №5; Долгов К.М. Религиозно-эстетическая историософия К.Н. Леонтьева // Социальная теория и современность. Вып. 23. М., 1992; ДамьеН.В. Философия истории К.Н.Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. М., 1993; Пушкин С.Н. Очерки русской историософии. СПб., 1996; Курганова О.Н. Россия и Запад в контексте историософской концепции К.Н. Леонтьева (Тезисы Второго международного симпозиума, ноябрь 1996 г.)// Россия и Запад: взаимовлияние идей и исторических судеб. Саратов, 1997; Пушкин С.Н. Об идейных истоках историософских взглядов К.Н. Леонтьева // Вече. Вып. 11. СПб., 1998; Чернавский М.Ю. О религиозных основаниях теории триединого процесса развития К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Вып. 4. М., 1999; Володихин Д. Хроника ненастья. К.Н. Леонтьев как историк // Леонтьев К.Н. Поздняя осень России. М., 2000; Гоголев Р.А. Философия истории К.Н.Леонтьева. Дисс. канд. филос. наук. Н. ф Новгород, 2001; Ермаков В.А. Эстетизм и природосообразность историософии

К.Н. Леонтьева (о противоречиях культуры и прогресса) // Судьба наследия русской философской мысли на рубеже XXI века, М., 2001; Чикирев Д.С. Историософия К.Н. Леонтьева в контексте отечественной общественно-политической мысли. Автореф. дисс, . канд. филос. наук. М., 2002

58 Замалеев А.Ф. Три лика России // Россия глазами русского. Чаадаев. Леонтьев. Соловьев. СПб., 1991; КосикВ.И. Судьба России и славянства в трудах Константина Леонтьева// Нация и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине XIX -начале XX в. М., 1991; Кремнев Г.Б. Константин Леонтьев и русское будущее: К 100-летию со дня смерти // Наш современник. 1991. № 12; Сивак А.Ф. Судьба России в доказательствах и пророчествах: Н.Я. Данилевский и К.Н. Леонтьев // Слова и отзвуки. 1992. № 1; Слесарева Г.Ф. Образ России и предвидение ее будущего в интеллектуальных исканиях К.Н. Леонтьева // Россия в Новое время: Образ России в духовной жизни и интеллектуальных # исканиях конца XIX - начала XX века. М., 1998; БазуринаЕ.Н. Константин

Леонтьев о судьбах России // Мир человека: Ежегодник-альманах Нижегородского отделения РФО и Общероссийской академии человековедения. Вып. 1 (4). Н. Новгород, 2001; Шугуров М.В. Будущее России в апокалиптических пророчествах Константина Леонтьева // Философское образование. М., 2001. № 5.

59 Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России (конец XIX - начало XX вв.). М., 1991; Новиков А.И., Григорьева Т.С. Консервативная утопия Константина Леонтьева // Россия глазами русского.; Адрианов Б. Иерархия -вечный закон человеческой жизни. (Стержневой, господствующий принцип К.Н. Леонтьева) // К. Леонтьев - наш современник.; Глушкова Т. «Боюсь, как бы история не оправдала меня.» //Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. М., 1992; ДробжеваГ.М. Об общественном идеале К.Н. Леонтьева. К вопросу о консервативной утопии // Кредо. Тамбов. 1994. № 6; Круглов Д.Н. Деспотизм и свобода (По Константину Леонтьеву) // Исследования по консерватизму. Пермь, 1994. Вып. 1; Русская социально-политическая мысль России XIX - начала XX века. К.Н. Леонтьев. М., 1995; Ватыль В.Н., Ермашов Д.В, Ширинянц А.А. Социально-политическая правовая мысль XIX века (Очерки истории и теории) // 4.1. Гродно, 1997; Мячин А.Г. Указ. соч.; Репников А.В Указ. соч.; Цимерман М.М. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в системной реконструкции и интерпретации. Дис. . канд. политических наук. Уссурийск, 2001; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ. соч.; Евлампиев И.И. Религиозно-консервативная «утопия» К, Леонтьева // История русской философии. М., 2002.

60 ДамьеН.В. К.Н.Леонтьев и классическое славянофильство// Кентавр. 1994. №1; Немцев И.А. Славянофильская идеология и ее влияние на формирование мировоззрения К.Н. Леонтьева. Пермь, 1997. Деп. в ИНИОН; Володихин Д. Славянофил ли Константин Леонтьев: историографический концепт против самооценки мыслителя // Историческое знание и интеллектуальная культура. М., 2001.

61 Янов А.Л. Трагедия великого мыслителя: (По материалам дискуссии 1890-х гг.) // Вопросы философии. 1992. № 1; Мальчевский Н. Творчество К.Н. Леонтьева глазами современников // К. Леонтьев - наш современник.; Чикирев Д.С. К.Н. Леонтьев в контексте отечественной мысли // Сборник работ слушателей ДА МИД РФ. М., 1997; Чернавский М.Ю. Философские идеи К.Н. Леонтьева в контексте мировой и отечественной консервативной мысли // IV межвузовская научная конференция «Человек. Общество. Закон», Люберцы, 2002.

62 РабкинаН.А. «Византизм» Константина Леонтьева // История СССР. 1991. №6; Пашко Р.Г. Концепция «византизма» Константина Леонтьева // Русская культура на межконфессиональных перекрестках. М., 1995.

6j ШестаковН.А. Константин Леонтьев и русский либерализм // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования, 1993. №2; Секиринский С.С., Филиппова Т.А. Родословная российской свободы. М., 1993; Тишуков В.М. К.Н.Леонтьев о русском либерализме и новые реалии XX века // Человек - сам себе непонятный. Новгород, 1997; Чикирев Д.С. К.Н. Леонтьев и проблема либерализма // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Сер. Социально-исторические науки. М., 1998.

64 Лурье С.В. Идеология и геополитическое действие. Вектор русской культурной экспансии: Балканы - Константинополь - Палестина - Эфиопия // Цивилизации и культуры. Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М., 1996; КосикВ.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему, М., 1997; Он же. К.Н. Леонтьев -болгарская тема - pro et contra // Славянский альманах. 1997. М., 1998; Мячин А.Г. Константин Леонтьев, русский консерватизм и Восточный вопрос // Вестн. Моск. ун - та. Сер. 12. Политические науки. 1998. № 1; Хатунцев С.В. Восточный вопрос в работах К.Н. Леонтьева // Страницы истории и историографии отечества. Вып. 2. Воронеж, 1999; Он же. К.Н. Леонтьев о национализме и национальной политике // Страницы истории и историографии отечества. Вып. 3. Воронеж, 2001.

65 РепниковА.В. Оценка социалистической перспективы в работах К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук. Общественные науки: Тезисы юбилейной конференции. Ярославль, 1995; Чернавский М.Ю. Идея социализма в консервативной системе К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Вып. 5. М., 1999; РепниковА.В. В ожидании «социалистического самодержца» // Армагеддон: Актуальные проблемы истории, философии, культурологии. Кн. 5. М., 1999; Воронин И.А. Константин Леонтьев: реакция, революция, социализм (к постановке проблемы) // Научные труды МПГУ. Сер. Социально-исторические науки. М., 2000; РепниковА.В. «Славянский царь .учредит социалистическую форму жизни» // Россия XXI. 2002. № 2.

66 Милевский О.А. Л. Тихомиров и К. Леонтьев: к истории взаимоотношений // Вестник Томского государственного педагогического унта. Сер. История. Филология. Вып. 1. Томск, 1997; Репников А.В. Константин Леонтьев и Лев Тихомиров // Эхо: Сборник статей по новой и новейшей истории Отечества. Вып. 3. М. 2000.

Бочаров С.Г. Эстетический трактат Леонтьева // Вопросы литературы. 1988. № 12; Котельников В.А. Оптина пустынь и русская литература // Русская литература. 1989. № 4; РабкинаН.А. Литературные уроки (Тургенев и Константин Леонтьев - история взаимоотношений) // Вопросы литерауры. М., 1991. №4; Майорова О.Е. Мемуары как форма авторефлексии: к истории неосуществленного замысла Константина Леонтьева // Лица: Биографический альманах. Вып. 6. М.; СПб., 1995; Океанский В.П. Герменевтическое пространство «Легенды о Великом Инквизиторе»: вслед за К.Н.Леонтьевым.// Филологические штудии. Вып. 1. Иваново, 1995; Бушкова Т.В. Жанровое своеобразие произведений К.Н. Леонтьева восточного цикла // Жизнь и судьба малых литературных жанров. Иваново, 1996; Сумбатян М.Б. Грех и покаяние Константина Леонтьева (Повесть «Исповедь мужа» в системе христианских взглядов Леонтьева) // Русская литература

XIX века и христианство. М., 1997; БелугинаН.М. Художественное время и пространство в повести К.Н. Леонтьева «Египетский голубь» // Проблема традиций в русской литературе. Н. Новгород, 1998; Захарова ВЛГ. Литературно-критическая мысль К.Н. Леонтьева и развитие русской литературы XIX - XX вв. // Проблема традиций.; Захарова В.Т. Литературно-критическая мысль К.Н. Леонтьева и развитие русской литературы XIX

XX вв. // Проблема традиций.; Зинченко Л.Н. Об одной грани мировосприятия К. Леонтьева (Цвет в художественной системе К.Н.Леонтьева) // Культура и текст. Литературоведение. 4.1. СПб.,; Барнаул, 1998; Попов Д.Л. Повесть К.Н. Леонтьева «Исповедь мужа»: сюжет и поэтика // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Иваново, 1998; Репников А.В. «Эстетический аморализм» в произведениях К.Н. Леонтьева. М., 1999.

68 Мальгин А. Константин Леонтьев и Крым // Брега Тавриды. 1991. № 1; Володихин Д. «Пустынное место» в судьбе Константина Леонтьева // Персональная история. М., 1999; Берговская И.Н. Кудиново в жизни Леонтьева // История философии. М., 2000.

69 Бодров Е.Н. Проблема идеала у К.Н. Леонтьева и Ф.М. Достоевского // Традиции отечественной философии. Ч. 1. Гродно, 1991; Буданова Н.Ф, Достоевский и Константин Леонтьев // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 9. Л., 1991; ГлушковаТ. Два пророка: Достоевский и Леонтьев // Домострой. 1991. №48; Янов А.Л. Три утопии (М. Бакунин, Ф. Достоевский, К.Леонтьев) // Исмкусство кино. 1992. № 9; Сивак А.Ф. Антиномия красоты в религиозном умозрении Ф.М. Достоевского и К.Н.Леонтьева // Вече. Альманах русской философии и культуры. Вып. 1. СПб-., 1994; ПанаэтовО.Т, Константин Леонтьев и Ф.Достоевский // Филология. - Philologica. 1996. № 9; Пращерук Н.В. К. Леонтьев и Ф. Достоевский: спор о христианском идеале // Ф.М. Достоевский и национальная культура. Вып. 2. Челябинск, 1996; Проскурина Ю.М. К.Н. Леонтьев о религиозных взглядах Ф.М. Достоевского // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997; Панаэтов О.Г. Полифонизм и соборность как категории поэтики: Ф.М.Достоевский и К.Н.Леонтьев. Дисс. канд. филол. наук. Краснодар, 1998; Сохряков Ю.И. Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев, Н.А. Бердяев о славянской идее // Русско-славянская цивилизация: исторические истоки, современные геополитические проблемы, перспективы славянской взаимности. М., 1998; Бочаров С.Г. Леонтьев и Достоевский // Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999;

70 Козырев А.П. Вл. Соловьев и К. Леонтьев: диалог в поисках «русской звезды» // Начала. 1992. №2; Константинов В. К истории одной полемики (К.Н. Леонтьев и B.C. Соловьев о проблемах христианской эсхатологии // Начала. 1992. № 2; Носов С.Н. Идея «Москва - Третий Рим» в интерпретации Константина Леонтьева и Владимира Соловьева // Русская литература и культура нового времени. СПб., 1994; Полонская Л.Р. Между Сциллой и

Харибдой: (Проблема Россия - Восток - Запад во второй половине XIX в.: К. Леонтьев, Э. Ухтомский, Вл. Соловьев) // Московское востоковедение: Очерки, исследования, разработки. М., 1997.

71 Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ. соч. С. 20.

72 Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности.

73

Александров А.А. Константин Николаевич Леонтьев // Русский вестник. 1892. Т. 219. № 4, С. 250 - 284.

74 См. Chernoff A. [Portier сГАгс]. Un portrait litteraire russe: M. Constantin Leontieff// La Nouvelle Revue. 1889. T. 58. P. 754 - 764.

75 Александров А.А. Указ. соч. С. 268.

76 См. там же. С. 268.

77 Там же. С. 275.

78 Там же. С. 271.

79 Аггеев К.М. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни (Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства). Киев, 1909, С. 40.

80 Там же. С. 58.

81 Там же. С. 39-40. •

82 Там же. С. 52.

83 Там же. С. 55 - 56.

84 Там же. С. 77.

85 Коноплянцев A.M. Указ. соч. С. 52.

86 Там же. С. 57, 89,

87 Там же. С. 54.

88 Там же. С. 57.

89 Там же. С. 4.

90 Бердяев Н.А. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // К.Н. Леонтьев: pro et contra. С. 47.

91 Там же. С. 76.

92 Там же, С. 75.

93 См. Там же. С. 126.

94 Там же. С. 58.

95 Там же. С. 60.

96 Там же. С. 132.

97 Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1.4. 2. С. 247.

98 Там же. С. 248.

99 Там же. С. 249.

100 Там же. С. 250.

101 См. Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. С. 276.

102 Там же. С. 243,244.

103 Там же. С. 299-300.

104 Там же. С. 304.

105 Там же. С. 310,437.

106 Там же. С. 320.

107 Там же. С. 301.

108 См. Там же. С. 313.

109 Там же. С. 514.

110 Там же. С. 438, 445.

111 Там же. С. 362. П2 Там же. С. 365. 113 Там же. С. 374. 1,4 Там же. С. 533.

115 Авдеева Л.Р. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. философских наук. М., 1983. С. 18.

116 Там же. С. 20.

117 Там же. С. 18.

1,8 Салмин A.M. Указ. соч. С. 95.

119 Там же. С. 112-113.

120 Там же. С. 97, ,2! Там же. С. 139.

122 Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991. С. 7.

123 Там же. С. 6, 19,

124 Там же. С. 8. |?5 Там же. С. 43.

126 Шестаков Н.А. Константин Леонтьев и русский либерализм // Вестник Московского университета. 1993. Серия 12. Социально-политические исследования. № 2. С. 57.

127 Там же. С. 58.

128 Дамье Н.В. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство // Кентавр.

1994. № 1.С. 33.

129 Дамье Н.В. Философия истории К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. философских наук. М., 1993. С. 102.

130 Дамье Н.В. К.Н. Леонтьев . С. 44. т Там же. С. 34.

132 Там же.

133 Там же. С. 40.

134 Там же. С. 34.

135 Там же. С. 35.

136 Там же. С. 34.

137 Дробжева Г.М. Проблема социкультурного идеала в социально-философских воззрениях К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. философских наук. М.,

1995. С. 27-28,

138 Там же. С. 34-36, прим.

139 Пушкин С.Н. Очерки русской историософии. СПб., 1996. С. 59, 60; Он же. Об идейных истоках историософских взглядов К.Н. Леонтьева // Вече. Альманах русской философии и культуры. СПб., 1998. Вып. 11. С. 39.

140 Он же. Об идейных истоках. С. 38.

141 Там же. С. 40.

142 Он же. Очерки. С. 72.

143 Он же. Об идейных истоках. С. 42 - 43.

144 Косик В.И. Константин Леонтьев. С. 17.

145 См. Там же. С. 37-62.

146 Там же. С. 48.

147 Там же. С. 80.

148 Там же. С. 74-75.

149 Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1997. С. 29.

150 Там же. С. 29.

151 Там же. С. 33, 183.

152 Там же. С. 63.

153 Там же. С. 141.

Ь4 См. Леонтьев К.Н. Анализ, стиль и веяние // Вопросы литературы. 1988. № 12. С. 204.

155 Долгов К.М. Указ. соч. С. 374.

156 Долгов К.М., Торкунов А.В, Генезис дипломата // Константин Николаевич Леонтьев. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты. 1865 - 1872. М., 2003. С. 18.

157 Там же. С. 23.

158 Там же. С. 26.

159 Там же. С. 19.

160 Там же. С. 60.

161 Немцев И.А. Славянофильство в истории российского консерватизма XVIII - начала XX веков: Дис. . канд. исторических наук. Пермь, 1998. С. 161-162.

162 Там же. С. 162.

163 Там же. С. 168.

164 Там же. С. 173.

165 Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Дис. . канд. политических наук. М., 1998. С. 13; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ соч. С. 6.

166 См. Мячин А.Г. Указ. соч. С. 15; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ. соч. С. 8,

167 Мячин А.Г. Указ. соч. С. 15; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Указ. соч. С. 8.

168 Хатунцев С.В, Восточный вопрос в работах К.Н. Леонтьева // Страницы истории и историографии Отечества. Воронеж, 1999. Вып. 2. С. 63 - 82; Он же. Отечественная история в оценках К.Н. Леонтьева // Воронежский государственный университет. Труды молодых ученых. Воронеж, 2001. Вып. 1. С. 237 - 243; Он лее. К.Н. Леонтьев о национализме и национальной политике // Страницы истории и историографии Отечества. Воронеж, 2001. Выгь 3. С. 128 - 143; Он же. Отечественная история в системе общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева // Вопросы истории. 2004. № 1. С. 155- 159; Он же. Философ и дипломат // Журнал «Полис». Библиообзор. Вып. 18. (http//www.politstudies.m/universum/biblio/240104/18 leon.htm). Рец. на кн.: Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты (1865 -1872). М., 2003. 528 е.; Приняты к публикации: Он же. Идейная эволюция К.Н. Леонтьева на рубеже 40-х - 50-х гг. XIX столетия // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 304 - 312; Он же. О переходе К.Н. Леонтьева на консервативно-охранительные позиции // Консерватизм в России и мире. Воронеж, 2004; Он же. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в начале 60-х годов XIX столетия // Материалы научной конференции «Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее». Воронеж, 2004;

169 «Я не умею иначе.» (Письмо К.Н. Леонтьева - Т.И. Филиппову от 10 октября 1888 г.) // Подъем. 2001. № 11. С. 210 - 215; Хатунцев С.В. Русский ум (Жизнь Константина Леонтьева) // Подъем. 2001. № 11. С. 203 - 209.

170 Леонтьев К.Н. Письма к А.А. Краевскому / (ОР РНБ. Ф. 391. Краевский А.А. № 482); Леонтьев К.Н. Письма к Н.Н. Страхову / (ОР РНБ. Ф. 747. Страхов Н.Н. № 17); Леонтьев К.Н. Письма к Т.И. Филиппову / (РГАЛИ. Ф. С.Н. Дурылина, Машинописная копия); Леонтьев К.Н. Моя исповедь / (ГЛМ. Ф. 196. On. 1. Д. 7 - 9). Далее, чтобы не дублировать списка источников (см.) и не увеличивать без необходимости объем диссертации, в сносках приводятся данные только по тем работам, которые входят в опубликованные сборники трудов К. Леонтьева и специально в списке источников в конце нашей диссертации не указаны.

1 7 1

Леонтьев К.Н. Письмо провинциала к г. Тургеневу // Леонтьев К.Н. Собр. соч: В 9 т. Т. 8. М., 1912. С. 1 - 14; Он же. По поводу рассказов Марка-Вовчка // Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 8. С.15 - 63.

172 Он же. Несколько воспоминаний и мыслей о покойном Ап. Григорьеве // Аполлон Григорьев. Воспоминания. Воспоминания Аполлона Григорьева и воспоминания о нем. М; Л., 1930. С. 528 - 556.

173 Он же. Грамотность и народность // Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М., 1992. С. 351 -399.

174 Работа над этим трудом велась в 1872 - 1873 и в 1874 гг., поэтому хронологически он может быть отнесен к «раннему» периоду творчества мыслителя, рассматриваемому в нашей работе, однако по характеру идей, которые в нем содержатся, данное эссе Леонтьева принадлежит позднему, классическому этапу его творчества. Так считает большинство леонтьевоведов; мы присоединяемся к их точке зрения.

175 Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Записки отшельника. С. 19 - 90; Он же. Панславизм и греки // Леонтьев К.Н. Восток,

Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872- 1891) [Дал ее -Восток.]. М., 1996. С. 38-55.

176 Донесение Н.П. Игнатьеву № 85 от 8. 4. 1867 г. // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты (1865 - 1872). М., 2003. С. 132 - 133; Копия с донесения Коллежского Ассессора Леонтьева в Императорское посольство в Константинополь от 9 Ноября 1867 года за № 290 // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 161 - 162; Донесение Коллежского Ассессора Леонтьева № 29 и 35 от 12 февраля 1868 г. // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 193 - 194; Копия с доверительного донесения Надворного Советника Леонтьева в Императорское посольство в Константинополе от 6 июля 1868 года за № 190 // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 218 - 227; Копия с секретного донесения Надворного Советника Леонтьева в Императорское посольство в Константинополе от 3 августа 1868 года за № 232 // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 236; Копия с донесения Надворного Советника Леонтьева от 30 июня 1870 г. за № 96 Господину Российско-Императорскому Послу в Константинополе // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 283 - 289; Донесение Надворного Советника Леонтьева № 179 от 27 ноября 1870 года // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 323 -324; [Петру Николаевичу Стремоухову от 15 января 1871 г.] // Леонтьев К.Н. Дитюматические донесения. С. 328 - 331; Г. Послу в Константинополе. [Донесение № 44 от 10/22 февраля 1871 г.] // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 361 - 364; [Петру Николаевичу Стремоухову от] 14 ноября 1871 г. // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения. С. 427 - 428.

177 Леонтьев К.Н. В своем краю // Собр. соч. Т.1. М, 1912. С. 263 - 593. 1

Он же. Исповедь мужа // Леонтьев К.Н. Египетский голубь. Романы, повести, воспоминания. М., 1991. С. 247 - 307.

I 7Q

См.: Репников А.В. «Эстетический аморализм» в произведениях К.Н. Леонтьева. М., 1999. С. 15 -21.

180 Леонтьев К.Н. Мои дела с Тургеневым и т.д. // Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 9. СПб., 1913. С. 69 - 153; Он же. Сдача Керчи в 55 году (воспоминания военного врача) // Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 9. С. 187 - 239.

181 Он же. Консульские рассказы // Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 9. С. 367 -386; Он же. Польская эмиграция на Нижнем Дунае // Собр. соч. Т. 9. С. 335 -365. •

182 Он же. Воспоминание об архимандрите Макарии, игумене Русского монастыря св. Пантелеймона на Горе Афонской // Восток. С. 572 - 586.

183 Он же. Письма отшельника //Восток. С. 166 - 175.

184 Он же, Записки отшельника // Восток. С. 432 - 458; Он же. Дополнение к двум статьям о панславизме // Восток. С. 81 - 82.

185 Он же. Кто правее? Письма к Владимиру Сергеевичу Соловьеву // Восток. С. 625 - 678; Он же. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой // Восток. С. 458 - 466; Он же. Плоды национальных движений на православном

Востоке // Восток. С. 534 - 566; Он же. Национальная политика как орудие всемирной революции. Приложение I // Восток. С. 733 - 737.

186 Он же. О либерализме вообще // Восток. С. 218 - 222; Он же. Добрые вести // Восток. С. 587 - 600; Он же. Не кстати и кстати // Восток. С. 567 -572; Он же. Национальная политика как орудие всемирной революции // Восток. С. 512 - 534; Он же. Неотчуждаемость дворянского участка и борьба с крамолой // Восток. С. 257 - 260; Он же. Сквозь нашу призму // Восток . С. 298 - 311; Он же. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения // Восток. С. 400 - 431; Он же. Владимир Соловьев против Данилевского // Восток. С. 466 - 511; Он же. Культурный идеал и племенная политика // Восток. С. 600 - 625.

187 Он же. Египетский голубь // Леонтьев К.Н. Египетский голубь. С. 308 -493.

69

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е - начале 70-х гг. XIX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева 50-х -начала 70-х годов XIX столетия позволяет придти к следующим оценкам и выводам.

Несмотря на достаточно серьезные изменения его воззрений в начале 50-х, в первой трети 60-х и на рубеже 60-х - 70-х годов XIX века, абсолютизировать их характер и говорить о разрыве идейной связи, о том, что каждый новый этап своей интеллектуальной эволюции он начинал «с нуля», возможным не представляется.

На протяжении всей жизни у К. Леонтьева сохранялось выработанное им в детские и юношеские годы эстетическое миросозерцание, служившее основой преемственности его взглядов от предыдущего этапа их развития к последующему. Так, благодаря ему Леонтьев, воспитанный в духе уважения к христианству и Православию, в начале 50-х удержался от явного атеизма, на следующем этапе своей идейной эволюции, в 60-е годы, стал открыто симпатизировать православной Церкви, а после духовного переворота 1871 года стал человеком глубоко воцерковленным.

То же самое можно сказать и о политических его взглядах. Привитый ему в детстве пиетет по отношению к самодержавию и семье Романовых в 50-е годы сменил «эстетический» республиканизм, отмеченный, однако, явными монархическими чертами, в 60-е Леонтьев, опять-таки из эстетических соображений, склонился к монархизму, причем не к конституционной, а к абсолютистской его разновидности, а в 70-е стал автором оригинальной концепции самодержавия, которое вполне справедливо считал одним из столпов так называемого «византизма», являвшегося, по его мнению, формообразующим началом российского государственно-культурного организма1.

Общий вывод о сохранении преемственности воззрений мыслителя действителен и по отношению к целому ряду других чрезвычайно важных моментов.

От 50-х годов у Леонтьева «классического» периода (второй трети 70-х -начала 90-х гг.) сохранились: естественнонаучный по своей сути подход к различным явлениям жизни, который он перенес на социально-политическую сферу, отвращение к бесцветности, буржуазному плебейству, ненависть к посредственности в искусстве, корректное отношение к общественно-политическим порядкам Великобритании, а также любовь и уважение к «старой», средневековой Европе. Последнее было характерно для западников 40-х- начала 50-х гг. и их лидера, выдающегося медиевиста Т.Н. Грановского, с которыми Леонтьев общался, учась в Московском университете. Демократические симпатии, свойственные мыслителю в этот период, с годами трансформировались в патриархально-покровительственное отношение его к зависимым от него людям.

От 60-х годов «поздний» Леонтьев унаследовал неприязнь к буржуазии как таковой и к ее антиподу - пролетариату, к буржуазному общественному строю, к рационалистической культуре и науке современной ему Европы, и, в целом, ко всей цивилизации новейшего Запада. Особую неприязнь вызывала у мыслителя Франция, страна, которую он считал квинтэссенцией всей современной Европы. Именно в этот период у него созрела убежденность в том, что Запад неодолимо, фундаментально враждебен России, что в будущем конфликты его с Россией, в том числе - конфликты военные, неизбежны. Тогда же он стал противником парламентской демократии и защитником самодержавия, Церкви, аристократии и дворянства, проникся ненавистью к эгалитаризму, всеобщей нивелировке и уравнению, превратился в сторонника самобытности России, усиления ее культурно-бытовых отличий от Европы и создания особой русско-славянской цивилизации.

В этот же период Леонтьев сформулировал кредо своего эстетизма («красота есть единство в разнообразии»), стал высоко ценить русскую

крестьянскую общину, проникся культом социального неравенства и борьбы, а также выдающихся личностей - «аристократов духа»,

Тогда же он начал придавать большое значение Восточному, славянскому и, в целом, национальному вопросам, сформировал свои представления об азиатских народах и османском иге, о высшем слое балканских христиан и о польской шляхте. В том же десятилетии зародилась леонтьевская «гипотеза триединого процесса».

Некоторые существенные представления мыслителя о русской истории также появились в 60-е годы, например, идея о том, что Петр Великий усилил сословное неравенство и внес в жизнь страны сложность и разнообразие, свойственные высшим формам цивилизации. В 70-е годы и позже именно с эпохи Петра отсчитывал Леонтьев начало периода «цветущей сложности» в России2.

Таким ' образом, воззрения 50-х - 60-х годов не были мыслителем отброшены и забыты, а составили костяк, основу его общественно-политических взглядов «классического» периода.

В существующей историографии установилось мнение, что Леонтьев очень быстро разочаровался в реформах Александра II, а в 1862 - 1864 гг. - не позднее Польского восстания 1863 - 1864 годов, произошел полный и окончательный разрыв К. Леонтьева с либерально-демократическими идеями, следствием чего явился его переход к крайнему консерватизму и даже реакционности3. Детальное изучение общественно-политических взглядов Леонтьева 60-х годов XIX столетия показывает, что это не так. На протяжении данного периода многие либерально-демократические идеи и представления в его интеллектуальном багаже сохранялись, лишь приняли иную, более специфическую окраску. Если до начала 60-х либерально-демократический компонент воззрений Леонтьева был западническим, «общеевропейским» по своему генезису и характеру, то с 1862 - 1863 годов он приобрел черты славянофильской утопии со свойственным славянофильству, по выражению Н.И. Цимбаева, «либерализмом «особого рода»»4. Славянофильство в целом,

несмотря на присущие данному учению черты консервативной идеологии, этот авторитетный историк справедливо считает «своеобразной разновидностью раннего русского либерализма»5.

Сохранял Леонтьев в 60-е годы и надежды на реформы, проводимые российским самодержавием. В это время он, несомненно, уже придерживался консервативных взглядов, но его общественно-политическая позиция в данный период типологически была ближе скорее к либеральному консерватизму, кредо которого Б.Н. Чичерин формулировал как «либеральные меры и сильная власть»6, чем к реакции, хотя конкретное содержание тогдашних воззрений Леонтьева было, конечно же, весьма далеко от содержания общественно-политических взглядов таких либеральных консерваторов, как тот же Чичерин. Позиции Леонтьева уже тогда находились гораздо правее позиций Чичерина, но процесс изживания остатков либеральных воззрений завершился у него только в 1874 году. Лишь с этого времени он становится тем консерватором (если не реакционером), чьи идеи, но не идейную эволюцию, изучает множество современных исследователей, философов (но не историков) par excellence.

Следует отметить и «вписанность» Леонтьева 50-х - начала 70-х годов в традиции и в тенденции развития русской общественно-политической мысли. Он не был для нее каким-то чужеродным явлением, возникшим неизвестно как и неизвестно откуда. Анализ выявляет множество параллелей, пересечений и прямых совпадений взглядов Леонтьева с воззрениями А.И. Герцена, В.Ф. Одоевского, «классических» славянофилов (И.В. Киреевского, A.C. Хомякова, К.С. и И.С. Аксаковых) и неославянофила Н.Я. Данилевского, почвенников (прежде всего A.A. Григорьева, а также H.H. Страхова и Ф.М. Достоевского); остается ощутимым и влияние на Леонтьева западнических идей. Иногда он откровенно заимствовал те или иные представления и понятия, характерные для этих крупнейших русских мыслителей и общественно-политических течений, однако, как правило, вкладывал в них свой собственный смысл. Такого рода «подмена смыслов», при сохранении

исходных заимствованных понятий и терминологии, стала весьма характерной для «позднего» Леонтьева, Леонтьева второй трети 70-х - начала 90-х годов XIX в.

Именно «отечественный» интеллектуальный контекст определял лицо и специфику взглядов К.Н. Леонтьева в рассматривавшийся период. Поэтому прежде всего он был мыслителем русским, хотя целое десятилетие прожил вне России.

Уже в 50-е - 60-е годы XIX столетия его общественно-политические воззрения были отмечены чертами оригинальности и своеобразия, которые в полной мере Леонтьев развил позднее, в 70-е - 90-е, став одним из крупнейших и самобытнейших деятелей на поприще отечественной мысли и публицистики.

1 Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц A.A. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев. М., 2000. С. 29.

2 См.: Хатунцев C.B. Отечественная история в оценках К.Н. Леонтьева // Воронежский государственный университет. Труды молодых ученых. Воронеж, 2001. Вып. 1, С. 239, 241; Хатунцев C.B. Отечественная история в системе общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева // Вопросы истории. 2004. № 1. С. 157, 158.

3' См. Аггеев K.M. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни: Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н, Леонтьевым понимания христианства). Киев, 1909. С. 55; Коноплянцев A.M. Жизнь К.Н. Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. СПб., 1911. С. 54; Бердяев H.A. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С. 47; Салмин A.M. Политическая историософия Константина Леонтьева // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989. С. 97; Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991. С. 10; Дамье Н.В. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство // Кентавр. 1994. № 1. С. 34; Пушкин С.Н. Очерки русской историософии. СПб., 1996. С. 59; Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Дис. канд. политич. наук. М., 1998. С. 15; Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц A.A. Указ. соч. С. 8; Долгов K.M., Торкунов A.B. Генезис дипломата П Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты (1865 - 1872). М., 2003. С. 16. Согласно H.A. Рабкиной, выдвигающей точку зрения, соответствующую точке зрения B.C. Соловьева, с откровенно реакционных позиций Леонтьев

выступал с конца 60-х годов (См.: Соловьев B.C. Памяти К.Н. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1. СПб., 1995. С. 25; Рабкина H.A. Литературные уроки (Тургенев и Леонтьев - история взаимоотношений) // Вопр. литературы. 1991. № 4. С. 129).

4 Цимбаев Н.И. Славянофильство.: Из истории русской общественно-политической мысли XIX в. М., 1986. С. 232.

5 Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М„ 1978. С. 256.

6 Следует напомнить, что лозунг «либеральные меры и сильная власть» представлял собой кредо не только либерального консерватизма, но и охранительного либерализма (См. Искра Л.М. Борис Николаевич Чичерин о политике, государстве и истории. Воронеж., 1995. С. 25; Также см. Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. М., 1929. С. 24.).

254 Источники

1. Произведения К.Н. Леонтьева.

Из воспоминаний К.Н. Леонтьева // Лица. Биографический Альманах. - М., СПб., 1995.-Вып. 6.-С. 456-468.

Из студенческих воспоминаний К. Леонтьева // Рус. архив. - 1880. - Кн. 1. -№ 1-2-3.-С. 491 -498.

Леонтьев К.Н. Анализ, стиль и веяние / Леонтьев К.Н. // Вопр. литературы.

• 1988.- № 12.-С. 201 -247.

Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891) / Леонтьев К.Н. - М.: Республика, 1996. - 799 с.

Леонтьев К.Н. Где разыскать мои сочинения после моей смерти? / Леонтьев К.Н. // Русское обозрение. - 1894. - Кн. 8. - С. 813 - 817.

Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты: 1865

• 1872 / Леонтьев К.Н. - М.: Изд - во «РОССПЭН», 2003. - 528 с.

Леонтьев К.Н. Егицетский голубь:. Романы, повести, воспоминания / Леонтьев К.Н. - М.: «Современник», 1991. - 528 с.

Леонтьев К.Н. Записка о необходимости литературного влияния во Фракии / Леонтьев К.Н. // Русия и българското национално-освободително движение: 1856 / 1876. Документа и материали. - Т. II. - София, 1990. - С. 208 - 216.

Леонтьев К.Н. Записки отшельника / Леонтьев К.Н. - М.: Русская книга, 1992.- 544 с.

Леонтьев К.Н. Знакомство с Лессепсом / Леонтьев К.Н. // Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. - М., 1992. - С. 177-181.

Леонтьев К.Н. Лето на хуторе / Леонтьев К.Н. // Отеч. записки. - 1855. - № 5.-С. 3-70.

Леонтьев К.Н. Майносские староверы / Леонтьев К.Н. // Санкт-Петербургские ведомости. - 1884. - 25 сент.

Леонтьев К.Н. Мои воспоминания о Фракии / Леонтьев К.Н. // Рус. вестн. -1879.-№3.-С. 256-289.

Леонтьев К.Н. Мои дела с Тургеневым и т.д. / Леонтьев К.Н. // Леонтьев К.Н. Собр. соч. - Т. 9.-С. 69- 153.

Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба / Леонтьев К.Н. // Лит. наследство. - М., 1935. - Т. 22 - 24. - С. 433 - 470.

Леонтьев К.Н. Наше общество и наша изящная литература / Леонтьев К.Н. // Голос. - 1863. - 14, 15, 20 марта.

Леонтьев К.Н. Несколько слов о трех евангельских характерах / К.Н. Леонтьев // Полн. собр. соч. и писем. - Т. 1. - СПб., 2000. - С. 601 - 605.

Леонтьев К.Н. Письмо к A.A. Александрову от 15. 1. 1888 г. / Леонтьев К.Н. // A.A. Александров. I. Памяти К.Н. Леонтьева. И. Письма К.Н. Леонтьева к Анатолию Александрову. - Сергиев Посад, 1915. - С. 28 - 30.

Леонтьев К.Н. Письмо к К.А. Губастову от 17. 8. 1889. / Леонтьев К.Н. // Леонтьев К.Н. Избранные письма: 1854 - 1891 гг. - СПб., 1993. - С. 469 - 475.

Леонтьев К.Н. Письмо к Ф.Р. Остен-Сакену от 15. 9. 1871 г. / Леонтьев К.Н. //Рос. архив /М. - 1999. - Вып. 9. -С. 210-211.

Леонтьев К.Н. Письмо к Ф.Р. Остен-Сакену от 22. 3. 1872 г. / Леонтьев К.Н. // Рос. архив / М. - 1999. - Вып. 9. - С. 211 - 212.

Леонтьев К.Н. Письмо к В.В. Розанову от 24. 5. 1891 / Леонтьев К.Н. //Рус. вестн. - 1903. - № 5. - С. 155 - 161.

Леонтьев К.Н. Письмо к В.В. Розанову от 30. 7. 1891 / Леонтьев К.Н. // Рус. вестн. - 1903. - № 6. - С. 411 - 414.

Леонтьев К.Н. Письмо к В.В. Розанову от 13 - 14. 8. 1891 г. / Леонтьев К.Н. //Рус. вестн. - 1903. - № 6. - С. 415-427.

Леонтьев К.Н. Письмо к H.H. Страхову от 20. 5. 1863 / Леонтьев К.Н. // Леонтьев К.Н. Избранные письма: 1854 - 1891 гг. - СПб., 1993. - С. 41 - 43.

Леонтьев К.Н. Рассказ моей матери об императрице Марии Феодоровне / Леонтьев К.Н. // Рус. вестн. - 1891. - № 4. - С. 77 - 104.

Леонтьев К.Н. Русские, греки и югославяне / Леонтьев К.Н. // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. - М., 1885. - Т. 1. - С. 193 - 233.

Леонтьев К.Н.(подп. Ив. Русопетов). С Дуная I / Леонтьев К.Н. // Одесск. вести. - 1867. - 14 сент. - № 201.

Леонтьев К.Н. (подп. Ив. Русопетов). С Дуная II / Леонтьев К.Н. // Одесск. вестн. - 1867. - 16 сент. - № 202.

Леонтьев К.Н. (подп. Иван Руссопетов). С Дуная / Леонтьев К.Н. // Одесск. вестн. - 1867. - 5 дек. - № 268.

Леонтьев К.Н.(подп. Ив. Руссопетов). С Дуная / Леонтьев К.Н. // Одесск. вестн. - 1868. - 6 февр. - № 27.

Леонтьев К.Н. Собр. соч.: В 9 т. / Леонтьев К.Н. - М.; СПб., 1912 - 1913. Леонтьев К.Н. Сутки на ауле Биюк-Дортэ / Леонтьев К.Н. // Отеч. записки. - 1858.-№7.-С. 221 -252.

Леонтьев К.Н. Хризо / Леонтьев К.Н. // Рус. вестн. - 1868. - № 7. - С. 24 -

Тургенев в Москве (Из воспоминаний К.Н. Леонтьева) // Рус. вест. - 1888. -№ 2. -С. 91- 129; Рус. вестн. - 1888. - № 3. - С. 266 - 283.

«Я не умею иначе.» (Письмо К.Н. Леонтьева - Т.И. Филиппову от 10 октября 1888 г.)//Подъем.-2001,-№ 11. - С. 210 - 215.

2. Архивные материалы К.Н. Леонтьева. Моя исповедь / (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Д. 7 - 9).

Письма к A.A. Краевскому / (ОР РНБ. Ф. 391. Краевский A.A. № 482). Письма к H.H. Страхову / (ОР РНБ. Ф. 747. Страхов H.H. № 17). Письма к Т.И. Филиппову / (РГАЛИ. Ф. С.Н. Дурылина. Машинописная

3. Другие источники.

Аксаков И.С. По поводу Положения о губернских и уездных земских учреждениях / И.С. Аксаков // День. - 1864. - 18 янв. - С. 1-3.

Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина: Московский университет / Б.Н. Чичерин. - М.: Изд - во М.И. Сабашникова, 1929. - 293 с.

Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. / А.И. Герцен. - М., 1954 - 1965.

Герцен А.И. Собр. соч.: В 8 т. / А.И. Герцен. - М., 1975.

Аполлон Григорьев. Воспоминания: Воспоминания Аполлона Григорьева и воспоминания о нем / A.A. Григорьев. - М.; Л.: Изд - во «АСАДЕМ1А», 1930. - 700 с.

Губастов К.А. Из личных воспоминаний о К.Н. Леонтьеве / К.А. Губастов // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. + 1891. Лит. сборник. - СПб., 1911.-С. 187-234.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. - 6-е изд. - СПб.: Изд-во С. - Петербургского ун-та; Изд-во «Глаголъ», 1995. - 552 с.

Достоевский Ф.М. Объявление о подписке на журнал «Время» на 1861 год / Ф.М. Достоевский // Россия и Запад в отечественной публицистике XIX века: Хрестоматия / Сост. Н.С. Смолкина. - Т. 2. - М., 1995. - С. 30 - 32.

Записки А.И. Кошелева (1812 - 1883 годы): С семью приложениями. -Берлин: В. Behr's Verlag (Е. Bock), 1884. - 516 с.

Записки графа Н.П. Игнатьева // Истор. вестн. - 1914. - № 1. - С. 49 - 75.

Карцов Ю.С. За кулисами дипломатии / Ю.С. Карцов. - Пг., 1915. - 69 с.

. Киреевский И.В. Полн. собр. соч.: В 2 т. / И.В. Киреевский. - М., 1861.

Корсаков Д.А. К.Д. Кавелин. Материалы для биографии, из семейной переписки и воспоминаний. VI. Первые годы моего знакомства с Кавелиным, 1861 - 1864 / Д.А. Корсаков // Вестн. Европы. - 1886. - № 10. - С. 731 -758.

Кошелев А.И. Письмо к А.Н. Попову от 29. 8. (10. 9.) 1849 г. / А.И. Кошелев//Рус. архив. - 1886.-№ 1. - С; 352-353.

Лонгинов М.Н. Письмо к И.И. Панаеву от 2. 6. 1857 / М.Н. Лонгинов // Панаев И.И. Литературные воспоминания, с приложением писем / И.И. Панаев. - 3-е изд. - СПб., 1888. - С. 415 - 417.

Милль Дж. Ст. О свободе. / Дж. Ст. Милль. - 2-е изд. - СПб.: Изд. В.И. Губинского, 1906. - 236 с.

Одоевский В.Ф. Русские ночи / В.Ф. Одоевский. - Л.: Наука, 1975. - 317 с. Поселянин Е. К.Н. Леонтьев в Оптиной пустыни / Е. Поселянин // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. + 1891. Лит. сборник. - СПб., 1911. - С. 383-401.

Страхов H.H. Жизнь и труды Н.Я. Данилевского / H.H. Страхов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. - 6-е изд.- СПб., 1995. - С. XXI - XXXIV.

Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Н.С. Трубецкой. - М.: Издат. группа «Прогресс», 1995. - 800 с.

Фудель И. К. Леонтьев и В. Соловьев в их взаимных отношениях / И. Фудель // Рус. мысль. - 1917. - Кн. XI - XII. - С. 17 - 32.

Хомяков A.C. Полн. собр. соч.: В 7 т. / A.C. Хомяков. - 3-е изд. - М., 1900.

Исследовательская литература.

Авдеева JI.P. Проблема «Россия и Европа» в воззрениях Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева / Л.Р. Авдеева // Вестн. Моск. ун - та. Сер. 7, Философия: Науч. журн; 1982. - № 3. - С. 74 - 86.

Авдеева Л.Р. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Авдеева Л.Р. - М., 1983. - 180 с.

Аггеев K.M. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни: Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства) / K.M. Аггеев. - Киев, 1909. - 342 с.

Адрианов Б. Иерархия - вечный закон человеческой жизни (стержневой, господствующий принцип К.Н. Леонтьева) / Б. Адрианов // К. Леонтьев, наш современник. - СПб., 1993. - С. 422 - 441.

Адрианов Б. Место и значение К.Н. Леонтьева в русской философии / Б, Адрианов // К. Леонтьев, наш современник. - С. 4 - 9.

Андронов Ю.В. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев / Ю.В. Андронов, А.Г. Мячин, A.A. Ширинянц. - М.: Книжный дом «Университет», 2000. - 228 с.

Александров A.A. Константин Николаевич Леонтьев / A.A. Александров // Рус. вестн. - 1892. - № 4. - С. 250 - 284.

Ашин Г.К. Современные теории элиты: критический очерк / Г.К. Ашин. -М.: Международные отношения, 1985. - 256 с.

Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского / С.И. Бажов. - М., 1997.-215 с.

Бестужев-Рюмин Н.К. Теория культурно-исторических типов / Н.К. Бестужев-Рюмин // Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. - 6-е изд. - СПб., 1995. - С. 432 - 462.

Бердяев H.A. К. Леонтьев - философ реакционной романтики / H.A. Бердяев // К.Н. Леонтьев: pro et contra: Антология: В 2 кн. - Кн. 1. - СПб., 1995. -С. 208-234.

Бердяев H.A. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) / H.A. Бердяев // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - Кн. 2. -СПб., 1995.-С. 29-179.

Богучарский В.Я. Из прошлого русского общества / В.Я. Богучарский. -СПб.: Книгоиздательство М.В. Пирожкова, 1904. - 418 с.

Вернадский Г.В. Монголы и Русь / Г.В. Вернадский. - Тверь: ЛЕАН; М.: АГРАФ, 1997.-480 с.

Веселовский А.Н. Западное влияние в новой русской литературе / А.Н. Веселовский // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков / Составитель Н.Г. Федоровский. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 1997. - С. 315 — 323.

Волков В.К. К вопросу о происхождении терминов «пангерманизм» и «панславизм» / В.К. Волков // Славяно-германские культурные связи и отношения. - М., 1969. - С. 25 - 69.

Володихин Д.М. «Высокомерный странник». Философия и жизнь Константина Леонтьева / Д.М. Володихин. - М.: ЗАО «Мануфактура», 2000. -192 с.

Воровский В.В. Литературно-критические статьи / В.В. Воровский. - М.: Гослитиздат, 1956. - 480 с.

Восточный вопрос во внешней политике России: Конец XVIII - начало XX веков / Отв. ред. Н.С. Киняпина. - М.: Наука, 1978. - 434 с.

Вяземская Е.К. Русско-греческие отношения (последняя четверть XVIII -начало XX в.) в трудах советских историков / Е.К. Вяземская, С.И. Данченко // Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции (XIX - XX вв.) / Институт славяноведения и балканистики АН СССР. - 1989. -Балканские исследования. - Вып. 11. - С. 226 - 241.

Габидулина Н. Либерализм в России (историко-философский анализ) / Н. Габидулина // Вестник высшей школы. - 1992. - № 7 - 9. - С. 71 - 76.

Гагарин A.C. Кризис европоцентризма и судьба России (культурологические воззрения К.Н.Леонтьева и О. Шпенглера) / A.C. Гагарин // Культуры в диалоге: Сб. науч. тр. - Екатеринбург, 1992. - С. 14-37.

Гайдадым Э.Л. Феникс или забытая статуя Галатеи? Философия истории русского неортодоксального теизма XIX - начала XX века / Э.Л. Гайдадым. -Донецк: Облполиграфиздат, 1990. - 249 с.

Галактионов A.A. Органическая теория как методология социологической концепции Н.Я. Данилевского в книге «Россия и Европа» / A.A. Галактионов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. - 6-е изд. - СПб., 1995. - С. V - XX.

Галактионов A.A. Славянофильство, его национальные истоки и место в истории русской мысли / A.A. Галактионов, П.Ф. Никандров // Вопр. философии. - 1966. - № 6. - С. 120 - 130.

Галактионов A.A. Русская философия IX - XIX веков / A.A. Галактионов, П.Ф. Никандров. - 2-е изд., исправл. и доп. - Л.: Изд - во ЛГУ, 1989. - 743 с.

Гармиза В.В. Подготовка земской реформы 1864 года / В.В. Гармиза. - М.: Изд - во Московск. ун - та, 1957. - 204 с.

Гоголев P.A. Философия истории К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Гоголев P.A. - Нижний Новгород, 2001. - 156 с.

Гоголевский A.B. Очерки истории русского либерализма XIX - начала XX века / A.B. Гоголевский. - СПб.: Изд - во С. - Петербургского ун - та, 1996. -153 с.

Григорьева Т.С. Концепция культурного идеала К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Григорьева Т.С. - М., 1993. - 148 с.

Грифцов Б.А. Судьба К.Н. Леонтьева / Б.А. Грифцов // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - Кн. 1. СПБ., 1995.-С. 294-358.

Дамье H.B. Философия истории К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Дамье Н.В. - М., 1993.- 172 с.

Дамье H.B. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство / Н.В. Дамье // Кентавр. - 1994. - № 1. - С. 32 - 48.

Державин Н.С. История Болгарии / Н.С. Державин. - Т. III. - М.; Л.: Изд -во АН СССР, 1947.- 128 с.

Долгов K.M. Восхождение на Афон: Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева / K.M. Долгов. - М.: Раритет, 1997, - 400 с.

Долгов K.M. Генезис дипломата / K.M. Долгов, A.B. Торкунов // Леонтьев К.Н. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты: 1865 - 1872 / Леонтьев К.Н. - М., 2003. - С. 7 - 60.

Дробжева Т.М. Проблема социкультурного идеала в социально-философских воззрениях К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Дробжева Т.М.-М., 1995.- 186 с.

Дружинин Н.М. Москва в годы Крымской войны / Н.М. Дружинин // Вестн. Акад. наук СССР. - 1947. - № 6. - С. 49 - 63.

Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России / Е.А. Дудзинская. -М., 1994.-277.

Дурылин С.Н. Примечания / С.Н. Дурылин // Лит. наследство. - М., 1935. -Т. 22 - 24. - С. 470 - 496.

Егоров Б.Ф. О национализме и панславизме славянофилов / Б.Ф. Егоров // Славянофильство и современность: Сб. ст. - СПб., 1994. - С. 23 - 32.

Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа / В.В. Зеньковский. - М.: Республика, 1997. - 368 с.

Зеньковский В.В. История русской философии / В.В. Зеньковский. - Т. 1. -4.2.-Л., 1991.-279 с.

Зотов А.Ф. Буржуазная философия середины XIX - начала XX века: Учеб. пособие / А.Ф. Зотов, Ю.К. Мельвиль. - М.: Высшая школа, 1988. - 520 с.

Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831 - 1861). Жизнь и творчество / Ю.П. Иваск // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - СПб., 1995. - Кн. 2. - С. 229 - 650.

Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России: конец XIX - начало XX вв. / И.А. Исаев. - М.: Наука, 1991. - 266 с.

Искра JI.M. Борис Николаевич Чичерин о политике, государстве и истории / JT.M. Искра. - Воронеж: Изд - во Воронеж, ун - та, 1995. - 216 с.

История Югославии / Под ред. Ю.В. Бромлея. - М.: Изд - во АН СССР, 1963.-Т. I.-736 С.

Камнев В.М. Россия как культурно-исторический тип и феномен (К. Леонтьев) / В.М. Камнев // Христианство и русская литература. - СПб. - 1999. -Сб. 3.-С. 367-382.

Кинросс Лорд. Расцвет и упадок Османской империи / Л. Кинросс. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. - 695 с.

Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX века / Н.С. Киняпина. - М.: Высшая школа, 1974. - 280 с.

Китаев В. А. От фронды к охранительству: Из истории русской либеральной мысли 50 - 60 годов XIX века / В.А. Китаев. - М.: Мысль, 1972. -288 с.

Ковешникова H.A. Идеи К. Леонтьева в культуре Серебряного века: Дис. канд. культ. / Ковешникова H.A. - М., 2000. - 219 с.

Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве (Ф.И. Тютчев и история России XIX века) /В.В. Кожинов. - М., 2001. - 416 с.

Коноплянцев A.M. Жизнь К.Н. Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания / A.M. Коноплянцев // Памяти Константина Николаевича Леонтьева. СПб., 1911. - С. 1 - 142.

Корнилов A.A. Общественное движение при Александре II (1855 - 1881): Исторические очерки / A.A. Корнилов. - М., 1909. - 263 с.

Корнилов A.A. Курс истории России XIX века / A.A. Корнилов. - М.: Высшая школа, 1993. - 445 с.

Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева / A.A. Корольков. -СПб.: Изд - во С. - Петербургского ун-та, 1991. - 197 с.

Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему / В.И. Косик. - М.: Зерцало, 1997. - 240 с.

Косик В.И. К.Н. Леонтьев: болгарская тема - pro et contra / В.И. Косик // Славянский альманах 1997. - М., 1998. - С. 120 - 139.

Косик В.И. Греко-болгарский вопрос / В.И. Косик, Г.Б. Кремнев // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 - 1891) / Леонтьев К.Н. - М., 1996. - С. 793 - 794.

Костюшко И.И. Крестьянская реформа в Царстве Польском / И.И. Костюшко. - М.: Изд - во АН СССР, 1962. - 494 с.

Кофос Э. Россия и эллинизм в период Восточного кризиса 1875 - 1878 гг. / Э. Кофос // Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции (XIX - XX вв.) / Институт славяноведения и балканистики АН СССР. -1989. - Балканские исследования. - Вып. 11. - С. 144- 154.

Левандовский A.A. Время Грановского: У истоков формирования русской интеллигенции / A.A. Левандовский. - М.: Молодая гвардия, 1990. - 302 с.

Левин Ш.М. Очерки по истории русской общественной мысли: Вторая половина XIX - начало XX века / Ш.М. Левин. - Л.: Наука, 1974. - 443 с.

Либерализм в России / Отв. ред.: Пустарнаков В.Ф., Худушина И.Ф. - М., 1996.-448 с.

Леонтович В.В. История либерализма в России: 1762 - 1914. - М.: Русский путь, 1995. - 548 с.

Масарик Т.Г. Россия и Европа / Т.Г. Масарик. - СПб.: РХГИ, 2000. - 446 с.

Мещеряков Н.С. У истоков современной реакции / Н.С. Мещеряков // Лит. наследство. - М., 1935. - Т. 22 - 24. - С. 427 - 432.

Минаков А.Ю. Земщина: возможно ли ее восстановление? / А.Ю. Минаков // Русский узел: Идеи и прогнозы журнала «Москва». - М., 1999. - С. 136 - 147.

Мочкин А.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX - начале XX века) / А.Н. Мочкин. - М.: ЦОП ИФ РАН, 1999. - 194 с.

Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Дис. канд. полит, наук / Мячин А.Г. - М,, 1998. - 160 с.

Немцев И.А. Славянофильство в истории российского консерватизма XVIII - начала XX веков: Дис. канд. ист. наук / Немцев И.А. - Пермь, 1998. - 230 с.

Никитин С.А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50 - 70-е годы XIX века / С.А. Никитин. - М.: Наука, 1970. - 328 с.

Новикова Л. Идейные истоки русского либерализма / Л. Новикова, И. Сиземская // Обществ, науки и современность. - 1993. - № 3. - С. 124- 135.

Осипов И.Д. Философия русского либерализма: XIX - начало XX в. / И.Д. Осипов. - СПб.: Изд - во С. - Петербургского ун - та, 1996. - 191 с.

Панюков А.И. Русская национальная идея в философском творчестве Константина Николаевича Леонтьева / А.И. Панюков // Национальная идея: образование и воспитание (философско-методологические и региональные аспекты) /Читинский гос. тех. ун-т. - 1998. - Вып. 1. - С. 79 - 85.

Пападопулос С. Отношение греков к России в период Крымской войны (1853 - 1856 гг.) / С. Пападопулос // Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции (XIX - XX вв.) / Институт славяноведения и балканистики АН СССР. - 1989. - Балканские исследования. -Вып. 11.-С. 87-94.

Пивоваров Ю.С. Предисловие / Ю.С. Пивоваров // Русская политическая мысль второй половины XIX в. / Под ред. Ю.С. Пивоварова. - М., 1989. - С. 5 -8.

Пивоваров Ю.С. Николай Яковлевич Данилевский. Проблема целостности этико-политических воззрений / Ю.С. Пивоваров // Русская политическая мысль. - С. 9 — 89.

Поляков Л.В. Опасность с Запада: антилибералистский синдром в русской мысли XIX века / Л.В. Поляков // Либерализм в России. - М., 1996. - С. 372 -389.

Преображенский П.Ф. Александр Герцен и Константин Леонтьев (сравнительная морфология творчества) / П.Ф. Преображенский // Печать и революция. - 1922. - № 2. - С. 78-88.

Пушкин С.Н. Очерки русской историософии / С.Н. Пушкин. - СПб.: Изд -во С. - Петербургского ун - та, 1996. - 91 с.

Пушкин С.Н. Об идейных истоках историософских взглядов К.Н. Леонтьева / С.Н. Пушкин // Вече. Альманах русской философии и культуры / С. - Петербургский ун-т. - 1998. - Вып. 11. - С. 38 - 51.

Пыпин А.Н. Белинский. Его жизнь и переписка / А.Н. Пыпин. - Т. 2. -СПб.: Вестник Европы, 1876. - 374 с.

Рабкина H.A. Литературные уроки (Тургенев и Леонтьев - история взаимоотношений) / H.A. Рабкина // Вопр. литературы. - 1991. - № 4. - С. 124 -132.

Репников A.B. «Эстетический аморализм» в произведениях К.Н. Леонтьева / A.B. Репников. - М., 1999. - 40 с.

Репников A.B. Консервативная концепция российской государственности / A.B. Репников. - М.: МПУ «СигналЪ», 1999. - 161 с.

Розанов В.В. О Константине Леонтьеве / В.В. Розанов // Андронов Ю.В. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев /Ю.В. Андронов, А.Г. Мячин, A.A. Ширинянц. - М., 2000. - С. 177- 182.

Русанов Н.С. (Подп. В.Г. Подарский) Наша текущая жизнь. (Газетно-журнальное обозрение) / Н.С. Русанов // Рус. богатство. - 1901. - № 12. - Отд. II.-С. 189-216.

Русский консерватизм XIX столетия: Идеология и практика / Под ред. В.Я. Гросула. - М.: Прогресс - традиция, 2000. - 440 с.

Рыжова Р.И. Из истории русско-черногорских отношений. Дипломатическая борьба 1857 - 1858 гг. вокруг независимости Черногории / Р.И. Рыжова // Истор. записки / АН СССР. - 1958. - Т. 63. - С. 124 - 155.

Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России: 1850 - 1880 гг. / П.Г. Рындзюнский. - М.: Наука, 1978. - 295 с.

Салмин A.M. Политическая историософия Константина Леонтьева / A.M. Салмин // Русская политическая мысль второй половины XIX в. / Под ред. Ю.С. Пивоварова. - М., 1989. - С. 90 - 157.

Секиринский С.С. Либерализм в России: Очерки истории (середина XIX -начало XX в.) / С.С. Секиринский, В.В. Шелохаев. - М.: Памятники исторической мысли, 1995. - 286 с.

Сенкевич И.Г. Россия и Критское восстание 1866 - 1869 гг / И.Г. Сенкевич. -М.: Наука, 1970.-212 с.

Сивак А.Ф. Константин Леонтьев / А.Ф. Сивак. - Л.: Изд-во Ленингр. ун -та, 1991. - 88 с.

Силин A.C. Экспансия Германии на Ближнем Востоке в конце XIX века / A.C. Силин. - М.: Наука, 1971. - 258 с.

Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого: Реф. сб. / Отв. ред. P.A. Гальцева. - М., 1991. Вып.

1.- 191 с.

Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого: Реф. сб. / Отв. ред. P.A. Гальцева. - М., 1992. Вып.

Сладкевич Н.Г. Очерки истории общественной мысли России в конце 50-х - начале 60-х годов XIX века: Борьба общественных течений в годы первой революционной ситуации / Н.Г. Сладкевич. - Л.: Изд - во Ленингр. ун - та, 1962. -286 с.

Смирнов И. Константин Леонтьев: жизнь и творчество / И. Смирнов // Леонтьев К.Н. Избранное. - М., 1993. - С. 3 - 18.

Смирнова З.В. Социальная философия А.И. Герцена / З.В. Смирнова. - М.: Наука, 1973.-291 с.

Соловьев B.C. Памяти К.Н. Леонтьева / B.C. Соловьев // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - Кн. 1. - СПб., 1995. - С. 20 - 26.

Тишуков В.M. К.Н. Леонтьев о русском либерализме и новые реалии XX века / В.М. Тишуков // Человек - сам себе непонятный: Сб. ст. - Новгород, 1997.-С. 105-110.

Трубецкой С.Н. Разочарованный славянофил / С.Н. Трубецкой // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - Кн. 1. - СПб., 1995. - С. 123 - 159.

Улунян Ар.А. Политическая история современной Греции: Конец XVIII -90-е гг. XX в / Ар.А. Улунян. - М.: ИВИ, 1998. - 330 с.

Флоровский Г. Пути русского богословия / Г. Флоровский. - Вильнюс, 1991. - 600 с.

Хатунцев C.B. К.Н. Леонтьев о национализме и национальной политике / C.B. Хатунцев // Страницы истории и историогр. Отечества / Воронеж, гос. ун - т. - 2001. - Вып. 3. - С. 128 - 143.

Хатунцев C.B. Отечественная история в оценках К.Н. Леонтьева / C.B. Хатунцев // Воронеж, гос. ун - т. Труды молодых ученых / Воронеж, гос. ун -т.-2001.-Вып. 1.-С. 237-243.

Хатунцев C.B. Отечественная история в системе общественно-политических взглядов К.Н. Леонтьева / C.B. Хатунцев // Вопросы истории. -2004. - № 1. - С. 155 - 159.

Хатунцев C.B. Русский ум (Жизнь Константина Леонтьева) / C.B. Хатунцев // Подъем. - 2001. - № 11. - С. 203 - 209.

Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России / Н.И. Цимбаев. М.: Изд - во Моск. ун - та, 1978. - 264 с.

Цимбаев Н.И. Славянофильство: Из истории русской общественно-политической мысли XIX в. / Н.И. Цимбаев. М.: Изд - во МГУ, 1986. - 269 с.

Цимерман М.М. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в системной реконструкции и интерпретации: Дис. канд. полит, наук / Цимерман М.М. - Уссурийск, 2001. - 160 с.

Чернавский М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма К.Н. Леонтьева: Дис. канд. филос. наук / Чернавский М.Ю. - М., 2000. - 194 с.

Черноуцан И. В.В. Боровский - литературный критик / И. Черноуцан //

B.В. Воровский. Литературно-критические статьи. - М., 1956. - С. 3 -46. Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и

историософская проблема / В.В. Шелохаев // Вопр. истории. - 1998. - № 4. - С. 26-41.

Шестаков H.A. Константин Леонтьев и русский либерализм / H.A. Шестаков // Вестн. Моск. ун - та. Сер. 12, Социально-политические исследования: Науч. журн.; 1993. - № 2. - С. 57 - 62.

«Эстетика неравенства» Константина Леонтьева // Социум. - 1992. - № 6. -

Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев / А.Л. Янов // Вопр. философии. - 1969. - № 8. - С. 97 - 106.