автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Отражение культа Богородицы в древнерусской литературе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отражение культа Богородицы в древнерусской литературе"

004614572

БОГАТЫРЕВА Татьяна Анатольевна

ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТА БОГОРОДИЦЫ В ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (ЖАНРОВО-СТИЛЕВОЙ АСПЕКТ)

Специальность: 10.01.01 —русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

-2 ДЕН 2010

Москва —2010

004614572

Работа выполнена на кафедре русской литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ —

доктор филологических наук, профессор Трофимова Нина Владимировна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ —

доктор филологических наук, профессор Пауткин Алексей Аркадьевич

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник

Башлыкова Марина Евгеньевна

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ —

Институт мировой литературы имени А.М. Горького РАН

Защита состоится 6 декабря 2010 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.02 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. 204.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « Л » к-ел _2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Волкова Е.В.

Постановка вопроса и актуальность темы

Образ Богоматери занимает особое место в русской культуре и литературе. В России огромное количество богородичных храмов, множество икон и фресковых циклов, обширнейший литературный пласт сказаний и христианских легенд о Богородице и Её иконах. Процесс формирования культа пресв. Марии продолжался в течение всего Средневековья и нашел отражение в том числе и в древнерусской литературе, К сожалению, если явления культуры, связанные с образом Марии, достаточно изучены (работы Н.П. Кондакова1, В.Н. Лазарева2, А.И.Некрасова3, Е.Н Поселянина4, O.E. Этингофа5 и др.), то влияние культа Богородицы на историю России, формирование менталитета русского народа и отражение этих процессов в литературе почти не затрагиваются исследователями.

Объектом работы избран культ Богородицы, представленный в текстах XI - XVII веков. Предмет исследования - своеобразие отражения почитания пресв. Марии в древнерусских памятниках разных эпох.

Цель работы состоит в том, чтобы на материале литературных произведений указанного периода проследить жанрово-стилевые особенности воплощения богородичного культа как в литературе отдельных княжеств, так и на территории Руси в целом. Поставленной целью определяются задачи исследования.

1. Рассмотреть процесс формирования культа Богородицы, отраженный в литературе древнерусских государственных образований (Киевская Русь, Смоленское, Владимиро-Суздальское, Тверское княжества, Новгородская республика и Московское государство).

2. Выявить особенности упоминания и изображения пресвятой Марии в произведениях разных древнерусских жанров (поучение, похвала, житие, патерик, летопись, послание, хождение, воинская, бытовая и историко-легендарная повести и др.).

3. Рассмотреть стилистические средства, при помощи которых в литературных памятниках создается образ Богородицы и описываются Ее взаимоотношения с людьми.

Современное литературоведение проявляет особое внимание к проблеме своеобразия жанров русского средневековья, выявляя особенности их развития, определяя круг топосов, их характеризующих, устанавливая закономерности в развитии стилей. В русле этого направления ведется в данной работе изучение произведений различных

' Кондаков Н.П. 1) Иконография Богоматери. Связи греческой и русской иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения. СПб., 1911; 2) Иконография Богоматери. В 2 томах. СПб. Т. 1.1914.

'Лазарев В.Н. 1) Русская иконопись от истоков до начала XVI века. М., 1983; 2) Этюды по иконографии Богоматери/ Византийская живопись. М„ 1971.

' Некрасов А.Н. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. I

' Поселянин Е. Богоматерь. Описание Ее земной жизни и чудотворных икон. В 2 т.М., 2002. V

5 Этингоф O.E. Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии XI - XIII вв. М., 2000.

жанров, отражающих почитание Богородицы, что определяет актуальность исследования.

Научная новизна работы обусловлена тем, что в ней впервые рассматривается проблема отражения почитания Богородицы древнерусскими памятниками XI-XVII веков, раскрываются общерусские и местные особенности литературного воплощения богородичного культа, разрабатывается вопрос о становлении и развитии стилистических средств изображения Богоматери в произведениях различных жанров.

Материал исследования - произведения русской литературы XI - XVII веков, содержащие упоминания пресв. Марии. Так как количество текстов этого периода велико, то нами были избраны те государственные образования Руси, которые сохранили достаточно разножанровых памятников для создания целостного представления о местной традиции. Среди произведений отдельных княжеств предпочтение отдавалось текстам наиболее значительным с. точки зрения отображения мариологической темы, литературных достоинств или истории бытования. Жанровое разнообразие отобранных памятников письменности позволяет проследить особенности в отражении почитания пресвятой Марии произведениями, различными по темам, целям и назначению.

Методологической и теоретической базой данной работы являются труды крупнейших литературоведов (В.П. Адриановой-Перетц, JI.A. Дмитриева, И.П. Еремина, В.В. Кускова, Д.С. Лихачева, Я.С. Лурье, A.C. Орлова, Н.И. Прокофьева, О.В. Творогова, A.A. Шахматова и др.), культурологов и историков. Метод исследования сочетает историко-генетический, сравнительно-сопоставительный и сравнительно-типологический подходы.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Культ Богородицы в Древней Руси имел специфические черты, которые нашли отражение в литературе.

2. По данным произведений некоторых древнерусских княжеств представляется возможным выделить черты местных мариологических традиций.

3. Литература Московского княжества, а затем централизованного государства отразила завершающий этап формирования богородичного культа, на его основе сформировалась идеологическая концепция Российского государства.

4. В различных жанрах на протяжении всей истории их бытования наблюдаются общерусские тенденции в отражении почитания пресв. Марии, особенно заметные в воинской повести и преподобническом житии.

5. Появление «воинского» и «монашеского» культа Богородицы вызвало формирование в воинских повестях и житиях системы специфических художественных средств для изображения пресв. Марии.

6. В древнерусской литературе выработались устойчивые традиции употребления богородичных стилистических формул в разных жанрах.

Практическое значение работы заключается в том, что сделанные в ней наблюдения и выводы могут быть использованы в преподавании общего курса древнерусской литературы, дисциплины специализации «Христианские мотивы в русской словесности», дисциплин и курсов по выбору.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в ряде выступлений: на V и VI Всероссийских научно-практических конференциях молодых ученых «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва 2006, 2007), научной конференции Всероссийского студенческого фестиваля «Учитель русской словесности», посвященного 190-летию Ф.И. Буслаева (Москва, 2008), VIII и IX Международных конференциях «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (Москва 2009, 2010), Международных научно-практических конференциях «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» IX и XI Кирилло-Мефодиевских чтений (Москва 2008, 2010), Международном молодежном научном форуме «Ломоносов-2010» (Москва 2010), XVII Макариевских Чтениях (памяти Святителя Макария) «Книжность и книжники Древней Руси» (Можайск, 2009), XVIII Макариевских Чтениях (памяти Святителя Макария) «Воинство земное - воинство небесное» (Можайск, 2010), Второй Международной конференции молодых исследователей «Современные методы исследования в гуманитарных науках» (Санкт-Петербург, 2010). Результаты работы обсуждались на заседании кафедры русской литературы МПГУ. По теме диссертации опубликовано 8 и находятся в печати 4 работы.

Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, которое содержит таблицы, иллюстрирующие выводы о своеобразии стилистических мариологических формул в произведениях разных жанров.

Основное содержание работы

Во Введении рассмотрены культурологические представления о пресв. Марии (иконография, праздники, традиционные образы), изложены литературоведческие положения относительно русской средневековой системы жанров и формул в древнерусских текстах, ставшие теоретической основой исследования; обоснована актуальность темы, сформулирована научная новизна исследования, определены предмет, цель и задачи работы.

Глава 1 «Своеобразие культа Богородицы в литературных памятниках русских княжеств XI-XV вв.» посвящена анализу произведений Киевской Руси, Смоленского, Владимиро-Суздальского, Тверского княжеств и Новгородской республики.

В первом параграфе «Отражение становления Богородичного культа в литературе Киевской Руси» рассматриваются «Слово о законе и

благодати», поучения Феодосия Печерского и Владимира Мономаха, «Житие Феодосия Печерского», «Повесть временных лет», «Киево-Печерский патерик». В киевской литературе наблюдаются упоминания пресв. Марии в поучениях, житии, летописи, патерике и вставных жанрах похвалы, видения и чуда. В памятниках XI в. Богородица упоминается только вместе с Богом, занимающим в мариологических эпизодах явно доминирующее смысловое положение. Разнообразие вариантов стилистических формул, состоящих из наименований Бога и Богоматери, свидетельствует об этапе становления стилистического топоса. На основании этих фактов можно говорить об отсутствии обособленного культа пресв. Марии в Киевской Руси в XI в.

Уже в «Житии Феодосия Печерского» (кон. XI - нач. XII вв.) появляются первые свидетельства начавшегося процесса обособления культа Богородицы: Ее образ соотносится с судьбой Киево-Печерского монастыря, делается акцент на принадлежности братии пресв. Марии, отмечается Ее покровительство монахам и участие в жизни обители. В житии содержатся два богородичных видения, в которых Богоматерь является посредством монастырской иконы, Ей посвященной. Отсутствие богородичных видений в «Повести временных лет» (более позднем памятнике, чем «Житие Феодосия Печерского») свидетельствует о сознательном использовании богородичных видений в произведениях, связанных с «монашеской» темой, - житиях и рассказах о жизни обители. В памятнике также наблюдается отражение становления культа Феодосия, постоянно соотносимого с богородичной темой.

В «Повести временных лет» тоже встречаются эпизоды, в которых образ Богоматери необходим для развития сюжета: герои просят помощи у Нее лично, и Она сама ее им оказывает (во всех случаях участие Бога не отмечено никаким образом). Эти фрагменты относятся к жанру воинской повести и содержат упоминания Богоматери в чудесах и в виде стилистических формул. Но наиболее последовательно мариологическая тема проявляется в летописных рассказах о событиях, связанных с Киево-Печерским монастырем и именем Феодосия Печерского. Необходимо отметить и колебания в структуре некоторых богородичных формул, свидетельствующие о написании памятника в период формирования этих литературных средств. В «Повести временных лет», так же как и в более ранних памятниках, чаще всего пресв. Мария именуется «святая Богородица», что свидетельствует о неразвитости мариологических наименований и эпитетов.

Таким образом, «Житие Феодосия Печерского» и «Повесть временных лет» позволяют сделать вывод, что начало XII в. - время зарождения обособленного культа Богородицы в Киевской Руси и первых предпосылок его соотнесения с культом Феодосия в Киево-Печерском монастыре и судьбой самой обители.

Киево-Печерский патерик содержит гораздо большее количество упоминаний Богородицы. В тексте встречаются богородичные чудеса и видения, для объяснения событий покровительством высших сил последовательно используются мариологические формулы, часто без упоминания Бога. Богородичные наименования и эпитеты более разнообразны («Богородица», «Божия Матерь», «Матерь», «владычица», «пречистая», «святая», «пресвятая»). Но в патерике мариологическая тема постоянно сопровождается упоминаниями преп. Феодосия и самой обители. Следовательно, наблюдается отражение оформившегося местного единоличного культа пресв. Марии, объединенного с культом Феодосия (иногда совместно с Антонием). Об этом же свидетельствует и появление иконографического типа Богоматерь Печерская (Свенская), соединяющего изображения пресв. Марии, Антония и Феодосия.

Таким образом, в произведениях Киевской Руси зафиксировано начало процесса формирования «монашеского» культа пресв. Марии.

Киевскую традицию продолжает литература Смоленского княжества, проанализированная в параграфе «Особенности культа пресв. Марии в отражении памятников Смоленского княжества». Упоминания Богородицы встречаются во всех сохранившихся памятниках княжества, различных по жанру: послании («Послание Климента Смолятича»), житии («Житие Авраамия Смоленского», «Житие Меркурия Смоленского»), хождении («Хождение архимандрита обители пресвятой Богородицы Агрефения», «Хождение Игнатия Смольнянина в Царьград»).

Особенно распространена, по свидетельству смоленских памятников, мариологическая тема в агиографическом жанре. История бытования обоих рассмотренных житий разная, но и книжный памятник, и житие, в основе которого лежит фольклорное предание, композиционно, а во втором случае и сюжетно, связаны с образом Богоматери. В обоих рассмотренных произведениях появляются богородичные видения, последовательно использованы стилистические формулы, упоминающие пресв. Марию. В «Житии Авраамия Смоленского» наблюдается разнообразие мариологических эпитетов. Автор произведения Ефрем применяет не только традиционные, но и расширенные наименования пресв. Марии, образованные лексикой двух семантических групп: «невинность, безгрешность» и «помощь, покровительство». Следовательно, наблюдается закрепление и развитие киевской мариологической традиции в агиографии Смоленска.

В смоленских памятниках других жанров (послание, хождение) мариологическая тема проявляется не так последовательно. Например, в произведении Климента Богородица не упоминается без именования Бога. Как в послании, так и хождениях использованы только самые традиционные мариологические наименования.

Следовательно, в сохранившихся памятниках Смоленска отражен этап формирования местной мариологической традиции, сходной с

киевской. К сожалению, из-за завоевания княжества Литвой в 1404 г. эта традиция смоленской литературы не получила дальнейшего развития.

Следующий параграф первой главы - «Развитие культа Богородицы в литературе Ростово-Суздальского/ Владимиро-Суздальского/ Великого Владимирского княжества». В нем рассмотрены «Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери», Суздальская летопись, «Сказание о Леонтии Ростовском», «Повесть о Петре, царевиче ордынском», «Повесть о житии Александра Невского», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», «Хождение на Флорентийский собор», предоставляющие обширный материал для выявления особенностей культа пресв. Марии в этом княжестве.

Уже с XII в. в литературе Владимира отражается процесс формирования единоличного культа Богородицы, в первую очередь проявившийся в создании произведений различных жанров, сюжетно и композиционно связанных с образом пресв. Марии. К таким памятникам относятся «Сказание о победе над волжскими болгарами», «Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери», «Повесть о Петре, царевиче ордынском».

Наиболее последовательно почитание Богородицы отражено в жанре воинской повести. Начиная со «Сказания о победе над волжскими болгарами» во владимирских памятниках формируется традиция объяснения победы не полководческими талантами владимирских князей, а их избранностью высшими силами. В воинских повестях Суздальской летописи появляются расширенные наименования пресв. Марии, свидетельствующие о закреплении и развитии этой тенденции.

В агиографических произведениях образ Богоматери менее распространен. Только в конце XV в. создаются единичные жития, композиционно организованные Ее образом («Повесть о Петре, царевиче ордынском»). В целом житийная мариологическая традиция во владимирской литературе недостаточно развита.

Еще одна особенность отражения культа Богородицы во владимирских памятниках - соотнесение всех важных изменений в жизни княжества с образом Богоматери и Её чудотворной иконой. Это наблюдение иллюстрируется примерами из Суздальской летописи, в которой множество военных побед, церковных и светских событий объясняются помощью пресв. Марии.

Мысль о формировании обособленного культа Богородицы подтверждается наблюдениями над изменением традиционных стилистических формул: в состав оборотов «поможе Бог», «Божьею помощью», «прославиша Бога», «гонимые гневом Божьим» и др. добавляется наименование пресв. Марии. Появляются мариологические формулы, не упоминающие Бога, что акцентирует Ее единоличное участие в описываемых событиях. Большое количество таких стилистических формул встречается, например, в «Суздальской летописи».

Таким образом, во владимирской литературе наблюдается процесс становления и формирования государственного культа пресв. Марии. Это связано с целенаправленной деятельностью Андрея Боголюбского по установлению особого почитания Богоматери во Владимире: князь перевез из Киева чудотворную икону, позже получившую наименование Владимирской, официально поручил ее покровительству свои земли и создал ряд богородичных храмов. Постепенно богородичный культ стал общезначимым для всего княжества и нашел последовательное отражение в жанрах воинской повести и погодных записях. В Суздальской летописи с начала памятника до времени приезда Андрея во Владимир (1111-1154 гг.) упоминания Богородицы встречаются всего четыре раза, из них три эпизода -указание на богородичные церкви. В период княжения Андрея (1154-1175 гг.) количество мариологических эпизодов уже сорок.

В произведениях, связанных с Тверью, проанализированных в параграфе «Следы общерусского почитания пресв. Марии в памятниках Тверского княжества», отразилось отсутствие местной мариологической традиции. В параграфе рассматриваются «Житие Михаила Ярославича Тверского», тверские известия Рогожского летописца, «Слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче» инока Фомы, «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Тверская литература отразила общерусский культ пресв. Марии и особый местный культ Спаса, который, после строительства кафедрального Спасо-Преображенского собора, считался покровителем княжества. Так, традиционные для владимирской литературы случаи упоминания Богородицы последовательно представлены эпизодами с наименованием Спаса: символическое указание на даты сражений; молитвы перед важными событиями; стилистические формулы; метафорическое наименование княжества через название главного храма и т.д.

Наиболее последовательно упоминания Богородицы используются в стилистических формулах тверских воинских повестей, что свидетельствует об устоявшейся традиции такого употребления для всей древнерусской книжности. Но в большинстве мариологических формул доминирующая позиция закреплена за наименованием Бога, единоличное упоминание пресв. Марии в них встречается крайне редко.

В тверской литературе наблюдаются единичные свидетельства заимствования литературной традиции Владимирского княжества в «Житии Михаила Ярославовича Тверского». Характерные для владимирской литературы приемы использованы для изображения борьбы Михаила за Владимирское княжение (упоминания Успенского собора, описание общерусского значения этого княжества и города), что указывает на закрепление в средневековом сознании связи между Владимиром и пресв. Марией, его небесной покровительницей.

Показательна малочисленность мариологических фрагментов в тверской летописи, содержащей Ее упоминания только в названиях

культовых сооружений и богородичных формулах в описаниях батальных сцеп. Таким образом, в литературе Твери культ пресв. Марии шире представлен в воинских повестях, чем в памятниках других жанров. Только в одном агиографическом произведении появляется мариологическая тема, что в сравнении с текстами нескольких воинских повестей свидетельствует о более раннем времени формирования воинского культа Богородицы в общерусской литературной традиции.

В «Хождении Афанасия Никитина» интересующие нас эпизоды также редки и представлены в названиях праздников. Все это позволяет предположить, что в Тверском княжестве существовал только общерусский богородичный культ, лишенный специфических местных черт.

Последний параграф первой главы - «Противоречивый характер бытования Богородичного культа в литературе Новгородской республики». Упоминания Богоматери встречаются в новгородских произведениях различных жанров: повестях легендарно-исторических («Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе», «Повесть о Благовещенской церкви», «Повесть о посаднике Добрыне») и воинских («Сказание о битве новгородцев с суздальцами», видениях («Видение хутынского пономаря Тарасия»), хождениях («Хождение Стефана Новгородца») и летописи (Новгородская IV летопись).

Богородичные эпизоды наиболее распространены в новгородских воинских повестях, в некоторых памятниках этого жанра наблюдается влияние владимирской традиции. Среди них встречаются произведения, сюжетно и композиционно организованные образом пресв. Марии (например, «Сказание о битве новгородцев с суздальцами»). В то же время большинство воинских повестей содержат только единичные упоминания Богоматери (например, летописные повести). Но нельзя не признать, что по количеству мариологических примеров воинские повести превосходят в несколько раз другие жанры новгородской литературы, что свидетельствует о существовании общерусского воинского культа пресв. Марии. Это наблюдение доказывается и появлением именно в произведениях этого жанра расширенных богородичных наименований в XIV в, («Сказание о битве новгородцев с суздальцами»). Но эти стилистические средства в большинстве более поздних воинских памятников не были использованы.

Такие же тенденции наблюдаются в новгородских произведениях всех жанров. В целом количество мариологических фрагментов, подлежащих символическому толкованию, в памятниках Новгорода значительно меньше, чем в литературе Владимира или Москвы. В произведениях встречается также намного меньше стилистических формул, упоминающих пресв. Марию, менее последовательно использованы расширенные ее наименования.

Проанализировав новгородские памятники XIII - XV вв., мы наблюдали противоречивую картину отражения образа Богородицы.

Произведения, последовательно отражающие или не отражающие культ Богоматери, часто относятся к одному жанру и были созданы в одно время. Вероятно, для авторов в зависимости от поставленных целей и задач более важным в конкретных случаях оказывался культ Бога, пресв. Марии или Софии - премудрости Божьей. Следовательно, в рассмотренных новгородских памятниках отразился общерусский культ Богородицы, который не приобрел постоянных специфических местных черт.

' Таким образом, рассмотрев произведения различных русских княжеств Х1-ХУ вв., можно сделать вывод о возникновении и формировании не только общерусского обособленного культа пресв. Марии, но и постепенном становлении традиций Ее монашеского, воинского и государственного почитания, в разной мере проявившихся в отдельных княжествах.

В Главе 2 «Отражение государственного характера культа Богоматери в памятниках великого Московского княжества и централизованного государства» представлены наблюдения над значительным кругом произведений ХУ-ХУП веков. В московской литературе упоминания пресв. Марии встречаются в памятниках различных жанров: летописи (Московский летописный свод конца XV в.), воинской повести (летописные повести о Куликовской битве, «Сказание о Мамаевом побоище», «Повесть о Темир Аксаке», «Сказание о нашествии Едигея», «Казанская история», сказание Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергиева, монастыря, «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков»), преподобнического и святительского жития («Житие Сергия Радонежского», «Житие Кирилла Белозерского», «Рассказ о смерти Пафнутия Боровского», «Житие Арсения Коневского», «Житие митрополита Филиппа»), княжеского жития («Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского», «Повесть о житии царя Федора Ивановича»), видения («Видение некоему мужу духовному», «Повесть о видении иноку Варлааму в Великом Новгороде», «Повесть о чудесном видении»), повести о княжеских преступлениях («Повесть об ослеплении Василия II»), патерика (Волоколамский патерик), послания (произведения Кирилла Белозерского, Вассиана Рыло, Нила Сорского, архиепископа Геннадия, Ивана IV), публицистического послания («Новая повесть о преславном Российском царстве», «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства»), сказания об иконах («Повесть о Луке Колочском», «Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы»), повести исторической («Повесть о болезни и смерти Василия III», «Повесть о зачале Москвы», «Сказание об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы») и бытовой («Повесть о царице Динаре», «Повесть о Савве Грудцыне», «Повесть Никодима типикариса Соловецкого о некоем иноке»). Рассмотренные произведения московской литературы предоставляют

обширнейший материал для выявления особенностей формирования и развития культа пресв. Марии.

В жанре житий наблюдается увеличение мариологических фрагментов по сравнению с произведениями других княжеств. В памятниках XV в. развивается мариологическая агиографическая традиция Киевской Руси и Смоленского княжества. В это время появляются жития, сюжетно и композиционно организованные образом пресв. Марии («Житие Кирилла Белозерского»), В XVII в. следование этому образцу приводит к частому формальному включению упоминаний Богоматери в агиографические произведения («Житие Арсения Коневского»). Такое формальное воплощение мариологической темы свидетельствует об обязательности обращения в жанре преподобнического жития к образу пресв. Марии, а, следовательно, о развитости Ее «монашеского» культа.

В жанре воинской повести наблюдается трансформация владимирской традиции соотнесения победы с покровительством высших сил. Если в XV в. еще создаются памятники, прославляющие в первую очередь пресв. Марию и Ее поддержку («Повесть о Темир Аксаке»), то в XVI в. при помощи упоминаний Богородицы подчеркивается значение царя - предводителя воинов («Казанская история»).

В «Повести о житии Федора Ивановича» царь ни разу не присутствует на поле битвы, только подробно описаны его молитвы, обращенные к Богородице до, во время и после сражения (все на некотором удалении от войск). Автор подчеркивает благочестие Федора Ивановича, благодаря которому он и получает помощь в борьбе с неприятелем. Эта же тенденция продолжается и в произведениях XVII в. («Повесть об Азовском осадном сидении»).

В памятниках московского княжества со времени написания «Сказания о Мамаевом побоище» большое внимание уделяется Владимирской иконе Богоматери. Молитвы перед ней упоминаются почти во всех произведениях воинской тематики («Сказание о нашествии Едигея», «Казанская история», летописные воинские повести). «Повесть о Темир Аксаке» сюжетно и композиционно основана на мотиве покровительства чудотворного образа Москве. В Москве же создается «Сказание о иконе Богоматери Владимирской», в котором переработан владимирский памятник, посвященный этому образу. Владимирская икона становится символом московского государства, его главной святыней и защитницей («Повесть о житии Федора Ивановича», «Плач о пленении и конечном разорении»).

Литература отражает и широкое распространение других богородичных образов. Создается множество сказаний об иконах («Повесть о Луке Колочском», «Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы» и др.). Все это также свидетельствует о широчайшем распространении мариологического культа.

Особое место в московской литературе принадлежит кремлевскому Успенскому собору. Постоянные упоминания храма в произведениях различных жанров и подробное описание его перестройки в Московском летописном своде конца XV в. создают образ духовного центра государства, зримого символа преемственности традиции Владимирского княжества.

В литературе XVII в. . появляются новые жанры, происходит трансформация уже известных, но последовательное использование мариологической традиции сохраняется. Особенно показательны публицистические произведения («Новая повесть о преславном Российском царстве», «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства») и видения («Видение некоему мужу духовному») Смутного времени. В них пресв. Мария выступает в традиционной своей роли помощницы и спасительницы, Она - последняя надежда русских в беде. В этих произведениях наблюдается отражение сложившегося и устоявшегося единоличного культа Богородицы в идеологии Московского государства.

Таким образом, мариологическая традиция Владимира органично влилась в книжность Москвы, на ее основе была создана идеология княжества, а затем и Московского государства. Все эти причины способствовали развитию мариологических художественных средств, постоянному использованию расширенных богородичных наименований и многокомпонентных эпитетов. Культ пресв. Марии, по свидетельству литературы, получил широчайшее распространение в московском государстве и проник во все сферы жизни средневекового человека.

В Заключении суммируются основные наблюдения, сделанные в каждой из глав, и формулируется общий вывод об особенностях отражения культа пресв. Марии в некоторых древнерусских жанрах.

В жанре похвалы мариологические упоминания используются для положительной характеристики героев: при помощи гимнографической формулы «Радуйся» («Слово о законе и благодати», похвала Феодосию из «Киево-Печерского патерика», «Житие Авраамия Смоленского») или формул с семантически близкими глаголами «молится», «возлагает надежду» и т.д. («Казанская история» и «Новая повесть о преславном Российском царстве»).

Жанр послания, ярче всего отражавший личность автора, был более открыт для индивидуального переосмысления традиционных богородичных моделей. В посланиях Кирилла Белозерского и Ивана Грозного в использовании мариологической темы проявляется авторский стиль. Кирилл Белозерский последовательно использует в одинаковых тематических эпизодах единообразно созданные богородичные стилистические формулы. В посланиях Ивана IV также обнаруживаются особенности употребления упоминаний пресв. Марии, обусловленные авторскими задачами. Богородичные формулы встречаются только в посланиях царя к русским адресатам, в его письмах к иностранным

владыкам они отсутствуют, хотя в них есть упоминания Бога. Это свидетельствует о распространенности культа Богоматери и указывает на осознание автором силы воздействия Ее упоминаний именно на русского человека. В целом, в московских посланиях богородичные эпизоды встречаются в основном в виде стилистических формул, наиболее часто упоминаются «милость Бога и пресв. Марии» или «милость Бога молитвами Богородицы» в пожелании всех благ адресату.

В видениях Богородица чаще всего изображается иконографично, в шестнадцати случаях из рассмотренных тридцати Она является в виде иконы, еще в шести Ее облик можно соотнести с каким-либо иконописным типом. С XIII в. в древнерусской литературе появляются изображения самой пресв. Марии. Во всех богородичных видениях отсутствует подробное описание, во многих фрагментах только изображается исходящий от Нее свет. Иногда книжники упоминают о белых, в одном случае о багряных одеждах (багряный - цвет иконописного мафория пресв. Марии). Описание при помощи намеков, отсутствие деталей - способы изобразить божественное присутствие, которое в принципе невозможно описать. Почти во всех богородичных видениях наблюдается нарушение структуры жанра, чаще всего отсутствует описание страха и трепета. Это объяснимо, так как в большинстве случаев Богородица сообщает радостную весть, также, возможно, это свидетельство особого отношения к Ней как к защитнице и покровительнице.

В погодных записях большинство упоминаний Богоматери встречается в названиях культовых сооружений Ее имени. Чаще всего такие эпизоды появляются в сообщениях о возведении церквей и монастырей, для описания разных этапов строительства и освящения использованы формулы «помысли создати», «заложи», «поставиша», «кончаша верхъ», «священна бысть» и др. В известиях о погребении князей независимо от времени или места создания летописи последовательно применяется трафарет «преставися...положиша/положенъ бысть...», к которому в некоторых случаях присоединяется «гоже сам...». На протяжении всего периода летописания от «Повести временных лет» до Московского летописного свода конца XV в. в каждом из названных случаев употребляются определенные формулы, часто эти фрагменты использованы для косвенной характеристики лиц, участвовавших в событиях. Почти во всех погодных записях пресв. Мария называется «святой Богородицей», что свидетельствует об устойчивой традиции употребления этого эпитета для обозначения богородичных культовых сооружений.

В жанре бытовой повести пресв. Мария предстает в роли спасительницы, последней надежды в безвыходных ситуациях. В каждом из рассмотренных произведений последовательно использованы одна - две богородичные формулы, при помощи которых не только акцентируется поддержка героя пресв. Марией, но и выделяется сюжетная и смысловая

доминанта Ее культа в произведении. Вторая функция богородичных стилистических формул в памятниках - описание благодарности героя его небесной покровительнице и заступнице.

Наиболее последовательное отражение образа пресв. Марии наблюдается в жанрах воинской повести и жития.

В воинских повестях и описаниях батальных сцен стилистические формулы, упоминающие пресв. Марию, встречаются в композиционно значимых местах памятников: описаниях подготовки войск и переломного момента в битве, сообщениях о победе в сражении.

Чаще всего в описаниях батальных сцен используется наиболее традиционная богородичная формула «молитвами пресв. Марии» и семантически близкая к ней «моляху/моляшеся», благодарственная формула «славяще/прославиша/благодариша», и формула «возложив упование/надежду».

Наибольшее количество формул с единоличным наименованием пресв. Марии обнаруживается в памятниках XIV и XV вв. В них встречается и самое большое число разнообразных богородичных формул за весь период древнерусской литературы. Все это свидетельствует о том, что указанное время - период становления и развития «воинского» культа Богородицы в древнерусской литературе.

В воинских повестях для описания пресв. Марии чаще всего используется существительное «Богородица», в два раза реже встречаются наименования «Матерь Божия» или «Матерь» с притяжательным местоимением, иногда «госпоже» и «владычице», в большинстве случаев в составе распространенных наименований. Среди мариологических эпитетов наиболее распространены «святая», «пречистая» и иногда «пресвятая». Все остальные наименования и эпитеты используются очень нерегулярно. При этом существительное «Богородица» в 60% случаев соотносится с эпитетом «святая», а «Матерь Божиа» в 70% - с «пречистая», что свидетельствует о сформировавшейся традиции устойчивого использования Ее наименований.

С XIV в. начинают появляться расширенные богородичные именования с существительными «помощница» и «заступница», а с XVI в. последовательно используются мариологические «воинские» эпитеты «воевода», «стена нерушима», «страж крЪпокъ». Роль активной участницы событий становится для образа Богоматери традиционной, что выражается и семантикой этих эпитетов. В литературе XVII в. традиция распространенных богородичных именований, сформировавшаяся в воинской повести, применяется и в других жанрах в эпизодах военной тематики, например, в житии и в публицистическом послании. Все это свидетельствует о развитом к XVII в. и широко распространенном «воинском» культе пресв. Марии.

В жанре жития чаще всего встречаются богородичные формулы с глаголами «молить», «поклоняться», «призывать» и с существительными

«милостью» и «помощью». Регулярно используются также стилистические обороты «возложив надежду» и «веруя/быть теплым на веру». Отметим, что преподобнические жития содержат в целом больше стилистических формул, упоминающих пресв. Марию, чем, например, жития княжеские.

Употребление наименований пресв. Марии также различно в преподобнических, святительских, княжеских и мученических житиях. В преподобнических житиях, начиная с «Жития Феодосия Печерского», наблюдается разнообразие богородичных именований в каждом произведении. Также мы наблюдаем постепенное уменьшение количества наиболее распространенных в воинской повести наименований «Богородица», «святая» и увеличение случаев употребления эпитета «Пречистая».

В святительских, княжеских и мученических житиях богородичные наименования неразнообразны, но их количество увеличивается в московских произведениях о князьях, активно представляющих мариологическую тему, В «Повести о житии царя Федора Ивановича» встречаются нехарактерные для агиографии, заимствованные из воинской повести эпитеты «страж кр-ьпокъ», «непобедимый воевода», «стена нерушима».

Все наименования пресв. Марии семантически можно разделить на несколько групп: собственные («Мария», «Богородица», «Богоматерь», «Матерь»);, объединенные семой «чистота, святость» («Дева», «Девица», «Приснодева», «Приснодевица», эпитеты «святая», «пресвятая», «пречистая», «неискусобрачная», «непорочная», «всенепорочная»); семой «власть, сила» («Владычица», «Царица», «Госпожа», «преславная»). Последняя группа эпитетов отражает представления о традиционных функциях пресв. Марии: «Помощница», «Поручница», «Ходатайница», «Заступница», «Молитвенница».

Таким образом, мы наблюдаем сложившуюся мариологическую агиографическую традицию, выраженную своеобразными художественными средствами.

Процесс формирования и развития обособленного общерусского культа пресв. Марии наиболее ярко отразился в воинской повести и преподобническом житии. В этих жанрах нашли воплощение «воинский» и «монашеский» культ Богородицы, каждый из которых определил развитую систему специфических художественных средств для изображения пресв. Марии. Наиболее распространенным оказался «воинский» богородичный культ: он зафиксирован не только в воинской повести, но и в произведениях других жанров. На его основе сформировались (не без влияния «монашеского» культа Богоматери) особенности национального менталитета и идеологическая концепция Российского государства.

По теме диссертации опубликованы следующие работы: 1) Богатырева Т.А. Богородичные формулы в древнерусской литературе // Русская речь. М., 2009. № 1. С. 75 - 79 (0,25 п. л.).

2) Богатырева Т.А. Отражение формирования культа Богородицы во Владимирском княжестве (на примере памятников XI - XV вв.) // Научные труды молодых ученых-филологов. Сборник статей студентов и аспирантов, преподавателей по материалам научной конференции Всероссийского студенческого фестиваля «Учитель русской словесности», посвященного 190-летию Ф.И. Буслаева. М., 2008. С. 260

3) Богатырева Т.А. Упоминание икон Богородицы в древнерусской литературе XI - XV веков // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. М.-Ярославль, 2007. С. 90 - 94 (0,2 п.

4) Богатырева Т.А. Отражение культа Богородицы в древнерусских житиях // Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, A.B. Андриянов. [Электронный ресурс] — М., 2010 (0,1 п. л.).

5) Богатырева Т.А. Особенности некоторых видений Богородицы в Киево-Печерском патерике // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании. Сб. науч. статей: В 2 т. Вып. 9. Т. 1. М., 2010. С. 9 - 12 (0,2 п. л.).

6) Богатырева Т.А. Отражение почитания Богородицы в «Сказании о битве новгородцев с суздальцами» // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании. Сб. науч. статей. Вып. 8. Т. 1. М., 2009. С. 16 - 19 (0,2 п. л.).

7) Богатырева Т.А. Отражение культа Богородицы в «Житии Авраамия Смоленского» // Актуальные вопросы изучения духовной культуры. Материалы Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» XI Кирилло-Мефодиевских чтений. М.-Ярославль, 2010. С. 12-15 (0,2 п. л.).

8) Богатырева Т.А. Отражение культа Богородицы в «Житии Феодосия Печерского» // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы V Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. М.-Ярославль, 2006. С. 57 - 60 (0,2 п. л.).

- 264 (0,2 п. л.).

л.).

Подп. кпеч. 01.11.2010 Объем 1 пл. 3аказ№130 ТирЮОэкз.

Типография Mill У

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Богатырева, Татьяна Анатольевна

Введение.

Глава I Своеобразие культа Богородицы в литературных памятниках русских княжеств Х1-ХУ вв.

1.1. Отражение становления Богородичного культа в литературе Киевской Руси.

1.2. Особенности культа пресв. Марии в отражении памятников Смоленского княжества.

1.3. Развитие культа Богородицы в литературе Ростово-Суздальского/ Владимиро-Суздальского/Великого Владимирского княжеств.

1.4. Следы общерусского почитания пресв. Марии в памятниках Тверского княжества.

1.5. Противоречивый характер бытования Богородичного культа в литературе

Новгородской республики.

Глава II Отражение государственного характера культа Богоматери в памятниках великого Московского княжества и централизованного государства.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Богатырева, Татьяна Анатольевна

Образ Богоматери занимает особое место в русской культуре и литературе. В России огромное количество богородичных храмов, множество икон и фресковых циклов, обширнейший литературный пласт сказаний и христианских легенд о Богородице и Её иконах.

В каноническом евангельском повествовании сведения о Богородице очень скудны. О происхождении и детстве Марии там не говорится ничего. Источником этих данных служило раннехристианское предание, уже около 200 г. зафиксированное в апокрифе «Книга о рождестве Марии» (позднее получившем название «Первоевангелие Иакова»), а затем - во множестве агиографических, гимно-графических текстов и проповедей, восходящих к этому первоисточнику.

По сравнению с западноевропейскими и славянскими странами Киевская Русь поздно приняла христианство, а следовательно, позже приобщилась к христианской средневековой культуре. Она получила иконографию в уже готовом, сложившемся виде. Христианские образы были принесены на Русь из Византии и с Балкан и были творчески переработаны русскими художниками, имевшими многовековую традицию славянского языческого искусства. И.Э.Грабарь отмечал, что это «высокоразвитое языческое искусство издавна бытовало в народе на территории всего славянского мира*и на данном историческом этапе послужило той основой, которая достаточно созрела, чтобы* органически воспринять более поздние формы христианского искусства» /История русского искусства 1953, 46/.

Кратко рассмотрим развитие образа пресв. Марии в ранние периоды древнерусского искусства. Основой для иконографии Богородицы послужило описание церковного историка Никифора Каллиста, заимствованное им у святителя Епифания Кипрского. Традиционно пресвятая Мария изображается в определённых одеждах: пурпурном мафории (покрывале замужней женщины, закрывающем голову и плечи) и тунике синего цвета. Мафорий украшают три звезды — на голове и плечах.

Русская православная церковь насчитывает до 260 икон Богоматери, прославленных в чудесах. Среди богородичных икон выделяются пять основных типов, заимствованных из византийского искусства. Остальные иконы - своеобразные редакции (или изводы) основных типов. Перечислим эти основные типы, опираясь на работы Н.П. Кондакова «Иконография Богоматери» /Кондаков 1914, Кондаков 1915/, Е. Поселянина «Богоматерь. Описание Ее земной жизни и чудотворных икон» /Поселянин 2002/, В.Н. Лазарева «Русская иконопись. От истоков до начала XVI в.» /Лазарев 1983/ и О.Э. Этингофа «Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии Х1-ХШ вв» /Этингоф 2000/.

Оранта (Молящаяся) - Богоматерь с воздетыми в молитве руками. От прочих иконографических типов изображения Богородицы Оранту отличает величественность, монументальность, статичность позы. Чаще всего этот тип использовался в стенных росписях и мозаиках. В иконописи самостоятельные изображения Богородицы Оранты без Младенца используются чрезвычайно редко. Этот образ входит в состав сложных композиций, например, в иконографии праздников Вознесения или Покрова.

Подтипом Оранты считается Великая Панагия (Всесвятая), когда к фигуре Божией Матери в полный рост добавлялось изображение Богомладенца. Обычно Христос изображался1 в медальоне на уровне груди Матери. К этому типу относится не так много икон, наиболее известные Ярославская Оранта и Мирожская икона Божьей Матери.

Поясные изображения икон типа Великая Панагиям древнерусской иконописи получили более широкое распространение и стали называться Знамение. Основной смысл икон Знамение - отображение образа Благовещения и предзнаменование Рождества. Наиболее известные образы Знамения - Новгородская, Курская (Курская Коренная), Абалацкая, Царскосельская, Серафимо-Понетаевская. Развитием иконографии Знамения стали композиции таких икон, как Неупиваемая Чаша и Никейская Богоматерь.

Панахранта (Всемилостивая) - изображение Марии, сидящей на. троне с младенцем Иисусом на коленях. Иногда Богомладенец изображался в ореоле славы (медальоне). Также как Оранта, Всемилостивая считается одним из самых ранних византийских иконографических типов Богородицы и чаще попользуется в стенной росписи. К этому типу относятся такие иконы, как Кипрская, Печер-ская (Свенская), Псково-Покровская, «Державная», «Всецарица».

Умиление (Елеуса) - поясное изображение Марии, Она склоняется к Младенцу, прижавшемуся щекой к Ее щеке. На иконах Богородицы Умиление между

Марией (символом и идеалом рода человеческого) и Богом-Сыном нет расстояния, их любовь безгранична. Икона символически изображает крестную жертву Христа Спасителя как высшее выражение любви Бога к людям. Самые известные иконы этого типа: Владимирская, Донская, Феодоровская, Ярославская, Почаев-ская, Взыскание погибших и другие.

Одигитрия (Путеводительница) - изображении Марии поясное, но встречается и огрудное, и в полный рост. Младенец восседает у Матери на левой руке, как на троне, правой Она указывает на Него. Христос правой рукой благословляет, а в левой держит свиток или книгу. К этому типу относятся такие широко почитаемые на Руси иконы, как Смоленская, Казанская, Тихвинская, Иверская, Пименовская, Троеручица, Ченстоховская, Споручница грешных и другие.

Агиосоритисса (Заступница) или Параклесис (Просительница) - Богородица без Младенца, обращена вправо в три четверти, руки сложены в молитвенном жесте или держат свиток. Этот тип изображает моление Богородицы к Своему Сыну за все человечество. Агиосоритисса последовательно используется для богородичных икон деисусного чина иконостаса. К этому типу относится Боголюб-ская икона Богоматери и некоторые другие.

История становления богородичных праздников тесно связана с восточной христианской традицией. Исследователь Ю.Табак считает /Табак, 87/, что культ Марии стал быстро развиваться прежде всего в Византии, где впервые к Ней начали обращаться в молитвах (в 1П-1У веках), упоминать Ее в литургии, сочинять гимны в Ее честь. Именно там впервые именем Марии начали называть церкви (в IV веке), писать Ее образы и учреждать в Ее честь праздники (V век). Восточный Ефесский Собор 431 года признал возможным именовать Матерь Иисуса Богородицей. Также Ю.Табак указывает /Табак 2002, 87/ на медленное проникновение восточной традиции на Запад. Лишь в конце V века в католической традиции начинает встречаться обращение к Марии в церковных гимнах. И только в VII веке Запад перенимает восточные праздники в честь Марии (Благовещение, Успение, Сретение). Мария становится центральным персонажем латинской поэзии, акцент в Ее культовом почитании все больше смещается с образа евангельской Матери Иисуса на образ Небесной Царицы и Заступницы.

Русь также заимствовала из Византии структуру богородичных праздников: Рождество, Благовещение, Зачатие, Введение во храм, Успение. Последний приобретает своеобразный культ на Руси с XII века /Лихачев 1985/. Считалось, что посвящение главных храмов городов и княжеств Успению Богородицы способствует защите города от нападения врагов. Градозащитный культ Успения быстро становится традицией и существует в течение всего средневековья.

Исследователь Ю. Табак отмечает, что «лишь с конца V века в восточной традиции появляются признаки интерпретации смерти Марии как некоего исключительного события» /Табак 2002, 112/. Даже само слово «смерть» применительно к этому событию перестало употребляться: в апокрифических источниках, легендах, праздничных канонах уже тогда оно определяется как "засыпание" или, по-старославянски, «успение». В это же время появился круг апокрифической литературы, посвященный Успению Богородицы и получивший в современной науке название «Тгапзкиэ Мапае» («Прохождение Марии») /Табак 2002, 112/. События, связанные со смертью Марии, символически как бы повторяют важнейшие смысловые моменты ее жизни: возвещение от архангела Гавриила о близкой смерти - «смертное» благовещение, приятие в «небесную славу» - новое «введение во храм». Как некогда Мария держала на руках Христа, так Христос в византийско-русской традиции иконы «Успения» принимает на свои руки маленькую и хрупкую душу Марии - младенца, родившегося в новую жизнь. За успением, то есть разлучением души Марии с телом, следует их чудесное воссоединение и уход воскресшего тела в потусторонний мир: апостолы, раскрывшие гробницу для запоздавшего Фомы, обрели ее пустой. Это представление о телесном вознесении Марии на небо, восходящее к раннехристианским апокрифам (например, послание Псевдо-Иеронима IX века), догматически сформулировано только в католицизме и притом очень поздно, в 1950 году /Табак 2002, 97/.

В XII веке на Руси устанавливается первый русский богородичный праздник - Покров. Он установлен в честь Ее явления, виденного блаженным Андреем во Влахернском храме в Царьграде в середине X века. Святой Андрей Юродивый и его ученик Епифаний во время всенощного воскресного пения видели в воздухе чудное явление Пресвятой Марии, окруженной пророками, апостолами и антелами, молящейся о грешном мире и покрывающей христиан своим омофором (покровом). Сподобившийся этого видения Андрей спросил своего ученика Епи-фания: «Видишь ли, брате, Царицу и Госпожу всех, молящуюся о всем мире?». «Вижу, святой отче, и ужасаюсь», - отвечал ему Епифаний. Эта история была знакома древнерусскому книжнику из греческого «Жития Андрея Юродивого». В России праздник Покрова Божией Матери был установлен в середине XII века стараниями святого князя Андрея Боголюбского (запись об этом содержится в Прологе XII века).

Позднее появляется множество праздников, связанных с чтимыми и чудотворными иконами Богородицы. Следует отметить, что широкое иконопочитание Богородицы стало особенностью русского православия. Торжественным, богослужением отмечены несколько десятков икон. Некоторые из праздников связаны не только с явлением иконы или чудом Богородицы, но и с историей отдельных княжеств и городов.

В христианстве существуют два традиционных образа Богородицы. Первый - Богоматерь как «прибежище грешников» и «взыскание погибших» (обозначение соответственно в католической ^ православной традициях), то есть всепрощающая мать, к которой может обратиться даже самый безнадежный грешник. В православной легенде о чудотворной иконе Нечаянная радость Мария, спасает душу молившегося ей каждодневно грешника, обратив' его укоризной к раскаянию и забрав его душу у дьявола. В византийском' апокрифе «Хождение Богородицы по мукам», получившем уже в XI веке распространение на Руси, Богоматерь испрашивает даже для окончательно осужденных грешников в аду некоторое облегчение их участи. Второй образ - Богородица как предстательница за людей перед Своим1 Сыном. По просьбе Марии Христом на свадьбе в Кане Галилейской сотворено чудо превращения воды в вино (Ин.2, 1-10). С точки зрения католической и православной традиции, это чудо открыло ряд милостей, из века в век оказываемых Христом по молитвам Марии.

В России к этим образам прибавляется еще один - Богородица, оказывающая особое покровительство Руси. Исследователь H.H. Бедина отмечает, что «приобщившись к христианской святоотеческой традиции, Русь воспринимает основной круг символико-прообразовательных смыслов, связанных с образом

Богородицы» /Бедина 2005, 1/. В дальнейшем эти идеи самостоятельно разрабатывались в русской культуре. В сочинениях XV - XVII веков идея особого патроната Богородицы тесно переплетается с идеей богоизбранности Московского царства, которое называют «уделом пресвятой Богородицы». Огромный вклад в развитие этого культа внесли такие православные святые, как Сергий Радонежский и Серафим Саровский.

На основании вышерассмотренных фактов можно сделать некоторые выводы о возникновении культа Богородицы в русской средневековой культуре. Вместе с принятием христианства Русь восприняла сложившиеся образы и традиции византийской культуры, которые начали активно перерабатываться на русской почве. К XI веку культ Богоматери уже существовал, но его оригинальные русские черты к этому времени еще не сложились. Процесс формирования культа пресв. Марии продолжался в течение всего Средневековья и нашел свое отражение в том числе и в древнерусской литературе.

Изучение отражения культа Богородицы в древнерусской литературе актуально потому, что образ Богоматери - один из важнейших для русской культуры в целом. К сожалению, если явления культуры, связанные с образом Марии, достаточно изучены (работы Н.П. Кондакова /Кондаков 1911, Кондаков 1915/, В.Н. Лазарева /Лазарев 1983, Лазарев 1997/, А.И.Некрасова /Некрасов 1937/, Е. Поселянин /Поселянин 2002/ и др.), то влияние культа Богородицы на историю России, формирование менталитета русского народа и отражение этих процессов в литературе почти не затрагиваются исследователями.

Объектом исследования избран культ Богородицы, представленный в текстах XI - XVII веков. Предмет исследования - своеобразие отражения богородичного культа в памятниках разных эпох.

Цель работы состоит в том, чтобы на материале литературных произведений указанного периода проследить жанрово-стилевые особенности воплощения богородичного культа как в литературе отдельных княжеств, так и на территории Руси в целом. Поставленной целью определяются задачи исследования 1. Рассмотреть особенности формирования культа Богородицы в литературе древнерусских государственных образований (Киевская Русь, Смоленское,

Владимиро-Суздальское, Тверское княжества, Новгородская республика и Московское государство).

2. Выявить особенности упоминания пресвятой Марии в произведениях разных древнерусских жанров (поучение, похвала, житие, патерик, летопись, послание, хождение, воинская, бытовая и историко-легендарная повести и др.).

3. Рассмотреть стилистические средства, при помощи которых в литературных памятниках создается образ Богородицы и описываются Ее взаимоотношения с людьми.

Современное литературоведение проявляет особое внимание к проблеме своеобразия жанров русского средневековья, выявляя особенности их развития, определяя круг топосов, их характеризующих, устанавливая закономерности в развитии стилей. В русле этого направления ведется в данной работе изучение произведений различных жанров, отражающих почитание Богородицы, что определяет актуальность исследования.

Научная новизна работы обусловлена тем, что в ней впервые рассматривается проблема отражения почитания Богородицы,древнерусскими памятниками Х1-ХУИ веков, раскрываются общерусские и местные особенности литературного воплощения богородичного культа, разрабатывается вопрос о становлении и развитии стилистических средств изображения Богоматери в произведениях различных жанров.

Материал исследования - произведения русской литературы XI - XVII веков, содержащие упоминания пресв. Марии. Так как объем текстов этого периода достаточно велик, то нами были избраны те государственные образования Руси, которые сохранили достаточное количество разножанровых произведений для создания целостного представления о местной традиции. Среди местных памятников, если их количество было велико, предпочтение отдавалось текстам наиболее значительным с точки зрения изображения мариологической темы, литературных достоинств или истории бытования. Жанровое разнообразие памятников письменности позволяет проследить особенности в отражении почитания' пресвятой Марии произведениями, различными по темам, целям и назначению.

Проблема системы древнерусских жанров окончательно не решена и до сих пор вызывает многочисленные споры исследователей. Еще в XIX в. ее решением были заняты Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, В.О. Ключевский, А.Н. Пы-пин, М.Н. Сперанский, И.П. Хрущов и другие исследователи. Но в основном эти учёные занимались выделением и изучением отдельных древнерусских жанров.

Одна из наиболее известных современных теорий жанров принадлежит Д.С.Лихачеву. Рассматривая эту проблему, он в первую очередь подчеркивает, что «жанр в древнерусской литературе - это не только литературное явление, но явление и внелитературное» /Лихачев 2006, 142/. Основой для выделения жанров служили не литературные особенности изображения, а тема произведения и сфера его функционирования. Жанры были не равноправны и составляли некую иерархическую систему. Д.С. Лихачев разделил их на «жанры-сюзерены» (или ансамбли) и «жанры-вассалы» /Лихачев 1971, 47/. К сожалению, в его работах нет признаков выделенных им жанров и общего анализа.

Именно поэтому мы ориентируемся в своем исследовании на концепцию Н.И. Прокофьева, более четкую и завершенную. Ученый соглашался с выдвинутыми Д.С. Лихачевым положениями о разделении древнерусских жанров на три группы, с внелитературными принципами выделения каждого жанра, с иерархическими отношениями объединяющих и первичных жанров. Но' именно Н.И.Прокофьев сумел довести теорию до логического завершения, не только описав структуру древнерусских жанров /Прокофьев 1975, 5-29/, но и дав четкое определение самого понятия жанр применительно к древнерусской литературе. Также Н.И.Прокофьев выделил два типа литературных произведений: лирическое рассуждение и эпическое повествование. К лирическим произведениям относятся многие жанры богослужебной литературы (молитвы, псалмы, каноны и др.), публицистические и религиозно-нравственные поучения, разного вида послания и плачи. К эпическо-повествовательным жанрам - различного вида повести, сказания, жития, притчи, хождении, видения, чудеса и др. Оба эти типа взаимопроникали друг в друга, «придавая тем самым жанрово-стилевое своеобразие самим произведениям»/Прокофьев 1975, 38/.

Почти в одно время с Н.И. Прокофьевым теорией жанра занимался В.В. Кусков /Кусков 1980/, считавший определение жанра основой для решения вопроса о художественном своеобразии памятника. Жанрообразующими признаками' он считал традицию, особенности адресата и утилитарно-функциональные характеристики произведения. Проблема систематизации древнерусских жанров привлекала и последующих исследователей. И.Ю Хлызова / Хлызова 1997/ попыталась выделить новый древнерусский жанр - «пример» в своей кандидатской диссертации «Проблема становления и дифференциации древнерусских литературных жанров Киевского периода (на материале «Повести временных лет» и памятников 12-14 веков)». Оригинальная система жанров представлена в монографии Л.В. Левшун «О слове преображенном и слове преображающем» /Левшун 2009/. Исследовательница соотносит систему древнерусских жанров с жанрами типикарных чтений. Таким образом, проблема специфики древнерусских жанров постоянно находится в поле внимания исследователей.

Терминологическая неопределенность существует и в вопросе о древнерусских стилистических формулах. Активное их использование книжниками объяснил еще Д.С. Лихачев, утверждавший, что «эти стилистические трафареты являются проявлениями своеобразного средневекового писательского этикета» /Лихачев 1987, 61/. По мнению исследователя, стилистические трафареты различались не отнесенностью к определенным жанрам, а принадлежностью к определенной тематике. Кроме следования литературному этикету, отечественные медиевисты /Руди 2005/ выделяют еще одну причину использования стилистических формул - ориентацию на образцы.

В разное время исследователи, изучавшие это явление, использовали различные определения: «воинские формулы» /Орлов 1902/, «житийные шаблоны» /Ключевский 1988/, «традиционные устойчивые словосочетания» /Творогов 1962/, «традиционные формулы» /Еремин 1966/, «стилистические трафареты» /Лихачев 1987/, «стилистические формулы» /Анисимова 1987/, «устойчивые формулы» /Лопутько 2000/, «топос» /Руди 2005/ и т.д. В своем исследовании мы используем наиболее нейтральный, с нашей точки зрения, термин «стилистическая формула», под которым понимаем устойчивое повторяющееся словосочетание или «словестный штамп» /Конявская 2004/.

Вышеизложенные культурологические и литературоведческие положения стали теоретической основой исследования особенностей отражения культа Богородицы в древнерусской литературе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отражение культа Богородицы в древнерусской литературе"

о 203 Заключение

Произведения различных жанров дают представление о становлении и развитии почитания Богоматери на Руси. Однако отражение Ее культа представлено в различных жанрах не в равной мере и с использованием разных средств.

Впогодных записях большинство упоминаний Богоматери встречается- в названиях культовых сооружений Ее имени. Чаще всего такие эпизоды появляются в сообщениях о возведении церквей и монастырей, для описания разных этапов с строительства и освящения использованы формулы «помысли создати», «заложи», «поставиша», «кончаша верхъ», «священна бысть» и др. В' известиях о погребении князей независимо от времени или места создания летописи последовательно применяется трафарет «преставися.положиша/положенъ бысть.», к которому в некоторых случаях присоединяется «юже сам.». На протяжении всего периода летописания от «Повести временных лет» до Московского летописного свода конца XV в. в каждом из названных случаев употребляются' определенные формулы, часто эти фрагменты использованы для косвенной- характеристики лиц, участвовавших в событиях. Почти-во всех погодных записях пресв. Мария называется «святой Богородицей», что свидетельствует об'устойчивой традиции употребления этого эпитета для обозначения богородичных культовых сооружений.

В трех из шести похвал, проанализированных в работе, использована гимно-графическая формула «Радуйся». Впервые эта богородичная* формула была письменно зафиксирована в «Слове о законе и благодати». Иларион обращается с призывом радоваться к пресв. Марии, повторяя евангельский текст, затем к Киеву и более расширенно к князю Владимиру. В похвале Феодосию Печерскому с призывом «Радуйся» автор обращается только к святому, сопрягая имя печерского игумена с мариологической темой. В «Житии Авраамия Смоленского» автор адресует формулу «Радуйся» Богородице и Смоленску. Радоваться в память успения святого Ефрем призывает и всех святых, и ныне живущих христиан, и города Сион и Иерусалим.

В похвалах из «Казанской истории» и «Новой повести о преславном Российском царстве» формула «Радуйся» не используется. В> похвале Ивану IV при помощи богородичных стилистических формул отмечается молитвенное усердие царя:. В' «Новой повести» также использованы стилистические формулы с глаголами молится», «плачет (перед образом)», «возлагает надежду». В памятнике встречается и другой тип богородичной формулы: «по Бозе и по Пречистой его Матери крепкая стена и забрала»/БЛДР, 14, 168/.

Таким образом, в похвале мариологические упоминания используются для положительной характеристики героев: при помощи гимнографической формулы «Радуйся» или формул с семантически близкими глаголами «молится», «возлагает надежду» и т.д. Отметим, что в распространенной похвале Борису Александровичу ни одно из вышеуказанных средств не использовано, и это свидетельствует об особом пути развития мариологической традиции в литературе Тверского княжества.

Из тринадцати проанализированных произведений-в жанре послания упоминания пресв. Марии встречаются в московских памятниках (12 случаев), при этом немосковское послание - письмо Климента Смолятича - содержит только толкование библейских событий. Проникновение мариологической темы даже в переписку свидетельствует о широком- распространении культа Богородицы в Московском княжестве. В московских посланиях- богородичные эпизоды встречаются в основном» в виде стилистических формул, наиболее часто упоминаются.«милость Бога и пресв. Марии» или «милость Бога молитвами Богородицы» вг пожелании всех благ адресату (послания Кирилла Белозерского, Геннадия, Вассиана Рыло).

Кирилл Белозерский последовательно использует' в одинаковых тематических эпизодах единообразно созданные богородичные стилистические формулы. В посланиях Ивана IV также обнаруживаются особенности употребления упоминаний пресв. Марии, обусловленные авторскими, задачами. Таким, образом, в посланиях Кирилла Белозерского и Ивана Грозного в использовании мариологической темы проявляется авторский стиль. Скорее всего, послание, жанр наиболее свободный, было открыто для авторского переосмысления-традиционных мариологиче-ских моделей.

В рассмотренных произведениях в жанре воинской повести использованы 128 стилистических формул, упоминающих пресв. Марию (См. Приложение. Таблица-1). Все эти формулы встречаются в композиционно значимых местах памятников: описаниях подготовки войск и переломного момента в битве, сообщениях о победе в сражении.

Чаще всего в описаниях батальных сцен используется наиболее традиционная богородичная формула «молитвами пресв. Марии» и семантически близкая к ней «моляху/моляшеся». Также часто в воинских повестях встречается благодарственная стилистическая формула «славяще/прославиша/благодариша», используемая в описании возвращения войск домой после сражения или в сообщении о победе. Еще одна наиболее употребительная формула - «возложив упование/надежду». Этот трафарет последовательно используется в описании подготовки войск к битве, но встречается и в рассказах о заключении мира, и в описании возвращения домой.

Из 128 формул в 31 встречаются наименования Богородицы без упоминания Бога. Наибольшее количество формул с единоличным наименованием пресв. Марии используется в памятниках XIV и XV вв.: 13 и 11 стилистических формул соответственно. Эта статистика соотносится с данными Таблицы 1. Наибольшее количество богородичных формул встречается также в произведениях XIV и XV вв. Все это свидетельствует о том; что указанные века^ период становления и развития воинского культа Богородицы в древнерусской литературе.

В описаниях пресв. Марии чаще всего используется« существительное «Богородица», в два раза реже встречаются наименования «Матерь Божия» или «Матерь» с притяжательным местоимением. В некоторых случаях используются обращения «госпоже» и «владычице», в большинстве случаев в составе распространенных наименований. Среди мариологических эпитетов часто встречаются «святая», «пречистая» и иногда «пресвятая». Все остальные наименования и эпитеты используются нерегулярно. При этом существительное «Богородица» в 60% случаев соотносится'с эпитетом «святая», а «Матерь Божиа» в 70% - с «пречистая». Наблюдается устойчивая традиция, отличная, например, от агиографической, содержащей более расширенный круг часто используемых именований пресв. Марии.

В воинских повестях XIV в. начинают появляться расширенные богородичные наименования с существительными «помощница» и «заступница». Эти эпитеты самые распространенные из мариологических расширенных именований, они чаще встречаются1 не обособленно, а в составе многокомпонентных эпитетов. Такое употребление последовательно наблюдается в произведениях, сюжетно связанных с образом пресв. Марии и требующих особого внимания к мариологическим художественным средствам. Также стоит отметить, что существительное «помощница» в мариологических наименованиях воинской повести чаще всего сопрягается с темой защиты христианства.

С XVI в. в воинских повестях появляется мариологическое наименование, содержащее существительное «воевода», последовательно используются «воинские» эпитеты «стена нерушима», «страж кр-Впокъ». Роль активной участницы событий становится для образа Богоматери традиционной, что выражается и семантикой этих именований. В литературе XVII в. традиция распространенных богородичных именований в воинской повести будет использована и в других жанрах в эпизодах военной тематики, например, в житии или в публицистическом послании. Все это свидетельствует о развитом' к XVII в. и широко востребованном «воинском» культе пресв. Марии.

Мариологическая традиция в жанре жития также имеет общерусские черты. В рассмотренных в исследовании, памятниках агиографического жанра обнаруживаются следующие общие закономерности:

По сравнению с воинскими повестями стилистические богородичные формулы использованы в житиях менее последовательно и часто, особенно- в* произведениях XI - XIV вв. Чаще всего встречаются формулы с глаголоми «молить», «поклоняться», «призывать» и с существительными «милостью» и «помощью». Также достаточно часто используются богородичные формулы «возложив надежду» и «веруя/быть теплым на веру». Формула «поможе» встречается.всего,в,трех житиях, в каждом» по одному разу, заметно, что этот трафарет больше востребован в описании батальных сцен, чем в агиографии.' Отметим; что преподобнические жития содержат в целом больше стилистических формул, упоминающих пресв. Марию, чем другие типы житий (см. Приложение. Таблица 2).

Отдельно стоит рассматривать «Повесть о житии царя* Федора Ивановича». Само произведение совмещает черты жития, воинской повести и исторического повествования. В этом памятнике в рассказе об установлении, патриархии стилистические богородичные формулы использованы дважды, а в рассказах о воинских победах царя - 20 раз, что подтверждает наше наблюдение о большем распространении богородичных формул в описании батальных сцет

В «Повести о житии» в описании сражений встречаются формулы трех типов: традиционно «воинские» (например, «гонимые гневом»); используемые в обоих жанрах формулы «молитвами», «помощью», «милостью» и т.д. (они самые многочисленные); агиографический трафарет «призывая», не зафиксированный в воинском повествовании ранее.

Употребление наименований пресв. Марии также различно в разных типах житий. В преподобнических житиях (см. Приложение. Таблица 3) начиная с «Жития Феодосия Печерского» наблюдается разнообразие богородичных наименований в каждом произведении. Также мы наблюдаем постепенное уменьшение количества наиболее распространенных в воинской повести именований «Богородица», «святая» и увеличение употребление эпитета «Пречистая».

В других типах житий (см. Приложение. Таблица* 4) богородичные наименования неразнообразны, но их количество увеличивается в московских произведениях о князьях, активно представляющих мариологическую тему. В «Повести о житии царя Федорам Ивановича» встречаются нехарактерные для агиографии «воинские»' наименования «стена* нерушима», «непобедимый1 воевода», «страж крепокъ», не отмеченные в представленной таблице. Привлекает внимание и, постоянное активное использование именований «Богородица» и «святая» вне зависимости от времени создания памятника.

Все наименования-пресв: Марии можно разделить на несколько групп. К собственным наименованиям относятся имена и существительные «Мария», «Богородица», «Богоматерь», «Матерь» (Божия, Его и т.д.). Сема" «чистота, святость» объединяет наименования «Дева», «Девица», «Приснодева», «Приснодевица» и эпитеты «святая», «пресвятая», «пречистая», «неискусобрачная», «непорочная», «всенепорочная». Сема «власть, сила» выражена в- именованиях «Владычица», «Царица», «Госпожа», «преславная». Последняя группа наименований отражает представления о традиционных образах пресв. Марии: «Помощница», «Поручни-ца», «Ходатайница», «Заступница», «Молитвенница».

Таким образом, мы наблюдаем сложившуюся мариологическую агиографическую традицию, выраженную своеобразными художественными средствами.

Богородичные видения встречаются'в древнерусской литературе на протяжении1 всего периода ее-существования в произведениях различных жанров: житии, сказании об иконах, патериковых рассказах, воинской, бытовой и легендарно-исторической повести, собственно видениях.

В 30 из 37 рассмотренных видений описаны явления самой пресв. Марии или икон Ее имени. Чаще всего в видениях Богородица изображается иконографично, в 16 случаях Она является в виде иконы, еще в 6 Ее облик можно соотнести с каким-либо иконописным типом. С XIII в. в древнерусской литературе появляются изображения самой пресв. Марии. Во всех богородичных видениях отсутствует подробное описание, во многих фрагментах только изображается исходящий свет. Также иногда присутствуют сообщения о белых, в одном случае о багряных одеждах (багряный - цвет иконописного мафория пресв. Марии). Описание при помощи намеков, отсутствие деталей явления - способы изобразить божественное присутствие, которое в принципе невозможно описать. Почти во всех богородичных видениях наблюдаются нарушения традиционной, структуры, чаще всего отсутствует описание страха и трепета. Это объяснимо, так как в большинстве случаев Богородица сообщает радостную весть.

В начале каждого рассмотренного сказания о богородичных иконах рассказывается история обретения образа (или в «Сказании о чудесах Владимирской иконы Богоматери» - история его перенесения), далее описание чудес, происходящих при помощи иконы. Стилевые особенности описания пресв. Марии и Ее икон различны в зависимости от места и времени создания памятника. В'«Сказании о чудесах Владимирской иконы Богоматери» встречаются только нераспространенные богородичные эпитеты, а в московских памятниках последовательно использованы многокомпонентные наименования (например, в «Повести о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы»).

Хождение как жанр подразумевает описание увиденного путешественниками, поэтому выделить определенную традицию изображения пресв. Марии в этих произведениях достаточно сложно. Среди особенностей можно отметить постоянный интерес к богородичным культовым сооружениям и реликвиям в паломнических хождениях и, отчасти, в посольских записках. Купеческие хождения (например, «Хождение Афанасия Никитина») такой тенденции не обнаруживают. В хождениях постоянно используются самые распространенные богородичные эпитеты святая, пресвятая, пречистая) и отсутствуют многокомпонентные Ее наименования.

В жанре бытовой повести упоминания пресв. Марии встречаются нечасто. В трех произведениях, рассмотренных в работе, Богородица предстает в роли спасительницы, последней надежды-в безвыходных ситуациях. Во всех памятниках использованы разнообразные и часто расширенные наименования пресв. Марии, что связано со временем создания текстов. По данным и произведений других древнерусских жанров, XVI - XVII вв. - период отражения уже окончательно сформировавшегося общерусского культа Богоматери.

О времени расцвета и широкого использования мариологической темы в литературе свидетельствуют и особенности использования богородичных стилистических формул в бытовых повестях. В каждой рассмотренной повести последовательно применяются одна - две формулы. В. «Повести о царице Динаре» - это формула с существительным «помощь» («подаст помощь», «помощью», «дарова помощь») И' благодарственная- формула «Богу слава, и Богородице». В «Повести о Савве-Ррудцыне» встречается формула «милостью», семантически, близкая^ к ней «помилуй» и две благодарственные формулы. В «Повести Никодима» используются формулы «молитвами», «молиться» и благодарственная «славиша». При помощи, стилистических формул не только акцентируется тема поддержки героя пресв. Марией, но и выделяется сюжетная и смысловаящоминанта-Ее культа в произведении. Вторая функция богородичных стилистических формул в памятниках - описание благодарности героя к его небесной покровительнице и заступнице.

Таким образом; В'литературе Древней Руси отразился процесс становления, формирования и развития обособленного культа пресв. Марии, , который наиболее последовательно отражен в воинской повести и преподобническом житии. Эти жанры .свидетельствуют о существовании монашеского и воинского культов Богородицы. В литературе они обладают сформировавшимися традициями изображег ния пресв. Марии и развитой системой специфических художественных средств. Наиболее востребованным оказался воинский богородичный-культ, он отразился не только в. воинской повести, но и в произведениях других жанров. На его основе сформировались (не без влияния монашеского культа Богоматери) особенности национального менталитета и идеологическая концепция Российского государства.

Список научной литературыБогатырева, Татьяна Анатольевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. БЛДР 1 - Библиотека литературы Древней Руси/под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.1. X1.- XII века. СПб., 2004. 544 с.

2. БЛДР 2 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.2. XI - XII века. СПб., 2004. 556 с.

3. БЛДР 4 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.4. XII век. СПб., 2004. 688 с.

4. БЛДР 5 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С.Лихачева. В 20 томах. Т.5. XIII век. СПб., 2005. 528 с.

5. БЛДР 6 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.6. XIV - середина XV века. СПб., 2005. 584 с.

6. БЛДР 7 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.7. Вторая половина XV века. СПб., 2005. 582 с.

7. БЛДР 9 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.9. Конец XV - первая половина XVI века. СПб., 2006. 567 с.

8. БЛДР 10 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.10. XVI век. СПб., 2004. 619 с.

9. БЛДР 11 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.11. XVI век. СПб., 2001. 684 с.

10. БЛДР 12 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.12. XVI век. СПб., 2003. 624 с.

11. БЛДР 13 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т. 13. XVI век. СПб., 2005. 861 с.

12. БЛДР 14 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т.Н. Конец XVI - начало XVII века. СПб., 2006. 759 с.

13. БЛДР 15 Библиотека литературы Древней Руси /под ред. Д.С. Лихачева. В 20 томах. Т. 15. XVII век. СПб., 2006. 531 с.

14. Древнерусские предания Древнерусские предания (XI - XVI)/ сост., вступ. статья и коммент. В.В. Кускова. М. 1982. 368 с.

15. Книга хожений Книга хожений. Записки русских путешественников XI -XV вв./сост., подгот. текста, пер., вступ. статья и коммент. Н.И. Прокофьева. М., 1984. 448 с.

16. Моск. лет. свод Московский летописный свод конца XV в./подготовлен к изданию А.И. Цепковым. Русские летописи в 12 томах. Т.8. Рязань, 2000. 649 с.

17. НГ/Л Новгородская четвертая летопись/ПСРЛ. Т.1У. Часть 1. М., 2000. С. 1-632.

18. Хождение Агрефения Прокофьев Н.И. Хождение Агрефения в Палестину (Текст и археограческие примечания)//Литература Древней Руси: Сб. трудов. Вып.1. М., 1975. С. 136-151.

19. Рогожский летописец Рогожский летописец//ПСРЛ. Т.ХУ. М., 2000. С. 2 -186.

20. Сказания и повести Сказания и повести о Куликовской битве/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1982. 422 с.

21. Сузд. лет. Суздальская летопись/ПСРЛ. Т.1. М., 2001. С. 289 - 488.1. Исследования

22. Адрианова-Перетц 1947 Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.;Л., 1947. 188 с.

23. Адрианова-Перетц 1958 Адрианова-Перетц В.П. К вопросу об изображении «внутреннего» человека в русской литературе Х1-Х1У вв. // Вопросы изучения русской литературы XI - XX вв. М.;Л., 1958. С. 15 - 24.

24. Адрианова-Перетц 1968 Адрианова-Перетц В.П. «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI - XIII вв. Л., 1968. 202 с.

25. Адрианова-Перетц 1970 Адрианова-Перетц В.П. Сюжетное повествование в житийных памятниках XI - XIII веков // Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 67-107.

26. Анисимова 1987 Анисимова О.М. Художественная семантика стилистических формул в древнерусской литературе XII - нач. XIII веков. Автореферат дис. . канд. филолог, наук. М., 1987. 20 с.

27. Апокрифы Древней Руси 2002 Апокрифы Древней Руси/составление и предисловие М.В. Рождественской. СПб., 2002. 239 с.

28. Бахтина СККДР Бахтина О.Н. Повесть о Меркурии Смоленском//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: JI - Я/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1989. С. 248-252.

29. Башлыкова 2008 Башлыкова М.Е. Топика житий в Киево-Печерском патерике редакции 1661 года : автореферат дис. . кандидата филологических наук . М., 2008. 18 с.

30. Бедина 2005 Бедина H.H. Образ Богородицы и внутренняя семантика женских образов в книжной культуре Московского царства. Стендовый доклад на III Международной конференции «Комплексный подход к изучению Древней Руси». 4-7 октября 2005.

31. Белоброва СККДР а Белоброва O.A. Агрефений//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 7-8.

32. Белоброва СККДР б Белоброва O.A. Игнатий (Смольнянин)//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 395-397.

33. Белоброва, Пигин СККДР Белоброва O.A., Пигин A.B. «Повесть душеполезна Никодима типикариса Соловецкого о некоем брате»//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 51 - 52.

34. Борисов 1987 Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV -XV веков. М., 1986. 207 с.

35. Будовниц 1960 Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси XI - XIV вв. М., 1960. 488 с.

36. Буланин СККДР а Буланин Д.М. Ефрем//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 126 - 128.

37. Буланин СККДР б Буланин Д.М. Даниил//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). Ч. 1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 182 - 185.

38. Булгаков 1931 Булгаков Сергий, протоирей. Икона и иконопочитание. Париж, 1931. 166 с.

39. Васильева а Васильева A.B. Икона Божией Матери «Смоленская Одигитрия». http://www.portal-slovo.ru/art/40078.php.

40. Васильева б Васильева A.B. Кипрская икона Божьей Матери. http://www.portal-slovo.ru/art/40248.php.

41. Величие Пречистой Девы Богородицы Величие Пречистой Девы Богородицы/общ. редакция иерей Вадим Леонов. М., 2005. 336 с.

42. Веселовский 1940 -Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940. 648 с.

43. Волкова СККДр Волкова Т.Ф. Казанская история//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV -XVI в.). ЧЛ: А - К/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л:, 1988. С. 450-458.

44. Всесвятая. Всесвятая. Православное догматическое учение о почитании Божией Матери. Сборник работ. М., 2001. 256 с.

45. Голубинский 1997 Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Материалы по истории Церкви: В 4-х томах. М., 1997. Т.1. 968 е.; Т.2: 944 е.; Т.З. 920 е.; Т.4. 616 с.

46. Горелкина СККДР Горелкина О.Д. (Журавель)//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 177 - 182.

47. Гребенюк 1971 Гребенюк В :П. «Повесть о Темир-Аксаке» и ее литературная судьба в XVI - XVII веках //Русская литература на рубеже двух веков (XVII — начало XVIII в.). М., 1971. С. 175 - 206.

48. Грихин 1974 Грихин В.А. Проблемы стиля древнерусской агиографии XIV-XVX вв. М., 1974. 64 с.

49. Гумилев 2006 Гумилев Л.Н. Древняя Русь и великая степь. М., 2006. 656 с.

50. Гудзий 1989 Гудзий Н.К. «Слово о полку Игореве» и древнерусская литературная традиция//Литература Киевской Руси и украинско-русское литературное единение. Киев, 1989. С'. 153 - 180.

51. Демин 1977 Демин A.C. Русская литература второй половины XVII -начала XVIII века. Новые художественные представления о мире, природе, человеке. М., 1977. 296 с.

52. Демин 1998 Демин A.C. О художественности древнерусской литературы. М., 1998. 848 с.

53. Демин 2009 Демин A.C. Поэтика древнерусской литературы (XI - XIII в.в.). М., 2009. 408 с.

54. Дмитриев 1982 Дмитриев JI.A. История памятников Куликовского цикла//Сказания и повести о Куликовской битве/отв. редактор Д.С. Лихачев. Л., 1982. С. 306-359.

55. Дмитриев СККДР а Дмитриев Л.А. Житие Михаила Клопского//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л.,1988. С. 302-305.

56. Дмитриев СККДР б Дмитриев Л.А. Повесть о варяжской божнице//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л -Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л.,1989. С. 225-227.

57. Дмитриев СККДР в Дмитриев Л.А. Повесть о построении Благовещенской церкви Иоанном и Рригорием//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 267 - 268.

58. Дмитриев СККДР г Дмитриев Л.А. Сказание о битве новгородцев с суздальцами//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 347 - 351.

59. Дмитриев СККДР д Дмитриев Л.А. Сказание о Мамаевом побоище//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 42: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 371-384.

60. Дмитриев СККДР е Дмитриев Л.А. Стефан Новгородец//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 447 - 448.62.

61. Дмитриева СККДР а Дмитриева Р.П. Варлаам//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1988. С. 342 -344.

62. Дмитриева СККДР б Дмитриева Р.П. Житие Филиппа митрополита (Колычева)//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1988. С. 107 - 109.

63. Дмитриева СККДР в Дмитриева Р.П. Повесть о Петре, царевиче ордынском//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 256-259.

64. Долгов 2001 Долгов В.В. Чудеса и знамения в Древней Руси X - XIII в.в.// Исследования по русской истории. Сборник статей к 65-летию профессора И.Я. Фроянова. СПб.-Ижевск, 2001. С. 97 - 112.

65. Древнерусские патерики 1999 Древнерусские патерики. Киево-Печерский патерик. Волоколамский патерик/подг. Л.А. Ольшевская, С.Н. Травников. М., 1999. 496 с.

66. Дробленкова СККДР а Дробленкова Н.Ф. Гермоген//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 153- 163.

67. Дробленкова СККДР б Дробленкова Н.Ф. Житие Сергия* Радонежского//СККДР. Вып: 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А -К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 330 - 336.

68. Дробленкова СККДР в Дробленкова Н.Ф. «Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском»//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 2: И - О/отв. ред. Д.С.Лихачев. СПб., 1993. С. 404 - 408.

69. Дробленкова СККДР г Дробленкова Н.Ф. Повесть о видении в Новгороде//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 104-106.

70. Дробленкова СККДР д Дробленкова Н.Ф. Хождение во Флоренцию 14371440 гг.//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 486-489.

71. Енин СККДР а Енин Г.П. Иов (в миру Иван)//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 415 -420.

72. Еремин 1947 Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского // ТОДРЛ. М.;Л., 1947. Т.5. С. 159- 184.

73. Еремин 1966 Еремин И.П. Литература Древней Руси: Этюды и характеристики. Л., 1966. 264 с.

74. Жучкова 1984 Жучкова И.Л. «Повесть о Темир-Аксаке» в составе летописных сводов XV - XVI вв. (редакция £)//Древнерусская литература. Источниковедение. Л., 1984. С. 97 - 109.

75. Жучкова СККДР а Жучкова И.Л. Повесть о Темир-Аксаке//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 283-287.

76. Жучкова СККДР б Жучкова И.Л. Сказание о чудесах Владимирской иконы богоматери//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 416-418.

77. Журова СККДР Журова Л.И. Повесть о Луке Колочском//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев.1 Л., 1989. С. 246-248.

78. Журова 2000 Журова Л.И. Сказание о Колочской иконе. Новосибирск, 2000. 260 с.

79. Земная жизнь Пресвятой Богородицы 1998 Земная жизнь Пресвятой Богородицы и описание святых чудотворных ее икон/составитель С. Снессорева. Ярославль, 1998. 460 с

80. Истоки русской беллетристики 1970 Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе/отв. редактор Лурье Я.С. Л., 1970. 596 с.

81. История русского искусства 1953 История русского искусства в 13 тт./ под общ. ред. И.Э. Грабаря. Т.1. М., 1953. 575 с.

82. История русского искусства 1954 История русского искусства в 13 тт./ под общ. ред. И.Э. Грабаря. Т.2. М.", 1954. 425 с.

83. История русской литературы 1941 История русской литературы. M.;JI., 1941. Т. 1. Литература XI — начала XIII века. 404 с.

84. История русской литературы 1945 История русской литературы. М.;Л., 1945. Т.2. 4.1. Литература 1220-х- 1580-х гг. 532 с.

85. История русской литературы 1948 История русской литературы. М.;Л., 1948. Т.2. Ч. 2. Литература 1590-х— 1690-х гг. 441 с.

86. История русской литературы 1980 История русской литературы XI-XVII веков: Учебник для педагогических институтов/под редакцией Д.С. Лихачева. М., 1980. 462 с.

87. Каган СККДР Каган М.Д. Повесть о Азове поэтическая//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 66 - 70.

88. Каравашкин 2004 Каравашкин A.B. Понимание древнерусского источника (традиции и современность)//Ученые записки МГПИ. М., 2004. 60-91.

89. Каравашкин 2006 Каравашкин A.B. Библейские тематические ключи: пределы верификации//Россия XXI. М., 2006. № 1. С. 64 - 85.

90. Карташов 1997 Карташов A.B. Очерки по истории русской церкви. В 2 томах. Т.1.М., 1997. 688 с.

91. Кириллин 1992 Кириллин В.М. Идея «преемственности власти» в древнерусской литературе о «чудотворных иконах» Богоматери//Герменевтика древнерусской литературы X - XVI вв. Сб. 3/отв. ред. А.Н. Ужанков. М., 1992. С. 375 - 398.

92. Кириллин 2000 Кириллин В.М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI - XVI века). СПб., 2000. 286 с.

93. Кириллин 2007 а Кириллин В.М. Сказание о Тихвинской иконе Богоматери «Одигитрия». М., 2007. 312 с.

94. Кириллин 2007 б Кириллин В.М. Таинственная поэтика «Сказания о Мамаевом побоище». М., 2007. 104 с.

95. Ключевский. 1988 Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988. 512 с.

96. Колесов СККДР Колесов В.В. Повесть о убиении Андрея Боголюбского//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/ отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 365 - 367.

97. Кондаков 1911 Кондаков Н.П. Иконография Богоматери. Связи греческой и русской иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения. СПб., 1911.

98. Кондаков 1914 Кондаков Н.П. Иконография Богоматери. В 2 томах. СПб. Т.1. 1914.387 с.

99. Кондаков 1915 Кондаков Н.П Иконография Богоматери. В 2 томах. СПб. Т.2. 1915.452 с.

100. Конявская СККДР Конявская E.J1. Житие Михаила Ярославовича Тверского//СККДР. Вып. 1. (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 166 - 168.

101. Конявская 2004 Конявская Е.Л. Проблема общих мест в древнеславянских литературах (на материале агиографии) // Ruthenica. Кшв, 2004. Т. 3. С. 80-92.

102. Кусков 1968 Кусков В.В. Представления о прекрасном в древнерусской литературе//Проблемы изучения художественного произведения: (Методология, поэтика, методика). Тезисы докладов. Ч. 1. М., 1968. С. 52-54.

103. Кусков 1980 Кусков В.В. Жанры и стили древнерусской литературы 11 - первой половины 13 в. - Автореф. . докт. филол. наук. М., 1980. 36 с.

104. Лазарев 1970 Лазарев В.Н. Русская средневековая живопись. М., 1970. 343 с.

105. Лазарев 1971 Лазарев В.Н Этюды по иконографии Богоматери/Византийская живопись. М., 1971. С. 275 - 329.

106. Лазарев 1983 Лазарев В.Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века. М., 1983. 540 с.

107. Левшун 2009 Левшун Л.В. О слове преображенном и слове преображающем: теоретико-аналитический очерк истории восточнославянского книжного слова XI - XVII веков. Минск, 2009. 896 с.

108. Лихачев 1947 Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947. 500 с.

109. Лихачев 1959 Лихачев Д. С. Новгород Великий: Очерк истории культуры Новгорода XI—XVII вв. М., 1959. 102 с.

110. Лихачев 1961 Лихачев Д.С. Литературный этикет Древней Руси: (К проблеме изучения)//ТОДРЛ. М.;Л., 1961. Т.17. С. 5 - 16.

111. Лихачев 1972 Лихачев Д.С. Своеобразие исторического пути русской литературы X - XVII вв. Русская литература, № 2. 1972. С. 12 - 14.

112. Лихачев 1973 Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X - XVII веков: Эпохи и стили. Л., 1973. 256 с.

113. Лихачев 1979 Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. 352 с.

114. Лихачев 1985 Лихачев Д.С. Градозащитная семантика успенских храмов на Руси.//Успенский собор Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1985. С. 17-23.

115. Лихачев 1987 Лихачев Д.С. Великое Наследие//Лихачев Д.С. Избранные работы в трех томах. Т.2. Л., 1987. С. 3 - 342.

116. Лихачев СККДР а Лихачев Д.С. Владимир Всеволодович Мономах//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 98 - 102.

117. Лихачев СККДР б Лихачев Д.С. Повести о Николе Заразском//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987.,С. 332-337.

118. Лихачев 2006 Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 2006. 202 с.

119. Лопутько 2000 Лопутько О.П. О природе устойчивых формул древнерусской письменности/УГерменевтика древнерусской литературы. М., 2000. Сб. 10. С. 80 - 87.

120. Лурье СККДР а Лурье Я.С. Афанасий Никитин//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). Ч. 1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 81-88.

121. Лурье СККДР б Лурье Я.С. Василий II Васильевич (Темный)//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 109 - 112.

122. Лурье СККДР в Лурье Я.С. Вассиан Рыло//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 123 — 124.

123. Лурье СККДР г Лурье Я.С. Геннадий//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 145 -146.

124. Лурье СККДР д Лурье Я.С. Иннокентий//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988.С. 404 -405.

125. Лурье СККДР е Лурье Я.С. Летописец Рогожский//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 22-23.

126. Лурье СККДР ж Лурье Я.С. Летописный свод Московский великокняжеский кон. XV в.//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1989. С. 34.

127. Лурье СККДР з Лурье Я.С. Летопись Лаврентьевская//СККДР. Вып. Г(Х1 - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 241 - 245.

128. Лурье СККДР и Лурье Я.С. Летопись Новгородская 1У//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 51-52.

129. Лурье СККДР к Лурье Я.С. Патерик Волоколамский//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 163 - 166.

130. Лурье СККДР л Лурье Я.С. Повесть о нашествии Едигея//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 197-201.

131. Лурье СККДР м Лурье Я.С. Повесть о смерти Василия Ш//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 277-279.

132. Муравьев 1855 Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1855.504 с.

133. Некрасов 1937 Некрасов А.Н. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. 398 с.

134. Никольский 1858 Никольский Н.К. Обозрение богослужебных книг православной российской церкви. СПб., 1858. 434 с.

135. Ольшевская 1987 Ольшевская JI.A. Патерик Киево-Печерский//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л, 1987. С. 308 - 313.

136. Орлов 1902 Орлов A.C. Об особенностях формы русских воинских повестей (кончая XVII в.)//ЧОИДР. М., 1902. Кн. 4. С. 1 - 50.

137. Орлов 1909 Орлов A.C. О некоторых особенностях стиля великорусской исторической беллетристики XVI-XVII вв.//ИОРЯС. СПб., 1909. Т.13, кн. 4. С. 344-379.

138. Охотникова СККДР а Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 354 - 363.

139. Охотникова СККДР б Охотникова В.И. Повесть о явлении Святогорских икон//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л -Я/отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1989. С. 293 - 294. ь

140. Пауткин 1980 Пауткин A.A. Воинские описания в Повести временных лет//Русская речь. М., 1980. № 3. С. 104 - 108.

141. Пауткин 1994 Пауткин A.A. Древнерусские святые князья. Агиологический тип как культурно-историческая система //Герменевтика древнерусской литературы. Сб.7. 4.1. М., 1994. С. 212 - 224.

142. Пауткин 2002 Пауткин A.A. Беседы с летописцем. Поэтика раннего русского летописания. М., 2002. 286 с.

143. Пиккио 2003 Пиккио Р. Slavia orthodoxa. Литература и язык. М., 2003. 720 с.

144. Порфирий (Успенский) 2007 Порфирий (Успенский), еп. История Афона. М., 2007. 4.1. 1088 е.; 4.2. 656 с.

145. Поселянин 2002 Поселянин Е. Богоматерь. Описание Ее земной . жизни и чудотворных икон. М., 2002. Т.1. 688 е.; Т.2. 704 с.

146. Понырко СККДР Понырко Н.В. Фома//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 474 -475.

147. Понырко 1992 Понырко Н.В. Эпистолярное наследие Древней Руси XI-XIII вв. Исследования, тексты, переводы. СПб., 1992. 216 с.

148. Плюханова 1995 Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. 336 с.

149. Приселков 1940 Приселков М.Д. История Русского летописания XI -XV вв. Л., 1940, 188 с.

150. Приселков 2003 Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X - XII вв. СПб., 2003. 246 с.

151. Прокофьев 1949 Прокофьев Н.И. «Видения» крестьянской войны и польско-шведской интервенции начала XVII века (Из истории жанров литературы, русского средневековья). Дис. . канд. филолог, наук. М., 1949. 320 с. (машинопись).

152. Прокофьев 1964 Прокофьев Н.И. Видение как жанр в древнерусской литературе//Ученые записки Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина, М., 1964. С. 35 - 56.

153. Прокофьев 1966 Прокофьев Н.И. Символико-аллегорическая образность в литературе начала XVII века//МГПИ им. Ленина. Ученые записки. Вопросы русской литературы. М., 1966. Т.248. С. 29 - 44.

154. Прокофьев 1967 Прокофьев Н.И. Образ повествователя в жанре «видений» литературы Древней Руси//Очерки по истории русской литературы. Ученые Записки МГПИ им. Ленина. М'., 1967. Т.256. 4.1. С. 36 -53.

155. Прокофьев 1975 Прокофьев Н.И. О мировоззрении русского средневековья и системе жанров русской литературы XI - XVIвв.//Литература Древней Руси. Вып.1. М., 1975. С. 5 37.

156. Прохоров СККДР а Прохоров Г.М. Кирилл Белозерский (в миру Козма)//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.1: А - К/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. С. 475 - 479.

157. Прохоров СККДР б Прохоров Г.М. Нил Сорский//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л -Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 133-141.

158. Прохоров СККДР в Прохоров Г.М. Пахомий Серб//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 167- 177.

159. Прохоров СККДР г Прохоров Г.М. Петр//СККДР. Вып. 1 (XI -первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 325 - 329.

160. Прохоров, Салмина СККДР Прохоров Г.М., Салмина М.А. «Слово о житьи и о преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича, царя Рускаго»//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 403 - 405.

161. Ранчин 1999 Ранчин A.M. Статьи о древнерусской литературе. М., 1999. 195 с.

162. Розов СККДР Розов H.H. Иларион//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 198 - 204.

163. Романов 1966 Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси (Историко-бытовые очерки XI - XIII вв.). М.-Л., 1966. 240 с.

164. Рыбаков 1982 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества. М., 1982. 592 с.

165. Руди 2005 Руди Т.Р. Топика русских житий (вопросы типологии)//Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика./под ред. С.А. Семячко и Т.Р. Руди. СПб., 2005. С. 59 - 101.

166. Руди 2006 Руди Т.Р. О композиции и топике житий преподобных//ТОДРЛ. СПб., 2006. Т.57. С. 431 - 500.

167. Салмина 1960 Салмина М.А. Источники «Повести о зачале Москвы»//ТОДЛ. М., Л., 1960. T.XVI. С. 245 - 256.

168. Салмина СККДР а Салмина М.А. Повесть о зачале Москвы//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 126 - 127.

169. Салмина СККДР б Салмина М.А. Повесть о Куликовской битве летописная//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л - Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 244 - 246.

170. Салмина СККДР в Салмина М.А. Сказание о убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы//СККДР. Вып. 3 (XVII). Ч. 3: П - С/отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб., 1998. С. 449 - 450.

171. Серебрянский 1915 — Серебрянский Н.И. Древнерусские княжеские жития (Обзор редакций и тексты). М., 1915. 494 с.

172. Скрынников 2006 Скрынников Р.Г. Русская история IX - XVII веков. СПб., 2006. 582 с.

173. Сперанский 1934 Сперанский М.Н. Из старинной новгородской литературы XIV века. Л., 1934. 140 с.

174. Табак 2002 Табак Ю. Православие и Католичество. Основные догматические и обрядовые расхождения. СПБ., 2002. 148 с.

175. Творогов СККДР а Творогов О.В. Житие Андрея Юродивого//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 131 - 132.

176. Творогов СККДР б Творогов О.В. Житие Марии Египетской//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 161 - 162.

177. Творогов 1964 Творогов О.В. Задачи изучения устойчивых литературных формул Древней Руси//ТОДРЛ. М.;Л. 1964. Т.20. С. 29 - 40.

178. Творогов СККДР в Творогов О.В. Климент Смолятич//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 227 - 228.

179. Творогов СККДР г Творогов О.В. Нестор//СККДР. Вып. 1 (XI -первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 274 - 278.

180. Творогов СККДР д Творогов О.В. Повесть временных лет//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 337 -343.

181. Творогов 1962 Творогов О.В. Традиционные устойчивые словосочетания в Повести временных лет//ТОДРЛ. М.;Л., 1962. Т. 18. С. 277 -284.

182. Творогов СККДР е Творогов О.В. Феодосий//СККДР. Вып. 1 (XI -первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 457-459.

183. Тихомиров 1979 Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979. 384 с.

184. Тиц 1969 Тиц A.A. По окраинным землям Владимирским (Вязники, Мстера, Гороховец). М., 1969. 144 с.

185. Троицкая СККДР Троицкая Т.С. Повесть о царице Динаре//СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). 4.2: Л -Я/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. С. 290-293.

186. Трофимова 1978 Трофимова Н.В. Определения и эпитеты в стилистической' структуре «Истории о царстве Казанском»//Литература древней Руси: Сб. трудов/отв. ред. Н.И. Прокофьев. М., 1978. Вып. 2. С. 66 -74.

187. Трофимова 2000 Трофимова Н.В. Древнерусская литература: Военная повесть XI - XVII вв. Развитие исторических жанров. М.,2000. 208 с.

188. Трофимова 2010 Трофимова Н.В. «И бысть сеча зла и ужасна.» Эпитеты начала битвы в летописях //Русская речь. М., 2010. № 1. С. 69 - 75.

189. Ужанков 2008 Ужанков А.Н. Стадиальное развитие русской литературы XI - первой трети XVIII вв. Теория литературных формаций. М., 2008. 528 с.

190. Федотов 1990 Федотов Г. Святые Древней* Руси. Предисловие Д.С. Лихачева и A.B. Меня. М., 1990. 270 с.

191. Филипповский СККДР Филипповский Г.Ю. Житие Леонтия Ростовского//СККДР. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.)/отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 159 - 161.

192. Хлызова 1997 Хлызова И.Ю. Проблема становления и дифференциации древнерусских литературных жанров Киевского периода (на материале «Повести временных лет» и памятников 12-14 веков). Автореф. .канд. филол. наук. Алматы, 1997. 14 с.

193. Хрущев 1878 Хрущев И.П. О древнерусских исторических повестях и сказаниях. XI - XII столетие. Киев, 1878. 212 с.

194. Шахматов 2002 Шахматов А.А. История русского летописания. Т.1. Повесть временных лет и древнейшие русские летописные своды. Кн.1. Разыскания о древнейших русских летописных сводах СПб., 2002. 485с.

195. Шахматов 2003 Шахматов А.А. История русского летописания. Т.1. Повесть временных лет и древнейшие русские летописные своды. Кн.2. Раннее русское летописание XI - XII вв. СПб., 2003. 1024 с.

196. Этингоф 2000 Этингоф О.Е. Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии XI -XIII вв. М.*, 2000. З12'с.

197. Исследования на иностранных языках

198. Киричок 2001 Киричок О.Б. Образ Христа-Воша в культур! Ки'1всько1 Pyci // Образ Христа в укра'шськш культурь К., 2001. С. 47- 56.

199. Матушек 1999 Матушек О.Ю. Символжа Богородицг у метатекст1 бароковоГ лггератури. Автореф. дис. .канд. фшолог. наук. Харьюв, 1999.18 с.

200. Curtius 1973 Curtius E.R. European Literature and the Latin. Middle Ages. Princeton, 1973. XV, 658 p.

201. Fennell, Stokes 1974 Fennell J, Stokes A. Early Russian Literature. -London, 1974. 295 p.

202. Hunger 1969-1970 Hunger H. On the Imitation of Antiquity in Byzantine Literature // Dumbarton Oaks Papers. Washington, 1969-1970, № 23-24. P. 15-38.

203. Ingham 1987 Ingham N.W. Genre-Theory and Old Russian Literature // Slavic and East European Journal. - 1987 - Vol. 31, N.2 - P. 234-245.

204. Lenhoff 1987 Lenhoff G. Categories of early Russian writings // Slavic and East European Journal - 1987 - Vol. 31, N.2 - P.259-271.