автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Периодические издания ЛЕФ: история,теория и практика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Периодические издания ЛЕФ: история,теория и практика"

005011299

Загорец Ярослав Дмитриевич

Периодические издания ЛЕФ: история, теория и практика

Специальность: 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 ЫАР Ш

Москва, 2012

005011299

Работа выполнена на кафедре истории журналистики и литературы Института международного права и экономики им. A.C. Грибоедова

Научный руководитель:

заслуженный деятель науки РФ,

доктор филологических наук,

профессор Агеносов Владимир Вениаминович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Леденев Александр Владимирович

МГУ им. М.В.Ломоносова

кандидат филологических наук, доцент Павловец Михаил Георгиевич

Московский гуманитарный педагогический институт (МГПИ')

Ведущая организация: Государственный институт русского языка

им. А.С.Пушкина

Защита состоится 16 марта 2012 г. в 15 часов

на заседании диссертационного совета Д 212.203.23

при Российском университете дружбы народов

по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6, ауд.436.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном центре (Научной библиотеке) Российского университета дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6.

Автореферат размешен на сайте РУДН (vvvvw.rudn.ru) Автореферат разослан 15 февраля 2012 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

А.Е. Базанова

Общая характеристика работы

Постановка проблемы. Реферируемая диссертация посвящена изучению творчества участников Левого фронта искусств в рамках журналов «Леф» и «Новый Леф», заметных периодических изданий в России в 1920-х годах.

Творческая группировка Леф объединяла в себе многих видных поэтов и писателей раннего советского периода: Владимира Маяковского, Сергея Третьякова, Николая Асеева, Бориса Лрватова, Осипа Брика, Бориса Кушнера, Николая Чужака, Бориса Пастернака и других. Издавая журналы «Леф» (1923-1925) и «Новый Леф» (19271928), они сформулировали несколько значимых теорий литературы: искусства-жизнестроения, производственного искусства, литературы факта и социального заказа.

Теоретические воззрения и практические работы лефов уходят корнями в русский дореволюционный футуризм, а также в сформировавшиеся после революции творческие объединения футуристов в Петрограде и Владивостоке, что позволяет рассматривать футуризм как культурное и художественное явление, предопределившее судьбу Левого фронта искусств.

В то же время группа была полна противоречий - ее теории далеко не всегда соответствовали практике, а внутренние убеждения авторов не всегда совпадали с декларируемыми установками Лефа. Кроме того, стиль выступлений лефов - как на страницах изданий, так и в публичных дискуссиях - был крайне эмоциональным и подчас безапелляционным, с чем связана неприязнь к группе со стороны ее конкурентов.

Изучение творческой деятельности Левого фронта искусств во всех ее проявлениях является одним из перспективных направлений в изучении истории отечественной литературы.

Творческую группировку Леф, несмотря на всю противоречивость ее теоретических установок, можно рассматривать как важную веху становления советского постреволюционного искусства, оказавшую влияние на литературный процесс последующих лет.

Актуальность темы. Журналы «Леф» и «Новый Леф», а также творчество их авторов позволяют изучать и оценивать как раннюю советскую литературу в целом, так и развитие дореволюционных теоретических установок в первые годы формирования Советского Союза.

Будучи ярким представителем авангарда, Левый фронт является одним из самых богатых источников изучения этого направления искусства, к которому в последние годы наметился явный интерес. При этом группировка и ее периодические издания часто получали одностороннюю оценку, что составляет пробел в изучении истории русской литературы 1920-х годов.

Научная новизна работы. Новизна диссертационного исследования заключается в том, что до сих пор журналы «Леф» и «Новый Леф» не подвергались столь системному и подробному филологическому анализу. Диссертационная работа И.Ю. Светликовой («Новый ЛЕФ: История и литературно-художественные концепции»), защищенная в 2001 году, базируется на одном из двух названных журналов и не прослеживает связь издания с историей и теорией футуризма.

В поле зрения наших предшественников находились преимущественно публикации Владимира Маяковского, Бориса Пастернака и других видных поэтов и писателей. В нашей работе изучены все номера обоих журналов, что позволило включить в исследование материалы не только хорошо известных, но и забытых сегодня авторов Левого фронта искусств.

Исследованы эстетические концепции участников творческой группировки и жанровое разнообразие материалов «Лефа» и «Нового Лефа».

Объектом исследования является полный комплект журналов «Леф» и «Новый Леф», теоретические работы членов группировки, мемуары их современников, отзывы критиков-современников, а также литературоведческие исследования, посвященные Лефу.

Предметом исследования является изучение на материале журналов «Леф» и «Новый Леф» связи Левого фронта искусств с русским футуризмом, а также целостное рассмотрение творческой деятельности Лефа, которая до этого комплексно практически не исследовалась.

Цели и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в том, чтобы изучить печатные органы Лефа в свете теоретических установок и практики этой группировки. Данная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выявить связь Лефа с русским футуризмом на материале журналов «Леф» и «Новый Леф»;

2. Проанализировать структуру изданий;

3. Провести анализ художественной практики творческой группировки на основании теории Лефа с целью установления ее жизнеспособности и продуктивности для последующего развития литературы.

Методологическое обоснование работы. В соответствии с задачами исследования был использован системный подход, учитывающий все стороны деятельности творческой группировки Леф, а также творческие связи ее участников и критиков-современников. Кроме того, работа потребовала использования историко-литературного метода для изучения динамики изменений в культуре двадцатых годов, а также хронологических рамок литературной борьбы той эпохи. Структурно-семиотический метод исследования позволил уточнить структуру языка

публицистики Лефа и сравнить ее в дореволюционном периоде и в новом времени.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Журналы «Леф» и «Новый Леф» являются преемниками дореволюционного русского футуризма и творческих объединений, сформировавшихся в Петрограде и Владивостоке после революции. Футуристы, а за ними и участники Левого фронта, впервые взглянули на искусство не как- на нечто священное и непреложное, а как на живой организм - стареющий, требующий омоложения и стремящийся к будущему, иногда, впрочем, в ущерб прошлому.

2) Манифесты Левого фронта искусств являются продолжением и развитием манифестов кубофутуристов (в частности, «Пощечины общественном вкусу»), однако с течением времени их положения претерпевают изменения.

3) Структура журнала «Леф» отвечала теориям группировки. Наполнение изданий по большей части велось в соответствии с эстетическими установками редколлегии, однако трибуна предоставлялась не только участникам группы, но и сторонним авторам. В то же время предполагалось, что идеологически эти авторы должны быть близки Лефу.

4) Вопреки обвинениям критиков в несостоятельности группы, в «Лефе» и «Новом Лефе» публиковались многие значимые произведения советской литературы 1920-х годов.

5) Журнал «Новый Леф» задумывался как продолжатель дела «Лефа», однако фактически был хуже структурирован и имел более формальное содержание.

6) Прекращение существования как журналов, так и самой творческой группировки было неизбежным, однако ее деятельность стала важной точкой для развития отечественного и даже мирового искусства.

Теоретическая значимость работы. Теоретическая значимость диссертации состоит в выявлении основных направлений и характерных особенностей работы творческой группировки Левого фронта искусств, а также определении места и роли в ней ее печатных органов - журналов «Леф» и «Новый Леф».

Практическая значимость работы. Основные положения настоящего диссертационного исследования могут быть использованы при разработке лекционных и практических курсов по истории отечественной литературы, истории журналистики, а также при разработке спецкурсов и подготовки учебных пособий, посвященных футуризму в целом и Левому фронту искусств в частности.

Структура диссертации. Структура исследования традиционная. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых источников и литературы.

Основное содержание работы

Во введении определяется степень актуальности темы, обосновывается ее новизна, очерчивается предмет и объект исследования.

В первой главе работы «Истоки Лефа» дается обзор истоков Левого фронта искусств.

В первом параграфе «Футуризм как колыбель Лефа. Русский футуризм» рассматривается история возникновения футуризма в России, выросшего из антикультурной и антиэстетической теории итальянца Филиппо Томмаззо Маринетти. Объясняется интерес творческих кругов к новому, «воинствующему» виду искусства, как к одному из первых авангардистских направлений в России. Отмечается, что творчество футуристов того времени обуславливалось индивидуальностью каждого автора, его личным самовыражением, которое в то же время базировалось на определенной системе установок - что позволяет считать футуризм единым художественным направлением. Футуризм сочетал в себе ряд единых принципов, главный из которых - принцип отрицания. Отрицалось в равной степени классическое искусство и устои мещанского общества. Отказ от стереотипов мышления является основным условием для переоценки существующих ценностей и, соответственно, рождения нового. При этом бунтарство футуристов не было «бунтарством ради бунтарства». Скорее, это можно считать протестом ради возвращения человеку возможности личного контакта с произведениями искусства и окружающим миром. «Стеклянной броней привычности покрылись для нас произведения классики, - мы слишком хорошо помним их, мы слышали их с детства, читали их в книгах, бросали отрывки из них в беглом разговоре, и теперь у нас мозоли на душе - мы их не переживаем», - писал идеолог Лефа Виктор Шкловский {Шкловский В. Воскрешение слова И Шкловский В. Гамбургский счет. - М., 1990, С.40).

Для футуристов был характерен отказ от использования привычных рифм и словосочетаний, знаков препинания и правил правописания. Наравне с этим футуристы пробовали формировать новые традиции, основывающиеся на принципе свободы творчества. Согласно этой традиции, художник не должен быть просто наблюдателем или имитатором природы, но должен был выражать в художественной форме отношение к ней. По мнению русских футуристов, только интуиция способна к абсолютному творчеству, поскольку она позволяет видеть мир не поверхностно, а с непривычных с точки зрения разума ракурсов. В связи с этим, именно интуиция воспринимает действительность как материал для создания новых художественных форм. Эти идеи были близки философии Николая Бердяева, рассматривавшего творчество как деятельность, обновляющую бытие. Ориентированность на интуицию и признание ограниченности интеллекта, декларируемые русскими

футуристами, были близки к направлению философской мысли, отвергающему позитивистский подход к миру.

Также в данной части работы описывается возникновение двух направлений русского футуризма - эгофутуризма и кубофутуризма, и обозначаются основные этапы их развития. Кроме того, здесь приводится обзор основных работ, посвященных анализу футуризма: «Здравого смысла тартарары. Диалог о футуризме» В.Брюсова (1914), «Футуризм. На пути к новому символизму» Г.Тастевена (1914), «Кризис искусства» Н.Бердяева (1918), «Новейшие течения в русском искусстве» Н.Пунина (1928), «Великий эксперимент: русское искусство 1863-1922 гг.» К.Грей (Лондон, 1962), «Манифесты и программы русских футуристов» В.Маркова (Мюнхен, 1967), «К истории русского авангарда» Н.Харджисва, К.Малевича и М.Матюшина (Стокгольм, 1976), «Изобразительное искусство в художественной жизни России 1908-1917 годов» А.Сидорова и Г.Стернина (1980), «Русская футуристическая книга» Е.Ковтуна (1989), «Русский футуризм и эстетическая революция XX века» В.Мириманова (1995), «История русского футуризма» В.Маркова (написана в 1968-м году, издана в 2000-м году), «Футуризм и кубофутуризм» Е.Бобринской (2000); «Статьи об авангарде» Н.Харджиева (1997); «Русский авангард: 1907-1932» А.Крусанова (1996) и других.

Во втором параграфе первой главы «"Пощечина общественному вкусу" - первый сборник русских кубофутуристов» обосновывается мысль о футуризме как предтече Лефа.

Диссертант рассматривает кубофутуризм как самостоятельное направление в искусстве авангарда, хоть и бравшее начало от итальянского футуризма, но имевшее с ним существенные различия. Следуя за исследователями Б.Лившицом (Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания. - Л., «Советский писатель», 1989. - 720 с.) и Н.Яворской (Сборник «Модернизм» М., «Искусство», 1969. - 243 е.), диссертант говорит об идеологических различиях русского и итальянского футуризма.

И итальянские, и русские футуристы настаивали на необходимости отказаться от старых принципов и порядков во имя создания нового, более свободного по форме и более широкого по возможностям искусства. Это искусство-жизни, которое полностью повторяло бы современность, было способно показать реальность в ее временном протяжении. В то же время с этой точки зрения русский футуризм был менее категоричным и воинственным, чем итальянский, для которого основой была идея.

На основе анализа соответствующей литературы делается вывод о неизбежности прихода итальянского футуризма к фашизму через культ агрессии и насилия. Русские футуристы выражали несогласие с идеей расового характера искусства, составлявшей основу футуристической эстетики в Италии. И заимствовали у своих итальянских коллег главным образом апологетику урбанизма и эпатаж, выражавшийся в том числе в

шокирующем внешнем виде кубофутуристов - их желтых кофтах, розовых сюртуках, фиолетовых плащах, пучках редиски в петлицах и раскрашенных лицах. Неприятие русскими футуристами идеологии своих итальянских коллег характеризуется враждебностью, с которой кубофутуристы восприняли приезд Маринетти в Петербург и Москву.

Помимо этого, в данном параграфе отмечается закат футуризма как направления искусства, обозначившегося с началом Первой мировой войны, и выявляется эволюция целого ряда футуристических идей после Октябрьской революции.

Во второй главе «История Лефа и журнал "Леф"» описывается история возникновения творческой группировки, а также дается анализ ее теории на основании сквозного изучения всех номеров журнала «Леф».

В параграфе «Первые шаги Лефа» диссертант соглашается с идеей исследователя В.Полякова о том, что титул футуриста обозначал не столько принадлежность к определенному стилю, сколько общественную позицию, в связи с чем делает вывод о неизбежности возникновения постоянной площадки для донесения этой позиции (Поляков В. Книги русского кубофутуризма. М.: Гилея, 1998. С. 13.). Журнал «Леф» рассматривается как логическое продолжение еженедельной газеты «Искусство коммуны», издававшейся при Отделе изобразительных искусств Наркомпроса; группы коммунистов-футуристов (ком-футов), объединивших (как позже и сами лефы) широкий спектр искусств - литературу, театр, графику, плакат; а также дальневосточного объединения «Творчестве».

Некоторые исследователи считали прекращение существования «Творчества» и группы ком-футов в начале 1920-х годов ознаменованием заката русского футуризма («В сущности мы присутствуем при распаде футуризма, который был связан с крайним индивидуализмом воинствующих, имажинистически настроенных слоев буржуазии. Как школа, футуризм сыграл в России положительную роль, несколько выявил на первый план современную динамику и новые ритмы в связи с подчеркиванием характерных черт урбанизма. Эти черты легли в основу пролетарской поэзии. Эксцессы заумников, свидетельствовавшие о распаде личности, о распаде слова, как средства общения, будут отброшены литературой, тесно связанной с коллективом» (.Пьвов-Рогачевскш В. Футуризм. // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. Т. 2. ¡1-Я. - Стб. 1058.)). В то же время именно эти процессы стали базой для образования Левого фронта искусств, который вобрал в себя видных представителей всех этих групп: Маяковского, Кушнера, Брика, Третьякова и других.

Левый фронт искусств заявляет о себе как главный наследник раннефутуристического движения в советской литературе — в первую очередь, с точки зрения борьбы с вымыслом и психологизмом, концепции «производственного искусства» и установки на жизнестроение. На примере статьи Б.Арватова «Маркс о художественной реставрации» (Ареатов Б.

Маркс о художественной реставрации. // Леф. - 1923. - №3. - С. 76-96.) показывается преемственность идей Лефа от футуристического лозунга «бросить с парохода современности» все старое искусство, чтобы с чистого листа создать новое - отвечающее задачам, а главное - запросам современного человека.

В данном разделе подчеркивается, что, несмотря на явное происхождение Лефа от русского футуризма, создатели Лефа сделали значительный шаг вперед от крайностей своих предшественников. Это видно на примере программы журнала «Лефа», поданной Маяковским в январе 1923 года в агитотдел ЦК РКП(б). Три ее пункта ссылаются на коммунистическую идеологию. С этого начинается ее изложение. В сторону футуризма даже сделан осуждающий жест - «борьба с безразличным натурализмом за утверждение тенденциозного реализма». Основные мысли докладной записки, поданной в агитотдел ЦК РКП (б), перешли потом и в передовицу, написанную Маяковским для первого номера журнала, и в статьи теоретиков Лефа.

Во втором параграфе «Манифесты Лефа» дается подробный анализ манифестов творческой группировки и указывается на противоречивость, присущую Лефу с самого возникновения объединения. Программных статей было три: «За что борется Леф?», «В кого вгрызается Леф?» и «Кого предостерегает Леф?» Эти манифесты, открывавшие первый номер, развивали программу, изложенную в письме Маяковского в агитотдел ЦК.

Следует отметить, что при всем уважении к футуризму как к предтече Лефа, теоретики движения призывали футуристов не зацикливаться на формальной революционности и не жить на ее процентах. По замыслу лефов, футуристы должны были показать «работой в сегодня», что их взрыв это «не отчаянный вопль ущемленной интеллигенции, а борьба - работа плечом к плечу со всеми, с рвущимися к победе коммуны» (Кого предостерегает Леф? // Леф. - 1923. - №1. - С. 10.). Отход от формы к революционному содержанию был главным отличием лефов от футуристов.

Заявление, сделанное в манифесте «За что борется Леф», о том, что Леф не претендует «на монополизацию революционности в искусстве» явно не соответствовало действительным планам создателей группировки. На это указывает провозглашенное лефами намерение объединить левые силы, которые «стараются поднять в одиночку непомерно тяжелую новь» (Арватов Б., Асеев Я, Брик О., Кугинер Б., Маяковский В., Третьяков С., Чужак Н. За что борется Леф? // Леф. 1923. -№1. - С. 6.).

В третьем параграфе «Теория Лефа» рассматриваются теоретические взгляды лефов, направленные, как писал Маяковский, на пересмотр идеологии и практики так называемого левого искусства. Глава Лефа призывал отбросить от него индивидуализм и развивать его коммунистические стороны, что участникам группировки удалось сделать лишь в некоторой степени.

С приходом Октября пришла новая практическая действительность, которая менялась и развивалась - в связи с этим после революции футуристы избавились от старого эпатажного антуража и выбросили «желтые кофты» и «розовые сюртуки», которыми они пугали старое, «плохое» общество. Кроме того, было весьма показательно, что в своих первых манифестах авторы лозунга «стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования» заявили, что с радостью растворят свое «маленькое «мы» в огромном «мы» коммунизма» (В кого вгрызается Леф? // Леф.- 1923. -№1.~ С. 9.).

С этим связан курс на принципиально новое искусство, взятый лефами - курс на «искусство-жизнестроение». Указывается, что эта идея была выдвинута за несколько лет до Лефа, в начале века «младосимволистами». В частности, один из ведущих деятелей русского символизма Андрей Белый в 1908 году в статье «Театр и современная драма» писал: «Искусство окрыляется там, где призыв к творчеству есть вместе с тем призыв к творчеству жизни. Надо понимать под этой жизнью не только поверхность ее, кристаллизованную в прочных формах социальных, научных и философских отношений, но и источник этих форм - творчество. Жизнь и есть творчество... Жизнь надо подчинить творчеству, творчески ее пересоздать там, где она резкими углами врывается в нашу свободу. Искусство есть начало плавления жизни» (Белый А. Театр и современная драма. // Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994. - С. 154.). О преодолении границы между жизнью и искусством говорил также русский философ и писатель Владимир Соловьев, оказавший большое влияние на развитие символизма в России. «Совершенное искусство в своей окончательной задаче должно воплотить абсолютный идеал не в одном воображении, а и в самом деле, - должно одухотворить, пресуществить нашу действительную жизнь», - писал он в статье «Общий смысл искусства» (Соловьев В. Общий смысл искусства. // СоловьевВ. Философия искусства и литературная критика. М., 1991. - С. 89.).

«Искусство-жизнестроение» - это новое направление в искусстве, в котором лефы требовали не только правдиво отображать реальную жизнь в художественных произведениях, но и изменять реальность при помоши этих же самых произведений. По мнению Лефа, необходимо было отойти от газеты, как копилки фактов, к ежедневному документальному монтажу событий, в то время как многие серьезные мастера, по мнению теоретиков движения, гуляли в то время «в принципиальных бездельниках» и занимались «осознавательством придуманных фактов» (Чужак Н. Литература жизнестроения. // Новый Леф. - 1928. - №11. - С. 17.) - то есть, фактически занимались подменой факта выдумкой.

Диссертант отмечает, что «искусство-жизнестроение» развивалось не только в литературе, но и в других видах искусства, например, в кинематографе благодаря режиссерам С.Эйзенштейну и Д.Вертову. Вертов настаивал на том, что в отличие от субъективного человеческого глаза, механический глаз кинокамеры должен более четко и глубоко видеть конкретное и соответствующее действительности. Направленный на

реальных людей и на настоящую жизнь «киноглаз» Вертова призван «расшифровывать» факты. Нового человека таким образом делает техника, которая дает возможность создавать новое из противоречивых материалов.

На деле, однако, получалось, что монтаж фактов по Вертоиу был не менее субъективным, чем традиционные художественные произведения. Впрочем, с точки зрения «монтажа фактов» как «изменения реальности» работы Вертова вполне укладывались в эту теорию. Это показывается на примере программного фильма Вертова «Кино-глаз», монтажные приемы которого не столько показывают зрителю «жизнь врасплох», сколько заостряют внимание на обыденных вещах - производстве хлеба, разделке говяжьих туш и так далее.

Эйзенштейн также использовал в своих фильмах «монтаж фактов». Его «Броненосец Потемкин» (1925) был снят по принципам Лефа: близкий к документальности стиль съемок, отказ от детальной разработки характеров каждого действующего лица, максимальная выразительность внешнего облика, плакатно-гротесковая манера изображения отрицательных персонажей. Однако не всегда работы Эйзенштейна принимались самими лефама положительно. Другая его значимая картина - «Октябрь», - снятая не документальным монтажом, а с использованием художественной игры актеров, была разгромлена Бриком, Перцовым и Шкловским. Таким образом, несмотря на то, что «теория факта» в принципе позволяла создавать выдающиеся произведения, лефы абсолютизировали эту теорию, отрицая другие способы изображения реальности.

При этом лефы рассматривали теорию «искусства-жизнестроения» как программу-максимум, высочайшую цель, оставив для повседневной жизни «производственное искусство» как «искусство - делание вещи». У этого термина нет четкого определения, все лефы понимали его по-своему, что обуславливало их противоречия. Однако их объединяла идея творчества как помощника в строительстве новой жизни. Участники «Левого фронта искусств» стремились стать ближе к производству, пусть и не в прямом смысле «растворившись» с рабочими, а приблизившись к ним своими произведениями.

Одной из наиболее противоречивых теорий Лефа, рассматриваемых нами, является «литература факта», которую, впрочем, сами лефы теорией не считали, подчеркивая, что это реально существующее явление, лишь поддерживаемое ими. По мнению вдохновителя творческой группировки Третьякова, искусство всегда деформирует реальный «материал», в то время как «сегодняшнему дню свойствен интерес к материалу, при этом к материалу, поданному в наиболее сырьевой форме - мемуар, хроника, очерк, статья, отчет» (Третьяков С. Бьем тревогу. // Новый Леф. - 1927. - №2. - С. 4.). Таким образом, «литература факта», по сути продолжившая идеи «искусства-жизнестроения», отрицала художественный вымысел и любые искажения действительности. Эта установка была фактически направлена против поэзии в целом, за исключением, пожалуй, агитационных стихов.

Согласно лефовской идее, героями литературного произведения должны быть реальные, живые люди, а не вымышленные прихотью писателя образы. Жанры романа, повести, рассказа для Лефа были безнадежно устаревшими. Их должен был сменить «человеческий документ» - то есть, фактически, лефовские теоретики призывали заменить литературу журналистикой, причем желательно документальной. Некоторые лефы решали этот вопрос очень просто - «правильным» определением жанра - как, например, Асеев, который назвал своего «Семена Проскакова» не поэмой (хотя это была именно поэма), а «стихотворными примечаниями к материалам по истории гражданской войны».

«Социальный заказ» - другой термин, зародившийся в лефовской среде, - позже получил распространение среди критиков и литературоведов 1920-х годов. «Социальный заказ» противопоставлялся «идеалистическому» представлению о свободной воле художника, творившего без какой-либо установки, кроме как своей собственной. Однако на примере Маяковского мы демонстрируем внутренние противоречия этого термина, пусть и воплощенного в жизнь поэтом - в том числе, на примере статьи Маяковского «Как делать стихи» (Маяковский В. Собр. соч.: В 13 т. - М., 1955-1961. - Т. 12.-С. 81-117.).

Социальный заказ наравне с производственным искусством несколько сужал рамки теории жизнестроения, выдвинутой лефами, однако необходимо подчеркнуть, что каждый раз соответствие теории практике зависело от личности автора, поскольку сведение всего и вся к социальному заказу было весьма ограниченным приемом. К примеру, для Маяковского соцзаказ не мог стать препятствием для создания его знаменитых работ. Показательно, что сам поэт четко разделял социальный заказ и заказ фактический: соцзаказ для него означал в первую очередь наличие задачи в обществе, разрешение которой мыслимо только поэтическим произведением (Маяковский В. Собр. соч.: В 13 т. - М., 1955-1961. - Т. 12. - С. 87.). При этом он утверждал, что создание правил - это не цель поэзии, «иначе поэт выродится в схоласта, упражняющегося в составлении правил для несуществующих или ненужных вещей и положений» (Маяковский В. Как делать стихи. Соч. в 2 т. М., 1988. -Т. 2.-С. 667.).

Резюмируя сказанное, автор диссертации утверждает, что теория Лефа заметно шагнула вперед относительно футуризма. Безусловно, Леф был преемником футуристов, оставивших в наследие творческому объединению тягу к эпатажу. Однако на этапе создания своего журнала лефы уже всерьез рассматривали творчество как инструмент создания нового мира, пытаясь на практике доказать самостоятельность своих воззрений. Важно при этом подчеркнуть, что в этих попытках лидер группы - Маяковский - занимает одно из первых мест. Таким образом, доказывается несостоятельность утверждений некоторых исследователей (например, В.Перцова) о том, что Леф был для поэта «вредным явлением» (Перцов В. Маяковский. Жизнь и творчество 1918-1924. - М.: Наука, 1971. - 424 е.). Леф был неотделим от

Маяковского, а он - неотделим от журналов, издававшихся творческой группировкой.

Теория Лефа отчасти была максималистской (например, установка на искусство-жизнестроение), однако она внесла заметный вклад в развитие постреволюционной литературы в Советской России. Журналы «Леф» и «Новый Леф» при всех их недостатках утверждали интерес к советской жизни и новой реальности. Бурная общественно-политическая жизнь того времени, о которой можно судить хотя бы по стенограммам литературных диспутов (в частности, между Маяковским и В.Полонским), диктовала поэтам, литераторам и художникам актуальные темы для творчества, а они, в свою очередь, искали новые пути их реализации.

В третьей главе «Структура "Лефа". "Новый Леф"» проводится подробное рассмотрение структуры журнала «Леф», художественных произведений, опубликованных в нем в рамках теории творческой группы, а также создание и развитие журнала «Новый Леф».

В первом параграфе третьей главы «Структура журнала "Леф". Основные публикации» дается подробный анализ каждого раздела издания: «Программа», «Практика», «Теория», «Книга» и «Факты». Благодаря этому становятся очевидны эстетические противоречия между участниками Лефа. В частности, это видно на примере отношения к поэме Маяковского «Про это». Поэма вышла в разделе «Практика», и была негативно воспринята его единомышленники как несоответствующая теориям Лефа. Мы отмечаем, что опубликовав в первом же номере журнала «Леф» «Про это», Маяковский поставил под удар всю теорию «литературы факта». Личные мотивы, которые перерастают в поэме в размышления о морали, быте, любви, о том, как должен жить новый человек, не вяжутся с бриковским «монтажом фактов». Поэма действительно отражает реальные факты, но в художественно-эстетическом преломлении. При этом в данном разделе подчеркивается, что на смену по сути нелефовской поэме «Про это» приходит фактографическая «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского». Само построение стихотворения дает понять, что писалось оно в соответствии с лефовскими установками - структура «Рабочим Курска...» максимально отходит от обычной лирической формы. Оно скорее похоже на доклад - с введением, где описывается что «было» и «стало», и основной частью, где эти пункты разворачиваются и к ним добавляется «будет». Кроме того, эта вещь, не снискавшая автору большой славы, стала одним из первых поэтических произведений, где отразилась тема индустриализации (Руда // залегла томясь. // Красавцем // в кудрявом // дымном клубе - // за ней // сквозь камень масс! // Стальной бурав // о землю ломался. (...) Сразу И в сто // товарно-пассажирских линий // отправляются // с иголочки // планеры // рассияв // по солнцу // алюминий. // Раззевают // главный вход // завода. // Лентами // авто и паровозы - // в главный. // С верфей // с верстовых // соскальзывают в воды // корабли // надводных // и подводных плаваний (.Маяковский В. Л. Ю. Б.: Рабочим Курска, добывшим

первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского. П Леф. -1923.-№4. - С. 51, 54.)).

На примере стихов Каменского и Крученых демонстрируется, что не все лефы смогли уйти от дореволюционного футуризма, а также привести свое творчество в соответствие с теоретическими установками группы. В работе показано, что С.Третьяков и И.Бабель формально разделяя теорию Лефа, создали и напечатали в журнале произведения, выходящие за пределы этой теории.

Вместе с тем мы подчеркиваем, что предъявляемые Лефу претензии в неспособности создать для журнала достойные произведения были несправедливыми. На деле практический отдел издания формировали лучшие члены группировки. Более того, именно из него вышли произведения, оказавшие влияние на развитие советского искусства - в частности, на творчество Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, на неофициальную Лианозовскую группу и на работы отдельных поэтов-нонконформистов - Николая Глазкова, Геннадия Айги, Виктора Сосноры.

Мы считаем необходимым не забывать о том, что «Леф» не был ориентирован исключительно на литературу. Отдел теории был призван «тестировать» все концепции левого фронта - от «искусства-жизнестроения» до «делания искусства» - и для лефов было не столь важно, применялись эти теории к поэзии или, например, к фотографии (в «Теории», например, была напечатана статья Вертова о перспективах развития киноискусства «Киноки. Переворот» {Вертов Д. Киноки. Переворот. // Леф. - 1923. - №3. - С. 135143.), до сих пор цитирующаяся всеми выдающимися фотохудожниками мира).

В «Теории» в полной мере отразилась эстетическая концепция Лефа. В большинстве теоретических статей просматривалась связь Левого фронта с довоенными футуристическими идеями - некая отрешенность от своего прошлого, стремление к обособлению от классики. Теория Лефа, сформулированная в журнале, во многом предопределила развитие постмодернизма.

В работе подчеркивается, что «Леф» не был сугубо внутренним продуктом постреволюционной России. Журнал искал связь с мировой литературой, его авторы хотели быть причастными к глобальным литературным процессам. Так, в «Лефе» были опубликованы рецензии на чилийские и испанские пьесы, немецкие трагедии и другие зарубежные произведения.

Во втором параграфе «Закат "Лефа" и создание журнала "Новый Леф". Критики-современники о Лефе» рассматриваются причины прекращения издания «Лефа», лежавшие в первую очередь в противоречиях между участниками группы, вылившиеся в «Первое московское совещание работников левого фронта искусства» (1925). Главные причины в закрытии журнала мы видим в теории группы - новаторской и несомненно интересной,

однако не сумевшей объединить не только участников всего «левого фронта искусств» (заумников, производственников, конструктивистов, футуристов, формалистов, группу газетных работников, драмшиков, теоретиков искусства, создателей нового синтаксиса), но и самих издателей «Лефа».

Кроме того, некоторые идеи Лефа порой доводились до абсурда самими участниками группировки. Как, например, борьба с «искусством для искусства» превратилась в борьбу против искусства. Маяковский, идейный вдохновитель течения, иногда не соглашался с направлением, в котором двигались его единомышленники, но ему все же приходилось с ними считаться. Еще в 1923 году Маяковский в письме Чужаку пытался обсудить разногласия, возникшие между ними с самого начала выхода журнала. Чужак не принимал идею Маяковского об интуитивности развития нового искусства - для Чужака было необходимо видеть и понимать задачи, которые ставили перед авторами теоретики Лефа. Учитывая то, что и сам Маяковский признавал невозможности полной теоретизации «коммунистического искусства», их разногласия с Чужаком за время выхода журнала не исчезли, а лишь укрепились.

В этом параграфе, признавая некоторую преемственность теорий «Нового Лефа» от «Лефа» «старого», мы отмечаем и существенные изменения, которые претерпел журнал. Так, Маяковский ставил задачей «Нового Лефа» использовать искусство для социалистического строительства, что было шагом вперед от идеи производственного искусства. Согласно веяниям времени, зная о нарождающемся промышленном перевороте, он считал «сращение искусства с производством необходимым фактором индустриализации страны» (Маяковский В. Собр. соч.: В 13 т. - М., Худож. лит., 1955-1961. - Т. 13. - С. 211.) - то есть, Маяковский отождествлял задачи Лефа с задачами партии и Советской России. Наконец, журнал все больше приобретал политический характер. Это показано на примере работ Осипа Брика, писавшего в первом номере «Нового Лефа», что аполитичность опасна, это шаг назад, который ведет к потере идей революции: «Всякий отход от революционности в .быту непременно ведет к реакции, и пора фактически понять и принять, что аполитичного вообще нет и быть не может» (Брик О. За политику! // Новый Леф. - 1927. - №1. - С. 20).

Особое место в этой части работы уделяется дискуссиям и полемике журнала с современной критикой, в которой преобладали негативные отзывы о лефах. Анализ этой полемики показывает, что, с одной стороны, в негативных отзывах о «Новом Лефс» была доля истины. В частности, критики справедливо указывали, что «Новый Леф» не предлагал единой теоретической линии (в журнале регулярно появлялись теоретические статьи, однако бросается в глаза их фрагментарность). В то же время отмечается, что ряд положений критиков был несправедливым - например, утверждения Полонского о том, что лефы не создают никаких современных литературных произведений, что «в положении этой литературной группы чувствуется оторванность от потока советской литературы и даже от нашего советского

строительства» (Полонский В. Последние дни русского футуризма. Леф или блеф? // Очерки современной литературы. М.-Л., 1930. - С. 327). В «Лефе» и «Новом Лефе» присутствовал и «социальный заказ», и «литература факта», и художественный документализм.

В Заключении обобщаются результаты работы и подводятся ее итоги.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи в журналах, включенных в перечень периодических изданий, рекомендованных ВАК РФ для публикации работ, отражающих содержание кандидатских диссертаций:

1. Загорец Я.Д. Из истории взаимоотношений «Лефа» и «Нового Лефа» // Вестник Тамбовского университета. - 2010. - С. 127-132.

Научные статьи:

2. Загорец Я.Д. К вопросу о структуре журналов «Леф» и «Новый Леф» // Сборник материалов Международной научной конференции студентов и аспирантов «Российская Федерация и современный мир: пути и перспективы развития» Московского гуманитарного института им. Е.Р. Дашковой - 2009. - С. 91-101.

3. Загорец Я.Д. ЛЕФ в свете критики 1920-х годов // Сборник научных трудов студентов, аспирантов и соискателей ИМПЭ им. A.C. Грибоедова. - 2009. - С. 151-155.

Загорсц Ярослав Дмитриевич Периодические издания ЛЕФ: история, теория и практика

Диссертационная работа представляет собой исследование творческой группировки Леф и ее печатных органов - журналов «Леф» и «Новый Леф». В ходе работы была исследована теория группы, а также ее практика. Автором были изучены все номера журналов, выходивших с 1923 по 1925 и с 1927 по 1928 годы, наиболее значимые публикации, а также отзывы критиков-современников Лефа.

Комплексный анализ изданий Лефа ранее не проводился, с чем связано наличие пробелов в изучении раннего советского авангарда. Ранее в поле зрение ученых материалы из данных журналов попадали в основном благодаря участию в группе Владимира Маяковского, Бориса Пастернака и других видных поэтов и писателей, однако в данной работе изучаются не только хорошо известные, но и забытые сегодня авторы Левого фронта искусств.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке лекционных и практических курсов по истории отечественной литературы, а также при разработке спецкурсов и подготовки учебных пособий.

Zagorets Yaroslav Dmitrievitch LEF periodicals: history, theory and practicc

This thesis work represents analysis of the creative union called LEF (Left Front of the Arts) and its periodicals - journals Lef and New Lef. LEF's theory and practice were analyzed during the research, as well as every single issue of the journals (published since 1923 to 1925 and since 1927 to 1928), including most important publications and critical comments.

Complex analysis of LEF's periodicals previously was not provided, which causes spaces in researches of the early soviet avant-garde. Previously scientist's field of view was limited by publications in these journals made by most famous poets - Vladimir Mayakovsky and Boris Pasternak. This work looks into many LEF's members art - well known alongside with neglected.

The results of the thesis work can be used to develop theoretical and practical courses on the history of Russian literature, as well as the implementation of courses and training manuals.

Подписано в печать:

14.02.2012

Заказ № 6650 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Загорец, Ярослав Дмитриевич

Введение.:.

Глава 1. Истоки Лефа.

1.1 Футуризм как колыбель Лефа. Русский футуризм.

1.2. «Пощечина общественному вкусу» - первый сборник русских кубофутуристов.

Глава 2. История Лефа и журнал «Леф».

2.1. Первые шаги Лефа.

2.2. Манифесты Лефа.

2.3. Теория Лефа.

Глава 3. Структура «Лефа». «Новый Леф».

3.1. Структура журнала «Леф». Основные публикации.

3.2. Закат «Лефа» и создание журнала «Новый Леф». Критики-современники о Лефе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Загорец, Ярослав Дмитриевич

Диссертационное исследование «Периодические издания ЛЕФ: история, теория, практика» посвящено изучению творчества участников Левого фронта искусств в рамках журналов «Леф» и «Новый Леф». В работе изучаются теоретические взгляды лефов на проблемы искусства - в первую очередь литературы, а также кинематографа и фотографии. Теоретическая база группировки рассматривается с точки зрения ее практики; анализ наиболее значимых произведений, опубликованных журналами, дается с учетом теоретических выкладок группировки. Кроме того, исследование направлено на выявление связи Лефа с русским футуризмом на материале журналов «Леф» и «Новый Леф».

Актуальность данной работы обусловлена все большим интересом, проявляемым в наше время к авангардному искусству - в частности, к теории и практике творческой группировки Леф. В условиях отсутствия полноценных учебных пособий, посвященных Лефу, данная работа построена с учетом ее возможного использования в качестве справочного материала для студентов вузов и исследователей как творческой группировки в частности, так и авангарда в целом. Кроме того, материалы диссертации могут стать основной для подготовки учебных пособий и быть использованы в учебном процессе при преподавании и обучении по курсу истории послереволюционной отечественной литературы и журналистики.

В качестве объекта исследования используется полный комплект журналов «Леф» и «Новый Леф», теоретические работы членов группировки, мемуары их современников, отзывы критиков-современников, а также литературоведческие исследования, посвященные Лефу. Предметом исследования является изучение на материале журналов «Леф» и «Новый Леф» связи Лефа с русским футуризмом, а также целостное рассмотрение творческой деятельности Левого фронта искусств, которая до этого комплексно практически не исследовалась.

Истоки Лефа находятся в русском дореволюционном футуризме, что обуславливает необходимость более детального обзора футуризма как культурного и художественного явления, предопределившего судьбу Левого фронта искусств. К сожалению, в ранней советской литературе практически отсутствуют труды, посвященные истории русского футуризма. Лишь в 1940 году были опубликованы работы1 историка литературы Николая Харджиева - в частности, «Ранний Маяковский» и «Турне кубофутуристов», в которых содержится значительное количество фактического материала по истории и теории русского футуризма. В последующие годы интерес к футуризму в СССР был невелик, в связи с чем масштабные исследования по данной теме практически отсутствуют. Следует, однако, отметить работу одного из эмигрантов «второй волны», поэта и ученого, профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Владимира Маркова «История русского футуризма» , вышедшую в США в 1968 году. Впрочем, в этом труде футуризм рассматривается лишь как хаотическое явление, сочетающее в себе несочетаемые элементы - примитивизм, символизм, урбанизм и другие. При этом о революционности футуристов и политической направленности их работы Марков не упоминает. Немало работ, посвященных футуризму, появляется в годы перестройки и после распада СССР. В частности, значительное место футуризму отведено в трехтомнике Андрея Крусанова «Русский авангард: 1907—1932 (Исторический обзор)»". В нем он приводит Харджиев Н. Статьи об авангарде в 2 томах. М.: 1997.

2 Марков В История русского футуризма / Пер. с англ. В. Кучерявкина, Б. Останина. -СПб.: 2000.-438 с. Крусапов А. Русский авангард: 1907—1932 (Исторический обзор). В 3-х томах. - СПб.: , 1996. многочисленные сопоставления откликов на «новое искусство», восстанавливая картину того времени. Кроме того, ценность этой работы заключается в том, что он не разделяет литературу, изобразительное искусство, театр, а рассматривает их как единое целое - так же, как делали это сами футуристы. Стоит также отметить труды Екатерины Бобринской — в частности, книгу «Футуризм»1, в которой это течение рассматривается в мировом масштабе.

В тоже время проблемам Лефа в этих работах отводится не самое значительное место; теоретические мысли участников группировки рассматриваются разрозненно, а сопоставление их с фактической работой практически отсутствуют. Таким образом, одними из главных источников материала по этой теме являются воспоминания и критические труды самих участников группировки, а также биографические исследования наиболее значимых с точки зрения советской критики лефов - в первую очередь, Владимира Маяковского. О Маяковском и Лефе писали многие литературоведы, однако большинство этих работ входят в состав книг о поэте и рассматривают группу исключительно с точки зрения влияния на Маяковского. В частности, литературовед Виктор Перцов, бывший участник Лефа, посвятил поэту монографию в трех томах «Маяковский. Жизнь и творчество» , удостоенную Госпремии СССР. Однако в этой книге Перцов рассматривает Леф лишь как вредное для Маяковского явление. «Отдельные интересные художественные произведения, печатавшиеся в «Лефе», и прежде всего произведения самого Маяковского, ничего не могли изменить в отрицательном влиянии журнала в целом, потому что лицо и направление журнала «Леф» определяли не произведения Маяковского, а рассуждения лефовских теоретиков и те самые индивидуалистические кривлянья,

1 Бобргшская Е. «Футуризм». М.: 1999. 192 с.

2 Перцов В. Маяковский. Жизнь и творчество 1918-1924. - М.: Наука, 1971. - 424 с. которые они не только не отбрасывали, а пропагандировали в журнале. Леф мешал и самому Маяковскому, что он понял гораздо позже, хотя столкнулся с противоречиями между своим художественным творчеством и лефовскими теориями в первом же номере журнала»1, - писал Перцов.

Нападки на группировку содержатся и во многих работах критиков-современников Лефа - в частности, статьях Семена Родова и Вячеслава Полонского. Родов в своей критике указывал на разрозненность Левого фронта искусств, заявляя, что «в настоящее время мы имеем небольшую кучку футуристов, из которых только некоторые могут быть, и то со значительными оговорками, приемлемы для революции. Не левый фронт, а левая мала-куча» . Полонский, в свою очередь, отмечал, что творческая группировка не имеет какой-либо четкой цели, из номера в номер своего журнала повторяя одни и те же лозунги и делая одни и те же заявления. «И опять затертыми словами он [Третьяков] долбит облысевшие истины о том, что лошади кушают овес, а вот «Леф» будет бороться за «воинствующее, классово-активное искусство, за культуру формы» и так далее, и так далее, тысяча первая вариация заезженных лефовских деклараций» . Критикам противостояли сторонники группировки, отмечавшие их заслуги перед искусством того времени - как, например, Виссарион Саянов, называвший4 Леф объединителем футуристического движения.

Воспоминания и биографии самих лефов богаты фактическим материалом - как, например, книга писателя Варлама Шаламова «Воспоминания»3 (где он отводит достаточно много места своим молодым хПерцовВ. Маяковский. Жизнь и творчество 1918-1924. - М.: Наука, 1971.-С. 340-341.

2 Родов С. Как Леф в поход собрался. // На посту. - 1923. -№1. - С. 43.

3 Полонский В. Последние дни русского футуризма. Леф или блеф? // Очерки современной литературы. М.-Л. 1930. - С. 330

4 Ссшиов В. Современные литературные группировки. Л., 1930. 194 с. 3 Шаламов В. Воспоминания. - М., 2003. - 384 с. годам, проведенным среди участников Лефа) и биография жены Осипа Брика Лили, написанная маяковедом Василием Катаняном, «Лиля Брик. Жизнь»1. Кроме того, богаты с точки зрения фактуры и все номера журналов группировки: «Леф» и «Новый Леф», выходившие в период с 1923 по 1925 и с 1927 по 1928 годы. Это оригинальный материал, не подвергавшийся ранее комплексному анализу, что составляет новизну исследования.

Упомянутые источники стали основными при написании данной работы. Журнал «Леф», издаваемый исследуемой группировкой, задумывался как ежеквартальный, «Новый Леф» - ежемесячный. Рубрикация «Лефа» была четкой и переходящей из номера в номер. В журнале присутствовали разделы «Программа», «Практика», «Теория», «Книга» и «Факты», каждый из которых подробно анализируется в данном исследовании. «Программа» состояла из произведений, которые лефы считали программными: манифесты и статьи общей культурной или политической направленности. «Практика» содержала художественные произведения участников группировки и близких к ним деятелей искусства; «Теория» - научные тексты. В «Книге» публиковались в основном рецензии, а в «Фактах» - очерки и хронологические зарисовки. На протяжении трех лет издания «Лефа» объем журнала менялся в сторону уменьшения. В 1925 году периодическое издание перестало выходить, через два года уступив место главного печатного органа группировки «Новому Лефу». «Новый Леф» по объему был тоньше «Лефа» и выходил на год меньше. Четкой структуры у журнала не было - практически единственным регулярным разделом в нем была «Записная книжка Лефа», в котором публиковались в основном полемические статьи.

1 Катаняи В. Лиля Брик. Жизнь. - М., 2007. - 285 с.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы изучить печатные органы Лефа в свете теоретических установок и практики этой группировки; устранить ряд недостатков, имеющихся в литературе, посвященной Лефу и - в конечном счете - решить проблему жизнеспособности теоретических постулатов Лефа и его художественной практики. Хронология исследования держится в рамках 1909 - 1929 годов, захватывая как период, предшествовавший созданию творческой группировки Леф, так и период, примыкающий к ее распаду.

В соответствии с задачами исследования был использован системный подход, учитывающий все стороны деятельности творческой группировки Леф, а также творческие связи ее участников и критиков-современников. Кроме того, работа потребовала использования историко-литературного метода для изучения динамики изменений в культуре двадцатых годов, а также хронологических рамок литературной борьбы той эпохи. Структурно-семиотический метод исследования позволил уточнить структуру языка публицистики Лефа и сравнить ее в дореволюционном периоде и в новом времени.

Апробация работы проходила на заседаниях кафедры истории журналистики и литературы Института международного права и экономики имени A.C. Грибоедова (Москва). Ее основные положения нашли отражения в ряде публикаций: «Из истории взаимоотношений Лефа и Нового Лефа», опубликованной в журнале «Вестник Тамбовского государственного университета»; «К вопросу о структуре журналов "Леф" и "Новый Леф"», опубликованной в сборнике научной конференции МГИ им.Е.Р.Дашковой, и «ЛЕФ в свете критики 1920-х годов», вышедшей в сборнике ИМПЭ им. A.C. Грибоедова.

Структура исследования традиционная. Диссертация состоит из введения, трех глав («Истоки Лефа», «История Лефа и журнал "Леф"»,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Периодические издания ЛЕФ: история,теория и практика"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проанализировав журналы «Леф» и «Новый Леф», мы пришли к выводу о несправедливости общепринятого мнения о нежизнеспособности творческой группировки, сформировавшегося еще во время выхода изданий Левого фронта искусств. Журналы, с перерывами выходившие на протяжении пяти лет, стали важным этапом в развитии молодой советской литературы. Лефы, предоставлявшие в своих журналах место для талантливых поэтов, писателей и практиков визуального искусства, породили дискуссию о необходимости социального заказа и фактографичности творчества. Несмотря на острую неприязнь современников, лефовские идеи оказали большое влияние на творчество многих художественных объединений 1920-х годов. Леф повлиял на становление и развитие мировой фотографии, кинематографа, живописи, оформительского творчества, дизайна и искусства фотомонтажа и рекламы.

Главный вывод, который можно сделать из данного исследования, состоит в том, что обвинения теории и практики Лефа в формальности и абсурдности, закрепившиеся в общественном сознании, являются несправедливыми и неубедительными. Социальный заказ, столь любимый лефами, сегодня существует, в частности, в виде социальной рекламы. Кроме того, искания Родченко в области фотографии и Вертова с Эйзенштейном в области кино оказали огромное влияние на современное визуальное искусство. Монтажи Вертова, по сути, стали первыми мировыми опытами в этой области. Его практика стала отправной точкой для многих режиссеров - как прямых последователей (Лев Кулешов), так и наших современников (Квентин Тарантино).

Поэзия лефов, вышедшая из русского футуризма, стала той почвой, на которой выросли многие поэты 50-60-х годов (например, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский). Стиль Лефа -агрессивный, необузданный, картинный - был принят этими «эстрадными» поэтами. При этом необходимо подчеркнуть, что, несмотря на преемственность Лефа от дореволюционного футуризма, которая была показана в этой работе, участники творческой группы сумели шагнуть за его рамки, создав собственное направление в искусстве.

Между тем главной проблемой группировки было несоответствие поставленных задач и реальной жизни. Начав с футуризма, основные идеологи течения преобразили его, отбросив, как они считали, изначальные слабые стороны футуризма. Однако амбиции Лефа распространялись на изменение всего искусства, что невозможно априори. Кроме того, теоретики Лефа порой уводили других участников группы по ложному пути - как, например, Маяковского, который осознал это лишь в процессе издания журнала «Новый Леф».

Другой причиной распада Лефа стала приверженность творческой группировки идеалам футуризма. Несмотря на заявления самих участников Лефа и некоторых исследователей, Леф на протяжении всего существования продолжал развивать довоенные футуристические идеи, трансформировав их с учетом меняющейся реальности. Однако с течением времени идеалы футуризма стали себя изживать, что повлекло за собой распад Лефа.

Нам видится, что Леф не мог существовать долго. Группировка, как и революция, принятая ей, была бунтующей. Однако с уходом революции существование Лефа было невозможно. Революция была забыта - не официальной пропагандой, но простыми людьми, из жизни которых она постепенно исчезала. Это стало одним из факторов, который привел к закрытию журналов и прекращению творческой борьбы Лефа. Другим фактором стало вступление Маяковского в РАПП - подав 6 февраля 1930 года заявление в организацию, он окончательно порвал со своими бывшими соратниками. По времени это совпало с концом бурного десятилетия 1920-х годов, когда многочисленные литературные группировки обозначали свое место в молодой советской реальности. Последующие годы становления новой страны уже не предполагали такой свободы, что, по-видимому, не позволило бы просуществовать Левому фронту искусств намного дольше, чем это было на самом деле.

Список научной литературыЗагорец, Ярослав Дмитриевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамов Н. Дзига Вертов. М.: АН СССР, 1962. - 170 с.

2. Авангард 1910-х 1920-х годов: Взаимодействие искусств. РАН. Гос. ин-т искусствознания. Отв. ред. Г.Ф.Коваленко. - М., 1998. - 338 с.

3. Авербах Л. Творческие пути пролетарской культуры // На литературном посту. 1927. -№10.

4. Автономова Н.Б., Коваленко Г.Ф. Русский авангард 1910-1920-х годов в европейском контексте // Искусствознание. 1998. - № 2. - С.618-623.

5. Агапов Б., Габрилович Е., Зелинский К., Инбер В., Сельвинский И., Туманный Д. Юго-Леф. // Леф. 1925. - №3. - С. 139-143.

6. Азизян И. Итальянский футуризм и русский авангард // Искусствознание. 1999. - №1. - С.300-329.

7. Альманах с Маяковским. М.: Советская литература, 1934. 301 с.

8. Арватов Б. Искусство и классы. М. Пг., 1923. 88 с.

9. Арватов Б. Маркс о художественной реставрации. // Леф. 1923. -№3. - С. 76-96.

10. Арватов Б. Почему не умерла станковая картина. // Новый Леф. -1927.-№1.-С. 38-41.

11. Арватов Б. Русское Искусство. Москва. 1923. №2-3. // Леф. 1923. -№4.-С. 211.

12. Арватов Б., Асеев Н., Брик О., Кушнер Б., Маяковский В., Третьяков С., Чужак Н. За что борется Леф? // Леф. 1923. №1. - С. 3-7.

13. Арене Л. Хлебников основатель будетлян // Книга и революция.1922.-№9-10.

14. Асеев Н. Витфогель К. I. Красные солдаты. II. Беглец. Петербург.1923.//Леф, 1923.-№3,-С. 177-178.

15. Асеев Н. Зачем и кому нужна поэзия. М., 1961. 334 с.

16. Асеев Н. Даешь Марию Антуанету! Без места. Без года. // Леф. 1924. - №1. - С. 149-150.

17. Асеев Н. Другой конец палки. // Леф. 1923. - №3. - С. 12

18. Асеев Н. Из поэмы: Семен Проскаков: Стихотворные примечания к материалам по истории гражданской войны. // Новый Леф. 1927. - №7. -С. 11-14.

19. Асеев Н. Лирическое отступление: Дневник в стихах. // Леф. 1924. -№2.-С. 5-15.

20. Асеев Н. Моя жизнь / Советские писатели. Автобиографии. Т. I. М., 1959.-654 с.

21. Асеев Н. На Посту. Москва. 1923. №2-3.//Леф. 1923. - №4. - С. 208209.

22. Асеев Н. Родословная поэзии: статьи, воспоминания, письма. М.: Советский писатель, 1990. 557 с.

23. Асеев Н. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 5. Проза 1916 1963. М. : Художественная литература, 1964. 715 с.

24. Асеев Н. Черный принц: Баллада об английском золоте, затонувшем в 1854 году у входа в бухту Балаклавы. // Леф. 1923. - №4. - С. 29-36.

25. Ахундов М. Концепция пространства и времени: истоки, эволюция, перспектива. М.: Наука, 1982. 222 с.

26. Бабель И. Письмо: Из книги «Конармия». // Леф. 1923. - №4. - С. 6366.

27. Бабель И. Прищепа: Из книги «Конармия». // Леф. 1923. - №4. - С. 72.

28. Баран X. Поэтическая логика и поэтический алогизм Велимира Хлебникова и Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования (19111998). М.: Языки русской культуры, 2000. 880 с.

29. Баран X. Поэтика русской литературы нач. XX века. Авторизов. перевод с англ. / Предисл. Н.В. Котрелева. Общ. ред. Н.В. Котрелева и А.Л. Осповата. М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1993. - 368 с.

30. Баян В. Маяковский в первой олимпиаде футуристов. // Арион. 1997. -№1.

31. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. -528 с.

32. Белый А. Символизм как миропонимание. М., Республика, 1994. 528 с.

33. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Минск: Харвест, 1999.- 1408 с.

34. Бердяев Н. Кризис искусства. М.: Репринт, 1990. - 47с.

35. Бобринская Е. «Естественное» в эстетике русского авангарда. // 1999. №1. - С.273-285.

36. Бобринская Е. Живописная материя в авангардной «метафизике» искусства. // Вопросы искусствознания. 1996. №2. - С.439-458.

37. Бобринская Е. Концепция нового человека в эстетике футуризма. // Вопросы искусствознания. 1995. №1-2. - С. 476-495.

38. Бобринская Е. Мотивы «преодоления человека» в эстетике русских футуристов. // Вопросы искусствознания. — 1994. №1. - С. 199-211.

39. Бобринская Е. Русский авангард: Истоки и метаморфозы. М.: Пятая страна, 2003.-304 с.

40. Бобринская Е. Футуризм. М., Галарт, 2000. 192 с.

41. Бобринская Е. Футуризм и кубофутуризм. Альбом. М.: Галарт, ОЛМА-ПРЕСС, 2000. 174 с.

42. Брик Л. Пристрастные рассказы: Воспоминания, дневники, письма. Н. Новгород: Деком, 2003. 324 с.

43. Брик О. Ближе к факту. // Новый Леф. 1927. - №2. - С. 32-34.

44. Брик О. За политику! // Новый Леф. 1927. -№1. - С. 19-24.

45. Брик. Не в театре, а в клубе! // Леф. 1924. - №1. - С. 22.

46. Брик О. Не попутчица.//Леф. 1923. -№1,- С. 109-142.

47. Брик. Сосновскому. // Леф. 1923. - №3. - С. 4.

48. Брик О. Т. н. «формальный метод». // Леф. 1923. - №1. - С. 213-215.

49. Брик О., Маяковский В. Наша словесная работа. // Леф. 1923. - №1. -С. 40-41.

50. Брик О., Перцов В., Шкловский В. Ринг Лефа. // Новый Леф. 1928. -№4.-С. 27-36.

51. Брюсов В. Новые течения в русской поэзии: Футуризм // Русская мысль. 1913.-№3 .- С.24-29.

52. Брюсов В. Здравого смысла тартарары: Диалог о футуризме // Русская мысль, 1914,- №3,- С. 16-21.

53. Бурлюк Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. СПб.: Пушкинский фонд, 1994. 383 с.

54. Ваксберг А. Лиля Брик. Жизнь и судьба. М.: «Олимп», Смоленск: «Русич», 1998.-448 с.

55. Валюженич А. Осип Максимович Брик. Материалы к биографии. Акмола, 1993.-390 с.

56. В кого вгрызается Леф? // Леф. 1923. - №1. - С. 8-9.

57. Вагнер М. Футуризм в Италии и в России: общее и особенное. БГУ, 2004. 70 с.

58. Вертов Д. Киноки. Переворот. // Леф. 1923. - №3. - С. 135-143.

59. Вертов Д. Статьи. Дневники. Замыслы. М.: Искусство, 1966. - 159 с.

60. Веселый А. Страна родная: (Крыло романа). // Леф. 1925. - №3. - С. 59-69.

61. Винокур Г. Петерсон М.Н. Очерк синтаксиса русского языка. Без места. Без года.//Леф. 1923.-№3.-С. 165-167.

62. Винокур Г. Язык нашей газеты.//Леф. 1924. - №2. - С. 117-140.

63. Голкор. Критическая оглобля. //Леф. 1923. -№3. - С. 13-17.

64. Горлов Н. О футуризмах и футуризме. (По поводу статьи тов. Троцкого). //Леф, 1923.-№4.-с. 6-15.

65. Горлов Н. Футуризм и революция: Поэзия футуристов. М.: Гос. изд-во, 1924.-85 с.

66. Гребенюкова Н. Давид Бурлюк, «алхимик Слова и Цвета». // Словесница искусств. 2007. - №20. - С. 76-78.

67. Гуро Е. «Поэт и художник», 1877-1913: Каталог выставки. Живопись. Графика. Рукописи. Книги. СПб., 1994. 74 с.

68. Декларация всесоюзного объединения рабоче-крестьянских писателей "Перевал". // Красная новь. 1927. - №2. - С. 233-236.

69. Дымшиц А. Против схематизма. // Литературная газета. 1966. - 20 декабря.

70. Жемчужный В. Демонстрация в октябре. // Новый Леф. 1927. - №7. -С. 46-48.

71. Записная книжка: Оценка художественного оформления десятиоктябрия. //Новый Леф. 1927. -№10. - С. 6-14.

72. Золотой век художественных объединений в России и СССР. Составители Д.Я. Северюхин, О.Л. Лейкинд. СПб.: Изд-во Чернышева, 1992.-400 с.

73. Из истории советской литературы 20-х гг. Литературное наследство. Т. 93. М. : Наука, 1983.759 с.

74. Каменский В. 1-ое мая. // Леф. 1923. - №2. - С. 9

75. Каменский В. Гимн 40-летним юношам. // Леф. 1924. - №1. - С. 8-9.

76. Каменский В. Его моя биография великого футуриста. М., 1918. 228 с.

77. Каменский В. Жонглер.//Леф. 1923.-№1.-С. 45-47.

78. Каменский В. Сочинения. Репринтное воспроизведение изданий 1914, 1916, 1918 гг.-М.: «Книга», 1990.-591 с.

79. Карабчиевский Ю. Воскресение Маяковского. М.: Сов. писатель, 1990.-224 с.

80. Катанян В А. Маяковский Литературная хроника М, ГИХЛ, 1956. 523 с.

81. Катанян В. А. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. 5-е изд., доп. М. : Советский писатель, 1985. 647 с.

82. Катанян В. Лиля Брик. Жизнь. М.: Захаров, 2007. - 285 с.

83. Кацис Л. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи. М.: Языки русской культуры, 2000. 776 с.

84. Коваленко Г. Авангард 1910-1920-х годов: Взаимодействие искусств // Вопросы искусствознания. 1996. -№2. - С.605-613.

85. Ковтун Е. Русская футуристическая книга, М., 1989. - 246 с.

86. Кого предостерегает Леф? // Леф. 1923. - №1. - С. 10-11.

87. Клубень С. Пролеткульт и Ком-Фут. // Грядущая культура. 1919. -№4-5.-С. 15.

88. Краткая литературная энциклопедия. / Гл. ред. А.Сурков. М.: Советская энциклопедия, 1967. Т. 4. - 1024 с.

89. Крусанов А.В. Русский авангард: 1907-1932: (Ист. обзор): В 3 т. Т. 1: Боевое десятилетие. СПб.: Петербург, XXI век, 1996.-320 с.

90. Крусанов А. Русский авангард: 1907-1932: (Ист. Обзор): В 3 т. Т. 2. -М.: Новое литературное обозрение, 2003. 808 с.

91. Крученых А. 1914-24 гг. (Вольный перевод с немецкого). // Леф. -1925.-№3,-С. 30-32.

92. Крученых А. 1-ое мая.//Леф. 1923. - №2. - С. 16.

93. Крученых А. Наш выход: К истории русского футуризма. М. 1996. -247 с.

94. Крученых А. Стихотворения, поэмы, романы, опера. СПб.: Академический проект, 2001 480 с.

95. Кулешов JI. Собрание сочинений в 3 т. М., 1987.

96. Кушнер Б. Исполнение просьбы. // Новый Леф. 1928. - №12. - С. 40-42.

97. Кушнер Б. Незатухающие колебания: (Роман). // Леф. 1924. - №2. -С. 55-88.

98. Кушнер Б. Открытое письмо. // Новый Леф. 1928. - №8. - С. 38-40.

99. Лаврентьев А. Ракурсы Родченко. М., 1992. - 222 с.

100. Лебедев Н. Очерк истории кино СССР. Немое кино (1918-1934). М., 1965.-584 с.

101. Левидов М. Американизма трагифарс. // Леф. 1923. - №2. - С. 45-46.

102. Левидов М. Лефу предостережение (Дружеский голос). // Леф. 1923. - №1. - С. 231-235.

103. Левидов М. О пятнадцати триста строк. // Леф. - 1923. - №1. - С. 245-248.

104. Левидов М. О футуризме необходимая статья. // Леф. 1923. - №2. -С. 130-137.

105. Левидов М. От 10-ти до 4-х и от 4-х до 10-ти.//Леф. 1923.-№3.-С. 148-153.

106. Левидов М. Театр: его лицо и маски. // Леф. 1923. - №4. - С. 172186.

107. Ленин В. Полное собрание сочинений в 55 томах. М.: Издательство политической литературы. - 1970 - Т. 44. - 726 с.

108. Леф и МАПП. // Леф. 1923. - №4. - С. 3.

109. Леф. Мы ищем. //Новый Леф. 1927. - №11-12. - С. 1-2.

110. Леф. Мы недоумеваем. //Новый Леф. 1927.-№10. - С. 31-33.

111. Леф к бою! //Леф, 1923,- №3. - С. 3.

112. Леф рабфака при 1-м М. Г. У. // Леф. 1923. - №1. - С. 252.

113. Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания. Л., «Советский писатель», 1989. - 720 с.

114. Литературные манифесты от символизма до наших дней. / Сост. и предисл. С.Джимбинова. М.: XXI век - Согласие, 2000. - 522 с.

115. Лотман Ю. Внутри мыслящих миров : Человек текст семиосфера -история. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

116. Лотман Ю. Об искусстве. СПб.: Искусство-СПб., 1998. 702 с.

117. Львов-Рогачевский В. Футуризм. // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925.

118. Манифесты итальянских футуристов. М., 1914. -77 с.

119. Марков В. О Хлебникове (попытка аналогии и сопротивления) // Марков В. О свободе в поэзии. СПб.: изд. Чернышева, 1994. 368 с.

120. Марков В. Русский футуризм. История. СПб.: Алетея, 2000. - 438 с.

121. Маяковский в воспоминаниях друзей и знакомых. М.: Московский рабочий, 1968. 430 с.

122. Маяковский в воспоминаниях современников. М.: Гослитиздат, 1963. 731 с.

123. Маяковский В. 1-ое мая.//Леф. 1923. - №2. - С. 12-13

124. Маяковский В. Владимир Ильич Ленин. // Леф. 1925. - №3. - С. 323.

125. Маяковский В. Л. Ю. Б.: Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского. // Леф. 1923. - №4. -С. 45-57.

126. Маяковский В. Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому. // Новый Леф. -1927.-№1.-С. 2-6.

127. Маяковский В. Про это. // Леф. 1923. - №1. — С. 65-103.

128. Маяковский В. Собр. соч.: В 13 т. М.: Худож. лит., 1955-1961.

129. Маяковский В. Соч.: В 2 т. М.: Правда, 1988.

130. Маяковский В. Юбилейное: Александр Сергеевич разрешите представиться Маяковский. // Леф. 1924. - №2. - С. 16-23.

131. Маяковскому: сборник воспоминаний и статей. Л.: ГИХЛ, 1940. 345 с.

132. Минералова И. Эпатаж как художественный прием в стиле В. Маяковского // В. Маяковский и его традиция в поэзии. Исследования / Сост.: И.Г. Минералова, Ю.И. Минералов, О.Ю. Юрьева. М.: Литера, 2005. -214с.

133. Мириманов В. Русский авангард и эстетическая революция XX века: Другая парадигма вечности. М.: РГГУ, 1995. 64 с.

134. Михайлов А. Маяковский. М., Молодая гвардия, 1988. 559 с.

135. Михайлов А. Мир Маяковского: Взгляд из восьмидесятых. М.: Современник, 1990. 464 с.

136. Н. А. Книгозор. // Леф. 1923. - №1. - С. 236-238.

137. Н. А. Молодая Гвардия. Москва. 1923. №6. // Леф. 1923. - №4. - С. 207-208.

138. Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX в. / Сост., предисл., общ. ред. Л.Андреева. М.: Прогресс, 1986. - 638 с.

139. Нарыжная С., Егорова Н. «Сердце выкрошено в злоб каменоломен.». О редакторах журнала «Творчество». // Словесница искусств. 2009. - №24. -С. 157-158.

140. Неизвестный русский авангард. М.: Сов. художник, 1992. 347 с.

141. Не торгуйте Лениным! //Леф. 1924. -№1. - С. 3-4.

142. Незнамов П. Путешествие по Москве. // Новый Леф. 1927. - №2. - С. 30-31.

143. Новое о Маяковском. Литературное наследство. Т. 65. М.: Наука, 1958.-630 с.

144. Павловец М. Русский футуризм. // История русской литературы. XX век. В 2 частях. Ч. 1. Учебник для студентов вузов. / Под ред. В.Агеносова. -М.: Дрофа, 2007.-С. 431-455.

145. Паперный 3. О мастерстве Маяковского. М.: Сов. писатель, 1957. -452 с.

146. Пастернак Б. 1-ое мая. // Леф. 1923. - №2. - С. 15.

147. Перцов В. График современного Лефа. // Новый Леф. 1927. - №1. -С. 15-19.

148. Перцов В. Литература завтрашнего дня. М.: Федерация, 1929. 175 с.

149. Перцов В. Маяковский. Жизнь и творчество 1918-1924. М.: Наука, 1971.-424 с.

150. Перцов В. Писатель и новая действительность. М.: Сов. писатель, 1961.-628 с.

151. Перцов В. Ревизия левого фронта в современном русском искусстве. М.: Всероссийский Пролеткульт , 1925. 147 с.

152. Петровский Д. Воспоминания о Велимире Хлебникове. // Леф. 1923. - №1. - С. 143-171.

153. Письма H.H. Асеева В.П. Полонскому (публикация Мешкова Ю.А.) // Русская литература. 1973. №4. - С. 152-154.

154. Полонский В. Моя борьба на литературном фронте. // Новый Мир. -2008,-№2.

155. Полонский В. Очерки современной литературы. М.-Л.: Госиздат, 1930.-350 с.

156. Поляков В. Книги русского кубофутуризма. М.: Гилея, 1998. 300 с.

157. Поляков M. Велимир Хлебников. Мировоззрение и поэтика. М.: Наука, 1986,- 128 с.

158. Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. 2-е изд., доп. М.: Сов. писатель, 1986. - 478 с.

159. Поэзия русского футуризма. СПб.: Академический проект, 1999. 752 с.

160. Протокол о Полонском: (Выписка из стенограммы заседания сотрудников журнала «Новый Леф» от 5/III 1927 г.). // Новый Леф. 1927. -№3. - С. 39-49.

161. Пунин Н. Новейшие течения в русском искусстве. Л.: Изд-во ГРМ, 1928.-28с.

162. Родов С. В урагане. Поэмы. Пг.: Пролеткульт, 1921. 56 с.

163. Родов С. Как Леф в поход собрался. // На посту. 1923. - №1. - С. 2956.

164. Родченко А. Предостережение. // Новый Леф. 1928. - №11. - С. 3637.

165. Родченко А. Против суммированного портрета за моментальный снимок. // Новый Леф, 1928,-№4.-С. 14-16.

166. Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги: Биобиблиографический словарь: В 3 т. / Под ред. Н.Скатова. М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.

167. Русские писатели 20 века: Биографический словарь / Гл. ред. и сост. П.Николаев. М.: Большая Российская энциклопедия; Рандеву-А.М., 2000. -808 с.

168. Русский авангард 1910-х 1920-х годов в европейском контексте. -М.: Наука, 2000.-310 с.

169. Русский авангард в кругу европейской культуры: Материалы международной конференции. М.: Наука, 1993. 342 с.

170. Русский футуризм. Теория. Практика. Критика. Воспоминания. / Сост. В.Терехина, А.Зименков. М.: Наследие, 1999. - 480 с.

171. Русский футуризм и Давид Бурлюк, «отец русского футуризма». СПб.: Алетейя, 2000. 239 с.

172. Рутман В. Абсолютный фильм / Перевод с немецкого Э. Лебедевой. // Новый Леф. 1928. - №9. - С. 24-27.

173. Сарычев В. Кубофутуризм и кубофутуристы. Эстетика. Творчество. Эволюция. Липецк, 2002. 254 с.

174. Саянов В. Современные литературные группировки. Л.: Прибой, 1930.- 194 с.

175. Сборник «Модернизм» М., «Искусство», 1969. 243 с.

176. Серебрякова Е. От эстетики к идеологии. Художественные декларации и литературно-политические документы 1900-1920-х гг.: Хрестоматия. Воронеж: ИПЦ ВГУ, 2007. - 78 с.

177. Советское искусство за 15 лет: Материалы и документация. / Под ред., с вв. ст. и прим. И.Маца; Сост. И.Маца, Л.Рейнгардт и Л.Ремпель. М.-Л.: ОГИЗ - ИЗОГИЗ, 1933. - 372 с.

178. Советское фотоискусство: 100 лет фотографии. 1839-1939. М., 1939. -83 с.

179. Соглашение Моск. Ассоциации Пролет. Писателей МАПП и группы «Леф». // Леф. 1923. - №4. - С. 4-5.

180. Соловьев В. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991.-701 с.

181. С. Т. Молодняк Лефа.// Леф, 1923,- №3,- С. 69.

182. Степанов Н. Велимир Хлебников: Жизнь и творчество. М.: Советский писатель, 1975. 280 с.

183. Тастевен Г. Футуризм (На пути к новому символизму). С приложением перевода главных футуристических манифестов Маринетти. М., 1914.-118 с.

184. Товарищи формовщики жизни! // Леф. - 1923.- №2. -С. 3-8.

185. Томашевский Б. Конструкция тезисов. // Леф. 1924. - №1. - С. 140148.

186. Третьяков С. Бьем тревогу. // Новый Леф. 1927. - №2. - С. 1-5.

187. Третьяков С. Леф и Неп. // Леф. 1923. - №2. - С. 70-78.

188. Третьяков С. Откуда и куда? (Перспективы футуризма). // Леф. 1923. - №1. - С. 195-203.

189. Третьяков С. Присловие к поэме «Рычи Китай». // Леф. 1924. - №1. -С. 33.

190. Третьяков С. Продолжение следует. // Новый Леф. 1928. - №12. - С. 1-4.

191. Третьяков С. Рычи, Китай. //Леф. 1924. -№1. С. 23-32.

192. Третьяков С. Что нового. // Новый Леф. 1928. - №9. - С. 1-5.

193. Тынянов Ю. О литературном факте. // Леф. 1924. - №2. - С. 101-116.

194. Харджиев Н., Тренин В. Поэтическая культура Маяковского. М.: Искусство, 1970. 328 с.

195. Харджиев Н. Статьи об авангарде: в 2-х т. М., 1997.

196. Хлебников В. Собр. произв. в 5-ти томах. Л.: Изд-во писателей, 1933.

197. Хлебников В. Творения. М: Сов. Писатель, 1987. 736 с.

198. Хроника.//Новый Леф. 1928,-№8.-С. 48.

199. Цейтлин А. Начала. Петербург. 1922. №2. // Леф. 1923. - №3. - С. 170-172.

200. Черемин Г. В.В. Маяковский в литературной критике 1917-1925. Л.: Наука, 1985.-296 с.

201. Чужак Н. Вместо заключительного слова. (О новом, о живом, о гармоническом). // Новый Леф. 1928. - №4. - С. 16-23.

202. Чужак Н. Вокруг «Непопутчицы». // Леф. 1923. №2. - С. 69.

203. Чужак Н. Горнфельд А.Г. Новые словечки и старые слова. Петербург. 1922. // Леф. 1923. - №1. - С. 248-249.

204. Чужак Н. К задачам дня: (Статья дискуссионная). // Леф. 1923. - №2. -С. 145-152.

205. Чужак Н. Литература жизнестроения. // Новый Леф. 1928. - №11. -С. 15-19.

206. Чужак Н. Письмо в редакцию. // Леф. 1923. - №4. - С. 213.

207. Чуковский К. Собр. соч.: В 6 т. М.: Худ. лит-ра, 1969. Т. 6. Статьи 1906-1968 гг.-768 с.

208. Чуковский К. Футуристы. Пг.: Полярная звезда, 1922. 84 с.

209. Шаламов В. Воспоминания. М.: ACT, Астрель, 2003. - 384 с.

210. Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. М., ЭКСМО, 2004. 1072 с.

211. Шкловский В. Воскрешение слова. СПб., 1914. 16 с.

212. Шкловский В. Гамбургский счет. М.: Советский писатель, 1990. 544 с.

213. Шкловский В. И. Бабель: (Критический романс). // Леф. 1924. - №2. -С. 152-155.

214. Шкловский В. О Маяковском. М.: Советский писатель, 1940. 223 с.

215. Шкловский В. Поиски оптимизма. М., 1931. 152 с.

216. Эйзенштейн С. Избранные произведения в 6 томах. М.:. Искусство, 1964.

217. Эйзенштейн С. Метод. Собрание сочинений в 2 т. М., 2002.

218. Эйхенбаум Б. Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки. Л.: Госиздат, 1924.-311 с.

219. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии; Сб. ст. / Сост., подг. текста Эйхенбаум О.; Вступ. ст. Бялого Г. Л.: Худ. лит-ра. Лен. отделение, 1986. -456 с.

220. Энгельс. Ф. Анти-Дюринг. М.-Л.: Госиздат, 1928. - 534 с.

221. Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. 461 с.

222. Marinetti F. Selected writings. London: Farrar, Straus and Giroux, 1972. 366 c.