автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Петербургский текст З.Н. Гиппиус

Полный текст автореферата диссертации по теме "Петербургский текст З.Н. Гиппиус"

На правах рукописи

Гаврищук Елена Александровна

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕКСТ З.Н. ГИППИУС (НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ)

10.02.01 - РУССКИЙ ЯЗЫК

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Архангельск - 2004

Работа выполнена на кафедре русского языка Северодвинского филиала государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Поморский государственный университет имени МБ. Ломоносова»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Лошаков Александр Геннадьевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Яковлева Евгения Андреевна кандидат филологических наук, доцент Сидорова Татьяна Александровна

Ведущая организация:

Вологодский государственный педагогический университет

Защита состоится «24» декабря 2004 г. в 1200 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.191.01 при Поморском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 164520, Архангельская обл., г. Северодвинск, ул. Торцева, 6, ауд. 21.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, пр. Ломоносова, 4.

Автореферат разослан

«.М »

ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Э.Я. Фесенко

Понятие «петербургский текст» (далее - ПТ) было введено в научный обиход В.Н. Топоровым для обозначения произведений петербургской проблематики, обладающих смысловой «сверх-насыщенностью, не исчерпываемой вещно-объектным уровнем» города. ПТ интегрирует как произведения русской литературы, посвященные Петербургу, так и метатексты, объектом описания которых выступает Петербург как явление национальной культуры и референци-альный объект художественного текста. В числе авторов научных исследований, посвященных отражению Петербурга в произведениях русской литературы, такие ученые, как В.Н. Топоров, Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Л.В. Пумпянский, Ю.Б. Борев, Л.К. Долгополов и др. ПТ изучается в различных аспектах - культурологическом, историческом, семиотическом, литературоведческом, лингвистическом. Понятие ПТ оказалось настолько научно продуктивным, что за последние два десятилетия русская филологическая наука обогатилась описанием различных моделей такого рода сверхтекстов [Кольцова 1999; Гардзонио 2001; Степанов 2003; Бурдина 2003 и др.]. Одной из отправных точек нашего исследования являются труды В.Н. Топорова, в которых дана характеристика ПТ как предмета филологического анализа, прослежена его эволюция, представлен «ло-кально»-петербургский словарь и др. «Петербургский текст русской литературы» (2003) В.Н. Топорова используется нами в качестве не только теоретической базы, но и материала исследования.

Актуальность реферируемой работы определяется ее направленностью на изучение таких активно обсуждаемых в современных гуманитарных исследованиях вопросов, как состав ключевых концептов русской культуры, способы экспликации их содержания, описание языковых средств их репрезентации в текстах и метатекстах, изучение динамических процессов в сфере смыслопорож-дения, описание особенностей индивидуально-авторских стилей, моделей мира, разработка принципов моделирования и описания сверхтекстов (гипертекстов). Актуальность и новизна работы обусловливается также тем, что произведения З.Н. Гиппиус, их язык только недавно обрели статус предмета философского, лингвистического, лингвопоэтического, литературоведческого изучения [Медведева 1999; Лейкина 2000; Мартынова 2000; Маркевич 2002].

, 1'ОС НАЦИОНАЛЬНАЯ | БИБЛИОТЕКА 1

Цель работы - описать модель ПТ З.Н. Гиппиус как вариантную реализацию ПТ русской литературы, как динамическое концептуально-семантическое образование.

Поставленная цель определила следующие задачи работы:

1. Изучить существующие в науке точки зрения на ПТ как культурно-языковой прецедент.

2. Определить теоретические основы моделирования ПТ З.Н. Гиппиус в системе понятий «сверхтекст (гипертекст)», «концепт», «концептуальное пространство», «семантическое пространство», «мировоззрение автора», «прецедентный феномен», «метатекст» и др.

3. Установить критерии определения границ ПТ З.Н. Гиппиус.

4. Эксплицировать комплекс смысловых признаков концепта "Петербург" на основе метатекстового материала.

5. Обосновать концептуально-семантическую сущность ПТ русской литературы и ПТ З.Н. Гиппиус в рамках корреляции «инвариант - вариант»; выявить систему концептуально-языковых средств, обусловливающих целостность данных сверхтекстов.

6. Рассмотреть мировоззрение ПТ З.Н. Гиппиус как фактор сложения и функционирования целостной индивидуально-авторской стилистической системы, определяющий выдвижение в структуре ПТ устойчивых художественных смыслов и порождение новых.

7. Описать художественное пространство ПТ З.Н. Гиппиус как совокупность взаимопроницаемых и взаимодействующих пространств - географического, исторического, мифопоэтического, интертекстуального, функционально-языкового, которые являются семантическим отражением концептуальной сферы ПТ и преломляют на себя модально-оценочные смыслы ценностной системы автора.

Объектом исследования являются ПТ русской литературы как сверхтекст, инвариантное образование и ПТ З.Н. Гиппиус как его вариантная реализация. Предмет исследования - основные свойства ПТ З.Н. Гиппиус как концептуально-семантического образования, проявляющиеся в сфере генерации и регенерации смыслов. Материал исследования составляют поэтические тексты З.Н. Гиппиус разных лет (всего 457 стихотворений). В отдельных

случаях к анализу привлекаются литературно-критические тексты А. Крайнего и дневники З.Н. Гиппиус.

Исследование опирается на комплекс методов. При описании материала используются общенаучные методы наблюдения и описания; общефилологический метод интерпретации и моделирования текста, лингвистические виды анализа: функционально-стилистический, сопоставительно-стилистический, контекстуальный; концептуальный, мотивный, тезаурусный, мифопоэтический анализ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. ПТ З.Н. Гиппиус представляет собой сверхтекст, который мыслится как некое целостное, интегральное концептуально-семантическое образование, осознаваемое в своей отдельности от иных текстов такой же природы, характеризующееся глобальной связностью (сверхсвязностью).

2. ПТ З.Н. Гиппиус являет собой единство концептуального и семантического пространств. Семантическое пространство ПТ поэта создается семантикой взаимодействующих текстуальных единиц разных уровней. Соответственно его концептуальное пространство представляет собой совокупность актуально-потенциальных (релевантных) для данного сверхтекста смыслов, ассоциируемых концептами, сорганизованными телеологической установкой автора, проявляющей общность с коммуникативно-прагматической установкой ПТ русской литературы - поиском пути нравственного спасения, духовного возрождения Петербурга - России (В.Н. Топоров). Данные смыслы интроецируются в семантическую структуру текста, обусловливая полифоничность его компонентов, создавая феномен явно не выраженного содержания.

3. Формальными средствами реализации цельности и связности ПТ З.Н. Гиппиус и репрезентантами ассоциативно-смысловых признаков концепта "Петербург" на семантическом уровне являются сквозные словесные ряды, организуемые ключевыми словами ПТ.

4. ПТ З.Н. Гиппиус как индивидуально-авторский вариант ПТ русской литературы характеризуется эволюционными свойствами. Инвариантно-вариантные отношения проявляются на уровнях телеологии (коммуникативно-прагматических установок), референтной отнесенности (топос Петербург')

словесно-образных средств. Индивидуальное своеобразие ПТ З.Н. Гиппиус обусловливается мировоззренческими установками его автора - эстетико-прагматической категорией текста.

5. Художественное концептуально-семантическое пространство ПТ З.Н. Гиппиус конституируется разносущностными видами пространств - географическим, историческим, мифопоэтическим, интертекстуальным, функционально-языковым, которые, взаимодействуя, обеспечивают смысловую многомерность текста, полифоничность слов-образов.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые представлено описание концептуально-семантической модели ПТ З.Н. Гиппиус как сверхтекста с учетом динамики «мировоззренческой» категории текста и во взаимосвязи с ПТ русской литературы; определены критерии включения произведений З.Н. Гиппиус в ее ПТ; охарактеризованы такие видовые составляющие концептуально-семантического пространства ПТ З.Н. Гиппиус, как географическое, историческое, библейско-мифологическое, интертекстуальное, функционально-языковое. Новым является и раскрытие роли метатекстуального компонента в ПТ З.Н. Гиппиус в создании смысловой многомерности текста, полифонии его образов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что в нем успешно апробирован комплексный подход, сочетающий принципы и приемы когнитивной лингвистики, функциональной стилистики, лингвопоэтики и литературоведения, к описанию такого концептуально-языкового феномена, как ПТ З.Н. Гиппиус; раскрыта роль концептуального в создании явно не выраженного содержания текста, определены принципы и приемы анализа сверхтекста в его временной перспективе. Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее результатов для описания идиостиля З.Н. Гиппиус, составления словаря концептосферы ПТ, а также для изучения других вариантных реализаций ПТ русской литературы. Материал диссертационного сочинения может быть использован при изучении таких филологических дисциплин, как «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», «История русского литературного языка», «История русской литературы», при разработке спецкурсов и спецсеминаров, а также тем курсовых и квалификационных работ. Результаты исследования могут найти

практическое применение в школьной практике преподавания русской литературы и языка.

Апробация исследования. По материалам исследования были сделаны доклады на Международных научных конференциях (Санкт-Петербург, май 2002; Северодвинск, май 2002), Всероссийской научной конференции молодых ученых (Северодвинск, сентябрь 2003); внутривузовских научно-практических конференциях, проводимых в рамках Ломоносовских чтений (Северодвинск, ноябрь 1999 - 2004). Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры русского языка (2001 - 2004 гг.), кафедр русского языка и языкознания (2004), на семинарах аспирантов кафедры русского языка (2002 - 2004 г.). По теме исследования имеется 10 публикаций общим объемом 3 уч.-изд. листа.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников. Во введении обосновывается актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются ее цель и задачи, определяются объект, предмет, материал и методы исследования. В главе 1 «Теоретические основы моделирования ПТ З.Н. Гиппиус» раскрывается содержание понятийного аппарата .. исследования, обосновывается подход к ПТ З.Н. Гиппиус как сверхтексту, вариантной реализации ПТ русской литературы. В § 1 говорится о разных аспектах изучения текста, о понимании текста как сложной речемыслительной коммуникативной единицы, конденсаторе и генераторе информации, фбрме существования культуры, о таких его свойствах, как цельность и связность. В §2 анализируется концепция ПТ русской литературы, представленная в трудах В.Н. Топорова, выявляются основные свойства ПТ, характеризуются понятия метатекста, словесного ряда, традиций изображения Петербурга (одическая и мифологическая), подчеркивается значимость для когнитивного и лингвопо-этического исследования вариантов ПТ «локально»-петербургского словаря В.Н. Топорова. В §3 описывается содержание понятия «сверхтекст» («гипертекст»). В §4 речь идет о концепте как факторе генерации и регенерации смыслов в тексте; о смысловых компонентах концепта "Петербург" как пресуппо-зиционной (концептуальной) базе ПТ; раскрываются особенности художественного концепта, его роль в креативной деятельности. В §5 содержится .характеристика понятия «концептуально-семантическое» пространство ПТ, В §6

представлены результаты изучения творческой и духовной биографии З.Н. Гиппиус, мировоззрение поэта рассматривается как прагматический компонент модели ПТ. В главе 2 «Пространство ПТ З.Н. Гиппиус» дается характеристика различным типам пространства ПТ З.Н. Гиппиус в их соотношении со смысловыми составляющими ПТ-инварианта. В §1 определяются границы ПТ З.Н. Гиппиус; раскрывается роль имени собственного в актуализации содержания концепта "Петербург". В §2 речь идет о разных пластах смыслов концепта "Петербург" (пресуппозициях ПТ) - фактуальном, эмоционально-оценочном и ценностно-интерпретационном. §3 посвящен анализу географического и исторического пространств ПТ З.Н. Гиппиус. В §4 характеризуется мифопоэтическое пространство ПТ З.Н. Гиппиус. В §5 рассматривается корпус прецедентно-текстовых пресуппозиций в их соотношении с интертекстуальным пространством ПТ З.Н. Гиппиус, в данном аспекте интерпретируются ее стихотворения «Петербург» (1909) и «Лазарь» (1918 - 1938). В §6 представлена характеристика функционально-языкового пространства ПТ З.Н. Гиппиус в динамическом аспекте. В заключении проводится обобщение результатов исследования и освещаются его перспективы.

Основное содержание работы

ПТ З.Н. Гиппиус представляет собой вариантную реализацию ПТ русской литературы и, следовательно, обладает изоморфическими с текстом-инвариантом чертами. По своей природе это синтетический, аккумулирующего типа сверхтекст, т.е. такая сущность, которая и по принципам своей организации, и по информационной сущности превосходит традиционно понимаемый текст; информационное пространство сверхтекста разрушает «формальную обособленность отдельного, конкретного текста, в него помещенного, за счет создания системы связей, служащей объединению этих отдельных текстов в сверхтекстовые единства» (Дедова 2003). Структура ПТ имеет моделируемый, нелинейный, открытый и поэтому диссипативный характер.

ПТ обладает цельностью, которая обеспечивается, во-первых, единством коммуникативно-прагматической (смысловой) установки - поиском пути нравственного спасения, духовного возрождения Петербурга, судьба которого осмысляется русскими писателями, включая и З.Н. Гиппиус, в неразрывной связи с судьбой России. Во-вторых - единством объекта изображения. Важными пока-

зателями принадлежности того или иного текста З.Н. Гиппиус к ее ПТ являются «петербургский» ономастикой (Петербург, Петр, Нева, Николай, Кронштадт, Смольный, Ленин и др.), представленный в структуре текстов З.Н. Гиппиус -внешней (заглавия, эпиграфы, посвящения) и внутренней, а также наличие других ключевых для ПТ-инварианта образов (змей, конь, всадник, Россия, Бог, дьявол, смерть и др.), характерного для него репертуара мотивов (проклятия, возмездия, греха, безумия, болезни, страха, слепоты, забвения, ненависти и др.): Какая мга над змием медным, Над медным вздыбленным конем! <.. > Чей нужен бич, чье злое слово, Каких морей последний вал, Чтоб Петербург, дитя Петрово, В победном пламени восстал? («Петербург», 1919). Текст-вариант З.Н. Гиппиус изобилует словесными единицами, семантически релевантными компонентам «локально»-петербургского словаря В.Н. Топорова, в частности рубрике «внутреннее состояние субъекта»: беспамятство, бессилие, болезнь, боязнь, веселье, мука, одиночество, рабство, скука, страдание, тоска, ужас и др. Однако слово-образ веселье у З.Н. Гиппиус проявляет эмоционально-оценочную энан-тиосемию, чаще употребляясь в качестве отрицательно оценочного: веселье с кровью слито («Оно», 1905); Но стыдно тем, кто, весело-покорны, С предателями предали Петра («Петроград», 1914). Словесный ряд со значением «смех, веселье» может находиться в поле воздействия смыслов концепта "дьявол (сатана, зверь)": Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой, Смеются пушки, разевая рты... («Веселье» (1917). Между тем как в метатексте В.Н. Топорова данный слово-образ отмечен как передающий положительное внутреннее состояние субъекта.

Связность ПТ имеет не локальный, а глобальный характер, это сверхсвязность, реализуемая концептуально-семантическими средствами - дейкси-сом, оценкой, пресуппозициями и пр. (прагматический компонент) и сквозными словесными рядами с ключевыми образами (мотивно-тематический компонент). Данные средства, с одной стороны, характеризуются направленностью на содержание концепта "Петербург", с другой - находятся в поле его интро-ективных смыслов - актуализированных пресуппозиций. Словесные ряды (А.И. Горшков), представляют разные уровни организации ПТ - интенцио-нальный, интертекстуальный, образный (лексико-грамматический, фонетический, ритмо-метрический и др.). Ассоциативно-смысловой характер словесных

рядов обеспечивает и ассоциативно-образную когезию текста, и мотивированность единства всех его компонентов.

Результатом концептуализации реальной и идеальной действительности Петербурга является концепт "Петербург". По своей природе это суммативный концепт, поскольку он втягивает в свою орбиту иные концепты, значимые для понимания сущности феномена Петербург ("Петр", "конь", "Нева", "камень" и др.). Это диссипативная лингво-ментальная структура аккумулирует разносущ-ностные знания о Петербурге - общенациональные, групповые, индивидуально-авторские; языковые, энциклопедические, ценностно-интерпретационные (мифологические, текстово-прецедентные); концепт включает в себя также оценочно-модальную информацию, связанную с личностными особенностями восприятия и интерпретации Петербурга. Концепт "Петербург" выступает фактором генерации и регенерации смыслов.

Система смыслов, образующих концептуальное пространство ПТ-инварианта и его вариантов, формировалась в процессе развития двух традиций изображения Петербурга - одической и эсхатологической, берущей начало в фольклорных произведениях. В аспекте последней традиции Петербург и Петр предстают как воплощение дьявольской силы. ПТ вполне справедливо рассматривают в качестве «литературного наследника устоявшихся и художественно освоенных «петербургских мифов», прежде всего тетического (креативного, основания) и эсхатологического (конца, катастрофической гибели). Таким образом, существенными чертами ПТ являются мифологизм и антитетичность его семантических структур [Топоров 2003; Лотман 1994]. «Двуполюсность» семантического пространства ПТ проявляют такие оппозиции, как добро/зло, жизнь/смерть, бесчеловечность/гуманизм, природа/культура и др.

Анализ метатекстов ПТ русской литературы позволяет эксплицировать базисное содержание концепта "Петербург" - пресуппозиции ПТ, которые распределяются нами по нескольким смысловым пластам. Фактуальный пласт составляют такие пресуппозиции, как: (Петербург) - 'северная столица России'; 'город православный'; 'расположен на Неве, на северо-западе России'; 'Петр I -основатель Петербурга' и др. К ценностно-интерпретационному отнесены смыслы: (Петербург) - 'город официальный, казенный, город чиновников'; 'город русский/нерусский'; 'город православный/неправославный'; 'город духов-

ный/бездуховный'; 'город, проявляющий национальное начало человека/нивелирующий национальные различия'; 'город, в котором жить невозможно' и др. Модально-оценочный пласт организуется смыслами: {Петербург вызывает) 'положительные/отрицательные чувства, эмоции'; 'страдание Петербурга вызывает в человеке чувство сострадания, любви' и др. Библейско-мифологический пласт конституируется смыслами, связанными с мифопоэти-ческими представлениями о Петербурге и его судьбе: {Петербург) - 'благое (святое) место, город, благословенный Богом'; 'живет на краю, над бездной, на грани смерти'; 'воскреснет после принятых страданий, смерти' и др. Продуктивной для ПТ оказывается и идея о внутренней форме слова как прегнантном тексте, который может быть равен мифу [Николаева 2000]. В обозначенном аспекте для мифологического пласта концепта существенными являются прежде всего внутренние формы топонимов Санкт-Петербург, Петербург, Петроград, а также таких образований, как Петрополь, Некрополь, Питенбрюх и, соответственно, такие смыслы, как: {Петербург) 'символ государственной и военной мощи России'; 'символ величия, силы самодержца Петра Г; {Петр) - 'хранитель ключей от небесного царства'; 'пастырь над агнцами Христа'; 'любящий/предающий Христа, отрекающийся от него'; 'подвижник, мученик'. Прецедентно-текстовый пласт аккумулирует смыслы, объективированные в петербургских прецедентных феноменах: '«маленький» человек способен бросить вызов власти'; 'Петр I (Петербург) - виновник трагического «разрыва в отношениях между частной личностью и великим государством' [Архангельский 1990], «Люблю»-текст [Топоров 2003] и др. Актуализаторами прецедентно-текстовых пресуппозиций в ПТ выступают: прецедентные имена, высказывания, тексты, включая «суммативные» типа «Люблю»-текста, «наводненческого» текста), поэтические формулы.

Таким образом, совокупность концептуальных признаков (список которых принципиально открыт) представляет собой пресуппозиционный (апперцепционный) фонд ПТ, который объективно существует в метатексте и концеп-тосфере русской культуры. В ПТ данные смыслы составляют явно не выраженное содержание, обусловливают его семантическую неоднозначность, полифо-ничность текстуальных единиц. Отсюда такое свойство ПТ, как семантическая «неаддитивность».

Актуализация содержания концепта "Петербург" может происходить посредством единиц различных уровней текста, участвующих в создании художественных образов. Границы ПТ обладают свойством смысловой проницаемости, что свидетельствует о его диалогичности, проявляющейся в широкой сети словесных рядов интертекстуального характера, способных выполнять метатексто-вую функцию. ПТ характеризуется развернутостью по стреле времени (эволюци-онностью), наличием автора (у текста-инварианта автор коллективный).

Итак, ПТ З.Н. Гиппиус представляет собой диалектическое единство концептуального и семантического пространств, которые соотносимы как сущности одного явления, но не изоморфны относительно друг друга. Связь между концептуальным и семантическим пространством взаимонаправленная. Смысл, возникающий на основе семантики текстуальных единиц, их взаимодействия характеризуется направленностью в сферу релевантного содержания тех или иных концептов, тем не менее это далеко не полный смысл текста, поскольку «плазменные» смысловые процессы» (Б.М. Гаспаров) осуществляются и в русле смысловых интроекций, направляемых актуализируемым содержанием концептов. Динамические взаимосвязи между концептами петербургской сферы обусловливают когезию различных текстовых составляющих ПТ, создавая механизм метатекстуальных перекличек, определяя аспекты интерпретации образного содержания в свете актуализируемых смыслов (метасмыслов).

Черты алломорфизма ПТ З.Н. Гиппиус по отношению к тексту-инварианту определяются особенностями ее мировоззрения. Путь спасения Петербурга, России виделся поэту в пробуждении религиозно-общественного сознания «в русской интеллигенции, которая не только по имени, но по существу своему должна сделаться интеллигенцией, то есть воплощенным intellectus'oM, разумом, сознанием России» (Д.С. Мережковский): Если мы не будем в Нем, Вместе, свитые в одно, В цепь одну, звено в звено, Если мы не будем в Нем, -Значит, рано, не дано, Значит, нам - не суждено, Просияв Его огнем, На земле воскреснуть в Нем... («Если», 1905); Своей рукою Вседержитель К спасенью хочет привести («Успокойся?», 1904); Не Он Один - все вместе совершим, По вере, - чудо нашего спасения... («Не знаю я, где святость, где порок...», 1907). Таким образом, важнейшей составляющей модели ПТ З.Н. Гиппиус является мировоззренческая категория - прагмаэстетическая, лингвокогнитивная проек-

ция творческой и духовной биографии поэта, которая проявляется в модально-оценочной, интерпретационно-ценностной отмеченности словесных рядов, в системе значимых семантических оппозиций, в характере соотношения, с одной стороны, инвариантно-вариантных свойств (ПТ русской литературы - ПТ З.Н. Гиппиус), с другой - вариантно-вариантных соотношений (ПТ З.Н. Гиппиус - ПТ иных авторов). Данная категория обусловливает динамический характер текста. Так, творческая эволюция З.Н. Гиппиус от декадента до поэта-общественника отразилась в появлении новых вариантов единого типа лирического субъекта, в возрастании удельного веса слов-образов, изображающих земной мир, общественно-политические реалии. О том, что декадентство осознавалось З.Н. Гиппиус как пройденный ею этап, подтверждает факт использования в «Литературном дневнике» своих стихов для иллюстрации эстетической позиции декадентов: Ищу мою отраду В себе себя любя, И эту серенаду Слагаю для себя. Я сам найду мою отраду, Здесь все мое, здесь только я. Затеплю тихую лампаду... Люблю ее. Она моя («Серенада», 1897). Религиозно-философские категории (концепты), составляющие основу мировоззрения поэта З.Н. Гиппиус, находят выражение в разветвленных словесных рядах, цементирующих сложнейшую конструкцию ее единого поэтического текста: Бог, Господь, Учитель, Извечно-Сущий, Христос, Иисус, Высокий, Мессия, Повелитель и суши, и морей; Мария; сатана, дьявол; Иуда: Услышит Бог. Кругом светло. Он даст нам сил разбить стекло («Стекло», 1904) С этими словесными рядами сопряжены другие, нацеленные на отражение особенностей внутреннего состояния, эмоционально-умственной работы лирического субъекта, его ценностной сферы: грех, соблазн, вера, правда, искушение, праведно, страданье, мольба, скорбь, борьба, молитва: Колдует ли душа моя иль молится, - Не ведаю; но радостна мне весть... («Ночью», 1904); О сделай, Господи, скорбь нашу светлою, Далекой гнева, боли и мести («На поле чести», 1918). Анализ поэтической лексики позволяет имплицировать сущностные стороны данного в динамике лирического субъекта ПТ, например, ту его вариантную реализацию (лирического героя), которую находим в стихотворении «Свобода» (1904), ср.: Я не могу покоряться людям. Можно ли рабства хотеть? Целую жизнь мы друг друга судим, - Чтобы затем - умереть. <...> Я разрываю людские сети - Счастье, унынье и сон. Мы не рабы, - но мы Божьи

дети, Дети свободны, как Он. В этом стихотворение особо значимой является противопоставление рабы - Божьи дети, раскрывающее своеобразие отношения лирического субъекта к Богу. Это отношение не раба, слуги, холопа, лакея, смерда (вспомним Смердякова, образ которого имплицитно присутствует во многих текстах З.Н. Гиппиус и идеологически значим в ПТ). Это отношение преисполнено самоуважения к себе как личности, ощущающей себя плоть от плоти Бога, одухотворенного духом Творца, это отношение сына и Отца, ученика и Учителя.

Философская концепция «третьего христианства» существенно изменила содержание словесных рядов, организующих основные семантические противопоставления в ее поэтическом мире. Идея истинной Свободы сопрягается у З.Н. Гиппиус с идеей не личного спасения, как в историческом христианстве, но спасения общественного. По ее убеждению, свобода есть не своеволие («самое беспомощное рабство»), а идея свободы в Боге. Твердая вера в обретение Царства Третьего Завета, в котором исчезнут все противоречия духа и плоти, рабства и свободы, атеизма и религиозности, индивидуальности и общественности [Гиппиус 2003, VII: 22], находит выражение в контрастирующих словах-образах, передающих идею противоречия (сила - бессилие; вера - неверие, сомнение; страх -бесстрашие; мрак и тление - живая любовь; блаженностъ - безволие; слово -молчание; воскресная смерть), идею единения, гармонии (любовь, свет, чистота, святость, радость, воскресение), например: И чистота, единость нити Всегда спасет тебя от лжи («Свое»); Милая, верная, от века Суженая, Чистый цветок миндаля, Божьим дыханьем к любви разбуженная, Радость моя - Земля. Всю я тебя люблю, Единственная, Вся ты моя, моя! Вместе воскреснем, за гранью таинственною, Вместе, - и ты, и я! («Вся», 1917).

Широкий подход к понятию «пространство» позволяет говорить о различных взаимосвязанных типах концептуально-семантического пространства ПТ З.Н. Гиппиус: географическом, историческом, мифопоэтическом, интертекстуальном, функционально-языковом. Средствами актуализации этих пространств выступают словесные ряды, основу которых составляют ключевые «петербургские» слова-образы, способные идентифицировать в тексте тот или иной вид его пространства, обусловливать восприятие разнородных пространств в синтезе в силу своей полиреферентности, способности соотноситься и с реальной действии-

тельностью, и с реальностью «возможных миров».

Географическое пространство ПТ З.Н. Гиппиус репрезентировано топонимами, очерчивающими рамки внутрипетербургского пространства {Петербург, Петроград, Санкт-Петербург; Петра творенье, детище Петрово, город строгий, столица, Нева, Сергиевская, Зимнее Крыльцо, торцы, улицы, окно, гранит и др.); ближнего околопетербургского пространства (Дружноселье, Аврора, Кронштадт), дальнего петербургского пространства (пространство внутри России - Урал, Киев, а запредельное России пространство - Ирландия, Польша, Бельгия, Финляндия, Канны, Белград, Берлин, Корсика, Сена). В рамках географического пространства имеет важное значение оппозиция свое («наше», «культурное», «безопасное», «гармонически организованное») - чужое («их-пространство», «чужое», «враждебное», «опасное», «хаотическое»). Модально-оценочный план внутреннего мира лирического субъекта ПТ эволюционирует в соответствии с изменяющимся историческим пространством. Так, в период революционных потрясений (начиная с октября 1917 г.) свое географическое, общественное пространство начинает осмысляться лирическим субъектом как попавшее во власть дьявола и потому как духовно чуждое, даже враждебное человеку - чужое, и напротив - чужое начинает оцениваться как близкое духовным устремлениям, свое. Мысль З.Н. Гиппиус идет от противопоставления своего географического чужому до объединения этих противоположностей в рамках всеобщего, вселенского, что, очевидно, связано с философской идеей З.Н. Гиппиус о Вселенской церкви и построении царства Божьего на земле: И я люблю мою родную Землю, Как мост, как путь в зазвездную страну («Прорезы»). Для поэтического ПТ-варианта З.Н. Гиппиус не характерна оппозиция Петербург -Москва.

Средствами репрезентации исторического пространства в ПТ З.Н. Гиппиус являются прямые и косвенные указания на такие исторические события, как основание Петербурга (Петр); восстание декабристов (Николай I, Рылеев, Трубецкой, Голицын, Пестель, Муравьев); русские революции (Л.Д. Бронштейн, СП. Дягилев, Николай II, А.В. Карташев, Л.Б. Красин, В. И Ленин, Ллойд Джордж, Г. Распутин и мн. др.): Зиновьев, Урицкий, иль Он, Сам Ленин, старецмудроглавый? Иль сын Израиля -Леон, Демоноокий и лукавый? («Мелешин-Вронский»); названия северной столицы разных историче-

ских периодов; топонимы, обозначающие «места памяти» Петербурга (площадь Сената, Дворец, Зимнее Крыльцо, Смольный; прецедентные антропонимы {В.А.Жуковский, А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Ф.М.Достоевский), а также имена современников поэта (А. Белый, А.А. Блок, И.А. Бунин, З.А. Венгерова, П.П. Перцов, П.С. Соловьева, Вяч. Иванов и др.): Вот Сологуб с Чеботаревской, А вот, засунувшисъ за дверь, Василий Розанов и дщерь... Грустит Волынский, молью трачен, Привычно Ремизов невзрачен, След прошлого лежит на Пясте («Опять мороз! И ветер жжет»). В поле «исторического зрения» З.Н. Гиппиус находятся прежде всего те события, отсвет которых, с ее точки зрения, особо значим для современности, поэтому их изображение выполняет в ПТ метатексто-вую (интерпретирующую) функцию: Ночная стая свищет, рыщет, Лед по Неве кровав и пьян... О, петля Николая чище, Чем пальцы серых обезьян! Рылеев, Трубецкой, Голицын! Вы далеко, в стране иной... Как вспыхнули бы ваши лица Перед оплеванной Невой! («14 декабря 17 г.»). Направленность поэтической мысли на прошлое при изображении современности особенно отчетливо проявляется в стихотворениях, посвященных декабристам («14 декабря», («14 декабря», «14 декабря 18 г.»), которые образуют своеобразный цикл в ПТ поэта. Противопоставление настоящего России ее прошлому реализуется в оценочной оппозиции прошлое (добро) - положительная оценка ув. настоящее (зло) - негативная оценка. Толчком к взаимодействию исторического и библейско-мифологического пространств часто становится актуализация внутренней формы имен собственных и апеллятивов. Стихотворение «Петроград» (1914), явившееся откликом поэта на переименование Санкт-Петербурга в Петроград, выражает отношение к городу как символу русской культуры, священной истории Петербурга, как детищу Петрову, и в этом качестве Петербург противопоставляется Петрограду - славянщине убогой: Кто посягнул на детище Петрово? Кто совершенное деянъе рук Смел оскорбить, отняв хотя бы слово, Смел изменить хотя б единый звук? <...> Чему бездарное в вас сердце радо? Славянщине убогой? Иль тому, Что к «Петрограду» рифм гулящих стадо Крикливо льнет, как будто к своему? Появление имени Петроград З.Н. Гиппиус расценивала как еще одно свидетельство разгула «хищного», «воинственного» национализма, который «вторгается в единство всемирное», «перерастает в огонь империализма», «национализма звериного образца» (Д.С. Мережковский). Обоснование

данных смыслов находим в метатексте - дневниках З.Н. Гиппиус: «По манию царя Петербург великого Петра - провалился, разрушен. Худой знак! Воздвигнуть некий Николоград - по-казенному «Петроград». Толстый царедворец Витнер подсунул царю подписать: патриотично, мол, а то, что за «бург», по-немецки (!?!)» (14 декабря 1914); «Уж очень мне оскорбителен этот «Петроград», созданье «растерянной челяди, что, властвуя, сама боится нас...» (1917). Противоречивый характер оценочного отношения к Петербургу со стороны З.Н. Гиппиус находит отражение и в «петербургском оксюмороне»: Созданье революционной воли-Пре-красно-страшный Петербург! В этом и других контекстах (На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей! Восстанет он, все тот же бледный, юный, Все тот же -в ризе девственных ночей... («Петроград») значимыми оказываются и внутренняя форма имени Санкт-Петербург, и комплекс пресуппозиций и интертекстов, связанных с именем Петра и названием города: 'камень, на котором зиждется церковь, которая противостоит аду и дьяволу'; «дело Петрово - дело Христово»; «и пока в России жив Петр Великий, жива и великая русская интеллигенция» (Д.С. Мережковский).

ПТ З.Н. Гиппиус ассимилировал и библейский миф о городе, обреченном на гибель, и эсхатологический миф о Петербурге (дериват первого мифа). Ми-фопоэтическое пространство репрезентируют слова-мифологемы: преисподняя, Голгофа, ад, рай, Христос; лексемы с ярко выраженной локативной семантикой: Петроград, Санкт-Петербург (СПб-г.), Чертоград, Николоград; номинации локу-сов Петербурга, его «мест памяти» (Ю.Н. Караулов): Медный Всадник, а также составных частей монумента: конь, всадник, змей, Медный Вождь, Строитель, окказиональные антропонимы: Красноглазое, Красноокое и др. В качестве актуа-лизаторов библейско-мифологических пресуппозиций ПТ выступают цветовые номинации-символы, обладающие свойством повышенной суггестивности: красный, желтый, рыжий, белый, зеленый, которые в семантическом пространстве текста являются доминантными и обнаруживают связь с различными традициями их употребления: апокалиптической; православной; народно-поэтической; А.С. Пушкина Ф.М. Достоевского. Цветовая символика ПТ находится в русле творческих исканий поэтов-символистов [Белый 1995]. В процессе эволюции ПТ З.Н. Гиппиус его социальное пространство расширяется, при этом и за счет кон-

кретизации «петербургской чертовни» (В.Н. Топоров). Образы представителей социальных низов и тех, кто подчиняет стихийные силы толпы железной воли партии, оказываются в свете ценностно-интерпретационного воздействия апокалиптических смыслов: Щетинятся сталью, трясясь от страха, Залезлиза пушки, примкнули штык, Но бегает глаз под серой папахой, Из черного рта — истошный рык... («Боятся», 1918). «Петербургская чертовня» в ПТ представлена словесными рядами имен политических деятелей (Бронштейн, Ленин): Мы ль не слышим, что совестью ведено?Мы ль не двинемся все, как один, Не покажем Бронштейну да Ленину, Кто на русской земле господин? («Божий суд»); апел-лятивов, указывающих на принадлежность к той или иной референтной группе (большевики, коммунист, красные; матросы, солдаты, комиссар; девочка): Впились в нас дьявольские пальцы <...> Что красный дьявол замышляет («Письмо из Совдепии»), Тащи комиссара, А сброд-удерет («Рвань») и др. Особым приемом порождения мифологических смыслов является актуализация внутренней формы слов - номинаций города. В публицистике окказионализм Чертоград настраивает механизм смыслообразования на код библейско-мифологического пласта концепта "Петербург", порождая смыслы, сообразные концепту "дьявол": Все нагрянем буйнойратью, Красных дьяволов сметем. («Милая», 1917); и • тот же дьявол-чекист в Берлине правит тот же красный бал («Бродячая Собака»). Среди топонимов-мифологем в ПТ З.Н. Гиппиус (преисподняя, Голгофа, ад и др.) наиболее частотным является рай. Выдвижение данного топонима в ПТ З.Н. Гиппиус происходит за счет использования приемов онимизации: волшебные слова <...> написаны на двери Рая («Есть речи...», 1918); обыгрывания ложной этимологии: Ия ходил, ходил в петрокомпроды, Хвостился днями у крыльца в райком... Но и восьмушки не нашел - свободы Из райских учреждений ни в одном? («Рай (в альбом ***, в СПб-ге)»); парономазии: Повалили Николая, Ждали воли, ждали рая - Получили рай: Прямо помирай («Красная звезда»); ана-граммирования: В раю не любят неуместных слов. Я только спрашивал... и вся рев-тройка Неугомонный подымала рев («Рай (в альбом ***, в СПб-ге)»); иронии и сарказма: Нарайскую нашуСовдепию апокалиптический ангел вылил еще однучашу:у нас вспыхнула неистовая холера (Дневник, 1918) и др. Столкновение различных смыслов, порождаемых актуальными для ПТ пресуппозициями, создает полифонию слова-образа рай, содержание которого составляют в ПТ поэта

следующие компоненты: 'место пребывания праведных душ' (В.И. Даль), 'богатство, счастье, состояние, сокровище' (М. Фасмер), 'рай земной - царство Хама, воцарившегося антихриста, стадной общественности', 'построение рая земного - цель Третьего христианства, истинной, религиозной, общественности' (Я будет всё в одном соединены - Земля и небеса. «Любовь», 1900), 'сокращенная часть от район в слове райком (франц. rayon - «территория с определенным радиусом») (Г.П. Цыганенко).

Мифопоэтическим ассоциативным потенциалом характеризуются такие слова-образы ПТ, как горькая полынь, неугасимая печать («Петербург», 1919) и др., воскрешающие в памяти «Откровение Иоанна Богослова». В семантическом пространстве ПТ проявляется смысловая соподчиненность слов-образов, апеллирующих к сопряженным концептам "конь", "дьявол" ("зверь"), находящихся в сфере воздействия ключевого концепта "Петербург" («Петербург» (1919), «Имя», «Лазарь», «Непоправимо», «Оно» и др.).

Литературно-прецедентный смысловой пласт концепта "Петербург" составляют концепты прецедентных феноменов и их метатекстов. ПТ - это «мощное полифоническое резонансное пространство» [Топоров 2003]. Средствами актуализации интертекстуального пространства в ПТ З.Н. Гиппиус являются прецедентные феномены, ключевые образы и мотивы, стихотворный размер, звуковые повторы. В реферируемой диссертации рассмотрены основные аспекты теории интертекстуальности на примере анализа стихотворений «Петербург» и «Лазарь». Интертекстуальное пространство в первом тексте создается на основ межтекстовых связей прежде всего с поэмой А.С. Пушкина «Медный Всадник» (1833), из которого взят эпиграф Люблю тебя, Петра творенье... Посредством его актуализируется также прецедентный для ПТ суммативный «Люблю»-текст (В.Н. Топоров), порождающий «креативные» смыслы. Цитатность, обнаруживаемая в «Петербурге» на уровне субструктуры (четырехстопный ямб с пиррихиями), фоники, рифмы {жесткий, зыбкий; гранит... дрожит, кипенье... тленье, медный... победный - у З.Н. Гиппиус, жестокий, зыблемый; вид... гранит, творенье... тленье, победных... медных-у А.С. Пушкина), воскрешает в памяти картины величественной стороны Петербурга, тем самым проявляя контраст между идеологическими позициями лирических субъектов стихотворения и «Вступления» к поэме. Средством

апелляции к содержанию концепта "Петербург" в тексте Гиппиус, как и в пушкинском интексте, выступают приемы первичного и вторичного звукосимво-лизма, ассоциативно-смысловой фон, создаваемый ими, лексические, кинестетические и др. ассоциациации {ГромаДы, СТРойные, ПУСТынных УЛиц, жеСТокой, ЗыБЛемом СТРою и др.); семантический оксюморон громады стройные. Посредством данных актуализаторов в текст стихотворения интроециру-ются такие смыслы, как: 'Петербург - город без духовной опоры'';'Петербург вызывает у человека отрицательные чувства, эмоции'; 'Петербург вызывает чувство восхищения'.

В диссертации раскрывается значимость интертекстуальных корреляций с библейскими текстами, роль библейских слов-образов (Лазарь, белые одежды, огонь, рыжий, медный, печать) в создании не только мифологического, но и интертекстуального пространства текста. Так, слово-образ огонь, имплицитно присутствующий в «Петербурге» (1909): Твое холодное кипенье Страшней бездвижности пустынь; Те пятна, ржавые, вкипели, попадая в русло интертекстуальных и автоинтертекстуальных корреляций, начинает фокусировать на себя смыслы, исходящие из таких, к примеру, возможных тек-стов-ассоциатов, как Апокалипсис: И второй Ангел вострубил и, как бы гора великая. Огнем сжигаемая ввержена была в море, и стала третья часть моря кровью; «Медный всадник» А. С. Пушкина: Еще кипели злобно волны, Как бы под ними тлел огонь; «Ключ» (1924 г.): Ранняя муть кипит. ...Заржавленной пеной Взлетая под мостом. Я бросил мой ненужный, Мой ключ - в кипенье вод и др. Благодаря этому образ становится полифоничным.

При анализе «Лазаря» выявлены и описаны его автоинтертекстуаль-ные связи в рамках ПТ поэта («Веселье», «Петербург», (1909, 1914), «Его дочка», «Серое платьице», «Страшное», «Пламя», «Болшевицкий сон», «Свеча ненависти», «Непоправимо» и др.), интертекстуальные корреляции с Библией (прежде всего Апокалипсисом), статьями Д.С. Мережковского, Н.А. Бердяева и др. Функционально-языковое пространство ПТ З.Н. Гиппиус характеризуется резким противопоставлением книжной и просторечной языковых стихий, что обусловлено мировоззренческими установками и константными в ее поэтическом мире оппозициями небесное - земное, свое - чужое, добро - по. Высокая языковая стихия представлена в ПТ поэта словесными рядами славянизмов:

длань, лик, око, уста, одежда, прежде, надежда, освобождение, вождь, Рождество, побеждать, убеждать, рождение, суждено, вражда, пробуждение, жажда, между, учреждение, нужда, чуждый, отмщение, дщерь и др.; словами-образами религиозно-мифологической сферы: Бог, Господь, Учитель, творец, Христос, Иисус, Высокий, Мессия, Повелитель и суши, и морей; Мария; положительно оценочной лексикой не старославянского происхождения: Россия, родина, отчизна, «Русская Правда». Употребление традиционных книжных образов для создания философичности, патетичности, контрастности является характерной чертой идиостиля поэта в целом, между тем как низкая языковая стихия преимущественно характеризует ее ПТ, тот его временной срез, который соответствует периоду первой мировой войны, революций, гражданской войны. Низкую языковую стихию составляют экспрессивно-оценочные просторечные, жаргонные единицы, а также слова, традиционно употребляемые в текстах низких жанров: шиш, столкуемся, сброд, удирает, брюхо, вот те (и буржуй), чепуху порет, сгоняй, блевотина, подыхал, жрешь, осточертела, псина, порвотнее, погаже, таковский, лапца, дрыпца, ухватки, плевок, хвать, небось, дрянь, рыло, битком набит, вон и др. В ПТ поэта функционально тождественной просторечной лексике становится стилистически нейтральная общественно-политическая лексика: Совдепия, Че-Ка, Совет, Це-ка, большевик, кадет, эс-эр, Викжель, Эр-Эс-Эф-ка, Антанта, Смольный, товарищ и др. Данная особенность представляет собой результат такого семантического процесса в языке послереволюционной России, как «осмысление в рамках своих социально-политических представлений ряда понятий, связанных с важными историческими событиями» [Грановская 1995]. Так, нейтральное слово большевик у З.Н. Гиппиус передает негативно оценочные смыслы, связанные со вторыми членами оппозиций добро - зло, истинное - ложное, духовное (высокое, чистое) - бездуховное (низкое, грубое, греховное), в рамках семантического пространства стихотворений отрицательная оценка усиливается за счет его смыслового сопряжения с разговорно-просторечной лексикой -языковой стихией Грядущего Хама. Актуализировать концепты, связанные с низкой стихией, могут словообразовательные единицы, например, суффиксы разговорно-просторечной окраски -ух-, -ец-: Оттого-то наш народ Душит голодуха («Комиссар»); наш супец - интернационально славится; а если

тошнит, - так это сначала... («С варевом», 1919).

Петербург осмысляется поэтом как воплощение одновременно злого и доброго, земного и небесного начала, что обусловлено внутренней антитетич-ностью как самого объекта изображения - города социальных контрастов, так и ПТ-инварианта. Оценочный контраст может создаваться в ПТ З.Н. Гиппиус противопоставлением, слов, маркированных высокой стилистической окраской, и стилистически нейтральных слов, называющих отрицательные ценности идеологической и нравственной сфер. На таком контрасте строится стихотворение «Петроград» (1914). Высокой стилистической окраской маркированы славянизмы, положительно характеризующие слово Петербург: детище, совершенное, деянъе, возгремят, перуны, отмщению, Вождь, восстанет, в ризе, девственных. Отрицательную оценку выражает словесный ряд, состоящий из стилистически нейтральных слов, однако их денотаты характеризуются отрицательной коннотацией: с предателями, предали, стыдно, весело-покорны, гулящих, стадо, крикливо, бездарное, убогой. Изменникам измены не позорны. Придет отмщению своя пора... («Петроград», 1914).

Многим стихотворениям периода революций и гражданской войны присущи резкость суждений, прямота оценок, выражаемых прежде всего на лексическом уровне, риторика лозунга, призыва (к единению, сплочению и пр.), афористическая краткость императива, соединение в одном контексте традиционной символики с условно-символическими, мифологическими, народно-поэтическими эпитетами: Заклинаем люд рабочий, Трудовой и всякий прочий, До последних дней («Красная звезда»); Самодержцы трусливые, куцые, Да погибнут под нашим огнем! Знамя новой, святой революции В землю русскую мы понесем. («Божий суд») и др.

Широкое использование слов просторечной стихии объясняется не только идеологическими, но и прагматико-эстетическими установками поэта: с одной стороны, с их помощью З.Н. Гиппиус стремится передать унижение человека в новое время, с другой - она ищет новых экспрессивных средств, соответствующих характеру резко изменяющейся действительности, а также новому для нее адресату - участнику белого движения.

Таким образом, в рамках данного пространства реализуется одна из центральных мировоззренческих оппозиций З.Н. Гиппиус: земное в ПТ представле-

но как профанное, рабское, хамское, дьявольское, всеобъемлющее, а небесное - как сакральное, божье, святое, попранное в современном мире и потому недостижимое. Итак, книжная языковая стихия соотносится с актуальными в философии поэта категориями «Бог», «истинная общественность», «духовность», а низкую - с Грядущим Хамом, толпой, которая становится слепым орудием антихриста (большевиков).

Особыми способами репрезентации различных типов пространства в ПТ З.Н. Гиппиус являются актуализация внутренней формы слов (Петербург, Петр, Нева и др.), анаграммирование ключевых слов (Нева, красный, рай), онимизация апеллятива (Рай, Любовь), окказиональная топонимизация (Чер-тоград, Николоград) и антропонимизация (Красноглазое, Красноокое, Он, Она), использование различных словообразовательных средств (-очк-, -ец-), прецедентных имен-образов (Оно, Строитель), ситуаций (воскрешение Лазаря).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. (Под фамилией Биричевская ЕА) О пушкинской традиции в стихотворении 3. Гиппиус «Петербург» // Res philologica. «Пушкин - наше все»: Ученые записки / Отв. ред. Э.Я. Фесенко. - Архангельск: Изд-во ПГУ, 1999. -С. 137-141.

2. (Под фамилией Биричевская Е.А.) Тема Петербурга в поэзии З.Н. Гиппиус // Проблемы гуманитарного знания: на рубеже веков. - Архангельск: Изд-во ПГУ, 1999. - С. 89 - 91. (соавтор: А.Г. Лошаков)

3. (Под фамилией Биричевская Е.А.) Концепт 'зеркало' в творчестве З.Н. Гиппиус // Проблемы науки и практики: региональный подход: Тезисы на-уч.-практ. конференции / Под общ. ред. Э.Я. Фесенко. - Архангельск: Изд-во ПГУ,2000.-С.8-11.

4. (Под фамилией Биричевская ЕА) "Развяжите его. Пусть Идет": опыт интерпретации стихотворения З.Н. Гиппиус "Лазарь" // Res philologica: СФ ПГУ. - Архангельск: Изд-во ПГУ, 2000. Вып.2. - С. 150 - 158.

5. (Под фамилией Биричевская Е.А.)//Средства представления цветовой символики в Петербургском тексте З.Н. Гиппиус // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Материалы Междунар. науч. конф. / Отв. ред. Т.В. Симашко. - Архангельск: Изд-во

ПГУ, 2002.-С. 188-189.

6. (Под фамилией Биричевская Е.А.) Мифопоэтический уровень Петербургского текста З.Н. Гиппиус // Формирование активной языковой личности в современных социокультурных условиях. - Материалы международной науч.-практ. конференции. - СПб.: Изд. Санкт-Петербургская Акмео-логическая академия, НИЯК, 2002. - С. 110 - 113.

7. (Под фамилией Биричевская Е.А.) О концепции творческой личности в литературно-критических и поэтических текстах 3. Гиппиус // Проблемы литературы XX века: в поисках истины: сбор материалов по результатам Всероссийской науч. конф. молодых ученых / Сост. и отв. ред. Э.Я. Фе-сенко. - Архангельск: Изд-во ПГУ. - 2003. - С. 93 - 99. (соавтор: А.Г. Лошаков)

8. (Под фамилией Биричевская Е.А.) Топонимы в Петербургском тексте З.Н. Гиппиус // Проблемы культуры, языка, воспитания: Сборник научных трудов. Выпуск 6 / Сост. и отв. ред. А.И. Есюков, П.В. Лизунов. -Архангельск: Изд-во ПГУ, 2004. - С. 111 - 113.

9. (Под фамилией Биричевская Е.А.) Мировоззрение как прагматический фактор словоупотребления в ПТ З.Н. Гиппиус // Сборник научных трудов молодых ученых). - Архангельск: Изд-во ПГУ, 2004. (В печати, 0,4 уч.-изд. л.)

10. Функционально-языковое пространство Петербургского текста З.Н. Гиппиус // Res philologica: СФ ПГУ - Архангельск: Изд-во ПГУ, 2004. Вып.4. (В печати, 0,4 уч.-изд. л.)

Тираж 100 экз. Объем- 1,0 п. л.

^25035