автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Поэтическая картина мира в лирике Кузебая Герда

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтическая картина мира в лирике Кузебая Герда"

На правах рукописи

Бусыгина Людмила Васильевна

ПОЭТИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА В ЛИРИКЕ КУЗЕБАЯ ГЕРДА

10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (удмуртская литература)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саранск - 2003

Работ а выполнена на кафедре удмуртского языка и литературы Иисги! ута усовершенствования учителей Удмуртской Республики

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор А.С. Измайлова-Зуева

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор А.И. Брыжинский

кандидат филологических наук, доцент В.Л. Шибанов

Ьсдущая организация: Сыктывкарский государственный

университет

Защита состоится 31 октября 2003 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Мордовском государственном университете имени Н.П. Огарева по адресу: 430000, г. Саранск, ул. Демократическая, 69 (403 ауд.)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева.

Автореферат разослан 30 сентября 2003 г.

/чепый секретарь щссер гационного совета,

сг.ндидатфилологических наук, доцент A.M. Гребнева

¿VUb-4

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуалыюсть исследования. Кардинальные изменения, произошедшие на рубеже XX-XXI веков в разных сферах общественно-политической, экономической, социокультурной жизни российского общества, обусловили осмысление литературного процесса ЮС века с новых научных позиций. Адекватное постижение творчества одной из знаковых фигур удмуртской литературы начала прошлого века - поэта Кузебая Герда (Кузьмы Павловича Чайникова, 1898-1937(?)) - является сегодня актуальной проблемой.

Творчество удмуртского поэта К. Герда - самобытное явление в финно-угорской и европейской литературе XX века. Наряду с зачинателями коми художественной словесности И. Куратовым, марийской - С. Чавайном, мордовской - 3. Дорофеевым, К. Герд вошел в национальную литературу как художник слова нового направления, обогатив ее новой содержательностью, жанрово-стилевыми, образно-тематическими открытиями, новой концепцией личности. Он, сын удмуртского народа, один из основоположников удмуртской литературы, многоплановый художник слова, фольклорист, этнограф, лингвист, переводчик, художник и музыковед, сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии удмуртского языка, удмуртской литературы и культуры. Уникальное сочетание интереса ко всем областям культурной и общественной жизни сделало К. Герда одной из ключевых фигур эпохи, человеком, который во многом определил тенденции развитая культуры удмуртского народа. Могучий талант поэта, его удивительная многогранность, организаторские способности, пытливый ум, европейский кругозор вознесли удмуртского поэта на высоту национальной и мировой культуры.

Личность К. Герда и его произведения всегда были объектом внимания исследователей1. Определение роли и места поэзии К. Герда в контексте удмуртской, финно-угорской и мировой литературы, идейно-содержательное значение его сочинениий, проблемно-тематические, жанрово-образные особенности произведений, изучение интертекстуальных связей, документально-исторические поиски - все это остро интересует финно-угорских, русских и зарубежных кри-

1 Богомолом З.А. Песня над Чепцой и Камой. - М., 1976. - С. 48-35; Богомолом 3.A. «Как эхо долины родвой...» - Ижевск, 1983. - С. 234-259; Ванюшев B.M. Расцвет я сближение. О типологии соотношения национального и нитернадионального в удмуртской > других младописьменных литературах. - Ижевск, 1980. - 252 е.; йашошев B.M. Вершины корнами сильны: Статьи об удмуртской литературе. - Устинов, 1987. -264 е.; ДомокошП. История удмуртской литературы. - Ижевск, 1993. -447 с; Ермаков Ф.К. КузебайГерд // Удмуртская литература. - Ижевск, 1966. - С. 62-78; Ермаков Ф.К. Удмуртский поэт и ученый: Очерк. -Ижевск, 1988. - 264 е.; Ермаков Ф.К. Кузебай Герд (жизнь и творчество). - Ижевск, 1996. - 448 е.; Ермолаев A.A. Сегодня н завтра. - Ижевск, 1984. - С. 20-35; Зуева A.C. Удмуртская литература в контексте языческих в христианских традиций. - Ижевск, 1997. - 372 е.; Измайлова A.C. Лирика удмуртского поэта Кузебая Герда (опыт системно-субъектного анализа) // Проблема автора в художественной летературе. - Ижевск, 1990. - С, 180-184; Как малина в ночи. „К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха. - Ижевск, 1998. - 752е.; Шкпяев А.Г. На подступах к реализму. Удмуртская литература, литературное движение ■ критика в 1917-1934 годах. -Ижевск, 1979. '168 с.; Шкляев А.Г. А жать подоспеют» нами другие. - Ижевск, 1986. - 241 е.; К изучению жизни и творчества Кузебая Герда: Сборник статей. - Ижевск, 2002. -176 с. и т.д.

г

is i'' ví4 i b¡, \т I í ... I Г' . \

i hui р< v "(

тиков, литературоведов и уже настоятельно требует серьезного анализа в рамках единой работы. При этом отдельные положения и концепции требуют дополнений в свете развития современной национальной поэзии, методик анализа поэтического текста, что явилось инициирующим фактором комплексного исследования художественного мира удмуртского поэта.

Постановка вопроса о комплексном исследовании поэтических текстов К. Герда мотивируется двумя факторами: с одной стороны, речь идет о необходимости осмысления феномена поэта в свете исторических, философских и литературных материалов, с другой - об изучении наследия поэта в русле новых литературоведческих методик.

Целостный идейно-содержательный и художественно-формальный анализ литературного произведения предполагает исследование творчества поэта с точки зрения центрального образа его поэзии - образа автора. Проблема автора - одна из кардинальных проблем современного итературоведения1. Важность этой проблемы бесспорна, потому что «автор» связан со всеми элементами произведения как на уровне идейно-содержательном, так и на уровне поэтики художественного произведения, т. е. он является сквозной интегрирующей категорией художественного произведения, охватывающей всю его структуру и определяющей взаимодействие всех его элементов.

Изучение «автора» и «авторской позиции», их семантическая интерпретация и анализ функциональных проявлений позволяет описать художественную концепцию мира и человека, связать моделируемый по авторским законам поэтический мир с объективированной действительностью. Вопрос о содержании и формах проявления авторской позиции в поэтическом мире К. Гсрда является предметом исследований С.Т. Арекеевой, A.C. Измайловой-Зуевой, Н.В. Киреевой, A.B. Коноваловой, В.И. Чулкова. В работах этих ученых представлена семантическая ин гсрпретация таких форм авторского сознания, как лирический герой и обобщенно-собирательное «мы». Более дифференцированный подход к данной проблеме дает возможность глубже понять единство поэтического феномена.

Важную роль в постижении авторской картины мира поэта играет осмысление многоплановой семантики ключевых слов, выполняющих в художественном тексте эстетическую функцию и отражающих процесс художественного мышления.

Исходя из вышесказанного, сформулирована цель предлагаемой работы: комплексное рассмотрение поэтических текстов К. Герда, предпринятое в единстве тематического и функционального аспектов; изучение особенностей созданного поэтом художественного мира; выявление важнейших особенностей его поэтик1-; и узлочых моментов творческой эволюции.

1 В изучении проблем*,! «художественного автора» важную роль сыграли работы М М Бахтина, С Н. Бройтмзи, В В Виноградова, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Кормана, Н.Л. Степанова" IO.H. Тынянова и др

Постановка цели исследования прсдполаг аст в процессе рабо i ы над материалом решение следующих задач:

- определить место К. Герда в исгорико-ли1сра1урном koihckcic 1910

1930-х годов, изучить и сис гематизировать критическую ли icpa i уру о i вор-честве поэта;

проанализировать особенности творческой эволюции К. Горда, изменение мировосприятия его героя с учетом форм выражения авторского сознании,

- исследовать особенности мифопоэтической индивидуальное ги К. Герда, рассмотреть отличительные черты его поэтического мира, выяви гь основные мотивы и смысловые комплексы, привлекая статистические и лингвистические данные, актуализируя идейно-тематические и эстетические аспекты его творчества;

-выделить новые качественные грани его творчества и в связи с э ihm еще раз уточнить масштаб личности поэта в художественном плане.

Объектом исследования послужило поэтическое наследие удмурккою поэта К. Герда, насчитывающее около 400 стихотворений и поэм.

Предметом исследования в диссертации с пши мировоззренческие и эс i е-тические основы поэтического творчества К. Герда, эволюция ei о пол ичсс-кого мироотношения, наиболее характерные особенное!и поэтики, ежля поэта, а также частотный рейтинг лексем поэтических текстов К. Герда.

Теоретико-методологическая база создавалась с учетом концепций, oi-раженных в трудах М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, М.Л. Гаспарова, Г. Д. Гачева, Л .Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, Ю.Н. Караулова, Б. О. -Кормана, Ю.И. Левина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмапа, В.А. Масловой, Н.В. Павлович, И.П. Смирнова, В.Н. Топорова, Ю.Н. Тынянова, Т.В. Ци-вьян, и т. д.; зарубежных ученых - Р. Барта, К. Лсви-Стросса, К.Г. Юнга. Диссертант опирался также и на труды удмуртских ученых^ внесших значительный вклад в исследование национальной литера туры. Э то работ ы 3. А. -Богомоловой, В.М. Ванюшева, Ф.К. Ермакова, A.C. Измайловой-Зуевой, А.Г. Красильникова, А.Г. Шкляеваидр.

Основным методом исследования выбрано системное исследование, предполагающее изучение творчества поэта как целоешой системы. Важнейшим методологическим принципом, лежащим в основе исследования, являс!ся органическое единство формы и содержания. В связи с чем рабо i а с i роится на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотическою и структурно-системного подходов, которые интегрируются в едином целостном подходе.

Данный подход позволяет рассмотреть некоторые теоретические aci ick iw в сочетании с конкретным анализом текста. Структурно-сис 1емный анали з (М.М. Бахтин, Л.Я. Гинзбург, Б.О, Корман и др.) даст возможное п> прослс-

дить эволюцию поэтического мироотношения К. Герда, скорректировать представление о методе и стиле творчества поэта.

Важными являются принципы структурально-семиотического литературоведения (Р. Барт, К. Леви-Стросс, Ю.М. Лотман, Р. Якобсон и др.). Предпринимается попытка дифференцированного исследования двух сторон поэтики произведений К. Герда: отношений между «означающими» и «означаемыми» и мировоззренческо-прагматического уровня. Методологически в данной работе выстраивается путь от языка как художественно-маркированной системы знаков к мысли (идее) как совокупности эстетических ментальных представлений и образов. Используется также «компонентный анализ с опорой на словарные дефиницию) (М. Л. Гаспаров, Ю.Н. Караулов, Ю.И. Левин, Д.М. Поцепня, В.Н. Топоров и др.), а также сопоставительно-статистический анализ. Интертекстуальные, культурологические связи устанавливаются с привлечением данных мифологии, психологии, истории, философии.

Степень научной новизны исследования определяется прежде всего самим материалом, так как настоящая работа представляет собой первую попытку комплексного исследования поэзии К. Герда в свете современных методик. Впервые предпринята попытка системного и многоуровневого анализа, построенного на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотического и структурно-системного подходов. Новизна работы определяется и тем, что художественный мир поэта исследуется в единстве языковых и литературных аспектов. Стихотворные тексты К. Герда впервые подвергаются анализу в лингвопоэтическом ракурсе, комплексно исследуются поэтические, стилистические, языковые особенности его лирики. Новизна данного исследования заключается и в постановке вопросов, связанных с особенностями выражения авторской позиции.

Практическое значение работы заключается в возможности использования результатов настоящего исследования при формировании теоретической основы нового издания «Истории удмуртской литературы», при создании методических работ, учебников и учебных пособий для средних школ.

Положения и выводы работы могут быть применимы в процессе преподавания удмуртской литературы в вузах, лицеях, гимназиях и школах; при чтении спецкурсов «Кузебай Герд и его эпоха», «Эволюция творчества К. Герда» и др.

Приложение работы - частотный рейтинг лексем и методы его формирования открывают перспективы для создания словарей по языку других удмуртских писателей.

Апробация работы. Материалы диссертации послужили основой для докладов и сообщений на международных конференциях и конгрессах «Перспек-

тивные направления развития в современном финно-уч рождении» (Москва, МГУ, 18 19 ноября 1997), «Сопцгаяш Копия 1шегпаь'опа1к Геппо-и^^агит» (Тарту, Эстония, 7-13 августа 2000), «Функционирование языков и состояние этнокультуры восточных финно-угорских народов: проблемы и перспективы развития» (Саранск, 4-7 июня 2003); на I зональном симпозиуме «Вербальная духовная культура пермских народов в европейском контексте» (Ижевск, 2223 апреля 1998); на региональных конференциях «Российское госдарство: прошлое, настоящее, будущее» (Ижевск, Международный Восточно-Европейский университет, 17 апреля 1998), «Г.Е. Верещагин и этнокультурное развитие народов Урало-Поволжья» (Ижевск, 19-21 ноября 2001); на республиканской научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения С. Широбокова «Неумолкнувшая песнь соловья» (Ижевск, 19 декабря 2002) и внутривузовской «Пятой российской университетско-академической научно-практической конференции» (Ижевск, УдГУ, 2001). Отдельные положения диссертации нашли отражение в 9 публикациях.

Структура и объем диссертации. Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, приложений. Основная часть изложена на 196 страницах. Список использованной литературы включает 233 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор материала исследования, актуальность выбранной темы; сформулированы цель и задачи работы, определены ее методологические принципы и научно-практическое значение; обозначена новизна научного поиска.

В первой главе «Формирование мировоззренческих и эстетических принципов творчества Кузебая Герда» представлены биографические сведения о жизни и литературно-общественной деятельности поэта и историографическое освещение проблем поэтики творчества К Герда в критике и литературоведении.

В постижении авторского мира К. Герда принципиально важными являются «страницы» его жизни и деятельности, т.к. концепция творческой индивидуальности, безусловно, основывается на взаимосвязи автора-творца и а втора-биографического лица. В связи с этим в первом параграфе «Становление поэтической индивидуальности» анализируется проблема соотношения в его творчестве автора биографического и художественного, прослеживаются истоки формирования таланта поэта.

Слиянность, счас гье единения, стремление связать прошлое и будущее оказываются существенными слагаемыми мировоззрения и эстетики поэта, истоки формирования которых берут начало в его детстве и юности. Ярко

осознанное чувство родства, родового начала, национального он вынес из-под родитсльско1 о крова.

Неисчерпаемым источником поэзии удмуртского поэта был фольклор, обобщенная в нем народная мудрость, накопленная в течении столетий. El о мать, извсст пая в свое время знахарка, певица, явилась для поэта хранительницей времен и кладовой устного творчества удмуртов. Без того мифо-поэтичсского колорита, который присутствует в текстах К. Герда, трудно представить его поэтический мир. В его стихах можно встретить фольклорные сси 1С11ции, реминисценции; кроме того, поэт сам создает песни, которые впоследст вии становятся народными, своеобразные пословицы, поговорки, загадки. Также и в основе двух диссертаций поэта - «Удмуртская загадка» (1927) и «Родильные обряды и восточно-финская колыбель» (1929) - нашли о гражение жизнь и быт удмуртов и других финно-угорских народов. К. Герд создал свой художественный мир, где соединились богатая память веков, жизненный опыт поколений, навыки, традиции, вера, сомнения, убеждения.

Восприятие мира ребенком, лишившимся отца в 10 лет, стало важнейшим фактом в пзорчестве К. Герда. Трудное детство, заполненное ежедневной заботой о насущном хлебе, нашло отзвук в его поэзии: «Не просто, оказывается, хлеб попадает па стол бедняка...» Поэт благодарно перечисляет в своих произведениях моральные ценности, впитанные с детства: любовь к народу, доброта, мужество сопротивления и отстаивания своих интересов.

Изучение круга чтения, культурной атмосферы, литературного контекста времени приводит к выводу, что духовной школой К. Герда были финно-yi орская, классическая и современная русская и мировая литературы. В творчестве великих поэтов и писателей К. Герд находит истинные критерии жизненных оценок. Так, «Валашская сказка» (рассказ «О маленькой фее и молодом чабане») A.M. Горького произвела на будущего поэта сильное впечатление, она явилась тем источником вдохновения, который пробудил у К. Герда желание посвятить себя борьбе за свободу и счастье народа. Далее, на разных этапах поэт обращается к творческому опыту В. Брюсова, А. Блока, поэтов «серебряного» века, финских классиков и др.1 Например, удмурюкий поэт использует ряд художественных приемов, введенных в русскую поэзию В. Брюсовым, К. Бальмонтом, через их творчество осваивает такие твердые поэтические формы, как сонет («Гужем жыт» («Летний вечер»)), триолет («Уйшор тол» («Ветру Уйшора»)), рондель («Ми кизиськом» («Мы сеем...»)) и т. д. К. Герд активно осваивает приемы русского мастера слова В. Маяковского: широко использует графическую разбивку строк, фигурные стихи, увлекается словотворчеством.

'"Этот аспект творчеств» К Герда также исследуется литературоведами Ф. К. Ермаковым, 3. А Богомо-■ опой BM Вашошевым, Л Г. Шкляевым и т. д

На художественное сознание К. Герда воздействовало не только творчество названных выше поэтов, но и их личностное влияние. К. Гсрд. живя в Москве в 1922-1929 гг., общается с великими поэтами (A.M. Горьким, С. Есениным, В. Маяковским, М. Джалилем, Б. Ясеиским, с поэтами «Кузницы»), деятелями культуры (А. Гидашем, Я. Калимой, Амур Саиапом, и т. д.), учеными (Ю.М. Соколовым, Н.Я. Марром, В.М. Фричс и др.), государственными деятелями (A.B. Луначарским, Н.К. Крупской), активно участвует в научной, литературной и общественной жизни брюсовского инс i и-тута. Все его организаторские поиски, творческие связи, встречи несли идею единения и этнической солидарности всех финно-угорских народов, что выразилось в стремлении поэта «осмыслить свое родное, удмуртское наряду и наравне с европейской культурой и наукой. К. Гсрд выработал способность становиться наиболее удмуртом тогда, koi да он наиболее фипно-угр или европеец»1.

Помимо культурной атмосферы, социальной среды, семейных традиций, образа малой Родины на формирование личности К. Герда влияет и ист орическое время. В его творчестве нашли своеобразное отражение сложные и напряженные нравственно-этические и социально-философские искания 1910-1930-х годов. Само время возложило на удмуртских просветителей Г. Верещагина, И, Михеева, И. Яковлева, Кедра Митрея, Кузсбая Герда задачу «способствовать формированию самосознания народа, выразившуюся в потребности иметь собственную государственность, национальную свободу и независимость, профессиональное искусано слова»-.

Он, как и многие одаренные, талантливые люди великой ст раны, попал под пресс сталинской тоталитарной системы. За свою научную дся1сль-ность, за свои стихи поэт подвергался нападкам, обвинениям в буржуазном национализме. Голос грозной противоречивой эпохи нашел о пнук в художественном мире К. Герда. Сама эпоха нашла выражение в обобщенном «мы» третьего сборника стихов «Лёгетьёс» («Ступени», 1931). Возможно, сказалось нивелирование личности временем, когда «я» было поглощено массой «мы», что расценивается сегодня как знак дегуманизации общества. Это был период (1929-1932 гг.), когда началось ак тивное «разоблачение» К. Герда.

И далее на протяжении более полстолетия критиковали не только К. Герда, но и «гердовщину» как антиобщественное мировоззрение. Тем не менее «гер-довщина» - «не реакционное явление, а выражение творческого оны i а большого поэта, ученого, прогрессивного общественного дея теля, лидера нацио-

' Зуева A.C. Сеятель добра исвегга//Как молнии в поли ..К.Гсрд Жизнь Творчество >ho*j Иасвсь. 1998.-С. 54.

1 Богомолова З.А. «Прозревший молнией сверкнуть. »//Как молния в ночи... К. f ep;t Жн ни. I ворчи-ство. Эпоха. - Ижевск, 1998. - С. 8.

нального движения...»1. Сегодня, после длительных «разоблачений», «обличений», замалчивания, он по праву и достойно вошел в XXI век во всем величии своего таланта. Его поэзия, где самым естественным образом сплелись единение с наследием прошлого и родство со своим временем, ощущение национального, родового начала и обращенность к общечеловеческим идеалам и вечным философским проблемам бытия, природная первооснова и устремленность к цивилизации, стала классикой удмуртской литературы.

Во втором параграфе представлены оценка, осмысление творчества К. Герда в критике и литературоведении.

Изучение и систематизация критической литературы показали, что личность и творчество К. Герда всегда являлись объектом внимания критиков и литературоведов: как его современников, так и ученых последующих лет. Исследователи в разные времена неоднозначно и противоречиво объясняли феномен К. Герда, исходя главным образом из идеологических посылок. В истории изучения исследований личности и творчества К. Герда намечается следующая периодизация: 1) 1920 - 1937 гг. характеризуются двойственным отношением к творчеству поэта: с одной стороны, внимание акцентируется на проблемно-тематических, жанрово-образных особенностях поэзии К. Герда (И. Векшин, И. Курбатов, М. Тимашев), с другой - на недостатках и «идейных колебаниях» (Д. Баженов, А. Бутолин, М. Волков и др.); 2) 1937 - 1970-е гг. В данный период имя К. Герда практически замалчивалось, лишь в 1960-70-е гг. начинается изучение творчества реабилитированного в 1958 году гражданина К. Герда. В этот период особо выделяются исследования П. Домокоша и Ф.К. Ермакова; 3) 1970-е -1980-е гг. характеризуются попыткой повторной репрессии и новой реабилитацией поэта. В восстановлении доброго имени классика удмуртской литературы и оправдании исследователя его творчества Ф.К. Ермакова большую роль сыграли литературоведы З.А. Богомолова и А.Н. Уваров; 4) период с 1990-х гг. отличается широким спектром направлений исследования и переосмысливанием его уникального разножанрового творчества.

Исследователи пытаются определить роль и место поэзии К. Герда в контексте всей удмуртской литературы или в контексте всей финно-угорской и мировой культуры (З.А. Богомолова, В.М. Ванюшев, П. Домокош, Ф.К. Ермаков, A.A. Ермолаев, A.C. Измайлова-Зуева, А.Г. Красильников, Ж.-Л. Моро, А.Н. Уваров, В. Л. Шибанов, А.Г. Шкляевидр.). Ряд работ вышеназванных авторов посвящен проблемно-тематическим, жанрово-образным особенностям его поэзии, изучению взаимосвязей поэзии с национальной мифологией и фольклорной традицией, изучению интертекстуальных связей. Есть работы в структурно-семантическом аспекте (С.Т. Арекесва, A.C. Измайло-

' Богомолом З.А. «Прозревший молнией сверкнуть.. »" Как молния в ночи .. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха. - Ижевск, 1998. - С. 11.

ва-Зуева, Н.В. Киреева и т. д.), тендерном ключе (Л.П. Федорова). Отдельно выделяются документально-исторические исследования (П. Домокош, Ф.К. Ермаков, Н.С. Кузнецов, К.И. Куликов и др.).

Обобщение научного опыта исследователей творчества удмуртского поэта позволило выявить степень изученности его творчества и научного наследия, полнее раскрыть и воссоздать общую картину поэтического мира, а также особенности литературного процесса Удмуртии.

Во второй главе «Художественный образ автора в поэтической картине мира К. Герда» предлагается углубленное исследование «образа автора», «авторской позиции» в поэтическом творчестве К. Герда, что позволило сконцентрировать основное внимание на тексте и охарактеризовать концепцию автора в его отношении к миру и человеку, к вечным нравственным ценностям.

Веетворчесгао поэта, пользуясь словами Л.Я. Гинзбург, «есть ни на минуту не прекращающийся разговор о ценностях»1. Комплекс ценностей в каждой индивидуально-авторской картине мира постоянно обогащается, переосмысливается. В системе ценностей К, Герда особое место занимает Человек, в связи с чем актуализируется вопрос о взаимосвязях, взаимоотношениях лирического героя с другим человеком, ибо это «вопрос важный для литературы вообще, и приобретает особое значение для лирической поэзии»2. Именно отношение к другому человеку определяет тип и строение лирической системы.

Своеобразие лирики К. Герда в том, что субъекты сознания воспроизведены автором сквозь призму литературно-эстетического к ним отношения3, одну из концепций мира и человека (по Б. О. Корману). Но соотношение субъектов сознания в художественном мире К. Герда несколько отлично оттрадиционного.

Кажцый этап эволюции творчества востребовал определенной формы выражения авторского сознания, воспроизвел себя именно в явленной, а никакой другой конструкции произведения, ибо совершенно очевидно, что выбор изобразительных средств и авторской позиции в творчестве любого поэта не случаен, а тесно связан с мироотношением автора. Субъектная сфера гер-довской лирики определяется специфическим соотношением индивидуального и коллективного сознаний. От коллективного сознания эволюция направлена к индивидуальному, и снова возвращается к коллективному сознанию «мы», но уже на качественно новом уровне.

В ранний творческий период К. Герда просветительский тип мироощущения оказывается выявленным через коллективное, мифологическое сознание «мы» (собственно автор и повествовательное начало). Собственно автор - образ социального мыслителя, анализирующего свою эпоху, образ

1 Гинзбург Л.Я. О литературном герое Л., 1979. - С. 8.

1 Корнан Б.О. Лирика я реализм. - Иркутск, 1986.-С. 15.

* Киреева Н. Русская лирика Кузебая Гераа // Как молния в ночи.. К Герд. Жизнь. Творчество.

Эпоха. - Ижевск, 1998. -С. 559.

гуманиста, для которого нормой является активный, свободный, счастливый человек. Он раскрывает тему забитого, угнетенного народа (эта интонация выдерживается практически во всем сборнике стихов «Крезьчи» («Гусляр», 1922)) и в то же время чувствует себя одним из этого социума. Этому осознанию характерно утверждение связи между человеком и миром в детерминированном пространстве и времени. В его сознании живо мифологическое начало: мифологическое сознание, мифологические образы, архети-пическис картины являются важными элементами его мировосприятия.

Так, в стихах, носителем сознания которых является собственно автор, при определении пространственной организации можно обнаружить оппозицию родное/чужое, представляющую выражение древней мировоззренческой картины удмуртов. Здесь важную роль и грают/?ека, ворота и окна, являющиеся пограничными отрезками между своим и чужим миром.

При этом и время фиксируется в физических зооморфных и орнитоморф-иых формах (в образах совы, петуха, уток), свойственных мифическому мироощущению («Керемет» («Керемет» - мифологическое божество), «Уйшор тол» («Ветру уйшора»)).

Вместе с гем обнаруживаются следы мифопоэтического и в употреблении цифр, прежде всего семи и трех. Сакральный аспект чисел снова возвращает нас к архаическим схемам мифологического мышления и, в частности, к практике ритуальных измерений основных параметров мира («Лекрутьёс» («Рекрут ы»), «Пукон коркан» («Посиделки»). Поэт использует архаику ми-фоноэтичсского мышления для раскрытия сложного мира чувств и переживаний за спой народ, заби тый и неграмотный, за его будущее. Слияние мифа и дейс гнитслмюсти проявляют романтическое мироотношение К. Герда, ис-1 очник I рагизма которого в конфликте с действительностью.

Tpai и jm сознания более обострен у автора-повествователя. Он рассказы-вас i о человеке, имеющем ярко выраженную социальную принадлежность, и er о жизненной судьбе. Это рекруты, заключенные, крестьяне, бродяги, бунтари, женщины и т. д. («Сюрес вылын» («В дороге»), «Мозмись соЛДатка» («Тоскующая солдатка»), «Айшончи» («Айшончи»)). Повествователь рассказывает об изменениях в жизни и в самоощущении человека в определенной ситуации, при конкретных обстоятельствах действительности. В данном случае другой человек утверждается для «я» как высшая ценность, что наводит на мысль о формировании реалистического типа мышления и миропонимания у К. Герда.

Второй параграф посвящен анализу индивидуальных форм выражения лирического «Я» поэта. В индивидуальных формах выражения авторского сознания (лирический герой' и герой «ролевой» лирики) актуализируется «переходный» этап мироощущения поэта от романтизма к реализму.

1 I ермим впервые Пыл введен Ю Н Тыняновым в статье«Блпк>| (1921 г.) Дальнейшая серьезная попытка eiо осмысления принадлежит Л. Я. Гишбург в работе «О лирике».

Интерес к особенностям духовной жизни человека, к внутреннему миру, к познанию, постижению себя и мира обусловили появление лирического героя крезьчи 'гусляр', образа странника в первой книге стихов «Крезьчи» («Гусляр»), и далее образа кизись 'сеятеля'1. Эти образы - воплощение фигуры поэта-одиночки. Они наиболее близки к миру биографического автора-К. Герд «сам осознал трагедию одиночки, который опередил свое время».

Через всю лирику К. Герда проходит тема поэтического самоопределения, раскрывающая эстетические взгляды поэта. Эволюция лирического героя (как начальный этап в его развитии нами выделяется крезьчи 'гусляр') происходит по мере развития и изменения мировоззрения автора, его понимания роли поэта и поэзии.

В образе крезьчи - собирателя духовного богатства удмуртского народа и просветителя - чувствуется еще собственно-авторское начало. Социальный аспект и мифопоэтическое ощущение времени и пространства - это те явления, которые приближают лирического героя к собственно автору («Мынам кырзанъёсы» («Мои песни»), «Эше» («Друг»), «Крезьчи» («Гусляр»)).

Образ Сеятеля воплощаете стихах высшую нравственную норму, что проявляется в отношении к жизни, природе, творчеству, любви, дружбе и т. д. Сеятель наделен ореолом избранничества - на него наложена миссия просветителя; он одинок, возвышается над толпой, порой противостоит ей: «Я сею и сею...1 А жать подоспеют за нами другие -/ Может быть, свяжут в снопы тугие, I Может быть, стопчут посевы благие...» Но в нем нет чувства индивидуализма, что присуще романтическому герою. Мотав исключительности, избранничества у К. Герда осложняется. Он одинок, чужд окружающему миру, противопоставлен ему, но духовный мир Сеятеля обогащается чувством сопричастности к судьбам миллионов подобных ему людей («Кизись» («Сеятель»), «Удмурт поэтлы» («Удмуртскому поэту»)). И противопоставление поэта «толпе» не означало ухода отжизни, от действительности, но подчеркивало независимость поэта, который видит намного дальше и глубже, чем «толпа».

Просветительская роль поэта и поэзии более характерна для классицизма. Противопоставление сеятеля народу утверждает эстетику романтизма. Но ни теория классицизма, ни эстетическая концепция романтиков не могли дать ответ на вопрос о назначении поэзии (народ как решающая сила истории, народ как выразитель общественного мнения не существовал). Цель поэта -проложить дорогу к народу и возвысить человека. Все отчетливее происходит переоценка романтического мироотношения, переход к реализму,

1 См.- Измайлова А.С. Лирика удмуртского поэта Кузебая Герда (опытсистемно-субъектного анализа)

II Проблема автора в художественной литературе. - Ижевск, 1990. - С. 180-184; Измайлова А.С Образ сеятеля в поэзии Кузебая Герда: истоки, типология и новаторство // Кузебай Герд и удмуртская культура: Сб. статей - Ижевск, 1990.-С 104-121; Зуева А С. Евангельские мотивы в лирике Куэебая Герда//Удмуртская литература в коптексте языческих и христианских традиций - Ижевск, 1997. - С. 264-302.

«Переходный» код мироощущения поэта от романтизма к реализму отразился в «переходных» чипах авторского сознания. Это - лирический герой детских стихов К. Гсрда, для ко торого характерно двуединство сознаний - взрослого и детско! о. Ощущением радости бытия, памятью первых жизненных впечатлений пронизаны детские стихи К. Герда, хотя они чаще отражают современную действительность («Пионер», «Пионер кырзаи» («Песня пионеров»), «Мерттйсь-кон» («Посадка»)). При изображении мироощущения ребенка сама логика мысли, а зачастую и суждения указывают на присутствие сознания более высокого уровня. Также и в стихах, где автор пытается «зашифровать» себя в образах животных («Зазегьёс» («Гуси»), «Пися» («Щенок»), «Бочы» («Жук») и т. д.), нолно! о перевоплощения не происходит. Автор в этих стихотворениях - взрослый человек, воссоздающий внутренний мир, чувства, мироощущение ребенка, выступающий в его роли. Подобные формы авторского сознания в детских 1 фоизвсдсниях, на наш взгляд, являются пограничными между формами «лирический герой» и «герой «ролевой» лирики».

Последний появляется в сборнике стихов К. Герда «Сяськаяськись музъ-ем» («Цветущая земля», 1927) («Бакчаын» («В огороде»), «Кеносын» («В клети»), «Шур дурын» («У реки»), («Парсь» («Свинья»)). Заметим, подобная форма не находит реализации в творчестве современников К. Герда -Д. Майорова, И. Дядюкова, А. Клабукова и т. д.

Пересечение в лирических монологах нескольких субъектных форм выражения авторского сознания, присутствие «чужого сознания» в текстах К. Герда, многоголосье являются одним из средств, позволяющих К. Герду «специфическими средствами лирики в пределах маленького стихотворения создать у читателя иллюзию близости к множеству социально различных героев, у каждою из которых свой путь, свой лик, свой голос»1. Многосубъектность и многоголосье по-своему выявляют реалистический метод изображения действительности.

В третьем параграфе предметом анализа стало обобщенно-собирательное сознание «мы» в поздней лирике К. Герда. Многообразие выразительных и изобразительных средств языка и стиха, изобретательность в композиции, усложнение архитектоники произведений, богатство сюжетных вариантов, полная свобода творческой фантазии заслуженно принесли 1920-м годам славу времени «великого эксперимента». Одним из экспериментов явился и «новый человек» К. Герда, который свято верит в свою Идею («гСчастье есть впереди!, Ты выше вознесись!»).

Выдвижение на первый план коллективного героя, народа, массы явилось велением времени (ср. поэзию пролеткультовцев, их требования, кото-

' Кпрчан Б.О Практикум по изучению художественного произведения Учебное пособие. - Ижевск, 1977 С 61-62.

рые впоследствии станут главенствующими в официальной идеологии). Так, и в сборнике стихов «Лёгетъёс» («Ступени») К. Гсрда отразилась широкая панорама советского общества того периода.

Особым пластом выделяется в лирической системе К. Герда обобщенно-собирательное сознание ми 'мы', играющее важную роль в период перехода от реализма к социалистическому реализму. Кредо пролеткуЛьтонцев 01-бросить и снести все старое, воспевание ими разрушительного начала, поэтизация стихии нашли отражение в поэзии К. Герда в обобщеинособира-тельном сознании «мы-революционеры». Смысловой комплекс данного сознания обозначен образами: эшъе'с 'друзья', кужьш 'сила', сюре лпгшён 'тысячи миллионов' и т.д. Эмоциональный топ пропитан «железной» дейс гви-телыюстью. Осознание силы революции, открывающей народам огромные перспективы, новые просторы, осознание того, что великое, доброе в одиночку не строится, привело К. Герда к созданию образа революционной массы, образа революционных единомышленников, объединенных общим делом, верой в него, безгранично преданных своей идее.

В балладе «Гуртын буран» («Буран в деревне») перед читателем »стае! образ безликой, порой безнравственной массы. Размышления автора о революции, его философско-исторические выводы о крахе старого мира, о новой России, о новом мире перекликаются с поэмой «Двенадцать» А. Блока В балладе К. Герда находят отзвук блоковские образы ветра, пурги, «паршивого пса», что соответствует блоковскому пониманию истории. Но сели у Блока -двенадцать, то у Герда сюрс миллион 'тысячи миллионов' - это новые люди, люди будущего, в которых запечатлено сознание «мы-революционеры». Поэ т в этих числах символизирует масштабность, обхва т преобразований и их перспективы. Здесь особое внимание обращает числительное одйг 'один', используемое поэтом в значении 'единый': «В этих домах и русские, и татары, и удмурты /Как одна большая трудовая семья» (поэма «Дас ар» («Десять лс!»)). Традиционно в мировой культуре число один считается символом мудрое га и основой мироздания. В гердовских текстах единица воспринимается как фундамент счастливого будущего, утверждение новой реальности.

Сознание «мы-строители» более созидательно по сравнению с сознанием «мы-революционеры». Характерными словами-образами выражения авторского сознания «мы - строи тели» являются станок, бригадир, анданмугор 'аалыюс тело', корт-сталь ейльвир 'железная плоть', аидан мылкыд 'стальное настроение', кужымбугор 'клубок силы', глаголы повелительного наклонения, восюр-женная интонация и «звучащий мир» («Ужлэн крезьгурез» («Музыка I руда»), «Завод» и др.). Тема строительства, утверждения новой жизни в поэзии 1920-х годов явилась требованием времени. Стихам К. Герда созвучны творческие

поиски И. Дядюкова («Будиськом» («Растем»), «Падза» («Лестница»), «Иж кар» («Город Ижевск») и т. д.), Д. Майорова («Первой май», «Кинъёс со?» («Кто это?»), «Кизись» («Сеятель»)) и других поэтов, современников К. Герда. Их стихи - своеобразная летопись 20-30-х годов. В них отображены и индустриализация страны, и «ударничество», и коллективизация.

Однако К. Герд обнаруживает, что личность, растворяясь в толпе, теряет свою индивидуальность. Угроза утраты человеком своей неповторимой индивидуальности нашла выражение в сознании «мы-удмурты».

«Мы - удмурты» объединяет в основном тексты, посвященные проведению национальной политики в Удмуртии. Идея, тема удмуртизации актуализируется, например, в одном из ярких стихотворений К. Герда «Удмурт кыл» («Удмуртский язык»). Здесь поэт говорит о равноправии всех языков мира. К. Герд понимал: какими бы насущными ни были проблемы развития своей автономии, языка, культуры, у его народа один путь - к духовному единению с другими, и прежде всего финно-угорскими, народами, освоение богатства классической русской куль туры, культуры Запада и Востока.

Идеи, заявленные в данном стихотворении, К. Герд углубляет в поэтических произведениях «Базар» и «Муско базар» («Московский базар»), где изображены межэтнические контакты, взаимодействие этносов, отражен естественный процесс интеграции культур, языков. Но при всем при этом в текстах актуализируется идея сохранения этнической самобытности народа, этнически яркого в культуре. Эти стихи представляют собой определенную величину в системе нравственно-философских ценностей поэта.

Следует согласиться с мнением историков литературы1 о том, что поэт в 1929-32 гг. пытается творить, учитывая тенденции официальной политики, поэтому пишет все больше злободневных, соответствующих общественно-политической ситуации стихотворений. Но политизация ведет к утрате образности, иллюстративности, зачастую приводит к схематизму. В данном случае анализ текстов убеждает, что обобщенно-собиратсльное «мы», помимо всего, является и знаком дегуманизации общества, когда «единица» была поглощена массой «мы», нивелирующей личность.

Активная «творческая инициатива» К. Герда, выбор им разнообразных форм, стилей и жанров, подход к изображению действительности позволяют говорить о складывающемся методе социалистического реализма, основные принципы которого будут приняты впоследствии в 1934 году на Всесоюзном съезде писателей, спустя два года после ареста поэта. Но, по всей видимости, обращение к социалистическому реализму во многом было данью времени в силу того, что окружающая реальность затрудняла возможность развития реалистическог о метода.

1 ДомокошП. История удмуртской литературы. - и-яепск, 1993. -С. 228.

Полученные результаты позволяют скорректировать представление о типе художественной системы К. Герда, которая традиционно определяется как романтическая. Очевидно, что реалистическая концепция все же является центральной. И просветительские, и романтические черты в поэтической системе К. Герда оказываются осложненными за счет принципов реалистической поэтики.

Третья глава «Смысловые мифопоэтические комплексы и языковая личность К. Герда» представляет исследование мировосприятия поэта, его системы ценностей, картины мира, отразившейся в соотношениях словесных образов.

Частотный рейтинг лексем поэтических текстов К. Герда явился первичным фоном его художественного мира. Это своего рода шкала ценностей, а из орнамента ценностей выстраивается своеобразная картина мира поэта. Из факта семантической связности отдельных элементов текста «рождается» его общий смысл1.

Слова с высокой частотностью оказались ближе всего к центру художественного пространства К. Герда. Ими в значительной степени определяются семантика творчества поэта, особенности его мифопоэтической картины мира. Так, в художественном пространс тве К. Герда примечательны слова (напомним, в его поэтическом наследии насчитывается около 400 стихотворений): удмурт - 474 раза, выль 'новый' - 377, калык 'народ' - 376, гурт 'деревня' - 351, улон 'жизнь' - 281, чебер 'красивый' - 277, улыны 'жить' -235, сюлэм 'сердце' - 235, шунды 'солнце' - 234, бусы 'поле' - 228, кырзан 'песня' -213, кырзаны 'петь' - 200 и т.д. В них концентрируются мысли и чувства художника как представителя определенного этноса, как субъекта, который живет в определенное время. Результатом дальнейших обобщений явилось выделение двух понятийных полей: «Человек» и «Природа».

Какие же смысловые комплексы занимают наиболее важную роль в понятийной сфере «Человек», какой культурный фон стоит за единицей языка, какова их глубинная суть - эти аспекты анализа поэтического мира К. Герда освещаются в первом параграфе «Эстетически значимая единица «Человек».

«Человек» К. Герда явился не только центром изображаемого мира, но и мерилом ценности этого мира. Он, как и любой человек, испытывает давление мира, несет в себе добро и зло, любовь и ненависть, правду и ложь, память о прошлом и веру в будущее. Не случайно одной из определяющих семантическое поле «Человек» К. Герда явилась оппозиция этнонимов удмурт/вотяк. Творческое применение названных слов, несомненно, «служит определенной характеристикой личности Герда»2. Поэт творчески использу-

1 См : Топоров В Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. - M., 1995. -С. 193.

' Христол юбова Л С. Этнонимы удмурт и вотяк в лексике Кузебая Герда и в печати Удмуртии в 1920-е годы // К изучению жизни и творчества Кузебая Герда. - Ижевск, 2002. - С. 77.

ст пи два э тнонима, с их помощью отражает характер народа, менталитет, осознание своей культуры. В них он концентрирует чувство времени и эпохи. Два этнонима содержатв себе принцип контраста всего творчества ноэта (чт о отразилось и на ста тистике'). В его стихах сознание удмурта про-тивопост авлено сознанию вотяка. Поэт проецирует на слово вотяк прошлое народа, старую жизнь. Удмурт устремлен в будущее.

Личност ь для К. Герда - прежде всего творческая личность. Доминантой этого комплекса является образ поэта. Тема поэта и творчества (поэзии) имеет особенно большое значение потому, что она раскрывает эстетические взгляды К. Гсрда, его понимание роли поэта. К. Герд размышлял о поэзии, тесно связанной со своим временем, о поэзии, которая призвана была дойти до будуше! о, должна была возвысить человека, проложить дорогу к народу. Ценность человека - в борьбе, в деянии, в общественном горении, в жизни во имя бла1а народа. «У самой дороги похороните меня, / Под березой.../На могиле моей всяк пусть отдохнет, / Сказанные мной слова/Пусть помнит!»

вот критерии искусства К. Герда - подлинная народность, его жизнь в веках, возможная только тогда, когда искусство обращено к народу и живет в народе. При этом важным для Герда является и осознание личной свободы («Мыиам перссе» («Моя старушка»)). Свобода неотрывна от творчества и созидания. В творческой свободе есть неизъяснимая и таинственная сила «созидать из ничего»2. Хотя в конце жизни Герд, очевидно, был лишен чувства свободы (не только чувства, но и самой свободы (арестован в 1932 году)), на ч то исодпокра гно обращают внимание историки литературы, когда отмечаю 1 схема гизм ci о произведений позднего творческого периода.

Основной определяющей категорией творчества поэта является национальное Наиболее выразительными «источниками» ментальности культуры явились фразеоло! юми К. Герда', поскольку они предстают стереотипами народного сознания, в них обнаруживаются «следы» традиционной культуры. Они нспос-реде твсиио о тражают мировоззрение удмуртского этноса. Если одна из доми-пан т русской культуры - душа - находит средоточие в сердце, то у удмуртов -о ю сюлэм 'сердце' и кот 'живот'. В других культурах и языках локализация эмоций иная: в китайской картине мира эмоции концентрируются в почках, в африканской в печени и в носу, во французской - в селезенке4.

1 В часто! ном рейтинге удмурт фиксируется 474 раза, вотя* - 15 раз 1 Бердяев U Фичософия творчества, культуры и искусства.Т. I. - М., 1994. - С. 150.

* В полическоч мире К Герда встречаем совершенно оригинальные авторские образные пыражения и различные мифологемы- сюлыымата 'переживать, заботиться' (букв, ' сердце лу.ыст'), (мифологема «сердце = функции сознания»), сюлмаз шуккисыаа 'тж., (букв, 'в сердце раздалось'), («сердце = звук»); кбт tipucb-ке 'рисссрди гься, ряз! неваться' (букв, 'живот раскалывается'), («живот = сосуд эмоций») и др. Поэт создает инди-нидуа. I ьпые оборо гы но модели фразеологизмов Подобные образныесочетапия показывают, что сердце и живот «•I ь iieirrp iici олм осознания, но и бессознательного, не только души, но и тел?, центр сосредоточения все* эмоций н чувств, центр мышления и воли, не только «орган чувств» и «орган желаний», но и орган предчувствий

Ч"ч ■ Шушакогм I II Языковые средства выражения эмоций в удмуртском песенном фольклоре// Российское государство Прошлое,настоящее,будущее -Ижевск, 1998 -С 224-225. Маслова В.А. Липпюкуль-1уроло| и» М , 2001 // litip.//4ch-ynn па rod ru/in!emied/raaslova.htn.

Ценность любого человека осознается в его духовном начале. «Человек» Герда - духовно богатая личность. Богатство есть то, чго идег изну гри, пользуясь словами Н. Бердяева, «из бездонной и неизъяснимой шубипы, а не извне, не из мировой необходимости»'. Человек, личность, для ко юрой важны ценности подлинные и высокие: родина, народ, творчество, свобода, природа. Уместно вспомнить слова П.А. Флоренского о том, что человек служит соединительным звеном между природой и культурой, при л ом культура и природа хотя и противостоят друг другу, не существуют вис дру1 друга. Человек же «как носитель культуры не творит ничего, по лишь образует и преобразует стихийно»2.

Второй параграф посвящен анализу семантического поля «Природа» и его смысловых комплексов. Неотъемлемой частью поэтического пространства Герда явилась природа удмуртского края. Как и в космолш ичсской схеме мифопоэтических традиций, пространство и время являют ся не просю пассивным фоном, внутри которой разворачивается действие, они ак I ивпы, образы природы обладают глубокой и совершенно уникальной содержат ельной значимостью («Сйзьыл» («Осень»), «Сюрес дурып» («У дороги»), «Сясь-каяськись льомпу» («Цветущая черемуха»)). В каждой детали закодирована ценностная сущность, ценностное видение мира и отражено языческое мироощущение, миропонимание поэта.

В понятийном поле «Природа» ярко выражается принцип копт рас га, о 1 -ражается та система бинарных оппозиций, семантических противоречий, которая наблюдается и в картине мира удмуртов. Иначе говоря, в художесь венном пространстве К. Герда в результате действия объек1ивных закономерностей наблюдается своего рода наложение кар тины мира древнего этноса. Но, следует отметить, происходит осложнение мифоло! ичсской градации «единством и теснотой стихового ряда» (Ю. Тынянов), при ко т-ром именно и формируется «особое видение мира».

Проведенный анализ механизмов порождения авторских трансформаций и ассоциаций иллюстрирует яркое пантеистическое и антропоморфическое мироощущение, находящее отражение в естественных для нее модусах изображения действительности - в сквозных природно-прсдмстных образах (например, лес, дерево, небо, солнце, дорога, птица), этнографических реалиях и деталях ритуальной практики.

Эстетически значимой единицей в картине мира К. Герда явилась береза3, Она несет ярко выраженную мифологическую нагрузку. Береза родовое дерево рода Докья, дерево, которому молились и веровали соро-

1 Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусств« Т I М . 1994 С 151 'Философия. Учебник. - м., 1996. - С 294.

1В Чястотном рейтинге лексем поэтических текстов К. Герда фиксирусгся IX раз

дичи К. Герда. Уважительное, святое отношение к березе отразилось во многих стихах («Керемет» («Керемет»), «Сюрес дурын» («У дороги»)). По утверждениям этнографа В.Е. Владыкина1, в старину удмурты «Инма-ру молились подсосной, Кылдысину - под березой, Куазю-под елью <...> Образ Кылдысина... первоначально ассоциировался, очевидно, вообще с творческим началом, созиданием (отсюда «кылдыны» - творить, создавать)». Именно слову «кыл» придавалась магическая функция творения, созидания, мир созидался в процессе названия. Так, и К. Герд свято верит в магическую силу Слова. И, возможно, архетип березы как Мирового древа в его творчестве неслучаен. Автор поклоняется березе, то есть богу Слова, Творения и Созидания.

Береза и в удмуртской, и в русской поэзии является символом женского начала. Так и в поэзии Герда чаще всего береза метафорически раскрывает женскую красоту, предстает перед читателем в образе девушки в сарафане, с ленточками в косах, в чем улавливается перекличка с С. Есениным2. Подобные метафоры функционируют в поэзии К. Герда как элементы фольклорного стиля. Но в стремлении к его переосмыслению угадываются попытки контекстуального обновления семантики «береза - женщина».

В стихотворении «Мынам кырзанэ» («Моя песня») поэт наделяет березу функцией материнства, деторождения - «береза - мать». Здесь обращает на себя внимание выражение куар поттэ 'выводит листья', созданное поэтом по аналогии пи поттэ 'птенцов выводит'. С «женской» темой атрибутивно связана тема «маленького, слабого, жалкого» деревца в стихотворении «Сюрес дурын» («У дороги»); «Стоит, бедная, / Тихо плачет», Напевность строк сближает стихотворение с колыбельной песней. Поэт обращается к березе как к младенцу, для усиления ласкательности в текст включает уменьшительно-ласкательное слово нуныкае 'дитятко' («береза - ребенок»). Выделяется еще одна параллель: береза - символ родины («Удмурт музъемлы» («Удмуртской земле»)). Смысловое содержание образа березы в данном случае соотносимо с коннотацией мифопоэтического и вбирает семантику национально-традиционного начала.

Отдельным семантическим слоем в лирике Герда выделяются образы берез, растущих у дороги («Мон кули ке» («Если я умру»)), при интерпретации которых возникают ассоциации с образом Матери-Природы, Матери-Земли.

При всей своей кажущейся противоречивости символика березы выстраивается в единый ряд: женское начало - мать - души умерших - смерть и воскрешение. Новые эстетические значения слова, их смысловые прира-

1 См. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. - Ижевск, 1994 - С. III.

10 влиянии С Есенина на творчество К. Герда см.. Витрук Н.В. Сергей Есенин и удмуртская поэзия. - М.,

2002.-С. 5-24.

щеиия связаны с идейно-художественным целым стихотворения, авторским восприятием мира и его нравственным кредо.

Коннотации образов деревьев сформировали своеобразную модель мира, в которой определенно нашла отражение архаика удмуртскою этноса. Поэтический мир К. Герда изначально сотворен как существование двух начал мужского и женского («Тэль коран» («Вырубка леса»)).

При определении пространственной организации созданной К. Гордом модели мира наиболее значимым оказывается доминирующее вертикальное построение верх/низ, где особую смысловую liai рузку несут небо и земля'. Небо является одним из основных понятий мифологии, оно означает прежде всего абсолютное воплощение верха. Абсолютная удаленность и недос1ушюсть неба слиты в мифотворческом сознании с его ценностными характеристиками: трансцендентностью и непостижимостью, величием и превосходством («Зор бере» («После дождя»), «Выль тулыс» («Новая весна») и т. д.). Эти качества неба отразились и в стилистических особенностях - автор попреки правилам удмуртского языка использует слово во множественном числе: инъё'с 'небеса'. Путь в небо мыслится Гердом как постепенное восхождение но ступеням к наивысшей цели человеческого существования - обретению Свободы. Стремление к свободе - эта цель локализована в верхней точке на вертикальной оси. Не случайна и высокая употребительность слова шунды 'солнце' (234 раза).

Бинарная система художественного мира К. Герда поддерживается и созданием индивидуальной поэтической концепции времени. «Временной» комплекс имеет следующий состав, легко складывающийся в принцип контраста: в качестве единиц времени выступают ар 'год' - даур 'век', вал 'было', вален 'раньше' - ami 'сейчас', ортчем 'прошлое' - вуоз 'будущее'. Символами времени являются чукна 'утро' - жыт 'вечер', уй 'ночь', уйшор 'полночь' нупал 'день', шунды жужан 'рассвет" - шунды пуксён 'закат*, тол 'зима'- гужем 'лето', ешььа 'осень' - тулыс 'весна' и т.д. Наиболее яркая черта перечисление! о ряда абстрактность предметных образов: лексемыпочти теряют собственное изначальное значение и приобретают значимость и новые смыслы, валентной и в пределах мифопоэтической системы К. Герда. В структуре времени К. Герда наиболее ярко отразилось стремление соединить древние национальные традиции и обычаи с новыми чертами современного мироощущения своего народа.

Время в некоторой степени определяет и цветовую символику художее nicn-ного мира К. Герда. По сравнению с другими цветообозначениями, в его творчестве преобладают белый, черный и красный цвета. Это nBcia, наиболее традиционно выделяемые человеком, тона простое и максимально насыщенные. Но вместе с тем каждый писатель, поэт, создавая собственную картину мира, переосмысляет общеязыковые значения и отношения слов

' Слово музъем 'земля' фиксируется 11 б раз, мл 'небо' - 81 pa j.

тем самым способствует дальнейшему их обогащению. Так, A.C. Измайлова-Зуева, анализируя эти три цвета, объясняеттрехъярусную модель мира пола1. Наравне с данными тремя основными цветами в гердовском пространстве доминируег и золотой цвет. Золотой цвет осмысляется как наивысшая точка стремлений лирического героя. Черный и белый цвета имеютпо 10 оттенков. Такое количественное совпадение многообразия не является случайным: здесь нашли отражение философские поиски автора в решении вечной проблемы противоборства «света» и «тьмы». Поэзия К. Герда - поэзия противопоставлений. Через контраст, чередование черного и белого передается атмосфера времени. Эта резкая цветовая символика знаменует два жизненных исторических начала: старое и новое, прошлое и будущее, ложь и правду. Цветопись оказывается одним из важнейших средств для передачи авторского стремления найти истинные идеалы, познать действительность.

Все эти грани, определяющие индивидуальное видение окружающего как «поэзии контрастов», сформировали своеобразную модель мира: сочетание разных семиотических оппозиций, которые в свою очередь концентрированно формируют спираль, с обеих сторон устремленную в бесконечность. Каждый виток спирали - различные грани действительности, многообразие раскрывающихся сфер жизни, переплетающихся, входящих одна в другую. Авторская мысль направлена в будущее. Но всегда при этом лирический взор устремлен и вовнутрь, и к бесконечной точке, уходящей, удаляющейся но мере раскрытия тайн мироздания и человеческой души.

В заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы в соответствии с поставленными задачами.

Кузебай Герд- поэт нового направления, внесший в удмуртскую литературу разнообразие форм, жанров и стилей, обогативший ее новой содержательностью, новой концепцией человека и мира. Впитывая разножанровый материал фольклора финно-угорских народов, культуру родственных этносов, нравственно-эстетические принципы русской классической, европейской и современной ему литературы, он создал оригинальное словесное творчество, раздвинул границы национальной литературы, ввел удмуртскую лит ературу в систему финно-угорских литератур, европейской поэзии.

Важным теоретическим выводом диссертационной работы является утверждение, что художественная система К. Герда - переходная система от <|юльклорной эстетики к индивидуально-личностным принципам создания поэтической реальности. Высокочастотные слова и мифопоэтические модели в художественной картине мира поэта предстают экспликатором традиционного и ментально-личностного осмысления человека и мира.

' Зусяя А С. Кя ков цвет любит Кузебай Герд?// Кеаеш. -1998. - л» 2. - С. 54-57.

Полученные нами результаты исследования <[юрм выражения авторского сознания позволили скорректировать представление о типе художественной системы К. Герда, который традиционно чаще определялся как романтический. Концепция мира и человека в поэтическом мире К. Герда была неоднозначной. В ней сосуществовали и просветительство, и романтизм, и реализм, и социалистический реализм. Но в синтетической концепции мира и человека поэта реалистический тип мироощущения все же является центральным.

В эволюции художественной системы К. Герда выявляются три основных этапа, отражающие трансформационные процессы в его лирике: от фольклорного, мифологического «мы» - к индивидуальному «я» и далее - возврат к коллективному «мы».

Семиотический анализ текстов, дифференцированное исследование двух сторон поэтики произведений К. Герда - отношений между «означающими» и «означаемыми» и мировоззренческо-прагматического уровня - позволили понять неповторимую личность поэта, почувствовать его поэзию, постичь истоки его высокого таланта, гражданского мышления, человеческого мужества.

Кузебай Герд - гений удмуртского народа, большое Начало удмуртской литературы и культуры, духовное начало, к которому вновь и вновь возвращается каждый исследователь. Его поэзия неисчерпаема, в исследовании предложен лишь один из вариантов прочтения лирики К. Герда. Проведенный анализ и представленные формулировки итогов исследования творчества К. Герда открывают новые перспективы изучения его стихов в контексте поэзии не только Удмур тии, но всей многонациональной России, финно-угорской и европейской литератур.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Проблемы и перспективы создания словаря языка Кузебая Герда // Перспективные направления развития в современном финно-угроведении: Тезисы международной конференции (Москва, 18-19 нояб. 1997 г.). -М.: Диалог-МГУ, 1997. С. 99-101.

2. Романтическая лексика в поэзии Кузебая Герда II Российское государство: Прошлое, настоящее, будущее: Материалы третьей научной конференции (Ижевск, 17 апр. 1998 г.). - Ижевск: Изд-во Международного ВосточноЕвропейского университета, 1998. - С. 228.

3. Цветовая символика в поэтическом творчестве К. Герда II Коми-пермяцкий язык и литература во взаимодействии с другими языками, обновление методики их преподавания (посвящена 45-летию коми-пермяцко-русского отделения филологического факультета ПГПУ): Тезисы докладов научно-практической конференции (18-19 окт. 2000 г.). - Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2000. - С. 82-85.

4. Von der Sprache der Poesie von K. Gerd // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum 7.-13.8.2000. -Tartu, 2000. - Pars III. - S. 239-240.

5.0 языке поэзии Кузебая Герда // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum 7.-13.8.2000. - Tartu, 2001. - Pars VIII. - C. 42-47.

6. Соотношение русских и тюркских заимствований в произведениях Кузебая Герда // Пятая российская университетско-академическая научно-практическая конференция: Тезисы докладов. - Ижевск: Удм. гос. ун-т, 2001. -Ч. I. - С. 80-81 (в соавторстве с Насибуллиным Р.Ш., Байдуллиной А.Т., На-сибуллиным Я. Р.).

7. Поэтический мир К. Герда и языковая личность поэта II Вестник Удмуртского университета: Личность и история в удмуртской филологии. - 2002. - № 7. - С. 92-98.

8. Семантика дерева и леса в творчестве удмуртских поэтов (на примере творчества К. Герда и С. Широбокова) //Луч. - 2002. - № 7-9. - С. 77-78.

9. З.А. Богомолова о Кузебае Герде II Женщина на Олимпе. - Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2003. - С. 128-133.

Лицензия ЛР № 020411 от 16.02.97 Сдано в производство 26.09.2003. Печать офсетная, Формат 60x84'/14. Услпсч.л. 1,39. Уч.издл. 1,5. Заказ № 246. Тираж 100 экз. I

Издательский дом "Удмуртский университет", V 426034, г Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 2.

\

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бусыгина, Людмила Васильевна

Введение.

Глава I. Формирование мировоззренческих и эстетических принципов творчества Кузебая Герда.

1.1. Становление поэтической индивидуальности.

1.2. Творчество Кузебая Герда в критике и в литературоведении.

Глава II. Художественный образ автора в поэтической картине мира К. Герда.

2.1. Мифологическое сознание «мы» в раннем творчестве К. Герда.

2.2. Индивидуальная форма выражения лирического «Я» поэта.

2.3. Обобщенно-собирательное сознание в поздней лирике К. Герда.

Глава III. Смысловые мифопоэтические комплексы и языковая личность Кузебая Герда.

3.1. Эстетически значимая единица «Человек».

3.2. Семантическое поле «Природа» и его смысловые комплексы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Бусыгина, Людмила Васильевна

Творчество удмуртского поэта Кузебая Герда (Кузьмы Павловича Чай-никова, 1898-1937 (?)) - самобытное явление в финно-угорской и европейской литературе XX века. Наряду с зачинателями коми художественной словесности И. Куратовым, марийской - С. Чавайном, мордовской - 3. Дорофеевым, К. Герд вошел в национальную литературу как художник слова нового направления, обогатив ее новой содержательностью, жанрово-стилевыми, образно-тематическими открытиями, новой концепцией личности. Он, сын удмуртского народа, поэт, прозаик, фольклорист, этнограф, лингвист, переводчик, художник и музыковед, сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии удмуртского языка, удмуртской литературы и культуры. Его творчество - университет национальной культуры. Могучий талант К. Герда, его удивительная многогранность, организаторские способности, пытливый ум, европейский кругозор вознесли удмуртского поэта на высоту национальной и мировой культуры. В течение 15 лет творческой деятельности К. Гердом было опубликовано значительное количество научных, публицистических и художественных трудов, среди них три сборника стихов на удмуртском языке: «Крезьчи» («Гусляр», 1922), «Сяськаяськись музъем» («Цветущая земля», 1927), «Лёгетъёс» («Ступени», 1931), содержащих несколько сотен стихотворений и поэм.

В его творчестве нашли своеобразное отражение сложные и напряженные нравственно-этические и социально-философские искания 1910-1930-х годов. Само время, процесс модернизации общества и культуры в начале XX века возложили на удмуртских просветителей Г. Верещагина, И. Михеева, И. Яковлева, Кедра Митрея, Кузебая Герда задачу «способствовать формированию самосознания народа, выразившуюся в потребности иметь собственную государственность, национальную свободу и независимость, профессиональное искусство слова» [Богомолова 1998: 8]. Голос грозной противоречивой эпохи нашел отражение в художественном мире К. Герда. Герд - личность трагической судьбы. В своей короткой, но яркой как звезда жизни поэт пережил творческие взлеты, признание таланта, неподдельную любовь и уважение народа, но в его жизни было больше диссонансов, попрания человеческого достоинства, унижений и подавления личности, индивидуальности. В силу объективных обстоятельств в данный период поэт не мог войти в контекст мировой культуры. Его творчество, научные труды, взгляды, его стиль, художественные образцы были искусственно изъяты из литературного и культурного процесса. «Сам поэт оказался в одиночестве в идеологической и литературной борьбе. Гуманист, собиратель духовных ценностей, реформатор в разных областях просвещения, культуры своего народа, К. Герд как мыслитель хотя и был в сложных отношениях с обществом и временем, сделал прорыв из своей эпохи (20-30 гг.) в новые общественно-исторические сферы» [Богомолова 1998: 9]. За свою научную деятельность, за поэзию Герд подвергался нападкам, обвинениям в национализме. И далее, на протяжении более полстолетия разоблачали не только К. Герда, но и «гердовщину» как антиобщественное мировоззрение. Хотя сегодня совершенно очевидно, что за этим термином сквозит утверждение творческого опыта, таланта великого поэта, ученого, лидера. Уникальное сочетание интереса ко всем областям культурной и общественной жизни сделало его одной из ключевых фигур эпохи, человеком, который во многом определил тенденции развития культуры удмуртского народа. Его творчество - это один из фокусов, через который шло «преломление» тенденций развития и образование основных линий в удмуртской литературе XX века.

Истоком его неуемной творческой энергии, таланта, его школой были фольклор родного народа, карело-финский эпос «Калевала», русская классическая, европейская и современная ему литература (поэты «серебряного» века, A.M. Горький, В. Брюсов, В. Маяковский и др., со многими из которых он был знаком). Будучи удмуртским поэтом, Герд, явление масштабное, принадлежит нескольким культурам. Энциклопедичность знаний, образованность, кругозор, размах общественной работы, яркая индивидуальность ставят Герда на уровень европейского масштаба. Вся его работа - организаторские поиски, творческие связи с писателями и деятелями культуры народов мира (А. Гидашем, А. Габором, Я. Калимой, Ю. Марком, Амур Сананом и др.), встречи с государственными деятелями (А.В. Луначарским, Д. Фурмановым) несла идею единения и этнической солидарности всех финно-угорских народов. Он стремился «осмыслить свое родное, удмуртское наряду и наравне с европейской культурой и наукой. К. Герд выработал способность становиться наиболее удмуртом тогда, когда он наиболее финно-угр или европеец» [Зуева 1998: 54].

Личность Герда и его произведения всегда были объектом внимания исследователей. Определение роли и места поэзии К. Герда в контексте удмуртской, финно-угорской и мировой литературы, идейно-содержательное значение его творений, проблемно-тематические, жанрово-образные особенности его сочинений, изучение интертекстуальных связей, документально-исторические поиски - все это остро затрагивается удмуртскими, русскими и зарубежными критиками и литературоведами и уже давно требует серьезного анализа в рамках единой работы. В трудах исследователей намечаются и пути дальнейшего исследования творчества К. Герда на всех уровнях поэтического текста. Но, безусловно, отдельные положения и концепции требуют дополнений в свете развития современной национальной поэзии, методик анализа поэтического текста, что явилось инициирующим фактором комплексного исследования художественного мира удмуртского поэта.

Наше исследование предполагает работу на стыке двух наук - литературы и лингвистики, где наиболее выразительно, наиболее интенсивно проявляются интеллектуальные характеристики личности. Более того, многие современные исследователи художественного текста предполагают, что в произведении можно обнаружить модель мира, в нем заложено цельное, единое представление о мире. Хотя это положение считается спорным, но нам представляется вполне справедливым. Картина (модель) мира, представленная в поэтическом тексте, возможно, не отражает полностью мировоззрение художника, но она может являться одной из возможных моделей действительности.

Теория отражения в языке представлений и знаний о мире, об окружающей действительности нашла отражение в работах Ю.Д. Апресяна (1995: 56-69), Г.А. Брутяна (1968), В.Н. Телии (1981), В.Н.Топорова (1995), современных лингвокультурологов Т.В. Цивьян (1990), Г.Д. Гачева (1998), В. А. Масловой (2001) и др.

В научной литературе под картиной мира понимается «целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека» [Роль человеческого фактора. 1988: 19]. Но это «не есть зеркальное отображение мира и не открытое «окно» в мир, а именно картина, т.е. интерпретация, акт миропонимания» [Роль человеческого фактора. 1988: 55]. Существуют различные точки зрения в отношении толкования «картины мира». Но в настоящее время широкое распространение получил вопрос об образе мира, который воссоздается при функционировании языка в эстетической сфере, т.е. об индивидуально-авторской картине мира. Картина мира художественного произведения понимается как проекция основных общечеловеческих категорий, но в своей личностной интерпретации. В авторской картине мира отражается реальность, прошедшая через призму творческой мысли, что А.А. Потебня в своих работах сформулировал как трехчленную связь «действительность <г> поэтическая мысль <-> художественное произведение». Это определение дает возможность рассматривать конкретные соотношения и различия между действительностью «обычной» и «художественной» в картине мира К. Герда. В соответствии с поставленными задачами важным является утверждение А.А. Потебни, что индивидуально-авторская картина мира как нельзя лучше демонстрирует единство и неразрывность мировоззрен-ческо-прагматического и тезаурусного уровня (см. об этом: Потебня 1976).

Так, целостный идейно-содержательный и художественно-формальный и анализ литературного произведеня предполагает исследование творчества поэта с точки зрения эволюции центрального образа его поэзии - образа автора.

Проблема автора - одна из кардинальных проблем современного литературоведения. Важность этой проблемы бесспорна, потому что «автор» связан со всеми элементами произведения как на уровне идейно-содержательном, так и формальном - поэтики художественного произведения. Ведущая роль в преобразовании вопроса об авторе в самостоятельную литературоведческую проблему принадлежит трудам В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург и Б.О. Кормана.

Понятие «автор» впервые определил В.В. Виноградов как семантико-стилистический центр и словесно-речевую структуру произведения. Он выделил два возможных подхода к проблеме - с позиции литературоведения и эстетики и в рамках науки о языке художественной литературы. Объединив эти два подхода, можно получить единый результат - образ автора с присущими ему речевыми, идейными и биографическими особенностями (см. Виноградов 1971: 105-211). Такое понимание «автора» нам представляется приемлемым в настоящей работе. Данный подход дает возможность наиболее объективного изучения плана содержания поэтического текста. В традиционном литературоведении при исследовании поэтических текстов неизбежен субъективизм, проявляющийся в наложении модели мира исследователя на модель мира поэта. Согласно Ю.И. Левину (1966), преодолеть эту тенденцию можно, в частности, «анализируя текст на низших уровнях - слов и синтагм <.> При этом искажения оказываются меньшими, т. к. на авторскую модель мира накладывается лишь языковая модель исследователя, а эту модель можно считать узуальной» [Левин 1966: 199].

В основе двух намеченных В.В. Виноградовым подходов к образу автора лежит также слово, словесная ткань произведения. Но ученого интересовало не столько взаимодействие автора и героя, сколько вычленение языка («образа») автора из речевой реальности произведения.

Основные положения работ В.В. Виноградова (который в свою очередь вслед за Л.В. Щербой и Б.А. Лариным продолжил теорию изучения художественной речи с филологической точки зрения1) были развиты Ю.Н. Тыняновым («Проблема стихотворного языка»), В.М. Жирмунским («Теория литературы. Поэтика. Стилистика»), М.М. Бахтиным («Эстетика словесного творчества»), Ю.М. Лотманом («Анализ поэтического текста») и другими лингвистами и литературоведами.

Г.О. Винокур, обратившись к проблеме личности автора, также сформулировал ее как лингвистическую. Но при этом он утверждает, что в литературоведческом исследовании, «если верно, что границы науки определяются

1 Здесь следует остановиться на понятиях поэтика и лингвопоэтика. С.С. Аверинцев термин «поэтика» определяет следующим образом: «Термин поэтика имеет в русском обиходе по меньшей мере два различных значения. Во-первых, это научная теория словесного художественного творчества. и, во-вторых, это система рабочих принципов какого-либо автора, или литературной школы, или целой литературной эпохи: то, что сознательно или бессознательно создает для себя любой писатель» [Аверинцев 1977: 3]. «Лингвопоэтика как раздел науки о языке и литературе и ее учебная дисциплина - лингвистический анализ художественного текста. Основная задача лигнвопоэтического толкования - изучение поэтики художественного произведения, структуры образов (прежде всего словесных, представляющих языковое воплощение художественных образов произведения) в их композиционной организации и сюжетном развитии.» [Донецких 1990: 14]. предметом, целью исследования, то с лингвистикой мы имеем дело только до тех пор, пока такой целью остается именно язык. Но не может быть целью лингвистики изучение «души писателя» или его литературного образа. Лингвистика может для этой цели лишь подсказать ту часть потребного материала, который находится в ее ведении» [Винокур 1991: 50]. Поэтическое произведение содержит в себе не просто язык, но, прежде всего - мысли и чувства, выраженные в языке.

Структурально-семиотическое литературоведение учитывает опыт всей предшествующей литературоведческой науки, однако имеет свою специфику. Взгляды данного направления отразились в работах Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, М.Л. Гаспарова, М.И. Борецкого и др. Утверждая, что язык -материал литературы и что в основе любого языка лежит понятие знака, значимого элемента данного языка, и при этом слова - наиболее распространенный тип условных знаков, они дают определение понятию поэтический текст: «это сложно построенный смысл» [Лотман 1972: 38]. В работах структуралистов основное внимание уделяется возникновению общего смысла текста из семантической связности отдельных его элементов, где проявляются синтак-тика, семантика и прагматика; при этом, текст - это некая структура, наложение, соответствие. Основное внимание исследователями обращается на зависимость всех элементов текста от единого организующего центра - образа автора. Теория и взгляды структуралистов (см. работы Ф. де Соссюра, К. Ле-ви-Стросса, Р. Якобсона, Ю. Лотмана, Р. Барта и др.) представляют важность в том плане, что при исследовании художественного мира К. Герда наша работа строится как поиск в языке и в проблематике произведений Герда особенностей структур, которые играют исключительную роль в картине мира поэта и отражают мировоззрение эпохи 1920-30-х годов. Методологически в данной работе выстраивается путь от языка как художественно-маркированной системы знаков к мысли (идее) как совокупности эстетических ментальных представлений и образов.

Заслугой М.М. Бахтина является приведение проблемы «образа автора» в русло общей эстетики, где исходным моментом является философско-психологическое положение, что каждый человек переживает себя, свои чувства изнутри. В теоретических воззрениях ученого наметился своеобразный подход к осмыслению проблемы автора - через художественные воплощения личностного начала в произведении. М.М. Бахтин в работах определяет «образ автора» как иерархически организованную структуру, выделяя «автора первичного» (не созданного) и «вторичного» (образ автора, созданный первичным автором). «Первичный автор» - «создающий образ» - «никогда не может войти ни в какой созданный им образ», опосредованием его является все произведение. «Вторичный автор» понимается как иерархическое и идейно значимое явление (см. Бахтин 1986). По поводу «вторичного» образа М.М. Бахтин высказывается: «Образ автора - <.> образ особого типа, отличный от других образов произведения, но это образ, а он имеет своего автора, создавшего его» [Бахтин 1986: 304], т.е. «сознание автора есть сознание сознания» [Бахтин 1986: 16]. Здесь находит выражение авторская позиция, воплощенная в сюжетно-композиционной, жанровой и пространственно-временной структуре текста; в основании ее - форма повествования от автора. Биографического автора Бахтин выносит за пределы текста, науки. Исследователь отказывается от фактического сопоставления биографии писателя и его произведений, он возражает против смешения «автора-творца, момента произведения» и «автора-человека, момента этического, социального события жизни». Хотя он оговаривает, что «автор-творец поможет нам разобраться в авторе-человеке» [Бахтин 1986: 12].

В исследовании «вторичного автора» определяющими категориями являются его концепция «чужого слова», «проблема диалога сознаний», идеологических точек зрения в произведении. Каждая словесная единица для Бахтина является точкой зрения другого, «знаком чужой смысловой позиции». Это понимание слова героя как чужого дает понимание и самого героя как «другого», как самостоятельного голоса, способного противостоять авторскому. Автор и герой в теории Бахтина определяются как участники общения, диалога (см. Бахтин 1979; 1986: 306-325).

В дальнейших работах М.М. Бахтин обращает внимание на активность героя, которая может противостоять авторской и в этом противостоянии дойти до полного освобождения от автора. Это явление ученый рассматривает в романах Ф.М. Достоевского (1979).

В исследовании проблемы «художественного автора» важную роль сыграли работы Ю.Н. Тынянова и его концепция «литературной личности». В своей статье «Литературный факт» (см. Тынянов 1977: 255-270) ученый отделяет «индивидуальность литератора» от «авторской индивидуальности, литературной личности», в формировании которой важное место занимает литературная эпоха: «Авторская индивидуальность не есть статическая система, литературная личность динамична, как литературная эпоха, с которой и в которой она движется» [Тынянов 1977: 259].

Этот аспект изучения образа автора и серьезная попытка осмысления термина «лирический герой», впервые введенного Ю.Н. Тыняновым в статье «Блок» (1921) (см. Тынянов 1977: 118-123), принадлежит Л .Я. Гинзбург (1977, 1979, 1997). В ее работах главным стал вопрос о соотношении категорий «авторская личность» и «лирический герой», а также «личность поэта» и «образ автора». Важнейшим критерием объективности исследований авторского образа ученый считает учет конкретной историко-литературной ситуации. Образ автора, по Л.Я. Гинзбург, - не просто представление об индивидуальности поэта и его личности, но и исторический, «эпохальный лик» художника.

Особый этап в разрешении проблемы автора открывает научная деятельность Б.О. Кормана. Т.Л. Власенко отмечает, что концепция лирического героя Б.О. Кормана наиболее близка концепции Л.Я. Гинзбург учетом историко-литературного и теоретического обоснования термина. В то же время концепция Б.О. Кормана «строго соотнесена с системой понятий субъектного подхода и представляется наиболее полно сформулированной» [Власенко 2000: 123-124].

Совершенно убедительна мысль Б.О. Кормана о том, что среди образов, выступающих в лирике как субъект и объект сознания, образ лирического героя оказывается наиболее близким к автору, но вместе с тем не единственным, и что этот термин приемлем лишь в тех произведениях, в которых главным предметом изображения является сам поэт, его внутренний мир, его переживания.

Но порой в одних исследованиях «лирический герой» рассматривается как единственно возможная форма выражения авторского сознания в лирике, в других - «автор» и «лирический герой» употребляются в качестве синонимов, что подчеркивает Л.Я. Гинзбург: «многообразные формы выражения в лирике личности поэта нередко подводятся под унифицированную категорию лирического героя; тогда как лирический герой - только одна из возможностей, и она не должна заслонять все другие» [Гинзбург 1997: 8]. Поэтому особого внимания заслуживают те исследования, авторы которых стремятся дифференцировать многообразные формы выражения авторского сознания в лирике.

Наиболее дифференцированный субъектный срез представлен, на наш взгляд, в трудах Б.О. Кормана, который рассматривает собственно автора, автора-повествователя, лирического героя и героя «ролевой» лирики, к методологическому аппарату которого мы и будем аппелировать в процессе исследования.

Русское литературоведение в лице М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Кормана, Ю.Н. Тынянова и др. рассматривает автора и героя в контексте литературных методов. Здесь необходимо уточнить термин «метод». Справочная литература метод определяет как «устойчивый и повторяющийся в том или ином периоде исторического развития литературы целостный и органически связанный круг основных особенностей литературного творчества, выражающийся как в характере отбора явлений действительности, так и отвечающих ему принципах выбора средств художественного изображения у ряда писателей. В широком смысле методом художественным называют наиболее общий тип подхода писателя к действительности, исходящий из примата объективного или субъективного начала в воспроизведении явлений действительности, вне зависимости от конкретного исторического выражения, проявляющийся в искусстве на всем протяжении его исторического существования» [СЛТ 1974: 213]. За последние годы определение метода, применительно к литературному процессу, оказывается несколько скомпроментированным вслед-ствии деидеологизации литературной науки (термин этот был предложен в 1920-е годы марксистскому литературоведению РАПП-ом). Но употребление данного термина в литературоведении, в сугубо эстетической сфере, вне идеологических установок, оправдывает свое устойчивое положение на авансцене нашего литературоведения уже на протяжении ряда десятилетий. Б.О. Кор-ман, основываясь на данную формулировку, определяет термин метод как «концепцию личности и мира».

Поскольку научный аппарат должен совпадать с собственными категориями исследования, то выбор материала и методология применяемого к нему анализа будут всякий раз оговариваться отдельно в специально посвященном этому материалу параграфе.

Постановка вопроса о комплексном исследовании поэтических текстов К. Герда мотивируется двумя факторами: с одной стороны, речь идет о необходимости осмысления феномена поэта в свете последних исторических, философских и литературных материалов, с другой - об изучении наследия поэта в русле новых литературоведческих методик. Все это и определяет актуальность нашей работы.

Степень научной новизны определяется прежде всего самим материалом, так как настоящая работа представляет собой первую попытку комплексного исследования лирики К. Герда. Впервые предпринята попытка системного и многоуровневого анализа, построенного на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотического и системно-структурного подходов. Новизна работы определяется и тем, что художественный мир поэта исследуется в единстве языковых и литературных аспектов. Стихотворные тексты К. Герда впервые подвергаются анализу в лингвопоэтическом ракурсе, комплексно исследуются поэтические, стилистические, языковые особенности его лирики. Новизна данного исследования заключается и в постановке вопросов, связанных с особенностями выражения авторской позиции в поэтических произведениях К. Герда.

Объектом исследования послужило поэтическое наследие удмуртского поэта К. Герда, включающее три сборника стихов, насчитывающее более 400 стихотворений и поэм.

Предметом исследования в диссертации стали мировоззренческие и эстетические основы поэтического творчества К. Герда, эволюция его поэтического мироотношения, наиболее характерные особенности поэтики, стиля поэта, а также частотный рейтинг лексем поэтических текстов К. Герда.

Авторская личность рассматривается как сложная структура, сочетающая как субъектно-объектные связи, так и языковой аспект. Изучение субъектной сферы, форм выражения авторского сознания, их семантическая интерпретация и анализ функциональных проявлений позволяет описать художественную концепцию мира и человека, связать моделируемый по авторским законам поэтический мир с объективированной действительностью. Важное место в постижении авторской картины мира занимает осмысление многоплановой семантики ключевых слов, выполняющих в художественном тексте эстетическую функцию и отражающих процесс художественного мышления.

Целью настоящего исследования является комплексное рассмотрение поэтических текстов К. Герда, предпринятое в единстве тематического и функционального аспектов; изучение особенностей созданного поэтом художественного мира; выявление важнейших особенностей его поэтики и узловых моментов творческой эволюции.

Постановка цели исследования предполагает в процессе работы над материалом решение следующих задач:

- определить место К. Герда в историко-литературном контексте 19101930-х годов, изучить и систематизировать критическую литературу о творчестве поэта;

- проанализировать особенности творческой эволюции К. Герда, изменение мировосприятия его героя, с учетом форм выражения авторского сознания;

- исследовать особенности мифопоэтической индивидуальности К. Герда, рассмотреть отличительные черты его поэтического мира, выявить основные мотивы и смысловые комплексы, привлекая статистические и лингвистические данные, актуализируя идейно-тематические и проблемные аспекты его творчества;

- выделить новые качественные грани его творчества и в связи с этим еще раз уточнить масштаб личности поэта в художественном плане.

Теоретико-методологическая база создавалась с учетом концепций, отраженных в трудах М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, M.JI. Гаспарова, Г.Д. Гачева, Л.Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, Ю.Н. Караулова, Б.О. Кормана,

Ю.И. Левина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, В.А. Масловой, Н.В. Павлович, И.П. Смирнова, В.Н. Топорова, Ю.Н. Тынянова, Т.В. Цивьян, и т. д.; зарубежных ученых - Р. Барта, К. Леви-Стросса, К.Г. Юнга. Диссертант опирался также и на труды удмуртских ученых, внесших значительный вклад в исследование национальной литературы. Это работы З.А. Богомоловой, В.М. Ванюшева, Ф.К. Ермакова, А.С. Измайловой-Зуевой, А.Г. Красильни-кова, А.Г. Шкляева и др.

Основным методом исследования выбрано системное исследование, предполагающее изучение творчества поэта как целостной системы. Важнейшим методологическим принципом, лежащим в основе исследования, является органическое единство формы и содержания. В связи с чем работа строится на сочетании сравнительно-исторического, структурно-семиотического и структурно-системного подходов, которые интегрируются в едином целостном подходе.

Данный подход позволяет рассмотреть некоторые теоретические аспекты в сочетании с конкретным анализом текста. Структурно-системный анализ (М.М. Бахтин, Б.О. Корман) дает возможность проследить эволюцию поэтического мироотношения К. Герда, уточнить представление о методе и стиле творчества поэта.

Важными являются принципы структурально-семиотического литературоведения (Р. Барт, Ю.И. Левин, К. Леви-Стросс, Ю.М. Лотман и др.). Данный аспект предполагает возможность через изучение средств художественной выразительности прийти к пониманию своеобразия творческого мышления К. Герда.

Предлагается также «компонентный анализ с опорой на словарные дефиниции» (М.Л. Гаспаров, Ю.Н. Караулов, Ю.И. Левин, Д.М. Поцепня, В.Н. Топоров и др.), сопоставительно-статистический анализ.

Интертекстуальные, культурологические связи устанавливаются с привлечением данных мифологии, психологии, истории, философии. При этом учитываются работы Г.Д. Гачева, В.А. Масловой, Т.В. Цивьян и др.

Практическое значение работы заключается в возможности использования результатов настоящего исследования при формировании теоретической основы нового издания «Истории удмуртской литературы», при создании методических работ, учебников и учебных пособий для средних школ.

Положения и выводы работы могут быть применимы в процессе преподавания удмуртской литературы в вузах, лицеях, гимназиях и школах; при чтении спецкурсов «Кузебай Герд и его эпоха», «Эволюция творчества К. Герда» и др.

Приложение работы - Частотный словарь и методы его формирования открывают перспективы для создания подобных словарей по языку других удмуртских писателей.

Апробация работы. Материалы диссертации служили основой для докладов и сообщений на международных конференциях и конгрессах «Перспективные направления развития в современном финно-угроведении» (Москва, МГУ, 18-19 ноября, 1997), «Congressus Nonus Internationalis fenno-ugristarum» (Тарту, Эстония, 7-13 августа, 2000), «Функционирование языков и состояние этнокультуры восточных финно-угорских народов: проблемы и перспективы развития» (Саранск, 4-7 июня, 2003); на I зональном симпозиуме «Вербальная духовная культура пермских народов в европейском контексте» (Ижевск, 22-23 апреля, 1998); на региональных конференциях «Российское госдарство: прошлое, настоящее, будущее» (Ижевск, Международный ВосточноЕвропейский университет, 17 апреля, 1998), «Г.Е. Верещагин и этнокультурное развитие народов У рало-Поволжья» (Ижевск, 19-21 ноября, 2001); на республиканской научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения С. Широбокова «Неумолкнувшая песнь соловья» (Ижевск, 19 декабря, 2002) и внутривузовской «Пятой российской университетско-академической научно-практической конференции» (Ижевск, УдГУ, апрель, 2001). Отдельные положения диссертации нашли отражение в 9 публикациях.

Структура и объем диссертации. Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, приложений. Основная часть изложена на 196 страницах. Список использованной литературы включает 233 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтическая картина мира в лирике Кузебая Герда"

Выводы

Итак, многократность использования одного и того же слова в тексте явилось условием для выделения ключевых понятий в поэтическом мире К. Герда, поскольку обнаруживается прямое соотношение между частотой слова и его семантической и стилистической значимостью. Высокочастотные слова оказались ближе всего к центру художественного пространства К. Герда, ими в значительной степени определяется семантика его творчества. Эти сгустки авторского сознания аккумулируют в своем содержании мирови-дение и эстетические принципы поэта. В ткани целого, в структуре текста они обнажают свои возможности, обобщают все семантическое пространство текста и становятся важными компонентами авторского мышления - словообра-зами. В эстетической жизни слова - в словообразах и смысловых комплексах -фиксируется картина мира поэта. В них концентрируются мысли и чувствования художника как представителя определенного этноса, как субъекта, который живет в определенное время.

Частотный рейтинг лексем представляет первичный фон поэтического мира. Это своего рода шкала ценностей, а из орнамента ценностей выстраивается своеобразная мифопоэтическая картина мира. Результатом наших обобщений явилось выделение двух семантических полей: «Человек» и «Природа».

Человек» К. Герда явился не только центром изображаемого мира, но и мерилом ценности этого мира. Он, как и любой человек, испытывает давление мира, несет в себе добро и зло, любовь и ненависть, правду и ложь, память о прошлом и веру в будущее. Не случайно одной из определяющих семантическое поле «Человек» К. Герда явилась оппозиция этнонимов удмурт/вотяк. К. Герд творчески использует эти два этнонима, с их помощью отражает характер народа, менталитет, осознание своей культуры. В них поэт концентрирует чувство времени и эпохи.

Личность для К. Герда - прежде всего творческая личность. Доминантой этого комплекса является образ поэта. Тема поэта и творчества (поэзии) имеет особенно большое значение потому, что она раскрывает эстетические взгляды К. Герда, его понимание роли поэта. К. Герд размышлял о поэзии, тесно связанной со своим временем, о поэзии, которая призвана была дойти до будущего, должна была возвысить человека, проложить дорогу к народу.

Основной определяющей категорией творчества поэта является национальное. Наиболее выразительными «источниками» ментальности культуры явились фразеологизмы К. Герда, поскольку они предстают стереотипами народного сознания, в них обнаруживаются «следы» традиционной культуры.

Переходные смысловые комплексы, соединяющие семантические единства «Поэт» и «Творчество», - это «Вечность» и «Свобода». В основе этих понятий - социально-политические истоки, национальные традиции, морально-этическая преемственность. Для К. Герда важным является осознание личной свободы, т.к. свобода неотрывна от творчества и созидания. Хотя в конце жизни К. Герд, очевидно, был лишен чувства свободы, и не только чувства, но и самой свободы.

Человек» К. Герда - духовно богатая личность. Это личность, для которой важны ценности подлинные и высокие: родина, народ, творчество, свобода, природа.

Неотъемлемой частью поэтического пространства К. Герда явилась природа удмуртского края. В каждой детали закодирована ценностная сущность, ценностное видение мира и отражено языческое мироощущение, миропонимание поэта.

Проведенный семантический анализ «дерева» и его ассоциативного поля, смыслового комплекса «Время», цветовой символики дает повод утверждать, что поэзия К. Герда - яркая иллюстрация свойственного удмуртскому национальному мироощущению пантеизма. Смысл знаков его художественного мира может быть определен путем ссылки на прошлое, на идеальное, хранимое в памяти культуры. В понятийном поле «Природа» ярко выражается принцип контраста, отражается та система бинарных оппозиций, семантических противоречий, которая наблюдается и в картине мира удмуртов.

Архаико-фольклорные традиции, нашедшие выражение в оппозиционной структуре мира К. Герда, связаны главным образом со структурой пространства (верх / низ, небо / земля, земля / потусторонний мир и др.); со структурой времени (день/ночь, свет/мрак, лето/зима), с цветом (белое/черное, красное/красное, голубое/черное и т. д.). Модель мира Герда реализуется как сочетание разных семиотических воплощений, ни одно из которых не является независимым: все они скоординированы между собой и образуют единую униуниверсальную систему. Эта система пространственно-временных координат художественного мира К. Герда предстает в виде колец спирали, с обеих сторон устремленной в бесконечность. Каждое кольцо спирали - различные грани действительности, многообразие раскрывающихся сфер жизни, переплетающихся, входящих одна в другую.

Таким образом, особенность поэтики К. Герда - это слияние мифопо-этических конструктов и индивидуально-литературного стиля.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Кузебай Герд - один из наиболее ярких финно-угорских поэтов России XX века. Его личность и творчество всегда были объектом внимания критиков и литературоведов, как его современников, так и исследователей последующих лет. Сегодня литературоведы продолжают открывать К. Герда, заново осмысливать его уникальное разножанровое творчество. Настоящая работа - первая попытка системного рассмотрения поэтического мира К. Герда, инициирующим фактором к которой была необходимость дополнений и корректировки отдельных положений и концепций в свете развития современной поэзии, методик анализа поэтического текста (сравнительно-исторического, структурно-семиотического, системно-структурного). В связи с этим проведен обзор критической литературы, хронологическая систематизация наиболее важных исследований по творчеству К. Герда.

В истории развития изучения творческого наследия поэта нами впервые предлагается следующая периодизация: I этап (1920 - 1937 гг.) характеризуется двойственным отношением к творчеству поэта: с одной стороны внимание акцентируется на проблемно-тематических, жанрово-образных особенностях поэзии К. Герда, с другой стороны - на недостатках и «идейных колебаниях» поэта. II этап (1937 - 1970-е гг.) можно определить как «период замалчивания». Лишь в 1960-70-е гг. начинается изучение творчества реабилитированного в 1958 году гражданина Герда. В этот период важное значение имеют исследовательские работы П. Домокоша и Ф.К. Ермакова. III этап (1970-е - 1980-е гг.) характеризуется попыткой повторной репрессии поэта. В восстановлении доброго имени классика удмуртской литературы и оправдании исследователя его творчества Ф.К. Ермакова большую роль сыграли З.А. Богомолова и А.Н. Уваров. Период с 1990-х гг. отличается широким спектром направлений исследований и переосмысливанием его творчества.

Обобщение научного опыта исследователей позволило нам выявить степень изученности творчества К. Герда и его научного наследия, помогло полнее раскрыть и воссоздать общую картину поэтического мира. Семиотический анализ текстов, дифференцированное исследование двух сторон поэтики произведений поэта - отношений между «означающими» и «означаемыми» и мировоззренческо-прагматического уровня - позволили понять неповторимую личность поэта, почувствовать его поэзию, постичь истоки его высокого таланта, гражданского мышления, человеческого мужества.

Каждый этап мировоззренческой эволюции поэта востребовал определенные качества поэтики, определенный поэтический прием, определенную форму выражения авторского сознания, воспроизвел себя именно в данной, а никакой другой конструкции произведения, ибо совершенно очевидно, что выбор изобразительных средств тесно связан с мироотноше-нием автора. Нами обнаружено, что всякий раз изменение поэтического приема сопряжено с новым витком духовной эволюции поэта, а последняя зависит от состояния исторической обстановки, т. е. вновь оживает характерная для поэзии коллизия: Поэт и Время. Относительно истории, имеются в виду не только социальные катаклизмы начала века, но и общая эмоциональная атмосфера эпохи: новые идеи и ценности, новые качества бытия, новый «дух» с его основополагающими принципами просвещения, равенства и свободы.

Своеобразие многосубъектности поэзии К. Герда в том, что субъекты сознания увидены и воспроизведены сквозь призму литературно-эстетического к ним отношения. Каждый из них - одна из концепций мира и человека (просветительская, романтическая и реалистическая).

В ранний творческий период просветительский тип мироощущения оказывается выявленным не через частное «я», а внеличное (собственно автор и автор-повествователь). Характерный для них драматизм сознания соотносится с тем, что культ индивидуальности начала XX века претерпевает кризис. Проявляется желание компенсировать его, например, мифом.

Отсюда и близость ранних поэтических текстов К. Герда к народной поэтике, преобладание социальной тематики и мифологического мировосприятия.

В лирическом герое концентрируется романтическое мироощущение: культ творчества и творческой личности, стремление осмыслить себя и мир в возвышенных категориях, преобразовать жизнь в соответствии с нормой. Но это жизнетворческое, мифотворческое видение сталкивается с реальностью, которая вопреки творцу вводит свои корректировки. Дело в том, что в процессе модернизации российского общества и культуры 1920-30-х го, дов романтизм в его классическом варианте (В. Жуковский, М. Лермонтов) претерпел существенную трансформацию. Совершенно закономерно, что романтическое мироощущение Герда пересекается с реализмом и проявляется в средствах реалистической поэтики: другой человек для «я» неизбежно утверждается как высшая ценность.

Синтез романтизма и реализма открывал возможности и перспективы для воплощения более адекватных времени форм. Этой формой стал «ролевой» герой. Его сознание внутренне диалогизировано. В речь лирического героя проникают элементы чужого слова, речевой манеры, т.е. главным структурным принципом лирической системы К. Герда на субъектном -i уровне является ее открытость. Это свидетельствует о проникновении в лирику реалистического типа мироощущения.

Поэтический мир Герда предстает как крайне неоднозначный и противоречивый, несводимый к какой-либо одной эстетической категории: просветительское, романтическое и реалистическое освещают действительность с разных сторон. Но полученные нами результаты позволяют утверждать, что реалистическая концепция все же является центральной. Исходя из этого, можно скорректировать представление о типе художественной системы К. Герда, который традиционно определялся как романтический.

Обращение же поэта к методу социалистического реализма, мы считаем, во многом было вынужденным, в силу того, что реальная обстановка, атмосфера тоталитарного общества не давала возможность развития реалистического метода.

Пользуясь словами А.Г. Красильникова, поэтическое мышление К. Герда, которому выпало быть выразителем переходного этапа художественного общественного сознания, в силу этого само оказывается двойственным. Оно может быть и фольклорным, и литературным, а художественная система К. Герда - это переплетение двух поэтик: фольклорной и индивидуально-литературной. В эволюции художественной системы К. Герда выявляются три основных этапа, отражающие трансформационные процессы в его лирике: от фольклорного, мифологического «мы» - к индивидуальному «я» и далее - возврат к коллективному «мы».

Обобщения смысловых комплексов «Личность», «Творчество», «Свобода», «Вечность», «Время», «Пространство» дают основное представление об индивидуально-авторской картине мира поэта. Все эти грани, в сочетании с индивидуальным видением окружающего как «поэзии контрастов», сформировали своеобразную модель мира: сочетание разных семиотических оппозиций, которые в свою очередь концентрированно формируют спираль, с обеих сторон устремленную в бесконечность. Каждый виток спирали - различные грани действительности, многообразие раскрывающихся сфер жизни, переплетающихся, входящих одна в другую. Авторская мысль направлена в будущее.

В созданной модели мира проступают отдельные этапы творческой эволюции поэта, изменения эстетики, философии творчества, авторской позиции. Осмысление содержательного наполнения слов и способа их функционирования в гердовском тексте позволяет заключить, что логика творчества К. Герда явилась особым воплощением логики современной поэту истории.

Главная философская идея поэзии К. Герда - объединительная. Сли-янность, счастье единения, стремление ощутить связи человека с другими народами мира, стремление связать прошлое и будущее оказываются существенными слагаемыми мировоззрения и эстетики поэта. В становлении его мировоззрения сплелись наследие прошлого и родство со своим временем; ощущение национального, родового начала и обращенность к общечеловеческим идеалам и вечным философским проблемам бытия.

К. Герд создал свой художественный мир, центром которого стало соединение образов быта и бытия в их поэтическом преломлении. В нем соединились богатая память веков, жизненный опыт поколений, навыки, традиции, вера, сомнения, убеждения, предрассудки. Опираясь на словесное творчество родного народа, осваивая разные аспекты действительности и духовного мира, поэт создает неповторимые образы, возводит их к общей проблематике жизни и смерти, любви, долга и чести, счастья, будущего - проблематике ценностей в окружающем поэта мире.

Кузебай Герд - поэт нового направления, внесший в удмуртскую литературу разнообразие форм, жанров и стилей, обогативший ее новой содержательностью, новой концепцией человека и мира. Впитывая разножанровый материал фольклора финно-угорских народов, культуру родственных этносов, нравственно-эстетические принципы русской классической, европейской и современной ему литературы, он создал оригинальное словесное творчество, раздвинул границы национальной литературы, ввел удмуртскую литературу в систему финно-угорских литератур, европейской поэзии.

Кузебай Герд - гений удмуртского народа, большое Начало удмуртской литературы и культуры, духовное начало, к которому вновь и вновь возвращается каждый исследователь.

Его поэзия неисчерпаема, нами предложен лишь один из вариантов прочтения лирики К. Герда. Проведенный анализ и представленные формулировки итогов исследования творчества К. Герда открывают новые перспективы изучения его стихов в мифопоэтическом и лингвопоэтическом ракурсе в контексте поэзии не только Удмуртии, но всей многонациональной России.

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Гд - газета «Гудыри»

К - сборник стихов «Крезьчи»

Кн - журнал «Кенеш»

Л - сборник стихов «Лёгетьёс»

СМ - сборник стихов «Сяськаяськись музъем»

ПС - сборник стихов «Пичиослы салам»

ДА - книга «Дас ар»

Список научной литературыБусыгина, Людмила Васильевна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Герд К. Гондыръёс: Поэма. Казань, 1919. - 26 с.

2. Герд К. Крезьчи: Сборник стихов и поэм. Ижевск: Удкнига, 1922.

3. Герд К. Шуныт зор: Книга для чтения. М.: Центриздат, 1924.

4. Герд К. Малы удмурт кыл кулэ // Гудыри. 1924. - 30 июня, 28 июля.

5. Герд К. Сяськаяськись музъем: Кыкетй кылбур книга. Казань, 1927. - 32 с.

6. Герд К. Виль удмурт кылъёс // Кенеш. 1928. - № 15. - С. 19-21.

7. Герд К. Легетъёс: Куиньметй кылбуркнига. Ижкар: Удкнига, 1931. - 226 с.

8. Дас ар: Инсценировка. Ижевсск: Удкнига, 1931.-31 с.

9. Герд К. Пичиослы салам: Кылбуръёс. Ижевск: Удмуртия, 1965. - 24 с.

10. Герд К. Ступени: Стихотворения и поэмы / Перевод с удмуртского А. Смольникова. М.: Современник, 1985. - 164 с.

11. Герд К. «В полете к солнцу.»: Стихи и поэмы / Перевод с удм.; Сост. и автор предисл. З.А. Богомолова. Ижевск: Удмуртия, 1989. - 240 с.

12. Герд К. Суоми (финн) кыл сярысь но удмурт кыл сярысь // Вордскем кыл. -1993.-№4.-С. 54-59.

13. Герд К. Зарни кылчуръёсы: Кылбуръёс, поэмаос. Ижевск: Удмуртия, 1997.-360 с.14. «Луч»: Литературный журнал. 1997. - № 9-10. - 80 с.

14. Герд К. Люкам сочиненное: 6т/ Люказ, азькылъёс гожтйз но валэктонъёс сётйз Ф.К. Ермаков. Ижевск: Удмуртия, 2001. - 1 т.: Кылбуръёс, поэма-ос. - 352 с.

15. Герд К. Люкам сочиненное: 6т/ Люказ, азькылъёс гожтйз но валэктонъёс сётйз Ф.К. Ермаков. Ижевск: Удмуртия, 2002. - 2 т.: Нылпиослы кылбуръёс, поэма, веросъёс; мойыослы кылбуръёс, поэмаос. - 240 с.1. СПРАВОЧНИКИ

16. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энцикл., 1969.-607 с.

17. БЭС Мифология: Большой энциклопедический словарь / Под ред. Е.М. Мелетинского. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 736 с.

18. Кузебай Герд: К 100-летию со дня рождения: Библиографический указатель / НБ УР. Отд. нац. библиогр.; сост. Л.Г. Кондратьева. -Ижевск, 1997.-70 с.ы 20. КЭСК Краткий этимологический словарь коми языка / Под ред.

19. В.И. Лыткина. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. - 430 с.

20. ЛитЭС Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. - М.: Сов. энцикл., 1987. - 750 с.

21. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

22. СЛТ Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И. Тимофеев и С.В. Тураев. - Москва: Просвещение, 1974. - 509 с.

23. УРС Удмуртско-русский словарь / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР; под ред. В.М. Вахрушева. - М.: Русский язык, 1983. - 592 с.

24. Энциклопедия для девушек и женщин. СПб.: ТОО «Диамант», 1996. - 640 с.

25. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. Москва: Локид; Миф, 2000. - 576 с.

26. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ, НАУЧНО-КРИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

27. Аверинцев С.С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа: Искусство и культура: Сб. статей в честь В.Н. Лазарева. М.: Наука, 1973. - С. 43-52.

28. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской культуры. М.: Наука, 1977.-320 с.

29. Аверинцев С. С. Поэты: Вергилий, Сирин, Нерекаци, Державин, Жуковский, Иванов, Мандельштам, Брентано, Честертон, Гессе. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 364 с.

30. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. -М.: Наука, 1974.-367 с.

31. Апресян Ю.Д. Избранные труды: Лексическая семантика (синонимические средства языка). 2-е изд., испр. и доп. - М.: Школа «Языки русской культуры», Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 1995.-VIII е., 472 с.

32. Арекеева С.Т. «Город» и «завод» в поэзии Кузебая Герда // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum 7.-13.8.2000. Tartu, 2001. - Pars VIII. -C. 30-35.

33. Атаманов М.Г. По следам удмуртских воршудов. Ижевск: Удмуртия, 2001.-216 с.

34. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

35. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. - 504 с.

36. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. - М.: Сов. f Россия, 1979.-318 с.

37. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - 445 с.

38. Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М.: . Искусство, ИЧП «Лига», 1994а. - Т. 1. - 544 с.

39. Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М.: Искусство, ИЧП «Лига», 19946. - Т. 2. - 510 с.

40. Богомолова З.А. Песня над Чепцой и Камой. М.: Современник, 1976. - 269с.

41. Богомолова З.А. «Как эхо долины родной.»: Статьи, очерки, воспоминания. Ижевск: Удмуртия, 1983. - 304 с.

42. Богомолова З.А. Поэт. Судьба. Творчество // Герд К. «В полете к солнцу.»: Стихи и поэмы / Перевод с удм.; сост. и автор предисл. З.А. Богомолова. Ижевск: Удмуртия, 1989. - С. 5-28.

43. Богомолова З.А. «Прозревшей молнией сверкнуть.» // Как молния ^ в ночи. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха / Сост. и лит. обработка

44. З.А. Богомоловой. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. - С. 8-25.

45. Борецкий М.И. Художественный мир и частотный словарь поэтического произведения (на материале античной басни) // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. - 1976. - Т. 37. - № 5. - С. 453-461.

46. Брутян Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа: Лекция прочитанная в Лондон-X' ском университете в 1967 г. Ереван: Луйс, 1968. - 69 с.

47. Бутолин А.С. Поэзия но классовой нюръяськон // Вормон: Кылбур сборник. Ижевск, 1935. - 112 с.

48. Ванюшев В.М. Расцвет и сближение. О типологии соотношения национального и интернационального в удмуртской и других младописьменных литературах. Ижевск: Удмуртия, 1980. - 252 с.

49. Ванюшев В.М. Вершины корнями сильны: Статьи об удмуртской литературе. Устинов: Удмуртия, 1987. - 264 с.

50. Ванюшев В.М. Поэзия Кузебая Герда на русском языке // К изучению жизни и творчества Кузебая Герда (1898-1941): Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН СССР. Ижевск, 1988. - С. 32-65.

51. Ванюшев В.М. Шандор Петефи и поэты революционного обновления жизни народов Поволжья и Приуралья. Ижевск, 1990. - 28 с. (Препринт УИИЯЛ УрО АН СССР: Вып. 1).

52. Васильев С.Ф., Шибанов B.JI. Под тенью зэрпала (дискурсивность, самосознание и логика истории удмуртов). Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1997.-304 с.

53. Введение в литературоведение: Учеб. для филол. спец. ун-тов / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др.; под ред.

54. Г.Н Поспелова. М.: Высшая школа, 1988. - 528 с.г

55. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. / Отв. ред. и сост. М.А. Кронгауз; вступ. ст. Е.В. Падучевой М.: Русские словари, 1996. - 411 с.

56. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / Вступ. ст. И.К. Горского; коммент. В.В. Мочаловой. М.: Высшая школа, 1989. - 406 с.

57. Виноградов В.В. Язык художественного произведения // Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1959.-С. 167-258.

58. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М.: Изд-во АН СССР, 1963. 256 с.

59. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. шк., 1971. - 240 с.

60. Виноградов С.Н. Элементы традиционного мировоззрения удмуртов // Вестник удмуртского университета. 1992. - № 6. - С. 37-39.

61. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991.-448 с.

62. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. -Ижевск: Удмуртия, 1994. 384 с.

63. Гаспаров M.JI. Избранные труды. О стихах. М.: Языки русской культуры, 1997. - Т. 2. - 505 с.

64. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Сов. писатель, 1988. - 446 с.

65. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М.: Изд-ий центр «Академия», 1998. - 432 с.

66. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1977.-443 с.

67. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние,1979.-222 с.

68. Гинзбург Л.Я. О лирике / Авт. предисл. А.С. Кужнер. М.: Интрада, 1997.-408 с.

69. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 343 с.

70. Данькова Т.Н. Концепт «любовь» и его словесное воплощение в индивидуальном стиле А. Ахматовой: Дисс. канд. филол. наук. -Воронеж, 2000.-214 с.

71. Дзюина КН. Средства образного выражения в удмуртском языке. -Ижевск: Удмуртия, 1996. 144 с.

72. Домокош П. История удмуртской литературы. Ижевск: Удмуртия, f' 1993.-447 с.

73. Донецких Л.И. Эстетические функции слова. Кишинев: Штиинца, 1982.- 153 с.

74. Донецких Л.И. Слово и мысль в художественном тексте. Кишинев: Штиинца, 1990.-168 с.

75. Ермаков Ф.К. О предвзятости и фактах (освещение удмуртской литературы за рубежом) // Дружба народов. 1975. - № 1.

76. Ермаков Ф.К. Удмуртская поэма: Историко-литературный очерк. -Устинов: Удмуртия, 1987. 200 с.

77. Ермаков Ф.К. Удмуртский поэт и ученый: Очерк. Ижевск: Удмуртия, 1988.-264 с.

78. Ермаков Ф.К. Межпредметные связи русской и удмуртской литератур: Пособие для учителей-словесников. Ижевск: Изд-во Удм. ИУУ, 1992. - 132 с.

79. Ермаков Ф.К. Кузебай Герд. К изучению биографии писателя: Сб. статей-Ижевск: Рекл. агенство «Фон», 1995. 85 с.

80. Ермаков Ф.К. Кузебай Герд (жизнь и творчество): Монография. -Ижевск: Полиграфкомбинат, 1996. -448 с.

81. Ермаков Ф.К Современники о Кузебае Герде (письма, воспоминания, статьи, записи рассказов): Монография. Ижевск: Ижевский полиграфкомбинат, 1998. - 121 с.

82. Ермаков Ф.К. Фома Кузьмич Ермаков. Жизнь и творчество. К 75-летию. -Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2002. 100 с.

83. Ермолаев А.А. Туннэ но чуказе. Удмурт литература сярысь статьяос. -Ижевск: Удмуртия, 1984. 200 с.

84. Ермолаев А.А. Тынад эшед поэзия: Кылбурет сярысь мадён. - 3-тй изд. -Ижевск: Удмуртия, 1989. - 64 с.

85. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие. 3-е изд. - М.: Флинта, Наука, 2000. - 248 с.

86. Женетт Ж. Фигуры. Работы по поэтике. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. - Т. 2. -472 с.

87. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. JL: Наука, Ленингр. отд-ние, 1977. -408 с.

88. Загоровская О. В. Эстетическая функция языка и эстетическая значимость слова в художественном тексте (на материале цикла стихотворений А. Блока «Снежная маска»): Дисс. канд. филол. наук. -Воронеж, 1977.- 158 с.

89. Зайцева Н.В. Своеобразие форм выражения авторского сознания в современной лирике для детей: Дисс. канд. филол. наук. -Комсомольск-на-Амуре, 1999. 155 с.

90. Зубова JI.B. Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 263 с.

91. Зуева А.С. Удмуртская литература в контексте языческих и христианских традиций: Монография. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1997. - 372 с.

92. Зуева А.С. Кыче буёлэз яратэ Кузебай Герд? // Кенеш. 1998а. - № 2. -С. 54-57.

93. Зуева А.С. Сеятель добра и света // Как молния в ночи. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха / Сост. и лит. обработка З.А. Богомоловой. -Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 19986. С. 54-56.

94. Ившина Т.П. Реализация эстетических возможностей в художественном тексте: Автореф. канд. филол. наук. Ижевск, 2002. - 23 с.

95. Измайлова А.С. Лирика удмуртского поэта Кузебая Герда (опыт системно-субъектного анализа) // Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1990а. -С. 180-184 с.

96. Измайлова А.С. Образ сеятеля в поэзии Кузебая Герда: истоки, типология и новаторство // Кузебай Герд и удмуртская культура: Сб. статей / УИИЯЛ УрО АН СССР; отв. ред. А.Г. Шкляев. Ижевск, 19906.-С. 104-121.Г

97. Измайлова А.С. Мифопоэтическая образность в лирике Флора Васильева. Образ Мирового дерева // Вестник Удмуртского университета. 1992. - № 6. - С. 58-63.

98. История удмуртской советской литературы: В 2 т / ИМЛИ им. A.M. Горького АН СССР, НИИ при Сов. Мин. УАССР. Устинов: Удмуртия, 1987. - Т. 1. - 252 с.

99. Как молния в ночи. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха / Сост. и лит. обработка З.А. Богомоловой. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. - 752 с.

100. Калинин И.К. Восточно-финские народы в процессе модернизации. М.: Наука, 2000.-178 с.

101. Каракулова М.К., Каракулов Б.И. Сопоставительная грамматика русского и удмуртского языков: Учебное пособие для высших учебных заведений. Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2001. - 228 с.

102. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 368 с.

103. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. - 264 с.

104. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.: Наука, 1992. - 170 с.

105. Кекова С.В. Поэтический язык раннего Заболоцкого: (Опыт реконструкции): Автореф. канд. филол. наук. Саратов, 1987. — 19 с.

106. К изучению жизни и творчества Кузебая Герда: Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН СССР; под ред. В.М. Ванюшева. Ижевск, 1988. - С. 136.

107. К изучению жизни и творчества Кузебая Герда: Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН; под ред. В.М. Ванюшева. Ижевск, 2002. - Вып. 3: Кузебай Герд и финно-угорский мир. - 176 с.

108. Киреева Н.В. Автор в поэмах Е.А. Баратынского. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1994.-172 с.

109. Клестов И.К. К философской реконструкции мира Кузебая Герда // Об этнической психологии удмуртов: Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН; сост. и отв. ред. Г.К. Шкляев. Ижевск, 1998. - С. 81-103.

110. Коновалова А.В. Лирика А. Оки в переводах К. Герда (опыт системно-субъектного анализа) // Вестник Удмуртского университета: Взаимодействие культур. 1996. - С. 35^Ю.

111. Корман Б. О. Практикум по изучению художественного произведения: Учеб. пособие. Ижевск: Глазовская типография Управления по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Сов. Мин. УАССР, 1977. - 72 с.

112. Корман Б.О. Лирика Некрасова. 2 изд., перераб. и доп. - Ижевск: Удмуртия, 1978. - 300 с.

113. Корман Б. О. Заметки о лирике // Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных работ. Устинов, 1985. -С. 5-17.

114. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1986.-96 с.

115. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы / Предисл. и составл. В.И. Чулкова. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. -236 с.

116. Кралина Н.П. Удмуртская советская поэзия // Стихи удмуртских поэтов. -Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1957. С. 3-14.

117. Красноперова М.А. Модели лингвистической поэтики. Ритмика: Учеб. пособие. Л.: Ленингр. ун-т, 1989. - 87 с.

118. Кузебай Герд и удмуртская культура: Сб. статей / УИИЯЛ УрО АН СССР; отв. ред. А.Г. Шкляев. Ижевск, 1990. - 184 с.

119. Кузнецов Н.С. Шимес пеймытысь. Ижевск: Странник, Изд-во Удм. ун-та, 1992.-304 с.

120. Кузнецов Н.С. Из мрака. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1994. - 496 с.

121. Кузнецов Н.С. Завалы новейшего времени // МК в Ижевске. 2003. -2-9 апреля.

122. Куликов КИ. Дело «Софин»: Монография / УИИЯЛ УрО РАН. -Ижевск, 1997. 368 с.

123. Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1983. - 145 с.

124. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избранные статьи. Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1974. - 284 с.

125. Лебедева Т.Н., Шибанов В.Л. Случайна ли смерть Лади? (Мифо-поэтическое мышление М. Петрова в поэме «Италмас») // Вестник Удмуртского университета. 1992. - № 6. - С. 54-57.

126. Левин Ю.И. О некоторых чертах плана содержания в поэтических текстах // Структурная типология языков. М.: Наука, 1966. - С. 199-215.1. П'

127. Левин Ю.И. Лексико-семантический анализ одного стихотворения О. Мандельштама // Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975.-С. 225-233.

128. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. - 824 с.

129. Леви-Стросс К. Первобытное мышление / Пер., вступ. ст., прим. А. Островского. М.: Терра - Кн. клуб «Республика», 1999. - 382 с.

130. Леднева Т.П. Авторская позиция в произведениях М. Горького 90-х годов XIX века: Учебное пособие по спецкурсу. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 2001.-134 с.1

131. Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. Томск: Водолей, 2000.-703 с.

132. Лигенко Н.П. Базары, ярмарки, торжки активная сфера межэтнических контактов. XIX - начало XX века // Славянский и финно-угорский мир вчера, сегодня. - Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1996. - С. 86-105.

133. Литература народов России: Учебник-хрестоматия для 9-11 классов нац. шк. / Авт.-сост. Р.З. Хайруллин, С.К. Бирюкова. СПб.: Отд. изд-ва «Просвещение», 1995.-496 с.

134. Лихачев Д.С. Литература реальность - литература: Статьи. - Л.: Сов. писатель, 1984. - 272 с.1. Г'

135. Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. JI.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1987. - Т. 1: Развитие русской литературы X-XVII веков. Поэтика древнерусской литературы. Монографии. - 656 с.

136. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. - 480 с.

137. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Изд-во полит, лит., 1991.-524 с.

138. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: Пособие для студентов. Л.: Просвещение, 1972. - 270 с.

139. Лотман Ю.М. Анализ художественного текста // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб: Искусство - СПб, 1996. - С. 18-252.

140. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студентов ВУЗ-ов. -М.: Изд-ий центр «Академия», 2001. 208 с. // http://sch-yuri.narod.ru/ intermed/maslova.htm

141. Мейлах М.Б. Воздух // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. 2-е изд. - М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», Олимп, 1997. - Т. 1: А-К. - С. 241.

142. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах: Чтения по истории и теории культуры / Российский государственный университет. М., 1994. 136 с.

143. Межуев В.М. Культура как проблема философии // Культура, человек и картина мира / Отв. ред. А.И. Арпольдов, В.А. Кругликов. М.: Наука, 1987.-С. 300-331.

144. Мосалева Г.В. Поэтика Н.С. Лескова (Системно-субъектный анализ хроники «Захудалый род»): Дисс. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1993.-179 с.

145. Мяло КГ. Космогонические образы мира: между Западом и Востоком // Культура, человек и картина мира / Отв. ред. А.И. Арпольдов, В.А. Кругликов. М.: Наука, 1987. - С. 227-261.

146. Назарова 3. Архетипы и символы в эпосе «Урал-батыр» // Ватандаш (= Соотечественник / Compatriot). 2001. - № 9. - С. 78-90.

147. Насибуллин Р.Ш. Кузебай Гердлэн поэзияз кыче кылъёс тросгес: зуч-а, тюрк-а? // Вордскем кыл. 1996. - № 3. - С. 73-80.

148. Никифорова В.В. Особенности художественной прозы Юрия Скворцова: Автореф. канд. филол. наук. Чебоксары, 2002. - 26 с.

149. Образцы изучения лирики: Учеб. пособие: В 2 ч / Сост. T.JI. Власенко, Д.И. Черашняя, В.И. Чулков. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1997. - Ч. 1. -304 с.

150. Об этнической психологии удмуртов: Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН; сост. и отв. ред. Г.К. Шкляев. Ижевск, 1998. - 143 с.

151. Огрызко В. Этнофутуризм: спасет нас или погубит // Литературная Россия. 2002. - № 36.

152. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: ИРЯ РАН, 1995.

153. Пантелеева В.Г. Поэтический мир Флора Васильева: Национально-семантические особенности стиля. Монография / УИИЯЛ УрО РАН. -Ижевск, 2000. 196 с.

154. Пелевина Н.Ф. Стилистический анализ художественного текста: Учеб. пособие. Л.: Просвещение, 1980. - 272 с.

155. Подшивалова Е.А. Человек, явленный в слове (Русская литература 1920-х годов сквозь призму субъектности). Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2002.-504 с.

156. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

157. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000.-480 с.

158. Поцепня Д.М. Проза А. Блока: Стилистические проблемы. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. - 136 с.

159. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб: Изд-во СПб ун-та, 1997.-260 с.

160. Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных трудов. Устинов, 1985. - 158 с.

161. Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 1990. - 186 с.

162. Пролетар литература понна: Критика сборник. Ижкар: Удгиз, 1932. - 110 с.

163. Пустовойт П.Г. От слова к образу. 2-е изд. - Киев: Радянська школа, 1974. -191 с.

164. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Серебренников Б.А., Кубрякова Е.С., Постовалова В.Н. и др. М.: Наука, 1988.-216с.

165. Русская литература XX века: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 2 т / Л.П. Кременцов, Л.Ф. Алексеева, Т.М. Колядич и др.; под ред. Л.П. Кременцова. М.: Издат. центр «Академия», 2002. - Т. 1: 1920-1930-е годы. - 496 с.

166. Русский романтизм / Отв. редактор К.Н. Григорьян. Л.: Наука, 1978. - 288 с.

167. Садиков P.P. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты). Уфа: Гилем, 2001. - 181 с.

168. Северская О.И., Преображенский С.Ю. Функционально-доминантная модель эволюции индивидуальных художественных систем: от идеолек-та к идиостилю // Поэтика и стилистика. М.: Наука, 1991. - С. 146-156.

169. Семиотика и искусствометрия: Сб. переводов / Под ред. Ю.М. Лотмана и В.М. Петрова. М.: Мир, 1972. - 368 с.

170. Серова М.В. Поэтика лирических циклов в творчестве Марины Цветаевой: Научно-методическое пособие. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1997. - 160 с.

171. Сильман Т. Заметки о лирике. JL: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1977.-224 с.

172. Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. - 264 с.

173. Смагина О.А. Поэтический мир Н. Гумилева: «Огненный столп»: Дисс. канд. филол. наук. Смоленск, 2000. - 227 с.

174. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. -М.: Наука, 1977.-204 с.

175. Соколова Н.К. Поэтический строй лирики Блока. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984. - 114 с.

176. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 695 с.

177. Спивак Р.С. Оппозиция мечта действительность (гносеологический аспект в лирике Блока 1910-х годов) // Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных трудов. - Ижевск, 1990.-С. 132-139.

178. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л.: Наука, 1979. - 104 с.

179. Степанов H.JI. Лирика Пушкина. Очерки и этюды. 2-е изд. - М.: Худож. лит., 1974. - 368 с.

180. Тарановский К. О поэзии и поэтике. М.: Языки русской культуры, 2000.-432 с.

181. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связное значение слова в языке. -М.: Наука, 1981.-270 с.

182. Тернер В. Проблема цветовой классификации в примитивных культурах (на материале ритуала ндембу) // Семиотика и искусствометрия: Сб. переводов / Под ред. Ю.М. Лотмана и В.М. Петрова. М.: Мир, 1972.-С. 50-81.

183. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. 2-е изд., исправ. и доп. -М.: Гос. уч.-пед. изд-во Мин. просвещ. РСФСР, 1963. - 453 с.

184. Тодоров Ц. Теория символа. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. -384 с.

185. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издат. группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - 624 с.

186. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие / Вступ. ст. Н.Д. Тамарченко; комм. С.Н. Бройтмана при участии Н.Д. Тамар-ченко. М.: Аспект Пресс, 2003. - 334 с.

187. Тураева З.Я. Категория времени: Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка). М.: Высшая школа, 1979.-219 с.

188. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка: Статьи. М.: Сов. писатель, 1965. - 304 с.

189. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. -574 с.

190. Удмуртская литература XX века: направления и тенденции развития. (Удмурт литература XX дауре: будон сюресэз но азинскон оръёсыз): Учеб. пособие / С.Т. Арекеева, Т.И. Зайцева, В.Г. Пантелеева и др. -Ижевск: Ред.-издат. отдел УдГУ, 1999. 291 с.

191. Ушаков Г.А. Текст: закономерности его построения. Ижевск: Изд-во Удм. ИУУ, 1996.-40 с.

192. Философия: Учебник / Под ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной, В.П. Филатова. М.: Русское слово, 1996. -432 с.

193. Фомин А.А. Ассоциативные связи литературного онима и аксиология художественного образа // http://virlib.eunnet.net/proceedings/JV92001/ win/39, html

194. Фрейд 3. Толкование сновидений. Киев: Здоровья, 1991а. - 384 с.

195. Фрейд 3. Сновидения: Избранные лекции. М.: Водолей, 19916. - 192 с.

196. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

197. Христолюбова Л. С. Этнонимы удмурт и вотяк в лексике Кузебая Герда и в печати Удмуртии в 1920-е годы // К изучению жизни и творчества Кузебая Герда: Сб. статей / УИИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2002. - Вып. 3: Кузебай Герд и финно-угорский мир. - 176 с.

198. Цивъян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира / Ин-т славяноведения и балканистики. Отв. ред. В.Н. Топоров. М.: Наука, 1990.-207 с.щ;

199. Черапкин И.И. Литература, рожденная Октябрем // Литературная Мордовия: Литературно-художественный альманах. Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1958. - С. 225- 254.

200. Черашняя Д.И. Субъектные формы авторского присутствия в романе в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин» // Проблема автора в художественной литературе: Межвузовский сборник научных работ. Устинов, 1985.-С. 69-74.

201. Черашняя Д.И. Этюды о Мандельштаме. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992.-152 с.Ь

202. Черноволенко В.Ф. Мировоззрение и научное познание. Киев: Изд-во Киевского ун-та, 1970. - 173 с.

203. Чуковский К.И. Мастерство Некрасова. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1962.-728 с.' 216. Чулков В.И. «Свободы сеятель пустынный.» // Как молния в ночи.

204. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха / Сост. и лит. обработка З.А. Богомоловой. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. - С. 28-35.

205. Шибанов B.JI. Кылбурлэн паймымон дуннеез: Лирической текстэз эске-ронъя юрттэт. Ижевск: Удмуртия, 1994. - 88 с.

206. Шибанов В.Л. Голос совы где-то слышится вдруг. // Как молния в ночи. К. Герд. Жизнь. Творчество. Эпоха / Сост. и лит. обработкаf> З.А. Богомоловой. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. - С. 539-542.

207. Шкляев А.Г. На подступах к реализму. Удмуртская литература, литературное движение и критика в 1917-1934 годах. Ижевск: Удмуртия, 1979.-168 с.

208. Шкляев А.Г. Араны егит муртьёс лыктозы. Критика: статьи, очерки,рецензии. Устинов: Удмуртия, 1986. - 241 с.

209. Шкляев А.Г. Времена литературы времена жизни: Статьи об удмуртской литературе. - Ижевск: Удмуртия, 1992. - 208 с.

210. Шкляев А.Г. Динамика использования диалектизмов в поэтическом творчестве Кузебая Герда // Пермистика, Диалекты и история пермских языков. Сб. статей / Коми научный центр УрО РАН, Институт языка, литературы и истории. Сыктывкар, 1992. - С. 164-169.

211. Шкляев А.Г. Чашъем нимъёс: Репрессия улэ шедем писательёс сярысь. Соослэн кылбуръёссы, веросъёссы, пьесаоссы, статьяоссы. Ижевск: Удмуртия, 1995. - 448 с.

212. Шопенгауэр А. Избранные произведения / Сост., авт. вступ. ст. и примеч. И.С. Нарский. М.: Просвещение, 1992. -479 с.

213. Шпенглер О. Закат Европы / Авт. вступит, ст. А.П. Дубнов, авт. комментариев Ю.П. Бубенков и А.П. Дубнов. Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издат. фирма, 1993. - 592 с.

214. Штайн К.Э. Язык. Поэзия. Гармония. Ставрополь: Кн. изд-во, 1989. -206 с.

215. Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы. СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1994. - 416 с.

216. Юнг К.Г. Человек и его символы / Под общ. ред. С.Н. Сиренко. М.: Серебряные нити, 1997. - 368 с.

217. Юрков Е.Е. Лексическая семантика и поэтическая система автора (лек-сико-семантические аспекты анализа цикла «Родина» А. Блока): Дисс. канд. филол. наук. Л., 1986. - 209 с.

218. Якобсон Р. К вопросу о зрительных и слуховых знаках // Семиотика и искусствометрия: Сб. переводов / Под ред. Ю.М. Лотмана и В.М. Петрова. М.: Мир, 1972. - С. 82-88.