автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Поэтический язык Максимилиана Волошина
- Год: 2003
- Автор научной работы: Змазнева, Олеся Анатольевна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 10.02.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтический язык Максимилиана Волошина"
На правах рукописи
ЗМАЗНЕВА Олеся Анатольевна
ПОЭТИЧЕСКИЙ ЯЗЫК МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИНА
Специальность 10.02.01 - русский язык
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Москваг2003
Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского педагогического государственного университета
Научный руководитель:
кандидат филологических наук, профессор НИКОЛИНА Наталья Анатольевна
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор КОЖИН Александр Никитич
кандидат филологических наук, доцент СУСЛОВА Ирина Петровна
Ведущая организация:
Московский государственный открытый педагогический университет им. М.А.Шолохова
на заседании Диссертационного совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992 Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. №_
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Mill У по адресу: ] 19992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.
»
2003 года
Автореферат разослан "¿У"" W " 2003 года
Ученый секретарь диссертационного совета tfff^] СОКОЛОВА Т.П.
Язык поэзии начала XX века изучен неравномерно. С этой точки зрения исследование идиостиля Максимилиана Волошина чрезвычайно продуктивно, так как его поэтический язык до сих пор остается малоизученным. Актуальность темы диссертации обусловлена необходимостью всестороннего описания поэтического языка серебряного века, и в частости языка Волошина, творчество которого занимает значительное место в поэзии 1 половины начала XX века. Проблемы, затронутые в диссертации, являются значимыми 1) для разработки методики исследования идиостилей; 2) для полного и объективного описания поэтического языка XX века в его динамике.
Научную новизну определяет недостаточная изученность поэтического языка М. Волошина. Несмотря на большое количество работ, посвященных анализу художественной речи начала XX века, исследования, посвященные лексико-семантической организации и синтаксическому строю текстов отдельных авторов, связанные с семантическими и композиционными аспектами текста, остаются единичными.
Цель данной работы - выявление своеобразия поэтического языка М. Волошина. Описание характерных для него явлений требует разработки методики лингвистического анализа индивидуального языка поэта. Для изучения индивидуальной творческой манеры важным представляется анализ ключевых образов в произведениях поэта и наиболее часто актуализируемых в них смыслов, выявление регулярно повторяющихся в его текстах языковых средств. В работе исследуется лексико -семантическая организация поэтических текстов Максимилиана Волошина, функционирование разных типов повторов в его поэзии, рассматриваются устойчиво повторяющиеся в текстах разных периодов синтаксические конструкции. Рассмотрение именно этих аспектов языка М. Волошина позволяет выявить особенности картины мира поэта и определить соотношение индивидуального и традиционного в его стиле.
Выбор предмета исследования - лексико-семантической организации поэзии М. Волошина, повторов и поэтического синтаксиса - обусловлен доминирующими чертами его поэтики. Поэзия М. Волошина дает богатый материал для изучения выразительных возможностей лексических единиц, грамматических форм и синтаксических конструкций и позволяет выявить общие тенденции развития языка русской поэзии начала XX века. Особое внимание в диссертации уделено тропам разных видов, связанным с их функционированием приемам организации текста, источникам образов в поэзии М. Волошина, специфике использования разных типов повторов, номинативным и инфинитивным рядам.
Цель работы определила следующие задачи исследования:
1) рассмотрение специфической для Максимилиана Волошина системы образных средств на фоне традиционной поэтической фразеологии; _____
2) выявление сквозных образов в поэзии М. Волошн^ц^ональнаЯ I
"библиотека |
3) анализ интертекстуальных связей и установление источников образности, характерных для поэзии Волошина;
4) рассмотрение различных стилистических пластов лексики и фразеологии в текстах Волошина;
5) рассмотрение наиболее характерных для текстов Волошина средств поэтического синтаксиса;
6) анализ повторов как принципа организации семантического пространства текста;
7) выявление основных направлений эволюции языка Волошина.
Реализация поставленных в исследовании задач позволяет рассмотреть особенности индивидуального языка Максимилиана Волошина комплексно.
Материалом для анализа в диссертационном исследовании являются стихотворения 1900 - 1929 гг., что помогает проследить эволюцию индивидуального языка поэта.
В работе используются различные методы, среди которых можно выделить следующие: описание, наблюдение, компонентный анализ, сопоставление языковых фактов.
Теоретическая значимость диссертации определяется описанием особенностей недостаточно исследованного ранее языка Максимилиана Волошина. Результаты его исследования расширяют и дополняют существующие исследования идиостилей. Язык поэта в диссертации охарактеризован в динамике, поскольку в исследовании произведен анализ стихотворений, вошедших в сборники, охватывающие различные периоды творчества М. Волошина, что позволяет проследить изменения поэтического языка автора на протяжении 1900-1929гг.
Практическая значимость диссертации заключается в том , что выводы и материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания: при чтении вузовских курсов лексики и синтаксиса русского языка, при проведении спецкурсов и спецсеминаров по стилистике художественной речи, по творчеству М. Волошина, при проведении занятий по лингвистическому анализу художественного текста в школе и на гуманитарных факультетах вузов. Некоторые материалы работы могут быть также использованы в лексикографической практике.
Структура работы.
Работа состоит из введения, в котором рассмотрены основные подходы к изучению индивидуального поэтического языка, определены цели, задачи, методы исследования; трех основных глав - "Лексико-семантическая организация поэтических текстов М. Волошина", «Повторы в поэтических текстах М. Волошина», "Особенности поэтического
синтаксиса М. Волошина"; заключения и списка использованной литературы.
В первой главе диссертации "Лексико-семантическая организация поэзии М. Волошина" описываются сквозные образы и концептуально значимые семантические поля в лексико-семантической организации текстов Волошина, систематизируются источники поэтических образов, определяются стилистические пласты лексики и фразеологии, организующие его тексты, рассматривается специфическая для Максимилиана Волошина система образных средств (тропы и их сочетания).
Индивидуальный стиль автора вотмногом характеризуется тем, какие сквозные образы преобладают в его текстах.
В поэзии Максимилиана Волошина точками притяжения разных образных соответствий становится ряд повторяющихся слов, наиболее частотными среди которых являются время, жизнь, смерть, (по)знание, Россия
Так, время имеет у Волошина многочисленные образные соответствия: время- вода, время - ткань, время - свет, время - тьма, время - космос, время - птица: Устами льнем кустам и припадаем к устью // Из вечности текущих рек /Пещера, 1915/; По ночам, когда в тумане //Звезды в небе время ткут, // Я люблю разрывы ткани //В вечном кружеве минут... /1903/; Время тихо, тихо шло, //Дни развивались и свивачисъ... /Зеркало, 1905/; Вечность лишь изредка блещет зарницами. /Тесен мой мир.., 1904/; Но в небе времени снопы иных планет //Несутся кольцами и в безднах гибнут бурно. /Сатурн, 1907/. Традиционные параллели в текстах М. Волошина преобразуются и могут включать индивидуально - авторские образы, например, время —людоворот: В людовороте гражданской войны /Четверть века, 1927/.
Различные образные соответствия приобретают в поэзии М. Волошина и другие ключевые слова, свойственные поэтической речи в целом. Так, слова жизнь / смерть входят в следующие параллели: жизнь - вода /капля, поток/, жизнь-цепь, смерть-чудо, смерть-огонь.
Так, парадигма э/сизпь- цепь становится сквозной для всего цикла "Блуждания" из книги «Selva Oscura», в котором образ порванной цепи жизни, бытия ведет к блужданиям — и поиску, и потере одновременно, что подчеркивается контекстуальными антонимами, частотными в стихотворениях данного цикла / Я боялся, узнав— забыть." "Но мгновенно плененный лик угасает, чтоб вспыхнуть новым...!
Потеря у Волошина — это и обретение одновременно, жизнь становится цепью, где рвутся и вновь соединяются звенья, жизнь и смерть
сближаются. Слово смерть включается в ряд образных параллелей, среди которых наиболее интересными для анализа индивидуального стиля автора представляется частная модель смерть — факел жизни. Данное сопоставление еще раз подчеркивает утрату в поэтических текстах Волошина значения смерти как конца жизни; смерть по Волошину — это переход в иное качество / Теперь я мертв. Я стал строками книги... /. Условность границ бытия-небытия определяет в творчестве М. Волошина и условность границ образов смерти / жизни, выражающуюся в использовании оксюморонов, см., например, факел жизни — огненная смерть, бледной смерти пламя.
В поэтических текстах М. Волошина находит отражение диалектичность мышления автора, соединяющего, казалось бы, несоединимое, ведь в единой цепи бытия не может быть несоединимых звеньев.
Особым употреблением в поэзии Волошина характеризуются единицы образной парадигмы любовь; во-первых, слова с данной семантикой редко используются в текстах, во-вторых, негативной семантикой обычно обладают правые члены данной парадигмы: любовь — пепел, тоска, печаль, боль, обреченность', влюбленные у Волошина — жертвы, которых объединяет "кольцо одной неволи", "одно клеймо". Счастье влюбленных — "грустное", любовь у Волошина лишь один из путей познания обреченности человека в мире.
Для реализации образной модели познание в поэзии Волошина характерно использование слов с контрастными семами: с одной стороны, познание — "темное", с другой стороны — пламя; познание - нить и одновременно дерево.
Доминирующим в позднем периоде творчества становится у Волошина образ России, который включается в поля война и честь/бесчестие, при этом антонимичные члены поля - честь/бесчестие -часто пересекаются у Волошина в пределах одного текста: Россия одновременно праведная и гулящая, святая и поруганная, погибавшая и воскресавшая.
Номинационный ряд Россия в стихотворениях М.Волошина носит развернутый характер, его организуют единицы разных лексико-семантических групп: Русь, Россия, страна, держава, земля, империя, царство, невеста, мать, мираж, наваждение, омут, стремнина, бездна, безумие, бред, головокруженье, Неопалимая купина, раба, жертва, детоубийца, огонь, стихия. Ряд Россия объединяет слова, контрастирующие по значению. Распространителями единиц этого ряда служат определения святая, грешная, гулящая, великая, праведная, темная, обугленная, поруганная, изневоленная, гулящая, распластанная, погибавшая, воскресавшая, пьяная, окаянная, бездомная, хмельная, разоренная, кровавленная, обугленная, распятая, опаленная (Ты -
бездомная, гулящая, хмельная, // Во Христе юродивая Русь! /Святая Русь, 1917/, Из преступлений, исступлений - // Возникнет праведная Русь / Заклинание, 1920/, Я вижу изневоленную Русь // В волокнах расходящегося дыма, // Просвеченную заревом лампад - // Молитвами горящих о России /Россия, 1924/).Эти определения также семантически контрастны и вступают в оппозиции. Так, контрастные сочетания выносятся автором в заглавия стихотворений, например, «Русь гулящая» /1923/ и «Святая Русь» /1917/.
В лексико-семантической организации текстов М. Волошина выделяются сквозные, проходящие через тексты разных периодов, и преобладающие в текстах одного из периодов концептуально значимые семантические поля.
Среди сквозных семантических полей наиболее значимыми являются поля жизнь/смерть, время, человек. Особенностями поля жизнь/смерть является то, что на периферии текстового семантического поля смерть находятся единицы семантического ряда перевоплощение. Таким образом, смерть, по Волошину, это не конец жизни, а начало нового пути.
С семантическим полем жизнь / смерть тесно переплетается семантическое поле время, в котором доминирует ряд вечность. Точки соприкосновения данных семантических полей (жизнь/смерть — время) можно обозначить рядом жизнь - смерть-начало новой жизни - жизнь вечная. В семантическом поле человек доминирует семантический ряд одиночество: человек рождается, живет и умирает один, и в новом его перевоплощении его также ждет одиночество. С этим связана еще одна особенность поэтических текстов М. Волошина - ограниченность слов с семой любовь, и ,как уже отмечалось, сочетаемость их с единицами с семами боль, страдание-, попытка соединить несоединимое, изначальное предназначение быть одиноким не может привести ни к чему, кроме страдания.
Среди преобладающих в ранних текстах семантических полей индивидуальное своеобразие обнаруживают состав и особенности употребления единиц полей знание, движение.
Слова семантического поля знание включаются в текстах Волошина преимущественно в сочетания с негативным значением: знание обычно приносит человеку страдания.
Движение в ранних текстах Волошина связано с поиском жизненного пути и невозможностью его найти, что находит отражение в повторяемости слов бродить, скитаться, обозначающих бесцельное и разнонаправленное движение.
Первая мировая война превращает поэта - Прохожего, странника в пророка, что отражается в доминирующих в позднем творчестве рядах
война, честь /бесчестие, тесно связанных и пересекающихся в пределах одного текста.
Эволюция в поэтических текстах Волошина прослеживается при сопоставлении семантических рядов, включающихся в те или иные семантические поля. Так, в позднем периоде творчества в семантическом поле жизнь - смерть преобладает ряд гибель, то есть насильственная смерть. В семантическом же поле человек доминирует ряд бесчестие.
Итак, выявление и анализ концептуально значимых семантических полей в поэзии М. Волошина помогает установить особенности картины мира поэта.
Поэзия Максимилиана Волошина характеризуется широким использованием тропов разных типов и их взаимодействием. В рамках одного текста в поэзии Волошина последовательно используются приложения - тропы, предикативные метафоры, генитивные метафоры, атрибутивные метафоры, традиционные сравнительные конструкции. В употреблении данных типов тропов прослеживаются определенные особенности. Так, приложения - тропы более распространены в раннем творчестве Максимилиана Волошина (Люди-звери, люди-гады, //Как стоглазый злой паук, // Заплетают в кольца взгляды. /В цирке 1903/, Лампу Психеи несу я в руке -//Синее пламя познанья. /Тесен мой мир.., 1904/). Предикативные метафоры, в отличие от приложений - тропов, характерны как для ранней, так и для поздней поэзии Максимилиана Волошина ( Ребенок - непризнанный гений //Средь буднично серых людей./Пройдемте по миру, как дети..,1903/, Политика - расклейка этикеток, //Назначенных, чтоб утаить состав...Грядущее - извечный сон корней / Россия, 1924/, Совесть народа - поэт. //В государстве нет места поэту. / Доблесть поэта, 1925/, Век-мойровесник, //Мы вместе пришли. /Четверть века, 1927/).
Характерной чертой творчества Волошина является использование сложных метафор, выраженных атрибутивно-генитивными конструкциями (камня подлого укус, любви незримые надломы, ужас ослепшей планеты), при этом важно подчеркнуть, что эти конструкции более частотны, чем собственно генитивные либо собственно атрибутивные метафоры и в целом являются наиболее распространенным типом тропов в поэтике Максимилиана Волошина.
Динамика в использовании тропов прослеживается в развитии иерархии способов словопреобразования от более простых, доминирующих в раннем периоде творчества (приложений - тропов, простых генитивных конструкций) к комбинированным (атрибутивно-генитивным метафорам, сложным метафорам, осложненным сравнительными конструкциями), доминирующим в текстах, принадлежащих к позднему периоду творчества Волошина.
В целом поэтика Максимилиана Волошина характеризуется концентрацией разных тропов и способов их сочетания в пределах одного текста (Россия, 1924, Дом поэта, 1926). Многие тропы носят интертекстуальный характер и отсылают к другим произведениям мировой литературы {Из-под Голгофы - внутрь земчи воронкой // ВелДантов путь к сосредоточью зла. /Космос, 1923/, Исполнилось пророчество: Трихины // В тела и дух вселяются людей. // И каждый мнит, что нет его правей... /Трихины, 1917/).
При исследовании лексико-семантической организации поэзии М.Волошина нельзя не рассмотреть источники образов его текстов, ведь, как отмечает H.A. Кожевникова, «смысловая перспектива текста отчасти зависит от того, представлен в нем тот или иной образ традиционный образ или нет. Образы, освещенные длительной традицией, сами по себе, без всяких дополнительных средств, становятся указателями того, что текст имеет иносказательный характер).*
Особенностью стиля Волошина является то, что образный строй его поэзии восходит к обширному кругу источников. Поэт опирается на широкий культурный контекст, считая себя наследником всей мировой культуры. Среди наиболее значимых для поэзии М. Волошина источников необходимо назвать мифологию разных народов, библейские тексты, средневековую культуру, древнерусскую литературу, историю (Мы, как пчелы у чресл Афродиты, //Вьемся солнечной пылью повиты, //Над огнем золотого цветка. /Дети солнечно-рыжего меда.., 1910/, Кто сказач: «Змеею препояшу //И пошлю»?.. Ликуя и скорбя // Возношу к верховным солнцам чашу //Переполненную светами - себя.! Ветер с неба хлопья облак вытер.., 1917/, Не отдадим за все забвенья Леты! //Грааль скорбей несем по миру мы, - //Изгнанники, скитальцы и поэты.» /Corona Astralis,1909/, С грустью принимаю // Тягу древних змей: //Меркнущую Майю // Торопливых дней. /Мир закутан плотно..,1905/, «...Див кличет пред бедой // Ардавде, Корсуню, Поморью, Посурожью, - // Земче незнаемой разносит весть Стрибожью: //Птиц стоном убуди и вста звериный вой. /Гроза, 1907). При обращении к мифологии Волошин использует различные средства представления мифологических образов: включает в текст имена собственные, метафоры и сравнения с мифологическими наименованиями, за счет чего значительно расширяет семантическую сферу своих поэтических текстов. Мифологические образы распространяются на явления природы, внутреннего и внешнего мира (Печален сон души моей, //Она безрадостна, как Лета. /Небо запуталось звездными крыльями.., 1902). В пределах одного текста М. Волошина часто объединяются образы
"Кожевникова Н А Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986, с. 72.
разных мифологий (так, в стихотворении «Луна» , 1907 г. луна сравнивается с Дианой и с Гекатой, то есть объединяются разные культурные традиции.). Имена собственные мифологических персонажей и библейских героев широко используются в заглавиях поэтических тексов, см., например, "Фаэтон" (1914), "Одиссей в Киммерии" (1907), "Дэлос" (1909), "Неопалимая купина" (1919), "Иуда апостол" (1918 ).
Чрезвычайно разнообразны связи поэзии М.Волошина с русской историей, древнерусской литературой. Так, стихотворение "Написание о царях московских'(1919) является своеобразным переложением последней главы "Летописной книги", интертекстуальные связи других произведений находят отражение уже в их заглавиях, например, «Дметриус-император», «Стенькин суд».
Говоря об ингертекстуальных связях поэзии Волошина, необходимо особо отметить среди источников, относящихся к ранней литературной традиции, тексты Ф.И. Тютчева, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского (так, в стихотворении «Трихины» (1917) используется образ-символ, созданный Достоевским.); среди современников, к творчеству которых наиболее часто обращается поэт, - К.Бальмонт, В.Брюсов, В. Соловьев.
Кроме художественных текстов регулярно привлекаются научные и философские сочинения. Одним из самых сложных по количеству источников является венок сонетов «Lunaria», в котором Волошин обобщил сведения о Луне, почерпнутые им из мифологии и научных трудов, использовал работы Анаксагора, Анаксимандра, Фалеса, Эмпедокла, Гесиода, Феокрита, астрономов Д.Ригголи, И. Кеплера, Яна Гевелия, Ф.Гримальди, Д.Кардано, "Тайную доктрину" Е.Блаватской.
Для поэзии М. Волошина характерны и интермедиальные связи, то есть связи текстовых элементов, отсылающих к различным родам искусства. "Символом тайного отмщения" /Ангел мщенья, 1906/ становятся "знаки рыб"— олицетворение смерти и тьмы в средневековой архитектуре. Образы ряда стихотворений Волошина вдохновлены произведениями живописи, авторы которых - художники Антуан Ватто, Джованни Антонио Бацци, Леонардо да Винчи, Пуссен и другие.Обращение к широкому культурному наследию расширяет пространственные и временные рамки произведений Волошина, приводя к смысловым колебаниям в конкретных текстах.
Разнообразен лексический состав текстов поэта.Основу большинства тропов Максимилиана Волошина составляют отвлеченные существительные, что в целом является общей тенденцией словоупотребления в русской поэзии начала XX века (Затерявшись где-то,// Робко верим мы // В непрозрачность света //Ив прозрачность тьмы /Мир закутан плотно.., 1905/, Когда ж зеркальность тишины // Сулит обманную беспечность II Сквозит двойная бесконечность И Из
отраженной тишины /И день и ночь шумит угрюмо, 1903). Отвлеченные существительные взаимодействуют со словами других лексико-грамматических разрядов.
Поэтические тексты Максимилиана Волошина характеризуются стилистическое неоднородностью.
Это проявляется 1) в регулярном использовании архаической лексики;
2) в сочетании высокой книжной лексики с разговорно-бытовой;
3) в привлечении терминов;
4) в использовании индивидуально - авторских новообразований.
Высокая стилистическая тональность ряда стихотворений
М.Волошина создается в первую очередь за счет использования славянизмов. В текстах Волошина славянизмы могут 1) быть включены в нейтральный текст 2) занимать все стихотворное целое. В первом случае использование славянизмов приводит к выходу за пределы основной стилистической линии /Пролог, 1.915/, во втором - к стилизации. /Написание о царях московских, 1919/, Сказание об иноке Епифании, 1929/.
Своеобразие архаических элементов в поэзии Волошина определяется использованием славянизмов как целостной и достаточно развитой системы выражения, в основе которой лежат фонетически близкие синонимы русских слов - глава, злато, глас, град, млечный, длань, пред и др. /Петроград, 1917/.Волошин использует также вариативные обозначения /огнь, ветр, песнь/ и словообразовательные варианты русских слов /возлюби, воспомню / / Возлюби просторов мгновенья, 1908, Мир, 1917, Преосуществление, 1918/. Среди лексических славянизмов в поэзии Волошина встречаются как широко распространенные в поэтических текстах вообще /око, чело, лик, ланиты, десница/, так и сравнительно редко употребляющиеся в художественной речи конца XIX - начала XX в. слова /стогны, рамена, выя, чресла/. Лексические славянизмы сочетаются с архаическими грамматическими формами. Так, в стихотворении ""Написание о царях московских"(1919) особое внимание поэт уделяет стилизации, используя нерифмованный стих, старославянизмы и древнерусские морфологические формы /Пустошнее али гнилое слово //Из уст его вовек не исходите; Но паче честных камней любяше негритенка; Многоречив зело, //В науке книжной опытен и дерзок.//А на рабы, от бога данные, //Жестокосерд, //Впролитьи крови//Неумолим/.
Особым приемом у Волошина является соединение в пределах одного текста нейтральной и архаической лексики, что может подчеркиваться и композиционным распределением данных лексических пластов в стихотворениях/Гроза, 1907 и др./.
Для стихотворений позднего периода творчества Волошина характерно сочетание высокой и просторечной лексики: когда автор говорит об
истории России, об ее великом предназначении, то насыщает стихотворение славянизмами, стихотворения же о России во время бунтов, смуты, революций, о России постреволюционной изобилуют лексикой, обозначающей нарочито низкие реалии /цикл "Пути России"/.
Именно в поздний период в текстах Волошина регулярно используется разговорная и просторечная лексика, которая взаимодействует с характерной для текстов Волошина ранее книжной абстрактной лексикой, например, стихотворение «Мир» 1917 г. делится на 2 композиционных части, в первой концентрируются разговорные и просторечные глаголы: С Россией кончено...На последях // Ее мы прогалдели, проболтали,// Пролузгали, пропили, проплевали, // Замызгали на грязных площадях.// Распродали на улицах: не надо ль // Кому земли, республик да свобод, // Гражданских прав? И родину народ // Сам выволок на гноище, как падаль.
во второй - славянизмы : О, Господи, разверни, расточи, // Пошли на нас огнь, язвы и бичи: // Германцев с запада, монгол с востока.
В стихотворениях М. Волошина используются индивидульно-авторские новообразования, созданные по разным моделям: противочувства, изназвать, суетня, осмуглить, орозовить, узлистый (ствол) и др, однако в целом они немногочисленны. Словотворчеству М.Волошин предпочитает выявление «скрытой сущности» существующих в языке слов (Ты будешь кузнецом // Упорных слов // Вкус, запах, цвет и меру выплавляя // Их скрытой сущности /Подмастерье, 1917/. Среди индивидуально-авторских новообразований в текстах М.Волошина преобладают потенциальные слова, в основном сложные прилагательные, которые трудно отличить от архаизмов: многолицый, шестикрылатый, всезрящий, всестрастный.
Окказионализмы сочетаются в поэзии Волошина с неологизмами. Неологизмы появляются в последний период творчества Волошина и отражают реалии революционной эпохи, так, стихотворение '"Терминология" 1921 г. строится на основе новых фразеологизмов периода Гражданской войны. Это уникальный в этом отношении текст, ряд фразеологизмов в котором состоит из 11 синонимов, актуализирующих семы убийство, пытка. Изменение «быта и речи оттенков» проявляется в преобладании лексики и фразеологии, связанной с темой насилия: «Брали на мушку», «ставили к стенке »//«Списывали в расход» -// Так изменялись из года в год// Быта и речи оттенки.//«Хлопнуть», «угробить», «отправить на ишепку»,// «КДухонину в штаб», «разменять» -//Проще и хлеще нельзя передать //Нашу кровавую трепку.//Правду выпытывали из-под ногтей,//В шею вставляли фугасы,// «Шили погоны», «кроили чертей» -// Сколько понадобилось лжи // В эти проклятые годы,// Чтоб разъярить и поднять на ножи //Армии, классы, народы.
Все эти фразеологизмы - неологизмы становятся, как мы видим из названия стихотворения, своеобразными терминами, все происходящее вокруг - «кровавая трепка»- является неким новым и страшным экспериментом, и поэт предвидит его результат: Всем нам стоять на
последней черте,//Всем нам вачяться на вшивой подстилке,//Всем быть распластанным - с пулей в затылке //Исо штыком - в животе.
Новые фразеологизмы не только становятся «объектом исследования» поэта, но и за счет стилистической окрашенности привносят в стихотворение особую экспрессию, отражают негативное авторское отношение к действительности, которое подчеркивается также использованием в тексте низкой лексики.
В поздний период творчества поэтический язык М.Волошина характеризуется следующими основными особенностями: 1) уже отмеченной выше активизацией на лексическом уровне историзмов и архаизмов; 2) обращением к разговорной, просторечной лексике; 3) расширением круга технической и терминологической лексики (например, в цикле «Путями Каина» используются такие термины, как динамо-станция, динамитная бомба, поршень, грузоподъемность, рычаг, турбины, антенны, токи, манометр, и др: Дух, воплощаясь в чреве, строит тело: // Пар, электричество и порох, Овладевши // Сознаньем и страстями человека, // Себе построили // Железные тела // Согласно // Своей природе: домны и котлы, // Динамо-станции, Моторы и турбины. /Машина, 1922/); 4) привлечением неологизмов новой революционной эпохи.
Повышенную экспрессивность придают стихам Волошина разные типы повторов, которые являются объектом рассмотрения во второй главе "Повторы в поэтическом языке Максимилиана Волошина".
В текстах поэта представлены повторы всех языковых единиц, однако наиболее распространенными являются лексические, морфологические и композиционные повторы.
Для М. Волошина характерны повторы звуковых комплексов в словах, объединенных в одной строке / строфе (И сердце стало из стекла... /Я ждал страданья столько лет. .,1906/, ... Алый свет // Разлился в лиловой дали...// Красный в сером - это цвет // Надрывающей печали./ Осень... Осень... Весь Париж... 1902/). Данный тип повторов устанавливает дополнительные семантические связи между словами, их содержащими. Фонетические повторы в текстах Волошина могут также приобретать анаграмматический характер (например, в стихотворении «Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель.., 1907).
Ведущим типом повтора, характерного для всего творчества Волошина, становится семный повтор в рамках одной строфы или всего текста / например, в стихотворении Мир, 1917 повторяются слова с общей семой «потерять»: С Россией кончено... На последях // Ее мы прогалдели, проболтаю, //Пролузгали, пропили, проплевали,//Замызгали на грязных площадях./
Основными типами композиционных повторов в поэтических текстах Максимилиана Волошина являются анафорические повторы,
анафорический повторы с отрицанием /В эти дни великих шумов ратных, 1915, Над законченной книгой, 1915/.
Среди морфологических повторов особая роль в поэтическом языке Максимилиана Волошина принадлежит повтору форм повелительного наклонения (Обманите меня...но совсем, навсегда ..Обманите и сами поверьте в обман. ../1911/, Люби его метко и верно, Люби его в самое сердце.../Любовь твоя жаждет так много , 1914/. Эти формы актуализируют образ адресата.
В текстах Волошина повторы могут выполнять функции, более свойственные поэзии XIX века — в частности жанрообразующую и циклообразующую. Так, стихотворения, «Другу» (1915), «Верь в безграничную мудрость мою ...»(1915), «Поэту» (1925) написаны в традиционном для Х!Х века жанре послания - наставления, причем основную жанрообразующую функцию здесь выполняют повторы простых форм повелительного наклонения, усиленные повтором аналитических форм императива, что еще более подчеркивает стилизованность данных текстов под послания XIX века.
Рассмотрение функционирования повторов в поэтическом языке Максимилиана Волошина позволяет отметить ряд основных особенностей: 1) полифункциональность повторов в текстах, создающих эффект предельной семантической емкости; 2) преобладание в поэтическом наследии М. Волошина текстов с концентрацией разных типов повторов в пределах одного стихотворного целого / так, в «Заклятье о земле русской», 1919 г. сопрягаются анафорические повторы с отрицанием, лексические повторы, деривационные повторы, тавтологические повторы, анафорические параллельные конструкции/.
Исследование индивидуального стиля Максимилиана Волошина было бы неполным без рассмотрения высшего уровня языка - синтаксиса, координирующего все остальные уровни. Синтаксические средства, характерные дня стиля Волошина, рассматриваются в третьей главе диссертации "Особенности поэтического синтаксиса Максимилиана Волошина.
Поэтический синтаксис Максимилиана Волошина характеризуется рядом особенностей, прослеживающихся прежде всего в характере адресации и типах обращений, функционировании побудительных предложений, усилении роли номинативных и инфинитивных предложений в поэтических текстах М. Волошина.
Для поэтических текстов Волошина характерна актуализация адресата.Среди адресатов поэзии Волошина выделяются три группы: 1) определенные адресаты, на которых дано указание в тексте;
2)подразумевающиеся адресаты; 3)неопределенные или обобщенные адресаты:/ К твоим стихам меня влечет не новость , 1903, Рождение стиха, 1904, Неопалимая Купина, 1919/.
Среди предметных типов обращений в поэзии М. Волошина выделяются две основных группы 1) обращение к лицам - наиболее частотны обращения к поэтам /Поэту, 1925 и др./, обращения к лицам, отдаленным в пространстве и времени /Материнство, 1921/; менее распространенная подгруппа обращений к подругам, возлюбленным /Таиах, 1905/;
2) обращения к нелицам — к странам, городам и их атрибутам, к явлениям природы, стихиям, явлениям космической жизни, к пространству и времени, явлениям внутреннего мира человека, человеческой культуры /Сатурн, 1907, Солнце, 1907/.Именно этот тип обращений особенно часто используется в лирике Волошина. Особое место в позднем творчестве Волошина занимает обращение к России /Россия, 1915, Святая Русь, 1917, Русь глухонемая, 1918 /. В составе распространителей этих обращений объединяются слова двух антонимичных групп со значением святая -грешная: смиренная, верная — хмельная, гулящая и др.
Как видим, обращение в творчестве Волошина применяется не только к лицам, но и к любым предметам и явлениям, с чем связаны разнообразные и нетождественные значения побудительных предложений. Прямое побуждение к действию уступает место выражению желательности / Возлюби просторов мгновенья.., 1908/. В индивидуальных контекстах Волошина возникает смысловое осложнение значений побудительных предложений, в связи с чем можно выделить ряд частных значений желательности : значение заклинания /Солнце! Твой родник... 1910/, значение просьбы-молитвы / Обманите меня... но совсем, навсегда ,1911/, значение длительности какого-либо состояния /Зеркало, 1905/, значение наставления /Гром нимф, 1907/. Использование обращений и повтор императивов определяют высокую степень адресованности текстов поэта, усиливают их диалогизм.
Для поэтического языка М. Волошина характерна афористичность. В его текстах часто используются сентенции и афоризмы. По структуре это, как правило, биноминативные предложения /Поли тика - расклейка этикеток (Россия, 1924), Совесть народа-поэт (Доблесть поэт, 1925).
Широким функциональным диапазоном в поэтических текстах М. Волошина обладают номинативные и инфинитивные предложения. Их употребление связано с ослаблением конструктивных связей в тексте и усилением в нем ассоциативных связей (Л.Ю.Максимов).
Использование номинативных рядов становится одним из распространенных в поэзии начала XX века способов синтаксического расчленения текста в целом. Данная тенденция обнаруживается в высокой
частотности в идиостиле М.Волошина развернутых номинативных и инфинитивных рядов.
В поэтическом синтаксисе М. Волошина встречаются все типы локализации номинативных / инфинитивных рядов: вкрапление в текст, расположение в первой строфе, последней строфе, расположение в промежуточных строфах, совпадение со всем стихотворным целым. Уникальными в поэзии начала XX века являются стихотворения Волошина, в которых инфинитивные ряды заполняют весь текст. Так, в стихотворении "Красногвардеец (1919) ряд состоит из 23 инфинитивов, стихотворение «Спекулянт» (1919) строится на основе инфинитивного ряда, состоящего из 29 инфинитивов. В качестве примера приведем стихотворение «Спекулянт»:
Кишмя кишеть в кафе у Робина, Шнырять в Ростове, шмыгать в Одессе, Кипеть на всех путях, вползать сквозь все затворы, Менять все облики, Все масти, все оттенки... Быть торговцем, попом и офицером, То русским, то германцем, то евреем, При всех режимах быть неистребимым, Всепроникающим, всеядным, вездесущим, Жонглировать то совестью, то ситцем, То спичками, то родиной, то мылом, Творить известия, зажигать пожары. Бунты и паники; одним прикосновеньем Удорожать в четыре, в сорок, во сто, Пускать под небо цены, как ракеты,' Сделать в три дня неуловимым, Неосязаемым тучнейший урожай, Владеть всей властью магии: Играть на бирже Землей и воздухом, водою и огнем; Осуществить мечты о превращеньи Веществ, страстей, программ, событий, слухов В золото, а золото - в бумажки, И замести страну их пестрою метелью, Рождать из тучи град золотых монет, Россию превратить в быка, Везущего Европу по Босфору, Осуществить воочью Все россказни былых метаморфоз, Все таинства божественных мистерий, Преосуществлять за трапезой вино и хлеб Мильонами пудов и тысячами бочек -В озера крови, в груды смрадной плоти,
В два года распродать империю, Замызгать, заплевать, загадить, опозорить, Кишеть как червь в ее разверстом теле, И расползтись, оставив в поле кости Сухие, мертвые, ошмыганные ветром.
/ 1919 /
Абстрактная картина глобального хаоса передана инфинитивным рядом из 29 инфинитивов (из них 3 повторяющихся - "быть " кишеть", "осуществить"). В контексте стихотворения эти слова приобретают экспрессивную негативную семантику. Очень важно соотнести текст с его названием: спекулянт - форма существительного единственного числа, но инфинитивный ряд, во-первых, «обезличивает» субъекта, во-вторых, подчеркивает типичность явления. Инфинитивный ряд лежит в основе как синтаксического, так и семантического построения поэтического текста.'
Таким образом, анализ поэтических текстов позволил выявить такие особенности идиостиля М. Волошина, как динамика в использовании тропов, лаконичность, широта интертекстуальных и интермедиальных связей, философизм, углубление ассоциативных связей при ослаблении конструктивных связей лексических единиц, активное функционирование номинативных и инфинитивных рядов, высокая степень диалогизма, распространение эффекта предельной семантической емкости на все творчество М. Волошина: «Стихи создают безвыходность, необходимость, сжатость, сосредоточенность».*
В творчестве М. Волошина отразились общие для развития поэтической речи начала XX века тенденции: активизация и усложнение тропов, словотворчество, новые способы синтаксического расчленения текста, обращение к отвлеченной лексике и др. Своеобразие стиля поэта особенно ярко проявилось в последний период его творчества.
Анализ поэтического языка Волошин позволил выявить основные направления эволюции его стиля:
1) постепенный отход от символизма;
2) усиление интертекстуальных связей и обращение к широкому культурному контексту;
3) постепенное вовлечение «низкой» лексики для отображения картины эпохи.
^Волошин М. Стихотворения. Л., 1982, с.235.
4) расширение круга терминолексики;
5) использование неологизмов и создание индивидуально-авторских новообразований.
М.М. Бахтин писал: "Только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальные: все его стороны напряжены до крайности, доходят до своих последних пределов; поэзия как бы выжимает все соки из языка, и язык превосходит здесь себя самого"*.
Максимилиан Волошин, который уже современникам своим был известен как поэт, мастерски владеющий словом и техникой стиха, максимально использует в своей поэзии возможности языка, "до крайности напрягая" все его стороны.
Основные положения диссертации отражены в следующих работах:
1) Змазнева O.A. Инфинитивные ряды в поэтическом синтаксисе Максимилиана Волошина // Языковая деятельность: переходность и
синкретизм. Вып. 7. Москва—Ставрополь, 2001. С. 345—348. 0,3 п.л.
2) Змазнева O.A. Образная парадигма «время» в лирике М. Волошина // Русистика на современном этапе. Сборник научных трудов МПГУ. Вып. 2. Москва, 2000. С. 14 - 16. 0,2 п.л.
3) Змазнева O.A. Эстетическая концепция автора и анализ художественного произведения // Тезисы докладов международного научного симпозиума МГТУ «МАМИ». М., 2000. С.70-73. 0,2 п.л.
*Бахтин М М. Эстетика словесного творчества. М., 1979, с.306.
L
I
Подп. к печ. 16.06.2003 Объем 1 п.л. Заказ № 269 Тир. 100 Типография МШ У
2.00? -А
134
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Змазнева, Олеся Анатольевна
Введение.1
Глава 1. Лексико-семантическая организация поэзии
Максимилиана Волошина.7
1. Сквозные образы и модели в поэзии М. Волошина.7
2 .Концептуально значимые семантические поля в поэзии
Максимилиана Волошина.25
3. Источники образов поэзии М. Волошина.36
4. Тропы и способы их сочетания.54
5. Отвлеченная лексика в поэтических текстах М. Волошина.67
6. Стилистическая неоднородность поэзии М. Волошина.77
6.1. Лексика активного и пассивного запаса.77
6.2.Окказионализмы и неологизмы в поэтических текстах
М. Волошина.87
ВЫВОДЫ.90
Глава 2. Повторы в поэтических текстах Максимилиана
Волошина.97
1.Общая характеристика и типология повторов в поэтическом языке. .97
2.Фонетические и лексические повторы в поэтических текстах Максимилиана Волошина.99
3. Морфологические и синтаксические повторы в поэтических текстах М. Волошина.109
4.Композиционные повторы в текстах М. Волошина.120
5. Жанрообразующая и циклообразующая функции повторов в поэзии
М. Волошина.128
ВЫВОД.133
Глава 3. Индивидуальные особенности поэтического синтаксиса Максимилиана Волошина.134
1 .Основные подходы к изучению синтаксиса художественной речи. 2.Обращения в поэтических текстах Максимилиана Волошина.141
2.1. Адресат речи в лирической поэзии.141
2.2. Обращения. Предметные типы.144
3. Побудительные предложения.151
4. Номинативные ряды. Типы рядов. 158
5. Инфинитивные ряды. Типы рядов.168
ВЫВОДЫ.178
Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Змазнева, Олеся Анатольевна
Изучение поэтического языка в целом и идиолектов отдельных авторов является актуальной проблемой современной лингвистической поэтики. Для решения этой задачи в первую очередь необходимы многоаспектные исследования в области лексики и синтаксиса стихотворной речи, интерес к которым значительно возрос за последние годы.
Современная филологическая наука решает проблему описания поэтического языка и изучения поэтического текста комплексно. По утверждению В.В.Виноградова, язык художественного произведения должен изучаться не только в применении к более сложным, вторичным образованиям поэтического мира (образам, символам и т.д.), но и согласно своей внутренней структуре: «В рамках современности особенно острым может быть постижение своеобразия индивидуально-поэтического языка как замкнутой системы языковых средств».*
Как отмечает В.П.Григорьев, «пока не разработана единая процедура, позволяющая в равной мере представить сущность и многообразные проявления идиостилей поэтов».**
Среди основных подходов к изучению художественных идиостилей можно отметить следующие.
1. Исследование образных средств поэтического языка, их трансформации и взаимодействия в художественных текстах отдельных авторов. Особое внимание при этом уделяется анализу устойчивых образных формул, параллелей, а также обозначений с опорным словом. Ученые анализируют их преобразования в диахроническом плане на фоне исследований общеязыковых формул. Такой подход используется, например, И.И.Ковтуновой при изучении идиостиля Б.Пастернака, причем для глубинного постижения его «грамматики идиостиля» предлагается новое понятие - «система метатропов».
2. Изучение сочетаемости тропов как показателя их текстовой и языковой специфики. При подобном подходе устанавливаются разновидности некоторых тропов, их языковые признаки и сферы применения в текстах отдельных авторов. Так, в «Очерках истории языка русской поэзии»( т.З) индивидуальный стиль И.Анненского рассмотрен с точки зрения эстетических потенций метонимии в текстах данного автора, индивидуальный стиль Б.Ахмадуллиной характеризуется с учетом функционирования олицетворений в ее творчестве, делается
Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. М., 1976, с.369.
Очерки истории языка русской поэзии, т.З .М., 1994, с.4
Очерки истории языка русской поэзии, т.З. М.,1994, с.З. попытка отграничить олицетворение от номинативных метафор и некоторых видов метонимии. Разным языковым явлениям и приемам поэзии А.Блока посвящены работы Л .И.Тимофеева, в которых рассматриваются способы создания контраста и оксюморон, З.Г.Минц исследует символы в поэтике А.Блока, в работах Е.А.Некрасовой предметом рассмотрения становятся сравнения.
3 .Исследование роли грамматических категорий в художественном языке, в первую очередь, в синтаксисе отдельных авторов (в частности, Н.А.Соколова рассматривает неопределенно-субъектные предложения в русском языке и поэтике А.Блока*), соотношения между стихом и грамматикой, а также специфического отношения к грамматике, изучение вопросов грамматической структуры тропов и их варьирования, а также анализ взаимосвязи ритма и синтаксиса в индивидуальных стилях, в частности, проводится исследование свободного стиха М.Кузмина,** верлибров В.Хлебникова***.
4.Рассмотрение взаимосвязи соотношения эстетической функции слова с идиостилем писателя. Развитие этого подхода идет в направлении от изучения общей идеи «эстетической» функции языка к понятиям «эстетической потенции» (прежде всего слова и словосочетания), «эстетической относительности» как прагматической реальности, «асимметрического дуализма эстетических словесных знаков», асимметрии между словом и образом, «эстетической семантики» слова, к понятию «эстетической парадигмы слова», то есть слова-эспрессемы как единицы.художественного языка. Для удобства анализа вводятся понятия гиперэкспрессемы****, креатемы как парадигмы особо значимых художественных контекстов, «что оказывается рядом с понятием «самовитого слова» у Хлебникова, с определением «слова как такового» у Мандельштама («чудовищно уплотненная реальность»), идеей слова как «аббревиатуры высказывания» у М.М.Бахтина.*****
Соколова Н А. Неопределенно-субъектное предложение в русском языке и поэтике А.Блока// Образное слово А.Блока. М., 1980.
Очерки истории языка русской поэзии. Т.2, М.,1993.
Очерки истории языка русской поэзии. Т.6, М.1995.
Александрова О.И. Поэтическое словотворчество в эстетической организации лескики.//Фунционально-семантичесие и стилистические аспекты изучения лексики. Куйбышев, 1989; Поэт и слово. Опыт словаря. М, 1973.
Очерки истории языка русской поэзии. Т.З, М.,1994, с.5 ******Очерки истории языка русской поэзии. Т.З, МД994, с.7 ******* Очерки истории языка русской поэзии. Т.З, М,1994, с.7
Исследователи отмечают, что в ходе работы становится очевидно « продолжение тех усилий, которые связаны с именем и деятельностью В.В.Виноградова и других ученых, чьи интересы были обращены к «перекрестию» лингвистики, поэтики и эстетики языка. Наиболее подходящей номинацией для обозначения этого «перекрестия» представляется «лингвистическая эстетика», которая опиралась бы как на свою базу именно на лингвистическую поэтику.»*
5.Описание интертекстуальных связей между изучаемыми и иными идиостилями, что «имеет неоценимое значение, когда оценивается круг истинных «собеседников поэта», особенно тех, кто не называется прямо».** Данному аспекту посвящены в частности работы В.И.Абаева по идеосемантике. Исследователи отмечают, что при изучении интертекстуальных связей возникает потребность в такой дисциплине, как сопоставительная идиостилистика, а термин «идиостиль» должен включать в себя и идеостиль как составную часть, характеризующую глубинную сущность языковой личности художника.
6. Проведение комплексного анализа отдельных идиостилей.Так, Н.А.Кожевникова осуществляет анализ идиостиля А.Белого, причем использует в работе схему, предложенную самим поэтом.О.Г.Ревзина анализирует стиль Марины Цветаевой, исследование М.Л.Гаспарова посвящено индивидуальному стилю В.Маяковского.*** В.П.Григорьев, отмечая аспекты, по которым должен проводиться данный анализ, пишет, что «идиостиль поэта - слишком сложная вещь, чтобы можно было выставлять ему одномерную оценку на шкале «традиции-новаторство» только по данным его идиолекта. и по результатам лингвопоэтического анализа отдельных классов образных структур. Без обращения к миру денотатов, стоящих за его языком».****
Таким образом, объектом анализа индивидуального стиля автора могут являться отдельные уровни языка, их элементы, характеризующиеся нестандартностью, индивидуальным своеобразием, повторяемостью в текстах разных периодов, особенностями их преобразования. «Понимание художественного текста как определенной информации, выраженной определенными языковыми средствами, дает нам его лингвистический анализ».*****
Очерки истории языка русской поэзии. Т.З. М, 1994, с.5.
-//- с.7
Очерки истории языка русской поэзии. Т.5. М.,1998. У
Шанский И.М. В мире слов. МД971, с.211.
Как можно заметить, одной из задач современных филологических исследований последнего плана является детальное и многоаспектное описание лингвистической поэтики «серебряного» века. Характерной чертой поэтического языка «серебряного» века является установка на недосказанность, контекстуальную обусловленность, окказиональность лексических значений слов, составляющих собственно текст. Именно эти черты «поэзии намеков», как называл символизм В.Брюсов, позволяют в наибольшей степени использовать образные возможности слов, представляемые их коннотационными потенциями.
Язык поэзии начала XX века изучен неравномерно. С этой точки зрения исследование идиостиля Максимилиана Волошина чрезвычайно продуктивно, так как его поэтический язык до сих пор остается малоизученным. Актуальность темы диссертации обусловлена необходимостью всестороннего описания поэтического языка серебряного века, и в частности языка Волошина, творчество которого занимает значительное место в поэзии 1 половины начала XX века. В его богатом творческом наследии "нашла свое выражение личность большого русского человека разностороннего образования и проницательного ума, доброжелательно открытого миру и людям".* Многие современники отмечали влияние на поэзию Волошина французских парнасцев. Сам Волошин в поздней «Автобиографии» говорит, что он учился: «художественной форме - у Франции, чувству красок - у Париса, строю мысли - Бергсона, скептицизму - у Анатоля Франса, прозе - у Флобера, стиху - у Готье и Эредиа.»**. Можно отметить, что характерные для них четкость стиля, пластичность и красочность образов, стремление к созданию объективно выразительных произведений слова - отличительные черты творчества Волошина -поэта.
Проблемы, затронутые в диссертации, являются значимыми 1) для разработки методики исследования идиостилей; 2) для полного и объективного описания поэтического языка XX века в его динамике.
Научную новизну определяет недостаточная изученность поэтического языка М. Волошина работы. Несмотря на большое количество работ, посвященных анализу художественной речи начала XX века, исследования, посвященные лексико-семантической
Купченко В.П., Мануйлов В.А., Рыкова Н.Я. М. А. Волошин -литературный критик // Волошин М. Лики творчества. Л., 1988., с.555.
Волошин М. Лики творчества. Л., 1988, с. 560. организации и синтаксическому строю текстов отдельных авторов, связанные с семантическими и композиционными аспектами текста, остаются единичными.
Цель данной работы - выявление своеобразия поэтического языка М. Волошина. Описание характерных для него явлений требует разработки методики лингвистического анализа индивидуального языка поэта. Для изучения индивидуальной творческой манеры важным представляется анализ ключевых образов в произведениях поэта и наиболее часто актуализируемых в них смыслов, выявление регулярно повторяющихся в его текстах языковых средств. В работе исследуется лексико - семантическая организация поэтических текстов Максимилиана Волошина, функционирование разных типов повторов в его поэзии, рассматриваются устойчиво повторяющиеся в текстах разных периодов синтаксические конструкции. Рассмотрение именно этих аспектов языка М. Волошина позволяет выявить особенности картины мира поэта и определить соотношение индивидуального и традиционного в его стиле.
Выбор предмета исследования - лексико-семантической организации поэзии М. Волошина, повторов и поэтического синтаксиса - обусловлен доминирующими чертами его поэтики. Поэзия М. Волошина дает богатый материал для изучения выразительных возможностей лексических единиц, грамматических форм и синтаксических конструкций и позволяет выявить общие тенденции развития языка русской поэзии начала XX века. Особое внимание в диссертации уделено тропам разных видов, связанным с их функционированием приемам организации текста, источникам образов в поэзии М. Волошина, специфике использования разных типов повторов, номинативным и инфинитивным рядам.
Цель работы определила следующие задачи исследования:
1) рассмотрение специфической для Максимилиана Волошина системы образных средств на фоне традиционной поэтической фразеологии;
2) выявление сквозных образов в поэзии М. Волошина;
3) анализ интертекстуальных связей и установление источников образности, характерных для поэзии Волошина;
4) рассмотрение различных стилистических пластов лексики и фразеологии в текстах Волошина;
5) рассмотрение наиболее характерных для текстов Волошина средств поэтического синтаксиса;
6) анализ повторов как принципа организации семантического пространства текста;
7) выявление основных направлений эволюции языка Волошина.
Реализация поставленных в исследовании задач позволяет рассмотреть особенности индивидуального языка Максимилиана Волошина комплексно.
Материалом для анализа в диссертационном исследовании являются стихотворения 1900 - 1929 гг., что помогает проследить эволюцию индивидуального языка поэта.
В работе используются различные методы, среди которых можно выделить следующие: описание, наблюдение, компонентный анализ, сопоставление языковых фактов.
Теоретическая значимость диссертации определяется описанием особенностей недостаточно исследованного ранее языка Максимилиана Волошина. Результаты его исследования расширяют и дополняют существующие исследования идиостилей. Язык поэта в диссертации охарактеризован в динамике, поскольку в исследовании произведен анализ стихотворений, вошедших в сборники, охватывающие различные периоды творчества М. Волошина, что позволяет проследить изменения поэтического языка автора на протяжении 1900-1929гг.
Практическая значимость диссертации заключается в том , что выводы и материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания: при чтении вузовских курсов лексики и синтаксиса русского языка, при проведении спецкурсов и спецсеминаров по стилистике художественной речи, по творчеству М. Волошина, при проведении занятий по лингвистическому анализу художественного текста в школе и на гуманитарных факультетах вузов. Некоторые материалы работы могут быть также использованы в лексикографической практике.
Структура работы.
Работа состоит из введения, в котором рассмотрены основные подходы к изучению индивидуального поэтического языка, определены цели, задачи, методы исследования; трех основных глав - "Лексико-семантическая организация поэтических текстов М. Волошина", «Повторы в поэтических текстах М. Волошина», "Особенности поэтического синтаксиса М. Волошина"; заключения и списка использованной литературы.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтический язык Максимилиана Волошина"
выводы.
Данная глава посвящена индивидуальному синтаксису Максимилиана Волошина. В ней рассмотрены устойчиво повторяющиеся в его текстах однотипные синтаксические образования -побудительные предложения, адресация, предметные типы обращений, номинативные и инфинитивные ряды.
Анализ материала позволил сделать следующие выводы. Рассматривая адресацию и предметные типы обращений у М.Волошина, мы находим, что диалогические связи обращений с предметом речи в текстах поэта достаточно широки, очень содержательны и часто нестандартны: поэт вовлекает читателя в процесс познания мира. Среди обращений наиболее интересной представляется группа обращений, созданных воображением и фантазией, и не имеющих однозначных денотатов в реальном мире (Corona Astralis, 1909). В целом для поэзии М.Волошина характерна высокая степень диалогизма, подвижность центра восприятия, перспективная динамичность, что находит отражение в композиционно - синтаксическом строе текста, функциях языковых средств в текстах данного автора.
Важную роль в синтаксической организации поэтических текстов М.Волошина играют побудительные предложения, в которых часто утрачивается прямое побудительное значение и развиваются модальные значения, при этом смысловая структура самого поэтического текста может вступать в противоречие с первичным значением побудительных предложений. В поэтической речи Волошина высокая степень предикативности достигается за счет употребления рядов односоставных предложений, выполняющих функцию предиката. Многие тексты поэта строятся на основе номинативных и инфинитивных рядов, которые в поэзии М.Волошина обладают широким функциональным диапазоном за счет большой ассоциативной активности и импрессионистичности. Лексико-семантический состав номинативных и инфинитивных рядов очень разнообразен. Для индивидуального стиля М.Волошина характерно использование в этих рядах метафорической лексики, связанной с развернутыми семантическими ассоциациями и дополняющейся ассоциациями внутри контекста, за счет чего ряды приобретают характер символа (Погребенье, 1907, Неопалимая Купина, 1919).
Особенностью поэтического синтаксиса М.Волошина является использование сочетаний «существительное + существительное в Родительном падеже», составляющих номинативные предложения, которые представляют нечленимый предикат и, следовательно, повышают уровень предикативности текста.
Для индивидуального стиля М.Волошина характерно расширение состава семантической группы номинативов / инфинитивов за счет дополнительных связей, в связи с чем номинативы / инфинитивы могут свободно передвигаться в разные семантические поля (Русь гулящая, 1923).
В поэтических текстах Максимилиана Волошина встречаются все виды локализованное™ инфинитивных рядов, наиболее интересным представляется совпадение инфинитивов со всем строфическим целым стихотворного текста. Яркими примерами такой локализованности являются стихотворения «Спекулянт»(1919), ряд которого состоит из 29 инфинитивов, «Красногвардеец» (1919), ряд которого состоит из 23 инфинитивов.
За счет использования номинативных и инфинитивных рядов в поэзии М.Волошина достигается экспрессия, динамика, лаконичность, образность, актуализация определенных семантических ассоциаций. Таким образом, необходимо отметить, что в синтаксисе М.Волошина отразились и нашли свое индивидуальное проявление тенденции, характерные для развития поэтической речи XX века: углубление диалогизма, увеличение роли номинативных и инфинитивных рядов, интенсивное обращение к ассоциативным связям слова, связанное с поэтикой символизма.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Данная работа посвящена одной из актуальных проблем современной лингвистической поэтики — исследованию индивидуального языка поэта, которое проводится на материале поэтических текстов Максимилиана Волошина по трем основным направлениям, представленным соответственно в трех главах диссертации. Исследуется лексико-семантическая организация поэтических текстов М.Волошина, функционирование разных типов повторов в его поэзии, рассматриваются устойчиво повторяющиеся синтаксические конструкции в текстах разных периодов.
В первой главе диссертации "Лексико-семантическая организация поэзии М. Волошина" описываются сквозные образы и концептуально значимые семантические поля в лексико-семантической организации текстов Волошина, систематизируются источники поэтических образов, определяются стилистические пласты лексики и фразеологии, организующие его тексты, рассматривается специфическая для Максимилиана Волошина система образных средств (тропы и их сочетания).
Индивидуальный стиль автора во многом характеризуется тем, какие сквозные образы преобладают в его текстах.
В поэзии Максимилиана Волошина точками притяжения разных образных соответствий становится ряд повторяющихся слов, наиболее частотными среди которых являются время, жизнь, смерть, (по)знание, Россия
Так, время имеет у Волошина многочисленные образные соответствия: время- вода, время - ткань, время - свет, время - тьма, время - космос, время - птица: Устами льнем кустам и припадаем к устью Из вечности текущих рек /Пещера, 1915/; По ночам, когда в тумане // Звезды в небе время ткут, //Ялюблю разрывы ткани // В вечном кружеве минут. /1903/; Время тихо, тихо шло, //Дни развивались и свивались./Зеркало, 1905/; Вечность лишь изредка блещет зарницами. /Тесен мой мир., 1904/; Но в небе времени снопы иных планет //Несутся кольцами и в безднах гибнут бурно. /Сатурн, 1907/. Традиционные параллели в текстах М. Волошина преобразуются и могут включать индивидуально - авторские образы, например, время -людоворот: В людовороте гражданской войны /Четверть века, 1927/.
Различные образные соответствия приобретают в поэзии М. Волошина и другие ключевые слова, свойственные поэтической речи в целом. Так, слова жизнь / смерть входят в следующие параллели, жизнь - вода /капля, поток/, жизнь-цепь, смерть-чудо, смерть-огонь, любовь-боль, любовь-печаль, любовь-жертва.
Так, парадигма жизнь- цепь становится сквозной для всего цикла "Блуждания" из книги «Selva Oscura», в котором образ порванной цепи жизни, бытия ведет к блужданиям — и поиску, и потере одновременно, что подчеркивается контекстуальными антонимами, частотными в стихотворениях данного цикла / Я боялся, узнав— забыть „" "Но мгновенно 'тененный лик угасает, чтоб вспыхнуть новьш./
Потеря у Волошина — это и обретение одновременно, жизнь становится цепью, где рвутся и вновь соединяются звенья, жизнь и смерть сближаются. Слово смерть включается в ряд образных параллелей, среди которых наиболее интересными для анализа индивидуального стиля автора представляется частная модель смерть — факел жизни. Данное сопоставление еще раз подчеркивает утрату в поэтических текстах Волошина значения смерти как конца жизни; смерть по Волошину — это переход в иное качество / Теперь я мертв. Я стал строками книги. /. Условность границ бытия-небытия определяет в творчестве М. Волошина и условность границ образов смерти / жизни, выражающуюся в использовании оксюморонов, см., например, факел жизни — огненная смерть, бледной смерти пламя.
В поэтических текстах М. Волошина находит отражение диалектичность мышления автора, соединяющего, казалось бы, несоединимое, ведь в единой цепи бытия не может быть несоединимых звеньев.
Особым употреблением в поэзии Волошина характеризуются единицы образной парадигмы любовь: во-первых, слова с данной семантикой редко используются в текстах, во-вторых, негативной семантикой обычно обладают правые члены данной парадигмы: любовь — пепел, тоска, боль, обреченность; влюбленные у Волошина — жертвы, которых объединяет "кольцо одной неволи", "одно клеймо". Счастье влюбленных — "грустное", любовь у Волошина лишь один из путей познания обреченности человека в мире.
Для реализации образной модели познание в поэзии Волошина характерно использование слов с контрастными семами: с одной стороны, познание — "темное", с другой стороны — пламя; познание - нить и одновременно дерево.
Доминирующим в позднем периоде творчества становится у Волошина образ России, который включается в поля война и честь/бесчестие, при этом антонимичные члены поля - честь/бесчестие -часто пересекаются у Волошина в пределах одного текста: Россия одновременно праведная и гулящая, святая и поруганная, погибавшая и воскресавшая.
Номинационный ряд Россия в стихотворениях М.Волошина носит развернутый характер, его организуют единицы разных лексико-семантических групп: Русь, Россия, страна, держава, земля, империя, царство, невеста, мать, мираж, наваждение, омут, стремнина, бездна, безумие, бред, головокруженье, Неопалимая купина, раба, жертва, детоубийца, огонь, стихия. Ряд Россия объединяет слова, контрастирующие по значению. Распространителями единиц этого ряда служат определения святая, грешная, гулящая, великая, праведная, темная, обугленная, поруганная, изневоленная, гулящая, распластанная, погибавшая, воскресавшая, пьяная, окаянная, бездомная, хмельная, разоренная, кровавленная, обугленная, распятая, опаленная (Ты -бездомная, гулящая, хмельная, // Во Христе юродивая Русь! /Святая Русь, 1917/, Из преступлений, исступлений - // Возникнет праведная Русь / Заклинание, 1920/, Я вижу изневоленную Русь // В волокнах расходящегося дыма, // Просвеченную заревом лампад - // Молитвами горящих о России /Россия, 1924/).Эти определения также семантически контрастны и вступают в оппозиции. Так, контрастные сочетания выносятся автором в заглавия стихотворений, например, «Русь гулящая» /1923/ и «Святая Русь» /1917/.
В лексико-семантической организации текстов М. Волошина выделяются сквозные, проходящие через тексты разных периодов, и преобладающие в текстах одного из периодов концептуально значимые семантические поля.
Среди сквозных семантических полей наиболее значимыми являются поля жизнь/смерть, время. человек. Особенностями поля жизнь/смерть является то, что на периферии текстового семантического поля смерть находятся единицы семантического ряда перевоплощение. Таким образом, смерть, по Волошину, это не конец жизни, а начало нового пути.
С семантическим полем жизнь / смерть тесно переплетается семантическое поле время, в котором доминирует ряд вечность. Точки соприкосновения данных семантических полей (жизнь/смерть — время) можно обозначить рядом жизнь - смерть-начало новой жизни - жизнь вечная. В семантическом поле человек доминирует семантический ряд одиночество: человек рождается, живет и умирает один, и в новом его перевоплощении его также ждет одиночество. С этим связана еще одна особенность поэтических текстов М. Волошина - ограниченность слов с семой любовь, и, как уже отмечалось, сочетаемость их с единицами с семами боль, страдание: попытка соединить несоединимое, изначальное предназначение быть одиноким не может привести ни к чему, кроме страдания.
Среди преобладающих в ранних текстах семантических полей индивидуальное своеобразие обнаруживают состав и особенности употребления единиц полей знание, движение.
Слова семантического поля знание включаются в текстах Волошина преимущественно в сочетания с негативным значением: знание обычно приносит человеку страдания.
Движение в ранних текстах Волошина связано с поиском жизненного пути и невозможностью его найти, что находит отражение в повторяемости слов бродить, скитаться, обозначающих бесцельное и разнонаправленное движение.
Первая мировая война превращает поэта - Прохожего, странника в пророка, что отражается в доминирующих в позднем творчестве рядах война, честь /бесчестие, тесно связанных и пересекающихся в пределах одного текста.
Эволюция в поэтических текстах Волошина прослеживается при сопоставлении семантических рядов, включающихся в те или иные семантические поля. Так, в позднем периоде творчества в семантическом поле жизнь - смерть преобладает ряд гибель, то есть насильственная смерть. В семантическом же поле человек доминирует ряд бесчестие.
Итак, выявление и анализ концептуально значимых семантических полей в поэзии М. Волошина помогает установить особенности картины мира поэта.
Поэзия Максимилиана Волошина характеризуется широким использованием тропов разных типов и их взаимодействием. В рамках одного текста в поэзии Волошина последовательно используются приложения - тропы, предикативные метафоры, генитивные метафоры, атрибутивные метафоры, традиционные сравнительные конструкции. В употреблении данных типов тропов прослеживаются определенные особенности. Так, приложения - тропы более распространены в раннем творчестве Максимилиана Волошина {Люди-звери, люди-гады, //Как стоглазый злой паук, // Заплетают в кольца взгляды. /В цирке 1903/, Лампу Психеи несу я в руке -// Синее пламя познанья. /Тесен мой мир., 1904/). Предикативные метафоры, в отличие от приложений - тропов, характерны как для ранней, так и для поздней поэзии Максимилиана Волошина ( Ребенок непризнанный гений Средь буднично серых людей./Пройдемте по миру, как дети., 1903/, Политика - расклейка этикеток, // Назначенных, чтоб утаить состав. . . Грядущее извечный сон корней / Россия, 1924/, Совесть народа поэт. // В государстве нет места поэту. / Доблесть поэта, 1925/, Век мой ровесник, Мы вместе пришли. /Четверть века, 1927/ ).
Характерной чертой творчества Волошина является использование сложных метафор, выраженных атрибутивно-генитивными конструкциями (камня подлого укус, любви незримые надломы, ужас ослепшей планеты), при этом важно подчеркнуть, что эти конструкции более частотны, чем собственно генитивные либо собственно атрибутивные метафоры и в целом являются наиболее распространенным типом тропов в поэтике Максимилиана Волошина.
Динамика в использовании тропов прослеживается в развитии иерархии способов словопреобразования от более простых, доминирующих в раннем периоде творчества (приложений - тропов, простых генитивных конструкций) к комбинированным (атрибутивно-генитивным метафорам, сложным метафорам, осложненным сравнительными конструкциями), доминирующим в текстах, принадлежащих к позднему периоду творчества Волошина.
В целом поэтика Максимилиана Волошина характеризуется концентрацией разных тропов и способов их сочетания в пределах одного текста (Россия, 1924, Дом поэта, 1926). Многие тропы носят интертекстуальный характер и отсылают к другим произведениям мировой литературы (Из-под Голгофы - внутрь земли воронкой // Вел Дантов путь к сосредоточью зла. /Космос, 1923/ Исполнилось пророчество: Трихины // В тела и дух вселяются людей. // И каждый мнит, что нет его правей. /Трихины, 1917/).
При исследовании лексико-семантической организации поэзии М.Волошина нельзя не рассмотреть источники образов его текстов, ведь, как отмечает H.A. Кожевникова, «смысловая перспектива текста отчасти зависит от того, представлен в нем тот или иной образ традиционный образ или нет. Образы, освещенные длительной традицией, сами по себе, без всяких дополнительных средств, становятся указателями того, что текст имеет иносказательный характер».*
Кожевникова Н А Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986, с.72.
Особенностью стиля Волошина является то, что образный строй его поэзии восходит к обширному кругу источников. Поэт опирается на широкий культурный контекст, считая себя наследником всей мировой культуры. Среди наиболее значимых для поэзии М. Волошина источников необходимо назвать мифологию разных народов, библейские тексты, средневековую культуру, древнерусскую литературу, историю {Мы, как пчелы у чресл Афродиты, //Вьемся солнечной пылью повиты, /Над огнем золотого цветка. /Дети солнечно-рыжего меда., 1910/, Кто сказал: «Змеею препояшу //И пошлю»?. Ликуя и скорбя //Возношу к верховным солнцам чашу / Переполненную светами - себя.! Ветер с неба хлопья облак вытер., 1917/, Не отдадим за все забвенья Леты! // Грааль скорбей несем по миру мы, - // Изгнанники, скитальцы и поэты.» /Corona Astralis,1909/, С грустью принимаю // Тягу древних змей: // Меркнущую Майю // Торопливых дней. /Мир закутан плотно., 1905/, «.Див кличет пред бедой // Ардавде, Корсуню, Поморью, Посурожью, - // Земле незнаемой разносит весть Стрибожью: // Птиц стоном убуди и вста звериный вой. /Гроза, 1907). При обращении к мифологии Волошин использует различные средства представления мифологических образов: включает в текст имена собственные, метафоры и сравнения с мифологическими наименованиями, за счет чего значительно расширяет семантическую сферу своих поэтических текстов. Мифологические образы распространяются на явления природы, внутреннего и внешнего мира (Печален сон души моей, //Она безрадостна, как Лета. /Небо запуталось звездными крыльями., 1902). В пределах одного текста М. Волошина часто объединяются образы разных мифологий (так, в стихотворении «Луна» , 1907 г. луна сравнивается с Дианой и с Гекатой , то есть объединяются разные культурные традиции ).Имена собственные мифологических персонажей и библейских героев широко используются в заглавиях поэтических тексов, см., например, "Фаэтон" (1914), "Одиссей в Киммерии" (1907), "Дэлос" (1909), "Неопалимая купина" (1919), "Иуда апостол" (1918).
Чрезвычайно разнообразны связи поэзии М.Волошина с русской историей, древнерусской литературой. Так, стихотворение "Написание о царях московских'(1919) является своеобразным переложением последней главы "Летописной книги", интертекстуальные связи других произведений находят отражение уже в их заглавиях, например, «Дметриус-император», «Стенькин суд».
Говоря об интертекстуальных связях поэзии Волошина, необходимо особо отметить среди источников, относящихся к ранней литературной традиции, тексты Ф.И. Тютчева, Н.В. Гоголя, Ф.М.Достоевского. Так, в стихотворении «Трихины» используется образ-символ, созданный Достоевским.); среди современников, к творчеству которых наиболее часто обращается поэт, - К.Бальмонт, В.Брюсов, В. Соловьев.
Кроме художественных текстов регулярно привлекаются научные и философские сочинения. Одним из самых сложных по количеству источников является венок сонетов «Lunaria», в котором Волошин обобщил сведения о Луне, почерпнутые им из мифологии и научных трудов, использовал работы Анаксагора, Анаксимандра, Фалеса, Эмпедокла, Гесиода, Феокрита, астрономов Д.Ригголи, И. Кеплера, Яна Гевелия, Ф.Гримальди, Д.Кардано, "Тайную доктрину" Е.Блаватской.
Для поэзии М. Волошина характерны и интермедиальные связи, то есть связи текстовых элементов, отсылающих к различным родам искусства. "Символом тайного отмщения" /Ангел мщенья, 1906/ становятся "знаки рыб"— олицетворение смерти и тьмы в средневековой архитектуре. Образы ряда стихотворений Волошина вдохновлены произведениями живописи, авторы которых - художники Антуан Ватто, Джованни Антонио Бацци, Леонардо да Винчи, Пуссен и другие.Обращение к широкому культурному наследию расширяет пространственные и временные рамки произведений Волошина, приводя к смысловым колебаниям в конкретных текстах.
Разнообразен лексический состав текстов поэта.Основу большинства тропов Максимилиана Волошина составляют отвлеченные существительные, что в целом является общей тенденцией словоупотребления в русской поэзии начала XX века (Затерявшись где-то, // Робко верим мы // В непрозрачность света //Ив прозрачность тьмы /Мир закутан плотно., 1905/, Когда ж зеркальность тишины // Сулит обманную беспечность II Сквозит двойная бесконечность II Из отраженной тишины /И день и ночь шумит угрюмо, 1903). Отвлеченные существительные взаимодействуют со словами других лексико-грамматических разрядов.
Поэтические тексты Максимилиана Волошина характеризуются стилистическое неоднородностью.
Это проявляется 1) в регулярном использовании архаической лексики;
2) в сочетании высокой книжной лексики с разговорно-бытовой;
3) в привлечении терминов;
4) в использовании индивидуально - авторских новообразований.
Высокая стилистическая тональность ряда стихотворений М.Волошина создается в первую очередь за счет использования славянизмов. В текстах Волошина славянизмы могут 1) быть включены в нейтральный текст 2) занимать все стихотворное целое. В первом случае использование славянизмов приводит к выходу за пределы основной стилистической линии /Пролог, 1915/, во втором - к стилизации. /Написание о царях московских, 1919/, Сказание об иноке Епифании, 1929/.
Своеобразие архаических элементов в поэзии Волошина определяется использованием славянизмов как целостной и достаточно развитой системы выражения, в основе которой лежат фонетически близкие синонимы русских слов - глава, злато, глас, град, млечный, длань, пред и др. /Петроград, 1917/.Волошин использует также вариативные обозначения ¡огнь, ветр, песнь! и словообразовательные варианты русских слов /возлюби, воспомню / / Возлюби просторов мгновенья , 1908, Мир, 1917, Преосуществление, 1918/. Среди лексических славянизмов в поэзии Волошина встречаются как широко распространенные в поэтических текстах вообще /око, чело, лик, ланиты, десница/, так и сравнительно редко употребляющиеся в художественной речи конца XIX - начала XX в. слова /стогны, рамена, выя, чресла/. Лексические славянизмы сочетаются с архаическими грамматическими формами. Так, в стихотворении ""Написание о царях московских"(1919) особое внимание поэт уделяет стилизации, используя нерифмованный стих, старославянизмы и древнерусские морфологические формы /Пустошнее али гнилое слово // Из уст его вовек не исходише; Но паче честных камней любяше негритенка; Многоречив зело, // В науке книжной опытен и дерзок.// А на рабы , от бога данные, // Жестокосерд, // В пролитьи крови // Неумолим/.
Особым приемом у Волошина является соединение в пределах одного текста нейтральной и архаической лексики, что может подчеркиваться и композиционным распределением данных лексических пластов в стихотворениях /Гроза, 1907 и др./.
Для стихотворений позднего периода творчества Волошина характерно сочетание высокой и просторечной лексики: когда автор говорит об истории России, об ее великом предназначении, то насыщает стихотворение славянизмами, стихотворения же о России во время бунтов, смуты, революций, о России постреволюционной изобилуют лексикой, обозначающей нарочито низкие реалии /цикл "Пути России"/.
Именно в поздний период в текстах Волошина регулярно используется разговорная и просторечная лексика, которая взаимодействует с характерной для текстов Волошина ранее книжной абстрактной лексикой, например, стихотворение «Мир» 1917 г. делится на 2 композиционных части, в первой концентрируются разговорные и просторечные глаголы: С Россией кончено. На последях // Ее мы прогалдели, проболтали,// Пролузгали, пропили, проплевали, // Замызгали на грязных площадях.// Распродали на улицах: не надо ль // Кому земли, республик да свобод, // Гражданских прав? И родину народ // Сам выволок на гноище, как падаль; во второй - славянизмы : О, Господи, разверни, расточи, // Пошли на нас огнь, язвы и бичи: // Германцев с запада, монгол с востока.
В стихотворениях М. Волошина используются индивидульно-авторские новообразования, созданные по разным моделям: противочувства, изназвать, суетня, осмуглить, орозовить, узлистый (ствол) и др, однако в целом они немногочисленны. Словотворчеству М.Волошин предпочитает выявление «скрытой сущности» существующих в языке слов (Ты будешь кузнецом // Упорных слов // Вкус, запах, цвет и меру выплавляя // Их скрытой сущности /Подмастерье, 1917/. Среди индивидуально-авторских новообразований в текстах М.Волошина преобладают потенциальные слова, в основном сложные прилагательные, которые трудно отличить от архаизмов: многолицый, шестикрылатый, всезрящий, всестрастный.
Окказионализмы сочетаются в поэзии Волошина с неологизмами. Неологизмы появляются в последний период творчества Волошина и отражают реалии революционной эпохи, так, стихотворение '"Терминология" 1921 г. строится на основе новых фразеологизмов периода Гражданской войны. Это уникальный в этом отношении текст, ряд фразеологизмов в котором состоит из 11 синонимов, актуализирующих семы убийство, пытка. Изменение «быта и речи оттенков» проявляется в преобладании лексики и фразеологии, связанной с темой насилия: «Брали на мушку», «ставши к стенке», '/«Списывали в расход» -// Так изменялись из года в год//Быта и речи оттенки. /«Хлопнуть», «угробить», «отправить на шлепку»,// «КДухонину в штаб», «разменять» -// Проще и хлеще нельзя передать /Нашу кровавую трепку. / Правду выпытывали из-под ногтей, В шею вставляли фугасы,// «Шили погоны», «кроили чертей» - Сколько понадобилось лжи /' В эти проклятые годы,/ Чтоб разъярить и поднять на ножи //Армии, классы, народы.
Все эти фразеологизмы - неологизмы становятся, как мы видим из названия стихотворения, своеобразными терминами, все происходящее вокруг - «кровавая трепка»- является неким новым и страшным экспериментом, и поэт предвидит его результат: Всем нам стоять на последней черте, /Всем нам вапяться на вшивой подстилке,/Всем быть распластанным с пулей в затылке // И со штыком - в животе.
Новые фразеологизмы не только становятся «объектом исследования» поэта, но и за счет стилистической окрашенности привносят в стихотворение особую экспрессию, отражают негативное авторское отношение к действительности, которое подчеркивается также использованием в тексте низкой лексики.
В поздний период творчества поэтический язык М.Волошина характеризуется следующими основными особенностями: 1) уже отмеченной выше активизацией на лексическом уровне историзмов и архаизмов; 2) обращением к разговорной, просторечной лексике; 3) расширением круга технической и терминологической лексики (например, в цикле «Путями Каина» используются такие термины, как динамо-станция, динамитная бомба, поршень, грузоподъемность, рычаг, турбины, антенны, токи, .манометр, и др: Дух, воплощаясь в чреве, строит тело: // Пар, электричество и порох, Овладевши // Сознаньем и страстями человека, // Себе построили // Железные тела // Согласно // Своей природе: домны и котлы, // Динамо-станции, Моторы и турбины. /Машина, 1922/); 4) привлечением неологизмов новой революционной эпохи.
Повышенную экспрессивность придают стихам Волошина разные типы повторов, которые являются объектом рассмотрения во второй главе "Повторы в поэтическом языке Максимилиана Волошина ". В текстах поэта представлены повторы всех языковых единиц, однако наиболее распространенными являются лексические, морфологические, и композиционные повторы.
Для М. Волошина характерны повторы звуковых комплексов в словах, объединенных в одной строке / строфе (И сердце стало из стекла. ./Я ждал страданья столько лет., 1906/, . Алый свет // Разлился в лиловой дали.// Красный в сером - это цвет // Надрывающей печали / Осень. Осень. Весь Париж. 1902 Г). Данный тип повторов устанавливает дополнительные семантические связи между словами, их содержащими.
Фонетические повторы в текстах Волошина могут также приобретать анаграмматический характер (например, в стихотворении «Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель.,1907).
Ведущим типом повтора, характерного для всего творчества Волошина, становится семный повтор в рамках одной строфы или всего текста / например, в стихотворении Мир, 1917 повторяются слова с общей семой «потерять»: С Россией кончено. На последях // Ее мы прогалдели, проболтали, />' Пролузгачи, пропили, проплевал и, Замызгали на грязных площадях./
Основными типами композиционных повторов в поэтических текстах Максимилиана Волошина являются анафорические повторы, анафорический повторы с отрицанием /В эти дни великих шумов ратных , 1915, Над законченной книгой, 1915/.
Среди морфологических повторов особая роль в поэтическом языке Максимилиана Волошина принадлежит повтору форм повелительного наклонения (Обманите меня.но совсем, навсегда .Обманите и сами поверьте в обман./1911/, Люби его метко и верно, Люби его в самое сердце. ./Любовь твоя жаждет так много , 1914/. Эти формы актуализируют образ адресата.
В текстах Волошина повторы могут выполнять функции, более свойственные поэзии XIX века — в частности жанрообразующую и циклообразующую. Так, стихотворения, «Другу» (1915), «Верь в безграничную мудрость мою .» (1915), «Поэту» (1925) написаны в традиционном для Х!Х века жанре послания - наставления, причем основную жанрообразующую функцию здесь выполняют повторы простых форм повелительного наклонения, усиленные повтором аналитических форм императива, что еще более подчеркивает стилизованность данных текстов под послания XIX века.
Рассмотрение функционирования повторов в поэтическом языке Максимилиана Волошина позволяет отметить ряд основных особенностей: 1) полифункциональность повторов в текстах, создающих эффект предельной семантической емкости; 2) преобладание в поэтическом наследии М. Волошина текстов с концентрацией разных типов повторов в пределах одного стихотворного целого / так, в «Заклятье о земле русской», 1919 г. сопрягаются анафорические повторы с отрицанием, лексические повторы, деривационные повторы, тавтологические повторы, анафорические параллельные конструкции/.
Исследование индивидуального стиля Максимилиана Волошина было бы неполным без рассмотрения высшего уровня языка - синтаксиса, координирующего все остальные уровни. Синтаксические средства, характерные для стиля Волошина, рассматриваются в третьей главе диссертации "Особенности поэтического синтаксиса Максимилиана Волошина.
Поэтический синтаксис Максимилиана Волошина характеризуется рядом особенностей, прослеживающихся прежде всего в характере адресации и типах обращений, функционировании побудительных предложений, усилении роли номинативных и инфинитивных предложений в поэтических текстах М. Волошина.
Для поэтических текстов Волошина характерна актуализация адресата.Среди адресатов поэзии Волошина выделяются три группы: 1) определенные адресаты, на которых дано указание в тексте; 2подразумевающиеся адресаты; 3)неопределенные или обобщенные адресаты:/ К твоим стихам меня влечет не новость , 1903, Рождение стиха, 1904, Неопалимая Купина, 1919/.
Среди предметных типов обращений в поэзии М. Волошина выделяются две основных группы 1) обращение к лицам - наиболее частотны обращения к поэтам /Поэту, 1925 и др./, обращения к лицам, отдаленным в пространстве и времени /Материнство, 1921/; менее распространенная подгруппа обращений к подругам, возлюбленным /Таиах, 1905/;
2) обращения к нелицам — к странам, городам и их атрибутам, к явлениям природы, стихиям, явлениям космической жизни, к пространству и времени, явлениям внутреннего мира человека, человеческой культуры /Сатурн, 1907, Солнце, 1907/ Именно этот тип обращений особенно часто используется в лирике Волошина. Особое место в позднем творчестве Волошина занимает обращение к России /Россия, 1915, Святая Русь, 1917, Русь глухонемая, 1918 /. В составе распространителей этих обращений объединяются слова двух антонимичных групп со значением святая -грешная: смиренная, верная — хмельная, гулящая и др.
Как видим, обращение в творчестве Волошина применяется не только к лицам, но и к любым предметам и явлениям, с чем связаны разнообразные и нетождественные значения побудительных предложений. Прямое побуждение к действию уступает место выражению желательности / Возлюби просторов мгновенья., 1908/. В индивидуальных контекстах Волошина возникает смысловое осложнение значений побудительных предложений, в связи с чем можно выделить ряд частных значений желательности : значение заклинания /Солнце! Твой родник. 1910/, значение просьбы-молитвы / Обманите меня. но совсем, навсегда , 1911/, значение длительности какого-либо состояния /Зеркало, 1905/, значение наставления /Гром нимф, 1907/. Использование обращений и повтор императивов определяют высокую степень адресованное™ текстов поэта, усиливают их диалогизм.
Для поэтического языка М. Волошина характерна афористичность. В его текстах часто используются сентенции и афоризмы. По структуре это, как правило, биноминативные предложения /Поли тика расклейка этикеток (Россия, 1924), Совесть народа - поэт (Доблесть поэт, 1925). Широким функциональным диапазоном в поэтических текстах М. Волошина обладают номинативные и инфинитивные предложения. Их употребление связано с ослаблением конструктивных связей в тексте и усилением в нем ассоциативных связей (Л.Ю.Максимов).
Использование номинативных рядов становится одним из распространенных в поэзии начала XX века способов синтаксического расчленения текста в целом. Данная тенденция обнаруживается в высокой частотности в идиостиле М.Волошина развернутых номинативных и инфинитивных рядов.
В поэтическом синтаксисе М. Волошина встречаются все типы локализации номинативных / инфинитивных рядов: вкрапление в текст, расположение в первой строфе, последней строфе, расположение в промежуточных строфах, совпадение со всем стихотворным целым. Уникальными в поэзии начала XX века являются стихотворения Волошина, в которых инфинитивные ряды заполняют весь текст. Так, в стихотворении "Красногвардеец (1919) ряд состоит из 23 инфинитивов, стихотворение «Спекулянт» (1919) строится на основе инфинитивного ряда, состоящего из 29 инфинитивов. В качестве примера приведем стихотворение «Спекулянт»:
Кишмя кишеть в кафе у Робина, Шнырять в Ростове, исмыгать в Одессе, Кипеть на всех путях, вползать сквозь все затворы. Менять все облики, Все масти, все оттенки. Быть торговцем, попом и офицером, То русским, то германцем, то евреем, При всех режимах быть неистребимым, Всепроникающим, всеядным, вездесущим,
Жонглировать то совестью, то ситцем, То спичками, то родиной, то мылом, Творить известия, зажигать пожары. Бунты и паники; одним прикосновеньем Удорожать в четыре, в сорок, во сто, Пускать под небо цены, как ракеты,' Сделать в три дня неуловимым, Неосязаемым тучнейший урожай, Владеть всей властью магии: Играть на бирже Землей и воздухом, водою и огнем; Осуществить мечты о превращеньи Веществ, страстей, программ, событий, слухов В золото, а золото - в бумажки, И замести страну их пестрою метелью, Рождать из тучи град золотых монет, Россию превратить в быка, Везущего Европу по Босфору, Осуществить воочью Все россказни былых метаморфоз, Все таинства божественных мистерий, Преосуществлять за трапезой вино и хлеб Мильонами пудов и тысячами бочек -В озера крови, в груды смрадной плоти, В два года распродать империю, Замызгать, заплевать, загадить, опозорить, Кишеть как червь в ее разверстом теле, И расползтись, оставив в поле кости Сухие, мертвые, ошмыганные ветром. 1919 /
Абстрактная картина глобального хаоса передана инфинитивным рядом из 29 инфинитивов (из них 3 повторяющихся - "быть ", " кишеть", "осуществить"). В контексте стихотворения эти слова приобретают экспрессивную негативную семантику. Очень важно соотнести текст с его названием: спекулянт - форма существительного единственного числа, но инфинитивный ряд, во-первых, «обезличивает» субъекта, во-вторых, подчеркивает типичность явления. Инфинитивный ряд лежит в основе как синтаксического, так и семантического построения поэтического текста.
Таким образом, анализ поэтических текстов позволил выявить такие особенности идиостиля М. Волошина, как динамика в использовании тропов, лаконичность, широта интертекстуальных и интермедиальных связей, философизм, углубление ассоциативных связей при ослаблении конструктивных связей лексических единиц, активное функционирование номинативных и инфинитивных рядов, высокая степень диалогизма, распространение эффекта предельной семантической емкости на все творчество М. Волошина: «Стихи создают безвыходность, необходимость, сжатость, сосредоточенность». *
В творчестве М. Волошина отразились общие для развития поэтической речи начала XX века тенденции: активизация и усложнение тропов, словотворчество, новые способы синтаксического расчленения текста, обращение к отвлеченной лексике и др. Своеобразие стиля поэта особенно ярко проявилось в последний период его творчества.
Анализ поэтического языка Волошин позволил выявить основные направления эволюции его стиля:
1) постепенный отход от символизма;
2) усиление интертекстуальных связей и обращение к широкому культурному контексту;
3) постепенное вовлечение «низкой» лексики для отображения картины эпохи.
4) расширение круга терминолексики,
5) использование неологизмов и создание индивидуально-авторских новообразований.
6)
М.М. Бахтин писал: "Только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальные: все его стороны напряжены до крайности, доходят до своих последних пределов; поэзия как бы выжимает все соки из языка, и язык превосходит здесь себя самого"*.
Максимилиан Волошин, который уже современникам своим был известен как поэт, мастерски владеющий словом и техникой стиха, максимально использует в своей поэзии возможности языка, "до крайности напрягая" все его стороны.
Волошин М. Стихотворения. Л., 1982, с.235.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979, с.306.
Источники:
1. Волошин М. Константин Богаевский. М., 1912.
2. Волошин М. Лики творчества. Л., 1988.
3. Волошин М. Избранное. Минск, 1993.
4. Волошин М. - художник. Сборник материалов. М., 1976.
5. Волошин М. Избранное. Ростов-на-Дону, 1996.
6. Волошин М.А. Автобиографическая проза. Дневники. М., 1991.
7. Волошин М.А. Жизнь - бесконечное познанье: Стихотворения. Проза. Воспоминания современников. Посвящения. М., 1995.
8. Волошин М.А. Из литературного наследия. Спб., 1991.
9. Волошин М.А. Избранные стихотворения. М., 1998. Ю.Волошин М.А. Путник по вселенным. М., 1990.
11. Волошин М. Стихотворения. Л., 1982.
Список научной литературыЗмазнева, Олеся Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"
1.И. Поэтическое словотворчество в эстетической организации лексики. // Функционально-семантические и стилистические аспекты изучения лексики. Куйбышев, 1989.
2. Анализ одного стихотворения. Л., 1985.
3. Арутюнова И.Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы. М., 1976.
4. Арутюнова И.Д. Оценка, событие, факт. М., 1988.
5. Бабайцева В В. Односоставные предложения в современном русском языке. М., 1968.
6. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж, 1967.
7. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М., 2000.
8. Бабкин A.M. Русская фразеология, ее развитие и источники. Л., 1970.
9. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989. Ю.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975.
10. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве. М., 1984.
11. З.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
12. Безденежных Е.Л. Двусоставные безглагольные предложения в современном русском языке: АКД. М., 1972.
13. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М., 1977.
14. Белый А. Символизм. М., 1910.
15. Белый А. Арабески. М., 1911.
16. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.
17. Беднарская JT.Д. Основные закономерности в развитии сложного предложения в языке русской художественной прозы XIX XX столетий. М., 1994.
18. Бетлина Е.К. О поэтическом наследии М.Волошина. // М.Волошин. Избранное. Ростов-на-Дону. 1996.21 .Благой Д.Д. Грамматика поэзии. // От Кантемира до наших дней. М., 1973, т. 3.
19. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. Л., 1976.
20. Булыгина Т.В. К построению типологии предикаатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М.,1982.
21. Брицын В.М. Синтаксис и семантика инфинитива в современном русском языке. Киев, 1990.
22. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М., 1973.
23. Васильев С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста. Киев, 1988.
24. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940.
25. Винокур Г.О. Форма слова и части речи в русском языке. // Избранные работы по русскому языку. М.,1959.
26. Винокур Г.О. Понятие поэтического языка. // Избранные работы по русскому языку. М.,1959.
27. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991.
28. Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М., 1975.
29. Виноградов В В. Поэтика русской литературы. М., 1976.
30. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса в предложении // Вопросы грамматического строя
31. Виноградова В.Н. Игорь Северянин. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
32. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис. М., 1981.
33. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977.
34. Гак В.Г. Вопросы французской филологии. М., 1972.
35. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
36. Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890 1925 гг. в комментариях. М. 1993.
37. Гаспаров М.Л. Метр и смысл. М., 1999.41 .Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. М., 1989.
38. Гаспаров М.Л. Владимир Маяковский. // Очерки языка истории русской поэзии XX век. Опыты описания идиостилей. М., 1992.
39. Гинзбург Л.Я. О лирике. М-Л, 1964.
40. Гинзбург Л.Я. Частное и общее в лирическом стихотворении. // Вопросы литературы, № 10, 1981.
41. Гофман В. Язык символистов.// Литературное наследство. Т.27-28. М., 1937.
42. Григорьев А Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов. // Литература и мифология. Л., 1975.
43. Григорьев В.П. К теории художественной речи // Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. М., 1993.
44. Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979.
45. Григорьев В.П. Поэтический язык (ПЯ) как объект лингвистической поэтики. // Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов. Калинин, 1979.
46. Гулыга Е.В. О взаимодействии смысла и синтаксической семантики предложения. // Филологические науки. 1976, N 1.
47. Давыдов 3., Купченко В. Совесть народа поэт. Максимилиан Волошин: жизнь, творчество, контакты.// М.Волошин. Избранное. Минск, 1993.
48. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст. Спб., 1999.
49. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.
50. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.
51. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1928.56.3олотова Г А. Очерк функционального синтаксиса русского языка.1. М., 1973.
52. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект. Л., 1989.
53. ИванчиковаЕ.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М., 1979.
54. Иванчикова Е.А. О структурной факультативности и обязательности в синтаксисе. // Вопросы языкознания. 1965. N 5.
55. Иванов В.В. Категория определенности неопределенности и шифтеры. // Категория определенности- неопределенности в славянских и балканских языках. М., 1979.
56. Ильенко С.Г. Синтаксические единицы в тексте. Л., 1989.
57. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М., 1986.
58. Ковтунова И.И. Некоторые направления эволюции поэтического языка в XX веке // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Т.1, 1990.
59. Ковтунова И.И. О поэтических образах Бориса Пастернака. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
60. Ковтунова И.И. Принцип неполной определенности и формы его грамматического выражения в поэтическом языке XX века // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Т.2. М., 1993.
61. Ковтунова И.И. Заметки об интонации поэтической речи. //Проблемы структурной лингвистики за 1982. М., 1984.
62. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976.
63. Кожевникова H.A. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986.
64. Кожевникова H.A. Андрей Белый. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
65. Кошемчук Т.А. Сонет М.А.Волошина «Над зыбкой рябью вод.» //Анализ одного стихотворения. JL, 1985.
66. Купченко В.П. Странствие Максимилиана Волошина: документальное повествование. Спб., 1997.
67. Купченко В.П., Мануйлов В.А., Рыкова Н.Я. М.А. Волошин -литературный критик // Волошин М. Лики творчества. Л., 1988.73 .Компанией, В. А. Мифологические реминисценции в цикле
68. М.Волошина «Неопалимая купина». // Семантика языковых единиц. Т.2, М„ 1996.
69. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.
70. Ларин Б. Очерки по фразеологии // История русского языка и общее языкознание. М., 1977.
71. Левин Ю.И. Структура русской метафоры. // Труды по знаковым системам, Тарту, 1965.
72. Лекант П.А. Продуктивные типы одно- и двусоставных безглагольных предложений в современном русском языке. АКД.М., 1959.
73. Лекант П.А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке. М., 1976.
74. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967.
75. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса русского языка. М., 1958.
76. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.
77. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.
78. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.
79. Львов -Рогачевский В.Л. Новейшая русская литература. М., 1923.
80. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. М, 1986.
81. Максимов Л.Ю. Обращение в стихотворной речи. // Современный русский язык. Ученые записки МГПИ им. В.И.Ленина. М., 1965.
82. Максимов Л.Ю. О соотношении ассоциативных и конструктивных связе слова в стихотворной речи. // Русский язык. Сборник трудов. М., МГПИ им. В.И.Ленина, 1975.
83. Мифы народов мира. М., 1992.
84. Муковозова Н.И. Модальные значения конструкций с инфинитивом. // Современное русское языкознание и лингводидактика. М., 2003.
85. Некрасова Е.А. Сергей Есенин. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
86. Низяева Г.Ф. Неопределенно-личные предложения в современном русском языке (семантико-грамматическая организация). АКД. М., 1972.
87. Николина H.A. Типы и функции интертекста в художественной прозе.// Семантика языковых единиц, ч. 4. М., 1994.
88. Николина Н. Типы и функции метаязыковых комментариев в художественном тексте. // Семантик языковых единиц, т.2. М., 1996.
89. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.
90. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.
91. Очерки истории языка русской поэзии. Т.2. М., 1993.
92. Очерки истории языка русской поэзии. Т.З. М., 1994.
93. Очерки истории языка русской поэзии. Т.5. М., 1995.
94. Очерки истории языка русской поэзии. Т.6. М., 1995.
95. Очерки по стилистике русских литературно-художественных и научных произведений 18- нач. 19 вв. Спб., 1994.
96. Панов М.В. Стилистика.// Русский язык и советское общество. Алма- Ата, 1962.
97. Панов М.В. Даниил Хармс. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
98. Панченко О.Н. Номинативные и инфинитивные ряды в стихотворной речи (синтаксическая структура, лексико-семантический состав и композиционные функции). Автореферат канд. дисс.М., 1981.
99. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.
100. Пешковский A.M. Ритмика «Стихотворений в прозе» И.С.Тургенева. // Русская речь. Новая серия, !!. Л., 1928.
101. Пинаев С.М. Близкий всем, всему чужой : М. Волошин в историко-культурном контексте серебряного века. М., 1996.
102. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М., 1990.
103. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М., 1976.
104. Поэтический строй русской лирики. Л., 1973
105. Ревзина О.Г. Марина Цветаева. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
106. Русская грамматика. М., 1980.
107. Русский язык и советское общество: Морфология и синтаксис современного русского языка. М., 1968.
108. Северская О.И. Метареализм. Язык поэтической школы: социолект идиолект / идиостиль. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.
109. Семантика языковых единиц. М., 1994.
110. Семантические типы предикатов. М., 1982.
111. Серебряный век. Мемуары. М., 1990.
112. Сидорова М.Ю. Грамматика поэтического текста. М., 2000.
113. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977.
114. Сильман Т.И. Подтекст как лингвистическое явление. // Филологические науки. М., 1969, N 1.
115. Слово о полку Игореве. М., 1975.
116. Солодуб Ю.П. Интертекстуальность как лингвистическая проблема. // Филологические науки. М., 2000, N 2.
117. Соколова Л.А. Неопределенно-субъектные предложения в русском языке и поэтике А.Блока. // Образное слово А.Блока. М., 1980.
118. Соколова Н.К. Слово в русской лирике начала XX века. Воронеж, 1980.
119. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.
120. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. М., 1985.
121. Телия В.Н. Коннотативны йаспект семантики номинативных единиц. М., 1986.
122. Тимофеев Л.Н. Очерки теории и истории русского стиха. М., 1958.
123. Тимофеев Л.Н. Основы теории литературы. М., 1967.
124. Тихонов А.Н. Части речи лексико-грамматические разряды слов. // Вопросы теории частей речи на материале языков различных типов. Л., 1998.
125. Томашевский Б.В. О стихе. Л., 1929.
126. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959.
127. Топоров В.Н. Заметки по реконструкции текстов. // Исследования по структуре текста. М., 1987.
128. Тростников М.В. Некоторые возможные пути формализации и семантизации образности художественного текста. // Семантика языковых единиц. Т.2, 1996.
129. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.
130. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. М., 1965.
131. Успенский Б.А. Поэтика композиции. М., 1970.
132. Фурашов В.И. Несогласованные определения в современном русском языке. М., 1984.
133. ХаликоваН.В. Об имплицитных и эксплицитных компонентах образа // Современное русское языкознание и лингводидактика. М., 2003.
134. Холшевников В.Е. Типы интонации русского классического стиха // Слово и образ. М., 1964.
135. Цветаева М. Октябрь в вагоне. М., 1917.
136. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.
137. Черемисина Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи. Киев, 1981.
138. Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. М., 1982.
139. Черемисина Н.В., Новикова Н.С. Повтор как принцип организации вербального семантического пространства текста. // Семантика языковых единиц, т.2. М., 1996.
140. Чесноков П.В. О структурных явлениях и стуаенях обобщения языковых фктов. // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. М., 1988.
141. Шанский В.М. Фразеология современного русского языка. М., 1985.
142. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка. // РЯШ, №4, 1995.
143. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка // РЯШ, №5, 1995.
144. Шведова Н.Ю. Некоторые виды значений сказуемого в современном русском языке // Исследования по грамматике русского литературного языка. М., 1955.
145. Щерба JI.B. О частях речи в русском языке. // Избранные работы по русскому языку. М., 1957.
146. Шестакова J1.J1. Из цикла Максимилиана Волошина «Киммерийские сумерки». Русский язык в школе. 2002, № 2.
147. Шитькова М.М. Образ родины в поэзии М.А. Волошина и С.А. Есенина. АКД, М., 1999.
148. Шмелев Д.Н. Внеимперативное употребление формы повелительного наклонения в современном русском языке. // Русский язык в школе. 1961, N 5.
149. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.
150. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.
151. Штайн К.Э. Принципы анализ поэтического текста. Ставрополь. 1993.
152. Штайн К.Э.Гармоническая организация поэтического текста. АДД. 1994.
153. Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского стиха. Пг., 1922.
154. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969.1. Словари:
155. Ахманова О С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.
156. Большой толковый словарь русского языка. Спб., 1998.
157. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981.
158. Краткая литературная энциклопедия: в 6 т. М., 1966.
159. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
160. Мифологический словарь. М., 1991.
161. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1990.
162. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1996.
163. Русская грамматика. М., 1980.
164. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. М., 1998.
165. Словарь русского языка XI ХУ11 вв. М., 1975.
166. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т М Л., 1951-1965.
167. Словарь структурных слов русского языка. М., 1997.
168. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Спб., 1996.
169. Философский словарь. М., 1987.
170. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
171. Философский энциклопедический словарь. М., 1999.
172. Фразеологический словарь русского языка. М., 1986.
173. Этимологический словарь славянских языков. М., 1975.
174. Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998.
