автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика субъектной сферы русской драмы XIX века: от драматургии романтиков к драматургии А.П.Чехова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика субъектной сферы русской драмы XIX века: от драматургии романтиков к драматургии А.П.Чехова"

На правах рукописи

Тютелова Лариса Геннадьевна

Поэтика субъектной сферы русской драмы XIX века: от драматургии романтиков к драматургии А.П. Чехова

10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 2 НОЯ 2012

Самара —2012

005055591

005055591

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Научный консультант доктор филологических наук, профессор Голубков Сергей Алексеевич

Официальные оппоненты:

Головчинер Валентина Егоровна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет», профессор кафедры литературы

Крылов Вячеслав Николаевич, доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», профессор кафедры истории русской литературы

Магомедова Дина Махмудовна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет», заведующая кафедрой истории русской классической литературы

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского»

Защита состоится «20» декабря 2012 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.218.07, созданного, на базе ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет», по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, дом 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Автореферат разослан «'/Л» 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Карпенко Геннадий Юрьевич

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено изучению поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века - времени, когда не только в Европе, но и в России отмечаются значительные изменения в общественном сознании. Они связаны с открытием самоценного «я». Возникает проблема выражения индивидуального видения и понимания отношений современного человека и мира в драме. О ее решении свидетельствуют новые формы драматического высказывания. Принято считать, что ими являются «новодрамовские» пьесы.

Произведения Г. Ибсена, А. Стриндберга, Г. Гауптмана на Западе и

A.П. Чехова в России показывают, что драматурги способны представить читателю, а благодаря режиссеру — и зрителю то, что с каждым случается ежедневно. Но в 1928 году «пионером бунта против Скриба» Д. Каучер называет не одного из создателей «новой драмы», а А.Н. Островского. Впоследствии сопоставительные исследования в области истории русской драмы XIX века

B.Б. Катаева, А.Б. Муратова, В .Я. Лакшина, Э.А. Полоцкой, Е.И. Стрельцовой и других устанавливают тесные связи русской «новой драмы» и драмы ее предшественников. При этом в научных работах часто остается без внимания факт, что пьесы A.C. Пушкина, драматургов-романтиков, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.Н. Островского и авторов «времени Островского» относятся к новой эпохе литературного творчества.

В современных исследованиях по исторической поэтике она носит название эпохи индивидуального авторства. С.Н. Бройтман предлагает обозначить ее как эпоху поэтики художественной модальности. Ее начало - рубеж XVIII-XIX веков, отмеченный коренными изменениями в авторской области. Речь идет о рождении автора, познающего свою индивидуальность не в свете мастерства «другого», а в свете иного видения и понимания мира. При этом «автономный творец, соучаствующий в незавершенном акте творения» (С.Н. Бройтман), осознает себя в роли создателя своей реальности. Авторская индивидуальность формируется в рамках напряженных диалогических отношений «я — другой». Они свидетельствуют о новом типе эстетической коммуникации, предполагающем, что позиции всех ее участников оформляются в отношениях с иными индивидуальными личностными позициями.

Основными объектами опубликованных монографий, диссертаций и статей, посвященных вопросам поэтики эпохи индивидуального авторства и ее отличий от поэтики предшествующей ей риторической эпохи, являются лирика, лиро-эпос (монографии и статьи С.Н. Бройтмана, Д.М. Магомедовой, Ю.В. Манна и др.) или эпос (работы С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова, Ю.В. Манна, Н.Д. Тамарченко, А.П. Чудакова, И.Н. Сухих и др.). Драма XIX века в поле зрения исторической поэтики попадает редко. Исключение составляют исследования С.А. Шульца, Н.Д. Тамарченко, M.JI. Андреева и Н.И. Ищук-Фадеевой. Но в них, как правило, рассматриваются рождение и эволюция отдельных типологических форм (конфликта, сюжета, жанра) в истории европейской и русской литературы.

Следует отметить, что основные отечественные работы по теории драмы

A.A. Аникста, В.М. Волькенштейна, Б.О. Костелянца, М.С. Кургинян,

B.Е. Хализева и др. обнаруживают в своем основании положения аристотелевской и гегелевской эстетик. Благодаря этому драма предстает как предельно консервативный литературный род, в котором не отмечаются кардинальные исторические изменения. Поэтому М.С. Кургинян пишет о работах «новодрамов-цев» как произведениях «больше пьесы».

Следовательно, необходимо восполнить пробел в современной научной практике и подойти к проблемам драмы с учетом достижений современной исторической поэтики и ее принципов анализа литературно-художественных явлений. При этом речь должна вестись не об авторе - реальном биографическом лице, являющемся создателем произведения, а об авторе - «субъекте эстетической деятельности» (М.М. Бахтин).

Осознающий себя в роли автономной творческой индивидуальности, драматург ищет возможности прямого диалога с читателем/зрителем, а потому «смотрит в сторону романа». На рубеже XVIII-XIX веков происходит освобождение канонических форм. Оно называется романизацией по имени жанра, для которого не существуют канонические ограничения.

В традициях западного литературоведения романизация рассматривается как освоение драматургами форм эпического и лирического письма (работы П. Зонди, Ж.-П. Сарразака и его младших коллег - М. Плана, А.Новак-Лешевалье, Д. Ландис и др.). В результате становится актуальным спор об эпической драме. Он ведется и в российском литературоведении (см. работы

B.Е. Головчинер, A.C. Чиркова, Э.Л. Финк и др.).

Западные и отечественные исследователи отмечают новый принцип, на основании которого рождается драматическое произведение как целое, -лично-стно-родовой (М.М. Гиршман). Он позволяет говорить об авторе как инициативном средоточии целостности драматического произведения в условиях новой поэтической эпохи. И важно подчеркнуть: драматург впервые получает возможность показать собственную причастность к изображаемому (по М.М. Бахтину), «войти» в художественный мир со своим видением его и оценкой. Автор, вступая в диалог с героем, указывает на необходимость диалогических отношений с другим «я» для обозначения особенностей индивидуальной личностной позиции и возникновения целостного драматического мира.

Ориентация художника на актера-исполнителя в драме раньше, нежели в эпосе или в лирике, создает ситуацию, позволяющую драматургу открыть индивидуальное личностное содержание не только собственного «я», которое и является важнейшим открытием, сделанным на рубеже XVIII-XIX веков в европейской культуре, но и «я» другого. Появляется новое личностное содержание образа героя. Косвенно об этом свидетельствуют, например, работы о русской характерологии М.С. Макеева, а также исследования, посвященные сопоставлению драматических и романных типов С.Г. Бочарова, A.A. Фаустова,

C.B. Савинкова и др.

Можно предположить, что диалогические отношения автора, героя и читателя - третьего субъекта нового типа эстетической коммуникации, «включенного» «в число участников драмы» (Б. Шоу), становятся основанием появления новой формы драматического высказывания. Ее целостность — итог активного взаимодействия индивидуальных личностных позиций участников коммуникативного события. Поэтому особое внимание в связи с вопросом о развитии форм драматического высказывания XIX столетия, а впоследствии и ХХ-ХХ1 веков необходимо обратить на субъектную сферу драмы. Ее изучение открывает перспективы решения современных дискуссионных проблем, поставленных и новейшей драмой XXI столетия, и определяет актуальность данного диссертационного исследования.

Актуальность изучения поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века предопределена еще целым рядом факторов:

- необходимостью рассмотрения русской драмы XIX века не изолированно, а в широком процессе смены типов художественного сознания в русле современных исследований литературы, которые посвящены проблемам новых исторических форм эстетической коммуникации;

- отсутствием целостного исследования субъектной сферы русской драмы XIX века как драмы эпохи индивидуального авторства;

- необходимостью разработки научного инструментария для рассмотрения возникших в XIX веке новых форм драматического высказывания, определивших место русской драмы в мировом литературном процессе и открывших основные пути развития драмы в XX веке;

- необходимостью определения понятия романизация драмы, характеризующего процесс «раскрепощения» канонических форм в XIX веке и создания драматургами в рамках поэтики индивидуального авторства диалогических форм драматического высказывания;

- востребованностью исследований диалогических отношений участников эстетической коммуникации другими областями гуманитарного знания и гуманитарных практик.

В диссертации субъектная сфера драмы рассматривается в плане исторической поэтики — в перспективе исторического движения форм художественного высказывания. Субъектная сфера драмы понимается как сфера формирования основных принципов диалогических отношений автора - героя — читателя. В эпоху индивидуального авторства они являются участниками нового типа эстетической коммуникации, характеризующего историю европейских литератур с конца XVIII века и по настоящее время.

Исследование поэтики субъектной сферы драмы предполагает рассмотрение структуры субъектной сферы, представленной ее основными составляющими: автором, героем, читателем/зрителем. При этом автор как субъект творческой деятельности имеет возможность не только существования «на границе», в поле формирования основных смыслов произведения, но и субъектного присутствия в пространстве драмы через образы, имманентные автору. Его по-

зиция, как и читателя/зрителя, отмечена трансгредиентностъю. Это определяет важность категории «граница» в проводимом исследовании.

Поэтика субъектной сферы - это и способы, приемы создания структуры субъектной сферы, реализующей родовую специфику драмы. Она определена особенностями авторских стратегий «включения» читателя (при театральной постановке, реализующей авторские указания, — зрителя) в число участников эстетической коммуникации. На ее основании рождается драматическое произведение как целостное и законченное.

Объектом диссертационного исследования является русская драма XIX века, в рамках которой возникают и утверждаются новые поэтические принципы, свидетельствующие о возможности диалогизации драматического высказывания.

Предметом рассмотрения становится субъектная сфера русской драмы XIX века, позволяющая обозначить субъектные формы и авторские приемы организации эстетической коммуникации, в процессе которой происходит становление особого типа целостности драматического произведения.

В качестве материала диссертационного исследования избраны наиболее репрезентативные с точки зрения заявленной темы и принципиальные для развития русской драмы пьесы и фрагменты, эпистолярное и критическое наследие писателей времени поэтики индивидуального авторства (К.Ф. Рылеева, В.А. Жуковского, В.К. Кюхельбекера, A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, JI.H. Толстого, Д.В. Аверкиева, A.A. Потехина, А.Ф. Писемского, А.П. Чехова и ряда современников перечисленных выше драматургов). В диссертации важным моментом является обращение к наследию авторов эпохи риторического творчества, особенно времени ее завершения (В.К. Тредиаковского, А.П. Сумарокова, М.В. Ломоносова, A.A. Ржевского, М.М. Хераскова, Я.Б. Княжнина, П.А. Плавильщикова, Екатерины II и др.). Более подробно исследуются тексты тех писателей, чье творчество определяет генеральную линию развития русской драмы XIX века, ведущую к творчеству А.П. Чехова. Пьесы российских и европейских авторов риторической эпохи используются для обозначения границ и особенностей диалогической драмы.

Цель диссертационного исследования — выявление и описание формирующейся и эволюционирующей структуры субъектной сферы русской драмы XIX века как формы диалогического высказывания, которая возникает в условиях эстетической коммуникации нового типа, характеризующей литературу эпохи индивидуального авторства.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить закономерности формирования новой поэтики эстетической коммуникации в русской драме XIX века, рождающейся на основе стремления творческого субъекта выразить личностное восприятие незавершенной действительности в рамках диалогических отношений «я — другой»;

- определить характерные приемы и субъектные формы авторского исследования незавершенной действительности, открывающего сущностную (по

М.М. Бахтину), а не ситуативную причастность драматурга к художественной реальности, чьи картины обнаруживают ценностную направленность деятельности творческого субъекта;

- исследовать особенности диалогических отношений автора - героя — читателя/зрителя драмы, на основании которых возникает целостный, гармоничный, устойчивый драматический мир при использовании диалогического принципа целостности драмы;

- дать определения понятиям романизация драмы и диалогическая драма, указать их границы в теоретико-литературном плане;

- рассмотреть процесс рождения образа ремарочного субъекта в русской драме XIX века и его участие в организации эстетической коммуникации;

- определить роль в русской драме XIX века хорового героя - новой субъектной формы организации процесса эстетической коммуникации творческим субъектом;

- проследить эволюцию субъектных форм авторского присутствия в художественном мире произведения и эволюцию содержания образа героя, самоценного «я», как субъектных форм организации эстетической коммуникации драматургом;

- определить новые способы и принципы завершения драмы, обусловленные диалогизацией ее художественной формы, и проследить их трансформацию в русской драме XIX века;

- показать возможности анализа литературных явлений, предполагающего рассмотрение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности драматических произведений.

Общей методологической основой диссертации стало системное единство различных литературоведческих подходов к анализу поэтики субъектной сферы произведения в соотнесенности изучаемых явлений как с мировым и отечественным литературными процессами, так и с особенностями риторической поэтики.

Поставленные цель и задачи диссертационного исследования обусловили выбор следующих общенаучных и специальных исследовательских методов: историко-функционального, сравнительно-исторического, социокультурного, семиотического, а также метода анализа драмы, который предполагает изучение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности произведения. В диссертации используются подходы и данные литературоведения, лингвистики, а также других гуманитарных дисциплин: истории, эстетики, философии, театроведения, искусствоведения, социологии.

Методически значимыми для проведения исследования были работы классиков отечественного литературоведения, ориентированные на проблемы исторической поэтики, - С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, С.Н. Бройтмана, А.Н. Веселовского, В.В. Виноградова, Л .Я. Гинзбург, Вяч.Вс. Иванова, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, А.П. Скафтымова, Ю.Н. Тынянова, О.М. Фрейденберг и др. Важнейшую роль в формировании общей концепции исследования сыграли теоретико-литературные исследования как отечествен-

ных, так и западных ученых: A.A. Аникста, C.B. Владимирова, В.М. Волькенштейна, Н.Я. Берковского, М.М. Гиршмана, В.Е. Головчинер, Н.И. Ищук-Фадеевой, Б.О. Костелянца, М.С. Кургинян, Ю.В. Манна, Н.Т. Рымаря, В.А. Сахновского-Панкеева, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, В.Е. Хализева, H.JI. Лейдермана, Г. Лукача, П. Зонди, Ж.-П. Сарразака, В. Беньямина, Э. Бентли, П. Пави и др. Особую ценность при изучении поэтики русской драмы представляли работы Ю.В. Бабичевой, С.А. Голубкова,

A.И. Журавлевой, О.В. Журчевой, Б.И. Зингермана, В.Б. Катаева,

B.И. Мильдона, Э.А. Полоцкой, Э.Л. Финк, Т.К. Шах-Азизовой, Г. Плумпе, Г. Зиммеля и др.; работы по истории русской литературы и драмы

C.Д. Балухатого, С.Г. Бочарова, Г.А. Гуковского, Л.М. Лотман,

B.C. Непомнящего, Ю.В. Стенника, С.А. Фомичева, Г.М. Фридлендера и др. Специфика исследования драмы в широком историко-литературном контексте потребовала обращения к работам философов, искусствоведов, историков, культурологов - М.В. Алпатова, Р. Барта, H.A. Бердяева, М. Бубера,

C.Н. Булгакова, Г.В.Ф. Гегеля, М.К. Мамардашвили, К. Моклера, X. Ортеги-и-Гассета, Т.М. Родиной, О. Розенштока-Хюсси, Г.Ю. Стернина, Л.И. Шестова, М.Н. Эпштейна и др.

Степень научной разработанности проблемы: до настоящего момента внимание ученых было преимущественно сосредоточено на отдельных вопросах поэтики русской драмы. В первую очередь их интересовала проблема героя, его характерология, возможности выражения особенностей авторского сознания, представления системы ценностей драматурга (Б.О. Корман, Л.М. Лотман, М.Я. Поляков, А.П. Скафтымов, А.И. Журавлева, М.С. Макеев, В.И. Мильдон, Т.Г. Ивлева, О.В. Журчева и др.).

Отдельные замечания о романизации прозы и лирики, а также лиро-эпоса сделаны в диссертациях А.Д. Степанова, Н.П. Сысоевой, О.В. Шалыгиной, М.А. Агафоновой, И.И. Кондрашовой, К.А. Козырева, К.В. Раевской. О романизации драмы как результате влияния на нее романа говорится в исследованиях Г. Лукача, И.А. Бернштейн, Н.Я. Берковского, А.И. Журавлевой, Л.М. Лотман, Э.А. Полоцкой, С.А. Шульца, Н.Д. Тамарченко, Е.М. Заяц. Вопросу полифонии драмы посвящены статьи и монографии А.Б. Удодова, A.C. Собенникова, H.A. Жирмунской, A.A. Ивина, проблеме эпической, лирической драмы - П. Зонди, В.Е. Головчинер, A.C. Чиркова, Э.Л. Финк, О.В. Журчевой. О романизации драмы речь идет в работах о рапсодическом импульсе Ж.-П. Сарразака, о «хорошо развинченной пьесе» Д. Ландис, о романном в драме М. Плана, Ж.-М. Шаффе, об «истощении» пьесы (Ж.-П. Сарразак) и «опустошении романного сюжета» А. Юберсфельд.

Проблема диалогических отношений рассматривается на эпическом материале (Ю.В. Манн, С.Н. Бройтман, В.И. Тюпа, А.Д. Степанов и др.) преимущественно на примере литературы рубежа XIX-XX веков и XX века. В связи с литературой XIX столетия диалогические отношения представляются как не ре-презентатирующая, а репрезентатируемая авторская стратегия (С.Т. Вайман, И.С. Юхнова, М.И. Шутан и др.).

В целом в отечественных работах, как и в западных, вопрос романизации драмы решается как вопрос поиска возможностей реализации в пьесе романной концепции мира и человека. Речь идет об усвоении отдельных принципов романной поэтики драмой, что ограничивает исследователя в понимании процесса романизации и видении перспектив развития драматических форм ХХ-ХХ1 веков. Вне поля зрения ученых остается факт, что роман и драма XIX века в равной мере являются новыми формами художественного высказывания эпохи поэтики индивидуального авторства. В них обнаруживается стремление творческого субъекта освоить новую область создания образа - незавершенное настоящее, где создаются условия для диалогических отношений участников эстетической коммуникации и формирования их личностных позиций.

Положения, выносимые на защиту:

1. В литературе рубежа ХУШ-Х1Х веков возникает новая поэтическая установка. В соответствии с ней автор способен выступить в роли автономной личности, которая обладает высокой степенью самосознания. На основании появившейся на рубеже XVIII—XIX веков поэтической установки формируются принципы новой поэтики эстетической коммуникации. Произведения, созданные в ее рамках, характеризуются отношениями автора — героя - читателя, которые являются выразителями автономных личностных позиций, чьи границы и особенности определяются в динамическом процессе формирования художественной целостности произведения. Как профессиональный читатель драмы постановщик вовлекает в коммуникативную ситуацию и зрителя.

2. Автор произведения, целостность которого определяется диалогическими отношениями участников эстетической коммуникации, устанавливает прямой контакт с действительностью и осваивает новую область создания образа героя — незавершенное настоящее. В процессе художественного исследования автор обнаруживает существенную, а не ситуативную причастность к изображаемому миру через возможность диалогических отношений с «я» другого, принципиально отличного от авторского «я». Эти отношения позволяют обозначить личностные границы создаваемых образов, в том числе и имманентных авторскому «я», а также особенности авторского видения и оценки изображаемого.

3. Возникающая на основании диалогических отношений автора — героя — читателя/зрителя форма драматического высказывания является неканонической. Она становится одним из вариантов романизации (деканонизации) драмы. Романизация - процесс, в рамках которого в свете других родо-жанровых форм обнаруживаются допустимые границы изображения отношений человека и мира в канонической драме. Открывающие эти границы в процессе художественного исследования незавершенной реальности авторы для представления индивидуального видения и оценки мира используют формы не только драматического, но и эпического и лирического письма. Это и свидетельствует о романизации (деканонизации) драмы.

Неканоническую драматическую форму высказывания, которую характеризует диалог одной индивидуальной личностной позиции с другой (автора —

героя - читателя/зрителя), можно назвать диалогической. Она возникает в рамках процесса романизации русской драмы в начале XIX века при смене эстетических установок в литературе и рождении автора как носителя индивидуальной личностной позиции видения и оценки.

4. Диалогический принцип целостности, отличающий диалогическую драму, начинает формироваться в драматургии русских романтиков 20-30-х годов XIX века. В ней появляется герой - «я-для-себя», увиденный творческим субъектом как «другой», но понятый в категориях авторского «я». Поэтому принципиально важным моментом романтической драмы является возможность сопоставления образа героя и образа автора, созданного в Предисловии или Посвящении. Завершение образа романтического драматического героя и его отношений с миром возможно только на основании позиции приближения к герою -«контакта», открывающего перспективу видения персонажа как «я-для-себя», и завершающей позиции - «дистанции». Герой при этом существует на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого». Это определяет личностное содержание образа человека и его статус участника коммуникативного события в субъектной сфере драмы. В романтической русской драме рождается образ ре-марочного субъекта как необходимое условие организации автором диалогических отношений «я - другой» в драме.

5. Пушкинское творчество в истории русской литературы XIX века опережает драматические открытия романтиков 30-х годов. Пушкин предлагает новую форму диалогической драмы. В ней границы индивидуального авторского «я» определяются в диалоге с принципиально другим «я». Автор использует возможность появляться рядом с центральным героем в пространстве драматического события под маской «другого». В итоге открываются особенности отношений «я - другой», обнаруживаются основные участники эстетической коммуникации и оформляются границы авторского «я» и «я» другого.

Пушкинская драма свидетельствует, что автор может приближаться к герою и даже говорить на его языке, но голос героя не является авторским голосом. Персонаж - это автономная по отношению к авторскому «я» индивидуальность. В диалоге с ней определяется и индивидуальность авторского видения и оценки отношений человека и мира.

6. В гоголевской драме происходит окончательная эмансипация образа драматического героя от авторского «я». Персонаж стремится к «означению» в сознании «другого», что является для героя путем открытия ценности собственного существования, в то время как «другой» чаще всего видит его сопри-родным окружающему миру. В исторической перспективе этим «другим» является образ наблюдателя в пространстве драматического события, чью роль преимущественно выполняет хоровой герой (новый вариант хора в диалогической драме). В гоголевской пьесе позицию наблюдения читателю как участнику эстетической коммуникации открывает ремарочный субъект. Он же «показывает» возможности «контакта» с героем как другим «я» и возможности завершения драматического мира на основании «дистанции». «Контакт» открывает «другому» индивидуальное видение себя и мира героем. «Дистанция» восполняет

образ персонажа с позиции мира, «обнаруживает» оценку его поступков принципиально иным «я».

7. Гоголевскую и постгоголевскую драму характеризует образ драматического пространства, созданный в процессе художественного исследования незавершенной исторической реальности. В пьесах Гоголя, Тургенева, Островского возникают признаки кризиса традиционного действия, основанного на межличностном событии.

Драматурги открывают относительную автономность внутреннего существования человека и разрабатывают приемы ее изображения. Поэтому в диалогической драме даже первой половины XIX века невозможно завершение через катарсический выход героя на уровень авторской вненаходимости, как это происходит в монологической драме, где важным условием ее восприятия становится отождествление читателем/зрителем себя с героем. Завершение в диалогической драме осуществляется через речь ремарочного субъекта (аналог речи повествователя в эпосе) или финальную реплику героя (вариант замещенной речи или двуголосое слово).

8. Развитие диалогической драмы 40-50-х годов, в первую очередь Тургенева и Островского, отмечено индивидуализацией образов как центральных персонажей, так и хорового героя, а также ремарочного субъекта. Процесс диа-логизации приводит к активизации позиции читателя/зрителя как субъекта эстетической коммуникации, а в дальнейшем к изменению его статуса в субъектной сфере драмы.

9. В отличие от формы западной «новой драмы» рубежа Х1Х-ХХ веков чеховское творчество выступает как следствие развития форм диалогической русской драмы XIX века. В ней автором преодолена далевая граница художественного мира вследствие прямого контакта творческого субъекта с незавершенной реальностью. Ремарочный субъект у Чехова становится носителем индивидуальной частной позиции видения и оценки происходящего, а образ героя утрачивает характерный каркас, обозначающий его личностные границы. Произошедшие изменения образов указывают на динамику развития отношений автор - герой - читатель/зритель в диалогической драме и позволяют отметить новый статус читателя/зрителя в ее субъектной сфере. Сознанию читателя/зрителя принадлежит позиция вероятностного завершения драмы на основании его активного участия в эстетической коммуникации. Поэтому чеховское творчество открывает пути эволюции мировой драмы XX века, в рамках которой происходит развитие поэтики эстетической коммуникации диалогического типа.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

- впервые русская драма XIX века рассмотрена с использованием подходов, разработанных в русской школе исторической поэтики, как форма диалогического высказывания, созданная по законам новой поэтики эстетической коммуникации, участники которой характеризуются личностным видением мира и человека;

- впервые рассмотрен процесс диалогизации отношений автора и героя в драме, позволяющий по-новому решить проблему автора в ней. Автор выступа-

ет не только как концепция, особенности которой представлены субъектными и несубъектными формами выражения авторского сознания, а как субъект творческой деятельности. Драматург изучает действительность и вовлекает читателя/зрителя в процесс изучения жизни. Исследование незавершенной реальности в драме характеризуется как динамический процесс формирования индивидуального личностного видения проблем действительности всеми участниками эстетической коммуникации. Поэтому в его рамках определяются их личностные границы, а также происходит становление целостности драматического произведения;

- впервые определены понятия диалогическая драма, диалогический принцип целостности, ремарочный субъект, хоровой герой, предложено новое толкование понятия романизация драмы;

- впервые разработана методика анализа литературного явления, предполагающая изучение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности произведения;

- показан процесс становления основных принципов поэтики эстетической коммуникации на материале русской драмы XIX века;

- описаны основные авторские приемы и субъектные формы организации диалогических отношений участников эстетической коммуникации в русской драме XIX века;

- представлена эволюция содержания образа личности-характера в русской драме XIX века как следствие развития формы диалогической драмы;

- обозначены новые принципы и способы завершения драмы как проявление процесса диалогизации драматической формы и представлена их эволюция в русской драме XIX века.

Теоретическая значимость диссертации состоит в открытии возможности и перспективности походов к решению проблем теории драмы с учетом достижений современной исторической поэтики и ее принципов анализа историко-литературных явлений; в исследовании новой поэтики эстетической коммуникации; в обозначении путей диалогизации драматического высказывания; в определении объема понятий романизация драмы и диалогическая драма; в разработке новых принципов анализа драматического произведения. Достигнутые результаты позволяют:

- создать особую методику исследования драматического текста вне особенностей жанрового решения проблемы человека;

- выявить пределы интерпретации драматического произведения как результата авторского художественного исследования;

- определить типологию образа героя в русской диалогической драме XIX века и проследить его эволюцию;

- обозначить основные стратегии художественного исследования незавершенной реальности в русской драме XIX столетия автором как субъектом творческой деятельности;

- предложить инструментарий исследования новейшей драмы ХХ-ХХ1 веков, позволяющий рассмотреть процесс ее диалогизации.

Практическое значение: диссертационное исследование дает возможность использовать его итоги, подходы, методики анализа для системного изучения русской и западноевропейской драмы времени поэтики индивидуального авторства в широком процессе смены типов художественного сознания, а также для решения проблемы автора как субъекта творческой деятельности в драме. Разработанный научный инструментарий может быть использован при анализе творчества отдельных писателей, которые представляют историю и русской, и западноевропейской литературы Х1Х-ХХ1 столетий.

Результаты исследования могут быть использованы при разработке новых программ и курсов для магистров и бакалавров по истории русской литературы Х1Х-ХХ1 веков; при создании учебных пособий по поэтике драмы, по истории русской драмы и русской литературы; в спецсеминарах и спецкурсах; при подготовке курсовых и бакалаврских работ, магистерских и кандидатских диссертаций.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в монографии «Драматургия А.П. Чехова и русская драма эпохи романа: поэтика субъектной сферы» (Самара, 2012. 414 е.), в курсе лекций «А.П.Чехов и русская драма XX — начала XXI века» (Самара, 2009. 160 е.), в статьях, опубликованных в рецензируемых научных журналах и изданиях, в сборниках научных работ, а также в докладах на международных, всероссийских и зональных конференциях: зональных научно-методических конференциях литературоведов Поволжья (Самара, 1996; Елабуга, 2008; Астрахань, 2010), Третьих Веселовских чтениях «Проблемы взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма» (Ульяновск, 1999), «Проблемы изучения литературного процесса XIX-XX веков» (Москва, 2000), «Автор. Текст. Аудитория» (Саратов, 2002), «Традиции русской классики XX века и современность» (Москва, 2002), «Междисциплинарные связи при изучении литературы» (Саратов, 2003), II и IV Международные Бодуэновские чтения (Казань, 2003, 2009), «Движение художественных форм и художественного сознания в XX и XXI веке» (Самара, 2005), «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (Гродно, Республика Беларусь, 2005), Международная научная конференция в университете города Силистра (Сили-стра, Болгария, 2006), «Русская литература ХХ-ХХ1 веков и проблемы теории и методологии изучения» (Москва, 2006), «Литература и театр» (Самара, 2006, 2008, 2010), «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература» (Саратов, 2006), «Автор как проблема теоретической и исторической поэтики» (Гродно, Республика Беларусь, 2006), «Коды русской классики» (Самара, 2007, 2009), «Современная российская драма» (Казань, 2007, 2011), «Наука и культура России» (Самара, 2008, 2009, 2010), «Новейшая драма ХХ-ХХ1 вв.» (Самара, 2009, 2011), XXII Пуришевские чтения (Москва, 2010), «Поэтика пародирования: смешное и серьезное» (Самара, 2010), «Литературный текст: проблемы поэтики» (Челябинск, 2010, 2011, 2012), «Чтение: рецепция и интерпретация» (Гродно, Республика Беларусь, 2011), «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2011), «Филологические традиции в современном литературном и лингвистиче-

ском образовании» (Москва, 2011), «Творчество А.П. Чехова: текст, контекст, интертекст. 150 лет со дня рождения писателя» (Ростов-на-Дону, 2011), «Проблемы трансформации и функционирования культурных моделей в русской литературе» (Томск, 2011), «Драма и театр» (Тверь, 2011), «Поэтика "параллельного" текста» (Москва, 2012).

Структура диссертации определяется спецификой ее целей, задач и методов. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, насчитывающего 565 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются дискуссионные вопросы истории отечественной драмы и обозначаются новые пути их решения в диссертации, называются объект, предмет и материалы исследования, методологическая база, формулируются цель и задачи, проясняется научная новизна, теоретическая и практическая значимость, декларируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблема возникновения новых форм драматического высказывания в XIX веке и формирование новой поэтики эстетической коммуникации» рассматривается проблема рождения новой поэтики эстетической коммуникации на рубеже XVIII-XIX веков и ее развития в XIX столетии, т.е. в рамках эпохи индивидуального авторства. Одним из значительных свидетельств ее возникновения являются изменения канонических родо-жанровых форм, говорящие о «входе» романа в целое литературы. Роман проявляет свою неспособность на «взаиморазграничения и взаимодополнения», вследствие чего происходит взаимодействие романа и других родо-жанровых форм (они романизируются). В итоге появляются новые формы драматического высказывания, в том числе и те, которые отличает новый принцип формирования художественной целостности произведения.

В первом параграфе «Развитие родо-жанровых форм литературы. Проблема автора и целостности художественного высказывания как проблема драмы XIX века» доказывается, что о непосредственном «влиянии» романа на драму можно говорить только в момент, когда в XIX веке возникает относительно устойчивый вариант художественного высказывания - реалистический роман. Он становится «родо-жанровой доминантой в художественной культуре» (Вл.А. Луков), что позволяет ученым (H.JI. Лейдерману, A.B. Кубасову и др.) рассматривать романизацию как формально-содержательную общность всех реалистических жанров, обусловленную реалистическим методом познания действительности. В «эру романа» (H.A. Паньков) другие жанры, утратившие «внутренний канон» - определенную систему устойчивых и твердых жанровых признаков, повторяют конститутивные признаки романа, его внутреннюю меру. Она является механизмом сохранения «направления собственной изменчивости романа» (Н.Д. Тамарченко). Произведения, повторяющие внутреннюю меру романа, называют романными произведениями. Правда, западные исследователи считают романными драмы, в которых используются варианты

романного (шире - эпического) письма: событийное насыщение диегезы (драматической истории), ее бесконечная растяжимость, увеличение объема и роли дидаскалий (ремарок), появление рассказов, оформленных как реплики героев в диалоге и т.п.

Но при любом понимании романных драм можно отметить использование романных принципов и приемов исследования отношений человека и мира, а также принципов романного речевого оформления субъектных образов в драме. Важно помнить, что романизация - следствие системности литературы определенной исторической эпохи. А романизация — процесс развития родо-жанровых форм, названный именем романа. Вследствие открытия субъектом творческой деятельности ценности индивидуальной личностной позиции и роман, и другие родо-жанровые образования «осознают» границы своих изобразительных и познавательных возможностей в свете других родо-жанровых форм. Это приводит к попытке преодоления авторами существующих жанровых границ за счет имеющихся у родо-жанровых форм внутренних потенциальных возможностей и за счет языка других родо-жанровых форм.

В процессе романизации драма осваивает новую зону построения образа -незавершенное настоящее. Непосредственный контакт с ним делает возможным художественное исследование незавершенного мира. Способы авторского изучения незавершенного настоящего в драме могут быть не только драматическими, но и эпическими, и лирическими. Тем самым авторы открывают возможность свободного взаимодействия разных языков (разного письма). В случае обращения к формам эпического письма можно говорить об эпизации драмы. Лирическое письмо предполагает использование двуголосого слова и развертывание картины действительности сквозь призму ее видения центральным лирическим субъектом. Если формы лирического письма обнаруживаются в драме, речь идет о лиризации.

В процессе художественного исследования реальности происходит становление авторской концепции. На рубеже ХУШ-Х1Х веков она впервые осознается русскими драматургами как концепция, выражающая особый национальный опыт. Драматургия Пушкина, Грибоедова, Гоголя обнаруживает желание авторов представить индивидуальное видение происходящего и произошедшего. При этом автор открывает для себя «другого». Им становится другой автор как носитель личностной позиции и непосредственный адресат творчества — читатель (в XVIII веке «драматургия осознает себя как род литературы со строго выстроенной логикой взаимоотношений автора и читателя» (А.Н. Зорин)).

Автор предшествующей эпохи поэтики (риторической) познает себя в свете другого мастерства и может вступать в прямые отношения с незавершенной действительностью только в рамках паратекста - «литературных предисловий». И в них, как показывает анализ паратекста пьес Ломоносова, Тредиаковского, Плавилыцикова, Хераскова и др., он говорит не об индивидуальном авторском видении мира, а об идее, предшествующей произведению и обретающей в нем свое выражение. Предисловия четко очерчивают долевую (М.М. Бахтин) границу произведения. Эта граница разделяет ценностно-временной мир автора, чей

образ появляется в предисловии, и мир героя драмы, делая невозможными их диалогические отношения.

Не вступает в диалог с личностной позицией драматурга и читатель. Его восприятие пьесы - это видение и оценка авторской способности выразить общее представление о разумности и рациональности мира. Поэтому центральное место в риторической поэтике занимает жанровый канон. Он - норма, определяющая структуру целого и позволяющая автору воспроизвести идею целостности мира.

Когда на рубеже ХУШ-Х1Х веков возникает представление о незавершенном процессе становления мировой целокупности, художник предстает в роли «автономного творца, соучаствующего в незавершенном акте творения» (С.Н. Бройтман). Автор перешагивает далевую границу. Он демонстрирует возможность видения мира «изнутри», с собственной внутренней позиции «я-для-себя», а не «я-для-другого», которая формируется в процессе взаимодействия художника с незавершенной действительностью.

При разном понимании содержания авторского взгляда на изображаемый мир автор и риторической, и индивидуальной авторской эпохи является «конститутивным моментом художественной формы» (М.М. Бахтин), чье единство, целостность и завершенность — это «единство не предмета и не события, а единство обымания, охватывания предмета и события» (М.М. Бахтин). При этом познавательно-этическая активность автора направлена в первую очередь на героя как на «другого».

Но, в силу невозможности диалогических отношений автора и героя как автономных и индивидуальных личностных позиций в риторической культуре, «другой» как взгляд извне, дополняющий героя до гармоничного целого, обнаруживается в самом персонаже. Как и автор, герой риторической драмы видит себя как «другого», выражает позицию «другого». Мир канонической драмы целостен, благодаря представлению в нем одного единственного взгляда на реальность. Поэтому каноническое драматическое высказывание монологично по существу.

В драме эпохи индивидуального авторства автор должен обрести неповторимую в «другом» позицию вмдения, так как человеческая личность «осуществляет» себя в ответственном поступке на границе и перед лицом такого же единственного, как и она сама, в сфере между-бытия (М. Бубер). Архитектоника единственной жизни может быть осуществлена только в ситуации причастной вненаходимости по отношению к «другому», тоже единственному и на границе отношений «я-для-себя», «я-для-другого» и «другой для меня».

На основании сущностных диалогических отношений автора с «другим» открывается индивидуальность и неповторимость авторского взгляда как основание целостности художественного произведения, но только при условии, что и «другой» выступает как индивидуальное и самоценное «я». Так рождается новый принцип целостности произведения, в основании которого лежит авторское индивидуальное видение себя и другого, обнаруживающееся благодаря диалогу «я — другой». Этот принцип можно назвать диалогическим.

В драме он возникает благодаря тому, что автор осознает невозможность в канонической драме и диалогических отношений с героем как другим «я», и прямого обращения к читателю по ходу развития драматических событий. Только романист благодаря повествователю напрямую обращается к читателю и «открывает» свою индивидуальность. Поэтому драматурги обращаются к формам романного письма. Появляются романные драмы в их понимании западными исследователями. Но если автор не «перешагивает» далевую границу, то романная драма остается монологичной. Это доказывает история «хорошо сделанной пьесы», рожденной благодаря интересу ее создателей к романному сюжету. В ней реплика персонажа не обращена к другому самоценному «я».

Как форма диалогического высказывания драма представляет героя существующим на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого». Диалог с ним, как и диалог с читателем, предполагает осознание автором собственной индивидуальности.

Таким образом, на рубеже XVIII—XIX веков рождается новая поэтика эстетической коммуникации. В соответствии с ее законами в процессе художественного исследования незавершенной реальности активно взаимодействуют автор - герой — читатель. Благодаря их диалогическим отношениям обозначаются личностные границы всех участников эстетической коммуникации, происходит становление целостности произведения.

Во втором параграфе «Отечественные теории целостности драмы. Вопрос о "новой драме"» рассматриваются отечественные драматические теории целостности, возникающей на основании единства и целостности предмета изображения. В них обновление драматического языка отмечается только в «новой драме» рубежа XIX—XX веков. В качестве причины называется мировоззренческий кризис конца XIX столетия. Он выражается в актуализации проблемы разрыва, распада единого целого мира и поисков иных, нежели существовавшие ранее, оснований мирового единства.

На первый план в драме выходит проблема человека изолированного и в то же время «массового» (Ж.-П. Сарразак). Это порождает кризис фабулы и действия и поиск новых оснований художественного единства. Один из вариантов решения проблемы, по П. Зонди, — драма эпическая. Все разрывы в ней могут быть преодолены через единство воссоздающего фрагменты целого, отстраненного от действия сознания, стягивающего все то, что «разбалансировалось» (М. Винавер). Второй вариант - драма лирическая. В ней взгляд на разрушающееся единство мира задается героем, чье слово перестает быть одноголосым. Это и слово автора, которому принадлежит завершающая позиция в драме.

И эпическая, и лирическая драма указывают на возникновение диалогических отношений героя и автора, что до сих пор не было отмечено. Важно, что история русской эпической драмы, рассмотренная A.C. Чирковым, В.Е. Головчинер, отчасти В.Е. Хализевым, говорит о том, что эти отношения характеризуют не только пьесы рубежа XIX—XX столетий. Уже рубеж XVIII— XIX веков отмечен интересом авторов к личности, замкнутой в кругу частных

интересов. Этот факт попадает в поле зрения Г.В.Ф. Гегеля и порождает его критику опытов драматургов, стремящихся освоить тему частного человека.

Западные авторы решают проблему, обращаясь к формам эпического письма, благодаря которым человек, обладающий своим суверенным пространством, может оставаться неотъемлемой частью мира, подчиненной его общим законам. На первый взгляд, то же происходит в русской драме, в которой «Борис Годунов» Пушкина - первый опыт эпической драмы нового времени (В.Е. Головчинер). Стоит отметить, что в XIX веке в России появляется и драма эпизированная. В ней включенный в жизнь общего мира человек сосредоточен на частных проблемах дома, семьи и т.п., как, например, у А.Н. Островского.

В эпической и эпизированной русской драме уже в 20-е годы XIX столетия ставится вопрос об индивидуальности, обладающей собственными личностными границами. Они непроницаемы для других и обозначаются не только и не столько благодаря поступку героя, сколько благодаря индивидуальному видению и оценке происходящего персонажем. Это проявляется в кризисе действия как межличностного события в драме романтиков, пьесы которых часто называют драматизированными поэмами.

В драме, обращающейся к теме частного человеческого существования, обнаруживается второй план действия — действия внутреннего. И пьесы рубежа Х1Х-ХХ веков показывают, что диалектика перехода внутреннего во внешнее не является обязательной характеристикой ни драматического действия, ни драматического сюжета. Отмечается несовпадение двух планов действия, их «разбалансировка», изоляция.

В конечном итоге, история русской «новой драмы» говорит о том, что рост личностного самосознания и как основа творчества, и как предмет изображения является причиной возникновения новой поэтики еще на рубеже XVIII—XIX веков. Для нее важным является то, что целостность драматического мира можно увидеть только исходя из внутренней позиции личности. Это позиции и автора, и героя, и читателя/зрителя. На основании диалога «я - другой» они оформляются как позиции «автономной причастности», составляющей основу феномена человека. Поэтому в диалогической драме позиция внутреннего завершения драматического мира, задаваемая героем и предполагающая единство предмета изображения и идей, не является достаточной. Необходимо учитывать и внешнюю позицию завершения. Но при этом целостность и завершенность произведения, предполагающая окончательное выражение «заложенных» в нем смыслов, рождается на основании взаимодействия всех оформляющихся в драме личностных точек зрения (автора — героя — читателя). Важно обозначить, что новая ситуация завершения драматического мира осуществляется на «перекрестке» позиций — внешней и внутренней. Этот «перекресток» заставляет учитывать индивидуальное видение ситуации героем, образ которого завершается и восполняется лишь с внешней позиции окружающего его мира.

При новом завершении драматического мира как целостного смысл драмы имеет особую форму бытия — это «поле», «локализованное между полюсами автономных голосов, в зоне их пересечения, со-стояния и со-ответствия»

(С.Н. Бройтман). Благодаря этому авторская индивидуальность оказывается индивидуальностью творческого порядка — индивидуальностью видения и оформления, а не оформленной и видимой. А герой, по законам драмы, остается единственным вариантом субъектного оформления этой индивидуальности, имманентной автору, но не трансцендентной ему. Это порождает проблему автора и героя в драме эпохи индивидуального авторства. Ее решение открывает путь к пониманию причин возникновения новых форм драматического высказывания и к открытию основных авторских приемов их создания как целостных и завершенных, представляющих личностное восприятие мира драматургом, рождающееся в диалоге «я — другой».

В третьем параграфе «Герой драмы как формы диалогического высказывания» исследуется проблема героя — одной из составляющих триединства автор — герой - читатель, которое представляет собой единство трех целых, несводимых друг к другу и образующих поле интенсивно развертывающихся взаимодействий. Являющийся субъектной формой организации эстетической коммуникации персонаж не может быть простым агентом действия. Он «обрел психологическую плоть, превратился в индивида, в "личность"» (Р. Барт).

Драма эпохи риторической поэтики имеет дело с характером, названным М.М. Бахтиным «готовым». Причем «готовость» героя не означает, что он определен авторским произволом, неизменен и состоит из общих мест. Неизменность героя не тождественна его «готовости»: он знает существенные кризисы и перерождения.

Образ «готового» героя, разворачиваясь во временной последовательности при разработке фабульной истории, становится отражением видения автором сложности характера, но только на основании кумулятивного «наращения» отдельных черт. Это кумулятивное «наращение» предполагает не временное, а пространственное развертывание образа в сюжете, когда в разных ситуациях герой проявляет разные стороны своего единого характера. А потому проявление любой из этих черт является свидетельством тождества героя себе самому.

Это не самотождественность героя в позднем значении термина, а совпадение его со своей ролью, которая задается судьбой и не зависит от авторского произвола. Драматург обращается к разработке уже существующих фабульных историй. Судьба выступает как «форма данности героя, не его я-для-себя, но его бытие, то, что ему дано» (М.М. Бахтин). Отсюда неразрывность судьбы героя, явленной цепью драматических событий, и его самого. Драматический мир появляется благодаря поступку персонажа и не существует вне его действий.

Образ «готового героя» — образ-характер — создается в рамках традиционного сюжета, заимствованного из фольклора или исторических преданий. Работа драматурга с незавершенным настоящим в начале XIX века порождает «фабулы с натуры» и новый драматический сюжет. Герой такого сюжета - образ личности-характера. Он не имеет предзаданных границ, выражающих его бытийную целостность. Эти границы насильственно устанавливаются автором как «другим», чье видение и оценка героя завершают образ. А художественная реализация основных моментов судьбы личности - это поиск драматургом воз-

можного варианта ее развития, еще не состоявшегося, лишь потенциально возможного и зависящего как от индивидуальности видения собственной судьбы персонажем, так и от видения ее автором как иным субъектом.

Действие как целое и художественный мир как целое возникают благодаря тому, что субъект творческой деятельности открывает диалектику отношений характера и событий. Новые принципы единства изображенного на уровне образа героя обнаруживаются и в противоречивости его содержания (самый известный пример — герой Чехова), и в сложности завершения образа. Как и в случае нового сюжета — неготового, а потому лишь тяготеющего как к своему пределу к «готовому сюжету» (это проявление того же принципа между-бытия, что обнаруживается в отношениях «я — другой», по М.М. Бахтину), образ личности-характера тяготеет к своему пределу, коим является «вечное амплуа».

Роль своеобразного предела может играть и характерный каркас драматического образа, восходящий к характерным чертам «готового» героя. Он обнаруживается благодаря тому, что во всех драматических ситуациях сохраняется сущностное «ядро» личности, позволяющее ей оставаться самой собой. Характерный каркас - это «схема» образа, усложненная и скрытая «личностным наполнением» (Л.Я. Гинзбург).

В образе личности-характера не только воплощаются строго определяемые и реализуемые в действии черты, но и обозначаются потенциально возможные. И в отличие от случая «готового» героя ему свойственно одномоментное диалогическое взаимодействие разных, порой взаимоисключающих черт. Поэтому западные исследователи назвали героя «новой драмы» персонажем-перекрестком.

В конечном итоге драматург времени поэтики индивидуального авторства видит перед собой «разрозненность», но стремится воссоздать ее как целостность, но не целое. И эта целостность возникает на основании между-бытия, диалога обособляющихся, но сохраняющих чувство общности частей.

В четвертом параграфе «Драматург как автор диалогического высказывания» отмечается, что в диалогической драме происходит оформление индивидуальности не только героя, но и автора. Художник «есть нечто, возникающее и порождаемое движением» (М.К. Мамардашвили). Диалогическую драму характеризует оформление авторского образа в том же ценностно-временном пространстве, которому принадлежит и персонаж. Этот образ - условие «контакта» авторского «я» и «я» другого.

В русской драме риторической эпохи авторский образ, возникающий в па-ратексте, принадлежит иному ценностному временному пространству, нежели герой. Поэтому для автора возможен лишь «диалог» с читателем, хотя сущностные диалогические отношения с ним не складываются.

При этом «новая драма» обнаруживает целый арсенал средств выхода автора перед «читателем», накопленных риторической драмой, - хор, герой-резонер, ситуации экстаза, когда герой кричит не своим голосом. Но важно, что они представляют неличностное видение действительности в драме. Эти средства не являются в риторической драме средствами становления диалогических

отношений «я - другой», на основании которых происходит рождение индивидуального авторского мира.

В диалогической драме на первый план выходят приемы организации эстетической коммуникации. Благодаря этим приемам оформляются позиции видения и оценки мира автором и его героем. А их взаимодействие говорит о путях завершения драматического мира как целого. Его целостность открывает не особенности идеи, определяющей целостность мира, а единство личностного видения и оценки мира субъектом творческой деятельности.

Чтобы акт коммуникации состоялся, необходима изоляция художественной реальности. Отграниченное целое произведения — это самостоятельно звучащий голос (голоса), который(ые) требуют не пассивного их восприятия, а активного слушания и ответа. Поэтому изоляция (завершение) — это «событие ответного понимания» голоса «другого» как целого.

Завершение «голоса другого» как целого не есть свойство этого целого, это результат его видения, восприятия в этом качестве «другим». Герой, когда его целое распадается, становится целым благодаря активности видения и восприятия его «другим»: автором, читателем, а вследствие особенностей работы драматурга с режиссером, выступающим в роли профессионального читателя драмы, — зрителем.

Отграничение художественной реальности оформляется драматической рамой. Ее создает паратекст, «аксессуар» (Ж. Женетт), делающий текст книгой и в то же время оформляющий не только внешние, но и внутренние границы произведения. Он указывает, что автор как субъект творческой деятельности находится вне и действительного мира, и мира художественного, как бы «между». Автор занимает необходимую для завершения позицию вненаходимости, описанную М.М. Бахтиным. Благодаря ей все образы, появляющиеся в ценностно-временном пространстве драматического события, оказываются лишь имманентными авторскому «я» и указывают на ситуацию эстетической коммуникации.

В риторической драме о границах художественной реальности свидетельствовали особенности поэтической речи, не имеющей референта в действительности и указывающей на монологичность драматического высказывания. В нем слово драматического героя не адресуется зрителю. Зритель лишь «наличествует» (Ю.М. Барбой), он со своим видением современной жизни не «внедряется» в мир драмы, его «верю» и «не верю» теоретически бессмысленно.

Читатели/зрители «изъемлются из современности с ее незавершенностью, нерешенностью, открытостью, возможностью переосмыслений и оценок» и приобщаются к иному миру. Они видят его как вневременное пространство, не имеющее, по мнению П. Зонди, референта в действительности.

Драматическую рамку обозначает и препозитивная ремарка монологической пьесы. Она рисует образ драматического пространства как арену исторически неопределенного действия. Герой не видит границ сцены, его сознание открыто мировому Универсуму, к которому обращены и его реплики.

Последний способ обозначения границ характеризует и диалогическую драму. Но она предполагает, что зритель смотрит на сцену, как в окно, за которым «открывается необозримая даль мира». Это заставляет его осознать свою позицию наблюдения как внешнюю и увидеть драматургическую границу. Театром позиция наблюдения извне организуется раньше, нежели возникает диалогическая драма. Уже пьесы Д. Дидро и П.-О.К. де Бомарше заставили говорить о «четвертой стене» в театре. Героев переодели в современные костюмы, но сохранилась долевая граница. Рама замыкала драматический мир в бытие-для-себя. И автор со своим видением происходящего, как и зритель, оставался за его пределами, мог обнаружить себя только благодаря образу в паратексте.

Когда временное пространство героя и временное пространство автора, чей образ создается в паратексте, имеют общие ценностные черты, автор и читатель обнаруживают непосредственную причастность драматическому миру. Они смотрят на него сквозь призму своего настоящего. А потому сквозь призму этого настоящего драматическая история получает свое завершение, отличное от вневременного завершения монологической драмы.

Автор и читатель/зритель диалогической драмы занимают по отношению к драматическому событию и герою как его участнику позицию исследователя, входящего в мир драмы на основании контакта с «я» другого, а не отождествления себя с участником действия.

Существенные диалогические отношения автора — героя — читателя в драме указывают на то, что паратекст перестает играть роль служебного текста и только по традиции сохраняет свое название.

Непосредственно в пространстве драматического события диалогической драмы возникает образ «соглядатая». Он помогает читателю/зрителю обнаружить направление авторского восприятия истории, а драматургу указать на возможность видения происходящего изнутри и организовать сущностные диалогические отношения в драме. Они требуют личностной активности от каждого участника эстетической коммуникации. Об этом же говорят изменения, произошедшие в театре XIX века. В нем появляется фигура режиссера. Он принципиально «другое», нежели авторское, «я». Режиссер стремится к восстановлению авторского действия, к его «рамке», к пониманию его устройства.

Обратное движение - к драматической рамке - важный момент в современной теории драмы, поскольку он обозначает новый вариант драматического завершения, не учитываемый при изучении драматической классики. Это движение к порогу (где и возникают основные смыслы, происходит оформление мира и обретение им ценностей) возможно только для читательского/зрительского сознания. Герой остается принципиально замкнутым в рамках бытия-для-себя, что и демонстрируют особенности поведения действующих лиц пьесы в рамках драматического пространства, которое не зависит от персонажа и его поступка. Отсюда и новые принципы драматического завершения, связанные с решением проблемы автора как инстанции видения и завершения в драме.

Таким образом, диалогическая драма — один из типов художественного высказывания, который возникает в результате индивидуального художественного исследования автором действительности через развертывание сценических картин. Эти картины представляют собой новое ценностно-временное пространство сущностных диалогических отношений с другим «я» личности, обладающей индивидуальным видением реальности, обособляющейся и в то же время обретающей свою целостность в ситуации эстетической коммуникации, что становится основанием целостности и всего драматического мира.

Целостность — результат диалогических отношений «я — другой» автора — героя — читателя/зрителя. Эти отношения возникают благодаря возможности существования персонажа на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого», который предполагает не только «контакт», но и «дистанцию» — необходимое условие для восполнения образа героя и мира и их завершения.

Во второй главе «Субъектная сфера русской драмы 20-30-х годов XIX века (драматургия романтиков и A.C. Пушкина)» рассматривается возникновение основных принципов поэтики эстетической коммуникации в русской драме начала XIX века.

В первом параграфе «Проблема личности в отечественной культуре начала XIX века и "рождение" собственно русской драмы» отмечается, что конец XVIII века в России является временем «перерождения и роста национального самосознания». Но в репертуаре театра начала XIX века преобладают переводы и переделки. В них «российская тема» характеризует орнаментальный уровень сюжета (М.М. Бахтин). А лежащий в основании сюжета глубинный план пьес XVIII - начала XIX века представляет модели поведения человека, которые соответствуют западному представлению об ответственности человека за совершаемый поступок. В то же время Пушкин отмечает, что зрителя к сцене приближает не костюм или имя героя, а в первую очередь слово. Оно «создает» новое ценностно-временное пространство, открытое романом, которое говорит о сущностной, а не ситуативной причастности драматурга изображенной реальности. Слово ставит автора и героя «в одну и ту же ценностную область». Это позволяет автору в любых «масках и ликах свободно двигаться в поле изображаемого мира». Новое поэтическое слово является знаком новых свойств художественной границы, благодаря чему возникают условия для диалогических отношений автора - героя - читателя/зрителя.

Пушкин полагает, что авторский мир только тогда «затронет струны сердца», когда возникнет «вследствие сильного внутреннего убеждения» драматурга. Автор должен работать, «вполне придавшись независимому вдохновению, уединяясь в своем труде». Не публика устанавливает правила, а сам драматург создает их, что и формирует новый родо-жанровый принцип завершения, в том числе и в пушкинской драме. Авторская «мысль» - результат добросовестного исследования истины, а мир, возникающий в произведении, - итог познания драматургом особенностей жизни людей.

Пушкин одним из первых понимает, что современный театр должен пробуждать внутреннюю активность личности, решающей проблемы своего на-

стоящего через театральное представление, которое формирует у зрителя, наблюдающего за зрелищем и идущего вслед за драматургом, понимание себя, своей жизненной ситуации и своего мира.

На пушкинских позициях оказывается и Н.В. Гоголь. Он пишет, что русский характер нелепо выглядит в водевильной истории, предлагаемой русской сценой зрителю, или в мелодраме, которая «уводит» от жизни, с ее «современными страстями и странностями». Гоголь осознает, что выразить особенности национальной истории можно только в том случае, если театру будут предложены неожиданные для него (поэтому и возникнет необходимость создания множества комментариев комедии «Ревизор») драматические формы.

Драматурги настаивают на важности живого отклика зрителей и утверждают, что нужно не столько отказаться от чужих сюжетов, сколько выразить собственное видение особенностей современного жизненного момента, как это делает A.C. Грибоедов в «Горе от ума». Пьеса «пробуждает» читательское сознание. Впоследствии Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин выступают по отношению к грибоедовской пьесе читателями, смотрящими на «чужой» текст сквозь призму своего жизненного опыта. Поэтому авторы видят грибоедовских героев в обстоятельствах современной жизни, в которых, с одной стороны, помогают разобраться герои «Горе от ума». С другой стороны, новые жизненные обстоятельства открывают особенности содержания образов героев Грибоедова, которые не были очевидны современникам драматурга. Так возникает диалог автора и читателя, происходит «становление» смысла произведения.

Во втором параграфе «Автор и герой в драме романтиков 20-30-х годов XIX века (В.А. Жуковский, В.К. Кюхельбекер, М.Ю. Лермонтов и др.). Проблема границы и завершения» показано, что проблема «живого видения» современности впервые была обозначена Н.М. Карамзиным и Г.Р. Державиным в работах о лирике. И в драме XVIII века отмечаются попытки оформления образа субъекта, приближающего читателя к пониманию творческих задач драматурга и степени осознанности им неповторимости собственных жизненных и творческих позиций. Но в драматических Предисловиях XVIII века рядом с образом автора соседствует образ привилегированного зрителя, как у П.А. Плавилыцикова, например. А центральным является образ произведения («Тамира и Селим» М.В. Ломоносова, «Начальное управление Олега» Екатерины II и т.п.).

В XIX веке в Предисловиях акцент делается на фигуре автора. Меняется адресат драматического творчества, и автор предстает в роли «я-для-себя». Па-ратекстовое пространство романтической драмы, «Бориса Годунова» Пушкина, впоследствии драмы Тургенева, Островского и др. начинает обретать черты исторического пространства, в нем обозначается авторская система ценностей, а сам паратекст становится неотъемлемой частью основного текста.

В романтической драме формируется новое представление об авторском мастерстве. Переводы лирики, лиро-эпики и драмы западноевропейских романтиков, осуществленные A.A. Жандром, П.А. Катениным, К.Н. Батюшковым, В.А. Жуковским, показывают, что впервые ментальный опыт, который скрыт за

традицией западноевропейской литературы, перестает быть чужим для российского автора. Но только личностный взгляд на мир драматурга является основанием творчества романтиков, поэтому переводы - это отражение процесса рождения индивидуального авторского языка (см. переводы В.А. Жуковского).

Романтики первыми создают художественную реальность как ценностно-временное пространство, которому принадлежит не только образ героя, но и авторский образ. Герой романтиков — не индивидуалист, а индивидуальность, которая проявляется не в способности противопоставить собственные эгоистические цели другим участникам драматической истории, а в неповторимости внутреннего мира персонажа, становящегося, развивающегося. Рождается новый сюжет, в котором находят свое выражение основные мотивы лирики романтиков (В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, например). Но они не определяют исходные драматические положения и единственно возможные пути их развития, как в «готовом» сюжете.

На уровне судьбы героя и ее реализации в драматическом событии романтики воссоздают индивидуально-личностную творческую ситуацию. Герой постигает замысел Бога о нем, а тем самым и самого себя. Автор открывает в процессе творчества через судьбу «другого» особенности жизни и судьбы человека и меру собственной личностной свободы и самостоятельности.

Герой у романтиков впервые не видит себя таким, каким он предстает в глазах «другого», о чем свидетельствуют «Испанцы» Лермонтова. Поэтому возникает проблема диалогических отношений «я - другой». Для ее решения создается авторский образ в паратексте. Он оказывается пределом, благодаря которому обозначаются границы образа героя. При этом образ личности характеризуется суверенным внутренним пространством. Его особенности говорят, что романтик пытается увидеть героя как «другого», но видит его в категориях собственного «я». Поэтому совпадают мотивы, с помощью которых создается как образ автора в паратексте, так и образ героя в основном тексте драмы. Отсюда возникает проблема различения авторского «я» и «я» персонажа не только в романтической драме, но и в пушкинской, в грибоедовской пьесе «Горе от ума» и др.

Другая проблема - проблема завершения. Автор «не просто завладевает героем, но становится несвободен от него, "одержим" им», как это бывает в лирике. Это приводит к расшатыванию позиции авторской вненаходимости. При совпадении особенностей видения мира, заявленного через образ автора, созданный в паратексте, и образ героя — в основном тексте драмы, проблема героя как «другого» решается формально. Отмечается «нераспространение» аналитической установки автора на центрального драматического персонажа в романтической драме.

Диалогические отношения автор - герой - читатель/зритель позволяют увидеть последнему драматический мир «изнутри». Герой, стоящий в центре драматического мира (как Арбенин Лермонтова), отстраненный от жизни и в позиции наблюдения выключенный из нее, максимально приближает зрителя к границе художественной реальности, к позиции авторской вненаходимости.

Эта его позиция — следствие отчуждения человека и мира, открытого романтиками. Встать на чужую позицию - позицию «другого», а тем самым обрести позицию «я-для-другого» романтический герой не может. Поэтому читатель/зритель должен самостоятельно открыть завершающую образ героя и мира позицию «другого».

Первоначально на нее указывает образ поэта-драматурга в Посвящении. Впоследствии романтики, как о том говорит драма В.К. Кюхельбекера «Ижор-ский», создают во «вставных эпизодах» образ героя-посредника. Он взаимодействует с центральными персонажами в рамках основных драматических сцен и позволяет увидеть границы зала и сцены, когда напрямую обращается к читателю. Персонаж интермедии «организует» диалог автора с читателем о герое и свидетельствует о возможности диалогических связей автора и героя.

Посредник обнаруживает авторскую позицию как позицию «другого» по отношению к герою в границах авторского мира и свидетельствует о несовпадении особенностей видения автором происходящего с позициями действующих лиц драмы. В то же время посредник указывает на того, чей образ оформляется в ремарках русских пьес XIX века. Они задают временной пространственный образ, единый, благодаря своим ценностным установкам, с пространством героя. Поэтому для того, чей образ возникает в ремарках, мир героя оказывается открытым. При этом герой утрачивает возможность видеть его границы.

В диссертации образ, возникающий в ремарке, перестающей быть служебным комментарием, предназначенным для работников театра, определяется как образ ремарочного субъекта. В отличие от образа автора, создаваемого в Предисловии или Посвящении, он лишен конкретных черт.

Ремарочный субъект - тот, кому принадлежит ремарочная речь, но чей образ не оформляется ни как образ автора, ни как образ героя, характеризующийся четко прочерченными личностными границами. Этот образ преимущественно изображающий, а не изображаемый, по сути это избранная автором точка зрения на героя и событие, «голос» или интенция. Ремарочный субъект близок образу повествователя в эпосе, который входит в целое произведения, хотя и находится у самой его границы, и является необходимым условием обозначения определяющей целостность драматического высказывания в драме коммуникативной ситуации «я - другой».

В третьем параграфе «Автор и герой в драматургии A.C. Пушкина. Новые принципы завершения в драме» на основании истории создания «Бориса Годунова» отмечается эволюция авторского образа в драме. Пушкин обозначает внешние границы драматического мира (важные для возникновения коммуникативной ситуации) не с помощью Предисловия и в нем появляющегося авторского образа, как романтики, а с помощью образа ремарочного субъекта. Автор «входит» в мир драмы и стремится к установлению диалогических отношений с героем как другим «я».

Анализ «Бориса Годунова» и маленьких трагедий показывает, что и пушкинские герои видят рядом с собой «другого», диалог с которым позволяет автору обозначить личностные границы образов и создать целостную картину

мира. Чаще всего это тот «другой», которого без помощи героя не может увидеть сторонний наблюдатель. А потому читателю/зрителю открывается перспектива видения мира сквозь призму индивидуального жизненного опыта персонажа. В «Борисе Годунове», в маленьких трагедиях присутствие в сознании героя «другого» не только обозначает границы образа личности-характера, но и становится основанием жизненной трагедии персонажа.

Пушкинские пьесы позволяют говорить об эмансипации образа героя относительно авторского «я». Уже в 20-е годы Пушкин находит возможность увидеть «другого» как «я-для-себя», не осмысляя его в категориях собственного «я». В то время как в романтических пьесах, созданных после «Бориса Годунова», зафиксирована лишь начальная стадия процесса эмансипации образа героя. Поэтому Кюхельбекер в «Ижорском», чтобы обозначить индивидуальные границы образа героя и образа автора, возникающие в речи героя-посредника слова, принадлежащие автору, заключает в кавычки. Именно графика обозначает границы образов героев и заставляет рассматривать слово одного в свете слова другого персонажа. Автор у Пушкина овладевает языком своих героев как языком «другого» и оказывается рядом с центральными действующими лицами драмы. Благодаря этому в пределах сознания героя появляется не просто «чужое» сознание, а индивидуальное.

Его носителем в пушкинской драме в первую очередь является наблюдатель, в чей роли традиционно выступает хор. Но Пушкин по-новому работает с образом хора, который возрождается в русской пьесе рубежа Х\ПП-Х1Х веков («Титово милосердие» Я.Б. Княжнина, «Кровавая ночь, или Конечное падение дому Кадмова» В.Т. Нарежного, «Эдип в Афинах» В.А. Озерова, «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» Ф.Ф. Иванова и др.). У предшественников и современников Пушкина хор оказывается комментатором. Народ в пушкинской трагедии - такой же участник событий, как и прочие действующие лица. Он имеет свое мнение, зависящее от того, что именно открывается наблюдателю, каково его понимание личной ответственности за происходящее. Поэтому «хор» пушкинской пьесы, как и образы авторских однофамильцев в «Борисе Годунове», не «выводит» зрителя на авторитетную позицию видения и оценки изображенного, а указывает на один из вариантов восприятия драматического события.

В то время как хор перестает быть только наблюдателем, в роли наблюдателя выступает центральный герой драматической сцены. Статус героя как наблюдателя и участника события говорит о возникновении в пушкинской драме образа мира и героя на «перекрестке», открывающем позицию видения их автором, а потому и читателем/зрителем изнутри и извне.

Найденная Пушкиным форма драмы с ее вариантом восприятия драматической картины читателем/зрителем «извне» и «изнутри» позволяет преодолеть кризис, обозначенный особенностями субъектной сферы романтической драмы, возникшей в момент рождения принципов новой поэтики эстетической коммуникации.

Для наблюдателя открытие индивидуальной авторской позиции становится возможным на границе текста в пороговой ситуации паратекста, а также благодаря появлению образов, которые демонстрируют возможность авторского приближения к центральным действующим лицам и диалогического спора с ними. Это пробуждает и активность читательского сознания. Причем завершающей является позиция не наибольшего приближения к герою, а рамочного отстранения от него. В итоге значительной становится роль эпической драмы в русской литературе XIX века.

В третьей главе «Драматургия Н.В. Гоголя и субъектная сфера русской драмы 40-70-х годов XIX века» центральной проблемой является проблема развития новых принципов поэтики эстетической коммуникации в драматургии Н.В. Гоголя, диалогически развивающей традиции Пушкина, и в пьесах авторов, связанных со «школой» Гоголя.

В первом параграфе «Автор и герой в драматургии Н.В. Гоголя. Развитие традиций пушкинской драмы» указывается, что Гоголь, как и Пушкин, настаивает на активном участии читателя/зрителя в процессе художественного исследования незавершенного настоящего, с которым работает драматург. Эстетическая коммуникация нового типа, как полагает Гоголь, может стать средством воссоздания целостности, которой человек лишен в реальном жизненном пространстве. Драматург создает одну из театральных утопий XIX века, позволяющую сравнивать позицию Гоголя и жизнетворческие идеи символистов.

Персонажи Гоголя не открывают для себя, как герои романтиков и Пушкина, возможности диалогических отношений с миром, а с самого начала пребывают в пространстве, где диалогические связи с «другим» являются нормой существования, хотя они об этом и не догадываются. Гоголь говорит не о диалоге, а о «означении» в сознании «другого». Для героя ситуация «овеществления» себя в «другом» оказывается естественной, и место трагедии, как это было в романтическом театре и театре Пушкина, у Гоголя занимает комедия.

Гоголевский герой оказывается «отраженным» в своем окружении. Оно «творит» его образ, который может демонстрировать мгновенное преобразование в «другого» (Хлестаков, Городничий, Кочкарев, Подколесин и др.). Тем самым персонаж добровольно лишает себя своего же лица. А потому, как показывают пьесы («Женитьба», «Ревизор», «Игроки», маленькие комедии) и «Предуведомления для тех, которые пожелали бы сыграть как следует "Ревизора"», задача автора — дать возможность читателю обнаружить позицию видения героя как «другого», обладающего своим суверенным, в первую очередь по отношению к авторскому «я», миром. Эту позицию относительно героя занимает рема-рочный субъект. Его образ позволяет автору показать, что действующие лица гоголевской пьесы существуют не в мире, воспринимаемом каждым одинаково, а в своих мирах, границы которых не совпадают с видимыми сценическими границами. Драматург говорит о необходимости «контакта» с героем для восприятия целостности его образа.

Мир героя открывает сложную диалектику отношений «я - другой», благодаря которой человек обнаруживает в себе «другого», внутри себя взгляд из-

вне. Поскольку образ человека утрачивает внутреннюю целостность, Гоголь по-своему предвосхищает многосубъектность его образа в драме рубежа Х1Х-ХХ веков.

Неспособность героя «Ревизора», «Женитьбы», маленьких комедий на полноценный диалог с иной личностной позицией заставляет автора использовать комические приемы «приближения» предмета изображения (в том числе и элементы грубой комики, возрождение парабазы), предполагающие непосредственное участие в театральной игре и зрителя, обнаруживающего новые свойства границы драматического мира.

На основании игровой традиции воссоздается целостность мира, где каждый вовлечен в единое действие - и герой, и его создатель, и зритель. Но, по мысли Гоголя, явленной в поздних комментариях к комедии «Ревизор», эта целостность воссоздается не через отождествление себя и «другого», а через диалог с «другим», в котором инициатива принадлежит не герою, а тому, кто стремится увидеть неповторимость личностного взгляда на действительность.

Гоголь указывает на «дистанцию» как позицию завершения образа, когда последней в «Ревизоре» становится немая сцена или когда автор в финале «Женитьбы» возвращает героя в исходную точку действия. Вслед за Пушкиным Гоголь обращается к новым способам завершения драмы и видит ее как мир, ключ от которого находится у автора. Своим читателям он предлагает этот ключ в своих комментариях к «Ревизору».

Во втором параграфе «Автор и читатель/зритель как "участники" эстетической коммуникации в драме Н.В. Гоголя» исследуются диалогические отношения «я - другой». Они открывают читателю/зрителю индивидуальную авторскую природу драматического мира и меру личностной свободы драматурга в ситуации художественного изучения незавершенного настоящего. Эта мера зависит от того, что авторское видение и понимание человеческой судьбы, как и понимание своей судьбы и возможности ее изменить героем, рождается в новом сюжете на основании диалога «я - другой». Отсюда варианты одной и той же истории у Лермонтова (варианты «Маскарада»), множество комментариев к драме Гоголя.

В отличие от Пушкина и романтиков, у Гоголя отсутствуют субъектные способы прямого выражения авторской интенции в драме. Драматург, отказываясь от Посвящений и Предисловий, где рождается образ автора, использует эпиграф. Он «управляет» восприятием драматических событий и своими речевыми особенностями свидетельствует о единстве ценностно-временного пространства автора и героя, как о том говорят «Ревизор» и «Игроки», и о возможности и специфике их диалогических отношений.

В «Игроках», например, эпиграф указывает на литературный контекст авторской истории. В отличие от героев романтиков, Пушкина, гоголевский персонаж для установления связей с миром нуждается только в непосредственно присутствующем на сцене «другом». Поэтому автором создается образ мнимого «другого», рождается миражная интрига. Все это указывает на необходимость и в гоголевском мире диалогических отношений для обозначения границ

индивидуальности и воссоздания ее целостности и в то же время на их невозможность для героя. В силу этого возрастает роль ремарочного субъекта в драме. Подчеркивается его способность на «контакт» с персонажем при отсутствии равных диалогических отношений «я — другой» в гоголевской драме, а впоследствии и в пьесах авторов его «школы». Поэтому в драме 40-70-х годов возрастает объем и роль ремарочной речи. Отмечается прозаизация препозитивных ремарок как знак усиления роли эпических форм представления и завершения в драме через «авторское» слово. А появившиеся вслед за гоголевскими маленькими комедиями — «сцены» и «картины» 40-х годов, созданные в традициях «натуральной школы», воспринимаются как образцы эпического высказывания.

Гоголь открывает'читателю/зрителю новые принципы взаимоотношений фигур и фона в драматической картине, которую в первую очередь рисует ре-марочный субъект. Он постоянно меняет свое положение относительно персонажа, то сближаясь с ним, то удаляясь от него. При этом кажется, что не автор посредством ремарочного субъекта, а герой «управляет» восприятием картины читателем/зрителем. Но в итоге наблюдатель видит действующих лиц как часть целостного драматического полотна.

Читатель/зритель осознает ограниченность восприятия мира персонажем. Поэтому при завершении драмы реплики героя свидетельствуют об особой природе его слова. Оно указывает на слияние и автономию голосов автора и героя и в случае авторской «одержимости» героем в романтической драме, и в случае абсолютной автономии авторского «я» и «я» героя в гоголевской и постгоголевской драме. И только диалог «я — другой» является основанием формирования целостности драматического произведения, в котором постепенно возрастает роль и читательской индивидуальной позиции.

Третий параграф «Проблема автора, героя и читателя/зрителя в драме 40-70-х годов XIX века (А.Н. Островский и драматурги его времени)» посвящен вопросу развития принципов поэтики эстетической коммуникации в постгоголевской драме.

Процесс эмансипации образа героя, начатый в творчестве романтиков и Пушкина, уже в маленьких комедиях Гоголя позволяет сказать, что в драме возрастает роль героя как лица изображающего, а не изображаемого. У Пушкина и романтиков создаваемая персонажами картина мира говорит о специфике его видения и оценки личностью. В гоголевской драме, где мир стремится «присвоить» себе человека, а тот не способен выстраивать равные с ним отношения, эта картина становится образом социального пространства. Она предстает в пьесах Гоголя и его последователей в виде фрагментов обыденной жизни, в которой драматические события оказываются только потенциально возможными.

Внимание читателя/зрителя останавливается на внутренних границах драматического мира. Они обозначаются образами окна, двери, за которыми скрывается иное, нежели сценическое, социальное пространство (передняя - барские покои; сад, поле - дворянский дом и т.п.). Но часто, как у Гоголя в маленьких комедиях, драматурги сосредоточены не на столкновении «миров», а на невоз-

можности понимания «другого» и адекватного его восприятия. В итоге рождаются новые, по сравнению с риторической драмой, конфликты. В их основе лежит взаимодействие индивидуальностей, чей взгляд на мир ограничен социальным опытом. Об этом говорит творчество А.Н. Островского, ставшего одним из самых репертуарных драматургов второй половины XIX века.

Как и Пушкин, Гоголь, а затем и Тургенев, Островский создает ситуацию максимального приближения - «контакта» с героем, чтобы впоследствии восполнить и завершить его образ извне. В итоге рождается неоднозначный образ личности-характера. Он отличается сложностью, обусловленной противоречивостью социального мира, и характеризуется индивидуальностью, неповторимостью видения этого мира и автономной причастностью к нему.

Позиция «контакта» у Островского, а также Потехина, Аверкиева, отчасти Салтыкова-Щедрина, Сухово-Кобылина показывает, что даже герои, стремящиеся к «означению» в «другом», способны видеть себя не только как «я-для-другого», но и как «я-для-себя». В догоголевской драме это было возможно только для персонажей, наделенных избытком авторского всезнания и обнаруживающих особенности авторского видения и завершения.

Во второй половине XIX века восполнение образа героя и рождение его целостности происходит не благодаря ремарочному субъекту, а за счет того, что в пространстве драматического действия рядом с центральным действующим лицом возникает образ «другого». Он наблюдает за персонажем и в то же время принадлежит тому же социальному пространству, что и герой, на равных с ним принимает участие в драматической истории, что говорит о восстановлении диалогических связей человека и мира в постгоголевской драме.

В свое время «Борис Годунов» Пушкина показал, что образ наблюдателя восходит к образу хора. Поэтому его можно назвать хоровым героем. Это коллективный герой. Каждое лицо, представляющее хорового героя, обнаруживает в диалоге с «другим» индивидуальные личностные границы. Но авторы ценят возможность хорового героя «означить» «другого» и вынести ему оценку. С ее помощью обнаруживаются ценностные позиции изображаемого социального мира.

Автор во многих случаях выбирает позицию хорового героя как приоритетную позицию видения ситуации. Диалогические отношения хорового героя и центрального персонажа открывают особенности диалогических отношений автора и героя тогда, когда о непосредственно авторском присутствии в пространстве драматической сцены не говорит ни один персонаж.

Об авторском выборе свидетельствует название пьесы (особенно пословичное у Тургенева, Островского, Льва Толстого, Потехина и др.). Оно, как любой элемент паратекста, направляет восприятие читателя/зрителя и обозначает положение автора как положение вне художественного пространства (название часто воспринимается как прямая авторская интенция) и внутри нее (название указывает на видение и оценку ситуации, закрепленную за внутренней, принадлежащей пространству события, позицией героя). Драматург посредством названия солидаризируется с одной из внутренних позиций, устанавливает с ней

диалогические отношения, а через нее оформляет диалогические отношения с центральным героем.

По мере развития русской диалогической драмы, можно отметить процесс индивидуализации, во-первых, образа центрального героя (у Тургенева, Островского, Аверкиева и др.). Авторы обнаруживают пределы видения «я» героя «другим», поэтому создают характерный каркас образа, как вариант его завершения, обозначения его целостности. Он позволяет охарактеризовать особенности персонажей пьес Тургенева, Островского, Писемского, Льва Толстого и других.

Во-вторых, индивидуальное видение героя и события в пьесах второй половины XIX века отмечается и у хорового героя. Он не просто указывает на возможность восприятия центрального персонажа как «другого» и диалог с ним, а обнаруживает личностное видение его. Это позволяет преодолеть очевидное в драме середины века «эпическое вторжение». Сцену как целостную картину в диалоге с индивидуальной позицией «другого» разворачивает герой, ограниченный в своем понимании и себя, и «другого». Но именно этот факт подчеркивает стремление драматурга совместить позицию стороннего наблюдения за основным участником сцены с позициями разных персонажей, находящихся «внутри события»: встать рядом с ними и остаться невидимым. А читатель/зритель, идя вслед за героями, являющимися не только действующими лицами, но и наблюдателями внутри драматической сцены, вынужден выступить в роли исследователя, активно осваивающего драматический мир.

В-третьих, в драматургии Островского отмечается и конкретизация образа ремарочного субъекта, чье индивидуальное видение события и героя пространственно и содержательно не совмещается ни с одной из позиций действующих лиц. В итоге в драме формируется представление о новом типе объективного видения мира: оно передается только через свидетельства и понимание происходящего участниками событий при указании на ограниченность взгляда каждого из них. А авторский голос, оформленный образом ремарочного субъекта, оказывается одним из голосов, необходимых для организации видения события и активизации читательского/зрительского сознания, в котором возникает образ героя и драматического мира как завершенный и целостный.

В четвертой главе «Субъектная сфера драмы А.П. Чехова» драматургия А.П. Чехова рассматривается как итог развития русской диалогической драмы эпохи формирования новой поэтики эстетической коммуникации.

В первом параграфе «"Новая драма" и кризис драматической формы. А.П. Чехов и "новая драма"» отмечается, что чеховская драма, в том числе и ранний опыт автора - пьеса «Безотцовщина», является результатом художественного исследования процесса отчуждения. Этот процесс на рубеже Х1Х-ХХ веков означает не рождение личности, отмеченной индивидуальным видением мира, как полагают западные авторы «новой драмы», а кризис отношений личности и мира. О том, что отчуждение является следствием открытия индивидуальной позиции видения и оценки мира, впервые сказали русские драматурги начала XIX века. Уже в драматургии Пушкина, Гоголя, Тургенева и др. проис-

ходит изменение содержания образа героя и возникают новые проекции драматического действия, не связанные с линией межличностного взаимодействия, рождаются новые принципы целостности драмы.

Драматург обнаруживает глубинную нераздельность целого, предшествующего процессу обособления. Она обозначается, во-первых, через поступательное развитие основной интриги драмы. Во-вторых, через пространственное развертывание драматических картин и их перестройку в процессе сюжетного развития образа драматического мира, что способствует восполнению образа героя и его завершению не только в романе, но и драме. В-третьих, благодаря открытию сторонним наблюдателем, в роли которого выступает читатель/зритель, обусловленности всех психологических и действенных реакций героя на восприятие и переживание его слов и поступков «другим», такими же автономными по отношению к общему миру «я».

Диалогические отношения авторского «я» и «я» героя как отношения «я — другой», моделируемые благодаря общению персонажа с «другим» в пространстве драматического события, в классической драме XIX века приводят к гармонизации драматического мира, создающей эффект его завершенности и устойчивости.

В чеховском мире уже современники драматурга (A.M. Горький, Н.К. Михайловский и его ученики, символисты и др.) зафиксировали отсутствие таких ценностных установок автора, на основании которых происходило бы завершение образа драматического мира, гармонизирующее его, устанавливающее в нем относительное равновесие.

На рубеже XIX—XX веков единственную возможность гармонизации художественного мира предоставляют, с точки зрения модернистов, индивидуальный опыт исключительной личности или, как полагают реалисты, взаимодействующие между собой субъективные свидетельства непосредственных участников событий. Об этом же говорит и творческое кредо Чехова: «Художник должен быть не судьею своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем». При этом Чехов близок авторам диалогической русской драмы начала XIX века. Но в его случае художественное исследование процессов настоящего важнее его завершения (Чехов пишет о том, что человечество должно не угадывать истину в Достоевском, а познавать ее), поэтому результат зависит от индивидуального опыта каждого, вовлеченного в процесс исследования, а не от личностного опыта автора, вовлекающего в этот процесс читателя/зрителя.

Противоречия между человеком и миром, о возможности разрешения которых свидетельствует устойчивость драматической формы XIX века (повторяемость конфликтных ситуаций, вариантов сюжетного завершения, типология героев), в чеховской драме переживаются как непреодолимые. Отсюда принципиально не имеющие разрешения, в отличие от локальных конфликтов доче-ховской диалогической драмы, конфликтные положения пьес Чехова.

В итоге возникает драма, где проблема отношений человека и мира, связанная с несовпадением видения себя и другого героем, выходит на первый

план. Действие чеховской драмы принципиально двупланово. Соотношение разных планов говорит о разбалансировке ранее четко соотнесенных отдельных составляющих драматического мира как целостного.

В чеховской пьесе через обострение и развитие жизненных противоречий мир не «высказывает» себя до конца. Поскольку в нем невозможно восполнение и завершение образа героя с позиции социального мира, художественная реальность не кажется полной и завершенной. Это обуславливает особенности чеховского героя и особенности диалога с ним как с «другим» автора, а потому и читателя/зрителя.

Во втором параграфе «Автор и герой в драматургии А.П. Чехова» на основании анализа «Безотцовщины», двух вариантов «Иванова», «Лешего», «Калхаса», «Чайки», «Дяди Вани», «Трех сестер», «Вишневого сада», вариантов монолога о «Вреде табака» и др. показано, насколько для коммуникации автор — герой - читатель/зритель в чеховской драме, как и в драме его предшественников, необходима драматическая рама.

У Чехова проблема границы традиционно задается паратекстом, говорящим о тех же особенностях драматической границы, что были отмечены в русской пьесе XIX века. Чеховский ремарочный субъект свободно перемещается в драматическом пространстве, может максимально приблизиться к той или иной позиции (социальной, пространственной, исторической) героя, о чем говорит, например, даже название пьесы («Дядя Ваня»), Но выбранная в качестве «направляющей» взгляд читателя позиция героя не связывается с универсальной оценкой драматической истории. В дочеховской диалогической драме XIX века она открывает читателю/зрителю ценностный мир русской жизни, являющийся основанием целостности и завершенности художественного мира. И уже в чеховской «Безотцовщине» отмечается изменение положения ремарочного субъекта относительно сценического пространства в случае препозитивного описания сцены, когда на ней нет никого из персонажей. И, в отличие от драм середины XIX века, это не столько демонстрация авторского всезнания и возможности выражения ремарочным субъектом позиции героя, сколько оформление в ремарке образа наблюдателя, находящегося в сценическом пространстве и лич-ностно осваивающего его, как у позднего Островского.

Отсюда, во-первых, ощущение подлинности происходящего на сцене. Оно возникает не столько потому, что в чеховской пьесе предстает фрагмент ничем не примечательного течения жизни обычных людей, сколько потому, что моделируется ситуация индивидуального личностного восприятия происходящего каждым, «попадающим» в пространство драматического события.

Во-вторых, пространственная перспектива создаваемой картины, представленной большим количеством предметов (принципиально не статичных, как в описательных элементах препозитивной ремарки XIX века, а подвижных) и несколькими их планами. Читатель видит крупный передний план картины и ее в целостности, а также перспективу внутренней жизни дома. Ремарка, как и в пьесе XIX века, представляет то, что непосредственно не видно зрителю, но открывается любому, способному свободно перемещаться в драматическом про-

странстве. Более того, зрители как участники коммуникативного события попадают в поле зрения ремарочного субъекта (в «Чайке», например).

Работа Чехова сопоставима с техникой создания картины импрессионистами и западноевропейскими новодрамовцами, например, А. Стриндбергом.

Чеховский герой существует в мире, характеризующемся сложной комбинацией природного пространства и пространства, освоенного человеком (дом/сад; дом/парк, дом/озеро, поле/город и т.д.). Между ними автором обозначаются границы, чаще всего актуализируемые сознанием самих персонажей, стремящихся либо их уничтожить (в «Вишневом саде» Аня и Гаев распахивают окна), либо подчеркнуть (в «Дяде Ване» Елена Андреевна окно закрывает). В результате актуальными и для наблюдателя являются не границы художественной реальности и реальности зрительного зала, а внутренние границы, обозначающие особенности драматического пространства, его структуру, а также динамику развития мира, сюжетные возможности его трансформации. Это говорит о необходимости внутреннего, а не внешнего освоения драматического пространства, на что в свое время указал и Гоголь.

Чехов в описываемой картине фокусирует внимание читателя на героях только в тот момент, когда общая картина мира была наблюдателем уже освоена. И возникает она благодаря ремарочному субъекту, который постоянно пребывает в драматическом пространстве и вовлечен в тот же процесс движения жизни, что и персонажи.

Сопоставление с драмой XIX века (в частности с «Горе от ума» Грибоедова) показывает, что и у Чехова герой «означается» в сознании «другого», хотя и не стремится к этому «означению». При этом взгляд «другого» как взгляд извне не обнаруживает характерный каркас образа. Но чеховский герой не бесхарактерный, а неопределенный характер, требующий открытия зрителем новых форм его завершения, а потому определенности и оценки. На это указывает событие встречи героя с собой как с «другим» при «означении» чеховского персонажа в сознании близких ему людей и сторонних наблюдателей. Они сохраняют его прошлый образ или создают новый, недостоверный. В итоге перед читателем предстает «персонаж-перекресток», образ которого разделен между «персонажем-в-настоящем» и «персонажем-в-прошлом». При этом отсутствие традиционного поступка в чеховской драме не позволяет обнажиться «ядру личности».

У Чехова индивидуальные границы образа остаются принципиально разомкнутыми. Этому способствует совпадение ролевых масок персонажей, повторение мотивов внутренней жизни либо разновременных, но тождественных жизненных ситуаций и их итогов для личности и т.п. Это характеризует чеховский сюжет (и метасюжет, если учесть структурные связи между пьесами Чехова) как сюжет сущностного «восполнения», становящегося основанием «размыкания границ» образа героя.

В чеховском мире диалог с героем затруднен пространственной и временной неопределенностью направления взгляда персонажа и ремарочного субъекта, несовпадением направлений взглядов в одной сцене у партнеров по сцени-

ческой игре. Несовпадение характеристик пространства, даваемых героями и подтверждаемых их поведением, - знак того, что каждый находится в видимом сторонним наблюдателем пространстве сцены и представляет себя частью своего мира, обладающего и индивидуальными временными особенностями. Это мир желаемый, не возможный сейчас, но либо когда-то бывший, либо возможный в будущем. Его образ порождается тем, что вызывает ощущение скуки в настоящем. Поэтому в его основе реальное пространство, способное к расширению, как и гоголевское, например.

Но принципиальная разница чеховского и гоголевского пространства, а также пространства постгоголевского театра заключается в том, что чеховское, как и образ героя, вещи (так проявляется не только их функциональное, но и сущностное сходство), распадается на несколько разновременных составляющих. Точкой их пересечения становится видимое зрителю пространство протекающего в актуальном настоящем события.

«Подвижная природа» чеховского пространства - это свидетельство подвижности бытового уклада российской жизни, фиксируемое драматургом. Его предшественники имели дело с более устойчивым состоянием мира. Об этом говорит в первую очередь творчество Островского. Его пьесы объединяют в единый временной поток события нескольких веков. В них отмечается единство «образного колорита», «действенных мотивов своеволия», «душевной тоски» и т.п.

Особенности структуры драматического пространства дочеховской диалогической драмы обозначается несколькими вневременными оппозициями, задающими диалогический фон авторского мира. Он показывает, что дочеховская драма XIX века стремится к своему пределу - вневременному пространству канонической драмы.

Чеховское пространство, как и образ человека, остается подвижным образом, чьи пределы не объективно заданы и открываются через диалог героя - автора - читателя/зрителя, а рождаются в этом диалоге. А потому чеховская драма по-новому решает проблему завершения драматического мира как целостного. Она говорит читателю о необходимости индивидуального поиска возможностей существования в принципиально негармоничном и нецелостном мире.

В третьем параграфе «Читатель/зритель как участник эстетической коммуникации в чеховской драме» обозначается, что чеховское творчество отмечает переломный момент эпохи индивидуального авторства, в рамках которой рождается новая поэтика эстетической коммуникации.

Возникающий в рамочной конструкции образ ремарочного субъекта не только обозначает возможность пересечения границы наблюдателем, но и необходимость непосредственного личностного восприятия им драматической картины в ситуации, когда автор не избирает в качестве приоритетной ту или иную позицию наблюдения, открывающую диалектику отношений личности и мира.

Во всякой позиции наблюдения подчеркивается ее «ограниченность» (в том числе и позиции ремарочного субъекта). У Чехова ремарка фиксирует иное

личностное, нежели у героя, видение картины ремарочным субъектом. Для установления через ремарочного субъекта диалогических отношений автора и героя необходимо пространственное и временное совпадение героя и наблюдателя. В канонической драме таким объединяющим пространством было не пространство настоящего, а вневременное пространство, позволившее сформулировать правило единства времени и места в ней. В русской драме XIX века, открывающей сущностную причастность зрителя драматической сцене, основанием диалогических отношений является единый ценностный мир, являющийся социально-историческим пространством.

В случае нецельности образа чеховского героя обозначается и нецельность образа мира. Единственная возможность открытия глубинной общности его составляющих — обнаружение пространственной точки пересечения всех проекций видения этого мира, которые задаются образами героев и тех, кто за их историей наблюдает. Это пространственная точка настоящего времени как времени одинаково актуального для героев и наблюдающих за ними читателей/зрителей, что и позволяет обозначить важность внешнего действенного плана в чеховской драме для коммуникативного события.

Главная задача Чехова — преодоление ситуации автономизации человека и его жизни по отношению к целому мира. Целостность чеховского мира рождается, как и в диалогической драме XIX века, на основании диалога «я — другой», особенности которого в чеховской пьесе отмечаются благодаря новой позиции «контакта» с героем в ней.

Внутренний контакт создается благодаря тому, что читатель/зритель, «включается» в пространство драматического события ремарочным субъектом и настраивается не столько на понимание ситуации в целом и открытие оценки этой ситуации героем, сколько на «участие» в самой ситуации. Образ героя в силу его неопределенности (недоговоренности) восполняется не миром, а непосредственно читателем/зрителем. О новой ситуации восполнения говорит чеховский подтекст, рождающийся через сложную систему звуковых, цветовых, словесных и жестовых знаков.

Он, как и речь ремарочного субъекта, является механизмом непосредственного включения читателя/зрителя в пространство драматического события. Подтекст открывает перспективу завершения драматического образа не через видение диалогических отношений героя с миром, а через непосредственное участие в них. Чеховскую драму характеризует диалог читателя/зрителя не с автором, обнаруживающим возможности контакта с героем через ремарочного субъекта или другого героя, а с героем. Впервые читательское восприятие не организуется с позиции «другого» — автора, который оказывается причастным к миру героя, а потому вступает с ним через других персонажей в непосредственный контакт. Этот контакт невозможен для действующих лиц чеховской драмы, апеллирующих к собственной индивидуальной картине мира.

Взгляд на личность и ее мир «другого» у Чехова не столько ограниченный, как у его предшественников, а потому восполняемый целым мира, сколько не-

определенный или вероятностный. Он не ведет к завершению на основании единой для героя и мира ценностной позиции.

Чеховым моделируется ситуация не наблюдения за происходящим, предполагающая «контакт» и «дистанцию» по отношению к герою, которые возможны благодаря глубинной общности «я» и «другого», а ситуация активного поиска оснований целостности читателем, не открытых ни через одну из заявленных в мире драмы ценностных позиций. Только для чеховского театра принципиально важна новая зона актуализации эстетической реальности - зона воспринимающего сознания, что определяет и особенности авторских стратегий.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, в частности, отмечается значение русской драмы XIX века как драмы, в которой происходит формирование новых диалогических отношений автора — героя — читателя/зрителя. Эти отношения становятся возможными в момент рождения новой личностной ситуации в русской культуре конца XVIII - начала XIX века, времени, отмеченного и в мировом искусстве возникновением новых поэтических принципов. Благодаря тому, что основными участниками эстетической коммуникации становятся субъекты, обладающие индивидуальным личностным видением мира, меняется представление об авторе. Он является субъектом творческой деятельности - исследователем отношений человека и мира, «я» и «другого». Рождается личностное содержание образа человека в драме, меняется его статус в ее субъектной сфере. Читатель выступает как активный участник эстетической коммуникации.

Представленные в диссертации результаты исследования поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века теоретически обосновываются и открывают перспективу изучения диалогических драматических форм XX-XXI веков на основании исследования внутриструктурной динамики формирования целостности произведения.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

I. Монографии и учебные пособия:

1. Тютелова Л.Г. Драматургия А.П. Чехова и русская драма эпохи романа: поэтика субъектной сферы. Самара: ООО «Книга», 2012. 413 с. (26 п.л)

2. Тютелова Л.Г. А.П. Чехов и русская драма XX — начала XXI века. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009. 160 с. (10 п.л.)

3. Тютелова Л.Г. Введение в поэтику. Самара: Универс-групп, 2003. 108 с. (6,75 п.л.)

II. Статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах и изданиях:

4. Тютелова Л.Г. Особенности субъектной сферы «новой драмы»: А.П. Чехов // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2009. № 3 (69). С. 143-149. (0,5 п.л.)

5. Тютелова Л.Г. Автор и герой в драматургии И.С. Тургенева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11, № 4, ч. 6 (8). С. 1619-1625. (0,73 п.л.)

6. Тютелова Л.Г. Л.Н. Толстой и А.П. Чехов: проблема драматургического новаторства // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Филология. Журналистика. 2010. № 2. С. 138-143. (0,62 п.л.)

7. Тютелова Л.Г. Особенности субъектной сферы драматургии А.Н. Островского // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2010. № 3 (77). С. 178-183. (0,5 п.л.)

8. Тютелова Л.Г. Поэтика пространства русской «новой драмы» начала XX века: Чехов, Горький, Андреев // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2010. Т. 12, № 5 (3). С. 812-817. (0,75 п.л.)

9. Тютелова Л.Г. Человек, пространство и время в русской «новой драме»//Ярославский педагогический вестник. 2010. Т. 1 : Гуманитарные науки, № 3. с. 234-237. (0,4 п.л.)

10. Тютелова Л.Г. Проблема присутствия автора «новой драмы» в пространстве драматического события и театральная критика начала XX века // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2010. № 7 (81). С. 206-212. (0,54 п.л.)

11. Тютелова Л.Г. Герой пьес Чехова, Горького и Андреева: спор о человеке в русской «новой драме» // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. 2011. Т. 153, кн. 2. С. 161-168. (0,54 п.л.)

12. Тютелова Л.Г. «Человек, который доволен» в художественном мире А.П. Чехова: от «Смерти чиновника» до «новой драмы» // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. Вып. 7 (109). С. 112—117. (0,6 п.л.)

13. Тютелова Л.Г. Герой «новой новой» драмы как герой времени // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2011. № 4 (85). С. 218-223. (0,52 п.л.)

14. Тютелова Л.Г. Провинциальное пространство в драматургии Чехова и Горького («Три сестры» и «Варвары») // Известия Саратовского университета. Новая серия. 2012. Т. 12 : Серия Филология. Журналистика. Вып. 1. С. 77-81. (0,56 п.л.)

15. Тютелова Л.Г. Теория романа М.М. Бахтина и проблема романизации драмы // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2012. № 2 (1) (93). С. 121-126. (1,1 п.л.)

16. Тютелова Л.Г. Особенности героя и сюжета пьесы А.С.Грибоедова «Горе от ума» // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2012. Т. 14, № 2 (2). С. 481-485. (0,57 п.л.)

III. Статьи, опубликованные в других изданиях:

17. Тютелова Л.Г. Традиция А.П. Чехова в пьесе В. Арро «Смотрите, кто пришел!» (конфликт, действие, герои) // Содержательность форм в художественной литературе : межвузовский сборник научных статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1993. С. 95-110. (1 п.л.)

18. Тютелова Л.Г. «"Дайте нам посидеть с детьми за круглым столом!..": Конфликты и герои драматургии «новой волны» // Литература и общечеловеческие ценности. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1996. С. 173-186. (0,9 п.л.)

19. Тютелова Л.Г. Проблема авторского идеала в драматургии «новой волны» // Проблемы современного изучения русского и зарубежного историко-литературного процесса : материалы XXV зональной научно-практической конференции литературоведов Поволжья и Бочкаревских чтений (22-25 мая 1996 г.). Самара, 1996. С. 242-244. (0,2 п.л.)

20. Тютелова Л.Г. Проблема героя в художественном мире Л. Пет-рушевской («Сцена отравления Моцарта» из цикла «Песни XX века») // Проблемы взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма. Третьи Веселовские чтения. К 100-летию со дня рождения Артема Веселого : межвузовский сборник научных трудов. Ульяновск: УлГПУ, 1999. С. 71-75. (0,3 п.л.)

21. Тютелова Л.Г. Художественное время и пространство в поствампилов-ской драматургии // Проблема изучения литературного процесса XIX—XX веков : сборник научных статей памяти профессора Л.А. Финка. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2000. С. 145-152. (0,5 п.л.)

22. Тютелова Л.Г. «Квартира Коломбины» Л. Петрушевской как драматический цикл // Междисциплинарные связи при изучении литературы : сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2003. С. 379-386. (0,5 п.л.)

23. Тютелова Л.Г. «Смерть чиновника» А.П.Чехова: к проблеме автора // Современные аспекты изучения литературы в школе и в вузе : сборник статей. Самара: Изд-во СамГПУ, 2003. С. 15-26. (0,6 п.л.)

24. Тютелова Л.Г. «Слово» как основное действующее лицо драматургии Л. Петрушевской // II Международные Бодуэновские чтения. Казанская лингвистическая школа: традиции и современность (Казань, 11—13 декабря 2003 г.) : труды и материалы в 2-х т. Казань, 2003. Т. 2. С. 183-185. (0,2 п.л.)

25. Тютелова Л.Г. Чехов и Петрушевская: к проблеме пародического использования («Три сестры» — «Три девушки в голубом») // Ирония и пародия. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004. С. 173-191. (1 п.л.)

26. Тютелова Л.Г. «Топографичность» театра А.П.Чехова // Движение художественных форм и художественного сознания XX и XXI веков : материалы Всероссийской научно-методической конференции, проведенной в рамках проекта «Самарская филологическая школа» 3-5 июня 2005 г. Самара: Изд-во СамГПУ, 2005. С. 81-88. (0,5 п.л.)

27. Тютелова Л.Г. Проблема жанра в поствампиловской драматургии // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе: Проблемы теоретической и исторической поэтики : материалы X междунар. научн. конф., 19-21 сентября г. Гродно в 2-х ч. Гродно: ГрГУ, 2005. Ч. 2. С. 67-73. (0,4 п.л.)

28. Тютелова Л.Г. «Я» и «Другой» в поэтике художественной модальности: театр А.П. Чехова // Международна научна конференция 1-3 септември

2006 г. // Известия на Научен център «Св. Дазий Доростолски». Русенски университет «Ангел Кънчев». Силистра, 2006. Кн. 1. С. 216-222. (0,4 п.л.)

29. Тютелова Л.Г. Автор и герой в постчеховской драме XX века // Русская литература ХХ-ХХ1 веков: проблемы теории и методологии изучения : материалы Второй Международной научной конференции: 16-17 ноября 2006 г. М.: Изд-во Московского ун-та, 2006. С. 307-310. (0,2 п.л.)

30. Тютелова Л.Г. «Я» и «другой» в мире Островского и Чехова // Литература и театр : материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Льва Адольфовича Финка, 13-15 ноября, г. Самара / отв. ред. Э.Л. Финк, Л.Г. Тютелова. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. С. 173-184. (0,6 п.л.)

31. Тютелова Л.Г. Проблема «слова» в драматургии Н. Коляды и Л. Петрушевской // Филологическая проблематика в системе высшего образования: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. Самара: СамГАПС, 2007. С. 50-55. (0,5 п.л.)

32. Тютелова Л.Г. Литературная и театральная критика о «новой волне» 70-80-х гг.: к постановке проблемы метода // Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: Художественный опыт ХХ-начала XXI века : сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2006. С. 279-284.(0,Зп.л.)

33. Тютелова Л.Г. Проблема считывания авторского кода в русской драматургии начала XX века // Автор как проблема теоретической и исторической поэтики : сборник статей в 2-х частях. Минск, 2007. Ч. II. С. 289-293. (0,34 п.л.)

34. Тютелова Л.Г. Провинциальное пространство в мире Н. Коляды // Коды русской классики: «провинциальное» как смысл, ценность и код: материалы II Международной научно-практической конференции, посвященной 60-летию заведующего кафедрой русской и зарубежной литературы СамГУ Сергея Алексеевича Голубкова (Самара, 29-30 ноября 2007 года). Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. С. 342-351. (0,5 п.л.)

35. Тютелова Л.Г. Чеховская традиция в отечественной драме XX века и пьеса Л. Улицкой «Русское варенье, или АйегсЬекЬоу» // Современная российская драма : сборник статей и материалов международной научной конференции (27-29 сентября 2007 г.). Казань: РИЦ «Школа», 2008. С. 160-167. (0,5 п.л.)

36. Тютелова Л.Г. Чеховское наследие и советская драматургия // Наука и культура России. Международная научная конференция (2008, Самара). Самара: СамГУПС, 2008. С. 265-271. (0,8 п.л.)

37. Тютелова Л.Г. Проблема авторского высказывания в драматургии Е. Гришковца // Литература и театр : сборник научных статей / пред. И.В. Само-руковой. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. С. 254-268. (0,9 п.л.)

38. Тютелова Л.Г. «Я» и «Другой» в театре панпсихизма Л. Андреева // Социум и культура в процессе международной интеграции: изменение феноменов культуры : сборник материалов конференции молодых ученых и специалистов. Самара: ООО «Офорт», 2008. С. 446-454. (0,44 п.л.)

39. Тютелова Л.Г. Проблемы поэтики сюжета и героя в драматургии Чехова и Горького: сцены дачной жизни // Материалы XXXI Зональной конферен-

ции литературоведов Поволжья в 3-х ч. Елабуга: Изд-во El НУ, 2008. Ч. 2. С. 345-351.(0,4 пл.)

40. Тютелова Л.Г. «Кислород» Ивана Вырыпаева и основные особенности «новой драмы» // Новейшая драма XX-XXI вв.: проблема конфликта : материалы научно-практического семинара. 12—13 апреля 2009 г., Тольятти. Самара: Изд-во «Универс групп», 2009. С. 59-65. (0,4 пл.)

41. Тютелова Л.Г. Герой драматургии Л.Н.Толстого и А.П.Чехова // IV международные Бодуэновские чтения (Казань, 25-28 сентября 2009 г.) : труды и материалы в 2-х т. Казань: Казанский государственный университет, 2009. Том 2: Морфемика, словообразование, грамматика. История языка и диалектология. Лингводидактика. Литературоведение и фольклористика. С. 282-285. (0,2 пл.)

42. Тютелова Л.Г. Бездомность персонажей драматургии А.П. Чехова и раннего М. Горького // Коды русской классики: «дом», «домашнее» как смысл, ценность и код : материалы III Международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня основания и 40-летию со дня возрождения первого классического Самарского государственного университета в Самарском крае (Самара, 19-20 ноября 2009 г.) в 2 ч. Самара: Издательство «СНЦ РАН», 2010. Ч. 1. С. 172-179. (0,5 пл.)

43. Тютелова Л.Г. Пространство «свое» и «чужое» в театре Чехова и «постчеховском» театре // Коды русской классики: «дом», «домашнее» как смысл, ценность и код : материалы III Международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня основания и 40-летию со дня возрождения первого классического Самарского государственного университета в Самарском крае (Самара, 19-20 ноября 2009 г.) в 2 ч. Самара: Издательство «СНЦ РАН», 2010. Ч. 1. С. 265-270. (0,36 пл.)

44. Тютелова Л.Г. Жанр «сцены» в русской драматургии XIX века // Наука и культура России. Международная научно-практическая конференция (2009; Самара). VII Международная научно-практическая конференция, 24-25 мая 2010 г. Самара: СамГУПС, 2010. Т. 1. С. 196-199. (0,36 пл.)

45. Тютелова Л.Г. Поэтика субъектной сферы драматургии А.П. Чехова и М. Горького: своеобразие авторских стратегий // Литературный текст: проблемы поэтики : материалы III международной научно-практической конференции. Челябинск: Цицеро, 2010. С. 374-380. (0,45 пл.)

46. Тютелова Л.Г. Авторское «Я» и «Я» героя в «новой драме»: А.П. Чехов и М. Горький // Анализ и интерпретация художественного произведения: материалы XXXII Зональной конференции литературоведов Поволжья, г. Астрахань 23-24 сентября 2010 г. Астрахань: Изд. Дом Астраханского университета, 2010. С. 223-224. (0,33 пл.)

47. Тютелова Л.Г. Проблема автор - читатель/зритель в русской «новой драме» рубежа XIX-XX веков II Чтение: рецепция и интерпретация: сборник научных статей в 2-х ч. Гродно: ГрГУ, 2011. Ч. 1. С. 401-408. (0,5 пл.)

48. Тютелова Л.Г. «Роль» и «характер» в русской драматургии XIX века (А.С.Пушкин, А.Н. Островский, А.П.Чехов) // Пушкинские чтения-2011.

«Живые» традиции в литературе: жанр, автор, герой, текст: материалы XVI междунар. науч. конф. СПб.: ЛГУ им. А.С.Пушкина, 2011. С. 143-151. (0,5 пл.)

49. Тютелова Л.Г. Автор и герой русской «новой драмы» рубежа XIX-XX веков и «новой новой драмы» конца XX столетия // Современная российская и немецкая драма и театр : сборник статей и материалов международной научной конференции (7-9 октября 2010 г.). Казань: РИД, 2011. С. 146-152. (0,4 пл.)

50. Тютелова Л.Г. «Новая драма» и роман: к вопросу о своеобразии субъектной сферы драмы рубежа XIX-XX веков // Литература и театр: проблемы диалога : сборник научных статей / сост. Л.Г. Тютелова. Самара: ООО «Офорт», 2011. С. 93-100. (0,44 пл.)

51. Тютелова Л.Г. «Нерусский герой» в «Трех сестрах» А.П. Чехова: к вопросу о романных традициях в «новой драме» // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании : сборник научных статей. Вып. 10. В 2 т. М.: МГПИ, 2011. Т. 1. С. 300-306. (0,36 пл.)

52. Тютелова Л.Г. Эпические стратегии в русской «новой драме»: «Живой труп» Л.Н. Толстого // Литературный текст: проблемы поэтики : материалы IV Международной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора Н.Л. Лейдермана. Челябинск: Цицеро, 2011. С. 434-440. (0,5 пл.)

53. Тютелова Л.Г. Роль чеховского текста в драматургии Л. Петрушевской 80-х годов // Проблемы литературного пародирования : материалы междунар. научн. конф. «Поэтика пародирования: смешное/серьезное», посвященной памяти профессора В.П. Скобелева (Самара, 23-24 апреля 2010 г.). Вып. 2. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2011. С. 237-244. (0,45 пл.)

54. Тютелова Л.Г. Чехов и Тургенев: проблема драматического пространства // Творчество А.П. Чехова: текст, контекст, интертекст. 150 лет со дня рождения писателя : сб. материалов междунар. научн. конф. Ростов-на-Дону, 1-3 октября 2010 г. Ростов-на-Дону: «Логос», 2011. С. 313-320. (0,45 пл.)

55. Тютелова Л.Г. Драматический сюжет и проблема автора как субъекта творческой деятельности в драме // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия Философия. Филология. 2011. № 2 (10). С. 158-169. (0,8 пл.)

Подписано в печать 19.09.2012 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объём 2,5 усл.печ.л. Тираж 100 экз. Заказ № 2.225

443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Тютелова, Лариса Геннадьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ВОЗНИКНОВЕНИЯ НОВЫХ ФОРМ 22 ДРАМАТИЧЕСКОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ В XIX ВЕКЕ И ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ ПОЭТИКИ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ

1.1. Развитие родо-жанровых форм литературы. Проблема автора и 22 целостности художественного высказывания как проблема драмы

XIX века

1.2. Отечественные теории целостности драмы. Вопрос о «новой 57 драме»

1.3. Герой драмы как формы диалогического высказывания

1.4. Драматург как автор диалогического высказывания

ГЛАВА 2. СУБЪЕКТНАЯ СФЕРА РУССКОЙ ДРАМЫ 20-30-х 123 ГОДОВ XIX ВЕКА (ДРАМАТУРГИЯ РОМАНТИКОВ И

A.C. ПУШКИНА)

2.1. Проблема личности в отечественной культуре начала XIX века 123 и «рождение» собственно русской драмы

2.2. Автор и герой в драме романтиков 20-30-х годов XIX века 148 (В.А. Жуковский, В.К. Кюхельбекер, М.Ю. Лермонтов и др.). Проблема границы и завершения

2.3. Автор и герой в драматургии A.C. Пушкина. Новые принципы 187 завершения в драме

ГЛАВА 3. ДРАМАТУРГИЯ Н.В. ГОГОЛЯ И СУБЪЕКТНАЯ 214 СФЕРА РУССКОЙ ДРАМЫ 40-70-х ГОДОВ XIX ВЕКА

3.1. Автор и герой в драматургии Н.В. Гоголя. Развитие традиций 214 пушкинской драмы

3.2. Автор и читатель/зритель как участники эстетической 239 коммуникации в драме Н.В. Гоголя

3.3. Проблема автора, героя и читателя/зрителя в драме 40-70-х 264 годов XIX века (А.Н. Островский и драматурги его времени)

ГЛАВА 4. СУБЪЕКТНАЯ СФЕРА РУССКОЙ ДРАМЫ 310 А.П. ЧЕХОВА

4.1. «Новая драма» и кризис драматической формы. А.П.Чехов и 310 «новая драма»

4.2. Автор и герой в драматургии А.П. Чехова

4.3. Читатель/зритель как участник эстетической коммуникации в 372 чеховской драме

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Тютелова, Лариса Геннадьевна

Несмотря на то, что история русской драмы XIX века давно находится в поле зрения исследователей, интерес к ней в отечественном и зарубежном литературоведении только возрастает. В течение последних десяти лет в монографиях, диссертациях и публикациях на страницах серийных изданий «Драма и театр» (Тверь), «Литература и театр» (Самара) обсуждается широкий круг проблем драматического творчества. И одной из нерешенных по сей день является проблема новых форм драматического высказывания. Впервые она возникает в конце XVIII века, когда не только в Европе, но и в России отмечаются значительные изменения в общественном сознании. Они связаны с открытием самоценного «я». Перед авторами встает проблема выражения индивидуального видения и понимания отношений современного человека и мира в драме. Принято считать, что решается она в «новодрамовских» пьесах.

Произведения Г. Ибсена, А. Стриндберга, Г. Гауптмана на Западе и А.П. Чехова в России свидетельствуют, что драматурги способны представить читателю, а благодаря режиссеру - и зрителю то, что с каждым случается ежедневно. Но в 1928 году «пионером бунта против Скриба» Д. Каучер [551] называет не одного из создателей «новой драмы», а А.Н. Островского. Впоследствии сопоставительные исследования в области истории русской драмы XIX века1 устанавливают тесные связи русской «новой драмы» и драмы ее предшественников. При этом в научных работах часто остается без внимания факт, что пьесы A.C. Пушкина, драматургов-романтиков, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева,

1 См. исследования В.Б. Катаева «Литературные связи Чехова» [249], «Мопассан, Л.Толстой, Чехов: три решения одной темы» [250], А.Б. Муратова «Поздние повести, рассказы Тургенева в русском литературном процессе второй половины XIX - начала XX в.» [342], В.Я. Лакшина «Толстой и Чехов» [282], Э.А. Полоцкой «Человек в художественном мире Достоевского и Чехова» [378], «О назначении искусства (Пушкин и Чехов)» [377], Е.И. Стрельцовой «Островский и Чехов (От "Бесприданницы" к "Чайке")» [446], сборники «Чехов и Лев Толстой» [520], «Ибсен, Стриндберг, Чехов» [222] и др.

А.Н. Островского и авторов «времени Островского» относятся к новой эпохе литературного творчества.

В современных работах по исторической поэтике она носит название эпохи индивидуального авторства. С.Н. Бройтман предлагает обозначить ее как эпоху поэтики художественной модальности. Ее начало - рубеж XVIII-XIX веков, отмеченный коренными изменениями в авторской области. Речь идет о рождении автора, познающего свою индивидуальность не в свете мастерства «другого», а в свете иного видения и понимания мира. При этом «автономный творец, соучаствующий в незавершенном акте творения» (С.Н. Бройтман), осознает себя в роли создателя своей реальности. Авторская индивидуальность формируется в рамках напряженных диалогических отношений «я - другой». Они свидетельствуют о новом типе эстетической коммуникации, предполагающем, что позиции всех ее участников оформляются в отношениях с иными индивидуальными личностными позициями.

Основными объектами опубликованных монографий, диссертаций и статей, посвященных вопросам поэтики эпохи индивидуального авторства и ее отличий от поэтики предшествующей ей риторической эпохи, являются лирика, лиро-эпос (монографии и статьи С.Н. Бройтмана, Д.М. Магомедовой, Ю.В. Манна и др.) или эпос (работы С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова, Ю.В. Манна, Н.Д. Тамарченко, А.П. Чудакова, И.Н. Сухих и др.). Драма XIX века в поле зрения исторической поэтики попадает редко. Исключение составляют работы С.А. Шульца [539; 540], Н.Д. Тамарченко [451; 452], исследования M.JI. Андреева [76; 79] и Н.И. Ищук-Фадеевой [236; 238; 240]. Но в них рассматриваются рождение и эволюция отдельных типологических форм (конфликта, сюжета, жанра) в истории европейской и русской литературы.

Следует отметить, что основные отечественные работы по теории драмы

A.A. Аникста, В.М. Волькенштейна, Б.О. Костелянца, М.С. Кургинян,

B.Е. Хализева и др. обнаруживают в своем основании положения аристотелевской и гегелевской эстетик. Благодаря этому драма предстает как предельно консервативный литературный род, в котором не отмечаются кардинальные исторические изменения. Поэтому М.С. Кургинян пишет о работах «новодрамов-цев» как произведениях «больше пьесы» [277, с.351].

Следовательно, необходимо восполнить пробел в современной научной практике и подойти к проблемам драмы с учетом достижений современной исторической поэтики и ее принципов анализа литературно-художественных явлений. При этом речь должна вестись не об авторе - реальном биографическом лице, являющемся создателем произведения, а об авторе - «субъекте эстетической деятельности» (М.М. Бахтин).

Осознающий себя в роли автономной творческой индивидуальности, драматург ищет возможности прямого диалога с читателем/зрителем, а потому «смотрит в сторону романа». На рубеже XVIII-XIX веков происходит освобождение канонических форм. Оно называется романизацией по имени жанра, для которого не существуют канонические ограничения.

В традициях западного литературоведения романизация рассматривается как освоение драматургами форм эпического и лирического письма (работы П. Зонди, Ж.-П. Сарразака и его младших коллег - М. Плана, А. Новак-Лешевалье, Д. Ландис и др.). В результате становится актуальным спор об эпической драме. Он ведется и в российском литературоведении (см. работы В.Е. Головчинер, A.C. Чиркова, Э.Л. Финк и др.).

Западные и отечественные исследователи отмечают новый принцип, на основании которого рождается драматическое произведение как целое, - лично-стно-родовой (М.М. Гиршман). Он позволяет говорить об авторе как инициативном средоточии целостности драматического произведения в условиях новой поэтической эпохи. И важно подчеркнуть: драматург впервые получает возможность показать собственную причастность к изображаемому (по М.М. Бахтину), «войти» в художественный мир со своим видением его и оценкой. Автор, вступая в диалог с героем, указывает на необходимость диалогических отношений с другим «я» для обозначения особенностей индивидуальной личностной позиции и возникновения целостного драматического мира.

Ориентация художника на актера-исполнителя в драме раньше, нежели в эпосе или в лирике, создает ситуацию, позволяющую драматургу открыть индивидуальное личностное содержание не только собственного «я», которое и является важнейшим открытием, сделанным на рубеже XVIII-XIX веков в европейской культуре, но и «я» другого. Появляется новое личностное содержание образа героя. Косвенно об этом свидетельствуют, например, работы о русской характерологии М.С. Макеева, исследования, посвященные сопоставлению драматических и романных типов С.Г. Бочарова, A.A. Фаустова, C.B. Савинкова и др.

Можно предположить, что диалогические отношения автора, героя и читателя - третьего субъекта нового типа эстетической коммуникации, «включенного» «в число участников драмы» [63, с.77] (Б. Шоу), становятся основанием появления новой формы драматического высказывания. Ее целостность -итог активного взаимодействия индивидуальных личностных позиций участников коммуникативного события. Поэтому особое внимание в связи с вопросом о развитии форм драматического высказывания XIX столетия, а впоследствии и XX-XXI веков необходимо обратить на субъектную сферу драмы. Ее изучение открывает перспективы решения современных дискуссионных проблем, поставленных и новейшей драмой XXI столетия, и определяет актуальность данного диссертационного исследования.

Актуальность изучения поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века предопределена еще целым рядом факторов:

- необходимостью рассмотрения русской драмы XIX века не изолированно, а в широком процессе смены типов художественного сознания в русле современных исследований литературы, которые посвящены проблемам новых исторических форм эстетической коммуникации;

- отсутствием целостного исследования субъектной сферы русской драмы XIX века как драмы эпохи индивидуального авторства;

- необходимостью разработки научного инструментария для рассмотрения возникших в XIX веке новых форм драматического высказывания, определивших место русской драмы в мировом литературном процессе и открывших основные пути развития драмы в XX веке;

- необходимостью определения понятия романизация драмы, характеризующего процесс «раскрепощения» канонических форм в XIX веке и создания драматургами в рамках поэтики индивидуального авторства диалогических форм драматического высказывания; - востребованностью исследований диалогических отношений участников эстетической коммуникации другими областями гуманитарного знания и гуманитарных практик.

В диссертации субъектная сфера драмы рассматривается в плане исторической поэтики - в перспективе исторического движения форм художественного высказывания. Субъектная сфера драмы понимается как сфера формирования основных принципов диалогических отношений автора - героя - читателя. В эпоху индивидуального авторства они являются участниками нового типа эстетической коммуникации, характеризующего историю европейских литератур с конца XVIII века и по настоящее время.

Исследование поэтики субъектной сферы драмы предполагает рассмотрение структуры субъектной сферы, представленной ее основными составляющими: автором, героем, читателем/зрителем. При этом автор как субъект творческой деятельности имеет возможность не только существования «на границе», в поле формирования основных смыслов произведения, но субъектного присутствия в пространстве драмы через образы, имманентные автору. Его позиция, как и читателя/зрителя, отмечена трансгредиентностью. Это определяет важность категории «граница» в проводимом исследовании.

Поэтика субъектной сферы - это и способы, приемы создания структуры субъектной сферы, реализующей родовую специфику драмы. Она определена особенностями авторских стратегий «включения» читателя (при театральной постановке, реализующей авторские указания, - зрителя) в число участников эстетической коммуникации. На ее основании рождается драматическое произведение как целостное и законченное.

Объектом диссертационного исследования является русская драма XIX века, в рамках которой возникают и утверждаются новые поэтические принципы, свидетельствующие о возможности диалогизации драматического высказывания.

Предметом рассмотрения становится субъектная сфера русской драмы XIX века, позволяющая обозначить субъектные формы и авторские приемы организации эстетической коммуникации, в процессе которой происходит становление особого типа целостности драматического произведения.

В качестве материала диссертационного исследования избраны наиболее репрезентативные с точки зрения заявленной темы и принципиальные для развития русской драмы пьесы и фрагменты, эпистолярное и критическое наследие писателей времени поэтики индивидуального авторства (К.Ф. Рылеева, В.А. Жуковского, В.К. Кюхельбекера, A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, Л.Н. Толстого, Д.В. Аверкиева, A.A. Потехина, А.Ф. Писемского, А.П. Чехова и ряда современников перечисленных выше драматургов). В диссертации важным моментом является обращение к наследию авторов эпохи риторического творчества, особенно времени ее завершения (В.К. Тредиаковского, А.П. Сумарокова, М.В. Ломоносова, A.A. Ржевского, М.М. Хераскова, Я.Б. Княжнина, П.А. Плавилыцикова, Екатерины II и др.). Более подробно исследуются тексты тех писателей, чье творчество определяет генеральную линию развития русской драмы XIX века, ведущую к творчеству А.П. Чехова. Пьесы российских и европейских авторов риторической эпохи используются для обозначения границ и особенностей диалогической драмы.

Цель диссертационного исследования - выявление и описание формирующейся и эволюционирующей структуры субъектной сферы русской драмы XIX века как формы диалогического высказывания, которая возникает в условиях эстетической коммуникации нового типа, характеризующей литературу эпохи индивидуального авторства.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить закономерности формирования новой поэтики эстетической коммуникации в русской драме XIX века, рождающейся на основе стремления творческого субъекта выразить личностное восприятие незавершенной действительности в рамках диалогических отношений «я - другой»;

- определить характерные приемы и субъектные формы авторского исследования незавершенной действительности, открывающего сущностную (по М.М. Бахтину), а не ситуативную причастность драматурга к художественной реальности, чьи картины обнаруживают ценностную направленность деятельности творческого субъекта;

- исследовать особенности диалогических отношений автора - героя - читателя/зрителя драмы, на основании которых возникает целостный, гармоничный, устойчивый драматический мир при использовании диалогического принципа завершения драмы;

- дать определения понятиям романизация драмы и диалогическая драма, указать их границы в теоретико-литературном плане;

- рассмотреть процесс рождения образа ремарочного субъекта в русской драме XIX века и его участие в организации эстетической коммуникации;

- определить роль в русской драме XIX века хорового героя - новой субъектной формы организации процесса эстетической коммуникации творческим субъектом;

- проследить эволюцию субъектных форм авторского присутствия в художественном мире произведения и эволюцию содержания образа героя, самоценного «я», как субъектных форм организации эстетической коммуникации драматургом;

- определить новые способы и принципы завершения драмы, обусловленные диалогизацией ее художественной формы, и проследить их трансформацию в русской драме XIX века;

- показать возможности анализа литературных явлений, предполагающего рассмотрение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности драматических произведений.

Общей методологической основой диссертации стало системное единство различных литературоведческих подходов к анализу поэтики субъектной сферы произведения в соотнесенности изучаемых явлений как с мировым и отечественным литературными процессами, так и с особенностями риторической поэтики.

Поставленные цель и задачи диссертационного исследования обусловили выбор следующих общенаучных и специальных исследовательских методов: историко-функционального, сравнительно-исторического, социокультурного, семиотического, а также метода анализа драмы, который предполагает изучение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности произведения. В диссертации используются подходы не только литературоведения и лингвистики, но и таких гуманитарных дисциплин, как искусствоведение, театроведение, история, социология, философия, эстетика.

Для проведения исследования методически значимыми были работы классиков отечественного литературоведения, ориентированные на проблемы исторической поэтики, - С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, С.Н. Бройтмана, А.Н. Веселовского, В.В. Виноградова, Л.Я. Гинзбург, Вяч.Вс. Иванова, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, А.П. Скафтымова, ' Ю.Н. Тынянова, О.М. Фрейденберг и др. В создании общей концепции исследования важную роль сыграли теоретические труды отечественных и западных ученых: A.A. Аникста, C.B. Владимирова, В.М. Волькенштейна, Н.Я. Берковского, М.М. Гиршмана, В.Е. Головчинер, Н.И. Ищук-Фадеевой, Б.О. Костелянца, М.С. Кургинян, Ю.В. Манна, Н.Т. Рымаря, В.А. Сахновского-Панкеева, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, В.Е. Хализева, Н.Л. Лейдермана, Г. Лукача, П. Зонди, Ж.-П. Сарразака, В. Беньямина, Э. Бентли, П. Пави и др. Особую ценность при изучении поэтики русской драмы представляли работы Ю.В. Бабичевой, С.А. Голубкова, А.И. Журавлевой, О.В. Журчевой,

Б.И. Зингермана, В.Б. Катаева, В.И. Мильдона, Э.А. Полоцкой, Э.Л. Финк, Т.К. Шах-Азизовой, Г. Плумпе, Г. Зиммеля и др.; работы по истории русской литературы и драмы С.Д. Балухатого, С.Г. Бочарова, Г.А. Гуковского, J1.M. Лотман, B.C. Непомнящего, Ю.В. Стенника, С.А. Фомичева, Г.М. Фридлендера и др. Специфика исследования драмы в широком историко-литературном контексте потребовала обращения к работам философов, искусствоведов, историков, культурологов - М.В. Алпатова, Р. Барта, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, М. Бубера, Г.В.Ф. Гегеля, М.К. Мамардашвили, К. Моклера, X. Ортеги-и-Гассета, Т.М. Родиной, О. Розенштока-Хюсси, Г.Ю. Стернина, Л.И. Шестова, М.Н. Эпштейна и др.

Степень научной разработанности проблемы: до настоящего момента внимание ученых было преимущественно сосредоточено на отдельных вопросах поэтики русской драмы. В первую очередь их интересовала проблема героя, его характерология, возможности выражения особенностей авторского сознания, представления системы ценностей драматурга (Б.О. Корман [263], Л.М. Лотман [299; 300; 301], М.Я.Поляков [382], А.П. Скафтымов [427], А.И.Журавлева [210], М.С.Макеев [314], В.И. Мильдон [327; 328; 329], Т.Г. Ивлева [230], О.В. Журчева [213] и др.).

Отдельные замечания о романизации прозы и лирики, а также лиро-эпоса сделаны в диссертациях А.Д. Степанова [441], Н.П. Сысоевой [448], О.В. Шалыгиной [530], М.А. Агафоновой [67], И.И. Кондрашовой [261], К.А. Козырева [259], К.В. Раевской [390]. О романизации драмы как результате влияния на нее романа говорится в исследованиях Г. Лукача [308; 309], И.А. Бернштейн [119], Н.Я. Берковского [118; 117], А.И. Журавлевой [210], Л.М. Лотман [301; 302], Э.А. Полоцкой [380], С.А. Шульца [539; 540], Н.Д. Тамарченко [451], Е.М. Заяц [215]. Вопросу полифонии драмы посвящены статьи и монографии А.Б. Удодова [484], A.C. Собенникова [429], H.A. Жирмунской [209], A.A. Ивина [229], проблеме эпической, лирической драмы - П. Зонди [562], В.Е. Головчинер [169; 172], А.С.Чиркова [524], Э.Л. Финк [297], О.В. Журчевой [213], И.В. Фоменко [498; 499]. О романизации драмы речь идет в работах о рапсодическом импульсе Ж.-П. Сарразака [558; 559; 414], о «хорошо развинченной пьесе» Д. Ландис [552], о романном в драме М. Плана [555], Ж.-М. Шаффе, об «истощении» пьесы (Ж.-П. Сарразак) и «опустошении романного сюжета» А. Юберсфельд.

Проблема диалогических отношений рассматривается на эпическом материале (Ю.В.Манн [317], С.Н. Бройтман [133], В.И. Тюпа [464], А.Д. Степанов [441] и др.) преимущественно на примере литературы рубежа Х1Х-ХХ веков и XX века. В связи с литературой XIX столетия диалогические отношения представляются как не репрезентатирующая, а репрезентатируемая авторская стратегия (С.Т. Вайман [140], И.С. Юхнова [543], М.И. Шутан [541] и ДР-)

В целом в отечественных работах, как и в западных, вопрос романизации драмы решается как вопрос поиска возможностей реализации в пьесе романной концепции мира и человека. Речь идет об усвоении отдельных принципов романной поэтики драмой, что ограничивает исследователя в понимании процесса романизации и видении перспектив развития драматических форм ХХ-ХХ1 веков. Вне поля зрения ученых остается факт, что роман и драма XIX века в равной мере являются новыми формами художественного высказывания эпохи поэтики индивидуального авторства. В них обнаруживается стремление творческого субъекта освоить новую область создания образа - незавершенное настоящее, где создаются условия для диалогических отношений участников эстетической коммуникации и формирования их личностных позиций.

Положения, выносимые на защиту:

1. В литературе рубежа ХУШ-Х1Х веков возникает новая поэтическая установка. В соответствии с ней автор способен выступить в роли автономной личности, которая обладает высокой степенью самосознания. На основании появившейся на рубеже ХУШ-Х1Х веков поэтической установки формируются принципы новой поэтики эстетической коммуникации. Произведения, созданные в ее рамках, характеризуются отношениями автора - героя - читателя, которые являются выразителями автономных личностных позиций, чьи границы и особенности определяются в динамическом процессе формирования художественной целостности произведения. Как профессиональный читатель драмы постановщик вовлекает в коммуникативную ситуацию и зрителя.

2. Автор произведения, целостность которого определяется диалогическими отношениями участников эстетической коммуникации, устанавливает прямой контакт с действительностью и осваивает новую область создания образа героя - незавершенное настоящее. В процессе художественного исследования автор обнаруживает существенную, а не ситуативную причастность к изображаемому миру через возможность диалогических отношений с «я» другого, принципиально отличного от авторского «я». Эти отношения позволяют обозначить личностные границы создаваемых образов, в том числе и имманентных авторскому «я», а также особенности авторского видения и оценки изображаемого.

3. Возникающая на основании диалогических отношений автора - героя -читателя/зрителя форма драматического высказывания является неканонической. Она становится одним из вариантов романизации (деканонизации) драмы. Романизация - процесс, в рамках которого в свете других родо-жанровых форм обнаруживаются допустимые границы изображения отношений человека и мира в канонической драме. Открывающие эти границы в процессе художественного исследования незавершенной реальности авторы для представления индивидуального видения и оценки мира используют формы не только драматического, но и эпического и лирического письма. Это и свидетельствует о романизации (деканонизации) драмы.

Неканоническую драматическую форму высказывания, которую характеризует диалог одной индивидуальной личностной позиции с другой (автора -героя - читателя/зрителя), можно назвать диалогической. Она возникает в рамках процесса романизации русской драмы в начале XIX века при смене эстетических установок в литературе и рождении автора как носителя индивидуальной личностной позиции видения и оценки.

4. Диалогический принцип целостности, отличающий диалогическую драму, начинает формироваться в драматургии русских романтиков 20-30-х годов XIX века. В ней появляется герой - «я-для-себя», увиденный творческим субъектом как «другой», но понятый в категориях авторского «я». Поэтому принципиально важным моментом романтической драмы является возможность сопоставления образа героя и образа автора, созданного в Предисловии или Посвящении. Завершение образа романтического драматического героя и его отношений с миром возможно только на основании позиции приближения к герою - «контакта», открывающего перспективу видения персонажа как «я-для-себя», и завершающей позиции - «дистанции». Герой при этом существует на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого». Это определяет личностное содержание образа человека и его статус участника коммуникативного события в субъектной сфере драмы. В романтической русской драме рождается образ ремарочного субъекта как необходимое условие организации автором диалогических отношений «я - другой» в драме.

5. Пушкинское творчество в истории русской литературы XIX века опережает драматические открытия романтиков 30-х годов. Пушкин предлагает новую форму диалогической драмы. В ней границы индивидуального авторского «я» определяются в диалоге с принципиально другим «я». Автор использует возможность появляться рядом с центральным героем в пространстве драматического события под маской «другого». В итоге открываются особенности отношений «я - другой», обнаруживаются основные участники эстетической коммуникации и оформляются границы авторского «я» и «я» другого.

Пушкинская драма свидетельствует, что автор может приближаться к герою и даже говорить на его языке, но голос героя не является авторским голосом. Персонаж - это автономная по отношению к авторскому «я» индивидуальность. В диалоге с ней определяется и индивидуальность авторского видения и оценки отношений человека и мира.

6. В гоголевской драме происходит окончательная эмансипация образа драматического героя от авторского «я». Персонаж стремится к «означению» в сознании «другого», что является для героя путем открытия ценности собственного существования, в то время как «другой» чаще всего видит его сопри-родным окружающему миру. В исторической перспективе этим «другим» является образ наблюдателя в пространстве драматического события, чью роль преимущественно выполняет хоровой герой (новый вариант хора в диалогической драме). В гоголевской пьесе позицию наблюдения читателю как участнику эстетической коммуникации открывает ремарочный субъект. Он же «показывает» возможности «контакта» с героем как другим «я» и возможности завершения драматического мира на основании «дистанции». «Контакт» открывает «другому» индивидуальное видение себя и мира героем. «Дистанция» восполняет образ персонажа с позиции мира, «обнаруживает» оценку его поступков принципиально иным «я».

7. Гоголевскую и постгоголевскую драму характеризует образ драматического пространства, созданный в процессе художественного исследования незавершенной исторической реальности. В пьесах Гоголя, Тургенева, Островского возникают признаки кризиса традиционного действия, основанного на межличностном событии.

Драматурги открывают относительную автономность внутреннего существования человека и разрабатывают приемы ее изображения. Поэтому в диалогической драме даже первой половины XIX века невозможно завершение через катарсический выход героя на уровень авторской вненаходимости, как это происходит в монологической драме, где важным условием ее восприятия становится отождествление читателем/зрителем себя с героем. Завершение в диалогической драме осуществляется через речь ремарочного субъекта (аналог речи повествователя в эпосе) или финальную реплику героя (вариант замещенной речи или двуголосое слово).

8. Развитие диалогической драмы 40-50-х годов, в первую очередь Тургенева и Островского, отмечено индивидуализацией образов как центральных персонажей, так и хорового героя, а также ремарочного субъекта. Процесс диа-логизации приводит к активизации позиции читателя/зрителя как субъекта эстетической коммуникации, а в дальнейшем к изменению его статуса в субъектной сфере драмы.

9. В отличие от формы западной «новой драмы» рубежа Х1Х-ХХ веков чеховское творчество выступает как следствие развития форм диалогической русской драмы XIX века. В ней автором преодолена далевая граница художественного мира вследствие прямого контакта творческого субъекта с незавершенной реальностью. Ремарочный субъект у Чехова становится носителем индивидуальной частной позиции видения и оценки происходящего, а образ героя утрачивает характерный каркас, обозначающий его личностные границы. Произошедшие изменения образов указывают на динамику развития отношений автор - герой - читатель/зритель в диалогической драме и позволяют отметить новый статус читателя/зрителя в ее субъектной сфере. Сознанию читателя/зрителя принадлежит позиция вероятностного завершения драмы на основании его активного участия в эстетической коммуникации. Поэтому чеховское творчество открывает пути эволюции мировой драмы XX века, в рамках которой происходит развитие поэтики эстетической коммуникации диалогического типа.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

- впервые русская драма XIX века рассмотрена с использованием подходов, разработанных в русской школе исторической поэтики, как форма диалогического высказывания, созданная по законам новой поэтики эстетической коммуникации, участники которой характеризуются личностным видением мира и человека;

- впервые рассмотрен процесс диалогизации отношений автора и героя в драме, позволяющий по-новому решить проблему автора в ней. Автор выступает не только как концепция, особенности которой представлены субъектными и несубъектными формами выражения авторского сознания, а как субъект творческой деятельности. Драматург изучает действительность и вовлекает читателя/зрителя в процесс изучения жизни. Исследование незавершенной реальности в драме характеризуется как динамический процесс формирования индивидуального личностного видения проблем действительности всеми участниками эстетической коммуникации. Поэтому в его рамках определяются их личностные границы, а также происходит становление целостности драматического произведения;

- впервые определены понятия диалогическая драма, диалогический принцип целостности, ремарочный субъект, хоровой герой, предложено новое толкование понятия романизация драмы;

- впервые разработана методика анализа литературного явления, предполагающая изучение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности произведения;

- показан процесс становления основных принципов поэтики эстетической коммуникации на материале русской драмы XIX века;

- описаны основные авторские приемы и субъектные формы организации диалогических отношений участников эстетической коммуникации в русской драме XIX века;

- представлена эволюция содержания образа личности-характера в русской драме XIX века как следствие развития формы диалогической драмы;

- обозначены новые принципы и способы завершения драмы как проявление процесса диалогизации драматической формы и представлена их эволюция в русской драме XIX века.

Теоретическая значимость диссертации состоит в открытии возможности и перспективности походов к решению проблем теории драмы с учетом достижений современной исторической поэтики и ее принципов анализа историко-литературных явлений; в исследовании новой поэтики эстетической коммуникации; в обозначении путей диалогизации драматического высказывания; в определении объема понятий романизация драмы и диалогическая драма', в разработке новых принципов анализа драматического произведения. Достигнутые результаты позволяют:

- создать особую методику исследования драматического текста вне особенностей жанрового решения проблемы человека;

- выявить пределы интерпретации драматического произведения как результата авторского художественного исследования;

- определить типологию образа героя в русской диалогической драме XIX века и проследить его эволюцию;

- обозначить основные стратегии художественного исследования незавершенной реальности в русской драме XIX столетия автором как субъектом творческой деятельности;

- предложить инструментарий исследования новейшей драмы ХХ-ХХ1 веков, позволяющий рассмотреть процесс ее диалогизации.

Практическое значение: диссертационное исследование дает возможность использовать его итоги, подходы, методики анализа для системного изучения русской и западноевропейской драмы времени поэтики индивидуального авторства в широком процессе смены типов художественного сознания, а также для решения проблемы автора как субъекта творческой деятельности в драме. Разработанный научный инструментарий может быть использован при анализе творчества отдельных писателей, которые представляют историю и русской, и западноевропейской литературы Х1Х-ХХ1 столетий.

Результаты исследования могут быть использованы при разработке новых программ и курсов для магистров и бакалавров по истории русской литературы Х1Х-ХХ1 веков; при создании учебных пособий по поэтике драмы, истории русской драмы и русской литературы; в спецсеминарах и спецкурсах; при подготовке курсовых и бакалаврских работ, магистерских и кандидатских диссертаций.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в монографии «Драматургия А.П. Чехова и русская драма эпохи романа: поэтика субъектной сферы» (Самара, 2012. 414 е.), в курсе лекций «А.П. Чехов и русская драма XX - начала XXI века» (Самара, 2009. 160 е.), в статьях, опубликованных в рецензируемых научных журналах и изданиях, в сборниках научных работ, а также в докладах на международных, всероссийских и зональных конференциях: зональные научно-методические конференции литературоведов Поволжья (Самара, 1996; Елабуга, 2008; Астрахань, 2010), Третьи Веселовские чтения «Проблемы взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма» (Ульяновск, 1999), «Проблемы изучения литературного процесса XIX-XX веков» (Москва, 2000), «Автор. Текст. Аудитория» (Саратов, 2002), «Традиции русской классики XX века и современность» (Москва, 2002), «Междисциплинарные связи при изучении литературы» (Саратов, 2003), II и IV Международные Бодуэновские чтения (Казань, 2003, 2009), «Движение художественных форм и художественного сознания в XX и XXI веке» (Самара, 2005), «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (Гродно, Республика Беларусь, 2005), Международная научная конференция в университете города Силистра (Силистра, Болгария, 2006), «Русская литература XX-XXI веков и проблемы теории и методологии изучения» (Москва, 2006), «Литература и театр» (Самара, 2006, 2008, 2010), «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература» (Саратов, 2006), «Автор как проблема теоретической и исторической поэтики» (Гродно, Республика Беларусь, 2006), «Коды русской классики» (Самара, 2007, 2009), «Современная российская драма» (Казань, 2007, 2011), «Наука и культура России» (Самара, 2008, 2009, 2010), «Новейшая драма XX-XXI вв.» (Самара, 2009, 2011), XXII Пуришевские чтения (Москва, 2010), «Поэтика пародирования: смешное и серьезное» (Самара, 2010), «Литературный текст: проблемы поэтики» (Челябинск, 2010, 2011, 2012), «Чтение: рецепция и интерпретация» (Гродно, Республика Беларусь, 2011), «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2011), «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (Москва, 2011), «Творчество А.П.Чехова: текст, контекст, интертекст. 150 лет со дня рождения писателя» (Ростов-на-Дону, 2011), «Проблемы трансформации и функционирования культурных моделей в русской литературе» (Томск, 2011), «Драма и театр» (Тверь, 2011), «Поэтика "параллельного" текста» (Москва, 2012).

Структура диссертации определяется спецификой ее целей, задач и методов. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, насчитывающего 565 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика субъектной сферы русской драмы XIX века: от драматургии романтиков к драматургии А.П.Чехова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В самом конце XVIII столетия не только в Европе, но и в России отмечаются значительные изменения в общественном сознании, связанные с открытием самоценного «я». В истории «русского мирочувствования» (Э.Л. Афанасьев [87]) происходит переоценка отечественной истории, разрушение созданного петровской эпохой мифа о новой России. Как единое целое осмысляется весь ход исторической жизни нации, рождается новый этап «идейной, эстетической, литературно-художественной, языковой зрелости» русской литературы.

Проведенное с учетом достижений отечественной школы исторической поэтики исследование позволяет описать особенности новой формы драматического высказывания - диалогической драмы, появившейся в рамках новой поэтики эстетической коммуникации. Изученный материал показывает:

1. Автор, обладающий высокой степенью самосознания, в начале XIX века видит себя как автономного участника незавершенного акта творения. Он стремится обрести неповторимую в «другом» позицию видения, при этом человеческая личность «осуществляет» себя в ответственном поступке на границе и перед лицом такого же единственного, как и она сама, в сфере между-бытия (М. Бубер). На основании диалогических отношений «я - другой» рождается новая поэтика эстетической коммуникации. В ее рамках появляется особая форма драматического высказывания - диалогическая драма.

2. Диалогическая драма - один из типов художественного высказывания, который возникает в результате индивидуального художественного исследования автором незавершенной действительности через развертывание сценических картин. Эти картины представляют собой ценностно-временное пространство диалогических отношений с обладающей индивидуальным видением реальности личностью, которая обособляется и в то же время обретает свою целостность в ситуации эстетической коммуникации, что становится основанием целостности и всего драматического мира.

Целостность драматического мира диалогической драмы можно увидеть только исходя из индивидуальной позиции, каковой является позиция и автора, и героя, и читателя/зрителя. На основании диалога «я - другой» они оформляются как позиции «автономной причастности», составляющей основу феномена человека. Поэтому в диалогической драме позиция внутреннего завершения драматического мира, задаваемая героем и предполагающая единство предмета изображения и идей, не является достаточной. Необходимо учитывать и внешнюю позицию завершения. Но при этом целостность и завершенность произведения, предполагающая окончательное выражение «заложенных» в нем смыслов, рождается как итог взаимодействия всех оформляющихся в драме личностных точек зрения (автора - героя - читателя).

3. На «перекрестке» бытия «я-для-себя» и «я-для-другого» существует герой, образ которого завершается и восполняется лишь с внешней позиции окружающего его мира и является образом личности-характера. Персонаж диалогической драмы, о чем со всей очевидностью говорит не только русская драма XIX, но и XX - начала XXI века, - человек, все больше уходящий в свой собственный мир и лишь по инерции участвующий в общем жизненном процессе. Поэтому уже на рубеже Х1Х-ХХ веков основной задачей драматурга становится преодоление ситуации автономизации человека и его жизни по отношению к целому мира. Она является одной из основных в новейшей драме. Об этом свидетельствует тема самоидентификации личности, «автоматизма» существования, глобальных угроз современной цивилизации, названные среди центральных тем современной драмы Павлом Рудневым [403, с.6-8].

4. Диалогическая драма - результат освобождения канонической формы, названного М.М. Бахтиным романизацией. В диссертации романизация драмы рассмотрена как процесс развития родо-жанровых форм, названный именем романа. И роман, и другие родо-жанровые образования «осознают» границы своих изобразительных и познавательных возможностей в свете других родо-жанровых форм и являются итогом исследования творческим субъектом незавершенного настоящего. Способы авторского изучения незавершенного настоящего в драме могут быть не только драматическими, но и эпическими, и лирическими. Тем самым авторы открывают возможность свободного взаимодействия разных языков (разного письма). В случае обращения к формам эпического письма можно говорить об эпизации драмы. Лирическое письмо предполагает использование двуголосого слова и развертывание картины действительности сквозь призму ее видения центральным лирическим субъектом. Если формы лирического письма обнаруживаются в драме, речь идет о лиризации.

Дидро, Лессинг, Гете, Шиллер обнаруживают в романе материал для драмы. Структура романа указывает и на возможности изменения структуры драматического высказывания. Авторы пьес обращаются к новому сюжету -преимущественно сюжету исторического романа. В результате можно говорить о «разграблении» пружин романного сюжета. Драматический сюжет становится «свободным», авторские ремарки «раскалывают» действие. Возникает альтернативное традиционному словесному действие жестовое, внесловесное, обозначенное авторской ремаркой. Все это говорит о начале кризиса драматического действия канонической драмы, построенного исключительно на межличностном событии, а потому и о кризисе драматического слова и героя. Поиск путей преодоления этого кризиса отличает историю русской драмы XIX столетия.

Отечественных драматургов начала XIX века, в отличие от западноевропейских авторов, интересуют не только предоставляемые романной формой возможности прямого обращения к читателю того, по чьей воле на сцене разворачивается драматическое событие, но и возможности выражения индивидуального восприятия русской истории и современности в драме. Такое видение принято назвать «живым».

Автор эпохи риторической поэтики познает себя в свете другого мастерства и может вступать в прямые отношения с незавершенной действительностью только в рамках паратекста - «литературных предисловий». Они четко очерчивают далевую (М.М. Бахтин) границу произведения. Эта граница разделяет ценностно-временной мир автора, чей образ появляется в предисловии, и мир героя драмы, делая невозможными их диалогические отношения. Не вступает в диалог с личностной позицией драматурга и читатель. Его восприятие пьесы - это видение и оценка авторской способности выразить общее представление о разумности и рациональности мира. Поэтому риторическая драма монологическая в ее понимании М.М. Бахтиным, а центральное место в риторической поэтике занимает жанровый канон. Он норма, определяющая структуру целого и позволяющая автору воспроизвести идею целостности мира.

Диссертационное исследование позволяет отметить, что одним из первых проблему «живого видения» как в первую очередь проблему нового ценностно-временного пространства драматического события обозначает A.C. Пушкин. Вслед за ним - Н.В. Гоголь. Драма, по мысли отечественных авторов, должна порождать ощущение сущностной причастности читателя/зрителя к происходящему как в рамках сценического, так и внесценического пространства, которое открывается читателю/зрителю благодаря репликам персонажей, а при развитии драматических форм в XIX веке и благодаря авторскому паратексту -ремарочному тексту. Читатель/зритель получает возможность видеть и оценивать происходящее сквозь призму собственного жизненного опыта.

Реализацией основных представлений о современной драме Пушкина и его современников становятся первые образцы диалогической драмы в истории русской литературы. В то же время в западноевропейской литературе освобождение драматической формы (ее романизация) идет по пути создания канона «хорошо сделанной пьесы». Она является монологической формой драматического высказывания, в которой долевая граница драматического мира остается непроницаемой для читателя/зрителя. Он не вступает в диалог с героем, а отождествляет себя с ним, как и потребитель современной массовой кинопродукции - сериалов, например.

Впервые в истории русской драмы XIX века ситуация новой эстетической коммуникации, открывающей индивидуальные личностные границы ее участников, создается романтиками. В их драме происходит становление художественной целостности произведения на основании диалога в первую очередь автора и героя.

Персонаж романтической драмы - «я-для-себя», открытое автором в «другом», индивидуальность которого автор-романтик осмысляет в категориях собственного «я». Отсюда принципиально важный момент романтической драмы - возможность сопоставления образа романтического героя и образа автора, который возникает в Посвящении или Предисловии.

Завершение образа романтического драматического героя и его отношений с миром возможно только на основании позиции приближения к герою -«контакта», открывающего перспективу видения «я» героя, и завершающей позиции - «дистанции». Герой при этом существует на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого». Это определяет личностное содержание образа и показывает особенности организации коммуникативного события драматургом, выбор им способов завершения драмы.

Русская романтическая драма позволила в процессе проведенного исследования поэтики ее субъектной сферы обнаружить рождение образа ремарочно-го субъекта. Ремарочный субъект - тот, кому принадлежит ремарочная речь, но чей образ не оформляется ни как образ автора, ни как образ героя с четко прочерченными личностными границами. Это образ преимущественно изображающий, а не изображаемый, по сути это избранная автором точка зрения на героя и событие, «голос» или интенция. Ремарочный субъект близок образу повествователя в эпосе, который входит «в целое произведения, хотя и находится у самой его границы» (С.Н. Бройтман).

Образ ремарочного субъекта - одна из важнейших форм организации эстетической коммуникации в русской драме XIX века. А пушкинская драма, возникшая в романтическую эпоху, в процессе ее изучения показала и другую субъектную форму организации диалога «я - другой» в драме, участниками которого в первую очередь являются автор и герой. Это персонажи, появляющиеся в пространстве драматического события рядом с центральным героем. Они позволяют драматургу обозначить основное направление авторского взгляда на персонажа, приближают читателя/зрителя к открытию авторского решения заявленных судьбой героя проблем. Это решение читатель/зритель должен принять или опровергнуть, опираясь на собственное представление об обсуждаемой с ним посредством драматического высказывания проблеме.

При этом уже пушкинская драма свидетельствует, что образ наблюдателя, благодаря которому автор «выходит» на «контакт» с героем и может даже говорить на его языке, не является образом автора. Персонаж (и главное действующее лицо драмы, и наблюдатель) - это автономная по отношению к авторскому «я» индивидуальность. В диалоге с ней определяется и индивидуальность авторского видения и оценки отношений человека и мира.

Собственно, в диалоге с «другой» личностной позицией, часто оформленной образом периферийного героя - наблюдателя, определяется и индивидуальность центрального действующего в произведении лица, как о том говорит и русская драма 40-70-х годов. В ней развиваются открытые Пушкиным и Гоголем принципы отношений человека и его исторического, социального мира, о чем свидетельствует изменившееся, по сравнению с риторической драмой, содержание пространственных образов, что также отмечено в диссертации. В драме Тургенева, Островского и авторов эпохи Островского «означение» героя в сознании «другого» позволяет приблизиться к персонажу как другому «я». А завершающая образ мира и человека позиция «дистанции» открывает общие ценностные установки мира, созданного в итоге художественного авторского исследования незавершенного настоящего. Читатель/зритель видит драматический мир как тот, в процессе становления которого оформляются индивидуальные позиции всех участников эстетической коммуникации нового типа.

Изучение поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века предоставило возможность описать динамику развития отношений автора и героя, а также автора, героя и читателя и назвать его причины.

Чем точнее в рамках диалогических отношений «я - другой» определяются индивидуальные границы образа центрального героя(ев), образа «наблюдателя» (в его роли часто выступает герой, названный в диссертации хоровым), обозначается как личностная позиция ремарочного субъекта, тем активнее и самостоятельнее становится сознание читателя, выступающего в роли участника эстетической коммуникации нового типа.

В начале и середине XIX века восприятием событий, разворачивающихся на драматической сцене и во внесценическом пространстве, автор руководит через образ ремарочного субъекта (смену им пространственных позиций восприятия сцены и героя) и через образ героя, участвующего в событии или наблюдающего за ним. Поэтому в процессе эстетической коммуникации читатель открывает для себя ценностный мир автора.

В конце XIX века ни одна из заявленных позиций не обозначается драматургом как приоритетная и приближающая читателя к авторской позиции завершения драматического мира. Поэтому в чеховской драме как драме рубежа Х1Х-ХХ веков читатель становится «участником» не только коммуникативного акта, но и своеобразным «участником» драматического события. Это и позволяет ему непосредственно в «контакте» с героем, а не автором, говорящим ему о герое, обнаружить неоднозначность образа человека в драме, сложность драматического действия и значение действия внутреннего, неразрешимость для отдельной личности жизненных противоречий. Иными словами, новый статус читателя/зрителя в субъектной сфере драмы дает возможность отметить особенности «новой драмы», которая, как доказано в работе, в истории русской литературы является результатом развития диалогической формы драматического высказывания. «Новая драма» ставит перед читателем/зрителем проблему индивидуального поиска путей, ведущих к гармонии между личностью и миром в условиях, когда диалогические отношения кажутся невозможными, но в то же время являются необходимыми.

Процесс диалогизации драмы как формы художественного высказывания в западной европейской литературе отмечается только во второй половине XIX века, когда рождается западноевропейская «новая драма». Для русских авторов, в частности А.П. Чехова, опыт предшественников оказывается основанием, на котором возникает их собственный мир. Поэтому драматургия Чехова является не одним из подходов к решению проблем современного человека, осознающего автономную причастность к общей жизни, где сопрягаются судьбы людей, а особым образцом «новой драмы». Б.И. Зингерман по этому поводу пишет: «.русский писатель дает нам возможность увидеть отличительные черты новой драмы, взятые в их совокупности и соотнести друг с другом. У Чехова новая драма осознает себя в своей всеобъемлющей сущности» [218, с.20].

Чехову предшествуют опыты романтиков, Пушкина, Гоголя, Тургенева, Островского и других авторов XIX века, которые исследуют особенности диалогических отношений человека и мира, являющихся основанием целостности жизненной картины в драме. В рамках творчества русских авторов XIX века рождаются основные принципы новой поэтики диалогической коммуникации, столь важные для «новой драмы». А сам Чехов открывает новые пути развития мировой драмы ХХ-ХХ1 веков. Следовательно, решенные в диссертации проблемы поэтики субъектной сферы русской драмы XIX века указывают на актуальные направления изучения и новейшей драмы.

Во-первых, выводы, сделанные в диссертации, позволяют увидеть автора современной драмы в роли исследователя незавершенного настоящего, использующего не только драматические, но и лирические, эпические формы письма для создания произведения, целостность которого формируется в диалоге «я -другой».

В роли «другого» выступает герой, человек современной цивилизации. При видимой невозможности коммуникативных отношений партнеров по драматической игре образ героя обнаруживает индивидуальные границы. Эти границы - необходимое условие восприятия целостности образа человека и драматического мира читателем/зрителем, являющимся участником эстетической коммуникации нового типа. В новейшей диалогической драме, как и в драме XIX века, она организована посредством и героя, существующего на перекрестке бытия «я-для-себя» и «я-для-другого», и «наблюдателя», а также посредством ремарочного субъекта.

Во-вторых, как показывает проведенное исследование, в произведениях, где обнаруживается диалогический принцип целостности, автором иначе, чем в канонической драме решается не только проблема героя, но и проблема конфликта, на основании которого возникает действие. Драматическое действие указывает читателю/зрителю на возможности относительно автономного существования человека в мире и в то же время на необходимость диалогических отношений с «другим», являющимся пределом, к которому стремится всякое «я». В результате в новейшей драме возникает тема виртуального пространства, создаваемого человеком XXI века. Исследование особенностей этого пространства также становится возможным на основании рассмотрения основных проблем новой поэтики эстетической коммуникации.

В-третьих, читатель/зритель становится участником эстетической коммуникации, чья личностная позиция в драме рубежа Х1Х-ХХ веков в чеховском варианте оказывается завершающей. Эти открытия русской драмы XIX столетия, развитые впоследствии мировой драмой, объясняют современность русской классики.

В-четвертых, вслед за драмой XIX века в новейшей драме диалог автора - героя, героя - читателя, автора - читателя выходит на первый план, указывая на необходимость изучения активности участников эстетической коммуникации и особенностей их личностных позиций, оформляемых в рамках коммуникативного события.

Все сделанные на основании исследования особенностей основных участников эстетической коммуникации нового типа, а также приемов и принципов ее организации выводы и обозначенные возможности изучения новейшей драмы стали возможными благодаря новым принципам анализа драматического произведения. Таким образом, диссертация показывает теоретические и практические возможности анализа литературного явления, предполагающего рассмотрение внутриструктурной динамики формирования художественной целостности произведении, а также предлагает новый взгляд на историю русской драмы XIX и века с учетом достижений современной исторической поэтики.

Список научной литературыТютелова, Лариса Геннадьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аверкиев Д.В. Комедия о российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке. Каширская старина // Русская драма эпохи А.Н. Островского / под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 217-355.

2. Андреев Л.Н. Письма о театре // Андреев Л.Н. Собрание сочинений в 6 т. М.: Худ. лит., 1996. Т. 6. С. 509-558.

3. Андреев Л.Н. Рассказы, повести и фельетоны / сост. и предисл. В.Н. Чувакова. М.: Московский рабочий, 1983. 351 с.

4. Белый Андрей. Чехов // Белый Андрей. Символизм как миропонимание / сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994. С. 371-375.

5. Блок A.A. О драме // Блок A.A. Собрание сочинений в 6 т. М.: Правда, 1971. Т. 5 : Проза. С. 148-177.

6. Блок A.A. Стихия и культура // Блок A.A. Собрание сочинений в 6 т. М: Правда, 1971. Т. 5 : Проза. С. 274-283.

7. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1937-1952.

8. Горький М. Собрание сочинений в 30 т. М.: Худ. литература, 1950. Т. 6. 559 с.

9. Грибоедов A.C. Сочинения в стихах / вступ. статья В.П. Мещерякова, сост., подг. текста и примеч. Д.М. Климовой. Л.: Сов. писатель, 1987. 512 с.

10. Державин Г.Р. Рассуждение о лирической поэзии или об оде // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. С. 284-294.

11. Жуковский В.А. Сочинения в 3 т. М.: Худож. лит.: Абзац, 1980. Т. 2 : Баллады. Поэмы. Повести и сцены в стихах / сост. и коммент. И.М. Семенко. 493 с.

12. Жуковский В.А. Эстетика и критика. М.: Искусство, 1985. 431 с.

13. Золя Э. Натурализм в театре // Золя Э. Собрание сочинений в 26 т. М.: Худ. литература, 1966. Т. 24. С. 321-363.

14. Ибсен Г. Собрание сочинений в 4 т. М.: Искусство, 1956-1958.

15. Иван Грозный. Пьесы русских драматургов XIX-XX в. / сост. A.B. Парин. М.: Аграф, 2011. 568 с.

16. Карамзин Н.М. <Находить в самых обыкновенных вещах пиитическую сторону> // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. С.302-304.

17. Карамзин Н.М. Что нужно автору? // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. С. 300-302.

18. Княжнин Я.Б. Владимир и Ярополк. Вадим Новгородский // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 491-592.

19. Корнель П. Гораций // Театр французского классицизма. М.: Худ. литература, 1970. С. 156-210.

20. Корнель П. Рассуждения о трагедии и о способах трактовать ее согласно законам правдоподобия или необходимости // Литературные манифесты западноевропейских классицистов / под ред. Н.П. Козловой. М.: Изд-во Московского ун-та, 1980. С. 378-383.

21. Кукольник Н.В. Рука всевышнего отечество спасла. Драма в 5 актах, в стихах: (Писана в октябре 1832 г.). Изд. 2-е. СПб.: Бр. М. и М. Заикины, 1834. 140 с.

22. Кукольник Н.В. Торквато Тассо: Большая драматическая фантазия, в стихах: (Писана в 1830 и 1831 гг.). СПб.: Тип. Н. Греча, 1833. 174 с.

23. Кукольник П.В. Гуниад. Вильна: Печатня А.Г. Сыркина, 1872. 52 с.

24. Кюхельбекер В.К. Избранные произведения в 2-х т. М.-Л.: Сов. писатель, 1967. Т. 2. 788с.

25. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в 4 т. М.: Худ. литература, 1976. Т. 3 : Маскарад. Драмы. 1830-1836 / прим. И.Л. Андронникова. 557 с.

26. Ломоносов M.B. Тамира и Селим // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 159-212.

27. Мандельштам О.Э. Девятнадцатый век // Мандельштам О.Э. Сочинения в 2 т. М.: Худ. литература, 1990. Т. 2 : Проза / сост. и подгот. текста С. Аверинцева и П. Нерлера ; коммент. П. Нерлера. С. 195-201.

28. Материалы архива и библиотеки В.А. Жуковского // Лебедева О.Б. Драматургические опыты В.А. Жуковского / под ред. Ф.З. Кануновой. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1992. С. 178-196.

29. Мей Л.А. Псковитянка. Драма в 5 д. М.: Универсальная б-ка, 1916.104 с.

30. Мей Л.А. Царская невеста. Драма в 4 д. М.: АО «Универс. б-ка», 1915. 82 с.

31. Некрасов H.A. Полное собрание сочинений и писем в 15 т. Художественные произведения в 10 т. Л.: Наука, 1983. Т. 6 : Драматические произведения (1840-1859). 719 с.

32. Озеров В.А. Эдип в Афинах. Димитрий Донской. Изд. 2-е. СПб.: Тип. Глазунова И., 1816. 82 с.

33. Островский А.Н. Полное собрание сочинений в 16 т. М.: Худ. литература, 1949-1953.

34. Писемский А.Ф. Собрание сочинений в 5 т. М.: Худ. литература, 1982. Т. 2 : Повести, рассказы, очерки, драмы / коммент. М.П. Еремина, А.И. Журавлевой. 604 с.

35. Плавильщиков П.А. Ермак, покоритель Сибири // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подгот. текстов и коммент. П. Бухаркина и др.; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 643-688.

36. Плавильщиков П.А. Рюрик // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 593-642.

37. Плавильщиков П.А. Театр // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. С. 216-237.

38. Погодин М.П. Марфа Посадница // Погодин М.П. Повести. Драма / сост., вступ. ст. и примеч. М.Н. Виролайнен. М.: Сов. Россия, 1984. С. 289-403.

39. Потехин A.A. Суд людской не божий. Мишура // Русская драма эпохи А.Н. Островского / под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 101-191.

40. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10 т. М.: Наука, 19621965. Т. 5, 7, 10.

41. Ранняя русская драматургия (XVII перв. пол. XVIII в.) : Первые пьесы русского театра. М.: Наука, 1972. 511 с.

42. Ранняя русская драматургия (XVII перв. пол. XVIII в.) : Пьесы школьных театров Москвы. М.: Наука, 1974. 584 с.

43. Ржевский A.A. Подложный Смердий // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 213-266.

44. Русская драма эпохи А.Н. Островского / под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 464 с.

45. Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. 719 с.

46. Рылеев К.Ф. Богдан Хмельницкий. Пролог // Рылеев К.Ф. Полное собрание стихотворений. JL: Сов. писатель, 1971. С. 247-252.

47. Салтыков-Щедрин М.Е. В среде умеренности и аккуратности // Салтыков-Щедрин М.Е. Полное собрание сочинений в 20 т. М.: ОГИЗ, 19331954. Т. 12. С.7-292.

48. Сочинения императрицы Екатерины II / под ред. А.И. Введенского. СПб.: Маркс, 1893. 448 с.

49. Сочинения князя A.A. Шаховского. СПб.: A.C. Суворин, 1898.223 с.

50. Сочинения Тредьяковского в 3 т. СПб.: Изд. Алекс. Смирдина, 1849. Т. 1.808 с.

51. Стриндберг А. Предисловие к «Фрекен Жюли» // Стриндберг А. Красная комната. Роман, пьесы, новеллы / пер. со шведского ; вст. ст.

52. B. Неустроева ; коммент. А. Сергеева, В. Соловьевой. М.: Эксмо, 2005.1. C. 353-365.

53. Сумароков А.П. Хорев. Синав и Трувор. Дмитрий Самозванец // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. С. 27-158.

54. Толстой А.К. Смерть Иоанна Грозного. Царь Федор Иоаннович. Царь Борис. Стихотворения. М.: Худ. литература, 1988. 527 с.

55. Толстой JI.H. Собрание сочинений в 22 т. М.: Худ. литература, 1978-1985. Т. 13, 15.

56. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения в 12 т. М.: Наука, 1978. Т. 1: Стихотворения, поэмы, статьи рецензии, прозаические наброски. 1834-1849. 574 с.

57. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения в 12 т. М.: Наука, 1979. Т. 2 : Сцены и комедии 1843-1852. 703 с.

58. Херасков М.М. Венецианская монахиня. Освобожденная Москва // Русская литература век XVIII. Трагедия / сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. лит., 1991. С. 315-430.

59. Хомяков A.C. Дмитрий Самозванец. Трагедия в 5 д. М. : Унив. тип. (М. Катков), 1886. 175 с.

60. Хомяков A.C. Полное собрание сочинений в 4 т. М.: Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К0, 1902. Т. 1 : Трагедии и стихотворения. 419 с.

61. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Письма в 12 т. М.: Наука, 1974-1983.

62. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения в 18 т. М.: Наука, 1974-1982.

63. Чулков М.Д. Пересмешник / сост., подгот. текстов, послесл., примеч. В.П. Степанова. М.: Сов. Россия, 1987. 368 с.

64. Шоу Б. О драме и театре. М.: Изд-во иностр. лит., 1963. 640 с.2. Научная литература

65. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 448 с.

66. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. С. 3-38.

67. Автухович Т.Е. Риторика и русский роман XVIII века: Взаимодействие в начальный период формирования жанра. Гродно: Гродненский гос. институт им. Янки Купалы, 1995. 185 с.

68. Агафонова М.А. Модусы жанра поэмы в переводах В.А.Жуковского 1800-1820-х гг. : автореферат дис. . канд. филол. наук. М., 2011.27 с.

69. Агранович С.З. Жанровое своеобразие «сцен» и «картин» в творчестве А.Н. Островского // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1977. С. 115-116.

70. Агранович С.З., Рассовская Л.П. Миф, фольклор, история в трагедии «Борис Годунов» и в прозе A.C. Пушкина. Самара: Изд-во Самарский университет», 1992. 216 с.

71. Акимова Т.А. Жанровые источники драматургии Екатерины II // Литература и театр: проблемы диалога / сост. Л.Г. Тютелова. Самара: ООО «Офорт», 2011. С. 10-16.

72. Алмазов Б.Н. Сон по случаю одной комедии // Русская эстетика и критика 40-50-х годов XIX века / подгот. текста, сост., вступ. статья и примеч.

73. B.К. Кантора и А.Л. Осповата. М.: Искусство, 1982. С. 223-249.

74. Алпатов М.В. Этюды по истории западноевропейского искусства. М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1963. 526 с.

75. Алперс Б.В. Театр Мочалова и Щепкина. М.: Искусство, 1979.632 с.

76. Алперс Б.В. Театральные очерки в 2-х т. М.: Искусство, 1977. Т. 1 : Театральные монографии. 567 с.

77. Андреев М.Л. Классическая европейская комедия. Структура и формы. М.: РГГУ, 2011. 234 с

78. Андреев М.Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения. М.: Наука. Наследие, 1993. 253 с.

79. Андреев М.Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения // От мифа к литературе : сборник в честь Е.М. Мелетинского. М., 1993. С. 312-320.

80. Андреев М.Л., Холодовский Р.И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрождения. М.: Наука, 1988. 296 с.

81. Аникст A.A. Теория драмы в России. От Пушкина до Чехова. М.: Наука, 1972. 643 с.

82. Аникст A.A. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. М.: Наука, 1967. 456 с.

83. Аникст A.A. Теория драмы от Гегеля до Маркса. М.: Наука, 1983.288 с.

84. Анненский И.Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979. 680 с.

85. Аристотель. Об искусстве поэзии. М.: Худ. литература, 1957. 183 с.

86. Архипова A.B. Драматургия декабристов // История русской драматургии. XVII первая половина XIX века. Л.: Наука, 1982. С. 239-260.

87. Архипова A.B. Историческая трагедия эпохи романтизма // Русский романтизм. Д.: Наука. Ленинградское отделение, 1978. С. 169-179.

88. Афанасьев Э.Л. Русская литература рубежа XVIII-XIX вв. переломный этап национального самосознания: Аксиология и поэтика : дис. . докт. филол. наук. М., 2002. 329 с.

89. Ахматова A.A. О Пушкине. Статьи и заметки. Изд. 3-е, исправл., дополн. М.: Книга, 1989. 367 с.

90. Бабичева Ю.В. Островский в преддверии «новой драмы» // А.Н. Островский, А.П. Чехов и литературный процесс XIX-XX вв. : сборник статей в память об Александре Ивановиче Ревякине (1990-1983). М.: Intrada, 2003. С. 170-183.

91. Бабичева Ю.В. Эволюция жанров русской драмы XIX начала XX в. Вологда: Вологодский гос. педагогический институт, 1982. 128 с.

92. Балухатый С.Д. Вопросы поэтики. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990.320 с.

93. Барбой Ю.М. К теории театра. СПб.: Изд-во СПбГАТИ, 2008. 240 с.

94. Барро Ж.Л. Размышления о театре. М.: Иностранная литература, 1963. 303 с.

95. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов Электронный ресурс. URL: http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Literat/bart/01.php (дата обращения -31.06.2012).

96. Барт Р. Драма. Поэма. Роман // Французская семиотика. От структурализма к поструктурализму / пер. с фр. ; сост. и вст. статья Г.К. Косикова. М.: Изд-ская группа «Прогресс», 2000. С. 312-334.

97. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. литература, 1975. 504 с.

98. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. 1984-1985. М., 1986. С. 108-109.

99. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худ. литература, 1972. 470 с.

100. Бахтин М.М. Рабле и Гоголь // Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Изд. 2-е. М.: Худ. литература, 1990. С. 526-536.

101. Бахтин М.М. Собрание сочинений в 7 т. М.: Русские словари, 19972012. Т. 5,6.

102. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. 304 с.

103. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.424 с.

104. Бачелис Т.И. Гамлет и Арлекин : сборник статей. М.: Аграф, 2007.567 с.

105. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13 т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1953-1959. Т. 1.

106. Белинский В.Г. Собрание сочинений в 9 т. М.: Худ. литература, 1976-1982. Т. 6.

107. Беляк Н.В., Виролайнен М.Н. «Маленькие трагедии» как культурный эпос новоевропейской истории (судьба личности судьба культуры) // Пушкин: Исследования и материалы. JL: Наука, 1991. Т. XIV. С. 73-96.

108. Беляк Н.В., Виролайнен М.Н. «Моцарт и Сальери»: структура и сюжет // Пушкин: исследования и материалы. СПб.: Наука, 1995. Т. XV. С. 109-121.

109. Бент М.И. Немецкая романтическая новелла: Генезис, эволюция, типология. Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1987. 120 с.

110. Бентли Э. Жизнь драмы / пер. с англ. В. Воронина ; пред. И.В. Минакова. М.: Айрис-пресс, 2004. 416 с.

111. Беньямин В. Происхождение немецкой барочной драмы / пер. с нем. и послесловие С. Ромашко. М.: Аграф, 2002. 288 с.

112. Бердников Г.П. А.П.Чехов. Идейные и творческие искания. М.: Худ. литература, 1984. 698 с.

113. Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. С. 43-271.

114. Бердяев H.A. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности. М.: Мысль, 1990. 208 с.

115. Березкин В.И. Художник в театре Чехова. М.: Изобразительное искусство, 1987. 240 с.

116. Берков П.Н. История русской комедии XVIII в. Д.: Наука, 1977.390 с.

117. Берковский Н.Я. Запад и русское своеобразие в литературе. Русский стиль, русская эстетика и оценка их на Западе // Берковский Н.Я. Мир, создаваемый литературой. М.: Сов. писатель, 1989. С. 311—473.

118. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии / вступит, статья

119. A. Аникста. Л.: Худ. литература, 1973. 568 с.

120. Берковский Н.Я. Чехов повествователь и драматург // Берковский Н.Я. Статьи о литературе. Л.: Худ. литература, 1985. С. 215-339.

121. Бернштейн И.А. Введение // История всемирной литературы в 8-ми т. М.: Наука, 1991. Т. 7. С. 232-252.

122. Билинкис М.Я. Русская проза XVIII века. Документальные жанры. Повесть. Роман. СПб.: СПб. гос. ун-т, 1995. 102 с.

123. Бицилли П.М. Трагедия русской культуры : исследования, статьи, рецензии / сост., вступ. статья, коммент. М. Васильевой. М.: Русский путь, 2000. 608 с.

124. Большакова А.Ю. Теория автора в современном литературоведении // Известия РАН. 1998. Т. 57. № 5. С. 15-24.

125. Большакова А.Ю. Теория автора у М.М.Бахтина и

126. B.В. Виноградова // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 2. С. 4-22.

127. Бонецкая Н.К. Образ автора в системе художественного произведения. (К вопросу об эстетической природе образа автора. На материале творчества H.B. Гоголя, Н.С. Лескова и М.А. Булгакова.) : дис. . канд. филол. наук. М., 1986. 157 с.

128. Бонецкая Н.К. Проблемы методологии анализа образа автора // Методология анализа литературного произведения. М.: Наука, 1988. С. 60-85.

129. Бочаров С.Г. О художественных мирах. М.: Сов. Россия, 1985.296 с.

130. Бочаров С.Г. Роман «Война и мир» Л.Н. Толстого. Изд. 3-е. М.: Худ. литература, 1978. 103 с.

131. Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении в 3-х т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1962. Т. 1 : Образ, метод, характер. С. 370-371.

132. Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия первой четверти

133. XIX века : автореферат дис. . докт. филол. наук // Самарские филологи: Виктор Алексеевич Бочкарев : сб. статей. Самара: Изд. СамГПУ, 2001. С. 61-97.

134. Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия периода подготовки восстания декабристов. Куйбышев, 1968. 527 с.

135. Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия последней трети XVIII века. Куйбышев: КГПИ, 1985. 107 с.

136. Бродский Н.Л. A.C. Пушкин. Биография. М.: ГИХЛ, 1937. 891 с.

137. Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М.: РГГУ, 2001. 320 с.

138. Бройтман С.Н., Магомедова Д.М., Приходько И.С., Тамарчен-ко Н.Д. Жанр и жанровая система в русской литературе конца XIX начала

139. XX века // Поэтика русской литературы конца XIX начала XX века. Динамика жанра. Общие проблемы. Проза. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 5-76.

140. Буало Н. Поэтическое искусство // Литературные манифесты западноевропейских классицистов. Под ред. Н.П. Козловой. М.: Изд-во Московского ун-та, 1980. С. 425^42.

141. Бубер М. Проблема человека. М.: ИНИОН, 1992. 146 с.

142. Булгаков С.Н. Моцарт и Сальери // Пушкин в русской философской критике: Конец XIX первая половина XX в. М.: Книга, 1990. С. 294-301.

143. Бялый Г.А. Русский реализм: От Тургенева к Чехову. Л.: Сов. писатель, 1990. 640 с.

144. В спорах о театре. M.: ГИТИС, 2008. 122 с.

145. Вайман С.Т. Неевклидова поэтика А.Н. Островского // Вайман С.Т. Гармонии таинственная власть: Об органической поэтике. М.: Сов. писатель, 1989. С. 38-172.

146. Варнеке Б.В. Приемы творчества А.Н.Островского // А.Н. Островский / под. ред. Б.В. Варнеке. Одесса, 1923. С. 61-62.

147. Варнеке Б.В. Тургенев-драматург // Венок Тургеневу: сборник статей. Одесса, 1919. С. 1-24.

148. Василькова А.Н. Душа и тело куклы в искусстве XX века: театр, кино, телевидение. М.: Аграф, 2003. 208 с.

149. Вейдле В. Умирание искусства. Размышления о судьбе литературного и художественного творчества // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во полит, литературы, 1991. С. 268-292.

150. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Худ. литература, 1940.649 с.

151. Винникова Г.Э. Театр Тургенева // Театр. 1968. № 11. С. 113-124.

152. Виноградов В.В. О стиле Пушкина // A.C. Пушкин: pro et contra / сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова, комент. Г.Е. Потаповой. СПб.: РХГИ, 2000. Т. И. С. 312-334.

153. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: Худ. литература, 1961. 599 с.

154. Виноградов В.В. Проблема образа автора в художественной литературе // Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. С. 105-212.

155. Вишневская И.Л. Гоголь и его комедии. М.: Наука, 1976. 256 с.

156. Вишневская И.Л. Талант и поклонники. (А.Н.Островский и его пьесы.) М.: Наследие, 1999. 216 с.

157. Владимиров C.B. Действие в драме. Л.: Искусство, 1972. 158 с.

158. Волькенштейн В.М. Драматургия. M.-JL: Искусство, 1937. 272 с.

159. Вяземский П.А. Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина // Вяземский П.А. Сочинения в 2-х т. М.: Худ. литература, 1982. Т. 2. С. 189-216.

160. Гаевский В. Люди и тени // Советский театр. 1989. № 2 (апрель-июль). С. 34.

161. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М.: Просвещение, 1968. 303 с.

162. Гегель Г.В.Ф. Эстетика в 4 т. М.: Искусство, 1968-1973.

163. Герцен А.И. Новая фаза русской литературы // Герцен А.И. Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедии (РОССПЭН), 2010. С. 543-589.

164. Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедии (РОССПЭН), 2010. С. 196-303.

165. Гете И.-В. Шиллер Ф. Переписка в 2-х т. М.: Искусство, 1988. Т. 1 / вступит, ст. A.A. Аникста ; пер. с нем. и комментарии Е.И. Бабановой. 540 с.

166. Гинзбург Л .Я. О лирике. М.: Интрада, 1997. 415 с.

167. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М.: Интрада, 1999. 412 с.

168. Гиппиус В.В., Комарович В.Л. Комментарии // Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951. Т. 4. С. 519-530.

169. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа. М.: Высшая школа, 1991. 160 с.

170. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория художественной целостности. М.: Языки славянской культуры, 2002. 528 с.

171. Гиршман М.М. Повествователь и герой // Чехов и Лев Толстой. М.: Наука, 1980. С. 126-139.

172. Головко В.М. Историческая поэтика русской классической повести. М.: Флинта, 2010. 280 с.

173. Головчинер В.Е. Вопрос о статусе эпической драмы в системе драматического рода // Драма и театр III: сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. С. 7-22.

174. Головчинер В.Е. Действие и конфликт как категории драмы // Вестник ТГПУ. 2000. Вып. 6. Серия Гуманитарные науки (Филология). С. 65-71.

175. Головчинер В.Е. Русские корни эпической драмы // Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Томск: Изд-во Том. унта, 2009. Вып. 10 : Поэтика драмы в литературе XX / ред. Т.Л. Рыбальченко. С. 5-21.

176. Головчинер В.Е. Эпическая драма в русской литературе XX века. Изд. 2-е, дополненное и исправленное. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2007. 320 с.

177. Голубков С.А. Театральность как поведенческая модель русского писателя начала XX века // Литература и театр : сборник научных статей / пре-дисл. И.В. Саморуковой. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. С. 16-22.

178. Голубков С.А. Читая «Философему о театре» Сигизмунда Кржижановского // Литература и театр: проблема диалога : сборник научных статей / сост. Л.Г. Тютелова. Самара: ООО «Офорт», 2011. С. 154-160.

179. Горбунова E.H. Вопросы теории реалистической драмы. М.: Советский писатель, 1963. 511 с.

180. Горбунова E.H. Идеи. Характеры. Конфликты. М.: Сов. писатель, 1960. 420 с.

181. Горелик JI.Jl. Чеховская пародия на Наташу Ростову // Русская филология : ученые записки. Смоленск, 1997. С. 86-94.

182. Городецкий Б.П. Драматургия Пушкина. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953.359 с.

183. Городецкий Б.П. Трагедия А.С.Пушкина «Борис Годунов»: Комментарий. Л.: Просвещение, 1969. 184 с.

184. Грехнев В.А. Диалог с читателем в романе Пушкина «Евгений Онегин» // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 100-109.

185. Гриб В.Р. Избранные работы. М.: Худ. литература, 1956. 416 с.

186. Грибоедов A.C. в русской критике: сборник ст. / сост., вступ. ст. и примеч. A.M. Гордина. М.: Гос. изд. худ. литература, 1958. 390 с.

187. Григорьев A.A. Письма к Ивану Сергеевичу Тургеневу // Русская трагедия: Пьеса А.Н. Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 82-115.

188. Григорьев A.A. Эстетика и критика / вступ. статья, сост. и примеч. А.И. Журавлевой. М.: Искусство, 1980. 469 с.

189. Гринцер Н.П., Гринцер П.А. Становление литературной теории в Древней Греции и Индии. М., РГГУ, 2000. 424 с.

190. Гринцер П.А. Две эпохи романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. С. 3-45.

191. Гринцер П.А. Поэтика слова // Вопросы литературы. 1984. № 1. С.130-148.

192. Гуковский Г.А. Екатерина II литератор // Екатерина II Великая: энциклопедия / под ред. М.Л. Вольпе. М.: ACT: Зебра М, 2008. С. 137-155.

193. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.: Гослитиздат, 1957. 414 с.

194. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Интрада, 1995.320 с.

195. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М.-Л.: Гос. издат-во худ. литературы, 1959. 532 с.

196. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998. 384 с.

197. Денисенко C.B. Пушкинские тексты на театральной сцене XIX века. СПб.: Нестор-История, 2010. 494 с.

198. Дерман А.Б. О мастерстве Чехова. М.: Сов. писатель, 1959. 208 с.

199. Дзюба Е.М. Становление и развитие русского романа 70-80-х гг. XVIII века (мифогенный роман в творчестве М.Д. Чулкова, М.И. Попова,

200. B.А. Левшина) : дис. . докт. филол. наук. Н.Новгород, 2006. 440 с.

201. Дидро Д. Собрание сочинений в 10 т. М.-Л.: Академия, 1936. Т. 5 : Театр и драматургия. 656 с.

202. Дмитров Л. «Три сестры». Во имя отца // Драма и театр. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2007. Вып. VI. С. 104-111.

203. Должанский Роман. Чехов оказался безыдейным Электронный ресурс. // Коммерсант. 16 сентября. 2004. URL: http://www.smotr.ru/2004/2004fomenko3s.htm (дата обращения 29.05.2012).

204. Долженков П.Н. Чехов и позитивизм. Изд. 2-е. М.: Изд-во «Скорпион», 2003. 218 с.

205. Доманский Ю.В. Вариативность драматургии А.П. Чехова. Тверь: Лилия Принт, 2005. 160 с.

206. Достоевский М.М. «Гроза». Драма в пяти действиях А.Н. Островского // Русская трагедия: Пьеса А.Н. Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 162-183.

207. Достоевский Ф.М. Об искусстве. М.: Искусство, 1973. 632 с.

208. Драгомирецкая Н.В. Автор и герой в русской литературе XIX-XX вв. М.: Наука, 1991. 382 с.

209. Дурылин С.Н. Лермонтов и романтический театр // «Маскарад» Лермонтова : сборник статей / под ред. П.И. Новицкого. М.-Л.: Издание ВТО, 1941. С. 15-42.

210. Едошина И.А. Специфика пословичных именований ранних пьес А.Н. Островского // Драма и театр. Тверь, Тверской гос. ун-т., 2009. Вып. 7.1. C. 109-120.

211. Женетт Ж. Фигуры: работы по поэтике в 2-х т. М.: Издательство имени Сабашниковых, 1998. Т. 2. 472 с.

212. Жигунова Г.В. Национальное самосознание русского народа в философии славянофильства // Вестник МГТУ. 2006. Том 9. № 1. С. 53-58.

213. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности. СПб.: Алетейя, 2001. 640 с.

214. Жирмунская H.A. Историко-философская концепция И.Г. Гердера и историзм Просвещения (1981) // Жирмунская H.A. От барокко к романтизму : статьи о немецкой и французской литературах. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. 468 с.

215. Журавлева А.И. Русская драма и литературный процесс XIX века. М.: Изд-во Московского университета, 1988. 198 с.

216. Журавлева А.И. Русская драма эпохи Островского // Русская драма эпохи А.Н. Островского / под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 6-42.

217. Журавлева А.И., Некрасов В.Н. Театр А.Н. Островского. М.: Просвещение, 1986. 208 с.

218. Журчева О.В. Автор в драме: формы выражения авторского сознания в русской драме. Самара: Издательство СГПУ, 2007. 418 с.

219. Журчева О.В. Формы выражения авторского сознания в русской драме XX века : автореферат дис. . докт. филол. наук. Самара, 2009. 41 с.

220. Заяц Е.М. Динамика взаимодействия романной прозы и драмы в раннем творчестве А.П.Чехова : дис. . канд. филол. наук. Томск, 1999. 157 с.

221. Зимин А.И. Европоцентризм и русское национальное самосознание// Социологические исследования. 1996. № 2. С. 55-62. Электронный ресурс. URL: http://pravoslavie.chestisvet.ru/download/s221/sl.pdf (дата обращения -20.06.2011).

222. Зиммель Г. Рама картины. Эстетический опыт // Граница как механизм смыслопорождения. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2004. С. 189-193.

223. Зингерман Б.И. Очерки истории драмы XX века. М.: Наука, 1979.392 с.

224. Зингерман Б.И. Театр Чехова и его мировое значение. М.: Наука, 1988. 521 с.

225. Золина E.H. От «исторического» романа к роману историческому (о немецких корнях исторического романа В. Скотта) // Вестник гуманитарного факультета Ивановского государственного химико-технологического университета. 2009. Вып. 4. С. 245-255.

226. Зорин А.Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков : автореферат дис. . докт. филол. наук. Саратов, 2010. 37 с.

227. Ибсен, Стриндберг, Чехов : сборник статей / сост. М.М. Одесская. М.: РГГУ, 2007. 402 с.

228. Иванов Вяч.И. Ницше и Дионис // Иванов Вяч.И. Собрание сочений в 4 т. / под. ред. Д.В. Иванова и О. Дешарт. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 715-726.

229. Иванов Вяч.И. «Ревизор» Гоголя и комедия Аристофана // Иванов Вяч.И. Собрание сочинений в 4 т. / под. ред. Д.В. Иванова и О. Дешарт. Брюссель, 1987. Т. 4. С. 385-398.

230. Иванов Вяч.И. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. 428 с.

231. Иванов Д. Проблема канона русской комедии в первой половине XIX века: Грибоедов или Шаховской // Пушкинские чтения в Тарту V. Пушкинская эпоха и русский литературный канон. К 85-летию Ларисы Ильиничны Вольперт в 2-х ч. Тарту, 2011. Ч. 2. С.320-324.

232. Иванов Д. Становление литературной репутации Шаховского : дис. магистра. Тарту, 2005. 114 с.

233. Ивин A.A. Сюжетостроение драматургии А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук. Иваново, 1999. 182 с.

234. Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. Тверь: Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2001. 127 с.

235. Ивлева Т.Г. Образ Шарлотты в комедии А.П. Чехова «Вишневый сад» // Драма и театр III : сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. С.110-115.

236. Иезуитова JI.A. Комедия А.П. Чехова «Чайка» как тип новой драмы// Анализ драматического произведения. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1988. С. 323-346.

237. Иезуитова Л.А. О «натуралистическом» романе в русской литературе конца XIX начала XX в. (П.Д. Боборыкин, Д.Н. Мамин-Сибиряк, A.M. Амфитеатров) // Вопросы историзма и реализма в русской литературе

238. XIX начала XX в. : сборник статей ученых Ленинградского и Будапештского университетов / под. ред. Г.П. Макогоненко. Л.: Наука, 1984. С. 228-264.

239. История русской драматургии. XVII первая половина XIX века. Л.: Наука, 1982. 532 с.

240. История русской драматургии. Вторая половина XIX начало

241. XX века (до 1917). Л.: Наука, 1987. 661 с.

242. Ищук-Фадеева Н.И. Драма и обряд. Тверь: Тверской гос. университет, 2001. 81 с.

243. Ищук-Фадеева Н.И. Концепция личности в драматургии. Чехов и Горький Электронный ресурс. // 1 сентября. 2003. № 23. С. 5-12. URL: http://lit.lseptember.ni/2003/23/3.htm (дата обращения 06.03.2010).

244. Ищук-Фадеева Н.И. Развязка как феномен драмы // Драма и театр. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 2009. Вып. 7. С. 37-46.

245. Ищук-Фадеева Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы // Драма и театр: сборник научных трудов. Тверь, 2001. Вып. II. С. 5-16.

246. Ищук-Фадеева Н.И. Типология драмы в историческом развитии. Тверь: ТГУ, 1993. 61 с.

247. Кавелин К.Д. Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуры. М.: Правда, 1989. 656 с.

248. Калашникова O.JI. Русский роман 1760-1770 х гг. XVIII века : автореферат дис. . докт. филол. наук. Киев, 1990. 34 с.

249. Кантор В.К. «.Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации : историософские очерки. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 479 с.

250. Карпов И.П. Автор аналитическая филология - авторология Электронный ресурс. // Зеленая лампа. 2004. № 1. URL: http:// lamp.semiotocs.ru/avtorolog.thml (дата обращения - 28.05.2012).

251. Карякин A.A. Драма как эстетическая проблема. М.: Наука, 1971.219 с.

252. Катаев В.Б. «Жестокая смелость»: Поэтика обманутого ожидания // Чеховские чтения в Оттаве. Тверь-Оттава: Лилия Принт, 2006. С. 5-16.

253. Катаев В.Б. К постановке проблемы образа автора // Филологические науки. 1966. № 1. С. 29-40.

254. Катаев В.Б. Литературные связи Чехова. М.: МГУ, 1989. 260 с.

255. Катаев В.Б. Мопассан, Л. Толстой, Чехов: три решения одной темы // Чеховиана : статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990. С. 77-83.

256. Катаев В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова. М.: Изд-во МГУ, 1998. 112 с.

257. Катенин П.А. Размышления и разборы. М.: Искусство, 1981. 376 с.

258. Кашин Н.П. Островский сотрудник «Москвитянина» // Всесоюзная Государственная библиотека имени В.И. Ленина. Труды. 1939. Сб. 4. С. 59-60.

259. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. М.: Наука, 1975.280 с.

260. Кирпичников А.И. К «Скупому рыцарю» // Русская старина. 1899. №2. С. 441.

261. Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9 т. М., 19871990. Т. 5.

262. Кожинов В.В. Происхождение романа. М.: Советский писатель, 1963.440 с.

263. Козырев К.А. Фольклорно-мифологические элементы в литературе постмодернизма на материале творчества М.М. Попова : дис. . канд. филол. наук. М., 2006. 153 с.

264. Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. М.: Изд-во МГУ, 1990. 336 с.

265. Кондрашова И.И. Идея художественного синтеза и роль фольклора в концепции личности в прозе русской литературы конца XIX начала XX века : дис. . канд. филол. наук. Майкоп, 2004. 176 с.

266. Копенкина У.А. Проблема автора в драматургических текстах Н.В. Гоголя : автореферат дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2011. 24 с.

267. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972. 110 с.

268. Корман Б.О. Лирика H.A. Некрасова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1964.389 с.

269. Корман Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Содержательность форм в художественной литературе: проблемы жанра. Куйбышев: Изд-во КГУ, 1990. С. 16-30.

270. Косиков Г.К. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 1 (2). С. 21-51.

271. Костелянец Б.О. Драма и действие. Лекции по теории драмы. М.: Совпадение, 2007. 503 с.

272. Кошелев В.А. «Кто бы ни был ты, о мой читатель.» // Коше-лев В.А. «Онегина» воздушная громада. СПб.: Академический проект, 1999. С.269-285.

273. Критические статьи о комедии «Горе от ума», помещенныя в журналах с 1825 по 1857 год // A.C. Грибоедов и его сочинения: приложения / изд. Е. Серчевским. СПб., 1858. С. 243^04.

274. Кройчик Л.Е. Неуловимый Чехов: этюды о творчестве писателя. Воронеж: ВГУ, 2007. 246 с.

275. Кройчик Л.Е. Поэтика комического в произведениях А.П.Чехова. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. 278 с.

276. Кубасов A.B. Рассказы А.П. Чехова: поэтика жанра. Свердловск: Свердловский гос. пед. ин-т, 1990. 73 с.

277. Кузьмичев И.К. Литературные перекрестки. Типология жанров, их историческая судьба. Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1983. 208 с.

278. Купреянова E.H. К вопросу о классицизме // XVIII век. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. Сб. 4. С. 5^4.

279. Купцова О.Н. Жанр драматических пословиц и творчество Островского // Щелыковские чтения 2005. А.Н. Островский: личность, мыслитель, драматург, мастер слова : сборник статей. Кострома, 2006. С. 3-31.

280. Курганов Е.Я. Сергей Довлатов и линия анекдота в русской прозе // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба / сост. А.Ю. Арьев. СПб.: Звезда, 1999. С. 208-223.

281. Кургинян М.С. Драма // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении в 3-х т. М.: Наука, 1964. Т. 2 : Роды и жанры литературы. С. 238-362.

282. Лазареску О.Г. Литературное предисловие в драме: генезис, история, поэтика // Драма и театр. Тверь: Твер .гос. ун-т, 2007. Вып. VI. С. 23-42.

283. Лазареску О.Г. Литературные предисловия: вопросы истории и поэтики (на материале русской литературы XVIII-XIX веков). М.: Московский гос. пед. ун-т, 2007. 380 с.

284. Лакшин В.Я. А.Н. Островский. М.: Искусство, 1982. 568 с.

285. Лакшин В.Я. Театр А.Н. Островского. М.: Сов. Россия, 1985. 144 с

286. Лакшин В.Я. Толстой и Чехов. М.: Советский писатель, 1963. 570 с.

287. Лакшин В.Я. Три пьесы А.Н. Островского // Островский А.Н. Гроза. Лес. Бесприданница. М.: Худ. литература, 1961. С. 5-20.

288. Лебедев A.A. Грибоедов (Факты и гипотезы). М.: Искусство, 1980.303 с.

289. Лебедев Ю.В. В середине века: Историко-литературные очерки. М.: Современник, 1988. 384 с.

290. Лебедева О.Б. Драматические опыты В.А. Жуковского. Томск: Изд-во Томского университета, 1992. 206 с.

291. Левитан Л.С., Цилевич Л.М. Сюжет в художественной системе литературного произведения. Рига: Зинатие, 1990. 512 с.

292. Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра. Жанровые закономерности развития советской прозы 60-70-х годов. Свердловск: Средн.-Урал. кн. изд-во, 1982. 254 с.

293. Лейдерман Н.Л. Жанровые системы литературных направлений и течений //Взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе. Свердловск: Изд-во Свердл. гос. пед. ун-та, 1988. С. 4-17.

294. Лейдерман Н.Л. Теория жанров. Исследования и разборы. Екатеринбург: Словесник, 2010. 904 с.

295. Лейтес Н.С. Роман как художественная система. Пермь: Издательство Пермского университета, 1985. 79 с.

296. Линков В.Я. Художественный мир прозы А.П.Чехова. М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. 128 с.

297. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики). Екатеринбург, 1997. 317 с.

298. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред.

299. B.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. 752 с.

300. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1970.180 с.

301. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы Х-ХУП веков. Эпохи и стили. Л.: Наука, 1973. 254 с.

302. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. 186 с.

303. Лобанов М.П. Островский. М.: Молодая гвардия, 1989. 400 с.

304. Лотман Л.М. Драматургия Л.Н. Толстого // История русской драматургии. Вторая половина XIX начало XX века (до 1917 г.) Л.: Наука, 1987.1. C. 388-440.

305. Лотман Л.М. Драматургия И.С. Тургенева // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения в 12 т. М.: Наука, 1979. Т. 2. С. 529-560.

306. Лотман Л.М. Островский и литературное движение 1850-1860-х гг.// А.Н. Островский и литературно-театральное движение Х1Х-ХХ веков. Л.: Наука, 1974. С. 83-110.

307. Лотман Л.М. Островский и русская драматургия его времени. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961. 360 с.

308. Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3 т. Таллинн: Александра, 19921993.

309. Лотман Ю.М. Ломоносов и некоторые вопросы своеобразия русской культуры XVIII века // М.В. Ломоносов и русская культура : тезисы докладов конференции. Тарту, 1986. С. 3-6.

310. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода // Из истории русской культуры. М.: Языки русской культуры, 2000. Т. V : XIX век. Изд. 2-е. С. 429^144.

311. Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII начала XIX века // Из истории русской культуры. М.: Языки русской культуры, 2000. Т. IV : XVIII - начало XIX века. С. 13-348.

312. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с.

313. Лукач Г. О противоречиях шиллеровской драматургии // Театр и драматургия. 1936. № 7. С. 395-399.

314. Лукач Г. Рассказ или описание / пер. с нем. рукописи Н. Волькенау Электронный ресурс. // Литературный критик. 1936. № 8. С. 3. URL: http.V/mesotes.narod.m/lukasc/rasskazopisanie.htm (дата обращения 16.02.12).

315. Лукач Г. Теория романа. Опыт историко-философского исследования форм большой эпики Электронный ресурс. // Новое литературное обозрение. 1994. № 9. С. 19-78. URL: http://mesotes.narod.ru/lukacs/teoriaromana/tr-sod.htm (дата обращения 15.09.2008).

316. Луков Вл.А. Шекспиризация (к теории и истории принципов-процессов) Электронный ресурс. URL: http://vkarp.com/2011/05/01 /%D0%B2%D0%BB

317. D0%B 0%D0%BB%D 1 %8 3 %D0%B A%D0%BE%D0%B 2%D 1 %8 8%D0%B 5 %D 0%BA%D 1 %81 %D0%BF%D0%B8%D 1 %80%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D 1 %86%D0%B8%D 1 %8F%D0%BA%D 1 %82%D0%B5%D0%BE%D 1 %80%D0%B8%D 0%B8-%D0%B8-%D0%B8%D1%81/ (дата обращения 6.11.11).

318. Лукьянов В.Г. Эвристическая ценность эстетики М.М.Бахтина (на материале работ 20-х гг.) // Филологические исследования. 2007. № 9. С. 221-234.

319. Магомедова Д.М. Анненский и Ахматова: к проблеме романизации лирики// «Царственное слово». Ахматовские чтения. М.: Наследие, 1992. Вып. 1. С. 135-140.

320. Макеев М.С. Спор о человеке в русской литературе 60-70 гг. XIX века. Литературный персонаж как познавательная модель человека. М.: Диалог МГУ, 1999. 178 с.

321. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.: Прогресс, 1999. 352 с.

322. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте: психологическая типология пути. M.: Ad Marginem, 1995. 547 с.

323. Манн Ю.В. Автор и повествование // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. С. 431-480.

324. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект-пресс, 1995.384 с.

325. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. M.: Coda, 1996. 474 с.

326. Маркович В.М. Человек в романах Тургенева. Л.: Изд-во ЛГУ, 1975. 152 с.

327. Машинский С.И. Художественный мир Гоголя. М.: Просвещение, 1979. 432 с.

328. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. Л.: Прибой, 1928. 232 с.

329. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. 318 с.

330. Мелетинский Е.М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М.: Наука, 1983. 304 с.

331. Миловзорова М.А. Динамика сюжета и жанра русской исторической драмы XIX века // Драма и театр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. Вып. 7. С. 56-67.

332. Миловзорова М.А. «Провинциальные сюжеты» в драматургии XIX века: А.Н.Островский, предшественники и современники. Электронный ресурс. URL: http://main.isuct.ru/ru/vgf/2006/01/184 (дата обращения 12.08.2010).

333. Мильдон В.И. Вершины русской драмы. М.: Изд-во МГУ, 2002.256 с.

334. Мильдон В.И. «Открылась бездна.» : Образы места и времени в классической русской драме. М.: Изд-во «Артист. Режиссер. Театр», 1992. 349 с.

335. Мильдон В.И. Философия русской драмы: мир Островского. М.: РОССПЭН, 2007. 240 с.

336. Минский Н.М. Старинный спор // Критика русского символизма в 2-х т. М.: ООО Изд-во «Олимп»: ООО «Издательство ACT», 2002. Т. 1 / сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. H.A. Богомолова. С. 22-31.

337. Михайлов A.B. Роман и стиль // Михайлов A.B. Языки культуры. М.: Языки русской культуры», 1997. С. 404-472.

338. Михайлов A.B. Судьба классического наследия на рубеже XVIII-XIX вв. // Классика и современность. М.: Изд-во МГУ, 1991. С. 149-164.

339. Михайлов А.Д Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. Изд. 3-е. М.: Либроком, 2012. 352 с.

340. Михайлов М.И. Из комментария к роману A.C. Пушкина «Евгений Онегин» // Проблемы современного пушкиноведения. Псков, 1994. С. 141-143.

341. Михайловский Н.К. Кое-что о г-не Чехове // А.П. Чехов: pro et contra / сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; поел ее л., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 332-354.

342. Михайловский H.K. Об отцах и детях и о г-не Чехове // А.П. Чехов: pro et contra / сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; послесл., примеч.

343. A.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 80-92.

344. Михайловский Н.К. Н.В. Шелгунов // Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания / сост., вступ. статья М.Г. Петровой и

345. B.Г. Хороса. М.: Искусство, 1995. С. 296-343.

346. Моклер К. Импрессионизм: История, эстетика, мастера. Изд. 2-е. / пер. с фр. ; под ред. Ф.И. Рерберга. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 160 с.

347. Молодцова М.М. Эволюция сценического пространства // Молод-цова М.М. Четыре шедевра «ученого театра» эпохи Возрождения. СПб.: Изд-во СПбГАТИ, 2011. С. 302-315.

348. Москвина Т.В. В спорах о России: А.Н. Островский // Театр. 1989. № 10. С. 39-52.

349. Москвина Т.В. Эволюция религиозных тем и мотивов в творчестве А.Н. Островского: От «Семейной картины» до «Грозы» // А.Н. Островский: новые исследования : сборник статей и сообщений. СПб., 1998. С. 9-34.

350. Муратов А.Б. Романтическая драма Тургенева «Неосторожность» // Тургенев И.С. Вопросы биографии и творчества. М., 1990. С. 25-32.

351. Муратов А.Б. «Светская комедия» И.С. Тургенева «Где тонко, там и рвется» // Анализ драматического произведения: межвузовский сборник / под ред. проф. В.М. Марковича. Л., 1988. С. 172-185.

352. Муратова H.A. Разрешение конфликта в драмах и комедиях А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2005. 190 с.

353. Мущенко Е.Г. Путь к новому роману на рубеже XIX-XX веков. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. 186 с.

354. Набоков B.B. Лекции по русской литературе / пер. с англ. ; предисловие Ив. Толстого. М.: Независимая газета, 1996. 440 с.

355. Назарова Л.Н. Островский и Тургенев // А.Н. Островский и литературно-театральное движение XIX-XX веков. Л.: Наука, 1974. С. 11-129.

356. Назиров Р.Г. Творческие принципы Достоевского. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1982. 159 с.

357. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина. М.: Сов. писатель, 1987. 448 с.

358. Нестеренко A.A. Авторское начало в эпическом произведении. М.: МГПИ, 1982. 114 с.

359. Неупокоева И.Г. Революционная романтическая поэма первой половины XIX века. М.: Наука, 1971. 520 с.

360. Ничипоров И.Б. А.П. Чехов в оценке русских символистов // Молодые исследователи Чехова: материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 40-54.

361. Овчинникова Л.В. Русская литературная сказка XX века (история, классификация, поэтика) : дис. . докт. филол. наук. М., 2001. 387 с.

362. Одесский М.П. Очерки исторической поэтики русской драмы: Эпоха Петра I. М.: РГГУ, 1999. 238 с.

363. Одесский М.П. Поэтика русской драмы. Последняя треть XVII -первая треть XVIII века. М.: РГГУ, 2004. 396 с.

364. Одиноков В.Г., Одинокова Д.В. История русской литературы XIX века. Новосибирск: Изд-во Новосибирского госуниверситета, 2009. 167 с.

365. Одиноков В.Г. Пьеса А.П. Чехова «Безотцовщина»: философия и поэтика // Вестник НГУ. Серия История, филология. 2008. Т. 7. Вып. 2. С. 104-111.

366. Одиноков В.Г. Пьеса А.П. Чехова «Иванов»: лабиринт художественных сцеплений // Вестник НГУ. Серия История, филология. 2007. Т. 6. Вып. 2. С. 98-106.

367. Оклот М. Между болтовней и жестом Электронный ресурс. // Образ Чехова и чеховской России в современном мире: сборник статей / отв. ред.

368. B.Б.Катаев и С.А. Кибальник. СПб., 2010. URL: http://www.newmslit.ru/forclassics/chekhov/obraz-chehova-i-chehovskoi-rossii-v-sovremennom-mire.-sbornik-statei.-internet-versiya-l (дата обращения -29.05.2012).

369. Омарова Д.А. План комедии Грибоедова // A.C. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л.: Наука, 1977. С. 46-51.

370. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во полит, литературы, 1991. С. 230-263.

371. Ортега-и-Гассет X. Эссе на эстетические темы в форме предисловия// Ортега-и-ГассетX. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. С. 93-112.

372. Основин В.В. Русская драматургия второй половины XIX века. М.: Просвещение, 1980. 190 с.

373. Осповат Л.С. «Каменный гость» как опыт диалогизации творческого сознания // Пушкин: исследования и материалы. СПб.: Наука, 1995. Том XV.1. C. 25-59.

374. Осьмухина О.Ю. Авторская маска в русской прозе XIII первой трети XIX в. (генезис, становление традиции, специфика функционирования). Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 2008. 188 с.

375. Пави П. Словарь театра. М.: Прогресс, 1991. 504 с.

376. Паньков H.A. М.М. Бахтин и теория романа // Вопросы литературы. 2007. №3. С. 253-315.

377. Паперный З.С. «Вопреки всем правилам.»: Пьесы и водевили Чехова. М.: Искусство, 1982. 285 с.

378. Пересыпкин Е.П. Повесть М.Е. Салтыкова-Щедрина: поэтика жанра : дис. . канд. филол. наук. Ставрополь, 2002. 224 с.

379. Пестерев В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетия. Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 1999. 312 с.

380. Плюханова М.Б. Творчество Толстого // JI.H. Толстой: Pro et contra / сост., вступ. ст., коммент. и библиогр. К.Г. Исупова. СПб.: РХГУ, 2000. С. 822-857.

381. Полоцкая Э.А. «Вишневый сад». Жизнь во времени. М.: Наука, 2003. 308 с.

382. Полоцкая Э.А. О назначении искусства (Пушкин и Чехов) // Чехо-виана : статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990. С. 40-53.

383. Полоцкая Э.А. О поэтике Чехова. М.: Наследие, 2001. 240 с.

384. Полоцкая Э.А. Реализм Чехова литература конца XIX начала XX в. (Куприн, Бунин, Андреев) // Развитие реализма в русской литературе. М.: Наука, 1974. Т. 3. С. 77-164.

385. Полоцкая Э.А. Чехов и движение художественной мысли. М.: Советский писатель, 1979. 340 с.

386. Полунина М.Н. Художественное время в драматургии М. Метерлинка и А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук. М., 2006. 192 с.

387. Поляков М.Я. В мире идей и образов. Историческая поэтика и теория жанров. М.: Советский писатель, 1983. 368 с.

388. Полякова Е.А. Поэтика драмы и эстетика театра в романе: «Идиот» и «Анна Каренина». М.: Российск. гос. гум. ун-т, 2002. 328 с.

389. Полякова Е.И. Островский и художественный театр // А.Н. Островский : сборник статей и материалов. М., 1962. С. 291-354.

390. Полякова Е.И. Садовские. М.: Искусство, 1986. 344 с.

391. Потапенко С.Н. Природа конфликта в драматургии И.С. Тургенева : дис. . канд. филол. наук. Вологда 2000. 207 с.

392. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 1998. 512 с.

393. Протопопов М.А. Жертва безвременья // А.П. Чехов: pro et contra / сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; послесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 112-143.

394. Пятигорский A.M. «Другой» и «свое» как понятия литературной философии // Пятигорский A.M. Избранные труды. М.: Школа «Языки русской литературы», 1996. С. 264-270.

395. Раевская К.В. Сюжет духовного кризиса в английском романе рубежа XIX-XX веков : дис. . канд. филол. наук. Самара, 2010. 182 с.

396. Разумова Н.Е. «Вишневый сад» взгляд через столетие // Вестник ТГПУ. Серия гуманитарные науки (Филология). Вып. 3 (40). Томск, 2004. С. 12-19.

397. Разумова Н.Е. Творчество А.П. Чехова в аспекте пространства. Томск: ТГУ, 2001.521 с.

398. Ревякин А.И. «Гроза» А.Н. Островского. Изд. 3-е. М.: Гос. учебно-пед. изд-во министерства просвещения РСФССР, 1962. 335 с.

399. Ревякин А.И. Искусство драматургии А.Н. Островского. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1974. 334 с.

400. Ревякин А.И. К вопросу об исторической тематике в драматургии А.Н. Островского // Литературное наследство: А.Н. Островский : новые материалы и исследования. М.: Наука, 1974. Т. 88. Кн. 1. С. 215-218.

401. Родина Т.М. Достоевский. Повествование и драма. М.: Наука, 1984.246 с.

402. Родина Т.М., Шах-Азизова Т.К. Театр // Русская художественная культура второй половины XIX века. М.: Наука, 1991. С. 92-124.

403. Розенцвейг Ф. Новое мышление // Махлин В.Л. Я и Другой (истоки философии «диалога» XX века). СПб.: Речь, 1995.

404. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М.: Лабиринт, 1994.210 с.

405. Роскин А.И. А.П.Чехов. Статьи и очерки. М.: Гослитиздат, 1959.432 с.

406. Рудницкий К.Л. Спектакли разных лет. М.: Искусство, 1974. 344 с.

407. Руднев П.А. Темы современной пьесы: место соприкосновения немецкой и русской драмы // Современная российская и немецкая драма и театр: сборник статей и материалов международной научной конференции (7-9 октября 2010 г.). Казань: РИЦ, 2011. С. 4-14.

408. Русская трагедия: Пьеса А.Н.Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. 480 с.

409. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. М.: Искусство, 1974. Т. 1. 406 с.

410. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. М.: Искусство, 1974. Т. 2. 647 с.

411. Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев: Изд-во Саратовского унта. Куйбышевский филиал, 1990. 254 с.

412. Рымарь Н.Т. Реалистический роман XIX века: поэтика нравственного компромисса // Поэтика русской литературы. К 70-летию профессора Юрия Владимировича Манна : сборник статей. М.: РГГУ, 2001. С. 9-21.

413. Рымарь Н.Т. Романный сюжет и особенности художественной содержательности его структуры в реализме XIX в. // Поэтика реализма : межвузовский сборник. Куйбышев, 1985. С. 4-24.

414. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж: Логос-траст, 1994. 262 с.

415. Сазонова Л.И. Украинские старопечатные предисловия конца XVI первой половины XVII в. (борьба за национальное единство) // Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М., 1981. С. 129-152.

416. Сарразак Ж.-П. Кризис драмы / пер. с фр. Т. Могилевской Электронный ресурс. // Театр. 2011. №2. Январь. URL: http://oteatre.info/issues/002/15511/ (дата обращения 11.01.12).

417. Сахновский-Панкеев В.А. Драма: Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь. Л.: Искусство. Ленинградское отделение, 1969. 232 с.

418. Седова E.B. «Сцены» и «картины»: к постановке проблемы (на материале пьес А.Н. Островского) // Драма и театр. Тверь, 2002. Вып. IV. С. 40-50.

419. Семанова M.JI. Пьеса JI.H. Толстого «Живой труп». (К вопросу о драматургии JI.H. Толстого и А.П. Чехова) // Ученые записки Ленинградского гос. пед. института им. А.И. Герцена. Л., 1955. Т. 120.

420. Семеницкая О.В. Поэтика сюжета в драматургии Нины Садур : дис. . канд. филол. наук. Самара, 2007. 224 с.

421. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). М.: Механик, 1996. 208 с.

422. Сильман Т.Н. Подтекст это глубина текста // Вопросы литературы. 1969. № 1. С. 89-102.

423. Силюнас В.Ю. Испанский театр XVI-XVII веков. От истоков до вершин. М.: РИК «Культура», 1995. 282 с.

424. Синявский А.Д. В тени Гоголя. М.: Аграф, 2001. 416 с.

425. Сиповский В.В. Очерки по истории русского романа. СПб., 1910. Т. 1. Вып. 2 : XVIII век. 715 с.

426. Скабичевский A.M. История новейшей русской литературы. СПБ., 1897. 490 с.

427. Скатов H.H. Создатель народного театра (А.Н. Островский) // Скатов H.H. Далекое и близкое: Литературно-критические очерки. М.: Современник, 1981. С. 150-174.

428. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. М.: Ху-дож. лит., 1972. 544 с.

429. Скафтымов А.П. Собрание сочинение. Избранные труды в 3 т. Самара: Изд-во «Век 21», 2008.

430. Слово, образ, стиль: Обсуждение книги В. Виноградова «О языке художественной литературы» // Вопросы литературы. 1960. № 8. С. 46-67.

431. Собенников A.C. Художественный символ в драматургии А.П. Чехова: типологическое сопоставление с западноевропейской «новой драмой». Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1989. 194 с.

432. Созина Е.К. Драматургическое письмо А.Н. Островского // Критика и семиотика. Новосибирск, 2004. Вып. 7. С. 154-171.

433. Соловьев B.C. Общий смысл искусства // Соловьев B.C. Сочинения в 2-х т. Л.: Мысль, 1988. Т. 2 / общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги, А.Ф. Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. С. 390^104.

434. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Сочинения в 2-х т. Л.: Мысль, 1988. Т. 2 / общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги, А.Ф. Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. С. 289-323.

435. Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Соловьев B.C. Сочинения в 2-х т. Л.: Мысль, 1988. Т. 2 / общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги, А.Ф. Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. С. 139-288.

436. Софронова Л.А. О проблемах идентичности // Культура сквозь призму идентичности. М.: Индрия, 2006. С. 8-24.

437. Софронова Л.А. Польские старопечатные предисловия XVI-XVII вв. (литературные и филологические функции) // Русская старопечатная литература XVI первой четверти XVIII вв. Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М.: Наука, 1981. С. 100-128.

438. Станиславский К.С. Мое гражданское служение России. М.: Правда, 1990. 656 с.

439. Стахорский C.B. Искания русской театральной мысли. М.: Свободное издательство, 2007. 472 с

440. Стенник Ю.В. Русская драматургия XVIII начала XIX вв. (Поэтика и история жанров) : автореферат дис. докт. филол. наук. М., 1985. 47 с.

441. Стенник Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе // Историко-литературный процесс: Проблемы и методы изучения. Л.: Наука, 1974. С. 168-202.

442. Стенограмма обсуждения доклада М.М. Бахтина «Роман как литературный жанр» // Вопросы литературы. 2007. № 3. С. 296-315.

443. Степанов А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова. М.: Языки славянской культуры, 2005. 298 с.

444. Стернин Г.Ю. Изобразительное искусство // Русская художественная культура второй половины XIX века: Картина мира. М.: Наука, 1991. 400 с.

445. Страда В. Литература конца XIX века (1890-1900) // История русской литературы: XX век: Серебряный век / под ред. Жоржа Нива, Ильи Серма-на, Витторио Страды и Ефима Эткинда. М.: Изд. группа «Прогресс» «Литера», 1995. С. 11-47.

446. Страшкова O.K. «Новая драма» как артефакт серебряного века. Lyon, 2007. С. 471—480.

447. Страшкова O.K. Смыслы и формы «новой драмы» в истории русской драматургии конца XIX начала XX века : дис. . докт. филол. наук. Ставрополь, 2006. 542 с

448. Стрельцова Е.И. Островский и Чехов (От «Бесприданницы» к «Чайке») // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. М.: Наука, 1995. С. 108-117.

449. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1987. 180 с.

450. Сысоева Н.П. Русский стихотворный эпос второй трети XIX века : дис. . докт. филол. наук. Оренбург, 2003. 401 с

451. Тагер Е.Б. Горький и Чехов // Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе. М.: Советский писатель, 1988. С. 22-98.

452. Тамарченко Н.Д. Русский классический роман XIX века. Проблемы поэтики и типологии жанра. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 1997. 203 с.

453. Тамарченко Н.Д. Точка зрения персонажа и авторская позиция в реалистической драме «Гроза» А.Н. Островского // Русская трагедия: Пьеса А.Н. Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. С. 396-415.

454. Тамарченко Н.Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М.: РГГУ, 2001. 200 с.

455. Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория литературы в 2-х т. М.: Изд. центр «Академия», 2004. Т. 1 : Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. 512 с.

456. Тарнаруцкая Е.П. Проблема границы в постмодернистском романе (на материале романов Джона Барта) : автореферат дис. . канд. филол. наук. Самара, 2008. 21 с.

457. Таумов И.Д. Формы выражения авторского сознания в драматургии Н.В.Гоголя : автореферат дис. . канд. филол. наук. Самара, 2006. 22 с.

458. Театр. Книга о новом театре: Сборник статей. М.: ГИТИС, 2008.239 с.

459. Теплинский М.В. Почему в сюжете пять элементов? // Жанр и композиция литературного произведения. Калиниград, 1974. Вып. 1. С. 18-20.

460. Тиме Г.А. У истоков новой драматургии в России (1880-1890 гг.). Л.: Наука, 1991. 152 с.

461. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX в. М.: Изд-во «Индрик», 1997. 456 с.

462. Топоров В.Н. Древнеиндийская драма Шудраки «Глиняная повозка»: Приглашение к медленному чтению. М.: Наука, ОГИ, 1998. 414 с.

463. Травушкин Н.С. Нужен ли анализ по элементам сюжета? // Жанр и композиция литературного произведения. Калиниград, 1974. Вып. 2. С. 26-29.

464. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / подг. изд. и комментарии Е.А. Тоддеса, А.П. Чудакова, М.О. Чудаковой. М.: Наука, 1977. 574 с.

465. Тынянов Ю.Н. Сюжет «Горе от ума» // Тынянов Ю.Н. История литературы. Критика. СПб.: Азбука-классика, 2001. С. 325-366.

466. Тюпа В.И. Дискурсивные формации: Очерки по компаративной риторике. М.: Языки славянской культуры, 2010. 320 с.

467. Тюпа В.И. Коммуникативная стратегия чеховской поэтики // Чеховские чтения в Оттаве. Тверь; Оттава: Лилия Принт, 2006. С. 17-32.

468. Тюпа В.И. Природа художественности и проблема ее границ // Культурологические записки. М.: ГИИ, 2010. Вып. 12 : О границах искусства. С. 218-233.

469. Тютелова Л.Г. Герой «новой новой» драмы как герой времени // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2011. №4 (85). С. 218-223.

470. Тютелова Л.Г. «Дайте нам посидеть с детьми за круглым столом!.»: Конфликты и герои драматургии «новой волны» // Литература и общечеловеческие ценности. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1996. С. 173-186.

471. Тютелова Л.Г. Драматический сюжет и проблема автора как субъекта творческой деятельности в драме // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия Философия. Филология. 2011. № 2 (10). С. 158-169.

472. Тютелова Л.Г. Особенности героя и сюжета пьесы A.C. Грибоедова «Горе от ума» // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2012. Т. 14, № 2 (2). С. 481-485.

473. Тютелова Л.Г. Поэтика пространства русской «новой драмы» начала XX века: Чехов, Горький, Андреев // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2010. Т. 12, № 5 (3). С. 812-817.

474. Тютелова Л.Г. Поэтика субъектной сферы драматургии А.П. Чехова и М. Горького: своеобразие авторских стратегий // Литературный текст: проблемы поэтики : материалы III международной научно-практической конференции. Челябинск: Цицеро, 2010. С. 374-380.

475. Тютелова Л.Г. Проблемы поэтики героя и сюжета в драматургии Чехова и Горького: сцены дачной жизни // Материалы XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья в 3-х ч. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. Ч. 2 / предисловие A.M. Калимуллина. С. 345-351.

476. Тютелова Л.Г. Провинциальное пространство в драматургии Чехова и Горького («Три сестры» и «Варвары») // Известия Саратовского университета. Новая серия. 2012. Т. 12: Серия Филология. Журналистика. Вып. 1. С. 77-81.

477. Тютелова Л.Г. Л.Н. Толстой и А.П. Чехов: проблема драматургического новаторства // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Филология. Журналистика. 2010. № 2. С. 138-143.

478. Тютелова Л.Г. Традиция А.П. Чехова в пьесе В. Арро «Смотрите, кто пришел!» (конфликт, действие, герои) // Содержательность форм в художественной литературе : межвузовский сборник научных статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1993. С. 95-110.

479. Тютелова Л.Г. Художественное время и пространство в поствампи-ловской драматургии // Проблема изучения литературного процесса XIX-XX веков : сборник научных статей памяти профессора Л.А. Финка. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2000. С. 145-152.

480. Тютелова Л.Г. «Человек, который доволен» в художественном мире А.П. Чехова: от «Смерти чиновника» до «новой драмы» // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. Вып. 7 (109). С. 112-117.

481. Тютелова Л.Г. Человек, пространство и время в русской «новой драме» // Ярославский педагогический вестник. 2010. Т. 1 : Гуманитарные науки, №3. С. 234-237.

482. Тютелова Л.Г. Чехов и русская драма XX начала XXI века. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009. 160 с.

483. Тютелова Л.Г. Чеховское наследие и советская драматурги // Наука и культура России : международная научная конференция (2008, Самара). Самара: СамГУПС, 2008. С. 265-271.

484. Удодов А.Б. О полифонизме в драме // Филологические науки. 1990. № 6. С. 22-30.

485. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 352 с.

486. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы. М.: Прогресс, 1978. 328 с.

487. Фадеева Н.И. Конфликт как организующий принцип художественного единства драматического произведения (на материале русской и западноевропейской драмы конца XIX начала XX в.) : диссертация . канд. филол. наук. М., 1984. 210 с.

488. Фадеева Н.И. Новаторство драматургии А.П. Чехова. Тверь: Тверской гос. ун-т., 1991. 84 с.

489. Фаустов A.A. О «первичном» и «вторичном» авторах в понимании М.М. Бахтина Электронный ресурс. URL: http://ifi.rsuh.ru/vestnik2005l17.html (дата обращения 5.01.12).

490. Фаустов A.A., Савинков C.B. Очерки по характерологии русской литературы: Середина XIX века. Воронеж: Изд-во Воронежского пед. ун-та, 1998. 156 с.

491. Федоров В.В. О природе поэтической реальности. М.: Сов. писатель 1984. 184 с.

492. Фельдман О.Н. Судьба драматургии Пушкина. «Борис Годунов», «Маленькие трагедии». М.: Искусство, 1975. 311 с.

493. Фигут Р. Автор и драматический текст // Автор и текст. СПб., 1996. Вып. 2. С. 53-83.

494. Философов Д.В. Липовый чай // А.П. Чехов: pro et contra / сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; послесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 852-856.

495. Финк Э.Л. Зеркало «Ревизора» // Литература и театр. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. С. 127-134.

496. Финк Э.Л. Эволюция смысла гоголевской комедии «Ревизор» и движение времени // Поэтика реализма : межвузовский сборник. Куйбышев: Изд-во Куйбышевского ун-та, 1982. С. 111-133.

497. Финк Э.Л. Эпичность русской драмы // Вестник Самарского государственного университета. 2001. № 3. С. 111-119.

498. Фоменко И.В. Лирическая драма: к определению понятия // Драма и театр IV. Сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. С. 6-9.

499. Фоменко И.В. Лирическая драма миф или реальность? // Драма и театр III: сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. С. 23-27.

500. Фомин A.A. Связь творчества Островского с предшествовавшей литературой // Творчество А.Н. Островского / под. ред. С.К. Шамбинаго. М.-Пг., 1923. С. 1-25.

501. Фомичев С.А. Автор «Горе от ума» и читатели комедии // A.C. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л.: Наука, 1977. С. 5-27.

502. Фомичев С.А. «Борис Годунов» как театральный спектакль // Пушкин : исследования и материалы. СПб.: Наука, 1995. Т. XV. С. 97-108.

503. Фохт У.Р. Лермонтов: логика творчества. М.: Наука, 1975. 192 с.

504. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978.605 с.

505. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997.448 с.

506. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. Очерки о русской литературе XIX века. Л.: Наука, 1971. 294 с.

507. Фролов В.В. Судьбы жанров драматургии: Анализы драматических жанров в России XX века. М.: Советский писатель, 1979. 424 с.

508. Фуко M. Что такое автор // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. С. 12-47.

509. Хализев В.Е. Драма как род литературы. М.: Изд-во Московского университета, 1986. 135 с.

510. Хализев В.Е. Поэтика драматического действия // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1976. С. 92-120.

511. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999. 398 с.

512. Ходасевич В.Ф. Поэтическое хозяйство Пушкина. JL: Мысль, 1924.160 с.

513. Холодов Е.Г. Композиция драмы. М.: Искусство, 1957. 224 с.

514. Холодов Е.Г. Мастерство Островского. М.: Искусство, 1963. 542 с.

515. Холодов Е.Г. Язык драмы. Экскурс в творческую лабораторию А.Н. Островского. М.: Искусство, 1978. 240 с.

516. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М.: Советский писатель, 1978. 364 с.

517. Цветаева М.И. Об искусстве. М.: Искусство, 1991. 479 с.

518. Чайкина Т.В. Жанр картин и сцен в творчестве А.Н. Жуковского : автореферат . канд. филол. наук. Иваново, 2011. 21 с.

519. Чернец JI.B. Литературные жанры: проблемы типологии и поэтики. М.: Изд-во МГУ, 1982. 192 с.

520. Чехов и Лев Толстой. М.: Наука, 1980. 328 с.

521. Чехов и театр: Письма. Фельетоны. Современники о Чехове-драматурге. М.: Искусство, 1961. 503 с.

522. Чеховские чтения в Твери. Тверь: Тверской гос. университет, 2000.188 с.

523. Чирва Ю.Н. Островский и Леонид Андреев // А.Н. Островский и литературно-театральное движение XIX-XX веков. Л.: Наука, 1974. С. 146-172.

524. Чирков A.C. Эпическая драма (Проблемы теории и поэтики). Киев: Вища школа, 1988. 160 с.

525. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971. 292 с.

526. Чудаков А.П. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого. М.: Современный писатель, 1992. 320 с.

527. Чуковский К.И. О Чехове: Человек и мастер. М.: Дет. лит., 1971.208 с.

528. Чумаков Ю.Н. Дон Жуан Пушкина // Проблемы пушкиноведения. Л., 1975. С. 9-11.

529. Шалимова H.A. Антропологические проблемы театра А.Н. Островского. Опыт постижения художественной реальности : дис. . докт. искусствоведения. М., 2000. 278 с.

530. Шалыгина О.В. Проблема композиции «поэтической прозы» (на материале произведений А.П. Чехова, Андрея Белого, Б.Л. Пастернака) : автореферат дис. . докт. филол. наук. М., 2010. 40 с.

531. Шах-Азизова Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени. М.: Наука, 1966. 152 с.

532. Шестов Л.И. Апофеоз беспочвенности. М.: Захаров, 2000. 176 с.

533. Шлегель A.B. Чтения о драматическом искусстве и литературе // Литературные манифесты западноевропейский романтиков. М.: Изд. Моск. университета, 1980. С. 126-134.

534. Шлегель Ф. История европейской литературы // Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика в 2 т. М.: Искусство, 1983. Т. 2. С. 280-289.

535. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003.312 с.

536. Штейн А.Л. Критический реализм и русская драма XIX века. М.: Худ. литература, 1962. 400 с.

537. Штейн A.JI. Мастер русской драмы. Этюды о творчестве Островского. М.: Советский писатель, 1973. 432 с.

538. Шульц С.А. Драматургия JI.H. Толстого как пограничный феномен // Русская литература. 2000. № 1. С. 21-39.

539. Шульц С.А. Историческая поэтика драматургии JI.H. Толстого. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 2002. 240 с.

540. Шутан М.И. Роман М.Ю. Лермонтова «Княгиня Литовская» в контексте русской повествовательной прозы 30-х средины 40-х годов XIX века : автореферат дис. канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1994. 18 с.

541. Эпштейн М.Н. Игра в жизни и в искусстве // Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М.: Советский писатель, 1988. С. 276-303.

542. Юхнова И.С. Поэтика диалога и проблемы общения в прозе А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова : автореферат дис. докт. филол. наук. Нижний Новгород, 2011. 41 с.

543. Яковлев М.А. Теория драмы. Главные этапы ее исторического развития. Л.: Б.и, 1927. 164 с.

544. Яусс Х.Р. История литературы как провокация литературоведения // Новое литературное обозрение. № 12. 1995. С. 34-84.

545. Alter R. Partial Magic. The Novel as a Self-conscious Genre. Berkerley, Los Angelos, London: University of California Press, 1975. 249 p. P. X.

546. Barth J. The Friday Book: Essays and Other Nonfiction. New York: G.P.P., 1984. 300p.

547. Freytag G. Die Technik des Dramas. Leipzig, 1881.314s.

548. Genette G. Paratexte. Das Buch vom Beiwerk des Buches. Frankfurt/M,2001.

549. Iser W. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response. Baltimore, London: The John Hopkins University Press, 1978. 252 p.

550. Kaucher D.-J. Modern dramatic structure. Missuri (Colombia), 1928.

551. Landis J. La piece bien défaite: physique et pragmatique du drame // Loxias. №14. Электронный ресурс. URL: http://revel.umce.fr/loxias/index.html?id=1213. (дата обращения 1.04.2012).

552. Leist H.W. Gogol und Moliere. Nürnberg, 1958.

553. Plana M. Le roman comme recours et modèle: genèse d'une réforme du drame au tournant des XVIII et XIX-е siècles // L'Annuaire théâtral: revue québécoise d'études théâtrales. 2003. N 33. P. 31-45.

554. Przybylski R. Wtajemniczeni w los. Szkice о dramatach. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1985.

555. Richardson B. Voice and Narration in Postmodern Drama //New Literary History. Baltimore, the Johns Hopkins University Press, 2001. № 32. P. 681-684.

556. Sarrazac J.-P. Genèse de la mise en scène moderne, une hypothèse Электронный ресурс. URL: http://www.turindamsreview.unito.it/sezione.php?idart=200 (дата обращения -21.12.11).

557. Sarrazac J.-P. L'Avenir du drame Ecritures dramatiques contemporaines. Paris, Circé, 1999 (Collection «Penser le théâtre»). 224 p.

558. Staiger E. Gruddbegriffe der Poetik. Zürich: Atlantis Ferlag, 1968. 256 s.

559. Stanzel F. Typische Formen des Romans. Göttingen, 1970.

560. Szondi P. Theorie des modernen Drama. Frankfurt a M., 1956.

561. Szondi P. Théorie du drame moderne. Paris, Circé, 2006. Trad. de Г allemand par S.Muller (Collection «Penser le théâtre» dir. J.-P. Sarrazac). 168 p.

562. Tamarcenko N. Problem «unutarnje mjere» realistickog romana // Knjizevna smotra (Zagreb). 1998. B. 107 (1). S. 29-37.

563. Triau C., Dubor F. Monologuer: Pratiques théâtre:Avant-propos études réunies et présentées par // Rennes, 2009. 1 vol. P. 7-17.du discours solitaire au Presses universitaires de1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ1. Источники

564. Аверкиев, Д.В. Комедия о российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке. Каширская старина / Д.В. Аверкиев // Русская драма эпохи А.Н. Островского; под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - С. 217-355.

565. Андреев, Л.Н. Письма о театре / Л.Н. Андреев // Андреев Л.Н. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 6. М.: Худ. литература, 1996. - С. 509-558.

566. Андреев, Л.Н. Рассказы, повести и фельетоны // Л.Н. Андреев ; сост. и предисл. В.Н. Чувакова. М.: Московский рабочий, 1983. - 351 с.

567. Белый, Андрей. Чехов / Андрей Белый // Белый Андрей. Символизм как миропонимание ; сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994.-С. 371-375.

568. Блок, A.A. О драме / A.A. Блок // Блок A.A. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 5.-М.: Правда, 1971.-С. 148-177.

569. Блок, A.A. Стихия и культура / A.A. Блок // Блок A.A. Собрание сочинений: в 6-ти т. Т. 5. М: Правда, 1971. - С. 274-283.

570. Гоголь, Н.В. Полное собрание сочинений: в 14 т. / Н.В. Гоголь ; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1937-1952.

571. Горький, М. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 6. / М. Горький. М.: Худ. литература, 1950. - 559 с.

572. Грибоедов, A.C. Сочинения в стихах / A.C. Грибоедов ; вступ. статья В.П. Мещерякова, сост., подг. текста и примеч. Д.М. Климовой. Л.: Сов. писатель, 1987. - 512 с.

573. Державин, Г.Р. Рассуждение о лирической поэзии или об оде / Г.Р. Державин // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978.-С. 284-294.

574. Жуковский, В.А. Сочинения: в 3 т. Т. 2 / В.А.Жуковский. М.: Худ. литература: Абзац, 1980. - 493 с.

575. Жуковский, В.А. Эстетика и критика / В.А. Жуковский. М.: Искусство, 1985.-431 с.

576. Золя, Э. Натурализм в театре / Э. Золя // Золя Э. Собрание сочинений: в 26 т. Т. 24. М.: Худ. лит., 1966. - С. 321-363.

577. Ибсен, Г. Собрание сочинений: в 4-х т. / Г. Ибсен. М.: Искусство, 1956-1958.

578. Иван Грозный. Пьесы русских драматургов XIX-XX в. ; сост. A.B. Парин. М.: Аграф, 2011. - 568 с.

579. Карамзин, Н.М. <Находить в самых обыкновенных вещах пиитическую сторону> / Н.М. Карамзин // Русская литературная критика XVIII века. -М.: Сов. Россия, 1978. С.302-304.

580. Карамзин, Н.М. Что нужно автору? / Н.М. Карамзин // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. - С. 300-302.

581. Княжнин, Я.Б. Владимир и Ярополк. Вадим Новгородский / Я.Б. Княжнин // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. - М.: Худ. литература, 1991.-С. 491-592.

582. Корнель, П. Гораций / П. Корнель // Театр французского классицизма. -М.: Худ. литература, 1970. С. 156-210.

583. Кукольник, Н.В. Рука всевышнего отечество спасла: Драма в 5 актах, в стихах: (Писана в октябре 1832 г.) / Н.В. Кукольник. Изд. 2-е. - СПб.: Бр. М. и М. Заикины, 1834. - 140 с.

584. Кукольник, Н.В. Торквато Тассо: Большая драматическая фантазия, в стихах: (Писана в 1830 и 1831 гг.) / Н.В. Кукольник. СПб.: Тип. Н. Греча, 1833.- 174 с.

585. Кукольник, П.В. Гуниад / П.В. Кукольник. Вильна: Печатня А.Г. Сыркина, 1872. - 52 с.

586. Кюхельбекер, В.К. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2 / В.К. Кюхельбекер. М.-Л.: Сов. писатель, 1967. - 788с.

587. Лермонтов, М.Ю. Собр. сочинений: в 4 т. / М.Ю. Лермонтов. М.: Худ. литература, 1975-1976.

588. Ломоносов, М.В. Тамира и Селим / М.В. Ломоносов // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. -М.: Худ. литература, 1991. - С. 159-212.

589. Мандельштам, О.Э. Сочинения: в 2 т. / О.Э. Мандельштам. М.: Худож. лит., 1990.

590. Материалы архива и библиотеки В.А. Жуковского // Лебедева О.Б. Драматургические опыты В.А. Жуковского ; под ред. Ф.З. Кануновой. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1992. - С. 178-196.

591. Мей, Л.А. Псковитянка: Драма в 5-ти д. / Л.А. Мей. М.: Универсальная б-ка, 1916. - 104 с.

592. Мей, Л.А. Царская невеста: Драма в 4 д. / Л.А. Мей. М.: АО «Универс. б-ка», 1915. - 82 с.

593. Некрасов, H.A. Полное собрание сочинений и писем: в 15 т.: Художественные произведения: в 10 т. Т. 6. / H.A. Некрасов. Л.: Наука, 1983. -719 с.

594. Озеров, В.А. Эдип в Афинах. Димитрий Донской / В.А. Озеров. -Изд. 2-е. СПб.: Тип. Глазунова И., 1816. - 82 с.

595. Островский, А.Н. Полное собрание сочинений: в 16 т. / А.Н. Островский. -М.: Худ. литература, 1949-1953.

596. Писемский, А.Ф. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 2 / А.Ф. Писемский. М.: Худ. литература, 1982. - 604 с.

597. Плавильщиков, П. А. Ермак, покоритель Сибири / П.А. Плавильщиков // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подгот.текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. М.: Худ. литература, 1991. - С. 643-688.

598. Плавильщиков, П.А. Рюрик / П.А. Плавильщиков // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. -М.: Худ. литература, 1991. - С. 593-642.

599. Плавильщиков, П.А. Театр / П.А. Плавильщиков // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. - С. 216-237.

600. Погодин, М.П. Марфа Посадница / М.П. Погодин // Погодин М.П. Повести. Драма ; сост., вступ. ст. и примеч. М.Н. Виролайнен. М.: Сов. Россия, 1984.-С. 289^03.

601. Потехин, A.A. Суд людской не божий. Мишура /A.A. Потехин // Русская драма эпохи А.Н. Островского ; под. ред. А.И. Журавлевой. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.-С. 101-191.

602. Пушкин, A.C. Полное собрание сочинений: в Ют. / A.C. Пушкин. -М.: Наука, 1962-1965.

603. Ранняя русская драматургия (XVII перв. пол. XVIII в.) : Первые пьесы русского театра. - М.: Наука, 1972. - 511 с.

604. Ранняя русская драматургия (XVII перв. пол. XVIII в.) : Пьесы школьных театров Москвы. - М.: Наука, 1974. - 584 с.

605. Ржевский, A.A. Подложный Смердий / A.A. Ржевский // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. - М.: Худ. литература, 1991. - С. 213-266.

606. Русская драма эпохи А.Н. Островского ; под. ред. А.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 464 с.

607. Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. - М.: Худ. литература, 1991.-719 с.

608. Рылеев, К.Ф. Богдан Хмельницкий. Пролог / К.Ф. Рылеев // Рылеев К.Ф. Полное собрание стихотворений. JI.: Сов. писатель, 1971. -С. 247-252.

609. Салтыков-Щедрин, М.Е. В среде умеренности и аккуратности / М.Е. Салтыков-Щедрин // Салтыков-Щедрин М.Е. Полное собр. соч.: в 20 т. Т.12. М.: ОГИЗ, 1933-1954. - С.7-292.

610. Сочинения императрицы Екатерины II / Екатерина II ; под ред. А.И. Введенского. СПб.: Маркс, 1893. - 448 с.

611. Сочинения князя A.A. Шаховского / A.A. Шаховской. СПб.: A.C. Суворин, 1898. - 223 с.

612. Сочинения Тредьяковского: в 3 т. Т. 1 / В.К. Тредьяковский СПб.: Изд. Алекс. Смирдина, 1849. - 808 с.

613. Стриндберг, А. Предисловие к «Фрекен Жюли» / А. Стриндберг // Стриндберг А. Красная комната. Роман, пьесы, новеллы ; пер. со шведского ; вст. ст. В. Неустроева ; коммент. А. Сергеева, В. Соловьевой. М.: Эксмо, 2005.-С. 353-365.

614. Сумароков, А.П. Хорев. Синав и Трувор. Дмитрий Самозванец / А.П. Сумароков // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. - М.: Худ. литература, 1991.-С. 27-158.

615. Толстой, А.К. Смерть Иоанна Грозного. Царь Федор Иоаннович. Царь Борис. Стихотворения / А.К. Толстой. М.: Худ. литература, 1988. -527 с.

616. Толстой, JI.H. Собрание сочинений: в 22 т. / JI.H. Толстой. М.: Худ. литература, 1978-1985.

617. Тургенев, И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: Сочинения: в 12 т. Т. 1 / И.С. Тургенев. М.: Наука, 1978. - 574 с.

618. Тургенев, И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: Сочинения: в 12 т. Т. 2 / И.С. Тургенев. М.: Наука, 1979. - 703 с.

619. Херасков, М.М. Венецианская монахиня. Освобожденная Москва/ М.М. Херасков // Русская литература век XVIII. Трагедия ; сост., подг. текстов и коммент. П. Бухаркина и др. ; вступ. ст. Ю. Стенника. - М.: Худ. литература, 1991.-С. 315-430.

620. Хомяков, A.C. Дмитрий Самозванец: Трагедия в 5 д. / A.C. Хомяков. М. : Унив. тип. (М. Катков), 1886. - 175 с.

621. Хомяков, A.C. Полное собрание сочинений: в 4 т. Т. 1 /

622. A.C. Хомяков. М.: Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1902. - 419 с.

623. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: Письма: в 12т./ А.П. Чехов. М.: Наука, 1974-1983.

624. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: Сочинения: в 18 т. / А.П. Чехов. М.: Наука, 1974-1982.

625. Чулков, М.Д. Пересмешник / М.Д. Чулков ; сост., подгот. текстов, послесл., примеч. В.П. Степанова. М.: Сов. Россия, 1987. - 368 с.

626. Шоу, Б. О драме и театре / Б. Шоу. М.: Изд-во иностранной лит., 1963.-640 с.2. Литература

627. Аверинцев, С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции / С.С. Аверинцев. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 448 с.

628. Аверинцев, С.С. Категории поэтики в смене литературных эпох / С.С. Аверинцев, М.Л. Андреев, М.Л. Гаспаров, П.А. Гринцер, A.B. Михайлов // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. - С. 3-38.

629. Автухович, Т.Е. Риторика и русский роман XVIII века: Взаимодействие в начальный период формирования жанра / Т.Е. Автухович. Гродно: Гродненский гос. институт им. Янки Купалы, 1995. - 185 с.

630. Агафонова, М.А. Модусы жанра поэмы в переводах

631. B.А.Жуковского 1800-1820-х гг. : автореферат дис. . канд. филол. наук : 10.01.03 /Агафонова Мария Анатольевна. М., 2011. - 27 с.

632. Агранович, С.З. Жанровое своеобразие «сцен» и «картин» в творчестве А.Н. Островского / С.З. Агранович // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1977. - С. 115-116.

633. Агранович, С.З. Миф, фольклор, история в трагедии «Борис Годунов» и в прозе A.C. Пушкина / С.З. Агранович, Л.П. Рассовская. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1992. - 216 с.

634. Акимова, Т.А. Жанровые источники драматургии Екатерины II / Т.А. Акимова // Литература и театр: проблемы диалога ; сост. Л.Г. Тютелова. -Самара: ООО «Офорт», 2011. С. 10-16.

635. Алмазов, Б.Н. Сон по случаю одной комедии / Б.Н. Алмазов // Русская эстетика и критика 40-50-х годов XIX века ; подгот. текста, сост., вступ. статья и примеч. В.К. Кантора и А.Л. Осповата. М.: Искусство, 1982. -С. 223-249.

636. Алпатов, М.В. Этюды по истории западноевропейского искусства / М.В. Алпатов. М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1963. - 526 с.

637. Алперс, Б.В. Театр Мочалова и Щепкина / Б.В. Алперс. М.: Искусство, 1979. - 632 с.

638. Алперс, Б.В. Театральные очерки: в 2 т. Т. 1 / Б.В. Алперс. М.: Искусство, 1977. - 567 с.

639. Андреев, М.Л. Классическая европейская комедия: Структура и формы / М.Л. Андреев. М.: РГГУ, 2011. - 234 с

640. Андреев, М.Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения / М.Л. Андреев. М.: Наука. Наследие, 1993. - 253 с.

641. Андреев, М.Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения / М.Л. Андреев // От мифа к литературе : сборник в честь Е.М. Мелетинского. -М., 1993.-С. 312-320.

642. Андреев, M.JI. Итальянская литература зрелого и позднего Возрождения / M.J1. Андреев, Р.И. Холодовский. М.: Наука, 1988. - 296 с.

643. Аникст, A.A. Теория драмы в России. От Пушкина до Чехова / A.A. Аникст. М.: Наука, 1972. - 643 с.

644. Аникст, A.A. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга / A.A. Аникст. М.: Наука, 1967. - 456 с.

645. Аникст, A.A. Теория драмы от Гегеля до Маркса / A.A. Аникст. -М.: Наука, 1983.-288 с.

646. Анненский, И.Ф. Книги отражений / И.Ф. Анненский. М.: Наука, 1979.-680 с.

647. Аристотель. Об искусстве поэзии / Аристотель. М.: Худ. литература, 1957.- 183 с.

648. Архипова, A.B. Драматургия декабристов / A.B. Архипова // История русской драматургии. XVII первая половина XIX века. - Л.: Наука, 1982.-С. 239-260.

649. Архипова, A.B. Историческая трагедия эпохи романтизма / A.B. Архипова // Русский романтизм. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1978.-С. 169-179.

650. Афанасьев, Э.Л. Русская литература рубежа XVIII-XIX вв. переломный этап национального самосознания: Аксиология и поэтика : дис. . докт. филол. наук: 10.01.01 / Афанасьев Эдуард Львович. - М., 2002. - 329 с.

651. Ахматова, A.A. О Пушкине. Статьи и заметки. / A.A. Ахматова. -Изд. 3-е, исправл., дополн. М.: Книга, 1989. - 367 с.

652. Бабичева, Ю.В. Островский в преддверии «новой драмы» / Ю.В. Бабичева // А.Н. Островский, А.П. Чехов и литературный процесс XIX-XX вв. : сборник статей в память об Александре Ивановиче Ревякине (1990— 1983). М.: Intrada, 2003. - С. 170-183.

653. Бабичева, Ю.В. Эволюция жанров русской драмы XIX начала XX в. / Ю.В. Бабичева. - Вологда: Вологодский гос. педагогический институт, 1982.- 128 с.

654. Балухатый, С.Д. Вопросы поэтики / С.Д. Балухатый. Д.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. - 320 с.

655. Барбой, Ю.М. К теории театра / Ю.М. Барбой. СПб.: Изд-во СПбГАТИ, 2008. - 240 с.

656. Барро, Ж.Л. Размышления о театре / Ж.Л. Барро. М.: Иностранная литература, 1963. - 303 с.

657. Барт, Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов Электронный ресурс. / Р. Барт. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Literat/bart/01 .php.

658. Барт, Р. Драма. Поэма. Роман / Р. Барт // Французская семиотика. От структурализма к поструктурализму ; пер. с фр. ; сост. и вст. статья Г.К. Косикова. М.: Изд-ская группа «Прогресс», 2000. - С. 312-334.

659. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М.: Худ. литература, 1975. - 504 с.

660. Бахтин, М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. 1984-1985. М., 1986. - С. 108-109.

661. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М.: Худ. литература, 1972. - 470 с.

662. Бахтин, М.М. Рабле и Гоголь / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. -Изд. 2-е. М.: Худ. литература, 1990. - С. 526-536.

663. Бахтин, М.М. Собрание сочинений: в 7 т. / М.М. Бахтин. М.: Русские словари, 1997-2012.

664. Бахтин, М.М. Эпос и роман / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000.304 с.

665. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

666. Бачелис, Т.И. Гамлет и Арлекин : сборник статей / Т.И. Бачелис. -М.: Аграф, 2007.-567 с.

667. Белинский, В.Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. / В.Г. Белинский. М.: Издательство Академии наук СССР, 1953-1959.

668. Белинский, В.Г. Собрание сочинений: в 9 т. / В.Г. Белинский. М.: Художественная литература, 1976-1982.

669. Беляк, Н.В. «Маленькие трагедии» как культурный эпос новоевропейской истории (судьба личности судьба культуры) / Н.В. Беляк, М.Н. Виролайнен // Пушкин: Исследования и материалы. Т. XIV. - JL: Наука, 1991.-С. 73-96.

670. Беляк Н.В. «Моцарт и Сальери»: структура и сюжет / Н.В. Беляк, М.Н. Виролайнен // Пушкин: исследования и материалы. Т. XV. СПб.: Наука, 1995.-С. 109-121.

671. Бент, М.И. Немецкая романтическая новелла: Генезис, эволюция, типология / М.И. Бент. Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1987. - 120 с.

672. Бентли, Э. Жизнь драмы / Э. Бентли ; пер. с англ. В. Воронина ; пред. И.В. Минакова. М.: Айрис-пресс, 2004. - 416 с.

673. Беньямин, В. Происхождение немецкой барочной драмы /

674. B. Беньямин ; пер. с нем. и послесловие С. Ромашко. М.: Аграф, 2002. - 288 с.

675. Бердников, Г.П. А.П.Чехов. Идейные и творческие искания / Г.П. Бердников. М.: Худ. литература, 1984. - 698 с.

676. Бердяев, H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX / H.A. Бердяев // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990.1. C. 43-271.

677. Бердяев, H.A. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности / H.A. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 208 с.

678. Березкин, В.И. Художник в театре Чехова / В.И. Березкин. М.: Изобразительное искусство, 1987. - 240 с.

679. Берков, П.Н. История русской комедии XVIII в. / П.Н. Берков. Д.: Наука, 1977.-390 с.

680. Берковский, Н.Я. Запад и русское своеобразие в литературе. Русский стиль, русская эстетика и оценка их на Западе / Н.Я. Берковский // Берковский Н.Я. Мир, создаваемый литературой. М.: Сов. писатель, 1989. -С. 311-473.

681. Берковский, Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский ; вступит. статья А. Аникста. Л.: Худ. литература, 1973. - 568 с.

682. Берковский, Н.Я. Чехов повествователь и драматург / Н.Я. Берковский // Берковский Н.Я. Статьи о литературе. - Л.: Худ. литература, 1985.-С. 215-339.

683. Бернштейн, H.A. Введение / И.А. Бернштейн // История всемирной литературы: в 8 т. Т. 7. М.: Наука, 1991. - С. 232-252.

684. Билинкис, М.Я. Русская проза XVIII века. Документальные жанры. Повесть. Роман. / М.Я. Билинкис. СПб.: СПб. гос. ун-т, 1995. - 102 с.

685. Бицилли, П.М. Трагедия русской культуры : исследования, статьи, рецензии / П.М. Бицилли ; сост., вступ. статья, коммент. М. Васильевой. М.: Русский путь, 2000. - 608 с.

686. Большакова, А.Ю. Теория автора в современном литературоведении / А.Ю. Большакова // Известия РАН. 1998. - Т. 57. - № 5. - С. 15-24.

687. Большакова, А.Ю. Теория автора у М.М. Бахтина и В.В. Виноградова / А.Ю. Большакова // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. -№ 2. - С. 4-22.

688. Бонецкая, Н.К. Проблемы методологии анализа образа автора / Н.К. Бонецкая // Методология анализа литературного произведения. М.: Наука, 1988.-С. 60-85.

689. Бочаров, С.Г. О художественных мирах / С.Г. Бочаров. М.: Сов. Россия, 1985.-296 с.

690. Бочаров, С.Г. Роман «Война и мир» JI.H. Толстого / С.Г. Бочаров. -Изд. 3-е. М.: Худ. лит., 1978. - 103 с.

691. Бочаров, С.Г. Характеры и обстоятельства / С.Г. Бочаров // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: в 3 т. Т. 1. М.: Издательство Академии наук СССР, 1962. - С. 370-371.

692. Бочкарев, В.А. Русская историческая драматургия периода подготовки восстания декабристов / В.А. Бочкарев. Куйбышев, 1968. - 527 с.

693. Бочкарев, В.А. Русская историческая драматургия последней трети XVIII века / В.А. Бочкарев. Куйбышев: КГПИ, 1985.- 107 с.

694. Бродский, H.JI. А.С.Пушкин. Биография / Н.Л.Бродский. М.: ГИХЛ, 1937.-891 с.

695. Бройтман, С.Н. Историческая поэтика / С.Н. Бройтман. М.: РГГУ, 2001.-320 с.

696. Буало, Н. Поэтическое искусство / Н. Буало // Литературные манифесты западноевропейских классицистов ; под ред. Н.П. Козловой. М.: Изд-во Московского ун-та, 1980. - С. 425^142.

697. Бубер, М. Проблема человека / М. Бубер. М.: ИНИОН, 1992.146 с.

698. Булгаков, С.Н. Моцарт и Сальери / С.Н. Булгаков // Пушкин в русской философской критике: Конец XIX первая половина XX в. - М.: Книга, 1990.-С. 294-301.

699. Бялый, Г.А. Русский реализм: От Тургенева к Чехову / Г.А. Бялый. JL: Сов. писатель, 1990. - 640 с.

700. В спорах о театре. М.: ГИТИС, 2008. - 122 с.

701. Вайман, С.Т. Неевклидова поэтика А.Н. Островского / С.Т. Вайман // Вайман С.Т. Гармонии таинственная власть: Об органической поэтике. М.: Сов. писатель, 1989. - С. 38-172.

702. Варнеке, Б.В. Приемы творчества А.Н. Островского / Б.В. Варнеке// А.Н.Островский ; под. ред. Б.В. Варнеке. Одесса, 1923. -С. 61-62.

703. Варнеке, Б.В. Тургенев-драматург / Б.В. Варнеке // Венок Тургеневу: сборник статей. Одесса, 1919. - С. 1-24.

704. Василькова, А.Н. Душа и тело куклы в искусстве XX века: театр, кино, телевидение / А.Н. Василькова. -М.: Аграф, 2003. 208 с.

705. Вейдле, В. Умирание искусства. Размышления о судьбе литературного и художественного творчества / В. Вейдле // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во полит, литературы, 1991. - С. 268-292.

706. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. Д.: Худ. литература, 1940. - 649 с.

707. Винникова, Г.Э. Театр Тургенева / Г.Э. Винникова // Театр. -1968.-№ 11.-С. 113-124.

708. Виноградов, В.В. О стиле Пушкина / В.В. Виноградов //

709. A.C. Пушкин: pro et contra. Том II ; сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова, ко-мент. Г.Е. Потаповой. СПб.: РХГИ, 2000. - С. 312-334.

710. Виноградов, В.В. Проблема авторства и теория стилей /

711. B.В. Виноградов. М.: Худ. литература, 1961. - 599 с.

712. Виноградов, В.В. Проблема образа автора в художественной литературе / В.В. Виноградов // Виноградов В.В. О теории художественной речи. -М.: Высшая школа, 1971. С. 105-212.

713. Вишневская, И.Л. Гоголь и его комедии / И.Л. Вишневская. М.: Наука, 1976.-256 с.

714. Вишневская, И.Jl. Талант и поклонники. (А.Н. Островский и его пьесы.) / И.Л. Вишневская. М.: Наследие, 1999. - 216 с.

715. Владимиров, C.B. Действие в драме / C.B. Владимиров. Л.: Искусство, 1972.- 158 с.

716. Волькенштейн, В.М. Драматургия / В.М. Волькенштейн. М.-Л.: Искусство, 1937. - 272 с.

717. Вяземский, П.А. Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина / П.А. Вяземский // Вяземский П.А. Сочинения: в 2 т. Т. 2. -М.: Худ. литература, 1982. С. 189-216.

718. Гаевский, В. Люди и тени / В. Гаевский // Советский театр. 1989. -№ 2 (апрель-июль). - С. 34.

719. Гачев, Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр / Г.Д. Гачев. М.: Просвещение, 1968. - 303 с.

720. Гегель, Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство, 1968-1973.

721. Герцен, А.И. Новая фаза русской литературы / А.И. Герцен // Герцен А.И. Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедии (РОССПЭН), 2010. - С. 543-589.

722. Герцен, А.И. О развитии революционных идей в России / А.И. Герцен // Герцен А.И. Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедии (РОССПЭН), 2010. - С. 196-303.

723. Гете И.-В. Шиллер Ф. Переписка: в 2 т. Т.1 / И.-В. Гете, Ф. Шиллер. М.: Искусство, 1988. - 540 с.

724. Гинзбург, Л.Я. О лирике / Л.Я.Гинзбург. М.: Интрада, 1997.415 с.

725. Гинзбург, Л.Я. О психологической прозе / Л.Я. Гинзбург. М.: Интрада, 1999.-412 с.

726. Гиппиус, В.В. Комментарии / В.В. Гиппиус, В.Л. Комарович // Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: в 14 т. Т. 4. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951.-С. 519-530.

727. Гиршман, М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа / М.М. Гиршман. М.: Высшая школа, 1991. - 160 с.

728. Гиршман, М.М. Литературное произведение. Теория художественной целостности / М.М. Гиршман. М.: Языки славянской культуры, 2002. -528 с.

729. Гиршман, М.М. Повествователь и герой / М.М. Гиршман // Чехов и Лев Толстой. М.: Наука, 1980. - С. 126-139.

730. Головко, В.М. Историческая поэтика русской классической повести / В.М. Головко. М.: Флинта, 2010. - 280 с.

731. Головчинер, В.Е. Вопрос о статусе эпической драмы в системе драматического рода / В.Е. Головчинер // Драма и театр III: сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. - С. 7-22.

732. Головчинер, В.Е. Действие и конфликт как категории драмы / В.Е. Головчинер // Вестник ТГПУ. 2000. - Вып. 6. Серия Гуманитарные науки (Филология). - С! 65-71.

733. Головчинер, В.Е. Русские корни эпической драмы / В.Е. Головчинер // Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Вып. 10 : Поэтика драмы в литературе XX ; ред. Т.Л. Рыбальченко. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2009. - С. 5-21.

734. Головчинер, В.Е. Эпическая драма в русской литературе XX века / В.Е. Головчинер. Изд. 2-е, дополненное и исправленное. - Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2007. - 320 с.

735. Голубков, С.А. Театральность как поведенческая модель русского писателя начала XX века / С.А. Голубков // Литература и театр : сборник научных статей ; предисл. И.В. Саморуковой. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. - С. 16-22.

736. Голубков, С.А. Читая «Философему о театре» Сигизмунда Кржижановского / С.А. Голубков // Литература и театр: проблема диалога : сборник научных статей ; сост. Л.Г. Тютелова. Самара: ООО «Офорт», 2011. -С. 154-160.

737. Горбунова, E.H. Вопросы теории реалистической драмы / E.H. Горбунова. М.: Советский писатель, 1963. - 511 с.

738. Горбунова, E.H. Идеи. Характеры. Конфликты / Е.Н.Горбунова. -М.: Сов. писатель, 1960. 420 с.

739. Горелик, Л.Л. Чеховская пародия на Наташу Ростову / Л.Л. Горелик // Русская филология : ученые записки. Смоленск, 1997. - С. 8694.

740. Городецкий, Б.П. Драматургия Пушкина / Б.П. Городецкий. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953. - 359 с.

741. Городецкий, Б.П. Трагедия A.C. Пушкина «Борис Годунов»: Комментарий / Б.П. Городецкий. Л.: Просвещение, 1969. - 184 с.

742. Грехнев, В.А. Диалог с читателем в романе Пушкина «Евгений Онегин» / В.А. Грехнев // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 9. Л., 1979.-С. 100-109.

743. Гриб, В.Р. Избранные работы / В.Р. Гриб. М.: Худ. литература, 1956.-416 с.

744. Грибоедов A.C. в русской критике: сборник ст. ; сост., вступ. ст. и примеч. A.M. Гордина. М.: Гос. изд. худ. литературы, 1958. - 390 с.

745. Григорьев, A.A. Письма к Ивану Сергеевичу Тургеневу / A.A. Григорьев // Русская трагедия: Пьеса А.Н. Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 82-115.

746. Григорьев, A.A. Эстетика и критика / A.A. Григорьев ; вступ. статья, сост. и примеч. А.И. Журавлевой. М.: Искусство, 1980. - 469 с.

747. Гринцер, Н.П. Становление литературной теории в Древней Греции и Индии / Н.П. Гринцер, П.А. Гринцер. М., РГГУ, 2000. - 424 с.

748. Гринцер, П.А. Две эпохи романа / П.А. Гринцер // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. - С. 3-45.

749. Гринцер, П.А. Поэтика слова / П.А. Гринцер // Вопросы литературы.- 1984.-№ 1.-С. 130-148.

750. Гуковский, Г.А. Екатерина II литератор / Г.А. Гуковский // Екатерина II Великая: энциклопедия ; под ред. M.JÏ. Вольпе. - М.: ACT: Зебра М, 2008.-С. 137-155.

751. Гуковский, Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля / Г.А. Гуковский. М.: Гослитиздат, 1957. - 414 с.

752. Гуковский, Г.А. Пушкин и русские романтики / Г.А. Гуковский. -М.: Интрада, 1995.-320 с.

753. Гуковский, Г.А. Реализм Гоголя / Г.А. Гуковский. М.-Л.: Гос. изд-во худ. литературы, 1959. - 532 с.

754. Делез, Ж. Различие и повторение / Ж. Делез. СПб.: Петрополис, 1998.-384 с.

755. Денисенко, C.B. Пушкинские тексты на театральной сцене XIX века / C.B. Денисенко. СПб.: Нестор-История, 2010. - 494 с.

756. Дерман, А.Б. О мастерстве Чехова / А.Б. Дерман. М.: Сов.писатель, 1959. - 208 с.

757. Дзюба, Е.М. Становление и развитие русского романа 70-80-х гг. XVIII века (мифогенный роман в творчестве М.Д. Чулкова, М.И. Попова, В.А. Левшина) : дис. . докт. филол. наук: 10.01.01 / Дзюба Елена Марковна. -Н.Новгород, 2006. 440 с,

758. Дидро, Д. Собрание сочинений: в 10 т. / Д. Дидро. М.-Л.: Академия, 1936.-Т. 5.-656 с.

759. Дмитров, JI. «Три сестры». Во имя отца / JI. Дмитров // Драма и театр. Вып. VI. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2007. - С. 104-111.

760. Должанский, Р. Чехов оказался безыдейным Электронный ресурс. / Роман Должанский // Коммерсант. 16 сентября. - 2004. - Режим доступа: http://www.smotr.ru/2004/2004fomenko3s.htm.

761. Долженков, П.Н. Чехов и позитивизм / П.Н. Долженков. -Изд. 2 е. М.: Изд-во «Скорпион», 2003. - 218 с.

762. Доманский, Ю.В. Вариативность драматургии А.П. Чехова / Ю.В. Доманский. Тверь: Лилия Принт, 2005. - 160 с.

763. Достоевский, М.М. «Гроза». Драма в пяти действиях А.Н. Островского / М.М. Достоевский // Русская трагедия: Пьеса А.Н. Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 162-183.

764. Достоевский, Ф.М. Об искусстве / Ф.М. Достоевский. М.: Искусство, 1973. - 632 с.

765. Драгомирецкая, Н.В. Автор и герой в русской литературе XIX-XX вв. / Н.В. Драгомирецкая. М.: Наука, 1991. - 382 с.

766. Дурылин, С.Н. Лермонтов и романтический театр / С.Н. Дурылин // «Маскарад» Лермонтова : сборник статей ; под ред. П.И. Новицкого. М.-Л.: Издание ВТО, 1941. - С. 15^2.

767. Едошина, И.А. Специфика пословичных именований ранних пьес А.Н. Островского / И.А. Едошина // Драма и театр. Вып. 7. Тверь, Тверской гос. ун-т., 2009. - С. 109-120.

768. Женетт, Ж. Фигуры: работы по поэтике: в 2 т. Т. 2 / Ж. Женетт. -М.: Издательство имени Сабашниковых, 1998. 472 с.

769. Жигунова, Г.В. Национальное самосознание русского народа в философии славянофильства / Г.В. Жигунова // Вестник МГТУ. 2006. - Том 9. -№ 1. - С. 53-58.

770. Жидков, B.C. Десять веков российской ментальности / B.C. Жидков, К.Б. Соколов. СПб.: Алетейя, 2001. - 640 с.

771. Жирмунская, H.A. Историко-философская концепция И.Г. Гердера и историзм Просвещения (1981) / H.A. Жирмунская // Жирмунская H.A. От барокко к романтизму : статьи о немецкой и французской литературах. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. - 468 с.

772. Журавлева, А.И. Русская драма и литературный процесс XIX века / А.И. Журавлева. М.: Изд-во Московского университета, 1988. - 198 с.

773. Журавлева, А.И. Русская драма эпохи Островского / А.И. Журавлева // Русская драма эпохи А.Н. Островского ; под. ред.

774. A.И. Журавлевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - С. 6-42.

775. Журавлева, А.И. Театр А.Н. Островского / А.И. Журавлева,

776. B.Н. Некрасов. М.: Просвещение, 1986. - 208 с.

777. Журчева, О.В. Автор в драме: формы выражения авторского сознания в русской драме / О.В. Журчерва. Самара: Издательство СГПУ, 2007. -418 с.

778. Журчева, О.В. Формы выражения авторского сознания в русской драме XX века : автореферат дис. . докт. филол. наук: 10.01.01/ Журчева Ольга Валентиновна. Самара, 2009. - 41 с.

779. Заяц, Е.М. Динамика взаимодействия романной прозы и драмы в раннем творчестве А.П.Чехова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Заяц Елена Михайловна. Томск, 1999. - 157 с.

780. Зимин, А.И. Европоцентризм и русское национальное самосознание Электронный ресурс. / А.И. Зимин // Социологические исследования. 1996. - № 2. - С. 55-62. - Режим доступа: http://pravoslavie.chestisvet.ru/download/s221/s 1 .pdf.

781. Зиммель, Г. Рама картины. Эстетический опыт / Г. Зиммель // Граница как механизм смыслопорождения. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2004. - С. 189-193.

782. Зингерман, Б.И. Очерки истории драмы XX века / Б.И. Зингерман. -М.: Наука, 1979.-392 с.

783. Зингерман, Б.И. Театр Чехова и его мировое значение / Б.И. Зингерман. -М.: Наука, 1988. 521 с.

784. Зорин, А.Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков : автореферат дис. . докт. филол. наук: 10.01.01 / Зорин Артем Николаевич. Саратов, 2010. - 37 с.

785. Ибсен, Стриндберг, Чехов : сборник статей ; сост. М.М. Одесская. -М.: РГГУ, 2007.-402 с.

786. Иванов, Вяч.Вс. Устное народное творчество, канонический текст и народная литература / Вяч. Вс. Иванов // Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. III. М.: Языки славянских культур, 2004. -С. 112-121.

787. Иванов, Вяч.И. Ницше и Дионис / Вяч.И. Иванов // Иванов Вяч.И. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 1 ; под. ред. Д.В. Иванова и О. Дешарт. Брюссель, 1971.-С. 715-726.

788. Иванов, Вяч.И. «Ревизор» Гоголя и комедия Аристофана / Вяч.И. Иванов // Иванов Вяч.И. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 4 ; под. ред. Д.В. Иванова и О. Дешарт. Брюссель, 1987. - С. 385-398.

789. Иванов, Вяч.И. Родное и вселенское / Вяч.И. Иванов. М.: Республика, 1994.-428 с.

790. Иванов, Д. Становление литературной репутации Шаховского : дис. магистра по русской литературе / Иванов Дмитрий. Тарту, 2005. - 114 с.

791. Ивин, A.A. Сюжетостроение драматургии А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Ивин Андрей Анатольевич. Иваново, 1999. -182 с.

792. Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова / Т.Г. Ивлева. -Тверь: Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2001. 127 с.

793. Ивлева, Т.Г. Образ Шарлотты в комедии А.П. Чехова «Вишневый сад» / Т.Г. Ивлева // Драма и театр III : сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. - С. 110-115.

794. Иезуитова, Л.А. Комедия А.П. Чехова «Чайка» как тип новой драмы / Л.А. Иезуитова // Анализ драматического произведения. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1988. - С. 323-346.

795. История русской драматургии. XVII первая половина XIX века. -Л.: Наука, 1982.-532 с.

796. История русской драматургии. Вторая половина XIX начало XX века (до 1917).-Л.: Наука, 1987.-661 с.

797. Ищук-Фадеева, Н.И. Драма и обряд / Н.И. Ищук-Фадеева. Тверь: Тверской гос. университет, 2001. - 81 с.

798. Ищук-Фадеева, Н.И. Концепция личности в драматургии. Чехов и Горький Электронный ресурс. / Н.И. Ищук-Фадеева // 1 сентября. 2003. -№ 23. - С. 5-12. - Режим доступа: http://lit.lSeptember.ru/2003/23/3.htm.

799. Ищук-Фадеева, Н.И. Развязка как феномен драмы / Н.И. Ищук-Фадеева // Драма и театр. Вып. 7. - Тверь: Тверск. гос. ун-т, 2009 - С. 37-46.

800. Ищук-Фадеева, Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы / Н.И. Ищук-Фадеева // Драма и театр: сборник научных трудов. Вып. II. Тверь, 2001. - С. 5-16.

801. Ищук-Фадеева, Н.И. Типология драмы в историческом развитии / Н.И. Ищук-Фадеева. Тверь: ТГУ, 1993. - 61 с.

802. Кавелин, К.Д. Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуры / К.Д. Кавелин. М.: Правда, 1989. - 656 с.

803. Калашникова, O.JI. Русский роман 1760-1770 х гг. XVIII века : автореферат дис. . докт. филол. наук : 10.01.01 / Калашникова Ольга Леонидовна.-Киев, 1990.-34 с.

804. Кантор, В.К. «.Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации : историософские очерки / В.К. Кантор. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. - 479 с.

805. Карпов, И.П. Автор аналитическая филология - авторология Электронный ресурс. / И.П. Карпов // Зеленая лампа. - 2004. - № 1. - Режим доступа: http:// lamp.semiotocs.ru/avtorolog.thml.

806. Карякин, A.A. Драма как эстетическая проблема / A.A. Карякин. -М.: Наука, 1971.-219 с.

807. Катаев, В.Б. «Жестокая смелость»: Поэтика обманутого ожидания /

808. B.Б. Катаев // Чеховские чтения в Оттаве. Тверь-Оттава: Лилия Принт, 2006.1. C. 5-16.

809. Катаев, В.Б. К постановке проблемы образа автора / В.Б. Катаев // Филологические науки. 1966. -№ 1. - С. 29-40.

810. Катаев, В.Б. Литературные связи Чехова / В.Б. Катаев. М.: МГУ, 1989.-260 с.

811. Катаев, В.Б. Мопассан, Л. Толстой, Чехов: три решения одной темы/ В.Б. Катаев // Чеховиана : статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990. -С. 77-83.

812. Катаев, В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова / В.Б. Катаева. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 112 с.

813. Катенин, П.А. Размышления и разборы / П.А. Катенин. М.: Искусство, 1981.-376 с.

814. Кашин, Н.П. Островский сотрудник «Москвитянина» / Н.П. Кашин // Всесоюзная Государственная библиотека имени В.И. Ленина. Труды. Сб. 4. - 1939. - С. 59-60.

815. Келдыш, В.А. Русский реализм начала XX века / В.А. Келдыш. -М.: Наука, 1975.-280 с.

816. Кирпичников, А.И. К «Скупому рыцарю» / А.И. Кирпичников // Русская старина. 1899. - № 2. - С. 441.

817. Ключевский, В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9 т. / В.О. Ключевский. М., 1987-1990.

818. Кожинов, В.В. Происхождение романа / В.В. Кожинов. М.: Советский писатель, 1963. - 440 с.

819. Козырев, К.А. Фольклорно-мифологические элементы в литературе постмодернизма на материале творчества М.М. Попова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.09, 10.01.01 / Козырев Константин Александрович. М., 2006. -153 с.

820. Колобаева, Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа Х1Х-ХХ вв. / Л.А. Колобаева. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 336 с.

821. Кондрашова, И.И. Идея художественного синтеза и роль фольклора в концепции личности в прозе русской литературы конца XIX начала XX века : дис. . канд. филол. наук : 10.01.02, 10.01.01 / Кондрашова Ирина Игоревна. -Майкоп, 2004. - 176 с.

822. Копенкина, У.А. Проблема автора в драматургических текстах Н.В. Гоголя : автореферат дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Копенкина Ульяна Алексеевна. Саратов, 2011. - 24 с.

823. Корман, Б.О. Изучение текста художественного произведения / Б.О. Корман. М.: Просвещение, 1972. - 110 с.

824. Корман, Б.О. Лирика H.A. Некрасова / Б.О. Корман. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1964.-389 с.

825. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов / Б.О. Корман // Содержательность форм в художественной литературе: проблемы жанра. Куйбышев: Изд-во КГУ, 1990. - С. 16-30.

826. Косиков, Г.К. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) / Г.К. Косиков // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. - № 1 (2). -С. 21-51.

827. Костелянец, Б.О. Драма и действие. Лекции по теории драмы / Б.О. Костелянец. М.: Совпадение, 2007. - 503 с.

828. Кошелев, В.А. «Кто бы ни был ты, о мой читатель.» / В.А. Кошелев // Кошелев В.А. «Онегина» воздушная громада. СПб.: Академический проект, 1999. - С. 269-285.

829. Критические статьи о комедии «Горе от ума», помещенныя в журналах с 1825 по 1857 год // A.C. Грибоедов и его сочинения: приложения ; изд. Е. Серчевским. СПб., 1858. - С. 243^04.

830. Кройчик, Л.Е. Неуловимый Чехов: этюды о творчестве писателя / Л.Е. Кройчик. Воронеж: ВГУ, 2007. - 246 с.

831. Кройчик, Л.Е. Поэтика комического в произведениях А.П. Чехова / Л.Е. Кройчик. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. - 278 с.

832. Кубасов, A.B. Рассказы А.П.Чехова: поэтика жанра / A.B. Кубасов. Свердловск: Свердловский гос. пед. ин-т, 1990. - 73 с.

833. Кузьмичев, И.К. Литературные перекрестки. Типология жанров, их историческая судьба / И.К. Кузьмичев. Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1983.-208 с.

834. Купреянова, E.H. К вопросу о классицизме / E.H. Купреянова // XVIII век. Сб. 4. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. - С. 5-44.

835. Купцова, О.Н. Жанр драматических пословиц и творчество Островского / О.Н. Купцов // Щелыковские чтения 2005. А.Н. Островский: личность, мыслитель, драматург, мастер слова : сборник статей. Кострома, 2006. -С. 3-31.

836. Курганов, Е.Я. Сергей Довлатов и линия анекдота в русской прозе / Е.Я. Курганов // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба ; сост. А.Ю. Арьев. СПб.: Звезда, 1999. - С. 208-223.

837. Кургинян, М.С. Драма / М.С. Кургинян // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении в 3 т. Т. 2 : Роды и жанры литературы. М.: Наука, 1964. - С. 238-362.

838. Лазареску, О.Г. Литературное предисловие в драме: генезис, история, поэтика / О.Г. Лазареску // Драма и театр. Вып. VI. Тверь: Твер .гос. ун-т, 2007. - С. 23^42.

839. Лазареску, О.Г. Литературные предисловия: вопросы истории и поэтики (на материале русской литературы XVIII-XIX веков) / О.Г. Лазареску. -М.: Московский гос. пед. ун-т, 2007. 380 с.

840. Лакшин, В.Я. А.Н. Островский / В.Я. Лакшин. М.: Искусство, 1982.-568 с.

841. Лакшин, В.Я. Театр А.Н. Островского / В.Я. Лакшин. М.: Сов. Россия, 1985. - 144 с

842. Лакшин, В.Я. Толстой и Чехов / В.Я. Лакшин. М.: Советский писатель, 1963. - 570 с.

843. Лакшин, В.Я. Три пьесы А.Н. Островского / В.Я. Лакшин // Островский А.Н. Гроза. Лес. Бесприданница. М.: Худ. литература, 1961. - С. 5-20.

844. Лебедев, A.A. Грибоедов (Факты и гипотезы) / A.A. Лебедев. М.: Искусство, 1980.-303 с.

845. Лебедев, Ю.В. В середине века: Историко-литературные очерки / Ю.В. Лебедев. М.: Современник, 1988. - 384 с.

846. Лебедева, О.Б. Драматические опыты В.А. Жуковского / О.Б. Лебедева. Томск: Изд-во Томского университета, 1992. - 206 с.

847. Левитан, Л.С. Сюжет в художественной системе литературного произведения / Л.С. Левитан, Л.М. Цилевич. Рига: Зинатие, 1990. - 512 с.

848. Лейдерман, Н.Л. Движение времени и законы жанра. Жанровые закономерности развития советской прозы 60-70-х годов / Н.Л. Лейдерман. -Свердловск: Средн.-Урал. кн. изд-во, 1982. 254 с.

849. Лейдерман, Н.Л. Жанровые системы литературных направлений и течений / Н.Л. Лейдерман // Взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе. Свердловск: Изд-во Свердл. гос. пед. ун-та, 1988. - С. 4-17.

850. Лейдерман, Н.Л. Теория жанров. Исследования и разборы / Н.Л. Лейдерман. Екатеринбург: Словесник, 2010. - 904 с.

851. Лейтес, Н.С. Роман как художественная система / Н.С. Лейтес. -Пермь: Издательство Пермского университета, 1985. 79 с.

852. Линков, В.Я. Художественный мир прозы А.П.Чехова / В.Я. Линков. М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. - 128 с.

853. Липовецкий, М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики) / М.Н. Липовецкий. Екатеринбург, 1997. - 317 с.

854. Литературный энциклопедический словарь ; под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. -752 с.

855. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев. -М.: Наука, 1970.- 180 с.

856. Лихачев, Д.С. Развитие русской литературы Х-ХУП веков. Эпохи и стили / Д.С. Лихачев. Л.: Наука, 1973. - 254 с.

857. Лихачев, Д.С. Человек в литературе Древней Руси / Д.С. Лихачев. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. 186 с.

858. Лобанов, М.П. Островский / М.П. Лобанов. М.: Молодая гвардия, 1989.-400 с.

859. Лотман, Л.М. Драматургия Л.Н. Толстого / Л.М. Лотман // История русской драматургии. Вторая половина XIX начало XX века (до 1917 г.) - Л.: Наука, 1987.-С. 388-440.

860. Лотман, Л.М. Драматургия И.С. Тургенева / Л.М. Лотман // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения в 12 т. Т. 2. -М.: Наука, 1979. С. 529-560.

861. Лотман, Л.М. Островский и литературное движение 1850-1860-х гг. / Л.М. Лотман // А.Н. Островский и литературно-театральное движение Х1Х-ХХ веков. Л.: Наука, 1974. - С. 83-110.

862. Лотман, Л.М. Островский и русская драматургия его времени / Л.М. Лотман. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961. - 360 с.

863. Лотман, Ю.М. Избранные статьи в 3 т. / Ю.М. Лотман. Таллинн: Александра, 1992-1993.

864. Лотман, Ю.М. Ломоносов и некоторые вопросы своеобразия русской культуры XVIII века / Ю.М. Лотман // М.В. Ломоносов и русская культура : тезисы докладов конференции. Тарту, 1986. - С. 3-6.

865. Лотман, Ю.М. О русской литературе классического периода / Ю.М. Лотман // Из истории русской культуры. Т. V : XIX век. Изд. 2-е. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 429-444.

866. Лотман, Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII начала XIX века / Ю.М. Лотман // Из истории русской культуры. Т. IV : XVIII - начало XIX века. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 13-348.

867. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. -М.: Искусство, 1970. 384 с.

868. Лукач, Г. О противоречиях шиллеровской драматургии / Г. Лукач // Театр и драматургия. 1936. - № 7. - С. 395-399.

869. Лукач, Г. Рассказ или описание Электронный ресурс. / Г. Лукач ; пер. с нем. рукописи Н. Волькенау // Литературный критик. 1936. - № 8. -С. 3. - Режим доступа: http://mesotes.narod.ru/lukasc/rasskazopisanie.htm.

870. Лукач, Г. Теория романа. Опыт историко-философского исследования форм большой эпики Электронный ресурс. / Г. Лукач // Новое литературное обозрение. 1994. - № 9. - С. 19-78. - Режим доступа: http://mesotes.narod.ru/lukacs/teoriaromana/tr-sod.htm.

871. Луков, Вл.А. Шекспиризация (к теории и истории принципов-процессов) Электронный ресурс. / Вл.А. Луков Режим доступа: http://vkarp.com/2011/05/01/%В0%В2%В0%ВВ

872. ВО%ВО%00%ВВ%В1%83%00%ВА%00%ВЕ%00%В2%01%88%00%В5%В 0%В А%01 %81 %В0%ВР%В0%В 8%Б 1 %80%00%в8%00%в7%00%в0%01 %8 6%00%В8%01 % 8Р%Э0%В А%Б 1 %82%00%В5%00%ВЕ%01 %80%00%В8%0 0%В8-%00%В 8-%00%В 8%01 %81/.

873. Лукьянов, В.Г. Эвристическая ценность эстетики М.М.Бахтина (на материале работ 20-х гг.) / В.Г. Лукьянов // Филологические исследования. 2007. - № 9. - С. 221-234.

874. Магомедова, Д.М. Анненский и Ахматова: к проблеме романизации лирики / Д.М. Магомедова // «Царственное слово». Ахматовские чтения. Вып. 1.-М.: Наследие, 1992.-С. 135-140.

875. Макеев, М.С. Спор о человеке в русской литературе 60-70 гг. XIX века. Литературный персонаж как познавательная модель человека / М.С. Макеев. М.: Диалог - МГУ, 1999. - 178 с.

876. Мамардашвили, М.К. Картезианские размышления / М.К. Мамардашвили. М.: Прогресс, 1999. - 352 с.

877. Мамардашвили, М.К. Лекции о Прусте: психологическая типология пути / М.К. Мамардашвили. М.: Ad Ма^тет, 1995. - 547 с.

878. Манн, Ю.В. Автор и повествование / Ю.В.Манн // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994.-С. 431^480.

879. Манн, Ю.В. Динамика русского романтизма / Ю.В. Манн. М.: Аспект-пресс, 1995. - 384 с.

880. Манн, Ю.В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме / Ю.В. Манн. М.: Coda, 1996.-474 с.

881. Маркович, В.М. Человек в романах Тургенева / В.М. Маркович. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1975.- 152 с.

882. Машинский, С.И. Художественный мир Гоголя / С.И. Машинский. М.: Просвещение, 1979. - 432 с.

883. Медведев, П.Н. Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику / П.Н. Медведев. Л.: Прибой, 1928.-232 с.

884. Мелетинский, Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е.М. Мелетинский. М.: Наука, 1986. - 318 с.

885. Мелетинский, Е.М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы / Е.М. Мелетинский. М.: Наука, 1983. - 304 с.

886. Миловзорова, М.А. Динамика сюжета и жанра русской исторической драмы XIX века / М.А. Миловзорова // Драма и театр. Вып. 7. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. - С. 56-67.

887. Миловзорова, М.А. «Провинциальные сюжеты» в драматургии XIX века: А.Н.Островский, предшественники и современники. Электронный ресурс. / М.А. Миловзорова. Режим доступа: http://main.isuct.rU/ru/vgf/2006/01/184.

888. Мильдон, В.И. Вершины русской драмы / В.И. Мильдон. М.: Изд-во МГУ, 2002. - 256 с.

889. Мильдон, В.И. «Открылась бездна.» : Образы места и времени в классической русской драме / В.И. Мильдон. М.: Изд-во «Артист. Режиссер. Театр», 1992.-349 с.

890. Мильдон, В.И. Философия русской драмы: мир Островского / В.И. Мильдон. М.: РОССПЭН, 2007. - 240 с.

891. Минский, Н.М. Старинный спор / Н.М. Минский // Критика русского символизма в 2 т. Т. 1 ; сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. H.A. Богомолова. М.: ООО Изд-во «Олимп»: ООО «Издательство ACT», 2002.-С. 22-31.

892. Михайлов, A.B. Роман и стиль / A.B. Михайлов // Михайлов A.B. Языки культуры. М.: Языки русской культуры», 1997. - С. 404^72.

893. Михайлов, A.B. Судьба классического наследия на рубеже XVIII-XIX вв. / A.B. Михайлов // Классика и современность. М.: Изд-во МГУ, 1991.-С. 149-164.

894. Михайлов, А.Д Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе / А.Д. Михайлов. Изд. 3-е. - М.: Либ-роком, 2012. - 352 с.

895. Михайлов, М.И. Из комментария к роману A.C. Пушкина «Евгений Онегин» / М.И. Михайлов // Проблемы современного пушкиноведения. -Псков, 1994.-С. 141-143.

896. Михайловский, Н.К. Кое-что о г-не Чехове / Н.К. Михайловский // А.П. Чехов: pro et contra ; сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; по-слесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. - С. 332-354.

897. Михайловский, Н.К. Об отцах и детях и о г-не Чехове / Н.К. Михайловский // А.П. Чехов: pro et contra ; сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; послесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. - С. 80-92.

898. Михайловский, Н.К. Н.В. Шелгунов / Н.К. Михайловский // Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания ; сост., вступ. статья М.Г. Петровой и В.Г. Хороса. М.: Искусство, 1995. - С. 296-343.

899. Моклер, К. Импрессионизм: История, эстетика, мастера. / К. Моклер. ; пер. с фр. ; под ред. Ф.И. Рерберга. Изд. 2-е. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. - 160 с.

900. Молодцова, М.М. Эволюция сценического пространства / М.М. Молодцова // Молодцова М.М. Четыре шедевра «ученого театра» эпохи Возрождения. СПб.: Изд-во СПбГАТИ, 2011. - С. 302-315.

901. Москвина, Т.В. В спорах о России: А.Н. Островский / Т.В. Москвина // Театр. 1989. - № 10. - С. 39-52.

902. Москвина, Т.В. Эволюция религиозных тем и мотивов в творчестве А.Н. Островского: От «Семейной картины» до «Грозы» / Т.В. Москвина // А.Н. Островский: новые исследования : сборник статей и сообщений. СПб., 1998.-С. 9-34.

903. Муратов, А.Б. Романтическая драма Тургенева «Неосторожность» / А.Б. Муратов // Тургенев И.С. Вопросы биографии и творчества. М., 1990. -С. 25-32.

904. Муратов, А.Б. «Светская комедия» И.С. Тургенева «Где тонко, там и рвется» / А.Б. Муратов // Анализ драматического произведения: межвузовский сборник ; под ред. проф. В.М. Марковича. Л., 1988. - С. 172-185.

905. Муратова, H.A. Разрешение конфликта в драмах и комедиях А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Муратова Наталья Александровна. Новосибирск, 2005. - 190 с.

906. Мущенко, Е.Г. Путь к новому роману на рубеже XIX-XX веков / Е.Г. Мущенко. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. - 186 с.

907. Набоков, В.В. Лекции по русской литературе / В.В. Набоков ; пер. с англ. ; предисловие Ив. Толстого. М.: Независимая газета, 1996. - 440 с.

908. Назарова, Л.Н. Островский и Тургенев / Л.Н. Назарова // А.Н. Островский и литературно-театральное движение XIX-XX веков. Л.: Наука, 1974.-С. 11-129.

909. Назиров, Р.Г. Творческие принципы Достоевского / Р.Г. Назиров. -Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1982. 159 с.

910. Непомнящий, B.C. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина / B.C. Непомнящий. М: Сов. писатель, 1987. - 448 с.

911. Нестеренко, A.A. Авторское начало в эпическом произведении /

912. A.A. Нестеренко. М.: МГПИ, 1982. - 114 с.

913. Неупокоева, И.Г. Революционная романтическая поэма первой половины XIX века / И.Г. Неупокоева. М.: Наука, 1971. - 520 с.

914. Ничипоров, И.Б. А.П. Чехов в оценке русских символистов / И.Б. Ничипоров // Молодые исследователи Чехова: материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). М.: Изд-во МГУ, 2001. -С. 40-54.

915. Овчинникова, Л.В. Русская литературная сказка XX века (история, классификация, поэтика) : дис. . докт. филол. наук : 10.01.01, 10.01.09 / Овчинникова Любовь Владимировна. М., 2001. 387 с.

916. Одесский, М.П. Очерки исторической поэтики русской драмы: Эпоха Петра I / М.П. Одесский. М.: РГГУ, 1999. - 238 с.

917. Одесский, М.П. Поэтика русской драмы. Последняя треть XVII -первая треть XVIII века/ М.П. Одесский. М.: РГГУ, 2004. - 396 с.

918. Одиноков, В.Г. История русской литературы XIX века /

919. B.Г. Одиноков, Д.В. Одинокова. Новосибирск: Изд-во Новосибирского госуниверситета, 2009. - 167 с.

920. Одиноков, В.Г. Пьеса А.П. Чехова «Безотцовщина»: философия и поэтика / В.Г. Одиноков // Вестник НГУ. Серия История, филология. 2008. -Т. 7.-Вып. 2.-С. 104-111.

921. Одиноков, В.Г. Пьеса А.П. Чехова «Иванов»: лабиринт художественных сцеплений / В.Г. Одиноков // Вестник НГУ. Серия История, филология. 2007. - Т. 6. - Вып. 2. - С. 98-106.

922. Омарова, Д.А. План комедии Грибоедова / Д.А. Омарова //

923. A.С.Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л.: Наука, 1977. -С. 46-51.

924. Ортега-и-Гассет, X. Дегуманизация искусства / X. Ортега-и-Гассет // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во полит, литературы, 1991. - С. 230-263.

925. Ортега-и-Гассет, X. Эссе на эстетические темы в форме предисловия / X. Ортега-и-Гассет // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. - С. 93-112.

926. Основин, В.В. Русская драматургия второй половины XIX века /

927. B.В. Основин. -М.: Просвещение, 1980. 190 с.

928. Осповат, Л.С. «Каменный гость» как опыт диалогизации творческого сознания / Л.С. Осповат // Пушкин: исследования и материалы. Том XV. -СПб.: Наука, 1995. С. 25-59.

929. Осьмухина, О.Ю. Авторская маска в русской прозе XIII первой трети XIX в. (генезис, становление традиции, специфика функционирования) / О.Ю. Осьмухина. - Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 2008. - 188 с.

930. Пави, П. Словарь театра / П. Пави. М.: Прогресс, 1991. - 504 с.

931. Паньков, H.A. М.М. Бахтин и теория романа / H.A. Панькова // Вопросы литературы. 2007. - № 3. - С. 253-315.

932. Паперный, З.С. «Вопреки всем правилам.»: Пьесы и водевили Чехова / З.С. Паперный. М.: Искусство, 1982. - 285 с.

933. Пересыпкин, Е.П. Повесть М.Е. Салтыкова-Щедрина: поэтика жанра : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Пересыпкин Евгений Петрович. -. Ставрополь, 2002. 224 с.

934. Пестерев, В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетия / В.А. Пестерев. Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 1999. - 312 с.

935. Плюханова, М.Б. Творчество Толстого / М.Б. Плюханова // JI.H. Толстой: Pro et contra ; сост., вступ. ст., коммент. и библиогр. К.Г. Исупова. СПб.: РХГУ, 2000. - С. 822-857.

936. Полоцкая, Э.А. «Вишневый сад». Жизнь во времени / Э.А. Полоцкая. М.: Наука, 2003. - 308 с.

937. Полоцкая, Э.А. О назначении искусства (Пушкин и Чехов) / Э.А. Полоцкая // Чеховиана : статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990. -С. 40-53.

938. Полоцкая, Э.А. О поэтике Чехова / Э.А. Полоцкая. М.: Наследие, 2001.-240 с.

939. Полоцкая, Э.А. Реализм Чехова литература конца XIX начала XX в. (Куприн, Бунин, Андреев) / Э.А. Полоцкая // Развитие реализма в русской литературе. Т. 3. - М.: Наука, 1974. - С. 77-164.

940. Полоцкая, Э.А. Чехов и движение художественной мысли / Э.А. Полоцкая. М.: Сов. писатель, 1979. - 340 с.

941. Полунина, М.Н. Художественное время в драматургии М. Метерлинка и А.П. Чехова : дис. . канд. филол. наук : 10.01.03, 10.01.01 / Полунина Марина Николаевна. М., 2006. - 192 с.

942. Поляков. М.Я. В мире идей и образов. Историческая поэтика и теория жанров / М.Я. Поляков. М.: Советский писатель, 1983. - 368 с.

943. Полякова, Е.А. Поэтика драмы и эстетика театра в романе: «Идиот» и «Анна Каренина» / Е.А.Полякова. М.: Российск. гос. гум. ун-т, 2002. -328 с.

944. Полякова, Е.И. Островский и художественный театр / Е.И. Полякова// А.Н. Островский : сборник статей и материалов. М., 1962. -С. 291-354.

945. Полякова, Е.И. Садовские / Е.И. Полякова. М.: Искусство, 1986.344 с.

946. Потапенко, С.Н. Природа конфликта в драматургии И.С. Тургенева : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Потапенко Светлана Николаевна. Вологда 2000. - 207 с.

947. Пропп, В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1998. - 512 с.

948. Протопопов, М.А. Жертва безвременья / М.А. Протопопов // А.П. Чехов: pro et contra ; сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; по-слесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. - С. 112-143.

949. Пятигорский, A.M. «Другой» и «свое» как понятия литературной философии / A.M. Пятигорский // Пятигорский A.M. Избранные труды. М.: Школа «Языки русской литературы», 1996. - С. 264-270.

950. Раевская, К.В. Сюжет духовного кризиса в английском романе рубежа XIX-XX веков : дис. . канд. филол. наук : 10.01.03 / Раевская Кристина Васильевна. Самара, 2010. - 182 с.

951. Разумова, Н.Е. «Вишневый сад» взгляд через столетие / Н.Е. Разумова // Вестник ТГГТУ. Серия гуманитарные науки (Филология). -Вып. 3 (40). Томск, 2004. - С. 12-19.

952. Разумова, Н.Е. Творчество А.П. Чехова в аспекте пространства / Н.Е. Разумова. Томск: ТГУ, 2001.-521 с.

953. Ревякин, А.И. «Гроза» А.Н. Островского / А.И. Ревякин. Изд. 3-е. М.: Гос. учебно-пед. изд-во министерства просвещения РСФССР, 1962. - 335 с.

954. Ревякин, А.И. Искусство драматургии А.Н. Островского / А.И. Ревякин. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1974. - 334 с.

955. Ревякин, А.И. К вопросу об исторической тематике в драматургии А.Н. Островского / А.И. Ревякин // Литературное наследство: А.Н. Островский : новые материалы и исследования. Т. 88. Кн. 1. М.: Наука, 1974. - С. 215-218.

956. Родина, Т.М. Достоевский. Повествование и драма / Т.М. Родина. -М.: Наука, 1984.-246 с.

957. Родина, Т.М. Театр / Т.М. Родина, Т.К. Шах-Азизова // Русская художественная культура второй половины XIX века. М.: Наука, 1991. -С. 92-124.

958. Розенцвейг, Ф. Новое мышление / Ф. Розенцвейг // Махлин В.Л. Я и Другой (истоки философии «диалога» XX века). СПб.: Речь, 1995.

959. Розеншток-Хюсси, О. Речь и действительность / О. Розеншток-Хюсси. М.: Лабиринт, 1994. - 210 с.

960. Роскин, А.И. А.П. Чехов. Статьи и очерки / А.И. Роскин. М.: Гослитиздат, 1959. - 432 с.

961. Рудницкий, К.Л. Спектакли разных лет / К.Л. Рудницкий. М.: Искусство, 1974. - 344 с.

962. Русская трагедия: Пьеса А.Н.Островского «Гроза» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 480 с.

963. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т. 1. М.: Искусство, 1974. - 406 с.

964. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т. 2. М.: Искусство, 1974. - 647 с.

965. Рымарь, Н.Т. Поэтика романа/ Н.Т. Рымарь. Куйбышев: Изд-во Саратовского ун-та. Куйбышевский филиал, 1990. - 254 с.

966. Рымарь, Н.Т. Реалистический роман XIX века: поэтика нравственного компромисса / Н.Т. Рымарь // Поэтика русской литературы. К 70-летию профессора Юрия Владимировича Манна : сборник статей. М.: РГГУ, 2001. -С. 9-21.

967. Рымарь, Н.Т. Романный сюжет и особенности художественной содержательности его структуры в реализме XIX в. / Н.Т. VII Поэтика реализма : межвузовский сборник. Куйбышев, 1985. - С. 4-24.

968. Рымарь, Н.Т. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н.Т. Рымарь, В.П. Скобелев. Воронеж: Логос-траст, 1994. - 262 с.

969. Сазонова, Л.И. Украинские старопечатные предисловия конца XVI первой половины XVII в. (борьба за национальное единство) / Л.И. Сазонова // Тематика и стилистика предисловий и послесловий. -М., 1981.-С. 129-152.

970. Сарразак, Ж.-П. Кризис драмы Электронный ресурс. / Ж.-П. Сарразак ; пер. с фр. Т. Могилевской // Театр. 2011. - № 2. Январь. -Режим доступа: http://oteatre.info/issues/002/15511/.

971. Сахновский-Панкеев, В.А. Драма: Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь / В.А. Сахновский-Панкеев. Л.: Искусство. Ленинградское отделение, 1969. - 232 с.

972. Седова, Е.В. «Сцены» и «картины»: к постановке проблемы (на материале пьес А.Н. Островского) / Е.В. Седова // Драма и театр. Вып. IV. -Тверь, 2002. С. 40-50.

973. Семанова, М.Л. Пьеса Л.Н. Толстого «Живой труп». (К вопросу о драматургии Л.Н. Толстого и А.П. Чехова) / М.Л. Семанова // Ученые записки Ленинградского гос. пед. института им. А.И. Герцена. Т. 120 Л., 1955.

974. Семеницкая, О.В. Поэтика сюжета в драматургии Нины Садур : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Семеницкая Ольга Владимировна. Самара, 2007. - 224 с.

975. Сикевич, З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк) / З.В. Сикевич. М.: Механик, 1996. - 208 с.

976. Сильман, Т.И. Подтекст это глубина текста / Т.И. Сильман // Вопросы литературы. - 1969. - № 1. - С. 89-102.

977. Силюнас, В.Ю. Испанский театр ХУ1-ХУП веков. От истоков до вершин / В.Ю. Силюнас. М.: РИК «Культура», 1995. - 282 с.

978. Синявский, А.Д. В тени Гоголя / А.Д.Синявский. М.: Аграф, 2001.-416 с.

979. Сиповский, В.В. Очерки по истории русского романа / В.В. Сиповский. Т. 1. Вып. 2 : XVIII век. СПб., 1910. - 715 с.

980. Скабичевский, A.M. История новейшей русской литературы / A.M. Скабичевский. СПБ., 1897. - 490 с.

981. Скатов, H.H. Создатель народного театра (А.Н. Островский) / H.H. Скатов // Скатов H.H. Далекое и близкое: Литературно-критические очерки.-М.: Современник, 1981.-С. 150-174.

982. Скафтымов, А.П. Нравственные искания русских писателей / А.П. Скафтымов. М.: Худож. лит., 1972. - 544 с.

983. Скафтымов, А.П. Собрание сочинение. Избранные труды: в 3 т / А.П. Скафтымов. Самара: Изд-во «Век 21», 2008.

984. Слово, образ, стиль: Обсуждение книги В. Виноградова «О языке художественной литературы» // Вопросы литературы. 1960. - № 8. - С. 46-67.

985. Собенников, A.C. Художественный символ в драматургии А.П. Чехова: типологическое сопоставление с западноевропейской «новой драмой» / A.C. Собенников. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1989. - 194 с.

986. Созина, Е.К. Драматургическое письмо А.Н. Островского / Е.К. Созина // Критика и семиотика. Вып. 7. Новосибирск, 2004. С. 154-171.

987. Соловьев, B.C. Общий смысл искусства / B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Сочинения: в 2 т. Т. 2 ; общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги, А.Ф. Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. Л.: Мысль, 1988. - С. 390-404.

988. Соловьев, B.C. Три речи в память Достоевского / B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Сочинения: в 2 т. Т. 2 ; общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги,

989. A.Ф. Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. Л.: Мысль, 1988. - С. 289-323.

990. Соловьев, B.C. Философские начала цельного знания /

991. B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Сочинения в 2 т. Т. 2 ; общ. ред. и сост. А.Г. Гулыги, А.Ф.Лосева ; примеч. С.Л. Кравца и др. Л.: Мысль, 1988.1. C. 139-288.

992. Софронова, Jl.А. О проблемах идентичности / Л.А. Софронова // Культура сквозь призму идентичности. М.: Индрия, 2006. - С. 8-24.

993. Станиславский, К.С. Мое гражданское служение России / К.С. Станиславский. М.: Правда, 1990. - 656 с.

994. Стахорский, C.B. Искания русской театральной мысли / C.B. Стахорский. М.: Свободное издательство, 2007. - 472 с

995. Стенник, Ю.В. Русская драматургия XVIII начала XIX вв. (Поэтика и история жанров) : автореферат дис. . докт. филол. наук : 10.01.01 / Стенник Юрий Владимирович. - М., 1985. - 47 с.

996. Стенник, Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе /Ю.В. Стенник // Историко-литературный процесс: Проблемы и методы изучения. Л.: Наука, 1974. - С. 168-202.

997. Стенограмма обсуждения доклада М.М. Бахтина «Роман как литературный жанр» // Вопросы литературы. 2007. - № 3. - С. 296-315.

998. Степанов, А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова / А.Д. Степанов. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 298 с.

999. Стернин, Г.Ю. Изобразительное искусство / Г.Ю. Стернин // Русская художественная культура второй половины XIX века: Картина мира. М.: Наука, 1991.-400 с.

1000. Страда, В. Литература конца XIX века (1890-1900) / В. Страда // История русской литературы: XX век: Серебряный век ; под ред. Жоржа Нива, Ильи Сермана, Витторио Страды и Ефима Эткинда. М.: Изд. группа «Прогресс» - «Литера», 1995. - С.11-47.

1001. Страшкова, O.K. «Новая драма» как артефакт серебряного века / O.K. Страшкова. Lyon, 2007. - С. 471-480.

1002. Страшкова, O.K. Смыслы и формы «новой драмы» в истории русской драматургии конца XIX начала XX века : дис. . докт. филол. наук : 10.01.01 / Страшкова Ольга Константиновна. - Ставрополь, 2006. - 542 с

1003. Стрельцова, Е.И. Островский и Чехов (От «Бесприданницы» к «Чайке») / Е.И. Стрельцова // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. М.: Наука, 1995.-С. 108-117.

1004. Сухих, И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова / И.Н. Сухих. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1987. - 180 с.

1005. Сысоева, Н.П. Русский стихотворный эпос второй трети XIX века : дис. . докт. филол. наук : 10.01.01 / Сысоева Нина Петровна. Оренбург, 2003.-401 с

1006. Тагер, Е.Б. Горький и Чехов / Е.Б. Тагер // Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе. М.: Сов. писатель, 1988. - С. 22-98.

1007. Тамарченко, Н.Д. Русский классический роман XIX века. Проблемы поэтики и типологии жанра / Н.Д. Тамарченко. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 1997.-203 с.

1008. Тамарченко, Н.Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия / Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 2001. - 200 с.

1009. Тамарченко, Н.Д. Теория литературы в 2 т. Т. 1 : Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман. -М.: Изд. центр «Академия», 2004. 512 с.

1010. Тарнаруцкая, Е.П. Проблема границы в постмодернистском романе (на материале романов Джона Барта) : автореферат дис. . канд. филол. наук : 10.01.08 / Тарнаруцкая Елена Петровна. Самара, 2008. - 21 с.

1011. Таумов, И.Д. Формы выражения авторского сознания в драматургии Н.В.Гоголя : автореферат дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Таумов Ир-булат Джуламанович. Самара, 2006. - 22 с.

1012. Театр. Книга о новом театре: Сборник статей. М.: ГИТИС, 2008.239 с.

1013. Теплинский, М.В. Почему в сюжете пять элементов? / М.В. Теплинский // Жанр и композиция литературного произведения. Вып. 1. -Калиниград, 1974.-С. 18-20.

1014. Тиме, Г.А. У истоков новой драматургии в России (1880-1890 гг.) / Г.А. Тиме. Л.: Наука, 1991. - 152 с.

1015. Топорков, А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX в. / А.Л. Топорков. М.: Изд-во «Индрик», 1997. - 456 с.

1016. Топоров, В.Н. Древнеиндийская драма Шудраки «Глиняная повозка»: Приглашение к медленному чтению / В.Н. Топоров. М.: Наука, ОГИ, 1998.-414 с.

1017. Травушкин, Н.С. Нужен ли анализ по элементам сюжета? / Н.С. Травушкин // Жанр и композиция литературного произведения. Вып. 2. -Калиниград, 1974. С. 26-29.

1018. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов ; подг. изд. и комментарии Е.А. Тоддеса, А.П. Чудакова, М.О. Чудаковой. М.: Наука, 1977. - 574 с.

1019. Тынянов, Ю.Н. Сюжет «Горе от ума» / Ю.Н. Тынянов // Тынянов Ю.Н. История литературы. Критика. СПб.: Азбука-классика, 2001. -С.325-366.

1020. Тюпа, В.И. Дискурсивные формации: Очерки по компаративной риторике / В.И. Тюпа. М.: Языки славянской культуры, 2010. - 320 с.

1021. Тюпа, В.И. Коммуникативная стратегия чеховской поэтики /

1022. B.И. Тюпа // Чеховские чтения в Оттаве. Тверь; Оттава: Лилия Принт, 2006.1. C. 17-32.

1023. Тюпа, В.И. Природа художественности и проблема ее границ /

1024. B.И. Тюпа // Культурологические записки. Вып. 12 : О границах искусства. -М.: ГИИ, 2010. С. 218-233.

1025. Тютелова, Л.Г. Герой «новой новой» драмы как герой времени / Л.Г. Тютелова // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2011. - № 4 (85). - С. 218-223.

1026. Тютелова, Л.Г. «Дайте нам посидеть с детьми за круглым столом!.»: Конфликты и герои драматургии «новой волны» / Л.Г. Тютелова // Литература и общечеловеческие ценности. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1996.-С. 173-186.

1027. Тютелова, Л.Г. Драматический сюжет и проблема автора как субъекта творческой деятельности в драме / Л.Г. Тютелова // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия Философия. Филология. 2011. - № 2 (10).1. C. 158-169.

1028. Тютелова, Л.Г. Особенности героя и сюжета пьесы A.C. Грибоедова «Горе от ума» Л.Г. Тютелова // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2012. - Т. 14. - № 2 (2). - С. 481^85.

1029. Тютелова, Л.Г. Поэтика пространства русской «новой драмы» начала XX века: Чехов, Горький, Андреев / Л.Г. Тютелова // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2010. - Т. 12. - №5 (3). -С. 812-817.

1030. Тютелова, Jl.Г. Провинциальное пространство в драматургии Чехова и Горького («Три сестры» и «Варвары») / Л.Г. Тютелова // Известия Саратовского университета. Новая серия. 2012. - Т. 12: Серия Филология. Журналистика. - Вып. 1. - С. 77-81.

1031. Тютелова, Л.Г. Л.Н. Толстой и А.П. Чехов: проблема драматургического новаторства / Л.Г. Тютелова // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Филология. Журналистика. 2010. - № 2. - С. 138-143.

1032. Тютелова, Л.Г. «Человек, который доволен» в художественном мире А.П. Чехова: от «Смерти чиновника» до «новой драмы» / Л.Г. Тютелова // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. Вып. 7 (109).-С. 112-117.

1033. Тютелова, Л.Г. Человек, пространство и время в русской «новой драме» / Л.Г. Тютелова // Ярославский педагогический вестник. 2010. - Т. 1 : Гуманитарные науки. - № 3. -С. 234-237.

1034. Тютелова, Л.Г. Чехов и русская драма XX начала XXI века / Л.Г. Тютелова. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009. - 160 с.

1035. Тютелова, Л.Г. Чеховское наследие и советская драматурги / Л.Г. Тютелова // Наука и культура России : международная научная конференция (2008, Самара). Самара: СамГУПС, 2008. - С. 265-271.

1036. Удодов, А.Б. О полифонизме в драме / А.Б. Удодов // Филологические науки. 1990. - № 6. - С. 22-30.

1037. Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А. Успенский. СПб.: Азбука, 2000. - 352 с.

1038. Уэллек, Р. Теория литературы / Р. Уэллек, О. Уоррен. М.: Прогресс, 1978.-328 с.

1039. Фадеева, Н.И. Новаторство драматургии А.П. Чехова / Н.И. Фадеева. Тверь: Тверской гос. ун-т., 1991. - 84 с.

1040. Фаустов A.A. О «первичном» и «вторичном» авторах в понимании М.М. Бахтина Электронный ресурс. / A.A. Фаустов. Режим доступа: http://ifi.rsuh.ru/vestnik2005l17.html.

1041. Фаустов, A.A. Очерки по характерологии русской литературы: Середина XIX века / A.A. Фаустов, C.B. Савинков. Воронеж: Изд-во Воронежского пед. ун-та, 1998. - 156 с.

1042. Федоров, В.В. О природе поэтической реальности / В.В. Федоров. -М.: Сов. писатель 1984. 184 с.

1043. Фельдман, О.Н. Судьба драматургии Пушкина. «Борис Годунов», «Маленькие трагедии» / О.Н. Фельдман. М.: Искусство, 1975. - 311 с.

1044. Фигут, Р. Автор и драматический текст / Р. Фигут // Автор и текст. Вып. 2. СПб., 1996. - С. 53-83.

1045. Философов, Д.В. Липовый чай / Д.В. Философов // А.П. Чехов: pro et contra ; сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих ; послесл., примеч. А.Д. Степанова. СПб.: РХГИ, 2002. - С. 852-856.

1046. Финк, Э.Л. Зеркало «Ревизора» / Э.Л. Финк // Литература и театр. -Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. С. 127-134.

1047. Финк, Э.Л. Эволюция смысла гоголевской комедии «Ревизор» и движение времени / Э.Л. Финк // Поэтика реализма : межвузовский сборник. -Куйбышев: Изд-во Куйбышевского ун-та, 1982. С. 111-133.

1048. Финк, Э.Л. Эпичность русской драмы / Э.Л. Финк // Вестник Самарского государственного университета. 2001. - № 3. - С. 111-119.

1049. Фоменко, И.В. Лирическая драма: к определению понятия / И.В. Фоменко // Драма и театр IV. Сборник научных трудов. Тверь: Тверск. ун-т, 2002. - С. 6-9.

1050. Фоменко, И.В. Лирическая драма миф или реальность? / И.В. Фоменко // Драма и театр III : сборник научных трудов. - Тверь: Тверск. ун-т, 2002. - С. 23-27.

1051. Фомин, A.A. Связь творчества Островского с предшествовавшей литературой / A.A. Фомин // Творчество А.Н. Островского ; под. ред. С.К. Шамбинаго. М.-Пг., 1923. - С. 1-25.

1052. Фомичев, С.А. Автор «Горе от ума» и читатели комедии / С.А. Фомичев // A.C. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л.: Наука, 1977.-С. 5-27.

1053. Фомичев, С.А. «Борис Годунов» как театральный спектакль / С.А. Фомичев // Пушкин : исследования и материалы. T. XV. СПб.: Наука, 1995.-С. 97-108.

1054. Фохт, У.Р. Лермонтов: логика творчества / У.Р. Фохт. М.: Наука, 1975.- 192 с.

1055. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг. М.: Наука, 1978. - 605 с.

1056. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра / О.М. Фрейденберг. -М.: Лабиринт, 1997. 448 с.

1057. Фридлендер, Г.М. Поэтика русского реализма. Очерки о русской литературе XIX века / Г.М. Фридлендер. Л.: Наука, 1971. - 294 с.

1058. Фролов, В.В. Судьбы жанров драматургии: Анализы драматических жанров в России XX века / В.В. Фролов. М.: Сов. писатель, 1979. - 424 с.

1059. Фуко, М. Что такое автор / М. Фуко // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996.-С. 12-47.

1060. Хализев, В.Е. Драма как род литературы / В.Е. Хализев. М.: Изд-во Московского университета, 1986. - 135 с.

1061. Хализев, В.Е. Поэтика драматического действия / В.Е. Хализев // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1976. -С.92-120.

1062. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. М.: Высшая школа, 1999.-398 с.

1063. Ходасевич, В.Ф. Поэтическое хозяйство Пушкина / В.Ф. Ходасевич. Л.: Мысль, 1924. - 160 с.

1064. Холодов, Е.Г. Композиция драмы / Е.Г. Холодов. М.: Искусство, 1957.-224 с.

1065. Холодов, Е.Г. Мастерство Островского / Е.Г. Холодов. М.: Искусство, 1963.-542 с.

1066. Холодов, Е.Г. Язык драмы. Экскурс в творческую лабораторию А.Н. Островского / Е.Г. Холодов. М.: Искусство, 1978. - 240 с.

1067. Храпченко, М.Б. Художественное творчество, действительность, человек / М.Б. Храпченко. М.: Сов. писатель, 1978. - 364 с.

1068. Цветаева, М.И. Об искусстве / М.И.Цветаева. М.: Искусство, 1991.-479 с.

1069. Чайкина, T.B. Жанр картин и сцен в творчестве А.Н. Жуковского : автореферат . канд. филол. наук : 10.01.01 / Чайкина Татьяна Васильевна. -Иваново, 2011. -21 с.

1070. Чернец, JI.B. Литературные жанры: проблемы типологии и поэтики / Л.В. Чернец. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 192 с.

1071. Чехов и Лев Толстой. М.: Наука, 1980. - 328 с.

1072. Чехов и театр: Письма. Фельетоны. Современники о Чехове-драматурге. М.: Искусство, 1961. - 503 с.

1073. Чеховские чтения в Твери. Тверь: Тверской гос. университет, 2000.- 188 с.

1074. Чирва, Ю.Н. Островский и Леонид Андреев / Ю.Н. Чирва // А.Н. Островский и литературно-театральное движение XIX-XX веков. Л.: Наука, 1974.-С. 146-172.

1075. Чирков, A.C. Эпическая драма (Проблемы теории и поэтики) / A.C. Чирков. Киев: Вища школа, 1988. - 160 с.

1076. Чудаков, А.П. Поэтика Чехова / А.П. Чудаков. М.: Наука, 1971.292 с.

1077. Чудаков, А.П. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого / А.П. Чудаков. - М.: Современный писатель, 1992. - 320 с.

1078. Чуковский, К.И. О Чехове: Человек и мастер / К.И. Чуковский. -М.: Дет. лит., 1971.-208 с.

1079. Чумаков, Ю.Н. Дон Жуан Пушкина / Ю.Н. Чумаков // Проблемы пушкиноведения. Л., 1975. - С. 9-11.

1080. Шалимова, H.A. Антропологические проблемы театра А.Н. Островского. Опыт постижения художественной реальности : дис. . докт. Искусствоведения : 17.00.01 / Шалимова Нина Алексеевна. М., 2000. - 278 с.

1081. Шалыгина, О.В. Проблема композиции «поэтической прозы» (на материале произведений А.П. Чехова, Андрея Белого, Б.Л. Пастернака) : автореферат дис. . докт. филол. наук : 10.01.01 / Шалыгина Ольга Владимировна. М., 2010. - 40 с.

1082. Шах-Азизова, Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени / Т.К. Шах-Азизова. М.: Наука, 1966. - 152 с.

1083. Шестов, Л.И. Апофеоз беспочвенности / Л.И. Шестов. М.: Захаров, 2000.- 176 с.

1084. Шлегель, A.B. Чтения о драматическом искусстве и литературе / A.B. Шлегель // Литературные манифесты западноевропейский романтиков. -М.: Изд. Моск. университета, 1980. С. 126-134.

1085. Шлегель, Ф. История европейской литературы / Ф. Шлегель // Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: в 2 т. Т. 2. М.: Искусство, 1983. -С. 280-289.

1086. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. М.: Языки славянской культуры, 2003.-312 с.

1087. Штейн, А.Л. Критический реализм и русская драма XIX века / А.Л. Штейн. М.: Худ. лит., 1962. - 400 с.

1088. Штейн, А.Л. Мастер русской драмы. Этюды о творчестве Островского / А.Л. Штейн. М.: Сов. писатель, 1973. - 432 с.

1089. Шульц, С.А. Драматургия Л.Н. Толстого как пограничный феномен / С.А. Шульц // Русская литература. 2000. - № 1. - С. 21-39.

1090. Шульц, С.А. Историческая поэтика драматургии Л.Н. Толстого / С.А. Шульц. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 2002. - 240 с.

1091. Шутан, М.И. Роман М.Ю. Лермонтова «Княгиня Литовская» в контексте русской повествовательной прозы 30-х средины 40-х годов XIX века : автореферат дис. канд. филол. наук : 10.01.01 / Шутан Мстислав Исаакович. -Нижний Новгород, 1994. 18 с.

1092. Эпштейн, М.Н. Игра в жизни и в искусстве / М.Н. Эпштейн // Эп-- штейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. -М.: Сов. писатель, 1988. С. 276-303.

1093. Юхнова, И.С. Поэтика диалога и проблемы общения в прозе А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова : автореферат дис. докт. филол. наук : 10.01.01 / Юхнова Ирина Сергеевна. Нижний Новгород, 2011. - 41 с.

1094. Яковлев, М.А. Теория драмы. Главные этапы ее исторического развития / М.А. Яковлев. Л.: Б.и, 1927. - 164 с.

1095. Яусс, Х.Р. История литературы как провокация литературоведения / Х.Р. Яусс // Новое литературное обозрение. № 12. - 1995. - С. 34-84.

1096. Alter, R. Partial Magic. The Novel as a Self-conscious Genre / R. Alter. Berkerley, Los Angelos, London: University of California Press, 1975. -249 p.-P. X.

1097. Barth, J. The Friday Book: Essays and Other Nonfiction / J. Barth. -New York: G.P.P., 1984. 300 p.

1098. Freytag, G. Die Technik des Dramas / G. Freytag. Leipzig, 1881.314 s.

1099. Genette, G. Paratexte. Das Buch vom Beiwerk des Buches / G. Genette. Frankfurt/M, 2001.

1100. Iser, W. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response / W. Iser. Baltimore, London: The John Hopkins University Press, 1978. - 252 p.

1101. Kaucher, D.-J. Modern dramatic structure / D.-J. Kaucher. Missuri (Colombia), 1928.

1102. Landis, J. La piece bien défaite: physique et pragmatique du drame Электронный ресурс. / J. Landis // Loxias. № 14. - Режим доступа: http://revel.umce.fr/loxias/index.html?id=l 213.

1103. Leist, H.W. Gogol und Moliere / H.W. Leist. Nürnberg, 1958.

1104. Plana, M. Le roman comme recours et modèle: genèse d'une réforme du drame au tournant des XVIII et XIX-е siècles / M. Plana // L'Annuaire théâtral: revue québécoise d'études théâtrales. 2003. - N 33. - P. 31-45.

1105. Przybylski, R. Wtajemniczeni w los. Szkice о dramatach / R. Przybylski. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1985.

1106. Richardson, B. Voice and Narration in Postmodern Drama / В. Richardson //New Literary History. Baltimore, the Johns Hopkins University Press, 2001. - № 32. - P. 681-684.

1107. Sarrazac, J.-P. Genèse de la mise en scène moderne, une hypothèse Электронный ресурс. / J.-P. Sarrazac. Режим доступа: http://www.turindamsreview.umto.it/sezione.php?idart=200.

1108. Sarrazac, J.-P. L'Avenir du drame Ecritures dramatiques contemporaines / J.-P. Sarrazac. Paris, Circé, 1999 (Collection «Penser le théâtre»), - 224 p.

1109. Staiger, E. Gruddbegriffe der Poetik / E. Staiger. Zürich: Atlantis Fer-lag, 1968.-256 s.

1110. Stanzel, F. Typische Formen des Romans / F. Stanzel. Göttingen,1970.

1111. Szondi, P. Theorie des modernen Drama / P. Szondi. Frankfurt a M.,1956.

1112. Szondi, P. Théorie du drame modern / P. Szondi. Paris, Circé, 2006. Trad. de Г allemand par S.Muller (Collection «Penser le théâtre» dir. J.-P. Sarrazac). - 168 p.

1113. Tamarcenko, N. Problem «unutarnje mjere» realistickog romana / N. Tamarcenko // Knjizevna smotra (Zagreb). 1998. - B. 107 (1). - S. 29-37.

1114. Triau, C. Monologuer: Pratiques du discours solitaire au théâtre: Avantpropos études réunies et présentées par / C. Triau, F. Dubor // Presses universitaires de Rennes, 2009. 1 vol. - P. 7-17.