Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта

Меркулов, Иван Михайлович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта

Год: 2011
Автор научной работы: Меркулов, Иван Михайлович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта"

Меркулов Иван Михайлович

ПОЭТИКА СВЕТА И ТЕНИ В ЛИРИКЕ К.Д. БАЛЬМОНТА

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 7 0Ев 2011

Москва 2011

4854227

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века Московского государственного областного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Алексеева Любовь Федоровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Савченко Татьяна Константиновна

кандидат филологических наук, доцент Яковлев Михаил Владимирович

Ведущая организация:

Московский педагогический государственный университет

Защита состоится 10 февраля 2011 года в 15 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 по литературоведению при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан декабря 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

Общая характеристика работы

Поэтическое наследие Константина Дмитриевича Бальмонта в истории русской литературы Серебряного века сохраняет свое бесспорное значение до наших дней. До сих пор бальмонтоведы чаще всего избирали объектом исследования поэзию 1890 - 1910-х годов. Книги стихов, созданные в зарубежье, оставались за пределами их внимания. Между тем эти произведения зрелого художника, бывшего свидетелем трагических событий войн и революций, посвящены осмыслению судьбы России, ее духовных и исторических корней. Они отличаются присущей Бальмонту виртуозной техникой, новым освоением традиций русской классики XIX века, глубиной лирического постижения сознания человека и народа, пережившего общенациональную трагедию. Значительность созданного поэтом в 1920-1930-е годы до прошлого года было трудно оценить ввиду малодоступности произведений, публиковавшихся в разных странах мира малыми тиражами.

В 2010 году вышло наиболее полное собрание сочинений Бальмонта1. По сравнению с предыдущими книгами, изданными во второй половине XX века2, данное издание наиболее полно охватывает разнообразные грани наследия Бальмонта. В первых трех томах без сокращений воспроизведены тексты из Полного собрания стихов Бальмонта в 10 томах3. В четвертый том последнего собрания вошли ставшие предметом настоящего диссертационного исследования книги «В раздвинутой дали», и «Марево». В пятый том включены стихи о Сибири «Голубая подкова», роман «Под новым серпом», книга прозы «Воздушный путь». В шестой том собрания вошли путевые заметки о Египте «Край Озириса», очерки «Где мой дом», а также «сборник мыслей и впечатлений» автора «Белые зарницы». Седьмой том составили переводы. Характеризовать это семитомное издание как абсолютно полное и хотя бы близкое к академическому, - увы -нет оснований. Часть малодоступных текстов Бальмонта в 2000-е годы опубликовано в сети Интернет4. Но по-прежнему эмигрантское творчество

1 Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 7 т. / Вступ. ст. В. Макарова. - М.: Книжный клуб «Кни-говек», 2010.

2 Бальмонт К.Д. Стихотворения / Вст. ст., сост., подготовка текста и примеч. В.Н. Ор-лова.-Л.: Сов. писатель, 1969.-711 е.; Бальмонт К.Д. Избранное / Сост. В. Бальмонт; вст. ст. Л. Озерова; примеч. Р. Помирчего. - М.: Худож. лит. 1983. - 752 е.; Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. -М.: Можайск - Терра, 1994; Бальмонт К.Д. Светлый час. Стихотворения и переводы. - М.: Республика, 1992; Бальмонт К. Д. Стихотворения / Сост., вступ. ст. Л.Ф. Алексеевой. - М.: Звошшца-МГ, 2005. - 480 с.

3 Бальмонт КД. Поли. собр. стихов: в 10 т. Изд. 3-е. - М.: Скорпион, 1909-1914.

4 Наибольший интерес представляют следующие ресурсы: «Библиотека Максима Машкова» (http://az.lib.rU/b/balxmont к ёЛ и «Балтийский архив» (http://www.russianresources.1t/archive/Balmont/Balmont_0.html)

Бальмонта остается малодоступным читателям, не систематизированным и не получившим научного осмысления. Не выявлено основное поэтическое кредо, характеризующее миросозерцание Бальмонта, его аксиологические ориентиры, не определено значение религиозно-философских концепций, преломленных в его лирическом творчестве на протяжении всего творческого пути и локализованных в символах, отражающих явления онтологического характера (солнце, луна, ночь, день, свет, мрак, тьма и др.). Всё вышесказанное определяет актуальность исследования.

В основе поэтики раннего творчества Бальмонта современники обнаруживали философию возникшего и безвозвратно уходящего мгновения, в котором выражено неповторимое душевное состояние художника. На самом деле Бальмонт писал не только «о себе», но в образе «я» запечатлел переживания «современной души», своей эпохи, одним из зрителей и активных чувствилищ которой был он сам. Об этом он убедительно написал в предисловии к книге «Горящие здания»: «Эта книга не напрасно названа «лирикой современной души». Никогда не создавая в своей душе искусственной любви к тому, что является теперь современностью и что в иных формах повторялось неоднократно, я никогда не закрывал своего слуха для голосов, звучащих из прошлого и неизбежного грядущего. <...>. В этой книге я говорю не только за себя, но и за многих других, которые немотствуют, не имея голоса, а иногда, имея его, но не желая говорить, немотствуют, но чувствуют гнёт роковых противоречий, быть может, гораздо сильнее, чем я»5.

Лирика Бальмонта периода последней эмиграции, в 1920-1930-е годы, заметно изменяется по сравнению с дореволюционной. Ощущение страшного исторического поворота томило поэта, как и большинство эмигрантской интеллигенции. Разрастание духовного брожения среди эмигрантов опосредованно повлияло на мировоззрение поэта и его лирические произведения. В его книгах стихотворений 1920-х годов им выведена на первый план эстетико-философская категория трагического, которая обретает диссонансное звучание, приводит к деформации традиционных принципов его поэзии.

Необходимо оговориться относительно терминов. Согласно физическим законам тень происходит при освещении предмета каким-либо источником света. Употребление пары свет и тень в искусствоведении в качестве терминологического понятия живописной техники6 является устойчивым. Под термином поэтика подразумевается не только свод изобрази-

5 Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. Т.1. - Можайск: Терра, 1994. С. 217. Далее стихи Бальмонта приводятся по этому изданию с указанием т. и с. в скобках. Цитирование не вошедших в данное издание произведений сопровождается отдельными сносками.

6 Имеется в виду термин «валёр», который означает оттенок тона в графике и живописи, характеризующийся соотношением света и тени (Фрамантен Эжен. Старые мастера / Пер. с франц. - М.: Советский художник, 1966. - С. 154-157).

тельно-выразительных средств, но и принципы внутренней организации художественного мира поэта, обусловленные его мировоззренческими, эстетическими и духовными ценностными ориентирами.

Целесообразно прокомментировать название диссертационного исследования. Поэтика света и тени - неотъемлемая, важнейшая часть художественной системы лирики К.Д. Бальмонта. Свет и тень понятия противоположные, в особенности, когда они предстают как метафоры добра и зла, к примеру, в книге «Марево»: «<...> и страх, заснув, боится лишь минуты, / Когда по воле Солнца дрогнет тьма...» 7. Однако и в физической, и духовной реальности часто имеет место их взаимопроникновение. В поэтическом мире Бальмонта сеет и тень не только художественная антитеза, но и особая образно-символическая система, семантически подвижная и развивающаяся в идейно-тематическом единстве, реализованная поэтом в светотеневых образах (тьма, свет, темнота, освещение, мрак, заря, сумрак, рассвет и т.д.) и световых и цветовых характеристиках разной насыщенности.

Исследование образов света и тени, их мифологических, библейских и культурологических истоков призвано существенно прояснить их место и функции в художественной структуре поэтических текстов и в художественном мире Бальмонта в целом.

Объект диссертационного исследования: книги лирики раннего и позднего периодов творчества Бальмонта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1897), «Горящие здания» (1900), «Будем как Солнце» (1903), «Марево» (1922), «Моё - Ей» (1924), «В раздвинутой Дали: Поэма о России» (1930), «Северное сияние: Стихи о Литве и Руси» (1933), «Голубая Подкова: Стихи о Сибири» (1934), «Светослуже-ние» (1937). Основное внимание сосредоточено на книгах стихов, написанных в годы последней эмиграции, - гораздо менее изученных литературоведами, нежели вышедшие из печати до 1917 года.

Предмет изучения - поэтика света, цвета и тени в лирических произведениях Бальмонта 1890-1900-х и 1920-1930-х гг.

Цель исследования - выявление свето-цвето-теневых образов, символов и мотивов, определение поэтики их воплощения, значений и функций в пространстве отдельных лирических произведений, циклов и книг Бальмонта 1890-1900-х и 1920-1930-х годов.

Осуществление данной цели предполагает решение следующих задач-. 1) определить значения, роль и динамику свето-цвето-теневых образов и мотивов в лирическом пространстве избранных для анализа поэтических книг Бальмонта; исследовать поэтику этих образов и мотивов;

' Бальмонт К.Д. Марево. - Париж: Франко-русская печать, 1922, - С. 109,

2) в поэзии Бальмонта 1920-1930-х годов выявить характер и семантику свето-теневых .образов, их значение для авторской интерпретации противоречий Родины и чужбины;

3) проследить изменения в создании свето-цвето-теневых образов, мотивов и символов в разные периоды творчества: сопоставить изобразительные особенности и поэтическую выразительность лирических произведений Бальмонта 1890-1900-х и те же параметры в лирике 1920-1930-х годов;

4) привлекая факты и свидетельства личной и творческой биографии Бальмонта, прояснить мировосприятие, мифопоэтическую концепцию бытия, развернутую К.Д. Бальмонтом на протяжении творческого пути, уточнить эстетические ориентиры поэта.

История изучения вопроса. Наиболее важными для постижения наследия К.Д. Бальмонта являются критические работы поэтов-современников о бальмонтовской лирике и творчестве в целом: A.A. Блока, В.Я. Брюсова, И.Ф. Анненского, Н.С. Гумилева, М.А. Волошина. Бальмонтом утверждается личность, апеллирующая к высшей красоте, к «солнечности», к свету, и одновременно личность переменчивая в своих настроениях. Недаром о самом Бальмонте писал Н.Гумилев: «Вечная тревожная загадка для нас К.Бальмонт»8.

Необходимо отметить также, что современников, как и самого Бальмонта, интересовала проблема художественно-философского осмысления света, цвета и тени в пространстве искусства. Литераторы и художники (Вяч. Иванов, А. Белый, В.В. Кандинский, М.М. Ларионов) подходили к данной проблеме с различных сторон. В 1910-е годы в авангардистской живописи зародилось новое направление - «Лучизм», основателями и идеологами которого стали художники М.М. Ларионов и Н.С. Гончарова. В своем манифесте «Лучизм» (1913) Ларионов определил задачу художника в выявлении формы, возникающей от пересечения лучей, исходящих от различных предметов9. Однако широкого распространения термин лучизм в искусствоведении не получил, реализуясь в произведениях авангардистов в качестве приема, живописной техники.

А. Белый («Священные цвета», 1903, «Арабески», 1911), а затем В.В. Кандинский («О духовном в искусстве», 1911; «Точки и линии на плоскости», 1926) в своих работах исследовали символическую многозначность цвета. Интуитивистский подход к рассмотрению цвета и цветовых сочетаний, используемый этими авторами, а также их стремление к

8 Гумилев Н.С. Сочинения: В 3 т. Т.З.-М.: Художественная литература, 1991. - С. 95.

9Ларионов М.М. Лучизм. -М., 1913 (переиздано в 1917 г. в Италии).

созданию синтетического искусства, как отметила В.А. Скрипкина10, сближает их в общей для них хромоконцепции.

Философскую концепцию антиномических отношений света и тьмы выстроил Вяч. Иванов, опираясь на культурно-исторический опыт, связывая свет и тьму с апполоническим и дионисийским началами («Кризис индивидуализма»). Данное разделение он распространил не только на творческие процессы. В книге «Заветы символизма» Вяч. Иванов писал не просто о категориальных свето-теневых разграничениях, проецируемых на область творческого и поэтического миропонимания, но и о механизмах движения символической двойственности явлений («символический дуализм дня и ночи»)11.

Философы П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский раскрывали теологический смысл в понимании свето-цвето-теневой природы окружающего мира. О. Сергий Булгаков сопоставлял со светлым и темным началами два противоположных устремления русской интеллигенции -«черносотенство» и «человекобожие» (например, в статье «Героизм и подвижничество» в журнале «Вехи», 1909). Значение этих понятий он расширил до общественно-религиозного в работе «Два града. Исследование о природе общественных идеалов» (М., 1911). Христианско-метафорическое толкование света и тьмы о. Сергий Булгаков основательно развернул в книге «Свет Невечерний: Созерцания и умозрения» (М., 1917). О. Павел Флоренский писал о слиянности светотени и цвета в книге «Столп и утверждение истины» (1914), в частности, размышляя об иконе Святой Софии, Премудрости Божией: «Голубизна неба - это проекция света на тьму, это граница между светом, богатым бытием, и тьмою - ничто, - образ Мира Умного»12. Н.О. Лосский, рассуждая о божественной светоносности, пронизывающей все живые существа, сделал акцент на том, что именно человеку дано право выбора между добром и злом, светом и тьмою: «Когда душа человека удаляется от Бога, мир для нее тускнеет»13.

Одна из наиболее острых проблем, связанных с изучением творческого наследия К.Д.Бальмонта, - проблема восприятия его поэтических текстов. Их оценка и глубина понимания нередко зависели не только от вкуса и эстетического развития читателей, но и от их политических пристрастий и идейных ориентиров. Иногда критика относилась к поэзии Бальмонта с упорным непониманием и недоверием, как, например, Ю. Ай-хенвальд, написавший рецензию (под псевдонимом Б. Каменецкий) на

10 Скрипкина В.А. Роль цветовой символики в раннем творчестве А. Блока, А. Белого, С. Соловьева: Монография. - М.: Издательство МГОУ. - 2008.

11 Иванов В.И. Заветы символизма // Родное и Вселенское - М.: Республика, 1994. -С. 181.

12 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т. 1. -М.: Правда, 1990. — С. 375.

13 Лосский Н. О. Ценность и Бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей. - Харьков: Фолио; М.: ACT, 2000. - С. 107.

книгу «Мое - Ей: Россия» (1925)14. Эти упреки не нашли возражений у современников, хотя, думается, они несправедливы.

После смерти Бальмонта литераторы Русского зарубежья отвели ему несколько страниц в книгах воспоминаний и небольших статьях. В период с 1921 по 1939 г. с литературно-критическими статьями и заметками о Бальмонте выступили на страницах эмигрантской прессы Ю. Айхенвальд, А. Бахрах, А. Бразоль, Б. Зайцев, Н. Кульман, Ю. Кутырина, В. Лурье, К. Мочульский, А. Седых, М. Слоним, Г. Струве, Ю. Сущев, Ю. Терапиа-но, В. Третьяков, Тэффи, М. Цветаева, М. Цетлин, Е. Шиллер15, а также

A. Амфитеатров, Н. Резникова, Е. Аничков и др.

Значительный вклад в изучение эмигрантского творчества Бальмонта внесли в 1990 - 2000-е годы отечественные историки литературы и литературоведы: К.Н. Азадовский, Е.М. Дьяконова, Г.М. Бонгард-Левин,

B. Крейд, П.В. Куприяновский, Н.А. Молчанова и школа их последователей и учеников П.В. Куприяновского - преподавателей и сотрудников Ивановского государственного университета'6. Значительно облегчают научные изыскания исследователям творчества Бальмонта вышедшие в Иваново два тома Библиографии К.Д. Бальмонта'7.

В последние десятилетия о творчестве К.Д. Бальмонта защищено несколько кандидатских'8 диссертаций и две докторские: Молчановой Н.А. «Поэзия К.Д. Бальмонта: проблемы творческой эволюции» (2002); Будни-ковой Л. И. «Творчество К. Бальмонта в контексте русской синкретической культуры конца XIX - начала XX века» (2007). Обе работы ориентированы только на дооктябрьский период.

14 См: Литературная энциклопедия Русского Зарубежья (1918-1940). Т. 3: Книги / Институт науч. информ. по обществ, наукам РАН / Сост. и ред. А.Н. Николюкин. - М.: РОССПЭН, 2002. - С. 67.

15 См.: Библиография Русской зарубежной литературы 1918-1968: В 2 т. Т. 1 / Сост. Л.А. Фостер. - Boston, 1970. - С. 190.

16 См.: Константин Дмитриевич Бальмонт в трудах исследователей ивановского региона: К 140-летию Константина Дмитриевича Бальмонта: Библиографический указатель / Иван, гос. ун-т; «Бальмонт-центр»; науч. Библ. ИвГУ; Шуйский гос пед. ун-т; Сост.: Л. В. Кузнецова, И. Б. Латкова, А. Ю. Романов, Ф. Г. Тапаева, С. Н. Тяпков. - Иваново, 2007. -100 с.

17 Библиография К. Д. Бальмонта. Том I: Произведения поэта на русском языке, изданные в России, СССР и Российской Федерации (1885 - 2005 гг.) / Отв. ред. С. Н. Тяпков. Сост.: С. Н. Тяпков, А. Ю. Романов, О. В. Епишев. - Иваново: ИвГУ, 2006. - 490 с.

18 Среди них: Бурдин В.В. Мифологичекое начало в поэзии К.Д. Бальмонта 1890-х -1900-х годов (1998); Галактионова H.A. Национальная картина мира в поэзии К.Д. Бальмонта (1999); Петрова Н.Г. Лексические средства регулятивности в поэтических текстах К.Д. Бальмонта (2000); Боровкова И. В. Проза К.Д. Бальмонта: автобиографический аспект (2002); Давлетбаева Т.М. Художественная теургия К.Д. Бальмонта

(2002); Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как Солнце». Вопросы поэтики

(2003); Агапов O.A. Лирика К.Д. Бальмонта в свете его религиозных исканий (2004); Серебрякова О.М. Традиции англоязычной поэзии XIX века в лирике К.Д. Бальмонта (2009).

П.В. Куприяновский, основатель «Ивановской школы бальмонтоведе-ния», исследованием творчества Бальмонта начал заниматься со второй половины 1980-х гг., а с 1992 г. в Иваново проходили межвузовские конференции «Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века». П.В. Куприяновский и H.A. Молчанова организовали настоящую школу бальмонтоведения. Весь творческий путь Бальмонта, включая период 1920-1930-х годов, рассмотрен П.В. Куприяновским в монографии «Поэт Константин Бальмонт: Биография. Творчество. Судьба» (Иваново, 2001). В двух главах (главах 13, 14), посвященных эмигрантскому творчеству Бальмонта, сделан обзор поэзии, прозы и критики поэта этих десятилетий, - с привлечением переписки Бальмонта с современниками, воспоминаний о поэте и других опубликованных и архивных достоверных источников. Хотя этот труд является наиболее полным, но автор не ставил своей целью подробное рассмотрение отдельных областей поэтики Бальмонта, в частности, системы свето-цвето-теневых образов.

В монографию П.В. Куприяновского и H.A. Молчановой «К.Д. Бальмонт и его литературное окружение» (Воронеж, 2004) вошли не только статьи о литературных и личных связях Бальмонта с И. Буниным, Б. Зайцевым и др., но и публикации писем поэта к Г. Бахману, В. Оболья-нинову и др.

Значительным событием для бальмонтоведов стал выход в свет писем К. Бальмонта к И. Шмелеву (1926-1936 годов),19 которые помогают пролить свет на многие «темные» места творческой биографии Бальмонта.

Эмоциональная окрашенность светотеневых образов-символов обнаруживает глубокую связанность с внутренним миром лирического «я» Бальмонта. В. Крейд объяснил это «единой силой художественного дара» Бальмонта и тем, что образы его лирики обладают «духовной природой»20. В ранних книгах стихов «Под Северным небом», «В безбрежности» выражены «световые восторги»: луна, солнце или другой световой источник становятся неотъемлемой частью лирического субъекта. В этой связанности героя с природой усматривается приверженность поэта традициям, пантеистическим и романтическим идеям, воплощенным в лирике A.A. Фета и Ф.И. Тютчева. Большое внимание уделяется в наши дни исследованию экзотических и этнокультурных компонентов в лирике Бальмонта (например, «Бальмонт и Япония» K.M. Азадовского, Е.М. Дьконо-вой21).

19 Константин Бальмонт - Ивану Шмелеву: Письма и стихотворения 1926-1936./ Сост., вступ. ст. и коммент. K.M. Азадовского и Г.М. Бонгард-Левин: Отд. ист-филол. наук РАН. - М.: Наука; Собрание, 2005.

20 Крейд В. Бальмонт в эмиграции // К.Д. Бальмонт. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма. - М.: Республика, 1992. - С.8.

21 Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифологический символизм. Космическая символика. - СПб.; «Академический проект», 2003.

Безусловно ценным является труд А. Ханзен-Леве22, характеризующий некоторые грани и общую систему световых и теневых мифопоэтиче-ских символов К. Бальмонта как характерные приметы русского символизма.

Предпринимались исследования проблем поэтики света и тени применительно к произведениям русских писателей-прозаиков (М.Н. Панкратова - Ф.М. Достоевского, Е.А. Юшкина - М.А. Булгакова)23. В реферируемом исследовании эта область художественного сознания и специфика художественного воплощения рассматривается с учетом сделанного предшественниками, но и по-другому, поскольку речь идет о лирике.

Научную новизну работы обеспечивает:

1) обращение к малоисследованной лирике К. Д. Бальмонта: привлечение архивных материалов, ставших библиографической редкостью изданий и публикаций стихов и прозы Бальмонта в периодике Русского зарубежья, а также произведений поэта, вышедших из печати в последние два десятилетия;

2) теоретико-литературное осмысление специфических особенностей и характеристик образов и символического наполнения света, цвета и тени в лирике поэта; уточнение эстетических ориентиров поэта:

3) выявление поэтической эволюции мотивов, включающих динамику световых и теневых образов (в том числе ставших символами), как поэтического выражения мировоззрения поэта;

4) осуществление комплексного анализа поэтики света и тени в лирике К. Д. Бальмонта двух избранных нами периодов: 1890-1900 гг. и 1920— 1942 гг. - с позиций принципов историко-литературного научного изучения лирического наследия автора и методологических основ искусствоведения.

В ходе работы над диссертацией применялись следующие научные методы исследования: биографический, сравнительно-исторический, текстологический, мифологический, аналитический, аксиологический, исто-рико-культурологический. Наиболее важной установкой нашего исследования является изучение поэтического воплощения образов света, цвета и тени, их историко-мифологических истоков, философского осмысления в искусстве и литературе и анализ свето-цветовых поэтических решений, контрастных и промежуточных оттенков как принципиально значимых для организации художественного пространства. В работе применяются элементы эмпирического и интуитивного «вхождения» в поэтический текст;

22 Азадовский K.M., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. - М.: Наука, 1991.

23 См: Панкратова М.Н. Поэтика света и тьмы в творчестве Ф.М. Достоевского: Авто-реф. дисс. на соиск. учен, степени канд. филолог, наук. - М., 2007. - 23 е.; Юшкина Е.А. Поэтика цвета и света в прозе М.А. Булгакова: Автореф. дисс. на соиск. ученой степени канд. филолог, наук. - Волгоград (ВГПУ), 2008. - 28 с.

раскрывается мироощущение поэта и его отношение к стихийным первоначалам (Огонь, Вода, Земля, Воздух) и христианским духовным ценностям.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Лирика Бальмонта - проявление интеллектуальных и интуитивных переживаний в свето-цвето-теневых поэтических решениях, определяющих поэтику всей ткани его произведений.

2. Свето-цвето-теневые образы-символы и мотивы имеют ведущее, смыслообразующее значение в лирических книгах Бальмонта и в 18901900-е, и в 1920-1930-е годы. В лирике Бальмонта обнаружено эволюционное движение свето-цвето-теневых мотивов на протяжении всего его творческого пути, в структурно-поэтическом целом лирических произведений и внутри значительного для Бальмонта образа русской истории.

3. В книге стихов «Марево» представлены диссонансные соотношения свето-цвето-теневых образов, раскрывающие трагическое мироощущение поэта, что выражается в «замутненности» взгляда лирического героя, утрате им времени, соотносимого с реальным, неразличении добра и зла, в преобладании инфернальной атмосферы, замене свето-теневой контрастности заведомо антиномичными образами.

4. В книге стихов «Марево» образы «мрака», «тьмы», «света», «солнца», «луны» являются посредниками между лирическим героем и образом времени, связывая эти два элемента художественно-лирической картины мира воедино. Время в своем неумолимом течении уходит в бесконечность, т.е. в тьму. Кумулятивная функция образа тьмы осложняется одновременно градационным синонимическим рядом: от «мрака» к «притихшей тьме» и далее - к «ночи». Насыщая лирический фон темным цветом или зловещим светом, Бальмонт показывает путь «пламени, бури и мглы» у героев трагической эпохи.

5. Лирический сборник К. Д. Бальмонта «Моё - Ей» является своеобразным переходом от преобладающих образов мрака и зловещего свето-цвета в «Мареве» к просветленным началам, реализованным в ключевом образе России. Лирический герой обретает время и исследует прошедшее. Свет здесь - олицетворение вечной жизни; тьма - смерти, стихийного хаоса. Данное противопоставление рождает новый смысл - жажду гармонии, жизнеутверждающего начала.

6. В книге «В раздвинутой Дали» художественно-поэтические элементы изображения света и тени являются необходимым средством построения лирического пространства, его расширения, сужения и качественного изменения, что позволило поэту существенно расширить и символически заострить тему Родины-России.

7. В конце 1920-х - начале 1930-х годов, во время активного изучения и постижения Бальмонтом языческой культуры славянских стран (Литва, Чехия, Болгария), от идей православия, света «пасхального дня», воплощенных в книгах «В Раздвинутой Дали», «Мое - Ей» автор обраща-

ется к древнему осознанию всепоглощающего языческого огня - в книге «Северное Сияние». Бальмонт анализирует и поэтически воспроизводит соотношение языческих и христианских начал в душах своих современников, переживания которых объединяет лирическое «я».

Научно-практическое значение диссертации состоит в возможности использования материалов и выводов данной работы в вузовском преподавании курсов истории русской литературы Серебряного века и Русского зарубежья и культурологии, а также при подготовке специальных курсов по теоретической и практической поэтике.

Структура и объем работы обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Основной текст диссертационного исследования изложен на 208 страницах, библиография насчитывает 410 наименований.

Апробация диссертации проходила в форме опубликования статей и выступлений с докладами на научных конференциях: Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Международная научная конференция, Москва, МГОУ, 27-28 июня 2007 г.; V юбилейная международная научно-практическая конференция «Тати-щевские чтения: актуальные проблемы науки и практики», Тольятти, Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2008 г.; Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья: Международная научная конференция, Москва, МГОУ, 23-24 июня 2009 г.

Основное содержание работы

Во введении представлена историография вопроса, обосновывается актуальность исследования и научная новизна, формулируется научная проблема, ее теоретическое обоснование, обозначается объект и предмет исследования, цель и задачи работы.

В первой главе «Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта 1890-1900-х годов» рассматриваются характерные особенности и происхождение образов света и тени в пяти книгах стихов поэта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1897), «Горящие здания» (1900), «Будем как Солнце» (1903). Рассматриваются «контрастные пары» света и тени, анализируются варианты светотеневых образов и их роль в поэтических текстах К.Д. Бальмонта.

В параграфе 1.1. «Реализация мифопоэтического сознания в светотеневых образах ранних книг стихов К.Д. Бальмонта (1890 - 1900-е годы)» рассматриваются мифологические истоки светотеневой образности в лирике поэта. Выявляются концептуальные трактовки мифа в трудах A.A. Потебни, С. Лангер, М. Бубера, Юань Кэ, Jly Синь. В поэтике света и тени Бальмонта миф (мифическое) являлся отправной точкой лирических

размышлений и возникновения многих солярно-лунарных и мрачных образов-символов и мотивов. Мифо-символическая концепция выражала стремление поэта к преодолению противоречия между двумя «я» - «лич-ностно-творческим» и «лирическим». Бальмонт, воспринимая стихию све-то-огня эмпирически, наделял её своим философско-эстетическим значением в книге «Будем как солнце» (в работе подробно анализируются стихотворения «Рассвет», «Гимн огню»). Истоки символического образа поэт обнаруживал в мифической древности - «триликость» жизни огня проявляется в трех действиях: «О, ты светишь, ты греешь, ты жжешь!» Герой горел желанием постигать стихийное начало, переживая его изнутри, как состояние собственной личности. Идеалистические рассуждения Бальмонта об огне («Огонь есть истинно всемирная стихия, и кто причастился огня, тот слит с Мировым») (1, 8) характеризовали огненно-световую первооснову как вездесущую, регулирующую основу бытия.

В поэтике Бальмонта 1890-1900-х гг. прослеживается эволюция световых образов: от доминирующих в 1890-х гг. лунарных образов к солярным в 1900-е годы. («Будем как Солнце»). Философия и миф о Солнце интерпретированы Бальмонтом в символическом ключе. Солнечный образ, трактуемый многими мифологическими системами как символ жизни, в поэтике ранних лирических книг поэта связан с категорией уходящего мгновения и подвержен «мимолетным» трансформациям. Метафизические категории жизни и смерти воссозданы в стихах через соотношения с образами Ночи, Вечера и - Дня, Утра, что отчасти было реакцией на книгу Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».

В лирике 1900-х гг. чередование света и тени - это не только религиозно-философские искания духовного единства, осуществляемого через постижение героем Бога в себе, его стремление к раскрытию «всего во всем» (Вл. Соловьев), но и отражение мифологических концепций, а также легенд о сотворении мира, преломленных в восприятии автора. Это древнекитайские мифы о рождении Солнца и Луны («Книга гор и морей», «Книга Перемен»), древнеиндийский эпос («Упанишады»). Один из важнейших источников света в поэтике Бальмонта 1890 - 1900-х гг. - образ Агни (первый гимн в «Ригведе» «Гимн к Агни» переведен впервые Бальмонтом), который помогает поэту раскрыть нематериалистическую сущность Огня. Во многих стихотворениях поэт напрямую обращается к мифическим божествам: Рудре, Ра, Атону, Нинлиль, Диане и др. В итоге проведенных сопоставлений сделан вывод, что светотеневая мифологема в поэзии К.Д. Бальмонта сохраняет не только форму, но и архаическую «функциональность» в раскрытии новых ощущений, ведущих лирического героя к истокам свето-огневых явлений, преобразующих тьму хаоса. Слиянность лирического героя с источником света говорит о его экстатической натуре, ищущей высшей истины. С помощью образов света и тени поэт также усиливает глубину некоторых цветовых сочетаний, с помощью которых прорисовываются новые символические смыслы.

В параграфе 1.2 «Художественно-поэтические характеристики светотеневой образности в лирике К.Д. Бальмонта 1890 - 1900-х годов» анализируется поэтика световых и теневых характеристик и самостоятельных образов света в лирике Бальмонта 1890 -1900-х годов. Здесь особо пристальное внимание уделяется не только внешним поэтическим свойствам образов света и тени, но и анализу внутреннего мира лирического героя, переживания которого выражены через мельчайшие подробности светотеневой игры. Прослежено, как меняется настроение лирического героя от раннего сборника «Под северным небом» к более поздним - «Горящим зданиям» (1900) и «Будем как Солнце» (1903). Движение светотеневых образов эмоционально окрашивает в неповторимые тона лирическое сознание героя и всю художественно-образную систему поэтического произведения. Лунная и ночная символика преобладают в сборнике «Под северным небом», лирический герой которого пребывает во власти романтических традиций. В книге «В безбрежности» светотеневые образы соотнесены с особенностями художественного времени у Бальмонта. Солнечный и лунный свет - это неуловимый момент сейчас, а «туманный рассвет» - неизвестное будущее. Данная светотеневая и темпоральная параллель намечена в раннем творчестве и станет более значимой в творчестве Бальмонта 1920-1930-х годов.

На первый план в ранних книгах выходят неяркие полутона, полумрак, что составляет иллюзию призрачности, и в этом бегстве то ли за светом, то ли за тенью-призраком и есть, по мнению автора, высшая целеустремленность. Движение уходящего света вверх, перемещение «поэтического зрения» вслед за светилом, размытость грани дня и ночи обусловливают импрессионистические закономерности. Возможности лирического субъекта Бальмонта не ограничиваются только зрительным восприятием света и тьмы, он способен ощутить свет и с помощью обоняния, и посредством слуха. Синэстетизм передает растворенность человека в мире природы, его сосредоточенность на источнике световых потоков. («В безбрежности»), Сделан вывод, что свет и воздух, колорит, атмосфера играют в стихах Бальмонта неизмеримо большую роль, нежели «рисунок» - четкость очертаний, неподвижность объектов-образов.

В книге лирики «Горящие здания» (1900) существенно меняется настроение лирического героя, жаждущего огня. Огонь здесь теургический образ, рождающий новый мир, преображающий старый в своем пламени («Рассвет», «Смертию - смерть», «Кинжальные слова»). Этому пламени герой готов отдаться сам без остатка, сгореть в нем («И мир, порвав, сам вспыхнул...») и создать новую Вселенную. Из понимания Солнца-Огня как теурга неизбежно следует знак равенства между поэтом и Солнцем-Огнем («Кузнец», «Молитва о жертве», «Лесной пожар», «И плыли они»),

В книге «Будем как Солнце» ключевую роль играет светотеневой контраст. В этом сборнике Бальмонт пытается очертить космологическую картину мира, в центре которой поставлено Солнце - вечный и животворный

источник всего сущего. Бальмонт опирается на традиции таких поэтов, как A.A. Фет, Ф.И. Тютчев, Я.П. Полонский. В поэтике лирической книги свет и тень - способность распознавать в мимолетностях случайного движения больше, чем может обычный наблюдатель. Свет, цвет и тень для поэта -возможность увидеть и запечатлеть «незримую жизнь за очевидною внешностью» (статья Бальмонта «Элементарные слова о символической поэзии»), В отличие от предыдущих сборников, где излучение света было преимущественно «ипостасью божественного», в «Будем как Солнце», -как показал анализ идейного содержания и изобразительно-выразительных средств, - небесные светила (Солнце, Звезда) устремлены к земле. Движение света направлено сверху вниз, свет вторгается в пространство тьмы -«контрастирующее» взаимодействие света и тени, неба и земли позволяет поэту найти общее в противоположных явлениях, провести мысль о том, что двойственность мира преодолима в мировой Душе.

Во второй главе «Особенности творческого пути К.Д. Бальмонта 1920 - 1930-х годов. Книга стихов «Марево»» освещаются основные этапы творческого пути в период последней эмиграции поэта и рассматриваются диссонансные особенности книги стихов «Марево».

В параграфе 2.1 «Особенности творческого пути К.Д. Бальмонта в 1920 - 1930-е годы» рассматривается поэтическое наследие Бальмонта 1920 - 1930-х годов в восприятии литературной критики и общественности Русского Зарубежья. Приводятся высказывания о «солнцепоклоннике» М.О. Цейтлина, Ю. Айхенвальда, Б.К. Зайцева, Д.П. Святополка-Мирского, В. Львова-Рогачевского, Г. Струве, А. Седых, A.B. Бахрах, Ю. Терапиано, В. Лурье, И. Шмелева и др. - весьма неоднозначные трактовки. Проза нашла больше положительных откликов, нежели поэзия Бальмонта. Лирические книги Бальмонта «Дар земле» (1921), «Марево» (1922), «Пронзенное облако» (1923), «Голубая подкова» (1937) - остались критикой почти незамеченными24.

В процессе осмысления литературного наследия Бальмонта диссертантом предложена следующая периодизация эмигрантского периода творческого пути поэта: I этап - 1920 - 1927 гг.; II этап - 1927 - 1932 гг.; III этап - 1932 -1937 гг. После 1937 года в творчестве Бальмонта наступает «этап молчания», связанный с душевной болезнью поэта. В главе подробно рассматриваются особенности творческой и личной биографии внутри выделенных этапов, выявлены и охарактеризованы творческие связи Бальмонта с его литературным окружением в Париже и славянских странах Западной Европы (Литва, Чехия, Польша). Приведены сведения об одиночестве Бальмонта в эмигрантской среде (исключением является его дружба и творческая связь с И.С. Шмелевым).

24 Библиография Русской зарубежной литературы 1918 - 1968: В 2 т. / Сост. JI.A. Фос-тер. - Boston, б/д. - Т. 1.-С. 190-196.; Алексеев А.Д. Литература Русского зарубежья. Книги 1917-1940. Материалы к библиографии. - СПб.: Наука, 1993. - С. 24-25.

Параграф 2.2 «Диссонансное соотношение световых, теневых и цветовых образов и характеристик в художественной системе лирической книги стихов К.Д. Бальмонта «Марево» включает в себя три раздела, посвященные изучению первой созданной в эмиграции книги стихов поэта. В «Мареве» лирически воплощена трагическая картина мира через различные формы диссонансных соотношений света, тени и цветовых тонов и оттенков в построении художественных образов и деталей. Центральным образом, предопределяющим дисгармонию в поэтическом мире Бальмонта, является «марево», - своеобразный свето-цвето-теневой феномен, несущий мрачный символический смысл, ранее нашедший свое воплощение и осмысление в лирике и в теоретических работах A.A. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова. Рисуя картину «страшного мира», Бальмонт, подобно А. Блоку (например, «Как свершилось, как случилось...» из цикла «Возмездие»), прибегает к демонологическим образам, исполненным в светотеневой и цветовой тональности («Чтоб не нарушить этикета, / Надел я саван из холста. /Ив зыби факельного света / Кругом плясала темнота»25 Анализ стихотворений сборника помог выявить круг проблем, связанный общей идеей неразличимости добра и зла для человека, заблудившегося во «мраке духовном», в хаосе событий.

В разделе 2.2.1. «Свето-цвето-теневые образы как средство темпоральной организации лирической книги стихотворений К.Д. Бальмонта «Марево» особое внимание уделяется проблеме организации художественного времени. Бальмонт, рассматривая три временных плана (прошедшее, настоящее, будущее) соотносит их со свето-цвето-теневыми явлениями. Прошлое у него чаще ассоциируется со «светлой сказкой», будущее с ночью, серостью, «маревом», а настоящее чаще всего или вовсе опускается, или видится поэтом в «пугающем мраке». Свето-цвето-теневые образы и явления представляют трагическую данность, сопряженную с темпоральной и инфернальной сущностями, создающими определенное диссонансное звучание художественных образов. В большинстве стихотворений сборника «Марево» время томительных ожиданий Бальмонт метафоризи-рует средствами свето-цвето-теневой поэтики. Светотеневые образы помогают раскрыть темпоральную внутреннюю организацию, а иногда и тематику образов, определяющих разные слагаемые времени: тайно исполненные светом сущности имеют тенденцию прорываться сквозь толщу времени, определяя будущее, и тогда эстетико-художественная оппозиция времени, сближающегося с мраком, и вечности, которую символизирует свет, открывает новые неожиданные возможности лирических противопоставлений.

Раздел 2.2.2. Особенности символистского мироощущения автора в поэтическом сборнике «Марево» обращен к одной из особенностей поэтического диссонанса - художественному воплощению противостояния и

" Бальмонт К.Д. Марево. - Париж: Франко-русская печать, 1922, - С.100.

слияния сил - божественной, пантеистической и демонологической в трагическом мироощущении Бальмонта. Личностное переживание религиозно-духовного кризиса, который обострился в России в 1900-е -1920-е годы, отразился в поэтических свето-цвето-теневых антиномиях Бальмонта. Для постижения содержания лирики «Марева» привлечено разработанное Вяч. Ивановым понятие «символический дуализм дня и ночи» (Иванов В. «Заветы символизма»). Поэтическое значение контраста «дня и ночи» Бальмонта отлично от философского, исходящего из признания равноправия и несводимости друг к другу двух начал - материи и духа. В поэтическом мире «Марева» начала дня и ночи расходятся в мире хаоса и в конечном итоге сходятся - в точке предсоздания бытия. Здесь находит творческое выражение трагическое мировосприятие поэта, с одной стороны, и символистских постулатов, задающих движение от тьмы к свету, - с другой. Контрастные начала «дня» и «ночи» в поэтике «Марева», соединяясь в векторной направленности (от темных лестниц» к «горнилу всех лучей») и многогранном восприятии мира, предстают в качестве синтезируемых элементов поэтической структуры.

В разделе 2.2.3. «Эстетическая визуализация свето-цвето-теневых образов и ее значение в изображении внутренних противоречий лирического героя» освещается иной аспект диссонансного звучания. Наблюдения над текстами привели к заключению, что, несмотря на трагическое мироощущение поэта и кровавые картины, передаваемые в книге «Марево», некоторые свето-цвето-теневые образы не утрачивают своей эстетической значимости и приобретают более отчетливую и в то же время динамическую зрительную ощутимость в художественно-словесной организации лирического произведения. Данные образы эстетически визуализируются и создают специфический контраст «страшному миру». Мрачные стихи об ужасающих событиях перемежаются в книге с текстами, наполненными светлой лирической грустью и печалью. Анализ конкретных стихотворений позволил установить ряд важных особенностей использования поэтом свето-цвето-теневой эстетизации и визуализации художественных образов, идейно противостоящих трагическому осознанию действительности. Раскрытию данной проблемы способствовало изучение теоретико-эстетических работ А.Ф. Лосева, Л.М. Грановской, Е.И. Мостепаненко.

В третьей главе «Построение свето-цвето-теневых пространств России в лирике К.Д. Бальмонта второй половины 1920-х годов» рассматривается пространственная организация свето-цвето-теневых образов, исследуется их смыслопорождающее единство и художественная противо-направленность, а также характеризуются особые стилевые черты поэтических сборников К.Д. Бальмонта «Мое - Ей» и «В раздвинутой Дали».

В параграфе 3.1. «Оппозиции света и тени в книге лирики К.Д. Бальмонта «Моё — Ей» введено и обосновано понятие «бинарная система света и тени», - по ряду характерных свойств, отличающих его от контраста, распространенного в гуманитарных науках в качестве бинарной оппозиции

(Н.С. Трубецкой, Ю.М. Лотман, В.П. Риднев). Элементы системы стремятся к преодолению изначальной антиномичности, до конца не преодолевая ее, но во взаимном слиянии рождают новый символический смысл. Одним из механизмов бинарной системы является погруженность одной противоположности в другую не по принципу контрастности, а как намеренное четкое выделение одного и другого (свет, тени, цвет) с целью выявить их непохожесть, определить степень их внезапного единства, результатом которого предстает рождение нового смысла. Отмечается ключевое значение книги «Мое - Ей» в лирике 1920 - 1930-х гг. К.Д. Бальмонта -это поворот к светлым началам, обретение лирическим героем исторически конкретного времени, новая актуализация и новые выразительные художественные решения ставшего для поэта идеалом образа России.

Параграф 3.2. «Светотеневое моделирование художественно-поэтических координат в книге стихов К. Д. Бальмонта «В раздвинутой Дали» включает в себя два раздела и посвящен проблеме поиска России в геополитическом и нравственно-этическом пространстве. Понятия «внешняя» и «внутренняя» «доля» и «воля» России являются важными для поэта (статья К.Д. Бальмонта «Воля России», 1924) и определяющими идейную направленность всей книги. В центре внимания здесь анализ поэтики стихотворений «Русь», «Бубен», «Заветы пращуров», «Двенадцатый год» и др.

В разделе 3.2.1. «Сужение и расширение поэтического пространства» интерпретированы световые и теневые мотивы книги «В раздвинутой Дали». В ходе их изучения выявлено, что художественно-поэтические детали и образы света и тени являются самым необходимым средством построения лирического пространства, его сужения, расширения и качественных изменений. Затрагивается вопрос и о восприятии пространства автором, а также о «зрительной перспективе» и «точке зрения» героя в контексте общенаучных теорий (Б.А. Успенский, Б.В. Раушенбах). Выявляется проблема заполнения и моделирования пространства художественно-словесного поэтического произведения, граничащая с формальнологическими принципами и геометрическими приемами, лежащими в основе передачи пространственности в изобразительных видах искусства (живописи, кино, театре). В поэтическом сознании Бальмонта изначально заложена субстанциальная идея света; поэт постоянно апеллирует к световому источнику, находящемуся в реальном мире (восход Солнца, закат, горение, блеск воды и др.), но для лирика важны непосредственные впечатления от восприятия светового феномена. Бальмонт вводит световой образ в поэтический текст и тем самым сначала моделирует, а потом преобразует пространство, освещая его или затемняя, - в соответствии с творческими целями.

В разделе 3.2.2. «Доминирование света над тьмой как основа христианского мировоззрения» показан религиозный характер осмысления Бальмонтом преображения тьмы в свет. У Бальмонта стремление и переход к обожествляемому им свету вызван мечтой о родине. Символы, берущие

свое начало в православной культуре, такие, как «Пасха», «пасхальное яичко», «тихая лампада», «свеча», «кадило», - не являются чисто атрибутивными, они отсылают к теме России, расширяют и заполняют внутреннее семантическое поле образа Руси в лирической книге «В раздвинутой Дали». Пасхальные образы, олицетворяющие собой русское Православие, выражают надежды автора на воскрешение прежней России. Хотя (в отличие от своего друга И. С. Шмелева) Бальмонт придерживался либерально-демократических взглядов и после пятилетней жизни в эмиграции был заметно менее политичен, ему было чуждо «сменовеховство» и «евразийство». К программе духовного возрождения России И. Ильина он также отнесся без каких-то действенных шагов. По духу Бальмонту был ближе H.A. Бердяев, провозгласивший приоритет личности и утверждавший, что никакие общественные устои не могут быть поставлены выше индивидуальной свободы, в достижении которой он видел смысл истории. В поэзии Бальмонта оппозиция - день и ночь, свет - темнота, лучезарный - сумеречный - не являются только антиномичными, их лирическая наполненность намного шире. Они одновременно выступают не только закрытыми, замкнутыми парами-оппозициями, но и образуют заданные поэтические переходы (векторы) от сумеречного состояния к солнечности с целью раскрытия многогранности бытия, его скрытой сущности. В этом и проявляется своеобразие импрессионистической манеры бальмонтовской поэзии, которую поэт сохранил и в позднем своем творчестве.

В параграфе 3.3. «Окрашенность символических светоносных образов в стиле «славянского барокко» выдвигается гипотеза о том, что Бальмонт в своем поэтическим творчестве конца 1920-х гг. «реставрирует некоторые элементы стиля барокко». Впервые это было отмечено М.О. Цетлиным: «Поэзия Бальмонта, всегда склонная к внешней словесной узорности, стала с возрастом совсем "барочной", каким-то русским горгонизмом»26. Поэтапный анализ стихотворений поэтической книги Бальмонта «В раздвинутой Дали» убедил, что действительно по своей стилистике и художественному языку их можно определить как барочные. Внутреннее содержание и двойная символическая завуалированность смыслов (стихотворение «Подвижник Руси») подводят к выводу об окрашенности стиля барочными признаками.

В параграфе 3.4. «Поэтическая концепция светослужения в лирике К.Д. Бальмонта конца 1920-1930-х годов» объектом исследования являются поэтические книги «В раздвинутой Дали» (1929), «Северное сияние: стихи о Литве и Руси» (1933) и «Голубая Подкова» (1934).

Чувство природы и его выражение в символических образах света, цвета и тени являются важнейшими для понимания поэтической философии светослужения, отразившейся в лирике Бальмонта конца 1920-х -1930-х годов. Данная согласованность плана выражения и плана содержа-

26 Цетлин М.О. Бальмонт П Новый журнал. - Нью-Йорк, 1943.- №5.-С. 360.

ния образа природы - важнейшая черта поэтической концепции «свето-служения» в лирике Бальмонта, в книге «Северное Сияние» - в частности. Здесь проявилось в новых образах и картинах рефлексирующее поэтическое самосознание Бальмонта-лирика, его всепоглощающая страсть света («Солнце сильнее всех и всего»), всеохватывающая онтологическая мгновенная «преображаемость» светом («Ход вещей этого мира предопределен Солнцем»)27.

Конец 1920-х - начало 1930-х годов стали для Бальмонта периодом активного изучения и постижения языческой культуры славянских стран (Литвы, Чехии, Болгарии). Изобилие познанных им языческих культов, связанных с почитанием огня, света в славянских мифах и легендах помогает поэту воплотить в самой ткани лирического произведения амбивалентное чувство первобытного страха и радости перед стихийным величием природы, чувство «праздника», «пляски» огня, древнеславянской интенции света. Поэт проник в основы языческого пантеизма, что и повлияло на характер огне-светоносных образов-символов, представленных автором в книге «Северное сияние».

От идей православия, света «пасхального дня», воплощенных в книгах стихов «В раздвинутой Дали», «Мое - Ей» автор погружается в более глубокую древность, к всепоглощающему языческому огню «Северного Сияния». Поэт показывает, как в сознании современного человека синтезируется языческое и христианское начала.

В «Северном Сиянии» Бальмонт-художник призывает слить воедино в звуке праздничного бубна две веры: «веру» «в крест» с «верой» «в огонь»: «Бубен праздника трезвонь: /- Верь в свой крест и верь в Огонь!»28. Поэт не ставит вопроса о выборе - что лучше христианство или язычество, ему эмпирически зримо и то и другое. Рассматривая живые человеческие переживания, берущие свое начало в культурно-историческом сосуществовании христианства и язычества, поэт осмысливает сознательное и бессознательное, «ярь языческую» и «нагорный пламецвет».

В Заключении подведены итоги работы, сформулированы выводы и намечены перспективы исследования творчества К.Д. Бальмонта.

Образы-символы света и тени в лирическом творчестве Бальмонта не являются однозначными в конкретных произведениях, их значения обретают в каждом лирическом сборнике новое общее звучание, придают новые оттенки всему поэтическому контексту. Данная особенность определяется и большим количеством воплощений разнообразных источников света и - образов тени (представленных напрямую или указывающих на «теневую» семантику).

27 Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. -М.: Алгоритм, 2001. - С. 458.

28Бальмонт К.Д. Северное сияние: Стихи о Литве и Руси. - Париж: «Родник», 1931. — С. 65.

В лирике дооктябрьского периода свет и тень «сосуществуют» на уровне контраста (контрастные пары, контрастирующие элементы), передавая особую поэтическую силу, сопереживание явлениям бытия, ощущение мощной и многоцветной красоты мира и тревожные символистские предощущения зыбкости бытия, его двойственности.

В лирике 1920-1930-х годов поэт восславил устами героя светоносное имя - Россия; изгнанник и беженец в мечтах прозревал ее раздолья, через толщу смутного настоящего предощущал ее светозарное будущее.

В 1920 - 1930-е гг. лунарные и солярные символы уравнены и по частотности использования и по концептуальной значимости, ибо для поэта в этот период особый смысл приобретало их цветовое выражение, мифопо-этическая, пространственная реализация.

В книгах «Мое - Ей», «В раздвинутой Дали» образы и мотивы света, солнечности становились не только основным средством раскрытия темы России, Родины, «отчего дома», но и уникальным поэтическим приемом моделирования художественного пространства: поэт «раздвинул» «даль», пытаясь сократить расстояние между «там» и «тут», выстроил пространство родимого края, мастерски используя светотеневую технику «высвечивания», «растворения» и «сужения» дистанций. Заново воспетые поэтом чувства природы и родной земли сопряжены с изначально присущим Бальмонту символистским принципом преданности огню и свету.

Перспектива исследования темы может быть намечена как подробное и обстоятельное изучение свето-цвето-теневых образов во всем поэтическом наследии К.Д. Бальмонта, в результате чего, вероятно, будут классифицированы все светотеневые образы и определены их текстуальные и контекстуальные значения. Ещё более важно сосредоточить усилия на разыскивании личного архива поэта, предположительно разрозненного и находящегося частично в государственных и частных хранилищах Франции, США, России.

Основные положения диссертационной работы отражены в статьях, опубликованных в изданиях, включённых в перечень ВАК:

1. Меркулов И. М. Особенности творческого пути К. Д. Бальмонта в 1920-е годы // Педагогика искусства: Электронный научн. журнал. -№ 4.-2010. URL: http://www.art-education.ru/AE-magazine/new-magazine.htm- (0,7 пл.).

2. Меркулов И.М. Элементы славянского барокко в поэзии К.Д. Бальмонта 1920-1930-х годов II Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 2. - 2007. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 278-281.

ISBN 978-5-7017-1118-9. (0,3 п.л.).

а также в следующих публикациях:

3. Меркулов И.М. Генетические истоки светотеневых образов в творчестве К.Д. Бальмонта // Утренняя заря: Молодежный литературоведческий альманах / Под ред. Т.К. Батуровой, В.П. Зверева. - М.: Изд-во МГОУ, 2006.-С.106-115.

ISBN 978-5-7017-0990-2. (0,6 п.л.).

4. Меркулов И.М. Художественные особенности поэтического сборника К.Д. Бальмонта «Марево» (1922) // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы Международной научной конференции. Москва, МГОУ, 27-28 июня 2007 г. Вып. 5. Литература Русского зарубежья / Ред.-сост. Л.Ф. Алексеева. - М.: Изд-во МГОУ, 2008. С. 46 - 50.

ISBN 978-5-7017-1317-6. (0,4 п.л.).

5. Меркулов И.М. Творчество К.Д. Бальмонта 1920 - 1930-х гг. в оценке критиков и литературоведов // Материалы V юбилейной международн. научно-практич. конф. «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» // Гуманитарные науки и образование. Ч. И. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2008. - С. 242 - 248.

ISBN 978-5-94510-077-0. (0,3 п.л.).

6. Меркулов И.М. К.Д. Бальмонт И Меркулов И.М. Литература с основами литературоведения. Часть 3. Русская литература конца XIX - начала XX века. - М.: Изд-во МГОУ, 2008. - С. 186 - 189.

Без ISBN (0,1 п.л.).

7. Меркулов И.М. Светотеневое моделирование художественно-поэтического пространства в книге стихов К.Д. Бальмонта «В раздвинутой Дали» // Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи: Сборник научных трудов по материалам Международной научной конференции. Москва, МГОУ, 23-24 июня 2009 г. Часть II. Литература Русского зарубежья и продолжатели традиций. - М.: Изд-во МГОУ, 2010.-С. 129- 134.

ISBN 978-5-87604-259-3. (0,3 пл.).

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 29.12.2010 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,25 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Меркулов, Иван Михайлович

Введение.

Глава 1. ПОЭТИКА СВЕТА И ТЕНИ В ЛИРИКЕ К.Д. БАЛЬМОНТА 1890 -1900-Х ГОДОВ.

1.1 Реализация мифопоэтического сознания в светотеневых образах ранних лирических книг К.Д. Бальмонта (1890 - 1900-е годы).

1.2 Художественно-поэтические характеристики светотеневой образности в лирике К.Д. Бальмонта 1890 - 1900-х годов.

Глава 2. ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ К.Д. БАЛЬМОНТА В 1920 - 1930-е ГОДЫ. КНИГА СТИХОВ «МАРЕВО».

2.1. Особенности творческого пути К.Д. Бальмонта в 1920 - 1930-е годы.

2.2. Диссонансные соотношения световых, теневых и цветовых образов и характеристик в художественной системе лирической книги стихов К.Д. Бальмонта «Марево».

2.2.1. Свето-цвето-теневые образы как средство темпоральной организации лирической книги стихотворений К.Д. Бальмонта «Марево».

2.2.2. Особенности символистского мироощущения автора в поэтическом сборнике «Марево».116*

2.2.3. Эстетическая визуализация свето-цвето-теневых образов и ее значение для передачи внутренних противоречий лирического героя.130

Глава 3. ПОСТРОЕНИЕ СВЕТО-ЦВЕТО-ТЕНЕВЫХ ПРОСТРАНСТВ РОССИИ В ЛИРИКЕ К.Д. БАЛЬМОНТА ВТОРОЙ«ПОЛОВИНЫ 1920-х - 1930-х ГОДОВ.

3.1. Оппозиции света и тени в книге лирики К.Д." Бальмонта.«Моё — Ей».

3.2. Светотеневое моделирование художественно-поэтических координат в книге стихов К. Д. Бальмонта «В раздвинутой Дали».

3.2.1 Сужение и расширение поэтического пространства в- книге стихов К.Д. Бальмонта «В раздвинутой Дали».

3.2.2 Доминирование света над тьмой как основа христианского мировоззрения

3.3. Окрашенность символических светоносных образов в стиле «славянского барокко».

3.4. Поэтическая концепция светослужения в лирике К.Д. Бальмонта конца 1920-х- 1930-х годов.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Меркулов, Иван Михайлович

1 Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 7 т. / Вступ. ст. В. Макарова. - М.: Книжный клуб «Книговек», 2010.

Бальмонт К.Д. Стихотворения / Вст. ст., сост., подготовка текста и примеч. В.Н. Орлова. -Л.: Сов. писатель, 1969. - 711 е.; Бальмонт К.Д. Избранное / Сост. В. Бальмонт; вст. ст. Л. Озерова; примеч. Р. Помирчего. - М.: Худож. лит. 1983. - 752 е.; Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. - М.: Можайск - Терра, 1994; Бальмонт К.Д. Светлый час. Стихотворения и переводы. - М.: Республика, 1992; Бальмонт К Д. Стихотворения / Сост., вступ. ст. Л.Ф. Алексеевой. - М.: Звонница-МГ, 2005. - 480 с. Бальмонт К.Д. Полн. собр. стихов: в 10 т. Изд. 3-е. - М.: Скорпион, 1909-1914. впечатлений» автора «Белые зарницы». Седьмой том составили переводы. Характеризовать это семитомное издание как абсолютно полное и хотя бы близкое к академическому, - увы - нет оснований. Часть малодоступных текстов Бальмонта в 2000-е годы опубликовано в сети Интернет4. Но по-прежнему эмигрантское творчество Бальмонта остается малодоступным читателям, не систематизированным и не получившим научного осмысления. Не выявлено основное поэтическое кредо, характеризующее миросозерцание Бальмонта, его аксиологические ориентиры, не определено значение религиозно-философских концепций, преломленных в его лирическом творчестве на протяжении всего творческого пути и локализованных в символах, отражающих явления онтологического характера (солнце, луна, ночь, день, свет, мрак, тьма и др.). Всё вышесказанное определяет актуальность исследования.

В основе поэтики раннего творчества Бальмонта современники обнаруживали философию возникшего и безвозвратно уходящего мгновения, в котором выражено неповторимое душевное состояние художника. На самом^ деле Бальмонт писал не только «о себе», но в образе «я» запечатлел переживания «современной души», своей эпохи, одним из зрителей и активных чувствилищ которой был он сам. Об этом он убедительно написал в предисловии к книге «Горящие здания»: «Эта книга не напрасно названа «лирикой современной души». Никогда не создавая в своей душе искусственной любви к тому, что является теперь современностью и что в иных формах повторялось неоднократно, я никогда не закрывал своего слуха для голосов, звучащих из прошлого и неизбежного грядущего. <. >. В этой книге я говорю не только за себя, но и за многих других, которые немотствуют, не имея голоса, а ино

4 Наибольший интерес представляют следующие ресурсы: «Библиотека Максима Машкова» (http://az.lib.rU/b/balxmont к с!/) и «Балтийский архив» (http://www.riissianresources.lt/ai-chive/Balmont/Balmont0.html) гда, имея его, но не желая' говорить, немотствуют, но чувствуют гнёт роковых противоречий, быть может, гораздо сильнее, чем я»5.

Лирика Бальмонта периода последней эмиграции, в 1920-1930-е годы, заметно изменяется по сравнению с дореволюционной. Ощущение страшного исторического поворота томило поэта, как и большинство эмигрантской интеллигенции. Разрастание духовного брожения среди эмигрантов опосредованно повлияло на мировоззрение поэта и его лирические произведения. В его книгах стихотворений 1920-х годов им выведена на первый план эстети-ко-философская категория трагического, которая обретает диссонансное звучание, приводит к деформации традиционных принципов его поэзии.

Необходимо оговориться относительно терминов. Согласно физическим законам тень происходит при освещении предмета каким-либо источником ' света. Употребление пары свет и тень в искусствоведении в качестве терминологического понятия живописной техники6 является устойчивым. Под термином поэтика подразумевается не только свод изобразительно-выразительных средств, но и принципы, внутренней организации художественного мира поэта, обусловленные его мировоззренческими, эстетическими-и духовными ценностными ориентирами.

Целесообразно прокомментировать название диссертационного исследования. Поэтика света и тени — неотъемлемая, важнейшая часть художественной системы лирики К.Д. Бальмонта. Свет и тень понятия противоположные, в особенности, когда они предстают как метафоры добра и зла, к примеру, в книге «Марево»: «<.> и страх, заснув, боится лишь минуты, / Когда по воле Солнца дрогнет тьма.», с. 109). Однако и в физической, и духовной реальности часто имеет место их взаимопроникновение. В поэтическом мире Бальмонта сеет и тень не только художественная антитеза, но и особая об

5 Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. Т.1.- Можайск: Терра, 1994. С. 211. Далее стихи Бальмонта приводятся по этому изданию с указанием т. и с. в скобках. Цитирование не вошедших в данное издание произведений сопровождается отдельными сносками.

6 Имеется термин «валёр», который означает оттенок тона в графике и живописи, характеризующийся соотношением света и тени (Фрамантен Эжеп. Старые мастера / Пер. с франц. — М.: Советский художник, 1966. — С. 154—157). разно-символическая система, семантически подвижная и развивающаяся в идейно-тематическом единстве, реализованная поэтом в светотеневых образах (тьма, свет, темнота, освещение, мрак, заря, сумрак, рассвет и т.д.) и световых и цветовых характеристиках разной насыщенности.

Объект диссертационного исследования: книги лирики раннего и позднего периодов творчества Бальмонта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1897), «Горящие здания» (1900), «Будем как Солнце» (1903), «Марево» (1922), «Моё - Ей» (1924), «В раздвинутой Дали: Поэма о России» (1930), «Северное сияние: Стихи о Литве и Руси» (1933), «Голубая Подкова: Стихи о Сибири» (1934), «Светослужение» (1937). Основное внимание сосредоточено на книгах стихов, написанных в годы последней эмиграции, - гораздо менее изученных литературоведами, нежели вышедшие из печати до 1917 года.

Предмет изучения — поэтика света, цвета и тени в лирических произведениях Бальмонта 1890-1900-х и 1920-1930-х гг.

Цель исследования — выявление свето-цвето-теневых образов, символов и мотивов, определение поэтики их воплощения, значений и функций в пространстве отдельных лирических произведений, циклов и книг Бальмонта 1890-1900-х и 1920-1930-х годов.

Осуществление данной цели предполагает решение следующих задач: 1) определить значения, роль и динамику свето-цвето-теневых образов и мотивов в лирическом пространстве избранных для анализа поэтических книг Бальмонта; исследовать поэтику этих образов и мотивов; 2) в поэзии Бальмонта 1920-1930-х годов выявить характер и семантику светотеневых образов, их значение для авторской интерпретации противоречий Родины и чужбины; 3) проследить изменения в создании свето-цвето-теневых образов, мотивов и символов в разные периоды творчества: сопоставить изобразительные особенности и поэтическую выразительность лирических произведений Бальмонта 1890-1900-х и те же параметры в лирике 1920-1930-х годов; 4) привлекая факты и свидетельства личной и творческой биографии Бальмонта, прояснить мировосприятие, мифопоэтическую концепцию бытия, развернутую К.Д. Бальмонтом на протяжении творческого пути, уточнить эстетические ориентиры поэта.

Осуществление данной цели предполагает решение следующих задач:

1) определить значения, роль и динамику свето-цвето-теневых образов и мотивов в лирическом пространстве избранных для анализа поэтических книг Бальмонта; исследовать поэтику этих образов и мотивов;

2) в поэзии Бальмонта 1920-1930-х годов выявить характер и семантику светотеневых образов, их значение для авторской интерпретации противоречий Родины и чужбины;

История изучения вопроса. Наиболее важными для постижения наследия К.Д. Бальмонта являются критические работы поэтов-современников о бальмонтовской лирике и творчестве в целом: A.A. Блока, В .Я. Брюсова, И.Ф. Анненского, Н.С. Гумилева, М.А. Волошина. Бальмонтом утверждается личность, апеллирующая к высшей красоте, к «солнечности», к свету, и одновременно личность переменчивая в своих настроениях. Недаром о самом

Бальмонте писал Н.Гумилев: «Вечная тревожная^ загадка для нас К.Бальмонт»7.

Необходимо отметить также, что современников, как и самого Бальмонта, интересовала проблема художественно-философского осмысления света, цвета и тени в пространстве искусства. Литераторы и художники (Вяч. Иванов, А. Белый, В.В. Кандинский, М.М. Ларионов) подходили к данной проблеме с различных сторон. В 1910-е годы в авангардистской живописи зародилось новое направление - «Лучизм», основателями и идеологами которого стали художники М.М. Ларионов и Н.С. Гончарова. В своем манифесте «Лучизм» (1913) Ларионов определил задачу художника в выявлении формы, возникающей от пересечения лучей, исходящих от различных пред-g метов . Однако широкого распространения термин лучизм в искусствоведении не получил, реализуясь в произведениях авангардистов в качестве приема, живописной техники.

А. Белый («Священные цвета», 1903, «Арабески», 1911), а затем В.В! Кандинский («О духовном, в искусстве», 1911; «Точки-и линии на плоскости», 1926) в своих работах исследовали символическую многозначность цвета. Интуитивистский подход к рассмотрению цвета и цветовых сочетаний; используемый этими авторами, а также их стремление к созданию синтетического искусства, как отметила В.А. Скрипкина9, сближает их в общей для них хромоконцепции.

Философскую концепцию антиномических отношений света и тьмы выстроил Вяч. Иванов, опираясь на культурно-исторический опыт, связывая свет и тьму с апполоническим и дионисийским началами («Кризис индивидуализма»). Данное разделение он распространил не только на творческие процессы. В книге «Заветы символизма» Вяч. Иванов писал не просто о категориальных светотеневых разграничениях, проецируемых на область творче

Гумилев Н.С. Сочинения: В 3 т. Т.З. - М.: Художественная литература, 1991. — С. 95.

8 Ларионов М.М. Лучизм. — М., 1913 (переиздано в 1917 г. в Италии).

9 Скрипкина В.А. Роль цветовой символики в раннем творчестве А. Блока, А. Белого, С. Соловьева: Монография. - М.: Издательство МГОУ. - 2008. ского и поэтического миропонимания, но и о механизмах движения символической двойственности явлений («символический дуализм дня и ночи»)10.

Философы П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский раскрывали теологический смысл в понимании свето-цвето-теневой природы окружающего мира. О. Сергий Булгаков сопоставлял со светлым и темным началами два противоположных устремления русской интеллигенции - «черносотенство» и «человекобожие» (например, в статье «Героизм и подвижничество» в журнале «Вехи», 1909). Значение этих понятий он расширил до общественно-религиозного в работе «Два града. Исследование о природе общественных идеалов» (М., 1911). Христианско-метафорическое толкование света и тьмы о. Сергий Булгаков основательно развернул в книге «Свет Невечерний: Созерцания и умозрения» (М., 1917). О. Павел Флоренский писал о слиянности светотени и цвета в книге «Столп и утверждение истины» (1914), в частности, размышляя об иконе Святой Софии, Премудрости Божией: «Голубизна неба - это проекция света на тьму, это граница между светом, богатым бытием, и тьмою — ничто, — образ Мира Умного»11. Н.О. Лосский, рассуждая о божественной светоносности, пронизывающей все живые существа, сделал акцент на том, что именно человеку дано право выбора между добром и злом, светом и тьмою: «Когда душа человека удаляется от Бога, мир для нее тускнеет»12.

Одна из наиболее острых проблем, связанных с изучением творческого наследия К.Д.Бальмонта, - проблема восприятия его поэтических текстов. Их оценка и глубина понимания нередко зависели не только от вкуса и эстетического развития читателей, но и от их политических пристрастий и идейных ориентиров. Иногда критика относилась к поэзии Бальмонта с упорным непониманием и недоверием, как, например, Ю. Айхенвальд, написавший рецензию (под псевдонимом Б. Каменецкий) на книгу «Мое - Ей: Россия»

10 Иванов В. И. Заветы символизма // Родное и Вселенское - М.: Республика, 1994. — С. 181.

11 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т. 1. — М.: Правда, 1990. — С. 375.

1925) . Эти упреки не нашли возражений у современников, хотя, думается, они несправедливы.

После смерти Бальмонта литераторы Русского зарубежья отвели ему несколько страниц в книгах воспоминаний и небольших статьях. В период с 1921 по 1939 г. с литературно-критическими статьями и заметками о Бальмонте выступили на страницах эмигрантской прессы Ю. Айхенвальд, А. Бах-рах, А. Бразоль, Б. Зайцев, Н. Кульман, Ю. Кутырина, В. Лурье, К. Мочульский, А. Седых, М. Слоним, Г. Струве, Ю. Сущев, Ю. Терапиано, В. Третьяков, Тэффи, М. Цветаева, М. Цетлин, Е. Шиллер14, а также

A. Амфитеатров, Н. Резникова, Е. Аничков и др.

B. Крейд, П.В. Куприяновский, H.A. Молчанова и школа их последователей и учеников П.В. Куприяновского - преподавателей'и сотрудников Ивановско- -го государственного университета15. Значительно облегчают научные^ изыскания исследователям творчества Бальмонта вышедшие в Иваново два тома Библиографии К.Д. Бальмонта16.

В последние десятилетия о» творчестве К.Д. Бальмонта защищено не

I *7 сколько кандидатских диссертаций и две докторские: Молчановой H.A.

Лосский Н.О. Ценность и Бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей. — Харьков:

Фолио; М.: ACT, 2000. - С. 107. t ^

См: Литературная энциклопедия Русского Зарубежья (1918-1940). Т. 3: Книги / Институт науч. информ. по обществ, наукам РАН / Сост. и ред. А.Н. Николюкин. - М.: РОС-СПЭН, 2002. - С. 67.

14 См.: Библиография Русской зарубежной литературы 1918-1968: В 2 т. Т. 1 / Сост. Л.А. Фостер. - Boston, 1970. - С. 190.

15 См.: Константин Дмитриевич Бальмонт в трудах исследователей ивановского региона: К 140-летию Константина Дмитриевича Бальмонта: Библиографический указатель / Иван, гос. ун-т; «Бальмонт-центр»; науч. Библ. ИвГУ; Шуйский гос пед. ун-т; Сост.: Л. В. Кузнецова, И. Б. Латкова, А. Ю. Романов, Ф. Г. Тапаева, С. Н. Тяпков. - Иваново, 2007. — 100 с.

16 Библиография К. Д. Бальмонта. Том I: Произведения поэта на русском языке, изданные в России, СССР и Российской Федерации (1885 - 2005 гг.) / Отв. ред. С. Н. Тяпков. Сост.: С. Н. Тяпков, А. Ю. Романов, О. В. Епишев. - Иваново: ИвГУ, 2006. - 490 с.

1 7

Среди них: Бурдин В.В. Мифологичекое начало в поэзии К.Д. Бальмонта 1890-х — 1900-х годов (1998); Гапактионова Н.А. Национальная картина мира в поэзии

Поэзия К.Д. Бальмонта: проблемы творческой эволюции» (2002); Бубликовой Л. И. «Творчество К. Бальмонта в контексте русской синкретической культуры конца XIX - начала XX века» (2007). Обе работы ориентированы только на дооктябрьский период.

К.Д. Бальмонта (1999); Петрова Н.Г. Лексические средства регулятивности в поэтических текстах К.Д. Бальмонта (2000); Боровкова И.В. Проза К.Д. Бальмонта: автобиографический аспект (2002); Давлетбаева Т.М. Художественная теургия К.Д. Бальмонта (2002); Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как Солнце». Вопросы поэтики (2003); Агапов О А. Лирика К.Д. Бальмонта в свете его религиозных исканий (2004); Серебрякова О.М. Традиции англоязычной поэзии XIX века в лирике К.Д. Бальмонта (2009).

Значительным событием для бальмонтоведов стал выход в» свет писем К. Бальмонта к И. Шмелеву (1926-1936 годов),18 которые помогают пролить свет на многие «темные» места творческой биографии Бальмонта.

Эмоциональная окрашенность светотеневых образов-символов обнаруживает глубокую связанность с внутренним миром лирического «я» Бальмонта. В. Крейд объяснил это «единой силой художественного дара» Бальмонта и тем, что образы его лирики обладают «духовной природой»19. В ранних книгах стихов «Под Северным небом», «В безбрежности» выражены «световые восторги»: луна, солнце или другой световой источник становятся неотъемлемой частью лирического субъекта. В этой связанности героя с природой усматривается приверженность поэта традициям, пантеистическим и романтическим идеям, воплощенным в лирике A.A. Фета и Ф.И. Тютчева. Большое внимание уделяется в наши дни исследованию экзотических и этнокультурных компонентов в лирике Бальмонта (например, «Бальмонт и Япония» K.M. Азадовского, Е.М. Дьконовой20). гу л

Безусловно ценным является труд А. Ханзен-Леве** , характеризующий некоторые грани и общую систему световых и теневых мифопоэтических символов К. Бальмонта как характерные приметы русского символизма.

Предпринимались исследования проблем поэтики света и тени применительно к произведениям русских писателей-прозаиков (М.Н. Панкратова — Ф.М. Достоевского, Е.А. Юшкина — М.А. Булгакова) В реферируемом» исследовании эта область художественного сознания и специфика художест

Константин Бальмонт — Ивану Шмелеву: Письма и стихотворения 1926-1936./ Сост., вступ. ст. и коммент. K.M. Азадовского и Г.М. Бонгард-Левин: Отд. ист-филол. наук РАН. - М.: Наука; Собрание, 2005.

19 Крейд В. Бальмонт в эмиграции // К.Д. Бальмонт. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма. - М.: Республика, 1992. - С.8.

20 Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифологический символизм. Космическая символика. - СПб.; «Академический проект», 2003.

21 Азадовский K.M., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. - М.: Наука, 1991.

22 См: Панкратова М.Н. Поэтика света и тьмы в творчестве Ф.М. Достоевского: Автореф. дисс. на соиск. учен, степени канд. филолог, наук. - М., 2007. — 23 е.; Юшкина Е.А. Поэтика цвета и света в прозе М.А. Булгакова: Автореф. дисс. на соиск. ученой степени канд. филолог, наук. - Волгоград (ВГПУ), 2008. - 28 с. венного воплощения рассматривается с учетом сделанного предшественниками, но и по-другому, поскольку речь идет о лирике.

Научную новизну работы обеспечивает: 1) обращение к малоисследованной лирике К. Д. Бальмонта: привлечение архивных материалов, ставших библиографической редкостью изданий и публикаций стихов и прозы Бальмонта в периодике Русского зарубежья, а также произведений поэта, вышедших из печати в последние два десятилетия; 2) теоретико-литературное осмысление специфических особенностей и характеристик образов и символического наполнения света, цвета и тени в лирике поэта; уточнение эстетических ориентиров поэта: 3) выявление поэтической эволюции мотивов, включающих динамику световых и теневых образов (в том числе ставших символами), как поэтического выражения мировоззрения поэта; 4) осуществление комплексного анализа поэтики света и тени в лирике К. Д. Бальмонта двух избранных нами периодов: 1890-1900 гг. и 1920-1942 гг. - с позиций принципов историко-литературного научного изучения лирического наследия автора и методологических основ искусствоведения.

В ходе работы над диссертацией применялись следующие научные методы исследования: биографический, сравнительно-исторический, текстологический, мифологический, аналитический, аксиологический, истори-ко-культурологический. Наиболее важной установкой нашего исследования является изучение поэтического воплощения образов света, цвета и тени, их историко-мифологических истоков, философского осмысления в искусстве и литературе и анализ свето-цветовых поэтических решений, контрастных и промежуточных оттенков как принципиально значимых для организации художественного пространства. В работе применяются элементы эмпирического и интуитивного «вхождения» в поэтический текст; раскрывается мироощущение поэта и его отношение к стихийным первоначалам (Огонь, Вода, Земля, Воздух) и христианским духовным ценностям.

Апробация диссертации проходила в форме опубликования статей и выступлений с докладами на научных конференциях: Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Международная научная конференция, Москва, МГОУ, 27-28 июня 2007 г.; V юбилейная международная научно-практическая конференция «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики», Тольятти, Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2008 г.; Словесное искусство Серебряного века и русского зарубежья: Международная научная конференция, Москва, МГОУ, 23-24 июня 2009 г.

Структура и объем работы обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика света и тени в лирике К.Д. Бальмонта"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Лирика Бальмонта имеет свою особую ориентированность в художественном пространстве и времени, ее рефлексирующее начало проявляется» в различных по своим качественным характеристикам образах, символах и мотивах. Большую роль в поэтике Бальмонта играют образы-символы, семантически образующие отдельную специальную группу, обозначающую состояние света, огня, солнечности, темноты, тьмы, мрачности и их цветовых проявлений. Художественно-изобразительный потенциал поэтики света и тени Бальмонта уникален и неисчерпаем. Образы, символы и мотивы света, цвета и тени, составляющие единый поэтический комплекс, имеют собственное, неповторимое идейно-художественное «наполнение». Индивидуальная неповторимость этого модуса создается из преобладания в поэтике художественной' «протяженности» — отдельного художественного свето-цвето-теневого внутреннего мира (художественный свето-цвето-теневой внутренний мир — непрестанно рефлексирующая поэтическая сущность, питаемая «сгустками» творческой энергии- от воссоздающего и создающего авторского сознания к репродуктирующему читательскому, мгновенно эмоционально воспринимающемуся и в памяти запечатлевающемуся). Этот внутренний мир, являясь частью художественного целого, насыщает, питает и преобразует общее лирическое пространство. Образы, символы и мотивы света и тени как основа «строительства» свето-цвето-теневого внутреннего мира и лирического пространства, а также времени в поэзии Бальмонта, существующие и сосуществующие объективно в художественно-поэтическом мире наслаиваются друг на друга, перемещаются, контрастируют, составляют бинарные оппозиции. «Свет» и «тень» выполняют поэтическую функцию образования внутреннего мира. Но, как и в реальности, свет и тень в поэтическом пространстве чаще всего «происходят» от какого-либо источника: Огонь, Солнце, пламя, Луна, Звезда и т.д.

Многие значения уже сформировались в национальном сознании, следовательно, и в языке, задолго до Бальмонта. Однако Бальмонт виртуозно разработал систему светотеневых взаимодействий для передачи лирических переживаний. Контрасты в лирике Бальмонта 1890 - 1900-х годов были тематически определены и разграничены как в пределах одного стихотворения, так и конкретного периода творчества. Доскональное исследование лирики может привести к богатейшей тематической классификации контрастов и полуконтрастов.

Философское осмысление образов солнца, огня, света выражено в ранней и зрелой лирике Бальмонта в форме запечатленных мгновений, особых фокусов постижения художественного времени. Это соединение временных и пространственно-изобразительных параметров достигается с помощью внутренней и внешней динамики светотеневых картин и образов-символов. В стихотворениях 1920-1930-х годов время замедляется, поэт уже не стремится запечатлевать каждый миг собственных ощущений, во многом утрачивает романтические установки. Время становится или ретроспективным, или же почти неподвижным, в связи с этим «черты» световых источников укрупняются, делаются более отчетливыми, без свойственных раннему Бальмонту импрессионистических зарисовок. Борьба света и тени в сборниках «Марево», «Мое - Ей», «Светослужение» в отличие от ранних лирических произведений приобретает иной духовный,смысл.

Сопоставительный анализ светотеневых образов-символов лирики Бальмонта и их дохристианских мифологических источников раскрывает ценностное отношение древнего человека к различным астрономическим источникам света, светотепловой субстанции (огня), феномену тьмы, хаоса и обожествлению их.

Образы-символы света и тени в лирическом творчестве Бальмонта, как и любой символ, не являются однозначными и в конкретном произведении, но их значения обретают в каждом лирическом сборнике новое общее звучание, новые оттенки в поэтическом контексте. Данная особенность определяется и большим количеством разнообразных источников света и образов, представленных напрямую или указывающих на семантику тени. В лирике дооктябрьского периода свет и тень «сосуществуют» на уровне контраста (контрастные пары, контрастирующие элементы), передавая особую поэтическую силу, сопереживание явлениям бытия, ощущение мощной и многоцветной красоты мира и тревожные символистские предощущения зыбкости бытия, его двойственности.

В 1920-1930-е гг., по нашему мнению, л унарные и солярные символы уравнены и по частотности использования и по концептуальной значимости, ибо для поэта в этот период особый смысл приобретало их цветовое выражение, мифопоэтическая, пространственная реализация.

В 1920-х годах в лирических произведениях Бальмонта помимо образа хаоса, запечатленного в смешении света и тьмы, обнаруживается третье, между световым и теневым, трагическое, «инфернальное» начало — «марево». Поэт акцентирует внимание на серо-дымчатом цвете (а также на кроваво-грязном) не случайно, ибо через цветовые символы заостряется им» проблема нравственного выбора, духовного зрения, осознающего, где1 свет, а где тьма, - сквозь «кровавую дымку» русской мятежной истории.

В книгах «Мое - Ей», «В* раздвинутой. Дали» образы и мотивы света, солнечности становились не только основным средством раскрытия темы России, Родины, «отчего дома», но и уникальным поэтическим приемом пространственного моделирования: поэт «раздвинул» «Даль», пытаясь сократить расстояние между «там» и «тут», выстроил (воссоздает) пространство'родимого края, мастерски используя светотеневую технику «высвечивания», «растворения» и «сужения» лирических пространств.

В 1930-е годы Бальмонт-лирик после посещения Эстонии, Чехии и Литвы обратился к новому осмыслению языческой и христианской сущностей света и тени (отчасти в книге «Северное сияние: Стихи о Литве и Руси», 1933), и привнёс в разработку данной проблемы глубокий символикомистический смысл, по сути, погружаясь в языческое, отчасти дохристианское народно-поэтическое ощущение свето-цвето-теневых истоков.

Светотеневые образы и светотеневой принцип поэтики помогает определить место «зрительной перспективы» лирического героя. Её присутствие явно и непосредственно ощущается, она необходима и самому автору. Поэтический «арсенал» контрастов, накопленный в течение XIX столетия, был перенят символистами «старшего поколения» и преумножен ими в их поэтических произведениях. Закрепление и развитие особенно художественных традиций светотеневой поэтики середины XIX века русским искусством 1890-1900 было значимым в становлении новых культурных традиций в историко-литературном процессе. Художественные принципы создания повышенной образности и введения в текст свето-цвето-теневых контрастных элементов, обусловленных не только художественно, но и философски, являются неотъемлемой частью поэтики К. Бальмонта.

Прием контраста формально также выражается благодаря двойственности системы, но интуитивно в нем раскрывается ощущение «странного», на первый взгляд, всеединства и единосущности, ассоциативно дающее5 эффект сближения и даже слияния непохожего. Поэтому составляющие контраста - образы света и тьмы, сосредоточены в одной поэтической «группе» семантического поля.

Можно предположить: контрастные «детали» поэтической речи - это своего рода «конденсат» символа и целой системы символов.

В лирике Бальмонта 1920 - 1930-х годов пересматривается идейное и поэтико-функциональное значение образов света, цвета и тени. Раскрывается обилие связей, «тончайших нитей» между свето-цветовой и теневой, инфер-нально-хтонической образностью, темпоральными мотивами и духовно-психологической структурой лирического героя. Все три лирические составляющие взаимораскрываемы и взаимодополняемы в рамках художественно-образного мира лирических сборников: «Марево», «Мое — Ей», «В раздвинутой Дали. Поэма о России», «Северное сияние: Стихи о Литве и Руси», «Голубая Подкова: Стихи о Сибири», «Светослужение». Теневые и свето-цветовые образы наиболее частотны и соответственно берут на себя наибольшую эмоционально-смысловую нагрузку, особенно в сборнике «Марево», где в своем смешении выражают категорию трагического.

Эстетизируя свет и его художественно-лирическое воплощение в тексте, Бальмонт в лирике первой половины 1920-х годов образы света, цвета и тени наполнял драматическим и трагическим смыслом. Для поэта все источники света значимы, в его лирическом пространстве свет способны излучать различные образы, первично не связанные со свето-цветовым значением (цветы, предметы быта и пр.)

В этой связи существенное изменение претерпевает прием синестезии, расширяющий привычные связи слов, отражающий явления, лежащие за пределами языкового сознания своего времени. Бальмонт расширяет явление синестезии, прибегая к соединению приемов разных видов искусств, ориентирующихся на разные органы чувств, — синэстетизму. Собственно цвет у него' не только живописует природное световое явление, заключающее в, себе особую художественную интонацию в яркости, резкости, «художественной необработанности» красок. В лирике 1890-1900-х годов тона более спокойные и сглаженные, там проявление резких цветовых переходов может означать мировую грусть, лишенную острого драматического» смысла), и неслучайно, - ибо они раскрывают символический смысл жертвенности света во время наступления ночи. Цвета несут информацию о качественной характеристике света. Бальмонт открывает новое поэтическое свойство света — тактильное. И это третий тип восприятия света в поэтике Бальмонта, помимо зрительного и слухового.

Перенасыщение» пространства светом, интенсивность светопередачи, слияние с Солнцем или другим световым источником — у Бальмонта всё это характеризует внутреннее эмфатическое состояние лирического героя. Возможны два основных пути движения по светотеневому пространству. Первый - световая «точка зрения» принадлежит самому лирическому субъекту, который жаждет слиться воедино с ней, - это центральный объект поэтического пространства, остальное - окружающее ее теневое поле - это препятствие к распространению света от светового центра. Второй путь ведет лирического героя сквозь теневое пространство к световому центру («Доведу тропу стократную / В заревые берега»).

Главной темой 1920-30-х годов является тема России. Поэтический поиск России происходит не только в пространстве, но и во времени, в прошлом, воспоминаниях облика родины, - это определяет основную направленность книги «Мое - Ей». Если в «Мареве» лирический герой, не надеясь на встречу со своей «снежной невестой» - Россией, пребывает в пространственно-временной неопределенности, то в «Мое - Ей» он обретает время и исследует его, погружаясь с особенным увлечением в «прошлое».

Дальнейшее «путешествие» лирического героя продолжается «В раздвинутой Дали» - сквозь пространство. Весь этот путь посвящен» всецело России. В книге «Мое — Ей» автор от светотеневых контрастных пар приходит к четкому противопоставлению света и тьмы, черного и белого, сознавая как последнюю истину их взаимоотталкиваемость, невозможность смешения. Воспринимая* глазами бальмонтовстсого- героя протяженность и характерные свойства поэтического условно-абстрактного пространства, мы непосредственно расширяем свое представление о многогранном внутреннем мире самого поэта и его мастерстве пространство-строения. Стихотворения сборника «В раздвинутой Дали» показывают, что художественно-поэтические элементы изображения света и тени являются необходимым средством построения лирического пространства, его расширения, сужения и качественного изменения. Свето-цвето-теневые образы также являются неотъемлемой частью поэтического пейзажа, связанного с изобразительным видом искусства - живописью. Сам Бальмонт любил и понимал живопись, недаром он посвятил несколько стихотворений великим художникам: Эль Греко, Леонардо да Винчи, Диего Веласкесу, М.А. Врубелю. В этих стихотворениях поэт выражает и свой восторг, восхищение и осведомленность в живописи, и поэтические впечатления, вызванные непосредственно полотнами мастеров.

Сиюминутные переходы от светлого к темному, от дня к ночи - значимая составляющая всего поэтического творчества Бальмонта. Многократное употребление образов-символов света и тени в творчестве поэта до 1920 года не могли составить целостно стройный мир. Пейзажные картины создавались не во имя изображения природы - не ради нее самой. Природа не мыслилась символистами узко - как пейзажная данность и красота, они шли дальше, природа - сокровенный выход поэтическому, космическому, в ней скрытый образ бесконечного. В лирике Бальмонта 1920-1930-х годов пейзаж дается в символическом ключе, поэт раскрывает преимущественно значимые для него очертания России, а не только как обобщающие символические знаки и образы, обращенные к вселенскому миру и миру индивидуалистских переживаний.

Вскрываемые поэтом чувства природы и родной земли сопряжены с бальмонтовским, изначально символистским принципом преданности, огню «и свету. Перед нами открывается- во всей полноте поэтическая философия све-тослужения. Под знаком светослужения проходит весь творческий путь поэта. Но 1930-е годы - итоговые в осмыслении светотеневых явлений в поэтическом творчестве Бальмонта. Чувство природы И' его выражение в символических образах света и тени в лирике Бальмонта 1930-х годов («Северное сияние. Стихи о Литве и Руси», «Голубая подкова») дифференцируется языческим и христианским сознанием.

В период конца 1920-х - начала 1930-х годов активное изучение и постижение языческой культуры славянских стран (Литва, Чехия, Болгария) и славянских мифов, связанных с почитанием огня и света, помогает поэту воплотить в самой ткани лирического произведения амбивалентное чувство первобытного страха и радости перед стихийным величием природы, чувство «праздника», «пляски» огня, древнеславянской интенции света - древней основы язычества. Бальмонт не ставит вопроса — что лучше, христианство или язычество, ему эмпирически зримо и то и другое. Он как лирик-исследует живые человеческие переживания, берущие свое начало в культурно-историческом сосуществовании язычества и христианства.

Продуктивной будет дальнейшая разработка следующих направлений: 1) исследование в культурно-историческом аспекте значения образов-символов света, цвета и тени в поэзии Бальмонта; 2) изучение многообразия мотивов и их взаимосвязи со свето-цвето-теневым «оформлением» в последней книге стихов Бальмонта «Светослужение»; 3) выявление новых проблем свето-цвето-теневой поэтики и теоретическое Pix осмысление; 4) раскрытие сущности связей свето-цвето-теневой поэтики с остальными элементами художественной системы К.Д. Бальмонта.

Перспектива исследования темы может быть намечена как подробное и обстоятельное изучение свето-цвето-теневых образов во■ всем, поэтическом наследии К.Д. Бальмонта, в результате чего будут собраны и классифицированы все светотеневые образы, и определены их текстуальные и контекстуальные значения- Такой «словарь» поможет ближе ознакомиться с образной структурой художественного мира, облегчит понимание поэтических произведений Бальмонта. Должна быть продолжена работа- над восстановлением биографических сведений о жизни и творчестве Бальмонта в 1920-1930-е годы. Сосредоточием основных усилий должны стать розыски личного? архива поэта, предположительно разрозненного и, находящегося частично в государственных и частных хранилищах Франции,, США, России:

Список научной литературыМеркулов, Иван Михайлович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов: В т. 10. -М.: Скорпион, 1907-1914.

2. Бальмонт К.Д. Т. 1. Под Северным небом. В Безбрежности. Тишина. Изд. 3-е. М.: Скорпион, 1909. - 267 с.

3. Бальмонт К.Д. Т. 1. Под Северным небом. В Безбрежности. Тишина // Бальмонт К.Д. Изд. 4-е. 1914.

4. Бальмонт К.Д. Т. 2. Горящие здания. Лирика современной души. 1899. Осень. Изд. 3-е., 1908. 170 с.

5. Бальмонт К.Д. Т.2. Горящие здания. Лирика современной души. 1899. Осень. Изд. 4-е. 180 с.

6. Бальмонт К.Д. Т. 3. Будем как Солнце. Книга символов. 1902. Весна. Изд. 3-е. 1908.-234 с.

7. Бальмонт К.Д. Т. 3. Будем как Солнце. Книга символов. 1902. Весна. Изд. 4-е. 1912.-231 с.

8. Бальмонт К.Д. Т. 4. Только Любовь. Изд. 3-е. 1913. 144 с.

9. Бальмонт К.Д. Т.5. Литургия Красоты. Стихийные гимны. Изд. 2-е. 1911.148 с.

10. Ю.Бальмонт К.Д. Т. 6. Фейные сказки. Детские песенки. 1905. Осень. Злые чары. Книга Заклятий. 1906 - Весна. Изд. 2-е. 1911. 136 с.

11. Бальмонт К.Д. Т. 7. Жар-птица: Свирель славянина. 1906. Лето. 1907. -234 с.

12. Бальмонт К.Д. Т. 8. Зелёный Вертоград. Слова поцелуйные. Изд. 2-е. 153 с.

13. Бальмонт К.Д. Т. 9. Птицы в воздухе. Строки напевные. Изд. 2-е . 1912. — 153 с.

14. Бальмонт К.Д. Т. 10. Хоровод времен. 1909. 123 с.

15. Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов. Изд. 3-е. Т. 1-4. М.: Скорпион, 1908-1913.

16. Бальмонт К.Д. Т. 1. Под северным небом. Элегии, стансы, сонеты. 1884. Зима. В безбрежности. 1895. Зима. Тишина. Лирические поэмы. -М.: Скорпион, 1908.

17. Бальмонт К.Д. Собрание стихов: В 3 т. -М.: Скорпион, 1904-1909; Т. 1. Под северным небом. В безбрежности. Тишина. 1905, - 267 е.; Т. 2. Горящие здания. Будем как солнце. - 1904. - 405 с. ; Т. 3. Хоровод времен. 1909. - 123с.

18. Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Можайск-Терра, 1994. - 832 с.

19. Бальмонт К.Д. Там же. Т. 2. - 704 с.

20. Бальмонт К. Д. Собр. соч.: В 7 т. / В ступ. ст. В. Макарова. М.: Книжный клуб Книговек, 2010. - Т. 1. 504 с.; Т. 2. - 480 е.; Т. 3. - 528 е.; Т. 4. - 448 е.; Т. 5. - 528 е.; Т. 6. - 624 е.; Т. 7. - 768. с.

21. Раздел 1.2: Отдельные издания книг лирики К. Д. Бальмонта Книги стихов до 1920 г.

22. Бальмонт К.Д. Сборник стихотворений. Ярославль: типо-лит. Г.В. Фальк, 1890,- 140 с.

23. Бальмонт К.Д. Под северным небом. Элегии, стансы, сонеты. СПб., тип. Стасюлевича, 1894. - 84 с.

24. Бальмонт К.Д., Брюсов В.Я., Дурнов М.А., Коневской Ив. Книга раздумий. СПб.: Типография «B.C. Балашев и К». Фонтанка 95, 1899. - С. 27.

25. Бальмонт К.Д. Только любовь. Семицветник. М: «Гриф», 1903.-216 с.

26. Бальмонт К.Д. Только любовь. Семицветник. М.: «Гриф» 1904. - 216 с.

27. Бальмонт К.Д. Утренняя звезда. Сборник стихов для отрочества. СПб, б.г.

28. Бальмонт К.Д. Фейные сказки. Детские песенки. М.: Гриф, 1905. - 84 с.

29. Бальмонт К.Д. Песни мстителя. Стихотворения. — Париж, 1907. 64 с.

30. Бальмонт К.Д. Литва. Венок из семи стеблей / Пер с литов. Ф.И.Шуровина. -СПб., 1908.

31. Бальмонт К.Д. Зовы древности. Гимны, песни и замыслы древних. — СПб.: Пантеон, 1908. 222 с.

32. Бальмонт К.Д. Птицы в воздухе. Строки напевные. СПб.: Шиповник, 1908.-228 с.

33. Бальмонт К.Д. Из чужеземных поэтов. СПб.: Просвещение, 1909. - 118 с.

34. Бальмонт К. Змеиные Цветы. М.: Скорпион, 1910. - 248 с. 34.Бальмонт К.Д. Испанские народные песни. Любовь и ненависть. - М.: И.Д.Сытин, 1911.-479 с.

35. Бальмонт К.Д. Зарево Зорь. М.: Гриф, 1912. - 166 с.

36. Бальмонт К.Д. Белый Зодчий. Таинство четырёх светильников. СПб: Сирин, 1914.-324 с.

37. Бальмонт К. Ясень. Видение древа. М.: Изд. К.Ф. Некрасова, 1916. - 238 с.

38. Бальмонт К. Сонеты Солнца, Меда и Луны. Песня миров. М.: Изд. В.В. Пашуканиса, 1917.-263 с.

39. Бальмонт К.Д. Семь поэм. М.: «Задруга», 1920. - 58 с.

40. Книги стихов К.Д. Бальмонта, изданные в 1920-1930-е годы

41. Бальмонт К.Д. Избранные стихотворения. — Нью-Йорк: Издательство М. Гуревича, 1920.-94 с.

42. Бальмонт К. Д., Кусиков А.Б. и др. Жемчужный коврик. Сборник стихотворений,-М., 1921.

43. Бальмонт к.Д. Светлый час: Избр. Стихи. Paris: Povolozky, 1921. - 69 с.

44. Бальмонт К.Д. Дар земле: Сборник новых стихов. Париж: «Русская земля», 1921.-159 с.

45. Бальмонт К.Д. Гамаюн: Избранные стихи. Стокгольм: «Северные огни», 1921.- 109 с.

46. Бальмонт К.Д. Солнечная пряжа. Изборник. 1890-1918. М.: М. и С. Сабашниковы, 1921.-271 с.

47. Бальмонт К.Д. Сонеты солнца, меда и луны: Песня миров. — Берлин: Ефрон, 19-.-271 с.

48. Бальмонт К.Д. Песни рабочего молота. М.: Гос издательство, 1922. - 31 с.

49. Бальмонт К.Д. Марево. Париж: «Пламя», 1922. Бальмонт К. Д. Марево. Париж: Франко-русская печать, 1922. - 132 с.

50. БальмонтК. Моё-Ей. Россия. Прага: Пламя, 1924. 125 с.

51. Бальмонт К.Д. Мое ей: Поэма о России. - Прага: «Пламя», 1924. - 131 с.

52. Бальмонт К. В раздвинутой Дали. Поэма о России. Белград: Русская библиотека, 1929. 199 с.

53. Бальмонт К. Северное сияние. Стихи о Литве и Руси. Париж: Родник, 1931. 199 с.1.3: Книги избранных стихов, сборники статей, переводы1. К. Д. Бальмонта1. Книги избранных стихов

54. Бальмонт К.Д. Стихотворения / Вст. ст., сост., подготовка текста и примеч. Вл. Орлова. Л.: Советский писатель, 1969. - 711 с.

55. Бальмонт К.Д. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи / К. Бальмонт; Сост. В. Бальмонт; Вступит, ст. Л. Озерова; Примеч. Р. Помирчего. М.: Худож. лит., 1980. - 742 с.

56. Бальмонт К. Стозвучные песни: Сочинения (избранные стихи и проза) / Сост., вступ. ст. и примеч. П.В Куприяновского и H.A. Молчановой. — Ярославль: Верхнее-Волжское кн. изд-во, 1990. -336 с.

57. Бальмонт К.Д. Светлый час. Стихотворения / Сост., авт. предисл. и ком-мент. В. Крейд. -М.: Республика, 1992. 569 с.

58. Бальмонт К.Д. Где мой дом. Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. -М.: Республика, 1992.-448 с.

59. Бальмонт К. Д. Стихотворения / Сост., вступ. ст. Л. Ф. Алексеевой. — М.: Звонница-МГ, 2005. 480 с.

60. Бальмонт К.Д. Избранное / Сост. П.Я. Межиньш. — Рига: Общество друзей книг Латвии, 1990. 51 с.бО.Бальмонт К.Д. Избранное / Сост. В.М. Рошаль. СПб.: ТОО «Диамант»,1997.-445 с.

61. Бальмонт К.Д. Колдунья. -М.: Яуза, 1995. 191 с. 62.Бальмонт К.Д. Лирика. - Минск: Харвест, 1999. - 478 с. бЗ.Облачная лестница: стихи К.Бальмонта: (Для детей) / примеч. Е.Ю. Фарко-вой. - Шуя: Издательство Шуйского пед.университета, 1997. - 43 с.

62. Бальмонт К.Д. Сказки феи (для детей дошкольного возраста) Назрань: ACT: Астрель, 1999. - 12 с.

63. Бальмонт К.Д. Солнечная пряжа: Стихотворения, очерки / Сост., предисл., примеч. И.В. Банникова. — М.: Детская литература, 1989. 238 с.

64. Стихи / Вступит. Ст. Е. Ивановой. Саранск: Тип. «Красный Октябрь»,1998.-319 с.

65. Бальмонт К.Д. Стихотворения. М.: Изд-во Международ, фонда истории науки, 1991.-28 с.

66. Бальмонт К.Д. Хочу быть дерзким: стихотворения и поэмы. М.: ЭКСМО-пресс, 2000.-381 с.

67. Бальмонт К.Д. Марево. Стихи / авт. предисл. Н. Молчанова. Воронеж: изд-во ФГУП «Воронеж», 2004. - 96 с.

68. Бальмонт К.Д. Светослужение. 1936 г. Август. 1937 г. Январь. Стихи / Авт. предисл. Н. Молчановой. - Воронеж: Воронежск. гос. ун-т, 2005. — 85 с. Переводы

69. Асвагоша. Жизнь Будды / Перевод К. Бальмонта. Вступ. ст. Сильвэна Леви. М.: М. и С. Сабашниковы, 1913. - 321 с.

70. Бальмонт К.Д. Золотая россыпь. Избр. пер. / Сост. и вступ. ст. А.Д. Рома-ненко. -М.: Сов. Россия, 1990. 319 с.

71. Бальмонт К.Д. Из мировой поэзии. Берлин «Слово», 1921. - 209 с.

72. Бальмонт К.Д. Из чужеземных поэтов. СПб.: «Просвещение», 1908. -118с.

73. Бальмонт К.Д. История итальянской литературы: В 2-х т. М.: 1895 - 1897. Т. 1. Итальянская литература средних веков. 1895. - 408 е.; Т. 2. Итальянская литература эпохи Возрождения. 1897. - 582 с.

74. Бальмонт к.Д. Литовские народные сказки / Вступит. Очерк К.Д. Бальмонта. Рига.: «Школа жизни», 1931. - 112 с.

75. Ван-Лерберг Ш. Ищейки. Драма / Пер. с фр. К.Д. Бальмонт и Елены Ц. -СПБ.: Пантеон, 1909. 85 с.

76. Испанские народные песни. Любовь и ненависть / Пер. К.Д. Бальмонта. -М.: Сытин, 1911.-107 с.

77. Калдерон П. Сочинения Калдерона / Пер. с исп. К.Д. Бальмонта. М.: М и Сабашниковы, 1900- 1912.

78. Калидаса / Пер. К.Д. Бальмонта. — М.: Гослитиздат, 1955. Г40 с.

79. Калидаса. Сакунтала. Драма Калидасы / Пер. К.Д. Бальмонта. М., 1915.

80. Коммелинк Ф. Ваятель масок / Пер. К.Д. Бальмонта. М., 1912.

81. Лопе де Вега Ф. Овечий ключ. Драма в 3-х действиях / Пер. К.Д. Бальмонта. -М.; СПб., 1919.

82. По Эдгар. Собр. соч. / Пер. К.Д. Бальмонта. М., 1912.

83. Революционная поэзия Европы и Америки. Уитман / Перевод К.Д. Бальмонта. М.: Гос. изд-во, 1922. - 58 с.1с 88.Руставели Шота. Носящий барсовую шкуру. Грузинская поэма XII века /

84. Пер. с груз. К.Д. Бальмонта. М., 1917; - Париж ,1933.

85. Словацкий Юлиуш. Три драмы / Пер К.Д. Бальмонта. М., 1911.

86. Уальд О. Баллады Рэдингской тюрьмы / Пер. с англ. К.Д. Бальмонта. М, 1904.

87. Уитман У. Побеги травы / Пер. К.Д. Бальмонта. М., 1911.

88. Шелли Перси Биши. Освобожденный Прометей. Лирическая драма /Пер. К.Д. Бальмонта. СПб., 1904.

89. Шелли Перси Биши: Полн. собр. соч. Новое трехтомное переработанное издание / Пер. К.Д. Бальмонта. СПб., 1903.

90. Проза. Сборники статей. Публицистика. Письма

91. Бальмонт К. Некрасов // Новый путь. 1903. - №3. - С.41 - 47.

92. Бальмонт К.Д. Горные вершины: сборник статей. -М.: Книгоиздательство «Гриф», 1904.-210 с.

93. Бальмонт К.Д. О русских поэтах // Горные вершины. Сборник статей. -Книгоиздательство «Гриф», 1904.-С. 59-75.

94. Бальмонт К. Белые зарницы. Мысли и впечатления. СПб.: М.В. Пирожков, 1908.- 217 с.

95. Бальмонт К.Д; Автобиография. //Книга о русских поэтах последнего десятилетия/ под ред. М. Гофмана. СПб.; -М.: М.О. Вольф, 1909. - С. 35- 36.

96. Бальмонт К. Д: Морское.свечение.,- СПб:; М.: М.О. Вольф, 1910. 259 с.

97. Коростылев О., Шерои Ж. Письма Константина Бальмонта к П.Н. Милюкову // Новый журнал. № 214. - 1999.

98. Бальмонт К. Солнечное единобожие. Очерк. // Русское слово. — 1910. — №146. С.4-9.

99. Бальмонт К.Д; Край Озириса. Египетские очерки. М., 1914: 324 с.

100. Бальмонт К.Д. Светозвук в природе и Световая симфония Скрябина. М.:, Российское музыкальное изд-во, 1917. — 24 с.

101. Бальмонт К. Создай мне звуки. С. Прокофьеву // Последние новости. Париж. 1921. 31 июля. - № 395.

102. Бальмонт К.Д. Поэзия как волшебство. М.: Скорпион, 1915. - 93 с.

103. Бальмонт К. Поэзия как волшебство. М.: Задруга, 1922. - 112 с.

104. Бальмонт К.Д. Воля России // Воля России: 1924. - № 1. - Прага: - С. 13.

105. Бальмонт К.Д. Факел в ночи // Бальмонт К.Д. Где мой дом. Очерки. Прага, 1924. - С. 20-23.

106. Бальмонт К.Д. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1992.-448 с.

107. Бальмонт К.Д. Без русла // Бальмонт К.Д. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. -М.: Республика, 1992. С. 274-278

108. Ш.Бальмонт К.Д. Огненные лепестки // Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1992. - С. 249-254.

109. Бальмонт К.Д. Паутина // Где мой дом: Стихотворения, худож. проза, статьи, очерки, письма / Сост., автор предисл. и коммент. В. Крейд. — М.: Республика, 1992.-С. 329-334.

110. Бальмонт К.Д. Москва в Париже // Где мой: дом: Стихотворения, худож. проза, статьи, очерки, письма / Сост., автор предисл. и коммент, В. Крейд. -М.: Республика, 1992. С. 373-376

111. Бальмонт К. Автобиографическаяпроза/ Сост., подшт. текстов, вступ. ст., примеч. А.Д: Романенко; М: Алгоритм, 2001. - 608?с:

112. Бальмонт К.Д. Душа Чехии в слове и в деле / издание, пер., вступит, ст., коммент. Дануше Кишцова. Брно: Университет им. Масарика, 2001. — 339 с.

113. Бальмонт К.Д. Новогодняя, страница // Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. М.: Алгоритм, 2001. - С. 487.

114. Бальмонт К.Д. Солнечная сила // Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза.-М.: Алгоритм, 2001. С. 458.

115. Бальмонт К.Д. Обращение к Ромэну Роллану // Константин Бальмонт -Ивану Шмелеву: Письма и стихотворения 1926 1936 / Изд. подгот. K.M. Аза-довский и Г.М. Бонгард-Левин. - М.: Наука; Собрание, 2005. - С. 388-392.

116. Константин Бальмонт Ивану Шмелеву. Письма и стихотворения. 1926 -1936 / Сост., вступ. ст., коммент. JIM. Азадовского, Г.М. Бонгад-Левина; Отд. ист.-филол. наук РАН. - М.: Наука; Собрание, 2005. - 431 с.

117. Переписка с К.Д. Бальмонтом. 1894-1918 /Вступ.ст. и подгот. текстов A.A. Нинова; коммент. A.A. Нинова и Р.Л. Щербакова // В. Брюсов и его корреспонденты. Литературное наследство. Т. 98. Кн.1. М.: Наука. 1991. - С. 30239.

118. Письма К.Д. Бальмонта к Н. Минскому / публ., вступ. ст. и примеч. П.В, Куприяновского и H.A. Молчановой // К.Д. Бальмонт и его литературное окружение. Воронеж: ФГПУП ИПФ «Воронеж», 2004. - С. 154-161.

119. Письма К.Д. Бальмонта к Л.Н. Вилькиной / публ., вступ. ст. и примеч. П.В, Куприяновского и H.A. Молчановой // К.Д. Бальмонт и его литературное окружение. Воронеж: ФГПУП ИПФ «Воронеж», 2004. - С. 162-173.

120. Письма К. Д. Бальмонта А. Ранниту / публ. Ж. Шерона // Новый журнал. -1996. №198-199. - С. 317-322.

121. Письма Д.С. Мережковского к П.П. Перцову / Вступ. заметка, публ. и< • примеч. М.Ю. Кореневой // Русская литература. 1991. - № 2. - С. 156-181.

122. Письма К.Д. Бальмонта к В.В. Обольянинову / Вступ. ст., публ. и примеч. П. Куприяновского и Н. Молчановой // Вопросы литературы, 1997. - № 3. — С. 326-340.

123. Два неизвестных письма К. Бальмонта С. Рахманинову / публ. Ж. Шерона // Новый журнал. 1990. - №178. - С. 345-346.

124. Письма К.Д. Бальмонта к Дагмар Шаховской / публ. Ж. Шерона // Звезда. 1997. — № 9 . — С. 151-177.

125. Письма К.Д. Бальмонта к К.К. Случевскому / публ. О. Коростелева и Ж. Шерона // Русская литература. 1998. - № 1. - С. 88-94.

126. Бальмонт К. Камерный театр и литература // Мастерство театра. Временник Камерного театра. 1923. -№ 2. -С. 35-39.

127. Бальмонт К.Д. Революционер я или нет. М.: «Верфь», 1918. - 48 с.

128. Бальмонт К.Д. Слово о музыке. Произнесено автором 9 апр. 1917 г. на 1-м Утре музыки поэзии для народа. М.: Рос.муз.изд-во. - 1917, 8 с.

129. Письма К. Д. Бальмонта и Е. К. Цветковской Б. К. Зайцеву // Бонгард-Левин Г. М. Из «Русской мысли». СПб.: Алетейя, 2002. - С. 72-85.

130. РАЗДЕЛ 2. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

131. Бальмонт К. Письма к матери // РГАЛИ. Ф. 57. Оп. 1 .Ед.хр. 127. Л. 54.

132. Бальмонт К. Письма к матери // РГАЛИ. Ф. 57. Оп. 1. Ед.хр. 91. Л.21.

133. Бальмонт К. Письмо к А. Полякову (26 января 1902 г.) // ОР ИР ЛИ. Ф. 240. Оп. 1. Ед. хр. 15-21. Л. 3.

134. Бальмонт К.Д. Письмо З.А. Венгеровой (21 июля 1902 г.) // ОР ИР ЛИ. Ф. 39. Ед.хр. 492. Л. 11.

135. Бальмонт К.Д. Письма к B.C. Миролюбову / публ. А.Б. Муратова // Литературный архив. Материалы по истории литературы и общественного движения /иод ред. К.Д. Муратовой. М., Л.: АП СССР, 1960. Т. 5. 142-171.

136. Письма Константина Бальмонта к П.Н. Милюкову // ГАРФ: Ф. 5856 Оп. 1.

137. Ед. хр. 192а. Л.1; Ф.6845. Оп. 1. Ед.хр. 337. Л. 100 - 106.

138. Письмо К.Д. Бальмонта Людасу Гире от 2 мая 1930 г. // Рукописный отдел Литовской национальной библиотеки им. Мажвидаса (РОЛНБ), Ф. 7-38, 7-42.

139. Письмо К. Д. Бальмонта к Н. Бруни от 19 августа 1925 года // ОР РГБ. Ф. 374. Карт 10. Ед. хр. 19. Л.27.

140. РАЗДЕЛ 3: ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКИХ ПОЭТОВ

141. Адамович Г.В. Стихотв.:. «Твоих озер, Норвегия, твоих лесов.»; «Холодно, низкие кручи.» // Числа : сборники под редакцией И.В. де Манциарни и H.A. Оцупа. 1921. Кн. VIII.С. 5-6. 1930-1931 г.

142. Александр Блок и Андрей Белый. Переписка. М; Правда, 1940 - 674 с.

143. Аненнский И. Книги отражений. М.: Наука, 1979. 680 с.

144. Анненский И. Стихотворения и трагедии / Вступ. ст., сост., подгот. текста, примеч. A.B. Федорова. Л.: Сов. писатель. 1990. 640 с.

145. Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма / Сост. Л.Н. Кузина; Вступ. ст. и коммент. Л.Н. Кузина и К.В. Пигарев. М.: Правда, 1986. - 544 с.

146. Фет A.A. Собр. соч.: В 2-х т. М.: Художественная литература, 1982.

147. Фет A.A. Улыбка красоты. Избранная лирика и проза. М., 1995. - 736-с.

148. Ходасевич В.Ф. Стихотв.:. Окна во двор («Несчастный дурак в колодце двора.») / Современные записки. 1924. - Кн. XX. - С. 225-226. Гиппиус

149. Цветаева М.И. Неизданное. Семья: история в письмах / Сост. и комменх. Е. Б. Коркиной; Дом-музей М.И.Цветаевой. М.: Эллис Лак, 1999. - 592 с.

150. Цветаева М.И. Собрание сочинений: В 7 т. / Сост., подглт. Текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. М.: Эллис Лак, 1991-1995.

151. Цветаева М.И. Собр. соч.: В 7 т. / Сост., подгот. текста и коммент. А.А.Саакянц и Л.А.Мнухина. М.: ТЕРРА; Кн. лавка-РТР, 1997-1998'.

152. РАЗДЕЛ 4: ТРУДЫ ПО ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ, ТЕОРИИ ЭСТЕТИКИ-ФИЛОСОФСКИЕ И ИСКУСТВОВЕДЧЕСКИЕ РАБОТЫ

153. Аврелий Августин. Исповедь. М.: Гендальф, 1992. - 544 с.

154. Азизян И.А. Диалог искусств Серебряного века. М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 400 с.

155. Александров H. Jl. Полярные сияния // МФТИ «Соросовский образовательный журнал». Т. 7. - №5, 2001. - С. 75-79.

156. Алексеев C.B. Созерцание или предстояние? Опыт сравнительного анализа иконы и картины // Икона и образ, иконичность и словесность. Сборник статей / редактор-составитель В.В. Лепахин. М.: Паломник, 2007.

157. Аленов М.М. Тексты о текстах. М.: Новое литературное обозрение, 2003.-400 с.

158. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Сост. С.Г.Бочаров. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

159. Белый А. Священные цвета // Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - С. 201-210.

160. Белый А. Символизм как миропонимание / Сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994. - 528 с.

161. Бергсон А Смех в жизни и на сцене / Пер. с фр. под ред. А.Е. Яновского. -СПб.: Изд. т-ва «XX век», 1900.

162. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память: Пер. с фр. Минск: Харвест, 1999.- 1408 с.

163. Бердяев H.A. О русской философии / Сост., вступ. ст. и примеч. Б.В. Емельянова, А.И. Новикова: в 2 ч. Свердловск, 1991.

164. Бердяев H.A. Русская идея. Судьба России. М.: ООО «Издательство В. Шевчук», 2000.-541 с.

165. Библер B.C. М.М. Бахтин или поэтика культуры. М.: Изд-во Прогресс, Гнозис, 1991.- 176 с.

166. Блаженный Августин О граде Божием. -Мн.: Харвест, —М.: ACT. 2000. -1296 с.

167. Блок A.A. Памяти Врубеля // Блок A.A. Собр. соч.: в 8 т. М., Ленинград: ГИХЛ, 1962. - Т. 5. - С. 421-425.

168. Блок A.A. Стихия и культура // Блок A.A. Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. — М.; Л.: ГИХЛ. - С. 350-360.

169. Богомолов A.C. Диалектический логос // Становление античной диалектики. М.: Мысль, 1982. - 263 с.

170. Бубер Мартин. Два образа веры: М.: ACT, 1999. - 592 е.

171. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Из глубины. -М:, 1909.

172. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) //Вехи; Из глубины. -М.: Правда, 1991. -С. 31-72.

173. Булгаков С.Н. Два града. Исследования о природе общественных идеалов: в 2 т.-М.: Путь, 1911.-Т. 1.-304 е.;-Т. 2.-314 с.

174. Булгаков С.Н. Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. -М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков «Фолио», 2001. 672 с.

175. Вельфлин Г. Ренессанс и барокко. Исследование о сущности и происхождении стиля барокко в Италии / Пер. с нем. Е. Луидберга. СПб., 1901. - 164 с.

176. Вельфлин Г. Ренессанс и Барокко: Исследование сущности и становления стиля в Италии: Электронный ресурс / Вельфлин Генрих; пер. с нем. Е.Г. Луидберга; под ред. E.H. Козиной. СПб.: Азбука-классика, 2003. - 288с.

177. Винклер Г. Вавилонская культура в ее отношении к культурному развитию человечества / Пер. с нем. А.И. Певзнсра; иод ред. Н.М. Никольского. — М.: Фарос, 1913.-170 с.

178. Виппер Ю.Б. Творческие судьбы и история. (О западноевропейских литературах XVI первой половины XIX века). - М., 1990. - С. 147-158.

179. Воскресенская М. А. Символизм как мировидение Серебряного века. Со-цио-культурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX XX веков / Науч. ред. А.Н. Жаравина. М.: Логос, 2005.-236 с.

180. Гаспаров М.Л. Астрофический стих // Гаспаров М.Л. Русские стихи 1980-х — 1925-го годов в комментариях. М.: Высшая школа, 1993. — 272 с.

181. Гераклит Эфесский. Фрагменты / Пер. В. Нилендера. М.: Мусагет, 1910. -87 с.2091 Головня А.Д. Свет в искусстве кинооператора. М.: Госкиноиздат. тип. «Кр. печатник», 1945.

182. Грановская JIM. Русский литературный язык в конце XIX и XX вв.: Очерки. М.: ООО «Издательство Элпис», 2005. - 448 с.

183. Даниэль С. О творческих способностях восприятия, о языке линий и красок и о воспитании зрителя. СПб.: Амфора, 2006. — 206 с.

184. Дидко Д.Н. Свет из иранского мира // Заратустра. Учение огня. Гаты и молитвы. М.: Эксмо, 2007. - С.337-493.

185. Дмитриева Н. А. Изображение и слово. М.: Искусство. - 1962. - 314 с.

186. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986.

187. Жаринов Д. А., Никольский Н. М. и др. Древний мир в памятниках его письменности. Изд. 3-е. Ч. I. Восток. -М.' 1915. VIII, 160 с.

188. Железняков В.Н. Цвет и контраст. Технология и творческий выбор: учеб. пособие для студентов вузов кинематографии. М.: Всерос. гос. Ин-т кинематографии, 2001. - 235 с.

189. Заратустра. Учение огня. Гаты и молитвы. М.: Эксмо, 2007. - 496 с.

190. Зеньковский В.В. История русской философии. — Харьков: Фолио; М.: Эксмо-Пресс, 2001. 896 с.

191. Иванов В.И. Поэт и Чернь // Родное и вселенское. М,: Республика, 1994. -С. 138-143.

192. Иванов В.Родное и Вселенское. М.: Республика, 1994 — 428 с.

193. Балтрушайтис Ю. Лилия и серп. Стихотворения / Вступ. ст. А. Туркова. -М.: Худож.лит. 1989. 399 с.

194. Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы / изд. подгот. Л.Г. Фризман. -М.: Наука, 1982.-720 с.

195. Белый А. Золото в лазури. М.: "Скорпион", 1904. - 266с.

196. Белый А. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. Т. Хмельницкой. Л.: Сов. писатель, 1966. - 656 с.

197. Блок А. Собр. соч.: В 8 т. / Вступ. ст. В. Орлова. М.; Л.: ГИХЛ, 1960-1963.

198. Блок A.A. Письма 1898-1921 //Блок A.A. Собр. соч.: В 8 т.-Т. 8. -М.; Л.: ГИХЛ, 1963 С. 772.

199. Брюсов В. Я. Собр. соч.: В 7 т. М.: «Художественная литература», 19731975.

200. Волошин М. «Средоточье всех идей». Избранные стихотворения и поэмы. Проза. Критика. Дневники. М.: Московский рабочий, 1989. - 605 с.

201. Гумилев Н. С. Собрание сочинений: в 4 т. M.: "TEPPA-TERRA", 1991.

202. Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. — Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1997.-464 с.

203. Жуковский В. А. Полное собрание сочинений / под ред., с биографич. очерком и примеч. А. С. Архангельского. — СПб.: А. Ф. Маркс, 1902.

204. Иванов В. И. Кормчие звезды. Книга лирики. М.: Типография А. С. Суворина, 1903.-382 с.

205. Иванов В.И. Прозрачность. Вторая книга лирики. — М.: Скорпион, 1904. -172 с.

206. Иванов В.И. Собр. соч.: В 4 т. / под ред. Д. В. Иванова и О. Дешарт. -Брюссель: Foyer Oriental Chrétien, 1979-1987.

207. Иванов Вяч. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. С. Аверинцева; сост., подгот. текста и примеч. P.E. Помирчего. Л.: Сов. писатель, 1976. — 51 8 с.

208. Лохвицкая М. Путь к неведомой отчизне / Сост. Т.Л. Александрова. — М.: Вече, 2003.-400 с.

209. Мандельштам О. «Сохрани мою речь». Лирика разных лет. Избранная проза.-М., 1994.-482 с.

210. Мандельштам О. Собрание сочинений: в 4 т. / под ред. Проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. M.: ТЕРРА, 1991.

211. Набоков В. В. Стихотв.:. Панихида («Сколько могил.»); Вьюга («Тень за тенью бежит — не догонит.»); После грозы («Звон и радугой росистой.); //Грядущая Россия. - 1920.-№1.-С. 129-131.

212. Полонский Я. П. Влюбленный месяц: Стихотворения. М.: ТОО Летопись, 1998.-426 с.

213. Соловьев В. С. «Неподвижно лишь солнце любви.» / Стихотворения. * Проза. Письма. Воспоминания современников. -М.: Московский рабочий. 1990.-448

214. Соловьев B.C. Собр. соч.: В 10 т. СПб.: Книгоиздательское товарищество «Просвещение», 1911-1914.

215. Сологуб Ф. К. Стихотв.:. Три Стихотворения «Не слышу слов, но мне понятна. .» // Новый дом. 1926. - № 1. - С. 8-9.

216. Сологуб Ф.К. Стихотв.:. «Вижу росы, и пою.»; «- Ты Воскресение! Ты, Смертью смерть поправ.»; «Как я с Тобой ни спорил, Боже» / Федор Сологуб. // Современные записки. - 1922. - Кн. XII. - С. 102-104.

217. Тютчев Ф. И. Ф. И. Тютчев. Лирика: В 2 т. / АН СССР. — М.: Наука, 1966.

218. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений/ под ред. П.В. Быкова. — 2-е изд. СПб.: Тов-во А.Ф. Маркса, 1913.

219. Иванов. В.И. Кризис индивидуализма // Иванов. В.И. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. - С. 18-26.

220. Икона и образ, иконичность и словесность. Сборник статей / редактор-составитель В.В. Лепахин. М.: Паломник, 2007. - 367 с.

221. Импрессионисты, их современники, их соратники. Живопись. Графика. Литература. Музыка. / под ред. А.Д. Чегодаева и др. М.: «Искусство», 1976. -318 с.

222. История античной диалектики. М.: Мысль, 1972. - 335 с.

223. История древнего мира: В 2 т. / Савенков Н.И. М.: Наука, 1937.

224. Карсавин Л.П. Европа и Евразия // Современные записки. 1923. - Кн. XV.-С. 297-315.

225. Климов Е.В. Монотеизм восточных славян // Вопросы истории. 2007. -№ 12.-С. 168-169.

226. Комарович В.Л. Китежская легенда (опыт изучения местных легенд). М. -Л.; 1935.

227. Крессиди Ф.Х. Гераклит. 3-е изд., испр., доп. СПб.: Алетейя, 2004. — 217с.

228. Культурология: История мировой культуры: Учебн. пособие /Г.С.Кнабе, И.В.Кондаков, Т.Ф.Кузнецова и др.; под ред. Т.Ф.Кузнецовой. М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 608 с.

229. Кэ Юань. Мифы древнего Китая / Пер. с кит. М.: Наука, 1987. - 527 с.

230. Лавринец П. Статус русского эмигрантского писателя и «лимитрофная» литература // Блоковский сборник XVII: Русский модернизм и литература XX века. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 2006. С. 175-194.

231. Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства. М.: Республика, 2000 — 287 с.

232. Леонардо да Винчи. Избранные произведения. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. - 704 с.

233. Лепахин В.В. Икона в русской художественной литературе. — М.: «Отчий дом», 2002.- 736 с.

234. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. Перевод Е.Эдельсона (под ред. H.H. Кузнецовой) / Лессинг Г.Э. // Лессинг Г.Э. Избранные произведения. -М.: Худож. лит., 1953. С. 385-516.

235. Литература и живопись (Сборник редкол.: Иезуитов А.Н. (отв. ред.) и др.; АНССР Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом). Л.: Наука. Ленинград. Отделение, 1982.-288 с.

236. Литература и живопись: (Опыт изучения взаимодействия искусств). Учеб. пособие по спецкурсу / Гашева Н.В., Гашева H.H., Белозерова Е.Ю., Плюснина Г.Н.: Под общ. ред. Калиной Р.В.; Перм. гос. Ун-т им. A.M. Горького. Пермь, 1990.-80 с.

237. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. - С. 333.

238. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. - 180 с.

239. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев. От социально-исторического утопизма к апокалиптике // Контекст. Литературно-теоретические исследования. — М.: Наследие; Наука, 1992. С. 169.

240. Лосев А.Ф. Проблема вариативного функционирования' живописной образности в художественной литературе // Литература и живопись / Под ред. Иезуитова А.Н. Л.: Наука, Ленинград, отд. - 1982. - С. 31-65.

241. Лосев А.Ф. Форма. Стиль. - Выражение / Сост. Тахо-Годи A.A.; общ. ред. Тахо-Годи A.A., Маханькова И.И. - М.: Мысль, 1995. - 944 с.

242. Лосев А.Ф. Я сослан в XX век. : В 2 т. / Под ред. Тахо-Годи A.A. М.: Время, 2002. - Т. 1 - 574 с.

243. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история. -М.: «Языки русской культуры», 1996. 464 с.

244. Менар Рене. Мифология в древнем и современном искусстве. Минск: Харвест; - М.: ACT, 2000. - 800с.

245. Мирский Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992.-882 с.

246. Многогранный мир Кандинского. М.: Наука, 1999 - 208 с.

247. Мостепаненко Е.И. Свет в театре, архитектуре, живописи как носитель эстетической информации / автор-сост. Мостепаненко Е.И.: Министерство культуры СССР Гос. Ин-т по проектированию театрально-зрелищных предприятий «Гипротеатр». М., 1987.

248. Некрасова E.H. Живая истина: Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века. М.: Мартис, 1997. - 160 с.

249. Немтин А.П. К исполнению партии «Luce» «Предварительного действа» // Свет и музыка: Материалы 3-й конференции. Казань, 1975 — С. 20-21

250. Ницше Фридрих По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во «Фолио», 1998. - 1056 с.

251. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. К генеалогии морали. Рождение трагедии. Воля к власти. Посмертные афоризмы. Минск: Харвест; М., ACT, 2000. - 1040 с.

252. Павлович Н.В. Язык образов. 2-е изд. М.: Азбуковник, 2004. - 528 с.

253. Паскаль Блез. Мысли / Пер. с фр. Ю.Гинзбург. М.: ACT, 2001. —590с.

254. Пигарев К. В. Русская литература и изобразительное искусство (XVIII — первая четверть XIX в.): Очерки. М.: Наука, 1966. - 293 с.

255. Платон Филеб. Государство. Тимей. Критий / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, A.A. Тахо-Годи М.: Мысль, 1999. - 656 с.

256. Платон. Законы / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф.Лосева, В.Ф.Асмуса, А.А.Тахо-Годи. М.: Мысль, 1999 - 832 с.

257. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Издательство «Правда», 1989. - 623 с.

258. Прохоренко A.B. Все в имени твоем, Россия. Основные парадигмы общественной мысли русского зарубежья. СПб.: Издательско-торговый дом «Летний сад», 2003. - 184 с.

259. Раушенбах Б.В. Геометрия картины и зрительное восприятие. СПб.: Азбука-классика, 2001. - 320 с.

260. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. / Т.4. От романтизма до наших дней. СПб., 1997. - 880 с.

261. Рерих Н.К. Обитель Света/сост. и предисл. JT.B. Шапошниковой. -М.: МЦР, 1992-64 с.

262. Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени / Сост., вступ. ст. А. В. Мали-нова. СПб.: Азбука, 2001. - 416 с.

263. Русский Эрос или Философия любви в России / Сост. и авт. вступ. ст. В. П. Шестаков; Коммент. А. Н. Богословского. М.: Прогресс, 1991. - 448 с.

264. Саводник В.Ф. Чувство природы в поэзии Пушкина, Лермонтова и Тютчева. -М.: Товарищество «Печатня С.И. Яковлева», 1911.-211 с.

265. Сдобнов В.В. Русская литературная демонология: этапы развития и творческого осмысления. Тверь: Золотая буква, 2004. — 307 с.

266. Серов Н.В. Античный хроматизм / Российский ин-т цвета. СПб.: Лисс, 1995.-478 с.

267. Серов Н.В. Эстетика цвета: Методологические аспекты хроматизма / Рос-ский ин-т цвета. СПб.: ФПБ-БИОНТ, 1997. - 62 с.

268. Скрипкина В.А. Роль цветовой символики в раннем творчестве А. Блока, А. Белого, С. Соловьева. Монография. М.: Издательство МГОУ, 2008. - 148с.

269. Соловьев B.C. Россия и вселенская церковь. Мн.: Харвест, 1999. - 912 с.

270. Соловьев B.C. Поэзия Ф.И. Тютчева // Соловьев B.C. Литературная критика.-М.: Современник, 1990.-С. 105-121.

271. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские / Пер. с англ. под. ред. Н.А.Рубакина. Мн.: Современный литератор, 1999. - 1408 с.

272. Спиноза Б. Избранные произведения: В 2 т. / Пер. с лат. М.Лопаткина / под. ред. Ф.Строгиной. -М.: Политическая литература, 1957.

273. Степун Ф. А. Мысли о России // Современные записки. 1923. - Кн. XV. -С. 281-297.

274. Степун Ф. А. Россия накануне 1914 года // Вопросы философии. 1992. -№9.-С. 85-120

275. Тайлор Э.Б. Первобытная культура / Пер. с англ. Д. А. Коропчевского. -М.: Политиздат, 1989. 573с.

276. Топоров В.Н. Об «энтропическом» пространстве //Русская словесность. Антология. М.: Academia, 1997. - С. 213-245.

277. Трубецкой E.H. Смысл жизни. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2000. - 656 с.

278. Успенский Б.А. Избранные труды: в 2 т. М.: Гнозис, 1994.

279. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука-классика, 2000. - С. 10.

280. Флоренский П.А. Иконостас // Богословские труды. — М., 1972. Вып. IX. -С. 83-148.

281. Флоренский П.А. Собр. соч.: В 2 т. М.: Правда, 1990.

282. Флоренский П.А. Христианство и культура / Вступ. ст. и примеч. A.C. Филоненко. М.: ООО «Издательство ACT», Харьков: «Фолио», 2001. - 672 с.

283. Флоровский F.B. Метафизические предпосылки* утопизма / Предисл. В.В. Сербиненко // Вопр. философии. 1990. - № 10: - С. 78-98.

284. Франк C.JI. Предмет знания- Душа человека. Минск: Харвест, Mi: ACT, 2000. - 992 е.

285. Фромер В. Сатанинские игры. Эссе // Иерусалимский журнал. — 2008^- № 27.

286. Ханзен-Леве А. Русское сектанство и его отражение в литературе модернизма // Русская литература и религия. — Новосибирск, 1997. — С. 153-226. 291.Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии. М.: Высш. школа, 1981.-374 с.

287. Чанышев А. Н. Философия Древнего мира (история философии). М.: Высш. школа, 2003. 703 с.

288. Шаборкина Т.Е. Александр Николаевич Скрябин// Свет и музыка. Материалы 3-й конференции всесоюзной школы молодых ученых. — Казань, 1975.

289. Шестов Л.И. Дерзновения и покорности // Современные записки. — 1923. -Кн. XV.-С. 163-188.

290. Шестов Л.И: На весах Иова. -М.: ACT; -Харьков: Фолио, 2001.-464 с.

291. Шопенгауэр А. Избранные произведения. — М.: Просвещение, 1992. 479 с.

292. РАЗДЕЛ 5: ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИЕ, КРИТИЧЕСКИЕ И МЕМУАРНЫЕ МАТЕРИАЛЫ О К. Д. БАЛЬМОНТЕ

293. Азадовский K.M., Бонгард-Левин Г.М. Встреча // Константин Бальмонт -Ивану Шмелеву. Письма и стихотворения. 1926-1936. М.: Наука; Собрание, 2005. - С. 4-39

294. Азадовский K.M., Дьяконова Е.М., Бальмонт и Япония. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1991. - 190 с.

295. Айхенвальд Ю.И. Тютчев // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. в 2 т. / предисл. В. Крейда. М.: Терра - книжный клуб; Республика, 1998.

296. Алексеева Л.Ф. Восприятие тютчевских открытий поэтами начала XX века // Литературоведческий журнал. — 2004. — №15. С. 26-45.

297. Амфитеатров А. К.Д. Бальмонт и И.А. Бунин // Амфитеатров А. Литература в изгнании. Публичная лекция, прочитанная в миланском филологическом обществе. Белград: оттиск газеты «Новое время»., 1929. - С. 48-51.

298. Ангуладзе Л.Н. Бальмонт и Грузия. М.: Аграф, 2002. - 302с.

299. Андреева-Бальмонт Е.А. Воспоминания. / Под общ. ред. А.Л. Паниной. -М.: Издательство им. Сабашниковых, 1997. 560 с.

300. Аненнский И. Книги отражений. М.: Наука, 1979. 680 с.

301. Аничков Е.В. Бальмонт // Русская литература XX века / под ред. С.А. Вен-герова. М.: Республика, 2004. - С. 43 - 64.

302. Аничков Е.В. Поэзия божией милостью. Бальмонт // Новая русская поэзия. Библиотека современного знания. — Берлин: Изд. И.П. Ладыжникова, 1923.-С. 68-81.

303. Аничков Е.В. Поэты «Скорпиона» // Литературные образы и мнения, 1903 г. СПб.: Типография Пороховощиковой, 1904. - С. 144-157.

304. Бахрах A.B. По памяти, по записям: литературные портреты. Париж: La PRESSE, 1980.-206 с.

305. Белый А. Бальмонт // Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - С. 408-418.

306. Белый А. поэзия слова. О смысле познания. Chicago: Russian language specialies, 1965. -51 c.

307. Блок A.A. Бальмонт // Блок A.A. Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. - М.; Л.: ГИХЛ. -С. 372-376.

308. Бонгард-Левин Г.М. «Мой друг! Мой Брат! Мой звук в пустыне!» (Константин Бальмонт и Иван Шмелев) // Из «Русской мысли». СПб.: Алетейя, 2002.-С. 85-100.

309. Брюсов В.Я. Далекие и близкие. Статьи о русских поэтах от Тютчева до наших дней // Собр. соч.: В 7 т. / под общ. ред. П. Г. Антокольского и др. М.: Худож. Лит., 1975. - Т. 6. - 656 с.

310. Брюсов В.Я. К. Д. Бальмонт // Брюсов В.Я. Собр. соч.: В 7 т. / Под общ. ред. П. Г. Антокольского и<др. -М.: Худож. Лит., 1975. Т. 6. - С. 250-283.

311. В мареве родимая земля: (О первой эмигрантсткой стихотворной книге К. Д. Бальмонта) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 4 / Ивановский гос. ун-т. — Иваново, 1999.-С. 80-87.

312. Вейдле В.В. Эмбриология поэзии: Статьи по поэтике и теории искусства. М.: Языки славянской культуры, 2002. - С. 308.

313. Вишнякова Н.В. История русской книги в США (конец XVIII в. 1917 г.) / Гос. публ. науч.-техн. б-ка Сиб. отделения Рос акад. наук.; науч. ред. С.А. Пайчадзе. - Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2004.

314. Встречи с прошлым: Выпуск 8. М.: РГАЛИ, Русская книга, 1996. - 496 с.

315. Гринберг И. Три грани лирики. М.: Правда, 1985. - 321 с.

316. Долгополов Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX — начала XX века. Л.: Сов. Писатель, 1985. - 352с.

317. Зайцев Б.К. Далекое. U.S.A. Вашингтон: Inter-Language Literary Associates, 1965.-203 с.

318. Зайцев Б.К. Литературные портреты // Знамя. 1989. -№10. - С. 187-202.

319. Зайцев Б.К. О русских и советских писателях (О литературном наследии русского прозаика: с публ. статей и высказываний) // Русская литература. -1989. -№1. С. 193-206.

320. Иванов В.В., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. и др. Серебряный век в России. Избранные страницы: Сб. науч. стат. -М.: Радикс, 1993.-340 с.

321. Искржицкая И.Ю. «Солнечное постижение» Платона в творчестве К. Бальмонта // К. Бальмонт и мировая культура. Шуя: ШГПИ, 1994. - С. 171178.

322. Коган П. С. Бальмонт // Очерки по истории новейшей русской литературы. Современники. М.: Книгоиздательство «Заря», - Т. 3. — Вып. II. — 1910. — С. 62-89.

323. Колобаева Л.А. К. Д. Бальмонт // Русский символизм. М.: Издательство Московского университета, 2000. - С. 61-83.

324. Корецкая И.В. Импрессионизм в символистской поэзии и эстетике: Над страницами русской поэзии и прозы начала века. М.: Радикс, 1995. - С. 199252.

325. Критика русского символизма: В 2 т. / Сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. Н.А.Богомолова. — М.: ACT, 2002.

326. Куприяновский П.В., Молчанова H.A. Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба. - Иваново: «Иваново», 2001. - 472 с.

327. Кутырина Ю.А. Из переписки К.Д.Бальмонта и И.С.Шмелева (к годовщине кончины К.Д;Бальмонта) //Возрождение. Литературно-политические тетради (Париж). 1960. - № 108. Декабрь.

328. Львов-Рогачевский В. Поэзия музыкальных созвучий; К. Бальмонт // Новейшая русская литература. 3-е изд. М.; Л.: Издательство Л.Д. Френкель, 1924.-С. 176-192.

329. Молчанова H.A. Бог в художественном сознании К.Д. Бальмонта//Вестник ВГУ. Серия: Филология: Журналистика. 2004. - №1. - С. 40-45.

330. Молчанова H.A. Поэзия К.Д. Бальмонта 1890-х- 1910-х: Проблемы;творческой эволюцит Монография. -М.: МПГУ, 2002. 146 с.

331. Мочульский К.В. А.Блок. А.Белый. В:Брюсов. / Сост., авт. предисл. и коммент: В: Крейд. М.: Руспублика; 1997. - 479 е.339i Мочульский К.В. Кризис воображения.Статьи: Эссе. Портреты. / под. ред. Е. Кольчужкина. —Томск: Водолей^ 1999;- 4 Г6 с.

332. Орлов В. Бальмонт. Жизнь и поэзия // Бальмонт К. Д. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1969. - С. 5-77.

333. Орлов Вл. Избранные работы: в 2-х т. М.: Худож. лит., 1982

334. Пайман Аврил История; русского символизма / Авториз. пер., пер. с англ. В.В.Исакович. М.: Республика, 2000. - 415с.

335. Переписка с Андреем Белым // Литературное наследство / под. ред. В.Г.Базанова, Д.Д.Благого и др. М.: Наука. - 1976. - Т. 85. - С. 377-380.

336. Петрова Т.С. Принцип зеркальности в поэзии Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественный искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Иваново: издательство ИВГУ, 1999: — Выш 4.

337. Петровская И. Воспоминания // Минувшее: Исторический альманах. М., 1992. Вып.8.■■ ■■■' ■ .■ : ■ ■ ■ ■ ■■ ■■-■. ,- ■-'■■■ ■■ ■ | 346. Поэтический мир книги К. Д. Бальмонта "Светослужение" // Константин

338. Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвуз. сб.1.науч. тр. Вып. 3 / Иван. гос. ун-т. Иваново, 1998. - С. 47-54.

339. Русская литература XX века. 1890-1910/под ред. С.А. Венгерова. -М.:

340. Республика, 2004 переиздание 1915 г..-С. 48.

341. Сабанеев Л. Мои встречи: «Декаденты» // Воспоминания о серебряном веке.-М., 1993. С.343-353.

342. Святополк-Мирский Д.П. Поэты и Россия: статьи, рецензии, портреты, некрологи. / Вступ. ст. и составление В.В. Перхина. СПб.: «Алетейя», 2002.1.—384с.

343. Седых А. Бальмонт// Новый журнал. Нью-Йорк. - 1958. - № 55. - С. I 154-159.1.■

344. Скрипкина В.А. Христианское и языческое в поэтическом сборнике С.

345. М. Соловьева «Апрель» (1910) /Междисциплинарные связи при изучении;литературы: Сб. научн. тр.* Вып. 3. Саратов: ПИ СГУ, 2009.1. V- .' .

346. Скрипкина В.А. Роль цветовой символики в раннем творчестве А. Бло1 ■ • ■ ■ . ' ■. ка, А. Белого, С. Соловьева. Монография: М.: МГОУ, 2008.

347. Скрипкина В.А. Сергей Соловьев: духовные исканиям Эволюция творчества. Монография. М.: МГОУ, 2004.

348. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX начала XX века. - М.: Эллис-Лак, 2001.

349. Смирнова Л.А. Золотой сон души: О русской литературе рубежа XIX; XX в. М.: Водолей, 2009. - 392 с.

350. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. —• М.: Издательство МГУ, 1991. 184 с.

351. Струве Г.П. Бальмонт певец России // Россия и славянство. - 1930. - 29марта..

352. Струве Г. Русская литература в изгнании. — М.; Париж: УМСА-РгеББ.1996.-448 с.

353. Терапиано Ю. Встречи: 1926-1971. Вступит статья, составление, подго-тов. текста, комментар., указат Т.Г. Юрченко: М.: 1Ш:гас1а, 2002. - 384 с.

354. Терапиано Ю. Дальние берега: Портреты писателей эмиграции / Сост. и коммент. В. Крейд. -М.: Республика, 1994.

355. Тэффи Н. О Бальмонте // Тэффи. Смешное в печальном. Рассказы. Авантюрный роман. Портреты современников. М.: Советский писатель, 1992.

356. Ханзен-Леве А. А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика / Пер. с нем. М. Ю. Некрасова-СПб.: Академический проект, 2003. 816 с.

357. Цветаева М.И. Поэт и время // Цветаева М.И. Собр. соч.: В 7 т. / Сост., подгот. текста А. Саакянц и Л. Мнухина М.: Эллис-Лак, 1994. - Т. 5. - С. 329-346.

358. Цетлин М. О. К. Д. Бальмонт // Новый журнал. 1943. - №5. - С. 357-363.

359. Эллис. Русские символисты. Томск: Водолей. - 1998. — 288 с.

360. РАЗДЕЛ 6: ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ

361. Агапов O.A. Лирика К.Д. Бальмонта в свете его религиозных исканий: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10:01.01 / Самарский государственный педагогический университет Самара, 2004. - 16 с.

362. Боровкова И.В. Проза К.Д. Бальмонта: автобиографический аспект : Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Ивановский государственный университет Иваново, 2002. - 17 с.

363. Бурдин В.В. Мифологичекое начало в поэзии К.Д. Бальмонта 1890-х -1900-х годов: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Ивановский государственный университет Иваново, 1998. - 15 с.

364. Галактионова H.A. Национальная картина мира в* поэзии К.Д. Бальмонта: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01. Тюмень, 1999.-20 с.

365. Давлетбаева Т.М. Художественная теургия К.Д. Бальмонта: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Магнитогорский государственный университет Магнитогорск, 2002. - 18 с.

366. Епишева О.В. Музыка в лирике К.Д. Бальмонта. Автореф. дис. канд. фи-лол. наук: 10.01.01 Иваново, 2006 18 с.

367. Концова Е.В. Своеобразие поэтического «Востока» в литературе Серебряного века (К. Бальмонт, Н. Гумилев, В. Хлебников): Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Воронежский государственный университет. -Воронеж, 2003.-22 с.

368. Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как Солнце». Вопросы поэтики: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Ивановский государственный университет Иванова, 2003. - 18 с.

369. Молчанова Н.А. Поэзия К.Д. Бальмонта: проблемы творческой эволюции: Автореферат дисс. доктора филолог.наук: 10.01.01 /Воронежский государственный университет Иванова, 2002. - 32 с.

370. Петрова Н.Г. Лексические средства регулятивности в поэтических текстах К.Д. Бальмонта: Автореферат дисс. канд. филолог, наук: 10.02.01 / Томский государственный педагогический университет Томск, 2000. - 23 с.

371. Серебрякова О.М. Традиции англоязычной поэзии XIX века в лирике К.Д. Бальмонта: Автореферат дис.канд.филолог.наук: 10.01.01 / Московский педагогический государственный университет Москва, 2009. - 24 с.

372. РАЗДЕЛ 7: СПРАВОЧНАЯ И ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ УКАЗАТЕЛИ И СЛОВАРИ, ХРЕСТОМАТИИ1. И ДУХОВНЫЕ ТЕКСТЫ

373. Алексеев А. Д. Литература русского зарубежья: Книги. 1917-1940: Материалы к библиографии / Отв. ред. К. Д. Муратова. СПб.: Наука, 1993. - 202 с.

374. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. — М.: «Современный писатель», 1995.

375. Библиография русской зарубежной литературы: 1918-1968: В 2 т. (Bibliography of Russian Émigré Literature 1918-1968: 2 vol.) / Сост. JI. А. Фос-тер. Boston, Mass.: G. К. Hall & С°, 1970. - T.l : А-К. - LVII, 681 е.; - Т.2: Л-Я.-682-1374 с.

376. Биографический словарь «Русские писатели XX века». М.: Просвещение, 2009. - 623 с.

377. Всенощное бдение и Литургия. Изд. 3-е. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006. — 288 с.

378. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: ГИИНС, 1955.

379. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. СПб.: Издательство М.О. Вольфа, 1882.

380. Зуева Т. В. Русский фольклор: Словарь-справочник. М.: Просвещение, 2002. - 334 с.

381. Иванов В.В., Топоров В.Н. Балтийская мифология // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. 1. — М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1980 — 672 с.

382. Иванов В.В., Топоров В.Н. Мифологический словарь / Главный редактор Е. М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1991. 736 с.

383. Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: Справочник. 2-е изд. - М.: Флинта; Наука, 2001. - 216 с.

384. Книги Пророков Священного Писания. М.: "Новая книга"; "Ковчег", 1998,-704 с.

385. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: Синодальный перевод. СПб., 2005. - 1520 с.

386. Литература XVII века / Хрестоматия / Сост. и автор вступ. ст. Б.И. Пури-шев.-М., 1957.-С. 78.

387. Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицианов. Минск: Изд.1. В.М. Скакун, 1998. 896 с.

388. Полная энциклопедия символов / Сост. В. М. Рошаль. М.: ACT; СПб.: Сова, 2006. 515 с.

389. Природа в русской литературе XII—XX веков: учебное пособие: хрестоматия художественных текстов. — Отв. ред. Гурлепова-Л.В. — Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского университета, 2001.

390. Псалтырь на церковнославянском языке Шуя: Изд-во: Свято-Николо-Шартомского монастыря, 2006.-384 с.

391. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1999. - 384 с.

392. Русское устное народное творчество: Хрестоматия / Сост. А. В. Кулагина. М.: Изд-во РОУ, 1996. - 800 с.

393. Словарь русских зарубежных писателей. / Сост. В. Ф. Булгаков; Ред. Галина Ванечкова. New York: Norman Ross Publishing Inc., 1993. - 241 c.

394. Толковая Библия: В 7 т. / Под ред. проф. А. П. Лопухина. М.: Дар; Москва, 2009. - 7723 с.

395. Три века русской поэзии / Сост. Н.В. Банников. — 3-е изд. М.: Просвещение, 1986.-750 с.

396. Фрагменты ранних.греческих философов. М.: Наука, 1989. - Ч. 3. - 632с. '■■■■'' '•■'■• f

397. Фрагменты ранних греческих философов. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / Под. ред. И.Д: Рожанского. М.: Наука, 1989. - Ч. 1. -576 с.

398. Энциклопедия древних мифов и культур /Л; и Р. Адкинс,- Д. Беллингем, Дж. Грант, Дж. Путнем. М.: Белый город, 2007. - 848 е.

399. Энциклопедия импрессионизма и постимпрессионизма / Сост. Т. Г. Пет-ровец. М.ЮЛМА-ПРЕСС, 2001. - 320 с.

400. Энциклопедия мистических терминов / Авт.-сост. С. Васильцев и др. — М:: ООО «Издательство Астрель»; МИФ; ACT, 2001. 576 с.