автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Женщина в лирике К. Д. Бальмонта

Полный текст автореферата диссертации по теме "Женщина в лирике К. Д. Бальмонта"

На правах рукописи

Шитова Татьяна Петровна

ЖЕНЩИНА В ЛИРИКЕ к\Д. БАЛЬМОНТА: ПОЭТИКА, ОБРАЗ, МИФ

" Ч\ \\

специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Иваново 2003

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Тяпков Сергей Николаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Смирнов Вадим Андреевич

кандидат филологических наук, доцент Коптелова Наталья Геннадьевна

Ведущая организация:

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

м

Защита состоится «т Г» ноября 2003 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. 459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета по адресу.

Автореферат разослан « & » октября 2003 г.

Ученый секретарь —^

диссертационного совета --Тюленева Е.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На рубеже XIX - XX веков «одним из наиболее ярких мистических созвездий выкатилась на синие глубины неба поэзии - Вечная Женственность»1. В духовно-эстетических прозрениях поэтов-символистов, в том числе и К Д. Бальмонта, одно из главных мест занимал поиск «подлинной истины о женщине»2, по-разному претворившийся в их поэтическом творчестве.

Актуальность и новизна темы. Исследователей в последнее время привлекают разные аспекты бальмонтовского творчества, но малоизученными остаются проблемы, связанные с женственным началом в его лирике. Между тем, «одна из очевидных особенностей философии Серебряного века - всплеск интереса к проблеме женщины и женственг ности»3. Несомненно, что этот интерес связан не только с философской актуальностью темы, но и с изменением исторической ситуации в России в конце XIX - начале XX века: в стране отмечался подъем женского движения. В культурной жизни происходит осмысление этого исторического процесса. В художественной литературе «женский вопрос», тема женственности, образ женщины также приобретают колоссальную важность, появляются имена новых русских писательниц, открывших в своих произведениях «"шлюзы" тому мощному потоку личностного, индивидуального, обнаженно-раскованного восприятия мира, на которое осмелился в искусстве только XX век»4.

Русский символизм представлял собой результат развития разных культурно-исторических тенденций эпохи, плод художественно-эстетического опыта прошлого. В символизме соединились различные, порой диаметрально противоположные философские, эстетические и религиозные концепции, так или иначе сказавшиеся на осмыслении его представителями темы женщины, женственности, всепроникающего женственного начала.

В одном из центральных стихотворений книги «Будем как солнце» лирический герой Бальмонта признается: «Я женщин, как высшую тайну люблю...». Этой любовью, по словам самого поэта, «насыщено

1 БлокА. Собрание сочинений в 6 т. Т. 6. М, 1971. С. 113.

2 Иванов Вяч По звездам: Статьи и афоризмы. СП б., 1909. С. 382 - 383. См. подробнее: Дзуцева Н В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века // Вестник ИвГУ. Серия Филология. 2001. Вып 1. С. 18

3 Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997. С. 3.

4 Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века // Преображение (Русский феминистский журнал) 1996 № 4 С. 158

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА СЯстсИпг I/

• О» "ЖЧук&Э /-

все <...> литературное творчество». В той или иной мере, в той или иной форме поэт постоянно обращается к выражению важного структурного компонента его поэтического космоса - женского начала. Используя то мифологические, то архетипические, то биографические образы, Бальмонт пытается осмыслить мир в его полноте и цельности, объять его и в синхроническом, и диахроническом ракурсах. «Бальмонт размыкал гер-метизм апокалиптической дихотомичности русской культуры (и шире -культуры христианской), совпадая здесь с общими для Серебряного века поисками «целого» - в синтезе бинарностей <...> в поглощении двух полюсов некоей "третьей целостностью" симбиотического, синестезий-ного или синергийного типа»1. Продолжая данную мысль, можно вспомнить слова Вяч.Вс. Иванова о том, что «двоичные противоположности (которыми насыщено творчество Бальмонта, и одной из которых и является женское начало. - Т.Ш.) надо понять, чтобы потом их преодолеть и постичь то, что за ними или над ними»2. Женское начало становится одной из необходимых составляющих гармоничного бальмонтовского космоса.

В свете актуализировавшихся в последнее время исследований женского начала представляется новым и значимым изучение именно этого аспекта творчества К.Д. Бальмонта.

Цель исследования - выявить женственное начало в лирике Бальмонта, проследить его развитие и достижение новых форм в кульминационный период творчества, определить роль женского начала в творческом эволюционном процессе как смысло- и мифообразующего компонента, выявить и проанализировать средства воплощения этого начала в лирике.

Поставленная цель предполагает решение ряда задач:

- выявить способы выражения женского начала в лирике поэта;

- показать средства создания поэтического женского образа Бальмонтом;

- продемонстрировать специфику авторского мифа о женщине;

- определить место женского начала в художественном мире поэта.

Учитывая специфику поставленных цели и задач, мы придерживаемся в своей работе системного подхода. Стараясь воплотить в данной работе подобный подход, мы используем ряд методов: сравнительно-

1 Тяпков С Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Выл 5. Иваново, 2002. С. 39.

2 Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры Т. 1. М, 1998. С. 385. ! - .

исторический, герменевтический, мифопоэтический и отдельные элементы структурно-семиотического подхода к анализу текста

Теоретико-методологической базой для диссертационного исследования послужили работы М.М. Бахтина, В. М. Жирмунского, P.O. Якобсона, 3. Г. Минц, М. Л. Гаспарова, Е.Г. Эткинда, О.М. Фрейденберг, Е.М. Мелетинского, В.Н. Топорова,

Вяч.Вс. Иванова. Кроме того, были использованы исследования по истории символизма Л.К. Долгополова, А. Пайман, А. Ханзен-Лёве, Л. А. Колобаевой и др.

Материалом нашего исследования стали ранние сборники Бальмонта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1898); переходный сборник «Горящие здания» (1900) и вершинный сборник «Будем как солнце» (1902). Круг текстов, очерченный данными сборниками, является той базой, на которой наиболее полно и глубоко можно проследить становление и расцвет лирического творчества Бальмонта, и, в первую очередь, роли женского начала в формировании художественного космоса поэта.

Творчество Бальмонта вполне соответствует эволюционной автохарактеристике поэта1. И описанная им логика развития является призмой, сквозь которую может быть рассмотрена лирика поэта

В качестве дополнительных источников привлекаются статьи, прозаические произведения и письма Бальмонта.

Научно-практическое значение диссертации состоит в том, что ее материалы, выводы и наблюдения могут быть использованы для дальнейшего исследования творчества поэта, комментирования его произведений, в лекционных курсах по теории и истории русской литературы конца XIX - начала XX веков, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству Бальмонта и проблемам анатиза поэтического произведения.

Основные положения диссертации апробированы на заседаниях кафедры теории литературы и русской литературы XX века и на научных конференциях ИвГУ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Приложения «Количественные данные по использованию солнечных и лунных символов в творчестве К.Д. Бальмонта», и списка использованной литературы, который содержит 240 наименований.

1 «Мое творчество началось Под северным небом, но силой внутренней неизбежности, через жажду безграничного, Безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины, подошло к радостному Свету и Огню, к победительному Солнцу» (Бальмонт К Д. Полное собрание стихов Т. 1.М, 1909. С. VH-VU1).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении содержится общая характеристика работы: обосновывается новизна и актуальность диссертации, оценивается степень изученности творчества поэта в аспекте избранной нами темы, формулируются цель, задачи и методы исследования.

В I главе «Аспекты женственности в ранних сборниках К .Д. Бальмонта: становление и развитие», состоящей из четырех параграфов, сквозь призму символистской мифопоэтики рассматривается феномен женского начала в литературе Серебряного века и анализируются поэтические произведения первого периода творчества Бальмонта (сборники «Под северным небом», «В безбрежности», «Тишина»)

В первом параграфе «Женственное начало, миф и поэзия символизма» рассматриваются вопросы единства поэтической личности и произведения, и делается вывод о том, что данная парадигма позволяет наиболее адекватно объяснить особенности «единого жизненно-творческого текста Бальмонта».

Поэт, по воспоминаниям Е.А. Андреевой-Бальмонт, женское общество предпочитал всякому другому и, как сам говорил о себе, «любил любовь». Вместе с тем, как уже было отмечено, на рубеже веков актуализируется проблема пола, происходит всплеск интереса к проблеме женщины и женственности. Возникший в связи с воплощением в поэзии женского начала «мифологический код» напрямую связан с еще одной гранью творчества символистов, с мифотворчеством.

Поэт-символист - это творец, создающий свой собственный миф посредством символов, которые в основе своей являются свернутым мифом, поэтому основным знамением времени становится космоцен-тризм мироощущения художника (т. е. понимание мира как единства человека и Вселенной). «Пальма первенства в разработке космической темы»1 в литературе символизма принадлежит Бальмонту, причем отличительной чертой бальмонтовских произведений является переплетение мирового, космического с русским началом, поэту свойственен «орфический, мажорный космизм» (Н.П. Крохина), который во многом и определил его место в русской литературе.

Исследователями отмечено, что в основе поэтического космоса Бальмонта лежат контрарные противоречия, дуали (сотЫс1епйа оррозНогит М. Элиаде), которые направлены не на расщепление баль-монтовского мира, а на синтез и консолидацию этих начал в нем: «объе-

1 Куприяновский П В. Поэтический космос Константина Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века Выл 3. Иваново, 1998. С 6

диненная двойственность противоположностей не ощущается Бальмонтом как декадентски окрашенный душевный раскол», а является, как «гармоничная слиянность в едином универсуме самых разнообразных начал, в том числе и противоположных»1. Дуализм бальмонтовского творчества вписывается в контекст всей русской культуры, бинарный характер которой отмечают многие исследователи (Ю.М. Лотман, Б. А. Успенский, Вяч.Вс. Иванов и др.).

Вместе с космоцентризмом, бинарностью русской культуры и идеями Ницше на творческую позицию Бальмонта, как, впрочем, и других символистов, оказал влияние B.C. Соловьев, его «первый подлинный и самый настоящий учитель»2. В диссертации анализируется применительно к данной теме соловьевская концепция любви.

Бальмонт не был одинок в своих поисках женственного начала: многие символисты (В. Брюсов, 3. Гиппиус, А. Белый, А. Блок) в своем творчестве, так или иначе, обращаются к нему. Проанализированный материал позволяет в работе сделать вывод о том, что в литературе рубежа XIX - XX веков складываются определенные тенденции в изображении женских образов, тем и мотивов, ярко проявившиеся и в творчестве Бальмонта:

- возрождение интереса к мифу и мифотворчеству, связанное с воплощением в поэзии женственного начала;

- настойчивое стремление к единству, гармонии, ассоциирование идеала женщины с неземным образом Софии в различных его проявлениях, отчетливо выраженный космоцентризм;

- амбивалентность образа женщины. Она одновременно и идеал, несущий в себе жизнетворный, созидающий смысл, и разрушительное, гибельное начало (тенденция связана с дуалистическим характером русской культуры и русской литературы Серебряного века в частности);

- в творчестве Бальмонта, как и у других символистов, как это показано в работах современных ученых, «Вечно Женственное» претерпевает развитие от западноевропейского идеала поэтов-менестрелей до русских национальных образов;

- поэтический образ поэтов-символистов, в том числе и Бальмонта, зачастую отождествлялся с образом конкретных женщин-возлюбленных.

Во втором параграфе Сборник «Под северным небом»- формирование галереи женских образов анализируются в аспекте темы диссертации произведения начального этапа поэтического пути Бальмонта Нами выявлена и проанализирована галерея женских персонажей: это и

1 Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К Бальмонта С. 36

2 Лосев А Ф. Владимир Соловьев и его время М, 2000. С. 581.

мифологическая Ариадна, и простая норвежская девушка, и сказочная русалка, и ветхозаветная Юдифь, и просто земная возлюбленная, зачастую наделенная биографическими чертами.

В двух циклах, посвященных Л.М. Гарелиной («О, женщина, дитя, привыкшая играть...», «Дышали твои ароматные плечи...», «Кошмар» и «Нет, мне никто не сделал столько зла...») и Е.А. Андреевой-Бальмонт («Я расстался с печальной Луною...», «Разлука»), поэтом созданы два различных образа женщины (в силу господства импрессионистических идей многозначности и изменчивости - одних из основных в поэтике рубежа XIX - XX веков). Первый - образ разрушительного, соблазнительного, хтонического начала, которое несет одновременно и наслаждение, и смерть, связанный с огнем как разрушительной силой. Второй - образ «бесконечно любимого друга», позитивный мотив «Вечной Женственности», связанный с архетипическими образами луны и воды (в количественном отношении лунных символов в первый период творчества Бальмонта больше, чем солярных, что иллюстрируется диаграммой в Приложении).

Нами отмечено, что бальмонтовская героиня «гарелинского» цикла, будучи двойственной, вызывает подобные, раздвоенные чувства у самого лирического героя. Амбивалентность женщины - это залог целостности и гармонии, того, к чему, как и Бальмонт, стремились многие поэты-символисты в своих произведениях. Это то состояние творческого и жизненного «гомеостаза», без которого невозможен путь к вселенской Красоте.

Наряду с образами современных ему или абстрактных женщин (синхронический срез) Бальмонт использует в своей поэзии многочисленные мифологические образы (Ариадны, Юдифи) (диахронический срез) для того, чтобы глубже раскрыть сущность женского начала и вписать собственные ощущения в общемировой контекст. Для поэта важно продемонстрировать общность человеческих культур, обязательность присутствия в них женского начала, как структурообразующего элемента, а также свою интеграцию в это общемировое пространство.

Проанализировав способы выражения женского начала на уровне текста, мы пришли к выводу, что Бальмонт создает стереоскопичные женские образы, используя разнообразные поэтические средства: эвфонические (ассонансы и аллитерации, анафоры) и ритмические (смену ритма, пиррихии, различные виды строф) приемы, синтаксические параллелизмы. Поэт не ограничивает свои мысли строгими формами рифмованного стиха и силлабо-тонического метра. Характерно, что он использует в стихотворениях данного периода («Разлука») и свободный стих (верлибр), который позволяет ему разнообразить ритмический ри-

сунок размышлений о возлюбленной, спеть по-новому своеобразную песню о своих чувствах.

Разработка тем, связанных с любовью, утонченной эротикой, -одно из больших достижений поэзии Серебряного века. В работе отмечается тот факт, что Бальмонт в произведениях данного периода зачастую предвосхищает мистические прозрения младших символистов:

- любовь характеризуется поэтом одновременно и как физическое соединение, и как более высокий уровень «эротико-мистического слияния» (А. Ханзен-Лёве);

- мотив объятия со злом, олицетворяемый «в символе змеи», который «является как бы инициацией в область религиозно-магического»1 в творчестве старших символистов, и который позднее приобретет громадное значение в поэзии А. Блока и Вяч. Иванова. Бальмонтовская женщина-змея - андрогинное, муже-женское существо, от которого лирическому герою невозможно ни уйти, ни отказаться. Идея андрогинности имеет свое выражение у Бальмонта и на уровне стихотворной формы (сонета);

- тема смерти в раннем творчестве Бальмонта преобладает в «ее инициационном аспекте» (А. Ханзен-Лёве), как она позднее будет доминировать в символизме («Смерть», «Смерть, убаюкай меня», сонет «Смерть»), В одних произведениях поэт отождествляет смерть с женским началом (образы матери, возлюбленной), следуя греческой, египетской и славянской традициям, в других - с мужским началом (образы воина и косаря, который косит человеческие жизни) - иудейская традиция.

В третьем параграфе «В безбрежности»: в поисках своего пути. продолжается анализ тем и образов, намеченных в предыдущей книге, и выявляются новые (возлюбленная-тень, Мадонна, Мать-Сыра-Земля), рассматриваются специфические поэтические приемы их создания, выявляется роль женского начала в становлении Бальмонта как Поэта

Второй раздел сборника «Любовь и тени любви» посвящен теме любви, но взгляд поэта в нем направлен под углом воспоминания, которое приносит лирическому герою страдание и раскаянье. Уже в самом названии раздела заявлены те образы-символы (любовь, тень), которые станут ключевыми в сборнике.

Бальмонт создает образы возлюбленной-тени («В пустыне безбрежного Моря...», «Первая любовь»), используя для этого излюбленные приемы символистов - оксюморон, выразительные эпитеты, создает

' Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов Ранний символизм. М„ 1999. С. 327.

романтическую обстановку с помощью пейзажа, родственного, по мнению Т. Новиковой', кисти художников-прерафаэлитов.

Стремясь выразить женское начало в разных его ипостасях, поэт использует разнообразные поэтические жанры и способы строфической организации стиха. Это и колыбельная песня («Баюшки-баю»), ритми-ко-стилистически организованная Бальмонтом согласно выбранному жанру; и триолет («Триолеты»), насыщенный использованием катахрезы, абстрактных существительных, слов, образованных путем присоединения приставки без (с)- к основе слова; и асимметричные пятистиш-ные строфы («Оазис»), передающие ощущение «внутренней тревоги и беспокойства» (О.И. Федотов); и даже сочетание классического стиха с верлибром («Эльзи»), создающее впечатление народной скандинавской песни (лексические анафоры, аллитерации, ассонансы; образы из германо-скандинавской мифологии: эльфы, Тормодд Кольбрунарскальд, Тор-бьёрг Кольбрун).

Состояние «сопричастности», «изоморфности» поэтического текста и его творца вызывают у К. Бальмонта потребность по-разному организовывать субъектную структуру произведений. Поэт использует в стихотворении «Русалки» прием «ролевой лирики» (Б.О. Корман), позволяющий объективно выразить многоликое «Я» автора.

В цикле из двух сонетов «Поздно» лирический герой Бальмонта движется от вершин мироздания, сквозь четыре стихии все дальше вниз, как бы с неба под землю, подобно Орфею. Пройдя испытания, лирический герой оказывается в «донном» мире, и перед ним открывается возможность возвратиться преображенным к «музыке всемирного мечтанья» (К.Д. Бальмонт), а значит, опять к гармонии и космосу, так как «мир, - по Бальмонту, - есть всегласная музыка». Соприкосновение с женственным началом, усвоение его помогло лирическому герою пройти сквозь все испытания и, быть может, оно послужит толчком для его будущего возрождения.

Соприкосновение с качественно иной ипостасью женского начала показано в стихотворениях «Мэри» и «Трубадур». Мадонна - вот та женщина, которой здесь поклоняется бальмонтовский лирический герой, как «светлой» стороне женственности. Причем Мадонна обладает диаметрально противоположными качествами, она - «солнце между звезд» (солнце - начало традиционно мужское). Можно предположить, что в бальмонтовской Мадонне сочетаются мужское и женское начала. Для трубадура, а значит и для поэта, подобная встреча несет смерть, перерождение и бессмертие.

' См. подробнее: Новикова Т. «Прекрасная дама» в культуре серебряного века // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология 1998 № 1 С. 90 - 100.

Биографическая линия, обозначенная в «Под северным небом», находит продолжение в произведениях данного сборника (Е.А. Андреевой-Бальмонт посвящены стихотворения «Беатриче», «Отчего нас всегда опьяняет луна?..», «Черноглазая лань», «Я боюсь, что любовью кипучей... », «Ночные цветы»).

Образ возлюбленной для Бальмонта-поэта и его лирического героя - та путеводная нить, которая может привести их к вожделенному идеальному миру. В стихотворении «Засветилася лампада...» это христианское движение к Богу (просьба к возлюбленной «помолись со мной, родная»), но решаемое по-символистски.

В «Пред рассветом дремлют воды...» (созвучном тютчевскому «Не то, что мните вы, природа...») поэт использует для выражения женственного начала прием сопоставления описаний возлюбленной и природы (простого параллелизма).

В стихотворениях «В стыдливости немой есть много красоты...» и «Тебя я хочу, мое счастье...» намечается переход ко второму периоду - творчества Бальмонта, в котором будут господствовать яркие солнечные

мотивы. Кроме новых солнечных настроений появляются всеоправды-вающие, ницшеанские мотивы, которые прозвучат в полную силу в * сборниках второго периода.

Не только тема просветления через любовь интересует Бальмонта, но и тема ее ожидания, которая ярко выражена в стихотворении «Я жду».

Связь с землей, с Матерью-Сырой-Землей, с женским началом мира была важна для поэта. Наиболее ярко она выражается в стихотворении «Воскресший», в котором поэт описывает не только конкретный биографический факт (неудачную попытку самоубийства), но и свой мистический путь к миссии Поэта. Подобно древнегреческому Антею, лирический герой Бальмонта обретает новые силы, прозревает свой новый путь только после прикосновения к матери-земле (ср. с Ильей Муромцем). Перерождение для самого Бальмонта становится возможным только после усвоения женского начала в борьбе со змеем, только после прикосновения к Terra Mater. Путь Поэта - вот теперь его стезя, его миссия, его крест.

В четвертом параграфе Андрогинные мотивы сборника «Тишина» рассмотрены особенности одного из ведущих феминных образов поэтической системы Бальмонта, образа луны, выявлены андрогинные образы и способы их создания.

Любовь в данном сборнике - то чувство, которое правит миром, которому подвластны все: люди, деревья, цветы, мифологические существа, - это некий вселенский закон, основанный на нераздельно-слитной

бинарности. Любовь, в свою очередь, полярна смерти (взаимозаменяемость Эроса и Танатоса), и на этой полярности строится, как не бесспорно утверждают некоторые исследователи, «диаволический антикосмос» (А. Ханзен-Лёве).

Все новые признаки женственного находит Бальмонт в окружающем его подлунном мире. В стихотворении «Белый лебедь» белый лебедь является «женственно-прекрасным призраком» идеального мира. В стихотворении разворачивается вертикальная ось мирового древа: вода - небо (система двух отражающихся друг в друге зеркальностей), в центре которой по водной глади скользит лебедь, «преображенный отраженной красотою». Принцип зеркальности - один из способов «семан-тико-структурной организации стиха»1 у Бальмонта (стихотворение «Нет и не будет»). Поэт в «Белом лебеде» создает собственную модель идеального мира, в которой образ мирового древа служит связью между вселенной (макрокосмом) и человеком (микрокосмом), а белый лебедь -«женственно-прекрасным призраком» недостижимого идеального мира

Автобиографическая линия (новое ее продолжение - мотив памяти) также имеет свое развитие и в этом сборнике. Стихотворение «Я знал» посвящено поэтессе М.А. Лохвицкой, еще одной любимой женщине Бальмонта (кроме этого, ей посвящены стихотворения «О, какая тоска...» («Памяти М.А. Лохвицкой»), «Цветочный сон» («Мирра»), «Из-за дальних морей», «До последнего дня»).

Разные ипостаси любовного чувства пытается постигнуть поэт: это и любовь в ее эротической форме («Из-за дальних морей», «Камея»), и любовь Матери Божией к своему Сыну в стихотворении «Спящая Мадонна» (весь ее земной путь и путь крестных страданий ее Сына Бальмонт описывает в одной строфе, строго канонично, используя постоянные сопряжения с православными богослужебными текстами).

Мотив движения лирического героя к идеальному миру - один из ведущих в поэзии Бальмонта. Зачастую его проводником к «вожделенному отечеству», его Беатриче является женщина в разных своих проявлениях («В окрестностях Мадрида»), Женская ипостась, к которой стремится сам поэт и его лирический герой, выражается им не только на уровне образов, но и на уровне фонем и букв: «Гласные это женщины, согласные это мужчины» (К.Д. Бальмонт).

В очередной раз Бальмонт обращается к образу смерти как избавлению от переживаний («В лабиринте»).

Одним из ключевых в бальмонтовской лирике является стихотворение «К Шелли», в котором Бальмонт открыто утверждает андрогин-

' Петрова Т.С. Принцип зеркальности в поэзии Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века Вып. 4. Иваново, 1999. С 54

ную слитность с душой. Не раз поэт будет обращаться к образам андро-гинных человеческих существ. В подобных людях присутствуют оба начала: мужское и женское, но время от времени в большей степени проявляется то одно, то другое. Двойственность самого Бальмонта отмечали не раз многие его современники и исследователи (Е. А. Андреева-Бальмонт, Н. Петровская, Б. Зайцев).

Во второй главе «Апофеоз женственного начала (сборники "Горящие здания" и "Будем как солнце")», состоящей из двух параграфов, рассмотрены особенности бальмонтовского творческого процесса, выявлены новые женственные образы, способы их создания и их функциональная значимость в индивидуально-авторском космосе.

В начале первого параграфа «Горящие здания»- движение от би-нарности к целостности дается характеристика второго периода творчества Бальмонта, начавшегося после сборника «Тишина». Особо отмечается тот факт, что бальмонтовская лирика претерпевает эволюцию в своем развитии.

Стремление к цельности, преодоление расколотости на мужское и женское и движение к вожделенной андрогинности - вот основные задачи Бальмонта, поставленные им в этой книге перед собой, лирическим героем и читателем.

В мужской и женской поэзии проявляются разные доминанты, однако ошибочно утверждать, что женщине присуще писать только женские стихи, а мужчине - только мужские. Как ранее отмечали разные исследователи (П. Флоренский, К.Г. Юнг, A.B. Кирилина, О. Рябов), признаки женского начала всегда присутствуют в мужской культуре, а признаки мужского - в женской. Они находятся в отношениях дополнительной комплиментарное™ друг к другу.

В русском языке наиболее яркую тендерную окраску имеют существительные и прилагательные. Бальмонт довольно часто в своих произведениях данного периода использует гендерно маркированные символы («Полночь и свет» - полночь и свет, земля и ветер, гром; «Опять» - ручей, день и лилия, ночь).

Используя мифологемы священного брака, воды, солнца, создавая свою собственную Вселенную, концептуальными основами которой являются мужское и женское начала, стремящиеся к слиянию, к возвращению в первичное андрогинное состояние, Бальмонт тяготел к сакральному общению с богом (стихотворение «Слова любви»), которое было залогом его внутреннего освобождения.

И в произведениях второго периода творчества Бальмонт постоянно обращается к изображению женского начала. То ли это женское начало, как составляющая андрогинного целого, то ли - амбивалентные

женские образы («Хвала сонету»), то ли - женская ипостась души лирического героя («Дух волны», «Разлука»).

В произведениях «Горящих зданий» проявляются не только традиционные черты, но и новые, характеризующие переход от импрессионистического периода (хотя импрессионистическая поэтика еще сильна в лирике этого периода, стихотворение «Белладонна») к мифопоэтиче-скому В частности, это переход «от архетипического мышления к ми-фологемному» (В.В. Бурдин ) (стихотворение «Опять»).

Если в произведениях первого периода только женщина была существом одновременно и манящим, и дурманящим, и гибельным, то в произведениях второго периода и лирический герой (мужчина), и изображаемая возлюбленная могут обладать этими качествами («Белладонна», «Отцвели»), Даже в самом себе поэт открывает черты не только мужские, но и женские, его мир имеет дуалистическую организацию. Данная особенность - общее свойство человеческой психики (Вяч.Вс. Иванов) Интересно отметить, что основное средство создания поэтического образа у Бальмонта - бинарные противоположности. Оппозиция мужской - женский является воплощением свернутой серии остальных дуалей (свет - тьма, добро - зло, правый - левый и др.), поэтому, изображая одно из данных противопоставлений, Бальмонт апеллирует к основному члену этих оппозиций, мужской - женский.

В бальмонтовском поэтическом арсенале второго периода появляются и новые жанры (баллада «Замок Джэн Вальмор», в которой главная героиня является своеобразной проекцией древнегреческой хтонической Медузы Горгоны, с дополнительным сильным вампириче-ским началом)

Одним из излюбленных стилистических приемов в поэтической системе Бальмонта этого времени становится оксюморон («Лесной пожар», «Заколдованная дева»). Цель использования подобных сложных образований В. Гофман видел в стремлении поэта-художника «раскрыть душу», но при этом сохранить "сакральную обособленность поэтической речи»2.

Идея андрогинной целостности лирического героя и его души, впервые заявленная в стихотворении «К Шелли» («Тишина»), находит продолжение и в произведениях второго периода («Моя душа»).

Нами выявлен тот факт, что в поэзии Бальмонта проявляется новое для литературы Серебряного века стилистическое явление, назван-

1 См. подробнее: Бурдин В В Мифологическое начало в поэзии К.Д Бальмонта 1890-х -

1900-х годов. Дис . . кандидата фило.югаческих наук Иваново, 1998.

3 Гофман В Язык символистов // Литературное наследство Т 27 - 28. М., 1937. С 72

ное В П. Раковым «волновостью стиля или волновой поэтикой литературы»1.

Одной из основных философских идей лирического героя Бальмонта является идея движения от Земли к Небу. Цель этого сакрального движения заключается в том, чтобы узнать себя, «изведать себя в своем истинном теле, обретаемом <...> в относительном конце вследствие превращения»2. Такое испытание может пройти только идеальный человек или антропос. Становится ясно, что антропос - это и есть бальмонтов-ский андрогин, в котором совершилось сакральное соединение мужского и женского начал.

Во втором параграфе Книга «Будем как солнце»- бальмонтовский миф о женственности выявляется специфика выражения женского начала в вершинной «книге символов» Бальмонта, определяется место этого начала в художественном мире поэта.

Как художник-символист Бальмонт в своей книге «Будем как Солнце» творит миф, создает свою собственную антропокосмическую (О.В. Сливицкая) модель мира, строит идеальное пространство художественного бытия. Важнейшей ипостасью этого мира является человек в своей неслиянно-единой, женско-мужской форме. На взаимодействии этих двух космических начал, мужественного и женственного построена вся книга.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что поэту ближе женские души, да и в нем самом зачастую проявляется феминное начало (В. Брюсов, П. Флоренский); о женском языке его произведений неоднократно писал И. Анненский. Ощущение человека как неслиянно-единой субстанции, в которой соприсутствуют и уживаются одновременно оба начала - и мужское, и женское - наиболее полно и глубоко Бальмонт отразил в книге «Будем как Солнце» («Ты мне говоришь, что как женщина я...»).

Значимым в «Будем как солнце» продолжает оставаться и образ змеи (раздел «Змеиный глаз»). Однако «символика "змеиного" в «Будем как Солнце» не так многопланова, как в поэзии теургов, но достаточно сложна и противоречива. В ней соединилось греческое («видение», «зрение», «познание»), христианское («злое», «демоническое»), фольк-лорно-мифологическое («огонь», «женское», «изменчивое») начала»3.

1 Раков В П. О неклассических стилях (Теоретический эпод) // Филоло1ические шг>дии. Сборник научных трудов. Вып. 5. Иваново, 2001. С 8

г Бражников И.Л. Мифопоэтический аспект литературно1 о произведения. Дис . кандидата филологических наук. М, 1997 С. 51.

3 Куприяновскяй П.В , Молчанова Н А. Поэт Константин Бальмонт Биография Творчество. Судьба. Иваново, 2001. С 143-144

Бальмонт творит свой космос, в котором мужское и женское начала, Солнце и Луна - две непременные составляющие, две непременные стихии (раздел «Четверогласие стихий»). Солнцу (огню) и Луне двум основным началам этой книги - посвящает Бальмонт по одному хвалебному стихотворению, в которых пытается раскрыть их особенности во всей полноте. Два гимна («Гимн Огню» и «Восхваление Луны») символизируют собой два пути к одной истине, истине единства и цельности. Если огонь - это сила, которая может сжечь все старое (образ пересоздающей смерти), в надежде обретения гармоничной целостности, то луна - знак другого пути, пути любви, в которой для двоих предстоит обретение космической, неслиянно-единой, андрогинной цельности.

Рассмотрев стихотворения раздела «Млечный путь», мы приходим к выводу, что мужские и женские образы, отталкиваясь от архети-пической абстрактности, приобретают в нем осязаемость, лица конкретных людей (самого поэта, Дагни Кристенсен, Л.Н. Вилькиной, княжны М.С. Урусовой, графини Е.В. Крейц, Люси Савицкой, уличной испанки). Любовь изображается в данном разделе как чувство земное, персонифицированное. «Цветочные» образы (роза, ландыш, лилия и др.) создают неповторимый аромат человеческих чувств и взаимоотношений. Бальмонт рисует романтическую, одухотворенную любовь, отличающуюся своей недосказанностью, стыдливостью.

Анализ «Зачарованного грота» показал, что Бальмонт изображает и иную ипостась любви, чувственную, эротическую (стихотворения «Хочу», «Анита», «Я ласкал ее долго, ласкал до утра...», «Она отдалась без упрека. . »).

Особо отмечается, что в мироощущении лирического героя Бальмонта наступает трагический перелом («Хоть раз»), ему уже не близки «лунные» женщины, бесстрастные и ангелоподобные, он понимает, что на земле невозможно достичь «неземной» любви, поэтому хочет познать земные, «звериные» чувства («Слияние»), Поэт использует в данном разделе гендерно маркированные символы (ручей и пещера - «Пенье ручья»), В разделе «Danses macabres», как бы отрицающем предыдущие, идея любви доводится до своего низшего предела. Лирический герой, как Орфей спускался в подземное царство, нисходит все ниже в осмыслении любви вплоть до патологически-аномального явления - любови трупов («Неразлучимые» и «Два трупа»), смерть-любовница («К смерти»).

Проанализировав все разделы книги «Будем как солнце», мы полагаем, что основные жизне-творческие выводы делаются Бальмонтом в итоговом разделе «Сознание». Он посвящен описанию первоэлементов,

общих законов единой Вселенной, построенной на бинарных противоположностях: день - ночь, добро - зло, красота - безобразие («Душа», «От полюса до полюса», «Предопределение»),

В поэтическом мире, в том идеальном пространстве, которое создает художник-символист Бальмонт, все противоположности, бинарно-сти стремятся слиться в одно. Сам поэт в заключительном стихотворении "жизнеутверждает", что близок тот момент, когда «сольется все в одно» (К. Бальмонт).

Книга «Будем как Солнце» является ярким примером творения поэтом своего мифа, в котором одной из концептуальных основ являются женское и мужское начала. Именно они создают образ неслиянно-единого в своей двойственности космоса и выводят поэтическую систему Бальмонта на качественно иной, философский уровень

В Заключении подводятся основные итоги и намечаются перспективы дальнейшего изучения затронутых в диссертации вопросов.

Основные положения и выводы диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Шитова Т.П. Концепты женственности и мужественности как одна из основ книги К.Д. Бальмонта «Будем как солнце» (К постановке вопроса) // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Вып. 5. Иваново, 2001. С. 136- 143.

2. Шитова Т.П. «Женское» и «мужское» в книге К. Бальмонта «Будем как солнце» (К постановке вопроса) // Молодая наука - XXI веку. Тезисы докладов международной научной конференции. В 7 ч. Ч. 1. Филология. Иваново, 2001. С. 92 - 93.

3. Шитова Т.П. «Женское» и «мужское» как проявление дуальных начал в творчестве К.Д. Бальмонта // Молодая наука в классическом университете: Тезисы докладов научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Ч. 4. Иваново, 2002. С. 37.

4. Шитова Т.П. От бинарности к целостности: мужское и женское начало в книге К Д. Бальмонта «Будем как солнце» // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Вып. 6. Иваново, 2003. С. 79 - 83.

5. Шитова Т.П. Мотив андрогинности в поэзии К Д. Бальмонта (На примере тендерного анализа стихотворения) // Молодая наука в классическом университете: Тезисы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых. Ч. 6. Иваново, 2003. С. 13 - 14.

Шитова Татьяна Петровна

Женщина в лирике КД. Бальмонта: поэтика, образ, миф

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 06.10.03. Формат 60x84 1/16. Бумага писчая. Печать плоская. Усл. печ. л. 1,16. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз.

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул. Ермака, 39

»1*924

а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шитова, Татьяна Петровна

Введение

Глава 1. Аспекты женственности ^ в ранних сборниках К. Д. Бальмонта: становление и развитие.

§ 1 Женственное начало, миф и поэзия символизма.

§ 2 Сборник «Под северным небом»: формирование галереи женских образов.

§ 3 «В безбрежности»: в поисках своего пути.

§ 4 Андрогинные мотивы сборника «Тишина».

Глава 2. Апофеоз женственного начала сборники «Горящие здания» и «Будем как солнце»).

§ 1 «Горящие здания»: движение от бинарности к целостности.

• § 2 Книга «Будем как солнце»: бальмонтовский миф о женственности.:.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Шитова, Татьяна Петровна

Я женщин как высшую тайну люблю.

К.Д. Бальмонт Она (мать. - Т.Ш.) первая научила меня постигать красоту женской души, а этой красотою, - полагаю,- насыщено все мое литературное творчество.

К.Д. Бальмонт «На заре»

Поистине, Бальмонту принадлежат победная пальма и дельфийский лавр, за то, что он - поэт, только поэт, всегда и во всем, и каждое дыхание его жизни - поэзия и каждый звук его свирели - дыхание жизни.»1 - так писал о Бальмонте в одной из своих статей В. Иванов. К.Д. Бальмонт (1867— 1942) - поэт с большой буквы, но на долгое время оказавшийся вне поля зрения русского литературоведения. Уже стало общим местом утверждение В.Я. Брюсова о том, что Бальмонт безраздельно царил «над русской поэзией» в конце XIX - начале XX века. Однако после эмиграции во Францию его имя было надолго исключено из учебников и антологий по литературе Серебряного века. В.Ф. Марков в своих обстоятельных комментариях к сборникам поэта в восьмидесятые годы XX века отмечал тот факт, что «Бальмонт ходит в пасынках истории русской литературы. Кое-кому кажется, что он сдан в архив»3.

Ровно через столетие пристальное внимание ученых вновь приковано к этому незаслуженно забытому поэту, одному из зачинателей русского симво

1 Иванов В. О лиризме Бальмонта//Аполлон. 1912. №3-4. С. 42.

2 Брюсов В. К.Д. Бальмонт// Собр. соч. в 7 т. М., 1965. Т. 6. С. 265.

3 Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont: 1890 - 1909. Köln; Wien, 1988. S. 1. лизма, имя которого стоит в одном ряду с такими мэтрами русского Ренессанса как В. Брюсов, А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов.

Большой вклад в развитие этих исследований внесла кафедра теории литературы и русской литературы XX века Ивановского Государственного университета, которая на протяжении последних десяти лет занимается изучением творчества поэта в рамках продолжающегося научного проекта «Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века», проведением Бальмонтовско-Цветаевских чтений, изданием сборников научных трудов1, научных монографий2.

Актуальность и новизна темы Абсолютно разные аспекты бальмонтовского творчества привлекают исследователей в последнее время: проблемы сонетной формы (В.К. Саришвили)3; творческой философии поэта (С.Н. Тяпков)4; комплексный образно-тематический анализ его творчества (Куприяновский П.В., Молчанова H.A.)5; вопросы, связанные с цикпообразованием в поэзии

З.А. Ветошкина)6 и поэтикой отдельной бальмонтовской книги (Марье

7 Ö ва М.В.) ; автобиографическая проза (И.В. Боровкова) ; проблемы нацио

1 Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 1. Иваново, 1993; Вып. 2. Иваново, 1996; Вып. 3. Иваново, 1998; Вып. 4. Иваново, 1999; Вып. 5. Иваново, 2002.

2 Куприяновский П.В., Молчанова H.A. Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба. Иваново, 2001; Молчанова H.A. Поэзия К.Д. Бальмонта 1890-х - 1910-х годов: проблемы творческой эволюции. М., 2002.

3 Саришвили В.К. Сонеты К.Д. Бальмонта. Дис. кандидата филологических наук. Краснодар, 1999.

4 Тяпков С.Н. Творчество К. Бальмонта в свете принципа дополнительности Нильса Бора: (К постановке вопроса) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999. С. 69; Он же. Дуальные принципы творчества К. Бальмонта: истоки и контексты: (К постановке проблемы) // Научно-исследовательская деятельность в классическом университете: Теория. Методология. Практика: Материалы научной конференции, Иваново, б февраля 2001 г. Иваново, 2001; Он же. Специфика бальмонтовских «дуалей»: о некоторых философских основах творчества поэта: (К постановке проблемы) // Научно-исследовательская деятельность в классическом университете. ИвГУ - 2002: Материалы научной конференции, Иваново, 12 февраля 2002 г. Иваново, 2002; Он же. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта (Предварительные замечания) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5. Иваново, 2002.

5 Куприяновский П.В., Молчанова H.A. Поэт Константин Бальмонт; Молчанова H.A. Поэзия К.Д. Бальмонта 1890-х- 1910-х годов.

6 Ветошкина З.А. Поэтический цикл как особая разновидность художественного текста. Дис. . кандидата филологических наук. Краснодар, 2002.

Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2003.

8 Боровкова И.В. Проза К.Д. Бальмонта (Автобиографический аспект). Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2002. нальной обусловленности творчества (H.A. Галактионова)1; механизм образования эпитета в индивидуально-авторской поэтической системе л

Н.Г. Серебренникова) ; мифопоэтический аспект произведения (В.В. Бурдин)3; система мотивов (А. Ханзен-Лёве)4; взаимоотношения поэта с другими культурами (Л. Ангуладзе, K.M. Азадовский, Е.М. Дьяконова)5; проблемы рецепции творчества Бальмонта в исследованиях западных ученых (И.С. Тяпков)6 и многие другие. Но совсем не изученными остаются проблемы, связанные с женственным началом в его лирике.

Один из исследователей проблемы женщины и женственности в философии рубежа XIX - XX веков отмечал: «Эпоха Серебряного века — русский ренессанс — в числе самых загадочных страниц отечественной культуры.<.> Одна из очевидных особенностей философии Серебряного века - всплеск инп тереса к проблеме женщины и женственности» . Несомненно, что этот интерес связан не только с философской актуальностью темы, но и с изменением исторической ситуации в России в конце XIX — начале XX века: в стране отмечался подъем женского движения. В культурной жизни происходит осмысление этого исторического процесса. В художественной литературе «женский вопрос», тема женственности, образ женщины также приобретают колоссальную важность, появляются имена новых русских писательниц, открывших в своих произведениях «"шлюзы" тому мощному потоку личностного, индивидуального, обнаженно-раскованного восприятия мира, на которое осмелился в искусстве только XX век»8. Как отмечает Л.А. Пермякова:

1 Галактионова H.A. Национальная картина мира в поэзии К.Д. Бальмонта. Дис. . кандидата филологических наук. Тюмень, 1998.

2 Серебренникова Н.Г. Механизм эпитета (на материале поэтических текстов К. Бальмонта). Дис. . кандидата филологических наук. Тамбов, 2002.

3 Бурдин В.В. Мифологическое начало в поэзии К.Д. Бальмонта 1890-х- 1900-х годов. Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 1998.

4 Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СП б., 1999.

5 Ангуладзе Л.Н. Бальмонт и Грузия. M., 2002; Азадовский K.M., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. М., 1991.

6 Тяпков И.С. Русский символизм в рецепции англо-американского литературоведения: вопросы истории и теории. Дискандидата филологических наук. Иваново, 2000. С. 124 - 137.

7 Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997. С. 3.

8 Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века // Преображение (Русский феминистский журнал). 1996. № 4. С. 158.

Совершался эпохальный сдвиг, предвещавший закат патриархальной семьи в XX веке. Все эти процессы своеобразно преломлялись в литературе русского символизма»1.

Русский символизм явился реакцией на натурализм в искусстве и позитивизм в науке. Он представлял собой результат развития разных культурно-исторических тенденций эпохи, плод художественно-эстетического опыта прошлого. В символизме соединились различные, порой диаметрально противоположные философские, эстетические и религиозные концепции.

Контекст Серебряного века показывает, - отмечает Н.В. Дзуцева, — что, начиная с рубежа веков, в духовных исканиях эпохи заметно актуализируется проблема пола в ее религиозно-философском и философско-эстетическом дискурсе. Весь Серебряный век проходит под знаком новой л истины о женщине» (Вяч. Иванов)» .

В одном из центральных стихотворений книги «Будем как солнце» лирический герой К.Д. Бальмонта признается: «Я женщин, как высшую тайну люблю.»3. Этой любовью, по словам самого поэта, «насыщено все <.> литературное творчество»4. В той или иной мере, в той или иной форме поэт обращается к выражению важного структурного компонента его поэтического космоса, женского начала. Используя то мифологические, то архетипиче-ские, то биографические образы, К. Бальмонт пытается осмыслить мир в его полноте и цельности, объять его и в синхроническом, и диахроническом ракурсах. По словам С.Н. Тяпкова: «Бальмонт размыкал герметизм апокалиптической дихотомичности русской культуры (и шире - культуры христианской), совпадая здесь с общими для Серебряного века поисками «целого» - в синтезе бинарностей <.> в поглощении двух полюсов некоей "третьей целостностью" симбиотического, синестезийного или синергийного типа»5. Про

1 Пермякова Л.А. Сакрализация женственности в прозе русского символизма. Дис. . кандидата филологических наук. Уфа, 1996. С. 54.

2 Дзуцева Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века // Вестник ИвГУ. Серия Филология. 2001. Вып. I. С. 18.

3 Бальмонт К.Д. Собрание сочинений в двух томах. Т. I. М., 1994. С. 406.

4 Бальмонт К.Д. На заре //Бальмонт К.Д. Стозвучные песни. Ярославль, 1990. С. 247.

5 Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта. С. 39. должая данную мысль, можно вспомнить слова Вяч.Вс. Иванова о том, что «двоичные противоположности (которыми насыщено творчество Бальмонта, и одной из которых и является женское начало. — Т.Ш.) надо понять, чтобы потом их преодолеть и постичь то, что за ними или над ними»1. Женское начало становится одной из необходимых составляющих гармоничного баль-монтовского космоса.

В свете актуализировавшихся в последнее время исследований женского начала2 представляется новым и актуальным изучение именно этого аспекта творчества К.Д. Бальмонта.

Цель и задачи исследования

В связи с огромным поэтическим наследием К.Д. Бальмонта представляется возможным и интересным изучение процессов становления и расцвета женского начала в лирике поэта. Неоднократно уже отмечалось, что объем поэтического наследия Бальмонта громаден. М. Цветаева в «Слове о Бальмонте» хорошо охарактеризовала трудоспособность поэта: «Бальмонт — помимо божьей милостью лирического поэта — пожизненный труженик. Бальмонтом написано: 35 книг стихов, т. е. 8750 печатных страниц стихов. 20 книг прозы, т. е. 5000 страниц, - напечатано, а сколько еще в чемоданах!.»3 Однако до сих пор не существует полного собрания сочинений поэта. Наиболее полным на данный момент является издание 1994 года4 (используемое в данной работе в качестве источника текстов), повторяющее объем прижизненного "Полного собрания стихов" Бальмонта, изданного "Скорпионом" в десяти томах в 1908 - 1914 годах, но оно содержит множество текстологических неточностей, не оснащено комментариями. Остальные же издания яв

1 Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М., 1998. С. 385.

2 Левина Л. От Гете до Блока. Идея «Вечно Женского» в творчестве русских символистов // Литературная учеба. 2000. № 1. С. 153 - 170; Новикова Т. «Прекрасная дама» в культуре серебряного века // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1998. № 1. С. 90 - 100; Дзуцева Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте серебряного века// Вестник ИвГУ. Серия Филология. 2001. Вып. 1. С. 17-31; Кузнецова Л.Ю. Мифологема женского начала в лирике С. А. Есенина// http://www.a1tai.fio.ru/proiects/Group3/potokl6/%cc%e0%f2%e5%fD%e8%e0%eb%fb о/ое2%е0%еЬ%е5%ее%еЬ %ee%e3%e8%fr/novgorod/novporod/second.php3-doc^rojects-forom-konkTirsdocs-kuznetsova.htm: Старикова A.B., Бурукина O.A. Тендерная обусловленность аллегорий В.В. Маяковского // Тендерные исследования в гуманитарных науках. Ч.З. Иваново, 2000. С. 93 - 101.

3 Цветаева М.И. Слово о Бальмонте // Цветаева М.И. Об искусстве. М., 1991. С. 237.

4 Бальмонт К.Д. Собрание сочинений в двух томах. М.: Можайск-Терра, 1994. ляются разнообразными избранными, как правило, повторяющими один и тот же набор текстов1 и используются в диссертации в качестве дополнительных источников. Работа по созданию текстологически точного, прокомментированного собрания сочинений поэта еще впереди.

Общеизвестно, что любое явление интересно, когда прослеживается процесс его становления и достижения им своей наивысшей точки развития. В связи с этим подходом нам представляется актуальным выявить женственное начало в лирике Бальмонта, проследить его развитие и достижение новых форм в кульминационный период творчества, определить роль женского начала в творческом эволюционном процессе как смысло- и мифообразую-щего компонента, выявить и проанализировать средства воплощения этого начала в лирике.

Поставленные цели предполагают решение ряда задач:

- выявить способы выражения женского начала в лирике поэта;

- показать средства создания поэтического женского, образа Бальмонтом;

- продемонстрировать специфику авторского мифа о женщине;

- определить место женского начала в художественном мире поэта.

Учитывая специфику поставленных целей и задач, мы придерживаемся системного подхода в изучении творческого наследия К. Бальмонта. Нужно отметить, что «системный подход воплощает принципы изучения художественного произведения или всего творческого наследия автора как органического целого в синтезе структурно-функциональных и генетических представлений об объекте»2. Стараясь воплотить в данной работе подобный подход, мы используем ряд методов наиболее адекватно раскрывающих поставленные цели и задачи, а именно сравнительно-исторический, герменевтиче

1 Бальмонт К.Д. Стихотворения. 2-е изд. Л., 1969 (Б-ка поэта; Большая серия); Бальмонт К.Д. Избранное. М.: Сов. Россия, 1989; Бальмонт К.Д. Стихотворения. М., 1990 (Классики и современники); Бальмонт К.Д. Избранное. М.: Эксмо, 2003.

2 Зинченко В.Г., ЗусманВ.Г., КирнозеЗ.И. Методы изучения литературы. Системный подход. М., 2002. С. 35. ский и мифопоэтический и отдельные элементы структурно-семиотического подхода к анализу текста.

Теоретической базой для диссертационного исследования послужили работы по истории и теории литературы М.М. Бахтина1, В. М. Жирмунского2, коллективная монография сотрудников Института мировой литературы3; работы, посвященные проблемам поэтики художественного произведения Р. Якобсона4, 3. Г. Минц5, М. Л. Гаспарова6, Е. Эткинда7; о л труды по истории символизма Л.К. Долгополова , А. Пайман , А. Ханзен-Лёве10, Л.А. Колобаевой11 и др.

Долгое время в интерпретации бальмонтовских произведений господствовал вульгарный подход, и только в последнее время появляются работы, сосредоточенные на анализе бальмонтовских текстов, осуществляются попытки объяснения произведения «через него самого, путем уловления правил его организации и функционирования»12. Продолжая данную литературоведческую тенденцию, при анализе бальмонтовских текстов мы используем в ряду других и элементы структурно-семиотического метода, наиболее полно разработанного в работах Ю.М. Лотмана13. «Методологией структурной поэтики является принцип имманентного исследования художественного тек

1 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СП б., 2000.

2 Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977; Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. СП б., 2001.

3 Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920 годов): В2 кн. М.,2001. •

4 Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.

5 Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СП б., 1999.

6 Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 2. О стихах. М., 1997; Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2001.

7 Эткинд Е. Материя стиха. СП б., 1998.

8 Долгополов Л.К. Поэзия русского символизма // История русской поэзии. В 2-х т. Т. 2. Л., 1969. С. 253 -330; Долгополов Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала XX века. Л., 1985.

9 Пайман А. История русского символизма. М., 2000.

10 Ханзен-Лёве А. Русский символизм.

11 Колобаева Л.А. Русский символизм. М., 2000.

12 См. подробнее Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Автореферат дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2003. С. 4; Скафтымов А. П. К вопросу о соотношении теоретического и исторического рассмотрения в истории литературы (1923) // Русская литературная критика. Саратов, 1994. С. 139 - 142; Якобсон Р. Новейшая русская поэзия II Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В. П. Нерознака. М., 1997. С. 122; Гаспаров МЛ. Избранные труды. Т. 2.0 стихах. М., 1997. С. 9.

13 Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972; Лотман Ю.М. Семиосфера. СП б., 2000 и др. ста»1, который кажется нам наиболее адекватным для выявления и осмысления роли женского начала в поэтической системе К. Бальмонта.

Сравнительно-исторический метод, сложившийся в конце XIX века в работах А.Н. Веселовского2, позволяет нам сделать вывод о возникновении и развитии женского начала в разных культурах, проследить взаимоотношения этих культур в поэтическом творчестве Бальмонта.

Метод литературной герменевтики - еще один метод, используемый в данной работе и помогающий наиболее полному пониманию роли женского начала в поэзии Бальмонта. В данном случае для нас важна мысль, высказанная в работе Х.-Г. Гадамера «Истина и метод. Основы философской герменевтики» о том, что «подлинный смысл текста или художественного произведения никогда не может быть исчерпан полностью» и что «приближение к нему - бесконечный процесс»3. Изучение поэзии Бальмонта стоит в начале этого долгого пути, ей только еще предстоит быть прочитанной и познанной учеными на основе современных методологий исследования литературного произведения, тем более что «понимание текста всегда предопределено забегающим вперед движением предпонимания»4. Осмысление значимости женского начала в бальмонтовском поэтическом космосе может стать ступенью к более полному и тонкому пониманию не только художественного произведения, но и личности поэта, а также особенностей художественных стилей и направлений, господствующих в литературе периода конца XIX — начала XX века.

Используется в работе и мифопоэтический метод, детально разработанный в ряду других и в исследованиях таких ученых как О.М. Фрейденберг5, Е.М. Мелетинский , В.Н. Топоров , Вяч.Вс. Иванов . Мифопоэтический

1 Зинченко В.Г., ЗусманВ.Г., КирнозеЗ.И. Методы изучения литературы. Системный подход. С. 169. См подробнее об имманентном подходе исследования творчества Бальмонта: Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. С. 3 -4.

2 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940, Веселовский А.Н. Избранные статьи. Л., 1939.

3 Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 334.

4 Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 78.

5 Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1978.

6 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 2000; Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2001; Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.,1994. структурно-мифологический) метод выявляет мифологические модели в тексте, помогающие установлению первичных элементов человеческого бытия, стержневые бинарные оппозиции и семантические универсалии, которые лежат в основе как мифологии, так и литературы. Он позволяет не только описать способы вхождения мифов, легенд, архетипов в художественное произведение, но и увидеть общие закономерности развития литературы в синхроническом и диахроническом аспектах, что мы считаем чрезвычайно важным для более глубокого постижения творческого наследия Бальмонта.

Материал исследования

Преследуя цель наиболее полного раскрытия избранной темы, мы в материал нашего исследования включаем ранние сборники К.Д. Бальмонта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1898); переходный сборник «Горящие здания» (1900) и вершинный сборник «Будем как солнце» (1902). Очерченный выше круг сборников позволяет наиболее интересно и полно продемонстрировать становление и расцвет бальмонтов-ского поэтического творчества, определить роль женского начала в этом процессе как смысло- и мифообразующего компонента.

Существуют диаметрально противоположные точки зрения на творческий процесс Бальмонта, что хорошо показала в своей монографии H.A. Молчанова. Одна точка зрения продолжает мысль самого Бальмонта об эволюционном пути развития: «Мое творчество началось Под северным небом, но силой внутренней неизбежности, через жажду безграничного, Безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины, подошло к радостному Свету и Огню, к победительному Солнцу»2. Подобные солнечные и огненные мотивы наиболее ярко проявились в вершинной книге «Будем как солнце», которая, по нашему мнению, явилась квинтэссенцией бальмонтовского творчества. Хотя единодушной оценки этого сборника в литературной среде того периода и не было, но собратья

1 Топоров B.H. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995; Топоров B.H. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве) // От мифа к литературе. М., 1993.

2 Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М., 1998.

3 Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов. Т. 1. М., 1909. С. VII - VIII. символисты отозвались о нем благосклонно, а некоторые даже восторженно. А. Белый отмечал, что эта книга — «орлиный взлет к обаятельному томлению июльских дней и к печали пожарных закатов»1. А. Блок же считал «Будем как Солнце» «одним из величайших творений русского символизма» . Современная исследовательница поэтики бальмонтовского творчества М. Марьева делает вывод о том, что книга «Будем как солнце» «с одной стороны, является квинтэссенцией периода творчества 1900-х годов: в ней несомненна попытка <.> запечатлеть оформившуюся к тому моменту собственную модель мироздания <.> С другой стороны, - это произведение зрелое с точки зрения формы; «Будем как солнце» как жанровое образование является первой истинно книгой Бальмонта, и в нем, как в фокусе, отчетливо видны черты бальмонтовского индивидуального стиля»3.

Другие исследователи вслед за Брюсовым полагают, что бальмонтовское творчество лишено единства. Брюсов, по словам H.A. Молчановой, «рецензируя первый том «Собрания стихов» и «Литургию красоты», посчитал предложенную поэтом "схему" развития как "показную и искусственную"»4. Но несмотря ни на что Брюсов признавал, что «Будем как солнце» - плод многолетней работы, ее наивысшая точка развития («в этой книге творчество Бальмонта разлилось во всю ширь»)5.

Мы придерживаемся мнения, что творчество Бальмонта вполне соответствует той эволюционной характеристике, которую он сам ему дал. И описанная им логика развития является призмой, сквозь которую должна быть рассмотрена лирика поэта. Круг текстов, очерченный ранними сборниками, переходным и вершинным, являются той базой, на которой наиболее полно и глубоко можно проследить становление и расцвет лирического творчества Бальмонта, и, в первую очередь, роли женского начала в формировании ху

1 Белый А. Бальмонт// Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 403.

2 Блок А. О современной критике // Блок А. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 5. М., 1971. С. 182

3 Марьева M.B. Книга «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Автореферат дис. . кандидата филологических наук. С. 5.

4 Молчанова H.A. Поэзия К.Д. Бальмонта 1890-х- 1910-х годов: проблемы творческой эволюции. М., 2002. С. 73.

5 Брюсов В. Я. Бальмонт («Будем как Солнце»)// Брюсов В. Я. Среди стихов: 1894 - 1924: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 141. дожественного космоса поэта. Таким образом, объектом нашего исследования является женское начало в лирических произведениях поэта. В качестве дополнительных источников привлекаются статьи, прозаические произведения и письма писателя.

Научно-практическое значение Материалы, выводы и наблюдения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы для дальнейшего исследования творчества поэта, комментирования его произведений, в лекционных курсах по теории и истории русской литературы конца XIX - начала XX веков, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству К.Д. Бальмонта и проблемам анализа поэтического произведения.

Структура работы

Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Приложения «Количественные данные по использованию солнечных и лунных символов в творчестве К.Д. Бальмонта» и списка использованной литературы. Во Введении рассматриваются вопросы, касающиеся материала, методологии, цели и задач данного исследования. Первая глава посвящена раскрытию общетеоретических вопросов о женском начале в диахроническом аспекте, а также мифе и его значении для литературы Серебряного века. Значительную часть занимает анализ становления женского начала в первых сборниках К. Бальмонта («Под северным небом», «В безбрежности», «Тишина»), составляющих первый период творчества: рассматриваются вопросы формирования галереи женских образов, влияния женственного начала на процесс становления Бальмонта-поэта, особенности поэтики и системы образов в контексте актуальных мифологем Серебряного века. Вторая глава раскрывает особенности творчества поэта во второй период, период расцвета (сборники «Горящие здания», «Будем как солнце»). Анализируются новые способы (по сравнению с первым периодом творчества) выражения женского начала, особенности его функционирования, делается вывод о стилевой эволюции поэта, определяется место женственного начала в индивидуально-авторском

Заключение научной работыдиссертация на тему "Женщина в лирике К. Д. Бальмонта"

Выводы

Проанализированный материал двух сборников второго периода («Горящие здания», «Будем как солнце») позволяет сделать следующие выводы.

Очевидно, что творчество Бальмонта имело свою логику развития, и правы те ученые, которые признают за ней эволюционный характер. В постижении мира поэт движется от импрессионистической системы освоения действительности к системе мифопоэтической (H.A. Молчанова). Однако, несмотря на смену творческой системы, женское начало продолжает быть одним из ведущих в лирике Бальмонта. Оно служит той организующей основой, которая создает неповторимый бальмонтовский космос.

В сборниках второго периода мифотворчество поэта уже не носит того архетипического характера, как в предыдущих. Бальмонт сознательно использует мифологемы, придавая своей поэтической системе стройность и логичность. Он наделяет весь мир характеристиками мужского и женского начал, используя при этом богатейший мифологический материал. Однако акцент всегда смещается на женское начало, которое является выразителем внутреннего «Я» поэта. Это - один из способов постижения действительности. В этом Бальмонт созвучен творчеству младших символистов, но и не только ему. Как отмечает А.Д. Романенко, «наследие Бальмонта по своему индивидуальному наполнению, по своим философским и литературным импульсам значительно шире собственно русского символизма, при всей его неповторимости и громадности, и это чувствовали уже и Брюсов и Белый, наиболее верные теоретики и адепты символизма»1.

Бальмонт в этот период стремится к преодолению эсхатологической рас-колотости на мужское и женское, к их андрогинной слитности. Причем ведущим мотивом становится мотив огня, как амбивалентной очистительной силы. Используя символистские метафоры, поэт насыщает свою лирику аллюзиями женского и мужского начал. Женское начало, как и в предыдущий период, может либо обладать амбивалентным характером, либо нести на себе

1 Романенко А.Д. Проза Бальмонта // Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. С. 6. черты идеальной женственности. Причем общая тенденция направлена на то, чтобы испытать как можно больше разных чувств и впечатлений.

Импрессионистическая поэтика еще сильна в сборниках этого периода, но все чаще и чаще она уступает свое место новому взгляду на мир. Перед нами уже не зыбкая импрессионистическая недосказанность, а четко сформулированная позиция. Это выражается даже в смене общего звучания произведений: от лирических интонаций первых сборников -к риторическим, гимническим интонациям последующих книг. Аллитерации и ассонансы в лирике Бальмонта данного периода носят символический характер (поэт строит их на звуках: «л», «у», «н», «с», главных в словах-символах солнце и луна). Все чаще он использует оксюморон как прием, позволяющий наиболее точно выразить движение всей поэтической системы от бинарных противоположностей к цельности. Очевидно, это сопряжено с усложнением системы мировоззрения самого поэта. В.Н. Топоров отмечает, что «у текста и у поэта - одна мера и одна парадигма»1. Соответственно, отмечая усложнение баль-монтовской поэтической системы, мы должны отмечать и усложнение его мировоззренческой позиции. Данное положение может быть проиллюстрировано тем фактом, что творчество поэта движется от сборника разрозненных стихотворений к стройной логичной цельной книге «Будем как солнце», кульминации его творчества.

Во второй период творчества акценты с общемировой мифологии смещаются в сторону славянской: все чаще славянские образы начинают занимать в нем ведущее положение. Это обусловлено общесимволистской и особенно «младосимволистской» спецификой освоения мира. У Блока, например, отмечается та же тенденция: от европейских образов к образам национальным, русским2.

1 Топоров В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве). С. 39.

2 См. подробнее Григорьев АЛ. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Сб. научных трудов. Л., 1975. С. 56 - 78; Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века: Очерки. Л., 1986. С. 199-239; Левинтон Г.А. Заметки о фольклориз-ме Блока// Миф - Фольклор - Литература. Под ред. В.Г. Базанова. Л., 1978; Померанцева Э.В. Александр Блок и фольклор // Русский фольклор. Кн. 3. М. - Л., 1958; Левина Л. От Гете до Блока. Идея «Вечно Женского» в творчестве русских символистов // Литературная учеба. 2000. № 1. С. 153 - 170.

Самое главное на наш взгляд то, что Бальмонт во второй период творчества приходит к собственной философской, точнее говоря образно-философской системе1, в которой он стремится выразить основной пафос своей жизни, «абсурд цельности» (И. Анненский). И в создаваемом им гармоничном поэтическом космосе одним из главных становится женское начало, как один из непременных его компонентов.

1 См. подробнее: Белый А. Луг зелёный // Белый А. Символизм как миропонимание. С. 402 - 403; Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von К. D. Bal'mont: 1890- 1909. Köln; Wien, 1988; Тяпков C.H. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта. С. 38; Романенко А.Д. Проза Бальмонта // Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. С. 6.

Заключение

Женское начало является непременной семантико-структурной составляющей лирики К. Бальмонта, одной из основ творимого им поэтичекого космоса. Обращение поэта к данному концепту было продиктовано той ситуацией (fin de ciècle), которая сложилась в русской культуре того времени. Бальмонт, как, впрочем, и все символисты, ищет выхода из сложившегося духовного кризиса эпохи и находит его в создании собственной модели гармоничного космоса, непременной составляющей которого и является женское начало. Описывая систему мировых религий, М. Элиаде отмечал подобный факт: «<.> общее для всех ритуалов, мифов и символов <.> заключается в следующем: они все ищут исхода из обыденного состояния человека, чтобы освободить его от данной системы зависимостей и достичь уровня "целостного" бытия»1. Желанием создать собственную поэтическую Вселенную проникнуто все бальмонтовской творчество.

Одно из самых точных определений, данных бальмонтовскому творчеству, принадлежит Н. Гринкевичу: «По содержанию: Бальмонт - поэт космоса (здесь и далее курсив мой. - Т.Ш.) и стихий - света, огня, воздуха, всего природного в пантеистическом восприятии. Религия его многообразна: Упани-шады и мексиканское солнцепоклонство, Евангелие от Иоанна и парсизм, Калидаса и "Книга мертвых Египта". По устремлению: главнейшее, к женственному, женщине и любви - как и должно быть у космического поэта. По основной черте художества: это музыка, пронзающая, насыщающая и облегчающая его создания в мере исключительной»2. Многие основные тематико-стилистические доминанты творчества одного из зачинателей символизма К.Д. Бальмонта приведены в этом емком определении.

Одна из этих доминант - космизм творчества поэта. Учитывая тот факт, что вся литература рубежа XIX - XX веков была проникнута космической

1 Элиаде М. Азиатская алхимия. С. 413.

2 Гринкевич Н. «Исчезла радость на пути». Последняя любовь Бальмонта // Простор. 1990. № 11. С. 200. стихией, необходимо отметить, что все же «пальма первенства» принадлежит здесь Бальмонту. Солярные и лунарные символы - основная составляющая многих его поэтических книг. Причем от книги к книге намечается эволюция этих начал, которые и создают неповторимый бальмонтовский поэтический мир. Диаграмма, приведенная в Приложении, наглядно демонстрирует развитие лунного начала в произведениях первого периода творчества, а солнечного - в произведениях второго. Интересно, что данная тенденция не является индивидуальной чертой бальмонтовской поэтической системы, она демонстрирует пути развития поэтической системы символизма как направления: от творчества старших символистов к творчеству младших.

Основной закон, по которому строится бальмонтовская гармоничная Вселенная, является еще одной общесимволистской, а, говоря шире, общелитературной тенденцией, — это дихотомичность (бинарность, «кентаврообраз-ность») мировоззрения и творчества.

Бинарность культурных моделей русской литературы характеризуется амбивалентностью, «выраженной в одинаковой направленности развития во взаимоисключающие, противоположные стороны»1. Ощущая трагичность мира (ситуация fin de ciècle) и пропуская ее через себя, поэты шли путем разрушения цельности личности (этим, во многом, обуславливается появление двойников в творчестве А. Белого и А. Блока), тогда как Бальмонт (и в этом отчасти заключена его самобытность) пытался отобразить гармоничную «слиянность в едином универсуме самых разнообразных начал, в том числе и л противоположных» . Подобный «всемирный закон» М. Элиаде характеризует как мистерию цельности (ср. у Бальмонта: «Я только цельному молюсь.», «В жажде счастия цельного.», «Все в ней слилось в беспредельную цельность. .»), которая «до сих пор остается неотъемлемой частью человеческой драмы. Она вновь и вновь оживает в самых различных проявлениях, на разных уровнях культурной жизни: в мистической философии и теологии, в ми

1 Тхорик В.И. Языковая личность (лингвокультурологический аспект). С. 183.

2 Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта. С. 36. фологии и фольклоре, в снах и фантазиях наших современников, в созданиях художников»1.

Раздвоенность является одним из элементов мировоззренческой и поэтической систем Бальмонта. Поэт очень продуктивно использует бинарные противоположности (сотс1с1еп11а оррозкогат) в создании лирических образов. Он создает амбивалентные женские образы, в которых соединились жизнь и смерть, добро и зло, созидание и разрушение. Причем в одних героинях ведущим оказывается гибельное начало, а в других - жизнетворное.

Попытка выразить женское начало на уровне произведения приводит Бальмонта к еще одной мировоззренческой установке, к мифотворчеству.

Возрождение интереса к мифу и мифотворчеству традиционно связывают с литературой рубежа XIX - XX веков, а конкретнее с символизмом. При этом акцентируется внимание на его стремлении к универсализму, синтетизму, поэтике символа-мифа. Одной из характерных черт этого течения является его всеобъемлющая мифологизация явлений исторической, общественной и личной жизни. Подобное возрождение мифологизации связано у символистов с их ориентацией на культуру, со стремлением воплотить в творчестве все то, что дали человечеству философия, история, религия, литература Запада и Востока.

Обращение символистов к мифу не случайно, оно вытекало из самого понятия мифа, которое, по словам А. Лосева «никогда не есть только схема или только аллегория, но всегда, прежде всего символ, и, уже, будучи символом, он может содержать в себе схематические, аллегорические и усложнен-но-символические слои»2.

Ведущим в поэзии-философии Бальмонта-символиста' оказывается миф пути. Его лирический герой находится в вечном сакральном движении от земли к небу, к запредельному, к высшему. Это не только миф восхождения, но и миф обретения себя в новом качестве. Чтобы прийти к подобной боже

1 Элиаде М. Азиатская алхимия. С. 413. ;

2 Лосев А.Ф. Диалектика мифа//Миф. Число. Сущность. М., 1994. С. 57. ственной слитности нужно преодолеть ту земную раздвоенность на мужское и женское, которая в нем существует, и обрести вожделенную андрогин-ность. Причем зачастую это движение сопряжено со смертью, с деструкцией старой формы и сознания.

Стремление создать миф в поэзии приводит Бальмонта к мифологизации фактов личной жизни. Именно поэтому его женские образы часто отождествляются с образами конкретных женщин-возлюбленных (Е.А. Андреевой-Бальмонт, JI.M. Гарелиной, М.А. Лохвицкой). Однако «вселенский аппетит» (М. Цветаева), вселенская жажда увидеть все и прочувствовать заставляет Бальмонта постигать и осознавать все разные культуры (греческая, римская, египетская, славянская, германо-скандинавская). Отсюда обилие мифологических образов в лирической системе поэта, основанных на действии одних и тех же бинарных законов во всех культурах. Необходимо отметить, что для первого периода творчества Бальмонта характерны архетйпические образы (воды, луны, земли). В сборниках второго периода мифотворчество поэта уже не носит того архетипического характера, Бальмонт сознательно использует мифологемы, придавая своей поэтической системе стройность и логичность. Он наделяет весь мир характеристиками мужского и женского начал, используя при этом богатейший мифологический материал. Однако акцент всегда смещается на женское начало, которое является выразителем внутреннего «Я» поэта. Это — один из способов постижения действительности.

Очевидно, что творчество Бальмонта имело свою логику развития, и правы те ученые, которые признают его эволюционный характер. В постижении мира поэт движется от импрессионистической системы освоения действительности к системе мифопоэтической (H.A. Молчанова). Однако, несмотря на смену творческой парадигмы, ведущим в лирике остается женское начало. Оно служит той организующей основой, которая создает неповторимый бальмонтовский поэтический космос.

В первый период бальмонтовское творчество носит импрессионистический характер. Для его поэтической системы характерно господство колорита призрачного» света, зыбкого сумрака, «лунного сиянья», атмосфера «загадочных снов», «духов ночи». Лирическое «настроение» в произведениях создается образами бессловесных звуков: «роптанье ветра», «тихий стон метели», шепот деревьев (с повторяющимися шипящими). Зачастую для данного периода характерна неопределенность субъекта действия («чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье»). Таинственное «возвратное» движение передается специфическими глагольными формами (мнится, струится, приснится, искрится, мчатся).

Во второй период творчества Бальмонт стремится к преодолению раско-лотости на мужское и женское, к их андрогинной слитности. Причем ведущим мотивом становится мотив огня, как амбивалентной очистительной силы. Используя символистские метафоры, поэт насыщает свою лирику элементами женственного и мужественного начал. Женское начало, как и в предыдущий период, может либо обладать амбивалентным характером, либо нести на себе черты идеальной женственности. Причем общая тенденция направлена на то, чтобы испытать как можно больше разных чувств и впечатлений.

Импрессионистическая поэтика еще сильна в сборниках этого периода, но все чаще и чаще она уступает свое место новому взгляду на мир. Перед нами уже не зыбкая импрессионистическая недосказанность, а четко сформулированная позиция. Это выражается даже в смене общего звучания произведений: от лирических интонаций первых сборников к риторическим, гимническим интонациям последующих книг. Очевидно, это сопряжено с усложнением системы мировоззрения самого поэта. В.Н. Топоров отмечает, что «у текста и у поэта - одна мера и одна парадигма»1. Соответственно, отмечая усложнение бальмонтовской поэтической системы, мы должны отмечать и усложнение его мировоззренческой позиции. Данное положение может быть проиллюстрировано тем фактом, что творчество поэта движется от сборника разрозненных стихотворений к стройной логичной цельной книге «Будем

1 Топоров В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве). С. 39. как солнце», кульминации его творчества, что обстоятельно доказано в работе М.В. Марьевой1.

Во второй период творчества акценты с общемировой мифологии смещаются в сторону славянской: все чаще славянские образы начинают занимать в нем ведущее положение. Это обусловлено общесимволистской особенностью освоения мира. У Блока, например, также отмечается та же тенденция: от европейских образов к образам национальным, русским.

Нужно отметить, что не менее интересно проявление женского начала в более поздних произведениях. Мифологемный способ постижения действительности еще будет использоваться Бальмонтом в сборниках «Только любовь» и «Литургия красоты». Однако позднее, в сборниках 1906 - 1909 годов - «Злые чары», «Жар-птица», «Птицы в воздухе», «Зеленый вертоград», он пойдет по пути разрушения мифотворчества и обратится к созданию мифологических стилизаций. Данный факт по-разному оценивается учеными: одни видят некий регресс в подобном движении, другие полагают, что поэт выходит на новый уровень поэтического миропонимания. Единой точки зрения не существует, да, наверное, ее и не может быть, поскольку Бальмонт, как и его произведения, объединяет в себе различные составляющие. Исследованию женского начала в более поздних сборниках (после «Будем как солнце») должно быть посвящено отдельное исследование, которое поможет выявить его структурно-семантические особенности, выявить динамику развития солярных и лунарных символов, сопоставить с поэтическими системами других поэтов-символистов, определить место женского начала в символистской литературе и литературе Серебряного века в целом.

Использование мифологических образов и лирических сюжетов выводит поэтическую систему Бальмонта на качественный иной, философский уровень, в существовании которого доселе поэту отказывали. Хотя еще А. Белый, современник поэта, отмечал наличие некоей мировоззренческой

1 Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Дискандидата филологических наук. Иваново, 2003. системы в творчестве Бальмонта: «Бальмонт — <.> представитель эстетизма, переплеснувшего в теософию»; «Бальмонт - теософ, "пронзивший свой мозг солнечным лучом", заглянувший в мировое»1. И только уже современные ученые В.Ф. Марков, С.Н. Тяпков, А.Д. Романенко называют поэта фиЛ лософом .

Создание собственной философской, точнее говоря образно-философской системы, в которой поэт стремится выразить основной пафос своей жизни, «абсурд цельности», как его назвал И. Анненский, не является попыткой поместить себя в рамки одной мировоззренческой системы. Бальмонт в одной из записных книжек признавался: «Я отдаюсь мировому, и мир входит в меня <.> О, клянусь, в те мгновенья, когда я — действительно я, мне близки все, мне понятно и дорого все. Мне понятны вершины, я на них всходил, мне понятно низкое, я низко падал, мне понятно и то, что вне пределов высокого и низкого. Я знаю полную свободу. Безмерность может замкнуться в малое. Песчинка может превратиться в систему звездных миров. И слабыми 5 руками будут воздвигнуты безмерные зданья во имя Красоты» . Во имя Красоты «Вечной женственности» поэт готов создавать зданья новых миров. И в создаваемом им гармоничном поэтическом космосе одним из главных становится женское начало, как один из непременных его компонентов.

Очень тонко прочувствовал это устремление Н. Гринкевич, отметивший, что главнейшее устремление Бальмонта «к женственному, женщине и любви - как и должно быть у космического поэта»4.

1 Белый А. Луг зелёный II Белый А. Символизм как миропонимание. С. 402 - 403.

2 См. подробнее: Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont: 1890 - 1909. Köln; Wien, 1988; Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К.Бальмонта. С. 38; Романенко А. Д! Проза Бальмонта II Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. С. 6.

3 Бальмонт К.Д. Из записной книжки (1904)// Бальмонт К.Д. Стозвучные песни. С. 261 -262.

4 Гринкевич Н. «Исчезла радость на пути». Последняя любовь Бальмонта. С. 200.

Список научной литературыШитова, Татьяна Петровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений в двух томах. Т. 1. М.: Можайск-Терра, 1994.

2. Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов в десяти томах. Т. 1. Под северным небом. В безбрежности. Тишина. М.: Книгоиздательство «Скорпион», 1914.

3. Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов. Т. 1. М., 1909. С. VII VIII.

4. Бальмонт К.Д. Будем как солнце. М.: Книгоиздательство «Скорпион», 1903.

5. Бальмонт К.Д. Стихотворения. 2-е изд. Л., 1969 (Б-ка поэта; Большая серия).

6. Бальмонт К.Д. Стихотворения. М., 1989.

7. Бальмонт К.Д. Горные вершины. Сборник статей. М.: Книгоиздательство «Гриф», 1904.

8. Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза. М., 2001.

9. Бальмонт КД. Поэзия как волшебство // Бальмонт К.Д. Стозвучные песни. Ярославль, 1990.

10. Бальмонт КД. Стозвучные песни. Ярославль, 1990.

11. Бальмонт К.Д. Лирика пола. Псалом поцелуя // Русский Эрос, или Философия любви в России. М., 1991. С. 96 99.

12. Бальмонт КД. Письма к B.C. Миролюбову / Публикация А.Б. Муратова // Литературный архив: Материалы по истории литературы и общественного движения / Под ред. К.Д. Муратовой. М.; Л., 1960.

13. Агранович С.З., Саморукова И.В. Двойничество. Самара, 2001.

14. Азадовский К.М., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. М., 1991.

15. Ангуладзе JI.H. Бальмонт и Грузия. М., 2002.

16. Андреева-Бальмонт Е.А. Воспоминания. М., 1997.

17. Аничков Е.В. К.Д. Бальмонт // Русская литература XX века (1890 1910) / Под ред. С.А. Венгерова. Т. 1. М., 2000. С. 74 - 108.

18. АнненскийИ. Бальмонт-лирик // Анненский И. Книга отражений. СП б., 1906.

19. Асмус В. Философия и эстетика русского символизма // Литературное наследство. Т. 27 28. М., 1937. С. 1 - 53.

20. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х т. М., 1995.

21. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

22. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СП б., 2000.

23. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

24. Белый А. Симфонии. Л., 1991.

25. Беннет В. Двойники и маски: Исповедальные мотивы в «Воспоминаниях об A.A. Блоке» А. Белого // Литературное обозрение. 1993. №7-8. С. 37-47.

26. Бердяев H.A. Русская идея // Вопросы философии. 1990. №2.

27. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

28. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973.

29. Библейская энциклопедия. М., 1990.

30. БлокА. О современной критике // БлокА. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 5. М., 1971. С. 179 184.

31. БлокА. Памяти Августа Стриндберга // БлокА. Собрание сочинений в 6-ти т. Т. 5.М., 1971.

32. БлокА. Собрание сочинений в 6 т. М., 1971.

33. Богомолов H.A. Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1999.

34. Боровкова ИВ. «Эффект феникса» или проблема отношения к смерти в рассказе К. Бальмонта «Белая невеста» // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Вып. 5. Иваново, 2001.

35. БоровковаИ.В. Проза К.Д.Бальмонта (Автобиографический аспект). Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2002.

36. Бражников И.Л. Мифопоэтический аспект литературного произведения. Дис. . кандидата филологических наук. М., 1997.

37. Брудный A.A. Психологическая герменевтика. М., 1998.

38. Брюсов В. К.Д. Бальмонт // Собр. соч. в 7 т. М., 1965. Т. 6.

39. Брюсов В. Египетские ночи // Пушкин A.C. Сочинения. Т. 4. СП б.: Изд-во Брокгауз-Эфрон, 1907-1915.

40. Брюсов В. Стихотворения. М., 1989.

41. Брюсов В. Я. Среди стихов: 1894- 1924: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990.

42. Брюсов В.Я. Письма // Российский литературоведческий журнал. 1994. №5-6. С. 291.

43. Бурдин В.В. Мифологема сна в поэзии К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999.

44. Бурдин В.В. Мифологическое начало в поэзии К.Д. Бальмонта 1890-х — ■ 1900-х годов. Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 1998.

45. Вардиман Е. Женщина в древнем мире. М., 1990.

46. Веселовский А.Н. Из истории развития личности: Женщина и старинные теории любви // Веселовский А.Н. Избранные статьи. Л., 1939. С. 70 — 116.

47. Веселовский А.Н. Избранные статьи. Л., 1939. С. 132 139.

48. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940.

49. Ветошкина З.А. Поэтический цикл как особая разновидность художественного текста. Дис. . кандидата филологических наук. Краснодар, 2002.

50. Выготский Л. С. Психология искусства. Мн., 1998.

51. ГадамерХ.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 78.

52. ГадамерХ.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988.

53. Гайденко В. Соблазн «святой плоти»: В. Соловьев и серебряный век // Вопросы литературы. 1996. июль-август.

54. Галактионова Н.А. Национальная картина мира в поэзии К.Д. Бальмонта. Дис. . кандидата филологических наук. Тюмень, 1998.

55. Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 2. О стихах. М., 1997;

56. Гаспаров M.JJ. Метр и смысл. Об одном из механизмов культурной памяти. М., 1999.

57. Гаспаров М.Л. Поэтика «серебряного века» // Русская поэзия «серебряного века», 1890- 1917: Антология. М., 1993. С. 5-44.

58. Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2001.

59. Гиппиус З.Н. Стихотворения. СП б., 1999. С. 266 (Новая библиотека поэта).

60. Гофман В. Язык символистов // Литературное наследство. Т. 27 28. М., 1937.

61. Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М., 1992.

62. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Сб. научных трудов. Л., 1975. С. 56 78.

63. Гринкевич Н. «Исчезла радость на пути». Последняя любовь Бальмонта // Простор. 1990. № 11. С. 199 207.

64. Грякалова Н.Ю. О фольклорных истоках поэтической образности Блока // Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1987.

65. Гуревич Е.А., Матюшина И.Г. Поэзия скальдов. М., 2000.

66. Давлетбаева Т.М. Космические стихии в творчестве К. Бальмонта // http://www.masu.ru/masu/science/sbornik/69.htm.

67. Дзуцева Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века// Вестник ИвГУ. Серия Филология. 2001. Вып. 1. С. 17-31.

68. Долгополое Л.К. Андрей Белый и его роман «Петербург». Л., 1988.

69. Долгополое Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX -начала XX веков. Л., 1977.

70. Долгополое Л.К. Поэзия русского символизма // История русской поэзии. В 2-х т. Т. 2. Л., 1969. С. 253 330.

71. Доманский Ю.В. Смыслообразующая роль архетипических значений в литературном тексте: Пособие по спецкурсу. Тверь, 2001.

72. Евдокимов П.Н. Женщина и спасение мира: О благодатных дарах мужчины и женщины / Пер. с фр. Минск, 1999.

73. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.

74. Ерохина Т. Лик и личина: женские образы в искусстве символизма. Ярославль: Ярославский государственный университет, 2001. http://www.auditorium.ru/books/55175/full55175.pdf.

75. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

76. Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. СП б., 2001.

77. Зайцев Б. Бальмонт // Воспоминания о серебряном веке. М., 1993.

78. Зайцев Б. Бальмонт// Далекое. М., 1991.

79. Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

80. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методы изучения литературы. Системный подход. М., 2002.

81. Иванов В. В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период). М., 1965.

82. Иванов В. О лиризме Бальмонта // Аполлон. 1912. № 3 4.

83. Иванов В.И Родное и вселенское. М., 1994.

84. Иванов Вяч. Две стихии в символизме // Иванов Вяч. По звездам: Статьи и афоризмы. СП б., 1909.

85. Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М., 1998.

86. Иванов Вяч.Вс. Чет и нечет // Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М., 1998.

87. Исаев С.Г. Литературные маски серебряного века (на материале творческих исканий «старших» символистов) // Филологические науки. 1997. №1. С. 3-13.

88. ИсуповК.Г. Философия и литература «серебряного века» (сближения и перекрестки) // Русская литература рубежа веков (1890-е — начало 1920-х годов). Кн. 1. М., 2001. С. 69- 130.

89. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М., 1966.

90. Кедров К. Поэтический космос. М., 1989.

91. Келдыш В.А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность // Русская литература рубежа веков (1890-е — начало 1920-х годов). Кн. 1. М., 2001. С. 13-68.

92. Кирилина А.В. Тендер: лингвистические аспекты. М., 1999.

93. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии н. XX века. — М., 1986.

94. Колобаева Л.А. Русский символизм. М., 2000.

95. Кондаков ИВ. Введение в историю русской культуры. М., 1997.

96. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 1. Иваново, 1993.

97. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 2. Иваново, 1996.

98. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 3. Иваново, 1998.

99. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999.

100. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5. Иваново, 2002.

101. КорецкаяИВ. Импрессионизм в поэзии и эстетике символизма // Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX века. М., 1975. С. 207-251.

102. Корецкая И.В. Константин Бальмонт // Русская литература рубежа веков (1890-е- начало 1920-х годов). Кн. 1. М., 2001. С. 933 958.

103. Корецкая И.В. Символизм // Русская литература рубежа веков (1890 -нач. 1920-х годов). Кн. 1. М., 2001. С. 688 731.

104. Корман Б. О. Лирика H.A. Некрасова. Воронеж, 1964.

105. Косарев А. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость. М., СП б., 2000.

106. Кричевская И.Р. Модернизм в русской литературе серебряного века. — М., 1994.

107. Кронгауз М.А. Семантика. М., 2001.

108. Крохина Н.П. К вопросу о космическом начале в творчестве К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 2. Иваново, 1996. С. 31 37.

109. Крохина Н.П. Миф и символ в романтической традиции (в русской литературе и эстетике начала XX века). Автореферат . кандидата филологических наук. М., 1990.

110. Куприяновский П.В., Молчанова H.A. Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба. Иваново, 2001.

111. Куприяновский П.В. Поэтический космос Константина Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 5 17.

112. Лавров A.B. Мифотворчество Аргонавтов // Миф Фольклор — Литература. Под ред. В.Г. Базанова. Л., 1978. С. 137 - 170. .

113. Левина Л. От Гете до Блока. Идея «Вечно Женского» в творчестве русских символистов // Литературная учеба. 2000. № 1. С. 153 170.

114. Левинтон Г.А. Заметки о фольклоризме Блока // Миф Фольклор - Литература. Под ред. В.Г. Базанова. Л., 1978.

115. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 2000.

116. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Миф. Число. Сущность. М., 1994.

117. Лосев А.Ф. История античной эстетики: (Ранняя классика). М., 1963.

118. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.

119. Лотман Ю.М. О мифологическом коде сюжетных текстов // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973.

120. Лотман Ю.М. Семиосфера. СП б., 2000.

121. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Успенский Б.А. Избранные труды в 2 т. Т. 1.М., 1996.

122. Ляпина Л.Е. Стихотворение К.Д. Бальмонта «Я мечтою ловил уходящие тени.» // Анализ одного стихотворения. Межвузовский сборник. Л., 1985. С. 206-213.

123. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996.

124. Максимов Д.Е. Поэзия и проза А. Блока. JL, 1975.

125. Максимов Д.Е. Идея пути в поэтическом мире Ал. Блока // Максимов Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока. Л., 1981. С. 6 — 151.

126. Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века: Очерки. Л., 1986.

127. Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока. С. 238.

128. Марьева М.В. Книга К.Д. Бальмонта «Будем как солнце»: к проблеме архитектоники //Филологические штудии: Сборник научных трудов. Иваново, 2000.

129. Марьева М.В. Книга К.Д.Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2003.

130. Марьева М.В. Книга К.Д.Бальмонта «Будем как солнце». Вопросы поэтики. Автореферат дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2003.

131. Марьева М.В. Субъектная структура в книге стихов К.Бальмонта «Будем как Солнце» // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5. Иваново, 2002.

132. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.

133. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2001.

134. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 2000.

135. Мелетинский Е.М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001.

136. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СП б., 1999.

137. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М., 1991 1992.

138. Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века // Преображение (Русский феминистский журнал). 1996. № 4. С. 158.

139. Молчанова H.A. Аполлоническое и дионисийское начала в книге К.Д. Бальмонта «Будем как солнце» // Русская литература. 2001. № 4. С. 51-68.

140. Молчанова H.A. Мотивы русской мифологии и фольклора в лирике символистов 1900-х годов. Автореферат дис. . кандидата филологических наук. Горький, 1984.

141. Молчанова H.A. Поэзия К.Д.Бальмонта 1890-х- 1910-х годов: проблемы творческой эволюции. М., 2002.

142. Найдыш В.М. Мифотворчество и фольклорное сознание // Вопросы философии. 1994. № 2. С. 45 53.

143. Национальный Эрос и культура: В 2 т. Т. 1. М., 2002.

144. Нефедьев Г.В. Русский символизм и розенкрейцерство. Статья вторая // Новое литературное обозрение. 2002. № 56.

145. Нефедьев Г.В. Русский символизм и розенкрейцерство. Статья первая // Новое литературное обозрение. 2001. № 51. С. 167-195.

146. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру. СП б., 2000.

147. Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. М., 1990.

148. Новикова Т. «Прекрасная дама» в культуре серебряного века // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1998. № 1. С. 90 100.

149. Орлицкий Ю.Б. Свободный стих К. Бальмонта и М. Цветаевой (Верлибр как маргиналия: два эпизода из истории русского стиха) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 2. Иваново, 1996.

150. Орлов В.НБальмонт. Жизнь и поэзия // Бальмонт К.Д. Стихотворения. Л., 1969.

151. Осаченко Ю.С., Дмитриева JI.B. Введение в философию мифа. М., 1994.

152. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы звуковой организации текста. М., 1990.

153. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М., 1994.

154. Пайман А. История русского символизма. М., 2000.

155. Панченко A.M., Смирнов И.П. Метафорические архетипы в русской средневековой словесности и в поэзии н. XX века // Древнерусская литература и русская культура XVIII XX веков: ТОДРЛ. XXVI. Л.: Наука, 1971. С. 33-49.

156. Парандовский Я. Алхимия слова. Петрарка. Король жизни. М., 1990. С. 509.

157. Пермякова JI.A. Сакрализация женственности в прозе русского символизма. Дис. кандидата филологических наук. Уфа, 1996.

158. Петрова Т.С. Принцип зеркальности в поэзии Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999.

159. Петровская Н. Воспоминания // Минувшее: Исторический альманах. М., 1992. Вып. 8.

160. Платон. Пир // Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. М., 1993. С. 81 — 134.

161. Пол. Тендер. Культура. Немецкие и русские исследования. Сборник статей. Вып. 2. М., 2000.

162. Померанцева Э.В. Александр Блок и фольклор // Русский фольклор. Кн. З.М.-Л., 1958.

163. Пономарева A.M. Семантическая система русских поэтических текстов (на материале лирики начала XX века). Дисс. . кандидата филологических наук. Ростов на - Дону, 1995.

164. Почему растения лечат / М.Я. Ловкова, А.М.Рабинович, С.М. Пономарева и др. М., 1990.

165. Православный богослужебный сборник. М.,1991.

166. ПриходькоКС. Мифопоэтика А. Блока. Историко-культурный и мифологический комментарий к драмам и поэмам. Монография. Владимир, 1994.

167. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. JL, 1986.

168. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10 т. М., 1956 1958.

169. Раков В.П. «Понятное / непонятное» в составе стиля // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Вып. 4. Иваново, 2000. С. 5 13:

170. Раков В.П. К проблеме морфологии и фигурности неклассических стилей (Теоретический очерк) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5. Иваново, 2002. С. 220 226.

171. Раков В.П. Меон и стиль // Anzeiger fur slavische Philologie. Graz (Austria), 1999. Bd. 26.

172. Раков В.П. Меон и стиль Марины Цветаевой (Подступы к проблеме) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 65 74.

173. Раков В.П. О неклассических стилях (Теоретический этюд) // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Вып. 5. Иваново, 2001. С. 4 — 12.

174. Розанов В.В. Люди лунного света: Метафизика христианства. М., 1990.

175. Русская литература конца XIX начала XX века: 1901 — 1907. М., 1971.

176. Русская литература конца XIX начала XX века: 90-е годы. М., 1968.

177. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920 годов): В 2 кн. Кн. 1. М., 2001.

178. Русские писатели. 1800 1917. Библиографический словарь. Т. 1 — 3. М., 1989- 1994.

179. Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997.

180. СаришвилиВ.К. Сонеты К.Д. Бальмонта. Дис. . кандидата филологических наук. Краснодар, 1999.

181. Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма: Проблема «жизнетворче-ства». Воронеж, 1991.

182. Серебренникова Н.Г. Механизм эпитета (на материале поэтических текстов К. Бальмонта). Дисс. . кандидата филологических наук. Тамбов, 2002.

183. Сетон-Уилъямс М.В. Египет: миф и реальность // Женщина в легендах и мифах. М., 1998.

184. Скафтымов А. П. К вопросу о соотношении теоретического и исторического рассмотрения в истории литературы (1923) // Русская литературная критика. Саратов, 1994. С. 139- 142.

185. Сливицкая О.В. Космос и душа человека: О психологизме позднего Бунина // Царственная свобода: О творчестве И.А. Бунина. Воронеж, 1995.

186. Словарь русского языка в 4-х т. Т. 3. / Под. ред. А.П. Евгеньевой. М., 1987.

187. Смирнов В.А. Литература и фольклорная традиция. Иваново, 1992.

188. Смирнов В.А. Литература и фольклорная традиция: вопросы поэтики (архетипы "женского начала" в русской литературе XIX XX века). Пушкин. Лермонтов. Достоевский. Бунин. Иваново, 2001.

189. Смирнов В.А. Обряд «вождение русалки» и его южнославянские параллели // Русский язык, литература и культура в современном обществе. Иваново, 2002.

190. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977.

191. Смирнова JI.A. Русская литература конца XIX начала XX века. М., 2001.

192. Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. М., 1996.

193. Соловьев B.C. Лекции по истории философии // Вопросы философии. 1989. №6.

194. Соловьев B.C. Смысл любви // Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.

195. Соловьев B.C. «Неподвижно лишь солнце любви.». Стихотворения. Проза. Письма. Воспоминания современников. М., 1990.

196. Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Соловьев Вл. Сочинения. В 2 т. Т. 2 М., 1988.

197. СпивакМ. Мать, жена, сестра, дочь? (Объект влечений Андрея Белого) //http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999 05/1999 5 24.htm.

198. Ставровская КВ. Мотив двойничества в русской поэзии начала XX века (И. Анненский, А. Ахматова). Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2002.

199. Старикова A.B., Бурукина O.A. Тендерная обусловленность аллегорий В.В. Маяковского // Тендерные исследования в гуманитарных науках. Ч.З. Иваново, 2000. С. 93 101.

200. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России начала XX века. М.,1976.

201. Суз доле в П. К. Врубель и Лермонтов. М., 1980. С. 60-190.

202. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995. '

203. Топоров В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве) // От мифа к литературе. М., 1993.

204. ТхорикВ.И. Языковая личность (лингвокультурологический аспект). Дис. . доктора филологических наук. Краснодар, 2000.

205. ТюпаВ.И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ). М., 2001.

206. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений. Л., 1987 (Библиотека поэта; Большая серия).

207. Тяпков И. С. Русский символизм в рецепции англо-американского литературоведения: вопросы истории и теории. Дис. . кандидата филологических наук. Иваново, 2000.

208. Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта (Предварительные замечания) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5. Иваново, 2002. С. 33-45.

209. Тяпков С.Н. Творчество К. Бальмонта в свете принципа дополнительности Нильса Бора: (К постановке вопроса) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999. С. 69-79.

210. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т. 2. СП б., 1996.

211. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х кн. М., 2002.

212. Флоренский П. А. Имена//Малое собр. соч. Б. м., 1993. Вып. 1.

213. Флоренский П.А. Макрокосм и микрокосм // Оправдание космоса. СП б., 1994.

214. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1978.

215. Фрейденберг О.М. Миф об Иосифе Прекрасном // Язык и литература. Т. VIII. Л., 1932.

216. Фрэзэр Д.-Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1993.

217. Хализев В.Е. Теория литературы. М, 1999.

218. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СП б., 1999.

219. Ходасевич Вл. Конец Ренаты // Колеблемый треножник. М., 1991. С. 269.

220. Ходасевич Вл. Собрание сочинений в 4-х. т. Т. 4. М., 1996 1997.

221. Цветаева М. Слово о Бальмонте // Цветаева М.И. Об искусстве. М., 1991.

222. Черный Ю.Ю. Философия пола и любви Н.А. Бердяева. Дис. . кандидата философских наук. М., 1998.

223. Шевцова Т. Ю. Творчество Мирры Лохвицкой: традиции русской литературной классики, связь с поэтами современниками. Автореферат дис. . кандидата филологических наук. М., 1998.

224. Шевцова Т.Ю. Поэтическое мироощущение М. Лохвицкой и К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 4. Иваново, 1999. С. 33 — 43.

225. Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

226. Элиаде М. Азиатская алхимия. Сборник эссе. М., 1998.

227. Элиаде М. Священное и мирское. М. 1994.

228. Эллис Кобылинский Л.. Русские символисты. Томск, 1996.

229. Эткинд Е.Г. Материя стиха. СП б., 1998.

230. Эткинд Е.Г. Проза о стихах. СП б., 2001.

231. Юнг КГ. О психологии бессознательного // Юнг К.Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного. М., 1994.

232. Юрьева 3. Космическая тема в раннем творчестве Андрея Белого // Ап-driy Bely: Pro et contra. Milano, 1986.

233. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.

234. Якобсон Р. Новейшая русская поэзия // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В. П. Нерознака. М., 1997.

235. Hocke G.R. Die Welt als Labyrinth. Manierism in der europäischen Kunst und Literatur. Durchges. Und erweiterte Ausg. Hg. V. Grützbacher, Reinbek b ei Hamburg, 1987.

236. Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont: 1890 1909. Köln; Wien, 1988.

237. Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont: 1910-1917. Teil II. Köln; Weimar; Wien, 1992.