Поэтика цвета в прозе Е.И. Замятина

Седова, Олеся Валерьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика цвета в прозе Е.И. Замятина

Год: 2006
Автор научной работы: Седова, Олеся Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Елец
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Поэтика цвета в прозе Е.И. Замятина'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика цвета в прозе Е.И. Замятина"

На правах рукописи

Седова Олеся Валерьевна

ПОЭТИКА ЦВЕТА В ПРОЗЕ Е.И.ЗАМЯТИНА

Специальность 10.01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Елец - 2006

Работа выполнена на кафедре русском литературы XX века и зарубежной литературы Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина

Научный руководитель: доктор филологических наук

профессор Надежда Николаевна Комлик

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор Ирина Михайловна Попова;

кандидат филологических наук профессор Альберт Михайлович Стрельцов

Ведущая организация: Белгородский государственный

университет

Зашита состоится «¿¿_» НЯдс^Р^с 2006 года в Ю часов на заседании диссертационного совета Д 21^.059.01 в Елецком государственном университете им. И.А. Бунина по адресу: 399770, г. Елец Липецкой области, ул. Коммунаров, 28.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Елецкого государственного университета имени H.A. Бунина (ул. Коммунаров, 28).

Автореферат разослан « [b » Q)cTß0j\e 2006 г.

Учёный секретарь fh

диссертационного совета jw'

В. М. Колодко

Евгений Иванович Замятин — уникальный художник XX столетия — вошел в историю отечественной литературы как талантливый прозаик, драматург, переводчик, сценарист, публицист, литературный критик и теоретик искусства. В его произведениях сочетаются традиции русской и мировой литературы, ярко выраженная «русскость» восприятия мира с европейски-рассудочной продуманностью и отточенностью деталей и образов, трагическое и жизнерадостное мирочувствование, лирическое и сатирическое начала.

Постижение многогранного художественного наследия Е.И. Замятина, пришедшего к читателю во второй половине восьмидесятых годов, началось с осмысления идейно-гематического содержания его творчества н, прежде всего, романа «Мы». Изучению идейно-тематического аспекта прозы и публицистики писателя посвящены многие серьезные монографические исследования отечественных и зарубежных литературоведов (А.Гилднер, Р.Гольдта, С.А.Голубкова, Т.Т.Давыдовой, Н.Н.Комлик, Б.А.Ланина, О.Н.Николенко, Л.В.Поляковой, И.М.Поповой, Р.Рассела, Д.Ричардса, Е.Б.Скороспеловой, А.Шейна, Н.В.Шенцевой, Л.Шефлер, Л.И.Шишкиной, Э.Эндрюс), докторские (С.А.Голубкова, Т.Т.Давыдовой, Н.Н.Комлик, М.Ю.Любнмовой, И.М.Поповой) и кандидатские (В.А.Бодрова, Н.Ю.Желтовой, О.В.Зюлиной, Ким Се Ила, Н.З.Кольцовой, И.М.Курносовой, Ло Ли Вей, Е.АЛядовой, Т.А.Майоровой, М.А.Резун) диссертации, статьи А.Ю.Галушкина, В.А.Келдыша, О.Н.Михайлова,

B.А.Туниманова, М.О.Чудаковой, И.О.Шайтанова и других. Большую роль в понимании идейно-тематического содержания замятинских произведений сыграли издающиеся с 1994 года в Тамбове сборники научных докладов, статей, очерков, заметок, тезисов «Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня», являющиеся коллективными монографиями.

С середины 90-х годов XX века в замятиноведении происходит переориентация исследовательских интересов с идейно-тематической проблематики на вопросы поэтики и художественного мастерства. Язык, стиль, особенности художественного пространства и времени, сюжетно-композицйонная, мотивная и повествовательная структуры прозаических текстов писателя анализируются в исследованиях В.Н. Евсеева, НЛО. Жел-товой, О.В.Зюлиной, О.Г.Карасевой, Н.А.Кожевниковой, Н.З.Кольцовой, Е.Ю.Коломийцевой, Н.Н.Комлик, Е.А.Лядовой, М.Ю.Любимовой, Т.А. Майоровой, Н.В. Нагиной, O.A. Павловой, И.М. Поповой, М.А. Резун,

C.С. Романова, H.H. Фигуровского, Л.Е. Хворовой, Н.В. Шенцевой и других ученых, внесших значительный вклад в замятиноведение.

На фоне усилившегося за последние годы внимания отечественных и зарубежных литературоведов к поэтике замятинского творчества становится особенно заметна невыявленность проблемы цветописи, играю-

шеи весомую роль в воплощении художественном идеи произведений писателя. Нельзя, конечно, сказать, что современное замятиноведение совсем обошло молчанием эту особенность поэтического мастерства художника. Так, Е.А.Кожемякова в статье «Символика цветообозначений в романе Е.Замятина "Мы"» исследует смысловую нагрузку цветообразов в этом произведении, сопоставляя ее с традиционном христианской цветовой символикой. Наряду с Е.А.Кожемяковой, семантикой цвета в прозе Замятина интересуется Н.И.Каратеева, убежденная, что его цветопись «несет глубокую идейно-художественную и эмоциональную нагрузку».1 Много интересных наблюдении над особенностями замятинской цветописи сделаны Н.Н.Комлик, утверждающей, что колористический компонент в творчестве Замятина «выступает в качестве своеобразного инструмента художественной интерпретации, в роли смыслопорождающей парадигмы»2 и участвует «в становлении системы ценностей произведения». О роли цвета в прозе Замятина размышляют в своих монографиях Т.Т. Давыдова («Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы первой трети XX века»), Н.Ю.Желтова («Проза Е.И.Замятнна: поэтика русского национального характера»). Интересные наблюдения о смысловом значении некоторых цветовых образов сделаны в статьях В.Н.Евсеева («Лейтмотив в поэтике Е.И.Замятина»), Н.З.Кольцовой («Роман Е.Замятина "Мы" и миф о Прометее»), И.А.Костылевой («Е.Замятин и Б.Зайцев: две грани русского импрессионизма»), В.А.Кукариной («Цветопись в рассказах Евгения Замятина»), А.Н.Сабат («Мастерство создания портрета в романе Е.Замятина "Мы"»), Т.А.Шестаковой («Реализация темы жизни — смерти в рассказе Е.Замятина "Пещера"»), Е.Муратовой («Цветовой колорит в рассказе Е.Замятина "Пещера"»).

Но, несмотря на отдельные очень интересные наблюдения и анализы, проблема колористики в творчестве Е.И.Замятина все-таки продолжает оставаться на обочине исследовательского интереса, в то время как цветовые особенности многих русских писателей (А.С.Пушкина, М.ЮЛермонгова, Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского, И.С.Шмелева, И.А.Бунина, И.Ф.Аннен-ского, К.Д.Бальмонта, А.Белого, А.А.Блока, М.И.Цветаевой, С.А.Есенина, М.А.Булгакова, М.М.Пришвина), предшественников и современников

1 Каратеева И.И. Поэтика цвета в повести Е.М.Замятина «Север»//Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XI кн. Кн. XI. - Тамбов: ТГУ, 2003. - С.94.

2 Комлик H.H. Творческое наследие Е.И. Замятина в контексте традиций русской народной культуры. - Елец: ЕГЛМ, 2000. - С. 196.

Замятина, достаточно глубоко изучены в современном литературоведении.1 Большинство исследователей придерживаются мнения, что цвет - это осознанный, тщательно продуманный прием, помогающий художнику слова выразить свои мысли и чувства. Уловить смысл цветообраза означает проникнуть в глубины подсознания писателя, понять особенности его личности, своеобразие его творческой лаборатории. В использовании цвета лежит одна из наиболее индивидуальных черт авторского видения мира и его воплощения в художественной практике.

Подобно многим мастерам живописи словом, Е.И.Замятин широко использует цветообразы в системе идейно—художественных средств. Цветовое начало лежит в основе творческого сознания писателя, который чувствовал и мыслил колористическими образами. Не случайно в письме к жене (от 14 июля 1916 г.) из Нью-Кастля, признаваясь ей в любви, Е.Замятин использует исключительно цветопись: «Подумать только: человек за 20 лет, далеконько ушедший, ночью занимается мечтами, голубыми,

1 См.: Алимпиева Р.В. Свет и тьма в византийской христианской эстетике и их отра-женность в образной системе А.Блока // Актуальные проблемы и перспективы филологии. Калининград, 1996. С. 9-16; Барзах А.Е. «Тоска» Анненского. Комментарии. // Ежеквартальник русской филологии и культуры. 1996. Т. 2. № 2. С.206-231; Борисова Н.В. Цветопись в творчестве М.М.Пришвина // Творчество М М. Пришвина. Исследования и материалы. Воронеж, 1986. С. 78-85; Гусарова Н.П. Белый цвет в произведениях Бунина // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. - С. 198-203; Зубова Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект. - Л., 1989; Кокорина Н.В. Цвет в художественном мире М.А. Булгакова: Повесть «Собачье сердце» // Проблемы и методы исследования литературного текста.- Тверь, 1997. С. 49-53; Руднева Е.Г. Цветовая гамма в повести И.С. Шмелева «Богомолье» // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2000. № 6. С. 59-66; Семенова О.Н. О значимости цвето-световой палитры в поэтике И.А. Бунина // Цвет и свет в художественном произведении. Сыктывкар, 1990. С. 46-55; Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского.- М., 1976; Соловьев С.М. Цвет и жанр в произведениях Пушкина // Рус. речь, 1976. № 3. С. 24-27; Старцева Н.М. Некоторые особенности создания цветовых образов в произведениях К.Бальмонта // Единицы языка и речи: семантика, функция, изучение. Тула, 1996. С. 67-76; Шкурки-на Ю.А. Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначений (на материале произведений А.Блока). Автореф. дис... .канд. филол. наук. Тверь, 1998; Яковлева Л. Символика цвета в романе А.Белого «Петербург» // Тартуский университет. Рус. филология 6. Сб. науч. работ молодых филологов. Тарту, 1995. С. 78-83.

розовыми и ярко-красными преимущественно - вместо того, чтобы спать или реализовать размышления возможно скорее и проще»1.

Насколько ярко был развит колористический талант Замятина, возможно, красноречивее всего свидетельствуют его литературно-критические и публицистические статьи, где он с помощью цвета описывает законы мироустройства, тайны творческого сознания, особенности художественных методов (реализма, символизма, синтетизма), оценивает литературное дарование других писателей.

Об особом даре колористического мировидения Замятина свидетельствует и его долгая и крепкая дружба с русскими художниками: Ю.П.Анненковым, Б.М.Кустодиевым, Б.Д.Григорьевым.

В связи с этим представляется, что системный анализ особенностей замятинской цветописи позволит глубже прояснить творческую концепцию писателя, понять его самобытную философию, оценить неповторимость писательского почерка. И, может быть, именно в колористическом мироощущении писателя стоит искать ключ к разгадке его удивительного стиля. Все это и обуславливает перспективность и актуальность данного диссертационного исследования, главной целью которого является изучение особенностей цветового восприятия мира и его воплощения в прозе Замятина. Поставленная цель определила решение следующих задач:

- выявить роль цвета в историко-культурном контексте и традициях русской литературы;

- определить функциональный спектр колористики и ее роль в циклизации произведений писателя («уездная» трилогия, «северный» и «петербургский» циклы, «английская» дилогия);

- проследить эволюцию колористического воплощения образа России в прозе писателя;

- обнаружить авторскую позицию и его этико-эстетический идеал, экспонированные в цветовой композиции «английского» цикла и романа «Мы».

Обозначенные задачи решаются на материале художественной прозы, публицистики, литературной критики, автобиографий, писем, заметок и интервью Е.И.Замятина.

Главным предметом диссертационного исследования являются особенности воплощения и функционирования цвета в прозе Замятина.

Поставленными целью и задачами обусловлен и выбор метода исследования, базирующегося на принципах системно-целостного анализа

Замятин Е. Письма к Л.Н.Замятиной, 1906-1931 // Рукописные памятники. Выпуск 3. Часть 1. Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина. - СПб.: Рос. национ. библиотека, 1997. - С. 210.

произведений. Кроме того, используются историко-генетический и сравнительно-типологический способы изучения художественных произведений, предполагающие соотнесение идейно-художественного содержания произведений Замятина с нравственно-философскими, этическими исканиями русской литературы. Исследование включает также элементы сравнительно-исторического, мифопоэтического и мотивного анализов.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования разработана с учетом научных концепций, содержащихся в трудах отечественных и зарубежных замятиноведов: А.Гилднер, Л.Геллера, С.А.Голубкова, Р.Гольдта, Т.Т.Давыдовой, В.Н.Евсеева, В.А.Келдыша, Н.Н.Комлик, И.А.Костылевой, Е.А.Кожемяковой, Б.А.Ланина, М.Ю Любимовой, О.Н.Михайлова, Е.Г.Мущенко, В.А.Недзвецкого, Л.В.Поляковой, И.М.Поповой, Р.Рассела, Е.Б.Скороспеловой, В.А.Туниманова, В.А.Чаликовой, И.О.Шайтанова, А.Шейна. В диссертации нашли отражение идеи крупных ученых в области истории литературы, сравнительно-исторической поэтики, культурологии: А.Н.Афанасьева, М.М.Бахтина, А.И.Белецкого, А.Н.Веселовского, Н.К.Гея, А.В.Западова,

A.М.Панченко, М.Я.Полякова, А.А.Потебни. Существенное значение для разработки теоретико-методологических принципов диссертационного исследования имели философские работы АЛосева, Е.Трубецкого, П.Флоренского, О.Шпенглера, М.Элиаде, К.Юнга; этнографические труды Д.Фрэзера, а также исследования в области цвета, проведенные отечественными (Н.Б.Бахилина, А.А.Брагина, Л.В.Зубова, Л.А.Качаева,

B.В.Колесов, С.М.Соловьев, Р.М.Фрумкина) и зарубежными лингвистами (Р.Адамсон, Б.Берлин, П.Кей).

На защиту выносятся следующие положения:

1) Цвет является базовой категорией в художественном мире Замятина, играет концептуальную роль в его творчестве, способствует воссозданию национальной картины мира, амбивалентного в своей основе.

2) Колористический компонент выступает в роли смыслопорождаю-щей парадигмы в прозе Замятина, организует все уровни текста, способствует реализации авторской идеи и его нравственно-этического и эстетического идеала, что позволяет объединить произведения в циклы.

3) Цветовые образы в прозе Е.Замятина многофункциональны. Они выполняют предметно-изобразительную, психологическую, символическую, эмоционально-экспрессивную, морально-оценочную, пародийную, жанрообразующую функции, служат реализации основных идей и тем произведения, участвуют в формировании системы мотивов и лейтмотивов, выявляют типологическое сходство героев, конфликтов, обстоятельств.

4) Цвет играет важную роль в развитии темы Руси-России, сквозной для творчества писателя. Пестрая колористика с доминированием в ней

темно-серых тонов, характерная для облика русской провинции ранних повестей, сменяется звонкими, яркими красками в облике Руси, возникающем в послереволюционном творчестве Замятина. Смена колористических кодов означала эволюцию взглядов писателя на глубинную, почвенную, живую в своем цветовом воплощении Русь, которой противостоит ахроматический, бесцветный облик столичной, «петербургской» России, гибнущей под натиском темной революционной стихии.

5) Колористическая композиция — важнейший структурный элемент в воплощении самого острого в художественном мире Замятина конфликта между «естественным», «природным» человеком и «рассудочностью», а-космичностью европейской цивилизации, которая лежит в основе действия произведений «английского» цикла и романа «Мы». Цветопись выражает нравственно-этический авторский идеал, согласно которому, жизнь не может быть «упакована» в разумные пределы-правила, а гармония человеческой личности достигается только сочетанием рациональных и эмоциональных начал.

Научная новизна исследования заключается:

- в системном прочтении художественного наследия Замятина через призму его колористического своеобразия;

- в выявлении и систематизации функций цветообразов в художественном мире Замятина;

- в нахождении связей цвета с тематическими, жанровыми и сюжет-но — композиционными особенностями литературных текстов Замятина;

- в обнаружении обусловленности цветовой палитры прозы художника его мировоззрением и этико-эстетйческим идеалом;

- в анализе и интерпретации замятинской цветовой символики.

Теоретическая значимость диссертации состоит в конкретизации

особенностей художественной системы Замятина, выраженной через цветопись; в расширении полисемантического объема понятия «цвет», в уточнении терминов «цветопись», «цветовая композиция», «цветовой код», «цветовой символ»; в исследовании механизмов создания колористических образов и их функционирования в произведениях писателя, в определении колористической уникальности таланта Замятина, запечатлевшего с помощью цвета не только многокрасочный реальный мир, но и философскую мысль о нем.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможном использовании основных положений и выводов диссертации в преподавании литературы в вузе на основных и специальных курсах, в практике школьного изучения русской литературы, а также при подготовке учебных и методических пособий по русской литературе первой половины XX века.

Апробация работы.

Основные положения диссертационного исследования изложены в 6 опубликованных статьях. Ключевые положения, отдельные разделы и параграфы диссертации обсуждались на кафедре русской литературы XX века и зарубежной литературы Елецкого государственного университета имени И.А.Бунина. Концептуально важные идеи становились темами докладов на конференциях различного уровня (международных, всероссийских, межвузовских, внутривузовских): научно-практическая конференция «Поэтика литературных гнезд: филология, история, краеведение» (Орел, 2004); научно-методическая конференция «Актуальные проблемы преподавания литературы в школе» (Липецк, 2004); Всероссийская конференция «А.С.Пушкин и русская литература XX века» (Москва, 2004); международная научная конференция «Библия и национальная культура» (Пермь, 2004); Пятые международные Замятинские чтения (Елец - Тамбов, 2004).

Поставленные задачи определили структуру исследовзния: оно состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 277 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, отмечается степень изученности проблемы, формулируются предмет и объект диссертационного исследования, цели, задачи, научная новизна, определяются теоретико-методологическая база, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Категория цвета в культурно-аксиологической парадигме и традициях русской литературы» исследуется роль цвета в историко-культурном и литературном контекстах.

В первом параграфе «Колористическая полифония культурных традиций народов мира» выявляется значение цвета в религии, философии, искусстве, высказывается мысль о том, что цвет во многом формирует духовный мир человека, находящегося на протяжении всей жизни в окружении цвета. Не случайно поэтому цвет интересует специалистов из самых различных областей знаний: физики, физиологии зрения, этнопсихо-лингвистики, психологии, языкознания, литературоведения.

лые мифолого-символические системы, для третьих цвет являлся выразителем менталитета народа, одной из главных составляющих национальной картины мира.

Считается, что система цветообозначений у каждого конкретного народа представляет собой уникальный микромир, в котором находит отражение реальное видение мира и историко-культурные традиции. Единой же, универсальной системы, закрепляющей определенное семантическое значение за каким-либо цветом, не существует. В каждой стране в определенный исторический период складывалась своя колористическая система, отражающая особенности мироощущения и миропонимания того или иного этноса.

Цвет имеет большое значение во всех сферах искусства. Цвето-световые эффекты часто используются композиторами в музыкальных произведениях для усиления эмоционального воздействия; цвет — первоэлемент в живописи, с помощью которого она отражает видимый мир.

Во втором параграфе «Функционально-семантичесая парадигма цвета в эстетическом контексте русской литературы» определяется роль цветописи в произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Лескова, Достоевского, Чехова, Анненского, Белого, Блока, Брюсова, Бальмонта, Зайцева, Волошина, Шмелева и других отечественных авторов, создавших свои символические, колористические системы. Отмечается, что цветовые открытия русской литературы и живописи XIX -начала XX веков были во многом усвоены Е.И.Замятиным. Цвет для него является не просто художественным приемом, с помощью которого он воссоздает мир и человека, а явлением сущностным, онтологическим. Он мыслил колористическими категориями, способствующими воссозданию обобщающей картины мира.

Отношение писателя к цвету укладывается в его теоретические разработки по технике современной ему художественной прозы. «Старых, медленных, дормезных описаний нет: лаконизм - но огромная заряжен-ность, высоковольтность каждого слова. В секунду — нужно вжать столько, сколько раньше в шестидесятисекундную минуту: и синтаксис — эллиптичен, летуч, сложные пирамиды периодов — разбросаны по камням самостоятельных предложений. В быстроте канонизированное, привычное ускользает от глаза: отсюда - необычная, часто странная символика и лексика. Образ — остр, синтетичен, в нем - только одна основная черта, какую успеешь приметить с автомобиля»1. Следуя неизменному художественному принципу — лаконичности, Замятин выражает в образах «только суть, экстрат, синтез, открывающийся глазу в сотую долю секунды, когда соб-

1 Замятин Е.И. Избранные произведения. -М.: Сов.Рос., 1990. -С.436.

раны в фокус, спрессованы, заострены все чувства»1. Цветовой эпитет для Замятина - это не просто многозначная деталь, позволяющая точно изобразить предметы и явления реального мира, но и сгусток смысла, несущий, как правило, огромный символический потенциал.

Во второй главе «Цветовое воплощение образа России и характера русского человека в прозе Б.И.Замятина» определяется роль цветописи в воссоздании национальной картины мира, в воплощении мира русской души и русского характера, стихии русского Эроса, выявляется значение колористики в создании образа послереволюционной России.

В первом параграфе «Роль колористики в воссоздании национальной картины мира в «уездной» трилогии Е.И.Замятина ("Уездное", "На куличках", "Алатырь")» диссертант отмечает, что в основе творчества Е.И.Замятина лежит народная этика и эстетика. Писатель хорошо понимал особенности народного миросозерцания, его культуры, синтезировавшей языческое и христианское начала. Подобный синтез обусловил многие противоречия русской ментальности и исторической судьбы России. Диссертант подчеркивает, что при создании цветовых образов в «уездных» повестях проявляется колористическое дарование Замятина, опирающегося на традиции национального колористического мировосприятия. Характерная для народной культуры яркая и многозначная цветовая палитра позволила писателю мастерски воссоздать в цвете национальную картину мира, противоречия русского бытия, изобразить уездную Русь одновременно «святой и грешной, светлой и темной».

Доминирующие серые, блеклые, темные тона являются колористическими знаками серого, безотрадного существования жителей русской провинции, находящихся во власти скуки, беспросветных будней, умерщвляющих их души, ведущих к нравственной деградации. Присутствующий же в повестях красный цвет, с сопутствующим ему значением «вульгарной телесности», только усиливает ощущение духовной стагнации почвенной Руси, становится символическим обобщением телесно-чувственного отношения уездной России к миру.

И в этом, казалось бы, навсегда застывшем мире русской провинции Замятин находит позитивные явления национальной жизни, заслоненные неприглядным бытом прекрасные, одухотворенные черты, запечатлевая их в звонких, чистых красках. Так, поэтически запечатленная в красно-золотых тонах сцена косьбы в «Уездном» близка по тематике и колориту картинам Серебряковой «Крестьяне» (1914) и «Жатва» (1915). В «Алатыре» уездный город изображен «как престольный образ» в солнечно-золотой гамме, перекликающейся с цветовым ансамблем полотен Кустодиева, Рябушкина, Малявина, для живописи которых характерна яркая

'Там же. С. 401.

красочность народного искусства. В повести «На куличках» красота российских просторов и мечтательность, романтичность русских людей выражены золотисто-голубым спектром. Именно эти цвета доминируют в изображении «сонно-голубого» с «золотыми столбами солнца» Тихого океана, сказочно-красивым видом которого поражен главный герой повести Половец, отличающийся поэтичностью и романтической восторженностью.

Одним словом, Замятин всегда находит удачное цветовое решение, чтобы показать «многоликость» России, двойственность русской души, антиномию русского бытия.

Во втором параграфе «Колористическое воплощение мира русской души в рассказе "Африка"» диссертант анализирует колористику входящего в «северную трилогию» рассказа «Африка» (1916), цветовые компоненты которого, с одной стороны, воспроизводят реальные краски русского Севера, с другой — обретают сложную аллегорически-символическую семантику, которая связана, прежде всего, с фольклорной традицией. Так, доминирующая в описании ночного морского пейзажа золотая, алая, лазоревая гамма становится колористическим эквивалентом души главного героя Федора Волкова, изначально предрасположенной к мечте и грезе. Золотой, алый, лазоревый цвета, обнаруживающие родство с категорией «свет», актуализируют значения «запредельности», «инобытия», «святости». Четкая соотнесенность этих цветов с идеальной, трансцендентной сферой выявляет устремленность героя к высокой романтической мечте, к иному, небесному, царству, воплотившемуся для поморского рыбака в далекую, экзотическую страну под названием Африка, колористическим символом которой становится солнечно-золотой цвет, ассоциирующийся с волшебным «тридевятым» царством русских народных сказок, цветовым кодом которого также является золотой цвет. Этот цвет придает Африке Федора Волкова статус сказочной страны, нереальной, не имеющей места на земле. Иллюзорный, призрачный характер континента, куда стремится душа помора, подтверждается серебряным цветом, окрашивающим его путешествие в Африку. Серебряный цвет, обладая значениями «призрачности», «нереальности», «колдовских чар», подчеркивает пленение поморского богатыря вымышленным, фантазийным миром.

Художественно исследуя феномен "очарованности" русской души романтической фантазией, Замятин приходит к выводу о невероятной привлекательности волшебного мира грез для русского человека и о тенденции его ухода в иллюзорный мир как способа решения всех проблем. Преданность мечте до самозабвения, «идейное идолопоклонство» подчеркнуты в рассказе «Африка» функционированием белого цвета, который формирует художественное пространство сна Федора Волкова, представляющего собой квинтэссенцию событий, происходящих в реальной жизни ге-

роя и в его духовном мире. «Белая гага» и «белая девушка» - ключевые символы сна, раскрывающие важные черты внутренней жизни сновидца. Птица — древнее культовое существо. В ее образе часто представляли душу. Белое оперение птицы из сна символизирует чистую и непорочную душу помора. Белый становится также колористическим атрибутом приснившейся «нездешней» девушки, в которую влюблен Федор Волков. Этот цвет, символизирующий непорочность и чистоту возлюбленной помора, одновременно является и знаком смерти, ледяного бесчувствия, превращающего прекрасную девушку в вестницу несчастья для героя.

Белый цвет как предвестник гибели, как знак инобытия в контексте замятинского рассказа связан и с романтическими традициями русской литературы. «Белый» является цветовой доминантой панночки-утопленницы и ее мертвых подруг из повести Гоголя «Майская ночь, или Утопленница». Белым облачком предстает душа Катерины в гоголевской «Страшной мести». В белоснежном одеянии предстает Эльвира - девушка-облако в романтической повести К.С.Аксакова «Облако». В белое платье одета другая героиня К.Аксакова — прекрасная Цецилия из повести «Вальтер Эйзен-берг», таинственное создание иного мира, пытающееся погубить влюблённого в нее художника-романтика.

Ассоциативная связь «белой девушки» из сна Федора Волкова с образами «белых» девушек русской романтической литературы выявляет ее призрачный, нереальный характер, принадлежность иному, воображаемому миру. Она не женщина из плоти и крови, а фантом, недостижимый идеал. Доминирование белого цвета в облике героини проливает свет на природу любви, озарившей унылый, будничный мир рыбака. Любовь Федора Волкова белая. Белая любовь (так Замятин называет одну из своих статей) и белый цвет, к которому у Замятина особое отношение, выражают то вечное, ничем не остановимое стремление к мечте, к абсолюту, недостижимому идеалу, что, по убеждению Замятина, так свойственно романтической душе русского человека. Белая любовь беспощадна, она убивает, ибо требует «или чистейшее или никакого, или все или ничего»: «Белая любовь — это путь тех вечно несытых душ, о которых поют в Чистый Четверг»1, это удел тех, кто не может удовлетвориться достигнутым, примириться с обыденностью.

Таким образом, белый цвет, согласно художественной логике рассказа, является цветовым символом максимализма, в котором выразилась одна из определяющих черт русского характера. При этом мысль об опасности принципа максимализма подчеркнута финалом рассказа, в котором герой, утративший в своем стремлении достичь «страны обетованной» интерес к реальной жизни, гибнет в морской пучине.

1 Замятии Е.И. Избранные произведения. —

М.: Сов. Рос., 1990.13

С.458.

В третьем параграфе «Колористика и ее функции в повести Б.И.Замятина "Север"» диссертант отмечает, что в повести «Север», как и в подавляющем большинстве произведений, Замятин остается верен народной цветовой символике. Художник щедро использует яркую колористическую палитру, свойственную фольклору и древней русской литературе, для создания живописных картин природы и воспроизведения реалий национального бытия народа. Но цвет используется писателем, прежде всего, для воссоздания характера героя, мира его души, способности любить. Каждый персонаж повести обладает основной цветовой доминантой, выражающей его внутреннюю сущность и жизненные ориентиры. Так, цветовой лейтмотив Кортомы — медно-синий, Кортомихи — сине-розовый, Марея — бело-синий, Пельки - рыже (золото)-зеленый. Замятин реализует весь широкий семантический диапазон цветообозначения «синий», который, с одной стороны, выявляет мертвенность, пустоту, духовную смерть, энтропию Кортомы и его жены, с другой, показывает детскую, бесхитростную, безмятежную, чистую душу Марея, его устремленность ввысь, в область божественных сущностей, и отсутствие у него расчетливости и корысти. При этом синий цвет, объединяющий столь разных героев, как Кортома, Кортомиха и «младень-богатырь» Марей, является символическим знаком безжизненности и ложности их устремлений. Синий цвет, ассоциирующийся в рассказе с вечной мерзлотой и смертью, подчеркивает вымороченность, искусственность тех жизненных целей, которые отгородили их от искрометной, цветущей, многокрасочной жизни, символически воплощенной в рыже-золотом, зеленом Пелькином мире.

Цвет в повести проявляет типологическое родство героев. Так, белый цвет, сопутствующий образу «беловолосого младень-богатыря», «белоголового медведя» Марея, выявляет «очарованность» героя иллюзорной, романтической мечтой и сближает его в колористическом плане с романтиком Федором Волковым, отказавшимся от реальной жизни ради привлекательного, но безжизненного фантома — загадочной и далекой страны Африки. Колористика способствует возникновению и функционированию основных мотивов и лейтмотивов повести. Едва ли не первостепенную роль в развитии основной темы произведения - темы любви — играет красный цвет. Трансформация оттенков красного цвета позволяет проследить историю любви героев. Розовый, огненный цвета, сопутствующие душевно-духовной гармонии любящих, сменяются лихоманным румяным и, наконец, кровавым тоном, символизирующим закат любви, разлад в отношениях Марея и Пельки. Многообразные оттенки взаимоотношений влюбленных раскрывают белый, выражающий чистоту чувств и целомудрие героев, и серый, черный, предвосхищающие трагический финал их любовной истории.

В четвертом параграфе «Цветовой ансамбль и его роль в изображении русского характера в рассказе Е.И.Замятина "Ёла"» диссертант исследует цветовые особенности рассказа «Ёла» (1928), который органично завершает ряд произведений, входящих в «северную трилогию». Здесь, как и в предыдущих повестях, главным предметом художественного исследования становится русский характер, который писатель воссоздает с помощью различных художественных приемов, в том числе мастерски используя колористику. Цветовая палитра рассказа «Ёла» принципиально отличается от радужной цветописи рассказа «Африка» и повести «Север». Она предельно скупая, графически четкая. В ней доминируют черный, белый и желтый цвета, с помощью которых писатель воссоздает необъятные просторы русского Севера, являющиеся в художественной структуре произведения эквивалентом русской души. Колористические компоненты пейзажных зарисовок создают особую атмосферу, настраивают на мысли и чувства героев, служат вестниками грядущих событий. Цветообозначения подчеркивают драматическую судьбу главного героя, его вспыльчивый, крутой нрав и способность отречься от жизни, в которой разбита мечта.

Диссертант утверждает, что цветообразы выполняют в рассказе, прежде всего, психологическую функцию. Черный и белый цвета, доминирующие и в облике Цыбина, выражают его противоречивую натуру и склонность к крайностям. Черно-белый ансамбль подчеркивает главную черту его характера - максимализм, который роднит Цыбина с образами Федора Волкова и Марея и позволяет включить этого героя, несмотря на реальность его устремлений (приобрести лодку), в галерею русских мечтателей, созданных Замятиным.

Колористика в рассказе «Ёла» выполняет символическую функцию. Так, желтый цвет, сопровождающий Цыбина на протяжении всего произведения, становится знаком трагического финала героя. В использовании негативной семантики желтого цвета Замятин следует традициям русского фольклора и литературы. В русской народной культуре желтый - непременный атрибут царства мертвых. Отрицательную семантику несет желтый цвет и в произведениях русской литературы. Впервые желтый цвет проявляется в цвете «непромокаемых штанов и куртке» героя, в которые он облекается, отправляясь в Мурманск. Следующий тревожный сигнал связан с окраской маяка, похожего на «белый, чуть желтоватый кусочек сахара». Желтый цвет маяка в ансамбле с семантически амбивалентным белым, нередко в мифологических системах народов мира означающим смерть, рождает предощущение близящейся трагедии. В этом контексте сама ёла, сияющая ярким, желтым светом, является символом мертвого царства. Завладеть заветной желтой лодкой Цыбин может, только поладив с хозяйкой судна, с желтыми волосами и холодными, «как у мертвой», руками. Она - вестница смерти, жигельница царства мертвых, предвещаю-

щая гибель героя, не умеющего жить в пол накала, требующего от жизни «все или ничего».

В пятом параграфе «Стихия Эроса и ее колористическое воплощение в рассказах «русской» темы» автор работы отмечает, что яркая, сочная, без полутонов колористика, опробованная писателем в воссоздании «настоящей» Руси еще в «уездном» цикле, становится доминирующей в ряде рассказов, написанных Замятиным после революции («Сподручница грешных» (1918), «Землемер» (1918), «О том, как был исцелен инок Еразм» (1920) , «Куны» (1923), «Русь» (1923), «Икс» (1926)). Преобладание такой цветописи, теснейшим образом связанной с народным мирочув-ствованием, свидетельствовало об изменении отношения писателя к глубинной, почвенной России. Случившаяся революция как бы прояснила взор художника, помогла увидеть в замшелой, заплесневевшей, серой, будничной жизни нутряной Руси «буйство глаз и половодье чувств». Причем в этом колористическом «пиршестве» доминировали, как правило, два цвета — золотой и красный (любимые цвета народного искусства).

Диссертант отмечает, что за колористическим описанием православного жизненного уклада русского народа в послереволюционных рассказах Замятина просвечивает языческий, насыщенный разгоряченной плотью мир прарусской, дохристианской культуры, выраженный, прежде всего, яркими желто-золотыми и красными цветами, актуализирующими значения «полноты бытия», «страсти», «сердечного горения», «чувственности». Эти цветообозначения воссоздают чувственных, пронизанных природной, солнечной энергией, подчиняющихся зову пола героинь, чувственно-телесная стихия которых является знаком их естественности, природности, цельности и слиянности с природно-космическими началами жизни, главный закон которой — оплодотворять, плодоносить, рождать новую жизнь.

В шестом параграфе «Роль колористики в создании образа послереволюционной России в «петербургском» цикле» диссертант обращает внимание на то, что пестрый колористический образ уездной, глубинной Руси с доминированием то темных, то ярких, звонких красок, мастерски воссозданный писателем в «уездной» и «северной» трилогиях, в рассказах «русской» темы, созданных после революции, сменяется образом бесцветной России в «петербургском» цикле, куда входят рассказы «Мамай», «Дракон», «Пещера», «Все», «Десятиминутная драма» и повесть «Наводнение». Все они объединены темой жизни большого цивилизованного города в исключительный момент его истории, на сломе культурных и исторических эпох, в период социальных и политических конфликтов, вызванных революцией 1917 года. Подобно многим его современникам, Замятин воспринимал революцию как неотвратимую апокалиптическую катастрофу, ведущую человечество в «неизвестное», так как старый фундамент цивилизации разрушен, а новый еще не воздвигнут. Отсюда траги-

ческое мироощущение, характерное для «петербургского» цикла, где изображен умирающий город, захваченный гибельными природными стихиями (морозом, ветром, вьюгой, наводнением), символизирующими революцию. «Люто замороженный» послереволюционный Петербург, в котором торжествует первобытный природный хаос, реконструирует облик всей России, в которой разгорелся огонь братоубийственной войны, взаимной ненависти и насилия. И, безусловно, тема России, переживающей страшный революционный катаклизм, требовала иного цветового решения, отличного от колористического образа «уездной», дореволюционной, мирной России. Такая новая цветовая техника характерна для произведений, вошедших в так называемый «петербургский» цикл.

Знаменательно, что колоритный живописец слова Замятин в «петербургском» цикле предстает художником-графиком, изображающим жизнь в черно-бело-серой гамме. Подобная ахроматическая тональность «петербургских» произведений не случайна. Она во многом соответствует коло-ристике «петербургского текста» русской литературы. Черно-бело-серый, туманный Петербург Замятина колористически перекликается с цветовым образом Петербурга Пушкина, Гоголя, Достоевского, Белого, Куприна, Гиппиус. Писатель оказывает мощное эмоциональное воздействие на читателя, учитывая символические значения цветообразов этих художников слова в реализации темы смерти, бессмертия и жизни. Темный, черный, белый, серый цвета, связанные с семантикой смерти, воссоздают петербургскую, послереволюционную реальность, лишенную полноты бытия, мертвую и безжизненную. За образом Петрограда угадывается вся Россия, заболевшая революцией. Гибельному миру, в котором доминируют ахроматические тона, противопоставлена подлинная, бессмертная жизнь, сохранившаяся в колористически окрашенных воспоминаниях Маши и Мартина Мартиныча («Пещера»), Софьи («Наводнение»), в случайно уцелевших предметах некогда культурного быта, как, например, ковер с голубым рыцарем в рассказе «Мамай», синий флакончик из-под духов в рассказе «Пещера». Эта жизнь в осколках воспоминаний, сияющая синими, румяными, розовыми, зелеными, белыми, голубыми красками, воскрешает поэтически прекрасный образ дореволюционной России, безвозвратно ушедшей.

В третьей главе «Колористическое видение мира в произведениях «английского» цикла и в романе Е.И.Замятина "Мы"» соискатель обращается к цветовой композиции «английской дилогии» и романа «Мы». Глава делится на два параграфа.

В первом параграфе «Цветопись и её функции в изображении конфликта личности и общества в "английской дилогии"» исследуется колористика повести «Островитяне» (1917) и рассказа «Ловец человеков» (1918). Диссертант отмечает, что каждый персонаж повести «Островитяне»

обладает определенным цветовым кодом, выражающим его внутренний мир, скрытые желания и инстинкты. Но наделенные индивидуальной цветовой характеристикой в массе своей все персонажи повести оказываются «голубыми» и «розовыми». Эти цветовые эпитеты становятся знаками безликой толпы, страшной в своей невежественности и грубой силе. В данном случае можно говорить о пародийной функции розового (в такой же функции этот цвет будет выступать в романе «Мы» в образе «розовых талонов») и голубого цветов, поскольку традиционно обладающие положительной семантикой эти цвета функционируют в повести со знаком минус. Особое значение в произведении имеет розовый цвет, актуализирующий значения «мещанского благополучия», «комфорта» и «бытовых удобств». Связь «розовых» обывателей с «розовым» солнцем вызывает ощущение всемирности законов джесмондской цивилизации, где одержана победа сытой добродетели и посредственности над индивидуальностью, свободным проявлением чувств. Диссертант подчеркивает, что в повести «Островитяне» драматическая тема конфликта личности и общества, процесс унификации человеческой жизни воплощены в том числе и с помощью цветописи.

Но розовый цвет имеет традиционную положительную семантику в рассказе «Ловец человеков», являющемся второй частью «английской дилогии». В молочно-розовом, «утреннем, смутном, как влюбленность, тумане» предстает перед читателем Лондон. Словно живое человеческое существо «розово-молочный Лондон» бредит влюбленностью. Розовый колорит одушевленного города представляет собой проекцию внутреннего состояния органиста Бейли: его мечтательность и светлую влюбленность в жену Краггса Лори, цветовым атрибутом которой также становится розовый цвет.

Но Лори живет двойной жизнью: внешней, бутафорской, фальшивой и глубоко потаённой, скрытой от людей. В создании её показной жизни заводной куклы в доме Краггса важную роль играет белый, мраморный цвет, имеющий здесь негативную символику «омертвения души», пустоты и скуки. Мраморная, нарочно каменная, ненастоящая Лори, боясь потерять недавно приобретенное материальное благополучие благодаря удачному замужеству, прячется от яркого солнца, жизни, заворачивается в белый саван нелюбви от жгучих взглядов Бейли, от самой себя.

Если белый - цвет внешней, бутафорской жизни героини, то розовый — знак её тайных помыслов и душевных движений. К финалу рассказа он начинает доминировать и вытеснять белый, символизируя преображение Лори. Буйная, яркая, многокрасочная жизнь, молодость и любовь рвут в клочья белые, холодные и неживые одеяния миссис Лори, обнажая её блистательно-розовое, бессмертно-природное естество.

Розовый цвет, концентрируясь, сгущаясь, превращается в малиновый, который играет важную роль в создании упоительной и волнующей атмосферы Хэмпстед — парка, парка любви, в котором «в великолепной вселенной под малиновым зонтиком» укрывались от глаз прохожих влюблённые и, «закрывши глаза, пили сумасшедшее шампанское». В «малиновой вселенной», где царят любовь и страсть, люди счастливы и бессмертны.

Рассказ «Ловец человеков» можно рассматривать как торжествующий гимн любви, побеждающей все преграды, срывающей маски и личины, смягчающей ожесточенные сердца. Цветовая палитра произведения достаточно гармонична. Отсутствие здесь столь часто встречающихся в «Островитянах» резких, мрачных, тревожащих и подчас противоречивых колористических компонентов позволяет сделать вывод о том, что мир, изображенный в рассказе, не так жесток и бесчеловечен, как ханжеский мирок викария Дьюли, ведь пока люди любят друг друга, будут возникать малиновые «вселенные любви», одухотворяя и очеловечивая суровую реальность.

Во втором параграфе «Роль цветописи в воссоздании антихристианской картины мира Единого Государства в романе "Мы"» диссертант указывает, что тема, заявленная в «английской дилогии», в цветовом оформлении получает дальнейшее развитие в романе «Мы». Цвет здесь, активно участвуя в жанрообразовании, выполняет функцию предупреждения и изобличения. Цветовая композиция, подчиненная карнавальной, «перевернутой» логике антиутопии, выявляет авторскую позицию и этико-эстетический идеал, раскрываемый через гротескный и пародийный принципы изображения. Цветопись способствует возникновению иронических аллюзий на христианскую религию. При этом Замятин в романе перекодирует цветовые символы христианства в собственных художественных целях. Писатель иронизирует по поводу «царства небесного» в тоталитарном Едином Государстве. Поэтому цветовую палитру Единого Государства, представленного как рай на земле, составляют синий (голубой), золотой, пурпурный, белый, розовый - высшие цвета в христианской колористической символике. Эти цвета выражают в романе безмятежное спокойствие и энтропию мысли в уютном мире «счастливого среднеарифметического» и реализуют семантику «сакральности» тоталитарной власти. Напротив, превалирующие в «застенном мире» и обладающие значениями «энергии», «жизни», «страсти», «безумия», «бунта» зеленый, желтый, красный цвета нарушают гармонию и безмятежность «рая», вносят смуту, беспокойство, «заражают» героев сомнением, противоречием, непокорностью. Эти цвета, выступающие в системе координат Единого Государства как «еретические», способствуют раскрытию авторской позиции, согласно

которой только энергия, страсть, бунт, противоречие, безумство способны вдохнуть жизнь в энтропийный, технический мир.

Каждый цвет в структуре романа выполняет определенные функции. Так, синий (голубой) является ключевым звеном в создании пародии на христианскую мечту о рае; подчеркивает беспочвенность, несостоятельность всех благих утопических социальных теорий об устройстве идеального человеческого общества на земле; разоблачает истинную, безнравственную сущность утопического мира, синтезируя такие смыслы, как рационализм, тоталитаризм, унификация жизни, энтропия, духовная смерть, безропотность, инертность и другие. Белый, пурпурный и золотой цвета, традиционные в христианской символике, также играют важную роль в создании пародии на ценности тоталитарного «рая» и участвуют в развенчании мифа об идеальном обществе. Множество смыслов интегрирует розовый цвет. С одной стороны, он символизирует бытовые удобства, мещанский уют, комфорт, с другой - олицетворяет женское начало и сопутствует влюбленности, любовным мечтаниям. Красный, зеленый, желтый цвета аккумулируют в себе такие смыслы, как жизнь, страсть, энергия, на основе которых оказалось возможным противопоставление их энтропийной сине-белой палитре, доминирующей в Едином Государстве. Эти несущие эмоциональное, живительное начало цвета выражают нравственно-этический авторский идеал, заключающийся в том, что жизнь не может быть «упакована» в разумные правила-рамки, а гармония человеческой личности не может быть достигнута только рациональным базисом, но сочетанием рациональных и эмоциональных начал.

В заключении делаются соответствующие выводы по рассмотренным проблемам и обобщаются результаты исследования в целом.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1) Седова (Казакова), О.В. Символика цветообозначений в повести Е.И.Замятина «Островитяне» [Текст] / О.В.Седова (Казакова) Н Творческое наследие писателей русского Подстепья: проблематика и поэтика: сб. науч. тр. - Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2002. - С. 40-52.

2) Седова (Казакова), О.В. Колористика в рассказе «Ловец челове-ков» [Текст] / О.В.Седова (Казакова) // Творческое наследие писателей русского Подстепья: проблематика и поэтика: сб. науч. тр. — Елец: ЕГУ им.И.А.Бунина, 2003. - С.71-75.

3) Седова (Казакова), О.В. Цветопись и ее функции в художественной системе рассказа Е.И.Замятина «Африка» [Текст] / О.В.Седова (Казакова) // Творческое наследие писателей русского Подстепья: проблематика и поэтика: сб. науч. тр. — Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2003. - С.75-83.

4) Седова (Казакова), О.В. Колористика и ее функции в рассказе Е.И.Замятина «Ёла» [Текст] / О.В.Седова (Казакова) // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII книгах. Кн. XII. - Тамбов: ТГУ им. Г.Р.Державина, 2004. - С.367-372.

5) Седова (Казакова), О.В. Влияние цветовой символики Библии на колористические особенности рассказа Е.И.Замятина «Ёла» [Текст] / О.В.Седова (Казакова) // Библия и национальная культура: межвуз. сб. науч. ст. и сообщ. - Пермь: ПГУ, 2004. - С.225.

6) Седова (Казакова), О.В. Роль топонимики и цветописи в создании образа русской провинции в повести Е.И.Замятина «Уездное» // «Поэтика» литературных гнезд: филология, история, краеведение: материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Тула: Гриф и К, 2005. - С. 154-158.

Лицензия на издательскую дея гельность ИД №06146. Дата выдачи 26.10.01. Формат 60 х 84 /16. Гарнитура Times. Печать трафаретная. Усл.-печ.л. 1,2 Уч-изд.л. 1,2 Тираж 100 экз. Заказ 107

Отпечатано с готового оригинал-макета на участке оперативной полиграфии Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина.

Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина. 399770, г. Елец, ул Коммунаров, 28

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Седова, Олеся Валерьевна

Введение.4

Глава 1. Категория цвета в культурно-аксиологической парадигме и традициях русской литературы.13

§ 1. Колористическая полифония культурных традиций народов мира.13

§ 2. Функционально-семантическая парадигма цвета в эстетическом контексте русской литературы.28

Глава 2. Цветовое воплощение образа России и характера русского человека в прозе Е.И. Замятина.65

§ 1. Роль цветописи в воссоздании национальной картины мира в «уездной» трилогии Е.И.Замятина («Уездное», «На куличках», «Алатырь»).65

§ 2. Колористическое воплощение мира русской души в рассказе «Африка».76

§ 3. Колористика и ее функции в повести «Север».87

§ 4. Цветовой ансамбль в рассказе «Ёла» и его роль в изображении русского характера.97

§ 5. Стихия Эроса и ее колористическое выражение в рассказах русской» темы.103

§ 6. Роль колористики в создании образа послереволюционной

России в «петербургском» цикле.112

Глава 3. Колористическое видение мира в произведениях английского цикла» и в романе Е.И. Замятина «Мы».126

§ 1 Цветопись и ее функции в изображении конфликта личности и общества в «английской дилогии».126

§ 2. Роль цветописи в воссоздании антихристианской картины мира Единого Государства в романе «Мы».142

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Седова, Олеся Валерьевна

Евгений Иванович Замятин - уникальный художник XX столетия -вошел в историю отечественной литературы как талантливый прозаик, драматург, переводчик, сценарист, публицист, литературный критик и теоретик искусства. В его произведениях сочетаются традиции русской и мировой литературы, ярко выраженная «русскость» восприятия мира с европейски-рассудочной продуманностью и отточенностью деталей и образов, трагическое и жизнерадостное мирочувствование, лирическое и сатирическое начала. Долгое время в связи с известными общественно-политическими обстоятельствами творческая биография выдающегося художника была вне поля зрения исследователей.

Постижение многогранного художественного наследия Е.И. Замятина, пришедшего к читателю во второй половине восьмидесятых годов, началось с осмысления идейно-тематического содержания его творчества и, прежде всего, романа «Мы», который стал предметом анализа в монографиях С.А. Голубкова, Б.А. Ланина, О.Н. Николенко, Е.Б. Скороспеловой. Изучению идейно-тематического аспекта прозы и публицистики писателя посвящены многие серьезные монографические исследования отечественных и зарубежных литературоведов (А. Гилднер, Р. Гольдта, С.А. Голубкова, Т.Т. Давыдовой, H.H. Комлик, Б.А. Ланина, О.Н. Николенко, Л.В. Поляковой, И.М. Поповой, Р. Рассела, Д. Ричардса, Е.Б. Скороспеловой, А. Шейна, Н.В. Шенцевой, Л. Шеффлер, Л.И. Шишкиной, Э. Эндрюс), докторские (С.А. Голубкова, H.H. Комлик, М.Ю. Любимовой, И.М. Поповой) и кандидатские (В.А. Бодрова, Н.Ю. Желтовой, О.В. Зюлиной, Ким Се Ила, Н.З. Кольцовой, И.М. Курносовой, Ло Ли Вей, Е.А. Лядовой, Т.А. Майоровой, М.А. Резун) диссертации, статьи А.Ю. Галушкина, В.А. Келдыш, О.Н. Михайлова, В.А. Туниманова, М.О. Чудаковой, И.О. Шайтанова и других. Большую роль в понимании идейно-тематического содержания замятин-ских произведений сыграли издающиеся с 1994 года в Тамбове сборники научных докладов, статей, очерков, заметок, тезисов «Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня», являющееся, по сути, коллективными монографиями.

С середины 90-х годов XX века в замятиноведении происходит переориентация исследовательских интересов от того «что» сказал художник, к тому «как» он это сделал, то есть к вопросам поэтики и художественного мастерства. Язык, стиль, особенности художественного пространства и времени, сюжетно-композиционная, мотивная и повествовательная структуры прозаических текстов писателя анализируются в исследованиях В.Н. Евсеева, Н.Ю. Желтовой, О.В. Зюлиной, О.Г. Карасевой, H.A. Кожевниковой, Н.З. Кольцовой, Е.Ю. Коломийцевой, H.H. Комлик, Е.А. Лядовой, М.Ю. Любимовой, Т.А. Майоровой, Н.В. Нагиной, O.A. Павловой, И.М. Поповой, М.А. Резун, С.С. Романова, H.H. Фигуровского, Л.Е. Хворовой, Н.В. Шенце-вой и других ученых, внесших значительный вклад в замятиноведение.

На фоне усилившегося за последние годы внимания отечественных и зарубежных литературоведов к поэтике замятинского творчества, становится особенно заметна невыявленность проблемы цветописи, играющей весомую роль в воплощении художественной идеи произведений писателя. Нельзя, конечно, сказать, что современное замятиноведение обошло вовсе молчанием эту особенность поэтического мастерства художника. Так, Е.А. Кожемякова в статье «Символика цветообозначений в романе Е. Замятина «Мы» исследует смысловую нагрузку цветообразов в нем и сопоставляет ее с традиционной христианской цветовой символикой. Наряду с Кожемяковой, значением цвета в прозе Замятина интересуется Н.И. Каратеева, убежденная, что его цветопись «несет глубокую идейно-художественную и эмоциональную нагрузку» [128, 94]. Много интересных наблюдений над особенностями замятинской цветописи сделаны H.H. Комлик, утверждающей, что колористический компонент в творчестве Замятина «выступает в качестве своеобразного инструмента художественной интерпретации, в роли смыслопорождающей парадигмы» и участвует «в становлении системы ценностей произведения» [142, 196]. О роли цвета в прозе Замятина размышляют в своих монографиях Т.Т.Давыдова («Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы первой трети XX века»), Н.Ю. Желтова («Проза Е.И. Замятина: поэтика русского национального характера»). Интересные наблюдения о семантике некоторых цветовых образов сделаны в статьях В.Н. Евсеева («Лейтмотив в поэтике Е.И. Замятина»), Н.З. Кольцовой («Роман Е. Замятина «Мы» и миф о Прометее»), И.А. Костылевой («Е. Замятин и Б. Зайцев: две грани русского импрессионизма»), В.А. Кукариной («Цветопись в рассказах Евгения Замятина»), А.Н. Сабата («Мастерство создания портрета в романе Е. Замятина «Мы»»), Т.А. Шестаковой («Реализация темы жизни - смерти в рассказе Е.Замятина «Пещера»), Е. Муратовой («Цветовой колорит в рассказе Е. Замятина «Пещера»),

Однако, несмотря на отдельные, очень интересные открытия и анализы, проблема колористики в творчестве Е.И.Замятина сегодня продолжает оставаться все-таки на обочине исследовательского интереса, в то время как цветовые особенности других художников слова достаточно глубоко изучены. Цвету как выразительному средству в произведениях писателей русской литературы посвящают свои работы Р.В. Алимпиева, А.Е. Барзах, Н.Д. Беляева, И.А. Биккулова, Н.В. Брагина, A.A. Борисова, М.Н. Булавина, Н.В. Брагина, O.E. Вихрян, Н.М. Герасимова, Г.А. Голуб, Л.П. Григорьева, П.Т. Громов, Е.В. Губенко, Н.В. Гусарова, Ю.А. Драгунова, Л.В. Зубова, P.C. Зуева, О.Н. Каленкова, И.В. Камалова, Н.Л. Касимов, Л.А. Качаева, Е.Г. Ковалевская, Н.В. Кокорина, О.В. Кондрашова, Н.И. Кофанов, Е.В. Кра-сильникова, В.В. Краснянский, О.Г. Кузнецова, И.С. Куликова, Н.В. Леонова,

B.B. Лепахин, А.П. Лонго, A.A. Мамаев, Е.А. Некрасова, H.H. Ничик,

C.Э. Нуралова, Т.Ю. Панфилова, Т.В. Петрусь, И.И. Постникова, Л.П. Прокофьева, H.H. Резник, Е.Г. Руднева, О.Н. Семенова, C.B. Скорикова, Е.А. Слободнюк, С.М. Соловьев, Н.М. Старцева, Г.К. Тойшибаева, М.В. Тростников, А.Н. Хокулина, М.В. Тростников, Н.В. Ярышева и многие другие литературоведы. Большинство исследователей придерживаются мнения, что цвет - это осознаный, тщательно продуманный прием, помогающий художнику слова выразить свои мысли и чувства. Уловить смысл цветообраза означает проникнуть в глубины подсознания писателя, понять особенности его личности, своеобразие его творческой лаборатории. В использовании цвета лежит одна из наиболее индивидуальных черт авторского видения мира и воплощения его в художественной практике.

Подобно многим мастерам живописи словом, Е.И. Замятин широко использует цветообразы в системе идейно-художественных и выразительных средств. Цветовое начало лежит в основе творческого сознания писателя, который чувствовал и мыслил колористическими образами. Не случайно в письме к жене (от 14 июля 1916 г.) из Нью-Кастля, Е. Замятин, тоскуя и мучаясь от одиночества в чопорной Англии, пишет о своей любви к Людмиле Николаевне, используя исключительно цветопись: «Подумать только: человек за 20 лет, далеконько ушедший, ночью занимается мечтами, голубыми, розовыми и ярко-красными преимущественно - вместо того, чтобы спать или реализовать размышления возможно скорее и проще» [24, 210].

Насколько ярко был развит колористический талант Замятина, возможно, красноречивее всего свидетельствуют его литературно-критические и публицистические статьи, где он исключительно с помощью цвета описывает законы мироустройства, тайны творческого сознания, особенности художественных методов (реализма, символизма, синтетизма), оценивает литературное дарование других писателей.

Об особом даре колористического мировидения Замятина свидетельствует и его долгая и крепкая дружба с русскими художниками Ю.П. Анненковым, Б.М. Кустодиевым, Б.Д. Григорьевым.

В связи с этим представляется, что анализ особенностей замятинской цветописи позволит глубже прояснить творческую концепцию писателя, понять его самобытную философию, оценить неповторимость почерка. И, может быть, именно в колористическом мироощущении писателя стоит искать ключ к разгадке его удивительного стиля. Все это делает тему, вынесенную в название работы, перспективной и актуальной.

Главная цель диссертации заключается в исследовании особенностей цветового восприятия мира и его воплощения в прозе Замятина. Поставленная цель обусловила решение следующих задач:

- выявить роль цвета в историко-культурном контексте и традициях русской литературы.

- проследить эволюцию колористического воплощения образа России в прозе писателя.

Главным предметом диссертационного исследования являются особенности проявления и функционирования цвета в прозе Замятина.

Поставленными целью и задачами обусловлен и выбор метода исследования, базирующегося на принципах системно-целостного анализа произведений. Кроме того, используются историко-генетический и сравнительно-типологический способы изучения художественных произведений, предполагающие соотнесение содержания произведений Замятина с нравственно-философскими, этическими исканиями русской литературы. Исследование включает также элементы сравнительно-исторического, мифопоэтического и мотивного анализов.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования разработана с учетом научных концепций представителей отечественного и зарубежного замятиноведения: А. Гилднер, J1. Геллера, С.А. Голубкова, Р. Гольдта, Т.Т. Давыдовой, В.Н. Евсеева, В.А. Келдыша, H.H. Комлик, И.А. Костылевой, Е.А. Кожемяковой, Б.А. Панина, М.Ю. Любимовой, О.Н. Михайлова, Е.Г. Мущенко, В.А. Недзвецкого, Л.В. Поляковой, И.М. Поповой,"Р. Рассела, Е.Б. Скороспеловой, В.А. Туниманова, В.А. Чали-ковой, И.О. Шайтанова, А. Шейна. В диссертации нашли отражение идеи крупных ученых в области истории литературы, сравнительно - исторической поэтики, культурологии А.Н. Афанасьева, М.М. Бахтина, А.И. Белецкого, А.Н. Веселовского, Н.К. Гея, A.B. Западова, A.M. Панченко, М.Я. Полякова, A.A. Потебни. Существенное значение для разработки теоретико-методологических принципов диссертационного исследования имели философские работы А. Лосева, Е. Трубецкого, П. Флоренского, О. Шпенглера, М. Элиаде, К. Юнга этнографические труды Д.Фрэзера, а также исследования в области цвета, проведенные отечественными (Н.Б. Бахилина, A.A. Бра-гина, Л.В. Зубова, Л.А. Качаева, В.В. Колесов, С.М. Соловьев, P.M. Фрумки-на) и зарубежными лингвистами (Р. Адамсон, Б. Берлин, П. Кей).

На защиту выносятся следующие положения:

2) Колористический компонент выступает в роли смыслопорождающей парадигмы в прозе Замятина, организует все уровни текста, способствует реализации авторской идеи и его нравственно-этического и эстетического идеала, что позволяет объединить произведения в циклы.

3) Цветовые образы в прозе Е. Замятина многофункциональны. Они выполняют предметно-изобразительную, психологическую, символическую, эмоционально-экспрессивную, морально-оценочную, пародийную, жанрооб-разующую функции, служат реализации основных идей и тем произведения, участвуют в формировании системы мотивов и лейтмотивов, выявляют типологическое сходство героев, конфликтов, обстоятельств.

4) Цвет играет важную роль в развитии темы Руси-России, сквозной для творчества писателя. Пестрая колористика с доминированием в ней темно-серых тонов, характерная для облика русской провинции ранних повестей, сменяется звонкими, яркими красками в облике Руси, возникающем в послереволюционном творчестве Замятина. Смена колористических кодов означала эволюцию взглядов писателя на глубинную, почвенную, живую в своем цветовом воплощении Русь, которой противостоит ахроматический, бесцветный облик столичной, «петербургской» России, гибнущей под натиском темной революционной стихии.

5) Колористическая композиция - важнейший структурный элемент в воплощении самого острого в художественном мире Замятина конфликта между «естественным», «природным» человеком и «рассудочностью», а-космичностью европейской цивилизации, которая лежит в основе действия произведений «английского» цикла и романа «Мы». Цветопись выражает нравственно-этический авторский идеал, согласно которому, жизнь не может быть «упакована» в разумные пределы-правила, а гармония человеческой личности достигается только сочетанием рациональных и эмоциональных начал.

Научная новизна исследования заключается:

- в системном прочтении художественного наследия Замятина через призму его колористического своеобразия;

- в выявлении и систематизировании особенностей функционирования цветообразов в художественной системе Замятина;

- в нахождении связей цвета с тематическими, жанровыми и сюжетно -композиционными особенностями литературных текстов Замятина;

- в обнаружении обусловленности цветовой палитры прозы художника его мировоззрением и этико-эстетическим идеалом;

- в анализе и интерпретации замятинской цветовой символики.

Теоретическая значимость диссертации состоит в конкретизации особенностей художественной системы Замятина, выраженной через цветопись; в расширении полисемантического объема понятия «цвет», в уточнении понятий «цветопись», «цветовая композиция», «цветовой символ»; в исследовании механизмов создания колористических образов и их функционирования в произведениях писателя. Исследование определяет колористическую уникальность таланта Замятина, запечатлевшего с помощью цвета не только многокрасочный реальный мир, но и философскую мысль о нем.

Апробация работы

И.А.Бунина. Концептуально важные идеи становились темами докладов на конференциях различного уровня (международных, всероссийских, межвузовских, вузовских): научно-практическая конференция «Поэтика литературных гнезд: филология, история, краеведение» (Орел,2004); научно-методическая конференция «Актуальные проблемы преподавания литературы в школе» (Липецк, 2004); Всероссийская конференция «A.C. Пушкин и русская литература XX века» (Москва, 2004); Всероссийская научная конференция «Библия и национальная культура» (Пермь, 2004); Пятые международные Замятинские чтения (Елец -Тамбов, 2004).

Поставленные задачи определили структуру исследования: оно состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 277 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика цвета в прозе Е.И. Замятина"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Человек на протяжении всей своей жизни находится в окружении цвета, который во многом формирует его. Не случайно поэтому цвет интересует специалистов из самых различных областей знаний: физики, физиологии зрения, этнопсихолингвистики, психологии, языкознания.

Феномен цвета, его способность влиять на мысли, чувства, характер, настроение, здоровье людей, являлся объектом изучения многих философов, создавших оригинальные колористические учения. При этом в основе размышлений одних мыслителей лежали наблюдения над психо-физическими, эмоциональными свойствами цвета, другие выстраивали целые мифолого-символические системы, для третьих цвет являлся выразителем менталитета народа, главной составляющей национальной картины мира.

Цвет имеет большое значение во всех сферах искусства. Цвето-световые эффекты часто используются композиторами в музыкальных произведениях для усиления эмоционального воздействия; цвет - главнейший элемент в живописи, с помощью которого она отражает видимый мир.

Не менее важную роль играет цветопись в литературе. Большое значение имеют цветовые композиции в произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Лескова, Достоевского, Чехова, Белого, Блока, Волошина, Шмелева, Пришвина и других отечественных классиков, создавших свои символические, колористические системы. Цветовые открытия русской и мировой литературы XIX - начала XX веков были усвоены многими писателями, в том числе и таким мастером живописи словом как Е.И. Замятин.

Цвет для Замятина является не просто художественным приемом, с помощью которого он воссоздает мир и человека, а явлением сущностным, онтологическим. Он мыслил колористическими категориями, способствующими воссозданию обобщающей картины мира.

Отношение писателя к цвету укладывается в его теоретические разработки по технике современной ему художественной прозы. «Старых, медленных, дормезных описаний нет: лаконизм - но огромная заряженность, вы-соковольтность каждого слова. В секунду - нужно вжать столько, сколько раньше в шестидесятисекундную минуту: и синтаксис - эллиптичен, летуч, сложные пирамиды периодов - разбросаны по камням самостоятельных предложений. В быстроте канонизированное, привычное ускользает от глаза: отсюда - необычная, часто странная символика и лексика. Образ - остр, синтетичен, в нем - только одна основная черта, какую успеешь приметить с автомобиля» [19, 436]. Следуя неизменному художественному принципу - лаконичности, Замятин выражает в образах «только суть, экстрат, синтез, открывающийся глазу в сотую долю секунды, когда собраны в фокус, спрессованы, заострены все чувства» [19, 401]. Цветовой эпитет для Замятина - это не просто многозначная деталь, позволяющая точно изобразить предметы и явления реального мира, но и сгусток смысла, несущий, как правило, огромный символический потенциал.

Колористика у Замятина многофункциональна. Цветовой компонент выполняет, во-первых, номинативную, предметно-изобразительную функцию. Кроме предметно-изобразительного, прямого значения, колористика почти всегда имеет символический смысл, который способствует возникновению нравственно-философского подтекста произведения. Так, в «уездной» трилогии доминируют серые, блеклые, темные тона, которые в художественной системе повестей становятся символическим выражением тягостной скуки провинциальной жизни, разрушающей ее. Присутствие в «уездном» цикле красного цвета только усиливает впечатление безотрадного существования глубинной России, потому что этот цвет в контексте произведений Замятина выполняет функцию колористического обобщения телесно-чувственного, языческого отношения уездного человека к миру.

Символическую функцию выполняет цветопись и в «северном» цикле рассказов («Африка», «Север», «Ёла»), Феномен «очарованности» русской души романтическим идеалом, преданность до самозабвения мечте, усилены функционированием в рассказах «Африка» и «Север» белого цвета, являющегося в этих произведениях цветовым символом максимализма, в котором выразилась одна из определяющих черт русского характера.

Немаловажную роль играют цветовые образы в раскрытии психологии персонажей, в воссоздании их характеров, в передаче сложной гаммы их чувств и переживаний. Как талантливый психоаналитик, умело складывающий из мозаичных элементов снов, рисунков, оговорок, описок, ассоциаций пациента целостную картину его психической жизни, Замятин в колористических символах воплощает душевно-духовную организацию героев. Так, каждый персонаж повести «Север» обладает основной цветовой доминантой, выражающей его внутреннюю сущность и жизненные ориентиры. Цветовой лейтмотив Кортомы - медно-синий, Кортомихи - сине-розовый, Марея - бело-синий, Пельки - рыже (золото)-зеленый. Замятин реализует весь широкий семантический диапазон цветообозначения «синий», который, с одной стороны, выявляет мертвенность, пустоту, духовную смерть, энтропию Кортомы и его жены, с другой, показывает детскую, бесхитростную, безмятежную, чистую душу Марея, устремленность ввысь, в область божественных сущностей и отсутствие расчетливости и корысти у «младень - богатыря». При этом, синий цвет, объединяющий столь разных героев как Кортома, Корто-миха и Марей, свидетельствует о безжизненности и ложности их идеалов, о выдуманных, искусственных условиях, рамках, барьерах, идеях, которыми они отгородились от искрометной, цветущей, многокрасочной жизни, символом которой являются рыже - золотой, зеленый пелькин мир.

Психологическую функцию выполняет цвет и в рассказе «Ёла». Черный и белый цвета, доминирующие в облике Цыбина, выражают его противоречивую натуру и склонность к крайностям. Они формируют тот психологический настрой, обусловливающий неумение героя примириться с неудачей, его отречение от жизни, в которой разбита мечта, и добровольное предпочтение смерти.

При помощи цвета Замятин умело раскрывает бессознательные процессы внутренней жизни своих героев, их подавленные желания, нереализованные мечты. Каждый его персонаж - это один или несколько цветовых штрихов, звучащих в унисон и выражающих не только основные черты характера, но и подсознание человека.

Зачастую цветовые обозначения содержат в себе оценку не только нравственных качеств персонажей, но и происходящих событий. В этой связи можно говорить о морально-оценочной функции цвета.

Безусловно, цвет в произведениях Замятина является источником настроения. Колористические образы создают определенную эмоциональную атмосферу радости, счастья, тревоги, печали, тоски, неясных предчувствий. Они часто становятся вестниками грядущих событий, пророчат и предупреждают, как, например, желтый цвет, сопряженный в рассказе «Ёла» со значением смерти, предупреждает о неизбежной гибели Цыбина, одержимого идеей «достигнуть» счастья - ёлы.

Цветообозначения у Замятина синтезируют в себе различные смыслы, которые, выходя за границы определенного произведения, создают особый интертекстуальный цветовой континуум, позволяющий в новом ракурсе увидеть предметы и явления исследуемого текста. Благодаря способности создавать интертекстуальный смысл, цвет становится одним из средств типологического сближения героев разных произведений, элементом, связующим прозаические тексты в циклы. Так, белый цвет выявляет типологическое сходство Федора Волкова («Африка») и Марея («Север»), одинаково «очарованных» одной единственной идеей. Тот же белый цвет роднит Глафиру («Алатырь») и Лизавету Петровну («Землемер»), так и не ставших невестами, не реализовавших свою женскую суть. Красный цвет выражает духовно-генетическую близость Дарьи («Русь»), Марьки («Куны»), Душатки-просвирницы и манаенских монашек («Сподручница грешных»), чувственно-телесная стихия которых является знаком их естественности, природности, слияности с природно-космическими началами жизни. Совпадающая ахроматическая тональность рассказов «Мамай», «Дракон», «Пещера» «Все», «Десятиминутная драма» и повести «Наводнение» позволяет объединить их в «петербургский» цикл.

Колористика способствует возникновению и функционированию основных мотивов, лейтмотивов произведений. Так, важную роль в развитии основной темы повести «Север» - темы любви играет красный цвет. Трансформация оттенков красного цвета позволяет проследить историю любви Пельки и Марея. Розовый, огненный цвета, сопутствующие душевно-духовной гармонии любящих, сменяются лихоманным румяным, и наконец, кровавым окрасом неба, символизирующим закат любви, разлад в отношениях героев.

Нередко цветовая гамма имеет пародийную функцию, как, например, в романе «Мы» и в повести «Островитяне». В этих произведениях многие краски, обладающие в культурном сознании народов мира положительной семантикой, используются с противоположным значением, рождая сатирико-пародийный эффект.

В колористической картине мира, представленной в творчестве Замятина, явно обозначена динамика взглядов писателя на глубинную, почвенную Россию. «Пестрая» цветовая палитра, представленная в «уездной трилогии» отражает противоречия русского быта и бытия, двусоставность русского характера, одновременно и «святого и грешного, светлого и темного». Пестрая колористика с доминированием в ней темно-серых тонов, характерная для облика русской провинции дореволюционного периода, сменяется яркими, созвучными цветовому ансамблю живописи Кустодиева, Малявина, Рябуш-кина, Серебряковой, красками в образе Руси в послереволюционных произведениях Замятина. Яркая, золотисто-желтая, малиново-красная цветопись в рассказах «русской» темы 1918-1923 гг., обладающая семантикой «полноты бытия», «чувственности», «страсти», выражает мысль о богатырских потенциях почвенной Руси, о необозримости ее «духовных далей». Живой в своем колористическом воплощении Руси противостоит ахроматический, бесцветный облик столичной, «петербургской» России, охваченной огнем революции и братоубийственной войны.

Столь же безотрадное впечатление, несмотря на обилие хроматических цветов, производит рассудочная, европейская цивилизация, изображенная на страницах «английской дилогии». В ней при помощи цвета раскрывается тема конфликта личности и общества, унификации человеческой жизни.

Эта же тема в цветовом оформлении получает дальнейшее развитие в романе «Мы», где колористика активно участвует в образовании жанра и выполняет функцию предупреждения об опасности унификации жизни и изобличения античеловеческой сущности любого тоталитарного государства. Цветовая композиция, подчиненная карнавальной, «перевернутой» логике антиутопии, выявляет авторскую позицию и этико-эстетический идеал, раскрываемый через гротескный и пародийный принцип изображения. Цветопись способствует возникновению иронических аллюзий на христианскую религию. При этом Замятин в романе перекодирует цветовые символы христианства в собственных художественных целях. Писатель иронизирует по поводу «царства небесного» в тоталитарном Едином Государстве. Поэтому цветовую палитру Единого Государства, представленного как рай на земле, составляют синий (голубой), золотой, пурпурный, белый, розовый, - высшие цвета в христианской колористической символике. Эти цвета выражают в романе безмятежное спокойствие и энтропию мысли в уютном мире «счастливого среднеарифметического» и реализуют семантику «сакральности» тоталитарной власти. Напротив, превалирующие в «застенном мире» и обладающие значениями «энергии», «жизни», «страсти», «безумия», «бунта», зеленый, желтый, красный цвета нарушают гармонию и безмятежность «рая», вносят смуту, беспокойство, «заражают» героев сомнением, противоречием, непокорностью. Эти, выступающие в системе координат Единого Государства как «еретические», цвета способствуют раскрытию авторской позиции, согласно которой, только энергия, страсть, бунт, противоречие, безумство способны вдохнуть жизнь в энтропийный, технический мир.

Каждый цвет в структуре романа выполняет определенные функции. Так, синий (голубой):

- является ключевым звеном в создании пародии на христианскую мечту о рае;

- подчеркивает беспочвенность, несостоятельность всех благих социальных теорий об устройстве человеческого общества;

- разоблачает истинную, безнравственную сущность утопического мира, синтезируя такие смыслы, как рационализм, тоталитаризм, унификация жизни, энтропия, духовная смерть, безропотность, инертность и др.

Белый, пурпурный и золотой цвета также играют важную роль в создании пародии на ценности тоталитарного «рая» и участвуют в развенчании мифа об идеальном обществе.

Множество смыслов интегрирует розовый цвет. С одной стороны, он символизирует бытовые удобства, мещанский уют, комфорт, с другой, безусловно, розовый олицетворяет женское начало и сопутствует влюбленности, любовным мечтаниям.

Красный, зеленый, желтый цвета аккумулируют в себе такие смыслы, как жизнь, страсть, энергия, на основе которых оказалось возможным противопоставление их энтропийной сине-белой палитре, доминирующей в Едином Государстве. Эти, несущие эмоциональное, живительное начало, цвета выражают нравственно-этический авторский идеал, заключающийся в том, что жизнь не может быть «упакована» в разумные правила - рамки, а гармония человеческой личности не может быть достигнута только рациональным, базисом, но сочетанием рациональных и эмоциональных начал.

При анализе цветописи Замятина становится очевидным амбивалентный характер цвета. Так, красный цвет сопряжен, с одной стороны, со значениями «страсти», «жизни», «любви», «энергии», поэтому он доминирует в описании внешности Дарьи («Русь»), Марьки («Куны»), Душатки-просвирницы («Сподручница грешных»), играет едва ли не первостепенную роль в развитии темы любви в повести «Север». С другой стороны, красный цвет является признаком вульгарной телесности, животности, греха. Именно такой семантикой наделен красный цвет, сопровождающий образы Чебота-рихи («Уездное») и офицеров военного гарнизона («На куличках»).

Столь же амбивалентен и оттенок красного розовый цвет, который становится символом влюбленности органиста Бейли в рассказе «Ловец челове-ков» и Д-503 в романе «Мы», а также аллегорически выражает женственное бессмертно природное естество. Не случайно именно розовый цвет сопровождает все женские образы Замятина.

Однако, розовый цвет часто функционирует со знаком минус. Например, в повести «Островитяне» этот цвет актуализирует значения «мещанского благополучия», «комфорта» и «бытовых удобств». Связь «розовых» обывателей с «розовым и равнодушным» солнцем в день казни бросившего вызов их респектабельному обществу Кембла, вызывает ощущение всемирно-сти законов приспособленной для нужд мещанина джесмондской цивилизации, где одержана победа сытой добродетели и посредственности над индивидуальностью, свободным проявлением чувств. Той же семантикой обладает этот цвет в «розовых талонах» в романе «Мы», выдающихся «нумерам» для удовлетворения сексуальных потребностей.

Амбивалентный характер цвета в прозе Замятина обусловлен контекстом, особенностями характера героя, значением ситуации в сюжетной структуре произведения, а также художественным синтезом в творческом сознании писателя различных колористических традиций, и, прежде всего, цветовых традиций русской народной культуры, двусоставной в своей основе.

Наполненные символическим смыслом, экспрессией и психологическим потенциалом, цветовые образы Замятина вызывают целую парадигму исторических, биографических, идеологических ассоциаций. Обостренное чувство цвета - неотъемлемая черта художественного сознания Замятина, помогающая ему запечатлеть мир во всем его цвето-смысловом многообразии и сложности.

Список научной литературыСедова, Олеся Валерьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аксаков, К.С. Облако Текст. / К.С. Аксаков // Сильфида. Фантастические повести русских роман иков. М.: Современник, 1988. - С. 596-609.

2. Аксаков, К.С. Вальтер Эйзенберг Текст. / К.С. Аксаков // Сильфида. Фантастические повести русских романтиков. М.: Современник, 1988.-С. 609-632.

3. Андерсен, Х.С. Сказки Текст. / Х.С. Андерсен. М.: Худ. лит., 1991.-492 с.

4. Андреев, Л.Н. Избранное Текст. / Л.Н. Андреев. Л.: Лениздат., 1984.-491 с.

5. Бальмонт, К.Д. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи. Текст. / К.Д. Бальмонт. М.: Правда, 1990. - 608 с.

6. Белый, А. Избранная проза Текст. / Андрей Белый. М.: Сов. Рос., 1988.-464 с.

7. Бл. Августин. Исповедь Текст. / Августин Блаженный. М.: Ген-дальф, 1992.-544 с.

8. Блок, A.A. Избранное Текст. / А. А. Блок. М.: Просвещение, 1988. -351 с.

9. Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита Текст. / М.А. Булгаков. Баку: Азерб гос. изд-во, 1988. - 320 с.

10. Ю.Бунин, И.А. Рассказы Текст. / И.А. Бунин. М.: Правда, 1983. -576 с.

11. П.Гаршин, В.М. Сочинения Текст. / В.М. Гаршин. Петрозаводск: Гос. изд-во Карело-финск. ССР, 1954. - 446 с.

12. Гёте, И.В. Стихотворения. Страдания юного Вертера. Эгмонт. Фауст Текст. / И.В. Гёте. -М.: Молодая гвардия, 1973. -400 с.

13. З.Гиппиус, З.Н. Стихотворения. Живые лица Текст. / З.Н. Гиппиус. -М.: Худ лит., 1991.-471 с.

14. Гоголь, Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород Текст. / Н.В. Гоголь. -М.: Худ. лит., 1982.-431 с.

15. Гончаров, И.А. Обломов Текст. / И.А. Гончаров. JL: Дет. лит., 1964.-606 с.

16. Гофман, Э.-Т.-А. Новеллы Текст. / Э.-Т.-А. Гофман. М.: Худ. лит., 1983.-399 с.

17. П.Достоевский, Ф.М. Бедные люди: Роман; Белые ночи. Неточка Незванова. Кроткая: Повести Текст. / Ф.М. Достоевский. Д.: Худ. лит., 1984. -328 с.

18. Замятин, Е.И. Избранные произведения. Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы Текст. / Е.И. Замятин. М.: Сов. пис., 1989. - 768 с.

19. Замятин, Е.И. Избранные произведения Текст. / Е.И. Замятин. М.: Сов. Рос., 1990.-544 с.

20. Замятин, Е.И. Избранные произведения Текст. В 2 т. Т. 2. / Е.И. Замятин. М.: Худ. лит., 1990 - 412 с.

21. Замятин, Е.И. Я боюсь: литературная критика. Публицистика. Воспоминания Текст. / Е.И. Замятин. М.: Наследие, 1999. - 345 с.

22. Замятин, Е.И. Сочинения Текст. В 4 т. Т. 3. Повести и рассказы. Мы. Биографические очерки / Е.И. Замятин. Мюнхен, 1986. - 384 с.

23. Замятин, Е.И Сочинения Текст. В 4 т. Т. 4. Проза. Киносценарии. Лекции. Рецензии. Литературная публицистика. Статьи / Е.И. Замятин. -Мюнхен, 1988.-603 с.

24. Замятин, Е. Письма к Л.Н.Замятиной, 1906-1931 Текст. / Е.И. Замятин // Рукописные памятники. Вып. 3. 4.1. Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина. СПб.: Рос. национ. библиотека, 1997. - С. 9-420.

25. Замятин, Е.И. Техника художественной прозы Текст. / Е.И. Замятин // Лит. учеба. 1988. - №6. - С. 91-107

26. Кампанелла, Т. Город Солнца Текст. / Т. Кампанелла // Зарубежная фантастическая проза прошлых веков. М.: Худ. лит., 1989. - С. 133-189.

27. Куприн, А.И. Избранное Текст. / А.И. Куприн. М.: Правда, 1988. - 448 с.

28. Куприн, А.И. Рассказы Текст. / А.И. Куприн. М.: Правда, 1981. -512 с.

29. Литература Древней Руси Текст.: Хрестоматия / сост. Л.А. Дмитриев; под ред. Д.С. Лихачева. М.: Высш. школа, 1990. - 544 с.

30. Лермонтов, М.Ю. Избранные произведения Текст. / М.Ю. Лермонтов. М.: ОГИЗ, 1946. - 332 с.

31. Лесков, Н.С. Очарованный странник. Повести и рассказы Текст. / Н.С. Лесков. М.: Худ. лит., 1983. - 236 с.

32. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева Текст. / сост., вступ. ст. и примечания A.A. Горелова. Л.: Лениздат., 1983.-446 с.

33. Неизвестные письма Евгения Замятина из американского архива Текст. // Евгений Замятин и культура XX века: исследования и публикации. С.-Петербург, 2002. - С. 301-352.

34. Обрядовая поэзия Текст. / сост. В.И. Жекулина, А.Н. Розов. М.: Современник, 1989.-735 с.

35. Поэты серебряного века Текст. / сост. Н.И. Сазонов. Йошкар-Ола: Марийский полиграф.-изд. комбинат, 1999. - 560 с.

36. Пришвин, М.М. Избранная проза Текст. / М.М. Пришвин. Воронеж: Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1979. - 527 с.

37. Пушкин, A.C. Южные поэмы Текст. / A.C. Пушкин. М.: Худ. лит., 1982.-85 с.

38. Пушкин, A.C. Избранные произведения Текст. / A.C. Пушкин. М.: Гос. изд. худ. лит:, 1949. - 656 с.

39. Салтыков-Щедрин, М.Е. Господа Головлевы Текст. / М.Е. Салтыков-Щедрин. М., Л.: Гос. изд. дет. лит., 1949. - 327с.

40. Цветаева, М.И. Стихотворения. Поэмы Текст. / М.И. Цветаева. -M.: Правда, 1991.-688 с.1.

41. Алексеев, C.B. Основы иконознания. Образ, воплотивший слово Текст. / C.B. Алексеев. СПб.: Сатис, 1997. - 36 с.

42. Алексеев, C.B. Иконопочитание. Путь ко спасению или идолопоклонство Текст. / C.B. Алексеев. СПб.: Сатис, 2000. - 64 с.

43. Алимпиева, Р.В. Свет и тьма в византийской христианской эстетике и их отраженность в образной системе А. Блока Текст. / Р.В. Алимпиева // Актуальные проблемы и перспективы филологии. Калининград, 1996. -С. 9-16.

44. Алпатов, М.В. Немеркнущее наследие Текст. / М.В. Алпатов. М.: Просвещение, 1990.-303 с.

45. Анненков, Ю.П. Дневник моих встреч: Цикл трагедий Текст. В 2 т. Т.2. / Ю.П. Анненков. М.: Худ. лит., 1991.-341 с.

46. Аскольдов, С.А. Религиозный смысл русской революции Текст. / С.А. Аскольдов // Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991. - С.210-249.

47. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу Текст. В 2 т. / А.Н. Афанастев. М.: Тип-я Грачева и комп., 1868. - 1584 с.

48. Афанасьев, А.Н. Стихия света в ее поэтических представлениях Текст. / А.Н. Афанасьев // А.Н. Афанасьев. Живая вода и вещее слово. М.: Сов. Рос., 1988.-С. 140-188.

49. Афанасьев, А.Н. Свет и тьма Текст. / А.Н. Афанасьев // Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. -М.: Сов. Рос., 1988. С. 93-140.

50. Баран, Г.П. Антиутопия Е.Замятина «Мы» в мировом контексте Текст. / Г.П. Баран // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в 2 ч. 4.1. Тамбов: ТГПИ, 1994. - С. 136-150.

51. Бахилина, Н.Б. История цветообозначений в русском языке Текст. / Н.Б. Бахилина. М., 1975.

52. Бахилина, Н.Б. Румянец. Из истории цветообозначений Текст. / Н.Б. Бахилина // Рус. речь. 1974. - № 6. - С. 83-86.

53. Бахилина, Н.Б. Ослепительно рыжий, безнадежно рыжий. Текст. / Н.Б. Бахилина // Рус. речь, 1975. № 5. - С. 104-110.

54. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М. Бахтин. М.: Сов. Рос., 1979. - 320 с.

55. Белецкий, А.И. Избранные труды по теории литературы Текст. / А.И. Белецкий. М.: Просвещение, 1964. - 478 с.

56. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст. / Андрей Белый. М.: Республика, 1994. - 528 с.

57. Беляева, Н.Д. Цвет в произведениях И. Ильфа и Е. Петрова Текст. Н.Д. Беляева// Рус. речь. 1983. -№ 6. - С. 40-43.

58. Бердяев, H.A. Больная Россия Текст. / H.A. Бердяев // Бердяев H.A. Духовный кризис интеллигенции. М.: Канон, 1998. - С.89-100.

59. Бердяев, H.A. Против «максимализма» Текст. / H.A. Бердяев // Бердяев H.A. Духовный кризис интеллигенции. М.: Канон, 1998. - С. 100-107.

60. Бердяев, H.A. Истоки и смысл русского коммунизма Текст. / H.A. Бердяев // Бердяев H.A. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: ЗАО «Сварог и К», 1997. - С.245-413.

61. Блок, A.A. Искусство и революция Текст. / A.A. Блок. -М: Современник, 1979.-384 с.

62. Борисова, Н.В. Цветопись в творчестве М.М. Пришвина Текст. / Н.В. Борисова // Творчество М.М. Пришвина. Исследования и материалы: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж: ВГПИ, 1986. - С. 78-85.

63. Брагина, A.A. Темно-синий с красным Пьер (Цветовой образ у Л. Толстого) Текст. / A.A. Брагина // Рус. речь. 1983. - № 5. - С. 20-27.

64. Брагина, Н.В. Краски-слова в рассказах Чехова Текст. / Н.В. Брагина // Рус. речь. 1984. - № 1. - С.28-32.

65. Бусева-Давыдова, И. Язык живописи Текст. / И. Бусева-Давыдова // Искусство. Приложение к «ПС». 1996, июнь. - С. 1-3.

66. Бусева-Давыдова, И. Художественная культура Древней Руси Текст. / И. Бусева-Давыдова // Искусство. Приложение к «ПС», 1996. -№ 11. -С.14-15.

67. Бычков, В.В. Эстетика отцов церкви Текст. / В.В. Бычков. М.: Ла-домир, 1995.-594 с.

68. Вакуров, В.Н. Язык и образы фольклора Текст. / В.Н. Вакуров // Рус. речь. 1985. - № 6. - С. 91-97.

69. Ванслов, В.В. Изобразительное искусство и музыка Текст. / В.В. Ванслов. Л.: Художник РСФСР, 1983. - 541 с.

70. Ван-Гог В. Письма Текст. / В. Ван-Гог. Л. -М.: Искусство, 1966. - 602 с.

71. Веселова, И.С. Чудо св. Георгия о Змее: икона и духовный стих Текст. / И.С. Веселова// Живая старина. 1996. -№ 1. - С. 21-23.

72. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселов-ский. М: Высш. школа, 1989. - 407 с.

73. Владимирский, В. Аксессуары в церковной живописи Текст. / В. Владимирский // О церковной живописи: сб. статей. СПб.: Общество святителя Василия Великого, 1998. - С. 298-319.

74. Волков, H.H. Цвет в живописи Текст. / H.H. Волков. М.: Искусство, 1965.-214 с.

75. Вышеславцев, Б.П. Русский национальный характер Текст. / Б.П. Вышеславцев//Вопросы философии. 1995. -№ 6. - С. 112-121.

76. Вышеславцев, Б.П. Бессмертие, первоплощение и воскресение Текст. / Б.П. Вышеславцев // Человек. 1993. - № 2. - С. 80-90.

77. Галанов, Б.Е. Живопись словом. Человек. Пейзаж. Вещь Текст. / Б.Е. Галанов. М.: Сов. пис., 1972. - 184 с.

78. Гей, Н.К. Искусство слова Текст. / Н.К. Гей. М.: Наука, 1967. -364 с.

79. Геллер, Л. Скиф из Нью-Кастля: очерк творчества Евгения Замятина Текст. / Л. Геллер // Геллер Л. Слово мера мира. Статьи о русской литературе XX века. М.: МИК, 1994. - С. 54-76.

80. Генри, П. Импрессионизм в русской прозе (В.М. Гаршин и А.П. Чехов) Текст. / П. Генри // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. - № 2. -С. 17-27.

81. Герасимов, Г.И. Снежно-белый, изумрудно-зеленый Текст. / Г.И. Галанов // Рус. речь. 1978. - № 2. - С.79-85.

82. Герасимов, Г.И. Оранжево-красный или красно-оранжевый Текст. / Г.И. Герасимов // Рус. речь. 1982. - № 2. - С.78-83.

83. Глинка, Г.А. Древняя религия славян Текст. / Г.А. Глинка // Мифы древних славян. Саратов: Надежда, 1983. - С.89-143.

84. Голуб, Г.А. Дублирование семантического компонента цвета в художественных описаниях Текст. / Г.А. Голуб // Речевое мышление и текст: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 1993.-С. 128-135.

85. Гольдт, Р. Мнимая и истинная критика западной цивилизации в творчестве Е.И.Замятина. Наблюдения над цензурными искажениями пьесы «Атилла» Текст. / Р. Гольдт // Ежеквартальник русской филологии и культуры. 1996. - Т. 2. - № 2. - С.322-350.

86. Гольдт, Р. Последнее убежище личности. Записки Д-503 и психология личности в подлинных дневниках межвоенного периода Текст. / Р. Гольдт // Евгений Замятин и культура XX века: исследования и публикации. С.-Петербург, 2002. - С.37-64.

87. Гроссетест, Р. О свете, или о начале форм Текст. / Р. Гроссетест // Вопросы философии. 1995. -№ 6. - С.125-136.

88. Гусарова, Н.П. Белый цвет в произведениях Бунина Текст. / Н.П. Гусарова//Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. - С. 198-203.

89. Давыдова, Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы первой трети XX века Текст. / Т.Т. Давыдова. М.: МГУП, 2000. - 364 с.

90. Давыдова, Т.Т. Антижанры в творчестве Е.Замятина Текст. / Т.Т. Давыдова // Вестник МГУ, сер. 9. Филология. 1997. - № 3. - С. 9-20.

91. Дмитриева, Н.М. К вопросу о церковнославянском языке и языковой этичности Текст. / Н.М. Дмитриева // Библия и национальная культура: меж-вуз. сб. науч. ст. и сообщ. Пермь: ПГУ, 2004. - С.311-312.

92. Доманский, Ю.В. Архетипические мотивы в русской прозе XIX века Текст. / Ю.В. Доманский // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Т.4. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1998. - С. 19-30.

93. Драгунова, Ю.А. Цветовая символика в творчестве Б.К. Зайцева Текст. / Ю.А. Драгунова // Жанрово-стилевые проблемы русской литературы XX века. Тверь, 1994. - С.48-55.

94. Евсеев, В.Н. О стиле прозы Е.И. Замятина Текст. / В.Н. Евсеев // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VII. Тамбов: ТГУ, 2000. -С. 148-150.

95. Евсеев, В.Н. Лейтмотив в поэтике Е.И. Замятина Текст. / В.Н. Евсеев // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VII. Тамбов: ТГУ, 2000.-С. 161-173.

96. Ерыкалова, И.Е. Рим в романе Е.И. Замятина «Бич Божий» Текст. / И.Е. Ерыкалова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII кн. Кн. XII. Тамбов: ТГУ, 2004. - С. 378-385.

97. Жарынбекова, Ш.К. Ассоциативные признаки цветообозначений и языковое сознание Текст. / Ш.К. Жарынбекова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2003. - № 1. - С. 109-116.

98. Желтова, Н.Ю. Проблема национальной идентичности в прозе Е. Замятина и Д. Голсуорси Текст. / Н.Ю. Желтова // Творческое наследие

99. Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн.Х. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 62-69.

100. Зайцев, A.C. Наука о цвете и живопись Текст. / A.C. Зайцев. М.: Искусство, 1986. - 158 с.

101. Западов, A.B. Мастерство Державина Текст. / A.B. Западов. М.: Сов. пис., 1958.-259с.

102. Ш.Зеленин, A.B. Белый в русской эмигрантской публицистике Текст. / A.B. Зеленин // Рус. речь. 1999. - № 4. - С. 76-80.

103. Зеленин, A.B. Красный в эмигрантской публицистике Текст. / A.B. Зеленин // Рус. речь. 1999. - № 5. - С.90-96.

104. Зеленин, A.B. Белогвардейцы, золотопогонники Текст. / A.B. Зеленин // Рус. речь. 1999. - №:6. - С. 80-86.

105. Зеленин, A.B. Новое в старом. Белый Текст. / A.B. Зеленин // Рус. речь.-2001.-№5.-С. 56-61.

106. Зубова, JI.B. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект Текст. / Л.В. Зубова. Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1989. - 264 с.

107. Зубова, Л.В. «Черный, черный, оку зелен» Текст. / Л.В. Зубова // Рус. речь. - 1988. - № 4. - С.31-36.

108. Зюлина, О.В. Структура повествования повестей и рассказов Е. Замятина Текст. / О.В. Зюлина // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VIII. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 25-27.

109. Иванов, H.H. Символы в рассказе А.Н. Толстого «Овражки» Текст. / H.H. Иванова// Рус. речь. 1989. - № 4. - С. 138-142.

110. Каганская, М. Белое и красное Текст. / М. Каганская // Литературное обозрение. 1991. - № 5. - С. 93-99.

111. Каленкова О.Н. Цветовая гвмма в «Преступление и наказанние» Ф.М. Достоевского Текст. / О.Н. Каленкова // Рус. речь. 1982. - № 1. -С. 9-12.

112. Камалова, И.В. Цветопись Державина в оде «Видение мурзы» Текст. / И.В. Камалова // Поэтика русской и зарубежной литературы. Уфа, 1998.-С. 51-56.

113. Кандинский, В.В. Точка и линия на плоскости Текст. / В.В. Кандинский. СПб.: Азбука, 2003. - 240 с.

114. Касимов, Н.Л. Голубое цвет жизни Текст. / Н.Л. Касимов // Рус. речь.- 1983.-№ 1.-С. 50-54.

115. Касимов, Н.Л. Цветопись в «Слове о полку Игореве» Текст. / Н.Л. Касимов//Рус. речь. 1989. -№ 4. - С. 111-114.

116. Каратеева, Н.И. Поэтика цвета в повести Е.И. Замятина «Север» Текст. / Н.И. Каратеева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XI кн. Кн. XI.- Тамбов: ТГУ, 2003. С. 94-98.

117. Качаева, JI.A. Мастер живописания природы Текст. / JI.A. Качаева //Рус. речь.- 1980,-№5.-С. 10-17.

118. Качаева, JI.A. Может ли голубое быть зеленым или розовым? Текст. / Л. А. Качаева // Рус. речь. 1984. - № 6. - С. 20-26.

119. Келдыш, В.А. Е.И. Замятин Текст. / В.А. Келдыш // Замятин Е.И. Избранные произведения. -М.: Сов. пис., 1989. С. 12-36.

120. Клещикова, В.Н. Формула цветка. Образ мира в поэзии М. Цветаевой Текст. / В.Н. Клещикова // Рус. речь. 1998. - № 5. - С. 19-22.

121. Князьский, И.О. В сарочинской шапке белой Текст. / И.О. Князь-ский // Рус. речь. 1987. - № 1. - С. 145-148.

122. Ковалевская, Е.Г. Средства и приемы цветописи в произведениях Н.М. Карамзина Текст. / Е.Г. Ковалевская // Очерки по стилистике русских литературно-художественных и научных произведений 18 нач. 19 века.- СПб.: Наука, 1994. С. 108-144.

123. Кожемякова, Е.А. Символика цветообозначений в романе Е. Замятина «Мы» Текст. / Е.А. Кожемякова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. V.-Тамбов: ТГУ, 1997.-С. 106-119.

124. Кокорина, H.B. Цветообозначения в «Китайской истории» М. Булгакова Текст. / Н.В. Кокорина // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Кн. 4. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1998. - С. 85-89.

125. Кокорина, Н.В. Цвет в художественном мире М.А. Булгакова: Повесть «Собачье сердце» Текст. / Н.В. Кокорина // Проблемы и методы исследования литературного текста. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 1997. - С.49-53.

126. Колесов, В.В. О синем море, сизом вороне и черной кручине, а также о самом красивом цвете Текст. / В.В. Колесов // Колесов В.В. История русского языка в рассказах. М.: Просвещение, 1982. - С. 27-37.

127. Кольцова, Н.З. Роман Е.Замятина «Мы» и миф о Прометее Текст. / Н.З. Кольцова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII кн. Кн. XIII. -Тамбов: ТГУ, 2004.-С.142-154.

128. Комлик, H.H. Творческое наследие Е.И. Замятина в контексте традиций русской народной культуры Текст. / H.H. Комлик. Елец: ЕГПИ, 2000.-265 с.

129. Комлик, H.H. Русский характер в системе фольклорно-мифологических координат повести «Север» Текст. / H.H. Комлик // Творческое наследие писателей русского подстепья: проблематика и поэтика: сб. науч. тр. Елец: ЕГУ, 2003. - С.10-22.

130. Корнеева, Е.В. Мотив тьмы в «пасхальном» рассказе JI.H. Андреева «Весенние обещания» Текст. / Е.В. Корнеева // Юбилейная международная конференция по гуманитарным наукам. Выпуск 2: JI.H. Андреев, Б.К. Зайцев. Орел: ОГУ, 2001. - С. 14-18.

131. Коровин, В.И. Поэты пушкинской поры Текст. / В.И. Коровин. М.: Просвещение, 1980. - 160 с.

132. Костылева, И.А. Е.Замятин и Б.Зайцев: две грани русского импрессионизма Текст. / И.А. Костылева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. X. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 16-26.

133. Кофанов, Н.И. Цвет в произведениях Леонида Андреева и в живописи экспрессионистов Текст. / Н.И. Кофанов // Стиль писателя и культура эпохи. Сыктывкар, 1984. - С. 77-87.

134. Красильникова, Е.В. Еще раз о цвете у И. Анненского Текст. / Е.В. Красильникова // Облик слова. М., 1997. - С. 251-258.

135. Краснянский, В.В. Словоупотребление и поэтика Бориса Зайцева Текст. / В.В. Краснянский // Язык как творчество. М., 1996. - С. 216-167.

136. Кривошеина, O.A. А.П. Чехов в оценке Е.И.Замятина Текст. / O.A. Кривошеина // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн.Х. Тамбов: ТГУ, 2000.-С. 153-156.

137. Куделько, H.A. О типе праведника в прозе Б.К. Зайцева Текст. / H.A. Куделько // Юбилейная международная конференция по гуманитарным наукам. Выпуск 2: JI.H. Андреев, Б.К. Зайцев. Орел: ОГУ, 2001. - С. 99105.

138. Кудрявцева, Т.Н. Русское церковное прикладное искусство Текст. / Т.Н. Кудрявцева // К Свету. Символика русского храмоиздательства. М., 1992.-С. 140-169.

139. Кузнецова, О.Г. Особенности цветового письма в романе «Мастер и Маргарита» Текст. / О.Г. Кузнецова // Возвращенные имена русской литературы. Самара: СГПИ, 1994. - С. 91-97.

140. Кузнецова, О.Д. Гранат драгоценный камень цветом темно-красный Текст. / О.Д. Кузнецова// Рус. речь. - 1981. -№ 3. - С. 135-140.

141. Куликова, И.С. Две цветовые картины мира Текст. / И.С. Куликова//Рус. речь. 1971,-№3.-С. 10-17.

142. Ланин, Б.А. Роман Е. Замятина «Мы» Текст. / Б.А. Ланин. М.: Алконост, 1992. - 27с.

143. Липатов B.C. Краски времени Текст. / B.C. Липатов. М.: Мол. гвардия, -1983. - 319 с.

144. Лонго, А.П. Язык цвета в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» Текст. / А.П. Лонго // Русский язык за рубежом. 1992. - № 1. - С. 94-97.

145. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура Текст. / А.Ф. Лосев. М.: Политиздат, 1991. - 525 с.

146. Лосев, А.Ф. История античной эстетики Текст. / А.Ф. Лосев. -М.: Высш. школа, 1963. 584 с.

147. Лосев, А.Ф. Вл. Соловьев Текст. / А.Ф. Лосев. М.: Мысль, 1983. -208 с.

148. Лялина М. Влияние французской поэзии XIX века на раннее творчество Максимилиана Волошина Текст. / Мария Лялина // Русская литература. 1993. - № 4. - С. 192- 200.

149. Макин, С. Цвет России красный Текст. / С. Макин // Наука и религия. - 2001.-№ 11. - С. 30-32.

150. Мануйленко, E.H. О структуре рассказа Е.И. Замятина «Икс» Текст. / E.H. Мануйленко // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VIII. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 154-156.

151. Мелетинский, Е.М. Структурная типология и фольклор Текст. / Е.М. Мелетинский // Контекст 1973. Литературно-теоретические исследования. - М.: Наука, 1974. - С. 329-348.

152. Михайлова, Т.А. «Красный» в ирладском языке: понятие и способы его выражения Текст. / Т.А. Михайлова // Вопросы языкознания. 1994. - №6.-С. 118-128.

153. Михайлова, Т.А. Кровь на снегу Текст. / Т.А. Михайлова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1996. - № 2. - С. 48-55.

154. Муратова Е. Цветовой колорит в рассказе Е.Замятина «Пещера» Текст. / Е. Муратова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII книгах. Кн.ХИ. Тамбов: ТГУ, 2004. - С.ЗЗ7-342.

155. Мурьянов, М.Ф. К интерпретации старославянских цветообозна-чений Текст. / М.Ф. Мурьянов // Вопросы языкознания. 1978. - № 5. -С. 93-109.

156. Назиров, Р.Г. Творческие принципы Ф.М. Достоевского Текст. / Р.Г. Назиров. Саратов: СГУ, 1982. - 160 с.

157. Небольсин, С.А. Черный вечер белый снег (о стиле поэмы А. Блока «Двенадцать») Текст. / С.А. Небольсин // Рус. речь. - 1978. - № 6. -С. 54-58.

158. Некрасова, Е.А. Синее, голубое у С. Есенина Текст. / Е.А. Некрасова // Рус. речь. 1979. - № 4. - С. 37^2.

159. Некрасова, E.H. Живая истина: Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века Текст. / E.H. Некрасова. М.: Мартис, 1997.- 160 с.

160. Нефагина, Г.Л. Художественный мир рассказа Е. Замятна «Икс» Текст. / Г.Л. Нефагина // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн VII.- Тамбов: ТГУ, 2000.-С. 178-184.

161. Нечкина, М.В. Функция художественного образа в историческом процессе Текст. / М.В. Нечкина. М.: Наука, 1982. - 317 с.

162. Ничик, H.H. Колористические наименования в поэтической речи М.А. Волошина Текст. / H.H. Ничик // Русское языкознание. Выпуск 25. -Киев, 1992.-С. 61-68.

163. Нуралова, С.Э. Мышление цветом у Л. Толстого Текст. / С.Э. Ну-ралова // Филология. Краснодар, 1995. - № 8. - С. 5-6.

164. Одинцов, Г.Ф. О розовых, зеленых и голубых лошадях Текст. / Г.Ф. Одинцов // Рус. речь. 1975. -№ 4. - С. 99-103.

165. Оляндэр, Н.Л. Евгений Замятин и «петербургский текст» Текст. / Н.Л. Оляндэр // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII книгах. Кн.ХП.- Тамбов: ТГУ, 2004. С.48-54.

166. Оппришко, А.Л. Зеленый Шум Текст. / А.Л. Оппришко // Рус. речь,- 1986.-№3.-С. 150-155.

167. Орлова, В.И. Красный как кровь Текст. / В.И. Орлова, Т.Н. Семенова // Рус. речь. 1976. - № 1. - С. 71-75.

168. Панфилова, Т.Ю. Цветовая и световая гамма в романе Б.К.Зайцева «Золотой узор» Текст. / Т.Ю. Панфилова // Юбилейная международная конференция по гуманитарным наукам. Материалы. Выпуск 2: JI.H. Андреев и Б.К. Зайцев. Орел: ОГУ, 2001. - С. 135-138.

169. Панченко, A.M. О цвете в древней литературе восточных и южных славян Текст. / A.M. Панченко // Труды отдела русской литературы. Т. 23. -Л., 1968.-С. 3-15.

170. Петрусь, Т. В. Слова со значением цвета и света в образно речевой системе А. Грина (на материале романа «Золотая цепь») Текст. / Т.В. Петрусь // Семантика. Функционирование. Текст. - Киров, 1999. -С. 24-28.

171. Пименова, М.В. Приложи вохры мало или празелени. Текст. / М.В. Пименова //Рус. речь.- 1995.-№1. С. 81-85.

172. Подлинник иконописный. Издание С.Т Большакова Текст.; под ред. А.И. Успенского. М.: Паломник, 1998. - 250 с.

173. Поляков, М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики Текст. / М.Я. Поляков. ML: Сов. пис., 1978. - 448 с.

174. Полякова, Л.В. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи. Курс лекций Текст. / Л.В. Полякова. Тамбов: ТГУ, 2000. - 283 с.

175. Полякова, JT.B. Евгений Замятин: Творческий путь. Анализ и оценки Текст. / Л.В. Полякова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В VI кн. Кн.1. Тамбов: ТГПИ, 1994. - С. 7-83.

176. Пономарева, Н.М. Игра в романе Е. Замятина «Мы»: концепция и поэтика Текст. / Н.М. Пономарева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. IX. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 45-54.

177. Попова, И.М. Литературные знаки и коды в прозе Е.И.Замятина: функции, семантика, способы воплощения: Курс лекций Текст. / И.М. Попова. Тамбов: ТГТУ, 2003. - 147 с.

178. Попова, И.М. Интертекстуальные элементы в цикле Е.Замятина «Чудеса» Текст. / И.М. Попова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VII. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 173-178.

179. Потебня, А. А. О некоторых символах в славянской народной поэзии Текст. / А.А. Потебня. Харьков, 1914.

180. Пропп, В.Я. Русская сказка Текст. / В.Я. Пропп. Л., 1984. -333 с.

181. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки Текст. / В.Я. Пропп. Л.: ЛГУ, 1986. -364 с.

182. Пьяных, М.Ф. Трагическое в творчестве Е. Замятина («Мы» и «Атилла») Текст. / М.Ф. Пьяных // Творческое наследие Евгения Замятина:

183. Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. IX. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 118-140.

184. Рассел, Р. Гоголевские традиции и ранние повести Е.Замятина Текст. / Р. Рассел // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1995. - № 2. - С. 1321.

185. Ревальд Дж. История импрессионизма Текст. / Дж. Ревальд. М.: Терра, 2002. - 416 с.

186. Рисунок. Живопись. Композиция Текст.: учебное пособие для студентов худ.-графич. фак. пединститутов / сост. H.H. Ростовцев, С.Е. Игнатьев, Е.В.Шорохов. М.: Просвещение, 1989. - 207с.

187. Румянцева, О.О. Пересечение творческих судеб Е. Замятина и Б. Кустодиева Текст. / О.О. Румянцева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн.Х. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 76-82.

188. Руднева, Е.Г. Цветовая гамма в повести И.С. Шмелева «Богомолье» Текст. / Е.Г. Руднева // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2000. - № 6. -С. 59-66.

189. Русские иконы Текст. / автор-сост. Н. Будур. М.: OJIMA-ПРЕСС, 2004. - 320 с.

190. Рыбаков, Б. Рождение богов и богинь Текст. / Б. Рыбаков // Мифы древних славян. Саратов: Надежда, 1983. - С. 146-247.

191. Сабат, А.Н. Мастерство создания портрета в романе Е.Замятина «Мы» Текст. / А.Н. Сабат // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В II кн. Кн. I. Тамбов: ТГПИ, 1994.-С. 104-117.

192. Секачева, A.B. Рисунок и живопись Текст. / A.B. Секачева, A.M. Чуйкина, Л.Г. Пименова. М.: Легкая и пищевая промышленность, 1983.-216 с.

193. Семенова, О.Н. О значимости цвето-световой палитры в поэтике И.А. Бунина Текст. / О.Н. Семенова // Цвет и свет в художественном произведении. Сыктывкар, 1990. - С. 46-55.

194. Скороспелова, Е. Возвращение Текст. / Е. Скороспелова // Замятин Е.И. Избранные произведения. М.: Сов. Рос., 1990. - С. 3-14.

195. Слободянюк, Е.А. Цветовая и световая динамика в прозе К.Г. Паустовского: (На материале рассказа «Дождливый рассвет») Текст. / Е.А. Сло-боднюк // Семантика слова и семантика текста. М., 1994. - С. 45-51.

196. Соколов, E.H. Психофизиология цветового зрения Текст. / E.H. Соколов // Познавательные процессы: ощущение, восприятие. М., 1982.-С. 167-178.

197. Соловьев, С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского Текст. / С.М. Соловьев. М.: Сов. пис., 1976. - 352 с.

198. Соловьев, С.М. Цвет, число и русская словесность Текст. / С.М. Соловьев // Знание сила, 1978. - № 1. - С. 48-54.

199. Соловьев, С.М. Цвет и жанр в произведениях Пушкина Текст. / С.М. Соловьев // Рус. речь. 1976. - № 3. - С. 24-27.

200. Старцева, Н.М. Некоторые особенности создания цветовых образов в произведениях К.Бальмонта Текст. / Н.М. Старцева // Единицы языка и речи: семантика, функция, изучение. Тула, 1996. - С. 67-76.

201. Титаренко, H.A. Какого цвета яхонт? Текст. / H.A. Титаренко // Рус. речь.-1984.-№2.-С. 134-138.

202. Толмачева, О.В. Основные направления современного замятино-ведения Текст. / О.В. Толмачева // Творческое наследие Евгения Замятина:

203. Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. X. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 147-153.

204. Тростников, М.В. «Я люблю на бледнеющей шири в переливах растаявший цвет». Символика желтого цвета в лирике И.Анненского Текст. / М.В. Тростников // Рус. речь. 1991. - № 4. - С. 15-17.

205. Трубецкой, E.H. Три очерка о русской иконе Текст. / E.H. Трубецкой.-М.: ИнфоАрт, 1991. 112 с.

206. Тыртова, Г.П. Монография о цветообозначении в славянских языках Текст. / Г.П. Тыртова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2001. - № 5. - С. 196-201.

207. Урванцев, Л.П. Психология восприятия цвета Текст. / Л.В. Ур-ванцев. Ярославль, 1981. - 65 с.

208. Успенский, Б.А. Дуалистический характер русской средневековой культуры Текст. / Б.А. Успенский // Успенский Б.А. Избранные труды. Т.1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М.: Гнозис, 1994. - С. 254-298.

209. Фигуровский, H.H. К вопросу о жанровых особенностях романа Е.И. Замятина «Мы» Текст. / H.H. Фигуровский // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1996.-№ 2.-С. 18-25.

210. Флоренский, П.А. Иконостас Текст. / П. Флоренский. М.: Искусство, 1995. - 254 с.

211. Флоренский, П.А. Столп и утверждение истины. Опыт православной феодицеи в двенадцати письмах Текст. / П.Флоренский // Собрание сочинений. Т. 4. Париж: УМСА-PRESS, 1989. - 814 с.

212. Фоменко, И.В. Художественный мир и мир, в котором живет автор Текст. / И.В. Фоменко, Л.П. Фоменко // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Т. 4. Тверь: изд-во Тверск. гос. ун-та, 1998. - С. 3-9.

213. Фрэзер, Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете Текст. / Д.Д. Фрэзер. М.: Политиздат., 1990. - 542 с.

214. Фрумкина, P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа Текст. / P.M. Фрумкина. М.: Наука, 1984. - 365с.

215. Хабичев, М.А. Багряный и багровый Текст. / М.А. Хабичев // Рус. речь,- 1976.-№ 1.с. 86-88.

216. Ходакова, Е.П. Золотой златой Текст. / Е.П. Ходакова // Рус. речь.- 1982,-№2.-С. 132-139.

217. Ходанен, Л.А. Мотивы и образы «сна» в поэзии русского романтизма Текст. / Л.А. Ходанен // Рус. словесность. 1997. - № 1. - С. 2-8.

218. Цветовые этноэйдемы как объект этнопсихолигвистики Текст. // Этнопсихолингвистика; под ред. Ю.А. Сорокина. М.: Наука, 1988. - С. 4965.

219. Цоффка, В.В. Из поэтики цветов как знаков и символов христианства в романе A.C. Пушкина «Евгений Онегин» Текст. / В.В. Цофка // Русский язык за рубежом. 1996. - № 1-2-3.-С. 108-113.

220. Чаликова, В.А. Крик еретика (Антиутопия Евгения Замятина) // Вопросы философии. 1991. - № 1. - С. 17-27.

221. Чистякова, И.Ю. Пейзажная живопись К.Паустовского Текст. / И.Ю. Чистякова // Рус. речь. 1986. - № 5. - С. 81-86.

222. Чэнь Си. Цветовая символика в китайском языке // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1991. - № 1. - С. 48-53.

223. Шайкина, И.П. Метафизика света в романе Тургенева «Новь» как средство эмоционально-психической характеристики персонажей Текст. / И.П. Щайкина // Филологический поиск. Волгоград, 1996. - Выпуск 2. -С. 13-19.

224. Шайтанов, И.О. Евгений Замятин и русская литературная традиция Текст. / И.О Шайтанов // Русская словесность. 1998. - № 1. - С. 27-35.

225. Шебалкова, С. О «синем» и «голубом». К вопросу об этико-эстетическом осмыслении цвета в поэзии М.Ю. Лермонтова Текст. / С. Шебалкова // Литература. Прил. к «ПС». 1997. - № 29. - С. 2-3.

226. Шенцева, Н.В. «Зрительные» и «звуковые» лейтмотивы в рассказах Е. Замятина Текст. / Н.В. Шенцева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 2 кн. Кн. 1. Тамбов: ТГПИ, 1994. - С. 264.

227. Шишкина, Л.И. Петербург и «петербургский текст» Е. Замятина Текст. / Л.И. Шишкина // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. VII. Тамбов: ТГУ, 2000. - С. 53-63.

228. Шкловский, В. О рукописи «Избранное» Евгения Замятина Текст. / В. Шкловский // Замятин Е.И. Избранные произведения. М.: Сов. пис., 1989.-С.5-11.

229. Шкуркина, Ю.А. Функционально-семантический анализ свето и цветообозначений (на материале произведений А.Блока) Текст.: автореф. дис. . канд. фил. наук / Ю.А. Шкуркина. Тверь: Тверс. гос. ун-т., 1998. -21с.

230. Шмид, В. Орнаментальный текст и мифическое мышление в рассказе Е. Замятина «Наводнение» Текст. / В. Шмид // Русская литература.- 1992,-№2.-С. 56-68.

231. Шошура, С.Н. Проблема эстетического идеала в романе Е. Замятина «Мы» Текст. / С.Н. Шошура // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 2-х кн. Кн. 2. Тамбов: ТГПИ, 1994. - С. 208-210.

232. Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Образ и действительность Текст. / О. Шпенглер. Мн.: ООО «Попурри», 1998.-688 с.

233. Штайнер, Р. Теософия Текст. / Р. Штайнер. Ереван: Ной, 1991. -389 с.

234. Щенников, Г.К. Художественное мышление Ф.М. Достоевского Текст. / Г.К.Щенников. Свердловск: Средне-уральское кн. изд., 1978.- 176 с.

235. Элиаде, М. Азиатская алхимия. Сборник эссе Текст. / М. Элиаде.- М.: Янус-К., 1998.-604 с.

236. Эпельбоин, А. О бесцветности в поэтике А. Платонова Текст. / А. Эпельбоин // Осуществленная возможность: А. Платонов и XX век. Материалы III международных платоновских чтений. Воронеж: Полиграф, 2001. -С. 105-108.

237. Юнг, К.Г. Психология бессознательного Текст. / К.Г. Юнг. М.: Канон, 1994.-320 с.

238. Яковлева, JL Символика цвета в романе А. Белого «Петербург» Текст. / JI. Яковлева // Тартуский университет. Рус. филология 6. Сб. науч. работ молодых филологов. Тарту, 1995. - С. 78-83.1.I

239. Большой энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. А.М. Прохоров. 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Норинт, 2001. - 1456 с.

240. Глушко, Е.А. Словарь славянской мифологии Текст. / Е.А. Глуш-ко, Ю.М. Медведев. Н. Новгород: Рус. купец. Братья славяне, 1995. - 368 с.

241. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 2. Текст. / В.И. Даль. М.: Терра, 1995. - 784 с.

242. Мифологический словарь Текст. / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 672 с.

243. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века Текст. / В.П. Руднев. -М.: Аграф, 1998.-384 с.

244. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т.З. Текст. / М. Фасмер. Изд. 2-е, стереотип. - М: Прогресс, 1987. - 864 с.

245. Шанский, Н.М. Краткий этимоллогический словарь русского языка Текст. / Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская. М.: Просвещение, 1971.-542 с.1.

246. Bultmann, R. Zur Geschichte der Lichtsymbolik im Altertum Text. / R. Bultmann. Philologus.Wiesbaden, 1948.

247. Gunnar Herne. Die slawischen Farbenbenennung. Eine semasiologisch-etymologische Untersuchung Text. / Gunnar Herne. Uppsala, 1954.

248. Klein, F.-N. Lichtterminologie bei Philon von Alexandrien und in den hermetischen Schriften Text. / F.-N.Klein. Leilen, 1962.