автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Политические установки и практическая деятельность военного режима в Бирме с 1962 г. до начала 90-х годов

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Мадасами Атхимулам

ВВЕДЕНИЕ.

§ 1. Постановка проблемы и основных задач исследования. Методологические основы.

§2. Источники и историография.

ГЛАВА I. УТВЕРЖДЕНИЕ ВОЕННЫХ У ВЛАСТИ.

§ 1. Приход к власти правительства генерала Не Вина.

§2. Становление авторитарного режима в 60-тые годы.

§3. Пропаганда и социально-экономическая политика военного правительства в конце 60-тых - начале 70-тых годов.

ГЛАВА II. ИНСТИТУАЛИЗАЦИЯ ВОЕННОГО РЕЖИМА. ИДЕЙНО

ПРОПАГАНДИСТСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ.

§1. Конституция 1974 года и изменение государственного устройства.

§2. Административная деятельность военного режима.

§3. Основные социально-экономические задачи и методы их решения.

ГЛАВА III. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПОТРЯСЕНИЯ КОНЦА 80-ТЫХ - НАЧАЛА 90-ТЫХ ГОДОВ.

§1. Переворот 1988 года. Взаимоотношения СЛОРК и общества.

§2.Внешняя и внутренняя политика нового военного руководства.

ГЛАВА IV. ИНДИЙСКАЯ И КИТАЙСКАЯ ДИАСПОРА В БИРМЕ: ВНУТРИ- И ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ.

§1. Возникновение этнических общин и их развитие в колониальный период.

§2. Положение индийской и китайской общин в независимой Бирме.

§3. Бирмано-индийские отношения в 60-тых- 80-тых годах XX века.

§4. Бирмано-китайские отношения в 60-тых- 80-тых годах XX века.

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Мадасами Атхимулам

§1. Постановка проблемы и основных задач исследования.

Методологические основы.

Широкие и устойчивые контакты различных цивилизаций, положив начало подлинно всемирной истории человечества, имели разнообразные и неоднозначные последствия для вступивших в соприкосновение народов. В том числе, эти контакты породили проблему путей развития, поскольку стало известно - сначала небольшим, а потом все расширяющимся сообществам людей, что можно жить и не так, как они жили до сих пор. Для азиатских народов своеобразие проблемы заключалось в следующем: несмотря на очевидность для них того факта, что они ведут единственно достойный людей образ жизни и имеют самую совершенную систему управления, они оказались не в состоянии противостоять «морским варварам», не допустить их территориальной, политической и экономической экспансии.

Несколько менее полутора веков тому назад в различных азиатских странах начинают формироваться доктрины, призванные политически и идеологически обеспечить изменения внутри- и внешнеполитического курса. В большинстве стран провозглашается та или иная разновидность «политики самоусиления», суть которой в заимствовании западных технологий производства, прежде всего оружия, и западных же методов военной организации. Однако, рожденные в результате длительного влияния иной цивилизации, но вырванные из историко-социального контекста технологии и методики оказались, мягко говоря, неэффективными. Только в Японии, в которой после событий «Мэйцзи исин» все жители получили право проживать, 4 где им угодно, заниматься любым видом деятельности и одновременно было введено всеобщее обязательное начальное образование (для мальчиков), произошли изменения, позволившие не только сохранить государственную самостоятельность, но уже в начале XX века занять равное положение в системе международных отношений.

Реформы в Бирме (с июня 1988 года - Мьянма) в смысле нахождения адекватного ответа на брошенный историей вызов начались в правление Миндона (1853-1876) при котором не только была разработана и частично осуществлена широкая программа внутренних преобразований, но и велась активная (по тем временам) внешнеполитическая деятельность, предпринимались попытки использовать противоречия между европейскими державами для сохранения бирманской государственности. Миндон не был оценен современниками и не получил поддержки, а его преемники были убеждены, что все беды страны произошли от нарушения традиций и пытались найти решение стоящих перед страной проблем на путях автаркии. Итогом этой политики стало занятие страны англичанами, а низвержение и ссылка последнего бирманского монарха Тибо в Индию в 1886 году символизировали официальную ликвидацию суверенитета страны.

Англичане, в рамках установленного ими колониального режима и используя опыт преобразований в Индии, пытались осуществить модернизацию политических и социальных структур завоеванной страны. Колониальные реформы (еще не получившие ни в отечественной, ни в западной историографии должного освещения) привели значительную часть бирманцев к столкновению с товарно-денежными отношениями, ориентировали резко выросший потенциал страны на внешние рынки, сделали внутрихозяйственную жизнь все 5 более увеличивающейся части населения зависимой от мировой экономической конъюнктуры. Товаризация экономики, ее определенная диверсификация (освоение природных ископаемых, зарождение обрабатывающей промышленности), значительно улучшая макроэкономические показатели, неоднозначно отражались на микроэкономическом уровне. Многие жители Бирмы оказались вырванными из привычных условий и не смогли найти себе места в изменившейся ситуации, что естественно воспринималось ими как катастрофа. В этом - одна из существенных сторон жизни широких слоев населения азиатских (и не только) стран: традиционный способ притом, что жизнедеятельности не содержит в себе ответа на вызов истории, выход за его пределы воспринимается как тупиковый, что не могло не наложить отпечаток на менталитет политических деятелей и на содержание выдвигаемых ими программных установок.

Ощутимым последствием английского правления в Бирме стало появление новой элиты. Отказ властей от сотрудничества с традиционной элитой, проведенные ими реформы в области образования и управления, открыли возможность социальной мобильности посредством получения образования, для тех слоев, которые в России принято называть разночинными.

Семейное традиционное, следовательно - буддийское воспитание и английское либеральное образование сформировали когорту лидеров, возглавлявших политическую жизнь Бирмы с 30-тых до конца 80-тых годов XX века, в основе мировоззрения которых лежал буддизм, национализм (а точнее, «антиинострализм») и социализм.

Как и в подавляющем большинстве азиатских стран, от Турции до Тайваня, социализм у бирманских политиков ассоциировался с этатизмом, то есть с государственным контролем над экономической, 6 политической и социальной жизнью населения страны. Эти три главных составляющих менталитета бирманских политиков последнего полувека своеобразно сочетались как у каждого в отдельности, так и у различных политических объединений, что и определяло различия во взглядах и позициях. Все они клялись в верности идеалам студенческой юности и претендуя на единственно верное их (идеалов) толкование, поводили взаимоисключающую политику, хотя при этом в ней было не мало общих моментов.

Мировоззренческие установки проявились в том числе и в отношении руководителей страны к представителям некоренных народностей, постоянно проживающих на территории Бирмы. Здесь, как и в большинстве стран Азии и Африки, индивиды, занятые в традиционном и нетрадиционном секторах экономики долгие годы отличались друг от друга не только в социальном, но и в национальном, языковом и культурном отношениях. Они и в прямом смысле говорили на разных языках.

Бирманскому крестьянству и выражавшей его интересы гражданской и военной элите казалось, что существенная часть внутренних неурядиц связана с тем, что торговлю и местное производство контролируют представители инонационального элемента. И именно огосударствление торгово-предпринимательской сферы создавало видимость решения сразу многих проблем. Из этого положения следует, что в деятельности всех без исключения бирманских политиков важное место занимали взаимоотношения с индийской и китайской диаспорами.

Бирманских политиков общенационального масштаба объединяло также стремление обеспечить своей стране достойное место в содружестве наций и лучшую жизнь для народа. Каждый из них 7 понимал это по-своему. У каждого человека или группы людей свое видение проблемы и свое представление о путях ее разрешения.

В последние 60 лет три фигуры претендовали на определение направления жизни страны. Прежде всего - национальный герой, объект всеобщего поклонения, активный разработчик планов национального возрождения, сумевший сплотить на основе идеи достижения национального суверенитета подавляющее большинство политических деятелей и течений - генерал Аун Сан. Его авторитет остается непререкаемым на протяжении десятилетий, поскольку он привел страну к независимости и действительно мудро руководил страной на этом пути. Но насильственная смерть летом 1947 года (от руки политических террористов) не позволила ему осуществить на практике «проект для Бирмы» - обширную идеологизированную и политизированную программу обновления общества и государства. Его 1 идеиное наследие составляет множество статей и документов .

До 1962 года ключевой фигурой, главным идеологом и практиком реформ первого десятилетия независимости Бирмы был У Ну. В годы его руководства был провозглашен курс на модернизацию и построение «демократического социалистического государства», культивировался метод представительной демократии при многопартийной системе. Период правления У Ну стал примером поисков самобытного государственного устройства, при котором произошло бы «приживление» иноцивилизационных институтов и ценностей средствами традиционной политической и социальной культуры2. Не выходя из общих рамок бирманского менталитета У Ну не отождествлял себя полностью со взглядами своих предшественников и

1 По-русски см.: Аун Сан. Бирма бросает вызов. Статьи и речи. М.,1965. Можейко И. Аун Сан. М.,1965. Существует обширная литература на бирманском и английском языках.

2 См.: Дарченков Д.В. У Ну и государственное устройство Бирмы. М., 1997. 8 создал собственную концепцию развития Бирмы, что избавляло его от односторонности и позволяло использовать в своих сочинениях отдельные элементы всех моделей, но с другой стороны, это обрекало его на критику за отсутствие «чистоты позиции» и непоследовательность. Общеизвестно, что для того, чтобы сработала самая обоснованная и перспективная модель, нужны время и деньги. У Ну, не располагая ни тем, ни другим, все же внес существенный вклад в развитие человеческого фактора, то есть в подготовку квалифицированной и относительно образованной рабочей силы.

Мировой опыт свидетельствует, что пр благоприятных условиях парламенты становятся органом разработки необходимых для страны законов и контроля за их исполнением только с четвертого-пятого созывов, до того депутаты заняты решением своих собственных, частных проблем. Именно этим и порождены, кроме идеологических побуждений, разговоры о принципиальной неприменимости представительной демократии (Вестминстерской системы) к условиям азиатских стран. В Древней Греции говорили, что для того, чтобы стать свободным, надо «заковать себя в оковы закона» , то есть научиться соблюдать законы. Однако часто бывает, что освобождение от гнета предыдущих правителей понимается как свобода от принятых ранее законов и «правил игры». Это, в свою очередь, неизбежно ведет к росту центробежных тенденций, что воспринимается массами как распад государственности, крушение основ бытия.

У Ну сделал очень много для наладки механизма демократической процедуры, но он был бирманцем и буддистом, а это значит, что для него главным являлось увязать демократические принципы и этику буддизма, что привело к культивированию мифа о буддийском и

3 Законы Солона. 9 традиционалистском демократизме, своеобразной интерпретации института прав и свобод граждан. Трактуя институты представительной демократии в понятиях буддийско-рисоводческой цивилизации, объясняя их через привычные сознанию бирманцев значения, У Ну способствовал разработке идей создания традиционного общества с доминированием межличностных, а не правовых связей руководителей и подчиненных, а также сотрудничества государства и религиозных организаций. Все это породило неразрешимые (по крайней мере, в короткий срок) противоречия, хотя в перспективе могло принести позитивные результаты.

Необходимо помнить, что У Ну был политиком, то есть имел вкус к маневру и уступке и был живо заинтересован в сохранении и упрочнении своих руководящих позиций. Не все его мероприятия и компромиссы адекватно воспринимались современниками. Особенно болезненно реагировала политически активная часть населения на естественный процесс политической дифференциации бывших соратников по борьбе за независимость и на поиск механизма взаимодействия центральной власти с местными элитами. Политические расколы и приблизительное определение компетенций центра и провинции многими, как в столице, так и на местах воспринималось как впадение в социально-политический хаос. Поэтому государственный переворот 1962 года был воспринят, прежде всего, как попытка восстановления порядка в условиях сползания страны в политическую анархию.

Непосредственно за переворотом не последовало сколько-либо серьезных проявлений общественного недовольства ни в Рангуне, ни на периферии. В результате военного переворота погиб один человек, то есть события разворачивались практически бескровно, и даже не так

10 много людей было арестовано. Переворот начался с ареста президента, премьер-министра, пяти ключевых министров, председателя Верховного Суда и примерно тридцати политиков в государствах Шан и Кая.

Третьей ключевой фигурой в политической жизни Бирмы становится (и более четверти века остается) Не Вин (настоящее имя Шу Маун, псевдоним был принят в 1941 году и означает «блестящий как солнце»), один из ветеранов освободительного движения, ближайший сподвижник Аун Сана и многолетний коллега по кабинету У Ну, где он занимал посты заместителя премьер-министра, министра обороны, а с 1949 года он был главнокомандующим.

Не Вин и возглавляемые им высшие офицеры бирманской армии закрепили за собой абсолютную власть и контролировали все ресурсы страны на протяжении большей части истории независимой Бирмы. У них было время для осуществления, в соответствии с их представлениями, продвижения страны к светлому и обеспеченному будущему. Они начали с установления единоличной диктатуры, затем снабдили ее «аксессуарами», призванными придать общенародный характер режиму. Потом объявили о переходе к многопартийной системе в конце 1988 года, и вновь совершили государственный переворот, на этот раз - с целью сохранения военных у власти. За эти годы провозглашались различные приоритеты, проводились разнообразные идеологические, пропагандистские компании с целью оправдания проводимой политики и мобилизации общественности на ее поддержку. Новое поколение военных руководителей, продолжая жестко контролировать ситуацию, произвело существенные изменения в крайне жесткой до 1988 года политической системе, многое сделало для либерализации экономики, существенно продвинулось в развязке

11 межэтнических противоречий. Это значит, что военные в Бирме оказались в силах проводить разнонаправленную политику, хотя и сохраняли преданность основополагающим ценностям, а после 1988 года - и добиваться позитивных результатов. Бесспорно, что политика военных, их методы достижения поставленных целей представляют существенный академический и практический интерес.

Предметом исследования в данной работе являются программные установки и практическая деятельность военных режимов в Бирме с 1962 до начала 1990-тых годов и, прежде всего, изменение их подходов к первостепенным политическим и социально-экономическим проблемам.

Задачи исследования. В диссертации изучаются программные документы , опубликованные военными режимами в исследуемое тридцатилетие. При этом основное внимание уделяется выявлению эволюции подходов к ключевым проблемам жизни народов (особо рассматривается вопрос о положении индийской и китайской диаспор) и страны в целом, взаимоотношений Бирмы с внешним миром. Кроме того, предполагается сопоставить оценки различных авторов военных режимов в Бирме.

Хронологические рамки охватывают период с 1962 года, когда была установлена диктатура, и доводится до начала 90-тых годов. Тщательное исследование трансформации позиций военного режима приобретает особое значение в связи с тем, что проводимая им политика непосредственно сказывалась на судьбах миллионов людей, проживающих в Бирме и на международных позициях страны. Без скрупулезного изучения идеологических установок военного режима и их эволюции невозможно составить адекватное представление о жизни

12

Бирмы в этот важный для ее развития период и о возможных направлениях последующего развития правящих режимов.

Актуальность темы данногоисследования определяется тем, что реконструкция идейно-политической эволюции доктринальных установок военных режимов и проводимых ими массовых компаний позволяет подойти к пониманию механизма и особенностей реформаторской деятельности в реалиях политической жизни в стране, принадлежащей к буддийско-рисоводческой цивилизации.

Развернувшаяся в конце 80-тых годов борьба против авторитарного военно-бюрократического режима выявила живучесть и укорененность идей представительной демократии в бирманском обществе, впервые имплантированных в бирманские политико- и социокультурные реалии в годы правления У Ну. Этот факт заставляет пересмотреть сложившиеся в советской историографии представления о характере и результатах его деятельности. Предполагаемое исследование должно и может дать ключ к более адекватному пониманию сути и перспектив политических социальных, и этнических процессов в современной Бирме.

Предлагаемое исследование вписывается в академические дискуссии (подробнее о них речь пойдет ниже) по глобальным проблемам политического развития, о месте культурно-цивилизационного своеобразия в общем историческом потоке, об исторической роли и последствиях национального самолюбования, в которых все возрастающее внимание уделяется Юго-Восточной Азии: ведь большинство стран этого региона в последние годы либо совершили свое «экономическое чудо», либо вплотную подошли к этому рубежу и значительно продвинулись в решении многих, казавшихся ранее неразрешимыми, проблем.

13

Южно-азиатские государственные деятели генерировали и, в значительной степени, осуществляли на практике своеобразные концепции государственного строительства, во многих из которых осуществлен благотворный синтез опыта развития стран представительной демократии, в том числе и Вестминстерской модели политического развития, и местной социополитической среды. Опыт, накопленный международным сообществом к концу XX века, убеждает в том, что противопоставление и противостояние исторически бесплодно, что поступательное развитие возможно лишь на путях открытого и равноправного сотрудничества, при уважении самобытности всех без исключения народов.

Научная значимость диссертации определяется группой затронутых в ней вопросов эволюции доктрин военно-бюрократических режимов в Бирме, практически за весь период их существования, до сих пор получавших лишь фрагментарное отражение в историографии независимой Бирмы. Вопросы соотношения традиционных и модернизационных факторов в доктринальных установках бирманских руководителей после 1962 года ставятся с учетом культурно-политических и социальных изменений в стране. В своем анализе автор стремился руководствоваться совокупностью выдержавших проверку временем теоретических разработок российских и зарубежных обществоведов, в том числе и ориенталистов.

Автор стремится на конкретном бирманском примере раскрыть пагубность идеологической и доктринальной монополии, когда лидеры режима упорствуют в каком-то конкретном способе «облагодетельствования» общества и не признают иных путей. В рассматриваемом случае это привело к тому, что Бирма утратила свои позиции ведущего мирового экспортера риса и тика, а следовательно, и источники поступления валюты и из относительно благополучной, по крайней мере, по сравнению с соседями, страны, перемутилась в разряд крайне слаборазвитых государств.

Вместе с тем, создание военными новых государственных институтов и трансформирование общественных структур могут рассматриваться как процесс воплощения в конкретных условиях определенной политической модели развития. Это моделирование прослеживается, в основном, на примере практической деятельности и взглядов конкретного исторического деятеля - Не Вина и руководимых им институций.

Научная значимость диссертации обеспечивается также широким использованием первоисточников и материалов исследований.

Методологические основы исследования базируются на цивилизационном подходе ко всемирной истории. Эта подход к историческому процессу как к результату взаимодействия отдельных цивилизаций, обладающих комплексом уникальных, неповторимых черт и вместе с тем находящихся в непрерывном процессе изменения, поисков ответов на вызовы времени и окружающей среды.

Важной теоретической и методологической основой^диссертации стали труды российских и западных исследователей, посвященные проблеме модернизации традиционных обществ, вариантов выхода их за пределы прежних, объективно обусловленных, возможностей. Одной из основных задач исследования представляется системный анализ процесса практической реализации определенных иДеологических доктрин, а также модернизации в целом традиционного общества.

15

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политические установки и практическая деятельность военного режима в Бирме с 1962 г. до начала 90-х годов"

Заключение.

Бирма была не первой азиатской страной, где военные установили авторитарный режим. Однако, результаты правления военных на Тайване, в Южной Корее или Таиланде, да и в Индонезии принципиально рознились с тем, что было в Бирме до начала 90-тых годов. Коренное отличие состояло в том, что во всех остальных названных странах авторитарные военные режимы открывали новые пути социальной мобильности: через получение образования, частнопредпринимательскую деятельность, повышение квалификации. В Бирме же переворот 1962 года означал резкое сокращение таких путей. С этой точки зрения первое тридцатилетие правления военных было исторически единым периодом. При всех изменениях, вносимых в доктринальные установки, при разных политических курсах, военные тщательно следили за тем, чтобы продвижение по социальной лестнице осуществлялось только через принадлежность к офицерскому корпусу и, более того, к четвертому стрелковому батальону,который когда-то возглавлял генерал Не Вин.

До 1962 года в Бирме имелось четыре основных возможности улучшить социальное положение. После открытия колледжа, а затем и университета в Рангуне, на первом месте было образование. Университетский диплом открывал возможность продвижения в политической и экономической сферах, в культурной и частнопредпринимательской деятельности. На втором (по степени доступности) месте была сангха. Принятие монашества позволяло людям из самых низов занять достойное место в обществе и продвигаться вверх и вперед в соответствии со способностями и удачей. За сангхой следовала политическая деятельность, открывавшая обычные для парламентарного строя возможности. Пример У Ну - один

161 из наиболее показательных. Для того, чтобы завершить университетское образование он был вынужден жениться на дочери зажиточного мясника. Так или иначе, без помощи семьи жены он не мог получить университетского диплома. Обучение в университете открыло перед ним путь в политическую элиту, а случай, который он максимально использовал, поставил его во главе правительства на целое десятилетие и сделал ведущей политической фигурой на полстолетия.

На четвертом месте в ряду возможностей продвижения в Независимой Бирме стояла армия, прежде всего - офицерский корпус.

Все четыре источника социальной мобильности были важны, каждый дал выдающихся лидеров, оказавших глубокое воздействие на судьбы страны и народа. О том, что именно университетское образование было наиболее престижным и надежным средством обеспечения социальной мобильности, свидетельствует хотя бы то, что военные в Независимой Бирме долго добивались уравнения статуса диплома Академии служб обороны с университетским. Может быть, это обстоятельство и привело к столь ревностному отношению военных к политической активности студенчества и неадекватно жесткой реакции на те или иные акции последних.

С 1962 и до начала 90-тых годов престижность образования резко понизилась, почти третью часть этого периода правления военных учебные заведения не функционировали, люди с университетским образованием работали велорикшами. При резком дефиците медицинских работников 40% дипломированных врачей не могли найти применения своим знаниям. Лишь менее 2 040 дипломированных инженеров работало по специальности в 1988 году.

162

Сангха была поставлена под жесткий контроль, то есть, с иммунитетом, присущем монашескому сану, было покончено; политический процесс был сведен к администрированию. Оставался один путь социальной мобильности, через принадлежность к вооруженным силам, к офицерскому корпусу. В Бирме периода исследуемого периода выпускалось 500 офицеров в год: 200 -Академией служб обороны, 200 - офицерской школой и 100 человек становились офицерами по выслуге лет. Для страны более чем с 40-миллионнымнаселением двести человек в год, перед которыми открыты широкие возможности к продвижению - явно недостаточно, не говоря уже о том, что военная подготовка прививает, прежде всего, навыки послушания и исполнительности, и не способствует формированию личностей, ищущих собственные пути решения возникающих проблем.

Как представляется, проблема Бирмы состояла в том, что национальная армия из защитницы интересов элиты (то есть, людей, от природы или в силу полученной подготовки способных делать что-то лучше других), сама стала элитой и строго следила за чистотой своих рядов, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В этом отношении политика, которая сформировалась у СЛОРК к началу 90-тых годов качественно отличается от политики ПБСП. Когда открыта возможность для проявления инициативы в хозяйственной деятельности, когда местная администрация поощряется не только морально, когда образцом для подражания становится умелый и добившийся успеха, и когда, наконец, есть возможность для выражения и сопоставления различных мнений, это означает, при всех сопутствующих обстоятельствах, что собственный, особый путь ответа на вызов истории перестает быть довлеющим и самодовлеющим, что

163 открывается возможность сдвигов в социальной, экономической и политической сферах.

Общинное, патриархальное сознание отторгает перемены, так было и во всех других странах. Его носителем является не только крестьянство отдаленных от центра районов, но и люди с высшим образованием, возглавляющие партии с самыми современными названиями. Тем не менее, в Бирме за тридцатилетие авторитарного военного режима доля населения, физически вышедшая за пределы деревенского мирка, утроилась. Конечно, 30% (на 1983 год) населения, проживающих в городах, это еще не уровень арабских стран, где урбанизировано более50% жителей, но это уже существенный показатель, представляющий собой основу для будущих изменений. Кругозор городских жителей, уже по факту их местожительства, имеют несопоставимо более широкий кругозор, а если смена среды обитания сопровождается и переменой рода занятий, то у индивида возникает представление о том, что его личные усилия не бесплодны.

Бесспорно, можно гордиться тем, что до 1982 года Бирма не знала «утечки мозгов». Впрочем, всегда, когда есть потребность, можно найти предмет для гордости, пусть курьезный и не имеющий прямого отношения к политике или социально-экономическому развитию. Ряд примеров можно продолжить, и все они будут свидетельствовать о том, что реальность не столь важна, важно то, какую оценку она получает в общественном сознании.

Возвращаясь к Бирме, следует отметить, что упрощение на грани 80-тых - 90-тых годов условий выезда за границу, приведшее к созданию крупной бирманской диаспоры в Таиланде и других станах, имело важнейшие последствия для перспектив развития страны. Отток из страны квалифицированной (хотя бы поместным меркам) рабочей

164 силы не может оцениваться однозначно. Но при оценке должно учитываться то обстоятельство, что 1% населения Бирманского Союза, который, по оценкам экспертов, в 1990 году проживал за пределами страны, в перспективе может послужить той критической массой, которая вызовет кардинальные изменения. Ведь для того, чтобы начались перемены, необходимо определенное количество людей, которые знают, что можно жить не так, как жили до сих пор. Так вот, городское население, образованные и квалифицированные граждане, особенно те, кто уезжал на заработки за пределы страны, и являются носителями знания о том, что жить иначе не значит жить хуже. При этом преобладающим элементом менталитета бирманцев остается непомерная гордость своей самобытностью и убеждение в том, что это качество присуще только бирманцам, а все остальные народы его утратили. Составной частью этой ментальности является уверенность, что на протяжении истории региона (а для узкого «местечкового» мировоззрения это то же самое, что и всемирная история) именно бирманцы играли выдающуюся роль, внесли вклад в цивилизацию соседних народов, которые находились на разных стадиях дикости. Подобные установки в исследуемый период правления военных подписывался официальной пропагандой. Правительственные газеты писали: «наш первый приоритет - в сохранении наших национальных ценностей, нашего достоинства и нашего культурного наследия. Следующий приоритет- стремление к материальному прогрессу и развитию, без нанесения ущерба нашему культурному наследию. Мы, конечно, никогда не предпочтем модернизацию, если она будет

207 ущемлять нашу культуру и мораль» . Все годы правления Не Вина велась официальная компания против иностранцев, как «длинноносых»

165

- европейцев, так и «темных» - индийцев. Публиковались пространные статьи о прошлых реальных и мнимых несправедливостях, надругательствах над бирманскими женщинами и аморальности иностранцев. Этому противопоставлялась чистота бирманцев и их единственно возможный образ жизни, которые необходимо было сохранить. Даже убогий уровень жизни возводился в добродетель: «мы бедные - зато нравственные и чистые». Общество, в котором культивируется представление о том, что сохранение моральных ценностей возможно лишь в условиях крайней материальной нужды, затрудняет себе перспективы развития.

В тоталитарном обществе, и в Бирме в исследуемый период, практически невозможно провести грань между идеологией и пропагандой. Сами идеологические доктрины должны были внедриться в сознание, идеи военной элиты должны были овладетьассами, что выразилось в создании многомиллионных классовых организаций и всеобщей заорганизованности жизни городского населения (в сельских районах шла своя жизнь - радио, телевидения и даже газет там не было. Военные так и не поняли, что крестьян больше, чем урожай занимают цены на рис). Психологические стереотипы очень устойчивы. Имплантируемые властями установки оставались где-то на поверхности, не становясь ни частью менталитета.

Более того, все без исключения тоталитарные режимы, всемерно спекулируя на самобытности и ратуя за сохранение традиционных ценностей, на практике добивались совершенно противоположных результатов. Втянутое в пропагандистскую и организационную деятельность население очень скоро усваивало, что говорить и делать следует не то, что считаешь нужным, а то, чего от тебя ждут. На

166 личностном уровне, там, где уже прошел процесс индивидуализации, это порождало кризисные явления.

И в конце концов, лишь искренняя, не циничная часть тоталитарного руководства оказывалась подверженной собственной пропаганде. Она жила в мире представлений, порожденных пропагандой, а это неизбежно вело к неадекватности предлагаемых реформ, к взаимоисключаемости проводившихся мероприятий, если не к прямому экономическому упадку, то к нарастающему, а затем и качественному отставанию от соседей. Проблема не в том, происходит ли при авторитарном деспотическом режиме развитие, а в том, что соседи добиваются несопоставимо большего.

Каждое общество находит свой способ ответа на вызов истории. В бирманском случае, вот уже более 150 лет предлагаются пути разрешения противоречия между необходимостью заимствования иностранных знаний и опыта и стремлением к сохранению традиционных представлений и ценностей. В 90-тые годы международные технологии информации и связи: радио, телевидение, телефон, факс или Интернет резко сокращают возможность возвращения к состоянию самодовлеющей изоляции. Путь изменений необходим и труден, но для участия во всемирном эволюционном процессе - неизбежен.

167

Список научной литературыМадасами Атхимулам, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Общетеоретические труды.

2. Губер A.A. К вопросу об особенностях формирования классов ипартии в колониальной Индонезии. В кн.: Академия общественных наук Москвы. Ученые записки. Вып. 33. М.,1958.

3. Жуков Е.М. Очерки методологии истории. М., 1980.

4. Жуков Е.М. и др. Теоретические проблемы всемирного исторического процесса. М., 1979.

5. Неру Дж. Взгляд на всемирную историю. 3 т. М., 1989.

6. Тойнби А.Дж. Постижение истории, (сб. статей.) М., 1996.

7. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории.(сб. статей). М.,1996.

8. Токвиль А. Старый порядок и революция. М.,1903.

9. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.1. Источники.

10. Аун Сан. Бирма бросает вызов. Статьи и речи. М.,1965.

11. Ганди И. Внешняя политика Индии. Избранные речи и выступления (1980-1982). М.,1982.

12. Ганди И. Мир. Сотрудничество. Неприсоединение. Избранные статьи (1982-1984). М.,1985.

13. Ганди И. Статьи, речи, интервью. М.,1975.

14. Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая: речи и беседы, (сентябрь 1982- июль 1987). М.,1988.

15. Неру Дж. Внешняя политика Индии. Избранные речи и выступления. (1946-1964). М.,1965.168

16. Конституция государств Юго-Восточной Азии и Тихого океана. М.,1960.

17. Конституция социалистической республики Бирманский союз. М.1976.

18. Не Вин. Бирма на новом пути. М.,1965.

19. У Ну. Бирма под японским игом. М.,1976.

20. O^Address of General Ne Win of the Opening Session. BSPP Party Seminar1965. Rangoon, 1965.

21. Annual Report of the Social Security board. 1965-1990.

22. Burma Socialist Program Party. Central Commitee: the Headguacters, Longtherm and Shortterm Economic Politics of the Burma Socialist Program Party. Rangoon: Planning Departament Ministry of Planning and Finance. December, 1973.

23. Burma Socialist Program Party. Central Commitee: the Headguacters. The First Party Congress, 1971. Rangoon, 1973.

24. Draft Constitution of peasant Counsil. Rangoon, 1966.

25. Enterprises Nationalisation Low, 1963. Rangoon, 1963.

26. Fourth Party Seminar. Rangoon, 1969.

27. General Amnesty Order, 1963. Rangoon, 1963.

28. Internal Pease Negotiations- Historical Documents. Rangoon, 1963.

29. Is Trust Vindicated? Rangoon, 1960.

30. Low authorising the Government to Build a socialist economic System. Rangoon, 1965.

31. The peasant rights protection Low, 1963. Rangoon, 1963.

32. The Political Report of the General Secretary of the Central Organisation Commitee of the Burmese Socialist Program Party submitted to the 1966 Party Seminar. Rangoon, 1966.169

33. Report to the Pyithu Hluttaw for 1975/1976- 1989/1990. Rangoon.

34. Report to the Peples by the revolutionary council on the revolutionary government's budget estimates for Union. 1969-1974.

35. The tenancy Low, 1963. Rangoon, 1963.

36. The Trade Union Situation in Burma. Report of a mission international Colour office. Gemra,1962.1. Литература.

37. Агаджанян A.C. Бирмаб крестьянский мир и государство. М.,1989.

38. Азовский И.П. Бирма. М., 1970.

39. Альжанов Х.Ш. Бирма: прошлое и настоящее. Алма-Ата, 1977.

40. Бирма: справчник. М.,1982.

41. Бирма и Китай: проблемы взаимоотношений. М.,1982.

42. Былиняк С.А. Государственные финансы независимой Бирмы. М.,1968.

43. Васильев В.Ф. Бирма на новых рубежах. М.1965.

44. Васильев В.Ф. Бирма: институализация власти и проблема национального единства Юго-Восточная Азия: современное политическое развитие. М.,1984.

45. Гаврилов Ю.Н. Борьба за независимость и прогрессивные преобразования в Бирме. М., 1970.

46. Гаврилов Ю.Н. программные документы Революционного Совета Бирманского Союза современные теории социализма «национального типа». М.,1967.

47. Гаврилова А.Г. Национальный вопрос в Бирме в 40-50-е годы. М.,1981.

48. Добби. Юго-Восточная Азия. (пер. с английского). М.,1952.

49. Дридзо А.Д., Кочнев В.И., Семашко И.М. Индийцы и пакистанцы за рубежом. М.,1978

50. Жабреев А.Ф. Аграрные отношения в современной Бирме. М.,1971. 21.3ападова Е.А. в стране, где течет Иравади: очерки культурысовременной Бирмы. М.,1980.

51. Кауфман A.C. Бирма: идеология и политика. М.,1973.

52. Кауфман A.C. и Молов А.Ф. Новая история древней страны. М.,1962.

53. Климко Г.Н. Аграрные проблемы независимой Бирмы. М.,1964

54. Козлова М.Г. Английское завоевание Бирмы. М.,1972.

55. Котляров B.C. США и Бирма (американская стратегия и политика). М.,1970.

56. Листопадов H.A. Проблемы отношений между Мьямой и Индией: история и современность. М., 1995.

57. Листопадов H.A. Общество и государство в современной Бирме. Восток. 1995. №3

58. Листопадов H.A. Мьянма: непростое время перемен. Мировая экономика и международные отношения. 1997. №11.

59. Макарова С.М. Бирма: развитие капитализма в промышленности. М.,1968.

60. Малов А.Д. Бирма наших дней. М.,1983.171

61. Маретин Ю.В. Бирма: рекомендованный библиографический справочник. Под редакцией и с предисловием Гаврилова Ю.Н.

62. Можейко И.В. Аун Сан. (1915-1947). М.,1965.

63. Можейко И.В. и Узяков А.Н. История Бирмы(краткий очерк). М.,1973.

64. Муранова А.П. Экономическое развитие Бирмы: проблемы финансирования. М.,1978.

65. Народы Юго-Восточной Азии. М.,1966.

66. Неру Дж. Открытие Индии. ИЛ. 1955.

67. Новая история Китая. М.,1972.Попов Г.В. Кооперативное движения в Бирме (1915-1974).

68. Симония Н.А. Население китайской национальности в странах Юго-Восточной Азии. М. 1959.

69. Стратанович Г.Г. Бирма этнические процессы в странах Юго-Восточной Азии. М.,1974.

70. Сумлиева Е.В. Бирма: земля и люди. М.,1980.

71. Такин Лвин. История рабочего движения Бирмы. М.,1972.

72. Такин Чит Маун. Заметки о политической жизни Бирмы. 1962-1971. М.,1976.

73. Холл Д.Дж.Е. История Юго-Восточной Азии. Предисловие А.А. Губера. М.,1958.

74. Andrus J.R. Burmese Economic Life. Stanford, 1948.

75. Aung San Suu Kui. Fredom From Fear. L.,1991.

76. Baxter J. Report of Indian Immigration. Rangoon, 1941.

77. Brown A.M. The White Umbrella: Indian Political Trought from Manu to Nehru. Berkeley, 1953.

78. Butwell R. U Nu of Burma. Standford, 1963.172

79. Butwell R; Southeast Asia Todayand Tomorrow. A Political Analiles. L.,1965.

80. Cady J.F. A Histjry of Modern Burma. N.Y., 1958.

81. Chakravati N.R. The Indian Minority in Burma. The Rise and Docline of Immigrant Community. Oxford, 1976.

82. The communist revolution in Asia. Tactics, Goals and Achievements. New Jersey, 1965.

83. Desoi W.S. India and Burma. Bombay- Calcutta-Madras, 1954.

84. Foreign Policy of the Revolutionary Governement of the Union Burma. Rangoon, 1973

85. Furnivall J.E. Colonial Policy and Practice. A Comparative Study. N.Y,. 1956; The Governance of Modern Burma. N.Y., 1960

86. Godement F. The New Asian Renessaince. From colonialismto the past-Cold War. L.,N.Y., 1997.

87. Government and politics of Southeast Asia. Cornell Universitet press, 1966.

88. Grant J.W. The Rise arop in Burma. Rangoon, 1957.

89. Harvey G.E. The British Rule in Burma. 1824-1892. L., 1945.

90. Ideology under Military Rule. Colorado, 1981.

91. Independent Burma at Forty Years: 6 Assessment. Itaca: Cornwall Univercity, 1989.

92. India in Asia and Africa. Documents. 1979. New Jersey, 1982.

93. Kondapi C. Indian Overseas 1838-1949. Oxford, 1951.

94. Lehman F.K. ed., Burma under the Military: A Kaleidoskop of View. Singapoor, 1981.

95. Lehman F.K Untner, Bertil, Outrage, Hong Kong: Review Publishing Co.,1989173

96. Majumber R.S. Ancient Indian Colonisation in Southeast Asia. Baroda, 1955.

97. Makojani Usha. The Role of Indian Minorities in Burma and Malay. Westport, 1973.

98. Makherji S.B. Indians in Burma: Persons Non-Grata.// United Asia. Bombay, 1970. Vol. 22 №4.

99. Maung Maung. Burma's Constitution. The Hoguc. 1959.

100. Moscotti A.D. Burma's Constitution and Election of 1974. Singapoor,1977

101. Maung Maung. Aung San of Burma. The Hoguc. 1962.

102. The Military Balance 1985-1986. L., 1986.

103. Nehru J. India s Foreign Policy. Selected Speeches. September 1946 -April 1961, Dehli, 1983.

104. Purcel V. The Revolution in Southeast Asia. L.,1962.

105. Purcel V. The Chinese in Southeast Asia. Oxford. 1952.

106. Pye L.W. Politics, Personality and Nation Building. Burma's Seurch for Identity. New Haven, 1962

107. The Role of The Military in undeveloped Countries. Princeton, 1962.

108. Rao A.N. Indian Labour in Burma. Madras, 1933.

109. Rose S. Socialism in Southeast Asia. L., 1959.

110. Silverstein D. J. Burma. Military Rule and the Politics of Stagnation. L.1978

111. Steinberg D.I. Burma's Road Toward Development: Grown and Ideology Under Military Rule. Boulder, Westvirw Press. 1981

112. Steinberg D.I. Burma: A Socialist Nation of Southeast Asia. Boulder, Westview Press, 1982.

113. Steinberg D.I. изд. The Future of Burma. Crisis and Choice in Myanmar. University Press of America, 1990.174th

114. Steiberg D.I. Neither Silver nor Gold: the 40 Anniversary of the Burmese Economy in Independent Burma in Forty Years. N.Y., 1989.

115. Taylor R.H. The State in Burma. University of Havai press. Honolulu, 1987.

116. Taylor R.H. An undeveloped State: A Study of Modern Burma's Politics. Melburn, Monash University Center of Southeast Asian Studies Working Paper №28. 1983

117. Tinker H. The Union of Burma. A Study of The First Year of Independence. Oxford, 1957.

118. Trager F. Burma from Kingdom to Republic. A historical and Political Analisis. N.Y., 1966.

119. Walinsky L.J. Economie Development in Burma. 1951-1960. N.Y.,1962.1. Газеты и журналы.1.Ботатаун. ( ) Rangoon.2.Восток -Orient.3.Asian Survey.4.Asian Wall Street Jornal.

120. Far Eastern Economic Review.6.Forward. Rangoon.7.Guardian. Rangoon.

121. The Working Peoples Daily.