автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.01
диссертация на тему: "Политический рынок" как метафора современных политических исследований

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Политический рынок" как метафора современных политических исследований"

На правах рукописи

НЕЖДАНОВ Денис Викторович

«ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК» КАК МЕТАФОРА СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

23.00.01 - теория политики, история и методология политической науки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

~ 9 ЛЕК 2010

Екатеринбург, 2010

004615831

Диссертационная работа выполнена на кафедре философии и политологии Уральской академии государственной службы

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Ершов Юрий Геннадьевич

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Подвинцев Олег Борисович

кандидат политических наук Москвин Дмитрий Евгеньевич

Ведущая организация: Тюменский государственный университет

Защита диссертации состоится « 1 » декабря 2010 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 004.018.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте философии и права Уральского отделения Российской академии наук по адресу: 620144 Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 68, (конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук.

Автореферат разослан «31 » октября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор политических наук, доцент

Фадеичева М.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Политика — это сфера деятельности человека, которая невозможна без применения устного или письменного речевого воздействия. Дискурсивный характер политики выражается в том, что большинство политических действий являются вербальными, текстуальными, речевыми, будь то предвыборная агитация, прения в парламенте, текст указа или другие примеры применения современного политического языка. С другой стороны, неотъемлемой частью политического языка выступают моделируемые с его помощью образы, категории и метафоры, передающие специфику развития политических отношений в тот или иной отрезок времени, в различных сообществах. Политические метафоры «отражают и воспроизводят доминантные для определенных обществ ценности и оппозиции. Они оказывают значительное влияние на осмысление политической действительности, служат руководством к принятию решений и действию»1.

Следует отметить, что при всей популярности использования метафоры «политический рынок» в политологическом дискурсе в настоящее время еще не в полной мере разработан научный инструментарий, легитимизирующий применение этого концепта в качестве теоретико-методологической основы для формирования широкого перечня понятий, активно применяемых в современных политических исследованиях.

На данный момент уже существует солидный массив работ отечественных и зарубежных авторов, в которых специально рассматриваются вопросы о предметной области производного от метафоры «политический рынок» понятия «политический маркетинг». Вместе с тем, пока еще нет специализированных работ, осуществляющих систематизацию категориальных форм и когнитивных фигур, возникающих в процессе разворачивания метафоры «политический рынок» в современной теории политики. Не разработана типология, политических субметафор, порожденных рыночной парадигмой, а также типология самого политического рынка. Недостаточно исследована методология метафорического моделирования политических институтов и процессов в политологическом дискурсе. Изучение политического рынка в отечественной политической науке как целостной метафорической системы (включающей такие производные метафоры, как политический маркетинг, политический капитал, политический франчайзинг, политический бреид, партийный дизайн, политический «консьюмеризм»2 и др.), определение

' Будаев Э.В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа // Политическая лингвистика. -2010. -№ 1.- С. 9.

2 См.: Пшизова С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»: политический консьюмеризм в сравнительной перспективе // Полис. - 2009. - Ха 2.

границ их эвристичности и объяснительного потенциала также в полной мере не нашли исчерпывающего выражения в политических исследованиях. Зачастую метафора рынка обретает черты привлекательного неологизма, популярного образа или относительно доступной иллюстративной схемы, что, на наш взгляд, не в полной мере отражает ее познавательные возможности. В связи с этим представляется, что обоснование теоретико-методологического статуса метафоры рынка в отечественной политологии будет возможным при активном и эвристичном ее применении как инструмента анализа явлений современной политической жизни российского общества, становлении политической системы и развитии ее ключевых акторов - носителей политического интереса. Здесь можно также выделить бюрократию, представителей групп влияния, избирателей, а также политические партии как важнейший, «знаковый» элемент современного демократического общества, вовлеченный в процесс обмена политических благ и отражающий уровень развития современного государства и общества.

Степень разработанности проблемы. Рассмотрение метафоры «политический рынок» как методологической основы политических исследований предполагает решение широкого круга исследовательских задач. В их числе, во-первых, изучение самого феномена научной метафоры, и, во-вторых, выделение и формулирование критериев дифференциации: метафоры как методологического инструментария научных исследований - и метафоры как лингвистического приема.

Необходимо отметить, что оформление дискурсивно-лингвистического анализа как дисциплины относится к 1970-м годам. В это время были опубликованы важные работы европейской школы лингвистики текста (Т. ван Дейк, В. Дресслер, Я. Петефи и др.) и основополагающие работы американских ученых, связывающие дискурсивные штудии с более традиционной лингвистической тематикой (У. Лабов, Дж. Граймс, Р. Лонгейкр, Г. Гивон, У. Чейф). К 1980-1990-м годам относится появление уже обобщаюййх трудов по теории дискурса, справочников и учебных пособий - таких, как «Дискурсивный анализ» (Дж. Браун, Дж. Юл, 1983), «Дискурс, созя'аше и время» (У. Чейф, 1994), двухтомный труд «Дискурсивные исследования: Междисциплинарное введение» (под редакцией Т. ван Дейка, 1991- Эти и другие исследования заложили основу дискурсологии как новейцей дисциплины, изучающей логику развития современных коммуникативных структур, применяемых в прямом и переносном (метафорически1) значении в социальной, экономической, политической и иных сферах.

Лингвистический анализ метафоры весьма существенен и представляет собой концептуальную основу для изучения ее функционального аспекта. Метафора рассматривается как лингвистический феномен в работах В.Н. Телии, Н.Д. Арутюновой, A.A. Потебни, К.К. Жодя,Х>.М. Лотмана, А.К. Авеличева,

A. Ричардса, H.A. Кожевниковой, Р. Якобсона, А. Вежбицкой, Н. Гудмена, Б. Бридели, Дж. Миллера, Дж. Серля, Х.Д. Леэметс, С. Левина, В.Г. Гака, Е.М. Вольфа, Е.О. Опариной, В.Л. Матросова, Т.З. Черданцевой, а также Э. Кассирера, Т. Добжиньской и др.

Понятие «политического рынка» как теоретико-методологического концепта, служащего описанию явлений политической реальности, требует детального рассмотрения. В качестве неотъемлемой части пространства власти политический рынок активно исследуется учеными более 30 лет. Работы зарубежных авторов, посвященные изучению феномена политического рынка, сфокусированы на различных сферах и уровнях реального существования политико-властных отношений, в которых коммуникативный аспект властных отношений (X. Арендт, Т. Болл, А. Гидденс, М. Фуко и др.) задает основные контуры взаимного влияния (через характер отношений собственности, формы организации труда, рыночных отношений, традиций, законов, общественной морали и т.д.) участников политического обмена.

Обращаясь к опыту применения метафоры политического рынка в работах отечественных специалистов, важно отметить, что наиболее объемный научно-исследовательский характер (с точки зрения разработки проблемы применения категориального аппарата теории рынка в исследовании политологических проблем) носят работы Е.Г. Морозовой, С.Н. Пшизовой, Г.Г. Дилиген-ского, В.Н. Амелина, В.М. Ледяева, Ф.Н. Ильясова, С.А. Афонцева, опубликованные преимущественно в периодических изданиях. Работы указанных политологов способствуют легитимации применения метафоры политического рынка в контексте рассмотрения теоретических и практических проблем современной политики.

Несомненный интерес и большую теоретическую значимость для методологии применения метафоры «политический рынок» в контексте исследований политического пространства современной России представляют работы по политологии и политической философии следующих современных отечественных ученых: Г.В. Голосова, К.С. Гаджиева, В.А. Лоскутова,

B.Н. Амелина, В.Н. Руденкина, В.В. Скоробогацкого, C.B. Мошкина, О.Ф. Русаковой, В.А. Динес, Н.В. Иванчука. Указанные работы отражают глубокое видение проблематики формирования российской политической системы, обнаруживают нестандартные ракурсы в исследовании процессов, протекающих на постсоветском политическом пространстве. Последнее обстоятельство имеет особое значение для актуальности настоящего исследования, основанного на анализе представленных указанными авторами точек зрения.

В целом необходимо отметить, что попытки критического пересмотра моделей политического обмена, партийной конкуренции и воспроизводства власти в современной России через призму метафоры политического рынка еще

только начинаются. Как правило, они ориентированы на углубленное исследование конкретных институтов власти и технологий ее обретения в политическом пространстве современной России.

Объект исследования - метафора «политический рынок» как концепт современной политологической теории.

Предмет исследования - теоретико-методологическая роль метафоры «политический рынок» как инструмента приращения и систематизации знания в политических исследованиях на примере анализа становления партийной системы России.

Цель исследования - анализ теоретического содержания и эвристических возможностей метафоризации теории политического рынка в исследованиях, посвященных становлению политических партий в современной России.

Задачи исследования:

- анализ познавательной роли политической научной метафоры и ее содержания как методологического подхода, применяемого в современных политических исследованиях;

- разработка классификации политологических метафор: определение и дифференциация понятий «системообразующая» и «спекулятивная» метафора;

легитимация метафоризации категории «рынок» как теоретико-методологического инструментария исследования политического пространства современной России;

- разработка теоретической модели политического рынка и обоснование системообразующего статуса метафоры «политический рынок» в дискурсе современных политических исследований;

- определение методологической роли и критериев типологизации политических рынков;

- определение понятия «субметафоры» как производной структуры метафорического моделирования современного политологического дискурса;

- анализ познавательной роли субметафор «политический франчайзинг» и «партийный дизайн» в политологическом дискурсе становления политических партий.

Методологические основания и используемые методы. Логика решения представленных в настоящем исследовании задач предполагает использование нескольких методологических подходов. Среди них можно выделить:

- метод метафоризации как лингво-концептуальную форму конструирования научного знания, представляющую собой перенесение свойств одного явления (рынка частных благ) на другое (пространство политической борьбы) на основании их сходства по ряду параметров;

- метод типодогизации - логико-методологическую процедуру поиска и обнаружения минимума существенных признаков, позволяющих сконструировать эвристически ценную систему типов политического рынка;

- структурно-функциональный подход, являющийся основой исследования политического рынка в рамках современной политической системы;

- теоретико-компаративную методологию, применяемую с целью выявления общих черт развития политических рынков в различных системах и включающую в себя конкретизирующие методы case-study для детального изучения политического рынка в рамках конкретной политической системы;

- факторный анализ - выявление значимых обстоятельств, оказывающих влияние на формирующуюся модель политического рынка в конкретном обществе.

Научная новизна исследования заключается в анализе теоретико-методологической роли и эвристических возможностей метафоры политического рынка в изучении развития политических партий в современной России.

На защиту выносятся следующие основные положения исследования, содержащие элементы научной новизны:

• В диссертации обосновывается гносеологический статус метафоры «политический рынок» в исследовании политологического дискурса становления партийной системы в современной России на основе теоретического анализа содержательной и познавательной функций двух типов метафоры: «художественной» и «научной».

• В контексте логико-методологического обоснования открытой рациональности современных гуманитарных исследований выявлены особенности содержания научной политической метафоры как лингво-концептуальной формы теоретического познания и отражения действительности в языке политологического дискурса применительно к описанию и анализу политических процессов и явлений.

• Определен познавательный статус метафоры «политический рынок» для исследования формирования партийной системы России на основе сравнительного анализа эвристического статуса «системообразующей» метафоры «политический рынок» и «спекулятивной» метафоры «вертикаль власти»;

• Обоснована эвристичность рассмотрения теоретико-методологического концепта политического рынка как целостной системы субметафор, на основе исследования которых автором представлена теоретическая модель политического рынка. Последний квалифицирован диссертантом как совокупность политико-культурных и правовых условий взаимодействия, разделяемых заинтересованными участниками политического обмена, обеспечивающих наличие состязательности политических субъектов и свободы выбора избирателями «благ», связанных с принятием решений в реализации внутренней и внешней политики должностными лицами, равно как и порядком их назначения.

• В исследовании показана теоретическая значимость типологизации политических рынков, отражающей многообразие условий и факторов их становления и последующего развития, и определена методологическая роль системы типов политического рынка для исследования становления российских политических партий. Обосновано, что представленная в исследовании система типов предполагает отнесение политического рынка современной России к условно-пропорциональному типу.

• В работе раскрыт методологический статус понятия «субметафора», как элемента метафорической системы, служащего генерации нового знания. По замыслу исследователя, субметафора представляет собой производную метафору от системообразующей научной метафоры. Субметафора способна дополнять и иллюстрировать опыт применения и масштаб эвристичности «старшей» метафоры за счет достоверного отражения коэффициента подобия метафорического переноса знания об одном феномене в плоскость феноменологии другого, сравнительно мало изученного явления, стимулируя появление новых верифицируемых гипотез и обоснованного знания о предмете исследования.

• Понятие «партийный дизайн» рассмотрено как субметафора политического рынка и характеризуется исследователем как совокупность специально формируемых и изменяемых внутриорганизационных и публичных характеристик партии, внедряемых в ходе ее функционирования на политическом рынке в целях повышения уровня популярности и масштабов влияния соответствующей политической организации, а также обеспечения эффективности и эргономики управления партией со стороны ее создателей, лидеров и инвесторов.

• Обосновывается введение в научный оборот понятия «политического франчайзинга» как субметафоры политического рынка, чья теоретическая и методологическая роль позволяет адекватно описать формы развития российских партий в условиях политического рынка условно-пропорционального типа. Субметафора политического франчайзинга описывает характерную для российского политического рынка ситуацию, в условиях которой за эксплуатацию «торговой марки» политической партии заинтересованные в проекции ее образа на собственный политический продукт лица могут осуществлять вознаграждение соответствующей партийной структуры, а также лиц, ее представляющих.

Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и результаты настоящего исследования могут быть использованы для решения теоретико-методологических и практических проблем, касающихся анализа состояния и прогнозирования перспектив развития политической системы постсоветской России. Основные теоретические положения работы могут найти применение в организации учебного процесса в высших учебных заведениях при разработке курсов и спецкурсов по политологии, социологии и истории.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на ряде научно-практических конференций и семинаров с участием автора: Всероссийской научно-практической конференции «Россия на пути реформ: подводя итоги XX столетия» (УрСЭИ АТиСО Челябинск, 2000); Научно-практической конференции «Государственная власть и местное самоуправление: распределение предметов ведения» (Челябинск, 2002), также использовались автором при подготовке учебно-методических пособий курса «Современные технологии партийного строительства и проведения выборов».

Всего по теме диссертации опубликовано 16 работ. Общий объем опубликованных материалов составляет 30,9 п. л.

Структура и объем диссертации. Структура диссертации обусловлена необходимостью решения поставленных целей и задач. Работа состоит из введения, двух основных глав, включающих по два и три параграфа соответственно, заключения, списка использованной литературы и нормативно-правовых источников.

Работа изложена на 182 страницах машинописного текста. Библиография включает 332 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, дается характеристика степени ее разработанности в научной литературе, определяются объект и предмет исследования, цель и задачи работы, а также ее методологические основы, представляется научная новизна и практическая значимость исследования.

Первая глава «Теоретико-методологическая роль метафоры «политический рынок» в современных политических исследованиях» посвящена анализу подходов к исследованию научного статуса и эвристического потенциала метафоры «политический рынок», а также ряда методологических постулатов, способствовавших закреплению указанного теоретико-методологического концепта в качестве легитимного источника нового знания в теоретической и прикладной политической науке. В первом параграфе «Метафора «политический рынок» как концепт политической науки» автор анализирует общетеоретические и методологические аспекты применения метафорического подхода в ходе систематизации и развития нового знания в социально-гуманитарных исследованиях, используя ключевые положения основных методологических подходов. Показывается, что в русле современных политических исследований понимание политологических текстов имеет ценностные координаты и связанно с особенностями переживания фактов действительности. Последнее наиболее ярко демонстрирует возникшая в XX ве-

ке тяга к эссеизации текстов социально-гуманитарных исследований, приведшая к еще более значительной метафоризации терминов и категорий политической и других социально-гуманитарных наук, Метафоризация, получившая в новоевропейской философии статус художественного приема, на современном этапе развития политической мысли приобретает научную легитимность. Таким образом, метафоризация - феномен интерсубъективного сознания, воссоздающий непосредственное смысловое поле значений между сознанием и предметами, демонстрирует растущую востребованность метафоры в языке социально-политического дискурса. Подчеркивается, что сущность механизма научной метафоры (в общенаучном смысле) заключается в представлении его как процесса идеализации, абстрагирования и моделирования реальности, когда в качестве мыслительного образа используется другой, уже знакомый, объект.

Анализируемая в исследовании типология метафор (разработана Н.В. Пе-черской), дифференцирующая образное поле современной науки по когнитивной силе метафор, включает ряд ключевых кластеров. Первый тип метафор - глубинные метафоры, которые упорядочивают дискурс, не обязательно присутствуя в нем явно. При этом истинное и фигуральное значение глубинной метафоры невозможно выявить. Они вовлекают исследователя в контексты, которые настолько глобальны и глубоки, что просто недоступны для теоретического осмысления. К данной категории исследователь относит, например, метафору отражения (свет/тьма).

Второй тип метафор - корневые метафоры (метафизика, миф, картина мира). Метафоры этого типа устанавливают рамки дискурса о мире и его составляющих, определяя границы того, что вообще может быть познано. Они являются метамоделями, в терминах которых определяются модели более узкого диапазона.

Такого рода корневой метафорой выступает и метафора «политический рынок», активно внедрившаяся в арсенал социально-политического знания и политического дискурса с середины XX века. Преобладание черт сходства над различиями в сравнении двух уникальных систем общественного обмена, политической и коммерческой, во многом способствовало политологической легитимации теоретико-методологического концепта политического рынка в системе современного социального знания.

В развитие анализируемой в диссертации классификации метафор Н.В. Печерской, предлагается дифференцировать метафоры по принципу их дисциплинарной специализации. В этом ракурсе автор считает целесообразным выделять социологические, психологические, естественнонаучные и, разумеется, политические метафоры. Такого рода дифференциация систематизирует функциональные аспекты, например, политических метафор, задавая границы развития эвристического потенциала каждой из них, стимулируя поиск и адекватное применение иллюстративных, корневых и глубинных лингвистических и

научных концептов, в свою очередь формирующих новый язык научных изысканий, а также отражая логику восприятия событий политической жизни общественным сознанием.

Закономерным образом в исследовании встает проблема дифференциации научной метафоры и метафоры как лингвистического приема -описательного характера.

Научная метафора определяется в диссертации как проекция опыта применения знания об изученном феномене в плоскость другого явления по принципу их сходства по ряду системообразующих критериев, что позволяет закономерным образом расширить крут познания вокруг слабо изученного явления, за счет привлечения по аналогии опыта, терминологии и инструментария исследования более полно изученных феноменов.

Показано, что метафоризация рынка является важным инструментом производства нового научного знания, свидетельством чему является активное воссоздание и широкое использование новых политологических терминов и понятий, выступающих производными от метафоризации теории рынка в политических исследованиях.

В контексте теории политического рынка большое эвристическое значение для развития политологического знания приобретают такие производные метафоры (субметафоры) политического рынка, как «партийный дизайн» и, например, «политический франчайзинг», агентские отношения и «политический маркетинг», «политический капитал» и «партийный лизинг» и т.д. Широкие экспликативные возможности указанных метафор способствуют адекватной интерпретации сущности политических явлений, тем самым -развитию представлений исследователей о предпосылках, последствиях и вариантах решения гносеологических проблем, встающих перед политической наукой в наши дни.

Обращаясь к типологии метафор Н.В. Печерской, автор подчеркивает, что операциональность предложенных типов метафор представляется ограниченной в методологическом аспекте. Абстрактностьтипологии определений не позволяет однозначно классифицировать широкий круг метафор. Кроме того, концентрируясь на проблеме выделения кластеров, Н.В. Печерская недостаточно полно раскрывает их содержательный потенциал.

В качестве альтернативы вышеуказанной типологии метафор представляется методологически обоснованным сконцентрировать внимание на формулировке системного подхода к дифференциации научных метафор. В связи с этим диссертантом предлагается иная классификация, на основе которой выделяются системообразующие научные метафоры и спекулятивные научные метафоры. В свою очередь, их гносеологический статус призваны дифференцировать следующие определения.

Таблица 1. ПРИМЕРЫ НАУЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ МЕТАФОР РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ

Системообразующая метафора - представляет собой основу генерации нового знания за счет проекции широкого перечня аналогий и достижений из хорошо изученной сферы познания в малоизученную сферу, на основе экстраполяции опыта более высокого уровня обобщения на более низкий уровень. Спекулятивная метафора - единичная иллюстрация опыта одной сферы познания за счет образа, заимствованного в другой сфере познания.

Пример Политический рынок Пример Вертикаль власти

Система субметафор 1-го порядка Политический продукт Политический маркетинг Система субметафор 1-го порядка Не выделено Не выделено Не выделе но

Система субметафор 2-го порядка - политический бренд - партийный дизайн - политическое позиционирование - политическая реклама - политический РК - политический франчайзинг Система субметафор 2-го порядка Не выделено Не выделено Не выделе но

В качестве системообразующей научной метафоры диссертант определяет метафору, представляющую собой основу генерации нового знания за счет проекции широкого перечня аналогий и достижений из хорошо изученной сферы познания в малоизученную сферу на основе экстраполяции опыта более высокого уровня обобщения на более низкий уровень.

В то же время на контрасте с системообразующей метафорой спекулятивная научная метафора, по мнению диссертанта, представляет собой единичную иллюстрацию опыта одной сферы познания за счет образа, заимствованного в другой сфере познания.

Статус системобразующей метафоры «политический рынок» подчеркивает то, что при последовательно проводимой аналогии важное эвристическое значение для развития политологического знания приобретают такие производные метафоры (субметафоры) политического рынка, как «партийный дизайн» и, например, «политический франчайзинг», агентские отношения и «политический маркетинг», «политический капитал» и «партийный лизинг» и т.д.

Такой подход к типологизадии метафор позволяет сравнивать качество метафор по продуктивности в контексте того или иного политологического дискурса, что закономерным образом демонстрирует потенциал применения системообразующего статуса метафоры «политический рынок» в политических исследованиях.

В диссертации подчеркивается, что научная метафора выступает в качестве примера «живой» языковой универсалии, обеспечивающей не только коммуникативный акт передачи информации, но и активизирующей мыслительную сторону процесса коммуникации, подталкивая мышление одного агента коммуникации в указываемом другим агентом коммуникации направлении. Современная политологическая метафора является одновременно инструментом иллюстративно-описательного и активно-мыслительного процесса смыслопередачи научного знания от его создателя или носителя к стороне воспринимающей это знание.

Во втором параграфе «Эвристические возможности метафоры «политический рынок» в развитии политологического знания» показано, что метод метафоризации выступает одним из фундаментальных подходов к исследованию феномена современной политики и борьбы за власть. Столь популярная за рубежом теория политического рынка в системе современного политологического знания носит метафорический (греч. шегарЬога - перенесение) характер, основанный на перенесении свойств одного явления, а именно рынка товаров и услуг, в другое смысловое поле ~ в сферу конкурентного политического обмена - на основании их сходства в целом ряде отношений.

Проецируя понятие рынка в плоскость конкурентной политики, ученые отмечают значительное сходство рынка частных благ и пространства политической борьбы. Так, во-первых, в условиях демократии для избирателя всегда существует выбор. Общими чертами вышеупомянутых рынков выступает, во-вторых, наличие условий для осуществления относительно свободного обмена, в-третьих, соперничество акторов, вовлеченных в эти процессы, а в-четвертых - наличие собственного интереса у каждой из взаимодействующих сторон. Такого рода подход в значительной степени актуализирует и во многом объясняет механизмы протекания политического обмена в современных демократических системах, при котором реализуются соглашения по благам различной природы между политической системой и экономической.

Обосновывается, что концептуальная фундаментальность теории политического рынка, во-первых, базируется на постулате о том, что рыночные свойства власти в идеале демонстрируют ее дополнительные возможности по конкурентному, но ненасильственному управлению подвластным ей обществом, Во-вторых, теория политического рынка дает максимально прозрачную интерпретацию интересов участников, взаимодействующих в условиях демократической политической системы. В-третьих, легитимация теории политического рынка в плоскости политологического знания во многом способствует обогащению инструментария политических практик, призванных способствовать повышению эффективности борьбы за власть различных политических сил. Последнее становится возможным в ходе заимствования приемов

и технологий конкурентной рыночной борьбы, применяемых на рынке частных благ для использования в борьбе политической.

Подходы к изучению политического рынка, исследуемые в первом параграфе, распределены на две ключевые группы. Первая группа_представляет собой теории институционального характера, когда исследователи акцентируют внимание на роли политических институтов, государственных учреждений, принятых нормах и регулятивах политического поведения сторон политического рынка и т.д. Альтернативный подход объединяет концепты, основанные на процессуальных характеристиках политического рынка. Одним из главных постулатов этого подхода_выступает тезис о том, что неприятие рыночного характера современного политического обмена означает отрицание вообще эффективности маркетингового инструментария в политике.

В работе показано, что применение метафоры «политический рынок» в ходе анализа политического процесса наиболее продуктивно в сфере электоральной конкуренции, когда в качестве «потребителей» политического «продукта» выступают рядовые избиратели, а в качестве «продавцов» - кандидаты на выборные должности, партии и группы влияния, обменивающие свои ресурсы на политическую власть, овеществляемую высокими государственными должностями и политическими статусами.

С учетом достоинств и ограничений рассмотренных подходов и концепций обосновано, что наиболее широкие эвристические возможности для создания целостной теоретической модели политического рынка открывает ин-тегративный подход, сводящий вместе достижения экономического, политологического и социального знания. В этой связи автором предлагается рассматривать политический рынок как совокупность политико-культурных, правовых условий взаимодействия, признаваемых заинтересованными участниками политического обмена, обеспечивающих наличие состязательности политических субъектов и свободы выбора избирателями «благ», связанных с принятием решений в реализации внутренней и внешней политики должностными лицами (равно как и порядком их назначения), а также органами власти и технологиями формирования их состава.

Вторая глава «Применение теории «политического рынка» в исследовании становления политических партий» посвящена комплексному анализу потенциала теории политического рынка в исследовании важнейших политических явлений современного демократического государства. В первом параграфе «Теоретико-методологические основы типологизации политического рынка» обосновывается, что целостное представление о любом современном рынке дает изучение деятельности его основных игроков, конкурирующих за увеличение своего влияния и достижение поставленных целей. Такими политическими игроками на современных политических рынках выступают политические партии, ведущие или имитирующие деятельность по

представлению интересов значительных групп избирателей. При этом диссертант привлекает внимание к проблеме утраты современными политическими партиями своих ключевых функций, обоснованных классическими партологи-ческими теориями. Показано, что политические партии и политические организации, призванные принимать участие в электоральной борьбе, теряют потребность и способность представлять на политическом уровне социальные интересы, перестают служить интеграции общества и решать социальные конфликты, неизбежные в условиях социального расслоения и формирования рыночной экономики.

Все это является следствием деградации политического капитала (аккумулируемого действующими политическими системами) как разновидности капитала социального, представляющего собой, согласно мнению В.В. Радаева, «ограниченный, пополняемый ресурс, обладающий ликвидностью, т.е. способностью превращаться в денежную форму и способностью к конвертации -постоянной смене собственных форм»1. Согласно позиции исследователя «социальный капитал - это совокупность отношений, порождающих действия». Эти отношения связаны с ожиданиями того, что другие агенты будут выполнять свои обязательства без применения санкций. Эта одновременная концентрация ожиданий и обязательств выражается обобщающим понятием доверия. Чем больше реализованных обязательств накоплено в данном сообществе, тем выше «вера в реципрокность», или взаимность (reciprocity) и, следовательно, уровень политического капитала.

Применительно к анализу теории политического рынка показывается, что политический капитал изначально моделирует определенные агентские отношения, достаточно подробно рассматриваемые в теориях экономических институтов. Так, в общем виде обращаясь к Конституции РФ, можно увидеть, что принципал-народ находится в агентских отношениях с органами власти и должностными лицами2. Он доверяет им в качестве ресурсов часть своих властных полномочий и средства, аккумулируемые в виде налоговых и иных поступлений. Народ определяет своих агентов с помощью выборов, определяя в ходе электоральных процедур приоритеты политического развития. Именно этим приоритетам должны следовать политические агенты в ходе реализации своих политических программ.

Уровень взаимного доверия власти и общества находит отражение в специфике становления политического рынка в соответствующем государстве и

1 Радаев В.В. Понятие капитала формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. -2003,- №2.-С. 5-16.

1 Проецируя метафору агентских отношений в плоскость политики, нетрудно проследить аналогию. Так, например, в российской Конституции записано, что 1) носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ, 2) народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и местного самоуправления».

определяется степенью развитости политической конкуренции. Таким образом, при определении характера и источников демократизации на государственном уровне диссертантом использован метод, восходящий к предложенной Р. Далем концепции «полиархии», в которой внимание зарубежного исследователя фокусируется на политической конкуренции между действующей властью (в т.ч. партией власти) и оппозицией.

В зависимости от степени конкурентности политического рынка, степеней свободы его ключевых участников и других критериев автором предлагается выделять три ключевых типа политического рынка.

«Идеальным» типом, служащим основой выделения типов пространства конкурентной политической борьбы, выступает политический рынок свободной конкуренции, основанной на либеральной модели конституционно-правовой представительской демократии.

В качестве ключевых критериев развитости политического рынка в рамках предлагаемого подхода диссертант выделяет:

Во-первых, свободный доступ на политический рынок новых участников, реализующих пассивное избирательное право (кандидатов, партий, избирательных объединений и блоков). (Признак свободы участия.)

Во-вторых, свободный доступ на политический рынок новых участников, реализующих активное избирательное право (всеобщее избирательное право). (Признак свободы выбора.)

В-третьих, отсутствие прецедентов регулирования политической конкуренции посредством применения подзаконных нормативных актов, противоречащих букве и духу действующего законодательства. (Признак политической культуры.)

В-четвертых, наличие прецедентов радикального перехода власти от одной политической силы к другой в ходе легальных избирательных процедур (в течение 15 последних лет). (Признак реальной конкуренции.)

Обоснованность избранных критериев типологизации политических рынков подтверждает теория доверия, предполагающая, что ограничения на политическое участие накладываются представителями власти во избежание проигрыша в политическом противоборстве в случае кризиса доверия населения к власти и, наоборот, в условиях кризиса доверия представителей действующей власти к симпатиям населения.

Первый, «пропорциональный», тип политического рынка представляет собой развитие политических отношений в условиях конкретной страны или территории по образцу состязательной модели «полиархии». Эта модель предполагает сравнительно «равномерное» распределение политических ресурсов и возможностей их применения в конкурентной борьбе действующими политическими субъектами, оппонирующими партиями и группами интересов. Указанные игроки имеют пропорциональные шансы на лидерство и сравнимые

возможности конкурировать за отправление власти на национальном уровне. Такие возможности конкурирующих политических субъектов подтверждаются тем, что основные институты государственной власти периодически переходят из-под контроля одних политических сил иод контроль других, на основе легальных представительских процедур. Это выражается в проведении на пост президента «своего» кандидата в президентской республике или формированию «своего» для политической силы правительства в парламентской республике.

Второй, «непропорциональный», тип политического рынка базируется, с одной стороны, на достаточно слабых основаниях традиционной политической оппозиции в государстве, претендующем на звание демократического. С другой стороны, этот тип отличается непропорционально широкими возможностями действующей власти. Такая власть способна легально или полулегально мобилизовать высокий уровень ресурсов в целях противодействия победе политических оппонентов, а также в целях сохранения значительных преимуществ в борьбе за доминирование в национальных органах государственной власти и на выборах высших государственных должностных лиц. Фактически «непропорциональный» тип политического рынка характеризуется теневой монополизацией сферы политических отношений представителями действующей власти.

Третий, «условно пропорциональный», тип политического рынка де-юре предполагает наличие условий для соревновательности политических субъектов. В таких условиях одни политические игроки имеют непропорционально более широкие возможности для политических побед, чем их оппоненты. Так, в распоряжении действующей власти часто оказываются над-законные или подзаконные методы регулирования политической конкуренции, которыми власть и пользуется. Это может проявляться в установлении неблагоприятных для оппозиции правил политического противоборства, регулировании доступа к СМИ.

Также «условно пропорциональным» типом политического рынка является политическое пространство, в условиях которого властью налагаются ограничения на возможность волеизъявления со стороны населения. Это может выражаться в ограничении избирательных и иных гражданских прав.

Примером первого подтипа (подтип «А») «условно пропорционального» политического рынка выступают Россия, Казахстан, Украина, Белоруссия и Кыргызстан. Это страны, отличающиеся ограниченной политической конкуренцией.

В качестве примера второго подтипа (подтип «Б») «условно пропорционального» политического рынка можно привести Швейцарию до 1971 года, избирательный закон которой устанавливал ограничение избирательных прав женщин. В качестве примера можно также привести Латвию и Эстонию. Эти

страны, как известно, выбрали путь исключения из политического процесса русскоязычного меньшинства.

В заключение первого параграфа второй главы отмечается, что политическая практика неизменно возвращает исследователя к четырем типологическим основаниям, на которых зиждется развитой политический рынок: свобода участия, свобода обмена, высокая политическая культура и реальная конкуренция. Неразвитость этих базовых условий предполагает отнесение политического рынка современной России к «условно развитому», «условно пропорциональному» типу. Данный тип политического рынка существенно ограничивает потенциал согласования интересов крупных социальных групп за счет нивелирования роли их ключевых выразителей - коллективных участников политического рынка, политических партий. В условиях такой модели организации представительной власти партии становятся ограниченно дееспособными в ведении борьбы за власть, что усиливает диспропорции российского политического рынка.

Во втором параграфе «Партийный дизайн» и «политический франчайзинг» как субметафоры метафоры «политический рынок» в исследовании становления российских партий» рассматривается применение системы производных от метафоры «политический рынок» субметафор. Данные конструкты применяются в качестве методологических ориентиров в анализе становления партийного сегмента современного российского пространства власти.

В качестве субметафоры в исследовании понимается производная от системообразующей научной метафоры категория. Субметафора способна дополнять и иллюстрировать опыт применения и масштаб эвристичности «старшей» метафоры за счет достоверного отражения коэффициента подобия метафорического переноса знания об одном феномене в плоскость феноменологии другого, сравнительно мало изученного явления. Субметафора стимулирует появление новых верифицируемых гипотез и обоснованного знания о предмете исследования.

В исследовании становления российских партий констатируется проблема утраты современными российскими партиями не только функции представительства конкретных социально-классовых интересов, но и многих структурно-организационных признаков партий, связанных с наличием внутрипартийной демократии, разветвленной сети активных сторонников и т.д.

По заключению автора, маркетизация российской политики как процесс внедрения норм и принципов регулирования рынков частных благ в политическую сферу своими последствиями возымела значительную деградацию организационных признаков партии, активно заменяемых в условиях современного политического рынка_документальным и символическим проектированием (дизайном) конфигураций современных политических партий.

Важно отметить, что метафора дизайна весьма плодотворна для понимания тенденций развития современных политических рынков. Равно как и на коммерческих рынках, возрастание роли конкуренции на рынке политическом потребовало от производителей и продавцов соответствующего товара необходимость концентрации внимания и сосредоточения усилий на выделении уникальности соответствующих политических товаров, а также на максимальном приспособлении этих товаров к нуждам потребителей.

Проецируя признаки дизайна в плоскость партийной конкуренции, можно обнаружить, что современные партии благодаря своим репрезентативным, символическим и структурным качествам в последние годы в большей степени напоминают художественный проект, чем общественно политическое объединение. Партийное строительство последних десятилетий имеет целью как привлечение внимания конечного потребителя партийных программ, так и обеспечение удобства эксплуатации партийного продукта лицами, финансирующими соответствующую политическую силу. В связи с этим тщательное проектирование партийного дизайна стало отличительной особенностью партий новейшего времени.

Современный партийный дизайн характеризуется исследователем как совокупность специально формируемых и изменяемых внутриорганизационных и публичных характеристик партии, внедряемых в ходе ее функционирования на политическом рынке в целях повышения уровня популярности и масштабов влияния соответствующей политической организации, а также обеспечения эффективности и эргономики управления партией со стороны ее создателей, управляющих и инвесторов.

Преобладание значимости символических особенностей дизайна современных политических партий над структурными и организационными связями внутри партий позволяет, по мнению автора, эксплуатировать партии преимущественно в качестве торговых марок. В политической практике символический образ, или «бренд», партии способен не только увеличивать электоральный вес перманентного политического продукта (избирательных блоков и объединений). Бренд партии также способен наделять политической привлекательностью побочные продукты партийной селекции (например, региональные партийные списки, образы кандидатов на выборные должности мэров или депутатов).

Политические партии, выступая в качестве торговых марок, как демонстрируют политические процессы 2005-2010 годов, способны не только наделять рыночной привлекательностью вновь создаваемые политические продукты, они также ориентированы на заимствование электоральной привлекательности других, более успешных политических брендов, таких как популярные политики, известные государственные и муниципальные служащие, общественные деятели, артисты и т.д. Последние в свою очередь способны оживить интерес к

соответствующим партиям, наделяя их своей привлекательностью, подобно тому, как звезды телевидения, спорта и шоу-бизнеса наделяют привлекательностью товары народного потребления, страховые, банковские и иные услуги, ассоциирующиеся с привлекательными и успешными образами вышеупомянутых доноров популярности. Таким образом, начинает действовать тройной механизм увеличения популярности: от известных лиц - к партии, от известной партии - к неизвестным кандидатам.

Торговая марка выступает интерсубъективным посредником между продавцом и покупателем, способным облегчить «переживания» первого, связанные с выделением своей единичности в соответствующем контексте обмена, а также «страдания» второго, связанные с осуществлением поиска наиболее предпочтительного варианта выбора.

В свою очередь гипертрофированная маркетизация государственной власти ведет к тому, что группы политического влияния в условиях российского политического рынка прибегают к такой форме ведения конкурентной борьбы, которая по аналогии с технологией коммерческого маркетинга может быть охарактеризована как политический франчайзинг. Последнее понятие интерпретируется исследователем как практика применения позитивного имиджа и благоприятной репутации одного субъекта политического влияния (донора) в интересах другого политического субъекта (реципиента). Технология политического франчайзинга применяется в целях оптимизации издержек на повышение публичной популярности последнего за счет публичной проекции на реципиента черт привлекательности и применения структурно-функциональных возможностей донора в ходе взаимного обеспечения интересов соответствующих сторон.

Развитие такой формы политической конкуренции сопровождает ситуация, в условиях которой за эксплуатацию торговой марки политической партии заинтересованные в проекции образа партии на собственный политический продукт лица могут осуществлять вознаграждение соответствующей партийной структуры, а также лиц, ее представляющих. Причем такого рода вознаграждение может принимать различные формы, но преимущественно базируется на денежном эквиваленте как наиболее конвертируемом образце экономической и политической власти.1 Отчасти этот тезис подтверждается достаточно широким представительством бизнесменов в партийных списках на региональных выборах 2007 года.2

Отсюда представляется необходимым описывать вышеупомянутые политические процессы партийной борьбы за власть в логике применения

1 Ярким примером такого рода практики служит отказ от мандатов депутатов Государственной Думы в 2003 году действующих глав регионов, баллотирующихся по региональным спискам от «Единой России». Как известно, неполученные губернаторами мандаты в дальнейшем были распределены между бизнесменами, входившими в состав соответствующего регионального списка после глав регионов.

2 См.: Иванова М. В. Партийцы на региональных выборах // Свободная мысль, - 2007. - № 6. - С. 37-45.

технологий «политического франчайзинга», способствующих повышению эффективности деятельности партийных структур и групп влияния на основе популяризации политических брендов или партийных торговых марок.

Третий параграф «Теоретический анализ конфигураций российского партийного дизайна» посвящен применению методологического и понятийного аппарата метафоры «политический рынок» к анализу специфики становления современных российских партий. Обращаясь к исследованию конфигураций российского партийного дизайна, автор предлагает_во главу угла ставить фактор специфики политической идеологии как важной черты партийного дизайна и первоосновы конструирования партийных брендов.

По определению специалистов все политические партии России в последние 20 лет можно поделить на три группы:

1) «идеологизированные» - партии, в идеологии которых доминирует системообразующая идеология (КПРФ, СПС);

2) «лидерские» - сконцентрированные на популярности образа и демонстрируемого мировоззрения лидером данной политической силы (ЛДПР, «Яблоко», «Родина»);

3) «бюрократические» - или, иначе говоря, «партии власти», базирующиеся на авторитете наиболее сильных представителей действующей власти (НДР, «Отечество», «Единая Россия»).

При этом акцентируется внимание на том, что в любой партии российского политического спектра в последние 15 лет присутствует в той или иной степени каждый из трех системообразующих партийных признаков. Логическим развитием такого рода тенденции, по справедливому замечанию С. Пшизовой, стало превращение идеологических партий в подобие лоббистских контор. При этом в отличие от последних партии получают лицензию на свою деятельность по результатам выборов. «Эта необходимость заставляет их рядиться в исторические костюмы предшественников - партий массовой интеграции: придавать себе идеологическое своеобразие, хотя бы видимость массовости и развитой организационной структуры».1

В связи с этим конфигурации или, иначе говоря, формы российского партийного дизайна подвержены «скороспелой» динамике, отвечая все новым и новым требованиям изменяющегося политического рынка. В роли идентифицирующих партии признаков начинают выступать разного рода «прагматизмы», «центризмы», «патриотизмы», различного рода секулярные «фундаментализмы», «социал-консерватизмы»2, поставленные на конвейерное производство знаменитости, «замишуренные» «стары» из сфер кино, телевиде-

' Современные модели политических партий: «Круглый стол», посвященный перспективам развития российской партийной системы // Свободная мысль. - 2003. - № 3. - С. 44.

2 См. Романов Б. С. Становление многопартийной системы в постсоветской России Н Свободная мысль. - 2007. - № 4. - С. 29-43.

ния и СМИ. Таким образом, на политическом рынке, равно как и на рынках частных благ, торговые марки и бренды увязываются не столько с полезными потребительскими свойствам продуктов, сколько с символическими образами определенных стилей потребления.

Показывается, что идеологиями политических партий, популярность которых основывается на соответствующих субкультурах электорального выбора, в связи с деградацией традиционных ориентиров партийного строительства и возрастанием уровня персонификации партий становятся конъюнктурные постулаты, озвучиваемые партийными лидерами, по достаточно четко прописываемому сценарию, основанному на результатах торга различных политических элит.

Таким образом, классические политические идеологии в ходе партийного строительства подменяются квазиидеологиями. Понятие «квазиидеология» определяется диссертантом как система публичных характеристик партийного дизайна, представляющих собой совокупность идей, генерируемых в целях стимулирования поддержки соответствующей политической организации лицами, представляющими партию. Отличительной особенностью квазиидеологии является эксплуатация представителями партии риторики и стилистики классических идеологий, отражающих популярное или способное стать популярным у того или иного сегмента электората поведение общественно-политических сил в условиях сложившейся в государстве (регионе) социально-экономической и политической конъюнктуры.

Отмечено, что, следуя логике экономии издержек в производстве политических благ, действующая власть в условиях политического цикла 2003-2010 гг. делает акцент в политической конкуренции на создание эффектного имиджа как приоритетной черты партийного дизайна, оказывающего влияние на оживление спроса в отношении традиционного политического продукта. Фактически симпатии избирателей приобретаются не за счет реальных шагов и конструктивных нововведений, внедряемых партией власти в организацию экономической, социальной и политической сфер российского общества, а за счет создания образа и представлений аудитории электората о наличии подобных изменений посредством СМИ.

В условиях ограниченного доступа к СМИ сил, способных конкурировать с действующей властью, партийная борьба в России утратила наступательный характер. Реализуемый в ходе избирательной кампании 2007 года сценарий партийной конкуренции предполагает противоборство прежней «Единой России», не лишенной недостатков, и новой «Единой России» - партии, соответствующей требованиям времени.

Показано, что вышеупомянутые тенденции характеризуют развитие партийной системы современной России по наиболее доступному сценарию энергосбережения, направленному на усиление имиджевой и символической

составляющей партии власти за счет интенсивной эксплуатации ресурса единого политического бренда В. Путина. Фигура президента, с одной стороны, с легкостью проецируется на любой политический продукт, с другой - защищена от посягательств потенциальной оппозиции благодаря эффекту последействия дел Ходорковского, Березовского и Гусинского.

Все это позволяет сделать вывод о том, что развитие партийной системы России носит специфический характер. Если эксплицировать метафору политического рынка, то, по заключению В. Ковалева, мы увидим политическую систему России в качестве «административного рынка» с огромным дефицитом предложения»'. По справедливому заключению О. Гаман-Голутвиной, слова В. Ключевского, утверждавшего, что в России не было партий, а была лишь борьба учреждений, очень точно характеризуют современную ситуацию, когда за борьбой партий скрывается противостояние различных фракций кремлевской бюрократии, в ходе которого в 2003 году одно ее крыло курирует «Единую Россию», другое - Народную партию, а вместе все поддерживают блок «Родина». На выборах 2007, 2008, 2009, 2010 годов меняются лишь некоторые наименования партий и фамилии кандидатов, в то время как бюрократическая система в целях обеспечения своего доминирования по-прежнему использует все возможные ресурсы, начиная с «франчайзинговой» эксплуатации «политического бренда» второго Президента России и заканчивая строгой отчетностью служащих за правильную отметку в бюллетене.

Региональные выборы переходного периода также подтверждают гипотезу о том, что требования, предъявляемые законодательством к российским политическим партиям, активно стимулируют их перерождение в чисто технологические механизмы. В сложившихся условиях партии вынуждены в целях под держки собственного существования, по меткому выражению A.B. Кынева, торговать своим брендом «оптом и в розницу» на уровне регионов в ожидании нового электорального цикла и новых финансовых ассигнований под нужды федеральной предвыборной кампании2. В результате этого федеральные партии, в том числе «Родина», ЛДПР и РПП (Российская партия пенсионеров), утратили внутреннее ценностное единство и либо исчезли с политической арены, либо превратились в конгломераты неоднородных и разносоставных группировок, объединенных лишь общим названием, торговой маркой. В то же время альтернативные протопартий-ные структуры, способные оживить политическую конкуренцию в регионах, активно вытесняются из легальной политики силовым путем.

В работе показывается, что российский политический рынок сегодня интенсивно движется в сторону усиления собственной «непропорциональности». В последние годы это нашло отражение и в принятии «жесткого» для болыпин-

' Ковалев В.А. О перспективах политических партий в РФ //Свободная мысль. -2007. - № 11. - С. 31.

2 Кынев A.B. В ожидании нового электорального предложения. Выборы региональных законодательных собраний конца 2004 - начала 2005 гг.//Полис. - 2005. -№3.-С. 127.

ства оппонирующих действующей власти политических сил закона о партиях, содержащего ряд существенных преференций для так называемых парламентских партий, и в отмене прямых выборов губернаторов, что во многом ограничило свободу выхода на политический рынок соответствующих сил. Особое значение в политике укрепления вертикали власти возымел запрет на создание региональных партий, называемый исследователями «антиконституционным». Другим принципиальным шагом стало появление в «партии власти» в нарушение ранее действующего законодательства авторитетных правительственных чинов. Предъявление же несопоставимых с прежними высоких требований к численности вновь создаваемых политических партий и депутатских групп в парламенте вкупе с запретом на создание избирательных блоков и объединений, равно как и отмена мажоритарной системы на выборах депутатов Госдумы и внедрение 7-процентного заградительного барьера, продолжили процесс «олигополизации» политического рынка современной России. Реализованные инициативы конца 2008 года, касающиеся продления срока полномочий Президента РФ до 6 лет, а Госдумы - до 5 лет, в свою очередь при последовательной реализации, по мнению автора, также значительно ограничили перспективу конкурентности политического рынка современной России.

При подведении итогов исследования автором подчеркивается, что заимствование схем общественно-политического развития по типу западных демократий на постсоветском пространстве было отмечено не только позитивными моментами организации политической жизни современного российского социума. Российская политическая культура богата неоднозначными образцами политического влияния, сопровождаемыми ограничением свободной конкуренции и значительной монополизацией политического рынка партиями, представляющими интересы действующей власти, и псевдо-партиями, ведущими виртуальное противоборство под ее началом. В то же время в такой системе организации воспроизводства представительной власти партии сохраняют свой необходимый государству статус регулярного рупора соревновательной политической полемики, поддерживая легитимность политической системы и сдерживая конфронтацию общества и власти. Отмечается, что именно этот статус временно представляется наиболее конструктивным для общества, переживающего переходный период. Это период перехода от идеологически малопонятной системы политического устройства демократического толка к адекватной самобытно-прогрессивной системе российского государственного управления, способной внедрить опыт применения лучших технологий государственно-политического и корпоративного менеджмента4 на уровне государственного строительства в случае пропорционального участия различных политических сил в отправлении власти на уровне Федерации.

В заключении подводятся основные итоги диссертации и намечаются перспективы дальнейших исследований.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Работы, опубликованные в рецензируемых изданиях:

1. Нежданов Д.В. Научная метафора в контексте типологии метафор (на примере метафоры «политический рынок») // Известия Уральского государственного университета. - 2007. - № 48. - Серия 3: «Общественные науки». Выпуск 2. С. 5-13.

2. Нежданов Д.В. Политический рынок: основы типологизации // Социум и власть. - 2008. - № 3. - С. 73-82.

3. Нежданов Д.В., Русакова О.Ф. Метафора «политический рынок» как дискурсивный компонент и теоретико-методологическая основа современных политических исследований // Политая: Журнал политической философии и социологии политики. - 2009. - № 4. - С. 119-136. (авторский вклад Нежданова Д.В. - 0,7 п. л., Русаковой О.Ф. - 0,2 п. л.).

Работы, опубликованные в открытой печати (тезисы, статьи, монографии,

учебно-методические пособия:

4. Нежданов Д.В. Реформирование государственной службы в России: вектор деполитизации // Правовая поддержка государственных и муниципальных органов власти субъектов федерации: Тексты докладов и выступлений научно-практической конференции. - Челябинск, 1999. - С.107-112.

5. Нежданов Д.В. Проблемы совершенствования избирательного процесса в РФ и субъектах РФ: правовой аспект преодоления издержек манипулятив-ных технологий II Общество-Выборы-СМИ-1999 год: Материалы конференции. - Екатеринбург, 1999.-С. 54-56.

6. Нежданов Д.В. Два архетипа Российской власти // Россия на пути реформ: XXI век - камо грядеши?: Материалы Всероссийской науч.-практ. конференции: секция «Философско-политологические проблемы формирования современного Российского общества». - Челябинск, 2000. - С. 139-140.

7. Нежданов Д.В. Технологии «мягкого» смысла как элемент политической рекламы//Становление российского менеджмента: теория, методология, практика: Материалы секции Всероссийской науч.-практ. конференций «Россия на пути реформ: подводя итоги XX столетия». - Челябинск, 2001. - С. 49-51.

8. Нежданов Д.В. Манипулятивная политика: дискурс популизма // Дискурс Пи: Науч.-практ. альманах. Вып. 1. - Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2001. -С. 33-35.

9. Нежданов Д.В. Политический маркетинг: вчера, сегодня, завтра. - СПб.: «Питер», 2003. - 166 с.

10.Нежданов Д.В. Электоральный менеджмент. Ч. 1: Введение в организацию современной избирательной кампании. - Екатеринбург, 2003. - 133 с.

11 .Нежданов Д.В., Сударушкж Д. А. Выборы депутатов Государственной Думы ФС РФ: В вопросах и ответах: Политико-юрид. справочник. - СПб.: «Питер», 2003. - 186 с. (авторский вклад Нежданова Д.В. - 6 п. л., Сударушкина Д. А. - 4 п. л.).

12. Нежданов Д.В. Демаркетинг в теории и практике современного политического консультирования // Дискурс Пи: Науч.-практ. альманах. Вып. 3. -Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2004. - С.147-149.

13. Нежданов Д.В. «Феномен Жириновского»: мнение о политическом рынке современной России // Проблемы становления профессиональной государственной и муниципальной службы: Материалы науч.-практ. конференции. -Екатеринбург, 2005. - С. 80-83.

14. Нежданов Д.В. К вопросу о понятии «партийный дизайн» // Социум и власть. - 2006. - № 3. - С. 80-85.

15. Нежданов Д.В., Ершов Ю.Г. Эвристическая роль метафоры. Введение в философию и методологию науки: учебное пособие. - Екатеринбург: УрАГС, 2007. (авторский вклад Нежданова Д.В. - 0,6 п. л., Ершова Ю.Г. - 0,4 п. л.).

16. Нежданов Д.В. Политический рынок и партийный дизайн в современной России: опыт метафорического моделирования становления партийной системы. - Екатеринбург: УрАГС, 2010.

НЕЖДАНОВ Денис Викторович

«ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК» КАК МЕТАФОРА СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Подписано в печать 26.10.2010. Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов. Гарнитура «Тайме». Ризограф. Усл. п. л. 1,1. Уч.-изд. л. 1,15. Тираж 130 экз. Заказ 112.

Редакционно-издательский отдел УрАГС, 620219, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, 66.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Нежданов, Денис Викторович

Введение

Содержание

Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ МЕТАФОРЫ «ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК» В СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ

ИССЛЕДОВАНИЯХ

1.1. Метафора «политический рынок» как концепт политической науки.

1.2. Эвристические возможности метафоры «политический рынок» в развитии политологического знания.

Глава 2. ПРИМЕНЕНИЕ ТЕОРИИ «ПОЛИТИЧЕСКОГО РЫНКА» В ИССЛЕДОВАНИИ СТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ

2.1. Теоретико-методологические основы типологизации политического рынка.

2.2. «Партийный дизайн» и «политический франчайзинг» как субметафоры метафоры «политический рынок» в исследовании становления российских партий.

2.3. Теоретический анализ конфигураций российского партийного дизайна

Введение диссертации2010 год, автореферат по политологии, Нежданов, Денис Викторович

Актуальность темы исследования.

Политика - это сфера деятельности человека, основу которой составляет устное или письменное речевое воздействие. Дискурсивный характер политики выражается в том, что большинство политических действий являются вербальными, текстуальными, речевыми, будь то предвыборная агитация, прения в парламенте, закон, указ и т.д. Политические лозунги и призывы также являются неотъемлемой частью политического языка. «Такие выражения, - по справедливому замечанию зарубежных исследователей, - не просто украшают политические события, но и активно участвуют в формировании общественного мнения»1. Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы «внушить адресатам - гражданам общества — необходимость «политически правильных» действий и/или оценок. Иначе говоря, цель политического дискурса — не описать, а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию»2.

Таким образом, управление информационными потоками в современном мире является существенным фактором завоевания и удержания политической власти. Публичное противоборство относиться к числу информационных рисков, что требует введения носителями политического интереса особого режима управления общественным мнением и сознанием. Такой коммуникативный режим призван обеспечивать контроль над восприятием динамических процессов в социально-политической сфере зачастую в непрямой, иносказательной, метафорической форме. Политические метафоры, в свою очередь, «отражают и воспроизводят доминантные для определенных обществ ценности и оппозиции.

1 Спербер X., Тинделл Дж. Н. Слова и выражения в американской политике: правда и вымысел о Солт-ривер //

Политическая лингвистика. 2010. № 1.С. 181. 2

Полякова И.С. Роль прецедентного имени в формировании эзотеричности политического текста// Политическая лингвистика. 2010. № 1.С. 126.

Они оказывают значительное влияние на осмысление политической действительности, служат руководством к принятию решений и действию»1.

Все большее значение метафора начинает приобретать в языке современной политической науки, во многом определяющей политическую культуру современного государства и логику развития политической системы опираясь на опыт становления политических систем в условиях мирового сообщества. Становление отечественной политической практики по образцу западных политических систем стимулирует не только интенсивное заимствование идей, мнений, приемов, связанных с ведением политического противоборства, но и активное освоение теоретических и методологических подходов, позволяющих достоверно описывать, анализировать и разрешать актуальные политические проблемы. Соответствующие проблемы в первую очередь тесно связаны со становлением «новой» политической системы, развитием политической конкуренции и формированием адекватной партийной модели в странах молодой демократии на постсоветском политическом пространстве.

Развитое демократическое общество невозможно без многопартийности и конструктивного конкурентного взаимодействия различных политических сил, представляющих свои интересы на основе законодательно установленных процедур через соответствующие партийные организации. Эта идея приобретает особое значения для постсоветской России. Как свидетельствует исторический опыт, будущее стран, осуществлявших переход от авторитаризма к демократии, во многом зависит от успешности становления не только многопартийной системы, норм и правил взаимодействия представителей государства и социума по поводу создания общественно-политических благ. Большое влияние на формирование политической системы в условиях современного государства оказывает ценностное содержание создаваемых образов, метафор, понятий и терминосистем актуального политического языка, являющихся источником развития локальной политической культуры.

1 Будаев Э.В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа // Политическая лингвистика. 2010. № 1.С. 9.

Отечественная политическая наука и зарубежная политическая дискурсология рассматривают метафору в качестве ментального конструкта, возникающего в результате перенесения смысловых единиц из одной предметно-мыслительной и предметно-образной сферы (сфера-донор, источник метафорической экспансии) в другую (реципиентальная сфера, сфера-магнит, область цели), в результате чего образуются новые смыслы, выстраиваются новые дискурсивно-концептуальные комплексы.

Политический дискурс, отражая интересы различных социальных групп в реализации политической власти, чрезвычайно насыщен разного рода метафорами — строительными, милитаристскими, театральными, спортивными, антропоморфными, природоморфными, криминальными и др1. Метафоры в политическом дискурсе выполняют когнитивные функции категоризации, концептуализации, моделирования, ценностного ориентирования и интерпретации политической реальности. Процесс активизации тех или иных метафор в социальной коммуникации, в метафорическом репертуаре политиков и политологов служит признаком серьезных перемен, разворачивающихся в политической жизни общества, знаком того, что в ментальности политического класса и широких масс происходят серьезные сдвиги в области способов концептуализации реальности, в смене ценностных ориентаций.

На данный момент изучение политического рынка в отечественной политической науке как целостной метафорической системы (включающей такие производные метафоры (субметафоры) как политический маркетинг, политический капитал, политический франчайзинг, политический бренд, партийный дизайн и др.), определение границ ее объяснительного потенциала в полной мере не нашло исчерпывающего применения в политических исследованиях.

Между тем использование продуктивных метафор в анализе политической жизни современной России как теоретико-методологических схем способно в ряде моментов служить отправной точкой при анализе и прогнозировании социально

1 См.: Чудинов Л.П. Политическая лингвистика: Учеб. пособие. -2-е изд., испр. М., 2007. политического развития страны, благоприятствуя формированию молодой российской демократии. Вышеизложенное актуализирует применение метафоры-рынка в исследовании политического развития современной- России, проводимого через призму анализа политических реалий не только в контексте теоретических изысканий, но и как основания разработки и внедрения новейших политических практик, связанных с развитием политической системы, парламентаризма, формирования ключевых игроков политического рынка - партий.

Следует отметить, что при всей популярности использования метафоры «политический рынок» в политологическом дискурсе в настоящее время еще не в полной мере разработан научный инструментарий, легитимизирующий применение этого концепта в качестве теоретико-методологической основы для развития широкого перечня понятий, активно применяемых в современных политических исследованиях.

На данный момент уже существует солидный массив работ отечественных и зарубежных авторов, в которых специально рассматриваются вопросы о предметной области производного от метафоры «политический рынок» понятия политического маркетинга. Современные политические исследования затрагивают проблемы его отраслевой структуры. Выделяются такие субдисциплины, как избирательный маркетинг, партийный маркетинг, государственный маркетинг, муниципальный маркетинг, президентский маркетинг, идеологический маркетинг, глобальный политический маркетинг и др. [Морозова 1999; Нежданов 2003; Русакова, Спасский 2004; Недяк 2008; Пшизова 2009; Newman 1994; Henneberg, СУShaughnessy 2002; Lees-Marshment 2001, 2003].

Вместе с тем, пока еще нет специализированных работ, осуществляющих систематизацию категориальных форм и когнитивных фигур, возникающих в процессе разворачивания метафоры «политический рынок» в современной теории политики. Не разработана типология политических субметафор, порожденных рыночной парадигмой, а также типология самого политического рынка. Не достаточно исследована методология метафорического моделирования политических институтов и процессов в политологическом дискурсе. Изучение политического рынка в отечественной политической науке как целостной метафорической системы (включающей такие производные метафоры как политический маркетинг, политический капитал, политический франчайзинг, политический бренд, партийный дизайн, политический «консьюмеризм»1 и др.)? определение границ их эвристичности и объяснительного потенциала также в полной мере не нашло исчерпывающего выражения в политических исследованиях. Зачастую метафора рынка обретает черты привлекательного неологизма, популярного образа или относительно доступной иллюстративной схемы, что, на наш взгляд, не в полной мере отражает познавательные возможности этой метафоры. В связи с этим представляется, что обоснование теоретико-методологического статуса метафоры рынка в отечественной политологии будет возможным при активном и эвристичном ее применении как инструмента анализа явлений современной политической жизни российского общества, становлении политической системы и развитии ее ключевых акторов - носителей политического интереса: бюрократии, представителей групп влияния, избирателей и политических партий как одного из важнейших, «знаковых» элементов современного демократического общества, вовлеченных в процесс обмена политических благ и отражающих уровень развития современного государства и общества.

Вышеизложенное позволяет констатировать, что применение точной метафоры в исследовании политической жизни современной России как теоретико-методологической схемы плодотворной для анализа влияния политико-рыночной конъюнктуры на процесс конкурентного становления ведущих партий, рассматривающее российское политическое пространство в сравнительной перспективе (с момента зарождения института многопартийности), способно в служить отправной точкой при прогнозировании социально-политического развития страны.

Степень разработанности проблемы. Исследования метафоры «политический рынок» как методологической основы современного дискурса

1 См.: Пшизова С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»: политический консьюмеризм в сравнительной перспективе // Полис. 2009. № 2. политических исследований и становления партийной системы России предполагает решение широкого круга исследовательских задач. Во-первых, задачей исследования является определение роли метафоры в функционировании современного дискурса. Во-вторых, большое значение в рассмотрении вопроса имеет понятие метафоры как методологического инструментария конструирования нового знания. Здесь важную роль играет рассмотрение как феномена самой научной метафоры, так и факторов дифференциации метафоры как методологического инструментария научных исследований и метафоры как лингвистического приема.

Необходимо отметить, что оформление дискурсивного анализа как дисциплины относится к 1970-м годам. В это время были опубликованы важные работы европейской школы лингвистики текста (Т. ван Дейк, В.Дресслер, Я.Петефи и др.) и основополагающие американские работы, связывающие дискурсивные штудии с более традиционной лингвистической тематикой (У.Лабов, Дж.Граймс, Р.Лонгейкр, Т.Гивон, У.Чейф). К 1980-1990-м годам относится уже появление обобщающих трудов по теории дискурса, справочников и учебных пособий - таких, как «Дискурсивный анализ» (Дж.Браун, Дж.Юл, 1983), «Структуры социального действия: Исследования по анализу бытового диалога» (редакторы - Дж.Аткинсон и Дж.Херитидж, 1984), четырехтомный Справочник по дискурсивному анализу (под редакцией Т. ван Дейка, 1985), «Описание дискурса» (под редакцией С.Томпсон и У.Манн, 1992), «Транскрипция дискурса» (Дж.Дюбуа и др., 1993), «Дискурсивные исследования» (Я.Ренкема, 1993), «Подходы к дискурсу» (Д.Шиффрин, 1994), «Дискурс, сознание и время» (У.Чейф, 1994), двухтомный труд «Дискурсивные исследования: Междисциплинарное введение» (под редакцией Т. ван Дейка, 1997). Эти и другие исследования заложили основу дискурсологии как новейшей дисциплины, изучающей логику развития современных коммуникаций в социальной, экономической, политической и иных сферах.

Лингвистический анализ метафоры как «активной» структуры дискурса также весьма существенен и представляет собой весомую основу для изучения функционального аспекта метафоры в функционировании современного политологического дискурса. Метафора рассматривается как лингвистический феномен в работах В.Н. Телии, Н.Д. Арутюновой, A.A. Потебни, К.К. Жоля, Ю.М. Лотмана, А.К. Авеличева, А. Ричардса, H.A. Кожевниковой, Р. Якобсона, А. Вежбицкой, Н. Гудмена, Б. Бридели, Дж. Миллера, Дж. Серля, Х.Д. Леэметс, С. Левина, В.Г. Гака, Е.М. Вольфа, Е.О. Опариной, В.Л. Матросова, Т.З. Черданцевой, Э. Кассирера, Т. Добжиньской и др.

Понятие «политического рынка» как дискурсивно-метафорического конструкта, служащего описанию явлений политической реальности, требует подробного рассмотрения. Как неотъемлемая часть пространства власти политический рынок активно исследуется учеными более 30 лет. У зарубежных авторов работы, посвященные изучению феномена политического рынка, сфокусированы на различных сферах и уровнях реального существования политико-властных отношений, в которых коммуникативный аспект властных отношений (X. Арендт, Т. Болл, А. Гидденс, М. Фуко и др.) задает основные контуры взаимного влияния (через характер отношений собственности, формы организации труда, рыночных отношений, традиций, законов, общественной морали и т.д.) участников политического обмена. В то же время известный рациональный практицизм западного мировоззрения проявляет себя в стремлении интерпретировать власть прежде всего с точки зрения интересов субъектов экономического и политического рынка (Р. Даль, М. Вебер, Т. Парсонс, А. Дауне, Дж. Бьюкенен, Ю. Хабермас, Й. Шумпетер и др.), что, как показывает практика, становиться вполне оправданным на современном этапе политического развития государств, когда экономические проблемы неожиданно обретают политических характер и наоборот. Опора на классические источники указанных зарубежных авторов стала основой выделения теоретических основ настоящего исследования.

Обращаясь к опыту применения метафоры политического рынка в работах отечественных специалистов, важно отметить, что наиболее полный научно-исследовательский характер с точки зрения разработки проблемы применения категориального аппарата экономической теории в исследовании политологических проблем носят работы отечественных ученых Морозовой Е.Г.,. Пшизовой С.Н., Амелина В.Н., Ледяева BiM., Дилигенского Г.Г., Ильясова Ф.Н.,

Афонцева С.А., опубликованные преимущественно в периодических изданиях. Работы указанных политологов служат ценным материалом, способствующим легитимации применения метафоры политического рынка в контексте рассмотрения теоретических и практических проблем современной политики.

Несомненный интерес и большую практическую значимость для методологии применения метафоры «политический рынок» в контексте исследований политического пространства современной России представляют работы по политологии и политической философии следующих современных отечественных ученых: Голосова Г.В., Гаджиева К.С., Лоскутова В.А, Мошкина С.В, Амелина В.Н., Динес В.А., Скоробогацкого В.В., Руденкина В.Н., Русаковой О.Ф., Иванчука Н.В. Представленные указанными учеными работы содержат актуальное видение проблематики формирования российской политической системы, что во многом служит нахождению нестандартных ракурсов в исследовании процессов, протекающих на постсоветском политическом пространстве.

Сравнительно малая база научно - обобщенной информации по непосредственной проблематике исследования привела к необходимости использования широкого спектра дополнительных источников, которые можно поделить на ряд основных категорий.

К первой группе дополнительных источников можно отнести работы практической направленности, ориентированные на анализ практики подготовки и проведения выборных кампаний, референдумов, лоббистских проектов и т. д. в рамках постсоветской политической системы. В частности здесь можно выделить работы Минченко E.H., Кудинова О.П., Киселева К.В., Старцева Я.Ю., Малкина Е.Б., Матвейчева O.A., Дьяковой Е.Г., Трахтенберг А.Д. и других специалистов сферы современного политического консалтинга. В целом важно отметить, что работы указанных авторов содержат ценный эмпирический материал, достоверно иллюстрирующий специфику процессов, проходящих на политическом рынке современной России и являющихся плодотворной основой анализа применения метафоры «политический рынок» в отечественных политических исследованиях.

Вторая группа дополнительных источников объединяет целый ряд диссертационных исследований, касающихся анализа теоретических и практических проблем характерных для политического пространства современной России, среди них работы Змановского Г.Р., Мартьянова В.С Лифанова A.B., Бойко Е.А., Шустова A.B., Баталова О.С., Спасского А.Е. и др. Обращение к указанным диссертационным исследованиям позволило сконцентрировать внимание автора на рассмотрении сравнительно новых для отечественной политической науки понятий, не получивших исчерпывающего рассмотрения у современных авторов. Анализ работ указанных исследователей позволил усилить гносеологический статус предлагаемых политических метафор и субметафор как ценных теоретических конструктов политического языка настоящего исследования.

В целом необходимо отметить, что попытки критического пересмотра моделей политического обмена, партийной конкуренции и воспроизводства власти в современной России через призму метафоры политического рынка еще только начинаются. Как правило, они ориентированы на углубленное исследование конкретных институтов власти и технологий ее обретения в политическом пространстве современной России.

Объект исследования метафора «политический рынок» как концепт современной политологической теории.

Предмет исследования - теоретико-методологическая роль метафоры «политический рынок» как инструмента приращения и систематизации знания в политических исследованиях на примере анализа становления партийной системы России.

Цель исследования - анализ теоретического содержания и эвристических возможностей метафоризации теории политического рынка в исследованиях, посвященных становлению политических партий в современной России.

Задачи исследования: - анализ познавательной роли политической научной метафоры и ее содержания как методологического подхода, применяемого в современных политических исследованиях;

- разработка классификации политологических метафор: определение и дифференциация понятий «системообразующая» и «спекулятивная» метафора; легитимация метафоризации рынка как теоретико-методологического инструментария исследования политического пространства современной России;

- разработка теоретической модели политического рынка и обоснование системообразующего статуса метафоры «политический рынок» в дискурсе современных политических исследований;

- определение методологической роли и критериев типологизации политических рынков определение понятия «субметафоры» как производной структуры метафорического моделирования современного политологического дискурса;

- анализ познавательной роли субметафор «политический франчайзинг» и «партийный дизайн» в политологическом дискурсе становления политических партий в современной России;

Методологические основания и используемые методы. Логика решения представленных в настоящем исследовании задач предполагает использование нескольких методологических подходов. Среди них можно выделить:

- метод метафоризации как лингво-концептуальную форму конструирования научного знания, основанную на перенесении свойств одного явления (рынка частных благ) на другое (пространство политической борьбы) на основании их сходства в ряде отношений;

- метод типологизации, представляющий собой логико-методологическую процедуру поиска и обнаружения минимума существенных признаков, позволяющих сконструировать эвристически ценную систему типов политического рынка;

- структурно-функциональный подход, являющийся основой исследования политического рынка в рамках современной политической системы;

- теоретико-компаративную методологию, применяемую с целью выявления общих черт развития политических рынков в различных системах и включающую в себя конкретизирующие методы case-study для детального изучения политического рынка в рамках конкретной политической системы.

- факторный анализ, обеспечивающий выявление значимых обстоятельств, оказывающих влияние на формирующуюся модель политического рынка в конкретном обществе;

Научная новизна исследования заключается в анализе теоретико-методологической роли и эвристических возможностей метафоры политического рынка в изучении развития политических партий в современной России.

На защиту выносятся следующие основные положения исследования, содержащие элементы научной новизны:

• В диссертации обосновывается гносеологический статус метафоры «политический рынок» в исследовании политологического дискурса становления партийной системы в современной России на основе теоретического анализа содержательной и познавательной функций двух типов метафоры: «художественной» и «научной».

• В контексте логико-методологического обоснования открытой рациональности современных гуманитарных исследований выявлены особенности содержания научной политической метафоры как лингво-концептуальной формы теоретического познания и отражения действительности в языке политологического дискурса применительно к описанию и анализу политических процессов и явлений.

• Обоснован познавательный статус метафоры «политический рынок» для исследования формирования партийной системы России на основе сравнительного анализа эвристического статуса «системообразующей» метафоры «политический рынок» и «спекулятивной» метафоры «вертикаль власти;

• Обоснована эвристичность рассмотрения теоретико-методологического концепта политического рынка как целостной системы субметафор, на основе исследования которых автором представлена теоретическая модель политического рынка. Последний квалифицирован диссертантом как совокупность политико-культурных и правовых условий взаимодействия, разделяемых заинтересованными участниками политического обмена, обеспечивающих наличие состязательности политических субъектов и свободы выбора избирателями «благ», связанных с принятием решений в реализации внутренней и внешней политики должностными лицами, равно как и порядком их назначения.

• В исследовании показана теоретическая значимость типологизации политических рынков, отражающей многообразие условий и факторов их становления и последующего развития, и определена методологическая роль системы типов политического рынка для исследования становления российских политических партий. Обосновано, что представленная в исследовании система типов предполагает отнесение политического рынка современной России к его условно-пропорциональному типу. Последнее закономерным образом сказывается на партийном развитии, ограниченном государственным регулированием политической конкуренции, силовым подходом к участию в политической борьбе групп интересов, ориентированных на удовлетворение запросов верховной исполнительной власти.

• В работе обоснован методологический статус понятия «субметафора», как элемента метафорической системы, служащего генерации нового знания. По замыслу исследователя, субметафора представляет собой производную метафору от системообразующей научной метафоры, способную дополнять и иллюстрировать опыт применения и масштаб эвристичности «старшей» метафоры за счет достоверного отражения коэффициента подобия метафорического переноса знания об одном феномене в плоскость феноменологии другого, сравнительно мало изученного явления, стимулирующая появление новых верифицируемых гипотез и обоснованного знания о предмете исследования.

• В исследовании уточняется понятие «партийный дизайн», рассматриваемое как субметафора политического рынка и характеризуемое исследователем как совокупность специально формируемых и изменяемых внутриорганизационных и публичных характеристик партии, внедряемых в ходе ее функционирования на политическом рынке в целях повышения уровня популярности и масштабов влияния соответствующей политической организации, а также обеспечения эффективности и эргономики управления партией со стороны ее создателей, лидеров и инвесторов.

• Обосновывается введение в научный оборот понятия «политического франчайзинга» как субметафоры политического рынка, чья теоретическая и методологическая роль позволяет адекватно описать формы, развития российских партий в условиях политического рынка условно пропорционального типа. Субметафора политического франчайзинга описывает характерную для российского политического рынка ситуацию, в условиях которой за эксплуатацию «торговой марки» политической партии заинтересованные в проекции ее образа на собственный политический продукт лица могут осуществлять вознаграждение соответствующей партийной структуры, а также лиц ее представляющих.

• Показано, что использование метафоры политического рынка и конкретизирующих ее субметафор позволяет выделить в качестве наиболее важного фактора, определяющего электоральный успех политических партий, номенклатурно-бюрократический характер их создания, характеризуемый наделением сил лояльных действующей исполнительной власти особыми привилегиями в условиях политической борьбы.

• В работе обосновывается, что, следуя логике экономии издержек в производстве политических благ, действующая власть делает акцент в политической конкуренции на создании эффективного имиджа как приоритетной черты партийного дизайна, оказывающей влияние на оживление спроса в отношении традиционного политического продукта. Фактически симпатии избирателей приобретаются не за счет реальных шагов и конструктивных нововведений, внедряемых партией власти в организацию экономической, социальной и политической сфер российского общества, а за счет создания образа и представлений электоральной аудитории о наличии подобных изменений посредством СМИ.

Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и результаты настоящего исследования могут быть использованы для решения теоретико-методологических и практических проблем, касающихся анализа состояния и прогнозирования перспектив развития политической системы постсоветской России. Основные теоретические положения работы могут найти применение в организации учебного процесса в высших учебных заведениях при разработке курсов и спецкурсов по политологии, социологии и истории.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на ряде научно-практических конференций и семинаров с участием автора: Всероссийской научно-практической конференции «Россия на пути реформ: подводя итоги XX столетия» (УрСЭИ АТиСО Челябинск, 2000); Научно-практическая конференция «Государственная власть и местное самоуправление: распределение предметов ведения» (Челябинск, 2002).

Материалы диссертации использовались автором при подготовке учебно-методических пособий, а также чтении учебного курса «Современные технологии партийного строительства и проведения выборов» на базе внутренних программ повышения квалификации представителей региональных отделений российских политических партий.

Рукописи автора, содержащие ряд идей и положений диссертации, были удостоены третьей премии на Конкурсе научно-исследовательских работ молодых ученых Свердловской области в 2000 году и диплома второй степени на конкурсе научных работ по вопросам электоральной политики, проводимого Избирательной комиссией Свердловской области в 2002 году. Всего по теме диссертации опубликовано 14 работ. Общий объем опубликованных материалов составляет 30,9 п. л.

Структура и объем диссертации. Структура диссертации обусловлена необходимостью решения поставленных целей и задач. Работа состоит из введения, двух основных глав, включающих по два и три параграфа соответственно, заключения, списка использованной литературы и нормативно-правовых источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Политический рынок" как метафора современных политических исследований"

Заключение

Многие процессы, происходящие сегодня в российском обществе, обращают исследователя к рассмотрению их через призму конкурентного рыночного обмена. В настоящей работе не ставилась задача изучения отдельного политического рынка или примера партийной конкуренции во всей его полноте и уникальности. Автор стремился к формированию эвристически плодотворной теории политического рынка, вырастающей из метафоры рынка.

Настоящее диссертационное исследование, основанное на концептуализации первичной метафоры политического рынка заложило основу развертывания фигуры речи в целостную систему понятий, актуальных для описания, исследования и решения актуальных проблем современной политической науки.

Ключевой задачей, решенной в рамках настоящего исследования, на наш взгляд, является проблема политологической легитимации метода метафоризации и применения по аналогии ряда положений экономической теории и современного маркетинга в плоскости теоретических и прикладных исследований политического пространства современной России.

В ходе детального анализа походов к применению метафоры политического рынка, представленных зарубежными (Бьюкенен, Таллок, Оритц, Йреза) и отечественными учеными (Морозова, Пшизова, Афонцев, Ильясов, Дубицкая, Тарарухина, Владиславлев), внимание автора было сосредоточено, с одной стороны, на проблеме обоснования научного статуса метафоры политического рынка в политологической литературе, с другой стороны, на проблеме расширительного толкования понятия «политический рынок», не ограничивающегося рамками электорального пространства или лоббистской деятельности.

В связи с этим на основе научного синтеза автором было предложено емкое и гибкое определение политического рынка как совокупности политикокультурных и правовых условий взаимодействия, разделяемых заинтересованными участниками политического обмена, обеспечивающих наличие состязательности политических субъектов и свободы выбора избирателями «благ», связанных с принятием решений в реализации внутренней и* внешней политики должностными лицами, равно как и порядком их назначения, а также органами власти и технологиями формирования их состава.

Следующей проблемой настоящего исследования, разработанной с опорой на работы по вопросам теории политики и политической конкуренции, представленных такими зарубежными авторами, как Даль, Кольер, Левицки, стало предложение в качестве теоретико-методологического ориентира типологии политических рынков, основанной на разных степенях развития реальной политической конкуренции в исследуемых case-study и включающей пропорциональный, непропорциональный и условно-пропорциональный типы пространства политического обмена, проявляющих себя в высоком, низком и относительно высоком властном потенциале политической оппозиции соответствующих стран, борющейся за замещение своими представителями высших государственных должностей страны в парламенте, правительстве и на посту главы государства.

Обосновано, что принятая методология исследования предполагает отнесение политического рынка современной России к его условно-пропорциональному типу. «Условно-пропорциональный» тип политического рынка де-юре предполагает наличие условий для соревновательности политических субъектов. При этом эти условия имеют ряд ограничений, в большинстве случаев связанных с непропорциональным уровнем ресурсов, фактически находящихся в распоряжении действующей власти и оппозиции в ведении политической борьбы, проведении избирательных кампаний, установления неблагоприятных для оппозиции правил политического взаимодействия. Указанные ограничения политической конкуренции неоднократно находили свое проявление в российской политической практике. Здесь можно упомянуть такие факты российской публичной политики как «национализация» НТВ, ТВ 6, возбуждение уголовных и административных дел, связанных с ситуацией вокруг «Юкоса», создание препятствий для регистрации политических партий, избирательных блоков, избирательных объединений и независимых кандидатов на федеральных и региональных выборах. Важно отметить, что «условная пропорциональность» российского политического рынка оказывает как прямое, так и опосредованное влияние на деформированный характер развития основных участников российского политического рынка — политических партий.

Структурно-организационная и идеологическая деформация современных российских партий как следствие развития российского политического рынка условно-пропорционального типа, обоснованная с применением методологических подходов, предложенных американскими учеными, специализирующимися на изучении партийных систем стран постсоветского лагеря Дж. Ишииама и Р. Кеннеди, позволяет автору уточнить и обосновать адекватность применения сравнительно нового в отечественной политической науке понятия - «партийный дизайн», который охарактеризован исследователем как совокупность специально формируемых и изменяемых внутриорганизационных и публичных характеристик партии, внедряемых в ходе ее функционирования- на политическом рынке в целях повышения уровня популярности и масштабов влияния соответствующей политической организации, а также обеспечения эффективности и эргономики управления партией со стороны ее создателей, управляющих и инвесторов.

В работе показано, что особенности российского партийного дизайна позволяют квалифицировать соответствующие политические организации в качестве «товарных знаков» - интерсубъективных посредников политического рынка, обеспечивающих преимущественно символический потенциал политической конкуренции вопреки структурно-функциональной и артикуляционной логике интерпретации роли указанных политических организаций в классических партологических теориях.

Следующей проблемой исследования, основанной на применении метафоры политического рынка, стал вопрос характеристики дизайна конфигураций российских политических партий в 90-е годы XX - века и в начале XXI века, а также причин и условий их развития в обозначенный период. Констатация утраты партиями функций социально-классового, репрезентативного и структурного содержания привела к необходимости поиска адекватного определения характера партийного развития. Интерпретация партийного дизайна привела к необходимости определения современных партий как интерсубъективных посредников символического типа, преимущественно выполняющих на политическом рынке ту же роль идентификационного признака, которую выполняют маркетинговые бренды на рынках общественных благ.

В работе наглядно обосновано, что гипертрофированная маркетизация государственной власти ведет к тому, что группы политического влияния в условиях российского политического рынка прибегают к такой форме ведения политической борьбы, которая по аналогии с экономической конкуренцией может быть охарактеризована как политический франчайзинг. Развитие такой формы политической конкуренции сопровождает ситуация, в условиях которой за эксплуатацию «торговой марки» политической партии заинтересованные в проекции ее образа на собственный политический продукт лица могут осуществлять вознаграждение соответствующей партийной структуры, а также лиц ее представляющих.

Изучение электоральной практики- 90-х позволило автору сделать вывод о второстепенном характере классических политических идеологий и роли партийной идентификации с ними соответствующих политических организаций для судеб партийного строительства и становления политических партий в России. В результате этого был сделан вывод о наличии у основных действующих партий специфических черт, способствовавших политической мобилизации их сторонников во время проведения избирательных кампаний. Такими отличительными чертами, на наш взгляд, стали символические роли, разыгрываемые лидерами партий, наборы ассоциаций, образов и программных положений, связанные с указанными политическими организациями, получившие название квазиидеологий.

Результаты теоретического анализа становления политических партий современной России на основе метафоризации теории рынка позволяют сделатьвывод о системной деформации в условиях современного российского политического рынка классических идеологий в качестве основного фактора партийного строительства и инструмента политической конкуренции. С другой, стороны, налицо увеличение влияния номенклатурно-административных политических образований, успешно компенсирующих отсутствие идеологической базы в классическом понимании последней, активной информационной экспансией и контрэкспансией, а также административными технологиями политической мобилизации как отличительной чертой дизайна соответствующих политических партий.

Очевидно, что интенсивное развитие партий во всех указанных плоскостях - идеологической, административной и лидерской - в значительной степени повышает конкурентоспособность таких партий, создает для них долгосрочную перспективу политического успеха и эффективного развития.

Определяя перспективы дальнейшего исследования политического рынка современной России, отметим, что несомненный интерес автора вызывает специализированное изучение таких, в полной мере не раскрытых в исследовании проблем как рынки СМИ, услуг политического консультирования, а также рынки исполнительной власти в национальном, региональном и местном масштабе. Не исчерпывающие выводы (это не являлось задачами настоящего исследования) в рамках работы сделаны в отношении форм и методов партийной конкуренции, что может в дальнейшем быть вопросом для специального изучения партий и их деятельности в указанных аспектах.

Подводя итоги исследования, отметим, что заимствование схем общественно-политического развития по типу западных демократий на постсоветском пространстве было отмечено не только позитивными моментами организации политической жизни современного российского социума, но и повлекло за собой появление неоднозначно оцениваемых учеными, политиками и гражданами образцов политического влияния. Образцов, сопровождаемых ограничением свободной конкуренции и, говоря метафорическим языком, значительной олигополизацией политического рынка партиями, представляющими интересы действующей власти, и псевдопартиями, ведущигщ^^ виртуальное противоборство под ее началом.

В заключение необходимо отметить, что метафорическая методологч^^. описания и анализа сущности явлений, исследуемых современной политической^ наукой, чрезвычайно богата в гносеологическом аспекте. Чем дальше развивается*» экономическая теория, чем дальше идут исследования рынков частных благ, т^з^ богаче становится понятийный и методологический инстру ментар*^^ политической науки. Констатируя это, нельзя, однако, забывать о том, что сагу* ^ метафора политического рынка полифункциональна и многолика. Совершенно ^ е исключено, что терминотворчество и метафорическая номинация в условц^^ политических исследований могут стать основой стимулирования глубок^-*^ теоретических и прикладных исследований в области экономики, маркетингу » и финансов как неотъемлемой части феноменологии современного рынка.

Список научной литературыНежданов, Денис Викторович, диссертация по теме "Теория политики, история и методология политической науки"

1. Амелин В.Н. Многомерная модель политической власти // ОНС. 1991. № 2. С. 50-51.

2. Амелин В.Н., Дегтярев A.A. Опыт развития прикладной политологии в России // Полис. 1998. № 3.

3. Афонцев С.А. Экономическая политика в современном мире: глобальное управление или глобальный политический рынок? // Мировая политика и международные отношения на пороге третьего тысячелетия / Под ред. М.М. Лебедевой. М.: МОНФ, 2000.

4. Артемов Г. П. Мотивация электорального выбора // Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ / Под ред. Г. П. Артемова. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2000.

5. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции. Новое в зарубежной лингвистике (Логика и лингвистика). М., 1982. С. 11.

6. Арутюнова Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь. М„ 1990

7. Аксенов К.Э., Зиновьев A.C., Плещенко Д.В. Крупный город регион -Россия: динамика электорального поведения на парламентских выборах // Полис. 2005. № 2. С. 41-52.

8. Алексеева Т.А. Личность и политика в переходный период: проблемы легитимности власти // Вопросы философии. 1998. № 7. С. 59.

9. Айдинова Л. Вернись, я все прощу. О странностях российского избирателя //Век. 1995.№44 (161).

10. Ю.Аристотель и античная литература. М., 1978. С. 198

11. Ахременко A.C. Структурирование электорального пространства в российских регионах. Факторный анализ парламентских выборов 19952003 гг. // Полис. 2005. № 2. С.26-40.

12. Баранов Г.С. Понятие и образ в структуре социальной теории. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1991.98 с.

13. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В., Кодзасов C.B. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М., 1993.

14. Баранов А.Н. Метафорические грани феномена коррупции // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С. 70-79.

15. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 58.

16. Баталов О.С. Легитимация политической власти. Дисс. на соиск. степ. канд. полит, наук. 23.00.01. ИФиП УрО РАН. Екатеринбург, 1993. 128 с.

17. Баталов Э.Я. Топология политических отношений // Полис. 1995. № 2. С.94.

18. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961. С. 40.

19. Будаев Э.В. Политический язык и метафора: интерпретация и изменение мира // Политическая лингвистика. 2008. № 2. С. 192.

20. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Зарубежная политическая метафорология: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2008.

21. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Лингвистическая советология: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2009.

22. Будаев Э.В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа// Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 9.

23. Бенуа У. Моделирование посредством темпоральной метафоры: «мосты» Боба Доула и Билла Клинтона в их предвыборных обращениях 1996 года // Политическая лингвистика. 2009. № 1. С. 13.

24. Бурдье П. Социология политики. Пер. с фр. М.: Socio Logos, 1993.

25. Блэк M. Метафора, Теория метафоры. М., 1990

26. Бляхер Л.Е. Властные игры в кризисном социуме: преобразование российской институциональной структуры // Полис. 2003. № 1. С.63.

27. Большой экономический словарь / Под общ. ред. А.Н. Азрилияна М.: Фонд «Правовая культура», 1994. С. 425.

28. Вызов JI.Г. Кризис идентичности современного российского общества и мотивация социально-политического выбора // Вестник МГУ. Сер. 12: Политические науки. 1999. № 4. С. 81.

29. Бунин И. Куда девать протестный электорат? // «Рынок предвыборных программ: спрос и предложение» 3-е заседание (08.04.2009) URL: http://www.open-forum.ru/meeting/133.html (дата обращения: 24.06.2009)

30. Бойко О.В. Репрезентация социальных проблем в российской прессе S>0-x годов // Социс. 2002. № 8. С. 120-128.

31. Безруков В.Б. О социально-экономической ситуации в России в 1999 году и задачах на 2000 год // Власть. 2000. № 5. С. 3-13.

32. Белоусов А.Б. «Вертикаль» как политическая метафора // Свободная мысль. 2007. № 6 С. 23-37.

33. Бойко Е.А. Политические ориентации как социальный феномен. 23.00.01. Дисс. на соиск. степ. канд. полит, наук. 23.00.01 ИФиП УрО РАН. Новосибирск, 1996. 186 с.

34. Бьюкенен Дж. М. Сочинения. М., 1999. С. 220.

35. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Бьюкенен Дж. Соч. Т.1.М., 1997.

36. Ван Дейк Т. Язык, познание, коммуникация. М., 1989.

37. Ван Дейк Т. К определению дискурса. URL: http://psyberlink.flogiston.m/internet/bits/vandijk2.htm (дата обращения: 15.02.2010).

38. Войскужский А.Е. Метафоры Интернета // Вопросы философии. 2001. № 11. с. 71.

39. Волкова В. В. Дизайн рекламы. М., 1999. С. 23.

40. Ворошилова М.Б. Кризис сквозь смех: метафорический образ мирового кризиса в русской политической карикатуре // Политическая лингвистика. 2010. № 1.С. 90.

41. Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс. Энциклопедический справочник / Сост. A.A. Танин-Львов. М.: РОССПЭН, 2001.

42. Власть как бега: Российские многопартийцы за год до выборов // Новое время. 2002. № 50. С. 17.

43. Выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ. 1999. Электоральная статистика. — М.: «Весь мир», 2000.

44. Веденеев Ю.А., Чижов Д.В. Политические партии: между обществом и государством // Журнал о выборах. 2002. № 2. С. 12-13.

45. Волны и циклы политического развития (заочный круглый стол). // Полис. 2002. № 4. С. 22-89.

46. Владыкина И.К., Плесовских С.Н. Феномен доверия и политическая реклама // Вестник МГУ. Сер. 18. 2000. №1.

47. Воронина А., Иванов В. Тайные спонсоры: Партии скрывают, на чьи средства они живут. URL: http://www. compromat. ru (дата обращения: 24.06.2009).

48. Винокур Г.О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии, Труды МИФЛИ, филологический факультет. Москва. С. 108.

49. Владиславлев А.П. Партии там, партии тут // Свободная мысль XXI. 2003 № 1. С. 12.

50. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое. Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 11

51. Гаман-Голутвина О.В. Российские партии на выборах: картель «хватай всех» // Полис. 2004. № 2. С. 22-25.

52. Гудина Ю.В. Активность российских избирателей: теоретические модели и практика // Полис. 2003. № 1. С. 112-114.

53. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 77-78.

54. Гельман В.Я. Избирательные кампании в России: испытание электоральной формулы // Полис. 1996. № 2. С. 94.

55. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 242-243

56. Голосов Г. В. Развитие политических партий в РФ // Альтернатива: Научно-публицистический альманах. — Новосибирск, 2000. 41 с.

57. Горский Д.П. Вопросы абстракции и образование понятий. М., 1961.

58. Гусев Д.Г., Матвейчев O.A., Хазеев P.P., Чернаков С.Ю. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. Пермь: ИПК «Звезда», 2002. С. 16.

59. Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы, М.: 1999. С. 126-130.

60. Гаджиев К.С. Политическая идеология: концептуальный анализ // Вопросы философии. 1998. № 12. С.14.

61. Гордон JI.A. Общество «недовольных». Особенности массового сознания в переходный период // Полис. 1998. № 3.

62. Грачев Г.В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях // Полис. 2000. № 3. С. 153

63. Гончаров Д.В. Политическая мобилизация // Полис. 1995. № 6. С. 129-138.

64. Де Сола Пул И. Слово «демократия» // Политическая лингвистика. 2009. № 1. С. 185-191.

65. Дилигенский Г.Г. Российский политический спектр // МЭМО. 1992. №4 С. 31-43.

66. Дилигенский Г.Г. О политическом рынке и рациональном выборе в российских условиях // Полис. 2000. №2. С. 105.

67. Динес В.А., Клопышников М.С., Николаев А.Н. Последние выборы уходящей эпохи // Власть. 2002. № 2. С. 106.

68. Динес В.А., Николаев А.Н. Регионы идут на выборы: Саратовская область. //Власть. 1999. № 11.

69. Динес В.А., Николаев А. П. Партийный дизайн в России: теория и реалии // Власть. 2003. № 5. С. 44-48.

70. Дискурсивные слова русского языка / Под ред. К. Киселевой и Д. Пайара. М., 1998

71. Джабасов A.A. Политические технологии избирательных кампаний: проблема категориального осмысления// Вестник МГУ. Сер. 12: Политические науки. 2002. № 2.

72. Дэвидсон Д. Что означает метафора? Теория метафоры. М., 1990. С. 177.

73. Дринан Р.Ф. Риторика мира // Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 178.

74. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000. С.427-510.

75. Друзяка Е.В. Влияние региональных правящих элит на массовое политическое сознание (основные подходы к изучению) // Вестник МРУ. Сер. 12. С. 43-60.

76. Дубицкая В.П. Тарарухина М. И. Какого политика можно «продать»? // Социс. 1998. №10 WWW-сайт.: http://www. compromat. ru.138.

77. Дурдин Д.М. Образ политического лидера и возможности его изменения /Л Полис. 2000. №2. С. 96.

78. Ершов Ю.Г. Что выражает дискурс российской власти? // Российская власт^ и общество: подводя итоги XX столетия. Материалы Всероссийской научно— практ. конференции «Россия на пути реформ». Челябинск, 2001 С. 39.

79. Жаглей Н.Ю. Особенности национальной североамериканской демократ!^ // Свободная мысль. 2007. № 7. С. 49-56.

80. Жарихин В. Для избирательной кампании важна не сама программа, а ее суррогат // Рынок предвыборных программ: спрос и предложение. URj^. http://www.openforum.ru/meeting/l33.htmi (дата обращения: 24.06.2009).

81. Задорин И. Малые партии как зеркало российского политического процесса. URL: http://www.zircon.rU/russian/publication/l/030714.shtml (дата обращения: 12.06.2007).

82. Зайцева М.Ф. Природа политического рынка // URL: http://www.socio.spb.ru:8101 /art.php3?rub= 128&id= 10231 (дата обращения: 12.04.2009).

83. Залетдинова Э. Региональная власть: как далека она от народа? // Власть. 1999. №11. С. 24-29.

84. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества // Социс. 2001. № 8.

85. Задорин И. На предстоящих выборах на правом поле сыграют три игрока. URL: http://www.zircon.rU/russian/publication/l/030714.shtml (дата обращения: 24.10.2007).

86. Заостровцев А.П. Новая политическая экономия Джеймса Бьюкенена. URL:// http ://gallery.economicus.ru/cgiise/gallery/framerightn.pl?type=in&links =./in/buchanan/lectures/buchananl 1 .txt&name=buchanan&img=lectures.jpg (дата обращения: 24.06.2009).

87. Залетдинова Э. Политические ориентации населения Астраханской области. // Власть. 1999. № 8.

88. Захаров А.В Народные образы власти // Полис. 1998. №1. С.86.

89. Зимбардо Ф. Ляйпе М. Социальное влияние. СПб: «Питер», 2000. 448 с.

90. Златогоров В.Г. Энциклопедический словарь по экономике. Мн.: «Полымя», 1997. С. 172

91. Зырянов С.Г. Парадоксы Российского партийного строительства // Чиновник. Информационно-аналитический вестник УрАГС. 2002. № 4 (20). С.8.

92. Иваненко С. «Яблоко» является ветераном программного движения // Рынок предвыборных программ: спрос и предложение. URL: http://www.open-forum.ru/meeting/l33.html (дата обращения: 24.06.2009).

93. Йванчук Н.В. Технологии зла в деструктивных манипуляциях // Чиновник. Информационно-аналитический вестник УрАГС. 2000. №4. С. 48

94. Иванчук Н.В. Технологии зла в манипуляторной деятельности. Екатеринбург: УрАГС, 2000. 196 с.

95. Ильин M.B. Как сделать отечественную культуру властвования^ ^ технологию современной? // Власть. 1999. №11. С.38-43.

96. Ильясов Ф. Н. Политический маркетинг, или Как продать вождя? // Пос^--.•ДИС»1997. №5. С. 98

97. Итвел Р. Возвращение харизмы? Теория и npo6jx*«s^MbI операционализации понятий // Социс. 2003. № 3.

98. Камышев Д., Смирнов К. Сбылась мечта. Что теперь буд^^^ политической системой страны // Коммерсант. Власть. 15-21 декабря 2^-фоз № 49 552. С.22.

99. Кара-Мурза Е.С. Лингвистическая экспертиза как пР0Цеигц;ура политической лингвистики // Политическая лингвистика. 2009. № 1. С.

100. Каспэ С.И. Политическая нация и ценностный выбор: °^5щие положения, российский случай (II) // Полития. 2009. № 4. С. 16.

101. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М., 1

102. Кибрик A.A., Плунгян В.А. Функционализм // Фундаментам^ные направления современной американской лингвистики / Под д A.A. Кибрика, И.М.Кобозевой и И.А.Секериной. М., 1997

103. Кынев A.B. В ожидании нового электорального предло>^-^ния Выборы региональных законодательных собраний конца 2004 Н:^чала 2005 г. // Полис. 2005. № 3. С. 116-131.

104. Коргунюк Ю.Г. Псевдодоминантная партийная систег^^ предпочтения российских избирателей // Полития. 2009. № 4. С. 139.

105. Кошелюк М.Е. Технологии политического лидерства в Ус-П:овиях кризиса // Общество выборы - СМИ - 1999 год: между «чистьх>^и>> «грязными» политическими технологиями. Материалы всеросси;$5Ского семинара - конференции. Екатеринбург, 1999. С. 29-31.

106. Красин Ю.А. Выборы и политическое самоопределение РосСии ц Власть. 2000. №2. С. 11-16.

107. Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблема выбора // Полис. 2003. № 1. С. 124-134.

108. Краснов В. От выборов-93 к выборам-95 // Свободная мысль. 1995. № 10.

109. Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблемы выбора // Полис. 2003. № 1. С. 134-149.

110. Кураков Л.П., Кураков В.Л. Словарь-справочник по экономике. М.: «Гелиос» АРВ, 1999. С. 179.

111. Кива A.B. Конец «эпохи Путина» неизбежен // Свободная мысль. 2008. №3. С. 5-18.

112. Киселев К.В. Политический слоган: проблемы семантической политики и коммуникативная техника. Екатеринбург: УрО РАН, 2002. -256 с. '

113. Кузьмин A.C., Мелвин Н.Дж., Нечаев В.Д. Региональные политические режимы в постсоветской России: опыт типологизации // Полис. 2002. № 3.

114. Ковалев В.А. О перспективах политических партий в РФ // Свободная мысль. 2007. № 11. С. 29-43.

115. Коргунюк Ю.Г. Псевдодоминантная партийная система и предпочтения российских избирателей // Полития. 2009. № 4. С. 103-143.119.

116. Котлер Ф. Основы маркетинга. М., 1992.

117. Кудинов О.П. Основы организации и проведения избирательных кампаний в регионах России. Калининград: Янтарный сказ, 2000. С. 140.

118. Кузьмина М.А. Метафора как элемент методологии современного научного познания // Социс. 2006 № 2. С. 42-50.

119. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. Баку, 1987. С. 25.

120. Кузнец Ю.Л. Партология и жизнь // Полис. 2005. № 1. С. 173-176.

121. Лапкин В.В. Возможности количественного описания электоральной динамики // Полис. 2000. №2 С. 81

122. Лассвелл Г.Д. Стратегия советской пропаганды // Политическая лингвистика. 2009. № 1. С. 179.

123. Лихтенштейн A.B., Яргомская PI. Б. Эквилибриум Дювер^ь^^ условиях ограниченной конкуренции: думские выборы 2003 г. // П£голис 2005. № 1. С.135.

124. Лоскутов В.А. От номенклатуры к бюрократии? // Чинс^Вник Информационно-аналитический вестник УрАГС . 1998. № 1. С. 8.

125. Лоскутов В.А. Партия власти, или краткий курс политолот^^ для начинающих партийных функционеров // Чиновник. Информацс^онно аналитический вестник УрАГС. 2002. № 2. С. 16.

126. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: человек текст - семиос: история. М., 1996. С. 47-48.

127. Мартьянов B.C. Постмодерн реванш «проклятой стороны мо£Керна» // Полис. 2005. № 2. С. 147-150.

128. Марьин-Островский Взаимодействие институтов собственности и власти: построение модели анализа. На примере постсоветской России ц Политая. 2009. № 4. С. 87.

129. Макаренко В.П. Намерения и следствия в политике (к ^яализу когнитивного элементов демократии) // Полис. 2002. № 4. С. 34-43.

130. Малкин Е.Б., Сучков Е.Б. Основы избирательных технологий и партийного строительства. 4-е изд. М.: «Русская панорама», 2003. С. 276

131. Маркель В., Круассан А. Формальные и неформальные инстя-ГуТЫ в дефектных демократиях (II) // Полис. 2002. № 2. С.24.

132. Матвейчев O.A., Новиков В.Ю. Предвыборная кампания: практика против теории. Екатеринбург: Из-во Урал, ун-та, 2003. - 186 с.

133. Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 1996, 682 с.

134. Мерфин Р. Технология избирательных кампаний в США // Полис 1991. №3. С. 125-133.

135. Мескон M., Альберт M., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М.: Изд-во «Дело» 1998. 800 с.

136. Мелешкина Е.Ю. Факторы структурирования // Полис. 2000. №2. С.89.

137. Минтусов И. Единый стратегический дизайн бренда политической партии. URL: www.sostav.ru /screen/ 15/27/online-conf/marketing/#add (дата обращения: 24.06.2009).

138. Михалева Г. Нет ни сценария, ни стратегии, http://www.open-forum.ru/meeting/425.html (дата обращения: 24.06.2009).

139. Мифы демократические и избирательные. URL: http://farc.narod.ru/magazine/24/24-12.html (дата обращения: 24.01.2008).

140. Моисеев А. Социологи о результатах думских выборов. Выборы без избирателей. URL: http:// www.polit.ru 10/01/2000. (дата обращения: 10.09.2008).

141. Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. М.: «Российская политическая энциклопедия», 1998. С. 5.

142. Мосорова H.H. Философия дизайна. Екатеринбург: Архитектон, 1999 С. 50.

143. Мошкин С.Ю. Россия как демократия? // Дискурс Пи. Научно-практический альманах. Екатеринбург. Вып. 3. 2003. С. 158.

144. Мохова Е.К. Метафорический образ Америки в политическом дискурсе У. Чавеса // Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 106.

145. Мусихин Г.И. Популизм: структурная характеристика политики или «ущербная идеология?» //Полития. 2009. №4. С. 40-54.

146. Назарова Т. «Единая Россия» почистила списки регионов // Известия. № 182 от 05.10.2007 С. 7.

147. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. О соотношении естественных и искусственных языков. М., 1979. С. 24.

148. Налимов B.B. О возможности метафорического использования математических представлений в психологии // Психологический журнал. № 3. Т.2. М., 1981. С. 45.

149. Недяк И.Л. Политический маркетинг. Основы теории. М., 2008.

150. Нежданов Д.В. Манипулятивная политика: дискурс популизма. — Дискурс Пи. Научно-практический альманах. Вып. 1 Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2001. С. 33-35.

151. Нежданов Д.В. 2003 Политический маркетинг: вчера, сегодня, завтра. СПб: «Питер», 2003. 166 с.

152. Нежданов Д.В. Электоральный менеджмент. Ч. I: Введение в организацию современной избирательной кампании. Екатеринбург, 2003. 133 с.

153. Нежданов Д.В. Демаркетинг в теории и практике современного политического консультирования // Дискурс Пи. Научно-практический альманах. Вып. 3. Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2004. С.147-149.

154. Нежданов Д.В. К вопросу о понятии «партийный дизайн» // Социум и власть. 2006. № 3. С. 80-85.

155. Нежданов Д.В. Политический рынок: основы типологизации // Социум и власть.2008. № 3. С. 73-82.

156. Нежданов Д.В., Русакова О.Ф. Метафора «политический рынок» как методологическая основа и дискурсивных компонент политических исследований // Политая. 2009. № 4. С. 109-114.

157. Нежданов Д.В. 2010 Политический рынок и партийный дизайн в современной России: опыт метафорического моделирования становления партийной системы. 166 с.

158. Нещадин А. Нам мешает упрощенный мифологизм // Рынок предвыборных программ: спрос и предложение. URL: http://www.openforum.ru/meeting/133.html (дата обращения: 24.06.2006).

159. Новикова Г.В. Сильная стратегия слабых. Террор в конце XX века // Полис. 2000. № 1.

160. Новокрещенов A.B. «Невидимая рука» избирательного процесса // Социс. 2002. № 8. С. 29-35.

161. Николаев А. Нам нужна нормальная организация власти // Власть. 1999. № 8.

162. Обухов Г.В. Понятие власти // Власть. 1999. №11. С.66.

163. Они о нас // Коммерсант. Власть. 8-14 декабря 2003. № 48 551. С. 34.

164. Орешкин Д.Б., Козлов В.Н. Выборы и демография: конфликт статистик // Свободная мысль. 2008. № 3. С. 55-65.

165. Орлов Г.М., Шуметов В.Г. Модель электоральных предпочтений: методология построения // Социс. 2001. № 1.

166. Основные тенденции изменения уровня жизни населения России в 1999 году // Власть. 1999. № 11. С. 12.

167. Павловский Г. Наша информационная доктрина. URL: http://www.strana.ru/about/02.html (дата обращения: 16.11.2007).

168. Павловский Г. Несколько тезисов о рынке информационных войн // WWW-сайт.: http://www.russ.ru

169. Павловский Г. Готова ли российская экономика к привлечению крупных иностранных инвестиций? // «НГ-политэкономия». № 8, 23.05.2000

170. Пантин И.К. Демократия в России: противоречия и проблемы // Полис. 2003. № 1. С. 134-149.

171. Партии после выборов («круглый стол») // Социс. 2004. №11. С.34-46.

172. Печерская Н.В. Знать или называть: метафора как когнитивный ресурс социального знания // Полис. 2004. № 2. С. 93-105.

173. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т.З. М.: 1994. С. 345

174. Плотникова С.Н., Домышева С.А. Политическое дискурсивное пространство: принципы структурирования // Политическая лингвистика. 2009. №1. С. 104.

175. Подколзина Т.А. Метафора и парадокс в английской терминологии: Дисс. канд. филол. наук. М., 1994. С. 3.

176. Полякова И.С. Роль прецедентного имени в формировании эзотеричности политического текста // Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 126.

177. Попов JI.JI. ЗакС: отличников нет // Альманах Лаборатории социально-политических технологий «АМП СПб» (2) / Под общ. ред. A.B. Шустова СПб.: АМП СПб, 2001. С. 79-83.

178. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа. Сборник учебных материалов / Под ред. Е.Ю. Мелешкиной. М.: «Инфра М», 2001. С. 91.

179. Политология. Учебник для вузов / Отв. ред. В.Д. Перевалов М.: Норма Инфра М, 1999. - 373 с.

180. Поляков Д.Н. Специфический маркетинг: PR в политике // Маркетинг и маркетинговые исследования в России. 1998. № 3. С. 29.

181. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М, 1976. С. 434.

182. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М., 1990. С. 203.

183. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 229.

184. Пшизова С.Н. Демократия и политический рынок в сравнительной' перспективе (II) // Полис. 2000. №3. С. 15.

185. Пшизова С.Н. Финансирование политического рынка: теоретические аспекты практических проблем (1) // Полис. 2002. № 1. С. 21.

186. Пшизова С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»: политический консьюмеризм в сравнительной перспективе // Полис. 2009. № 2.

187. Полторак В.А. Политический маркетинг: Учеб. пос. -Днепропетровск: Изд-во ДАУБП, 2001. 96 с.

188. Платковский В.В. Харизма политического лидерства // Социс. 2002. № 3. С. 127-128.

189. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко. Б.Г. Мещерякова. -2-е изд. М.: Педагогика-Пресс, 1998. С.406.

190. Погорельская С. Постсоветская трансформация: взгляд из Германии. Pro et Contra: 1999. Т. 4, № 3. «Три века отечественных реформ». С. 174-191.

191. Полтерович В.М. Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность. 2004. № 5. С. 5-16.

192. Петухов В. Массовые ценности, политическая ориентация и взаимоотношения с властью российских избирателей // Новое поколение. 1999. № 2. Т.4.

193. Пранова М.И. Избирательные кампании: теоретико-методологический анализ // Социум и власть. 2008. № 3. С. 68.

194. Пугачев В.П. Информационная власть и демократия // Общественные науки и современность. 1999 № 4. С. 65-77.

195. Радаев В.В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С.5-16.

196. Разинкина Н.М. О некоторых специфических чертах метафорической образности в1 стиле современной английской научной прозы, Научно-техническая революция и функционирование языков мира. М., 1977. С. 205

197. Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1,2. Хрестоматия. Самара: Издательский Дом «Бахрах», 1999. - 608 с.

198. Романов Б. С. Становление многопартийной системы в постсоветской России // Свободная мысль. 2007. № 4. С. 29^43.

199. Российская социологическая энциклопедия / Под общ. редакцией Г.В. Осипова-М.: «Норма Инфра», 1998. С. 117.

200. Ростовский М. Избранные баксом. С 1999 года цена депутатского мандата в России утроилась. URL: // www. compromat. Ru (дата обращения: 08.09.2005).

201. Руденкин В.Н. Гражданское общество в России: история и современность. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. С. 134.

202. Руденкин В.Н. Толерантность и современные демократические практики // Дискурс Пи. Научно-практический альманах. Вып. 3. -Екатеринбург. Изд-во УрГСХА, 2003 С. 20-21.

203. Рукавишников В.О. Качество российской демократии в сравнительном измерении // Социс. 2003. № 5. С. 30.

204. Русакова О.Ф., Спасский А.Е. Политический маркетинг. Краткий учебный словарь. Екатеринбург: Издательский Дом «Дискурс «Пи», 2005. — 144 с.

205. Русакова О.Ф., Спасский А.Е. Что такое политический маркетинг? -Екатеринбург: Издательский Дом «Дискурс «Пи», 2004. 144 с.

206. Русакова О.Ф. Томография радикализма // Дискурс-Пи. Научно-практический альманах. Вып. 1: Власть дискурса и дискурс власти. -Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2001. С. 172

207. Русакова О.Ф., Русаков В.М. PR-Дискурс: теоретико-методологический анализ. Екатеринбург, 2008. С. 245

208. Романова Т.В. Коммуникативный имидж и речевой портрет современного политика // Политическая лингвистика. 2009. № 1. С. 109.

209. Романович H.A. Демократические ценности и свобода «по-русски» // Социс. 2002. № 8. С. 35-36.

210. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение. Теория метафоры. М., 1990. С. 417.

211. Рябов А. В. 2008: развилки российской политики // Свободная мысль. 2008. № 2. С. 17-27.

212. Самохвалов А.Ф. Третий Президент России // Свободная мысль. 2008. №2. С.5-17.

213. Сиверцев М.А. Российская политическая культура и перспективы многопартийности // США ЭПИ. 1993. № 1. С.49.

214. Синельникова Л.Н. Коммуникативные модели оппозиционного политического дискурса // Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 34.

215. Скоробогацкий В.В. Трансформация власти в контексте «новой политики» // Информационное общество: право и власть. Сборник научных статей. Екатеринбург. Изд-во УрГЮА, 2001. С.28.

216. Словарь современной экономической теории Макмиллана / Общ. ред. У .Пирса. М.: «Инфра М», 1997. 4-е изд. С. 310.

217. Соколов А.И. Политология. Политические теории. Политические технологии. М., 2000. С.456.

218. Словарь современного русского литературного языка в 17 т. М. -JL, 1950-1965.

219. Современный философский словарь / Под общ. ред. Кемерова В.Е. — 2-е изд., испр. и доп. Мн.: «Папринт», 1998.

220. Современные модели политических партий: «Круглый стол», посвященный перспективам развития российской партийной системы // Свободная мысль. 2003. № 3. С. 36.

221. Соловьев А.И. От трансформации стандартов политической культуры к реформе институтов власти // Власть. 1999. №11. С. 33-38.

222. Соловьев А.И. Культура власти: искушение конституционализмом // Полис. 1999. №2. С. 75.

223. Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис. 2002. № 3. С. 16-23.

224. Соловьев А.И. Институциональный дизайн российской власти: исторический римейк или матрица развития // ОНС. 2004. № 1. С. 64—77.

225. Сорокин В.А. Политические коммуникации в России // URL: http://www.demparty.ru/sobitiya/archiv/sorokin.doc (дата обращения: 24.06.2006)

226. Смирнов В.В. Политическая система России на пороге XXI века // Власть. 2000. №2. С. 16.

227. Сохань И.П. Деспотия демократии // Социс. 2008. № 3. С. 110-119.

228. Спасский А. Е. Предмет политического маркетинга: опыт теоретического анализа. Дисс. на соиск. степ. канд. полит, наук. 23.00.01 ИФиП УрО РАН. Екатеринбург, 2005. 183 с.

229. Спербер X., Тинделл Дж. Н. Слова и выражения в американской политике: правда и вымысел о Солт-ривер // Политическая лингвистика. 2010. № 1. С. 181.

230. Старцев Я.Ю. Инструкция по применению. Как реформировали избирательные системы и выбирали губернаторов в других странах // Директор. Уральский деловой журнал. 2004. № 10 (56). С. 14.

231. Стрельникова JI.B. Социальный капитал: типология зарубежных подходов // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 33-41.

232. Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии. М.: Изд-во «Знание», 1996. С. 37.

233. Тарусина И.Г. Динамика политических установок региональных элит России. На примере Саратовской области // Полис. 2002. № 1. С. 137.

234. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира. Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. С. 182.

235. Теория метафоры. М., 1990. С. 389.

236. Томенко М. Итоги парламентских выборов в Украине. Политические ориентации и предпочтения населения // Полис. 1998. № 3. С. 74.

237. Тур А. И., Головина Т.Ю., Новиков A.C. «Партийность» партийных списков // Журнал о выборах. 2001. № 1. С. 15-17.

238. Трахтенберг А.Д. Методология и теория массовой коммуникации в американской политологической традиции. 23.00.01. Дисс. на соиск. учен, степ. канд. полит, наук Екатеринбург ИФиП УрО РАН 1998. 120 с.

239. Туманов C.B., Гаспаришвили А.Т., Митева Л.Д. Политическое харизматическое лидерство в России: мифы и реалии // Социс. 2003. № 3. С. 27

240. Уайт X. Метаистория: историческое воображение в Европе XIX века / Пер. с англ. под ред. Е.Г. Трубиной, В.В. Харитонова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. - С. 10.

241. Ульяновский A.B. Мифодизайн: коммерческие и социальные мифы. СПб., 2005.

242. Устименко С. Новости российского рынка избирательных технологий. //Власть. 1999. № 8.

243. Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личности? // Полис. 2005. № 2. С. 158-171.

244. Филиппов А.Ф. Пространство политических событий // Полис. 2005. № 2. С. 6-25.

245. Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. М.: «Дело», 1993. 829 с.

246. Фролов A.B. Выборы 99: дрейф в сторону двухпартийное™? // Власть. 2000. № 2.

247. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА - М, 1999. -С. 116.

248. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

249. Халипов В.Ф. Власть: кратологический словарь. М.: Республика, 1997. С. 265-266.

250. Холодковский К.Г. Бюрократическая Дума // Полис. 2004. № 2. С. 10.

251. Холодковский К.Г. Социальные корни идейно-политической дифференциации российского общества // Полис. 1998. № 3. С. 25.

252. Хомелева P.A. К построению онтологической концепции власти: теоретико-методологический подход // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т.З, в. 1.

253. Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991. С. 441.

254. Хохлов Д.В. Актуализация концепта volk в дискурсе объединения Германии (1989-1990) // Политическая лингвистика. 2010. № I. С. 143.

255. Цифры против ЦИКа // Коммерсант. Власть. 15-21 декабря 2003. № 49 552. С. 38.

256. Цуладзе A.M. Политические манипуляции, или покорение толпы. М., 1999. 206 с.

257. Чалдини Р. Психология влияния. СПб.: Питер Ком, 1999. 272 с.

258. Черданцева А.Ю. Электоральные исследования как предмет политологической рефлексии: дисс. на соискание учен. степ. канд. полит, наук. Екатеринбург: УрАГС, 1999. 189 с.

259. Чекалкин В. Политический процесс в России в свете парламентских выборов // Власть. 1999. №11. С. 7-13.

260. Чиркин В.Е. Партии и выборы. Российский и зарубежный опыт.// О выборах. 2001. № 1. С. 11.

261. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2001). Екатеринбург, Изд-во Урал. гос. пед. ун-та. 2001. - 238 с.

262. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учеб. пособие. 2-е изд., испр. М., 2007.

263. Шевченко Ю.Д. Институализация государственной Думы и участие депутатов третьего созыва в парламентских выборах 2003 года // Полис. 2005. № 1.С. 121-133.

264. Шихирев П.Н. Природа социального капитала: социально-психологический подход // Общественные науки и современность. 2003. № 2 С.17-32.

265. Шустов В.А. Психологические феномены в политической избирательной кампании. Дисс. на соискание учен. степ. канд. психолог, наук. СПб., 1999.- 186 с.

266. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. С. 347348.

267. Щербак А.Н. Коалиционная политика российских партий // Полис. 2002. № 1.С. 118-133.

268. Эстетика: Словарь / Под общ. ред. A.A. Беляева М.: «Политиздат», 1989. С. 79-80.

269. Юдин Ю.А. Правовая регламентация участия политических партий в избирательном процессе // Политические партии и право в современном государстве. М., 1998.

270. Юнг К. Г. Архетип и символ. М: «Ренессанс» , 1991. 297 с.

271. Яковлев И.Г. Политические индикаторы платформы Владимира Путина // Власть. 2000. №3. С. 14.

272. Яницкий О.Н. Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С. 5-15.

273. Яновский A.M. Влияние на потребителя с помощью непрямой рекламы // Маркетинг. 1998. №6. С. 50-60.

274. Arterton Ch. 20/20 Vision. // Campaigns & Elections. April, 2000 URL: http:// www.flndarticles.com (дата обращения: 24.06.2009).

275. Boix С. Setting the Rules of the Game: The Choice of Electoral Systems in Advanced Democracies. // American Political Science Review. Sept, 1999.

276. Buchanan J. M. Public choice perspective // Econ. seel. publ. 1983. N 1. p. URL: http:// www.findarticles.com (дата обращения: 24.11.2009).

277. Boyd R. Metaphor and Theory Change: What is "Metaphor" a Metaphor for? Metaphor and Thought. Cambridge. 1980

278. Bibby J.F. Government by concent: introduction in American politics. 2 ed., Washington.: 1995. 650p.

279. Brzeezinski Z. The Primacy of History & Culture. // Journal of Democracy., 2001 vol. 12, № 4. p. 21.

280. Building the Russian State: Institutional Crisis and the Quest for Democratic Governance. / Sperling Valerie (ed.), Oxford and Boulder, CO: Westview Press, 2000, 245 pp.

281. Campaign movements. (People & Organizations). // Campaigns & Elections. August, 2002 URL: http:// www.findarticies.com (дата обращения: 24.06.2009).

282. Campaign record, (political advertising spending in 2000). // Broadcasting & Cable. Feb 19, 2001. URL: http://www.findarticies.com (дата обращения: 24.06.2009).

283. Charteris Black J. Politicians and Rhetoric: The Persuasive Power of Metaphor. Basingstoke, 2005.

284. Cigler A., Loomis B. Interest Group Politics. Washington, 1986.

285. Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research. // World Politics. 1997, vol. 49, №3

286. Dahl R.A. Poliarchy: Participation and Oposition. New Heaven, L. 1971.

287. Damon W. Political development for a democratic future: a commentary. //

288. Journal of Social Issues Fall, 1998.

289. Dallin A. Political parties in Russia. Univ.of California, cop. 1993

290. El Rafaie E. Metaphors we discriminate by: Naturalized Themes in Austrian newspaper articles about asylum seekers // Journal of Sociolinguistics / 2001. Vol. 5.№3.

291. Finkel S.E., Muller Ed. N. Rational choice and the dynamics of collective political action: evaluating alternative models with panel data. // American Political Science Review, March 01 1998.

292. Oldfraser. Goals and the Political Marketplace. // URL: http://oldfraser.lexi.net/publications/books/musketeers/polmarket.html (дата обращения: 24.11.2009).

293. Hetherington M.G. The effect of political trust on the presidential vote, 1968-96. // American Political Science Review. June, 1999.

294. Henneberg S. C. CTShaughnessy N. J. 2002. The Idea of Political Marketing. Westport.

295. Hillman A.L., Ursprung H.W. Multinational Firms, Political Competition, and International Trade Policy // International Economic Review. May 1993. V. 34. № 2. P. 347-363.

296. Ishiyama J. T. The Politics of Institutional Choice: The Formation of the Russian State Duma & Building the Russian State: Institutional Crisis and the Quest for Democratic Governance. // Europe-Asia Studies,. March, 2002.

297. Ishiyama J. Т., Kennedy R. Superpresidentialism and Political Party Development in Russia, Ukraine, Armenia and Kyrgyzstan. // Europe-Asia Studies, Dec, 2001.

298. Jackson T. E. Brand marketing in today's cluttered political marketplace, (politics United States). // Campaigns & Elections. April, 2003.

299. Kamber V. Poison Politics: Are Negative Campaigns Destroying Democracy? New York: Plenum. 1997.

300. Kolodny R, Logan A. Political consultants and the extension of party goals. (A Slate of Candidates, A Recession of Economists, An Advice of Consultants). // Political Science & Politics June, 1998.

301. Lakoff G. Don t Think Of An Elefant! Know your Values and Frame the Debate: The Essential Guide for Progressives. White River Junction. 2004.

302. Lau R. The Effects of Negative Political Advertisements: A Meta-Analytic Assessment// American Political Science Review. 1999. № 12.

303. Lees-Marshment J. 2001. The Marriage of Politics and Marketing. -Political Studies. Vol. 49.

304. Lees-Marshment J. 2004. The Political Marketing Revolution. Manchester.

305. Luntz F. I. Candidates, Consultants, and Campaigns: The Style and Substance of American Electioneering. New York: Basil Blackwell. 1988.

306. Milligan M. Groups lobby Congress for «pledges». // Travel Weekly Oct 25,2001

307. McGuire D. Study Says Political Candidates Not Using Web. // Newsbytes News Network. March 22, 2002.

308. Moses J.C. Political-economic elites and Russian regional elections 1999-2000: democratic tendencies in Kaliningrad, Perm and Volgograd. // Europe-Asia Studies, September 01 2002.

309. Medvic St. K. The effectiveness of the political consultant as a campaign resource. (A Slate of Candidates, A Recession of Economists, An Advice of Consultants) // Political Science & Politics, June 01 1998.

310. Newman B. 1994. 1990. The Phenomenon of Political Marketing. Macmillan.

311. Oritz J. Linking Public Interest, Trust and Value Topic: Building Credibility and Trust through Public Involvement. // The

312. American Society for Public Administration. Vol. 26 No. 7 July 2003. // http://patimes.aspanet.org/archives/2003/07/ssloritz.html

313. Parsons T. On the Concept of political power. // Sociological theory and modern society. New York, 1956. p. 306-310.

314. Purdum T. S. Money Politics Wasn't Defeated in California. // New York Times 1998 June 7, Section 4, pp. 1, 4.

315. Potter A. Organized Group in British National Politics. Wesport, 1961.

316. Perry Sh. Thirty years of French political television. (Special Issue: Audiovisual Media in France). // Historical Journal of Film, Radio and Television. June, 1998

317. Rowley Ch., Schneider F., Tollison R. The next twenty-five years of «Public choice» // Public choice. Vol. 77. 1993. P. 2.

318. Sabato L. J. The Rise Of Political Consultants: New Ways of Winning Elections. New York: Basic Books. 1981.

319. Shea D. M. Campaign Craft: The Strategies, Tactics, and Art of Political Campaign Management. Westport, CT: Praeger. 1996.

320. Soss J. Lessons of welfare: policy design, political learning, and political action. // American Political Science Review, June 01 1999.

321. Smith S.S. Remington T. F. The Politics of Institutional Choice: The Formation of the Russian State Duma. Oxford and Princeton: Princeton University Press, 2001,- 180 pp.

322. Therien J.P., Noel A. Political Parties and Foreign Aid. // American Political Science Review, March 01 2000.

323. Нормативно-правовые источники:

324. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года.

325. Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ.

326. Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 20 декабря 2002 года № 175-ФЗ.

327. Федеральный Закон «О политических партиях» от И июля 2001 года № 95-ФЗ.

328. Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 18 мая 2005 года № 51-ФЗ.