автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Предицирование признака в структуре составного контаминированного сказуемого

Полный текст автореферата диссертации по теме "Предицирование признака в структуре составного контаминированного сказуемого"

На правах рукописи

Кончибаева Анна Григорьевна

ПРЕДИЦИРОВАНИЕ ПРИЗНАКА В СТРУКТУРЕ СОСТАВНОГО КОНТАМИНИРОВАННОГО СКАЗУЕМОГО

Специальность 10. 02.04 - германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Барнаул 2003

Диссертация выполнена в Барнаульском государственном педагоги' ческом университете

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Трунова Ольга Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Феоктистова Надежда Васильевна

кандидат филологических наук, доцент Коротких Жанна Александровна

Ведущая организация: Новосибирский государственный

университет

Защита состоится « » /có'XvpJ' 2003 г. в/£_$йасов на заседании диссертационного совета К 212./011. 01 в Барнаульском государственном педагогическом университете по адресу: 656031 г. Барнаул, ул. Крупской, 108, ауд. № 402.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Барнаульского государственного педагогического университета по адресу: г. Барнаул, ул. Молодежная, 55.

Автореферат разослан «¿2?» 2003

г.

Ученый секретарь ^

диссертационного совета И.Ю. Колесов

¿00?'¿i ¿7 09 О

9S1 WF

3

Диссертационная работа «Предицирование признака в структуре составного контаминированного сказуемого» посвящена исследованию кон-таминированного сказуемого как особого типа составного сказуемого, структурируемого с кажущимся нарушением глагольной комбинаторики по модели Verb + Adjective / Participle I / Participle П: (1) He lay lifeless on the dead lion (Mary Cardinal). (2) The teacher came rushing over her (J.Susann). (3) He sank exhausted to the floor (F.Wieland).

Актуальность исследования определяется недостаточно полной проработанностью вопросов и необходимостью выработки и уточнения в критериях отграничения составного сказуемого от других типов сказуемых, организованных по близкой модели.

Контаминация определяется как процесс объединения двух структурных единиц в единую форму на основе структурного подобия или тождества, функциональной или семантической близости (ЛЭС). По существу происходит наложение двух структур с элиминацией избыточного компонента: Не sank to the floor + He was exhausted => He sank exhausted to the floor.

На современном этапе исследуемый в работе феномен представляется сложным и достаточно спорным, вызывающим неоднозначное толкование. Так, для американских и европейских лингвистов никогда не вызывало сомнения, что контаминация начала свое существование возможно с самого момента происхождения речи и что контаминационные образования наполняют наше каждодневное использование языка (И.Пикап; М.Ронник; Л.Сами; Г.Ховард). В отечественном языкознании, где контаминации всегда предписывался статус несвойственного русскому языку способа структурообразования, также отмечается ее частотность и особая функциональная значимость (А.Г.Щепин; В.М.Коспоков; Е.А.Земская; Е.Н.Сидоренко; В.В.Панюшкин).

Эмпирически фиксируемая разница между случаями типа (4) Не was lifeless. (5) Не looked lifeless. (6) Не lay lifeless отражает характер восприятия мира человеком и представления онтологических явлений как фак-тивных: Не was lifeless или как зависящих от характера их восприятия: Не looked lifeless.

Разница между предложениями, точнее между предикатными группами (7) She looked tired. / (8) She looked at me tiredfy. (9) He sat quiet. / (10) He sat quietly заключается в том, что в (8) и (10) выражена характеристика действия, в (7) и (9) определен признак субъекта действия, при этом первый компонент предиката в (7) предопределяет наличие воспринимающего ситуацию лица (to me) she looked tired, в то время как в (9) первый компонент обозначает признак. Сказанное делает очевидным, что сама по себе структура и характер ее наполнения значимы в плане референциальной дифференциации предицируемого.

Новизна диссертационного исследования, как представляется, заключается в том, что в нём:

1. описано контаминированное сказуемое как особый формально-содержательный тип составного сказуемого;

2. выявлены критерии вычленения контаминированного сказуемого в системе типов сказуемого в английском языке;

3. установлены функции компонентов контаминированного сказуемого;

4. определена зависимость компонентов контаминированного сказуемого от семантического и синтаксического контекста употребления.

Цель предпринимаемого исследования заключается в определении формальной и прагматической нагрузки компонентов нексусной части предложения, точнее, ее предикатного ядра, в отслеживании механизмов его преобразования и структурирования, в исследовании его значения. Достижению поставленной цели способствует ее рассмотрение в рамках когнитивного направления, которое дает основания установить степень свободы или связанности компонентов исследуемой структуры, поскольку моделируется познавательный процесс и его вербальное воплощение.

Исходя из поставленной цели, вычленяется ряд конкретных задач, которые предстоит решать в ходе исследования:

1) определить сущность предицирования в отличие от атрибуции;

2) выявить существо процесса контаминации;

3) выработать критерии субклассификации контаминированного сказуемого;

4) установить функции второго компонента в структуре контаминированного сказуемого.

Решение поставленных задач обусловило приемы и процедуры исследования, применяемые в плане анализа и верификации, которые включают методику лингвистического наблюдения; функциональный анализ; трансформационный анализ; приемы переразложения, элиминации и субституции.

Материалом анализа послужили примеры из современной английской и американской прозы. Картотека исследуемого материала составляет порядка 1500 примеров, отражающих употребление контаминированного сказуемого.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Сущность предицирования в противоположность атрибуции в когнитивном плане состоит в том, что признак, приписываемый предмету в предикации, воспринимается отдельно от данного предмета. Атрибутивные сочетания представляют объект и его признак в целостном восприятии, хотя и в расчлененной номинации.

2. При наличии определенного семантико-синтаксического контекста, когда полнозначный глагол и прилагательное / причастие I / причастие П актуализируются в рамках структуры одного функционального компонента предложения - контаминированного сказуемого - происходит уравнивание значимости двух признаковых показателей - процессного (глагол) и качественного (прилагательное, причастие и т.д.)

3. Процесс контаминации представляет собой одновременное приписывание объекту двух признаков: (11) Не slept quiet в отличие от (12) Не slept quietly, где наречие является признаком признака. Второй компонент контаминированного сказуемого представляет собой соположенный признак объекта.

4. Контаминированное сказуемое является особой формой составного сказуемого. Оно имеет особенности структурной комбинаторики в плане характеризации субъекта. Его компоненты равнозначны.

5. Классификационно контаминированное сказуемое формирует три подкласса, представленные в следующей субклассификации: Verb + Adjective; Verb + Participle I; Verb + Participle П.

Теоретическая ценность диссертации определяется тем, что в ней предлагается комплексный подход к исследованию одной из наименее изученных разновидностей составного сказуемого на основе максимального учета парадигматических, синтагматических, семантических, синтаксических и коммуникативных особенностей исследуемой структуры.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в выработке критериев отграничения контаминированного сказуемого от смежных, структурно идентичных форм, в создании его модели, структурировании и толковании данного явления. Используемая в работе методика анализа дает возможность четкого отграничения данного типа сказуемого, определяет его место в общей функциональной парадигме и позволяет снять трудности, возникающие в этом случае в процессе изучения данного феномена на любом этапе ознакомления в дескриптивной и пррск-рептивной грамматике.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения. Каждая глава резюмируется краткими выводами. Библиография составляет 244 наименования, приводится список художественной литературы, используемой при выборе материала исследования.

Основные положения диссертации апробированы в работе школы-семинара «Методика преподавания иностранных языков в ситуации культурной полифонии (Барнаул: АГУ, 2001); в выступлениях на международной научно-практической конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Барнаул: БГПУ, 2002); конференции молодых ученых, посвященной 70-летию БГПУ; международной научно-практической конференции (Барнаул: ЛИИН БГПУ, 2003).

Содержание работы

Концепция исследования основывается на априорном признании следующих положений:

1. В онтологии объект не существует без признака. Признак неотъемлем от объекта.

2. В процессе познания могут происходить некоторые обобщения, генерализация, атомизация и другие когнитивные (ментальные процессы). В этом случае признак абстрагируется от объекта и может быть представлен как признаковым, так и предметным словом. Например: (13) beautiful girl —> the beauty of the girl; (14) hounds chasing the hen the hound in chase of the hen.

В когнитивной лингвистике считается, что познание мира человеком происходит по первичным семантическим схемам, которые являются привычными и понятными носителю языка. Человек поэтому легко переносит их и на окружающую действительность.

Некий нерасчлененный образ предмета, т.е. все знания о нем фазу, подразумевает наличие его признаков. В структуре предложения сказуемое выступает признаком предмета (подлежащего). Приписывание предмету его признака есть предицирование. Однако приписывание признака может осуществляться также посредством атрибуции. Когнитивный подход позволяет провести четкие границы между понятиями предицирования и атрибуции. Предложения (15) The weather is good и (16) It is good weather формально различны, что обусловлено их функциональными различиями. Приписывание признака посредством предикации в предложении (15) означает восприятие признака отдельно от объекта. В предложении (16) объект и его признак неотделимы и воспринимаются целостно. Таким образом, определяется отличие атрибуции как синтаксической структуры от предикации.

Проблемой предикации занимались А.Х. Бархударов, В.В. Виноградов, А.М. Пешковский, А.И. Смирницкий, A.A. Леонтьев, Е.В. Сидоров, Г.П. Мельников, М.М. Бахтин, Т.М. Дридзе, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падуче-ва, Ю.С. Степанов и другие. Логически обоснованной представляется пре-дикационная концепция В.А. Курдюмова. В своей основе логико-понятийная система этой предикационной концепции опирается на четко разграничиваемые базовые понятия, выражаемые тремя родственными терминами: предикация, предикативность, предикативное отношение. При этом под предикацией понимается структурно-динамическая основа коммуникации!, то есть взаимное перманентное (до возможного исчерпания чисто языковых коммуникативных возможностей - до прерывания) преобразование языковых структур. Это - совокупность переходов типа "(подобная) структура —► (подобная) структура".

Предикативное отношение есть отношение между базовыми элементами как поверхностных, так и глубинных бинарных структур по типу "характеризуемое - характеризующее". Оно ориентировано на обязательное утверждение в речи говорящим и на соответствующее восприятие слушающим (отношение внутри структуры). Данная точка зрения опирается на коммуникативную теорию.

Предикативность в рамках излагаемой теории четко определяется как языковая категория, выражающая конвенциональное отношение между набором формально необходимых признаков предложения как знаковой единицы и его коммуникативной автономностью в потоке (В.А. Курдюмов).

Получается, что в языке первично не лексическое значение и его носитель (то есть слово, к изучению которого практически сводилось все до-структуралистское, структуралистское и, отчасти, пост-структуралистское языкознание), а бинарное предикативное синтаксическое отношение, лежащее в основе высказывания. При этом под предикацией понимается процесс преобразований структуры-смысла в ходе коммуникативного акта, его принципиально важные этапы и материальные или психические результаты каждого этапа. Иными словами, "процесс коммуникативного акта" это - "языковой процесс" в фокусе отдельного высказывания (в терминах Ю.В.Попова), то есть некая бесконечная и всеобъемлющая формально-содержательная, логико-языковая операция. Семантике термина "предикация" более всего соответствует понимание его как процесса: предикация как операция или серия операций (Ю.С. Степанов).

Функциональная и формальная значимость предикатной части нексуса обозначена и обоснована в вербоцентрической теории французского лингвиста Л. Теньера. Согласно этой концепции, сказуемое предстает как абсолютно господствующий, главный (а не один из) член предложения, выступающий в качестве организующего ядра. И, несмотря на продолжающиеся - особенно в русистике - дебаты относительно «равноправия» подлежащего и сказуемого, следует, видимо, правомерность заключения о том, что как структурная, так и семантическая модель предложения определяются характером значения и валентностными свойствами образующего его глагола. При рассмотрении примеров реализации глаголом своих системных характеристик в простом предложении: (17) Peter is sleeping. (18) Peter loves Mary. (19) Peter bought Mary (some nice) perfume становится очевидным (после того как на это указал Л. Теньер), что разница между глаголами, помимо лексической семантики, определяется необходимостью включения в структуру предложения (18) кроме действующего лица - актанта - также и объекта действия, а в структуру предложения (19) включения еще и адресата, или - в терминах семантического синтаксиса - реципиента.

Развитие постулата о доминантной роли сказуемого в предложении привело к необходимости разграничения типов предикатов, или признаковых слов, к которым глагол в любой из своих форм (личной, неличной) относится по определению. Представляется необходимым выявить характер глагольных предикатов с точки зрения выражаемых ими признаков, а также структурно описать типы сказуемого. Традиционно практические грамматики вычленяют типы сказуемого, представленные в упрощенной схеме:

Схема 1. Типы сказуемого

Представляется, что в данном случае, во-первых, нарушен принцип единого критерия (простое / составное - есть структурная классификация, в то время как фазовое / модальное - есть классификация содержательного плана). Видимо поэтому, здесь не обозначено место контаминированному сказуемому, строящемуся по модели Verb + Adjective / Participle I / Participle II, как в предложениях (20) Не stood silent by the door of the derelict... (W.Cather). (21) Two men came walking towards him (D.Gemmell). (22) He sank exhausted to the floor (F.Wieland).

Изучение основополагающих трудов в области синтаксиса в целом и теории предикации в частности (Г.Г. Почепцов, О.И. Москальская, В.Г. Ад-мони, О. Есперсен, М.И. Стеблин-Каменский, А.И. Смирницкий) позволило расширить и уточнить общую схему, включив в нее, наряду с другими, и контаминированное сказуемое. Все описанные в работе типы составного сказуемого можно свести в схему:

Схема 2. Типы составного сказуемого

Возникающая здесь задача состоит в отыскании смыслового центра сказуемого, имеет чрезвычайную важность, прежде всего, для различения подвидов составного глагольного сказуемого. Нельзя сказать, что она имеет законченное решение. Это, в свою очередь, создает трудности при определении объема составного глагольного сказуемого.

Основной проблемой, в данном случае, является отсутствие четких критериев, позволяющих безошибочно отнести вербоиды знаменательных глаголов (инфинитив, герундий, причастие) к части сказуемого, дополнению или обстоятельству. Эта проблема находится в центре внимания многих отечественных и зарубежных ученых (Л.П. Винокурова, Н.Ф. Иртеньева, М.А.Ганшина, Н.М. Василевская, А.Я. Лебедева, И.А. Грузинская, О.С. Ах-манова, Г.Б. Микоэлян, Б.А. Ильиш, В.Г. Адмони, О. Есперсен). При этом

контаминированное сказуемое определяется как особый тип составного сказуемого. Его значение в денотативной части многослойно, а в коннотативной части присутствует эмоционально-оценочный фактор. Таким образом, дается множественная характеристика реалии способом приписывания предмету двух равноправных признаков.

Здесь встает сразу несколько проблем в плане квалификации и классификации типа сказуемого, зависящей от трактовки каждого из составляющих его компонентов: является ли глагол в позиции "Verb" полнознач-ным или связочным, сохраняется его денотативная семантика или утрачивается, какова функция второго компонента в сказуемом такого рода и так далее. Простое переразложение или реконструкция исходных моделей, позволяющих проследить генезис исследуемого структурного образования, приводит к достаточно простой генеративной модели:

Не sat + Не was musing => (23) Не sat musing (Т. Dreiser). A little lake lay [upon the lawn] + A little lake was sheltered => (24) A little lake lay sheltered upon the lawn (W.Cather).

Алгоритм структурирования более сложного построения из двух простых составляющих предполагает, первое: наложение и совмещение составляющих: Не lay + Не was quiet => Не lay and he was quiet

Следующий шаг предполагает элиминацию избыточных компонентов: Не lay and he was quiet => He lay and was quiet. Элиминируется избыточное подлежащее (выраженное в данном случае местоимением he). Далее элиминируется глагол-связка, Не lay and was quiet => He lay quiet, поскольку предицирование осуществляется уже имеющимся полнознач-ным глаголом lay. Таким образом, процесс контаминации осуществляется действием механизмов наложения и элиминации.

Важным для установления природы контаминированного сказуемого представляется положение когитологии о том, что фреймы никогда не хранятся в долговременной памяти с неуказанными значениями терминалов. Они всегда запоминаются с априорными означиваниями в каждом терминале. Ментальная деятельность допускает большую свободу в выборе деталей и степени разнообразия таких означиваний. Процесс, который обращается к слабо связанным, но заданным ситуацией признакам и работает с ними, с большой вероятностью будет их приспосабливать, видоизменять или отбрасывать.

Очевидно, что исследуемая структура представляет собой объединение двух структурных единиц (фреймов) в одну на основе соположенно-сти признаков (терминалов) составляющих ее единиц. (25) .. unbidden thoughts of their earlier discussions came rushing back to her (F. Wieland).

Как видно из примера, репрезентация фрейма, выраженного глаголом came, сопровождается репрезентацией другого признака (фрейма), выраженного причастием I rushing.

В подтверждение предположения о большой свободе в выборе деталей и степени разнообразия таких означиваний, приведем пример конта-минированного сказуемого, в котором объединяются слабо связанные признаки: (26)... Mi-Khasisatra was waiting unarmed and ready to be taken (D.Gemmell).

Здесь глагол was waiting и причастие II unarmed каждый в отдельности предицируют предмету Nu-Khasisatra два признака, относящихся к разным семантическим полям: состояния (to wait) и внешней атрибутики (unarmed), то есть семантически (как, впрочем, и формально) имеющих слабую, отдаленную связь, которую, исходя из принципа непрерывности семантического пространства, теоретически можно восстановить через сложное количество переходов. Названные процессы в реализации приводят к изменению конструкции: Nu-Khasisatra was waiting + Не was unarmed => Nu-Khasisatra was waiting unarmed.

Контаминированное сказуемое совпадает по структуре с моделями других типов сказуемого.

Таблица 1. Модели смежных типов сказуемого

1 2 3

Noun/ Pronoun Verb Participle/ Adjective

А Не was exhausted

В Не seemed exhausted

С Не lay exhausted

Однако контаминированное сказуемое имеет особенности семантики. Если в модели А компонент 2 является формальной связкой в структуре предмет - признак, в модели В компонент 2 выражает субъективность восприятия, то в модели С компоненты 2 и 3 равнозначны, так как относятся к субъекту и обозначают два равноправных признака.

Итак, совпадая по формальной организации с составным именным и модальным сказуемым, контаминированное сказуемое четко отграничивается от смежных явлений. Приемом верификации, определяющим также основной критерий отграничения является усечение или элиминация второго компонента: В случаях «А» и «В» она приводит к образованию грамматически неотмеченных структур (ненормативно: Не was*; Не seemed*). В случае «С» структура является отмеченной, но семантически неравнозначной исходной. Двойная зависимость компонента исследуемого типа сказуемого, выраженного прилагательным, причастием I, причастием II сужает сферу его употребления. В отличие от собственно определения второй компонент контаминированного сказуемого выражает временные переменные признаки, воспринимаемые не как присущие предмету вообще, а возникающие или проявляющиеся только параллельно производимому или

испытываемому предметом действию. В отличие от второго компонента других составных сказуемых, второй компонент контаминированного сказуемого тесно связан с подлежащим. Суммируя сказанное, обозначим показатели, позволяющие отграничить контаминированное сказуемое от смежных явлений:

1) сохранение денотативной семантики глагольным компонентом контаминированного сказуемого;

2) расширение функциональной значимости глагольного компонента за счет актуализации скрытой (имплицируемой) функции связки;

3) дуализм характеризации субъекта за счет соположенности дея-тельностного и качественного признаков;

4) сохранение структурой содержательной и формальной (грамматической) отмеченности в случае отсечения квалитативной части сказуе- « мого;

---5) двойная зависимость второго компонента исследуемой структуры, как от подлежащего, так и от глагольного компонента сказуемого, сужающая сферу его употребления;

6) совпадение актуального и синтаксического членения предложений, содержащих контаминированное сказуемое.

В соответствии с функциональным принципом описание структуры контаминированного сказуемого включает изучение его функционирования в предложении и тексте. Рассматриваемый тип сказуемого раскрывает сложную пропозицию, где прилагательное, причастия I и П наравне с глаголом содержат предикацию. Устанавливаются функции глагола, обусловленные общей семантикой конструкции. Круг глаголов, способных замещать глагольную позицию контаминированного сказуемого, достаточно широк, но, тем не менее, ограничен. Анализ фактологии позволяет говорить об их семантической неоднородности: come, sit, stand, say, ask, add, exclaim, return, wait, look, gaze, read, change, grin, smile, pass.

Тенденция к некоторой стертости семантического содержания про- f

является у глагольных лексем, содержащих сему экзистенциональности (live, stand). Они могут, в зависимости от семантики прилагательного и коммуникативной заданное™ высказывания, граничить с полустроевыми .

глаголами: (27) Не stepped forward into the circle of light to be introduced and stood silent (Sh.Hazzard).

Глагольная лексема сохраняет денотативное значение в тех случаях,

когда

a) глагольная лексема имеет более окрашенную и дифференцированную семантику: (28) Within a block he halted undecided (W.Cather). (29) Greta worked bareheaded... (SkHazzard).

b) семантика прилагательного подчеркивает интенсивность протекания действия: (30) They stood motionless before the door to the contraption

(M.Cardinal).(31) Donny Ray lies stiff as a board with a sheet tucked tightly under his trail body (J.Grisbam).

В предложении (32) She didn't know that her mother was a river run dry (M.Cardinal) происходит так называемое перетекание смыслового акцента на прилагательное. При элиминировании прилагательного высказывание утрачивает смысловую завершенность. В приведенном предложении в семантической структуре глагола to run, в интенсионал значения выходит сема изменения состояния. Таким образом, в данном контексте структура Verb+Adjective не образует контаминированного сказуемого.

При исследовании предикатной структуры V + Adj. в рамках конструкции N + V + Adj. следует учитывать, что семантика и роль прилагательного определяется также семантикой имени в функции субъекта.

Имена, входящие в изучаемую конструкцию выделяются в две большие группы: одушевленные имена и неодушевленные, обозначающие конкретные предметы и понятия. Эти группы существительных противопоставлены друг другу по характеру присоединяемых прилагательных. Имена первой группы рассматриваются как наименее информативные и, следовательно, нуждающиеся в самых разнообразных характеристиках. В этом случае круг прилагательных, замещающих именную позицию, достаточно широк. Так, лицо может получить характеристику объективных свойств. Прилагательные при этом выражают свойство, сопутствующее действию, чья семантическая соотнесенность с существительным однозначна. Прилагательное в данном случае несет информацию, значимую для всего высказывания: (33) A tall corpulent woman rushed out bareheaded into the snow (W.Caiher).

Одушевленные имена существительные получают и собственно качественные характеристики, указывающие на всевозможные состояния лица: (fresh, wild, tense, snug, cold, ready). Прилагательные этого типа входят в предикатную структуру имени, выражая основное эмоциональное содержание высказывания: (34) You may be ... sleeping snug in a warm bed (D.Gemmell). (35) For several seconds the man stood tense (D.Gemmell). (36) She came fresh from the air of the village (ThJDreiser).

Употребление в роли субъекта имен, обозначающих лица, обусловливает употребление прилагательных различной семантики, охватывающей все свойства, которыми может обладать человек в своей многообразной деятельности.

Имена второй группы, обозначающие конкретные предметы или понятия, получают характеристики главным образом ситуативно обусловленные в результате деятельности субъекта: (37) Buddy's shirt is stretched threadbare and its buttons are about to pop... (J.Grisham).

Имена, обозначающие конкретные предметы или понятия, проявляют более четкую избирательность по отношению к семантике прилагательного, которое обычно указывают на характер и интенсивность действия: (38) Her left eye is completely swollen shut (J.Grisham).

На основе частотности употребления в конструкции были выделены группы качественных прилагательных, классифицированных на основе лексикографических данных по принципу наличия/отсутствия переносного значения. Были составлены две группы прилагательных, соответственно имеющие переносное значение {deep, heavy, clear, open, bare, flat, loose, thin, free, dead, fresh, late) и не имеющие переносного значения (despondent, tall, bareheaded, unconscious, alone, uninvited, lifeless, motionless, crosslegged, wild-eyed, white-faced, grey-faced).

Если прилагательные, имеющие переносное значение, употребляют- *

ся в конструкции в своём первичном значении, то они обнаруживают семантическую соотнесённость только с именем, семантически усложняя конструкцию в целом: (39) I worked late every night and rarely took a day off (L.Trenet). (40) The moon broke clear of the storm clouds... (D.Gemmell).

Как предикативное слово прилагательное лишено денотации, поэтому оно легко приспосабливается к существительным различной семантики. Разнообразие возникающих семантических коннотаций можно проследить на примере прилагательного clean: (41) The window shone clean. (42) Drummond assures the judge that they have come clean and handed over everything (J.Grisham).

У прилагательного clean, появляется вторичное значение и адвербиальные функции. Прилагательные этой группы, употребляясь в переносном значении, приобретают оценочные семы. В этом случае наблюдается качественное изменение предикативной структуры конструкции N + V + Adj. N + V + Adv. Расширяя в дальнейшем область семантических коннотаций, прилагательное в переносном значении может соединяться с существительным конкретной семантики и выполнять адвербиальные функ- ' ции: (43) This detergent washes clean.

В позиции предицирующего компонента, выраженного причастием II в составе контаминированного сказуемого, было выделено 4 группы '*

элементов, различных по своему функциональному содержанию:

1) передающие стативное значение: (44) Alan was standing transfixed (F.Wieland). При наличии признака стативности допускается трансформация введения связки feel: ...was standing transfixed => felt transftxe или трансформация замены причастия П сочетанием in а ... state: (45) Не sat sunk in ту chair as if he never meant to get up again (W.Calher) => He sat in a sunken state in ray chair...

Возможность такой трансформации доказывает присутствие признака стативности, который представляет собой новое состояние субъекта, возникшее как следствие ранее произведенного действия.

2) передающие процессуальное направленное значение: (46) I sneak through the darkness, and go unnoticed by the party on the patio (J.Grisham). Категориальный процессуальный признак устанавливается с учетом способности причастия П в структуре контаминированного сказуемого сочетаться с агентивной синтаксемой. На признак направленности указывает трансформация депассивизации: The party on the patio doesn't notice me.

3) передающие процессуальное результативное значение: (47) Both attaché cases snapped closed and the men stood to stretch their legs (J.Susann). Значение результативности возникает в связи со значением достижения предела.

4) передающие квалитативное значение: (48) Не slept for several hours and awoke refreshed (D.Geimnell). Сопоставление сочетаний awoke refreshed, looked amused, и go unnoticed показывает, что сочетания awoke refreshed и looked amused, наделены синтактико-семантическими признаками квалитативности. Данный признак устанавливается с учетом сочетаемости причастия II с наречиями quite, rather, very, a little. Неспособность элемента unnoticed сочетаться с перечисленными наречиями указывает на наличие признака процессуальности: (49) The little man was hurled on his back to the path where he lay sprawled (D.Gemmell). Невозможность проведения трансформации замены полнозначного глагола связочным глаголом/ее/ сигнализирует наличие у причастия sprawled признака квалитативности.

Таким образом, стативность, процессуальность и квалитативность являются категориальными синтактико-семантическими признаками контаминированного сказуемого с причастием П. Конструкции с причастием II, передающие процессуальное значение наделены также некатегориальными признаками, такими как направленность, результативность.

Передавая признак, качество подлежащего, как его деятельность (длительную, процессуальную), причастие I образует составное сказуемое, выражающее совмещенный признак субъекта, т.е. действие, производимое субъектом в процессе: (50) Eden Bower sat shivering as she listened (W.Cather). (51) The child went singing away (N. Hawthorne).

На этом основании предположение о том, что причастие I способно выступать в роли компонента контаминированного сказуемого в предложении, где оно одновременно соотнесено с субъектом и его признаком выраженным глаголом, представляется вполне обоснованным. Отсутствие морфологических признаков, указывающих на его связь с субъектом или его признаком, также не исключает возможности понимания его как об-

стоятельства. Однако в таких случаях ему обычно предшествует союзное слово: (52) She came along at eight-oh-one and they stood talking (J.Susaim) => While they stood, they were talking.

Неодушевленные имена, обозначающие конкретные предметы и понятия получают характеристики, главным образом, ситуативно обусловленные, в результате деятельности субъекта. Имена этой группы особенно избирательны по отношению к семантике причастия I, поскольку появляющиеся у них во время определенного действия свойства носят ограниченный характер. Так, например, имена типа bus, train, car, как правило, получают характеристики, связанные с характером передвижения или шумом, производимым во время движения: (53) The carts went lumbering by upon the neighboring streets (Th.Dreiser).

Одушевленные имена, обозначающие лица, наименее информативны и, следовательно, нуждаются в самых разнообразных характеристиках. Например: (54) I couldn't come dashing back to you during rehearsals (J.Susann). (55) He awoke sweating and tried to sit (D.Gemmell).

Круг присоединяемых причастий I широк. Однако их анализ свидетельствует о том, что все они выражают объективные признаки лиц, сопутствующие действию, выраженному глаголом.

Особенностью структуры контаминированного сказуемого является то, что по нормам грамматической комбинаторики глагол сочетается с наречием по модели Verb + Adverb: to enter clumsily, to listen attentively.

Функциональный анализ предложений He lay quiet и He lay quietly показывает, что семантику квалифицирующего компонента в Verb + Adjective никак нельзя приравнять к семантике квалифицирующего компонента Verb + Adverb. В отличие от прилагательного, наречие не может быть понято как признак предмета. Оно уточняет действие, совершаемое предметом, являясь, таким образом, признаком его признака. Прилагательное в контаминированном сказуемом тесно связано как с подлежащим, так и с глагольным компонентом сказуемого. Непосредственной семантической связи наречия с предметом в предложении не прослеживается. Кроме того, к предложению с контаминированным сказуемым можно применить метод синтаксического переразложения: Не lay and he was quiet По отношению к предложению, содержащему наречие, данный метод не применим. Становится очевидным, что конструкции, строящиеся по модели Verb + Adjective, образуют специфическую форму, которая выступает как один член предложения, чего нельзя сказать о сочетании глагола с наречием.

Все сказанное позволяет заключить, что контаминированное сказуемое, представляя собой сложное структурно-семаническое образование, является результатом действия сложных механизмов синтаксического преобразования и занимает особое место в языковой системе английского языка.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях:

1. Кончибаева А.Г. О сущности процесса контаминации // Методика преподавания иностранных языков в ситуации культурной полифонии: материалы школы-семинара. - Барнаул: АГУ, 2001. - С. 85-87.

2. Кончибаева А.Г. Контаминированное сказуемое как особый способ представления признака // Язык. Культура. Коммуникация: материалы международной научно-практической конференции. 4.1. Барнаул: БГПУ, 2002. - С. 113-115.

3. Кончибаева А.Г. Функции прилагательного в структуре контаминиро-ванного сказуемого, строящегося по модели Verb + Adjective / Adverb // Материалы конференции молодых ученых, посвященной 70-летию БГПУ. 4.1. Барнаул: ЛИИН БГПУ, 2003. - С. 134-145.

4. Кончибаева А.Г. Отграничение контаминированного сказуемого от смежных явлений: материалы международной научно-практической конференции. 4.1. Барнаул: ЛИИН БГПУ, 2003. - С. 132-139.

_ЛР № 020648 от 16 декабря 1997 г._

Подписано в печать 16.09.2003 г. Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов. Печать ризографная. Гарнитура «Times New Roman». Усл. печ. л. 1,0. Уч.-изд. л. 0,9. Тираж 100 экз. Заказ № Z 5.

Издательство АГАУ 656099, г. Барнаул, пр. Красноармейский, 98 62-84-26

j f

I

I

4

/

J: 1

1 !

I

РНБ Русский фонд

2005-4 27090

28 ОКТ 2003

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кончибаева, Анна Григорьевна

Введение.

Глава 1. Проблема исследования предикации в лингвистике. 1.1. Основные положения предикационной концепции языка.

1.1.1. Краткое представление об исходных понятиях предикационной концепции языка.

1.1.2. Приоритет предикации как методологическая основа теории.

1.1.3. Основные теоретические предпосылки создания предикационной концепции.

1.1.4. Предикация: термин и понятие.

1.1.5. О соотношении атрибутивных и предикативных структур.

1.2. Когнитивный аспект предикации.

1.2.1. Предикация в терминах языковой концептуализации.

1.2.2. Концептуальные структуры.

1.2.3. Структура фрейма.

1.2.4. Когнитивные основания глагола.

1.3. Структура составного сказуемого.

1.3.1.Традиционные классификации типов сказуемого в английском языке.

1.3.2. Типология составного сказуемого.

Выводы.

Глава 2. Когнитивное исследование контаминированного сказуемого.

2.1. Явление контаминации и ее концептуальное осмысление в современном языкознании.

2.1.1. Дефиниционные подходы к понятию контаминации в российской лингвистике.

2.1.2. Дефиниционные подходы к понятию контаминации в англоамериканских источниках.

2.1.3. Синтаксические контаминанты.

2.1.4. Сущность понятия «контаминированное сказуемое».

2.2. Функции компонентов контаминированного сказуемого.

2.2.1. Теоретические основы изучения полнозначного глагола в составе контаминированного сказуемого.

2.2.2. Особенности функционально-семиологического подхода к изучению глагола в составе контаминированного сказуемого.

2.2.3. Функции прилагательного в структуре контаминированного сказуемого.

2.2.4. Функции причастия II в структуре контаминированного сказуемого.

2.2.5. Функции причастия I в структуре контаминированного сказуемого.

2.2.6. Тема-рематическое деление предложения как одно из условий функционирования контаминированного сказуемого.

2.2.7. Отграничение контаминированного сказуемого от смежных явлений.

Выводы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Кончибаева, Анна Григорьевна

Одной из теорий иерархии членов предложения является вербоцентрическая теория, выдвинутая и обоснованная французским лингвистом Люсьеном Теньером. Согласно этой концепции, сказуемое предстает как абсолютно господствующий, главный (а не один из) член предложения, выступающий в качестве организующего ядра. И, несмотря на продолжающиеся - особенно в русистике - дебаты относительно «равноправия» подлежащего и сказуемого, следует, видимо признать, что французский ученый прав, говоря о том, что как структурная, так и семантическая модель предложения определяется характером значения и валентностными свойствами образующего его глагола. Рассмотрим примеры реализации глаголом своих системных характеристик в простом предложении:

1) Peter is sleeping. (2) Peter loves Mary. (3) Peter bought Mary (some nice) perfume.

Без особого анализа по составляющим очевидно (после того как на это указал Л.Теньер), что разница между глаголами помимо лексической семантики, определятся необходимостью включения в структуру предложения (2) кроме действующего лица - актанта - также и объекта действия, а в структуру предложения (3) еще и адресата, или - в терминах семантического синтаксиса -реципиента.

Развитие постулата о доминантной роли сказуемого в предложении привело к необходимости разграничения типов предикатов, признаковых слов, к которым глагол в любой из своих форм (личной, неличной) относится по определению, выявления характера глагольных предикатов с точки зрения выражаемых ими признаков, а также структурному описанию типов сказуемого. Традиционные грамматики вычленяют типы сказуемого, представленные в упрощенной схеме 1:

Схема 1. Типы сказуемого Ф

Представляется, что в данном случае, во-первых, нарушен принцип единого критерия (простое / составное - есть структурная классификация, в то время как фазовое / модальное - есть классификация содержательного плана). Видимо, по Ш этому здесь не обозначено место контаминированного сказуемого, строящегося по модели Verb + Adjective / Participle I / Participle II, как в предложении 1) Не stood silent by the door of the derelict. (Willa Cather: 133). Здесь встает сразу несколько проблем в плане квалификации и классификации типа сказуемого, зависящей от трактовки каждого из составляющих его компонентов: является ли глагол в позиции "Verb" полнозначным или связочным, сохраняется его денотативная семантика или утрачивается, какова функция второго компонента в сказуемом такого рода и так далее. Простое переразложение или реконструкция исходных моделей, позволяющих проследить генезис исследуемого структурного образования, приводит к достаточно простой генеративной модели: ^ Не sat + Не was musing => (2) Не sat musing (Theodore Dreiser).

A little lake lay [upon the lawn] + A little lake was sheltered => (3) A little Me lay sheltered upon the lawn (Willa Caftier).

Контаминация определяется как процесс объединения двух структурных единиц в единую форму на основе сруктуроного подобия или тождества, функциональной или семантической близости. По существу происходит наложение двух структур с элиминацией избыточного компонента.

Однако это не объяснит его сущность, которая, как представляется, заключается в уравнивании значимости двух признаковых слов - процессного (глагол) и качественного (прилагательное, причастие и т.д.)

Объектом анализа в данном исследовании выступает составное сказуемое, структурируемое по модели Verb + Adjective / Participle I / Participle И. Такое сказуемое называется контаминированным.

4) Everet sat smoking on the veranda. (Willa Cather: 267).

5) . .the Jerusalem Man came running (David Gemmell: 1).

6) He lay lifeless on the dead lion (Mary Cardinal: 116).

Эмпирически фиксируемая разница между случаями типа (а) Не was lifeless.

6) Не looked lifeless, (с) Не lay lifeless по существу отражает характер восприятия мира человеком и представления онтологических явлений как фактивных: Не was lifeless или как зависящих от характера их восприятия: Не seemed lifeless.

Разница между предложениями, точнее между предикатными группами

7) She looked tired. / (8) She looked at me tiredly. (9) He sat quiet. / (10) He sat quietly заключается в том, что в (8) и (10) выражена характеристика действия, в

7) и (9) определен признак субъекта действия, при этом первый компонент предиката в (7) предопределяет наличие воспринимающего ситуацию лица (to me) she looked tired, в то время как в (9) обозначает признак.

Сказанное делает очевидным, что сама по себе структура и характер ее наполнения значимы в плане референциальной дифференциации предицируемого.

Исходными посылками исследования являются:

• описание традиционного подхода к категории предикации;

• изучение когнитивного аспекта предикации;

• рассмотрение традиционных классификаций составного сказуемого в английском языке.

Новизна диссертационного исследования, как представляется, заключается в том, что в нём:

1. описано контаминированное сказуемое как особый формально-содержательный тип составного сказуемого;

2. выявлены критерии вычленения контаминированного сказуемого в системе типов сказуемого в английском языке;

3. установлены функции компонентов контаминированного сказуемого;

4. определена зависимость компонентов контаминированного сказуемого от семантического и синтаксического контекста употребления.

Цель предпринимаемого исследования заключается в определении формальной и прагматической нагрузки компонентов нексусной части предложения, точнее, ее предикатного ядра, в отслеживании механизмов его преобразования и структурирования, в исследовании его значения. Достижению поставленной цели способствует ее рассмотрение в рамках когнитивного направления, которое дает основания установить степень свободы или связанности компонентов исследуемой структуры, поскольку моделирует познавательный процесс и его вербальное воплощение.

Исходя из поставленной цели, вычленяем ряд конкретных задач, которые предстоит решать в ходе исследования:

1 определить сущность предицирования в отличие от атрибуции;

2 выявить существо процесса контаминации;

3 выработать критерии субклассификации контаминированного сказуемого;

4 установить функции второго компонента в структуре контаминированного сказуемого.

Решение поставленных задач обусловило приемы и процедуры исследования, применяемые в плане анализа и верификаци, которые включают методику лингвистического наблюдения; функциональный анализ; трансформационный анализ; приемы переразложения, элиминации, субституции.

Способом теоретического исследования становится его рассмотрение на широком фоне культурологического, психологического, биологического, социологического порядка. Такой способ исследования предопределен стремлением объяснить анализируемое явление. Описательный характер лингвистики уступает место объяснительному. Языковая способность здесь рассматривается в одном ряду с другими когнитивными способностями человека: внимание, воображение, фантазия, способность к рациональному решению проблем.

В когнитивной лингвистике считается, что познание мира человеком происходит по первичным семантическим схемам, которые являются привычными и понятными носителю языка. Человек поэтому легко переносит их и на окружающую действительность.

Некий нерасчлененный образ предмета, т.е. все знания о нем сразу, подразумевает наличие его признаков. В структуре предложения сказуемое выступает признаком предмета (подлежащего). Приписывание предмету его признака есть предицирование. Однако приписывание признака может осуществляться также посредством атрибуции. Когнитивный подход позволяет провести четкие границы между понятиями предицирования и атрибуции. Предложения (a) The weather is good. (6) It is good weather формально различны, что обусловлено их функциональными различиями. Приписывание признака посредством предикации в первом предложении позволяет воспринимать признак отдельно от объекта. Во втором предложении объект и его признак неотделимы и воспринимаются целостно.

Ожидаемые результаты исследования заключаются в определении формальной и прагматической нагрузки компонентов исследуемой структуры (контаминированное сказуемое), в отслеживании механизмов ее преобразования и структурирования, в исследовании ее значения.

Материалом анализа послужили примеры из современной английской и американской прозы. Картотека исследуемого материала составляет около 1500 примеров, отражающих употребление контаминированного сказуемого.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Сущность предицирования в противоположность атрибуции в когнитивном плане состоит в том, что признак, приписываемый предмету в предикации, воспринимается отдельно от данного предмета. Атрибутивные сочетания представляют объект и его признак в целостном восприятии, хотя и в расчлененной номинации.

2. При наличии определенного семантико-синтаксического контекста, когда полнозначный глагол и прилагательное / причастие I / причастие II актуализируются в рамках структуры одного функционального компонента предложения - контаминированного сказуемого - происходит уравнивание значимости двух признаковых показателей - процессного (глагол) и качественного (прилагательное, причастие и т.д.).

3. Процесс контаминации представляет собой одновременное приписывание объекту двух признаков: (11) Не slept quiet в отличие от (12) Не slept quietly, где наречие является признаком признака. Второй компонент контаминированного сказуемого представляет собой соположенный признак объекта.

4. Контаминированное сказуемое является особой формой составного сказуемого. Оно имеет особенности структурной комбинаторики в плане характеризации субъекта. Его компоненты равнозначны.

5. Классификационно контаминированное сказуемое формирует три подкласса, представленные в следующей субклассификации: Verb + Adjective; Verb + Participle I; Verb + Participle II.

Теоретическая ценность диссертации определяется тем, что в ней предлагается комплексный подход к исследованию одной из наименее изученных разновидностей составного сказуемого на основе максимального учета парадигматических, синтагматических, семантических, синтаксических и коммуникативных особенностей исследуемой структуры.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в выработке критериев отграничения контаминированного сказуемого от смежных, структурно идентичных форм, в создании его модели, структурировании и толковании данного явления. Используемая в работе методика анализа дает возможность четкого отграничения данного типа сказуемого, определяет его место в общей функциональной парадигме и позволяет снять трудности, возникающие в этом случае в процессе изучения данного феномена на любом этапе ознакомления в дескриптивной и перскрептивной грамматике.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения. Каждая глава резюмируется краткими выводами. Библиография составляет 244 наименования, приводится список художественной литературы, используемый при выборе материала исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Предицирование признака в структуре составного контаминированного сказуемого"

ВЫВОДЫ:

1. В семантическом плане конструкции Субъект + Глагольный предикат + Предикат, выраженный прилагательным / причастием I / причастием II представляет собой сочетание трех семантических структур: Noun + Adj./ Participle I / Participle II; Noun + Verb; Verb + Adj. / Participle I / Participle II. Второй компонент структуры находится не только в постпозиции к определяемому имени, но и в постпозиции к глаголу. Таким образом, он рассматривается как компонент конструкции, заключающей в себе сложную пропозицию, где оно наравне с глаголом содержит предикацию. Мы можем представить изучаемую конструкцию в виде двух предикатных структур, где имя получает, с одной стороны, характеристику через прилагательное / причастие I / причастие II, с другой - через действие, выраженное глаголом.

2. В ходе изучения практического материала в исследуемой конструкции выделилась группа глаголов, неоднородная по структурно-семантическому составу: come, sit, stand, say, ask, add, exclaim, return, wait, look, gaze, read, change, smile, pass.

3. Общая семантика конструкции с компонентом, выраженным прилагательным - процессуально-качественная характеристика имени. Прилагательное служит элементом для структурной и смысловой завершенности глагола, компенсируя отсутствие объекта или локализатора. Однако в коммуникативном плане роль прилагательного при глаголах неоднозначна. Следует учитывать, что семантика и роль прилагательного определяется также семантикой имени в функции субъекта. Диапазон функций прилагательного в контаминированном сказуемом оказывается достаточно широким. В роли компонента контаминированного сказуемого, выраженного прилагательным, может выступать практически любое прилагательное, употребляемое предикативно. Таким образом, мы имеем не замкнутую группу прилагательных, а характеристику, которая распространяется на весь класс адъективов.

4. Своеобразие сочетаемости наречий с глаголами заключается, прежде всего, в том, что в целом ряде случаев наречия по форме совпадают с прилагательными. Оно уточняет действие, совершаемое предметом, т.е. является признаком его признака. Таким образом, структуры, строящиеся по модели Verb + Adverb, не могут рассматриваться как контаминированное сказуемое.

5. Связь причастия II с подлежащим идет по линии его атрибутивных свойств, сближающих его с прилагательным. В позиции предицирующего компонента, выраженного причастием II в составе контаминированного сказуемого, было выделено 4 группы элементов, различных по своему функциональному содержанию: передающие стативное, процессуальное направленное, процессуальное результативное, квалитативное значение.

6. Конструкции контаминированного сказуемого с причастием I могут соответствовать и русскому причастию, и русскому деепричастию. Передавая признак, качество подлежащего, как его длительную, процессуальную деятельность, причастие I, вступая в тесную связь с глаголом, образует составное контаминированное сказуемое, выражающее совмещенные признаки субъекта, т.е. действие, производимое субъектом в процессе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Концепция исследования основывается на априорном признании следующих положений:

1) В онтологии объект не существует без признака. Признак неотъемлем от объекта.

2) В процессе познания могут происходить некоторые обобщения, генерализация, атомизация и другие когнитивные (ментальные процессы). В этом случае признак абстрагируется от объекта и может быть представлен как признаковым, так и предметным словом. Например: beautiful girl the beauty of the girl; hounds chasing the hen the hound in chase of the hen.

Как считается в когнитивной лингвистике, процесс познания мира происходит по первичным схемам. Все признаки предмета воспринимаются в его нерасчлененном образе. Сказуемое выступает признаком предмета (подлежащего). Приписывание предмету его признака может осуществляться предицированием и атрибуцией. Когнитивный подход позволяет провести четкие границы между понятиями предицирования и атрибуции. Приписывание признака посредством предикации означает восприятие признака отдельно от объекта. Атрибуция подразумевает целостность воспрятия объекта и его признака. Таким образом, определяется отличие атрибуции как синтаксической структуры от предикации.

Под предикацией понимается процесс преобразований структуры-смысла в ходе коммуникативного акта, его принципиально важные этапы и материальные или психические результаты каждого этапа. Иными словами, "процесс коммуникативного акта" это - "языковой процесс" в фокусе отдельного высказывания (в терминах Ю.В. Попова, 1984: 61-62), то есть некая бесконечная и всеобъемлющая формально-содержательная, логико-языковая операция. Семантике термина "предикация" более всего соответствует понимание его как процесса: предикация как операция или серия операций (Степанов, 1980: 65).

Контаминированное сказуемое описано как особый тип составного сказуемого. Его значение в денотативной части многослойно, а в коннотативной части присутствует эмоционально-оценочный фактор. Таким образом, дается множественная характеристика реалии способом приписывания предмету двух (иногда и более) равноправных признаков.

В контаминированном сказуемом, строящемся по модели Verb + Adjective / Participle I / Participle И, прилагательное, причастие I и причастие II связаны как с подлежащим, так и с глагольным компонентом сказуемого. Осуществляемый посредством действия механизмов наложения и элиминации, процесс контаминации представляется сходным с процессом образования других ядерных структур, таких как сложное дополнение, причастные конструкции.

Итак, совпадая по формальной организации с составным именным и модальным сказуемым, контаминированное сказуемое четко отграничивается от смежных явлений. Приемом верификации, определяющим также основной критерий отграничения, является усечение или элиминация второго компонента. Двойная зависимость компонента исследуемого типа сказуемого, выраженного прилагательным, причастием I, причастием II сужает сферу его употребления. В отличие от собственно определения второй компонент контаминированного сказуемого выражает временные переменные признаки, воспринимаемые не как присущие предмету вообще, а возникающие или проявляющиеся только параллельно производимому или испытываемому предметом действию. В отличие от второго компонента других составных сказуемых, второй компонент контаминированного сказуемого тесно связан с подлежащим.

В соответствии с функциональным принципом описание структуры контаминированного сказуемого включает изучение его функционирования в предложении и тексте. Рассматриваемый тип сказуемого заключает в себе сложную пропозицию, где прилагательное, причастия I и II наравне с глаголом содержат предикацию.

Прилагательное выполняет следующие функции:

- служит элементом для структурной и смысловой завершенности, компенсируя отсутствие объекта или локализатора;

- выполняет функцию, сходную с функцией обстоятельства образа действия;

- выражает объективное свойство лица, сопутствующее действию;

- выражает собственно качественные характеристики лица (его состояния).

Функции причастия II в контаминированом сказуемом:

- выражает признак, возникший ранее производимого действия;

- передает стативное значение;

- передает процессуальное направленное значение;

- передает процессуальное результативное значение;

- передает квалитативное значение.

Причастие I выполняет следующие функции:

- выражает объективные признаки субъекта, сопутствующие действию, выраженному глаголом;

- передает признак подлежащего как его деятельность и при том в процессе.

Все сказанное позволяет заключить, что контаминированное сказуемое, представляя собой сложное структурно-семаническое образование, является результатом действия сложных механизмов синтаксического преобразования и занимает особое место в языковой системе английского языка.

Список научной литературыКончибаева, Анна Григорьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. Praha: Academia, 1966.-96с.

2. Адмони В.Г. Нулевая связка, связочный глагол и грамматика зависимости // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1983. - № 5. - С.34-42.

3. Алехина А.И. К определению отношений моделированности / немодели-рованности во фразеологии // Методика обучения иностранным языкам. Романское и германское языкознание. Вып. 3. Минск: МГЛУ, 1988. -С.73-77.

4. Алмазова Л.А. и др. Учебник английского языка.- М.: Наука, 1952. 130с.

5. Алпатов В.М. Предварительные итоги лингвистики XX века // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: Тез. межд. конф. Том 1. М.: Наука, 1995. - С.16-18.

6. Амосов П.А. Грамматика русского языка. Учебник для молдавской школы. — Кишинев: Школа Советикэ, 1949. 204с.

7. Андерсон Д.Р. Когнитивная психология. СПб.: Наука, 2002. - 492с.

8. Андреев Н.Д. Функциональное описание языковых явлений, Спб.: Наука, 1993.- 189с.

9. Апресян Ю.Д. Формальная модель языка и представление лексикографических знаний // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 1990. -№6.-С. 17-32.

10. Арутюнова Н.Д. Глубинные структуры и неоднозначность предложения. -М.: МГУД972.-318с.

11. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. - 383с.

12. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988.-341с.

13. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советскаяэнциклопедия, 1966. 607с.

14. Ахманова О.С., Микаэлян Г. Б. К вопросу об упорядочении синтаксической терминологии, употребляемой в школе // ИЯШ. М.: Наука, №2, 1956. - С.8.

15. Ахутина Т.В. Порождение речи Нейро-лингвист. анализ синтаксиса. -М.: МГУ, 1989.-213с.

16. Балли Ш. Французская стилистика.- М.: Иностранная литература, 1961. — 394с.

17. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста: Дис. .доктора филол. наук. Ростов/Дон: РГУ, 1993. - 182с.

18. Бархударов JI.С. Структура простого предложения современного английского языка. М.: Высшая школа, 1966. - 256с.

19. Баудер А.Я. Явление переходности в грамматическом строе современного русского языка и смежные явления // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. М.: МГПИ, 1988. -С.13-19.

20. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -424с.

21. Бейтс Е. Интенции, конвенции и символы // Психолингвистика. М.: Прогресс, 1984. - С.50-102.

22. Белецкий М.И. Об одном классе алгоритмических проблем для бесконтекстных грамматик: Автореф. дис. . канд. физ-мат наук. М.: МГУ, 1968.-9с.

23. БелошапковаВ.А. Спорные вопросы синтаксиса: Сб. статей. М.: МГУ, 1974.- 176с.

24. Берман И.М. К вопросу о вставочном словообразовании // ИЯШ. М.: Наука,1960. -№4. -С.106-112.

25. Блумфилд JI. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 396с.

26. Богородицкий В.А. Лекции по общему языкознанию: Учебное пособие для филолологичексих специальностей университетов. М.: Высшая школа, 1990. -380с.

27. Болдырев Н.Н. Функциональная категоризация глагола и динамика глагольного значения // Языковая категоризация (части речи, словообразование, теория номинации). — М.: Наука, 1997. С. 16-18.

28. Болт Де А.А. Теоретические и практические аспекты контаминации (на материале рус. и англ. яз): Дис. . канд. филол. наук. — Орел: ОГУ, 1998. -165с.

29. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 136с.

30. Бондарко А.В. Классы предикатов и аспектуальная характеристика высказывания // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М.: Наука, 1989. - С.20-29.

31. Бородин В.В. Система сбора и обработки информации с радиационных мониторов нейтринного канала. Серпухов: МГСУ, 1980. - 154с.

32. Будагов Р.А. Что такое общественная природа языка? // Вопросы языкознания. -М.: Наука, 1975.-№3. С.21-33.

33. Булыгина Т.В. Проблемы теории морфологических моделей. М.: Наука, 1977.-258с.

34. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Учпедгиз, 1959.-497с.

35. Буч Г. Объективно-ориентированное проектирование (с примерами применения). М.: Конкорд, 1992. - 519с.

36. Вежбицка А. Из книги «Семантические примитивы» // Семиотика. М.: Наука, 1986. - С.225-252.

37. Веников В.А. Основы теории подобия и моделирования. Терминология. М.: Наука, 1973.-265с.

38. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложений // Вопросыграмматического строя. М.: АН СССР, 1955. - С.3-15.

39. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка // Мысли о современном русском языке. М.: Просвещение, 1969. - 329с.

40. Виноградова Н.В. Имя персонажа в художественном тексте: функционально-семантическая типология: Дис. канд. филол. наук. — Тверь: ТГУ, 1984. 187с.

41. Винокурова Л.П. Грамматика английского языка. Пособие для учителей средних школ. Л.: Учпедгиз, 1954. - 344с.

42. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж: ВГПУ, 1999. - 192с.

43. Востоков А.Х. Сокращенная русская грамматика. Киев, 1872. - 92с.

44. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Наука, 1998. - 362с.

45. Ганшина М.А., Василевская Н.М., English Grammar. М.: Наука, 1953. -265с.

46. Головин Б.Н. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 1981. - 311с.

47. Греч Н.И. Практическая русская грамматика. Изд. 2. Спб.: Наука, 1834. - 704с.

48. Грузинская И.А. Грамматика английского языка для средней школы. -М.: Наука, 1954. -214с.

49. ГулыгаЕ.В. Вопросы грамматики немецкого языка. М.: Наука, 1977. -287с.

50. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. - 397с.

51. Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. -Спб.: Наука, 1952.-462с.

52. Дейк Ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. -С.277-340.

53. Дейк ван Т.А. Язык, сознание, культура, этнос: теория и прагматика // XI Всероссийский симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. -М.: МГУ, 1994.-214с.

54. Дементьев А.А., Тихонова Р.И. Обработка иноязычных слов как средство создания комического эффекта // Семантические и словообразовательные отношения в лексике русского языка. Куйбышев: КГУ, 1981. - С. 122129.

55. Дементьев А.А., Тихонова Р.И. Проблемы синтаксической синтагматики и преподавание языка.- М.: Наука, 1983. 189с.

56. Демьянков В.З. Морфологическая интерпретация текста и ее моделирование. М.: МГУ, 1994. - 205с.

57. Денисов П.Н. Очерки по языку русской общественной мысли. Язык русской общественной мысли конца XIX первой четверти XX вв. - М.: Наука, 1998.-184с.

58. Дзоценидзе JI. Грузинская редакция русской «Апофтегматы»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси: ТГУ, 1960. - 17с.

59. Долинина И.Б. Валентностные категории английского глагола: Автореф. дис. доктора филол. наук. JL: Наука, 1982. — 36с.

60. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре соц. коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. М.: Наука, 1984. - 268с.

61. Ефремов Н.Н. Грамматика современного якутского литературного языка // Синтаксис. Якутск: Ин-т языка, литературы и истории, 1995. - 332с.

62. Жирмунский В.М. Общее и германское языкознание. Д., 1976. - 354с.

63. Журавлев А.Ф. Вопросы семантики: Межвуз. сб. науч. тр. Калининград: КГУ, 1978. 160с.

64. Земская Е.А. Об одной особенности соединения словообразовательных морфем в русском языке. // ВопросыЯзыкознания. № 2. - М.: Наука, 1964. - С. 12-38.

65. Земская Е.А. Язык, как зеркало современности. (Словообразовательные заметки) // Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова). М.: МГУ, 1995. - С.154-164.

66. Золотова Г.А. К понятию предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. JL: Наука, 1982. -С.147-154.

67. Золотова Е.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М.: Наука, 1984. 368с.

68. ЗубковаЛ.Г. Из истории языкознания: общая теория языка в аспектирующих концепциях. М.: РУДН, 1992. - 116с.

69. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М.: МГУ, 1981. - 258с.

70. Изотов В.П. Социально-словообразовательный аспект изучения новообразований: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел: ОГУ, 1990. - 19с.

71. Изотов В.П., Панюшкин В.В. Неузуальные способы словообразования. Конспекты лекций к спецкурсу. Орел: ОГУ, 1996. - 284с.

72. Ильиш Б.А. Современный английский язык. М.: Наука, 1965. - 315с.

73. Иртеньева Н.Ф. Грамматика современного английского языка. Теоретический курс, учебник для пединститутов. М.: Наука, 1955. — 287с.

74. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов Отв. ред. А.П. Ершов. М.: Наука, 1985. - 175с.

75. Ицкович В.А., Шварцкопф Б.С. Контаминация и смежные с ней явления. Памяти академика В.В. Виноградова. М.: Наука, 1971. - 176с.

76. Калимуллина В.М. Роль глагольных единиц в реализации номинативной функции языка в тексте. Уфа: БГУ, 1996. - 195с.

77. Калниязов М.У. Окказионализмы созданные с нарушением законовсловообразования // Актуальные проблемы словообразования. — Ташкент: ТГИ, 1975. 167с.

78. Карцевский С.И. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. - М.: Наука, 1965. - С.77-96.

79. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. - 347с.

80. Кибрик А.Е. Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М.: Наука, 1987. - 279с.

81. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М.: Прогресс, 1976. - 197с.

82. Кодухов В.Н. Ведение в языкознание. М.: Наука, 1987. - 285с.

83. Колесникова Л.В. Специфика и типология связок в современном русском языке (на материале аналитических сказуемых, включающих инфинитив): Автореф. дис. канд. филол. наук. Ростов/Дон: РГУ, 1971. - 21с.

84. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпох: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М.: Педагогика пресс, 1994. - 247с.

85. Костюков В.М. В поисках яркого слова.// Родная Речь. М.: Наука, 1983. -№6 - С.63-65.

86. Костюков В.М. Гибридные слова средство комического // Родная Речь. - М.: Наука, 1987. - №6 - С.55-57.

87. Кубрякова Е.С. Динамическое представление синхронной системы языка // Гипотеза в современной лингвистике. М.: Наука, 1980. - С.217-261.

88. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. - 200с.

89. Кубрякова Е.С. Коммуникативная лингвистика и проблемы семантики: Сб. науч. тр. МГИ иностр. языков им. М.Тореза. — М.: МГИ, 1985. Вып. 252. С.138-151.

90. Кубрякова Е.С. Введение // Человеческий фактор в язык: Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991. - С.4-20.

91. Кубрякова Е.С. Когнитивный взгляд на систему частей речи // Словарь. Грамматика. Текст: Сб. статей. М.: МГУ, 1996. - С.218-224.

92. КулюкинаЛ.А. Сочетания слов, возникающих в строе предложения в современном русском литературном языке (на материале конструкций типа ходил веселый): Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1974. -185с.

93. КурдюмовВ.А. Предикация и природа коммуникации: Дис.доктора филол. наук. -М.: Прогресс, 1999. 263с.

94. Лайонз Д. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978. - 543с.

95. Лакофф Д. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. М.: Наука, 1996. - С.143-184, 174.

96. Лангакер Р. Основания когнитивной грамматики. Т.2. // Язык и интеллект. М.,1991. - 298с.

97. Лебедева А.Я. Типы сказуемого в современном английском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М.: МГПИ, 1953. 14с.

98. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова как показатели смысловых и синтаксических отношений // Неполнозначные слова как средства выражения семантических и синтаксических отношений: Межвуз. сб. науч. тр. Ставрополь: СГПИ, 1990. - С.3-17.

99. Лекант П.А. Семантика связок // Семантика лексических и грамматических единиц: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МПУ, 1995. - С. 87-95.

100. Леонтьев А.А. Психолингвистическая структура значения // Семантическая структура слова. М.: Наука, 1969. - С. 115-126.

101. Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. М.:1. Наука, 1979.-C.l8-36.

102. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685с.

103. Лосев А.Ф. Ведение в общую теорию языковых моделей: Учебное пособие для студентов и преподавателей факультета русской литературы пединститутов. М.: Наука, 1968. - 296с.

104. Малеева М.С. Контаминация как способ образования существительных // Проблемы лексической и словообразовательной мотивации в русском языке. Барнаул: БГПИ, 1986. - С.36-45.

105. Маркус С. Теоретико-множественные модели языка. М.: Наука, 1970. -332с.

106. МатезиусВ. Основная функция порядка слов в чешском языке // Пражский лингвистический кружок: Сб. статей. М.: Прогресс, 1967. -С.246-265.

107. Мельников Г.П., Преображенский С.Ю. Методология лингвистики. -М.: Наука, 1989. 84с.

108. Мельников ГЛ. Принципы и методы системной типологии языков: Дис. . доктора филол. наук. М.: ВКИ, 1990. - 406с.

109. Мельников Г.П. Функции разума в биосфере и его технические усилители. Киев: КНУ, 1994. - 24с.

110. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «смысл <=> текст». Семантика, синтаксис. М.: Наука, 1974. - 314с.

111. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Л.: Наука, 1978. -86с.

112. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. -151с.

113. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М.: Высшая школа, 1981. - 174с.

114. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: Учебное пособие. — М: Высшая школа, 1988. 168с.

115. Норманн Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец. Минск: Вышейшая школа, 1987. -220с.

116. Орнатовский И. Новейшее начертание правил российской грамматики на началах всеобщей основанных. Харьков, 1810. - 350с.

117. ПадучеваЕ.В. О семантике синтаксиса (Материалы к трансформационной грамматике русского языка). М.: Наука, 1974. — 291с.

118. Панкрац Ю.Г. Пропозициональные структуры в организации языковых единиц (опыт концептуального анализа) // Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм. Вып. 1, 4.2. Харьков: ХГПУ, 1991. - С.253-257.

119. Панькин В.М. Проблемы семантической двойственности высказываний в современной русской речи: Автореф. дис.канд. филол. наук. М.: МГПИ, 1975.-25с.

120. Панюшкин В.В. Новообразования, мотивированные именами собственными // Проблемы современной науки. Лингвистика. Орел: ОГУ, 1996. -С.11-15.

121. Паромчик С.Е. Полипризнаковость имен прилагательных современного английского языка: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Минск: МГИ, 1987.- 16с.

122. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Иностранная литература, 1960. - 499с.

123. Петренко В.Ф. Лекции по психосемантике / Науч. ред. Магомедов Н. Самара: ПО "СамВен", 1997. 237с.

124. Петров В.М., Караулов Ю.Н. Вступительная статья // Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1996. - С.5-11.

125. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.:1. Учпедгиз, 1956. 536с.

126. Пиотровский Р.Г. Математическая лингвистика. М.: Высшая школа, 1977.-383с.

127. Попов Ю.В. Текст: структура и семантика. Минск: Вышейшая школа, 1984.- 187с.

128. Посвянская А.С. К вопросу о порядке слов в польском языке. Место одиночного определения, выраженного именем прилагательным: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: Учпедгиз, 1954. - 14с.

129. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции В.Гумбольдта. М.: Наука, 1982. - 222с.

130. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.4. М.: Учпедгиз, 1958.-312с.

131. Потебня А.А. Составные члены предложения и их замены в русском языке. -М., 1888.-540с.

132. Почепцов Г.Г. Десемантизация, Десемантизация? // Теория лингвистической семантики. М.: МОПИ, 1985. - С. 100-107.

133. Прокопович Н.Н. О процессах структурного преобразования словосочетания в современном русском языке // Развитие синтаксиса современного русского языка. М.: Наука. 1966. - С. 127-146.

134. ПыриковЕ.Г. Коммуникативные аспекты перевода и терминология: Методическое пособие. М.: ВЦП, 1992. - 127с.

135. Ревзин И.И. Модели языка. М.: Наука, 1962. - 191с.

136. Реформатский А.А. Введение в языковедение. Учебник для филологических факультетов пединститутовтов. М.: Просвещение, 1967. - 542с.

137. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б. и Теленкова М.А. Современный русский язык. М.: Наука, 1997. - 371с

138. Розин В.М. Семантические исследования. М.: Прогресс, 2001. - 251с.

139. Ройзензон Л.И. Материалы к общей библиографии по вопросам фразеологии. Самарканд: СГИИЯ, 1970. - 290с.

140. Русский язык. М.: Энциклопедия, 1979. - 271с.

141. С АЯ Современный английский язык (слово и предложение) / Под ред. Л.М. Ковалевой. - Иркутск: ИГПИИЯ, 1997. - 409с.

142. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991. - 165с.

143. Семиотика М.: Радуга, 1983. - 636с.

144. Сидоренко Е.Н. Части речи и контаминанты в современном русском языке // Русское языкознание. Киев: КГУ, 1982. - С.58-64.

145. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М.: Наука, 1987. -140с.

146. Скорнякова М.Ф. Справочник по словообразованию. — Свердловск: Свердловкое книжное издательство, 1972. -107с.

147. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. М., 1957. - 266с.

148. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1980. - 765 с.

149. Современный русский язык / Под ред. Д.Э. Розенталя. М.: Наука, 1984.-328с.

150. Современный русский язык в 4-х томах. М.: Наука, 1995. - 763с.

151. Солнцев В.М. Введение в теорию изолирующих языков: В связи с общими особенностями человеческого языка. М.: Наука, 1995. - 352с.

152. Стеблин-Каменский М.И. Спорное языкознание. Л.: ЛГУ, 1974. — 39с.

153. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов // Известия РАН СССР. Серия языка и литературы. М.: Наука, 1980. - №4. - С.65-71, 311-323.

154. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика. М.: Наука, 1981. - 360с.

155. Степанов Ю.С. Семиотика. Антология. М.: Деловая книга, 1994.701с.

156. Степанова М.Д. Теория валентности и валентностный анализ (на материале немецкого языка): Учебное пособие по курсу теоретической грамматики. М.: Наука, 1983. - 110с.

157. Тарасов Е.Ф. Словарь семантико-экспрессивных стилистических синонимов современного немецкого языка. М.: Наука, 1970. - 123с.

158. Теньер JI. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1988. -656с.

159. Тимофеева Е.Н. Трудные случаи правописания в русском языке. Пособие для советских студентов подготовительных факультетов. М.: Наука, 1976. -63с.

160. Тихонова В.В. Актуализация темпоральных отношений в событийной ситуации: Дис. . канд. филол. наук. — Барнаул: БГПУ, 2002. 120с.

161. ТоропцевИ.С. Словопроизводственная модель. Воронеж: ВГПИ, 1980. -145с.

162. Трегубович Т.П. Опыт анализа семантико-синтаксической структуры текста: Автореф. дис. канд. филол. наук. Минск: МГИ, 1978. - 28с.

163. Трунова О.В. Семантические константы и дискурсная дивергентность форм категории модальности в английском языке: Дис. . доктора филол. наук. СПб.: Кристалл, 1995. -363с.

164. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М.: Мысль, 1978.-272с.

165. УфимцеваА.А. Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980.-356с.

166. УфимцеваА.А. Лексическое значение // Принципы семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. - С. 136-140.

167. УэстА. Справочник по английской орфографии, пунктуации, грамматике. Л.: Учпедгиз, 1963. - 191с.

168. ФиллморЧ. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. М., 1981. - С.5-47.

169. ФиллморЧ. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXX. Когнитивный аспект языка. М.: Прогресс, 1984.-С.52-92.

170. Фрумкина P.M. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1993. - 167 с.

171. Хайдегтер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993.-447с.

172. Хаймович Б.С., Роговская Б.И. Теоретическая грамматика английского языка. М.: Наука, 1967. - 297с.

173. Харченко В.К. Функции метафоры Учебное пособие. Воронеж: ВГУ, 1992.-86с.

174. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. Вып. 2. М.: Прогресс, 1962. - С.84-127.

175. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М.: Наука, 1972. - 121с.

176. Хомский Н. Синтаксические структуры. Благовещенск: Полисфера, 1998.- 154с.

177. Чейф У. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1983. - 482с.

178. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения. Ростов/Дон: РГУ, 1972. - 134с.

179. Чеснокова Л.Д. О синтаксической функции связок // Филологические этюды. Языкознание. Вып 2. Ростов/Дон: РГУ, 1976. - С.156-163.

180. Шатуновский И.Б. Семантическая структура предложения. "Связка" и нереферентные слова // Вопросы языкознания. 1993. - №3. - М.: Наука, С.76-85.

181. Шахматов А.А. Синтаксис Русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941. - 620с.

182. Шахнарович A.M., Голод В.И. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности // Вопросы языкознания. 1986. - № 2.1. М: Наука, С.52-56.

183. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание VII международный съезд славистов. - М.: Наука, 1973. - С.458-483.

184. Ширяев Е.Н. Современный русский язык: Теоретический курс. М.: Наука, 1997.-289с.

185. Шмелева Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: МГУ,1984.-С.78-100.

186. Штоф В.А. Проблемы методологии социального познания. JL: Наука,1985.-283с.

187. Шумков А.А. Формально-логическая модель глагольного сказуемого. -Спб.: Наука, 1999. 157с.

188. Шутова Е.И. Вопросы теории синтаксиса: на основе сопоставления синтаксиса китайского и русского языков. М.: Наука, 1984. - 261с.

189. Щепин А.Г. О лексической контаминации // Родная Речь. М.: Наука -№5, 1978. - С.66-69.

190. Юрченко Г.Е. К проблеме выделения глаголов со значением состояния // Семантика и функционирование английского глагола: Межвуз. сб. науч. тр. Горький: ГТУ, 1985. - С.115-120.

191. Якоб Л.Г. Курс философии для гимназий Рос. Империи, сочиненный доктором Лудвигом Генрихом Якобом, изданный от Главного управления училищ. Спб., при Императорской Академии наук. Ч. 2. (Грамматика).-1811-1814.-104с.

192. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968. - С.5-57.

193. Academic American Encyclopedia. New-York: Academic Press, 1994. -678p.

194. Ajdukiewicz К. Sprache und Sinn // Erkenntnis. Viena: Scholl - Bd. 4, 1934. -S.100-138.

195. Ashton A. Junior English grammar. New-York: Academic Press, 1913. -265p.

196. Bates E. Functionalism and the competition model // The crosslinguistic study of sentence processing. Cambridge: Cambridge UP, 1984. - P.93-135.

197. BergM. puns in Spanish advertising // Hispania. Helsinki: Helsinki University, 1987. - 764p.

198. BeverT. The psychology of language. An introduction to psycholinguistics and generative grammar. New-York: Academic Press, 1970. - 537p.

199. BosmajianH. First amendment protection // English Journal. — Oxford: Oxford University Press, 1986. № 2 P.67-71.

200. Chamber's Encyclopedia. Oxford: Oxford University Press, 1973. - 52 lp.

201. Chase W., Clark H. Mental operations in the comparison of sentences and pictures // Cognition in learning and memory. New-York: Academic Press, 1972. № 1 - P.35-48.

202. Chomsky N. Deep structure, surface structure, and semantic interpretation // Semantics: An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology. Cambrige: Cambrige UP, 1971. - P. 183-216.

203. Chomsky N. Barriers. Cambridge: London MIT Press, 1986. - 102p.

204. Chomsky N. Language and problems of knowledge. Cambridge: London MIT press, 1988. -205p.

205. Chomsky N.The architecture of language. Oxford: Oxford University Press, 2000. 128p.

206. Collier's Encyclopedia. New York: P.F. Collier, Inc., 1992. - 428p.

207. Comrie B. Aspect. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. 142p.

208. Cook G. Discourse and literature. The interplay of form and mind. Oxford: Oxford University Press, 1994. 285p.

209. Crystall D. Encyclopedia of language and languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - 573p.

210. Curme G. Principles and practice ofEnglish grammar. Boston, 1947. -354p.

211. Dinsmore J. The inheritance ofpresuppostoon. Amsterdam: J. Benjamins, 1981. 96p.

212. Encyclopedia Americana. Danbury. Grolier, cqp., 1995. - 365p.

213. Fauconnier J. Methods and generalizations in cognitive linguistics. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. - 298p.

214. A grammar of the English language. Philadelphia: GPS, 1910. - 37 lp.

215. Hartmann R., Stork F. Dictionary of language and linguistics. London: Applied science publishers, LTD, 1972. - 225p.

216. Hegde G. Pun in Sanskrit literature: A new approach. Mysore: University ofMysore, 1982. -239p.

217. Homer C. Descriptive English grammar. -New-York: Academic Press, 1946. -474p.

218. JespersenJ. Essentials ofEnglish Grammar. Cambridge: Cambridge University Press, 1933.-397p.

219. Jespensen J. Analytic syntax. Copenhagen; INDEKS, 1937. -365p.

220. Jespensen J. Modem English grammar. Syntax. Copenhage: INDEKS, 1949. -376p.

221. Johnson D., Postal P. Arc pair grammar. Princeton University Press, 1987.-739p.

222. LedererR. Get three to a punneiy.-Charleston: Wyrick and company, 1988. -284p.

223. Lilly L Russian word-play poetry from Simeon Polonsky to Derzhavin // Slavonic and East European review, May 1994. P.500-5G2.

224. Ludvig S. Metaphors, cognition and behavior The reality of sexual puns in the "The turn of the screw" // Mosaic. Winnipeg: Winnipeg University, 1994. - P.33-53.

225. NordlanderJ. Towards a semanics of linguistic time: Exploring some basic time concepts with special reference to English and Krio. Umea: Umea Univesity, 1997. -196p.

226. Oxford Encyclopedic dictionary. Oxford, 1660. - 345p.

227. Paivio A Mental representation A dual coding approach Oxford: Oxford University Press, 1986.-254p.

228. Palmer G. The new method grammar. London - New-York; Blackwell, 1946.-265p.

229. Pickup L How' 'tradable'' is the French press // Brithish Journal oflanguage teaching, 1989. -№2-P.56-61.

230. Poutsma H A grammar oflate Modem English, р.П. FrankfurtM: Press, 1926. - 365p.

231. Predication and expression in functional gammar. London: Academic Press, 1981.- 266p.

232. Redfem W. Puns. Oxford - New York: Blackwell, 1984.-234p.

233. RonnickM Milton's vituperative technique: Qaude Saumaise and Marital's Olus in the Defensio Prima // Notes and queries, 1993.-P.314-316.

234. Rosch E. The Embodied mind: Cognitive science and human experience. Cambridge: МГГ Press, 1991.-308p.

235. Satire W. Wordplay: from the Bible to to Shakespeare to the White House pundits // The NewYork Times Magazine, January 1996. PJ20-23.

236. Seely J. Humor in advertising The language Pun. New York: Academic Press, 1980. -145p.

237. Shaw T. Parts of Speech in Pushkin's rhymewords and non-rhymed endwords // Slavic and East European Journal, 1993. -№ 1 P22.

238. Sinclair J. Corpus, concordance, collocation. London: Oxford University Press, 1991. -365p.

239. Sweet R New English grammar. Oxford: Oxford University Press, 1900. - 376p.

240. Talmy G. Syntax. A functional-typological introduction. Amsterdam: Benjamins, 1984 -1990.-276p.

241. The Hutchinson Encyclopedia. Oxford: Oxford University Press, 1988. -465p.

242. Veikhman G. Grammar, comparative and general. Syntax. Saransk: Mordovskii gos. Universitjet, 1990. - 127p.

243. Vendler Z Linguistics in philosophy. -NewYorie Cornell University Press, 1967. 203p.

244. Weisgerber L. Zweimal Sprache. Deutsche Linguistik. Dusseldorf, 1973. -228p.

245. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

246. Bronte A. Agnes Grey. New York: Penguin Popular Classics, 1994. - 302p.

247. Cardinal Mary. Devotion and disorder. New York: Penguin Popular Classics, 1994. - 302p.

248. Cather W. Youth and the bright Medusa. New York: Penguin Popular Classics, 1988. - 279p.

249. Dreiser T. Sister Carrie. Riga: Academia, 1930. - 387p.

250. Francis D. Banker. New York: Pan, 1983. - 254p.

251. Gemmell D. The last guardian. Penguin popular classics, 1993. - 422p.

252. Grisham J. The rainmaker. London: Century, 1995. 434p.

253. Hawthorne N. The scarlet letter. Penguin popular classics, - 1971. - 109p.

254. Hazzard S. Cliffs of fall. New York etc.: Penguin Books, 1990. - 337p.

255. Maugham W. The magician. London: Century, 2000. - 255p.

256. Maugham W. The Man with the scar and other stories. London: Century, 2001.-87p.

257. Susann J. Valley of the dolls. M.: ЭКСМО-пресс, 1998. 518c.

258. Trenet L. A Certain smile. New York: Pan, 1987. - 253p.

259. Wieland F. The Journey of the hero: Personal growth, deep ecology and the quest for the Grail. Myths by Celts. Bridport: Prism-Unity, 1998. - 162p.