автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Преступность в Петрограде в 1914-1917 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Преступность в Петрограде в 1914-1917 гг."

На правах рукописи УДК 947.023.-25.

ЕРЕЩЕНКО Дмитрий Юрьевич

ПРЕСТУПНОСТЬ В ПЕТРОГРАДЕ В 1914-1917 ГГ.

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2003

Работа выполнена на кафедре русской истории Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор Анатолий Васильевич Смолин.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор Геннадий Леонтьевич Соболев.

доктор исторических наук, профессор Наталья Борисовна Лебина.

Ведущая организация: Санкт-Петербургский институт истории РАН.

Защита состоится 6 ноября 2003 года в 15 часов на заседании Диссертационного Совета Д 212.199.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург; наб. р. Мойки, 48, корп. 20, ауд. 212.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке РГПУ им. А. И. Герцена (СПб, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 6)

Автореферат разослан «Ю» & 2003г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

кандидат исторических наук, доцент

НОС. МАЦИОН/мюиАЯ БИБЛИОТЕКА

Г. К. Шлыкова.

1. Общая характеристика работы.

Актуальность темы исследования.

Первая мировая война оказала глубокое воздействие на социальную структуру российского общества. Явившись мощным катализатором миграционных процессов, она ускорила его деформацию, которая все более давала о себе знать по мере затягивания боевых действий на фронте. Вследствие военной обстановки происходила криминализация разных слоев населения. В первую очередь, указанное явление коснулось беженцев, несовершеннолетних и дезертиров, в силу экономических и психологических причин легче всего нарушавших закон. Кроме того, оккупация германцами российской территории вызвала бегство уголовного элемента из данных областей в другие губернии. В итоге российские города и, главным образом, столица стали свидетелями неуклонного роста количества правонарушений.

Февральская революция не разрешила общественный кризис, а значительно углубила его, в том числе и за счет дальнейшей криминализации государства. Данный процесс, окончательно вышедший из-под контроля властей к осени 1917 г., во многом определил судьбу правящих кругов столицы. Поэтому его рассмотрение позволяет не только яснее понять истоки гибели старого режима, но и разобраться в причинах закономерности Октября.

Кроме того, актуальность темы продиктована также гносеологической причиной. Она заключается в необходимости изучения проблемы преступности 1914-1917 гг. как наименее разработанной в исторической науке. Систематизированный автором фактический материал и выводы по результатам проведенной работы будут способствовать формированию более точного представления об одной из важных сторон повседневной жизни города на переломном этапе отечественной истории.

Объектом исследования избрана уголовная преступность как социальный феномен, а предметом - конкретные правонарушения и действия властей по охране общественного порядка.

Хронологические рамки диссертации включают в себя период с июля 1914 г. по октябрь 1917 г. Начальная дата обусловлена временем вступления России в Первую мировую войну, оказавшую влияние на все сферы общественной жизни. Конечная - связана с приходом к власти большевиков. К этому историческому моменту крах внутренней политики Временного правительства достиг своего пика. Он заключался в неспособности властей остановить углубление кризиса российской государственности и, в частности, рост количества правонарушений.

Географические границы исследования охватывают Петроград как столицу российской империи, в которой наиболее ярко проявились социальные последствия войны и Февральской революции.

Цель диссертации - установить динамику и причины роста столичной ■ преступности 1914 - 1917 гг. Для ее реализации автор поставил следующие задачи:

- изучить криминальную обстановку в Петрограде;

- показать социальный состав уголовного мира города;

- проанализировать деятельность царизма и Временного правительства по борьбе с преступностью;

- рассмотреть разные формы самозащиты граждан.

Методологическую базу исследования составили принципы материалистической диалектики, наиболее фундаментально разработанные в ' марксизме. «Способ производства материальной жизни, - писал К. Маркс, -обуславливает социальный, политический и духовный процессы жизни < >»'. В то же время, экономика не является «единственным определяющим моментом». На ход истории оказывают влияния различные аспекты надстройки: от политики до традиции2. Такой подход отвечает принципам объективности и историзма, требукнцим не только политически ' беспристрастной позиции в оценке явлений прошлого, но и установления причинно-следственных связей между ними.

Методы исследования.

При достижении намеченной цели диссертант использовал ряд методов научного познания, под которыми понимаются способы разрешения указанных задач и совокупность приемов и операций теоретического и практического освоения действительности. Индуктивный метод ориентировал исследователя придерживаться установки, что путь к обобщению исторического материала лежит через изучение единичных фактов, взятых в совокупности, и систематизированных в логической последовательности. Проверка достоверности полученных сведений осуществлялась с помощью сравнительного метода. Большое значение здесь имели как сопоставление источников между собой, так и определение их содержательного единства. Руководствуясь исторюсо-системным методом, автор рассматривал изучаемый вопрос не изолированно от общей канвы - событий военно-революционных лет, а во взаимосвязи с последними, которые выступали векторами общественного развития российского государства. Помимо этого, при написании диссертации использовались проблемно-хронологический и статистический методы.

Научная новизна работы.

Впервые научному анализу подвергается проблема столичной преступности за указанный хронологический отрезок времени. В работе изучены динамика правонарушений и причины роста числа преступлений в 1914 - 1917 гг. Прослежена деятельность государственной власти по борьбе с уголовным миром и выявлены факторы постепенной утраты ею контроля над

'Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 13. С. 7.

2Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 37. С. 394-395, 420-421.

общественным порядком. Рассмотрен процесс самоорганизации населения Петрограда для противодействия криминальному элементу. Привлечены ранее неиспользованные документы.

Степень изученности проблемы.

Исследование столичной преступности началось в годы Первой мировой войны. В 1914 г. в газете «Право» была опубликована статья юриста Я. Бермана1, посвященная чрезвычайно актуальной для того времени проблеме: влиянию сухого закона на динамику правонарушений. На основании анализа статистического материала как военного времени, так и ближайших довоенных лет автор установил определенную зависимость между ростом числа преступлений против личности и потреблением алкоголя. Следовательно, запрет на продажу спиртной продукции мог привести к снижению количества отмеченных правонарушений. В то же время, как заметил Я. Берман, сухой закон не являлся единственным фактором, способствовавшим падению уровня преступности. Другими причинами выступали мобилизация и подъем патриотизма в стране. Исследователь писал, что призыв в армию поставил «часть населения в исключительную обстановку военно-походной жизни и тем < > фактически уменьшил число лиц», которые могли «совершить уголовно-наказуемые поступки»2. По мнению Я. Бермана, это особенно заметно на примере столичного хулиганства, утратившего злободневность в первые месяцы военной кампании. Данный вывод можно считать правильным, поскольку хулиганы оказались призваны в ряды царской армии. Он подтверждается статистикой исследователя и автора диссертации. Что же касается патриотизма как фактора снижения числа правонарушений, то он, по убеждению Я. Бермана, отвлек внимание народа в сторону общественных интересов и заставил забыть на время «перипетии личной жизни»3.

В последующие годы войны преступность не подвергалась специальному рассмотрению. Обращение к этому вопросу началось только после Февраля, что было вызвано законотворческой активностью Временного правительства. В статьях известного правоведа П. И. Люблинского комментировались акты новой власти, посвященные отмене смертной казни и амнистии4. С его точки зрения, такие мероприятия правительства необходимо было дополнить расширением общественной поддержки освобожденным уголовникам. В противном случае, предупреждал П. И. Люблинский, гуманизм в области уголовного нрава обернется для них дальнейшим моральным падением, а для страны и

'Берман Я. Пьянство и преступность // Право. 1914. № 37. С. 2578-2588; № 41. С. 2782-2794.

2Там же С. 2582.

3Там же С. 2582.

^Люблинский П. И. Мартовские амнистии // Журнал министерства юстиции. 1917. № 4. С. 1 - 18; он же. Акты Временного правительства об амнистии // Право. 1917. № 10. С. 557-566.

столицы - обострением криминальной обстановки1. Не принимая идеализацию автором вышедших на свободу уголовников, стоит признать верным его прогноз относительно динамики правонарушений на март-• октябрь 1917 г.

В работах мировых судей В. Меншуткина и М. С. Равича амнистия уступила место проблеме Временных судов2. Интерес к ним вызывался не столько подробной характеристикой структуры нового судопроизводства, сколько фактическим материалом о деятельности указанных правовых органов. Анализ этих сведений, в сочетании с архивными данными3, указывает на неэффективную борьбу Временных судов с криминальным элементом4.

В статье Е. Н. Тарновского5, основанной на судебных ведомостях, проблема преступности, в отличие от его предшественников, изучалась более фундаментально. Им была рассмотрена динамика основных видов правонарушений в годы войны на примере больших городов России, в том ' числе И Петрограда6. Как и Я. Берман, Е. Н. Тарновский считал мобилизацию и введение сухого закона основными факторами снижения числа преступлений в столице. Однако он признавал, что кражи и предумышленные убийства оказались мало «задеты < > влиянием событий 1914 - 1916 гг. в силу двух причин: наплыва беженцев в крупные города и ' дороговизны товаров»7. Одновременно исследователь рассмотрел и рост количества детских правонарушений. С его точки зрения, максимальное число осужденных мировыми судами детей пришлось на 1915 г.8 Сопоставление данных автора со сведениями такого авторитетного исследователя в области уголовной статистики, как М. Н. Гернет9, и материалами судей по делам малолетних Н. А. Окунева и Н. А. Милюкова10

'Люблинский П. И. Акты Временного правительства об амнистии // Право. 1917. № 10. С. 565.

• '2Меншуткин В. Временные суды в Петрограде // Журнал министерства юстиции. 1917. № 4. С. 183 - 192; Равич М.С. Временные суды // Право. 1917. № 17. С. 971 - 973.

3См: ЦТ А СПб. Ф.4537. Д. 12.

4Меншуткин В. Указ. соч. С. 187; Равич М. С. Указ. соч. С. 972.

5Тарновский Е. Н. Война и движение преступности 1911-1916 годах // Сб. статей по ' пролетарской революции и праву. - Пг., 1918. №1 -4. С.100- 122.

'Там же. С. 103.

Там же. С. 107. Правда, автор писал, что «по Петрограду сведений о числе следствий (а также подсудимых и осужденных по делам окружного суда) за 1916 г„ к сожалению, не имеется, и они не могут быть получены вследствие уничтожения их пожаром, но, по аналогии с другими городскими центрами (в частности, с Ригой. - Д. Е.), надо полагать, что и в северной столице обнаружилось < > увеличение числа преступлений в 1916 г.». С. 104.

8Тамже. С. 121.

9Гернет М. Н. Преступность и самоубийства во время войны и после нее. - М.,

1927.

1СЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 162. Д. 116. Лл. 343-355 (об.); Биржевые ведомости (вечерний выпуск), 1916. 28 мая.

убеждает в ошибочности заключений Е. Н. Тарновского. Максимальное количество осужденных несовершеннолетних следовало бы отнести на 1916 г.

Проблему детской преступности во второй половине 20-х гг. достаточно подробно изложил М. Н. Гернет. Прежде всего, он сравнил сведения Е. Н. Тарновского со своими и убедился, что число прошедших через суды детей в 1916 г., в соотношении с 1915 г., увеличилось более чем на тысячу. Такого стремительного взлета, по мнению М. Н. Гернета, предшествующие годы не знали1. Результаты его анализа подтверждают документы и данные периодической печати.

На участие в Февральской революции уголовников впервые обратил внимание Е. И. Мартынов2. Работая с материалами Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, он пришел к выводу, что февральское восстание приобрело кровопролитный характер с момента выхода на свободу преступников3. Данное заключение Е. И. Мартынова невозможно подтвердить статистикой, поскольку отсутствуют сводки о правонарушениях за период вооруженного восстания. Тем не менее, сведения источников позволяют представить общий криминогенный фон Петрограда Февраля 1917 г. и судить об усилении уголовной жестокости в городе со дня разгрома столичных тюрем.

С конца 20-х и до начала 60-х гг. историческая и юридическая науки обходили молчанием преступность в Петрограде 1914-1917 гг. В 1963 г. появилась статья ленинградского исследователя Ю. С. Токарева, посвященная вопросам борьбы петроградских рабочих за установление революционного порядка во второй половине 1917 г.4 При ее написании он использовал тогда еще не опубликованные протоколы районных Советов Петрограда, воспоминания участников революционного движения 1917 г., периодическую печать и т. д. Ю. С. Токарев первым в отечественной историографии обратил внимание на резкую активизацию криминального элемента в период правления Временного правительства. Главные причины этого, по его мнению, заключались в неэффективности буржуазной милиции и регулярном притоке дезертиров в Петроград5.

На взгляд автора диссертации, исследователь преувеличил роль рабочей милиции и Красной гвардии в борьбе с правонарушителями. Так, из

'Гернет М. Н. Указ. соч. С. 107.

2Мартынов Е. И. Царская армия в Февральском перевороте. - Д., 1927.

3Там же. С. 101.

Токарев Ю. С. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка (август-декабрь 1917 г.) // Рабочие Ленинграда в борьбе за победу социализма. - М.-Л., 1963. С. 6-61.

Статья полностью вошла в книгу Ю. С. Токарева: Народное правотворчество масс накануне Великой Октябрьской Социалистической революции (март-октябрь 1917 г.). -М.-Л., 1965. Поэтому монография в историографическом обзоре не подвергается анализу.

5Он же. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка... С. 25.

анализа работы Ю. С. Токарева складывается представление, что пролетариат к октябрю 1917 г. осуществлял в городе тотальный контроль над общественным порядком. Между тем, как будет показано далее, именно на август-октябрь, по сравнению с мартом-июлем 1917 г., пришлось максимальное количество преступлений в Петрограде. В то же время, Ю. С. Токареву удалось установить один из факторов, ослаблявший полицейские функции рабочих организаций. Он заключался в их излишней политизации1. Это имело отрицательные последствия на общей борьбе пролетариата с криминальным элементом.

В исследовании Ю. С. Токарева встречается спорное утверждение, что буржуазия использовала уголовные и деклассированные слои города для «дезорганизации порядка» с целью противодействовать активности рабочего класса. «Из тюрем (осенью 1917 г. - Д. Е.) было выпущено большое количество уголовных преступников», - писал историк2. В данном случае Ю. С. Токарев ссылался на бюллетень штаба Красной Гвардии Выборгского района от 18 октября, где отмечались «провокационная деятельность» высших властей, освобождавших «< > погромщиков, громил, убийц и контрреволюционеров»3. Явно политически не беспристрастному документу он придал абсолютное значение. По журналам происшествий отмеченные факты не подтверждаются. Речь скорее может идти об учащении самовольных побегов арестантов в марте-октябре 1917 г. в силу слабости новой пенитенциарной системы. Таким образом, буржуазия имела к указанному явлению не прямое, а косвенное отношение. В девятой главе коллективной монографии «Октябрьское вооруженное восстание» Ю. С. Токарев высказал интересную и верную точку зрения на то, что политические кризисы, особенно июльский, оказали непосредственное влияние на усиление деятельности преступников4.

Схожее со взглядом Ю. С. Токарева мнение о причастности буржуазно-контрреволюционных элементов к побегу уголовных заключенных 18 июня 1917 г. высказал В. Н. Гинев 5 Однако документально исследователь не подтвердил своего утверждения.

Наряду с отмеченными историческими трудами, в 60-е гг. вышла фундаментальная монография Э. Н. Бурджалова о событиях Февраля 1917 г. Главное место в ней отведено революционным сюжетам. Поэтому криминальная ситуация не стала самостоятельным объектом изучения. Показав героическую роль рабочих и солдат в февральско-мартовские дни,

'Токарев Ю. С. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка... С. 28.

2Там же. С. 24.

'Там же. С. 24.

''Токарев Ю. С. Разгром корниловского мятежа // Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде. - Л., 1967. Кн. 2. С. 118.

5Гинев В. Н. Революционное движение в Петрограде в мае-июне 1917 г. // Там же. Кн. 1.С. 309.

автор, в то же время, недооценил масштаб участия в отмеченных событиях правонарушителей. Историк полагал, что «< > сведения о грабежах и других эксцессах оказывались преувеличенными, а иногда ложными; они нередко сознательно распространялись сторонниками старого порядка, чтобы вызвать замешательство в лагере восставших и дискредитировать дело революции» '. На самом деле искажение уголовных фактов имело место. Тем не менее, данные источников не сообщают о причастности к этому контрреволюции, но указывают на значительную активизацию преступников в Феврале.

В отличие от Э. Н. Бурджалова, И. П. Лейберов, говоря о столичных погромах лавок и магазинов 23 февраля, попытался отделить действия криминального и «малосознательного» элемента от революционной деятельности петроградского пролетариата. Отводя тень подозрения за отмеченные инциденты от рабочего класса, он назвал основных зачинщиков городских погромов. Ими были женщины, подростки и преступники2. Об участии уголовников в Феврале свидетельствовали авторитетные для И. П. Лейберова воспоминания рабочего И. Мильчика, на которых историк и основывал свои выводы3.

В 1980 г. вышла книга юриста С. С. Остроумова, где он изучил криминальную обстановку в дореволюционной России4. Однако в монографии исследователь ни единой страницы не отвел Петрограду 19141917 гг.

В этом же году появилась книга В. И. Старцева «Внутренняя политика Временного правительства...». Поскольку амнистия уголовных заключенных являлась одной из составляющих деятельности революционной власти, постольку историк уделил ей внимание. По его мнению, на свободе оказалось 15 тысяч преступников, которых, как считал В. И. Старцев, вскоре «< > удалось пересадить вновь»5. Однако при том неудовлетворительном состоянии правоохранительной и пенитенциарной систем подобный шаг властей был бы обречен на провал. Тем более, что и сам автор в другой части своей работы несколько иначе смотрел на последствия амнистии. «При полной ликвидации полиции, - писал В. И. Старцев, - и расстройстве

'Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. - М., 1967. Кн. 1.С. 263.

2Лейберов И. И. Начало февральской революции (события 23 февраля 1917 г. в Петрограде) // Из истории Великой Октябрьской Социалистической революции и социалистического строительства в СССР. - JI., 1967. С. 24; он же. Второй день Февральской революции (события 24 февраля 1917 г. в Петрограде) // Свержение самодержавия. - М., 1970. С. 115; он же. На штурм самодержавия: петроградский пролетариат в годы Первой мировой войны и Февральской революции (июль 1914 - март 1917 г.). -M., 1979. С. 206.

3Мильчик И. Рабочий февраль. 1917 г. в Петрограде. - M.-JI., 1931.

4 Остроумов С. С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. - М.,

1980.

5Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава. -Л., 1980. С. 185.

сыскного аппарата, и широком пополнении уголовного расследования дилетантами < > амнистия уголовникам < > отразилась на быстром росте преступности в стране»1. С этой точкой зрения нельзя не согласиться.

В последующие годы авторы редко обращались к сюжетам криминального характера. В конце 80-х гг. вышла монография О. Н. Знаменского о роли российской интеллигенции накануне Октябрьской революции2. В контексте истории Февраля он упомянул о деятельности преступного элемента в революционные дни. По его расчетам, основанным на сведениях «Вечернего времени», на улицах Петрограда находилось примерно 4 тысячи уголовников3. Однако указанные данные представляются заниженными, поскольку уже в 1915 г. полицией было выявлено 15.222 правонарушителя4.

В 90-х гг., в связи с либерализацией общественной жизни, историки и юристы стали проявлять больший интерес к социальной истории и, в определенной степени, к рассматриваемой теме5. Криминальная ситуация марта-октября 1917 г. отчасти нашла отражение в одном из разделов книги «Власть и реформы», написанном В. Ю. Черняевым. Само название главы «Гибель думской монархии: Временное правительство и его реформы» предопределило содержание раздела6. Историк, касаясь всех реформаторских начинаний новой власти, проявил также интерес к созданию милиции, мартовской амнистии и причинам ее проведения. При этом он опирался на правовые правительственные акты, опубликованные в юридической газете «Право» и «Вестнике Временного правительства», на материалы известного правоведа П. И. Люблинского и американского историка Ц. Хасегавы7. В частности, ссылаясь на сведения П. И. Люблинского, автор заключил, что после амнистии 6 и 17 марта в России из 155 тысяч заключенных осталось всего 30 тысяч человек. В результате, как утверждал В. Ю. Черняев, повторяя

, 'Старцев В. И. Указ. соч. С. 219.

23наменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь

1917 г.).-Л., 1988.

эТам же. С. 81; Вечернее время. 1917. 6 марта.

""Статистическая ежегодная сводка. Городские преступления за 1914-1915 гг. в больших городах России // Вестник полиции. 1916. № 44. С. 1028.

5Власов В. И. Взгляд на причины преступности в России за тысячелетие. В 2 ч. -• М., 1998; Гуров А. Профессиональная преступность: прошлое и настоящее. - М., . 1990; ' Девиантность и социальный контроль в России: тенденции и • • .социологическое осмысление. - СПб., 2000; Кирьянов Ю. И.

«Майские беспорядки» 1915 г. в Москве // Вопросы истории.1994. №3 С. 137-150;

Лебина Н. Б. Повседневная жизнь российского города: нормы и аномалии.

1920/1930 годы. - СПб., 1999; Миронов Б. Н. Преступность в России в XIX - начале

XX вв. // Отечественная история. 1998. № 1. С. 24 - 42; он же. Социальная

история России периода империи (XVIII - начало XX в.). - СПб., 1999. Т. 2 и т.д.

^Черняев В. Ю. Гибель думской монархии: Временное правительство и его реформы // Власть и реформы. От самодержавия к Советской России. - СПб., 1996. С. 643678.

'Там же. С. 656-657.

вывод Ц. Хасегавы, страна и Петроград пережили невиданный рост количества правонарушений и усиление жестокости1.

В монографии В. П. Булдакова2 проблеме преступности отведено больше места, чем в сочинениях его предшественников. Автор, как и ряд историков 60-80-х гг.3, писал об участии уголовников в Феврале 1917 г. В отличие от упомянутых исследователей, он подчеркивал значительный размах деятельности преступников. Например, историк отметил обилие в те дни случаев хулиганства и грабежа столичных магазинов4.

Характеризуя криминальную ситуацию марта 1917 г., В. П. Булдаков высказал спорное утверждение об ее относительной стабилизации. «< > есть смутные данные, - писал автор, — о что городские воры, то ли готовы были «революционно перевоспитаться», то ли присмирели, опасаясь участившихся самосудов»5. Делая такое заключение, исследователь основывался на фактическом материале статьи И. Л. Архипова6 и дневника литератора В. Амфитеатрова-Кадышева7. Но анализ этой информации, проведенный диссертантом, свидетельствует о подъеме преступности в марте-октябре 1917 г., а не о снижении количества правонарушений. Следствием указанной обстановки и явились народные расправы, которые, однако, не остановили увеличение числа преступлений. Данный вывод находит подтверждение в источниках8.

В последние годы появился ряд новых работ по исследуемой теме. В 2000 г. вышла монография И. Л. Архипова, где проблема преступности преломляется через призму восприятия ее различными слоями общества, в первую очередь, политической и интеллектуальной элитой9. Основываясь на воспоминаниях участников февральских событий, исследователь передал их настроение и переживания революции, сопряженной с грабежами и кражами10. Историк согласился с выводом Е. И. Мартынова, что восстание в городе приобрело кровавый характер с момента освобождения из тюрем

'Черняев В. Ю. Указ. соч. С. 657.

2Будцаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. -М„ 1997.

3Бурджалов Э. Н. Указ. соч. С. 263; Лейберов И. П Указ. соч. С. 24; Знаменский О. Н. Указ. соч. С. 81.

4Будцаков В. П. Красная смута...С. 57.

'Там же. С. 57.

6 Архипов И. Л. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 54-55.

7Амфитеатров-Кадьппев В. Страницы из дневника

(публикация С. В. Шумихина) // Минувшее. Вып. 20. - М., СПб., 1996. С. 470-471.

"См., например: Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г. Документы и материалы // под. общ. ред. акад. П. В. Волобуева. Т. 1. - Л., 1991. С. 59, 65.

9 Архипов И. Л. Российская политическая элита в феврале 1917 г.: психология надежды и отчаяния. - СПб., 2000.

10Там же. С. 97; Архипов И. Л. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 54.

заключенных1. Кроме того, И. Л. Архипов остановился на сюжетах, связанных с «черными автомобилями». В данном случае речь идет о захвате уголовным элементом во время Февраля части столичных автомобилей. Их новые «хозяева» в марте-октябре 1917 г. наводили панику на жителей городй, производя беспорядочную стрельбу в Петрограде. Это стало следствием революционного безвластия, слабости Временного правительства и отсутствия действенных органов правопорядка. Но, по мнению И. Л. Архипова, появление «черных автомобилей» в марте 1917 г. было только результатом «чрезмерно затянувшегося для отдельных '' представителей «восставшего народа» революционного «праздника», что в условиях «анархии» приобрело явно криминальный характер»2. Такой подход к проблеме ограничивает ее понимание. Дело в том, что автор не рассматривает другую категорию владельцев «черных автомобилей»: воров, дезертиров, хулиганов и т. д. Кроме того, указанный вопрос, убежден исследователь, ассоциировался в народном сознании не с уголовной, а с ' политической обстановкой в столице3.

Данное положение И. Л. Архипова, базируемое на фактах ' «Петроградского листка» от 15 марта 1917 г., может быть подвергнуто '' сомнению. Например, та же газета приводила информацию о причастности к черным автомобилям еще в дни революции преступных элементов, а ряд других изданий, в частности «Биржевые ведомости», прямо разоблачали криминальный умысел их «хозяев»4. Поскольку периодическая печать является и формирующим, и отражающим фактором общественного мнения, постольку необходимо вести речь о сосуществовании двух версий вокруг проблемы «черных автомобилей»: уголовной и политической. Скорее всего, в сознании обывателей их границы были размьггы; нередко питаемые слухами, они приобретали в представлении петроградцев искривленный характер. Такая двойственность продолжалась примерно до конца марта -" 'начала апреля, когда со всей очевидностью стало ясно криминальное происхождение этого феномена.

В работе А. В. Борисова5, посвященной министрам внутренних дел России, отдельная глава отведена 1917 г. Несмотря на повышенный интерес автора к историческим персоналиям, изучаемый вопрос не остался в стороне. Внимание юриста привлекли ряд факторов, в силу которых правоохранительная система новой России оказалась неспособна защитить граждан от преступников. К ним он относил: идеализацию лидерами

'Архипов И. Л. Российская политическая элита в феврале 1917 г... С. 137.

2Там же. С. 116; Архипов И. Л. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году. С.54.

3Он же. Российская политическая элита в феврале 1917 г... С.116.

"См.: Петроградский листок. 1917. 1 апреля; Биржевые ведомости. 1917. 22 марта;

5 апреля и т. д.

5Борисов А. В. Министры внутренних дел России: 1802-октябрь 1917 г. - СПб.,

• -2001.

революции творческих возможностей восставшего народа в создании контроля над общественным порядком, предвзятое отношение к старорежимным служащим сыскного отделения, проникновение в милицейские ряды уголовников и т. д.1

Определенный интерес для исследования представляет монография Б. И. Колоницкого2. В контексте истории Февральской революции он коснулся деятельности хулиганов в период восстания. Автору они виделись «своеобразными союзниками революционеров». Этот подход в освещении отмеченного явления заимствован у американских историков3. Особенно Б. И. Колоницкого заинтересовали группы подростков, крушивших витрины дорогих магазинов. По его мнению, «демонстративный вандализм в центре города был своего рода символической атакой детей окраин на комфортабельные кварталы привилегированного общества»4. Но, если учесть активизацию детской преступности в дореволюционное время и, в частности, хулиганства, то поведение подростков можно объяснить иными причинами. Период февральского безвластия создал благоприятную ситуацию для действий детей-хулиганов, которые разбивали не только «фешенебельные» магазины, но и обычные торговые лавки.

Наряду с отмеченным феноменом Февраля, Б. И. Колоницкий попытался понять мотивы деятельности масс при погроме тюрем и освобождении ими не только политических, но и уголовных заключенных. По его убеждению, подобные акции восставших были, в их представлении, предварительным условием воцарения «свободы вечной» и, как им казалось, одним из путей ее обретения5. С этой точкой зрения можно вполне согласиться

Криминальная ситуации в Петрограде марта-октября 1917 г. рассматривается в одной из глав книги В. И. Мусаева . Главными источниками для ее написания послужили: архивные материалы, например, фонд «Петроградской милиции» (ЦГА СПб) и периодическая печать, которая, как правило, представлена хроникой «Петроградского листка».

'Борисов А. В. Указ. соя. С. 315,322, 323.

2Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 г. - СПб., 2001.

3См., например: Nenberger J. Stories of the street: Hooliganism and the St. Petersburg Popular Press// Slavic Review. 1989.Vol. 48. no. 1. P. 177-195; Nenberger J. Hooliganism: Crime culture, and power in St. Petersburg, 1900-1914 / J.Nenberger. - Berkeley etc.: Univ. of California Press, cop.1993.

4Колоницкий Б. И. Указ. соч. С. 21.

5Там же. С. 35-36.

6Мусаев В. И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. - СПб., 2001; он же. Быт горожан (криминальная ситуация и борьба с преступностью) // Петроград на переломе эпох: город и его жители в годы революции и гражданской войны. - СПб., 2000. С. 61-132; он же. Криминогенная обстановка и деятельность правоохранительных органов в Петрограде в 1917-1921 годах // Клио. 1997. №21. С. 159-169.

В силу фактологического сходства статей и книги, вышедшей позже, работы более раннего периода здесь не рассматриваются.

Прежде всего, исследователь уделил внимание новой правоохранительной системе. В. И Мусаев указал на главные факторы, в силу которых она оказалась неспособна остановить преступность1. Касаясь судопроизводства революционной власти, он пришел, казалось бы, к верному заключению о его неэффективности. Тем не менее, ряд приведенных положений вызывает сомнения. Вряд ли, можно считать доказанным то, что во Временных судах царил произвол2. Делая подобное заключение, автор опирался на выводы Ц. Хасегавы3. Они, в свою очередь, основаны на публикации В. Меншуткина4. Тем не менее, в отмеченных статьях нет убедительных данных, подтверждающих правоту В. И. Мусаева. Отдельные факты, говорящие о судебном произволе, можно обнаружить в статье М. С. Равича3. Но они характеризуют не уголовный, а гражданский процесс, что выходит за рамки исследования криминальной проблемы. К тому же, ни Ц. Хасегава, ни В. И. Мусаев не используют публикацию М. С. Равича в своих работах. Представляется также неаргументированным точка зрения В. И. Мусаева, что Временные суды «зачастую выносили оправдательные приговоры»6. Литература7 и источники8 этого не подтверждают. В указанном контексте речь может идти только о несоответствии выносимых приговоров степени тяжести совершенных правонарушений. В целом, в процессе изучения преступности марта-октября 1917 г., автор ввел в научный оборот ряд новых и ' интересных фактов. К сожалению, они носят, как правило, иллюстративный характер9, а выводы повторяют результаты исследования Ц. Хасегавы10.

- Определенное место изучаемой проблеме отведено в работах А. Б. Николаева, основанных на широком круге источников: от архивных материалов до мемуарной литературы". В очерках по истории Государственной думы периода революции автор обратился к исследованию криминальной обстановки Февраля 1917 г. Он рассмотрел ее сквозь призму

'Мусаев В. И. Преступность в Петрограде... С. 12-24,41-45.

2Там же. С. 26.

3Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время русской революции: март-октябрь 1917 г. // Сборник научных статей: Россия в 1917 г. Новые подходы и взгляды. - СПб., 1994. С. 76, 79.

4См.: Меншуткин В. Указ. соч.

'Например, в марте-июле 1917 г. Временный суд оштрафовал присяжного поверенного за то, что он защищал домовладельца, или хозяйка оказалась привлечена к ответственности за увольнение прислуги. См.: Равич М. С. Указ. соч. С. 972.

6Мусаев В. И. Указ. соч. С. 26.

7Равич М. С. Указ. соч; Меншуткин В. Указ. соч.

8См.: ЦТ А СПб. Ф. 4537. Оп. 1. Д. 12.

?См.; например: Мусаев В. И. Указ. соч. С. 28, 35,40-41 и т. д.

- •' 10Хасегава Ц. Указ. соч. С. 75,73 - 76; Мусаев В. И. Указ. соч. С. 24-30.

"Николаев А. Б. Временный комитет Государственной думы, Временное правительство и вопросы контрразведки в феврале-марте 1917 г. // Из глубины времен. -СПб., 2000. № 12. С. 11-100; он же. Государственная дума в Февральской революции: очерки истории. — Рязань, 2002.

борьбы с преступниками представителей новой власти в лице Временного комитета Государственной думы (ВКГД) и Петроградского совета. При этом А.Б. Николаев доказал, что ВКГД и ее детищу: Военной комиссии Временного комитета Государственной думы (ВК ВКГД) - принадлежала ведущая роль в попытках установления контроля над общественным порядком в Петрограде1. Автор также подробно проанализировал процесс создания городской милиции, ее социальный состав и место в борьбе с преступностью. Наряду с этим вопросом историк впервые остановился на , деятельности Низшей следственной комиссии (НСК), расследовавшей, в том

числе, и уголовные правонарушения. Приведенные А. Б. Николаевым данные говорят о неэффективности ее работы.2 , В статье «Временный комитет Государственной думы...»

А. Б. Николаев коснулся проблемы «черных автомобилей». Автор подчеркнул актуальность данного вопроса для представителей новой власти в марте 1917 г. и показал попытки его разрешения. В отличие о г А. Л. Архипова исследователь в целом положительно оценил результаты борьбы администрации города с «черными автомобилями» . Однако документы и пресса свидетельствуют, что они появлялись на улицах столицы вплоть до Октября4.

В зарубежной историографии тему преступности в 1917 г. целенаправленно разрабатывает американский историк Ц. Хасегава. Одна из его статей посвящена взаимоотношению уголовного мира и общества в Петрограде марта-октября 1917 г.5 В своем исследовании автор основывался на материалах периодической печати, документах Временного правительства, районных советов Петрограда, а также фрагментарно использовал данные мемуаристики6. В этой статье историк раскрыл суть криминальной проблематики указанного периода. Он выявил главные факторы увеличения количества преступлений и причины неэффективной борьбы с уголовным элементом новой правоохранительной системы7. По его

'Николаев А. Б. Государственная дума в Февральской революции... С. 211-213,220221.

2Там же. С. 217-220.

'Николаев А. Б. Временный комитет Государственной думы... С. 43. • 40 перестрелках милиции с «хозяевами» автомобилей и других случаях см.:

ЦТ А СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 12. Лл. 33 (об.), 35 (об.), 75, 86; Д. 9. Лл. 1, 18, 19, 25; Д. 10. Лл. 135 (об.), 140 (об.); Д. 16. Л. 5; ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2551. Лл. 90-91; Д. 2552. Л. 53 (об.); Ф. 1695. Оп. 2. Д. 96. Лл. 8 (об.), 84; Д. 97. Л. 5 (об.); Д. 98. Лл. 71, 86, 91, 183; Биржевые ведомости. 1917. 28 сентября; Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1917. 14 сентября; Голос солдата. 1917. 9 июля; Новая жизнь. 1917. 29 апреля, 2 июля, 6 июля, 13 июля, 15 июля, 15 августа, 30 августа, 2 сентября, 16 сентября, 29 сентября; Речь. 1917. 16 марта, 22 марта, 29 марта, 30 марта, 5 апреля, 11 апреля, 13 апреля, 15 июня, 1 сентября, 2 сентября, 16 сентября, 7 октября.

3Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время русской революции: март-октябрь 1917 г. С.73- 79.

'Там же. С. 79.

7Там же. С. 73-77.

мнению, они сводились к разгрому тюрем в Феврале 1917 г. и массовому дезертирству, к последствиям общественного кризиса и слабости городской милиции. В результате, Ц. Хасегава установил неизбежность перехода судебных и карательных функций от правовых органов столицы к населению Петрограда, что означало процесс распада государства1.

В статье «Государственность, общественность и классовость...»2 в центре внимания историка оказались новая правоохранительная система и дискуссии вокруг нее правительства, представителей буржуазного городского самоуправления3 и рабочего класса. Суть их политического спора сводилась к тому, какой должна быть милиция и чьим интересам она обязана служить. Официальная власть, полагал Ц. Хасегава, стояла на позициях жесткой централизации правоохранительной системы от низовых ее звеньев4 до самых высших кабинетов5, призванных ими руководить. В противовес правительству «общественность» и рабочий класс придерживались идеи автономности городской и пролетарской милиции от центрального правительства и принципа ее выборности. Расхождение взглядов заключалось лишь в более узком толковании пролетариатом назначения созданной им правовой структуры, которой, по большому счету, надлежало руководствоваться понятием «классовости»6.

Однако на практике нередко функции рабочей милиции выходили за границы такого подхода, отвечая задачам общественной безопасности7. Тем не менее, утверждал Ц. Хасегава, это отступление от правил не ослабляло соперничества разных социально-политических группировок. Борьба продолжалась и по линии противостояния власти с городской и пролетарской милицией, и между самими милицейскими организациями8. Особую остроту отмеченный конфликт приобретал в узловые моменты революционной истории: в июльские дни, в период корниловского мятежа9 и т. д. В итоге, считал автор, конфронтация ослабила и правительство, и общественную милицию, еще больше удалив от них рабочий класс. С другой стороны, она, несомненно, благоприятствовала росту преступности в столице, о котором правящие круги забывали на всем протяжении политической борьбы1 . В целом, разработанная автором концепция позволяет глубже понять причины

' 'Хасегава Ц. Указ. соч.С. 77-78.

2Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость: преступление, полиция и государство во время русской Революции в Петрограде // Новый мир. История России: форум японских и американских исследователей к шестидесятилетию памяти профессора Хардки. - М., 2001. С. 220-245.

3Ц. Хасегава называет их термином «общественность».

4Подрайонные комиссариаты. - Д. Е.

'Градоначальство. - Д. Е.

6Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость... С. 220-221.

7Там же. С. 221,241.

8Там же. С. 221-231.

'Там же. С. 235-242.

|0Там же. С. 233,234, 237-238.

неэффективности правоохранительных органов новой власти и разобраться в истоках царившего в них организационного хаоса.

Источниковую базу диссертации составили как опубликованные, так и архивные документы и материалы. Среди них: делопроизводственная документация, ведомственные издания, периодическая печать, источники личного происхождения. Автором были использованы 22 фонда четырех архивов: ЦГА СПб, ЦГИА СПб, ЦГА ИПД СПб и ОР РНБ.

Делопроизводственная документация представлена следующей группой документов: приказы, отчеты, сводки, журналы, рапорты, донесения, протоколы, жалобы, обращения, списки и доклады.

Важное значение для автора имели приказы по петроградскому градоначальству и столичной полиции1. Документы сохранились за пять месяцев 1915 г., шесть месяцев 1916 г. и за два неполных месяца 1917 г. На основании их анализа можно дать характеристику важному звену дореволюционной правовой системы - институту дворников и швейцаров. Приказы свидетельствуют о том, что с началом войны, в связи с мобилизацией мужского населения, в рядах домовой охраны появились непрофессиональные сотрудники и лица с криминальным прошлым. Источники указывают на их количественный рост с 1915 по 1917 гг. и на неспособность властей разрешить этот вопрос. Кроме того, приказы дают возможность проследить деятельность полиции по борьбе с преступностью.

В отчетах приставов полицейских участков и начальника сыскного отделения за 1915 г.2 отложилась преимущественно статистическая информация о кражах, убийствах и т. д. Помимо статистики отмеченные документы содержат информацию по отдельным аспектам исследуемой темы. Например, в них включены факты: о сословном происхождении задержанных преступников3, о местах проживания уголовных элементов города4 и т. д.

К отчетам примыкает единственная из известных автору ежегодных статистических сводок Департамента полиции о городских преступлениях за 1914-1915 гг. Она позволила сопоставить число правонарушений в Петрограде за два указанных года и сделать вывод об их увеличении в 1915 г. В источнике содержались важные сведения о количестве зарегистрированных преступников и правонарушений как в столице, так и в других городах5.

'ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 94,96,98.

2Тт же. Д. 404-418.

3Там же. Д. 47. Л. 7.

"Там же. Д. 47. Л. 7; Д. 412. Л. 3; Д. 416. Л. 20.

5Статистическая ежегодная сводка. Городские преступления за 1914-1915 гг. в больших городах России // Вестник полиции. 1916. № 39. С. 941-974; № 44. С. 1028-1029.

Данные полиции за 1916 г. отсутствуют, несмотря на то, что «Вестник полиции» выходил до начала Февральской революции. Однако криминальная статистика в нем могла появиться не раньте конца 1917 года. Такова была традиционная практика подачи отчетов начальниками сыскных отделений России.

При исследовании криминальной ситуации 1917 г. основными документами были журналы происшествий1. В их основу легли ежесуточные рапорты петроградских комиссариатов. В распоряжении автора имеются журналы за 158 дней апреля-октября 1917 г. Струюурно они поделены на пять разделов. В первом и втором - размещалась информация о кражах, грабежах и т. д., о самосудах, побегах из тюрем и т. п. В третьем - речь шла о числе задержанных за сутки правонарушителей: воров, хулиганов и т. д. В четвертом - регистрировались уголовные происшествия с участием воинских чинов, прежде всего солдат местных полков. И пятый — посвящался городской милиции.

Сведения журналов дополнялись бюллетенями начальника милиции2. Они составлялись на основании не посуточных, а почасовых рапортов комиссариатов по наиболее важным уголовным правонарушениям. Кроме того, данные журналов и бюллетеней уточняли и конкретизировали отдельные рапорты комиссариатов за март-октябрь 1917 г. В них стражи порядка поднимали широкий круг вопросов: от конкретных преступлений до технического и морального состояния местной милиции3.

В распоряжении автора имелись также донесения и распоряжения коменданта Василеостровского района за март-октябрь 1917 г.4 На их основании стало возможно рассмотреть деятельность местных властей по охране города и оценить степень ее эффективности.

Протоколы заседаний Петросовета, районных советов и фабрично-заводских комитетов столицы дополняли архивные, газетные материалы и мемуарную литературу отдельными криминальными фактами и данными о действиях революционной власти по борьбе с преступностью.5

О неспособности администрации города остановить волну уголовного насилия говорят протоколы общих собраний домовых комитетов Нарвского, 1-го Городского и Новодеревенского районов, датированные июлем-октябрем 1917 г.6 Отмеченные документы передают тревожную атмосферу неуверенности горожан в своей личной и имущественной безопасности,

'ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 9, 10, 12; ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2551-2552; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 95-98.

' 2ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2551-2553; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 98.

3ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 9, 15-18, 60-61, 284; Оп. 4. Д. 29, 65; Ф. 4537. Оп. 1. Д. 18; Ф. 7384. Оп. 9. Д. 176; ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 2. Д. 430.

4ЦГА СПб. Ф. 4537. Оп. 1. Д. 12,21.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г. Документы и материалы. Т. 1. С. 32; Районные советы Петрограда в 1917 году: протоколы, резолюции, постановления общих собраний и заседаний исполнительных комитетов // сост.: Б. Д. Гальперена, И. М. Рогозина, В. И. Старцев. В 3 т. М.- Л., 1964. Т. 1. С. 200-201, 349; Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы // сост. Б.Д. Гальперена. - М., 1979. С. 432. 458,489; Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы //отв. ред. И. И. Минц. -М.,1982. С. 46, 93,151,156, 173,262.

ЩГА СПб. Ф. 131. Оп. 3. Д. 4. Л. 15; Ф. 54. Оп. 1. Д. 5. Лл. 10-17, 19, 24, 34; ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2553. Л. 1.

помогают рассмотреть конкретные формы борьбы жителей столицы с криминалом и понять структуру обывательских организации самообороны.

Существенное значение для диссертации имели также обращения юридических и частных лиц к властям столицы и нижестоящим организациям. Они являлись откликом на разгул уголовного элемента в 1917 г. и касались различных аспектов этой проблемы. Например, в них раздавались просьбы на имя районных комиссаров о снабжении граждан оружием в целях самозащиты от преступников, звучали призывы к солдатам взять под охрану улицы столицы1 и т. д.

Полезная информация обнаружена также в жалобах петроградцев на поведение работников правоохранительных органов в апреле — октябре 1917 г.2. Горожане доводили до начальника милиции случаи незаконной деятельности его подчиненных. В целом эти документы свидетельствовали о кризисном состоянии городской милиции.

Не менее важными источниками являлись для автора списки людей, высланных из Петрограда в 1914 - начале 1917 г. по рекомендации сыскной полиции и согласию петроградского градоначальства. В первую очередь, в них попадали люди, ранее судимые или находившиеся на особом счету сыскных отделений России. Например, воры-«гастролеры»3 могли быть зарегистрированы уголовными отделениями различных городов, включая Петроград. Наряду с ними, в списках оказывались лица, в настоящий момент совершившие какие-либо правонарушения, например, кражи4. Списки периода Временного правительства по содержанию несколько отличаются от схожей документации предшествующей эпохи. Они содержат сведения о бежавших из тюрем уголовных заключенных и об арестантах при камере комиссариата 1-го Адмиралтейского подрайона5, а также данные о проживавших в Петрограде китайцах6.

Интерес для исследования представлял доклад мировых судей по делам малолетних Н. А. Окунева и Н. А. Милюкова7, прочитанный 20 окгября 1915 г. на заседании Городской управы. Он был посвящен детской преступности. В совокупности с данными газет за 1916 г.8 документ позволяет установить причины ее роста и охарактеризовать состояние дел

'ЦГА СПб. Ф. 54. Оп. 1. Д. 5. Л. 17; Ф. 8816. Оп. 1. Д. 16. Лл. 25-26, Л. 32.

^ам же. Ф. 131. Оп. 1. Д. 273-277; 279-280.

3Т.е. воры, приехавшие на заработки.

4ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 94,96,98.

5Списки арестантов при камерах других комиссариатов не сохранились.

6ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2616. Лл. 3, 4 - об., 5 - об., 10-14; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 430. Л. 2 - с об.; ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 261. Лл. 3, 6,10 - с об., 11-12,16 - об., 17.

7ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 162. Д. 116. Лл. 343-347 - об. Другие аналогичные доклады автору обнаружить не удалось.

'Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1915. 12 мая, 12 сентября; Еще о насадителях детской преступности // Там же. 1916. 25 января; Усиление детской преступности в Петрограде (интервью с Н. А. Окуневым) // Там же. 1916. 28 мая; Газета-копейка. 1915.31 декабря.

городских попечительств по предупреждению и профилактике детских правонарушений.

Периодическая печать (июль 1914 - октябрь 1917 г.).

Автором были использованы газеты различных направлений, освещавшие проблему преступности в Петрограде в указанный период времени: официальная печать — «Ведомости петроградского градоначальства», «Вестник Временного правительства»; черносотенная -«Колокол», «Русское знамя»; правая - «Новое время»1, «Русское чтение», «Свет»; буржуазная - «Биржевые ведомости (утренний и вечерний выпуск)», «День»2; либеральная - «Право», «Речь»; социалистическая - «Голос солдата», «Дело народа», «Новая жизнь»; бульварная - «Вечернее время», «Газета-копейка», «Маленькая газета», «Петроградская газета», «Петроградский листок» и официальный журнал «Вестник полиции».

Одним из главных критериев отбора периодической печати служил принцип ее наибольшей информативности по изучаемой проблеме. В то же время, автор учитывал и различия политической направленности прессы. Основной материал по проблеме преступности пресса печатала в рубрике «Происшествия». Она заполнялась ежедневной криминальной хроникой: кражами, убийствами и т. д. Необходимо помнить, что газеты не ставили перед собой цель полного отражения количества правонарушений. Они представляли определенную выборку из жизни уголовного Петрограда. Однако и на ее основании, в сочетании с архивными сведениями, удалось проследить динамику преступности с июля 1914 по октябрь 1917 г., выявить социальный состав представителей уголовного мира, рассмотреть самосуды ит. д.

Помимо криминальной хроники, исследуемый вопрос нашел отражение в статьях, заметках и интервью. Лидирующее положение по числу публикаций занимали «Биржевые ведомости» и, в меньшей мере, бульварная печать. Их анализ, в сопоставлении с документами, позволил установить факторы роста количества правонарушений, оценить работу органов правопорядка по борьбе с преступностью и т. п.

Отдельно стоит коснуться ведомственного журнала «Вестник полиции»3. Он располагает большим объемом информации по изучаемой теме. Как правило, она размещалась в рубрике «Хроника». Главное значение журнала для исследования заключалось в изложении точки зрения сыскной полиции на криминальную обстановку. Ее сравнение со взглядами других газетных изданий выявляет схожесть их позиций в освещении и оценке уголовных событий. Последнее замечание очень

'До Февраля пользовалась расположением самодержавия, после революции поддерживалась Временным правительством.

2После Февральской революции газета «День» перешла в руки меньшевиков-ликвидаторов.

3Выходил с 1 декабря 1907 по февраль 1917 г. под эгидой Департамента полиции.

важно, поскольку дает возможность более взвешенно подходить к изучению преступности 1914 - начала 1917 гг.

Полезную информацию автор извлек при изучении источников личного характера - дневников и мемуаров. Они принадлежат рабочим и солдатам, представителям царской и революционной политической власти, творческой интеллигенции1 и т. д. Взятые в совокупности источники позволяют представить масштабы действий правонарушителей в феврале-октябре 1917 г. и судить о первых шагах восставших и Временного правительства по борьбе с ними, раскрывают истоки зарождения организаций самообороны граждан и содержат данные о самосудах над ворами.

Положения, выносимые на защиту:

- в Петрограде с осени 1914 г. и по октябрь 1917 г. наблюдался рост количества уголовных правонарушений, обусловленный последствиями войны, Февральской революции и социально-экономической политикой царизма и Временного правительства;

- борьба государственной власти и политических организаций (рабочая милиция и Красная гвардия) с преступностью не была эффективной и показательной, что объяснялось взаимосвязью материально-технической, кадровой и классово-идеологической проблем правоохранительной системы старого и революционного режима;

- к октябрю 1917 г. Временное правительство, в силу неспособности остановить углубления общественного кризиса, окончательно потеряло контроль над криминальной ситуацией в городе и все чаще провоцировало граждан на самосуды.

'ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1394. Воспоминания Андреева. JI. 2; Д. 1425. Воспоминания Ю. А. Аллеева. Лл. 47-48; Д. 1311. Воспоминания Д. В. Будинаса. Л. 18 -об.; Д. 1312. Воспоминания Ф. Н. Былеева. Л. 2; Залежский В. Из воспоминаний подпольщика - М„ 1931. С. 157; Мальчик И. Рабочий Февраль... С. 66; ОР РНБ. Ф. 1052. Д. 18. Энгельгардг Б. А. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. Л. 2; Мстиславский С. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. - М., 1922. С. 20, 24; ОР РНБ. Ф. 163. Д. 347. Синакевич О.В. «Жили-были». Дневник (Зима 1916-1917 гг.) Тетрадь 34 - я, Лл. 74, 78, 86-87; Ф. 503. Д. 311. Мушкетов Д. И. Личный зимний дневник (январь 1912 - март 1924). Лл. 33 - об., 34, 40 - об.; Гиппиус 3. Н. Синяя книга. Петербургский дневник (1914-1917) // сост. А. Н. Николюкина. В 2-х кн. - М., 1999. Кн. 1.С. 454-455; ОР РНБ. Ф.481. On. 1. Д. 95. Гиппиус (Мережковская) 3. Н. Современная запись. Дневник. Л. 172; Савич Н. В. Воспоминания. СПб., 1993. С. 213-214; Глобачев К. И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника петроградского охранного отделения (публикация Дж. Дейли и 3. И. Перегудовой) // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 63-64; Ракитов. О Красной гвардии // Красная летопись. 1923. № 6. С. 185; Рекстин П. Из октябрьских дней 1917 г. в Петрограде // Там же. С. 363365; Скоринко И. В. Воспоминания рабочего об Октябре 1917 г. // Там же. С. 137-138; Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903-1919. В 2-х кн. Кн. 2. - М., 1992. С. 341-347 и т. д.

' - Теоретическая значимость диссертационного исследования

заключается в том, что его результаты могут способствовать развитию правовой статистики, криминологии и в целом уголовного процесса, поскольку в работе анализируется преступность как комплексное социальное явление, рассматриваются факторы ее движения и механизмы контроля над ней.

- Практическая значимость диссертации определяется возможностью использовать основные положения работы при составлении общих курсов по социальной истории, в учебниках и учебных пособиях по отечественной истории, в юридических науках и законотворчестве, при решении современных социальных вопросов (беженцы и преступность, детская беспризорность и преступность и т.д.).

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской истории Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора по теме исследования.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Общий объем работы составляет 202 стр.

2. Основное содержание работы.

Во введении обоснованы актуальность темы исследования, сформулированы цель и задачи диссертационной работы, показаны ее ночная новизна, теоретическое и практическое значение, методологическая основа, определены хронологические рамки, дана характеристика степени изученности проблемы и использованных источников.

Первая глава посвящена подробному анализу особенностей развития криминальной обстановки Петрограда в июле 1914 - феврале 1917 г. В ней доказывается, что с ноября 1914 г., после непродолжительного спада уровня преступности, вызванного полицейскими «чистками» города, последствиями сухого закона и мобилизации в армию значительного числа хулиганов, количество правонарушений в столице стало постепенно увеличиваться. Этому благоприятствовали два обстоятельства: миграционное движение на восток, порожденное войной, и рост цен. Общее количество беженцев в Петрограде на 4 декабря 1915 г. составляло 82 тысячи человек, а на февраль 1916 г. - 101 тысячу1. Основная их часть пришлась на западный театр военных действий (Польша). В это число не входил поток нелегальных мигрантов, который обусловил, прежде всего, подъем преступности в городе. Дело в том, что наряду с беженцами в город устремился криминальный элемент. Во-первых, в зоне боев германцы освободили из тюрем заключенных. Во-вторых, страх военно-полевых судов заставил их покинуть родину. И, в-третьих, в 1914 г. была проведена эвакуация польских тюремных учреждений с переводом арестантов в другие города, в частности, в Петроград. После отбытия срока наказания преступники, особенно рецидивисты, пополняли местный уголовный мир. Наряду с поляками, опасаясь репрессий военных властей, в Петроград бежали воры из прибалтийских губерний. Вместе с тем, в столицу приезжали на определенное время, с целью наживы, правонарушители из Финляндии, Украины и даже Великобритании. Помимо этого, в городе продолжала действовать часть местных уголовников, несмотря на проведенные «чистки». Одним из ключевых звеньев криминального мира выступали также маклаки, торговцы краденым товаром. Они не только скупали и реализовывали похищенные ценности, но и представляли собой организаторов преступлений. Их активная деятельность являлась одной из причин роста числа правонарушений в Петрограде.

Однако профессиональные уголовники не были единственным объектом внимания полиции. Сыскное отделение фиксировало преступления с участием рабочих, извозчиков-ломовиков, служащих: артельщиков и приказчиков, прислуги, беженцев, местных безработных и нищих. Указанные категории горожан можно отнести к наименее благополучным в социальном отношении слоям столицы. Поэтому по мере усиления общественного

'Вестник полиции. 1915. № 50. С. 1595; Курцев А. И. Беженцы Первой мировой войны в России 1914-1917 гг. II Вопросы истории. 1999. № 8. С. 109.

кризиса, вызванного войной, нерецидивная преступность продолжала увеличиваться. Например, в 1916 г. малообеспеченными слоями было совершено краж в 1,5 раза больше, чем 1915 г.1 Помимо них в уголовный мир столицы попадали незначительный процент дворян и буржуазии, а также дезертиры. Впервые столичные газеты заговорили о солдатах-правонарушителях после весеннего поражения русской армии в Польше и Литве. Всего в России на 1916 г. насчитывалось около 1,5 млн. дезертиров2. Скрываясь от военных властей, они, часто с целью выжить в больших городах, прибегали к противоправной деятельности. В какой-то мере отмеченное явление также влияло на динамику криминальных правонарушений, число которых росло из года в год.

По данным департамента полиции в 1915 г. сыскное отделение зафиксировало 6.072 случая воровства против 5837 в 1914 г. Если сравнить число краж в Петрограде и Москве, то окажется, что в Москве в 1915 г. было зарегистрировано 4198 краж, то есть в 1,4 раза меньше чем в столице3. В 1916 г., согласно газетам, количество краж увеличилось в 1,5 раза в сопоставлении с 1915 г.4 Одновременно росло и число тяжких противоправных деяний. По фактам криминальной сводки департамента полиции и ежегодного отчета начальника уголовного отделения в городе в 1915 г. произошло 30 убийств и покушений на них против 14 убийств в 1914 г.5 В 1916 г. в столице продолжалось дальнейшее увеличение отмеченного вида правонарушений. По неполным сведениям прессы, количество убийств с целью грабежа составило в 1916 г. 44 случая, тоща как в 1915 г. только 11. На это, прежде всего, влияло расширение самой преступной среды, в первую очередь за счет профессионального уголовного элемента. Так, в 1915 г. сыскная полиция выявила 15.222 правонарушителя против 12.792 в 1914 г. В июне-декабре 1916 г. она выслала за разные виды криминальной деятельности 1096 человек против 564 в январе-мае 1915 г.6 Если учесть проведенные в Петрограде полицейские «чистки», то нельзя не признать факт увеличения количества преступников за счет пришлых уголовников.

Война также способствовала росту количества детских правонарушений с августа 1914 г. Увеличение их числа к 1915 г. произошло

'Расчет был произведен на основании следующих газет: Ведомости петроградского градоначальства; Вестник полиции; Вечернее время; Биржевые ведомости (утренний и вечерник выпуск); Газета-копейка; День; Колокол; Маленькая газета; Новое время; Петроградская газета; Петроградский листок; Речь; Русское знамя; Русское чтение; Свет.

Минц И. И. История Великого Октября. В 3-х т. Т. 1.-М., 1977. Т. 1.С. 364.

'Статистическая ежегодная сводка. Городские преступления за 1914-1915 гг. в больших городах России // Вестник полиции. 1916. № 39. С. 942.

4Расчет был произведен на основании указанных газет.

'Статистическая ежегодная сводка...//Вестник полиции. 1916. № 40. С. 958; ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47. Л. 4.

6Статистическая ежегодная сводка...// Вестник полиции. 1916. № 44. С. 1028; ЦГИА СПб, Ф. 569. Оп. 18. Д. 94, 96.

более чем на 40 % по сравнению с 1914 г. В 1916 г. за январь, февраль и март к попечителям поступило 1075 детей, обвиняемых в воровстве, против 541 ребенка в 1915 г. за три указанных месяца1. Кроме того, в эти годы наблюдается омоложение столичного хулиганства за счет подростков от 14 до 15 лет. Ими, согласно данным газет, было совершено в 1916 г., 43 убийства и 90 нанесений ран против 17 убийств и 22 нанесений ран в 1915 г.2 Главной причиной подъема несовершенолетней преступности выступало ослабление опеки над детьми как на работе, так и дома, поскольку значительная часть мужского населения Петрограда ушла на фронт. Вместе с тем, с каждым часом войны увеличивалось и количество беспризорников.

Другим, не менее важным фактором возрастания числа детских правонарушений являлась неспособность властей эффективно противодействовать им. В городе катастрофически не хватало исправительно-воспитательных учреждений. Отсутствие финансовых средств в городской казне, обусловленное растущими потребностями фронта, не позволило царизму увеличить их количество к Февралю 1917 г. В тоже время и борьба властей со взрослой преступностью натолкнулось на ряд серьезных трудностей. С началом войны значительно ослабла охрана жилых кварталов. Поскольку большое число дворников и швейцаров было призвано в действующую армию, постольку попечительство за домами нередко вверялось случайным лицам, часто с криминальным «стажем». Например, за одиннадцать месяцев 1915-1916 гг. за разные виды уголовных правонарушений, систематическое пьянство и продажу алкоголя градоначальник привлек к суду или лишил работы 164 дворника и швейцара. Из них 118 человек пришлись на 1916 г.3 Разрешить кадровый вопрос домовой охраны царизму так и не удалось. Таким образом, в одном из важных звеньев правоохранительной системы образовалась брешь.

Однако и в структуре сыскного отделения имелись серьезные недостатки. Прежде всего, бросалась в глаза его материально-техническая и кадровая необеспеченность. Ai-енты полиции оказывались стесненными в средствах передвижения и даже не пользовались бесплатным проездом в общественном транспорте. Каких-либо кардинальных изменений в их судьбе до Февраля не произошло, поскольку борьба с уголовной преступностью в России всегда стояла на втором плане. И в штатном отношении, и с материально-технической точки зрения сыск неизменно уступал царской охранке. Кроме того, связь общей и сыскной полиции в борьбе с преступностью являлась на практике крайне слабой. Недостаточно проработанным оказался и вопрос о нелегальных сотрудниках в структуре уголовного отделения, или так называемых филлерах. Главным образом,

'ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 162. Д. 116. Л. 343; Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1916. 28 мая.

Расчет был произведен на основании указанных газет.

3Расчет был произведен на основании следующих источников: ЦГИА-СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 94,96, 98.

использовались агенты из преступной среды, которые по своим морально-нравственным качествам не мопти привлекаться к такой работе. Поэтому отмеченные проблемы снижали результаты деятельности сыска. Так, в 1915 г., из 12.556 правонарушений, зафиксированных в полицейском отчете, было раскрыто только 2705 преступлений1. Аналогичные сведения по 1916 г. обнаружить не удалось. Однако приведенные данные о расширении преступной среды в 1916 г. могут, в определенной мере, служить показателем недостаточно эффективных действий сыскной полиции. Об этом наглядно свидетельствует и статистика, отмечающая особенно стремительный рост детской и взрослой преступности с осени 1916 по февраль 1917 г. Поэтому в городе стали происходить самосуды. Пресса в 1915 г. отметила шесть таких случаев, а в 1916 г. - одну народную расправу. Далеко не все подобные факты газеты печатали на своих страницах. Так, в 1916 г. «Биржевые ведомости» только упомянули о самосудах над ворами, учиняемых носильщиками Николаевского вокзала, и не указали их число2.

В то же время, рост количества правонарушений не являлся проблемой только столичного сыскного отделения. Например, в Москве в 1916 г. было зарегистрировано на 3400 дел больше, чем в 1915 г.3 Тревожные криминальные новости приходили в Петроград из Киева, Харькова, Саратова, Казани и даже Благовещенска. Чтобы добиться положительных результатов в борьбе с преступниками, требовались скорейшее завершение войны и объединение усилий всех уголовных отделений российской империи. Тем более, что к концу 1916 г. в зоне оккупации и в полосе фронта 17 из них уже прекратили свое существование. Однако в замыслы царизма входили подготовка и проведение весной новой «победоносной» кампании. Февраль 1917 г. перечеркнул его планы.

Вторая глава посвящена анализу криминальной обстановки Петрограда февраля-октября 1917 г. В ней доказывается, что дальнейший подъем преступности во многом обусловили февральские события, во время которых на свободе оказалось около 20.000 арестантов и попало в руки горожан не менее 70.000 единиц огнестрельного оружия4. Характерными особенностями революционного периода стали проникновение во властные структуры Временного комитета Государственной думы (ВКГД) части правонарушителей и рост числа обысков-грабежей, продолженный в марте -октябре 1917 г. Как и во время Февраля, максимальное количество лжеобысков пришлось на июльский политический кризис. Пришедшее к власти Временное правительство должно было срочно отреагировать на

'ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47. Л. 2.

2Новое время. 1915. 3 июня, 4 сентября; Свет. 1915.29 января; 24 апреля, 2 августа; 1916. 23 января; Биржевые ведомости. 1916.12 сентября.

3Гсрнет М. Н. Революция, рост преступности и смертная казнь. - М., 1917. С. 23.

4Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время русской революции... С. 75; Петроградский листок. 1917. 24 апреля; Старцев В.И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава. С. 24-25.

создавшуюся обстановку. Но вместо того, чтобы применить к освобожденным уголовным репрессивные меры, правительство стало создавать для них специальные патронажные учреждения. К данному шагу его подталкивала и часть жителей города, которая, идеализируя революцию, видела в преступниках жертв самодержавия и надеялась на перевоспитание правонарушителей. Логическим продолжением указанной политики властей явились отмена смертной казни и широкомасштабная амнистия от 17 марта 1917 г.

Вместе с тем, не только указанные причины обострили криминальную ситуацию. Этому содействовал крах социально-экономического курса Временного правительства. В отличие от первых лет войны наблюдалось усиление преступной активности малообеспеченных граждан. Анализ статистики правонарушений позволяет судить об окраинах города как наиболее криминогенных районах Петрограда. Именно в них проживали малоимущие горожане и находились столичные притоны. Не менее существенным фактором роста числа уголовных происшествий в столице стало массовое дезертирство военнослужащих, ускоренное после Февраля быстрым разложением армии и падением дисциплины в войсках. Всего, по сведениям газет, на июль 1917 г. в городе насчитывалось до 50-60 тысяч дезертиров1.

Таким образом, рассмотренные причины обусловили подъем преступности в Петрограде. Их дополняли политические кризисы апреля-августа 1917 г. Во-первых, они непосредственно создавали благоприятную обстановку для деятельности криминального элемента, например, хулиганов. И, во-вторых, от месяца к месяцу, расшатывая механизм государственной власти, опосредовано вели к усилению своеволия преступников. Особенностью динамики правонарушений за март - октябрь 1917 г. был неуклонный рост их количества на протяжении этого периода. Например, помесячно число убийств в Петрограде как наиболее тяжких преступлений распределилось так: март - 9, апрель - 4, май - 21, июнь - 14, июль - 9, август - 19, сентябрь - 34, октябрь - 532. Характерной чертой повседневной жизни революционной столицы явился массовый разгул хулиганства. Уже в первые дни Февраля оно стало принимать форму широкомасштабного явления. В феврале - октябре 1917 г. ряды хулиганов численно пополнили вышедшие на свободу заключенные и дезертиры. Наличие у населения города большого количества оружия и обострение проблемы пьянства

'Петроградский листок. 1917. 23 июля; Новое время. 1917. 27 июля;гХасегава Ц. Указ. соч. С. 75.

2Подсчет произведен на основании следующих источников: ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 10, 12; Оп. 4. Д. 65; ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 2. Д. 96; 97; 98; Ф. 487. Оп. 1. Д. 2551, 2552, 2553; Ведомости петроградского градоначальства; Вечернее время; Биржевые ведомости (утренний и вечерник выпуск); Газета - копейка; Голос солдата; Дело народа; День; Новая жизнь; Новое время; Петроградская газета; Петроградский листок; Речь; Свет.

создавали для хулиганства необходимые предпосылки. Избивая милицию и граждан, устраивая регулярные уличные перестрелки и погромы комиссариатов, хулиганы не только дестабилизировали общественный порядок, но и угрожали существованию новой власти.

Одной из главных причин роста преступности в Петрограде была неэффективная борьба с ней Временного правительства, рабочей милиции и Красной гвардии. Противодействие правонарушителям началось еще в февральско-мартовские дни 1917 г. Однако ни военной комиссии ВКГД, ни буржуазной милиции и Низшей следственной комиссии (НСК), в силу их организационной слабости и политической обстановки, не удалось взять под контроль криминальную обстановку в Петрограде. В марте - октябре 1917 г. правоохранительные органы революционной власти столкнулись с рядом кадровых, материально-технических и классово-идеологических проблем, осложнявших охрану города. Дефицит профессионализма и проникновение в структуры милицейских организаций правонарушителей, недостаток вооружения и автомобилей, низкая заработная плата и малочисленность штатных сотрудников не позволяли городской и рабочей милиции действенно бороться с преступниками. Излишняя децентрализация буржуазной милиции и политизированность пролетарских организаций препятствовали проведению ими совместных операций с участием МВД против криминального элемента. Вместе с тем, уголовное бюро и коменданты Петрограда, по причине отсутствия постоянной материально-технической поддержки со стороны Временного правительства, также не могли остановить волну преступности. В итоге результативность борьбы с правонарушителями новых правоохранительных органов значительно уступала работе царской полиции, которая уже сама в 1915 - 1916 гг. не справлялась с деятельностью уголовников.

Увеличению количества криминальных происшествий в Петрограде содействовала также политика властей в сфере судопроизводства и пенитенциарной системы. Прежде всего, это касалось Временных судов, созданных по приказу А. Ф. Керенского от 3 марта 1917 г. На практике они не обладали устрашающим воздействием на осужденных, поскольку их приговоры не соответствовали степени тяжести совершенных преступлений. Максимальное наказание, выносимое судьями, не превышало одного года и шести месяцев. Такая позиция Временных судов в отношении преступников объяснялась все той же идеализацией властью социальной природы человека и верой в его перевоспитание. По этой причине была проведена и реформа тюремного ведомства с целью его демократизации. В результате оказались уволены профессиональные надзиратели и охранники старого режима. Им на смену пришли солдаты и добровольцы, относившиеся к своим обязанностям спустя рукава. В конечном счете, преобразования пенитенциарной системы привели к тому, что тюремные учреждения столицы марта - октября 1917 г. не справлялись со своими функциями, а побеги из мест заключения приобрели массовый характер. Так, с августа 1914 по октябрь 1917 г. в

Петрограде из тюрем и от конвоиров было совершено 98 побегов, из которых 54 пришлись на март-октябрь 1917 г.1 В состоянии глубокого кризиса находилась и домовая охрана, криминализацию которой усилил выход на свободу арестантов. Кроме того, после Февраля институт дворников и швейцаров начал распадаться, функционируя не во всех жилых кварталах города. Данный факт явился следствием ослабления внимания Временного правительства к проблемам домовой охраны и негативного восприятия ее частью революционно настроенных граждан, поскольку дворники ассоциировалась в сознании этих людей с ненавистной им полицией.

В результате население Петрограда, разуверившись в новых юридических институтах, само встало на свою защиту. Еще в конце февраля- начале марта 1917 г. горожане начали создавать домкомы для противодействия участившимся кражам и грабежам. По мере роста преступности граждане все чаще прибегали к подобным организациям самозащиты. На их основе уже к лету 1917 г. возникла более централизованная форма объединения горожан - союзы домовых комитетов. Роль данных структур к Октябрю возросла настолько, что Городская дума рассматривала план передачи им полицейских полномочий и предоставления оружия.

Однако наличие домовых союзов не смогло остановить преступность. А потому страх, возмущение, а временами и растерянность шли по пятам жителей столицы. Главным способом преодоления и вымещения этих чувств явились самосуды. Всего за март-октябрь 1917 г. выявлено 85 таких случаев. Помесячно динамика народных судов выглядит так: март - 1, апрель - О, май - 9, июнь - 11, июль - 13, август - 17, сентябрь - 18, октябрь - 163. Их число увеличивалось пропорционально развитию криминальной обстановки. Уличные расправы принимали разные формы. Это могло быть публичное порицание задержанного правонарушителя, когда ею водили по улицам города и на глазах граждан обличали в содеянном преступлении. Однако

'Подсчет был проведен на основании следующих источников: ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 16; Оп. 4. Д. 65; Ф. 4537. Оп. 1. Д. 21; Ф. 8816. Оп. 1. Д. 16; ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2552, 2615-2617; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 96, 97, 98; Ведомости петроградского градоначальства; Вестник полиции; Вечернее время; Биржевые ведомости (утренний и вечерник выпуск); Газета - копейка; Голос солдата; Дело народа; День; Маленькая газета; Новая жизнь; Новое время; Петроградская газета; Петроградский листок; Речь; Русское знамя; Русское чтение; Свет.

2Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость... С. 238.

3Подсчет проведен на основании следующих источников: ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1. Д. 10, 12; ЦГИА СПб. Ф. 487. Оп. 1. Д. 2551, 2552; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 97, 98; ОР РНБ Ф. 152. Оп. 4. Д. 162. Материалы Главного управления по делам милиции. Архив И. А Военского; Ведомости петроградского градоначальства; Вечернее время; Биржевые ведомости (утренний и вечерник выпуск); Газета-копейка; Голос солдата; Дело народа; День; Новая жизнь; Новое время; Петроградская газета; Петроградский листок; Речь, Свет.

чаще с ним расправлялись физически или применяли в отношении к уголовникам элементы обеих форм.

В Заключение диссертации сделаны следующие выводы:

Криминальная ситуация 1914 - 1917 гг. характеризовалась относительным спадом уровня преступности с июля по ноябрь 1914 г., обусловленного полицейскими «чистками», последствиями мобилизации и введения сухого закона. С ноября 1914 г. по Октябрь в городе происходило увеличение числа правонарушений. В рамках указанного периода выделено два новых хронологических отрезка времени: сентябрь 1916 - февраль 1917 г. и февраль - октябрь 1917 г. На протяжении каждого из них наблюдался неуклонный рост преступности. Главные факторы этого: миграционное движение, социально-экономический и политический кризис, дезертирство, деятельность скупщиков краденного - маклаков, ослабление контроля над детьми, выход из тюрем заключенных в Феврале 1917 г., бесконтрольный захват оружия частью жителей Петрограда в ходе восстания и неэффективная борьба государственной власти и рабочих организаций с преступностью.

Особенностями развития криминальной обстановки дореволюционного Петрограда стали: проникновение в город польских и прибалтийских уголовников, увеличение числа нерецидивных и детских правонарушений и появление в городе преступников-дезертиров. Характерной чертой Февраля явилось участие в революции представителей столичного криминалитета, которые воспользовались обстановкой безвластия в личных интересах. Такая тактика уголовных действий в условиях политического кризиса нашла продолжение в марте - октябре 1917 г. Отличительными вехами всего революционного периода были: дальнейшая криминализация дезертиров и малообеспеченных граждан, а также широкомасштабное хулиганство. Хулиганы в марте - октябре 1917 г. не только угрожали безопасности горожан, но и существованию Временного правительства.

Главная причина роста преступности в 1914 - 1917 гг. заключалась в постепенном развале правоохранительной системы государственной власти. В обстановке ведения военной кампании и финансового истощения российской казны, подъема революционного движения и затяжного политического кризиса вопросам борьбы с правонарушителями не уделялось должного внимания. Поэтому домовая охрана, сыскное отделение и городская милиция столкнулись с кадровыми и материально-техническими проблемами. Кроме того, после Февраля институт дворников и швейцаров как единая система начал распадаться. Власть не смогла положительно разрешить данные вопросы. Однако и рабочие организации испытывали схожие материально-технические и кадровые затруднения, поскольку развивались под влиянием общих социально-экономических условий.

Вместе с тем, политико-идеологические разногласия между буржуазной и пролетарской милицией и узкоклассовые задачи рабочих ограничивали борьбу с криминальным элементом. Упорное сопротивление городских милиционеров подчиняться центральной власти затрудняло координацию

совместных усилий МВД и милиции но охране города. В то же время, уголовное бюро Петрограда и коменданты без постоянной материальной поддержки Временного правительства не имели возможности остановить увеличение количества правонарушений. Подъему преступности содействовала также политика властей в сфере законодательства, судопроизводства и пенитенциарной системы, что довершало общий кризис юридических институтов новой России. В итоге правящие круги с первых лет войны стали терять контроль над общественным порядком, который окончательно выпал из их рук к Октябрю 1917 г. Закономерно, что уже в 1915 - 1916 гг. горожане начали искать выход из данной ситуации в самосудах.

В феврале - октябре 1917 г. инициатива граждан в вопросах самозащиты получила дальнейшее развитие. Образование домкомов и на их основе - союзов домовых комитетов было ответом горожан на криминальный произвол и бессилие перед ним Временного правительства. Другим шагом граждан в этом направлении оказались самосуды, которые приобрели в марте - октябре 1917 г. устойчивый характер. Различные формы наказания преступников: от публичного порицания до физической расправы -служили для горожан способами преодоления страха и вымещения гнева. Тем не менее, стабилизировать общественный порядок самосуды не могли, поскольку сами способствовали его дальнейшему распаду. Для эффективной борьбы с преступностью требовались сильная государственная власть и решительные меры в отношении уголовного элемента.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

1. Ерещенко Д. Ю. Из истории детской преступности Петрограда 1914/1916 гг. // Герценовские чтения 2002. Актуальные проблемы социальных наук. С. 84-86. (0,14 п. л.).

2 Ерещенко Д. Ю. Самосуды в Петрограде в феврале - октябре 1917 г. // Герценовские чтения 2002. Актуальные проблемы социальных наук. С. 90-93. (0,25 п. л.).

3. Ерещенко Д. Ю. Преступность и социально-политический кризис в Петрограде в марте-октябре 1917 года. // Клио. 2003. № 2 (21). С. 186-197. (1,5 п. л.)

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 01.10.03. Кол. листов 1,5 уч-изд.л Номер заказа №258 Тираж 100 экз.

I

»

<1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ерещенко, Дмитрий Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Проблема преступности в Петрограде в последние годы существования царизма (июль 1914 - февраль 1917г.).

1.1. Криминальная ситуация в условиях нарастания общественного кризиса.

1.2. Борьба царизма с уголовным миром.

Глава 2. Преступность и социально-политический кризис в Петрограде в феврале-октябре 1917 г.

2.1. Развитие криминальной ситуации в феврале — октябре 1917 г.

2.2. Временное правительство в борьбе с преступностью. Самосуды.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Ерещенко, Дмитрий Юрьевич

Актуальность темы исследования.

Первая мировая война оказала глубокое воздействие на социальную структуру российского общества. Явившись мощным катализатором миграционных процессов, она ускорила его деформацию, которая все более давала о себе знать по мере затягивания боевых действий на фронте. Вследствие военной обстановки происходила криминализация разных слоев населения. В первую очередь, указанное явление коснулось беженцев, несовершеннолетних и дезертиров, в силу экономических и психологических причин легче всего нарушавших закон. Кроме того, оккупация германцами российской территории вызвала бегство уголовного элемента из данных областей в другие губернии. В итоге российские города и, главным образом, столица стали свидетелями неуклонного роста количества правонарушений.

Февральская революция не разрешила общественный кризис, а значительно углубила его, в том числе и за счет дальнейшей криминализации государства. Данный процесс, окончательно вышедший из-под контроля властей к осени 1917 г., во многом определил судьбу правящих кругов столицы. Поэтому его рассмотрение позволяет не только яснее понять истоки гибели старого режима, но и разобраться в причинах закономерности Октября.

Кроме того, актуальность темы продиктована также гносеологической причиной. Она заключается в необходимости изучения проблемы преступности 1914-1917 гг. как наименее разработанной в исторической науке. Систематизированный автором фактический материал и выводы по результатам проведенной работы будут способствовать формированию более точного представления об одной из важных сторон повседневной жизни города на переломном этапе отечественной истории.

Объектом исследования избрана уголовная преступность как социальный феномен, а предметом - конкретные правонарушения и действия властей по охране общественного порядка.

Хронологические рамки диссертации включают в себя период с июля 1914 г. по октябрь 1917 г. Начальная дата обусловлена временем вступления России в Первую мировую войну, оказавшую влияние на все сферы общественной жизни. Конечная — связана с приходом к власти большевиков. К этому историческому моменту крах внутренней политики Временного правительства достиг своего пика. Он заключался в неспособности властей остановить углубление кризиса российской государственности и, в частности, рост количества правонарушений.

Географические границы исследования охватывают Петроград как столицу российской империи, в которой наиболее ярко проявились социальные последствия войны и Февральской революции.

Цель диссертации - установить динамику и причины роста столичной преступности 1914 - 1917 гг. Для ее реализации автор поставил следующие задачи:

- изучить криминальную обстановку в Петрограде;

- показать социальный состав уголовного мира города; проанализировать деятельность царизма и Временного правительства по борьбе с преступностью; рассмотреть разные формы самозащиты граждан.

Методологическую базу исследования составили принципы материалистической диалектики, наиболее фундаментально разработанные в марксизме. «Способ производства материальной жизни, - писал К. Маркс, - обуславливает социальный, политический и духовный процессы жизни < >»'. В то же время, экономика не является «единственным определяющим моментом». На ход истории оказывают

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 13. С. 7. 3 влияния различные аспекты надстройки: от политики до традиции2. Такой подход отвечает принципам объективности и историзма, требующим не только политически беспристрастной позиции в оценке явлений прошлого, но и установления причинно-следственных связей между ними.

Методы исследования.

При достижении намеченной цели диссертант использовал ряд методов научного познания, под которыми понимаются способы разрешения указанных задач и совокупность приемов и операций теоретического и практического освоения действительности. Индуктивный метод ориентировал исследователя придерживаться установки, что путь к обобщению исторического материала лежит через изучение единичных фактов, взятых в совокупности, и систематизированных в логической последовательности. Проверка достоверности полученных сведений осуществлялась с помощью сравнительного метода. Большое значение здесь имели как сопоставление источников между собой, так и определение их содержательного единства. Руководствуясь историко-системным методом, автор рассматривал изучаемый вопрос не изолированно от общей канвы событий военно-революционных лет, а во взаимосвязи с последними, которые выступали векторами общественного развития российского государства. Помимо этого, при написании диссертации использовались проблемно-хронологический и статистический методы.

Научная новизна работы.

Впервые научному анализу подвергается проблема столичной преступности за указанный хронологический отрезок времени. В работе изучены динамика правонарушений и причины роста числа преступлений в 1914- 1917 гг. Прослежена деятельность государственной власти по борьбе с уголовным миром и выявлены факторы постепенной утраты ею контроля над общественным порядком. Рассмотрен процесс

2Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 37. С. 394-395, 420-421. 4 самоорганизации населения Петрограда для противодействия криминальному элементу. Привлечены ранее неиспользованные документы.

Степень изученности проблемы.

Исследование столичной преступности началось в годы Первой мировой войны. В 1914 г. в газете «Право» была опубликована статья юриста Я. Бермана3, посвященная чрезвычайно актуальной для того времени проблеме: влиянию сухого закона на динамику правонарушений. На основании анализа статистического материала как военного времени, так и ближайших довоенных лет автор установил определенную зависимость между ростом числа преступлений против личности и потреблением алкоголя4. Следовательно, запрет на продажу спиртной продукции мог привести к снижению количества отмеченных правонарушений. В то же время, как заметил Я. Берман, сухой закон не являлся единственным фактором, способствовавшим падению уровня преступности. Другими причинами выступали мобилизация и подъем патриотизма в стране.

Исследователь писал, что призыв в армию поставил «часть населения в исключительную обстановку военно-походной жизни и тем < > фактически уменьшил число лиц», которые могли «совершить уголовно-наказуемые поступки»5. По мнению Я. Бермана, это особенно заметно на примере столичного хулиганства, утратившего злободневность в первые месяцы военной кампании. Данный вывод можно считать правильным, поскольку хулиганы оказались призваны в ряды царской армии. Он подтверждается статистикой исследователя и автора диссертации. Что же касается патриотизма как фактора снижения числа правонарушений, то он, по убеждению Я. Бермана, отвлек внимание

3Берман Я. Пьянство и преступность // Право. 1914. № 37. С. 2578-2588; № 41. С. 2782-2794.

4Там же. 2582.

5Там же. С. 2582. народа в сторону общественных интересов и заставил забыть на время «перипетии личной жизни»6.

В последующие годы войны преступность не подвергалась специальному рассмотрению. Обращение к этому вопросу началось только после Февраля, что было вызвано законотворческой активностью Временного правительства. В статьях известного правоведа П. И. Люблинского комментировались акты новой власти, посвященные 7 отмене смертной казни и амнистии . С его точки зрения, такие мероприятия правительства необходимо было дополнить расширением общественной поддержки освобожденным уголовникам. В противном случае, предупреждал П. И. Люблинский, гуманизм в области уголовного права обернется для них дальнейшим моральным падением, а для страны и столицы — обострением криминальной обстановки8. Не принимая идеализацию автором вышедших на свободу уголовников, стоит признать верным его прогноз относительно динамики правонарушений на март — октябрь 1917 г.

В работах мировых судей В. Меншуткина и М. С. Равича амнистия уступила место проблеме Временных судов9. Интерес к ним вызывался не столько подробной характеристикой структуры нового судопроизводства, сколько фактическим материалом о деятельности отмеченных правовых органов. Анализ этих сведений, в сочетании с архивными данными10, указывает на неэффективную борьбу Временных судов с криминальным элементом11.

6Берман Я. Указ. соч. С. 2582.

7Люблинский П. И. Мартовские амнистии // Журнал министерства юстиции. 1917. № 4. С. 1-18; он же. Акты Временного правительства об амнистии // Право. 1917. № 10. С. 557-566.

8Он же. Акты Временного правительства об амнистии // Право. 1917. № 10.

С. 565.

9Меншуткин В. Временные суды в Петрограде // Журнал министерства юстиции. 1917. № 4. С. 183 - 192; Равич М.С. Временные суды // Право. 1917. № 17. С. 971 -973.

10См: ЦГА СПб. Ф.4537. Д. 12.

Меншуткин В. Указ. соч. С. 187; Равич М. С. Указ. соч. С. 972. 6 1

В статье Е. Н. Тарновского, основанной на судебных ведомостях, проблема преступности, в отличие от его предшественников, изучалась более фундаментально. Им была рассмотрена динамика основных видов правонарушений в годы войны на примере больших городов России, в том числе и Петрограда13. Как и Я. Берман, Е. Н. Тарновский считал мобилизацию и введение сухого закона основными факторами снижения числа преступлений в столице. Однако он признавал, что кражи и предумышленные убийства оказались мало «задеты < > влиянием событий 1914 - 1916 гг. в силу двух причин: наплыва беженцев в крупные города и дороговизны товаров»14.

Одновременно исследователь рассмотрел и рост количества детских правонарушений. С его точки зрения, максимальное число осужденных мировыми судами детей пришлось на 1915 г.15 Сопоставление данных автора со сведениями такого авторитетного исследователя в области уголовной статистики, как М. Н. Гернет16, и материалами судей по делам малолетних Н. А. Окунева и Н. А. Милюкова17 убеждает в ошибочности заключений Е. Н. Тарновского. Максимальное количество осужденных несовершеннолетних следовало бы отнести на 1916 г.

Проблему детской преступности во второй половине 20-х гг. достаточно подробно изложил М. Н. Гернет. Прежде всего, он сравнил сведения Е. Н. Тарновского со своими и убедился, что число прошедших

2Тарновский Е. Н Война и движение преступности 1911-1916 годов // Сб. статей по пролетарской революции и праву. - Пг., 1918. №1 - 4. С.100 - 122.

13Там же. С. 103.

14Там же. С. 107. Правда, автор писал, что «по Петрограду сведений о числе следствий (а также подсудимых и осужденных по делам окружного суда) за 1916 г., к сожалению, не имеется, и они не могут быть получены вследствие уничтожения их пожаром, но, по аналогии с другими городскими центрами (в частности, с Ригой. -Д. Е.), надо полагать, что и в северной столице обнаружилось < > увеличение числа преступлений в 1916 г.». С. 104.

15Там же. С. 121.

6Гернет М. Н. Преступность и самоубийства во время войны и после нее. - М.,

1927.

17ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 162. Д. 116. Лл. 343-355 (об.); Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1916.28 мая. через суды детей в 1916 г., в соотношении с 1915 г., увеличилось более чем на тысячу. Такого стремительного взлета, по мнению М. Н. Гернета,

1Я предшествующие годы не знали . Результаты его анализа подтверждают документы и данные периодической печати.

На участие в Февральской революции уголовников впервые обратил внимание Е. И. Мартынов19. Работая с материалами Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, он пришел к выводу, что февральское восстание приобрело кровопролитный характер с момента выхода на свободу преступников . Данное заключение Е. И. Мартынова невозможно подтвердить статистикой, поскольку отсутствуют сводки о правонарушениях за период вооруженного восстания. Тем не менее, сведения источников позволяют представить общий криминогенный фон Петрограда Февраля 1917 г. и судить об усилении уголовной жестокости в городе со дня разгрома столичных тюрем.

С конца 20-х и до начала 60-х гг. историческая и юридическая науки обходили молчанием преступность в Петрограде 1914-1917 гг. В 1963 г. появилась статья ленинградского исследователя Ю. С. Токарева, посвященная вопросам борьбы петроградских рабочих за установление

11 революционного порядка во второй половине 1917 г. При ее написании он использовал тогда еще не опубликованные протоколы районных советов Петрограда, воспоминания участников революционного движения 1917 г., периодическую печать и т. д. Ю. С. Токарев первым в отечественной историографии обратил внимание на резкую активизацию криминального элемента в период правления Временного правительства.

18Гернет М. Н. Указ. соч. С. 107.

19Мартынов Е. И. Царская армия в Февральском перевороте. - Л., 1927.

20Там же. С. 101.

У 1

Токарев Ю. С. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка (август-декабрь 1917 г.) 11 Рабочие Ленинграда в борьбе за победу социализма. - M.-JI., 1963. С. 6-61.

Статья полностью вошла в книгу Ю. С. Токарева: Народное правотворчество масс накануне Великой Октябрьской Социалистической революции (март-октябрь

Главные причины этого, по его мнению, заключались в неэффективности буржуазной милиции и регулярном притоке дезертиров в Петроград22.

На взгляд автора диссертации, исследователь преувеличил роль рабочей милиции и Красной гвардии в борьбе с правонарушителями. Так, из анализа работы Ю. С. Токарева складывается представление, что пролетариат к октябрю 1917 г. осуществлял в городе тотальный контроль над общественным порядком. Между тем, как будет показано далее, именно на август-октябрь, по сравнению с мартом-июлем 1917 г., пришлось максимальное количество преступлений в Петрограде. В то же время, Ю. С. Токареву удалось установить один из факторов, ослаблявший полицейские функции рабочих организаций. Он заключался в их излишней политизации . Это имело отрицательные последствия на общей борьбе пролетариата с криминальным элементом.

В исследовании Ю. С. Токарева встречается спорное утверждение, что буржуазия использовала уголовные и деклассированные слои города для «дезорганизации порядка» с целью противодействовать активности рабочего класса. «Из тюрем (осенью 1917 г. — Д. Е.) было выпущено большое количество уголовных преступников», — писал историк24. В данном случае Ю. С. Токарев ссылался на бюллетень штаба Красной гвардии Выборгского района от 18 октября, где отмечалась «провокационная деятельность» высших властей, освобождавших «< >погромщиков, громил, убийц и контрреволюционеров»25. Явно политически не беспристрастному документу он придал абсолютное значение. По журналам происшествий отмеченные факты не подтверждаются. Речь скорее может идти об учащении самовольных

1917 г.). - M.-JL, 1965. Поэтому монография в историографическом обзоре не подвергается анализу.

22Токарев Ю. С. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка. С. 25.

23Там же. С. 28.

24Там же. С. 24.

25Там же. С. 24. побегов арестантов в марте-октябре 1917 г. в силу слабости новой пенитенциарной системы. Таким образом, буржуазия имела к указанному явлению не прямое, а косвенное отношение. В девятой главе коллективной монографии «Октябрьское вооруженное восстание» Ю. С. Токарев высказал интересную и верную точку зрения на то, что политические кризисы, особенно июльский, оказали непосредственное влияние на усиление деятельности преступников26.

Схожее со взглядом Ю. С. Токарева мнение о причастности буржуазно-контрреволюционных элементов к побегу уголовных заключенных 18 июня 1917 г. высказал В. Н. Гинев27 Однако документально исследователь не подтвердил своего утверждения.

Наряду с отмеченными историческими трудами, в 60-е гг. вышла фундаментальная монография Э. Н. Бурджалова о событиях Февраля 1917 г. Главное место в ней отведено революционным сюжетам. Поэтому криминальная ситуация не стала самостоятельным объектом изучения. Показав героическую роль рабочих и солдат в февральско-мартовские дни, автор, в то же время, недооценил масштаб участия в отмеченных событиях правонарушителей. Историк полагал, что «< > сведения о грабежах и других эксцессах оказывались преувеличенными, а иногда ложными; они нередко сознательно распространялись сторонниками старого порядка, чтобы вызвать замешательство в лагере восставших и дискредитировать ло дело революции» . На самом деле искажение уголовных фактов имело место. Тем не менее, данные источников не сообщают о причастности к этому контрреволюции, но указывают на значительную активизацию преступников в Феврале.

26Токарев Ю. С. Разгром корниловского мятежа // Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде. - Л., 1967. Кн. 2. С. 118.

27Гинев В. Н. Революционное движение в Петрограде в мае-июне 1917 г.//Там же. Кн. 1.С.309.

Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. - М., 1967. Кн. 1.С. 263.

В отличие от Э. Н. Бурджалова, И. П. Лейберов, говоря о столичных погромах лавок и магазинов 23 февраля, попытался отделить действия криминального и «малосознательного» элемента от революционной деятельности петроградского пролетариата. Отводя тень подозрения за отмеченные инциденты от рабочего класса, он назвал основных зачинщиков городских погромов. Ими были женщины, подростки и лл преступники . Об участии уголовников в Феврале свидетельствовали авторитетные для И. П. Лейберова воспоминания рабочего И. Мильчика, на которых историк и основывал свои выводы30.

В 1980 г. вышла книга юриста С. С. Остроумова, где он изучил криминальную обстановку в дореволюционной России . Однако в монографии исследователь ни единой страницы не отвел Петрограду 1914- 1917 гг.

В этом же году появилась книга В. И. Старцева «Внутренняя политика Временного правительства.». Поскольку амнистия уголовных заключенных являлась одной из составляющих деятельности революционной власти, постольку историк уделил ей внимание. По его мнению, на свободе оказалось 15 тысяч преступников, которых, как считал В. И. Старцев, вскоре «< > удалось пересадить вновь»32. Однако при том неудовлетворительном состоянии правоохранительной и пенитенциарной систем подобный шаг властей был бы обречен на провал. Тем более, что и сам автор в другой части своей работы несколько иначе смотрел на

29Лейберов И. П. Начало февральской революции (события 23 февраля 1917 г. в Петрограде) // Из истории Великой Октябрьской Социалистической революции и социалистического строительства в СССР. - Л., 1967. С. 24; он же. Второй день Февральской революции (события 24 февраля 1917 г. в Петрограде) // Свержение самодержавия. - М., 1970. С. 115; он же. На штурм самодержавия: петроградский пролетариат в годы Первой мировой войны и Февральской революции (июль 1914 — март 1917 г.). -М„ 1979. С. 206.

30Мильчик И. Рабочий февраль. 1917 г. в Петрограде - М.-Л., 1931.

Остроумов С. С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. — М.,

1980.

32Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава.-Л., 1980. С. 185. последствия амнистии. «При полной ликвидации полиции, - писал В. И. Старцев, - и расстройстве сыскного аппарата, и широком пополнении уголовного расследования дилетантами < > амнистия уголовникам < > отразилась на быстром росте преступности в стране»33. С этой точкой зрения нельзя не согласиться.

В последующие годы авторы редко обращались к сюжетам криминального характера. В конце 80-х гг. вышла монография О. Н. Знаменского о роли российской интеллигенции накануне Октябрьской революции34. В контексте истории Февраля он упомянул о деятельности преступного элемента в революционные дни. По его расчетам, основанным на сведениях «Вечернего времени», на улицах Петрограда находилось примерно 4 тысячи уголовников35. Однако указанные данные представляются заниженными, поскольку уже в 1915 г. полицией было выявлено 15. 222 правонарушителя36.

В 90-х гг., в связи с либерализацией общественной жизни, историки и юристы стали проявлять больший интерес к социальной истории37 и, в определенной степени, к рассматриваемой теме. Криминальная ситуация марта-октября 1917 г. отчасти нашла отражение в одном из разделов книги «Власть и реформы», написанном В. Ю. Черняевым. Само название главы

Старцев В. И. Указ. соч. С. 219.

З43наменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февральоктябрь 1917 г.).-Л., 1988.

35Там же. С. 81; Вечернее время. 1917. 6 марта.

36Статистическая ежегодная сводка. Городские преступления за 1914-1915 гг. в больших городах России // Вестник полиции. 1916. № 44. С. 1028.

Власов В. И. Взгляд на причины преступности в России за тысячелетие. В 2 ч.- М., 1998; Гуров А. Профессиональная преступность: прошлое и настоящее. -М., 1990; Девиантность и социальный контроль в России: тенденции и социологическое осмысление. - СПб., 2000; Кирьянов Ю. И. «Майские беспорядки» 1915 г. в Москве//Вопросы истории.1994. №3. С. 137-150; Лебина Н. Б. Повседневная жизнь российского города: нормы и аномалии. 1920/1930 годы. - СПб., 1999; Луиеев В. В. Преступность XX века: Мировые, региональные и российские тенденции. - М., 1997; Миронов Б. Н. Преступность в России в XIX - начале XX вв. // Отечественная история. 1998. № 1. С. 24 - 42; он же. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в.). - СПб., 1999. Т. 2; Раззаков Ф. Бандиты времен капитализма. Хроника российской преступности. 1992-1995. - М., 1996; он же. Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности. 1917-1991. — М., 1997.

Гибель думской монархии: Временное правительство и его реформы» предопределило содержание раздела . Историк, касаясь всех реформаторских начинаний новой власти, проявил также интерес к созданию милиции, мартовской амнистии и причинам ее проведения. При этом он опирался на правовые правительственные акты, опубликованные в юридической газете «Право» и «Вестнике Временного правительства», на материалы известного правоведа П. И. Люблинского и американского историка Ц. Хасегавы . В частности, ссылаясь на сведения П. И. Люблинского, автор заключил, что после амнистии 6 и 17 марта в России из 155 тысяч заключенных осталось всего 30 тысяч человек. В результате, как утверждал В. Ю. Черняев, повторяя вывод Ц. Хасегавы, страна и Петроград пережили невиданный рост количества правонарушений и усиление жестокости40.

В монографии В. П. Булдакова41 проблеме преступности отведено больше места, чем в сочинениях его предшественников. Автор, как и ряд историков 60-80-х гг.42, писал об участии уголовников в Феврале 1917 г. В отличие от упомянутых исследователей, он подчеркивал значительный

38Черняев В. Ю. Гибель думской монархии: Временное правительство и его реформы // Власть и реформы. От самодержавия к Советской России. - СПб., 1996. С. 643-678.

39См.: там же. С. 656-657.

40Там же. С. 657.

41Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - М., 1997.

В статье В. П. Булдакова «Истоки и последствия солдатского бунта.» речь шла о революционном насилии периода Февраля 1917 г., которое прямого отношения к уголовной преступности не имело. Поэтому автор в историографическом обзоре ее не рассматривает. См.: Булдаков В. П. Истоки и последствия солдатского бунта: к вопросу о психологии «человека с ружьем» // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция от новых источников к новому осмыслению. - М., 1997. С. 210-217.

В работе «От войны к революции: рождение человека с ружьем» исследователь коснулся криминальных сюжетов, однако вне связи с историей Петрограда 1917 г. По данной причине она также не подвергается специальному анализу. Подробнее см.: Булдаков В. П. От войны к революции: рождение «человека с ружьем» // Революция и человек. - М., 1997. С. 55-76.

42Бурджалов Э. Н. Указ. соч. С. 263; Лейберов И. П. Указ. соч. С. 24; Знаменский О. Н. Указ. соч. С. 81. размах деятельности преступников. Например, историк отметил обилие в те дни случаев хулиганства и грабежа столичных магазинов43.

Характеризуя криминальную ситуацию марта 1917 г., В. П. Булдаков высказал спорное утверждение об ее относительной стабилизации. «< >есть смутные данные, - писал автор, - < > что городские воры, то ли готовы были «революционно перевоспитаться», то ли присмирели, опасаясь участившихся самосудов»44. Делая такое заключение, исследователь основывался на фактическом материале статьи И. Л. Архипова45 и дневника литератора В. Амфитеатрова-Кадышева46. Но анализ этой информации, проведенный диссертантом, свидетельствует о подъеме преступности в марте-октябре 1917 г., а не о снижении количества правонарушений. Следствием указанной обстановки и явились народные расправы, которые, однако, не остановили увеличение числа преступлений. Данный вывод находит подтверждение в источниках47.

В последние годы появился ряд новых работ по исследуемой теме. В 2000 г. вышла монография И. Л. Архипова, где проблема преступности преломляется через призму восприятия ее различными слоями общества, в

4Я первую очередь, политической и интеллектуальной элитой . Основываясь на воспоминаниях участников февральских событий, исследователь передал их настроение и переживания революции, сопряженной с

43Булдаков В. П. Красная смута.С. 57.

44Там же. С. 57.

45Архипов И. Л. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 54-55.

46Амфитеатров-Кадышев В. Страницы из дневника // Минувшее. Вып. 20. - М., СПб., 1996. С. 470-471.

47См., например: Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г. Документы и материалы. Т. 1. - Л., 1991. С. 59, 65.

48Архипов И. Л. Российская политическая элита в феврале 1917 г.: психология надежды и отчаяния. - СПб., 2000.

Проблема революционного насилия, затрагиваемая в работе И. Л. Архиповым, по уже отмеченной причине, в историографическом обзоре не рассматривается: см.: там же. С. 116; о революционном насилии см.: Архипов И. Л. Дом на Гороховой // Новое время. 1995. № 24. С. 40-41. грабежами и кражами49. Историк согласился с выводом Е. И. Мартынова, что восстание в городе приобрело кровавый характер с момента освобождения из тюрем заключенных50.

Кроме того, И. JI. Архипов остановился на сюжетах, связанных с «черными автомобилями». В данном случае речь идет о захвате уголовным элементом во время Февраля части столичных автомобилей. Их новые «хозяева» в марте-октябре 1917 г. наводили панику на жителей города, производя беспорядочную стрельбу в Петрограде. Это стало следствием революционного безвластия, слабости Временного правительства и отсутствия действенных органов правопорядка. Но, по мнению И. JI. Архипова, появление «черных автомобилей» в марте 1917 г. было только результатом «чрезмерно затянувшегося для отдельных представителей «восставшего народа» революционного «праздника», что в условиях «анархии» приобрело явно криминальный характер»51. Такой подход к проблеме ограничивает ее понимание. Дело в том, что автор не рассматривает другую категорию владельцев «черных автомобилей»: воров, дезертиров, хулиганов и т. д. Кроме того, указанный вопрос, убежден исследователь, ассоциировался в народном сознании не с уголовной, а с политической обстановкой в столице .

Данное положение И. JI. Архипова, базируемое на фактах «Петроградского листка» от 15 марта 1917 г., может быть подвергнуто сомнению. Например, та же газета приводила информацию о причастности к «черным автомобилям» еще в дни революции преступных элементов, а ряд других изданий, в частности «Биржевые ведомости», прямо

49В частности, в Таврическом дворце. См.: Архипов И. JI. Российская политическая элита в феврале 1917 г. С. 97; он же. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 54.

50Он же. Российская политическая элита в феврале 1917 г. С. 137.

51Там же. С. 116; Архипов И. J1. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году. С. 54.

520н же. Российская политическая элита в феврале 1917 г. С. 116. разоблачали криминальный умысел их «хозяев»53. Поскольку периодическая печать является и формирующим, и отражающим фактором общественного мнения, постольку необходимо вести речь о сосуществовании двух версий вокруг проблемы «черных автомобилей»: уголовной и политической. Скорее всего, в сознании обывателей их границы были размыты; нередко питаемые слухами, они приобретали в представлении петроградцев искривленный характер. Такая двойственность продолжалась примерно до конца марта — начала апреля, когда со всей очевидностью стало ясно криминальное происхождение этого феномена.

В работе А. В. Борисова54, посвященной министрам внутренних дел России, отдельная глава отведена 1917 г. Несмотря на повышенный интерес автора к историческим персоналиям, изучаемый вопрос не остался в стороне. Внимание юриста привлекли ряд факторов, в силу которых правоохранительная система новой России оказалась неспособна защитить граждан от преступников. К ним он относил: идеализацию лидерами революции творческих возможностей восставшего народа в создании контроля над общественным порядком, предвзятое отношение к старорежимным служащим сыскного отделения, проникновение в милицейские ряды уголовников и т. д.55

Определенный интерес для исследования представляет монография Б. И. Колоницкого56. В контексте истории Февральской революции он коснулся деятельности хулиганов в период восстания. Автору они виделись «своеобразными союзниками революционеров». Этот подход в

53См.: Петроградский листок. 1917. 1 апреля; Биржевые ведомости. 1917. 22 марта; 5 апреля и т. д.

54Борисов А. В. Министры внутренних дел России: 1802-октябрь 1917 г. - СПб.,

2001.

55Там же. С. 315,322, 323.

56Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 г. - СПб., 2001. освещении отмеченного явления заимствован у американских историков57. Особенно Б. И. Колоницкого заинтересовали группы подростков, крушивших витрины дорогих магазинов. По его мнению, «демонстративный вандализм в центре города был своего рода символической атакой детей окраин на комфортабельные кварталы о привилегированного общества» . Но, если учесть активизацию детской преступности в дореволюционное время и, в частности, хулиганства, то поведение подростков можно объяснить иными причинами. Период февральского безвластия создал благоприятную ситуацию для действий детей-хулиганов, которые разбивали не только «фешенебельные» магазины, но и обычные торговые лавки.

Наряду с отмеченным феноменом Февраля, Б. И. Колоницкий попытался понять мотивы деятельности масс при погроме тюрем и освобождении ими не только политических, но и уголовных заключенных. По его убеждению, подобные акции восставших были, в их представлении, предварительным условием воцарения «свободы вечной» и, как им казалось, одним из путей ее обретения59. С этой точкой зрения можно вполне согласиться

Криминальная ситуация в Петрограде марта-октября 1917 г. рассматривается в одной из глав книги В. И. Мусаева60. Главными источниками для ее написания послужили: архивные материалы, например, фонд «Петроградской милиции» (ЦГА СПб) и периодическая

57См., например: Nenberger J. Stories of the street: Hooliganism and the St. Petersburg Popular Press// Slavic Review. 1989.Vol. 48. no. 1. P. 177-195; Nenberger J. Hooliganism: Crime culture, and power in St. Petersburg, 1900-1914 / J.Nenberger. -Berkeley etc.: Univ. of California Press, cop. 1993.

8Колоницкий Б. И. Указ. соч. С. 21.

59Там же. С. 35-36.

60Мусаев В. И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. -СПб., 2001; он же. Быт горожан (криминальная ситуация и борьба с преступностью) // Петроград на переломе эпох: город и его жители в годы революции и гражданской войны. - СПб., 2000 С. 61-132; он же. Криминогенная обстановка и деятельность правоохранительных органов в Петрограде в 1917-1921 годах // Клио. 1997. №21. С. 159-169. печать, которая, как правило, представлена хроникой «Петроградского листка». Прежде всего, исследователь уделил внимание новой правоохранительной системе. В. И Мусаев указал на главные факторы, в силу которых она оказалась неспособна остановить преступность61.

Касаясь судопроизводства революционной власти, он пришел, казалось бы, к верному заключению о его неэффективности. Тем не менее, ряд приведенных положений вызывает сомнения. Вряд ли, можно считать доказанным то, что во Временных судах царил произвол62. Делая подобное заключение, автор опирался на выводы Ц. Хасегавы63. Они, в свою очередь, основаны на публикации В. Меншуткина64. Тем не менее, в отмеченных статьях нет убедительных данных, подтверждающих правоту В. И. Мусаева. Отдельные факты, говорящие о судебном произволе, можно обнаружить в статье М. С. Равича65. Но они характеризуют не уголовный, а гражданский процесс, что выходит за рамки исследования криминальной проблемы. К тому же, ни Ц. Хасегава, ни В. И. Мусаев не используют публикацию М. С. Равича в своих работах.

Представляется также неаргументированным точка зрения В. И. Мусаева, что Временные суды «зачастую выносили оправдательные приговоры»66. Литература67 и источники68 этого не подтверждают. В указанном контексте речь может идти только о несоответствии выносимых приговоров степени тяжести совершенных правонарушений. В целом, в

В силу фактологического сходства статей и книги, вышедшей позже, работы более раннего периода здесь не рассматриваются.

6|Мусаев В. И. Преступность в Петрограде. С. 12-24,41-45.

62Там же. С. 26.

63Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время русской революции: март-октябрь 1917 г. // Сборник научных статей: Россия в 1917 г. Новые подходы и взгляды. - СПб., 1994. С. 76, 79.

64См.: Меншуткин В. Указ. соч.

Например, в марте-июле 1917 г. Временный суд оштрафовал присяжного поверенного за то, что он защищал домовладельца, или хозяйка оказалась привлечена к ответственности за увольнение прислуги. См.: Равич М. С. Указ. соч. С. 972.

6бМусаев В. И. Указ. соч. С. 26. б7Равич М. С. Указ. соч; Меншуткин В. Указ. соч.

68См.: ЦГА СПб. Ф. 4537. On. 1. Д. 12. процессе изучения преступности марта-октября 1917 г., автор ввел в научный оборот ряд новых и интересных фактов. К сожалению, они носят,

69 как правило, иллюстративныи характер , а выводы повторяют результаты

70 исследования Ц. Хасегавы .

Определенное место изучаемой проблеме отведено в работах А. Б. Николаева, основанных на широком круге источников: от архивных материалов до мемуарной литературы71. В очерках по истории Государственной думы периода революции автор обратился к исследованию криминальной обстановки Февраля 1917 г. Он рассмотрел ее сквозь призму борьбы с преступниками представителей новой власти в лице Временного комитета Государственной думы (ВКГД) и Петроградского совета. При этом А. Б. Николаев доказал, что ВКГД и ее детищу: Военной комиссии Временного комитета Государственной думы (ВК ВКГД) - принадлежала ведущая роль в попытках установления контроля над общественным порядком в Петрограде . Автор также подробно проанализировал процесс создания городской милиции, ее социальный состав и место в борьбе с преступностью. Наряду с этим вопросом историк впервые остановился на деятельности в февральско-мартовские дни Низшей следственной комиссии (НСК), расследовавшей, в том числе, и уголовные правонарушения. Приведенные А. Б. Николаевым данные говорят о неэффективности ее работы .

В статье «Временный комитет Государственной думы.» А. Б. Николаев коснулся проблемы «черных автомобилей». Автор подчеркнул актуальность данного вопроса для представителей новой власти в марте 1917 г. и показал попытки его разрешения. В отличие от

69См., например: Мусаев В. И. Указ. соч. С. 28, 35,40-41 и т. д.

70Хасегава Ц. Указ. соч. С. 75, 73 - 76; Мусаев В. И. Указ. соч. С. 24-30.

71Николаев А. Б. Временный комитет Государственной думы, Временное правительство и вопросы контрразведки в феврале-марте 1917 г. // Из глубины времен. - СПб., 2000. № 12. С. 11-100; он же. Государственная дума в Февральской революции: очерки истории. - Рязань, 2002.

720н же. Государственная дума в Февральской революции. С. 211-213,220-221.

73Там же. С. 217- 220.

Я. Л. Архипова исследователь в целом положительно оценил результаты борьбы администрации города с «черными автомобилями»74. Однако документы и пресса свидетельствуют, что они появлялись на улицах столицы вплоть до Октября75.

В зарубежной историографии тему преступности в 1917 г. целенаправленно разрабатывает американский историк Ц. Хасегава. Одна из его статей посвящена взаимоотношению уголовного мира и общества в

76

Петрограде марта-октября 1917 г. В своем исследовании автор основывался на материалах периодической печати, документах Временного правительства, районных советов Петрограда, а также

77 фрагментарно использовал данные мемуаристики .

В этой статье историк раскрыл суть криминальной проблематики указанного периода. Он выявил главные факторы увеличения количества преступлений и причины неэффективной борьбы с уголовным элементом по новой правоохранительной системы . По его мнению, они сводились к разгрому тюрем в Феврале 1917 г. и массовому дезертирству, к последствиям общественного кризиса и слабости городской милиции. В результате, Ц. Хасегава установил неизбежность перехода судебных и карательных функций от правовых органов столицы к населению

79

Петрограда, что означало процесс распада государства .

74Николаев А. Б. Временный комитет Государственной думы. С. 43.

750 перестрелках милиции с «хозяевами» автомобилей и других случаях см.: ЦГА СПб. Ф. 131. On. 1. Д. 12. Лл. 33 - об., 35 - об., 75, 86; Д. 9. Лл. 1, 18, 19, 25; Д. 10. Лл. 135 - об., 140 - об.; Д. 16. Л. 5; Д. 60. Л. 5; ЦГИА СПб. Ф. 487. On. 1. Д. 2551. Лл. 90-91; Д. 2552. Л. 53 - об.; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 96. Лл. 8 - об., 84; Д. 97. Л. 5 - об.; Д. 98. Лл. 71, 86, 91, 183; Биржевые ведомости. 1917.28 сентября; Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1917. 14 сентября; Голос солдата. 1917. 9 июля; Новая жизнь. 1917. 29 апреля, 2 июля, 6 июля, 13 июля, 15 июля, 15 августа, 30 августа, 2 сентября, 16 сентября, 29 сентября; Речь. 1917. 16 марта, 22 марта, 29 марта, 30 марта, 5 апреля, 11 апреля, 13 апреля, 15 июня, 1 сентября, 2 сентября, 16 сентября, 7 октября.

76Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время русской революции: март-октябрь 1917 г. С. 72-79.

77Там же. С. 79.

78Там же. С. 73-77.

79Там же. С. 77-78.

ЯП

В статье «Государственность, общественность и классовость.» в центре внимания историка оказались новая правоохранительная система и дискуссии вокруг нее правительства, представителей буржуазного о | городского самоуправления и рабочего класса. Суть их политического спора сводилась к тому, какой должна быть милиция и чьим интересам она обязана служить. Официальная власть, полагал Ц. Хасегава, стояла на позициях жесткой централизации правоохранительной системы от

82 83 низовых ее звеньев до самых высших кабинетов , призванных ими руководить. В противовес правительству «общественность» и рабочий класс придерживались идеи автономности городской и пролетарской милиции от центрального правительства и принципа ее выборности. Расхождение взглядов заключалось лишь в более узком толковании пролетариатом назначения созданной им правовой структуры, которой, по большому счету, надлежало руководствоваться понятием «классовости»84.

Однако на практике нередко функции рабочей милиции выходили за границы такого подхода, отвечая задачам общественной безопасности85. Тем не менее, утверждал Ц. Хасегава, это отступление от правил не ослабляло соперничества разных социально-политических группировок. Борьба продолжалась и по линии противостояния власти с городской и пролетарской милицией, и между самими милицейскими организациями86. Особую остроту отмеченный конфликт приобретал в узловые моменты революционной истории: в июльские дни, в период корниловского

Я7 мятежа и т. д. В итоге, считал автор, конфронтация ослабила и

ЯП

Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость: преступление, полиция и государство во время русской Революции в Петрограде // Новый мир. История России: форум японских и американских исследователей к шестидесятилетию памяти профессора Хардки. - М., 2001. С. 220-245.

81Ц. Хасегава называет их термином «общественность».

82 Подрайонные комиссариаты. - Д. Е.

83Градоначальство. - Д. Е.

Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость. С. 220-221.

85Там же. С. 221, 241.

86Там же. С. 221-231.

87Там же. С. 235-242. правительство, и общественную милицию, еще больше удалив от них рабочий класс. С другой стороны, она, несомненно, благоприятствовала росту преступности в столице, о котором правящие круги забывали на по всем протяжении политической борьбы . Разработанная Ц. Хасегавой концепция позволяет глубже понять причины неэффективности правоохранительных органов новой власти и разобраться в истоках царившего в них организационного хаоса.

По итогам обзора историографии видно, что в современной исторической и юридической науке отсутствует комплексное исследование криминальной обстановки в Петрограде 1914 — 1917 гг. Не изучены факторы подъема преступности в первые годы войны, которые, несомненно, усилили ее в 1917 г. Слабо выявлена взаимосвязь социально-экономического кризиса марта - октября 1917 г. с увеличением числа правонарушений. Исследователи практически обошли вниманием два ключевых вопроса: борьбу революционной власти с уголовным элементом и формы самозащиты граждан.

Источниковую базу диссертации составили как опубликованные, так и архивные документы и материалы. Среди них: делопроизводственная документация, ведомственные издания, периодическая печать, источники личного происхождения.

Делопроизводственная документация представлена приказами, отчетами, сводками, журналами, рапортами, донесениями, протоколами, жалобами, обращениями, списками и докладами.

Большое значение для исследования имели приказы по од петроградскому градоначальству и столичнои полиции . Документы сохранились за пять месяцев 1915 г., шесть месяцев 1916 г. и за два неполных месяца 1917 г. На основании их анализа автору удалось

DO

Хасегава Ц. Государственность, общественность и классовость. С. 233, 234,

237-238.

89ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 94,96, 98. установить один из важных факторов роста преступности в дореволюционном Петрограде. Данная причина заключалась в кадровой проблеме института дворников и швейцаров. Он являлся важным звеном полицейской системы царской России. Приказы свидетельствуют о том, что с началом войны, в связи с мобилизацией мужского населения, в рядах домовой охраны появились непрофессиональные сотрудники и лица с криминальным прошлым. Источники указывают на их количественный рост с 1915 по 1917 гг. и на неспособность властей разрешить этот вопрос. Кроме того, приказы дают возможность проследить деятельность полиции по борьбе с преступностью.

В отчетах приставов полицейских участков и начальника сыскного отделения за 1915 г.90 отложилась преимущественно статистическая информация о кражах, убийствах и т. д.91 Анализ документов выявил расхождения в цифрах. Например, по количеству грабежей и разбоев отчет начальника уголовного отделения уступает аналогичным данным приставов полицейских участков в 2,2 раза. На взгляд автора, материалы низового полицейского звена более объективны. По крайней мере, отчеты приставов по числу учтенных правонарушений сопоставимы между собой, что свидетельствует об относительно равномерном распределении количества преступлений по городу.

В то же время, нельзя не допускать опечаток в источниках. Одну из них удалось обнаружить в отчете пристава Петергофского участка. Так, напротив цифр: 16 грабежей и разбоев была явно приписана чернилами либо случайно, либо намерено 1. В итоге цифра 16 превратилась в число 11 б92. Однако такого высокого уровня преступности не знал ни один

90ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47; Д. 404-418.

91 При рассмотрении различных видов правонарушений: краж, грабежей, разбоев и убийств - автор придерживался Уголовного уложения 1916 г. (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Уголовное уложение (статьи, введенные в действие). Т. XV Свода законов Российской империи. — Пг., 1916.) Поскольку законодатели Временного правительства исходили из принципа «перманентности права», постольку большинство его статей было заимствовано новой властью.

92ЦГИА СПб. Ф. 569. On. 18. Д. 415. Л. 3.

23 полицейский участок. Помимо статистики отмеченные документы содержат информацию по отдельным аспектам исследуемой темы. Например, в них включены факты: о сословном происхождении задержанных правонарушителей93, о местах проживания уголовных элементов города94 и т. д.

К отчетам примыкает единственная из известных автору ежегодных статистических сводок Департамента полиции о городских преступлениях за 1914-1915 гг.95 Она основана на донесениях начальников сыскных отделений. При сопоставлении ее с отчетом главы уголовного отделения не обнаружено занижения количества правонарушений. Так, по числу краж наблюдалось даже незначительное их завышение, по сравнению с данными полицейского отчета96. Расхождение в цифрах было выявлено только при сопоставлении сводки с материалами приставов97. Сведения Департамента полиции о криминальных происшествиях вновь оказались менее полными, чем суммарная статистика низового полицейского звена. Объяснить различие в цифрах можно не только возможными опечатками в документах, но и сознательным сокрытием объективной информации градоначальством.

Большое значение сводки для исследования заключалось в том, что в ней имелись данные о количестве преступлений за 1914 г. Это позволило сравнить сведения документа как между собой, так и с архивными материалами, и сделать вывод о дальнейшем увеличении числа

93ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47. Л. 7.

94Там же. Д. 412. Л. 3; Д. 416. Л. 20.

95Статистическая ежегодная сводка. Городские преступления за 1914-1915 гг. в больших городах России // Вестник полиции. 1916. № 39. С. 941-974; № 44. С. 10281029.

Данные полиции за 1916 г. отсутствуют, несмотря на то, что «Вестник полиции» выходил до начала Февральской революции. Однако криминальная статистика в нем могла появиться не раньше конца 1917 года. Такова была традиционная практика подачи отчетов начальниками сыскных отделений России.

96Вестник полиции. 1916. № 39. С. 942; ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47. Лл. 1-4.

97Статистическая ежегодная сводка. // Вестник полиции. 1916. № 39. С. 941974; №44. С. 1028-1029; ЦГИА СПб.Ф. 569. Оп. 18. Д. 404-418. преступлений в 1915 г. Кроме того, в источнике содержалась важная информация о числе зарегистрированных преступников и правонарушений не только в столице, но и в других городах.

При исследовании криминальной ситуации 1917 г. основными документами были журналы городских происшествий98. Они стали составляться с 21 апреля 1917 г. по распоряжению секретаря Управления милиции 3. Кельсона". В их основу легли ежесуточные рапорты петроградских комиссариатов, поступавшие в специальный отдел городской милиции под названием «Стол происшествий»100. В распоряжении автора имеются журналы за 158 дней апреля-октября 1917 г. Структурно они поделены на пять разделов. В первом и во втором -размещалась информация о кражах, грабежах и т. д., о самосудах, побегах из тюрем и т. п. В третьем - речь шла о количестве задержанных за сутки правонарушителей: воров, хулиганов и т. д. В четвертом -регистрировались уголовные происшествия с участием воинских чинов, прежде всего солдат местных полков. И пятый - посвящался городской милиции.

Сведения журналов дополнялись бюллетенями начальника милиции101. Они составлялись на основании не посуточных, а почасовых рапортов комиссариатов по наиболее важным преступлениям. Кроме того, данные журналов и бюллетеней уточняли и конкретизировали отдельные

1П9 рапорты комиссариатов за март-октябрь 1917 г. В них стражи порядка

98ЦГА СПб. Ф. 131. On. 1. Д. 9, 10, 12; ЦГИА СПб. Ф. 487. On. 1. Д. 2551-2552;

Ф. 1695. Оп. 2. Д. 95-98.

Кельсон. 3. С. Милиция Февральской революции // Былое. 1925. № 5 (33).

С. 223; Старцев В. И Очерки по истории Петроградской Красной гвардии и рабочей милиции (март 1917 - апрель 1918 г.). - М. - JL, 1967. С. 52.

Кельсон 3. С. Указ. соч. С. 223.

101 ЦГИА СПб. Ф. 487. On. 1. Д. 2551-2553; Ф. 1695. Оп. 2. Д. 98. 1

Например, по Васильевскому острову в ЦГА СПб сохранился ряд рапортов за март 1917 г. поднимали широкий круг вопросов: от конкретных правонарушений до технического и морального состояния местной милиции103.

В наличии автора имелись также донесения и распоряжения коменданта Василеостровского района за март-октябрь 1917 г.104 Документы содержат информацию о задержании военными патрулями солдат, матросов и дезертиров. Их, по указанию комендатуры района, направляли во Н-е Комендантское управления, которое занималось правонарушениями воинских чинов. На основании отмеченных источников стало возможно рассмотреть деятельность местных властей по наведению общественного порядка в городе и оценить степень ее эффективности.

Протоколы заседаний Петросовета и районных советов столицы дополняли архивные, газетные материалы и мемуарную литературу отдельными криминальными фактами и данными о действиях революционной власти по борьбе с преступностью. Сведения, содержащиеся в протоколах общего собрания Петросовета от 28 февраля и совета 1-го Городского района от 3 июня 1917 г. говорили об усилении хулиганства в столице105. Протокол того же районного совета от 14 сентября указывал на решение местной власти оказать противодействие активности преступного элемента106 и т. д. Однако в целом анализ рассмотренных документов позволил сделать вывод о том, что борьба с уголовниками для Петросовета и районных советов являлась проблемой второстепенной и всегда уступала место вопросам политического характера. При таком отношении к преступности не могло быть и речи о

103ЦГА СПб. Ф. 131. On. 1. Д. 9, 15-18, 60-61, 284; Оп. 4. Д. 29, 65; Ф. 4537. On. 1. Д. 18; Ф. 7384. Оп. 9. Д. 176; ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 2. Д. 430.

104ЦГА СПб. Ф. 4537. On. 1. Д. 12,21.

105Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г. Документы и материалы. — J1., 1991 Т. 1. С. 32; Районные советы Петрограда в 1917 году: протоколы, резолюции, постановления общих собраний и заседаний исполнительных комитетов. В 3-х т. М- Л., 1964. Т. 1. С. 200-201.

106Районные советы Петрограда в 1917 году. Т. 1. С. 349. стабилизации криминальной обстановки, которая по мере обострения борьбы за власть становилась все более напряженной.

Протоколы фабрично-заводских комитетов Петрограда располагают определенной информацией о мотивах правонарушений, совершенных рабочими столичных фабрик в марте-октябре 1917 г. Кроме того, источники позволяют судить о материально-техническом положении рабочей милиции 108.

О неспособности администрации города остановить волну уголовного насилия говорят протоколы общих собраний домовых комитетов Нарвского, 1-го Городского и Новодеревенского районов, датированные июлем-октябрем 1917 г.109 Они выявляют тревожную атмосферу неуверенности горожан в своей личной и имущественной безопасности. Обеспокоенные действиями преступников и разочарованные в работе правоохранительных органов граждане Петрограда самостоятельно пытались взять под контроль общественный порядок на местах. Исследование отмеченных документов дает представление о конкретных формах борьбы жителей столицы с криминалом и о структуре обывательских организаций самообороны.

Существенное значение при написании диссертации имели также обращения юридических и частных лиц к властям столицы и нижестоящим организациям. Они были откликом на разгул преступного элемента в 1917 г. В ряде документов поднимались проблемы материально-технического обеспечения районной милиции110 и снабжения горожан

107Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы. - М.,1982. С. 93, 262; Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы. - М., 1979. С. 432.

108Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. - М., 1982. С. 46, 151, 156, 173; Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. - М, 1979. С. 458, 489.

109ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 3. Д. 4. Л. 15; Ф. 54. Он. 1. Д. 5. Лл. 10-17, 19, 24, 34; ЦГИА СПб. Ф. 487. On. 1. Д. 2553. Л. 1.

ЦГА СПб. Ф. 47. On. 1. Д. 9. Л. 127; Ф. 8816. On. 1. Д. 115. Л. 22; Ф. 9618. Оп. 1.Д. 142. Л. 34. оружием в целях самозащиты от правонарушителей111. В других 1 обращениях инструктировались домовые комитеты по самообороне и встречались отказы сторожей выходить на службу113, поскольку их занятие стало чрезвычайно рискованным делом для жизни.

Полезная информация обнаружена также в жалобах петроградцев на поведение работников правоохранительных органов в апреле — октябре 1917 г.114 Горожане доводили до начальника милиции случаи незаконной деятельности его подчиненных. Они обвинялись в воровстве имущества, которое граждане сдавали на хранение в комиссариаты, в проведении незаконных обысков, разгоне очередей, избиении арестованных и неосторожном обращении с оружием. Настораживали горожан и факты появления милиционеров в нетрезвом виде по месту службы и т. п.

Не менее важными документами являлись для автора списки людей, высланных из Петрограда в 1914 - начале 1917 гг. по рекомендации сыскной полиции и согласию петроградского градоначальства. В первую очередь, в них попадали люди, ранее судимые или находившиеся на особом счету сыскных отделений России. Например, воры-«гастролеры»П5 могли быть зарегистрированы уголовными отделениями различных городов, включая Петроград. Наряду с ними, в списках оказывались лица, в настоящий момент совершившие какие-либо правонарушения, например, кражи116. Списки периода Временного правительства по содержанию несколько отличаются от схожей документации предшествующей эпохи. Они содержат сведения о бежавших из тюрем уголовных заключенных117 и

П1ЦГА СПб. Ф. 54. On. 1. Д. 5. Л. 17; Ф. 8816. On. 1. Д. 16. Лл. 25-26; Ф. 4537. Оп. 1.Д. 18. Лл. 16,29,38. 40,49; Ф. 8816. Оп. 1.Д. 16. Л. 32 и т. д.

112Там же. Ф. 8816. Оп. 1.Д. 105. Л. 14.

113Там же. Ф. 54. On. 1. Д. 5. Л. 18.

И4Там же. Ф. 131. On. 1. Д. 273-277; 279-280.

5Т.е. воры, приехавшие на заработки.

П6ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 94, 96, 98.

117Там же. Ф. 487. On. 1. Д. 2616. Лл. 3, 4 - об., 5 - об., 10-14. об арестантах при камере комиссариата 1-го Адмиралтейского подрайона118, а также данные о проживавших в Петрограде китайцах119.

Интерес для исследования представлял доклад мировых судей по делам малолетних Н. А. Окунева и Н. А. Милюкова120, прочитанный 20 октября 1915 г. на заседании Городской управы. Он был посвящен детской преступности. В нем раскрываются основные причины ее подъема и приводятся конкретные сведения об увеличении количества правонарушений несовершеннолетних. Вместе с тем, документ характеризовал состояние дел городских попечительств по предупреждению и профилактике детской преступности. В совокупности с

191 данными периодической печати за 1916 г. , основанными на материалах Н. А. Окунева, доклад, в частности, позволил установить значительное несоответствие числа мест в исправительно-воспитательных учреждениях их необходимому количеству.

Периодическая печать (июль 1914 - октябрь 1917 г.).

Автором были использованы газетные издания разных направлений, освещавшие проблему преступности в Петрограде в указанный Период времени: официальная печать — «Ведомости петроградского градоначальства», «Вестник Временного правительства»; черносотенная — «Колокол», «Русское знамя»; правая - «Новое время»122, «Русское чтение», «Свет»; буржуазная - «Биржевые ведомости (утренний и вечерний

1|8ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 2. Д. 430. Л. 92 - с об. Списки арестантов при камерах других комиссариатов не сохранились.

19ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 1.Д. 261. Лл. 3,6,10-с об., 11-12,16-об., 17.

120ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 162. Д. 116. Лл. 343-347 - об. Другие аналогичные доклады автору обнаружить не удалось.

121Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1915. 12 мая, 12 сентября; Еще о насадителях детской преступности // Там же. 1916. 25 января; Усиление детской преступности в Петрограде (интервью с Н. А. Окуневым) // Там же. 1916. 28 мая; Газета-копейка. 1915. 31 декабря.

177

До Февраля пользовалась расположением самодержавия, после революции поддерживалась Временным правительством. выпуск)», «День» ; либеральная — «Право», «Речь»; социалистическая -«Голос солдата», «Дело народа», «Новая жизнь»; бульварная - «Вечернее время», «Газета-копейка», «Маленькая газета», «Петроградская газета», «Петроградский листок» и официальный журнал «Вестник полиции»124.

Одним из главных критериев отбора периодической печати служил принцип ее наибольшей информативности по изучаемой проблеме. В то же время, автор учитывал и различия политической направленности прессы. Анализ газет показал, что максимальным объемом фактов обладали официальная и сочувствующая ей печать. Это объяснялось их доступом к полицейской информации, который зависел от идейной близости к власти.

Основной материал по проблеме преступности пресса печатала в рубрике «Происшествия». Она заполнялась ежедневной криминальной хроникой: кражами, убийствами и т. д. Ее роль для диссертации весьма значительна, если учесть отсутствие полицейских документов по 1916 г., сгоревших в Феврале 1917г. При этом необходимо помнить, что газеты не ставили перед собой цель полного отражения количества правонарушений. Они представляли определенную выборку из жизни уголовного Петрограда. Например, пресса за 1915 г. зафиксировала 1800 краж125, а отчет сыскной полиции 5411

Однако по мере роста преступности объем полицейских сведений на страницах газет увеличивался. Исходя из этого, стало возможно, в pi

После Февральской революции газета «День» перешла в руки меньшевиков-ликвидаторов.

124Подробнее об этом см.: Библиография периодических изданий России. 19011916. Под общей ред. В. М. Барашенкова, О. Д. Голубевой, Н. Я. Морачевского. Т. 1. -Л., 1958; Т. 3. - Л., 1960; Периодическая печать в России в 1917 г. Ч. 1,2.- Л., 1987; Русская периодическая печать 1895-октябрь 1917. - М., 1957; Русская периодическая печать 1702 - 1894. - М., 1959.

19S

Подсчет был произведен на основании следующих газет: Ведомости петроградского градоначальства; Вестник полиции; Вечернее время; Биржевые ведомости (утренний и вечерник выпуск); Газета-копейка; День; Колокол; Маленькая газета; Новое время; Петроградская газета; Петроградский листок; Речь; Русское знамя; Русское чтение; Свет.

126См.: ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 18. Д. 47. Лл. 1-4. Различия в цифрах по убийствам и разбоям менее заметно. сочетании с архивными данными, исследовать динамику правонарушений с июля 1914 по октябрь 1917 г. Обобщение фактов криминальной хроники и тщательный их анализ помогли дать характеристику как рецидивной, так и непрофессиональной преступности и выявить особенности ее сословной и социальной природы. Обращение к рубрике «Происшествия» позволило собрать сведения о городских самосудах. Первые упоминания о них в

197 прессе относились еще к 1915 г. Но устойчивым явлением они стали после Февральской революции. Газетные данные о народных расправах, в сопоставлении с архивными материалами, легли в основу построения динамики самосудов за март-октябрь 1917 г. На их основании удалось

128 также установить социальный состав участников народных судов .

Наиболее полно рубрику «Происшествия» представляли до Февраля: «Ведомости петроградского градоначальства», «Биржевые ведомости», «Петроградский листок», «Новое время» и «Русское знамя». После революции — «Речь» и «Новая жизнь», поскольку они выходили ежедневно

190 и практически беспрерывно. Остальные газеты играли в исследовании вспомогательную роль, поскольку их данные, в значительной мере, уже содержались в указанных изданиях.

Помимо криминальной хроники, проблема преступности нашла отражение в статьях, заметках и интервью. Лидирующее положение по их числу занимали «Биржевые ведомости» и, в меньшей мере, бульварная печать. Публикации отражали особенности развития криминогенной обстановки 1914 — 1917 гг. В прессе не только отмечался рост количества

1 97

Новое время. 1915. 3 июня, 4 сентября, 18 сентября; 1916. 23 января; Петроградский листок. 1916. 14 апреля; Свет. 1915. 29 января; 24 апреля, 2 августа.

28Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1917. 15 мая, 26 мая, 24 июня; 29 июня, 11 сентября, 15 октября; Петроградская газета. 1917. 15 июня, 3 августа, 15 октября; Петроградский листок. 1917. 10 октября; Речь. 1917. 15 октября и т. д.

12 Имеются в виду: «Вестник временного правительства», «Вечернее время», «Газета-копейка», «Голос солдата», «Дело народа», «День», «Известия», «Право», «Свет» и «Маленькая газета». правонарушений130, но и рассматривались факторы, которые его обусловили131. Не случайно поэтому значительный объем материалов периодическая печать посвятила столичному сыску и городской милиции132. Их анализ и сопоставление с документами позволили понять причины кризисных явлений царской правоохранительной системы и, особенно, новой революционной власти. В целом, осмысливая проблему преступности 1914-1917 гг., газеты проводили параллели и сравнения с довоенным временем. При этом подчеркивались неординарность

130Остерегайтесь воров // Новое время. 1915. 9 июня; Там же. 1915. 17 ноября; Там же. 1916. 23 сентября; Воры-носильщики // Биржевые ведомости. 1916. 12 сентября; Увеличение преступности // Газета-копейка. 1916. 6 февраля; Петроградская газета. 1916. 26 сентября, 6 октября, 1 ноября; Эпидемия краж в Петрограде продолжается //Петроградский листок. 1916. 14 июня; Воровская вакханалия // Там же. 1916. 4 августа; Воры не дремлют // Там же. 1916. 13 октября; Там же. 1916. 23 июня.

131Кто ворует в Петрограде (интервью с А. С. Левиковым) // Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1915. 21 февраля; Гроза маклаков // Биржевые ведомости. 1915. 5 декабря; Воруют дрова // Биржевые ведомости. 1915. 20 сентября; Ответственность домовладельцев за кражи // Там же. 1917. 16 февраля; Оздоровление милиции // Там же. 1917. 10 октября; Бюро уголовного сыска // Там же. 1917. 14 марта; Охрана порядка в Петрограде // Там же. 1917. 16 марта; Регистрация оружия // Там же. 1917. 5 сентября; Хранение оружия // Там же. 1917. 5 сентября; Продажа и покупка оружия // Там же. 1917. 15 октября; Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1915. 3 февраля, 22 мая, 18 июля, 9 декабря; Там же. 1916. 10 июня, 10 августа; По карманам петроградцев//Там же. 1915. 7 декабря; Громилы за работой в Петрограде // Там же. 1916. 4 апреля; Громилы на службе // Там же. 1916. 18 апреля; Воры на каникулах//Там же. 1916. 4 июня; Развал петроградской милиции // Там же. 1917. 10 октября; Армия громил // Газета-копейка. 1916. 4 октября; Гастролеры-громилы//Там же. 1916. 22 апреля; Гастролеры из разоренной Польши // Петроградская газета. 1914. 6 ноября; Меры для предупреждения краж // Там же. 1915. 3 декабря; Поход против дезертиров // Там же. 1917. 30 июля; Новая облава на воров и дезертиров//Там же. 1917. 1 августа; Новая облава в Александровском рынке // Там же. 1917. 2 августа; Облава на Гутуевском острове // Там же. 1917. 18 октября.

117

Кто ворует в Петрограде (интервью с А. С. Левиковым) // Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1915. 21 февраля; А. С. Левиков о разгромах в Петрограде // Там же. 1916. 19 августа; Биржевые ведомости. 1916. 12 сентября; Новая жизнь. 1917. 25 мая, 13 июня, 5 августа, 8 августа, 19 сентября, 22 сентября; Речь. 1917. 16 марта, 28 апреля, 13 мая, 24 мая, 25 мая, 3 июня, 22 июня, 24 июня, 10 сентября, 21 сентября, 5 октября; Граждане, сдавайте оружие милиционерам // Петроградская газета. 1917. 5 марта; Где милиция // Там же. 1917. 30 августа; Почему разбои и грабежи не прекращаются?! // Там же. 1917. 4 октября; Борьба с разгромами квартир//Петроградский листок. 1915. 27 сентября; Верните оружие // Там же. 1917. 1 апреля; Наша милиция//Там же. 1917. И мая; Наша милиция//Там же. 1917. 30 мая. уголовных событий военных лет и отсутствие подобных аналогов в прошлом133.

Отдельно стоит коснуться ведомственного журнала «Вестник полиции»134. Он располагает большим объемом информации по изучаемой теме. Как правило, она размещалась в рубрике «Хроника», где публиковались сообщения об уголовных правонарушениях, о судебных процессах и т. д. Однако временами интересные заметки и статьи печатались в официальном135, общем136 или специальном137 отделе. Главное значение журнала для исследования заключается в изложении точки зрения сыскной полиции на преступность. Ее сравнение со взглядами других газетных изданий выявляет схожесть их позиций в освещении и оценке уголовных событий. Последнее замечание очень важно, поскольку дает возможность более взвешенно подходить к изучению криминальной обстановки 1914 —начала 1917 гг.

Полезную информацию автор извлек при изучении источников личного характера — дневников и мемуаров.

Интерес, прежде всего, вызвали воспоминания рабочих и солдат о февральских событиях 1917 г. Их значительная часть хранится в ЦГА ИПД СПб. Эти мемуары были написаны в 20-60-е гг. XX столетия. Многие из них оказались приурочены к юбилейным датам революционной эпохи и гражданской войны. В данных источниках, как и в опубликованных воспоминаниях рабочих-большевиков, проблема

133Гастролеры из разоренной Польши // Петроградская газета. 1914. 6 ноября; Громилы за работой в Петрограде // Биржевые ведомости (вечерний выпуск). 1916. 4 апреля; Армия громил // Газета-копейка. 1916. 11 октября.

134Выходил с 1 декабря 1907 по февраль 1917 г. под эгидой Департамента полиции. мг

Отдел был представлен высочайшими распоряжениями по МВД.

136В общем отделе выходили статьи теоретического и идеологического содержания, призванные улучшить полицейскую службу в целом.

137Работы специального отдела посвящены узкопрофессиональной сфере: расследованию и борьбе с различными видами преступлений и т. д.

Подробнее об этом см.: Романов К. С. Департамент полиции накануне и в годы Первой мировой войны. (1913-1917) // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - СПб., 2002. С. 45. преступности рассматривалась вскользь. Мемуаристы касались отдельных аспектов изучаемого вопроса. Так, в ряде воспоминаний рабочих затрагивалась тема освобождения из тюрем заключенных 27 февраля 1917 г. Авторы передали атмосферу царившей в те часы революционной эйфории и решимости восставших даровать свободу всем

139 т-« арестантам как политическим, так и уголовным . Вместе с тем, в мемуарах обращалось внимание на поведение преступного элемента после открытия тюрем. В источниках подчеркивалась неоднозначность восприятия им февральских событий: от солидарности с революционными массами140 до желания скрыться, как можно быстрее, или же, пользуясь моментом, совершить очередной грабеж141.

Сведения о криминальных происшествиях можно обнаружить в ряде других воспоминаний. Мемуары рабочего И. Мильчика ценны тем, что проливают свет на деятельность организованной преступности 23-24 февраля 1917 г.142 Определенное значение для исследования имеет полицейская сводка о ходе рабочих беспорядков в Петрограде с 23 по 26 февраля 1917 г. Данный документ был включен А.Шляпниковым в свои воспоминания с целью наиболее полного восстановления указанного хронологического отрезка времени. Помимо сугубо политических аспектов истории Февраля, сводка содержит сведения о различных уголовных правонарушениях в первые дни революции: от фактов воровства до

ШЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1394. Воспоминания Андреева. Л. 2; Д. 1312. Воспоминания Ф. Н. Былеева; Д. 1313. Воспоминания И. Гаврилова; Д. 1319. Воспоминания Д. Ершова; Д. 995. Воспоминания М. Е. Ефимова-Виноградова; Д. 1509. Воспоминания А. В. Путана. Лл. 1-3 - об; Залежский В. Из воспоминаний подпольщика. - М., 1931. С. 157; ЦГА СПб. Ф. 9618. On. 1. Д. 114. Воспоминания И. М. Матвеева. Лл. 34-35; Рябов Н. Ф. Мы с Выборгской стороны. - М., 1961. С. 34; Тайми А. П. Страницы пережитого. - М., 1956. С. 186-187.

39ЦГА СПб. Ф. 9618. On. 1. Д. 114. Лл. 34-35; ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1312. Л. 2; Рябов Н. Ф. Указ. соч. С. 34.

40ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1319. Л. 9; Д. 1358. Воспоминания И. Королева; Д. 1333. Воспоминания А. В. Путана. Л. 4.

141Там же. Д. 1313. Л. 8; Д. 1358. Л. 3; Залежский В. Указ. соч. С. 157; Тайми А.П. Указ. соч. С. 185.

142Мильчик И. Рабочий Февраль. С. 66. подросткового хулиганства. Источник позволяет в некоторой мере представить масштабы уголовной деятельности участников февральских событий, которые не всегда являлись сознательным пролетариатом143.

Мемуары матроса 2-го Балтийского экипажа П. П. Юрьева и адъютанта Б. А. Энгельгардта Ю. А. Аллеева интересны конкретными фактами винных погромов в феврале-начале марта 1917 г. и грабежа гостиницы «Астория» 28 февраля 1917 г.144 и т. д. Схожие материалы об уголовных правонарушениях в революционные дни имеются в дневнике художника JT. В. Шапориной, в мемуарах первого военного коменданта Б. А. Энгельгардта, члена ВК ВКГД С. Мстиславского и депутата IV-й Государственной думы В. В. Шульгина145.

Нельзя обойти вниманием дневники учителя О. В. Синакевич и геолога Д. И. Мушкетова, ученика коммерческого училища П. А. Лурье146 и литератора В. Амфитеатрова-Кадышева, поэтессы 3. Гиппиус и писателя А. М. Ремизова. Необходимо отметить также воспоминания комиссара Петроградского района А. Пешехонова, адвоката Н. П. Карабчевского, депутата IV-й Государственной думы Н. В. Савича и последнего начальника охранного отделения столицы К. И. Глобачева. Взятые в совокупности, они характеризуют действия преступного элемента в

143Шляпников А. Г. Канун 1917 г. Семнадцатый год. В 3 кн. Т. 2. Семнадцатый год. Кн. 1-2. М., 1992. С. 72-100.

144ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1425. Воспоминания Ю. А. Аллеева. Лл. 4748; Д. 1432. Воспоминания П. П. Юрьева. Л. 20.

145Шапорина Л. В. Хочу записывать дела наших дней. II Рукописные памятники. Вып. 1. Публикации и исследования. - СПб., 1996. С. 116, 119; ОР РНБ. Ф. 1052. Д. 18. Энгельгардт Б. А. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. Л. 2; Мстиславский С. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. - М., 1922. С. 20, 24; Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. - М., 1990. С. 454.

46П. А. Лурье происходил из семьи участников революционного движения конца XIX — начала XX вв. Родители были активными членами большевистской партии. На момент начала революции П. А. Лурье шел пятнадцатый год. Однако дневник о революционных днях автор вел тщательно, ежедневно записывая в него происходившие события. Большое место он отводил фактам из истории городской повседневности Февраля 1917 г. феврале-марте 1917 г.147, раскрывают истоки зарождения организаций

148 самообороны граждан и содержат данные о самосудах над ворами .

Кроме того, отмеченные источники, как и ряд мемуаров рабочих-большевиков149, дают возможность судить о первых шагах восставшего народа и революционной власти по борьбе с правонарушителями. В частности, воспоминания красногвардейцев Ф. Н. Былеева и М. И. Мякишева, адъютанта Б. А. Энгельгардта Ю. А. Аллеева и К. И. Глобачева содержат важную информацию об использовании преступниками «черных автомобилей» и о мерах противодействия этому. Приводимые ими данные дополняют и конкретизируют аналогичный архивный и газетный материал.

Мемуары рабочих-большевиков о революционном периоде второй половины 1917 г.150 помогают яснее понять степень участия пролетарской милиции и Красной гвардии в борьбе с криминальным элементом. Одновременно они раскрывают причины его дальнейшей активизации в

147С момента вооруженного восстания ( 27 февраля 1917 г.).

148ОРРНБ. Ф. 163. Д. 347. Синакевич О. В. «Жили-были». Дневник (Зима 19161917 гг.). Тетрадь 34-я. Лл. 74, 78, 86-87;. Ф. 503. Оп. 2. Д. 311. Мушкетов Д. И. Личный зимний дневник (январь 1912 - март 1924). Лл. 33 - об., 34, 40 - об.; Лурье П. Листая дневник 1917 г. // В огне революционных боев (районы Петрограда в двух революциях 1917 г.). - М., 1971. С. 102; Амфитеатров-Кадышев В. Указ. соч. С. 470-471; Гиппиус З.Н. Синяя книга. Петербургский дневник (1914-1917). В 2-х кн. Кн. 1. - М., 1999. С. 454-455; ОР РНБ. Ф. 481. On. 1. Д. 95. Гиппиус (Мережковская) 3. Н. Современная запись. Дневник. Л. 172; Ремизов A.M. Взвихренная Русь. — М., 1991. С. 22, 241, 254, 263; Пешехонов А. Первые недели // Февральская революция. — М., 1925. С. 447; Карабчевский Н. П. Что глаза мои видели // Там же. С. 322; Савич Н. В. Воспоминания. - СПб., 1993. С. 213-214; Глобачев К. И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника петроградского охранного отделения // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 63-64.

149ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1425. Л. 48; Д. 1311. Воспоминания Д. В. Будинаса. Л. 18 - об.; Д. 1312. Л. 5; Глобачев К. И. Указ. соч. // Вопросы истории. 2002. № 7. С. 120; Мстиславский С. Указ. соч. С. 14, 20, 26; ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1533. Воспоминания М. И. Мякишева. Л. 2; Д. 1333. Л. 4; Д. 1502. Воспоминания П. П. Самылина. Л. 4; ОРРНБ. Ф. 163. Д. 347. Лл. 78; ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1344. Воспоминания Н. В. Федорова. Л. 4; Д. 1432. Л. 20; ОР РНБ. Ф. 1052. Д. 18. Л. 6.

150Ракитов (инициалы не установлены - Д. Е.) О Красной гвардии // Красная летопись. 1923. № 6. С. 185-187. С. 185; Рекстин П. Из октябрьских дней 1917 г. в Петрограде // Там же. 1923. № 6. С. 363-365; Скоринко И. В. Воспоминания рабочего об Октябре 1917 г. //Там же. С. 137-138. августе-октябре 1917 г. на фоне все большего углубления социально-политического кризиса.

Воспоминания бывшего министра царского правительства В. Н. Коковцова и помощника комиссара ВКГД министерства путей сообщения Ю. В. Ломоносова привлекают внимание сведениями об участии в Февральской революции известных фигур уголовного мира, которые задолго до отмеченных событий состояли на учете сыскной полиции Петрограда. Авторам мемуаров лично пришлось столкнуться с ними при решении частных и производственных вопросов, поскольку преступники-авантюристы занимали высокие посты в структурах новой власти151. Схожие факты можно обнаружить в воспоминаниях К. И. Глобачева. В марте 1917 г. он находился в качестве арестанта в министерском павильоне Таврического дворца и, в силу своей профессии, узнавал в лице «сторонников революции» лиц, знакомых по полицейской хронике прежних лет. Все они: от «графа Д'Оверко» до некоего Барона- успешно сочетали «службу» в рядах новой городской администрации с кражами и грабежами152.

Помимо этого, мемуары К. И. Глобачева интересны другими сюжетами. Они правдиво характеризуют преступность последних месяцев правления Временного правительства. Например, автор писал, что в сентябре-октябре 1917 г. «ежедневно наблюдались грабежи и убийства не только ночью, но и среди бела дня»153. Верность подобных заключений подтверждают архивные материалы154. Кроме того, в воспоминаниях конкретизируются причины развала пенитенциарной системы революционной власти. Данный процесс бывший начальник «охранки»

151Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903-1919. В 2-х кн. Кн. 2.- М., 1992. С. 341-347; Ломоносов Ю. В. Воспоминания о мартовской революции 1917 г.-Стокгольм-Берлин, 1921. С. 86.

152Глобачев К. И. Указ. соч. // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 74-75.

153Там же. № 7. С. 120; № 9. С. 63-64; № 10. С. 57.

154См., например, криминальную хронику октября 1917 г.: ЦГИА СПб. Ф. 487. On. 1. Д. 2551. наблюдал воочию, в качестве подследственного в разных тюрьмах столицы. Приведенные им свидетельства дополняют факты регулярных побегов уголовников из мест заключения, сохранившиеся в делопроизводственной документации городской милиции155. В то же время, в воспоминаниях имеется информация о деятельности домовых комитетов по борьбе с преступностью осенью 1917 г.156, важная для изучения феномена самозащиты граждан.

Отдельно необходимо упомянуть мемуары врача А. Ф. Пешехоновой, жены комиссара Петроградского района А. В. Пешехонова. В них, в частности, затрагивается актуальная в феврале-марте 1917 г. проблема идеализации определенной частью горожан выпущенных на волю уголовников. Преступники в глазах этих граждан представали жертвами царизма. А потому возникала иллюзия, что в новых условиях революционной России они смогут стать честными людьми157. В данном случае А. В. Пешехонова отмечала такое отношение к правонарушителям бывших политических арестантов Шлиссельбургского острога158.

Интересны также воспоминания чиновника особых поручений и секретаря Управления милиции 3. С. Кельсона. Они посвящены работе городской милиции. Деятельность правовой системы автором показана на фоне все возраставшего кризиса власти, непосредственно коснувшегося милиции. 3. С. Кельсон указал на острый недостаток профессионализма у ее сотрудников, особенно в плане организации и ведения делопроизводства. Как подчеркивал мемуарист, вчерашним адвокатам, ставшим полицейскими, приходилось осваивать новые должности на

155Глобачев К. И. Указ. соч. // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 81-84.

156Там же. № 10. С. 57.

157ЦГА СПб. Ф. 131. Оп. 4. Д. 3. Л. 8; Ф. 7384. Оп. 9. Д. 176. Л. 24 - об.; Помогите освобожденным уголовникам // Биржевые ведомости. 1917. 21 марта; Право. 1917. № 9. С. 463; Люблинский П. И. Акты Временного правительства об амнистии. С.557-566; он же. Мартовские амнистии.С. 1-18.

158ОР РНБ. Ф. 581. Д. 30. Пешехонова А. В. Былое. Воспоминания (1905-1919).

Л. 16. практике. Но такой способ обучения снижал эффективность руководства

159 милициеи .

Кроме того, чиновник замечал, что среди сотрудников милиции оказалось большое число случайных лиц. Они, по его словам, занимались «всем, чем угодно, только < > не делами»160. С точки зрения мемуариста, к осени 1917 г. количество таких служащих значительно увеличилось. Некоторую роль здесь сыграла и общая психологическая апатия. «Все видели, - писал 3. С. Кельсон, - что ничего не получается, что работай, не работай, один в поле не воин, лбом стенки не прошибешь»161. Деморализовывали милицию, по его убеждению, хронические случаи пьянства как в среде ее низовых кадров, так и начальствующего состава. С другой стороны, положение правой системы Петрограда не представлялась мемуаристу исключительным. Оно виделась ему частью единого кризиса столицы (правительства и общества). Выводы 3. С. Кельсона подтверждают документы и данные газет.

Изученный комплекс источников позволяет по-новому взглянуть на исследуемый вопрос. При работе над диссертацией автор использовал материалы 22 фондов, хранящихся в четырех архивах: ЦГА СПб, ЦГА ИПД СПб, ЦГИА СПб и ОР РНБ.

Положения, выносимые на защиту:

- в Петрограде с осени 1914 г. и по октябрь 1917 г. наблюдался рост количества уголовных правонарушений, обусловленный последствиями войны, Февральской революции и социально-экономической политикой царизма и Временного правительства;

- борьба государственной власти и политических организаций (рабочая милиция и Красная гвардия) с преступностью не была эффективной и показательной, что объяснялось взаимосвязью материально-технической, кадровой и классово-идеологической проблем правоохранительной системы старого и революционного режима;

- к октябрю 1917 г. Временное правительство, в силу неспособности остановить углубления общественного кризиса, окончательно потеряло

59Кельсон 3. С. Милиция февральской революции // Былое. 1925. № 5 (33). С. 223-224.

160Он же. Падение Временного правительства// Былое. 1925. № 6 (34). С. 193.

6|Там же. С. 193. контроль над криминальной ситуацией в городе и все чаще провоцировало граждан на самосуды.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Преступность в Петрограде в 1914-1917 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Данная работа является системным исследованием криминальной обстановки в Петрограде с июля 1914 по октябрь 1917 г. В диссертации изучена динамика правонарушений и выявлен комплекс причин, непосредственно влиявший на ее изменение. Вследствие этого удалось установить этапы, через которые прошла столичная преступность.

С июля-августа 1914 г. отмечалось незначительное снижение уголовной активности, вызванное полицейскими «чистками», уходом в армию хулиганов и последствиями сухого закона. С ноября 1914 по февраль 1917 г. наблюдался рост числа преступлений. Он был связан, прежде всего, с наплывом беженцев в Петроград из Польши и Прибалтики, среди которых находились и профессиональные уголовники. Эвакуация в город части тюремных учреждений западных губерний также содействовала увеличению количества преступников.

Дефицит товаров повседневного спроса и подъем цен обусловили криминализацию разных социальных групп горожан, особенно малоимущего населения. На протяжении 1915 - 1916 гг. шло возрастание числа нерецидивных правонарушений. Экономический кризис коснулся и дезертиров. Для части беглых солдат вовлечение в уголовной мир города являлось единственным способом выживания и началось задолго до февральских событий.

Росту преступности способствовала также активная деятельность маклаков. Торговцы краденным не только обеспечивали существование представителям криминальной среды, но и непосредственно выполняли функцию организаторов воровских налетов.

Особенностями повседневной жизни Петрограда первых военных лет были увеличение количества детских преступлений и омоложение состава столичных хулиганов за счет подростков. Факторы этого заключались в ослаблении контроля над несовершеннолетними и возрастании количества беспризорников. Наиболее сильный всплеск уголовной активности как детей, так и взрослых пришелся на осень 1916— начало 1917 г. Он явился следствием углубления общественного кризиса и увеличения в столице числа правонарушителей, особенно рецидивистов.

Главная причина подъема преступности состояла в неспособности царизма его остановить. Уже полицейские «чистки» города показали недостаточную степень подготовленности властей к решительным мерам противодействия уголовному элементу. Острота кадровой проблемы домовой охраны, малочисленность штатных сотрудников и профессиональных филлеров в структуре сыскного отделения и слабость его материально-технической базы определяли факторы неэффективной борьбы царизма с криминалом. Кроме того, администрация Петрограда, испытывая финансовые затруднения, практически самоустранилась от вопросов профилактики и предупреждения детских правонарушений.

Вместе с тем, правительство не рассматривало проблему уголовной преступности как ключевую в своей внутренней политике. Гораздо важнее ему представлялось ослабить позицию революционного движения, от которого исходила главная опасность режиму. Поэтому реформирование российского и столичного сыска в 1916 г. отставало от преобразований в структуре общей полиции, что снижало результат работы сыщиков. Не случайно раскрываемость следственных дел в Петрограде была очень низкой.

Однако, несмотря на повышенное внимание властей к вопросам политического характера, дефицит профессионализма коснулся и сотрудников общей полиции. Это свидетельствовало о развитии системного кризиса правовых институтов царского правительства, что еще больше ограничивало контроль над общественным порядком. В итоге, законопослушное население Петрограда, независимо от социального положения, становилось все менее защищенным властью. Закономерно, что уже в 1915-1916 гг. горожане стали искать выход из данной ситуации в самосудах.

Февральские события ускорили криминализацию Петрограда. Выход на свободу арестантов и безнадзорный захват оружия частью жителей столицы содействовали этому процессу. Крах социально-экономического курса Временного правительства также являлся одной из причин подъема преступности. В результате уголовная деятельность малообеспеченных слоев столицы, в отличие от первых лет войны, приобрела больший размах. Статистика правонарушений отмечает значительное увеличение числа преступлений на окраинах города, где проживали малоимущие граждане и находились столичные притоны.

На возрастание количества криминальных происшествий влияло также массовое дезертирство военнослужащих, усиленное после Февраля быстрой деморализацией армии и падением дисциплины. В то же время, наименее разложившиеся части петроградского гарнизона служили единственной опорой городской милиции и комендантов в борьбе с уголовным элементом.

Изучение динамики правонарушений подводит к выводу об увеличении числа преступлений с марта по октябрь 1917 г. Их максимальное количество пришлось на август-октябрь. В этот момент от властей потребовалось предельное внимание к уголовной проблеме. Но Временное правительство, разрываемое политическими кризисами на фоне углубления экономической разрухи, теряло влияние на ситуацию в городе. *

Социально-политическая обстановка Петрограда февраля-октября 1917 г. способствовала появлению новой тактики в поведении криминального элемента. Проникновение во властные структуры правонарушителей и незаконные обыски, «черные автомобили» и регулярные уличные перестрелки, массовые избиения милиции и погромы комиссариатов были характерными особенностями повседневной жизни столицы отмеченного периода. Они отразили стремления преступников воспользоваться революционной обстановкой для достижения личных целей и намерения хулиганов показать свою силу, внушить страх населению и власти и найти выход своим уголовным наклонностям. Уже в первые дни Февраля хулиганство стало принимать форму широкомасштабного явления. В течение марта-октября 1917 г. его состав значительно усилила часть бывших заключенных и деморализованных воинских чинов. Отличаясь радикальными действиями и организованностью, хулиганы представляли реальную угрозу существованию Временного правительства и безопасности горожан.

Ситуацию криминального произвола во многом объясняло неэффективное противодействие преступности городской и рабочей милиции и Красной гвардии. Политическое противостояние между ними заслоняло необходимость принятия совместных и кардинальных решений по уголовной проблеме. Дефицит кадрового профессионализма осложнял борьбу отмеченных правоохранительных органов с правонарушителями, а появление в их рядах преступников угрожало общественному порядку. Социально-экономический кризис и рост потребностей фронта сужали материально-техническую базу буржуазной и рабочей милиции, что губительно сказывалось на морально-психологическом состоянии и дееспособности сотрудников комиссариатов. Упорное сопротивление городских милиционеров подчиняться центральной власти затрудняло координацию совместных усилий МВД и милиции по охране города. Вместе с тем, уголовное бюро Петрограда и коменданты без постоянной материальной поддержки Временного правительства не имели возможности остановить рост числа преступлений. В итоге, результативность борьбы с криминальным элементом новых правоохранительных органов была значительно ниже, чем у царской полиции.

Подъему преступности в 1917 г. способствовала также политика Временного правительства в сфере законодательства и судопроизводства, основу которой определяла идеализация властью социальной природы человека. И амнистия, и отмена смертной казни, и работа Временных судов и т. д. провоцировали правонарушителей на уголовные действия, поскольку лишали их страха перед законом. Гуманизм в отношении заключенных обусловил и реформу пенитенциарной системы, что окончательно развалило тюремные учреждения Петрограда. В марте -октябре 1917 г. они не справлялись со своими функциями.

В состоянии глубокого кризиса находилась и домовая охрана, криминализацию которой усилил выход на свободу арестантов. Кроме того, после Февраля институт дворников и швейцаров начал распадаться, функционируя не во всех жилых кварталах города. Это явилось следствием ослабления внимания Временного правительства к проблемам домовой охраны и негативного восприятия ее частью революционно настроенных граждан.

Ответом на неспособность властей защитить столицу от преступников стала самоорганизация горожан для борьбы с правонарушителями. Первые ее признаки проявились уже в февральско-мартовские дни 1917 г. По мере увеличения числа уголовных происшествий граждане все чаще создавали «обывательские» комитеты противодействия криминалу. На их основе уже к лету 1917 г. возникла более централизованная форма объединения горожан - союзы домовых комитетов. Но самооборона жителей Петрограда не могла спасти весь город от преступности. В лучшем случае она выполняла задачу местной охраны жилых зданий и реже - прилегающих улиц. В результате поднялась волна самосудов.

Народные расправы принимали формы публичного порицания уголовного элемента и физической расправы над ним, либо сочетали обличение с прямым насилием. В них участвовали различные социальные группы горожан: от богатых до бедных. Этих людей сблизила общая криминальная проблема. Но, будучи изначально вне юридического поля, уличные суды сами содействовали усилению анархии и жестокости. Тем более, что в самосудах были представлены также хулиганы и дезертиры. Для эффективной борьбы с преступниками требовалась не стихийная сила озлобленных граждан, а решимость государственной власти. Однако при ее отсутствие город быстро приходил в упадок, который особенно проявился к Октябрю 1917г.

Список научной литературыЕрещенко, Дмитрий Юрьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архипов И. Л. Дом на Гороховой // Новое время. 1995. № 24. С. 40-41. Архипов И. Л. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 49 58.

2. Архипов И. Л. Российская политическая элита в феврале 1917 г.: психология надежды и отчаяния. СПб., 2000. С. 336.

3. Астрахан X. М. О тактики «снятия с работы» в Петрограде в первые дни Февральской революции 1917 г. // Свержение самодержавия. М., 1970. С. 120-130.

4. Борисов А. В. Министры внутренних дел России: 1802-октябрь 1917 г. — СПб., 2001.347 с.

5. Булдаков В. П. Истоки и последствия солдатского бунта: к вопросу о психологии «человека с ружьем» // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция от новых источников к новому осмыслению. — М., 1997. С. 208-217.

6. Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия.-М., 1997. 373 с.

7. Булдаков В.П. От войны к революции: рождение «человека с ружьем» // Революция и человек. М., 1997. С. 55-76.

8. Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967. Кн. 1.407 с.

9. Бурджалов Э. Н. Начало второй русской революции // Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина. Материалы и исследования по истории СССР.-М., 1964. С. 131-159.

10. Власов В. И. Взгляд на причины преступности в России за тысячелетие. В 2 ч. -М., 1998. Ч. 1. 104 е.; Ч. 2. 69 с.

11. Волобуев П. В. Экономическая политика Временного правительства. — М., 1962. 483 с.

12. Гернет М. Н. Преступность и самоубийства во время войны и после нее. — М., 1927. 270 с.

13. Гернет М. Н. Революция, рост преступности и смертная казнь. М., 1917. 30 с.

14. Гинев В. Н. Революционное движение в Петрограде в мае-июне 1917 г.//Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде.-Л., 1967. Кн. 1. С. 251-319.

15. Грунт А. Я. Февральская буржуазно-демократическая революция в России. В кн.: Очерки истории СССР.-М., 1954. С. 323-350.

16. Гуров А. И. Профессиональная преступность: Прошлое и современность. -М., 1990.301 с.

17. Девиантность и социальный контроль в России: тенденции и социологическое осмысление. — СПб., 2000. 384 с.

18. Дрезен А. И. Армия и флот в Февральской революции // Красная летопись. 1932. № 1-2 (46-47). С. 22-68.

19. Жилин А. П. К вопросу о морально-политическом состоянии русской армии в 1917 г. // Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории.-М., 1994. С. 153-164.

20. Змеул А. От Февраля к Октябрю. Профсоюзы и фабзавкомы в 1917 г. М., 1934. 105 с.

21. Зориков А. Н. Криминогенная обстановка как фактор социальной мобильности в начале XX века // Революция и человек. — М., 1997. С. 4 — 11.

22. Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь 1917 г.).-Л., 1988. 349 с.

23. История гражданской войны в СССР. М., 1938. Т. 1.310 с.

24. История Первой мировой войны. 1914-1918. В 2-х тт. Подред. И. Н. Ростунова. М., 1975. Т. 2. 607 с.

25. Кирьянов Ю. И. «Майские беспорядки» 1915 г. в Москве // Вопросы истории. 1994. № 12. С. 137-150.

26. Кирьянов Ю. И. Массовые выступления на почве дороговизны в России (1914-февраль 1917 гг.)//Отечественная история. 1993. № 3. С. 3-18. Китанина Т. М. Война, хлеб и революция. (Продовольственный вопрос в России. 1914-октябрь 1917 г.). Л., 1985. 385 с.

27. Кулишер Е. Пересмотр уголовного уложения // Право. 1917. №10. С. 543548.

28. Курцев А. И. Беженцы Первой мировой войны в России. 1914-1917 гг. //Вопросы истории. 1999. № 8. С. 98-113. Лебина Н. Б. Повседневная жизнь российского города: нормы и аномалии. 1920/1930 годы. СПб., 1999. 320 с.

29. Лейберов И. П. Начало февральской революции (события 23 февраля 1917 г. в Петрограде) // Из истории Великой Октябрьской

30. Социалистической революции и социалистического строительства в СССР.-Л., 1967.5-30.

31. Лейберов И. П.Свержение царизма. Л., 1967. 125 с.

32. Лейберов И. П. На штурм самодержавия: петроградский пролетариат в годы первой мировой войны и Февральской революции (июль 1914 март 1917 г.).-М., 1979.311 с.

33. Люблинский П. И. Акты Временного правительства об амнистии // Право. 1917. № ю. С. 557-566.

34. Люблинский П. И. Мартовские амнистии // Журнал министерства юстиции. 1917. №4. С. 1-18.

35. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР. М., 1950. Т. 2. 736 с. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 13. 1-167.

36. Мартынов Е. И. Царская армия в Февральском перевороте. Л., 1927. 212 с.

37. Меншуткин В. Временные суды в Петрограде // Журнал министерства юстиции. 1917. № 4. С. 183-192.

38. Миловидов А. Тюремное население в России в 1914 г. (архивная справка) // Красная летопись. 1925. № 3(14). С. 265-267.

39. Минц И. И. История Великого Октября. В 3-х т. Т.1. М., 1977. 784 е.; Т. 2. 1978. 1008 с.

40. Миронов Б. Н. Преступность в России в XIX начале XX века // Отечественная история. 1998. № 1. С. 24-42.

41. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). СПб., 1999. Т. 2. 566 с.

42. Мулукаев Р. С. Общеуголовная полиция в дореволюционной России. Ее классовый характер. М., 1979. 27 с.

43. Мусаев В. И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней.-СПб., 2001.207 с.

44. Николаев А. Б. Временный комитет Государственной думы, Временное правительство и вопросы контрразведки в феврале-марте 1917 г. // Из глубины времен. СПб., 2000. № 12. С. 11-100.

45. Николаев А. Б. Государственная дума в Февральской революции: очерки истории. Рязань, 2002. 302 с.

46. Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде. — Л., 1967. Кн.1.454 с; Кн.2.611 с.

47. Остроумов С. С. Преступность и ее причины в дореволюционной России.-М., 1980. 204 с.

48. П. JI. Меры по борьбе с хулиганством // Вестник полиции. 1910. № 45. С. 1187-1188.

49. Петербургский, Петроградский, Ленинградский военный округ. 1864-1999.-СПб., 1999. 478 с.

50. Полиция и милиция России: страницы истории. -М., 1995. 316 с.

51. Поршнева О. С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914 март 1918 г.) . — Екатеринбург, 2000. 415 с.

52. Пушкарева И. М. Как это началось?// Прометей. 1967. № 4. С. 24-38. Равич М. С. Временные суды // Право. 1917. № 17. С. 971-973. Раззаков Ф. Бандиты времен капитализма. Хроника российской преступности. 1992-1995.-М., 1996. 596 с.

53. Раззаков Ф. Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности. 1917-1991. -М., 1996. 515 с.

54. Рыжов Д. С. Борьба полиции России с профессиональной преступностью (1866-1917). Самара, 2001.143 с.

55. Сидоров A. JI. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны (1914-1917). М., 1960. 579 с.

56. Сидоров A. JI. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны.-М., 1973. 654 с.

57. Соболев Г. JI. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. — JI., 1985.311 с.

58. Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства. — Л., 1980. 256 с.

59. Старцев В. И. Очерки по истории Петроградской Красной гвардии и рабочей милиции (март 1917-апрель 1918 г.). -М.-Л., 1967. 310 с. Старцев В. И. 27 февраля 1917 г. М., 1984. 255 с.

60. Тарновский Е. Н. Влияние хлебных цен и урожаев на движение преступлений против собственности в России // Журнал министерства юстиции. 1898. № 8. С. 73-106.

61. Тарновский Е. Н. Война и движение преступности 1911-1916 годов//Сб. статей по пролетарской революции и праву. Пг., 1918. № 1 — 4. С. 100-122.

62. Токарев Ю. С. Разгром корниловского мятежа // Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде. Л., 1967. Кн. 2. С. 91-170.

63. Токарев Ю. С. Петроградские рабочие в борьбе за установление и охрану революционного порядка (август-декабрь 1917 г.) // Рабочие Ленинграда в борьбе за победу социализма. М.-Л., 1963. С. 6-61.

64. Токарев Ю. С. Народное правотворчество накануне Великой Октябрьской Социалистической революции (март-октябрь 1917 г.). М.-Л., 1965. 186 с. Цамутали А. Н. Крушение царизма // Власть и реформы. От самодержавия к Советской России. - СПб., 1996.С. 615-642.

65. Черняев В. Ю. Гибель думской монархии: Временное правительство и его реформы // Власть и реформы. От самодержавия к Советской России. СПб., 1996.С. 643 - 678.

66. Черменский Е. Д. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года в России. М., 1947. 71 с.

67. Шинджикашвили Д. И. МВД царской России в период империализма. М., 1974. 110 с.

68. Шинджикашвили Д. И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973. 66 с.

69. Энгельс Ф. Письмо Иозефу Блоху, 21 сентября // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 37. С. 393-397.

70. Энгельс Ф. Письмо Конраду Шмидту, 27 октября // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 37. С. 414-422.

71. Рабинович А. Е. Большевики приходят к власти: Революция семнадцатого года в Петрограде. М., 1989. 413 с.

72. Романов К. С. Департамент полиции накануне и в годы Первой мировой войны. (1913 1917) // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - СПб., 2002. 274 с.1. Справочная литература.

73. Научно-энциклопедический словарь под ред. М. М. Филиппова. СПб., 1898. вып. 1-7. 1440 стбц.

74. Новейший энциклопедический словарь под редакцией П. П. Сойкина. JI., 1926- 1927. 222 с.

75. Периодическая печать в России в 1917 г.- JL, 1987. Ч. 1. 361 с.;Ч. 2. 243 с.

76. Русская периодическая печать 1702- 1894. -М., 1959. 835 с. Русская периодическая печать 1895-октябрь 1917.-М., 1957. 351 с. Энциклопедический словарь Русского Библиографического института Гранат. Т. 21. СПб., 1907. 639 стбц.

77. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова. Берлин, 1924. 3068 стбц. Энциклопедический словарь. Брокгауз Ф. А., Эфрон Н. А. - СПб., 1894. Т. 24. 960 с.1. Источники.

78. Судебно-следственная документация. Падение царского режима (по материалам чрезвычайной комиссии Временного правительства) // ред. П. Е. Щеголева. В 7-и тт. JL, 1924. Т. 1. 533 с.

79. Сборник циркуляров Министерства Внутренних Дел (за период март-июнь 1917 г.).-Пг., 1917.125 с.

80. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Уголовное уложение (статьи, введенные в действие). Т. XV Свода законов Российской империи. Пг., 1916. 521 с.

81. Делопроизводственная документация

82. Протоколы петроградского совета профессиональных союзов за 1917 г. под ред. А. Анского. Л., 1927. 169 с.

83. Районные советы Петрограда в 1917 году: протоколы, резолюции, постановления общих собраний и заседаний исполнительных комитетов // сост. Б. Д. Гальперена, И. М. Рогозина, В. И. Старцев. В 3 т. М. Л., 1964. Т. 1. 373 е., Т. 2. 330 е., Т. 3. 403 с.

84. Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы // сост. Б. Д. Гальперена. М., 1979. 653 с.

85. Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. Протоколы // отв. ред. И. И. Минц.- М., 1982. 349 с.

86. Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской Социалистической революции. Март-октябрь 1917 г. Документы и материалы // сост. А. М. Анфимов, П. В. Волобуев, Р. Ш. Ганелин,

87. B. А. Емец и др. М.-Л., 1957. Ч. 2. 655 с.

88. The Russian Provisional Government 1917: Documents/ R. P. Browder, F. Kerensky. Stanford, 1961. Vol. 1-3. P. 447-1875.1. Статистические источники.

89. Материалы по статистике Петрограда (вып. 1). -Пг. 1920. 141 с. Материалы по статистике труда Северной области. Вып. 2. Под ред.

90. C. Г. Струмилина. Пг., 1919. 64 с.

91. Перепись беженцев в Петрограде. Пг., 1916. 89 с.

92. Периодическая печать Газеты.

93. Вестник Временного правительства. 1917 (март-сентябрь).

94. Вечернее время. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январьдекабрь); 1917 (январь-сентябрь).

95. Газета-копейка. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); ^^(январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь). Голос солдата. 1917 (март-октябрь). Дело народа. 1917 (март-октябрь).

96. День. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

97. Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. 1917 (март-октябрь).

98. Колокол. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-февраль).

99. Маленькая газета. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-февраль). Новая жизнь. 1917 (март-октябрь).

100. Новое время. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

101. Петроградская газета. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

102. Петроградский листок. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь);1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

103. Право. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь);1917 (январь-октябрь).

104. Рабочая газета. 1917 (март-октябрь).

105. Речь. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

106. Русское знамя. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-февраль).

107. Русское чтение. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-февраль).

108. Свет. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-июнь).1. Журналы

109. Вестник полиции. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-февраль).

110. Журнал министерства юстиции. 1914 (июль-декабрь); 1915 (январь-декабрь); 1916 (январь-декабрь); 1917 (январь-октябрь).

111. Егоров И. В. От монархии к октябрю (публикация В. И. Старцева). — Л., 1980. 257 с.

112. Гиппиус 3. Н. Синяя книга. Петербургский дневник (1914-1917) // сост. А. Н. Николюкина. В 2-х кн. М., 1999. Кн. 1. 736 с.

113. Глобачев К. И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения (публикация Дж. Дейли, 3. И. Перегудовой) // Вопросы истории. 2002. № 7. С. 114-122; № 9. С. 6084; № 10. С. 53-87.

114. Иващенко Г. Освобождение из Шлиссельбургской тюрьмы // На волю! Падение самодержавия. Освобождение из царской тюрьмы и каторги: Сб. воспоминаний к 10-летию Февральской революции 1917-1927. JL, 1927. С. 20-53.

115. Карабчевский Н. П. Что глаза мои видели // Февральская революция. М., 1925. С. 316-335.

116. Калинин М. И. За эти годы: ст.- беседы- речи. Кн. 1-3. 1920-1923. M.-JL, 1929. Кн. 3.454.

117. Кельсон 3. С. Милиция Февральской революции // Былое. 1925. №1(29). С.161-179; № 2(30). С.151 -175; № 5 (33). С. 220-235. Кельсон 3. С. Падение Временного правительства // Былое. 1925. № 6 (34). С. 192-205.

118. Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1996. 559 с.

119. Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903-1919. В 2-х кн.-М., 1992. Кн. 2. 457 с.

120. Лурье П. Листая дневник 1917 г. В огне революционных боев (районы Петрограда в двух революциях) // под. ред. Ф. Н. Петрова. М., 1971. С. 100-112.

121. Мильчик И. Рабочий февраль. 1917 г. в Петрограде. М.-Л., 1931. 96 с. Мстиславский С. Гибель царизма. - Л., 1927. 133 с.

122. Мстиславский С. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. -М., 1922. 94 с.

123. Набоков В. Д. Временное правительство: Воспоминание. М., 1994. 80 с. Оболенский В. А. Моя жизнь, мои современники. - Paris, 1988. 751 с. Пешехонов А. Первые недели // Февральская революция. М., 1925. С. 430465.

124. Ракитов. О Красной гвардии // Красная летопись. 1923. № 6. С. 185-187. Раскольников Ф. Ф. В тюрьме Керенского // Пролетарская революция. 1923. № 10(2). С. 133-165.

125. Рекстин И. П. Из октябрьских дней 1917 г. в Петрограде // Красная летопись. 1923. № 6. С. 362-366.

126. Ремизов А. М. Взвихренная Русь // сост. Б. В. Аверина, И. Ф. Данилова — М., 1991.544 с.

127. Родзянко М. В. Крушение империи. Государственная Дума и Февральская 1917 г. революция: с доп. Е. Ф. Родзянко (публикация А. И. Ксюнина). — Нью-Йорк. 1986.377 с.

128. Рябов Н. Ф. Мы с Выборгской стороны. Воспоминания. — М., 1961. 111 с. Савич Н. В. Воспоминания. СПб., 1993. 496 с.

129. Скоринко И. В. Воспоминания рабочего об октябре 1917 г. // Краснаялетопись. 1923. № 6. С. 137-158.

130. Тайми А. П. Страницы пережитого. М., 1956. 252 с.

131. Шкловский В. Б. Сентиментальное путешествие. -М., 1990. 368 с. Шляпников А. Г. Канун 1917 г. Семнадцатый год. В 3 кн. // сост. А. С. Смольников, А. А Чернобаев. М., 1992. Т.2: Семнадцатый год. Кн. 1-2.495 с.

132. Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. 832 с.1. Архивы.

133. Центральный Государственный Исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб).

134. Ф. 487. «Прокурорский надзор Петроградского окружного суда».

135. On. 1. Д. 2525, 2551-2553; 2558; 2615-2617; 2539д.

136. Ф. 513. «Петроградская городская управа». Оп. 105. Д. 3864; Оп. 162.д. 116.

137. Ф. 569. «Канцелярия петроградского градоначальника». Оп. 18. Д. 47; 94, 96, 98; 404-418.

138. Ф. 1695. «Прокурор Петроградской судебной палаты». Оп. 2. Д. 9598; 430.

139. Ф. 101. «Исполнительный Комитет Совета депутатов трудящихся Петергофского района». On. 1. Д. 1.

140. Ф. 131. «Петроградская городская милиция». On. 1. Д. 1, 2, 3, 9, 10, 12, 14-18, 60-61, 261, 273-277, 279-280, 284; Оп. 3. Д. 4, 30-31; Оп. 4. Д. 3,29, 30,31,65,70.

141. Ф. 151. «Исполнительный Комитет Совета депутатов трудящихся Петроградского района» On. 1. Д. 1.

142. Ф. 4537. «Комендант Василеостровского района». On. 1. Д. 12, 15, 18,21.

143. Ф. 7384. ««Исполнительный комитет ленинградского Совета депутатов трудящихся (Ленгорисполком) 1917-1972 гг.». Оп. 9. Д. 176.

144. Ф. 8816. «Управы районных дум Петрограда». On. 1. Д. 16, 30, 89, 105, 113-115, 119-120.

145. Ф. 9618. «Редакция истории Ленинградского Совета рабочих, крестьянских и красногвардейских депутатов». On. 1. Д. 118,126, 132, 142; Д. 114. Матвеев И. М. То, что уцелело в моей памяти.

146. Центральный Государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГА ИПД СПб).

147. ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. «Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930-1990 гг.)». Оп. 5.

148. Д. 1394. Андреев. Воспоминания бывшего рабочего Василеостровского трамвайного парка о революционных событиях в

149. Петрограде в феврале и октябре 1917 г., об участии в разгроме контрреволюционного мятежа Керенского-Краснова в 1917 г. и о борьбе против белофиннов в 1918 г. (5. ОЗ. 1925).

150. Д. 1375. Артемьев Н. Воспоминания бывшего рабочего завода «Новый Парвиайнен» о революционных событиях в Феврале, об участии в штурме Зимнего дворца в 1917 г. и разгроме Учредительного собрания в 1918 г.

151. Д. 1434. Борисов М. Г. Воспоминания бывшего матроса Морского корпуса о революционных событиях в Феврале и о выступлении В. И. Ленина в корпусе 8 мая 1917 г.

152. Д. 1379. Власов Е. Г. Воспоминания о революционных событиях на Путиловском заводе в феврале 1917 г. и о выступлениях В. И. Ленина на митинге рабочих завода 12 мая 1917 г. (1927 г.).

153. Д. 1313. Гаврилов И. Воспоминания о революционных событиях в Петрограде в феврале 1917 г.

154. Д. 1319. Ершов Д. Воспоминания о революционных событиях в Петрограде в Феврале 1917 г. (19. 06. 1922).

155. Д. 1404. Киреев С. Г. Воспоминания об освобождении из тюрьмы солдатами Волынского полка 28 февраля 1917 г., о работе членом Нарвского райкома партии, создании и деятельности Красной гвардии завода «Зигель» в 1917-1918 гг. (1. 11. 1933-20. 11. 1935).

156. Д. 1358. Королев И. Воспоминания о революционном выступлении рабочих завода «Арсенал» в феврале 1917 г.

157. Д. 1333. Путан А. В. Воспоминания о революционных событиях в Петрограде в Феврале 1917 г.

158. Д. 1509. Путан А. В. Воспоминания об участии в освобождении из «Крестов» Шаустова и других политических заключенных 18 июня 1917 г. (21.01.1934).

159. Виндаво-Рыбинской железной дороги в 1917 г., об участии рабочих мастерской в борьбе против Юденича в 1919 г. (16. 03. 1931 1. 12. 1932 ).

160. Отдел Рукописей Российской Национальной Библиотеки (ОР РНБ). Ф. 152. Материалы главного управления по делам милиции. Архив И. А. Военского. Оп. 4. Д. 162.

161. Ф. 481. On. 1. Д. 95. Гиппиус (Мережковская) 3. Н. . Современная запись. Дневник.

162. Ф. 322. Д. 43. Каблуков С. П. Дневник. (1 февраля 3 марта 1917 г.). Ф. 503. Д. 311. Мушкетов Д. И. Личный зимний дневник (январь 1912 -март 1924).

163. Ф. 581. Д. 30. Пешехонова А. В. «Былое». Воспоминания (1905-1919). Ф. 163. Д. 347. Синакевич О. В. «Жили-были». Дневник (1915-1918). Тетрадь 32-я; Дневник (Зима 1916-1917 гг.). Тетрадь 34-я.

164. Ф. 796. On. 2. Д. 12. Тюменев И. Ф. Дневник (1 января 1915-31 декабря 1918 г.)

165. Ф. 1052. Д. 18. Энгельгардт Б. А. Воспоминания о Февральской революции 1917 г.