автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Проблема понимания в историческом познании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема понимания в историческом познании"

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра философии

На правах рукописи

СМИРНОВ РОМАН КАМИЛЕВИЧ

ПРОБЛЕМА ПОНИМАНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ

Специальность: 09.00.11.- социальная философия.

АВТОРЕФЕРАТ Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук.

Казань - 2006.

Работа выполнена на кафедре философии Казанского государственного университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

доктор философских наук, профессор Садыков М.Б. доктор философских наук, профессор Тайсина Э.А. кандидат философских наук, доцент Агапов О.Д.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:

Казанский институт педагогики и психологии профессионального образования РАО

Защита состоится 29 июня 2006 г. в 14ч. 00 мин. на заседании диссертационного Совета в Казанском государственном университете. Адрес: 420018, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Кремлевская, 18, корпус № 2, ауд. №215.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского государственно!« университета.

Автореферат разослан "25" Л4-££-<.Я- 2006г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета Кандидат философских наук, доцент

Гизатова ПК.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность исследования. Предваряя рассмотрение обозначенной темы, следует заметить, что проблема понимания занимает существенно важное место как в обыденно-житейском ее видении, так, конечно, и в философско-гносеологическом истолковании. Прежде всего, понимание предстает как необходимая составляющая любого непосредственного и опосредованного человеческого общения. Кез взаимопонимания людей трудно, невозможно освоение знаний, получение информации, оценки и присвоение человеком предметного мира, перевод его в превращенные формы. Понимание в межиндивидуальных, субъект-субъектных отношениях предстает, можно сказать, как обнаружение "я" в "ты", в определенном смысле как вживание "своего" в "чужое" и обратно. Однако понимание вопрос не только социально-психологического характера, оно включается и в ткань философского дискурса, пронизывает теорию и методологию научного познания, интерпретацию культурно-исторических знаний и ценностных образований.

На современном этапе развития науки, характеризующейся интеграцией различных форм знаний, диалогом культур, включением субъективного фактора как неотъемлемого элемента в познавательную деятельность, "понимание" получило концептуальное выражение как весьма сложная, многоструктурная и многофункциональная познавательная процедура. Тем не менее, несмотря на столь важное его значение в постклассической науке, остается открытым и дискуссионным вопрос, связанный с определением содержания, вкладываемым в это понятие. Это объясняется многими причинами, главными из которых является отсутствие на сегодняшний день целостной концепции познания, и как следствие, прикладной характер рассмотрения и применение его теорий к различным сферам научной деятельности.

Такое положение в отношении "понимания" не является беснерснскгивным, так как только раскрытие специфики его использования в различных областях познания позволит создать необходимую почву для целостного учения о нем.

Не исключением из этого ряда является и данная работа, посвященная рассмотрению содержания "понимания" и его роли в историческом познании.

С момента своего основания как самостоятельной отрасли знания, историческая наука нуждается в разработке собственной методологии, которая, в отличие от естественнонаучной, должна наиболее адекватно соответствовать нуждам и специфике объекта своего изучения - прошлого, неразрывно связанного с человеком и его деятельностью. Дело здесь в том, что историков интересует не только знание фактов, выделение в них типичного в форме теоретических схем (войн, революций, формаций), законов становления и развития общества, сколько события в их конкретной данности, получаемые посредством понимания происходившего. Последнее здесь выступает не просто как элемент познавательней процедуры, а как метод научного познания. Его специфика заключается в задействовании личности в познавательной деятельности - как она осмысливает получаемую информацию, а так

же использует !> когнитивных целях такие способности, как интуицию, воображение, чувство гак га и т.д. Полученная картина является не результатом произвола, но основывается на объективных данных и способах выражения, сохраняя всегда возможность для своей критики н дальнейшего пересмотра. Столь сложное содержание метода понимания, включающего в себя взаимосвязь рационального и нерационального, субъективного и объективного элементов, ставит проблему целостной характеристики, разработки теоретических и прикладных механизмов его применения.

Данный подход содержит в себе широкие познавательные перспективы. Так, только на основе понимания возможно воссоздание картины происходивших событии путем обращения при недостатке имеющейся информации к собственному жизненному опыту. Получаемая целостность восприятия позволяет гораздо глубже, всесторонне увидеть способы взаимодействия фактов, чем поиск однозначно трактуемой причинно- следственной связи.

Помимо когнитивного аспекта, рассматриваемый нами метод обеспечивает включение полученного результата познания в культурно-исторический контекст эпохи, и которой живет историк, где он всегда осознанно или неосознанно выполняет ее социальный заказ. Роль понимания здесь особо важна, так как на его основе происходит самоидснтификация общества, сохранение и воспроизведение ссбя как кулыуриой, исторической, политической, этнической и т.д. целостности, а так же поиск ответов па вызовы, бросаемые временем.

Понимающий подход здесь не ограничивается активной ролью субъекта при пассивности объекта исследования, а предполагает, по возможности, равноправный диалог между ними, где интерпретатор, наделяя получаемую информацию собственными значениями, в то же время открывает в себе новые, не присущее ранее смыслы, которые обогащают его внутренний мир и позволяют по новому взглянуть не только на исследуемый объект, по и на современную ему действительность.

Нее эго позволяет нам говорить о важности, актуальности рассматриваемой проблемы в исторической науке, особенно в свете сегодняшнего дня, связанного с ситуацией постмодерна. Н историческом познании она характеризуется методологическим сдвигом, выраженным в кризисе оснований метарассказа, т.е. с недовернем к тому целостному историческому знанию, который предлагают историки, поиском новых способов получения знания, осмыслением ссбя в историческом пространстве "конца истории". Итогом этого является гиперболизация личности исследователя в познании, а, следовательно, рассмотрение понимания как важного метода исторической науки.

Другим немаловажным обстоятельством обращения к данной теме являются методологические трудности в отечественной исторической науке, связанные с отходом от строгих канонов марксизма, их переосмыслением, включением в активный поиск альтернатив в рамках европейской общеисторической мысли. Все это создает не только блпгоцатную почву для обращения к проблеме понимания в нашей стране, по и с особой остротой ставит вопрос соотношения его с имеющимся методологическим наследием.

Степень разработанности темы. Проблема "понимания" обозначилась с конца XIX столетия и с тех пор является традиционной как для западной, так и для отечественной философии, не утратив своей актуальности ни в гносеологическом, пи в социально-философском плане. Па сегодняшний день можно выделить дна крупных направления, определяющих содержание понимания: психологическое (В. Дильтсй, Ф. Шлейермахер, Г. Риккерт) и феноменологическое (Э. Гуссерль. М. Хайдеггср, Г.-Г. Гадамер). Оба эти подхода кладут в основание познания личность субъекта. Различие же между ними заключается в понимании механизма ее роли.

Первые сосредоточивают свое внимание на личностном, субъективном восприятии имеющейся информации посредством чувства переживания. Вторые сделали акцепт в познании на субъект - субъектных отношениях или диалоге. Его суть заключается в максимальной направленности па вслушивание в голос "иного" (другого), а не в осмыслении имеющихся данных в соответствии с собственными интересами и предпочтениями. Итогом является результат обретения смысла как обоюдного взаимодействия интерпретатора и текста.

Помимо этих подходов следует отметить рациональную интерпретацию понимания, представленную в основном позитивистской и марксистской методологией (О.Конт, Э. Дюркгсйм, Д.И. Ракитов, А.Л.Яковлсв и др.), где в рамках этих учений оно не получило концептуального оформления и рассматривается как синоним усвоенного знания.

Сегодня есть все основания говорить о появлении третьей позиции (Ф. Вригт. М. Вебср, И.И. Евлампиев, И.В. Следзевский и др.) в отношении рассматриваемой нами темы, основанной на синтезе представленных выше мнений. Ее отличительной чертой является преимущественно прикладной характер рассмотрения методологии "понимания", что с одной стороны, отражает насущную потребность в адаптации различных его трактовок к реальным нуждам познавательного процесса, с другой, в силу отсутствия целостной концептуальной конструкции, проработки основ этой взаимосвязи порождает содержательную неясность данной позиции в целом.

Теоретические основы "понимания" были заложены представителями немецкой философской мысли (И.Кантом, И.Фихте, Ф. Шеллингом, А. Шопенгауэром, Ф. Шлегелем, В. Гумбольдтом, Ф. Астом и др.), которые уделили внимание вопросам целостного, интуитивного схватывания объекта, подвергли сомнению псссилыюсть категориально-понятийного мышления и во многом стали рассматривать познание как проблему личностного осознания знания. Особо здесь следует отметить роль Ф. Шлсйермахера, вкладывавшего в содержание "понимания" процедуру обнаружения смысла в тексте в процессе его интерпретации. Все это позволило В. Дилысю создать целостную концепцию рассматриваемого метода, вскрыть его эвристическую значимость, обозначить круг проблем, связанных с его использованием, а также определить его место в научном познании. Работы философа положили начало философско-методологической рефлексии в гуманитарном познании ч XX веке. Так, основной тезис ученого о специфике чаук о духе и наук о природе и их выражение в основных методах понимания и объяснения был поддержан в рамках Бадснской школы В. Виндельбандом и Г. Риккертом. Они

предложили неокантианскую версию понимания, трактуя его как суть идеографического метода познания, схватывающего индивидуальные особенности исторических фактов через "отношение к ценности", в которой и проявляется мера индивидуального разнообразия. В двадцатом веке содержание понимания было переосмыслено в феноменологическом ключе, где были заложены основы рассмотрения его не только в рамках гуманитарного знания, но и как универсального метода, свойственного всему научному познанию в целом. Большое влияние в гуманитарной сфере науки оказали на этот процесс крупные философские направления: социальной феноменологии (II. Бергер, Т. Лукман, А. Сикурел и др.), феноменологической герменевтики (М. Хайдеггер и Г. Гадамер), экзистснционализма (С. Кьерксгор, Ж. Сартр, К. Ясперс). Несмотря па определенные отличия между ними, в трактовке понимания они схожи в поиске адекватных способов познания сложного мира человеческих явлений, где большое внимание уделяется механизмам анализа текста, как одному из главных средств решения данной проблемы. О последнем следует сказать отдельно, что на рубеже XX - XXI веков в условиях лингвистического "поворота" большой вклад в техническую сторону разработки методики понимания, способов, правил, техники его осуществления внесли Ф. Соссюр, Ж. Лакан, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, М. Мерло -Понти и мн. другие.

Тема понимания рассматривалась и представителями отечественной философской мысли как дореволюционными (И.И. Лапшин, П.Я. Грот, А.И. Введенский, Г.Г. Шпет, В.В. Розанов и др.), и послереволюционными (А.Ф. Лосев, H.A. Флоренский, М.М. Бахтин, И.И. Орехов, Е.К. Быстрицкий, B.C. Швырев, P.M. Габитова, И.С. 11арский и др.), так и современными (В.А. Лекторский, Г.И. Рузавин, В.В. Васильева, U.C. Автономова, Л ЛI. Столович, К.В. Япнок, В.И. Молчанов и др.). В целом, мы можем выделить несколько подходов к рассмотрению этой тсмы.сложившихся в нашей с т р а н е : р а ц и о il а л ь н ы й ,

фсномснологический,гермсневтический,психологический.цепностно-культуроло! нчсский.

Вопросы выявления и использования понимающего подхода в историческом исследовании не были чужды историкам и социологам, к числу которых можно отнести Б. Крочс, Дж. Коллингвуда, М. Всбера, М. Блока, А. Про, Л. Фсвра, Э. Трсльча, П. Вена, A.C. Лаппо-Данилевского, Р.Ю. Виппера, М.А. Барга, ЮЛ. Бессмертного. И.К. Гречко, и др. Ценность этих позиций заключается в прикладном характере рассмотрения означенной темы, позволяющей объединять различные философские подходы к содержанию понимания.

Проведенный в работе анализ отечественной и зарубежной литературы по рассматриваемой проблеме позволяет автору сделать вывод, что наряду с определенными достижениями сохраняется немало спорных и нерешенных вопросов. Так, отсутствует целостный, концептуальный подход к содержанию, вкладываемый п опосдолсние понимания, остается неясной ро^ь, значение, и отношение этого подхода к другим методам исторического исследования, а так же не проработана детально методика его использования.

Объектом исследования выступает проблема методологии историческою познания.

Предметом исследования является концепция понимания как принцип и метод исторического познания.

Цель диссертационного исследования состоит в раскрытии теоретических основ содержания понимания и определение его роли в историческом познании, что реализуется посредством решения следующих задач:

- Рассмотрение истории понимания и идей, оказавших влияние на его становление.

-Определение содержания категории "смысл" как сущности понимания и его особенностей.

Раскрытие роли, значения и места рационального, психолого-феноменологического, герменевтического элементов понимающего подхода к познанию истории,

- Раскрытие культурно-коммуникативного аспекта метода понимания, а так же способов реализации познанного в контекстах исторических знаний в современной их трактовке.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это одна из первых работ, где представлен целостный взгляд на содержание метода понимания » истории в единстве теоретических оснований и конкретных способов его применения. В исследовании не просто перечисляются различные философские позиции, определяющие содержание рассматриваемого феномена, а показываются пути их взаимного синтеза, что обеспечивает системный подход к решению поставленной проблемы.

В диссертации предлагается также ряд инноваций и решении следующих проблем темы:

- метод понимания представлен в единстве сторон (рациональной, психологической, герменевтической, ценностно-культурной), его составляющих, что позволило рассматреть его как целостный феномен;

- определены специфика и особенности понимания как познавательной функции в целом, а так же содержание категории "смысл", трактуемой применительно к нуждам исторического познания как результат конструирования окружающей действительности индивидом с учетом имеющегося личностного опыта, посредством индивидуально-коллективных значений, придаваемых получаемым знаниям;

- осуществлен анализ соотношения объяснения и понимания в историческом познании во взаимопроникновении друг в друга, где первое основано на рационально-дискурсивном способе оперирования знаниями, а второе помимо этого углубляет содержание знания через процедуру отношения к ним субъекта, его переживаний, вживаний и т.д.;

- в структуре кочиегшии понимания особое внимание уделено кчпьтурно-аксиологическому освоению исторических знаний, это позволило сделать вывод , что оно осуществляет перевод их в современное для исследователя видение.

- когнитивный механизм понимания представлен как эмпатия, выраженная посредством герменевтических способов при работе с текстами в единстве диалог ических и монологических подходов.

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные результаты исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки философско-мстодологичсских проблем познания, для повышения уровня его научности и объективности. Мак-риалы диссертации могут быть взяты на вооружение вузовскими преподавателями, учителями средних учебных заведений с углубленным изучением истории с целмо подготовки к лекциям, семинарам, урокам, кружкам. Помимо этого, данная работа может послужить основой для разработки спецкурса по философии и методологии истории.

Этот труд может использоваться как историками для подспорья в их профессиональной деятельности, так и всеми, кто интересуется сложной, многогранной проблемой понимания.

Методологические основания исследования. Автор диссертационного исследования исходил из целостной, системной позиции по отношению к рассматриваемой теме в соответствии с поставленными целями и задачами работы. Методологической основой исследования выступает единство исторического и теоретического подходов к изучению поставленной проблемы, где эвристический потенциал системного подхода дополняется структурно-функциональным методом, философской рефлексией, сравнительным анализом составляющих сторон понимания. Теоретическую базу исследования составляют приемы и принципы, опыт, выработанный как западной, так и отечественной философской мыслью, выраженной н творчество приведенных выше исследователей.

Общая структура работы выстроена как реализация, развертывание метода дедукции, восхождения от общего (выявление особенностей понимания от других способов познания) к частному (рассмотрение специфики понимания в историческом познании).

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей 116 наименований.

Апробация работы. Основные положения работы были изложены в докладах всероссийского и регионального уровней, в частности, Всероссийской научно-практической конференции "Онтология и понимание: проблемы взаимоотношений" (Уфа, 15 октября 20051'.), Всероссийской междисциплинарной научной конференции с международным участием "Безопасность человека, общества, природы в условиях глобализации как феномен науки и практики (Москва - Йошкар-Ола, 2005), И готовой научной конференции на кафедре Казанского государственного университета (2004г.). Содержание работы отражено в опубликованных статьях, двух депонированных работах, а также материалах научных конференций.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении раскрывается актуальность темы исследования, определяется степень теоретической разработанности проблемы, формулируется цель и основные

задами работы, определяется новизна и структура диссертации.

Первая глава диссертационного исследования "Из истории концепции понимания" посвящена рассмотрению идей, оказавших влияние на становление теории понимания.

Первый параграф - "Предтеча понимания". Представления о содержании понимания своими истоками уходят еще во времена древнегреческой философии, где оно связывалось с функцией мышления. В философской традиции средневековья "понимание" рассматривалось через призму последовательного рационализма, ведущего к необходимости постижения единства знании и смыслов, в их согласованности между собой.

Дальнейшее развитие феномена понимания происходит в общем русле европейской мысли, связанной со становлением науки как особого рода человеческой деятельности, направленной на открытие истины и постижение законов объективной действительности.

В рациональной традиции Нового времени, представленной Р. Декартом, В. Спинозой, Г.Лейбницем "понимание" отождествлялось с интуицией, как наивысшей формой разума, обладающей ясностью и самоочевидностью. То есть в содержание понимания вкладывалось представление об "ускоренном" умозаключении посредством "общих понятий" (Б.Спиноза), направленных на раскрытие сущности вещей, которое неразрывно связано с дискурсом.

Если для Р.Дскарта основным атрибутом понимания являлась простота и ясност ь, то последующие рационалисты значительно углубили эти представления. К примеру, с точки зрения Г. Лейбница, в понимании мы одновременно мыслим в совокупности все признаки, характерные для данной вещи. Стало быть, уже с традиции рационализма Нового времени в содержание "понимания" вкладывается целостное представление об исследуемом объекте.

Наиболее значительной вехой, предопределившей лоно философских поисков, в рамках которых происходит становление концепции понимания, наиболее ярко выраженной позднее В. Дильтсем, является немецкая классическая и постклассичсская философская традиция.

Иммануил Кант не уделил большого внимания категории понимания, которую связывал со знанием, воспроизводимым посредством понятий. Тем не менее, он внес значительный вклад в становление гуманитарного знания, связанного со становлением дилеммы социально-гуманитарного и научного знания и уравнением естественной и гуманитарной области в праве на научность. И.Г. Фихте, продолжая развивать учение своего предшественника, приходит к выводу, что история является важной частью научного познания, поскольку принципы содержания сознания могут быть познанными, будучи реализованными. С точки зрения философа сознание не созерцает себя, а порождает: "Воздвигни свое Я", то есть, поскольку действие сознания, т.е. применение его законов, создает объект, то данная направленность сознания на пеб" создает тождество субъекта и объекта, причем такое где мыслимое и действительное совпадают. Стало быть, под созерцанием понимается снятие субъект - объектной дихотомии, что являет собой главный элемент процедуры

понимания: непосредственного схватывания, слияния с объектом. Ф. Шеллинг, исходя из идеи тождества природы и духа, окончательно вводит в научный оборот историю, без которой не могут быть поняты когнитивные функции сознания. Он не просто повторяет аналогичную мысль И. Фихте, но и углубляет ее, выделяя в истории идею истории и эмпирическую историю, где главной проблемой выступает поиск основания их взаимосвязи. Решение вопроса Ф. Шеллингу видится на пути интерпретации данных эмпирической истории. Ее осуществление заключается в целостном их схватывании, исходя из логики самосозерцания, суть которой заключается по внутреннем чувстве субъекта, где акт созерцания и рефлексии составляют неразрывное единство. Таким образом, взгляды философа подошли вплотную к учению о философии жизни и выработке метода ее постижения -понимания.

В творчестве Ф. Гегеля и Л.Шопенгауэра оформляется два подхода к определению понимания, не получивших ранее ясного оформления. Первый рассматривал понимание как вспомогательную функцию рационального познания, где оно было лишено самостоятельной роли, ассоциируясь в целом с усвоенным знанием. Второй придавал ему статус самостоятельной формы познания основанной на чувственно-рациональной природе. То есть Л. Шопенгауэр исходил из того, что основу мира являет воля, которая не дана индивиду непосредственно, а опосредованно через окружающий его материальный мир. Рационально дискурсивное мышление неспособно схватить волю, а лишь связывает представления, обобщая и различая их. Подлинную причинность, волю в ее существе, мы можем схватить только в индивидуально психологизированном целостном акте понимания или интуиции. Философ выделил два ее типа: чувственную - первичную неглубокую и интеллектуальную - "второе зрение" -наиболее глубокое и прозорливое, опосредствованное к тому же богатой гаммой человеческих эмоций. В то же время философ не отрывает понимаемое от рационально-дискурсивного позпапия, где первое должно быть оформлено в рамках абстрактного понятия.

Со второй половины XIX в. происходит коренной поворот в философии, в целом характеризуемый как эпоха протеста, для которой свойственно обращение к проблеме человека, понимание важности и сложности его многогранной натуры, поиск новых методов познания, характеризуемый стремлением уйти от умозрительности, отрицание разума как духовной ценности. Все это многообразие исканий не могло не отразиться и на содержании понимания, которое стало ассоциироваться с линией Л.Шопенгауэра и рассматриваться как альтернатива естественнонаучному подходу в деле познания мира человеческого. Так, в рамках романтического направления происходит поиск новых способов видения тождества бытия и мышления, связанный с процедурами внутреннего синтеза духа, его работы представленной в актах мотивации, понимания себя и другого. В связи с этим боль'чоп внимание уделялось категории "единство" и способам его достижения посредством вживания, переживания, понимания, что придавало романтизму ярко выраженный психологический окрас. Поиск романтиков способствовал

пробуждению интереса к языку, искусству, поэзии, литературе как непосредственным формам связи человека с целым, что дало мощный импульс развитию учения о языке и герменевтике. Последняя стала обрастать философскими аспектами, что привело к смещению акцентов с чисто технической стороны на суть самого процесса понимания как возможности постижения истории, культуры и самого человека.

На фоне всех этих изменений понимающий подход ждал лишь своего Канта, который смог бы соединить псе многообразие элементов его составляющих и дать им концептульное оформление. Этим лицом явился В. Дильтей.

Второй параграф - "В.Дильтей и его видение концепции понимания". Творческая деятельность В.Дильтея приходится на вторую половину Х1Х-начала XX века. Это время бурного становления гуманитарного знания, сопровождающегося активными поисками адекватной ему методологии познания, на разработку которой идеи философа оказали значительное влияние.

Решение этого вопроса виделось В. Дильтею в обращении к познавательным возможностям индивида и истории, позволяющей человеку наиболее адекватно понять самого себя в развитии. С этой целью он, по примеру Канта, предпринимает "Критику практического разума".

Философ критически пересматривает всю предшествующую ему интеллектуальную традицию и приходит к выводу, что методологические трудности познания в истории являются следствием картезианского дуализма, который породил великие мифы философии XIX века. Это миф изолированных элементов сознания в концепции ассоциаций, которая рассматривает элементы сознания как аналог физических вещей, а связи элементов сознания пытается описать теми же законами, как природные процессы. Далее, миф замкнутого в самом себе сознания, содержание которого определяется действием внешних сознанию вещей; миф психофизического дуализма, который лежит в основе субъектно-объектной познавательной модели. На фоне этого В. Дильтей уделил внимание критике теории И.Канта, суть которой сводится к тому, что не был учтен контекст исследовательской практики, конкретная работа опытного и практического познания, которые могут привести к пересмотру априорных познавательных предпосылок; статичность Кантовской системы, оторванность ее от человека.

В то же время В. Дильтей наметил пути ее преодоления: 1)Удсление внимание опытному знанию, основанному на практической деятельности; 2) Признание допредметного опыта и соответствующего знания - понимаемое им как преодоление субъект-объектного отношения; 3) Признание динамизма человеческого познания вообще. Эти положения и легли в основу конструктивной части "Критики практического разума" философа, более известной как концепция понимания. Рассмотрим эту часть программы подробнее.

Не отрицая положения, что опыт ученого является основой научного познания, В. Дильтей приходит к выводу о невозможности посредством причинно-следственной каузальной связи изучать жизненный мир человека. Совершенно верно вскрыв специфику гуманитарного познания, философ настолько

последователмю прополнл эту линию, что вместо дуализма Р.Декарта ввел собственный: гуманитарных и естественных наук. В рамках исторического познания такая позиция видится автору несколько односторонней, так как лишает труд историка всякой проблсмности.

"Живая связь" между элементами содержания сознания, по В.Дильтею, схватывается целостно в акте понимания. Здесь происходит освоение индивидом окружающей действительности, наличной информации посредством ее переживания.

В качестве критерия правильности переживаемого философ обращается к категории ценности. Ценность есть сформировавшееся отношение к разнообразию внешних раздражителей, так как она связана с чувственностью, именно наше переживание страсти, порожденной столкновением с вещыо мира, выступает как структурообразующим, так и телеологическим началом. Решение жизненной задачи само оказывается средством для удовлетворения страсти, основу которой составляют мотивы. Таким образом, все деяния человеческой воли есть не что иное, как взаимосвязь ценностей или мотивов человечества, исходя из идеи целесообразности.

Человечество, как известно, на протяжении своей истории эволюционировало или изменялось, следовательно, изменялись и его ценности. Чтобы разобраться в постоянно существующем и изменяющемся их океане В. Дильтей вводит понятие культуры. Изучая ту или иную эпоху или интересующее нас лицо, мы должны пережить, точнее сказать, вжиться в культурное поле исследуемого объекта.

Для этого постижения целого, которое нам не дано непосредственно, философ обращается к наследию герменевтики, а именно к учению о герменевтическом круге. Его суть заключается в постоянном соотношении получаемого знания с уже ранее имеющимся, что ведет к постоянному углублению нашего понимания объекта изучения, и сохраняет возможность постоянного пересмотра результата познания. В то же время нужно отметить, что герменевтический аспект не получил в его творчестве должного освещения и рассматривался им как чисто техническая сторона понимания.

Само познание посредством переживания движется в акте рефлексии, где ее основой пыступаег память. Поясним: придание значения пережитому, по Дильтею, непосредственно связано с воспоминанием. Оно всегда обусловлено целесообразностью, т.е. проблемой, стоящей перед нами в настоящем. Отсюда продукт воспоминания всегда обретает значимость, лишь увязываясь со всеми составляющими содержания субъективного мира личности. Вот почему часть приобретает смысл только в контексте "целого" опыта. Следовательно, жизнь, познавая себя в акте воспоминания, создает собственное единство и связанность. Стало быть, значения, которые вкладывает человек в свои слова, поступки, действия и т.д.. познаются путем связывания в целое в опыте исследователя. Такой подход позволяет гораздо глубже схватить логику повеления изучаемого объекта, чем каузальная связь. В то же время значительным недостатком этого подхода выступает гипертрофированный субъективный фактор, где познание замыкается на

личностном опыте исследователя и вытекающему из него отношению к изучаемому.

Решая проблему выражения понятого В.Дильтей, несмотря на все неудобства для подачи чувств, предлагает' использовать понятия современного естественно -научного дискурса. Оперирование абстрактными понятиями должно исходить из укореппости их в самой жизни, то есть первична не каузально-логическая их взаимосвязь, а логика самой жизни. Такой подход к решению вопроса с пашей точки зрения выглядит противоречиво и крайне не ясно.

Обобщая вышеизложенное, мы можем выделить следующие элементы представленной здесь концепции понимания В. Дильтея:1) Философия жизни; 2) Психологический компонент; 3) Ценностный (аксиологический) аспект; 4) Реконструкция текста, связанная с процедурой герменевтики и с личностным опытом исследователя.

Третий параграф - "Понимание в феноменологии". Основы содержания понимающего подхода в феноменологии были заложены Э. Гуссерлем. Он выступил с идеей поиска метода, на основании которого можно было бы построить строгую пауку, выраженную им в знаменитом лозунге - "назад к предметам".

Психологический подход не устраивал философа в силу следующих обстоятельств: 1) субъективизм, искажающий объективность результата познания, 2) отсутствие ясности того, что познается в акте переживания, 3) психологи всегда работают с представлениями в той или иной степени соответствующих сути исследуемого объекта. В то же время Э.Гуссерль не отбрасывает психологический уровень познания, так как на основе него в обыденной жизни всегда происходит восприятие действительности.

Подлинная основа познания виделась феноменологу на пути обретения инварианта типической сферы любого психического акта или ноэзитического уровня сознания. Его достижение сопряжено с немалыми трудностями, связанными с переменой взгляда на действительность. Индивид должен сосредоточить свое внимание не на содержании сознания, а на том, как оно конструирует cío. Для этого он должен прибегнуть к эпохе (воздержанию от мнений) и феноменологической редукции, осуществляемой в ame рефлексии, направленной на очищение сознания от мира различных взглядов, представлений, теорий, предубеждений, а также субъективных предпочтений. В итоге мы получаем чистое сознание, интенцию или поток.

Здесь или на уровне ноэзы происходит постоянная встреча сознания и окружающего его мира, который воспринимается путем конструирования таким, каким он доступен человеку во всей своей чистоте. Познание здесь происходит в акте переживания (понимания) в соответствии с априорно врожденными законами конструирующей деятельности сознания.

Врожденность восприятия является основой принципа интерсубъективности, суть которого заключается в идентичном взаимопонимании индивидами на феноменологическом уровне друг друга.

Психологический (ноэматический) и феноменологический (ноэзитическнй) соотносятся следующим образом: первое выступает содержательной основой для

второго. При этом, ноэза не дублирует ноэму, для нее вообще не важна данность объекта, а лишь его сущностно онтологические характеристики. То есть, нг феноменологическом уровне мы переживаем не саму получаемую информацию, г то, как она конструируется нашим сознанием, посредством предметности трактуемой как непосредственная данность реальности чистому сознанию. Такик-образом, с точки зрения феноменологии, сознание являет из себя единук целостность, структура которой представляет собой многообразие корреляций каждый раз особых, ноэзиса и ноэмы, где интенция не определяет явление, не раскрывает его суть.

Четвертый параграф - "Герменевтический подход к пониманию" Представители герменевтического подхода Ф. Шлейермахер, А. Бек, Г. Гадаме{ уделили внимание анализу и изучению конкретных механизмов пониманш информации (смыслов), содержащихся в текстах.

Истоки философской герменевтики были заложены Ф. Шлейермахером, юторьп считал, что ее целью является понимание путем овладения его методом. Тако{ подход получил реализацию в концепции активного понимания противопоставляемого философом всей прежней традиции герменевтики. Его сут1 заключается в понимании языковой формы в данном конкретном социалык историческом контексте, с занятием активной позиции исследователя по отношеник к высказываемому, что немыслимо без процедуры реконструкции. Она состоит и: следующих правил понимания текста: грамматического- установление связи текст! с другими произведениями того же рода и психологического - проникновение ] душевный мир автора текста путем эмпатии. Последнее немыслимо без момент; творчества, являющего важный элемент теории понимания.

В результате применения этих правил происходит осознание историком в акт переворачивания речи какая именно мысль лежит в основании исследуемого текст; или текстов.

Значительный вклад в развитие идей герменевтики в XX веке внес немецки! философ Г. Гадамер. Он, подчеркнув значение Ф. Шлейермахера в выделени] герменевтики в "специфическую методику", подверг его взгляды критике, сут которой заключается в отрицании им главенства психологической составляющей понимании текста. В отличие от своего предшественника, Г.Гадамер сделал акцен на сути того, что изложено в тексте. При этом он не отрицает психологического аспекта понимания, который может быть задействован только в том случае, когд смысл, изложенный в тексте, или "суть дела" является крайне размытым 1 непонятным.

С нашей точки зрения Г.Гадамер, опиравшийся на теоретический фундамен феномеологии, учение М.Хадеггера, идеи немецкой исторической шиш (И.Дройзена, Л.Ранке, Ф. Вольфа), гораздо глубже переосмыслил механиз! достижения понимания текста нежели Ф.Шлейермахер. Суть его можно свести следующим положениям: 1) противопоставление принципа монолог Ф.Шлейермахера - диалогу, уравнивавшего право на истину интерпретатора текста. 2) герменевтический круг как основа постижение смысла, заложенного

тексте, 3) учение о предпонимании и понимании.

Пятый параграф - "Эюистенционалистскиемотивы понимания".

Для экзистенционализма, определяемого как отношение "Я" человека к самому себе, свойственна рациональная непостижимость, религиозность, незавершенность или постоянное становление. Суть понимания в рамках этого философского направления можно определить как постижение человека в его конкретной жизненной ситуации. Она связывает его с действительностью, бытием, где само бытие по К. Ясперсу не есть только реальность окружающего мира, но и запредельная, рационально непознаваемая, трансцендентная (по отношению к нашему физическому миру) действительность. В этом тезисе К. Ясперс предельно близок взглядам С. Кьеркегора о том, что человек связан с Богом (запредельным, подлинным бытием) бытийным корнем. Отсюда - подлинная сущность "ситуации" заключается в соединении человека через акт понимания с запредельным бытием.

Акт понимания осуществляется в акте коммуникации (диалога) как процессе обретения истинного бытия или экзистенции.

Обобщая изложенное, мы можем сказать, что понимание в экзистенционализме есть его основа, позволяющая обрести себя и другого в соответствии с историей и собственным сущностным предназначением в ней.

Шестой параграф - "Понимание в рамках постмодернистской мысли". Ситуация постмодерна. оказала влияние на историческую науку по двум тесно связанным между собой направлениям: изменение традиционного взгляда на объект изучения (связанный с кризисом метарассказа, "конца истории"), а также способы его познания.

В целом это направление характеризуется повышением роли субъективности, выражающийся в учитывании соотнесенности объекта и средств познания, используемых субъектом, его целевых установок, гуманистичности, самокритичности, интегративности различных познавательных подходов. Последнее в рамках познания истории выражается в возрастании внимания и интереса к языку исторического исследования, литературной теории при работе с документами, снятию оппозиции: старое - новое, задействовании таких способностей исследователя, как интуиция, воображение, чувство и т.д.

В совокупности все это позволяет нам сделать вывод, что в ситуации постмодерна понимание является главной составляющей познания не только в сфере гуманитарных наук, но также и естественных.

Обобщая содержание понимания в представленных выше направлениях, мы можем отметить, что не смотря на определенные отличия между ними, им' свойственны нижеследующие общие основания: феноменологическая теория, заложившая основы использования понимания не только в социально-исторической, но и естественнонаучной сфере познания, что получило свое яркое воплощение в современной ситуации постмодерна; диалог, как основной принцип проверки получаемых результатов; рассмотрение внутреччего мира субъекта, его профессионализма, основанного на личностных способностях как главного и неотъемлемого критерия познания.

Седьмой параграф - "Категория понимания в русской и советской философской традициях". Представители отечественной философской мысли так же не были чужды методологическим спорам, связанным с содержанием понимания в историческом познании.

В дореволюционный период сложилось несколько подходов к ее рассмотрению. Неокантианцы: И. Лапшин, П. Грот, И. Введенский главный акцепт делали на психологической стороне понимания - разработке принципов понимания чужой одушевленности и методов ее познания. В отличие от них Г.Г. Шпет подходил к этому вопросу с феноменологической точки зрения. Он одним из первых как в нашей стране, так и за рубежом, предпринял попытку адаптировать учение Э.Гуссерля к нуждам социально-гуманитарного познания. Сторонники сциентистской позиции: В. Розанов, П. Струве и др. элиминировали психологическое содержание понимания, связывая его с рационально осмысленным знанием. Ценностно-культурологической стороне анализируемой темы было уделено внимание в творчестве П. Флоренского, А. Лосева.

В советский период до 80- х годов понимающий подход ассоциировался с идеализмом, и начатые разработки ста были фактически прекращены. В то же время в советской науке этой проблеме было уделено определенное внимание. Среди исследователей, затрагивающих ее, можно выделить два направления. Представители первого - И. Орехов, Е. Быстрицкий, В. Швырев, Р. Габитова, И. Царский подвергали критике, и во многом, конструктивной критике западноевропейские учения о понимании, в частности, тезис об отрыве сознания от конкретных условий общественно-исторической практики. Сторонники второго -М.Бахтин, М. Мамардашвили, А. Леонтьев уделили внимание вопросам, неразрывно связанным с понимающей методологией: изучением сознания и его познавательных возможностей, коммуникации, роли языка в ней. В отличие от своих западных коллег они стремились максимально поставить их решение на почву объективно-научного анализа.

С 80-х годов прошлого столетия в стране и по сей день вновь была продолжена прерванная дискуссия по тем же направлениям содержания понимания и определении его места в научном познании. Так, А.Ракитов, А.Яковлев и др. рассматривают понимание в рамках рационального познания; В. Лекторский, Г. Рузавин определяют его через коммуникацию, подчеркивая междисциплинарный характер; А. Агафонов, И. Алексеев, К. Ягшок, Д. Разеев, В. Молчанов уделили внимание психолого-феноменологической стороне понимания; В. Васильева, В. Кузнецов, И. Евлампиев, В. Терехов - герменевтическому его аспекту; Н.Автономова, Л. Столович, П. Розов и др. - культурно-ценностной составляющей понимания.

Отличительной особенностью взглядов на данную проблему представленных здесь исследователей является не столько новизна подходов, сколько разработка и дооаботка различных аспектов западных учений "о понимании".

Во второй главе диссертации "Основные составляющие концепции понимания и ее роль в историческом познании" рассматривается

теоретическое содержание понимания и определяется его роль в историческом познании.

Первый параграф главы - "Понимание как процесс смыслообразования в историческом познании" - посвящен анализу содержания категории смысл и его особенностей. На сегодняшний день отсутствует четкая дефиниция основной категории понимания - смысл. В каждой из областей науки, где она используется, она трактуется по-своему. Следовательно, сама попытка согласовать различные, противоречащие друг другу варианты интерпретации заключает в себе большие трудности. Поэтому здесь мы уточним содержание категории "смысл" применительно к рассматриваемой теме.

U философской традиции мы можем выделить два основных подхода к содержанию этого понятия: психологический и феноменологический. Сторонники первой точки зрения - Ф. Шлейермахер, П. Дильтей, A.C. Лаппо-Данилсвскнй, А.И.Введенский и др. вкладывали в понятие "смысл" познание взаимосвязи мотивов душевной жизни индивида посредством сопереживания, вживания,эмпатии. Понять

- значит увидеть восприятие мира глазами другого человека, раскрыть в акте созерцания внутреннюю логику мотивов, обусловливающих его поведение. Смыслообразование здесь не акт мистического слияния, а результат взаимодействия рационально добытого, фактологического знания и внутреннего субъективного мира познающего. Такой подход идеально соответствует реалиям динамичного объекта истории, сохраняя постоянную возможность пересмотра полученного результата с целью его проверки и углубления достигнутого. Недостатком такого подхода является ограниченность познания внутренним миром субъекта.

Представители феноменологического подхода трактуют смысл значительно шире

- как деятельность сознания, конструирующего окружающую человека реальность. В трактовке Э. Гуссерля смысл есть взаимосвязь чистого сознания и бытия, где он обладает статусом онтологически статичной истины, и не зависит от отношения к нему субъекта, а лишь от глубины владения методом феноменологической редукции. Такой подход немецкого философа трудно применим к нуждам исторического познания, которое задействует эмоциональные, культурные, ментальные и др. возможности исследователя.

Поэтому феноменологами были предложены варианты, адаптирующие категорию смысл к реалиям исторического познавательного процесса. Значительный вклад в этот процесс внесли западные исследователи, социологи Г.Гарфинксль, П.Бергер, Т.Лукман, А.Сикурел и многие др. - создав направление феноменологической социологии. С их точки зрения социальная реальность есть результат конструирования ее в актах коммуникации между индивидами. Отсюда содержание категории смысл наполняется тем, как индивид воспринимает, оценивает, формирует представление об окружающей его социальной действительности, придает ей значения. Эти значения и есть конечные нередучируемые основания социальной реальности. Значение включает в себя как индивидуальный, так и общезначимый компонент, на последнем и делается упор при изучении социальной действительности. Такое содержание категории смысл

прекрасно соответствует нуждам социального познания, так как позволяет отразить многообразие социальных взаимодействий на различных уровнях организации общества: политическом, экономическом, социальном, классовом.

Тем не менее, этот подход обладает существенными недостатками: I) значение связывается с деятельностью сознания, при этом не учитываются другие факторы, влияющие на формирование значения: личностные знания, материальные предметы, опосредующие взаимоотношение с другими людьми и т.д; 2) идея априорности как основа формирования общего смысла, не соответствующая как научным знаниям, так и житейскому опыту; 3) "значения" лишены преемственности, они оторваны от динамики развития общества.

Как мы можем видеть, каждый из подходов, трактующий категорию смысл, обладает как достоинствами, так и недостатками, что не позволяет нам полностью использовать ни один из них для нужд исторического познания.

Историки в большинстве работ, посвященных теории истории, где используют рассматриваемое понятие, его содержание или детально не раскрывают, или включают в него то, как сами трактуют предмет исторической науки. В целом, не уделяя внимания четким критериям того, что вкладывается в категорию смысл, инстинктивно совмещают как элементы психологического, так и феноменологических подходов. Автор солидарен с такой позицией и видит возможность определения категории смысл на пути их взаимосвязи . Остановимся на этом подробнее.

Мы считаем, что за основу объединения нужно взять "значение", используемое представителями социальио-феномепологического подхода, очищенное от отмеченных нами недостатков, при учете достижений отечественной философской мысли. Так, "значения" (смыслы) нужно рассматривать вкупе с предшествующим им культурно-историческим опытом, существенным аспектом которого является общественно - практическая деятельность; исключить интерсубъективность посредством введенного А.ПЛеонтьевым понятия "общего смысла". Таким образом, содержание категории смысл применительно к историческому познанию можно охарактеризовать следующим образом: в ходе взаимодействия с окружающей действительностью индивид конструирует се с учетом имеющегося ранее полученного личностного опыта, посредством индивидуально-коллективных значений (смыслов).

К основным особенностям смыслообразования можно отнести следующее: 1) По своей природе смысл есть идеальное образование, не связанное с материальным носителем. 2) Смысл - это целостное образование, где все его элементы между собой взаимосвязаны. 3) Смысл всегда актуален и шире наличествующей информации об объекте в форме знания. Поэтому он всегда взаимосвязан с памятью и движется всегда в актах рефлексирующего анализа. 4) Смысл не выстраивается из частей в познании, а познается всегда целостно, одномоментно. Отсюда главной отличительной особенностью понимания от классического опционального идеала познания выступает всегда элемент конкретного отношения исследователя к получаемой информации. Результатом процедуры понимания являются: "полнота" -

максимальное выявление содержания знания, включая контекст и подтекст: "глубина" - реализуемая как отношение вписывания знания в социокультурный контекст; "отчетливость" - степень осмысления свойств и связей, и отношений воспринимаемого объекта, текста; "обоснованность" - осознание оснований, обуславливающих уверенность в правильности понимания, ощущение инсайта. Таким образом, понимание включает в себя гносеологический, психологический, а так же коммуникативный аспект.

Во втором параграфе - "Рациональное в понимании" - рассматривается рациональная составляющая понимания и соотношение "понимания" с методами объяснения в историческом познании.

Историческому познанию, несмотря на явные следы в нем субъективности, присущи рациональные формы познания, так как историк осуществляет свое исследование и интерпретирует результат в рамках той или иной системы знаний. Это выражается в оформлении полученного знания посредством понятийпо-категориалыюго аппарата, отражающего наиболее общие связи реального мира (например, класс, сословие и др.), его обобщение, построение теорий. Одним из главных рациональных методов познания в истории выступает метод объяснения, как раскрытие сущности исследуемого объекта, и, следовательно, обретения смысла. Разновидностью объяснения являются: историко-гснстический (анализ явлений и процессов, их роль в ходе общественного развития), структурно-функциональный (выявление структуры и функции исторического события или явления), модельный (выявление причинно-следственных связей события, явления путем построения аналогии), системный (объяснение посредством системы законов), телеологический (указание на мотивы и цели, определяющие действия людей) и другие. Как правило, историческое объяснение не отождествляется с каким-либо конкретным его типом, -это сложное сочетание различных типов объяснения и различных приемов его построения. Понимание истории не может обойтись без рационально-методологического компонента, так как раскрытие сущности изучаемого исторического объекта осуществляется посредством установления связей и отношений, подчиненных определенным закономерностям.

В среде историков не сложилось однозначного отношения к роли рационального аспекта в историческом познании. Мы можем выделить три позиции по этому вопросу.

Представители первой (В.Дильтей, И. Дройзен, А. Марру, П. Вен) крайне скептически относятся к функции рационального познания в истории, рассматривая его лишь как вспомогательное средство, облегчающее изложение материала в форме метарассказа.

Сторонники второго подхода разделяют противоположную позицию (О.Конт, Э.Дюркгейм, Г.Гемпель, И.Кон, И.Орсхов, А.Ракитов и др.) и склонны отрицать субъективно-психологическую составляющую исторического познания. Это объясняется тем, что историк в любом случае не может обойтись беч тсооии.

Сторонники третьей точки зрения (В.О.Ключевский, Л.Про, Э.Трельч, И.Следзевский и др.) выступают за синтез отмеченных выше позиций, что позволяет

соединить глубину субъективного восприятия взаимосвязи исторических фактов с проблемным решением теоретических задач познания прошлого. Недостатком данного подхода является критериальная неопределенность принципа взаимосвязи рационального и субъективного аспектов понимания в историческом познании. Автор поддерживает последнюю точку зрения и видит устранение отмеченного недостатка в следующем: 1) Выбор объекта исторического исследования зависит и определяется личностью историка; 2)Ни один историк не может обойтись без теории, которая нроблсматизирует исследование и оказывает на него влияние. Отсутствие теоретического элемента в познании ведет к потере ориентации исследования - что и где искать. Следовательно, теоретический элемент, являясь важной составляющей понимающего подхода в познании истории, в отличие от естественных наук определяется личностным видением исследуемого историком.

Особенностью теоретической составляющей понимания является не индуктивно-дедуктивный метод, позволяющий как объяснить, так и предсказать поведение объекта, а метод абдукции. Ее суть состоит в непосредственном переходе от фактов, минуя стадию индуктивного обобщения, к теории. В отличие от естествознания связь фактов основывается не на каузальном, а на телеологическом принципе связи. Это объясняется тем, что во взаимоотношениях между людьми очень трудно, фактически невозможно выявить причины, обуславливающие их поведение, а так же просчитать их и облечь в форму закона. Поэтому гораздо удобнее объяснить поведение через систему стремлений, целей, пусть и не всегда осознанных, которые преследуют участники события.

Чем больше по мере изучения события возникает гипотез, тем всесторонне и глубже видится историку цепь взаимосвязи мотивов, правил, установок, его раскрывающих. Каждая из имеющихся рабочих версий должна тщательным образом проверяться на соответствие всем имеющимся фактам. Наиболее удовлетворительная из всех их может считаться теоретическим конструктом изучаемого фрагмента прошлого. Па ее основе происходит описание, разъяснение и объяснение изученного, а так же вписывание путем его типологизации, определения роли и места - в общеисторический контекст.

Таким образом, объяснение в истории не исключает типичного, общего, что роднит его с естественнонаучной формой, но в отличие от последней, оно обобщает изложенное не с целью подчинения системе правил, дающих возможность предсказать его поведение, а с целыо лучшего раскрытия "вот этого, конкретно понятого". Отсюда абдукция в истории объясняет лишь то, что произошло, а не может произойти. Основными функциями объяснения в историческом познании являются: проблематизация результата исследования и теорстизация понятого.

Третий параграф - "Психологический аспект" - посвящен анализу когнитивных возможностей психологического аспекта понимания.

Психологический подход основан на принципе признания чужой одушевленности. В рамках исторического познания он заключается в том, что источник является первоинтерпретацией события, содержащий в себе индивидуальное "Я" автора и "Я" эпохи, в которой он был создан. Отсюда историк,

исследуя источники но выбранной им теме, не просто наделяет их собственными смыслами, но и эксплицирует тот смысл, который в них содержится. Таким обратом, результат исторического познания является следствием процесса двойного смыслообразонания. Процедура придания смысла включает в себя не только оценочный аспект, но и когнитивно-эвристичсский, который основан на понимании смысла, заключенною в источнике. Ею суть заключается в том, чтобы вскрыть логику поведения изучаемой личности, общие ценности, значения, представления, формировавшие и определявшие эпоху, в которую произошло исследуемое событие.

Познание историком мира человеческих взаимоотношений сопряжено с немалыми трудностями, так как полное и взаимное понимание двух субъектов (автора источника и его исследователя) предполагает тождественность их психики, что па самом деле неосуществимо. Историк лишен возможности диалога с живым субъектом и имеет дело только с источииком, который лишь более или менее отражает одушевленность его создателя.

В обыденной жизни люди очень часто находят общий язык общения друг с другом, основываясь на сходстве жизненного опыта. Опыт есть основа взаимопонимания. Его природу составляют рациональный и чувственный компоненты, которые между собой тесным образом переплетены и образуют единое смысловое целое. Сталкиваясь с окружающей действительностью, человек реагирует на нее всем своим существом, переживая ее, тем самым, обогащая свой опыт, который растет подобно снежному кому па протяжении всей его жизни с младенчества и до самой смерти. Такое сложное сцепление элементов поддается лишь целостному схватыванию в акте понимания, особенностью которого является невозможность детального вербального выражения пережитого. Отсюда, чем больше индивид сталкивается с окружающей его жизнью, тем бесцсннсе приобретенный им опыт понимания взаимоотношений между людьми. Историку же это позволяет глубже, плодотворнее вступать в контакт с тем, что он изучает благодаря пониманию сходств видов деятельности.

Обыденный опыт понимания современной жизни недостаточен для нужд познания истории: 1) На обыденном уровне не определены критерии понимания "иного"; 2) Индивидуальный опыт не может вместить в себя всего разнообразия жизни; 3) Жизненный опыт историка отличен от опыта людей, отстоящих от него в хронологическом и географическом отношениях.

Детально методика понимания собственного опыта была разработана В. Дильтеем. Суть ее состоит в том, что внутренний мир человека не хаотичен, а подчинен качественно неизменной структуре, состоящей из следующих элементов: чувства, воли, представления. Количественное сочетание этих элементов у каждого человека различно. Следовательно, внутренний мир человека всегда подчинен определенной логике, которую посредством отмеченной структуры можно выявить, тем самым, поняв мотивы его поведения и формы их реализации в обществе. Осуществление этого возможно лишь при помощи процедуры абстрактного самоанализа, которая есть выделение элементов связи, расчленение целого опыта на части. Чем глубже историк может осознать взаимосвязь собственной логики

поведения и норм, се определявших, тем яснее будут осознаны собственные установки, возможности, критерии, влияющие на восприятие иного опыта.

Включение п спой опыт чужого осуществляется посредством экспликации содержащейся в источниках информации и эмпатии.

. Суть эмпатии заключается в возможности максимально приблизиться к иному восприятию действительности, при этом не отменяя мира собственных ценностных значений. Именно несовпадение перспектив видения события очевидцами и историком делает возможным выявление в-источниках таких слоев смысла, которые отсутствовали в авторском сознании.

До конца XIX века господствовала психологическая интерпретация механизма эмпатии, заложенная В.Дильтеем и основанная на принципе монолога. Он основан на том, что исследователь многократно п ходе анализа воспроизводит пережитое впечатление и только тогда, когда оно будет постоянно повторяться - можно сказать, что эта связь понята верно. Значительным недостатком его является доминирования личного "Я" исследователя над голосом самого источника, а также недооценивание роли специфики отличных от нас ценностных норм, влияющих как на восприятие, так и на отношение к действительности, что влечет к искажению результата познания. Тем не менее, монологическая форма работы с источником незаменима там, где объем имеющихся сведений сильно ограничен.

С конца XIX в. и по сей день в рамках исторического познания господствует принцип диалога, который получил свое оформление и развитие в социально-феноменологическом и особенно в фсномснолого-гсрмснсвтическом направлениях. 1;сли представители последнего делают акцент на выявлении смысла, заключенного в тексте, то социальные феноменологи не ограничиваясь этим, уделяют внимание вопросу конструирования значений, определяющих поведение людей в актах коммуникации между ними.

Позиция феноменологов при работе с источниками позволяет дать свой ответ на решение сложной» вопроса в познании истории: определение того, что видел автор, что хотел сказать и что сказал. С их точки зрения текст несет в себе единство информационного содержания и авторского видения. Событие не дается непосредственно индивиду, а конструируется путем переживания в сознании, что и 6i.uk) выражено посредством письма. Каждое сообщение несет информацию о действительности, которую видел автор как непосредственный участник социального взаимодействия или как его интерпретатор. Из этого следует, что историк должен постоянно учитывать при работе с документами различие восприятия действительности людьми разных времен, в противном случае мышление замкнется па себе, оторвавшись от исторического контекста изучаемого. Отсюда феноменологический подход к познанию в форме диалога берет за основу равенство сторон и опирается на принцип прагматизма. В результате него историк проникается "духом" изучаемого времени, как бы перемещается, вживается в него, начинает мысчить. воспринимать мир, "жить" по тем правилам и щи о нам, которые тогда господствовали. Акт вживания здесь основан ие столько па принципе переживания получаемой информации, наделения ее миром собственных смыслов

(что нс юворнт об отрицании такого полхода в феноменологии), сколько на полтин рационально-объективного анализа имеющихся сведений. С интерпретатором происходит то же, что и с человеком, изучающим иностранные языки. Рационально осознанно воспринимая информацию, содержащуюся в тексте в соответствии с имеющимися правилами языка, он начинает постепенно мыслить так же, как авторы этих текстов, вживается в тот язык и культуру, которую изучает. Таким образом, феноменологический подход к эмнатии существенно отличается от психологического с его ориентацией на субъективизм и наиболее полно соответствует нуждам познания в истории.

В четвертом параграфе - "Терменевтическая составляющая" - рассматривается работа с текстом источников по извлечению и пониманию содержащейся п них информации.

Статус герменевтики в научном познании мы можем определить как научно ориентированное искусство. Она включает н себя транслируемый (правила) и петранслирусмый (талант) компоненты, что превращает ее в вечный творческий поиск, который никогда не порывает с почвой научности.

Процедура понимания в герменевтике включает в себя взаимодействие 3-х составляющих: текста, предпопимапия и понимания. Рассмотрим каждый их них в отдельности несколько подробнее.

Текст в пей понимается чрезвычайно широко и нключаст в свое содержание многообразие всей человеческой культуры. Поэтому историк в споем исследовании не должен замыкаться только на работе с письменным наследием, но и учитыват ь все сохранившиеся сведения, относимые к изучаемому времени.

Немецкий философ Шлейермахер одним из первых выделил в структуре текста грамматическую и дивинациоппую составляющие, где он являет собой законченный фрагмент бесконечной взаимосвязи языка и мышления во времени, ключом к пониманию этого единства является анализ мерного. Это объясняет ся следующими важнейшими свойствами языка: 1) Он охватывает псе стороны человеческого бытия; 2) Являет собой структурированную целостность; 3) Реагирует на изменения времени, находится в постоянном динамизме. Благодаря этим свойствам он длительным образом сохраняет и консервирует следы былого человеческого сознания, являя собой "традицию". Это понятие Г.Гадамера наиболее емко раскрывает взаимосвязь языка со временем и историей, указывая на предельные практические возможности исследователя при восстановлении смысловой картины прошлого. Так, если разорвана традиция, то смысл всегда будет сокрыт для историка.

Основным инструментом анализа языка выступает методологический багаж филологии, с помощью которой историк осуществляет контакт с информацией, опосредованной текстом, безошибочно определяет тип документа и способ передачи информации в нем.

Работа с текстом не мыслима без учета широких знаний контекста, окружающего исследуемое событие, мы считаем, что он может быть для удобства и ясности работы разделен па два крупных функциональных раздела:

11ервый - это внешние данные о документе: где, когда, при каких обстоятельствах возник источник. И источниковедении обычно все эти вопросы относят к внешней критике источника.

Второй - это исторический, ментальный фон, который включает в себя: мышление, развитие культуры, а так же уровень экономики, производительных сил, распределение, потребление и т.д.

Значение этих сведений чрезвычайно важно при анализе текста, чем больше мы их имеем, тем шире наш спектр вопросов, обращенных к исследуемому документу, тем глубже наш диалог с ним.

Понятие "иредпонимание", используемое М.Хайдеггером и Г.Гадамером в содержательном плане четко неопределепо, что заставляет нас во многом прибегнуть к его собственному истолкованию. Внутренний мир историка, включающий в себя как "предзнания", относящиеся к сути дела, так и совокупность культурных ценностей своего времени, выступает основой предшествующего пониманию содержания предпонимания. Суть его механизма состоит в постоянной процедуре пробрасывания смысла.

Основным элементом предпонимания выступает предрассудок, который являет собой форму набрасывания смысла. Предрассудки делятся на подлинные и ошибочные, а критерием разделения выступает соответствие "сути дела". При таком подходе весь вопрос сводится к тому, как можно увидеть подлинный смысловой предрассудок текста и не подменить его собственным суждением. С этой целью можно выделить следующие рекомендации: 1) Текст должен обладать четким смысловым содержанием; 2) Должна учитываться временная дистанция, отделяющая интерпретатора от текста; 3) Понимание иного невозможно без концепции игры предрассудков.

Таким образом, механизм предпонимания являет собой систему взаимодействия интерпретатора с текстом, основанную на принципах рациональности и вытекающей из нес профессиональной интуиции, которая выражается в умении вслушиваться в текст, вести с ним "разговор", признавая и уважая при этом его голос. Вне этой процедуры невозможен сам акт понимания.

Механизм понимания состоит в соотношении друг с другом полученных смыслов или предмнепий, основанном па принципе герменевтического круга. Он заключается в следующем: каждое из предмнепий соотносится с другими и с целым изучаемого источника; только тогда, когда одно из них будет удовлетворять всем имеющимся условиям, можно сказать, что текст понят верно. Это взаимодействие основывается па фундаменте диалога, в котором настраиваясь друг на друга в акте говорения, историк и текст обретают единство смысловых контекстов, образуя тем самым общее смысловое поле. В этом и заключается уже оговаривавшийся нами феноменологический механизм вживания в текст, и при необходимости, в личность его автора.

Пятый параграф посвящен "Ценностно-культорологической стороне понимания ".

Изучение истории немыслимо без учета культурологической составляющей,

которая пронизывает все социальные процессы, являясь их фоном. Отсюда историк, исследующий прошлое, является обусловленным и зависимым от мира ценностей, свойственных его времени, поэтому происходит не столько диалог интерпретатора и текста, сколько диалог двух культур, оценивающих друг друга и связанных между собой линией традиции. Глубина этот диалога зависит от множества факторов, таких, как культурно - исторические запросы времени, в котором живет историк, социально-политических, идеологических его пристрастий, степени вовлеченности в общественно-историческую деятельность. Этим объясняется шпоралистичность трактовок одних и тех же событий разными исследователями в соответствии с занимаемой общественной позицией, убеждениями, общественным заказом. Последнее является важным условием, влияющим на понимание истории.

Сегодня можно выделить три позиции в отношении роли общественного заказа в историческом познании. Первые делают ставку па максимально возможное самоустранение от собственных ценностных позиций при изучении материала. Сторонники противоположной точки зрения рассматривают прошлое как предысторию современности. Третья позиция заключается в синтсзном взаимодействие первых двух - это придание прошлому как ценности понятного нам смысла, ее придерживается большинство современных исследователей: В.Степин, И. Ионов, П. Сосновский, Л.Про, М. Вебер и другие.

Автор видит синтез культур на пути определения конкретного содержания ценностей исследуемо!« времени.

Ценность образуют две составляющие: ценность как значение и ценность как оценка. Существует несколько подходов относительно природы ценности: а) ценность располагается в запредельном мире, объективна и не зависит от произвола индивида ( ГЛотцс, В.Виндсльбанд, Г.Риккерт и др.); б) ценность есть неотъемлемая составляющая сознания (Э.Гуссерль), или предмета (Г.Шпст); в) природу ценности образует социокультурная действительность (АЛосев, М.Бахтин, Л.Столович. и др.). Последняя точка зрения, на наш взгляд, наиболее соответствует требованию объективной научности, так как рассматривает ценность не с позиции се априорного конструирования или расположенности в запредельном мире, что затрудняет ее постижение, а исходит из интерсубъективных взаимодействий между людьми, закрепленных общественной практикой. Ценность заключена не в индивиде и не в предмете, а в общественной практике, что поддается объективной фиксации через правы, быт, материальные условия жизни и т.д. Отсюда мир ценностей в любой хронологический период, определяемый историком, будет зависеть от мног ообразия сочетания различных факторов, обусловливающих состояние общества, и сам входить в число детерминантов его.

Ценность в своей целостности обладает сложной структурой, в которой можно выделить следующие элементы: индивидуальный - тесно связан с условиями жизни конкретного индивида, его биологическими, материальными, социальными и др. потребностями; обыденно-исторический - характерен для определенной стран-' или общества в целом в определенный период времени; над историческая область идеальных ценностных представлений. Система значений вслед за обществом

подвержена динамизму, но на каждом из отмеченных нами уровней он протекает с разной скоростью. Так, наиболее изменчив индивидуальный, менее всего - над исторический.

Определяя мир ценностей, характеризующих поведение людей в рассматриваемое историком время, мы должны учитывать характерные для него правила и нормы организации практики общественных отношений. В связи с этим автор считает, что оценка события должна исходить из контекста представлений, существовавших в то время, в которое -оно произошло. Конкретная методика оценивания была представлена в трудах западных социологов Т.Парсонса, М.Всбсра, которая позволяет сохранить связь с рамками нашей культуры и в то же время оценить поведение изучаемых персонажей на основе богатого фактологического материала. Следовательно, историк не столько выносит оценку событию, сколько судит с позиции прагматизма. Конечно трудно сохранить полное беспристрастие в исследовании и все же, если мы хотим понимать историю как ценность, которая существует в себе, но и для нас, мы должны исключить морализм, во всяком случае, из серьезного научного исследования. Таким образом, ценностно-культурологическая сторона понимания есть неотъемлемая, органичная составная его часть. Именно культурное поле, в котором находится историк, всегда опосредует его отношение к осмыслению получаемых знаний, определяя степень глубины понимания и его характер. Отсюда без "переваривания" исторических знаний через ценностные установки, видение их через призму вошедшей в него культуры понимание не возможно.

В заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы, намечаются дальнейшие направления работы по теме исследования.

По теме диссертации были опубликованы следующие работы:

1.Смирнов, Р.К. Понимание в аспекте психологии и феноменологии / Р.К.Смирнов// Безопасность человека. Общества, природы в условиях глобализации как феномен науки и практики. Девятые Вавиловские чтения: Материалы постоянно действующей всероссийской междисциплинарной научной конференции с международным участием. В 2-х ч. Под общ. ред.нроф.В.П .Шалаева. - Москва-Йошкар-Ола: МарГТУ, 2005. - Ч.1.- С.74-76.

2.Смирнов, Р.К. (О методологических подходах Хайдеггера, Гадамера и Барта) / Р.К.Смирнов // Образование и культура постмодерна: Сборник статей. Отв. ред. О.Г.Иванова. - Казань: Казанский университет, 2005. - С.73-75.

3.Садыков, М.Б., Смирнов, Р.К. Из истории возникновения и развития концепции понимания / М.Б.Садыков, Р.К.Смирнов // Ученые записки Казанского государственного университета. Отв. ред. М.Д.Щелкунов. Т. 146.- Философские пауки. - Казань: Казанский государственный университет им. В.ИЛепина, 2004,-С. 108-121.

4.Смириов, Р.К.Герменевтическая сторона понимания в историческом познании / Р.К.Смирнов -15с,- Деп. в И ПИОН РАМ 10.05.06, №59751.

5.Смирнов, Р.К. Психологический аспект понимания в историческом познании / Р.К.Смирнов -18с,- Деп. в ИНИОН РАН 10.05.06, № 59741.

Отпечатано в типографии РРЦ "Почтовый курьер". 24 мая 2006 год. Тираж 110 экземпляров.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Смирнов, Роман Камилевич

Введение.

Глава 1. Из истории концепции понимания.

1.1. Предтеча понимания

1.2. В. Дильтей и его видение концепции понимания.

1.3. Понимание в феноменологии.

1.4. Герменевтический подход к пониманию.

1.5. Экзистенционалистские мотивы понимания.

1.6. Понимание в рамках постмодернистской мысли.

1.7. Категория понимания в русской и советской философской традициях.

Глава 2,Основные составляющие концепции понимания и их роль в историческом познании.

2.1. Понимание как процесс смыслообразования в историческом познании.

2.2. Рациональное в понимании

2.3. Психологический аспект

2.4. Герменевтическая составляющая

2.5. Ценностно-культурологическая сторона понимания.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Смирнов, Роман Камилевич

Актуальность исследования. Предваряя рассмотрение обозначенной темы, следует заметить, что проблема понимания занимает существенно важное место как в обыденно-житейском ее видении, так, конечно, и в философско-гносеологическом истолковании. Прежде всего, понимание предстает как необходимая составляющая любого непосредственного и опосредованного человеческого общения. Без взаимопонимания людей трудно, невозможно освоение знаний, получение информации, оценки и присвоение человеком предметного мира, перевод его в превращенные формы. Понимание в межиндивидуальных, субъект-субъектных отношениях предстает, можно сказать, как обнаружение «я» в «ты», в определенном смысле как вживание «своего» в «чужое» и обратно. Однако понимание это вопрос , не только социально-психологического характера, оно включается и в ткань философского дискурса, пронизывает теорию и методологию научного познания, интерпретацию культурно-исторических знаний и ценностных образований.

На современном этапе развития науки, характеризующейся интеграцией различных форм знаний, диалогом культур, включением субъективного фактора как неотъемлемого элемента в познавательную деятельность, «понимание» получило концептуальное выражение как весьма сложная, многоструктурная и многофункциональная познавательная процедура. Тем не менее, несмотря на столь важное его значение в постклассической науке, остается открытым и дискуссионным вопрос, связанный с определением содержания, вкладываемым в это понятие. Это объясняется многими причинами, главными из которых является отсутствие на сегодняшний день целостной концепции познания, и как следствие, прикладной характер рассмотрения и применение его теорий к различным сферам научной деятельности.

Такое положение в отношении «понимания» не является бесперспективным, так как только раскрытие специфики его использования в различных областях познания позволит создать необходимую почву для целостного учения о нем.

С момента своего основания как самостоятельной отрасли знания, историческая наука нуждается в разработке собственной методологии, которая, в отличие от естественнонаучной, должна наиболее адекватно соответствовать нуждам и специфике объекта своего изучения - прошлого, неразрывно связанного с человеком и его деятельностью. Дело здесь в том, что историков интересует не только знание фактов, выделение в них типичного в форме теоретических схем (войн, революций, формаций), законов становления и развития общества, сколько события в их конкретной данности, получаемые посредством понимания происходившего. Последнее здесь выступает не просто как элемент познавательной процедуры, а как метод научного познания. Его специфика заключается в задействовании личности в познавательной деятельности - как она осмысливает получаемую информацию, а также использует в когнитивных целях такие способности, как интуицию, воображение, чувство такта и т.д. Полученная картина является не результатом произвола, но основывается на объективных данных и способах выражения, сохраняя всегда возможность для своей критики и дальнейшего пересмотра. Столь сложное содержание метода понимания, включающего в себя взаимосвязь рационального и нерационального, субъективного и объективного элементов, ставит проблему целостной характеристики, разработки теоретических и прикладных механизмов его применения.

Данный подход содержит в себе широкие познавательные перспективы. Так, только на основе понимания возможно воссоздание картины происходивших событий путем обращения при недостатке имеющейся информации к собственному жизненному опыту. Получаемая целостность восприятия позволяет гораздо глубже, всесторонне увидеть способы взаимодействия фактов, чем поиск однозначно трактуемой причинно-следственной связи.

Помимо когнитивного аспекта, рассматриваемый нами метод обеспечивает включение полученного результата познания в культурно-исторический контекст эпохи, в которой живет историк, где он всегда осознанно или неосознанно выполняет ее социальный заказ. Роль понимания здесь особо важна, так как на его основе происходит самоидентификация общества, сохранение и воспроизведение себя как культурной, исторической, политической, этнической и т.д. целостности, а также поиск ответов на вызовы, бросаемые временем.

Понимающий подход здесь не ограничивается активной ролью субъекта при пассивности объекта исследования, а предполагает, по возможности, равноправный диалог между ними, где интерпретатор, наделяя получаемую информацию собственными значениями, в то же время открывает в себе новые, не присущее ранее смыслы, которые обогащают его внутренний мир и позволяют по новому взглянуть не только на исследуемый объект, но и на современную ему действительность.

Все это позволяет нам говорить о важности, актуальности рассматриваемой проблемы в исторической науке, особенно в свете сегодняшнего дня, связанного с ситуацией постмодерна. В историческом познании она характеризуется методологическим сдвигом, выраженным в кризисе оснований метарассказа, т.е. с недоверием к тому целостному историческому знанию, который предлагают историки, поиском новых способов получения знания, осмыслением себя в историческом пространстве «конца истории». Итогом этого является гиперболизация личности исследователя в познании, а, следовательно, рассмотрение понимания как важного метода исторической науки.

Другим немаловажным обстоятельством обращения к данной теме являются методологические трудности в отечественной исторической науке, связанные с отходом от строгих канонов марксизма, их переосмыслением, включением в активный поиск альтернатив в рамках европейской общеисторической мысли. Все это создает не только благодатную почву для обращения к проблеме понимания в нашей стране, но и с особой остротой ставит вопрос соотношения его с имеющимся методологическим наследием.

Степень разработанности темы. Проблема понимания обозначилась с конца XIX столетия и с тех пор является традиционной как для западной, так и для отечественной философии, не утратив своей актуальности ни в гносеологическом, ни в социально-философском плане. На сегодняшний день можно выделить два крупных направления, определяющих содержание понимания: психологическое (В. Дильтей, Ф. Шлейермахер, Г. Гиккерт) и феноменологическое (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер). Оба этих подхода кладут в основание познания личность субъекта. Различие же между ними заключается в понимании механизма ее роли.

Первые сосредоточивают свое внимание на личностном, субъективном восприятии имеющейся информации посредством чувства переживания. Вторые сделали акцент в познании на субъект-субъектных отношениях, или диалоге. Его суть заключается в максимальной направленности на вслушивание в голос «иного» (другого), а не в осмыслении имеющихся данных в соответствии с собственными интересами и предпочтениями. Итогом является результат обретения смысла как обоюдного взаимодействия интерпретатора и текста.

Помимо этих подходов следует отметить рациональную интерпретацию понимания, представленную в основном позитивистской и марксистской методологией (О.Конт, Э. Дюркгейм, А.И. Ракитов, А.А.Яковлев и др.), где в рамках этих учений оно не получило концептуального оформления и рассматривается как синоним усвоенного знания.

Сегодня есть все основания говорить о появлении третьей позиции (Ф. Вригт, М. Вебер, И.И. Евлампиев, И.В. Следзевский и др.) в отношении рассматриваемой нами темы, основанной на синтезе представленных выше мнений. Ее отличительной чертой является преимущественно прикладной характер рассмотрения методологии «понимания», что с одной стороны, отражает насущную потребность в адаптации различных его трактовок к реальным нуждам познавательного процесса, с другой, в силу отсутствия целостной концептуальной конструкции, проработки основ этой взаимосвязи порождает содержательную неясность данной позиции в целом.

Теоретические основы понимающего подхода были заложены представителями немецкой философской мысли (И.Кантом, И.Фихте, Ф. Шеллингом, А. Шопенгауэром, Ф. Шлегелем, В. Гумбольдтом, Ф. Астом и др.), которые уделили внимание вопросам целостного, интуитивного схватывания объекта, подвергли сомнению всесильность категориально-понятийного мышления и во многом стали рассматривать познание как проблему личностного осознания знания. Особо здесь следует отметить роль Ф. Шлейермахера, вкладывавшего в содержание «понимания» процедуру обнаружения смысла в тексте в процессе его интерпретации. Все это позволило В. Дильтею создать целостную концепцию рассматриваемого метода, вскрыть его эвристическую значимость, обозначить круг проблем, связанных с его использованием, а также определить его место в научном познании. Работы философа положили начало философско-методологической рефлексии в гуманитарном познании в XX веке. Так, основной тезис ученого о специфике наук о духе и наук о природе и их выражение в основных методах понимания и объяснения был поддержан в рамках Баденской школы В. Виндельбандом и Г. Риккертом. Они предложили неокантианскую версию понимания, трактуя его как суть идеографического метода познания, схватывающего индивидуальные особенности исторических фактов через «отношение к ценности», в которой и проявляется мера индивидуального разнообразия. В двадцатом веке содержание понимания было переосмыслено в феноменологическом ключе, где были заложены основы рассмотрения его не только в рамках гуманитарного знания, но и как универсального метода, свойственного всему научному познанию в целом. Большое влияние в гуманитарной сфере науки оказали на этот процесс крупные философские направления: социальной феноменологйи (П. Бергер, Т. Лукман, А. Сикурел и др.), феноменологической герменевтики (М. Хайдеггер и Г. Гадамер), экзистенционализма (С. Кьеркегор, Ж. Сартр, К.

Ясперс). Несмотря на определенные отличия между ними, в трактовке понимания они схожи в поиске адекватных способов познания сложного мира человеческих явлений, где большое внимание уделяется механизмам анализа текста, как одному из главных средств решения данной проблемы. О последнем следует сказать отдельно, что на рубеже XX - XXI веков в условиях лингвистического «поворота» большой вклад в техническую сторону разработки методики понимания, способов, правил, техники его осуществления внесли Ф. Соссюр, Ж. Лакан, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, М. Мерло -Понти и мн. другие.

Тема понимания не была обделена вниманием и представителями отечественной философской мысли. В дореволюционный период сложилось несколько подходов к ее рассмотрению. Неокантианцы: И.И. Лапшин, Н.Я. Грот, А.И. Введенский главный акцент делали на психологической стороне понимания - разработке принципов понимания чужой одушевленности и методов ее познания. В отличие от них Г.Г. Шпет подходил к этому вопросу с феноменологической точки зрения. Он одним из первых как в нашей стране, так и за рубежом, предпринял попытку адаптировать учение Э.Гуссерля к нуждам социально-гуманитарного познания. Сторонники сциентистской позиции: В.В. Розанов, П.Б.Струве и др. элиминировали психологическое содержание понимания, связывая его с рационально осмысленным знанием. Ценностно-культурологической стороне анализируемой темы было уделено внимание в творчестве П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева.

В советский период до 80-х годов понимающий подход ассоциировался с идеализмом, и начатые разработки его были фактически прекращены. В то же время в советской науке этой проблеме было уделено определенное внимание. Среди исследователей, затрагивающих ее, можно выделить два направления. Представители первого - И.И. Орехов, Е.К. Быстрицкий, B.C. Швырев, P.M. Габитова, И.С. Нарский подвергали критике, и во многом, конструктивной критике западноевропейские учения о понимании, в частности, тезис об отрыве сознания от конкретных условий общественно-исторической практики.

Сторонники второго - М.М. Бахтин, М.К. Мамардашвили, А.Н. Леонтьев уделили внимание вопросам, неразрывно связанным с понимающей методологией: изучением сознания и его познавательных возможностей, коммуникации, роли языка в ней. В отличие от своих западных коллег они стремились максимально поставить их решение на почву объективно-научного анализа.

С 80-х годов прошлого столетия в стране и по сей день вновь была продолжена прерванная дискуссия по тем же направлениям содержания понимания и определении его места в научном познании. Так, А.И. Ракитов, А.А.Яковлев и др. рассматривают понимание в рамках рационального познания; В.А. Лекторский, Г.И. Рузавин определяют его через коммуникацию, подчеркивая междисциплинарный характер; А.Ю. Агафонов, И.С. Алексеев, К.В. Ягнюк, Д.Н. Разеев, В.И. Молчанов уделили внимание психолого-феноменологической стороне понимания; В.В. Васильева, В.Г. Кузнецов, И.И. Евлампиев, В.В. Терехов герменевтическому его аспекту; Н.С.Автономова, Л.Н. Столович, Н.С. Розов и др. культурно-ценностной составляющей понимания.

Отличительной особенностью взглядов на данную проблему представленных здесь исследователей является не столько новизна подходов, сколько разработка и доработка различных аспектов западных учений «о понимании». Вопросы выявления и использования понимающего подхода в историческом исследовании не были чужды историкам и социологам, к числу которых можно отнести Б. Кроче, Дж. Коллингвуда, М.Вебера, М. Блока, А. Про, Л. Февра, Э. Трельча, П. Вена, А.С. Лаппо-Данилевского, Р.Ю. Виппера, М.А. Барга, Ю.Л. Бессмертного, П.К. Гречко и др. Ценность этих позиций заключается в прикладном характере рассмотрения означенной темы, позволяющей объединять различные философские подходы к содержанию понимания.

Проведенный в работе анализ отечественной и зарубежной литературы по рассматриваемой проблеме позволяет автору сделать вывод, что наряду с • определенными достижениями сохраняется немало спорных и нерешенных вопросов. Так, отсутствует целостный, концептуальный подход к содержанию, вкладываемый в определение понимания, остается неясной роль, значение и отношение этого подхода к другим методам исторического исследования, а также не проработана детально методика его использования.

Цель диссертационного исследования состоит в раскрытии теоретических основ содержания «понимания» и определения его роли в нем, что реализуется посредством решения следующих задач:

- Рассмотрение истории понимания и идей, оказавших влияние на его становление.

- Определение содержания категории «смысл» как сущности понимания и его особенностей.

Раскрытие роли, значения и места рационального, • психолого-феноменологического, герменевтического элементов понимающего подхода к познанию истории.

- Раскрытие культурно-коммуникативного аспекта метода понимания, а так же способов реализации познанного в контекстах исторических знаний в современной их трактовке.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это одна из первых работ, где представлен целостный взгляд на содержание метода понимания в истории в единстве теоретических оснований и конкретных способов его применения. В исследовании не просто перечисляются различные философские позиции, определяющие содержание рассматриваемого феномена, а показываются пути их взаимного синтеза, что обеспечивает системный подход к решению поставленной проблемы.

В диссертации предлагается также ряд инноваций в решении следующих проблем темы:

- рассматриваемый метод представлен в единстве сторон (рациональной, психологической, герменевтической, ценностно-культурной), его составляющих, так как ни одну из них нельзя оставить без внимания, иначе понимание будет представлено в усеченном виде; определяются специфика и особенности понимания как познавательной функции в целом, а также содержание категории «смысл», трактуемой применительно к нуждам исторического познания как результат конструирования окружающей действительности индивидом с учетом имеющегося личностного опыта, посредством индивидуально-коллективных значений, придаваемых получаемым знаниям;

- анализируется соотношение понимания и объяснения в историческом познании. Оба подхода рассматриваются во взаимопроникновении друг в друга, где первое основывается на рационально дискурсивном способе оперирования знаниями, а второе помимо этого углубляет содержание знания через процедуру отношения к ним субъекта, его переживаний, вживаний и т.д.;

- в структуре концепции понимания особое внимание уделено культурно-аксиологическому освоению исторических знаний, обеспечивающего их перевод в современное для исследователя видение.

- осуществлен анализ когнитивных механизмов понимания: эмпатии и герменевтических способов ее воплощения посредством освоения текстов в единстве диалогических и монологических подходов.

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные результаты исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки философско-методологических проблем познания, для повышения уровня его научности и объективности. Материалы диссертации могут быть взяты на вооружение вузовскими преподавателями, учителями средних учебных заведений с углубленным изучением истории с целью подготовки к лекциям, семинарам, урокам, кружкам. Помимо этого, данная работа может послужить основой для разработки спецкурса по философии и методологии истории. Этот труд может использоваться как историками для подспорья в их профессиональной деятельности, так и всеми, кто интересуется сложной, многогранной проблемой понимания.

Методологические основания исследования. Автор диссертационного исследования исходил из целостной, системной позиции по отношению к рассматриваемой теме в соответствии с поставленными целями и задачами работы. Методологической основой исследования выступает единство исторического и теоретического подходов к изучению поставленной проблемы, где эвристический потенциал системного подхода дополняется структурно-функциональным методом, философской рефлексией, сравнительным анализом составляющих сторон понимания. Теоретическую базу исследования составляют приемы и принципы, опыт, выработанный как западной, так и отечественной философской мыслью, выраженной в творчестве приведенных выше исследователей.

Общая структура работы выстроена как реализация, развертывание метода дедукции, восхождения от общего (выявление особенностей понимания от других способов познания) к частному (рассмотрение специфики понимания в историческом познании).

Структура исследования. Диссертация изложена на 126 страницах, состоит из Введения, двух глав, в каждой из которых соответственно семь и пять параграфов, Заключения и Библиографии, включающей 116 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема понимания в историческом познании"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенного исследования автор пришел к следующим основополагающим выводам.

Применительно к нуждам истории мы можем следующим образом определить «понимание»: это сложный феномен сознания, который связан не только с осмыслением ситуации (объект, явление), но и с обязательным прочувствованием ее во всей конкретной целостности. По этой причине оно обладает чувственно-рациональной природой, позволяющей как пережить, так и мысленно воссоздать рассматриваемое, найти связи между его элементами, обобщить результаты, включить посредством отношения в сложившуюся систему знаний.

Истоки понимающего подхода берут свое начало еще со времен древнегреческой философии, но историю его становления следует отсчитывать с немецкой философской мысли XYIII-XIX вв. Если раньше понимание рассматривалось как форма рационально-дискурсивного, рационально-интуитивного знания, то с этого времени, характеризуемого в целом пересмотром возможностей рационального познания и его природы, рассматриваемый акт стал больше ассоциироваться с формой целостного, чувственно-интуитивного схватывания изучаемого. Все это привело к четкому оформлению двух подходов к содержанию понимания, выраженных в творчестве Ф.Гегеля и А.Шопенгауэра. Первый рассматривал понимание как вспомогательную функцию рационального познания, где оно было лишено самостоятельной роли, в целом ассоциируясь с усвоенным знанием. Второй придавал ему статус самостоятельной формы познания, основанной на чувственно-рациональной природе. Последний взгляд со второй половины XIX в. в период бурного становления гуманитарного, и особенно исторического познания, получил концептуально-методологическое оформление в творчестве В. Дильтея - «Гегеля XX в.». Важнейшей особенностью его позиции был не просто перевес чувственного над рациональным, но и поиск объективных, по возможности верифицируемых критериев полученного результата. Тем не менее данное учение не получило четкого, ясного оформления в его творчестве, по этому поводу М.Хайдеггер отмечал: «.все предварительное, ничего законченного, все в пространстве и в пути».159 Это обстоятельство послужило благодатной почвой как для уточнения оснований понимания, так и для поиска новых сфер его применения. Так, психологический подход В. Дильтея был развит и углублен в рамках господствующих в XX в. философских учений: социальной феноменологии, герменевтики, экзистенционализма и др. Несмотря на определенные отличия между ними, им свойственны нижеследующие общие основания: феноменологическая теория, заложившая основы использования понимания не только в социально-исторической, но и естественнонаучной сфере познания, что получило свое яркое воплощение в современной ситуации постмодерна; диалог, как основной принцип проверки получаемых результатов; рассмотрение внутреннего мира субъекта, его профессионализма, основанного на личностных способностях как главного и неотъемлемого критерия познания.

Содержание понимания образует взаимосвязь основных составляющих элементов:

- рационального;

- эпистемологического (психолого-феоменологического);

- герменевтического;

- культурно- аксиологического.

Его основу образует категория «смысл», трактуемая как итог конструирования индивидом действительности с учетом имеющегося ранее личностного опыта. В отличие от В.Дильтея и представителей Баденской школы с их противопоставлением гуманитарного и естественнонаучного методов в познании, мы поддерживаем в соответствии с современными веяниями ту точку зрения, согласно которой понимание распространяется и на область естественнонаучного познания. Сегодня в условиях плюрализма

159 См.: Два текста о Вильгельме Дильтее. С. 146. теорий, диалога культур, взаимопроникновения различных форм знания это просто необходимо. В то же время, с нашей точки зрения, роль понимания в социально-историческом и естественном познании различна, и это различие всегда должно учитываться. Так, если в первом случае понимание являет методологическую основу, познания, что не исключает теоретической ее составляющей, выполняющей значение проблематизации исследования и упрощения изложения результата, то во втором - исполняет вспомогательную функцию, обслуживающую нужды коммуникации между различными теориями.

Каждый из отмеченных элементов в историческом познании выполняет свою незаменимую роль в нем. Основу эпистемологического механизма понимания образует психолого-феноменологическое содержание. Синтезное сочетание обоих теоретических подходов придает ему возможность многократного пересмотра изучаемого объекта во времени, также позволяет учесть обоюдное влияние исследователя и исследуемого в акте диалога.

Теоретический компонент реализуется в работе с текстами при помощи герменевтического учения, вооружающего историка системой правил экспликации смысла.

Условием и фоном, на основе которого происходит познание, является культура. Именно она определяет необходимость и степень открытости к разноплановому диалогу интерпретатора и интерпретируемого, задает ценностные рамки его. Чем отчетливее в них прослеживается традиция, связывающая участников «разговора», тем глубже пролегает граница взаимопонимания между ними. Таким образом, культурный аспект является основанием и в то же время венчающим элементом всей конструкции понимающего метода в истории.

В условиях сегодняшнего состояния науки, связанной с поисками новой методологии, понимающий подход становится важнейшей и неотъемлемой составляющей научного познания, вне которого оно уже не может развиваться во всех его сферах, особенно в истории.

Исследование по данной теме мы считаем в целом завершенным, вместе с тем не все вопросы, связанные с пониманием в историческом познании, нашли в нашей работе должное освещение, к примеру - специфика использования историками понимающего подхода применительно к конкретным нуждам методологии познания отдельных эпох. В дальнейших работах мы постараемся уделить внимание этой проблеме.

Список научной литературыСмирнов, Роман Камилевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Агапов,О.Д. Социально-философская концепция интерпретация / О.Д. Агапов. — Материалы к теоретическому семинару. - Казань: Институт экономики и права, 2006. - 22 с.

2. Агафонов, А.Ю. Основы смысловой теории познания / А.Ю.Агафонов. -СПб.: Речь, 2003.-296 с.

3. Барт, Р. Избранные труды. Семиотика. Поэтика/ Р.Барт; Пер. с фр. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - 615 с.

4. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин// Работы 1920- х годов. Киев: «Next», 1994. -393 с.5 . Бердяев, Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии)/ Н.А.Бердяев.- М.: Книга, 1991.- 446 с.

5. Бессмертный, Ю.Л. О понятиях «Другой», «Чужой», «Иной», в современной социальной истории / Ю.Л.Бессмертный // Казус-2003.Вып.5. Индивидуальное и уникальное в истории. М.: ОГИ, 2003. - 618 с.

6. Блок, М. Апология истории или ремесло историка / М.Блок; Пер. с фр.

7. Е.М.Лысенко. М.: Наука, 1973. - 230 с.

8. Бутенко, И.А. Социальное познание и мир повседневности. (Горизонты и тупики феноменологической социологии)/ И.А. Бутенко. М.: Наука, 1987.-144 с.

9. Быстрицкий, Е.К. Концепция понимания в исторической школе философии науки / Е.К.Быстрицкий // Вопросы философии. 1982.- № 11.-С. 142-149.

10. Быстрицкий, Е.К. Научное познание и проблема понимания/ Е.К.Быстрицкий. -К.: Наукова Думка, 1986. 133 с.

11. Ванштейн, О.Л. Философия истории и социология / О.Л.Ванштейн //Критика новейшей буржуазной историографии: Сборник статей. Отв. ред. О.Л. Ванштейн. Л.: Наука, 1976. -267 с.

12. Введенский, А. О пределах и признаках одушевления: Новый психофизиологический закон в связи с вопросом о возможности метафизики / А.Введенский.// Журнал министерства народного просвещения. М.: Тип. Балашева, 1982. - 119 с.

13. Вебер, М. Избранные произведения / М.Вебер; Пер. с нем.и послесл. Ю.Н.Давыдова. М.: Прогресс, 1990. -804 с.

14. Вен, Поль. Как пишут историю. Опыт эпистемологии / П.Вен; Пер.с фр. Л.А.Торчинского . М.: Научный мир, 2003. - 394 с.

15. Виндельбанд, В. История новой философии от Канта до Ницше. В 2-х т. / В.Виндельбанд; Пер. с нем. под ред. А.Введенского М.: ТЕРРА-Книжный клуб; КАНОН-пресс-Ц, 2000.- Т. 2.-512 с.

16. Виндельбанд, В. Прелюдии. Философские статьи и речи/ В.Виндельбанд;

17. Пер. со 2-го нем. изд. С.Франка. СПб.: 1904. - 374 с.

18. Витгенштейн, JI. Логико-философский трактат/ Философские работы / Л.Витгенштейн. Сост. и коммент. М.С.Козловой. Пер. М.С. Козловой. М.: Гнозис, 1994.-Ч. 1.-520 с.

19. Вригт, фон Г.Х. Логико-философские исследования /Г.Х Вригт; пер. с англ. В.А.Смирнова. Общ. ред. Г.А. Рузавина. М.: Прогресс, 1986. - 594 с.

20. Выготский, Л.С. Мышление и речь/ Общая психология. Тексты. Раздел III «Субъект познания». Вып.1 Познавательные процессы: виды и развитие. 4.2. / Л.С.Выготский. Под общ. Ред. В.В.Петухова. М.: Лабиринт, 1997. -514с.

21. Габитова, P.M. Универсальная герменевтика Фридриха Шлейермахера /Р.М.Габитова // Герменевтика: история и современность. (Критические очерки.) М.: Мысль, 1985. - С. 61 - 96.

22. Габитова, P.M. Философия немецкого романтизма / P.M. Габитова; Ред. З.А.Каменского. М.: Наука, 1989. - 159 с.

23. Гадамер, Г.Г. Актуальность прекрасного / Г.Г. Гадамер; Сост.: М.П.Старецкий; Науч.ред. В.С.Малахов.-М.: Искусство, 1991.-367 с.

24. Гадамер, Г.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Г.Г. Гадамер; Пер. с нем.; Общ. ред. и вступ. ст. Б.Н.Бессонова. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

25. Гадамер, Г.Г. О круге понимания. Неспособность к разговору (Электронный ресурс) / Г.Г.Гадамер. Режим доступа: // www/ zmnp.10 sept 2005 - 8951./- intik/libru- html, свободный.

26. Гайденко, П.П. От исторической герменевтики к «герменевтике бытия». Критический анализ эволюции М.Хайдеггера / П.П. Гайденко /7 Вопросы философии. -1987. № 10. - С. 124-133.

27. Гегель, Г.Ф.В. Наука логики. Собр. соч. в 3-х т. / Г.Ф.В. Гегель; Пер. с нем.; Ответ, ред. и вступ. ст. М.М. Розентам. М.: Мысль, 1972. - Т.З. -374 с.

28. Гегель, Г.В.Ф. Лекции по философии истории / Г.Ф.В. Гегель; Пер. с нем. A.M. Водена. СПб.: Наука, 1993. - 480с.

29. Гемпель, К.Г. Функция общих законов в истории / К.Г. Гемпель // Вопросы философии. 1998.- № 10. - С.88-98.

30. Герменевтика: история и современность. (Критические очерки) /Ред.колл.

31. Б.Н. Бессонов и др. М.: Мысль, 1985. - 304 с.

32. Гречко, П.К. Концептуальные модели истории / П.К.Гречко. М.: Логос, 1995.-141 с.

33. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В.Гумбольдт; Пер. с нем. и предисл. Г.В. Рамишвили . М.: Прогресс, 1984. — 397 с.

34. Гуссерль, Э.Амстердамские доклады (Электронный ресурс) / Э.Гуссерль. Режим доступа: http.anthropology.rinet.ru/old /5gusserl-amster.html, свободный.

35. Гуссерль, Э. Логические исследования. Т.2. (Электронный ресурс)/ Э.Гуссерль Режим доступа: www/ruthenia.ru /logos/namber /1997-10/01/htm, свободный.

36. Гуссерль, Э. Парижские доклады / Э.Гуссерль; Пер.и примеч. А.В.Денежкина. // Логос. 1991. - № 2. - С.6-30.

37. Гуссерль, Э. Феноменология. Статья в Британской энциклопедии / Э. Гуссерль; Предисл. Пер. и примеч. В.И.Молчанова. //Логос. 1991.- № 1. — С. 12-21.

38. Гуссерль, Э. Философия как строгая наука (Электронный ресурс)/ Э.Гуссерль. Режим доступа: //www.nsu.ru/filf/rpha/lib /gusserl/phil.txt, свободный.

39. Два текста о Вильгельме Дильтее. Шпет.Г. История как проблема логики.

40. Вильгельм Дильтей. Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе (1925)г./ Г.Шпет, М.Хайдеггер. М.: -Гнозис,1995. - 202 с.

41. Декарт, Р. Избранные философские произведения / Р.Декарт; Пер. с фр. В.В.Соколова.- М.: Госполитиздат, 1950. 712 с.

42. Дильтей, В. Категории жизни / В.Дильтей //Вопросы философии. 1995. № 10. - С.129-144.

43. Дильтей, В. Литературные архивы и их значение для изучения истории философии (Электронный ресурс) / В.Дильтей Режим доступа: //www.ruthenia/ru/logos/personalia/plotnikov/transitions/03-archiv.litm, свободный.

44. Дильтей, В. Описательная психология/ В.Дильтей; Пер. с нем. СПб.: Алетейя, 1996. - 154 с.

45. Дильтей, В. Сущность философии/ В.Дильтей; Пер. с нем. и ред. М.Е.

46. Цельтера. М.: Интрада, 2001. - 155 с.

47. Евлампиев, И.И. Два измерения интерпретации / И.И.Евлампиев// Метафизические исследования. Вып.1. Понимание. Альманах Лаборатории Метафизических исследований при философском факультете. СПбГУ, 1997. - 298 с.

48. Загадка человеческого понимания. (Над чем работают и о чем спорят философы) / Под общ. ред. А.А.Яковлева. Сост. В.П.Филатов. М.: Политиздат, 1991.-352 с.

49. Зотов, А.Ф. Современная западная философия/ А.Ф.Зотов. М.: Высшаяшкола, 2001.-784 с.

50. Иловайский, Д.И. Начало Руси / Д.И.Иловайский. М.: Алгоритм, 1996.496 с.

51. Ионов, И.Н. Теория цивилизаций и эволюция научного знания / И.Н.Ионов // Общественные науки и современность. 1997.- № 6. - С. 118-135.

52. Каган, М.С. О структуре современного антропологического знания / М.С.Каган // Очерки социальной антропологии. СПб.: Петрополис, 1995. - С. 30-40.

53. Кассирер, Э. Сила метафоры / Э.Кассирер // Теория метафоры. Пер. с нем.

54. Сост. и вступ. ст. Н.Д. Арутюновой М.: Прогресс, 1990. - С. 33-44.

55. Кон, И.С. Вильгельм Дильтей и его критика исторического рационализма/ И.С.Кон // Критика новейшей буржуазной историографии. Отв. ред. О.Л.Ванштейн Л.: Наука, 1967. -3 82 с.

56. Косиков, Г.К. Р.Барт семиолог, литературовед/ Г.К.Косиков. Вступ. ст. // Барт.Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: - М.: Прогресс, 1989. - С.2-45.

57. Кузнецов, В.Г. Герменевтическая феноменология в контексте философских воззрений Г.Г. Шпета / В.Г.Кузнецов // Логос. 1991. № 2. -С. 199-214.

58. Кьеркегор, С. Страх и трепет/ С.Кьеркегор. Сост. и предисл. С.Исаева; Пер.с датск.: Н.В. Исаевой, С.А. Исаева.-М.: Республика, 1993. 382 с.

59. Лапшин, И.И. О перевоплощении в художественном творчестве / И.И.Лапшин; Под ред. Б.А.Лезина. // Вопросы теории и психологии творчества. Харьков, -1914. - Т.5. - 564 с.

60. Лаппо-Данилевский, А.С. Методология истории / А.С.Лаппо

61. Данилевский. СПб.: Изд-во студенч . издат. комитета при историко-филолог. факультете Санкт-Петербургск. ун-та,1913. Вып. 2.- 802 с.

62. Лейбниц, Г. Новые опыты о человеческом разуме/ Г.Лейбниц; Пер. с нем. Н.С. Юшевича. М.-Л.: Соцекгиз, 1936. - 484 с.

63. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. в 55-ти т. / В.И.Ленин. М.: Госполитиздат, 1961. -Т.25.-646 с.

64. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность/ А.Н.Леонтьев. М.:1. Политиздат, 1975. 304 с.

65. Леонтьев, А.Н. Проблемы развития психики / А.Н.Леонтьев. VI.: Изд- во МГУ, 1981.-584 с.

66. Лиотар, Ж.- Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар; Пер. с фр. Н.А.

67. Шматко. СПб.: Алетейя, 1998. -160 с.

68. Лихачев, Д.С. О филологии / Д.С.Лихачев. М.: Высшая школа, 1989.206 с.

69. Лосев, А.Ф. Из ранних произведений / А.Ф.Лосев. М.: Правда, 1990. -655 с.63 .Мамардашвили, М.К. Как я понимаю философию: Сборник М.К.Мамардашвили; Сост. вступ. ст. и общ. Ред. Ю.П.Сенокосова. М.: Прогресс Культура, 1990.- 414 с.

70. Марков, Т.В. Своеобразие исторического (Объяснение,понимание, оценка в философии Риккерта)/ Т.В.Марков // Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб.: Наука, 1997.- 532 с.

71. Милюков, П.Н. Очерки по истории русской культуры/ П.Н.Милюков

72. М.: Прогресс, Культура. Редакция газеты «Труд», 1993. 528 с.

73. Молчанов, В.И. Время и сознание. Критика феноменологическойфилософии / В.И.Молчанов. М.: Высшая школа, 1998. - 144 с.

74. Мукаржовский, Я. Исследования по эстетике и теории искусства/ Я. Мукаржовский; Пер. с чеш. Вступ.ст. Ю.М.Лотмана. М.: Искусство, 1994.-606 с.

75. Нагуманова, С.Ф. Правомерна ли дихотомия объяснения и понимания? / С.Ф.Нагуманова // Проблемы философии истории. Материалы межвузовской научной конференции. Казань: Философское общество РТ, 1999.-С. 58-60.

76. Нарский, И.С. Современная буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов XX века / И.С.Нарский. М.: Мысль, 1983. - 80 с.

77. Новые направления в социологической теории / Под общ. ред. Г.В.Осипова. Пер.с англ. Л.Г.Ионина. М.: Прогресс, 1978. - 391с.

78. Орехов, И.И. «Философия жизни» Дильтея как иррациональная реакция на материалистическое понимание истории / И.И.Орехов // Современный капитализм и буржуазная социология. М.: Мысль, 1965. - 15 с.

79. Ортега -и- Гассет. История как система / Ортега и Гассет // Вопросы философии. 1996. -№ 6. - С.78-104.

80. Понимание как философско-методологическая проблема (Материалы «Круглого стола». Часть 1.) // Вопросы философии. 1986.- № 7. - С. 6582.

81. Понимание как философско-методологическая проблема (Материалы «Круглого стола». Часть 2.) //Вопросы философии. 1986. - № 8. - С. 4664.

82. Понимание как философско-методологическая проблема (Материалы «Круглого стола». Часть 3.) // Вопросы философии. 1986. - № 9. - С. 49-64.

83. Про, А. Двенадцать уроков по истории / А. Про; Пер. с фр. Ю. В. Ткаченко. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000. - 336 с.

84. Проблемы исторического познания. Материалы международной конференции . Москва, 19-21 мая 1996г. / Отв. ред. Г.Н. Севостьянов. -М.: Наука, 1999.-300 с.

85. Психология сознания. (Серия «Хрестоматия по психологии») / Под ред. JI.B. Куликова. СПб.: Питер, 2001. - 480 с.

86. Разеев, Д.Н. Переживание, фантазия, интенциональность, взаимосвязь понятий в феноменологии Гуссерля / Д.Н.Разеев // Сборник к 60-летию проф. К.А.Сергеева. Серия «Мыслители» вып. 12. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С. 226-250.

87. Ракитов, А.И. Понимание и рациональность / А.И. Ракитов // Вопросы философии.- 1986. № 7. - С.69-73.

88. Рассел, Б. История западной философии / Б.Рассел.- Ростов н/Д.: Феникс, 2002. 992 с.

89. Риккерт, Г. Границы' естественнонаучного образования понятий: Логическое введение в исторические науки / Г.Риккерт; Пер. с нем. Отв. ред. Б.В.Марков. -СПб.: Наука, 1997. -532 с.

90. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г.Риккерт; Пер. с нем. Под ред. С.Гессена. СПб.: Образование, 1911. - 195с.

91. Розанов, В.В. О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания / В.В.Розанов. -М.: Тип. Э.Лисснера и Ю.Романа, 1886. 737 с.

92. Розов, Н.С. Возможность теоретической истории: ответ на вызов Карла Поппера / Н.С. Розов // Вопросы философии. 1995. - № 12. - С. 55-70.

93. Рузавин, Г.И. Роль и место абдукции в научном исследовании / Г.И. Рузавин //Вопросы философии. 1998. - №1. - С. 50-57.

94. Садыков, М.Б. Интерпретация как метод исторического познания / М.Б.Садыков // Clio Moderna. Зарубежная история и историография:

95. Сборник научных статей. Казань: Мастер-Лайн, 2003,- Вып. 4.-С.5-17.

96. Серкова, В.А. Фантазия и воображение в феноменологии Э.Гуссерля /

97. B.А.Серкова // Виртуальное пространство культуры. Материалы научной конференции 11-13 апреля 2000г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. - С. 84-87.

98. Смирнов, Р.К.Герменевтическая сторона понимания в историческом познании / Р.К.Смирнов -15с.- Деп. в ИНИОН РАН 10.05.06, №59751.

99. Смирнов, Р.К. О методологических подходах Хайдеггера, Гадамера и Барта / Р.К.Смирнов // Образование и культура постмодерна: Сборник статей. Отв. ред. О.Г.Иванова. Казань: Казанский университет, 2005.1. C.73-75.

100. Смирнов, Р.К. Психологический аспект понимания в историческом познании / Р.К.Смирнов -18с.- Деп. в ИНИОН РАН 10.05.06, № 59741.

101. Столович, Л.Н. Об общечеловеческих ценностях / Л.Н.Столович // Вопросы философии. 2004. - № 7. - С. 86-97.

102. Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики / Ф.Соссюр; Пер. со 2 франц. изд. А.М.Сухотина. Под ред. и с примеч. Р.И.Шор. М.: Соцэкгиз, 1933.272 с.

103. Тайсина, Э.А. Философские вопросы семиотики: Гносеологический аспект / Э.А.Тайсина. Казань, Изд-во Казанского ун-та, 1993. - 190 с.

104. Тош, Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка /

105. Д.Тош. М.: Весь мир, 2000. - 294 с.

106. Трельч, Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории / Э. Трельч; Пер. с нем. Л.Т. Мильской. М.: Юрист, 1994.-719 с.

107. Февр, Л. Бои за историю / Л. Февр; Пер. с фр. А.А.Бобовича. Ст. А.А.Гуревича-М.: Наука, 1991. 629 с.

108. Фихте, И.Г. Опыт нового изложения наукоучения / И.Г.Фихте; Пер. снем. // Фихте И. Г. Собр. соч. в 2-х т. СПб.: Мифрил, 1993.- Т.1. 1. С. 160-172. С.547-562.

109. Флоренский, П.А. Мнимости в геометрии / П.А.Флоренский.- М.: Лазурь, 1991.-96 с.

110. Флоренский, П. А. Обратная перспектива. Собр. соч. в 2-х т. /

111. П.А.Флоренский // У водоразделов мысли.Ч.1. Вступ.ст.

112. С.С.Хоружего.- М.: Правда, 1990.- Т 2. 446 с.

113. Фукуяма, Ф. Конец истории / Ф.Фукуяма // Вопросы философии.1990.-№3.-С. 134-148.

114. Хайдеггер, М. Бытие и время/ М.Хайдеггер; Пер. с нем. В.В.

115. Бибихина. -М.: Республика, 1993. 445 с.

116. Ценность // Философская энциклопедия в 5 т. Под общ. ред. Р.Ф.Константинова. М.: Советская энциклопедия, 1970. Т.5. - 740 с.

117. Швырев, B.C. К проблеме специфики социального познания /

118. В.С.Швырев // Вопросы философии. 1972. - № 3. - С. 117-129.

119. Шеллинг, Ф.В.И. К истории новейшей философии. (Мюнхенскиелекции) / Ф.В.Й. Шеллинг; Пер. с нем. А.В.Гулыга. // Собр. соч. в 2-х т. М.: 1989. - Т.2. - 636 с.о с»

120. Шеллинг, Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма / Ф.В.И.

121. Шеллинг; Пер с нем. // Собр. соч. в 2-х т. М.: Мысль, 1987. Т.1. -637 с.

122. Шлегель, Ф. Эстетика. Философия. Критика / Ф.Шлегель; Пер. с нем.

123. Вступ. ст. Ю.Н.Попова, примеч. А.В.Михайлова.//Собр. соч. в 2-х т. М.: Искусство, 1983. -Т.2. -447 с.

124. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / А.Шопенгауэр; Пер. с нем. послесл. и примеч. Б.З. Мировского и И.С. Нарского // Собр. соч. в 2-х т. -М.: Наука, 1993. -Т.1. 670 с.

125. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / А.Шопенгауэр; Пер. с нем. послесл. и примеч. Б.З. Мировского и И.С. Нарского // Собр. соч. в 2-х т. -М.: Наука, 1993. -Т.2. 669 с.

126. Шпет, Г. Явление и смысл / Г. Шпет; пер. с нем. Томск: Водолей,1996.- 192 с.

127. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс; Пер. с нем. Вступ. ст. П.П. Гайденко М.: Республика, 1994. - 527 с.

128. Lager F., Rusen J.Geschichte des historismus. Miinchen, 1992. S. 178,179.