автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Просодия текста в пении

Полный текст автореферата диссертации по теме "Просодия текста в пении"

На правах рукописи

Комарова Ирина Анатольевна

ПРОСОДИЯ ТЕКСТА В ПЕНИИ

Специальность 10.02.19 - Теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА 2004

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор филологических наук,

С. В. Кодзасов

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор филологических наук,

В. В. Потапов

кандидат филологических наук, А. В. Тер-Аванесова

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:

Государственная академия сферы быта и услуг. Кафедра русского языка и литературы

Защита диссертации состоится_2004 года на заседании

диссертационного совета Д 501.001.24 при Московском государственном университете им.М.В.Ломоносова по адресу: 119992, Москва, Ленинские горы, МГУ ИМ.М.ВЛомоносова, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале 1 корпуса гуманитарных факультетов МГУ им.М. В.Ломоносова.

Автореферат разослан_2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

/ О.В.Дедова

яоззч

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В современной фонетике все большее внимание уделяется просодической стороне речи - ее структуре и функциям. Всесторонне исследуются все супрасегментные составляющие текста, начиная от фонетического слова и кончая фонетической фразой и межфразовыми единствами, причем рассматриваются все их характеристики: количество, интенсивность, тон и качество голоса.

Изучению подвергаются также разные формы существования звучащего текста: спонтанная речь, читаемая речь, сценическая речь и речь в пении. Просодия последней речевой формы пока только начинает исследоваться (Златоустова 2001, 2002), и здесь многое предстоит сделать. Данная работа представляет собой один из первых шагов в этом направлении.

Настоящая работа посвящена количественной просодии речи в пении. В центре внимания - маркированные позиции, которые задают базовую схему количественной организации текста: фразовые акценты и феномен конечного продления. Поскольку существует значительное различие жанров пения, естественно поставить вопрос о специфике количественной организации в разных жанрах: духовных песнопениях, опере, авторской песне.

Изучение количественной структуры текста в пении естественно осуществлять на основе сопоставления с другими формами художественной речи — чтением артистами прозаических и поэтических текстов. Это дает возможность увидеть как общность базовых принципов количественной организации речи, так и неизбежные различия.

Различие жанров проявляется в видоизменении произносительных установок. Для разных стилей произнесения характерны специфические наборы средств реализации оформительской функции просодии и определенная иерархия их использования. Конкретный перечень этих средств предопределяется ограничениями или даже запретами на использование некоторых из них. Примером могут быть темповые ограничения: декламация стиха предполагает темп более медленный, чем декламация прозы, декламация художественного текста — темп более однородный, чем темп разговорной речи. В разных стилях как пауза расцениваются неодинаковые по длительности перерывы в фонации, следовательно, можно предположить существование специфических паузальных клише для каждого стиля. Настройка на конкретный стиль приводит к смещению всей системы пауз, так как она ориентирована на минимальную межсинтагменную паузу.

Существуют жанры речи, ориентированные на благозвучие, в которых необходимой частью звукового оформления является «правильность», каноническая выдержанность звучания, к ним относятся: официальная речь, декламация художественного текста, сакральная речь. Для каждого такого стиля существует особая система стандартного оформления высказывания, не зависящая от его конкретной семантики. Тексты эвфонически ориентированных жанров, рассчитанные на публичное представление, оформляются достаточно медленным и полным произношением всех компонентов, им присущи определенные ритмические и интонационные схемы стандартной количественной организации высказывания. В эту систему входит и финальное продление. Для разговорного стиля характерны более быстрый темп и большая редукция, и стандартная временная программа может нарушаться. В разговорных жанрах (бытовой монолог, бытовой диалог) концы фраз сильно редуцируются, оглушаются или просто обрываются, и применительно к этим жанрам сложно говорить о действии финального продления.

Пение можно представить себе как особый вид произнесения текста. Этот вид обладает специфическими характеристиками, но при этом он должен донести до слушателя всю заключенную в тексте информацию, в том числе и содержащуюся в речевой просодической структуре.

Но музыка— иная знаковая система, нежели язык, со своей особой областью означаемого. Она способна передавать то, чего нельзя выразить в словах и в речевой просодии. В культурной жизни наложение этих двух знаковых систем происходит довольно часто. В результате возникают различные жанры (песня, опера, мюзикл и др.)

Столь частое соединение двух систем не могло бы произойти, если бы они не имели общей основы—звукового развертывания во времени. Человеческий голос в речи и в пении имеет одни и те же физические характеристики (длительность, тон, интенсивность, качество голоса). На базе этих характеристик в обеих системах формируются количественные, мелодические, интенсивностные и тембральные структуры. Естественно предположить, что музыкальные структуры содержат в себе элементы речевых.

Письменный словесный текст потенциально имеет разные модальные и экспрессивные варианты прочтения, что отражается в просодическом оформлении. Музыкальный письменный текст по сравнению с письменным языковым обладает большей определенностью в отношении параметров длительности, частоты основного тона и интенсивности. Ноты представляют собой точное указание длительности и звуковысоты (ЧОТ) каждого слога. Интенсивность складывается из специфических указаний автора о громкости и музыкального метра произведения. Это дает основания предположить, что письменный музыкальный текст в состоянии зафиксировать значения просодических характеристик, соответствующих той интерпретации, которой придерживался автор. Таким образом, нотный письменный текст может служить источником для исследования просодии в музыке.

При рассмотрении поверхностной количественной структуры текста, как речевого, так и музыкального, мы имеем дело с уже готовым продуктом, который является результатом взаимодействия большого количества факторов, в число которых входят: собственная длительность гласного, различные характеристики целого слова, фразовая просодия, темп произнесения и др. В каждом конкретном случае композитор, певец, говорящий производит суммирование по всем показателям всех параметров и порождает некую поверхностную цепочку. Трудность представляет, во-первых, обнаружение этих факторов, во-вторых, выявление их иерархии, системы предпочтений.

Объектом данного исследования являются просодические элементы: конечное продление и фразовый акцент. Конечное продление — это увеличение длительности гласных в конечной позиции текстовых составляющих: фонетических синтагм, предложений, абзацев. Оно выполняет оформительскую функцию просодии, которая состоит в членении текста на составляющие, отделяющиеся друг от друга с помощью просодических швов. Функционирование фразового акцента, который является интонационным центром высказывания, поддерживает единую ритмическую организацию составляющей.

Фразовый акцент может выражаться и движением тона, и интенсивностью, и длительностью. В данной работе внимание сосредоточено на его количественной составляющей. Физическая длительность соответствует субъективным ощущениям долготы. Это верно как для речи, так и для пения. В то же время интенсивность в речи субъективно ощущается как дыхательное усилие. Физическая интенсивность гласного может быть измерена, но между силой дыхательного толчка и реальной физической интенсивностью нет прямой корреляции. Как и в случае с длительностью, полученная величина определяется суммой действия многоуровневой системы факторов, влияющих на интенсивность. Она зависит от собственной интенсивности гласного, фразовой просодии, от ширины глотки и гортани, от просодически обусловленного дыхательного толчка. В такой ситуации очень сложно выделить долю фразового акцента, его «вклад» в общую, результирующую интенсивность (которая собственно и может быть измерена).

Наш анализ речевых жанров не включает в себя исследование интенсивности гласных, выделенных фразовым акцентом. Для певца же громкость связана не столько с

дыхательным толчком, сколько с особым типом работы всего певческого аппарата: особой настройкой резонаторов, работой голосовых складок и дыхательной системы. Во многих музыкальных жанрах место акцента предопределено формой письменного музыкального текста (его метром, ритмом и специфическими значками). Соответственно, место фразового акцента определяется композитором. Для одного из музыкальных жанров (оперы) нами было проведено экспериментальное исследование, целью которого было выяснить, выделяется ли фразовый акцент и конечное продление музыкальной интенсивностью, и если да, то насколько последовательно это делается.

Явление конечного продления рассматривалось в ряде исследований временной организации текста (Бондарко 1977, Потапова, Блохина 1986, Кузнецов, Отт 1989, Баталии 1989,Клатт 1975, Линдблом 1978, Кривнова 1986, Блохина 2002), не раз говорилось о необходимости дополнительного изучения этого просодического фактора. Однако до сих пор не было проведено отдельного исследования явления конечного продления на материале русского языка, — в этом состоит актуальность данной работы.

Зарубежные ученые уже давно исследуют просодические явления, в том числе и конечное продление, в пении (Линдблом 1978). В русской фонетике пропеваемая речь только начинает использоваться в качестве материала для анализа (Златоустова 2001, 2002). Научная новизна данной работы заключается в том, что реализация просодических явлений будет рассматриваться на нескольких речевых и музыкальных жанрах, также будет сделана попытка указать типологию жанров с точки зрения выраженности в них исследуемых явлений.

Главная задача работы: на материале русского языка выяснить, насколько универсальным является финальное продление для эвфонически ориентированных жанров, как в них функционирует фразовый акцент, каково их соотношение друг с другом. Имеются также две более частные задачи. Первая состоит в том, чтобы выяснить, какое место занимают конечное продление и фразовый акцент в иерархии других средств, определяющих количественную составляющую просодии текста Вторая задача—ответ на вопрос, имеются ли факторы, влияющие на правила продления и фразового акцента, и каковы они. Естественно, рассматривать эти явления можно только на фоне исследования всей количественной структуры текста.

Материалом исследования послужили звучащие речевые и письменные музыкальные тексты. Как было сказано, музыкальный текст обладает всей необходимой для нашего исследования информацией в нотном письменном варианте.

Предметом исследований речевых жанров послужило произношение следующих текстов:

1. Чтение нарратива:

1.1. Чтение учебных текстов;

12. Чтение нарративной художественной прозы (А. П. Чехов);

2. Декламация стиха:

2.1. «Из памяти твоей...» (А. А. Ахматовой), «Мечты» (Н. С. Гумилева);

2.2. Письмо Татьяны (из романа «Евгений Онегин» А. С. Пушкина);

3. Сакральная речь:

3.1. Чтение молитв монахом;

3.2. Речитатив священника в литургии.

Предметом исследования музыкальных жанров послужили следующие нотные тексты:

1. Духовная музыка:

1.1. Знаменный распев;

1.2. Авторская духовная музыка (С. В. Рахманинов, И. Ф. Стравинский);

2. Опера (П. И. Чайковский «Евгений Онегин»):

2.1. Квартет № 1из первой картины 1-го действия;

2.2. Сцена № 4 из первой картины 1-го действия;

2.3. Сцена письма Татьяны (№ 9); 3. Авторская песня (Б. Ш. Окуджава).

Членение звучащего текста речевых жанров на сегменты производилось на основе анализа осциллограмм и спектрограмм в редакторе Speech Analyzer, Version 1.5, с учетом перцептивного анализа. По возможности граница ставилась точно между звуками, в случаях, когда членение затруднялось из-за сложных коартикуляционных процессов, переходный участок делился пополам. При сильном оглушении гласного, которое часто происходит на конце синтагмы, длительность этого звука исключалась из рассмотрения. Также не включались в исследование гласные звуки, не поддающиеся вычленению (на конце прилагательных, например, высокое, верхнее).

Гласный открытого слога, находящийся в позиции абсолютного конца синтагмы, как правило, завершается дополнительным сегментом («хвостом»), представляющим собой переход к паузе (Кривнова 1986). Ввиду того, что критерия для отделения «хвоста» от собственно гласного не существует, этот дополнительный сегмент при анализе включался в длительность гласного. В каждом случае, когда конечный гласный имел «хвост», это отмечалось; делалась также приблизительная оценка его длительности.

Научная значимость диссертации определяется тем, что она вносит вклад в построение полноценной дескриптивной модели количественной просодии для русского предложения на основе данных о влиянии конечного продления и фразового акцента на временную организацию текста.

Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы для повышения качества синтезированной речи. Для речи в пропеваемом варианте эта проблема рассматривается впервые, и ее результаты могут иметь значение для теории музыки и вокальной практики.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в докладе на международной научной конференции «Фонетика сегодня: актуальные проблемы и университетское образование» (Звенигород 2003). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ и отражены в публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, выводов, приложений, списка литературы и источников. Основные главы посвящены просодии речевых и музыкальных жанров.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ 1. ПРОСОДИЯ текста в речевых жанрах 1.1 Чтение прозаических текстов

Многие ученые отмечали, что конечное продление по-разному проявляется в разных жанрах. В частности, указывалось, что оно присуще читаемой речи, а в спонтанной речи стандартное просодическое оформление высказывания, куда входит и конечное продление, выражено менее ярко. Однако наличие конечного продления в спонтанном дискурсе было доказано для шведского, китайского и русского языков (Li-chiung Yang 2003, Liu Y., Li A. 2003, R. Carlson, M. Swerts 2003, Л. П. Блохина 2002).

Мы провели дополнительное исследование спонтанной русской речи. Были рассмотрены три телефонных диалога. Рассмотренного материала самого по себе недостаточно, чтобы делать обоснованные выводы о функционировании конечного продления и фразового акцента в спонтанной речи. Однако в сочетании с результатами, представленными в проанализированной литературе, они дают достаточное основание для оценки количественных параметров в этой позиции. Можно заключить, что оба рассматриваемых компонента фразовой просодии выражаются длительностью в спонтанном диалоге, но степень удлинения и его регулярность находятся в сильной зависимости от эмоционального состояния говорящих, степени их подготовленности к разговору и др.

При анализе научной речи О.Ф. Кривновой (1986) были сделаны следующие выводы о механизме конечного продления: конечное слово синтагмы удлиняется приблизительно на 20%, длительность конечного слова фразы перед финальной паузой в конце текста увеличивается более значительно — до 175% (в том числе и длительности заударных гласных). Следовательно, для этого жанра можно говорить об усилении влияния конечного продления на количественную структуру, по сравнению со спонтанной речью.

Для исследования прозы естественно было взять повествовательный текст учебного типа, произнесение которого не отличается повышенной экспрессивностью и характеризуется полным стилем произнесения. Были также рассмотрены повествовательные отрывки из художественной прозы, где нет прямой речи, восклицательных и вопросительных предложений, экспрессивной семантики. Так как при чтении текстов такого типа артист иногда применяет различные выразительные приемы, призванные привлечь внимание слушателей, сделать повествование более живым, эмоциональным, то в результате мы имеем дело с наложением двух произносительных систем: нарративной и диалогической. При чтении же собственно нарративных фрагментов эмоциональность произнесения неуместна.

1.1.1. Чтение учебных текстов. В данном параграфе рассматривается отрывок из учебного текста «Немного о русском Севере», предназначенного для иностранцев, изучающих русский язык Подобные тексты при чтении оформляются нормативной просодией, без особенностей, характерных для артистического исполнения. Текст состоит из повествовательных предложений, последовательно излагающих информацию.

Начнем с явления фразового акцента: в рассмотренном тексте оказалось 72 ударных гласных, выделенных только фразовым акцентом. В 85 случаях фразовый акцент совпал с конечным продлением. Средние значения длительностей гласных для прозаических текстов приведены в таблице № 1.

По данным таблицы видно, что ударный, несущий и фразовый акцент, и конечное продление, длиннее, чем гласный под действием только фразового акцента. В первом случае происходит удлинение на 29 %, во втором— на 18 % по сравнению с ударным внутри синтагмы.

Можно утверждать, что фразовый акцент при чтении повествовательных текстов выражается удлинением гласного. Такое увеличение длительности нельзя считать значительным. Так, внутри синтагмы ударный гласный отличается от безударного на 39 %, а удлинение гласного под действием фразового акцента происходит всего на 18 %. Если гласный выделен еще и конечным продлением, то имеет место более значительное увеличение длительности.

Теперь перейдем к анализу конечного продления. Сферой действия конечного продления являются ударный и конечный заударный гласные. На длительность неконечного заударного конечное продление не влияет. 24 последних фонетических слова синтагмы имеют неконечные заударные, и их средняя длительность равна 59 мсек. Это меньше длительности безударного внутри синтагмы на 23 %. (Однако длительность безударного внутри синтагмы была подсчитана с учетом гласных в первом предударном слоге. Известно, что гласные первого предударного слога, как правило, длиннее, чем другие безударные гласные. Этим можно объяснить довольно сильное различие с длительностью неконечного заударного гласного.)

В тексте всего 92 паузальных разрыва. Конечным продлением были выделены 92 ударных и 69 безударных гласных. Среди ударных 84 находились под действием фразового акцента. Средняя длительность гласного, выделенного и конечным продлением, и фразовым акцентом, увеличивается на 29 % по сравнению с ударным, не находящимся под действием выделительной фразовой просодии. Ударный, несущий только конечное продление, удлиняется на 36 %.

Что касается конечного заударного гласного, то, по сравнению с безударным внутри синтагмы, он удлиняется на 74 %. Судя по абсолютным значениям, конечный заударный приближается по длительности к ударному, выделенному и конечным продлением, и фразовым акцентом, лишь немного не достигая его. Тем не менее, он превышает ударный внутри синтагмы и ударный, находящийся под действием только фразового акцента. Приведем для примера несколько предложений из текста:

Ее 'столицу/ древний русский город 'Новгород/ 139 117 75 136 195 (479)188106 97 114 111101 1896985 (704) граждане республики называли/ 'Господин 'Великий 'Новгород.//

134 68 78 51 84 94 44 7458145187 (377) 89 99144 133137 75 1435687 (1156) У новгородской 'республики было 'сложноеЛ и 'разумное управление, / 123 71 70104 62 72 92 90 63 64 74 179 250104103112 75 52 104 80149 93 91 (660) но С) все важные 'вопросы/ решало народное 'собрание /— 'вече.// 114 114 145 79 96103155(524)8669 74 759554 63 75130 72138(559) 170158

(Длительности гласных указаны в мсек, в скобках указаны длительности пауз, апострофом выделены слова под фразовым акцентом, апостроф в скобках обозначает полуакцент, подчеркивание — неделимую последовательность гласных )

1.1.2. Чтение художественной прозы. В качестве материала для художественного нарратива был взят отрывок из рассказа А. П. Чехова «Случай из практики», прочитанный Д. Журавлевым.

Рассмотрим сначала явление конечного продления. Когда слово находится в конце синтагмы, то удлинением выделяются ударный и конечный безударный гласные, остальные заударные гласные по длительности гораздо меньше — средняя длительность неконечного заударного равна 80 мсек. В таблице № 1 представлены средние длительности гласных по прозаическим текстам. Из данных этой таблицы видно, что неконечный заударный по длительности ближе всего к безударному гласному внутри синтагмы. Вместе с тем очевидно и наличие финального продления. Средняя длительность конечного заударного больше средней длительности обычного безударного на 84 %. Ударный последнего фонетического слова синтагмы удлиняется в среднем на 70 % по сравнению с ударным внутри синтагмы. Как показали расчеты, разницы между длительностями гласных в зависимости от их принадлежности к последнему/непоследнему слогу нет. Не отличаются друг от друга и длительности гласных в открытом/закрытом слогах. Средний ударный конца синтагмы превышает средний безударный примерно на 43 %.

Приведем в качестве примера одно предложение из этого текста (предложение разделено на синтагмы, указаны длительности гласных в мсек, в скобках представлены длительности пауз, подчеркиванием обозначена неделимая последовательность гласных):

Лиза была по-праздничному в белом платье,/ с цветком в волосах, / 87 52 48 70 55 126 40 38 60 94 50 136 91 47 97 62 81 109 бледная, томная;// она смотрела на него, как вчера,// 94 84 95 87(530) 47 73 44 104 72 53 4956 33 53141 (374) грустно и умно,// улыбалась, говорила/

105 56 80 105174 (661) 83 67 215112 65102136 91 (168) и все с таким выраженшм, // как будто хотела сказать ему что-то 64 59 4651 5681120 83 (408) 65 79 47 53 84 54 68 79 44 78 76 47

особенное,// важное,—// только ему одному.//

96163 73 95122 (498) 217 66110 (543)118 90 70 70 78 95 73

Что касается фразового акцента, то в данном отрывке им были выделены 48 слов, из которых 28 находятся перед паузой. Средняя длительность гласного, выделенного

только фразовым акцентом, равна 148 мсек. По сравнению с ударным внутри синтагмы происходит удлинение на 41 %.

Таким образом, на длительность гласного при чтении нарративного прозаического текста в большей степени влияет конечное продление, которое выражается в удлинении ударного и последнего заударного гласных. По данным рассмотренного отрывка ничего нельзя сказать о том, как изменяется ударный гласный, находящийся под действием только конечного продления. При совмещении его с фразовым акцентом ударный гласный удлиняется на 70 %, по сравнению с ударным гласным внутри синтагмы. Длительность конечного заударного, на который действует только конечное продление, увеличивается на 84%.

Если упорядочить гласные по величине их средних длительностей, то получится следующая последовательность:

1. Ударные гласные, выделенные и конечным продлением, и фразовым акцентом;

2. Ударные гласные, выделенные только фразовым акцентом;

3. Конечные заударные гласные, выделенные конечным продлением.

Таблица№ 1.

_Средние длительности гласных (мсек) в прозаических текстах

Учебный текст

«Немного о русском Севере»

Отрывок из

рассказа А. П. Чехова

Ударный гласный внутри синтагмы1

107

105

Безударный гласный внутри синтагмы

77

77

Ударный гласный, выделенный фразовым акцентом

126

148

Ударный, выделенный фразовым акцентом и _конечным продлением_

138

179

Конечный ударный гласный2

146

Конечный безударный гласный

134

125

При сравнении данных по двум нарративным текстам, можно заметить, что по соотношению длительностей ударного и безударного гласных внутри синтагмы, тексты практически не отличаются друг от друга, хотя читаются разными дикторами и не принадлежат одному стилю. Различия проявляются на уровне выделительной фразовой просодии. При чтении учебного текста в наибольшей степени удлиняется конечный безударный гласный. В исполнении отрывка из рассказа А. П. Чехова большему удлинению подвергаются ударные гласные, выделенные фразовым акцентом (совместно и без конечного продления). Можно предположить, что при чтении художественной прозы фразовый акцент приобретает больший вес, чем при чтении учебных текстов. Возможно, это обусловлено тем, что постановка фразового акцента связана с семантикой и индивидуальной интерпретацией текста артистом-исполнителем (такой же перевес в сторону фразового акцента наблюдался в спонтанном диалоге эмоционального содержания). Можно отметить также, что в литературном нарративном тексте конечный безударный короче ударного, находящегося под действием фразового акцента, в учебном повествовательном тексте ситуация прямо противоположна.

1 Здесь и далее мы условно называем гласными внутри синтагмы те гласные, которые не находятся в маркированных позициях (конечного продления и фразового акцента)

2 Прочерк в таблице указывает на то, что в тексте не были обнаружены примеры для гласных данного типа.

1.2. Декламация стиха 1.2.1. Декламация стихотворений «Из памяти твоей...» А. А Ахматовой и «Мечты» Н. С. Гумилева. (Стихотворение А. А Ахматовой читает автор, стихотворение Гумилева—А. Головин).

Рассмотрим сначала явление конечного продления в этих двух стихотворениях. Были подсчитаны средние значения длительностей гласных внутри синтагмы и в позициях, выделенных фразовым акцентом и конечным продлением. Результаты представлены в таблице № 2. Оказалось, что в первом стихотворении конечный ударный гласный больше неконечного ударного на 120%, а конечный заударный больше неконечного безударного на 57%. Во втором стихотворении — на 72 % и на 70% . Это доказывает наличие в стихе конечного продления. Обнаружено, что в чтении Ахматовой конечное продление в большей степени действует на ударный слог, чем на конечный безударный. Но при этом конечный безударный гласный также удлиняется и весьма значительно. У второго чтеца конечное продление в равной степени влияет на конечные ударный и заударный гласные. Такое различие может быть вызвано большей ориентацией второго стиля декламации стихотворного текста на семантико-синтаксическую структуру текста.

Таким образом, конечное продление выражается в удлинении конечных ударного и заударного гласных звуков, при этом ударный гласный удлиняется больше, чем безударный. Однако все ударные гласные, находящиеся в конце строки, оказываются выделенными не только конечным продлением, но и фразовым акцентом, что является неотъемлемой частью ритмики стиха. Следовательно, удлинение конечного ударного является следствием действия и конечного продления, и фразового акцента.

В обоих стихотворениях наблюдается увеличение длительностей конечных гласных к концу стиха. Возможно, финальное продление в стихе действует и на уровне строки, и на уровне всего стихотворения, охватывая его целиком, как одну большую строку.

Рассмотрим теперь гласные, выделенные только фразовым акцентом. Их средняя длительность отражена в таблице № 2. Гласный, несущий фразовый акцент, оказывается больше обычного ударного гласного в первом стихотворении на 111%, во втором — на 47%. Это указывает на то, что фразовый акцент выражается увеличением длительности гласного звука. Такая большая разница в степени увеличения длительности может быть объяснена ориентацией чтецов на разные стили произношения. В то же время разница между ударным и безударным гласными внутри синтагмы (не выделенными ни конечным продлением, ни фразовым акцентом) составляет всего 20% и 36% для первого и второго стихотворения, соответственно.

Следовательно, количественная структура в первом стихотворении ориентирована в основном на фразовый акцент. Именно он вызывает наиболее сильное увеличение длительностей гласных. Происходит ранжирование гласных по степени выделенности длительностью:

1. Ударные гласные, выделенные и фразовым акцентом, и конечным продлением (267 мсек);

2. Ударные гласные, выделенные только фразовым акцентом (255 мсек);

3. Конечные заударные гласные, выделенные конечным продлением (159 мсек);

4. Ударные гласные внутри синтагмы (121 мсек).

Во втором стихотворении наблюдается несколько иная картина. По-видимому, фактором, в наибольшей степени влияющим на длительность гласного, является конечное продление. Об этом говорит тот факт, что ударный гласный, выделенный фразовым акцентом, удлиняется всего на 47% по сравнению с ударным внутри синтагмы, а конечные ударный и заударный гласные — на 72% и 70% по сравнению с ударным и безударным внутри синтагмы. Внутри синтагмы ударный гласный отличается от безударного больше (36%), чем в первом стихотворении (20%), хотя распределение

гласных по степени выделенности за счет увеличения длительности (судя по абсолютным длительностям), является таким же, как и для первого стихотворения.

В двух исследуемых прочтениях стихотворений мы имеем дело с двумя разными системами количественной организации структуры стихотворного текста. Первая система в большей степени ориентирована на форму стиха, его жанровую специфику, вторая — на семантику текста.

1.2.2. Письмо Татьяны из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина в чтении И. Смоктуновского. Чтение Смоктуновского, как и чтение Головина, ориентировано на семантику текста. Одной из особенностей его манеры чтения являются паузы внутри строки. Часто они располагаются перед словом, несущим фразовый акцент, что, вероятно, служит дополнительным выразительным средством («предицирующая» пауза по С. Н. Боруновой (1996)).

Были измерены длительности всех гласных отрывка. Средние значения по интересующим нас параметрам приведены в таблице № 2. Как видно по данным таблицы, гласный, выделенный фразовым акцентом, удлиняется на 33 % по сравнению с ударным внутри синтагмы.

Что касается конечного продления, то, согласно полученным результатам, оно также присутствует в данном жанре. На рисунке № 1 можно видеть, как действует на гласный фразовый акцент совместно с конечным продлением и без него:

Рис.1

Осциллограммы слова надежды внутри синтагмы и под действием фразового акцента, и слова надежде, выделенного и фразовым акцентом, и конечным продлением.

Длительность конечного ударного, если исключить случаи совпадения с фразовым акцентом, увеличивается на 102 %, длительность заударного — на 138 % по сравнению с гласными внутри синтагмы. Длительность ударных гласных, находящихся под действием и конечного продления, и фразового акцента, находится в зависимости от того, принадлежит ли гласный последнему слогу, или нет. Средние длительности ударных гласных последнего и не последнего слога равны 232 и 161 мсек, соответственно.

Длительность конечного гласного, как ударного, так и безударного, зависит от типа последнего слога. Средняя длительность ударного гласного, выделенного двумя просодическими факторами, в открытом последнем слоге равна 316 мсек, в закрытом — 151 мсек Средние длительности конечных безударных слогов равны 247 и 113 мсек,— для открытых и закрытых слогов, соответственно.

Среди 22 конечных ударных, не выделенных фразовым акцентом, 9 открытых и 9 закрытых последних слогов, со средними длительностями 329 и 134 мсек. Средняя длительность ударного гласного под действием только конечного продления, но находящегося не в последнем слоге, равна 138 мсек. Это лишь на 4 миллисекунды больше длительности гласного в последнем ударном закрытом слоге. При этом доля ударных, находящихся в последнем слоге, составляет 82 %. Сегменты-«хвосты» были обнаружены во всех открытых слогах, их наличие сильно увеличивает результирующую длительность гласного. Скорее всего, именно этим можно объяснить тот факт, что средняя длительность ударного гласного под действием конечного продления превышает длительность гласного, выделенного еще и фразовым акцентом. Ведь доля ударных в последнем слоге для гласных, выделенных совмещенным действием факторов, составляет всего 41 %, и их средняя длительность равна 232 мсек, а средняя длительность ударного в последнем слоге, выделенного только конечным продлением, тоже равна 232 мсек. Таким образом, оказывается, что длительность ударного гласного в последнем слоге не зависит от того, выделен ли он фразовым акцентом.

Ударный гласный длиннее безударного и в открытых, и в закрытых слогах В рамках одного слова гласный последнего безударного открытого слога всегда превышает по длительности ударный того же слова. Если последний слог закрытый, то ударный гласный длиннее конечного заударного. Воздействие конечного продления главным образом отражается на длительностях гласных конечных открытых слогов, как ударных, так и безударных. В меньшей степени, но все равно значительно, удлиняются ударные неконечных и конечных закрытых слогов, а также безударные гласные в закрытом слоге. Меньше всего конечное продление влияет на длительность ударного гласного под действием только этого параметра в неконечном и конечном закрытом слогах (30 % и 26 %).

Таким образом, при совмещении факторов конечного продления и фразового акцента длительность гласного, во-первых, увеличивается больше, чем при действии этих факторов по отдельности (161>138, 161>141). Во-вторых, длительность гласного подвергается более жесткой регуляции, о чем можно судить по диапазону средних длительностей. Но реальное положение дел затемняется тем, что в открытом слоге длительность гласного увеличивается за счет присоединения дополнительного сегмента.

При сравнении «Письма Татьяны» с проанализированными ранее стихотворениями, можно заметить, что в чтении Смоктуновского наибольший вес приобретает конечное продление как фактор, влияющий на длительность гласного. Такой вывод можно сделать, опираясь на средние значения длительностей конечных заударных гласных, они увеличиваются от стихотворения Ахматовой до «Письма Татьяны» Пушкина. Ситуация оказывается обратной для длительностей гласных, находящихся в позиции фразового акцента, они уменьшаются. Это подтверждается и соотношением между ударными гласными, выделенными фразовым акцентом и находящимися вне сферы его действия. Увеличение происходит на 111 %, 47% и 33 % для стихотворений Ахматовой, Гумилева и отрывка из «Евгения Онегина».

Таблица №2

Позиция~~~—Стихотворные гласного ——--»^тексты «Из памяти твоей...» «Мечты» Письмо Татьяны

Ударный гласный внутри синтагмы 121 129 106

Безударный гласный внутри синтагмы 101 95 81

Ударный гласный, выделенный фразовый акцентом 255 189 141

Ударный, выделенный фразовым акцентом и конечным продлением 267 222 192

Конечный ударный гласный - - 214

Конечный безударный гласный 159 162 193

1.3. Сакральная речь

1.3.1. Чтение молитв монахом. Были рассмотрены 6 молитв: «Отче наш», «Царю небесный», «Пресвятая Троице», «Слава», «Помилуй нас», «И ныне». Оказалось, что при чтении молитв монахом паузальные разрывы часто не имеют семантической мотивированности. Текст читается очень ровно, на одной громкости, почти без интонационных изменений, паузируется по дыханию. Тексты этого жанра не ориентированы на благозвучие. Финальное продление в них— явление чисто физиологическое, связанное с процессом прекращения фонации. Результаты измерений длительностей гласных представлены в таблице № 3.

Для исследования конечного продления в общем случае имеет смысл различать две позиции: конец синтагмы внутри молитвы и конец молитвы. Но оказалось, что для конечных ударных гласных это различие не имеет значения, потому что средняя длительность ударного в конце синтагмы равна 192 мсек, ударного в конце молитвы — 200 мсек, в среднем 196 мсек. Удлинение конечного ударного гласного достигает 47%. Например:

Да святится 'имя Твое, да придёт 'царствие Твое/ 99 110152 97 185122 141165 91 70136135 188 169 ИЗ 239 (апостроф обозначает фразовый акцент, цифры— длительности гласных в мсек, косая черта — паузу, подчеркивание — неделимый комплекс гласных).

Как видно из таблицы № 3, средняя длительность безударного гласного в конце синтагмы равна 177 мсек, в конце молитвы— 285 мсек. Это значит, что даже при семантически немотивированной паузации конечное продление по-разному действует на уровне синтагмы и на уровне конца более крупной составляющей, в данном случае, молитвы в целом.

Безударный гласный в конце синтагмы удлиняется на 64 %, а в конце молитвы на 164 % по сравнению с безударным внутри синтагмы. Можно отметить, что длительность конечного безударного зависит от типа последнего слога. Средняя длительность гласного конца синтагмы в закрытом слоге равна 126 мсек., а в открытом — 212 мсек, то есть, разница составляет 68 % (без учета длительностей безударных конца молитвы).

Что касается фразового акцента, то в этом жанре он выражен не всеми фонетическими параметрами. Как уже было отмечено, текст произносится с установкой на ровную громкость. Что касается тональных изменений, то они весьма незначительны и происходят по определенной схеме. Измерения показали, что средняя длительность гласного, выделенного интенсивностным фразовым акцентом (он определялся на слух и соответствовал «семантическому ожиданию»), равна 166 мсек. Таким образом, имеет место удлинение гласного под фразовым акцентом на 24% по сравнению с ударным

гласным внутри синтагмы. Такой процент удлинения существенно уступает величине, связанной с конечным продлением.

1.3.2. Речитатив священника в литургии представлен двумя молитвами: Великой ектеньей и Сугубой ектеньей. Запись была сделана в церкви, и поэтому анализ был затруднен из-за наличия эха. При этом на некоторые концы возглашений накладывался хор, и что-либо измерить было совершенно невозможно. Такие концы исключались из рассмотрения.

Возглашения (каждое из них может состоять из нескольких синтагм) перемежаются с репликами хора. В Великой ектенье каждое возглашение, кроме двух последних, завершается формулой «Господу помолимся», количественная организация которой существенно отличается от всего текста (об этом будет сказано отдельно). Всего в этой молитве содержится 12 возглашений и 33 синтагмы. В Сугубой ектенье — 8 возглашений и 28 синтагм.

Речитатив священника — это специфический жанр, где обычная акцентная структура синтагмы подвергается значительным модификациям. Этот жанр является промежуточным между речью и пением. Вероятно, здесь происходит смешение речевых и музыкальных закономерностей использования основных звуковых выразительных средств акцентуации. Громкостного толчка, характерного для фразового выделительного акцента в обычной речи, явно нет. Если в чтении молитв монахом действовала установка на ровную громкость, то здесь она тоже есть, только на ровную громкость большей интенсивности. При таком громком произнесении всего текста дополнительное выделение интенсивностью затруднено. С этим связано нивелирование различий словесной ритмики, связанных с наличием/отсутствием на слове фразового акцента. Увеличением длительности выделяется каждый ударный гласный, независимо от наличия фразового акцента.

Наблюдается общее увеличение длительностей всех гласных, что видно, в частности, при сравнении с данными декламации стихов. Это касается и безударных гласных звуков. Так, средняя длительность безударного гласного внутри синтагмы равна 219 мсек. Для сравнения: длительность ударного в научной речи — 80 мсек, безударного— 40 мсек. В результате гласные практически не редуцируются, так как редукция в большинстве случаев связана с сокращением длительности гласного (Златоустова 1962).

Теперь перейдем к анализу конечного продления. Для анализа длительностей конечных гласных целесообразно выбрать две позиции: в конце синтагмы, не завершающей возглашение, и в конце последней синтагмы возглашения. Средние значения этих длительностей приведены в таблице № 3. В слове, находящемся в конце синтагмы, удлинению подвергаются ударный и конечный заударный. Средняя длительность неконечного заударного в конце синтагмы равна 185 мсек. При этом средняя длительность безударного гласного внутри синтагмы равна 219 мсек. Таким образом, происходит усечение неконечного заударного гласного в конце синтагмы — на 18%. Ударный гласный конца синтагмы удлиняется на 20 %, по сравнению с ударным гласным внутри синтагмы, а последний ударный возглашения — на 329 %. Конечный безударный удлиняется на 105 % и на 809 % соответственно, по сравнению со средним значением безударного гласного внутри синтагмы. Например:

О святей о-би-те-ли сей, гра-де сем/вся-ком гра-де, стра-не/ (?) (?) (?) 190 751245192 552 530176 416 410135 458 242 90 693 и ве-ро-ю жи-ву-щш в них, Го-спо-ду по-мо-ли-мся./ 247484186273130283 134 561 164 252 232 154 824 901060 (Длительность гласных указана в мсек, косая черта обозначает паузу, знак (?) указывает, что измерить длительность гласного было невозможно из-за эха.)

Таблица № 3

Средние длительности гласных (мсек) в сакральных текстах

Чтение молитв монахом Речитатив священника

133 388

108 219

166 451

192 468

200 1663

177 450

285 1990

Ударный гласный внутри синтагмы

Безударный гласный внутри синтагмы

Гласный, выделенный фразовым акцентом

Конечный ударный гласный

в синтагме

в возглашении/молитве

Конечный безударный гласный

в синтагме

в возглашении/молитве

Таким образом, для речитатива священника в литургии в исторически сложившуюся систему распределения длительностей входит и финальное продление. На уровне синтагмы оно выражается в практически равном удлинении ударного и конечного заударного гласных (но ударный чуть длиннее), по сравнению с ударным и безударным гласными внутри синтагмы удлинение происходит на 20 % и 105 %. На уровне более крупных единиц — возглашений — имеет место увеличение длительностей к концу (по сравнению с длительностями конца внутренних синтагм в 3,5 и 4,4 раза, а по сравнению с длительностями гласных внутри синтагмы — в 43 и 9 раз) при сохранении прежнего соотношения ударного и заударного; на уровне всей молитвы — переход к более долгому конечному, вне зависимости от его ударности или безударности.

Фразовый акцент в речитативе священника выражается небольшим увеличением длительности (на 16 %). При этом среднее значение длительности гласного, выделенного фразовым акцентом, практически такое же, как ударного и конечного заударного гласных в конце синтагмы (451,468 и 450 мсек). Значит, удлинение гласного, несущего фразовый акцент, является таким же, как удлинение под действием конечного продления на уровне синтагмы. Однако процентное увеличение длительностей препаузальных гласных в конце синтагмы равно 20 % и 105% для ударных и заударных гласных, соответственно. Судя по абсолютным и относительным величинам, можно предположить, что на уровне синтагмы для удлинения гласного наибольшим весом обладает конечное продление, и действует оно в основном на конечный заударный гласный. В результате заударный гласный превышает по длительности как ударный безакцентный, так и ударный, несущий фразовый акцент, или несущий конечный синтагменный акцент.

Вывод по речевым жанрам

Явление конечного продления зафиксировано для всех рассмотренных речевых жанров, в том числе и для спонтанной речи. Роль конечного продления возрастает в эвфонически ориентированных жанрах. В спонтанной, неподготовленной речи большее влияние на количественную организацию текста приобретает фразовый акцент. В подготовленной, читаемой речи фразовый акцент также выделяется длительностью, но степень этого удлинения меньше, чем при воздействии конечного продления. Для речитатива священника в литургии, обладающего самой клишированной системой распределения длительностей, возникает существенное различие в характере воздействия конечного продления на текстовые единицы разных уровней.

2. Просодия текста в музыкальных жанрах

2.1 Духовная музыка

Церковная музыка, в отличие от народной и светской, опирается только на слово и пение. Музыкальному языку церковных жанров свойственна отгороженность от повседневного быта, его эмоциональности. Источниками наших сведений о знаменном распеве служат: певческая практика старообрядцев, дошедшая до наших дней, и тексты крюковых певческих книг, азбук, кокизников. Периодом зрелости знаменного распева считается время от конца 15 до 17 века включительно. Крюковая запись выглядит следующим образом: написан текст песнопения, молитвы и сверху, над каждым слогом, пометки — крюки, их может быть и несколько.

Для нынешнего состояния расшифровки крюковой нотации, когда звуковысотная сторона точно просчитывается лишь с помощью системы помет, вводимой с 17 века, сами крюки предстают как запись в основном ритмических знаков. Явление акцентности нашло отчетливое выражение в крюковых знаках. Как показывают крюковые азбуки, есть

3

знамена , которые выставляются над ударными слогами, и знамена, указывающие безударность, полную или относительную. Моменты долготы в знаменном пении приходятся на акценты словесного текста, грамматические и эмфатические. Таким образом, ритм оказывается для исследователей наиболее воспринимаемой стороной древнерусских певческих книг в целом.

2.1.1. Песнопения знаменного распева. Материалом исследования были 6 разных песнопений («Достойно есть...»; «Хвалите имя Господне»; «Свете Тихий»; Стихиры на стиховне; Стихиры на хвалитех; Степенна, антифон первый). Для каждого из них было рассмотрено несколько пропеваний одного и того же текста из разных гласов.

Знаменным распевом называется основной вид древнерусского церковного пения (Успенский 1974). В основном мы старались рассматривать одноголосные песнопения и сравнивать различные пропевания одного и того же текста. Песнопения традиционно поются без сопровождения, хором, в один голос или в октаву, в среднем темпе (ближе к медленному), без явно выраженной динамики (то есть ровно, без резких усилений и спадов). Такая же ситуация с громкостным аспектом звучания текста наблюдалась в сакральной речи.

В некоторых текстах встречаются реплики «Аллилуйя» и «Аминь», они могут многократно повторяться. Для удобства анализа мы их не рассматривали.

Выше нами было высказано предположение, что просодические речевые факторы будут влиять на ритмико-временную организацию музыкального текста. Конечно, на построение музыкального текста могут влиять и «чисто музыкальные» факторы: мелодические (тональные) изменения, гармоническая структура, интегральный темп отдельного произведения, штрихи, и другие. В каждом конкретном случае композитор делает выбор, какой фактор предпочесть.

Сама музыкальная форма песнопения в теории музыки называется строчной, и, являясь разновидностью текстомузыкальной формы, состоит из строк, в конце каждой находится мелодическая каденция и цезура. Мелодические строки формируются на основе текстовых. Исходя из анализа материалов, можно увидеть, что в знаменном распеве организация ритма является построчной. Последовательно выделяются фразовые акценты. Конец никогда не укорачивается, а удлиняется, причем удлинение в большинстве случаев начинается с ударного гласного последнего фонетического слова строки и распространяется на все заударные до конца фразы. Как правило, к концу песнопения удлинение становится более значительным. Следует отметить, что в знаменном распеве финальному продлению могут подвергаться все заударные гласные, тогда как в речевых жанрах неконечные заударные последнего фонетического слова синтагмы, судя по их длительностям, ведут себя скорее как безударные внутри синтагмы,

3 Знамена или хрюки—знаки древнерусской безлинейной нотации.

16

чем как конечные заударные. В знаменном распеве неконечный заударный конца строки по длительности никогда не превышает ударный и конечный заударный, но может быть равен им.

Для нескольких песнопений были сопоставлены многоголосная и одноголосная модификации. Многоголосный вариант обладает большим ритмическим и мелодическим разнообразием по сравнению с одноголосным. Кроме того, он имеет аккордово-гармоническую составляющую, которой нет в одноголосном варианте. Наблюдалось различие в постановке границы между строками-синтагмами. Как правило, в многоголосии меньше синтагм, чем в одноголосии, в нем не присутствует часть тех границ, которые выделяются в одноголосии. Вероятно, ритмическая организация песнопения изменилась под влиянием чисто музыкальных факторов.

Таким образом, при сохранении общих закономерностей в многоголосных источниках наблюдается большее разнообразие в ритмической организации текстов. Вероятно, это связано с тем, что многоголосие предоставляет большие возможностей для развития чисто музыкальных компонентов.

Подводя итоги, можно отметить следующие общие закономерности по этому

жанру:

- конец удлиняется всегда, даже в многоголосных вариантах эта тенденция не нарушается;

- фразовый акцент выделяется длительностью всегда, кроме тех случаев, когда действует тенденция переноса тяжести в конец строки, и отсутствие фразового акцента компенсируется удлинением конца строки;

- тенденция переноса тяжести в конец строки проявляется на длинных фразах, но может характеризовать и целое произведение, тогда она действует и на менее длинных отрезках.

В рассмотренный текстах финальное продление может выражаться следующим образом:

1) одинаковое удлинение всех конечных гласных, начиная с ударного;

2) удлинение начинается с ударного, но последний безударный длиннее;

3) удлинение начинается с ударного и распространяется на всю заударную часть, но

ударный всегда длиннее безударного,

4) удлинение только последнего гласного, даже безударного;

5) удлинение ударного и конечного безударного последнего фонетического слова синтагмы (такая ситуация характерна для многоголосных песнопений и аналогична речевым жанрам).

Таким образом, речевые просодические характеристики имеют довольно последовательное выражение в количественных отношениях в музыке. Разные факторы в музыке имеют разное выражение и свою иерархию. Можно заключить, что для знаменного распева финальное продление действует на уровне строки и на уровне всего произведения и является неотъемлемой частью ритмо-временной организации текста. Фразовый акцент последовательно отражается в духовных песнопениях увеличением длительности. Нейтрализовать его действие способна тенденция переноса тяжести на конец строки.

2.1.2. Авторская духовная музыка В качестве примера авторской духовной музыки были рассмотрены произведения С. В. Рахманинова и И. Ф. Стравинского. Первый композитор представлен фрагментами из литургии («Достойно есть...»; «Отче наш») и из Всенощного Бдения («Свете Тихий»; «Богородице Дево, радуйся»; «Хвалите имя Господне»). Второй автор представлен двумя произведениями: «Отче наш»; «Богородице Дево, радуйся».

Анализ этих произведений показывает, что при обращении к каноническому тексту ни Рахманинов, ни Стравинский не нарушают системы пения духовной музыки.

Если сравнить «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся» Стравинского и Рахманинова, то можно сказать, что Стравинский более строг. У него нет ни сложных ритмов, ни больших удлинений, ни повторов, ни сложного многоголосия, ни многократных «Аллилуйя», которые мы находим у Рахманинова. Финальное продление присутствует всегда, но иногда может иметь интегральную реализацию и начаться, например, с фразового акцента или распространиться на предударную часть последнего слова. Подобные тенденции были замечены и в некоторых песнопениях знаменного распева.

В произведениях Стравинского все концы фраз выделены удлинением. Фразовый акцент выделяется увеличением длительности не так последовательно. Возможно, здесь вступают в действие музыкальные факторы: музыкальная интенсивность, гармония, — и фразовый акцент выделяется с их помощью.

На ритмической составляющей текста сказывается влияние современных музыкальных традиций. Если в знаменном распеве с построчной организацией ритма пауза естественным образом делается в конце строки, то в авторской духовной музыке видно влияние тактометрической системы. Некоторые песнопения написаны в рамках этой системы, у Рахманинова это «Достойно есть», «Богородице Дево, радуйся», «Хвалите Имя Господне»; а у Стравинского—«Отче наш», «Богородице Дево, радуйся».

Характерное для этой метрической системы чередование сильных и слабых долей в музыкальном тексте главным образом сказывается на выделении фразового акцента. Причем он в меньшей степени выражается увеличением длительности, а в большей — музыкальной интенсивностью, которая и является следствием действия тактометрической системы.

Все рассмотренные нами песнопения авторской духовной музыки являются многоголосными. Даже в многоголосных вариантах знаменного распева прослеживается большее разнообразие ритмических структур, чем в одноголосных. Наблюдается ослабление действия правил, регулирующих количественные отношения в музыке. С большей силой это проявляется в авторских произведениях.

Последовательно удлиняются все концы строк, начиная с ударного гласного последнего фонетического слова. Но для неконечных заударных эта тенденция не всегда соблюдается, то есть они могут и не удлиняться, но они и не укорачиваются. Что касается соотношения длительности ударного и заударного, то в произведениях Рахманинова и Стравинского возможны любые варианты. В самом конце произведения Рахманинов чаще всего повторяет несколько раз последнюю фразу (обычно троекратно) и каждый раз длительности укрупняются (в «Достойно есть» и «Отче наш»). Во Всенощном Бдении таких повторов не наблюдается.

2.2. Опера

Способы реализации фразовой просодии в опере исследовались нами на материале оперы «Евгений Онегин» П. И. Чайковского.

Как известно, длительность гласного, в речи определяется следующими факторами: собственной длительностью гласного, фразовой позицией, иконической долготой, общим темпом речи. Если в речи это говорящим не осознается, то в музыке многие факторы контролируются автором, что отражается в нотной записи. Композитор указывает темп произведения и его изменения, специальными ремарками задает предполагаемое эмоциональное состояние, которое нужно передать при исполнении, указывает точный ритмический рисунок.

При исследовании фразовой количественной просодии необходимо отделить ее от словесных и сегментных долгот. Музыкальный и словесный текст оперных отрывков был исследован нами на предмет влияния собственной долготы гласного звука на его длительность в музыке. Выяснилось, что гласные и высокого, и среднего, и низкого подъемов, при отсутствии выделительной фразовой просодии, имеют одинаковые

длительности. Следовательно, собственная долгота гласных не влияет на распределение музыкальных длительностей композитором.

Количественные характеристики гласного могут быть обусловлены и встроенными лексическими свойствами слова, а также специфическим семантико-грамматическим контекстом. В раде случаев иконическая семантика слова может провоцировать внутреннее удлинение или усечение гласных. Так, например, слова вмиг, мелькнул, прыг имеют усеченные гласные, что мотивировано краткостью обозначаемого ими явления; слова помню, боле, ждать имеет долгие гласные, что обусловлено семантикой дальности, большого количества, продления (Кодзасов 2000).

Здесь мы имеем дело с иной долготой, нежели та, которая обусловлена фразовым акцентом и конечным продлением. Если гласный попадает в эти позиции, то он, как правило, выделяется удлинением. Однако, как было замечено при анализе знаменного распева, музыкальная длительность реагирует на встроенную иконическую долготу, выделяя ее увеличением длительности при пропевании (и в фиксированном нотном тексте). В качестве эксперимента в этой главе для разделения двух видов долготности (фразовой и иконической), при описании результатов и составлении таблиц, гласные делились по иконической длительности на три типа: условно долгие, нейтральные и краткие.

Еще одним параметром реализации фразовой просодии, наряду с длительностью и движением тона, является интенсивность. Для обозначения интенсивности в музыке используются:

1. Общие указания о громкости или динамике (громко, тихо, затихая, увеличивая громкость и многие другие), которые воспринимаются как общие установки при исполнении данного фрагмента;

2. Специальные значки для выделения отдельных слогов (музыкальный знак так и называется — акцент «>», «Л»);

3. Музыкальный метр.

Современная тактометрическая система основана на закономерном чередовании сильных и слабых (тяжелых и легких, опорных и неопорных) долей, что создает в музыке нового времени размер, или метр, аналогичный стихотворному метру, — формальную ритмическую схему, заполнение которой нотными длительностями образует ритмический рисунок, или ритм в узком смысле. Сильная доля определяет начало такта, на нее приходится главный тактовый акцент (первая доля такта). В простых тактовых размерах — одна сильная доля, в сложных — две и более, но наиболее сильной является первая. Специфический музыкальный тактовый метр, образуемый чередованием сильных и слабых ударений, отличается от всех стиховых метров (как синкретических музыкально-речевых, так и чисто речевых) непрерывностью, отсутствием деления на стихи, метрической фразировкой.

Динамизирующая, сочленяющая, а не расчленяющая функция тактового метра, регулирующего (в отличие от стиховых метров) только акцентуацию, а не пунктуацию (цезуры), сказывается в конфликтах между ритмической и метрической акцентуацией, между смысловыми цезурами и непрерывным чередованием тяжелых и легких метрических моментов.

Обращаясь к жанру оперы, важно отметить, что в качестве общей тенденции музыковеды принимают необходимость совпадения ударений в словах текста и акцентов в вокальной музыке: основное ударение обычно приходится на сильную долю такта, но иногда на синкопированный акцент. Для жанра оперы дополнительно была проанализирована возможность выделения музыкальной интенсивностью (главным ее компонентом — сильной долей) интересующих нас просодических факторов: конечного продления и фразового акцента.

Музыкальный текст обрабатывался нами таким образом, чтобы по представленной записи можно было извлечь информацию о длительности отдельных слогов и их

интенсивности. При смене музыкального темпа указывается идеальная (задуманная и указанная в нотах композитором) протяженность основной длительности отрывка. Основная длительность — это условная единица, с помощью которой обозначается музыкальная длительность. Ее конкретное значение выбирается в зависимости от того, какие самые мелкие длительности чаще всего представлены в мелодии. Так, например, музыкальный текст (начало письма Татьяны), в нашей записи будет представлен следующим образом:

AndiBkJ-W

Я к шишу «пи » бале? Что х ю - гу с - щс аоют?

Те-лерь i зт - и, вм-raei во - не не - ш пре зрепек ш-газеть1

andante (четверть=84)

(основная длительность 1/8= 360мс)

Я к вам пишу — чего же боле? Что я мог£ еще сказать?

1 1 14 (1) 11 1 1 1 (6) 21 1 1 1 1 1 2 (3)

Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать!

11 1 1.5 0.5 11 1 1 (3) 11 1 0.5 0.5 0.50.5 2 (4)

В этой записи цифры обозначают условную длительность, длительность и положение паузы указаны в скобках, жирным шрифтом с подчеркиванием отмечена сильная доля, только жирным шрифтом—относительно сильная доля.

В качестве материала были рассмотрены три отрывка из оперы П. И. Чайковского «Евгений Онегин»: два диалога и сцена письма Татьяны.

2.2.1. Диалог 1 (Квартет № 1 из первой картины 1-го действия) должен исполняться в квартете, на фоне романса Ольги и Татьяны («Слыхали ль вы...»). Этот диалог Лариной и няни имеет слабую связь с текстом А.С. Пушкина. Он представляет собой отдельные строчки романа, переделанные в диалог.

Иконически долгие гласные в позиции совпадения фразового акцента с конечным продлением всегда имеют музыкальное продление, в позиции только фразового акцента (без конечного продления) музыкальное удлинение, как правило, также происходит.

Иконически краткие гласные ведут себя по-разному в позиции фразового акцента без конечного продления и с ним. При наличии только фразового акцента краткие гласные не получают музыкального продления.

Когда гласный, длительность которого не зависит от иконических долгот (нейтральный), попадает под фразовый акцент, то в композиторской музыкальной интерпретации он практически равновероятно может как удлиниться, так и не удлиниться. В то же время, в случае совпадения с конечным продлением, музыкальное удлинение, как правило, происходит.

Конечный заударный гласный ведет себя так же, как и ударный гласный. Если в препаузальной позиции находится ударный слог, то музыкальное удлинение происходит всегда. Иконически долгие гласные всегда получают музыкальное продление, краткие не удлиняются. Нейтральные гласные ведут себя по-разному. В целом музыкальное продление скорее происходит, чем нет. В случае влияния только фразового акцента есть небольшой крен в сторону не-продления, под влиянием только конечного продления — в сторону продления. При совмещении этих двух характеристик наблюдается значительный перевес в сторону музыкального удлинения. Это означает, что в плане выделения

длительностью композитор острее ощущает характеристику конечного продления, чем фразовый акцент.

Данные, отражающие количество случаев выделения музыкальной длительностью гласных, не зависящих от иконической долготы (нейтральных), под действием этих двух просодических параметров, представлены в таблице № 4.

Рассмотрим ситуацию для сильной доли. В основном сильная доля попадает на место фразового акцента (47% от всех найденных случаев сильной доли). Реже сильная доля выделяет позицию, где фразовый акцент совпадает с конечным продлением — 32%. Только на конечное продление сильная доля попадает совсем редко — 8%.

Конечное продление практически всегда сопровождается сильной долей - как в случае совпадения с фразовым акцентом, так и без него. В тех случаях, когда имеет место только фразовый акцент, полностью охваченными сильной долей оказываются все употребления кратких и долгих гласных, среди нейтральных — два раза фразовый акцент

остается без сильной доли (Они поют, и я певала......ты помнишь ли, и я певала). В

обоих случаях — это личное местоимение я, которое ведет себя особым образом и не сопровождается дыхательным акцентом.

2.2.2. Диалог 2. Сцена № 4 из первой картины 1-го действия (в ней 4 участника: Ларина, няня, Татьяна и Ольга).

При анализе длительностей гласных, выделенных фразовым акцентом, в диалоге 2 выяснилось, что иконически долгие гласные всегда получают музыкальное удлинение, минимум в два раза по сравнению с основной музыкальной длительностью.

В том случае, когда фразовый акцент не совпадает с конечным продлением, иконически краткие гласные не выделяются музыкальным удлинением. При совпадении этих двух характеристик краткие гласные получают музыкальное продление в двух случаях из шести, но оба эти случая приходятся на последние реплики в сцене двух разных персонажей, а значит, находятся под влиянием «большого» конца. Таким образом, композитор не учитывает иконическую краткость гласного, когда имеет дело с концами крупных музыкальных разделов (в данном случае—сцен).

При попадании на гласный, не зависящий от иконической долготы (нейтральный), фразового акцента в данном музыкальном отрывке гласный скорее удлиняется, чем нет (см. таблицу № 4). И нейтральный гласный, несущий на себе фразовый акцент, охотнее принимает музыкальное удлинение, когда совпадает с конечным продлением. Приведем для примера несколько строчек из второго диалога: н н н н н

'Полно, Таня, бывало 'я, как 'ты, 1.50.5 1 1(1) 1 11 1.5 0.5 2 (1)

д ян

Читая 'книги эти, 'волновалась. 111 1.50.5 0.50.5 0.50.5 1 1 (3)

Н Н д И

Все это 'вымысел. Прошли 'года, 111 1.5 0.51 (0.5) 0.5 0.5 0.51 (0.5)

н н нн

И я Увидела, что в жизни 'нет героев, 0.50.5 0.50.50.50.5 0.5 1.5 0.5 0.75 0.250.50.5 (1)

н н 'Спокойна я. 10.50.5 1 (1.5)

(Здесь фразовый акцент отмечен апострофом, цифры означают относительную длительность, паузы указаны в скобках, жирным шрифтом с подчеркиванием— сильная доля, только жирным шрифтом — относительно сильная доля; над гласными, выделенными фразовым акцентом и/или конечным продлением, указан их тонический долготный тип- кр.— краткий, н — нейтральный, д—долгий )

Находясь под действием конечного продления, долгий гласный (в том числе конечный заударный) всегда имеет музыкальное удлинение. Поведение нейтрального гласного в позиции, маркированной конечным продлением, отражается в таблице №4. Иконически краткие гласные не получают музыкального удлинения, за исключением того случая, когда мы имеем дело с позицией конца сцены, где конечное продление совпадает с фразовым акцентом, как это уже было описано выше для фразового акцента. '

При выделении гласного музыкальной интенсивностью, сильная доля приходится только на ударные слоги (в 99 случаях из 100). Половина слов, выделенных только конечным продлением, получила сильную долю, половина — нет. Видно, что при конечном продлении сильной долей выделяются слоги с удлинением.

Когда фразовый акцент совпадает с конечным продлением, сильной долей охвачены все долгие гласные в этой позиции, 4 из 6 усеченных и 21 из 27 нейтральных. Здесь также видна тенденция выделять сильной долей то, что уже было выделено способом продления.

Среди всех слогов с фразовым акцентом 81,25% составляют слоги, выделенные сильной долей. 25 слогов из 28, получивших продление, выделены сильной долей. В целом заметно стремление охватить сильной долей все случаи фразового акцента, независимо от того, были ли удлинены эти слоги или нет.

2.2.3. Сцена письма Татьяны. В этом отрывке использован настоящий текст А. С. Пушкина, за небольшими исключениями.

Среди иконически долгих гласных в позиции фразового акцента (без совпадения с конечным продлением) музыкальное удлинение получают 64% гласных. При совпадении фразового акцента с конечным продлением иконически долгие гласные получают музыкальное продление в 90%. Исключение составляют вопросительные и незавершенные предложения, имеющие особую длительностную организацию.

Краткие гласные в позиции фразового акцента (без конечного продления) не получают музыкального удлинения. При совпадении с конечным продлением в 6 случаях из 11 краткий гласный был музыкально удлинен. Но четыре раза это объясняется действием конца раздела, т.е. действие конечного продления усиливается, если речь идет о концах крупных разделов музыкального текста.

Как ведут себя в музыке иконически нейтральные гласные в позиции фразового акцента, видно по таблице №4. Здесь мы имеем значительный перевес в сторону непродления в музыкальном тексте нейтральных гласных в том случае, когда они несут на себе только фразовый акцент. Если же к нему присоединяется конечное продление, то нейтральный гласный скорее всего получает музыкальное удлинение.

В рамках конечного продления более очевидной становится тенденция продлевать в музыке иконически долгие гласные. При совпадении конечного продления с фразовым акцентом такого удлинения не происходит только в вопросительных и незавершенных конструкциях. Если же гласный принимает на себя только конечное продление, то он получает музыкальное удлинение. Это происходит как на конечном ударном, так и на конечном заударном. Исключением является случай, когда конечный заударный гласный в вопросительном пред ложении не получает музыкального прод ления: Я к вам пишу — чего же боле?

Иконически краткие гласные в препаузальной позиции не получают музыкального удлинения. Как можно видеть в таблице №4, нейтральные гласные обнаруживают, в принципе, ту же тенденцию, что и в уже рассмотренных нами диалогах.

Таким образом, гласный, не зависящий от иконической долготы, наиболее вероятно получает музыкальное продление, когда является конечным ударным в позиции конечного продления. Далее по степени вероятности идет позиция совпадения конечного продления с фразовым акцентом. Иконически нейтральный гласный скорее всего не получит музыкального продления, если является последним заударным в позиции

конечного продления. Под действием только фразового акцента вероятность этого еще более увеличивается.

Таблица№4

Количество случаев музыкального удлинения нейтрального гласного ___в разных фразовых позициях в жанре оперы

фразовый акцент финальное продление + фразовый акцент финальное продление

ударный гласный конечный заударный

Диалог 1 43,5% 87,5% 57% 58%

Диалог 2 65% 78% 56% 66%

Письмо Татьяны 24% 71% 83,3% 47%

Что касается музыкальной интенсивности, то сильная доля явно тяготеет к выделению фразового акцента, тогда как конечное продление в большинстве случаев сильной долей не выделяется.

Подводя итоги по рассмотренным нами диалогам и сцене письма Татьяны, можно видеть, что для количественных отношений конечное продление является более сильным просодическим фактором, чем фразовый акцент.

Тенденция не выделять музыкальной длительностью иконически краткие гласные более очевидно проявляется в диалогах, но даже здесь краткий гласный может удлиняться под влиянием конца раздела (конца крупной музыкальной формы). В тексте письма Татьяны краткие гласные могут музыкально продлеваться еще и в тех случаях, когда они являются конечными ударными во фразе (т.е. не имеют конечных заударных).

В способах выделения исследуемых просодических единиц интенсивностью также наблюдаются различия между жанром диалога и жанром арии. Здесь можно увидеть различия даже между двумя диалогами. В первом диалоге (квартет № 1 из первой картины 1-го действия) сильной долей (музыкальной интенсивностью) выделяются все случаи как фразового акцента, так и конечного продления. Этот диалог ориентирован на совместное пение в квартете.

Второй диалог (сцена № 4 из первой картины 1-го действия) представляет собой «свободную» разговорную сцену. Здесь сильной долей последовательно выделяется только фразовый акцент. Под действием конечного продления и при его совпадении с фразовым акцентом сильная доля попадает на те слоги, которые получили музыкальное удлинение. Таким образом, в данном случае мы имеем склеенные параметры длительности и интенсивности.

В сцене письма сильная доля явно тяготеет к подчеркиванию фразового акцента, тогда как конечное продление в большинстве случаев сильной долей не выделяется.

Таким образом, в жанре, наиболее ориентированном на благозвучие (а это жанр арии) музыкальной длительностью выделяется в первую очередь позиция конечного продления, а музыкальной интенсивностью—фразовый акцент.

23. Авторская песня

Материалом для исследования авторской песни послужили песни Б. Окуджавы. Всего было рассмотрено 10 песен: «Союз друзей», «Музыкант», «Дерзость или разговор перед боем», «Полночный троллейбус», «По Смоленской дороге», «Надежды маленький оркестрик», «Песенка об открытой двери», «Грузинская песня», «Пожелание», «Песенка об Арбате». В этом жанре мы имеем дело, с одной стороны, со стихом и его системой, а с другой стороны, с музыкальными факторами (гармоническое строение, мелодия, музыкальный ритм, музыкальный размер и др.). Кроме того, песня - это еще и

исполнитель (особенно в авторской песне), от него зависят реальные длительности, а это только добавляет неопределенности.

Есть песни, к примеру «Музыкант», «Грузинская песня», «По Смоленской дороге», где финальное продление выражено на концах всех строк. В частности, в «Грузинской песне» удлиняется только конечный слог, независимо от того, ударный он или нет, и удлиняется значительно. Практически вся песня построена по той же схеме, что и произведения знаменного распева с тенденцией переноса тяжести в конец музыкальной строки.

В некоторых песнях финальное продление наблюдается только на концах четверостиший. В песне «Надежды маленький оркестрик» в куплете из восьми строк конечное продление проявляется в третьей и в последних четырех строках. Иногда конечное продление реализуется интегрально: в конце песни увеличиваются все музыкальные длительности. Приведем для примера две последние строчки из «Песенки об Арбате»:

Ах, Арбат, мой Арбат, ты мо-е о- те-че-ство, 1 1 2 1.5 0.5 3 0.5 0.51.5 0.51.5 0.5 1 Никогда до конца не пройти тебя!

1 1 6 1 1 6 2 2 2 210

Наконец, встречаются песни вообще без финального продления, такие как «Дерзость, или разговор перед боем», «Пожелание». В тексте этих песен имитируется жанр диалога, для которого финальное продление не характерно. Это оказывается решающим в ритмической организации концов строк. Однако отсутствие конечного продления возможно и в жанре монолога. Так, в песне «Союз друзей» удлинением выделяется каждый ударный слог. Это происходит через слог, согласно ямбическому метру стихотворения.

Можно предположить, что конечное продление в авторской песне не является обязательным фактором просодического оформления и сильно зависит от жанра текста песни. Для каждого произведения автор делает выбор, использовать конечное продление, или нет, в соответствии со своим творческим замыслом. Фразовый акцент может выделяться длительностью, но это в большей степени является следствием того, что длительностью выделяется каждый ударный (согласно стихотворному метру текста).

Выводы по всему исследованию

Проведенное исследование показывает общность явления конечного продления в речи и в музыке. Однако обнаруживаются существенные жанровые различия в реализации этой тенденции как в речи, так и в пении.

Если сравнить между собой речевые жанры, то окажется, что наиболее последовательно финальное продление действует в сакра льной речи. На сферу и силу действия конечного продления влияет положение синтагмы в тексте. Так, в чтении молитв монахом удлинение конечного ударного практически не зависит от позиции синтагмы в молитве, длительность гласного увеличивается в среднем на 47 %. Удлинение конечного безударного гласного, напротив, явно зависит от того, где расположена синтагма, внутри или в конце молитвы: увеличение длительности составляет 64 % и 164 % (по сравнению с безударным внутри синтагмы). В речитативе священника увеличение длительностей препаузальных гласных в конце синтагмы равно 20 % и 105% для ударных и заударных гласных соответственно. На уровне конца возглашения конечное продление влияет как на ударный (удлинение до 329%), так и, даже в большей степени, на конечный безударный гласный (удлинение до 809%). Имеет место удлинение гласного под фразовым акцентом на 24% (для чтения молитв монахом) и на 16% (для речитатива священника) по сравнению с ударным гласным, не находящимся под действием ни фразового акцента, ни конечного продления.

Внутри стиха в рамках финального продления действует общая схема соотношении между длительностями конечных ударных и конечных безударных как в каждой отдельной строке, так и на уровне всего стихотворения, но в количественную организацию текста может вмешиваться лексическая просодия. Явно выражено удлинение гласных, выделенных фразовым акцентом

При совмещении параметров конечного продления и фразового акцента длительность гласного, во-первых, увеличивается больше, чем при действии этих параметров по отдельности. Во-вторых, она подвергается более жесткой регуляции, о чем можно судить по диапазону средних длительностей. Но реальное положение дел затемняется тем, что в открытом слоге длительность гласного увеличивается за счет присоединения дополнительного сегмента, представляющего собой переход к паузе («хвост»).

При сравнении «Письма Татьяны» с проанализированными стихотворениями, можно заметить, что в чтении Смоктуновского наибольший вес приобретает конечное продление как фактор, влияющий на длительность гласного. Самое большое удлинение гласных, несущих фразовый акцент, наблюдается в чтении Ахматовой (на 111 %). В чтении Головина увеличение длительности гласного под действием этого фактора происходит на 47 %, у Смоктуновского — на 33 %.

В жанре нарративного текста {учебного и художественного) конечное продление оказывает влияние на ударный и конечный заударный гласные. При совпадении конечного продления с фразовым акцентом наблюдается большее удлинение, чем при действии этих параметров по отдельности. Эти закономерности можно наблюдать во всех речевых жанрах, рассмотренных в данной работе.

При сравнении данных по двум нарративным текстам можно заметить, что длительности ударного и безударного гласных внутри синтагмы практически не отличаются друг от друга, хотя тексты читаются разными дикторами, и сами тексты не принадлежат одному стилю. Различия проявляются на уровне выделительной фразовой просодии. При чтении отрывка из рассказа А. П. Чехова большему удлинению подвергаются ударные гласные, выделенные фразовым акцентом независимо от наличия конечного продления. При чтении учебного текста — больше всего увеличивается длительность конечного безударного гласного, находящегося под действием конечного продления. Возможно, больший вес фразового акцента при чтении художественной прозы обусловлен тем, что его постановка связана с семантикой и индивидуальной интерпретацией текста артистом-исполнителем.

В спонтанной, неподготовленной речи большее влияние на количественную организацию текста приобретает фразовый акцент, возрастает воздействие экстралингвистических факторов.

Речевые просодические характеристики находят довольно последовательное отражение в количественных отношениях в музыке. Разные факторы в музыке имеют разное выражение и свою иерархию. Можно заключить, что для знаменного распева финальное продление действует на уровне строки и на уровне всего произведения и является неотъемлемой частью ритмо-временной организации текста. Фразовый акцент последовательно отражается в духовных песнопениях увеличением длительности. Нейтрализовать его действие способна тенденция переноса тяжести на конец строки.

В жанре оперы (исследовались фрагменты из оперы «Евгений Онегин») на музыкальную длительность действует целый комплекс факторов, куда входят: конечное продление, фразовый акцент, иконическая словесная долгота, сильное начало фразы (факторы упорядочены по силе воздействия).

Внутри анализируемого материала наблюдалось различие по жанрам. Два диалога представляют собой как бы аналог разговорной речи. Сцена письма Татьяны — это уже ария сквозного развития. Для всех отрывков из оперы в вопросительных, вводных и незавершенных предложениях наблюдается отклонение от стандартной схемы действия

конечного продления. В письме Татьяны появляется новый возмущающий фактор: ранжирование акцентов внутри фразы (первые акценты во фразе длительностью не выделяются, последний получает очень большое удлинение). В жанре, наиболее ориентированном на благозвучие (а это жанр арии) музыкальной длительностью выделяется в первую очередь сфера действия конечного продления, а музыкальной интенсивностью — позиция фразового акцента.

В авторской песне (на материале песен Б. Ш. Окуджавы) финальное продление, скорее всего, является факультативным средством просодической системы и в большой степени зависит от жанровой принадлежности текста песни. Выделение длительностью фразового акцента происходит эпизодически, как правило, в авторской песне наблюдается тенденция выделять длительностью каждый ударный слог, независимо от фразового акцента. Более последовательно фразовый акцент выделяется музыкальной интенсивностью. Такой же результат был получен при исследовании оперного отрывка.

Можно наметить типологию жанров с точки зрения выраженности в них конечного продления. В цепочке жанров: литургическое чтение священника, чтение молитв монахом, декламация стиха, учебные тексты, нарратив в художественной прозе, — сила финального продления постепенно уменьшается от жанра к жанру. Такова же ситуация и в музыкальных жанрах: знаменный распев немыслим без последовательного финального продления. В авторских духовных произведениях оно является неотъемлемой частью только самого конца произведения, а концы внутренних строк не испытывают влияния конечного продления, что может быть связано с индивидуальной интерпретацией автора. В опере действие конечного продления может нарушаться несколькими факторами, и, наконец, в авторской песне большое значение имеет выбор автором речевого жанра текста и интерпретация исполнителя.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Конечное продление в различных жанрах речи и музыки. // Проблемы фонетики. IV. М., 2002, стр. 157-168.

2. Фразовая просодия в опере. // Международная научная конференция «Фонетика сегодня: актуальные проблемы и университетское образование» (г. Звенигород 2003) Тезисы. М., 2003, стр.69-70.

4. Количественная просодия в оперном пении. // Проблемы фонетики. V. (в печати).

Достоверность выводов диссертации обеспечивается знанием научной литературы, обоснованностью выбора темы исследования, тщательным анализом материала.

КАФЕДРА ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Считать, что диссертация И. А. Комаровой «Просодия текста в пении» отвечает всем требованиям, предъявляемым к кандидатской диссертации.

2. Рекомендовать к защите на соискание ученой степени кандидата филологических наук в диссертационном совете Д 501.001.24 при МГУ им. М.В. Ломоносова диссертацию И. А. Комаровой «Просодия текста в пении» по специальности 10.02.19 — теория языка с учетом высказанных замечаний.

3. Просить диссертационный совет утвердить в качестве официальных оппонентов:

доктора филологических наук, старшего научного сотрудника лаборатории «Обеспеченного компьютером обучения» филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова В. В. Потапова кандидата филологических наук, научного сотрудника Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН А. В. Тер-Аванесову В качестве ведущей организации утвердить Государственную академию сферы быта и услуг, кафедру русского языка и литературы.

Тема кандидатской диссертации утверждена диссертационным советом Д 501.001.24, протокол № 2 от 8 февраля 2001 года.

Заведующий кафедрой теоретической и прикладной лингвистики д. ф. н., профессор

А.Е. Кибрик

121 ИЗ

РНБ Русский фонд

2005-4 20954

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 30.08.2004 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печ.л. 1,75. Тираж 60 экз. Заказ 329. Тел. 939-3890 , 939-3891, 928-1042. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Комарова, Ирина Анатольевна

1. Введение

1.1 Вступление

1.2 Обзор литературы

1.3 Постановка задачи

2. Просодия текста в речевых жанрах.

2.1 Чтение прозаических текстов

2.1.1 Чтение учебных текстов

2.1.2 Чтение художественной прозы

2.2 Декламация стиха

2.2.1 «Из памяти твоей .»(А. А. Ахматовой), «Мечты» (Н. С. Гумилева)

2.2.2 Письмо Татьяны (А. С. Пушкина)

2.3 Сакральная речь

2.3.1 Чтение молитв монахом

2.3.2 Речитатив священника в литургии

3. Просодия текста в музыкальных жанрах

3.1 Духовная музыка . 3.1.1.Знаменный распев

3.1.2 Авторская духовная музыка

3.2 Опера («Евгений Онегин» П. И. Чайковского)

3.2.1. Квартет № 1 из первой картины 1-го действия

3.2.2. Сцена № 4 из первой картины 1-го действия

3.2.3 Сцена письма Татьяны

3.3 Авторская песня

4. Выводы

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Комарова, Ирина Анатольевна

1.1 ВСТУПЛЕНИЕ

В современной фонетике все большее внимание уделяется просодической стороне речи — ее структуре и функциям. Всесторонне исследуются все супрасегментные составляющие текста, начиная от фонетического слова и кончая фонетической фразой и межфразовыми единствами, причем рассматриваются все их характеристики: количество, интенсивность, тон и качество голоса.

Изучению подвергаются также разные формы существования звучащего текста: спонтанная речь, читаемая речь, сценическая речь и речь в пении. Просодия последней речевой формы пока только начинает исследоваться (Златоустова 2001, 2002), и здесь многое предстоит сделать. Данная работа представляет собой один из первых шагов в этом направлении.

Настоящая работа посвящена количественной просодии речи в пении. В центре внимания - маркированные позиции, которые задают базовую схему количественной организации текста: фразовые акценты и феномен конечного продления. Поскольку существует значительное различие жанров пения, естественно поставить вопрос о специфике количественной организации в разных жанрах: духовных песнопениях, опере, авторской песне.

Изучение количественной структуры текста в пении естественно осуществлять на основе сопоставления с другими формами художественной речи - чтением артистами прозаических и поэтических текстов. Это дает возможность увидеть как общность базовых принципов количественной организации, так и неизбежные различия.

Различие жанров проявляется в видоизменении произносительных установок. Тексты эвфонически ориентированных жанров, рассчитанные на публичное представление, оформляются достаточно медленным и полным произношением всех компонентов, им присущи определенные ритмические и интонационные схемы стандартной количественной организации высказывания. В эту систему входит и финальное продление. Для разговорного стиля характерны более быстрый темп и большая редукция, и стандартная временная программа может нарушаться.

Пение можно представить себе как особый вид произнесения текста. Этот вид обладает специфическими характеристиками, но при этом он должен донести до слушателя всю заключенную в тексте информацию, в том числе и содержащуюся в речевой просодической структуре.

Но музыка— иная знаковая система, нежели язык, со своей особой областью означаемого. Она способна передавать то, чего нельзя выразить в словах и в речевой просодии. В культурной жизни наложение этих двух знаковых систем происходит довольно часто. В результате возникают различные жанры (песня, опера, мюзикл и др.) Песня, или какой-то ее аналог, является наиболее древним из всех известных видов музыки (на уровне синкретического искусства: единство речи, музыки и танца). Возникают специфические явления, находящиеся на грани этих двух знаковых систем. Движение со стороны музыки мы находим, например, в творчестве А. Шенберга: в мелодраме «Лунный Пьеро» композитор потребовал от певцов ряд номеров исполнить не пением, вокальным голосом, а «речевым голосом» (Sprechstimme), как было написано в партитуре1. Этот специфический прием и термин для него сохранились, и были использованы другими авторами. С другой стороны, во Франции в эпоху классицизма режиссер-драматург подписывал нотную мелодию к монологам своей пьесы2, что положило начало речитативам французской национальной оперы.

Столь частое соединение двух систем не могло бы произойти, если бы они не имели общей основы — звукового развертывания во времени. Человеческий голос в речи и в пении имеет одни и те же физические характеристики (длительность, тон, интенсивность, качество голоса). На базе этих характеристик в обеих системах формируются количественные, мелодические, интенсивностные и тембральные структуры. Естественно предположить, что музыкальные структуры содержат в себе элементы речевых.

Письменный словесный текст потенциально имеет разные модальные и экспрессивные варианты прочтения, что отражается в просодическом оформлении. Музыкальный письменный текст по сравнению с письменным языковым обладает большей определенностью в отношении параметров длительности, частоты основного тона и интенсивности. Ноты представляют собой точное указание длительности и звуковысоты (ЧОТ) каждого слога. Интенсивность складывается из специфических

1 Sprechstimme — форма ритмической декламации. Для ее исполнения необходимо: 1. выдерживать ритм (и длительности звуков) так же точно, как в пении, то есть со свободой, но не большей, чем можно себе позволить при исполнении обычной вокальной мелодии; 2. ясно понимать различия между певческим и речевым звуком: вокальный звук твердо удерживает высоту, а речевой, едва ее обозначив, тут же покидает, повышаясь или понижаясь, причем, однако, высотные соотношения тонов передаются соответственно указанным. (А. Берг, Воццек, клавир. М., 1977)

2 Ж. Расин добивался от исполнителей ролей в своих произведениях психологической оправданности декламации, точного соблюдения мелодики стиха, передающей проявления чувств (согласно теории аффектов). Французская национальная опера, основоположником которой является Ж. Б. Люлли, начала формироваться под влиянием декламации французской классицистской трагедии. Этот оперный жанр назывался лирической трагедией, или trag6die en musique, и ее вокальные партии носили преимущественно речитативный характер [Музыкальная энциклопедия т. 3, т. 5]. указаний автора о громкости и музыкального метра произведения (о понятии музыкального метра см. ниже). Это дает основания предположить, что письменный музыкальный текст способен зафиксировать значения просодических характеристик, соответствующих той интерпретации, которой придерживался автор. Таким образом, нотный письменный текст может служить источником для исследования просодии в музыке.

Безусловно, письменный музыкальный текст начинает жить и звучать только в чьем-либо исполнении. Это подразумевает, что отраженная в нотах интерпретация композитора должна быть вторично проинтерпретирована уже самим исполнителем. Каждый дирижер, певец, музыкант стремится как можно лучше и полнее выразить замысел автора, но при этом каждый понимает его по-своему. В результате одно и то же произведение (на поверхностном, звучащем уровне) может иметь неограниченное число вариантов прочтения.

При рассмотрении поверхностной количественной структуры текста, как речевого, так и музыкального, мы имеем дело уже с готовым продуктом, который является результатом взаимодействия большого количества факторов, в число которых входят: собственная длительность гласного, различные характеристики целого слова, фразовая просодия, темп произнесения и др. В каждом конкретном случае композитор, певец, говорящий производит суммирование по всем показателям всех параметров и порождает некую поверхностную цепочку. Трудность представляет, во-первых, обнаружение всех вовлеченных факторов, во-вторых, выявление их иерархии, системы предпочтений.

Объектом данного исследования являются указанные выше просодические элементы, связанные с количеством: конечное продление и фразовый акцент. Конечное продление — это увеличение длительности гласных в конечной позиции текстовых составляющих: фонетических синтагм, предложений, абзацев. Оно выполняет оформительскую функцию просодии, которая состоит в членении текста на составляющие, отделяющиеся друг от друга с помощью просодических швов. Функционирование фразового акцента, который является интонационным центром высказывания, поддерживает единую ритмическую организацию составляющей. При попадании фразового акцента на последнее слово синтагмы возникает пересечение двух факторов. Регулярность их выражения и иерархия используемых при этом выделительных средств является целью нашего исследования.

1.2. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

Изучение просодической структуры речи включает в себя анализ различных характеристик: длительности, интенсивности, тона и качества голоса. Исследование количественной организации речи привлекало многих исследователей фонетики. В России этим занимались такие известные ученые как Л. В. Бондарко, Л. А. Чистович, Л. В. Златоустова, О. Ф. Кривнова, Р. К. Потапова, Л. П. Блохина и другие.

Отмечалось, что ритмическая структура слова складывается в основном из временных характеристик гласных. По данным для русского и других языков (Huggins 1972) человек, воспринимающий речь, наиболее чувствителен к изменениям длительности именно гласных. При этом длительность гласных в речи играют решающую роль в восприятии русским слушателем ударения и темпа (Чистович Л. А. 1976). Анализ опыта создания алгоритмов временного управления для синтеза по правилам показывает, что большинство применяемых правил связано с модификацией длительности гласных и они обладают наибольшей перцептивной значимостью в плане разборчивости и натуральности звучания синтезированной речи (Кузнецов В. Б., ОтгА. В. 1989).

Основополагающее значение имела работа Л. В. Златоустовой (1953), в которой было установлено, что ударение в русском языке является количественным, а не динамическим. В работе, посвященной фонетической структуре слова, говорилось об особом статусе конечных гласных (Златоустова 1962). Было выяснено, что в потоке речи изменениям подвергается прежде всего гласный абсолютного конца слова, особенно безударный. Длительность конечного безударного гласного в наибольшей степени зависит от стиля и темпа речи. Ряд примеров свидетельствовал о том, что при изменении стиля, но при одном и том же темпе, когда длительность ударного гласного оставалась без изменения, длительность безударного менялась весьма значительно.

Л. В. Златоустова отмечала также увеличение длительности гласных и сонантов абсолютного конца слова. Было сделано предположение о том, что это связано с особой интонационной функцией длительности. Наиболее характерно такое увеличение при однородности. Однородные члены предложения, образуя обычно самостоятельные синтагмы, не отделяются паузами, а синтагматическая граница определяется «перепадом» тона и увеличением длительности конечных гласных и согласных сонантов. В других типах синтагм при отсутствии пауз удлинение конечных звуков предшествующей синтагмы, по мнению автора, часто служит целям разграничения синтагм.

В более поздней работе Л. В. Златоустовой (1981) было установлено, что временная характеристика фонетического слова меняется во времени в зависимости от ряда факторов: положения в высказывании, положения в тексте, в нейтральном высказывании или в эмоциональном, под фразовым ударением или без него. Также на временную структуру слова влияет соотношение «широких» и «узких» гласных.

Таким образом, были обнаружены факторы, влияющие на длительность гласных звуков. Выявление этих факторов и системы их взаимодействия является необходимым условием для понимания принципов количественной организации речи.

В области изменения длительности гласного при различных условиях Д. Клаттом (1973) была исследована зависимость длительности ударного гласного от двух факторов: звонкости-глухости последующего согласного и слоговой длины слова. Им был обнаружен эффект «несжимаемости» (incompressibility), который Клатт объясняет тем, что для выполнения артикуляторной программы данного гласного требуется некоторый минимум времени. Если же длительность гласного становится меньше этой пороговой величины (например, в безударном положении), то происходит редукция фонетического качества гласного. По его мнению, минимальная длительность гласного — это не абсолютное пороговое значение, а величина, определяемая относительно собственной длительности гласного.

В работе по исследованию временной организации речи В. Б. Кузнецов и А. В. Отт (Кузнецов, Отт 1989) измеряли собственную длительность гласных. Полученные данные позволили им обоснованно выдвинуть гипотезу о существовании следующих трех классов гласных в порядке возрастания длительности: [и, ы, у], [у, о, б, э, ё], [а, а].

В этом исследовании был затронут вопрос о предельных значениях длительности ударного гласного, которые могут быть получены под влиянием удлиняющих или укорачивающих долготу гласного факторов (при условии нормального темпа речи). В качестве минимальной длительности гласного выступает длительность, при которой он, с одной стороны, все еще сохраняет свое фонетическое качество, а с другой — уже не реагирует на воздействие сокращающих факторов.

Имеется ли аналогичный верхний предел при возрастании длительности гласного — неизвестно. Авторы предполагают, что этот вопрос остается неизученным отчасти потому, что среди исследователей речи прочно утвердилось представление о том, что увеличение длительности гласного не может привести к изменению его фонетического качества. Однако результаты, полученные ими в ходе изучения контрастов собственных длительностей гласных и формантной структуры русских гласных, показывают, что истинность этого утверждения не является безусловной.

В той же работе показано, что при исследовании гласных в последнем слове синтагмы целесообразно рассматривать три типа условий: а) границы синтагмы и предложения совпадают, б) совпадают только левые границы, в) совпадают только правые границы. Анализ данных показал, что ударный гласный в последнем слове синтагмы, обладая в синтагме наибольшей длительностью, подвергается более сильному воздействию сокращающих факторов и реагирует на большее число супрасегментных переменных. Там же было сказано о необходимости отдельного рассмотрения динамики последнего ударного гласного в синтагме, на котором реализуется нейтральный фразовый акцент. По мнению авторов, конечные ударные следует выделить в самостоятельный класс.

В результате было сделано два главных вывода. Во-первых, в синтагме целесообразно различать для ударных гласных три позиции: конец синтагмы, ее начало и все остальные (промежуточные) положения. Предполагается, что в русском языке особо жесткие требования предъявляются к увеличению длительности последнего ударного гласного в неконечной синтагме. Длительность ударного гласного возрастает перед паузой, даже если он прикрыт согласным. Авторы считают, что положение ударного гласного в слове мало влияет на его длительность.

Во-вторых, для безударных гласных подтверждается противопоставленность позиции первого предударного слога всем остальным. Закономерно прослеживается ослабление влияния на длительность безударного гласного слоговой длины слова. Обнаружено не отмечавшееся ранее увеличение длительности безударных гласных в первом слове синтагмы. (У всех дикторов наблюдалось удлинение ударного гласного в первом слове по сравнению со срединными.)

Длина слова и синтагмы в ситуации слитной речи утрачивает свое влияние на длительность гласного. Стабильный небольшой эффект на длительность гласного оказывает смычность-несмычность последующего сегмента. Наиболее существенную роль в формировании длительности гласного играют: собственные длительности гласных, место гласного в синтагме и наличие смыслового выделения на данном слове. Длительности гласных в конечном, срединном и начальном положениях соотносятся как 100:73:79.

Результаты исследования длительности сегментов JI. В. Бондарко (Бондарко 1977) позволили выделить еще один фактор, влияющий на длительность гласного: интонационный тип синтагмы. Данные эксперимента показали, что самой большой средней длительностью обладают интонационно выделенные синтагмы. Удлинение происходит за счет большой длительности выделенного ударного гласного. Далее следуют синтагмы с интонацией завершенности. Синтагмы с вопросительной и незавершенной интонацией обладают наименьшей средней длительностью звуков, что свидетельствует о более быстром темпе их произнесения. При исследовании длительности отдельных звуков оказалось, что наибольшую длительность имеют ударные гласные в словах под синтагматическим ударением. Было замечено, что заударные гласные в абсолютном конце предложения также имеют очень большую длительность, которая часто бывает даже больше, чем длительность ударного гласного, не несущего синтагматического ударения.

Многие научные работы в области просодии посвящены изучению именно количественной организации речи. Однако количество — лишь один из физических параметров звучащей речи, поддающихся измерениям, наряду с тоном и интенсивностью. Как правило, просодические явления выражаются несколькими средствами одновременно. Поэтому в исследованиях часто ставится вопрос об их соотношении и выявлении ведущего, основного параметра при действии какого-либо просодического фактора.

В рамках исследования интонации вопросительных высказываний В. И. Петрянкина (1977) рассмотрела временную характеристику разновидностей общего вопроса: собственно-общего и предположительного. Она пришла к следующим выводам:

1. Длительность является дополнительным акустическим признаком (при главном — частоте основного тона), дифференцирующим разновидности общего вопроса в русском языке.

2. Средняя длительность звука в собственно-общем вопросе имеет незначительное превышение над средней длительностью звука предположительного вопроса.

3. Длительность ядерного слога (ударный слог слова, являющегося предикатом вопроса в вопросительном предложении) в предположительном вопросе превосходит длительность соответствующего гласного собственно-общего вопроса.

4. Общим темпоральным признаком для исследуемых видов вопросов явилась тенденция к замедлению темпа (т.е. к увеличению длительности звуков) по мере приближения к концу предложения.

Таким образом, можно заключить, что удлинение конечных гласных свойственно высказываниям всех типов, но степень увеличения длительности различна.

Особое положение конечных гласных отмечалось не только при анализе материала из литературного языка, но и из диалектов. В результате исследования длительностей безударных гласных в говоре д. Деулино В. Чекмонасом (1993) (это наиболее детально описанный русский говор) оказалось, что редукция/нередукция заударных слогов обусловлена здесь фразово-интонационными факторами. Было установлено, что каденция фразы (низкотональная завершающая часть повествовательного предложения, определнная на основе интонационного контура) в деулинском говоре отчетливо выделяется:

- обязательным низким регистром, общим замедлением темпа речи и снижением громкости;

- длительным и слабоинтонированным ударением;

- значительным удлинением гласных конечных заударных слогов — открытых и закрытых;

- особой реализацией конечных согласных слова.

Таким образом, обнаружен особый статус конечного заударного слога предложения в говоре д. Деулино. Только в этой позиции наблюдается комплекс фонетических явлений, выступающих как своего рода просодический завершитель.

Баталин С. В. (1989) в исследованиях особенностей временной организации фразы в британском и американском вариантах английского языка зарегистрировал увеличение средней длительности конечных слогов в синтагме по сравнению со средней длительностью всех остальных слогов.

Возможно, финальное продление связано еще и с тем, что в литературном стиле построение высказывания таково, что фразовый акцент попадает, как правило, на последнее фонетическое слово в предложении, а это влечет за собой произнесение, которое является выделенным и по длительности. АдамецП. (1966) считает нейтральной динамическую структуру с фразовым ударением в конце высказывания и отмечает их наибольшую частотность для книжного стиля в русском языке.

Итак, в целом ряде работ по исследованию количественной организации речи ученые отмечали особый стаутс конечных гласных. Наблюдалось последовательное увеличение длительностей гласных в препаузальных позициях. В частности, говорилось о том, что конечные гласные находятся под сильным влиянием стиля речи и супрасегментных параметров.

Изучение временной организации речи не ограничивается измерением и анализом длительностей гласных. Количественная структура текста определяется также темпом, паузами, акцентным выделением, степенью полноты артикуляции, конечным продлением. Исследование длительностей гласных часто оказывается связано с понятием темпа, связанного со скоростью произнесения.

По данным работы JI. А. Чистович и В. А. Кожевникова (1965), изменение темпа не влияет на относительные длительности слогов и более крупных элементов (слов) внутри синтагмы. Изменение темпа приводит к существенному перераспределению относительной длительности гласного и согласного в слове: при увеличении длительности фразы (вызванном замедлением темпа) наблюдается явное уменьшение доли времени, занимаемого согласным. Авторы считают, что изменение относительной длительности гласного в слоге при изменении темпа связано с тем, что длительность согласного является ограниченной: длина согласного не может быть меньше и больше некоторых величин. Увеличение же длительности гласного может, вероятно, происходить без ограничений, а при быстром темпе речи гласный может полностью исчезнуть. В работе показано, что испытуемые обладают достаточно четким внутренним эталоном двух темпов речи, характерных для полного и разговорного стилей, и способны их воспроизводить и удерживать на постоянном уровне без специальных извне заданных стандартов.

J1. В. Бондарко считает, что «при убыстрении темпа длительность согласных сокращается несколько больше, чем длительность гласных, а при замедлении — длительность гласных увеличивается несколько больше, чем длительность согласных» (Бондарко 1981). Она находит целесообразным выделение трех темпов речи: быстрого, нормального и медленного. По ее наблюдениям, убыстрение и замедление темпа без использования паузации по отношению к нормальному (среднему) темпу не превосходит 30 %.

Замедленный темп, на взгляд В. Б. Кузнецова и А. В. Отта (1989), является менее естественным для ситуации речевого общения, чем быстрый. При замедлении темпа велика вероятность искажения временной организации речи. На интервале медленных темпов фонетисты обычно выделяют только одну градацию темпа, присущую полному стилю произношения. По наблюдениям авторов данной работы, только профессионалы речевого общения (дикторы, актеры, лекторы и т.д.) уверенно владеют этим темпом. В речи же обычных людей, когда их просят говорить в полном стиле, встречаются одновременно отрезки, произнесенные в разговорном стиле, и интервалы скандированного (послогового) произнесения слов.

В той же работе было показано, что длительность согласных монотонно возрастает при замедлении темпа. Можно заключить, что на длительность согласного оказывает влияние ритмическая структура слова и его положение в синтагме. Как и в случае гласных, величина приращения длительности согласного слабо связана с его средней длительностью. Было сделано предположение, что скорость изменения длительности и гласных, и согласных определяется в первую очередь тем, находятся ли они в ударном или же в безударном слоге. При этом приращения длительности, вызванные изменением темпа речи, носят аддитивный характер.

Помимо понятия общего темпа произнесения, характеризующего синтагму в целом, исследователи выделяют также темповые различия внутри синтагмы. И с этой точки зрения явление конечного продления может быть описано в терминах динамики внутрисингаменных темповых соотношений как замедление темпа к концу синтагмы. Но понятие «замедление» — относительно, поэтому важно выяснить, какой тип темповых соотношений реализует конечное продление. Анализируя динамику темпа в синтагме, О. Ф. Кривнова (1983) пришла к выводу, что нормативным типом темповых соотношений в синтагме является модель «быстрый темп произношения слов в неконечных позициях — нормальный темп в конечной позиции». Таким образом, позиционную зависимость временных характеристик фонетического слова в синтагме следует скорее трактовать не как замедление темпа к концу синтагмы, а как ускорение темпа в ее неконечной части.

В более поздней работе О. Ф. Кривнова исследовала временную структуру синтагмы в связной речи (Кривнова 1986). Ею было установлено, что позиция слова в синтагме влияет на ударный и заударный слоги, но почти не влияет на предударный слог. В позиции перед паузой гласные автоматически продляются. Это препаузальное продление представляет собой самостоятельный эффект, накладывающийся на позиционную схему временной организации синтагмы. Удлинение происходит независимо от места ударения, то есть в абсолютном конце слова перед паузой безударный гласный имеет длительность равную или большую длительности ударного того же качества в аналогичном контексте, но находящегося внутри синтагмы.

Если выделить три позиции: конец синтагмы, препаузальный конец синтагмы и позицию внутри синтагмы, то средняя длительность ударного гласного будет 100 мс в конце синтагмы не перед паузой, 170 мс перед паузой и 80 мс внутри синтагмы. Для безударного гласного средние значения длительностей таковы: 50 мс - конец синтагмы не перед паузой, 110 мс - перед паузой, 40 мс внутри синтагмы.

На основе анализа финального продления, О.Ф. Кривновой был также сделан вывод, что увеличение длительности является следствием сложения двух сегментов: сегмента собственно гласного, длительность которого задается нормативной временной схемой, и сегмента, который представляет собой переход к паузе. Можно выделить три типа препаузальных гласных в зависимости от акустической картины завершающей фазы их реализации: для первого типа характерно наличие нескольких (чаще всего двух или трех) гортанных взрывов-хлопков, следующих непосредственно за сегментом гласного; второй тип завершается сегментом, в котором отчетливо представлена только первая гармоника сигнала (основной тон); третий тип завершается сегментом очень малой интенсивности с достаточно сложной формой волны.

Указанные типы гласных сопровождаются определенными различиями в тональных и динамических характеристиках, в собственной длительности и длительности следующей за ними паузы. Первому типу соответствует пауза до 300 мсек, второму и третьему — более 300 мсек. Полученные результаты позволяют говорить о том, что реализация пауз разной длительности осуществляется с использованием различных механизмов прекращения фонации.

В работе сделан следующий вывод о механизме финального продления:

1. Если не учитывать положение фразы в тексте, то ее конечное слово удлиняется приблизительно на 20%.

2. Если рассматривать конечные слова фразы перед финальной паузой в конце текста, то наблюдается более значительное увеличение длительности гласных (в том числе заударных) - до 175%.

Также была отмечена зависимость среднего темпа произнесения фразы от ее фонетической длины (тенденция изохронии / и коммуникативной значимости).

Одной из целей последующей работы по изучению временной структуры синтагмы в связном тексте было сформулировать и описать в явном виде временные признаки-дескрипторы (Кривнова 1989). Были выделены следующие признаки: «Общий темп синтагмы», «Позиционный временной контраст», «Продление вокалического сегмента в абсолютном исходе синтагмы», «Влияние временной структуры синтагмы на реализацию словесного ударения». Про предпоследний признак говорится, что, в соответствии со стандартной временной схемой, последний вокалический сегмент синтагмы продляется в том случае, если за ним непосредственно следует артикуляционная пауза. Последний же признак «фиксирует то, как взаимодействуют во временной сфере закономерности, действующие на уровне синтагмы, и произносительная схема слова, соотносимая со словесным ударением».

Выше было сказано, что ритмическая структура текста состоит из нескольких элементов, одним из которых является пауза. Как правило, пауза находится на границе между составляющими. В связи с этим конечное продление, находящееся в центре нашего исследования, может соотноситься с паузой. Так как эффект конечного продления может рассматриваться не только как явление, влияющее на длительность гласного, как особая маркированная позиция во фразе, но и как один из компонентов показателя границы.

Р.К.Потаповой и Л. П. Блохиной (Потапова, Блохина 1986) на материале различных языков было установлено, что ритмическая структура слова зависит от его положения в высказывании, стиля произношения, типа произнесения, принадлежности ритмической структуры к нейтральному или эмоционально окрашенному высказыванию, типа ударения, типа слогов, принадлежности гласных к классу «узких» и «широких». Для целей данной работы важно то, что обнаружена общая тенденция усиления конца фонетических составляющих текста (от слова до абзаца).

При исследовании текстовой реализации слов в немецком языке выяснилось, что препаузальная позиция предполагает увеличение длительности сонорных в 1.6 раза, глухих фрикативных — в 2 раза, ударных гласных - в 1.2 раза. Пауза определяется, как «воспринимаемый перерыв в речевом континууме, который может быть достигнут различными способами: полным отсутствием физического сигнала, удлинением предшествующих паузе звуковых сегментов, перепадом частоты основного тона и интенсивности или сочетанием перечисленных возможностей в различных комбинациях» (Потапова, Блохина 1986, стр. 84). Предлагается классификация пауз по длительности: на краткие, средние и длительные. Проводится сопоставление между длительностью пауз и местом их постановки. Так, при исследовании немецких читаемых текстов публицистического характера средняя длительность паузы между субтекстами равна примерно 2500 мсек, между фоноабзацами — 2000 мсек, между фразами — 1000 мсек, между синтагмами — 475 мсек. Отмечается, что длительность паузы находится в определенном соответствии с характером пунктуационного и графического знака.

Для русских читаемых текстов этими авторами были получены такие результаты. При оценке пауз по трехбалльной шкале с промежуточными рангами Г, 2', 3' между синтагмами встречаются только паузы с рангами 1, Г, 2, что соответствует длительности от 60 до 600 мсек, на границах фраз — только 3' (600-1800 мсек), паузы с рангами 2' и 3 могут встретиться и между фразами, и между синтагмами (200-800; 0-800 мсек).

Оценивались также «нетемпоральные» (перцептивные) паузы в сравнении с темпоральными. Нетемпоральная пауза характеризуется изменением частоты основного тона, амплитуды, интенсивности и длительностью предстыкового сегмента. Отмечается зависимость восприятия нетемпоральной паузы от длительности последнего перед паузой слога, слова. При сопоставлении просодических характеристик пауз, которые были зафиксированы аудиторами, но не имели перерыва фонации на акустическом уровне, в 73% случаях было отмечено удлинение слога, предшествующего паузе. В случаях, когда сонограф фиксировал физическую паузу, а аудиторы ее не отмечали, удлинения последнего слога не наблюдалось. При сравнении пауз на границах синтагм и внутри них оказалось, что в первом случае удлинение последнего слога отмечено в 80% пауз такого типа, во втором — в 27%. Авторы пришли к выводу о доминантной роли удлинения предстыковых сегментов в феномене перцептивной паузы, хотя такое удлинение не всегда необходимо влечет за собой восприятие паузы. Таким образом, обнаруживается комплексный характер просодического показателя конца текстовой составляющей, причем ее главными компонентами являются пауза и финальное удлинение.

Классификация пауз по их длительности тесно связана с их дистрибуцией в тексте и с темповыми характеристиками текста. В результате исследований читаемых текстов Здоровой Б. Б. (1982) были установлены следующие факты:

- в среднем темпе 65% межфразовых пауз оцениваются как длительные, остальные — как средние;

- в быстром темпе 75% межфразовых пауз оцениваются как средние, остальные — как краткие;

- в медленном темпе 96% межфразовых пауз оцениваются как длительные, 4% — как средние.

В работе по изучению перцептивной и смысловой значимости просодических швов в связном тексте О. Ф. Кривнова (1995) отмечает, что носители языка способны обнаруживать в звучащем тексте просодические швы и приписывать им определенную степень глубины или разрыва текста в соответствующей линейной точке. Были сделаны следующие выводы:

1. Глубина просодических швов, градуированная в 4-х балльной шкале, оценивается разными испытуемыми достаточно согласованно.

2. Просодические швы с минимальной глубиной членения (ПШ1) отчетливо противопоставлены остальным типам просодических швов по вероятности перцептивного обнаружения.

3. Частое отсутствие физической паузы на месте ПШ1 или такая ее величина, которая не может, судя по имеющимся экспериментальным данным, соответствовать остановке процесса фонетического кодирования, позволяет говорить о ритмической природе таких швов; об этом же свидетельствует и регулярная длина речевых отрезков, отделяемых швами этого типа - 2 или 3 фонетических слова.

4. Из двух сторон ритмозадающей процедуры говорящего: метрической и локализационной - большую значимость для восприятия и выделения ритмического периода (синтагмы) имеет метрическая сторона.

5. Просодические швы, задающие глубину членения большую минимальной, т.е. ПШ 2,3,4, являются собственно интонационными и сопровождаются физической паузой, длительность которой обычно превышает 200 мсек.

В работе О. Ф. Кривновой 1999 года отмечалось, что просодические швы и сопутствующие им другие просодические явления, с помощью которых маркируются определенные линейные точки высказывания, имеют разные источники. Главными источниками являются:

- сериальное развертывание процесса построения коммуникативно-смысловой и лексико-синтаксической структуры высказывания (формирование интонационных фраз и более сложных интонационно-смысловых комплексов);

- необходимость моторно-двигательной ритмизации речевого потока, учитывающей возможности оперативной фонетической памяти (формирование ритмических периодов

- синтагм);

- оптимальная организация речевого дыхания (формирование дыхательных циклов, скоординированных со значимыми вербально-смысловыми событиями в развертывании речевого высказывания).

Различная глубина просодических швов является отражением просодической иерархии, создаваемой ритмо-интонационным членением при порождении высказывания, и одновременно основой осмысленной реконструкции этой иерархии при восприятии текста.

При восприятии звучащего текста слушающий реконструирует ритмические и интонационно-паузальные решения говорящего, которые помогают ему ориентироваться в развертывающемся во времени акте создания высказывания, а физические паузы, сопутствующие собственно интонационным швам, дают слушающему возможность интерпретировать уже обработанную информацию и строить правдоподобные гипотезы относительно возможного продолжения высказывания. В описанном процессе поведенческая и смысловая значимость просодических швов должна расти с увеличением их глубины, причем швы, создающие минимальную глубину членения, должны в этом отношении отчетливо противопоставляться остальным категориям просодических швов. Можно полагать также, что текстовые фрагменты, которые выделяются слушающим в процессе смысловой обработки сообщения, совпадают с собственно интонационными составляющими, то есть являются либо интонационными фразами, либо интонационно-смысловыми комплексами, либо совпадают с высказыванием в целом.

Отметим, что представленные О. Ф. Кривновой данные о ведущей роли ритмических параметров в просодическом членении русского текста хорошо согласуются с результатами JI. П. Блохиной и Р. К. Потаповой, полученными на материале других европейских языков.

Зарубежные ученые в своих исследованиях показателей просодических завершителей обращают больше внимание на их специфику в различных общественных и возрастных группах, пытаясь выявить зависимость от социального, интеллектуального и других уровней. Но они отмечают и их обусловленность ситуацией, стилем текста; так,у одного и того же человека характеристики временной организации высказывания могут различаться от ситуации к ситуации. Также отмечается, что продление возникает не только перед дыхательной паузой, но и на синтаксических границах, что соответствует описанным выше результатам.

Были сделаны попытки объяснить феномен финального продления как обусловленный грамматически, как следствие правил произнесения, как перцептивно удобный. Д. Оллер в работе 1973 года предполагает, что этот феномен может быть связан с обеспечением дополнительного времени, в течение которого происходит планирование речевой единицы, следующей за данной. Д. Клатт (1975) пишет о возможности удлинения или замедления в связи с мелодическим завершением речевого отрезка. Б. Линдблом (1978) на материале шведского языка сначала связывает финальное продление с правилом постановки фразового акцента на последнем ударном элементе предложения, но потом приходит к выводу, что это явление более глубокого уровня. Линдблом связывает продление с особенностями функционирования оперативной памяти в процессе речепроизводства и выделяет три основных принципа, регулирующих длительности речевых единиц:

1. При попадании в память каждой новой единицы длительность всех единиц хранения уменьшается.

2. При артикуляции необходим оптимальный минимум времени для реализации моторной программы.

3. Существует верхняя граница на количество хранимых в памяти единиц.

По его мнению, финальное продление возникает из-за того, что требуется время на очистку буфера от старых единиц и сжатие предыдущего фрагмента происходит уже не так заметно.

Линдблом обращается и к музыкальным данным, отмечая, что финальное продление есть и в музыке, при этом как в вокальной, так и инструментальной. Но существует большая разница между тем, что написано композитором, и тем, как произведение исполняется, особенно это касается финальных продлений.

Исследования разных языков с точки зрения выраженности в них финального продления показали, что оно присутствует везде. Но наблюдаются и различия, по-видимому, языки отличаются друг от друга правилами применения финального продления. Возможно, оно зависит еще и от каких-то особенностей фонологических систем конкретных языков. Также было установлено, что у детей финальное продление выражено менее ярко, чем у взрослых, и что оно совсем не выражено в речи глухих.

В последнее время интерес в конечному продлению со стороны исследователей фонетики не ослабевает. Это можно видеть по докладам на последних международных конгрессах фонетических наук. На конгрессе 1995 года Ф. Белл-Берти, С. Е. Гелфер и М. Бойл исследовали связь конечного продления с темпом. Было показано, что конечное продление присутствует в быстром и нормальном темпе, и не встречается в медленном. В результате выяснилось, что темп и положение тестового слова во фразе оказывает значительное влияние на его длительность. При этом гласные середины предложения имеют тенденцию занимать одну и ту же долю длительности предложения во всех темпах. Гласные слогов на конце предложения в медленном темпе не удлиняются еще больше и, таким образом, занимают меньшую длительность относительно длительности всего предложения. Авторы этой работы рассматривают две возможности происхождения конечного продления. Первая заключается в том, что конечное продление — это планируемый эффект, предназначенный для того, чтобы помочь слушающему опознать синтаксическую границу (тогда оно определяется собственной длительностью сегмента, фонетическим, синтаксическим и семантическим контекстом, в котором этот сегмент встречается). Другая возможность — конечное продление является результатом неврологических, мускульных и механических характеристик речевой системы.

В целом ряде работ эффект конечного продления рассматривается как один из компонентов просодического завершителя. В связи с этим исследованию подвергаются и другие маркеры границы, их иерархия и степень надежности. М. Хорн, Е. Странгерт и М. Хельднер (1995) на материале шведского языка подтвердили предположение о том, что конечное продление и длительность паузы являются параметрами показателя просодической границы. При этом различные типы просодических составляющих соотносятся с разными степенями конечного продления. Также было установлено, что в шведском языке на степень удлинения конечного сегмента влияет наличие фразового акцента на последнем слове составляющей.

На материале французского языка было проведено сравнение в использовании двух просодических маркеров завершения: удлинение гласного и оглушение гласного, — для утвердительных и вопросительных высказываний. Оказалось, что поведение этих маркеров различно для разных типов высказываний (С. L. Smith 1999).

В другой работе о перцептивно основанном предсказании положения границы Р. Карлсон и М. Свертс (2003) на материале шведской спонтанной речи делают предположение о том, что способность предсказать просодическую границу в первую очередь основана на акустических характеристиках, но, возможно, также поддерживается и синтаксическими. Восприятие границы в речевом потоке находится под сильным влиянием того, что происходит на самой границе (пауза, тональный разрыв). Но местоположение границ можно определить, основываясь и только на данных предшествующего контекста. Многие важные черты, предсказывающие границу, могут располагаться в последнем слове: тип тона, предшествующий разрыву, конечное продление, громкостные схемы и возможные изменения качества голоса (скрипучий голос).

Одним из результатов исследования спонтанной китайской речи было признание того, что конечное продление перед просодической границей может считаться надежным показателем границы, как и пауза. Менее сильными показателями являются падение частоты основного тона и перепад интенсивности (Liu Y., Li А. 2003).

Было проведено также исследование (Li-chiung Yang 2003), с целью выяснения надежности использования длительности сегментов и пауз как маркеров границ в различных типах речи. Так как определение границ является решающим для понимания речи, важно исследовать роль просодии и длительности в естественном дискурсе. Результаты показали, что длительность паузы хорошо коррелирует со статусом границы, и что по крайней мере 60% всех пауз обозначают границы. Было отмечено, что наивысший показатель по фразам с паузой, маркирующей границу, принадлежит нарративному тексту. В нем так же много и не граничных, внутренних пауз, используемых для эмфазы, ритмического эффекта и при хезитации. При анализе спонтанного диалога процент фраз, использующих паузу в качестве маркера границы, является очень небольшим. Автор этой работы предполагает, что в более структурированной, более формальной речи границы лучше оформлены и маркируются паузами; в спонтанной речи границы будут в меньшей степени маркироваться паузами, в то время как темп речи может быть существенным фактором для определения частоты пауз внутри фраз.

Анализ данных этого эксперимента позволяет сделать вывод, что, если пауза имеет значительную длительность (больше 1 секунды), то повышается вероятность того, что эта пауза маркирует границу, но это не обязательно. На длительность пауз сильно влияет стиль. Так, более медленные и более структурированные рассказы имеют более долгие паузы и более яркие различия между разными типами пауз, в то время как для интерактивных разговоров характерны короткие паузы, и относительно большие перекрытия между разными типами пауз. Однако самой длительности паузы недостаточно для однозначного различения маркирующей/немаркирующей границу паузы.

Одним из ключевых результатов этого исследования, по мнению автора, является наличие удлинения конечного слога на границе фразы или близко от нее, особенно в читаемой речи. После подсчета средней длины слога оказалось, что конечный слог имеет наибольшую длительность, и что длительность слога находится в обратной зависимости от расстояния до конца фразы. К концу фразы длительность слогов постепенно увеличивается. Это доказывает существование конечного продления в спонтанном дискурсе, а также показывает, что этот эффект не ограничен только последним слогом, а распространяется на несколько предшествующих слогов.

Некоторые исследования посвящены сравнению просодической и синтаксической структур, их соотношению и взаимовлиянию. Ученых интересует вопрос о совпадении/несовпадении границ составляющих этих структур. В одной работе отмечалось, что перцептивно релевантные различия в просодии часто состоят из комбинации более чем одного акустического параметра и основанной на контексте интерпретации локальных просодических свойств. В этом и состоит сложность просодического анализа. Было обнаружено, что чаще всего граница просодической составляющей совпадает с местом самой сильной синтаксической границы. При анализе материала было замечено, что все информанты последовательно удлиняли слово, предшествующее разрыву и последующей паузе. Говорящие наиболее часто произносили самый сильный просодический разрыв внутри предложения в том месте синтаксической структуры, которое могло разрешить неоднозначность для слушающего. Исследования показали, что существуют фонетические и фонологические схемы интонации и просодии, которые соотносятся с различиями в синтаксическом анализе и которые сохраняются при разных степенях ситуативной неоднозначности. И слушающий может использовать эти различия, чтобы выбрать подходящий структурный анализ неоднозначной составляющей; просодическое маркирование границ и расположение акцента облегчают немедленное разрешение таких неоднозначностей (Sh. Speer, P. Warren, A. Schafer 2003).

На материале корейского языка было изучено влияние темпа и длины фразы на просодическую структуру. В результате анализа выяснилось, что местоположение границы просодической составляющей зависит и от синтаксической структуры, и от их длины, и от темпа произнесения. При этом синтаксический фактор считается самым главным. От просодической составляющей требуется, чтобы она совпадала по своему краю с левым или правым краем синтаксической составляющей. Конечное продление как показатель просодической границы обычно используется в сочетании с последующей паузой (Sun-Ah Jun 2003).

К типологическому исследованию влияния синтаксической переходности и длины составляющей на положение просодической границы были привлечены каталонский, европейский португальский и испанский языки. Результаты показали, что во всех трех языках на положение просодической границы большее влияние оказывает длина, чем синтаксическая сложность (G. Elordieta, S. Frota, P. Prieto и M. Vigario 2003).

Н. Вольской (Volskaya 2003) при анализе громкой русской речи была обнаружена корреляция между типом синтаксической границы и длительностью паузы. Ее данные показали, что длительность паузы не является ведущим среди акустических факторов, определяющих границу фразы. Большинство физических пауз наблюдаются на границе предложений читаемых текстов. Границы клаузы и фразы маркируются другими просодическими параметрами. Сила паузы как просодического маркера, разграничивающего синтаксические единицы - спорна. 41% пауз на границе предложения и 71,2% пауз после неконечных синтаксических единиц не имеют акустического коррелята и должны рассматриваться как виртуальные. Таким образом, акустическая и перцептивная паузы могут не совпадать.

Во многих работах, представленных на конгрессе 2003 года, явление конечного продления учитывается при подборе и анализе материала.

Интерес к конечному продлению возрастает и в связи с исследованиями стилевых различий на просодическом уровне. Можно отметить, что их материалом все чаще становится спонтанный дискурс. Большинство таких работ посвящено временнбй организации спонтанной речи по сравнению с читаемой речью. Так, например, Клаус Колер (2003) считает, что ритмические схемы легче могут быть разрушены в спонтанной, чем в подготовленной речи. Это происходит из-за влияния многих дополнительных переменных.

Г. Брюс (Брюс 1999) при моделировании шведской интонации для прочитанной и спонтанной речи отмечает, что «фундаментальное различие между подготовленной, прочитанной речью и неотрепетированной, спонтанной речью заключается в объеме планирования». Текущее планирование спонтанной речи, по словам автора, обычно выражается в таких просодических признаках, как количество и распределение пауз, большая вариативность темпа речи, качество и сила голоса.

Данные О. Болотовой показали, что существует разница между длительностями безударных гласных и гласных в интонационно выделенных позициях по двум типам речи: спонтанной и читаемой. Но значительной разницы между значениями длительностей ударных гласных вне интонационного центра в двух типах речи обнаружено не было (О. Bolotova 2003).

Увеличение интереса к особенностям просодической организации спонтанной речи видно не только по докладам на последнем конгрессе фонетических наук, но и по другим крупным исследованиям последних лет. Так, в рамках изучения функционирования русского языка Н. Н. Розановой был проведен детальный анализ спонтанной речи (Розанова 1996). В качестве одной из особенностей разговорной речи отмечалась активная роль фразовой просодии. В частности, наблюдалось ослабление просодических показателей синтагматической границы (пауза, перепад в движении основного тона, замедление темпа к концу синтагмы). На фоне общего увеличения числа фонемных модификаций и сильного отклонения от литературной произносительной нормы в разговорной речи была замечена определенная связь акцентно-мелодических структур высказываний с сегментно-звуковым обликом слов: чем ярче мелодико-динамическая выраженность акцентированных слов во фразе, тем менее вероятно отклонение их звукового облика от произносительной литературной нормы, в отличие от слов неакцентированных, возможность фонетического эллипсиса которых значительно возрастает.

Данное исследование показало, что помимо фразовых акцентов на звуковую организацию слова во фразе влияют и другие просодические показатели: темп произнесения, фонационные характеристики, назализованное, огубленное произношение интонационной компоненты и др. Как уже говорилось выше, для временной организации синтагмы характерно замедление темпа к концу. Это связывается с увеличением длительности конечного ударного гласного, носителя синтагматического ударения (которое располагается в конце синтагмы и выполняет ритмо-интонационную, организующую функцию в высказывании [Николаева 1982].) Подобная темповая организация — необходимое условие сохранения определенной стабильности звукового облика фонетического слова в устном КЛЯ. В разговорной речи наблюдается несколько иная картина. Указанная временная программа в разговорных синтагмах реализуется не всегда. В тех случаях, когда замедление темпа к концу синтагмы сохраняется, отмечалась тенденция к наиболее полной передаче звукового облика слов с синтагматическим ударением. Таким образом, при нормальной реализации временной программы, фразовые условия сходны с теми, что возникают при произнесении акцентно выделенных слов в разговорной речи. Тогда возможны такие явления, как удлинение гласных, образование дифтонгоидных звуков, увеличение длительности и напряженности согласных, образование вставных гласных в консонантных сочетаниях.

Как правило, исследование спонтанной речи включает в себя сравнение с литературной нормой. При этом часто используется понятие нормальной или стандартной временной программы, которая, как было сказано выше, в разговорной речи может нарушаться. В работе, посвященной уровням, единицам и процессам в интонации С. В. Кодзасов (1999) отмечает, что на интонационном уровне существуют как процессы семантически мотивированные, которые обычно относятся к коммуникативным составляющим высказывания, так и процессы поверхностные, фонетические. Среди последних главную роль играют так называемые «эвфонические» процессы, имеются в виду правила ритмически мотивированного членения на акцентные группы и паузации, ранжирование акцентов по силе, деклинации и конечное продление. Эти процессы создают некоторую правильно оформленную, благозвучную структуру. Они особенно характерны для нарративного стиля и чтения текстов. Для диалогических реплик роль собственно фонетических факторов интонационного оформления (тенденция к ритмическому членению, стандартная временная организация предложения, предполагающая финальное продление) невелика.

Рассматривая просодическую организацию спонтанной речи, JI. П. Блохина (2002) отмечает, что просодические средства (частота основного тона, интенсивность и длительность) являются обязательным компонентом любой речевой единицы и принимают непосредственное участие в организации устных текстов и их отдельных компонентов. Она считает конечное продление компонентом паузы, рассматриваемой как воспринимаемый феномен, физическим коррелятом которого может быть перерыв в звучании, мелодический интервал, замедление темпа на предпаузальном участке перед границей, а также различные комбинации названных физических коррелятов.

Проведенные JI. П. Блохиной исследования показали, что при озвучивании письменных текстов и при продуцировании подготовленных текстов, как правило, имеет место совпадение синтаксического и фонетического членения. Последнее, однако, не только маркирует границы компонентов синтаксического членения, указывает на их наличие или отсутствие и характер связи между ними, но и является выражением позиции говорящего относительно необходимости реализации с помощью просодических средств той или иной границы в связи с условиями широкого и узкого контекста. Просодические средства, служащие для выражения указанных связей в устном тексте, не несут в этом случае никакой дополнительной информации, отличной от информации, заложенной в формальных связях, установленных синтаксическими правилами. Автор работы считает, что в данном случае можно говорить о «нормальном» просодическом оформлении. Правомерность введения понятия «нормальное просодическое оформление» подтверждается фактами речевой коммуникации. Так, участники речевой коммуникации кодируют и декодируют речевые сигналы на основании используемого ими кода. Если слушающий способен констатировать такие отклонения в просодической организации высказывания, как появление неожиданной для него паузы, неожиданного выделения (акцентирования) того или иного компонента высказывания, которые используются говорящим для передачи дополнительной информации, не заключенной в сегментном ряде высказывания, то следует заключить, что слушающему известны правила «нормальной» просодической организации данного высказывания. Отклонения от этих правил являются сигналом включения в смысл высказывания дополнительной информации, отсутствующей в лексическом составе и синтаксической структуре данного высказывания и выражаемой средствами просодии.

Построение же спонтанной речи, по мнению JI. П. Блохиной, происходит не путем логического развертывания, а в результате ассоциативного нанизывания отдельных высказываний и их компонентов, среди которых большое место занимают неправильные грамматические и синтаксические конструкции, а также эллиптические высказывания. Именно такие конструкции спонтанно продуцируемых текстов и обуславливают появление в них фонетических единств, не являющихся синтаксическими единствами.

Изучение различий между просодическими структурами разных стилей не ограничивается спонтанной и читаемой речью. К рассмотрению привлекаются и художественные тексты. Так, С. Н. Боруновой (1996) было проанализировано чтение художественного текста (проза) в исполнении Р. Плятта, И. Москвина, А. Абрикосова и двух лингвистов. Различия между профессиональным и не профессиональным чтением были очевидны на уровне восприятия. Чтение актеров отличалось большей выразительностью. В чтении лингвистов в большей мере проявилась ориентация на абзац, отделяемый более длительной паузой, чем предложения внутри абзаца. В исполнении актеров длительность пауз распределялась не всегда таким же образом. С одной стороны, у них появлялись короткие паузы между предложениями и абзацами, с другой стороны, — длительные паузы внутри предложений, а в отдельных случаях и внутри синтагм. Более дробное членение текста в актерском исполнении в какой-то мере определялось темпом его произнесения, который в целом был более медленным и неоднородным на всем протяжении. Также большая дробность членения художественных текстов в чтении актеров может возникать за счет появления предицирующей паузы при небольшом объеме предложения, в том числе даже после одиночных личных местоимений. Более дробное членение коррелирует с более выразительным прочтением. Автором иногда наблюдалось и некоторое несовпадение интонационного и синтагматического членения. Происходило смещение границы членения или возникало дополнительное членение в местах сильных связей слов. Но случаев несовпадения интонационного членения с синтагматическим немного.

Как замечает С. Н. Борунова, выразительность профессионального чтения достигается благодаря более активному использованию просодических средств: разнообразию и богатству интонации, усилению интенсивности звучания отдельных слов, растяжке гласных и согласных звуков. При устной реализации научных текстов используется меньший набор просодических средств, чем при реализации художественных (это главным образом интонационное членение и акцентное выделение слова). При сравнении авторского и неавторского прочтения лингвистического текста, в авторском более медленном публичном прочтении автор отмечает те же особенности сегментации, которые встретились в профессиональном чтении художественных текстов, но помимо этого в нем широко наблюдается вычленение предлогов в отдельный сегмент или отделение их от последующего слова.

К исследованию просодических структур привлекалась и стихотворная речь. В. В. Потапов (1990), рассматривая ритмическую организацию речи, отмечал следующие отличия поэтической речи от прозаической: 1) замедленный темп; 2) монотонность (интенсивностную нейтральность, выровненность); 3) строгую систему паузирования; 4) интонационную выделенность почти каждого полнозначного слова; 5) нейтрализацию логического и фразового ударения.

Таким образом, многие русские и зарубежные исследователи пришли к выводу, что существует стандартная, или нормальная, просодическая схема высказывания, свойственная в основном читаемой речи. Эта нормальная структура охватывает и количественную, временную составляющую просодии, куда входит и конечное продление, и фразовый акцент.

Единство слова и музыки в пении интересовало многих русских лингвистов. А. А. Реформатский (1955), рассматривая связь мелодии и речевой интонации, высказывал мысль о соответствии длительности разных слогов русского неодносложного слова и длительности элементов мелодии речитатива. Такое заключение сделано в основном на материале произведений Даргомыжского и Мусоргского, принадлежавших к тому направлению в оперном творчестве, характерной чертой которого было максимальное приближение речи оперных персонажей к действительной речи живых людей, так называемый «курс на синтаксис» (Оголевец 1969). В частности, это означало переход к синтаксическому чтению стихотворного текста, то есть к членению его не по стиховым цезурам и цезурам полустиший, а по смыслу, по отдельным фразам, которые часто не совпадают в своих окончаниях с этими цезурами.

Р. И. Аванесов (1986) указывает, что мелодия имеет свои собственные закономерности, а совпадение ритмики слова (длительности разных слогов — ударного и безударного) и ритмики музыкальной — только одна из частных возможностей, но далеко не общий принцип. Он пишет, что «мелодия рождается не из связи звука и слова (текста), а из связи звука — подтекста (музыкального восприятия словесного произведения) и слова». По его мнению, связь между вокальной мелодией и речевой интонацией несомненно есть, но она неоднозначна и зависит от манеры и намерений композитора. Речевая интонация полифункциональна в том смысле, что кроме синтаксической функции на нее накладывается «множество коннотативных значений — сомнение и уверенность, радость и печаль, веселье и уныние, дружественность и враждебность, угроза и страх и др., и притом в разной степени». В вокальной мелодии одни и те же речевые интонации могут быть выражены по-разному: они могут передаваться повышением или понижением тона, убыстрением или замедлением темпа, усилением или ослаблением звука и т.д.

В русской фонетике в качестве материала для исследования просодии привлекалась и пропеваемая речь (жанр романса) (Златоустова 2002). Было замечено, что художественная проза и стих «обладают специфическим просодическим оформлением». Канонический стиховой прочитанный текст — это особая речь, основная функция которой быть средством создания художественной реальности. Она характеризуется некоторыми особенностями строения звучащего текста, выражающимися в увеличении времени звучания всего текста. Это происходит в основном за счет гласных звуков, преимущественно ударных и гласных, завершающих стиховую строку. Кроме этого, в спектральной картине ударных гласных наблюдается увеличение суммарной энергии за счет расширения частотных областей всех четырех формант, особенно характерно возрастание энергии четвертой форманты, «псевдопевческой». Специфика стиха выражается еще и в характерном распределении моделей ритмических структур, диктуемом его метром; в интонационном оформлении, так как силлабо-тонический стих обладает своей системой интонационных моделей, функции которых направлены на фокусирование и сегментацию для осуществления связи строк по вертикали.

В той же работе JI. В. Златоустова отмечает, что в стихе важное место занимают фразовые акценты, для которых характерно участие совокупности просодических признаков: мелодики, длительности, интенсивности, тембральной окраски выделенных сегментов. Было показано функционирование ритмических структур в романсах русских композиторов: распределение в фонетическом слове ударных и неударных сегментов. Длительность согласных по сравнению со стиховым текстом уменьшается, приближаясь к длительности согласных при стандартном темпе, свойственном нейтральному функциональному стилю. Гласные, при соответствии нотному тексту, сохраняют тенденцию максимально приблизить ритмику пропеваемого слова к русской нормативной ритмике.

В качестве вокального материала для другой работы JI. В. Златоустовой (2001) были взяты романсы русских композиторов (М. Глинки, А. Даргомыжского, П. Чайковского, А. Бородина) и две оперы П. И. Чайковского «Евгений Онегин» и «Пиковая дама». Результаты анализа фонетического слова в стихе и пении показали, что рассмотренные музыкальные программные произведения сохраняют стихотворную строку, выделяя ее длительностью ударных слогов на границе строк и паузами. Особенно интересным кажется тот факт, что встреченные внутристиховые паузы (в «Евгении Онегине» и «Пиковой даме») обусловлены семантикой стихотворного текста. Они отражены графически и учтены П. Чайковским.

1.3. ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ

Просодические составляющие являются неотъемлемым структурным компонентом любого текста. Они необходимы для иерархического представления смысла как отдельного высказывания, так и текста в целом. Супрасегментные характеристики образуют многослойную систему со сложной иерархией. При восприятии звучащего текста важную роль играет его ритмическая структура. Как было сказано выше, в нее входят общий темп, паузы, акцентные выделения, степень полноты артикуляции, конечное продление. Данная работа посвящена двум важным просодическим факторам, являющимся частью ритмической структуры: фразовому акценту и конечному продлению.

Явление конечного продления рассматривалось в ряде исследований временной организации текста (Бондарко 1977, Потапова, Блохина 1986, Кузнецов, Отт 1989, Баталин 1989, Клатт 1975, Линдблом 1978, Кривнова 1986, Блохина 2002), и не раз говорилось о необходимости дополнительного изучения этого просодического фактора. Однако до сих пор не было проведено отдельного исследования явления конечного продления на материале русского языка,— в этом состоит актуальность данной работы.

Зарубежные ученые уже давно исследуют просодические явления, в том числе и конечное продление, в пении (Линдблом 1978). В русской фонетике пропеваемая речь только начинает использоваться в качестве материала для анализа (Златоустова 2001, 2002). Научная новизна этой работы заключается в том, что реализация просодических явлений будет рассматриваться на нескольких речевых и музыкальных жанрах, также будет сделана попытка указать типологию жанров с точки зрения выраженности в них исследуемых явлений.

Для разных стилей произнесения характерны специфические наборы просодических средств реализации оформительской функции просодии и определенная иерархия их использования. Конкретный перечень этих средств предопределяется ограничениями или даже запретами на использование некоторых из них. Примером могут быть темповые ограничения: декламация стиха предполагает темп более медленный, чем декламация прозы, декламация художественного текста — темп более однородный, чем темп разговорной речи. В разных стилях как пауза расцениваются неодинаковые по длительности перерывы в фонации, следовательно, можно предположить существование специфических паузальных клише для каждого стиля. Настройка на конкретный стиль приводит к смещению всей системы пауз, так как она ориентирована на минимальную межсинтагменную паузу.

Существуют жанры речи, ориентированные на благозвучие, в которых необходимой частью звукового оформления является «правильность», каноническая выдержанность звучания, к ним относятся: официальная речь, декламация художественного текста, сакральная речь. Для каждого такого стиля существует особая система стандартного оформления высказывания, не зависящая от его конкретной семантики. Эвфонически ориентированные жанры характеризуются особой «выдержанной» постановкой голоса — действует запрет на шепот, сиплый, скрипучий голос, отсутствуют колебания в темпе. В эту систему входит и финальное продление. В разговорных жанрах (бытовой монолог, бытовой диалог) концы фраз сильно редуцируются, оглушаются или просто обрываются, и применительно к этим жанрам сложно говорить о действии финального продления.

Главная задача работы: на материале русского языка выяснить, насколько универсальным является финальное продление для эвфонически ориентированных жанров, как в них функционирует фразовый акцент, каково их соотношение друг с другом. Имеются также две более частные задачи. Первая состоит в том, чтобы выяснить, какое место занимают конечное продление и фразовый акцент в иерархии других средств, определяющих количественную составляющую просодии текста. Вторая задача — ответ на вопрос, имеются ли факторы, влияющие на правила продления и фразового акцента, и каковы они. Естественно, рассматривать эти явления можно только на фоне исследования всей количественной структуры текста.

Материалом исследования послужили звучащие речевые и письменные музыкальные тексты. Как было сказано (см. Введение), музыкальный текст обладает всей необходимой для нашего исследования информацией в нотном письменном варианте.

Предметом исследований речевых жанров послужило произношение следующих текстов:

1. Чтение нарратива:

1.1. Чтение учебных текстов;

1.2. Чтение нарративной художественной прозы (А. П. Чехов);

2. Декламация стиха:

2.1. «Из памяти твоей .»(А. А. Ахматовой), «Мечты» (Н. С. Гумилева);

2.2. Письмо Татьяны (из романа «Евгений Онегин» А. С. Пушкина);

3. Сакральная речь:

3.1. Чтение молитв монахом;

3.2. Речитатив священника в литургии.

Предметом исследования музыкальных жанров послужили следующие нотные тексты:

1. Духовная музыка:

1.1. Знаменный распев;

1.2. Авторская духовная музыка (С. В. Рахманинов, И. Ф. Стравинский);

2. Опера (П. И. Чайковский «Евгений Онегин»):

2.1. Квартет № 1из первой картины 1-го действия;

2.2. Сцена № 4 из первой картины 1-го действия;

2.3. Сцена письма Татьяны;

3. Авторская песня (Б. Ш. Окуджава).

Научная значимость диссертации определяется тем, что она вносит вклад в построение полноценной дескриптивной модели количественной просодии для русского предложения на основе данных о влиянии конечного продления и фразового акцента на временную организацию текста.

Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы для повышения качества синтезированной речи. Для речи в пропеваемом варианте эта проблема рассматривается впервые, и ее результаты могут иметь значение для теории музыки и вокальной практики.

Помимо исследования количественных характеристик двух элементов фразовой просодии (конечного продления и фразового акцента), нами был проведен ряд дополнительных экспериментов. Так, для более полного охвата речевых жанров мы рассмотрели три диалога спонтанной речи. Кроме этого, для жанра оперы дополнительно был проанализирован вариант пропевания письма Татьяны. Это было сделано для того, чтобы проверить соответствие темпов, указанных в письменном музыкальном тексте, тем, что реально исполняются дирижерами и певцами.

Одним из объектов данного исследования является фразовый акцент. Он может выражаться и движением тона, и интенсивностью, и длительностью. В настоящей работе внимание сосредоточено на его количественной составляющей. Физическая длительность соответствует субъективным ощущениям долготы. Это верно как для речи, так и для пения. В то же время интенсивность в речи субъективно ощущается как дыхательное усилие. Физическая интенсивность гласного может быть измерена, но между силой дыхательного толчка и реальной физической интенсивностью нет прямой корреляции. Как и в случае с длительностью, полученная величина определяется суммой действия многоуровневой системы факторов, влияющих на интенсивность. Она зависит от собственной интенсивности гласного, фразовой просодии, от ширины глотки и гортани, от просодически обусловленного дыхательного толчка. В такой ситуации очень сложно выделить долю фразового акцента, его «вклад» в общую, результирующую интенсивность (которая собственно и может быть измерена).

Наш анализ речевых жанров не включает в себя исследование интенсивности гласных, выделенных фразовым акцентом. Для певца же громкость связана не столько с дыхательным толчком, сколько с особым типом работы всего певческого аппарата: особой настройкой резонаторов, работой голосовых складок и дыхательной системы. Во многих музыкальных жанрах место акцента предопределено формой письменного музыкального текста (его метром, ритмом и специфическими значками). Соответственно, место фразового акцента определяется композитором. Для одного из музыкальных жанров (оперы) нами было проведено экспериментальное исследование, целью которого было выяснить, выделяется ли фразовый акцент и конечное продление музыкальной интенсивностью, и если да, то насколько последовательно это делается.

2. РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ

Объектом анализа являются в основном монологические тексты. Тем не менее диалогические тоже присутствуют в небольшом количестве: в дополнительном исследовании спонтанной речи (три диалога), и в музыкальных жанрах — два фрагмента из оперы (квартет и сцена №4 из «Евгения Онегина»), авторская песня («Разговор перед боем»).

Членение звучащего текста на сегменты производилось на основе анализа осциллограмм и спектрограмм в редакторе Speech Analyzer, Version 1.5, а также с учетом перцептивного анализа. По возможности граница ставилась точно между звуками, в случаях, когда членение затруднялось из-за сложных коартикуляционных процессов между звуками, переходный участок делился пополам. При сильном оглушении гласного, которое часто происходит на конце синтагмы, длительность этого звука исключалась из рассмотрения. Также не включались в исследование гласные звуки, не поддающиеся вычленению (на конце прилагательных, например, высокое. верхнее).

Гласный открытого слога, находящийся в позиции абсолютного конца синтагмы, завершается дополнительным сегментом («хвостом»), представляющим собой переход к паузе (Кривнова 1986). Ввиду того, что критерия для отделения «хвоста» от собственно гласного не существует, этот дополнительный сегмент при анализе включался в длительность гласного. В каждом случае, когда конечный гласный имел «хвост», это отмечалось; делалась также приблизительная оценка его длительности.

Многие ученые отмечали, что конечное продление по-разному проявляется в разных жанрах. В частности, указывалось, что оно присуще читаемой речи, а в спонтанной речи стандартное просодическое оформление высказывания, куда входит и конечное продление, ослабляется. Наличие конечного продления в спонтанном дискурсе было доказано для шведского, китайского и русского языков (Li-chiung Yang 2003, Liu Y., Li A. 2003, R. Carlson, M. Swerts 2003, JI. П. Блохина 2002).

Мы провели дополнительное исследование спонтанной речи. Были рассмотрены три телефонных диалога: заказ билетов (диалог 1), звонок в фотолабораторию (диалог 2), разговор отца с сыном (диалог 3). Первый и второй диалоги можно назвать информационными, третий — больше насыщен эмоциями. Тексты диалогов приведены в Приложении 1.

Отдельно были рассмотрены вопросительные и повествовательные высказывания. Для повествовательных предложений можно отметить стабильность в значениях длительностей ударного и конечного безударного последнего слова: во всех трех диалогах на этих гласных наблюдается действие конечного продления, и их средние значения практически совпадают со средними значениями, приведенными в таблице № 1. В вопросительных высказываниях такого единообразия в поведении длительностей гласных не отмечается. В первом диалоге под действием конечного продления сильно удлиняется ударный (до 142 мсек), заударный почти не удлиняется (83 мсек). Во втором — наоборот, заударный удлиняется, ударный не отличается по длительности от ударного внутри синтагмы. В третьем диалоге действие конечного продления сказывается в увеличении длительности и ударного, и конечного безударного гласного.

Длительности всех гласных трех диалогов были измерены, результаты представлены в таблице:

Таблица № 1

Средние длительности гласных (мсек), находящихся в разных фразовых позициях, для спонтанной речи диалог 1 диалог 2 диалог 3

Ударный гласный внутри синтагмы3 116 81 97

Безударный гласный внутри синтагмы 76 65 74

Ударный гласный, выделенный фразовый акцентом 132 103 134

Ударный, выделенный фразовым акцентом и конечным продлением 132 114 153

Конечный ударный гласный 136 106 117

Конечный безударный гласный 103 111 85

В первом диалоге зафиксирована 31 синтагма, во втором — 17, в третьем — 18. Приведенные в таблице средние значения объединены по двум участникам диалога. Если рассмотреть данные по говорящим отдельно, то для первых двух диалогов длительности гласных внутри синтагмы и конечного безударного (только для первого диалога) не отличаются у разных участников. Исследуемые диалоги являются имитацией телефонного разговора актерами. Тем не менее, между участниками диалога

3 Здесь и далее мы условно называем гласными внутри синтагмы те гласные, которые не находятся в маркированных позициях (конечного продления и фразового акцента). наблюдаются различия, которые скорее можно объяснить тем, что актеры копируют определенную манеру произношения (куда входят и правила количественной организации высказывания), чем особенностями индивидуальных стилей. Различия наблюдаются для ударных гласных, выделенных фразовым акцентом и/или конечным продлением. В первом диалоге у женщины-диспетчера они существенно больше, чем у заказчика (разница между средними значениями — примерно 30 мсек). В среднем удлинение ударного гласного под фразовым акцентом в первом диалоге для обоих участников достигает 14 %, независимо от положения слова во фразе. У диспетчера средние значения длительности ударных гласных в выделенных фразовых позициях равны: 140, 142, 145 мсек. Увеличение длительности равно 21%, 22% и 25% соответственно, по сравнению с гласным, не находящимся под действием ни фразового акцента, ни конечного продления. Безударный гласный конца синтагмы удлиняется на 36%, по сравнению с неконечным безударным. Таким образом, у диспетчера удлинение, вызванное действием фразовой просодии, проявляется более последовательно, чем у заказчика.

Подобное соотношение между длительностями гласных у разных участников наблюдается и во втором диалоге (звонок в фотолабораторию). Для всех позиций, кроме конечного ударного слога, длительности гласных больше у приемщика фотографий, нежели у заказчика. Как показано в таблице № 1, для второго и третьего диалога характерно бблыпее увеличение длительности гласных, находящихся в позиции фразового акцента и/или конечного продления по сравнению с гласными внутри синтагмы. В таблице №2 представлено процентное выражение увеличения длительности гласных:

Таблица № 2

Степень удлинения гласных в спонтанной речи диалог 2 диалог 3

Ударный гласный, выделенный фразовым акцентом 27% 38%

Ударный, выделенный фразовым акцентом и конечным продлением 41% 58%

Конечный ударный гласный 31% 21%

Конечный безударный гласный 71% 15%

Можно видеть, что наибольшее увеличение длительностей гласных приходится на случаи совпадения двух факторов. Безударные гласные конца синтагмы длиннее безударных гласных внутри синтагмы, но величина приращения сильно варьируется от диалога к диалогу. Можно отметить, что удлинение всего на 15% происходит в диалоге с эмоциональным содержанием, в нем же фразовый акцент выделяется длительностью больше, чем конечное продление. Для диалогов информационного содержания при попадании слова в конец синтагмы в большей степени изменяется безударный, нежели ударный гласный.

Неконечный гласный последнего слова синтагмы ведет себя как обычный безударный: его средняя длительность практически не отличается от длительности безударного внутри синтагмы. Для всех трех диалогов последний безударный гласный синтагмы в открытом слоге дольше, чем в закрытом. Для первого диалога разница между двумя типами последних слогов составляет 63 %, для второго — 92 %, для третьего — 93 %.

Рассмотренного материала самого по себе недостаточно, чтобы делать обоснованные выводы о функционировании конечного продления и фразового акцента в спонтанной речи. Однако в сочетании с результатами, представленными в проанализированной литературе, они дают достаточное основание для того, чтобы представить себе количественные значения в этой позиции. Можно заключить, что оба рассматриваемых компонента фразовой просодии выражаются длительностью в спонтанном диалоге, но степень удлинения и его регулярность находятся в сильной зависимости от эмоционального состояния говорящих, степени их подготовленности к разговору и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Просодия текста в пении"

4. ВЫВОДЫ

Проведенное исследование показывает общность явления конечного продления в речи и в музыке. Однако обнаруживаются существенные жанровые различия в реализации этой тенденции как в речи, так и в пении. Роль конечного продления возрастает в эвфонически ориентированных жанрах речи: декламация художественных текстов, сакральная речь. В спонтанной, неподготовленной речи бблыпее влияние на количественную организацию текста приобретает фразовый акцент, возрастает воздействие экстралингвистических факторов.

Если сравнить между собой речевые жанры, то окажется, что наиболее последовательно финальное продление действует в сакральной речи. Для чтения молитв монахом можно отметить, что положение синтагмы в тексте влияет на сферу и силу действия конечного продления. Так, удлинение конечного ударного практически не зависит от позиции синтагмы в молитве, длительность гласного увеличивается в среднем на 47 %. Удлинение конечного безударного гласного, напротив, явно зависит от того, где расположена синтагма, внутри или в конце молитвы: увеличение длительности составляет 64 % и 164 % (по сравнению с безударным внутри синтагмы). Имеет место удлинение гласного под фразовым акцентом на 24% по сравнению с ударным гласным, не находящимся под действием ни фразового акцента, ни конечного продления.

Фразовый акцент в речитативе священника выражается небольшим увеличением длительности (на 16 %). Удлинение гласного, несущего фразовый акцент, является таким же, как под действием конечного продления на уровне синтагмы. Процентное увеличение длительностей гласных последнего слова синтагмы равно 20 % и 105% для ударных и заударных гласных соответственно. Можно предположить, что на уровне синтагмы для удлинения гласного наибольшим весом обладает конечное продление, и действует оно в основном на конечный заударный гласный. В результате заударный гласный превышает по длительности как ударный безакцентный, так и ударный, несущий фразовый акцент, или несущий конечный синтагменный акцент. Как было показано, на уровне конца возглашения конечное продление оказывается наиболее ярко выраженным. При этом оно влияет как на ударный (удлиняется на 329%), так и, даже в большей степени, на конечный безударный гласный (удлиняется на 809%).

Внутри стиха в рамках финального продления действует общая схема соотношений между длительностями конечных ударных и конечных безударных как в каждой отдельной строке, так и на уровне всего стихотворения, но в количественную организацию текста может вмешиваться лексическая просодия. Явно выражено удлинение гласных, выделенных фразовым акцентом.

При совмещении параметров конечного продления и фразового акцента длительность гласного, во-первых, увеличивается больше, чем при действии этих параметров по отдельности. Во-вторых, она подвергается более жесткой регуляции, о чем можно судить по диапазону средних длительностей. Но реальное положение дел затемняется тем, что в открытом слоге длительность гласного увеличивается за счет присоединения дополнительного сегмента, представляющего собой переход к паузе («хвост»).

При сравнении «Письма Татьяны» с проанализированными стихотворениями, можно заметить, что в чтении Смоктуновского наибольший вес приобретает конечное продление как фактор, влияющий на длительность гласного. Самое большое удлинение гласных, несущих фразовый акцент, наблюдается в прочтении Ахматовой (на 111 %). В чтении Головина увеличение длительности гласного под действием этого фактора происходит на 47 %, у Смоктуновского — на 33 %.

В жанре нарративного текста (учебного и художественного) конечное продление оказывает влияние на ударный и конечный заударный гласные. При совпадении конечного продления с фразовым акцентом наблюдается большее удлинение, чем при действии этих параметров по отдельности. Эти закономерности можно наблюдать во всех речевых жанрах, рассмотренных в данной работе.

При сравнении данных по двум нарративным текстам можно заметить, что длительности ударного и безударного гласных внутри синтагмы практически не отличаются друг от друга, хотя тексты читаются разными дикторами, и сами тексты не принадлежат одному стилю. Различия проявляются на уровне выделительной фразовой просодии. При чтении отрывка из рассказа А. П. Чехова большему удлинению подвергаются ударные гласные, выделенные фразовым акцентом, независимо от наличия конечного продления. При чтении учебного текста — больше всего увеличивается длительность конечного безударного гласного, находящегося под действием конечного продления. Можно предположить, что при чтении художественной прозы фразовый акцент приобретает больший вес, чем при чтении учебных текстов. Возможно, это обусловлено тем, что постановка фразового акцента связана с семантикой и индивидуальной интерпретацией текста артистом-исполнителем. Можно отметить также, что в нарративном литературном тексте конечный безударный короче ударного, находящегося под действием фразового акцента, в учебных повествовательных текстах ситуация прямо противоположна.

Речевые просодические характеристики имеют довольно последовательное выражение в количественных отношениях в музыке. Разные факторы в музыке имеют разное выражение и свою иерархию. Можно заключить, что для знаменного распева финальное продление действует на уровне строки и на уровне всего произведения и является неотъемлемой частью ритмо-временной организации текста. Фразовый акцент последовательно отражается в духовных песнопениях увеличением длительности. Нейтрализовать его действие способна тенденция переноса тяжести на конец строки.

В жанре оперы (исследовались фрагменты из оперы «Евгений Онегин») на музыкальную длительность действуют следующие факторы:

1. Конечное продление;

2. Фразовый акцент;

3. Иконическая словесная долгота;

4. (Сильное начало фразы).

Музыкальной интенсивностью композитор выделяет:

1. Фразовый акцент;

2. Конечное продление;

3. (Сильное начало фразы).

Внутри анализируемого материала наблюдалось различие по жанрам. Два диалога представляют собой как бы аналог разговорной речи. Сцена письма Татьяны — это уже ария сквозного развития. Для всех отрывков из оперы в вопросительных, вводных и незавершенных предложениях наблюдается отклонение от стандартной схемы действия конечного продления. В письме Татьяны появляется новый возмущающий фактор: ранжирование акцентов внутри фразы (первые акценты во фразе длительностью не выделяются, последний получает очень большое удлинение). В жанре, наиболее ориентированном на благозвучие (а это жанр арии), музыкальной длительностью выделяется в первую очередь сфера действия конечного продления, а музыкальной интенсивностью — позиция фразового акцента.

В авторской песне (на материале песен Б. Ш. Окуджавы) финальное продление, скорее всего, является факультативным средством просодической системы и в большой степени зависит от жанровой принадлежности текста песни. Автор использует или не использует финальное продление в соответствии со своим индивидуальным стилем. Выделение длительностью фразового акцента происходит эпизодически, как правило, в авторской песне наблюдается тенденция выделять длительностью каждый ударный слог, независимо от фразового акцента. Более последовательно фразовый акцент выделяется музыкальной интенсивностью. Такой же результат был получен при исследовании оперного отрывка.

Можно наметить типологию жанров с точки зрения выраженности в них конечного продления. В цепочке жанров: литургическое чтение священника, чтение молитв монахом, декламация стиха, учебные тексты, нарратив в художественной прозе,— сила финального продления постепенно уменьшается от жанра к жанру. Такова же ситуация и в музыкальных жанрах: знаменный распев немыслим без последовательного финального продления. В авторских духовных произведениях оно является неотъемлемой частью только самого конца произведения, а концы внутренних строк не испытывают влияния конечного продления, что может быть связано с индивидуальной интерпретацией автора. В опере действие конечного продления может нарушаться несколькими факторами, и, наконец, в авторской песне большое значение имеет выбор автором речевого жанра текста и интерпретация исполнителя.

5. Вывод — заключение.

В каждой части возможно расширение, сопоставление, проведение параллелей: по месту действия, по времени действия и т. п. 3.1.1. ПЕСНОПЕНИЯ ЗНАМЕННОГО РАСПЕВА

Знаменным распевом называется основной вид древнерусского церковного пения (Успенский 1974). В основном мы старались рассматривать одноголосные песнопения и сравнивать различные пропевания одного и того же текста. Песнопения традиционно поются без сопровождения, хором, в один голос или в октаву, в среднем темпе (ближе к медленному), без явно выраженной динамики (то есть ровно, без резких усилений и спадов). Такая же ситуация с громкостным аспектом звучания текста наблюдалась в сакральной речи.

Материалом для исследования были:

1. «Достойно есть .» знаменного распева, из певческих крюковых источников старообрядческой традиции, гласы 3,4,6. (см. Приложение 13)

2. Стихиры на хвалитех сокращенного киевского распева, 5 песнопений, (см. Приложение 14)

3. Стихиры на стиховне сокращенного киевского распева, 5 песнопений, (см. Приложение 15)

4. «Хвалите имя Господне .» знаменного распева из октоиха, (см. Приложение 16)

5. Степенна, антифон первый, гласы 1, 3, 4 знаменного распева и напева Киево-Печерской Лавры, (см. Приложения 17,18,19)

6. «Свете Тихий» знаменного распева, три многоголосных песнопения из октоиха, (см. Приложение 20)

В знаменный распев объединяются все песнопения, которые записывались знаменами и крюками, поэтому в него входят и Киевский распев, и напев Киево-Печерской Лавры, возможны различия в мелодическом плане, но не в ритмическом.

Тексты песнопений представлены в перечисленных выше приложениях, в них не будет нотной записи. Так как нас интересует количественная сторона, то длина каждого слога выражена в условных единицах (в нотах единице, как правило, соответствует четвертная нотная длительность). В качестве основной условной единицы выбирается та нотная длительность, которая в произведении встречается чаще всего, ее конкретная физическая длина зависит от темпа. Но соотношение по длительности между звуками одного произведения от темпа не зависит, а определяется нотным текстом. Таким образом, текст приложений дает нам полную картину соотношения длительностей внутри произведения.

В некоторых текстах встречаются реплики «Аллилуия» и «Аминь», они могут многократно повторяться. Для удобства анализа мы их не рассматривали, и в

Список научной литературыКомарова, Ирина Анатольевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. АванесовР. И. Мелодия и речь (мысли и заметки). // Проблемы структурной лингвистики 1983. М., 1986.

2. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. Прага, 1966.

3. Бархатова Т. И. Некоторые аспекты проблемы выделения фоностилей. // Сборник научных трудов ДОГЛЙИЯ им. М. Тореза. Вопросы фонетической организации устных текстов, вып. 344, М., 1989.

4. Баталин С. В. Особенности временной организации фразы в британском и американском вариантах английского языка. // Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вопросы фонетической организации устных текстов, вып. 344, М., 1989.

5. Блохина Л. П. Просодическая организация спонтанной речи. // Языкознание в теории и эксперименте. М., 2002.

6. Бондарко Л. В. Звуковой строй современного русского языка. М., 1977.

7. Бондарко Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. Издательство ЛГУ, 1981.

8. Борунова С. Н. Сегментация речевого потока в разных типах речи. // Русский язык в его функционировании. Уровни языка. М., 1996.

9. Брюс Г. Моделирование шведской интонации для прочитанной и спонтанной речи. // Проблемы фонетики III, М., 1999.

10. Васина-Гроссман В. А. Речитатив.// Музыкальная энциклопедия, т.4, М., 1978.

11. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

12. Виноградова О. А. Французская музыка. // Музыкальная энциклопедия, т.5, М., 1981.

13. Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965.

14. Гертнер Р. И. Качественные характеристики ударного вокализма в стихотворной и прозаической речи. // Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вопросы фонетической организации устных текстов, вып. 344, М., 1989.

15. Гусейнова 3. Ритмика знаменной нотации (по музыкальным азбукам XVI-XVII вв.). // Ритм и форма. С-Пб., 2002.

16. Дозорец Ж. А. Эксперимент по определению связи между ритмом дыхания и паузами в речи.// Ученые записки МГПИ, № 423, М., 1971.

17. Здоровова Б. Б. Модификации просодической системы под влиянием изменений темпа речи. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1982.

18. Златоустова JI. В. Акустические параметры временной организации фонетического слова. // Теория языка, методы его исследования и преподавания. Л., 1981.

19. Златоустова Л. В. Длительность гласных и согласных звуков русского языка. // Ученые записки Казанского университета. Т. 114, кн.6, 1954.

20. Златоустова Л. В., Кузнецов В. Б., ОтгА. В. Длительность гласных как результат взаимодействия двух факторов: ритмической структуры слова и его положения в синтгаме.// Автоматическое распознавание слуховых образов (АРСО-13). Новосибирск, 1984.

21. Златоустова Л. В. Русская просодия в стихе и пении. // Языкознание в теории и эксперименте. М., 2002.

22. Златоустова Л. В. Фонетическая структура слова в потоке речи. Издательство Казанского университета, 1962.

23. Златоустова Л. В. Фонетическое слово в стихе и пении. // Славянский стих. Лингвистическая и прикладная поэтика. М., 2001.

24. Кодзасов С. В. О просодии русского слова. // Славянское и балканское языкознание. Просодия. М„ 1989.

25. Кодзасов С. В. О редуцированных словах в русском языке. // Проблемы фонетики II. М„ 1995.

26. Кодзасов С. В. Уровни, единицы и процессы в интонации. // Проблемы фонетики III. М„ 1999.

27. Кодзасов С. В. Фонетическая символика пространства (семантика долготы и краткости). // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000.

28. Кодзасов С. В., Кривнова О. Ф. Общая фонетика. М., 2001.

29. Кожинов В. В. Жанр. // Краткая литературная энциклопедия, т. 2. М., 1964.

30. Кривнова О. Ф. Временная структура синтагмы в связном тексте. // Экспериментально-фонетический анализ речи: проблемы и методы, вып. 2, Л., 1989.

31. Кривнова О. Ф. Динамика темпа в синтагме. // Фонетика-83. Материалы к X международному конгрессу фонетических наук, М., 1983.

32. Кривнова О. Ф. Отчет по научно-исследовательской работе: «Разработка фонемных методов распознавания и алгоритмов объективной оценки качества синтеза речи». М„ 1986.

33. Кривнова О. Ф. Перцептивная и смысловая значимость просодических швов в тексте. // Проблемы фонетики, вып. 2, М., 1995.

34. Кривнова О. Ф. Смысловая значимость просодических швов в тексте. // Сборник трудов IX сессии РАО. М., 1999.

35. Кривнова О. Ф., Чардин И. С. Паузирование при автоматическом синтезе речи. // РАНИЯ, Теория и практика речевых исследований (АРСО-99), материалы конференции. М., 1999.

36. Кузнецов В. Б., Отт А. В. Автоматический синтез речи. Алгоритмы преобразования «Буква-звук» и управление длительностью речевых сегментов.// Таллин,1989.

37. Ланглебен М. Мелодия в плену у языка. // Музыка и незвучащее. М., 2000.

38. Львов А. О свободном или несимметричном ритме. СШбц 1858.

39. Невзглядова Е. В. Интонационная теория стиха. // Музыка и незвучащее. М., 2000.

40. Николаева Т. М. Проблемы и принципы типологического описания просодии. // Николаева Т. М. Просодия Балкан. Слово — высказывание — текст. М., 1996.

41. Николаева Т. М. Семантика акцентного выделения. М., 1982.

42. Оголевец А. С. Слово и музыка в вокально-драматических жанрах. М., 1960

43. Оголевец А. С. Специфика выразительных средств музыки. Эстетическо-теоретические статьи и исследования. М., 1969.

44. Петрянкина В. И. Временные характеристики интонационных структур коммуникативных разновидностей общего вопроса. // Изучение сегментных и суперсегментных единиц речи. М., 1977.

45. Петрянкина В. И. Функционально-семантический аспект интонации. М., 1988.

46. Потапов В. В. Ритмическая организация публицистической и научной речи. Дис. . канд. филол. наук. М., 1990.

47. Потапов В. В. Контрастивное исследование речевого ритма в диахронии и синхронии. Автореферат дис. докт. филол. наук. М., 1998.

48. Потапова Р. К., Блохина Л. П. Средства фонетического членения речевого потока в немецком и русском языках. М., 1986.

49. Просодический строй русской речи. / Под ред. Т. М. Николаевой. М., 1996.

50. Реформатский А. А. Речь и музыка в пении. // Вопросы культуры речи, вып.1, М., 1955.

51. Розанова Н. Н. Фонетика разговорной речи. Взаимодействие сегментных и суперсегментных единиц. // Русский язык в его функционировании. Уровни языка. М., 1996.

52. Розенталь Д. Э. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. М., 1994.

53. Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка. Л., 1982.

54. Успенский Н. Д. Знаменный распев. // Музыкальная энциклопедия, т. 2, М., 1974.

55. Фонетика спонтанной речи. / Под ред. Н. Д. Светозаровой. Л., 1988.

56. ХарлапМ. Г. Метр.Метрика. /^Музыкальнаяэнциклопедия, т. 3,М., 1976.

57. Холопова В. Н. Формообразующая роль ритма в музыкальном произведении. // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. М., 1974.

58. Холопова В. Н. Музыкальный ритм. М., 1980.

59. Холопова В. Н. Русская музыкальная ритмика. М., 1983.

60. Чекмонас В. «Слоговые интонации» и длительности безударных гласных в говоре д. Деулино. // Исследования по славянскому историческому языкознанию. М., 1993.

61. Черных И. Б. Стиль. // Краткая литературная энциклопедия, т. 7. М., 1972.

62. Чистович Л. А., Кожевников В. А. и др. Речь. Артикуляция и восприятие. М., 1965.

63. Чистович Л. А. и др. Физиология речи. Восприятие речи человеком. М., 1976.

64. Щерба Л. В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. Л., 1983.

65. Щерба Л. В. Теория русского письма. Л., 1983.

66. Bell-Berti F., GeflerC. Е. and Boyle М. Utterance-final lengthening: the effect of speaking rate. // Proceedings of the Xlll-th ICPhS. Stockholm, 1995.

67. Bolotova O. On some acoustic features of spontaneous speech and reading in Russian (quantitative and qualitative comparison methods). // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

68. Carlson R., Swerts M. Perceptually based prediction of upcoming prosodic breaks in spontaneous Swedish speech materials. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

69. Elordieta G., Frota S., Prieto P., Vigario M. Effects of constituent length and syntactic branching on intonational phrasing in Ibero-Romance. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

70. Fletcher J. Rhythm & final lengthening in French. // Journal of Phonetics 19, 1991.

71. Goldman-Eisler F. Comparative study of two hesitation phenomena. // Language and speech, vol. 2, № 4,1961.

72. Goldman-Eisler F. Continuity of speech utterance, its determinants and its significance. // Language and speech, vol. 2, № 4,1961.

73. Goldman-Eisler F. The distribution of pause durations in speech. // Language and speech, vol. 4, №4,1961.

74. Horn M., StrangertE. and HeldnerM. Prosodic boundary strength in Swedish: final lengthening and silent interval duration. // Proceedings of the X3II-th ICPhS. Stockholm, 1995.

75. Huggins A.W. F. Just noticeable differences for segment duration in natural speech // JASA. Vol.51,1972.

76. Klatt D. Interaction between two factors that influence vowel duration. // JASA. Vol. 54, 1973.

77. Klatt D. Vowel lengthening is syntactically determined in connected discourse. // Journal of phonetics, 3,1975.

78. Kohler K. J. Domains of temporal control in speech and language. From utterance to segment. Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

79. Li-chiung Yang, Duration and Pauses as Phrasal and Boundary Marking Indicators In Speech. Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

80. Lindblom В. E. F. Final lengthening in speech and music. // Travaux du Cercle Linguistique de Lund. Lund, 1978.

81. Lindblom В., Lyberg В., Holmgren K. Durational patterns of Swedish phonology: do they reflect short-term motor memory processes? // Rep. of Stockholm Institute of Linguistics Dep. of Phonetics, 1976.

82. Liu Y., Li A. Cues of Prosodic Boundaries in Chinese Spontaneous Speech. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

83. Oiler D. K. The effect of position in utterance on speech segment duration in English. // JASA, 54, 1973.

84. Smith C. L. Marking the boundary: utterance-final prosody in French questions and statements. // Proceedings of the XlV-th ICPhS, San-Francisco, 1999.

85. Snow D. Phrase-final syllable lengthening and intonation in early child speech, // Journal of speech and hearing research, vol. 37,1994.

86. Speer Sh., Warren P., Schafer A Intonation and sentence processing. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

87. Sun-Ah Jun, The effect of phrase length and speech rate on prosodic phrasing. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.

88. Volskaya N. B. Virtual and Real Pauses at Clause and Sentence Boundaries. // Proceedings of the XV-th ICPhS. Barcelona, 2003.7. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

89. Аксенова М. П. Русский язык по-новому. Часть 1. Аудиодиск.

90. Ахматова А. А., Бродский И. А. Стихи. Аудиокассета.

91. Гумилев Н. С. Стихи. Аудиокассета.

92. Достойно есть. О Тебе радуется. Сборник литургических песнопений. Составители Ю.В.Лавданская, Е.Б.Резниченко. Москва 1991.

93. Лирические песни. Песенник, вып. 2. Составитель Смирнов М. Я., М., 1988.

94. Литургическая музыка русских композиторов. Составитель Левандо П. Ленинград, 1990.

95. Литургия в Троице-Сергиевой Лавре. Аудиокассета.

96. Октоих, или осмогласник. Москва 1981.

97. Пушкин А. С. Роман в стихах «Евгений Онегин». М,, 1984.

98. Пушкин А. С. Роман в стихах «Евгений Онегин» читает И. Смоктуновский. М., 1999.

99. Поют барды. Мелодии и тексты песен. Л., 1990.

100. Православный молитвослов с объяснениями. М., 1992.

101. Рахманинов С. В. Всенощное бдение. Соч. № 37. М., 1989

102. Рахманинов С. В. Литургия св. Иоанна Златоуста. Соч. № 31. Партитура.

103. Русское хоровое многоголосное пение XVII XVIII веков. Хрестоматия по курсу «История русской музыки» для музыкальных училищ и вузов. Москва 1993.

104. Среди нехоженых дорог одна — моя. Сборник туристских песен. М., 1989.

105. Утренние и вечерние молитвы православного христианина. Аудиокассета.

106. Чайковский П. И. Евгений Огенин, клавир. М., 1999.

107. Чехов А. П. Рассказы. Чтение мастерами художественного слова. Аудиокассета.