автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проза Е.И. Замятина: поэтика конфликта в замкнутом пространстве

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проза Е.И. Замятина: поэтика конфликта в замкнутом пространстве"

На правах рукописи

БОРОДА Елена Викторовна

ПРОЗА Е.И.ЗАМЯТИНА: ПОЭТИКА КОНФЛИКТА В ЗАМКНУТОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2003

Работа выполнена в Тамбовском государственном университете имени Г.Р.Державина на кафедре истории русской литературы.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Полякова Лариса Васильевна

доктор филологических наук, профессор Ванюков Александр Иванович

кандидат филологических наук Чернышева Ольга Евгеньевна

Ведущая организация:

Воронежский государственный университет

Защита состоится _ 2003 г. на заседании

диссертационного совета Д.212.261.03 в Тамбовском государственном университете имени Г.Р.Державина по адресу: 392000, Тамбов, ул. Советская, 93, Институт филологии ТГУ им. Г.Р.Державина.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р.Державина (ул. Советская, 106)

Автореферат разослан Р1еТл5»рЛ 2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета С.В.Пискунова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Оригинальность творческого мышления и художественной манеры Е.И.Замятина (1884 - 1937) не подвергается сомнению. Учитывая сравнительно небольшой объем наследия писателя, мы убеждаемся в справедливости оценки Замятина А.М.Ремизовым: "Замятин не болтун литературный... за 29 лет литературной работы осталось -под мышкой унесешь; но вес - свинчатка" [1].

Одним из наиболее устойчивых и продуктивных средств в создании единой художественной палитры в прозе Замятина, в строении его модели мира является конфликт в замкнутом пространстве. На этот мотив в творческом наследии писателя, пожалуй, впервые обратил внимание Р.Гольдт. "Почти через все творчество Замятина при самом широком стилистическом диапазоне просвечивает тема заключения и конфликта в замкнутом мире" [2], - пишет немецкий исследователь. На эту особенность замятинской поэтики обращали внимание и отечественные исследователи: А.Е.Ануфриев, Г.П.Ба-ран, Ю.Ю.Волкова, С.Ю.Воробьева, Т.Т.Давыдова, О.А.Павлова, ЛВЛолякова, С.Ю.Толоконникова, И.О.Шайтанов. Однако в качестве самостоятельной проблемы роль замкнутого пространства в художественном мире Замятина еще не была обозначена. Данное диссертационное исследование - попытка осмыслить поэтику распространенного в творчестве Замятина конфликта в замкнутом, пространстве и его функции. В этом состоит его актуальность.

Предмет исследования - замкнутое пространство в отдельных произведениях Замятина в его функциональных разновидностях и категориях поэтики.

Материалом является художественная проза Замятина с привлечением его публицистики и рукописного наследия.

Объект исследования - идейно-художественная структура произведений писателя в разные периоды его творчества.

Цель исследования заключается в осмыслении художественного своеобразия прозы, идеостиля Замятина через анализ поэтики конфликта в замкнутом пространстве. С целью связаны основные задачи работы:

- раскрыть творческую индивидуальность писателя путем исследования одного из постоянных мотивов его творчества;

- изучить взаимосвязь художественной манеры писателя и его устойчивых философско-эстетических концепций.

- определить место, выявить основные функции, эволюцию конфликта в замкнутом пространстве в прозе Замятина.

Цели и задачи обусловили выбор метода исследования, в основе которого - синтез системного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического, семантического подходов.

Выдвигаемая в диссертации научная гипотеза заключается в следующем: мотив замкнутого пространства - один из доминирующих и концептуальных мотивов прозы Замятина на всем протяжении творческого пути писателя. Он лишь поэтически модифицировался под воздействием смены типов конфликта, ограничивающего или расширяющего границы повествования. При рассмотрении определенных устойчивых позиций в мировоззрении писателя конфликт в замкнутом пространстве можно считать стержневым понятием поэтики его прозы.

Теоретико-методологическая база диссертационного исследования создавалась с учетом различных научных концепций, представителей различных отечественных и зарубежных литературоведческих школ: А.Ю.Галушкина, Л.М.Геллера, А.Гилднер, Р.Гольдта, Т.Т.Давыдовой, В.Н.Евсеева, В.А.Келдыша, Н.Н.Комлик, М.Ю.Любимовой, О.Н.Михайлова, Л.ВЛоляковоЙ, И.МЛоповой, М.А.Ре-зун, И.О.Шайтанова и других.

В диссертации использованы философские труды русских мыслителей: Д.Л.Андреева, С.А.Аскольдова, С.Н.Булгакова, НЛ.Бер-дяева, В.В.Розанова, В.С.Соловьева, Н.С.Трубецкого, Г.В.Фло-ровского, представителей зарубежной философии - А.Майцены, Й.Рота, А.Шопенгауэра и других.

Учтен опыт работы кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г.Р.Державина над замятинской проблематикой.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Основные функции распространенного в прозе Замятина мотива замкнутого пространства, как правило, - характеристика героев и сюжетостроение. Обращаясь к внутреннему миру своих персонажей и обращая внимание на ограниченность этого мира, писатель имеет в виду прежде всего замкнутость в пространстве сознания. Конфликт, неизбежно возникающий в ограниченной

сфере, становится своеобразным импульсом, провоцирующим дальнейшее действие и, следовательно, дальнейшее развитие сюжета

2. Конфликт в замкнутом пространстве является поэтическим выражением философских и эстетических взглядов Замятина, в частности, его теории всеохватывающей энтропии и энергии, теории бесконечности, незавершенности развития. Поэтическая система его произведений построена именно с опорой на пространственно замкнутый конфликт, который становится как бы стержнем, структурной опорой организации художественного мира писателя.

3. Конфликт в замкнутом пространстве на страницах прозы Замятина является энергией в процессе любого развития, будь то нравственное становление героя или социальные преобразования.

4. Степень замкнутости-открытости в характеристике "замя-тинского человека" находится в тесной связи с преобладанием в герое рационалистического или биологического (природного) начал. Под влиянием судьбоносных обстоятельств герои повинуются именно голосу природы. При этом степень ограниченности, как правило, не носит оценочного характера в раскрытии характера человека. Конфликт в пространстве сознания человека имеет психологические причины, которые в каждой конкретной ситуации по-своему связаны с представлениями о нравственности.

5. Основную роль в постижении истины, будь то преодоление замкнутости в пространстве собственного сознания или в сфере социально ограниченного общества, автор отводит женщине. Такая ее роль обусловлена близостью женщины к природе и связана с высшим, по оценке Замятина, предназначением женщины -материнством.

6. Конфликт, возникающий в сознании человека, равно как и противоборство человека и общества, обусловлены вечной борьбой христианства и язычества. Язычество Замятин рассматривает как неизживаемую и непреодолимую форму мироощущения, обновляющую силу и средство борьбы с догматизацией религиозных институтов.

Научная новизна исследования состоит в детальном изучении в прозе Замятина характера и роли конфликта в замкнутом пространстве, выявлении его определяющей функции в художественном миромоделировании писателя.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его положений и выводов о творческой индивидуальности художника и его поэтическом мастерстве при разработке теоретических аспектов истории русской литературы XX века, в частности, вопроса о периодизации, а также в процессе создания теоретического инструментария для интерпретации отдельных художественных творений писателя.

Практическое значение работы. Отдельные наблюдения диссертации могут быть привлечены в практике преподавания истории литературы в вузе и школе, при составлении комментариев к отдельным произведениям Замятина.

Апробация отдельных положений исследования осуществлялась на Четвертых международных Замятинских чтениях в Тамбове (2000), научной конференции, посвященной 60-летию филологического факультета ВГУ (Воронеж, 2001), Дер-жавинских чтениях (2001, 2003), заседаниях кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г.Р.Державина, аспирантских семинарах, в студенческой аудитории. По данной теме опубликованы 9 работ.

Структура работы включает Введение, две главы, Заключение. Приложен список использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении излагаются история вопроса, степень изученности творческого наследия Е.И.Замятина в аспекте конфликта в замкнутом пространстве, обосновывается актуальность диссертационного исследования, формулируются цели и задачи, определяются предмет и объект исследования, исследовательские методы, постулируются методологические принципы.

В первой главе, "Конфликт в замкнутом пространстве как средство характеристики героев", рассматривается функция одного из основных средств замятинской поэтики применительно к характеристике персонажей. Автор диссертации обращается к ранним произведениям Е.И.Замятина "Уездное" (1912), "На куличках" (1913), английским повестям "Островитяне" (1917) и "Ловец чело-веков" (1918), более позднему роману "Мы" (1921?).

Роль замкнутого пространства может играть пространство реальное, ограниченное осязаемой преградой. Таким пространством может стать определенная психологическая сфера, материализованная в территориальной замкнутости. Примером подобной сферы могут служить пространственные структуры ранних произведений Замятина, повестей "Уездное" и "На куличках".

Замкнутость территориального и психологического пространства повести "Уездное" подчеркивает сама композиция. Об этом пишет Л.В.Полякова, упоминая "композиционное кольцо" произведения, "символизирующее замкнутость, стабильность, неизменяемость, событийную насыщенность и одновременно суженность и безвыходность жизненного пространства героев" [3].

В повести мы неоднократно находим свидетельства того, что люди живут, руководствуясь своими инстинктами. Например, у Чеботарихи, одной из представительниц этого общества, заведе'но "есть с утра до вечера, живот в еде класть" [4]. Все это прикрыто показным благочестием. Потворство своей разнузданной плоти она компенсирует щедрыми воздаяниями церкви и количеством земных поклонов в спальне.

Такое отношение к Богу, основанное на получении чего-то и плате за это получение, вовсе не свойственно христианству. Это скорее мироощущение язычества в самом примитивном, самом ограниченном его выражении. Замятин касается проблемы соотношения язычества и христианства в сознании русского человека и их взаимодействия, что характерно для всего творчества художника. Печально, когда христианство принимает формы внешней обрядовости, не наполняясь внутренним смыслом. Не случайно и то обстоятельство, что главный герой Барыба проваливается на экзамене именно по Закону Божьему.

Мир провинции - особый, обособленный мир. В замятинском описании он представляет собой мир косности и ограниченности. "Калитки на засовах железных... У всех окна геранью да фикусами позаставлены. Так-то оно вернее: никто с улицы не заглянет" (с.78). Здесь настороженно относятся к любым нововведениям, не говоря уж об образовании, которое, по мнению Чеботарихи, ведет к гордыне: "все чтоб по-своему, не как все" (с.61). Большинство предпочитает жить так, как жили деды и прадеды, "преть, как навозец, в тепле" (с.78).

Неудивительно, что подобный уклад, в котором нет сколько-нибудь надежных и достойных ориентиров, формирует таких, как Барыба. В замятинском герое борются человеческое и звериное начала. Он находится на распутье и должен сделать выбор: послушаться голоса совести и вернуться к порядочной жизни либо идти в нравственном падении до конца. В это время в его судьбе появляются, подобно ангелу-хранителю и бесу-искусителю, портной Ти-моша и адвокат Моргунов. Тимоша пытается пробудить тяжелые мысли Барыбы, дает ему приют, помогает в трудной ситуации. Моргунов предлагает доходное занятие лжесвидетеля. Лжесвидетельство кажется Барыбе делом простым до тех пор, пока ему не предстоит свидетельствовать против Тимоши. Ему в последний раз нужно сделать выбор: ангел или бес, добро или зло, возрождение или окончательное падение. Пока "мурашом надоедным" копошится в нем совесть, еще не все потеряно. Но в конце концов Барыба решается принести в жертву своего друга. Он получает заветный мундир и чин урядника и предстает перед нами в финале повести, "огромный, четырехугольный, давящий" (с.90), в образе каменной бабы, языческого истукана. Таков результат формирования личности в косной и ограниченной среде, подобной "Уездному". Если эта среда и способна порождать гигантов, то они будут именно такими: окаменевшими и бесчувственными идолами.

В повести "На куличках" предметом внимания автора также становится место человека в определенном территориальном и психологическом пространстве. Кроме общей изолированности дальневосточного военного гарнизона от остального мира мы можем наблюдать частную обособленность действующих лиц произведения. Эта закрытость у каждого является средством защиты своего внутреннего мира, тех духовных ценностей, которые еще существуют. Изолированность семьи Шмитов предохраняет их от смешения с остальным деградировавшим в моральном отношении обществом. Непонятный другим образ мыслей Тихменя не позволяет ему опуститься нравственно. Увлечение капитана Нечесы медициной и его любовь к детям служат ему поддержкой в атмосфере служебных неурядиц и ненадежных семейных отношений.

Весь гарнизон пристально следит за семьей Шмитов, за Тих-менем, за Половцом, страстно желая их падения, ненавидя их обособленность, вынуждая их стать похожими на остальных. Навер-

ное, в характеристике действующих лиц повести немаловажно то обстоятельство, что именно Половец, Шмит и Тихмень ростом выше всех офицеров гарнизона. Выделяясь из общества в силу своей духовной организации, они выделяются и по внешним признакам. Отношение к этим героям особенное. Шмита - боятся, Тихменя -высмеивают, к Половцу, как к новенькому, относятся выжидающе: станет или не станет Андрей Иваныч "своим". А стать здесь "своим" -это значит провалиться в ту же трясину, в тот же непроходимый туман, который увлекает все дальше и дальше.

Одна из самых ярких иллюстраций замкнутого пространства повести - описание офицерского собрания. Все представляются Половцу рыбами "в стеклянной клетке какого-то бредового аквариума" (с.152). Очень значительно сравнение действующих лиц повести с холоднокровными живыми организмами (офицеры - рыбы, генерал Азанчеев - лягушка), к тому же еще заключенными в аквариум. С одной стороны, их действия и волеизъявление ограниченны. С другой, жизнеспособность холоднокровных зависит от температуры окружающей среды, и подобным же образом поведение офицеров зависит от внешних факторов. Никто из них, за редким исключением, не способен поставить свою волю выше обстоятельств.

Самой яркой и жуткой аллегорией их жизни становится песня про попа и его собаку, которую они поют хором. Композиция этой песни основана на бесконечном повторении одного и того же куплета: "У попа была собака,/ Он ее любил./ Раз собака съела рака,/ Поп ее убил./ Закопал свою собаку,/Камень привалил./ И на камне написал:/ У попа была собака,/Он ее любил./ Раз собака съела рака..." (с.154). Она представляет собою замкнутый круг, который увлекает своим бесконечным движением. Вырваться из круга можно лишь усилием воли.

Шмит, к сожалению, вырывается из этого круга ценой собственной жизни. Он почти совершенно лишен слабостей и пытается изжить те из них, которые еще напоминают о себе. Основной чертой его характера остается предельная замкнутость, самоограничение, вплоть до враждебного отношения к остальному миру. Самозащита перерастает в воинственность. Его крепость становится его же тюрьмой. Он не может, да и не хочет проникать во внутренний мир других людей, даже в мир собственной жены. Ему понятна

любовь-обладание, любовь-борьба, но ему недоступна жертвенная любовь.

Такую любовь испытывает его жена Маруся. Ради жизни и безопасности Шмита она жертвует всем - своей честью, любовью того, кого она спасает. Она единственный открытый и искренний человек в повести. Она не только сама непосредственна в проявлении чувств, но и способна проникнуть в мир другого человека. Ведь даже жесткий Шмит доверяет только ей одной. Состояние закрытости неестественно для нее. Она не выдерживает этого и сама рассказывает мужу о своей измене. И потом, когда "умирает, бьется она в кольце шмитовых рук" (с. 191), Маруся чувствует эту вынужденную замкнутость, запрет на проявление своей любви, своих чувств, как насилие над собой.

Мир догм и правил тоже может стать ограниченным миром. Его Замятин воссоздает в английских повестях, и, прежде всего, в повести "Островитяне". Духовная сфера жителей обособленного пространства, острова, подчиняется строгому расписанию, согласно "Завету Принудительного Спасения", написанному викарием Дьюли. "Мы... должны гнать ближних по стезе спасения.., как рабов. Пусть будут лучше рабами господа, чем свободными сынами сатаны" (с.290), - говорит он. В репликах благочестивого джесмондского пастыря нам слышится глухой и мрачный голос Великого Инквизитора, а за ним - великого исторического противника Богочеловека, то есть Антихриста. "Где есть опека над людьми, кажущаяся забота об их счастье и довольстве, соединенная с презрением к людям, с неверием в их высшее происхождение и высшее предназначение, - там жив дух Великого Инквизитора" [5], - писал Н.А.Бердяев.

К счастью, очень трудно вытравить в человеке его естественные чувства. Даже в доме самого викария Дьюли его благочестивая супруга с появлением в ее жизни Кембла неожиданно находит в себе способность и потребность любить. Бессознательное проявление этого желания - потеря пенсне. "Пенсне было скорлупой, скорлупа свалилась..." (с.265). Сбрасывая скорлупу, она заново рождается, откидывает за ненадобностью свою защиту от окружающего мира.

Кембл и Диди - представители молодого поколения в повести. Для танцовщицы Диди нет непреложных правил, в отличие от Кембла, которого несоответствие им приводит в затруднение. До встречи с Диди его мир был нерушим и спокоен, после знакомства

с нею привычные основы пошатнулись. Эти двое встречаются благодаря О'Келли.

В повести О'Келли все время разоблачает порочно-устоявшуюся мораль обитателей Джесмонда. "Островная" мораль британцев - не его мораль. Он не скрывает своего образа жизни, бросая тем самым вызов подопечным Дьюли во главе с самим викарием. "Если вы попадете к каким-нибудь диким островитянам, то они тоже будут говорить только правду, пока не познают европейской культуры" (с.272), - говорит он, подчеркивая, что чем дальше человек двигается по пути цивилизации, тем более увеличивается опасность потери им своей естественной природы. Эту мысль Замятин продолжит в романе "Мы".

О'Келли не хочет отпускать Диди в этот благополучный мир, где бы она оказалась, приняв позицию Кембла Их краткий союз был поединком. О'Келли, спровоцировав эту связь, выступил Змием-искусителем, как он сам признает, "соблазнившим Кембла сойти с рельс прихода Сент-Инох" (с.294). К сожалению, Кемблу не удается, преодолеть замкнутости внутри себя. Узкие рельсы раз навсегда, заданных правил приводят его в тупик.

Выход из подобного тупика пытается искать героиня другой английской повести Замятина,"Ловец человеков" - Лори. В жизни миссис Лори существуют двое мужчин: ее муж Краггс и влюбленный в нее органист Бэйли. Краггс - добровольный апостол Общества Борьбы с Пороком. Он нашел свое призвание в ловле неосторожных любовников. Циничным, по сути, предстает взгляд Краггса на нарушителей нравственности: для него они - неиссякаемый источник дохода. Его интересует не спасение заблудших овец дома Господня, а сумма, которую он может потребовать с них за свое молчание.

Об ограниченности мира Краггса свидетельствуют его рассуждения о смерти. Он говорит о ней как о чем-то конечном: "Проверьте себя: готовы ли вы умереть? Смерть сегодня. Это вы умрете... Вы улыбаетесь, ваши зубы сверкают, но знаете ли вы, как улыбается череп?" (с.312). В его мироощущение не входит осознание смерти как того, что побеждено воскресением. Бесконечности жизни он постичь не может.

Жизнь Лори - это занавешенное окно спальни, металлическая столовая, воскресное шествие в церковь в качестве великолепного

сопровождения Крагтса - и никакой свободы. Лори несчастна. Холодность и закрытость, неестественные для молодой женщины, говорят сами за себя. Автор неоднократно сравнивает ее с мрамором, а об отгороженности миссис Краггс от окружающего мира красноречиво свидетельствует неизменная занавесь на губах. Замкнутость мира замятинской героини намекает на то, что Лори ведет двойную жизнь: от Крагтса скрывает посещения своих родных, которые принадлежат к другому кругу общества, а от них - свою безрадостную жизнь.

Но мир миссис Лори разрушает органист Бэйли. Он как раз раскрыт навстречу миру, наслаждается жизнью и призывает других наслаждаться ею. Для жителей хмурого Лондона музыка Бэйли становится своеобразным катарсисом, высвобождением их природных чувств, в обьгчной жизни приглушенных и спрятанных за нормами приличия и благовоспитанности. В таком освобождении нуждаются все, даже неприступная миссис Лори. Она долго сопротивляется напору влюбленного органиста, скорее всего сопротивляясь самой себе. Но перед лицом опасности, когда город атакуют цеппелины, внешне незыблемый мир миссис Лори отступает. И в этой поворотной ситуации героиня руководствуется прежде всего естественными чувствами. Это единственный момент, когда мы видим Лори без ее постоянной занавеси на губах. И это самый решительный момент в жизни героини, когда она становится самой собой, преодолевает свою вынужденную внешнюю замкнутость.

В английских повестях Замятина конфликт в замкнутом пространстве представляет собой антагонизм между внешним миром устоявшихся догматов и правил и внутренним миром естественных потребностей героев. Разрешение конфликта в таком случае зависит от того, чему в большей степени склонен подчиняться человек, действует ли он по велению сердца или слепо подчиняется социальному и нравственному регламенту.

Эта тема получает дальнейшее развитие в романе "Мы", который становится своеобразным предварительным итогом размышлений художника о взаимодействии и борьбе: в рамках общества -язычества и христианства, в пределах личности - природного и рационального .начал.

Основной конфликт романа восходит к извечному противоборству энтропии и энергии. Энтропия - это "часть внутренней энер-

гии замкнутой системы или энергетической совокупности Вселенной, которая не может быть использована, в частности, не может перейти или быть преобразована в механическую работу" [6]. По определению, энтропия возникает в замкнутой системе, не подверженной влиянию извне. Энтропийные процессы закономерны и для развития общества. Примером этому является Единое Государство, которое представляет собой замкнутое пространство произведения. Реально Единое Государство отгорожено от мира Зеленой Стеной. За ней живут те, кто не захотел променять свою свободу на стабильность существования. И те, и другие представляют собой изолированные друг от друга системы, дошедшие в своем развитии каждый до своей крайности. Одни обросли шерстью, другие "обросли цифрами" (с.640). Меж тем только в столкновении - революция, которую Замятин понимал как взрыв, дающий начало новой жизни.

В борьбу вступают две противоборствующие стороны: цивилизация и природа. Этот конфликт справедлив как в масштабах государства (борьба нумеров и обитателей леса), так и в масштабе отдельной личности. Так, в Д-503 борются двое: "лохматый" и цивилизованный. Замятин остается верен своей мысли: в судьбоносные моменты человеком руководит не разум, а природа. Это верно для индивидуума Д-503, который сначала считает "настоящим" себя цивилизованного, а потом все больше дает волю себе "лохматому".

Порочной чертой Государства становится абсолютный тотальный контроль над каждым гражданином. "Среди своих прозрачных, как бы сотканных из сверкающего воздуха, стен - мы живем всегда на виду, вечно омываемые светом" (с.558), - с упоением описывает строитель Интеграла привычную жизнь сограждан. Однако те из героев романа, кто осознает целостность и независимость своей личности, закрыты от остальных. Так остается вечной загадкой для Д-503 героиня 1-330, женщина со "странным раздражающим иксом" (с.552) в лице. Поддавшись влиянию 1-330 и ее идей, и сам строитель Интеграла признается: "Мне, преступнику, не место среди этих настежь раскрытых лиц" (с.627). Закрытость героев явно представляется их защитой. Самое сокровенное в душе при любых условиях нуждается в том, чтобы его оберегали. Тем более необходимо это в условиях тотального контроля.

Так называемая "открытость" нумеров, которую ошибочно можно принять за проявление свободы, объясняется клеточной психологией подданных Единого Государства. Законопослушные граждане могут пользоваться всеми правами, не выходя за рамки дозволенного, а те, кто предпочитает идти своим путем, подлежат уничтожению. Подлинным обличением звучат в романе слова поэта 11-13: "Знание ваше это самое - трусость... Просто вы хотите стенкой обгородить бесконечное, а за стенку-то и боитесь заглянуть" (с.571).

Пренебрежение к отдельной личности, приоритет "мы" над "я" получают выражение в записях Д-503 о гибели нескольких случайно оказавшихся под дулом двигателя нумеров. Публичная казнь бунтаря-одиночки также демонстрирует презрение к человеку.

' "Распростертое тело... тает, растворяется с ужасающей быстротой. И - ничего: только лужа химически-чистой воды" (с.575). Это не просто акт возмездия, но демонстрация того, что в человеке нет никакой загадки, что он представляет собой исключительно скопление атомов, неодухотворенную материю. В сущности, это одна из идей Антихриста: признать существование человека, но отказать ему в праве "быть как боги", признать самого Христа - но лишь во плоти, считать его человеком, но не Сыном Божиим, признать Его существование, но отрицать Его Воскресение. То есть, в сущности, утвердить торжество материи над духом.

Большинство философов и богословов пишут о том, что захвату власти Антихристом будет предшествовать объединение государств и установление единообразного политического и социального строя - именно для того, чтобы легче взять власть в свои руки. Об этом размышляли Д.Л.Андреев, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, Н.О.Лосский, В.С.Соловьев, Н.С.Трубецкой, Г.П.Федотов и другие. В Государстве Замятин показал общество Антихриста, или подготовленное к приходу оного. Это общество и порядки, царящие в нем, провоцируют таких, как 1-330 и остальные Мефи, толкает их к бунту, что оказывается на руку врагу рода человеческого. "Антихрист хитер, - пишет австрийский писатель Йозеф Рот. - Он не ведет в бой угнетенных рабов, он вводит господ в соблазн угнетения. Он создает не бунтарей, а тиранов, ибо знает, что если ввести тиранию, то восстание начнется само собой... он выиграет вдвойне,

заставляя служить себе не только грешников, но и праведников, тех, кто обычно оказывает ему сопротивление" [7].

Способом протеста становится обращение 1-330 к силам язычества. "Мы" - не единственное произведение, в котором автор предлагает такой вариант противостояния духовной энтропии. Вероятно, в христианстве Замятин не видел той обновляющей силы, которой она является. Предполагал же он, что "Христос, практически победивший, - Великий Инквизитор" [8].

Во второй главе "Сюжетообразующая функция мотива замкнутого пространства" автор диссертации акцентирует внимание на роли замкнутого пространства в построении сюжета произведения. В центре внимания исследователя - рассказы "Чрево" (1913) "Дракон" (1918), более поздние творения Рассказ о самом главном" (1923), "Наводнение" (1929?), а также рассказы 20-х годов "Детская" (1920), "Пещера" (1920), "Мамай" (1920).

Конфликт, неизбежно зарождающийся в ограниченных пределах, является своеобразным импульсом, побуждающим героев к действию и, соответственно, способствующим развитию сюжета, стимулирующим его. Следовательно, одна из действенных функций мотива замкнутого пространства - сюжетообразующая. Одно из произведений, в котором наиболее характерно выражена именно эта функция, - рассказ "Детская".

Комната предстает как отвлеченное пространство с невидимыми границами. Посреди комнаты, за столом - замкнутый круг священнодействующих над картами людей. Этот замкнутый круг является элементом постепенно сужающегося пространства. В процессе повествования он превращается в клетку из лиц, в мышеловку. На примере жизни одной из героинь рассказа, мадемуазель Жорж, можно наблюдать постепенное сужение пространства. Эту линию продолжает Семен Семеныч. Если мадемуазель Жорж можно было сравнить с птицей в клетке и с мышью в мышеловке, то Семен Семеныч - муха в паутине. Реальным символом- такой трансформации человека является настоящая муха в липком кольце от стакана, которая не может взлететь, несмотря на все усилия.

Центральной в рассказе является фигура капитана Круга. Вокруг него сосредоточено все действие. Очевидно, намеренно выбрана и фамилия героя, и его медное лицо, и брови. Круг символизирует время, цикличность, замкнутость, безвыходность. Подчиня-

ясь этому циклу, однообразно течет жизнь обитателей детской комнаты: изо дня в день одно и то же, те же лица, те же игры, тот же сценарий победителя и побежденных.

Он выступает в роли кукловода, но сам при этом не возвышается над предметным миром, так как нельзя сказать, что он свободен. Могущество грозного капитана оказывается мнимым - ведь он тоже не в силах вырваться из этого пространства, где его держит болезненная привязанность к Павле Петровне и низкое желание отомстить ее жалкому супругу. Круг идет на поводу у своего эгоизма, не являясь господином над собственными чувствами.

Определенная цикличность, постоянное вращение по кругу в рассказе ощущается все время. Постепенное ускорение темпа создает своеобразную динамику рассказа. Повествование подчеркнуто спокойно, затем происходит постепенное ускорение темпа, а с ним растет напряжение. Параллельно с ускорением действия сужается пространство. И наконец, максимальная скорость событий приближает нас вместе с героями к развязке драмы. Кульминацией является остановка движения. Трансформация от человека к насекомому завершилась. Человек окончательно теряет свободу.

Почти таким же образом, в направлении сужения пространства, развивается конфликт и в рассказах "Мамай" и "Пещера". По поводу "Пещеры" существует интересное наблюдение Л.В.Поляковой, которая отмечает движение сюжета "по линии сужения пространства рассказа..." [9].

Эти произведения объединены похожими героями, представляющими собой тип людей, не приспособленных к жизни. Гарнизонный офицер Семен Семеныч, служащий страхового общества Петр Петрович Мамай, интеллигент Мартин Мартиныч носят имена, повторяющие отчество. В повторении имени отца заключена цикличность, преемственность. Герои принадлежат к привычному миру, взрастившему их, научившему жить по определенным правилам. И когда свои условия диктует новая жизнь, они оказываются не у дел.

Так происходит с Петром Петровичем Мамаем. Его жизнь - это почти непрерывное пребывание в сфере усвоенных с детства ценностей и норм поведения. Повзрослев, он не вышел за рамки заданного в раннем возрасте сценария и так и остался ребенком. Но в свои пра-

ва вступает иная жизнь. И когда новый мир настойчиво пытается взломать защитные стены обывательской крепости, неизбежен конфликт.

Точно так же, шаг за шагом, враждебный мир отвоевывает у Мартина Мартиныча и Маши их жилище, проникая в квартиру, вынуждая заколачивать двери в комнаты и отступать в одну-единственную пещеру. Их отступление внутрь дано как бы в ретроспективе: от каменных скал на улицах - в дома - в квартиры -в комнаты. Дальше отступать некуда.

Мартин Мартиныч и Маша предстают перед нами как немногие, сумевшие сохранить человеческие отношения. В этом жестоком мире именно они заслуживают спасения. Вспоминая свое прошлое, герои рассказа видят уютную комнату с синими обоями, которая раньше не была для них изолированной вселенной. Но то было время мира, а не войны. Сейчас же их комната стала для них крепостью. Изменилась не территория - изменилось мироощущение героев. Вот почему сейчас их мир замкнут. Кольцевая композиция рассказа создает дополнительное ощущение неразрешенного конфликта. Маша умирает, и надежды не остается. Мы оставляем героя среди бесконечных льдин Петербурга, где он, по-видимому, обречен на гибель.

Таким же застуженным и фантастическим предстает перед нами Петербург в рассказе "Дракон". Движение в художественном пространстве рассказа более простое, прямолинейное, по трамвайным рельсам "вон из земного мира" (с.324). Движется ли трамвай к какой-то цели - неизвестно. Все скрыто в тумане. Ясно одно: это движение прочь из старого мира, которому уже никогда не стать прежним прочным миром неизменных форм.

Нарушено привычное равновесие и еще в одном произведении, где мотив замкнутого пространства выполняет сюжетообразующую функцию. Это "Рассказ о самом главном", который представляет собой художественное осмысление мира в соответствии с теорией относительности Эйнштейна. Кроме того, "Рассказ..." является художественным воплощением философских идей писателя, его концепции бесконечности, беспредельности развития. Не случайно это произведение созвучно со статьей Замятина "О литературе, революции, энтропии и о прочем", написанной в том же, 1923, году.

Динамика повествования в "Рассказе..." достигается взаимодействием пространства и времени. Сложна траектория движения. Во-первых, это своеобразная художественная пульсация: поочередное сужение и расширение пространства от мира червя Ююракгсега до мира Земли и звезды и наоборот. Во-вторых, внутри каждого замкнутого мира также происходит пространственное движение. Кольцевая композиция рассказа создает эффект напряженного конфликта в замкнутом пространственно-временном континууме.

На примере многих замятинских персонажей можно наблюдать эволюцию либо деградацию личности - в зависимости от выбора, сделанного героем произведения. В "Рассказе..." выбор делают мужчины, а помощь в постижении истины оказывают женщины: мать Дорды и Таля. Но эту свою миссию они выполняют по-разному. Чувства матери - "уложить в себя", обезопасить. В этих словах - попытка заключить сына в собственный замкнутый мирок, в свой кокон. Мать стремится оградить Дорду от всего чужого и враждебного. Таля побуждает Куковерова раскрыться навстречу миру. Таля добивается успеха, а результат стремления матери -регресс, движение назад. Заключение человека в пределы, ставшие тесными, неизбежно приводит к деформации личности.

Образ женщины вообще занимает огромное место в творчестве художника. Замятин считал, что именно женщине легче внять зову своих естественных чувств, потому что в женской природе преобладает стихийное начало в противовес мужскому, рациональному и волевому.

Эволюцию женской темы можно наблюдать на примере замятинских героинь: Афимьи из рассказа "Чрево" и Софьи из повести "Наводнение". Рассказу 1913 года Замятин дает название "Чрево", как бы сосредоточивая внимание на конкретной сфере женского естества, на природной стороне женщины. Внутренний мир героини представляет собой пространство, инстинктивно замкнутое, чтобы защитить содержимое этого мира. В то же время это физически замкнутое материальное пространство, представляющее собой материнское лоно, защищающее младенца. Границы этого замкнутого мира Афимьи рушатся. Но не ее волей, а грубым вторжением в ее Святая Святых. Пётра убивает нерожденного ребеночка. И внутренние силы молодой женщины, направленные на созидание и

сохранение жизни, прорываются наружу неудержимым потоком и находят выход в неукротимой ненависти и убийстве мужа.

Афимья невольно подтверждает свое право матери - сохранить жизнь своего ребенка любой ценой, даже ценой убийства. По мыс- ' ли Замятина, материнство, продолжение жизни сами по себе свя-' щенны, и посягательство на них является самым тяжким грехом. Вот почему он старается оправдать свою героиню и даже придать ей черты святости.

В повести "Наводнение" похожие испытания выпадают на долю Софьи. Замкнутое пространство в повести представлено семейным кругом - Трофимом Иванычем и Софьей. Семья эта неполная, в ней нет детей, что усугубляет замкнутость внутрисемейного мира Трофима Иваныча и Софьи, потому что у них нет выхода в будущее, который обеспечивают дети. Они не имеют надежды на продолжение рода, следовательно, существование их семьи ограничено во времени. Конфликт повести обостряется предельной закрытостью Софьи. Героиня не из тех, кто открыто и бесхитростно проявляет свои чувства. Она стыдится даже проявления любви и нежности к близкому человеку.

Желая обрести дочь в образе приемной девочки Ганьки, Софья обретает соперницу. Прислушаться к своему внутреннему миру и дать волю обуздавшим ее страстям Софью заставляет наводнение. Подобно наводнению, поднимается в ее душе буря против Ганьки, и Софья убивает соперницу.

Так же полно, как и гневу, Софья отдается своему чувству к мужу. Стоит ли удивляться, что у Софьи наконец-то появляется ребенок? Это маленькое существо, зреющее внутри нее, заставило ее испытать всю полноту счастья матери-земли, с которой автор сравнивает живот Софьи, вновь подчеркивая изначальный, природный инстинкт материнства. Стараясь забыть об убийстве, Софья ограждает своего ребенка, пытается сделать его непричастным к этому. Но нерожденное дитя само напоминает обо всем матери, зашевелившись при упоминании о Ганьке, как бы откликнувшись на это имя. И тогда Софья осознает, что для того чтобы не сделать своего малыша невольным соучастником преступления, она должна во всем признаться и этим искупить свою вину. После того, как Софья призналась в содеянном, она действительно освобождается.

Замятин возвышается до нравственного пафоса, утверждая святость высшего предназначения женщины, быть может, даже противореча этическим принципам. Автор показывает, что если женщина встает перед выбором - нравственная чистота или материнство - то скорее всего склонится на сторону последнего. Конечно, в любой этической системе последнее не мыслится без первого. Но каждая такая система является прежде всего идеалом, к которому нужно стремиться, но который в реальной жизни со всем ее многообразием вряд ли достижим. Нравственная ценность произведений Замятина значительна прежде всего тем, что художник проводит своих героинь через духовное чистилище, не отступая от мысли о том, что грех остается грехом. В то же время утверждением святости материнства писатель вселяет уверенность в возможности духовного возрождения женщины, коснувшейся этой святости.

В Заключении излагаются основные выводы по всему диссертационному исследованию.

Замкнутое пространство является одним из основных средств художественной выразительности прозы Замятина. Оно проявляется на разных уровнях: мотива, темы, приема, художественной детали. Чаще всего писатель прибегает к ним с целью характеристики героев и выстраивания сюжета.

Среда, в которой находятся герои, как правило, тоже представляет собой замкнутое пространство, иллюстрирующее косность жизни ее обитателей. Это идеальная модель жизнеустройства, в котором действующей силой является энтропия человеческого духа, постепенное угасание в человеке искры Божией. Человек вступает в противоборство с подобной средой, и возникающий конфликт, его преодоление, представляют собой испытание, которое герои должны обязательно пройти.

Разрешение конфликта в произведениях Замятина, претерпевает эволюцию. В ранних произведениях, повестях "Уездное" и "На куличках", герои приспосабливаются к окружающей среде, становятся ее порождением, либо погибают. Таковы Барыба, ставший типичным уродливым порождением косной обывательской среды; поручик Половец, подчинившийся неписаным законам погрязшего в пороках военного гарнизона. А с другой стороны, мы видим невинно осужденного Тимошу и несгибаемого Шмита, которые стали

жертвами окружающего мира, не захотев подчиниться его несправедливым законам.

В английских повестях "Островитяне" и "Ловец человеков" Замятин предоставляет читателям предугадать, чем разрешится конфликт для миссис Дьюли и Лори Краггс, которые получили возможность выбора между своим прежним существованием и перспективами новой жизни. Роман "Мы" интересен тем, что разрешение конфликта для Д-503, практически осуществимо, но ему препятствует насильственное вмешательство Единого Государства.

На основе мотива замкнутого пространства в произведениях Замятина строится сюжет, обращенный, как правило, к становлению личности героев. Это способ проверки полноценности человека. Сюжетная линия ведет в сторону сужения, все большей замкнутости. В сужающемся пространстве произведения возникает конфликт, который разрешается по-разному. В "Детской" повествование завершается умалением человека (Семена Семеныча), его нравственной гибелью, потерей себя как личности. Почти то же самое происходит в рассказе "Мамай" с Петром Петровичем Мамаем. В "Пещере" единственным выходом Мартина Мартиныча и Маши из создавшегося положения является смерть. Путь драконо-человека из рассказа "Дракон" покрыт туманом. Искупительный путь героини "Чрева" остается за пределами произведения. И только в более поздних творениях - "Рассказе о самом главном" и повести "Наводнение" - преодоление замкнутости получает существенное разрешение и отождествляется с преодолением ограниченности человеческого сознания. И пусть главный герой "Рассказа..." гибнет, но гибнет он, постигнув истину. Куковеров знает, что жизнь бесконечна, и не боится смерти. Вместе с тем в "Рассказе о самом главном" мы имеем дело с более сложной пространственно-временной структурой. Так эволюционирует мысль писателя как в области философского осмысления действительности, так и в технике построения произведения.

По теме диссертации опубликованы девять работ:

1. Владимирова, Е.В. Поэтика конфликта в замкнутом пространстве рассказа Е.Замятина "Детская" / Е.В.Владимирова // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд

из сегодня: научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 11 кн. Кн. VIII; под ред. проф. Л.В.Поляковой. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2000. - С.71-82.

2. Владимирова, Е.В. Функция мотива замкнутого пространства в "Рассказе о самом главном" Е.Замятина. Дорда и Куковеров / Е.В.Владимирова // Там же. - С.119-128.

3. Владимирова-Борода, Е.В. Раскрытие темы материнства через мотив замкнутого пространства в творчестве Е.3амятина / Е.В.Владимирова-Борода // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. VI Дер-жавинские чтения. - 2001. - С.80.

4. Борода, Е.В. Борьба прошлого и настоящего в рассказе Е.Замятина "Мамай" / Е.В.Борода // VII Державинские чтения. Филология и журналистика. Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Февраль 2002. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2002. - С. 39.

5. Борода, Е.В. "Рассказ о самом главном" Е.3амятина: пути развития характеров / Е.В.Борода // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. Вып. 4. - 2002. -С.72-74.

6. Борода, Е.В. Мотив замкнутого пространства в повести Е.И.Замятина "Островитяне" как средство характеристики героев / Е.В .Борода // Проблемы современной литературы. Материалы межвузовской молодежной научной конференции. - Челябинск, 2002. - С.72-86.

7. Борода, Е.В. Мир догм и правил в повести Е.И.Замятина "Островитяне" / Е.В.Борода // VIII Державинские чтения. Филология и журналистика. Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Февраль 2003. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2003. - С.32-33.

8. Борода, Е.В. Сюжетообразующая функция мотива замкнутого пространства в рассказах Е.И.Замятина "Мамай" и "Пещера" / Е.В.Борода // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Статьи, очерки, заметки, библиография: В 11 кн. Кн. XI; отв. ред проф. А.Гилднер. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2003. - С.87-93.

9. Е.И.Замятин: Материалы к библиографии. Ч.Ш / Под ред проф. Л.В.Поляковой. Сост. Е.В.Борода. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2003.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ремизов, A.M. Стоять - негасимую свечу: памяти Евгения Ивановича Замятина / А.М.Ремизов; публ. и примеч. А.Н.Стрижева // Наше наследие. - 1998. - № 1. - С.119.

2. Голвдт, Р. "Подземелье Гунтона": неизвестный сценарий Е.Замятина / Р.Гольдг И Новое о Замятине. Сборник материалов; под ред. Л.Геллера. - М.: МИК, 1997. - С.152.

3. Полякова, JI.B. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи. Курс лекций / Л.В.Полякова. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2000. -С.61.

4. Замятин, Е.И. Избранные произведения. Повести. Рассказы. Сказки. Роман. Пьесы / Е.И.Замятин; сост. А.Ю.Галушкин, прсдисл.

B.Б.Шкловского, вступ. статья В.А.Келдыша. - М.: Советский писатель, 1989. - С.52. Далее циг. это издание с указанием страниц в тексте.

5. Бердяев, H.A. Великий Инквизитор / Н.А.Бердяев // Антихрист. (Из истории отечественной духовности): Антология; сост., коммент. АС.Гришина, К.Г.Исупова. -М.: Высшая школа, 1995. - С. 158

6. Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА-М, 1997. -

C.541.

7. Рот, Й. Антихрист / Й.Рог // Антихрист... - С.344.

8. Замятин, Е.И. Скифы ли? // Замятин, Е.И. Я боюсь: Литер, критика. Публицистика. Воспоминания / Е.И.Замятин; сост. и коммент. А.Ю.Галушкина; подгот. текста АЮ.Галушкина, М.Ю.Любимовой; вступ. статья В.А.Келдыша. - М.: Наследие, 1999. - С.26.

9. Полякова, Л.В. Евгений Заметил в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи... - С.118.

10. Замятин, Е.И. О литературе, революции, энтропии и о прочем // Замятин, Е.И. Я боюсь... - С. 100.

Подписано в печать 14.10.2003 г. Формат 60x84/16. Объем 1,33 п.л. Тираж 100. Заказ № 1269. Бесплатно. Издательство Тамбовского государственного университета им. Г.Р.Державина. 392008, г. Тамбов, Советская, 181а.

I

¡

?

I

í

f

I

/

Í

I

l"

!

2-ооз-А ' »16816 1

i

!

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Борода, Елена Викторовна

Введение.

Глава 1. Конфликт в замкнутом пространстве как средство характеристики героев.

Глава 2. Сюжетообразующая функция мотива замкнутого пространства.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Борода, Елена Викторовна

Оригинальность творческого мышления и художественной манеры Е.И.Замятина (1884 - 1937) не подвергается сомнению. Безусловно, это один из самых интересных авторов XX столетия. Прозаик, сценарист, драматург, переводчик, критик, публицист и теоретик литературы, он во всех сферах литературной деятельности заявил о себе как о яркой творческой личности. Учитывая сравнительно небольшой объем наследия писателя, мы убеждаемся в справедливости суждения, высказанного о Замятине его другом А.М.Ремизовым: "Замятин не болтун литературный. за 29 лет литературной работы осталось - под мышкой унесешь; но вес - свинчатка'^ 1].

Творчество Замятина достаточно полно представлено в отечественном и зарубежном литературоведении. Изучению жизни и творчества писателя-еретика посвящены монографические работы А.Гилднер, Р. Гольд-та, Т.Т.Давыдовой, В.Н.Евсеева, Н.Ю.Желтовой, Н.Н.Комлик, Т.Лахузен, Е.Максимовой и Э.Эндрюс, Б.А.Панина, Л.В.Поляковой, И.М.Поповой, Р.Рассела, Л.Шеффлер, А.Шейна, Н.В.Шенцевой, Л.И.Шишкиной.

Написаны и защищены докторские диссертации С.А.Голубкова, В.Н.Евсеева, Т.Т.Давыдовой, Н.Н.Комлик, М.Ю.Любимовой, И.М.Поповой. К художественному миру "англичанина из Лебедяни" обращались авторы кандидатских диссертаций: В.А.Бодров, С.Ю Воробьева,

A.Ю.Галушкин, Н.Ю.Желтова, О.В.Зюлина, С.Н.Капустина, Н.З.Кольцова,

B.И.Копельник, И.М.Курносова, М.А.Резун, Ким се Ил, Ло Ли Вей, Е.А.Лядова, Т.А. Майорова, И.А.Рыжков, О.Е.Чернышова и другие. Изучению наследия Замятина посвящаются регулярные научные симпозиумы: Тамбов и Санкт-Петербург стали своеобразными научными центрами отечественного замятиноведения. Здесь издаются коллективная монография

Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня: В 11 кн."(Тамбов, 1994, 1997, 2000, 2003), библиографические указатели (Тамбов, 1997, 2000, 2003), "Ежеквартальник русской филологии и культуры" (Санкт-Петербург), на страницах которого публикуются интересные материалы.

В Тамбове работает Международный научный центр изучения творческого наследия Е.И.Замятина с филиалами в Кракове (Польша) и представительством в Лозанне (Швейцария). С 2002 года на его базе проводится Всероссийский с международным участием конкурс научных студенческих работ "Литература русского зарубежья. Е.И.Замятин", который свидетельствует о неослабевающем интересе молодых филологов к творчеству Замятина.

На страницах монографий, докторских и кандидатских диссертаций, в статьях о Замятине исследуются самые разнообразные вопросы творческого наследия писателя: периодизация творчества, своеобразие поэтики, место художника в отечественной литературе и связь с ее традициями, культурологические аспекты и многие другие. Несмотря на это, многое в творческом наследии художника остается неизученным, и прежде всего замятинская поэтика во всем ее содержательном и функциональном разнообразии и очаровании. Одним из наиболее устойчивых и продуктивных средств в создании единой художественной палитры в прозе Замятина, в строении его модели мира является конфликт в замкнутом пространстве.

Творчество Е.И.Замятина можно оценивать по-разному, как, впрочем, и личность самого писателя. И это понятно: отношение к человеку, родившемуся в семье священнослужителя, а впоследствии приобретшему репутацию еретика, не может быть однозначным. Сложна творческая эволюция Замятина-писателя, нелегок путь Замятина-человека, вечно ищущего и борющегося против любых застывших форм. Не менее трудны дороги, по которым идут его герои, преодолевая различные препятствия на пути к истине. Главной преградой для них, как правило, являются барьеры, ограничения. Такова жизненная позиция самого Замятина, больше всего на свете ненавидевшего все конечное, имеющее предел, а значит, ограничивающее процесс совершенствования: его художник считал бесконечным. Этим, пожалуй, и обусловлена полифункциональная востребованность в большей части его произведений мотива замкнутого пространства.

На этот мотив в творческом наследии писателя, пожалуй, впервые обратил внимание Р.Гольдт. "Почти через все творчество Замятина при самом широком стилистическом диапазоне просвечивает тема заключения и конфликта в замкнутом мире" [2], - пишет немецкий исследователь. При этом замкнутое пространство в наблюдении Р.Гольдта выступает преимущественно в качестве темы. Между тем в поэтике произведений Замятина замкнутое пространство может проявляться на уровне мотива, приема, художественной детали. На эту особенность замятинской поэтики обращали внимание и отечественные исследователи: А.Е.Ануфриев, Г.П.Баран, Ю.Ю.Волкова, С.Ю.Воробьева, Т.Т.Давыдова, О.А.Павлова, Л.В.Полякова, С.Ю.Толоконникова, И.О.Шайтанов.

В качестве самостоятельной проблемы роль замкнутого пространства в художественном мире Замятина еще не была обозначена. Однако без ее рассмотрения будут затруднительными решения вопросов о творческой индивидуальности писателя, идеостиле, изменениях в жанровых системах, о творческих поисках в целом не только Е.И.Замятина, но и всей новейшей русской литературы. Данное диссертационное исследование -попытка осмыслить поэтику распространенного в творчестве Замятина конфликта в замкнутом пространстве и его функции. В этом состоит его актуальность.

Предметом исследования стало замкнутое пространство в отдельных произведениях Замятина в его функциональных разновидностях и категориях поэтики: в качестве темы, мотива, приема и художественной детали.

Материалом исследования является проза Замятина с привлечением его публицистики и рукописного наследия.

Объект исследования - идейно-художественная структура произведений писателя.

Цель исследования заключается в осмыслении художественного своеобразия прозы Замятина через анализ поэтики конфликта в замкнутом пространстве. С целью связаны основные задачи работы:

- раскрыть творческую индивидуальность писателя путем исследования одного из постоянных мотивов его тборчества;

- изучить взаимосвязь художественной манеры писателя и его философ-ско-эстетических концепций, в том числе устойчивых.

- определить место, выявить основные функции и эволюцию конфликта в замкнутом пространстве в поэтике прозы Замятина.

Цели и задачи обусловили выбор метода исследования, в основе которого - синтез системного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического, семантического подходов.

Выдвигаемая в диссертации научная гипотеза заключается в следующем: мотив замкнутого пространства - один из доминирующих и концептуальных мотивов прозы Замятина на всем протяжении творческого пути писателя. Он лишь поэтически модифицировался под воздействием смены типов конфликта, ограничивающего или расширяющего границы повествования. При рассмотрении определенных устойчивых позиций в мировоззрении писателя конфликт в замкнутом пространстве можно считать стержневым понятием поэтики его прозы.

Теоретико-методологическая база диссертационного исследования создавалась с учетом различных научных концепций, представителей различных отечественных и зарубежных литературоведческих школ:

A.Ю.Галушкина, Л.М.Геллера, А.Гилднер, Р.Гольдта, Т.Т.Давыдовой,

B.Н.Евсеева, В.А.Келдыша, Н.Н.Комлик, М.Ю.Любимовой, О.Н.Михайлова, Л.В.Поляковой, И.М.Поповой, М.А.Резун, И.О.Шайтанова и других.

В диссертации использованы философские труды русских мыслителей: Д.Л.Андреева, С.А.Аскольдова, С.Н.Булгакова, Н.А.Бердяева, К.Г.Исупова, Л.П.Карсавина, А.Меня, К.Н.Леонтьева, В.В.Розанова, П.Н.Савицкого, В.С.Соловьева, П.П.Сувчинского, Н.С.Трубецкого, Г.В.Флоровского, представителей зарубежной философии - А.Майцены, И.Рота, З.Фрейда, Д.Фрэзера, А.Шопенгауэра и других.

Учтен опыт работы кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г.Р.Державина над замятинской проблематикой.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Основные функции распространенного в прозе Замятина мотива замкнутого пространства, как правило, связаны с характеристикой героев и сюжетостроением. Апеллируя к внутреннему миру своих персонажей и обращая внимание на ограниченность этого мира, писатель имеет в виду прежде всего замкнутость в пространстве сознания. Конфликт, неизбежно возникающий в ограниченной сфере, становится своеобразным импульсом, провоцирующим дальнейшее действие и, следовательно, дальнейшее развитие сюжета.

2. Конфликт в замкнутом пространстве является поэтическим выражением философских и эстетических взглядов Замятина, в частности, его теории всеохватывающей энтропии и энергии, теории бесконечности развития. Поэтика его произведений построена именно с опорой на этот конфликт как стержень организации художественного мира писателя.

3. Конфликт в замкнутом пространстве на страницах прозы Замятина имеет в некотором роде универсальный характер, является движущей силой в процессе любого развития, будь то нравственное становление героя или социальное преобразование.

4. Степень замкнутости-открытости в характеристике "замятинского человека" находится в тесной связи с преобладанием в герое рационалистического или биологического (природного) начал. Под влиянием судьбоносных обстоятельств герои повинуются именно голосу природы. При этом степень ограниченности поступков и мыслей персонажа не носит оценочного характера в раскрытии образа. Конфликт в пространстве сознания человека имеет психологические причины, которые в каждой конкретной ситуации по-своему связаны с понятиями нравственности.

5. Основную роль в постижении истины, будь то преодоление замкнутости в пространстве собственного сознания или в сфере социально ограниченного общества, автор отводит женщине. Такая ее роль обусловлена близостью женщины к природе и связана с высшим, по оценке Замятина, предназначением женщины - материнством.

6. Конфликт, возникающий в сознании человека, равно как и противоборство человека и общества, обусловлен борьбой в рамках человеческого общества христианства и язычества. Язычество Замятин рассматривает как неизживаемую и непреодолимую форму мироощущения, обновляющую силу и средство борьбы с догматизацией религиозных институтов.

Научная новизна исследования состоит в изучении в прозе Замятина роли конфликта в замкнутом пространстве и выявлении его определяющей функции в художественном выражении философских и эстетических постулатов писателя.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его положений и выводов о творческой индивидуальности художника и его поэтическом мастерстве при разработке теоретических вопросов истории русской литературы XX века (эволюция творческих методов, поэтики, жанровых модификаций и др.)» а также в процессе интерпретации отдельных произведений Замятина и других писателей.

Практическое значение работы. Отдельные наблюдения диссертации могут быть привлечены в практике преподавания истории литературы в вузе и школе, при составлении комментариев к отдельным произведениям писателя.

Апробация исследования осуществлялась на Четвертых международных Замятинских чтениях в Тамбове (2000), на конференции, посвященной 60-летию филологического факультета ВГУ (Воронеж, 2001), на заседаниях кафедры истории русской литературы ТГУ им.Г.Р.Державина, в студенческой аудитории, на аспирантских семинарах. По данной теме опубликованы 9 работ.

Структура работы включает введение, две главы, заключение. Приложен список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проза Е.И. Замятина: поэтика конфликта в замкнутом пространстве"

Заключение

1. Замятин, Е.И. Федор Сологуб // Замятин, Е.И. Сочинения: В 4 т. . - Т.4. -С.152.

2. Гольдт, Р. Условные и творческие аспекты знака в "Блохе" Е.И.Замятина / Р.Гольдт // Поиски в инаком. Фантастика и русская литература XX века. Труды международного симпозиума (Лозанна, 5-7 ноября 1992 г.); под ред. Л.Геллера. - М.: МИК, 1994. - С.97.

3. Соловьев, B.C. Об упадке средневекового миросозерцания // Соловьев, B.C. Избранное. 1990. - С.123.

4. Евсеев, В.Н. Гротескные образы в повести Е.И.Замятина "Уездное" / В.Н.Евсеев // Проблемы художественного миромоделирования в русской литературе XX - XIX веков. Сборник научных трудов. - Благовещенск: Изд-во Б ГПУ, 1999. - Вып.4 - С.41.

5. Замятин, Е.И. Скифы ли?. С.25.

Список научной литературыБорода, Елена Викторовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Замятин, Е.И. Сочинения: В 4 т. / Е.И.Замятин. Мюнхен, 1998.

2. Замятин, Е.И. Повести. Рассказы / Е.И.Замятин; предисл. О.Н. Михайлова. Воронеж: Центрально-Черноземное кн. изд-во, 1986. - 334 с.

3. Замятин, Е.И. Сочинения / Е.И.Замятин. М.: Книга, 1988. - 575 с.

4. Замятин, Е.И. Письма М.А.Волошину / Е.И.Замятин // Подъем. 1988. -№5. . С.121-125.

5. Замятин, Е.И. Избранное / Е.И.Замятин; предисл. О.Н. Михайлова. М.: Правда, 1989.-463 с.

6. Замятин, Е.И. Избранные произведения. Повести. Рассказы. Сказки. Роман. Пьесы / Е.И.Замятин; сост. А.Ю. Галушкин, предисл. В.Б. Шкловского, вступ. статья В.А. Келдыша. М.: Сов. писатель, 1989. - 767 с.

7. Из переписки М.А.Булгакова и Е.И.Замятина, Л.Н.Замятиной // Русская литература. 1989. - № 4. - С. 178-188:

8. Замятин, Е.И. К разрушению равновесия. / . Е.И.Замятин // Наше наследие. 1989. -№ 1. - С.104-116.

9. Замятин, Е.И. Мы. Романы. Повести. Рассказы. Сказки / Е.И.Замятин; сост. И.О. Шайтанов. М.: Современник, 1989. - 560 с.

10. Замятин, Е.И. Избранные произведения: В 2 т. / Е.И.Замятин; сост., вступ. статья, примеч. О.Н.Михайлова. М.: Худ. литература, 1990.

11. Замятин, Е.И. Избранные произведения / Е.И.Замятин; сост., вступ. статья, коммент. Е.Б.Скороспеловой. М.: Сов. Россия, 1990. - 544 с.

12. Замятин, Е.И. "Мне сейчас хочется тебе сказать."(Из переписки Б.Пильняка и Е.Замятина с К.Фединым) / Замятин Е.И. // Лит. учеба. -1990. -№ 2. С. 79-95.

13. Замятин, Е.И. Мы: Роман, рассказ и сказки / Е.И.Замятин; сост. О.Н.Михайлова. М.: Молодая гвардия, 1990. - 365 с.

14. Замятин, Е.И. Письма к А.М.Ремизову / Е.И.Замятин; публ. В.В.Бузник // Русская литература. 1992. - № 1. - С. 176-180.

15. Замятин, Е.И. ". Я человек негнущийся и своевольный. Таким и останусь". Письма Е.И.Замятина разным адресатам / Е.И.Замятин; публ. Т.Т.Давыдовой и А.Н.Тюрина; вступ. статья, пер. с англ. и коммент. Т.Т.Давыдовой // Новый мир. 1996. - № 10. - С. 136-142.

16. Замятин, Е.И. Избранные произведения / Е.И.Замятин; вступ. статья, примеч. Л.В. Поляковой. М.: МИД "Синергия", 1997. - 440 с.

17. Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина // Рукописные памятники. Вып.З. Ч I, II, предисл. и коммент. М.Ю.Любимовой. СПб., 1997.

18. Замятин, Е.И. Современная русская литература. Вступительная лекция. Психология творчества. О сюжете и фабуле / Е.И.Замятин; публ. А.Н.Стрижева //Лит. учеба. 1998. - № 5. - С. 128-143.

19. Замятин, Е.И. Я боюсь: Литературная критика. Публицистика. Воспоминания / Е.И.Замятин; сост. и коммент. А.Ю. Галушкина; подгот. текста А.Ю. Галушкина, М.Ю. Любимовой; вступ. статья В.А. Келдыша. -М.: Наследие, 1999. 345 с.

20. Замятин, Е.И. Записные книжки / Е.И.Замятин. М.: "Вагриус", 2001. -254 с.

21. Андреев, Д.Л. Роза Мира / Д.Л.Андреев; cqcT. и подгот. текста А.А.Андреевой. М.: Иной Мир, 1992. - 576 с.

22. Анненков, Ю.П. Дневник моих встреч: Цикл трагедий: В 2 т. / Ю.П.Анненков. М.: Худ. литература, 1991.

23. Анненский, И.Ф. Книги отражений / И.Ф.Анненский. М.: Наука, 1979. - 679 с.

24. Антихрист (Из истории отечественной духовности): Антология / Сост., коммент. А.С.Гришина, К.Г.Исупова. М.: Высшая школа, 1995. - 415 с.

25. Апокрифы Древней Руси / Сост., предисл. М.Рождественской. СПб.: Амфора, 2002. - 239 с.

26. Аристотель и античная литература. М.: Наука, 1978. - 228 с.

27. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М.Бахтин. М.: Худ. литература, 1975. - 502 с.

28. Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи / М.М.Бахтин. М.: Худ. литература, 1986. - 543 с.

29. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 424с.

30. Белая, Г.А Закономерности стилевого развития советской прозы 20-х годов / Г.А.Белая. М.: Наука. 1977. - 255 с.

31. Белый, А. На рубеже двух столетий / А. Белый. М.: Худ. литература, 1989. - 542 с.

32. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый. М.: Республика, 1994. -525с.

33. Бердяев, H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А.Бердяев. -М.: Наука, 1990.-222 с.

34. Бердяев, H.A. Новое Средневековье: Размышления о судьбе России и Европы / Н.А.Бердяев. М.: Феникс - ХДС-пресс, 1991.-81 с.

35. Бердяев, H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века / Бердяев Н.А // О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, -1990.-С.43-46, 226-269.

36. Бердяев, H.A. Самосознание. Опыт философской автобиографии / Н.А.Бердяев. М.: Мысль, 1991.- 220 с.

37. Бердяев, H.A. Смысл истории / Н.А.Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 173 с.

38. Бердяев, H.A. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности / Н.А.Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 207 с.

39. Бердяев, H.A. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. / Н.А.Бердяев. М.: Искусство, 1994.

40. Бердяев, H.A. Царство Духа и царство Кесаря / Н.А.Бердяев. М.: Республика, 1995. - 383 с.

41. Бердяев, H.A. Человек и машина / Н.А.Бердяев // Вопросы философии. 1989. -№ 2. - С. 143-163.

42. Бердяев, H.A. Эрос и личность: Философия пола и любви / Н.А.Бердяев. М.: Прометей, 1998. - 156 с.

43. Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Международный издательский центр православной литературы, 1994. -1376 с.

44. Блок, A.A. Искусство и революция / А.А.Блок; сост. и примеч. Л.Асанова. М.: Современник, 1979. - 384 с.

45. Блок, A.A. Сочинения: В 2 т. / А.А.Блок. М.: Худ. литература, 1955.

46. Борев, Ю.Б. Эстетика / Ю.Б.Борев. М.: Политиздат, 1988. - 495 с.

47. Брюсов, В .Я. Сила русского глагола / В.Я.Брюсов. М.: Сов.Россия, 1973. - 190 с.

48. Бубер, М. Я и Ты / М. Бубер. М.Г Высшая школа, 1973.-175 с.

49. Бубер, М. Два образа веры /М. Бубер. М.: Республика, 1995. - 454 с.

50. Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество / С.Н.Булгаков. М.: Русская книга, 1992. - 528с.

51. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В.Виноградов. -М.: Высшая школа, 1971. -240 с.

52. Виноградов, В.В. О языке художественной прозы / В.В.Виноградов. -М.: Наука. 1980.-360 с.

53. Волков, И.Ф. Литература как вид художественного творчества / И.Ф.Волков. М.: Просвещение, 1985. - 192с.

54. Волошин, М.А. Лики творчества / М.А.Волошин. Л.: Наука, 1989. -848 с.

55. Воронский, А.К. Искусство видеть мир. Портреты. Статьи / А.К.Воронский. М.: Сов. писатель, 1987. - 700 с.

56. Воронский, А.К. Литературно-критические статьи / А.К.Воронский. -М.: Сов. писатель, 1963. 422 с.

57. Выготский, Л.С. Психология искусства / Л.С.Выготский. М.: Искусство, 1968. - 378 с.

58. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира / Г.Д.Гачев. М.: Сов. писатель, 1988. - 447 с.

59. Гегель, Г.Ф.В. Эстетика: В 4 т. / Г.Ф.В.Гегель. М.: Искусство, 1969.

60. Гей, Н.К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль / Н.К.Гей. -М.: Наука, 1975.-417 с.

61. Геллер, Л.М. Слово мера мира. Статьи о русской литературе XX века / Л.М.Гелл ер. -М.:МИК, 1994. 248 с.

62. Герменевтика: История и современность. М.: Мысль, 1985. - 304 с.

63. Гиппиус, З.Н. Петербургский дневник / З.Н.Гиппиус. М.: Сов.писатель, Олимп, 1991. - 125 с.

64. Голубков, М.М. Утраченные альтернативы. Формирование монистической концепции советской литературы. 20-30-е годы / М.М.Голубков. М.: Наследие, 1992. - 202 с.

65. Грезы о земле и небе. Антология русского космизма. СПб.: Худ. литература, 1995. - 526 с.

66. Гуляев, H.A. Теория литературы / Н.А.Гуляев. М.: Высшая школа, 1985. - 153 с.

67. Добротолюбие избранное для мирян. М.: Молодая гвардия. Изд-е Сретенского монастыря, 2001. - 447 с.

68. Достоевский, Ф.М. Собр. соч.: В 15т./ Ф.М.Достоевский. JL: Наука, 1991.

69. Еремина, В.И. Ритуал и фольклор / В.И.Еремина. JL: Наука, 1991. -206 с.

70. Ершов, Л.Ф. Сатирические жанры русской советской литературы: от эпиграммы до романа / Л.Ф.Ершов. Л.: Наука, 1977. - 282 с.

71. Жирмунский, В.М. Введение в литературоведение / В.М.Жирмунский. СПб.: Изд-во Петербургского ун-та, 1996. - 340 с.

72. Жирмунский, В.М. Вопросы теории литературы / В.М.Жирмунский. -Л.: Академия, 1928. 356 с.

73. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В.М.Жирмунский. Л.: Наука, 1997. - 405 с.

74. Задорнова, В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста / В.Я.Задорнова. М.: Высшая школа, 1989. - 151 с.

75. Зеленов, Л.А. Методологические проблемы эстетики / Л.А.Зеленов, Г.И.Куликов. М.: Высшая школа, 1982. - 176 с.

76. Ильин, И.А. О грядущей России: Избранные статьи / И.А.Ильин; под ред. Н.П.Полторацкого. М.: Воениздат, 1993. - 368 с.

77. История русской литературы второй половины XIX века / Под ред. Н.И.Кравцова. М: Просвещение, 1966. - 696 с.

78. Как мы пишем. JL: Издание писателей в Ленинграде, 1930. - 223 с.

79. Кант, И. Критика чистого разума / И.Кант. М.: Мысль, 1994. - 591 с.

80. Келдыш, В. А. Русский реализм начала XX века / В.А.Келдыш. М.: Наука, 1975.-280 с.

81. Кожинов, В.В. Размышления о русской литературе / В.В.Кожинов. -М.: Современник, 1991. -528 с.

82. Кураев, А. Школьное богословие / А.Кураев. М.: Международный православный фонд "Благовест", 1997. - 308 с.

83. Лазутин, С.Г. Поэтика русского фольклора / С.Г.Лазутин. М.: Высшая школа, 1981. - 221 с.

84. Левидов, A.M. Литература и действительность / А.М.Левидов. Л.: Сов. писатель, 1987. - 431 с.

85. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX века. М.: Наука, 1975. - 367 с.

86. Лихачев, Д.С. Избранные работы: В 3 т. / Д.С.Лихачев. Л.: Худ. литература, 1987.

87. Лосев, А.Ф. Бытие имя - космос / А.Ф.Лосев. - М,: Мысль, 1993. - 958 с.

88. Лосев, А.Ф. Владимир Соловьев и его время / А.Ф.Лосев. М.: Прогресс, 1990. - 720 с.

89. Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф.Лосев. М.: Искусство, 1976. - 367 с.

90. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф.Лосев. М.: Политиздат, 1991. - 525 с.

91. Лосев, А.Ф. Хаос и структура / А.Ф.Лосев. М.: Мысль, 1997. - 831 с.

92. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра / Н.О.Лосский. М.: Политиздат, 1991. - 367 с.

93. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М.Лотман. М.: Искусство, 1970. - 384 с.

94. Мелетинский, Е.М. О литературных архетипах, Чтения по истории и теории культуры / Е.М.Мелетинский. М.: Изд-во РГГУ, 1994. - 136 с.

95. Мень, А. Православное богослужение. Таинство, Слово и образ / А.Мень. М.: Слово, 1991. - 191 с.

96. Мережковский, Д.С. Акрополь: Избранные литературно-критические статьи / Д.С.Мережковский. М.: Книжная палата, 1991.-351 с.

97. Мережковский, Д.С. Больная Россия / Д.С.Мережковский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.-267 с.

98. Мир России Евразия: Антология / Сост.: Л.И.Новикова, И.Н.Сиземская. - М.: Высшая школа, 1995. - 399 с.

99. Михайловский, Б.В. Избранные статьи о литературе и искусстве / Б.В.Михайловский. М.: Изд-во МГУ, 1968. - 676 с.

100. Ницше, Ф. Сочинения: В 2 т. / Ф.Ницше. М.: Мысль, 1990.

101. Овчинников, В.В. Сакура и дуб: Впечатления и размышления о японцах и англичанах / В.В.Овчинников. М.: Сов. Россия, 1983. - 432 с.

102. Переслегин, С.Б. О геополитическом положении Европы / С.Б.Переслегин//Звезда. 1998. - №12. - С. 186-198.

103. Поиски в инаком. Фантастика и русская литература XX века. Труды международного симпозиума. (Лозанна, 5-7 ноября 1992 г.) / Под ред. Л.Геллера. М.: МИК, 1994. - 226 с.

104. Полякова, Л.В. XX век: эпохальный характер историко-литературного промежутка / Полякова Л.В. // Традиции русской классики XX века и современность: Материалы научной конференции. Москва, МГУ им.

105. М.В.Ломоносова. 14-15 ноября 2002 г.; ред.-сост. С.И Кормилов. М.: Изд-во МГУ, 2002. - С. 10-14.

106. Полякова, Л.В. Периодизация как качественный критерий развития русской литературы / Полякова Л.В. // Освобождение от догм. История русской литературы: состояние и пути изучения: В 2 т. М.: Наследие, 1997.-Т.2.-С.48-60.

107. Полякова, Л.В. Пути развития жанра в работах последних лет / Полякова Л.В. // Русская литература. 1985. - № 1. - С.212-225.

108. Полякова, Л.В. Цена битв: из истории литературной борьбы советской эпохи / Полякова Л.В. Воронеж: Центр. Чернозем, кн. изд-во, 1991.

109. Поспелов, Г.Н. Проблемы литературного стиля / Г.Н.Поспелов. М.: Изд-во МГУ, 1970. - 330 с.

110. Потанина, Н.Л. Игровое начало в художественном мире Чарльза Диккенса. / Н.Л.Потанина. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 1998. - 252 с.

111. Потебня, А.А. Теоретическая поэтика / А.А.Потебня. М.: Высшая школа, 1990. - 342 с.

112. Потебня, А.А. Мысль и язык / А.А.Потебня. М.: Лабиринт, 1999. - 269 с.

113. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика / А.А.Потебня. М.: Искусство, 1976.-614 с.

114. Поэтические течения в русской литературе конца XIX начала XX века: Хрестоматия: Литературные манифесты и художественная практика / Сост. А.Г.Соколов. - М.: Высшая школа, 1988. - 368 с.

115. Православный иконостас. Происхождение, виды, духовный смысл / Сост. Т.И.Шевцова. М.: ОЛМА-ПРЕСС-Гранд, 2002. - 320 с.

116. Проблемы художественного миромоделирования в русской литературе XIX XX веков. Сборник научных трудов. Вып. 4. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 1999. - 107 с.

117. Пропп, В.Я. Морфология сказки / В.Я.Пропп. М.: Лабиринт, 1998. -512 с.

118. Ремизов, A.M. Избранные произведения / А.М.Ремизов; предисл., сост., примеч. М.Козьменко. М.: Панорама, 1995. - 432 с.

119. Розанов, В.В. В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов / В.В.Розанов; под общ. ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1995. -462 с.

120. Розанов, В.В. Мысли о литературе / В.В.Розанов. М.: Современник, 1989-607 с.

121. Розанов, В.В. Опавшие листья: Лирико-философские записки / В.В.Розанов; сост., вступ. статья А.В.Гулыги. М.: Современник, 1992. -543 с.

122. Розанов, В.В. Религия. Философия. Культура / В.В.Розанов; сост. и вступ статья А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1992. - 399 с.

123. Русская идея: Сборник / Сост., вступ. статья М.А.Маслина. М.: Республика, 1992. - 494 с.

124. Русская литература рубежа веков: 1890-е начало 1920-х годов: В 2 кн. / Отв. ред. В.А.Келдыш. Кн. 1,2. - М.: Наследие: ИМЛИ РАН, 2000.

125. Соловьев, B.C. Избранное / В.С.Соловьев; вступ. статья А.В.Гулыги. -М.: Сов. Россия, 1990. 496 с.

126. Соловьев, B.C. Смысл любви: Избр. произведения / В.С.Соловьев; сост., вступ. статья Н.И.Цимбаева. М.: Современник, 1991. - 525 с.

127. Соловьев, B.C. Спор о справедливости: Сочинения / В.С.Соловьев. -М.: ЭКСМО-Пресс, Харьков: Изд-во Фолио, 1999. 864 с.

128. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М.: Наука, 1965. - 504 с.

129. Философия / Под ред. В.Н.Лавриненко. М.: Юристъ, 1998. - 516 с.

130. Флоренский, П. А. У водоразделов мысли / П.А.Флоренский. М.: Правда, 1990. -447 с.

131. Фрейд, 3. Психология бессознательного: Сборник произведений / З.Фрейд. М.: Просвещение, 1990. - 394 с.

132. Фромм, Э. Душа человека / Э.Фромм. М.: Республика, 1992. - 430 с.

133. Фрэзер, Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Д.Д.Фрэзер. М.: Изд-во ACT, 1998. - 784 с.

134. Хворова, Л.Е. Сила распятой правды. К истокам самобытности русской литературы / Л.Е.Хворова. Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2000. - 52 с.

135. Храпченко, М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М.Б.Храпченко. М.: Худ. литература, 1977. - 446 с.

136. Шопенгауэр, А. Избранные произведения / А.Шопенгауэр. М.: Просвещение, 1993. - 479 с.1.II

137. Акимов, В.М. Возвращение к Евгению Замятину / В.М.Акимов // Аврора. 1989. - № 10. - С.128-130.

138. Воронский, A.K. Евгений Замятин / Воронский А.К. // Избранные статьи о литературе; сост. Г.А.Воронская. М.: Худ. литература, 1982. - С. 119137.

139. Галушкин, А.Ю. Вечный отрицатель и бунтарь. Замятин -литературный критик / А.Ю.Галушкин // Литературное обозрение. 1998. -№2.-С. 98-112.

140. Давыдова, Т.Т. Евгений Замятин / Т.Т.Давыдова. М.: Знание, 1991.-64 с.

141. Давыдова, Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте литературы первой трети XX века / Т.Т.Давыдова. М.: Изд-во МГУП, 2000. - 364 с.

142. Евсеев, В.Н. Проза Е.И.Замятина (Вехи творчества. Поэтика. Опыт анализа рассказа "Пещера"). Учебно-методическое пособие / В.Н.Евсеев. -Ишим: Изд-во ИГПИ, 2000. 177 с.

143. Евсеев, В.Н. Роман "Мы" Е.И.Замятина (жанровый аспект). Учебно-методическое пособие / В.Н.Евсеев. Ишим: Изд-во ИГПИ, 2000. - 114 с.

144. Евсеев, В.Н. Художественная проза Евгения Замятина: проблемы метода, жанровые процессы, стилевое своеобразие: Учебное пособие / В.Н.Евсеев. М.: Прометей, 2003. - 224 с.

145. Желтова, Н.Ю. Проза Е.И.Замятина: пути художественного воплощения русского национального характера: Монография / Н.Ю.Желтова; ТГУ им. Г.Р.Державина. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2003. - 184 с.

146. Комлик, H.H. Творческое наследие Е.И.Замятина в контексте традиций русской народной культуры / Н.Н.Комлик. Елец: Изд-во ЕГПИ, 2000. -265 с.

147. Кредо. Специальный выпуск, посвященный творчеству Е.И.Замятина. -Тамбов, 1995. -№ 10-11.

148. Лахузен, Т. О синтетизме, математике и прочем. / Т.Лахузен, Е.Максимова, Э.Эндрюс. СПб.: Сударыня, 1994. - 120 с.

149. Международные Замятинские чтения // Кредо. Тамбов, 1994. - № 8

150. Новое о Замятине. Сборник материалов / Под ред. Л.Геллера. М.: МИК, 1997.-328 с.

151. Полякова, Л.В. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи. Курс лекций / Л.В.Полякова. Тамбов, 2000. - 283 с.

152. Полякова, Л.В. Евгений Иванович Замятин / Л.В.Полякова // Замятин Е.И. Избранные произведения. М.: Синергия, 1997. С.5-50.

153. Полякова, Л.В. Личность и цивилизация: о романе Е.Замятина "Мы" / Полякова Л.В. // Роль художественной литературы в становлении личности школьника; под общ. ред. проф. Л.В.Поляковой. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1992. С. 17-37.

154. Полякова, Л.В. Открытия, сенсации, приговоры в новых работах о Евгении Замятине. Контроверза / Полякова Л.В. // Вестник Тамбовского университета. Сер.: гуманитарные науки. 1999. - Вып. 1. - С. 48-64.

155. Полякова, Л.В. Повесть Е.Замятина "На куличках": реноме, характеры, поэтика / Полякова Л.В. // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 1996. - Вып.1. - С.66-74.

156. Полякова, Л.В. Рассказ Евгения Замятина "Пещера": интегральная поэтика и открытость авторских оценок / Полякова Л.В. // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 1997. - Вып.З. -С.60-65.

157. Полякова, Л.В. "ЯваНа" или "геаНога"? О творческом методе Евгения Замятина / Полякова Л.В. // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 1997. Т.З. С.6-27.

158. Полякова, Л.В. Солженицын о Замятине / Полякова Л.В. // А.И.Солженицын и русская культура: Межвуз. сб. науч. трудов. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1999.

159. Попова, И.М. "Чужое слово" в творчестве Е.И.Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский) / И.М.Попова. Тамбов: Изд-во ТГТУ, 1997. - 152 с.

160. Потанина, Н.Л. Евгений Замятин и английская литературно-эстетическая традиция: концепция творческого воображения / Н.Л.Потанина // Кредо. -1995. № 10-11.

161. Резун, М.А. Антиутопические сказки Е.И.Замятина / Резун М.А. // Культура и текст. Литературоведение. Ч.И; под ред. Г.П.Козубовской. -СПб. Барнаул, 1998. С. 59-69.

162. Ремизов, А.М. Стоять неугасимую свечу: Памяти Евгения Ивановича Замятина / А.М.Ремизов; публ. и примеч. А.Н.Стрижева // Наше наследие. - 1989. -№ 1. -С. 117-119.

163. Скороспелова, Е.Б. Замятин и его роман "Мы". В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / Е.Б.Скороспелова. -М.: Изд-во МГУ, 1999. 80 с.

164. Солженицын, А.И. Из Евгения Замятина. "Литературная коллекция" /

165. A.И. Солженицын // Новый мир. 1997. - № 10. - С. 186-201.

166. Стрижев, А.Н. Замятин на фоне эпохи. Дневники. Письма. Воспоминания / А.Н.Стрижев // Литературная учеба. 1994. - № 3. - С. 101121.

167. Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В 11 кн. / Под ред. проф. Л.В.Поляковой. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2003.

168. Творчество Евгения Замятина: Проблемы изучения и преподавания. Материалы Первых Российских Замятинских чтений 21-23 сентября 1992 года. Тамбов, 1992. - 90 с.

169. Чаликова, В.А. Крик еретика (Антиутопия Евгения Замятина) /

170. B.А.Чаликова//Вопросы философии. 1991. - № 1. - С. 16-27.

171. Шайтанов, И.О. Мастер / И.О.Шайтанов // Вопросы литературы. 1988. -№ 12. - С.33-65.

172. Шенцева, Н.В. Художествейный мир Е.И.Замятина. Учебно-методическое пособие / Н.В.Шенцева. Йошкар-Ола. 1996. - 138 с.1.

173. Autor de Zamiatine: Actes du Colloque Université de Lausanne, Juin 1987; Zamiatine E. Ecrits Oublies / Ed. Par L. Heller. Lausanne: L'Age d'Homme, 1989.-211 p.

174. Gildner A. Prosa Jewgenija Zamiatina / Krakow: Uniwersitet Jagellonski, 1993.-146 s.

175. Collins C. Evgenij Zamjatin. An Interpretive Study. The Hague; Paris: Mouton, 1973. 117 p.

176. Goldt R. Thermodinamik als Textern. Der Entropesatz als poetologische Chiffre bei E.I.Zamiatin. Meinz: Liber Verlag, 1995. 736 s.

177. Lampl H. Altrussisch-kirchenslavische Stilisierung bei Remisov und Zamjatin // Wiener Slavistisches Jahrbuch. 1975. Bd. 21. S. 131-145.

178. Richards D. J. Zamyatin. A Soviet Heretic. London: Boues & Boues, 1962. -112 p.

179. Russell R. Evgeny Zamyatin. Bristol: Bristol Press, 1992. 196 p.

180. Scheffler L. Evgenij Zamjatin. Sein Weltbild und seine literarische Thematik. Köln; Wien: Bohlau Verlag, 1984. 306 s.

181. Shane A. The Life and Works of Evgenij Zamjatin. California Press, Berkeley and Los Angeles, 1968. 302 p.

182. Zamyatin's We: A collection of critical essays / Ed. And Introd. by Kern G. Ann Arbor: Ardis, 1988. 306 p.V

183. Бесчетникова, C.B. Роман Е.Замятина "Мы" как антиутопия. Проблематика и поэтика: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Харьков, 1993.

184. Бодров, В.А. Творчество Е.И.Замятина в контексте журналистики руского зарубежья 20-80-х гг.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: (10.01.01) / Бодров Владимир Анатольевич; Моск. пед. ун-т. -М., 1999.-26 с.

185. Галушкин, А.Ю. Дискуссия о Б.А.Пильняке и Е.И.Замятине в контексте литературной политики конца 1920 начала 1930-х гг.: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. - М., 1998.

186. Давыдова, Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы 1919-1930-х годов: Дис. . докт. филол. наук: 10.01.01. -M., 2001.-346 с.

187. Давыдова, Т.Т. Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы 1919-1930-х годов: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, докт. филол. наук: (10.01.01) / Давыдова Татьяна Тимофеевна; Моск. пед. ун-т.-М., 2001.-42 с.

188. Евсеев, В.Н. Художественная проза Е.И.Замятина: Творческий метод. Жанры. Стиль: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук: (10.01.01) / Евсеев Валерий Николаевич; Моск. пед. гос ин-т. М., 2000. - 34 с.

189. Желтова, Н.Ю. Проза Е.И.Замятина: поэтика русского национального характера: Дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: (10.01.01) / Желтова Наталья Юрьевна; Тамб.гос.ун-т. Тамбов, 1999. - 198 с.

190. Капустина, С.Н. Русский дом и семья в творческой эволюции Е.И.Замятина: пути художественных решений: Дис, . канд. филол. наук: 10.01.01. Тамбов, 2002. - 199 с.

191. Капустина, С.Н. Русский дом и семья в творческой эволюции Е.И.Замятина: пути художественных решений: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. (10.01.01) / Капустина Светлана Николаевна; Тамб. гос. ун-т. Тамбов, 2002.

192. Кольцова, Н.З. "Мы" Евгения Замятина как неомифологический роман: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. М., 1998. - 186 с.

193. Комлик, Н.Н. Творческое наследие Е.Замятина в контексте традиций русской народной культуры: Дис. . докт. филол. наук: 10.01.01. Тамбов, 2001.-457 с.

194. Ло Ли Вей. Е. Замятин и Ф. Достоевский: культурно-исторические истоки романа "Мы": Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. М.: 1994. - 168 с.

195. Любимова, М.Ю. Творческое наследие Е.И.Замятина в исторической культуре XX века: Дис. . докт. культурологии: 24.00.02. СПб., 2000.

196. Лядова, Е.А. Историософская и структурно-поэтическая парадигма трагедии Е.И.Замятина "Атилла": Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. -Тамбов, 2000. 185 с.

197. Лядова, Е.А. Историософская и структурно-поэтическая парадигма трагедии Е.И.Замятина "Атилла": Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. (10.01.01) Лядова Елена Анатольевна; Тамб. гос. ун-т., канд. филол. наук. Тамбов, 2000.

198. Майорова, Т.А. Концепция человека в творчестве Е.И.Замятина: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Иваново, 1997. - 254 с.

199. Перфильева, Н.В. Импликация как основа языковой образной системы орнаментальной прозы Е.И.Замятина': Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. -М., 1996.

200. Попова, И.М. "Чужое слово" в творчестве Е.И.Замятина (Н.В.Гоголь, М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский): Дис. докт. филол. наук: 10.01.01. -М., 1997.-425 с.

201. Резун, М.А. Малая проза Замятина. Проблема поэтики: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Томск, 1993.-261 с.

202. Романов, С.С. Антиутопические традиции русской литературы. Вклад Е.И.Замятина в становление жанра антиутопии: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Курск, 1998. - 168 с.

203. Чернышова, O.E. Сказка в творческой эволюции Е.И.Замятина: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01.- Тамбов, 2001. 180 с.

204. Чернышова, O.E. Сказка в творческой эволюции Е.И.Замятина: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. (10.01.01) / Чернышова Ольга Евгеньевна; Тамб. гос. ун-т. Тамбов, 2001.1. VI

205. Большая Советская энциклопедия: В 50 т. / Гл. ред. С.И.Вавилов. М.: Большая Советская энциклопедия, 1958. Т.46. - 671 с.

206. Грушко, Е.А. Словарь славянской мифологии / Е.А.Грушко, Ю.М.Медведев. Н.Новгород: "Русский купец", "Братья-славяне", 1995. -368 с.

207. Грушко, Е.А. Энциклопедия русских преданий / Е.А.Грушко, Ю.М.Медведев. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - 672 с.

208. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И.Даль. М.: Русский язык, 1980. Т.4. - 541 с.

209. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. -752 с.

210. Литература и культура Древней Руси. Словарь-справочник. М.: Высшая школа, 1994. - 394 с.

211. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М.Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 574 с.

212. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1987.

213. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И.Ожегов. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1953. - 848 с.

214. Славянская мифология. Словарь-справочник / Сост. Л.М.Вагурина. -М.: Линер & Совершенство, 1998. 320 с.

215. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997. -576 с.

216. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. - 840 с.

217. Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. / Под ред. С.С.Аверинцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993.