автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.14
диссертация на тему: Псевдо-гиппократовский трактат "Об образе жизни" как источник для реконструкции учения Гераклита

Полный текст автореферата диссертации по теме "Псевдо-гиппократовский трактат "Об образе жизни" как источник для реконструкции учения Гераклита"

На правах рукописи

Елизавета Александровна ЩЕРБАКОВА

ПСЕВДО-ГИППОКРАТОВСКИЙ ТРАКТАТ «ОБ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ» КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ РЕКОНСТРУКЦИИ УЧЕНИЯ ГЕРАКЛИТА

Специальность 10.02.14 — классическая филология, византийская и новогреческая филология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата наук

Москва 2013

г 8 НОЯ 2013

005540896

Работа выполнена на кафедре классической филологии филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент Кузнецов Александр Евгеньевич

Официальные оппоненты:

Россиус Андрей Александрович

доктор филологических наук, Институт философии Российской академии наук, главный научный сотрудник

Бугай Дмитрий Владимирович

кандидат философских наук, доцент Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Философский факультет, кафедра истории зарубежной философии

Ведущая организация:

Православный Свято-Тихоновский

гуманитарный

университет

Защита состоится «18» декабря 2013 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.82 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119991,; ГСП-1, Москва, Ленинские горы, I учебный корпус, филологический факультет. •

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат филологических наук,

доцент

С^&^с^-

О. М. савельева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом нашего исследования является античный медицинский трактат «Об образе жизни» (FTeql ôi«îti]s / De victu'), входящий в так называемый «гип-пократовский корпус»2. Важнейшая и наиболее интересная для нас особенность этого памятника античной медицинской литературы заключается в том, что в нем явно прослеживаются влияния раннегреческой философии. Впрочем, следует заметить, что в этом отношении он не единственный в своем роде: философские влияния присутствуют и в трактате De carnibus (О плоти), и в De natura hominis (О природе человека), и в целом ряде других, однако De victu уникален именно своим «гераклитовским материалом».

Из вышесказанного видно, что De victu интересует нас не только и не столько с точки зрения истории медицины, а прежде всего как источник по философии Гераклита. Таким образом, основным предметом данного исследования являются отдельные элементы гераклитовского учения, которые нашли отражение в De victu и которые мы надеемся с его помощью реконструировать. Одним из таких элементов является параллелизм между микрокосмом и макрокосмом, игравший важнеГшпто роль в гераклитовской космологии и психологии. Именно этот параллелизм мы обнаруживаем в первой книге De victu.

Между тем, хотя трактат очень рано привлек интерес исследователей греческой философии3 и периодически использовался как источник, в последнее время гераклитоведы почти полностью забросили этот примечательный текст. Так, Мирослав Маркович замечает, причем без всяких объяснений, что параллели между фрагментами Гераклита и De victu «вообще не релевантны»4, а Джеффри Керк и вовсе считает, что автор «в отличие от Гераклита, сам не знал, что хотел сказать»'.

В нашем исследовании мы поставили под сомнение эту точку зрения; ведь

1 Здесь и далее мы следуем общепринятой номенклатуре и использовать латинские названия трактатов гиппократовского корпуса: De victu. De carnibus и. т. п.

2 Составленное в эллинистическую эпоху собрание медицинских трактатов, приписываемых Гиппократу, но принадлежащих разным авторам.

1 Впервые на De victu обратил внимание еще в 1752 году И. М. Геснер, который обнаружил в трактате многочисленные аллюзии и парафразы отдельных гераклитовских фрагментов. J Kian ovich M. Heraclirus- Greek Text with a Short Commentary. Sankt Augustin, 2001. P. 3 15. 5 Kirk Ci. ,V. Heraclirus. The Cosmic Fragments. Cambridge, 1954. P. 21.

3

трактат написан6 на рубеже V—IV в. д. н. э., и, следовательно, не зависит от Платона, чья интерпретация Гераклита оказала огромное, если не сказать решающее, влияние на дальнейшую исследовательск\то традицию, в том числе современную. Поэтому Ое укт заслуживает внимания (и непредвзятого отношения!), хотя бы как ранний и независимый источник.

Соответственно, в нашей работе мы преследовали две взаимосвязанные цели: во-первых, заново оценить Ое \ictu как источник, т. е. текст, служащий для реконструкции философии Гераклита, а во-вторых, собственно реконструировать отдельные пункты гераклитоеской доктрины. Для этого нам необходимо решить две важнейшие задачи, а именно:

a) Выделить в трактате гераклитовский материал.

b) Сопоставить этот материал с имеющимися у нас фрагментами и доксографи-ческими свидетельствами7.

На первый взгляд, методологическая процедура предельно ясна и уже содержится в формулировке задач нашего исследования: вычленить гераклитов-ские аллюзии и сопоставить их с его собственными фрагментами и доксографи-ей.

Однако надо заметить, что к тексту Ое \ictu, как и к другим источникам, необходимо подходить «холистически». Следует учитывать, что неизвестный автор реципировал не отдельные гераклитовские фразы, а, в первую очередь, саму гераклитоескую мысль. Именно поэтому нам так важно понять его (автора Ое \ictu) собственные рассуждения и проанализировать трактат как единое связное целое.

Иными словами, предполагаемые аллюзии на Гераклита нельзя рассматривать вне контекста, в котором они стоят в трактате, подобно тому, как археологические находки нельзя немедленно извлекать из культурного слоя.

Таким образом, один из важнейших вопросов, которым мы задаемся в нашем исследовании: зачем автору Ое укш понадобился Гераклит? Почему он вообще заинтересовался его философией?

А См. стр. 9-10 данного реферата.

7 Введенный Германом Дильсом термин «доксография» мы понимаем расширительно. К докосграфии мы относим, во-первых, античные сочинения историко-философской направленности, такие, например, как «Жизнеописания философов» Диогена Лаэртия; и во-вторых, самостоятельные философские или любые другие тесты, где среди прочего излагаются взгляды тех или иных мыслителей.

4

Итак, повторимся, наша задача сопоставить гераклитовские аллюзии в De victu с фрагментами (прямыми цитатами) и доксографией (античными рефератами), и попытаться реконструировать на основании этого сопоставление геракли-товское учение.

Однако эту работу исследователи в значительной мере проделали до нас8 и не достигли, как нам представляется, большого успеха. В первую очередь потому, что «хирургический» подход к тексту источника, когда из него вырезают «нужный» материал и отбрасывают все «лишнее», в большинстве случаев не дает ничего, кроме дуплетов уже известных фрагментов4.

Помимо этого, в De victu мы постоянно сталкиваемся с тем, что какой-то отрывок кажется нам по некоторым причинам (к примеру, в силу стилистического сходства или близости идей) гераклитовской реминисценцией, но у нас нет фрагментов, т. е. ¡psissima verba, подтверждающих, что перед нами подлинная гераклитовская мысль. Ясно, что сам по себе такой отрывок не может быть использован для реконструкции, иначе мы окажемся в порочном круге.

В этом случае на помощь приходят параллели с доксографией, т. е., если два или более источника сообщают одно и то же, и если эти источники — что крайне важно! - не зависят друг от друга, то мы можем утверждать, что они восходят к одному «архетипу».

Предположим, мы обратили внимание на сходство между каким-то отрывком из De victu и неким (независимым от него!) доксографическим свидетельством о гераклитовском учении. Если это сходство нельзя объяснить случайностью или простым совпадением, то мы вправе признать этот отрывок гераклитовской аллюзией и, следовательно, использовать эту аллюзию для дальнейшей реконструкции. Именно поэтому De victu так важен для нас - он представляет собой источник хронологически близкий к «архетипу», т. е. к Гераклиту.

Однако тут возникает ряд герменевтических трудностей; А. В. Лебедев еще в 1980 году10 показал, что современная интерпретация античных фрагментарных

8 См., например, издания Гераклита И. Байуотера, Г. Дильса и М. Марковича, где отрывки из De vcitu приведены в качестве similia к некоторым фрагментам.

4 Сами по себе эти дуплеты не вовсе бесполезны, так. например, в некоторых случаях они помогают установить текст, если имеется спорное чтение, но таким образом препарированные свидетельства не слишком далеко продвигают нас в понимании гераклитовской мысли.

10 Лебедев А. В. 4'Y'XHE ГТЕ1РАТА (О денотате термина в космологических фрагментах Гераклита 66-67 Marcovich // Структура текста. М, 1980. С. 118-147].

5

текстов в силу ряда причин методологически ущербна. Мало того, что эти тексты дошли до нас только в виде вырванных из контекста цитат, Герман Дильс в своем знаменитом собрании «Фрагментов досократиков» удалил еще и контекст, в котором эти цитаты находились в античных источниках. Так, по словам Лебедева, «цитаты, вырванные из контекста цитаторов, стали «фрагментами»" и в таком препарированном виде достались последующим поколениям филологов.

Недостатки такого издательского принципа сегодня кажутся очевидными: лишенный какого бы то ни было контекста фрагмент (часто одна единственная фраза) можно толковать каким угодно образом, причем верифицировать такую интерпретацию невозможно.

Следовательно, возникает острая необходимость в надежном критерии, своего рода измерительном инструменте, который позволил бы подтвердить или опровергнуть ту или иную предложенную исследователем трактовку.

Таким критерием мог бы стать разработанный А. В. Лебедевым метод «герменевтических изоглосс», который вкратце заключается в следующем: если два или более независимых античных интерпретатора истолковывают некий фрагмент одинаково или если этот фрагмент помещен в двух (опять же независимых!) источниках в одинаковый контекст, и все это не может быть случайным совпадением, то бремя доказательства лежит на том исследователе, который отвергает античную интерпретацию. Однако просто игнорировать античные толкования он не имеет права.

Кроме того, поскольку данный метод основан на принципе доверия к античной традиции, он позволяет только ограничить свободу интерпретатора, но и обнаружить новый материал (аллюзии, реминисценции и даже прямые цитаты) там, где его раньше не замечали. В случае Гераклита и Ве \'1сШ это, как мы надеемся показать, особенно актуально.

Ясно, впрочем, что перед нами всего лишь голый метод. На деле интерпретатор сталкивается с множеством трудностей. К примеру, часто возникает вопрос, действительно ли независимые источники согласны между собой, т. е. во многих случаях античные толкования, на которые мы вынуждены полагаться, сами нуждаются в толковании. Тут, конечно, велика опасность, разъясняя их,

111Ы<1. Р. 118.

впасть в тот самый логический круг, о котором мы говорили выше; но такого рода ошибки являются уже недостатком интерпретатора, а не применяемой им процедуры, и могут быть исправлены его коллегами.

Следует заметить, что метод герменевтических изоглосс, который мы использовали в" нашем исследовании, несмотря на выдающиеся результаты, не был принят большинством исследователей; и дело не в том, что в самой процедуре были обнаружены какие-то погрешности, а в том, что она была фактически проигнорирована научным сообществом.

Именно поэтому сегодня есть потребность в новых исследованиях, где бы широко применялся метод «герменевтических изоглосс». В ходе нашей работы мы пришли к выводу, что он может многое дать для понимания, а главное, верифицируемого понимания Гераклита. В этом, как мы полагаем, и заключается научная новизна данного исследования.

Что касается De victu, то описанный выше новый источниковедческий подход позволяет не только надежно оценить гераклитовский материал, но и прояснить отдельные темные отрывки в трактате. Если взглянуть на публикации последних 5-10 лет, специально посвященные De victu, отчетливо видно, что филологи при анализе предполагаемых реминисценций и аллюзий по-прежнему полагаются на строгий метод, а на собственную филологическую и философскую интуицию.

Таким образом, научная актуальность нашего исследования обусловлена, прежде всего, тем,- что мы применяем новый, а точнее, незаслуженно оказавшийся в тени, метод исследования фрагментарных текстов; и с помощью этого метода пытаемся реконструировать новые фрагменты гераклитовской мысли, а в некоторых случаях и'подлинные фрагменты его текста.

Источниковедческая база работы. Основным источником нам послужили, во-первых, фрагменты Гераклита и гераклитовская доксография, а также псевдо-гиппократовский трактат De victu. Причем последний цитируется по изданию Робера Жоли и Симона Биля12.

В работе также'рассматриваются чтения следующих основных рукописей De victu: Marciánus graecuS 269, saec. X (M), Vindobonensis medicus graecus 4,

u.Joh R., ByIS. Hippocrale. Du régime [ed 2J.CMG I. 2.4. Berlin. 2003.

7

saec. XI (0) и двух позднейших манускриптов.

Латинский перевод первой книги De victu. сохранившийся в единственном манускрипте Parisinus Iat. 7027 (fol. 55r-66r), saec. X (P), цитируется по изданию P. Жоли и К. Деру13.

Что касается фрагментов Гераклита, а также гераклитовской доксографии, то они приводятся во всех случаях, где это специально не указано, по изданию Мирослава Марковича14. Мы также следуем предложенной Марковичем нумерации фрагментов, и обозначаем их, соответственно, аббревиатурой «Mch». Остальные фрагментарные тексты и доксография цитируются, если не указано иное, по собранию Дильса-Кранца" и обозначаются аббревиатурой «DK».

Наконец, везде, где это специально не оговорено, переводы греческих и латинских текстов выполнены нами специально для данного исследования.

Практическое значение работы заключается в том, что она могла бы лечь в основу нового комментария к первой книге De victu. Лучшее на данный момент комментированное издание, составленное Робером Жоли и Симоном Билем, имеет тот недостаток, что уделяет гераклитовскому материалу в трактате незаслуженно мало внимания.

Что касается результатов работы, то они могут быть использованы не только при подготовке комментария к De victu, но и для составления учебных курсов и пособий по древнегреческой медицине и философии.

Апробация работы. Результаты исследования были представлены нами в виде докладов на конференции «Ломоносовские чтения» в г. Москве (МГУ им. М. В. Ломоносова, апрель 2011 г.), а также на научном семинаре «Современные проблемы антиковедения» (Москва, РГГУ, февраль 2013 г.) и на конференции «Чтения памяти И. М. Тройского» (Институт лингвистических исследований РАН, Санкт-Петербург, июнь 2013).

Структура работы вкратце следующая: ввебение, где дается общая характеристика диссертации, описывается метод и краткая история затрагиваемых в ней вопросов; основная часть, состоящая из четырех глав; заключение и биб.чио-

11 Deroia ( '., Jolv H La version latine du livre I du traité pseudo-hippocrarique «Du Régime» (editio princeps) //

Lettres latines du Moyen Age et de la Renaissance. G. Cambier. C. Deroux, J. Préaux ed. Bruxelles, 1978. P.

129-151.

"MarconchM. Heraclitus. Greek Text with a Short Commentary [led Merida, 1967]. Santo Augustin, 2001.

15 Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und Deutsch von Hermann l)icl\. Herausgegeben von Walther Kranz [6 Aufl. 1951-1952]. Bd. 1-3. Unveränderte Neuauflage. Hildesheim, 2004-2005.

8

графия.

Наконец, прежде, чем мы перейдем к описанию содержания работы, необходимо сформулировать основные положения, которые выносятся нами на защиту:

• Параллель микро- и макрокосма, на которой построено все рассуждение

в первой книге Ое у1сШ, заимствована у Гераклита. Автора Ие у1сш в учении Гераклита привлек именно последовательный микро-макрокосмический параллелизм в самых разных его аспектах.

• Дуализм воды и огня в Ое укш I, 3 был заимствован автором непосред-

ственно у Гераклита.

• В космологии Гераклита, помимо троичного и четверичного, был еще и

двоичный цикл элементов, относившийся, по-видимому, к микрокосму.

• Аналогия «природы» и «искусства» в Ое У1сш также является частью

общего рассуждения о микро- и макрокосме и восходит к Гераклиту.

• Тезис т£хуЧ ТЧХ' фисну |Л^£1та1 (искусство подражает природе) был

впервые сформулирован Гераклитом.

• Сравнение процессов в организме с работой плотников в Ое у-1СШ явля-

ется, по всей видимости, гераклитовской реминисценцией.

• В космологии Гераклита присутствовала аналогия «движение солнца

как перетягивание каната», построенная сходным образом.

• Представление о 4'иХП {душе) как о материальной пневме в Ое укш

также является частью параллелизма микрокосма и макрокосма и восходит к Гераклит}'.

• Наконец, у самого Гераклита была пневматическая концепция 1|'ихп> и

представление о:светилах как о «чашах» (сжафш) является частью этой концепции.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Введение состоит "из 8 пунктов и содержит краткую характеристику рабо-

ты: ее целей, задач, основных гипотез и метода. Помимо этого, в нем кратко описывается история изучения и проблема датировки De victu; а также история изучения Гераклита.

На данный момент можно с уверенностью сказать, что относительно датировки нашего трактата исследователи пришли к согласию. Карл Фредрих, и вслед за ним Робер Жоли, подробно занимавшийся этой проблемой, доказали, что он написан на рубеже IV и V в. до н. э.

Как мы уже говорили, в последнее время гераклптоведы практически забросили De victu, предпочитая не видеть в нем ничего специфически геракли-товского, кроме отдельных очевидных цитат и намеренно темного стиля.

Основная тому причина, во-первых, склонность филологов, занимающихся фрагментарными текстами, не доверять античной традиции; а во-вторых, господствующее в современной науке, по крайней мере, со времен знаменитой книги Бернета «Early greek philosophy» (Ранняя греческая философия) механистическое представление о Гераклите как о космологе.

В рамках этой традиции Гераклит предстает как продолжатель так называемого ионийского, т. е. преимущественно «естественнонаучного», направления в ранней греческой философии. Наиболее отчетливо эта тенденция прослеживается в работе Джеффри Керка, которая неслучайно носит название «Heraclitus: The Cosmic Fragments» (Гераклит: космологические фрагменты). Как нам кажется, исследователи упорно игнорируют De victu потому, что трактат не вписывается в это устоявшееся представление.

Основополагающим систематическим исследованием De victu как в медицинском, так и в «философском» аспекте остается знаменитый труд Робера Жоли 1960 года «Recherches sur le traité pseudo-hippocratique Du régime» (Исследования псевдо-гиппократовского трактата «Об образе жизни»), а также его совместный с Симоном Билем комментарий к изданию трактата в Corpus Medicorum Graecorum. Впрочем, полагаясь в основном на выводы Керка, он уделяет гераклитовским реминисценциям в трактате мало внимания. Подробный анализ его точки зрения, а также взглядов Фредриха и др. можно найти в первой главе.

Первая глава («Космология De victu и Гераклит») состоит из двух частей, каждая из которых подразделяется на 3 подпункта. Она посвящена анализу изложенной в De victu Г, 3 теории, согласно которой человек состоит из двух элементов: воды и огня, причем вода в этой схеме служит огню пищей. Эти противоположные элементы попеременно преобладают в организме, и баланс их поддерживается за счет того, что ни один из них никогда не уничтожает другой полностью, а лишь доходит до его ectxcitov, т. е. некой крайней точки. Вода и огонь проходят, таким образом, путь ini то urjKtorov кш ¿Aaxicrrov / от точка максимума, до точки минимума, причем то, что максимум для огня, - минимум для воды, и наоборот.

В пунктах 1.1 («Атрибуция De victu 1, 3. Основные взгляды на проблему») и 1.2 эта схема подробно анализируется (сначала чисто структурно, т. е. без привлечения философских параллелей) и делается вывод, что она создавалась по макрокосмической модели, т. е. огонь (лир) и вода (ii&aip) уподоблены здесь дню и ночи, которые в годичном цикле также проходят путь .¿ni то ц^ккттоу кт ¿AaxicTOv / от точки максимума до точки минимума, т. е. от точки летнего до точки зимнего солнцестояния, причем летнее солнцестояние (самый длинный день в году) - это одновременно maximum дня и minimum ночи, а зимнее солнцестояние, соответственно, наоборот.

В пункте 1.2 («Связь между De victu I, 3 и De victu I, 5») высказывается предположение, что дуалистическая концепция элементов тесно связана с последующим рассуждением (De victu I, 5) о постоянном ритмическом движении космоса. Эта идея ритмической пульсации выражена в De victu I, 5 формулой Xcogt't bt тшута кя1 Gtia кai avOcxomv« ava> Kat ката' dfi£i|36peva <...> ¿7ii то fJtixiCTTOV Kai ¿AiixiCTTOV / все вещи божественные и человеческие движутся туда-сюда попеременно <... > до максимума и минимума.

Фраза ttavta x^'qei, в свою очередь, надежно засвидетельствована в ге-раклитовской доксографии, из чего мы делаем вывод, что, если наша дуалистическая теория непосредственно с ней связана, то это косвенным образом подтверждает ее (дуалистической теории) гераклитовское происхождение.

В пункте 1.3 подробно обсуждается возможное толкование фразы ХМ?Й navra <...> âvw каL кдта> àu£LpO|j£va из De victu I, 5, которую традиционно связывают с приписываемой Гераклит}' Платоном «теорией потока» и считают парафразой знаменитого фрагмента о реках (40 Mcli).

Рассматривая контекст, в котором эта фраза стоит в De victu"', мы приходим к выводу, что общепринятый перевод xa)Q£l àè navra является ошибочным, и X^'Qtï означает здесь не «течет», а «движется».

Далее мы анализируем платоновское сообщение относительно «универсального потока» у Гераклита.

Сопоставляя свидетельства Филона Александрийского, Лукиана, De victu и собственно Платона (контексты сведены в таблице на стр. 43 диссертации), мы заключаем, что три из четырех независимых источников приписывают Гераклиту представление о попеременном движении, выраженное в формуле nâvra XCOQEÎ (все движется), и только один из них (Платон) связывает эту фразу с потоком.

Сравнив все свидетельства, мы получаем следующий гипотетический ге-раклитовский текст: tkxvt« X'^Qri âvw каты àfA£i|3ôu£va. Причем xwç>£î подтверждается консенсусом Платона, De victu и частично Лукиана, а àva' k«tw и à|j£i|36fi£va - consensu omnium (форму à|^£t(36u£va следует предпочесть àfi£Î|3ovxa, судя по свидетельствам Лукиана и De victu).

Отсюда мы делаем вывод, что nàvxa Xa,6£^ (sic!) «vw ката' - это самостоятельный гераклитовскш/ фрагмент, не имеющий никакого отношения ни к фрагменту 40 Mch о реках, ни к «теории потока»; а платоновская формулы navra çeî представляет собой контаминацию аутентичного тезиса nàvra XCOQEÏ и образа реки из фрагмента 40.

Теперь мы обязаны объяснить, как эта контаминация могла возникнуть. Для этого мы сначала приводим наиболее вероятное, с нашей точки зрение, токование фрагмента 40 Mch о реках. Яп Мансфельд убедительно показал, что в

16 Если во фразе действительно идет речь о «потоке бытия», то неясно, почему, как сказано Ос \ictu, он течет «туда сюда по очереди» кт како < 11-и VI >)

12

этом фрагменте речь идет о погружении души в телесный поток, и река у Гераклита - символ не потока бытия, а физиологического потока (притока и оттока пищи в организме), в который погружаются души17.

Соответственно, мы приходим к заключению, что контаминация потока и движения у Платона произошла по нескольким причинам: а) у Гераклита действительно было представление о постоянном движении, но строго ритмизованном; Ь) в гераклитовской космологии процессы в микрокосме параллельны процессам в макрокосме, так что телесный (микрокосмический) поток вполне мог быть экстраполирован на макрокосм; с) во фрагменте 40 Mch речь шла о психологическом потоке1*, который был истолкован Платоном как поток онтологический.

Во второй части («Дуалистическая концепция De victu в свете гераклитов-ских фрагментов и доксографии»), мы, как следует из заголовка, рассматриваем параллели между De victu Г, 3, гераклитовской доксографией и фрагментами.

Вначале мы анализируем параллели между De victu (I, 3), отрывком из Аристотеля и фрагментом Клеанфа. Так, Аристотель в (Meteor. 354 b 33) фактически приписывает Гераклиту метеорологическую теорию, согласно которой солнце питается влагой и потому совершает солнцевороты (xQcmai).

Нечто весьма схожее мы находим у стоиков (Клеанфа), которые, как известно, опирались в своей космологии на Гераклита14.

Причем сходство с De victu в обоих случаях исключительное: собственно, во всех трех вышеприведенных текстах мы обнаруживаем одну и ту же теорию, согласно которой огонь, как и солнце, питается водой, и совершает обороты, когда иссякает пища.

Таким образом, перед нами три независимых источника, имеющие непосредственное отношение к' Гераклиту, которые сообщают нечто практически идентичное. Из этого мы заключаем, что теория питания огня-солнца, которую мы обнаружили в De victu I, 3, принадлежит Гераклиту.

17 Munsfclil J. Heraclirus on the Psychology and Physiology of Sleep and on Rivers // Mnemosyne. 1967. Vol. 20. P. 1-29.

18 Душа, погружаясь в телесный поток, в прямом смысле уподобляется ему, т. е. становится влажной, а влажная душа, по Гераклиту, безумна (ср. фр. 68-69 Mch).

См. Cic. Denat. deor. Ill, 37 = SVF 501.

Остальная часть первой главы посвящена попытке связать, эту теорию с ге-раклитовскими фрагментами.

В пункте 2.1 рассматривается фраза «'Е£ ¿rxowßoioc ixuxi.i6v»i которую мы находим у Диогена Лаэртия и в так называемых псевдо-гераклитовских письмах (письмо V и VI) в контексте известного биографического анекдота о гераклитов-ской болезни: философ, заболев водянкой, обратился к врачам с вопросом-загадкой: «Как из ливня сделать засуху?».

Анализ доксографических источников заставляет предположить, что фраза «из ливня - засуха», которую некоторые исследователи признают а\тентичной, описывает какой-то гераклитовский цикл элементов. Мы знаем из фрагментов Mch 66 и Mch 53, что у Гераклита было, по крайней мере, два таких цикла: один - из трех, другой - из четырех элементов; но судя по всему, к ним следует добавить еще один цикл, включающий только два элемента - огонь и воду, метафорически представленные в наших свидетельствах как «ливень» и «засуха».

В пункте 2.2 («Цикл элементов во фрагменте 53 Mch») мы рассматриваем четверичный цикл из фрагмента 53 Mch и приходим к выводу, что между этим фрагментом и нашей дуалистической теорией есть явное сходство. Однако до сего момента это сходство оставалось незамеченным, поскольку фрагмент 53 Mch nuqöc tqcmai. пдыtov QäAaacrn, ОаЛ«стстг]с bk то uev i]|aicru у'"]/ то öe rji^icru 7iQT]crn^Q (обороты огня: сначала, море, а море - наполовину земля, наполовину «престер»10). по большей части, понимают неправильно.

Так, 7TUQÖC трогай обычно трактуют как «превращения» огня, однако Б. Снелль21 верно заметил, что zgonai в архаическом греческом никогда не означает «превращения», а только «солнцевороты». Исходя из этого, мы интерпретируем фрагмент следующим образом: солнцевороты (троnai) огня - это метафора, сходная с той, которую мы обнаружили а De \ictu I, 3: ttvq здесь мыслится как солнце, «море», «земля» и «перетер» как сменяющие друг друга сезоны22. а весь цикл элементов уподобляется астрономическому годичному цикл)'.

2'J Интерпретация этого гераклитовского термина, означающего, согласно LSJ. «ураган», до сих пор остается спорной. В описанном выше цикле элементов он стоит там. где ожидался бы ш]()-воздух. :: Snail. И Die Sprache Heraklits II Hermes. 1926. Bd. 61. S 359-360.

Филон Александрийский (De aelern. mund. 109) express:* verbis отождествляет гераклитовский цикл элементов во фрагменте 53 Mch со сменой сезонов Великого года.

14

Говоря конкретней, ОсхЛаооа - означает здесь точку зимнего солнцестояние (вода в рамках параллелизма времен года и элементов обычно отождествляется с зимой), а ^июи-лцюг' - это в прямом смысле половина солнцестояния, т.е. точки весеннего и осеннего равноденствия (л(зг]атг|о-воздух и у'"|"земля отождествляются, соответственно, с весной и осенью).

Таким образом, двоичный цикл элементов в Ое \чсш представляет собой сокращенную версию описанного выше четверичного цикла: напомним, в Бе \чсш огонь также уподобляется солнцу движущемуся от точки максимума (летнее солнцестояние) до точки минимума (зимнее солнцестояние), однако из этой схемы исключены точки равноденствия.

Наконец, в последнем пункте (2.3) мы кратко рассматриваем представление об испарении в гераклитовской доксографии и отмечаем, что испарение-(гудви^иатц включено у Гераклита как в макро-, так и в микрокосмические циклы элементов: испарение в космосе - это воздух, а испарение в теле — душа.

Вторая глава («О «технологических аналогиях» в первой книге Ое уюш и у Гераклита»), как и первая, состоит из двух частей и двух подпунктов, и посвящена аналогии ¿ноте (природы) и ткх^'П [ремесла!искусства) в Ое у^сШ и герак-литовской доксографии.

В первой части («О гераклитовском влиянии в так называемом «каталоге ремесел» в Ое \4ст I, 11-24») мы рассматриваем тезис т£х'уг1 тт^ фиспу Ц1|ДЕ!тси («искусство» подражает природе), который лег в основу целого каталога «технологических» аналогий в Ое уюш I, 11—2423.

Здесь же мы отмечаем важнейшую структурную особенность аналогии фиспс-т£хУ11 8 Ое У1СШ, а именно: «подражание природе» предполагает в данном случает не «вертикальные» отношения типа оригинал-копия, а горизонтальные, т.е. тезис искусство подражает природе всегда может быть подвергнут инверсии и обращен в природа подражает искусству.

Такая инверсия возможна потому, что фистс и тёх^'г] в нашем трактате

23 Речь идет о технологических аналогиях, к примеру, такого типа: тгкточчс тгдшх'ТЕС о и? V <^0гл, 6 (V ¿Лк£1 <,..> елч-пи ... (ХуО^иолщ* ^...;{)\'Таи лх'гйца то ¿'Лк£1, то й£ швгч {щоптики таят [древни], один тянет. ор\г<п1 толкает <...> они гю<)ри тают природе человека Лыхание то тянет, то толкнет).

фактически равноправны, т. к. обе подчиняются единому универсальному принципу, четко сформулированному в De victu I, 15 et passim «ünevavTios о TQÖnOs EKixcrcaiv, б^оЛоуои^ЕУСх;» (характер всякой вещи противоречив, хотя и согласен) и «¿к tcliv oAojv |лё(эвд Kai ¿к tcöv ¡atpiwv 6Ла» (из целого —части, а из частей — целое).

Оба тезиса («совпадение противоположностей» и «из одного многое, из многого - одно»), как известно, не только встречаются у Гераклита, но и были важнейшим элементом его системы. Нам также известно, что Гераклит использовал для иллюстрации своего принципа единства противоположностей аналогии из мира t£x.val (Фрагмент 32 Mch). Таким образом, мы выдвигаем предположение, что идея «подражания природе» в De victu заимствована именно у Гераклита.

В пункте 1.1 мы ищем дополнительное подтверждение этой гипотезы и рассматриваем параллели между каталогом Tt'xv<*t в De victu и гераклитовской доксографией. в частности, псевдо-гераклитовскими письмами и псевдоаристотелевским трактатом De mundo. Так, в письмах V и VI мы обнаруживаем тезис о подражании природе, но речь идет не об «искусстве» вообще, а конкретно о врачебном искусстве.

Кроме того, в псевдо-гераклитовских письмах и в De victu «природа», которой подражает т£ХугЬ понимается как закон ритмического чередования, противоположностей. Что касается прочей гераклитовской доксографии. то в псевдоаристотелевском De mundo (396 b 7) фрагмент 25 Mch <...> £к navxcov ev ка1 ¿vö? näviix стоит в контексте рассуждения о подражании, весьма сходного с вышеприведенными; причем, согласно автору De mundo, «искусство» подобно природе в том смысле, что обе они следуют принципу ¿к twv ¿vavticov то сгицфогусп' (из противоположностей - гармония).

Таким образом, два независимых доксографических источника приписывают Гераклиту, причем expressis verbis, одну и ту же идею. Эта идея присутствует также и в De victu, из чего мы делаем вывод, что тезис о подражании природе принадлежит Гераклиту.

Во второй части («SúAov npíCoucn или £úAov тдилохл. К интерпретации De victu I, 7») рассматривается повторяющаяся в De victu дважды аналогия между процессами в организме (дыханием и пищеварением) и работой плотников (De victu I, 6)".

В ходе нашего исследования мы пришли к выводу, что эта технологическая аналогия иллюстрирует принцип návra x<»>p£i ávw kóitüi áyj£i(3óf.i£va, который, как было показано главе 1. принадлежит Гераклиту; и поскольку она (аналогия) повторяются в De victu несколько раз без изменения фразеологии, то у нас есть все основания предполагать, что перед нами подлинная гераклитовская цитата или реминисценция.

В последнем пункте этой главы (2.1 «Аллегория «золотой веревки» в Pial. Theaet. 153 с в свете «технологических аналогий» в De victu и у Гераклита») мы высказываем гипотезу, что в космологии Гераклита присутствовала аналогия, подобная описанной выше аналогии с пилой и сверлом. Платон в Theaet. 153 с приводит аллегорическое толкование знаменитого гомеровского отрывка (И. VIII 17-19) о «золотой веревке». По его словам, Гомер под золотой веревкой подразумевает солнце, постоянно движущееся avio kúw. Большинство исследователей считают, что эта аллегория принадлежит не самому Платону, а последователям Гераклита2', однако истолковывают ее крайне неопределенно.

В пункте 2.1 мы задались вопросом, не была ли она каким-то образом вычитана непосредственно из гераклитовской книги, и пришли к выводу, что описанная у Гомера в этом отрывке детская игра «перетягивание каната» напоминает приведенные выше технологические аналогии с пилой и сверлом в De victu (в обоих случаях речь идет о попеременном движении а\'Сй ката>).

Мы знаем, что Гераклит использовал в своей космологии аналогии с дет-

Мы предлагаем, вслед за Г. Бартошем [fíanos П The Analogy of Auger Boring in the Hippocracic De victu. // The Classical Quarterly 2012 62.1, P. 42-97], сохранить рукописное чтение в De victu I. 7 и I, 16. и утверждаем, что речь в данном отрывке идет о большом лучном сверле: вокруг его стержня обматывается тетива лука, и мастера орудуют этим луком, как двуручной пилой, г. е. буквально, «один тянет, другой толкает».

' На гераклитовское происхождение этой аллегории явно указывает контекст, в котором она стоит у Платона. Напомним, речь в этом отрывке п t «Теэтета» (152 е ÍT.) идет о философах, придерживавшихся принципа ничто не есть, но ьечно становится, к которым Платон относил, в первую очередь, Гераклита и его последователей.

скими играми26 (Ср. фр. 93 Mch). Из этого мы заключаем, что перетягивание каната, скорей всего, подлинно гераклитовский мотив. Более того, судя по сообщению Евстафия (2. 515) и Ипполита (1. 4. 3. 1), у Гераклита могла быть развернутая метафора, описывающая движение солнца в дневном и/или годичном цикле как своеобразное перетягивание каната между «Зевсом» (надлунным пространством) и «Аидом» (подлунным).

В третьей главе («Космос как организм и организм как космос в De victu и у Гераклита»), которая, как и предыдущие, состоит из двух частей, речь идет об аналогии космоса и человеческого организма в De victu I. 9-10, и о доксографи-ческих сообщениях, которые приписывают такого рода аналогию самому Гераклиту.

В первой части мы анализируем весьма любопытное описание человеческого организма в De victu I, 10 как своего рода копии (апоц1цг)СТ1ц) мироздания: желудку соответствует море, плоти - земля и т.п.

Этот отрывок представляет для нас большой интерес, т. к. в нем имеются две несомненные аллюзии на гераклитовские фрагменты. Соответственно, мы задались вопросом, не является ли сама аналогия между космосом и человеческим телом также гераклитовской реминисценцией.

Одновременно нам необходимо было определить точное значение термина «фиХП» в De victu. В главе I, 9 трактата сказано, что душа (фихл) заключена в некоем OtQuöiaTOV Kai ¡O'X'JQ'ÖTaTOV лСю, önag ndvxaiv кратгн (самый горячий и сильный огонь, который правит всем)27- В пункте 1.1 мы попытались выяснить, где этот огонь локализован.

Автор De victu говорит о неких созданных огнем трех кругооборотах (negioboi), которые расположены в области желудка, сердца и головы; в макрокосме им соответствуют области луны, солнца и звезд.

В пункте 1.1 («Три кругооборота в человеческом теле. Что означает nfgioöoc в De victu I. 9-10?») мы попытались выяснить, обозначают ли кругообороты какой-то определенный орган или систему органов, и пришли к выводу,

2fi Гераклит, по всей видимости, использовал также и «спортивные метафоры». Ср. Leheckv А. V. The Cosmos as а Stadium: Agonistic Metaphors in Heraclilus' Cosmology .7 Phronesis. 1985. Vol. 30. P. 131-150.

27 Большинство исследователей считает эту фразу гераклитовской реминисценцией. Ср. Mch 85 tivai vay ' ¿V то <to6öv, ETuOTiXaOui yvco^i}, 1 от?!| < чиГк' >v;;<'; г ттута navTtov>.

18

что, судя по параллельному месту в De victu I, 8, tieqloôoi в De victu I, 9 - это кровеносные сосуды сердца головы и брюшной полости, однако, помимо собственно крови, по ним движется также вдыхаемый воздух, переваренная пища и, главное, \{>ихП-

В манускриптах De victu слово tuqíoíXx получает уточнение nuçôç, т. е. «кругообороты огня», но издатели, за исключением Э. Литтре, его обычно удаляют. Мы же. напротив, считаем (пункт 1.2), что рукописное чтение nvoùç nïçto&oi необходимо сохранить: так, в De victu I, 35 описывается кругооборот души, который может быть быстрее или медленней в зависимости от того, насколько активен в нем динамический элемент - огонь (sic!).

Если в De victu 1, 10 читать «кругообороты огня», то превосходная степень G£0(TÓxaT0V / iaxuQÓTCXTOv nùg, по-видимому, означает, что огонь присутствует во всех трех кругооборотах, но самая горячая его часть сконцентрирована только в одном из них, причем, скорей всего, в центральном ((Л£ОТ| ■nuQÍoboc,}, поскольку именно он соответствует макрокосмическому солнцу.

Итак, самый горячий огонь, где сосредоточена душа, мы локализовали в центральном кругообороте, т. е. в области сердца. Однако из других мест трактата (De victu I, 25) мы знаем, что душа, по мысли автора, - это смесь воды и огня (cTÙyKQrjcjiç TiVQÔç. kcù ûôaxoç), которая попадает в организм вместе с дыханием. Таким образом, не ясно, как она может находиться в огне.

Тут на помощь приходят параллели из других текстов гиппократовского корпуса. В трактате «О священной болезни», современном De victu, мы сталкиваемся со сходным представлением о душе как о вдыхаемом внешнем воздухе, который распространяется по всему телу и исполняет моторные и интеллектуальные функции (De morbo sacro, 16); причем последние сосредоточены в «наилучшей», т. е. наиболее чистой, части этого разумного воздуха, которая, в свою очередь, концентрируется в одном определенном месте в теле, своего рода «командном центре». Подобного рода представление о й>ихП характерно для так называемых пневматических концепций.

■ На наш взгляд, в De victu мы обнаруживаем нечто весьма сходное: душа разлита по кровеносной системе, а ее высшие интеллектуальные функции сосредоточены в огненном элементе28, который локализован в области сердца. ,

Однако представление о душе в De victu больше всего напоминает не De morbo sacro, где носитель сознания - внешний воздух, а Гераклита и его фрагменты о сухой (огнеподобной) и влажной душе. Исходя из всего вышесказанного, мы заключаем, во-первых, что последняя фраза главы 10 De victu о душе, сконцентрированной в то Beq^ótcxtov к« i iaxb'qóxatov tiüq является геракли-товской аллюзией, и, во-вторых, что между концепцией vj'UX'í в De victu и у Гераклита прослеживается явное сходство.

Во второй части («Параллель микро и макрокосма в гераклитовской доксо-графии. "НЛюс той kóctuou kap&ía») мы рассматриваем элементы микро-макрокосмической аналогии «космос как человеческий организм» в гераклитовской доксографии. В частности, привлекается свидетельство схолиаста29 XII века Гисдоса Схоластика, который приписывает Гераклиту аналогию сердца и солнца (фрагмент US Mch). Эта аналогия связана с представлением о сердце как о месте концентрации души.

Из фрагментов и доксографии мы знаем, что солнце, согласно Гераклиту, находится в центре космоса (£>. L. IX. 10) и загорается, благодаря сконцентрированным в нем испарениям. При этом испарение мыслится как микро-макрокосмический процесс, и áva6u|iía(ru; отождествляется одновременно с душой и воздухом. Поэтому предположение, что у гераклитовского солнца, вместилища испарений, мог быть микрокосмический коррелят (сердце - вместилище души-испарения), кажется нам вполне вероятным.

Вообще говоря, представление о микрокосмической душе как о сконцентрированном испарении, включающее параллелизм микро- и макрокосма, характерно именно для пневматических концепций. Следовательно, вопреки возражениям М. Марковича, у нас нет оснований не доверять античным сообщениям о том. что в учении Гераклита о душе были «пневматические» элементы.

Четвертая глава («Элементы пневматической концепции в De victu и у

28 Ср. De victu l. 10 sv toútí.' [т<о nuoí] voü^, фшЧтр^.. ■ 24 Точнее говоря, свидетельство его стоического источника.

20

Гераклита») состоит из двух частей. Первая часть («О понятии в Се у1с№») посвящена анализу концепции 1}Д)ХЛ в Ое у!сш, причем в одном из важнейших с этой точки зрения отрывков трактата фе \ ictu IV, 86) предлагается эмендация.

В пункте 1.1 («Эе У1с(и IV, 86: ф^ХП ¿у£»)уоошио-а или фих!) Елг^ёртюиаа?») мы подробно рассматриваем этот отрывок: в нем автор \твер-ждаег, что фихп в состоянии бодрствования разлита по всему телу и исполняет моторные и сенсорные функции, а во время сна. когда в них нет нзткдьг, душа получает некоторую автономию и «распоряжается собственным домом» (&ю1к£1 тоу ¿ап.'тг]с огкоу)30.

В пункте 1.2 («Опсо^ 4Л-)ХЧС и ап™ае йопйсШит») попытались выяснить, что подразумевается под «домом» (снксц), которым душа «распоряжается»?

Многие исследователи усматривают в этом отрывке влияние пифагорейских представлений о теле как о «темнице» или «гробнице» души. Однако, сопоставив Ие укш IV, 86 с отрывком из приписываемого Галену трактата Ое с^пойопе ех тзотпиз («О диагностике посредством сновидений») 6. 833. 17, мы пришли к выводу, что в трактате нет никаких следов пифагорейского дуализма души и тела.

Напротив, в Ое у1сШ отчетливо видны элементы «пневматической» концепции души. Так, фиХ1], по мысли автора трактата, - это материальная субстанция, сконцентрированная в некоем «командном центре»''1, посредством которой осуществляются сенсорные и моторные функции (собственно говоря, она является единственным органом ощущения). Таким образом, фихП в Ое уюШ находится в дружественных отношениях с телом и не имеет ничего общего с пифагорейским представлением о заточенной в теле бессмертной душе-даймоне.

В пункте 1.3 («Происхождение пневматической концепции Г)е учсш. Некоторые замечания») мы кратко отмечаем, что пневматические концепции бывают

33Следуя отчасти манускрипту М, мы читаем к ишл'м кт ¿иг^еотсоиаа ¡ч<ккй... {()уиш

приХ1к)ит в движение и. выттия. расппря.ж-ается...), а не г) кт ¿удг)уо()Еои<7а

(душа приходит в движение и, бодрствуя), как предлагает большинство издателей. " Мы даже можем с некоторой осторожностью локализовать этот центр: скорей всего, согласно автору Ое укш, он расположен в сердце. Напомним, в главе 3 нашего исследования мы пришли к выводу, что душа (по крайней мере, ее горячая «часть») в Ое \ictn I. 10 идентифицируется с огнем, который, в свою очередь, локализован в центральном кругообороте, соответствующем сердцу и солнцу.

двух типов. В одном случае, душа отождествляется с вдыхаемый внешним воздухом (Диоген Аполлонийский), в другом - с внутренним испарением из крови и телесных жидкостей. •

Далее мы приходим к выводу, что концепцию ФиХ'У в De v'ctu можно описать как пневматизм смешанного типа, т. е. отчасти отождествляется с внутренним «врожденным» огнем в организме, отчасти — с вдыхаемым воздухом. В следующих пунктах мы пытаемся продемонстрировать, что гераклитов-ская пневматическая теория была построена сходным образом.

Во второй части («Следы пневматической концепции у Гераклита (в связи с De victu)») мы вновь возвращаемся к нашей метафоре оисо^ фихцс. и отмечаем ее сходство с другой устойчивой метафорой, прочно связанной с пневматической концепцией души и представлением о душе как о единственном органе ощущений: «сенсорные каналы как окошки, из которых выглядывает фихг|»-

Некоторые исследователи считают, что эта метафора восходит к Диогену Аполлонийскому, однако Секст Эмпирик приписывает сравнение сенсорных органов с окошками (и пневматическую концепцию души) именно Гераклиту32.

Интересным образом, наши источники расходятся в том. какого типа пневматизм был у Гераклита. Так, согласно псевдо-аристотелевским «Проблемам» и стоическому контексту фрагмента 40 Mch, душа у Гераклита - это испарение из телесной реки. С другой стороны, Секст Эмпирик отождествляет ее с вешним воздухом (концепция, напоминающая диогенову). Наконец, в Placita philosophorum сказано, что душа, по Гераклиту, - это «смешанное испарение» (Ps.-Plut. Placita philosophorum, 898 d 10). Вопрос, какого типа пневматическая концепция была у Гераклита, специально рассматривается в следующих пунктах.

В пункте 2.1 («Сравнение души с углем в De victu и у Секста Эмпирика») и 2.2 («Еще раз о гераклитовских сткафао>) мы отмечаем, что в реферате геракли-товского учения Секста Эмпирика и De victu присутствует одно и то же сравнение души с загорающимися и гаснущими углями-'3.

12 Любопытным образом, обе метафоры, «окошки» и «дом дуи:и» a De victu. не только встречаются в сходном контексте, но и выглядят как части одной метафорической «мозаики».

" Секст утверждает, что Гераклит сравнивал душу с углями: угли загораются, когда их подносят к огню,

22

Сравнивая оба-текста, мы заключаем, что в них имеются общие детали, которые, на наш взгляд, не объясняются случайным совпадением. Таким образом, мы склонны считать сравнение с углями подлинно гераклитовским.

Далее мы рассматриваем странное доксографическое сообщение, что Гераклит называл солнце и другие святила «чашами» (сткафоа), где скапливаются и загораются испарения (àv«6u|jiàa£iç).

Напомним, испарение у Гераклита - это микро- макрокосмический концепт: испарение в космосе - это воздух, а в теле — душа. Причем, если верить доксографии. душа, согласно ем)', концентрируется в сердце, а испарение - в чашах.

Но какое отношение все это имеет к нашему «угольному» сравнению? Дело в том. что в контексте некоторых кардиоцентрических пневматических систем встречается сравнение сердца, где концентрируется душа-пневма, с очагом или печкой, в которых горит уголь (sic!). К примеру, у Аристотеля мы обнаруживаем весьма полезную типологическую параллель'4.

На основании этого мы выдвигаем гипотезу, что сткафси у Гераклита также должно обозначать что-то вроде очага или полукруглой жаровни.

В свое время Мартин Вест предположил, что сткафш - это чашевидные зо-роастрийские алтари3', однако нет никакой необходимости привлекать ближневосточные параллели для толкования этого понятия. Впрочем, алтарь для воскурения - весьма подходящая для нас трактовка отсафси: во-первых, воскурение совершается на углях, во-вторых, от сжигаемых ароматических субстанций происходит своего рода avaGuutncris, в-третьих, курение благовоний упоминается в собственном фрагменте Гераклита (Mch 77), наконец, у Геродота (Hdt. 4.73-75) словом сткафг], по-видимому, обозначается наполненная горячими камнями скифская курильница56.

точно так же некая «часть объемлющего» в нас загорается, г. е. делается разумной, от контакта с внешним разумным воздухом.

14 В Arisl. De partibus animahuin. 670 a 22 сердце мыслится как резервуар для внутреннего тепла, пневмы и души, и сравнивается с печью.

" »V«. M Early Greek Philosophy and the Orient. Oxford, 1971. P. 157-176.

)й Чашевидные алтари-жаровни вогнутой встречаются также и в Греции. Например, распространенные в классическую эпоху низкие переносные жаровни - ¿<TX«t>ai, которые использовались, как в быту, так и в культе.

Следовательно, вполне возможно, что мы имеем дело с разработанной метафорой, например, такого типа: солнце - это своего рода космический алтарь-печь (сжафг]), а сердце - печь внутри нас, где скапливается и воспламеняется

\[)их11"испаРение37-

Но если Гераклит действительно подразумевал под акафои алтари и/или жаровни для угля, то его пневматическая концепция, судя по всему, должна была быть, как и в Пе у^Ш, «смешанной», т. е. включать некое первоначальное воспламенение, быть может, за счет первоначального внутреннего испарения, с последующим притягиванием внешнего воздуха.

Итак, во второй части мы установили, что сравнение души с углями и представление о светилах как о неких чашах-алтарях также, по всей вероятности, было частью гераклитовской пневматической концепции.

В последней части нашей работы («Заключение») мы. после краткой рекапитуляции всех четырех глав, приводим основные выводы, сделанные нами в ходе исследования:

Во-первых, мы констатируем, что, вопреки мнению большинства исследователей, влияние Гераклита в Ое у|сш следует признать доминирующим: прежде всего, неизвестный автор заимствовал у него лежащий в основе всего трактата материалистический дуализм. Следует также отметить, что мы были первые, кто связал эту концепцию с гераклитовским фрагментом 53 МсЬ.

Помимо этого, мы доказали, что Дж. Керк и Робер Жоли ошибаются, и другой ключевой тезис Ое уюШ: «искусство подражает природе» также восходит к Гераклиту.

Во-вторых: убедившись в том, что Гераклит — главный философский источник Ое уюШ, мы задались вопросом, зачем он вообще понадобился автору трактата, и почему тот заинтересовался его учением. Как нам представляется, в гераклитовской философии его привлекла главным образом последовательно проводимая параллель между микро- и макрокосмом и тесно связанное с ней представление о душе как о материальной пневме, также микро-

17 Уверенность в том, что такая трактовка верна, была бы большей, если бы ту же цепочку рассуждений удалось провести для луны и звезд, которые Диоген также называет чашами. Впрочем, возможно мы имеем дело с экстраполяцией, т. е. у самого Гераклита речь шла о солнце, а в доксографии это было перенесено на другие светила.

макрокосмическое по своей сути38. Хотя многие наши коллеги не разделяют это мнение, мы. не сомневаемся, что автор Эе У1СШ не только был пневматиком, но и заимствовал свою пневматическую концепцию у Гераклита, у которого душа-испарение в теле и воздухом-испарением в космосе соотносятся как микро-макрокосмические корреляты.

Наконец: в нашей работе мы поставили задачу реконструировать отдельные элементы гераклктовского учения. Так, благодаря Ое ушШ, нам впервые удалось обнаружить и восстановить никем ранее не замеченную гераклитовск\та метафору «движение солнца как перетягивание каната»: мы также выяснили, что у Гераклита, помимо троичного и четверичного, был также двоичный цикл элементов. Помимо этого, мы впервые связали гераклитовское представление о чашах (сткафаО светил с его пневматической концепцией души.

Таким образом, мы считаем, что Ое \тсш - важный и заслуживающий доверия источник по философии Гераклита.

Публикации по теме диссертации: Публикации в изданиях, включенных в перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий, рекомендуемых ВАК:

1.Параллель микро- и макрокосма как ключ к интерпретации сткяфси у Гераклита. // Вестник древней истории. Выпуск 4. 2012. С. 140—147.

2. НиЛоу л^нСоиот или £иЛоу триттысн? К интерпретации Ое у'|сШ I, 7. //

Индоевропейское языкознание и классическая филология. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И. М. Тройского -XVII. СПб., 2013. С. 950-956.

Другие публикации:

1. Об одной платоновской шутке (Гераклитовский поток в свидетельствах Платона). // Аристей. Вестник классической филологии и античной истории. Том V. 2012, С. 27-51.

Как известно, пневматические концепции обычно включают такого рода параллелизм.

25

2. О Гераклите и горящих углях. Аутентично ли сравнение iJn'x'l и avÖQaKE? в Adv. Math. VII Секста Эмпирика? // Актуальные проблемы филологической науки: взгляд нового поколения. Выпуск 4. 2012. С. 118— 123.

3. К реконструкции одной метафоры у Гераклита. // Материалы международного научного форума «Ломоносов-2013» [электронный ресурс]. М, 2013.

4. Ч'их'] £V0qy00£0UCTa или фихг) im^egnovaa. Что означает «выползающая душа» у псевдо-Гиппократа? // Аристей. Вестник классической филологии и античной истории. Том VI. 2012. С. 228-234.

Подписано в печать: 06.11.2013 Объем: 1,3 усл.п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 916 Отпечатано в типографии «Реглет» 107031, г.Москва, ул. Рождественка, д.5/7, стр. 1 (495) 623 93 06 www.reglet.ru

Текст диссертации на тему "Псевдо-гиппократовский трактат "Об образе жизни" как источник для реконструкции учения Гераклита"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА Филологический Факультет

на правах рукописи

04201450360

Елизавета Александровна Щербакова

ПСЕВДО-ГИППОКРАТОВСКИЙ ТРАКТАТ «ОБ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ» КАК ИСТОЧНИК

ДЛЯ РЕКОНСТРУКЦИИ УЧЕНИЯ ГЕРАКЛИТА

Специальность 10.02Л4 - классическая филология, византийская и

новогреческая филология

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата наук

^ Научный руководитель:

^^ доктор филологических наук,

доцент Кузнецов А. Е.

МОСКВА 2013

Содержание

введение 4

Предмет, цели, задачи исследования 4

Метод исследования 8 Актуальность и научная новизна

исследования 10 Структура исследования. Основные

гипотезы 12 Гераклит. Краткий очерк истории

гераклитов едения 14

История изучения De victu как источника

по философии Гераклита 16

Датировка и атрибуция De victu i 8

Датировка 18

Атрибуция 19

Источники, правила цитирования 20 ГЛАВА I. КОСМОЛОГИЯ DE VICTU

И ГЕРАКЛИТ 22 Часть 1. De victu 1,3. Происхождение

и интерпретация 22

1.1 Атрибуция de victu 1,3. Основные взгляды

на проблему 23

1.2 Связь между De victu 1,3 и De victu 1,5 35

1.3 ndvxa pel или navxa x<^Q£ 1? 36 Часть 2. Дуалистическая концепция De victu

в свете гераклитовских фрагментов

идоксографии 51

2.1 'ее, ¿7ra|a|3qia<; aux^og 54

2.2 Цикл элементов во фрагменте 53 Мен 58

2.3 AvaGufaiacru; и циклы элементов у Гераклита 64

2.4 Выводы 68 ГЛАВА II. О «ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ АНАЛОГИЯХ»

В ПЕРВОЙ КНИГЕ DE VICTU

И У ГЕРАКЛИТА 70 Часть 1.0 гераклитовском влиянии в так называемом «каталоге ремесел»

в De victu 1,11-24 70 1.1 Параллели между каталогом texvcu

и псевдо- гераклитовскими письмами 74 Часть 2. HuAov tcqiCoucti или £,i)Aov tquttcoctl?

К и11терпретации De victu 1,7 80 2.1 Аллегория «золотой веревки» в Plat. Тнеает.

97 97

153с в свете «технологических аналогий»

в Бе угсти и у Гераклита 87

ГЛАВА III. КОСМОС КАК ОРГАНИЗМ И ОРГАНИЗМ КАК КОСМОС В БЕ У1СТи И У ГЕРАКЛИТА Часть 1. Аналогия космоса и организма

в бе у1сти

1.1 Три кругооборота в человеческом теле.

Что означает тхврю&ос; в Бе уюти 1,9-10? ЮЗ

1.2 Кругообороты огня. Где локализована Ч'ТХН

вэеу1сти?

Часть 2. Элементы микро-макрокосмической

параллели в гераклитовской доксографии "НАюд той кост|аои карбих ГЛАВА IV. ЭЛЕМЕНТЫ ПНЕВМАТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ УУХН В ЭЕ У1СТи И У ГЕРАКЛИТА

Часть 1.0 понятии ¥УХН в Бе угсти 118

1.1 Бе У1Сти IV, 86: г|>ихл ¿УС)Г1У°Р^оиста

ИЛИ 4>ихл ¿пе^едпоиаа? ^ ^ ^

1.2 ОЬсо<; грихл? и аыемае оомю1иим 125

1.3 Происхождение пневматической концепции

Бе угсти. Некоторые замечания 133 Часть 2. Следы пневматической концепции

у Гераклита (в связи с Ое угсти) 134

2.1 сравнение души с углями в Бе уюти и у Секста

Эмпирика 139

2.2 Еще раз о гераклитовских слсафа I 140 ВЫВОДЫ 144 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 146 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 159

Издания авторов 150

Научная литература 153

114

118

ВВЕДЕНИЕ

Предмет, цели и задачи исследования

Наше исследование посвящено одному из самых примечательных текстов так называемого гиппократовского корпуса1 - «Об образе жизни» (E[£qí &ictltr)c; / De victu)2.

Важнейшая и наиболее интересная для нас особенность этого памятника заключается в том, что в нем явно прослеживаются влияния раннегреческой философии. Впрочем, следует заметить, что в этом отношении он отнюдь не уникален: философские влияния присутствуют также в трактатах «О плоти» (De carnibus), «О природе человека» (De natura hominis) и «О седмицах» (De hebdomadibus). Однако De victu выделяется среди них своими многочисленными ге-раклитовскими аллюзиями.

Необходимо оговориться, что в гиппократовском корпусе есть еще одно сочинение, где обнаруживаются цитаты из Гераклита, а именно: написанный в афористической форме трактат De nutrimento / De alimento («О пище»); однако, как убедительно показал Ганс Диллер3, этот текст, во-первых, довольно поздний, а во-вторых, в нем хорошо заметны влияния так называемой «пневматической» медицинской школы и стоиков. Кроме того, как уже было сказано выше, De nutrimento представляет собой не связное рассуждение, а собрание афоризмов, и, таким образом, существенно менее интересен для нас как источник по Гераклиту, чем De victu.

Итак, из предыдущих наших рассуждений ясно, что De victu

' Составленное в эллинистическую эпоху собрание медицинских трактатов, приписываемых Гиппократу, но на самом деле принадлежащих разным авторам.

2 Здесь и далее мы следуем общепринятой номенклатуре и используем латинские названия трактатов гиппократовского корпуса: De victu, De carnibus etc.

3 [38 Diller, H. Eine stoisch-pneumatische Schrift im Corpus Hippocraticum//Sudhoffs Archiv fiir Geschichtc dcr Medizin und der Naturwissenschaften. 1936. Bd. 29. H. 3. S. 178-195].

интересует нас не только и не столько с точки зрения истории античной медицины, хотя и в этом отношении он представляет несомненную ценность, а прежде всего как источник для реконструкции учения Гераклита.

Следовательно, второй и наиболее важный объект нашего исследования - именно Гераклит, а конкретнее - идея параллелизма микрокосма и макрокосма, которая явно прослеживается в его космологии и психологии. Под психологией здесь, разумеется, следует понимать не науку психологию в современном смысле, а гераклитов-

ское учение о "фихЛ-

В последнее время, благодаря исследованиям A.B. Лебедева1, возникло новое понимание Гераклита в целом и его космологии в частности. Собственно говоря, словосочетание космология Гераклита следовало бы взять в кавычки, т. к., в отличие от других ионийских философов, он никогда не занимался исследованием природы (Lcttoqit]) в собственном смысле. Как убедительно продемонстрировал А. В. Лебедев, космология Гераклита в основном строится на метафорах и аналогиях, причем по большей части на аналогиях из мира texvai, которые служат одновременно эвристической и риторической цели: показать, что гераклитовский принцип «обратной гармонии» - это универсальный закон мироздания, функционирующий как на микро-, так и на макроуровне; из этого, в свою очередь, делается чисто этический вывод, что люди, по словам Гераклита, обязаны ttolelv ката фиспл/ (действовать согласно природе). Причем, в его понимании, «действовать согласно природе» означает подчиняться общему для всех космическому закону. Более того, в своих повседневных занятиях, люди, сами того не зная, уже ему следуют, но

1 Ср., например, [4 А. В. Лебедев. Атональная модель космоса у Гераклита // Историко-философский ежегодник. М., 1987. С. 29^6], а также [6 Лебедев 1979], [82 ЬеЬес1еу 1985].

пренебрегают им в этической и политической сфере. Таким образом, очевидно, что для А. В. Лебедева, Гераклит - прежде всего моральный философ и теоретик естественного права.

Ясно, что в такого рода философских концепциях параллель микрокосма и макрокосма играет важнейшую роль; при этом в De victu она проводится весьма последовательно. Больше того, не будет преувеличением сказать, что именно она является главной темой всего трактата.

Забегая вперед, следует отметить, что, по нашему мнению, De victu нуждается в переоценке как источник по философии Гераклита, особенно в свете исследований А. В. Лебедева1.

Вообще говоря, трактат очень рано привлек интерес геракли-товедов. Впервые на него обратил внимание еще в 1752 году И. М. Геснер [52 Gesner 1752], который обнаружил в нем многочисленные аллюзии и парафразы отдельных гераклитовских фрагментов. Нельзя сказать, что с тех пор он не использовался как источник, однако в последнее время исследователи почти полностью забросили этот примечательный текст.

К примеру, знаменитый издатель Гераклита Мирослав Маркович [95 Marcovich 2001: 315] замечает, что параллели между фрагментами Гераклита и De victu «нерелевантны», а Джеффри Керк [78 Kirk 1954: 21] и вовсе считает, что автор трактата «в отличие от Гераклита, сам не знал, что хотел сказать».

В нашем исследовании мы поставили под сомнение эту точку зрения. Ведь трактат consensu omnium2 написан на рубеже V-IV в. д. н. э., и, таким образом, не зависит от Платона, чья интерпретация Гераклита оказала огромное, если не сказать решающее, влияние на

1 Помимо всего прочего, А. В. Лебедев также разработал новый метод работы с фрагментарными текстами, и, что важнее всего для нас, с источниками фрагментов. И во многом изменил укоренившееся со времен знаменитого собрания Германа Дильса представление о том, что есть «фрагмент» (об этом см. далее на стр. 8 данной работы).

2 См. об этом подробнее в разделе «Датировка и атрибуция De victu».

дальнейшую исследовательскую традицию, в том числе современную. Именно поэтому Ое ую!и заслуживает внимания (и непредвзятого отношения!) хотя бы как ранний и независимый источник.

Из всего вышесказанного следует, что задача этой работы - заново оценить Ре уюШ как источник, т. е. текст, служащий для реконструкции философии Гераклита. На первый взгляд, методологическая процедура предельно ясна: мы должны вычленить в Бе у1сШ гераклитовские аллюзии и сопоставить их с его собственными фрагментами и доксографией1. Однако эту работу в значительной мере проделали до нас: отрывки из Бе уюШ включены в качестве втШа практически во все издания Гераклита, включая издания Байуотера [24 Ву\уа1ег 1877], Дильса2 и, разумеется, Марковича, где нет отдельного раздела «подражания», и они помещены непосредственно рядом с фрагментами.

Больше того, нам представляется, что такой «хирургический» подход к тексту источника, когда из него вырезают «нужный» материал и отбрасывают все «лишнее», в большинстве случаев не дает ничего, кроме дуплетов уже известных фрагментов. Сами по себе эти дуплеты не вовсе бесполезны, так, например, в некоторых случаях они помогают установить текст, если имеется спорное чтение, но препарированные подобным образом доксографические свидетельства не слишком далеко продвигают нас в понимании гераклитов-ской мысли.

1 Здесь и далее мы используем введенный Германом Дильсом термин «доксография» в самом широком смысле. Под доксографией мы понимаем, во-первых, античные тексты, где излагаются взгляды философов или философских школ, т. е. сочинения историко-философской направленности, такие, например, как «Жизнеописания философов» Диогена Лаэртия или «О природе богов» Цицерона; и во-вторых, к доксографии мы относим самостоятельные философские или любые другие тексты, где среди прочего излагаются взгляды тех или иных мыслителей. По поводу истории этого термина (и связанной с ним источниковедческой теории), а также его использования в современной науке см. [93 Mansfeld 1999] и критику теорий Мансфельда в [2 Жмудь 2001; 2003].

2 См. [Die Fragmente der Vorsokratiker... herausg. Hermann Diels-Walther Kranz. Aufl. 6. Hildcsheim, 1951-1952], a также [Herakleitos von Ephesos gricchisch und dcutsch / Von Hermann Diels. Aufl. 2. Berlin, 1909].

Поэтому, на наш взгляд, к тексту De victu, как и к большинству других источников такого типа, надо подходить холистически. Следует понимать, что неизвестный автор этого трактата реципировал не отдельные фразы и обрывки фраз (то, с чем приходится работать нам), т. е. не просто гераклитовские слова, а прежде всего геракли-товскую мысль. Именно поэтому для нас так важно понять его собственную и проанализировать трактат как единое целое.

Иными словами, предполагаемые аллюзии на Гераклита нельзя рассматривать вне контекста, в котором они стоят в трактате, подобно тому, как археологические находки нельзя немедленно извлекать из культурного слоя. Именно поэтому один из важнейших вопросов, которым мы задаемся в нашем исследовании: зачем нашему псевдо-гиппократовскому автору вообще понадобился Гераклит?

Однако тут нас поджидает еще одна методологическая трудность. К великой досаде многих исследователей, автор De victu не только цитирует Гераклита, но и подражает его характерному стилю, считавшемуся темным еще в античности. Поэтому интерпретатор нередко оказывается в положении, когда он вынужден прояснять трудные места в трактате с помощью предполагаемых параллелей с другими текстами, в том числе и с фрагментами Гераклита.

Ясно, что тут мы вступаем на зыбкую почву и рискуем, не успев сделать и шагу, немедленно оказаться in circulo vitioso: с одной стороны, мы пытаемся реконструировать Гераклита с помощью De victu, а с другой - использовать тот же De victu как источник данных по Гераклиту.

В следующем пункте речь пойдет о методе, который при последовательном применении позволяет нам избежать той распространенной логической ошибки, в которую рискует впасть каждый, кто пытается прояснить один трудный для понимания текст посред-

ством другого, труднейшего, и которая (ошибка) носит название petitio principii.

Но прежде подведем итоги. Итак, наша цель - во-первых, выделить (но не механически!) в трактате гераклитовский материал, что само по себе непросто, и сопоставить его с имеющимися у нас фрагментами и доксографическими свидетельствами; и во-вторых, попытаться с помощью этого нового материала прояснить и реконструировать отдельные пункты гераклитовской доктрины. Как уже было сказано, у Гераклита нас прежде всего интересует параллель микро- и макрокосма в разных ее аспектах.

Метод исследования

Итак, напомним, наша задача сопоставить гераклитовские аллюзии в De victu с фрагментами (прямыми цитатами) и доксографией (античными рефератами), и попытаться на основании этого сопоставления реконструировать гераклитовскую мысль. Точно так же текстологи, сличая рукописи и обнаруживая в них общие черты, пытаются восстановить архетип, к которому восходит вся рукописная традиция.

Когда речь идет о дословных или почти дословных совпадениях между нашим трактатом и фрагментами Гераклита, эта задача сравнительно легко решаема. Однако в De victu мы постоянно сталкиваемся с тем, что какой-то отрывок кажется нам по некоторым причинам (к примеру, в силу стилистического сходства или близости идей) гераклитовской реминисценцией, но у нас нет фрагментов, т. е. ipsissima verba, подтверждающих, что перед нами подлинная герак-литовская мысль. Ясно, что сам по себе такой отрывок не может быть использован для реконструкции, иначе мы окажемся в порочном круге.

В подобных случаях на помощь приходят параллели с доксо-

графией. Соответственно, если два или более источника сообщают одно и то же и если эти источники - что крайне важно! - не зависят друг от друга, то мы можем с некоторой уверенностью утверждать, что они восходят к одному «архетипу».

Так, предположим, мы обратили внимание на сходство между каким-то отрывком из De victu и неким независимым от него свидетельством о гераклитовском учении. Если это сходство нельзя объяснить случайностью или простым совпадением, то мы вправе признать этот отрывок гераклитовской аллюзией и, следовательно, использовать эту аллюзию для дальнейшей реконструкции. Именно поэтому De victu так важен для нас - он представляет собой источник по времени близкий к архетипу, т. е. к Гераклиту.

Но тут вновь возникает ряд трудностей. Собственно, многие исследователи в последнее время игнорируют De victu, поскольку привыкли с недоверием относиться ко всему, что не есть фрагмент в узком смысле слова, т. е. не ipsissima verba.

А. В. Лебедев еще в 1980 году1 показал, что современная интерпретация фрагментарных философских текстов в силу ряда причин методологически ущербна. Мало того, что они дошли до нас только в виде вырванных из контекста цитат, когда в конце XIX -начале XX века эти цитаты были собраны Германом Дильсом, он удалил еще и контекст, в котором они находились в античных источниках. Так, по словам Лебедева, «цитаты, вырванные из контекста цитаторов, стали «фрагментами» [4 Лебедев 1980: 118], и в таком «препарированном» виде с ними с тех пор работают филологи и историки античной философии.

Недостаток такого издательского метода кажется очевидным: фрагмент (часто, одна единственная фраза, лишенная какого бы то

' [А. В. Лебедев. Ч'УХНЕ ПЕ1РАТА (О денотате термина в космологических фрагментах Гераклита 66-67 МагсоуюЬ // Структура текста. М., 1980. С. 118-147].

ни было контекста) дает интерпретатору практически неограниченную свободу толкования: подобную фразу можно интерпретировать каким угодно образом, причем верифицировать, да и опровергнуть, такую интерпретацию невозможно.

Следовательно, возникает острая необходимость в надежном критерии, своего рода измерительном инструменте, который позволил бы подтвердить или опровергнуть то или иное толкование.

Таким критерием мог бы стать разработанный А. В. Лебедевым метод «герменевтических изоглосс» [4 Лебедев 1980], который вкратце заключается в следующем: если два или более независимых античных интерпретатора истолковывают некий фрагмент одинаково или если этот фрагмент помещен в двух (опять же независимых!) источниках в одинаковый контекст, и все это не может быть случайным совпадением, то бремя доказательства лежит на том исследователе, который по тем или иным причинам отвергает античную интерпретацию; однако просто игнорировать античные толкования он не имеет права.

Ясно, впрочем, что перед нами всего лишь голый метод. На деле исследователь сталкивается с множеством трудностей. К примеру, часто возникает вопрос, действительно ли независимые источники согласны между собой, т. е. во многих случаях античные толкования, на которые мы вынуждены полагаться, сами нуждаются в толковании. Тут, конечно, велика