автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Радикалы в истории Аргентины: поиски модели национального развития

Полный текст автореферата диссертации по теме "Радикалы в истории Аргентины: поиски модели национального развития"

КР4

На правах рукописи

2 7 АВГ 2009

КАЗАКОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ

РАДИКАЛЫ В ИСТОРИИ АРГЕНТИНЫ: ПОИСКИ МОДЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (новая и новейшая история)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических

Москва-2009

003475561

Работа выполнена в Центре латиноамериканских исследований Учреждения Российской академии наук Института всеобщей истории РАН.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Марчук Николай Николаевич

доктор исторических наук, профессор Пашенцев Евгений Николаевич

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Сизоненко Александр Иванович

Ведущая организация - Кафедра новой и новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Защита состоится «_»__2009 г. в 11 час.00

мин. на заседании Диссертационного совета Д. 002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119334, г. Москва, Ленинский пр-т, д. 32а. (ауд.1406)

С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете ИВИ РАН.

Автореферат разослан «_»_2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Н.Ф. Сокольская

Общая характеристика работы

Актуальность и научная значимость темы

Аргентина - странное явление в истории XX столетия. Страна с огромными потенциальными богатствами, населенная выходцами из Европы, обещала стать одной из передовых наций мира. В тогдашнем мире Аргентина рассматривалась как единственная латиноамериканская страна, способная повторить путь развития США и стать таким же колоссом на юге, каким США были на севере.

Последующее развитие страны не подтвердило столь радужные прогнозы. В середине XX в. Аргентина утратила лидирующие позиции на континенте. А в последующие десятилетия страна погрузилась в пучину экономического кризиса, политической нестабильности и народного возмущения.

Что же произошло с некогда наиболее развитой и богатой страной Латинской Америки? В чем причина аргентинского упадка или, как говорят, «чуда аргентинской слаборазвитости»? Где тот исторический перекресток, та критическая точка, из которой развитие страны пошло по кризисному пути?

В поисках ответа на этот вопрос обычно обращаются ко времени Второй мировой войны и правлению президента Х.Д. Перона (1946-1955). Здесь, прежде всего, ищут истоки последующего кризиса. Не умаляя значения данного периода, следует сказать, что он был кульминацией процесса, начало которому положила Первая мировая война и правление радикалов.

Период пребывания радикалов у власти в 1916-1930 гг. - важнейший этап в истории Аргентины XX в. В это время страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и оказалась перед выбором пути дальнейшего развития. С деятельностью лидера радикалов Иполито Иригойена - президента Аргентины в 1916-1922, 1928-1930 гг. и самого популярного до Перона политического и государственного деятеля — связано зарождение идеологии и политики третьего пути. Поиски модели национального развития проходили в острой борьбе с либерально-консервативными силами, стремившимися сохранить статус-кво, не допустить серьезных преобразований, и с нарождавшейся левой альтернативой. Борьба между ними и определила содержание рассматриваемого периода аргентинской истории.

Предметом исследования является история Гражданского радикального союза (ГРС) - радикальной партии в последней трети XIX - первой трети XX вв.; становление радикализма, экономические, социальные, политические и мировоззренческие аспекты его

развития; его идейно-политическая эволюция; политика правительств радикалов.

Цель исследования состоит в том, чтобы определить роль и место, которое радикальная партия занимала в социально-экономической и политической жизни аргентинского общества в конце XIX - первой трети XX вв.; выявить особенности политика правительства Иригойена, направленной, на поиски путей национального развития Аргентины.

Обозначенная цель обусловила постановку следующих

задач исследования.

- Анализ основных этапов социально-экономического развития Аргентины в XIX - начале XX вв.; рассмотрение итогов деятельности олигархического режима, предшествовавшего приходу радикалов к власти.

- Исследование причин начавшегося в 20-е годы XX в. системного кризиса.

- Анализ зарождения и развития радикализма: идейно-политического баланса, с которым он пришел к власти, в частности, взглядов лидера и идеолога ГРС И. Иригойена.

- Рассмотрение программы реформ правительства Иригойена и причин неудачи его главных начинаний.

- Изучение хода внутрипартийной борьбы в ГРС, приведшей к его расколу на две партии, а также к выделению из ГРС массовых поликлассовых движений - "«ленсинизм"» в провинции Мендоса и «кантонизм» в провинции Сан Хуан.

- Изложение и анализ причин военного переворота 1930 г., положившего конец правлению радикалов, обострения идейной борьбы в ходе острого соперничества и столкновения различных политических сил.

Комплексное рассмотрение этих вопросов позволяет раскрыть историческое значение радикализма в аргентинской истории в период начавшегося системного кризиса.

Методологическая основа. В основе исследования лежат принципы научной объективности, историзма и системности. Все процессы и явления рассматриваются в их причинно-следственной, временной связи. Главным методологическим инструментом исследования является историко-генетический метод, позволяющий провести анализ социально-экономического развития, идейной борьбы, политических процессов. Важным инструментом в познании отличий исторического развития Аргентины от других переселенческих стран является сравнительно-исторический метод.

Хронологические рамки. Цели и задачи исследования обусловили хронологические рамки. Необходимость выявления глубинных корней событий, без которых их характер был бы исследован недостаточно полно, вынудила диссертанта расширить хронологические рамки исследования. Фактически в диссертации нашли отражение все ключевые моменты аргентинской истории XIX - первой трети XX в., что позволило более аргументированно обосновать их закономерно-вероятностный характер и раскрыть в них основные тенденции.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественной и в зарубежной историографии был предпринят комплексный анализ важнейших политических альтернатив аргентинской истории 1920-х годов, от осуществления которых зависело решение коренных социально-экономических и политических задач, стоявших перед аргентинским обществом, и во многом определение главных направлений его дальнейшего развития.

Источники. В своем исследовании автор использовал как архивные, так и опубликованные источники.

Огромную ценность для историка представляют документы эпохи. Богатейший материал по этому периоду имеется в отечественных архивах: в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ)1, в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВПРФ)2, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ)3, в Архиве Министерства торговли Российской Федерации4, в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ)5, в Российском государственном

1 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф.133. Канцелярия МИД. Оп.470. 1904 г. Д. 14; 1905 г. Д. 103; 1906 г. Д.22; 1907 г. Д. 14; 1909 г. Д. 14; 1910 г. Д.15; 1911 г. Д.15; 1914 г. Д.67, 184,351; 1915 г. Д.86; 1916 г. Д. 10; 1917 г. Д.11.

2 Архив внешней политики Российской федерации (АВП РФ). Ф.04. 0п.05. П.43. Д.584-586; Оп.52. П.342. Д.55314. П.346-а. Д.55465; Ф.06. О п. 9. П.38. Д.526; Ф.09. Оп.1. И.2. Д.23; Ф.70. Оп.1.П.1. Д. 1-27.

3 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5283. Ori.2. Д.7, 28, 44, 55, 98, 99; Оп.З. Д.9, 29, 100; Оп.8. Д.12, 51, 62,73.

4 Министерство торговли РФ. Управление делами. Историко-внешнеэкономический отдел. Фонд Южамторга. Оп.11832. Д. 1—129.

5 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф.17. Оп.З. Д.413, 433, 505, 789, 792, 842; Ои.85. Д. 198, 199; Оп.87. Д.203. Оп.112. Д.531. Он. 113. Д.339. Оп.162. Д.9,10; Ф.276. Оп.2. Д. 128; Ф. 495. Оп.79. Д.З. Оп.134. Д. 1-134; Ф.503. Оп.1. Д.43, 51, 58; Ф.534. Оп.4. Д.286, 292. Оп.6. Д.21, 22. Ои.7. Д.72, 73; Ф.535. Ои.1. Д.85, 107, 166, 166-а, 196; Ф.542. Оп.1. Д.19.

архиве экономики (РГАЭ)6. Историки до сих пор обращались к ним выборочно, в основном для характеристики отношений России/СССР с Аргентиной. Сплошной просмотр архивных фондов позволил обнаружить и ввести в научный оборот много документов по внутреннему положению Аргентины, ее международной политике. Все это позволяет уточнить, а в ряде случаев и взглянуть по-новому на важнейшие события аргентинской истории тех лет.

Материалы статистики включают данные национальных цензов7, правительственных учреждений8, международных организаций9 и издания Великобритании и США10, что способствует максимально полному воссозданию картины экономического развития Аргентины в рассматриваемый период.

Основным источником для изучения политики правительств радикалов и позиций ведущих политических партий страны являются стенограммы аргентинского конгресса11.

Важное значение имеют документы Государственного департамента США12 как для понимания политики американской адми-

6 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Оп.13. Д.56-59.

7 Argentina. Comisión directiva del segundo censo de la República Argentina. Mayo 10 de 1895. T.I-III. Buenos Aires, 1898; Argentina. Comisión nacional del censo. Tercer censo nacional levantado el 1-° de julio de 1914. T.I-X. Buenos Aires 1916-1917.

8 Argentina. Dirección general de estadística de la Nación. Extracto estadístico de la República Argentina. Buenos Aires, 1916; Estadística agrícola. Buenos Aires, 1920; Argentina. Dirección general de estadística de la Nación. Analisis del comercio exterior argentino en los años 1910 a 1922. Buenos Aires, 1923; Argentina Ministerio de agricultura de la Nación. Dirección general de economía rural y estadística. Anuario de estadística agropecuaria. 1925-1926. Buenos Aires, 1927; Argentina. Ministerio de agricultura. Almánaque del Ministerio de agricultura para el año 1929. Buenos Aires, 1929.

9 Annuaire Statistique International. 1927. Genevé, 1928; Naciones Unidas. Comición Economica para America Latina. El desarollo economico de la Argentina. P.I-II. Mexico, 1959.

Great Britain. Department of overseas trade. Report on the financial, commercial and economic conditions of the Argentine Republic. T.I-IV. London, 1924-1927; Credit position of Argentina. New York, 1927; Foreign capital in Latin America. New York 1955; The Foreign Trade of Latin America since 1913. Washington, 1952.

11 Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año 1902-1930. Buenos Aires, 1907-1930; Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Buenos Aires, 1917-1930. Buenos Aires, 1917-1930.

12 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1917-1930. Washington, 1926-1935.

нистрации в отношении Аргентины, так и для выяснения причин неудач главных внешнеполитических инициатив президента Ири-гойена.

Исследование истоков и причин возникновения ГРС, идеологии и политики радикальной партии невозможно без обращения к двум коллекциям - восьмитомной «Леандро Алем. Миссия и судьба»13, где собраны документы раннего радикализма, сочинения основателя партии Л. Алема, и двенадцати томной «Иполито Иригойен. Народ и правительство»14, освещающей деятельность ГРС, когда его возглавил Иригойен. К этой же группе источников относится и отдельно изданная программная работа Иригойена15, а также книга воспоминаний о нем16, выпущенная к 100-летию со дня рождения лидера радикалов.

Сочинения главных политических оппонентов Иригойена - лидера прогрессивно-демократической партии Лисандро де Ла Тор-ре 7 и социалистической партии Х.Б. Хусто18 проливают свет на причины их разногласий с радикалами и дают представление о возможных альтернативах политическому курсу Иригойена с либерально-демократических позиций.

Изучение истории тех лет было бы неполным без обращения к материалам периодических изданий, - газетам: «Ла Насьон»19 -орган либерально-консервативных сил; «Ла Вангуардиа»20 - органе социалистов; «Ла Эпока»21 - органе радикалов, «Ла Корреспон-денсия Судамерикана»22 - органе Коминтерна, а также к журналу «Ревиста де экономия архентина»23 во главе с ведущим аргентинским экономистом того времени А. Бунхе.

Историография. Историография радикализма сложилась во второй половине XX в. - период жарких споров вокруг узловых моментов истории Аргентины. В центре внимания историков оказались вопросы об исторических корнях радикализма, условиях

13 Leandro Alem. Mensaje y Destino. T.I-VIII. Buenos Aires, 1955-1957.

14 Hipólito Yrigoyen. Pueblo y Gobierno. T.I-XII. Buenos Aires, 1956.

15 Yrigoyen H. Mi vida y mi doctrina. Buenos Aires, 1984.

16 Yrigoyen Vivo. Buenos Aires, 1983.

" De La Torre L. Obras. T. I-V. Buenos Aires, 1952-1954.

18 Justo J.B. Teoria y practica de la historia. Buenos Aires, 1915; idem. El socialismo argentino. Buenos Aires, 1915.

19 La Nación. Buenos Aires, 1922, 1929-1930.

20 La Vanguardia. Buenos Aires, 1924,1929-1930.

21 La Epoca. Buenos Aires, 1929-1930.

22 La Correspondencia Sudamericana. Buenos Aires, 1926-1930.

23 Revista de Economía Argentina. Buenos Aires, 1923-1930.

прихода к власти, его классовой сущности, политике радикальных правительств.

Истоки историографии радикализма - общие работы по истории Аргентины. В первой трети XX в. в аргентинской историографии господствовало традиционалистское направление во главе с Р. Левене24. Традиционалисты являлись продолжателями классической либерально-позитивистской школы Б. Митре и В. Ф. Лопе-са - крупнейших аргентинских историков XIX в. Для традиционалистов характерно было ограничение объекта исторических исследований, как правило, политической сферой. На аналогичных теоретико-методологических позициях стоял английский историк Ф.А. Киркпатрик, автор опубликованной в 1931 г. «Истории Аргентинской истории»25.

Традиционалисты отводили радикализму важное место в национальной истории, рассматривая его как веху в прогрессивном развитии страны. Первопричину возникновения ГРС Левене и Киркпатрик усматривали в отсутствии свободных выборов. Радикализм в их трактовке - это прежде всего движение за избирательную реформу, которой радикалы добивались путем как агитации, так и вооруженной борьбы, постоянно бойкотируя выборы. Оба историка рассматривали приход радикалов к власти как позитивный акт, обращали внимание на стремление Иригойена решить социальные проблемы, вопросы образования. Несмотря на военный переворот 1930 г., традиционалисты были убеждены в великом будущем Аргентины - молодой страны, которой было предназначено быть местом великой цивилизации европейского характера.

Начавшийся на рубеже 1930-х годов структурный кризис развеял надежды на великое будущее Аргентины в рамках либеральной модели и вызвал пересмотр истории страны с антилиберальных националистических позиций. «Школа ревизии» аргентинской истории сложилась в 30-60-е годы XX в.

Первым оформилось правонационалистическое течение исторической мысли - Р. Ирасуста и X. Ирасуста, Ф. Ибаргурен и К. Ибаргурен, Э. Паласио, Х.М. Роса и др. Центральное место в мировоззрении «исторических ревизионистов» заняло понятие «архентинидад» - аргентинской сущности. По их мнению, «архен-тинидад» сформировался исключительно на базе испанских традиций, став наиболее полным выражением «испанидад», испанской цивилизации в Латинской Америке, в создании которой решаю-

24 Levene R. Lecciones de historia argentina. T.I-II. Buenos Aires, 1933.

25 Kirkpatrick F.A. A history of the Argentina Republic. Cambridge Univ. press. 1931.

щую роль играла католическая религия. Все события национальной истории рассматривались ими с точки зрения их соответствия «архентинидад».

Если либералы являлись олицетворением антинациональной политики, то появившееся в конце XIX в. движение радикалов призвано было, по мысли «исторических ревизионистов», вернуть Аргентину на путь независимого национального развития, которого страна придерживалась при диктатуре Х.М. Росаса (1835-1852).

Наиболее обстоятельно вопрос об историческом месте радикализма в построениях «исторических ревизионистов» разработал Э. Паласио26. Он выводил историческую преемственность между Росасом и радикалами из внешне похожих, но различных по содержанию исторических фактов. В его трактовке радикалы - наследники федералистов, сторонников Росаса, забывая добавить, что за общностью лозунга федерализма, с которым росисты и радикалы апеллировали к креольским массам, скрывались диаметрально противоположные цели. Для Росаса обращение к федерализму являлось средством привлечь на свою сторону народные массы и тем самым укрепить диктатуры олигархии Буэнос-Айреса. Для радикалов федерализм являлся институционной формой демократии, учитывавшей историко-культурное своеобразие Аргентины, был единственным путем приобщения к ней народных низов.

Паласио рассматривал приход Иригойена к власти как начало национального возрождения, особо выделяя его рабочую политику. Преувеличением влияния левых сил в рабочем движении, наряду с другими причинами, Паласио пытался оправдать свержение Иригойена и собственное участие в перевороте генерала Х.Ф. Урибуру. В конце 1920-х годов Паласио вместе с братьями Ирасу-ста основал еженедельник «Нуэва република», со страниц которого, вдохновляясь примером итальянского фашизма, они ратовали за создание вокруг Урибуру массового националистического движения. Спустя четверть века Паласио пытался поставить знак равенства между целями этого движения и устремлениями радикализма, что являлось явной исторической фальсификацией.

Особняком среди «исторических ревизионистов» стоит Э. де Гандия. В отличие от большинства историков-«ревизионистов» он вел пересмотр аргентинской истории с «неолиберальных» позиций. С этих позиций Гандия подходит к анализу национальной истории в своем продолжении «Истории Ар-

26 Palacio Е. Historia argentina. Buenos Aires, 1984.

гентинской республики» В.Ф. Лопеса27. С либералами-традиционалистами его роднит неприятие диктатуры Росаса. Ган-дия целиком оправдывает эпоху после Росаса. Либеральная политика принесла величие и богатство Аргентине. Отсутствие свободных выборов он объясняет невежеством масс, что вынудило либералов ограничить избирательные права, чтобы не повторять ошибок прошлого, когда массы поддержали Росаса.

Что же было не так, какие причины привели к образованию радикальной партии? По утверждению Гандии, главной причиной стал постепенный отход правителей от либерализма и их превращение в элиту, «закрытый аристократический класс», Против него и боролся радикализм, который появился как «реакция на административные пороки правительства.

Отношение Гандии к Иригойену двойственное. С одной стороны, он отдает ему должное как борцу за демократию. В то же время он проводит параллель между лидером радикалов и Росасом. Для Гандии очевидны причины поражения Иригойена. Это кризис, коррупция, административный хаос, что вынудило военных пойти на союз с консерваторами и «навести порядок».

Реакция средних слоев на структурный кризис породила еще одну разновидность исторического ревизионизма. У ее истоков стояли Р. Скалабрини Ортис и А. Хауретче, деятели ФОРХА. («Сила радикальной ориентации молодой Аргентины») - возникшего в 1935 г. объединения молодых радикалов, ставившего своей целью возврат к идеалам Иригойена, которым изменило, по их мнению, тогдашнее руководство ГРС. С возникновением перони-стского движения многие члены ФОРХА влились в его ряды.

«Поворот влево» перонистских масс, начавшийся на рубеже 1950-1960-х годов, явился решающим фактором эволюции перо-низма. В историографии это проявилось в складывании нового направления - «национальной левой», в котором выделялись социологи и историки и историки из лагеря перонистов - Э.В. Асте-сано, Х.Х. Эрнандес Арреги, бывший деятель аргентинской компартии Р. Пуиггрос, а также националисты-троцкисты - X. Абе-лярдо Рамос и Х.Э. Спилимберго,

«Национальная левая» видела главную особенность аргентинской революции в ее национальном характере. Исходя из этого, они считали, что субъектом революции должно быть многоклассовое националистическое движение. Классическим образцом такого рода движения объявлялся перонизм. Делая акцент на националь-

27 López V.F. Historia de la República Argentina. Buenos Aires, 1957. T. VIII: Ampliada desde el descubrimiento hasta nuestros días por Enrique de Gandía.

ных задачах, некоммунистическая левая признавала за революцию борьбу фракций внутри самого господствующего класса, деля их на «национальные» и «антинациональные». С этих позиций левые подходили к анализу исторической роли радикализма.

Для X. Абелярдо Рамоса и Х.Э. Спилимберго аргентинская история - постоянная борьба между революцией и контрреволюцией, национальными интересами и олигархией. Эти взгляды легли в основу объяснения происхождения радикализма. По мнению X. Абелярдо Рамоса28, существовало два радикализма. Один из них он связывал с JI. Алемом (алемизм), другой - с И. Иригойеном (иригойенизм). Противопоставление Алема Иригойену понадобилось Абелярдо Рамосу для обоснования тезиса, что в радикализме с момента возникновения существовали два начала: национальное и антинациональное. Последнее он связывал с деятельностью Алема, а национальное восторжествовало в радикализме с приходом к руководству ГРС Иригойена. Иригойенизм стал национальным движением масс, а Иригойен - «народным каудильо»

В представлении Абелярдо Рамоса Иригойен был политиком переходного периода. Он выражал интересы среднего класса, куда входили зачатки промышленной буржуазии, но в то же время никогда не порывал с олигархией. Он пытался поставить преграду империалистическому проникновению, не затрагивая основ господства иностранного капитала. Отсутствие у радикалов цельной идеологии Абелярдо Рамос объяснял незрелостью классовой структуры аргентинского общества, отсутствием сложившейся промышленной буржуазии, что придавало «народному национализму» Иригойена оборонительный характер. По его словам, поднятое Иригойеном знамя национальной революции могло нести дальше лишь новое национально-демократическое движение -перонизм.

Историки «национальной левой» перенесли акцент с внешних причин падения Иригойена на внутренние, рассматривая поражение радикалов как прежде всего результат глубокого кризиса самого радикализма.

В трактовке P.P. Пуиггроса29 иригойенизм появился в апогее капиталистической колонизации и прекратил свое существование с ее завершением. Падение Иригойена он объяснял неспособностью иригойенизма преодолеть либерализм и повести страну в новый,

28 Abelardo Ramos J. Revolución y contrarevolución en la Argentina. Buenos Aires, 1961.

29 Puiggros R. El Yrigoyenismo. Buenos Aires, ¡965; Idem. Historia critica de los partidos políticos. Buenos Aires, 1956.

более высокий этап народного национализма. Пуиггрос рассматривал ГРС времен Иригойена как партию национальной буржуазии, которая привлекла в свои ряды широкие слои мелкой городской и сельской буржуазии и рабочего класса. Иригойенизм, согласно Пуиггросу, возник как восстание этих классов против олигархического режима, ставшего несовместимым с обществом, в котором капиталистическая колонизация произвела глубокие изменения. Однако иригойенизм был политической партией непоследовательной и колеблющейся буржуазии в зависимой от империализма стране. Буржуазным характером иригойенизма Пуиггрос объяснял его неспособность вести последовательную борьбу за национальное освобождение, хотя и считал, что политика Иригойена ориентировалась на достижение экономической независимости.

В зародившемся в 1890-е годы социалистическом движении не было единого мнения о радикализме. Марксистское крыло во главе с Г.А. Лальманом рассматривало ГРС как революционную силу, призванную преобразовать политическую систему страны в интересах капитализма

По-иному радикализм оценивался лидером социалистов Х.Б. Хусто31. Он не признавал за радикалами революционных устремлений, не видел принципиальной разницы между ними и консерваторами. В образовавшейся в 1896 г. соцпартии возобладала точка зрения Хусто не принимать во внимание борьбу радикалов с олигархией.

Возникшая в результате раскола соцпартии в 1918 г. коммунистическая партия унаследовала от социалистов резко отрицательное отношение к радикалам. В одном из первых документов компартии радикальная партия характеризовалась как консервативно-клерикальная32.

Такое определение перешло в 1920-е годы на страницы советской научной периодики . В те же годы в советской научной литературе34 наметилась тенденция, которая исходила из того, что в момент обострения межимпериалистической борьбы национальная буржуазия может стать руководящей силой в антиимпериалистическом движении и правительства, выражавшие ее интересы, спо-

30 Ratzer J. Los marxistas argentinos del 90. Cordova, 1970.

31 Justo J. El socialismo argentino. Buenos Aires, 1915.

32 Historia del socialismo marxista. Origen del Partido Socialista Internacional. Buenos Aires, 1919. P. 4.

33 Международное рабочее движение 1929. № 7. С. 20.

34 Танин М.А. Америка на мировой арене. М., 1927; Наумов Г. Промышленное развитие колониальных стран. М., 1930.

собны на значительные успехи в деле национального освобождения. Она основывалась на реальных исторических фактах: попытке правительства радикалов национализировать нефть, ограничить произвол железнодорожных компаний, проводить независимую внешнюю политику.

Оппоненты этой точки зрения также исходили из реальности: военный переворот 1930 г. сверг правительство Иригойена, радикалы без боя уступили место диктатуре Х.Ф. Урибуру35. Сложившаяся в Коминтерне на рубеже 1920-1930-х годов концепция революции в Аргентине как буржуазно-демократической, аграрной и антиимпериалистической исходила из невозможности революционной роли национальной буржуазии. Ее контрреволюционный характер обосновывался полуколониальным положением Аргентины, что обусловило слабое развитие национальной буржуазии, тесно связанной и с иностранным капиталом и с полуфеодальным землевладением, что, в свою очередь, определило и особенности партийной системы в Аргентине, наличие в ней неклассовых политических партий буржуазии и помещиков, а различных буржуазно-помещичьих группировок и клик, к которым относилась и радикальная партия, хотя и признавался более «буржуазный» состав радикалов3 .

Поворот Коминтерна в середине 1930-х годов к политике ((Народного фронта» вызвал переоценку политической роли национальной буржуазии и способствовал началу изучения истории радикальной партии. В 1940-х годах появились работы Л.В. Сомми37, - в прошлом одного из руководителей КПА, - посвященные зарождению движения радикалов. Сомми отмечал революционное происхождение радикализма. Точка зрения Сомми о революционном происхождении радикализма вызвала критику со стороны историков-марксистов3 .

35 Моджинская Е. Экономический кризис и политический переворот в Аргентине // Мировое хозяйство и мировая политика. 1931. №> 2-3.

36 Синани Г. Конец капиталистической стабилизации, революционный подъем, состояние и задачи компартии ЮКА // Проблемы Южной и Караибской Америки. М., 1934; Синани Г. Социально-экономическая структура и характер революции в странах Южной и Караибской Америки // Там же.

37 Sommi L.V. Hipólito Yrigoyen. Su época y su vida. Buenos Aires, 1947; idem. La revolución del 90. Buenos Aires, 1948.

38 Paso L. Historia del origen de los partidos políticos en la Argentina. 1810— 1918. Buenos Aires, 1974.

Нереволюционное происхождение ГРС как в советской, так и аргентинской марксистской историографии39 объяснялось особенностями становления и развития капитализма в стране. Национально-освободительная революция, покончившая с колониальным гнетом Испании, открыла перед Аргентиной два возможных пути развития. Первый, за который выступали радикальные деятели Майской революции (М. Морено, М. Бельграно, Х.Х. Кастельи, Б. Монтеагудо) и Б. Ривадавия, вел к наиболее быстрому и полному развитию капитализма в стране. Второй олицетворяли консервативные социальные силы: крупные помещики и торговцы. Они стремились удержать развитие страны в рамках унаследованной от колонии социально-экономической структуры. С победой Росаса восторжествовал второй путь, что послужило основой для последующего проникновения в страну иностранного капитала.

С приходом Х.А. Роки к власти в 1880 г. этот путь развития стал известен как проект 80 г. Главными чертами этой модели стало сохранение и развитие латифундизма - основы власти помещичьей олигархии; деформированное и неравномерное развитие экономики, в которой преимущественное развитие получил агро-экспортный сектор, сосредоточенный в латифундиях и принадлежавших иностранному капиталу мясохладобойнях, продукция которых шла на английский рынок. Аргентина попала в орбиту нового колониализма, обусловленного переходом мирового капитализма в монополистическую стадию. В развитии Аргентины феодальные отношения переплелись с капиталистическими. Старый способ производства не был разрушен, а сросся с новым, что стало причиной запоздалого и слабого развития национальной буржуазии и продолжительного сохранения зависимости.

Национальная буржуазия, как и мелкая буржуазия, находясь под идейным влиянием олигархии и будучи связанной с господствующей социально-экономической структурой, не смогла обрести ясного и полного сознания своих классовых интересов. ГРС возник как выразитель интересов этих социальных сил. Социально-политическая и идейная гетерогенность радикализма обусловила ограниченность его программных установок (свобода выборов и административная мораль). Радикалы не боролись за подлинную социальную и политическую революцию. Слово «радикальный» в названии партии не отражало ее сути. Это была реформистская

39 Ibid. Очерки истории Аргентины. М., 1961; Капитализм в Латинской Америке. М., 1983; Романова З.И. Развитие капитализма в Аргентине. М., 1985; Compendio de historia argentina. Buenos Aires, 1982; Paso L. Elementos de la evolución histórica argentina. Buenos Aires, 1988.

партия, которая стремилась лишь «занять место под солнцем» в существующем обществе.

С избранием Иригойена президентом Аргентины правительство перешло в руки реформистских групп аграрной и промышленной буржуазии, мелкой буржуазии и либеральных помещиков. Правительство радикалов было либеральным, буржуазно-реформистским и прогрессивным. Однако олигархия потеряла правительство, но не власть. Несмотря на ряд частичных реформ, проведенных радикалами, позиции олигархии и империализма не были поколеблены, так как реформистские формулы неэффективны для ликвидации, хотя бы частичной, их власти. Неспособность радикализма решить коренные проблемы аргентинского общества, порожденные проектом 1880 г., выдвинуть альтернативную модель предопределила его падение Свержение Иригойена, не поддержанного собственной партией, означало восстановление прямой политической власти олигархии в союзе с империализмом, новый этап зависимости страны, потерю демократических прав.

В своем анализе исторического прошлого Аргентины коммунисты исходили из неприятия господствующей системы на всех этапах ее существования. Поэтому радикализм - порождение этой системы - не мог выдвинуть альтернативный олигархическому проект национального развития. В подтверждение безальтернативного характера самой структуры обычно ссылались на рост латифундий на всем протяжении XIX в., оставляя без внимания вопрос об экономической реализации латифундистской собственности. Такой подход закрывал возможность исследовать зарождение альтернативы господствующей системе в ней самой, открыть под покровом старых форм новое содержание. В то же время отказ признавать революцией события, которые не являлись результатом борьбы уже сложившихся и зрелых классов, не давал возможности исследовать процессы, протекавшие внутри самого господствующего класса в переломные моменты аргентинской истории, в плане выявления возможной политической альтернативы существующему порядку. Таким образом, исключалась сама постановка проблемы альтернативных ситуаций в истории Аргентины и роли в них радикальной партии.

Приход Х.Д. Перона к власти и его стремление проводить самостоятельную политику стимулировали интерес к Аргентине в западной, прежде всего англо-американской, историографии. В 40-60-х годах XX в. появились работы И.Ф. Ренье, Дж. Пендля,

А.П. Уайтекера, Дж. Джонсона, П. Сноу, Р. Александера40, в которых радикализм рассматривался как партия «среднего класса». Исследования велись в русле теории модернизации, причем процесс модернизации жестко увязывался с промышленным развитием и причины появления радикализма искали в конфликте среднего класса, связанного с торгово-промышленной деятельностью, с классом крупных землевладельцев, приверженных «традиционному порядку». Зарождение этого конфликта датировалось началом 1890-х годов, временем появления радикальной партии, которая бросила вызов господству землевладельцев и, опираясь на народные низы, попыталась изменить господствующую систему в соответствии с «современными ценностями». В такой трактовке радикальная партия представала прежде всего партией городских средних слоев, а последующие 50 лет, вплоть до появления перонизма, проходили под знаком борьбы за власть между средним классом и землевладельческой олигархией.

Период нахождения радикалов у власти рассматривался как время господства среднего класса в политической жизни страны. Вместе с тем утверждение политической демократии не сопровождалось экономическими и социальными реформами. В течение 14 лет пребывания у власти радикалы практически ничего не сделали, чтобы стимулировать индустриализацию и диверсификацию экономики, ввести социальное и рабочее законодательство. Аргентина так и осталась слаборазвитой страной, в которой большая часть богатства находилась в руках иностранцев, а ее экономика продолжала ориентироваться на международный обмен, над которым у Аргентины не было контроля.

Политическая ответственность за неудачу первого демократического эксперимента возлагалась на Иригойена, его авторитарные методы руководства и неспособность объединить вокруг радикалов средний класс.

Более глубокие причины свержения радикалов Дж. Джонсон и Р. Александер усматривали в отсутствии союза между средним классом и рабочими, в результате чего они оказались беззащитными перед консервативной олигархией и выражавшими ее интересы военными.

40 Rennie Y.F. The Argentine republic. New York, 1945; Pendle G. Argentina. London-New York, 1955; Whitaker A.P. The United States and Argentina. Harvard Univ. press. 1954; Johnson J.J. Political change in Latin America. The emergence of the middle sectors. Stranford univ. press, 1958; Snow P.G. Argentine radical party: The history and doctrine of the Radical Civic Union. Iowa, 1965; Alexander R.J. An introduction to Argentina. New York, 1969.

Большое влияние на последующее развитие аргентинской историографии оказали работы социолога Джино Джермани41, который исследовал социальную структуру страны с точки зрения теории модернизации.

Ученики Дж. Джермани Э. Гальо и С. Сигаль42 подвергли пересмотру ставшую классической концепцию ГРС как партии среднего класса. Они показали, что радикальное движение представляло собой коалицию городских средних слоев и оппозиционных групп землевладельческой элиты, которые стремились завоевать власть. В их интерпретации радикализм - политический компонент модернизации, которая шла в Аргентине после 1870 г. в результате развития агроэкспортной экономики. Они не рассматривали ее как прямолинейный процесс, настаивая на дуалистическом подходу, который учитывал бы сохранение «традиционных» остатков в рамках модернизации. Руководство ГРС контролировалось землевладельцами, а не промышленной буржуазией как в западноевропейских партиях среднего класса. Основная часть электората ГРС концентрировалась в «современных» районах с высокой долей европейской иммиграции, урбанизации и грамотности - базовых критериев модернизации.

Американский исследователь П. Смит43 также оспорил мнение о радикалах как политическом инструменте и рупоре среднего класса, отождествляемого с национальной промышленной буржуазией. Однако, в отличие от Э. Гальо и С. Сигаль, он указывал на преемственность между периодом нахождения ГРС у власти и временем господства консерваторов, подчеркивая, что радикалы отождествляли свои интересы со скотоводческой аристократией, а не промышленной буржуазией, и радикальная партия не олицетворяла конфликт городских и сельских интересов.

Наиболее обстоятельный критический анализ концепции радикализма как движения исключительно среднего класса представлен в работах английского историка Д. Рока44. Он разделяет выво-

41 Germani G. Estructura social de la Argentina. Análisis estadístico. Buenos Aires, 1955; idem. Política y sociedad en una época de transición: De la sociedad tradicional a la sociedad de masas. Buenos Aires, 1962.

42 Gallo J (h.) y Sigal S. La formación de los partidos políticos contemporáneos: La UCR (1890-1916). //Argentina. Sociedad de masas / Di Telia T.S., Germani G., Graciarena J. etc / Buenos Aires, 1966.

43 Smith P.H. Politics and Beef in Argentina. Patterns of conflict and change. Columbia univ. press, 1969.

44 Rock D. Politics in Argentina. 1890-1930. The rise and fall of radicalism. Cambridge univ. press, 1975; idem. Radical populism and the conservative

ды Э. Гальо и С. Сигаль о коалиционном характере радикализма и П. Смита о том, что ГРС не отражал конфликта промышленных и аграрных интересов. Рок не согласен с теми, кто трактует оппозицию землевладельческой элите со стороны среднего класса по аналогии с классической борьбой в Европе между промышленниками и аграриями. Такой конфликт, считает он, подразумевает буржуазную революцию, характерную для индустриальных стран.

Свое несогласие с прежней концепцией Рок обосновывает принципиально различными путями экономического развития Аргентины и стран Запада. Если в последних сложилась индустриальная экономика, то в Аргентине - агроэкспортная. Различные экономические структуры определили и разные формы социального и политического развития. В отличие от западных стран, в Аргентине средний класс не являлся промышленной буржуазией. Этот класс, делает вывод Рок, в силу аграрного характера аргентинской экономики и засилия в ней крупного землевладения, не был связан с предпринимательской деятельностью, наподобие буржуазии западных стран, а имел источником своего благосостояния в связях с государственным аппаратом, представляя собой зависимый от государства средний класс. Поэтому, заключает Рок, движение за политические перемены, которое олицетворяли радикалы, было лишено программы структурных преобразований и ограничивалось требованиями перераспределения в рамках существующей системы. Радикализм был «консервативным народным движением», а не партией социальной и аграрной реформы.

До 1930 г., считает Рок, существовал широкий консенсус между интересами землевладельческой элиты и городским средним классом о необходимости поддержания агроэкспортной экономики. Это вело к значительной народной поддержке такой черты традиционной политики, как свободная торговля. Ничего удивительного, замечает Рок, что ГРС поддерживал агроэкспортные интересы и отвергал любые шаги в сторону индустриализации.

Отсутствие принципиальной разницы между консерваторами и правительством Иригойена Рок объясняет социальным обликом радикализма как коалиции землевладельцев и непромышленного среднего класса, который пользовался плодами агроэкспортной экономики и добивался лишь демократизации «общества эстансье-ро» путем политической интеграции социальных групп за пределами олигархии. В этом Рок видит главное значение радикализма, призванного выражать классовый союз элиты и среднего класса.

elite. 1912-1930. // Rock D. (Ed.). Argentina in the twentieth century. London, 1975; idem. Argentina. 1516-1982. London, 1986.

Но если между городским средним классом и землевладельческой элитой не было коренной противоположности интересов, то почему пало правительство радикалов? Главную причину этого Рок видит в последствиях «Великой депрессии». Союз между землевладельческой элитой и городским средним классом был возможен в условиях экономического подъема, когда увеличение государственных расходов - главного источника благополучия среднего класса, не создавало трудностей для элиты. Напротив, в условиях кризиса, когда надо было резко сократить расходы, произошло явное расхождение их интересов, что вызвало крах радикализма как коалиции групп землевладельцев и среднего класса, что в конечном итоге и привело к государственному перевороту 1930 г. Концепция радикализма Д. Рока стала общепризнанной как в западной, так и в аргентинской историографии. В последующие годы так и не появились новые оригинальные работы по истории радикализма.

В современной исторической науке конфликт, лежавший в основе возникновения радикализма, не рассматривается как противоречие социально-экономической структуры. Он носил, по мнению подавляющего большинства историков, исключительно надстроечный характер, касался политико-институционной сферы. Возможная альтернатива выносится за рамки агроэкспортной экономики и связывается с индустриализацией. Ход рассуждений следующий. Если бы в Аргентине возникла промышленная буржуазия, чьи интересы противоречили крупным землевладельцам, тогда радикалы, выражавшие устремления этой буржуазии, вступили бы конфликт с консерваторами. Поскольку конфликта такого рода не было, то и взаимоотношения между ними не носили антагонистического характера и радикализм не нес с собой альтернативу существующему строю.

В основе такого подхода лежит взгляд на агроэкспоргную экономику как на нечто неизменное от начала до конца обладавшее врожденной тенденцией концентрировать власть и богатство в руках землевладельческой олигархии. Бесспорно, что аграрная специализация создала специфическую форму социально-политического развития, однако это вовсе не предполагало ее безальтернативного характера, так как данный тип развития не всегда вел к господству латифундизма. Было время, когда действовали условия, ведущие к фермерскому пути развития. Если сама агро-экспортная экономика на определенном этапе развития не имела альтернативы, то альтернативными были пути ее формирования и соответственно конечные социально-экономические результаты:

торжество фермерского или латифундистского типа аграрной эволюции.

Различение двух видов агроэкспортной экономики позволяет выйти за жесткие рамки безальтернативной модели и искать предпосылки для самостоятельного национального развития в самом типе капиталистического развития, который восторжествовал в Аргентине после войны за независимость. Специфический характер аргентинской модели был заложен уже в самом ее генезисе, а именно в специфическом соотношении экзогенных и эндогенных факторов, при решающем значении внешнего фактора. Таким образом, изначальный стимул шел извне, обусловливая как скачкообразное ускорение развития, так и глубокие кризисы. Именно в периоды кризисов, которые создавали альтернативные ситуации, своеобразные исторические развилки, страна могла свернуть на путь, ведущий к экономической независимости.

Апробация диссертации. Основные положения работы изложены в 3-х монографиях, главах коллективных трудов и статьях по данной теме. Автор сделал доклады по темам «Иригойен: поиски третьего пути» на Международной конференции «Исторические судьбы Латинской Америки в XX веке» в 2000 г., «Yrigoyen у las vias del desarrollo de Argentina» на 10 конгрессе ФИЕЛАК (Международная федерация изучения стран Латинской Америки и Карибского бассейна) в 2001 г..

Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании Центра латиноамериканских исследований Института всеобщей истории РАН.

Структура и основное содержание работы.

Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения и списка используемых источников и литературы.

Во введении обоснована актуальность избранной темы, степень изученности проблемы, определены цели и задачи исследования, его предмет, хронологические рамки, методологические основы, дана характеристика использованных источников и литературы.

В первой главе «Особенности развития капитализма» рассматривается становление, развитие и начало кризиса агроэкспертной модели.

Появившееся в результате Войны за независимость новое государство- Аргентинская республика - не покоилось на прочном экономическом фундаменте. Слишком малочисленное население и его низкая плотность тормозили рост общественного разделения труда и складывание общенационального рынка, препятствовали созданию даже относительно автономного хозяйственного ком-

плекса. Экономическое развитие страны определялось закономерностями уже сложившейся мировой капиталистической системы, в которой на протяжении XIX в. нарастал разрыв в уровне развития производительных сил в промышленности и сельском хозяйстве. Отставание последнего компенсировалось освоением новых, заокеанских земель, развитием переселенческих колоний. Сами природные условия способствовали развитию Аргентины как аграрной страны, основой экономики которой стало животноводство. Главным условием товарного животноводчества являлось наличие больших земельных площадей, что привело к складыванию и росту крупного землевладения - латифундизма.

В этих условиях развитие независимой Аргентины пошло по пути переселенческой страны и на основе внешнего рынка, в рамках агроэкспортной модели - экспорт сельхозтоваров в обмен на импорт промтоваров из стран Западной Европы, а местный капитализм принял формы прежде всего капитализма аграрного. Главными компонентами социально-экономической структуры стали землевладельческая олигархия и иностранный капитал, прежде всего английский.

По структуре производство Аргентины являлась аграрной страной, но по структуре занятости - все более городской. Аргентина получила название «аграрной страны без крестьян», что объяснялось относительно высоким выходом товарной продукции в главном экономическом районе - Пампе, пока там сохранялся фонд свободных земель, что обеспечивало развитие несельскохозяйственных секторов. Промышленность являлась дополнением агроэкспортной экономики, функционирование которой было возможно благодаря притоку в Аргентину иностранных капиталов, прежде всего английских. Вплоть до первой мировой войны Англия оставалась главным инвестором. За Аргентиной тех лет закрепилось название «пятого британского доминиона», «британской неформальной колонии».

Особенностью воспроизводственного цикла при агроэкспортной экономике было то, что он замыкался не на местный, а на внешний рынок, т.к. не был ни целостным, ни национальным. В этих условиях пропорции такого воспроизводства определялись не его внутренними закономерностями, а текущим состоянием платежного баланса. Важнейшие звенья воспроизводственного процесса замыкались на западные страны, прежде всего Англию. Подобный характер размещения производительных сил и внутренней разобщенности превратился в основной структурный признак экономики страны, в главный барьер на пути экономической самостоятельности Аргентины.

Наряду с этим Аргентина имела ряд существенных черт, отличавших ее от других зависимых и колониальных стран того времени. Менее глубокой была зависимость Аргентины от мировых центров капитализма. Это объяснялось тем, что основой аргентинской экспортной экономики являлось многоотраслевое сельское хозяйство, а не горнорудная промышленность, как в соседних латиноамериканских странах. В последних она носила ярко выраженные черты анклавности и монотоварности и не оказывала такого многообразного влияния на другие отрасти, как аграрная экономика. В Аргентине агроэкспортная экономика находилась в собственности олигархии и иностранного капитала. Главное средство производства - земля в Пампе, приносящая дифференциальную ренту, принадлежала латифундистам, что позволяло оставлять в стране значительно большую часть национального дохода, чем это имело место в других латиноамериканских странах. Все это обусловило превращение Аргентины в начале XX в. в наиболее развитое и богатое государство Латинской Америки.

Потрясения в мировой экономике, вызванные первой мировой войной, нарушили традиционные торговые связи с западноевропейскими странами. Сокращение внешнего рынка сопровождалось развитием рынка внутреннего, началом индустриализации. Со стабилизацией аграрной границы в Пампе потенциал развития на экстенсивной основе оказался исчерпанным. Отныне конкурентоспособность Аргентины не могла определяться лишь природно-географическими факторами.

В этих условиях путь индустриализации лежал через ускорение развития сельского хозяйства. Однако монополия крупной частной собственности на землю не могла обеспечить интенсификации накопления, создать емкий рынок для промышленности и прочную сырьевую базу.

В 1920-е годы обозначилось основное противоречие социально-экономического развития Аргентины: растущее несоответствие между уровнем и потребностями дальнейшего развития производительных сил, с одной стороны, и существовавшей социально-экономической системой, основанной на господстве латифундизма в сельском хозяйстве и контроле иностранным капиталом экономики страны - с другой.

Во второй главе «От республики "возможной" к республике "действительной"» рассматривается процесс становления государства и общества в Аргентине после завоевания независимости.

Направление складывания государственных институтов определялось конкретно-историческим типом развития капитализма в стране. Аргентинское государство конституировалось как олигар-

хическое. Завершение в 1880 г. национально-государственной организации привело к установлению фактически неограниченной президентской власти. Ставший в этом же году президентом Аргентины генерал Х.А, Рока стал творцом олигархического режима.

В своем развитии олигархический режим прошел два этапа. В 1880-1890 гг. установившийся в стране политический режим получил название «уникато» и являлся по существу своеобразной формой президентского самодержавия. В 1891-1910 гг. «уникато» трансформировался в «акуэрдо» - соглашение: по прежнему происходило назначение, а не выбор президента, но в нем участвовала умеренная оппозиция, которая на основе соглашения кооптировалась в режим путем предоставления должностей и выдвижения кандидатур.

Политическая система основывалась на недопущении волеизъявления граждан. Вместо цензовой существовала система тотального правительственного контроля над избирательным процессом, получившая название «правительство - главный избиратель». Ядром системы являлась Национально-автономистская партия (ПАК), которая была конгломератом провинциальных группировок, не объединенных на национальном уровне. Они носили пер-соналистский характер, будучи клиентелой губернаторов соответствующих провинций.

Олигархический режим занимал радикальную социал-дарвинистскую позицию, которая служила интеллектуальным оправданием господствующих порядков. В идейно-политической области позитивизм стал основой формирования либерального консерватизма, который соединял элементы политического либерализма, главным образом через предоставление конституционных гарантий и защиту олигархического государства путем отказа от демократизации политического строя на том основании, что это могло вызвать возврат к анархии.

Массовая европейская иммиграция положила конец традиционному социальному делению и способствовала развитию новых классов и социальных групп: промышленной буржуазии, пролетариата, фермерства, городских средних слоев. Вместе с тем господствующая социально-экономическая структура вызвала слабое развитие основных классов, высокий удельный вес средних городских слоев.

Взятая на вооружение господствующим классом либерально-позитивистская идеология преследовала цель генерировать систему ценностей и поведения в народе, которая была бы благоприятна происходившим экономическим, технологическим и культурным изменениям, но не затрагивала бы господства олигархии.

Интеллигенция и средние слои в целом видели в экономическом роста и распространении науки и образования гарантию собственного прогресса. Те же самые причины позволяли надеяться рабочим на исполнение их мечты «сделать Америку»: разбогатеть, повысить свой общественный статус. Вместе с тем механизм согласия был непрочным как в отношении рабочих, так и средних слоев. По мере роста последних они все более проникались идеями политической демократии, с которой связывали свое дальнейшее социальное восхождение, и становились в оппозицию к олигархическому режиму - главному препятствию на этом пути. Господствующая идеология могла укорениться среди рабочих, если сбывались ожидания иммигрантов. В противном случае, а это случалось со многими тысячами иммигрантов, которые превращались в наемных работников, происходил их переход к сопротивлению капиталу и возникала предрасположенность принять идеологию анархизма или социализма. Многие иммигранты имели опыт классовой борьбы у себя на родине.

Рабочее движение не выходило за рамки экономизма, рабочий класс не вел борьбу за власть, однако объективно он служил массовой поддержкой для начавшегося движения средних слоев и оппозиционных режиму групп олигархии за демократизацию политической системы.

Для олигархического режима первым серьезным испытанием стал кризис 1890-1893 гг. В ходе его возник Гражданский радикальный союз (ГРС) или радикальная партия во главе с Л. Алемом. Радикалы возглавили борьбу за установление демократического режима. Организованные ими вооруженные восстания 1890, 1893 гг. не вылились в общенациональную борьбу против олигархического режима и потерпели поражение.

Несмотря на поражение революционных выступлений 1890, 1893 гг. и сохранение олигархического режима, демократизация политической системы Аргентины оставалась первейшим требованием всей нации. В стране действовали политические партии: ГРС и возникшая в 1896 г. социалистическая партия во главе с Х.Б. Хусто. В первое десятилетие XX в. в Аргентине развернулось широкое забастовочное движение рабочих.

Происшедшие в Аргентине к исходу первого века независимости перемены создали новое положение: в то время как общество становилось все более гражданским, политический режим оставался олигархическим. Страной уже нельзя было управлять по-старому. Начался кризис традиционных методов господства олигархии. Царившие в стране порядки стали подвергаться критике со стороны деятелей, являвшихся в недавнем прошлом активными

сторонниками режима. Ставший президентом страны в 1910 г. Р. Саенс Пенья выступил инициатором проведения избирательной реформы. В 1912 г. аргентинский конгресс принял закон о всеобщей избирательном праве при обязательном и тайном голосовании.

Новый механизм власти, по мысли его инициатора Р. Саенса Пеньи, должен был функционировать на основе создания массовой консервативной партии, наподобие английских тори, способной победить радикалов на выборах. Однако попытка создать такую партию не увенчалась успехом. Раскол среди консерваторов открыл путь к победе на президентских выборах 1916 г. лидеру радикалов И.Иригойену.

В третьей главе «На пути к власти» рассматривается зарождение и идейно-политическая эволюция радикализма до прихода к власти.

Исторические условия, в которых проходило становление ГРС, предопределили особенности его формирования и функционирования. ГРС возник на основе союза части крупных землевладельцев, не входивших в правящую олигархию, и средних слоев и существовал в виде социального блока.

Политическая родословная радикализма восходит к либеральной оппозиции, демократическое крыло которой составила университетская молодежь во главе с Л.Алемом. Новое поколение политиков ставило главной целью своей деятельности утверждение в стране политической демократии.

Поскольку по букве принятой в 1853 г. конституции власть была организована на либеральных принципах, но на практике государственно-правовые формы были наполнены не демократическим, а авторитарным содержанием, это наложило своеобразный отпечаток на развернувшуюся политическую деятельность радикалов, которая превратилась в борьбу за соблюдение основных конституционных норм.

Демократический идеал, выдвинутый Алемом и его сторонниками необходимо было приблизить к конкретно-историческим условиям страны, найти национальную форму его реализации. Федерализм стал институционной формой демократии, учитывавшей историко-культурное своеобразие Аргентины.

Понятие «радикализм» несло в себе концептуальное значение. Аргентинский радикализм с момента своего возникновения преследовал цель разрушить олигархический режим до основания. Называя себя радикалами, Алем и его единомышленники тем самым подчеркивали, что являются сторонниками коренных преоб-

разований, которые они видели в моральном возрождении, в «восстановлении гражданской жизни».

В условиях кризиса 1890-1893 г. ГРС выдвинул программу отвечавшую потребностям общественного развития Аргентины, которая в случае своего осуществления привела бы к установлению либерально-демократического режима и торжеству фермерского пути аграрной эволюции.

И. Иригойен, возглавивший ГРС после смерти Алема, реорганизовал его на принципах непримиримости к олигархическому режиму. Иригойен развил радикализм как концепцию жизни и предназначения нации, которая получила по имени своего создателя название иригойенизма. Краеугольным камнем иригойенизма была идея «морально-этического исправления» аргентинского общества. Иригойен видел корень зла в повреждении общественной морали. В этом крылась причина как недопущения властями свободных выборов, так и апатия народа. Зло не могло быть вылечено в рамках режима. Нужна была революция. Иригойен рассматривал ее как состояние духовного восстания. В такой трактовке насилие носило, прежде всего, моральный характер и являлось частью триады: революция, непримиримость и абсентеизм. Вся триада имела, по мысли Иригойена, революционный характер и служила цели исправления аргентинского общества.

Задача установления демократии могла быть решена только общенациональным движением. Радикализм призван был не только завоевать власть и освободить народ от господства олигархии, но и внести в него гражданское сознание. Формирование политического сознания через этику вело к формированию гражданина вне зависимости от его классовой принадлежности, прививало чувство надклассовой общности - нации. Национализм Иригойена носил демократический характер, служил средством распространения прав и обязанностей «общей гражданской жизни» на все общественные классы и преследовал цель «положить конец антагонизму между народом и правительством».

Из морально-этической концепции Иригойена органично вырастали патриотизм и неприятие войн. В доктрине Иригойена нация реализовалась в государстве, которое носило надклассовый характер, регулировало взаимоотношения различных классов и слоев аргентинского общества. Оно было обязано соблюдать интересы всего общества, а не только его состоятельной части, быть защитником и покровителем трудящихся, проводить политику социальной справедливости. Отсюда - один шаг до превращения его в двигатель национального развития, что нашло отражение в действиях Иригойена на посту президента страны.

В четвертой главе «Радикалы у власти: социальный конфликт и политическая борьба» анализируется политика первого президентства Иригойена, причина неудач его главных начинаний.

Завоевание президентской власти не означало, что радикалы обрели полную государственную власть. Под контролем консерваторов оставалась законодательная и судебная власть.

Возможность получения ГРС государственной власти в полном объеме зависела от соотношения классовых и политических сил, которое складывалось под прямым воздействием порожденного первой мировой войной социального кризиса, охватившего и Аргентину, и происшедшей в России в 1917 Октябрьской революции.

К моменту прихода Иригойена в Розовый дом радикалы стояли у власти лишь в трех провинциях. В остальных власть находилась в руках консервативных политических группировок.

Иригойен не пошел ни на радикальную смену олигархического режима в провинциях, ни на его сохранение. Он выбрал среднюю линию: используя конституционное право на «интервенцию», постепенно демократизировать провинциальные органы власти. Это была попытка использовать часть власти для завоевания всей власти, оставаясь строго в рамках конституции.

Для придания законности своим действиям Иригойен апеллировал к принципу народного суверенитета. Свое избрание президентом он рассматривал как получение мандата на проведение политики «исправления». Прежде всего, необходимо было исправить происхождение самой власти. Это он рассматривал как историческую миссию радикализма.

Принцип народного суверенитета стал определяющим в политике Иригойена по отношению к провинциям, где было необходимо убрать все препятствия для свободного волеизъявления народа. Такой подход позволял и покончить с бесконтрольным вмешательством центральных властей в дела провинций под прикрытием конституционного права на «интервенцию» и избавить население провинций от произвола местных клик под предлогом провинциальной автономии.

С 1917 по 1922 г. президент Иригойен 20 раз воспользовался конституционным правом «интервенции» вследствие чего радикалы получили власть в большинстве провинций. Это прямо повлияло на состав нижней палаты, в которой ГРС получил большинство. Верхняя палата оставалась под контролем консерваторов, которые блокировали правительственные инициативы. Вместе с тем нормой политической жизни стали более свободные и массовые выборы.

С первых дней президентства Иригойен начал предпринимать усилия про расширению социальной базы своего правительства.

Иригойен поддержал начавшееся в 1918 г. движение за университетскую реформу, вмешавшись в забастовку на стороне студентов. Аналогичную политику он стал проводить в отношении рабочих. Она преследовала цель покончить с крайностями эксплуатации, добиться примирения между трудом и капиталом при посредничестве государства.

Очень скоро рабочая политика Иригойена столкнулась с серьезным противодействием господствующих классов: олигархии и британского капитала. Они создали в 1918 г. Национальную ассоциацию труда, которая потребовала от президента подавления забастовок. Дальнейшее развитие забастовочной борьбы, кульминацией которой стала всеобщая забастовка пролетариата Буэнос-Айреса в январе 1919 г., сопровождавшаяся вооруженными столкновениями рабочих с полицией, и вошедшая в историю страны под названием «трагическая неделя», заставило Иригойена занять определенную классовую позицию. В Буэнос-Айрес вошли войска. На всеобщую забастовку господствующие классы ответили созданием полувоенной террористической организации - «патриотической лиги», объединившей в борьбе с рабочим движением все имущие слои от латифундистов до мелкой буржуазии, в том числе радикалов.

В последующие несколько лет, вплоть до спада забастовочной борьбы в конце 1921 г., «Патриотическая лига» оставалась наиболее могущественной политической силой в стране, препятствуя Иригойену добиваться мирного решения трудовых конфликтов и заставляя его прибегать к репрессиям, как, например, во время забастовки батраков в Патагонии. Вынужденное изменение поведения Иригойена объяснялось также противодействием его рабочей политике внутри ГРС.

Таким образом, едва наметившаяся тенденция к сближению ГРС и профсоюзов была пресечена в самом начале, что самым негативным образом сказалось на судьбе программы реформ, которую правительство выдвинуло в годы первого президентства Иригойена.

В пятой главе «Программа реформ» рассматривается программа преобразований, выдвинутая Иригойеном в годы первого президентства.

Требование «исправления» касалось практически всех сторон жизни. Предложенная Иригойеном программа реформ затрагивала экономическую структуру, общественные отношения, систему образования. Ее проведение он мыслил в рамках солидарности, согласования интересов различных социальных групп и классов, в активном участии государства в экономической жизни.

Уже первые инициативы Иригойена ясно показали его стремление поставить экономику страны на службу национальным интересам. Он констатировал ее слабое развитие в условиях частной инициативы. По существу речь шла о пересмотре основополагающего принципа экономического либерализма - «государство наихудший администратор».

Пересмотру подвергся и другой краеугольный камень прежней политики - роль иностранного капитала. Иригойен понимал всю важность аграрного вопроса и прямо связывал дальнейший прогресс с его успешным решением: Правительственная политика ограничивалась пресечением дальнейшей концентрации земельной собственности, освоением новых земель и кредитной помощью фермерским хозяйствам, насаждение которых стало ее главной целью.

Президент наметил политику нацеленную на национализацию железных дорог. Он утверждал право нации на транспорт как общественную службу. В годы первого президентства Иригойен еще не выдвигал требование национализации нефти. Вместе с тем правительство добилось создания в 1922 г. ЯПФ - первой за пределами Советской России нефтяной государственной компании.

Иригойен видел во всеобщем просвещении народа залог существования в Аргентине демократической республики. Она не могла возникнуть вне национальных традиций. Идеалы демократии, гражданственности должны органично слиться с любовью к родине, патриотизмом. Главная роль возлагалась на школы, количество которых значительно выросло. В результате реформы университеты получили новые уставы, где гарантировалась их автономия.

В шестой главе «Аргентина в международных отношениях: внешняя политика Иригойена» рассматривается позиция аргентинского президента в отношении первой мировой войны, латиноамериканского единства и Лиги Наций.

Когда Иригойен стал президентом, в мире третий год шла война. С вступлением США в войну большинство латиноамериканских стран последовало их примеру. Иригойен, несмотря на сильное давление как внутри страны, так и вне ее, не позволил втянуть Аргентину в войну. По его глубокому убеждению мировая война противоречила национальным интересам Аргентины.

Внешнеполитический курс Иригойена вытекал из его морально-этической концепции, которая определяла подходы к решению международных проблем. Во внешней политике Иригойен руководствовался теми же демократическими идеалами, что и при проведении внутренней.

В понимании Иригойена мир и демократия были неразделимы. Такой «идеализм» как нельзя лучше соответствовал интересам Аргентины, в которой только начиналось утверждение демократии. Внешняя политика правительства радикалов призвана была обеспечить мир, необходимый для национального и социального развития, проведения назревших преобразований.

В основе нейтралитета лежал принцип неприсоединения ни к одной из воюющих группировок держав. Корни неприсоединения - в антиолигархической борьбе радикалов. «Отсоединение» от мировой политики великих держав стало логическим следствием непримиримости, перенесением на международную арену принципа несотрудничества с олигархическим режимом.

В отличие от других стран нейтралитет Аргентины не был пассивным. Иригойен постарался превратить его в орудие перестройки международных отношений. Имелись в виду межамериканские отношения. Перед лицом давления великих держав Иригойен попытался объединить вокруг аргентинской позиции оставшиеся нейтральными латиноамериканские страны. С этой целью планировался созыв Конгресса нейтралов в Буэнос-Айресе в январе 1918 г. На конгрессе предполагалось выработать совместную позицию латинской части американского континента в отношении войны и послевоенного устройства. Иригойен был убежден, что в противном случае победители не посчитаются с законными устремлениями и национальными интересами латиноамериканских стран. Паниспаноамериканизм Иригойена, как стали называть позицию аргентинского президента, вступал в явное противоречие с панамериканизмом США. Под давлением последних конгресс не состоялся.

По окончании войны Иригойен занял самостоятельную позицию в отношении послевоенного устройства. Первоначально он поддержал предложение президента США В.Вильсона о создании Лиги Наций. Но Лиги Наций, независимой от Версальской системы. Иригойен мыслил ее как инструмент международного мира, а не орудия в руках победителей для его нового передела. Отсюда идея Лиги Наций как универсальной международной организации, без деления на победителей и побежденных. Соответствующие предложения аргентинская делегация внесла на Женевской конференции по созданию Лиги Наций. После того как они были отклонены, делегация по настоянию Иригойена покинула конференцию. По существу этим шагом аргентинский президент дал понять, что не принимает новый мировой порядок, установленный победителями.

В седьмой главе «На распутье: раскол ГРС» рассматривается причина раскола ГРС на ГРС персоналистов - сторонников Ири-

гойена и ГРС антиперсоналистов - его противников, политика президента М.Т. Альвеара (1922-1928). Одновременно проявилась и иная тенденция: «полевение» в провинциях Мендоса и Сан Хуан части радикалов, которые вышли из ГРС и создали собственные движения: ленсинизм и кантонизм - по имени своих основателей К.В. Ленсинаса и Ф. Кантони.

Уступкой правому крылу ГРС стало выдвижение Иригойеном на президентских выборах кандидатуру М.Т. де Альвеара. Приход к власти Альвеара создал благоприятную для правых радикалов возможность бросить открытый вызов реформизму Иригойена, его политике «исправления». В 1924 г. единый прежде ГРС раскололся на ГРС персоналистов - сторонников Иригойена и ГРС антиперсоналистов - его противников.

Истинная причина раскола ГРС лежала не в персонализме Иригойена, а имела социальные корни, касалась путей дальнейшего развития страны. Антиперсоналисты выступали против превращения радикализма в широкое социальное движение. Это были те самые радикалы, которые в 1917 г. ратовали за вступление Аргентины в мировую войну на стороне союзников и выступали против провозглашенной Иригойеном политики национального обновления.

Деятельность правительства Альвеара (1922-1928), чей демократизм ограничивался формальным соблюдением прав и свобод, записанных в конституции, пришлась на период экономической стабилизации. В стране в основном соблюдались демократические свободы и легально действовали общественно-политические организации самой различной ориентации.

Поначалу Альвеар, казалось, следовал курсу Иригойена, но вскоре стал отходить от него. Новое правительство свернуло начатое Иригойеном строительство государственных железных дорог во внутренних провинциях, призванных сыграть важную роль в развитии внутреннего рынка и в переориентации аргентинской внешней торговли на латиноамериканские страны. Прекратилось возвращение государству незаконно отчужденной земли. Принятие закона о сельскохозяйственных кооперативах не сопровождалось созданием широкого дешевого кредита для фермерских хозяйств. Расширялась деятельность иностранных нефтяных компаний, особенно после открытия новых месторождений нефти в провинции Сальта.

Правительство Альвеара отказалось от дальнейшей разработки и принятия социального законодательства, а уже принятые законы подверглись изменениям в сторону ущемления прав рабочих. Столь же консервативный курс был взят в отношении университетской реформы. Формальное признание университетской авто-

номии сопровождалось правительственными интервенциями в университета, носившими откровенно антиреформистский характер. Альвеара и Иригойена отличало разное понимание места Аргентины в мире. В отличие от своего предшественника Альвеар стремился следовать в фарватере великих держав. Отсюда его настойчивое, но безуспешное стремление вернуть Аргентину в Лигу Наций.

Президент Альвеар первоначально солидаризировался с антиперсоналистами, но затем занял компромиссную позицию, желая воссоздать единый ГРС. Поэтому он не оказал поддержки антиперсоналистам на выборах 1928 г.

Большинство радикалов осталось с Иригойеном. На президентских выборах 1928 г. единый фронт антиперсоналистов и консерваторов потерпел поражение. Победа досталась Иригойену, который, выражая общенациональные требования, выступил с призывом национализировать нефть. По существу выборы превратились в плебисцит: за или против Иригойена. 12 октября 1928 г. Иригой-ен в возрасте 76 лет во второй раз вступил в должность президента.

В восьмой главе «Новые рубежи политики» рассматривается политика Иригойена в годы второго президентства.

Второе президентство Иригойена продолжило ранее намеченную лидером радикалов политику реформ, а борьба за национализацию нефти и государственную монополию на ее разработку и сбыт придала всему правительственному курсу ярко выраженную националистическую окраску.

Правительство Иригойена постаралось извлечь уроки из собственного печального опыта 1917-1921 гг.. когда единый фронт олигархии и иностранного капитала сорвал многие прогрессивные начинания радикалов. Многочисленные проекты реформ, которые предлагал Иригойен в годы своего первого президентства, так и остались на бумаге. Его политика межклассового лавирования, проведения своеобразного бонапартистского курса потерпела крах и привела к расколу в самой правящей партии радикалов. В стране, где отсутствовало сложившееся национально-капиталистическое ядро, по-другому и не могло быть.

Начинать распутывать сложный узел аргентинских проблем нужно было не изнутри, а извне. Почему? Своеобразное положение Аргентины заключалось в том, что, хотя она и была самой богатой и развитой страной Латинской Америки, она не являлась самостоятельной экономической единицей, а представляла собой часть расширенного воспроизводства экономики Великобритании, являясь неформальной частью Британской империи. До тех пор,

пока Англия оставалась центром мировой капиталистической системы, политика аргентинского государства не могла выйти за рамки господствующей структуры, хотя это и не исключало в отдельные периоды конфликтов между двумя странами.

Положение изменилось, когда центр мирового капитализма переместился в США. В 1920-е годы сложилось своеобразное положение. Англия уже утратила свои монопольные позиции в аргентинской экономике, а США их еще не приобрели. Именно такое промежуточное положение, а также появление нового фактора в международной политике - Советского Союза, - создало возможность для проведения политики структурных преобразований.

Реализация же этой возможности зависела уже от внутренних факторов: как от соотношения общественных сил в самой Аргентине, так и от понимания политической элитой задач нового этапа развития страны. А то, что новый этап был необходим, показала Первая мировая война, продемонстрировавшая уязвимость агро-экспортной модели аргентинской экономики. Дальнейшее развитие Аргентины требовало индустриализации, а последняя была немыслима без нефти.

Вопрос о судьбе аргентинской нефти стал поэтому центральным в общественно-политической жизни страны в конце 1920-х годов, в годы второго президентства Иригойена. Национализация нефти и введение государственной монополии на ее добычу и переработку выходили за рамки обычной реформы. По существу речь шла о серьезном структурном преобразовании, которое могло иметь многообразное влияние как на экономику, так и политику страны в целом.

Нефтяная монополия стала бы рычагом для вывода Аргентины за рамки агроэкспортной модели, поскольку создание государственной нефтяной промышленности увязывалось Иригойеном с развитием гидроэнергетики и государственной железнодорожной сети во внутренних провинциях для связи с соседними странами.

По существу Иригойен планировал создать собственную топливно-энергетическую базу и инфраструктуру, что заложило бы прочное основание для проведения собственно индустриализации.

Предложение Иригойена необходимо рассматривать и в исторической ретроспективе. Индустриализация все равно началась. Но пошла по иному пути. Политика импортозамещения не базировалась на прочном национальном фундаменте, а потому очень скоро уперлась в прогрессирующую зависимость аргентинской промышленности от импорта топлива и энергии. В конце концов эти проблемы Аргентине все равно пришлось решать, но уже в неблагоприятных для страны условиях.

В рассматриваемый период для успеха имелись серьезные основания. Нефть не занимала важного места в системе интересов могущественного в стране британского капитала и тесно связанной с ним олигархии, чьи интересы преимущественно сосредоточивались в Пампе. Кроме того, лидирующее положение в нефтедобыче среди частных компаний занимал американский капитал, что только усиливало традиционное англо-американское соперничество. К тому же сложилась любопытная ситуация: национализация нефти затрагивала интересы, прежде всего американского капитала, но у аграрных магнатов возникли серьезные торговые противоречия с американцами, поскольку США закрыли доступ аргентинскому мясу на американский рынок.

Используя эту ситуацию, Иригойен постарался выказать себя не только защитником национального суверенитета, но и поборником интересов господствующих классов. Правительство активно поддержало выдвинутый аргентинским сельскохозяйственным обществом лозунг «Покупай у тех, кто покупает у нас». Предупреждая возможный нефтяной бойкот со стороны международных монополий, ЯПФ начала переговоры с советским акционерным обществом «Южамторг» о закупке по твердым ценам советской нефти в обмен на аргентинскую сельскохозяйственную продукцию.

Тем самым нефтяной проект Иригойена обретал практическое основание.

В девятой главе «Военный переворот 1930 г. Падение радикалов» рассматриваются причины свержения Иригойена в результате военного переворота.

На первый взгляд победа Иригойена на президентских выборах 1928 г. окончательно определила политическое будущее Аргентины. Однако менее чем через два года правительство радикалов было свергнуто кучкой военных при полном безразличии народа.

Плебисцит, как назвали подавляющую победу Иригойена современники, не обеспечил, тем не менее, прочных оснований для его второго президентства. Победа радикалов принесла им контроль над большинством провинций и большинство в Палате депутатов, но радикалы оставались в меньшинстве в сенате. В руководстве ГРС произошел классовый сдвиг: с уходом представителей олигархии в ряды антиперсоналистов, господствующее положение в партии заняли средние слои. Из их среды вышло большинство министров Иригойена: в правительстве преобладали партийные функционеры.

В 1929 г. представлялось, что Иригойену удалось разъединить своих потенциальных противников и обеспечить благоприятные условия для национализации нефти. Все изменилось с первыми

потрясениями, вызванными мировым экономическим кризисов. Кризис привел к ухудшению жизненного уровня широких слоев населения, что сразу сказалось на популярности ГРС среди избирателей. Мартовские выборы 1930 г. в конгресс явились серьезным предупреждением для радикалов, которые впервые утратили большинство в столице.

Антикризисные меры правительства Иригойена - отмена конвертируемости песо, инфляционная политика - серьезно затронули интересы господствующих классов. 25 августа 1930 г. в совместном меморандуме сельскохозяйственное общество, промышленный союз и торговая биржа потребовали от правительства значительно сократить государственные расходы, восстановить конвертируемость песо и положить конец его обесценению. Несколько ранее консерваторы, антиперсоналисты и независимые социалисты в совместном манифесте обвинили правительство в бездеятельности перед лицом кризиса.

Кризис охватил и саму радикальную партию. Вся политика радикалов была рассчитана на «нормальные» условия развития, которые позволяли им балансировать между классами. В условиях все углублявшегося кризиса эта политика перестала удовлетворять все классы, каждый из которых требовал защиты своих интересов. На смену политике классового сотрудничества Иригойена должна была придти классовая диктатура.

В такой обстановке в среде военных созрел заговор во главе с генералом Х.Ф.Урибуру с целью свержения Иригойена.

Результаты мартовских выборов не были серьезно проанализированы радикалами. Вместо этого различные фракции внутри ГРС и правительства стали плести интриги, которые сводились к следующему: чтобы преодолеть кризис и удержаться у власти, необходимо пожертвовать президентом. Началась борьба за место наследника Иригойена. 5 сентября Иригойен в связи с болезнью передал свои полномочия вице-президенту Э.Мартинесу.

Пользуясь разбродом в ГРС, военные во главе с Урибуру 6 сентября совершили государственный переворот, устранивший радикалов от власти.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы диссертации.

Радикализм, взятый в широкой исторической перспективе, рассматриваемый как понятие не статическое, а динамическое, предстает как сложное явление общественно-экономической и политической жизни Аргентины последней трети XIX - первой трети XX в., время, в котором выделяются два периода, связанные с двумя различными этапами исторического развития страны.

Понятие радикализма несло в себе концептуальное значение. Аргентинский радикализм с момента своего зарождения преследовал цель радикальных, демократических преобразований, которые им виделись в моральном возрождении общества.

К основателю радикальной партии Л. Алему восходит концепция обновления общественного порядка как некоего осуществления моральных заповедей. Алем сформулировал положение о связи морали с политикой, что означало нравственную санкцию конституционного строя и отвечало насущной потребности выработать либерально-демократический тип политической культуры, без которой система представительных институтов оставалась мертвой буквой.

Моральная политика, за которую ратовали радикалы, предполагала формирование морального человека, который считал бы своим долгом исполнение политических прав, прежде всего избирательных. Таким образом, конституционные установления, которые существовали сами по себе, вне сознания человека, стали бы существовать в нем самом. Формирование политического сознания через этику вело к формированию гражданина вне зависимости от его классовой принадлежности.

Как общественное движение радикализм с момента своего зарождения складывался на основе морально-политической, а не социальной реформы. Радикалы считали, что все преобразования будут неизбежным следствием политических перемен, и надеялись обрести в политике точку опоры для разрешения социально-экономических проблем.

Социально-экономические задачи и классовое содержание радикализма определялись как внутренними условиями Аргентины, так и характером эпохи, в которой он развивался.

В последней трети XIX в. задачей общенационального характера, нерешенной которой составляла главное препятствие на пути быстрого развития страны, являлась ликвидация олигархического режима и установление политической демократии.

ГРС возглавил в 1890-1893 гг. революционную борьбу, главное социальное содержание которой сводилось к решению буржуазно-демократических задач. В этот период движение радикалов объективно расчищало путь для развития капитализма по американскому пути, и радикальная партия представляла собой демократическое крыло либерализма.

С поражением революционного движения радикальная партия вступила в полосу кризиса, а смерть Алема привела к фактическому распаду ГРС.

В начале XX в. И. Иригойен возродил радикализм под знаменем борьбы с олигархией. Иригойен провозгласил общенациональный характер ГРС, подчеркивая, что корень всех бед в моральной деградации, которая захватила все общественные классы и может быть исправлена усилиями всей нации, всех граждан независимо от их социального положения и мировоззрения. Если для Алема революция оставалась сугубо политической категорией, то в системе взглядов Иригойена она обрела морально-этическое содержание. Он рассматривал революцию как состояние духовного восстания против режима. В такой трактовке насилие имело, прежде всего, моральный характер и являлось частью триады: революция, непримиримость и абсентеизм. Вся триада имела, по мысли Иригойена, революционный характер и преследовала цель морального возрождения нации, восстановления ее институтов и суверенитета.

Иригойен пересмотрел взгляды Алема на роль и место государства. В представлении радикалов конца XIX в. демократия должна была сопровождаться не улучшением положения народных масс, а устранением всех олигархических пут, стеснявших свободное развитие страны. Выступая с требованиями политических прав и свобод, Алем не развивал радикальную программу их материальных гарантий, ища эти гарантии в тех или иных ограничениях собственности.

В концепции Иригойена нация реализовалась в государстве, которое уже не могло оставаться лишь «ночным сторожем». В представлении Иригойена государство носило надклассовый характер и призвано было играть роль арбитра, в обязанности которого входило регулирование взаимоотношений различных классов и слоев аргентинского общества.

Борьба радикалов за установление демократического режима привела к принятию в 1912 г. закона о всеобщем избирательном праве, на основе которого в 1916 г. ГРС пришел к власти.

Период 1916-1930 гг., время нахождения радикалов у власти, стал важным этапом в истории Аргентины XX в. К этому времени страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и перед ней встал вопрос перехода к индустриальной экономике. Аргентина вновь, как и в последней трети XIX в., оказалась у исторической развилки. Если тогда речь шла о выборе пути, фермерского или латифундистского, становления агроэкспортной экономики, то теперь вопрос заключался в том, каким путем пойдет индустриализация: ведущим к новой зависимости или открывающим дорогу к экономической самостоятельности.

Открытие нефти, ослабление позиций британского капитала, торговые противоречия с США - все это давало Аргентине шанс на достижение определенной самостоятельности.

Альтернативный курс на национально-капиталистическое развитие, известный как третий путь, складывался постепенно в ходе политической борьбы с противниками Иригойена как вне ГРС, так и внутри самой радикальной партии.

Уже в годы первого президентства Иригойена его политика означала отход от либерального принципа невмешательства государства в социально-экономические процессы. Особенно ярко новый подход к роли государства проявился в рабочем вопросе.

Международная позиция Иригойена (нейтралитет в годы первой мировой войны, уход из Лиги Наций, неприятие панамериканизма) свидетельствовала о стремлении не входить в политическую систему империализма.

С точки зрения внутренних условий в Аргентине 20-х годов ситуация альтернативного выбора вряд ли существовала. Баланс социально-классовых сил исключал какую-либо действительную альтернативу агроэкспортной экономике.

Однако в этот анализ необходимо включить международные условия. Для Аргентины они не были лишь внешними, так как она являлась частью экономической системы западноевропейских стран, прежде всего Великобритании. А тот факт, что в экономике страны появился американский капитал, лишь усилил значение международного фактора, создав возможность, играя на англоамериканских противоречиях, а также подключил появившийся советский фактор, обрести почву для проведения альтернативной политики. Баланс социально-классовых сил в международном масштабе не исключал, а допускал альтернативу.

В этих условиях нефтяные предложения Иригойена давали всей его программе тот стержень, которого ей так не хватало в годы первого президентства. Они обеспечили общенациональную поддержку его политике и позволяли Иригойену быть избранным на второй срок.

Стоял ли за альтернативой Иригойена определенный класс? Роль субъекта альтернативы мог выполнить не класс, а классово обусловленный субъект - ГРС. Но для этого радикализм должен был стать поликлассовым общенациональным движением с ярко выраженным социальным и антиимпериалистическим содержанием.

В 20-е годы обозначилась тенденция превращения ГРС в антиимпериалистическое движение. Однако определение социальной ориентации ГРС, являясь не одномоментной и бесповоротной акцией, а результатом противоречивых процессов, прогрессивных

движений и понятных шагов, было прервано военным переворотом 1930 г. и последовавшей вскоре смертью Иригойена. ГРС остался в орбите либеральной политики, не смог ответить на вызов времени и утратил ведущие позиции в политической жизни страны, открыв тем самым путь для появления перонистского движения.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

Монографии:

1. Общенациональный кризис 1890-1893 гг. в Аргентине: истоки и последствия. М., 1998. - 22 п.л.

2. Политическая история Аргентины XX века. М., 2007. - 10,29

п.л.

3. Радикалы в истории Аргентины. Поиски модели национального развития. М., 2008.-23,5 пл.

Статьи, главы в коллективных трудах:

4. Аргентинский радикализм: этапы эволюции // Латинская Америка. 1984. № 10. С. 29-38 (1 п.л.).

5. Коминтерн, компартия и рабочее движение в Аргентине // Латинская Америка. 1996. № 11. С. 96-103. (1 п.л.).

6. Концепция демократии в общественной мысли Аргентины // Диалог со временем. 2009. Вып. 26. С. 157-172. (1,3 п.л.)

7. Иполито Иригойен: президент-реформатор Аргентины. (20-е годы XX века) И Новая и новейшая история. 2009. № 2. С. 164-176 (1,3 п.л.).

8. Католики и либералы в истории Аргентины // Американский ежегодник. 2007. М., 2009. - 1 п.л.

9. Аргентина (1868-1917) // История Латинской Америки. 70-е годы XIX века - 1918 год. М., 1993. С. 83-106 (2 п.л.).

10. На распутье: Аргентина в поисках путей развития // История Латинской Америки. 1918-1945. М., 1999. С. 114-138 (2 п.л.).

11. Начало структурного кризиса в Аргентине // Латиноамериканский исторический альманах. № 1. М., 2000. С. 56-78. (1,5 п.л.).

12. Леандро Алем: человек и политик // Латиноамериканский исторический альманах. № 2. М., 2001. С. 33-47 (1 пл.).

13. Аргентинский радикализм: проблемы и суждения // Латиноамериканский исторический альманах №4. М., 2003. С. 108-143. (2,5 п.л.).

14. Аргентинский радикализм: идейно-политическая эволюция в конце XIX - начале XX в. // Латиноамериканский исторический альманах. № 5. М., 2004. С. 137-176. (2,5 п.л.).

15. Аргентина и первая мировая война: международная политика Иригойена // Латиноамериканский исторический альманах. № 7. М., 2007. С. 97-127. (2,25 пл.).

16. Россия / СССР в исторических судьбах Аргентины // Латиноамериканский исторический альманах. №9. М., 2009. С. 94-121 (2 пл.).

Общий объем опубликованных работ 76 пл.

экз.

ИВИ РАН, Ленинский пр-т, 32-а

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Казаков, Владимир Петрович

Введение.

Глава I. Особенности развития капитализма.

Становление и развитие агроэкспортной модели.

Начало системного кризиса.

Глава II. От республики "возможной" к республике действительной".

Власть и общество.

Кризис олигархического режима. Закон Саенса Пеньи.

Глава III. На пути к власти: зарождение и развитие радикализма

Ранний радикализм

Иригойенизм

Глава IV. Радикалы у власти: социальный конфликт и политическая борьба.

Политика "национального исправления".

Движение за университетскую реформу.

Подъем классовой борьбы.

Глава V. Программа реформ.

Реформа социально-экономической структуры.

Реформа общественных отношений.

Реформа образования.

Глава VI. Аргентина в международных отношениях: внешняя политика Иригойена.

Аргентина и мировая война.

Латиноамериканизм против панамериканизма.

Лига наций-победительниц или сообщество наций.

Глава VII. На распутье: раскол ГРС

Политика Альвеара.

Партийный раскол.

Ленсинизм" и ""Кантонизм".

Глава VIII. Второе президентство Иригойена: новые рубежи политики.

Неотложные меры.

Национализация нефти.

Аргентина - СССР: курс на сближение.

Глава IX. Военный переворот 1930 г. Падение радикалов

Наступление кризиса.

Техника государственного переворота.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Казаков, Владимир Петрович

Актуальность и научная значимость темы

Аргентина - странное явление в истории XX столетия. Страна с огромными потенциальными богатствами, населенная выходцами из Европы, обещала стать одной из передовых наций мира. В тогдашнем мире Аргентина рассматривалась как единственная латиноамериканская страна, способная повторить путь развития США и стать таким же колоссом на юге, каким США были на севере.

Последующее развитие страны не подтвердило столь радужные прогнозы. В середине XX в. Аргентина утратила лидирующие позиции на континенте. А в последующие десятилетия страна погрузилась в пучину экономического кризиса, политической нестабильности и народного возмущения.

Что же произошло с некогда наиболее развитой и богатой страной Латинской Америки? В чем причина аргентинского упадка или, как говорят, "чуда аргентинской слаборазвитости"? Где тот исторический перекресток, та критическая точка, из которой развитие страны пошло по кризисному пути?

В поисках ответа на этот вопрос обычно обращаются ко времени Второй мировой войны и правлению президента Х.Д. Перона (1946-1955). Здесь, прежде всего, ищут истоки последующего кризиса. Не умаляя значения данного периода, следует сказать, что он был кульминацией процесса, начало которому положила Первая мировая война и правление радикалов.

Период пребывания радикалов у власти в 1916-1930 гг. - важнейший этап в истории Аргентины XX в. В это время страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и оказалась перед выбором пути дальнейшего развития. С деятельностью лидера радикалов Иполито Иригойена - президента Аргентины в 1916-1922, 1928-1930 гг. и самого популярного до Перона политического и государственного деятеля — связано зарождение идеологии и политики третьего пути. Поиски модели национального развития проходили в острой борьбе с либеральноконсервативными силами, стремившимися сохранить статус-кво, не допустить серьезных преобразований, и с нарождавшейся левой альтернативой. Борьба между ними и определила содержание рассматриваемого периода аргентинской истории.

Предметом исследования является история Гражданского радикального союза (ГРС) - радикальной партии в последней трети XIX - первой - трети XX вв.; становление радикализма, экономические, социальные, политические и мировоззренческие аспекты его развития; его идейно-политическая эволюция; политика правительств радикалов.

Цель исследования состоит в том, чтобы определить роль и место, которое радикальная партия занимала в социально-экономической и политической жизни аргентинского общества в конце XIX - первой трети XX вв.; выявить особенности политика правительства Иригойена, направленной, на поиски путей национального развития Аргентины.

Обозначенная цель обусловила постановку следующих задач исследования.

- Анализ основных этапов социально-экономического развития Аргентины в XIX - начале XX вв.; рассмотрение итогов деятельности олигархического режима, предшествовавшего приходу радикалов к власти.

- Исследование причин начавшегося в 20-е годы XX в. системного кризиса.

- Анализ зарождения и развития радикализма: идейно-политического баланса, с которым он пришел к власти, в частности, взглядов лидера и идеолога ГРС И. Иригойена.

- Рассмотрение программы реформ правительства Иригойена и причин неудачи его главных начинаний.

- Изучение хода внутрипартийной борьбы в ГРС, приведшей к его расколу на две партии, а также к выделению из ГРС массовых поликлассовых движений - ""ленсинизм"" в провинции Мендоса и "кантонизм" в провинции Сан Хуан.

- Изложение и анализ причин военного переворота 1930 г., положившего конец правлению радикалов, обострения идейной борьбы в ходе острого соперничества и столкновения различных политических сил.

Комплексное рассмотрение этих вопросов позволяет раскрыть историческое значение радикализма в аргентинской истории в период начавшегося системного кризиса.

Методологическая основа. В основе исследования лежат принципы научной объективности, историзма и системности. Все процессы и явления рассматриваются в их причинно-следственной, временной связи. Главным методологическим инструментом исследования является историко-генетический метод, позволяющий провести анализ социально-экономического развития, идейной борьбы, политических процессов. Важным инструментом в познании отличий исторического развития Аргеитины от других переселенческих стран является сравнительно-исторический метод.

Хронологические рамки. Цели и задачи исследования обусловили хронологические рамки. Необходимость выявления глубинных корней событий, без которых их характер был бы исследован недостаточно полно, вынудила диссертанта расширить хронологические рамки исследования. Фактически в диссертации нашли отражение все ключевые моменты аргентинской истории XIX - первой трети XX в., что позволило более аргументированно обосновать их закономерно-вероятностный характер и раскрыть в них основные тенденции.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественной и в зарубежной историографии был предпринят комплексный анализ важнейших политических альтернатив аргентинской истории 1920-х годов, от осуществления которых зависело решение коренных социально-экономических и политических задач, стоявших перед аргентинским обществом, и во многом определение главных направлений его дальнейшего ! развития.

В основу структуры работы, которая состоит из введения, 9 глав, заключения и списка используемых источников и литературы, положен проблемно-хронологический принцип.

Источниковая база. В своем исследовании автор использовал как архивные, так и опубликованные источники.

Огромную ценность для историка представляют документы эпохи. Богатейший материал по этому периоду имеется в отечественных архивах: в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ)1, в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВП РФ) , в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ)3, в Архиве Министерства торговли Российской Федерации4, в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ)3, в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ)6. Историки до сих пор обращались к ним выборочно, в основном для характеристики отношений России/СССР с Аргентиной. Сплошной просмотр архивных фондов позволил обнаружить и ввести в научный оборот много документов по внутреннему положению Аргентины, ее международной политике. Настоящей сокровищницей для занимающихся социальной историей являются архивные фонды Коминтерна. Все это по

1 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф.133. Канцелярия МИД. Оп.470. 1904 г. Д.14; 1905 г. ДЮЗ; 1906 г. Д.22; 1907 г. Д.14; 1909 г. Д.14; 1910 г. Д.15; 1911 г. Д.15; 1914 г. Д.67, 184, 351; 1915 г. Д.86; 1916 г. Д. 10; 1917 г. Д.11.

2 Архив внешней политики Российской федерации (АВП РФ). Ф.04. 0п.05. П.43. Д.584-586; Оп.52. П.342. Д.55314. П.346-а. Д.55465; Ф.06. Оп.9. П.38. Д.526; Ф.09. Оп.1. П.2. Д.23; Ф.70. Оп.1.П.1. Д. 1-27.

3 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5283. Оп.2. Д.7, 28, 44, 55, 98, 99; Оп.З. Д.9,29, 100; Оп.8. Д.12, 51, 62, 73.

4 Министерство торговли РФ. Управление делами. Историко-внешнеэкономический отдел. Фонд Южамторга. Оп.11832. Д.1-129.

5 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф.17'. Оп.З. Д.413, 433, 505, 789, 792, 842; Оп.85. Д.198, 199; Оп.87. Д.203. Оп.112. Д.531. Оп.113. Д.339. Оп.162. Д.9,10; Ф.276. Оп.2. Д.128; Ф. 495. Оп.79. Д.З. Оп.134. Д.1-134; Ф.503. Оп.1. Д.43, 51, 58; Ф.534. Оп.4. Д.286, 292. Оп.6. Д.21, 22. Оп.7. Д.72, 73; Ф.535. Оп.1. Д85, 107, 166, 166-а, 196; Ф.542. Оп.1. Д.19.

6 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Оп.13. Д.56-59. зволяет уточнить, а в ряде случаев и взглянуть по-новому на важнейшие события аргентинской истории тех лет.

Материалы статистики включают данные национальных цензов7, правительственных учреждений8, международных организаций9 и издания Великобритании и США10, что способствует максимально полному воссозданию картины экономического развития Аргентины в рассматриваемый период.

Основным источником для изучения политики правительств радикалов и позиций ведущих политических партий страны являются стенограммы аргентинского конгресса11.

Важное значение имеют документы государственного департамента США12 как для понимания политики американской администрации в отношении Аргентины, так и для выяснения причин неудач главных внешнеполитических инициатив президента Иригойена. 7

Argentina. Comisión directiva del segundo censo de la República Argentina. Mayo 10 de 1895. T.I-III. Buenos Aires, 1898; Argentina. Comisión nacional del censo. Tercer censo nacional levantado el 1-° de julio de 1914. T.I-X. Buenos Aires 1916-1917.

8 Argentina. Dirección general de estadística de la Nación. Extracto estadistico de la República Argentina. Buenos Aires, 1916; Estadistica agrícola. Buenos Aires, 1920; Argentina. Dirección general de estadistica de la Nación. Analisis del comercio exterior argentino en los años 1910 a 1922. Buenos Aires, 1923; Argentina Ministerio de agricultura de la Nación. Dirección general de economia rural y estadistica. Anuario de estadistica agropecuaria. 1925-1926. Buenos Aires, 1927; Argentina. Ministerio de agricultura. Almánaque del Ministerio de agricultura para el año 1929. Buenos Aires, 1929.

9 Annuaire Statistique International. 1927. Genevé, 1928; Naciones Unidas. Comición Economica para America Latina. El desarollo economico de la Argentina. P.I-II. Mexico, 1959.

10 Great Britain. Department of overseas trade. Report on the financial, commercial and" economic conditions of the Argentine Republic. T.I-IV. London, 1924-1927; Credit position of Argentina. New York, 1927; Foreign capital in Latin America. New York 1955; The Foreign Trade of Latin America since 1913. Washington, 1952.

11 Argentina. Congreso nacional. Camara de diputados. Diario de sesiones. Año 1917-1928. Buenos Aires, 1918-1930.

12 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1917-1930. Washington, 1926-1935.

Исследование истоков и причин возникновения ГРС, идеологии и политики радикальной партии невозможно без обращения к двум коллекциям - восьмитомной "Леандро Алем. Миссия и судьба"ь, где собраны документы раннего радикализма, сочинения основателя партии Л.Алема и двенадцатитомной "Иполито Иригойен. Народ и правительство"14, освещающей деятельность ГРС, когда его возглавил Иригойен. К этой же группе источников относится и отдельно изданная программная работа Иригойена15, а также книга воспоминаний о нем16, выпущенная к 100-летию со дня рождения лидера радикалов.

Сочинения главных политических оппонентов Иригойена - лидера прогрессивно-демократической партии Лисандро де Ла Toppe17 и социалиi о стической партии Х.Б.Хусто — проливают свет на причины их разногласий с радикалами и дают представление о возможных альтернативах политическому курсу Иригойена с либерально-демократических позиций.

В 20-е годы XX в. столица Аргентины Буэнос-Айрес была крупнейшим культурным центром испано-язычного мира, где выходили многочисленные периодические издания самой различной идейно-политической ориентации. Аргентинскую печать читали в соседних странах. Либерально-консервативные круги предпочитали "Ла Насьон"19 - аргентинский аналог британской "Тайме", левые - орган социалистов "Ла Вангуардиа"20; начинавшее появляться национал-реформистское течение - газету радикалов "Ла 1

Эпока" ; молодое коммунистическое движение - "Ла Корреспонденсия Су-2") дамерикана" Изучение истории тех лет было бы неполным без обращения

13 Leandro Alem. Mensaje у Destino. T.I-VIII. Buenos Aires, 1955-1957.

14 Hipolito Yrigoyen. Pueblo y Gobierno. T.I-XII. Buenos Aires, 1956.

15 Yrigoyen H. Mi vida y mi doctrina. Buenos Aires, 1984.

16 Yrigoyen Vivo. Buenos Aires, 1983.

17 De La Torre L. Obras. T.I-V. Buenos Aires, 1952-1954".

1Я

Justo J.B. Teoría y practica de la historia. Buenos Aires, 1915; ídem. El socialismo argentino. Buenos Aires, 1915.

19 La Nación. Buenos Aires, 1922, 1929-1930.

20 La Vanguardia. Buenos Aires, 1924, 1929-1930.

21 La Epoca. Buenos Aires, 1929-1930.

22 La Correspondencia Sudamericana. Buenos Aires, 1926-1930. к материалам этих периодических изданий, а также к журналу "Ревиста де экономна архентина"23 во главе с ведущим аргентинским экономистом того времени А.Бунхе24, на страницах которого впервые были высказаны многие идеи, получившие в дальнейшем развитие в трудах десаррольистов.

Историография проблемы. Историей радикальной партии в Аргентине и за ее рубежами начали заниматься не сегодня. Историография радикализма сложилась в основном во второй половине XX в. — времени жарких споров вокруг узловых моментов истории Аргентины. Вопрос о роли радикалов в историческом развитии Аргентины не мог не стать предметом острой идейно-политической борьбы и историографических дискуссий. В центре внимания историков оказались вопросы об исторических корнях радикализма, условиях прихода к власти, его классовой сущности, политике радикальных правительств.

Истоки историографии радикализма - общие работы по истории Аргентины. В первой трети XX в. в аргентинской историографии господствовало традиционалистское направление во главе с Р.Левене25. Традиционалисты являлись продолжателями классической либерально-позитивистской школы Б.Митре и В.Ф.Лопеса - крупнейших аргентинских историков XIX в. Для традиционалистов характерно было ограничение объекта исторических исследований, как правило, политической сферой. История рассматривалась ими главным образом с точки зрения этико-политических категорий, что вело к практически полному игнорированию изучения социально-экономических процессов, классовой борьбы. Последнее касается периода независимости. При изучении колониальной истории - главной сферы научных интересов традиционалистов — Левене уделял внимание социально-экономическим проблемам. На аналогичных теорегико-методологических

Revista de Economía Argentina. Buenos Aires, 1923-1930.

24 Статьи А.Бунхе в этом журнале были переизданы в сборнике - Llach JJ. (Ed.). La Argentine que no fue. Buenos Aires, 1985.

25 Levene R. Lecciones de historia argentina. T.I-II. Buenos Aires, 1933. Это 15-е издание было переведено на английский язык и издано в США под напозициях стоял английский историк Ф.А.Киркпатрик, автор опубликованной

Л/ в 1931 г. "Истории Аргентинской республики" .

Традиционалисты отводили радикализму важное место в национальной истории, рассматривая его как веху в прогрессивном развитии страны. Если поколение Майской революции 1810 г. завоевало независимость, поколение 1853 г. выработало конституцию, а поколение 1880 г. осуществило экономический подъем страны, то появившееся вслед за ним поколение боролось за духовное и моральное величие Аргентины, за установление демократии, которая наступила с принятием в 1912 г. закона Саенс Пенья о всеобщем избирательном праве. Левене видел содержание этого периода в борьбе революционного духа масс, проявившегося в восстаниях 1874, 1880, 1890, 1893 и 1905 гг. с централизмом, который мешал им осуществлять избирательное право. Крайнюю централизацию власти он объяснял необходимостью борьбы с продолжавшейся анархией, что означало отрицание

97 свободных выборов .

Первопричину возникновения ГРС Левене и Киркпатрик усматривали в отсутствии свободных выборов. Радикализм в их трактовке - это= прежде всего движение из избирательную реформу, которой радикалы добивались как путем агитации, так и вооруженной борьбы, постоянно бойкотируя выборы. Если Левене воздерживался от оценки тактики радикалов, то Киркпатрик считал, что радикальной партии следовало придерживаться менее насильственной политики и следовать более эффективным курсом вместо того, чтобы рассматривать избирательную реформу как самоцель. Он сравнивал основателя ГРС Л.Алема с другим деятелем движения - А. дель Ва-лье, который стремился к демократии не на пути революции, а эволюции. Симпатии Киркпатрика целиком на стороне последнего, более уравновезванием: Levene R. A history of Argentina. Chapel Hill, 1937 (сноски даются на данное издание).

Kirkpatrick F.A. A history of the Argentina Republic. Cambridge Univ. oress. 1931.

27 Levene R. Op. cit. P.525. шенного, способного к компромиссу, "нежели неистовый агитатор Алем -сторонник бескомпромиссной оппозиции"28.

Оба историка рассматривали приход радикалов к власти как позитивный акт. Киркпатрик полагал, что не оправдали надеж своих сторонников начать "плодотворный период прогресса и конструктивного либерализма"29. Он связывал это с личностью лидера радикалов И.Иригойена, возглавившего после смерти Алема ГРС, которого отличал авторитарный стиль руководства и отсутствие конкретной программы. Напротив, Левене обращал внимание на стремление Иригойена решить социальные проблемы, урегулировав отношения между трудом и капиталом, его политике защиты аргентинской нефти от иностранных монополий; успехах в области народного образования и университетской реформы^. Говоря о внешней политике Иригойена - нейтралитете во время первой мировой войны, выходе из Лиги Наций - Левене никак не комментировал эти шаги аргентинского президента, в то время как Киркпатрик отмечал, что нейтралитет Иригойена был в интересах Аргентины31.

В отличие от Левене, который указывал на причины падения Иригойена - его преклонный возраст, коррупцию в администрации, начавшийся экономический кризис , Киркпатрик по существу обходил этот вопрос, считая, что события государственного переворота 1930 г. еще слишком свежи, чтобы их исследовал историк . По мнению Левене, события 1930 г. принципиально не изменили политический строй в Аргентине, в которой избирательный закон 1912 г. гарантировал начало новой политической 3pbij4.

Несмотря на военный переворот 1930 г. традиционалисты были убеждены в великом будущем Аргентины - молодой страны, которой, по словам

28 Kirkpatrick F.A. Op.cit. Р.204.

29 Ibid. Р.225-226.

30 Levene R. Op.cit. P.507.

31 Kirkpatrick F.A. Op.cit. P.220.

32 Levene R. Op. cit.P.511.

33 Kirkpatrick F.A. Op. cit. P.223.

34 Levene R. Op. cit. P.516.

Киркпатрика, "самой природой предназначено быть местом великой цивилизации европейского характера"35.

Начавшийся на рубеже 1930-х годов структурный кризис развеял надежды на великое будущее Аргентины в рамках либеральной модели и вызвал пересмотр истории страны с антилиберальных, националистических позиций. "Школа ревизии" аргентинской истории сложилась в 30-60-е годы XX в "Исторический ревизионизм" стал проявлением структурного кризиса в области исторического знания.

Первым оформилось правонационалистическое течение исторической мысли - Р.Ирасуста и Х.Ирасуста, Ф.Ибаргурен и К.Ибаргурен, Э.Паласио, Х.М Росас и др. Этот вариант "исторического ревизионизма" явился реакцией на кризис со стороны некоторых групп аграрной олигархии.

Новое направление не скрывало своей крайней политизированности, открытой враждебности либерально-демократическим и левым идеям, классовой борьбе трудящихся. По мнению "исторических ревизионистов", надо было заново написать историю Аргентины поскольку официальную истол/ рию написали победители при Касерос , которые старались оправдать свои действия, а не дать объективное изложение событий.

Центральное место в мировоззрении "исторических ревизионистов" заняло понятие "архентинидад" — аргентинской сущности . По их мнению, "архентинидад" сформировался исключительно на базе испанских традиций, став наиболее полным выражением "испанидад", испанской цивилизации в Латинской Америке, в создании которой решающую роль играла католическая религия. Все события национальной истории рассматривались ими с точки зрения их соответствия "архентинидад".

В отличие от историков либерального направления, для которых носителями подлинно национальных традиций выступали руководители войны

35 Kirkpatrick F.A. Op. cit. Р.227.

36 Имеется в виду битва при Монте-Касерос 3 февраля 1852 г., в результате которой были разбиты войска Х.М.Росаса, а сам диктатор бежал из страны.

Национализм в Латинской Америке. М., 1976. С.280.

13 за независимость - М.Морено, Б.Бельграно, Х.Х.Кастельи, Б.Монтеагудо, Б.Ривадавия, X. де Сан Мартин, а символом всего отсталого "варварского" были Х.М.Росас и другие каудильо, использовавшие невежество масс для установления кровавой диктатуры, в концепции "исторических ревизионистов" Росас стал истинным выразителем "национального". Именно федералисты - сторонники Росаса, а не либералы-унитарии являлись партией независимости. При Росасе Аргентина была единой и процветающей страной. Все изменилось после Касерос.

Свержение Росаса в 1852 г. и поражение местных каудильо в борьбе с центральной властью в 60-70-е годы XIX в. сыграли, по мнению "исторических ревизионистов", пагубную роль в дальнейшем развитии Аргентины. Пришедшие к власти либералы начали проводить политику сознательного искоренения "истинно национальных традиций" и превратили Аргентину в "иностранную колонию"38.

Если либералы являлись олицетворением антинациональной политики, то появившееся в конце XIX в. движение радикалов призвано было, по мысли "исторических ревизионистов", вернуть Аргентину на путь независимого национального развития, по которому страна развивалась при Росасе.

Наиболее обстоятельно вопрос об историческом месте радикализма в построениях "исторических ревизионистов" разработал Э.Паласио. Паласио выводил историческую преемственность между Росасом и радикалами из внешне похожих, но различных по содержанию исторических фактов. Бесспорно, что радикализм берет свое начало в автономизме, в рядах которых было много федералистов бывших сторонников Росаса. Но Паласио обходит молчанием тот факт, что автономизм представлял собой одну из политических группировок либералов Буэнос-Айреса. В его трактовке радикалы -наследники федералистов, которые боролись за восстановление свободных выборов . Ранее, характеризуя правление Росаса, Паласио утверждал, что

38 Palacio Е. Historia argentina. Buenos Aires, 1984. P.328, 449, 528.

39 Ibid. P.569. его власть основывалась на всеобщем избирательном праве40, забывая добавить, что оно оставалось на бумаге, поскольку власти не просто контролировали выборы, но фактически заменили последние назначением угодных правительству лиц. И, наконец, за общностью лозунга федерализма, с которым росисты и радикалы апеллировали к креольским массам, скрывались диаметрально противоположные цели. Для Росаса обращение к федерализму являлось средством привлечь на свою сторону народные массы и тем самым укрепить диктатуру олигархии Буэнос-Айреса. Для Алема и него сторонников федерализм являлся институционной формой демократии, учитывавшей историко-культурное своеобразие Аргентины, был единственным путем приобщения к ней народных низов.

Рассматривая приход Иригойена к власти как начало национального возрождения, Паласио вместе с тем не приемлет его мирного характера, утверждая необходимость насильственного захвата власти. То, что Иригойен не пошел на государственный переворот, Паласио считал одной из наиболее серьезных ошибок, совершенных в аргентинской политике, которая явилась источником последующих зол41. Останавливаясь на деятельности правительства радикалов, которая, по его словам, была "очевидной демонстрацией национального возрождения"42, Паласио особо выделяет рабочую политику Иригойена, благодаря которой рабочее движение "национализировалось", уйдя из-под "влияния красных, до этого преобладающего"4'3.

Преувеличением влияния левых сил в рабочем движении, наряду с другими причинами, Паласио пытался оправдать свержение Иригойена и собственное участие в перевороте генерала Х.Ф.Урибуру. В конце 1920-х годов Паласио вместе с братьями Ирасуста основали еженедельник "Нуэва република", со страниц которого, вдохновляясь примером итальянского фашизма, ратовали за создание вокруг Урибуру массового националистического движения. Спустя четверть века Паласио пытался поставить знак равен

40 Ibid. Р.328.

41 Ibid. Р.631.

42 Ibid. Р.643. ства между целями этого движения и устремлениями радикализма. Явной исторической фальсификацией стало его утверждение, что "Урибуру должен был. завершить революцию, которую ожидали от радикалов"44, но которая не состоялась "из-за дряхлости Иригойена и бездарности его последователей, допустивших крен в сторону левой демагогии"45.

Особняком среди "исторических ревизионистов" стоит Э. де Гандия. В отличие от большинства историков-"ревизионистов" он вел пересмотр аргентинской истории с "неолиберальных" позиций. Свою философию истории Гандия изложил в специальной работе "Ревизия аргентинской истории". Для Гандии история это прежде всего история идей, без которых материальная история мертва. Движущей силой истории является борьба идей. В основе истории лежит главная идея — национализм, понимаемый как долг следовать судьбе, которое предопределило "прошлое, наша история, идеал, сделавший из нас то, чем мы ныне являемся"46. "Наш национализм, - провозгласил Гандия, - есть испанский либерализм"47.

С этих позиций Гандия подходит к анализу национальной истории в своем продолжении "Истории Аргентинской республики" В.Ф.Лопеса. С либералами-традиционалистами его роднит неприятие диктатуры Росаса и высокая оценка деятелей войны за независимость, унитариев. Но он расходится с ними в оценке колониального периода и войны за независимость. По мнению Гандии, либералы-традиционалисгы фальсифицировали национальную историю, но сделали это из патриотических, воспитательных це

-48 леи .

Весь период от достижения независимости до принятия конституции 1853 г. Гандия трактует как борьбу идей либерализма и абсолютизма. Оли

43 Ibid. Р.637.

44 Ibid. Р.658.

45 Ibid. Р.654.

46 Gandia E. La revisión de la historia argentina. Buenos Aires, 1952. P.25.

47 Ibid. P.28.

48 Lopez V.F. Historia de la República Argentina. T.VIII. Ampliada desde el descubrimiento hasta nuestros dias por Enrique de Gandia. Buenos Aires, 1957. P.463. цетворением последних был Росас и другие каудильо. По словам Гандии, Росас индикатор того, что есть "архентинидад" и что есть "антиархентини-дад". "Архентинидад" - это оппозиция Росасу, а "антиархентинидад" - его защита49. Лучше всего "архентинидад" выражали либералы.

Гандия целиком оправдывает эпоху после Росаса. Либеральная политика принесла величие и богатство Аргентине. Отсутствие свободных выборов он объясняет невежеством масс, что вынудило либералов их ограничить, чтобы не повторять ошибок прошлого, когда массы поддержали Роса-са50.

Что же было не так, какие причины привели к образованию радикальной партии? По утверждению Гандии, главной причиной стал постепенный отход правителей от либерализма и их превращение в элиту, "закрытый аристократический класс". Против него и боролся радикализм, который появился как "реакция на административные пороки правительства"51.

Отношение Гандии к Иригойену двойственное. С одной стороны, он отдает ему должное как борцу за демократию. "Иригойен сделал возмож

C'y ным для аргентинского народа свободу голосования" . Гандия характеризует Иригойена как, "вне всякого сомнения, патриота"5J. В то же время он проводит параллель между лидером радикалов и Росасом. "Как и Росас, он требовал абсолютного подчинения и, когда стал президентом, превратился в самодержца"54. Для Гандии очевидны причины поражения Иригойена. Это кризис, коррупция, административный хаос, что вынудило военных пойти на союз с консерваторами и "навести порядок"55.

Реакция средних слоев на структурный кризис породила еще одну разновидность "исторического ревизионизма". У ее истоков стояли деятели ФОРХА - "Сила радикальной ориентации молодой Аргентины"

49 Ibid. Р.456.

50 Ibid. Р.463.

51 Ibid. Р.467.

52 Ibid. P.468.

53 Ibidem.

54 Ibidem.

Р.Скалабрини Ортис и А.Хауретче - возникшее в 1935 г. объединение молодых радикалов, ставившее своей целью возврат к идеалам Иригойена, которым изменило, по их мнению, тогдашнее руководство ГРС. С возникновением перонистского движения многие члены ФОРХА влились в его ряды.

Поворот влево" перонистских масс, начавшийся на рубеже 1950-60-х годов, явился решающим фактором эволюции перонизма. Главным проявлением "левого поворота" стал рост патриотических и революционных течений в перонизме, продолжавших выступать под знаменем "хустисиализ-ма". В историографии это проявилось в складывании нового направления — "национальной левой", в котором выделялись социологи и историки из лагеря перонистов - Э.В.Астесано, Х.Х.Эрнандес Арреги, бывший деятель аргентинской компартии Р.Пуиггрос, а также националисты-троцкисты -Х.Абелярдо Рамос и Х.Э.Спилимберго.

Национальная левая" видела главную особенность аргентинской революции в ее национальном характере. Такой вывод прямо вытекал из их признания зависимого положения Аргентины в хмировой капиталистической системе. Исходя из этого, они считали, что субъектом революции должно быть многоклассовое националистическое движение. Классическим образцом такого рода движения объявлялся перонизм. Подобное движение представляло собой аналог "национального общества", в то время как другие партии и движения трактовались как идейно-политическое выражение "иностранщины" в жизни страны. Делая акцент на национальных задачах, некоммунистическая левая признавала за революцию борьбу фракций внутри самого господствующего класса, деля их на "национальные" и "антинациональные". С этих позиций левые подходили к анализу исторической роли радикализма.

Для Х.Абелярдо Рамоса и Х.Э.Спилимберго аргентинская история -постоянная борьба между революцией и контрреволюцией, национальными интересами и олигархией. После Касерос их олицетворением стали соот

551Ы& Р.476. ветственно президенты Х.А.Рока и Б.Мшре — вопреки очевидному факту принадлежности их обоих к олигархии.

Эти взгляды легли в основу объяснения происхождения радикализма. По мнению Х.Абелярдо Рамоса существовало два радикализма. Один из них он связывал с Л.Алемом (алемизм). Второй с И.Иригойеном (иригойеиизм) Бесспорная правомерность постановки самой проблемы двух разновидностей радикализма, которая долго замалчивалась историками. Однако нельзя согласиться с ее решением Абелярдо Рамосом. Явной исторической фальсификацией стало его утверждение, что алемизм был "народным придатком

56 57 митризма" , а иригойенизм - "народным крылом рокизма" , в то время как ГРС возник в результате разрыва Алема, Иригойена и их сторонников с Митре из-за его соглашения с Рока.

Противопоставление Алема Иригойену понадобилось Абелярдо Рамо-су для обоснования тезиса, что в радикализме с момента возникновения присутствовали два начала: национальное и антинациональное. Последнее он связывал с деятельностью Алема и не случайно руководимое Алемом восстание 1890 г. националисты-троцкисты квалифицировали как контрре

58 т-т волюцию . По их мнению, национальное восторжествовало в радикализме с приходом к руководству ГРС Иригойена. Иригойенизм стал национальным движением масс, а Иригойен - буржуазный националист, помещик-скотовод провинции Буэнос-Айрес - "народным каудильо"59.

В действительности Иригойен лишь восстановил движение радикалов, которое после самоубийства Алема временно прекратило свое существование, сообразуясь с историческими условиями начала XX в. Это заставило его пересмотреть ряд тактических установок радикализма, сохранив главное - непримиримость к олигархическому режиму. Эволюция радикализма в

56 Abelardo Ramos J. Revolución y contrarevolución en la Argentina. Buenos Aires, 1961.P.261.

57 Ibid. P.224.

58 Galasso N. Roquismo o mitrismo. La lucha de clases en la Argentina a fines de siglo. - Historia integral argentina. T.5. Buenos Aires, 1972. P.8-28.

59 Abelardo Ramos J. Op. cit. P.316. сторону антиимпериализма началась позднее, с приходом радикалов к власти. Категории "национальное" и "антинациональное", с известными оговорками, можно использовать для характеристики внутрипартийной борьбы, приведшей в середине 1920-х годов к расколу ГРС: на ГРС персоналистов - сторонников Иригойена и ГРС антиперсоналистов - его противников. Однако процесс превращения ГРС в антиимпериалистическое движение так и не завершился. По существу переходный характер ГРС времен Иригойена не отрицается и Абелярдо Рамосом. Эта часть его работы наиболее интересна и является вкладом в изучение иригойенизма.

В представлении Абелярдо Рамоса Иригойен был политиком переходного периода. Он выражал интересы среднего класса, куда входили зачатки промышленной буржуазии, но в то же время никогда не порывал с олигархией. Он пытался поставить преграду империалистическому проникновению, не затрагивая основ господства иностранного капитала. Отсутствие у радикалов цельной идеологии Абелярдо Рамос объяснял незрелостью классовой структуры аргентинского общества, отсутствием сложившейся промышленной буржуазии, что придало "народному национализму" Иригойена оборонительный характер60. По его словам, поднятое Иригойеном знамя национальной революции могло нести дальше лишь новое национально-демократическое движение с рабочим классом в качестве главного действующего лица. Такое движение - перонизм - возникло лишь спустя 15 лет после падения Иригойена61, когда согласно Х.Абелярдо Рамосу и Х.Э.Спилимбергу появился промышленный пролетариат62.

Историки "национальной левой" перенесли акцент с внешних на внутренние причины падения Иригойена, рассматривая поражение радикалов как прежде всего результат глубокого кризиса самого радикализма. По их мнению, внешние причины военного переворота 1930 г. — мировой эконо

60 Ibid. Р.327-328.

61 Ibid. Р.341.

Строганов А.И. Националистические оценки этапов формирования аргентинского промышленного пролетариата. - Социально-экономическая структура Аргентины. М., 1984. С.249-250.

20 мический кризис, попытка Иригойена национализировать нефть, оппозиция его политике как справа, так и слева - лишь затемнили главную, более глубокую и истинную причину, которая заключалась в том, что, по словам Абелярдо Рамоса, "Иригойен иссяк, его время кончилось и традиционный ради/л кализм пришел к своему концу" . Он решительно не согласен с теми, кто искал причины свержения Иригойена в его личной слабости и нерешительности. Напротив, Иригойена, согласно Абелярдо Рамосу, "всегда отличала ясность цели и скрупулезность в делах, его интересовавших. Бездействие появлялось тогда, когда речь шла о проблемах, ставивших под вопрос основы агроэкспортной экономики"64.

В трактовке Р.Пунггроса "иригойенизм появился в апогее капиталистической колонизации и прекратил свое существование с ее завершением"65. Падение Иригойена он объяснял "неспособностью иригойенизма преодолеть либерализм и повести страну в новый, более высокий этап народного национализма"66. В отличие от Х.Абелярдо Рамоса и Х.Э.Спилимберго, которые относили возникновение промышленной буржуазии и пролетариата к ЗО^Ю-м гг. XX в., Пуиггрос не отрицал их формирование в конце XIX - начале XX в., рассматривая ГРС времен Иригойена как партию национальной буржуазии (средние капиталистические помещики и промышленная буржуазия), которая привлекла в свои ряды широкие слои мелкой городской и сельской буржуазии и рабочего класса. Иригойенизм, согласно Пуиггросу, возник как восстание этих классов против олигархического режима, ставшего несовместимым с обществом, в котором капиталистическая колонизация

67 произвела глубокие изменения . Однако иригойенизм был политической партией, непоследовательной и колеблющейся буржуазии в зависимой от империализма стране. Буржуазным характером иригойенизма Пуиггрос

63 Abelardo Ramos J. Op. cit. P.330.

64 Ibidem.

65 Puiggros R. El Yrigoyenismo. Buenos Aires, 1965. P.215.

66 Puiggros R. Historia critica de los partidos politicos. Buenos Aires, 1956. P.314.

61 Puiggros R. El Yrigoyenismo. P.80-81.

21 объяснял его неспособность вести последовательную борьбу за национальное освобождение, хотя и считал, что политика Иригойена ориентировалась в сторону достижения экономической независимости68.

Явным преувеличением степени зрелости аргентинского общества для демократической революции в 20-е годы XX в. было утверждение Пуиггро-са, что либеральное государство превратилось в главное препятствие для национального развития69. С этим можно согласиться, если бы имелся в виду его либерально-олигархический вариант. Однако Пуиггрос не проводил грани между ним и либеральной демократией, напротив, вся его концепция радикализма основывалась на противопоставлении либерализма и демократии. Неслучайно поэтому он практически полностью обошел вопрос о корнях радикализма и его раннем этапе, связанном с именем Л.Алема.

Лево-националистические историки направляли острие своей критики против марксистско-ленинской концепции исторического развития Аргентины, обвиняя компартию в механическом повторении опыта европейского революционного движения в качественно отличных условиях Аргентины, в непонимании ортодоксальными марксистами исторической роли массовых националистических движений: сначала иригойенизма, затем перонизма. Так, Абелярдо Рамос и Р.Пуиггрос посвятили специальные работы критическому разбору позиции КПА и Коминтерна в отношении иригойенизма .

С момента возникновения рабочего движения в Аргентине в конце XIX в. перед его организациями встала проблема как вести себя по отношению к буржуазным радикалам. В отличие от анархистов, отрицавших всякое участие пролетариата в буржуазной политике, социалисты отвергали, как нелепую, мысль, что рабочим не нужна буржуазная политическая свобода. Вместе с тем в социалистическом движении не было единого мнения о путях борьбы за политическую демократию.

68 Puiggros R. El Yrigoyenismo.Historia critica. P.147.

69 Ibid. P. 123.

Abelardo Ramos J. El partido comunista en la política argentina. Su historia y su critica. Buenos Aires, 1962; Puiggros R. Las izguierdas y el problema nacional. Buenos Aires, 1967.

Марксистское крыло во главе с Г.А.Лальманом, группировавшееся вокруг первой марксистской газеты "Эль Обреро" (1890-1892), предприняло попытку соединить научный социализм с начавшимся массовым рабочим движением. По мнению марксистов 90-х гг., участие пролетариата в политической жизни страны должно быть увязано с целями общедемократической борьбы. Рабочий класс должен был стать активным участником движения за установление в Аргентине политической демократии, бороться за нее наряду с буржуазией. В этой связи они рассматривали ГРС как революционную силу, призванную преобразовать политическую систему страны в интересах капитализма71.

По-иному радикализм оценивался лидером социалистов Х.Б.Хусто. Он не признавал за радикалами революционных устремлений, не видел принципиальной разницы между ними и консерваторами. Попытки радикалов вооруженным путем свергнуть олигархические правительства рассматривались Хусто как проявления "креольской политики" - путчи, беспринципная

77 борьба за власть . В образовавшейся в 1896 г. соцпартпи возобладала точка зрения Хусто не принимать во внимание борьбу радикалов с олигархией, что являлось частью общей социал-реформистской политики социалистов.

Возникшая в результате раскола соцпартии в 1918 г. коммунистическая партия унаследовала от социалистов резко отрицательное отношение к радикалам. В одном из первых документов компартии радикальная партия характеризовалась как консервативно-клерикальная73.

Такое определение перешло в 1920-е годы на страницы советской научной периодики. Информируя своих читателей об итогах президентских выборов в Аргентине в 1928 г., редакция журнала "Международное рабочее движение" сообщала, что "победил кандидат консервативной партии - Ири

- 74 гоиен .

71

Ratzer J. Los marxistas argentinos del 90. Cordova, 1970. P.130.

72 Justo J. El socialismo argentino. P.29.

Historia del socialismo marxista. Origen del Partido Socialista Internacional. Buenos Aires, 1919. P.4.

74 Международное рабочее движение 1929. № 7. C.20.

23

В те же годы в советской научной литературе наметилась тенденция, которая исходила из того, что в момент обострения межимпериалистической борьбы национальная буржуазия может стать руководящей силой в антиимпериалистическом движении и правительства, выражавшие ее интересы, способны на значительные успехи в деле национального освобождения. Авторы этой точки зрения Г.Наумов и М.А. Танин основывались на реальных исторических фактах: попытке правительства радикалов национализировать нефть; ограничить произвол железнодорожных компаний; проводить независимую внешнюю политику75.

Их оппоненты также исходили из реальности: военный переворот 1930 г. сверг правительство Иригойена, радикалы без боя уступили место диктатуре Х.Ф.Урибуру. Утвердилась точка зрения, что "национальная буржуазия Аргентины неспособна на борьбу с империализмом", что "обострение империалистического соперничества усиливает подчинение страны империализму", что "самостоятельной политики национальной буржуазии нет, так же как нет подлинной индустриализации", что правительство Иригойена проводило пробританскую политику, в подтверждении чего ссылались на англо-аргентинский торговый договор 1929 г., который "благоприятствовал только интересам Англии" .

Сложившаяся в Коминтерне на рубеже 1920-1930-х гг. концепция революции в Аргентине как буржуазно-демократической, аграрной и антиимпериалистической исходила из невозможности революционной роли национальной буржуазии. Ее контрреволюционный характер обосновывался полуколониальным положением Аргентины, что обусловило слабое развитие национальной буржуазии, тесно связанной и с иностранным капиталом и с

75 Танин М.А. Америка на мировой арене. М., 1927. С.128, 132, 140-141; Наумов Г. Промышленное развитие колониальных стран. М., 1930. С.3-4; 14-15; 120-128.

Моджинская Е. Экономический кризис и политический переворот в Аргентине. - Мировое хозяйство и мировая политика. 1931. № 2-3. С. 103, 105, 106. полуфеодальным землевладением77, что определило и особенности партийной системы в Аргентине, наличие в ней не классовых политических партий буржуазии и помещиков, а различных буржуазно-помещичьих группировок и клик, к которым относилась и радикальная партия, хотя и призна

7R вался более "буржуазный" состав радикалов .

Поворот Коминтерна в середине 1930-х гг. к политике "Народного фронта" вызвал переоценку политической роли национальной буржуазии и способствовал началу изучения истории радикальной партии.

В 1940-х годах появились работы Л.В.Сомми, - в прошлом одного из руководителей КПА, - посвященные зарождению движения радикалов79. Сомми отмечал революционное происхождение радикализма. Он рассматривал восстание 1890 г. как буржуазную революцию, которая преследовала демократические и националистические цели. Глубинные причины революции Сомми связывал со сдвигами в развитии капитализма в стране, с появлением новых социальных сил: национальной буржуазии и пролетариата. Однако в развернувшейся вооруженной борьбе эти силы пе выступили единым фронтом, что Сомми считал главной причиной поражения револю-80

ЦИИ .

Точка зрения Сомми о революционном происхождении радикализма вызвала критику со стороны историков-марксистов. Руководитель исторических исследований компартии Л.Пасо не согласился с утверждением Сомми, что восстание 1890 г. преследовало цель замены социальных сил в руководстве государством, т.е. что это была революция. "Думать так, - писал Пасо, - было бы равнозначно признанию, что движущие силы движения окончательно дифференцировались. Факты показывают, что это не так. В 1890 г. у

77

Синани Г. Конец капиталистической стабилизации, революционный подъем, состояние и задачи компартии ЮКА. - Проблемы Южной и Караибской Америки. М., 1934. С.250, 251, 270.

78 Синани Г. Социально-экономическая структура и характер революции в странах Южной и Караибской Америки. - Там же. С. 19, 20.

79 Sommi L.V. Hipólito Yrigoyen. Su época y su vida. Buenos Aires, 1947; idem. La revolucion del 90. Buenos Aires, 1948.

80 Sommi L.V. La revolucion del 90. P.237, 238.

25 нас не было национальной промышленной буржуазии"81. Не признавая за событиями 1890 г. характера революции, Пасо определял их как военногражданское движение, которое боролось за демократические свободы и

82 уважение конституции .

Нереволюционное происхождение ГРС как в советской, так и аргентинской марксистской историографии объяснялось особенностями становления и развития капитализма в стране. Национально-освободительная революция, покончившая с колониальным гнетом Испании, открыла перед Аргентиной два возможных пути развития. Первый, за который выступали радикальные деятели Майской революции (М.Морено, М.Бельграпо, Х.Х.Кастельи, Б.Монтеагудо) и Б.Ривадавия, вел к наиболее быстрому и полному развитию капитализма в стране. Второй олицетворяли консервативные социальные силы: крупные помещики и торговцы. Они стремились удержать развитие страны в рамках унаследованной от колонии социально-экономической структуры. С победой Росаса восторжествовал второй путь, что послужило основой для последующего проникновения в страну иностранного капитала.

С приходом Х.А.Рока к власти в 1880 г. этот путь развития стал известен как проект 80 г. Главными чертами этой модели было сохранение и развитие латифундизма - основы власти помещичьей олигархии; деформированное и неравномерное развитие экономики, в которой преимущественное развитие получил агроэкспортный сектор, сосредоточенный в латифундиях и принадлежавших иностранному капиталу мясохладобойнях, продукция которых шла на английский рынок. Аргентина попала в орбиту нового колониализма, обусловленного переходом мирового капитализма в монополистическую стадию. В развитии Аргентины феодальные отношения переплелись с капиталистическими. Старый способ производства не был разрушен, o 1

Paso L. Historia del origen de los partidos políticos en la Argentina. 1810— 1918. Buenos Aires, 1974. P.367.

82 Ibid. P.384. а сросся с новым, что стало причиной запоздалого и слабого развития национальной буржуазии и продолжительного сохранения зависимости83.

Национальная буржуазия, как и мелкая буржуазия, находясь под идейным влиянием олигархии и связанная с господствующей социально-экономической структурой, не смогла обрести ясного и полного сознания своих классовых интересов. ГРС возник как выразитель интересов этих социальных сил. Социально-политическая и идейная гетерогенность радикализма обусловила ограниченность его программных усилий (свобода выборов и административная мораль). Радикалы не боролись за подлинную социальную и политическую революцию. Слово "радикальный" в названии партии не отражало ее сути. Это была реформистская партия, которая стремилась лишь "занять место под солнцем" в существующем обществе81.

С избранием Иригойена президентом Аргентины открылся новый этап в политической жизни страны.

Правительство перешло в руки реформистских групп аграрной и промышленной буржуазии, мелкой буржуазии и либеральных помещиков. Правительство радикалов было либеральным, буржуазно-реформистским и прогрессивным. Однако олигархия потеряла правительство, но не власть. Несмотря на ряд частичных реформ, проведенных радикалами, позиции олигархии и империализма не были поколеблены, так как реформистские формулы неэффективны для ликвидации, хотя бы частичной, их власти. Неспособность радикализма решить коренные проблемы аргентинского общества, порожденные проектом 80 г., выдвинуть альтернативную модель, предопределили его падение. Свержение Иригойена, не поддержанного собственной партией, означало восстановление прямой политической власти олигархии в

83 Очерки истории Аргентины. М., 1961. С.87-96; 124-137; 140-141; 145153; 225-228; Капитализм в Латинской Америке. М., 1983. С.8-12; Романова З.И. Развитие капитализма в Аргентине. М., 1985. С.47-51; 52-65; 91-93; Compendio de historia argentina. Buenos Aires, 1982. P.116-117; 258-265; Paso L. Elementos de la evolución histórica argentina. Buenos Aires, 1988. P.41, 50, 55.

Oj

Compendio de historia argentina; Paso L. Historia de los partidos politicos en la Argentina. 1900-1930. Buenos Aires, 1983. P.104, 119, 157.

27 союзе с империализмом, новый этап зависимости страны, потерю демократических прав .

В своем анализе исторического прошлого Аргентины коммунисты исходили из неприятия господствующей системы на всех этапах ее существования. Поэтому радикализм - порождение этой системы - не мог выдвинуть альтернативный олигархическому проект национального развития. В подтверждении безальтернативного характера самой структуры обычно ссылались на рост латифундий на всем протяжении XIX в., оставляя без внимания вопрос об экономической реализации латифундистской собственности. Такой подход закрывал возможность исследовать зарождение альтернативы господствующей системе в ней самой, открыть под покровом старых форм новое содержание. В то же время отказ признавать за революцию события, которые не являлись результатом борьбы уже сложившихся и зрелых классов, не давал возможности исследовать процессы, протекавшие внутри самого господствующего класса в переломные моменты аргентинской истории в плане выявления возможной политической альтернативы существующему порядку. Таким образом, исключалась сама постановка проблемы альтернативных ситуаций в истории Аргентины и роли в них радикальной партии.

Приход Х.Д.Перона к власти и его стремление проводить самостоятельную политику стимулировали интерес к Аргентине в западной, прежде всего англо-американской, историографии. В 40-60-х гг. XX в. появились работы И.Ф.Ренье, Дж.Пендля, А.П.Уайтекера, Дж.Джонсона, П.Сноу, Р.Александера86, в которых радикализм рассматривался как партия "среднего класса". Исследования велись в русле теории модернизации, причем про

JJC

Compendio de historia argentina. P.323, 334; Paso L. Elementos de la evolucion. P.56, 62; idem. Los últimos 55 años y el poder de la oligarquía. Buenos Aires, 1986. P.90.

86 Rennie Y.F. The Argentine republic. New York, 1945. P.204-222; Pendle G. Argentina. London-New York, 1955. P.56-73; Whitaker A.P. The United States and Argentina. Harvard Univ. press. 1954. P.39-59; Johnson J J. Political change in Latin America. The emergence of the middle sectors. Stranford univ. press, 1958. P.94-108; Snow P.G. Argentine radical party: The history and doctrine of цесс модернизации жестко увязывался с промышленным развитием и причины появления радикализма искали в конфликте среднего класса, связанного с торгово-промышленной деятельностью, с классом крупных землевладельцев, приверженных "традиционному порядку". Зарождение этого конфликта датировалось началом 1890-х годов, временем появления радикальной партии, которая бросила вызов господству землевладельцев и, опираясь на народные низы, попыталась изменить господствующую систему в соответствии с "современными ценностями". В такой трактовке радикальная партия представала партией прежде всего городских средних слоев, а последующие 50 лет, вплоть до появления перонизма, проходили под знаком борьбы за власть между средним классом и землевладельческой олигархией.

Период нахождения радикалов у власти рассматривался как время господства среднего класса в политической жизни страны. Вместе с тем утверждение политической демократии не сопровождалось экономическими и социальными реформами. В течение 14 лет пребывания у власти радикалы практически ничего не сделали, чтобы стимулировать индустриализацию и диверсификацию экономики, ввести социальное и рабочее законодательстп п во . Аргентина так и осталась слаборазвитой страной, в которой большая часть богатства находилась в руках иностранцев, а ее экономика продолжала ориентироваться на международный обмен, над которыми у Аргентины не оо было контроля .

Политическая ответственность за неудачу первого демократического эксперимента возлагалась на Иригойена, его авторитарные методы руково

ОО детва и неспособность объединить вокруг радикалов средний класс .

Более глубокие причины свержения радикалов Дж.Джонсон и Р.Александер усматривали в отсутствии союза между средним классом и раthe Radical Civic Union. Iowa, 1965. P.29-74; Alexander RJ. An introduetion to Argentina. New York, 1969. P.5-7, 34-37/

87 Alexander R.J. Op.cit. P.34.

88 Johnson J.J. Op.cit. P.105.

89 Rennie Y.F. Op.cit. P.211; Pendle G. Op. cit. P.59; Whitaker A.P. Op. cit. P.59; Johnson J.J. Op. cit. P.102; Alexander R.J. Op. cit. P.36. бочими, в результате чего они оказались беззащитными перед консервативной олигархией и выражавшими ее интересы военными90. С неудачей радикалов обеспечить лидерство среднего класса ГРС потерял шанс на лидерство по крайней мере на поколение. Следующая попытка объединить средний класс и рабочих вокруг программы экономического развития и социальной реформы была предпринята Пероном91.

В послепероновской Аргентине исторические исследования в ведущих научных центрах стали вестись в русле западной, прежде всего американской историографии. Большое влияние на последующее развитие аргентинской историографии оказали работы социолога Джипо Джермани92, который исследовал социальную структуру страны с точки зрения теории модернизации.

Ученики Дж.Джермани Э.Гальо и С.Сигаль подвергли пересмотру ставшую классической концепцию ГРС как партии среднего класса. Они показали, что радикальное движение представляло собой коалицию городских средних слоев и оппозиционных групп землевладельческой элиты, которые стремились завоевать власть. В их интерпретации радикализм - политический компонент модернизации, которая шла в Аргентине после 1870 г. в результате развития агроэкспортной экономики. Они не рассматривали ее как прямолинейный процесс, настаивая на дуалистическом подходе, который учитывал бы сохранение "традиционных" остатков в рамках модернизации. Руководство ГРС контролировалось землевладельцами, а не промышленной буржуазией как в западноевропейских партиях среднего класса. Основная часть электората ГРС концентрировалась в "современных" рай

90 Johnson J.J. Op. cit. P.106.

91 Alexander R.J. Op. cit. P.38.

92 Germani G. Estructura social de la Argentina. Analisis estadistico. Buenos Aires, 1955; idem. Politica y sociedad en una época de transición: De la sociedad tradicional a la sociedad de masas. Buenos Aires, 1962. онах с высокой долей европейской иммиграции, урбанизации и грамотности - базовых критериев модернизации93.

Американский исследователь П.Смит также оспорил мнение о радикалах как политическом инструменте и рупоре среднего класса отождествляемого с национальной промышленной буржуазией. Однако в отличие от Э.Гальо и С.Сигаль, он указывал на преемственность между периодом нахождения ГРС у власти и временем господства консерваторов, подчеркивая, что радикалы отождествляли свои интересы со скотоводческой аристократией, а не промышленной буржуазией, и радикальная партия не олицетворяла конфликт городских и сельских интересов94.

В подтверждение своего тезиса П.Смит рассмотрел состав руководства ГРС, его социальное происхождение, а также политику правительств радикалов в отношении производства и экспорта мяса — главной отрасли агро-экспортной экономики. Смит не отрицал, что консерваторы были наиболее откровенными защитниками скотоводческих интересов. Вместе с тем он отмечал сильную поддержку, которую оказывали скотоводам радикалы в течение всего своего правления. Согласно данным Смита, 60% всех законопроектов, внесенных в пользу скотоводов на рассмотрение национального конгресса в 1916-1930 гг., исходили от депутатов-радикалов, что было в 2 раза больше, чем от консерваторов95. Смит объяснял это тем, что руководство ГРС состояло из выходцев из землевладельческой аристократии и принадлежало к Сельскохозяйственному обществу - главной организации скотоводов. На его членов приходилось 13 из 29 министров в правительствах радикалов96. "В целом эта информация говорит, - делал вывод Смит,

Gallo J (h.) у Sigal S. La formación de los partidos políticos contemporáneos: La UCR (1890-1916). - Argentina: Sociedad, de masas / Di Telia T.S., Germani G., Graciarena J. etc / Buenos Aires, 1966. P. 124-171.

94 Smith P.H. Politics and Beef in Argentina. Patterns of conflict and change. Columbia univ. press, 1969. P.131, 132, 252.

95 Ibid. P.131.

96 Smith P.H. Los radicales argentinos y la defensa de los intereses ganaderos. 1916-1930. - Desarollo economico. Buenos Aires, 1967. Vol. 7. N 25. P.803-805. что радикалы, которые рекрутировались как из высшего, так и среднего классов, идентифицировали свои интересы с землевладельческой аристократией"97.

Наиболее обстоятельный критический анализ концепции радикализма как движения исключительно среднего класса получил в работах английско

QQ го историка Д.Рока .Он разделяет выводы Э.Гальо и С.Сигаль о коалиционном характере радикализма и П.Смита, что ГРС не отражал конфликт

99 т. промышленных и аграрных интересов . Рок не согласен с теми, кто трактует оппозицию землевладельческой элите со стороны среднего класса по аналогии с классической борьбой в Европе между промышленниками и аграриями. Такой конфликт, считает Рок, подразумевает "буржуазную революцию, характерную для индустриальных стран"100.

Свое несогласие с прежней концепцией Рок обосновывает принципиально различными путями экономического развития Аргентины и стран Запада. Если в последних сложилась индустриальная экономика, то в Аргентине — агроэкспортная. Различные экономические структуры определили и разные формы социального и политического развития. В отличие от западных стран, в Аргентине средний класс не являлся промышленной буржуазией. Этот класс, делает вывод Рок, в силу аграрного характера аргентинской экономики и засилья в ней крупного землевладения, не был связан с предпринимательской деятельностью, наподобие буржуазии западных стран, а имел источник своего благосостояния в связях с государственным аппаратом, представляя собой зависимый от государства средний класс. Поэтому, заключает Рок, движение за политические перемены, которое олицетворяли радикалы, было лишено программы структурных преобразований и ограничивалось требованиями перераспределения вт рамках существующей систе

97 Smith Р.Н. Politics and Beef. P. 131.

98 Rock D. Politics in Argentina. 1890-1930. The rise and fall of radicalism. Cambridge univ. press, 1975; idem. Radical populism and the conservative elite. 1912-1930. - Rock D. (Ed.). Argentina in the twentieth century. London, 1975; idem. Argentina. 1516-1982. London, 1986.

99 Rock D. Politics in Argentina. P.279, 288. мы101. Радикализм был "консервативным народным движением", а не партией социальной и аграрной реформы102.

До 1930 г., считает Рок, существовал широкий консенсус между интересами землевладельческой элиты и городским средним классом о необходимости поддержания агроэкспортной экономики. Это вело к значительной народной поддержке такой черты традиционной политики как свободная торговля. Ничего удивительного, замечает Рок, что ГРС поддерживал агро-экспортные интересы и отвергал любые шаги в сторону индустриализа-ции103.

Отсутствие принципиальной разницы между консерваторами и правительством Иригойена Рок объясняет социальным обликом радикализма как коалиции землевладельцев и непромышленного среднего класса, который пользовался плодами агроэкспортной экономики и добивался лишь демократизации "общества эстансьеро" путем политической интеграции социальных групп за пределами олигархии104. В этом Рок видит главное значение радикализма, призванного выражать классовый союз элиты и среднего класса105.

Но если между городским средним классом и землевладельческой элитой не было коренной противоположности интересов, то почему пало правительство радикалов? Главную причину падения радикалов Рок видит в последствиях "Великой депрессии". Союз между землевладельческой элитой и городским средним классом был возможен в условиях экономического подъема, когда увеличение государственных расходов — главного источника благополучия среднего класса, не создавало трудностей для элиты. Напротив, в условиях кризиса, когда надо было резко сократить расходы, произошло явное расхождение их интересов, что вызвало крах радикализма как

100 Ibid. Р. 18.

101 Rock D. Argentina. Р.161.

102 Rock D. Politics in Argentina. P.271.

I fl^ •

Rock D. Radical populism and the conservative elite. P.68.

104 Rock D. Politics in Argentina. P. 18.

105 Ibid. P.41. коалиции групп землевладельцев и среднего класса, что в конечном итоге и привело к государственному перевороту 1930 г.106 Концепция радикализма Д.Рока стала общепризнанной как в западной, так и в аргентинской историографии. В последующие годы так и не появились новые оригинальные работы по истории радикализма. В отечественной историографии монографических исследований, посвященных аргентинскому радикализму, пока не было.

В современной исторической науке конфликт, лежавший в основе возникновения радикализма, не рассматривается как противоречие социально-экономической структуры. Он носил, по мнению подавляющего большинства историков, исключительно надстроечный характер, касался политико-институционной сферы. Возможная альтернагива выносится за рамки агро-экспортной экономики и связывается с индустриализацией. Ход рассуждений следующий. Если бы в Аргентине возникла промышленная буржуазия, чьи интересы противоречили крупным землевладельцам, тогда радикалы, выражавшие устремления этой буржуазии, вступили бы в конфликт с консерваторами. Поскольку конфликта такого рода не было, то и взаимоотношения между ними не носили антагонистического характера и радикализм не нес с собой альтернативу существующему строю.

В основе такого подхода лежит взгляд на агроэкспортную экономику как на нечто неизменное от начала до конца, которая обладала врожденной тенденцией концентрировать власть и богатство в руках земледельческой олигархии. Бесспорно, что аграрная специализация создала специфическую форму социально-политического развития, однако это вовсе не предполагало ее безальтернативного характера, так как данный тип развития не всегда вел к господству латифундизма. Было время, когда действовали условия, ведущие к фермерскому пути развития. Если сама агроэкспортная экономика на определенном этапе развития не имела альтернативы, то альтернативными были пути ее формирования и, соответственно, конечные социально

106 Rock D. Radical populism and the conservative elite. P.80-81.

34 экономические результаты: торжество фермерского или латифундистского типа аграрной эволюции.

Различение двух видов агроэкспортной экономики позволяет выйти за жесткие рамки безальтернативной модели и искать предпосылки для самостоятельного национального развития в самом типе капиталистического развития, который восторжествовал в Аргентине после войны за независимость. Специфический характер аргентинской модели был заложен уже в самом ее генезисе, а именно в специфическом соотношении экзогенных и эндогенных факторов, при решающем значении внешнего фактора. Таким образом, изначальный стимул шел извне, обусловливая как скачкообразное ускорение развития, так и глубокие кризисы. Именно в периоды кризисов, которые создавали альтернативные ситуации, своеобразные исторические развилки, когда страна могла свернуть на путь, ведущий к экономической независимости.

Первый такой кризис произошел в 1890-1893 гг. С наступлением эпохи империализма Аргентина вновь оказалась перед историческим выбором. Потрясения в мировой капиталистической системе в 1914-1945 гг. ослабили традиционные формы зависимости Аргентины от империалистических стран и создали предпосылки для перехода страны на путь национально-капиталистического развития Ряд его существенных черт проявился в период президентства И.Иригойена. Этому посвящено предлагаемое вниманию читателя исследование.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Радикалы в истории Аргентины: поиски модели национального развития"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Радикализм, взятый в широкой исторической перспективе, рассматриваемый как понятие не статическое, а динамическое, предстает как сложное явление общественно-экономической и политической жизни Аргентины в последней трети XIX - первой трети XX вв., в котором выделяются два периода, связанные с двумя различными этапами исторического развития страны.

Понятие радикализма несло в себе концептуальное значение. Аргентинский радикализм с момента своего зарождения преследовал цель разрушить олигархический режим до основания. Называя себя радикалами, противники режима подчеркивали, что являются сторонниками коренных, т.е. радикальных демократических преобразований, которые они видели в моральном возрождении общества.

К основателю радикальной партии Л.Алему восходит концепция обновления общественного порядка как некоего осуществления моральных заповедей. Алем сформулировал положение о связи морали с политикой, что означало нравственную санкцию конституционного строя и отвечало насущной потребности выработать либерально-демократический тип политической культуры, без которой система представительных институтов оставалась мертвой буквой. Будущее страны радикалы связывали с моральным возрождением.

Моральная политика, за которую ратовали радикалы, предполагала формирование морального человека, который считал бы своим долгом исполнение политических прав, прежде всего, избирательных. Таким образом, конституционные установления, которые существовали сами по себе, вне сознания человека, стали бы существовать в нем самом. Формирование политического сознания через этику вело к формированию гражданина вне зависимости от его классовой принадлежности.

Как общественное движение радикализм с момента своего зарождения складывался на основе морально-политической, а не социальной реформы. Радикалы считали, что все преобразования будут неизбежным следствием политических перемен и надеялись обрести в политике точку опоры для разрешения социально-экономических проблем.

Социально-экономические задачи и классовое содержание радикализма определялись как внутренними условиями Аргентины, так и характером эпохи, в которой он развивался.

В последней трети XIX в. задачей общенационального характера, нерешенность которой составляла главное препятствие на пути быстрого развития страны, являлась ликвидация олигархического режима и установление политической демократии, что отвечало интересам всех основных классов находящейся в процессе становления новой общности - аргентинской нации.

ГРС возглавил в 1890-1893 гг. революционную борьбу, главное социальное содержание которой сводилось к решению буржуазно-демократических задач. В этот период движение радикалов объективно расчищало путь для развития капитализма по американскому пути и радикальная партия представляла собой демократическое крыло либерализма.

Провозглашение радикалами права народа на революцию и ниспровержение существующего политического режима не противоречило общим либеральным воззрениям Алема и его сторонников, а, наоборот, отсутствие на практике конституционной системы делало революцию законной, возводило ее в нравственный долг гражданина. Радикалы сводили революцию к политическому перевороту. Они никогда не выступали против олигархии как класса, а только - против узурпации власти немногими из ее среды; для них была свойственна подмена социальных характеристик чисто политическими при описании сил, сталкивавшихся в развернувшейся борьбе.

С поражением революционного движения радикальная партия вступила в полосу кризиса, а смерть Алема привела к фактическому распаду ГРС.

В начале XX в. И.Иригойен возродил радикализм под знаменем борьбы с олигархией. Иригойен провозгласил общенациональный характер ГРС, подчеркивая, что корень всех бед в моральной деградации, которая захватила все общественные классы и может быть исправлена усилиями всей нации, всех граждан независимо от их социального положения и мировоззрения. Если для Алема революция оставалась сугубо политической категорией, то в системе взглядов Иригойена она обрела морально-этическое содержание. Он рассматривал революцию как состояние духовного восстания против режима. В такой трактовке насилие носило, прежде всего, моральный характер и являлось частью триады: революция, непримиримость и абсентеизм. Вся триада имела, по мысли Иригойена, революционный характер и преследовала цель морального возрождения нации, восстановления ее институтов и суверенитета.

Утверждения об общенациональном характере ГРС имели под собой серьезные основания. Радикализм возник в эпоху массовой европейской иммиграции, когда остро встала проблема интеграции огромной массы людей — детей иммигрантов - в аргентинскую нацию. ГРС стал выразителем этих потребностей, превратившись как бы в воплощение нации на новом этапе ее развития. Политическая демократия, за которую боролись радикалы, гарантировала включение этих масс в общественную жизнь страны в качестве ее полноправных граждан. Национализм радикалов был неразрывно связан с демократией, стал формой борьбы с олигархией. С точки зрения радикалов идеи политической демократии и морального исправления должны были стать важнейшими элементами национального сознания, их усвоение - свидетельством его обретения.

Из морально-этической концепции Иригойена органично вырастали патриотизм и интернационализм, неприятие войн. "Народы священны для народов, - утверждал Иригойен, - а люди священны для людей". Эти взгляды Иригойена впоследствии в немалой степени обусловили его политику нейтралитета во время первой мировой войны и стали отправной точкой в развитии радикализма как антиимпериалистического движения.

Иригойен пересмотрел взгляды Алема на роль и место государства. В представлении радикалов конца XIX в: демократия должна была сопровождаться не улучшением положения- народных масс, а устранением всех олигархических пут, стеснявших свободное развитие страны. Выступая с требованиями политических прав и свобод, Алем не развивал радикальную программу их материальных гарантий, ища эти гарантии в тех или иных ограничениях собственности. Такая позиция основателя радикализма прямо вытекала из его индивидуалистических воззрений, которые он распространял на общественные отношения.

В концепции Иригойена нация реализовалась в государстве, которое уже не могло оставаться лишь "ночным сторожем". В представлении Иригойена государство носило надклассовый характер и призвано было играть роль арбитра, в обязанности которого входило регулирование взаимоотношений различных классов и слоев аргентинского общества. Оно было обязано соблюдать интересы всего общества, а не только его состоятельной части, быть защитником и покровителем трудящихся, проводить политику социальной справедливости. Отсюда — один шаг до его превращения в двигатель национального развития, что нашло отражение в политике Иригойена на посту президента.

Борьба радикалов за установление демократического режима власти привела к принятию в 1912 г. закона о всеобщем избирательном праве, на основе которого в 1916 г. ГРС пришел к власти.

Период 1916-1930 гг., время нахождения радикалов у власти, стал важным этапом в истории Аргентины XX в. К этому времени страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и перед ней встал вопрос перехода к индустриальной экономике. Аргентина вновь, как и в последней трети XIX в., оказалась у исторической развилки. Если тогда речь шла о выборе пути, фермерского или латифундистского, становления агроэкспортной экономики, то теперь вопрос заключался в том, каким путем пойдет индустриализация: ведущим к новой зависимости или открывающим дорогу к экономической самостоятельности. Если тогда ГРС выступал за фермерский путь, то теперь Иригойен и поддерживавшие его радикалы ратовали за экономическую независимость, выдвинув требование национализации нефти и государственной нефтяной монополии.

Открытие нефти, ослабление позиций британского капитала, торговые противоречия с США — все это давало Аргентине шанс на достижение определенной самостоятельности.

Альтернативный курс на национально-капиталистическое развитие, известный как третий путь, складывался постепенно в ходе политической борьбы с противниками Иригойена как вне ГРС, так и внутри самой радикальной партии, где против Иригойена выступали влиятельные правые силы.

Уже в годы первого президентства Иригойена его политика означала отход от либерального принципа невмешательства государства в социально-экономические процессы. Особенно ярко новый подход к роли государства проявился в рабочем вопросе. Иригойен выступал за социальные реформы, за внедрение государственных регулирующих начал в отношения между трудом и капиталом.

Международная позиция Иригойена (нейтралитет в годы первой мировой войны, уход из Лиги наций, неприятие панамериканизма) свидетельствовала о стремлении не входить в политическую систему империализма. Своим предложением о созыве конгресса нейтралов в Буэнос-Айресе в январе 1918 г. Аргентина призывала остальные латиноамериканские страны последовать ее примеру: выйти на путь самостоятельной внешнеполитической деятельности, "отсоединиться" от политики великих держав и, объединившись, "создать новую силу" на мировой арене.

Многочисленные проекты реформ, которые предлагал Иригойен, так и остались на бумаге. Начинать распутывать сложный узел аргентинскнх проблем нужно было не изнутри, а извне. С точки зрения внутренних условий в Аргентине 20-х гг. ситуация альтернативного выбора вряд ли существовала. Баланс социально-классовых сил исключал какую-либо действительную альтернативу агроэкспортной экономике.

Однако в этот анализ необходимо включить международные условия, поскольку для Аргентины они не были лишь внешними, так как она являлась частью экономической системы западноевропейских стран, прежде всего, Великобритании. А тот факт, что в экономике страны появился американский капитал, лишь усилил значение международного фактора, создав возможность, играя на англо-американских противоречиях, а также подключив появившийся советский фактор^ обрести почву для проведения альтернативной политики. Баланс социально-классовых сил в международном масштабе не исключал, а допускал альтернативу.

Иригойену, чтобы продолжить политику реформ, оставалось лишь найти щель, зазор между господствующими классами и играть на их противоречиях.

В этих условиях нефтяные предложения Иригойена давали всей его программе тот стержень, которого ей так не хватало в годы первого президентства. Они позволяли обеспечить общенациональную поддержку его политике и быть избранным на второй срок.

Одновременно Иригойен планировал получить поддержку и с другой стороны. Нефть не занимала важного места в системе интересов британского капитала и тесно связанной с ними аргентинской олигархии, чьи интересы находились преимущественно в агроэкспортной экономике. Кроме того, лидирующее положение в нефтедобыче занимал американский капитал, что только усиливало традиционное англо-американское соперничество. Национализация нефти затрагивала интересы, прежде всего американского капитала, с которым серьезные торговые противоречия имела и олигархия, поскольку США закрывали доступ аргентинскому мясу на американский рынок.

Иригойен постарался представить себя не только защитником национального суверенитета, но и поборником интересов господствующих классов. Поэтому правительство активно поддержало' выдвинутый Сельскохозяйственным обществом лозунг "покупай у тех, кто покупает у нас".

В то же время на случай нефтяного бойкота со стороны западных компаний Аргентина постаралась получить альтернативный советский источник нефтеснабжения, начав переговоры с Южамторгом о прямом торговом обмене советской нефти на аргентинскую сельскохозяйственную продукцию. Тем самым, нефтяной проект Иригойена обретал практическое основание.

Иригойен ставил задачу добиться, чтобы целью государства стало движение к независимому капиталистическому развитию. Национализация нефти, государственная нефтяная монополия означала бы встраивание государства в базисные отношения. Тем самым государство обрело бы известную самостоятельность и способность оказывать влияние на выбор пути социально-экономического развития.

Стоял ли за альтернативой Иригойена определенный класс? Роль субъекта альтернативы мог выполнить не класс, а классово обусловленный субъект - ГРС. Но для этого радикализм должен был стать поликлассовым общенациональным движением с ярко выраженным социальным и антиимпериалистическим содержанием. Однако ГРС создавался не для социальной и антиимпериалистической борьбы, а для политической борьбы с олигархическим режимом.

В 20-е гг. обозначилась тенденция превращения ГРС в антиимпериалистическое движение. В этот период идейно-политическая деятельность Иригойена преследовала цель включить в радикализм ряд идей антиимпериализма и социальной справедливости. Однако определение социальной ориентации ГРС, являясь не одномоментной и бесповоротной акцией, а результатом противоречивых процессов, прогрессивных движений и попятных шагов, было прервано военным переворотом 1930 г. и последовавшей вскоре смертью Иригойена. ГРС остался в орбите либеральной политики, не смог ответить на вызов времени и утратил ведущие позиции в политической жизни страны, открыв тем самым путь для появления перонистского движения.

Список научной литературыКазаков, Владимир Петрович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470 (1870-1917). 1904 г. Д. 14. Л. 5-7, 11, 14, 31, 40,45.46, 47, 56-59.

2. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470,1905 г. Д. 103. Л. 1-3, 14-19, 25, 34, 35, 38, 39-40, 48, 49-50, 87, 91-92, 109, 121-122, 125-127.

3. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1906 г. Д. 22. Л. 13-14, 30-31, 35-39, 54, 59-69, 85, 90-92, 94, 96.

4. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1907 г. Д. 14. Л. 3-4, 12, 13-15, 19-22, 25-26, 38-39, 41—42, 44-45.

5. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1908 г. Д. 21. Л. 6-7, 9-10, 1823, 26-27, 29-30, 60-61.

6. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1909 г. Д. 14. Л. 3-6, 8, 10-12, 14,28.

7. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470.1910 г. Д. 15. Л. 15-23, 34, 35.

8. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1911 г. Д. 15. Л. 15-18, 38-40, 42-46, 48-53.

9. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470. 1914 г. Д. 67. Л. 4; Д. 184. Л. 23, 4-6; Д. 351. Л. 17, 24-26, 37.

10. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470.1915 г. Д. 86. Л. 14-18.

11. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470.1916 г.Д. 10. Л. 9.

12. АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 470.1917 г.Д. 11. Л. 1-13, 14-15.

13. Архив внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Ф. 70. Оп. 1. П. 1,1918 г. Д. 1. Л. 1-2.

14. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1.1918-1921 гг. Д. 5. Л. 1-8, 11-12, 15, 16, 1729, 32-34, 44; Д. 7. Л. 1, 6, 7-8, 9, 10.

15. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1.1924 г.Д. 10. Л. 1-4.

16. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1. 1926 г.Д. 17. Л. 1-5.

17. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1. 1927 г.^. 19. Л. 1-20; Д. 37. Л. 1-4. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1.1928 г.Д. 21. Л. 2, 5-13; Д. 22. Л. 2-6, 7-10.

18. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1.1929 г.Д. 23. Л. 2-3.

19. АВПРФ. Ф. 70. Оп. 1. П. 1.1932 г.Д. 27. Л. 1-15, 17-19, 20-21.

20. АВПРФ. Ф. 04. Оп. 52. П. 342. 1922 г.Д. 55314. Л. 4.

21. АВПРФ. Ф.04. Оп. 5. П. 43. 1923-1928 гг.Л|. 585. Л. 1-4, 5, 6, 7-9, 12, 13, 14-15, 16, 19, 20-21, 22-23, 26, 27-32, 33-34, 35, 36, 37, 38, 39^0, 42, 43, 46^18, 49; Д. 586. Л. 1-3, 5, 6, 8, 9, 10, 11, 12, 13-15.

22. АВПРФ. Ф. 158. Оп. 1. П. 1. 1947 г. Д. 2. Л. 160-147, 108, 95-94, 93, 91, 60, 48, 30-29.

23. АВПРФ. Ф. 06. Оп. 9. П. 38. 1947 г.Д. 586. Л. 1-8.

24. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. ЦК КПСС (1903-1991). Оп. 3. Д. 413. Л. 1, 3; Д. 453. Л. 2; Д. 505. Л. 1, 4, 14; Д. 789. Л. 1, 5; Д. 792. Л. 4, 7, 16; Д. 842. Л. 9; Д. 846. Л. 10.

25. РГАСПИ. Ф. 17 ЦК КПСС. Оп. 85. Д. 198. Л. 1-9, 10-14, 15-27, 28-30, 51-83, 85-107; Д. 199. Л. 12-14.

26. РГАСПИ. Ф. 17 ЦК КПСС. Оп. 87.Д. 203. Л. 1-19, 25-28, 40, 63, 87, 89, 90.

27. РГАСПИ. Ф. 17 ЦК КПСС. Оп. 112.Д. 531. Л. 7, 16, 100, 101.

28. РГАСПИ. Ф. 17 ЦК КПСС. Оп. 113. Д. 339. Л. 5, 6, 134-139.

29. РГАСПИ. Ф. 17 ЦК КПСС. Оп. 162.Д. 9. Л. 10-12; Д. 10. Л. 182, 184.

30. РГАСПИ. Ф. 276. Центральное бюро заграничных групп. РСДРП (ЦБЗГ) (1908-1914). Оп. 2.Д. 128. Л. 1-2, 3, 5, 6, 9-11,12. 15-25, 27-28, 29,31,34-35.

31. РГАСПИ. Ф. 495. Исполнительный комитет Коминтерна (ИККИ)) (1919-1943). Оп. 2.Д. 3. Л. 57, 81-82, 84, 102; Д. 6. Л. 10.

32. РГАСПИ. Ф. 495. ИККИ. Оп. 79. Д. 3. Л. 1-6, 11-18; Д. 124. Л. 14-15; Д. 211. Л. 17; Д. 218. Л. 1-37.

33. РГАСПИ. Ф. 503. Южноамериканское бюро ИККИ (1925-1935). Оп.1. Д. 43. Л. 1-15.

34. РГАСПИ. Ф. 534. Профинтерн. Оп. 6.Д. 21. Л. 11-15, 26-27, 36, 37, 43-45, 47, 54-55, 60-63, 64, 65-68, 82, 86-89, 97, 102-104, 108-109, 113114.

35. РГАСПИ. Ф. 534. Профинтерн. Оп. 7.Д. 72. Л. 4-6, 22-24, 54-55, 5658, 59-64, 66-69, 73-75, 84-87, 102-105, 107-109, 134-145, 146, 148, 150-151, 155-157, 179-191.

36. РГАСПИ. Ф. 535. Крестьянский интернационал (Кресинтерн) (19231931). Oh. 1 .Д. 78. Л. 40-41; Д. 158. Л. 121, 175-178.

37. РГАСПИ. Ф. 535. Кресинтерн. Оп. 2.Д. 8. Л. 1, 40-^1, 42-57, 93-105, 112-114.

38. РГАСПИ. Ф. 536. Международный аграрный институт (1925-1940). Оп. 1.Д. 85. Л. 63-67, 68; Д. 166. Л. 29-55; Д. 166-а. Л. 10.

39. РГАСПИ. Ф. 542. Лига борьбы против империализма, колониального угнетения и за национальную независимость (Антиимпериалистическая лига) (1927-1935). Оп. 1. Д. 19. Л. 79-84.

40. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 413. Оп. 13.Д. 56. Л. 13, 18, 19, 22, 25; Д. 57. Л. 2-9; Д. 58. Л. 1-2, 4, 21-35.

41. Archivo histórico у administrativo de la provincia de San Juan (AHASJ). Recopilación de leyes y decretos. Libro 15. Folio 170-172; Folio 174; Folio 175-176.

42. AHASJ. Recopilación de leyes y decretos. Libro 16. Folio 20; Folio 25; Folio 59; Folio 214.

43. AHASJ. Recopilación de leyes y decretos. Libro 17. Folio 47; Folio 110; Folio 111.

44. Опубликованные официальные документы, статистика

45. Annuaire Statistique International. Genève, 1928.

46. Argentina. Comisión directiva del sequndo censo de la República Argentina. Mayo 10 de 1895. Buenos Aires, 1898. T. I—III.

47. Argentina. Comisión nacional del censo. Tercer censo nacional levantado el Ie de junio de 1914. Buenos Aires, 1916-1917. T. 1-Х.

48. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año 1902. Buenos Aires, 1930. T. I—II.

49. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1904. Buenos Aires, 1925. T. I—II.

50. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1905. Buenos Aires, 1926. T. I—III.

51. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1906. Buenos Aires, 1907. T. I-II.

52. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1907. Buenos Aires, 1924. T. I—II.

53. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1908. Buenos Aires, 1929. T. I—II.

54. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1910. Buenos Aires, 1910-1911. T. I—III.1 Í.Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1911. Buenos Aires, 1911. T. I—II.

55. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1916. Buenos Aires, 1917. T. I-V.

56. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1917. Buenos Aires, 1917-1918. T. I-VIII

57. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año 1917. Buenos Aires, 1917-1918. T. I—III.

58. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año 1918. Buenos Aires, 1918-1919. T. I-VI.

59. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1918. Buenos Aires, 1918-1919. T. I—II.

60. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1919. Buenos Aires, 1919-1920. T. I-VII.

61. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1919. Buenos Aires, 1919-1921. T. I-II.

62. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1920. Buenos Aires, 1920-1921. T. I-VIL

63. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1920. Buenos Aires, 1921. T. I—II.

64. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1921. Buenos Aires, 1921-1922. T. I-V.

65. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1921. Buenos Aires, 1922. Tomo único.

66. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1922. Buenos Aires, 1922-1923. T. I-VII.

67. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1922. Buenos Aires, 1924. Tomo único.

68. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1923. Buenos Aires, 1923-1924. T. I-VIII.

69. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1923. Buenos Aires, 1925. T. I-II.

70. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1924. Buenos Aires, 1924-1925. T. I-VII.

71. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1924. Buenos Aires, 1924-1925. T. I-II.

72. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1925. Buenos Aires, 1925-1926. T. I-II.

73. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1926. Buenos Aires, 1926-1927. T. I-II.

74. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año 1927. Buenos Aires, 1927. T. I-VI.

75. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1927. Buenos Aires, 1927. Tomo único.

76. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1928. Buenos Aires, 1928. T. I-IV.

77. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1928. Buenos Aires, 1928. Tomo único.

78. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1929. Buenos Aires, 1929-1930. T. I-IV.

79. Argentina. Congreso nacional. Cámara de senadores. Diario de sesiones. Año1929. Buenos Aires, 1929-1930. T. I—III.

80. Argentina. Congreso nacional. Cámara de diputados. Diario de sesiones. Año1930. Buenos Aires, 1930-1931. T. I—II.

81. Argentina. Constitución 1853. Buenos Aires, 1956.

82. Argentina. Dirección general de estadistica de la Nación. Extracto estadistico de la República Argentina. Buenos Aires, 1916.

83. Argentina. Dirección general de estadistica de la Nación. Análisis del comercio exterior argentino en los años 1910 a 1922. Buenos Aires, 1923.

84. Argentina. Dirección general de estadistica de la Nación. El comercio exterior en 1919 y 1918. Buenos Aires, 1920.

85. Argentina. Ministerio de agricultura. Dirección general de comercio e industria. Comercio internacional argentino. Sus principales cifras. Buenos Aires, 1919.

86. Argentina. Ministerio de agricultura de la Nación. Dirección general de economía rural y estadistica. Anuario de estadistica agro-pecuaria. 19251927. Buenos Aires, 1927.

87. Argentina. Ministerio de agricultura de la Nación. Almanaque del Ministerio de agricultura para el año 1929. Buenos Aires, 1929.

88. Argentina. Ministerio de hacienda. Comición nacional del censo industrial de 1935. Buenos Aires, 1938.

89. Confederación Argentina de comercio, de la industria y de la producción. Actas de la Tercera conferencia económica nacional (2-12 de julio de 1928). Buenos Aires, 1928.

90. Credit position of Argentina. New York, 1927.

91. Documentos diplomáticos sobre historia Argentina (1850-1954). T. I-V. Mendoza, 1999-2002.

92. Estadística agrícola. Buenos Aires, 1920.

93. Foreign capital in Latin America. New York, 1955.

94. Great Britain. Department of overseas trade. Report on the financial, commercial and economic conditions of the Argentine Republic. London, 1924-1927. T. I-IV.

95. Hipólito Yrigoyen. Pueblo y Gobierno. Buenos Aires, 1956. T. I-XII.

96. Leandro Alem. Mensaje y Destino. Buenos Aires, 1955-1957. T. I-VIII.

97. Movimiento socialista y obrero. Buenos Aires, 1910.

98. Naciones Unidas. Comición Económica para América Latina. El desarrollo económico de la Argentina. México, 1959. P. I—II.

99. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1917-1930. Washington, 1926-1935.

100. La reforma universitaria. Buenos Aires, 1941. T.I—III.

101. República Argentina. Ministerio del Interior. Las fuerzas armadas restituyen el imperio de la soberanía popular. Buenos Aires, 1946. T. I—II.

102. U.S. Department of Commerce. Bureau of Foreign and Domestic Commerce. The Automotive Market in Argentina. Washington, 1929.

103. U.S. Department of Commerce. Bureau of Foreign and Domestic Commerce. The Argentine Iron and Steel Industry and Trade. Washington, 1931.1. Периодические издания1. Аграрные проблемы2. Вопросы истории3. Известия4. Историк-марксист5. Коммунист

104. Коммунистический интернационал

105. Красный интернационал профсоюзов

106. Крестьянский интернационал9. Латинская Америка10. Меясдународная жизнь

107. Международное рабочее движение

108. Мировое хозяйство и мировая политика13.На аграрном фронте14. Новая и новейшая история15. La Agitación16. Periódico libertario

109. La Correspondencia Sudamericana18. Current History19. Desarrollo Económico20. La Epoca

110. The Hispanic American Historical Review22. La International

111. Journal of Latin American Studies

112. Latin American Research Review25. La Nación26. La Prensa

113. Revista de Economia Argentina28. Revista de Historia29. Todo es Historia30. La Vanguardia1. Литература

114. Аргентина: тенденции экономического и социально-политического развития (Отв. редактор В.В. Вольский). М., 1980.

115. Брутенц К.Н. Современные национально-освободительные революции. Некоторые вопросы теории. М., 1974.

116. Василевич Г.С. Социально-политические взгляды Иполито Иригойена // Проблемы всеобщей истории. М., 1971.

117. Волков А. Крестьянство и батрачество в Аргентине. М., 1931.

118. Вольский В.В., Латинская Америка: нефть и независимость. М., 1964.

119. Гонсалес Альберди П. Кризис экономики Аргентины. М., 1950.

120. Донский Г. Борьба за Латинскую Америку. М., 1928.

121. Егорова A.B. Радикалы в новейшей истории Аргентины (Зарубежная историография). М., 1984.

122. Ермолаев В.И. Из истории рабочего и коммунистического движения в Латинской Америке. М., 1982.

123. Ю.Искаро Р. Рабочее и профсоюзное движение Аргентины: история и развитие. М., 1978.

124. История Латинской Америки. 70-е годы XIX века 1918 год. (отв. редактор Е.А. Ларин). М., 1993.

125. История Латинской Америки. 1918-1945 // Отв. редактор Н.П. Калмыков / М., 1999.

126. Казаков В.П. Аргентинский радикализм: этапы эволюции // Латинская Америка. 1984. № 10.

127. Казаков В.П. Общенациональный кризис 1890-1893 гг. в Аргентине: истоки и последствия. М., 1998.

128. Казаков В.П. Политическая история Аргентины XX века. М., 2007.

129. Капитализм в Латинской Америке. Очерки генезиса, эволюции и кризиса / Отв. редактор В.В. Вольский / М., 1983.

130. Ковалев Е.В. Латинская Америка: аграрные реформы и экономическое развитие. М., 1982.

131. Коваль Б.И., Семенов С.И., Шульговский А.Ф. Революционные процессы в Латинской Америке. М., 1974.

132. Коган М.М. Экономический кризис в Латинской Америке. М., 1930.

133. Марианетти Б. Аргентина: современное положение и перспективы. М., 1966.

134. Моджинская Е. Экономический кризис и политический переворот в Аргентине // Мировое хозяйство и мировая политика 1931. № 2—3.

135. Наумов Н. Промышленное развитие колониальных стран. М., 1930.

136. Национализм в Латинской Америке: политические и идеологические течения. М., 1976.

137. Очерки истории Аргентины / Отв. редактор В.И. Ермолаев / М., 1961.

138. Пасо Л. Исторические корни аргентинской зависимости. М., 1981.

139. Проблемы Южной и Караибской Америки / Под редакцией Г. Синани / М., 1934.

140. Романова З.И. Развитие капитализма в Аргентине. М., 1985.

141. Сизоненко А.И. Становление отношений СССР со странами Латинской Америки (1917-1945). М., 1981.

142. Строганов А.И. Рабочая политика правительства Иригойена в Аргентине (1916-1922) // Проблемы новой н новейшей истории. М., 1972.

143. Строганов А.И. Новейшая история стран Латинской Америки. М., 1995.

144. Строганов А.И. Латинская Америка в XX веке. М., 2002.

145. Танин М.А. Америка на мировой арене. М., 1927.

146. Шейнбаум Л.С. Аргентинский этнос. М., 1984.

147. Янчук И.И. Политика США в Латинской Америке. 1918-1928. М. 1982.

148. Abad de Santillan D. La FORA: Ideología y trayectoria de movimiento obrero revolucionario en la Argentina. Buenos Aires, 1933.

149. Academia Nacional de la Historia. Historia argentina contemporánea. 18621930. Buenos Aires, 1964-1965. T. I-IV.

150. Alberdi J.B. Bases y puntos de partida para la organización politica de la República Argentina. Buenos Aires, 1991.

151. Alén Lascano L.C. La Argentina ilusionada. 1922-1930. Buenos Aires, 1977.

152. Alén Lascano L.C. Dependencia y liberación enlos orígenes argentinos. Buenos Aires, 1974.

153. Alén Lascano L.C. 1928, el plebiscito: El proceso nacional // Todo es Historia. N 137. Buenos Aires, 1978.

154. Alexander R.J. An introduction to Argentina. New York, 1969.

155. Alexander R.J. Latin American political parties. New York, 1973.

156. Amaya A.A. 6 de Septiembre de 1930. Ensayo Histórico-Politico-Jurídico. Buenos Aires, 1993.

157. Arce J. Roca. 1843-1914: su vida, su obra. Buenos Aires, 1960.

158. Argentina que no fue. Buenos Aires, 1985.

159. Argentina, sociedad de masas / Di Telia T.S., Germani G., Graciarena J. etc. Buenos Aires, 1965.

160. Babini N. La semana trágica // Todo es Historia. N 5. Buenos Aires, 1967.

161. Baily S.L. Labor, Nacionalism, and Politics in Argentina. Rutgers Univ. Press, 1967.

162. Bayer O. La Patagonia rebelde. Buenos Aires, 1980.

163. Belloni A. Del anarquismo al peronismo. Buenos Aires, 1960.

164. Biagni H.E. Cómo fue la Generación del 80. Buenos Aires, 1980.

165. Bialet Massé J. Informe sobre el estado de las clases obreras argentinas a comienzos del siglo. Buenos Aires, 1985. T. I—III.

166. Botana N.R. El orden conservador: la política argentina entre 1880 y 1916. Buenos Aires, 1977.

167. Brailovsky A.E. Historia de los crisis argentinas: 1880-1982. Buenos Aires, 1982.

168. Bunge A.E. Ferrocarriles argentinos. Buenos Aires, 1918.

169. Bunge A.E. Las industrias del norte argentino. Buenos Aires, 1922.

170. Bunge A.E. Una nueva Argentina. Buenos Aires, 1940.

171. Caballero R. Yrigoyen. La conspiración civil y militar del 4 de febrero de 1905. Buenos Aires, 1951.

172. Cantón D. El parlamento argentino en épocas de cambio: 1890, 1916 y 1946. Buenos Aires, 1966.

173. Cárcano M.A. El régimen de la tierra pública. 1810-1916. Buenos Aires, 1917.

174. Cárcano M.A. Saenz Peña. La revolución por los comisios. Buenos Aires, 1963.

175. Cárcano R.J. Mis primeros ochenta años. Buenos Aires, 1965.

176. Cárdenes F.(h). Hipólito Yrigoyen. Ese enigmático conductor // Todo es Historia. N 2. Buenos Aires, 1967.

177. Castro A.M. Pais rico, pueblo y gobierno pobres. Estudio económico-social sobre la situación actual en la República Argentina. Buenos Aires, 1917.

178. Caterina L.M. "La Liga Patriótica Argentina". Un grupo de presión frente a las convulsiones sociales de la década del 20. Buenos Aires, 1995.

179. Ciria A. Partidos y poder en la Argentina moderna (1930-1946). Buenos Aires, 1975.

180. Clementi H. El radicalismo. Nudos gordianos de la economia. Buenos Aires, 1983.

181. Clementi H. El radicalismo. Trayectoria politica. Buenos Aires, 1983.

182. Clementi H. Conflictos de la historia argentina. Guia para su comprensión. Buenos Aires, 1986.

183. Colman O. Dependencia y capitalismo en America Latina (el caso Argentina 1880-1914). Maracaibo, 1975.

184. Compendio de historia Argentina / Ed. L Paso etc/ Buenos Aires, 1982.

185. Cornblit O.E. Inmigrantes y empresarios en la politica argentina // Desarrollo Económico. Vol. 6. N 24. Buenos Aires, 1967.

186. Cortés Conde R. Corrientes inmigratorias y surgimiento de industrias en Argentina (1870-1914). Buenos Aires, 1964.

187. Cortés Conde R., Gallo E. La formación de la Argentina moderna. Buenos Aires, 1867.

188. Cortés Conde R., Gallo E. La república conservadora. Buenos Aires, 1972.

189. Cúneo D. El desencuentro argentino. Buenos Aires, 1965.

190. Cúneo D. Juan B. Justo y las luchas sociales en la Argentina. Buenos Aires, 1956.

191. Definiciones radicales / Por A. Frondizi, G. del Mazo, F. Monjardin / La Plata, 1958.

192. De Tefferies Susana T.R. El radicalismo bloquista en San Juan. San Juan, 1985.

193. Del Mazo G. El radicalismo. Ensayo sobre su historia y doctrina. Buenos Aires, 1983. T. I-II.

194. Del Mazo G. Etchepareborda R. La segunda presidencia de Yrigoyen. Buenos Aires, 1984.

195. Diaz Alejandro C. Essays on the Economie History of the Argentine Republic. Yale Univ. Press, 1970.

196. Di Telia G., Zymelman M. Las etapas del desarrollo económico argentino. Buenos Aires, 1967.

197. Dorfman A. Historia de la industria argentina. Buenos Aires, 1970.

198. Esbozo de historia del partido comunista de la Argentina. Buenos Aires, 1948.

199. Etcheparcborda R. Aspectos politicos de la crisis de 1930 // Revista de Historia. N 3. Buenos Aires, 1958.

200. Ferrari G., Gallo E. La Argentina del Ochenta al Centenario. Buenos Aires, 1980.

201. Ferrer A. La economía argentina. Las etapas de su desarrollo y problemas actuales. Buenos Aires, 1963.

202. Ferrero R.A. Sabattini y la decadencia del yrigoyenismo. Buenos Aires, 1984. T. 1-2.

203. Ferrero R.A. La revolución radical de 1905 en Cordova // Todo es Historia. N 58. Buenos Aires, 1972.

204. Ferrero R.A. El grito de Alcorta en Cordoba // Todo es Historia. N 86. Buenos Aires, 1974.

205. Flichman G. La renta del suelo y el desarrollo agrario argentino. Mexico, 1977.

206. Floria C.A., Garcia Belsunce C.A. Historia política de la Argentina. 18801983. Madrid, 1988.

207. Fodor J., O'Connell A. La Argentina y la economía atlántica en la primera mitad del siglo veinte // Desarrollo económico. Vol. 13. N 49. Buenos Aires, 1967.

208. Ford A.G. The Gold Standard. 1880-1914. Britain and Argentina. Oxford, 1962.

209. Forgarty J., Gallo E., Dieguez H. Argentina y Australia. Buenos Aires, 1979.

210. Frondizi A. Petróleo y política. Contribución al estudio de la historia económica argentina y las relaciones entre el imperialismo y la vida política nacional. Buenos Aires, 1953.

211. Fuchs J. Argentina: su desarrollo capitalista. Buenos Aires, 1965.

212. Gallo E., Sigal S. La formación de los partidos políticos contemporáneas. -La UCR (1891-1916) // Argentina, sociedad de masas. Buenos Aires, 1965.

213. Galvez M. Vida de Hipólito Yrigoyen. Buenos Aires, 1973.

214. Garcia Molina F., Mayo C.A. El general Uriburu y el petróleo. Buenos Aires, 1985.

215. La Generación del 80. Profesias y realizaciones. Buenos Aires, 1981.

216. Gerardi R.E. Australia, Argentina and World capitalism A. Comparative analysis 1830-1945. Univ. of Sidney, 1985.

217. Germani G. La estructura social de la Argentina. Buenos Aires, 1955.

218. Germani G. Política y sociedad en una época de transición. Buenos Aires, 1967.

219. Giacobone C. (Ed.) Manual bibliográfico sobre la Unión Civica Radical. Buenos Aires, 1989.

220. Giberti Horacio C.E. Historia económica de la ganadería argentina. Buenos Aires, 1962.

221. Giberti Horacio C.E. El desarrollo agrario argentina. Buenos Aires, 1964.

222. Gibert I. El oro de Moscú. Buenos Aires, 1994.

223. Godio J. La semána trágica de enero de 1919. Buenos Aires, 1972.

224. Godio J. Historia del movimiento obrero argentina 1880-1910. Buenos Aires, 1973.

225. Goldwert M. Democracy, Militarism and Nationalism in Argentina. 19301966. Austin: Univ. of Texas Press, 1972.

226. González Arzac A. Hipólito Yrigoyen, doctor // Todo es Historia. N 35. Buenos Aires, 1970.

227. Goodwin P.B. Los ferrocarriles británicos y la UCR. 1916-1930. Buenos Aires, 1974.

228. Gori G. Inmigración y colonización en la Argentina. Buenos Aires, 1964.

229. Gravil R. Anglo-US trade rivalry in Argentina and the D'Abernon Mission of 1929 // Argentina in the Twentieth Century. London, 1975.

230. Grela P. El grito de Alcorta. Rosario, 1958.

231. Hennessy A. a King J. (Ed.). The land that England lost: Argentina a Britain, a special relationship. London, 1992.

232. Historia Argentina. Buenos Aires, 1977.

233. Ibarguren C. La historia que he vivido. Buenos Aires, 1969.

234. Iñigo Carrera H. J. La experiencia radical. Buenos Aires, 1980. T. I—II.

235. Jauretche A. El medio pelo en la sociedad argentina. Buenos Aires, 1966.

236. Jauretche A. Politica nacional y revisionismo histórica. Buenos Aires, 1970.

237. Johnson J.J. Political Change in Latin America. the emergence of the middle sectors. Stanford Univ. Press, 1958.

238. Justo J.B. Teoría y practica de la historia. Buenos Aires, 1909.

239. Justo J.B. Cooperción obrera. Buenos Aires, 1917.

240. Kamia D. Entre Yrigoyen e Ingenieros. Buenos Aires, 1957.

241. Kaplan M. Politica del petróleo en la primera presidencia de Hipólito Yrigoyen (1916-1922) // Desarrollo Económico. Vol. 12. N 45. Buenos Aires, 1972.

242. Kirkpatrick F. A. A history of the Argentine Republic. London, 1931.

243. Lallemant G.A. La clase obrera y el nacimiento del marxismo en la Argentina. Buenos Aires, 1974.

244. Larra R. El general Baldrich y la defensa del petróleo argentino. Buenos Aires, 1981.

245. Larra R. Mosconi, general del petróleo. Buenos Aires, 1976.

246. Lebedinsky M. Argentina: estructura y cambio, realidad y consecuencia. Buenos Aires, 1965.

247. Lebedinsky M. Estructura de la ganadería (historia y actual). Buenos Aires, 1967.

248. Levene R. Lecciones de historia argentina. Buenos Aires, 1933. T. I—II.

249. Levene R. A history of Argentina. Chapel Hill, 1937.

250. Lewis P.H. The crisis of Argentine capitalism. Univ. of North Carolina Press, 1990.

251. Lezica M. Recuerdos de un nacionalista. Buenos Aires, 1968.

252. Lopez A. Historia de las instituciones argentinas. Buenos Aires, 1962.

253. Marotta S. El movimiento sindical argentino: su genesis y desarrollo. Buenos Aires, 1960-1963. T. I—III.

254. Martine E.H. 1916. El radicalismo al poder // Todo es Historia. N 70. Buenos Aires, 1973.

255. Martinez A., Lewandowski M. The Argentine in the Twentieth Century. London, 1911.

256. Mayo C.A. Garcia Molina F. Yrigoyen, 1928: Top secret // Todo es Historia. N 83. Buenos Aires, 1974.

257. Mayo C.A., Andino O.R. y Garcia Molina F. La diplomacia del petróleo (1916-1930). Buenos Aires, 1983.

258. McGann T.F. Argentina, the United States and the Inter-American System. Harvard Univ. Press, 1957.

259. McGee Deutsh S. The Argentine Right: Its history and intellectual origins. Wilmington, 1993.

260. McGee Deutsh S., Dolkart R.H. (Ed.). The Argentine Right. Its history and intellectual origins: 1910 to the present. Wilmington, 1993.

261. Montoya A. Historia de los saladeros argentinos. Buenos Aires, 1956.

262. Marione A. El derecho obrero y el presidente Yrigoyen. Buenos Aires, 1928.

263. Mosconi E. La batalla del petróleo. Buenos Aires, 1957.

264. Navarro Gerassi M. Los nacionalistas. Buenos Aires, 1969.

265. Noventa años de Radicalismo // Todo es Historia. N 170. Buenos Aires, 1981.

266. Oddone J. La burguesía terratemiente argentina. Buenos Aires, 1975.

267. Oddone J. Historia del socialismo argentino. Buenos Aires, 1934. T. I-II.

268. Olguin D. Vida y tragedia de los caudillos Carlos Washington Lencinas // Todo es Historia. N 24. Buenos Aires, 1969.

269. Orona J. La revolución del 6 de septiembre. Buenos Aires, 1966.

270. Ortega E. Quiera el pueblo votar? Historia electoral argentina, desde la Revolución de Mayo a la ley Sáenz Peña. 1810-1912. Bahia Blanca, 1963.

271. Ortiz R. Historia económica de la Argentina. 1850-1930. Buenos Aires, 1955. T. I-II.

272. Ortiz R. Aspectos económicos de la crisis de 1930 // Revista de Historia. N3. Buenos Aires, 1958.

273. Oszlak O. La formación del estado argentina. Buenos Aires, 1982.

274. Palacio E. Historia de la Argentina 1515-1976. Buenos Aires, 1984.

275. Pan L. Justo y Marx. El socialismo en la Argentina. Buenos Aires, 1964.

276. Panettieri J. Los trabajadores. Buenos Aires, 1968.

277. Paso L. Historia del origen de los partidos politicos en la Argentina (1810-1918). Buenos Aires, 1972.

278. Paso L. Historia de los partidos politicos en la Argentina. 1900-1930.1. Buenos Aires, 1983.

279. Paso L. Elementos de la evolución histórica argentina. Buenos Aires, 1988.

280. Paso L. Los últimos 55 años y el poder de la oligarquía. Buenos Aires, 1986.

281. Pérez Amuchástegui A.J. Mentalidades Argentinas (1860-1930). Buenos Aires, 1984.

282. Peterson H.F. Argentina and the United States. 1810-1960. Albany: State Univ. of New York, 1964.

283. Phelps V.L. The International Economic Position of Argentine. Univ. of Pensylvania, 1937.

284. Pinedo F. Testimonio // Revista de Historia. N 3. Buenos Aires, 1958.

285. Pia A.J. Ideología y método en la historiografía argentina. Buenos Aires, 1972.

286. Platt D.C., Di Telia G. (Ed.). Argentina, Australia and Canada. Studies in comparative development, 1870-1965. Oxford, 1985.

287. Potash R. The Army and Politics in Argentina. 1928-1945: Yrigoyen to Perón. Stanford Univ. Press, 1969.

288. Potter A.L. The Failure of Democracy in Argentina, 1916-1930: an Institutional Perspective // Journal of Latin American Studies. Vol. 6. P.l. Cambridge, 1984.

289. Puiggross R. El yrigoyenismo. Buenos Aires, 1965.

290. Puiggross R. Pueblo y oligarquia. Buenos Aires, 1965.

291. Puiggross R. La isquierdas y el problema nacional. Buenos Aires, 1967.

292. Quintana J. La diplomacia de Yrigoyen. Buenos Aires, 1928.

293. Radicalismo, un siglo al servicio de la Patria. Buenos Aires, 1991.

294. Ramos J.A. Revolución y contrarevolución en la Argentina. Buenos Aires,1961.

295. Ramos J.A. El Partido Comunista en la politica Argentina. Buenos Aires,1962.

296. Randall L. An Economic History of Argentina in the Twentieth Century. New York: Columbia Univ. Press, 1978.

297. Ratzer J. Los marxistas argentinos del 90. Cordoba, 1970.

298. Rennie V. The Argentine Republic. New York, 1945.

299. Rock D. Politics in Argentina. 1890-1930. The Rise and Fall of Radicalism. Cambridge Univ. Press, 1973.

300. Rock D. Machine politics in Buenos Aires and the Argentine Radical Party. 1912-1930 // Journal of Latin American Studies. Vol. 4. P. 2. Cambridge, 1972.

301. Rock D. (Ed.). Argentina in the Twentieth Century. London, 1975.

302. Rodriquez C. Lencinas y Cantoni. El populismo cuyano en tiempos de Yrigoyen. Buenos Aires, 1979.

303. Rojas R. La Restauración nacionalista. Buenos Aires, 1971.

304. Rojas R. La Guerra de los Naciones. Buenos Aires, 1924.

305. Romero J.L. A History of Argentine Political Thought. Stanford Univ. Press, 1963.

306. Romero J.L. La experiencia argentina. Buenos Aires, 1980.

307. Romero L.A. El radicalismo. Buenos Aires, 1968.

308. Rosa J.M. Historia Argentina. Buenos Aires, 1965-1993. T. 1-17; T. 10. Buenos Aires, 1976.

309. Rouquié A. Poder militar y sociedad politica en la Argentine. Buenos Aires, 1983.

310. Sabato J.F. La clase dominante en la Argentine moderna. Buenos Aires, 1988.

311. Sanchez Sarondo. La Argentina por dentro. Buenos Aires, 1987.

312. San Esteban R. El agro argentino. Buenos Aires, 1975.

313. Sarobe J.M. Memorias sobre la revolución del 6 de septiembre de 1930. Buenos Aires, 1957.

314. Scalabrini Ortiz R. Historia de los ferrocarriles argentinos. Buenos Aires,

315. Scobie J.R. Revolution on the Pampas. A Social History of Argentine Wheat. 1860-1910. Austin Univ. of Texas Press, 1964.

316. Sebreli J.J. La Saga de los Auchorena. Buenos Aires, 1986.

317. Smith P.H. Politics and Beef in the Argentina. Patterns of Conflict and Change. New York: Columbia Univ. Press, 1969.

318. Snow P.G. El radicalismo argentino. Buenos Aires, 1972.

319. Solberg C. Immigration and Nationalism in Argentina and Chile. 18901914. Austin: Univ. of Texas Press., 1970.

320. Solberg C. Oil and Nationalism in Argentina. Stanford Univ. Press, 1979.

321. Solberg C. The Prairies and the Pampas. Agrarian Policy in Canada and Argentina. 1880-1930. Stanford Univ. Press, 1987.

322. Sommi L.V. Hipólito Yrigoyen. Su época y su vida. Buenos Aires, 1947.

323. Spilimbergo J.E. El radicalismo. Historia critica. Buenos Aires, 1975.

324. Taylor C.C. Rural Life in Argentina. State Univ. of Louisiana Press, 1948.

325. Tognoni A.R. El radicalismo de hoy. Buenos Aires, 1932.

326. Walter R.J. The Socialist Party of Argentina. 1890-1930. Austin: Univ. of Texas Press, 1977.

327. Walter R.J. Student Politics in Argentina. The University Reform and Its Effects. 1918-1964. New York, 1968.

328. Wright Winthrop R. British-Owned Railways in Argentina. Their Effect on Economic Nationalism Austin: Univ. of Texas Press, 1974.

329. Yrigoyen vivo. Rasgos y modalidades de su-personaje. Buenos Aires,

330. Yrigoyen.H. Mi vida y mi doctrina. Buenos Aires, 1984.

331. Zuleta Alkarez E. El nacionalismo argentino. Buenos Aires, 1978. T. I—II.

332. Zimmerman E.A. Los liberales reformistas. La cuestión social en la Argentina. 1890-1916. Buenos Ai— 1QQi:1964.1983.