Реализация культурной политики в малых городах в начале 1920-х - конце 1930-х гг.

Холина, Мария Валерьевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Реализация культурной политики в малых городах в начале 1920-х - конце 1930-х гг.

Год: 2010
Автор научной работы: Холина, Мария Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Красноярск
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Реализация культурной политики в малых городах в начале 1920-х - конце 1930-х гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Реализация культурной политики в малых городах в начале 1920-х - конце 1930-х гг."

004615322 На правах рукописи

ХОЛИНА Мария Валерьевна

РЕАЛИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ В МАЛЫХ ГОРОДАХ В НАЧАЛЕ 1920-х - КОНЦЕ 1930-х гг. (НА ПРИМЕРЕ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

- 2 ДЕН 2010

КЕМЕРОВО 2010

004615322

Работа выполнена на кафедре отечественной истории ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет имени

В.П. Астафьева»

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, профессор Кофман Яков Михайлович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Звягин Сергей Павлович

кандидат исторических наук, доцент Шуранова Елена Николаевна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

Защита состоится «14» декабря 2010 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.088.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.02 -Отечественная история при ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

Автореферат разослан «10 » ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

3. П. Галаганов

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность. Кардинальные перемены в современном российском обществе предполагают формирование качественно новых культурных отношений, обусловливают необходимость осуществления продуманной, взвешенной государственной политики. В этом контексте изучение опыта советского государства в 1920-1930-е гг. по реализации культурной политики позволит избежать или хотя бы предостеречь от возможного «побочного эффекта» в виде тоталитарного политического режима.

Известно, что во многом успех или неуспех российских реформ связан с обширностью и протяженностью территории страны, с отдаленностью регионов от центра, определяющего вектор трансформаций. Именно поэтому актуальной является возможность изучения процесса реализации культурной политики государства в локальных сообществах конкретного региона, каковыми являются городские поселения. Именно в городах, являющихся культурными центрами регионов, в период трансформаций в большей степени проявляются все социальные изменения и свойственные им противоречия. Две трети от общей численности городов Российской Федерации составляют малые города. И Красноярский край не является исключением. Расположенные на его территории города - Ачинск, Енисейск, Канск, Минусинск и др. - в большинстве своем играют роль «опорных точек», столиц сельских районов, являясь зачастую единственными очагами культуры и образования на значительной территории региона.

Взгляд на прошлое малых городов с точки зрения осуществляемой властями культурной политики, целью которой является трансформация общества, дает возможность исследования способов жизни, практик выживания людей в переходные и переломные эпохи, изучения реакции населения на осуществляемые государством преобразования.

Степень изученности проблемы. В исследованиях культурной политики советского государства в начале 1920-х - конце 1930-х гг. и практик ее реализации на Сибирском региональном уровне и, в том числе, на территории городских поселений Енисейской 1убернии/Красноярского края, можно выделить три этапа: I этап - с начала 1920-х до середины 1950-х гг., II этап - со второй половины 1950-х до середины 1980-х гг., Ш этап - со второй половины 1980-х гг. до настоящего времени. В обозначенные периоды получили развитие различные концептуальные основы исторических исследований.

Первый этап складывался из работ современников тех социальных преобразований, которые проводило советское государство. При этом внутри этапа значительно ярче выглядят исследования 1920-х - начала 1930-х гг. и, прежде всего, труды, освещающие социально-демографические аспекты развития советского общества. Первые попытки научного осмысления социально-демографических и культурных процессов, происходивших в Сибирском регионе, основывались на обширном статистическом материале и, в первую очередь, на материалах демографических переписей 1920-х гг. Среди исследований, посвященных изучению населения территории Енисейской губернии, следует выделить работы А.Р. Шнейдер

и Л.Н. Добровой-Ядринцевой, А.П. Петрова, А. Чураева1. Работы по изучению Сибири, относящиеся ко второй половине 1930-х - середине 1950-х гг., носили идеологизированный характер и имели скорее партийно-пропагандистский, нежели научный характер.

Второй этап историографии темы развивался в рамках господствующей идеологической схемы. Для историко-партийной историографии этого периода были характерны исследования, в которых культурная среда 1920-1930-х гг. рассматривалась как нечто формировавшееся исключительно усилиями власти. Исследователи в основном выделяли только успехи в культурной политике по насаждению нового образа жизни в пассивно-податливом социальном пространстве. Однако в отличие от работ предшествующего этапа, наряду с очевидными успехами советского государства, исследователи стали обращать внимание на издержки культурной политики и преувеличенный характер оценки ее достижений.

Возрождение интереса к периоду нэпа вызвало появление исследований по отдельным аспектам жизни советского общества в 1920-е гг., в том числе и по проблемам реализации культурной политики государства. Именно на этом этапе появились монографии обобщающего характера, автором которых был B.JI. Соскин2.

Изучение политико-просветительной работы в 1920-1930-х гг. включало многие аспекты - ликвидацию безграмотности, партийное просвещение, печать, библиотечное дело и др. Наиболее интересные работы опубликованы исследователями Л.И. Боженко, В.П. Буториным, Ю.Г. Марченко, Г.А. Новиковой, В.В. Рукосуевой, ПЛ. Трофимовым, B.C. Флеровым, Ю.М. Фроловым и др.3

К сожалению, сибирские ученые на втором этапе развития историографии в меньшей степени изучали вопросы социального и демографического развития региона. Интерес к этой проблематике активизировался со второй половины 1970-х гг. Значительный вклад в изучение данного вопроса внесли A.C. Московский, A.M.

' Петров А.П. Перепись городского населения Сибири. 1926 г. // Советская Азия. 1927. № 3. С. 37-42.; Шнейдер

A.Р., Доброва-Ядринцева Л.Н. Население Сибирского края. - Новосибирск: Сибкрайиздат, 1928; Шнейдер А.Р. Население Приеиисейского края. Издание Бюро краеведения при Среднесибирском отделе Русского географического общества. - Красноярск, 1928; Якушев И.А. Районированная Сибирь в цифрах: по переписи 1926 г. и современным данным // Вольная Сибирь. - Прага, 1930. № 11. С. 64-83; Чураев А. Население Восточной Сибири. ■ М.: Иркутск, 1933.

2 Соскин В.Л. Очерки истории культуры Сибири в годы революции и Гражданской войны. - Новосибирск: Наука, 1965; Он же. Культурная жизнь Сибири в первые годы новой экономической полигики (1921-1923 гг.). — Новосибирск: Наука, 1971.

3 Флеров B.C. К истории культурного строительства в Томске в 1920-1940 гг. (Ликвидация неграмотности и малограмотности среди взрослых). - Томск, 1956; Боженко Л.И. Культурно-просветительная работа в Сибири в восстановительный период (1921-1925 гг.). - Томск, 1967; Рукосуева В.В. Культурно-просветительная работа в Красноярском крае в годы довоенных пятилеток. - Новосибирск 1969; Трофимов П.Л. Ликвидация неграмотности взрослых в г. Омске и Омской области (1920-1940 гг.). - Омск, 1974; Новикова Г.А. Библиотечное строительство в Сибири в первое десятилетие Советской власти (1917-1927 гг.). - Новосибирск, 1975; Фролов ЮМ. Культурное развитие сибирского крестьянства (1920-1928 гг.). - Красноярск, 1975; Буторин

B.П. Просвещение рабочих Западной Сибири (1928-1933 гг.). ~ Новосибирск, 1977; Марченко Ю.Г. Очерки истории культурного развития рабочих Сибири. 1920-1928 гг. —Новосибирск: Наука, 1977.

Рогачевский4, а также К.Е. Климанская, Е.Д. Мапинин, Л.Н. Славина, В.Н. Чакшов, П.М. Чирков и др.5

На данном этапе развития историографии в поле зрения исследователей попадали в основном большие города, промышленные центры. Интерес исследователей к малым городам в обозначенный период был периферийным. Все предлагаемые концепции ставили малый город на функциональное место в единой системе расселения - или как центр сельскохозяйственного района, или как город-спутник в составе агломерации. Самостоятельной ценности малый город как уникальная форма социальной организации, локализованной в пространстве, для советской урбанистики не представлял. Л потому и изучением проблем малого города ученые занимались лишь для оптимизации трудовых ресурсов той или иной территории6. В связи с этим показательна и понятна динамика развития малых городов за 1960-1990-е гт. - около 30% малых городских поселений в этот период не развивались или активно теряли население7.

Крупные же города традиционно оставались объектом изучения советских историков. Так, исследователи Сибири основное внимание уделяли административным и торгово-промышленным цешрам: Иркутску, Красноярску, Новосибирску (Новониколаевску), Омску, Тобольску, Томску, Тюмени.

В период жесткого идеологического контроля приоритетными направлениями исследований советских историков оставались вопросы социально-экономического развития городов. Вопросы культурного строительства в СССР рассматривались в контексте проблем, связанных с формированием духовного облика советского человека8. Монографические исследования этого периода проведены на базе более широкого круга источников и отличаются высоким уровнем научных обобщений.

Развитие третьего этапа обусловлено произошедшими в стране в середине -конце 1980-х гт. изменениями в обществе. Начало этого этапа характеризуется открывшимися возможностями для проведения более глубоких и объективных исторических исследований. Доступность архивных фондов, сотрудничество с зарубежными исследователями советской истории, возможность проведения открытой полемики способствовали нарастанию интереса к советскому прошлому, в том числе и к 1920-1930-м гг. - периоду становления советской общественной системы. Под влиянием усиления социально-экономического развития, вызванного политикой ускорения, в зону внимания исследователей попали и малые города.

1 Московский A.C. Формирование и развитие рабочего класса Сибири в период строительства социализма. -

Новосибирск, 1968; Рогачевский A.M. Культура и быг рабочих Сибири в период строительства социализма. -

Новосибирск, 1980; Он же. Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). -

Новосибирск, 19S2.

5 Чакшов В.И. Расселение и численность населения Сибири по материалам Всесоюзной переписи населения 1926 г. // Очерки социально-экономический и культурной жизни Сибири. - Новосибирск, 1975.; Климанская К.Е. Женщины Сибири в социалистическом строительстве. - Томск , 1976; Малинин Е.Д. Население Сибири. - М.: Статистика, 1976; Славина Л.И. Миграция населения на территории Сибири в годы восстановления народного хозяйства (1920-1926 гг.)//В кн.; Проблемы истории советской сибирской деревни. - Новосибирск, 1977; Чирков U.M. Решение женского вопроса в СССР (1917-1937). - М„ 1978.

6 Малый город. Социально-демографическое исследование небольшого города. - М., 1972.

1 Баканов С.А. Малый советский город...-http //www.nivestmk.ru

8 Роговин В.З. Развитие социалистического образа жизни и вопросы социальной политики // Социологические исследования. 1975. № 1. С. 75-86; Социологические исследования проблем города и жилища / Отв. рея Б. П. Кутырев. - Новосибирск; Наука, 1986 и др.

Местом предъявления результатов новых исследований сибирских ученых, направленных на изучение проблем развития городского населения, стали Краеведческие чтения, состоявшиеся в конце 1990-х - первой половине 2000-х гг. в Красноярске9. В представленных работах участники Краеведческих чтений -исследователи JI.E. Величинская, А.П. Доброновская, A.C. Ковалев, JI3. Мезит, A.C. Мельникова, Л.Н. Славина и др. - затрагивали проблему влияния радикальных преобразований советского государства в сфере культуры на развитие культурно-образовательного потенциала городского населения Красноярского края в 1920-1930-егг. ,

В ходе научных дискуссий 1990-х - начала 2000-х гг. особо обсуждалась проблема тоталитарности советского общества. Попытки осмысления феномена тоталитаризма, его истоков и закономерностей привели к всплеску публикаций отечественных и зарубежных историков. При обсуждении вопроса взаимоотношений государства и общества, государства и личности наиболее популярной в научных кругах стала оценка тотального влияния, подавления индивидов государством, превращения граждан в «винтиков» советской системы. Сторонниками данного подхода к изучению советского прошлого общество, в том числе и городское, представлялось как пассивный объект, как результат воздействия власти10.

Именно глубокое изучение различных аспектов жизни советского общества в 1920-1930-х гг. вызвало появление работ, свидетельствующих о том, что власть при осуществлении культурной политики имела дело с таким человеческим материалом, который не совсем и не всегда поддавался грубой «лепке». Ряд исследователей 1990-х - начала 2000-х гг. пытались доказать, что усиление террора и репрессий было обусловлено не только природой самой власти, но также состоянием и изменением самого общества. Развивающийся быстрыми темпами процесс урбанизации способствовал нарастанию маргинализации общества, что приводило к расширению и укреплению социальной опоры тоталитаризма11. Государство для «новых» горожан выступало в роли своеобразного благодетеля, что ставило людей в жесткую и прямую зависимость от него. Такие патерналистские отношения, безусловно, вызывали у населения одобрение любой политики государства.

Начало перестройки ознаменовалось всплеском интереса к городской тематике не только историков, но и представителей других гуманитарных специальностей. В связи с этим представляется целесообразным при изучении советского малого города использовать междисциплинарный подход. Так, например, в культурологической науке о городе ведущей стала проблема города как носителя смыслов, тенденций,

v Исторические этапы социально-экономического и культурного развития Красноярского края: материалы I краевед, чтений, - Красноярск, 1998; Формирование культурно-исторической среды в крае в XIX-XX вв.: материалы II Краевед, чтений. - Красноярск, 2000; Народное образование в Красноярском крае: материалы III Краевед, чтений. - Красноярск, 2002; Енисейской губернии - 180 лет;: материалы IV Краевед, чтений. - Красноярск, 2003; Красноярский край - 70 лег исторического пути: материалы V Краевед Чтений. - Красноярск, 2005.

10Хпевнюк О.В. 30-е годы. Кризис, реформы, насилие // Свободная мысль. 1991. № 17. С. 75-87; Гордон JI.A. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40 годы. - М.: Политиздат, 1988 идр.

11 Коэн С. Большевизм и сталинизм II Вопросы философии. 1989. № 7. С. 69-75; Терстон Р. Вежливость и власть на советских фабриках и заводах: достоинство рабочих, 1935-1941 гг. // Российская повседневность. 1921-1941 гг.: новые подходы. - СПб, 1995. С. 59-67; Синявский A.C. Российский тоталитаризм: Урбанизация в системе факторов его становления, эволюции и распада // Власть и общество в СССР: политика репрессий. - М, 1999 и ДР-

сущностных особенностей организации жизнедеятельности общества12, Город активно изучался экономистами, социологами13.

Для отслеживания динамики изменений культурного облика города в советский период, безусловно, важны исследования дореволюционного малого города. В последнее десятилетие в сибирской урбанистике появились монографические работы, диссертации по исторической демографии14, по истории городского самоуправления15 и отдельных социальных групп и слоев16, социокультурному облику городов, по исторической антропологии и локальной истории17. В многообразии работ сибирских ученых, освещающих период середины XIX - начала XX вв., выделяется монография Ю.М. Гончарова «Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири» . Большой вклад в исследование развития городов Сибири внес В. А. Скубневский19.

Не вызывает сомнений, что в 2000-х гг. значительно вырос интерес исследователей к проблематике малых городских поселений. Работы современных отечественных исследователей, в том числе и региональных, стали отличаться новизной и полндисциплинарностью. Многие авторы отходят от традиций советской историографии в трактовке понятия социальной структуры. За основу берется не

12 Город в процессах исторических, переходов: Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. - M., 2001. С. 8.

13 Занадворов B.C. Экономика города. - M.f J998; Кризисные города России: Пути и механизмы социально-экономической реабилитации и развития. - М., 1998; Вагин В.В. Городская социология. - М., 2000; Нещадии А, Горин Н. Феномен города: социально-экономический анализ. - М., 2001.

14 Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины XIX - начала XX вв. - Барнаул, 2002.

15 Бердников Л.П. Вся красноярская власть. - Красноярск, 1995; Литягина A.B. Городское самоуправление Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. - Бийск, 2001; Толочко А.П. и др. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. - Омск, 2003; Кускаи/ев Д.В. Исторический опыт деятельности органов городского самоуправления Енисейской губернии в социально-хозяйственной сфере: 1870-1914 гг. - Абакан, 2003.

16 Скубневский В.А. Купечество Сибири по материалам переписи 1897 г. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII в. - 1920-е гг.). Вып. 2. - Барнаул, 1997. С. 45-54; Старцев A.B., Гончаров Ю.М. История предпринимательства в Сибири (XVII - начало XX вв.). - Барнаул, 1999; Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX - начала XX вв. - Москва, 1999; Данькииа H.A. Формирова1гие интеллигенции Хакасии (конец XIX - 30-е гг. XX вв.): Автореф. дис...к.и.н. - Абакан, 2002; Допидович О.М. Женское движение с Сибири во второй половине XIX - начате XX вв.: Автореф. дис...к.н.н.. - Красноярск, 2006; Долидович О.М., Федорова В.И. Женщины Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. (демографические, социальные, профессиональные аспекты). - Красноярск, 2007 и др.

17 Быконя Г.Ф., Федорова В.И., Бердников Л.П. Красноярск в дореволюционном прошлом: XVIII - XIX вв. -Красноярск, 1990; Алисов ДА. Социально-культурный облик города Омска (1804-1894 гг.) // Русский вопрос: история и современность: Матер. Третьей всерос. науч. конф. - Омск, 1998. С. 133-138; Он же. Социально-культурный облик столичных центров Западной Сибири (конец XIX - начало XX вв.) // Городская культура: история и современность. Сборник научных трудов. - Омск, 1997. С. 60-73; Он же. Томск в конце XIX - начале XX вв. (городская среда и социально-культурное развитие) // Русский вопрос: история и современность: Матер. Третьей всерос. науч. конф. - Омск, 1998. С. 138-143; Гаврилова Н.И. Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис...к,и.н. - Иркутск, 2002; Бутакова, N.B. Общественная жизнь горожан Западной Сибири по материалам журнала «Сибирские вопросы» (1905-1912 гг.) И Сибирский город XVIII - начала XX вв. Вып. V. - Иркутск, 2005. С. 145-155; Гончаров Ю.М. Досуг и развлечения горожан Сибири в середине XIX - начале XX в. // Малоизученные и дискуссионные проблемы отечественной истории. -Нижневартовск, 2005. С. 205-228 и др.

J8 Гончаров ЮМ. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX - начало XX вв.). -Новосибирск, 2004.

19 Скубневский В.А. Городское население Сибири по материалам переписи 1897 г. // Проблемы генезиса и развития капиталистических отношении в Сибири. - Барнаул, 1990. С. 98-119.

упрощенная классовая стратификация советского общества, а социокультурные общности, социальные ячейки общества20.

Важным аспектом истории малых городов является изучение их в сравнении с сельской округой. В связи с этим представляют интерес работы, посвященные крестьянству и российской деревне21. Отметим при этом, что среди сибирского социума наиболее изученным является именно крестьянское сословие. Большой вклад в развитие этого направления исследований внес М.Д. Северьянов22.

Активно развивается историко-антропологическое направление. Ряд отечественных исследователей в постперестроечный период сосредоточили свое внимание на проблемах российской повседневности после 1917 г. (ММ. Горинов, C.B. Журавлев, Е.Ю. Зубкова, Е.А. Осокина, Ю.А. Поляков, А.К. Соколов и др.2 ).

Длительное время вне поля зрения исследователей оставались теневые стороны жизни советского города, которые официально не могли обсуждаться при социализме, поскольку считались «пережитками» дореволюционной России. О наличии антиобщественных явлений впервые упоминает ГЛ. Смирнов24. Активизация интереса к данной теме характерна для второй половины 1990-х гг.25

20 Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ, 1917-1996 гг.: Опыт конструкгавистско-структуралистского анализа / РАН, Ин-т социологии. - М.: Б.а, 1996; Спасенкова И.В. Православные традиции русского города в 1917-1930-е гг. (на материалах Вологды): Автореф. дис...к.и.к. -Вологда, 1999; Чуйтна С.А. Дворяне на советском рынке труда (Ленинград 1917-1941) // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России. 1920-1930-е года / Ред. Т. Вихавайнен. - СПб., 2000. С. 151-192; Она же. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-1930-х годов: Автореф. дис.,.к.соц.н. - СПб, 2000.; Корсакова О.В. Крестъяне-спецпсреселенцы в Сибири в 1930-егг. (на материалах Красноярского края). Автореф. дис... к.и.н. -Красноярск, 2001.

21 Жулаева A.C. Образ жизни крестьян Восточной Сибири. 1920-1926 гг. (К проблеме соотношения традиций и новаций): Автореф. дис...к.и.н. - Красноярск, 1999; Корсакова О.В. Крестьяне-спецпереселенцы в Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края): Автореф. дис...к.и.н. -Красноярск, 2001; Кузнецов И.С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг. - Новосибирск: Гос. унив-т, 2001; Анисимова Л.Ю. Эволюция репродуктивной и хозяйственно-бытовой функции русской крестьянской семьи в 1920-е годы. - Красноярск: Изд-во КрасГАСА, 2005.

22 Северьянов М.Д. На земле Саянской. Исторический очерк. - Красноярск, 1987; Он же. НЭП и современность / М.Д. Северьянов. - Красноярск, 1991.

23 Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935. - М, 1993; Она же. За фасадом "сталинского изобилия": распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. - VI.: РОССПЭН, 1997.; Горинов ММ. Москва в двадцатых годах// Отечественная история. 1996. № 5; Журавлев C.B. Соколов Л.К. Повседневная жизнь советских людей в 1930-е годы // Социальная история. Ежегодник 1997. - М„ 1998; Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторический аспект) // Отечественная история. 2000. №3. С. 125; Российская повседневностъ.1921-1941 гг.: новые подходы. -СПб.,1995; Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930 гг. -М., 2000.

" Смирнов ГЛ. Советский человек. - М. 1972. С. 278-293.

35 Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов II Вопросы истории. - 1994, № 2, С. 3042; Она же. За последней чертой//Родина. 1994. № 8. С. 69-72; Она же. «Папа, отдай деньги маме... »//Родина. 1996. Jé 12. С. 69-73; Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан. - СПб, 2003 и др.

находилась в 1920-е гг. в стадии формирования26. Массовое сознание горожан, носившее «полуфеодальный характер»27, способствовало довольно успешному восприятию новых «культурных идеологем» советской власти28. Исследователь В.П. Булдаков приходит к выводу, что Россия представляла собой крестьянскую страну, где и в городе господствовали крестьянские архаичные ценности, крестьянская психоменгальность «во враждебной им городской среде»29.

Проблему архаизации российской культуры в процессе модернизации страны поднимают в коллективной работе A.C. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский и др. Авторы монографии «Социокультурные основания и смысл большевизма» небезосновательно делают вывод о том, что в 1920-1930-х гг. шло только формирование городского образа жизни30.

Таким образом, актуальным становится исследование собственно процесса трансформации городского образа жизни. В связи с этим в современной историографии появился ряд работ, посвященных изучению различных аспектов культурной политики малых городов. Проблематика исследований достаточно широкая: формы досуга, круг чтения, уровень грамотности, культурные запросы, быт, нравы, участие горожан в политической и культурной жизни и другие аспекты, раскрывающие повседневные практики горожан31.

Несомненную ценность для исторической науки представляют работы сибирских исследователей, посвященные трансформирующимся под воздействием радикальной культурной политики советской власти в 1920-1930-е гг. менгальности, образу жизни, городской повседневности32. Так, В.А. Исупов в монографии «Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению» дает анализ демографической ситуации в Сибири, а И.С. Кузнецов в своих работах акцентирует внимание на психоментальных изменениях, происходящих па фоне советских преобразований в 1920-е гг.

Многие работы сибирских ученых посвящены изучению процесса удовлетворения человеческих потребностей в условиях советской действительности.

26 Исаев В.И. Регламентация повседневной жизни горожан Сибири в конце 1920-х - 1930-е годы. // Гуманитарные

науки в Сибири. 2000. № 2. - http://www.phiIosophy.nsc.ru; Тлжелышкова B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-х годов // Россия в XX веке: люди, идеи, власть. - М., 2002. С. 194-219. 7 Левина И.Б. Повседневная жизнь советского города в 1920-1930-е годы. - СПб., 1999.

28 Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. - М., 1998.

29 Булдаков В.П. Красная Смута: природа и последствия природного насилия. - М., 1997.

30 Социокультурные основания и смысл большевизма / A.C. Ахиезер, АП. Давыдов и др. - Новосибирск, 2002.

31 Клушина Е.В. Ликвидация неграмотности в советской республике в 1920-е годы: Намерення власти и местная практика. - http://www.newlocalliistory.com; Царевская Т.В. Преступление и наказание: парадоксы 20-х годов // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. - М., 1997; Салона Ю.Г. Детский досуг в Советской России (1920-е годы). - М., 2001; Малышева С.Ю. Советский провинциальный город: время отдыха (досуг жителей Казани в довоенное время)// Повседневность российской провинции: история, язык и пространство. -Казань, 2002; Ногина Е.В. Экономические общества 1920-х гг. XX в. в интеллектуальном пространстве города Ставрополя // Ставрополь - врата Кавказа: история, экономика, культура, политика. - Ставрополь, 2002. С. 146148; Тяжельникова B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-х годов /'/ Россия в XX веке: люди, идеи, власть. - М., 2002. С. 194-219; ЖулаеваМ.С. История повседневности жителей г. Кургана в 1929-41 гг. - Курган, 2004.

32 Исупов В.А. Городское население Сибири: От катастрофы к возрождению (конец 30-х - конец 50-х гг.). -Новосибирск, 1991; Кузнецов И.С. Ослепление или прозрение? Социальная психология россиян в 1920-е гг. // Актуальные проблемы социально-политической истории Сибири (XVII-XX вв.): Бахрушинские чтения 1998 г.; Межвуз. сб. научи, тр. / Под ред. В.И. Шишкина; Нов. Гос. Ун-т. - Новосибирск, 2001; Гавршова И.И. Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис...к.и.н. - Иркутск, 2002; Орлова И.В. Реализация социальной политики Советского государства в i-оды НЭПа (на материалах Енисейской и Иркутской губерний): Автореф. дис... к.илг. - Иркутск, 2007 и др.

При этом в большей степени анализируются базовые человеческие потребности, обеспечивающие биофизическое существование человека Одними из первых были работы В.И. Исаева, в которых освещается повседневное существование рабочих Сибири33. К числу новейших исследований, затрагивающих проблему адаптации населения быстро растущих в 1930-е гг. сибирских городов к сложным экономическим, социально-политическим и культурным обстоятельствам, которые складывались в Сибирском регионе и в конкретном городе, относятся работы Е.И. Косяковой, О.Г. Алексеева, И.И. Крылова и др.4

Д последнее время активизировалось и другое направление в изучении повседневности, связанное с культурными аспектами жизнедеятельности населения городских сообществ Сибири. Как известно, удовлетворение человеком первичных потребностей ведет к развитию более высоких, постоянно растущих вторичных потребностей (в общении, в эффективности социальных инстшутов, в знании, в творчестве, в социальной активности и т.д.). Этим составляющим городского образа жизни 1920-1930-х гг. посвящены современные исторические исследования А.П. Доброновской, A.C. Ковалева, Д.Н. Куликовой, Т.К. Пипченко, Е.А. Шабатура и др.35 Данные исследования затрагивают отдельные аспекты культурных изменений, происходивших на территории Сибири в период 1920-1930-х гг. - образование, общественная активность, досуг, развлечения, религиозность населения и т.д. Однако попытки осуществления комплексного изучения культурной политики, реализуемой в пространстве малого сибирского города в обозначенный период, пока не было предпринято.

Недостаток научных исследований по истории провинциальных (в том числе и малых) городов советского периода частично компенсировался выходом краеведческих изданий, посвященных отдельным городам36. В большинстве из них освещается история возникновения города, его существования в различные исторические эпохи.

В целом, за последние годы учеными была проделана большая работа по выявлению новых источников и изучению различных аспектов жизни советских городов Сибири. При достаточно глубоком изучении отдельных направлений культурной политики, осуществляемой советскими властями в городах

33 Исаев В.И. Быт рабочих Сибири. 1926-1937. - Новосибирск, 1988. Он же. Регламентация повседневной жизни горожан Сибири в конце 1920-х - 1930-е годы. // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. http://www.philosophy.nsc.ru/journals/

34 Косякова Е.И. Городская повседневность Новониколаевска-Новосибирска в конце 1919 - первой половине 1941 гг.: Автореф. дис...к.и.н. - Омск, 2006; Алексеев О.Г. Торговля и снабжение населения в городах Восточной Сибири в период карточной системы (1928-1935 гг.): Автореф. дис...к.и.а- Красноярск, 2007; Крылов И.И. Условна жизни горожан в Приенисейском регионе в 1921-1929 гг.: Автореф. дис...к.и.н,-Красноярск, 2007.

35 Ковалев A.C. Культурно-прсвеиггельская работа профсоюзов на территории Красноярского края в 20-30-х гг. XX в.: Автореф. дис...к.и.н. - Красноярск, 2004; Куликова Д.Н. Социальные проблемы женщин Западной Сибири и пути их решения (1921-1925 гг.): Автореф. дис...к.и.н. - Барнаул, 2004; Пипченко Т.К. Социально-политическая жизнь городов Восточной Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края н Иркутской области): Автореф. дис...к.и.н. - Иркутск, 2005; Шабатура Е.А. Образ «новой женщины» в советской культуре 1917-1929 гг.: Автореф. ДИС...К.И.Н. - Омск, 2006; Доброновская А.П. Религиозная жизнь населения Приенисейского региона на переломе эпох (1905-1929 гг.): Автореф. дне...к.и.н,-Красноярск, 2007.

36 Авдюков Ю.П. Ачинск. - Красноярск: Кн. изд-во, 1983; Ковалев В.А. и 6р. Минусинск. - Красноярск: Кн. изд-во, 1986; Красноярск: города и поселки Красноярского края. - Красноярск: Кн. иэд-во, 1988; Олегов Б. Города Красноярского края: Ачинск, Минусинск, Канск, Дивногорск, Норильск // Красноярский край. - 2001. № 3; Очерки истории г. Енисейска и Енисейского уезда (XV1I-XIX вв.) / Отв. ред. М.В. Холина, Л.Н. Шимохина. -Енисейск, 2009.

Красноярского края в 1920-1930-е гг. (развитие народного образования, культпросвета, влияние профсоюзных и партийных органов на культурное стр01тгельств0), практически неисследованной является проблема восприятия горожанами культурной политики и вызванных ею трансформаций, особенно в сфере религиозных, семейных, народных традиций и ценностей.

Объектом изучения является культурная политика советского государства в начале 1920-х - конце 1930-х гг.

Предмет исследования - процесс реализации культурной политики советского государства через деятельность учреждений образования, культуры, средств массовой информации и других институтов воспитания населения малых городов Красноярского края в начале 1920-х - конце 1930-х гг.

Цель диссертации - выявление тенденций, форм и методов реализации культурной политики советского государства в малых городах на территории Красноярского края в начале 1920-х- конце 1930-х гг.

В соответствии с целью исследования и степенью изученности проблемы в диссертации ставятся следующие научные задачи:

- охарактеризовать изменения в структуре населения малых городов и определить базу культурных преобразований;

- выявить особенности реализации культурной политики на территории малых городов;

- дать характеристику качественных изменений, произошедших в культурной сфере малых городов;

- изучить реакцию населения на действия властей в культурной сфере и охарактеризовать последствия культурных трансформаций 1920-1930-х гг.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 1920-х до конца 1930-х гг. Нижняя граница исследуемого периода - 1920 г. К этому времени Гражданская война на территории Енисейской губернии/Красноярского края завершилась, и дальнейшее развитие региона происходило в мирных условиях, более благоприятных для осуществления преобразований в культурной сфере.

Верхняя граница условно определяется серединой и второй половиной 1930-х гг., когда на XVII съезде ВКП(б) прозвучало заявление о рождении нового советского человека, а на XVIII съезде был «подтвержден» вывод партии власти о победе социализма и создании нового общественного строя. Тем самым советское государство официально зафиксировало достижение поставленных целей, в том числе по решению задач культурной полигики.

Территориальные рамки исследования охватывают те поселения Красноярского края в его современных границах, которые на протяжении всего периода 1920-1930-х гг. имели официальный статус города и относились по существующей классификации к числу малых городов региона (с численностью жителей на начало исследуемого периода менее 20 тыс. чел.). Это города Ачинск, Енисейск, Канск и Минусинск. До 1925 г. они входили в состав Енисейской губернии в статусе уездных городов. В число исследуемых городов также включены города Туруханск и Игарка. В начале заявленного периода Туруханск являлся уездным городом Енисейской 1убернии. В 1925 г. Туруханск потерял статус города, став сельским поселением. Игарка получила статус города в 1931 г. Другие города, входящие ныне в состав Красноярского края, были образованы позже нижней

границы исследуемого периода: Артемовен, Иланский - в 1939 г., Норильск, Ужур - в 1953 г. и т.д. Город Боготол, ныне входящий в состав Красноярского края, в начале 1920-х гг. относился не к Енисейской, а к Томской губернии.

Несмотря на все административно-территориальные изменения (1925 г. -упразднение Енисейской губернии и создание Сибирского края, 1930 г. - разделение Сибирского края на Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский, 1934 г. - создание Красноярского края) города Ачинск, Енисейск, Канск и Минусинск всегда входили в территориальные границы современного края без изменения статуса. В течение всей новейшей истории эти города являются административными центрами районов Красноярского края.

Методологическая база исследования. Культурная деятельность государства разворачивается в сложной и многогранной сфере общественной жизни. Характерной особенностью культурной сферы является то, что она связана не только с материальными ценностями, но и в значительной степени с духовными потребностями граждан. Культурная сфера исследуемых городов представляется нам как результат определенным образом упорядоченной среды, содержание которой в 1920-1930-е гг. было детерминировано процессами модернизационного перехода от аграрного к индустриальному обществу, с одной стороны, и целенаправленной политикой советского государства по укреплению нового общественного строя на региональном и местном уровне - с другой. Именно поэтому в исследовании процесс реализации культурной политики в 1920-1930-е гг. рассматривается в контексте общеполитических и экономических процессов, протекавших повсеместно на территории советского государства, в том числе в Сибири, и с учетом специфических условий существования конкретного города в Красноярском крае. Таким образом, основополагающим в диссертации является принцип историзма, позволяющий рассматривать историю малых городов как внутренне закономерный и причинно обусловленный процесс развития, а культурную политику государства как результат сложного переплетения разнообразных факторов (объективных и субъективных) в конкретно-исторических условиях.

Формирование культурной политики в малых городах определялось идеологическим заказом государства, ориентированным на классовый интерес и на преобразование культурной сферы не эволюционно, а посредством революционного скачка. При этом предусматривалось преобразование не одного-двух социальных институтов, а коренное изменение всей культурной сферы, неизбежно приводящее к необходимости поиска новой самоидентичности личности. В связи с этим в диссертации используется понятие «культурные трансформации», понимаемое как совокупность изменений, следующих одно за другим, объектом которых являются ценности, модели поведения, уклады жизни, затрагивающие социальные институты и большие массы людей. Трансформационные процессы, являющиеся целью культурной политики, неизбежно меняют социальную структуру общества, вектор развития которой в исследуемый период во многом определялся советским государством.

Данное конкретно-историческое исследование опирается на ряд методов, ведущим из которых является метод сравнительно-исторического анализа (исгорико-сравнительный метод). Путем сравнения, аналогии (как основ заявленного метода) становится возможным выделение общего и особенного в тех явлениях, которые

бьши характерны для изучаемого периода 1920- 1930-х гг. Использование этих приемов способствует познанию различных аспектов одного и того же явления или разных, сосуществующих в одном историческом пространстве, явлений. Сравнительно-исторический метод позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии исследуемого объекта, произошедшие изменения, определить тенденции развития.

Таким образом, в исследовании методы реконструкции и интерпретации (дневниковые записи, письма, документы биографического характера) сочетаются с методом устной истории (проведение интервью с очевидцами и участниками событий), контент-анализом (количественный анализ смыслового содержания текстов, в том числе материалов региональной прессы). В работе используется критический анализ событий и явлений, который помогает соблюсти принцип объективности, столь важный при проведении исторического исследования.

Источниковая база исследования включает в себя комплекс архивных документов 1920-1930-х гг., опубликованные источники официального происхождения, хронологически относящиеся к изучаемому периоду, периодическую печать и источники личного происхождения.

К числу опубликованных источников официального происхождения, используемых в диссертации, в первую очередь относятся документы государственных и партийных органов власти37. Эти документы способствовали как выявлению основных направлений, так и складыванию целостного восприятия культурной политики, осуществляемой советской властью на протяжении 1920-1930-хгг.

Политику советской власти, выраженную в декретах, законах и директивах, невозможно осмыслить без изучения теоретических работ представителей партийной и советской элиты, которые не только отражают характер и направленность воздействия властного управления на культурную сферу жизнедеятельности населения, но и воплощают в себе «язык власти», соответствующий историческим реалиям38.

37 Декреты Советской власти. - М.: Гос. изд-во полит, литературы, 1957. Т. 1.; Конституция СССР 1936 г. / Ю.С.Кукушкин, О.И.Чистяков. Очерк истории Советской Конституции. - М., Политиздат, 1987. С. 285-313; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М., 1983-1984. Т. 2 (1917-1922; Т. 3 (1922-1925); Т. 4 (1925-1929); Т. 5 (1929-1932) и др.

'"Ленин В.И. О воспитании и образовании. В 2-х т. - М.: Педагогика, 1980. Т. 2; Он же. О характере наших газет. - ПСС. Т. 37; Он же. Очередные задачи Советской власти. - ПСС. 'Г. 36; Троцкий Л.Д. Задачи коммунистического воспитания: Речь па пятилетнем юбилее Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова. - М., 1924; Сталин И.В. Вопросы ленинизма. - М.: ОГИЗ ГИПЛ, 1947.

также региональные справочные издания. При этом следует отметить, что сшуация по 1920-м гт., в отличие от 1930-х гг., отражена в опубликованных документах полнее и разностороннее. Это позволило провести более глубокий анализ социально-демографического облика городского населения региона в 1920-е гг.39 Несмотря на небольшое количество публикаций, относящихся к 1930-м гг., общие тенденции и особенности в развитии социальной базы культурных преобразований удалось определить за счет документов, опубликованных позже40.

К разряду историографических документов, в силу присутствующих в них теоретических обоснований и анализа, следует отнести публикации современников изучаемого периода в специализированных периодических изданиях41. Отдельные журнальные статьи и брошюры научного и публицистического характера способствовали более глубокому осмыслению происходящих социальных изменений с учетом взглядов очевидцев эпохи42.

В большей же степени источниковой базой диссертации стали архивные материалы, сконцентрированные в краевых и муниципальных архивах Красноярского края: Государственном архиве Красноярского края (ГАКК), муниципальных архивах Ачинска (АГА), Канска (КГА), Енисейска (ЕА), Минусинска (МГА), а также в Краеведческих музеях перечисленных городов. В общей сложности при проведении исследования были использованы 32 фонда (18 располагаются в ГАКК, 14 - в архивах малых городов Красноярского края), изучены 245 дел по 35 описям (в том числе с грифом «секретно»).

Материалы фондов не только отражают специфику взаимодействия региональных и центральных органов власти, с одной стороны, и региональных и местных органов власти, с другой стороны, но и позволяют выявить роль местной власти в реализации культурной политики в локальном пространстве советского города. Однако, к сожалению, большинство материалов архивов отражает заботу государства о своей истории, а не истории общества. Поэтому при проведении исследования особо стояла задача максимальной переоценки тех документов, которые

34 Население Сибири (по материалам Всероссийской демографической переписи 1920 г.). Погубернские,

поуездные, поволостные итоги // Труды Сиб. Стат. Управления. Вып. 5. - Новониколаевск, 1921; Списки

населенных пунктов Енисейской губернии и Урянхайского края. - Красноярск, 1921. Ч. 1.; Статистический

бюллетень. - Новосибирск: Издание Сиб. Краевого Стат. Отдела, 1924. №1; Предварительные итоги

демографической переписи 1926 г. в Сибирском крае. - Новосибирск, 1927; Всесоюзная перепись населения 1926

г. Сибирский край. Отд. 1. Народность, родной язык, возраст, грамотность. - М.: ЦСУ СССР, 1928. Т. 6; Население СССР по положению в занятии и отраслям народного хозяйства. Всероссийская перепись 17 декабря 1926 г. Краткие сводки. Вып. X. Разд. XVI. Сибирский район. - М.: Статиздат, 1929; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край. Отд. И. Занятие - М.: ЦСУ СССР, 1930. Т. 23.

40 Сибирский край. Статистический справочник. - Новосибирск: Издание статистического сектора Крайплана, 1930; Социально-экономический справочник по Восточно-Сибирскому краю. - Новосибирск, 1932; Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. -Красноярск, 1958; Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. - Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1967; Красноярский край в цифрах /Отв. за выпуск Раткевич Л.П. - Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1976.

41 Журналы 1920-1930-х гг.: Жизнь Сибири, Известия Центрального Бюро Краеведения, Советская Азия, Советский музей, Советское краеведение, Техника молодежи и др.

*2Дуи<ен В., Замятина А. Политические праздники в школе и детском доме. -М.-Л., 1926; Петров Л.П. Перепись городского населения Сибири. 1926 г. // Советская Азия. 1927. № 3. С. 37-42; Шнейдер А.Р. Население Приенисейского края. Издание Бюро краеведения при Среднесибирском отделе Русского географического общества. - Красноярск, 1928; Якушев И.А. Районированная Сибирь в цифрах: по переписи 1926 г. и современным данным // Вольная Сибирь. - Прага, 1930. № 11; Чураев А. Население Восточной Сибири. - М.: Иркутск, 1933.

раньше были предназначены для других задач. Используемые исследовательские методы сделали возможным по-новому «прочесть», интерпретировать эти архивные материалы и выявить объективную картину происходящих в культурной сфере трансформаций.

По содержанию, информационным возможностям архивные материалы, используемые при написании диссертации, можно сгруппировать следующим образом:

1. Документы, отражающие общую политическую и экономическую ситуацию в регионе, во многом определяющую характер процесса реализации культурной политики на протяжении 1920-1930-х гг. (фонды ГАКК р-49, р-93). Материалы фондов (тексты оперативных сводок ОГПУ о растущем недовольстве населения, переписка, стенографические отчеты, отражающие характер взаимоотношений местных и региональных органов государственной и партийной власти) свидетельствуют о чрезвычайно сложных условиях, в которых в начале 1920-х гг. разворачивались социальные преобразования. В многочисленных документах среди стандартных фраз и идеологических штампов стало возможным увидеть вполне реальные картины жизни жителей малых городов Красноярского края в 1920-1930-е гг.

2. Документы, отражающие сущность, организационно-управленческие механизмы и методы осуществляемой государством культурной политики (фонды ГАКК р-49, р-93, р-137, р-1205, р-1383, р-1498, п-4, п-5, п-7). Различные циркуляры, инструкции, методические указания для учреждений, тезисы докладов на уездных конференциях, собраниях, тезисы бесед для агитаторов и т.п. выполняли регламентирующую функцию, четко определяя сферу ответственности и нормы деятельности партийно-государственных структур и лиц, уполномоченных на местах решать поставленные задачи.

3. Документы, содержащие информацию о восприятии населением, в том числе отдельными социальными группами (учительством, молодежью призывного возраста, женщинами, национальными и религиозными группами и др.), осуществляемых в 1920-1930-е гг. культурных трансформаций (фонды ГАКК р-49, р-90, р-93, р-137, р-1383, п-3, п-4, п-5, п-6, фонд АГА р-4, фонд КГА р-14, р-70, фонд ЕА р-17). Среди таких документов - письма «во власть», опросные листы вступающих в ВКП(б), анкеты корреспондентов местных газет, сводки ОГПУ, межведомственная переписка и др.). Несмотря на ограниченность архивных документов, содержащих критику в адрес региональных и местных властей, ряд документов отражает отношение к политике властей и проводимым преобразованиям отдельной части простого населения, а также некоторых руководителей и ответственных лиц.

4. Документы, позволяющие воссоздать процесс происходящих изменений в разных областях культурной сферы: в образовании и досуге населения, средствах массовой информации, в семейных и религиозных традициях и ценностях (большинство используемых документов из фондов ГАКК и городских архивов).

Давая общую оценку архивных материалов, обнаруженных в фондах по проблеме исследования и используемых в диссертации, следует подчеркнуть, что в большей степени документы относятся к 1920-м гг., источниковая же база по 1930-м гг. менее разнообразна и информативна.

Важнейшим источником, дающим широкие возможности для исторической реконструкции жизнедеятельности городских сообществ (особенно в условиях определенного дефицита архивных материалов по 1930-м гг.), стала периодическая печать. В ходе исследования были изучены центральные, региональные и местные периодические издания (подшивки 6 журналов и 8 газет), которые распространялись среди учреждений и жителей малых городов в 1920-1930-е гг. Периодическая печать исследуемого периода содержит не только и не столько богатый фактический материал (при этом зачастую наблюдается тенденциозность, предвзятость, а порой и лживость публикуемых материалов), сколько фиксирует и отражает первичную, необработанную общественную рефлексию.

Наряду с источниками официального происхождения большое значение для проведения исследования имели источники личного происхождения, как опубликованные, так и впервые вводимые в научный оборот. Их главное достоинство в том, что они позволяют при опоре на аналитический и комплексный подходы извлекать факты, воспроизводят формы социального общения, переживания и отношения простых граэвдан к происходящим событиям. Среди источников этой группы особое место занимают дневниковые записи очевидцев эпохи, которые, в отличие от мемуаров, отмечены печатью злободневности, обостренности эмоционального восприятия.

В ходе работы над диссертацией впервые были проанализированы неопубликованные дневники М.П. Мицдаровского, переданные на хранение несколько лет назад его внучкой, проживающей в Санкт-Петербурге, Енисейскому краеведческому музею. Дневники Миндаровского (бывшего гласного Енисейской городской думы, областника, автора многочисленных публикаций в дореволюционной и советской региональной периодике), помогают понять события 1920-1930-х гг. Достоверность излагаемых в дневниках М.П. Миндаровского событий исследуемого периода в большинстве своем не вызывает сомнений, поскольку автор сопровождал свои записи вырезками из советских газет и журналов, бюллетенями, прокламациями и листовками властных структур.

Еще одним источником для реконструкции процесса реализации культурной политики стали устные воспоминания (аудиозаписи) старожилов малых городов, чье детство пришлось на период 1930-х гг. (воспоминаний, относящихся к 1920-м гг. в силу преклонного возраста очевидцев эпохи собрать не удалось). Опросы проводились с опорой на заранее составленный вопросник. Всего было опрошено 7 человек. В отличие от М.П. Миндаровского, все респонденты принадлежали к той категории горожан, которые представляли для советской власти социальную опору в осуществлении культурной политики в 1920-1930-е гг. Таким образом, используемые источники личного происхождения позволили учесть диаметрально противоположные взгляды на происходящие события.

Новизна исследования заключается в том, что: 1) охарактеризованы изменения в сгруюуре населения малых городов, приведшие к формированию базы культурных преобразований, основой которой стали рабочие и служащие. Внутренние (борьба за социальную однородность общества) и внешние (миграция сельского населения, вызванная процессом урбанизации) источники формирования этой базы давали возможность местным властям эффективно проводить преобразования в культурной сфере;

2) выявлена роль культурной политики в повышении культурно-образовательного уровня населения малых городов. При значительном росте грамотности взрослого населения, создании условий для прекращения воспроизводства безграмотного населения (путем введения всеобщего начального образования), была обеспечена доступность культурных достижений советского общества для населения малых городов;

3) показано влияние социальных преобразований на качественные изменения культурного пространства малых городов. Происходившее повышение общекультурного уровня населения в конечном итоге определяло состояние культурной сферы малых городов. Наряду с материально-техническими и кадровыми трудностями процесс реализации культурной политики сопровождался не всегда положительной реакцией населения, что сдерживало темпы преобразований;

4) выявлены истоки негативной реакции населения на действия властей в культурной сфере. Основаниями для неприятия культурной политики являлись низкий общекультурный уровень населения, влияние традиций и устоев, чрезмерная идеологизация культурных мероприятий, отношение населения к представителям местной власти, которые зачастую не пользовались доверием и уважением со стороны местного сообщества Однако открытого сопротивления проводимым мероприятиям в культурной сфере малых городов практически не было.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для подготовки новых, обобщающих материалов по истории малого советского города, для анализа вопросов жизнедеятельности локальных сообществ в период культурных трансформаций, происходивших на территории Красноярского края и Сибири не только в 1920-1930-е гг., но и на других исторических отрезках советского периода. Содержащийся в диссертации фактический материал пополнит исследовательскую базу региональной истории советского периода, а также может быть использован в преподавании курсов истории России, Сибири, Красноярского края, специализированных курсов по истории культуры, повседневности, гевдерной истории и в других видах учебной работы.

Апробация полученных результатов. Диссертационная работа обсуждалась на заседаниях кафедры отечественной истории ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева». Основные положения и выводы диссертации изложены в 9 научных публикациях и в выступлениях на международных (2007, 2009 гг.), всероссийских с международным участием (2007, 2009 гг.), межрегиональных (2006) и региональных (2006, 2008 гг.) научных и научно-практических конференциях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и источников, приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, выявляется степень ее изученности, определяются объект и предмет исследования, обозначаются цель и задачи исследования, обосновывается методологический подход, характеризуются хронологические и территориальные рамки, источниковая база, определяется научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «Реализация культурной политики на территории малых городов Красноярского края в начале 1920-х - конце 1930-х гг.», состоящей из

трех параграфов, приводится динамика изменений в социальной структуре населения малых городов Красноярского края на протяжении исследуемого периода и раскрывается процесс достижения основных целей советской культурной политики на местах - повышение культурно-образовательного уровня и формирование нового политического мировоззрения населения.

Такая логика данной части исследования объясняется тем, что в основе культурной политики большевиков, реализуемой повсеместно в 1920-1930-е гг., лежали два взаимосвязанных процесса, обусловленных существующей концепцией воспитания «нового человека», - обучение и воспитание. В процессе обучения решались задачи повышения общей грамотности населения через ликвидацию безграмотности взрослых и введение обязательного начального образования. Однако идеологема власти о том, что знания сами по себе мертвы, если не находят применения в революционно-практической деятельности, актуализировала процесс политического воспитания советских людей. Стержнем этого процесса должна была стать стройная система утверждения советских идеалов, действующая через образование, учреждения культпросвета и средства массовой информации (СМИ). Руководствуясь данными приоритетами, органы советской власти выстраивали свою деятельность на местах.

Безусловно, что местные власти, реализуя культурную политику государства, должны были решать и некоторые сверхзадачи. С одной стороны, необходимо было в предельно короткий срок, в условиях экономической разрухи сдвинуть с мертвой точки проблему безграмотности и малокультурности населения, доставшуюся в наследство от самодержавия. Так, к началу 1920-х гг. доля неграмотного населения малых городов Енисейской губернии составляла почти 48%, а сам регион занимал последнее место в РСФСР. Масштабность и актуальность этой задачи давали основание большевикам действовать жестко, прибегая зачастую к чрезвычайным мерам.

Исследование условий и методов реализации культурной политики на местах позволило выделить три условных этапа, характеризующих деятельность органов власти малых городов. На первом этапе (1920 г. - середина 1920-х гг.) в условиях тяжелой хозяйственно-экономической ситуации, отсутствия четкой программы действий региональной власти, находящейся в стадии своего структурного формирования, местные органы власти действовали зачастую хаотично и непоследовательно. Таким образом, система воспитания городских жителей через учреждения ликбеза, культпросвета и СМИ складывалась ситуативно, во многом находясь в зависимости от кадрового потенциала городских органов власти и управления. Губернские и местные власти, чтобы обеспечить плановые показатели, вынуждены были прибегать к различным мерам: мобилизации грамотного населения, в том числе и школьников, для формирования и дальнейшего пополнения отрядов «ликвидаторов», введению льгот и мер взыскания для взрослых, посещавших пункты ликбеза и культпросвета, введению самообложения населения на нужды учреждений Наркомпроса и проведению общественной запашки в пользу школ, утверждению твердого районирования в системе культпросвета, увеличению числа членов партии среди работников культурно-образовательной сферы, активизации деятельности общественных организаций и др. К середине 1920-х гг. получила развитие система инструктирования, инспектирования и контроля культурно-образовательных

учреждений и СМИ. Однако предпринимаемые меры и методы зачастую не приводили к ожидаемым результатам. Так, до 70% учреждений образования и культуры малых городов испытывали материальные затруднения, а местное население отказывалось содержать советские школы. Учительство как основное средство властей в «окультуривании» городского населения, подвергалось постоянным нападкам и обвинениям в безынициативности и нежелании работать вместе с советской властью.

Условия развития малых городов на втором этапе (конец 1920-х - начало 1930-х гг.) стали более стабильными: усилилась материально-техническая база учреждений образования и воспитания, основным источником которой оставался местный бюджет, приобрела более четкие очертания система подготовки кадров для образования и культпросвета, накапливался организационно-управленческий опыт на местах в понимании сущности и выборе методов работы. Именно на этом этапе охват населения конкретными формами организации обучения и воспитания приобрел тотальный характер. В большей степени увеличилось использование инициативы трудящихся. При органах местной власти организовывались штабы «культпохода», которые проводили всеобщую мобилизацию культурных сил, организовывали социалистическое соревнование при активной поддержке региональных и местных СМИ. В условиях роста сети учреждений культпросвета в малых городах и прилегающих сельских территориях существующая система контроля и цензуры давала сбои. Нехватка инспекторов Губполитпросвета способствовала «сепаратизму» местных культработников. Наибольшую «вольность» в отходе от официальных инструкций и предписаний могли допустить работники клубов, театров, библиотек, что практически было невозможно для региональных и местных газет, радиовещания.

На протяжении 1930-х гг. (третий этап) предполагалось окончательное решение приоритетной задачи культурной политики - формирование системы воспроизводства «нового человека». В годы второй пятилетки был осуществлен переход к всеобщему начальному образованию в деревне и введено семилетнее образование в городах. Данная система обеспечивала не только повышение культурно-образовательного уровня населения, но и гарантировала проведение политического воспитания подрастающего поколения. Хуже обстояло дело с завершением кампании по ликбезу. Традиционное завышение показателей, имевшее место на протяжении 1920-х - начала 1930-х гг., сохранялось. Так, в 1925 г. были обучены грамоте лишь 15% от запланированного числа жителей малых городов, в 1930 г. - 21% от плана. В результате к концу 1930-х гг. на территории малых городов около 14 % населения оставалось неграмотным.

Ситуация усугублялась «качеством» населения - отсутствием стремления учиться, психологической близостью к деревенскому образу жизни, недостаточностью условий для развития городских черт культуры из-за неиндустриального тала малых городов.

С другой стороны, местная власть, реализуя «заказ» государства на формирование «нового человека», имела достаточные преимущества. И, в первую очередь, в том, что маргинальное состояние большинства населения в 1920-е гт. позволяло практически беспрепятственно осуществлять задачу политического просвещения, насаждения большевистской идеологии через культурно-просветительные учреждения и СМИ. Все культурные мероприятия 1920-х гг.

проводились с опорой на те слои населения малых городов, которые составляли потенциальную основу для формирования социально однородного общества. К началу 1930-х гг. все «несоветские элементы» были вытеснены из социальной структуры городов, и политическое воспитание в течение 1930-х гг. осуществлялось уже в однородном обществе советских рабочих и служащих.

Основными достижениями периода 1920-1930-х гг. для малых городов Красноярского края, безусловно, являются достижение всеобщности образования, ликвидация причин появления неграмотного населения, создание сети культурно-досуговых и образовательных учреждений урбанистического типа, развитие средств массовой информации.

Во второй главе «Культурные трансформации и ценностные ориентиры населения малых городов Красноярского края в 1920-1930-х гг.», включающей три параграфа, раскрываются особенности реализации государственной политики властями малых городов через такие институты воспитания, как религия, досуг, семейные устои и общественная занятость населения. В главе также отражена реакция населения на культурные мероприятия властей и охарактеризованы последствия культурных трансформаций 1920-1930-х гг. для малых городов и региона в целом.

Осуществляемая на территории малых городов культурная полигика была направлена, прежде всего, на укрепление существующего строя. В главе продемонстрированы факты, позволяющие сделать вывод о том, что в наступлении на религию, «буржуазную» семью, традиции и ритуалы, нормы повседневной жизни населения использовалась тактика, знакомая по войне со школой, учреждениями культуры и СМИ - законодательные меры и идеологическая атака. В числе самых первых актов новой власти были такие, которые в принципе отрицали прежние нормы общественных связей. В начале 1920-х гг., сразу после окончания Гражданской войны, жители малых городов, как и все население Енисейской губернии, оказались в тяжелейших условиях. На фоне хозяйственной разрухи и экономического кризиса, сопровождавших повседневную жизнь, происходила не только смена традиций и устоев, а структурная ломка всей системы жизненных ориентиров и ценностей, составляющих цивилизационную основу существования.

Так, действия властей в отношении основного идеологического конкурента -Русской Православной Церкви - привели к тому, что к концу исследуемого периода из 19 православных приходов, расположенных на территории малых городов до революции, действующих практически не осталось. Накануне Великой Отечественной войны в городах не было ни одного священника. Вытеснению православных традиций способствовали советские массовые ртуалы и праздники. Практически все праздники и будни сопровождались общественными работами, выполняемыми жителями городов в свое личное время.

Большое внимание уделялось усилению активности женщин в культурном строительстве. Проводимые властями мероприятия способствовали повышению культурного уровня женской части населения. При недостатке развития социальной инфраструктуры в малых городах с помощью деятельности женотделов решались проблемы удовлетворения культурно-образовательных и элементарных физиологических потребностей женщин. «Высвобождение» женщин от «рабства кухни» способствовало развитию быта - в малых городах появились прачечные, ясли, общественные столовые, кружки кройки и шитья и др. В конечном итоге, участие

женщин в работе женотделов, делегатских и общих собраний и прочей общественной работе не привело к их отказу от женских дел по дому и воспитанию детей, а скорее увеличивало социальные обязанности женщины в советском государстве. На пути борьбы со старым бытом и утверждением нового в малых городах было одно препятствие, преодолеть которое советской власти практически не удалось - это пьянство. Оно было общей бедой, препятствующей нормальной жизни населения городов.

Таким образом, социализация «нового» человека - жителя небольшого провинциального сибирского города - происходила без опоры на традиционные ценности. При этом главными объектами культурной полигики являлись представители тех групп населения, которые потенциально составляли социальную базу нового государства

В диссертации показано, что власть, сталкиваясь с большими трудностями в реализации своих замыслов среди старшего поколения, в полной мере опиралась на детей и юношество, формируя из этого достаточно «гибкого материала» «нового человека». Эта ситуация порождала конфликт поколений, на фоне которого происходило морально-нравственное разложение не старшего, олицетворяющего «старое и отжившее», а младшего поколения, потерявшего опору. В целом же население малых городов, маргинальное по своему составу, обладающее низким культурным уровнем, не выказывало особого сопротивления проводимыми властями мероприятиями в культурной сфере. Это во многом объясняется тем, что власть в проектировании нового содержания культурной политики опиралась на существующие в обществе традиционные психологические установки взаимоотношения человека и государства

Тем не менее, следует отметить, что, несмотря на массовую поддержку действий властных органов со стороны населения малых городов, направленных на беспрецедентную «переделку» человека, советскому государству не удалось в исторически короткий промежуток времени в корне поменять мировосприятие людей. Важно отметить и то, что малые города в отличие от крупных, городов-центров, были менее восприимчивы к новшествам. И в этом сказывалась их близость с деревней. Зачастую повседневные практики населения небольших городов немногим отличались от практик жителей сельской округи.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы. Поставленная соискателем научная проблема - выявление основных тенденций, форм и методов реализации культурной политики советского государства в малых городах на территории Красноярского края в начале 1920-х -конце 1930-х гг. - была решена через выявление изменений в структуре населения малых городов, исследование деятельности советских учреждений образования, культуры, СМИ и таких институтов воспитания, как религия, досуг, семья и общественная занятость населения.

На защиту выносятся следующие положения 1. Охарактеризованы изменения в структуре населения малых городов. Осуществление глубинных культурных трансформаций в условиях советской действительности стало возможным при достижении социально однородного классового общества, способного обеспечить существование и развитие нового государства. Население малых городов в 1920- 1930-е гг., развиваясь в условиях

перехода от аграрного общества к индустриальному, имело пограничное (маргинальное) состояние, сочетая крестьянский традиционализм и пролетарский радикализм. Эта особенность, с одной стороны, значительно ослабляла возможности реализации процесса коммунистического воспитания в отдельно взятом малом городе, где были сильны традиционные цивилизационные установки, с другой стороны - способствовала выбору горожанами «соглашательской» с государством стратегии поведения.

2. Выявлены особенности реализации культурной политики: а) на протяжении исследуемого периода в малых городах был сформирован достаточно эффективный механизм реализации культурной политики государства; б) в качестве одного из результатов культурной политики можно отметить то, что происходил неизбежный процесс урбанизации населения малых городов; в) на фоне урбанизации проявлялось негативное отношение населения как к некоторым мероприятиям властей, так и к отдельным представителям власти на местах, которые энергично проводили политику ломки прежних традиций, взглядов. Проводимые культурные преобразования привели к значительным деформациям ценностных ориентиров и моральных устоев населения малых городов.

3. Дана характеристика качественных изменений в культурной сфере малых городов. Приоритетным направлением культурной полигики являлось повышение культурно-образовательного уровня населения малых городов, изначально являвшегося достаточно низким. Деятельность учреждений образования и культпросвета была направлена на ликвидацию безграмотности населения, создание всеохватывающей системы народного просвещения и формирование нового политического мировоззрения советских людей. К концу исследуемого периода культурно-просветительная функция культурно-образовательных учреждений практически была вытеснена идеологической функцией. Действия местных органов власти были подчинены жестким инструкциям сверху, находились под пристальным контролем партийных и силовых органов. В этих условиях большое значение имел качественный состав органов власти малых городов.

4. Изучена реакция населения на действия властей в культурной сфере и охарактеризованы последствия культурных трансформаций 1920-1930-х гг. Осуществляемая региональными и местными органами власти культурная политика вызывала неоднозначную реакцию населения малых городов Красноярского края. Отношение к действиям властей напрямую зависело от общей политической и хозяйственно-экономической ситуации в регионе, от уровня «культурности» самого населения и степени развития городской инфраструктуры. Открытого сопротивления мероприятиям советской власти в малых городах практически не было. В городских сообществах на протяжении исследуемого периода формировалась приемлемая обществом стратегия поведения человека, реализация которой осуществлялась в зависимости от классовой, конфессиональной, возрастной или гендерной принадлежности. Общественный контроль над соблюдением этой стратегии был более жестким, нежели в большом городе.

Ш. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В ПУБЛИКАЦИЯХ

Научные статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных перечнем ВАК РФ:

1. Холима, М.В. Ломка большевиками РПЦ и православных традиций в Красноярском крае (1920-1930-е гг.). / М.В. Холина // Новый исторический вестник. -М.: Новый исторический вестник, РГГУ, 2009. - №3 (21). - С. 31-41.

Научные статьи, опубликованные в других изданиях:

2. Холина, М.В. Советская печать и пропаганда в 1920-1930-х годах: региональный аспект. / МБ. Холина // Красноярский край: исторические аспекты территориального, экономического и культурного развития. Тезисы докладов и сообщений научной конференции / В.И. Федорова (ота. ред.). - Красноярск, 2006. -С. 123-127.

3. Холина, М.В. Изучение мира повседневности жителей малых городов на территории Красноярского края в 1920-30-е гг. (к постановке проблемы). / М.В. Холина // Социально-экономическое развитие Красноярского края, 1917-2006 гг.: материалы VI краеведческих чтений. /Под ред. Ю.Н. Яблокова, ТЛ. Савельевой. -Красноярск: ГУНБ, 2007. - С. 4-9.

4. Холина, М.В. Изменения в культуре малых городов на территории Красноярского края в контексте советской модернизации 1920-х гг. / М.В. Холина // 1917 год в российской и мировой истории: материалы международной научной конференции / В.В. Гришаев (отв. ред.) и др. - Красноярск, 2007. - С.310-318.

5. Холина, М.В. Ликвидация неграмотности в малых городах Енисейской губернии в первой половине 1920-х годов: декларации и реальность. / М.В. Холина // История науки, образования и культуры в Сибири: сборник материалов И Всероссийской научной конференции с международным участием. / Я.М. Кофман (отв. ред.). -Красноярск, 2008. - С.154-163.

6. Холина, М.В. Малые города России в 1920-1930-е гг.: социально-культурные аспекты развития (на примере г. Енисейска). / М.В. Холина // Кытмановские чтения «Енисейск: опыт прошлого, настоящее, будущее»: материалы III научно-практической конференции. - Енисейск, 2008.

7. Холина, М.В. Исследования истории малого советского города в отечественной и региональной историографии. / МБ. Холина // Современные проблемы науки и образования.-М., 2009.-№3,-С. 167-175.

8. Холина, МБ. Создание системы утверждения советских идеалов через средства массовой информации в 1920-1930-е гг. (по материалам малых городов Красноярского края). / МБ. Холина // Красноярский край: прошлое, настоящее, будущее: материалы международной конференции, посвященной 75-летаю Красноярского края. В 2-х томах. Т.2.-Красноярск, 2009.-С. 115-120.

9. Холина, МБ. Религиозные традиции населения и антирелигиозная политика властей в 1920-1930-е гг. (по материалам малых городов Красноярского края). / МБ. Холина // История образования и науки в Сибири: материалы всероссийских научных конференций с международным участием «История науки и образования» и «Значение исторического образования в развитии гражданского и патриотического сознания в современном российском обществе». Вып. 3 / В.И. Федорова (отв. ред.); ред. кол. - Красноярск, 2009. - С. 231-235.

Общий объем опубликованных работ составляет 4,5 пл.

ОАО «Енисейска* типография;». ИНН 2447007994. т. Енисейск, Петровского, 7. Заказ 2010. Тираж 100. Стол заказов: 8(39195) 2-44-81.2010 г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Холина, Мария Валерьевна

Введение.

Глава I. Реализация культурной политики на территории малых городов Красноярского края в начале 1920-х — конце 1930-х гг.

§1. Изменения в структуре населения малых городов и формирование социальной базы для преобразований.

§2. Решение проблемы безграмотности населения малых городов.

§3. Организация массовых форм досуга и политического просвещения населения.

Глава П. Культурные трансформации и ценностные ориентиры населения малых городов Красноярского края в 1920-1930-х гг.

§1. Православные традиции населения и антирелигиозная политика властей.

§2. Массовые ритуалы и праздники. Организация общественно-полезной активности населения.

§3. Регулирование семейных отношений и вовлечение женщин в культурное строительство.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Холина, Мария Валерьевна

Актуальность. Российское государство в начале XXI в. заявляет о необходимости всесторонней модернизации, призванной решить задачу обретения Россией статуса мировой державы, основанной на ценностях и институтах демократии. Президент РФ Д.А. Медведев в декабре 2009 г. в Послании Федеральному Собранию заявил: «Инновационная экономика может сформироваться только в определённом социальном контексте как часть инновационной культуры, основанной на гуманистических идеалах, на творческой свободе, на стремлении к улучшению качества жизни»1. Таким образом, российские власти, говоря о перспективах развития государства, в качестве основного ориентира определяют благополучие народа, а условием его достижения - высокий уровень развития культурной сферы.

Призыв президента России к сегодняшним поколениям российского народа, «сказать своё слово, поднять Россию на новую, более высокую ступень развития цивилизации», стремление самих россиян жить в условиях демократической государственности, актуализируют исторический опыт, приобретенный страной на разных этапах своего развития, а особенно в переходные эпохи, сопоставимые по масштабам модернизационных задач с современной Россией. В этой связи большой интерес для исследований представляет советский период, а особенно 1920-1930-е гг., когда был заложен фундамент социалистического общества в его советской модели. Именно тогда происходил модернизационный переход от традиционного аграрного общества к городскому, сопровождавшийся глубокими социальными трансформациями.

Кардинальные перемены в современном российском обществе предполагают формирование качественно новых культурных отношений, обусловливают необходимость осуществления продуманной, взвешенной государственной политики. В этом контексте изучение опыта советского государства в 1920-1930-е гг. по реализации культурной политики позволит избежать или хотя бы

1 Медведев ДА. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации. 14 декабря 2009 г. - http://www.kremlin.ru предостеречь от возможных «побочных эффектов» в виде тоталитарного политического режима.

Таким образом, взгляд на прошлое малых городов с точки зрения осуществляемой властями культурной политики, целью которой является трансформация общества, дает возможность исследования способов жизни, практик выживания людей в переходные и переломные эпохи, изучения реакции населения на осуществляемые государством преобразования.

Особую актуальность исследование имеет с краеведческой точки зрения. Исследуемая тема обладает большим педагогическим потенциалом и может внести определенный вклад в изучение истории родного края. А это важно для формирования патриотической и гражданской позиции в условиях современной России.

Степень изученности проблемы. В исследованиях культурной политики советского государства в начале 1920-х — конце 1930-х гг. и практик ее реализации на Сибирском региональном уровне и, в том числе, на территории городских поселений Енисейской губернии/Красноярского края, можно выделить три этапа: I этап - с начала 1920-х — до середины 1950-х гг., П этап — со второй половины

1950-х - до середины 1980-х гг., III этап — со второй половины 1980-х гг. до настоящего времени. В обозначенные периоды получили развитие различные концептуальные основы исторических исследований.

Первый этап (начало 1920-х - середина 1950-х гг.) складывался из работ современников тех социальных преобразований, которые проводило советское государство. При этом внутри этапа значительно ярче выглядят исследования 1920-х - начала 1930-х гг. и, прежде всего, труды, освещающие социально-демографические аспекты развития советского общества. Первые попытки научного осмысления социально-демографических и культурных процессов, происходящих в Сибирском регионе, основывались на обширном статистическом материале и, в первую очередь, на материалах демографических переписей 1920-х гг. Среди исследований, посвященных изучению населения территории Енисейской губернии, можно выделить работы А.Р. Шнейдер и JI.H. Добровой-Ддринцевой, А.П. Петрова, А. Чураева.1 Эти исследователи придерживались жестких идеологических установок и стремились доказать, что с утверждением советской власти произошло качественное улучшение жизни населения Сибири, что, в свою очередь, отразилось на культурном облике горожан.

Работы по изучению Сибири, относящиеся ко второй половине 1930-х — середине 1950-х гг., носили идеологизированный характер и имели скорее партийно-пропагандистский, нежели научный характер.

На этапе 1920-х — середины 1950-х гг. практически отсутствовали исторические исследования по отдельным городам советской Сибири. Несмотря на это данный этап можно рассматривать как преддверие активного развития отечественной исторической урбанистики советского периода.

Широкая индустриализация страны, продолжавшаяся вплоть до начала Второй мировой войны, привела к резкому изменению соотношения городского и сельского населения. Поселки и уездные города превращались в крупные промышленные центры, возникали новые города. Перепись населения 1926 г.

1 Петров А.П. Перепись городского населения Сибири. 1926 г. // Советская Азия 1927. № 3. С 37-42.; Шнейдер А Р, Доброва-Ядрипцеса ЛII Население Сибирского края - Новосибирск: СибкраИиздат, 1928, Шнейдер А Р Население Присннссйского края. Издание Бюро краеведения при Среднесибирском отделе Русского географического общества - Красноярск, 1928.; Якушев IIA. Районированная Сибирь в цифрах: но переписи 1926 г. и современным данным // Вольная Сибирь. — Прага, 1930 Л'» 11. С. 64-83; Чураев А. Население Восточной Сибири - M.: Иркутск, 1933. показала, что из 147.027.915 жителей страны было 26.314.114 горожан, а перепись 1939 г. выявила, что из 162.039.470 чел. населения горожан стало 51.949.458, то есть рост составил 197,4% по сравнению с 1926 г. Сельчан было соответственно 120,713.801 чел. в 1926 г. и 110.090.012 чел. в 1937 г. - сокращение до 91,2% от уровня 1926 г. Во многих регионах страны рост городского населения превышал 250%, а в Красноярском крае составил 327,4%'. За период между двумя переписями доля городского населения в крае увеличилось на 18% (с 12% до 30%)2.

Города приобретали все большее значение как места жизнедеятельности большинства населения. В 1946 г. одним из основателей советской экономической географии H.H. Баранским впервые была озвучена идея о введении типологии городов. С этого времени началась работа по типологизации и классификации советских городов. А в 1959 г. В.Г. Давидович в журнале «Вопросы географии» высказал мысль о необходимости выделения отдельной науки о городе.

Второй этап историографии темы (вторая половина 1950-х - первая половина 1980-х гг.) развивался в рамках господствующей идеологической схемы. Для историко-партийной историографии этого периода были характерны исследования, в которых культурная среда 1920-1930-х гг. рассматривалась как нечто формировавшееся исключительно усилиями власти. Исследователи в основном выделяли только успехи в культурной политике по насаждению нового образа жизни в пассивно-податливом социальном пространстве. Однако в отличие от работ предшествующего этапа, наряду с очевидными успехами советского государства, исследователи стали обращать внимание на издержки культурной политики и преувеличенный характер оценки ее достижений.

Возрождение интереса к периоду нэпа вызвало появление исследований по отдельным аспектам жизни советского общества в 1920-е гг., в том числе и по проблемам реализации культурной политики государства. Именно на этом этапе появились серьезные монографии обобщающего характера, автором которых был

1 Почяков ЮЛ. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) // Вопросы истории 1995. №3. С. 124.

2 Красноярский край в цифрах / Огв. за выпуск Раткевич Л.П. — Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1976.

В.JI. Соскин1. В монографии «Культурная жизнь Сибири в первые годы новой экономической политики» исследователем был охвачен весь спектр культурной политики в Сибири в нэповский период.

В этот период развития советской историографии были выделены основные подходы к определению понятий «советская культура» и «культурное строительство», которые использовались как синонимы и рассматривались как сфера духовной жизни советского общества, предназначенная для воспитания трудящихся. При этом забота о создании духовных благ и обеспечении ими населения традиционно возлагалась на народное образование и культпросвет. Именно поэтому одним из самых исследованных направлений культурной политики государства в этот период можно считать народное просвещение.

Среди большого количества работ по развитию школьного и профессионального образования в 1920—1930-е гг. следует выделить работы С.М. Лукинского, А.П. Панчукова, В.Л. Соскина, Ф.Ф. Шахматова, А.Д. Чиркова, З.С. Аладышева, A.C. Московского . Среди исследований особое место занимали диссертации по изучению деятельности Советов и профсоюзов в сфере образования и культуры, а также самих культурно-просветительных учреждений - исследования Г.И. Кузнецова, С.М. Пудаловой, П.Л. Трофимова . Необходимо отметить, что в приведенных исследованиях были впервые опровергнуты некоторые преувеличения о достижениях советского образования. Обобщенные результаты исследований сибирских ученых были представлены в книге «Школа

1 Соскин В.Л. Очерки истории культуры Сибири в годы революции и Гражданской войны.— Новосибирск: Наука, 1965; Он же. Культурная жизнь Сибири в первые годы новой экономической политики (1921-1923 гг.) - Новосибирск Наука, 1971

2 Панчуков А П. История начальной и средней школы Восточной Сибири — Улан-Удэ, 1959; Шахматов ФФ. Школа Западной Сибири за 50 лет советской власти — Новосибирск, 1970; Он же. Из истории сибирской школы (1917-1931). — Новосибирск, 1976; Лукинский Ф.А. Народное образование в Сибири в период строительства социализма / В кн Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. - Новосибирск, 1971 С. 141-190, Чирков А Д, Аладышева З.С Развитие профессионально-технического образования на Алтае — Барнаул, 1970; Соскин В Л.' Развитие материальной базы народного образования в Сибири в первое десятилетие Советской власти // Школа и учительство Сибири 20-30 гг. -Новосибирск: Наука, 1978; Московский А.С Рост культурно-технического уровня рабочих Сибири (1920-1937 гг.). — Новосибирск, 1979.

3 Трофимов П.Л К истории строительства советской школы в Омске и Омской области (1917-1920 гг.) Автореф. дис к.и.н. - Москва, 1955, Кузнецова ГЛ. Борьба коммунистической партии за создание советской школы в период деятельности Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревкомл (восстановительный период). Автореф. днс.к.н.н. - Красноярск, 1962; Пудалова С.М Деятельность партийной организации Восточной Сибири по развитию народного образования в 1930-37 гг. Автореф ДИС.К.ИН —Иркутск, 1971. и учительство Сибири. 20-е - начало 30-х годов: материалы по истории культуры и интеллигенции Сибири»1.

Изучение политико-просветительной работы в 1920-1930-х гг., традиционно считавшейся стержнем, основой советской культуры, включало многие аспекты — ликвидацию неграмотности, партийное просвещение, печать, библиотечное дело и др. Наиболее интересные работы принадлежали исследователям Л.И. Боженко, В.П. Буторину, Ю.Г. Марченко, Г.А. Новиковой, В.В. Рукосуевой, П.Л. Трофимову, B.C. Флерову, Ю.М. Фролову и др.2

К сожалению, сибирские исследователи на данном этапе развития историографии в меньшей степени изучали вопросы социального и демографического развития региона. Интерес к этой проблематике активизировался со второй половины 1970-х гг. Особо необходимо отметить о вклад в изучение данного вопроса A.C. Московского, A.M. Рогачевского , а также выделить исследования К.Е. Климанской, Е.Д. Малинина, JI.H. Славиной, В.Н. Чакшова, П.М. Чиркова и др.4 Значимы для данного исследования работы общероссийского масштаба, поднимающие проблемы взаимодействия различных социальных групп, их адаптации к проводимой государством социально-экономической и культурной политике5.

На данном этапе развития историографии в поле зрения исследователей попадали в основном большие города, являвшиеся промышленными центрами и

1 Школа и учительство Сибири. 20-е — начало 30-х годов: материалы по истории культуры и интеллигенции Сибири / Отв ред. В.Л. Соскин. - Новосибирск: Наук, 1978.

2 Флеров ВС. К истории культурного строительства в Томске в 1920-1940 гг. (Ликвидация неграмотности и малограмотности среди взрослых). - Томск, 1956; Боженко ЛИ. Культурно-просветительная работа в Сибири в восстановительный период (1921-1925 гг.). - Томск, 1967; Рукосуева В.В. Культурно-просветительная работа в Красноярском крае в годы довоенных пятилеток. — Новосибирск 1969; Трофимов П.Л. Ликвидация неграмотности взрослых в г. Омске и Омской области (1920-1940 гг.). - Омск, 1974; Новикова Г.А. Библиотечное строительство в Сибири в первое десятилетие Советской власти (1917-1927 гг.). - Новосибирск, 1975; Фроюв Ю.М. Культурное развитие сибирского крестьянства (1920-1928 гг.). - Красноярск, 1975; Буторин В.П. Просвещение рабочих Западной Сибири (1928-1933 гг.). -Новосибирск - 1977; Марченко Ю.Г. Очерки истории культурного развития рабочих Сибири. 1920-1928 гг. - Новосибирск: Наука, 1977.

3 Московский A.C. Формирование и развитие рабочего класса Сибири в период строительства социализма. - Новосибирск, 1968; Рогачевский A.M. Культура и быт рабочих Сибири в период строительства социализма. — Новосибирск, 1980; Он же. Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.) — Новосибирск, 1982.

4 Чакшов В.Н. Расселение и численность населения Сибири по материалам Всесоюзной переписи населения 1926 г. // Очерки социально-экономический и культурной жизни Сибири. - Новосибирск, 1975.; Клшшнская К.Е. Женщины Сибири в социалистическом строительстве. — Томск , 1976; Малинин ЕД. Население Сибири. — М.: Статистика, 1976; Славина Л.Н. Миграция населения на территории Сибири в годы восстановления народного хозяйства (1920-1926 гг.) // В кн.: Проблемы истории советской сибирской деревни. — Новосибирск, 1977; Чирков П.М. Решение женского вопроса в СССР (1917-1937). — М., 1978.

5 Поляков ¡O.A. Переход к ИЭПу и советское крестьянство. - М.: Наука, 1967; Рогачевская Л.С. Ликвидация безработицы в СССР, 1917-1930 гг. - М.: Мысль, 1968; Изменение социальной структуры советского общества: 1921 - середина 1930-х годов. -М.: Наука, 1979 и др. > , выполнявшие функциональную задачу формирования индустриального общества. с

Это объясняется, прежде всего, тем; что 1960-е - 1980-е гг. стали для СССР эпохой урбанизационного перехода, когда городское население выросло с 50% до 70% всего населения страны1. Основной рост происходил за счет крупных городов.

Интерес исследователей к малым городам в обозначенный период был периферийным. Все предлагаемые концепции ставили малый город на функциональное место в единой системе расселения — или как центр сельскохозяйственного района, или как город-спутник в составе агломерации. Самостоятельной ценности малый город как уникальная форма социальной организации, локализованной в пространстве, для советской урбанистики не представлял. А потому и изучением проблем малого города ученые занимались лишь для оптимизации трудовых ресурсов той или иной территории2. В связи с этим показательна и понятна динамика развития малых городов за 1960-1990-е гг. - около 30% малых городских поселений в этот период не развивались или активно теряли население3.

Крупные же города традиционно оставались объектом изучения советских историков. Так, исследователи Сибири основное внимание уделяли административным и торгово-промышленным центрам: Томску, Иркутску, Омску, Тобольску, Тюмени, Новосибирску (Новониколаевску), Красноярску.

В период жесткого идеологического контроля приоритетными направлениями исследований советских историков оставались вопросы социально-экономического развития городов, напрямую связанных с развитием промышленности и соответственно рабочего класса, то есть той части населения, которая решала задачи индустриализации. Изыскания историков, посвященные передовой части населения страны, звучали в контексте проблематики советского образа жизни. Подчеркивались специфика и различия советского и буржуазного образа жизни, городского рабочего класса и жителей деревни, определялось место

1 Баканов С.А. МалыН советский город 1960-80-х гг. в зеркале отечественной урбанистики,—http // www.nivestnik.ru.

2 Малый город. Социально-демографическое исследование небольшого города. - М., 1972

3 Баканов С А. Малый советский город.—http //www.nivestnik.ru городского образа? жизни в социальном планировании1. Серия- работ была посвящена традициям и праздникам, характерным для советского образа жизни2.

Традиционно в центре внимания советской историографии находились вопросы культурного строительства в СССР. Во многих работах рассматривались проблемы, связанные с формированием духовного облика советского человека под влиянием партийно-государственной политики в области культуры и социального развития3.

Несмотря на идеологическую заданность исследований второй половины 1950-х - первой половины 1980-х гг. - это было время первых серьезных исследований по истории 1920-1930-х гг. Монографические исследования этого периода проведены на базе более широкого круга источников и отличаются высоким уровнем научных обобщений.

Развитие третьего этапа (вторая половина 1980-х гг. — настоящее время) обусловлено произошедшими в стране в середине - конце 1980-х гг. изменениями общественного устройства. Начало этого этапа характеризуется открывающимися возможностями для проведения более глубоких и объективных исторических исследований. Доступность архивных фондов, сотрудничество с зарубежными исследователями советской истории, возможность проведения открытых полемик способствовали нарастанию интереса к советскому прошлому, в том числе и к 1920-1930-м гг. - периоду становления советской общественной- системы в России.

В ходе научных дискуссий 1990-х — начала 2000-х гг. особо обсуждалась проблема тоталитарности советского общества. Попытки осмысления феномена тоталитаризма, его истоков и закономерностей привели к всплеску публикаций отечественных и зарубежных историков. При обсуждении вопроса

1 Колобов JI.C. Образ жизни городского рабочего // Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции. — М, 1970. — С. 313-324; Цветаева H.H. Городской образ жизни как объект социального планирования // Человек и общество. Вып. 15. —Л., 1976. С. 121-126; Гордон JI.A, Клопов Э.В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени — М., 1972; Касьяненко В.И. Советский образ жизни: Проблемы исследования. — М., 1982; Зуйкова Е.М. Быт и бытовые отношения при социализме. — М.: Изд-во МГУ, 1986; Исаев В.И. Быт рабочих Сибири. 1926-1937.-Новосибирск, 1988 и др.

2 Суханов И. Обычаи, традиции и преемственность поколений. — М. 1976; Ельченко Ю Советские праздники // Коммунист. 1976. №13. С. 78.

3 Роговин В.З. Развитие социалистического образа жизни и вопросы социальной политики // Социологические исследования. 1975. № 1. С. 75-86; Социологические исследования проблем города и жилища / Отв. ред. Б.П. Кутырев. - Новосибирск: Наука, 1986. взаимоотношений государства и общества, государства и личности наиболее популярной в- научных кругах стала оценка тотального влияния, подавления индивидов государством, превращения граждан в «винтиков» советской системы. Сторонниками данного- подхода к изучению» советского прошлого общество представляется как пассивный объект, как результат воздействия власти.1

Именно глубокое изучение различных аспектов советского общества 19201930-х гг. вызвало появление работ, свидетельствующих о том, что власть при осуществлении социально-экономической и культурной политики имела дело с таким человеческим материалом, который не совсем и не всегда поддавался грубой «лепке». Ряд исследователей 1990-х — начала 2000-х гг. пытаются доказать, что усиление террора и репрессий было обусловлено не только природой самой власти, но также состоянием и изменением самого общества. Процесс урбанизации, развивающийся быстрыми темпами за счет сельского населения, способствовал нарастанию маргинализации общества, что приводило к расширению и укреплению социальной опоры тоталитаризма.2 Государство для «новых» горожан выступало в роли своеобразного благодетеля, что ставило людей в жесткую и прямую зависимость от него. Такие патерналистские отношения, безусловно, вызывали у населения одобрение любой политики государства.

Деидеологизация исторической науки в 1980-1990-е гг. ознаменовались всплеском интереса к городской тематике. Можно сказать, что историческая традиция по изучению советского города в этот период находилась в стадии становления. В связи- с этим представляется целесообразным при изучении советского города обращаться к опыту ученых других гуманитарных специальностей, используя междисциплинарный подход. Так, например, в культурологической^ науке о городе ведущей стала проблема города как носителя смыслов, тенденций, сущностных особенностей организации жизнедеятельности

1 Хлевпюк О.В. 30-е годы. Кризис, реформы, насилие // Свободная мысль. 1991. № 17. С. 75-87; Гордон JI.A, Клопов Э В Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40 годы. — М.: Политиздат, 1988 и др.

2 Коэн С. Большевизм и сталинизм // Вопросы философии. 1989. Jfe 7. С. 69-75; Терстои Р Вежливость и власть на советских фабриках и заводах: достоинство рабочих, 1935-1941 гг. // Российская повседневность. 1921-1941 гг.: новые подходы. - СПб, 1995. С. 59-67; Синявский A.C. Российский тоталитаризм: Урбанизация в системе факторов его становления, эволюции и распада // Власть и общество в СССР: политика репрессий — М, 1999 и др. общества. В 2001 г. вышла коллективная монография под редакцией Э.В. Сайко «Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики». Авторский коллектив впервые рассмотрел город как «сложный социокультурный организм, постоянно развивающийся и интегрирующий системы отношений представляемого им общества, выступающий сложной социопрограммой, кодирующей и транслирующей смыслы и содержание урбанизированных форм жизни»1.

Город активно изучался экономистами, социологами2. Так, непосредственно проблемам малых городов в условиях переходной экономики посвящена

•2 коллективная работа под редакцией В.Я. Любовного «Кризисные города России» . Авторский коллектив рассматривает современные проблемы малых городов во взаимосвязи с тенденциями их развития в советский период.

Для отслеживания динамики изменений культурного облика города в советский период, безусловно, важны исследования дореволюционного города. В последнее десятилетие значительный вклад в изучение российского города периода капитализма внесли работы региональных историков. В сибирской урбанистике наряду с традиционными исследованиями по социально-экономической истории городов второй половины XIX - начала XX вв. появились монографические работы, диссертации по исторической демографии4, по истории городского самоуправления5 и отдельных социальных групп и слоев6, социокультурному облику городов, по исторической антропологии и локальной истории7.

1 Город в процессах исторических переходов: Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. - М., 2001. С. 8.

2 Занадворов В С, Задворнова A.B. Экономика города. — M., 1998; Вагин В.В. Городская социология. - M., 2000; Нещадип А. Феномен города: социально-экономический анализ, H. Горин. — М., 2001.

3 Кризисные города России: Пути и механизмы социально-экономической реабилитации и развития. - М., 1998.

4 Гончаров Ю М. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX вв. — Барнаул, 2002.

5 Бердтков Л.П Вся красноярская власть. - Красноярск, 1995; Литягина A.B. Городское самоуправление Западной Сибири в конце XIX — начале XX вв. - Бийск, 2001; Толочко А.П. и др. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. — Омск, 2003; Кускашев Д.В. Исторический опыт деятельности органов городского самоуправления Енисейской губернии в социально-хозяйственной сфере: 1870-1914 гг. - Абакан, 2003.

6 Скубжвский В А. Купечество Сибири по материалам переписи 1897 г. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII в. - 1920-е гг.). Вып. 2. - Барнаул, 1997. С. 45-54; Старцев A.B., Гончаров Ю.М. История предпринимательства в Сибири (XVII - начало XX вв.): Учебное пособие. - Барнаул, 1999; Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX-начала XX вв. - Москва, 1999; Данькина H.A. Формирование интеллигенции Хакасии (конец XIX - 30-е гг. XX вв.): Автореф. дис.к.и.н. - Абакан, 2002; Давидович О.М Женское движение с Сибири во второй половине XIX - начале XX вв.: Автореф. дис.к.и н. - Красноярск, 2006; Долидович О.М, Федорова В.И. Женщины Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. (демографические, социальные, профессиональные аспекты). — Красноярск, 2007 и др.

7 Быконя Г.Ф., Федорова В.И., Бердников Л.П. Красноярск в дореволюционном прошлом: XVIII — XIX вв. — Красноярск, 1990; Алисов ДА Социально-культурный облик города Омска (1804-1894 гг.) // Русский вопрос: история и современность:

В многообразии работ сибирских ученых, освещающих период середины XIX - начала XX вв., выделяется монография Ю.М. Гончарова «Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири»1. Большой вклад в исследование социально-экономического развития городов Сибири принадлежит В. А. Скубневскому2. Таким образом, на современном этапе развития исторической науки восполняется пробел, связанный с проблематикой российского капиталистического города, в свое время обделенного вниманием советских историков.

Не вызывает сомнений, что в последнее время вырос интерес исследователей и к проблематике малых городских поселений. Работы современных отечественных исследователей, в том числе и региональных, стали отличаться новизной и полидисциплинарностью. Это происходит, с одной стороны, под влиянием зарубежной историографии, использующей методы изучения повседневной жизни и микросоциальной истории, урбанистики, а с другой — на основе введения в научный оборот новых комплексов архивных источников.

Многие авторы отходят от традиций советской историографии в трактовке понятия социальной структуры. За основу берется не упрощенная классовая стратификация советского общества, а социокультурные общности, социальные ячейки общества. Так, в 1990-е гг. появились работы, посвященные изучению истории микросоциальных групп, в том числе проживающих на территории городов. Ряд современных исследований посвящен актуальным проблемам истории микрогрупп, ранее не изучавшимся: положение бывших дворян в советском обществе, вопросы адаптации детей «врагов народа» и «социально чуждых элементов», существование лиц с отклоняющимся поведением,

Матер. Третьей всерос. науч. конф. — Омск, 1998. С. 133-138; Он же. Социально-культурный облик столичных центров Западной Сибири (конец XIX - начало XX вв.) // Городская культура: история и современность. Сборник научных трудов. -Омск, 1997. С. 60-73; Он же. Томск в конце XIX — начале XX вв. (городская среда и социально-культурное развитие) // Русский вопрос: история и современность: Матер. Третьей всерос. науч. конф. - Омск, 1998. С. 138-143; Гавршгова Н.И. Общественный бьгг горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис.к.и.н. - Иркутск, 2002; Бутакова, Н.В. Общественная жизнь горожан Западной Сибири по материалам журнала «Сибирские вопросы» (1905-1912 гг.) // Сибирский город XVIII — начала XX вв. Вып. V. - Иркутск, 2005. С. 145-155; Гончаров Ю.М. Досуг и развлечения горожан Сибири в серсдинс XIX - начале XX в. // Малоизученные и дискуссионные проблемы отечественной истории. — Нижневартовск, 2005. С. 205-228 и др.

1 Гончаров Ю.М Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX - начало XX вв.). — Новосибирск, 2004.

2 Скубневскш В.Л. Городское население Сибири по материалам переписи 1897 г. // Проблемы генезиса и развития капиталистических отношений в Сибири. - Барнаул, 1990. С. 98-119. положение православного населения в-условиях прогрессирующего атеизма и другие1.

Важным аспектом истории малых городов является изучение их в сравнении с сельской округой. В связи с этим представляют интерес работы, посвященные крестьянству и российской деревне2. Отметим при этом, что среди сибирского социума наиболее изученным является именно крестьянское сословие. Большой вклад в развитие данного направления исследований сделан М.Д. Северьяновым .

Активно развивается историко-антропологическое направление. Ряд отечественных исследователей в постперестроечный период сосредоточили свое внимание на проблемах российской повседневности после 1917 г. (М.М. Горинов, С.В. Журавлев, Е.Ю. Зубкова, Е.А. Осокина, Ю.А. Поляков, А.К. Соколов и др.4).

Длительное время вне поля зрения исследователей оставались теневые стороны жизни советского города, которые официально не могли обсуждаться при социализме, поскольку считались «пережитками» дореволюционной России. Соответственно, в работах обобщалось лишь положительное в формировании советского городского социума. О наличии антиобщественных явлений впервые упоминает Г.Л. Смирнов5, однако до середины 1980-х гг. этот аспект советского образа жизни не привлекал внимания исследователей. Пробел был восполнен работами, вышедшими в 1990-е гг.6 Так, Н.Б. Лебина на примере городской жизни

1 Ильин В И Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ, 1917-1996 гг.: Опыт конструктивистско-структуралистского анализа - M.: Б.и., 1996; Спасенкова ИВ. Православные традиции русского города в 1917-1930-е гг. (на материалах Вологды): Автореф. дис.к.и.н. — Вологда, 1999; Чуйкипа С А. Дворяне на советском рынке труда (Ленинград 1917-1941) // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России. 1920-1930-е годы / Ред. Т. Вихавайнен. — СПб, 2000. С. 151-192; Она же. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-1930-х годов: Автореф дис.к.соц.н. - СПб, 2000 , Корсакова О.В. Крестьяне-спецпсреселенцы в Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края). Автореф. дис к и.н - Красноярск, 2001.

2 Жулаева А С. Образ жизни крестьян Восточной Сибири. 1920-1926 гг. (К проблеме соотношения традиций и новаций): Автореф ДИС.К.И.Н. - Красноярск, 1999, Корсакова О.В. Крестьянс-спецперессленцы в Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярскою края): Автореф. дис.к и н — Красноярск, 2001; Кузнецов И С На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг.: (психоисторичсские очерки) / И.С. Кузнецов. - Новосибирск: Гос. унив-т, 2001; Анисимова JI.10 Эволюция репродуктивной и хозяйственно-бытовой функции русской крестьянской семьи в 1920-е годы. — Красноярск: Изд-во КрасГАСА, 2005.

3 Северьянов МД На земле Саянской. Исторический очерк. — Красноярск, 1987, Он же. НЭП и современность -Красноярск, 1991.

4 Осокина КА. Иерархия потребления О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935. -M., 1993; Она же За фасадом "сталинского изобилия": распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. — М.- РОССПЭН, 1997.; Горинов М.М Москва в двадцатых годах// Отечественная история. \996. К« 5; Журавлев C.B.,Соколов JI.K. Повседневная жизнь советских людей в 1930-е годы //Социальная история Ежегодник 1997. — M, 1998; Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторический аспект) // Отечественная история. 2000. №3. С. 125; Российская повседневность. 1921-1941 гг.: новые подходы. - СПб.,1995; Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930 гг. - М., 2000.

5 Смирнов Г.Л. Советский человек. - М. 1972. С. 278-293.

6 Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов // Вопросы истории - 1994. № 2. С. 30-42; Она же За последней чертой // Родина. 1994. № 8. С. 69-72; Она же. «Папа, отдай деньги маме.» // Родина 1996. № 12. С. 69-73 и др.

Петрограда-Ленинграда приводит факты негативных проявлений, имеющих отрицательную окраску с позиций любого общества - пьянства, наркомании, агрессивного поведения и хулиганства, проституции и самоубийств. В соавторстве с А.Н. Чистяковым Н.Б. Лебиной была издана монография?, раскрывающая картины повседневной жизни горожан в периоды «больших реформ» (Нэп и хрущевское десятилетие). Особое внимание авторы уделяют описанию жилья обывателей и всему, что касается «телесной» стороны повседневности (питанию, здоровью человека и т.д.).

Ликвидация определенного вакуума в отечественной исторической литературе в освещении «белых пятен» в жизни советского города способствовала развертыванию в конце 1990-х гг. дискуссии по проблемам становления нового социокультурного типа горожанина в советском обществе. Многие историки подчеркивают доминирование традиционалистской крестьянской культуры, оказывавшей решающее влияние на формирование мировоззрения горожан, в то время как пролетарская культура как неотъемлемая часть городской культуры находилась в 1920-е гг. в стадии формирования2. Массовое сознание горожан, носившее «полуфеодальный характер» , способствовало довольно успешному восприятию новых «культурных идеологем» советской власти4. Исследователь В.П. Булдаков5 приходит к выводу, что Россия представляла собой крестьянскую страну, где и в городе господствовали крестьянские архаичные ценности, крестьянская психоментальность «во враждебной им городской среде». Проблему архаизации российской культуры в процессе модернизации страны поднимают в коллективной работе A.C. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский и др. Авторы монографии6 небезосновательно делают вывод о том, что в 1920-1930-х гг. шло только формирование городского образа жизни.

1 Левина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан. — СПб, 2003.

2 Исаев В.И. Регламентация повседневной жизни горожан Сибири в конце 1920-х - 1930-е годы // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. - http:/Av\vw.philüSophy.nsc.ru/journals/liumscience/; Тяжельникова В С. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-х годов // Россия в XX веке: люди, идеи, власть. — M., 2002. С. 194-219.

Левина Н.Б. Повседневная жизнь советского города в 1920-1930-е годы. - СПб., 1999.

4 Глебкин В.В Ритуал в советской культуре. — M., 1998.

5 БулдаковВ.П. Красная Смута: природа» последствия природного насилия. -М., 1997.

6 Социокультурные основания и смысл большевшма / A.C. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский, Н.Г. Яковенко, E.H. Яркова — Новосибирск, 2002.

Таким образом, актуальным становится исследование собственно процесса трансформации образа жизни. В связи с этим в современной историографии появился ряд работ, посвященных изучению различных аспектов культурной политики. Проблематика исследований достаточно широкая: формы досуга, круг чтения, уровень грамотности, культурные запросы, быт, нравы, участие горожан в политической жизни и другие аспекты, раскрывающие повседневные практики горожан1. Определенный интерес для нашего исследования представляют работы H.H. Козловой, написанные в рамках социально-исторической антропологии2.

3 , гт. ментальности, образу жизни, городской повседневности . Так, В.А. Исупов в монографии «Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению» дает анализ демографической ситуации в Сибири, а И.С. Кузнецов в своих работах акцентирует внимание на психоментальных изменениях, происходящих на фоне советских преобразований в 1920-е гг.

Многие работы сибирских ученых посвящены изучению процесса . удовлетворения человеческих потребностей в условиях советской действительности. При этом в большей степени анализируются базовые человеческие потребности, обеспечивающие биофизическое существование человека. Одними из первых среди сибирских исследований были работы В.И. *

Исаева, в которых освещается повседневное существование рабочих Сибири .

1 Клуишна E.B. Ликвидация неграмотности в советской республике в 1920-е годы: Намерения власти и местная практика. -http://\vw\v.newlocalhistory com; Царевская T.B. Преступление и наказание: парадоксы 20-х годов // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль - М., 1997; Салова Ю.Г. Детский досуг в Советской России (1920-е годы). — M, 2001; Малышева С10. Советский провинциальный город: время отдыха (досуг /кителей Казани в довоенное время) // Повседневность российской провинции: история, язык и пространство. — Казань, 2002; Ногина ЕВ Экономические общества 1920-х годов XX в. в интеллектуальном пространстве города Ставрополя // Ставрополь - врата Кавказа: история, экономика, культура, политика — Ставрополь, 2002. С. 146-148, Тяжельникова В.С Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-х годов II Россия в XX веке: люди, идеи, власть - М., 2002. С. 194-219; Жуласва М.С. История повседневности жителей г. Кургана в 1929-41 гг. — Курган, 2004.

2 Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: (Голоса из хора). — М.: РАН, 1996; Она же. Советские люди. Сцены из истории. — М.: Европа, 2005.

3 Исупов В.А. Городское население Сибири: От катастрофы к возрождению (конец 30-х — конец 50-х гг) - Новосибирск, 1991; Кузнецов И.С. Ослепление или прозрение? Социальная психология россиян в 1920-е гг. // Акгуачьные проблемы социально-политической истории Сибири (XVII-XX вв.): Бахрушинские чтения 1998 г., Межвуз. сб. научн. тр / Под ред. В.И. Шишкина; Нов. Гос Ун-т. - Новосибирск, 2001; Гаврилова H.IL Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис.к.и.н. — Иркутск, 2002; Орлова И В. Реализация социальной политики Советского государства в годы НЭПа (на материалах Енисейской и Иркутской губерний): Автореф. дис. к.и.н. — Иркутск, 2007 и др.

4 Исаев В.И. Быт рабочих Сибири 1926-1937. — Новосибирск, 1988. Он же. Регламентация повседневной жизни горожан Сибири в конце 1920-х - 1930-е годы. // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. - http://www.philosophy nsc га/

Е.И. Косякова в диссертационном исследовании «Городская повседневность Новониколаевска-Новосибирска в конце 1919 - первой половине 1941 гг.» затрагивает проблему адаптации населения быстро растущего в 1930-е гг. сибирского города к сложным экономическим, социально-политическим и культурным обстоятельствам, которые складывались в стране, Сибирском регионе и конкретном городе1. К числу новейших исследований, выполненных в данном контексте, относятся работы О.Г. Алексеева «Торговля и снабжение населения в городах Восточной Сибири в период карточной системы (1928-1935 гг.)» и И.И. Крылова «Условия жизни горожан в Приенисейском регионе в 1921-1929 гг.» .

В последнее время активизировалось и другое направление в изучении повседневности, связанное с культурными аспектами жизнедеятельности населения городских сообществ Сибири. Как известно, удовлетворение человеком первичных потребностей ведет к развитию более высоких, беспредельно растущих вторичных потребностей (в общении, в эффективности социальных институтов, в знании, в творчестве, в социальной активности и т.д.). Этим составляющим образа жизни 1920-1930-х гт. посвящены современные исторические исследования Доброновской А.П., Ковалева A.C., Куликовой Д.Н., л

Пипченко Т.К., Шабатура Е.А. и др. Данные исследования затрагивают отдельные аспекты культурных изменений, происходящих на территории Сибири в период 1920-1930-х гг. — образование, общественная активность, досуг, развлечения, религиозность населения и т.д. Однако попытки осуществления комплексного изучения культурной политики, реализуемой в пространстве малого сибирского города в обозначенный период, пока не было предпринято.

Необходимо отметить и то, что в региональной исторической урбанистике существует ряд историографических обзоров, проведенных сибирскими

1 Косякова Е.И. Городская повседневность Новониколаевска-Новосибирска в конце 1919 — первой половине 1941 гг.' Автореф. дис.-.к.и.н. - Омск, 2006.

2 Ачсксеев О.Г. Торговля и снабжение населения в городах Восточной Сибири в период карточной системы (1928-1935 гг.). Автореф. ДИС.К.И.Н.—Красноярск, 2007; Крылов, И.И. Условия жизни горожан в Приенисейском регионе в 1921-1929 гг.: Автореф. ДИС.К.И.Н.— Красноярск, 2007.

3 Ковалев A.C. Культурно-прсвсглтельская работа профсоюзов на территории Красноярского края в 20-30-х гг. XX в.: Автореф. ДИС.К.И.Н. - Красноярск, 2004; Куликова Д.Н. Социальные проблемы женщин Западной Сибири н пути их решения (1921-1925 гг.): Автореф. дис.к.и.н. - Барнаул, 2004; Пипченко Т.К. Социально-политическая жизнь городов Восточной Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края и Иркутской области): Автореф. дис.к.и.н. - Иркутск, 2005; Шабатура ЕА. Образ «новой женщины» в советской культуре 1917-1929 гг.: Автореф. днс.к.н.н. — Омск, 2006; Доброновская А.П. Религиозная жизнь населения Приенисеиского региона на переломе эпох (1905-1929 гг.): Автореф. ДИС.К.И н.—Красноярск, 2007. историками (Ю.М. Гончаров, Д.Я. Резун,. O.A. Тяпкина)1. К сожалению, историографические обзоры не затрагивают специфику и характер исследований, посвященных советскому городу, ограничиваясь началом XX в.,

Недостаток научных исследований по-истории провинциальных (в том числе и малых) городов советского периода частично компенсировался выходом краеведческих изданий, посвященных отдельным городам". В большинстве из них освещается история возникновения города, его существования в различные исторические эпохи. Особенностью подобных изданий является фрагментарность сведений.

В целом за последние годы учеными была проделана большая работа по выявлению новых источников и изучению различных аспектов жизни сибирских городов в различные эпохи, но они не смогли заполнить вакуума, который продолжает существовать вокруг проблемы советского города. При достаточно глубоком изучении отдельных аспектов культурной политики, осуществляемой советскими властями в городах Красноярского края в 1920-1930-е гг. (развитие народного образования, культпросвета, влияние профсоюзных и партийных органов на культурное строительство) практически не исследованной является проблема восприятия горожанами культурной политики и вызванными ею трансформациями, особенно в сфере религиозных, семейных, народных традиций и ценностей. На наш взгляд, более углубленного изучения, новой интерпретации, казалось бы, уже известных, ранее введенных в научный оборот, источников, заслуживают вопросы создания системы* утверждения советских идеалов через культурно-просветительные учреждения и СМИ. Таким образом, проведенный историографический анализ показывает недостаточную степень изученности практик реализации культурной политики советского государства в

1 Гончаров ЮМ. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX — начало XX вв.) — Новосибирск, 2004; Резун ДЯ. О периодизации развития исторической урбанистики Сибири ХУП-ХХ вв. // Городская культура Сибири: история и современность. - Омск, 1997. С. 18-19; Тяпкина О А Малые города Западной Сибири второй половины XIX — начала XX века в отечественной историографии // Население, управление, экономика, культурная жизнь Сибири XVII - начала XX века - http://new.hist asu.ru. С. 51.

2 Авдюков Ю П. Ачинск. — Красноярск: Кн изд-во, 1983; Ковалев В А и др. Минусинск. — Красноярск: Кн. изд-во, 1986; Красноярск: города и поселки Красноярского края. — Красноярск: Кн. изд-во, 1988; Олегов Б. Города Красноярского края. Ачинск, Минусинск, Канск, Днвногорск, Норильск // Красноярский край. - 2001. № 3; Очерки истории г. Енисейска и Енисейского уезда (ХУН-Х1Х вв.) / Отв. ред. М В. Холина, Л.Н. Шимохина. — Енисейск, 2009. локализованном пространстве малого сибирского города в 1920-1930-х гг., что и обуславливает необходимость данного исследования.

Объектом изучения является культурная политика советского государства в начале 1920-х —конце 1930-х гг.

Предмет исследования — процесс реализации культурной политики советского государства через деятельность учреждений образования, культуры, средств массовой информации и других институтов воспитания населения малых городов Красноярского края в начале 1920-х — конце 1930-х гг.

В соответствии с целью исследования и степенью изученности проблемы в диссертации ставятся следующие задачи:

• охарактеризовать изменения в структуре населения малых городов и определить базу культурных преобразований;

• выявить особенности реализации культурной политики не территории малых городов;

• дать характеристику качественных изменений, произошедших в культурной сфере малых городов;

• изучить реакцию населения на действия властей в культурной сфере и охарактеризовать последствия культурных трансформаций 1920-1930-х гг.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 1920-х до конца 1930-х гг. Нижняя граница исследуемого периода - 1920 г. К этому времени Гражданская война на территории Енисейской губернии/Красноярского края завершилась, и дальнейшее развитие региона происходило в мирных условиях. Таким образом, с этого момента на территории края, так же как и по всей стране, начинается реализация идеи построения социалистического общества, напрямую связанной с преобразованиями в культурной сфере.

Верхняя же граница условно определяется серединой и второй половиной 1930-х гг., когда на ХУЛ съезде ВКП(б) прозвучало заявление о рождении нового советского человека, а на XVIII съезде был «подтвержден» вывод партии власти о победе социализма и создании нового общественного строя. Тем самым советское государство официально зафиксировало достижение поставленных целей, в том числе по решению задач культурной политики. С этого времени изменившееся общество начинает «производить» людей «под себя», то есть тех, кто способен воспроизводить это общество.

Территориальные рамки исследования охватывают те поселения Красноярского края в его современных границах, которые на протяжении всего периода 1920-1930-х гг. имели официальный статус города и относились по существующей классификации к числу малых городов региона (с численностью жителей на начало исследуемого периода менее 20 тыс. чел.). Таким образом, в работе исследуется практика реализации культурной политики советского государства в начале 1920-х - конце 1930-х гг. в таких малых городах, как Ачинск, Енисейск, Канск и Минусинск. Эти города до 1925 г. входили в состав Енисейской губернии в статусе уездных городов. Красноярск, являясь губернским центром, относился к числу крупных городов Сибири (более 100 тыс. чел).

В число исследуемых городов также включены Туруханск и Игарка. В начале заявленного периода Туруханск являлся уездным городом Енисейской губернии. 1

В 1925 г. Туруханск потерял статус города, став сельским поселением. Игарка получила статус города в 1931 г.

Другие города, входящие ныне в состав Красноярского края, были образованы позже исследуемого периода: Артемовск, Иланский - в 1939 г., Норильск, Ужур - в 1953 г. и т.д. Город Боготол, ныне входящий в состав Красноярского края, в начале 1920-х гг. относился не к Енисейской, а к Томской губернии.

В ходе административно-территориальной реформы 1925 г. Енисейская губерния была упразднена, а ее территория оказалась в составе Сибирского края. В 1930 г. Сибирский край был разделен на Западно-Сибирский и ВосточноСибирский. Большая часть территории вошла в состав Восточно-Сибирского края, а Ачинский и Минусинский округа и Хакасская автономная область — в состав Западно-Сибирского края. С 7 декабря 1934 г. возникло новое территориальноадминистративное объединение - Красноярский край в составе Ачинского, Канского, Красноярского и Минусинского округов, а также трех национальных округов - Таймырского, Хакасского и Эвенкийского.

Таким образом, несмотря на все территориально-административные изменения, города Ачинск, Енисейск, Канск и Минусинск всегда входили в территориальные границы современного края без изменения статуса. В течение всей новейшей истории эти города являются административными центрами районов Красноярского края.

Методология и методы исследования. Культурная деятельность государства разворачивается в сложной и многогранной сфере общественной жизни. Характерной особенностью культурной сферы является то, что она связана не только с материальными ценностями, но и в значительной степени с духовными потребностями граждан. Культурная сфера исследуемых городов представляется нам как результат определенным образом упорядоченной среды, содержание которой в 1920-1930-е гг. было детерминировано процессами модернизационного перехода от аграрного к индустриальному обществу, с одной стороны, и целенаправленной политикой советского государства по укреплению нового общественного строя на региональном и местном уровне - с другой. Именно поэтому в исследовании процесс реализации культурной политики в 1920-1930-е гг. рассматривается в контексте общеполитических и экономических процессов, протекавших повсеместно на территории советского государства, в том числе в Сибири, и с учетом специфических условий существования конкретного города в Красноярском крае. Таким образом, основополагающим в диссертации является принцип историзма, позволяющий рассматривать историю малых городов как внутренне закономерный и причинно обусловленный процесс развития, а культурную политику государства как результат сложного переплетения разнообразных факторов (объективных и субъективных) в конкретно-исторических условиях.

Формирование культурной политики в малых городах определялось идеологическим заказом государства, ориентированным на классовый интерес и на преобразование культурной сферы не эволюционно, а посредством революционного скачка. При этом предусматривалось преобразование не одного-двух социальных институтов, а коренное изменение всей культурной сферы, неизбежно приводящее к необходимости поиска новой самоидентичности личности. В связи с этим в диссертации используется понятие «культурные трансформации» понимаемое как совокупность изменений, следующих одно за другим, объектом которых являются ценности, модели поведения, уклады жизни, затрагивающие социальные институты и большие массы людей. Трансформационные процессы, являющиеся целью культурной политики, неизбежно меняют социальную структуру общества, вектор развития которой в исследуемый период во многом определялся советским государством.

Исторический опыт показывает, что глубокие социальные (будь то экономические или культурные) трансформации, не обеспеченные поддержкой широких слоев населения, обречены на провал. В центре преобразований, таким образом, находятся изменения в самом человеке — основном носителе новых потребностей и инноваций. В связи с этим, определенный акцент в исследовании сделан на изучение отношения населения городов к осуществляемой государством культурной политике, его реакции на проводимые преобразования.

В структурно-функциональном плане культурную политику можно охарактеризовать как систему, объединяющую в себе разные направления государственной деятельности. В данной работе особое внимание уделено тем направлениям, которые обеспечивали удовлетворение интеллектуальных, эстетических и других духовных потребностей, способствовали воспитанию личности, соответствующей идеологии советского режима.

За основу определения внутренней периодизации 1920-1930-х гг. принят подход исследователя В.Л. Соскина, который в процессе становления нового духовного облика советского человека выделяет следующие периоды. Первый период (октябрь 1917 — начало 1921 гг.) - характеризовался борьбой в провинции за советскую культуру, за усвоение «нового миросозерцания», создания новой личности «как клетки коммунистического коллектива». Именно в этот период были заложены основы новой социалистической государственности и сформирован образ нового социокультурного типа личности.

Второй период (1921—1928 гг.) сопровождался изменением темпов культурного строительства, связанных с задачами нэпа. Этот период, на наш взгляд, стал наиболее значимым для малых городов в связи с тем, что на территории Енисейской губернии полномасштабная реализация нового советского законодательства стала возможной только после завершения Гражданской войны, т.е. не ранее 1921 г. Таким образом, именно с 1921 г. сфера малых городов Енисейской губернии становится объектом пристального внимания властей, происходит углубление и расширение агитационной и пропагандистской деятельности партийных органов, всех советских учреждений и общественных организаций. Именно на данном этапе местная власть получила реальную возможность проводить в жизнь культурную политику и напрямую воздействовать на формирование норм, повседневных практик населения. Законодательно вводя новые нормы, власть приобретала право преследовать население за их несоблюдение.

Третий период (конец 1920-х - начало 1930-х гг.) характеризовался завершением культурных преобразований и вступлением страны в следующий период культурной революции1. К этому периоду ценностные ориентиры и нормы для советских людей новой властью были уточнены и определены окончательно. На данном этапе властные органы действовали уже в более благоприятных условиях, характеризующихся организационно сложившейся системой управления и контроля культурной сферой, более благоприятной экономической ситуацией в регионе и наличием стабильной социальной опоры преобразований.

На протяжении четвертого периода (1930-е гг.) происходила уже корректировка не самих ориентиров, а критериев оценки уровня соответствия концептуальным представлениям о «новом» советском человеке. При этом формирование системы этих критериев происходило в условиях становления и развития тоталитарного государства.

1 Соскип В Л. Еще раз о роли политико-идеологического фактора в историческом познании (современный аспект)// Культурологические исследования в Сибири. Вып. 1. - Омск, 1999. - http://wvvw.ic.omskrcg.ru/cultsib/metod/sosLhtrn

Данное конкретно-историческое исследование опирается на ряд методов, ведущим из которых является метод сравнительно-исторического анализа (историко-сравнительный метод). Путем сравнения, аналогии (как основ заявленного метода) становится возможным выделение общего и особенного в тех явлениях, которые были характерны для изучаемого периода 1920-1930-х гг. Использование этих приемов способствует познанию различных аспектов одного и того же явления или разных, сосуществующих в одном историческом пространстве, явлений. Сравнительно-исторический метод позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии исследуемого объекта, произошедшие изменения, определить тенденции развития.

Для изучения реакции населения малых городов на осуществляемые государством культурные преобразования целесообразно использование системного и диалогического подходов. Они способствуют глубинному проникновению в исследуемый предмет через диалог текстов, через герменевтическое проникновение в культурный контекст исторической эпохи. Таким образом, в исследовании методы реконструкции и интерпретации (дневниковые записи, письма, документы биографического характера) сочетаются с методом устной истории (проведение интервью с очевидцами и участниками событий), контент-анализом (количественный анализ смыслового содержания текстов, в том числе материалов региональной прессы). В работе используется критический анализ событий и явлений, который помогает соблюсти принцип объективности, столь важный при проведении исторического исследования.

Применение вышеуказанных методологических подходов, научных принципов и методов дало возможность решить поставленные в диссертации задачи.

Источниковая база исследования представлена такими письменными источниками как опубликованные документы, архивные материалы, периодическая печать и источники личного происхождения.

К числу опубликованных источников официального происхождения, используемых в диссертации, в первую очередь относятся документы государственных и партийных органов власти1. Эти документы способствовали как выявлению основных направлений, так и складыванию целостного восприятия культурной политики, осуществляемой советской властью на протяжении 1920-1930-х гг.

Политику советской власти, выраженную в декретах, законах и директивах, невозможно осмыслить без изучения теоретических работ представителей партийной и советской элиты. В связи с этим были использованы работы В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, которые не только отражают характер и направленность воздействия властного управления на культурную сферу жизнедеятельности населения, но и воплощают в себе «язык власти», соответствующий историческим реалиям.2

Особую ценность для определения социально-демографической характеристики городов и социальной базы государственной политики представляют статистические материалы, опубликованные как в 1920-1930-е гг., так и в последующие периоды советской истории. Основу этой группы документов составили материалы российских и всесоюзных демографических переписей населения 1920, 1923, 1926 и 1939 гг., а также региональные справочные издания. При этом следует отметить, что ситуация по 1920-м гг., в отличие от 1930-х гг., отражена в опубликованных документах полнее и разностороннее. Это позволило провести более глубокий анализ социальноо демографического облика городского населения региона в 1920-е гг. Несмотря на небольшое количество публикаций, относящихся к 1930-м гг., общие тенденции и

1 Декреты Советской власти. - М.: Гос. нзд-во полит, литературы, 1957. Т. 1. / Электронный аналог — 11йр://ш\у\уЛи51.Ш5и.ш/Е11/Е1ехиОЕККЕТЛп()ех.Ь1т1; Конституция СССР 1936 г. / Ю.С.Кукушкин, О.И.Чистяков. Очерк истории Советской Конституции. — М., Политиздат, 1987. С. 285-313; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М., 1983-1984. Т. 2 (1917-1922; Т. 3 (1922-1925); Т. 4 (1925-1929); Т. 5 (1929-1932) и др.

2Лешш В И. О воспитании и образовании. В 2-х т. - М.: Педагогика, 1980. Т. 2; Он же О характере наших газет. - ПСС. Т. 37; Он же Очередные задачи Советской власти. - ПСС. Т. 36; Троцкий Л.Д. Задачи коммунистического воспитания: Речь на пятилетнем юбилее Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова. — М., 1924; Сталин И.В. Вопросы ленинизма. -М.: ОГИЗ ГИПЛ, 1947.

3 Население Сибири (по материалам Всероссийской демографической переписи 1920 г.). Погубернскпе, поуездныс, поволосгные итоги // Труды Сиб. Стат. Управления. Вып. 5. - Новониколаевск, 1921; Списки населенных пунктов Енисейской губернии и Урянхайского края. - Красноярск, 1921. Ч. 1.; Статистический бюллетень. - Новосибирск: Издание Сиб. Краевого Стат. Отдела, 1924. Лг»1; Предварительные итога демографической переписи 1926 г. в Сибирском крае. -Новосибирск, 1927; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край. Отд. I. Народность, родной язык, возраст, грамотность. - М.: ЦСУ СССР, 1928. Т. 6; Население СССР по положению в занятии и отраслям народного хозяйства Всероссийская перепись 17 декабря 1926 г. Краткие сводки. Вып. X. Разд. XVI. Сибирский район. — М.: Сгатиздат, 1929; Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край. Отд. И. Занятие.-М.: ЦСУ СССР, 1930. Т. 23. особенности в, развитии социальной базы культурных преобразований* удалось определить за счет документов, опубликованных позже1.

К разряду историографических документов^ в силу присутствующих в них t теоретических обоснований и анализа, . следует отнести публикации современников • изучаемого периода в специализированных периодических изданиях2. Отдельные журнальные статьи и брошюры научного и публицистического характера способствовали более глубокому осмыслению происходящих социальных изменений с учетом взглядов очевидцев эпохи3.

В большей же степени источниковой базой диссертации стали архивные материалы, сконцентрированные в краевых и муниципальных архивах Красноярского края: Государственном архиве Красноярского края (ГАКК), муниципальных архивах Ачинска (АГА), Канска (КГА), Енисейска (ЕА), Минусинска (МГА), а также в Краеведческих музеях перечисленных городов. В общей сложности при проведении исследования были использованы 32 фонда (18 располагаются в ГАКК, 14 — в архивах малых городов Красноярского края), изучены 245 дел по 35 описям (в том числе с грифом «секретно»).

Среди фондов ГАКК большой интерес для исследования представляют: фонд р-49 Исполнительный комитет Енисейской губернии Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, фонд р-93 Енисейский губернский отдел народного образования, фонд р-137 Красноярский окружной отдел народного образования, фонд р-1383 Красноярский краевой отдел народного образования, фонд р-1469 Красноярское краевое учреждение связи, фонд р-1498 Красноярский краевой комитет по радиовещанию и телевидению, а также все фонды уездных комитетов РКП(б), хранящиеся в бывшем партийном архиве —

1 Сибирский край. Статистический справочник - Новосибирск Издание статистического сектора Крайплана, 1930; Социально-экономический справочник по Восточно-Сибирскому краю. - Новосибирск, 1932; Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. — Красноярск, 1958, Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. — Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1967; Красноярский край в цифрах /Отв. за выпуск Ратксвич Л П. — Красноярск- Кр. книжное 1 изд-во, 1976.

2 Журналы 1920-1930-х гг • Жизнь Сибири, Известия Центрального Бюро Краеведения, Советская Азия, Советский музей, Советское краеведение, Техника молодежи и др.

3 Душен В. Пол1гшческие праздники в школе и детском доме. - М.-Л , 1926, Петров А.П Перепись городского населения Сибири. 1926 г. // Советская Азия 1927 ЛЬ 3 С. 37-42; Шнейдер А.Р. Население Приенисейского края. Издание Бюро краеведения при Среднесибирском отделе Русского географического общества. — Красноярск, 1928; Якушев И А. Районированная Сибирь в цифрах: но переписи 1926 г. и современным данным // Вольная Сибирь. - Прага, 1930. № 11; ЧураевА. Население Восточной Сибири. -М.: Иркутск, 1933.

Центре хранения документации новейшей истории Красноярского края (фонд п-1 Енисейский губернский комитет РКП(б), фонд п-3 Енисейский уездный комитет РКП(б), фонд п-4 Красноярский уездный комитет РКП(б), фонд п-5 Канский уездный комитет РКП(б), фонд п-6 Ачинский уездный комитет РКП(б), фонд п-7 Минусинский уездный комитет РКП(б)). Материалы всех названных фондов не только отражают специфику взаимодействия региональных и центральных органов власти, с одной стороны, и региональных и местных органов власти, с другой стороны, но и позволяют выявить роль местной власти в реализации культурной политики в локальном пространстве советского города. Однако, к сожалению, большинство материалов архивов отражает заботу государства о своей истории, а не истории общества. Поэтому при проведении исследования особо стояла задача максимальной переоценки тех документов, которые раньше были предназначены для других задач. Используемые исследовательские методы сделали возможным по-новому «прочесть», интерпретировать эти архивные материалы и выявить объективную картину происходящих в культурной сфере трансформаций.

1. Документы, отражающие общую политическую и экономическую ситуацию в регионе, во многом определяющую характер процесса реализации культурной политики на протяжении 1920-1930-х гг. (фонды ГАКК р-49, р-93). Материалы фондов (тексты оперативных сводок ОПТУ о растущем недовольстве населения, переписка, стенографические отчеты, отражающие характер взаимоотношений местных и региональных органов государственной и партийной власти) свидетельствуют о чрезвычайно сложных условиях, в которых в начале 1920-х гг. разворачивались социальные преобразования. В многочисленных документах среди стандартных фраз и идеологических штампов стало возможным увидеть вполне реальные картины жизни жителей малых городов Красноярского края в 1920-1930-е гг.

2. Документы, отражающие сущность, организационно-управленческие механизмы и методы осуществляемой государством культурной политики (фонды ГАККр-49, р-93, р-137, р-1205, р-1383, р-1498, п-4, п-5, п-7). Различные циркуляры, инструкции, методические указания для учреждений, тезисы докладов на уездных конференциях, собраниях, тезисы бесед для агитаторов и т.п. выполняли регламентирующую функцию, четко определяя сферу ответственности и нормы деятельности партийно-государственных структур и лиц, уполномоченных на местах решать поставленные задачи.

3. Документы, содержащие информацию о восприятии населением, в том числе, отдельными социальными группами (учительством, молодежью призывного возраста, женщинами, национальными и религиозными группами и др.), осуществляемых в 1920-1930-е гг. культурных трансформаций (фонды ГАКК р-49, р-90, р-93, р-137, р-1383, п-3, п-4, п-5, п-6, фонд АГА р-4, фонд КГА р-14, р-70, фонд ЕА р-17). Среди таких документов - письма «во власть», опросные листы вступающих в ВКП(б), анкеты корреспондентов местных газет, сводки ОГПУ, межведомственная переписка и др.). Несмотря на ограниченность архивных документов, содержащих критику в адрес региональных и местных властей, ряд документов отражают отношение к политике властей и проводимым преобразованиям отдельной части простого населения, а также ряда руководителей и ответственных лиц.

4. Документы, позволяющие воссоздать процесс происходящих изменений в разных областях культурной сферы: в образовании и досуге населения, средствах массовой информации, в семейных и религиозных традициях и, ценностях (большинство используемых документов из фондов ГАКК и городских архивов).

Важнейшим источником, дающим широкие возможности для исторической реконструкции жизнедеятельности городских сообществ (особенно в условиях определенного дефицита архивных материалов по 1930-м гг.), стала периодическая печать. В ходе исследования были изучены центральные, региональные и местные периодические издания- (подшивки 6 журналов и 8 газет), которые распространялись среди учреждений и жителей Ачинска, Енисейска, Канска и Минусинска в 1920-1930-е гг. Периодическая печать исследуемого периода содержит не только и не столько богатый фактический материал (при этом зачастую наблюдается тенденциозность, предвзятость, а порой и лживость публикуемых материалов), сколько фиксирует и отражает первичную, необработанную общественную рефлексию.

Наряду с источниками официального происхождения большое значение для проведения исследования имели источники личного происхождения, как опубликованные, так и впервые вводимые в научный оборот. Их главное достоинство в том, что они позволяют при опоре на аналитический и комплексный подходы извлекать факты, воспроизводят формы социадьного общения, переживания и отношения простых граждан к происходящим событиям. Среди источников этой группы особое место занимают дневниковые записи очевидцев эпохи, которые, в отличие от мемуаров, отмечены печатью злободневности, обостренности эмоционального восприятия1. В дневниках непреднамеренно присутствует язык времени, так необходимый для реконструкции эпохи.

В ходе работы над диссертацией впервые были проанализированы неопубликованные дневники М.П. Миндаровского, переданные на хранение несколько лет назад его внучкой, проживающей в С-Петербурге, Енисейскому краеведческому музею. Дневники Михаила Прокопьевича Миндаровского (бывшего гласного Енисейской городской думы, областника, автора многочисленных публикаций в дореволюционной и советской региональной периодике), представляют взгляд на происходящие события 1920-1930-х гг. тех современников изучаемой эпохи, которые, несмотря на личное идейное неприятие советской власти, сотрудничали с нею, находились на государственной службе, чтобы обеспечить существование себе и своей семье. Достоверность излагаемых в дневниках Миндаровского событий исследуемого периода в большинстве своем не

1 Дневник матери-хозяйки 11 Знамя. 1995. № 11. С. 181-194; Маньков Л.Г. Из дневника рядового человека (1933-1941 гг.) // Звезда. 1994. N° 5; 11; Yasuhiro Matsui. Youth Attitudes Towards Stalin's Révolution and the Stalinist Régime, 1929-41. // Acta Slavica Iaponica: Journal of Slavic Research, Hokkaido University. Tomus XVIII, 2001. C. 64-78 вызывает сомнений, поскольку автор сопровождал свои записи вырезками из советских газет и журналов, бюллетенями, прокламациями и листовками властных структур.

Еще одним источником для реконструкции процесса реализации культурной политики стали устные воспоминания (аудиозаписи) старожилов малых городов, чье детство пришлись на период 1930-х гг. (воспоминаний, относящихся к 1920-м гг. в силу преклонного возраста очевидцев эпохи собрать не удалось). Опросы проводились с опорой на заранее составленный вопросник. Всего было опрошено 7 человек. В отличие от М.П. Миндаровского, все респонденты принадлежали к той категории горожан, которые составляли советским властям социальную опору в осуществлении культурной политики в 1920—1930-е гг. Таким образом, используемые источники личного происхождения позволили учесть диаметрально противоположные взгляды на происходящие события.

В своей совокупности документы и материалы, составившие источниковую базу диссертации, обеспечили решение поставленных исследовательских задач.

Новизна исследования заключается в том, что:

1) охарактеризованы изменения в структуре населения малых городов, приведшие к формированию базы культурных преобразований, основой которой стали рабочие и служащие. Внутренние (борьба за социальную однородность общества) и внешние (миграция сельского населения, вызванная процессом урбанизации) источники формирования этой базы давали возможность местным властям эффективно проводить преобразования в культурной сфере;

2) выявлена роль культурной политики в повышении культурно-образовательного уровня населения малых городов. При значительном росте грамотности взрослого населения, создании условий для прекращения воспроизводства неграмотного населения (путем введения всеобщего начального образования), была обеспечена доступность культурных достижений советского общества для населения малых городов;

3) показано влияние преобразований на качественные изменения культурного пространства малых городов. Происходившее повышение общекультурного уровня населения в конечном итоге определяло состояние культурной сферы малых городов. Наряду с материально-техническими и кадровыми трудностями процесс реализации культурной политики сопровождался не всегда положительной реакцией населения, что сдерживало темпы преобразований;

4) выявлены истоки негативной реакции населения на действия властей в культурной сфере. Основаниями для неприятия культурной политики являлись низкий общекультурный уровень населения, влияние традиций и устоев, чрезмерная идеологизация культурных мероприятий, отношение населения к представителям местной власти, которые зачастую не пользовались доверием и уважением со стороны местного сообщества. Однако открытого сопротивления проводимым мероприятиям в культурной сфере малых городов практически не было.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для подготовки новых, обобщающих материалов по истории малого советского города, для анализа вопросов жизнедеятельности локальных сообществ в период культурных трансформаций, происходивших на территории Красноярского края и Сибири не только в 1920-1930-е гг., но и на других исторических отрезках советского периода. Содержащийся в диссертации фактический материал пополнит исследовательскую базу региональной истории советского периода, а также будет способствовать появлению локальных краеведческих изданий по истории малых городов Красноярского края.

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в преподавании курсов истории России, Красноярского края, Сибири, специализированных курсов по истории культуры, повседневности, тендерной истории и в других видах учебной работы.

Апробация полученных результатов. Основные положения и выводы диссертации были изложены в 9 научных публикациях и в выступлениях на международных (2007, 2009 гг.), всероссийских с международным участием (2007, 2009 гг.), межрегиональных (2006) и региональных (2006, 2008 гг.) научных и научно-практических конференциях. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры отечественной истории ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Реализация культурной политики в малых городах в начале 1920-х - конце 1930-х гг."

Заключение

Развитие малых городов Красноярского края в 1920-1930-х гг. происходило в условиях перехода российского общества из одного состояния в другое. Господствующая в указанный период историческая общественно-политическая доминанта задавала определенную социопрограмму развития для города как части целой метасистемы - Советской России1. По сути, в постреволюционный период происходил переход от одной социопрограммы российского города, основанной на многовековых культурных традициях, религиозных верованиях, ценностях и ритуалах и являющей собой образец «старого», ушедшего в прошлое, к другой социопрограмме, заданной революционным настоящим, влекущим в «светлое будущее».

Новому обществу, а скорее создающей его власти, нужен был «новый человек», обладающий особым менталитетом, особыми мыслительными и поведенческими характеристиками. При отсутствии четкой программы данная идеологическая установка определяла сущность и содержание культурной политики, реализуемой советским государством повсеместно, в том числе на территории малых городов Красноярского края. Местные органы власти, являющиеся основными проводниками интересов государства, должны были гарантировать воспроизводство «нового человека» в конкретном городе. При этом государство ставило задачу проведения не эволюционной, постепенной трансформации культурной сферы, а ее одномоментной, революционной ломке, влекущей изменение общественного сознания и порядка жизнедеятельности как отдельных индивидов, так и в целом городских сообществ.

Развитие культуры в малых городах Красноярского края в 1920-1930-е гг. происходило в условиях нестабильного хозяйственно-экономического положения Енисейской губернии (вызванного разрушительными последствиями революции и Гражданской войны, а также общим экономическим отставанием сибирского региона от промышленно развитых территорий центральной части России), изменениями социальной структуры городов, низкого уровня жизни и культуры

1 Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. - М.: Наука, 2001. С. 111. населения. Отсутствие достаточного объема материальных и финансовых средств, кадрового ресурса для осуществления конкретных мероприятий в культурной сфере, идеологический диктат со стороны партийных органов, направленный на весь спектр государственных и общественных структур, реализующих культурную политику в малых городах, а также консерватизм самого населения снижали темпы культурных преобразований.

Основной социальной опорой проводимых в городах культурных преобразований с самого начала исследуемого периода были советские рабочие и служащие. Численность данных социальных групп в течение двух десятилетий имела тенденцию к росту, напрямую связанному с заданным курсом на создание однородного классового общества. В основном пополнение данных групп шло за счет миграции рабочей силы как из ближайшей сельской местности, так и из других районов страны. В меньшей степени рост рабочих и служащих осуществлялся за счет других социальных групп малых городов, потерявших свое значение в течение 1930-х гг. в связи с ликвидацией структуры общества переходного состояния (от капиталистического к социалистическому).

Таким образом, население малых городов являлось достаточно специфичным по своему составу, сочетая крестьянский традиционализм и пролетарский радикализм. Назвать «городским» население малых городов (в контексте происходящих в исследуемый период процессов урбанизации и индустриализации) можно только с оговоркой. Скорее всего, на этом этапе только шел процесс формирования городского населения, которое постоянно пополнялось выходцами из сельской округи, не владеющими навыками и нормами социализации городского жителя, а также трудовыми переселенцами. Эта особенность значительно ослабляла возможности культурных трансформаций в отдельно взятом малом городе.

Значительные изменения в социальной структуре городов на протяжении 1920-1930-х гг. влекли за собой общую маргинализацию общества. Как известно, в условиях тоталитарного государства маргиналы выбирают стратегию «соглашательства» с политикой государства, гарантированно получая взамен социальную поддержку и относительную безопасность. Следовательно, осуществляемые в малых городах культурные преобразования, происходили с опорой на достаточно широкую социальную базу.

Основные направления политики большевиков в культурной сфере малых городов укладываются в содержание двух процессов - обучение и воспитание населения, развивающихся по принципу искоренения всего того, что относилось к старому (самодержавному) государству.

Обучение населения основам грамотности, достижение всеобщности начального образования, организация профессионального образования решали, с одной стороны, проблему низкой образованности и отсталости населения малых городов, доставшуюся новой власти в наследство от самодержавного строя, с другой стороны, способствовало формированию системы общего и профессионального образования, способной реально обеспечить потребности индустриального государства.

Воспитание советских людей («нового человека») через разнообразные государственные, партийные и общественные структуры, обеспечивало утверждение советских идеалов и воспроизводство новых поколений приверженцев коммунистическим идеям. В данном исследовании в качестве основных элементов процесса воспитания «нового человека» в малых городах были рассмотрены: - деятельность культурно-просветительных учреждений (клубы, красные уголки, театры, библиотеки, музеи); - деятельность средств массовой информации и пропаганды (печать, радио, кино); - антирелигиозная деятельность советских органов; — деятельность местных органов власти по вовлечению населения в общественное производство (общественные работы, участие в займах и др.) и приобщению к новым революционным традициям (советские праздники, ритуалы); — деятельность власти по изменению отношения к воспитанию подрастающего поколения через смещение акцентов с семейного-воспитания на общественное воспитание; - осуществляемые советскими властями попытки формирования «новой женщины», выполняющей роль активистки-общественницы.

Весь процесс реализации культурной политики 1920-1930-х гг. в зависимости от выявленных тенденций, содержания и методов деятельности региональных и местных органов власти, а также достигнутых результатов можно условно разделить на несколько периодов:

- 1921-1928 гг. - после завершения Гражданской войны на территории губернии началась полномасштабная реализация нового советского законодательства в культурной сфере. Малые города, являвшиеся центрами сельских районов региона, становятся объектом пристального внимания властей Енисейской губернии, получивших возможность проводить в жизнь культурную политику и напрямую воздействовать на формирование норм, повседневных практик населения. Законодательно вводя новые нормы (обязательное наличие элементарной грамоты у человека при устройстве на работу, обязательное обучение допризывной молодежи, введение обязательного начального образования, организованное посещение мест досуга, принудительная подписка на газеты, обязательность участия в советских массовых мероприятиях и антирелигиозных акциях и т.п.), власть, приобретала право преследовать население за их несоблюдение;

- конец 1920-х - начало 1930-х гг. - процесс культурных преобразований в основном завершился, ценностные ориентиры и нормы для советских людей новой властью были уточнены и определены окончательно;

- середина - вторая половина 1930-х гг. - происходила уже корректировка не самих ориентиров, а критериев оценки уровня соответствия концептуальным представлениям о «новом» советском человеке. При этом формирование системы этих критериев происходило в условиях становления и развития тоталитарного государства.

Результатам культурной политики в малых городах Красноярского края невозможно дать однозначную оценку. К числу явных достижений следует отнести:

- значительный рост грамотности взрослого населения, доступность начального образования для подрастающего поколения и, как следствие, прекращение воспроизводства неграмотного населения. Если в начале 1920-х гг. доля неграмотного населения исследуемых малых городов составляла 47,6%, то в 1939 г. количество грамотного городского населения достигло 85,9%. В результате за период между двумя переписями населения (1926 г. и 1939 г.) удалось на 38% увеличить количество грамотного населения;

- создание сети культурно-просветительных и досуговых учреждений, доступность культурных достижений советского общества для горожан. Во всех исследуемых городах к концу 1930-х гг. существовала устойчивая сеть учреждений, направленная на удовлетворение основных культурных потребностей;

- развитие средств массовой информации, уровень которых соответствовал формирующемуся индустриальному обществу;

- привлечение общественного внимания к вопросам воспитания подрастающего поколения.

Неоднозначность результатов культурной политики, реализуемой в малых городах, подчеркивают следующие негативные явления:

- несовершенство планов культурных трансформаций (просчеты в планировании, зависимость от уровня компетентности и образованности местных властей) и агрессивность методов их реализации (штурм и натиск, устрашение населения, подавление индивидуальности);

- социализация «нового» человека — жителя небольшого провинциального сибирского города - происходила без опоры на традиционные ценности, что приводило к разрыву' межпоколенческих связей и преобладанию конформистского поведения личности;

- проявление оборотной стороны доступности и «всенародного охвата» — снижение требований. к понятиям «грамотный», «образованный» или «культурный» человек. Массовое приобщение к культуре при сохраняющемся низком уровне жизни населения не приводило к изменению качества жизни советских людей;

- при всем относительном разнообразии организации массового досуга населения сохранение и нерешенность старых социальных проблем (пьянство и антиобщественные деяния).

Имеющиеся в арсенале исследования источники (дневниковые записи, воспоминания очевидцев эпохи, сводки ГПУ, донесения органов власти малых городов и др.) позволяют сделать вывод о том, что население малых городов в отношении к проводимой культурной политике не было однородной и безликой массой. Горожане по-разному относились к действиям властей в культурной сфере, что во многом зависело от общей ситуации в регионе. Так, для первой половины - середины 1920-х гг. было характерно отсутствие активной поддержки населения действий местных властей. Население городов в большинстве своем было занято решением вопросов выживания в условиях разрухи и нестабильности нэпа. Взрослое население неохотно посещало пункты ликбеза, пропагандистские мероприятия, проводимые через сеть культпросвета, оставаясь верным прежнему укладу жизни (посещение церкви, посвящение себя домашнему хозяйству, семье и пр.). Однако и открытого сопротивления проводимым мероприятиям в культурной сфере практически не было (редким исключением являлась негативная реакция населения, выражавшаяся открыто, на действия властей по отношению к РПЦ).

К концу 1920-х - началу 1930-х гг. ситуация постепенно меняется. Стабилизация жизни горожан, практикуемая система запретительных и поощрительных действий местных властей, шаги по формированию однородной социальной структуры малых городов, а также обеспечение властью доступности образования, культурно-просветительных и досуговых учреждений, печати, радио (бесплатность, массовое приобщение, пропаганда новых форм времяпрепровождения) вызывало лояльность населения как к проводимым мероприятиям в сфере образования и культуры, так и к самой власти. Это можно объяснить тем, что все новшества в сфере образования, культуры и досуга, осуществляемые властью, совпадали с представлениями населения о прогрессе в обществе и связывались с общими тенденциями развития индустриальных государств.

На протяжении исследуемого периода меняется отношение населения к школе и образованию. Сформировавшееся убеждение о необходимости образования для успешного проживания в новом обществе, усилия властей по формированию школьной сети, ликбеза, культпросвета давали однозначный результат — население стало воспринимать процессы образования и воспитания как неотъемлемую и необходимую часть жизни. Таким образом, к концу 1930-х гг., преодолев стихийный характер развития культурного движения, в малых городах существовала система управления культурно-просветительными учреждениями, СМИ, массовыми формами досуга населения.

В конечном итоге в малых городах оформилась социально одобряемая стратегия поведения человека, реализация которой осуществлялась в зависимости от классовой, конфессиональной, возрастной или тендерной принадлежности. Общественный контроль над соблюдением приемлемой для общества стратегии поведения человека в условиях малого города был более жестким, нежели в большом городе. В малом городе практически каждый житель не только знал о существовании представителя власти, но и лично видел его, вступал с ним в контакт не только на формальном, но и на бытовом уровне. В связи с этим можно утверждать, что эффективность культурной политики, отношение к ней населения во многом зависело от местных властей, а не инициатив центральных партийно-советских органов.

Большим препятствием в «переделывании» городского жителя, впрочем, как и сельского, являлась его религиозность, приверженность традиционным православным и народным праздникам. В потоке многочисленных собраний, заседаний, общественных мероприятий и работ все более сужалось личное пространство человека, сворачивались возможности для личностного саморазвития и самосовершенствования.

И если для молодого поколения усвоение новых ценностей происходило без особого труда (подтверждением тому являются воспоминания старожилов городов), то старшее поколение переживало глубинные духовные трансформации, при этом человеком делался личностный выбор: либо отказаться от прежних идеалов, норм и привычек обыденного поведения и тогда как можно быстрее приобщаться к новым; либо сопротивляться, отстаивая уже сформировавшиеся представления об окружающей действительности и своем месте в ней.

Первый вариант стратегии поведения подразумевал: для верующего — отказ от религии и адаптация к атеистической обыденности; для женщины — экономическое и социальное равноправие, вовлечение в общественное производство, отстранение от традиционных домашних обязанностей по ведению хозяйства и воспитанию детей; для детей - почитание общественных интересов выше интересов своей семьи, рода; для всех — соответствие критериям «нового» человека. Второй вариант выбора был практически невозможен, учитывая, что отношение государства к личности имело репрессивный характер. Был еще и третий вариант, который, как показало исследование, делался некоторой частью городских жителей (примером личностного надлома является дневник М. П. Миндаровского) - это выказывание внешнего, формального согласия с властью, соблюдение новых ритуалов повседневного поведения, но при этом сохранение внутреннего сопротивления, проявлявшегося в действиях, утаенных от власти и чужого взора (соблюдение церковного календаря, иконопочитание, признание семейных ценностей и межпоколенческих связей, отношение к женщине-матери и

ДР-)

В целом, проводимая на территории малых городов Енисейской губернии/Красноярского края в 1920-1930-е гг. культурная политика отвечала общим тенденциям развития советской государственности, реализовывалась в контексте конкретно-исторических условий сибирского региона.

Таким образом, поставленная в диссертации научная проблема — выявление основных тенденций, форм и методов реализации культурной политики советского государства в малых городах на территории Красноярского края в начале 1920-х — конце 1930-х гг. — была решена через выявление изменений в структуре населения малых городов, исследование деятельности советских учреждений образования, культуры, СМИ и таких институтов воспитания, как религия, досуг, семья и общественная занятость населения.

Список научной литературыХолина, Мария Валерьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Неопубликованные источники

2. Краевое государственное бюджетное учреждение «Государственный архив Красноярского края» (ГАКК):

3. Ф. р-49. Исполнительный комитет Енисейской губернии Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

4. Оп. 1. Д. 65, 66,170, 171,181, 184,186, 532. Оп. 2. Д. 41,42, 43, 94,137,143.

5. Ф. р-93. Енисейский губернский отдел народного образования (ЕнГубОНО).

6. Оп. 1. Д. 1а, 2, 4, 19, 21,23,24, 25, 29, 44, 48, 49, 53, 62, 68, 80, 81, 82, 90, 91, 105, 106, 125, 128, 172, 198, 131, 153, 160, 170, 172, 175, 177, 179, 181, 198, 243, 253,254, 258,324,, 326, 334,338. Оп. 2. Д. 100,109,190,197. Оп. 4. Д. 19,21.

7. Ф. р-137. Красноярский окружной отдел народного образования (КрайОНО)

8. Оп. 1. Д. 1,2,4,20,22,23,27,37,42, 52а, 124, 131, 133,138,161. Оп. 2. Д. 7.

9. Ф. р-1205. Исполнительный комитет Красноярского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.1. Оп. 1. Д. 28.

10. Ф. р-1383. Красноярский краевой отдел народного образования.

11. Оп. 1. Д. 3, 22, 24, 26, 43, 45, 48, 49, 50, 62, 68, 108, 113, 179, 206, 269, 270, 272,273.

12. Ф. р-1469. Красноярское краевое учреждение связи.

13. Оп. 1.Д. 1,5,6,9, И. Оп. 2. Д. 6.

14. Ф. р-1498. Красноярский краевой комитет по радиовещанию и телевидению.1. Оп. 2. Д. 1,2, 6, 7.

15. Оп. 4. Д. 1, 2,3,4, 6, 7, 8, 9,10,11,12, 17,19.

16. Ф. п-1. Енисейский губернский комитет РКП(б).

17. Он. 1. Д. 39,41, 50, 114,141, 170,171, 215,288, 290, 859.

18. Ф. п-3. Енисейский уездный комитет РКП(б) Енисейского Губкома РКП(б).1. Оп. 1. Д. 7,12.

19. Ф. п-4. Красноярский уездный комитет РКП(б).

20. Оп. 1. Д. 167,170,173,268,318, 323, 397.

21. Ф. п-5. Канский уездный комитет РКП(б).

22. Оп. 1. Д. 385, 386, 543, 966,1196.

23. Ф. п-6. Ачинский уездный комитет РКП(б).1. Оп. 1.Д. 1053,1059,1099.

24. Ф. п-7. Минусинский уездный комитет РКП(б).

25. Оп. 1. Д. 224, 367, 544, 951,1687.114. Ф. п-42. Оп. 8. Д. 199.

26. Муниципальное учреждение «Ачинский городской архив» (АГА):115. Ф. р-4. Оп. 1. Д. 292.

27. Ф. р-16. Исполнительный комитет Ачинского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

28. Оп. 1. Д. 24,28, 33, 42, 88,193, 253,270.

29. Ф. р-18. Ачинский уездный отел народного образования.1. Оп. 1.Д. 6,38,48, 63.

30. Ф. р-275. Ачинский окружной отел народного образования.

31. Ф. р-290. Ачинский окружной исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

32. Муниципальное учреждение «Енисейский архив» (ЕА):

33. Ф. р-17. Енисейский уездный исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

34. Оп. 1. Д. 2, 4, 9, 13, 14, 16, 17, 18, 19, 20, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 42, 43, 44, 55, 96, 99,101,110. Оп. 2. Д. 9, И.

35. Ф. р-25. Енисейский отдел народного образования.

36. Он. 1.Д. 8,9,13,16,18,23,27. Он. 2. Д. 1,2,7,8,9.

37. Ф. р-26. Енисейское районное управление образования.

38. Оп. 1. Д. 2,3,4, 5, 7, 8, 9„ 43,46, 59, 64, 66, 67, 69.

39. Ф. р-27. Енисейский городской Совет депутатов трудящихся.

40. Оп. 1. Д. 2, 5,6,13,22, 30, 35, 46, 47, 60, 61, 69, 71, 90.

41. Муниципальное учреждение «Ка некий городской архив» (КГА):124. Ф. р-14.1. Оп. 1. Д. 42, 64.

42. Ф. р-70. Канский окружной административный отдел Сибирского краевого административного отдела г. Канска Канского округа Сибирского края.1. Оп. 1.Д. 11,26.

43. Муниципальное учреждение «Минусинский городской архив» (МГА):

44. Ф. р-25. Исполнительный комитет Минусинского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов г. Минусинск Минусинского уезда Енисейской губернии.

45. Оп. 1.Д. 78,484, 1060,1084.

46. Ф. р-115. Исполнительный комитет Минусинского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов г. Минусинск Минусинского округа Сибирского края.1. Оп. 1. Д. 304,305.

47. Муниципальное учреждение культуры «Енисейский краеведческий музей»:

48. Миндаровский М.П. Записки и воспоминания. 1919-1935 гг. Дневниковые записи.

49. Миндаровский М.П. Мои заметки и наблюдения. 1936 г. Дневниковые записи.1. Архив автора:

50. Воспоминания Болотова Б.И., Ковалевой З.М., Кожуховской С.Г. и др.2. Опубликованные источники

51. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край. Отд. 1. Народность, родной язык, возраст, грамотность. М.: ЦСУ СССР, 1928. - Т. 6. - 390 с.

52. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край. Отд. II. Занятие — М.: ЦСУ СССР, 1930. Т. 23. - 326 с.

53. Декреты Советской власти. М.: Гос. изд-во полит, литературы, 1957. - Т. 1. Электронный аналог - http://www.hist.msu.ru/EIl/Etext/DEKRET/index.html

54. Дневник матери-хозяйки // Знамя. 1995. - № 11. - С. 181-194.

55. Конституция СССР 1936 г. / Ю.С.Кукушкин, О.И.Чистяков. Очерк истории Советской Конституции. М., Политиздат, 1987. - С. 285-313.

56. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983-1984. Т. 2 (1917-1922).- 606 е.; - Т. 3 (1922-1925) - 494 е.; - Т. 4 (1925-1929) - 575 е.; - Т. 5 (1929-1932) - 446 с.

57. Красноярский край в истории Отечества: в 2 кн. / Красноярск: Книжное издательство, 1996. Кн. 2: 1917-1940. - 272 с.

58. Красноярский край в цифрах /Отв. за выпуск Раткевич Л.П. — Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1976.

59. Маньков А.Г. Из дневника рядового человека (1933-1941 гг.) // Звезда. 1994. -№ 5; 11.

60. Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. Красноярск, 1958. — 332 с.

61. И. Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник Статистического управления Красноярского края. Красноярск: Кр. книжное изд-во, 1967.-260 с.

62. Население Сибири (по материалам Всероссийской демографической переписи 1920 г.). Потубернские, поуездные, поволостные итоги // Труды Сиб. Стат. Управления. Вып. 5. — Новониколаевск, 1921. — 46 с.

63. Население СССР по положению в занятии и отраслям народного хозяйства. Всероссийская перепись 17 декабря 1926 г. Краткие сводки. Вып. X. Разд. XVI. Сибирский район. — М.: Статиздат, 1929. — 220 с.

64. Предварительные итоги демографической переписи 1926 г. в Сибирском крае. Новосибирск, 1927. - 63 с.

65. Сибирский край. Статистический справочник. — Новосибирск: Издание статистического сектора Крайплана, 1930. — 804 с.

66. Социально-экономический справочник по Восточно-Сибирскому краю. — Новосибирск, 1932.

67. Списки населенных пунктов Енисейской губернии и Урянхайского края. — Красноярск, 1921. Ч. 1. 174 с.

68. Статистический бюллетень. Новосибирск: Издание Сиб. Краевого Стат. Отдела, 1924.-№ 1.3. Периодическая печать1. Журналы

69. Жизнь Сибири. 1923. № 2-3.

70. Известия Центрального Бюро Краеведения. Май-июнь 1927. № 5.

71. Советская Азия. 1927. № 3.

72. Советский музей. 1931. № 1; 1932. № 4; 1935. № 5.

73. Советское краеведение. 1935. № 8.

74. Техника молодежи. 1939. № 12.1. Газеты

75. Правда (Москва). 13 июля 1923.

76. Красноярский рабочий (Красноярск).1920. М» 4, 7,43, 59, 79, 102, 108,169, 174,189,211.1921. Ma 9,21,36, 84,141,264.1922. №№ 10,19, 91, 101,145,153,157, 158,164,171,264,249. 1924. №№ 112,151,154,181,240,243,263,268.1935. №№65,111. 1938. №247.

77. Красная молодежь (Красноярск).1920. №№ 5,21,112.1921. №45.

78. Красноярский комсомолец (Красноярск).1935. №1.

79. Ачинский крестьянин (Ачинск).1929. №№ 2,3,4, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 13, 18, 38,41, 78, 84, 104.312. Власть труда (Минусинск).1928. №№ 2, 8,10,16,18,19, 26, 30, 32,44, 62.1929. №№35, 36, 37, 58,61.1930. №№2, 57. 1934. №№ 36,46.

80. За большевистские темпы (Енисейск).1931. №52.1932. №№ 14, 63.1934. №№ 5,11,15; 19,21,28, 34, 35, 45, 46, 47, 60.1935. №60.

81. Енисейская правда (Енисейск).1934. № 74.1936. №№ 1,2.1937. № 67.1938. №№ 46, 82.4. Литература

82. Авдюков, Ю.П. Ачинск / Ю.П. Авдюков. Красноярск: Кн. изд-во, 1983. -152 с.

83. Алексеев, В.А. О характере антирелигиозного движения в СССР в 20-30-е годы / В.А. Алексеев // Научный коммунизм. 1989. - № 2. - С. 98-103.

84. Алексеева, Т.И. Город как саморазвивающаяся система: Контуры новой парадигмы / Т.И. Алексеева // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. - С. 12-17.

85. Алисов, Д.А. Социально-культурный облик города Омска (1804-1894 гг.) / Д.А. Алисов // Русский вопрос: история и современность: Матер. III всерос. научн. конф. Омск, 1998. - С. 133-138.

86. Алисов, Д.А. Социально-культурный облик столичных центров Западной Сибири (кон. XIX — нач. XX вв.) / Д.А. Алисов // Городская культура: история и современность. Сборник научн. трудов. Омск, 1997. - С. 60-73.

87. Алисов, Д.А. Томск в кон. XIX нач.ХХ вв. (городская среда и социально-культурное развитие) / Д.А. Алисов // Русский вопрос: история и современность: Матер. 1П всерос. науч. конф. — Омск, 1998. - С. 138-143.

88. Анисимова, Л.Ю. Эволюция репродуктивной и хозяйственно-бытовой функции русской крестьянской семьи в 1920-е годы / Л.Ю. Анисимова. — Красноярск: Изд-во КрасГАСА, 2005. 180 с.

89. Аракелова, М.П. Государственная политика в отношении женщин Российской Федерации в 20-е годы: Опыт организации и уроки / М.П. Аракелова. -М., 1997. 217 с.

90. Баканов, С.А. Малый советский город 1960-1980-х гг. в зеркале отечественной урбанистики / С.А. Баканов. http://www.nivestnik.ru.

91. Балашов, Е.М. Школа в российском обществе 1917-1927 гг. Становление нового человека / Е.М. Балашов. — СПб, 2003. — 236 с.

92. Баранов, A.A. Социально-демографическое развитие крупного города / A.A. Баранов. -М.: Финансы и кредит, 1981. 240 с.

93. Белова, B.C. Решение женского вопроса в СССР / B.C. Белова. М.: Общество «Знание РСФСР», 1975. - 56 с.

94. Бердников, Л.П. Вся красноярская власть: очерки истории местного советского управления и самоуправления 1917—1993. Факты, события, люди / Л.П. Бердников. — Красноярск: Кн. Изд-во, 1996. —420 с.

95. Бердников, JI.П. Вся красноярская власть: очерки истории местного управления и самоуправления (1822-1916). Факты, события, люди / Л.П. Бердников. — Красноярск: Кн. Изд-во, 1995. 320 с.

96. Беседина, О.Н. Особенности исторической жилой среды малых городов Восточной Сибири / О.Н. Беседина // Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998. - С. 186-197.

97. Боженко, Л.И. Культурно-просветительная работа в Сибири в восстановительный период (1921-1925 гг.) / Л.И. Боженко. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1967. - 204 с.

98. Большевизм — социокультурный феномен (опыт исследования) / A.C. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский, И.Г. Яковенко, E.H. Яркова // Вопросы философии. 2001. - № 12. - С. 28-38.

99. Будина, О. Город и народные традиции русских / О. Будина, М. Шмелева. -М., 1989.-254 с.

100. Булдаков, В.П. Красная Смута: природа и последствия революционного насилия / В.П. Булдаков. М., 1997. - 376 с.

101. Бутакова, Н.В. Общественная жизнь горожан Западной Сибири по материалам журнала «Сибирские вопросы» (1905-1912 гг.) / Н.В. Бутакова // Сибирский город XVHI начала XX вв.: Вып. V. - Иркутск, 2005. - С. 145-155.

102. Вагин, В.В. Городская социология /В.В. Вагин. М., 2000. - 383 с.

103. Вагин, В.В. Русские провинциальные города: ключевые элементы жизнеустройства / В.В. Вагин // Мир России. 1997. - № 4. - С. 53-88.

104. Вайль, П. 60-е: Мир советского человека / П. Вайль, А. Геннис. М.: Новое лит. обозр., 1996. - 368 с.

105. Васильева, О.Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах / О.Ю. Васильева // Вопросы истории. 1994. - № 4. - С. 40-54.

106. Васильева, О.Ю. Русская православная церковь и Советская власть в 19171927 годах / О.Ю Васильева // Вопросы истории. 1993. - Ш 8. - С. 35-46.

107. Вишневский, А.Г. Воспроизводство населения в СССР / А.Г. Вишневский, A.B. Волков. М.: Финансы и статистика, 1983. - 287 с.

108. Волков, А.Г. Эволюция российской семьи в XX веке / А.Г. Волков // Мир России. 1999. - № 4. - С. 47-57.

109. Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири и Дальнего Востока. Выпуск 2. Новосибирск: Наука, 1968. - 395 с.

110. Вопросы историографии и социально-политического развития Сибири (ХЕХ-ХХ вв.). Вып. 2. Красноярск: Кр. Гос. пед. ун-т, 1978. - 190 с.

111. Восленский, М. Номенклатура: господствующий класс Советского Союза /М. Восленский. Лондон, 1985. - 390 с.

112. Гараджа, В. Социология религии. Динамика религиозности в России в XX начале XXI вв. / В. Гараджа. - http://www.gumer.info/bogoslovBuks/

113. Геллер, М. Машина и винтики. История формирования советского человека / М. Геллер. М.: Изд-во "МИК", 1994. - 336 с.

114. Глебкин, В.В. Ритуал в советской культуре / В.В. Глебкин. М., 1998. — 167 с.

115. Гомаюнов, С.А. Местная история: проблемы методологии / С.А. Гомаюнов. // Вопросы истории. — 1996. № 9. - С. 158-163.

116. Гончаров, Ю.М. Барнаульская школа исторического городоведения / Ю.М. Гончаров. // Современное историческое сибириеведение XVII -начала XX вв. http://new.hist.asu.ru.

117. Гончаров, Ю.М. Города Сибири второй половины XIX начала XX в. в новейшей историографии / Ю.М. Гончаров. // Проблемы социально-экономического и культурного развития Сибири XVII-XX вв. — Новосибирск, 2005. - С. 276-284.

118. Гончаров, Ю.М. Городская семья Сибири второй половины ХЕК — начала XX вв. / Ю.М. Гончаров. Барнаул, 2002. - 384 с.

119. Гончаров, Ю.М. Досуг и развлечения горожан Сибири в середине ХЕХ -начале XX в. / Ю.М. Гончаров, Н.В. Бутакова // Малоизученные и дискуссионные проблемы отечественной истории. Нижневартовск, 2005. — С. 205-228.

120. Гончаров, Ю.М. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX начало XX в.) / Ю.М. Гончаров. - Новосибирск: Сова, 2004.-358 с.

121. Гончаров, Ю.М. Семейный быт горожан Сибири второй половины XIX -начала XX в. / Ю.М. Гончаров. Барнаул, 2004. - 132 с.

122. Гордон, JI.A. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени / JI.A. Гордон, Э.В. Клопов. М., 1972. - 240 с.

123. Гордон, Л.А. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40 годы / Л.А. Гордон, Э.В. Клопов. М.: Политиздат, 1988. - 318 с.

124. Горинов, М.М. Москва в двадцатых годах / М.М. Горинов // Отечественная история. 1996. — № 5. - С. 77-92.

125. Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. —М.: Наука, 2001. — 392 с.

126. Города Сибири XVII начала XX в. Вып. 2: История повседневности / Под ред. В.А. Скубневского, Ю.М! Гончарова. - Барнаул, 2004. - 230 с.

127. Градскова, Ю. Равноправие по принуждению. Советский тоталитаризм и «освобождение» женщины / Ю. Градскова. http:///www.ug.ru/01.19/

128. Гуревич, А.Я. История ментальностей и социальная история / А.Я. Гуревич // Вестник Рос. Гуманит. Научн. фонда. 1999. -№ 3. - С. 94-101.

129. Гущин, Н.Я. Демографическое развитие советской Сибири: основные этапы и проблемы / Н.Я. Гущин // Историческая демография Сибири. -Новосибирск: Наука, 1992. 240 с.

130. Гущин, Н.Я. Историография Сибири (советский период). / Н.Я. Гущин, A.C. Московский, В.Л. Соскин. -Новосибирск, 1980. с. 88.

131. Дмитриенко, Н.М. Сибирский городок Томск в XIX перв. трети XX вв.: управление, экономика, население / Н.М. Дмитриенко. — Томск, 2000. - 284 с.

132. Доброновская, А.П. Вера и традиции богочестия у православного населения Енисейской губернии в первой трети XX в. / А.П. Доброновская // Енисейской губернии 180 лет. Материалы IV Краевед, чтений. -Красноярск, 2003. - С. 93-97.

133. Доброновская, А.П. Отделение церкви от государства в Енисейской губернии (1920-1922 гг.) / А.П. Доброновская // Сибирь в XVÏÏ-XX веках: Проблемы политической и социальной истории. — Новосибирск, 2002. — С. 110-119.

134. Долидович, О.М., Федорова, В.И. Женщины Сибири во второй половине XIX начале XX вв. (демографические, социальные, профессиональные аспекты) / О.М. Долидович, В.И. Федорова. - Красноярск, 2007. - 232 с.

135. Дорохина, О.В. Исследования политики государства в отношении семьи / О.В. Дорохина // Семья России. 1997. - № 2. - С. 17-23.

136. Дубин, Б.В. Быт, бытовщина, обыденность: Идея и история повседневности в России. / Б.В. Дубин // Электронная версия бюллетеня «Население и общество», -http://www.demoscope.ru.

137. Душен, В. Политические праздники в школе и детском доме / В. Душен, А. Замятина. M.-JL, 1926. - 56 с.

138. Ельченко, Ю. Советские праздники / Ю. Ельченко // Коммунист. 1976. -№ 13.-С. 78-83.

139. Енисейской губернии — 180 лет: материалы IV Краевед, чтений / Ред. В.И. Федорова, Т.Л. Савельева. —-Красноярск, 2003. — 170 с.

140. Жиромская, В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы. Взгляд в неизвестное / В.Б. Жиромская. М.: РОССПЭН, 2001. - 279 с.

141. Жиромская, В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры / В.Б. Жиромская. -М.: Наука, 1988. 166 с.

142. Журавлев, C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930 гг. / C.B. Журавлев. -М., 2000. 252 с.

143. Журавлев, C.B. Повседневная жизнь советских людей в 1930-е годы / C.B. Журавлев, JI.K. Соколов // Социальная история. Ежегодник 1997. -М., 1998.-368 с.

144. Занадворов, B.C. Экономика города / B.C. Занадворов, A.B. Занадворова. -M., 1998.-272 с.

145. Зиновьев, А. Гомо советикус / А. Зиновьев. М.: Коринф, 1991. - 318 с.

146. Зуйкова, Е.М. Быт и бытовые отношения при социализме / Е.М. Зуйкова. -М.: Изд-во МГУ, 1986. 190 с.

147. Изменение социальной структуры советского общества: 1921 — середина 1930-х годов. -М.: Наука, 1979. 79 с.

148. Ильин, В.В. Человек в тоталитарном обществе / В.В. Ильин //Социально-политический журнал. 1992. № 7. — С. 3-11.

149. Ильин, В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ, 1917—1996 гг.: Опыт конструктивистско-структуралист. анализа / В.И. Ильин / РАН, Ин-т социологии. М.: Б. и., 1996.-349 с.

150. Исаев, В.И. Быт рабочих Сибири. 1926-1937 / В.И. Исаев. Новосибирск, 1988.-240 с.

151. Исаев, В.И. Молодежь Сибири в условиях формирования сталинской модели социализма (1920-1930-е гг.) / В.И. Исаев. Новосибирск, 2000. -190 с.

152. Исаев, В.И. Регламентация,повседневной жизни горожан Сибири в конце 1920-х 1930-е годы / В.И. Исаев. // Гуманитарные науки в Сибири. - 2000. — № 2. —http://www.philosophy.nsc.ru/journals/ humscience/

153. Искендеров, A.A. Очерки истории советского общества / A.A. Искендеров // Вопросы истории. 2003. - № 2. - С. 73-98.

154. Исторические этапы социально-экономического и культурного развития Красноярского края: материалы краевед, чтений.—Красноярск, 1998. 134 с.

155. История религии. В 2 т. Т. 2 / Под ред. И.Н. Яблокова. М., 2002. - 430 с.

156. Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика / Под ред. А.К. Соколова. М.: Высш. шк., 2004. - 687 с.

157. Исупов, В.А. Городское население Сибири: От катастрофы к возрождению (конец 30-х конец 50-х гг.) / В.А. Исупов. - Новосибирск: Наука, 1991. -291 с.

158. Исупов, В.А. Динамика численности городского населения Сибири в период строительства социализма. / В.А. Исупов // Урбанизация советской Сибири. Новосибирск, 1987. - С. 28-45.

159. Исупов, В.А. Сталинский демографический ренессанс: иллюзия или реальность (1934-1940 гг.). / В.А. Исупов. // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. - № 2. - http://www.philosophy.nsc.ru/journals/humscience/

160. К познанию социальной истории России: учебно-методическое пособие / М. Д. Северьянов ; Рос. гос. соц. ун-т, Краснояр. фил., Краснояр. гос. архит.-строит. акад. Красноярск : КрасГАСА, 2006. - 143 с.

161. Касьяненко, В.И. Советский образ жизни: История и современность / В.И. Касьяненко. -М.: Политиздат, 1985. -334 с.

162. Кисилев, Г.С. Трагедия общества и человека. Попытка осмысления советской истории / Г.С Кисилев. М.: Наука, Изд. фирма «Вост. лит-ра», 1992.-170 с.

163. Климанская, К.Е. Женщины Сибири в социалистическом строительстве. Деятельность парторганизаций Сибири по вовлечению женщин в социалистическое строительство (1920-1925 гг.) / К.Е. Климанская. Томск, 1976.-204 с.

164. Клушина, Е.В. Ликвидация неграмотности в советской республике в 1920-е годы: Намерения власти и местная практика / Е.В. Клушина. 11йр:/Л\^\^. newlocalhistolycom

165. Клюкина, А. От центра до окраин (Из жизни Красноярска 1920-х гт. по материалам крайгосархива) / А. Клюкина // Красноярская газета. 1994. - 5 ноября.

166. Ковалев, В. Минусинск / В. Ковалев, Л. Ермолаева, И. Шадрина. -Красноярск: Кн. изд-во, 1986. 185 с.

167. Козлов, В.Ф. Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы / В.Ф. Козлов // Отечество: Краеведческий альманах. — М., 1994. С. 143-160.

168. Козлова, H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: (Голоса из хора) / H.H. Козлова. -М.: РАН, 1996. 218 с.

169. Козлова, H.H. Советские люди. Сцены из истории / H.H. Козлова. М.: Европа, 2005.-216 с.

170. Козлова, H.H. Социально-историческая антропология / H.H. Козлова. -М.: Изд. дом Ключ-С, 1999. 240 с.

171. Колобов, JI.C. Образ жизни городского рабочего / JT.C. Колобов // Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции. -М, 1970.-С. 313-324.

172. Косякова, Е.И. Проблемы медицинского обслуживания населения Новосибирска 1930-х гг. в контексте эволюции городской повседневности / Е.И. Косякова. http://www.newlocalhistory.com.

173. Кошман, JI.B. К вопросу о типологии русского провинциального города (XVIII-XX вв.) / JI.B. Кошман // Провинциальный город: культурные традиции, история и современность: Тез. докладов. М., 2000. - С. 10-14.

174. Красноярск в дореволюционном прошлом: XVIII — XIX вв. / Г.Ф. Быконя, В.И. Федорова, Л.П. Бердников. Красноярск, 1990. - 300 с.

175. Красноярск в четырех веках. Путеводитель по истории города: 1628—2003 / Сост. A.M. Буровский, В.П. Зыков. Красноярск: ИД «Издательские проекты», 2003. — 98 с.

176. Красноярск: города и поселки Красноярского края / Красноярск: Кн. изд-во, 1988.-366 с.

177. Красноярский край 70 лет исторического пути: материалы V краеведческих чтений / Ред. В.И. Федорова, Т.Л. Савельева. — Красноярск: ГУНБ Краснояр. края, 2005. - 232 с.

178. Кризисные города России: Пути и механизмы социально-экономической реабилитации и развития. -М., 1998. 180 с.

179. Кром, М.М. Повседневность как предмет исторического исследования / М.М. Кром // История повседневности. СПб., 2003. - С. 142-156.

180. Кузнецов, И.С. Изучение истории Новосибирской области. Итоги и перспективы / И.С. Кузнецов. http://www.zaimka.ru.

181. Кузнецов, И.С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг.: (психоисторические очерки) / И.С. Кузнецов. -Новосибирск: Гос. унив-т, 2001. — 200'с.

182. Лавровский, H.A. Печать и социалистическое строительство в Сибири (1926-1936) / H.A. Лавровский. Томск, 1984. - 150 с.

183. Лебина, Н.Б. За последней чертой / Н.Б. Лебина // Родина. — 1994. № 8. — С. 69-72.

184. Лебина, Н.Б. Ленька Пантелеев — сыщиков гроза. Преступность в советском обществе 1920-1930-х годов / Н.Б. Лебина // Родина. 1999. - № 9.-С. 34-38.

185. Лебина, Н.Б. Обыватель и реформы: картины повседневной жизни горожан в годы НЭПа и хрущевского десятилетия / Н.Б. Лебина, А.К. Чистиков. СПб., 2003. - 336.

186. Лебина, Н.Б. Папа, отдай деньги маме (о пьянстве 1920-1930 гг.) / Н.Б. Лебина // Родина. -1996. № 12. - С. 69-73.

187. Лебина, Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии, 1920-1930-е годы / Н.Б. Лебина. СПб.: Нева, 1999. - 320 с.

188. Лебина, Н.Б. Повседневность 1920-1930-х годов: «Борьба с пережитками прошлого» / Н.Б. Лебина // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. М., 1997. - С. 248-290.

189. Лебина, Н.Б. Проституция в Петербурге (40-е годы XIX в. 40-е годы XX в.) /Н.Б. Лебина, М.В. Шкаровский. - М., 1994. - 189 с.

190. Лебина, Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 1920-1930-х годов / Н.Б. Лебина // Вопросы истории. 1994. — № 2. - С. 30-36.

191. Ленин, В.И. О воспитании и образовании. В 2-х т. / В.И. Ленин. М.: Педагогика, 1980. - Т. 2 - 492 с.

192. Ленин, В.И. О характере наших газет / В.И. Ленин. ПСС. - Т. 37.

193. Ленин, В.И. Очередные задачи Советской власти / В.И. Ленин. ПСС. - Т. 36.

194. Лукинский, Ф.А. Народное образование в Сибири (1928-1941 гг.) / Ф.А. Лукинский. Новосибирск: Наука, 1982. - 223 с.

195. Малинин, Е.Д. Население Сибири / Е.Д. Малинин, А.К. Ушаков. М.: Статистика, 1976. — 165 с.

196. Малый город. Социально-демографическое исследование небольшого города / Отв. ред. B.C. Хорев. М.: Изд-во МГУ, 1972. - 248 с.

197. Малышева, С.Ю. Советская праздничная культура в провинции: пространство, символы, исторические мифы (1917-1927) / С.Ю. Малышева. Казань: Рутен, 2005. - 400 с.

198. Малышева, С.Ю. Советский провинциальный город: время отдыха (досуг жителей Казани в довоенное время) / С.Ю. Малышева // Повседневность российской провинции: история, язык и пространство. Казань: ЗАО «Новое знание», 2002. - С. 119-130.

199. Марченко, Ю.Г. Очерки истории культурного развития рабочих Сибири. 1920-1928 гг. Новосибирск: Наука, 1977. - 174 с.

200. Мезит, Л.Э. История Красноярского края (1917—1940 гг.): учебное пособие / Л.Э. Мезит. Красноярск: РИО КГПУ, 2002. - 108 с.

201. Мезит, Л.Э. О состоянии педагогических кадров в Красноярском крае в 1920-1930-х гг. / Л.Э. Мезит // История науки и образования в Сибири: сборник материалов Всероссийской научной конференции. Красноярск, 2005.-С. 137-140.

202. Минусинск. /Ред. кол. В.А. Ковалев, Л.Н. Ермолаева, И.Е. Шадрина -Красноярск: Кн. изд-во, 1986. 181 с.

203. Миханев, А.П. Периодическая печать Красноярска в общественно-политической, культурной и экономической жизни Енисейской губернии во второй половине XIX начале XX вв. / А.П. Миханев // Филология -журналистика' 99. - 1999. - С. 38-45.

204. Московский, A.C. Формирование городского населения Сибири (19261939 гг.) /А.С.Московский, В.А. Исупов. Новосибирск: Наука, 1984. -168 с.

205. Мохначева, М.П: Провинциальная, историография и- историческое краеведение: предметные поля и дисциплинарные полномочия» / М.П: Мохначева. http://www.newrocalhistory.com.

206. Нещадин, А. Феномен города: социально-экономический анализ / А. Нещадин, Н. Горин. М., 2001. - 239 с.

207. Ногина, Е.В. Исследование социокультурной проблематики советского города 1920-1930-х годов в новейшей- отечественной и региональной историографии / Е.В. Ногина. http://www.newlocalhistory.com.

208. Нормы и ценности^ повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-30-е годы / Под ред. Т. Вихавайнена. М.: Нева, 2000.-480 с.

209. Образ жизни в условиях социализма. Теоретико-методологическое исследование. Сб. ст. / Под ред. А.И. Арнольдова, А. Ципко, Э. Орловой. -М.: Наука, 1984.-265 с.

210. Оглы, Б.И. Строительство городов Сибири/Б.И. Оглы. JL, 1980.-272 с.

211. Олегов, Б. Города Красноярского края: Ачинск, Минусинск, Канск, Дивногорск, Норильск / Б. Олегов // Красноярский край. — 2001. № 3.

212. Орлов, И.Б. Социологический анализ «писем во власть» (1917-1927-е годы) / И.Б. Орлов, А .Я, Лившин // Социологические исследования. 1999. -№>2.-С. 79-87.

213. Осокина, Е.А. За фасадом "сталинского изобилия": распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941 / Е.А. Осокина.-М1:РОССПЭН, 1997.-271 с.

214. Осокина, Е.А. Иерархия потребления. О- жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 /Е.А. Осокина. -М.: МГОУ, 1993. -144 с.

215. Очерки истории г. Енисейска и Енисейского уезда (ХУП-ХЕХ вв:) / Отв. ред. М.В. Холина, Л.Н. Шимохина. Енисейск, 2009. -260 с.

216. Очерки истории Красноярской краевой организации КПСС (1895-1980). -Красноярск, 1982. 390 с.

217. Павлова, И.В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка / И.В. Павлова // Вопросы истории. 2002. - № 10. - С. 3-17.

218. Павлюченков, С.А. Веселие Руси: Революция и самогон / С.А. Павлюченков // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997.-С. 133-142.

219. Перцик, E.H. Города в Сибири: проблемы, опыт, поиск, решения / E.H. Перцик. -М., 1980. 280 с.

220. Петров, А.П. Перепись городского населения Сибири. 1926 г. / А.П. Петров // Советская Азия. 1927. - № 3. - С. 37-42.

221. Пискотин, М.И. Россия в XX веке: неоконченная трагедия / М.И. Пискотин. М.: Юность, 2004. - 432 с.

222. Поляков, Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) / Ю.А. Поляков // Вопросы истории. 1995. - № З.-С. 122-128.

223. Поляков, Ю.А. Исторические аспекты изучения советского образа жизни / Ю.А. Поляков, Э.Е. Писаренко // Вопросы истории. 1978. -№ 6. - С. 3-14.

224. Поляков, Ю.А. Человек в повседневности / Ю.А. Поляков // Отечественная история. 2000.-№ З.-С. 131-137.

225. Проблемы социально-экономического и культурного развития Сибири XVTI-XX вв.: сборник научных трудов / Ин-т истории; отв. ред. М. В. Шиловский. Новосибирск: РИПЭЛ, 2005. - 304 с.

226. Прокушев, В.И. Канск / В.И. Прокушев. Красноярск: Кн. изд-во, 1986. -208 с.

227. Радвани, Ж. Некоторые соображения об изучении малых российских городов / Ж. Радвани // Город и горожане в России XX в.: Материалы российско-французского семинара СПб., 2001. — С. 68-76.

228. Разгон, В.Н. Современное историческое сибиреведение: тенденции последнего десятилетия / В.Н. Разгон // Актуальные вопросы истории Сибири: Ш научные чтения памяти проф. А.П. Бородавкина. Барнаул, 2002.-С. 4-12.

229. Рассказов, В.Н. Роль исторических традиций и социально-психологических факторов в развитии малых городов / В.Н. Рассказов // Мир психологии. 1999. - № 4. - С. 325-329.

230. Резун, Д.Я. О периодизации развития исторической урбанистики Сибири XVTI-XX вв. / Д.Я. Резун // Городская культура Сибири: история и современность. Омск, 1997. - С. 16-32.

231. Репина, Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история / Л.П. Репина.-М., 1998.-159 с.

232. Роговин, В.З. Развитие социалистического образа жизни и вопросы социальной политики / В.З. Роговин // Социологические исследования. -1975.-N1.-С. 75-86.

233. Российская повседневность 1921-1941. Новые подходы. СПб., 1995. -156 с.

234. Салова, Ю.Г. Политическое воспитание детей в советской России в 1920-е годы /Ю.Г. Салова. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2001. - 195 с.

235. Салова, Ю.Г. Детский досуг в Советской России (1920-е годы) / Ю.Г. Салова. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2000. - 134 с.

236. Севан, О.Г. Социокультурная среда поселений: культурологический подход / О.Г. Севан // Городская культура Сибири: история и современность. Омск, 1997. - С. 52-59.

237. Северьянов, М.Д. Капитализм в советской России. 1917-1937 / М.Д. Северьянов. Красноярск, 2002. — 266 с.

238. Северьянов, М.Д. На земле Саянской. Исторический очерк / М.Д. Северьянов. Красноярск, 1987.-141 с.

239. Северьянов, М.Д. НЭП и современность / М.Д. Северьянов. Красноярск, 1991.-318с.

240. Синявский, A.C. Российский тоталитаризм: Урбанизация в системе факторов его становления, эволюции и распада / A.C. Синявский // Власть и общество в СССР: политика репрессий. М, 1999. - С. 55-59.

241. Скубневский, В.А. Города Западной Сибири во второй половине XIX -начале XX вв. 4.1: Население. Экономика. / В.А. Скубневский, В.А., Ю.М. Гончаров. Барнаул, 2003. - 360 с.

242. Скубневский, В.А. Города Сибири пореформенного времени в освещении современной советской историографии / В.А. Скубневский // Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Томск, 1985.-С. 141-155.

243. Скубневский, В.А. Купечество Сибири по материалам переписи 1897 г. / В.А. Скубневский // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVTII в. 1920-е гг.). Вып. 2. - Барнаул, 1997. - С. 45-54.

244. Славина, Л.Н. Миграция населения на территории Сибири в годы восстановления народного хозяйства (1920-1926 гг.) / Л.Н. Славина // В кн.: Проблемы истории советской сибирской деревни. — Новосибирск, 1977. С. 51-69.

245. Славина, Л.Н. Образовательный потенциал Красноярского края (основные тенденции и итоги развития в советский период) / Л.Н. Славина //

246. Материалы II Краеведческих чтений «Формирование культурно}исторической среды в крае в XIX-XX вв. Красноярск, 2000. - С. 4-12.

247. Смирнов, Г.Л. Советский человек / Г.Л. Смирнов. -М. 1972. — 180 с.

248. Смутин, C.B. Спасский собор Канска в эпоху Сталина и Хрущева. / C.B. Смутин // Канск. Страницы истории. Под ред. А.Л. Андреева. Красноярск, 2006.-180 с.

249. Советский образ жизни: сегодня и-завтра / Сост. В.И. Добрынина. М.: Молодая гвардия, 1976. - 256 с.

250. Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х / Отв. ред. Ю. Левада. М: Мировой океан, 1993: - 229 с.

251. Соколов, А.К. Повседневная жизнь советских людей. 1920-е годы / А.К. Соколов // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999. - С. 265287.

252. Соскин, В.Л. Еще раз о роли политико-идеологического фактора в историческом познании (современный аспект) / В.Л. Соскин // Культурологические исследования в Сибири. Вып.1. Омск, 1999. -http://www.ic.omskTeg.ru/cultsib/metod/sosk.htm

253. Соскин, В.Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы новой экономической политики (1921-1923 гг.) / В.Л. Соскин. Новосибирск: Наука, 1971.-350 с.

254. Соскин, В.Л. Российская советская культура (1917-1927 гг.): очерки социальной истории / В.Л. Соскин. Новосибирск: СО РАН, 2004. - 452 с.

255. Соскин, В.Л. Советская массовая культура: у истоков (1917-1927 гг.) / В.Л. Соскин. Новосибирск, 2001. - 150 с.

256. Социально-культурные функции города и пространственная среда. / Под общей ред. Л.Б. Когана. -М.: Стройиздат, 1982. 177 с.

257. Социально-экономическое развитие Красноярского края. 1917-2006 гг.: материалы VI краеведч. чтений / Ред. Ю.Н. Яблоков, Т.Л. Савельева.-Красноярск: ГУНБ Краснояр. края, 2007. 98 с.

258. Социокультурные основания и смысл большевизма / A.C. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский, И.Г. Яковенко и др. Новосибирск,: Сибирский хронограф, 2002. - 607 с.

259. Социологические исследования проблем города и жилища / Отв. ред. Б.П. Кутырев. — Новосибирск: Наука, 1986. — 176 с.

260. Социологические методы изучения образа жизни / Под ред. И.Т. Левыкина, Э.П. Андреева. М.: ИСИ, 1985. - 165 с.

261. Сталин, И. Вопросы ленинизма«/ И. Сталин. М.: ОГИЗ ГИПЛ, 1947. -611с.

262. Старцев, A.B. Грани повседневности / A.B. Старцев // Города Сибири ХУЛ начала XX в. Вып. 2: История повседневности / Под ред. В.А. Скубневского, Ю.М. Гончарова. - Барнаул, 2004. - С. 3-9.

263. Стрекалова, E.H. Возможности «устной истории»: к постановке проблемы /E.H. Стрекалова. http://www.newlocalhistory.com.

264. Судьбы людей: Россия XX в.: Биографии семей как объект социологического исследования / Под ред. В. Семеновой и Е. Фатеевой. -М.: ИСРАН, 1996.-426 с.

265. Суханов, И. Обычаи, традиции и преемственность поколений / И. Суханов.-М., 1976.-216 с.

266. Теоретические и методологические проблемы исследования образа жизни / Под ред. И.В. Бестужева-Лады и Г.С. Батыгина: АН СССР, Ин-т социологии. -М:, 1979. 184 с.

267. Терстон, Р. Вежливость и власть на советских фабриках и заводах: достоинство рабочих, 1935-1941 гг. / Роберт Терстон // Российская повседневность. 1921-1941 гг.: новые подходы. СПб, 1995. - С. 59-67.

268. Тихомиров, В. К Всесоюзной переписи населения (Данные по Красноярскому краю). / В. Тихомиров, П. Николаев // Красноярский рабочий 1938. И дек.

269. Толочко, А.П. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие / А.П. Толочко. Омск, 2003.-255 с.

270. Толстых, В.И. Образ жизни как социально-философское понятие / В.И. Толстых//Вопросы философии. 1974. -N 12. - С. 38-49.

271. Томпсон, Пол. Голос прошлого. Устная история / Пол Томпсон. Пер. с англ. М.: Весь мир, 2003. — 368 с.

272. Травин, И.И. Материально-вегцная среда и социалистический образ жизни / И.И. Травин. Л.: Наука, 1979. - 118 с.

273. Тяжельникова, B.C. Повседневная жизнь московских; рабочих в начале 1920-х годов / B.C. Тяжельникова // Россия в ХХ.веке:. люди, идеи, власть. — М., 2002.-С. 194-219.

274. Тяпкина, O.A. Малые города Западной Сибири второй половины XIX -начала XX века в отечественной историографии / O.A. Тяпкина // Население, управление, экономика, культурная жизнь Сибири XVII' -начала XX вв. Барнаул, 2003. - С. 44-67.

275. Урбанизация и культурная жизнь Сибири. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Омск, 1995. — 292 с.

276. Утехин, И.В. Очерки коммунального быта / И.В. Утехин. М.: О.Г.И., 2000. -216 с.

277. Фаст, Г. Енисейск православный / Г. Фаст. Красноярск, 1994. -240 с.

278. Формирование культурно-исторической среды в крае в XIX XX вв.: материалы II краеведческих чтений-Красноярск: КрГунб, 2000. - 155 с.

279. Хлевнюк, O.B. 30-е годы. Кризис, реформы, насилие / О.В: Хлевнюк // Свободная мысль. 1991. -№47. - С. 75-87.

280. Холмс: Л; Социальная история России: 1917-1941 / Л. Холмс Ростов-на-Дону., 1994.-140 с. '

281. Царевская, Т.В. Преступление и наказание: парадоксы 20-х годов / Т.В. Царевская // Революция и человек:: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997.-С. 158-165.

282. Цветаева, H.H. Городской образ жизни как; объект социального планирования / H.H. Цветаева // Человек и общество: — Вып. 15.- Л., 1976. -С. 121-126.

283. Ципко, A.C. Социализм: жизнь общества и человека: (Полем., заметки) / A.C. Ципко.-М.: Мол. гвардия, 1980.-270 с.

284. Чакшов, В.Н. Расселение и численность населения Сибири по материалам Всесоюзной переписи населения 1926 г. / В.Н. Чакшов // Очерки социально-экономический и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1975. - С. 185192.

285. Черных, А.И. Становление России советской. 20-е годы в зеркале социологии / А.И. Черных. М.: Памятники ист. мысли, 1998. - 280 с.

286. Чирков, П.М. Решение женского вопроса в СССР (1917-1937) / П.М. Чирков. М., 1978. - 179 с.

287. Чуйкина, С.А. Дворяне на советском рынке труда (Ленинград 1917-1941)/ С.А. Чуйкина // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России. 1920-1930-е годы / Ред. Т. Вихавайнен. СПб., 2000. - С. 151-192.

288. Чураев, А. Население Восточной Сибири / А. Чураев. -М.: Иркутск, 1933. -76 с.

289. Школа и учительство Сибири. 20-е начало 30-х годов: материалы по истории культуры и интеллигенции Сибири / Отв. ред. В.Л. Соскин. -Новосибирск: Наук, 1978. - 190 с.

290. Шнейдер, А.Р. Население Приенисейского края. Издание Бюро краеведения при Среднесибирском отделе Русского географического общества / А.Р. Шнейдер. Красноярск, 1928. - 22 с.

291. Шнейдер, А.Р. Население Сибирского края / А.Р. Шнейдер, Л.Н. Доброва-Ядринцева. Новосибирск: Сибкрайиздат, 1928. - 112 с.

292. Щербинин, А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы . Политические праздники и игры) / А.И. Щербинин // Политические исследования. — 1998. — № 5. http://www.politstudies.ru/arch/authors/

293. Юкина, И.И. Тендер как инструмент познания и преобразования общества / И.И. Юкина. — http://www.gender.ru/pages/resources/publications/

294. Якушев, И.А. Районированная Сибирь в цифрах: по переписи 1926 г. и современным данным / И.А. Якушев // Вольная Сибирь. Прага, 1930. - № 11.-С. 64-83.

295. Yasuhiro Matsui. Youth Attitudes Towards Stalin s Révolution and the Stalinist Regime, 1929-41. // Acta Slavica Iaponica: Journal of Slavic Research, Hokkaido University. Tomus XVIII, 2001. C. 64-78.

296. Авторефераты диссертаций и диссертации

297. Авдюков Н.В. Система управления культурой Сибири (1919-1925 гг.): Автореф. дис. к.и.н. — Новосибирск, 2003.

298. А лексеев О.Г. Торговля и снабжение населения в городах Восточной Сибири в период карточной системы (1928-1935 гг.): Диссерт. к.и.н. -Красноярск, 2007.

299. Б алахнина М.В. Социально-бытовое положение женщин-работниц Западной Сибири (1921-1929 гг.): Автореф. дис. к.и.н. Новосибирск, 1997.

300. Б елоглазов М. Л. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае. (Октябрь 1917-1925 гг.). Автореф. к. и. н. -Томск, 1992.

301. Б равина М.А. Повседневная жизнь Симбирска в условиях революции и Гражданской войны (1917-1922 гг.): Автореф. дис. к.и.н. Чебоксары, 2008.

302. В оложанина Е.Е. Социокультурный облик западносибирской деревни в1921-1927 гг.: Автореф. дис. к.и.н. Омск, 1998.

303. В олчо Е.В. Городские женщины Западной Сибири в 1930-е гг.: Автореф. дис. к.и.н. Кемерово, 2008.

304. Г аврилова Н.И. Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис. к.и.н. Иркутск, 2002.

305. Г айлит О.А. Религиозная политика советского государства по отношению к Русской православной церкви в конце 1920-х 1930-е гг. (на материалах Западной Сибири): Автореф. дис. к.и.н. — Омск, 2002.

306. Ю.Данькина Н.А. Формирование интеллигенции Хакасии (конец XIX 30-е гг. XX вв.): Автореф. дис. к.и.н. - Абакан, 2002.

307. П.Доброновская А.П. Религиозная жизнь населения Ириенисейского региона на переломе эпох (1905-1929 гг.): Диссерт. . канд. ист. наук. Красноярск, 2007.

308. Долидович, О.М. Женское движение в Сибири во второй половине ХЕХ -начале XX вв.: Диссерт. канд. ист. наук. Красноярск, 2006.

309. Жулаева A.C. Образ жизни крестьян Восточной Сибири. 1920-1926 гг. (К проблеме соотношения традиций и новаций): Автореф. дис. к.и.н. — Красноярск, 1999.

310. Жулева М.С. История повседневности жителей г. Кургана в 1929-41 гг. Автореф. дис. к.и.н. Курган, 2004.

311. Исаев Е.В. Власть и культура в конце 20-х — 30-е гг. XX в.: региональный аспект взаимоотношений (на примере Мордовии): Автореф. дис. к.и.н. -Чебоксары, 2008.

312. Ковалев A.C. Культурно-прсветительская работа профсоюзов на территории Красноярского края в 20-30-х гг. XX в.: Автореф. дис. к.и.н. — Красноярск, 2004.

313. Коголь Т. Н. Русская Православная Церковь и государство 1917-1927 гг. (на материалах Западной Сибири). Диссерт. к. и. н. Томск, 1995.

314. Корсакова О.В. Крестьяне-спецпереселенцы в Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края): Автореф. дис. к.и.н. Красноярск, 2001.

315. Косякова Е.И. Городская повседневность Новониколаевска-Новосибирска в конце 1919 первой половине 1941 гг.: Автореф. дис. к.и.н. - Омск, 2006.

316. Крылов И.И. Условия жизни горожан в Приенисейском регионе в 1921-1929 гг.: Диссерт. к.и.н. — Красноярск, 2007.

317. Куликова Д.Н. Социальные проблемы женщин Западной Сибири и пути их решения (1921-1925 гг.): Автореф. дис. к.и.н. Барнаул, 2004.

318. Орлова И.В. Реализация социальной политики Советского государства в годы НЭПа (на материалах Енисейской и Иркутской губерний): Автореф. дис. к.и.н. Иркутск, 2007.

319. Павлов E.B. Социально-экономические проблемы малых городов Мордовии конца 50-х середины 70-х гг. XX в.: Автореф. дис. к.и.н. - Саранск, 2002.

320. Пипченко Т.К. Социально-политическая жизнь городов Восточной Сибири в 1930-е гг. (на материалах Красноярского края и Иркутской области): Автореф. дис. к.и.н. Иркутск, 2005.

321. РябцеваИ.А. Женщины Западной Сибири 1920-1930-х гг.: демографические и социальные проблемы (1921-1929 гг.): Автореф. дис. к.и.н. -Новосибирск, 1996.

322. Смирнова И.Ю. Деятельность культурно-просветительных учреждений в период НЭПА (1921-1927 гг. на материалах Нижнего Поволжья): Автореф. дис. к.и.н. Саратов, 2008.

323. Спасенкова И.В. Православные традиции русского города в 1917-1930-е гг. (на материалах Вологды): Автореф. дис. к.и.н. Вологда, 1999.

324. Тадеева Н.В. Женщины Северной Осетии в контексте модернизационных процессов 1920-1930-х гг.: Автореф. дис. к.и.н. -Владикавказ, 2008.

325. Тарасюк А.Я. Социальноая политика советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг. на материалах Зауралья: Автореф. дис. к.и.н. -Тюмень, 2000.

326. Терещенко A.A. Социально-экономическое развитие провинциального города в России во второй половине XIX начале XX вв. (на примере Курской губернии): Автореф. дис. к.и.н. - Курск, 1999.

327. Чуйкина С.А. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-1930-х годов: Автореф. дис. к.соц.н. СПб, 2000.

328. Шабатура Е.А. Образ «новой женщины» в советской культуре 1917-1929 гг.: Автореф. дис. к.и.н. Омск, 2006.

329. Шевцова О.Н. Социальные проблемы женщин Западной Сибири и пути их решения (1926-1929 гг.): Автореф. дис. к.и.н. Кемерово, 1999.

330. Шестопалова Е.В. История становления и развития радиовещания в Иркутской области в 1920 -1930-е гг.: Автореф. дис. к.и.н. Иркутск, 2008.