автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Речевые слова в португальском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевые слова в португальском языке"

РГ6 ОД \ А«:К 1333

На правах рукописи

Гуревич Дмитрий Львович

РЕЧЕВЫЕ СЛОВА В ПОРТУГАЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.05 - романские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена на кафедре романского языкознания филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор Т. Б. Алисова.

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Т. 3. Черданцева

кандидат филологических наук, доцент Л Л. Мартынова.

Ведущая организация - Российский университет дружбы народов

Защита состоится " £/ " р ^¿¿¿.ТрЦ. 1998 г. на заседании специализированного совета Д - 053.05.15 при Московском государственном университете им. М. В.

Ломоносова.

Адрес: 119899, ГСП. Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-ый .¡-эрпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета

МГУ.

Автореферат разослан

1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доцент

3. Н. Козлова

Возрастающее внимание лингвистов к дискурсу, к особенностям устной разговорной речи, с одной стороны, и успешное применение теории аргументации и принципов логического анализа естественного языка, с другой стороны, определили одно из направлений современного языкознания, а именно: основы речевой аргументации. Это направление, зачинателями которого могут считаться О. Дюкро и Ж.-К. Анскомбр, объединяет самые разные области языкового исследования, получившие в последнее время наибольшее развитие, - лингвистическую семантику и прагматику, теорию речевых актов, логический анализ языка, лингвистику текста.

В рамках речевой аргументации можно выделить самостоятельный объект исследования - такие элементы дискурса, которые способствуют максимально успешному обмену высказываниями между участниками коммуникации. Очевидно, что основной функцией таких элементов будет обеспечение "беспроблемного" развития диалога. Такие дискурсивные элементы достаточно широко представлены в устной разговорной речи. В различных исследованиях они называются по-разному - "дискурсивные слова", "логические связки", "прагматические связки", "эксплитивы", в дан-ном-употребляется термин "речевые слова", как перевод ставшего уже традиционным названия "les mots du discours", введенного в научный обиход О. Дюкро и Ж.-К. Анскомбром. В этой связи термин «дискурс» в данной работе следует понимать, вслед за Е. Падуче-вой, как «устный разговорный дискурс», противопоставленный нар-ративу.

Актуальность данной работы определяется возрастающим интересом современной лингвистики к функциональному аспекту языка, к анализу дискурса и механизмов его построения. В работах, посвященных изучению современной разговорной португальской речи анализировались некоторые текстообразующие элементы

(речевые слова), которые рассматриваются либо как модальные частицы, либо как противительные союзы, либо как формальные элементы прагматики.1 В то же время этот анализ не был полным. Комплексного исследования речевых слов в известных автору работах не проводилось. В частности^ не рассматривались речевые слова как самостоятельный класс языковых элементов, чье употребление в речи подчинено решению одной задачи - обеспечение коммуникативной успешности. В центре такого исследования должно стоять как выявление общего и сходного, поиск инварианта, так и анализ особенного, специфического, всего многообразия вариантов. Существующие португальские грамматики и словари недостаточно полно отражают дискурсивные функции рассматриваемых элементов.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на португальском материале в отечественном языкознании сделана попытка классификации и описания дискурсивных элементов с учетом их синтаксических, семантических и прагматических особенностей, проявившихся в реально звучащей диалогической речи.

Цепью работы является выявление общего и индивидуального в значении и употреблении каждой из рассматриваемых единиц

См. в этой связи

1 )Мартынова Л. Л. Итеративность в значении модальной частицы на примере португальской модальной частицы lá. (Тезисы доклада.).'/ III Камоэнсовские чтения. - М., МГУ, 1998. 125с.-С. 17-18.

2)Мартынова Л. Л. Семантико-синтаксическая характеристика португальской частицы mesmo. (Тезисы доклада). // Юбилейные чтения по иберо-ромакистике. — М., МГУ, 1998.60 с. -С.22-23.

3)Capataz Franco A. Partículas modais da Língua Portuguesa. Relances contrastivos com as partículas alemís. // Revista da Faculdade de Letras - Línguas e Literaturas. II Série, vol V, Tomo 1, Porto, 1988, p.137-156.

4)Capataz Franco A. Partículas modais do portugués. // Revista da Faculdade de Letras -Línguas e Literaturas. II Série, vol VII, Porto, 1990, p.175-196.

5)Ferreira Barros M. Quelques remarques a propos de l'adversatif mas en portugais. // Actes du XVII Congres de Linguistique et Philologie Romanes, Aix-en-Provence, 1983, p.504-514.

6)Fonseca J. Coesâo em portugês. Semántica - Pragmática - Sintaxe. Porto, 1981.

7)Fonseca J. Heterogeneidade na língua e no discurso. // Revista da Faculdade de Letras -Línguas e Literaturas. 11 Série, vol VIII, Porto, 1991, p.261-305.

8)Fonseca J. Pragmática dos enunciados vazados nas sequêneias "p! e q", e "p! ou q". // Diacrítica, N7, 1992.

9) Mateus M. H., Duarte I. et al. Grámatíca da língua portuguesa. Coimbra, 1983.

на основе анализа достаточно большого корпуса контекстов. Данная цель предполагает решение таких задач как:

- обоснование выделения речевых слов в самостоятельную группу, с одной стороны, и нахождение критериев, позволяющих объединить различные по своей морфологической природе языковые элементы в единую исследуемую группу "речевые слова" - с другой стороны;

- определение сферы действия речевых слов и обоснование противопоставления нарративного и дискурсивного произведения;

- обоснование несводимости речевой аргументации к логике;

- разбиение речевых слов на подгруппы в соответствии с их функционально-семантическими особенностями (классификация);

- определение сходных черт и различий у речевых слов, входящих в одну подгруппу; поиск инвариантного значения речевого слова.

Методика определяется целью и задачами исследования и включает различные приемы лингвистического анализа. В качестве основного применяется функциональный анализ, в основе которого лежит принцип исключения анализируемого элемента из контекста. Модифицированное таким образом высказывание подвергается семантической и прагматической интерпретации, в результате делается попытка выявить функцию и значение искомого элемента. Также применяются элементы трансформационного и компонентного анализа. Классификация речевых слов проводилась с использованием как семасиологического, так и ономасиологического подходов.

Фактический материал исследования составили примеры, взятые из Portugués Fundamental. Métodos е Documentos. Vol. И, tomo I. Lisboa, 1987. - сокращенно PF. Данное издание представляет из себя корпус расшифрованных магнитофонных записей реальных спонтанных диалогов, подвергшихся незначительной редакции,

общей численностью около 1000 контекстов, притом что каждый из участников диалога произносит по 10-15 реплик различной длины. Обращение к данному корпусу текстов позволило проследить функционирование исследуемых единиц не в нарративных (художественная литература, публицистика) или искусственно составленных текстах (авторские примеры), а в реально существующих дискурсивных произведениях в условиях живой речевой практики.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования при составлении теоретических и практических грамматик португальского языка, пособий по разговорной речи и в лексикографической практике. Разграничение различных функций и значений речевых слов, скрепляющих реплики диалога друг с другом, знание их се-мантико-прагматических оттенков позволяет более тонко подходить к изучению такого раздела как разговорная речь, что делает преподавание языка более эффективным.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в публикациях и докладывались на кафедре Романского языкознания и Иберо-романского языкознания Филологического факультета МГУ в 1996-1998гг.; на Ломоносовских чтениях в МГУ (1996), на международных конференциях португалистов "Камоэнсовские чтения-1994", "Камоэнсовские чтения-1995", "Камоэнсовские чтения-1998".

Цель и задачи определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения.

Основное содержание работы

Во введении дается постановка проблемы, приводится обоснование актуальности и новизны темы, определяется цель работы, оговаривается методика исследования, указывается фактический материал, приводится структура работы. Дается понимание и про-

исхождение термина "речевые слова", указываются основные работы по данной проблематике.

Для исследования в данной работе были выбраны следующие речевые слова: pois, olhe, bem, näo é, mas, entäo, quer dizer, portante, bom, sei lá. В качестве критерия отбора рассматривающихся речевых слов применялся критерий частотности и универсальности, то есть регулярной встречаемости в речи разных носителей португальского языка.

Первая глава посвящена определению сферы действия речевых слов. Такой сферой является дискурс, противопоставленный нарративу2. Нарративное произведение обладает определенными конституирующими признаками: внутренней смысловой организованностью и единством текста, внешне оформленной композицией, заведомой запланированностью содержания сообщения (т. е. до момента его порождения), определенной прагматической направленностью, которая не меняется на протяжении всего текста, а также его способностью сворачиваться до минимального уровня, то есть до темы. Дискурсивное произведение всеми этими признаками не обладает.

Сами правила построения монологических текстов ставят перед говорящим следующие задачи: более полное и глубокое, чем у слушающего, знание предмета сообщения; необходимость учитывать возможное несовпадение концептов (топиков, общих мест), не подлежащих объяснению и служащих ядром (объяснением) приводимых в сообщении аргументов; четкая последовательность изложения с высокой степенью эксплицированности приводимых аргументов и логических переходов от аргумента к аргументу и от предыдущей темы к последующей. Задачи, стоящие перед говорящим в диалогической речи (дискурее),другие.

1 Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. Падучева Е. В. Семантические исследования. М., 1996.

Дискурс, в отличие от нарратива, может не обладать единым макросюжетом (темой), в нем присутствует лишь стартовая тема.

Нарративное произведение можно считать самодостаточным, дискурсивное произведение не самодостаточно. Самодостаточность нарративного текста заключается в том, что его понимание в малой степени зависит от коммуникативных условий, в которых находятся автор и адресат. Необходимыми условиями понимания такого текста является наличие общего кода и совпадение универсума языковых значений. Нарративный текст не нуждается в семантических или прагматических пояснениях,, и характеризуется стабильным отношением содержания и смысла.

Дискурсивное произведение не самодостаточно, поскольку не существует независимо от коммуникативных условий. Такими условиями, помимо общности универсума значений и единства кода, являются 1 Соотнесение высказывания с осью "Я/Ты - Здесь - Сейчас"; 2)наличие минимального представления о собеседнике3;

3)наличие у собеседников общих элементов картины мира;

4)знание участниками "эвиденциальной ситуации"4; 5)знание внутреннего контекста собеседника; 6)соблюдение принципа кооперации5. Соотнесение высказывания с осью "Я/Ты - Здесь - Сейчас" означает помещение высказывания в рамки речевого акта, происходящего в конкретное время, в конкретном месте и с конкретной целью. Минимальное представление о собеседнике предполагает знание того, что собеседник находится внутри коммуникативного поля, участвует в коммуникации, следовательно, на него необходимо ориентироваться. Наличие у собеседников общих элементов картины мира предполагает совпадение базовых пресуппозитивных

3 Арутюнова Н. Д. Фактор адресата. Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 40, 1981. N4. - С. 356-377.

4 Ур.чсон Дж. Парентетические глаголы. Н Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М„ 1985. - С.196-216.

3 Грайс Г. П. Логика и речевое общение. // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - С.217-237.

б

установок (общих мест, топиков), сходных систем оценок, а также знакомство с основной частью референций. Знание "эвиденциальной ситуации" предполагает убежденность обоих участников коммуникации в том, что они одинаково видят и структурируют окружающую их реальность. Знание внутреннего контекста собеседника предполагает понимание его пресуппозиций, прагматических установок и системы оценок, что ведет к такой интерпретации высказывания, какая есть у самого говорящего. Знание и правильное понимание внутреннего контекста собеседника есть прямое условие успешности коммуникации. Соблюдение принципа кооперации предполагает такое речевое поведение, которое направлено на поддержание беседы, оно включает демонстрацию заинтересованности в сообщаемом и подтверждение "коммуникативного присутствия".

Еще одним отличием нарративного произведения от дискурсивного будет наличие в последнем определенных чгкдгооргани-зующих и аргументативных элементов - речевых слов. Их употребление преследует две основные задачи. Для говорящего они -средство структурирования сообщаемого и контроля над ним. Для слушающего они - подсказки, дающие ему возможность адекватной интерпретации поступающих к нему высказываний. За подобными дискурсивными элементами закрепилось устойчивое название "слова-паразиты". Такой подход представляется абсолютно неправильным. То, что в нарративе воспринимается как паразитические элементы, "засоряющие" текст, в дискурсе становится одним из основных факторов, обеспечивающих коммуникативную успешность высказывания или группы высказываний.

В реферируемой диссертации речевые слова предстают как самостоятельная группа и представляют из себя обособленный объект исследования. В качестве критерия для выделения речевых слов в самостоятельную группу выступает функциональный крите-

рий, что предполагает отказ от морфологического подхода, в основе которого лежит признак частеречной отнесенности. Речевые слова не являются элементами, входящими в структуру пропозиционального содержания высказывания, не являются членами предложения в традиционном понимании и не могут исследоваться как носители определенных морфологических категорий. Они -средства прагматики, а не грамматики.

Еще одним основанием для выделения речевых слов в самостоятельную обособленную группу можно считать их метафорический характер. Речевые слова, употребляемые как таковые с присущими им риторическими и аргументативными функциями, - это метафоры (этот термин понимается в расширенном смысле, вслед за Ф. Дюбуа и другими авторами «Общей риторики»). Их значение отлично от основного словарного или общеязыкового значения этих же элементов, употребленных не как речевые слова. Например:

1)lsso näo quer dizer absolutamente nada.

2)A televisäo exerce urna influência tremenda, quer dizer. é urna coisa absolutamente... deformante.

Очевидно, что в примере (1) выделенный элемент является предикатом, входящим в пропозициональную структуру высказывания, тогда как в примере (2) этот же элемент не является частью пропозиции и употреблен как риторико-прагматический оператор, связывающий две пропозиции в рамках одного высказывания.

Метафорический характер речевых слов позволяет противопоставить их другим элементам пропозиционального отношения, например, модальным частицам, поскольку эти последние не обладают метафорическим употреблением, а функционируют, реализуя свое основное словарно-грамматическое значение.

Следующие примеры иллюстрируют принципиальное несовпадение функций, а следовательно, и значений подчеркнутых ниже слов.

(a)А casa ameaga ruir, nao podendo pois (= поэтому) ser habitada.

(b)X:- já conhepo mais ou menos os nomes de, das... das comidas por exemplo a manteiga, butter, pao, bread, se querem manteiga derretida é butter sauce,

A:- pois (= ara: понятно)

(a)Que horror! Olhe (= посмотри) para isso!

(b)X:- eu- aínda percebo mais os espanhóis.

A> olhe (= а что, им нравится.....) e eles gostam da comida

portuguesa?

(a)Sabes onde é que fica a casa? - Sei lá (= я не знаю).

(b)A> quando vou a sesimbra, sei lá (ну. не знаю: ну. например), ou passear um domingo ou assim, entáo nessa altura, como nos restaurantes, é que como só peixe.

(a)O bolo é mesmo muito bom. (= хороший)

(b) A:- e esta fábrica já existe há muito tempo?

X:- bom (= ну, наверное.....). esta fábrica parece-me que

está fundada ai... a volta de quarenta e tal.

Из анализа приведенных примеров видно, что выделенные элементы в предложениях, отмеченных (а), реализуют свое основное лексико-грамматическое значение и не являются речевыми словами, тогда как элементы из предложений, отмеченных (Ь), вы-

ступают в риторико-прагматическом значении и являются речевыми словами.

Вторая глава посвящена противопоставлению логики и аргументации. В трудах по теории речевой аргументации (Ж.-К. Ан-скомбр, О. Дюкро и др.) проводится четкое противопоставление логики и аргументации, утверждается, что в естественном языке не существует такой посылки (аргумента), которая была бы единственно правильной для декларируемого вывода. Речевая аргументация не нуждается в формальном аппарате, как логика. Аргумен-тативная сила высказывания заложена в нем изначально, поскольку зависит не от типа высказывания, а от типа речевого акта. Логическим выражениям присущ характер обязательности и объективности, аргументация же необязательна и субъективна. Аргумента-тивный фокус может быть задан, а может быть и опущен.

Необязательный и субъективный характер речевой аргументации заключается в том, что она строится на принципе важности -неважности, где во главу угла будет положен принцип коммуникативной перспективы. Если при построении логического выражения автор волен выбирать тот или иной аргумент в защиту некоторого вывода, но он не может проигнорировать аргумент вообще как необходимую часть логического выражения, В речевой аргументации говорящий не стоит перед необходимостью выбора того или иного аргумента, его выбор шире: использовать или не использовать аргументацию в принципе. Выбор говорящим в пользу аргументации или отказ от нее зависит исключительно от того, насколько важным для него (с точки зрения коммуникативной успешности) является его сообщение и сколь велика вероятность, что оно будет принято собеседником. В речевой практике нередки примеры, где в качестве аргумента выступает выражение, формально не удовлетворяющее требованиям, предъявляемым к использованию аргументации, но,

тем не менее, выполняющего возложенную на него коммуникативную задачу.

Рассмотрим пример.

А: - [mas a capela estava em ruinas?]

В: -nâo, nâo estava em ruinas, mas estava realmente muito abandonada, estava, troje já nâo e nâo porque... pela razâo que vou dizer.

Более чем субъективный характер приведенного аргумента не препятствует говорящему достичь стоящих перед ним коммуникативных целей.

Аргументация отличается от логики тем, что субъективна, так как опирается на такие понятия как "важность - неважность" и "целесообразность" (коммуникативная перспектива).

Противопоставление логики и аргументации ставит вопрос о возможной классификации аргументативных элементов. В основу классификации в качестве объединяющего был положен функциональный критерий, а не какой-нибудь другой, например, морфологический (возможная частеречная отнесенность речевых слов, но-минативность vs глагольность и т. д.). Дифференциальным признаком при классификации речевых слов стал уровень (сверхфразовый vs внутрифразовый), на котором аргументативные слова выполняют сходные, но не одинаковые функции.

К первой группе можно отнести аргументативные слова, чьей основной функцией является "внешнее" обеспечение успешности высказывания. Сюда попадут такие речевые слова, как pois, olhe, ora, bern,, nâo é, mas2, entâoi. Основной их задачей в диалоге будет показать собеседнику (или вызвать у него, как в случае с nâo é) реакцию согласия или несогласия с сообщаемым. Эти речевые слова,

вкупе с другими элементами пропозиционального отношения, задают своего рода внешний контур, прагматическую рамку, внутри которой происходит обмен высказываниями. Речевые слова из первой группы "работают" на сверхфразовом уровне, изначально ориентируя собеседника в заданном направлении. Первую выделяемую группу мы назовем "сверхфразовые".

Рассмотрим их более подробно.

X: - há uns [miúdos] que sâo mais inocentes do que outras e sâo, enfim, mais atrasados, ou porque devido a idade ou porque mesmo já sejam atrasados deles, nâo é? (= разве нет?)

A:-pois (= да, так.)

Элемент "nâo é?" - это запрос на подтверждение. Принуждая собеседника отреагировать, говорящий, тем самым, провоцирует его на дачу положительного ответа, что подразумевает согласие собеседника со словами говорящего. Коммуникативная успешность высказывания, таким образом, обеспечена. Элемент "pois" в данном примере реализует принцип кооперации, т.к. указывает на "коммуникативное присутствие" говорящего и на его согласие с сообщаемым.

Следует отметить, что далеко не всегда говорящий принуждает собеседника к вербальному согласию. Такое речевое принуждение, как показывает анализ материала, имеет место в тех случаях, когда собеседники не сходятся во мнениях и говорящему необходимо убедить слушающего в'своей правоте, либо когда аргумент приобретает в глазах говорящего особую коммуникативную значимость.

А: - entâo, mas aquilo é uma serra, nâo é? (= да?) urna especie duma serra redonda, nâo é? (= да?) que serra uma mulher ao meio.

X: - nâo serra, nâo é ao meio, serra assim um, um ligeiro corte.

А: - ai é? (ах, вот как)

Персонажу (А) необходимо добиться от (X) согласия в ряде деталей, о которых идет речь, либо признать, что они говорят о разных вещах. Коммуникативная коллизия, проистекающая из несовпадения элементов картины мира, составляющих информативную сторону высказываний, должна быть обязательно разрешена, так как, в противном случае, коммуникация может потерпеть неудачу. Персонаж А понимает это и строит свое вопросительное высказывание таким образом, что оно оказывается прагматически более нагруженным, нежели вопрос, заданный в нейтральной форме. "Дополнительный вес" вопросу придает элемент nâo é, который обязывает собеседника ответить.

Элемент "nâo é" не всегда выступает как запрос на подтверждение. У него могут быть иные коммуникативные функции.

А:- (...) ао fim de uns certos meses as conversas esgotaram-se. tinhamos montes de livros que liamos, que discutíamos, mas as tantas já nâo nos podíamos ver uns a outras, nâo é? começàvamos a ficar corn aquelas doenças próprias do isolamento (...)

В данном примере "nâo é" - это апелляция к собеседнику, употребление, эквивалентное русскому "Представляете!". Данное употребление nâo é - это своего рода перформатив, который должен заставить собеседника согласиться не с истинностью слов говорящего (она не подвергается сомнению), а с тем, как говорящий относится к своему высказыванию, то есть с прагматикой. Иными словами, "nâo é" в данном примере-это не "согласись с тем, что я говорю", а "пойми то, что я имею в виду".

Другие речевые слова из первой рассматриваемой нами группы выполняют аналогичные функции, что и анализировавшиеся элементы nâo é и pois. Их основной задачей будет изначально сообщить собеседнику о том, насколько значима поступившая ин-

формация и может ли она быть приемлема. Причем отсутствие "положительных" сигналов типа pois, sim, é или неразвитие собеседником предложенной темы еще не означает, что информация неприемлема, но означает, что она собеседника не интересует, тогда как наличие "отрицательных" сигналов, таких как ora, bemi, olhe, mas2, entáo2 означает, что собеседник не согласен с услышанным и, таким образом, заинтересован в развитии именно этой темы.

A:- que é que se arranja aqui melhor agora no invemo, laranjas e bananas, naturalmente?

X:- bem (= ну-у... бананы не всегда.....). a, a, as bananas

nem sempre, há alturas em que se quer comprar bananas e näo há, agora a maior fruta nesta altura é a maçâ.

Элемент "bem" указывает собеседнику на то, что пресуппозиция его вопроса неверна, вместе с тем, это достаточно мягкое возражение. Такая коммуникативная "мягкость", снимающая с высказывания акцент категоричности, обусловлена тремя вещами: во-первых, самой положительной оценкой, заключающейся в первичном значении слова bem, во-вторых, не абсолютным отрицанием фактов, предложенных собеседником (ср. as bananas nem sempre вместо as bananas nunca), в-третьих, повтор артикля указывает на то, что говорящий искал "вежливую" форму несогласия с собеседником. "Bern" в подобной реализации несет двойственную нагрузку; это как бы и согласие и несогласие, а точнее, вежливое несогласие. (Ср. рус. "Да, но....")

Остальные элементы рассматриваемой группы выполняют сходные коммуникативные функции. Они маркируют либо согласие с сообщаемым;либо несогласие.

Ко второй группе можно отнести аргументативные слова, чьей основной функцией будет "внутреннее" обеспечение успешности высказывания. Сюда попадут такие аргументативные слова как quer dizer, portanto, sei lá, bem2, bom, mas!, entáo2. Основная их задача в

диалоге увязать аргумент o остальной частью высказывания, синтаксически и прагматически выделить аргумент, либо часть аргумента (слово, синтагму). Речевые слова из этой группы более связаны с синтаксической структурой высказывания, нежели речевые слова из группы, рассматривавшейся выше. Тем не менее, с точки зрения того, что именно аргументируется, функция слов этой второй группы остается принципиально неизменной,- маркируя аргумент на микроуровне, они, тем самым, фокусируют внимание собеседника на том, что говорящий считает в данный момент важным. Речевые слова этой группы теснее связаны с логикой или псевдологикой в изложении фактов. Если речевые слова, типа nao é, pois, olhe задают прагматическую рамку, то обороты . типа quer dizer, portante, mas-i обеспечивают логичность аргумента. Вторую выделяемую группу мы назовем "внутрифразовые".

Группа "внутрифразовые" в свою очередь делится на две подгруппы: "логические" и "демагогические". К группе "логические" относятся quer dizer, portante в функции логических связок, bem2, mas!, entäo2. Перечисленные речевые слова выполняют функции истинных логических связок, наделяя высказывание подчеркнутой логической правильностью и, тем самым, придавая ему более высокий коммуникативный статус.

X:-näo the [pai] intéressa se eles [filhos] estâo bem se estâo mal, ele näo vai ver os filhos, quer dizer (= то есть), há um completo desprendimento do pai em relaçâo aos filhos.

X:- era para rematar o estudo de florbela, portante (= так что) levava mais uns poemas delà (...)

X:- (...) entäo (= так значит) a senhora foi comprar aquilo? Entäo (= так значит: получается) a senhora nào viu que eu Ihe dei de sinal?

Группа "демагогические',' в отличие от группы "логические'^ была так названа потому, что входящие в нее речевые слова обладают демагогической функцией, которая заключается в том, что они снабжают коммуникативно "ущербное" высказывание необходимыми костылями-подпорками, способными обеспечить его коммуникативную успешность. Данная группа подразделяется на две подгруппы: "демагогические высокого уровня" и "демагогические низкого уровня". К первой относятся quer dizer и portanto в тавтологической функции и функции псевдо-логических связок. Например:

X:- (...) vamos lá, essa tal, esse tal exagero de braços que podia haver a certa altura, quer dizer (= то есть), um, um, um superávit de braços a coisa praticamente, näo quer dizer que näo se dê, mas näo se vai dar aquela escala (...)

Функция quer dizer в данном примере чисто тавтологическая, его значение эквивалентно русскому "то есть, иными словами". Аналогично значение элемента portanto в следующем примере:

X:- (...) alias ele explicou isso num coloquio que fez aquí em, no fundäo há qué? há, há quinze dias ou vinte, ou talvez mais, nos fins de janeiro, portanto (= то есть: словом) quase há um mes (...)

Элемент quer dizer в функции псевдо-логической связки встречается достаточно часто. Его появление во фразе указывает на то, что во внутреннем контексте говорящего "привязываемая" часть высказывания (стоящая справа от quer dizer) существует не изолированно, а является продолжением начатой мысли. Quer dizer, таким образом, "прикрывает" перескок с одной микротемы на другую, сигнализируя при этом собеседнику, что говорящий считает эти микротемы связанными друг с другом. Например:

X:- (...) е, е entäo como renasceníista que era, um pedago, quer dizer, sempre em procura da beleza, e um deslumhrado pela beleza, e que dizer. aqueles passos longos que o filme tern e que a uma pessoa que vai a espera da, dum filme com movimento, cansam e aborrecem.

К последней подгруппе - "демагогические низкого уровня-относятся лексемы bom, bem, sei lá, quer dizer в значении маркеров сбивки и заполнителей пауз. Они указывают, что у говорящего возникли определенные коммуникативные затруднения, но он намерен их преодолеть. Собеседнику, таким образом, дается знак ожидать продолжения начатого сообщения.

A:- explicava-lhes também assim, a, sei lá (= ну. не знаю....), о que é que iam fazer? о que é, о... comunhäo.

X:- (...) era täo inocente (...) comegou a chorar muito: "ai que eu näo sei os pecados! eu näo sei os pecados!" pensava que os pecados que era uma, bom, quer dizer. bom. como o pai-nosso (...)

Дифференциальным признаком элементов из группы "демагогические высокого уровня" будет их положение во фразе; такие элементы располагаются на стыке двух пропозиций, содержащих синтаксически законченное описание действительности. Дифференциальным признаком элементов из группы "демагогические низкого уровня" так же будет их положение во фразе; они будут стоять внутри одной пропозиции, причем у них будет отсутствовать синтаксическая функция связки, наличествующая у элементов из группы "демагогические высокого уровня".

Схематически классификация речевых слов может выглядеть

так:

Речевые слова

1 группа "сверхфразовые" pois, olhe, ora, bem,, nao é, mas2, entáo2

логические quer dizer, portanto, bem2 entáo2, mas,

2 группа "внутрифразовые"

высокого уровня quer dizer, portanto-тавтологические, псевдологические

"низкого уровня" bom, bem, sei lá, digamos, quer dizer

Анализ рассмотренных подгрупп позволяет сделать вывод, что речевые слова, входящие в ту или иную подгруппу, есть не что иное как средства выражения стандартных коммуникативных действий - оформление паузы, сбивки, указание на согласие/несогласие с сообщаемым, введение нового, лодцержа-ние/неподдержание темы.

Обратной стороной классификации является наличие общих свойств у элементов из каждой из рассмотренных подгрупп. Многообразие функций не исключает наличие инвариантного значения у рассматриваемых речевых слов. Так, инвариантное значение элемента quer dizer будет "то есть, иными словами, значит". Оно предполагает связь между частями высказывания, соседствующими с quer dizer. Поэтому оно всегда выступает как связующее звено.

Инвариантное значение mas - "несогласие, неподдержание". Такое инвариантное значение предполагает изменение status quo. Поэтому mas всегда выступает в функции "разрывателя".

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и делаются следующие выводы:

1. Речевые слова - языковые универсалии. Это не особенность какого-либо одного языка, а характерная черта различных языков. Набор языковых значений, реализуемых в речевых словах, - это набор средств определенной речевой тактики, преследующей глобальную коммуникативную цель - донести до собеседника приемлемое высказывание. Количество речевых функций ограничено, меняются лишь конкретные языковые носители этих функций, то есть сами речевые слова. Этим обусловлено, например, несовпадение коммуникативных функций у однокоренных лексем в близкородственных словах (например, у испанского pues и португальского pois). Список речевых слов открыт.

2. Речевые слова не являются грамматически обязательными элементами фразы, поэтому их употребление в значительной степени зависит от жанра текста, от ситуации общения (более официальная, менее официальная), от индивидуальных особенностей говорящего (идиолектные различия, образовательный уровень и т.д.). В связи с этим индекс частотности у различных речевых слов не есть величина постоянная - одни слова оказываются "в моде", другие забываются.

3. Речевые слова необходимы как говорящему для структурирования говоримого и контроля над ним, так и слушающему для адекватного понимания того, что говорится.

4. Речевые слова - метафоры их основных лексико-грамматических и общеязыковых значений. Как носители метафорических значений речевые слова противопоставлены другим элементам пропозиционального отношения.

5. Выделение речевых слов в самостоятельную группу и их классификация должна проводиться на основании функционального критерия, а не морфологического.

6. Инвариантное значение речевого слова существует, оно генетически родственно основному словарному значению исходной лексемы или лексико-грамматическому значению словосочетания.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1)Речевые слова и их функции в португальском языке. II Ка-моэнсовские чтения. Материалы первой научной конференции пор-тугалистов России. МГУ, 1994. - С. 23-24.

2)Речевые слова и их функции в португальском языке. // Статьи по португальской филологии. МГУ, 1996 . - С. 27-39.

3)Речевые слова в португальском языке и их классификация. // Камоэнсовские чтения 1995. Материалы международной научной конференции португалистов России. МГУ, 1995. - С. 21-23.

4)0 двух значениях лексемы mas в португальском языке. // Вопросы иберо-романской филологии. Вып. 3. МГУ, 1998. - С. 3-12.

5)Особенности употребления сочетания quer dizer в современном португальском языке. // Юбилейные чтения по иберо-романистике. МГУ, 1998. - С. 23-24.

6)Valor retórico de las oraciones interrogativas y exclamativas en español. II Actas de la I conferencia de hispanistas de Rusia. Madrid, 1995.-Pp. 99-100.

Текст диссертации на тему "Речевые слова в португальском языке"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М. В. ЛОМОНОСОВА КАФЕДРА РОМАНСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

На правах рукописи

Гуревич Дмитрий Львович

РЕЧЕВЫЕ СЛОВА В ПОРТУГАЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.05 - романские языки

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Т. Б. Алисова

Москва 1998

Содержание

ВВЕДЕНИЕ..........................................................................................1

ГЛАВА I................................................................................................8

§1 Сфера действия речевых слов.....................................................................8

§2 Дифференциация способов представления знания в речи..................31

§3 Критерии выделения речевых слов в самостоятельную группу.........40

ГЛАВА II.............................................................................................73

§1 Разница между логикой и аргументацией. Несводимость аргументации к логике....................................................................................................73

§2 Классификация речевых слов.....................................................................79

§3 Общее и индивидуальное в значении речевых слов...........................140

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................................................157

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.............................159

ВВЕДЕНИЕ

Речевые слова - термин недостаточно устоявшийся в отечественной лингвистике.. Наряду с ним встречается также термин "дискурсивные слова", "аргументативные слова", "логические связки", "прагматические связки", "эксплитивы". В данной работе употребляется термин "речевые слова", как, может быть, не самый удачный, но ставший уже традиционным перевод термина les mots du discours, приведенного в работах по речевой аргументации О. Дюкро и Ж.-К. Анскомбра (Ducrot О., Anscombre J.C. 1980).

Интерес к речевым словам - особым элементам дискурса, выполняющим регулируйощую и текстообразующую функцию, - возник в связи с возрастающим интересом к риторике как стратегии успешного речевого общения. Под влиянием идей французских структуралистов (Р. Барт, Цв. Тодоров, А.-Й. Греймас и др.) наметился отход от понимания риторики как науки о "способах убеждения, разнообразных формах преимущественно языкового воздействия на аудиторию, оказываемого с учетом особенностей последней и в целях получения желаемого эффекта" (Дюбуа, Пир, Тринон, 1986, 10). В связи с появлением теории аргументации Х.Перельмана изучение риторики стали понимать как "изучение дискурсивных приемов, позволяющих вызвать или усилить сочувствие к предложенным для одобрения положениям" (Дюбуа, Пир, Тринон, 1986, 15). Такое понимание риторики и теории аргументации не могло не повлиять на развитие логического анализа естественного языка, многие положения которого во многом способ-

ствовали становлению современных представлений о речевой аргументации. (Логический анализ языка, 1988; 1993).

Основными работами, давшими импульс к изучению принципов речевой аргументации и, как следствие, к изучению конкретных языковых элементов, способствующих более успешной коммуникации, можно считать работы Ж.-К.Анскомбра и О.Дюкро (Anscombre, 1983; Anscombre, Ducrot, 1978; 1983; Ducrot, 1972; 1983).

Ряд вопросов, связанных с изучением особенностей речевой аргументации и функционированием некоторых речевых слов, был затронут и в отечественной лингвистике. На материале португальского языка проводились исследования в области семантики и прагматики модальных частиц (Мартынова,1998,1998а), анализ собственно речевых слов на материале португальского языка в отечественном языкознании проводится впервые. Вместе с тем, в самой Португалии существует достаточно обширная литература, посвященная изучению проблем, связанных с функционированием в речи модальных частиц (Capataz Franco, 1988, 1990), дейксисов и иных текстообра-зующих элементов (Barros Fonseca, 1984, 1992; Ferreira Barros, 1983), литература по семантике и прагматике высказывания (Fonseca, 1981, 1991, 1992; Oliveira, 1984, 1988; Mateus, 1983). В ряде указанных работ присутствует анализ некоторых текстообразующих элементов (речевых слов), которые рассматриваются либо как модальные частицы (Capataz Franco), либо как противительные союзы (Ferreira Barros), либо как формальные элементы прагматики (Fonseca). Комплексного исследования речевых слов как самостоятельной группы в известных автору работах не проводится.

Такое исследование представляется достаточно интересным, поскольку можно указать на ряд причин, требующих изучения речевых слов как самостоятельной группы, где описание их функций велось бы с учетом их синтаксических, семантических и прагматических особенностей, проявляющихся в реально звучащей диалогической речи.

Целью подобной работы должно стать выявление общего и индивидуального в значении и употреблении каждого из рассматриваемых речевых слов на основе анализа достаточно большого корпуса контекстов. Данная цель предполагает решение таких задач как:

- обоснование выделения речевых слов в самостоятельную группу, с одной стороны, и нахождение критериев, позволяющих объединить различные по своей морфологической природе языковые элементы в единую Исследуемую группу "речевые слова" - с другой стороны;

- обоснование противопоставления нарративного и дискурсивного произведения;

- обоснование несводимости речевой аргументации к логике;

- разбиение речевых слов на подгруппы в соответствии с их функционально-семантическими особенностями (классификация);

- определение сходных черт и различий у речевых слов, входящих в одну подгруппу; сопоставительный анализ подгрупп; поиск инвариантного значения речевого слова.

Следует сразу же отметить ряд характерных особенностей речевых слов, что позволяет выделить их в самостоятельный объект исследования.

Во-первых, речевые слова выполняют не номинативную (ре-ферентивную) или актуализирующую (дейктическую), а исключительно коммуникативную функцию. В этом качестве они оказываются противопоставлены как элементам, создающим пропозициональное содержание высказывания, обладающим референтной функцией, так и элементам пропозиционального отношения, актуализирующим ту или иную пропозицию, придающим ей статус высказывания.

Во-вторых, речевые слова "действуют" на уровне прагматики высказывания, то есть являются элементами, чье влияние ощутимо в речи, а не в языке. В этом они противопоставлены модальным частицам и модальным наречиям, обладающим, хоть и богатым, но фиксированным набором языковых значений, что определяет их употребление в речи, где функция модальной частицы или модального наречия есть реализация некоторого существующего словарного значения. Тогда как значение речевого слова вытекает из его конкретной функции в данном контексте, и можно говорить лишь об инвариантном значении того или иного речевого слова.

В-третьих, речевые слова обладают организующей функцией, которая проявляет себя в более эффективном обмене высказываниями. Эта функция поднимает речевые слова над уровнем непосредственного обмена информацией, придавая им статус метатек-стовых единиц. В качестве таковых они не описывают действительность (как элементы пропозиционального содержания) и не снабжают некое пропозициональное содержание модально-коммуникативной рамкой (как элементы пропозиционального отношения). Их задача -обеспечить уместность высказывания в конкретной коммуникативной

ситуации. Это подразумевает, что высказывание не должно противоречить контексту (либо это противоречие должно мотивироваться и маркироваться как особый коммуникативный прием), что высказывание должно быть прагматически и семантически увязано в контексте и что части одного высказывания или несколько самостоятельных высказываний должны быть связаны друг с другом. Очевидно, что решение всех этих задач подразумевает достижение одной цели -цели коммуникативной успешности. А сами речевые слова можно считать риторическими средствами.

Таким образом, уровень действия речевых слов это сфера речевого поведения, где применяются те или иные речевые стратегии (спор, согласие, убеждение и т.п.). Речевые слова принадлежат не столько тексту, сколько речевому акту, являясь своего рода одним из возможных материальных воплощений различных стратегий речевого поведения, постулатов речевого общения, сформулированных в работе Грайса (Grice,1979).

Фактический материал исследования составили примеры, взятые из Portugués Fundamental. Métodos е Documentos. Vol. II, tomo I. Lisboa, 1987. Данное издание представляет из себя корпус расшифрованных магнитофонных записей реальных спонтанных диалогов, подвергшихся незначительной редакции, общей численностью около 1000, притом что каждый из участников диалога произносит по 15-20 реплик различной длины. Обращение к данному корпусу текстов позволило проследить функционирование исследуемых единиц не в нарративных (художественная литература, публицистика) или искусственно составленных текстах (авторские примеры), а в реально су-

ществующих дискурсивных произведениях в реальной речевой практике. Примеры были снабжены переводом, основной целью которого была попытка передать лексико-грамматическое содержание контекста. Перевод примеров не претендует и не может претендовать на адекватность, поскольку исследуемые в данной работе речевые слова являются фактом португальского языка и их значение в русском переводе либо опущено, либо передано весьма приблизительно.

Для исследования в данной работе были выбраны следующие речевые слова: pois, olhe, bem, näo é, mas, entäo, quer dizer, portanto, bom, sei lá. Следует сразу же оговориться, что данный список далеко неполный. Совершенно очевидно, что парадигма речевых слов открыта, поскольку логико-аргументативные функции являются своего рода языковой универсалией и могут распределяться между различными языковыми знаками, в том числе и теми, которые ранее не выступали в таком значении. Перечисленные речевые слова были отобраны как наиболее частотные и универсальные, то есть встречающиеся в речи разных носителей португальского языка достаточно часто. Критерий частотности и универсальности при отборе представляется наиболее удачным в попытке комплексного анализа речевых слов. Тому есть две причины. Первая заключается в том, что речевые слова не являются грамматически обязательными элементами, следовательно, степень их встречаемости есть следствие степени их распространенности в узусе. Вторая причина заключается в том, что, как показывает анализ материала, одни носители предпочитают один "набор" речевых слов, другие - другой. Тем самым, предпочтение тех или иных речевых слов в достаточной степени зависит

от особенностей идиолекта говорящего. Чтобы нивелировать различные идиолектные особенности и были отобраны речевые слова, встречающиеся в речи большинства информантов.

ГЛАВА I

§1 Сфера действия речевых слов

Не вызывает сомнения, что сфера действия речевых слов - это дискурс. Вместе с тем, возникает необходимость в уточнении понятия "дискурс", что подразумевает противопоставление дискурса и "недискурса", то есть нарратива. За исходную точку берется оппозиция "дискурс" - "нарратив", описанная в (Бенвенист, 1974) и дополненная основными характеристиками нарратива и его отличия от "разговорного дискурса", представленными в (Падучева, 1996, ч. II. "Семантика нарратива").

Основные положения, на которые опирались Э. Бенвенист и Е. В. Падучева, заключаются в том, что речевое произведение, как продукт речевой деятельности, может существовать только в двух формах. Эти две формы имеют традиционные названия: устная и письменная, диалогическая и монологическая; мы же будем придерживаться терминов нарратив и дискурс. Эти термины, на наш взгляд, наиболее полно отражают особенности каждой из форм речи, и нашей первой задачей будет противопоставить их друг другу. Такое противопоставление необходимо, и вот почему. Дососсюровская лингвистика, как известно, занималась тем, что сейчас называют лингвистикой системы, на что указывает и (Ропзеса,1991, р.262-263), то есть изучением языка, понимаемого как система значимых противопоставлений. В послесоссюровский период, в добавление к старой, появляется новая лингвистика, лингвистика реализации системы, то

есть изучение языковых продуктов, куда можно отнести исследования, проводимые на уровне высказывания, на уровне диалога (понимаемого как минимально достаточный для исследования смысловой объект), на уровне текста и т. д.

Очевидно, что, с позиций лингвистики системы, различные речевые произведения будут рассматриваться безотносительно к их жанровым особенностям. Здесь жанр мы понимаем в самом широком смысле как форму бытования, и в этом значении произведение стихотворной лирики и произведение устной разговорной речи не противопоставлены, поскольку содержат в себе один и тот же объект исследования: языковую систему. Стилистика, разумеется, обязана учитывать особенности жанров, но в конечном итоге задачей стилистики, в традиционном ее толковании, является противопоставление языковых единиц по еще одному критерию, а именно: по критерию субъективной оценки. И в этом смысле стилистика сопрягается с прагматикой.

В то же время, с позиций лингвистики реализации системы, различные речевые произведения должны изучаться в противопоставлении друг другу, поскольку система, и это очевидно, реализует себя по-разному, а значит, по-разному следует и подходить к продуктам ее реализации. Не беря в расчет все возможные речевые произведения, сгруппированные по жанровому признаку, мы, опираясь на широко известные работы Остина и Серля по теории речевых актов (Остин, 1986; Серль, 1986,1986а), постулируем следующую зависимость: нет высказывания вне текста, нет текста вне речевого акта. Это значит, что все речевые произведения будут противопоставлены

друг другу в зависимости от условий, в которых они были порождены. Таким образом, критерием для выделения различных речевых продуктов будет различие условий, в которых они созданы и функционируют. Из этого не следует, что перед нами стоит необходимость анализа всех известных речевых актов (которых к настоящему времени насчитывают уже десятки.). Наша задача на данном этапе - найти такие критерии, которые позволили бы противопоставить различные речевые произведения по минимальному количеству признаков. Такими конституирующими признаками можно считать внутреннюю смысловую организованность и единство текста, внешне оформленную композицию, заведомую запланированность его содержания (т. е. до момента его порождения), определенную прагматическую направленность, которая не меняется на протяжении всего текста, а также его способность сворачиваться до минимального уровня, то есть до темы. Ясно, что перечисленными признаками может обладать не любое речевое произведение, а лишь произведение, созданное в определенных условиях. Произведение, удовлетворяющее этим минимальным условиям, мы будем считать нарративным произведением. Произведение, не удовлетворяющее этим условиям, мы будем считать дискурсивным произведением.

Традиционное понимание нарративного произведения как написанного монологического текста, а дискурсивного - как порожденного в условиях устной беседы мы не считаем достаточным, поскольку нарративное произведение может быть устным и не прочитанным, а именно сказанным (например, пересказ событий), а дискурсивное

произведение может быть и написано (например, в ситуации обмена записками) и при этом сохраняет свои характерные особенности.

Теперь нам необходимо ввести некоторые ограничения, которые мы будем учитывать в дальнейшем исследовании. Считая нарративное произведение монологом с определенными правилами построения последовательности высказываний, а дискурсивное произведение - диалогом минимум двух участников, мы не берем во внимание такой жанр как драматические произведения, поскольку в любом случае они не спонтанны и, следовательно, подвергаются влиянию литературной языковой нормы, в то время как реальный узус, в котором функционирует дискурсивное произведение, т. е. спонтанная разговорная речь, отличается рядом характерных особенностей. Также мы не будем рассматривать устные монологические тексты, принадлежащие таким жанрам, как лекции, сообщение новостей в средствах массовой информации, предварительно продуманные рассказы о некоторых событиях, поскольку эти и подобные речевые жанры удовлетворяют критериям, предложенным для нарратива. Не только письменное, но даже устное нарративное произведение отличается от реального, "живого" диалога тем, что предполагает наличие пассивного слушателя, который лишен возможности прервать говорящего вопросом или несогласием. Сами правила построения монологических текстов ставят перед говорящим следующие задачи:

более полное и глубокое, чем у слушающего, знание предмета сообщения;

необходимость учитывать возможное несовпадение концептов (топиков, общих мест),