автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Реформаторство в церковной жизни Москвы 1920-х гг.: становление и развитие обновленчества

Полный текст автореферата диссертации по теме "Реформаторство в церковной жизни Москвы 1920-х гг.: становление и развитие обновленчества"

На правах рукописи

ЧЕРНОВА ЕЛИЗАВЕТА ЛЕОНИДОВНА

РЕФОРМАТОРСТВО В ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ МОСКВЫ 1920-х гг.: СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБНОВЛЕНЧЕСТВА

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

005547958

Москва-2014

1 п ?пи

I !.:.., ¿.о ГТ

005547958

Работа выполнена на кафедре региональной истории и краеведения Историко-архивного института Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет».

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, профессор Козлов Владимир Фотиевич

Официальные оппоненты:

Тихонов Андрей Константинович

доктор исторических наук, профессор, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых», кафедра истории, археологии и краеведения, заведующий кафедрой

Бутова Ритта Борисовна

кандидат исторических наук, Фонд содействия возрождению традиций милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество», директор

Ведущая организация: Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет»

Защита состоится « б » июня 2014 г. в 16.00 час. на заседании Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д.212.198.07 (по историческим паукам) в «Российском государственном гуманитарном университете» по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская площадь, д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке «Российского государственного гуманитарного университета» (г. Москва, Миусская площадь, д. 6) и на сайте РГГУ по адресу: http://dissovet.rggu.ш/section.html?id=10933.

Ученый секретарь

кандидат исторических наук, доцент

Е.В. Барышева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Данное исследование посвящено проблеме становления и развития в Москве 1920-х гг. обновленчества. Это реформаторское движение было одним из ключевых явлений в церковной жизни Москвы.

Актуальность изучения обновленчества определяется, прежде всего, его реформаторской природой, так как опыт преобразований Церкви влияет на формирование отношения прихожан и священнослужителей к возможности их возобновления. Попытка обновления Церкви привела к появлению названия движения. Современники нередко называли обновленчество «живоцерковничеством», а обновленцев - «живцами». Так в просторечии именовались приверженцы группы «Живая Церковь», в которую объединялось оппозиционное патриаршей власти духовенство. Использование терминов разного происхождения в качестве синонимов раскрывает суть явления: и «обновленчество», и «живоцерковничество» обозначают отколовшееся от патриаршей иерархии духовенство. Таким образом, реформаторство обновленцев в восприятии современников тесно связано с его раскольническим характером. Цель официального употребления понятий «тихоновщина» и «староцерковничество» состояла не только в обозначении оставшихся верными канонам Церкви, но и в низведении патриаршей иерархии в статус раскольников. Возможность возникновения раскола на фоне противостояния реформистских и традиционалистских устремлений представителей Церкви обусловлена наличием в истории таких примеров. Поэтому обновленчество актуально для изучения как церковный раскол. Влияние светской власти на его образование актуализирует вопросы взаимоотношений государства и Церкви.

Обновленчество актуально для изучения на локальном уровне, так как раскол между реформаторами и традиционалистами являлся причиной уменьшения количества посещающих храмы прихожан. Многие обновленческие приходы функционировали лишь формально. В Москве организацию обновленческого движения осуществляли непосредственно его инициаторы и лидеры, здесь находились обновленческие руководящие центры, поэтому именно осмысление московского обновленчества позволяет наиболее полно раскрыть характер развития движения. В современных условиях в России происходит переосмысление отношения власти к религии и углубляется заинтересованность в понимании роли и задач Церкви в обществе. В таком контексте актуально изучение обновленчества как части истории и культуры Москвы.

Степень научной разработанности темы. В процессе изучения советского обновленчества формировалось понимание этого явления как реформаторства, как церковного раскола и как поддерживаемой государственной властью церковной организации. Социальные, политические, культурные факторы, влиявшие как на положение православной Церкви в стране, так и на позиционирование историков, менялись. Поэтому в истории изучения обновленчества выделяется несколько этапов.

1920-1930-е гг. - период острой полемики, направленность которой была тесно связана с социальной принадлежностью авторов: эмигрантов — свидетелей рассматриваемых событий, обновленцев и представителей государственных организаций, в задачи которых входило ведение антирелигиозной пропаганды.

Лидеры и идеологи обновленчества впервые подняли проблемы каноничности реформ, идейных истоков движения, его природы и возможностей развития1. Их печатные работы обладали даже не столько полемическим, сколько апологетическим характером, поскольку были призваны обосновать каноническую правоту предлагаемых реформ, обусловить необходимость церковного переворота в новых политических условиях существования Церкви.

Выходившие в свет в 1920-е годы брошюры государственных деятелей и руководителей атеистической пропаганды ставили целью критику всякой религии, в том числе и обновленчества2. Представители государственной власти стали первыми сторонниками мысли о скором отмирании движения.

Несмотря на то, что работы обновленцев и руководителей атеистической пропаганды являются источниками по исследуемой теме, их влияние на формирование круга проблем, изучаемых в историографии, несомненно.

Положение Церкви в советской России было объектом постоянного внимания авторов - эмигрантов в 1920-1930-е гг.3 Темой рассуждений стала критика сотрудничества обновленческой Церкви с государством, истоки которого искались в дореволюционной привычке духовенства обращаться за помощью к светской власти для решения церковных проблем. Движение не признавалось каноничным в связи с обманным захватом обновленцами церковной власти.

1 Напр.: Введенский А.И. Церковь и революция. Пг., 1922; Тигпинов Б.В. Новая Церковь. Пг., 1923.

2 Напр.: Луначарский A.B. Христианство или коммунизм. Диспут A.B. Луначарского с А.И. Введенским. М., 1926; Скворцов-Степанов И.И. О Живой Церкви. М., 1922.

3 См. напр.: Стратонов И.А. Русская церковная смута (1921-1931) // Из истории христианской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. Сб. М., 1995.; Троицкий С.В. Что такое «Живая Церковь» // «Обновленческий» раскол (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики). М., 2002.

Понимание характера и природы, истоков обновленческого движения авторами 1920-х - 1930-х гг. стало основой для дальнейшего осмысления поднятой ими проблематики. Для современников во многом важность изучения обновленчества обуславливалась потребностью выражения идеологем о роли Церкви в советском обществе. Локальные характеристики развития обновленчества, в том числе в Москве, оставались за рамками их внимания.

1950-1980-е гг. - возобновление выхода в свет работ очевидцев событий -авторов из церковной среды, публикующихся в СССР, эмигрантов, издающихся за рубежом, а также историков-марксистов. Полемический характер работ, связанный со стремлением авторов заявить свою систему воззрений касательно существования Церкви в СССР, исключал актуализацию вопросов, связанных с жизнью движения на локальном пространстве.

Отказ видеть причины краха движения в зависимости его развития от изменений антирелигиозной политики государства определял направление рассуждений авторов, близких церковной среде4. В 1960-е гг. авторы, публиковавшиеся в «Журнале Московской Патриархии» («ЖМП»), высказывали сомнения в сугубо отрицательном значении обновленчества для развития Церкви5.

Писавшие в эмиграции авторы продолжали оценивать обновленчество негативно, не видя в значении этого движения ничего конструктивного для истории православной Церкви в России6. В отличие от историков, работавших в советской России, эмигранты открыто поднимали социально-политическую проблематику. Так, А.Э.Левитин-Краснов рассматривал обновленчество как «отражение Русской революции в Церкви»7. В «Очерках по истории русской церковной смуты», написанных А.Э.Левитиным-Красновым в соавторстве с В.М. Шавровым, подробно освещены многие московские события в истории развития обновленчества8.

Сопереживание проблемам Церкви историков из церковной и околоцерковной среды кардинально отличает их от историков-марксистов 1960-

4 Кузнецов А.И. Обновленческий раскол в Русской Церкви // «Обновленческий» раскол.

5 Напр.: Боровой В.М., протоиерей. Требования и уместность богословия по отношению к социальным революциям нашего времени // ЖМП. 1966. № 9.; Шабатин И. Русская церковь в 1917-1967 гг. // Там же. № 10.

6 Напр.: Регельсон JI. Трагедия русской церкви. 1917-1945. Paris, 1977.

7 Левитан-Краснов А.Э. Рук Твоих жар (1941-1956). Тель-Авив, 1980. С. 124.

s Левитин-Краснов А.Э., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. Цюрих, 1978.

1980-х гг.9 Эти авторы, как и организаторы антирелигиозной пропаганды 19201930-х гг., оценивали обновленцев как группу приспособленцев к социально-экономическим и политическим условиям советской действительности. Из представителей такого подхода к изучению раскола наиболее фундаментальное исследование обновленчества принадлежит A.A. Шишкину10.

С 1990-х гг. в развитии историографии наступил новый этап. Его начало связано с изменением положения Церкви в условиях краха СССР. Церковь получила возможность усиления своего влияния на общество. В это время историки приступили к изучению ранее неизвестных архивных документов, раскрывающих деятельность государственных структур по организации обновленчества. Внимание историков сконцентрировалось на механизмах формирования обновленчества государственными структурами. Роль обновленчества в местной истории снова осталась за рамками.

Появляющиеся в 1990-2000-е гг. труды по церковной истории, в которых изучается обновленческий раскол, имеют общее поле вопросов. М.В. Шкаровский раскрывает внутреннюю природу движения как появившегося в рамках государственной противоцерковной кампании в качестве системного звена". На одном этапе осмысления раскола с М.В. Шкаровским находятся и другие авторы - М.И. Одинцов12, Д.В. Поспеловский13. Авторы из церковной среды отличаются от светских историков большим вниманием к вопросам каноники и мировоззренческого происхождения обновленчества14.

Выводы о природе движения и этапах его развития, рассматриваемых в зависимости от изменений отношений обновленческих лидеров с советской властью, лежат в основе как общего, так и локального изучения обновленчества, поскольку раскрывают основные черты движения, которые проявляются и на местном, и на государственном уровнях.

Таким образом, в историографии разрабатываются проблемы, связанные в целом с пониманием явления обновленчества, но отсутствуют работы,

9 Напр.: Шейнман М.М. Обновленческое течение в русской православной церкви после Октября // Вопросы научного атеизма. М., 1966. Вып. 2. Модернизация религии в современных условиях.

10 Шишкин A.A. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола русской православной церкви. Казань, 1970

Напр.: Шкаровский М.В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века СПб., 1999.

12 Напр.: Одинцов М.И. Государство и церковь в России в XX веке. М., 1994.

13 См.: Поспеловский Д.В. Обновленчество. Переосмысление течения в свете архивных документов // Вестник РХД. 1993. № 168.

14 Напр.: Цыпин В., прот. Русская православная церковь. 1925-1938. М., 1999.

специально посвященные изучению этого движения в Москве. В последнее время стали публиковаться статьи, защищаться диссертации о вопросах развития обновленчества в отдельных регионах15. Региональные исследования обновленческого раскола опередили его изучение в Москве.

Вопросы организации приходской жизни обновленцами в Москве как самостоятельная проблемная область не изучались. Приходская реформа рассматривалась как часть совокупности реформ, направленных на признание справедливости Октябрьской революции16. Между тем, изучение обновленческих приходов в пределах Москвы позволяет раскрыть многие аспекты: место обновленчества в культурном, социальном пространстве города, влияние на историю его храмов, монастырей, некрополей.

В контексте современности история московского обновленчества может быть рассмотрена благодаря вниманию исследователей к светской стороне жизни советских граждан17. Включение обновленчества в такой контекст тем более важно, что и зарубежные исследователи, изучая культурные ориентиры в создании и реализации государственной системы воспитания советского гражданина, оставляют за рамками своего внимания антирелигиозную политику как важнейшую ее составляющую18. В отечественной историографии «церковный нэп» рассматривался в системе взаимоотношений Церкви и государства19.

История отдельных московских приходов является частью истории московского обновленчества в целом, и, в более широком плане, это - один из аспектов москвоведения. Поэтому стоит отметить при изучении обновленчества работы, в которых ставится цель изучения отдельных приходов Москвы20.

В настоящей работе объектом исследования являлось обновленчество в Москве 1920-х гг.

15 См. напр.: Капранова Е.А. Церковное управление на Дальнем Востоке России в условиях обновленческого раскола (1918-1935 гг.) // Религиоведение. 2009. № 4; ЛавриновВ.В. Обновленческий раскол в Русской православной Церкви в 1920-1940-е гг. (на материалах Урала): дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2010.

16 Напр.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 5-10; Журавский A.B. Обновленческий приход в 20-е гг. XX века// История русской православной Церкви в XX в. М., 1999.

17 См. напр.: Кринко Е.Ф., Тадижинова И.Г. Повседневный мир советского человека 19201940-х гг.: жизнь в условиях социальных трансформаций. Ростов-на-Дону, 2011.

18 См.: Плаггенборг Ш. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000.

19 Крапивин М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 1999.

20 Матюшин С. Священное Ваганьково. М., 2003; У Троицы на Самотеке... Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в Москве / Под ред. архимандр. Лонгина. М., 2003.

В качестве предмета исследования изучались основные тенденции развития обновленческих руководящих центров и приходов в Москве в их взаимодействии.

Цель данной работы заключалась в изучении становления и развития московского обновленчества как части церковной истории Москвы. Формулировка цели ограничивает территориальные рамки исследования пределами Москвы, центра возникновения раскола.

Для достижения поставленной цели решены следующие задачи:

• проанализированы особенности становления обновленчества в Москве;

• выявлены способы идеологического воздействия обновленцев на московских прихожан и духовенство;

• изучена обновленческая организация управления московскими приходами;

• рассмотрены взаимоотношения лидеров обновленчества, священнослужителей и прихожан обновленческих храмов в Москве;

• прослежена динамика и возможные закономерности распространения обновленчества в Москве.

Хронологические рамки охватывают период с момента возникновения обновленчества в 1922 г. до 1929 г. — года «великого перелома» в государственной политике во всех сферах развития страны. Такой выбор обусловлен тем, что этот период характеризуется определенным стилем государственной политики по отношению к Церкви, определяемым, в том числе, сроками реализации НЭПа. В 1929 г. произошел кардинальный поворот в отношении вопросов перехода на социалистические правила организации советского общества. Это коснулось и Церкви, в том числе обновленчества. Новое религиозное законодательство с 1929 г. ужесточало правила функционирования религиозных объединений. Поэтому, хотя обновленчество окончательно прекратило свое существование в 1940-е гг., 1920-е годы рассматривались как отдельный период его развития.

Источниковая база исследования включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные источники.

Неопубликованные источники. Обновленчество остается малоизученным во многом из-за того, что после прекращения его существования были ликвидированы многие материалы, раскрывающие деятельность Высшего церковного управления (ВЦУ) и Священного Синода. Подписанный главой

Совета по делам Русской православной Церкви Г.Г. Карповым акт об уничтожении архивных материалов, найденных в квартире обновленческого митрополита А.И.Введенского после его смерти, включал материалы 19221923 гг.21 Среди представляющих несомненную ценность для истории московского обновленчества документов были уничтожены: переписка ВЦУ

1922 г., переписка по циркулярам в отношении епархиальных управлений 1922 г., циркулярные указы ВЦУ 1922 г., журналы Духовных Управлений за 1922-1923 гг., документы ВЦУ к Поместному Собору 1923 г., циркуляры 1923 г., циркуляры в отношении епархиальных управлений, переписка Высшего Церковного Совета

1923 г., указы Священного Синода за 1925 г., дело особой комиссии по борьбе с тихоновщиной 1925 г.

Однако, были уничтожены комплексы документов не всех обновленческих руководящих центров. В Центральном государственном архиве города Москвы (ЦГА Москвы) сохранился фонд Московского епархиального управления (МЕУ), подчинявшегося обновленческому ВЦУ (Ф. 2303). Деятельность МЕУ, как и ВЦУ, располагавшегося в Москве, контролировалась непосредственно членами Пленума ВЦУ (с 1923 г.- Св. Синода). Документы этого фонда позволяют проанализировать систему управления епархией, политику ВЦУ в отношении приходов с 1922 г. до конца 1920-х гг. Московское обновленчество как отдельная тема не исследовалось, поэтому материалы этого фонда впервые привлечены к изучаемой теме. Между тем, это единственный обновленческий фонд из сохранившихся в центральных архивохранилищах Москвы. В настоящей работе использовались акты и протоколы собраний приходских советов, сведения о регистрации православных обществ в МЕУ, указы Синода МЕУ, циркуляры Синода МЕУ, протоколы заседаний МЕУ. Привлеченные к исследованию документы, образованные непосредственно в результате жизнедеятельности приходов, содержат информацию о том, каким образом обновленческое реформаторство находило свое воплощение на приходском уровне.

Документы МЕУ не освещают способов завоевания обновленцами храмов. Но их понимание важно на локальном уровне. Для решения этой задачи привлечена к изучению переписка приходских советов с органами власти о сохранении зданий храмов в ведении прихожан, хранящаяся в материалах

21 Сафонов Д.В. Материалы по истории обновленческого раскола в российских архивах // XVI Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского университета: материалы 2006 г. М., 2006. Т. 2. С. 202-205.

Ликвидационного отдела Наркомата юстиции (Ф. А-353) Государственного архива РФ (ГАРФ).

Среди отложившихся в ЦГА Москвы в фонде Административного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ф. 1215) документов сохранились дела, созданные в процессе перерегистрации приходских советов. Московские приходы в соответствии с инструкцией НКЮ и НКВД от 27 апреля 1923 г., как продолжавшие после перерегистрации признавать власть обновленцев, так и отказавшиеся от этого, проходили одинаковую процедуру. Анализ состава оформляемых приходскими советами документов позволяет с юридической точки зрения проследить поведение государственных органов власти по отношению к приходам в процессе их регистрации.

Методы использования юридических инструментов советскими органами власти в формировании политики разделения православных приходов на «тихоновские» и обновленческие после освобождения патриарха Тихона в июне 1923 г. из-под ареста позволяет изучить и переписка ВЦИК («церковные дела» Секретариата ВЦИК) с местными органами власти, сохранившаяся в фонде Президиума ВЦИК (Ф. Р-1235) в ГАРФ.

Статистика обновленческих приходов и духовенства, ходатайства руководителей обновленческого движения, в основном о материальной помощи, переписка по вопросам закрытия храмов, в том числе обновленческих в Москве, сохранились в ГАРФ в фонде Постоянной комиссии по вопросам культов при ВЦИК (Ф. 5263). Комиссия решала с момента своего создания в 1929 г. до прекращения своей деятельности в 1939 г. основные вопросы, связанные с существованием Церкви в СССР. Документы этого фонда позволяют изучить, как отразились изменения религиозной политики государства с 1929 г. на развитии обновленческого движения в Москве.

В Российском государственном историческом архиве в фонде «Канцелярия патриарха Тихона и Священного Синода» (Ф. 831) хранится несколько дел, содержащих заявления и письма священнослужителей и прихожан о поведении приходов по отношению к церковной власти обновленцев во время ареста патриарха Тихона. Отдельные письма раскрывают формы сложившихся в конкретных московских приходах взаимоотношений с обновленческой властью.

Опубликованные источники можно разделить на несколько групп. В государственной и обновленческой периодике это, прежде всего, полемические статьи.

В выпускаемом в Москве с 1922 г. до 1931 г. главном обновленческом журнале «Живая церковь» (с 1923 г. - «Вестник Священного Синода») поднимались вопросы истоков, природы и развития обновленчества. В собственных журнальных выпусках лидеры и вдохновители обновленческого движения регулярно отражали хронику процесса построения системы управления приходами в Москве и других епархиях, пропагандировали идеалы развития Церкви.

Противовес рассуждениям в обновленческой печати о вероятности развития реформированной, лояльной советскому государству Церкви представляли выходившие в свет в советской прессе одновременно, в 1920-е годы, статьи антирелигиозной направленности. Они печатались как в специализированных в своей тематике периодических изданиях - газетах и журналах «Безбожник», «Безбожник у станка», «Революция и Церковь», «Антирелигиозник», так и в изданиях, рассчитанных на каждого советского читателя, как правило, - в «Известиях ВЦИК». Светская периодическая печать на религиозную тематику влияла на формирование линии поведения обновленцев. Прямое ее назначение - воздействие и на прихожан, в том числе московских храмов, влияние на процесс формирования у них мнения о религии и ее служителях.

В обновленческой периодической печати публиковались и нормативно-распорядительные акты, составляющие другую группу источников по истории движения. В «официальной части», содержание которой полностью определялось лидерами обновленческого движения, входившими в состав ВЦУ (с осени 1923 г. - Св. Синода), публиковались указы ВЦУ и выписки из протоколов заседаний его членов. Эти документы позволили в хронологическом порядке проследить официальную обновленческую версию организационного становления движения в Москве, переназначения в ВЦУ и МЕУ, образование московского обновленческого епископата, кадровую политику в отношении московских приходов. Резолюции обновленческого Поместного Собора 1923 г. опубликованы в посвященном обновленческому расколу разделе сборника документов о положении Русской православной Церкви в советском государстве, составленном Г. Штрикером22.

Корпус нормативно-распорядительной документации патриаршей Церкви представлен в сборнике «Акты Святейшего Тихона, патриарха Московского и

22 Русская Православная Церковь в советское время (1917 - 1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / Сост. Г. Штрикер. Кн. 1. М., 1995.

Всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг.», составленном М.Е. Губониным23.

Распорядительная документация обновленцев характеризует их политику в отношении «тихоновщины», а документы патриарха и верного ему епископата-их позицию в отношении обновленчества.

Отдельную категорию источников представляют распорядительные документы государственных структур, предназначенные для регулирования политики в отношении Церкви. Это, прежде всего, протоколы заседаний Политбюро РКП (б) и материалы, готовившиеся к этим заседаниям, опубликованные в сборнике «Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 19221925 гг.»24. Эти документы раскрывают взаимоотношения Церкви с государством. Изучение документов, изданных в сборнике, позволяет проанализировать истоки определенных управленческих решений в отношении московских приходов.

Для того, чтобы понять юридическое положение обновленческой Церкви и идеологию данного реформаторского движения, изучалось и советское законодательство, регламентирующее положение Церкви в СССР в 1920-е гг.25

Следует отдельно выделить как представляющие интерес именно для изучения московского обновленчества воспоминания современников, потому как воспоминания опосредованно открывают пути выстраивания диалога обновленцев с верующими, представляя собой «взгляд со стороны» прихожан и духовенства.

Проанализировать иерархию московского обновленчества, его территориальное и социальное происхождение, московскую биографию его представителей позволяют и публикации справочного характера. Прежде всего, это каталог русских архиереев-обновленцев (1922-1944 гг.), составленный митрополитом Мануилом (Лемешевским)26.

23 Акты Святейшего Тихона, Патриарха московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной Власти. 1917 -1943 / Сост. М.Е. Губонин. М., 1994.

24Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 1922 - 1925 / Сост. H.H. Покровский. Кн. 1. М. -Новосибирск, 1997. Кн. 2. 1998.

25 Отделение Церкви от государства в СССР. Полный сборник декретов, ведомственных распоряжений и определений Верхсуда РСФСР и других Советских социалистических республик: УССР, БССР, ЗСФСР, Узбекской и Туркменской / Гидулянов П.В. М., 1926.

Мануил (Лемешевский), митр. Каталог русских архиереев - обновленцев. Материал для «Словаря русских архиереев - обновленцев» (1922-1944 гг.) // «Обновленческий» раскол. С. 607-997.

В целом, иеточниковая база исследования позволяет выявить реалии приходской жизни Москвы.

Методологическая основа исследования. В проведении исследования использовались как общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция), так и специально-исторические методы (принципы объективности, историзма, комплексно-системный подход). Методологическую основу исследования составили научные принципы объективности и историзма. Применение принципа историзма выразилось в изучении московского обновленчества в процессе его становления и развития, включая причины возникновения явления и итоги его развития к концу рассматриваемого периода. Принципом объективности автор руководствовался в стремлении приблизиться к реальности, учитывая многогранность обновленчества как общественного и церковного явления.

В изучении обновленчества как сложного внутригородского явления, сложившегося под влиянием современного исторического контекста применялся комплексно-системный подход. Следуя ему, автор на основе обработки совокупности источников и литературы рассматривал реформаторское движение в Москве как целое, требующее раскрытия его сущности, структуры, функций, истории развития и коммуникаций с внешней средой. Изучение всей совокупности составляющих явления соответствует принципу целостности, согласно которому объект существует как результат взаимодействия его отдельных элементов.

Локальное исследование предполагает изучение местного материала во взаимосвязи с общероссийскими процессами. Решению этой задачи служат теоретико-методологические инструменты микроистории, локальной истории. Локальный подход экстраполирует любое местное явление в общегосударственные рамки. Его применение нашло свое выражение, во-первых, в том, что развитие московского обновленчества рассматривается в контексте государственной общецерковной политики, во-вторых, оно изучается как часть общероссийского движения. Обновленчество изучалось и как инициированное государственной властью реформаторское движение и как важное явление церковно-общественной жизни Москвы 1920-х гг.

Микроанализ используется в изучении локальных сообществ и взаимоотношений между ними. В исследовании в качестве локальных сообществ изучались московские приходы. Взаимоотношения духовенства и прихожан, формы взаимодействия приходов с управляющими структурами обновленцев -ВЦУ и МЕУ рассмотрены как часть церковной и общественной жизни города.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. В работе были исследованы содержательные характеристики обновленчества, которые обуславливались стремлением представителей этого церковного движения вписаться в светское общество и определили его как «смену вех», «церковный нэп». Их анализ позволил сделать ряд выводов:

а) Формы соответствия обновленчества светской идеологии выразились, прежде всего, в копировании образцов организации государственных структур при образовании руководящих центров обновленчества и в становлении их работы;

б) Идеологическая основа взаимоотношений с приходами служила материальным интересам движения. Стремление ограничить права приходских советов в управлении приходом опиралось на идеи об идеальном образе прихода, который предполагал отсутствие сопротивления со стороны мирян в управлении духовенства хозяйством храма.

2. Подробно изучена система взаимодействия московских приходов и обновленческих руководящих центров. Это позволило выявить основные тенденции в ее развитии и факторы, повлиявшие на их складывание. В том числе, были проанализированы изменения системы на протяжении ряда этапов:

- До созыва обновленческого Поместного Собора 1923 г. прихожане и духовенство московских храмов в основном позиционировали свое отношение к подчинению обновленческим руководящим центрам как формальное.

- После освобождения патриарха Тихона из-под ареста в 1923 г. приходские общины Москвы юридически разделились на «тихоновские» и обновленческие. Это привело к изменению системы взаимодействия прихожан и духовенства с МЕУ в обновленческих приходах. Обновленческие приходы были поставлены в условия конкуренции с «тихоновскими». Такое противостояние использовалось в целях формирования публичной религиозной пропаганды со стороны государства до конца 1920-х гг.

-С 1929 г. модели поведения обновленцев и обновленческих приходов, сформированные в условиях конкуренции 1920-х гг., теряли свою актуальность.

3. Материалы, вошедшие в источниковую базу исследования, впервые были использованы для воссоздания процесса становления и развития в Москве 1920-х гг. советского обновленчества. Был применен комплексный подход к анализу отличающихся происхождением и функциональной направленностью источников. Использование комплексно-системного подхода, теоретико-методологических инструментов микроистории, новой локальной истории

позволило изучить московское обновленчество и как часть общегосударственного явления, и как систему локальных характеристик его развития.

Практическое значение диссертации состоит в возможности использования результатов и выводов исследования в дальнейшем изучении поднятой в работе проблематики, в создании учебных курсов по истории русской православной Церкви, истории Москвы.

Апробация. Основные положения диссертации обсуждались на: XVI международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, МГУ, 12-15 апреля 2010 г.); Межкафедральной научной конференции студентов специалитета, бакалавров и магистрантов ИАИ «Современные проблемы архивоведения, археографии и краеведения в контексте изучения истории» (Москва, РГГУ, 23 марта 2011 г.); X Всероссийской студенческо-аспирантской научно-практической конференции «Региональная история, краеведение, москвоведение» (Москва, РГГУ, 30 мая 2012 г.); IX Всероссийской научно-практической студенческо-аспирантской конференции «Региональная история. Краеведение. Москвоведение» (Москва, РГГУ, 26 апреля 2013 г.).

Структура. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, охарактеризована степень ее научной разработанности, определены хронологические и территориальные рамки, объект, предмет, цель и задачи исследования, сформулированы методологические принципы и подходы, приведена характеристика источниковой базы, сформулирована научная новизна.

Первая глава «СОЗДАНИЕ ОППОЗИЦИОННОЙ ПАТРИАРХУ ТИХОНУ ГРУППЫ ДУХОВЕНСТВА И СТАНОВЛЕНИЕ ЕЕ РАБОТЫ В МОСКВЕ. 1922 г.» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Организация группы "Живая Церковь" и обновленческого Высшего церковного управления» изучен процесс создания оппозиционной патриарху Тихону группы «прогрессивного» духовенства, рассмотрены формы организации в Москве обновленческих руководящих центров - ЦК «Живой Церкви» и ВЦУ.

Возникновение обновленчества являлось результатом государственной политики в отношении Церкви. На фоне конфискации церковных ценностей для помощи голодающим руководством страны было решено наиболее видное духовенство во главе с патриархом Тихоном, называемое властями «черносотенным», привлечь к суду за «контрреволюционную» деятельность, в то же время отколоть от «тихоновской» иерархии «советскую» часть церковнослужителей и использовать ее для организации внутрицерковного раскола. Сотрудники ГПУ, осуществлявшие подбор кандидатур для создания церковного раскола, привлекли к его организации в Москве и петроградское, и московское духовенство. В обоих городах как представители бывшего «черносотенного», так и либерального духовенства занимали видное должностное и общественное положение к моменту их привлечения в раскол. Обновленцев объединяла готовность сотрудничать с властью большевиков. Причиной согласия участвовать в формировании раскола являлась надежда состояться в условиях советской действительности. Во многом она была обусловлена социально-политическими условиями НЭПа. Попытка вписаться в новую государственную идеологию определяла путь становления собственной в рамках пропаганды «революции в Церкви».

В мае 1922 г. были образованы организационные формы центрального обновленческого аппарата управления и распределены роли в становлении его работы среди высшего руководящего состава. Использование прототипов РКП (б) и В ЦИК при создании группы «Живая Церковь» и обновленческого ВЦУ стало способом идеологической пропаганды в реформах организации управления Церковью. В состав ЦК «Живой Церкви» вошли все представители белого клира из числа организаторов движения. Епископ Антонин (Грановский) возглавил ВЦУ, указами и распоряжениями которого регламентировалась деятельность епархиальных управлений, в том числе и московского. Тем не менее, процессами организации управления Церковью фактически руководил протоиерей В.Д. Красницкий, занимавший в ВЦУ должность заместителя епископа Антонина. «Исполнительная» власть, представителем которой по аналогии с государственным образцом являлся Антонин (Грановский), была приписана ему в соответствии с концепцией о первенстве белого духовенства над епископатом, развиваемой и в Политбюро - ВЧК, и, соответственно, в блоке оппозиционных патриарху протоиереев. И ЦК «Живой Церкви», и ВЦУ располагались в стенах бывшей резиденции патриарха Тихона, подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры на Самотеке.

Была сформирована система взаимоотношений реформаторов с московскими приходами, опиравшаяся на жесткие административные методы. Организация управления церковной Москвой, становление форм взаимодействия с московскими приходами стали для обновленцев сложнейшей задачей, для решения которой использовалось содействие государственной власти.

Во втором параграфе «Формирование системы взаимодействия с московскими приходами» изучен подход обновленцев к выстраиванию системы управления московскими приходами и проанализированы сложившиеся в результате его применения способы взаимоотношений со священнослужителями и мирянами.

Реформы были преподнесены обновленцами как необходимые, а потому не подлежащие обсуждению. Московское общество было поставлено перед фактом произошедших перемен в церковном управлении, который оставалось лишь принять к сведению. Отказавшееся признать обновленчество духовенство увольнялось от службы, высылалось за пределы Московской епархии.

Характерной чертой подхода обновленцев к организации управления приходами являлось стремление использовать церковную иерархию в целях упорядочения управленческого процесса. Согласие московских благочинных и настоятелей приходов признать обновленческую власть служило легитимизации ВЦУ и МЕУ, снижая ответственность за персональный выбор образа поведения по отношению к обновленцам остальных участников приходской жизни. После согласия руководящего состава московского духовенства признать полномочия организаторов церковного раскола для более широких кругов священнослужителей и прихожан подчинение обновленческой власти становилось формальностью.

Решение применять в практике управления административно-репрессивные меры воздействия на духовенство нашло свое воплощение и в выстраивании линии поведения по отношению к приходским советам. Благодаря регулярному и неприкрытому использованию гражданских мер для подчинения приходов наибольшую известность приобрел один из организаторов обновленческого раскола В.Д. Красницкий. Реализуемый им подход к взаимодействию с приходами стал основой для выстраивания системы отношений с ними в самом начале образования обновленческого движения. Наиболее полное воплощение этот подход получил на Съезде группы «Живая Церковь» в августе 1922 г., руководителем которой являлся В.Д. Красницкий. Жесткость и непреклонность в проведении представляемой им линии относительно выбора методов работы

стали поводом к образованию оппозиции в стане обновленцев. Это привело к попыткам и со стороны приходов освободиться от власти «Живой Церкви» с помощью признания другой обновленческой группы - новообразованного «Союза церковного возрождения» Антонина (Грановского), управление которого располагалось в Заиконоспасском монастыре. Антонин (Грановский) соглашался с В.Д. Красницким в необходимости коллегиального управления Церковью, но не принимал формирование белого епископата из протоиереев. В то же время, «Живая Церковь» противостояла кардинальным богослужебным реформам Антонина (Грановского). В понимании прихожан обе стороны нарушали каноны.

Обновленческое ВЦУ в 1922 г. представляло собой единственную легитимную с точки зрения светских законов церковную организацию. Поэтому формально все московские приходы до освобождения патриарха Тихона из-под ареста в июне 1923 г. являлись обновленческими. Противостояние прихожан выполнению распоряжений ВЦУ и МЕУ в храмах привело к реализации в повседневной приходской жизни и «тихоновских», и обновленческих форм поведения. В одних и тех же приходах осуществлялось и формальное выполнение распоряжений и указов ВЦУ и МЕУ, и, одновременно, -поминовение имени патриарха Тихона за богослужениями. Поэтому разделение церковного пространства Москвы 1922 года на «тихоновское» и обновленческое практически невозможно.

Вторая глава «ОБНОВЛЕНЧЕСКИЙ ПОМЕСТНЫЙ СОБОР 1923 г.: ПОЛИТИКА ОБНОВЛЕНЦЕВ ПО ОТНОШЕНИЮ К МОСКОВСКИМ ПРИХОДАМ» делится на два параграфа.

В первом параграфе «Приходы Москвы в ходе подготовки и проведения Поместного Собора 1923 г.» проанализированы системы фильтров участников выборов обновленческого Поместного Собора 1923 г., изучено, каким образом в их формировании нашли воплощение методы подчинения приходских советов и сложившиеся к 1923 году способы взаимодействия с ними со стороны обновленческой власти.

Для государственной власти проведение Собора позволяло одновременно и вести борьбу с «контрреволюцией» в приходах, и дискредитировать новое церковное движение в глазах верующих. Сама идея организации обновленческого Поместного Собора изначально входила в концепцию советской власти о разложении русской православной Церкви изнутри: созыв Собора обновленцами и его решения должны были окончательно устранить от власти церковную иерархию во главе с патриархом Тихоном. Политбюро РКП (б)

признало возможность и необходимость оказания государственной поддержки деятельности обновленцев по организации Собора после разделения обновленцев на несколько независимых друг от друга групп - «Живую Церковь», «Союз церковного возрождения» и «Союз общин древлеапостольской церкви». В формах своей организации и взглядах на реформы возглавляемый А.И. Введенским «Союз общин древлеапостольской церкви» походил на «Живую Церковь».

Для того, чтобы узаконить на Поместном Соборе низведение патриарха Тихона в статус мирянина, легитимизировать новую церковную иерархию, в соответствии с которой епископат подчинялся белому духовенству, требовалось добиться согласия прихожан с предлагаемой обновленцами системой реформ до его проведения.

В месяцы подготовки Собора удалось подчинить не все московские приходы. Протест против проведения Собора непосредственно перед его началом был столь велик, что не только отдельные приходы открыто отказывались выбирать делегатов, но и были случаи такого поведения со стороны целых благочиний. Так, в частности, поступили приходы 4-го отделения Замоскворецкого сорока. Поэтому в качестве фильтра участников Собора использовалась трехступенчатая система выборов: сначала проходили приходские собрания, затем - благочиннические, а после — епархиальные. Само положение о Поместном Соборе, отредактированное в б-м Отделении ГПУ, было составлено таким образом, чтобы не допустить участия в работе Собора «тихоновского» элемента. Все эти меры принимались для того, чтобы реализовать главную задачу Собора, стоявшую на государственном уровне -лишить сана и монашества патриарха Тихона.

Борьба с «контрреволюцией» в отказывающихся подчиняться приходах приводила к формированию в приходской среде стремлений, приведших к резкому изменению статуса и положения обновленческой Церкви летом 1923 г., сразу после освобождения патриарха из-под ареста. Вынужденные официально признавать распоряжения ВЦУ и МЕУ, участники приходской жизни в Москве выработали поведение, позволяющее им воспринимать себя верными «тихоновской» Церкви. Полный отказ в подчинении даже формально указам обновленческой власти означал одиночное существование для таких приходов на основе только канонов православия и приходского устава во враждебной идеологической среде. Такое существование, как правило, не могло продолжаться долго, потому как любая попытка к отказу прихода подчиняться ВЦУ и МЕУ

влекла за собой вмешательство в приходскую жизнь, которое в месяцы подготовки Поместного Собора завершалось расформированием состава приходского совета.

Во втором параграфе «Последствия Поместного Собора 1923 г.: изменения форм взаимодействия обновленческой власти с московскими приходами» изучены пути реализации в приходской жизни государственной политики сталкивания интересов «тихоновцев» и обновленцев. Рассмотрено, каким образом ситуация «конкуренции» влияла на изменения в жизни обновленческих приходов.

С освобождением Патриарха летом 1923 г. возникала альтернатива «законности» обновленческой власти в лице власти Патриарха. Стала выстраиваться новая тактика разложения Церкви изнутри, основанная на формировании конкуренции между «тихоновцами» и обновленцами. Государственная власть тайно все же поддерживая обновленцев, дистанцировалась от внутрицерковных дел, создавая видимость отсутствия каких-либо интересов в отношении православной Церкви. Изучение составляющих политики искусственного создания конкуренции между «тихоновцами» и обновленцами показало, что с этой целью использовались и организация публичных диспутов между двумя сторонами и создание законов, сталкивающих интересы разных религиозных групп в борьбе за здания храмов.

Публичность противостояния использовалась в целях антирелигиозной пропаганды. Так конкуренция «тихоновщины» и обновленчества была включена в светское идеологическое пространство. И «тихоновцы», и обновленцы заявляли себя единственной законной церковной организацией. В состоянии противостояния оказалась не только высшая иерархия, но и каждый московский приход: приходские общины разделялись на «тихоновские» и обновленческие. Издание инструкций НКЮ и НКВД о порядке регистрации в Административном отделе Моссовета приходских советов было ориентировано на становление системы действий осуществляющих процедуру регистрации органов власти в ситуации раздробленности Церкви на различные религиозные группы. Порядок регистрации, регламентируемый законодательством, исключал какие-либо формы вмешательства со стороны государства в борьбу обновленцев и «тихоновцев» за здания храмов. Приходские общины должны были пользоваться предоставляемыми государством юридическими инструментами для отстаивания своих прав. Ситуация «конкуренции» создавалась искусственно: формирование обновленческих приходских советов являлось результатом не добровольного

объединения верующих, а политики содействия обновленцам в формировании приходских советов со стороны государственной власти.

Количество обновленческих храмов, их территориальное положение, статус в среде верующих стали результатом реализации государственного проекта развития движения после Собора 1923 г. Необходимость пересмотра таких пределов определялась тем, что с 1923 г. роль обновленчества в церковной жизни Москвы, его статус изменились: если в 1922 г. обновленцы являлись единственными носителями церковной власти, то с лета 1923 г. обновленчество стало одним из противоборствующих религиозных православных течений.

В третьей главе «ПРИХОДСКИЕ ОБЩИНЫ И ОБНОВЛЕНЧЕСКИЕ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ ПОСЛЕ ПОМЕСТНОГО СОБОРА. 19241929 гг.» выявлены закономерности в развитии московского обновленчества, повлиявшие на изменение положения обновленцев в Москве к 1930-м гг.

Первый параграф «Развитие методов управления московскими приходами» освещает изменения управленческой тактики обновленцев, которые сложились под влиянием новой ситуации конкуренции «тихоновщины» и обновленчества в рамках московского церковного пространства. Через сравнение печатных изданий обновленцев и архивных материалов обнаружены механизмы организации процессов церковно-приходской жизни.

Ко второй половине 1920-х гг. обновленцы осознали необходимость изменения методов подчинения приходов, поскольку прежние не были эффективны. Это привело к смене угрожающих мотивов по отношению к «тихоновщине» в публикуемых в обновленческом «Вестнике Св. Синода» материалах на другой стиль риторики — «конкурентный».

Несмотря на полемику противопоставления «тихоновщине» обновленческого движения, развиваемую с помощью публицистики, после смерти патриарха Тихона обновленцами была предпринята попытка воссоединиться с патриаршей церковной иерархией. Обновленческий Синод выступил с призывом к объединению, предлагая осуществить его на Третьем Соборе, намечаемом к созыву осенью 1925 года. Длительные переговоры с местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Петром, однако, не привели к согласию. И на Соборе 1925 г. присутствовали только обновленцы. Митрополит Петр (Полянский), 18 епископов и все благочинные в Москве после отказа сотрудничества с обновленцами на Соборе были арестованы.

Предпринятые после Собора меры против патриаршей иерархии были привычным для московских прихожан образом действий обновленцев в

отношении «тихоновщины». «Административный» подход к управлению приходами в Москве продолжал применяться. Противостояние обновленчеству верующих, несмотря на их многочисленность, по-прежнему рассматривалось руководителями этого движения как характеристика антисоветского поведения. Название «тихоновщина» придавало некие девиантные черты этому противостоянию.

С конца 1920-х гг. МЕУ и ВЦУ направляли основные силы не на попытки реформ приходской жизни, а на сохранение их «в обновленчестве». В 1920-е гг. система управления обновленческими приходами была предельно упрощена и централизована. В разделении Москвы на благочиния для упорядочения процесса управления больше не было необходимости, так как небольшое количество обновленческих приходов позволяло оставить для управления ими одного благочинного.

Во втором параграфе «Формы взаимодействия мирян с обновленческим приходским духовенством и Московским епархиальным управлением»

рассмотрены способы взаимодействия прихожан с обновленческой властью и приходским духовенством после 1923 г. Изучено, каким образом степень верности прихожан обновленчеству зависела от степени готовности МЕУ сотрудничать с приходскими советами в выполнении их просьб. Прослежено то, каким образом поведение обновленческих священников и прихожан по отношению друг к другу менялось с трансформацией статуса движения в Москве.

Прихожане обновленческих храмов пытались вести самостоятельную политику назначений в их храмы угодных им священников. Часто их желания не совпадали с мнением членов МЕУ о том, кому должно быть предоставлено место при приходе. В 1922 г. обновленческое движение в Москве пользовалось сравнительным успехом, поэтому их положение не зависело от отношения к ним мирян в каждом отдельном приходе. В конце 1920-х гг. у обновленцев осталось не более 10 храмов по всей Москве. Возникала необходимость изменения подхода к управлению приходами, чтобы сохранить власть над ними. Поэтому только к концу 1920-х гг. впервые появились протокольные записи, зафиксировавшие случаи удовлетворения требований прихожан относительно назначений в причты. С другой стороны, это объяснилось также и тем, что не только количество обновленческих приходов уменьшалось, но уменьшалось и число обновленческих священников, вследствие чего сокращались штаты при храмах, не требующих более новых назначений, против которых протестовали в своих жалобах и заявлениях прихожане.

Основным способом решения противоречий между приходами и МЕУ стало сотрудничество. Члены малочисленных обновленческих приходских общин, как выяснилось в результате изучения их взаимоотношений с обновленческими священнослужителями в 1920-е гг., стремились все вопросы, касающиеся управления приходом, решать во взаимодействии с МЕУ. Большинство писем, поступавших в МЕУ от московских приходов, содержали доказательства того, что неисполнение озвученных в них требований ведет к ослаблению влияния обновленческого руководства в приходах и возникновению стремлений к переходу в «староцерковничество».

В контексте противостояния прихожан политике МЕУ в формировании принтов приходов выделяются приходы церквей Трех Святителей у Красных ворот, Воскресенской на Ваганьковском кладбище, Воскресенской на Семеновском кладбище. Приходы при кладбищах и храмы, где находились чудотворные иконы, были объектом особенно активных действий со стороны МЕУ, направленных на изменение состава клира, поскольку штатные должности при таких храмах обеспечивали более благополучное материальное существование священнослужителям, нежели при других, более бедных в этом отношении, приходов. Формы несогласия с действиями МЕУ, направленными на управление приходами, включая попытки влиять на назначение священников, противостояние самовольным назначениям МЕУ в штаты приходов, носили латентный характер. Решения членов приходских советов относительно состава причта согласовывались с МЕУ.

В третьем параграфе «Изменения московского пространства обновленческого движения» исследовано, какие черты обновленчества, сложившиеся в 1920-е гг., продолжали воспроизводиться в действиях обновленцев и подчиненных им приходов после 1929 г. Проанализированы названия и количество упоминаемых в документах МЕУ храмов с 1923 г. Прослежена топография распространения московского обновленчества. Раскрыты взаимосвязи развития обновленческого пространства в Москве и изменений положения и статуса реформаторов в городе.

От количества в Москве обновленческих храмов зависели не только способы управления ими, взаимоотношения с прихожанами, но и восприятие москвичами реформаторского движения. Среди обновленческих храмов в 1930-е гг. большая часть находилась при самых обеспеченных московских приходах при кладбищах. Такая ситуация сложилась потому, что с сокращением государственной поддержки обновленчества, в том числе материальной, возникала необходимость

обеспечения самостоятельного финансирования. Отсутствие территориального развития движения, осознание как московскими обывателями, прихожанами обновленческих приходов, так и самими обновленцами сужения потенциала развития движения повлекли за собой постепенную потерю оставшихся к концу 1920-х гг. московских обновленческих приходов.

С постепенным сужением обновленческого московского пространства, трансформацией взаимоотношений прихожан с клиром и способов управления МЕУ приходами, обновленческое движение деградировало. Равнодушие прихожан к идеям обновления Церкви привело к потере смысла идеологии и реформ обновленцев в Москве. Развитие провинциального обновленчества во многом повторяло путь, пройденный московскими реформаторами.

Локальные характеристики, влиявшие на восприятие роли данного движения в Москве, складывались в годы НЭПа, 1920-е гг. Поэтому обновленчество, несмотря на продолжение своего существования в 1930-е гг. во многом воспринимается именно как «церковный нэп». Сами обновленцы как исполнители церковной политики государства продолжали воспроизводить модели поведения, сформированные в 1920-е гг. в то время как уже произошел поворот к периоду, названному в историографии «великим переломом» в связи с кардинальными переменами в социально-экономической политике, связанными с отказом от НЭПа. Новое религиозное законодательство с 1929 г. ужесточало условия функционирования приходов. Коренное изменение ситуации проявилось в том, что для государственной власти конкуренция обновленчества и «староцерковничества» потеряла идеологическое значение, и продолжение сталкивания интересов обновленцев и староцерковников в борьбе за здания храмов имело только одну цель - доведение до конца процесса уничтожения Церкви путем закрытия храмов.

В заключении подведены основные итоги диссертационного исследования, сформулированы выводы. В данном исследовании впервые было изучено обновленчество в Москве как инициированный государственной властью раскол реформистской направленности.

Формами своей организации обновленцы подчеркивали свою революционную настроенность, выражали стремление вписаться в советскую действительность. Контроль над реализацией идейной составляющей обновленчества в его организационных клише осуществлял протоиерей В.Д. Красницкий, возглавлявший ЦК «Живой Церкви». Его действиям оказали сопротивление другие инициаторы создания обновленчества, Антонин

(Грановский) и А.И. Введенский, создавшие обособленные обновленческие группы. Именно ЦК «Живой Церкви» определял становление системы взаимодействия с московскими приходами.

Система управления московскими приходами и способы идеологического воздействия на них стали основой для выстраивания взаимоотношений священнослужителей, прихожан обновленческих храмов, лидеров обновленчества. В 1922 г. ВЦУ и МЕУ практиковали подавляющие любую свободу волеизъявления формы взаимодействия с приходами. Освобождение патриарха Тихона из-под ареста привело к изменению системы взаимодействия прихожан и духовенства с МЕУ. Если в 1922 г. разделение московского церковного пространства на «тихоновское» и обновленческое невозможно, то после 1923 г. приходские общины разделились на противоборствующие стороны. В 1926 г. в документах МЕУ зафиксировано 12 обновленческих приходов, наиболее значимыми среди которых были храм Христа Спасителя, церковь св. Троицы на Самотеке, при бывшем Троицком подворье, где располагались руководящие центры обновленчества, и церкви при кладбищах. К 1928 г. количество обновленческих приходов уменьшилось до 10.

В конце 1920-х - начале 1930-х гг. обновленческие приходы стали подвергаться попыткам уничтожения со стороны государственной власти. Обновленцы были поставлены перед необходимостью отстаивать свои храмы от посягательств со стороны государства. В этих вопросах прихожане полностью поддерживали и приходское духовенство, и обновленческое руководство. Они продолжали доказывать необходимость существования обновленчества в качестве противоборствующей «тихоновщине» силы. Ни руководство раскола, ни прихожане обновленческих храмов в 1929 г. не осознавали до конца смысл поворота в государственной религиозной политике: образ поведения по отношению к власти соответствовал взглядам на роль движения, которые складывались на протяжении 1920-х гг.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Чернова ЕЛ. Распространение обновленчества в Москве в 1920-е годы: топографический аспект // Вестник РГГУ. 2012. № 6. С. 135-144.

2. Чернова ЕЛ. На пути к обновленческому Поместному Собору 1923 г.: к истории подчинения московских приходов // Вестник РГГУ. 2013. № 9. С. 121-133.

3. Чернова ЕЛ. «Великое безликое». Обновленчество на службе атеистического просвещения // Родина. 2014. № 3. С. 148 -149.

Другие публикации:

4. Чернова ЕЛ. Особенности взаимоотношений прихожан и священнослужителей обновленческих церквей в Москве (с середины 1920-х гт.) // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2010» / Отв. ред. И. А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И.Андреев, А.В. Андриянов. [Электронный ресурс] — М.: МАКС Пресс, 2010.

5. Чернова ЕЛ. Подчинение церковных приходов обновленцами: идеальный образ обновленческого прихода и его воплощение в реальность // Состояние и перспективы социально-экономического развития северо-запада России. Тезисы докладов 13-й международной межвузовской конференции преподавателей, аспирантов и студентов (22-23 мая 2012 года) / Под ред. В.ВЛЛишкина. Выборг: Выборгский филиал РГАНХиГС., 2012. С. 142-148.

6. Чернова ЕЛ. Региональная тематика обновленческого журнала «Живая Церковь» (с 1923 г. - «Вестник Священного Синода») 1922-1931 гг. // Региональная история. Краеведение. Москвоведение: Сб. мат-ов Всерос. научно-практических студенческо-аспирантских конференций / Отв. Ред. В.Ф. Козлов. Сост. А.Г. Смирнова. Вып. 2. М„ 2013. С. 249-258.

Подписано в печать: 05.04.2014 Объем: 1,3 п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 478 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 39 (495) 363-78-90; www.reglet.ru

Текст диссертации на тему "Реформаторство в церковной жизни Москвы 1920-х гг.: становление и развитие обновленчества"

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ

УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

04201458296

ЧЕРНОВА ЕЛИЗАВЕТА ЛЕОНИДОВНА

о

РЕФОРМАТОРСТВО В ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ МОСКВЫ 1920-х ПОСТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБНОВЛЕНЧЕСТВА

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель кандидат исторических наук, профессор В.Ф. Козлов

Москва -2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.........................................................................................3

Глава I. Создание оппозиционной патриарху Тихону группы духовенства и становление ее работы в Москве. 1922 г.................................................31

1.1. Организация группы «Живая Церковь» и обновленческого Высшего церковного управления......................................................................31

1.2. Формирование системы взаимодействия с московскими приходами..........58

Глава II. Обновленческий Поместный Собор 1923 г.: политика обновленцев по отношению к московским приходам......................................................95

2.1. Приходы Москвы в ходе подготовки и проведения Поместного Собора 1923 г...........................................................................................95

2.2. Последствия Поместного Собора 1923 г.: изменения форм взаимодействия

обновленческой власти с московскими приходами...................................121

Глава III. Приходские общины и обновленческие священнослужители после Поместного Собора. 1924-1929 гт.........................................................141

Заключение...........................

Список источников и литературы

193

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Данное исследование посвящено проблеме становления и развития в Москве 1920-х гг. обновленчества. Это реформаторское движение было одним из ключевых явлений в церковной жизни Москвы.

Актуальность изучения обновленчества определяется, прежде всего, его реформаторской природой, так как опыт преобразований Церкви влияет на формирование отношения прихожан и священнослужителей к возможности их возобновления. Попытка обновления Церкви привела к появлению названия движения. Современники нередко называли обновленчество «живоцерковничеством», а обновленцев - «живцами». Так в просторечии именовались приверженцы группы «Живая Церковь», в которую объединялось оппозиционное патриаршей власти духовенство. Использование терминов разного происхождения в качестве синонимов раскрывает суть явления: и «обновленчество», и «живоцерковничество» обозначают отколовшееся от патриаршей иерархии духовенство. Таким образом, реформаторство обновленцев в восприятии современников тесно связано с его раскольническим характером. Цель официального употребления понятий «тихоновщина» и «староцерковничество» состояла не только в обозначении оставшихся верными канонам Церкви, но и в низведении патриаршей иерархии в статус раскольников. Возможность возникновения раскола на фоне противостояния реформистских и традиционалистских устремлений представителей Церкви обусловлена наличием в истории таких примеров. Поэтому обновленчество актуально для изучения как церковный раскол. Влияние светской власти на его образование актуализирует вопросы взаимоотношений государства и Церкви.

Обновленчество актуально для изучения на локальном уровне, так как раскол между реформаторами и традиционалистами являлся причиной уменьшения количества посещающих храмы прихожан. Многие

обновленческие приходы функционировали лишь формально. В Москве организацию обновленческого движения осуществляли непосредственно его инициаторы и лидеры, здесь находились обновленческие руководящие центры, поэтому именно осмысление московского обновленчества позволяет наиболее полно раскрыть характер развития движения. В современных условиях в России происходит переосмысление отношения к религии, поэтому и углубляется заинтересованность общества в понимании изменений роли и задач Церкви в обществе, ее места в государстве. В таком контексте актуально изучение обновленчества как части истории и культуры Москвы.

Степень научной разработанности темы. В процессе изучения советского обновленчества формировалось понимание этого явления как реформаторства, как церковного раскола и как поддерживаемой государственной властью церковной организации. Социальные, политические, культурные факторы, влиявшие как на положение православной Церкви в стране, так и на позиционирование историков, менялись. Поэтому в истории изучения обновленчества выделяется несколько этапов.

1920-1930-е гг. - период острой полемики, направленность которой была тесно связана с социальной принадлежностью авторов: эмигрантов-свидетелей рассматриваемых событий, самих обновленцев и представителей государственных организаций, в задачи которых входило ведение антирелигиозной пропаганды.

1950-1980-е гг. - возобновление выхода в свет работ очевидцев событий - близких к церковной среде авторов, публикующихся в СССР, эмигрантов, издающих свои работы за рубежом, а также историков-марксистов.

1990-2000-е гг. - время публикации исследований, основанных на обширных документальных комплексах, только к этому времени открытых к доступу в архивах.

Многие актуальные и сегодня для дискуссионного обсуждения вопросы истоков, природы и развития обновленчества впервые были подняты идеологами этого движения: в первую очередь, доктором церковной истории, до 1918 г. преподававшим в Санкт-Петербургской духовной академии в звании профессора, Б.В. Титлиновым и протоиереем А.И. Введенским.1 Работы этих авторов сопутствовали процессу организационного становления раскола и обладали даже не столько полемическим, сколько апологетическим характером, поскольку были призваны обосновать каноническую правоту предлагаемых реформ, дать религиозную оценку «революции» в Церкви, обусловить необходимость церковного переворота в новых политических условиях существования Церкви. Утверждение права на существование в советском государстве «новой Церкви» в «обновленном» ее виде здесь проводилось с помощью противопоставления её Церкви под управлением патриарха Тихона, основывавшегося на сравнении политической позиции обновленцев и «тихоновцев». Характерны, в частности, сопоставления А.И. Введенского: «Весь принцип тихоновской Церкви заключается в ненависти к большевикам, к революции... Мы взвешиваем советское строительство, принципы правды его на весах вечности и говорим: здесь подлинное золото...» . Полнота религиозной правды приписывалась социальным принципам поддержки братства и равенства, предлагаемым властью рабочих и крестьян.

Противовес рассуждениям обновленцев относительно вероятности развития реформированной, лояльной советскому государству Церкви представляли выходившие в свет одновременно, в 1920-е годы, брошюры

1 Напр.: Введенский А.И. Церковь патриарха Тихона. М., 1923; Он же. Церковь и государство (очерк взаимоотношений Церкви и государства в России. 1918-1923 гг.). М., 1923; Титлинов Б.В. Новая Церковь. Пг., 1923; и др.

2 Введенский А.И. Речь А.И. Введенского, произнесенная на заседании Второго Всероссийского Священного Поместного Церковного Собора 3-го мая в Москве. М., 1923. С. 24.

государственных деятелей A.B. Луначарского3, В.Д. Бонч-Бруевича4, руководителей атеистической пропаганды: Е.М. Ярославского, И.И. Скворцова-Степанова, B.C. Рожицына и других5. Цель этих авторов состояла в критике всякой религии, в том числе и обновленчества, которое с их точки зрения противоречило устремлениям социализма, а потому было обречено превратиться в «кучу безжизненного хлама»6. Таким образом, представители государственной власти стали первыми сторонниками мысли о скором отмирании движения. К лагерю атеистических агитаторов присоединился и отрекшийся от веры обновленческий митрополит Н.Ф. Платонов, к середине 1930-х гг. утвердившийся в своих сомнениях

п

относительно перспективности обновленчества и вообще религии в СССР .

Поскольку идея о временности обновленчества принадлежала представителям государственной власти, по сути, авторы из среды этого движения противоречили «официальной» версии, тем не менее, утверждая о своем союзе со светской властью. Но именно затронутые ими темы «реформационности», «революционности» и каноничности природы движения являются основой для понимания природы обновленчества.

Несмотря на то, что работы обновленцев и руководителей атеистической пропаганды, непосредственных участников изучаемого исторического процесса, являются источниками по исследуемой теме, их влияние на формирование круга проблем, изучаемых в историографии,

"3

Материалы получившего широкую известность диспута A.B. Луначарского с А.И. Введенским были опубликованы в виде брошюры: Луначарский A.B. Христианство или коммунизм. Диспут A.B. Луначарского с А.И. Введенским. М., 1926; Статьи и выступления A.B. Луначарского 1920-х гг. о религии вошли в сборник «A.B. Луначарский об атеизме и религии». См.: A.B. Луначарский об атеизме и религии: (Сборник статей, писем и других материалов) / Сост. Л.Р. Дунаевский, В.Д. Зельдович. М., 1972.

4 Бонч-Бруевич В.Д. «Живая церковь» и пролетариат. - М., 1923.

5 См. например: Рожицын B.C. Тихоновцы, обновленцы и контрреволюция. - М.-Л., 1926; Скворцов-Степанов И.И. О Живой Церкви. М., 1922; Ярославский Е.М. О религии. М., 1958.

6 Цит. по: Рожицын B.C. Указ. соч. С. 25.

7 Платонов Н.Ф. Православная церковь в 1917-1935 гг. // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. Т. 5. М.-Л., 1961. С. 206-271.

несомненно. Потому уместно рассматривать их работы как первые попытки

создания истории обновленчества.

Авторы, писавшие в эмиграции в 1920-е - 1930-е гг., ставили своей

задачей поиск путей к духовному единству «вокруг Православной Церкви».8

Поэтому положение Церкви в советской России было объектом их

постоянного внимания.9 Пролог к тесному сотрудничеству обновленческой

Церкви и советского государства искался в дореволюционной привычке

духовенства обращаться за помощью к светской власти для решения

церковных проблем10. Таким образом, отрицалась реформационная

направленность движения. Такой точки зрения придерживался профессор

И.А. Стратонов11 : «За революционными выкриками и истерией самая черная

реакция, стремящаяся превратить церковь в привилегию белого клира:

управлять, эксплуатировать остальное церковное общество. Реакционным

это движение оказалось и в деле организации церковной власти, возвращая ее

12

по существу к синодальным формам управления» . Категоричным образом И.А. Стратонов отказывает этому движению в каноничности в связи с обманным, насильственным захватом власти, который был произведен в надежде реализовать, по выражению историка, «узкосословные» карьерные интересы белого духовенства, задолго до Революции стремившегося к независимому от епископата самоуправлению. Отрицают каноническую законность движения и возглавлявший в эмиграции Харбинскую епархию архиепископ Мефодий (Герасимов), и профессор, специализирующийся в области церковного права, C.B. Троицкий. Таким образом, уже в 1920-

8 Духовные задачи русской эмиграции // Путь. 1925. № 1. С. 4.

9 См. подробнее: Стратонов И.А. Русская церковная смута (1921-1931) // Из истории христианской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. Сб. М., 1995.; Тимашев Н.С. Церковь и советское государство // Путь. 1928. № 10; и др.

10 См. подробнее: Стратонов И.А. Указ. соч.; Троицкий C.B. Что такое «Живая Церковь» // «Обновленческий» раскол (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики). М., 2002.

11 И.А. Стратонов по окончании историко-филологического факультета Казанского университета вел научно-преподавательскую деятельность. После Революции он уехал в Германию, поселился в Берлине. В эмиграции издавал работы на тематику, связанную с современным ему положением Церкви на родине.

12 Стратонов И.А. Указ. соч. С. 65.

1930 гг. историками-эмигрантами была занята четкая позиция по отношению к вопросам каноничности раскола и новаторства его идеологии.

Руководители обновленческого движения, представители государственной власти, курировавшие вопросы антирелигиозного воспитания населения, эмигрантская печать 1920-1930 гг. сформировали первую волну полемики, и их понимание характера и природы, истоков обновленческого движения стало основой дальнейшего осмысления поднятой ими проблематики, возобновившегося в 1960-е гг. Для современников во многом важность изучения обновленчества обуславливалась даже не необходимостью осмысления обновленчества как явления, а потребностью выражения идеологем о роли Церкви в советском обществе. Локальные характеристики развития обновленчества, в том числе в Москве, оставались за рамками их внимания.

Возможно, поэтому дальнейший путь развития историографии долгое время оставлял за рамками понимание обновленчества как части истории существования Церкви не только в государстве, но и его городах, регионах. Так, и в 1960-е гг. локальные характеристики обновленчества как самостоятельные аспекты не изучались. В это время работы несут ярко выраженный идеологический характер, что было связано, как и в 1920-1930-е гг., со стремлением авторов заявить свою систему воззрений касательно существования Церкви в СССР. Таким образом, и в 1960-е гг. изначальное целеполагание написания работ исключало актуализацию вопросов, связанных с жизнью движения на локальном пространстве.

В это время, после продолжительного молчания, и в советской России, и в эмигрантской печати снова стали издаваться работы по истории обновленчества. В 1964 году за подписью бывшего обновленческого

13

архиепископа Сергия (Ларина) , перешедшего из обновленчества под власть патриарха, вышла в свет часть рукописи, авторство которой оспаривает

13 Архиепископ Сергий (Ларин). Обновленческий раскол в Русской Церкви // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1964. № 45, 46-47, 48.

адвокат А.И. Кузнецов14 (за подписью А.И. Кузнецова рукопись датируется 1956-1959 гг.).15

Отмечался «ярко выраженный полемический характер» сочинения, который «отражается на объективности»16. Полемичность высказанных в работе воззрений проявляется, в частности, по мнению другого историка, писавшего об обновленчестве в эмиграции в это время, А.Э. Левитина-Краснова, в отказе видеть причины краха движения в зависимости его развития от изменений антирелигиозной политики государства17. Таким образом, выраженные взгляды на атеистическую политику государства в равной мере отсутствуют у обоих предполагаемых авторов. А.И. Кузнецов с помощью данного текста заявляет о своем стремлении быть «собирателем и хранителем всего достоверного, подлежащего нелицемерному суду истории»18. Для Сергия (Ларина) работа оказалась удобной для получения ученой степени магистра Московской духовной академии. Получение ученой степени за труд такого содержания означало, что поднятые в нем вопросы были актуальны в 1960-е гг. для дискуссионного обсуждения в церковных кругах.

В 1950-1960-е гг. авторы, публиковавшиеся в «Журнале Московской Патриархии» (ЖМП), стали высказывать сомнения в сугубо отрицательном значении обновленчества для развития Церкви и отмечать необходимость пересмотреть теоретические выкладки сочинений обновленческих авторов19. Стоит отметить, что редкое появление статей об обновленчестве в «ЖМП» в 1950-1960-е гг. свидетельствует о некоторой либерализации настроений

14 См. подробнее об этом: Соловьев И.В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов// «Обновленческий» раскол. С. 10-13.

15 Кузнецов А.И. Обновленческий раскол в Русской Церкви // «Обновленческий» раскол. С. 130.

16 См. подробнее об этом: Соловьев И.В. Указ. соч. С. 11.

17 Левитин-Краснов А.Э. Лихие годы. 1925-1941: Воспоминания. Париж, 1977. С. 117.

18

Кузнецов А.И. Указ. соч. С. 132.

19 См. например: Боровой В.М. протоиерей. Требования и уместность богословия по отношению к социальным революциям нашего времени // ЖМП. 1966. № 9.; Глухов И. Патриарх Сергий и его деятельность // Там же. 1967. № 2.; Шабатин И. Русская церковь в 1917-1967 гг. // Там же. № 10.

духовенства в это время относительно возможности реформирования Церкви. В последние два десятилетия в «ЖМП» тема не поднимается.

Пишущие в эмиграции авторы также продолжали оценивать

обновленчество негативно, практически не видя в значении этого движения

20

ничего конструктивного для истории православной Церкви в России . А.Э. Левитин-Краснов из всех эмигрантов известен наибольшим вниманием к обновленческому расколу. Он был лично знаком с А.И. Введенским, одним из главных организаторов раскола. В биографии А.Э. Левитина-Краснова влияние А.И. Введенского нашло реализацию, в частности, в том, что он был рукоположен во диакона в обновленчестве. В отличие от церковных историков, печатавшихся в советской России, А.Э. Левитин-Краснов открыто рассматривал политические вопросы: «Церковная смута выросла из тогдашней политической ситуа�