автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Региональный фактор динамики общественно-политической жизни Украины

Полный текст автореферата диссертации по теме "Региональный фактор динамики общественно-политической жизни Украины"

Российская Академия Наук

ИНСТИТУТ ЕВРОПЫ

ОН

2 7 1998

На правах рукописи

СЕКАЧЕВ Василий Романович

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР ЛИ НА МИКИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ УКР0ИНЫ (СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД) Опыт историко-политологичсского анализа

Специальность 07.00.03 — Всеобщая история (новейшее время), исторические науки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998

Работа выполнена в Секторе изучения этнополитических и межгосударственных конфликтов Института Европы Российской Академии Наук

Научный руководитель:

доктор исторических наук Д. Е. Фурман

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Э.Г.Задорожнюк кандидат исторических наук И.Ф.Селиванова

Ведущая организация:

Институт этнологии и антропологии РАН

Защита состоится

ОьСГдГь,Я 1998 г.

1998 г. в

А1. на заседании Диссертационного Совета Д. 200.03.01 при Институте Европы РАН по адресу: Москва, ул. Моховая, д. 8-3, стр. «В».

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института Европы РАН.

Автореферат разослан " СЛМГЛ ^ 1998 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета кандидат исторических наук

уС.Вяткин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема регионализма является одной из самых существенных в современном мире. И прежде всего она стоит перед современной Европой, находящейся сегодня перед выбором, который определит ее будущее: регионализм как основа федерализма и самоуправления или регионализм как сепаратизм, раскол, отказ от гражданского общества.

Немалую (если не главную) роль в актуализации данной проблемы сыграл распад СССР. Оказавшись не в состоянии решить региональную проблему на путях федерализма на рубеже 1980 — 1990-х гг. (недооценка регионального фактора отличала советское руководство на протяжении многих десятилетий) и столкнувшись с многообразными проявлениями сепаратизма, Советский Союз распался в декабре 1991 года на ряд независимых государств, которые в свою очередь также не смогли избежать серьезных трудностей регионального характера. Не будет преувеличением сказать, что наиболее остро регионализм проявил себя на Украине. Население разных частей этого молодого государства не только по-разному представляет себе будущее своей страны и оценивает внутри- и внешнеполитический курс власти, а также имеет различную конфессиональную и культурную ориентацию, но и зачастую по-разному идентифицирует себя в этническом плане, отлично понимая основы формирования единого украинского этноса. Проблема регионализма затрагивает все сферы жизни современного украинского общества и, без сомне-

5 ния, требует самого внимательного изучения в рамках ряда научных дисциплин: истории, этнологии, политологии, экономики и др. Между тем как в украинской, так в зарубежной критической литературе разработка этой проблематики только начинается.

Темой настоящего исследования является изучение действия регионального фактора в общественно-политической жизни современной Украины (за исключением входящей в ее состав республики Крым). Хотя основные хронологические рамки работы охватывают период с 1989 по 1998 г., анализ данной проблемы невозможен без рассмотрения исторического аспекта изучаемого явления, и потому обращению к современному материалу в I главе работы предпослан очерк развития украинских регионов на протяжении длительного периода истории с XIV по вторую половину XX вв.

Конкретные задачи исследования заключались в выяснении региональной географии Украины, выявлении современной общественно-политической роли отдельных регионов, определении регионов-'лидеров", изучении механизма влияния регионального фактора на общественное и политическое развитие современной Украины, исследовании особенностей современного украинского регионализма и динамики его развития.

Новизна работы заключается как в самой постановке темы регионализма в качестве научной проблемы, так и в историческом подходе к этой проблеме, выявлении тех истори-ко-политических и историко-культурных тенденций, которые определились в прошлом и стали ведущими в настоящее время. В работе показано, что особенности современного регионализма уходят своими корнями не только в историю Советской Украины, но и в многовековую историю формирования украинского общества.

Выводы, полученные в ходе исследования, обладают качеством актуальности и могут быть использованы широким кругом специалистов при решении как практических задач (в области политики, международного права и т.д.), так и при дальнейшем изучении основных проблем истории Украины, составлении общих и специальных исторических, культуроло-

гических и политологических курсов, посвященных историческому развитию и современному состоянию Украины.

Некоторые итоги исследования были изложены в научном докладе "Униатство и украинский национализм", сделанном на Международной научной конференции "Мпрополит Петро Могила 1' його доба" (Львов, 4-6 октября 1996 г.). Диссертация была обсуждена на заседании Сектора изучения этнополитических и межгосударственных конфликтов Института Европы Российской Академии Наук в августе 1998 г.; отдельные ее положения были опубликованы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертационное исследование состоит из Введения, включающего в себя Обзор литературы и источников, двух глав, Заключения, Списка литературы и источников и Списка условных сокращений. Общий объем' работы 8 а.л.

Введение содержит постановку и обоснование проблемы и основных задач исследования, о которых было сказано выше. В этой же части работы анализируется историография и источниковая база исследования современного украинского регионализма и его роли в общественно-политическом развитии страны.

Обзор основной литературы по данному вопросу показывает, что исследования, в основном, делятся на две группы: авторы, относящиеся к первой группе, признают региональную специфику обусловленной противостоянием двух регионов — русскоязычного Востока и украинского Запада (В.Разуваев, А.Мошес); относящиеся ко второй — склоняются к признанию ведущей роли в политической жизни Украины также и за Центром, т.е. всего за тремя регионами (В.Колосов, С.Сокуров). В то же время остаются невыявленными основные присущие регионам характеристические черты: является ли Запад носителем националистических или демократических традиций, а Восток — коммунистических или капиталистических? Если и то и другое, то почему? А также: в чем своеоб-

разие Центра? Не есть ли это просто переходная зона между Востоком и Западом (Д.Фурман, Э.Задорожнюк)?

Сделан вывод о том, что пробуждение интереса к данной тематике в настоящее время только начинается, а большинство работ, посвященных вынесенной в заглавие диссертации проблеме, имеет не научный, а публицистический характер.

Показано, что рассмотрение данной проблемы невозможно без нового обращения к фундаментальным вопросам истории украинского этноса и, в частности, к вопросу о времени возникновения украинского национального общества, вопросу, который получил весьма разноречивые оценки в историографии. Существует ли украинский народ "от века", как полагал М.С.Грушевский (по его мнению, его возникновение относится к IV веку), сформировался ли после распада Киевского государства (К.Гуслистый), возник в XVII веке (В.Липинский), сложился только в XX веке уже как современная нация (Г.Федотов) или же его формирование продолжается до сих пор (современные политологи О.Волович и О.Юревич)? Без ответа на эти вопросы невозможна правильная постановка проблемы украинского регионализма, а именно: являются ли украинские регионы осколками украинского единства или же возникли вследствие незавершенности этнических процессов.

Основные источники работы могут быть разделены на следующие группы: газетно-журнальная периодика, позволяющая определить позиции различных региональных сил и восстановить хронологию событий; результаты этносоциоло-гических исследований, посвященных отношению населения различных регионов к основным проблемам общественной жизни страны: программные и уставные документы, материалы съездов и конференций, заявления и аналитические разработки общественных движений и политических партий, представляющих различные региональные силы (Руха, Украинской республиканской партии, Коммунистической партии Украины, Социалистической партии Украины и др.); материалы работы Верховной Рады, парламентских фракций и групп. Использование данного круга источников позволило получить

широкую картину исследуемого явления, яснее определить сходства и различия в подходах к тем или иным проблемам со стороны региональных политиков и региональных обществ.

Гпава I, "Происхождение украинских регионов", включает в себя 19 параграфов и посвящена изучению истории зарождения и формирования современного украинского регионализма.

Рассмотрение материала приводит к выводу о том, что исторически на территории современной Украины сформировались три региона: Малороссия, Галичина и Новороссия, — ставшие очагами более или менее самостоятельной этнической эволюции.

Отмечено, что большое значение в истории Украины и украинских регионов принадлежит историко-политическому фактору, нахождению украинских земель в составе других государств. Так, пребывание Галичины в составе Польши (с XIV по XVIII века и затем в XX в.) и Австрии (с XVIII века) сыграло в истории становления этого региона весьма значительную роль. Определяющим для самого образования в XVIII в. и последующего развития Новороссии явилось ее нахождение в составе Российской империи. Велика была роль России в жизни Малороссии и при переходе от Гетманского государства к Гетманщине и дальнейшем образовании малороссийских губерний.

Проведенное на основании нового обращения к источникам исследование позволило установить, что украинский этнос, сформировавшись в XVI! веке в борьбе против угнетения со стороны Польши и приняв в ходе первоначального бегства на Украину, а затем т.н. показачивания новую (казацкую) идентификацию, познал краткий период самостоятельного существования в державе гетмана Хмельницкого в 1648-1669 гг. Социальный строй гетманского государства, резко контрастируя с прежним угнетенным существованием украинцев-русин, наследовал общинные и федеральные свободы Великого княжества Литовского, поставленные в Речи Посполитой под сомнение после Люблинской унии 1569 года и очищенные теперь от феодального наслоения, и еще не знал, ввиду кратковременного своего существования, вражды классов и ново-

го угнетения, благодаря чему в последующее время стремление к социальной гармонии так или иначе принимало на Украине конкретное историческое обрамление Хмельниччины XVII века, равно как и наоборот.

Последующие события вызвали распад украинского целого, причем одна его часть (Правобережье, Волынь, Подолье, Полесье и Галичина) вынуждены были вернуться в Речь Посполитую, другая же (Левобережная Украина) приняла московский протекторат, который воспринимался на Украине как ступень на пути к соединению двух народов в один, повторяющий славу Киевской Руси (для восстановления "злохитрием ляцким" "расточенных составов тела русского великого княжения"), хотя Москва и настаивала на провинциальном статусе Украины, что как бы подчеркивалось в ее официальном наименовании Малороссией.

Если первоначальное пребывание Левобережья в России было связано с сохранением, в значительной степени, прежнего строя, то, начиная с первой половины XVIII века стало проявляться его разложение, приведшее к русификации и феодализации старшины и закрепощению крестьянства (рядового казачества). Часть старшины, увидев несоответствие русской жизни украинскому стандарту вольностей, приняла российские "правила игры", стала закрепощать рядовых казаков и добиваться признания за собой дворянского статуса, что и произошло в 1783 году, причем тезис о закрепощении украинского народа Екатериной II в конце XVIII века, на основании обращения к трудам малороссийских историков прошлого века А. Лазаревского и А.Ефименко, признан в работе необоснованным и идеологизированным, другая же часть приняла активное участие в упрочении имперской государственности и создании новой российской культуры: как светской, так и церковной ("Украина.., отдавая... своих лучших сынов России, тем создавала Россию", — писал по этому поводу В.Зеньковский). Превратившись в зависимое крестьянство, украинцы влились в общую массу крепостных Российской империи, но сохранили при этом свои национальные отличия и историческую память о казачестве.

Перешедшие в это время в результате разделов Польши к России Правобережье и другие западно-украинские земли, кроме доставшейся Австрии Галичины, составляли значительный контраст с Левобережьем. Жители западных земель утратили и всякое воспоминание об общинном начале, приняли унию, этнически сблизились с поляками, принимая новую концепцию польской нации как политического сообщества и теряя зачастую, кроме, может быть, жителей Правобережья, дольше всего сопротивлявшихся полонизации ("гайдамаччина" и "колиивщина", в результате которой в середине XVIII века произошло новое показачивание и чуть было не повторились события времен Хмельниччины), саму национальную идентичность.

Однако и на Левобережье лишенное элит, ставшее социально-неполноценным украинское крестьянское общество оказывалось незащищенным перед лицом стихийной русификации (целенаправленно российское правительство русификаторской политики на Украине не вело), которая наступала в результате службы в армии и смешанного существования русских и украинцев, например, в Северщине и Слобожанщине (особая, сложившаяся изначально в составе Московского государства область, в которой беженцы с Правобережья показачивались не в днепровских, а слободских казаков; позже вошла в состав считавшейся малороссийской Харьковской губернии).

В XIX веке в разное время сложилась две интеллигентские разночинные контрэлиты, предложившие каждая свою концепцию восстановления украинского этноса и базировавшиеся соответственно в Малороссии и Галичине.

Разночинцы в Малороссии (первой организацией которых стало в конце 40-х гг. Кирилло-Мефодиевское общество; затем они объединялись в т.н. громады), продолжая просветительскую линию малороссийских дворян-собирателей фольклора и исследователей украинских древностей (М.Цертелева, А.Павловского, А.Метлинского, М.Максимовича и др.), выдвинули более радикальные и соответствующие чаяниям народа требования свободы и общественного равенства. Причем, если русские революционеры имели в качестве

образца для подражания разбойную вольность Стеньки Разина, революционно настроенные разночинцы-малороссы ориентировались не на разрушительные, а на созидательные образы национальной истории. Их политическим и социальным идеалом была Украина времен Хмельниччины. В условиях отсутствия собственно национального угнетения (при более продуманной государственной политике малороссы вполне могли бы быть русифицированы) на первый план вставал вопрос не национального, а социального освобождения, которое мыслилось как восстановление порядков козач-чины — при условии федеральных, вырастающих из общинных свобод отношений с Россией. Аграрный характер малороссийского общества определил и такую черту национального движения как неприятие буржуазного развития и, как следствие, тяготение к народническим идеям общинного социализма, все признаки которого легко отыскивались в том же "золотом веке" казачьей вольницы.

В 60 — 70-е гг. XIX в. эта линия оказалась прерванной в результате правительственных гонений на малороссийский язык и культуру (Валуевский циркуляр 1863 г. и Эмский указ 1875 г.), вызванных неадекватной реакцией Петербурга на Польское восстание 1863 года (в восстании приняли определенное участие полонизированные крестьяне Правобережья, но у громадовцев оно вызывало однозначное неприятие), после чего произошел переезд ряда выразителей малороссийской линии — прежде всего, М.Драгоманова — в Галичи-ну, где под влиянием встречи с галицийской интеллигенцией произошло формирование новой линии в украинском освободительном движении.

После присоединения в конце XVIII века Галичины к Австрийской империи в среде части вышедшей из униатского священства местной интеллигенции (т.н. народовцев) распространилась на волне "национального романтизма" генетически связанная с униатством (понимавшимся в XVIII в униатской среде в качестве символа этнического своеобразия русин в Польше) идея этно-культурного лидерства Галиции в среде украинизирующихся земель. При этом на первый план — под влиянием продолжавшегося польского гнета — вышла задача

не социального (как в Малороссии), а национального освобождения, мысль о котором, в основном, питалась ориентацией не на историческую память (утраченную) о социально-справедливом устройстве державы гетмана, а на романтические грезы о вольностях "незалежного" запорожского казачества. Это предоставило почву для распространения (не без поддержки австрийских властей) антироссийских настроений. Начался поиск мифических корней украинского этноса в глубоком прошлом.

Вместе с тем другая часть галицийской интеллигенции, сохраняя связь с униатским священством, придерживалась пророссийской (т.н.москвофильской ориентации) и выступала за присоединение Галичины к России. Само существование подобной оппозиции делалось возможным, благодаря той демократизации общества, которая произошла в Австрийской империи после революции 1848 года и которая обусловила и дальнейшее формирование партий в Галичине.

После встречи "народовцев" с малороссами и переня-тии последними антироссийский настроений (при чем было востребовано националистическое наследие Т.Шезченко, до этого воспринимавшееся ими лишь в демократическом ключе) в превратившейся в "украинский Пьемонт" Галичине под руководством выходца из Киевского университета историка М.Грушевского была осуществлена работа по выработке новой национальной идентификации украинцев: создание национального. (антирусского) мифа, нового официального языка (на полонизированной основе) и воспитание новой интеллигенции. Концепции возрождения украинского этноса через восстановление социальных свобод на путях федерализма и братства с Россией бып противопоставлен национальный сепаратизм, который предполагал полный разрыв с русским народом. На рубеже XIX и XX веков новая идентификация (к которой униатской церковью присоединялась религиозная составляющая) уже начала распространяться среди галицийс-ких украинцев.

В Малороссии, где также делались попытки распространения новой концепции украинской нации, ряд украинских революционеров (эсеры и социал-демократы, в том числе

Винниченко и Петлюра) в это время отошел от сепаратистской линии галичан и, исповедуя федерализм и восстановление социальных свобод, попытался вернуться к собственно малороссийскому пути (невзирая на социалистические названия возникших в Галичине партий, их теоретическая база не раз-рабытавалась научно и не была основана на общинности и федерализме). Тем не менее ориентация на Галичину и личные связи с Грушевским не позволяли им оставить галицийс-кую линию и полностью адекватно отражать чаяния малороссийского народа, на роль защитника и освободителя которого они претендовали.

События т.н. Украинской революции 1917-1920 гг. (в т.ч. правление Центральной Рады и Директории) во всей полноте подтвердили неспособность украинских революционеров возглавить и объединить народ, национальная активность которого постепенно пробуждалась через стихийное восстановление социальных свобод. Это обусловило тот факт, что место украинских эсеров и социал-демократов, казалось бы, неожиданно заняли украинские большевики (Н.Скрыпник, Н.Хвылевый, В.Чубарь, А.Любченко и др., предтечей которых можно считать Х.Раковского).

Отражая освободительные настроения уже капиталистического общества, коммунизм не имел первоначального распространения на Украине. Среди всех украинских территорий капитализм развивался преимущественно в восточных и южных регионах страны: новороссийских губерниях, сформировавшихся на рубеже ХУП1-Х1Х вв. в результате совместной русско-малороссийской колонизации Северного Причерноморья. Именно в этих губерниях к концу XIX в. существовали промышленные города с высокой концентрацией крупного машинного производства (к этим землям мы относим и числившуюся малороссийской Харьковскую губернию — ввиду схожего характера ее колонизации и развития в ней капиталистических отношений). Самоидентификация жителей Ново-россии в городах была русской, в сельских районах — как русской, так и малороссийской. Шли процессы соединения различных этносов (в том числе и компактно проживавших здесь с екатерининских времен немцев, болгар, сербов и греков) в

новую русскую нацию, что как бы подтверждало и само название региона.

Здесь, в городах Новороссии на рубеже XX века и стал развиваться марксизм. Восприятию на Украине вышедших из Новороссии и отрицавших значимость украинского вопроса большевиков стало содействовать их соединение во время Гражданской войны с украинскими эсерами-боротьбистами, носителями народнической малороссийской традиции (занявшими ключевые посты в КП(б)У).

Социальное освобождение, восстановление общинно-сти (на Украине получило широкое развитие кооперативное движение, непосредственно возглавлявшееся партией), развитие народной (украинской) культуры соединились с требованиями индустриализации и модернизации. Так, на малороссийской основе и при украинизации Новороссии возникла украинская советская нация, интегрировавшая в себе все украинские этнические группы, за исключением галицийской, волынской и закарпатской. Украинская культура, бывшая до революции достоянием небольших групп интеллигенции, распространилась на широкие массы народа.

Проведение Москвой политики коллективизации, вызвав ожесточенное сопротивление со стороны украинского крестьянства, закончилось голодомором 1932-1933 гг. и гибелью значительной части украинского крестьянства. Вслед за этим последовало уничтожение КП(б)У и воспитанной ей украинской интеллигенции.

В последующий период возродилась теория о триединстве русского народа, распространенная в XIX веке. Тесно связанная с индустриализацией, в обществе, лишенном элит и прежней народной, крестьянской среды (генерирующей новые элиты и, прежде всего, интеллигенцию), стала проявляться русификация, причем образцом для подражания была избрана Новороссия, украинизация которой была прервана.

В Новороссии раззивалось передовое индустриальное общество на русскоязычной основе, украинское лишь по названию, создавшее условия для интенсивного смешения разноплеменных групп. Именно здесь партия стала черпать свои основные кадры (многие из которых сыграли значительную

роль в истории всего СССР: Хрущев, Брежнев, Подгорный и др.). С Востока на Запад индустриальное развитие шло более медленными темпами, что замедляло ход русификации на Западе и приводило к определенной этнической консервации населения этих регионов.

Именно сюда, в присоединенные к СССР в 1939 году Волынь, Галичину и Закарпатье устремилось в 50 — 60-е гг. в поисках живой народной культуры (почти не существовавшей уже в Центральной Украине) новое поколение украинской интеллигенции, которое сформировалось в результате массового притока сельского населения в крупные города.

Между тем в Галичине в это время окончательно сформировалась отличная от советских украинцев галицийс-кая этническая группа, всегда стоявшая особняком от остальной Украины и в межвоенный период еще сильнее сплотившаяся на чуждой остальным украинцам униатской основе, противостоя ожесточенной полонизации (национальный гнет, как известно, более всего содействует национальному формированию). Послевоенная советизация (в которую входила и борьба с униатской церковью) была воспринята галичанами как угроза их национальному существованию и вызвала ожесточенную национальную борьбу.

Встреча с хотя и частично отличными от советских украинцев, но более полно, в отличие от них сохранивших народную культуру галичанами обусловило перенятие частью интеллигенции не только элементов их культуры, но и антисоветских и антикоммунистических настроений и самой галиций-ской — антироссийской, еще более обострившейся в послевоенные годы — идентичности, что привело к рождению на рубеже 50 — 60-х гг. (однако, на светской основе) украинского диссидентства. Галичина и Киев определились в то время как два центра антисоветского движения.

В 60-е — начале 70-х гг. происходит связанная с 1-й секретарем ЦК КПУ П.Е.Шелестом попытка возвращения к вынужденно оставленной в 20-е гг. политике украинских коммунистов, объективно продолжавшей малороссийскую линию украинского освободительного движения. Однако проводившийся Шелестом курс создания сильной коммунистической,

наследующей традиции 20-х гг. (и реинтегрирующей Ново-россию) и даже козацкой Украины был остановлен Москвой: Шелест был снят, а новороссийский диктат восстановлен (его место занял выходец из Днепропетровска В.Щербицкий).

Таким образом, несмотря на ряд исторических возможностей образования более или менее единого украинского этноса, региональное своеобразие, носившее в том числе и этнический характер, продолжало сохраняться на территории Украины и в послевоенный период, затрудняя ее интеграцию.

Рассмотренная региональная специфика исторического развития украинского этноса и украинской государственности в значительной мере определила проблему регионализма в современной Украине.

К началу 1980-х гг. на Украине сложились следующие регионы: Галичина, Волынь, Северная Буковина, Закарпатье, Правобережье, Левобережье, Новороссия, в составе которой можно было различать собственно Новороссию (Северное Причерноморье), Днепропетровщину (бывшую Екатеринос-лавщину), Слобожанщину и Донбасс. Характеристическими чертами повышенной индустриализации, урбанизации и русификации, которые определены в работе как новороссийские, обладал в полной мере лишь Донбасс, в остальных областях — лишь промышленные анклавы, ввиду чего в работе было предложено называть эти области переходными.

Два региона из всех перечисленных — крайне западная Галичина и Новороссия, особенно крайне восточная ее часть (Донбасс) — играли в общественно-политической жизни Украины ведущую роль: первая, благодаря наличию в ней двух хорошо организованных и активных антикоммунистических контрэлит — униатской националистической и диссидентской; вторая — в силу своей промышленной мощи и благодаря организованным партийным структурам, позволявшим осуществлять своеобразный диктат над остальной Украиной, предоставляя ей руководящие кадры и понуждая идти по пути индустриализации и русификации. Бывшая же ведущим регионом в 1910 — 1920-е гг. Малороссия оказалась к этому времени в подавленном состоянии, лишившись элит, этнического самосознания и разделившись на Право- и Левобережье.

Таким образом, в эпоху общественных изменений конца 1980-х гг. украинские регионы вступали в неравном положении.

Глава II, " Развитие украинского регионализма во второй половине 1980-х — 1990-е гг. ", включает в себя 14 параграфов и посвящена этно-социальной и политической истории современной Украины.

С началом перестройки во Львове бывшими политзаключенными и другими, проникнутыми галицийской идентичностью диссидентами был основан Украинский Хельсинкский союз (УГС), выступивший с национал-демократической, то есть сочетающей национальные (соответствующие галицийской идентичности) и демократические лозунги, программой и ставший ударной силой в борьбе диссидентов за власть. Используя филоуниатские настроения в Галичине, УГС первоначально повел наступление на КПУ в союзе с запрещенной в СССР униатской церковью. В Центральной Украине УГС выступал под демократическими лозунгами и, пользуясь разочарованием в коммунистической идеологии, пытался проводить "украинскую идею" в редакции М.Грушевского (без ее продолжения С.Бандерой на униатской основе в 30 — 40-е гг. XX столетия) и соответствующую ей галицийскую идентичность. В случаях, если заходила речь о религии, униатство предполагалось заменить в Центре украинской автокефалией, сложившейся в 1920-е, а затем в 1940-е гг. и также запрещенной впоследствии.

Вскоре в Киеве, благодаря подготовленной еще в 1960 — 1970-е гг. почве, УГС удалось внедриться в находившийся в то время в процессе формирования Народный рух за перестройку, содействовать его окончательному конституированию и превращению в плацдарм для осуществления национал-демократической диссидентской программы, включавшей в себя требование выхода Украины из СССР.

Выборы 1990 года в Верховный и местные советы принесли Руху победу в Галичине и предоставили возможность сформировать парламентскую оппозицию в лице Народной Рады (48 % членов которой составили депутаты из Галичины и Киева).

Вступив в перестройку в уже предкризисном состоянии, господствующая элита Украины — КПУ — оказалась не в силах противостоять натиску национал-демократов и теряла одну позицию за другой. Так, ей было утрачено влияние даже в Новороссии, которая в 1970-е гг. являлась оплотом КПУ на Украине. Появление забастовочных комитетов во время стачек, охвативших Донбасс в 1990 году, свидетельствовало о поиске шахтерами новой элиты, взамен старой компартии.

Поскольку связанная с Шелестом (а еще глубже — с 20-ми годами) национал-коммунистическая тенденция никак не проявлялась в КПУ на рубеже 1980-1990-х гг. (что даже привело к попытке использования ее форм членами Руха в феврале 1990 г. — письмо ведущих украинских демократов об автономии КПУ), Центр вполне мог выйти из-под влияния КПУ и склониться на сторону галицийской оппозиции.

В этой ситуации национал-коммунистические формы (без воспроизведения их сути) стали использоваться заведующим идеологическим сектором ЦК КПУ Л.Кравчуком, в критический момент "удара в спину" со стороны В.Ивашко летом 1990 г. сумевшим удержать в своих руках власть и стать председателем Верховного Совета УССР. Принятие Декларации о независимости стало, во многом, победой не оппозиции, как это ожидалось, но "новой линии" Л.Кравчука.

Противопоставив свой курс новороссийской (лишившейся опоры в собственно Новороссии и выражавшейся исключительно в слепой верности Москве и Союзу) линии первого секретаря ЦК КПУ С.Гуренко, Кравчук смог добиться некоторых успехов в Малороссии, лишив галицийских агитаторов возможности применять их лексику, которая теперь слышалась из его собственных уст, и укрепив, а где-то и восстановив власть коммунистической номенклатуры. Впоследствии ему отчасти удалось нейтрализовать Галичину и заручиться определенным доверием в Новороссии. Совместное с мартовским (1991 г.) референдумом о сохранении СССР голосование о поддержке Декларации о суверенитете Украины, на проведении которого настоял Кравчук, подтвердило и закрепило его успехи. Вся Украина, за исключением только Львовской и Тернопольской областей, единодушно высказа-

лась за суверенитет в составе Союза (всего 80% участвовавших в голосовании), в то время как против СССР выступила не только вся Галичина, но и Киев, и половина жителей Закарпатья, Северной Буковины, Волыни и Киевской области (за Союз проголосовал только 62,1% жителей).

Еще более удачную политику сумел повести Л.Кравчук во время августовских событий 1991 года. Он взял четкий курс на выход из СССР, благодаря чему вновь сумел удержать власть в своих руках и стать первым президентом независимой Украины.

Этому в немалой степени содействовало его влияние среди коммунистической номенклатуры и раздоры в стане оппозиции, опьяненной распадом СССР и достижением столь чаемой ею украинской независимости.

Эти раздоры продолжились и в 1992 году и привели к распаду прежнего Руха, из среды которого выделились республиканская партия Горыня (УРП) и партия Черновила (новый Рух). Первая, видя, что Кравчук и поддерживавшая его номенклатура восприняли национал-демократические лозунги, заявила о своей поддержке этой власти (тем самым повторив ошибку Центральной Рады и Директории о приоритете национального вопроса по сравнению с социальным) и заняла таким образом право-центристскую позицию. В августе 1992 г. М.Г орынем был создан Конгресс национально-демократических сил (КНДС), включивший в себя еще ряд национальных партий, кроме УРП (ДемПУ, УСДП и КДПУ). Рух же встал в левоцентристскую оппозицию к власти, открыто определив ее как перекрасившуюся, криптокоммунистичес-кую.

Вторая половина 1992 года ознаменовалась принятием вдохновленным поддержкой КНДС официальным Киевом галицийской идентичности и попыткой ее активного проведения в жизнь — вплоть до введения в вузах преподавания научного национализма.

Из среды национал-демократов и близкого им националистического подполья в это время вышли и явственно о себе заявили правые и крайне правые националистические объединения, стремившиеся силой распространить галицийс-

кую идентификацию в обществе и создать на ее основе украинскую нацию. В зависимости от поддержки ими президента Кравчука, они блокировались с УРП, либо уходили к крайнюю оппозицию.

Хотя галицийская идентичность объединяла все три лагеря: УРП, националистов и Рух, - последний не солидаризировался с первыми двумя в оценке национального вопроса как приоритетного, придавая значение решению и социального вопроса, чем объективно приближался к малороссийской линии (никем в то время последовательно не выражаемой). Эта установка обусловила его сближение с демократическим блоком партий "Новая Украина", создавший одноименную группу в парламенте и объединявший партии левоцентристского толка, которые продолжали линию Демократической платформы в КПУ (аналогичную "Демократической России") и имели основных последователей и электорат в промышленно развитой Новороссии: ГКУ, ПТ, СДПУ, ПДВУ и др.

В то же время в Новороссии стали сильны коммунистические настроения, интерпретатором которых стала возникшая еще в октябре 1991 г. Социалистическая партия (СПУ). В качестве наследницы "лучших традиций КПУ" СПУ смогла добиться некоторых успехов и в Центре — ввиду распространявшейся ностальгии по эпохе "развитого социализма".

Данные о распространении влияния партий при совмещении их с результатами президентских выборов 1991 года (когда по поддержке тех или иных кандидатов можно было судить о будущих и настоящих партийных симпатиях населения: Лукьяненко — УРП, Черновил — Рух, Гринев — "Новая Украина") позволяют сделать заключение о региональном влиянии партий в 1992 году.

Так, влияние националистов представлялось ощутимым в Галичине и на Волыни, УРП — в Галичине, на Волыни, в Киеве и отчасти на Правобережье, где галицийская идентичность принималась легче, хотя все равно в малой степени, Руха — в тех же областях, но, ввиду его социального, демократического пафоса, еще шире, а также, по причине только последнего — на Левобережье и в переходных областях Но-

вороссии. Зонами влияния "Новой Украины" являлись Ново-россия, Левобережье и отчасти Киев. Гораздо более ее была влиятельной ее в Новороссии, прежде всего на Востоке, показала СПУ, самая многочисленная украинская партия на тот период (60 тыс. членов). Значительно число сторонников СПУ было и в Центре.

Однако Центр, во многом, оставался под властью перекрасившейся в строительницу независимой Украины номенклатуры, которая пыталась сохранить свои позиции и в других регионах, но встретила там отпор со стороны местных элит: национал-демократов на Западе, левоцентристов и нового поколения коммунистов на Востоке (хотя и в них номенклатура смогла приспосабливаться к местным условиям, становясь поборницей независимости на Западе и капиталистического рынка на Востоке; в последнем случае это приводило к ее еще большему влиянию, так как в ее руках оказывались реальные капиталистические прибыли).

Таким образом, налицо было определенное, хотя и с рядом отмеченных исключений, соответствие политики и географии на Украине: ультраправые и правые на Западе, право-и левоцентристы в Центре, левоцентристы и левые на Востоке и Юге.

В ноябре 1992 года под давлением директоров крупных промышленных предприятий Киева и восточного региона и при поддержке со стороны "Новой Украины" вошел в правительство и стал премьер-министром один из лидеров "Новой Украины", бывший директор крупнейшего оборонного завода "Южмаш" Л.Кучма. В сотрудничестве с осколками "Народной Рады" в парламенте и поддержавшим их Рухом он образовал новое правительство и повел резкое наступление на бывшую коммунистическую номенклатуру во главе с президентом Кравчуком, отстаивая курс на радикальные экономические реформы и восстановление контактов с Россией. Не получив продления своих чрезвычайных полномочий, летом 1993 года он вынужден был, однако, уйти в отставку.

Сразу же вслед за этим (хотя и не непосредственно в этой связи) возмущенный нерешенностью экономических проблем и насильственной украинизацией жизни по галицийскому

образцу Восток всколыхнула забастовка шахтеров, переросшая затем во всеобщую стачку промышленных предприятий Восточной Украины, под давлением которой были назначены досрочные перевыборы парламента и президента.

Во время забастовки выдвинулась новая элита Ново-россии — обновленная КПУ. Хотя ее создание и не находилось в прямой зависимости от забастовочных событий, рабочее население Юго-Восточной Украины (прежде всего, Восточной) осознало КПУ защитницей своих интересов. Приняв в себя многих членов СПУ, КПУ превратилась в самую крупную политическую партию Украины (128 тыс. членов). Выступая против национализма и капитализма, за восстановление контактов с Россией и СНГ, КПУ подошла к выборам в союзе с КрПУ и СПУ.

С теми же лозунгами, кроме борьбы с капитализмом — а наоборот, за его утверждение — выступил и созданный Л.Кучмой и В.Гриневым на основе "Новой Украины" Межрегиональный блок реформ. Хотя еще раньше, устрашившись восточной ориентации "Новой Украины", Рух разорвал свои отношения с ней, национал-демократы, как и в декабре 1991 года, выступили на выборах разобщенно.

Парламентские выборы, в основном, подтвердили региональное противостояние Востока (среди партийных кандидатов отдававшего предпочтение коммунистам и социалистам) и Запада (голосовавшего за националистов и национал-демократов). При этом отчетливо проявилось, что имеющие одну региональную базу партии, невзирая на политические разногласия, часто поддерживают друг друга. Выборы показали противостояние галицийского и новороссийского обществ, прежде всего, по национальной линии: украинские националисты против советских людей.

Существенных успехов КПУ удалось добиться в Центре, причем на дальше отстоявшем от Востока Правобережье (и имевшем меньшую долю русскоязычного населения) в большей степени, чем на Левом берегу Днепра, что могло свидетельствовать об открытости правобережного населения к социальной программе коммунистов и соответствовать распространившейся ностальгии по СССР. Кроме того, более

промышленно развитое, по сравнению с Правобережьем, Левобережье Днепра отдало свои голоса протеста против президентского курса не левым, а левоцентристам-новоукраинцам, которым основного своего успеха удалось добиться также в Новороссии.

Результаты, показанные национал-демократическими партиями в Центре, оказались достаточно скромными, причем УРП получила их только за счет своей национальной программы — среди тех, кто признал галицийскую идентификацию; Рух же — по мотивам смешанным: как национальным, так и социальным, — то есть среди тех, кто признал умеренную галицийскую идентификацию и был недоволен президентом. Таким же образом Рух добился некоторых успехов в переходной зоне Юго-Востока.

Несмотря на успех левых, главную победу в Центре одержала номенклатура — больше всего в парламент от центральных областей было избрано не членов каких-либо партий, но реальных носителей власти. Дальнейшее образование парламентской группы "Центр" свидетельствовало о движении номенклатуры в сторону капитализма: членами "Центра" стали не только представители высшей бюрократии и власти на местах, но и такие выдвинувшиеся на капиталистической волне деятели, как Е.Звягильский. Капитализм означал большее внимание к Востоку, что противоречило курсу утратившего чувства меры и реальности президента Кравчука. Было очевидно, что на предстоящих президентских выборах номенклатура не поддержит его так же единодушно, как раньше.

Благодаря численному превосходству Востока над Западом и успеху в Центре, новый парламент получил лево-центристкое лицо. Его спикером был избран председатель Политсовета СПУ, бывший лидер "группы 239" А.Мороз.

Состоявшиеся в июне — июле 1994 года президентские выборы подтвердили выявленную в результате парламентских выборов картину регионального противостояния: президента Кравчука поддержал весь Запад и Правобережье, лидера МБР Кучму — весь Юго-Восток и Левобережье, причем весь коммунистический электорат голосовал за Кучму, элек-

торат, открытый галицийской идентичности — за Кравчука. При этом на Правобережье Кравчуку удалось добиться определенных успехов, в основном, за счет поддержки со стороны номенклатуры.

Сравнение регионального аспекта выборов 1994 г. и парламентских выборов 1998 г. показывает, что, наряду с постоянными формами, в региональном факторе общественно-политической жизни Украины существует и определенная динамика.

Превратившаяся в антипрезидентскую силу уже осенью 1994 года КПУ в 1998 году добилась успеха почти повсюду на Украине: причем не только в Новороссии (где число голосовавших за нее поднялось до 45 %) и на Левобережье (в среднем 26 %), но и на Правобережье (22 %), даже в Галичи-не и особенно в Северной Буковине (20 %).

Избрание Л.Кучмы президентом повлекло за собой формирование новой правящей элиты, при котором к прежней номенклатуре присоединились пришедшие с новым президентом выходцы из Новороссии: как либерально-демократические политики, так и производственные и административные деятели. При этом произошел отказ последних от пророссийской политической линии и восприятие ими в умеренном варианте галицийской национальной идеи, фактически утвердившейся в 1994-1998 гг. в новой Украине в качестве государственной. Соединение новороссийских элитных слоев (обеспечивших связь с передовым индустриальным обществом) с прежней номенклатурой, произошедшее на галицийской основе, оказалось более устойчивым по сравнению с симбиозом бывшей коммунистической номенклатуры и части национал-демократов, имевшим место при прежнем президенте. Результаты выборов 1998 года говорят о значительном влиянии новой номенклатуры на Украине: из 89 членов парламентской проправительственной фракции Народно-демократической партии (НДП) 73 были избраны по одномандатным округам (для сравнения: у коммунистов из 118 членов их фракции по одномандатным округам прошли только 39; в Донецкой области избрано 7 коммунистов и 9 членов НДП).

» При этом идеологически обеспечивавшая режим Крав-

чука УРП повсюду потерпела поражение на выборах. Созданный ей предвыборный блок "Национальный фронт" не смог преодолеть 4% барьер нигде, кроме Галичины. Однако даже з местных галицийских советах влиятельнее УРП показал себя Рух, который, как и прежде, сумел добиться определенных успехов также и в Центральной Украине и даже переходных областях Новороссии. Продолжающаяся попытка этой организации соединить галицийскую и малороссийскую линии становится постоянным фактором в политической жизни Украины.

Анализ результатов последних выборов и политической жизни предыдущих лет позволяет видеть в деятельности СПУ попытку отстаивать малороссийскую линию и защищать интересы Центра. На выборах 1998 г. эта партия добилась существенных результатов в Центральной Украине (равных, а в ряде областей превосходящих результаты коммунистов). За истекшее четырехлетие СПУ, хотя и не расторгшая союзные отношения с КПУ, использовала политическую тактику, во многом, отличную от коммунистической. Все более очевидным становится ее предпочтение политическому центризму и парламентским средствам борьбы. В отличие от КПУ социалисты все чаще заостряют национальный вопрос и стремятся создать имидж именно украинской национальной партии (чему соответствует и ее деятельность на местах).

Деятельность СПУ и поддержка этой партии в Центральной Украине могут отчасти свидетельствовать о начинающемся пробуждении Центра и появлении его собственной элиты (характерно, что лидер СПУ А.Мороз уроженец Киевской области), объективно продолжающей линию украинских коммунистов.

Благодаря центристской линии СПУ, именно с ней, а не с более близкой этнически КПУ, вступила в соглашение оставшаяся на новороссийских (и пророссийских) позиииях часть восточной элиты, порвавшая с Л.Кучмой и образовавшая под руководством П.Лазаренко предвыборный блок Громада, который также смог добиться создания фракции в новом парламенте.

В Заключении подведены основные итоги работы. Обращение к региональному фактору показало перспективность его использования в изучении украинской истории и рассмотрения этно-политической ситуации в современной Украине.

Непосредственными выводами исследования можно считать следующие:

— региональный фактор имеет особую значимость в современном украинском обществе, обусловленную различными национально-политическим ориентациями населения и соответствующим региональным базированием враждующих элит;

— ведущими регионами Украины являются имеющие различное историческое прошлое и этническое формирование Галичина, Малороссия и Новороссия;

— в Малороссии, этнически подавленной в советское время, сегодня наблюдается определенное национальное пробуждение;

— на современном этапе в Киеве продолжается оформление новой украинской элиты, дальнейшее упрочение положения которой объективно должно привести к снижению роли регионального фактора в современной Украине; эта элита настаивает на распространении галицийской, предполагающей дистанцирование от России, идеологии в качестве общеукраинской;

— учет малороссийского фактора может быть использован при выработке нового внешнеполитического курса России по отношению к Украине.

ПУБЛИКАЦИИ

Основные выводы диссертации получили отражение в следующих публикациях:

1. Будничные размышления А.Мороза накануне праздника (К политическому портрету спикера Верховной Рады) Н Свободная мысль. 1997. № 5. С.51-59.

2. Социалистическая партия Украины и особенности украинской партийной системы II Украина и Россия: общества и государства. / Отв. ред.-сост. Д.Е.Фурман. М., 1997. С.205-223.

Текст диссертации на тему "Региональный фактор динамики общественно-политической жизни Украины"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ЕВРОПЫ

На правах рукописи

СЕКАЧЕВ Василий Романович

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР ДИНАМИКИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ УКРАИНЫ (СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД).

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (новейшее время), исторические науки

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель доктор исторических наук Д. Е. Фурман

Москва 1998

Оглавление

Стр.

I Введение. Обзор литературы и источников 3

II Основная часть 24 Глава I. "Происхождение украинских регионов"

1.1. Происхождение тер!мина "украина"

1.2. Червоная, Белая и Малая Русь 25

1.3. Люблинская и Брестская унии.

Галичина. Волынь. Украина 28

1.4. Держава гетмана Хмельницкого 31

1.5. Соединение с Москвой 34

1.6. Правобережье. Волынь. Галичина 42

1.7. Присоединение Правобережной Украины к России. Украина в России XIX века 45

1.8. Новороссия 49

1.9. Борьба за восстановление украинского этноса

в России XIX века 53

1.10. Галичина 58

1.11. Галицко-украинская интеллигенция 62

1.12. Украинская интеллигенция в России 67

1.13. "Украинская революция" 1917-1920 гг. 69

1.14. Пробуждение украинского сознания в народе. Украинизация. 1917-1931 гг. 72

1.15. Сталинская модель национальных отношений

на Украине 77

1.16. Галичина в 1920-1950-е гг. 79

1.17. Развитие украинских регионов в 1945-1985 гг. 83

1.18. Диссидентское движение и П. Е. Шелест 97

1.19. Некоторые выводы 104

Глава II. "Развитие украинского регионализма

во второй половине 1980-х - 1990-ые гг." 107

2.1. Кризис КПУ и выдвижение УГС

2.2. Образование Руха 116 2. 3. Выборы в Верховный Совет УССР и местные советы

в марте 1990 года 125

2.4. Национал-демократическое движение

после победы на выборах 127

2.5. "Новый курс" Л.Кравчука 130

2.6. Референдум 17 марта 1991 года 136

2.7. Провозглашение независимости Украины.

Референдум 1 декабря 1991 года

и выборы президента 138

2.8. Независимая Украина в 1992 году 146

2.9. Восток против Запада. Л.Кучма 157

2.10. Восток против Запада. Забастовка шахтеров.

Образование КПУ 160

2.11. Выборы в Верховную Раду весной 1994 года 166 2. 12. Президентские выборы 1994 года 176

2.13. Парламентские выборы 1998 года

в их сравнении с выборами 1994 года 182

2.14. Некоторые итоги 192

III Таблицы 199

IV Заключение 212

V Примечания 218

VI Список использованной литературы 262

I ВВЕДЕНИЕ. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ.

Расположение Украины на пересечении географических, торговых и военных путей с Востока на Запад и с Севера на Юг постоянно делало ее объектом притяжения сил со стороны соседей, обуславливая с их стороны почти постоянную борьбу за обладание украинскими территориями/' Вся украинская история поэтому представляла собой почти сплошную историю войн, освободительных восстаний и революций. Территории Украины попе- , ременно включались в состав более могущественных сопредельных госу- ) дарств и империй. Следствием этого стали значительные этнические отличия между жителями различных регионов, вплоть до того, что они в буквальном смысле слова не понимают друг друга, говоря на каждый на своем устойчивом региональном диалекте. В связи с этим сегодня ставится вопрос о том, в какой степени они все вместе могут составлять одно, украинское целое.

"Пожив на Украине около полувека..я везде видел и слышал разную Украину - страну самобытных земель и этносов", - говорит сегодняшний наблюдатель (1).

Интерес к региональной специфике современной Украины проявился в отечественной политологии в самом начале 1990-х гг. и был обусловлен, в значительной мере, применением результатов исследований этой проблемы в реальной политике. В определенном смысле, изучение политических процессов в сопредельном государстве, с которым Россию по сегодняшний день продолжает связывать так много общего, по-прежнему диктуется, по слову Дэвида Истона, "совокупностью интересов" (2), - как это было в политической науке на протяжении всей ее истории, начиная с Аристотеля. Нетрудно заметить, что большинство рассмотренных нами в предлагаемом разделе работ либо целиком посвящены российско-украинским отноше-

ниям и интеграции, либо включены в соответствующие сборники. Региональная проблема на Украине'волнует современных российских исследователей постольку, поскольку она связана с этими вопросами. В связи с этим ее исследователь является прежде всего политиком.

•Одними из первых в отечественной политологии занялись разработкой проблемы влияния регионального фактора на политическую жизнь Украины сотрудники Института Европы РАН В.В.Разуваез и Д.А.Фадеев, работавшие под руководством С.А.Караганова (3).

В статье "Российско-украинские отношения: тенденции и перспективы" (общественно-научный журнал "Россия в мире", N 1 за 1993) Д.Фадеев, рассматривая роль внутриполитического фактора в динамике отношений России и Украины, отмечал особое значение в политике и экономике Украины тяготеющих к России "промышленно развитых областей Левобережья, прежде всего...Донбасса". Потенциальная российская ориентированность этого региона (и отрицательное отношение к националистическому давлению официального Киева) была обусловлена, по мнению автора, большей русифицированностью восточных областей и их экономическими связями с бывшей РСФСР (4).

В.Разуваев в статье "Россия и Украина: стратегия на сегодня" ("Сегодня", 25 ноября 1993) отмечал, что ведущими и наиболее влиятельными регионами Украины являются Галичина и Юго-Восток. Между ними существуют противоречия, которые являются ведущими противоречиями на Украине. Если Восток и Юг обладают .."решающими возможностями в промышленности и сельском хозяйстве", то Галичина, по мнению автора, имеет мощный политический потенциал, что подтвердило завоевание ее диссидентской элитой в 1991 году власти в Киеве, когда произошло и сращивание этой элиты с киевской (бывшей коммунистической) бюрократией. Так Галичина стала "властвующим" регионом, и над Украиной установилось киевс-

ко-галицийское господство, основанное на прежней системе политического контроля центра над периферией и перераспределении продуктов труда в экономике. Последнее сделало возможным искусственное поддержание экономического статуса галицийских областей Киевом, что, в свою очередь, вызвало резкое обострение отношений Галичины и Киева с Юго-Востоком. По замечанию автора, этот конфликт обусловлен также насаждением Киевом исходящей из Галичины националистической пропаганды, не пользующейся поддержкой среди большинства населения и больно задевающей, прежде всего, жителей Юго-Востока, среди которых больше всего на Украине насчитывается русских, русскоязычных, членов смешанных русско-украинских семей.

Разуваев отмечал также, что между Галичиной и остальной Украиной существует "весьма существенное этнолингвистическое различие", но приоритетными для его исследования продолжали оставаться исторические отличия, сложившиеся между украинцами Галичины и Юго-Востока.

В работе обращено внимание и на различную конфессиональную ориентированность жителей Украины в соответствии с их региональной принадлежностью: Галичина - греко-католическая, Юго-Восток - православный (Украинская православная церковь Московского патриархата - далее УПЦ-МП), Закарпатье - поликонфессиональное, Центр представляет собой мозаику из сторонников УПЦ, Украинской автокефальной православной церкви (далее УАПЦ) и протестантских деноминаций.

В своей статье В.Разуваев рекомендовал использовать в российской политике на Украине существовавшее региональное противостояние. По его мнению, исходными пунктами этой политики должны стать культурная близость украинского Юго-Востока к России, тяготение к ней его жителей и экономические связи его промышленных предприятий с российскими (5).

Прошедшие в 1994 году парламентские и президентские выборы ярко

высветили региональную специфику Украины и предоставили в руки исследователей значительный фактический материал, раскрывающий влияние тех или иных украинских регионов на политическую жизнь.

Сразу же, по горячим следам выборов, Российским институтом стратегических исследований под общей редакцией директора института Е.М.Кожокина была выпущена в свет коллективная монография "Украина: вектор перемен", из которой для нас представляет значительный интерес глава "Независимая Украина: государство, общество, граждане", написанная сотрудником Института сравнительной политологии РАН Л. М.Лысяковой (6).

Систематизировав результаты выборов и обобщив их в таблицах и картах-схемах, автор пришла к выводу о том, что победа левых депутатов (представителей партий "социал-коммунистического направления": коммунистов, социалистов, аграриев) на Востоке (Запорожье, Донбасс, Херсон-щина) и их значительный успех на Северщине (Черниговская область), Слобожанщине (Харьковская и Сумская области) и Правобережье обусловлены не национальным составом региона (так как, как показывает Л.Лысяко-ва, украинцев в Черниговской области больше, чем в Галичине или Закарпатье, но за коммунистов там проголосовали в гораздо большей степени, чем на Западе), а его историческим прошлым: "практически все территории, от которых представлены в Верховном Совете коммунисты, входили в состав Российской империи", Россия освободила Правобережье от поляков и освоила Северное Причерноморье (7), - тем самым предполагая приверженность украинских левых коммунистической имперской идее и их соответствующую связь с КПРФ. По всей видимости, автор предполагала и победу националистов на Западе объяснить вхождением Галичины в состав Польши и Австро-Венгрии, что получилось у нее не совсем четко (8). Так же и успех центристов на Вге и Востоке был констатирован автором,

но не прокомментирован (9).

В начале 1995 года появилась статья Д.Фурмана "Украина и мы ("Свободная мысль", 1995, N 1), в которой рассматривалось отношена русских к украинцам, а также различия политических культур России ] Украины. Д. Фурман отмечал деление Украины на "стойко украинский Запад", под которым им подразумевались, прежде всего, Закарпатская, Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, Ровенская, Хмельницкая, Винницкая области, и "русифицированные Восток и Юг": Одесская, Донецкая, Луганская, Запорожская, Днепропетровская и Крымская (*) области, причем причины такого деления, по мысли автора, были значительно глубже, нежели просто степень русифицированности той или иной области. Кроме того, отмечалось, что наряду с русифицированностью, большую рол! в истории Украины сыграла и полонизация, коснувшаяся, в первую очередь, как раз западных областей. Но именно полонизация, ввиду большего отличия Польши, чем России, от Украины привела и к обострению украинского национального чувства. Именно насаждавшаяся поляками уния сталг национальной украинской религией. '{

Кроме того, пребывание западных областей в составе Австро-Венгрии и послевоенной Польши, как показывает автор, сообщило им иную политическую культуру парламентского демократизма, латентную в советское время, но проявлявшуюся в диссидентском движении (которое было локализовано также на украинском Западе и для которого было характерно совпадение национального и демократического протеста), а затем в созданик

(*) Следует оговориться, что Крым, ввиду особой специфики этого региона и позднего вхождения в состав Украины, сознательно выводится нами за рамки настоящего исследования

независимой Украины и ее первоначальном политическом опыте. Автор утверждает, что с 60-х гг. по национальному показателю Львов стал второй столицей Украины (10).

Говоря о делении Украины на Юго-Восток и Запад как о "самом важном и глубоком", автор отмечает наличие между двумя выделенными им центрами силы собственно центральных областей Украины, своеобразие которых проявляется, по его мнению, в переходе от восточной крайности к западной. Кроме того, выделяются Закарпатье, на формирование этнополи-тического лица которого оказало значительное влияние пребывание в Венгрии и Чехословакии; и имеющая "особый этнический статус" Одесская область. Автор подчеркивает, что "карта Украины, вообще, очень пестрая" (И).

В 1997 году региональная специфика Украины стала темой отдельного исследования Д.Фурмана "Украинские регионы и украинская политика", написанного в соавторстве с Э.Задорожнюк (12). Намеченная в предыдущей работе схема региональной жизни Украины была конкретизирована и уточнена с привлечением обширного фактического материала. Структура "Украинских регионов" обусловлена рассмотрением роли различных областей Украины во время общеукраинских референдумов и выборов 1991-1994 гг.

Авторы считают, что большинство этих выборов и референдумов показывают деление Украины на две зоны: Запад и Правобережье против Востока, Юга и Левобережья. Однако только Запад и Восток, являющиеся ведущими регионами, имеют, по мнению авторов, сзое особое сознание и идеологию: украинский национализм и советский патриотизм. Центр же представляет собой переходную зону между двумя крайностями.

Развивая мысль об украинском Центре как о переходной зоне между Востоком и Западом и видя в региональных отношениях на Украине определенную динамику, Д.Фурман попытался показать, как Киев из бастиона Га-

личины превращается в медиатор'между Востоком и Западом. Примером этому, по мнению исследователя, может служить то, как "восточный" президент Кучма (избранный преимущественно за счет голосов Востока), оказавшись в Киеве, вынужден прилагать все силы, чтобы удержать в повиновении Запад, и должен делать это, прибегая не к диктату, а к политике уступок по отношению к Западу. Так, необходимость нивелировать восточные и западные противоречия приводит к "вынужденной" демократии в Киеве, чему приведен в исследовании еще ряд примеров (13).

В том же году в приложении к "Независимой газете" "НГ-сценарии" появилась статья руководителя Центра геополитических исследований Института географии РАН В.А.Колосова "Перспективы российско-украинских отношений" (14), в которой развивалась тема противостояния украинских Востока и Запада. Вместе с тем автор выделял особую роль Центральной Украины, которую он, судя по всему, не рассматривал в качестве "переходной зоны". По его мнению, между Галичиной (Львовская, Ивано-Фран-ковская, Тернопольская области), Центральной Украиной и "преимущественно русскоязычным индустриальным" Востоком существует "глубина куль-турно-цивилизационных, экономических, социальных и политических контрастов". Ядром Востока, по мнению автора, является "наиболее тесно связанный с Россией в экономическом и культурном отношении" Донбасс. Хотя автор и признавал медиативную роль Киева, которую называл "правилом маятника": президент, избранный на Востоке (Кравчук, Кучма), проводит "западную" политику, и делал даже предположение, что президент, избранный на Западе, так же поведет "восточную" политику, - но говорил и о "киевско-галицийских" идеологах, что предполагало отстаивание тезиса о продолжающемся "пленении" Киева Галичиной.

По мнению исследователя, "корневой национализм" не распространен на Украине нигде, кроме Галичины.

В 1997 году региональная проблема рассматривалась также в статье А.Мошеса "Конфликтный потенциал в российско-украинских отношениях

Взгляд из России" (15).

В то же время следует отметить, что урозень обобщений украинской политологии не всегда соответствовал наработкам российских коллег.

Отчасти это объяснялось большей практической заинтересованностью российских ученых в исследовании региональной проблемы, в то время как на Украине у многих исследователей присутствовал противоположный интерес, заключавшийся в отрицании региональной специфики и утверждении единства украинской нации, унитарного характера и неделимости украинского государства. По замечанию В.Колосова, существующие проблемы во взаимоотношениях украинских Востока и Запада интерпретируются в украинской политологии как "порождение чужеродной власти, колониального владычества России" - для того, чтобы обосновать, что большее дистанцирование от России должно эти проблемы снять (16).

Подобного схематизма не избежало исследование Т. Рудницкой "Этнические особенности трудовой занятости в Украине", О.Воловича и О.Юре-вича "Украина: тенденции национального развития" и ряд других (17).

Если некоторые украинские работы и отмечали региональное деление Украины (см.далее), его происхождение, как правило, глубокому анализу не подвергалось. Нерешенность вопроса о происхождении регионов (то есть: является ли существование регионов следствием распада (разрушения) украинского единства или же оно свидетельствует о незавершенности национальных (или даже этнических) процессов в стране) приводило к недостаточному анализу степени влияния регионов на политику. Одни авторы признавали, что ход истории не привел к созданию "полнокровного украинского общества с его специфической соц