автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья"

На правах рукописи

Русин Дмитрий Владимирович

РЕЛИГИОЗНЫЙ СИНКРЕТИЗМ У РУССКИХ УЛЬЯНОВСКОГО ПОВОЛЖЬЯ

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Саранск 2004

Работа выполнена на кафедре географии Ульяновского государственного педагогического университета имени И.Н. Ульянова.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Шабалина Любовь Петровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

МокшинНиколай Федорович; кандидат исторических наук, доцент Туркина Ольга Анатольевна

Ведущая организация: Мордовский государственный педагогический

институт имени М.К Евсевьева

Защита состоится » ДпА

2004 года в 14й часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева» по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).

Автореферат разослан!

« % » лск^та

2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

Э.Д. Богатырев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью более глубокого понимания религиозного синкретизма как важнейшего элемента русской ментальности, а также социальных, культурных и психологических причин его существования, роли и места религиозного синкретизма в обществе. Религиозный синкретизм является важным фактором в процессе эволюции религиозных представлений русского населения. Все религиозное мировоззрение русского народа синкретично по своей природе, и изучение его основ, структуры и обусловленности является важным для более глубокого понимания русского религиозного мировоззрения. В историческом аспекте религиозный синкретизм проявлялся в процессе развития самосознания русского населения и прошел ряд этапов в своем становлении, о которых мы говорим ниже, что так же представляется немаловажным, так как отображает процесс становления современной религиозности русского населения. Кроме того, исторические аспекты этого процесса во многом объясняют специфику современной русской религиозности, и более глобально, специфику русского менталитета. Все это обуславливает необходимость и актуальность данной работы.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение религиозного сознания и религиозной обрядности русского населения началось в России в XVII в. Исследователи XVII - начала XIX вв. основной акцент делали на выявлении языческих богов древних славян, связывая их с бытовой обрядностью, а так же изучении славянской мифологии и демонологии: М. Д. Чулков, М. В. Попов, Г. Глинка, А. С. Кайсаров, П. Строев1. Однако, все эти работы страдали отсутствием научного подхода и относятся больше к фольклористике, чем к этнологии. Непосредственно этнологические материалы начали появляться в трудах середины XIX века. Это исследования И. М. Снегирева, И. Ш Сахарова, А.В. Терещенко, В. К Даля, И. Н. Срезневского, К. Д. Кавелина, А. Н. Афа-. насьева, А. А. Потебня, П. С. Ефименко, А. С. Фаминцева, М. Соколова, П. В.

РОС..НАЦИОНАЛЬНА}. I

__БИБЛИОТЕКА |

1 См.: Чулков М. Д. Краткий мифологический лексикон. М„ 1767; Он же. Словарь русских суеверий (Абэвэга русских суеверий). М., 1780; Попов М. В. Краткое описание славянского баснословия. №, 1769; Глинка Г. Древни религия славян. М, 1804; Кайсаров A.C. Славянская и Российская мифология. М., 1804; Строев П. Краткое обозрение мифология славян

Российских. М, 1815.

Штейна, С. В. Максимова, Д. М. Садовникова, Н. Н. Виноградова , которые на сегодняшний день являются источниками. В этих работах предпринимались попытки систематизации и истолкования материала, однако большинство из них традает «карамзинским стилем». Особо следует выделить из трудов этого периода книгу К. Д. Кавелина «Быт русского народа», в которой появились намеки на «теорию пережитков», разработанную позже Э. Тайлором .

В середине XIX века появились работы, посвященные изучению особой ветви религиозности русского народа - духовного христианства. Здесь следует выделить этнографические сочинения П. Н. Мелышкова-Печерского, Н. Н. Барсова, Ф. В. Ливанова, Н. Надеждина, С. Д. Бондаря, Н. Г. Айвазова, Т. И. Будкевича, К. Кутепова, Н. В. Реутского, Е. Пеликана, Д. Коновалова*, содержащие обширный описательный материал. Они во многом весьма тенденциозны, так как написаны в основном по заданию правительства. Так, работа Наде-ждина написана по поручению министра внутренних дел России. Тем не менее, эти исследования содержат обширный фактический материал и не являются церковно-миссионерскими. В это же время появились исследования либерально-народнического характера, в которых исчезла тенденциозность, присущая ведомственным официальным исследованиям. Среди них следует выделить ра-

; г См.: Снегврев 11. М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 18371839; Сахаров II. П. Сказания русского народа о семейной жизни своих предков. М., 1990; Терещенко А.В. Быт русского народа. М., 1848; Даль В.Н. О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа. М., 1996; Срезневский П. Н. Святилища и обряды языческого богослужения древних славян по свидетельствам современным и преданиям. М., 1846; Кавелин К. Д. Быт русского народа. М., 1848; Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 2000; Потебня АЛ. О мифологическом значении некоторых обрядов и поверий. М., 1865; Ефяменко П. С О Яркле, языческом божестве русских славян. М., 1869; Фамвнцев А. С. Божества древпих славян. М., 1884; Соколов М. Старорусские солнечные бога и богини, историко-этнографическое исследование. Симбирск, 1887; Штейн П. В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п. М., 1900; Максимов С. В. Крестная, неведомая и нечистая сила. М., 1999; Садовников Д. М. Сказки и предания Самарского края. Самара, 1993; Виноградов Н. П. Заговоры, обереги, спаситель... „ные молитвы и пр. М-, 1907-1908. : См^ Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989.

4 См.: Мельннков^Печерскнй П. II. Полное собрание сочинений. СПб.-М., 1898; Барсов Нг Н: Исторические, критические и полемические опыты. СПб., 1879; Ливанов Ф. В. Рас' колышки ^острожники. СПб., 1870; Надежаин Н. Исследования о скопческой ереси. СПб., 1845; Бондарь С. Д. Секта хлыстов, шелапутов, духовных христиан. Старый и Новый Израиль, субботников и иудействующнх. Петроград, 1916; Айвазов Н. Г. Христовщина. Материал для исследования русских мистических сект. Петроград, 1915; Буткевнч Т. И. Обзор русских сект и толков. Харьков, 1910; Кутепов К. Секты хлыстов и скопцов. Казань, 1882; Ре-утскин II. В. Люди божьи и скопцы. М., 1872; Пеликан Е. Судебно-медицинские исследования скопчества и исторические сведения о нек. СПб., 1872; Коновалов Д. Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве. Сергиев Посад, 1908.

боты А. С. Пругавина, И. Юзова, В. Розанова3. Отдельно стоят труды Е. Пеликана «Судебно-медицинские исследования скопчества и исторические сведения о нем» и Д. Коновалова «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве». Эти работы, несмотря на их исключительно описательный характер, очень ценны тем, что авторы изучили громаднейший материал, в том числе и архивный. Кроме того, в данных работах с максимальной непредвзятостью для того времени рассматриваются вопросы ритуальной практики сектантов.

В начале XX века появились исследования А. Ветухова, Е. В. Аничкова, Д. К. Зеленина6, в которых предпринимались попытки осмысления религиозного сознания русского населения и выявления доминирующих факторов его формирования. В работе А. Ветухова все сводилось к психологическим факторам; у Е. В. Аничкова вся обрядность выводилась из материальных и хозяйственных потребностей; Д. К. Зеленин осуществил серьезную попытку научного объяснения причин возникновения различных языческих обычаев и обрядов исходя из теоретических положений эволюционизма.

В ключе эволюционистских теорий религиозные верования рассматривались в работах В. Н. Харузиной и Л. Я. Штернберга7. Эти два исследователя заложили основы советской этнологии. Одним из виднейших представителей советской этнологии, занимавшимся изучением религиозных верований, был С. А. Токарев8. Теоретически его работы базировались на элементах эволюционистской и марксистской теорий. Они являются серьезным вкладом в изучение архаичных религиозных верований.Основоположншсом изучения русского сектант-

* См.: Пругавии А. С. Раскол - сектантство. Материалы ям изучения религиозно—бытовых движений русского народа. M., 1887; Он же. Бунт против природы (о хлыстах и хлыстовщи- . не). М., 1917; Юзов IL Русские диссиденты. Староверы и духовные христиане. СПб, 1881; Розанов В. Апокалиптическая секта (хлысты и скопцы). СПб., 1914.

6 См.: Ветухов А. Заговоры, заклинания. Обереги и другие виды народного врачевания, ос-нованвые на вере в силу слова. М., 1907; Аничков Е. В. Весенняя обрядовая песня иа западе и у славян. M., 1903; Зеленен Д. К. Очерки русской мифологии. М., 1916; Он же. Восточнославянская этнография. М., 1991; Он же. Статьи do духовной культуре (1901-1913). М., 1994.

7 См.: Харузина В. II. К вопросу о почитании огня И Этнографическое обозрение. 1906. № 4. С. 45 - 55; Она же. Заметки по поводу употребления слова фетишизм // Этнографическое обозрение. 1908. № 1. С. 34-41; Штернберг Л. Я. Первобытная религия в сфере этнографии. JL, 1936.

* См.: Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX - иач. XX вв. М.-Л., 1957; Он же. Ранние формы религии. М., 1990; Ou же. Сущность в происхождение магии // Исследования и материалы по вопросам первобытных религиозных верований. М., 1959.

ства в русле марксистско-ленинской теории можно считать В. Бонч-Бруевича9. В своих работах «Материалы к истории русского сектантства и старообрядчества», «Кривое зеркало сектантства» он скрупулезно исследовал данный тип русской религиозности, обобщая огромное количество фактического материала. Далее по его стопам пошли такие советские исследователи, как А. И. Кли-банов, Е. Г.Балагушкин, Э.Г. Филимонов10 и др. Все вышеперечисленные авторы создали1 очень серьезные труды в изучении данного аспекта проблемы, несмотря на их идеологизированность. Из современных авторов интерес представляют труды А. М. Эткинда11, в которых тема русского сектантства рассматривается в социологическом, философском и историческом аспектах, а так же прослеживается вляние русских сект НА менталитет русского народа.

Изучению степени современной религиозности и религиозной обрядности в России посвящены работы исследователей финно-российского проекта К. Кариайена. и Д. Фурмана, Е. А. Кублицкой, К. В. Цеханской, В. Б. Житомирской, О. Е. Козьминой, Т. Н. Варгановой, М П. Мчедлова, М. М. Громыко, ПЛ. Пучкова, И. Н. Яблокова, 3. Пейковой12 и др. В этих работах, в основном на материале социологических исследований, показана современная религиозная ситуация в России, в которой ярко видны синкретические мотивы. Эти работы

9 См.: Бовч-Бруевнч В. В. Избранные сочинения. М., 1959.

10 См.: Палагушкин Е. Г. Критика современных нетрадиционных религий. М., 1984; Клнба-нов А. И. История религиозного сектантства в России, М., 1965; Он же. Религиозное сектантство и современность. М., 1969; Он же. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973; Филимонов Э. Г. Новые тенденции в эволюции современного сектантства // Наука и религия. 1974. № 8. С. 24 - 27.

11 См.: Эткивд А. Русские скопцы: опыт истории //Звезда. 1995. №4. С. 131 -163; Он же. Хлыст: секты, литература, революция. М., 1998.

12 См.: Кариайен К. Верующие, атеиста и прочие / К. Кариайен, Д. Фурман // Вопросы философии. 1999. № 6. С. 35-52; Кублнцкая Е. А. Традиционная и нетрадиционная религиозность // Социологические исследования. 1990. № 5. С. 95-103; Цсханская К. В. Россия: тенденции православной религиозности в XX в. (статистика и реальность) // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С. 59-69; Житомирская В. Б. Православный христианин и гражданин российской державы //Наука и религия. 1993. №9. С. 14-16; Козьмива О. Б. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях России и СССР // Этнографическое обозрение. 1997. №5. С. 156-161; Варганова ТЛ. Религиозность и политическая ориентация населения // Государство, религия, церковь в России и за рубежем. М., 1991; Мчедлов М. П. Социально -политические позиции верующих в России // Социологические исследования. 1993. № 3. С. 103 - 107; Он же. Религиозная ситуация в России // Свободная мысль. 1993. № 5. С. 52-62; Громыко М. М. Этнографическое изучение религиозности народа // Этнографическое обозрение. 1995. № 5. С. 77-83; Она же. Жизнеописание неканонизированных подвижников благочестия в XIX в. как источник для изучения массовой религиозности сознания // Этнографическое обозрение. 2000. № 6. С. 45 - 56; Пучков П. II География религий. М., 1975; Я блоков И. II. Методологические проблемы социологии религии. М, 1972; Он же. Основы теоретического религиоведения. М., 1994; Пейкова 3. Религиозный портрет студента // Высшее образование в России. 1999.№5. С. 109-115.

довольно объективно освещают данный вопрос, но в последнее десятилетие появилась также апологетическая православная тенденция в освещении вопросов, касающихся современной нетрадиционной религиозности российского населения. Самыми яркими примерами подобного типа исследований являются работы А. Л. Дворкина, А. Кураева, В. П. Кротоуса13. Данные работы страдают излишним догматизмом и апологетичностью, хотя некоторые из них, например, работы А. Л. Дворкина, весьма информативны.

Религиозность и религиозная обрядность русского населения Ульяновского Поволжья рассматривались в довольно небольшом количестве работ. Среди них можно отметить уже упоминавшиеся выше дореволюционные работы К М. Снегирева, Д. К Зеленина, Д. Н. Садовников. Кроме того, дореволюционные публикации в Симбирских епархиальных ведомостях (СЕВ) С. Введенского, А. Сокольского и в Симбирских губернских ведомостях (СГВ) А. П. Крыжина14 и др. Большинство статей в СЕВ и СГВ по данной теме посвящены различным сектам, существовавшим на территории Симбирской губернии в дореволюционное время.

Из работ советского периода можно выделить только работу В. С. Чеку-лаева15, в которой даются статистические данные о степени религиозности и религиозной обрядности в районе.

Публикации последнего времени представлены в основном статьями Н. А. Дунаевой, С. А. Мельниковой, Г. Е. Кудряшова и Л.П. Шабалиной16. В работе Л. П. Шабалиной вкратце даны основные тенденции синкретических процессов в религиозных верованиях русского населения Ульяновской области.

° См.: Дворкнв А. Л. Введение в секто ведение. Нижний Новгород, 1998; Курагв А. В. Дог-маг и ересь в христианском предании // Вопросы философии. 1994. № 1. С 184-190; Крото-ус В. П. Заметки о ново язычестве и многоликом протее раздвоенной культуры // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2000. Кг 5. С. 80 - 92.

14 См.: Введенский С. Исторический очерк раскола н сектантства в Симбирской губернии II. СЕВ. 1883. Л® 3. С. 38 - 44; Он же. О хлыстах села Крестником, Сеуча и Лашпевки Симбирского уезда // СЕВ. 1904.16 6. С. 141-148; Он же. О хлыстах с. Порешсого Алатырского уезда // СЕВ. 1905. № 13. С. 301-308; Сокольский А. В селе Собакто у вожака хлыстов // СЕВ. 1915. № 324. С. 955-963; Крыжнп А. П. Доклад о скопцах // СГВ. 1866. № 7. С. 3.

15 См.: Чекулаев В. С. Некоторые итоги конкретно-социологических исследований религиозности среда сельского населения Кузоватовского района. Ульяновск, 1968.

См.: Дунаева И. А. Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века // Прошлое и настоящее России: политика, экономика, культура. Саратов, 1999. С. 46-54; Мельников* С. А. На иллюзиях свободы не построить... (из истории массового сознания крестьян Симбирской губернии) // Художественная культура Поволжья конца XVIII - XX вв. Ульяновск, 2002. С. 4-10; Кудряшов ГХ. Православное миссионерство в Среднем Поволжье: история и оценки его деятельности // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. С. 58-69; Шабаллиа Л. П. Синкретизм в религии народов Среднего Поволжья // Человек в культуре России: Ульяновск, 1999. С. 23-25.

В плане изучения религиозного синкретизма особо следует выделить работу Н. М. Маторина «К вопросу методологии изучения религиозного синкретизма», где автор разработал структуру религиозного синкретизма, понимаемого как взаимопроникновение религий, различающихся по степени своего развития (простые и сложные культы). Большой вклад в изучение проблематики религиозного синкретизма внес Г. Е. Кудряшов, введя понятие полисинкретизма, представляющего собой многократное напластование различных религиозных культов и учений. Синкретизм язычества и христианства у русских рассматривался в работах Б. А. Успенского и Г. А. Носовой. Довольно основательно исследовалось понятие религиозного синкретизма в работе Н. С. Капустина, где автор отделил понятие синкретизма от понятий эклектизма и ассимиляции. Феномен синкретизма как явления религиозной жизни XX века рассматривался в работе Д. А. Таевского".

Исследованию религиозного синкретизма у нерусских народов Поволжья

1Я

посвящены работы Н. Ф. Мокшина, В. Е. Владыкина, С.А. Романовой и др.

Таким образом, проведенный историографический анализ позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на значительный вклад исследователей в изучение различных проблем религиозного синкретизма у русских, сформулированная в диссертации тема до настоящего времени еще не получила специальной научной разработки. Так, остались должным образом не исследованными следующие вопросы: причины возникновения религиозного синкретизма, его структура, наличие нескольких слоев синкретических представлений в современном религиозном сознании русского человека. Религиозный синкретизм, являющийся неотъемлемой частью культуры каждого этноса, достаточно полно и обстоятельно не изучен, хотя его научное осмысление имеет не только гносеологическое, но и социально-культурное значение.

17 См.: Маторип II. М. К вопросу методологии изучения религиозного синкретизма // С.Ф. Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности. Л., 1934. С. 45-52; Кудряшов Г. Е. Динамика полисинкретических процессов. Чебоксары, 1989; Успенский Б.А. К проблеме христианско-языческого синкретизма // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979; Носова Г. А. Язычество в православии. М, 1975; Капустин Н. С Особенности эволюции религий. М., 1984; Таевский Д. А. Синкретические религии и секты. М., 2001.

18 См.: Моктин Н. Ф. Религиозный синкретизм у мордвы // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990. С. 49-57; Он же. Из истории христианизации мордвы // На перекрестке мнений. Саранск, 1990. С. 96 - 107; Он же. Религиозные верования мордвы. Саранск, 1998; Он же. О некоторых тенденциях развития этнических процессов у мордвы // Финно - угроведение. 1999. № 1. С. 79 - 80; Владыкин В. Е. Из истории религиозного синкретизма удмуртов // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990. С. 57-64; Романова С. А. Особенности формирования православно-языческого синкретизма мари // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. С. 104-112.

Цель диссертации заключается в изучении религиозного синкретизма в среде русского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья.

Эта цель предполагает постановку и разработку следующих задач:

1. выявление элементов религиозного сюпсретизма и их классификацию;

2. выявление истоков типовых элементов религиозного синкретизма;

3. создание периодизации эволюции синкретических процессов в религиозности русского населения;

4. прослеживание на этнографическом материале русского населения процесса эволюции синкретических религиозных представлений в течении XIX - XX веков в Ульяновском (Симбирском) Поволжье.

Объектом исследования являются синкретичные религиозные представления русского этноса, расселенного на территории Ульяновского (Симбирского) Поволжья.

Предметом исследования выбраны синкретические структуры в религиозных представлениях русских, а так же процесс их становления и источники его формирования. В нашей работе мы выделили три структурных элемента религиозного синкретизма. Это язычество (архаичные культы), православие и различные нетрадиционные для русского населения религии. Из сопоставления этих элементов мы получили три разновидности религиозного синкретизма у русских, а именно, синкретизм язычества и православия, синкретизм язычества и нетрадиционных религий, синкретизм православия и нетрадиционных религий. Каждой из разновидностей религиозного синкретизма соответствуют определенные исторические периоды формирования, которые тах же являются предметом нашего изучения.

Выбор территориальных рамок исследования обусловлен уникальностью Ульяновского (Симбирского) Поволжья как в национальном, так и в историческом аспекте. В национальном аспекте Ульяновское (Симбирское) Поволжье уникально тем, что на данной территории проживает несколько различных народов (помимо русских - татары, чуваши, мордва, немцы, эстонцы, латыши, украинцы и др.). Количество нерусских народов на территории Ульяновской области значительно выше, чем в других Поволжских областях (за исключением Татарской, Чувашской и Мордовской республик). Начиная с XVII и до XIX века данная область была прибежищем для многих сект, которые подвергались гонениям со стороны русской православпой церкви. В XVII — XVIII вв. сектанты бежали сюда, так как влияние церкви здесь было более слабым, чем в центральных районах. Позже это стало причшюй расцвета в XIX вехе сектантских движений в Симбирской губернии. Ульяновская область так же уникальна и в

том, что в; советский период, являлась родиной Ленина, она стала идеологическим центром атеистической пропаганды. Это наложило сильный отпечаток на мировоззрение местного населения. Сегодняшняя экономически нестабильная обстановка в Ульяновской области (по сравнению с другими регионами) порождает в населении экзистенциальную неукорененность и неуверенность в своем будущем. ,Это создает благоприятную почву среди людей для того, что бы искать опору в релипш, как традиционной, так и нетрадиционной. В связи с этим в Ульяновской области наблюдается рост увлечения мистицизмом и уход неустроенных в социальном плане людей в секты.

Хронологические рамки исследования обусловлены тем, что период с XIX века по начало XXI века наиболее адекватно отражен в архивных документах и памяти информаторов.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс этнографических, исторических и фольклорных источников, которые по происхождению и информативному содержанию можно подразделить на несколько групп.

1. Опубликованные источники включают в себя заметки исследователей, краеведов, священников. В работах И. М. Снегирева, Д. Н. Садовникова, Д. К. Зеленина, С. Введенского, А. П. Крыжина, А. Сокольского, В. С. Чекулаева, И. А. Дунаевой, С. А. Мельниковой19 содержится фактическая информация о религиозных представлениях русского населения рассматриваемого региона. Ценный материал был почерпнут нами из СЕВ (Симбирские епархиальные ведомости), СГВ (Симбирские губернские ведомости), из памятных и справочных книжек Симбирской губернии, Всероссийских и Всесоюзных переписей.

2. Архивные источники представлены в основном документами из фондов Государственного архива Ульяновской области (ГАУО). К их числу относятся отчеты священников-миссионеров, журналы собраний духовенства, справки и отчеты уполномоченного совета по делам религий Ульяновской об-

" См.: Снегирев И. М- Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 18371839; Садовников Д. М. Сказки и предания Самарского края. Самара, 1993; Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991; Он же. Статьи по духовной культуре (1901-1913). М., 1994; Введенский С О хлыстах села Креста икова, Сеуча и Лагапевки Симбирского уезда // СЕВ. 1904. № 6. С 141-148; Сокольский А. В селе Собаюшо у вожака хлыстов И СЕВ. 1915. № 324. С. 955-963; Крыжиа А- П. Доклад о скопцах // СГВ. 1866. № 7. С. 3; Чекулаев В. С. Некоторые итоги конкретно-социологи-ческих исследований религиозности среди сельского населения Кузоватовского района. Ульяновск, 1968; Дунаева Н. А. Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века // Прошлое и настоящее Россия: политика, экономика, культура. Саратов, 1999. С. 46-54; Мельникова С. А. На иллюзиях свободы не построить... (из история массового сознания крестьян Симбирской губернии) // Художественная культура Поволжья конца ХУШ-ХХ вв. Ульяновск, 2002. С. 410.

ласти (ф. 134; ф. р. 3705). Также использовались фольклорные материалы архива УлГПУ, кафедры литературы (ф. 1, 3, 13, 18, 19). Архивные материалы содержат сведения, ранее не публиковавшиеся. Кроме того, эти материалы дают богатые статистические данные, и в некоторых вопросах более информативны, чем опубликованные источники.

3. Полевые этнографические и фольклорные материалы, собранные автором в 1999 - 2001 годах в русских селах Городищи, Валгуссы, Палатово, Пяти-но, Аксаур Инзенского района; селах Красноборск, Зеленец, Тумкино Терен-гульского района, а также в городе Ульяновске. Кроме того, было проведено анкетирование жителей Ульяновска и учащейся молодежи в возрасте 18-25 лет Ульяновской области с целью выявления религиозного мировоззрения и уровня религиозной обрядности. Анкетирование проводилось по анкете, разработанной автором. Основным методом, использованым при анкетировании, был метод рандомизации.

Методологической основой является сочетание исторического, этнологического, социологического и проблемного подходов в исследовании религиозного мировоззрения русского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья. При написании работы автор использовал методы непосредственного наблюдения, интервью, анкетирования и анализа архивных материалов.

Совокупный метод, который использован в данной работе, можно представить как систему следующих принципов, познавательных приемов и средств: требования казуального анализа; принцип единства этнологического и социологического рассмотрения предмета исследования; структурно-функциональный анализ; принцип историзма; сравнительно-исторический метод; специальные общенаучные и частнонаучные методы (полевые исследования, изучение фольклора).

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно является первой специальной монографического порядка этнологической работой, посвященной религиозному синкретизму русских на данной территории. Более конкретно научную новизну работы можно сформулировать в следующих тезисах: выявлены элементы религиозного синкретизма у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; выявлены и описаны этапы эволюции религиозных синкретических представлений у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; описаны формы религиозного синкретизма у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; показана природа религиозного синкретизма на русском материале Ульяновского (Симбирского) Поволжья. Изучение синкретизма религиозных представлений русского народа позволяет глубже

понять своеобразие его ментальности, а также показать причину ее трансформации в различное время. Материалы и выводы автора могут заинтересовать этнологов, социологов, религиоведов, историков.

Научно-практическая значимость данного исследования состоит в том, что в нем собраны, систематизированы и введены в научный оборот этнографические, фольклорные и социологические материалы, свидетельствующие о наличии синкретических элементов в религиозных представлениях основной массы русских. Кроме того, выявлена сама структура синкретических элементов, их соотношение и этапы эволюции синкретического мировоззрения русских.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты можно использовать:

- при проведении конкретных социологических исследований современного состояния феноменов религиозного характера;

- при дальнейшей теоретической разработке проблем социологии, этнологии, культурологии, религиоведения; в частности, при изучении процессов, протекающих в сфере общественной идеологии и общественной психологии;

- при подготовке учебных курсов и составления учебных пособий по этнологии, культурологии, религиоведению, социологии;

- в учебно-воспитательной работе, в деле совершенствования регионального аспекта обучения в средней и высшей школе.

Апробация результатов. Основные положения и выводы исследования обсуждались на Любищевских чтениях в 2000 г. в г. Ульяновске, на IX и X Всероссийских научно-практических конференциях «Человек в культуре России» (2001 и 2002 гг.) в г. Ульяновске, на IV международном Конгрессе этнографов в г. Нальчике в 2001 г. Результаты работы отражены в восьми публикациях. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Религиозный синкретизм у русского населения имеет свою особую структуру.

2. Каждый элемент религиозного синкретизма имеет свои истоки и устойчивую основу, но способен трансформироваться под воздействием различных факторов.

3. Эволюция религиозных синкретических представлений у русских происходила в три этапа: 1) возникновение народного православия, соединяющего язычество и православие, после принятия христианства на Руси; 2) возникновение духовного христианства, соединяющего православие и инородные (в основном гностические) учения, после проникновения на Русь ересей и,

особенно, после раскола; 3) возникновение новых религиозных движений синкретического характера, соединяющих основы современного мировоззрения с религиозными учениями, в том числе и нетрадиционными, на современном этапе.

4. Каждый из этапов эволюции религиозных синкретических представлений формировал специфический религиозный пласт в мировоззрении и социальной структуре русских.

5. Религиозное мировоззрение современного русского населения полисинкретично, так как представлено тремя вьппеупомянутыми пластами.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется степень научной разработанности проблемы, формулируются цель и задачи диссертации, анализируется комплекс используемых источников, обосновываются хронологические и территориальные рамки исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы и ее структура.

Глава первая «Общая религиозная ситуация в Ульяновском (Симбирском) Поволжье в XIX - XX вв.» состоит из двух параграфов. В первом параграфе рассматривается в динамике уровень религиозности в Ульяновском Поволжье в XIX — XX вв. Основная масса верующих русских здесь была и остается православными. Православных в Симбирской губернии больше, чем в среднем по России, в основном за счет очень малого числа протестантов и католиков. В остальном же картина более-менее сходная с общероссийской.

С установлением советской власти началась антирелигиозная пропаганда, которая стоила уровень религиозности и религиозной обрядности русского населения.

И хотя при советской власти, до середшш 1930-х годов, никакой статистической работы в плане изучения религиозности населения не проводилось, так как официально религиозные убеждения считались частным делом граждан, тем не менее, по косвенным данным известно, что в 1929 г. более 80% населения России продолжала верить в Бога. Вплоть до 60-х годов XX в. довольно трудно проследить динамику религиозного состава населения страны. Данные по этому вопросу появляются лишь начиная с 60-х годов XX в. По сравнению с довоенными годами данные социологических исследований 1960-1970 годов гораздо более представительны, как в качественном, так и в количественном

отношениях. Это связано с активизацией атеистической пропаганды в этот период и глобальной перестройкой мировоззрения советского человека, проводимой в период руководства Н. С. Хрущева. Степень религиозности можно выявить по количеству крещений, венчаний и отпеваний. Наибольшей популярностью у русского населения Ульяновской области пользовались в 70-80 годах XX в. обряды отпевания (50-60% от числа погребений) и крещения (22-35% от числа новорожденных). Обряд венчания проводился довольно редко - 2-4% от числа бракосочетаний. Это и вполне понятно, так как обряд крещения и отпевания связан с двумя наиболее сакральными моментами в жизни человека — приходом в жизнь и уходом из нее. Кроме того, у людей были опасения и страхи, связанные с теми неприятностями, которые могут возникнуть при отсутствии крещения и отпевания.

Значительная часть (около половины) населения Ульяновской области за годы Советской власти стали атеистами. Однако, начиная с конца 80-х годов XX века, роль православия вновь растет, количество верующих людей увеличивается, но вместе с тем растет и число религиозно-мировоззренчески неопределившихся групп населения. Так, в 1988 году всего в Ульяновской области было крещено 47% от общего числа новорожденных, отпето 58% от общего числа погребенных и венчано 2% от общего числа зарегистрированных браков. Заметно довольно резкое увеличение числа крещеных, почти в два раза по сравнению с началом 80-х годов. В то же время, на отпеваниях и венчаниях статистические цифры остаются почти без изменений. Это в первую очередь связано с демократизацией общественной жизни и празднованием церковью тысячелетия крещения Руси. Нами проводился опрос населения Ульяновска и Ульяновской области. В нашей выборке по населению г. Ульяновска обнаружено, что верующих в Бога подавляющее большинство - не менее 90%. В Ульяновской области, песмотря на то, что большинство жителей считают себя верующими, тем не менее, религиозная обрядность находится на сравнительно низком уровне. Кроме того, имеющийся уровень религиозной обрядности в ряде случаев обусловлен не религиозной, а социальной и этнической мотивацией.

Во втором параграфе рассматриваются религиозные организации несинкретического характера с преобладающим русским составом, существующие в Ульяновской области, дается их описание и краткая история появления в области. Из неправославных организаций Ульяновской области особо выделяются протестантские, в первую очередь баптисты, адвентисты седьмого дня, свидетели Иеговы, Церковь унификации (муниты). Кроме вышеперечисленных про-

тестантских религиозных учений, в Ульяновске есть ряд других, более малочисленных сект: евангелистская церковь «Благодать», методистская церковь, евангелисты «Живая вода», евангелисты «Церковь Христа», Христова церковь и евангелисты «Источник жизни». Все эти секты носят протестантский характер и во многом сходны между собой. Протестантские секты занимаются активной прозелитской деятельностью и вербуют в свои члены людей. Кроме того, распространяя свою литературу, они активно влияют на религиозное сознание русского населения. Начиная с 90-х годов XX в, в Ульяновском Поволжье появляются всевозможные ориенталистские религиозные учения. Они представлены в Ульяновске обществом сознания Кришны, дзен-буддистами, ламаистами.

Глава вторая «Религиозный синкретизм у русских: понятие, структурные элементы, классификация и периодизация» состоит из двух параграфов. В первом параграфе определяется понятие синкретизма и выявляются его типовые элементы. Мы выделили три элемента синкретизма вообще и у русских в частности:

1. Язычество (примитивные формы религии). Примитивные религиозные верования (язычество) представлены у русского населения различными языческими обычаями, магическими и мантическими обрядами, отголосками тотемизма (проявляющегося в вере в оборотничество и некоторых магических ритуалах), фетишизмом (вера в обереги и амулеты), анимизмом (вера в различных духов: леших, полевиков, водяных и так далее, а также вера в человеческую душу, а точнее, разные виды человеческой души), культом предков (большая часть которого переродилась в культ домового) и культом природы (поклонение воде, огню, земле, деревьям и т. д.). В чистом виде этот элемент у русских почти отсутствует, если не считать различные неоязыческие движения, получившие широкое распространение в последнее время. Обычно этот элемент синкретично сплетается с различными другими элементами, в первую очередь, с православием.

2. Господствующая официальная религия (православие, в советский период - атеизм). Господствующей религией у русских до Октябрьской революции 1917 г. (официально) и в постсоветский период (неофициально) считается православие. Однако, саму господствующую религию, в том числе и православие, у русских можно разделить на две составляющие: ортодоксальную и народную. Ортодоксальное православие базируется на догматах Священного Писания и Священного Предания, поэтому является веизиешюй, застывшей частью религии. Носители ортодоксального православия—это священнослужите-

ли, монахи, религиозная интеллигенция. Основная же масса населения является носителем народного православия, которое отличается от ортодоксального своей лабильностью, синкретичностью и полиморфностью. Народное православие опирается на практические потребности и мифологическое мышление, что объясняет егрЛвышеупомянутые качества. В связи с этим именно народное православие представляет наибольший интерес для нашего исследования. Народное православие в некоторых своих моментах имеет очень мало общего с православием ортодоскальным, так как сильно переплелось с первой составляющей религиозного синкретизма - язычеством. Особенностью господствующей религии в России является то, что в советский период православие не было официальной религией. В советский период официальной идеологией являлся атеизм, который в определенной степени был суррогатным заменителем религии.

3. Религии и религиозные учения нетрадиционные для русского населения (буддизм, 1сатолицизм, протестантизм, гностицизм и др.).

Во втором параграфе дана классификация религиозного синкретизма и выделены периоды эволюции религиозного синкретизма у русских. Сопоставляя три элемента религиозного синкретизма друг с другом, мы выделили три разновидности религиозного синкретизма вообще и у русских в частности:

• Синкретизм язычества и православия — наиболее распространенная разновидность синкретизма в религиозных воззрениях русского населения, ярко проявляемая в так называемом народном православии.

• Синкретизм язычества и нетрадиционных для русского населения религиозных учений, представляющий собой менее распространенное явление. В основном он проявляется в движении «Новый век», которое имеет очень аморфную структуру, большую-популярность и весьма сильное влияние на сознание молодого русского населения.

• Синкретизм православия и нетрадиционных для русского населения религиозных учений, который популярен в современном народном православии, где внешняя православная религиозная ориентация вполне успешно сочетается с индуистской верой в переселение душ и представлениями о карме. Кроме того, данная разновидность популярна в различных новых учениях и сектах русского генезиса. В исторической перспективе к этому же типу синкретизма относится жидовствующие, появившиеся в России еще в XIV веке, духоборцы, скопцы, а так же некоторые современные секты (рериховцы и т. д.)

Также мы определили истоки возникновения синкретических элементов. Первый элемент порожден особенностями человеческой психики и обусловлен

гносеологическими обстоятельствами, требующими, с одной стороны, объяснения окружающего мира, а с другой - неосознанной проекции на мир иррациональной основы подсознания. Второй элемент связан с появлением классовых обществ и возникновением религий как социально-политических институтов. Третий элемент связан с культурными контактами данного этноса с другими и смешением религиозных представлений.

Кроме того, мы выделили три этапа эволюции религиозного синкретизма у русских:

Первый этап - начавшееся с X века смешение язычества и православия, результатом чего стало появление народного православия. Он связан с.христианизацией Руси в X веке. Этот этап характеризуется в первую очередь тем, что в это время на языческие воззрения русских стали накладываться христианские (православные) догматы и ритуалы. Именно на этом этапе начало формироваться так называемое народное православие, синкретично синтезировавшее в себе язычество и христианство. Таким образом, первый этап эволюции синкретических представлений у русских связан с двумя выделенными элементами религиозного синкретизма - язычества и православия.

Второй этап - смешение православия и нетрадиционных для русского населения религиозных учений (богомильских, гностических), начавшееся с XIII века и приведшее к появлению духовного христианства. Этот этап связан с ликвидацией политической, экономической и культурной изоляции Руси, которая существовала в период монгольского ига. Начался он с проникновения на Русь из Болгарии богомильского учения и апокрифической литературы XII - XIII вв. Этот факт стал причиной появления в России различных сект - стригольников, жидовствующих и ряда других. Со временем эти секты перерождались, изменялись, трансформируя и впитывая в себя элементы язычества и православия. Наибольшего расцвета они достигли в XVII - XIX ва его начало было связано с сумятицей и неразберихой, которые были внесены в религиозную жизнь цер-. ковным расколом. Появившиеся в XVII веке старообрядческие движения и секты способствовали распространению идей сект богомильского происхождения, вбирая в себя элементы их учений. Основным результатом этого этапа стало формирование так называемого духовного христианства, отличного от ортодоксального. Духовное христианство, таким образом, синкретично слило в одно элементы православия и элементы нетрадиционных для русского населения религиозных учений (в первую очередь богомильских, которые своими корнями уходят в гностицизм). Отчасти примешались сюда и языческие элементы, так

как православие в то время уже имело форму синкретичного народного православия, содержащего в себе языческие элементы.

Третий этап - этап глобального смешения различных религий в XX веке и, как его результат, появление новых религиозных движений (НРД). Этот этап эволюции религиозного синкретизма у русских связал с международной глобализацией. Этому способствовала и интенсификация международных контактов, развитие технических возможностей (транспорт, средства массовой информации, INTERNET) и политическая ситуация (падение «железного занавеса»). Этот процесс также связан со всеобщей глобализацией сознания, которая проявляется в формировании различных пацифистских, альтернативных, экологических движений, осознающих себя в глобальных масштабах. Третий этап только начинается, и результаты его проявятся несколько позже. Основными действующими элементами религиозного синкретизма у русских на данном этапе являются православие и нетрадиционные для русского населения религиозные учения. Но, в отличие от второго этапа, нетрадиционные для русского населения религиозные учения дополняются на третьем этапе, помимо гностического элемента, восточными учениями и религиями, а также различными новыми религиозными движениями, которые в большом количестве появляются как за рубежом, так и в России. Кроме того, следует особо отметить еще одну особенность третьего этапа — появление синкретичных религиозных учений, не имеющих никаких православных элементов, а носящих открыто нехристианскую направленность. Однако, попадая на российскую почву, они все же впитывают в себя специфику российского менталитета и приобретают особый колорит.

Третья глава «Религиозный сивкретизм у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья» состоит из трех параграфов. В первом параграфе рассматривается народное православие у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья как результат первого этапа эволюции религиозного синкретизма. Синкретизм православия и язычества- очень распространенное явление в среде русского населения Ульяновской области. На сегодняшний день в среде русского православного населения Ульяновской области так же велик процент тех, кто верит в вышеперечисленные синкретические представления. Однако на современном этапе к этим представлениям примешиваются и различные парана-учные мифологемы (вера в экстрасенсов, биополя и т. д.). При этом православный элемент имел форму доминирующую, а языческий - подавляемую. Так как языческий элемент всячески вытеснялся православным, он исказился под влиянием православия и приобрел негативный оттенок. Более того, вытесняемый

языческий элемент часто стал маскироваться под православный, перенимая его форму, а иногда вытеснялся до такой степени, что приобретал черты коллективной архетипической тени. Самым ярким образцом существования вытесненного языческого элемента является колдовство. В связи с этим мы уделили особое внимание рассмотрению народного образа колдуна. Колдун, как носитель языческого мировоззрения, подвергся в сознании народа усиленному прессингу, в результате чего стал маргинальной личностью почти во всех отношениях: и в социальном, и в физиологическом, и в психологическом. Колдун был как бы за пределами социума, за пределами физиологических и психологических норм, и, более того, можно сказать, и за пределами человеческого мира, а точнее, на его границе, разделяющей мир людей и мир духов. Колдун, по народным представлениям, обладал двоедушием: в нем уживалась и человеческая душа, и душа не-человеческая. Для приобретения своего статуса колдун должен был совершить, по народным поверьям, ряд поступков, которые выносили его за черту и делали маргинальным не только в социальном плане, но и в духовном. Обычно эти поступки имели языческие корни и были связаны с кровавыми жертвоприношениями. Интересно отметить, что статусом маргинала подчас награждались в народном представления и священники, находившиеся, по сути, также на границе миров - человеческого и нечеловеческого. В связи с этим происходило смешение языческих и православных представлений. Это также явилось, видимо, причиной того, что колдуны - носители языческих представлений — стали перенимать всевозможные православные элементы (распятия, иконы, молитвы и т. д.)- Многие колдуны подвержены особым истерическим приступам, напоминающим «шаманскую болезнь». Однако подобного рода приступам бывают подвержены и обычные люди, которые колдунами не являются. Этих людей в народе называют кликушами. Считается, что кликуши появляются в результате порчи, наносимой колдунами. Церковь относится к кликушам более снисходительно, чем к колдунам. Но для избавления человека от кликушества в народе используются не только церковные методы, но и колдовские. В феномене оборотничества, которым обладают многие годдупы, мы можем обнаружить проявления тотемизма. Оборотничество олицетворяет собою связь человека с каким-либо видом животного, являющегося, по всей видимости, тотемным животным. Также сохранилась в народном сознании и анимистическая вера в существование нескольких душ у человека: душа - дыхание, душа — тень, душа — кровь, душа - отражение. Вера в оборотничество также связана с верой в душу - тень. Идея о множественности душ человека проявляется во многих обычаях, имеющих пепосредственную связь с христианскими

обрядами, в основном похоронно-поминального характера. С анимистическими представлениями связана и вера в мучения колдуна перед смертью. Те же синкретические элементы мы можем обнаружить и в представлениях о знахарях. Знахари также используют магические приемы совместно с православными атрибутами. Однако, в отличие от колдуна, знахарь в народном сознании имеет более позитивную окраску, так как он лишается анимистического элемента, а именно связи с духами и чертями. В остальном же слияние православных и языческих элементов в деятельности знахаря больше, чем в деятельности колдуна, где все же преобладает языческий элемент. Синкретичны по своей структуре и народные гадания. Вера в магию и колдовство была очень широко распространена в среде русского населения XIX века. В XX веке при советской власти и атеистической идеологии начал наблюдаться упадок веры в магию и колдовство, особенно в городах. На сегодняшнем этапе (конец XX - начало XXI в.) наблюдается рост веры в магию и колдовство. По нашим исследованиям, среди верующего русского населения, считающего себя православным, около 80% верит в магию и колдовство, и не менее 55% верит в существование нечисти. Эти цифры одинаковы и по Ульяновской области, и по России. Вера в магию распространилась не только в селах, но и в городах. Следует заметить, что в городах сейчас процветает наукообразный (сциентистский) вариант магии. Колдуны и маги переименованы в экстрасенсов и парапсихологов. Сциентистская магия (экстрасенсорика, парапсихология, уфология) активно распространяется СМИ. По сути своей она является синкретичным соединением языческого п атеистического (научно-технического) элементов. Большинство из опрошенных в г. Ульяновске считают, что колдуны - это люди, наделенные - экстрасенсорными способностями. И лишь не более 15% из опрошенных в г. Ульяновске считают, что колдуны связаны с нечистью и пользуются помощью чертей. Среди опрошенных студентов ВУЗов г. Ульяновска наблюдается тенденция к тому, что студенты из сельской группы менее склонны считать колдунов экстрасенсами (58%) и чаще связывают колдунов с нечистью (18%), чем студенты из городской группы (64% и 11% соответственно). Нечистую силу по данным нашего опроса в г. Ульяновске большинство (51-65%) склонны воспринимать как неких энергетических, нематериальных сущностей. Интересно отметить, что в опросе, проведенном среди студентов, выяснилось, что городская группа дает больший показатель верующих в нечисть (70%) , чем сельская (54%). К колдунам и знахарям обращаются в г. Ульяновске в возрасте до 30 лет не более 23%, после 30 лет гораздо больше - не менее 52%. Обращаются к ним обычно для излечения от болезней или снятия порчи. В опросе, проведенном

среди студентов, мы видим, что к колдунам и знахарям гораздо чаще обращаются студенты из сельской группы (32%), чем из городской (13%). Не менее 10% русского населения г. Ульяновска читают книги по магии и даже совершают определенные магические действия (в основном приворотно-отворотного и гадательного характера). Судя по опросам в среде студентов, в Ульяновской области эти цифры не меньше. Амулеты и талисманы (обычно в виде зодиакальных знаков или камней, им соответствующих) носят не менее 5% населения г. Ульяновска. При этом в основном их носят люди в возрасте 30-39 лет. Вера в гадания также весьма распространена в г. Ульяновске. Так, по данным нашего анкетирования, к гадалкам обращалось 13-47% опрошенных; кроме того, самостоятельно занимаются гаданием (обычно на игральных картах) 7-44% респондентов. К гадалкам в Ульяновске обращаются чаще всего люди среднего и пожилого возраста, в основном женщины. Самостоятельное гадание распространено в основном среди людей молодого и среднего возраста. Гадают так же в основном женщины. Кроме того, гаданиями, судя по опросам среди студентов, занимаются в основном выходцы из сельской местности - 44%. Из городской же группы студентов гадают всего 21%. Еще раз подчеркну, что все эти данные обнаружены в среде русского верующего населения, считающего себя православным. В связи с этим мы видим яркую картину синкретичности языческих и православных элементов в религиозном сознании русского населения Ульяновского Поволжья.

Во втором параграфе рассматривается духовное христианство у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья гак результат второго этапа эволюции религиозного синкретизма. Синкретизм православия и нетрадиционных для русского населения религиозных учений, в первую очередь, гностических и богомильских, проявляется в такой форме, как духовное христианство, где православная религия сочетается с гностическими идеями о сотворении мира, о роли Бога и Христа, о сущности человека и т. д. Наибольшего расцвета духовное, христианство достигло в ХМП-Х1Х вв. Оно проявилось в самой яркой форме в таких сектах, как хлысты и скопцы. Второй этап религиозного синкретизма у русского населения охарактеризован тем, .что происходило смешение православия и нетрадиционных для русского населения религиозных учений ( в основном гностических). Гностические учеши попали к русскому населению из Европы, в первую очередь - из Болгарии, почти сразу же после падения монгольского ига, игравшего консервирующую роль в плане эволюции религиозных представлений. В результате сформировалось так называемое духовное христианство, имеющее православную форму, по носящее гностическое содержание.

Распространению духовного христианства и его расцвету способствовал церковный раскол. Сами раскольники не сыграли решающей роли в эволюции религиозного синкретизма, но способствовали росту инакомыслия и подрыву авторитета православной церкви. Мы не рассматривали в своей работе раскольников и их учение, так как в плане эволюции религиозного синкретизма они не представляют особого интереса. Раскол по сути своей являлся не столько событием концептуально-религиозным, сколько политическим. Возникновение же на этой почве крупных течений духовного христианства - это новый этап в эволюции религиозных представлений русского населения. Так как гностический элемент подавлялся православной церковью, то ему пришлось синкрети-зироваться с православием и уйти в подполье. Первыми признаками распространения гностических элементов является появление в России сект стригольников и жидовствующих. Жидовствующие, существовавшие в Симбирской губернии, сочетали в своем учении элементы каббалистики и православия. Но классическим проявлением духовного христианства являлись хлысты и скопцы. Роль хлыстов очень велика в религиозной жизни русского народа. Около 30% русского населения были хлыстами, скрывавшими свою принадлежность к данному религиозному течению. Учение хлыстов синкретично сочетает в себе православие, выступающее в основном в качестве формы, гностические элементы, еретические учения, учения мистиков XVШ-XDC вв., экстатические техники шаманоподобного типа и сексуальные техники языческого или гностического, а возможно, и самородного происхождения. Вопрос сексуальности и возможностей ее сублимации является краеугольным камнем в учении духовных христиан - хлыстов и скопцов. И если первые экспериментировали с сек? суальностью, то вторые полностью от нее отказались посредством хирургической операции - оскопления. К религиозным течениям духовного христианства относятся также беседники и молокане, существовавшие на территории Симбирской губернии и совмещавшие в своих учениях элементы хлыстовства, православия и протестантизма. В XX веке течение духовного христианства стало приходить в упадок, в основном из-за атеистической пропаганды и борьбы государства с любыми формами религиозности. Последним всплеском формирования сект на этом этапе эволюции религиозного синкретизма было появление учения Порфирия Иванова, распространившегося на территории России во второй половине XX века, в том числе и в Ульяновской области, и существующего по сей день.

В третьем параграфе рассматриваются синкретические тенденции в религии на сегодняшний день. Третий этап религиозного синкретизма у русских связан, как отмечалось выше, с глобализацией мировых культурных

связан, как отмечалось выше, с глобализацией мировых культурных процессов. Важнейшим и показательным фактом этого этапа является зарождение всевозможных новых религиозных движений (НРД). Основными причинами возникновения НРД, помимо мировых процессов глобализации, являются также протест против бюрократической сущности организованных религий, протест против условий современной жизни, разрушение старых культурных и религиозных ценностей, развитие психологии, нейрофизиологии, усложнение социальной структуры общества. Так же рассматриваются причины стойкого существования НРД как социального явления. Мы выделяем и рассматриваем в основном следующие группы НРД, существующих на территории Ульяновского Поволжья: иудаистско-христианские; восточные; неопримитивистские и языческие; поп-культурные. Кроме того, мы изучили особенности массовой религиозности современного русского населения Ульяновского Поволжья и то, в какой форме отражается в массовом сознании эволюционный процесс религиозного синкретизма третьего этапа. В массовом сознании русского населения Ульяновской области элементы нетрадиционных для русского населения религиозных учений и НРД синкретично сплетаются с православными представлениями. Об этом позволяют судить данные нашего опроса. В вопросах, касающихся теологических представлений, большинство опрошенных показали слабое знание православной теологии и стремление к тому, что бы сочетать свои православные представления с популяризированными постулатами других религий. Так, по нашим данным, Бога воспринимают как личность 41-42% жителей Ульяновска в возрасте 15-29 лет. В более старших возрастных категориях процент верящих в Бога-личность несколько выше: 57-59% в группе 30-49 лет и 88% в группе старше 50 лет. В группе испытуемых студентов 30% городских студентов и 58% сельских верит в Бога-личность. Из этого мы видим, что около половины населения воспринимают Бога как некую абстрактную силу. При этом наибольший процент верящих в абстрактного Бога наблюдается в среде. городского населения до 30 лет. Вера же в абстрактного Бога не является православной. Подобную картину мы обнаруживаем и в представлениях о местопребывании Бога. Лишь 22-24% жителей Ульяновска в возрасте 15-39 лет считают, что Бог находится на небесах. Остальные в этой возрастной группе считают, что он находится во всем окружающем или в душе человека, что является, по сути, пантеизмом. Более ортодоксальные взгляды чаще сохраняются в сельской местности (сравни сельскую и городскую группу среди студентов) и в более старших возрастных группах. На вопрос об Иисусе Христе Богом назвало его менее 36% опрошенных в Ульяновске, а подавляющее большинство счита-

ют его великим учителем. Десакрализация образа Христа есть прямое следствие влияния атеизма и различных оккультных учений. В существование души верят практически все среди опрошенных. При этом довольно широко распространена вера в реинкарнацию - не менее 24% среди жителей Ульяновска в возрастной группе 15-39 лет. Лишь в возрастной группе старше 50 лет этот по. казатель довольно низок - 1%. Таким образом, почти треть населения верит в реинкарнацию. Идея реинкарнации не является православной, а вошла в сознание русского человека благодаря популяризации восточных учений в СМИ. Вера в реинкарнацию - это одно из самых ярких и крайних проявлений распространения парарелигиозных мифологем. Так же видно преобладание веры в па-ранаучную мифологему о том, что ад и рай находятся вне материального мира (не менее 57%). Православные догматические представления об аде и рае сегодня непопулярны в среде русского населения. Сравнительно немногие из опрошенных на вопрос о том, от чего зависит жизнь, ответили, что она зависит от Бога (не более 37%). Преобладающими же ответами были - от личных качеств и от характера - до 78%. Сохраняется так же вера в судьбу, которая варьируется в различных возрастных группах от 4 до 36%. Вера в судьбу не является православным элементом. Все это указывает на то, что в сознании современного русского человека очень большое место занимает нехристианские религиозные и парарелигиозные идеи. Эти идеи синкретично сплетены с православными представлениями. Вера в эти идеи в настоящее время, возможно, даже более распространена, чем вера в основные элементы христианского вероучения.

В заключении подводятся общие итоги диссертационной работы и формулируются основные выводы. Религиозный синкретизм представляет собой весьма распространенное явление как в России в целом, так и в Ульяновском (Симбирском) Поволжье. При этом религиозный синкретизм у русских в данном регионе имеет свою структуру и состоит из трех элементов: православия, язычества и нетрадиционных для русского населения религиозных учений. Эволюция религиозных синкретических представлений у русских происходила в три этапа, результатом чего было формирование специфических религиозных пластов в мировоззрении и социальной структуре русского населения.

Наиболее распространенной разновидностью религиозного синкретизма среди русских в Ульяновской области является синкретизм православия и язычества, так называемое «народное православие», сформировавшееся на первом этапе эволюции религиозных синкретических представлений. В ряде случаев к чисто русским языческим верованиям примешиваются элементы инородных учений (западноевропейская магия, византийские и западноевропейские спосо-

бы гаданий и др.). В области сохраняются в основном традиционные языческие представления, а в городе языческие представления приобретают наукообразный характер (эстросенсорика, парапсихология).

Более редкими разновидностями религиозного синкретизма у русского населения Ульяновского Поволжья являются синкретизм православия и нетрадиционных для русского населения религиозных учений, а так же синкретизм язычества и нетрадиционных для русского населения религиозных учений, порожденные вторым этапом эволюции религиозных синкретических представлений. В основном эти разновидности синкретизма проявляются в различных сектантских движениях. Наиболее традиционными из сект являются хлысты и скопцы, в учении которых синкретизировалось православие и гностицизм, проникший в Россию из Болгарии в виде богомильства.

С установлением советской власти традиционные секты Ульяновской области стали приходить в упадок. Но взамен их появились новые секты или НРД, включающие в свои учения различные элементы восточных, гностических, языческих религий и всевозможные формы научных и паранаучных знаний. НРД являются результатом третьего этапа эволюции религиозных синкретических представлений у русских. НРД распространены в основном в молодежной среде, отрицающей иудео-христианскую идеологию.

Массовое сознание современных русских людей на сегодняшний день крайне полисинкретично и в различных своих аспектах отображает все три этапа эволюции религиозных синкретических представлений. Причем на современном этапе религиозный синкретизм проявляется наиболее ярко, что обусловлено рядом факторов: мифологическим сознапием, особенностями человеческой психики, десакрализацией и атеизацией сознания русского населения, усилением культурного обмена между народами, популяризацией СМИ различных оккультных учений и т. д. Во многом это связано с незнанием православной догматики и весьма туманными представлеяиями о различных религи-. озных учениях. В первую очередь это относится к молодежи, мировоззрение которой не сформировано и легко поддается различным влияниям. В связи с этим нам видится необходимым проводить среди молодежи образовательную работу в этом плане. Многие молодые люди попадают под влияние сект лишь по той причине, что незнакомы с происхождением учения данной секты, которое выдается за уникальное. Представления же о разнообразии религиозных движений и их происхождении способно сформировать в молодых людях более критическое отношение к различным религиозным учениям и на основе этого сделать свой разумный выбор.

Основные положения диссертационного исследования отражены соискателем в следующих публикациях:

1. Русин Д. В. Анкета «Религиозная культура народов» // Методические рекомендации для углубленного изучения населения своего края на спецкурсах и спецпрактикумах по географии и этнографии народов Среднего Поволжья. -Ульяновск, 2001. - С. 27 - 30 (0,25 п. л.)

2. Русин Д. В. Два типа творчества // Человек в культуре России: Материалы К Всероссийской научно-практической конференции. - Ульяновск, 2001. -С. 29-30 (0,1 п. л.)

3. Русин Д. В. Колдун //Духовная культура русских Среднего Поволжья: Материалы полевых исследований. - Ульяновск, 2001. - Вып. 3. - С. 8 5-90 (0,45 п. л.)

4. Русин Д. В. О соотношении философии и этнологии в решении вопроса воспроизводства этноса / 3. Г. Аксенова, Л. П. Шабалина, Д. В. Русин // Любищев-ские чтения, 2000: Сб. докл. - Ульяновск, 2000. - С. 76 - 78 (0,2 п. л. / 0,08 п. л.)

5. Русин Д. В. Понятия и термины в традиционной культуре русских (праздники и обряды) // Краткий словарь основополагающих понятий, терминов в традиционной культуре шродов Симбирского Поволжья. — Ульяновск, 2000. -С. 13-20 (0,75 п. л.)

6. Русин Д. В. Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья // Тезисы и доклады на IV международном конгрессе этнографов. - Нальчик,

2001.-С.35-36(0,1 и. л.)

7. Русин Д. В. Универсальная структура обряда // Любшцевские чтения, 2000: Сб. докл. - Ульяновск, 2000. - С. 73 - 74 (0,1 п. л.)

8. Русин Д. В. Целостность мантических систем // Человек в культуре России. Материалы X Всероссийской научно-практической конференции. - Ульяновск,

2002.-С. 12-13 (0,1 п. л.)

Всего по теме диссертации опубликовано 8 статей общим объемом 1,93 п. л.

Подписано в печать 26.02.04. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ №19/ /А- Г

Отпечатано с оригинал-макета в лаборатории оперативной полиграфии Ульяновского государственного университета 432970, г. Ульяновск, ул. Л. Толстого, 42

; з 4 210

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Русин, Дмитрий Владимирович

Введение. 1. Общая религиозная ситуация в Ульяновском Поволжье (конец XIX - конец XX вв.).

1.1 .Степень религиозности и религиозный состав русского населения Ульяновского Поволжья с конца XIX до конца XX вв.

1.2.Религиозные организации Ульяновского Поволжья в XX в.

2. Религиозный синкретизм у русских: понятие, основные элементы, классификация и периодизация.

2.1 .Понятие религиозного синкретизма и его структурные элементы у русских.

2.2.Классификация религиозного синкретизма и периодизация эволюции религиозного синкретизма.

3. Этапы эволюции религиозного синкретизма у русского населения Ульяновского Поволжья.

3.1.Первый этап эволюции религиозного синкретизма. щ 3.2.Второй этап эволюции религиозного синкретизма.

3.3.Третий этап эволюции религиозного синкретизма.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Русин, Дмитрий Владимирович

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью более глубокого понимания религиозного синкретизма, социальных, культурных и психологических причин его существования, роли и места религиозного синкретизма в обществе. Религиозный синкретизм является важным фактором в процессе эволюции религиозных представлений русского населения. Все религиозное мировоззрение русского народа синкретично по своей природе, и изучение его основ, структуры и обусловленности является важным для более глубокого понимания русского религиозного мировоззрения. В историческом аспекте религиозный синкретизм проявлялся в процессе развития самосознания русского населения и прошел ряд этапов в своем становлении, о которых мы говорим ниже, что также представляется немаловажным, так как отображает процесс становления современной религиозности русского населения. Кроме того, это во многом объясняет специфику современной русской религиозности, и более глобально, специфику русского менталитета.

Подходя к степени разработанности проблемы, следует отметить, что изучением особенностей религиозного мировоззрения исследователи начали заниматься еще в конце XIX века. Большой вклад в изучение этой проблемы внесли последователи эволюционистского подхода в этнологии. Дж. Фрэзер в своей работе «Золотая ветвь. Исследование магии и религии» (1923), являющейся одним из наиболее значительных трудов, исследующих истоки религии, проводит комплексный анализ магии и религии. Э. Тайлор в «Первобытной культуре» (1871) анализирует религиозные формы архаических верований. Однако, эволюционистские теории страдали европоцентризмом и тенденциозным восприятием сохранившихся архаических ритуалов.

Школа диффузионистов также внесла вклад в изучение данного вопроса. Ф. Ратцель в «Антропогеографии» (1882), JL Фробениус в «Происхождении африканских культур» (1898), Ф. Гребнер в «Методе этнологии» (1911) прослеживают заимствования, переносы, смещения культурных элементов, в том числе и религиозных, являющихся важным элементом культуры.

Работы представителей социологической школы: Э. Дюркгейма «Социология религий», Л. Леви-Брюля «Первобытное мышление» (1923) -вводят понятия коллективных представлений и выявляют особенности различных форм религиозного мировоззрения и мышления. В частности Дюркгейм приходит к выводу, что религия выполняет функцию укрепления социальной солидарности группы и преодоления разрыва между про-фанным и сакральным. Леви-Брюль выделяет особое дологическое мышление, свойственное некоторым архаичным народам и отчасти современному человеку, которое, по его мнению, и является причиной возникновения и сохранения религии как социального феномена. Видный представитель функционалистского направления в этнологии Б. Малиновский в своей работе «Магия, наука и религия» проводит комплексный анализ магии и религии, где особый акцент ставит на понимании внутренних мотивов религиозного и магического поведения. По его мнению, все религиозные и магические ритуалы носят сугубо функциональный характер и направлены на удовлетворение основных и производных потребностей человека, то есть являются формами коллективной адаптации общества к среде.

Изучению особенностей архаического мышления посвятил свои работы «Структурная антропология» (1958), «Тотемизм сегодня» (1962), «Мифология» (1964) структуралист К. Леви-Стросс, уделяя особое внимание знаковым и символическим системам:

Непосредственно изучением русского религиозного сознания занимались преимущественно российские исследователи. В XVII - начале XX вв. основной акцент делался на выявлении языческих богов древних славян: М. Д. Чулков «Краткий мифологический лексикон» (1767), «Словарь русских суеверий (Абэвэга русских суеверий)» (1780), М. В. Попов; «Краткое описание славянского баснословия» (1769), Г. Глинка «Древняя религия славян» (1804), А. С. Кайсаров «Славянская и Российская мифология» (1804), П. Строев «Краткое обозрение мифологии славян Российских» (1815). Однако, все эти работы страдают отсутствием научного подхода и относятся больше к фольклористике, чем к этнологии.

Этнологические материалы начинают прослеживаться в работах, появившихся в середине XIX века: И. М. Снегирева «Русские простонародные праздники и суеверные обряды» (1837 - 1839), И. П. Сахарова «Сказания русского народа о семейной жизни своих предков» (1830), А. В. Терещенко «Быт русского народа» (1848), В. Н. Даля «О поверьях, суе-верьях и предрассудках русского народа» (1880), И: Н. Срезневского «Святилища и обряды языческого богослужения древних славян по свидетельствам современным и преданиям» (1846). В этих работах делаются попытки систематизации и истолкования материала, однако, большинство из них страдает «карамзинским стилем». Особо следует выделить из трудов этого периода и книгу К. Д. Кавелина «Быт русского народа» (1848), в которой возникают намеки на «теорию пережитков», разработанную позже Тайлором.

В середине XIX века в российской этнологии ведущее положение занимает мифологическая школа: А. Н; Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу» (1865), А. А. Потебня «О мифологическом значении некоторых обрядов и поверий» (1865), П. С. Ефименко «О Яриле, языческом божестве русских славян» (1869), А. С. Фаминцев «Божества древних славян» (1884), М. Соколов «Старорусские солнечные боги и богини, историко-этнографическое исследование» (1887). И хотя эта школа страдала тенденциозностью в плане трактовок религиозных верований, тем не менее, представителями этой школы были собраны огромные материалы о языческих представлениях русского народа.

В середине XIX века появляются работы, посвященные изучению особой ветви религиозности русского народа — духовного христианства. Здесь следует выделить этнографические сочинения П. Н. Мельникова — Печерского: «Тайные секты» (1868), «Белые голуби, рассказы о скопцах и хлыстах» (1869), Н. Н. Барсова «Русский простонародный мистицизм» (1869), «Исторические, критические и полемические опыты» (1879), Н. Н. Ливанова «Раскольники и острожники» (1870), Н. Надеждина «Исследования о скопческой ереси» (1845). Данные работы во многом весьма тенденциозны, так как написаны в основном по заданию правительства. Так, работа Н. Надеждина написана по поручению министра внутренних дел Петровского. Тем не менее, эти исследования содержат много фактического материала и не являются церковно-миссионерскими. В конце XIX — начале XX века основной задачей российской этнологии также считался сбор материала. Существенные данные о религиозных верованиях собраны П. В. Штейном «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п.» (1900), С. В. Максимовым «Крестная, неведомая и нечистая сила» (1903), Д. М. Садовниковым «Этнографические материалы Поволжского края» (1874), «Сказки и предания Самарского края» (1884), Н. Н. Виноградовым «Заговоры, обереги, спасительные молитвы и пр.» (1907-1908).

В начале XX века появляются работы с попытками осмысления религиозного сознания русского населения. Это работы А.Ветухова «Заговоры, заклинания. Обереги и другие виды народного врачевания, основанные на вере в силу слова» (1907), где все сводится;к психологическим факторам; Е. В. Аничкова «Весенняя обрядовая песня; на западе и у славян» (1903), где обрядность выводится из материальных и хозяйственных потребностей; Д. К. Зеленина «Очерки русской мифологии» (1916), «Восточнославянская этнотрафия» (1927), «Статьи по духовной культуре» (19011913), где делается серьезная попытка объяснения причин возникновения различных языческих обычаев и обрядов.

В это же время появляются работы о соотношении христианства и язычества: Н. М. Гальковский «Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси» (1916), Ф. А. Рязановский «Демонология в древнерусской литературе» (1915), где описывается синкретизм языческих и православных представлений о дьяволе.

Духовное христианство рассматривается в исследованиях, носящих ведомственный характер: С. Д. Бондарь «Секта хлыстов, шелапутов, духовных христиан, Старый и Новый Израиль, субботников и иудействую-щих» (1916), Н. F. Айвазов «Христовщина. Материал для исследования русских мистических сект» (1915), Т. И. Будкевич «Обзор русских сект и толков» (1910), К. Кутепов «Секты хлыстов и скопцов»(1882), Н. В; Реут-ский «Люди божьи и скопцы» (1972). Данные работы по своему характеру весьма тенденциозны, официальны, но ценны многими конкретными фактами. В это же время появляются исследования либерально-народнического характера, в которых исчезает тенденциозность, присущая ведомственным, официальным исследованиям. Среди работ этого направления следует выделить работы А. С. Пругавина, И. Юзова, В. Розанова. Отдельно стоят труды Е. Пеликана «Судебно-медицинские исследования скопчества и исторические сведения о нем» (1872) и Д. Коновалова «Религиозный экстаз в русском мистическом сектанстве» (1908). Эти работы исключительно описательного характера и очень ценны тем, что авторы изучили громаднейший материал, в том числе и архивный. Кроме того, в данных работах с максимальной непредвзятостью для того времени рассматриваются вопросы ритуальной практики сектантов.

Ведущей школой к началу XX века в российской этнологии становится эволюционизм. В ключе эволюционистских теорий религиозные верования рассматриваются в работах В. Н. Харузиной «К вопросу о почитании огня» (1906); «Заметки по поводу употребления слова фетишизм» (1908) и Л. Я. Штернберга «Первобытная религия в сфере этнографии» (1936). Эти два исследователя заложили основы советской этнологии. Одним из виднейших представителей советской этнологии, занимавшимся изучением религиозных верований, был С. А. Токарев. Его работы: «Религиозные верования восточнославянских народов XIX - нач. XX в.» (1957), «Ранние формы религии» (1990), «Сущность и происхождение магии» (1959). Теоретически эти работы базируются на элементах эволюционистской и марксистской теорий. Но, несмотря на идеологизированность этих работ, они являются серьезным вкладом в изучение архаичных религиозных верований.

Изучению ранних форм религии и языческим верованиям русского народа посвящены работы Hi Л. Станкевича «Первобытное мифологическое мировоззрение и культовая практика» (1944); JL Н. Виноградовой «Народная демонология и мифоритуальная традиция славян» (2000); Н. А. Криничная «Посвящение в колдуны» (2002).

Несколько особый фольклорный акцент данной проблемы затрагивается в работах В. Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки» (1986) и Э. В. Померанцевой «Мифологические персонажи в русском фольклоре» (1975).

Основоположником изучения духовного христианства в русле марксистско-ленинской теории можно считать В. Бонч-Бруевича. В своих работах «Материалы к истории? русского сектанства и старообрядчества» (1908-1916), «Кривое зеркало сектанства» (1922). Он скурпулезно исслед-цет данный тип русской религиозности, обобщая огромное количество фактического материала. Далее по его стопам пошли такие советские исследователи, как Н. Н. Волков, В. Дружинин, И. Морозов, А. И. Клибанов, Э. Г. Филимонов, Е. Г. Балагушкин и др. Все вышеперечисленные авторы создали очень серьезные труды в изучении данного аспекта проблемы, несмотря на их идеологизированность.

Из исследователей религиозных верований в этнографическом и социологическом аспектах во второй половине XX века особо следует выделить П. Н. Пучкова и И; Н. Яблокова Их работы: П. Н. Пучков «География религий» (1975); И. Н. Яблоков «Основы теоретического религиоведения» (1994) носят фундаментальный характер.

Особенностью работ, появившихся по данному вопросу, во второй половине XX века, в советский период была большая идеологизирован-ность и атеистическая направленность: П. Курочкин «Эволюция современного русского православия» (1971); В. Миловидов «Современное старообрядчество» (1979); А. Москаленко «Идеология и деятельность христианских сект» (1978); И. Крывелев «История религий» (1975); Г. А. Носова «Язычество в православии» (1975) и др.

Изучению степени современной религиозности и религиозной обрядности в России посвящены работы исследователей финно-российского проекта К. Кариайена и Д. Фурмана «Верующие, атеисты и прочие» и «Религиозность в России в 90-е годы» (2000), Е. А. Кублицкой «Традиционная и нетрадиционная религиозность» (1990), К. В. Цеханской «Россия: тенденции православной религиозности в XX в.(статистика и реальность)» (1999), В. Б. Житомирской «Православный христианин и гражданин российской державы» (1993), О. Е. Козьминой «Вопрос о религиозной принадлежности в переписях России и СССР» (1997), Т. Н. Варганова «Религиозность и политическая ориентация населения» (1991), Б. 3. Никифорова «Социально-психологические функции нетрадиционной религиозности» (1989), Е. А. Гришина «Программа-обоснование социологического исследования «Молодежь и нетрадиционная религиозность» (1989), М. П. Мчедлов «Религиозная ситуация в России» (1993) и др. В этих работах в основном на материале социологических исследований показана современная религиозная ситуация России, в которой ярко видны синкретические мотивы. Эти работы довольно объективно освещают данный вопрос, но в последнее десятилетие появилось также апологетическая православная тенденция в освещении вопросов, касающихся современной нетрадиционной религиозности российского населения. Самыми яркими примерами подобного типа исследований являются работы A. JI: Дворкина, А. Кураева, В. П. Кротоуса. Данные работы страдают излишним догматизмом и апологетичностью, хотя некоторые из них, например, работы A. JI. Двор-кина «Введение в сектоведение» (1998), весьма информативны.

Религиозность и религиозная обрядность русского населения Ульяновского Поволжья рассматривались в довольно небольшом количестве работ. Среди них можно отметить дореволюционные работы Н. М. Снегирева, Д. К. Зеленина, Д. Н. Садовников (см. выше). Кроме того, дореволюционные публикации в Симбирских епархиальных ведомостях (СЕВ) С. Введенского «О хлыстах села Крестникова, Сеуча и Лапшевки Симбирского уезда» (1904, № 6), «О хлыстах с. Порецкого Алатырского уезда» (1905, № 13), А. Сокольского «В селе Собакино у вожака хлыстов» (1915) и в Симбирских губернских ведомостях (СГВ) А. П. Крыжина «Доклад о скопцах» (1866, № 7) и др. Большинство статей в СЕВ и СРВ по данной теме посвящены различным сектам, существовавшим на территории Симбирской губернии в дореволюционное время.

Из работ советского периода можно выделить только работу В. С. Чекулаева «Некоторые итоги конкретно-социологических исследований религиозности среди сельского населения Кузоватовского района» (1968), в которой даются статистические данные о степени религиозности и религиозной обрядности в данном районе.

Публикации последнего времени представлены в основном статьями Н. А. Дунаевой «Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века» (1999), С. А. Мельниковой «На иллюзиях свободы не построить.(из истории массового сознания крестьян Симбирской губернии) (2002), Л. Ю. Браславского «Раскол русской православной церкви и его последствия в истории народов Среднего Поволжья» (1988), Р. К. Кириллова «Миссионерская деятельность русской православной церкви в Среднем Поволжье во второй половине XIX в.» (1988), Г. Е. Куд-ряшева «Православное миссионерство в Среднем Поволжье: история и оценки его деятельности» (1988) и Л. П: Шабапиной «Синкретизм в религии народов Среднего Поволжья» (1999). В работе JI. П. Шабалиной вкратце даны основные тенденции синкретических процессов в религиозных верованиях русского населения Ульяновской области.

Проблема синкретизма как явления религиозной жизни разрабатывалась В. О. Ключевским. В работе «Курс русской истории» (1956) он рассматривает синкретизм христианства с языческими представлениями финно-угорских народов, называя его бытовой ассимиляцией. В изучение данной проблемы внесли свой вклад так же В. Г. Богораз-Тан, Н. М. Никольский.

Особо следует выделить работу Н. М. Маторина «К вопросу методологии изучения религиозного синкретизма» (1934), где автор выстраивает структуру религиозного синкретизма, понимаемого как взаимопроникновение религий, различающихся по степени своего развития (простые и сложные культы).

Большой вклад в изучение проблематики религиозного синкретизма внес JI. Г. Лемешко своей работой «Теоретический и научно-практический аспекты религиозного синкретизма» (1974). Г. Е. Кудряшев в работе «Динамика полисинкретической религиозности» (1974) вводит понятие полисинкретизма, подразумевая под ним многократное напластование различных религиозных культов и учений. Синкретизм язычества и христианства у русских рассматривается в работе Б. А. Успенского «К проблеме христи-анско-языческого синкретизма» (1979).

Довольно основательно исследуется ■ понятие религиозного синкретизма в работе Н. С. Капустина «Особенности эволюции религий» (1984), где автор отделяет понятие синкретизма от понятий эклектизма и ассимиляции. Феномен синкретизма как явления религиозной жизни XX века рассматривается в работе Д. А. Таевского «Синкретические религии и секты» (2001).

Религиозный синкретизм рассматривается довольно подробно в ряде трудов: С. А. Романовой «Особенности формирования православноязыческого синкретизма мари» (1988), Н. Ф. Мокшина «Религиозный синкретизм у мордвы» (1990), В. Е. Владыкина «Из истории религиозного синкретизма у удмуртов» (1990), И. В. Стеблевой «Синкретизм религиозно-мифологических представлений домусульманских тюрков» (1989), Н.

H. Великой, В. Б. Виноградова «Доисламский религиозный синкретизм у вайнахов» (1989) и др. Но все эти работы рассматривают не русское население. Тема религиозного синкретизма у русских Ульяновского Поволжья в полном объеме до настоящего труда не рассматривалась ни в одной из работ. Таким образом, проведенный историографический анализ позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на значительный вклад исследователей в изучение различных проблем религиозного синкретизма у русских, сформулированная в диссертации тема до настоящего времени еще не получила специальной научной разработки. Так, остались не исследованными должным образом следующие вопросы: причины возникновения религиозного синкретизма, его структура, наличие нескольких слоев синкретических представлений в современном религиозном сознании русского человека. Религиозный синкретизм, являющийся неотъемлемой частью культуры каждого этноса, достаточно полно и обстоятельно не изучен, хотя его научное осмысление имеет не только гносеологическое, но и социально-культурное значение.

Цель диссертации заключается в изучении религиозного синкретизма в среде русского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья. Эта цель предполагает постановку и разработку следующих задач:

I. выявление элементов религиозного синкретизма и их классификацию;

2. выявление истоков типовых элементов религиозного синкретизма;

3. создание периодизации эволюции синкретических процессов в религиозности русского населения;

4. прослеживание на этнографическом материале русского населения процесса эволюции синкретических религиозных представлений в течении XIX - XX веков в Ульяновском (Симбирском) Поволжье.

Объектом исследования являются синкретичные религиозные представления русского этноса, расселенного на территории Ульяновского (Симбирского) Поволжья.

Предметом исследования выбраны синкретические структуры в религиозных представлениях русских, а так же процесс их становления и источники его формирования. В нашей работе мы выделили три структурных элемента религиозного синкретизма. Это язычество (архаичные культы), православие и различные нетрадиционные для русского населения религии. Из сопоставления этих элементов мы получили три разновидности религиозного синкретизма у русских, а именно - синкретизм язычества и православия, синкретизм язычества и нетрадиционных религий, синкретизм православия и нетрадиционных религий. Каждой из разновидностей религиозного синкретизма соответствуют определенные исторические периоды формирования, которые также являются предметом нашего изучения.

Выбор территории обусловлен ее уникальностью как в национальном, так и в историческом аспекте. В национальном аспекте Ульяновское Поволжье уникально тем, что на данной территории проживает несколько различных народов (помимо русских, татары, чуваши, мордва, немцы, эстонцы, латыши, украинцы и др.). Количество нерусских народов; в Ульяновской области значительно выше, чем в других поволжских областях, за исключением, конечно, Татарской, Чувашской и Мордовской республик. По данным переписи населения Российской империи 1897 года видно, что основу этнического состава Симбирской губернии составляли русские — 1084961 человек - 70,2% от общего количества населения. Далее по численности в Симбирской губернии следовали мордва (12,2%), татары (9,6%) и чуваши (8%). Общая доля нерусского населения таким образом составляла 29,8% [Первая всероссийская перепись населения Российской империи 1897 года, 1905: 154].

Такое разнообразие национального состава было обусловлено в первую очередь историческими факторами. Из истории колонизации края мы видим, что в XIII в. областью, населенной разнообразными финско-угорскими племенами, завладели татары; во второй половине XVI века, с покорением Казани сюда хлынула новая колонизационная волна, состоявшая в основном из выходцев из Московского государства: помещиков с крепостными и авантюристов. Позже на данной территории происходили ассимиляционные процессы между русскими, татарами и финно-уграми [Среднее и нижнее Поволжье и Заволжье, 1901: 153-155].

Количество русского населения в процентном составе с XIX века оставалось относительно стабильным. Так «русское население преобладало во всех уездах за исключением Буинского. По материалам «Подворной переписи 1910-1911 года», в Симбирском уезде проживало 72,6% русских, в Сенгилеевском уезде — 77,1%, в Сызранском — 86,9%, в Карсунском -85,2%, в Алатырском — 69,7%, в Ардатовском — 59,1%, в Курмышском — 50,8%, в Буинском- 15,8%» [Дунаева, 1999: 46-47]; Таким образом; общий процентный состав русского населения в 1910-1911 годах составлял 64,7%. Это несколько ниже, чем данные переписи 1897 года. По всей вероятности, уменьшение доли русского населения в это время связано с драматическими событиями революционного характера.

В дальнейшем по переписям населения, проводимым с 1937 года, можно проследить следующую динамику колебания численности процентного состава русского населения в Ульяновской области. Так в 1939 году русских в Ульяновской области было 79%, в 1959 — 77,7%, в 1970 - 76%, в 1979 - 74,8% и в 1989 - 72,8% [Шабалина, 1993: 40]. При этом, по данным переписи населения 1989 года, вслед за русскими по численности значились татары — 11,4%, чуваши - 8,4% и мордва — 4,4%. Всего русского населения по данным переписи 1989 года в Ульяновской области было зарегистрировано 1016815 человек. При этом чуть меньше половины всего русского населения (486201 человек) проживает в городе Ульяновске. В самом же Ульяновске, как и в области, основное население составляют русские - 78%, далее идут татары — 9,7%, чуваши - 6,6% и мордва -1,8%. В целом, сравнивая процентную долю русского населения в Ульяновской области на 1989 год - 72,8% и процентную долю русского населения в России — 81,5%, можно сказать, что Ульяновская область является областью с несколько заниженным процентным составом русских относительно всей России. Это придает определенную этнографическую специфику и своеобразие Ульяновской области [Народы России, 1993: 433 - 446]. Рассматривая динамику процентного соотношения русских с другими народами в Ульяновской области, мы видим, что с середины XX века процентная численность русских медленно падает, в основном за счет увеличения доли татар и чуваш.

Начиная с этого времени и до XIX века, данная область была прибежищем для многих сект, которые подвергались гонениям со стороны русской православной церкви. В XVII-XVIII в. сектанты бежали сюда, так как влияние церкви здесь было более слабым, чем в центральных районах. Позже это стало причиной расцвета в XIX веке сектантских движений в Симбирской губернии. Ульяновская область также уникальна и в том, что в советский период, являлась родиной Ленина, она стала идеологическим центром атеистической пропаганда. Это наложило сильный отпечаток на мировоззрение местного населения. Сегодняшняя экономически нестабильная обстановка в Ульяновской области (по сравнению с другими регионами) порождает в населении неукорененность и неуверенность в своем будущем [Экономическое положение Ульяновской области в 2000 г.,2001]. Это создает благоприятную почву среди людей для того, чтобы искать опору в чем-то ином. В связи с этим в Ульяновской области наблюдается рост увлечения мистицизмом и уход неустроенных в социальном плане людей в секты (см. ниже данные наших исследованний).

Хронологические рамки исследования обусловлены тем, что период с XIX века по начало XXI века наиболее адекватно отражен в архивных документах и памяти информаторов.

Источи и ковая база исследования представляет собой комплекс этнографических, исторических и фольклорных источников, которые по происхождению и информативному содержанию можно объединить в несколько групп.

1. Опубликованные источники включают заметки исследователей, краеведов, священников. В работах И. М. Снегирева, Д. Н. Садовникова, Д. К. Зеленина, С. Введенского, А. П. Крыжина, А. Сокольского, В. С. Чеку-лаева (названия работ см. выше) содержится некоторая фактическая информация о религиозных представлениях русского населения рассматриваемого региона. Ценный материал был почерпнут нами из СЕВ (Симбирские епархиальные ведомости), СГВ (Симбирские губернские ведомости) и из Всероссийских и Всесоюзных переписей.

2. Архивные источники представлены документами ГАУО: отчетами священников-миссионеров, журналами собраний духовенства, справками и отчетами уполномоченного совета по делам религий Ульяновской области. Также использовались фольклорные материалы архива УлПТУ, кафедры литературы.

3.Полевые этнографические и фольклорные материалы, собранные автором в 1999 - 2001 годах в русских селах Городищи, Валгуссы, Палато-во, Пятино, Аксаур Инзенского района; селах Красноборск, Зеленец, Тум-кино Теренгульского района, а также в городе Ульяновске. Кроме того, было проведено анкетирование жителей Ульяновска и учащейся молодежи 18-25 лет Ульяновской области с целью выявления религиозного мировоззрения и уровня религиозной обрядности. Анкетирование проводилось по анкете, разработанной автором (приводится в приложении). Основным методом, использованным при анкетировании, был метод рандомизации.

В г. Ульяновске была проведена с помощью метода рандомизации репрезентативная выборка: 600 человек выборочной совокупности, по 100 человек на шесть возрастных групп (15-19; 20-24; 25-29; 30-39; 40-49; 50 лет и старше). Генеральная совокупность исследуемой группы составляла на 2000г. — 1068573 человека [Экономическое положение Ульяновской области в 2000 году, 2001: 40]. Ошибка при данном объеме выборки по каждой возрастной группе не превышает 10% [Паниотто , 1982: 82], что соответствует приближенной (близкой к обычной) надежности результатов выборочного обследования [Экспертные оценки в социологических исследованиях, 1990: 36] и позволяет считать выборку репрезентативной.

Кроме того, был проведен опрос студентов дневного отделения Ульяновских университетов (Ул1 НУ и УлГУ), проживавших как в Ульяновской области, так и в г. Ульяновске. В данном случае репрезентативная выборка заменена целевой, что не дает повода считать ее статистически репрезентативной в отношении генеральной совокупности (всего населения Ульяновской области), но показывает общие тенденции и различия в религиозных взглядах сельской и городской группы студентов. Ошибка при данном объеме целевой выборки не превышает 3% [Паниотто, 1982: 82] (выборочная совокупность - 1000 человек при общей целевой совокупности количество студентов университетов очного отделения на 2000г.) — 16 628 человек [Экономическое положение Ульяновской области в 2000 году, 2001: 40], что соответствует повышенной надежности результатов выборочного обследования [Экспертные оценки в социологических исследованиях, 1990: 36].

Методологической основой является сочетание исторического, этнологического, социологического и проблемного подходов в исследовании религиозного мировоззрения русского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья. При написании работы автор использовал методы непосредственного наблюдения, интервью, анкетирования и анализа архивных материалов.

Совокупный метод, который использован в данной работе, можно представить как систему следующих принципов, познавательных приемов и средств: требования казуального анализа; принцип единства этнологического и социологического рассмотрения предмета исследования; структурно-функциональный анализ; принцип историзма; сравнительно-исторический метод; специальные общенаучные и частнонаучные методы (полевые исследования, изучение фольклора).

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что она является первой специальной монографического порядка этнологической работой, посвященной религиозному синкретизму русских на данной территории. Более конкретно научную новизну работы можно сформулировать в следующих тезисах: выявлены элементы религиозного синкретизма у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; выявлены и описаны этапы эволюции религиозных синкретических представлений у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; описаны формы религиозного синкретизма у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья; показана природа религиозного синкретизма на русском материале Ульяновского (Симбирского) Поволжья. Изучение синкретизма религиозных представлений русского народа позволяет глубже понять своеобразие его ментальное™, а также показать причину ее трансформации в различное время. Материалы и выводы автора могут заинтересовать этнологов, социологов, религиоведов, историков.

Научно-практическая значимость данного исследования состоит в том, что в нем собраны, систематизированы и введены в научный оборот этнографические, фольклорные и социологические материалы,. свидетельствующие о наличии синкретических элементов в религиозных представлениях основной массы русских. Кроме того, выявлена сама структура синкретических элементов, их соотношение и этапы эволюции синкретического мировоззрения русских.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты можно использовать:

- при проведении конкретных социологических исследований совре-у менного состояния феноменов религиозного характера;

- при дальнейшей теоретической разработке проблем социологии, этнологии, культурологии, религиоведения, в частности, при изучении процессов, протекающих в сфере общественной идеологии и общеtffc w ственнои психологии;

- при подготовке учебных курсов и составления учебных пособий по этнологии, культурологии, религиоведению, социологии;

- в учебно-воспитательной работе, в деле совершенствования регионального аспекта обучения в средней и высшей школе. Апробация результатов. Основные положения и выводы исследования обсуждались на Любищевских чтениях в 2000 г. в г. Ульяновске, на IX и X Всероссийской научно-практических конференциях «Человек в культуре России» (2001 и 2002 гг.) в г. Ульяновске, на IV международном Конгрессе этнографов в г. Нальчике, 2001 г. Результаты работы отражены в восьми публикациях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Религиозный синкретизм у русского населения имеет свою особую структуру.

2. Каждый элемент религиозного синкретизма имеет свои истоки и устойчивую основу, но способен трансформироваться под воздействием различных факторов.

3. Эволюция религиозных синкретических представлений у русских происходила в три этапа: 1) возникновение народного православия, соединяющего язычество и православие, после принятия христианства на Руси; 2) возникновение духовного христианства, соединяющего православие и инородные (в основном гностические) учения, после проникновения на Русь ересей и, особенно, после раскола; 3) возникновение новых религиозных движений синкретического характера, соединяющих основы современного мировоззрения с религиозными учениями, в том числе и нетрадиционными, на современном этапе.

4. Каждый из этапов эволюции религиозных синкретических представлений формировал специфический религиозный пласт в мировоззрении и социальной структуре русских.

5. Религиозное мировоззрение современного русского населения полисинкретично, так как представлено тремя вышеупомянутыми пластами.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья"

Заключение

В данной работе была представлена попытка разрешить проблематику религиозного синкретизма русских Ульяновского Поволжья.

Цели и задачи нашей работы определялись актуальностью темы, степенью разработки проблемы и научными интересами автора.

В ходе работы мы пришли к следующим теоретическим выводам:

A. Религиозный синкретизм весьма распространенное явление, как в России, так и в Ульяновском Поволжье.

B. Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья имеет свою структуру и состоит из трех элементов: православия, язычества и инородных учений.

C. Эволюция религиозных синкретических представлений у русских происходила в три этапа, результатом чего было формирование специфических религиозных пластов в мировоззрении и социальной структуре русского населения.

D. Религиозное мировоззрение у русских на современном этапе полисинкретично.

На современном этапе религиозный синкретизм проявляется наиболее ярко, что обусловлено рядом факторов: мифологическое сознание, особенности человеческой психики, десакрализация и атеизация сознания русского населения, усиление культурного обмена между народами, популяризация СМИ различных оккультных учений и т.д.

В своей работе мы дали общий обзор религиозной ситуации в Ульяновском Поволжье в прошлом и на современном этапе. Основное население, преобладающее в Ульяновском Поволжье в XIX - ХХвв., были русские (более 70%). Кроме того, на данной территории проживали и проживают татары, мордва и чуваши. В конфессиональном отношении преобладают православные (не менее 80 %), преимущественно из русского населения. Кроме православных, из наиболее крупных конфессиональных групп можно выделить мусульман (7-10%), в основном из среды татар. Существуют также протестанты, в основном из среды немцев, эстонцев и украинцев. Особенностью современной религиозной обстановки в России является то, что второй элемент синкретизма — официальная религия (идеология) в XX в. была сменена с православия на атеистическую идеологию. В дальнейшем, в постсоветский период, после отмены атеистической идеологии как официальной, создалась уникальная ситуация в плане синкретичности мировоззрения.

В связи с атеизацией страны около половины населения Ульяновского Поволжья становятся атеистами; И около половины населения остались верующими, о чем свидетельствует стабильность обряда отпевания(50-60%).

С конца 80-х годов количество верующих в Ульяновской области начинает неуклонно расти. Происходит синонимизация понятий «православный» и «русский». Это подтверждают данные опросов, где около половины неверующих называют себя православными. Религиозная обрядность в большинстве случаев носит не религиозную, а социальную мотивацию.

Наиболее распространенною разновидностью религиозного синкретизма среди русских в Ульяновской области является синкретизм православия и язычества, так называемое «народное православие», сформировавшееся на первом этапе эволюции религиозных синкретических представлений. В ряде случаев к чисто русским языческим верованиям примешиваются элементы инородных учений (западноевропейская магия, византийские и западноевропейские способы гаданий и др.). В области сохраняются в основном традиционные языческие представления, а в городе языческие представления приобретают наукообразный харак-тер(эстросенсорика, парапсихология).

Более редкими разновидностями религиозного синкретизма у русского населения Ульяновского Поволжья являются синкретизм православия и инородных учений и синкретизм язычества и инородных учений, поожденные вторым этапом эволюции религиозных синкретических представлений. В основном эти разновидности синкретизма проявляются в различных сектантских движениях. Наиболее традиционными из сект являются хлысты и скопцы, в учении которых синкретизировалось православие и гностицизм, проникший в Россию из Болгарии в виде богомильства.

С установлением советской власти традиционные секты Ульяновской области стали приходить в упадок. Но взамен их появились новые секты или НРД, включавшие в свои учения различные элементы восточных, гностических, языческих религий и всевозможные формы научных и паранаучных знаний. НРД являются результатом третьего этапа эволюции религиозных синкретических представлений у русских.

НРД распространены в основном в молодежной среде, отрицающей иудео-христианскую идеологию. Основная форма проявления — Нью Эйдж (Новый Век) и всевозможные группы сходного направления. Массовое сознание современных русских людей на сегодняшний день крайне полисинкретично и в различных своих аспектах отображает все три этапа эволюции религиозных синкретических представлений. Вера в религиозные нехристианские и парарелигиозные идеи распространена больше, чем вера в основные элементы христианского вероучения.

Из всего вышесказанного, мы можем сделать вывод, что в Ульяновском Поволжье русское население имеет очень высокую степень полисин-кретичности религиозного мировоззрения. Во многом это связано с незнанием православной догматики и весьма туманными представлениями о различных религиозных учениях. В первую очередь это относится к молодежи, мировоззрение которой не сформировано и легко поддается различным влияниям. В связи с этим нам видится необходимым проводить среди молодежи образовательную работу в этом плане. Многие молодые люди попадают под влияние сект, лишь по той причине, что незнакомы с происхождением учения данной секты, которое выдается за уникальное. Представления же о разнообразии религиозных движений и их происхождении способно сформировать в молодых людях более критическое отношение к различным религиозным учениям и на основе этого сделать свой разумный выбор.

Список научной литературыРусин, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Местный полевой материал (МПМ), 2001 г. Список информаторовг. Ульяновск:

2. Васильев Андрей (экстрасенс), Ленинский р-он.

3. Викторова Анна (экстрасенс), Железнодорожный р-он.

4. Исаев Дмитрий (отец Диодор), Ленинский р-он.

5. Лазурко Владимир Иванович (даос), Засвияжский р-он.

6. Ларионов Михаил (ламаист), Ленинский р-он.

7. Михайлова Надежда (астролог), Лениский р-он.

8. Огнева Елена (анастасийка), Ленинский р-он.

9. Писанцов семья (ивановцы), Лениский р-он.

10. Телегин Сергей (дзен-буддист), Засвияжский р-он. Ю.Ткаченко Владимир (виссарионовец), Железнодорожный р-он. //.Шегуров Юрий (основатель квазиориенталистского учения), Железнодорожный р-он.

11. Шемрук Владимир (сайентолог), Засвияжский р-он.

12. Юрий Н. (профессиональный гадатель), Ленинский р-он. Теренгульский р-он, с. Красноборск.

13. Н.Абаева Клавдия Васильевна, 1928 г. р.

14. Дмитриева Анна, 1914 г. р.

15. Рассадина Татьяна Григорьевна, 1914 г. р.

16. Спирина Александра Степановна, 1932 г. р.

17. Тараканова Антонина Алексеевна, 1932 г. р. Теренгульский р-он, с. Тумнкино.

18. Лысенко Ольга Андреевна, 1957 г. р. Теренгульский р-он, с. Зеленец.

19. Мальцев Александр Васильевич, 1960 г. р. Инзенский р-он, с. Аксаур.

20. Тюрина Александра Павловна, 1929 г. р. Инзенский р-он, с. Валгуссы.

21. Керчева Анна Петровна, 1913 г. р.

22. Лядова Татьяна Ивановна, 1924 г. р.

23. Махрова Анна Степановна, 1925 г. р.

24. Фадеева Екатерина Ивановна, 1910 г. р. 26.Чукулаева Мария Филипповна, 1936 г. р.

25. Инзенский р-он, с. Городищи.

26. Данчина Вера Степановна, 1928 г. р. Инзенский р-он, с. Палатово.

27. Бочкарева Пелагея Семеновна, 1927 г. р.

28. Лиликина Наталья Архиповна, 1913 г. р.

29. Лукьянова Пелагея Алексеевна, 1913 г. р. Инзенский р-он, с. Пятино.31 .Махрова Матрена Николаевна, 1922 г. р.

30. Хуртина Анастасия Лукинична, 1926 г. р. Инзенский р-он, с. Тияпино.

31. Безвительнова Екатерина Викторовна, 1924 г. р. 34.3аварыкина Екатерина Ильинична, 1941 г. р.2. Архивные материалы

32. А: Государственный Архив Ульяновской области (ГАУО)

33. Ф 134, оп. 7, № 459. Рапорт священника Троицкой церкви с. Беловаев-ка Курмышского уезда Иоанна Воскресенского о пресечении знахарской деятельности Ефима Исаева.

34. Ф 134, оп. 7, № 699. Брошюра «Распределение старообрядцев и сектантов по толкам и сектам» составленной по данной первой всеобщейпереписи населения 1897 года, записанных на основании личных показаний опрошенных лиц.

35. Ф 134, оп. 7, № 903. Журнал собраний духовенства I округа Алатыр-ского уезда о борьбе с сектантством и рапорт Сызранского уездного миссионера о секте «беседников» 1913 — 1915.

36. Ф — 134, оп. 7, № 15. Статистическое описание о прихожанах Сенгиле-евского уезда с. Тереньги Александро-Невской церкви и Статистические отчеты Сенгилеевского уезда жителей с. Подвалье.

37. ФР 3705, on. 1, № 39 Справка о количестве неразобранных церковных зданий по состоянию на 1960 г.

38. ФР 3705, on. 1, № 41. Списки церквей на 1958 и 1959 гг. (действующие).

39. ФР 3705, on. 1, № 48. Справка о предполагаемых религиозных объединениях в районах и городах области (1961).

40. ФР 3705, on. 1, № 58. Переписка с райисполкомами и уполномоченными совета по делам РПЦ, 1962.

41. ФР — 3705, on. 1, № 144. Справка о религиозной обстановке в области, 1982; Об активизации общины евангелистских христиан баптистов, 1981; О ходе выполнения постановления бюро обкома КПСС №19/04 от 13.10.81 «Об усилении атеистической пропаганды», 1985.

42. ФР 3705, on. 1, № 148. Сведения о религиозных объединениях за 1985г.; О мерах, проведенных в соответствии с постановлением СМ РСФСР «О мерах по дальнейшему усилению работы по атеистическому воспитанию».

43. ФР — 3705, on. 1, № 151. Сведения о религиозных объединениях за 1983 г.

44. ФР — 3705, on. 1, № 152. Обзор информационных отчетов комиссии содействия контролю за выполнением законодательства о религиозных культах рай(гор)исполкомах 1983 г.

45. ФР 3705, on. 1, № 154. К статотчету о сети и деятельности религиозных объединений за 1984 г. пояснительная записка.

46. ФР 3705, on. 1, № 166. Сведения о религиозных объединениях за ф) 1987г.; религиозная обстановка в Ульяновской области, 1988 г.

47. ФР 3705, on. 1, № 170. Сведения о религиозных объединениях за 1988 г.

48. ФР 3705, on. 1, № 175. Справка о количестве религиозных образова-т ний, 1990 г.

49. ФР 3705, on. 1, № 179. О религиозной обстановке в г. Ульяновске, 1991 г.

50. Б: Архива УлГПУ, кафедры литературы.

51. Ф 1, оп. 9, № 15. Амеличкина Н. А., 1920 г. р., г. Ульяновск, зап. 1990 г.

52. Ф 3, оп. 2, № 48. Белешина Мария Григорьевна, 1913 г. р., с. Елшанка Тереньгульского р-на, зап. 1988 г.ф 20.Ф 3, оп. 2, № 65. Минченкова Пелагея Ивановна, 1924 г. р., Ишеевка

53. Ульяновского р-на, зап. 1989 г.

54. Ф 3, оп. 2, № 84. Сабурова Ольга, с. Шарловка Майнского р-на, зап. 1982 г.

55. Ф 3, оп. 2, № 86. Багрова Мария Федоровна, 1904 г. р., с. Шарлова Майнского р-на, зап. 1978 г.

56. Ф 3, оп. 2, № 163. Евсташкина Мария Федоровна, 1905 г. р., с. Тумкино Тереньгульского р-на, зап. 1995 г.

57. Ф 4, оп. 2, № 315. Сорокина Лидия Петровна, 1943 г. р., г. Инза, зап. 1986 г.

58. Ф 13, оп. 2, № 317. Теречева Ольга Федоровна, 1918 г. р., с. Молвино Тереньгульского р-на, зап. 1990 г.

59. Ф 13, оп. 2, № 475. Полухина У. С., 1905 г. р., с. Соловчиха Радищевского р-на, зап. 1986 г.

60. Ф 18, оп.2, № 264. Соколова Татьяна Михайловна, 1973г. р., с. Бекешев-ка Павловского р-на, зап. 1980 г.

61. Ф 19, оп. 2, № 183. Костюшина Нина Ивановна, 1948 г. р., Ишеевка Ульяновского р-на, зап. 1992 г.

62. Ф 19, оп. 2, № 223. Гусарова Тамара Федоровна, 1950 г. р., с. Большие Ключищи Ульяновского р-на, зап. 1994 г.

63. Ф 19, оп. 2, № 236. Буракова Мария Ивановна, 1914 г. р., с. Большие Ключищи Ульяновского р-на, зап. 1994 г.

64. Опубликованные документы и материалы

65. Аристов Н. Я. Симбирские юродивые // Исторический вестник. — 1880. Т. III. - ноябрь. - С. 566.

66. Введенский С. О хлыстах села Крестникова, Слуга и Лапшевки Симбирского уезда // Симбирские Епархиальные Ведомости. — 1904. — № 6, отд. неофиц. С. 141 - 148.

67. Введенский С. О хлыстах села Крестникова, Слуга и Лапшевки Симбирского уезда // Симбирские Епархиальные Ведомости. — 1904. — № 9, отд. неофиц. С. 207 — 217.

68. Введенский С. О хлыстах с. Порецкого Алатырского уезда (о духовных скопцах) // Симбирские Епархиальные Ведомости. — 1905. — № 13, отд. неофиц.-С. 301-308.

69. Введенский С. О хлыстах с. Порецкого Алатырского уезда (о духовных скопцах) // Симбирские Епархиальные Ведомости. — 1905. — № 14, отд. неофиц.-С. 339-347.

70. Введенский С. О хлыстах с. Порецкого Алатырского уезда (о духовных скопцах) // Симбирские Епархиальные Ведомости. 1905. — № 15, отд. неофиц.-С. 373-378.

71. Волжский фольклор. — М.: Издательство МГУ, 1937. — 140 с.

72. Гадания на Васильев вечер (Записано в Ардатовском уезде) // Симбирский сборник. Симбирск, 1870. - Т. II. - отд. III. - С. 34 — 37.

73. Грушецкий Н. Колдуны и ведьмы,домовые, лешие, русалки, чары и наговоры, приметы и поверья. Очерки народных суеверий. М.: М. Е. Конусов, 1898.-220 с.

74. Даль В. И. О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа. — СПб. М.: Изд. Книгопродавца — типография М. О. Вольфа, 1880. — 250 с.11 .Доклад председателя совета по делам религии К. М. Харчева // Русская мысль. 1988. - № 3725. - С. 2.

75. Елеонская Е. Н. Сказки, заговор и колдовство России. М.: Индрик, 1994.-272 с.

76. Из жизни раскола в г. Сызрани // Симбирские Епархиальные Ведомости. 1901. - № 20. - С. 672 - 675.

77. Максимов С. В. Крестная сила. Нечистая сила. М.: ACT, 1999. — 560 с.

78. Памятная книжка Симбирской губернии на 1862 — 1863 гг. — Симбирск, 1863.- 180 с.

79. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Общий свод по империи. — СПб., 1905. — 410 с.

80. Садовников В. Н. Сказки и предания Самарского края. — Самара: Самарский ННЦ ИТ, 1993. 248 с.

81. Сведения о религиозных организациях зарегистрированных в российской Федерации // Магистр. — 2000. — № 1. — С. 96 — 98.

82. Сведения о состоянии раскола и сектантства в пределах Симбирской епархии по 1 — му миссионерскому округу за 1896 —1897 // Симбирские Епархиальные Ведомости. — 1899. -№ 24, прилож. отд. неофиц. С. 32.

83. Сожжение в Симбирске еретика Ярова. Симбирск, 1898. — 11 с.

84. Сокольский А. В селе Собакине у вожака хлыстов // Симбирские Епархиальные Ведомости. 1915. - № 324. - С. 955 - 963.

85. ЗО.Чекулаев В. С. Некоторые итоги конкретно-социологических исследования религиозности среди сельского населения Кузоватовского района. — Ульяновск: Ротатор, 1968. 48 с.

86. Шейн П. В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. Материалы, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном. Т. 1. СПб.: Академия наук, 1900. - 340 с.

87. Экономическое положение Ульяновской области в 2000 г. Статистический ежегодник. Ульяновск, 2001. - 180 с.4. Литература

88. Агаджанян А. Религиозный дискурс в российской масс-медиа: энтропия, скифония, идеократия // Старые церкви, новые верующие. Религии в массовом сознании постсоветской России. М. - СПб., 2000. — С. 112 - 154.

89. Айвазов И. Г. Христовщина. Материалы для исследования русских мистических сект. — Петроград, 1915. — 110 с.

90. Акопян К. 3. От религии к масскульту логика метаморфозы // Философские науки. 2000. - № 2. - С. 46 - 63.

91. Альбанский К. Последний Христос хлыстов о Церкви Последнего Завета глазами эксперта миссионерского отдела Русской Православной Церкви // Наука и Религия. 1999. - № 2. - С. 12-13.

92. Анашкина Г. П. Материалы по этнографии Ульяновской области. — Ульяновск, 1993.-223 с.

93. Андрейченко И. Кто и почему идет реализовываться в современную тоталитарную секту // Прикладная психология. 2000. - № 4. - С. 92 - 96.

94. Антонов В. «Новый век» готовит приход Антихриста // Современные ереси и секты в России. — Рязань, 1996. — С. 110—115.

95. Антонов В. Секта «Свидетели Иеговы» // Современные ереси и секты в России. Рязань, 1996. - С. 86 - 90.

96. Атеистический словарь / ред. Н. П. Новиков М.: Политиздат, 1984. — 560 с.

97. Ю.Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. — М.: Инд-рик, 2000. 576 с.

98. Бабасян Н. Белое братство ждет конца света // Новое время. — 1995. — № 46.-С. 38-40.

99. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре (структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов). — СПб.: Наука, 1993.-237 с.

100. Балагушкин Е. Г. Критика современных нетрадиционных религий. М.: Наука, 1984.-340 с.

101. Балагушкин Е. Г. Ивановны // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов — М.: Республика, 1999. С. 108 - 109.

102. Балагушкин Е. Г.Общество Сознания Кришны // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов — М.: Республика, 1999. — С. 314 -317.

103. Банцхав X. Основы Таро. М.: Издательство ЦАИ, 2000. - 320 с.

104. Барсов Н. И. Русский простонародный мистицизм // Христианские чтения.-1869.-№9.-С. 18-21.

105. Белкин И. Закон Большого в Малом // Мифы и магия индоевропейцев. — М., 1996. Вып. 6.-С. 18-21.

106. Белов А. Христианское сектантство // Агитатор. 1982. — № 9. - С. 43 -46.20.«Белых братьев» держат в черном теле // Симбирские Губернские Ведомости. — 1993. 11 августа. - С. 3.

107. Бернштам Т. А. Русская народная культура и народная религия // Советская этнография. — 1989. — №1. — С. 83 — 88.

108. Бондарь С. Д. Секты хлыстов, шелапутов, духовных христиан, Старый и Новый Израиль, субботников и иудействующих. — Петроград, 1916. — 220 с.

109. Бонч-Бруевич В. Раскол и сектантство в России//Избранные сочинения. М.: Издательство АН СССР, 1959. - Т. 1. - С. 288 - 316.

110. Браславский JI. Ю. Раскол русской православной церкви и его последствия в истории народов Среднего Поволжья. // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. — С. 34 — 42.

111. Бромлей Ю. Этнические процессы в современном мире // Международная жизнь. 1987. -№ 11.-С. 61-69.

112. Бросс Ж. Духовные учителя. — СПб.: Академический проект, 1998. 336 с.

113. Буайе Ж. Ф. Империя Муна. — М.: Политиздат, 1990. 351 с.

114. Булгаков С. В. Православие. М.: Современник, 1994. - 340 с.

115. Буткевич Т. И. Обзор русских сект и толков. Харьков, 1910.-156 с.

116. Вандерхилл Э. Мистики XX века. Энциклопедия. М.: Локид МИФ, 1996.-522 с.

117. Варзанова Т.И. Религиозность и политическая ориентация населения.// Государство, религия, церковь в России и за рубежом. — М.: Издательство Академии Государственной службы при Президенте РФ. 1997. — С. 32-37.

118. Василевский Ю. Л. Заметки о религиозной ориентации учителей // Социологические исследования. — 1997. № 9. - С. 78 - 88.

119. Васильев В. Отношения студенческой молодежи и религии // Социологические исследования. 2000. — № 1. - С. 118 - 120.

120. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. -М.: Наука, 1978.-239 с.

121. Верховский Л. А. Буддизм в России // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. - С. 50.

122. Викторов А. В. Религия в условиях демократизации российского общества. Кентавр. 1992. -№ 9 / 10. - С. 159 - 160.

123. Виноградова Л. Н. Народная демонология и мифоритуальная традиция славян. М.: Индрик, 2000. - 360 с.

124. Владыкин В. Е. Из истории религиозного синкретизма у удмуртов // Мировоззрение финно угорских народов. — Новосибирск, 1990. — С. 18-37.

125. Власова М. Новая АБЕВЕГА русских суеверий. СПб.: Северо — запад, 1995.-320 с.

126. Волков Н. Н. Секта скопцов. Л.: Наука, 1931. - 101 с.

127. Волков Н. Н. Скопчество и стерилизация. М. - Л.: Наука, 1937. - 118 с.

128. Гаврилов Д. От ритуалов к игре и обратно // Мифы и магия индоевропейцев. 1996. - вып. 6. - С. 32 - 33.

129. Генон Р. Символы священной науки. М.: Беловодье, 1997. - 480 с.

130. Георгиева Т. С. Историческая взаимосвязь мировых религий // Философские науки. 2002. - № 1. - С. 97 - 103.

131. Гогин С. От Белых братьев к детям Муна // Симбирский Курьер. — 1997.- 18 марта.-С. 3.

132. Гречишников С. Е. Магия как социокультурный феномен. Калуга: Облиздат, 1999. — 151 с.

133. Григорьева Л. Н. Белое братство Юсмалос // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. — С. 41 — 43.

134. Григорьева Л. Н. Карма Кагью Дорже Линг // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. - С. 160 — 161.

135. Григорьева Л. Н. Ушедшие в « Город Солнца» // Наука и Религия. — 1999.-№2.-С. 14-16.

136. Гришина Е. А. Программа-обоснование социологического исследования «Молодежь и нетрадиционная религиозность» // Актуальные проблемы идейно-политического воспитания молодежи. М.: ВКШ, 1989. - 197 с.

137. Громов Д. Ненайденные книги // Мифы и магия индоевропейцев. — 2001.-вып. 9.-С. 23-26.

138. Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.: Наука, 1986. - 274 с.

139. Громыко М. М. Мир русской деревни. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 445 с.

140. Громыко М. М. Этнографическое изучение религиозности народа // Этнографическое обозрение. — 1995. — № 5. С. 77 — 83.

141. Громыко М. М. Отношение к богатству и предприимчивости крестьян XIX в. в свете традиционных религиозно — нравственных представлений и социальной практики // Этнографическое обозрение. — 2000. — № 2.-С. 86-99.

142. Громыко М. М. Жизнеописания неканонизированных подвижников благочестия в XIX в. как исочник для изучения массового религиозного сознания // Этнографическое обозрение. 2000. - № 6. — С. 45 — 56.

143. Гусева Н. «Индийская песня» хлыстов: к истории гимна русской секты // Родина. 1997. - № 11. - С. 67 - 69.

144. Дворкин А. Введение в сектоведение. Н. Новгород, 1998. — 488 с.

145. Дворкин A. JI. Десять вопросов навязчивому незнакомцу // Воспитание школьников. 1998. -№ 1. - С. 24 - 29.

146. Джери Д. Большой толковый социологический словарь. М.: Вече, 1999.-544 с.

147. Джуссани JI. Христианство как вызов. — М.: Христианское издательство, 1993.- 160 с.

148. Добрускин М. С. Христианство в эпоху постмодерна // Философия и общество. 2002. - № 1. - С. 70 - 81.

149. Дугин А. «Яко не исполнилось число звериное.» (об эсхатологической сущности русского раскола) // Конец света (Эсхатология и традиция). — М.: Арктогея, 1997. С. 48 - 54.

150. Дунаева Н. А. Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века // Прошлое и настоящее России: политика, экономика, культура / ред. А. Г. Рыбаков — Саратов, 1999. С. 46 — 54.

151. Иваницкий В. Г. Евангельские повествования в фольклорном освящении// Общественные науки и современность. — 1995. № 1. - С. 146 — 158.

152. Иванов А. В. Пути противостояния современному иррационализму // Вестник Московского университета. — Серия 7. Философия. 2000. — № 6.-С. 3-21.

153. Игнатьев И. П. Социально-психологические аспекты критики псевдовосточных культов // Социально-философские аспекты критики религии.-Л., 1988.-С. 48-63.

154. Иникова С. А. Секта духоборцев как этнолокальная и конфессиональная общность // Вестник гуманитарного научного фонда. 1999. - № 4. — С. 41-47.

155. Итс Р. Ф. Введение в этнографию. Л.: Издательство ЛГУ, 1991. — 168 с.

156. Каариайнен К. Верующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности) / К. Каариайнен, Д. Е. Фурман // Вопросы философии. — 1997.- №6. -С. 35 -52.

157. Каариайнен К. Люди на тающей льдине (ценностная ориентация религиозной элиты России) / К. Каариайнен, Д. Е. Фурман // Вопросы философии. 1999. - № 1. - С. 27 - 29.

158. Каариайнен К. Татары и русские — верующие и неверующие, старые и молодые / К. Каариайнен, Д. Е. Фурман // Вопросы философии. 1999.1. И.-С. 68-80.

159. Каариайнен К. Религиозность в России в 90-е годы / К. Каариайнен, Д. Фурман // Старые церкви, новые верующие. Религии в массовом сознании постсоветской России. М. - СПб., 2000. - С. 26 — 58.

160. Какие религии были в Симбирске // Слово молодежи. — 1991. 16 марта.-С. 3.

161. Кантеров И. Церковь Объединения // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов — М.: Республика, 1999. С. 552 -553.

162. Кантеров И. Церковь Последнего Завета // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. - С. 553 -554.

163. Капустин Н. С. Особенности эволюции религий. М.: Мысль, 1984. — 222 с.

164. Керлот X. Э. Словарь символов. М.: Рефл-бук, 1994. - 601 с.

165. Кириллов Р. К. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Среднем Поволжье во второй половине XIX века // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. — С. 46-67.

166. Киселев Г. С. Современный мир и «новое» религиозное сознание // Вопросы философии. — 2000. — № 6. С. 18-33.

167. Клибанов А. И. История религиозного сектантства в России. М.: Наука, 1965.-348 с.

168. Клибанов А. И. Религиозное сектантство и современность. — М.: Наука, 1969.-272 с.

169. Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. — М.: Наука, 1973.-256 с.

170. Козьмина О. Е. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях России и СССР // Этнографическое обозрение. 1997. - № 5. - С. 156 — 161.

171. Колесников JI. Ф. Современная религиозная ситуация в Российской Федерации // Магистр. 2000. - № 1. - С. 84 - 95.

172. Коновалов Д. Г. Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве. — Сергиев Посад, 1908. 188 с.

173. Компанелли П. Возвращение языческих традиций. М.: ACT, 2000. — 388 с.

174. Коринфский А. А. Народная Русь. Смоленск: Русич, 1995. - 656 с.

175. Криничная Н. А. Посвящение в колдуны: историко-этнографическая основа русских мифологических рассказов о передаче — усвоении эзотерических знаний // Этнографическое обозрение. 2002. - № 2. — С. 10 — 22.

176. Кротов Я. Советский житель как религиозный тип // Новый мир. — 1992. -№ 5.-С. 245-250.

177. Кротоус В. П. Заметки о новоязычестве и многоликом протее раздвоенной культуры // Вестник Московского университета. — Сер.7 Философия. 2000. - № 5. - С. 80 - 92.

178. Кротоус В. Новоязычество в современной культуре // Свободная мысль. -2000.-№7.-С. 78-89.

179. Кублицкая Е. А. Традиционная и нетрадиционная религиозность: опыт социологического изучения // Социологические исследования. — 1990. — №5.-С. 95- 103.

180. Кудряшов Г. Е. Кризис религии. — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1981, — 112 с.

181. Кудряшов Г. Е. Динамика полисинкретической религиозности. — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1984. — 144 с.

182. Кудряшов Г. Е. Православное миссионерство в Среднем Поволжье: история и оценки его дейтельности // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. - С. 56 - 88.

183. Кулаков М. П. Адвентисты // Религии народов современной России / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. - С. 9 — 12.

184. Кураев А. Догамт и ересь в христианском представлении // Вопросы философии. 1994. -№ 9. - С. 104 - 131.

185. Кураев А. Сатанизм для интеллигенции // Вопросы философии. -1999.-№ 2.-С. 184-190.

186. Курочкин П. Эволюция современного русского православия. — М.: Мысль, 1971.-270 с.

187. Кутепов К. Секта хлыстов и скопцов. Казань, 1882. — 180 с.

188. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М.: Педагогика пресс, 1999. - 608 с.

189. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. — М.: Республика, 1994. — 384 с.

190. Левкиевская Е. Как душа с белым телом расставалась. // Родина. — 1999.-№ 11.-С. 95-96.

191. Лемешко Л. Г. Тереотический и научно-практический аспеты религиозного синкретизма. — М.: Наука, 1974. — 222 с.

192. Ливанов Ф. В. Симбирские молокане и духоборы // Раскольники и острожники. СПб., 1870. - Т. 2. - С. 482 - 500.

193. Лисициан Т. Тернистый путь духоборов: история общины // Молодая гвардия. 1991.-№4.-С. 69-73.

194. Локальные и синкретические культы (сборник статей). М.: Наука, 1991.-315 с.

195. Малиновский Б. Магия, наука и религия. — М.: Рефл — бук, 1998. — 304 с.

196. Маторин М. М. К вопросу о методологии изучения религиозного синкретизма // С. Ф. Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности. — Л., 1934. — С. 29 — 48.

197. Маторин Н. М. Программа для собирания этнографического и фольклорного материала // Этнографическое обозрение. — 1994. — № 3. — С. 155- 159.

198. Мельников (Печорский) П. Тайные секты // Полнле собрание сочинений. СПб.-М., 1898. Т. 3.-С. 144-275.

199. Мельникова С. А. На иллюзиях свободу не построить. (из истории массового сознания крестьян Симбирской губернии) // Художественная культура Поволжья конца XVIII — начала XX вв. Материалы I Полива-новских чтений. — Ульяновск, 2002. — С. 498 — 504.

200. Миловидов В. Современное старообрядчество. — М.: Мысль, 1979. — 126 с.

201. Миронов А. Основы религиоведения. Эволюция религии в современном мире / А. Миронов, Ю. Бабинов // Социально — гуманитарные знания. 1999.-№ 2.-С. 81 - 101.

202. Мокшин Н. Ф. Религиозный синкретизм у мордвы // Мировоззрение финно-угорских народов. — Новосибирск, 1990. — С. 118 — 145.

203. Мороз А. Секта «Белого братства» // Современные ереси и секты в России. Рязань, 1996. - С. 45 - 49.

204. Москаленко А. Идеология и деятельность христианских сект. — Новосибирск: Наука, 1978.-415 с.

205. Мосс М. Социальная функция священного. — СПб.: Евразия, 2000. — 448 с.

206. Мчедлов М. П. Свобода совести и духовное возрождение Отечества // Кентавр. 1992. - №7/8. - С. 63 - 74.

207. Мчедлов М. П. Религиозная ситуация в России // Свободная мысль. — 1993. —№ 5. С. 52-62.

208. Мчедлов М. П. О религиозности российской молодежи // Социологические исследования. — 1998. — № 6. — С. 54 — 58.

209. Надеждин Н. Исследования о скопческой ереси. СПб., 1845. — 254 с.

210. Народы России. Энциклопедия / ред. В. А. Тишков — М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. — 479 с.

211. Настольная книга атеиста / ред. С. Д. Сказкин М.: Политиздат, 1974.-447 с.

212. Немчак С. А. Неоориентализм и современное христианство // Вестник МГУ. сер. 7. Философия. - 1997. - № 6. - С. 86 - 98.

213. Нестеров В. «Вторично пришел, и опять не узнали его»: о Церкви Последнего Завета глазами верующего // Наука и Религия. — 1999. — № 2.-С. 10-12.

214. Нетрадиционные религии в посткоммунистической России // Вовро-сы философии. 1996. -№ 12. - С. 3-32.

215. Нидерле JI. Славянские древности. — М.: Иностранная литература, 1965.-450 с.

216. Никитин И. П. Белое Братство Юсмалос // Этнографическое обозрение.-1995.-№ 2.-С. 128-140.

217. Никитина С. Е. Жанр заговора в народном повествовании // Этнолингвистика текста: семиотика малых форм фольклора. I тезисы в предварительные материалы к симпозиуму. — М., 1988. — С. 64 — 76.

218. Николаев Ю. В. В поисках божества. Киев: София, 1995. — 350 с.

219. Никольская Т. О нашей религиозности // Посев. — 1998. № 5/6. — С. 41-42.

220. Никольский Н. М. История русской церкви. — М.: Политиздат, 1983. -448 с.

221. Новик Е. С. Прагматический аспект магических обрядов // Лотма-новский сборник. 1. — М., 1995. — С. 28 45.

222. Носова Г. А. Язычество в православии. М.: Наука, 1975. - 152 с.

223. Павлова В. А. Магия как форма вненаучного знания и психологического воздействия. Автореферат. Чебоксары, 2000. - 23 с.

224. Паниотго В. И. Количественные методы в социологических исследованиях/ В. И: Паниотго, В. С. Максименко — Киев: Научна думка, 1982. 272 с.

225. Пейкова 3. Религиозный портрет студента // Высшее образование в России. 1999. - № 5. - С. 109 - 115.

226. Пеликан Е. Судебно медицинские исследования скопчества и мсторические сведения о нем. — СПб., 1872. — 276 с.

227. Платов А. Феномен виртуальной реальности и проблема «вхождения в магию» // Мифы и магия индоевропейцев. — М., 1996. — вып. 3. — С. 12- 14.

228. Платов А. Кризис современного мира и ценности языческого пути // Мифы и магия индоевропейцев. — М., 2000. вып. 9. - С. 3 — 6.

229. Полищук Ю. И. Влияние новых религиозных культов на психологическое здоровье личности человека // Прикладная психология. — 1998. — №4.-С. 48-50.

230. Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.: Наука, 1975. - 191 с.

231. Попов Л. Новые верующие // Высшее образование в России. — 1999. -№ 5. С. 116-118.

232. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре (сборник трудов).- М.: Лабиринт, 2000. 480 с.

233. Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII — XX вв.: этнографические исследования и материалы. М.: Наука, 2002. — 469 с.

234. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. — М.: Лабиринт, 2000.-333 с.

235. Пропп В. Я. Русские аграрные праздники: опыт историко — этнографического исследования. М.: Лабиринт, 2000. - 192 с.

236. Пругавин А. С. Раскол сектанство. Материалы для изучения религиозно-бытовых движений русского народа. - М., 1887. - 326 с.

237. Путлеев Л. В. Международная конференция посвященная Учению Живой Этики // Вопросы философии. — 1994. -№ 2. С. 152-155.

238. Пучинская Л. М. «Демоны» правого полушария // Человек. 1996. — № 1.-С. 34-40.

239. Пучков П. И. Современная география религий. М.: Наука, 1975. — 184 с.

240. Религии народов современной России: Словарь / ред. М. П. Мчедлов М.: Республика, 1999. - 624 с.

241. Реутский Н. В. Люди божьи и скопцы. — М., 1872. — 210 с.

242. Розанов В. Апокалиптическая секта (хлысты и скопцы). — СПб., 1914. -244 с.

243. Романова С. А. Особенности формирования православно-языческого синкретизма мари // История христианизации народов Среднего Поволжья. — Чебоксары, 1988. С. 67 - 75.

244. Религия в зеркале общественного мнения / М. П. Мчедлов, А. А. Ну-руллов, Э. Г. Филимонов, Е. С. Элбанян // Социологические исследования.-1994.-№5, С. 9-13.

245. Румянцева В. С. Народное антицерковное движение в России. — М.: Наука, 1986.-262 с.

246. Савина Е. А. Представления детей и юношества о душе // Человек. — 2000.-№2.-С. 103-108.

247. Садохин А. П. Этнология. М.: Гардарики, 2001. - 288 с.

248. Сальникова А. И. и др. Толкинизм в России: становление нерелигиозного движения // Независимый психиатрический журнал. — 2000. — № З.-С. 42-45.

249. Самыгин С. И. Религиоведение: социология и психология религии.— Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. — 672 с.

250. Саркисов К. Секты и цивилизация XXI века // Московские новости. — 1995. -№32. -С. 13.

251. Сахаров И. П. Сказания русского народа. — М.: Советская Россия, 1990.- 175 с.

252. Свод этнографических понятий и терминов. Религиозные верования. Выпуск 5. М.: Наука, 1993. - 260 с.

253. Сиверцев М. А. Толкинизм как элемент нерелигиозности // Материалы круглого стола «Профессор Толкин и его наследие». М., 2000. — С. 34-38.

254. Симаков Н. Секта Муна // Современные ереси и секты в России. — Рязань, 1996.-С. 65-68.

255. Симаков Н. Современные ереси и секты в России // Современные ереси и секты в России. Рязань, 1996. - С. 55 - 57.

256. Славянские древности. Этнолингвистический словарь / ред. Н. И. Толстой — М.: Международные отношения, 1995. Т. 1. — 584 с.

257. Славянские древности. Этнолингвистический словарь / ред. Н. И. Толстой — М.: Международные отношения, 1998. Т. 2. - 704 с.

258. Среднее и нижнее Поволжье и Заволжье / ред. В. П. Семенов — СПб.: 1901.-580 с.

259. Станкевич И. JI. Первобытное мифологическое мировоззрение и культовая практика. — Ярославль: Ярославское книжное издательство, 1994.- 128 с.

260. Степанов В. В. Духоборы в России: социальные и экономические проблемы адаптации этноконфессиональных групп // Вестник АН СССР. 1991. - № 5. - С. 14 - 23.

261. Сытин А. Новая хлыстовщина и безбожная интеллигенция // Вместе с вами. 1999. - № 9. - С. 45 - 48.

262. Таевский Д. А. Синкретические религии и секты: Словарь — справочник. М.: Алетейя, 2001. — 180 с.

263. Тайлор Э. Первобытная культура. — М.: Политиздат, 1989. — 572 с.

264. Токарев С. Религиозные верования восточнославянских народов XIX- нач. XX вв. М. - JL: Издательство АН СССР, 1957. - 164 с.

265. Токарев С. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. - 621 с.

266. Токарев С. А. О жертвоприношениях // Этнографическое обозрение.- 1999.- №5.-С. 43-58.

267. Традиционные и синкретические религии Африки / ред. А. А.Громыко М.: Наука, 1986. - 588 с.

268. Угринович Д. Религиозный культ и его функции // Наука и Религия.- 1975. -№ 12. С. 51 - 56.

269. Угринович Д. М. Сущность первобытной мифологии и тенденции ее эволюции // Вопросы философии. 1980. - № 9. - С. 135 - 147.

270. Успенский Б. А. К проблеме христианско- языческого синкретизма. // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. - С. 121 - 148.

271. Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: Издательство МГУ, 1982. — 254 с.

272. Успенский Б. А. Этюды о русской истории. СПб.: Азбука, 2002. — 480 с.

273. Фаликов Б. 3. Неоязычество // Новый мир. 1999. - № 8. - С. 148 — 168.

274. Филатов С. Б. Рериховское движение в России / С. Б. Филатов, Р. Н. Лунин // Вопросы философии. 1999. - № 12. — С. 63 - 73.

275. Филимонов Э. Г. Новые тенденции в эволюции современного сек-танства // Наука и Религия. 1974. - № 8. - С. 24 - 27.

276. Филимонова Н.А. Толкинизм и магия // Материалы круглого стола «Профессор Толкин и его наследие» М., 2000. — С. 77 — 83.

277. Флетчер У. Советские верующие // Социологические исследования.- 1987.-№4.-С. 28-35.

278. Фольклор и этнографическая действительность. — СПб.: Наука, 1992. -201 с.

279. Фрезер Дж. Золотая ветвь М.: Политиздат, 1980. - 680 с.

280. Фурман Д. Религиозная стабилизация: отношение к религии в современной России // Свободная мысль. 2003. - № 7. — С. 19 — 32.

281. Харузина В. Н. Заметки по поводу употребления слова фетишизм // Этнографическое обозрение. 1908. - № 1. - С. 44 - 46.

282. Харузина В. Н. Заметки по поводу употребления слова фетишизм // Этнографическое обозрение. 1908. — № 2. — С. 24 — 27.

283. Христофорова О. Б. Логика толкований. Фольклор и моделирование поведения в архаических культурах. — М.: Издательство МГУ, 1998. — 84 с.

284. Цеханская К. В. Россия: тенденции православной религиозности в XX в. (статистика и реальность) // Этнографическое обозрение. — 1999. № 5. - С. 56-69.

285. Чеснов Я. В. Этнологическое мышление и полевая работа // Этнографическое обозрение. 1990. - № 6. - С. 3 - 16.

286. Чулков М. Д. Абевега русских суеверий, идолопоклоннеческих жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шаманства и проч., сочиненная М. Ч. М.: иждивением Ф. Гиппиуса, 1786.-310 с.

287. Чешко С. В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение.— 1990.-№6.-С. 35-49.

288. Чистов К. В. Фольклор и культура этноса // Советская этнлграфия. -1979. -№ 4. С. 3 — 11.

289. Шабалина Л. П. Этнические особенности народов Ульяновского Поволжья. Ульяновск: ИПК ПРО, 1993. - 55 с.

290. Шабалина Л. П. Синкретизм в религии народов Среднего Поволжья (на примере русского населения Ульяновской области) // Человек в культуре России: Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции. Ульяновск, 1999. — С. 54 — 56.

291. Шаров С. Языческие корни европейского сектанства // Москва. — 1999.-№4.-С. 207-222.

292. Шемякин Я. Г. Латиноамериканская культура и религиозный синкретизм // Латинская Америка. 1999. - № 2/3. - С. 95 — 97.

293. Штерн М. Новые религиозные движения в России 1990-х годов // Старые церкви, новые верующие. Религии в массовом сознании постсоветской России. М. - СПб., 2000. - С. 254 - 283.

294. Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии. — Д., 1936.-156 с.

295. Экспертные оценки в социологических исследованиях / С. Б. Крымский и др. Киев: Научна думка, 1990. - 318 с.

296. Элиаде М. Избранные сочинения. Сравнительное религиоведение. — М.: Ладомир, 1999. 488 с.

297. Энциклопедия мистических терминов. — М.: Локид МИФ, 1998. — 522 с.

298. Энциклопедия суеверий. М.: Локид — МИФ, 1998. - 522 с.

299. Эткинд А. М. Хлыст: секты, литература и революция. М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 688 с.

300. Яблоков И. Н. Религиоведение. М.: Гардарики, 1998. - 536 с.

301. Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программы, методы. М.: Наука, 1987. - 245 с.

302. Fuelop Miller R. The Mind and Face of Bolshevism. - New York, 1965. -p. 545.

303. Gerschenkron A. Europe in the Russian Mirror. — Cambridge University Press, 1970.-p. 340.

304. Glock Charles Y. Relia on and Society in Tension. Rand MaccNelly, 1965.-p. 256.

305. Roszak T. Unfinished Animal. The Aquarian Frontier and the Evolution of Consciousness. New York, 1975. - p. 240.

306. Общая религиозная ситуация в Ульяновском (Симбирском) Поволжье.

307. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ Количество общин приходы, монастыри, братства) из расчета на 10 млн чел. постоянного населения1995 г., по данным местных администраций)1. КОЛИЧЕСТВО ОБЩИН11 менее 1001. И от J 00 до 399

308. ЕШ ОТ 400 да 799 I BOO н более

309. Среднее по России 470 оАщнн на 10 млк постоянного населения)

310. Автор А Д Крннлач (Институт Географии РАН Мосчт)

311. Рис. !. Количество общин русской првославной церкви по России.1. КАТОЛИЦИЗМ

312. Количество общин из расчета на 10 млн чел. постоянного населения1995 г„ по данным местных администраций) q

313. КОЛИЧЕСТВО ОБЩИН менее 5 от 5 до 9 от 10 до 49 50 и более

314. Среднее по России 11 обшни на !0 млн, постоянного населения)

315. Автор: А.Д,Криндач (Институт Географии РАН, Москва), ПРОТЕСТАНТИЗМ

316. Количество общин (все протестантские Церкви и деноминации вместе) из расчета на 10 млн чел постоянного населения {1995 г„ поданным местных администраций) |j MCHCF IQ0от 100 до 319 I от 220 до <19 420 и более

317. Среднее по России ■ 165 общин на 10 млн постоянного населения)

318. Автор А Д.Криняач (Hhcthtvt Географии РАН, Москва!

319. ИСЛАМ (преимущественно суннизм) Количество общин из расчета на 10 млн чел. постоянного населения <1995 г., по данным местных администраций)ъ11 менее 25 iilB от 15 до I» ПН от 125 до 249 ■HI 250 и более

320. Среднее по России ■ 163 общнни на 10 млн постоянного населения)

321. Автор: А.Д.Крнндач (Институт Географин РАН, Москва)1. КОЛИЧЕСТВО ОБЩИНменее 2от 2 до 4от 5 10 19 (Средне* по России ■ 5 общин 20 н более Hi 10 илн постоянного населения)

322. Автор А Д.Криидач (Институт Географии РАН. Москва)1. ИУДАИЗМ

323. Количество общим из расчета на 10 млн чел. постоянного (19Э5 г., по данным местных администраций)населения

324. Рис. 5. Количество иудейских общин по России.

325. КОЛИЧЕСТВО ОБЩИН I I ИСНСе I

326. ДДШШ °т . до 9 (^Н от 10 до 29 Щ 30 х более

327. Средин по России 6 ойшкк на 10 млн постоянного населения)

328. Автор: А Д.Криндач (Институт Географии РАН, Москва!

329. Рис. 6. Количество буддийских общин по России.

330. Рис. 7. Оле Нидал глава буддийских общин школы Кагыо из архива автора.

331. Рис. 9. Районы с наибольшим количеством православных организаций в Ульяновской области на 1961 г. по даннымГАУО, ФР-3705, опЛ, №48.

332. Первый этап эволюции религиозного синкретизма у русских Ульяновского (Симбирского) Поволжья.ItmeftM 6eJlycu т viMAj^i&M^'&Mf*!' иске -е***»чх-ммои.^ел^ихихлмь ил tnttMl» ЮЛЯ*-.

333. ЧАЯ . uxqи Л к wqeixft-» ,гл^ЩгШа f t-nu-vy \мы- "е.та-ры t^maau Ж Сарам f,tmu tfflt ^OCMtKQ Ca^UW Сlu.C,U.YA три*» l* H^Ufi^Cft/»/youto оца -.лич -/^ca^iuicp

334. J). MW^'-'j^W^Cert^ja ^.co-au-rtt Ma-ceuiu те I

335. Рис. 10. Страница из колдовской тетради из коллекции автора.жж

336. Рис. 1 I. Знахарка Тиханова А. Я. с. Валгуссы Инзенского района фото автора.

337. Рис.13. Карты большого и малого аркана итальянского таро из коллекции автора.1. R8