Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века

Борисова, Инна Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века

Год: 2009
Автор научной работы: Борисова, Инна Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

Диссертация по филологии на тему 'Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века"

На правах рукописи

Борисова Инна Владимировна

Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века

10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

□03462051

Ульяновск - 2009

003462051

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы и фольклора Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Жаткин Дмитрий Николаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Щеблыкин Сергей Иванович

кандидат филологических наук, доцент Матлин Михаил Гершонович

Ведущая организация:

Псковский государственный педагогический университет им. С. М. Кирова

Защита состоится "12" марта 2009 года в "_" часов на заседании диссертационного

совета КМ 212.276.02 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата филологических наук при Ульяновском государственном педагогическом университете им. И.Н.Ульянова по адресу: 432700, г. Ульяновск, пл. 100-летия В.И.Ленина, д.4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ульяновского государственного педагогического университета им. И.Н.Ульянова

Автореферат разослан " -¿¿2^2009 г.

Учёный секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

М.Ю. Кузьмина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Целью настоящей работы является изучение рецепции немецкой музыкальной классики русской литературой XIX в.

В соответствии с целью исследования нами были поставлены следующие задачи:

1) проследить основные этапы восприятия немецкой музыкальной классики русской литературой XIX в. и дать их характеристику в конкретном социально-историческом контексте;

2) выявить основные направления взаимодействия немецкой музыкальной классики и русской литературы XIX в.;

3) рассмотреть особенности индивидуальных восприятий немецкой классической музыки русскими писателями и критиками XIX в.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью выявления многообразия творческих связей русской литературы с западноевропейской художественной культурой, в том числе с музыкальным искусством.

Однако несмотря на достаточно полную разработку разнообразных аспектов взаимоотношений литературы и музыки, многие вопросы ещё нуждаются в дальнейшем рассмотрении, в частности, создание целостной картины влияния немецкой классической музыки на общий ход русского литературного процесса XIX в. затрудняется малой изученностью с этой точки зрения творчества многих значимых представителей русской литературы XIX в. (Н.Г.Чернышевский, А.В.Дружинин, И.С.Аксаков, Д.Ю.Струйский, Н.В.Станкевич и др.).

Объектом исследования послужили русско-немецкие связи XIX века, лежащие в области литературы и музыки, степень их интенсивности и продуктивности, свидетельства их разнообразного проявления в различных источниках. Предметом исследования явились музыкальные образы художественных произведений; литературно-критические отклики русских писателей о творчестве отдельных представителей немецкой музыкальной культуры; конкретные факты из биографий представителей русской литературы XIX в., отражающие их художественные пристрастия, в том числе музыкальные вкусы. Материалом для анализа стали художественные, литературно-критические, автобиографические и эпистолярные произведения прозаиков, поэтов и литературных критиков XIX в., а также периодические издания того времени.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые в практике исследований по русской литературе XIX в. делается попытка проследить эволюцию и динамику восприятия русской литературой творчества таких представителей немецкой

классической музыки, как И.-С.Бах, Л. ван Бетховен, Р.Вагнер, и дать периодизацию этого процесса; конкретизировать направления взаимодействия литературы и музыки на материале художественного творчества и эпистолярия В.Ф.Одоевского, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого; включить в спектр исследования творчество авторов, чьи произведения до настоящего времени не рассматривались с позиций взаимодействия с немецкой классической музыкой (Н.А.Мельгунов, А.Ф.Кони, И.С.Аксаков, Д.Ю.Струйский, В.П.Боткин, Я.М.Неверов и др.).

Теоретическая значимость исследования обусловлена опорой на концепцию сравнительного литературоведения, предполагающую, в числе прочих аспектов, изучение влияния западноевропейских историко-культурных реалий на процесс формирования творческих индивидуальностей русских писателей XIX в.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в курсе истории русской литературы XIX века, а также при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров по проблемам историко-культурных и литературных взаимосвязей, исторической поэтики, синтеза литературы и музыки, а также при подготовке комментариев к новым изданиям произведений русских писателей XIX в.

Теоретико-методологическую основу данного исследования составляют: труды в области компаративистики (А.Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, Н.И.Конрад, Н.И.Балашов); исследования сравнительно-исторической школы (М.П.Алексеев, Р.Ю.Данилевский, Ю.ДЛевин, П.Р.Заборов, В.Е.Багно, Д.М.Шарыпкин и др.); труды в области русско-немецких литературных и историко-культурных взаимосвязей (А.Н.Пыпин, М.Л.Тронская, Г.М.Фридлендер, В.И.Кулешов, Н.Б.Реморова, А.Б.Ботникова и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Восприятие немецкой музыкальной классики в России на протяжении XIX в. шло поэтапно - от кратких оценочных характеристик к глубинному анализу мотивов, образов и художественных деталей. В числе основных направлений восприятия выделяются: репрезентация эмоционального состояния героев литературных произведений через впечатления от прослушивания и исполнения музыкальных произведений; упоминание в художественных текстах имён немецких композиторов; анализ в литературных произведениях музыкальных образов и отрывков музыкальных произведений; построение фрагментов поэтических и прозаических произведений на основе музыкальных эмоционально-ассоциативных связей.

2. В литературной критике XIX в. проявилась неоднозначность оценки немецкой музыкальной классики - от обожествления отдельных произведений и их авторов до их полного неприятия и отрицания. Если И.-С.Бах во многом воспринимался как каноническая фигура музыкального прошлого, то немецкие композиторы более позднего времени (Л. ван Бетховен, Р.Вагнер) вызывали дискуссию, связанную с выбором путей дальнейшего развития искусства. Обстоятельства восприятия немецкой музыкальной классики русскими писателями отмечались в произведениях литературной критики, однако не становились объектом специальных исследований.

Если в период романтизма в произведениях русских писателей, вобравших в себя традиции немецкой музыкальной классики, ощутима некоторая обнажённость чувств и переживаний, то поэтика русской литературы более позднего времени отличается некоей "закрытостью", намеренной скупостью и недосказанностью в описании настроений и эмоций героев, обусловленных их восприятием немецкой музыкальной культуры.

4. Системное рассмотрение фактов, связанных с восприятием немецкой музыкальной классики В.Ф.Одоевским, И.С.Тургеневым, Ф.М.Достоевским и Л.Н.Толстым, позволяет говорить о пронизанности творчества этих писателей немецкими музыкальными реалиями, характеризующимися через призму нравственных ценностей, мировоззренческих позиций, однако с учетом конкретных жизненных ситуаций и эмоциональных состояний.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории русской литературы и фольклора Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского. Основные положения диссертационного исследования отражены в докладах на международных, всероссийских, межвузовских и региональных научных конференциях, состоявшихся в 2005-2008 гг. в Москве, Перми, Северодвинске, Кирове, Астрахани, Пензе, а также в 19 научных статьях, опубликованных в процессе проведения настоящего исследования.

Структура работы отражает логику поставленных задач и подчинена общим принципам и содержанию исследования. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяется цель исследования и связанные с ней задачи, обосновывается актуальность решения поставленных научных проблем, характеризуются источниковая база и степень разработанности вопроса, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, методология работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе ("Этапы и направления восприятия немецкой музыкальной культуры русской литературой XIX века") даётся периодизация процесса восприятия немецкой музыкальной классики в России в контексте исторического развития русской культуры, выявляются традиции и новаторство в рамках основных направлений восприятия немецкой музыкальной классики русской литературой XIX века.

Постановка вопроса о взаимодействии немецкой музыки и русской литературы XIX в. предполагает установление строгой хронологической последовательности событий, представляющих особую важность для выявления отдельных этапов в отражении данного феномена. В свете таких заметных тенденций того времени, как постепенное развитие общей литературной и музыкальной грамотности общества, его осведомлённости относительно зарождающихся течений в западноевропейской культуре и формирование и эволюция независимых литературно-критических взглядов на яркие проявления всех видов искусства с последующей возможностью их выражения на страницах печатных изданий, более отчётливо видится необходимость периодизации восприятия творческого наследия немецких композиторов российским обществом. Обогащение отечественного менталитета происходило как интенсивным путём (за счет

углубления и расширения собственно литературных исканий представителей передовой творческой интеллигенции), так и экстенсивным путём (через рецепцию веяний зарубежной, в том числе музыкальной, культуры). Идейно-художественные ценности, сформировавшиеся в обществе под влиянием этих процессов, безусловно, подкреплялись в массовом сознании благоприятным психологическим фоном на отдельных этапах эволюции восприятия того или иного эстетического явления, поскольку в создании положительных мотивов для проявления культурного взаимопроникновения чрезвычайно важно появление устойчивых тенденций позитивного отношения в сознании заимствующей стороны. Естественно, любое освоение западноевропейских культурных явлений было связано с частичной трансформацией заимствованного образа, то есть с его творческой переработкой в соответствии с национальными литературными традициями, а также с идейно-художественным своеобразием творческой индивидуальности писателя.

Первый этап, который продолжался приблизительно с начала XIX в. по 1820-е гг., в целом характеризовался довольно низкой степенью мотивации к ознакомлению с западноевропейской музыкальной культурой, что выразилось в несколько хаотичных немногочисленных упоминаниях о представителях немецкой музыки (Бах, Бетховен). Начавшаяся в XIX в. литературная эпоха не была простым продолжением предыдущего литературного столетия-XVIII в. На рубеже веков, в 1790-1810-х гг., возник сложнейший кризис процесса европеизации России, когда под сомнение была поставлена сама идея европеизации и русская культура вновь совершала выбор пути развития на столетие вперёд. В литературном процессе началось осознание личности и народа как двух разных и противоположных, непримиримых начал; личные устремления человека и его природная основа противоречат друг другу. Идёт процесс скрещивания индивидуальных творческих манер, кристаллизации эстетических взглядов и поэтических принципов рождающегося романтизма. В литературе осуществляется сложный синтез архаизма и новаторства. В XVIII в. уже возникали противопоставления долга и страсти, чувства и разума, но они не захватывали человека целиком; в начале XIX в. человек полностью противостоит миру. Трагическое напряжение между ними, попытки сближения ради обретения "потерянного рая", гармонической цельности человека и мира стали основным содержанием духовной жизни России первых десятилетий XIX в., на фоне которого и начинал разворачиваться процесс познания творчества немецких композиторов. На данном этапе ещё отсутствовала чёткая линия отражения этого явления в литературном процессе, что в первую очередь объяснялось недостаточной степенью информированности тогдашнего общества в вопросах музыкальной культуры.

Второй этап (1830-1850-е гг.) характеризовался повышением общего интереса к германской культуре во всех её проявлениях, что не могло не сказаться на возникавших в русской литературе тенденциях: относительно более частое упоминание имён немецких композиторов; положительная характеристика Баха и Бетховена, воспринимавшихся в качестве серьёзных авторитетов немецкого музыкального мира; начало полемики о творчестве Вагнера. В этот период в центре внимания русской литературы оказался внутренний мир человека и его сложные взаимоотношения с внешним миром: народом, страной, историей. Повышенный интерес к душевным переживаниям человека привёл к появлению феномена лирического героя, который

изменил традиционную поэтику, нарушил устойчивые жанры, смешал стили, деформировал границы между стихом и прозой, литературой и реальностью. Перед литературой встала необходимость выработки поэтических форм, которые были бы традиционными и национальными, с одной стороны, и способными выразить индивидуальное чувство с другой.

Третий этап, начавшийся в 1860-е гг. и длившийся до конца столетня, несомненно, закрепил в русской литературе репутацию Баха и Бетховена как признанных гениев мирового искусства и ознаменовался полярностью мнений о музыкальном наследии Вагнера. Русская литература этого периода отличается своей аналитичностью: она как бы раскрывает скобки за теми сжатыми художественными формулами, которые были даны Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем. В этих условиях уже неповторим пушкинский универсализм. Широта связей русского литературного героя с миром выходит за пределы узкопонимаемого времени и пространства. Мир воспринимается русским писателем не как самодовлеющая, отрезанная от прошлого жизнь сегодняшнего дня, а как преходящее мгновенье, обременённое прошлым и устремлённое в будущее. Русский реализм, не теряя своей социальной остроты, выходит к вопросам философским, ставит вечные проблемы человеческого существования. В этот период русские писатели активно вводят имена немецких композиторов и названия их произведений в свои тексты, отличаясь при этом сформированностью и стабильностью пристрастий, широко используют собственные впечатления, полученные от немецкой музыки, для характеристики героев и создания необходимой атмосферы, причём опираются на существующую осведомлённость общества в этих вопросах.

Художественная рецепция - это всегда творческий акт той стороны, которая её испытывает, следовательно, она может рассматриваться как креативное осознание содержания того или иного явления в новой форме. Такое осознание не есть простое копирование; это осмысление определённого явления, открытие создавших его закономерностей - то есть сложный процесс анализа, обобщения и оценки. Именно поэтому, определяя степень и характер влияния музыкального искусства на литературу, необходимо понять, по каким направлениям шло восприятие конкретного произведения в индивидуальном художественном осмыслении различных слоёв общества отдельно взятой страны на том или ином историческом отрезке времени.

Сложная и многогранная природа литературы и музыки, предполагающая различные аспекты взаимодействия и своего рода взаимную экспансию, проявилась в России XIX в. в настоятельной потребности русских писателей познать и выразить через немецкую классическую музыку то, что было невыразимо средствами традиционной литературной системы: они подспудно усваивали своеобразные нюансы немецкого музыкального мышления и находили точные и оригинальные образы для воплощения своих нравственных и духовных исканий в литературных произведениях. Это был тот сложный путь познания одного вида искусства через другой, со всеми диалектическими взаимосвязями и противоположностями, который, в конечном итоге, привёл к заметным эволюционным изменениям в отечественном сознании тогдашней эпохи.

В этом свете, прежде всего, представляется интересным выявление фактов биографий писателей, свидетельствующих о получении ими музыкального образования, органичной составляющей которого явилось изучение творчества

немецких композиторов. Раннее приобщение к немецкой классической музыке и дальнейшее музицирование, предполагавшее, в том числе, исполнение произведений немецких сочинителей, оказало благотворное влияние на формирование эстетических взглядов отечественных писателей, во многом облагородило их духовный мир, развило тонкую эмоциональность и значительно обогатило творческое воображение.

Прослушивание музыкальных произведений немецких композиторов, которое стало возможным в процессе домашнего музицирования, а также посещения симфонических и камерных концертов, было неотъемлемой частью культурной жизни литературных кругов XIX в., почвой для сближения художественной интеллигенции. Долгие и частые "слушания" музыки отшлифовывали "диалектику души", экзистенциально тревожили, обучали психологизму. Музыка становилась частью сознания, провоцировала проникновение в глубины и тайны, олицетворяла духовность, рождала оригинальные творческие замыслы.

Неординарные личности немецких музыкантов, а также яркие факты их биографий, несомненно, вызывали интерес у отечественных литераторов: они давали материал для необычных сюжетных линий и повод для размышлений над вечными вопросами бытия в преломлении к российской действительности, по-своему активизировали творческое воображение писателей, и поэтов.

Репрезентация эмоционального состояния героев произведений через впечатления от прослушивания и исполнения музыкальных произведений немецких композиторов также является немаловажным аспектом, характеризующим взаимодействие русской литературы XIX в. и немецкой музыкальной классики.

Упоминание авторами произведений и их героями имён немецких композиторов в различных контекстах, атакже анализ музыкальных образов и отрывков музыкальных произведений позволяют глубже постичь характеры героев, характерные реалии исторической эпохи, контекстуальное развитие сюжетной линии, атакже выявить авторскую позицию по отношению к героям и к характеру повествования в целом. Герои произведений отечественных литераторов предстают более живыми, целостными и самобытными благодаря своим музыкальным симпатиям и антипатиям, действие становится более напряжённым и динамичным, а происходящее получает явно выраженную нравственную авторскую оценку благодаря уместному упоминанию имён и произведений немецких композиторов, известных тогдашнему обществу.

Построение фрагментов поэтических и прозаических произведений на основе музыкальных: эмоционально-ассоциативных связей - ещё одно направление взаимодействия немецкой музыкальной классики и русской литературы XIX в., дополняющее целостную картину этого многогранного явления.

Во второй главе акцентируется внимание на особенностях процесса восприятия и оценки немецкой классической музыки русской литературной критикой XIX века, уделяется особое внимание проблемам немецкой музыкальной классики в контексте мировоззрения и эстетической позиции В.Ф.Одоевского.

С первой половины XIX в. мысль русских критиков (В.Г. Белинского, Я.М. Неверова, Н.В. Станкевича, H.A. Мельгунова, Д.Ю.Струйского, В.П. Боткина и др.) неизменно обращалась к творчеству представителей немецкой классической музыки. Поначалу распространению их взглядов на немецкое музыкальное искусство

более всего препятствовали сравнительно редкие исполнения, предвзятый характер интерпретации музыкальных произведений, а также низкий уровень развития газетного дела, влиявший на степень информационной осведомлённости различных слоев общества. С течением времени немецкая музыка в лице таких её представителей, как И.-С.Бах, Л. ван Бетховен и Р.Вагнер, проникает в среду как музыкантов-профессионалов, так и представителей философско-критической мысли. Она входит в концертные залы и занимает всё большее место в домашнем музицировании, вызывая продолжительные споры о путях развития музыки в целом.

Обладая значимым личным опытом, обусловившим возможность принятия итогов европейской культуры, русские критики первой половины XIX в. проявили склонность к интеллектуальному пониманию вопросов искусства, характерную в дальнейшем для многих отечественных литературно-музыкальных деятелей. Своими отзывами и критическими суждениями они во многом расшатывали метафизические догмы веками сложившихся воззрений на эстетические каноны восприятия музыкального искусства, стараясь сопоставить наметившиеся тенденции развития с духовными запросами общества.

Дня В.Ф. Одоевского музыка - особый вид искусства по сравнению с живописью и литературой. Именно она обладает огромными потенциальными возможностями для выражения чувств, переживаний, для объединения людей. Неслучайно именно Одоевский стал автором глубоких по своему философскому содержанию романтических повестей, высоко оценённых В.Г. Белинским, и других произведений, оказавшихзначительное влияние на мировоззрение современников. И.-С.Бах сыграл огромную роль в формировании мировоззренческих и эстетических идеалов критика, был его любимейшим композитором. Одоевский постоянно изучал сочинения Баха и отлично знал их. Всесторонне знакомясь с наследием великого композитора, Одоевский всё больше погружался в его полифоническое искусство, всё отчётливее постигал его внутреннюю динамику и логически-образное течение мысли. Л. ван Бетховен представал в восприятии Одоевского символом движения вперед, целостным, могучим творческим характером, призывавшим человечество к борьбе за свободу и счастье. Отношение критика к композитору развивалось и дополнялось новыми гранями в течение всей жизни. Он жил и мыслил с осознанием сопричастности этой силе и этому миру - музыке Бетховена Она вновь и вновь заставляла его обращаться к идее тленного и вечного в мире. Одоевский пришёл к выводу, что Бетховен кардинально переосмыслил сам жанр симфонии и идею её развития. В бетховенском симфонизме писатель смог разглядеть иное понимание сферы интеллектуального мышления и обобщение всего европейского классического симфонизма Одоевский ясно увидел тот неизведанный доселе путь, который проложил для симфонической музыки этот гениальный композитор. Известно, что творения так называемого "третьего периода" Бетховена (особенно последние квартеты и фортепианные сонаты) получили неоднозначную оценку критиков. Однако, по мнению Одоевского, позднее творчество Бетховена ни в коем случае не может считаться результатом болезненной фантазии угасающего гения, поражённого неизлечимым недугом (глухотой).

Предельно глубоко и содержательно отозвался Одоевский на творчество Р.Вагнера. Отношение Одоевского к Вагнеру, начинавшему в то время входить в моду на Западе, было противоречивым. Одоевский был достаточно чутким и внимательным слушателем, чтобы безотчётно поддаться первым, пусть даже самым сильным музыкальным впечатлениям. Признание гениальности композитора не помешало ему

дать беспристрастную оценку его произведениям. Отдавая должное таланту и мастерству Вагнера, Одоевский не склонен безоговорочно принимать всё его творчество. В критике "вагнеризма" он по традиции опирался на творческую практику прошлых веков, заново продумывал многие эстетические положения. Называя Вагнера знаменитым представителем музыкального искусства своего времени, великолепным художником, смело раздвинувшим область музыки, Одоевский вместе с тем, будучи чутким и вдумчивым критиком, предугадывал в творчестве немецкого композитора существенные противоречия, в сложном переплетении которых шло в конце XIX в. развитие мировой культуры. Наряду с именами Баха и Бетховена, имя Вагнера, по убеждению Одоевского, являло собой новую эпоху передового движения в истории музыки, которая в будущем соединит всё человечество без различия народностей.

Во второй половине XIX в. отечественные критики (Ап.А.Григорьев, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Д.И.Писарев, А.Ф.Кони, И.С.Аксаков, В.В.Стасов и др.) продолжали отыскивать в произведениях немецких композиторов то, что соответствовало, с одной стороны, общему историческому, социальному и национальному контексту, а с другой стороны, их собственной идейно-философской эволюции. Русская критическая мысль второй половины XIX в., обращаясь к немецкому музыкальному наследию, во многом обогатила отечественные представления о гармонии и духовном величии. Менее всего можно обвинить критиков в каких-либо пристрастных отрицаниях. Иногда даже их заблуждения, к тому же вовсе не частые, вели к очень плодотворным результатам, обостряя внимание к творчеству немецких композиторов и к опыту его изучения.

В третьей главе ("Традиции немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века") получила отражение проблематика немецкой классической музыки в русской поэзии (А.А.Фет, Ф.И.Тютчев, А.К.Толстой, Я.П.Полонский, А.М.Жемчужников, Н.П.Огарёв, А.Н.Апухтин, К.К.Случевский и др.) и в русской прозе (В.А.Соллогуб, И.И.Панаев, А.И.Герцен, А.П.Чехов и др.) XIX века.

Изучение наследия русских поэтов XIX в. с позиций культурной рецепции зарубежных феноменов различных видов искусства позволяет выявить истоки оригинальности и самобытности их творчества, объяснить эмоциональную насыщенность и глубину их произведений. Ярким примером органической связи русской поэзии XIX в. и немецкой классической музыки может служить творчество А.А.Фета- одного из самых "музыкальных" поэтов не только в литературе своей эпохи, но и в целом в истории русской литературы. Музыкальность Фета развивалась естественным путём и стала частью его духовных исканий и обретений. Одновременно с поэтическим даром в нём пробуждалась глубинная музыкальность, обусловленная своеобразием его душевного склада и мировосприятия. Следует признать, что это был не тот тривиальный интерес к музыке, который в той или иной степени был присущ образованным людям того времени, но интерес другого рода: живой и глубокий, неординарный и неотъемлемый от внутренней сущности поэта. Концепция музыки, существовавшая в сознании Фета и воплощённая им в поэтическом творчестве, несомненно, близка немецкому восприятию и пониманию музыки в целом. Немецкие культурные реалии явились как нельзя более значимыми для осознания своеобразия русского национального мира, что ещё раз подтверждает открытый характер русской литературы и культуры по отношению к другим национальным

литературам и культурам, её ярко выраженную склонность к межкультурному диалогу и широким межкультурным контактам.

Апофеозом сопричастности Фета к музыке Бетховена стало стихотворение "Anruf an die Geliebte Бетховена" (1857). В результате творческого преломления музыкальных впечатлений в живом воображении Фета из-под его пера рождается законченное поэтическое произведение, которое сам он называет "тоскливым признанием" и "души молящим стоном". Находясь во власти творческой фантазии композитора, творец "млеет и дрожит". "Предсмертная мука", столь ярко прочувствованная лирическим героем, предстаёт неким пограничным состоянием, в котором до предела обострены все чувства человека, тоскующего по своей возлюбленной. Автор приобщает читателя к великим законам бытия с его вечными проблемами: радость и страдание, любовь и равнодушие, бунт и смирение, жизнь и смерть. Именно торжественность, духовность, осознание бренности земного мира с его страстями и разочарованиями, очевидно, роднят музыкальное произведение Бетховена и навеянную им поэтическую импровизацию Фета Следовательно, музыка Бетховена являлась для поэта своеобразным камертоном, с которым он сверял искренность своих чувств и который не давал ему утратить внутреннего чувства сопереживания, отзывчивости и гармонии с окружающим миром.

Влияние представителей немецкой музыки на творчество того или иного прозаика XIX в. было сугубо индивидуальным, имело свои особенности и различную степень опосредованности, о чём свидетельствует материал художественных произведений, дневниковых записей, эпистолярия и документальных источников. Так, например, в отличие от Бетховена и Вагнера И.-С.Бах не привлекал к себе особо пристального внимания А.И.Герцена. Причину этого можно видеть в ориентации герценовского творчества на актуальные проблемы современности, философские искания нового времени, - если творчество Бетховена и Вагнера нередко оказывалось в центре общественной жизни, то Бах традиционно воспринимался как значительная фигура музыкальной истории. Не высказывая претензий на полное и безоговорочное признание своих суждений как достоверных, Герцен вместе с тем оставался достаточно последовательным в высоких оценках музыкального наследия Бетховена В сдержанных оценках творчества Вагнера Герцен стремился избежать предвзятости, которая могла возникнуть по причинам личного характера.

Создание образа исторической эпохи и его неповторимого колорита через бытовые зарисовки жизни различных слоёв общества, в которых существенное место занимают упоминания о представителях немецкой музыкальной классики, является отличительной чертой писательского дарования А.П.Чехова. Музыкальность художественных текстов в этих случаях - музыкальность метаморфологическая, мифологическая, бытийная. Имя Бетховена нередко возникает у писателя в речах невежд или дилетантов при обсуждении ими вопросов искусства. К примеру, в юмореске "В приюте для неизлечимо больных и престарелых" основное место занимает рассказ отставного гвардии поручика Парфения Саввича своей внучке Саше Енякиной о пережитом, об ушедших годах, в котором не обойдена вниманием и музыкальная тема: "Музыкой заведовал у меня жид <...> На контрабасе, бывало, выводил, шельма, такие экивоки, каких Рубинштейн или Бетховен, положим, и на скрипке не выведет". Имя Бетховена, упоминаемое героями всуе, нередко создаёт тонкий ироничный контекст,

как, например, в комедии "Леший", где Илья Дядин на просьбу молодого Войницкого отрезать ветчины отвечает: "С особенным удовольствием <...> Я тебе, Жорженька, отрежу по всем правилам искусства. Бетховен и Шекспир так не умели резать".

Как видим, отношение русских прозаиков XIX в. к немецкой классической музыке можно представить через широкий спектр документальных фактов, свидетельствующий об индивидуальности процесса постижения творчества немецких композиторов каждым из них, обусловленной глубиной полученного музыкального образования, эмоциональным складом личности, определёнными жизненными обстоятельствами, а также социальным окружением. Этот процесс постижения, порой медленный и противоречивый, не мог не получить отражения в произведениях писателей, которые, во многом благодаря ему, становились более яркими, многогранными и поднимались до высот философских обобщений пространственно-временного континуума.

В четвёртой главе ("Немецкая музыкальная классика в контексте творческих исканий русских писателей XIX века") проблема конкретизируется на материале произведений В.Ф. Одоевского, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого.

Преклонение В.Ф.Одоевского перед великим И.-С. Бахом получило наиболее полное отражение в новелле "Себастиян Бах". Одоевский ставит перед собой задачу -раскрыть внутренний мир великого музыканта, оставшегося верным своему призванию. Эта тема привлекает и в то же время настораживает писателя. В музыке Баха он видит отражение великих коллизий человеческого сознания, неразрешённых гением и, в конечном счёте, - неразрешимых. Он стремится исследовать вопрос дальше: а что есть поэтический дар? что есть гений, когда искусство так эфемерно? может ли гений убить в человеке человеческое? Созданный Одоевским образ Баха во многом далёк от действительного портрета композитора. Факты биографии Себастиана Баха получают в новелле достаточно произвольное толкование и перемежаются с романтическими отступлениями, и писатель сам отмечает наиболее существенные биографические несоответствия в постраничных ссылках. Трагедия великого композитора, пожертвовавшего обыденными радостями жизни ради своего гениального предназначения, представляет собой плод фантазии автора, но его тонкий психологизм и эмоциональная сопричастность с повествованием помогают читателю преодолеть грань между воображением и реальностью и воспринять образ Баха живым и многогранным.

Как и "Себастиян Бах", новелла "Последний квартет Беетговена" пронизана романтической фантазией автора. Ситуация сложилась так, что на рубеже 1820-1830-х гг. ещё не существовало ни одного значительного биографического труда о Бетховене, и поэтому писателю фактически не на что было опереться в своём произведении. Данное обстоятельство обусловило эскизность сюжетной канвы новеллы, сведение до минимума биографических деталей. Одоевского неудержимо влекла к себе тайна неистового гения, его трагическое и неизбежное одиночество, подлинная суть могучего и страстного художника, совершившего переворот в искусстве. Писатель остаётся верен своему принципу первостепенной важности для читателя внутренней жизни гения, а не внешних её проявлений. Изображая вселенское одиночество гения, Одоевский глубоко сочувствует ему. Однако преобладающим чувством автора к своему герою является преклонение перед подлинным величием его личности, исполненной неиссякаемой веры в обновление искусства. Автор, несомненно, находит в нём родственную себе душу. Мысли о жизни,

полной соблазнов, об их преодолении, духовные искания и терзания при столкновении идей с жестокой реальностью - вот что сближает автора с героем его новеллы.

Рассматривая произведения Одоевского "Последний квартет Беетговена" и "Себастиян Бах", небезынтересно проследить использование автором музыковедческих терминов. В целом музыковедческая терминология-семантически и стилистически обособленный пласт лексики. Но эта обособленность, как можно видеть на языковом материале новелл, весьма относительна. Одни термины, использовавшиеся Одоевским, до сих пор достаточно отчётливо воспринимаются как элементы научного стиля. Другие с течением времени утратили стилистическую окраску научности и являются теперь обычными общелитературными, иногда даже разговорно-бытовыми словами. Наконец, третьи вышли из активного употребления. Общее число музыковедческих терминов в новеллах Одоевского "Последний квартет Беетговена" и "Себастиян Бах" - 169. Чаще других встречаются слова: музыка - 43 раза, звук — 39, орган - 38, голос - 26, органист - 23, гармония - 18, музыкант - 16, аккорд- \5,клавихорд- 14,нота- 14,мелодия- 14,клавиши- 12,созвучие— 12раз. Эти термины и понятия были хорошо известны и популярны в среде образованных людей той эпохи. В семантическом отношении эти понятия, использовавшиеся писателем, близки к миру обычных вещей и явлений и, как правило, не абстрактны. Значения этих терминов либо прямо носят денотативный, конкретный характер, либо денотативность присутствует в них потенциально. Именно поэтому они привлекаются Одоевским, например, при описании, образной характеристике или оценке бытовых явлений путём их метафорического переосмысления.

В использовании музыковедческих терминов писатель руководствуется принципом уместности, соответствия языковых средств художественным, семантическим и стилистическим целям. Употребление терминов качественно развивает смысловую, функциональную и стилистическую гибкость языковых средств. Применение музыковедческой лексики в новеллах Одоевского правомерно рассматривать с разных сторон: предметно-тематической, функциональной, семантической и количественной; причём эта лексика используется, прежде всего, в характерологической, психологической, реже - образной и образно-оценочной функциях.

Подробно анализируя творческое наследие И.С.Тургенева, можно прийти к выводу, что из трех представителей немецкой музыкальной классики (И.-С.Баха, Л. ван Бетховена, Р.Вагнера) только Л. ван Бетховен достаточно часто упоминался в письмах и художественных произведениях Тургенева на протяжении всего его творческого пути, неизменно получая самые высокие оценки. Тургенев называл Бетховена национальным немецким композитором, у которого между тем невозможно найти "не только заимствований у простонародной музыки, но даже сходства с нею", поскольку "эта народная, еще стихийная музыка" перешла к нему "в плоть и кровь, оживотворила <...> и потонула <...> так же, <...> как исчезают, например, правила грамматики в живом творчестве писателя". Пожалуй, музыкальные настроения Тургенева, отражённые в его эпистолярном наследии можно было бы охарактеризовать ёмкими словами из воспоминаний В.В.Стасова: "<...> он застыл в Бетховене <...> и дальше в музыке ничего не признавал". В художественных произведениях писатель избегает откровенно положительных оценок творчества Бетховена, - эти оценки входят

в них опосредованно, подчас через отдельные реплики героев, и служат для передачи неповторимого колорита пространственно-временного существования героев, их более яркой, иногда ироничной, характеристики. Так, в повести "Два приятеля" (1853), создавая образ Бориса Андреевича Вязовнина, справедливо относимого русской критикой к категории "лишних людей", Тургенев вплетает в характеристику героя такую казалось бы незначительную, но яркую ироничную деталь: "Борис Андреич <...> без восхищения не мог произнести имени Бетховена и все старался выписать из Москвы фортепьяно". И.-С.Бах, хотя и был признан Тургеневым как великий композитор, не был ему по-настоящему близок. Имя Р.Вагнера, появившееся в письмах и произведениях Тургенева во второй половине 1860-х гг., также упоминалось нечасто; положительные оценки творчества композитора можно расценить, большей частью, как следствие "вагнеризации" П.Виардо.

Отношение Ф.М. Достоевского к немецкой музыкальной культуре формировалось в неразрывной связи с развитием его особой творческой манеры и мировоззренческой позиции. В произведениях немецких композиторов писателя в первую очередь волновала та возвышенная трагедийность, которая способна стать для слушателя отправной точкой для переосмысления духовных ценностей и подвести его к эмоциональному катарсису. Так, в "Униженных и оскорблённых" тонко чувствующая Катя ищет в звуках Бетховена ответ на обуревающие её сомнения: "Вы ведь любите музыку? - спросила она <...> ещё задумчивая от недавних слёз <...>- Если б было время, я бы вам сыграла Третий концерт Бетховена. Я его теперь играю. Там все эти чувства ... точно так же, как я теперь чувствую. Так мне кажется". Музыкальные пристрастия Достоевского в отношении немецких композиторов, сформировавшиеся под влиянием произведений классиков и ранних романтиков, были достаточно традиционными для своего времени. Преклоняясь и благоговея перед творчеством Бетховена, писатель испытывает неприязнь к "элитарности" Вагнера, в которой он был отнюдь не одинок.

Масштаб литературного дарования Л.Н.Толстого в сочетании с ярко проявившейся потребностью нравственных и духовных исканий, несомненно, подразумевают особую глубину эстетического мировосприятия и непрерывную эволюцию эстетических, в том числе и музыкальных, пристрастий писателя на протяжении всего долгого творческого пути. Вполне закономерно, что взгляды Л.Н.Толстого на немецкую классическую музыку находят своё отражение и в художественных произведениях писателя. В одних случаях он использует отношение своих героев к музыке для их более яркой характеристики, в других-достаточно подробно анализирует воздействие музыкальных произведений и описывает ощущения и переживания, вызванные ими, таким образом, более достоверно рисуя психологическое состояние героев, важное для развития сюжета произведения и более полного понимания замысла автора Яркий тому пример - отрывок из повести "Детство". Давая характеристику отцу Николеньки Иртеньева, Л.Н. Толстой подчёркивает, что "учёной музыки он не любил и, не обращая внимания на общее мнение, откровенно говорил, что сонаты Бетховена нагоняют на него сон и скуку". Перед нашим мысленным взором предстаёт человек со вполне сформировавшимися взглядами и убеждениями, сильным характером, однако не отличающийся утончённым музыкальным вкусом. В другом отрывке описывается сцена игры maman патетической сонаты Бетховена. Онанавевает на Николеньку воспоминания о чём-то "грустном, тяжёлом и мрачном", о том, "чего никогда не было".

По свидетельству П.И.Бирюкова, замысел построения сюжета повести (которая в дальнейшем была названа "Крейцерова соната") на музыкальных впечатлениях от произведения Бетховена возник у писателя после прослушивания этого сочинения в Москве, в хамовническом доме Толстых. В тот день давно знакомая соната оказала на него особенно сильное эмоциональное воздействие, которое затем нашло своё преломление в рассуждениях главного героя повести о музыке Бетховена. "Музыка заставляет <...> забывать себя, <...> она переносит <...> в какое-то другое, но не своё положение <...>, в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал музыку"; слушатель способен "сделать то, на что настроила эта музыка", и открыть в себе "новые неиспытанные чувства", новые возможности, о которых он до сих пор не знал. Сама повесть, по сути, является признанием Л.Н.Толстым великого гения Бетховена и данью уважения и преклонения автора перед его музыкой, которая, вне всяких сомнений, способна как возвеличить душу человека, облагородить его внутренние тайные помыслы и подвигнуть на моральный подвиг, так и подвести к фатальной черте, переступив которую, человек, будучи не в силах совладать со своими тёмными страстями, решается на преступление.

Обобщив факты биографии Л.Н.Толстого и проанализировав его обращения к личности и творчеству Бетховена в художественных произведениях, можно сделать вывод о том, что на протяжении всей жизни отношение писателя к немецкому композитору постоянно колебалось от глубокого понимания, безропотного поклонения, восторга и обожания до холодного равнодушия, презрения, полного уничижения и отрицания. Писатель не мог игнорировать тот безусловный факт, что немецкий композитор принадлежит к числу тех учёных и художников, "которые всю жизнь свою посвящали служению науке и искусству и которые были и останутся благодетелями человечества". Однако Л.Н.Толстой считал, что "всегда чувствуешь самого человека в его музыке", и Бетховен казался ему "суровым" и "самолюбивым". В этой связи интересно вспомнить дневниковую запись писателя о том, что когда люди восхищаются Бетховеном, они восхищаются, скорее всего, своими мыслями и мечтами, вызываемыми им, и в таком восхищении нет "настоящей реальности искусства", но зато есть "полная беспредельность". Справедливости ради, стоит упомянуть, что однажды Л.Н.Толстой даже высказал мысль о том, что он не любит Бетховена потому, что "в нём много искусственного". А в одной из записных книжек писатель откровенно признался, что "испытывает болезненные эмоции" от этого композитора. В целом, исходя из слов А.Б.Гольденвейзера, писавшего, что Л.Н.Толстому "нравилось только самое лучшее, как из музыкальных произведений, так и в области музыкального исполнения" и "то, что ему нравилось, было всегда действительно хорошо", можно сделать вывод о достаточной традиционности для своего времени музыкальных пристрастий русского писателя. Негативное же восприятие Бетховена, несомненно, более всего относится к произведениям его последнего периода. Квартет Бетховена последней эпохи представлялся Л.Н.Толстому "неприятным шумом", который "не так безусловно и всемирно хорош", но "льстит нашей уродливой раздражительности и нашей слабости". Он осуждал направление творческого пути композитора и считал его началом и причиной упадка в музыкальном искусстве: "Музыкальный разврат начался с Девятой симфонии", "Боюсь, что это не музыка, а то, что погубило музыку". Вместе с тем

имеются факты, свидетельствующие о том, что Девятой симфонии Л.Н.Толстой в оркестровом исполнении никогда не слышал, но когда в конце его жизни А.Б.Гольденвейзер и С.И.Танеев играли её в Ясной Поляне в переложении для двух фортепьяно, она произвела на него сильное впечатление, что выразилось в красноречивой фразе писателя: "Вы меня нынче примирили с Бетховеном". Слово "примирили" в этом контексте как нельзя более точно выражает отношение писателя к творчеству немецкого композитора: он постоянно ведёт внутреннюю борьбу с собой: с одной стороны Бетховен для него - непререкаемый авторитет, автор гениальных и искренне любимых им произведений, тонко выражающих оттенки его настроения и внутренние благородные порывы, с другой стороны - музыкальный отступник, который свернул с проторённой дороги и не сумел найти нового верного пути, что в свою очередь завело в тупик его последователей и почитателей.

Подходы Вагнера, позволявшие по системе и программе создавать произведения искусства, были абсолютно неприемлемы для Л.Н.Толстого, который в течение всей своей жизни не мыслил создания художественных произведений без постоянной внутренней духовной работы, непрерывных нравственных исканий, построения точной канвы сюжета, вытекающей из логики поступков героев, найденной в процессе долгих размышлений и жизненных наблюдений. Если упоминания о Вагнере в художественных произведениях носят единичный характер, то в записных книжках и дневниках писателя его имя встречается часто, причём, справедливости ради, следует отметить, что практически всегда оно сопровождается резко негативными комментариями. Л.Н.Толстой полагает, что "только не понимающие искусства проводят славу quasi художникам - подражателям", к которым он в первую очередь причисляет Вагнера. Называя Вагнера "бездарным и претенциозным сочинителем", "ошалевшим от самомнения музыкально внешне одарённым и поэтически бездарным немцем", он усматривает в его произведениях "туманную немецкую и скучную квази-философскую закваску". В своём трактате "Что такое искусство?" писатель ставит Вагнера в один ряд с Ницше, разъясняя, что им и их последователям "не нужно быть понятными грубым массам, им достаточно вызывать поэтические состояния наилучше воспитанных людей", и, тем самым, подчеркивая их вычурность, претенциозность и оторванность от жизненных реалий своего времени. Опасность же появления таких композиторов, как Вагнер, и их успешной сценической деятельности Л.Н.Толстой видит в том, что "этот род подобия искусства открывает путь всем людям, лишённым художественной способности, по системе и программе творить произведения искусства".

В целом, отношение Л.Н.Толстого к представителям немецкой музыкальной классики можно охарактеризовать как достаточно противоречивое. Признавая безусловную гениальность Бетховена и Баха, писатель неравнозначно оценивал их музыкальные произведения. Отмечая определённую оригинальность таланта Вагнера, он в подавляющем большинстве случаев отзывался о нём резко отрицательно.

В Заключении излагаются основные выводы, сделанные в ходе проведения исследования, и намечаются дальнейшие перспективы научных изысканий в данном направлении.

Проведённый анализ позволяет специфицировать и конкретизировать такие сложные понятия, как "культурный процесс", "культурная эпоха", определить те основные

механизмы, которые регулируют появление литературного текста и его соотношение с другими текстами, а также - направленность художественных изменений и трансформаций в русской литературе XIX в. Обращение отечественных литераторов XIX в. к музыкальному наследию И.-С.Баха, Л. ван Бетховена, Р.Вагнера не есть стихийный феномен, проявившийся в силу удачно сложившихся для него случайных обстоятельств, создавших благоприятные условия для его развития. Оно естественно и органично для русского национального бытия и имеет свои истоки, свои вехи (этапы) зарождения и созревания. Упоминание имён немецких композиторов, фактов их биографий, названий их произведений, их музыкальных образов становится насущной потребностью, органично подкрепляется русским, национальным содержанием. Такое наполнение закономерно, оно фиксирует взаимопроникновение "немецкого" в русскую культуру как состоявшийся факт. Потребность "русифицировать" музыкальные впечатления, соотнести их с российской ментальностью, "подстроить" под свои нравственные ценности и идейные убеждения предстаёт как неотъемлемое качество русских литераторов. Произведения немецких композиторов обретают в русской литературе плоть живой жизни как специфическое, на уровне художественного сознания, проявление глубинного, всеохватывающего процесса русской национальной самоидентификации.

Весь ход истории человечества показывает, что не существует абсолютно изолированных друг от друга национальных культур: все они связаны либо определённой общностью на этапе зарождения, либо явно прослеживающимися аналогиями в своей эволюции, либо наличием реальных конкретных взаимосвязей; причём отличие и своеобразие культурного наследия той или иной страны отнюдь не отделяют её от остального мира, а лишь делают её неотъемлемым звеном в логической цепи всемирного хода истории. Духовная свобода русских писателей XIX в., их способность к незаимствованным художественно-философским обобщениям и анализу общества, - таков не прямой, не сознательный, но очевидный результат влияния немецкой культуры на русскую, её европеизация. Ошибочным было бы утверждать, что всемирная история движется по одному проторенному пути познания и обретения культурных ценностей, обязательному для всех народов. Многогранность и непредсказуемость форм взаимодействия культурного наследия двух стран есть отражение стремления к диалектическому единству, обусловленному некоей общей социокультурной направленностью всемирной истории. В то же время нельзя считать непреложным и тот факт, что эволюционное развитие течёт по абсолютно независимым направлениям. Иногда, сталкиваясь с теми или иными идеями, мы считаем их или сугубо русскими, или сугубо немецкими, хотя, по большому счёту, они имеют закономерное общечеловеческое происхождение.

Музыкальные пристрастия русских писателей окрашены пафосом нравственного самосовершенствования, убеждённостью в том, что перемены к лучшему зависят в первую очередь от нравственного здоровья человека, от его духовного роста, а не от перемен и радикальных перестроек существующего общественного порядка. В магистральном своём русле русская литература XIX в. отвергает путь, угрожающий обществу болезненным разрывом связи времён, является сторонницей преемственности лучших традиций мировой культуры. В немецкой классической музыке ей более близки классические устои и созидательные мотивы, нежели обращение к разрушительным инстинктам человеческой природы. Всякое стремление обособиться от реальной жизни,

всякие попытки индивидуалистического самоограничения воспринимались русскими писателями как драматические, угрожающие личности внутренним распадом. Однако это не оборачивается принижением личного начала, культом малого в человеке. Раскрытие индивидуальности героя через призму его отношения к окружающему миру, его симпатий и антипатий в различных сферах - вот цель, к которой стремятся русские писатели, ориентируясь на имена, биографии и произведения немецких композиторов.

Изучение немецкой музыкальной классики как одной из специфических направляющих русского национального литературного процесса XIX в. даёт возможность подчеркнуть актуальность и всечеловечность русской классической литературы. В этом отношении классика неисчерпаема для исследования, поэтому неисчерпаем и потенциал литературоведческой мысли, обращенной к ней.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Борисова И.В. Бетховен и Фет / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Культурная жизнь Юга России (Краснодар). -2008. -№ 2. - С. 10-13. Журнал "Культурная жизнь Юга России" входит в действующий перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук (по филологии и искусствоведению). Свидетельство о государственной регистрации ПИ №77-13004 от 01.07.2002 г.

2. Борисова И.В. Немецкая музыкальная классика в творческом осмыслении Ф.М.Достоевского / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия "Литературоведение. Журналистика". -2008. -№ 2. - С. 5-10. Журнал "Вестник Российского университета дружбы народов" (серия "Литературоведение. Журналистика") входит в действующий перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук (по филологии и искусствоведению). ISSN 0869-8732.

3. Борисова И.В. Отражение проблематики немецкой классической музыки в русской поэзии XIX века / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - 2009. - №2 (в печати). Журнал "Вестник Челябинского государственного педагогического университета" входит в действующий перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук (по филологии и искусствоведению). ISSN 1997-9886.

4. Борисова И.В. "Музыкальный германизм" Э.К.Метнера в свете идей романтизма и традиционализма/ И.В.Борисова // Культура и власть: Сборник материалов III Всероссийской научно-практической конференции / Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г.Белинского. - Пенза, 2005. - С. 86-90. ISBN 5-8356-0460-2.

5. Борисова И.В. Музыка Р.Вагнера в творческом осмыслении В.Ф.Одоевского / И.В.Борисова // XX век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвузовский сборник научных трудов / Пензенская государственная технологическая академия. -Пенза, 2006. - Вып. 7.-С. 107-111. ISSN 1991-9468.

6. Борисова И.В. Немецкая классическая музыка в жизни и творчестве М.Ю.Лермонтова/И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин//Тарханский вестник/Государственный Лермонтовский музей-заповедник "Тарханы". - Пенза, 2006. - Вып. 19. - С. 153-159.

ISBN 5-93434-044-1.

7. Борисова И.В. Осмысление музыкального творчества Р.Вагнера в художественных произведениях и дневниках Л.Н.Толстого / И.В.Борисова // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвузовский сборник научных трудов / Пензенская государственная технологическая академия. - Пенза, 2006. - Вып. 8. -С. 103-107. ISSN 1991-9468.

8. Борисова И.В. Осмысление немецкой классической музыки в художественных произведениях И.С.Тургенева / И.В.Борисова // Языковые и культурные контакты различных народов: Сборник материалов Международной научно-методической конференции / Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г.Белинского. - Пенза, 2006. - С. 99-102. ISBN 5-8356-0505-6.

9. Борисова И.В, Отражение философии немецкой классической музыки в произведениях А.П.Чехова / И.В.Борисова// Философия отечественного образования: история и современность: Сборник материалов II Всероссийской научно-практической конференции / Пензенская государственная сельскохозяйственная академия. - Пенза, 2006. - С. 60-62. ISBN 5-94338-187-2.

10. Борисова И.В. Проблемы немецкой музыкальной классики в творческом осмыслении А.И.Герцена/ И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин //Язык, культура, образование в современном мире: Сборник материалов Международной научно-практической конференции: В 2 ч. / Пермский государственный педагогический университет. - Пермь,

2006. -Ч. I.-C. 191-196. ISBN 5-85218-307-5.

11. Борисова И.В. Немецкая классическая музыка в литературно-критическом восприятии Ап.А.Григорьева / И.В.Борисова// Философия отечественного образования: история и современность: Сборник статей III Международной научно-практической конференции / Пензенская государственная сельскохозяйственная академия. - Пенза,

2007. - С. 19-21. ISBN 5-94338-238-0.

12. Борисова И.В. Немецкая музыкальная классика в творческом восприятии В.Г.Белинского / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Прикладная филология и инженерное образование: Сборник материалов V Международной научно-практической конференции (6-9 февраля 2007 г.) / Томский политехнический университет. - Томск, 2007. - С. 288-293.

13. Борисова И.В. Основные этапы восприятия немецкой музыкальной классики русской литературой XIX века и их характеристика / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Проблемы диалогизма словесного искусства: Сборник материалов Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции, посвященной 450-летию добровольного вхождения Башкирии в состав России и Году русского языка (18-20 октября 2007 г.) / Стерлитамакская государственная педагогическая академия. -Стерлитамак, 2007.-С. 139-141. ISBN 978-5-86111-305-2.

14. Борисова И.В. Проблемы немецкой музыкальной классики в художественном творчестве и эпистолярии И.С.Тургенева / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Интеграция образования (Саранск). - 2007. -№1. - С. 159-163. ISSN 1991 -9468. Журнал "Интеграция образования" входит в действующий перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук (по педагогике и психологии).

15. Борисова И.В. Традиции немецкой музыкальной классики и их роль в

формировании художественного образа эпохи русской литературой XIX века / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе: Сборник статей по материалам Международного литературно-образовательного форума / Вятский государственный гуманитарный университет. -Киров, 2007. - С. 148-152. ISBN 978-5-93825-455-8.

16. Борисова И.В. И.С.Тургенев и немецкая классическая музыка / И.В.Борисова, Д.Н.Жаткин // Res philologia: Учёные записки Северодвинского филиала Поморского государственного университета им. М.В.Ломоносова. - Архангельск, 2007. - Вып. 5. - С. 202-208. ISBN 978-5-88086-656-4.

17. Борисова И.В. Функции музыковедческих терминов в новеллах В.Ф.Одоевского "Последний квартет Беетговена" и "Себастиян Бах" / И.В.Борисова // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвузовский сборник научных трудов / Пензенская государственная технологическая академия. - Пенза, 2007. -Вып. 9.-С. 81-84. ISSN 1991-9468.

18. Borisova I.V. The Gemían Musical Art Traditions in Leo Tolstoy's Creative Activity / Borisova I.V., Zhatkin D.N. // Проблемы интерпретации художественного произведения: Сборник материалов Всероссийской научной конференции, посвящённой 90-летию со дня рождения профессора Н.С.Травушкина (г. Астрахань, 27-28 августа2007 г.) / Астраханский государственный университет. - Астрахань, 2007. - С. 181-187. ISBN 5-88200-998-7.

19. Borisova I.V. R.Wagner in Leo Tolstoy's Articles and Letters. / Borisova I.V., Zhatkin D.N. // Иностранные языки и литература в международном образовательном пространстве: Сборник научных трудов, подготовленный к II Международной научно-практической конференции: В 2 т. / Уральский государственный технический университет. - Екатеринбург, 2007. -Т. 2. -С. 180-183. ISBN 978-5-321-01001-3.

Компьютерная верстка Д.Б. Фатеева, Е.В. Рязановой

Сдано в производство 25.01.09. Формат 60x84 '/|6 Бумага типогр. № 1. Печать трафаретная. Шрифт Times New Roman Cyr. Усл. печ. л. 1,16. Уч.-изд. л. 1,17. Заказ № 1533. Тираж 100.

Пензенская государственная технологическая академия. 440605, Россия, г. Пенза, пр. Байдукова/ул. Гагарина, 1а/11.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Борисова, Инна Владимировна

Введение.

Глава первая. Этапы и направления восприятия немецкой музыкальной культуры русской литературой XIX века

§ 1. К вопросу о периодизации процесса восприятия немецкой музыкальной классики в России в контексте исторического развития русской литературы.

§2. Основные направления восприятия немецкой музыкальной классики русской литературой XIX века (традиции и новаторство).

Глава вторая. Немецкая классическая музыка в восприятии и оценках русской литературной критики XIX века

§1. Восприятие немецкой классической музыки русской критикой первой половины XIX века.

§2. Проблемы немецкой музыкальной классики в контексте мировоззрения и эстетической позиции В.Ф.Одоевского.

§3. Немецкая музыкальная классика в оценках русской критики второй половины XIX века.

Глава третья. Традиции немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века

§1. Отражение проблематики немецкой классической музыки в русской поэзии XIX века.

§2. Традиции и образы немецкой музыкальной классики в русской прозе

XIX века.

Глава четвёртая. Немецкая музыкальная классика в контексте творческих исканий русских писателей XIX века (на материале произведений В.Ф.Одоевского, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого)

§1. Новеллы В.Ф.Одоевского «Последний квартет Беетговена» и «Себастиян Бах» как этапные явления в восприятии немецкой музыкальной классики в России.

§2. И.С.Тургенев как популяризатор немецкой музыкальной культуры в

России (на материале сочинений и писем).

§3. Немецкая музыкальная классика в контексте творческих исканий

Ф.М.Достоевского.

§4. Полемическое осмысление Л.Н.Толстым традиций и образов немецкой музыкальной классики.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Борисова, Инна Владимировна

Целью настоящей работы является изучение рецепции немецкой музыкальной классики русской литературой XIX в.

В соответствии с целью исследования нами были поставлены следующие задачи:

2) выявить основные направления взаимодействия немецкой музыкальной классики и русской литературы XIX в.;

К настоящему времени взаимосвязь литературы и музыки как двух видов искусства изучена достаточно глубоко: рассмотрены различные аспекты их взаимодействия и взаимовлияния, исторические формы их синтеза и своеобразие историко-стилевых проявлений; системно отражена роль музыкальной культуры в жизни отдельных писателей разных периодов истории отечественной литературы (М.Ю.Лермонтов, В.Ф.Одоевский, Н.П.Огарёв, И.С.Тургенев, Ф.М.Достоевский, А.А.Блок и др.), выявлены музыкальные идеи в их мировоззрении, музыкальное начало в поэтике их произведений. Традиционно при изучении данной темы вызывали исследовательский интерес специфика воплощения поэтических произведений в музыке, их отражение в музыкальном творчестве, популяризация поэтических произведений за счёт переложения на музыку (романсы, хоровые и камерные ансамбли, инструментальные и оперные произведения, музыкальное сопровождение спектаклей и фильмов, поставленных по литературным произведениям). Также привлекала внимание общность терминов литературного и музыкального творчества (фраза, предложение, период, образ, интонация, пауза, мотив, тема, темп, ритм и пр.). Неоднократно отмечался тот факт, что немецкие композиторы в различные периоды своей творческой деятельности обращались к поэтическим произведениям. Так, Л. ван Бетховен перекладывал на музыку стихи Ф.Шиллера и И.-В.Гете, а также менее известных Х.-Ф.Геллерта и А.Ейтелеса (цикл «К далёкой возлюбленной»), писал военные и походные песни («Свободный человек», «Прощальная песня великих добровольцев», «Военная песня австрийцев»), делал обработки народных песен: уэльских, ирландских, шотландских (их свыше 150).

Таким образом, разнообразные аспекты взаимоотношений литературы и музыки получили достаточно полную разработку, однако при этом многие частные вопросы ещё нуждаются в дальнейшем рассмотрении. Создание целостной картины влияния немецкой классической музыки на общий ход литературного процесса XIX в. затрудняется малой изученностью с этой точки зрения творчества многих значимых представителей русской литературы XIX в. (Н.Г.Чернышевский, А.В.Дружинин, А.Ф.Кони, И.С.Аксаков, Д.Ю.Струйский, В.П.Боткин, Я.М.Неверов, Н.В.Станкевич и др.). Рассмотрение фактов влияния немецкой музыкальной классики на русских писателей XIX в. в контексте общего хода литературного процесса призвано способствовать систематизации накопленного материала и созданию целостной картины рецепции традиций и образов немецкой музыкальной классики в русской литературе.

Степень последовательности темы. В сравнительно-исторических исследованиях учёные исходили из того положения, что сходство культурных феноменов может быть основано, с одной стороны, на сходстве в общественном и культурном развитии народов, с другой стороны - на культурных и литературных контактах между ними. Для того чтобы влияние стало возможным, должны существовать внутренняя потребность в таком культурном «импорте», аналогичные тенденции развития в данном обществе и в данной литературе. Большой вклад в развитие компаративистики внесли такие учёные, как А.Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, Н.И.Конрад, Н.И.Пруцков. Историю русско-немецких отношений изучали И.И.Замотин, А.Н.Пыпин, И.А.Шляпкин. В более поздний период эту тему развивали М.П.Алексеев, М.Л.Тронский, Г.М.Фридлендер, В.И.Кулешов, Н.Б.Реморова,

A.Б.Ботникова, В.Е.Захаров, В.И.Сахаров. Немецкие учёные, такие как

B.Дитце, Г.Рааб, Э.Райснер, Г.Цигенгайст, Р.-Д.Клуге, также внесли свою лепту в рассмотрение отдельных вопросов этой тематики. С 1957 г. систематическим изучением истории русско-западноевропейских литературных и культурных отношений периода XVIII-XX вв. занимается Отдел взаимосвязей русской и зарубежных литератур Пушкинского Дома (Института русской литературы) РАН, организованный по инициативе М.П.Алексеева, сформировавшего научную школу, яркими представителями которой являются Ю.Д.Левин (русско-английские литературные связи), П.Р.Заборов (русско-французские литературные и культурные связи), В.Е.Багно (испанское направление), Д.М.Шарыпкин (русско-скандинавские связи). Германистика представлена Р.Ю.Данилевским, Г.А.Тиме, М.Ю.Кореневой.

Сегодня проблематика компаративистских исследований расширяется и усложняется за счёт того, что в качестве объектов исследования выдвигаются не те или иные фрагменты, а целостные литературно-культурные феномены, воплощающие нравственно-психологические, философские концепции. В.М.Жирмунский справедливо отмечал, что фактическая история общества не знает случаев абсолютно изолированного социального (в частности — литературного) развития без непосредственного или более отдалённого взаимодействия и взаимного влияния между отдельными его участками [см.: 123, с. 14]. В этом свете принципиально важным видится положение учёного о том, что «восприятие влияния не есть пассивное усвоение, но активная переработка, в результате чего создаётся своё искусство» [122, с. 23]. М.П.Алексеев показывал неразрывную связь русской литературы с другими сферами культурной жизни — с общественной мыслью («Пушкин и проблема «вечного мира», 1958), с историей («Борис Годунов и Дмитрий Самозванец в западноевропейской драме», 1936), с социально-экономической жизнью (предисловие к книге К.Бруннера «Хозяйственное положение и литература», 1930), с народным творчеством («Беранже i французьска теня», 1933), с изобразительным искусством («Теккерей-рисовалыцик», 1936), с точными и естественными науками («Пушкин и наука его времени», 1956) и, безусловно, с музыкой («Бетховен в русской литературе», 1927). Таким образом, изучая русскую литературу, М.П.Алексеев сравнительно редко оставался только в её пределах. Его интересовали преимущественно две проблемы: восприятие и освоение русской литературой опыта и достижений мировой культуры и международное значение русской литературы. В этом контексте особенно актуальным видится высказывание учёного о том, что «филология, как никакая другая наука, служит сближению людей». По его мнению, «она определяет физиономию национальной культуры» [см.: 320, с. 4].

Отечественное литературоведение рассматривало тему осмысления немецкой музыки в русской литературе XIX в. в контексте закономерных представлений учёных о единстве мирового культурного опыта и его неизбежной эволюции. Предпринимались попытки представить культурный процесс не в виде изолированных фактов, но, по выражению Ю.Д.Левина, «во всём многообразии и диалектической сложности его зависимостей, связей и воздействий, в самых различных его проявлениях» [159, с. 12]. Учёные стремились к глубине и оригинальности исследований, опираясь на малоизученные и малозначительные, как ранее казалось, свидетельства взаимного влияния музыкально-литературных явлений разных стран.

Ранние исследования этой темы относятся к концу XIX — началу XX в. Именно в этот период литературоведы сделали первые попытки осознать взаимосвязи двух исторических культурных пластов — русской литературы и немецкой классической музыки, выявить области их интерференции, степень и глубину взаимопроникновения, социальные приоритеты и масштабы их эмоционально-нравственного воздействия, а также наметить перспективы и направления дальнейшего развития этих процессов.

Первые системные работы по изучению взаимосвязей немецкой классической музыки и русской литературы XIX в. были представлены М.П.Алексеевым. Обращение учёного к этой теме представляется вполне закономерным, поскольку он, по его собственному признанию, всегда пытался «коснуться таких литературных фактов и культурных процессов, которые мало освещены в общих пособиях», выявить в рассматриваемых явлениях такие особенности, «которые до сих пор оставались в тени» [8, с. 3]. Действительно, в исследовании проблемы взаимосвязей немецкой музыки и русской литературы XIX в. М.П.Алексеев предлагает новые пути, по которым следуют за ним другие исследователи. Наиболее значительными работами учёного в рассматриваемой области, несомненно, являются статьи «Русские встречи и связи Бетховена» и «Бетховен в русской литературе», опубликованные в «Русской книге о Бетховене» (1927).

Статья М.П.Алексеева «Русские встречи и связи Бетховена» освещает проблему взаимоотношений композитора с известными фигурами в российской политике и культуре — А.К.Разумовским, И.Ю.Броуном, М.Ю.Вьельгорским, Э.-фон-дер-Рекке, В. фон Энзе, Н.Б.Голициным. Автор прослеживает, как в историю жизни композитора «своеобразно вплетаются русские встречи, знакомства и связи» [10, с. 110]. Анализируя точки соприкосновения этих людей с Бетховеном и временные периоды их общения, автор, опираясь на письменные свидетельства, выстраивает чёткую систему реальных и предполагаемых источников информации, из которых Бетховен мог получать сведения о современной ему российской действительности. М.П.Алексеев в своих выводах стремится быть строго доказательным и предупреждает читателя о том, что не следует «переоценивать интерес Бетховена к России и русским» [10, с. 77]. Вся «сложная цепь привязанностей, надежд и воспоминаний» Бетховена, которая ведёт в Россию, представлена в абсолютной логической последовательности, что позволяет сделать вывод о том, что композитор был не совсем безразличен к стране, «стоявшей в его эпоху в центре европейских событий, за движением которой следил он с такой напряжённостью и тревогой», а личные знакомства и связи лишь «укрепили его интерес к России, внушённый ему историей и современниками» [10, с. 110].

В статье «Бетховен в русской литературе» М.П.Алексеев рассматривает проблему взаимоотношений немецкого композитора с российской действительностью в ином ракурсе. Здесь на первый план выходит анализ влияния (как прямого, так и косвенного) самой личности композитора и его творческого наследия на русский литературный процесс. Впервые в этом контексте упоминаются имена Н.В.Гоголя, В.А.Соллогуба, Д.Ю.Струйского и других писателей, у которых опосредованно, через творческое восприятие новеллы В.Ф.Одоевского «Последний квартет Бетховена», родились творческие замыслы произведений о личности и судьбе артиста в обществе. Автор считает это вполне закономерным, поскольку сама новелла явилась «вообще первой попыткой дать образ Бетховена в беллетрическом произведении» [б, с. 160], а посему не могла пройти незамеченной в русской литературе, чутко реагировавшей на всё новое и оригинальное. Интересную параллель проводит М.П.Алексеев между раскрытием темы личности художника в западной и отечественной литературах. Анализируя произведения отечественных авторов, навеянные ярким гением Бетховена, этого «безумца гофмановского типа» («История двух калош» В.А.Соллогуба, «Музыкант» Ф.Корфа, «Бетховен» Д.Ю.Струйского, «Актеон» И.И.Панаева, «Свежее предание» Я.П.Полонского, «Септуор Бетховена» А.М.Жемчужникова, «Venezia la bella. Дневник странствующего романтика» Ап.А.Григорьева, «Героическая симфония Бетховена» Н.П.Огарёва, «Anruf an die Geliebte Бетховена» А.А.Фета, «Судьба (к 5-ой симфонии Бетховена)» А.Н.Апухтина, «Девятая симфония» К.К.Случевского, «Крейцерова соната» Л.Н.Толстого), учёный отмечает смещение центра тяжести, в противоположность западным образцам, «от характеристики личной, творческой трагедии в сторону социальных противоречий» [6, с. 163]. Так, впервые в отечественном литературоведении, М.П.Алексеев связывает музыкальное наследие Бетховена с общественными процессами, которые были неотъемлемым признаком той эпохи. Он видит в личности немецкого композитора некие черты, близкие мятежному духу определённых слоёв творческой российской интеллигенции. Анализируя произведения отечественных писателей, вдохновившихся творчеством Бетховена, М.П.Алексеев выявляет те отличительные особенности душевного настроя и неповторимого авторского стиля, которые роднят их с аналогичными мотивами биографии и философско-музыкального наследия немецкого композитора. Таким образом, отразив в своей статье свидетельства почти столетнего интереса русской литературы к Бетховену, М.П.Алексеев явственно наметил ту линию, «по которой шли разнообразные манеры его усвоения русским слушателем» [6, с. 184].

Другие авторы, чьи работы помещены в «Русской книге о Бетховене», подходят к рассмотрению темы влияния творчества композитора на русскую культуру и литературу с несколько иных позиций. Н.Брюсова в своей статье

Бетховен и современность» высказывает мысль о том, что при восприятии творчества композитора следует отойти от привычного образа «революционера в словах, в поступках, в жизни» и обратиться к рассмотрению его музыкальной формы, поскольку «лишь последования звуков, гармоний, тональностей, ритмическая форма представляют собой «чистую правду» [45, с. 3]. Именно в этой правдивости и совершенности Брюсова склонна искать точки соприкосновения музыкального творчества Бетховена с современным ему читателем. Указывая на то, что форма выражения мысли и сам материал для восприятия могут меняться, она рассматривает произведения немецкого композитора как «прорыв, толкнувший к движению эти мысли, волевое напряжение, вызвавшее их рождение» [45, с. 4], что делает их особенно ценными для многих поколений слушателей. На примере отдельных произведений, взятых из разных периодов творчества композитора (квартет f-moll, op. 95, фортепианная соната A-dur, op. 101 и др.), автор прослеживает музыкальные средства, помогающие Бетховену произвести наибольший эффект на слушателей. Таким образом, Брюсова через детальный анализ отдельных произведений подводит читателя к мысли о созидательном начале в произведениях композитора, созвучных настроению широких слоев современного автору общества.

Статья В.В .Яковлева «Бетховен в русской критике и науке» основана на исторических справках и собственных наблюдениях автора. По его мнению, такой подход к изучению проблемы помогает «раскрыть ответы русской мысли на явление Бетховена, реальный смысл которого был понят у нас довольно рано и бесповоротно» [334, с. 51]. Автор проводит чёткий водораздел между «фактическим вхождением музыки Бетховена в русскую культуру и степенью её принятия любительскими группами» и «той принципиальной деятельностью, которая велась немногими представителями музыкальной печати с ограниченным кругом влияния на концертную и частно-бытовую жизнь». Следует отметить специфичность подхода автора к изучаемой проблеме, который обусловлен рассмотрением не столько частных вопросов, ставившихся русской критикой, сколько «типов» позиций в отношении творчества и личности Бетховена [334, с. 75].

Заслуживает особого внимания цикл статей А.А.Хохловкиной, В.В.Яковлева, С.М.Попова в «Русской книге о Бетховене» под общим названием «Музыкальная Москва и Бетховен». В нём поэтапно рассматривается вхождение музыкального творчества композитора в культурную жизнь Москвы (20-е и 30-е гг., 40-е и 50-е гг., 60-е и 70-е гг. XIX в.) [см.: 311, с. 111—157]. На каждом этапе прослеживаются ведущие тенденции и масштаб общественного восприятия имени Бетховена и его отдельных произведений на фоне общих социально-культурных процессов того времени.

Русская книга о Бетховене» в течение трёх последующих десятилетий оставалась, пожалуй, единственным фундаментальным исследованием проблемы взаимосвязей немецкой классической музыки и русской литературы XIX в. Лишь в 1960-е гг. интерес к влиянию немецкой классической музыки на творческое наследие отечественных литераторов XIX в. стал постепенно возрождаться. В этот период выходят книга А.Н.Крюкова «Тургенев и музыка» (1963) и очерк А.Ф.Лосева «Проблема Р.Вагнера в прошлом и настоящем» (1968). Пожалуй, работу Крюкова можно назвать первым системным исследованием отражения немецкого музыкального искусства в творческой биографии индивидуального представителя отечественной литературы. Представляется вполне естественным тот факт, что выбор пал на одного из самых «музыкальных» русских писателей. Приводя отрывки из эпистолярного наследия писателя (большей частью писем к П.Виардо), Крюков прослеживает зарождение его интереса к творчеству Бетховена, доказательно утверждая, что интерес этот не угасал в течение всей жизни писателя, причём восприятие писателем произведений Бетховена было исключительно положительным. В то же время исследователь отыскивает свидетельства противоречивого отношения

Тургенева к другому представителю немецкой классической музыки — Вагнеру. Стремясь сохранить адекватность и беспристрастность суждений, привлекая богатый материал творческого наследия русского писателя, Крюков даёт картину музыкальных симпатий и антипатий Тургенева, на его примере доказывая неоспоримую значимость немецкой музыкальной классики для литературного процесса его времени в целом.

Очерк А.Ф.Лосева «Проблема Р.Вагнера в прошлом и настоящем» — первая попытка дать всеобъемлющее представление об отношении к музыкальному творчеству композитора отечественных литературных деятелей разных периодов: Л.Н.Толстого, Вяч.И.Иванова, Э.К.Метнера, С.Н.Дурылина, А.А.Блока, А.В.Луначарского. Такой подход к рассмотрению проблемы достаточно симптоматичен: к тому времени назрела необходимость конкретизировать взаимное влияние отечественной литературы и немецкой классической музыки на примере отдельных их представителей. Вагнер выбран автором, по-видимому, не случайно. Именно его противоречивая фигура помогла показать всю гамму эмоциональных впечатлений, полученных писателями, которые нашли отражение в их идейно-философском, эстетическом и литературном наследии.

1970-е гг. ознаменовались новым всплеском интереса отечественного литературоведения к теме взаимосвязей немецкой классической музыки и русской литературы XIX в. Она была затронута в работах Г.Б.Бернандта «В.Ф.Одоевский и Бетховен. Страница из истории русской бетховенианы» (1971), «Статьи и очерки» (1978) и работе А.А.Гозенпуда «Достоевский и музыка» (1971). Первая работа Бернандта отличается фундаментальностью и разносторонностью подходов, о чём свидетельствуют названия глав: «Последний квартет Бетховена», «Русские ночи», «Впечатления современников», «Бетховен-симфонист», «Об исторической роли Бетховена». Пожалуй, автор впервые показал столь тесное переплетение творчества Бетховена с судьбоносными моментами биографии и мироощущением одной из самых интересных фигур отечественной литературы XIX в., «пионера и энтузиаста отечественного бетховеноведения» [29, с. 38].

Если в вышеуказанной работе в центре внимания Бернандта находится В.Ф.Одоевский, то в своих «Статьях и очерках» исследователь дополняет картину «становления русской музыкальной мысли на её заре» именами Д.Ю.Струйского, М.Д.Резвого, А.П.Серебрянского, Н.А.Мельгунова, В.П.Боткина, Я.М.Неверова, Н.В.Станкевича, А.И.Герцена. Сам автор определил цель исследования как «собирание малоизвестных, отчасти « доселе и вовсе неизвестных материалов, характеризующих музыкальные вкусы деятелей культуры XIX столетия» [30, с. 283]. Такое разнообразие имён, представляющее целый спектр отношений к творчеству немецких композиторов (прежде всего, к Бетховену), делает работу особенно весомой с точки зрения русско-немецких культурных связей. Автором наглядно продемонстрированы глубина и масштаб исторического понимания этого явления и осознание его ценности современниками.

Исследование А.А.Гозенпуда «Достоевский и музыка» впервые дало читателям целостное представление о музыкальных пристрастиях русского писателя, среди которых не последнее место занимало творчество немецких композиторов. Привлекая богатый фактический материал (мемуары родных и близких Достоевского, его переписку, а также отрывки из художественных произведений, таких как «Братья Карамазовы», «Униженные и оскорблённые», «Подросток»), А.А.Гозенпуд раскрывает внутренний мир писателя, его эстетические пристрастия и процесс оформления творческих замыслов. Автор впервые связал создание писателем конкретных литературных образов с опытом его общения с творчеством немецких композиторов, в особенности — произведениями Бетховена.

В 1980-е гг. увидели свет новые работы по изучаемой тематике: «Достоевский и музыкально-театральное искусство» А.А.Гозенпуда (1981), «Огарёв и музыка» Н.И.Ворониной (1981), «Русская книга о Бахе» (1985) и «Ранний рассказ о Бетховене» В.Фейерхерда (1987). В своём исследовании

Достоевский и музыкально-театральное искусство» Гозенпуд посвятил отдельную главу отношению писателя к зарубежным композиторам, в которой особый интерес вызывает рассмотрение параллели «Достоевский — Вагнер». Автор пытается разобраться в истоках той неприязни, которую вызывало у писателя творчество этого немецкого композитора. Необычен ракурс, в котором исследователь рассматривает сходность эволюции Вагнера и Достоевского, выражавшуюся в стремлении показать, как «уродуется нравственная природа человека» [72, с. 196-197]. По мнению автора, эти две фигуры роднит сходность понимания «святости и греховности». К концептуальным же различиям в их творчестве Гозенпуд относит принадлежность Достоевского к художникам «антибуржуазным и стихийно демократическим», а Вагнера - к художникам «элитарным» [72, с. 197]. Вагнера, по мнению исследователя, волновали судьбы избранных, а Достоевского - участь самого маленького и ничтожного человека. Мощь эмоционального воздействия музыки Вагнера кажется А.А.Гозенпуду «беспредельной», но он признаётся, что едва ли может назвать композитора «великим психологом», каковым является Достоевский, поскольку «страсть, скорбь, любовь, страдания выражены в музыке с огромной силой, но эмоция кажется отвлечённой от её носителя». Проблему искупления эти две творческие личности также решают по-разному: герои Вагнера во имя спасения собственной души «эгоистически допускают гибель других»; герои Достоевского «распинают свою душу» [72, с. 198]. Пристальное внимание к нравственной сфере соприкосновения творчества русского писателя и немецкого композитора отличает работу Гозенпуда от предыдущих исследований и намечает новый поворот в рассмотрении темы.

Исследования Н.И.Ворониной «Огарёв и музыка» продолжает традиции изучения русско-немецких взаимосвязей через призму отдельно взятой личности отечественного писателя. Опираясь на статьи Е.И.Канн-Новиковой «Огарёв и музыка», «Музыкальное наследие поэта Н.П.Огарёва» и статью В.А.Киселёва «Огарёв-музыкант», автор создаёт достаточно полнокровный образ разносторонне одарённого человека, в мировоззрение которого органично вписываются элементы немецкой музыкальной культуры.

В «Русской книге о Бахе» (1985), преимущественно посвящённой музыковедческой проблематике, помещена статья Т.Н.Ливановой и С.Н.Питиной «И.С.Бах и русская музыкальная культура», в которой можно обнаружить интересные суждения о том, как в целом складывалась русская бахиана, а также об её отличиях от моцартианы и бетховенианы. В России начала XIX в. эпоха композитора представлялась исторически далёкой, а сам он «загадочным великим мастером, воплощением прекрасной старины» [166, с. 7]. Т.Н.Ливанова и С.Н.Питина определили 1860-е гг. как переломные в истории русской бахианы, поскольку именно в это время то, что было достоянием сравнительно узких кругов просвещённых музыкантов и любителей музыки, стало распространяться вширь, затрагивать новые общественные слои, прочнее входить в духовную культуру страны. Особо значимым является стремление авторов статьи проследить историческую преемственность в восприятии творчества Баха российской культурой.

Статья В.Фейерхерда «Ранний рассказ о Бетховене» оживила в памяти читателей «энергичную, целеустремлённую пропаганду» в России музыки Бетховена В.Ф.Одоевским [297, с. 67]. Отличительной особенностью содержания статьи явилось очевидное стремление автора связать героизм творчества Бетховена с общественной ответственностью отдельно взятого художника, его высокой миссией и пламенной преданностью искусству, которые столь высоко всегда ценились в России. Положение о том, что культурное наследство других народов помогает решить жгучие проблемы современности, было основополагающим для автора статьи.

В 1990-е гг. разработка темы взаимосвязи немецкой классической музыки и русской литературы XIX в. шла, в основном, по пути углубления исследований намеченных ранее направлений. В 1990 г. вышла работа А.А.Гозенпуда «Рихард Вагнер и русская культура», которая обобщила накопленные материалы о различных сферах соприкосновения немецкого композитора с российской действительностью. Исследователь называет ряд работ предшественников, посвященных истории осмысления музыки Вагнера различными национальными культурами, среди них: Servieres G.R. Wagner juge en France. - Paris, 1887; Curzon E.-H. de. L'oeuvre de R.Wagner a Paris. -Paris, 1920; Indy V. d' R.Wagner et son influence sur I'art musicale fran9aise. -Paris, 1930; Jakel K. R.Wagner in der franzosischen Literatur. — Breslau, 19311932. Bd 1-2; Moser M. R.Wagner in der englischen Literatur. - Bern, 1938; Ipser K. R.Wagner in Italien. — Salzburg, 1951; Berenice Glatzer Rosental. Wagner and Wagnerian ideas in Russia // Wagner in European Culture and Politics, edited by Lange and W.Webern. - Ithaca, 1982. Гозенпуд предпринимает попытку оценить не только противоречивость и многогранность творчества Вагнера, но и особенности его проникновения в различные культурные слои российского общества. Автору, несомненно, удалось достичь поставленной цели: разработать «особую и многознаменательную главу в истории русской музыкальной культуры» под названием «Вагнер и Россия» [75, с. 8].

В дальнейшем внимание исследователей, касавшихся темы взаимосвязей немецкой музыкальной классики и отечественной литературы XIX в. фокусируется, в основном, на творчестве И.С.Тургенева, о чём можно судить по названиям работ: «И.С.Тургенев» А.А.Гозенпуда (1994), «Иван Тургенев: Россия сквозь "магический кристалл" Германии» (1996) В.К.Кантора, «Эстетическая роль музыки в произведениях И.С.Тургенева» П.Г.Пустовойта (1999). Гозенпуд в своей работе делает акцент на противоборстве двух музыкальных лагерей, существовавших в кругах творческой интеллигенции России XIX в.: приверженцев итальянской оперы с одной стороны, и поклонников немецкой классической музыки — с другой. Причисляя к поклонникам итальянской музыки Ап.А. Григорьева, Ф.М.Достоевского, М.Е.Салтыкова-Щедрина, А.Н.Островского,

Н.Г.Чернышевского и многих других, А.А.Гозенпуд приходит к выводу о том, что Тургенева, как и членов кружка Н.В.Станкевича, с которыми он был близок, можно смело назвать «бетховенианцами», поскольку именно Бетховен стал истинным «знаменем антагонистов итальянской оперы» [76, с.10]. Отличительной чертой исследования стала, с одной стороны, явно прослеживающаяся преемственность взглядов автора по отношению к своим предшественникам в разработке этой темы (М.П.Алексееву, А.И.Белецкому, Б.В.Асафьеву, Н.Д.Бернштейну, А.Н.Крюкову, Н.В.Измайлову), а с другой стороны, современность и актуальность авторского изложения избранного материала.

В статье В.К.Кантора «Иван Тургенев: Россия сквозь "магический кристалл" Германии» сделан акцент на том, что Германия рассматривалась в России через музыку Баха и Бетховена - как «носитель духовности и прогресса» [136, с.130]. Имена немецких композиторов - Баха, Генделя, Вебера, Бетховена, Шуберта, И.Штрауса, Моцарта и других, — по мнению исследователя, создают «тот звуковой фон, внутри которого живут герои» Тургенева. Немецкая философия и музыка «учила русских самобытности» [136, с. 142]. Духовная и мыслительная свобода Тургенева, его способность к «незаимствованным художественно-философским обобщениям» и анализу общества являются, по мнению автора, «не прямым, не сознательным, но очевидным результатом влияния немецкой культуры на русскую, её европеизацией» [136, с. 158]. А постоянное участие немецких персонажей, идей, тем и мотивов в произведениях Тургенева оказывается, по его меткому выражению, некоей «подсветкой», необходимым и неизбежным сравнением, позволяющим яснее и отчётливее разглядеть особенности российской действительности, поставив её в актуальный философско-исторический контекст, который «переводил все факты и описания почвенного российского быта в символы исторические, всемирного бытия» [136, с. 158].

Своей статьёй «Эстетическая роль музыки в произведениях И.С.Тургенева» П.Г.Пустовойт углубляет тему эстетического преломления музыки в творчестве Тургенева, подчёркивая, что «тихая печаль» -доминирующая тема творчества писателя — созвучна в отдельных моментах лучшим лирическим произведениям немецких музыкальных классиков [см.: 233, с. 54].

Нельзя обойти вниманием одну из последних работ, посвященных разработке различных аспектов русско-немецких культурных контактов — диссертацию О.Н.Жердевой на соискание учёной степени кандидата филологических наук «Образы немецкого мира в творчестве А.А.Фета» (2004). Фет — один из самых музыкальных поэтов XIX в. - был, как известно, тесно связан своими корнями с Германией, и этот факт, естественно, нашёл своё преломление в его поэтическом творчестве.

Как видим, отечественное литературоведение на протяжении всего XX в. с различной степенью интенсивности обращалось к проблеме изучения взаимосвязей немецкой классической музыки и русской литературы XIX в. Фундаментальные основы для отражения этой тематики заложили в своих трудах М.П.Алексеев и другие авторы «Русской книги о Бетховене». В дальнейшем учёные пошли по пути разработки влияния личностей и творчества немецких композиторов на литературную деятельность и философско-эстетические взгляды отдельных представителей русской литературы XIX в.: В.Ф.Одоевского, Н.П.Огарёва, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, А.А.Фета. Справедливости ради стоит отметить, что подчас исследователи отталкивались в своих рассуждениях от одних и тех же общеизвестных фактов и ссылались на хрестоматийные произведения, не отличаясь при этом выработкой свежих, оригинальных концепций. Безусловно, в целом, круг работ, посвящённых проблеме взаимодействия немецкой классической музыки и русской литературы, широк и разнообразен, что можно по праву считать серьёзным научным достижением современной филологии. Но научно-исследовательская традиция, связанная с рассматриваемой темой, по сути, имеет фрагментарный характер: в основном работы посвящены либо отдельным временным отрезкам истории, либо отдельным авторам. Зачастую конкретные эстетические явления или творчество отдельного автора оказываются изученными тщательно, глубоко и подробно, но вне исторического контекста всей русской литературной истории. Это положение непосредственно касается и историко-литературной эпохи XIX в. — важнейшей и основополагающей для становления русской литературы в целом, регулирующей её развитие и определяющей её будущее. Мы можем говорить о том, что целостное представление о характере и специфике этой культурной эпохи с точки зрения рецепции немецкого музыкального наследия пока в филологической науке ещё не сложилось.

Наличие фундаментальной стратегической программы научных исследований в этом направлении, намеченной упомянутыми трудами, не исключает возможности дальнейшего изучения структурных отношений между немецкой музыкой и русской литературой XIX в. в историческом аспекте. На нынешнем этапе назрела необходимость в создании системного научного исследования, которое, опираясь на предшествующий опыт в этой области, представило бы взгляд на изучаемую проблему с учётом новых тенденций в мировом культурном процессе.

Научная новизна работы определяется тем обстоятельством, что впервые в практике исследований по русской литературе прослежена эволюция и динамика восприятия русской литературой на протяжении XIX в. творчества таких представителей немецкой классической музыки, как И.С.Бах, Л. ван Бетховен, Р.Вагнер, и дана периодизация этого процесса; конкретизированы направления взаимодействия литературы и музыки на материале художественного творчества и эпистолярия В.Ф.Одоевского, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого; в спектр исследования включено творчество авторов, чьи произведения до настоящего времени не рассматривались с позиций взаимодействия с немецкой классической музыкой (Н.А.Мельгунов, А.Ф.Кони, И.С.Аксаков, Д.Ю.Струйский, В.П.Боткин, Я.М.Неверов, Н.В.Станкевич и др.).

Теоретическая значимость исследования обусловлена опорой на концепцию сравнительного литературоведения, предполагающую, в числе прочих аспектов, изучение влияния западноевропейских историкокультурных реалий на процесс формирования творческих индивидуальностей русских писателей XIX в.

Теоретико-методологическую основу данного исследования составляют: труды в области компаративистики (А.Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, Н.И.Конрад, Н.И.Балашов); исследования сравнительно-исторической школы (М.П.Алексеев, Р.Ю.Данилевский, Ю.Д.Левин, П.Р.Заборов, В.Е.Багно, Д.М.Шарыпкин и др.); труды в области русско-немецких литературных и историко-культурных взаимосвязей (А.Н.Пыпин, М.Л.Тройская, Г.М.Фридлендер, В.И.Кулешов, Н.Б.Реморова, А.Б.Ботникова И др.).

На защиту выносятся следующие положения:

2. В литературной критике XIX в. проявилась неоднозначность оценки немецкой музыкальной классики — от обожествления отдельных произведений и их авторов до их полного неприятия и отрицания. Если И.С.Бах во многом воспринимался как каноническая фигура музыкального прошлого, то немецкие композиторы более позднего времени (JI. ван Бетховен, Р.Вагнер) вызывали дискуссию, связанную с выбором путей дальнейшего развития искусства. Обстоятельства восприятия немецкой музыкальной классики русскими писателями отмечались в произведениях литературной критики, однако не становились объектом специальных исследований.

3. Взаимодействие русской литературы XIX в. с явлениями немецкой музыкальной классики имеет сложный характер, обусловленный, с одной стороны, общностью тенденций развития литературных направлений в отдельные исторические эпохи, а с другой стороны — особенностями творческой манеры и мировоззренческих позиций отдельных писателей. Если в период романтизма в произведениях русских писателей, вобравших в себя традиции немецкой музыкальной классики, ощутима некоторая обнажённость чувств и переживаний, то поэтика русской литературы более позднего времени отличается некоей «закрытостью», намеренной скупостью и недосказанностью в описании настроений и эмоций героев, обусловленных их восприятием немецкой музыкальной культуры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рецепция немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Являясь эстетическим фрагментом международного культурного пространства, литературный процесс XIX в. не мог не испытывать тяготения к рецепции сложившихся традиций западноевропейской культуры. Закономерные для исследуемой эпохи сложные взаимоотношения русской литературы с европейским опытом проявились в процессе освоения, усвоения и преображения традиций и образов немецкой музыкальной классики. Подобная совокупность эстетического опыта двух видов искусств, нашедшая своё выражение в художественной трансформации музыкальных образов, привела к расширению выразительных средств и экспрессивных возможностей литературного творчества. Механизмы этой трансформации определялись особенностями творческого дарования того или иного писателя, его «акустическим» опытом, а также шкалой нравственно-эстетических ценностей.

Выявление аспектов рецепции традиций и образов немецкой музыкальной классики способствовало более подробному изучению одного из тех моментов литературного развития России, которые определили его национальную специфику и самобытность и были закреплены в высших достижениях классики. XIX век — период зрелости и особой литературно-философской активности русской культуры. Завершилась пора ученичества, ориентированного на западные образцы, накопился собственный огромный культурный фонд, стало возможным взглянуть на себя со стороны, проанализировать собственную историю, поставить проблемы российского пути и места России во всемирной истории. Исследование русской литературной классики с позиций музыкальной рецепции подтверждает её глубинные и прочные связи с западноевропейским культурным наследием. Эта тенденция находится в русле общей направленности русской общественно-философской, богословской, этической и эстетической мысли XIX в. Сквозь её призму проступают факторы, повлиявшие на формирование мировоззренческих основ творческих личностей писателей, основы их духовности, возможности внутреннего развития в диалектическом единстве причинно-следственных отношений. В этой связи важное значение обретают конкретные примеры проявления художественной рецепции немецкого музыкального наследия на разных этапах и уровнях создания отдельных художественных произведений.

Обращение отечественных литераторов того периода к музыкальному наследию И.-С.Баха, JI. ван Бетховена, Р.Вагнера не есть стихийный феномен, проявившийся в силу удачно сложившихся для него случайных обстоятельств, создавших благоприятные условия для его развития. Оно естественно-органично для русского национального бытия и имеет свои истоки, свои вехи (этапы) зарождения и созревания. Упоминание имён немецких композиторов, фактов их биографий, названий их произведений, их музыкальных образов становится насущной потребностью, органично подкрепляется русским, национальным содержанием. Такое наполнение закономерно, оно фиксирует взаимопроникновение «немецкого» в русскую культуру как состоявшийся факт. Потребность «русифицировать» музыкальные впечатления, соотнести их с российской ментальностью, «подстроить» под свои нравственные ценности и идейные убеждения предстаёт как неотъемлемое качество русских литераторов. Произведения немецких композиторов обретают плоть живой жизни в их произведениях как специфическое, на уровне художественного сознания, проявление глубинного, всеохватывающего процесса русской национальной самоидентификации.

В интегративных мегатенденциях культуры, как правило, усматривается её активно-созидательное начало, присущее человеческой деятельности вообще и художественной в частности, некое противоядие энтропии. Как правило, в переходные моменты культурного развития, на путях выхода из драматических ситуаций истории усиливаются интегративные художественные процессы. «Золотой век» в описании, сопоставлении литературы и музыки — период Романтизма. Музыка символизировала гармонию, с ней связывались понятия таинственного и невыразимого. Для романтика музыка и знак идеального, и одновременно — возможность выхода к нему. Поэтическое произведение становилось подобием музыкального по степени выразительности, становилось его эмоциональным эквивалентом, тем самым реализуя идею «высшего откровения». Музыка предстаёт как синоним подлинной художественности, эталон соразмерности и сопряжённости форм, гармонической целостности и завершённости художественных созданий, тем самым олицетворяя само понятие выразительности. Ввиду отсутствия в ней смысловой, рационально-логической значимости, конкретно-предметной изобразительности, она соответствует сущности всякого творческого устремления, являясь символом художественного начала, «первотолчка», от которого начинают свою жизнь и развитие поэтические образы. Всё бесконечное, текучее воплощается в музыке с максимальной убедительностью. Музыкант с большей непосредственностью, чем лирический поэт, может выразить в вольной мелодической стихии гармонию или дисгармонию внутренней жизни человека, «парадигму» переживаний.

Художественное восприятие музыки, переданное через вербализацию музыкальных переживаний демонстрирует отточенное мастерство словесного искусства. Так, музыкальные элементы в дискурсе эстетических категорий, обсуждаемых В.Ф.Одоевским, несут важную конструктивную роль, продуцируют перспективу дальнейшего развития художественных средств, делают возможным перевод музыки на язык литературы. В.Ф.Одоевский предпринимает музыкально-гносеологический эксперимент: по музыке композитора, реконструируя впечатления, эмоциональные переживания, он пытается восстановить биографию таланта, цепь «поэтических минут» в его жизни. По предположению писателя, читатель тоже владеет языком подобной трансформации. Вот почему краткая лаконичная фраза, создающая особый ассоциативный образ, заменяет длинное описание, реализуя метод авторской интерпретации. Музыкальные ассоциации балансируют между явью и ирреальностью, смешным и серьёзным и т.д. В создание образа «звучащей» музыки в литературном тексте вовлекаются понятия несопряжённых семантических рядов, причём с различной эмоционально-оценочной позицией: музыкальные термины (бесстрастные, с нулевой эмоциональной оценкой), характеристика личности композитора (явно с высокой положительной оценкой) и характеристика самого произведения (с отрицательной). Так образуется многомерный слуховой образ, сложная семантика которого объединяет эмотивы и термины, вызывает многоступенчатые, коллажные ассоциации репрезентативной конструкции.

Одна из тенденций, характерная для литературно-музыкальных связей в русской культуре второй половины XIX в., это музыкальная чувствительность, унаследованная от романтической концепции музыки. Согласно пантеистической концепции романтиков, мир окружающий есть мир звучащий; всё в нём объединяется: реальное, ирреальное, зрительное, звуковое, осязательное и т.д. Следовательно, наличие музыкальных элементов в повествовании расширяет и обогащает его семантическую палитру, позволяет полнее и многограннее выявить панмузыкальную концепцию, характерную для романтиков, открывает перспективы дальнейшего использования музыкальных элементов в литературе XX в. Двигаясь от романтизма к реализму, обретая зрелость и мастерство в понятийном постижении мира, русская литература постепенно видоизменяла своё восприятие немецкого музыкального наследия, что проявилось в её более имплицитном отображении.

Целостность и органичность художественной культуры становится ещё более очевидной благодаря общепризнанной непереводимости языка одного искусства на язык другого. Однако мысль о единственности языка, на котором каждое искусство говорит с нами, мысль том, что у каждого языка, в том числе и языка искусства, существует единственный способ обозначать реальность, не кажется сейчас такой уж очевидной и бесспорной. Феномен взаимодействия и синтеза искусств обнаруживает желание культуры порождать сложные художественные структуры, адекватные многомерности мира, желание морфологических коммуникаций, «символических обменов», желание выработать универсальный язык. Русская критика, прежде всего обсуждавшая вопросы национальной самобытности, народности русской культуры, естественно, пишет о возможности расширить границы национального культурного поля за счёт традиций немецкой музыкальной классики. Искусства всегда движутся по пути «сближений» и «расхождений», которые обусловливают небывалые преобразования в области конкретного искусства. В этих случаях искусство открывает в себе новые возможности, обогащая собственную природу. В истории литературно-музыкального общения есть периоды большего единения и периоды морфологических разрывов и дискриминаций. Трудности в изучении литературно-музыкальных взаимодействий и взаимовлияний связаны не только (и не столько) с фактом их долгой жизни, а прежде всего с тем, что жизнь эта чрезвычайно разнообразна. Несмотря на солидный возраст, идея синтеза, осмысленная как таковая в эпоху романтизма, не утратила актуальности. Литературоцентристский характер отношений литературы и музыки в культуре XIX в. бесспорен. Восприятие музыки с точки зрения заключённого в ней философского, эстетического смысла, естественно, приводит к расширению и усложнению её связей с литературой. Каким бы образом ни воздействовала музыка на литературу, самым сильным и притягательным её свойством признаётся способность простой, непосредственной эмоциональностью передавать универсально обобщённый опыт. Главная причина этому усматривается в освобождении музыкальной эмоции от словесной определённости.

Музыкальное представительство немецкой культуры в русской литературе XIX в. широко, разнообразно и концептуально. Музыкальная энергия, излучаемая произведениями немецких композиторов, не могла исчезнуть без следа для воспринимающей русской культурной среды: она влияла на литературный слух отечественных писателей и критиков, а следовательно, и на строй мыслей и чувств читателей того времени. Такой акустической наблюдательности способствовало и общее концептуальное обращение русской культуры к новым, прогрессивным иноземным влияниям. Прочность обоснования немецкой музыки в русской литературе XIX в. заключается в естественности, недекларативности её места, именно поэтому она онтологически неустранима. Музыка полифункциональна, это звуковой колорит времени. Она предстаёт как предмет светских дискуссий, в которых может высказаться прежде всего сам автор.

Благодаря особой напряжённости личного вслушивания отдельных критиков и писателей немецкая музыка обрела в русской литературе XIX в. конкретный облик, психо- и социохарактерологию, конкретную тематическую и сюжетную нишу, оказалась включённой в живой контекст современности. Процесс этот был сложным и многообразным, представленным через всю полифонию взглядов и мнений, выражавшихся порой в трудных и продолжительных дискуссиях. Именно поэтому для нас было значимым не просто выделить общие этапы восприятия немецкой музыки, а отметить отдельные особенности вхождения в российский менталитет творческого наследия И.-С.Баха, JI. ван Бетховна и Р.Вагнера. Будучи выходцами из одной страны, эти композиторы отличались ярко индивидуальными личностными качествами, особенностями своей биографии (как личной, так и творческой), своим жизненным укладом, степенью открытости для современников, музыкальным кругозором, интенсивностью и разнообразием творческого процесса на отдельных этапах, различной степенью сложности своих сочинений, путями развития своего творческого дарования и многими другими факторами. Все эти особенности, в совокупности с социально-политической ситуацией, существовавшей в России в разные периоды XIX в., и дали возможность увидеть точки соприкосновения немецкого музыкального наследия с отечественной действительностью и его постепенное вхождение в список сформировавшихся духовных ценностей нескольких поколений россиян.

Весь ход истории человечества показывает, что не существует абсолютно изолированных друг от друга национальных культур: все они взаимосвязаны либо определённой общностью на этапе зарождения, либо явно прослеживающимися аналогиями в своей эволюции, либо наличием реальных конкретных взаимосвязей; причём отличие и своеобразие культурного наследия той или иной страны отнюдь не отделяют её от остального мира, а лишь делают её неотъемлемым звеном в логической цепи всемирного хода истории. Духовная свобода русских писателей XIX в., их способность к незаимствованным художественно-философским обобщениям и анализу общества, — таков не прямой, не сознательный, но очевидный результат влияния немецкой культуры на русскую, её европеизация. Ошибочным было бы утверждать, что всемирная история движется по одному проторенному пути познания и обретения культурных ценностей, обязательному для всех народов. Многогранность и непредсказуемость форм взаимодействия культурного наследия двух стран есть отражение стремления к диалектическому единству, обусловленному некоей общей социокультурной направленностью всемирной истории. В то же время нельзя считать непреложным и тот факт, что эволюционное развитие течёт по абсолютно независимым направлениям. Иногда, сталкиваясь с теми или иными идеями, мы считаем их или сугубо русскими, или сугубо немецкими, хотя, по большому счёту, они имеют закономерное общечеловеческое происхождение.

В понимании русского литературного процесса XIX в. важно было уйти от прямых аналогий с европейскими литературами и теми процессами заимствования иноземных культурных пластов, которые в них происходили. Своеобразие рецепции традиций и образов немецкой музыкальной классики в русской литературе XIX в. объясняется тем, что западноевропейские понятия «классицизм», «барокко», «сентиментализм» или эстетические категории «возвышенное», «трагедийное» и др. никогда не совпадали с русскими явлениями. К XIX в. своеобразие русской литературы развилось до такой степени, что очередная литературная эпоха не имела прямой аналогии в европейских литературах и не могла получить оттуда адекватного определения. При поиске литературных направлений, а также сюжетов и выразительных средств для своих произведений русские писатели руководствовались в первую очередь идеями разума, разумного построения общества, разумного устройства мира, что подчас приводило к трагическому противоречию между личностью, её вольными устремлениями, порывами, мечтами и природной основой человека, реалиями земной жизни, неумолимыми законами исторического процесса. Подобные размышления заставляли писателей обращаться к музыкальному искусству, придавать особое значение личным переживаниям, анализировать свои ощущения, искать некие аналогии в выразительных средствах. Такого рода рецепция не есть прямой путь иностранных заимствований, поскольку она предполагает широкий диапазон стилей, направлений и оттенков, соединившихся в обществе. Завершается процесс становления литературного языка, определяется неповторимый национальный облик русской литературы в ряду других литератур родственной ей христианской Европы. Все заимствования в конечном счёте прививаются в России на возрожденческую реалистическую основу. В центре русского Ренессанса, в отличие от Ренессанса западноевропейского, оказывается православно-христианское представление о ценностях и святынях, что придаёт русской литературе национально-своеобразный характер. Необыкновенная ёмкость и универсальность художественных образов обусловлена открытостью менталитета русских писателей для заимствований иностранных веяний в сочетании с чёткими установками на отечественные нравственные ориентиры. Именно поэтому романтизм и реализм русских писателей сохраняет яркую национальную специфику. Русский реалист использует опыт романтического освоения мира во всём его объёме, но одновременно расширяет этот объём, показывая трагизм существования замкнутой в себе романтической личности. Эта замкнутость уступает место желанию творческой личности получать впечатления из различных источников, N анализировать её, делать собственные выводы и выражать своё мнение публично. С другой стороны, русский реализм не ограничивает представление о реальной жизни только чувственным опытом, обращаясь к правде духовного зрения, духовного видения мира.

Музыкальные пристрастия писателей окрашены пафосом нравственного самосовершенствования, убеждённостью в том, что перемены к лучшему зависят в первую очередь от нравственного здоровья человека, от его духовного роста, а не от перемен и радикальных перестроек существующего общественного порядка. В магистральном своём русле русская литература XIX в. отвергает путь, угрожающий обществу болезненным разрывом связи времён, является сторонницей преемственности лучших традиций мировой культуры. В немецкой классической музыке ей более близки классические устои и созидательные мотивы, нежели обращение к разрушительным инстинктам человеческой природы. Всякое стремление обособиться от реальной жизни, всякие попытки индивидуалистического самоограничения воспринимались русскими писателями как драматические, угрожающие личности внутренним распадом. Однако это не оборачивается принижением личного начала, культом малого в человеке. Раскрытие индивидуальности героя через призму его отношения к окружающему миру, его симпатий и антипатий в различных сферах — вот цель, к которой стремятся русские писатели, ориентируясь на имена, биографии и произведения немецких композиторов.

Список научной литературыБорисова, Инна Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Айхенвальд Ю.И. Музыка у Тургенева // Похвала праздности. М.: Костры, 1922. - С. 25-28.

2. Аксаков И.С. Письма к родным. 1844 1849. -М.: Наука, 1988.

3. Аксаков И.С. Письма к родным. 1849 1856. -М.: Наука, 1994.

4. Аксаков К.С. Литературная критика.-М.: Современник, 1982.

5. Аксаков С.Т. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Гослитиздат, 1955— 1956.-Т. 1-4.

6. Алексеев М.П. Бетховен в русской литературе // Русская книга о Бетховене. М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. - С. 158-183.

7. Алексеев М.П. Восприятие иностранных литератур и проблемы иноязычия // Труды юбилейной научной сессии. Секция филологических наук. Л., 1946. - С. 214-215.

8. Алексеев М.П. Из истории английской литературы. М.—Л.: Гослитиздат, 1960.

9. Алексеев М.П. Начало знакомства в России с немецко-швейцарской литературой // Взаимосвязи русской и зарубежных литератур. — Л., 1983.-С. 7-23.

10. Алексеев М.П. Русские встречи и связи Бетховена // Русская книга о Бетховене. — М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. — С. 76-110.

11. Алексеев М.П. Тургенев и музыка. — Киев, 1918.

12. П.В.Анненков и его друзья. Литературные воспоминания и переписка 1835-1885 годов. СПб., 1892.

13. Андроников И.Л. Музыкальность Лермонтова // Советская музыка. 1964. -№ 10. - С. 52-192.

14. Апухтин А.Н. Полное собрание стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1991.

15. Арустамова А.А. «Немецкое» и «русское» в творчестве И.С.Тургенева (к проблеме диалога культур) // Мир славянских, германских и романских культур: их взаимосвязи и взаимодействия в языке и литературе. Пермь, 2000. — С. 205—210.

16. Афанасьев В.В. Жизнь и лира: Художественно-документальная книга о поэте Иване Козлове. М.: Дет. литература, 1977.

17. Афанасьев Э.Л. На пути к XIX веку: Русская литература 70-х гг. XVIII в. 10-х гг. XIX в. - М.: ИМЛИ РАН, 2002.

18. Ахачинский В.П. Общественно-эстетическая позиция И.С.Тургенева в 50-60-х годах XIX века // Учёные записки Смоленского педагогического института. 1957. — Вып. 4. - С. 80 —102.

19. Базунов С.А. И.С.Бах. Его жизнь и музыкальная деятельность: Биографический очерк. СПб., 1894.

20. Бакунин М.А. Письмо сёстрам от 16 апреля 1840 г. // Корнилов А. Годы странствий Михаила Бакунина. Л.: ГИЗ, 1925. - С. 45-47.

21. Баласогло А.П. Проект учреждения книжного склада с библиотекой и типографией. Документы следствия по делу А.П.Баласогло // Дело петрашевцев. — М—Л., 1941. Т. 2. — Вып. 1.

22. Барсукова О.А. Музыка, живопись и театр в прозе М.Зощенко: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — Барнаул, 2004.

23. И.С.Бах и современность: Сб. статей / Сост. Н.А.Герасимова-Персидская. Киев: Муз. Украша, 1985.

24. Белецкий А.И. В мастерской художника слова // Вопросы теории и психологии творчества. — Харьков, 1923. — Т.8. — С. 112—124.

25. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. — М.: Изд-во АН СССР, 1953- 1959.-Т. 1-13.

26. Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 9 т. — М.: Худ. литература, 1981.-Т. 1-9.

27. Белинский В.Г. Сочинения князя В.Ф.Одоевского // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений / Под ред. С.А. Венгерова. СПб., 1910. - Т. 9.

28. Бернандт Г.Б. Вагнер и Одоевский // Советская музыка. 1953. -№6.- С. 70-71.

29. Бернандт Г.Б. В.Ф.Одоевский и Бетховен. Страница из истории русской бетховенианы. — М.: Сов. композитор, 1971.

30. Бернандт Г.Б. Статьи и очерки. — М.: Сов. композитор, 1978.

31. Бернандт Г.Б., Ямпольский И.Г. Кто писал о музыке. Биобиблиографический словарь музыкальных критиков. — М.: Сов. композитор, 1971-1981.-Т. \-4.

32. Берков П.Н. Библиографическая эвристика (К теории и методике библиографических разысканий). — М.: Изд-во Всесоюзн. книжной палаты, 1960.

33. Берков П.Н. Об историческом подходе к изучению международных литературных контактов // Проблемы исторического развития литератур: Сб. статей. Л., 1981. - С. 97-109.

34. Бетховен: Сб. статей: В 2 т. / Под ред. Н.Л.Фишман. — М.: Музыка, 1971-1972.-Т. 1-2.

35. Благой Д.Д. Мир как красота // Фет А.А. Вечерние огни. М.: Худ. лит., 1979.-С. 570-593.

36. Боборыкин П.Д. Воспоминания: В 2 т. — М., 1965. — Т.2.

37. Борзова Л.П. Повесть о художнике в русской литературе 20-30-х гг. XIX века. Саратов, 2000.

38. Боткин В.П. Литературная критика. Публицистика. Письма. — М.: Сов. Россия, 1984.

39. Боткин В.П. Музыкальный вечер из классической музыки гг. Оноре и Грасси в зале Благородного собрания // Московские ведомости. — 1851.- № 46. С. 4.

40. Боткин В.П. Письма к М.А.Бакунину / Публ. Б.Ф.Егорова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1973 год. — Л.: Наука, 1976. -С. 89-102.

41. Боткин В.П. Письма к М.А.Бакунину / Публ. Б.Ф.Егорова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1978 год. — Л.: Наука, 1980.- С. 75-98.

42. Боткин В.П. Сочинения: В 3 т. СПб., 1890-1893. - Т. 1-3.

43. В.П.Боткин и И.С.Тургенев. Неизданная переписка. М: Academia, 1930.

44. Ботникова А.Б. Э.Т.А.Гофман и русская литература (первая половина XIX в.): К проблеме русско-немецких литературных связей. -Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1977.

45. Брюсова Н. Бетховен и современность // Русская книга о Бетховене. -М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. С. 3—12.

46. Буткова Н.В. Образ Германии и образы немцев в творчестве И.С.Тургенева и Ф.М.Достоевского: Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. -Волгоград, 2001.

47. Бухштаб Б.Я. Библиографические разыскания по русской литературе XIX в. -М.: Книга, 1966.

48. Бухштаб Б.Я. Литературоведческие исследования. — М.: Современник, 1982.

49. Бухштаб Б.Я. Русские поэты. Тютчев. Фет. Козьма Прутков. Добролюбов. Л.: Худ. литература, 1970.

50. Бухштаб Б.Я. А.А.Фет: Очерк жизни и творчества. — Л.: Наука, 1990.

51. Бухштаб Б.Я. Фет // Фет А.А. Стихотворения и поэмы. — Л., 1986. — С. 5-208.

52. Бычков И.А. Из переписки князя В.Ф.Одоевского // Русская старина. — 1904.-№4.-С. 203-209.

53. Вагнер Р. Избранные работы. -М.: Искусство, 1978.

54. Вагнер Р. Моя жизнь: В 2 т. М.: ACT; Астрель, 2003. - Т. 1-2.

55. Вагнер Р. Статьи и материалы. -М.: Музыка, 1974.

56. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. -М.: Искусство, 1966.

57. Васина-Гроссман В. Музыка и поэтическое слово: В 2 кн. — М.: Музыка, 1978.-Кн. 1-2.

58. Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей: От Карамзина до Гоголя. Л.: Наука, 1990.

59. Володин А.И. Из истории русско-немецких филологических связей 4070-х гг. XIX в. // Историко-философский ежегодник. М., 1986. — С.138-177.

60. Воронина Н.И. Огарёв и музыка. — Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1981.

61. Вяземский П.А. Сочинения: В 2 т. М.: Худ. лит., 1982-1983. - Т. 1-2.

62. Вяземский П.А. Полное собрание сочинений: В 12 т. СПб., 1878-1896.-Т. 1-12.

63. Габель М. «Песнь торжествующей любви» (Опыт анализа) // Творческий путь Тургенева: Сб. статей / Под ред. Н.Л.Бродского. -Пг.: Сеятель, 1923. С. 103-226.

64. Геника Р. История фортепиано в связи с историей фортепианной виртуозности и литературы, с изображением старинных инструментов. Ч. I. Эпоха до Бетховена. М., 1896.

65. Герцен А.И. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1961 - 1966. — Т. 1-30.

66. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 9 т. М.: ГИХЛ, 1956. - Т. 1-9.

67. Глебов И. Асафьев Б.В. Антон Григорьевич Рубинштейн в его музыкальной деятельности и отзывах современников. — М., 1929.

68. Глебов И. Асафьев Б.В. Русская поэзия в русской музыке. — Пг.: ГИЗ, 1921.

69. Гловацкий Б.С. Лермонтов и музыка. — М.—Л.: Музыка, 1964.

70. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: В 14 т. М—Л.: Изд-во АН СССР., 1937-1952.-Т. 1-14.

71. Гозенпуд А.А. Достоевский и музыка. — Л.: Музыка, 1971.

72. Гозенпуд А.А. Достоевский и музыкально-театральное искусство. — Л.: Сов. композитор, 1981.

73. Гозенпуд А.А. Избранные статьи. Л.: Сов. композитор, 1971.

74. Гозенпуд А.А. Музыка и Лермонтов. Музыка в жизни и творчестве Лермонтова II Лермонтовская энциклопедия. — М., 1981.-С. 295-320.

75. Гозенпуд А.А. Рихард Вагнер и русская культура. Л.: Советский композитор, 1990.

76. Гозенпуд А.А. Русский оперный театр XIX века. 1873 1889. - Л.: Музыка, 1973.

77. Гозенпуд А.А. И.С.Тургенев. СПб.: Композитор, 1994.

78. Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого (Записки за пятнадцать лет): В 2 т. М.: Изд-во Центр, товарищества «Кооперативное изд-во» и «Голос Толстого», 1922-1923.-Т. 1-2.

79. Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого. М.: ГИХЛ, 1959.

80. Гольденвейзер А.Б. О музыкальном искусстве: Сб. статей. М.: Музыка, 1975.

81. Гончаров И.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Гослитиздат, 1952— 1955.-Т. 1-8.

82. Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И.Глинки. Рукописный отдел. Фонд 73 (архив В.Ф.Одоевского).

83. Григорович Д.В. Литературные воспоминания. — М.: Худ. литература, 1987.

84. Григорович Д.В. Полное собрание сочинений: В 12 т. СПб.: Изд-во А.Ф.Маркса, 1896.-Т. 1-12.

85. Григорьев А.А. Искусство и нравственность. — М.: Современник, 1986.

86. Григорьев А.А. Литературная критика. М.: Худ. литература, 1967.

87. Григорьев А.А. Сочинения: В 2 т. М.: Худ. литература, 1990. - Т.2.

88. Григорьев А.А. Театральная критика. Л.: Искусство, 1985.

89. Григорьев А.А. Эстетика и критика. — М.: Искусство, 1980.

90. Гудошников Я.И. Очерки истории русской литературной песни XVIII -XIX вв. — Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1972.

91. Давыдова А.В. Музыкальные образы в русской лирике начала XIX века: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Архангельск, 2006.

92. Давыдова Т.А. Фет и музыка // Высшее образование в России. — 2003. № 3. — С. 152-159.

93. ДальВ.И. Избранные произведения. -М.: Правда, 1983.

94. Даль В.И. Повести и рассказы. М.: Сов. Россия, 1983.

95. Дамский журнал. 1830. - Ч. XXIX. - № 2.

96. Данилевский Р.Ю. Людвиг Тик и русский романтизм // Эпоха романтизма. Л., 1975. - С. 67-79.

97. Данилевский Р.Ю. «Молодая Германия» и русская литература (Из истории русско-немецких литературных отношений первой половины XIX века). Л.: Наука, 1969.

98. Данилевский Р.Ю. Пушкин и Гёте: Сравнительное исследование. — СПб.: Наука, 1999.

99. Данилевский Р.Ю. Россия и Европа — проблема века (Коллоквиум в Иене) // Русская литература. 1996. - № 4. - С. 199-201.

100. Данилевский Р.Ю. Россия и Швейцария: Литературные связи XVIII XIX вв. / Отв. ред. Ю.Д.Левин. - Л.: Наука, 1984.

101. Данилевский Р.Ю. Русские и немцы: тысяча лет общения // Русская литература. 1994. - № 1. - С. 198-203.

102. Данилевский Р.Ю. Шиллер и становление русского романтизма // Ранние романтические веяния. — JL, 1972. — С.35-48.

103. XVIII век. Сб. 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII начала XIX в. — Л.: Наука, 1969.

104. Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1897 1909. — М.: Север, 1932.

105. Добролюбов Н.А. Собрание сочинений: В 9 т. М—Л.: Гослитиздат, 1961—1964.

106. Доманский В.А. Литература и культура. Культурологический подход к изучению словесности в школе: Методическое пособие для учителей-словесников. Томск: ТГУ, 2002.

107. Достоевская А.Г. Воспоминания. М.: Худ. литература, 1971.

108. Достоевский Ф.М. Мысли. Высказывания. Афоризмы. — Париж: Пять континентов, 1975.

109. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. — Л.: Наука, 1972- 1988.-Т. 1-30.

110. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 20 т. М.: Терра, 1998.-Т. 1-20.

111. Ф.М.Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1964.-Т. 1-2.

112. Дроздов И.И. Записки Кавказца // Русский архив. 1896. - № 10. -С. 223-245.

113. Дружинин А.В. Литературная критика. М.: Сов. Россия, 1983.

114. Дурылин С.Н. Рихард Вагнер и Россия: О Вагнере и будущих путях искусства. — М., 1913.

115. Дурылин С.Н. Русские писатели у Гёте в Ваймаре // Литературное наследство. — Т. 4 Гёте. М., 1932. - С. 75-89.

116. Евдокимов Я. К. Музыкальное прошлое Саратова // Из музыкального прошлого: Сб. очерков: В 2 т. — М., 1960. — Т. 1. С. 159-171.

117. Епишева О.В. Музыка в лирике К.Д.Бальмонта: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Иваново, 2006.

118. Жемчужников A.M. Избранные произведения. — М—JL: Сов. писатель, 1963.

119. Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого. Л., 1971.

120. Жердева О.Н. Образы немецкого мира в автобиографической прозе А.А.Фета // Литература и общественное сознание: Материалы VII межвузовской научно-практической конференции (20-21 мая 2002 г.). Бийск: НИЦ БГПУ, 2002. - Вып. 7. - С. 85-89.

121. Жердева О.Н. Образы немецкого мира в творчестве А.А.Фета: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Барнаул, 2004.

122. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные влияния.-Л., 1978.

123. Жирмунский В.М. Гёте в русской литературе. — Л., 1981.

124. Журнал новостей. 1805. - Январь.

125. Здравомыслов А.Г. Русские и немцы: межкультурное взаимодействие // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2002.- №2.- С. 169-172.

126. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. — Л.: YMCA-PRESS, 1989-1991.-Т. 1-2.

127. Иван Сергеевич Аксаков в его письмах: Эпистолярный дневник 1838-1886 гг.: В 3 т. М.: Рус. книга, 2003 - 2004. - Т. 1-3.

128. Иванов-Борецкий М.В. Полемика о Бетховене в 50-х годах прошлого века // Русская книга о Бетховене. — М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. — С. 36-50.

129. Из памятных тетрадей С.М.Сухотина // Русский архив. — 1894. — № 2. С.24-28.

130. Измайлов А.А. Чехов. 1860-1904: Биографический набросок. — М., 1916.

131. Исерлис JI. Тютчев и Германия // Радуга. — 2003. № 2. - С. 118-130.

132. История русского романа: В 2 т. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1962 -1964.-Т. 1-2.

133. История русской литературы XIX века: Библиографический указатель / Под ред. К.Д.Муратовой. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1962.

134. История русской музыки: В 10 т. М., 1988. — Т.5.

135. Канн Е. М.Ю.Лермонтов и музыка. М., 1939.

136. Кантор В.К. Иван Тургенев: Россия сквозь «магический кристалл» Германии // Вопросы литературы. — 1996. — Вып.1. С.121— 158.

137. Кантор К.М. Силы сцепления. Россия и Германия // Свободная мысль. 1995. - №11. - С. 95-111.

138. Карманная книга для любителей музыки на 1795 год. СПб.: тип. И.Д.Герстенберга, 1795.

139. Кац Б.А. «Стань музыкою, слово!». Л.: Сов. композитор, 1983.

140. Кацанов Я.С. Из истории музыкальной культуры Одессы // Из музыкального прошлого: Сб. очерков: В 2 т. М., 1960. - Т.1. - С. 442457.

141. Кашкин Н. Л.Н.Толстой и его отношение к музыке // О Толстом. Воспоминания и характеристики представителей различных наций / Под ред. П.А.Сергеенко. — М.: изд-во Саблина, 1911.-Т. 1.- С.98-119.

142. Кверин С. Восемь дней в Байрейте (Музыкальные празднества Вагнера) // Русское богатство. 1889. - № 9. - С.103-120.

143. Кенигсберг А.К. Некоторые вопросы содержания и драматургии тетралогии Р.Вагнера «Кольцо Нибелунга»: Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. — Л., 1959.

144. Киреевский И.В. Избранные статьи. М.: Современник, 1984.

145. Киреевский И.В. Критика и эстетика. — М.: Искусство, 1979.

146. Кирносова Е.Н. Музыкальное воплощение поэтических образов Фета // Проблемы изучения жизни и творчества А.А.Фета: Сб. статей. — Курск, 1992. С.258-268.

147. Ковалевская С.В. Воспоминания и письма. М., 1961.

148. Конен В.Д. Очерки по истории зарубежной музыки. — М., 1997.

149. Кони А.Ф. Собрание сочинений: В 8 т. — М.: Юридическая литература, 1966-1969. Т. 1-8.

150. Корнилов М. Годы странствий Михаила Бакунина. Л., 1925.

151. Короленко В.Г. Собрание сочинений: В 10 т. — М.: Гослитиздат, 1953-1956.-Т. 1-10.

152. Кремлев Ю.А. Русская мысль в музыке: В 2 т. — Л., 1958. — Т. 2.

153. Крюков А.Н. Тургенев и музыка. Л.: Музгиз, 1963.

154. Кузнецов К.А. Балакирев и Бетховен // Русская книга о Бетховене. М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. — С. 22—35.

155. Кузнецов К.А. Глинка и Бетховен // Русская книга о Бетховене. — М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. — С. 14-21.

156. Ладария М.Г. Некоторые вопросы мировоззрения и творчества И.С.Тургенева // Труды Сухумского педагогического института. -1958.-Т. 10-11.-С. 285-294.

157. Лебедева О.Б. В.А.Жуковский переводчик драматургии Ф.Шиллера // Проблемы метода и жанра. — Томск, 1979. - Вып. 6. — С. 46-51.

158. Лебедева О.Б. В.А.Жуковский переводчик «Орлеанской девы» Ф.Шиллера (к проблеме романтической драмы) // Проблемы метода и жанра. - Томск, 1982. - Вып. 8. - С. 89-93.

159. Левин Ю.Д. Михаил Павлович Алексеев. М.: Наука, 1972.

160. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. — Л., 1985.

161. Ленц В.Ф. Приключения Лифляндца в Петербурге // Русский архив. 1874. - Кн. 4. - С. 439-451.

162. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1976. - Т. 1-4.

163. Лермонтов в музыке: Справочник / Сост. Л.И.Морозова, Б.М.Розенфельд. -М.: Сов. композитор, 1983.

164. Лермонтовская энциклопедия. — М.: Сов. энциклопедия, 1981.

165. Ливанова Т.Н. Музыка в произведениях М.Горького. Опыт исследования. М.: Изд-во АН СССР, 1957.

166. Ливанова Т.Н., Питина С.Н. И.С.Бах и русская музыкальная культура // Русская книга о Бахе. М.: Музыка, 1985. - С. 5-67.

167. Ливанова Т.Н., Протопопов В.В. Предисловие // Русская книга о Бахе. -М.: Музыка, 1985. С. 3-5.

168. Липеровская С. На родине И.С.Тургенева. М.: Детгиз, 1958.

169. Литература и культура Древней Руси: Словарь-справочник / Под ред. В.В.Кускова. М.: Высшая школа, 1994.

170. Литература и музыка: Сб. статей. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1975.

171. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред.

172. A.Н.Николюкина. — М.: НПК «Интелвак», 2001.

173. Литературный энциклопедический словарь / Под ред.

174. B.М.Кожевникова и П.А.Николаева. — М.: Сов. энциклопедия, 1987.

175. Лосев А.Ф. Проблема Р.Вагнера в прошлом и настоящем // Вопросы эстетики. Кризис западноевропейского искусства и современная зарубежная эстетика. — М., 1968 — Вып. 8. С. 67-196.

176. Майбурова Е.В. Музыкальная жизнь Екатеринбурга // Из музыкального прошлого: Сб. очерков: В 2 т. — М., 1960. Т. 1. - С. 4261.

177. Z* JI.H. Майков. Иван Сергеевич Тургенев // Русская старина. -1883,- № 10.-С. 214-217.

178. Майорова А.В. Литература и музыка. Рига: ЛГУ, 1981.

179. Максимова О.Л. Проза А.Грина: музыка в художественном сознании писателя: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — Сыктывкар, 2004.

180. Манн Т. Собрание сочинений: В 10 т. -М., 1961. Т. 10.

181. Махов А.Е. Ранний романтизм в поисках музыки. — М., 1993.

182. Махов А.Е. Система понятий и терминов музыковедения в истории европейской поэтики: Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук. — М.: РГТУ, 2007.

183. Мельгунов Н.А. Концерты гг. Рубинштейна и Вагнера, II // Наше время. 1863.-№72.

184. Мельгунов Н.А. Письма к А.И.Герцену / Публ. и вступит, ст. Н.Н.Захарьина // Литературное наследство. М., 1955. - Т. 62. - С.351-375.

185. Мензорова А.Н. О роли пейзажа и музыки в романе И.С.Тургенева «Дворянское гнездо» // Труды IV научной конференции Новосибирского педагогического института. 1957. — Т.1. - С. 275296.

186. Многоязычие и литературное творчество / Под ред. М.П.Алексеева.-Л.: Наука, 1981.

187. Москвичёва Г.В. Жанры русского классицизма. — Горький, 1971.

188. Московские ведомости. 1794. - 23 февраля.

189. Московские ведомости. 1830. - 15 января.

190. Музалевский В. Вдохновляющий источник музыкального творчества // Гловацкий Б.С. Лермонтов и музыка. — М—Л., 1964. — С. 5-19.

191. Музыка. Язык. Традиция. Сб. научных трудов. — Л.: ЛГИТМИК, 1990.

192. Музыкальная эстетика Германии XIX в.: В 2 т.: Антология / Сост. А.Михайлов, В.Шестаков. -М., 1982.-Т. 1-2.

193. Музыкальный сезон. — 1869. № 6.

194. Мурьянов М.Ф. Пушкин и Германия. М, 1999.

195. Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем: В 12 т. М.: Гослитиздат, 1948-1952.-Т. 1-12.

196. Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем: В 15 т. Художественные произведения. Л.: Наука, 1981—1985. - Т. 1—10.

197. Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем: В 15 т. Письма. Л.: Наука, 1989-2000. - Т. 11-15 (Книга 2).

198. Некрасов Н.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Худ. литература, 1967.-Т.7.

199. Немцы в России русские в Германии. Век просвещения: Материалы российско-германской конференции (29-30 марта 1994 г.): В 2 т. -М., 1995. -Т. 1.

200. Немцы в России: Русско-немецкие научные и культурные связи / Сб. статей. СПб., 2000.

201. Немцы в России: социально-экономическое и духовное развитие, 1871-1941: Материалы 8-й международной научной конференции (1316 октября 2001). -М., 2002.

202. Новикова A.M. Русская поэзия XVIII первой половины XIX века и народная песня. - М.: Просвещение, 1982.

203. Новые материалы о С.Танееве / Подготовил к печати Г.Б.Бернандт. Советская музыка. - 1955. - № 7. - С. 45-51.

204. Огарёв Н.П. Избранное. М.: Правда, 1987.

205. Огарёв Н.П. О литературе и искусстве. М.: Современник, 1988.

206. Оголевец А.С. Слово и музыка в вокально-драматических жанрах. -М.: Музгиз, 1960.

207. ОдоевскийВ.Ф. Избранные статьи. М—Л.: Музгиз, 1951.

208. Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. М.: Музгиз, 1956.

209. Одоевский В.Ф. Недовольно. М., 1867.

210. Одоевский В.Ф. О литературе и искусстве. М.: Современник, 1982.

211. Одоевский В.Ф. Повести. М.: Сов. Россия, 1977.

212. Одоевский В.Ф. Путевые записки 1857 года // Российская национальная библиотека. Рукописный отдел. Ф. 539. On. 1. Пер. № 47.

213. Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л., 1975.

214. Одоевский В.Ф. Текущая хроника и особые происшествия. Дневник 1859-1869 / Вступ. ст. Б.Козьмина; ред. и комм. М.Брискмана и М.Аронсона // Литературное наследство. — М., 1935. — Т. 22—24.

215. Основин В.В. Главное значение искусства — значение объединения (О взглядах Л.Толстого на искусство) // Толстой Л.Н. Что такое искусство? М.: Современник, 1985. - С. 2-9.

216. Основин В.В. Русская драматургия второй половины XIX века. — М.: Просвещение, 1980.

217. Островский А. Литературно-эстетические взгляды Тургенева // Литературная учёба. 1936. - № 10. - С. 25-47.

218. Островский А.Н. Полное собрание сочинений: В 16 т. М., 1949-1953.-Т. 1-16.

219. Павлов Л.В. Литературно-эстетические взгляды Тургенева 40-х годов // Учёные записки Карело-Финского университета. — 1949. — Т. 3. -Вып. 1.-С. 62-84.

220. Панаев И.И. Сочинения. Л.: Худ. литература, 1987.

221. Пасхалов В. «Анализ модуляций в сонатах Бетховена» -С.И.Танеева // Русская книга о Бетховене. — М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927.-С. 185-190.

222. Переписка Я.К.Грота с П.А. Плетнёвым: В 3 т. — СПб., 1896. -Т. 3.

223. Петрушанская Р.И. Музыка и поэзия. — М.: Знание, 1984.

224. Пешковский А. Ритмика «Стихотворений в прозе» // Русская речь.- Л.: Academia, 1928.- Сб. 2. -С.69-83.

225. Писарев Д.И. Сочинения: В 4 т. М.: Гослитиздат, 1955-1956. -Т. 1-4.

226. Письмо П.И.Чайковского к К.Р. от 26 августа 1888 г. // Чайковский М.И. Жизнь П.И. Чайковского. М. - Лейпциг, 1902.

227. ПлатекЯ.М. Верьте музыке! М.: Сов. композитор, 1989.

228. Платек Я.М. Под сенью дружных муз. — М.: Сов. композитор, 1987.

229. Полонский Я.П. Сочинения: В 2-х т. М.: Худ. литература, 1986. -Т.1.

230. Поэзия и музыка. Сб. статей и исследований. — М.: Музыка, 1973.

231. Поэты 1880-1890-х годов. Л.: Сов. писатель, 1972.

232. Поэты кружка Н.В.Станкевича. М. - Л.: Сов. писатель, 1964.

233. Прокин Н. Краткое руководство (конспект) к изучению истории музыки. Одесса, 1898.

234. Пумпянский Л.В. Тургенев и Запад // И.С.Тургенев. Материалы и исследования: Сб. // Под ред. Н.Л.Бродского. — Орёл: Орловское кн. изд-во, 1940. С. 69-107.

235. Пустовойт П.Г. Эстетическая роль музыки в произведениях И.С.Тургенева // Филологические науки. 1999. - № 5. - С. 51-54.

236. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 17 т. М.: Воскресенье, 1997-1999.-Т. 1-17.

237. Равинова-Бас Л. Музыку он любил с детства. // Музыкальная жизнь. — 1961. — № 13. С. 16-18.

238. РГАЛИ. Ф. 212. — On. I. —№ 11.

239. Реизов Б.Г. Литература и музыка. Контакты и взаимодействия (Вместо предисловия) // Литература и музыка: Сб. статей. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1975. — С. 3—6.

240. Рейсер С. Тургенев и Запад // Новый мир. — 1943. — № 10-11. С. 172-178.

241. Реморова Н.Б. В.А.Жуковский и немецкие просветители. — Томск, 1989.

242. Рихард Вагнер: Сб. статей. — М.: Музыка, 1987.

243. Российская государственная библиотека. Ф. 231 (архив М.П.Погодина). Ф. 210 (архив В.Ф.Одоевского).

244. Российская национальная библиотека. Рукописный отдел. Ф. 539. On. I.

245. Россия и Германия: Культурные взаимоотношения вчера и сегодня // Литературная учёба. 1990. - № 5. — С. 115-124.

246. Рубинштейн А.Г. Музыка и её представители: Разговор о музыке. -М., 1892.

247. Румянцев М.О. Приёмы построения образов в романах И.С.Тургенева // Учёные записки Латвийского университета. — 1959. — Т. 29. Вып. 36. - С. 149-177.

248. Русская поэзия в отечественной музыке (до 1917 г.): Справочник / Сост. Г.К.Иванов. М.: Музыка, 1966-1969. - Вып. 1-2.

249. Русская сентиментальная повесть / Сост. П.А.Орлов. М., 1979.

250. Русские писатели: Биографический словарь: В 2 т. / Под ред. П.А.Николаева. — М.: Просвещение, 1990. — Т. 1—2.

251. Русские писатели. 1800 1917: Биографический словарь / Под ред. П.А.Николаева. - М., 1989-2007. - Т. 1-5.

252. Русские писатели 20 века: Биографический словарь. / Под ред. П.А.Николаева. — М.: Большая российская энциклопедия; Рандеву — AM, 2000.

253. Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в.: Энциклопедический биографический словарь / Под ред. В.В.Шелохаева. М.: РОССПЭН, 1997.

254. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. — М.: Худ. литература, 1965-1977. Т. 1-20.

255. Самосюк H.JI. Драматургическая тетралогия Р.Вагнера «Кольцо Нибелунга» и её влияние на образный строй литературы символизма: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. СПб., 2002.

256. Сапожников Г.Н. Из истории русско-германских культурных связей в середине XVIII — начале XIX в. // Россия и Германия. — М., 1998.-Вып. 1.-С. 111-123.

257. Сахаров В.И. Под сенью дружных муз: О русских писателях-романтиках. — М.: Худ. литература, 1984.

258. Сахаров В.И. Романтизм в России: эпохи, школы, стили: Очерки / РАН, Ин-т мировой лит-ры им. А.М.Горького. М.: ИМЛИ РАН, 2004.

259. Сахаров В.И. Русская проза XVIII XIX вв. Проблемы истории и поэтики: Очерки. - М.: ИМЛИ РАН, 2002.

260. Сахаров В.И. Страницы русского романтизма. М.: Сов. Россия, 1988.

261. Серов А.Н. Критические статьи. — СПб., 1895. — Т. 3.

262. Серов А.Н. Рихард Вагнер и его реформа в области оперы // Искусство.- 1860. №1,2.

263. Славогородская Л.В. Германистика в России: филологическая наука на стыке двух культур // Немцы в России. СПб., 2000.

264. Случевский К.К. Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект, 2004.

265. Соллогуб В.А. Избранная проза. М.: Правда, 1983.

266. Стасов В.В. Статьи о музыке: В 5 т. М.: Музыка, 1974 - 1980. -Т. 1-5.

267. Столпянский П.Н. Музыка и музицирование в старом Петербурге. 2-е изд. — JL: Музыка, 1989.

268. Струйский Д.Ю. Бетговен // Литературная газета. 1841. - № 115.

269. Струйский Д.Ю. О современной музыке и музыкальной критике // Отечественные записки. — 1839. — Т. 1. — Отд. IV.

270. Струйский Д.Ю. «Фиделио» Бетховена // Литературная газета. — 1841. -№ 12.

271. С.И.Танеев. Личность, творчество, документы его жизни. — М., 1925.

272. Танеев С.И. Письмо Масловым от 15 марта 1877 г. // Бернандт Г.Б. С.И.Танеев. М.: Музыка, 1983. - С. 42-44.

273. Танеев С.И. Подвижной контрапункт строгого письма. — СПб., 1909.

274. Телескоп. 1835. - Ч. XXV. -№ 2.

275. Толстая С.А. Дневники: В 2 т. М.: Худ. лит., 1978. - Т. 1-2.

276. Толстовский ежегодник 1912 г. — М.: Издание Общества Толстовского Музея в Петербурге и Толстовского Общества в Москве, 1912.

277. Толстой А.К. О литературе и искусстве. М.: Современник, 1986.

278. Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. — М.: Правда, 1980. Т. 1-4.

279. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. Репринтное воспроизведение издания 1928-1958 гг. -М.: Терра, 1992. — Т. 1-90.

280. Толстой Л.Н. Что такое искусство? М.: Современник, 1985.

281. Л.Н.Толстой. Юбилейный сборник Толстовского Музея / Под ред. Н.Н.Гусева. М.-Л., 1928.

282. Топоров В.Н. Странный Тургенев. М., 1998.

283. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. — Письма: В 13 т. — М. — Л.: Наука, 1961-1968.-Т. 1-13.

284. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. -Сочинения: В 15 т. М. - Д.: Наука, 1960-1968. - Т. 1-15.

285. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. -Письма: В 18 т. М.: Наука, 1982-2003-. - Т. 1-14-.

286. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. -Сочинения: В12т.-М., 1978-1986. Т. 1-12.

287. И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Д.: Наука, 1982.

288. И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества. — Д.: Наука, 1990.

289. И.С.Тургенев. Новые материалы и исследования. М.: Наука, 1967.

290. Тургенев И.С. Статьи и воспоминания. — М.: Современник, 1981.

291. И.С.Тургенев (1818-1883-1958). Статьи и материалы / Под ред. академика М.П. Алексеева. — Орёл: Орловское кн. изд-во, 1960.

292. И.С.Тургенев в воспоминаниях современников: В 2 т. М.: Худ. литература, 1983.-Т. 1-2.

293. И.С.Тургенев в воспоминаниях современников. Переписка И.С.Тургенева с Полиной Виардо и её семьёй. М.: Правда, 1988.

294. Тургенев в русской критике: Сб. статей. — М.: Гослитиздат, 1953.

295. И.С.Тургенев в современном мире: Сб. статей. — М.: Наука, 1987.

296. Турыгина Л. Руководство к истории музыки. — СПб., 1895.

297. Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2 т. М.: Правда, 1980. - Т. 1-2.

298. Фаворин В. О языке произведений И.С.Тургенева // Уральский современник. — Свердловск, 1955. Кн. 1. - С. 225-239.

299. Фейерхерд В. Ранний русский рассказ о Бетховене // Из истории русско-немецких литературных взаимосвязей. М.: МГУ, 1987. - С. 66-77.

300. Фет А.А. Вечерние огни. М.: Наука, 1979.

301. Фет А.А. Воспоминания. М.: Правда, 1983.

302. Фет А.А. О стихотворениях Ф.Тютчева // Русское слово. 1859. — Февраль. - С. 61-67.

303. Фет А.А. Сочинения: В 2 т. М.: Худ. литература, 1982. - Т. 1-2.

304. А.А.Фет. Поэт и мыслитель: Сб. научных трудов. М., 1999.

305. Филиппов А.А. Проблемы творчества позднего Вагнера (От «Тристана» к «Парсифалю»): Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. — М., 1988.

306. Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. М., 1953.

307. Халютин С.Л. Иоганн Бах и его значение в музыке. Минск, 1894.

308. Хмелевская И.А. Бетховен // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.-С. 57-61.

309. Холшевников В.Е. Стиховедение и поэзия. — Л.: ЛГУ, 1991.

310. Хомич Э.П. Диалог культур в поэтике тургеневской повести // Культура и текст. — СПб.—Барнаул, 1997. Вып. 1: Литературоведение. -Ч. I.-C. 108-110.

311. Хотунцов Н.А. Декабристы и музыка. — Л.: Музыка, 1975.

312. Хохловкина А.А. Западноевропейская опера. Конец XVIII -первая половина XIX в.: Очерки. М.: Музгиз, 1962.

313. Хохловкина А.А., Яковлев В., Попов С.М. Музыкальная Москва и Бетховен // Русская книга о Бетховене. М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927.-С. 111-157.

314. Чаадаев П.Я. Избранные сочинения и письма. — М.: Правда, 1991.

315. Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2 т.-М.: Наука, 1991.-Т. 1-2.

316. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. 2-е изд., доп. — М.: Современник, 1989.

317. Чайко Н.Н. Аллитерационный стих в немецкой поэзии XIX в. (Лингвопоэтический анализ вторичных текстов на материалепроизведений Р.Вагнера и В.Иордана): Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — М., 2002.

318. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 16 т. — М., Худ. литература, 1939 1953. - Т. 1-16.

319. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. — М., 1974-1983.-Т. 1-30.

320. Чешихин В. Жуковский как переводчик Шиллера. Рига, 1895.

321. Чугунов Д.А. Л.Н.Толстой и Германия // Вестник Воронежского университета. 2003. - № 2. - С. 42-53.

322. Чусов В. Познанье новое родится. // Вечерний Ленинград. -1966. 6 июня (№ 130). - С. 4.

323. Шаймарданова Р.Т. Мир музыки в творчестве М.Булгакова: Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Екатеринбург, 2006.

324. Шалагинов Б.Б. Драматургия Рихарда Вагнера 1840-х годов (особенности творческого метода): Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — М., 1973.

325. Шеншина В.А. А.А.Фет-Шеншин. Поэтическое миросозерцание. -М., 2003.

326. Шкловский В.Б. О теории прозы. М., 1929.

327. Штейнпресс Б.С. Музыка XIX века: Популярный очерк: В 2 ч. -М.: Сов. композитор, 1968. -Ч. 1.

328. Штейнпресс Б.С. Популярный очерк истории музыки до XIX века. М.: Музгиз, 1963.

329. Щепетов К.П. Немцы глазами русских. - М., 1995.

330. Щепкина А.В. Воспоминания. Сергиев Посад, 1915.

331. Эйгес И.Р. Музыка в жизни и творчестве Лермонтова // Литературное наследство. М., 1948. - Т. 45-46. - С. 529-536.

332. Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского лирического стиха // Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969. - С. 435-509.

333. Энгельгардт Н.А. Мелодика тургеневской прозы (Опыт анализа и обобщений) // Творческий путь Тургенева: Сб. статей / Под ред. Н.Л.Бродского. -Пг.: Сеятель, 1923. С. 3-63.

334. Эткинд Е.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л.: Наука, 1973.

335. Юргенсон Б. Пояснения к портретам Бетховена, помещённым в сборнике // Русская книга о Бетховене. М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. - С. 205-207.

336. Яковлев В.В. Бетховен в русской критике и науке // Русская книга о Бетховене. М.: Госиздат, музыкальный сектор, 1927. - С. 51-75.

337. Alekseev М.Р. Beethoven in der russischen schonen Literatur des 19 Jhs. // Germanoslavika. 1932-1933. - Jg.2. - H.2. - S. 163-179; H.3. - S. 301-327.

338. Beethoven, ses, critiques et ses glossateurs. Leipzig, 1856.

339. Dostojewski geschildert von Seiner Tochter. Mimchen, 1920.

340. Lubry R. Herzen et Proudhon. Paris, 1928.

341. Magarshak D. Turgenev. Faber, 1954.

342. Musica literature: Идея словесной музыки в европейской поэтике. -М., 2005.

343. Partridge М. Herzen. 1812-1870. Paris, 1984.

344. Reissner Е.А. Herzen in Deutschland. Berlin, 1963.

345. Wagner R. Eine Kapitulation. Lustspiel in antiker Manier // Wagner R. Gesammelte Schriften unt Dichtungen. — Bd. IX. Leipzig, 1907.

346. Zwetajeva M. Gedichte. Prosa. Russisch und Deutsch. Leipzig, 1987.cJ200 ) i