автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман Ф.М. Достоевского "Подросток": нравственная позиция главного героя

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман Ф.М. Достоевского "Подросток": нравственная позиция главного героя"

иизОБЭБ1

На правах рукописи

Ку Бои Иль

РОМАН Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ПОДРОСТОК»: НРАВСТВЕННАЯ ПОЗИЦИЯ ГЛАВНОГО ГЕРОЯ

Специальность 10 01 01 — Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва — 2007

003059615

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы Филологического факультета Московского государственного университета им МВ Ломоносова

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор В А Недзвецкий

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор С М Телегин

кандидат филологических наук, Г Б Пономарева

Ведущая организация: Московский городской

педагогический университе г

Защита диссертации состоится 1 -лл^у2007 года в _часов

на заседании диссертационного совета Д 501 001 26 при Московском государственном университете им M В Ломоносова Адрес 119992, ГСП, Ленинские горы, МГУ им MB Ломоносова, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ

Автореферат разослан ЗМ 9J<&\Â3<2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

А Б Криницын

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная диссертационная работа посвящена исследованию нравственной позиции главного героя романа Ф М Достоевского «Подросток» (1875 г) — Аркадия Долгорукого, юноши, чьи душевные и духовные изломы и метания, вызванные как его статусом незаконнорожденного сына, так и нравственным «хаосом» эпохи «безвременья» 60-70-х годов XIX века, с необыкновенной глубиной зафиксировал романист Как и предыдущие произведения — «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863 г), «Записки из подполья» (1864 г), «Преступление и наказание» (1866 г), «Идиот» (1868 г) и «Бесы» (1871 г), роман «Подросток» посвящен как настоящему, так и будущему России, но акцент перенесен на будущее

Актуальность исследования. Роман Ф М Достоевского «Подросток», безусловно, является одним из наименее тщательно и подробно проанализированных романов этого писателя Причиной этого послужило общепринятое мнение, что это произведение является неудачей Достоевского из-за недостаточной продуманности сюжета и его расплывчатой организации «При несомненной яркости отдельных эпизодов и философской значительности многих диалогов, роман "Подросток" как бы растворяется в лихорадочной смене фактов, заслоняющих от читателей контуры его главного замысла», — таково мнение Л П Гроссмана Но, как считают многие исследователи творчества Достоевского, фабульная усложненность «Подростка» связана с особым свойством этого романа, а именно — с проявлением «многослойной реальности» произведения, где «сюжетные события заключены как бы в несколько повествовательных рамок» (Т А Касаткина) Спорным является вопрос о том, кто главный герой произведения Некоторые исследователи считают, что Аркадий Долгорукий в ходе сюжета вытесняется на задний план Версиловым В других работах о романе отстаивается та точка зрения, что главным героем был и остается Подросток, ведь повествование ведется от первого лица, а произведение построено в форме исповеди Автор диссертации разделяет убеждения тех, кто признает Подростка главным героем произведения, и считает, что сюжет романа определяется прежде всего жизненными устремлениями и поступками Аркадия Долгорукого На рубеже ХХ-ХХ1-го столетий в России наблюдается особый интерес к изучению связей русской литературы с христианскими традициями Это касается и творчества ФМ Достоевского Опубликованы труды многих зарубежных (Р Гуардини, Преподобный Иустин (Попович), Р Лаут, Д

Пачини, С Сальвестрони, Оскар фон Шульц и другие) и российских авторов (Т А Касаткина, А Б Криницын, Г Б Пономарева, К А Степанян, Б Н Тарасов и другие), в которых исследуется связь творчества Достоевского с христианским миропониманием

Изучая поздние романы Достоевского (в том числе роман «Подросток»), с точки зрения осуществления житийного замысла писателя о "великом грешнике", Г Б Пономарева отмечает, что главной в романе является «тема кровного родства и любви, скрепленной духовно вечной "правдой" как объединяющей, преемственной и вызывающей к подвигу от поколения к поколению» Исследовательница усматривает намерение писателя изображать «испытание с выявлением житийной сути героя — в его отцовстве» и приходит к выводу, что писатель в своей программе «Подростка» говорит «о "широкости" как нравственно колебательном состоянии души героя», но уже «не в перспективе житийного преображения человека, а в прямой связи со "случайностью" Подростка» (Г Б Пономарева) Этот подход позволяет проследить процесс испытания Подростка и целостно рассмотреть данный роман Однако исследовательница, рассмотрев исторический фон романа и духовные качества кровного отца (Версилова), не ставила перед собой задачу обстоятельно изучить «идею» Подростка, одно время служившую мотивом поведения главного героя романа, и личность юридического отца (Макара Долгорукого), встреча с которым изменила направление развития Подростка Именно эти аспекты произведения наиболее обстоятельно исследуются в данной работе

Научная новизна работы обусловлена анализом поведения героя «Подростка» в единстве с социальными, нравственными и духовно-христианскими противоречиями острокризисной ситуации в России 6070-х годов. С этой целью в диссертации монографически исследованы основополагающие художественные концепты изучаемого произведения «случайное семейство», «идея» (героя), «отец» и «сын», человеческое «обособление» и духовное «благообразие»

Объект исследования.

Непосредственным предметом исследования является роман ФМ Достоевского «Подросток» (1875 г) Вместе с тем в отдельных главах диссертации рассматриваются относящиеся к ее проблеме категории (персонажи, сцены) романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы», а также «Записок из подполья», «Зимних заметок о летних впечатлениях» В сферу исследования вовлекаются также «Дневники писателя», письма ФМ Достоевского и историко-

философские суждения и характеристики, содержащиеся в публицистических работах и художественных произведениях его современников и предшественников (А И Герцена, И А Гончарова Н М Карамзина, М Ю Лермонтова, И С Тургенева, Ф И Тютчева и других)

При решении поставленной в работе задачи автор диссертации обращается к трудам русских религиозных философов (НА Бердяева, С Н Булгакова, В В Зеньковского, И А Ильина, Н О Лосского, В В Розанова, В С Соловьева, П В Флоренского, Г Флоровского, С Л Франка, Л И Шестова и других)

Методологической основой исследования являются принципы конкретно-исторического и системно-целостного анализа

Цель исследования состоит в прочтении романа ФМ Достоевского «Подросток» под углом зрения, выявляющим нравственную позицию главного героя в единстве ее социальных и онтологических граней

Задачи исследования.

Целью исследования определена приоритетность его следующих

задач

1 Раскрыть соотношение понятия «случайного семейства» и кризисной эпохи России 1860-1870-х годов

2 Выявить статус главного героя «Подростка» на бытовом, социальном и онтологическом уровнях

3 Проанализировать «идею» главного героя «Подростка» как своеобразное, хотя и не лишенное противоречивости, содержательное единство, соотносимое с «идеями» Раскольникова («Преступление и наказание») и Кириллова («Бесы»)

4 Рассмотреть понятие «благообразие» в связи с различными представлениями о человеческой красоте

5 Раскрыть сущность духовного отца, его роль и значение в «случайном семействе»

Научно-практическая значимость работы заключается в ценности ее итогов для дальнейшего исследования романа «Подросток» и христианских мотивов творчества Ф М Достоевского в целом Наблюдения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке специальных лекционных курсов как по романному "пятикнижию" Достоевского в целом, так и роману «Подросток» в отдельности и при подготовке специальных семинаров по творчеству Достоевского

Апробация работы. Основные положения работы были изложены в выступлениях на конференциях по актуальным проблемам лингвистики и литературоведения, проходивших в 2002 и 2003 гг в рамках "Дня науки" на филологическом факультете МГУ им МВ Ломоносова Результаты проведенного исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им М В Ломоносова По теме диссертации опубликованы 4 статьи

Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, трех глав, поделенных на параграфы, заключения и библиографии

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении сформулирован предмет исследования, его цель и задачи, обоснованы методологическая основа, актуальность и научная новизна Раскрывается степень изученности темы в достоевсковедении, определяются научно-практическая значимость работы

В начальном параграфе первой главы «Сын "случайного семейства"» — «Понятие "случайного семейства" как явления эпохи» — рассмотрена особенность восприятия русскими писателями XIX века переходной эпохи 60-70-х годов, одним из порождений которой стало, по определению Ф Достоевского, «случайное семейство»

В параграфе понятие «случайного семейства» раскрывается на фоне традиционных сословных семейств, которые в своих произведениях изображали И А Гончаров, Л Н Толстой, И С Тургенев и другие русские художники Духовно-нравственной основой в патриархальном семействе была личность отца, ее абсолютность, святость в глазах детей и домочадцев

Обусловленная культом отца крепость патриархальной семьи (и патриархального общества), с другой стороны, предполагала, однако, как показал в своем рассказе «Отчаянный» И Тургенев, слабую развитость в человеке личностного, самобытного и самодеятельного начала

Быстрое разрушение сословно-патриархальной общественной морали, зафиксированное А И Герценом, И Тургеневым (в «Дыме»), И А Гончаровым, но особенно обстоятельно в многочисленных характеристиках эпохи, данных автором «Подростка», несло с собой высвобождение личности из уже узких для нее сословных уз и норм и открывало перед человеком возможность жить по личной инициативе и на

основе собственного понимания морали и нравственности, так как общеприемлемых "правил" их еще не было

Именно такое состояние России вызвало к жизни, считает Достоевский, и феномен «случайного семейства» Нравственный "хаос", в который было ввергнуто русское общество 1860-1870-х годов, могли победить только новые «нормальный закон», «руководящая нить», а их нельзя было ни определить теоретически, ни позаимствовать извне, а можно было только, по точному слову автора «Подростка», "выжить"

Поиски "руководящей" моральной нити отличают художественный пафос "пятикнижия" Достоевского он сосредоточивает свое внимание прежде всего на тенденциях новых, еще не устоявшихся, текущих и противоречивых Темами романов писателя, в том числе и «Подростка», был не быт общества, не готовые, твердые и ясные его формы, а общественное движение В этой «тоске по текущему» проявилась важная особенность поэтики Достоевского, отличающая его от других писателей-романистов (Л Н Толстого, И А Гончарова и др), которые воспроизводили русское общество «в его бытовых, давно существующих, а частью отживших или отживающих формах» (В С Соловьев)

В России 1860-1870-х годов система вековых патриархальных ценностей лишилась своего общественного и индивидуального почитания Рецензент «записок» Аркадия Долгорукого так заключает свои соображения о русской семье 1860-1870-х годов «не будет ли справедливее вывод, что уже множество < > семейств русских с неудержимою силою переходят массами в семейства случайные и сливаются с ними в общем беспорядке и хаосе» [13, 455]1 Мысль писателя состоит в том, что родовое семейство, ранее служившее связующим началом нравственно здоровой жизни, нынче влачит жалкое фрагментарное существование и стремительно распадается

"Случайность" современного русского семейства, согласно Достоевскому, состоит в утрате современными отцами всякой "общей идеи", которая являлась бы связующим звеном со стихиями универсальными «Во всем, — пишет романист в подготовительных материалах к роману «Подросток», — идея разложения, ибо все врозь и никаких не остается связей не только в русском семействе, но даже просто между людьми» [16, 16] "Автономизация" (А Герцен) современного человека переходит в атомизацию всех членов семейства и далее в атомизацию общества, превращающегося в простую совокупность особей,

1 Произведения Ф М Достоевского цитируются по Полному собранию сочинений в 30 т Л, 1972-1990 Первая цифра означает номер тома, вторая — номер страницы

опирающихся лишь на себя и отпадающих вслед за общими социальными началами и от Бога

Религиозное состояние России эпохи всеобщего кризиса феодально-патриархальных начал (и в особенности периода российских реформ) в первую очередь интересует и Достоевского Писатель вполне разделил бы пафос стихотворения ФИ Тютчева «Наш век» (1851), в котором нравственное растление и моральный кризис русского общества осознаны прежде всего как следствие "неверия"

Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует Он к свету рвется из ночной тени И, свет обретши, ропщет и бунтует

Безверием палим и иссушен, Невыносимое он днесь выносит И сознает свою погибель он, И жаждет веры — но о ней не просит

Не скажет ввек, с молитвой и слезой, Как ни скорбит перед замкнутой дверью «Впусти меня' — Я верю, Боже мой' Приди на помощь моему неверно'

Слово "неверие" и у Достоевского — главный ключ к разъяснению хаоса его современности В глазах писателя, первопричиной необыкновенной шаткости в 60-70-е годы всех нравственных норм в массе русского образованного общества явилось исчезновение религиозной веры, отличающее в целом девятнадцатое столетие В конечном счете "неверие" ответственно, по Достоевскому, за утрату в России 60-70-х годов "общей идеи", связующей как всю страну, так и российские семейства

В параграфе втором «Виды "случайных семейств" в романах Достоевского» проанализированы яркие примеры «случайных семейств» в романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы»

Семья Карамазовых в полной мере обладает основными чертами «случайного семейства» Сыновья в этой семье родились от разных матерей Федор Карамазов абсолютно не заботится о детях Все сыновья Федора Павловича, теряя мать, в итоге оказываются у "благодетелей", пройдя через избу крепостного Григория в качестве промежуточного пункта У Федора Павловича совершенно отсутствует представление о

родительских обязанностях Даже искренние переживания чиновника Мармеладова о детях сочетаются с его абсолютной неспособностью противостоять ради них своему пороку

В «случайном семействе» и результаты воспитания детей, по контрасту с семьями из произведений Л. Толстого, оказываются полностью случайными Дети могут, рассчитывая исключительно на свои силы и на милость "благодетелей", или, прилагая неимоверные собственные усилия, завершить свое образование, как это сделал Иван Карамазов, или же, пройдя через руки ряда родственников, попасть в кадетский корпус, как Карамазов Дмитрий, или поступить послушником в монастырь, как Алеша, — но могут и совсем опуститься на дно — стать уличной женщиной, как Соня Мармеладова

В романе «Идиот» Достоевский рисует еще один тип «случайного семейства» — семью генерала Иволгина Его статус в доме показывает место его обитания это была комната, находящаяся возле кухни, «потеснее всех прочих, в которой помещался сам отставной генерал Иволгин, отец семейства, и спал на широком диване, а ходить и выходить из квартиры обязан был чрез кухню и по черной лестнице» [8, 76] Опустившийся, утративший человеческое достоинство, старший Иволгин мучит жену и детей — Ганю, Варю и юного Колю — своим пьянством и бесконечными фантастическими историями, с которыми "отставной и несчастный" генерал набрасывается на всякого нового знакомого, заставляя домашних испытывать стыд

Центральное место в сюжете романа «Бесы» также занимают «случайное семейство» и тема отцов и детей Степан Трофимович Верховенский изображен в романе как отец и воспитатель Будучи отцом Петруши по крови, сына своего он фактически бросил Результатом этого стал крайне анархизм и экстремизм сына, который, по словам его отца, хотел «заменить собою Христа» У Николая Ставрогина семьи также как таковой не было его воспитатель Степан Верховенский не заложил в воспитанника никаких жизненных основ, лишь «неопределенное ощущение какой-то вековечной, священной тоски», и в результате, замечает рассказчик, только «расстроил нервы воспитанника» [10, 35] Вина Степана Трофимовича перед детьми состоит в том, что он всю жизнь не мог разглядеть искусственности своих идеалов Он всю жизнь что-то воображал, изображал, но не жил Перед смертью он осознает, что всю жизнь лгал являясь как бы главой молодежного кружка, подделывался под чужие идеалы

В «Подростке» главная тема — семья Аркадия — поддерживается и развивается другими персонажами, другими семействами. Князь Сокольский — вариант инфантильного отца, Степана Верховенского Интрига вокруг старого князя, в которой тот играет лишь пассивную роль, свидетельствует о наличии в этой сюжетной линии такого элемента «случайного семейства» как сомнительный авторитет отца Князь Сережа в качестве представителя захудалого дворянского рода явно демонстрирует свою несостоятельность удержаться на уровне былого благородства, традиционные устои семьи Сокольских заменяются "случайными" отношениями Сам Сергей Петрович Сокольский погибает, окончательно запутавшись в жизненных обстоятельствах

Итак, отсутствие или неясный статус отца — это то общее, что есть во всех «случайных семействах», изображенных в романах Достоевского Но между ними имеется и нечто различное Отсутствие отца у Коли Красоткина («Братья Карамазовы») способствовало развитию у него чувства авантюризма, экспериментаторства Но усилия и заботы матери в определенной мере заложили основу характера мальчика Под влиянием Алеши Карамазова Красоткин приходит к вере в бессмертие души Другие обстоятельства у Николая Ставрогина при отсутствии отца он не получает заботы и со стороны матери Он никак не может преодолеть нигилистическую тоску

Если же отец имеется, но его сущность искажена, как у Федора Карамазова и многих других героев, то детей не может удовлетворить "случайность" их семейства У отца инфантильного (инфантильность часто показывает нежизнеспособность), иногда даже имеющего шутовской характер (например — генерал Иволгин, Степан Верховенский и князь Сокольский («Подросток»), авторитет явно ущербен Дети теряют доверие к таким отцам, усугубляя нравственную "шатость" последних и свою собственную Ганя, сын генерала Иволгина, бездельничает, Петр, сын Степана Верховенского, и его воспитанник Николай Ставрогин, завистлив и циничен, — выросли не признающими авторитетов Шутовской характер, явно проявляющийся у Федора Карамазова, отличает его от других персонажей-отцов Если шутовство у тех происходит от отчаяния, слабости, бессилия нравственно влиять на свое семейство, то у Федора Карамазова шутовство есть злобная игра Его дети воплотили в жизнь идею отцеубийства — намерения перечеркнуть отцовский авторитет, полностью его уничтожить

В этом параграфе показано, что в романе «Подросток» и в других поздних романах Достоевского «случайное семейство» — явление в той

же мере социальное (своего рода семейный мезальянс), как и морально-нравственное Последнее его качество сказывается и в утрате для детей нравственного авторитета отца, в свою очередь потерявшего должное чувство ответственности за детей и семью в целом В конечном счете неблагообразие «случайного семейства» на его бытовом, социальном и онтологическом уровнях коренится в глубочайшем религиозном кризисе, утрате в сознании людей "образа Христова" как посредника между ними и Богом В «случайном семействе» отсутствует высший моральный авторитет

В третьем параграфе первой главы «Описание семейства Аркадия Долгорукого» охарактеризовано своеобразие семейства Андрея Петровича Версилова — кровного отца главного героя «Подростка» — в бытовом, социальном и онтологическом аспектах этой семьи Семья Версилова создана людьми, принадлежащими не только к далеким друг от друга сословиям муж — дворянин-помещик, жена — его бывшая крепостная Версилов и Соня Долгорукая разнятся культурными корнями он — тип русского духовного «скитальца», она — верующая русская крестьянка Андрей Петрович Версилов — аристократ, поднявшийся на вершины европейской культуры, но в то же время человек, страдающий от своего отрыва от народной "почвы", умеющий понять людей истинно верующих (как Макара Ивановича Долгорукого), и главное, отзывчивый на нравственное обаяние русской женщины-христианки, каковой является его фактическая жена, Софья Андреевна Долгорукая Гражданская жена Версилова — женщина малограмотная, но она — частица русского «народа-богоносца» (Достоевский), чуждая религиозных и моральных сомнений христианка Она естественно человеколюбива, исполнена самоотверженности, смирения и любви

Попытка Андрея Петровича Версилова примирить в своей личности коренные русские начала (имя героя Андрей — в честь святого апостола Андрея Первозванного, легендарного крестителя и небесного покровителя Руси) с ценностями западной цивилизации (на них указывает отчество — Петрович, восходящее к апостолу Петру, главе и покровителю католической церкви) в конечном счете обречена на поражение Отмеченный "двойничеством" кровный отец Аркадия Долгорукова при высоком личностном самосознании остается человеком эгоцентрическим и безответственным

В последнем параграфе первой главы «Положение Аркадия Долгорукого в его семействе» выявляется психологическое и нравственное состояние Аркадия Долгорукого, к которому окружающие

подходят с традиционной меркой — сословным критерием человека. А Подросток хочет, чтобы его уважали как неповторимую и самобытную личность Показано, что причина нравственных страданий героя заключается в том бесконечном духовном одиночестве, которое не было преодолено и после его встречи с кровным отцом

В черновых записях к роману «Подросток» Достоевский выразил типологическое своеобразие «случайного семейства» словами, характеризующими русскую жизнь 60-70-х годов в целом в сознании его современников «нет ничего святого» [16, 330] «Случайное семейство» обречено на то, чтобы вместе с неограниченной свободой его детей поставить их перед опасностью нравственного падения При отсутствии незыблемого авторитета отца сын «случайного семейства» не находит нового нравственного стержня и пытается преодолеть свою «случайность», опираясь на собственную «идею»

Исследование «идеи» Подростка во второй главе диссертационной работы «"Идея" главного героя как мотив его поведения» выявило как социально-историческую подоплеку овладевшей Подростком "идеи Ротшильда", так и ее обусловленность индивидуальной историей главного героя В первом параграфе главы «Структура "идеи Ротшильда"» данная «идея» рассматривается как своеобразное, хотя и не лишенное противоречивости, содержательное единство

В утратившем "скрепляющую идею" и нравственные критерии человеческом социуме на смену каким бы то ни было коллективным устремлениям и ценностям (хотя бы сословным, корпоративным, кастовым и т д ) приходит деспотический "частный интерес" В силу внешних обстоятельств, а также развитого личностного начала отпавший от традиционной российской системы жизненных ценностей, Аркадий Долгорукий самостоятельно ищет основу своей идентичности и программу жизни

Подросток повторяет «Моя идея — это стать Ротшильдом, стать так же богатым, как Ротшильд, не просто богатым, а именно как Ротшильд» [13, 66]. Стать самым богатым, как Ротшильд, ■— первый момент, с которым мы встречаемся в «идее» Подростка Зависть к Ротшильду как "звезде" капитализма, на первый взгляд, выглядит заурядным импульсом эпохи распада феодальной общественности Деньги, обладающие деспотическим могуществом, тем самым могут служить абсолютным мерилом, которое можно противопоставить высокому сословному статусу Кроме того, деньги должны реализовать желания Подростка стать "на первом месте", чтобы максимально компенсировать чувство униженности

В условиях новых общественных отношений наиболее подходящим средством для достижения одновременно уединения и возвышения служило богатство Таким образом, Ротшильд Подростка — это и абсолютно независимая и автономная фигура, крайней гордыней выделяющаяся в капиталистической системе

Противоречивость «идеи» Аркадия проявляется в сочетании в ней пафоса уединения-обособления от людей и всего человечества со стремлением героя к первым и второму Герой хочет уйти от людей, но не в удручающем одиночестве, а в блаженном и гордом уединении —■ «удалиться в свое величие» [13, 90] — так, чтобы действительно более не нуждаться в оттолкнувших его людях Для этого необходимо стать самодостаточным, почувствовав себя безмерно выше всех Только тогда одиночество будет оправданно и величественно Подросток определяет это состояние словом "свобода", которая "витала" (Достоевский) в российском воздухе 60-70-х годов Главный герой «Подростка» еще в детстве выучил наизусть монолог «Скупого рыцаря» Пушкина «С меня довольно сего сознанья » [13, 75] Таков чистый идеал уединения от злой и робкой толпы, который выносила в своих мечтах гордая молодая душа, угрюмая, одинокая, пораженная и уязвленная еще в детстве

Подлинная оригинальность и странность «идеи» Подростка тем не менее заключается все же не в том, что он хочет стать Ротшильдом Ибо когда, говорит Аркадий, он станет богатейшим из богатых, когда все окружающие будут зависеть от его денег, тогда он одним щедрым жестом отдаст все до последней копейки Это будет поступок, способствующий положительному преодолению героем своей униженности и одиночества, сопровождавших его детство и юность Отказ от власти, приносимой миллионами, рассматривается Подростком как высший момент самоутверждения Это будет венцом его деятельности и доказательством его полной независимости

Во втором параграфе главы «Эволюция "идеи Ротшильда"» проанализированы основные фазы становления «ротшильдовской» идеи Аркадия Долгорукого и направления ее внутренней эволюции

"Идея Ротшильда" возникла у Подростка еще до приезда в Петербург В Петербурге его «идея» испытывает удары, и часто сокрушительные, с разных сторон Водоворот событий отвлекает Аркадия- он "разгадывает" Версилова, влюбляется в Катерину Николаевну Ахмакову, участвует в интригах вокруг компрометирующего ее "документа", попавшего ему в руки, завязывает, как ему кажется, дружеские отношения с князем Сережей, одалживается у него деньгами и

не подозревая, что сестра Лиза ждет от князя ребенка, играет на рулетке После встречи с семьей (матерью, отцом, сестрой) и сближения с людьми (князьями Сокольскими) «идея» Подростка незаметно отступает для него на второй план, на время как бы забывается От прямолинейного накопительства Подросток скоро отходит Противоречивая, мучительная и сладостная тяга к отцу заставила Подростка отложить в сторону цели, которые он считал главными

Его противоречивое состояние проявляется в сосуществовании «идеи» стать Ротшильдом путем многолетнего воздержания и являющейся ее противоположностью страсти игрока Все это закончилось крахом Изгнание из казино как вора является для него нестерпимым оскорблением Оно доводит его до болезни и готовит к встрече с его юридическим отцом — крестьянином Макаром Ивановичем Долгоруковым, убежденным христианином Но после перенесенной Подростком болезни в нем, несмотря на общение с Макаром Ивановичем, возбуждается мрачное чувство Достоевский обращает внимание на то, что процесс духовного перерождения человека может быть чреват новым падением Подросток попадает в круговорот событий, в котором сам намерен сыграть немаловажную роль Это состояние, в котором невозможно избежать острого столкновения с обществом, перерастает в вопрос о том, как жить в статусе свободной личности Он все еще не решен

Проделанное в третьем параграфе второй главы сравнение «идеи» Аркадия Долгорукого с «идеями» Раскольникова и инженера Кириллова, показало, что общим у всех трех «идеологов» является стремление как к свободе, в которой обитала бы их деспотическая воля, так и претензия открыть способ спасения для себя и для избранного человечества, причем спасителями должны стать сами создатели «идей» Раскольников стремится избавиться от положения "дрожащей твари", Кириллов — от "прежнего", "натурального" человеческого бытия, Подросток — от "старого" социального мерила Все трое бунтуют против современного им общества, мира и положения личности в том и другом Но стремление разрушить старое и вне христианской морали построить новое общежитие оборачивается в двух первых случаях разрушением их личностей, приводя Раскольникова к убийству «по совести», а Кириллова — к сознательному самоубийству Другое дело «идея» Подростка Она отличается от «идей» его названных предшественников незрелостью, а потому открытостью, возможностью развиваться, видоизменяться Несмотря на «идею», у Аркадия по-прежнему сохраняется потребность в

людской любви, обновлении отношений между поколениями и в человеческом единении Конечное преображение ротшильдовской «идеи» Подростка в ее прямую противоположность наметилось в результате все большего сближения его со своими близкими и общения с Макаром Ивановичем Долгоруким

Как следует из анализа, проведенного в третьей главе диссертации

— «Поиск духовного отца», — преодолеть свое одиночество в семье и в мире Аркадий Долгорукий смог отнюдь не благодаря своей «идее» или кровному отцу Ему удалось сделать это только после встречи со своим юридическим отцом — Макаром Долгоруким, не какой-то теорией, доктриной и т п , а всей духовно-нравственной сущностью своей и поведением среди людей олицетворившим для Аркадия живое представление о человеческом «благообразии»

В первом параграфе третьей главы «Кровный отец» показано, что герой долгое время тянется к своему кровному отцу, представителю изменяющегося и уходящего дворянскою сословия, чьи положительные возможности не отрицаются Достоевским Версилов чутко понимает, что дворянство как «привилегированная каста» теряет свое достоинство, и пытается по-новому определить суть высшего сословия как «хранителя чести, света, науки и высшей идеи» [13, 177], но в отрыве от национальной почвы и христианского идеала не может оставаться на должной духовной высоте Переросший уровень сословного индивида, но не обретший живых связей с народом, Россией, Богом, он не способен указать путь к подобному союзу и своему сыну

Во втором параграфе «Понятие "Благообразия"» исследуется сущность этого феномена писателя По Достоевскому, «благообразие» сродни нравственной красоте, идеалу, который заключается в следовании духу христианских заповедей самопожертвования и любви Имея известное сходство с красотой, «благообразие», преодолевая искусительную ("дьявольскую") грань красоты и знаменует красоту на базе духовно-нравственной (божеской) доминанты

Достоевский считает, что источником «благообразия» в людях является образ Христов Следующую фразу в известном письме романиста к Н Д Фонвизиной мы считаем ярким проявлением позиции Достоевского, крепко верующего в преимущество Христа как "воплотившейся" истины, над самой истиной «Если < > истина вне Христа, — пишет Достоевский,

— то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной» [28-1, 176] По выражению Иоанна Евангелиста, во Христе «Слово плоть бысть (Слово стало плотиго)» (Ин 1 1)

Человеческий идеал в романе «Подросток», как и в других романах Достоевского, таким образом, выражен не тем или иным определением или абстрактным понятием, а в живом и неповторимом облике Богочеловека с его "чудесной и чудотворной красотой" Подобием Его изображен в анализируемом произведении "законный" отец Аркадия Долгорукого Макар Иванович Долгорукий, русский крестьянин-странник по святым местам, исполненный «благообразия» физического и духовно-душевного В третьем параграфе «Духовный отец» исследованы сущность духовного отца, его роль и значение в «случайном семействе» Не ведущий крестьянского хозяйства и не привязанный к определенному местожительству, Макар Иванович по-своему, как и другие персонажи романа, "выпал" из сословных связей, однако стал не "атомизированным" индивидом, а подлинной личностью, чья глубина и широта обусловлены глубинными связями со своим народом, нацией, родной природой, а через них — с человечеством, мирозданием и Богом Духовный отец Аркадия есть человек, показывающий путь, следуя по которому он сам приобретает первооснову жизни "свыше" и преодолевает «великое сиротство» [13, 378], глубоко чувствуемое кровным отцом Версиловым Именно в Макаре Долгоруком видит главный герой романа то, что он ищет, — незыблемый, твердый духовный стержень и путь примирения с миром

Образ умирающего старика Макара Ивановича Долгорукого находится почти на периферии фабулы произведения Но встреча и узнавание Макара, его искренние предсмертные рассказы об увиденном и пережитом вызывают у Подростка настоящее прозрение, и душа его открывается навстречу к, говоря словами Достоевского, выжитому «благообразию», принципиально отличающемуся от умственных «идей» Версилова Смирение дает Макару зрение, невозможное для гордого разума За бытовыми мелочами он видит вечный, непреходящий смысл событий Для Макара Долгорукого Бог является первоисточником реальности и абсолютной истиной Мировосприятие Макара проникнуто детским удивлением, каждодневным открытием Все в жизни Макара полно для него тайной значительности, в ней нет для него ничего случайного, а все связано вседино Религиозный человек усматривает реальность в "вечном чуде Божием" (П Флоренский)

Макар Иванович является не "тоскующим скитальцем", а "странником", имеющим «вечный дом на небесах» (2-е послание к коринфянам 5 1-2) и преодолевающим свою "случайность" в найденном Небесном Отце Аркадий повинился в том, что однажды он из фанфаронства высказал свое неверие во Христа На это его мать Софья

Андреевна ответила ему «Христос, Аркаша, все простит, и хулу твою простит, и хуже твоего простит Христос — отец, Христос не нуждается и сиять будет даже в самой глубокой тьме» [13, 215] Христианин Макар Иванович Долгорукий естественно становится главным проповедником идеи прощения в романе «Подросток» (она звучит в его рассказе о повесившемся солдате) Эту идею он утвердил и всей своей жизнью, поскольку раз навсегда простил ушедшую от него к Версилову жену Софью «А виновен, — обращается Макар Иванович к семье Версгогова, — в сем деле богу всех больше я < >, и ты, Софья, не смущай свою душу слишком, ибо весь твой грех — мой» [13, 331] Своим "странствием" взять на себя ношу греха окружающих Макар Иванович следует «Агнцу Божьему, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1 29) Таинственно-амбивалентное слово Христа в Евангелии от Иоанна о Своем распятии — «должно вознесену быть Сыну Человеческому» (Ин 3 14) — проясняет, как приобретается Макаром авторитет, потерянный отцами «случайных семейств» Именно намерение "взять на себя грех других" возвышает Макара на духовную высоту и делает его "авторитетным" перед окружающими Он становится подлинным отгрм — истинным авторитетом этого семейства

У Макара Долгорукого "выжитое" «благообразие» получено подвижничеством, шествием по крестному пути, по примеру Христа В конечном итоге Макар Иванович одерживает победу над смертью, предчувствуя «по смерти любовь» [13, 290] Он весь посвящен смерти во Христе и тем самым надежде новой жизни

Макар Иванович противится "столпотворению вавилонскому", основанному на гордыне, смирением и силою любви преодолевает невозможность истинно человеческого общения в современной России Общение с Макаром Ивановичем благотворно отпечаталось в душе Подростка В итоге ценою тяжелейших испытаний, "разрываясь" между «благообразием» и страстями, чуть не погибая в светской "грязи", Аркадий Долгорукий находит общий язык с родными и близкими В конце своих "записок" Подросток, задумываясь о предложении Татьяны Павловны скорее поступить в университет, колеблется он уже готов действовать, трудиться на благо семьи и брать на себя ответственность Он перестает быть общественным изгоем и одиночкой.

В Заключении подводятся основные итоги работы, суммируются выводы предыдущих глав, на основании чего делается заключение нравственная позиция героя романа «Подросток» Аркадия Долгорукого в конечном счете заключается в желании объединиться со "скрепленным"

новыми нравственными началами человеческим сообществом, в том числе и с нравственно обновленной семьей, а также в поиске своей личностной цельности и сопряженной с личной ответственностью высшей свободы Они достигаются и благодаря обретенному героем духовному отцу как нравственному руководителю и краеугольному камню "благообразного" семейства — ячейки обновленного же общества, всего человечества Происходит зарождение и постепенное "выживание"-наживание новых духовно-нравственных "правил" (Достоевский) С формированием их в душе сына «случайного семейства», развращаемого бездуховностью его "светской" жизни, но "облагоображенного" встречей с его духовным отцом, перед ним открывается перспектива бытия на подлинно животворных началах

Роман Ф М Достоевского «Подросток» посвящен не только нравственной и философской проблематике, актуальной для России шестидесятых-семидесятых годов XIX века, но устремлен в будущее Мысль романиста о несомненной ценности духовно-нравственного опыта «благообразных» героев этого романа (Макара Долгорукого, Софьи Долгорукой) для грядущих поколений («детей») — очевидное свидетельство тому

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ (по теме диссертации)

1 Ку Бон Иль Нравственный поиск главного героя романа Ф М Достоевского «Подросток» // Новый взгляд Сборник научных статей аспирантов-филологов МГУ им М В Ломоносова Вып II М , 2002 С 16-20 (0,3п л)

2 Ку Бон Иль «Случайное семейство» у Ф М Достоевского // Голоса молодых ученых Сборник научных публикаций иностранных и российских аспирантов и докторантов-филологов Вып XIII М, 2003 С 24-29 (0,4 п л)

3 Ку Бон Иль Поиск духовного отцовства в романе Ф М Достоевского «Подросток» // Новый взгляд Сборник научных статей аспирантов-филологов МГУ им М В Ломоносова Вып III М , 2004 С 13-26(0, 9 п л)

4 Ку Бон Иль Структура «идеи» главного героя романа Ф М. Достоевского «Подросток» // Вестник Московского университета Филология 2007 № 1 10 стр (0, 4 п л)

Подписано в печать 20 01 2007 Формат 60x88 1/16 Объем 1 25 п л Тираж 75 экз Заказ № 600 Отпечатано в ООО «Соцветие красок» 119992 г Москва, Ленинские горы, д 1 Главное здание МГУ, к А-102

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ку Бон Иль

Введение . 1

Глава 1:

Сын «случайного семейства» .11

Глава 2:

Идея» главного героя как мотив его поведения .60

Глава 3:

Поиск духовного отца .89

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Ку Бон Иль

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Многие российские и зарубежные исследователи обошли роман Ф.М. Достоевского «Подросток» молчанием, либо упоминали его вскользь, либо использовали лишь отдельные цитаты из него. Причиной этого послужило то общепринятое мнение, высказанное, например Г.С. Померанцем1, что этот роман является явной неудачей писателя. Некоторые исследователи «Подростка» отказывали этому произведению в должной продуманности и организации сюжета. Показательно в этом отношении мнение Л.П. Гроссмана: «При несомненной яркости отдельных эпизодов и философской значительности многих диалогов, роман "Подросток" как бы растворяется в лихорадочной смене фактов, заслоняющих от читателей контуры его главного замысла».2

Необходимо, однако, иметь в виду, что фабульная усложненность «Подростка» связана с особым свойством этого романа, давно замеченным исследователями. Прежде всего, как считает Т.А. Касаткина, в ней проявилась «"многослойная реальность" этого романа, где сюжетные события заключены как бы в несколько повествовательных

1 См.: Померанц Г.С. Открытость бездне: встречи с Достоевским. М. 1990. С. 127.

2 Гроссман Л.П. Достоевский-художник // Творчество Достоевского. М., 1959, С. 392. рамок».3 Не самоочевиден вопрос о том, кто является главным героем «Подростка». Так, B.J1. Комарович4, К.В. Мочульский5 считали, что Аркадий Долгорукий в процессе написания произведения вытесняется на задний план и заменяется в качестве главного героя Версиловым. В 7 работах других исследователей (Т.А. Касаткиной , Е.М. Мелетинского и др.) отстаивается точка зрения, что главным героем на протяжении всей творческой истории и в самом окончательном тексте романа был и остается Подросток. Ряд авторов, например А.Б. Криницын8, Г.Б. Пономарёва9, обращает внимание на то, что повествование ведётся от первого лица и весь роман написан в форме исповеди Подростка. Разделяя мнения исследователей, которые признают Подростка главным героем романа, мы считаем, что сюжет романа определен прежде всего жизненными устремлениями и поступками Аркадия Долгорукого, что и составляет основную сюжетную линию романа.

3 Касаткина Т.А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф.М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле». М., 2004. С. 275.

4 См.: Комарович B.JI. Генезис романа «Подросток» // Литературная мысль. Альманах III. Л., 1925. С. 379.

5 См.: Мочульский К.В. Достоевский. Жизнь и творчество. Гл. 20 «Подросток» // Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

6 См.: Касаткина Т.А. Указ. соч. С. 423-425.

7 См.: Мелетинский Е.М. Заметки о творчестве Достоевского. М., 2001. С. 134.

8 См.: Криницын А.Б. Исповедь подпольного человека: К антропологии Ф.М. Достоевского. М., 2001. С. 97-177.

9 См.: Пономарёва Г.Б. Достоевский: Я занимаюсь этой тайной. М., 2001. С. 204— 222.

На рубеже ХХ-ХХ1~го столетий в России стал наблюдаться особый подъём интереса к изучению связей русской литературы с христианскими традициями10, начали переиздаваться труды русских религиозных философов, в том числе о творчестве Достоевского. Были опубликованы также лекции Оскара фон Шульца 11 , переводы

10 посвященных Достоевскому трудов зарубежных авторов — Р. Лаута ,

11

Преподобного Иустина (Поповича) и др. Связь творчества Достоевского с христианским миропониманием наиболее обстоятельно раскрывается в работах Т.А. Касаткиной14, К.А. Степаняна15, Б.Н. Тарасова16, Д. Пачини17, Р. Гуардини18, С. Сальвестрони19. Обширную

10 См., в частности, сборники коллективных трудов: «Достоевский и православие» (М., 1997), «Русская литература XIX века и христианство» (М., 1997), «Евангельский текст в русской литературе 18-20 вв.» (Петрозаводск, 1998) и др.

11 Шульц О. Светлый, жизнерадостный Достоевский. Петрозаводск, 1999. м

Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. Пер. с нем. И. С. Андреевой. М., 1996.

13 Попович Й. Достоевский о Европе и славянстве. СПб., 1998.

14 См.: Касаткина Т.А. Характерология Достоевского. Типология эмоционально-ценностных ориентации. М., 1996; Касаткина Т.А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф.М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле».

15 См.: Степанян К.А. «Сознать и сказать»: «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф.М. Достоевского. М., 2005.

16 См.: Тарасов Б.Н. "Закон Я" и "закон любви": Нравственная философия Достоевского. М., 1991; Тарасов Б.Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский (Христианская мысль и современное сознание). М., 1999; Тарасов Б. группу составляют монографические работы, посвященные христианской антропологии в творчестве Достоевского. В их числе следует прежде всего отметить указанные ранее труды Т.А. Касаткиной, А.Б. Криницына и Г.Б. Пономарёвой.

Изучая поздние романы Достоевского (в том числе роман «Подросток»), с точки зрения осуществления житийного замысла писателя о "великом грешнике", Г.Б. Пономарёва особо останавливает внимание на сути характера Подростка и отмечает, что главной в романе является «тема кровного родства и любви, скрепленной духовно вечной "правдой" как объединяющей, преемственной и вызывающей к подвигу от поколения к поколению», а так/же V усматривает намерение писателя изображать «испытание с выявлением житийной сути героя — в его отцовстве» 20 . Исследовательница приходит к выводу, что «писатель в своей программе "Подростка" <.> говорит о "широкости" как нравственно колебательном состоянии души героя <. .>, но уже не в перспективе житийного преображения человека, а в прямой связи со

Н. Глава о Ф.М. Достоевском // История русской литературы XIX века. 70-90-е годы: Под ред. В.Н. Аношкиной, Л.Д. Громовой, В.Б. Катаева. М., 2001.

17 См.: Пачини, Джанлоренцо. О философии Достоевского. Эссе. Пер. с итал. М. Д. Зарецкая. М., 1992.

18 См.: Гуардини, Романо. Человек и вера. Брюссель, 1995.

19 См.: Сальвестрони, Симонегга. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001.

20 Пономарёва Г.Б. Указ. соч. С. 213. случайностью" Подростка».21 Этот подход позволяет проследить процесс испытания Подростка и целостно рассмотреть данный роман. Однако исследовательница, рассмотрев исторический фон романа и духовные качества кровного отца (Версилова), не ставила перед собой задачу обстоятельно изучить «идею» Подростка, одно время служившую мотивом поведения главного героя романа, и личность юридического отца (Макара Долгорукого), встреча с которым изменила направление развития Подростка.

В своей монографии «Исповедь подпольного человека. К антропологии Ф.М. Достоевского» А.Б. Криницын, причисляя Аркадия Долгорукого к "подпольным" героям, описывает зарождение и становление его «идеи» наряду с «идеями» других подобных ему героев.22 В свете поставленных задач исследователь рассматривает Подростка в исповедальной ситуации, показывающей кризисность героя, присущее в исповеди стремление воссоединения с некой людской общностью и соотнесенность исповедального монолога с идеей прощения и покаяния. Освещение романа «Подросток» под таким углом зрения, с одной стороны, дает возможность последовательно объяснить поведения главного героя романа (тем более что, как верно замечает исследователь, «многочисленные ситуативные прощения <.> создают в романе чрезвычайно

21 Там же. С. 221.

22 См.: Криницын А.Б. Указ. соч. С. 44-48,57 насыщенную исповедальную атмосферу» ), а с другой — мешает обстоятельно рассмотреть такой момент, как духовный переворот главного героя, так как возрождение происходит за пределами исповедальной ситуации.

В своей статье «Роман Ф.М. Достоевского "Подросток": "Идея" героя и идея автора» Т.А. Касаткина в значительной степени выявила сущность «идеи» Подростка и глубинное значение "двойного сыновства" Аркадия.24 Но, больше уделяя внимание разъяснению «идеи», она обстоятельно не рассматривала поведение Подростка как представителя «случайного семейства».

НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы обусловлена анализом поведения героя «Подростка» в единстве его социальных, нравственных и духовно-христианских мотивов, рассмотренных на фоне острокризисной ситуации в России 60-х-70-х годов. С этой целью в диссертации монографически исследованы основополагающие художественные концепты изучаемого произведения: «случайное семейство», «идея» (героя), «отец» и «сын», человеческое «обособление» и духовное «благообразие».

23 Там же. С. 285.

24 Касаткина Т.А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф.М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле». С. 412-437.

ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Непосредственным предметом исследования является роман Достоевского «Подросток». Вместе с тем в отдельных главах диссертации рассматриваются относящиеся к проблеме категории (персонажи, сцены) романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы», а также «Записок из подполья», «Зимних заметок о летних впечатлениях». В сферу исследования вовлекаются также «Дневник писателя», письма Ф.М. Достоевского и историко-философские суждения и характеристики, содержащиеся в публицистических работах и художественных произведениях его современников и предшественников (А.И. Герцена, И.А. Гончарова. Н.М. Карамзина, М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, Ф.И. Тютчева и других).

При решении поставленной в работе задачи автор диссертации обращается к трудам русских религиозных философов (H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.В. Зеньковского, И.А. Ильина, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, П.В. Флоренского, Г. Флоровского, С.Л. Франка, Л.И. Шестова и других).

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ являются принципы конкретно-исторического и системно-целостного анализа.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в прочтении романа Ф.М.

Достоевского «Подросток» под углом зрения, выявляющим нравственную позицию главного героя в единстве рх! социальных и ^ онтологических граней.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Целью исследования определена приоритетность его следующих задач:

1. Раскрыть соотношение понятия «случайного семейства» и кризисной эпохи России 1860-х-70-х гг.

2. Выявить статус главного героя «Подростка» на бытовом, социальном и онтологическом уровнях.

3. Проанализировать «идею» главного героя «Подростка» как своеобразное, хотя и не лишенное противоречивости, содержательное единство, соотнеся её с «идеями» Раскольникова, Кириллова.

4. Рассмотреть понятие «благообразия» в связи с различными представлениями о человеческой красоте.

5. Раскрыть сущность духовного отца, его роль и значение в «случайном семействе».

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы заключается в ценности ее итогов для дальнейшего исследования романа «Подросток» и христианских мотивов творчества Ф.М. Достоевского в целом.

Наблюдения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке специальных лекционных курсов по романному "пятикнижию" Достоевского и роману «Подросток» и при подготовке специальных семинаров по творчеству Достоевского.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ.

Основные положения работы были изложены в выступлениях на конференциях по актуальным проблемам лингвистики и литературоведения, проходивших в 2002 и 2003 гг. в рамках "Дня науки" на филологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова. Результаты проведённого исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. По теме диссертации опубликованы 4 статьи.

25 1) Ку Бон Иль. Нравственный поиск главного героя романа Ф.М. Достоевского «Подросток» // Новый взгляд: Сборник научных статей аспирантов-филологов МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. II. М., 2002. С. 16-20. (0, 3 п. л.); 2) Ку Бон Иль. «Случайное семейство» у Ф.М. Достоевского // Голоса молодых ученых: Сборник научных публикаций иностранных и российских аспирантов и докторантов-филологов. Вып. XIII. М., 2003. С. 24-29. (0, 4 п. л.); 3) Ку Бон Иль. Поиск духовного отцовства в романе Ф.М. Достоевского «Подросток» // Новый взгляд: Сборник научных статей аспирантов-филологов МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. III. М., 2004. С. 13-26. (0,9 п. л.); 4) Ку Бон Иль. Структура «идеи» главного героя романа Ф.М. Достоевского «Подросток» // Вестник Московского университета. Филология. 2007. № 1.10 стр (0,4 п. л.). Всего 2 п. л. (48 стр.).

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ: Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман Ф.М. Достоевского "Подросток": нравственная позиция главного героя"

Заключение

Семидесятые годы (в России XIX в. — Б. К.) были, — по словам прот. Георгия Флоровского, — временем острого религиозно-моралистического возбуждения, на верхах и в низах сразу. <.> "Искание правды", тревога о неправде окружающей и собственной жизни; <.> жажда какого-то решающего поворота или перелома жизни» отличали людей той эпохи". Именно к этому времени относится, по словам Ф. М. Достоевского, его «первая проба» в осуществлении давнего замысла произведения об «отцах и детях». «Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотношении. <.> А пока я написал лишь "Подростка".» [22, 7], — сообщает Достоевский в первой главе «Дневника писателя» за 1876 г.

В «Подростке» Достоевский с необыкновенной глубиной зафиксировал душевные и духовные изломы и метания юноши, определенные как его статусом незаконнорожденного сына, так и нравственным "хаосом" переходной эпохи. Суть ее состояла в разрушении сословно-патриархального общества и патриархальной семьи в России.

99 Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. С. 401-402.

В первой главе мы рассмотрели, во-первых, понятие «случайного семейства», характерное для творчества Достоевского, и отличие этого семейства от традиционных сословных семейств, которые в своих произведениях изображали И. А. Гончаров, Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев и др. Духовно-нравственной основой в патриархальном семействе была личность отца, ее абсолютность, святость, восходящая к традиции почитания отцов и дедов, прадедов, которые считались звеньями цепи, связывающей человечество с Началом всех начал. Было исследовано соотношение между «случайным семейством» и острокризисной эпохой в России 1860-х-70-х гг., напряженно искавшей духовно-нравственные основы, на которых могли бы сформироваться новый гармоничный человек и "социальная гармония". Показано, что в романе «Подросток» и в других поздних романах Достоевского «случайное семейство» — явление в той же мере социальное (своего рода семейный мезальянс), как и морально-нравственное. Последнее его качество сказывается и в утрате для детей нравственного авторитета отца, в свою очередь, потерявшего должное чувство ответственности за детей и семью в целом. В конечном счете неблагообразие «случайного семейства» на его бытовом и социальном уровнях коренится в глубочайшем религиозном кризисе, утрате в сознании людей "образа Христова" как посредника между ними и Богом. В «случайном семействе» отсутствует высший авторитет.

Во-вторых, была охарактеризована "случайность" семейства

Андрея Петровича Версилова — отца главного героя «Подростка» — в бытовом, социальном и онтологическом аспектах этой семьи. Семья Версилова создана людьми, принадлежащими не только к далеким друг от друга сословиям: муж — дворянин-помещик, жена — его бывшая крепостная. Версилов и Соня Долгорукова разнятся своими культурными корнями: он — тип русского духовного "скитальца"; она — частица русского "народа-богоносца", чуждая религиозных сомнений христианка. Наконец, в то время как Софья Андреевна естественно человеколюбива, исполнена самоотверженности, Андрей Петрович при высоком личностном самосознании остается человеком эгоцентрическим и безответственным. Переросший уровень сословного индивида, но не обретший живых связей с народом, Россией, Богом, он не способен указать путь к подобному союзу и своему сыну.

В-третьих, мы выявили психологическое и нравственное состояние Аркадия Долгорукого, к которому окружающие подходят с традиционной меркой — сословным критерием человека. А Подросток хочет, чтобы его уважали как неповторимую личность. Показано, что причина нравственных страданий героя заключается в том бесконечном одиночестве, которое не было преодолено и после его встречи с кровным отцом. Сын «случайного семейства» при отсутствии незыблемого авторитета отца не обретает нового нравственного стержня и пытается найти выход из своей "случайности", опираясь на собственную «идею».

Исследование последней во второй главе работы выявило как социально-историческую подоплеку овладевшей Подростком "идеи Ротшильда", так и ее обусловленность индивидуальной историей главного героя. Общий феномен эпохи становления буржуазно-капиталистического общественного уклада, "идея Ротшильда", однако, в сознании Подростка проходит несколько фазисов, связанных с морально-нравственным становлением героя. Поначалу Аркадий Долгорукий видит в ней средство возвыситься над людьми, затем способ достижения абсолютной личностной свободы, удовлетворения гордыни, наконец, компенсацию за годы своего унижения в детстве и юности. Целью развития "идеи Ротшильда" является самоопределение Подростка в его "случайном" положении. Однако подсознательно живущая в душе Подростка потребность в единении с людьми в последнем счете предопределит возрастающую неудовлетворенность героя его «идеей», переходящую в фактическое ее забвение.

Предприняв сравнение «идеи» Аркадия Долгорукого с «идеями» Раскольникова и Кириллова, мы показали, что общим во всех трех "идеологов" является стремление к свободе, в которой обитала бы их деспотическая воля. Но главное — «идея» Подростка отличается от других незрелостью, а потому открытостью, возможностью развиваться, видоизменяться. Несмотря на «идею» у Аркадия по-прежнему сохраняется потребность в людской любви, обновлении отношений между поколениями и в человеческом единении. Герой тянется к людям, особенно к отцу.

Как следует из анализа, проведенного в последней главе, преодолеть свое одиночество в семье и в мире Аркадий Долгорукий смог отнюдь не благодаря своей «идее» и не кровному отцу. Ему удалось сделать это только благодаря встрече со своим юридическим отцом — Макаром Долгоруким, не какой-то теорией, доктриной, той или иной «идеей», а всей духовно-нравственной сущностью своей и поведением среди людей олицетворившим для Аркадия живое представление о человеческом «благообразии».

Имея известное сходство с красотой, «благообразие», преодолевая нравственно искусительную ("дьявольскую") грань красоты, есть красота на базе духовно-нравственной (божеской) доминанты. По Достоевскому, источником «благообразия» в людях является образ Христов.

В полной мере «благообразие» среди персонажей «Подростка» присуще крестьянину-страннику Макару Долгорукому, хотя оно ощутимо и в облике, поведении Сони Долгоруковой. Не ведущий крестьянского хозяйства и не привязанный к определенному местожительству, Макар Иванович по-своему, как и другие персонажи романа, "выпал" из сословных связей, однако стал не "атомизированным" индивидом, а подлинной личностью. Именно в Макаре Долгоруком видит главный герой романа то, что он ищет, — незыблемый, твердый духовный стержень и путь примирения с миром. Через "несение креста грехов близких" Макар Долгорукий обретает в глазах Подростка авторитет, потерянный отцами «случайных семейств». Своим смирением, силою любви Макар Долгорукий сопротивляется духу разъединения и способствует восстановлению общения между людьми.

Общение с Макаром Ивановичем отпечаталось в душе Подростка. В итоге ценою тяжелейших испытаний, "разрываясь" между «благообразием» и страстями, чуть не погибая в светской "грязи", Аркадий Долгорукий находит общий язык с родными и близкими. В конце своих "записок" Подросток, задумываясь о предложении Татьяны Павловны скорее поступить в университет, колеблется: он уже готов действовать, трудиться на благо семьи и брать на себя ответственность. Он перестаёт быть общественным изгоем и одиночкой.

Итак, нравственная позиция героя романа «Подросток» Аркадия Долгорукого в конечном счете заключается в желании объединиться со "скрепленным" новыми нравственными началами человеческим сообществом, в том числе и с нравственно обновленной семьей, а также в поиске своей личностной цельности и сопряженной с личной ответственностью высшей свободы. Они достигаются и благодаря обретенному героем духовному отцу как нравственному руководителю и краеугольному камню "благообразного" семейства — ячейки обновленного же общества, всего человечества. Происходит зарождение и постепенное "выживание"-наживание новых духовно-нравственных "правил" (Достоевский). С формированием их в душе сына «случайного семейства», развращаемого бездуховностью его светской" жизни, но "облагоображенного" встречей с его духовным отцом, перед ним открывается перспектива бытия на подлинно животворных началах.

Список научной литературыКу Бон Иль, диссертация по теме "Русская литература"

1. Августин Аврелий. Исповедь. М., 1991.

2. Арсеньев Н.С. Преображение мира и жизни. Нью-Йорк, 1959.

3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 3-е изд. М., 1972.

4. Бахтин М.М. Записи курса лекций по истории русской литературы 1922-1927 // Бахтин М.М. Собр. соч. в 7 т. Т. 2. М., 2000.

5. Бердяев H.A. Миросозерцание Достоевского // Бердяев H.A. Смысл творчества. М., 2002.

6. Браун Я. Без пафоса, без формы // Новая Россия. 1926, № 1.

7. Булгаков С.Н. Венец терновый: Памяти Ф.М. Достоевского. СПб., 1907.

8. Бурсов Б.И. «Подросток» — роман воспитания // Аврора. 1971, № 11.

9. Вересаев В.В. Живая жизнь: О Достоевском. О Льве Толстом. О Ницше. М., 1999.

10. Герцен А.И. Собр. соч. в 30 т. Т.23. М., 1961.

11. Гончаров И.А. Необыкновенная история // Гончаров И.А. Новые материалы и исследования. Литературное наследство. Т. 102. М., 2000.

12. Горичева Т.М. Христианство и современный мир. СПб., 1996.

13. Гроссман Л.П. Семинарий по Достоевскому. Материалы, библиография и комментарии. М., 1922.

14. Гроссман Л.П. Достоевский-художник // Творчество1. Достоевского. М., 1959,

15. Гуардини, Романо. Человек и вера. Брюссель, 1995.

16. Гус М. Идеи и образы Ф. М. Достоевского. М., 1971.

17. Долинин A.C. В творческой лаборатории Достоевского (История создания романа «Подросток»). М., 1947.

18. Долинин A.C. Последние романы Достоевского. М., 1963.

19. Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 2002.

20. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. JL, 19721990.

21. Достоевский Ф.М. в воспоминаниях современников. В двух томах. М., 1990.

22. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 18811931 годов. М., 1990.

23. Достоевский и современность. Материалы IX Международных Старорусских чтений 1994 года. Новгород, 1995.

24. Достоевский и мировая культура. Альманах. №№ 10-21. СПб., 1995-2006.

25. Достоевский в конце XX века (сост.: Степанян К. А.). М., 1996.

26. Достоевский и православие. Сборник научных трудов. М., 1997.

27. Достоевский. Материалы и исследования. Т. 15, 16, 17. СПб., 2000, 2001,2005.

28. Евангельский текст в русской литературе 18-20 вв. Сборник научных трудов. Выпуск № 2. Петрозаводск, 1998.

29. Захаров В.Н. Система жанров у Достоевского. Типология ипоэтика. JI., 1985.

30. Зеньковский В.В. История русской философии в 2-х томах. JL, 1991.

31. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1998.

32. Иванов В.И. Достоевский: трагедия — миф — мистика // Иванов В.И. Эссе, статьи, переводы. Брюссель, 1985.

33. Иванов В.И. Достоевский и роман-трагедия // Иванов В.И. Родное и вселенское. М., 1994.

34. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993.

35. Ильин И.А. Основы христианской культуры // Ильин И.А. Одинокий художник. Статьи, речи, лекции. М., 1993.

36. Карамзин Н.М. О древней и новой России: Избранная проза и публицистика. М., 2002.

37. Карякин Ю.Ф. Достоевский в канун XXI века. М., 1989.

38. Касаткина Т.А. Характерология Достоевского. Типология эмоционально-ценностных ориентаций. М., 1996.

39. Касаткина Т.А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф. М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле». М., 2004.

40. Комарович B.JI. Роман «Подросток» как художественное единство // Ф.М. Достоевский. Статьи и материалы. Сб. 2. Л., 1924.

41. Комарович В.Л. Генезис романа «Подросток» // Литературная мысль. Альманах III. Л., 1925.

42. Комарович В.Л. «Мировая гармония» Достоевского // Властительдум. Ф.М. Достоевский в русской критике конца Х1Х-нач. XX века. СПб., 1997.

43. Криницын А.Б. Исповедь подпольного человека: К антропологии Ф.М. Достоевского. М., 2001.

44. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского: событийное, временное, вечное. М., 1991.

45. Кэнноскэ, Накамура. Чувство жизни и смерти у Достоевского. СПб., 1997.

46. Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. Пер. с нем. И.С. Андреевой. М., 1996.

47. Лермонтов М.Ю. Собр. соч. в 4-х т. 2-е изд. Т. 1. Л., 1979.

48. Лихачев Д.С. Великое наследие. М., 1975.

49. Лосский Н.О. Достоевский и его христианское миропонимание // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., 1994.

50. Лосский Н.О. Ценность и бытие // Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994.

51. Манн, Томас. Достоевский — но в меру // Полн. собр. соч. Т. 10. М., 1961.

52. Мелетинский Е.М. Заметки о творчестве Достоевского. М., 2001.

53. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995.

54. Мочульский К.В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

55. Недзвецкий В.А. Русский социально-универсальный роман XIXвека. Становление и жанровая эволюция. М., 1997.

56. Недзвецкий В.А. От Пушкина к Чехову. М., 2002.

57. Недзвецкий В.А. Достоевский как художник-мессия // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2006, № 1,2.

58. Пачини, Джанлоренцо. О философии Достоевского. Эссе. Пер. с итал. М.Д. Зарецкая. М., 1992.

59. Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М. 1990.

60. Пономарёва Г.Б. Достоевский: Я занимаюсь этой тайной. М., 2001.

61. Попович И. Достоевский о Европе и славянстве. СПб., 1998.

62. Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989.

63. Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. М., 1996.

64. Русская идея — в кругу писателей и мыслителей русского зарубежья: в двух томах. Т. 2. М., 1994.

65. Русская литература XIX века и христианство. Сборник статей. М., 1997.

66. Русские эмигранты о Достоевском. СПб., 1994.

67. Рыцарев К.В. Композиция романа Ф.М. Достоевского «Подросток» // Вопросы русской литературы. М., 1970.

68. Савченко Н.К. Как построен роман Достоевского «Подросток» // Русская литература. 1964, №4.

69. Сальвестрони, Симонетта. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001.

70. Сараскина Л.И. "Роман высшей напряжённости": А.И. Солженицын о романе Ф.М. Достоевского «Подросток» // Литературная газета. № 1 (5907) 15-21 января 2003.

71. Семенов Е.И. Роман Достоевского «Подросток». Л., 1979.

72. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. Статьи и исследования о русских классиках. М., 1972.

73. Смирнова Л.Н. «Мир красотой спасется»: Категория красоты в творчестве Ф.М. Достоевского // Литература в школе. 2004, № 1.

74. Соловьев B.C. Сочинения в 2-х т. Т. 2. М., 1988.

75. Степанян К.А. «Сознать и сказать»: «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. М., 2005.

76. Страхов H.H. Литературная критика. М., 1984.

77. Сыроватко Л.В. Реализация педагогического потенциала романа Ф. М. Достоевского «Подросток» на уроках литературы в старших классах. Дис. к. п. н. М., 1997.

78. Тарасов Б.Н "Закон Я" и "закон любви": Нравственная философия Достоевского. М., 1991.

79. Тарасов Б.Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский (Христианская мысль и современное сознание). М., 1999.

80. Тарасов Б.Н. Глава о Ф. М. Достоевском // История русской литературы XIX века. 70-90-е годы: Под ред. В. Н. Аношкиной, Л. Д. Громовой, В. Б. Катаева. М., 2001.

81. Тарасов Б.Н. Куда движется история?: Метаморфозы людей и идейв свете христианской традиции. СПб., 2001.

82. Тарасов Б.Н. «Мыслящий тростник»: Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей. М., 2004.

83. Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. М., 1995.

84. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем. В 30 т. Изд. 2-е. Соч. Т.1, 7, 10. М., 1978.

85. Тютчев Ф.И. Соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1984.

86. Флоренский П.В. Собрание сочинений: в 4-х томах. Т. 1. М., 1994.

87. Флоровский Г. (Прот.) Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

88. Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992.

89. Франк С.Л. Реальность и человек. СПб., 1997.

90. Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. М., 1985.

91. Фудель С.И. Наследство Достоевского. М., 1998.

92. Хомяков А.С. Сочинения богословские. СПб., 1995.

93. Цвейг, Стефан. Три мастера. М., 1992.

94. Цейтлин А. Работа писателя над образом // Литературное творчество. 1946, № 1.

95. Шестов Л.И. На весах Иова // Шестов Л. И. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. М., 1993.

96. Шульц О. Светлый, жизнерадостный Достоевский. Петрозаводск, 1999.

97. Щенников Г.К. Достоевский: Эстетика и поэтика. Челябинск, 1997.

98. Эрн В.Ф. Сочинения. М., 1991.

99. XXI век глазами Достоевского: перспективы человечества. Материалы международной конференции, состоявшейся в Университете Тиба (Япония) 22-25 августа 2000 года. М., 2002.

100. Levenson Jon D. Creation and the Persistence of Evil. Princeton University Press, 1988.