автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман "Пруд" А.М. Ремизова: поэтика двоемирия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман "Пруд" А.М. Ремизова: поэтика двоемирия"

На правах рукописи

Гусева Екатерина Владимировна

РОМАН «ПРУД» А.М. РЕМИЗОВА: ПОЭТИКА ДВОЕМИРИЯ

Специальность 10.01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань - 2006

Работа выполнена на кафедре литературы гуманитарного факультета ГОУ ВПО «Марийский государственный педагогический институт им. Н.К. Крупской»

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор Карпов Игорь Петрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, и.о. профессора

Ануфриев Анатолий Евдокимович >

кандидат филологических наук, доцент Богаткина Маргарита Григорьевна

Ведущая организация - Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева

Защита диссертации состоится 25 мая 2006 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.081.14 Казанского государственного университета по адресу: 420008, г. Казань, ул. Кремлевская, д. 35 (2-й учебный корпус), ауд. 1306

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета (Казань, ул. Кремлевская, д. 35).

Автореферат разослан ^ ^&¡} 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Козырева Мария Александровна

¿DöGjL

Общая характеристика работы

Жизнь и творчество Алексея Михайловича Ремизова (1877 - 1957) стали предметом пристального внимания российских литературоведов относительно недавно. Это объясняется многими причинами. Одна из них (если иметь в виду XX век) - отрицательное отношение Советской власти к писателям-эмигрантам. Другая причина связана с трудностью восприятия произведений писателя-модерниста, особенностями его мировоззрения, о чем писал Иван Александрович Ильин - философ русского зарубежья, первый глубокий исследователь творчества Ремизова: «Чтобы читать и постигать Ремизова, надо "сойти с ума". Не помешаться, не заболеть душевно, а отказаться от своего привычного уклада и способа воспринимать вещи. Надо привести свою душу в состояние некоторой гибкости, лепкости, подвижности; и, повинуясь его зову, перестраивать лад и строй своей души почти при каждом новом произведении Ремизова»1.

Разнообразное в жанровом отношении творчество писателя - романы и повести, рассказы и переложения русских сказок, апокрифов, легенд, автобиографические повествования и воспоминания, публицистика - воссоздает колоссальную картину жизни, быта, культуры России рубежа XIX - XX веков.

Интерес к творчеству Ремизова усиливается с 1960-х годов за рубежом (Р. Джексон, К. Секе, А. Штейн, Н. Амелия, Г. Слобин, А. Ранит, Е. Синани, И. Кодрянская, Т. Уитни, Н. Резникова, О. Раевская-Хьюз) и с 1980-х годов в России (A.M. Грачева, A.A. Данилевский, Е.В. Тырышкина, А.И. Михайлов, И.П. Карпов, H.A. Нагорная, H.J1. Блиш, Т.Е. Стоянова и др.).

Творчество Ремизова неотделимо от литературы "серебряного века", о чем свидетельствуют работы исследователей, определяющих своеобразие русской литературы XX века в различных ее эмпирических и теоретических аспектах (В.В. Агеносов, А.Е. Ануфриев, H.A. Богомолов, A.A. Газизова, Л.К. Долгопо-лов, К.Г. Исупов, В.А. Келдыш, Д.М. Магомедова, В.А. Мескин, И.Г. Минера-лова, Л.А. Смирнова, А.Г. Соколов, Л. А. Трубина, А.М. Эткинд, В.А. Чалмаев).

Внимание исследователей сосредоточилось на идейно-тематическом, образном и поэтическом содержании творчества Ремизова (влияние разнообразных идейно-философских концепций на художественный мир писателя, традиции древнерусской культуры, стилистическое новаторство, мифотворчество, автобиографизм, поэтика сновидений2 и др.)

Так или иначе все эти проблемы соприкасаются с двоемирием писателя и восходят к исследованию его первого романа "Пруд" ("Вопросы жизни", СПб., 1905), "эпопее зла" (И.А. Ильин), который - как в момент появления в печати, так и до сего дня - получает самые разнообразные интерпретации, жанровые определения, неоднозначные оценки художественных особенностей.

' Ильин, НА Собрание сочинений В 10 т Т 6 Кн 1 О тьме и просветлении Книга художественной критики Бунин - Ремизов - Шмелев IИ А. Ильин, Ред. тома Т И Киреева, В.Н Шмельков, - М.. Русская книга, 1996 -С 273

1 См.: Грачева, А.М Алексей Ремизов и древнерусская культура I AM Грачева - СПб Дмитрий Буланин, 2000 - С 43 , Нагорная, Н А. Виртуальная реальность сновидения в творчестве А М Ремизова / H.A. Нагорная - Барнаул БПГТУ, 2000 - 15с, Сергеев, OB. Алексей Ремизов - узник qye.^^ Поэтика сновидений в прозе AM Ремизова 1890-1910-х годов/OS Сергеев

БИБЛИОТЕКА С.-Петербург Q3 200&ац-

Актуальность диссертационного исследования обусловлена недостаточной разработанностью обозначенной общей проблемы (поэтика двоемирия), а также отсутствием единого научного подхода к рассмотрению более конкретного вопроса (авторское двоемирие Ремизова). Поэтому, несмотря на то, что исследователями была проделана огромная работа, проблема двоемирия Ремизова нуждается в дальнейшем осмыслении. Решение этой проблемы связано с необходимостью анализа образно-стилевого воплощения двоемирия, т. е. с исследованием поэтики Ремизова.

Целью диссертационной работы является исследование поэтики авторского двоемирия на уровне образно-персонажной и предметно-хронотопической организации романа "Пруд", изучение такой разновидности двоемирия, которая основывается на гносгико-богомильских представлениях о мире и человеке.

Для достижения этой цели ставятся следующие конкретные задачи:

- определить истоки двоемирия в творчестве писателя - личностные, религиозно-философские, литературные (во многом уже следуя тому, что достигнуто в ремизоведении);

- раскрыть основные особенности построения образно-персонажной системы романа "Пруд";

- классифицировать образы феноменального и ноуменального мира;

- проанализировать основные образы персонажей обоих миров, показав взаимодействие мира феноменального и мира ноуменального, тем самым, выходя на проблему авторского изображения и понимания мира и человека;

- исследовать содержание и художественное своеобразие предметно-хронотопической системы романа;

- наметить основные связи авторского двоемирия Ремизова с художественным воплощением этой проблемы в творчестве других писателей "серебряного века".

Материалом исследования является роман Ремизова "Пруд", который рассматривается в аспекте двоемирия. С целью расширения литературного контекста привлекаются другие произведения писателя ("Лимонарь", "Часы", "Крестовые сестры", "Пятая язва", "Неуемный бубен").

Методологической основой диссертации являются работы отечественных филологов: А.Н. Веселовского, A.A. Потебни, И.А. Ильина, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, А.Ф. Лосева, Д.С. Лихачева. Особенно значимы для нас результаты исследования проблемы автора М.М. Бахтиным, указание ученого на связь автора с формой литературно-художественного произведения.

Проблема автора всегда актуальна для филологической науки, как в общетеоретическом плане, так и в плане эмпирического исследования творчества отдельных писателей, языка художественной литературы, о чем свидетельствуют работы Л.Г. Барласа, Н.К. Бонецкой, Н.К. Гея, А.И. Горшкова, М.М. Гир-шмана, Н.В. Драгомирецкой, Е.А. Иванчиковой, И.П. Карпова, H.A. Кожевниковой, В.В. Кожинова, Б.О. Кормана, Ю.М. Лотмана, В.В. Одинцова, П.В. Палиевского, Г.Н. Поспелова, Н.Т. Рымаря, В.П. Скобелева, В.В. Федорова, A.B. Чичерина и др.

Нами были использованы методы изучения художественного текста, разработанные в трудах М.М. Бахтина, Б.О. Кормана, Б.А. Успенского, Ю.М. Лотмана, а также методы и понятийный аппарат, представленные в современных

монографиях и учебниках по теории литературы - В.Б. Хализева, Н.Д. Тамар-ченко, С.Н. Бройтмана, В.И. Тюпы, Л.В. Чернец.

В работе учитываются исследования ученых в области русской религиозной философии, русского богословия и церковной истории - H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, В.В. Зеньковского, A.B. Карташева, Н.О. Лосского, С.Н. Трубецкого, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, Л.И. Шестова.

Специфика изучаемого материала определила в качестве значимой составляющей теоретико-методологической основы диссертации исследования в области теории символа и мифа Ф. Шеллинга, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинско-го, С.С. Аверенцева, чьи труды являлись нашим ориентиром при анализе проблемы символизации деталей предметного мира романа.

Теоретическую и методологическую основу диссертации составляют также работы российских и западноевропейских ученых, исследовавших как все творчество Ремизова, так и отдельные его аспекты, близкие проблеме авторского двоемирия. Среди них можно выделить работы И.А. Ильина, Г.Н. Слобин, А.М. Грачевой, A.A. Данилевского, Е.В. Тырышкиной и др.

Методы исследования: историко-литературный, структурный, семантический.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые комплексно исследуется образно-персонажная и предметно-хронотопическая системы романа Ремизова "Пруд" в аспекте авторского двоемирия. Дается рабочее определение авторского двоемирия как понятия, отражающего индивидуальное религиозное, философское, эстетическое видение писателем человека, судьбу которого определяют силы земные и потусторонние. Вместе с тем понятие "двоемирие" (как термин литературоведения) содержит в себе указание и на поэтическое воплощение религиозно-философских взглядов писателя.

Практическая ценность работы видится в возможности применения понятия "поэтика двоемирия" как при дальнейшем научном изучении творчества Ремизова, так и при рассмотрении других художественных текстов конца XIX -первой половины XX столетия.

Эмпирический материал и обобщающие выводы работы могут быть использованы в общих вузовских историко-литературных курсах, спецкурсах, при организации научно-исследовательской работы студентов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1) в творчестве Ремизова проявляется гностико-богомильский вариант двоемирия, основные положения которого оказались созвучными эмоциональному комплексу писателя, трагическим обстоятельствам его личной жизни, а также религиозно-философским исканиям многих писателей и поэтов конца XIX - начала XX века;

2) для ремизовского художественного мышления характерно тернарно-бинарное структурирование образной системы; трисферичность пространства: феноменальный мир - сны-видения персонажей - ноуменальный мир;

3) доминантой образной системы является монотипный персонаж, т. е. такой персонаж, черты которого повторяются во многих главных героях других произведений Ремизова, которому автор постоянно приписывает собственный эмоциональный комплекс боли, страха и сострадания;

4) все образы ноуменального мира можно классифицировать с учетом их индивидуализации и художественной роли в повествовании на субстанциональные (Демон-Демиург), натурфицированные (Судьба, Мара, Нужда) и персонифицированные (Монах, Плямка, Латник);

5) жизнь персонажей феноменального мира заведомо определена силами инфернального мира - Судьбой, Марой, Нуждой, в конечном счете - злой волей Демона-Демиурга;

6) инфернальные персонажи во всех их проявлениях являются, прежде всего, объективацией авторского трагического мироощущения;

7) предметно-хронотопическая структура романа определяется реалиями феноменального мира, доминанта пространства - топос дома (комнаты), доминанта времени - православный календарь;

8) символизация предметного мира происходит за счет наделения символическими смыслами отдельных предметов (икона, свечи, лампады, крест, пруд, камень-лягушка).

Апробация работы. Основные положения исследования нашли отражение в докладах на Международной научной конференции "IX (юбилейные) Шешуковские чтения. Русская литература XX века Типологические аспекты изучения" (Москва, МПГУ, 2004), Вторых международных "Цветаевских чтениях" (Елабуга, ЕГПУ, 2004), Всероссийской научно-практической конференции "Актуальные проблемы современной филологии" (Киров, ВГГУ, 2003); IX Всероссийской научно-методической конференции "Мировая словесность для детей и о детях" (Москва, МПГУ, 2004), а также на внутривузовских (Йошкар-Ола, МГПИ, 2004, 2005), городских конференциях (Дни славянской письменности и культуры. Христианское просвещение и русская культура. VI Научно-богословская конференция. Йошкар-Ола, 2003) и республиканской научно-практической конференции ("Проблемы теории и практики преподавания горномарийского языка, литературы, истории, культуры". Козьмодемьянск, 2005).

Структура и объем диссертационного исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы, включающего 300 наименований. Общий объем текста составляет 216 страниц.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, степень ее изученности, определяются актуальность, цель и задачи работы, методологическая основа, методы исследования, научная новизна, научно-практическая значимость, апробация, структура и объем диссертационного исследования. Под двоемирием понимается соотношение "мира феноменального" и "мира ноуменального", объединяемых в понятии "авторское двоемирие". Подобное понимание двоемирия обусловлено тем, что двоемирие как своеобразие человеческого мировосприятия, миропонимания и мирооправдания обладает ярко выраженными признаками религиозного двоемирия. В романе "Пруд" это реализуется в изображении человеческой жизни, в которой взаимодействуют силы добра и зла, света и тьмы, реальности и ирреальности.

Первая глава "Двоемирие A.M. Ремизова: религиозно-философский и литературный контекст" посвящена рассмотрению внетекстовых факторов, повлиявших на религиозно-философскую ориентацию писателя, а также анализу теоретических и историко-литературных аспектов понятия "двоемирие".

В первом параграфе "Истоки и контексты" мы рассмотрели неотделимость художественного мира писателя от него самого как личности. Ремизов на протяжении всей жизни создавал миф о себе, неоднократно указывал на автобиографичность своих произведений, что в литературоведении называется "внетекстовыми факторами". Все в творчестве Ремизова - в каких-то произведениях больше, в каких-то меньше - проникнуто не только вымыслом, но и реалиями личной жизни.

Не случайно "Пруд" определяется как "первый экзистенциальный роман" (A.M. Грачева), экзистенциальный, т. е. исходящий из внутренних сил автора -экзистенций. Не случайно исследователи отмечают "промежуточность" реми-зовской эстетики (следование традициям - стремление к новаторству)1, способность одновременно выпустить две книги, различные как по воплощенному в них эмоциональному комплексу, так и по материалу и идейной направленности: роман "Пруд" был "продолжен" светлой жизнерадостной сказочной "Посолонью" и сборником мрачных апокрифов "Лимонарь" (1907).

Писатель во многом является порождением социальной среды и семейного быта, в которых он родился и вырос, которые повлияли на становление его характера и мировосприятие.

Такой средой для Ремизова было купеческое Замоскворечье: "Здесь хранились древние нравы и уклады, связанные с церковностью, а нередко и со старообрядческой церковностью', они хранились и в большом, и в малом, и в священном, и в пустяковом, как бы некая основа жизни и сокровище. В этой среде вера и необразованность срастались нередко в суеверие, а суеверие от искренней наивности возносилось на уровень веры и чуть ли не догмата. Быт срастался с обрядом, а из-под обрядового быта бил струей неистовый русский темперамент... "2.

Уже в детстве Ремизов отличался повышенной впечатлительностью, у него выработался комплекс "боли и страха", что в зрелом возрасте привело к "черновидению": "Его черновидение уходит в мир фантазии, а мир людей начинает открываться ему в том страдающем и сострадающем восприятии, которое некогда и довело эту нежную и сверхвпечатлительную душу до ожесточения..

Анализ эмоций персонажей основных произведений Ремизова и лексемы "сердце" позволяет современному исследователю сделать вывод: "Внутренняя - нервно-психическая организация писателя с преобладанием отрицательных эмоций и депрессивности - порождает потребность создания (выдумывания) подобного себе мира, персонажей, судеб персонажей"4.

1 См Келдыш, В А Русский реализм начала XX века / В А Келдыш - М Наука, 1975 -С 277

2 Ильин, И А Собрание сочинений В 10 т Т 6 Кн 1 О тьме и просветлении Книга художественной критики Бунин - Ремизов - Шмелев I И А Ильин, Ред тома ТИ Киреева, ВН Шмельков М Русская книга, 1996 -С 280

3 Там же - С 292

4 Карпов, И.П. Авторологих русской литературы (И А Бунин, Л Н Андреев, А М Ремизов) Монография / И П Карпов - Йошкар-Ола Марево, 2003 - С 429 430

7

Двоемирие как своеобразие человеческого мировосприятия, миропонимания и мирооправдания обладает ярко выраженными признаками религиозного (мир земной и мир потусторонний, а грань между ними - смерть) и философского двоемирия.

В романе "Пруд" религиозно-философский контекст представлен наиболее ярко в эпизодах, где автор изображает целую галерею демонов в различных внешних обликах (бес-победитель, Плямка, Монах, Латник).

Взаимодействие двух миров, борьба светлых и темных сил, молитва, икона, церковные обряды - все это входит в мир, изображенный Ремизовым, и своеобразно трансформируется в связи с религиозно-философскими представлениями писателя.

Ремизов находился в центре религиозно-философских исканий своего :

времени, вобрал в себя и отразил многие истины и заблуждения.

Русские религиозные философы рубежа веков и первой половины XX века (B.C. Соловьев, H.A. Бедряев, С.Н. Булгаков, В.В. Зеньковский, A.B. Карташев, Н.О. Лосский, С.Н. Трубецкой, П.А. Флоренский, Л.И. Шестов) неизбежно касались отдельных аспектов проблемы двоемирия, на что мы обращаем внимание, не входя в сложности философских интерпретаций богословских проблем.

В философском понимании двоемирие - это, прежде всего, бытие и небытие1. Между тем, важное место в этой оппозиции отводится человеку.

Так, H.A. Бердяев писал: "Человек - точка пересечения двух миров. Об этом свидетельствует двойственность человеческого самосознания, проходящая через всю его историю. Человек сознает себя принадлежащим к двум мирам, природа его двоится, и в сознании его побеждает то одна природа, то другая"2.

Во втором параграфе "Двоемирие как факт и проблема" мы рассмотрели двоемирие как факт и проблему словесного искусства.

Со времени принятия христианства языческие верования древних славян не утратили свою силу в полной мере, двоемирие существовало как двоеверие3.

Большинство обрядов, мифов, песен и преданий древних славян отразилось в устном народном творчестве и нашло выражение в древнерусской литературе. По своей сущности древнерусская литература имела религиозный характер4, примером чему являются многие жития святых. Наряду с религиозно-ортодоксальными текстами существовали апокрифические произведения, связанные с гностицизмом. Христианская и неканоническая литературы

1 Философский энциклопедический словарь / Гл ред Л.Ф. Ильичев, ПН Федосеев, СМ Ковалев, В Г Панов -U Сов энциклопедия, 1983 -С 69,419.

1 Бердяев, Н А Смысл творчества опыт оправдания человека / Я А Бердяев - Харьков Фолио, М ООО "Издательство ACT", 2002 - 688 с - Глава III "Человек Микрокосм и макрокосм" - С 57

' См . Афанасьев, А.Н Поэтические воззрения славян на природу Опыт сравнительного изучения

славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов В

3-х т - М Изд-во "Индрик", 1994 - 3 т, Горский, И.К Об исторической поэтике Александра Веселовского / И К. Горский // Веселовский, А.Н Историческая поэтика / АН Веселовский - М

Высш шк, 1989 - С 29

4 См Буслаев, ФИО литературе Исследования, статьи / Сост, вступ статья, примеч Э Афанасьева - М Худож лит, 1990 С 33 , Лихачев, Д С Поэтика древнерусской литературы - 3-е

изд.доп / ДС Лихачев М Наука, 1979 - С 126-127

8

послужили истоком духовных стихов, в которых отразились крайне противоречивые взгляды на христианство и его святыни1.

Духовные стихи выражали еще одну разновидность двоемирия, в которой соединение языческих образов-олицетворений и христианской образности определялось влиянием ереси богомилов. В романе "Пруд" Ремизова одна из глав называется "Мать сыра-земля", в которой образ "матери" двойственен: не то это Пресвятая Богородица, не то языческая "мать сыра-земля".

Развитие светской художественной литературы (с XVIII века) пошло по линии все большего развития авторского индивидуального начала, а следовательно, и авторских индивидуальных видов двоемирия, что наиболее ярко проявилось в романтизме начала XIX века и символизме "серебряного века .

Изображение мира земного, обыденного и волшебного, загадочный главный герой и окружение его фантастическими образами, существование двойников, странные происшествия, гротеск, фантастика, так называемая романтическая ирония - все это определяло художественный мир и особенности строения произведений писателей-романтиков3.

Одна из важнейших черт романтизма - особое внимание к роли творчества в жизни и роли художника-Демиурга, создающего особое - "иное" бытие: "В центре романтической эстетики - творческий субъект, гений, убежденный в универсальности своего видения действительности ("мир души торжествует победу над внешним миром" - Гегель), выступающий как интерпретатор мирового порядка"4.

Идеей двоемирия пронизано всё творчество Жуковского5: в "Сельском кладбище" другой мир - мир загробный, и память - единственная связь с тем миром, в "Вечере" - это тайная, мистическая жизнь в образах природы; в "Я музу юную, бывало..." - это "подлунная сторона", в "Светлане" - мир русской сказки...

Под влиянием романтизма и романтического двоемирия находились и писатели - родоначальники реализма в русской литературе A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь. Тема романтического двоемирия, как она представлена в исследованиях, необъятна.

Отличительной (в сравнении с романтизмом) чертой русского символизма явилось его стремление не просто проникнуть в иной мир, не только его "предчувствие" (A.A. Блок), но и с помощью этого проникновения в другой мир переделать мир "этот", земной. Субъектом ноуменального мира являлся прежде всего дьявол, даже в том случае, если поэт "прославлял" на равных и Бога и

1 Апокрифы древних христиан Исследование, тексты, комментарии / Акад обществ наук, Ин-т науч атеизма -М-Мысль, 1989 - С 169-170

2 Эткинд, А М Эрос невозможного История психоанализа в России / А М. Эткынд - М "Гно-зис" - "Прогресс-Комплекс", 1994 -С 48-49

1 См • Маймин, Е О русском романтизме / Е Маймин - М Просвещение, 1975 - 239 с , Гуревич, А Романтизм в русской литературе / А Гуревич -М Просвещение, 1980 -271 с

4 Цит по Аверинцев, С С Категории поэтики в смене литературных эпох / С С Авериицев, М Л Андреев, М Л Гаспаров, И А Гринцер, А В Михайлов // Историческая поэтика Литературные эпохи и типы художественного сознания. - М Наследие, 1994 - С 34

5 Майн, Ю В Поэтика русского романтизма /ЮН Манн - М Наука, 1976 - 376 с , Фрайман, Т. Творческая стратегия и поэтика В А Жуковского (1800-е - начало 1820-х годов) / Т Фрайман -Тарту, 2000 С 17

дьявола (поэзия В. Брюсова, 3. Гиппиус). Элементы и указания на инфернальность присутствуют в творчестве Ф. Сологуба.

Двоемирие - вечная проблема, как вечен интерес человека к смыслу жизни, к истории и будущему мира, в котором он живет. Самые различные варианты двоемирия представлены и в литературе XX века.

В параграфе третьем "Двоемирие у гностиков и богомилов" рассмотрен дуализм гностиков и особенно богомилов.

В основе учения гностиков (еретиков первых веков христианства) находились идеи греческой философии, иудаизма, восточных религий (особенно Заратустры), и все это своеобразно соединялось с христианским вероучением. Учение гностиков по сути своей дуалистическое, т. е. признающее основными началами бытия Бога и материю. Бог - источник света и добра. Бог, Верховное Существо производит из Себя множество эонов - духовных вечных существ, которые составляют всю полноту бытия. Материя - тоже, как и Верховное Существо, самостоятельное независимое начало жизни, но жизни чувственной, материальной. Это начало зла.

Христианская ересь раннего средневековья появилась в X веке в Болгарии, вскоре утвердилась в Византии, а оттуда распространилась на запад, получив название богомильства. В России "откровенную пропаганду дуалистической догматики богомилов"1 мы находим в народно-апокрифическом творчестве.

"Идейно-философский стержень "Пруда" основывается на общей для модернистской литературы рубежа веков гностической парадигме, утверждающей равновеликость для мироздания сил добра и зла, Божеского и дьявольского"; Ремизов использует отреченные книги "позднейшей гностической формации -ереси богомилов"2 - к такому выводу пришли современные исследователи (A.B. Козьменко, A.M. Грачева, A.A. Данилевский). Именно в таком направлении наиболее глубоко осмыслен роман в ремизоведении, так что в дальнейшем, при анализе собственно поэтического воплощения двоемирия в первом большом произведении писателя мы взяли как научную данность признание религиозно-идеологической основой ремизовского двоемирия индивидуально-авторский вариант гностико-богомильской ереси.

Вторая глава "Феноменальный мир романа в аспекте двоемирия" посвящена анализу образно-персонажной системы.

В первом параграфе "Особенности построения образной системы" рассмотрен ряд поэтических приемов, которые использует писатель не только в романе "Пруд", но и во многих других произведениях.

Ремизовское пространство складывается из трех сфер: феноменального мира, снов-видений персонажей и ноуменального мира.

Феноменальный мир в целом представляет собой реалистическую картину мироздания. Сны-видения главного персонажа Николая Финогенова являются переходной ступенью от реальности к ирреальности. Ноуменальный мир как таковой не показан, но в тексте постоянно указывается на силы этого мира, на

' Карташев, В А Очерки по истории Русской церкви Т I -М Терра, 1993 -С 480

2 Козьменко, М В Алексей Ремизов // М В Козьменко // Русская литература рубежа веков( 1890-е -начало 1920-х годов) Книга 2 ИМЛИРАН -М Наследие, 2001 -С 346,347

10

их присутствие в феноменальном мире. Все три сферы изображаются по принципу "всесмешения", т. е. в повествовании они тесно переплетены между собой - в этом проявляется одна из особенностей авторского видения мира -"вихревидение" (по словам И.А. Ильина).

В процессе анализа образно-персонажной системы романа "Пруд" убедились, что доминантой авторского видения является монотипный персонаж, "повторяющийся во многих произведениях писателя тип личности, концентрируемый в одном персонаже; понятие, близкое к понятию "автобиографический герой", но указывающее не на внетекстовые факторы (писателя), а на конкретное текстуальное явление"1. К таким относится Николай Финогенов и все центральные персонажи последующих произведений писателя (например, Костя в "Часах", Маракулин в "Крестовых сестрах"). Они помещаются автором в однотипные ситуации, им присущ авторский эмоциональный комплекс боли, страдания и сострадания, некая ущемленность по отношению к женщине. Николай, Варенька, о. Глеб ("Пруд"), Костя, Христина, Нелидов ("Часы"), Маракулин ("Крестовые сестры"), Бобров ("Пятая язва") — проходят через нищету, унижения, страдания совести, смерть близких.

Мотив особого зрения проходит через все романы Ремизова, зрения внутреннего, духовного. Начинает галерею персонажей, обладающих таким зрением, о. Глеб: "Старец видел в беде своей перст Божий, избрание: приходит беда не карой, а испытанием, и только она раскрывает человеку затемненные глаза, погруженные в мимолетное и близкое, а со скорбью крылья растут и подымают на выси, откуда невидное видишь и то видишь, что подлинно мечет и гнет человека, - не кулак брата твоего, не меч ближнего твоего, а долю, тайной нареченную"2 (о. Глеб) ("Пруд").

То же самое - в "Крестовых сестрах": "Если бы люди вглядывались друг в друга и замечали друг друга, если бы даны были всем глаза, то лишь одно железное сердце вынесло бы весь ужас и загадочность жизни. А может быть, совсем и не надо было бы железного сердца, если бы люди замечали друг друга".

Чтобы обладать этой способностью (внутренне прозреть), человек должен пройти тяжелый путь трагических испытаний - переживаний.

Бобров - главный персонаж повести "Пятая язва" - наследует "глаза" матери: "А ей Богом даны были глаза, такие вот самые - и она видела. И все, что она видела, шло ей в душу. И она мучилась от того, что видела"; "Ее истонченную душу, глаза ее с ее видением взял он мерилом суда над людьми и вынес свой жестокий приговор".

Выражение самых различных состояний персонажа через указание на глаза ("зеркало души") - характерная особенность поэтики Ремизова. Чем больше человечности в человеке (а значит, способности страдать), тем мягче, грустнее его взгляд: "Спать Александр не мог, ходил по комнатам. На лице его не было

' Карпов, ИП Словарь авгорологических терминов / И П Карпов - Йошкар-Ола Марийск гос пед ин-т - С 75

2 Произведения писателя цитируются по изданию Ремизов, A M Собрание сочинений В 10 т / A M Ремизов, Ред коллегия A M Грачева (главный редактор), Т Г Иванова, А В Лавров, H H Скатов, О П Раевская-Хьюз, H M Солнцева - M Русская книга, 2000, - без указания страниц

каменной улыбки, и стал он каким-то прежним, немного лукавым и милым, и острота глаз притупилась, и были глаза грустные".

Наделение разных персонажей одними и теми же экзистенциями может соответствовать и не соответствовать особенностям художественного акта писателя. Это обстоятельство позволило И.А. Ильину говорить о том, что некоторые персонажи Ремизова - "мучительно-непроглядны".

Для ремизовского художественного мышления характерно тернарно-бинарное структурирование. В романе явно выделяется ряд тернарных и бинарных цепочек образно-персонажной системы. В феноменальном мире: три сына Николая Огорелышева (деда главного персонажа) три брата Николая Фино-генова, доминантный треугольник в произведении - Арсений Огорелышев, Николай Финогенов, о. Глеб. В ноуменальном мире три сакральных силы: Бог, Божья Матерь, Ангел. Инфернальные образы также представлены как триада субстанциональных, натурфицированных и персонифицированных образов.

Тернарная структура состоит из бинарных оппозиций, в данном случае отношений между персонажами. Одна из особенностей изображения персонажей заключается в детализации их отдельных черт: портретных - с использованием фольклорных и литературных аналогий, конфликтных - с религиозно-нравственной ориентацией, противопоставление образов по принципу антитезы (зло-добро), двойственности наименований персонажей (святой - бесовской).

Во втором параграфе "Образно-персонажная система Главные персонажи" мы проанализировали представителей феноменального мира, существование которых заведомо определено высшей силой - Судьбой. Жизнь трех центральных персонажей изображена как три возможных варианта жизненного пути. Николай Финогенов проходит путь от греха к раскаянию, о. Глеб - от греха к святости, Арсений Огорелышев - от детской чистоты к греху.

Портретные описания персонажей подчеркивают важность сил ноуменального мира в жизни человека, характеризуют его принадлежность к сакральному или инфернальному началу. Первые характеристики внешности Николая Финогенова ("Пруд") и Кости ("Часы") связаны с "курносостью". Функция такой портретной детали и в первом, и во втором случае - указание на физический недостаток персонажа, на его индивидуальность, с одной стороны, но с другой - на предопределенность его судьбы: "Господь Бог покарал", -скажет о Николае Финогенове бабушка Анна Ивановна.

Путь святости, избранный другим персонажем - о. Глебом, ознаменован потерей "обыкновенного" зрения (о. Глеб слепой), но приобретением зрения духовного, что постоянно отмечается автором: "Крупные слезы катились из его багровых, рыдающих ям, перегоравших в ясные, лучистые видящие глаза..."

В портретном описании Арсения Огорелышева автор намекает на его соответствие самому "темному" образу ноуменального мира: "Сгорбленный, с сведенными крючковатыми пальцами, заросший весь, нечесаный весь, Арсений не ходил по-людски, а как-то странно шмыгал, будто ноги были сами по себе, чем-то слабым, земным и ничтожным, за плечами же развевались тончайшие крылья, неутомимо рассекавшие воздух, несшие его по его воле". Всем своим обликом и поведением герой соотносится с Демоном-Демиургом.

Анализируя имена героев, мы пришли к выводу, что писатель, так же как в портретных описаниях, ориентируется на двоемирие, на приверженность персонажей к "светлой" или "темной" потусторонней силе или подчеркивает промежуточное положение персонажа: Андрей Алабышев превращается в о. Глеба, Арсений Огорелышев - изначально Антихрист, именования Николая Финогенова колеблются от "Коли", "Колюшки" до "Иуды".

В третьем параграфе "Второстепенные персонажи Авторская травестия" проанализирована образно-персонажная система, которая строится вокруг одного монотипного персонажа Николая Финогенова. К таким относятся героини красного флигеля (Варенька, бабушка Анна Ивановна, нянька Прасковья, горничная Маша), двоюродные братья Николая Финогенова, улично-фабричное окружение, любимые женщины Николая, во второй части романа - ссыльные и др., но самую многочисленную группу составляют батюшки Боголюбова, Спасо-Караулова монастырей и церкви к Покрову.

В ремизовском изображении монахи - средоточие всех земных грехов (пьянство, непристойные анекдоты, эротизм в разговорах и поведении)1, хотя эти грехи и подаются в форме мягко юмористической или забавно комической. В романе Ремизова все страсти людские не преодолеваются, но изображение пристрастий к еде и процесса объедения является одним из приемов комического снижения образов монахов. Для некоторых батюшек еда становится своеобразным ритуалом. Автор неоднократно обращается к изображению обедов священников в доме у Финогеновых. Портретные описания персонажей, поведение во время принятия пищи, реакция окружающих - все концентрируется автором на главной цели осмеяния.

Важным поэтическим средством, используемым Ремизовым в комическом и сатирическом изображении монахов, являются парные наименования персонажей. С одной стороны, автор, естественно, именует затворников священными именами (какие монахи получают при вступлении в иночество), с другой - дает им прозвища: о. Иосиф-Блоха, о. Гавриил-Дубовые кирлы, о. Геннадий-Курья шейка, о. Алипий-Сопля, о. Никита-Глист2. Это совмещение - в пределах комического эффекта - подчеркивает ту или иную черту характера персонажей, указывает на авторское стремление к словесной игре, в религиозном смысле - провоцирует сам факт принятия монахом второго имени. Словесная игра, выраженная в парных наименованиях монахов, является частным проявлением ремизовского владения словом, работой двумя лексическими пластами русского языка - церковнославянским и народнопоэтическим.

Третья глава диссертационного исследования "Ноуменальный мир романа в аспекте двоемирия" посвящена анализу ноуменального мира - с акцентом

1 Эротические мотивы найдут более широкое воплощение в последующих произведениях Ремизова, о чем см Козьменко, МВ. Удоноши и фаллофоры Алексея Ремизова / МВ Козьменко // Эрос Россия Серебряный век - М Серебряный бор, 1992 , Доценко, С Н Нарочитое безобразие Эротические мотивы в творчестве А Ремизова /СН Доценко//Литературное обозрение -199] -№11 - С 5

2 См Слобин, ГН Проза Ремизова 1900-1921 / Г И Слобин, Пер с англ ГА Крыловой СПб Гуманит агеиство "Академический проект", 1997 С 69

13

на потусторонние обра-зы, их классификацию, поэтику, роль в жизни персонажей мира феноменального.

В первом параграфе "Субстанциональный образ" анализируется образ Демона-Демиурга'. Субстанциональный, т. е. представленный в произведении как первооснова всего существующего, не имеющая конкретного образного воплощения. Фрагменты текста, в которых Демон-Демиург как-то описан, являются повествовательной рамкой, обрамляющей рассказ о том или ином событии или герое. В них в сконцентрированном виде раскрыто содержание глав. Повествователь свои указания на Дьявола-Демиурга часто выражает в форме риторических вопросов, тем самым подчеркивая, с одной стороны, растворенность образа в окружающей среде, с другой - неопределенность его имени и сущности: "...Ангел ли Божий стучал в окно, злой ли демон, один ли из бесов или просто бесенок с вестью ли благовестною или с мертвой грамотой..или "А там, на скользкой высокой горке, запорошенной пушистым снегом, там чч"-то огоньком мелькало...". Последнее соответствует Демону-Демиургу как существу неопределенному, призрачному, "мерцающему".

Во втором параграфе "Натурфицированные образы " анализируются образы Судьбы, Мары, Нужды. Натурфицированные, т. е. обладающие самостоятельными, сущностными свойствами, но являющиеся плодами натурфицированного человеческого мышления. Судьба2 в повествовании представлена как сила, господствующая над всем человечеством, Мара участвует в межличностных отношениях, Нужда приходит в жизнь конкретных людей. Во всем повествовании романа Судьба выступает как абстрактная сила и в этом ее сходство с Демоном-Демиургом. Такой подход позволяет автору показать все судьбы персонажей в целом как единую судьбу народа. Вместе с тем она понимается писателем как что-то индивидуальное, предопределение, данное каждому человеку свыше, от Бога. В романе судьбы большинства персонажей трагичны, многие герои умирают - одни естественной смертью, другие заканчивают жизнь самоубийством. Например, с первых страниц романа становится известно, что от старости умерли дед главного героя Николай Огорельпиев и его жена Ефросиния, далее умирает торговец Толоков, Елисей Финогенов от воспаления легких, бабушка Анна Ивановна и другие.

Судьба у Ремизова осмыслена нами как мифологема, которой приписываются сущность, свойства и действия. В структурно-смысловом плане это, прежде всего, "доля-недоля". Она вправе наделить человека всеми благами жизни или все отобраггь. Порой Судьба несправедлива, что заставляет одного из

1 См Богомолов, И А Русская литература начала XX века и оккультизм ¡НА Богомолов - М Новое литературное обозрение, 1999 - С 37 , Молчанов, Б, протоиерей Антихрист / Протоиерей Борис Молчанов // Антихрист (из истории отечественной духовности) Антология - М Высш шк , 1995 - С 18, Моцейна, А Тайна подлости (Главы из книги) 1 Антихристов дух в истории 3 Понятие Антихриста / А Мацейна // Антихрист (из истории отечественной духовности) Антология - М Высш шк, 1995 -С 353

2 Понятие судьбы в контексте разных культур Сб науч тр / РАН, Науч совет по истории мировой культуры -М Наука, 1994 - С \У1, Даль, В И Толковый словарь живого великорусского языка В 12 т Т 11 Сап-Тех/ВИ Даль, Ред Тома А Филиппов -М Мир кнши, 2003 - С 333

14

героев романа размышлять: "Почему судьба у нас отрывает самое дорогое? -заговорил Алексей Алексеевич".

Одновременно с Судьбой в жизнь персонажей вмешивается Мара' -метафора человеческих страданий (она - "бессмертная, бездольная, проклятая от рождения"), незаживающих душевных ран в сердце человека, от которых он корчится, кривит рот, выкрикивает свои обиды: "...Корчились все ее члены, перевитые, будто шелковинками, красными нитями незаживающих ран, а заплаканный рот судорожно кривился, и вылетали мучительные вопли из сдавленного горла". Мара - это натурфикация авторского видения судьбы человека в историческом аспекте.

Наряду с Судьбой и Марой в романе изображается еще одна сила, властвующая над человеком, - это Нужда2. В образе Нужды натурфицируются представления людей о нужде, нищете. Поэтому внешне Нужда в романе "Пруд" - это существо с чертами крайнего упадка, безволосым черепом, загноившимися глазами, разбухшими от голода челюстями. Не случайно окружение Нужды (мыши, тараканы, клопы) - это признаки бытовой нищеты: "А вокруг ее тараканы шуршат, мыши грызутся. Клопы кишат".

Нужда приходит тихо, когда человек в своем несчастье остается наедине с самим собой, ее нельзя не принять: "И впустили ее, приняли дырявую, гнилую, рваную". В сознании персонажей она ассоциируется с неудачами в делах, несчастьями и бедами. Важно отметить, что образ беды3 будет неоднократно повторяться и в других произведениях Ремизова.

В третьем параграфе "Персонифицированные образы" анализируются образы Монаха, Латника, Плямки. Персонифицированные, т. е. изображаемые как конкретные образы, наделенные человеческими свойствами. В романе Ремизова "Пруд" ярким примером явления Демона-Демиурга в святоподобном виде является образ Монаха. Для усиления значимости персонажа в структуре произведения писатель одну из глав так и назвал - "Монах". Такое название подразумевает, что речь пойдет о человеке, отрекшимся от мирской жизни, но это всего лишь название главы и именование героя. Автор изображает Монаха в момент пьяного угара Вареньки. Несчастливая семейная жизнь, нелюбимые дети, нищета доводят женщину до отчаяния и пьянства. Душе героини требуется покаяние в грехах. Поэтому Ремизов воплощает эту мысль в образе Монаха, но делает это модернистски, в духе философии и литературы модерна, наполняя образ трагическим мировидением и мироощущением.

Другой образ-персонаж, в котором натурфицируются авторские представления о зле, - Латник, предстающий опять же в сне-видении, но не Вареньке, а

' Еремина, В И Ритуал и фольклор / В И Еремина, АН СССР, Ин-т рус литературы (Пуш Дом) -Л Наука 1991 - С 22 , Шарапова, Н С Кратка* энциклопедия славянской мифологии Около 1000 статей /НС Шарапова - М АСТ, Астерель, Русские словари, 2001 - С 342

1 Пословицы русского народа Сборник В Даля' В 3 т Т I / Ред тома И В Денисова - М

Русская книга, 1993 -С 166-169

3 См образ беды- Старыгина, НН "Петушок" А.М Ремизова и народная религиозная культура / Н Н Старыгина // Андреев Л Н Красный смех Ремизов А М Петушок Тексты, комментарии, исследования, материалы для самостоятельной работы, моделирование уроков Науч -метод пособие для вуза и школы, Под ред ИП Карпова, НН Старыгиной -М ["уманит изд центр ВЛАДОС, 2000 -С 273

15

главному персонажу Николаю, находящему в тюрьме. В состоянии крайнего отчаяния Николаю видится латник - существо "с суровым, ужасно знакомым лицом". "Медные латы сдавили сердце" - явная метафора внутреннего душевного состояния.

Центральный персонифицированный образ Демона-Демиурга - Плямка. В качестве невидимой силы он представлен во всем произведении, но в главах "Плямка" и "Дом ломают" он воплощен "в плоть и кровь". В первом описании Плямка предстает как что-то бестелесное и безобразное.

Похожее описание непонятного существа можно встретить в романе Сологуба "Мелкий бес". Главный герой романа Передонов постепенно сходит с ума, и ему начинает казаться, что кто-то за ним следит и преследует: "Одно странное обстоятельство смутило его. Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределенных очертаний, - маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась, и дрожала, и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась, - серая, безликая, юркая"1.

Далее при ожидании и во время самой встречи с Николаем Финогеновым Плямка предстает в образе человека ("господина"). Автор подчеркивает характерные черты в облике Плямки: "насмешливые тонкие птичьи губы", "драповое пальто" и "шляпа", голос. Резкую смену внешнего вида героя автор соотносит с художественным пространством, в рамках которого изображается персонаж. Пивная Гарибальди, в которой герой первый раз видит Плямку, характеризуется такими деталями, как "жара", "тягуче-приторное пиво", "липкие столики".

Таким образом, инфернальные персонажи во всех их проявлениях - как образы субстанциональные, натурфицированные и персонифицированные - являются, прежде всего, объективацией авторского трагического мироощущения и понимания человека как существа, подвластного инфернальным силам.

Четвертая глава "Авторское двоемирие и предметно-хронотопическая структура романа" посвящена анализу предметного мира, который определенным образом хронотопически организован, в котором сакральное противопоставляется и опровергается земным, а земная (часто бытовая) предметность так художественно изображена, что приобретает значение символа.

В первом параграфе "Бытовое и храмовое пространство" выделяются доминанты авторского хронотопического видения, их семантика, определяющая поэтику романа "Пруд".

Не только, образная система (глава вторая), но и предметно-пространственный мир романа строится на тернарно-бинарных отношениях. Основные пространственные триады в романе составляют такие цепочки топосов, как Москва - Великий Весниболог - Москва, дом братьев Огорелышевых -фабричные корпуса - красный флигель, красный флигель - Боголюбов монастырь - красный флигель и т. д. Наряду с изображением перечисленных выше топосов города в романе одной из доминант бытового пространства являются топосы дома, комнаты, храмового пространства (монастыря).

1 Сологуб, Ф Мелкий бес Роман Рассказы/Ф Сологуб М Худ лит, 1988 -С 126

16

В пределах топоса дома авторское видение сконцентрировано на ограниченном личном пространстве персонажа - комнате. Пространство дома есть соединение комнатных пространств. Именно это соединение наполняется предметами быта, вещами, именно из этого комнатного пространства видится внешний мир - по степени удаленности: пруд, фабрика, завод, монастырь.

Пространственные ориентиры, изображенные и определенным образом организованные автором, при всем символическом содержании романа указывают и на его социальное и экзистенциальное содержание, внутреннее душевное состояние персонажа, его положительный эмоциональный мир.

В романе Ремизова бытовое и храмовое пространства равнозначны как в их количественно-текстуальной представленности, так и в их идейно-художественных функциях. Из бытового пространства всегда указывается на храмовое пространство, а из храмового - на бытовое. Из окна комнаты в красном флигеле и из окна тюремной камеры можно увидеть монастырь.

Во втором параграфе "Православный календарь " рассматривается временная организация романа, определяются ее художественные функции, выделяются важные эмоциональные центры произведения.

Две части романа в плане отображения времени по-разному организованы. Первая часть (детство) насыщена множеством событий - это основное время романа, время судьбы персонажа, главным образом Николая Финогенова, и биографическое время персонажей воссоздается более или менее последовательно. Действие второй части соотносится с событиями трех хронотопических центров - пребывание Николая в тюрьме, в ссылке и его возвращение домой (убийство Арсения Огорелышева, смерть Николая).

В романе в той или иной связи упоминаются основные праздники и события Православного календаря.

Главные среди них два праздника: самый великий праздник церковного года - Светлое Христово Воскресение (Пасха) и двунадесятый непереходящий праздник - Рождество Христово1.

Хронотопические функции православных праздников заключаются в указаниях на временную определенность тех или иных событий в жизни персонажей, православных людей, живущих по православному календарю; контрастирующая функция праздника (указание на конфликт, противоречие) заключается в противопоставлении религиозного смысла праздника и поведения персонажа (персонажей); ситуативно-характерологические функции праздника заключаются в указаниях на определенную ситуацию, в которой соотносятся священные смыслы праздника и бытовое поведение персонажей, воздействие

' Проблема православного (или евангельского) календаря в творчестве русских писателей привлекает все большее внимание современных исследователей См, например Захаров, В H Символика христианского календаря в произведениях Достоевского // Новые аспекты изучения Достоевского Сб науч тр / Петрозаводский гос ун-т - Петрозаводск Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994 - С 37^19, Кошелев, В А Евангельский "календарь" пушкинского "Онегина" (к проблеме внутренней хронологии романа в стихах) // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков Цитата, реминисценция, мотав, сюжет, жанр Сб науч тр / Петразоводский гос ун-т - Петразоводск Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994 - С 15, Николаева, СЮ Пасхальный текст в русской литературе Монография - М, Ярославль Издательство "Литера", 2004 - С 12

(благотворное) праздника на душевное внутреннее состояние персонажей, воздействие праздника на идейно-религиозное содержание жизни персонажей.

Своеобразие авторского изображения православных праздников1 заключается в том, что, с одной стороны, Ремизов описывает восприятие праздников персонажами, и в этом случае праздник воспринимается как сакральное событие в бытовой и душевной жизни персонажа, но, с другой стороны, автор обрамляет описание праздников собственным толкованием его воздействия на людей, и в этом случае во всей полноте проявляются религиозные представления писателя -жесткий и жестокий взгляд последователя гностико-богомильской ереси. В этом плане показательны три примера: трагические события в жизни персонажей, происходящие именно на Пасху, Рождество Христово и Вербное воскресенье.

В третьем параграфе "Автор - предмет - символ " рассмотрены предметы-символы, которые наполняют пространство феноменального мира и в процессе символизации выступают указанием на мир ноуменальный или обобщением трагичности человеческого существования.

Предметный мир романа (культовые предметы-символы и бытовые предметы-символы) существует в контексте противопоставления и сопоставления смыслов земного феноменального мира и мира ноуменального, поэтому культовые предметы, символичные сами по себе (икона, свеча, крест), наполняются дополнительными смыслами в связи с ремизовским гностико-богомильским вариантом двоемирия. Любые предметы - бьгговые и культовые - реализуют свои смыслы в ситуации символического параллелизма, когда изображение обряда (например, моление перед иконой) сопоставляется со страшными событиями в жизни персонажей (смерть, самоубийство Вареньки).

Символический параллелизм может быть реализован в пределах одного повествовательного сегмента как указание на священное (икона Трифона Мученика, крещенская свеча) и инфернальное (гроза, "безглазое чудовище"). В качестве культовых предметов-символов в романе выступают иконы, свечи, крест.

Особое место в романе отводится бытовым образам-символам - каменной лягушке и пруду. С этими образами связаны важные эмоциональные смыслы романа. Автор создает образ пруда с первых страниц романа. С прудом будут тесно связаны судьбы многих персонажей (Николая Финогенова, Мити-Прометея, Арсения Огорелышева и других).

В начале произведения пруд представлен только как часть личного пространства Финогеновых. По мере развития сюжета происходит символико-семантическое расширение этого образа.

Пруд так или иначе соотносится со смертью персонажей. Когда Вареньку родной брат Арсений Огорелышев вынуждает выйти замуж за нелюбимого человека, она ходит около пруда с мыслью о самоубийстве. Прометей - сын няньки Прасковьи, человек, охваченный наполеоновскими мечтами, тонет в пруду. Бесполезный человеческий огонь (желания, стремления, надежды) оказывается потушен, поглощен водной стихией. Перед тем как Николай задушит Арсения Огорелышева, он показывает ему фотографию, на которой изображен пруд.

1 См Православные праздники / Авггор-сост Наталия Будур М "Олимп-Пресс, 2002 - С 157

18

Каменная лягушка - олицетворение всех бед и несчастий людей. Именно этим образом завершаются обе части романа. Лягушка - большой камень около кельи о. Глеба. Тем самым несчастья и людская греховность находятся рядом со святостью.

Лягушка - образное выражение внутреннего страдания и трагической судьбы главного персонажа - Николая Финогенова. В заключительной сцене первой части Николай выражает свое горе у камня, похожего на лягушку, камня, который шевелил "безобразными перепончатыми лапами". В конце второй части романа уже не Николай, но "кто-то" - весь род человеческий - попирает каменную лягушку, т. е. самое себя; в пределе страдания из "лягушки" (из камня) "выступали острые сине-грозные измученные веки измученного человека".

Глава, в которой описывается это финальное страдание, названа автором "В девятый час" - час смерти Иисуса Христа.

Идея смерти Иисуса Христа подчеркивается описанием склепа: "Каменщики разобрали стену огорелышевского склепа. Улыбались в гробах черепа своей костяной улыбкой, поджидали родного сына и брата, а из глуби оживающей земли уже ползли белые черви, загребали мохнатыми цепкими ножками". Не воскресение, а смерть - бесповоротная, без надежды, - удел человека.

Таким образом, финал романа художественно выполнен в духе гностико-богомильской ереси: не было воскресения Иисуса Христа - на доказательство этой мысли направлена вся предмеггно-хронотопическая структура романа.

В заключении работы делаются выводы, намечаются перспективы дальнейшего исследования творчества писателя.

Двоемирие Ремизова - это индивидуально-авторский вариант гностико-бо-гомильского мировидения. Об этом свидетельствует как общая тональность произведения, так и особенности построения образно-персонажной и пред-метно-хронотопической системы романа "Пруд". Три сферы: феноменальный мир, сны-видения персонажей, ноуменальный мир, изображенные по принципу "всесмешения", - наполняются мноЬочисленными действующими лицами и связаны между собой посредством монотипного персонажа (Николай Фино-генов - "Пруд", Костя - "Часы", Маракулин - "Крестовые сестры" и т. д.).

В пределах тернарно-бинарной структуры общего повествования все центральные персонажи наделяются портретной контрастностью, парными наименованиями, разным религиозно-нравственным содержанием и сакральной или инфернальной ориентацией.

Особое значение в романе и авторской картине мира отводится ноуменальным образам: сакральным - "светлым" (Бог, Божья Матерь, ангелы) и инфернальным - "темным" (Демон-созерцатель, Судьба, Мара, Нужда, Монах, Латник, Плямка). Все эти образы в романе представлены в их взаимодействии. Силы ноуменального мира влияют на судьбы персонажей мира феноменального, действие которых особенно ярко проявляется в трех образах-персонажах - Николае Финогенове, о. Глебе и Арсении Огорелышеве.

Пространство-время-символы, кроме традиционного семантического содержания, наполняются чисто ремизовскими смыслами, которые восходят к гностико-богомильской концепции.

Самые светлые и главные православные праздники соотносятся с "кощунством", своеобразной "вседозволенностью". Храмовое и бытовое пространство романа Ремизов наполняет предметами-символами (культурными и бытовыми), символическое значение которых (иконы, крест, свечи) снижается, а такие образы-символы, как Каменная Лягушка и Пруд, являются прямым воплощением всех бед и несчастий многих персонажей.

Детальный анализ проблемы двоемирия в творчестве Ремизова показывает индивидуальный характер преображения действительности писателем, что особенно ярко проявляется в сопоставлении, например, с двоемирием Л.Н. Андреева, в котором объективируется эмоциональный комплекс безумия и ужаса, двоемирием Ф. Сологуба с огромной ролью инфернальных образов во всем его творчестве или двоемирием И.С. Шмелева с ориентацией авторского сознания на сакральносгь.

"Эпопеей зла" назвал И.А. Ильин роман "Пруд", мы же можем назвать этот роман эпопеей поэтики зла: настолько многообразны художественные средства и приемы автора в иллюстрации гностико-богомильского миропонимания.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы

1 Гусева, Е В. Двоемирие А М. Ремизова (Роман "Пруд"). Пособие / Е.В. Гусева; Под науч. ред. проф. И.П. Карпова - Йошкар-Ола: Марийск. гос. пед. ин-т, Лаборатория аналитической филологии, 2005. - 72 с. (Библиотека лаборатории аналитической филологии. Серия 3: "Феномены творения". Вып. 3.)

2. Гусева, Е.В. Мир феноменальный и мир ноуменальный в романе "Пруд" A.M. Ремизова / Е.В. Гусева // Русская литература XX века Типологические аспекты изучения: Сборник научных статей, посвященных 90-летию заслуженного деятеля науки Российской Федерации, проф. С.И. Шешукова. Вып. 9 / Отв. ред. Л.А. Трубина. - М.: Моск. пед. гос. ун-т, 2004. - С. 157-162.

3. Гусева, Е.В. Мир детей в романе "Пруд" A.M. Ремизова / Е.В. Гусева // Мировая словесность для детей и о детях: Материалы Девятой Всероссийской научно-практической конференции. Вып. 9. - М.: Моск. пед. гос. ун.-т, 2004. - С. 299-302.

4. Гусева, Е В Автор и персонаж в феноменальном мире (роман "Пруд") / Е.В. Гусева // Педагогика будущего: Сборник научных трудов аспирантов и студентов / Марийский государственный педагогический институт. - Йошкар-Ола: Марийск. гос. пед. ин.-т, 2004. - С. 58—61.

5. Гусева, Е.В. Наименование персонажа в повести "Крестовые сестры" A.M. Ремизова / Е.В. Гусева // Открытый урок по литературе. 5-11 класс: Пособие для учителя: В 2 кн. - Кн. 2. Материалы к урокам / Ред.-сосг. И.П. Карпов, H.H. Старыгина. - М.: Московский Лицей, 2003.-С. 326-331.

6. Гусева, Е.В. Образ отца Глеба в романе A.M. Ремизова "Пруд" / Е.В. Гусева // Христианское просвещение и русская культура: Материалы Шестой научно-богословской конференции. - Йошкар-Ола' Периодика Марий Эл, 2004. - С. 84-89.

7. Гусева, Е В Инфернальность в прозе М. Цветаевой и А. Ремизова / Е.В. Гусева // Марина Цветаева. Поэт в диалоге со временем- Материалы Вторых международных "Цветаевских чтений" / Под общей ред. А.И Разживина - Елабуга- Елабужский гос. пед. ун-т, 2005.-С. 148-152.

Подписано к печати 11.04.2006 Формат 60 х 84 1/16 Усл. печ.л 1,2 Тираж 100 Заказ 920

ООО "Стринг" 424002 г. Йошкар-Ола, ул. Коммунистическая, 31

¡

402-94

* 1 0 2 9 4

i

i

'г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гусева, Екатерина Владимировна

Введение.

Глава 1. Двоемирие A.M. Ремизова: религиозно-философский и литературный контекст.

§ 1. Истоки и контексты.

§ 2. Двоемирие как факт и проблема.

§ 3. Двоемирие у гностиков и богомилов.

Глава 2. Феноменальный мир романа в аспекте двоемирия.

§ 1. Особенности построения образной системы.

§ 2. Образно-персонажная система. Главные персонажи.

§ 3. Второстепенные персонажи. Авторская травестия.

Глава 3. Ноуменальный мир романа в аспекте двоемирия.

§ 1. Субстанциональный образ.

Л § 2. Натурфицированные образы.

§ 3. Персонифицированные образы. ф

Глава 4. Авторское двоемирие и предметно-хронотопическая структура романа.

§ 1. Бытовое и храмовое пространство.

§ 2. Православный календарь.

§ 3. Автор - предмет - символ.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Гусева, Екатерина Владимировна

Жизнь и творчество Алексея Михайловича Ремизова (1877 - 1957) стали предметом пристального научного" изучения российских литературоведов сравнительно недавно. Это объясняется многими причинами. Одна из них (если иметь в виду XX век) — отрицательное отношение советской власти к писателям-эмигрантам, другая причина связана с трудностью восприятия произведений писателя-модерниста, особенностями его мировоззрения, о чем писал Иван Александрович Ильин - философ русского зарубежья, первый глубокий исследователь творчества Ремизова: «Чтобы читать и постигать Ремизова, надо "сойти с ума". Не помешаться, не заболеть душевно, а отказаться от своего привычного уклада и способа воспринимать вещи. Надо привести свою душу в состояние некоторой гибкости, лепкости, подвижности; и, повинуясь его зову, перестраивать лад и строй своей души почти при каждом новом произведении Ремизова»1.

Разнообразное в жанровом отношении творчество писателя: романы и повести, рассказы и переложения русских сказок, апокрифов, легенд, автобиографические повествования и воспоминания, публицистика - воссоздает огромную картину жизни, быта, культуры России рубежа XIX - XX веков.

Интерес к творчеству Ремизова усиливается с 1960-х годов за рубежом (Р. Джексон, К. Секе, Н.Д. Амелия, Г.Н. Слобин, А. Ранит, Е. Синани, И. Кодрянская, Т.П. Уитни, Н. Резникова, О. Раевская-Хьюз) и с 1980-х годов в России (A.M. Грачева, А.А. Данилевский, Е.В. Тырышкина, А. Михайлов, И.П. Карпов, Н.А. Нагорная, H.JL Блшц, Т.Е. Стоянова и т.д.).

1 Ильин, И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 1: О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов - Шмелев / И.А. Ильин; Ред. тома: Т.И. Киреева, В.Н. Шмельков. - М.: Русская книга, 1996. - С. 273.

Творчество Ремизова неотделимо от литературы "серебряного века", о чем свидетельствую работы широкого круга исследователей, определяющих своеобразие русской литературы XX века в различных ее эмпирических и теоретических аспектах (В.В. Агеносов, НА Богомолов, АА. Газизова, JLK. Долшполов, К.Г. Исупов, В А. Келдыш, И.В. Корецкая, Д.М. Магомедова, ВА. Мескин, Ю.И. Минералов, И.Г. Минералова, JLA. Смирнова, А.Г. Соколов, JLA. Трубина, A.M. Эткинд, В.А. Чалмаев).

Внимание исследователей сосредоточилось на центральных проблемах идейно-тематического, образного и поэтического содержания творчества Ремизова таких как, влияние разнообразных идейно-философских концепций на писателя, своеобразие и металогия его художественного мира, традиции древнерусской культуры, стилистическое новаторство, мифотворчество, автобиографизм, поэтика сновидения1 и др.

Так или иначе, все эти аспекты исследований соприкасаются с проблемой двоемирия писателя и восходят к его первому роману "Пруд" ("Вопросы жизни", СПб., 1905) - "эпопее зла" (И.А. Ильин), который как в момент появления в печати, так и до сего дня, получает самые разнообразные интерпретации, жанровые определения, неоднозначные оценки художественных особенностей и недостатков романа.

В литературоведении роман Ремизова "Пруд" имел сложную судьбу. Долгое время автор не мог опубликовать свой труд и, по словам писателя, два года "ходил он по белому свету". В 1903 году в надежде на публикацию книги в журнале "Новый путь" Ремизов меняет название произведения "Огоре-лышевское отродье" на символическое "Пруд", основательно перерабатывает

1 Грачева, A.M. Алексей Ремизов и Древнерусская культура / A.M. Грачева. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. - С. 43.; Нагорная, Н.А. Виртуальная реальность сновидения в творчестве A.M. Ремизова / Н.А. Нагорная; Барнаул, гос. педагогич. ун-т. - Барнаул: БГПУ, 2000. - 150 е.; Сергеев, О.В. Алексей Ремизов - узник снов: Поэтика сновидений в прозе A.M. Ремизов 1890-1910-х годов: Монография / О.В. Сергеев. -М.: МПГУ, 2002. - 358 с. текст. Однако эти попытки ни к чему не привели. Редакция журнала отказалась печатать произведение, назвав роман "декадентским".

Философ, близкий друг писателя Л.И. Шестов в своем впечатлении от романа выделял ощущение явной художественной одаренности Ремизова: «О продолжении романа скажу, что по-прежнему доволен. Все больше и больше убеждаюсь, что есть у тебя свое дарование художественное. Правда, есть и недостатки - особенно технические. Но они меня скорее радуют, чем огорчают. Каждый раз, когда писатель хочет быть совсем собой, он принужден жертвовать кой-чем»1.

Заинтересовался "Прудом" философ-интуитивист Н.О. Лосский: «Читаю Ваш "Пруд". Огорелышевцы - "истинно-русские люди"; меня интересует, в каких именно городах России можно видеть их живьем. Читая Вашу вещь, ясно чувствуешь, что русская жизнь - вместилище величайших противоположностей, совсем еще сплавленных в одно целое, так что не разберешь, где божие, где чертово. Теряюсь в догадках, как назвать Вашу школу по манере письма» (30 июня 1905 г.).

Неизгладимое впечатление роман произвел на А. Белого: «"Пруд" внимательно читаю на досуге, и сердцу близко, очень близко. Простите за прежнее невнимательное отношение: местами сильно пронимает. При случае хочу непременно печатать, сказать что-нибудь хорошее о "Пруде"» (10 января 1906 г.) (1:531).

А.А. Блока роман поразил своим мрачным колоритом: «Начитался "Пруда", охватило чувство "скарба" и запахов. Страх ворочает, когда читаешь роман. И именно пока все так: "выберется", "ворочает", "ползет". К ночи читать страшно»3 (28 мая 1905 г.).

1 Даншова, И.Ф. Переписка Л.И. Шестова с A.M. Ремизовым / И.Ф. Данилова, А.А. Данилевский // Рус. литература. - 1992.- № 2. - С. 151.

2 Ремизов, A.M. Собрание сочинений: В 10 т. - М.: Русская книга, 2000. - Т. 1. - С. 530531. Далее цитирую по этому изданию, указывая том и страницы в скобках.

3 Блок, А.А. Собрание сочинений: В 8 т. -Т.8. -М., Л.: Гослитиздат, 1962. - С. 126.

Позднее А.А. Блок писал, что «книги его (Ремизова - Е. Г.) производят громоздкое впечатление, и трудно прочесть их целиком. Это касается особенно большого романа "Пруд", печатавшегося в "Вопросах жизни" и вышедшего теперь отдельным изданием. Познакомившемуся с одной только этой вещью, тяжелой, угарной и мучительной, может показаться, что Ремизов имеет нечто общее с Пшибышевским - этим недолговечным и пьяным западником, который очень неслабой, очень властной рукой подал знак к падению многим русским утонченникам из новых»1.

Отрицательно отнесся к роману "Пруд" A.M. Горький, который выдвигал перед писателями необходимость входить в литературу "с упреком, местью": «Пока что -Ваш "Пруд" - как Ваш почерк - нечто искусственное, вычурное и манерное. Порою -прямо противно читать, - так это грубо, нездорово, уродливо и - намеренно уродливо, вот что хуже всего. А Вы, видимо, талантливый человек, и, право, жаль, что входите в литературу, точно в цирк - с фокусами, а не как на трибуну—с упреком, местью. Ведь обработай Вы Ваш великолепный материал в эпически спокойном тоне — все бы люди вздрогнули от ужаса, стыда и негодования» (22 июля 1905 г.).

Не принял форму и стиль романа JI.H. Андреев, о чем Ремизов сообщал в письме к жене: «Леонид Андреев, передает Чулков, заметил, что форма "Пруда" не по "роману". Большие по размеру произведения, как роман, нельзя так "ускоренно" писать» (1: 529).

Как видим, уже в первых отзывах о романе преобладают два аспекта -внимание к трагическому эмоциональному комплексу, объективированному в произведении, и к проблемам художественной манеры писателя. Так и современные исследователи по-разному определяют жанровое и стилевое своеобразие романа: "лирический роман" (позднее определение Ремизовым

1 Блок, А.А. Литературные итоги 1907 года // Блок, А.А. Собрание сочинений: В 8 т.-Т.5. - С. 226-227.

2 Горький, М. Собрание сочинений: В 30 т. М.: ГИХЛ, 1954. - Т. 28. - С. 377. своего произведения, с чем соглашается М.В. Козьменко1), "эстетическая утопия" (А.А. Данилевский ), один из первых русских "экзистенциальных романов" (A.M. Грачева ), а метод писателя на том основании, что "скрытый нерв ремизовского повествования - это волшебство реальной жизни" характеризуется даже как "магический реализм" (Е.Р. Обатнина)4.

Однако более распространена точка зрения на роман как произведение промежуточное между реалистической и символической традицией.

В романе "Пруд" воплощается сложная картина авторского двоемирия, с помощью которой писатель стремится объяснить наличие в мире зла, катастрофическое количество смертей и несчастных случаев, взаимоотношения между персонажами, мифологическое и символическое отношение к мирозданию.

Ряд исследователей-ремизоведов единогласны в таких общих оценках творчества писателя: «.Заметно вырисовываются две струи в творчестве А. Ремизова: реалистическая ("Пруд", "Часы"), идущая от жизни, "соков земли", и стихийно-религиозная ("Посолонь", "Лимонарь"), стихийная - от "купальского огня" и духовная - от небесного покровителя Алексея человека Божия.

Уточнить нужно и название "реалистическая". Да, действительно, романы основываются на отражении реальной жизни и жизненных реалий. Но художественный метод, используемый при этом писателем, не адекватен методу критического реализма, распространенного в XIX в. Он более близок неореализму начала XX в., проявившемуся в творчестве позднего А. Чехова, И. Шмелева, И. Бунина, Б. Зайцева.

1 Козьменко, М.В. Алексей Ремизов / М.В. Козьменко // Русская литература рубежа веков( 1890-е - начало 1920-х годов). Книга 2 .ИМЛИ РАН. - М.: Наследие, 2001. - С. 348.

2 Данилевский, А. О романе А. Ремизова «Пруд» // Собрания сочинений: В 10 т. - Т. 1. -С. 509.

3 Грачева, A.M. Жизнь и творчество Алексея Ремизова / A.M. Грачева // Ремизов A.M. Сочинения: В 10 т.-Т. 1. - С. 13.

4 Обатнина, Е. «Магический реализм» Алексея Ремизова / Е. Обатнина // Ремизов, A.M. Сочинения: В 10 т. - Т. 3. - С. 591.

В своих реалистических произведениях А. Ремизов вступил на стезю, проложенную А.П. Чеховым, - от бытового реализма к реализму символическому. Сами названия этих двух романов — суть символы. .»1.

Ремизов лишь частично заимствовал у символистов идею двоемирия, однако «использовал поэтику активно разрабатываемого русским символизмом особого жанрового образования - прозаического текста-"мифа", романа-"мифа". Символистский роман-"миф" (в наиболее выдающихся его образцах представленный романами "Петр и Алексей" Д.С. Мережковского, "Мелкий бес" Ф.К. Сологуба и "Петербург" Андрея Белого) строится на взаимодействии двух основных смысловых рядов: символического изображения современной автору действительности и ориентации при этом повествования на различные литературные традиции»2.

Ремизов никогда не отождествлял себя с каким-то одним направлением, не укладываясь "ни в какие традиционно-литературные формы", о чем проницательно заметил И.А. Ильин: «Ремизов как писатель не укладывается ни в какие традиционно-литературные формы, не поддается никаким обычным "категориям"; и притом потому, что он создает всегда и во всем новые, свои формы, а эти новые литературные формы требуют новых "категорий" и, что еще гораздо важнее, - требуют от читателя и от критика как бы новых душевных "органов" созерцания и постижения» . Такая установка И.А. Ильина на восприятие художественных произведений и художественного мира писателя прежде всего относится к роману писателя "Пруд".

Все перечисленные определения жанровой специфики романа, так или иначе, указывают на необычайную структуру произведения, которая определяется авторским вниманием к реальной жизни в ее связи с жизнью потусторонней (в нашей терминологии - двоемирием писателя), что тем

1 Ужанков, А. Осиянное слово (A.M. Ремизов) / А. Ужанков // Ремизов, A.M. Сочинения: В 2 кн.-М.:Терра, 1993.-Кн. 1.-С. 9.

2 Данилевский, А. О романе А. Ремизова "Пруд" // Сочинения: В 10 т. - Т. 1. - С. 519.

3 Ильин, И.А. О тьме и просветлении. - С. 271. явственнее обнаруживается, чем большее внимание исследователей сосредотачивается на идейно-религиозной специфике ремизовского видения и понимания мира.

Двоемирие как термин подразумевает в себе религиозное, философское и литературоведческое содержание. Во введении мы лишь кратко обозначаем его составляющие, так как подробнее об этом будет сказано в первой главе диссертационного исследования. В религиозном аспекте двоемирие подразумевает наличие мира "этого" и мира "потустороннего", который разделяется на рай и ад; в философском понимании двоемирие - это прежде всего бытие и небытие. У Ремизова под двоемирием мы понимаем соотношение двух миров, причем эти миры представлены как черновидение. И.А. Ильин писал о том, что Ремизов «видит в человеке и в мире некую "первозданную тьму" "сверхчеловеческой природы", она выражается в потусторонних образах, "эту первозданную тьму Ремизов показывает в виде черствой злобы и живой муки", к ней он подходит ближе всего в "кощунственных судорогах своего первого романа ("Пруд")»1.

Из современных исследователей проблема двоемирия Ремизова на широком фоне идейно-художественных исканий рубежа веков и идейно-художественных традиций поставлена прежде всего А.А. Данилевским и A.M. Грачевой, в различных более частных аспектах к ней обращались И.П. Карпов, М.В. Козьменко, Е.Р. Обатнина, Е.В. Тырышкина, Т.В. Цывьян и др.

А.А. Данилевский исследовал влияние гностических учений на раннее творчество Ремизова. «Ремизов, по всей очевидности, принимает взгляд гностиков на материальный мир как на порождение Сатаны, изначально противостоящее божественным проявлениям, и подспудно воспроизводит его в своих "романах". Однако одновременно он представляет дело так, будто в

1 Там же. - С. 327. сознании человечества поддерживается фикция Божьей власти над миром -фикция, стимулируемая и имитируемая Дьяволом»1.

Ремизов, - пишет A.M. Грачева, - прошел долгий и непростой путь в своем отношении к Богу и миру. После периода бессознательно, органично воспринятой веры у него был период бунта, неприятия Бога, допускающего торжество Зла. В дальнейшем он заново искал пути к Богу, и на этой дороге спутниками Ремизова стали вечные сочувственники страдающему миру Божия Матерь и Св. Николай Чудотворец. Постепенно писатель пришел к приятию и "оправданию Добра" - Бога, судящего человека, которого Он же наделил свободой воли»2.

A.M. Грачева, анализируя роман "Пруд", отмечает особенности авторского видения мира, использование Ремизовым апокрифов, канонических и неканонических текстов, особенно часто - из книги А.Н. Веселовского "Разыскания из области русского духовного стиха" (Вып. 1-6. СПб., 1879-1891).

Исследовательница связывает, по существу, проблему двоемирия в романе "Пруд" с осмыслением Ремизовым христианской идеи о Втором пришествии Христа и его победой над антихристом. Для этого писатель, создавая произведение, привлек апокрифы и евангельские тексты: «В ремизовской философско-теологической системе, основанной на переосмыслении апокрифов, единственной божественной силой, способной сострадать человечеству, быть вечной заступницей перед устранившимся от деяния и равнодушно-справедливым Создателям, является Богородица. Уже в этом романе основным источником для трактовки этого образа стало апокрифическое "Хождение Богородицы по мукам".

Ремизовский космогонический миф завершается основанным на мотивах "Хождения" изображением заступничества Богородицы. <.> Богородица

1 Данилевский, А.А. О дореволюционных "романах" A.M. Ремизова / А.А. Данилевский II Ремизов, A.M. Избранное / A.M. Ремизов. - JL: Лениздат, 1991. - С. 604.

2 Грачева, A.M. О человеке, Боге и о судьбе: апокрифы и легенды Алексея Ремизова // Ремизов, A.M. Собрание сочинений: В 10 т. - Т. 6: Лимонарь. - М.: Русская книга, 2001. - С. 663. заступается за всех людей перед Создателем в момент, когда земля остается царством антихриста, а Воскресения не происходит»1.

A.M. Грачева указывает на сложное слияние идей апокрифов и марксизма в авторском понимании мира. «Ремизовский апокриф о Втором пришествии органично проистекал из переосмысления автором эсхатологического оптимизма марксизма»2.

Для И.П. Карпова ремизовский ноуменальный мир есть прежде всего объективация эмоционального комплекса писателя - комплекса страха и боли. Именно этот комплекс определил всю металогическую структуру художественного мира писателя.

Таким образом, двоемирие Ремизова признается многими исследователями, но анализируется в разных аспектах.

В романе "Пруд" Ремизов представил собственное понимание такой человеческой жизни, в которой взаимодействуют силы добра и зла, света и тьмы, реальности и потусторонности, что в нашей работе выражается в понятиях "мир феноменальный" и "мир ноуменальный"3, объединяемых в понятие "авторское двоемирие".

Современное решение проблемы автора восходит к работам отечественных филологов (А.Н. Веселовского, А.А. Потебни, И.А. Ильина, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, А.Ф. Лосева, Д.С. Лихачева) и включает в себя важнейшие проблемы: литературное произведение в методологии сравнительного и аналитического исследования; литературное произведение и "поэтическая реальность", "внутренняя форма"; автор как определяющий фактор единства содержания и формы; автор и индивидуальные стили, автор и художественное слово.

Там же.-С. 370-371.

2 Грачева, A.M. Алексей Ремизов и Древнерусская культура / A.M. Грачева. - СПб.: ий Буланин, 2000. - С. 41. Далее цитирую по этому изданию, указывая страницы. Данная проблема и ее понятийный аппарат в определенных аспектах представлен в монографии И.П. Карпова "Авторология русской литературы (И.А. Бунин, Л.Н. Андреев, A.M. Ремизов)" (Йошкар-Ола, 2003) и "Словаре авторологических терминов" (Йошкар-Ола, 2004).

Особенно значимы для нас результаты исследования проблемы автора М.М. Бахтиным, указание ученого на связь автора с целым литературного произведения: «Автор произведения присутствует только в целом произведения, и его нет ни в одном выделенном моменте этого целого, менее же всего в оторванном от целого содержании его. Он находится в том невыделенном моменте его, где содержание и форма неразрывно сливаются, и больше всего мы ощущаем его присутствие в форме»1.

Проблема автора постоянно в поле зрения ученых, как в общетеоретическом плане, так и в плане эмпирического исследования творчества отдельных писателей и языка художественной литературы, о чем свидетельствуют работы Л.Г. Барласа, Н.К. Бонецкой, Н.К. Гея, А.И. Горшкова, М.М. Гиршмана, Н.В. Драгомирецкой, Е.А. Иванчиковой, И.П. Карпова, Н.А. Кожевниковой, В.В. Кожинова, Б.О. Кормана, Ю.М. Лотмана, В.В. Одинцова, П.В. Палиевского, Г.Н. Поспелова, Н.Т. Рымаря, В.П. Скобелева, В.В. Федорова, А.В. Чичерина и др.

Прежде всего мы следуем пониманию автора, сформулированному Б.О. Кор-маном: «Автор - субъект (носитель) сознания, выражением которого является все произведение или их совокупность» . Принимая такое толкование автора, мы дополняем его указанием на автора как на субъекта специальной, литературно-художественной, деятельности , что позволяет нам выработать рабочее определение авторского двоемирия как понятия, отражающего индивидуальное религиозное, философское, эстетическое видение писателем человека как существа, судьбу которого определяют силы земные и потусторонние. Вместе с тем понятие двоемирие как термин литературоведения содержит в себе указание и на поэтическое воплощение религиозно-философских взглядов писателя.

1 Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. - М.: Искусство, 1979. -С. 362.

2 Корман, Б. О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов / Б.О. Корман II Проблемы истории критики и поэтики реализма. - Куйбышев, 1981. - С. 39.

3 См.: Карпов, И.П. Авторология русской литературы (И.А. Бунин, JI.H. Андреев, A.M. Ремизов): Монография / И.П. Карпов. - Йошкар-Ола: Марево, 2003. - С. 27.; Рымарев, Н.Т. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н.Т. Рымарев, В.П. Скобелев. -Воронеж: Логос-Траст, 1994. - С. 37.

Проблема двоемирия остается настолько сложной и многогранной, что в связи с целью исследования нам пришлось ограничить себя несколькими аспектами, которые помогли бы нам в ее решении, анализируя воплощение автора (авторского сознания) в образно-персонажной и образно-предметной структуре романа.

Художественная проза писателя — темами и проблемами, эмоциональным комплексом, выбором персонажей, особенностями авторского видения жизни и человека - восходит к роману "Пруд", в котором наиболее полно воплотилась основная проблема творчества Ремизова - авторское видение мира как реальной действительности и в то же время как действительности фантастической, ирреальной, потусторонней, на которую постоянно указывается в снах персонажей, видениях, бытовыми и символическими деталями, поэтому мы в процессе анализа проводили определенные параллели с такими произведениями писателя, как романом "Крестовые сестры", "Часы", "Пятая язва", "Взвихренная Русь" и др.

Несмотря на то, что ремизоведами была проделана огромная работа, проблема двоемирия Ремизова нуждается в дальнейшем осмыслении и уточнении. Решение этой проблемы связано с необходимостью анализа образно-стилевого воплощения двоемирия, т.е. с исследованием поэтики авторского двоемирия.

Этими обстоятельствами определяется выбор предмета и теоретического ракурса нашего исследования.

Понять двоемирие писателя - значит не только осмыслить главное в Ремизове, но и в перспективе разобраться во многих проблемах русской литературы рубежа веков, трагическом времени в жизни России, идущей к революции и гражданской войне.

Двоемирие - характернейшее свойство мировосприятия и мирочувствования Ремизова, имеющее свои истоки в особенностях личности писателя, его идейно-художественных исканиях, религиозно-философских движениях рубежа XIX-XX веков.

В детстве близоруким мальчиком Ремизов сразу увидел мир по-особому: «"Откуда ты взял этих чудовищ? - возмущался учитель рисования. - Я тебе сказал: надо рисовать с натуры. Понимаешь: натура!"» (8: 48).

Видимое близорукими глазами было для Ремизова не «чудовищами», а именно натурой.

Позднее, уже в пору зрелых творческих опытов, яркая трансформация действительности будет осознана как художественный прием - видение мира «подстриженными глазами».

Авторское двоемирие выражено образной системой романа: феноменальный мир составляют семьи Огорелышевых и Финогеновых, их прислуга, фабричные люди, монахи, ссыльные; ноуменальный мир — образы потустороннего мира. Всего - более двухсот персонажей, обрисованных с той или иной степенью полноты.

Особое значение в структуре романа и авторской картине мира приобретает ноуменальный мир, в котором представлены «светлые» (Бог, Божья Матерь, ангелы) и «темные» (Демон-созерцатель, бесы.) потусторонние силы.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена недостаточной разработанностью обозначенной общей проблемы (поэтика двоемирия), а также отсутствием единого научного подхода к рассмотрению более конкретного вопроса (авторское двоемирие Ремизова). Поэтому, несмотря на то, что ремизоведами была проделана огромная работа, проблема двоемирия Ремизова нуждается в дальнейшем осмыслении и уточнении. Решение этой проблемы связано с необходимостью анализа образно-стилевого воплощения двоемирия, т. е. с исследованием поэтики авторского двоемирия.

Целью работы является исследование поэтики авторского двоемирия на уровне образно-персонажной и предметно-хронотопической организации романа "Пруд", изучение такой разновидности двоемирия, которая основывается на гностико-богомильских представлениях о мире и человеке.

Для достижения этой цели ставятся следующие конкретные задачи:

- определить истоки двоемирия в творчестве писателя - личностные, религиозно-философские, литературные (во многом следуя уже тому, что достигнуто в ремизоведении);

- раскрыть основные особенности построения образно-персонажной системы романа "Пруд";

- классифицировать образы феноменального и ноуменального мира;

- проанализировать основные образы персонажей обоих миров, показав взаимодействие мира феноменального и мира ноуменального, тем самым выходя на проблему авторского изображения и понимания мира и человека;

- исследовать содержание и художественное значение предметно-хронотопической системы романа;

- наметить основные связи авторского двоемирия Ремизова с художественным воплощением этой проблемы в творчестве писателей "серебряного века".

Материалом исследования является роман Ремизова "Пруд", который рассматривается в аспекте двоемирия. С целью расширения литературного контекста привлекаются другие произведения писателя ("Лимонарь", "Часы", "Крестовые сестры", "Пятая язва", "Неуемный бубен").

Методологической основой диссертации являются работы отечественных филологов: А.Н. Веселовского, А.А. Потебни, И.А. Ильина, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, А.Ф. Лосева, Д.С. Лихачева. Особенно значимы для нас результаты исследования проблемы автора М.М. Бахтиным, указание ученого на связь автора с целым литературного произведения.

Проблема автора постоянно в поле зрения ученых, как в общетеоретическом плане, так и в плане эмпирического исследования творчества отдельных писателей и языка художественной литературы, о чем свидетельствуют работы Л.Г. Барласа, Н.К. Бонецкой, Н.К. Гея, А.И. Горшкова, М.М. Гиршмана, Н.В. Драгомирецкой, Е.А. Иванчиковой, И.П. Карпова, Н.А. Кожевниковой, В.В. Кожинова, Б.О. Кормана, Ю.М. Лотмана, В.В. Одинцова,

П.В. Палиевского, Г.Н. Поспелова, Н.Т. Рымаря, В.П. Скобелева, В.В. Федорова, А.В. Чичерина и др.

Нами были использованы методы изучения художественного текста, разработанные в трудах М.М. Бахтина, Б.О. Кормана, Б.А. Успенского, Ю.М. Лотмана, а также методы и понятийный аппарат, представленные в современных исследованиях по теории литературы - В.Е. Хализева, Н.Д. Тамар-ченко, С.Н. Бройтмана, В.И. Тюпы, О.И. Федорова, Л.В. Чернец.

В работе учитываются исследования ученых в области русской религиозной философии, русского богословия и церковной истории: Н.А. Бедряева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, В.В. Зеньковского, А.В. Карташова, Н.О. Лосского, С.Н. Трубецкого, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, Л.И. Шестова.

Специфика изучаемого материала определила в качестве значимой составляющей теоретико-методологической основы диссертации исследования в области теории символа и мифа Ф. Шеллинга, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетин-ского, С.С. Аверенцева, которые являлись нашим ориентиром при анализе проблемы символизации деталей предметного мира романа.

Теоретическую и методологическую основу диссертации составляют также работы российских и западноевропейских ученых, исследовавших как собственно творчество Ремизова, так и отдельные его аспекты, близкие проблеме авторского двоемирия. Среди них можно выделить исследования И.А. Ильина, Г.Н. Слобин, A.M. Грачевой, А.А. Данилевского, Е.В. Тырышкиной и др.

Методы исследования: историко-литературный, структурный, семантический.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые комплексно исследуется образно-персонажная и предметно-хронотопическая системы романа Ремизова "Пруд" в аспекте авторского двоемирия. Дается рабочее определение авторского двоемирия как понятия, отражающего индивидуальное религиозное, философское, эстетическое видение писателем человека, судьбу которого определяют силы земные и потусторонние. Вместе с тем понятие "двоемирие" (как термин литературоведения) содержит в себе указание и на поэтическое воплощение религиозно-философских взглядов писателя.

Практическая ценность работы видится в возможности применения понятия "поэтика двоемирия" как при дальнейшем научном изучении творчества Ремизова, так и при рассмотрении других художественных текстов XX столетия.

Эмпирический материал и обобщающие выводы работы могут быть использованы при построении общих вузовских историко-литературных курсов, спецкурсов, при организации научно-исследовательской работы студентов.

Апробация работы. Основные положения исследования нашли отражение в докладах на Международной научной конференции «IX (юбилейные) Шешуковские чтения. «Русская литература XX века. Типологические аспекты изучения» (Москва, МПГУ, 2004), Вторых международных «Цветаевских чтениях» (Елабуга, ЕГПУ, 2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной филологии» (Киров, ВГГУ, 2003); IX Всероссийской научно-методической конференции «Мировая словесность для детей и о детях» (Москва, МПГУ, 2004), а также на внутривузовских (Йошкар-Ола, МГПИ, 2004, 2005), городских конференциях (Дни славянской письменности и культуры. Христианское просвещение и русская культура. VI научно-богословская конференция. Йошкар-Ола, 2003) и республиканской научно-практической конференции («Проблемы теории и практики преподавания горномарийского языка, литературы, истории, культуры». Козьмодемьянск, 2005) и в 7 публикациях.

Структура и объем диссертационного исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии. Общий объем 220 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман "Пруд" А.М. Ремизова: поэтика двоемирия"

Заключение

В заключении нашей диссертационной работы подведем итоги и представим выводы по исследованию поэтики авторского двоемирия: образно-персонажной и предметно-хронотопической организации романа "Пруд".

Истоки двоемирия Ремизова непосредственно связаны с его личностной жизнью и религиозно-философскими взглядами. В детстве неоднократные встречи с странниками и странницами, монахами, юродивыми, услышанные от них рассказы о чудесах оставили неизгладимый след в памяти. Далее, в юности увлечение модными философскими учениями, скрупулезное изучение памятников древнерусской литературы, апокрифов подтолкнули Ремизова к выработке и пониманию многих вещей по-своему, индивидуально, авторски. Так, совокупность этих факторов явилась для писателя основой, в пределах которых рождались и выходили в свет произведения писателя. Прежде всего, это относится к его первому, крупному, самостоятельному произведению роману "Пруд". При анализе произведения, в свете интересующей нас проблемы, мы учитывали результаты ремизоведов, в той или иной степени подходивших к рассмотрению двоемирия писателя. В результате, мы пришли к мысли, что двоемирие Ремизова - это индивидуально-авторский вариант гностико-богомильского двоемирия. Об этом убедительно свидетельствует общая тональность произведения, постоянно повторяющаяся мысль о том, что не приходил Христос на землю после своей смерти, не воскресал.

Религиозно-философскими взглядами писателя, его увлеченностью народно-сказочной, апокрифической литературой1, идеей подмены «Христа другим "спасителем" - вечным соперником и "братом" Бога - Сатанаилом

Сатаной)»1, который правит миром людей, а также - идеей «пребывания мира земной эмпирии под властью Демиурга-Дьявола, истинного "князя мира сего"»2 определяется своеобразие образно-персонажной и предметно-хронотопической системы романа "Пруд". Триединая сферичность: феноменальный мир, сны-видения персонажа, ноуменальный мир - вот то пространство, которое наполняется многочисленными действующими лицами. Все три пространства связаны между собой посредством такого типа персонажа (монотипный персонаж - Николай Финогенов), который будет повторяться и в последующих произведениях писателя (Костя, Маракулин и др.).

Образно-персонажная система романа строится на тернарных и бинарных отношениях. Важно отметить, что Ремизов все же больше "работает" бинарной структурой, которая постоянно детализируется различными поэтическими приемами в изображении персонажей. Так, для образно-персонажной системы писателя характерны портретная контрастность, разная религиозно-нравственная ориентация персонажей, противопоставление сакральных и инфернальных образов, парные наименования персонажей.

В соответствии с этими принципами мы в ходе анализа провели классификацию образно-персонажной системы феноменального и ноуменального мира. Особое значение в структуре романа и авторской картине мира отводится ноуменальным образам, которые представлены как сакральные - "светлые" (Бог, Божья Матерь, ангелы) и инфернальные - "темные" (Демон-созерцатель, бесы, Судьба, Мара, Нужда, Монах, Латник, Плямка) потусторонние силы.

Инфернальные персонажи в связи с особенностями их художественного воплощения могут быть классифицированы как образы

- субстанциональные (Демон-Демиург), т. е. представленные в произведении как первооснова всего существующего, не имеющие конкретного образного воплощения;

- натурфицированные (Судьба, Мара, Нужда), т. е. обладающие самостоятельными, сущностными свойствами, но являющиеся плодами натурфицированного человеческого мышления;

- персонифицированные (Монах, Латник, Плямка), т. е. изображаемые как конкретные образы, наделенные человеческими свойствами.

Анализ образной системы мира феноменального и мира ноуменального позволяет сделать вывод о том, что эти герои в романе представлены не сами по себе, а в их взаимодействии. Силы ноуменального мира влияют на судьбы персонажей мира феноменального. Не случайно одной из самых главных сил можно считать Судьбу.

Особенно ярко действия Судьбы проявляются в трех образах-персонажах: Николае Финогенове, о. Глебе, Арсении Огорелышеве. Николай Финогенов проходит путь от греха к раскаянию, о. Глеб - от греха к святости, Арсений Огорелышев - от детской святости к греху. Судьба по своей сущности выступает как злой рок, не только в жизни этих трех персонажей, но и в жизни многих других персонажей феноменального мира. Трагичность действий Судьбы проявляется, прежде всего, в многочисленности изображения смертей, несчастных случаев, социальных и материальных трудностей.

В ходе анализа мы исследовали содержание и художественное значение образно-предметной системы романа (т.е. хронотоп). Можно сделать вывод о том, что ремизовское пространство-время-символы кроме своего, обычного семантического содержания наполняются чисто ремизовскими смыслами, которые по своему содержанию восходят к гностико-богомильской концепции.

Самые светлые и главные православные праздники соотносятся с "кощунством", своеобразной "вседозволенностью". На Пасху - самый главный праздник Православной Церкви, когда воскресает Христос и поется праздничный пасхальный тропарь:

Христос воскресе из мертвых, Смертию смерть поправ, И сущим во гробех Живот даровав (1: 148).

Варенька - главная героиня романа заканчивает жизнь самоубийством. Вместе с тем отметим, что для Ремизова в большей степени характерен именно православный хронотоп, это проявляется в постоянном указании в его произведениях на православные праздники.

Храмовое и бытовое пространство романа Ремизов наполняет предметами-символами (культурными и бытовыми), символическое значение которых (в большей степени культурных: иконы, крест, свечи) снижается.

Святые предметы-символы не приносят в жизнь людей облегчения, Бог не слышит молитвы людей с просьбами о помощи, и как следствие всего этого повторяется гностико-богомильская мысль о том, что Христос не воскресал.

Лягушка и Пруд являются прямым воплощением всех бед и несчастий многих персонажей. Так, подтверждается мысль о том, что «при всем изобилии образов, словесных красок, говорящих чаще всего о слабости и одиночестве человека, о тяжести его крестной ноши, - все герои "Пруда" живут на грани поражения, на краю омута! - говорить о беспристрастии автора, о холодном исчислении им бед и невзгод рода человеческого нельзя. Терпение пленников жизни ("полонное терпение") то и дело разрешается, благодаря этому чувству виновности, протеста, пусть слепым, спутанным, бессознательным, против того, что есть, во имя того, что должно быть. Само страдание героев, острое осознание исковерканности судеб доказывает невозможность примирения с этим страданием. Идея "пруда" - силы молчаливой, неизменной, вечной — то и дело "штурмуется" в романе горячим состраданием, готовностью к подвижническому труду исправления и соединения мира»1.

Итак, проблема двоемирия достаточно обширна и глубока. Поэтому целесообразно отметить, что ее содержание и детальный анализ на творчестве Ремизова не исчерпывается. Нам представляется перспективным ее дальнейшее рассмотрение в творчестве писателей всего "серебряного века", интересно проследить их взаимосвязи с двоемирием Ремизова - индивидуальным и неповторимым авторским видением мира и человека, присущее только данному писателю, особенность которого заключается в его ориентации на гностико-богомильскую теорию о сотворении мира.

A.M. Ремизов - «поэт муки, страха и жалости. Его художественный акт пребывает в той тьме, где душа содрогается от муки, трепещет от страха и мучается от жалости. Искренность и глубина этих состояний дают его творчеству силу, мудрость и бытие. Но здесь нет исхода, нет пути к победе; здесь та ветхозаветная и в то же время — языческая, мифическая, магическая, колдовская и сказочная — доисторически-первобытная — «сень смертная», где Христос еще не воскрес»2.

Список научной литературыГусева, Екатерина Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Андреев, J1.H. Собрание сочинений: В 6 т. / J1.H. Андреев. М.: Худ. литература, 1990-1996. - 6 т.

2. Анненков, Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий: В 2 т. / Ю. Анненков. J1.: Искусство, 1991. -2 т.

3. Белый Андрей. Сочинения: В 2 т. / Андрей Белый. М.: Худ. литература, 1990.-2 т.

4. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый; Сост., вступ. ст. и прим. JI.A. Сугай. М.: Республика, 1994. - 528 с.

5. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета.

6. Блок, А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5. / А. Блок. М., Л.: Гослитиздат, 1960-1963.-799 с.

7. Блок, А.А. Литературные итоги 1907 года // Собрание сочинений: В 8 т. -Т. 5.-С. 224-229.

8. Блок, А.А. Собрание сочинений: В 6 т. / А.А. Блок. М.: Гослитиздат, 1980-1983.-6 т.

9. Бунин, И.А. Собрание сочинений: В 6 т. / И.А. Бунин. М.: Худ. литература, 1987-1988. - 6 т.

10. Ю.Волошина-Сабашникова, М.В. Зеленая змея: Мемуары художницы / М.В. Волошина-Сабашникова. СПб.: Изд-во "Андреев и сыновья", 1993. - 342 с.

11. Воспоминания о серебряном веке / Сост., предисл., коммент. В. Крейд. -М.: Республика, 1993.-559 с.

12. Гиппиус, З.И. Живые лица: Воспоминания / З.И. Гиппиус. Л.: Искусство, 1991.- 198 с.

13. Горький, М. Полное собрание сочинений. Художественные произведения: В 25 т. / М. Горький. М.: Наука, 1968-1976. - 25 т.

14. Другие берега: Портреты писателей эмиграции / Сост., авт. предисл.,коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1994. - 383 с. 15.Зайцев, Б.К. Сочинения: В 3 т. / Б.К. Зайцев. - М.: Терра, 1993. - 3 т.

15. Иванова, JI.B. Воспоминания. Книга об отце. М.: РИК "Культура", "Фениус", 1992.-432 с.

16. Ильин, И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 1: О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин — Ремизов -Шмелев / И.А. Ильин; Ред. тома: Т.И. Киреева, В.Н. Шмельков. М.: Русская книга, 1996. - 560 с.

17. Иоанн Кронштадсккий / Сборник: Сост. В.А. Десятников; послеслов. Н.Н. Лисовского. М.: Патриот, 1992. - 382 с.

18. Иоанн, препод. Лествица / Препод. Иоанн. Греция, 1990. - 382 с.

19. Литература русского зарубежья: 1920-1940 / Сост. и отв. ред. О.Н. Михайлов. -М.: Наследие, 1993. 336 с.

20. Литература русского зарубежья: Антология: В 6 т. / Сост. В.В. Лавров. -М.: Книга, 1990.-6 т.

21. Муромцева-Бунина, В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью / В.Н. Муромцева-Бунина. М.: Сов. писатель, 1989. - 512 с.

22. Ницше, Ф. Антихристианин / Ф. Ницше // Сумерки богов: Изд-во политической литературы. М.: Политиздат, 1989. - 398 с.

23. Резникова, Н.В. Огненная память: Воспоминания о Алексее Ремизове / Н.В. Резникова. Berkley, 1980. - 147 с.

24. Ремизов, А. Россия в письменах. / А. Ремизов; Предисл. Ольги Раевской-Хьюз. New York, 1982. - 224 с.

25. Ремизов, A.M. АХРУ: Повесть петербургская / A.M. Ремизов. Берлин: Изд-во З.И. Гржебина, 1922. - 56 с.

26. Ремизов, A.M. В розовом блеске: Автобиографическое повествование. Роман / A.M. Ремизов; Сост., подгот. текста, вступ. ст. и примеч. В.А. Чалмаева. М.: Современник, 1990. - 749 с.

27. Ремизов, A.M. Весеннее порошье / A.M. Ремизов; Ред. коллегия: M.JI. Гаспаров, Б.В. Дубин, Д.С. Лихачев и др.; Сост., предисл., коммент. Е.Р. Обатниной. М.: Слово, 2000. - 615 с.

28. Ремизов, A.M. Взвихренная Русь / A.M. Ремизов. М.: Сов. Россия, 1990. -398 с.

29. Ремизов, A.M. Взвихренная Русь / A.M. Ремизов; Сост. и вступ. ст. Б.В. Аверина, И.Ф. Данилова. М.: Сов. писатель, 1991. - 536 с.

30. Ремизов, A.M. Докука и балагурье. Русские сказки / A.M. Ремизов. -СПб.: Сирин, 1914.-279 с.

31. Ремизов, A.M. Избранное / A.M. Ремизов; Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Ю.А. Андреева. М.: Худ. литература, 1978. - 510 с.

32. Ремизов, A.M. Избранное / A.M. Ремизов; Сост., примеч. и послесл. А.А. Данилевского. Л.: Лениздат, 1991. - 606 с.

33. Ремизов, A.M. Избранное: Повести. Литературные силуэты. Воспоминания / A.M. Ремизов; Сост. вступ. ст., коммент. В.А. Чалмаева.- М.: Просвещение, 1992. 414 с.

34. Ремизов, A.M. Избранные произведения / A.M. Ремизов; Сост. М. Козьменко, И. Кашириной. М.: Панорама, 1995. - 431 с.

35. Ремизов, A.M. Крестовые сестры: Повесть / A.M. Ремизов. М.: Современник, 1989. - 122 с.

36. Ремизов, A.M. М.М. Пришвин / A.M. Ремизов // Вопр. литературы. -1970.-№9.-С. 254-255.

37. Ремизов, A.M. Москва Алексея Ремизова / A.M. Ремизов; Коммент. И. Попова. М.: Кстати, 1996. - 279 с.

38. Ремизов, A.M. Мышкина дудочка: Рассказы / A.M. Ремизов. Париж: Оплешник, 1953. - 207 с.

39. Ремизов, A.M. Неуемный бубен: Роман, повести, рассказы, сказки, воспоминания / A.M. Ремизов; Сост., вступ. ст. и коммент. В.А. Чалмаева.- Кишинев: Литература артистикэ, 1988. 598 с.

40. Ремизов, A.M. Огонь вещей / A.M. Ремизов; Сост., вступ. ст., коммент. В.А. Чалмаева. -М.: Сов. Россия, 1989. 525 с.

41. Ремизов, A.M. Павлиньим пером / A.M. Ремизов; Сост., вступ. ст., примеч. Н. Грякаловой. СПб.: Logos, 1994. - 280 с.

42. Ремизов, A.M. Повести и рассказы / A.M. Ремизов; Сост., вступ. ст. и примеч. М.В. Козьменко. -М.: Худ. литература, 1990. -458 с.

43. Ремизов, A.M. Проза / A.M. Ремизов, Б.К. Зайцев; Сост., вступ. ст., справ, и метод, материалы С.Р. Федякина. М.: Олимп: ООО «Издательство ACT», 1997.-752 с.

44. Ремизов, A.M. Собрание сочинений: В 10 т./ A.M. Ремизов; Ред. коллегия: A.M. Грачева (главный редактор), Т.Г. Иванова, А.В. Лавров, Н.Н. Скатов, О.П. Раевская-Хьюз, Н.М. Солнцева. М.: Русская книга, 2000.- Ют.

45. Ремизов, A.M. Сочинения: В 2 кн. / A.M. Ремизов; Ред., авт. вступ. ст. и коммент. А.Н. Ужанков. М.: Терра, 1993. - 2 кн.

46. Ремизов, A.M. Сочинения: В 8 т. / A.M. Ремизов. -Пб.: Шиповник, 1910— 1912. 8 т.

47. Ремизов, A.M. Узлы и закруты / A.M. Ремизов; Предисл. И.К. Рогощенкова. Петразаводск: Карелия, 1990. - 255 с.

48. Ремизов, A.M. Царевна Мымра / A.M. Ремизов; Вступ. ст., коммент. и подгот. текста В.А. Чалмаева. Тула: Приокское кн. изд-во, 1992. - 411 с.

49. Розанов, В.В. Собрание сочинений. Мимолетное / В.В. Розанов. М.: Республика, 1994. - 541 с.

50. Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820-1840 гг.): Сб. произведений /Сост. и автор комм. А.А. Карпов, Р.В. Иезуитова, М.А. Турьян и др.: автор вступ. ст. В.М. Маркович. Л.: Изд-во Ленингр. Унта, 1991.-672 с.

51. Серебряный век в России: Избранные страницы. М.: Радис, 1993. - 340

52. Серебряный век: Мемуары (сборник) / Предисл. Н. Богомолова; Сост. Т. Дубинская-Джалилова. -М.: Известия, 1990. 672 с.

53. Сильфида: Фантастические повести русских романтиков / Сост. и примеч. И.Н. Фишиной; Предисл. В.И. Коровина. М.: Современник, 1988. - 716 с.

54. Сказания о чудесах: Т. 1. Русская фантастика XI-XVI вв. / Сост., послесл. и коммент II раздела Ю.М. Медведева. М.: Сов. Россия, 1990. (Б-ка русской фантастики: В 20 т.).

55. Сологуб, Ф. Мелкий бес: Роман. Рассказы / Ф. Сологуб. М.: Худ. литература, 1988. - 303 с.

56. Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф.М. Селиванова.-М.: Сов. Россия, 1991.-336 с.

57. Тэффи, Н.А. Федор Сологуб / Н.А. Тэффи // Воспоминания о серебряном веке / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1993. -С. 87.

58. Шмелев, И.С. Собрание сочинений: В 5 т. / И.С. Шмелев. М.: Русская книга, 1998. - 5 т.

59. Теоретические работы, словари, энциклопедии

60. Автор и текст: Сб. ст. / Санкт-Петербургский гос. университет. СПб., 1996.-Вып. 2.-470 с.

61. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов: В 3 т. / А.Н. Афанасьев. М.: Изд-во "Индрик", 1994. - 3 т.

62. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -М.: Сов. энциклопедия, 1969. 608 с.

63. Барт, Р. Избранные труды. Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Изд. группа "Прогресс", "Универс", 1994. - 616 с.

64. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худ. литература, 1975. - 504 с.

65. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худ. литература, 1975. - С. 504 с.

66. Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин. М.: Худ. литература, 1986. - 543 с.

67. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М.: Сов. Россия, 1979.-320 с.

68. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

69. Белецкий, А.И. Избранные труды по теории литературы / А.И. Белецкий.- М.: Просвещение, 1964. 478 с.

70. Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев. М., 1990.-С. 69-70.

71. Бердяев, Н.А. О русских классиках / Н.А. Бердяев. М.: Высш. школа, 1993.-368 с.

72. Бердяев, Н.А. Смысл творчества: опыт оправдания человека / Н.А. Бердяев. Харьков: Фолио; М.: ООО «Издательство ACT», 2002. - 688 с.

73. Бердяев, Н.А. Философия свободы. Смысл творчества / Н.А. Бердяев. -М.: Правда, 1989.-607 с.

74. Берегулева-Дмитриева, Т. Чудо таинственности мира / Т. Берегулева-Дмитриева // Сказка серебряного века. М.: Терра, 1994. - С. 20.

75. Богданов, А.А. Вопросы социализма: Работы разных лет / А.А. Богданов.- М.: Политиздат, 1990. 480 с.

76. Богомолов, Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм / Н.А. Богомолов. -М.: Новое литературное обозрение, 1999. 560 с.

77. Бонецкая, Н.К. "Образ автора" как эстетическая категория / Н.К. Боиецкая // Контекст. 1985: Литературно-теоретические исследования. -М.: Наука, 1988.-С. 60-85.

78. Бонецкая, Н.К. Проблемы методологии анализа образа автора / Н.К. Бонецкая // Методология анализа литературного произведения / Отв. редактор Ю. Борев. -М.: Наука, 1988. С. 60-85.

79. Бройтман, С.Н. Русская лирика XIX начала ХХ-го века в свете исторической поэтики: Субъектно-образная структура. М.: Изд-во РГГУ, 1997. -307 с.

80. Буслаев, Ф. О литературе: Исследования. Статьи / Ф. Буслаев. М.: Худ. литература, 1990. - 512 с.

81. Васильева, А.Н. Художественная речь. Курс лекций по стилистике для филологов / А.Н. Васильева. М.: Рус. язык, 1983. - 256 с.

82. Веденяпина, Э.А. Автор. Повествователь. Герой / Э.А. Веденяпина // Лермонтовская энциклопедия. -М.: Сов. энциклопедия, 1981. С. 25-26.

83. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. — М.: Высш. школа, 1989. 406 с.

84. Виноградов, В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980. - 360 с.

85. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В. Виноградов. М.: Высш. школа, 1971. - 240 с.

86. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы / В.В. Виноградов. М.: Худ. литература, 1959. - 655 с.

87. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В.В. Виноградов. М.: АН СССР, 1963. - 255 с.

88. Винокур, Г.О. О языке художественной литературы / Г.О. Винокур. М.: Высш. школа, 1991. - 448 с.

89. Винокур, Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика / Г.О. Винокур. М.: Наука, 1990. - 541 с.

90. Выготский, JI.C. Психология искусства / J1.C. Выготский; Под ред. М.Г. Ярошевского. М.: Педагогика, 1987. - 344 с.

91. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 140 с.

92. Гей, Н.К. Художественность литературного произведения. Поэтика. Стиль /U.K. Гей.-М.: Наука, 1975.-471 с.

93. Гиршман, М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа / М.М. Гиршман. М.: Высш. школа, 1991. - 160 с.

94. Горшков, А.И. Русская словесность: От слова к словесности / А.И. Горшков. М.: Просвещение, 1996. - 336 с.

95. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И. Даль. М.: Рус. язык, 1994. - 4 т.

96. Еремина, В.И. Ритуал и фольклор / В.И. Еремина; АН СССР; Ин-т рус. литературы (Пуш. Дом). Л.: Наука, 1991. - С. 22.

97. Еремина, Т.С. Мир русских икон и монастырей: История, предания. М.: МАИК Наука, 1997. - 602 с.

98. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе / И.А. Есаулов. Петразоводск: Петразоводский ун-т, 1995. - 288 с.99.3акон Божий для семьи и школы / сост. Протоиерей Серафим Слободской. 4-е изд. Сергиева Лавра, 1994. 724 с.

99. Закон Божий для семьи и школы со многими иллюстрациями / Сост. протоиерей Серафим Слобоцкой. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994.-724 с.

100. Ивин, А.А. Словарь по логике / А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. М.: ВЛАДОС, 1997.-384 с.

101. Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания / С.С. Аверинцев, М.Л. Андреев, М.Л. Гаспаров, П.А. Гринцер, А.В. Михайлов. М.: Наследие, 1994. - 426 с.

102. Карпов, И.П. Словарь авторологических терминов / И.П. Карпов. Йошкар-Ола: Марийский государственный педагогически институт, 2004. 170 с.

103. Квятковский, А.П. Поэтический словарь / А.П. Квятковский. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 376 с.

104. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и эксперементальный словарь литературоведческих терминов / Б.О. Корман // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. - С. 39.

105. Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. П.А. Леканта. М.: Высш. школа, 1995. - 382 с.

106. Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. - 784 с.

107. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Яранцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

108. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. -М.: Сов. энциклопедия, 1987. 752 с.

109. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы 3-е изд., доп. / Д.С. Лихачев. - М.: Наука, 1979. - 360 с.

110. Лосев, А.Ф. Знак. Символ. Миф / А.Ф. Лосев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.-480 с.

111. Лосский, В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие / В.Н. Лосский. М.: Республика, 1991. - 288 с.

112. Лосский, Н.О. Бог и мировое зло / Н.О. Лосский. М.: Республика, 1994.-432 с.

113. Манн, Ю.В. Поэтика русского романтизма / Ю.В. Манн. М.: Наука, 1976.-376 с.

114. Платонов, К.К. Краткий словарь системы психологических понятий / К.К. Плтонов. -М.: Высш. школа, 1984. 174 с.

115. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля: В 3 т. Т. I. / Ред. тома: И.В. Денисова. -М.: Русская книга, 1993. С. 166-169.

116. Православие: Полная энциклопедия / Сост. J1.C. Гурьянова. М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Сова, 2003. - 560 с.

117. Православные праздники / Автор-сост. Наталия Будур. М.: Олимп-Пресс, 2002. - 320 с.

118. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. -СПб.: Изд-во С.-Петербурского ун-та, 1996.- 366 с.

119. Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха / В.Я. Пропп. — М.: Искусство, 1976. 200 с.

120. Пропп, В.Я. Русская сказка / В.Я. Пропп. JL: Из-во Ленинградского ун-та, 1984. - 336 с.

121. Райкрофт, Ч. Критический словарь психоанализа / Ч. Райкрофт. -СПб.: Восточно-Европейский Институт психоанализа, 1995. 288 с.

122. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

123. Рымарев, Н.Т., Скобелев, В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж: Логос-Траст, 1994. - 264 с.

124. Словарь иностранных слов. М.: Рус. язык, 1989. - 624 с.

125. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

126. Смирнов, И.П. Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней / И.П. Смирнов. М.: Новое литературное обозрение, 1994. - 288 с.

127. Смирнов, И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем / И.П. Смирнов. М.: Наука, 1977 - 280 с.

128. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М.: Интрада-ИНИОН, 1996. - 320 с.

129. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. Избранное / В.Н. Топоров. М.: Прогресс, Культура, 1995. - 624 с.

130. Топоров, В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура.-М., 1983.-С. 120.

131. Федоров, В. О природе поэтической реальности / В. Федоров. М.: Сов. писатель, 1984. - 184 с.

132. Федоров, В. Оправдание филологии / В. Федоров. Донецк: Норд-Пресс, 2005. - 92 с.

133. Федоров, В.П. Время и вечность в сказках и каприччио Гофмана // Художественный мир Э.Т.А. Гофмана. М.: Наука, 1982. - С. 91.

134. Федотов, Г.П. Святые Древней Руси / Г.П. Федотов; Предисл. Д.С. Лихачева и А.В. Меня; Коммент. С.С. Бычкова. М.: Моск. рабочий, 1990.-224 с.

135. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федсеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. -419 с.

136. Флейшман, Л. Русский Берлин. 1921-1923 / Л. Флейшман, Р. Хьюз, О. Раевская-Хыоз. Paris: YMCA-PRESS, 1983. - 422 с.

137. Хализев, В.Е. Теория литературы: Учебник / В.Е. Хализев. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

138. Чернец, Л.В. Предметный мир; Коточигова Е.Р. Вещь // Введение в литературоведение: Учеб. Пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М.: Высш. школа, 2004. - 680 с.

139. Чудаков, А. Слово вещь - мир: От Пушкина до Толстого. Очерки поэтики русской классики / А. Чудаков. -М.: Современ. писатель, 1992. -317с.

140. Шарапова, Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии: Около 1000 статей / Н.С. Шарапова. М.: ACT, Астерель, Русские словари, 2001.-С. 342.

141. Эткинд, А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века / А. Эткинд. М.: ИЦ-Гарант, 1996. - 414 с.

142. Эткинд, A.M. Эрос невозможного: История психоанализа в России. М.: "Гнозис" - "Прогресс - Комплекс", 1994. - 376 с.1. Научно-критические работы

143. Адамович, Г.В. Одиночество и свобода: Литературно-критические статьи / Г.В. Адамович. СПб.: Lpgos, 1993. - 447 с.

144. Адрианов, С. Критические наброски ("Крестовые сестры" А. Ремизова) / С. Адрианов // Вестник Европы. 1911. - № 2. - С. 353-365.

145. Андреев, Ю. Пути и перепутья Алексея Ремизова. Писатель 18771957. / Ю. Андреев // Вопр. литературы. 1977. - № 5. - С. 216-243.

146. Ануфриев, А.Е. Утопия и антиутопия в русской прозе первой трети XX века. Эволюция. Поэтика. Монография / А.Е. Ануфриев. М.: Прометей, 2001.- 194 с.

147. Белая, Г. Авангард как богоборчество / Г. Белая // Вопр. литературы. 1992. - № 3. - С. 115-124.

148. Дорожкина, В.Ю. "Посолонь" A.M. Ремизова: Принципы поэтики как истоки самобытности // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение / В.Ю. Дорожкина. СПб., 1996. - Вып. 1.-С. 104-109.

149. Дорожкина, В.Ю. А. Ремизов: "Иду по словесной русской земле в веках." / В.Ю. Дорожкина // Рус. речь. 1996. - № 3. - С. 75-79.

150. Дорожкина, В.Ю. Принципы сказового изложения в произведениях A.M. Ремизова: лингвостилистический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Дорожкина В.Ю. СПб., 1996. - 19 с.

151. Доценко, С.Н. "Автобиографическое" и "апокрифическое" в творчестве Ремизова / С.Н. Доценко // Алексей Ремизов. Исследования и материалы: Сб. науч. тр. / РАН; Ин-т рус. литературы (Пуш. Дом). -СПб.: Дмитрий Буланин, 1994. С. 33-40.

152. Доценко, С.Н. "Воробьиная ночь" Алексея Ремизова: Текстол. анализ сказки. / С.Н. Доценко // Рус. речь. 1994. -№ 2. - С. 103-106.

153. Доценко, С.Н. Два подхода к фольклору: С. Городецкий и А. Ремизов // Пути развития русской литературы. Литературоведение. Труды по русской и славянской филологии / С.Н. Доценко. Тарту, 1990. - Вып. 883.-С. 116-138.

154. Доценко, С.Н. Нарочитое безобразие: Эротические мотивы в творчестве А. Ремизова / С.Н. Доценко // Лит. обозрение. 1991. - № И.- С. 72-74.

155. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. науч. тр. / Под ред. А.А. Кемпи.- Петразоводск: Петразоводский ун-т, 1994. 387 с.

156. Еланская, А.И. Коптская литература // История всемирной литературы: В 9 т. М.: Наука, 1984. - Т. 2. - С. 360.

157. Желвакова, И. Искатель слов и сновидений: A.M. Ремизов (1877— 1957) / И. Желвакова // Наука и жизнь. 2001. - № 10. - С. 65-69.

158. Жигулин, Е.А. "Грамотка" Алексея Ремизова и культура Ростовской земли 1998 // Гос. музей-заповедник "Ростовский кремль". - Ростов: 1999.-С. 112-116.

159. Закржевский, А. Карамазовщина: Психологические параллели: Достоевский, Валерий Брюсов, В.В. Розанов, М. Арцыбашев / А. Закржевский. Киев: Искусство, 1912. - 161 с.

160. Закржевский, А. Подполье: Психологические параллели. Федор Достоевский. Леонид Андреев. Федор Сологуб. Лев Шестов. Алексей Ремизов. Михаил Пантюхин / А. Закржевский. Киев, 1911.

161. Захаров, В.Н. Символика христианского календаря в произведениях Достоевского / В.Н. Захаров // Новые аспекты изучения Достоевского: Сб. наун. тр. / Петрозаводский гос. ун-т. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994. - С. 37-49.

162. Иванов, В.И. Лики и личины России: Эстетика и литературная теория / В.И. Иванов; Вступ. ст., предисл. С.С. Аверинцева. М.: Искусство, 1995 - 669 с.

163. Иванов, В.И. Материалы и исследования / В.И. Иванов. М.: Наследие, 1996.-360 с.

164. Иванов-Разумник, Р. О смысле жизни. Федор Сологуб, Леонид Андреев, Лев Шестов / Р. Иванов-Разумник. СПб., 1908. - 190 с.

165. История русской литературы XX века (20-90 годы). Основные имена: Учеб. пособие / Отв. ред. С.И. Кормилов. -М.: Моск. ун-т, 1998. -480 с.

166. История русской литературы, XX век: Серебряный век / Под ред. Ж. Нива и др. М.: Прогресс-Литера, 1995. - 702 с.

167. Исупов, К.Г. Русская философская танаталогия / К.Г. Исупов // Вопр. философии. 1994. - № 4. - С. 111.

168. Карлова, Милена. Осуд и сон писателя: О жизни и творчестве A.M. Ремизова / Милена Карлова // Русская литература в эмиграции: Сб. ст.; Под ред. Н. Полторацкого. Питсбург, 1972.

169. Карпов, И.П. Авторология русской литературы (И.А. Бунин, Л.Н. Андреев, A.M. Ремизов): Монография / И.П. Карпов. Йошкар-Ола: Марево, 2003.-448 с.

170. Карпов, И.П. Проблемы типологии авторства в русской прозе конца XIX начала XX века (И. Бунин, Л. Андреев, А. Ремизов): Автореф. дис. . д. филол. наук / Карпов И. П. - М., 1998. - 20 с.

171. Карпов, И.П. Проза Ивана Бунина: Книга для студентов, преподавателей, аспирантов, учителей / И.П. Карпов. М.: Флинта, Наука, 1999.-336 с.

172. Карташев, В.А. Очерки по истории Русской церкви: В 2 т. Т. 1. /

173. B.А. Карташов. М.: Терра, 1993. - 686 с.

174. Каспэ, И. Рецензия / И. Каспэ // Нов. лит. обозрение. 1999. - № 38. -С. 402-403.

175. Келдыш, В.А. О "серебряном веке" русской литературы и его изучении / В.А. Келдыш // Освобождение от догм. История русской литературы: состояния и пути изучения: В 2 т. М.: Наследие, 1997. - Т. 2.-С. 4-24.

176. Келдыш, В.А. Русский реализм начала XX века / В.А. Келдыш. -М.: Наука, 1975.-280 с.

177. Кодрянская, Н. Алексей Ремизов / Н. Кодрянская. Париж. - 1959.

178. Кодрянская, Н. Ремизов в своих письмах / Н. Кодрянская. Париж, 1977.

179. Козьменко, М. Удоноши и фаллофоры Алексея Ремизова / М. Козьменко // Эрос. Россия. Серебряный век. М.: Серебряный бор, 1992. -С. 175 - 187.

180. Козьменко, М.В. Алексей Ремизов / М.В. Козьменко // Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга 2. ИМЛИ РАН. - М.: Наследие, 2001. - С. 348.

181. Козьменко, М.В. Бытие и время Алексея Ремизова / М.В. Козьменко // Ремизов, A.M. Повести и рассказы / A.M. Ремизов. М.: Худ. литература, 1990. - С. 3-12.

182. Колобаева, Л. "Право на субъективность": Алексей Ремизов и Лев Шестов / Л. Колобаева // Вопр. литературы. 1994. - № 5. - С. 44-76.

183. Колобаева, Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. / Л.А. Колобаева. М.: Моск. ун-т, 1990. - 366 с.

184. Колтоновская, Е. О русском (А. Ремизов. "Пятая язва"; Е. Чириков. "Изгнание") / Е. Колтоновская // Нов. журнал для всех. 1912. - № 12.1. C. 95-104.

185. Колядич, Т.М. Автобиографическое пространство книги А. Ремизова (на примере книги "Взвихренная Русь") / Т.М. Колядич // Проблемы эволюции русской литературы: Материалы межвуз. науч. конф. / Московский гос. пед. ун-т им. В.И. Ленина, 1994. С. 103-104.

186. Коробейникова, О.Ю. Фразовая номинация в произведениях Л.Н. Толстого и A.M. Ремизова / О.Ю. Коробейникова // Очерки по исторической лексикологии русского языка. СПб., 1999. - С. 166-173.

187. Коробейникова, О.Ю. Языковая эквивалентность как фактор организации художественного текста (Ранние "романы" A.M. Ремизова): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Коробейникова О.Ю. СПб., 1996. -16 с.

188. Крылов, В.Н. Русская символистская критика: генезис, традиции, жанры / В.Н. Крылов. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2005. - 268 с.

189. Культурное наследие русской эмиграции: 1917-1940: В 2 кн. / Под общ. ред. Е.П. Челышева и Д.М. Шаховского. М.: Наследие, 1994. - 2 кн.

190. Куприн, А.И. Алексей Ремизов. "Часы" / А.И. Куприн // Современный мир. Наука и религия. 1908. — № 7. - С. 125-127.

191. Кучкина, О. Ремизов / О. Кучкина // Литература. 1996. - № 39. -С. 13. ( Приложение к газете "Первое сентября").

192. Лавров, А.В. Андрей Белый в 1900-е годы: Жизнь и литературная деятельность. М.: Новое литературное обозрение, 1995. 336 с.

193. Лазарев, В.А. Письма К. Бальмонта и 3. Гиппиус к А.С. Элиасбергу / В.А. Лазарев // В поисках истины. М.: Прометей, 1993. - С. 125-128.

194. Лисицкая, Е.Н. Два сновидца: А. Ремизов и Н. Клюев / Е.Н. Лисицкая // Традиционализм и модернизм в русской литературе XX века. -Томск, 1999.-С. 50-60.

195. Лица: Биографический альманах. 3. М., СПб. - 1993. - С. 442.

196. Лоханский, В.В. Русские колокольные звоны / В.В. Лоханский // Колокола. История и современность. М.: Наука, 1985. - С. 21-22.

197. Лошкарева, И.Б. Мифотворчество A.M. Ремизова как научная проблема // Художественная литература, критика и публицистика в системе духовной культуры / И.Б. Лошкарева. Тюмень, 1999. - Вып. 3. -С. 37-47.

198. Лубянникова, Е.К биографии A.M. Ремизова и М.М. Цветаевой / Е. Лубянникова // Рус. мысль. Париж, 2000. - № 4303. - С. 12.

199. Лурье, Я. A.M. Ремизов и древнерусский «Стефанит и Ихнелат» / Я. Лурье // Рус. литература. 1966. - № 4. - С. 176-179.

200. Маймин, Е. О русском романтизме / Е. Маймин. М.: Просвещение, 1975. - 239 с.

201. Маковский, С. Вячеслав Иванов в России / С. Маковский // Воспоминания о серебряном веке / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1993. - С. 125.

202. Максимов, С.В. По русской земле / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. С.Н. Плеханова: Коммент С.Н. Плеханова, Ю.В. Лебедева. М.: Сов. Россия, 1989.- 182 с.

203. Маркович, В. Дыхание фантазии // Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820 1840 гг.): Сб. произведений JL: Изд-во Ленинград, ун-та, 1991. - С. 5 - 47.

204. Машкина, О.А. А. Ремизов и М. Пришвин (некоторые аспекты исследования) / О.А. Машкина // Наука и образование: пути интеграциии. Тезисы докл. науч-практич. конф. / Кемер. гос. ун-т. Ч. 5. Анжеро-Судженск, 1998. - С. 47-50.

205. Мельникова, Е.Г., Минц З.Г. Симметрия — асимметрия в композиции «III симфонии» Андрея Белого // http://www.rvb.ru/belyi/studies/grigorjeva/symmetry.htm

206. Мережковский, Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т. Т. 1. - М.: Искусство; Харьков: Фолио, 1994. - С. 164— 173.

207. Мескин, В.А. Кризис сознания и русская проза конца XIX начала XX вв.: Пособие по спецкурсу / В.А. Мескин. - М.: Прометей, 1997. - 137 с.

208. Минералова, И.Г. Русская литература серебряного века (поэтика символизма) / И.Г. Минералова. М.: Изд-во Литературного института им. A.M. Горького, 1999. - 226 с.

209. Минералова, И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма / И.Г. Минералова. М.: Флинта-Наука, 2003. - 272 с.

210. Минц, З.Г. Поэтика русского символизма / З.Г. Минц. СПб.: Искусство, 2004. - 480 с.

211. Минц, З.Г. Пути А. Блока / З.Г. Минц // Вопросы литературы. -1976.-№ 10.-С. 224-231.

212. Минц, З.Г. Статья Н. Минского «Старинный спор» и ее место в становлении русского символизма / З.Г. Минц // Учен, записки Тартуского ун-та. Тарту, 1989. - Вып. 857. - С. 44-57.

213. Мирский, Д.С. История русской литературы. С древнейших времен до 1925 года / Д.С. Мирский. London, 1992. - 630 с.

214. Михайлов, А.И. Сказочная Русь Алексея Ремизова / А.И. Михайлов // Рус. литература. 1995. - № 4. - С. 50-67.

215. Михайлов, О.Н. Литература русского Зарубежья / О.Н. Михайлов. -М.: Просвещение, 1995. 432 с.

216. Молчанов, Б., протоиерей. Антихрист / Протоиерей Борис Молчанов // Антихрист (из истории отечественной духовности): Антология.-М.: Высш. школа, 1995.-415 с.

217. Моцейна, А. Тайна подлости. (Главы из книги). I. Антихристов дух в истории. 3. Понятие Антихриста / А. Мацейна // Антихрист (из истории отечественной духовности): Антология. М.: Высш. школа, 1995. - 415 с.

218. Мочульский, К.В. О творчестве Алексея Ремизова; заметки о Розанове: Из лит. критич. Наследия / Публ. С.Р. Федякина. / К.В. Мочульский // Рус. речь. 1992. - № 5 - С. 28-38.

219. Нагорная, Н.А. Виртуальная реальность сновидения в творчестве A.M. Ремизова / Н.А. Нагорная. Барнаул: Барнаул, гос. пед. ун-т, 2000. -С. 15.

220. Нагорная, Н.А. Поэтика сновидений и стиль прозы A.M. Ремизова: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Нагорная Н. А. Самара, 1997. - 17 с.

221. Николаева, С.Ю. Древнерусский интертекст в "Слове о погибели Русской земли" A.M. Ремизова / С.Ю. Николаева // Творчество В.Я. Шишкова в контексте русской литературы XX века: V Всерос. Шишков, чтения: Материалы науч. конф. Тверь, 1999. - С. 101-109.

222. Николаева, С.Ю. Пасхальный текст в русской литературе. Монография / С.Ю. Николаева. М.: Ярославль: Издательство "Литера", 2004.-360 с.

223. Никоненко. Глубокая тайна слов и снов Предисловие к публикации: Алексей Ремизов. Россия в письменах. / Никоненко // Литературная учеба. -1998. -№ 6. С. 126-129.

224. Обатнин, Г. Иванов-мистик (Оккультные мотивы в поэзиии прозе

225. B. Иванова (1907-1919)) / Г. Обатнин. М.: Новое лит. Обозрение, 2000. - 240 с.

226. Обатнина, Е. "Эротический символизм" Алексея Ремизова / Е. Обатнина // Нов. лит. обозрение. 2000. - № 43. - С. 199-234.

227. Обатнина, Е. «Магический реализм» Алексея Ремизова / Е. Обатнина // Ремизов, A.M. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 3. - С. 591.

228. Обатнина, Е. «Обезьянья Великая и Вольная Палата»: игра и ее парадигмы: К изуч. лит. наследия A.M. Ремизова. / Е. Обатнина // Нов. лит. обозрение.- 1996.-№ 17.-С. 185-217.

229. Обатнина, Е. А. Ремизов. «Вонючая торжествующая обезьяна.»: ("Обезьянья " тема в творчестве писателя) / Е. Обатнина 7/ Нов. лит. обозрение. 1995. -№ 11. -С. 142-153.

230. Обатнина, Е. A.M. Ремизов и "Серапионовы братья". К истории взаимоотношений / Е. Обатнина // Нов. лит. обозрение. 1997. - № 26.1. C. 223-237.

231. Обатнина, Е. A.M. Ремизов: жизнетворчество entre chi- ef et loup // Канун: Альмонах / E. Обатнина. СПб., 1999. - Вып. 5. - С. 397-424.

232. Обатнина, Е.В поисках "абсолютной реальности" / Е. Обатнина // Ремизов, A.M. Весеннее порошье / A.M. Ремизов. М., 2000. - С. 5-12.

233. Обатнина, Е.Р. Письма М.М. Пришвина к A.M. Ремизову (19081918 гг.) / Е.Р. Обатнина // Рус. литература. 1995. - № 3. - С. 157-209.

234. Орлицкий, Ю.Б. Стих и проза в творчестве А. Ремизова (К постановке проблемы) / Ю.Б. Орлицкий // Алексей Ремизов. Исследование и материалы. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - С. 166170.

235. Орлов, М.А. История сношений человека с дьяволом / М.А. Орлов.- М.: Республика, 1992. 352 с.

236. Павловский, А.И. Две России и единая Русь (художественно-философская концепция России-Руси в романах А. Ремизова и И. Шмелева эмигрантского периода) / А.И. Павловский // Рус. литература. -1995,-№2.-С. 47-71.

237. Пайман, А. История русского символизма / А. Пайман. М.: Республика, 1998. - 415 с.

238. Пигин, А.В. Повесть A.M. Ремизова «Соломония» и ее древнерусский источник / А.В. Пигин // Рус. литература. 1989. - № 2. -С. 114-118.

239. Пономарева, Т.А. Проза Николая Клюева 20-х годов. Монография / Т.А. Пономарева. М.: Прометей, 1999. - 136 с.

240. Понятие судьбы в контексте разных культур: Сб. науч. тр. / РАН; Науч. совет по истории мировой культуры. М.: Наука, 1994. - 320 с.

241. Редько, А.Е. <А. Ремизов. "Петушок"> // Русское богатство / А.Е. Редько. СПб., 1912.-№ 1.-Отд. 2.-С. 141-149.

242. Роднянская И.Б. Художественное время и художественное пространство / И.Б. Роднянская // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина М.: НПК "Интелван", 2001. - С. 1174.

243. Розанов, Ю.В. "Вологодская" повесть A.M. Ремизова "Часы": биографический контекст // Вологда: Краевед. Альманах / Ю.В. Розанов.- Вологда, 2000. Вып. 3. - С. 445-448.

244. Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост. и автор ст. В.П. Шестаков; Коммент. А.Н. Богословского. -М.: Прогресс, 1991. -448 с.

245. Рыстенко, А.В. Заметки о сочинениях Алексея Ремизова / А.В. Рыстенко. Одесса: Экономическая типография, 1913.

246. Садовской, Б.А. <0 Ремизове> Б.А. Садовской // Садовской, Б.А. Ледоход: Статьи и заметки / Б.А. Садовской. Пг., 1916. - С. 142-147.

247. Самойлов, О.В. Автор и герой как субъекты поэтического бытия: Автореф. дис. канд. филол. наук / Самойлов О.В. Донецк., 2000. - 16 с.

248. Сергеев, О.В. Алексей Ремизов узник снов: Поэтика сновидений в прозе A.M. Ремизова 1890-1910-х годов / О.В. Сергеев. - М.: МПГУ, 2002. -182 с.

249. Сергеев, С. Православный код русской литературы: на путях к расшифровке / С. Сергеев // Москва. 1996. -№ 5. - С. 160-162.

250. Синявский, А. Литературная маска Алексея Ремизова / А. Синявский // Aleksei Remizov: Approaches to a Protean Writer / Ed. Greta N. Slobin. Columbus, 1987. - P. 25-39.

251. Слобин, Г.Н. Проза Ремизова. 1900-1921 / Г.Н. Слобин; Пер. с англ. Г.А. Крыловой. СПб.: Гуманит. агентство "Академический проект", 1997.-206 с.

252. Смирнова, Л.А. А. Ремизов / Л.А. Смирнова // Смирнова, Л.А. Русская литература конца XIX начала XX века / Л.А. Смирнова. - М., 1993. - С. 214-232.

253. Смирнова, Л.А. Проблемы реализма в русской прозе начала XX века / Л.А. Смирнова. М.: Просвещение, 1977. - 208 с.

254. Смирнова, Л.А. Творчество Л.Н. Андреева. Проблемы художественного метода и стиля / Л.А. Смирнова. М.: МОПИ, 1986. - 94 с.

255. Сосинский, В. Домовой на рю Буало: Из воспоминаний о писателе A.M. Ремизове. / В. Сосинский; Публ. и предисл. А. Осинского // Родина. -1991.-№8.-С. 83-86.

256. Сосинский, В. Конурка: Воспоминания об А. Ремизове, А. Алехине, братьях Модильяни и др. / В. Сосинский; Вступ. заметка и публ. С. Сосинского-Семихата // Вопр. литературы. 1991. -№ 6. - С. 167-207. '

257. Старыгина, Н.Н. Русский роман в ситуации философско-религиозной полемики 1860-1870-х годов / Н.Н. Старыгина. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 352 с.

258. Стоянова, Т.Н. Книга A.M. Ремизова "Взвихренная Русь": формирование поэтики: Автореф. дис. .канд. филол. наук / Стоянова Т.Н.-СПб., 2003.-22 с.

259. Струве, Г.П. Русская литература в изгнании / Г.П. Струве. Paris: YMCA-PRESS, 1984. - 426 с.

260. Струве, Н. Православие и культура / Н. Струве. М.: Христианское издательство, 1992. - 337 с.

261. Топоров, В.Н. О "Крестовых сестрах" A.M. Ремизова: поэзия и правда: (Статья первая) // Биография и творчество в русской культуре начала XX века: Блоковский сборник IX. Памяти Д.Е. Максимова / В.Н. Топоров. Тарту, 1989.-Вып. 857.-С. 135-158.

262. Трубецкой, Е.Н. Смысл жизни / Е.Н. Трубецкой. М.: Республика, 1994.-432 с.

263. Трубина, JI.A. ".C глазами на Россию": Тема памяти в литературе русского зарубежья / J1.A. Трубина // Лит. в школе. 1996. - № 6. - С. 2642.

264. Трубина, Л.А. Русский человек на "сквозняке" истории. Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века: Типология. Поэтика / Л.А. Трубина. М.: Прометей, 1999. - 125 с.

265. Тунималов, В.Ф. М. Достоевский в творчестве и жизни A.N4. Ремизова: (Статья первая. Достоевский и огненная Россия) / В. Топоров // Достоевский в конце XX века. М., 1996. - С. 411-431.

266. Туниманов, В.А. Тропа Ремизова к Лескову / В.А. Туниманов // Рус. литература. 1998. - № 3. - С. 18-32.

267. Тырышкина, Е.В. "Крестовые сестры" A.M. Ремизова: концепция и поэтика / Е.В. Тырышкина. Новосибирск: Новосибирский пед. ун-т, 1997.-235 с.

268. Тырышкина, Е.В. Поэтика романа A.M. Ремизова "Крестовые сестры": Мифологический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Тырышкина Е.В. Томск, 1991.- 16 с.

269. Тырышкина, Е.В. Русская литература 1890-х начала 1920-х годов: от декаданса к авангарду / Е.В. Тырышкина. - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2002.-151 с.

270. Ужанков, А. Осиянное слово (A.M. Ремизов) / А. Ужанков // Ремизов, A.M. Сочинения: В 2 кн. -М.: Терра, 1993. Кн. 1. - С. 9.

271. Усимова, Г.А. Литературные сказки A.M. Ремизова: Проблема жанра: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Усимова Г. А. Тверь, 2002. - 22 с.

272. Усимова, Г.А. Фольклорные традиции и их переосмысление в книге сказок "Посолонь" A.M. Ремизова // Творчество С.Д. Дрожжина в контексте русской литературы XX века. Тверь, 1999. - С. 89-95.

273. Федякин, С. Оживающее предание: (О прозе A.M. Ремизова и Б.К. Зайцева) / С. Федякин // Ремизов A.M., Зайцев Б.К. Проза / A.M. Ремизов, Б.К. Зайцев. М.: ACT Олимп, 2000. - С. 5-14.

274. Филиппова, М.Г. Образ Стратилатова в повести А.МГ Ремизова "Неуемный бубен": (Фабула, сюжет и литературный герой) // Филологические штудии / М.Г. Филиппова. Иваново, 1999. - Вып. 3. -С. 58-65.

275. Фрайман, Т. Творческая стратегия и поэтика В.А. Жуковского (1800-е начало 1820-х годов) / Т. Фрайман. - Тарту, 2000. - 252 с.

276. Фрейд, 3. Жуткое // Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995.

277. Фрэзер, Д.Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии / Д.Д. Фрэзейр. Пер. с англ. - 2-е изд. - И.: Политиздат, 1986. - 704 с.

278. Ханзен-Леве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика / А. Ханзен-Леве. СПб.: Академ. Проект, 2003. - 816 с.

279. Ханзен-Леве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм / А. Ханзен-Леве. СПб.: Академический проект, 1999 -512с.

280. Холодова, З.Я. "Я был очень близок к Ремизову.": "школа Ремизова" в творческой судьбе М. Пришвина / З.Я. Холодова // Художественный текст и культура: Материалы и тез. Докл. на междунар. Конф., 13-16 мая 1999 г.-Владимир, 1999.-№ 3. С. 258-262.

281. Холодова, З.Я. М.М. Пришвин и A.M. Ремизов: творческий диалог // Вестн. Иванов. Гос. ун-та. Сер. Филология / З.Я. Холодова. Иваново, 2000.-Вып. 1.-С. 42-54.

282. Храповицкая, Г.Н. Двоемирие и символ в романтизме и символизме / Г.Н. Храповицкая // Филологич. науки. 1999. -№ 3. - С. 35-42.

283. Цивьян, Т.В. О концепте слова у позднего Ремизова // Славянское и болканское языкознание: Проблемы лексикологии и семантики. Слово в контексте культуры / Т.В. Цивьян. М., 1999. - С. 230-248.

284. Цивьян, Т.В. О ремизовской гипнологии и гипнографии / Т.В. Цивьян // Серебряный век в России: Избранные страницы. М.: Радис, 1993. - С. 299-311.

285. Цивьян, Т.В. Ремизов и его языковые эксперименты // Русистика. Славистика. Индоевропеистика / Т.В. Цивьян. М., 1996. - С. 690-703.

286. Цыбин, В. Мифы и сны Алексея Ремизова / В. Цыбин // Цыбин, В. Удивления: Творческий сад. Этюды. Белые мемуары / В. Цыбин. М., 1992.-С. 208-225.

287. Чалмаев, В. Молитвы и сны Алексея Ремизова / В. Чалмаев >// Ремизов, A.M. Огонь вещей / A.M. Ремизов. М.: Сов. Россия, 1989. - С. 18-19.

288. Чалмаев, В.А. Власть судьбы: Творческий путь и "взвихренное слово" А. Ремизова / В.А. Чалмаев // Лит. в школе. 1993. - № 3. - С. 3241.

289. Чалмаев, В.А. Ремизов / В.А. Чалмаев // Литература русского зарубежья 1910-1940.-М., 1993.-С. 144-177.

290. Чудаков, А. "Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле.": Чехов и вера / А. Чудаков // Нов. мир. 1996. - № 9. - С. 186192.

291. Чуйкова, О.А. Миф о мире в романе А. Ремизова "Пруд" // Взаимодействие творческих индивидуальностей русских писателей XIX -начала XX века: Межвуз. сб. научн. трудов / О.А. Чуйкова. М., 1994. -С. 181-193.

292. Чуйкова, О.А. Мифологический аспект прозы A.M. Ремизова: (1900-х начало 1910-х гг.): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Чуйкова О.А. - М., 1997.-20 с.