автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман Ю.В. Бондарева "Берег" в контексте "военной" прозы писателя

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман Ю.В. Бондарева "Берег" в контексте "военной" прозы писателя"

На правах рукописи

Шкурат Лилия Сергеевна

Роман Ю.В. Бондарева «Берег» в контексте «военной» прозы писателя

Специальность 10.01.01 - русская литература

I

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Елец-2006

Диссертация выполнена на кафедре литературы Липецкого государственного педагогического университета

Научный руководитель: доктор филологических наук

профессор Сатарова Людмила Георгиевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор Хворова Людмила Евгеньевна

кандидат филологических наук доцент Матушкина Валентина Ивановна

Ведущая организация: Воронежский государственный университет

Защита состоится « 6_» июня 2006 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.059.01 в Елецком государственном университете им. И.А. Бунина по адресу: 399770, г. Елец Липецкой обл., ул. Коммунаров, д. 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина

Автореферат разослан « Л » мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент

В.М. Колодко

Общая характеристика работы

Творческая биография Ю.В. Бондарева охватывает более полувека - срок значительный и весомый как в жизни отдельного человека, так и в судьбе целого народа. За этот период наша страна прошла через многие испытания, величайшим из которых стала Великая Отечественная война. И хотя четыре огненных года отступают всё дальше от нас во времени, пристальное внимание к военному прошлому сохраняется и сегодня, а творческие искания и открытия, сделанные Ю.В. Бондаревым, были и остаются предметом серьезного научного осмысления. Почти сразу после выхода в свет каждого произведения писателя в газетах и журналах появлялись десятки статей-рецензий на них. Нередко обсуждение повестей и романов Ю.В. Бондарева перерастало в дискуссии, в которых активное участие принимали не только критики, но и читатели (к примеру, обсуждение романа «Берег» в журналах «Вопросы литературы» (1975, № 9), «Волга» (1976, №2)).

В 70-е годы XX века наметилась тенденция к обобщению накопленного в периодике литературно-критического опыта, к научно-теоретическому осмыслению «военной» прозы Ю.В. Бондарева. Первую попытку монографического анализа эволюции творческого пути писателя предпринял О.Н. Михайлов. В его работе «Ю. Бондарев» внимание сосредоточено на теме войны в книгах писателя. В последующих исследованиях E.H. Горбуновой, В.И. Коробова, Ю.В. Идашкина и других представлен разносторонний анализ произведений Ю.В. Бондарева, рассматривается вопрос о преемственности традиций, глубинных связей творчества писателя с русской классической и советской литературой. Так, В.И. Положий интерпретирует прозу Ю.В. Бондарева в свете концепции героической личности. Большой интерес представляет монография В.В. Агеносова «Советский философский роман», существенное место в которой занимает анализ творчества Ю.В. Бондарева. Диалогичносгь, множественность точек зрения и их взаимопересечение составляют, по мысли В.В. Агеносова, главную особенность бондаревских романов.

К концу 70-х годов XX века относится написание большинства диссертаций по творчеству Ю.В. Бондарева (работы A.M. Мансуровой, Ф.С. Наджиевой, Р.В. Нехаева, И. Рудзевич и др.). Различные аспекты творчества писателя затрагиваются в исследованиях, посвященных отдельным проблемам, явлениям, тенденциям, жанрам «военной» прозы (работы С.И. Журавлева, К.Г. Шаззо, В.В. Раевской, B.C. Куземского, В.А. Янченкова и др.). В диссертациях Н.С.Буханцова, В.В. Компанейца, Е.М. Евглевского, Л.И. Щелоковой, написанных в 90-е годы, дается трактовка прозы Ю.В. Бондарева, которая рассматривается в соседстве и взаимодействии с творчеством других «военных» писателей. Определенным итогом исследования творчества Ю.В. Бондарева стала диссертация М.А. Филипповой «Нравственно-философские искания героев трилогии Ю.В. Бондарева „Берег", „Выбор", „Игра"» (1990).

Однако на протяжении последних пятнадцати лет не появилось ни одного

крупного исследования творчества Ю.В. Бондарева. Большая часть совремеи-

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА С.-Петербург

ОЭ 200бакт W!

ных работ, в которых упоминается его проза, отличается тенденциозностью (например, статья Е. Щегловой «Нервные люди», диссертационные исследования А.О. Болыпева, Ш.А. Умерова и др.)1. Причина подобного отношения к личности и творчеству Ю.В. Бондарева становится понятной, если мы обратимся к некоторым фактам из биографии писателя. В самом начале перестройки в выступлении на партконференции Ю.В. Бондарев произнес фразу, потребовавшую от него немалого мужества: «Самолет мы в воздух подняли, а о посадочной площадке не позаботились», - так писатель обозначил смысл происходящих в России изменений. А в октябре 1993 года он был у Дома Советов и написал обо всем увиденном и пережитом в романе «Бермудский треугольник» (1999 ). На замечание одного из критиков о том, что и «там [ в Доме Советов. -Л.Ш. ] правды не было», Ю.В. Бондарев с убежденностью сказал: «Они были слабыми, понимаете? Я всегда защищаю слабых... Да, я всегда на стороне слабых»2. Не только в выступлениях, но и в каждом произведении Ю.В. Бондарев прямо высказывает свою гражданскую позицию, свое отношение к происходящему в стране и в мире, болеет душой за судьбу России и русского народа.

В настоящее время, когда в обществе происходит утрата нравственных ориентиров и распад традиционных ценностей, назрела потребность вновь обратиться к произведениям Ю.В.Бондарева. Их проблематика органично перекликается с комплексом вопросов, актуальных для самосознания современного общества, особенно в свете отмечавшегося в 2005 году 60-летия Великой Победы. Кроме того, несмотря на обилие работ по творчеству Ю.В. Бондарева, ни в одной из них вопрос о месте романа «Берег» в контексте «военной» прозы писателя не оказывался в центре внимания литературоведов. Всё вышесказанное обусловило актуальность темы и определило выбранный нами аспект исследования.

Целью диссертационного исследования является рассмотрение романа «Берег» как новаторского произведения в контексте «военной» прозы Ю.В.Бондарева, анализ тех аспектов его содержания и формы, которые не получили адекватной трактовки критиков и литературоведов.

В связи с этим необходимо решить следующие задачи:

1) определить идейно-художественное своеобразие «военной» прозы Ю.В. Бондарева 50-60-х годов, особо выделив сделанные в ней открытия, которые подготовили появление в художественном мире писателя романа «Берег»;

2) рассмотреть роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег» с точки зрения его художественной структуры, которая непосредственно предшествовала появлению романа «Берег»;

3) провести комплексный анализ романа «Берег», выявив духовный смысл оппозиции героев, обозначив новизну проблематики и конфликта, рас-

1 Щеглова Е. Нервные люди / Е. Щеглова // Знамя. - 2000 - № 5 - С. 226-228.

Большее А.О. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века: Дис.... д-ра филол наук / А.О. Большее. - СПб, 2003.

Умеров Ш.А. Гуманистические аспекты русской художественной прозы 1980-х годов: Дис. . . канд. филол. наук / Ш А Умеров. -М, 1997

1 Казьмина Е, Судьбе так надо было / Е Казьмина // Слово. - 2004. - № 1. - С 24

крыв идейно-эстетические функции символики в романе;

4) проследить развитие тенденций, обозначившихся в романе «Берег», в поздней прозе Ю.В. Бондарева, сделать акцент на ситуации «выбора», рассмотреть сущность христианских образов и мотивов в художественном мире писателя.

Решением этих задач и достижением цели обусловлена научная новизна диссертационного исследования. В данной диссертационной работе предлагается современный подход к «военной» прозе писателя, который стал возможен на рубеже XX-XXI веков благодаря возвращению в русскую культуру трудов «забьггых» литературоведов и философов. Новый мировоззренческий контекст современного литературного процесса позволил по-иному оценить творческое наследие Ю.В. Бондарева, расставить в нем акценты, соответствующие духу времени. Это тем более важно, что писатель продолжает активно работать в области прозы и публицистики, его новые произведения соотносятся с теми романами, которые уже вошли в «золотой» фонд русской классики советской эпохи. Роман «Берег» впервые проанализирован в контексте «военной» прозы писателя, которая определяется как составная часть отечественной христиански ориентированной культуры.

Объектом исследования в работе являются повести Ю.В. Бондарева «Батальоны просят огня», «Последние залпы», романы «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Игра» и другие, в которых поставлена проблема испытания человека войной.

Предметом исследования стали проблематика, герои, конфликты, образная система и символика романа Ю.В. Бондарева «Берег», который анализируется в соотнесении как с ранним, так и зрельм этапами творчества писателя.

Методологической основой диссертации являются труды русских философов, посвященные вопросам поведения человека на войне, границам должного и аморального, необходимого в сопротивлении злу и преступного, неоправданного насилия. Это работы И.А. Ильина, H.A. Бердяева, о. В. Зеньковского,

0. П. Флоренского, Л.П. Карсавина. Теоретической и историко-литературной базой диссертации стали труды М.М. Бахтина, В.В. Кожинова, П.В. Палиевско-го, В.В. Агеносова, Г.Д. Гачева, И.П. Золотусского, JI.A. Аннинского, Ю.И. Со-хрякова, Л.Я. Гинзбург, В.А. Чалмаева, М.М. Дунаева, а также работы ведущих литературоведов: Л.А. Плоткина, А.Г. Бочарова, И.К. Кузьмичева, П.М. Топера, Г.И. Ломидзе, А. Адамовича и других, в которых представлено широкое критическое осмысление «военной» прозы, отмечены ведущие тенденции её развития, выявлены связи с традициями русской классической литературы.

Методами исследования являются сравнительно-исторический и структурно-типологический.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В «военной» прозе Ю.В. Бондарева 50-60-х годов авторское внимание сосредоточено на нравственном выборе человека на войне и развитии сложных взаимоотношений героев, находящихся в одном окопе.

2. Ю.В. Бондаревым в «военной» прозе развивается художественная концепция любви-эроса и любви-жалости, связанная с определенными женскими характе-

рами. При этом Ю.В. Бондарев отдает предпочтение духовному началу в любви на войне, которое соотносится с понятием материнства.

3. В романе «Горячий снеге на первый план выдвигается совпадение локального и масштабного взглядов на войну, анализ жизненно важных, необходимых принципов ведения войны, руководства ею и поведение человека в бою, дающее объемное, стереоскопическое представление о войне.

4. Проблематика романа «Берег» носит ярко выраженный философский, религиозно-нравственный характер. В нем Ю.В. Бондарев выходит на совмещение грандиозных временных и пространственных пластов. Главные положительные герои романа на пороге войны и мира поднимаются до жертвенного подвига, они оказываются способны положить свою жизнь за поверженного врага.

5. В художественную ткань романа «Берег» органично вплетаются образы, мотивы и символы христианской культуры.

6. В позднем творчестве Ю.В. Бондарев возвращается к проблематике, героям, конфликтам «Берега» на качественно новом витке спирали. В его художественном мире преобладают мотивы Апокалипсиса, которые варьируются на разнообразном материале послевоенной действительности.

Теоретическая значимость работы состоит в уточнении мировоззренческих основ творчества Ю.В. Бондарева, их более полном и разностороннем освещении. В работе углублено представление о тенденциях развития «военной» прозы второй половины XX века, прослеживается ее движение от эмпирического материала, исторической конкретики к философскому синтезу и символическим обобщениям. В работе впервые при анализе проблематики, системы характеров, типологии конфликтов и образной системы романов Ю.В. Бондарева используется христианская аксиология, доказано, что художественные открытия писателя послужили базой для его последующих произведений, позволив совместить в них различные пространственно-временные проекции и планы.

Диссертационное исследование имеет практическое значение: его результаты могут быть использованы при изучении истории русской литературы XX века, в спецкурсах по проблемам русской прозы XX века, при изучении литературы в школе (особенно в классах с гуманитарным уклоном), при рассмотрении проблем, связанных с изучением современного литературного процесса.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на ежегодных итоговых научных конференциях в ЛГПУ (г. Липецк, 2002-2005 гг.); на Барышниковских чтениях (г. Липецк, 2002 г., 2005 г.); на II и Ш Всероссийских научно-практических конференциях «М.А. Шолохов в современном мире» (г. Уфа, 2-6 марта 2004 г., г. Москва, 15-17 марта 2005 г.); на IV и V Международных конференциях «Русское литературоведение на современном этапе» (г. Москва, 28-31 марта 2005 г., 21-23 марта 2006 г.); на Межвузовской конференции «Война в русской литературе», посвященной 60-летию Великой Победы (г. Воронеж, 22-23 апреля 2005 г.); на Задонских Свято-Тихоновских чтениях (г. Липецк, 1-2 декабря 2005 г.). Результаты исследования использовались при чтении лекций по истории русской литературы XX века. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры литературы ЛГПУ. Результаты научного исследования отражены в восьми публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического приложения, включающего 255 наименований. Общий объем работы - 170 страниц.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, его научная новизна, определяются цель и задачи, теоретическая и практическая значимость, методологические основы диссертации.

Первая глава «„Военная" проза Ю.В. Бондарева 50-60-х годов. Путь к роману „Берег"» посвящена анализу проблематики, типологии конфликтов и образной системы повестей «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», а также романа «Горячий снег».

В «военной» прозе Ю.В. Бондарева 50-60-х годов намечены темы и проблемы, которые станут ведущими в творчестве писателя с 70-х годов и до сегодняшнего дня. Одна из них - проблема ответственности человека на войне за жизни подчиненных. В повести «Батальоны просят огня» эта проблема носит не обобщенно-философский, а локальный характер, связана с конкретными поступками или размышлениями героев. Главный герой произведения, Борис Ермаков, придет к осознанию ценности человеческой жизни через боль, горечь, связанную с гибелью людей, которые за несколько дней сражения и прорыва из окружения стали для него по-родственному близкими. Мысль о ценности человеческой жизни волнует не только Бориса Ермакова, но и других героев повести: майора Бульбанюка, полковника Алексеева. В повести «Последние залпы» проблема ответственности офицера за жизни солдат заявлена писателем уже в самом начале повествования. Первое чувство, с которым появляется капитан Новиков в повести, - это чувство вины. Приступы тоски всё чаще возникали у героя и были связаны с тем, что четыре дня назад, при взятии Касно, его батарея потеряла девять человек, и Новиков «не мог простить себе этого».

Ю.В. Бондарев откровенно рассказывает о трудностях на передовой, но одновременно его интересует и героическое поведение человека на войне. Истоки героизма писатель видит в основах русского национального характера. Естественность героизма русского человека является одной из основных особенностей его нравственного облика. Бондаревские герои проходят школу «тихого» героизма. В чем его сущность? В преодолении себя, своей слабости, бессилия, отчаяния, когда человек всё же продолжает бороться, несмотря на, казалось бы, безысходность этой борьбы. Герои не показаны в бою как «рыцари без страха и упрека». Автора интересует другое: как в человеке постепенно зреет героическое начало, как оно побеждает в борьбе противоречивых состояний. Характеры персонажей «военной» прозы Ю.В. Бондарева 50-60-х годов проявляются и раскрываются в способности преодоления страха смерти, в том, как герои относятся к выполнению воинского и человеческого долга. Так, страх смерти испытывает рядовой Чибисов, несколько месяцев находившийся в немецком плену и не владеющий собой в минуты опасности. Освобождение героя от страха происходит благодаря душевной поддержке солдат и молитве. Не-

большой по объему эпизод, в котором Чибисов произносит фразы, лишь отдаленно напоминающие молитву, не получил должного осмысления в критике, но его значимость в художественном мире романа «Горячий снега несомненна. После молитвы происходит нравственное перерождение героя. Символично то, что Чибисов, отправившись в поиск за разведчиками, потерял из виду своих товарищей, а после обращения к Богу он «уже смутно видел, куда идет».

Слова из молитвы произносит герой повести «Последние залпы» солдат Ремешков. Мы видим, как воин-атеист интуитивно встает на путь искания Бога. Беда советского человека была в том, что на протяжении многих десятилетий его сознательно отчуждали от традиционных духовных ценностей, от вековых нравственных устоев, разрывали связь с прошлым, научили стыдиться порывов к Абсолюту и глубоко скрывать истинные чувства. Распадение традиционных нравственных связей неизбежно вело к утрате народом его духовной силы. Известный русский публицист М. Меньшиков в «Письмах к ближним» еще в преддверии революции писал: «Народ, отвыкающий молиться вообще и в частности за Отечество, теряет самый могущественный способ возбуждать в себе силу. Такой народ становится похожим на психически больных, страдающих упадком воли... Отвыкающий молиться народ теряет отвагу. В момент несчастия он не чувствует в себе жизненной упругости и как бы теряет опору в вечности...»1 Но вера в Бога сохраняется в народе, живет в нем подчас подсознательно, интуитивно и выплескивается в трудные моменты испытаний. Так, чувство причастности фронтовому братству, осознание себя частью целого помогает справиться со страхом смерти лейтенанту Кузнецову.

В «военной» прозе Ю.В. Бондарева возникает сложный микромир человеческих отношений. Ощущение зыбкости границ между жизнью и смертью, общее ратное дело по-родственному сближают героев. На войне складывается особое товарищество, братство, возникают сложные взаимосвязи между людьми, не ограничивающиеся только служебными отношениями. Это почти родственное сплочение, духовное единство фронтовой семьи.

Некоторые критики упрекали Ю.В. Бондарева в том, что от произведения к произведению он повторяет одни и те же темы, видели самоповтор в изображении характеров главных и эпизодических персонажей. Действительно, в характерах бондаревских героев можно обнаружить общность, типологическую родственность. Но при более пристальном взгляде на них открывается несходство, вернее сказать, их развитие, углубление. Так, даже при сравнении близких по времени создания повестей «Батальоны просят огня» и «Последние залпы» (их отделяют друг от друга всего два года) обнаруживается преемственность в развитии характеров героев. Более молодой по возрасту Новиков оказывается духовно более зрелым и опытным, чем Ермаков. В Новикове есть что-то от героев повести «Батальоны просят огня» майора Бульбанюка и полковника Гуляева. Это «что-то» - стремление воевать с наименьшими потерями, которое давно стало для капитана Новикова главным принципом поведения человека на

1 Меньшиков МО Письма к ближним /МО Меньшиков // Христолюбивое воинство Православная традиция Русской Армии - М • Русский путь, 1997 - С 10

войне. В трудном бою под Сталинградом обретает духовную зрелость лейтенант Кузнецов. Шагом вперед стала у Ю.В. Бондарева концентрация внимания на внутреннем мире героев, на их душевных переживаниях. Теперь в уста самих персонажей автор вкладывает мучительные размышления о добре и зле, о милосердии и жестокости на войне.

С темой ответственности командира за жизни людей тесно связана проблема нравственного выбора человека на войне, и шире - жизненной позиции. Ю.В. Бондарев писал, что во всех его произведениях присутствует «некое ощущение вечной проблемы выбора». Главные герои «военной» прозы писателя требовательны к своим подчиненным, не прощают им слабости, малодушия. Разное понимание человеческого долга, разное отношение к людям станут причиной противостояния, обусловят возникновение морального конфликта между героями. Таковы конфликты между Ермаковым и Иверзевым, Новиковым и Овчинниковым, Кузнецовым и Дроздовским.

Сложной является фигура командира дивизии полковника Иверзева из повести «Батальоны просят огня». Каждая деталь, эпитеты, рисующие портрет командира дивизии, возникают в произведении не случайно и служат для наиболее полной характеристики этого образа. В его описании почти нет лексики с нейтральной окраской. Холодные синие глаза, их льдистый блеск, жесткие губы, ровный металлический голос, плащ стального цвета - все эти подробности внешнего облика героя настораживают читателя, не могут остаться незамеченными так же, как и первые его поступки, исполненные холодного презрения и злости. Иверзев заботится о личной карьере, ему необходим успех любой ценой. Однако гибель батальонов не проходит для него бесследно. В душевном мире Иверзева происходит существенный сдвиг, определивший его дальнейшие действия - участие в атаке, приказ о награждении Ермакова.

Свой выбор делает командир взвода лейтенант Овчинников из повести «Последние залпы». Этот опытный артиллерист, воевавший несколько лет, не выдержал испытания в решающий момент, оставшись один на один с опасностью. Спасая прицелы, Овчинников оставил действующее орудие, раненых, бежал со своей огневой позиции. Поступок Овчинникова нельзя назвать случайным. Автор выделяет в его характере такие черты, как самолюбие, тщеславие, желание выделиться, обратить на себя внимание, которые и определили поведение героя в бою. Только перед смертью наступит духовное прозрение Овчинникова.

Внутренняя установка: стать героем или погибнуть - изначально определяет поведение лейтенанта Дроздовского. О подобном типе поведения человека на войне и кроющейся в нём опасности для окружающих очень точно сказал видный церковно-общественный деятель бывшей Российской империи Г. Ша-вельский: «Воина захватывал своего рода психоз геройства. Идеал геройского подвига вплоть до геройской смерти заслонял у него идеал победы. Это было опасно для дела»1. В романе образ Дроздовского постоянно сопровождают де-

1 Цит по' Савинкин А Возрождение христолюбивого воинства / А Савинкин // Христолюбивое воинство Православная традиция Русской Армии -М Русский путь, 1997 - С 447

тали, подчеркивающие его отчуждение от солдат. Так, во время разговора с Дроздовским Кузнецову покажется, что комбат отделен от него толстым холодным стеклом, которое невозможно преодолеть. Затем в повествовании появится еще один характерный образ — оборванный провод связи между наблюдательным пунктом комбата и орудиями, свидетельствующий о том, что Дроздов-ский не только потерял контроль за управлением батальоном, но и окончательно утратил всякие связи с окружающими людьми. В финале произведения пропасть между ним и остальными героями обозначается еще резче: оставшиеся в живых артиллеристы собираются вокруг одного котелка, родственно сближенные за сутки сражения, а Дроздовский находится вне этого сложившегося фронтового братства.

Через веб творчество Ю.В. Бондарева проходит тема любви, страдания и сострадания на войне. Каждый раз писатель открывает всё новые грани в изображении любви на войне. Героини «военной» прозы Ю.В. Бондарева почти одного возраста, даже внешне чем-то напоминают одна другую. Однако за их внешней похожестью кроется глубокое внутреннее несходство. Сложен образ санинструктора Шуры из повести «Батальоны просят огня». Она искренне любит Ермакова, но ощущает временность, ненадежность их отношений. Шура мечтает о семье, материнстве, стабильности отношений. Несколько дней боёв, прорыв из окружения изменят в герое многое. Ермаков станет иным, внутренне повзрослевшим, научившимся ценить то, что раньше воспринимал как данность. Встретив Шуру у переправы, Борис наконец-то поймет, насколько она дорога ему, и Шура впервые услышит от него долгожданные слова о любви. В финале повести звучит мысль о вечности любви, о ее всепобеждающей силе. Иной гранью предстает тема любви в повести «Последние залпы». В ней писатель сосредоточивает внимание на зарождении этого чувства, на сложных взаимоотношениях санинструктора Лены Колосковой и капитана Новикова. В дальнейшем творчестве Ю.В. Бондарева намечается существенная эволюция в изображении женских характеров и любви на войне, суть которой очень верно определил литературовед О.Н. Михайлов: «В романе «Горячий снег» намечается перспектива ослабления чувственного и возобладания духовного начала в показе любви на войне»1. Изображая зарождение и развитие отношений Зои и Кузнецова, Ю.В. Бондарев, развивает традиционную для русской литературы тему любви-жалости, боли за человека и жертвенности.

В каждом произведении Ю.В. Бондарева на долю героев выпадают тяжелые испытания. Предельная жестокость обстоятельств и жесткость стиля «военной» прозы писателя 50-60-х годов - две взаимосвязанные и взаимообусловленные особенности его творческой манеры этого периода. Будучи непосредственным участником событий, впоследствии положенных в основу его произведений, Ю.В. Бондарев считал, что не имеет права писать по-другому. Что-то смягчать иди сглаживать - значит поступаться правдой. А этого писатель не мог допустить. К тому же именно в зыбком положении «или-или», по мысли автора, наиболее полно проявляется сущность человека. Острые сюжетные

1 Михайлов ОН Юрий Бондарев / О Н Михайлов -М Сов Россия, 1976 - С 90

и

коллизии его произведений сочетаются с углубленным проникновением в психологию человека на войне. В 50-60-е годы в творчестве Ю.В. Бондарева намечается путь от «окопной» правды к синтезу в «Горячем снеге», в котором органически соединяются два взгляда на войну: взгляд «изнутри» сознания лейтенанта Кузнецова и точка зрения командарма Бессонова, образ которого можно рассматривать в соотнесении с характерами Кузнецова и Дроздовского. Казалось бы, внешняя манера вести себя с людьми обнаруживает сходство между командармом и Дроздовским. Бессонов держится с людьми требовательно и официально, когда это необходимо, принимает «безжалостные» решения. Но эта «безжалостность» иной природы, нежели у Дроздовского, они разнонаправленны Если распоряжения Дроздовского продиктованы прежде всего заботой о личной славе, то Бессоновым руководит сознание высочайшей ответственности за судьбу операции в целом. Бессонов мыслит в рамках и масштабах государственного целого, при этом не теряя интереса и внимания к отдельной личности. В финале романа происходит сближение Бессонова с Кузнецовым. Точка зрения Кузнецова и позиция Бессонова , их положение в романе дают объёмное, стереоскопическое, объективное изображение человека на войне, эпически целостную картину Сталинградской битвы. Таким образом, художественные рамки повествования раздвигаются: в романе «Горячий снег» Ю.В. Бондарев изображает не только конфликт двух младших командиров, противостояние отдельных личностей, как в ранних «военных» повестях, а сопоставляет взгляды солдата и командарма, жизненно важные, необходимые принципы ведения войны, руководства ею и поведение человека в окопе.

В 50-60-е годы в «военной» прозе Ю.В. Бондарева осуществляется выход за пределы конкретной ситуации и появляются элементы философичности: они содержатся в размышлениях Ермакова и Новикова о жизни и смерти, в символических образах часов, реки, тишины, сорванной веточки, в споре Бессонова с пленным немцем, который предваряет собой дискуссию Никитина в Гамбурге, охватывающую целый спектр проблем общечеловеческого масштаба. В 50-60-е годы в «военной» прозе писателя постепенно намечается усложнение повествовательной структуры, связанное с усилением философского начала в осмыслении проблемы человека на войне. В романе «Горячий снег», наряду с умелым сопряжением масштабного и локального в изображении войны, автор использует в отдельных эпизодах приём ретроспекции. Образ древней иконы, которую увидит Бессонов в крестьянской избе, - это своеобразная связь с прошлым, нить, соединяющая далекие времена с днями Великой Отечественной войны и протягивающаяся в современность.

Анализу романа «Берег» посвящена вторая глава диссертации «Роман „Берег" как вершина „военной" прозы Ю.В. Бондарева».

Проблематика романа «Берег» имеет четко выраженный философский, нравственно-религиозный характер. Одно из важных мест в нем занимает тема вины и сострадания, которая помогает более глубоко раскрыть характеры героев, объяснить их поступки, отношение друг к другу и к жизни. Гуманистическая проблематика романа реализуется автором на широком военном и послевоенном материале. Герои Вадим Никитин и Андрей Княжко чувствуют ответ-

ственность не только по отношению к своим солдатам или близким, родным людям, но и ко всем окружающим. Они спасают от расправы немцев Эмму Герберт и ее брата Курта. По законам военного времени то, что сделали герои, - это грубое нарушение, грозящее трибуналом. Но, кроме военной целесообразности, есть еще другая, высшая Правда. Нарушая законы военного времени, герои поступают так, как подсказала им совесть. Они спасают Эмму и Курта, потому что не воспринимают их как врагов. Точно так же Андрей Княжко не увидит врагов в немецких мальчишках, окопавшихся в лесничестве. Сцену боя в лесничестве предваряет эпизод, в котором герои натолкнулись на тело убитого мальчика-немца. В романе «Горячий снег» Кузнецов, обходя поле сражения, тоже увидит труп немца, своего ровесника. В душе лейтенанта Кузнецова еще слишком сильна горечь потери своих солдат, поэтому к немцу он испытывает лишь смешанное чувство брезгливости и любопытства перед неразгаданной тайной смерти. Образ убитого мальчика-немца вызовет у Княжко и Никитина иные чувства, подтолкнет их на глубокие раздумья о жизни и смерти, о войне и мире.

Глубинный смысл поступка Княжко окажется скрыт от людей, не способных на подобную моральную победу. Воля к самоотречению и самопожертвованию составляет основу его нравственной природы. Поведение героя органично вписывается в контекст православной духовной традиции, ибо, как неоднократно отмечалось в святоотеческой литературе, именно любовь к врагам и отрицание мщения являются высшей степенью смирения человека перед Богом. Сама фамилия Княжко говорящая: от князя (благоверного). Все его поступки -это яркий пример жертвенного самоотвержения, забвения себя ради других людей, а весь путь героя - это путь христианского подвига.

Русское воинство издавна называли христолюбивым. Русские воины были «христовыми» не только потому, что являлись членами христианского государства, обороняли христианскую веру, но и потому, что они в любви ко Христу имели живую основу своего личного духа и в ней черпали силу подвига и очищения. В истории России и её воинства воины и монахи шли вместе в общем сопротивлении злу (например, благословение Св. Сергием Дмитрия Донского на Куликовскую битву), оказывая тем самым активное организованное служение делу Божьему на земле. Идеал христолюбивого воинства, наглядно отраженный в Священном писании, неоднократно проявлялся в военной истории России. Он обладает не только религиозной, но и общей духовной значимостью. О милосердии к поверженному врагу говорится во многих дореволюционных военных уставах. Во всех своих поступках Княжко и Никитин следуют этим святым истинам, дорожат нравственными принципами, противопоставляя их хаосу, насилию и вседозволенности.

Новаторство содержания в романе «Берег» по сравнению с предшествующей «военной» прозой писателя как раз и проявляется в том, что на примере образов главных героев Ю.В. Бондарев показывает природную, естественную толерантность русского человека, его терпимость и приятие иного рода взглядов, нравов, привычек. С обостренной чуткостью писатель еще в 70-е годы прошлого века предугадал многие проблемы, существующие в современном

мире. Как можно решить межнациональные конфликты, избежать розни? Каковы условия мирного сосуществования людей разных национальностей? Анализируя проблематику романа «Берег», мы можем с уверенностью сказать, что Ю.В. Бондарев указывает в своем романе путь выхода из многих тупиковых ситуаций современности. Это сложный, тернистый путь терпимости и милосердия, который проходят главные герои романа «Берег».

Путь сострадания оттеняется в романе позицией немилосердия и жестокости. Ю.В. Бондарев показывает, что этот выбор ведет не только к физической гибели, но, что намного важнее, - к гибели духовной, нравственной. Такова история сержанта Меженина, живущего по принципу: «Воюю хорошо, а остальное никого не касается». Вседозволенность в поступках приведет в дальнейшем к трагическим последствиям, затронувшим судьбы многих людей, поэтому неизбежно возникает конфликт между ним и Никитиным.

В тексте романа обнаруживается немало деталей, указывающих на волчий склад и звериные повадки героя: у Меженина «звериное чутье и слух», «звериный оскал безумства во взгляде». Звериное начало будет определять большинство его поступков. Показателен в этом плане эпизод, в котором Ме-женин расстреливает пленного немца. Согласно христианской морали, неприемлемо торжествовать над поверженным врагом. Меженин живет вне христианских понятий, поступает вопреки им.

Конфликт между Межениным и Никитиным достигнет своей наивысшей точки после гибели Княжко, в которой косвенно виноват Меженин. После выстрела в Меженина Никитин погружается в состояние полуяви-полусна. Герой стремится убедить себя в том, что поступил правильно, но, услышав, как «по-человечески жалобно стонал» Меженин, что-то «раскаленно прошло» в его душе. Помимо его воли раскаяние и жалость к этой стонущей человеческой боли охватили Никитина, и в его голове пронеслась мысль: «Кто дал мне право распоряжаться жизнью другого? Кто дал право судить?»

Неоднозначен в романе образ комбата Гранатурова, заканчивающего войну опустошенным человеком. Подчас он бывает зол, импульсивен, что можно объяснить, если вспомнить о судьбе его родителей, зверски убитых фашистами в Смоленске. В порыве гнева Гранатуров совершает не совсем адекватные поступки, однако он не избегает ответственности, старается сохранить хорошие отношения в батарее, наконец, спасает от трибунала Никитина. Ощущение правды и справедливости теплится в нем, но поступать в соответствии с ними удается не всегда.

Конфликт двух типов характеров, выявленных в военной обстановке, сохраняется и в мирное время. Несправедливость, подлость, ложь встречаются и после войны. Одним из приемов, позволяющих выявить онтологический смысл борьбы Добра и зла, становится сопряжение в романе различных временных эпизодов, объединенных общностью проблематики. Но автор убежден, что мир держится не на ненависти и предательстве. Он сохраняется благодаря другому - способности к состраданию и любви, главных средств спасения и очищения человечества.

В романе «Береге можно обнаружить различное отношение героев к люб-

ви на войне. Так, для Андрея Княжко понятия «любовь» и «война» несовместимы. Однако Ю.В. Бондарев на многих примерах из жизни своих героев доказывает, что искренняя, преданная любовь на войне имеет право на существование, преодолевает все препятствия. В романе «Берег» писатель поднимается на совершенно новую высоту в осмыслении темы любви на войне. Перед нами высшее проявление любви - любовь-милосердие, жалость, изначально родившаяся из желания защитить слабого, из ответной признательности за доброту. Сама ситуация, предложенная в произведении, незаурядна, сложна: в центре внимания автора - зарождение любви между людьми, принадлежащими к воюющим сторонам, те испытания, которые неизбежно возникают на их пути. Наиболее острым моментом в развитии отношений Никитина и Эммы стала гибель Княжко. Она явилась для Никитина сильнейшим потрясением, подтверждением чему служит сон героя, в котором его хоронят живым, засыпают землей. После гибели Княжко на первый план в романе выходит мотив нравственного предательства, нарастает психологическая напряженность повествования. У Никитина вновь возникнут мысли о своем предательстве, даже вине, а к Эмме он испытает такую неприязнь, что грубо будет прогонять ее, считая и ее виновницей случившейся беды. Но на обличающие слова героя Эмма ответит таким «страстным порывом сочувствия», такой мольбой, которая окончательно выведет Никитина «из бредового отчаяния одиночества».

Героям удастся провести вместе всего несколько дней, их следующая встреча происходит спустя более чем четверть века, но любовь к Вадиму Никитину, спасшему ее, осталась самым ярким, прекрасным моментом в жизни Эммы. Героиня тянется к Никитину потому, что ей оказался близок особый тип духовности русского человека, его жертвенность, больная совесть - всё то, что включает в себя понятие «русская душа».

Ю.В. Бондарев обращается в романе «Берег» к насущнейшим вопросам времени, к его болевым точкам. Писатель органично сопрягает в произведении прошлое и настоящее, стремится отыскать глубинные истоки трагических конфликтов современности. Трудный диалог России и Запада, дискуссия, затрагивающая широкий спектр мировых проблем, будет звучать на протяжении всего романа. Она начнется еще задолго до того, как Никитин встретится за «круглым столом» с главньм редактором издательства «Вебер» Дицманом. Скрытая полемика возникнет уже в тот момент, когда Никитин и Самсонов выйдут на улицы Гамбурга и их представления о любви как о светлом чувстве, духовно обогащающем человека, столкнутся с тем, что герои увидят на Реепербане, на улице Сан-Паули, где любовь низведена до уровня животных инстинктов, где святое и возвышенное в ней предельно опошлено.

Существенное место в художественной системе романа «Берег» занимают пейзажи и интерьеры города. Ю.В. Бондарев изображает мир Гамбурга ярко, пластично, зримо и одновременно символично. Это современный Содом, мир внешней красоты и духовной смерти. Образ-архетип города как средоточия грехов, появившись впервые в романе «Берег», станет сквозным в художественном мире Ю.В. Бондарева. Дицман настаивает на том, чтобы Никитин и Самсонов посетили «особые» места Гамбурга, а, по мнению актрисы Лоты Тит-

тель, они просто обязаны побывать там, ведь, такого они никогда не увидят в «скромной, как монастырь, России!» Называя Россию скромной, сравнивая ее с монастырем, Лота Титтель считает это недостатком страны. Но, сама о том не подозревая, героиня этим сравнением выделяет главное достоинство России, сохранившей свою внутреннюю культуру, традиционные духовные начала - то, что с такой быстротой исчезает на Западе. В романе «Берег» конфликт России и Запада постепенно приобретает метафизическую глубину. Он всё более последовательно начинает осознаваться как борьба христианских и антихристианских начал в мире.

Никитину не в первый раз приходилось участвовать в подобных дискуссиях за границей, поэтому он, в отличие от Дицмана, который, «как одержимый, спорил без передышки», изначально настроился на полусерьезный лад, на игру, свойственную литературным салонам. Постепенно герой становится всё более и более серьезным, так как вопросы и суждения оппонента затрагивают коренные проблемы человеческого бытия. Одна из этих проблем - отношение людей к истории, к своему прошлому. Русских и немцев связывают трагические события Великой Отечественной войны, но большинство немцев не хочет «беспокоить себя, усугублять комплекс вины», старается не вспоминать о прошлых поражениях.

По мнению Ю.В. Бондарева, стремление зачеркнуть прошлое часто приводит к трагедии. Трагичен образ хозяина кабачка «Веселая сова» Алекса, который во время войны был в концлагере, а теперь хочет забыть всё, закрыться от прошлого клоунской маской. В своем кабачке Алекс стремится вообще уничтожить время, жить бездумно, только есть, пить и веселиться. В диалоге с Никитиным он в каком-то любвеобильном порыве воскликнет: «Да, люби людей. Всех. И счастливых, и несчастных. И даже врагов. Всех люби...»1, - считая эти высказывания принципом своей жизни. В позиции героя можно заметить перекличку с выбором Княжко и Никитина во время войны. Но если жалость и любовь к врагу являются у Княжко и Никитина осознанным шагом, результатом их предшествующей духовной жизни, то призыв Алекса - его очередная игра в любовь ко всему миру, основанная на чисто плотских, потребительских началах. Образы вещного мира, окружающие Алекса, воспринимаются не только как атрибуты бытовой обстановки, но прежде всего как предметы, органически сращенные с внутренней жизнью героя, имеющие психологическое и онтологическое значение.

Не менее важное место занимают в дискуссии проблема человеческих взаимоотношений, вопрос о месте человека в современном мире, мысли о дальнейших путях развития России и Запада. С особой гордостью Дицман говорит о космополитизме западного человека, у которого нет Родины в понимании русских, а есть лишь формальное гражданство. Дицмана нисколько не волнует то, что это состояние приводит к равнодушию и отчуждению людей друг от друга, когда каждый живет в своем мирке, удовлетворяя только личные потребности,

1 Бондарев Ю.В Собрание сочинений' В 6-ти т / Ю В. Бондарев - М Худож. лит, 1984-1986. - Т 4 - С 346 Далее в тексте автореферата цитируем по этому изданию с указанием тома и страницы в квадратных скобках

когда никому нет дела до проблем, горя, страданий другого человека. Не таков русский человек: он болеет душой за всех и вся, а характерной чертой его духовного облика является сохранение органичных связей со всем миром. И дело здесь не в некоем комплексе неполноценности русского человека, а в другом -во всемирной отзывчивости как основной черте русского национального характера.

В споре с Никитиным Дицман не отрицает процесса постепенного исчезновения духовной жизни у западных немцев, считая это закономерным, логичным этапом движения истории. Сейчас «обыватели живут в одурманивающем мире товаров и превращаются в бездушные машины потребления» [4, 315], а ориентиром для всех стала американская модель жизни с ее прагматизмом, культом денег и материальных благ. Дицман предрекает, что через несколько лет эта «философия потребления» распространится и в Советском Союзе. «Нас тоже ждет испытание миром вещей», - пророчески говорит Никитин, как бы предугадывая современное состояние российского общества. На историческом пути нашей страны было много искушений, испытаний, но она обладала запасом духовной прочности, благодаря которой выдерживала натиск враждебных сил и выходила победительницей в борьбе со злом. Искушение людей миром вещей, денег началось в России несколько десятилетий назад. Выдержит ли его наша страна? Устоит ли русский человек перед этим соблазном? Прямого ответа на эти вопросы в романе «Берег» нет, но всё произведение пронизано верой в то, что Россия выстоит и, духовно окрепшая, преображенная, продолжит свой нелегкий путь.

Серьезным испытанием для Никитина стала смерть сына. После нее герой вспомнит фразу знакомого художника о том, что, умирая, люди не исчезают, а двигаются в другом измерении, по иной синусоиде времени. Никитин постоянно думает о том, что их беспомощный ребенок ушел в темноту, в вечный холод, и эти мысли угнетают его. Никитиным овладевают два чувства: отчаяние и ощущение несправедливости произошедшего. В отличие от него, его жена Лида в состоянии духовного кризиса сделает правильный выбор - подавленная испытанием, она пойдет в маленькую деревенскую церковь, как в последнюю обитель, чтобы поставить свечку за упокой души ребенка. Героиня чувствует, что это надо сделать, что это нужно их сыну и им самим. Для героев романа «Берег» храм становится духовным оплотом. Лида выходит из церкви внутренне преображенная, повторяет отрывки фраз священника, восхищаясь их красотой и глубиной. В страданиях наступает духовное просветление героини, которое начинает распространяться и на Никитина.

Чувство своей вины и желание взять на себя боль других людей являются определяющими в характере Вадима Никитина. Сердце героя не выдержало той непосильной ноши боли и страданий человеческих, которую он взвалил на себя. Он умирает не потому, что исчерпал себя, остановился в творческом развитии, а потому, что слишком тяжел оказался этот груз. Освобождая людей от боли, принимая ее на себя, Вадим Никитин жертвует своей жизнью ради спасения, духовного преображения окружающих его людей. Он идет по пути такого же жертвенного подвига, какой совершил во время войны его друг Андрей

Княжко.

В романе есть образ, несущий концептуально важную идейно-эстетическую нагрузку. Вынесенный в название произведения, он пронизывает всё повествование от начала до конца - это образ-символ берега. Образ берега в романе Ю.В. Бондарева всеобъемлющ. Глубина и большое количество семантических оттенков этого образа вскрываются уже при определении значения слова «берег». В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля дается следующее его толкование: «Берег - взаимные пределы земли и воды... полоса земли, суша; как противное воде, морю, реке, берег означает суша, земля, материк // Всякая грань, край, обрубистый предел, уступ ... кряж, венец»1. Берег служит границей, разделяет страны, общества, людей, живущих в этих странах. Берег противопоставляет два типа характеров людей, по-разному относящихся к окружающим и к жизни в целом. Но берег не только разделяет или противопоставляет, он и объединяет людей, живущих на Земле, ведь у них похожие горести, страдания и радости. И главное: берег - это венец, предел, это символ Истины, к которой стремится человек. В религиозном плане романа -это смерть как рождение в жизнь вечную.

Слово «берег» наделено в романе множеством эпитетов. Автор называет его «зеленым», «таинственным», «прекрасным», «солнечным», но самым важным, на наш взгляд, является определение «обетованный». Включенное в историко-культурный контекст, оно вызывает вполне конкретные ассоциации, вспоминается другая обетованная земля, обещанная Богом Моисею, изобильный и счастливый край, обретению которого предшествовало трудное сорокалетнее странствование по пустыне. Так, и Вадим Никитин, многое переживший и испытавший в жизни, в финале романа плывет к «обетованному берегу, который обещал ему всю жизнь впереди». Эти последние фразы произведения кажутся противоречивыми только на первый взгляд. Хотя напрямую об этом не сказано, но роман завершается смертью героя. Тогда о какой жизни впереди может идти речь? На самом деле противоречия в этих словах нет, поскольку душа человека бессмертна. Закончился лишь один этап жизни героя, но жизнь человека не ограничена пределами земного существования, и Никитин предчувствует это.

Однажды Ю.В. Бондареву был задан вопрос: какие книги он хотел бы взять с собой на необитаемый остров? Ответ показателен: Евангелие, «Война и мир», «Тихий Дон», «Братья Карамазовы»1... Роман «Берег» включает в себя целый комплекс авторских раздумий и откровений, среди которых есть и размышления о христианстве. В разговоре с Эммой Герберт Никитин произнесет: «Вот господин Алекс сказал: люби друзей и врагов... У меня нет этого христианского чувства» [4, 363], но ему самому не хватает людей, которых он встречал на войне, даже Меженина, которого он раньше ненавидел. Пытаясь раскрыть теперешнее настроение Никитина, его душевное состояние, Ю.В. Бондарев на встрече с читателями скажет: «Это не всепрощение, не толстовство, не

' Даль В И Толковый словарь живого великорусского языка В 4-х т / В И Даль - М Русский язык, 1978.-Т. 1.-С. 82.

1 Бондарев Ю.В. Вечен как свет // Слово - 2002 - № 4 - С. 1.

христианство», просто перед нами человек, многое осмысливший, который теперь «относится к жизни несколько иначе» [6, 213]. Как видим, высказывания Вадима Никитина об отношении к христианству так же, как и высказывания Ю.В. Бондарева, могут показаться исчерпывающими. Но не следует забывать, что роман увидел свет в 1975 году, когда сама религиозная проблематика была под запретом. Тем не менее все события в жизни героя, все его поступки позволяют нам предположить другое: отношение Никитина к людям, милосердие и способность прощать врага, желание защитить и взять на себя боль других людей говорят как раз о наличии у него христианского чувства, христианских движений души. Содержание внутренней духовной жизни героя выстраивается в соответствии с евангельскими заповедями. Его нравственные устремления оказываются очень близки духу Православия, которое веками формировало народную психологию и аксиологию и которое является моральным, этическим фундаментом не только «золотого» века русской литературы, но и лучших творений художников слова социалистической эпохи.

В III главе «Роман „Берег" и „военная" тема в позднем творчестве Ю.В. Бондарева» под знаком проблемы традиций и новаторства рассматривается развитие «военной» темы в прозе Ю.В. Бондарева с 80-х годов до конца XX - начала XXI века.

В романах «Выбор» ( 1980 ), «Игра» ( 1981-1984 ), «Искушение» ( 1991 ), «Непротивление» ( 1994-1996), «Бермудский треугольник» ( 1999), «Без милосердия» (2000-2004), в «Мгновениях» продолжают свое развитие многие темы «военной» прозы Ю.В. Бондарева, открываются новые смысловые грани ее содержания. Одной из основных в последующей прозе писателя становится проблема выбора. Однажды принятое на войне решение кардинальным образом изменит судьбу героя романа «Выбор», Ильи Рамзина, решение, которое в конечном итоге приведет его к трагедии. Оценивая незаурядную личность Ильи Рамзина, Ю.В. Бондарев в выступлениях не случайно сближает его с другим своим героем, самым честным и духовно чистым, - Андреем Княжко. Эти характеры очень привлекательны, к ним тянутся другие герои, но в определенный момент развития действия обнажается их глубокое внутреннее различие, которое обусловит дальнейшее движение образов в разных направлениях: Андрей Княжко готов не только положить жизнь «за други своя», но способен на более высокое самоотречение - он прощает и спасает врага; Илья Рамзин, духовно сломленный, совершает преступление - убивает оклеветавшего его старшину Лазарева, а сам сдается в плен.

По сути Рамзин - герой-сирота. Он отчужден от мира, близких людей, поэтому не случайно в связи с образом Рамзина в романе возникает мотив «ни-чейности», «ничейной земли». Выбор Рамзина совершенно противоположен нравственному максимализму Княжко и Никитина. В «Береге» герои берут на себя чужую боль, отказываются от жизни ради ближнего. Рамзин - индивидуалист, он пытается решить «проклятые» вопросы бытия в одиночку, что приводит его к потере смысла жизни, потому что человек не может быть счастлив, то есть чувствовать себя частью целого, мироздания, замкнувшись на собственных, субъективных представлениях о должном и благом. Рамзин - человек, вы-

I

I

соко ценящий свою волю, которая заводит его в тупик. Идеал героя - не самоотдача, не сострадание, а возможность самоутверждения через типично запад-I ное представление о силе и богатстве, которое рождает чувство вседозволенно-

I сти. Но совесть - зов Божий в человеке - просыпается и у него: единственное

желание, оставшееся у Ильи, - увидеть мать.

В романе «Выбор» Ю.В. Бондарев художественно использует реминисценцию из Библии, ибо судьба Ильи Рамзина - эта вариация на тему притчи о блудном сыне. Эпизод встречи сына и матери в произведении - один из сильнейших по эмоциональному напряжению. Но чисто западное решение вопроса - искупление долга перед матерью деньгами - бессмысленно в ситуации «мать и сын» в России. Разочаровавшись во всем, не вымолив прощения у самого близкого человека - матери, в состоянии безысходности Рамзин делает последний выбор в своей жизни, совершает самый тяжкий грех - заканчивает жизнь самоубийством.

Трагический исход жизни Ильи Рамзина бросит отсвет на судьбы многих героев романа «Выбор», и прежде всего, на судьбу его главного героя, Владимира Васильева. Так же, как и в романе «Берег», автора интересует внутренний мир творческой личности, в которой намного сильнее и ярче отражаются главные противоречия современного бытия. При всей самобытности и неповторимости духовного облика Никитина и Васильева им присуща одна общая доминанта: их отличают чуткость души, отзывчивость на окружающее, богатый внутренний мир и напряженная душевная работа. Сохраняя верность поэтике философской прозы, писатель считает, что «наиважнейшая категория художественной истины - это предельное обострение психологической коллизии» [6, 267], поэтому, как правило, он обращается к узловым моментам развития личности. За своим внешним жизненным благополучием Васильев чутко улавливает знаки какой-то глубоко скрытой дисгармонии, выливающейся с первых страниц повествования в ощущение гнетущего беспокойства, душевной тревоги, от которых перестала спасать даже работа. Трещина в личной жизни, в отношениях с женой Марией, воспринимается им как часть общего состояния мира, переживающего всеобщий разлад и разобщение. Васильев страдает от утраты взаимопонимания и связующих нитей между людьми. Герой пока не знает способа восстановления утраченных связей и отношений, но в «грусти, тревоге, равной отчаянию века», пронизывающей его картины, в его душевной неуспокоенности заложена возможность выхода из кризисного состояния.

Владимира Васильева не покидает ощущение собственной вины за происходящее, которое всё чаще стало возникать в последние годы. Герой чувствует себя виноватым перед отцом, женой, дочерью, даже перед Ильей Рамзиным, после смерти которого ему приснится страшный сон: рядом с собой он видит человека с темным пятном вместо лица и винит себя в том, что не смог помочь ему. Метафора - «темное пятно вместо лица» - это незнание ближнего, и Васильев, как и Никитин, мучается от этого незнания.

В романе «Выбор» наблюдается углубление проблемы вины и ответственности, заявленной в «Береге». Порой Васильев судит себя с излишней строгостью, он считает, что совершил предательство по отношению к своему про-

шлому. Эти мысли возникнут у героя, когда он отправится вместе с Рамзиным в Замоскворечье. Там Васильев становится свидетелем разрушения старого особняка, которое он воспринимает как убийство живого существа, видит в этом действе что-то дьявольское, под силой которого исчезает не просто старинный дом, а частица прошлого, «первопрестольная Москва».

Очень важным является факт, что образ разрушаемого старого особняка возникает в той же главе романа, где описывается встреча Рамзина с матерью, где обозначается окончательный разрыв между двумя родными друг другу людьми. По мнению Ю.В. Бондарева, оба эти процесса: постепенное исчезновение старых зданий - хранителей прошлого и утрата «доверчивой близости» между людьми, распад глубинных семейных связей - взаимосвязаны и взаимообусловлены. Звук ударов стального шара возродит в памяти героя военный эпизод: он слышал такой же звук в Каменец-Подольском, когда во время атаки немецкие танки разрушали стены крепости. Васильеву станет вдвойне тяжело от того, что сейчас в уничтожении прекрасного памятника старины участвуют не иностранцы, не враги, а русские люди, и его обостренное чувство ответственности натолкнет на мысль о доле собственной виновности в происходящем. Вина перед близкими людьми, постепенно перерастающая в сознании Васильева в вину за страдания и беды человеческие, приводит к углублению переживаемого им духовного кризиса. Поворотным событием в жизни героя, своеобразным душевным переломом станет для него эпизод встречи на кладбище с похоронной процессией.

Смерть ребенка и в романе «Берег», и в «Выборе» становится сильнейшим потрясением для героев. Сквозь душевную боль и страдания Васильев придет к христианской, в сущности, мысли о том, что только любовь, принятие чужой боли как своей способны восстановить утраченные связи между людьми.

В романе «Игра» проблема вины и сострадания выдвигается на передний план, определяя поступки главного героя, кинорежиссера Вячеслава Крымова. Важным событием в его жизни стало знакомство с Ириной Скворцовой и ее трагическая гибель. Гибель Ирины заставит Крымова переосмыслить свою жизнь, с особой требовательностью оценить каждый поступок. Герой замечает изменения, произошедшие с ним за прожитые годы, и считает, что в чем-то предал самого себя: ему не хватает бескомпромиссной решительности лейтенанта Крымова далеких военных лет, который был твердо уверен в каждом своем решении. Но ни в чем не сомневающегося молодого лейтенанта и умудренного опытом известного кинорежиссера объединяет основная черта - сострадательное отношение к людям. В романе «Игра» изображение войны сужается до одного эпизода неудачной разведки, но и в этом произведении так же, как и во всей «военной» прозе, Ю.В. Бондарева интересует поведение человека на войне, когда в экстремальных обстоятельствах раскрываются глубинные свойства его характера.

Крымов столкнется с ситуацией, когда на добро ответили злом, и в какой-то момент у него появятся сомнения в действенности добра. В минуты отчаяния в его сознании возникает образ «неистового правдолюбца» протопопа Аввакума как олицетворения стойкости, силы духа и убеждения. Как и в романе «Бе-

per», автор называет своего героя неверующим, но поступки Крымова и его убеждение в том, что есть единственно верный нравственный путь - «это сострадание. Чувствовать и понимать страдание другого», - позволяют нам предположить обратное. Он христианин по психологическому складу личности, по отношению к ближнему. Даже предавшему его человеку Крымов не отвечает злобой и ненавистью, а лишь отдаляется от него, поняв, что ничего изменить нельзя. В связи с этим представляется закономерным, что центральное место в художественном мире Ю.В. Бондарева занимает образ храма. Возникая в романах «Берег» и «Выбор» эпизодически, он нес серьезную смысловую нагрузку, являлся хранителем прошлого («Выбор») и духовным оплотом настоящего («Берег»). В романе «Игра» образ храма становится устойчивым мотивом и неоднократно возникает в повествовании. Символично, что в финале романа, прощаясь с жизнью, Крымов видит распахнутые ворота древнего монастыря. Именно в этот момент осуществляется прорыв Крымова через страдание к радости. Есть основания предполагать, что образ древнего монастыря в романе «Игра» близок образу обетованного берега, к которому стремится Вадим Никитин. В произведениях, написанных после «Берега», в частности, в романе «Игра», близость мировоззрения Ю.В. Бондарева православной традиции становится еще более отчетливой и ощутимой.

Духовные искания главных героев романов Ю.В. Бондарева затрагивают целый комплекс проблем, имеющих вневременное значение. Важное место среди них занимают размышления героев о судьбе России. Так, свое воплощение и дальнейшее развитие получает возникшая в романе «Берег» оппозиция: «Россия - Запад, Россия -Америка».

Видя несовершенство мира, американский режиссер, Джон Гричмар, убежден, что человечество ожидает гибель и нет спасения, в романе возникает тема Апокалипсиса. Боль за судьбу человечества побуждает Крымова снять фильм «Необъявленная война». Название фильма символично. Ассоциации происходящего в стране и мире с войной, хотя и необъявленной, возникают у героя не случайно. Видя, как на Печоре убивают рыбу током, Крымову покажется, что он слышит вопли о помощи возле газовых камер в немецких концлагерях. Так тема прошлой войны и грядущего Апокалипсиса соединяются в одно целое. Убийство рыбы так же, как и разрушение старинного особняка, которое наблюдает Владимир Васильев, оказываются звеньями одной цепи, сознательно направленной на уничтожение основ жизни. Эта мысль, тесно взаимосвязанная с проблемами выбора и ответственности, становится доминирующей в романе «Искушение». Его экологическая проблематика, представляющаяся на первый взгляд основной, на самом деле является лишь малой частью комплекса проблем, глубокое философское исследование которых проводит Ю.В. Бондарев.

Происходящие в России события не могли не наложить отпечатка на творчество Ю.В. Бондарева, которое со временем приобретает всё более трагический характер. Так, действие в романе «Непротивление» происходит после войны, но его сюжет прямо соотносится с современностью. Герой романа, Александр Ушаков, в предсмертном бреду видит страшную картину мирового Апокалипсиса - люди в ужасе бегут под проливным кровавым дождем в поис-

ках спасения. Изображенная Ю.В. Бондаревым картина не так уж далека от реальности, как может показаться на первый взгляд. Она становится мостиком к роману «Бермудский треугольник», центральным событием которого являются трагические дни октября 1993 года - расстрел Дома Советов. События октября 1993 года, изображенные в романе, включены автором в контекст мирового исторического процесса. Совсем не случайно в романе «Бермудский треугольник» возникает образ-символ Голгофы. Очередное страшное испытание послано России. Очистится ли она, распятая за грехи мира? Очнется ли Россия ото сна, безвременья, духовной смуты? Воскреснет ли? Несмотря ни на что у Ю.В.Бондарева и главных героев его произведений сохраняется вера в Россию, в ее духовный потенциал.

С Россией связаны надежды писателя на преображение мира. Эта мысль -одна из ключевых в его творчестве. В романе «Берег» любовь к русскому лейтенанту Вадиму Никитину становится смыслом существования немки Эммы Герберт, она сохраняется навсегда. В «Игре» американец Гричмар испытывает сильнейшую потребность в общении с Вячеславом Крымовым. А герой романа «Выбор», Илья Рамзин, много лет назад покинувший родину, возвращается в Россию. Раскаяние и признание собственной вины пронизывают строки его предсмертного письма-исповеди, в котором Рамзин просит прощения у всех и высказывает последнюю свою просьбу - быть похороненным на родине. Бондарев убежден, что Россия до тех пор сохранит свою самобытность, духовное наполнение жизни, пока будут люди, похожие на главных героев его произведений, которым «больно за всё».

В заключении подводятся итоги работы и делаются выводы по ключевым проблемам исследования. Появление романа «Берег» в творчестве Ю.В.Бондарева было подготовлено «военными» произведениями автора, написанными в 50-60-е годы XX века. Уже в этот период в «военной» прозе писателя появляются два типа характеров, выражающие полярные отношения человека к войне. Первое - осознание личной ответственности за судьбу страны, способность положить жизнь «за други своя» и Отечество. Второе — желание личной славы и стремление добиться ее любой ценой. Различное понимание поведения человека на войне обусловит зарождение и развитие многообразных коллизий в художественном мире Ю.В. Бондарева. Намеченное в ранней «военной» прозе Ю.В. Бондарева противостояние двух типов характеров героев поднимается в романе «Берег» до философского бытийного уровня. Благодаря сопряжению в произведении эпизодов из разных временных пластов, объединенных общностью проблематики, выявляется онтологический смысл противоборства Добра и зла. В ранней «военной» прозе писателя развивается художественная концепция любви-эроса и любви-жалости, которая в «Береге» разрабатывается внутри одного произведения. Чувственное начало в любви, преобладающее в момент зарождения отношений Никитина и Эммы, уступает место духовному, целомудренному общению героев в зрелом возрасте. Во время второй встречи в Гамбурге Никитин воспринимает Эмму с ее целостной судьбой как предельно одинокого человека и чувствует себя виноватым в ее одиночестве. Это и есть то высшее духовное начало в любви, когда желание взять на себя

боль любимого оказывается дороже собственной жизни.

Роман «Горячий снег» стал этапным произведением в «военной» прозе Ю.В. Бондарева. В нем, кроме локального, окопного взгляда на войну, как это было в ранних бондаревских повестях, есть еще «масштабная правда», выразителем которой выступает командарм Бессонов. Появление образа Бессонова в «военной» прозе Ю.В. Бондарева свидетельствует о выходе автора на новый уровень изображения войны и человека на войне. Сопоставление двух взглядов на войну в «Горячем снеге» сменяется множественностью, калейдоскопично-стью точек зрения героев в дальнейшем творчестве писателя. В романе «Берег» автор выходит на совмещение грандиозных временных пластов, а проблематика произведения разрастается до общемирового, всечеловеческого масштаба.

Роман «Берег» является высшим достижением «военной» прозы Ю.В.Бондарева и первым собственно философским произведением писателя. Он представляет собой отдельный, новый этап в осмыслении феномена русской души, в осознании незыблемых основ национального бытия. В романе «Берег» поднимается целый пласт вечных проблем, ведущее место среди которых занимают вопросы жизни и смерти, добра и зла, войны и мира. Богатым и значимым является антропологический аспект художественной тематики произведения, включающий собственно духовные начала человеческого бытия: милосердие и жестокость, любовь и ненависть, сопричастность другим людям, способность воспринимать чужую боль как свою и отчужденность, готовность созидать или разрушать. Различные фрагменты и эпизоды романа органично соединяет образ берега, исполненный многозначной философской символики. Поиск обетованного берега - это, по мысли Ю.В. Бондарева, вечное стремление человека к Истине.

В дальнейшем творчестве писателя происходит углубленная разработка вопросов, поднятых в романе «Берег». Так, в центре духовных исканий героев романа «Выбор» находится типологичная для всей прозы Ю.В. Бондарева проблема нравственного выбора. Писатель создает сложный, неоднозначный образ Ильи Рамзина, изображает трагедию человека, который, сделав неверный шаг, оказался лишенным родных корней, духовно-нравственной опоры. Герои бондаревских произведений - Васильев, Крымов и др. - продолжают поиски ответов на извечные вопросы человеческого бытия, которыми мучился Никитин в «Береге». Они испытывают чувство личной вины и ответственности за страдания и беды человеческие, болеют душой за всех и вся. Духовные искания героев, их судьбы, образная символика романов писателя (образы обетованного берега, древнего монастыря, храма, иконы и другие), а также публицистика Ю.В.Бондарева последних лет позволили сделать вывод об ориентации мировоззренческих установок автора на систему христианских ценностей.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Шкурат, Л С «Любовь выше ненависти»: роман Ю В. Бондарева «Берег» / Л.С. Шкурат // Русская классика: проблемы интерпретации: Материалы научно-практической конференции. - Липецк: ЛГПУ, 2002. - С. 188-190.

2. Шкурат, Л С. Проблема вины и сострадания в романе Ю.В. Бондарева «Берег» / Л.С. Шкурат // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Часть II. / Отв. ред. Т.А. Кузьмина. - Липецк: ЛГПУ, 2004. - С. 213-219.

3. Шкурат, Л.С. Народный характер в изображении М.А. Шолохова и Ю.В.Бондарева (По романам «Они сражались за Родину» и «Горячий снег») /Л.С. Шкурат // Студенческие Шолоховские чтения: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ю.Г. Круглое. - М.: Издательский дом «Таганка» МГОПУ, 2004. - С. 132-136.

4. Шкурат, Л.С. Тема России и Запада в творчестве Ю.В. Бондарева / Л.С.Шкурат // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Часть II. / Отв. ред. Т.А. Кузьмина. - Липецк: ЛГПУ, 2005. - С. 159-166.

5. Шкурат, Л.С О некоторых традициях М.А. Шолохова в изображении женских характеров в художественном мире Ю.В. Бондарева /Л.С. Шкурат // Студенческие Шолоховские чтения: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. - М.: Издательский дом «Таганка» МГОПУ, 2005. - С. 119-124.

6. Шкурат, Л.С. Повесть Ю.В. Бондарева «Батальоны просят огня»: особенности проблематики и поэтики / Л.С. Шкурат // Русское литературоведение в новом тысячелетии: Материалы 1У-ой Международной конференции. В 2-х тт. Т. 2.-М.: Таганка, 2005.-С. 129-131.

7. Шкурат, Л.С Христианская символика в романе Ю.В. Бондарева «Берег» / Л.С. Шкурат // Язык в современных социокультурных координатах: Материалы Международной научно-практической конференции. - Липецк: ЛГПУ, 2005. -С. 230-235.

8. Шкурат, Л.С. Русский солдат в битве за Сталинград (По роману Ю.В. Бондарева «Горячий снег») / Л.С. Шкурат // Русская классика: проблемы интерпретации: Материалы научно-практической конференции. - Липецк: ЛГПУ, 2006. -С. 280-283.

Шкурат Лилия Сергеевна

Роман Ю.В. Бондарева «Берег» в контексте «военной» прозы писателя

Подписано в печать 25.04.2006 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Усл. печл. - 1. Тираж 100 экз. Заказ № 302.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Липецкий государственный педагогический университет" г. Липецк, ул. Ленина, 42

Отпечатано в РИЦ ЛГПУ

Aö06fl

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шкурат, Лилия Сергеевна

Введение.

Глава I. «Военная» проза Ю.В. Бондарева 50-60-х годов.

Путь к роману «Берег».

§ 1. Становление проблематики и системы характеров в раннем творчестве Ю.В. Бондарева.

§ 2. Любовь и война в ранней прозе Ю.В. Бондарева.

Своеобразие философичности повествования.

§ 3. Синтез «окопной» и «масштабной» правды о войне в романе Ю.В. Бондарева «Горячий снег».

Глава II. Роман «Берег» как вершина «военной» прозы

Ю.В. Бондарева.

§ 1. Философско-нравственная проблематика в романе

Ю.В. Бондарева «Берег», духовный смысл оппозиции героев.

§ 2. Русский и западный взгляд на поиск Истины и смысл жизни человека. Символика в романе «Берег».

Глава III. Роман «Берег» и «военная» тема в позднем творчестве Ю.В. Бондарева.

§ 1. Ситуация «выбора» в «военной» прозе Ю.В. Бондарева

80-х годов XX века.

§ 2. Христианские образы и мотивы в позднем творчестве Ю.В. Бондарева.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Шкурат, Лилия Сергеевна

А

Военная» проза прошла в своем развитии несколько этапов. Первые произведения о Великой Отечественной войне были созданы в годы самой войны. Это «Непокоренные» Б. Горбатова, «За правое дело», «Народ бессмертен» В. Гроссмана, «Молодая гвардия» А. Фадеева и др. Послевоенный период развития литературы связан прежде всего с расцветом прозы о войне («Звезда» Эм. Казакевича, «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, «Спутники» В. Пановой и др.). Именно она определила «лицо» и динамику литературного процесса, когда писатели оценивали события военных лет с перспективы победившего народа.

На рубеже 60-х годов XX века в развитии «военной» прозы определяется качественный сдвиг, связанный с появлением в советской литературе такого примечательного явления, как «проза лейтенантов». Выступая в 1966 году на сессии «Актуальные проблемы социалистического реализма», JI. Но-виченко выделил повторный военный цикл, отнеся к нему произведения Ю.Бондарева, В. Быкова, Г. Бакланова и др. (Здесь и далее подчеркнуто нами. - Л.Ш.). Приметами этого цикла были названы смелые и резкие подробности, образы и детали, максимально приближенные к реальному фронтовому бытию (преимущественно к будням войны), проникновение «внутрь» фактов, психологизм, изображение событий и людских судеб в их противоречивой сложности.

Следует оговориться, что движение «военной» прозы от этапа к этапу отнюдь не отрицало наработанный опыт прошлого. Речь здесь должна идти о преемственности, накоплении традиций и в плане проблематики, и в изобразительном плане, и в плане возрастающего внимания к внутреннему миру конкретного человека на войне. «Неверно усматривать какую-то пропасть, якобы разделяющую два периода развития «военной» прозы (речь здесь идет о «пиках» развития прозы о войне 1946-1948 годов и рубежа 60-х годов. -Л.Ш.), - замечает литературовед А.Г. Бочаров, - будь то мнение о том, что в первое послевоенное десятилетие всё в основном было плохо, а потом стало хорошо, или мнение о том, что, наоборот, серьёзные просчеты появились именно на рубеже 60-х годов. Речь должна идти о преемственности» [58, с.15 ]. Так, «предтечей» всей «прозы лейтенантов» стала повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Заметим, что само выражение «окопная правда» впервые было употреблено А. Фадеевым ещё в 1946 году при обсуждении именно этой повести. Особенно следует отметить плодотворное следование шолоховским традициям в изображении русского национального характера (роман «Они сражались за Родину», рассказ «Судьба человека») в «военной» прозе Ю. Бондарева, К. Воробьева, Вяч. Кондратьева.

Появление «прозы лейтенантов» было обусловлено объективными закономерностями развития общества и литературы. Почему писатели-фронтовики так долго молчали? Почему их первые «военные» произведения были написаны спустя более десяти лет после Победы? Писатели по-разному отвечают на этот вопрос, но в их ответах все же можно усмотреть некую общую позицию. Наиболее полно и развернуто ответил на поставленные вопросы Ю.В. Бондарев в статье «Взгляд в биографию»:

Люди окопов», обладающие писательским даром, молчали прежде всего потому, что их душевный опыт «был насыщен до предела. Все четыре года войны они прожили, не переводя дыхания, и, казалось, концентрация деталей, эпизодов, конфликтов, ощущений, потерь, образов солдат, пейзажей, запахов, разговоров, ненависти и любви была настолько густа и сильна после возвращения с фронта, что просто невозможно было всё это организовать, найти необходимый сюжет, композицию, ясно проявить главную мысль. Сотни сюжетов, судеб, коллизий, характеров теснились в неосты-вающей памяти каждого. Всё было слишком горячо, слишком близко - детали вырастали до гигантских размеров, затмевали основное» [ 1, т. 6, с.40 ].

К тому же, как справедливо полагает исследователь Е.Н. Горбунова, «для художественного обобщения пережитого и заново открывающегося одного «запаса биографии» оказалось недостаточно. Нужен был определенный уровень эстетического и философского развития, система знаний, каких не успела дать предвоенная школа, а война и подавно. Надо было учиться мыслить и творить, учиться вспоминать, понимать, объяснять, изображать» [ 76, с. 110].

С течением времени многое изменилось. Появилась дистанция, отделяющая современность от дней войны. «Время сделало выбор и отбор, - продолжает Ю.В. Бондарев. - И самое время потребовало сказать о войне то, что еще не было сказано другими. Необходимо было вспомнить о своем поколении в нелегкие годы испытания народа со всем мужеством и суровостью, со всей правдивостью и человечностью. Литература стала рассматривать человека пристальнее и подробнее. Она хотела быть исследованием внутреннего мира, тончайших движений души, ее противоречивости и сложности. Но человек не может быть зависим от истории. Война уже была историей, а мы -действующими лицами ее. И мы знали, что в несчастьях проявляется и взвешивается духовная ценность и здоровье народа.

Вот об этом и писало среднее поколение. Мы не боялись трагедий, мы писали о человеке, очутившемся в самой нечеловеческой обстановке. Мы искали в нем силы преодоления самого себя и в жесткие дни искали добро и пытались увидеть будущее. Мы изображали войну такой, какой видели ее сами, какой она была» [ 1, т. 6, с.40 ].

Чаще всего в «прозе лейтенантов» изображается передний край, сражение на одном рубеже, высотке. Суровая правдивость сочетается в ней с углубленным вниманием к психологии человека на войне, к его внутреннему миру, переживаниям. Говоря об особенностях «прозы лейтенантов», критик И.К. Кузьмичев писал: «У послевоенных книг о войне есть одна общая отличительная черта: все они так или иначе обращают свои взоры прежде всего к человеку и человеческому, поднимают проблему гуманизма до трагического звучания. Основную эстетическую концепцию послевоенных книг о войне можно было бы сформулировать в двух словах: человек на войне. И не война сама по себе с ее чисто внешней, событийной стороны интересует наших художников, а люди и их судьба, то новое, что они несут с собой в мир, что любят и ненавидят, за что борются, страдают и идут на смерть» [ 139, с. 180]. Рассказывая о лично пережитом, писатели поднимаются до глубокого философского осмысления трагедии военных лет, оценивают поступки героев с общечеловеческих позиций. Ведущими становятся проблемы нравственного выбора, памяти и ответственности, совести. На специфическом «военном» материале «проза лейтенантов» решает вопросы вечного, общечеловеческого порядка: о добре и зле, войне и мире, милосердии и жестокости.

Проза лейтенантов» прочно вошла в золотой фонд литературы о войне. Однако судьба осмысления ее критикой на стыке 50-60-х годов выглядит драматичной. В эти годы вспыхивает дискуссия о так называемой «окопной» и «масштабной» правде. Хотя эта дискуссия уже является достоянием времени, но нам представляется необходимым вернуться к некоторым основным её положениям, поскольку именно она заострила интерес к «прозе лейтенантов», позволила более точно и ясно представить её новаторский характер.

Сущность дискуссии состояла в следующем: ряд критиков (Петелин Г., Бровман Г. и некоторые другие ) стремились доказать, что кругозор младшего командира, тем более солдата, окопника на войне неизбежно ограничен. Им не дано видеть и понимать больше того, что охватывает их глаз. И потому от них мог ускользнуть и дальновидный расчет старшего начальника, и смысл атаки, боя в целом. Точка зрения, ограниченная окопом, траншеей, по мнению этих критиков, не может дать всей правды о войне, она представляет собой только часть правды - её окопную сторону, причем перенасыщенную мрачными красками. Так, в 1966 году Г. Петелин в «Раздумьях над методом и стилем» писал о том, что в произведениях новой прозы «. художественный анализ и изображение главного конфликта эпохи борьбы классов были подменены «объективистским» изображением «пяди земли», «окопной правды», нагнетанием картин лишений, страданий, смерти, поражений, неудач, подлостей.» [ 182, с. 167 ].

Г. Бровман писал о том, что ему «хочется найти в художественной прозе. синтетические масштабные обобщения, выходящие, может быть, за пределы взводной траншеи или окопа одиночного бойца», и призывал к «воссозданию подлинной правды событий, потрясших человечество» [ 59, с. 223 ]. В приведенных высказываниях критиков явственно сквозит опасение, что «эмпирические наблюдения» над «отдельным» и «окопным» заслонят от читателя большую правду о войне, видную лишь с более высокой точки зрения.

Это опасение выглядит искусственным, если обратиться к материалу самих произведений. В их центре - проблема «человек на войне», проблема ответственности каждой личности, независимо от ранга, за каждую «пядь» нашей земли. Совершенно справедливо и точно писал И. Дедков, возражая выше названным критикам: «В попытке противопоставить «микро» - и «макроправды», распространить «табель о рангах» на объекты изображения, выстроить их по ранжиру было нечто несообразное с народным взглядом на войну. Личный этот окопный и траншейный опыт был частицей бесконечно разнообразного фронтового опыта народа, то есть народного опыта войны» [ 82, с. 112-113 ]. Исследователь П. Топер отмечал: «В задачи художественной литературы вряд ли входит показывать войну, какой она видна солдату, равно как и показывать войну, какой она видна генералу. Любой способ организации сюжета, любой жанр дает возможность выразить своё понимание мира и сказать правду о своём времени, нарисовать человека во весь рост, даже если этот человек сидит, скорчившись в окопе» [ 224, с. 456 ].

В произведениях Ю. Бондарева, В. Быкова, К. Воробьева, Вяч. Кондратьева и других представителей «прозы лейтенантов» очень точно определен угол зрения на войну и воюющего человека. Это угол зрения рядового участника боя, находящегося в центре драматической или даже трагической ситуации. Достоинством этих книг явилось то, что этот угол зрения вместил в себя часть общенародной судьбы в годы войны: чувства и мысли героя, характеры и судьбы его товарищей, способность к сопротивлению подчас чудовищным в своей жестокости обстоятельствам, напряженная бескомпромиссная борьба с врагом и собственной слабостью, наконец, умение героя духовно-нравственно противостоять фашизму.

Всю несостоятельность дискуссии об «окопной» и «масштабной» правде блестяще подтвердил роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег», в котором органически соединились два взгляда на войну: позиция лейтенанта Кузнецова и точка зрения командарма Бессонова. Не ставя под сомнение значительность творческой индивидуальности каждого из писателей «прозы лейтенантов», мы считаем, что именно Ю.В. Бондарев является одной из самых крупных фигур в «военной» прозе второй половины XX века. Творчество Ю.В. Бондарева, воплотившее в себе главные особенности «прозы лейтенантов», постепенно выходит за границы этого литературного явления, перерастает его.

Творческая биография Юрия Васильевича Бондарева охватывает более полувека - срок значительный и весомый и в жизни отдельного человека, и в судьбе целого народа. За этот период наша страна пережила много испытаний, величайшим из которых стала Великая Отечественная война. И хотя четыре огненных года отступают всё дальше от нас во времени, пристальное внимание к военному прошлому сохраняется и сегодня, а творческие искания и открытия, сделанные Ю.В. Бондаревым, были и остаются предметом серьезного научного осмысления.

Можно сказать, что писательская судьба Ю.В. Бондарева сложилась счастливо. Он вошел в литературу в 50-е годы XX века. Бондаревские произведения оказались новы, свежи, заметно отличались от предшествующей военной» прозы, поэтому изначально они были встречены довольно критически. Неоднозначную оценку в критике получили первый сборник рассказов писателя «На большой реке» ( 1953 ) и повесть «Юность командиров» ( 1956 ). А после выхода в свет повести «Батальоны просят огня» ( 1957 ) в газете «Комсомольская правда» была напечатана статья под названием «Реализм, убивающий правду», в которой, по словам Ю.В. Бондарева, «громили его „Батальоны."» Несмотря на достаточную критичность первых отзывов о произведениях Ю.В. Бондарева, несомненно, важен сам факт того, что творчество молодого прозаика обратило на себя внимание, не осталось не замеченным читателями и критиками. Вскоре стали появляться другие статьи, в большинстве своем положительные. В них подчеркивалась литературная одаренность молодого писателя и были сделаны попытки определить своеобразие его таланта. В частности, отмечались исключительная достоверность, «жестокий реализм» и вместе с тем «удивительный лиризм» бондаревской «военной» прозы.

Писательскую судьбу Ю.В. Бондарева можно назвать счастливой и потому, что на его жизненном и творческом пути встречалось очень много хороших людей, душевная поддержка которых помогла ему состояться как писателю. Это родители, нежную и преданную любовь к которым Ю.В. Бондарев пронес сквозь многие годы. Это и ректор Литературного института Си-доркин, хорошо относившийся к своему студенту и не позволивший его тронуть, когда в 1949 году арестовали и осудили его отца по 58-ой статье. Это, конечно же, К.Г. Паустовский, мнение которого стало решающим при поступлении Ю.В. Бондарева в Литературный институт. Именно К.Г. Паустовский привил ему любовь к слову, и хотя Ю.В. Бондарев пишет в иной манере, он вспоминает годы учебы в семинаре К.Г. Паустовского с особой благодарностью.

В критических заметках о творчестве Ю.В. Бондарева нередко можно встретить утверждение, что он «въехал в литературу на белом коне». В этом образном выражении, на наш взгляд, содержится лишь доля правды. Действительно, к писателю очень скоро пришли заслуженная слава, признание читателей, мировая известность. Заметим, что сам Ю.В. Бондарев всегда достаточно скромно относился к своей известности: «Я почти всегда испытывал неловкость от своей публичной известности, хотя очень дорожил и дорожу любовью читателей» [ 108, с. 23 ]. Те годы для писателя - это, в первую очередь, воспоминания о молодости. Он достиг многого только благодаря своему таланту и упорному каждодневному труду. Творческую деятельность главных героев своих произведений автор нередко называет «сладкой каторгой», приносящей огромное наслаждение. «Сладкой каторгой» можно назвать труд самого Ю.В. Бондарева. Свидетельство тому - многочисленные правки писателя, скрупулезная работа над стилем каждого произведения. Он глубоко убежден в том, что всю жизнь необходимо учиться: «. перестал учиться у классиков - перестал писать. Уверен в этом еще и потому, что на голом месте быть ничего не может: писатель учитывает опыт предыдущей литературы и создает своё [ 1, т. 6, с. 14 ].

60-80-е годы XX века стали в жизни Ю.В. Бондарева временем большого успеха, когда без всякого напоминания со стороны писателя публиковали его книги, когда ежедневно приходили десятки писем со всего Советского Союза, когда узнавали на улицах. Эти же годы отмечены пристальным вниманием критики к бондаревским произведениям и личности автора. Почти сразу после выхода в свет каждого произведения писателя в газетах и журналах появлялись десятки статей-рецензий на них. Нередко обсуждение повестей и романов Ю.В. Бондарева перерастало в дискуссии, в которых активное участие принимали не только критики, но и читатели.

Особенно острые споры в критике и среди читателей вызвал роман «Берег» ( 1975 ). Примечательно, что первые критические статьи появились еще до того, как была закончена публикация произведения в журнале «Наш современник». Так, В. Карпов назвал «Берег» «высокохудожественным воплощением нашей эпохи и по смыслу, и по ходу событий» [ 111, с. 14 ]. Вскоре на страницах журнала «Вопросы литературы» развернулась целая дискуссия. Открыл обсуждение романа за «круглым столом» литературовед J1. Финк, который поставил под сомнение высказывание В. Карпова. JL Финк заявил: «При очень точном отношении к роману я все-таки вижу в этом явное преувеличение». Он назвал «Берег» романом о связи времен, «о том, какой мир мы создали в 70-е годы благодаря победе в 45-м». «В этом плане, -утверждал JI. Финк, - роман претендует на синтез, на историко-философский смысл. Однако если проблемы ясно поставлены, то они вряд ли так же ясно разрешены» [ 233, с. 28, 35 ]. На это замечание, сделанное JI. Финком, вполне справедливо ответил А. Лиханов, подчеркнув, что «нельзя однозначно сформулировать суть такого сложного и глубокого романа, как „Берег"; невозможно и не следует расставлять все точки над всеми „ И"» [ 148, с. 58 ].

В целом роман «Берег» критики оценили как заметное явление в литературной жизни, как «смелое экспериментальное произведение, новое для нашей прозы» [ 237, с. 48 ], «оригинально задуманное, значительное произведение» [ 57, с. 72 ], но, по верному наблюдению литературоведа А. Ов-чаренко, синтетическое исследование «Берега» нередко подменялось «разбором по частям». Критик А. Бочаров писал, например, что уже в замысле произведения Ю.В. Бондарев допустил оплошность, когда «пошел на рискованный шаг, объединяя войну и современную тему» [ 57, с. 65 ]. Таким образом, одно из главных достижений, сделанных писателем в романе «Берег», - сопряжение грандиозных временных пластов и выход на проблематику всечеловеческого масштаба - было названо существенным авторским просчетом.

Много споров и вопросов вызвал в критике финал романа «Берег». «Лучшую ли концовку для своего произведения нашел автор?» - спрашивал Ю. Лукин, считая, что «она способна вызвать тысячу недоумений». По мнению критика, смерть Никитина может восприниматься «как возмездие ему или как сомнение автора в том художественном приговоре, который его герой выносит явлениям действительности или который должен быть вынесен автором ему самому, герою, как явлению действительности. Или когда не видно для героя путей в будущем» [ 151, с. 201 ]. Вопросы о гибели Никитина в финале романа неоднократно задавали Ю.В. Бондареву и на его публичных выступлениях. И всегда писатель с предельной корректностью отвечал: «На этот вопрос ответ лежит в последней главе, как и во всём романе. Признаюсь, мне тоже было жалко расставаться со своим героем, но, когда я представляю иной конец героя, всё начинает приобретать совершенно другое звучание и название романа «Берег» становится бессмысленным» [ 1, т. 6, с. 212].

Почти одновременно с полемикой в журнале «Вопросы литературы» прошло не менее оживленное обсуждение романа «Берег» на заседании редакционного совета «Роман-газеты». Затем в дискуссию активно включились ветераны войны, бывшие фронтовики, тексты выступлений которых, порой очень эмоциональные, были напечатаны в журнале «Волга». А после перевода произведения на иностранные языки, в частности, на немецкий язык, появились отзывы о нем в зарубежных средствах массовой информации. Например, в боннской газете «Генераль-анцайгер» была опубликована статья «У человека есть свой берег», в которой отмечалось: «Нужно отдать должное многим современным русским писателям-романистам - у них есть еще не нарушенное повествовательное дыхание, широта эпики, ясная непосредственность. свежесть и убедительность, благодаря чему их произведения читаются много шире, чем произведения некоторых западных коллег. Такой читаемостью и убеждающей способностью обладает новая большая книга Юрия Бондарева, чей роман „Горячий снег" был в свое время переведен на немецкий язык и привлек к себе внимание» [ 76, с. 222 ]. Рецензент «Гене-раль-анцайгер» особенно выделяет «нежную атмосферу человечности, очень к себе привлекающую», которой пронизан весь роман «Берег».

Публикация каждого нового романа Ю.В. Бондарева вызывала живые отклики у критиков и читателей. Иногда их суждения были излишне прямолинейными. К примеру, при обсуждении романа «Выбор» ( 1980 ) достаточно устойчивой и распространенной в критике начала 80-х годов оказалась трактовка образа Рамзина только как предателя, антигероя ( статьи А. Панкова, В. Семёнова, С. Лыкошина и других ). Однако подобный взгляд на образ Рамзина снижает его, лишает трагической сути. Центральный конфликт «Выбора» нередко определялся как «непримиримая конфронтация» двух главных героев произведения: Владимира Васильева и Ильи Рамзина, судьбы которых «противопоставлены» в романе друг другу [ 242, с. 5 ]. По справедливому замечанию литературоведа В.В. Бузник, «жизненные пути этих персонажей действительно во многом противоположны. Но сюжет романа значительно сложнее и глубже фабульной истории взаимоотношений главных героев. Ю.В. Бондарев вообще не принадлежит к числу писателей, которых прельщает задача назидательного противопоставления „праведных" и „грешных"» [ 62, с. 118].

В 70-е годы наметилась тенденция к обобщению накопленного в периодике литературно-критического опыта, к научно-теоретическому осмыслению «военной» прозы Ю.В. Бондарева. Первую попытку монографического анализа эволюции творческого пути писателя сделал литературовед О.Н.Михайлов. В его работе «Ю. Бондарев» внимание сосредоточено на теме войны в книгах писателя. В монографических исследованиях Е.Н. Горбуновой, В.И. Коробова, Ю.В. Идашкина и других представлен разносторонний анализ произведений Ю.В. Бондарева, а также рассматривается вопрос о преемственности традиций и связи творчества писателя с русской классической и советской литературой. Так, В.И. Положий анализирует в своей книге прозу Ю.В. Бондарева в свете концепции героической личности.

Большой интерес представляет глубокая работа В.В. Агеносова «Советский философский роман», вышедшая в свет в конце 80-х годов. В ней исследователь обращается к проблеме формирования и развития жанра философского романа в советской литературе. Существенное место занимает в монографии анализ философских романов Ю.В. Бондарева «Берег» и «Выбор». Их комплексное рассмотрение В.В. Агеносов проводит под интересным, перспективным углом зрения. В частности, он высказывает мысль о том, что «художественное столкновение различных философских идей» создает «антиномическое единство» бондаревских философских романов.

Диалогичность, множественность точек зрения и их взаимопересечение составляют, по мнению В.В. Агеносова, главную особенность романов «Берег» и «Выбор», говорят об их философичности. Причем диалогичность, столкновение философских идей прослеживается в романах Ю.В. Бондарева на нескольких уровнях: это и столкновение отдельных сцен, характеров, персонажей, и диалогичность сознания главного героя, влекущая за собой усиление субъективации изображаемого в произведениях. Подобный взгляд на романы «Берег» и «Выбор» позволяет автору исследования по праву говорить о Ю.В. Бондареве как продолжателе традиций полифонических романов Ф.М. Достоевского.

К концу 70-х - 80-м годам относится написание большинства диссертаций по творчеству Ю.В. Бондарева (работы A.M. Мансуровой, Ф.С. Над-жиевой, Р.В. Нехаева, И. Рудзевич и многие другие ). Различные аспекты творчества писателя затрагиваются в диссертациях, посвященных отдельным проблемам, явлениям, тенденциям, жанрам «военной» прозы (работы С.И. Журавлева, К.Г. Шаззо, В.В. Раевской, B.C. Куземского, В.А. Янченко-ва и многие другие ). В диссертационных исследованиях Н.С. Буханцова, В.В. Компанейца, Е.М. Евглевского, Л.И. Щелоковой, написанных в 90-е годы, отводятся страницы для анализа прозы Ю.В. Бондарева, которая рассматривается в соседстве и взаимодействии с творчеством других «военных» писателей.

Последним крупным исследованием творчества Ю.В. Бондарева стала диссертация М.А. Филипповой «Нравственно-философские искания героев трилогии Ю.В. Бондарева «Берег», «Выбор», «Игра» ( 1990 ). В ней исследовательница обращается к постановке и решению нравственных и философских проблем в романах писателя. Она выделяет три ключевых понятия в художественной системе романов Ю.В. Бондарева - «берег», «выбор», «игру» -и стремится раскрыть их реальные и символические смыслы, способы их художественного воплощения.

Однако на протяжении последних пятнадцати лет не появилось ни одного заметного серьезного исследования по творчеству Ю.В. Бондарева. В юбилейном для писателя 2004 году была опубликована лишь брошюра «Ю.В. Бондарев» из серии «Лауреаты Международной премии им. М.А. Шолохова», авторы которой Ю.А. Есауленко и Ю.Г. Круглов обобщают в ней предшествующий критический опыт. Причина отсутствия в настоящее время крупных исследований по творчеству Ю.В. Бондарева кроется совсем не в том, что о его прозе всё написано и нечего добавить к уже сказанному. Ю.В. Бондарев продолжает творить, создавать новые произведения, свидетельство чему - недавно вышедший в свет роман «Без милосердия» ( 2004 ) и пополняющаяся новыми миниатюрами книга «Мгновения». Но книги писателя публикуют мизерными тиражами, и им бывает трудно «пробиться» к читателю. Его произведения в последнее время в силу объективных причин не находят должного осмысления в критике.

Большая часть современных работ, в которых так или иначе упоминается о прозе Ю.В. Бондарева, отличается тенденциозностью. Это и отдельные журнальные статьи ( к примеру, статья Е. Щегловой «Нервные люди» - рецензия на роман Ю.В. Бондарева «Бермудский треугольник», опубликованная в 2000 году в пятом номере журнала «Знамя» ), и более пространные исследования. Так, в диссертации А.О. Большева «Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века», в которой автор ставит цель рассмотреть произведения названного периода развития русской литературы с точки зрения наличия в них исповедального элемента, внимание исследователя оказывается сосредоточенным на внешнем, формальном сходстве фабул «военных» повестей Ю. Бондарева, В. Быкова, Г. Бакланова, К. Воробьева, а глубина и богатство их проблематики остаются за пределами исследования.

Автор диссертации «Гуманистические аспекты русской художественной прозы 1980-х годов» Ш.А. Умеров, развивая идеи, изложенные в статье И. Дедкова «Перед зеркалом, или Страдания немолодого героя», пишет об «искусственном взвинчивании рядового конфликта в романе Ю.В. Бондарева „Игра"» [ 226, с. 83 ]. Но подобная точка зрения на бондаревский роман обнаружила свою несостоятельность еще в середине 80-х годов ( статьи А. Ланщикова, Ю. Идашкина и других, авторы которых обоснованно выступили с резкой критикой позиции И. Дедкова ). Примеров умышленного отказа со стороны критики произведениям писателя в глубине и содержательности можно привести много.

Причина подобного отношения к личности и творчеству Ю.В. Бондарева становится понятной, если мы обратимся к некоторым недавним фактам из биографии писателя. Еще в самом начале перестройки в выступлении на партконференции Ю.В. Бондарев произнес фразу, потребовавшую от него немалого мужества: «Самолет мы в воздух подняли, а о посадочной площадке не позаботились», - так писатель обозначил смысл происходящих в России изменений. А в октябре 1993-го года он был у Дома Советов и написал обо всем увиденном и пережитом в романе «Бермудский треугольник» ( 1999 ). На замечание одного из критиков о том, что и «там [ в Доме Советов. - Л.Ш. ] правды не было», Ю.В. Бондарев с убежденностью сказал: «Они были слабыми, понимаете? Я всегда защищаю слабых. Да, я всегда на стороне слабых» [ 108, с.24 ]. «И не меньшее мужество потребовалось от писателя в год своего семидесятилетия отказаться принять от Б.Н. Ельцина орден, - из-за ущербности того самого «аэродрома», который приготовило время ельцинских „реформ"»,- подчеркнул литературовед Ф.Ф. Кузнецов в юбилейной статье о писателе [ 138, с. 1 ]. Не только в выступлениях, но в каждом произведении Ю.В. Бондарев прямо высказывает свою гражданскую позицию, свое отношение к происходящему в стране и в мире, болеет душой за судьбу России и русского народа.

В настоящее время, когда в обществе происходит утрата нравственных ориентиров и распад традиционных ценностей, назрела потребность вновь обратиться к произведениям Ю.В. Бондарева. Их проблематика органично перекликается с комплексом вопросов, актуальных для самосознания современного общества, особенно в свете отмечавшегося в 2005 году 60-летия великой Победы. Кроме того, несмотря на обилие работ по творчеству Ю.В. Бондарева, ни в одной из них вопрос о месте романа «Берег» в контексте «военной» прозы писателя не оказывался в центре внимания литературоведов. Всё вышесказанное обусловило актуальность темы и определило выбранный диссертантом аспект исследования.

Целью диссертационного исследования является рассмотрение романа «Берег» как новаторского произведения в контексте «военной» прозы Ю.В. Бондарева, анализ тех аспектов его содержания и формы, которые не получили адекватной трактовки критиков и литературоведов.

В связи с этим необходимо решить следующие задачи:

1) определить идейно-художественное своеобразие «военной» прозы Ю.В. Бондарева 50-60-х годов, особо выделив сделанные в ней открытия, которые подготовили появление в художественном мире писателя романа «Берег»;

2) рассмотреть роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег» с точки зрения его художественной структуры, которая непосредственно предшествовала появлению романа «Берег»;

3) провести комплексный анализ романа «Берег», выявив духовный смысл оппозиции героев, обозначив новизну проблематики и конфликта, раскрыв идейно-эстетические функции символики в романе;

4) проследить развитие тенденций, обозначившихся в романе «Берег», в поздней прозе Ю.В. Бондарева, сделать акцент на ситуации «выбора», рассмотреть сущность христианских образов и мотивов в художественном мире писателя.

Решением этих задач и достижением цели обусловлена научная новизна диссертационного исследования. В данной диссертационной работе предлагается современный подход к «военной» прозе писателя, который стал возможен на рубеже XX-XXI веков благодаря возвращению в русскую культуру трудов «забытых» литературоведов и философов. Новый мировоззренческий контекст современного литературного процесса позволил по-иному оценить творческое наследие Ю.В. Бондарева, расставить в нем акценты, соответствующие духу эпохи. Это тем более важно, что писатель продолжает активно работать в области прозы и публицистики, его новые произведения соотносятся с теми романами, которые уже вошли в «золотой» фонд русской классики советской эпохи. Роман «Берег» впервые проанализирован в контексте «военной» прозы писателя, которая определяется как составная часть отечественной христиански ориентированной культуры.

Объектом исследования в работе являются повести Ю.В. Бондарева «Батальоны просят огня», «Последние залпы», романы «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Игра» и другие, в которых поставлена проблема испытания человека войной.

Предметом исследования стали проблематика, герои, конфликты, образная система и символика романа Ю.В. Бондарева «Берег», который анализируется в соотнесении как с ранним, так и зрелым этапами творчества писателя.

Методологической основой диссертации являются труды русских философов, посвященные вопросам поведения человека на войне, границам должного и аморального, необходимого в сопротивлении злу и преступного, неоправданного насилия. Это работы И.А. Ильина, Н.А. Бердяева, о. В. Зеньковского, о. П. Флоренского, Л.П. Карсавина. Теоретической и историко-литературной базой диссертации стали труды М.М. Бахтина, В.В. Кожинова, П.В. Палиевского, В.В. Агеносова, Г.Д. Гачева, И.П. Золотусского, JI.A. Аннинского, Ю.И. Сохрякова, Л.Я. Гинзбург, В.А. Чалмаева, М.М. Дунаева, а также работы ведущих литературоведов: Л.А. Плоткина, А.Г. Бочарова, И.К. Кузьмичева, П.М. Топера, Г.И. Ломидзе, А. Адамовича и других, в которых широко представлено критическое осмысление «военной» прозы, отмечены ведущие тенденции её развития, выявлены связи с традициями русской классической литературы.

Методами исследования являются сравнительно-исторический и структурно-типологический.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В «военной» прозе Ю.В. Бондарева 50-60-х годов авторское внимание сосредоточено на нравственном выборе человека на войне и развитии сложных взаимоотношений героев, находящихся в одном окопе.

2. Ю.В. Бондаревым в «военной» прозе развивается художественная концепция любви-эроса и любви-жалости, связанная с определенными женскими характерами. При этом Ю.В. Бондарев отдает предпочтение духовному началу в любви на войне, которое соотносится с понятием материнства.

3. В романе «Горячий снег» на первый план выдвигается совпадение локального и масштабного взглядов на войну, анализ жизненно важных, необходимых принципов ведения войны, руководства ею и поведение человека в бою, дающее объемное, стереоскопическое представление о войне.

4. Проблематика романа «Берег» носит ярко выраженный философский, религиозно-нравственный характер. В нем Ю.В. Бондарев выходит на совмещение грандиозных временных и пространственных пластов. Главные положительные герои романа на пороге войны и мира поднимаются до жертвенного подвига, они оказываются способны положить свою жизнь за поверженного врага.

5. В художественную ткань романа «Берег» органично вплетаются образы, мотивы и символы христианской культуры.

6. В позднем творчестве Ю.В. Бондарев возвращается к проблематике, героям, конфликтам «Берега» на качественно новом витке спирали. В его художественном мире преобладают мотивы Апокалипсиса, которые варьируются на разнообразном материале послевоенной действительности.

Теоретическая значимость работы состоит в уточнении мировоззренческих основ творчества Ю.В. Бондарева, их более полном и разностороннем освещении. В работе углублено представление о тенденциях развития «военной» прозы второй половины XX века, прослеживается ее движение от эмпирического материала, исторической конкретики к философскому синтезу и символическим обобщениям. В работе впервые при анализе проблематики, системы характеров, типологии конфликтов и образной системы романов Ю.В. Бондарева используется христианская аксиология, доказано, что художественные открытия писателя послужили базой для его последующих произведений, позволив совместить в них различные пространственно-временные проекции и планы.

Диссертационное исследование имеет практическое значение: его результаты могут быть использованы при изучении истории русской литературы XX века, в спецкурсах по проблемам русской прозы XX века, при изучении литературы в школе (особенно в классах с гуманитарным уклоном), при рассмотрении проблем, связанных с изучением современного литературного процесса.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на ежегодных итоговых научных конференциях в ЛГПУ (г. Липецк, 2002-2005 гг.); на Барышниковских чтениях (г. Липецк, 2002 г., 2005 г.); на II и III Всероссийских научно-практических конференциях «М.А. Шолохов в современном мире» (г. Уфа, 2-6 марта 2004 г., г. Москва, 15-17 марта 2005 г.); на IV и V Международных конференциях «Русское литературоведение на современном этапе» (г. Москва, 28-31 марта 2005 г., 21-23 марта 2006 г.); на Межвузовской конференции «Война в русской литературе», посвященной 60-летию Великой Победы (г. Воронеж, 22-23 апреля 2005 г.); на Задонских Свято-Тихоновских чтениях (г. Липецк, 1-2 декабря 2005 г.). Результаты исследования использовались при чтении лекций по истории русской литературы XX века. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры литературы ЛГПУ. Результаты научного исследования отражены в восьми публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического приложения, включающего 255 наименований. Общий объем работы - 170 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман Ю.В. Бондарева "Берег" в контексте "военной" прозы писателя"

Заключение

Творчество Ю.В. Бондарева отличается целостностью, сосредоточенностью на круге проблем, имеющих универсальное значение. Роман «Берег» занимает в творческой эволюции писателя особое место. Его появление было подготовлено «военными» произведениями автора, написанными в 50-60-е годы XX века. Каждое из них представляет интерес для исследователей как самоценное произведение, проблематика которого получит свое дальнейшее осмысление и развитие в художественном мире Ю.В. Бондарева.

В повестях «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», в романе «Горячий снег» на первый план выходят проблемы, относящиеся к числу «вечных» в искусстве. В первую очередь это проблема ответственности человека за жизни окружающих его людей, проблема нравственного выбора человека на войне, развитие сложных отношений героев в окопе. Уже в этот период в «военной» прозе писателя появляются два типа характеров, выражающие полярные отношения человека к войне. Первое - осознание личной ответственности за судьбу страны, способность положить жизнь «за други своя» и Отечество. Второе - желание личной славы и стремление добиться ее любой ценой.

Различное понимание поведения человека на войне обусловит зарождение и развитие многообразных коллизий в художественном мире Ю.В. Бондарева. Таковы конфликты между Ермаковым и Иверзевым, Новиковым и Овчинниковым, Кузнецовым и Дроздовским. Намеченное в ранней «военной» прозе Ю.В. Бондарева противостояние двух типов характеров героев поднимается в романе «Берег» до бытийного уровня. Благодаря сопряжению эпизодов разных временных пластов, объединенных общностью проблематики, в романе выявляется онтологический смысл противоборства Добpa и зла.

Через все творчество Ю.В. Бондарева проходит тема любви, страдания и сострадания на войне. Писатель развивает традиционную для русской литературы тему любви - жалости, боли за человека и жертвенности.

Роман «Горячий снег», завершенный Ю.В. Бондаревым в конце 60-х годов, стал заметным явлением «военной» прозы. Сделанные в нем творческие открытия стали основой, подготовившей появление в художественном мире писателя романа «Берег». В «Горячем снеге», кроме локального, окопного взгляда на войну, как это было в ранних бондаревских повестях, есть еще «масштабная правда», выразителем которой выступает командарм Бессонов. Появление образа Бессонова в «военной» прозе Ю.В. Бондарева свидетельствует о выходе автора на новый уровень изображения войны и человека на войне.

Органическое соединение окопного и масштабного взглядов на войну в романе «Горячий снег» дало объемное, стереоскопическое представление о войне, развернуло эпически целостную картину Сталинградской битвы. Сопоставление, сопряжение двух взглядов на войну в «Горячем снеге» сменяется множественностью, калейдоскопичностью точек зрения героев в дальнейшем творчестве писателя. В романе «Берег» автор выходит на совмещение грандиозных временных пластов, а проблематика произведения разрастается до общемирового, всечеловеческого масштаба.

Роман «Берег» является, на наш взгляд, вершиной «военной» прозы Ю.В. Бондарева. Он представляет собой отдельный, качественно новый этап в осмыслении феномена русской души, в осознании незыблемых основ национального бытия. Отличительной чертой романа «Берег» по сравнению с предшествующими произведениями писателя стало то, что на примере образов главных героев автор показал природную, естественную толерантность русского человека ко всякому народу, его терпимость и приятие иного рода взглядов, нравов, привычек. Изображая последние дни войны, Ю.В. Бондарев говорит об искушении для солдата выжить в это время любой ценой. В подобных обстоятельствах главные герои произведения в который раз испыты-ваются идеей верности человеческой души неким исходным принципам нравственности, добра и достойно выдерживают эту проверку. Андрей Княжко и Вадим Никитин на пороге войны и мира поднимаются до высшего жертвенного подвига - спасают врагов, рискуя собственной жизнью. Способность героев к жертвенной любви, самоотречение наделяют их образы огромной нравственной силой. Их поведение органично вписывается в контекст русской военной духовной традиции.

Суть художественных открытий «Берега» состоит в том, что Бондарев нашел героя, который продолжил традицию бескомпромиссного поиска Истины и осознал свою судьбу как часть этого вечного общечеловеческого процесса. Мотив «чужой» боли, вины и ответственности за нее составляет ядро личности Никитина. Его жертвенность, больная совесть оказываются особенно близки немке Эмме Герберт, которая, полюбив Никитина во время войны, сохранила чувство на многие годы. Эмма увидела в нем того единственного человека, который стал ее нравственной опорой, частью души. Следует заметить, что после долгой разлуки у героев нет и намека на возможную физическую близость. Они целомудренны не только в словах, движениях, но и в мыслях. Любовь Эммы носит характер тоски по подлинной духовности, которая ей приоткрылась в русском офицере. И эту тоску по истинным ценностям не может заменить ни материальное изобилие, ни внешняя обустроенность и видимое благополучие. Эмма одинока в западном обществе потребления, которое рождает философию отчуждения от всего, что заставляет задуматься о главном: жизни и смерти, любви и сострадании, о Боге и вечности. Никитин чувствует свою вину в том, что оставил Эмму угасать в безвыходном одиночестве, нравственная привлекательность героя в том и состоит, что он способен сострадать ближнему до сердечных спазм, которые стоят ему жизни.

В романе «Берег» Ю.В. Бондарев проявил себя как серьезный мыслитель, философ. Показательно, что элементы философичности присутствуют в «военных» произведениях писателя, написанных до «Берега». Так, философская углубленность содержится в образах реки, тишины в повестях «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», в авторской мысли о благотворной роли молитвы для поддержания духа человека на войне. Выход за пределы конкретной ситуации осуществляется в размышлениях Ермакова и Новикова о жизни и смерти, о добре и зле на войне, в споре генерала Бессонова с пленным немецким майором.

В романе «Горячий снег» намечается усложнение повествовательной структуры, также придающее произведению философскую направленность и художественную многомерность. Но первым собственно философским произведением в творчестве Ю.В. Бондарева по праву считается роман «Берег». Поиски смысла жизни, стремление к самопознанию и постижению мира, духовная причастность бытию отличают его главного героя Вадима Никитина. В романе «Берег» поднимается целый пласт проблем бытийного порядка, ведущее место среди которых занимают вопросы жизни и смерти, добра и зла, войны и мира. Богатым и значимым является антропологический аспект художественной тематики произведения, включающий собственно духовные начала человеческого бытия: милосердие и жестокость, любовь и ненависть, сопричастность всем людям, способность воспринимать чужую боль как свою и отчужденность, готовность созидать или разрушать. Различные фрагменты и эпизоды романа соединяет образ берега, исполненный многозначной философской символики. Берег разделяет страны, общества; он противопоставляет разные типы характеров людей, по-разному относящихся к окружающим и к жизни. В то же время берег объединяет всех людей, живущих на земле, ведь у них похожие горести, страдания и радости. И главное: берег -это венец нравственных исканий, это символ Истины, а поиск обетованного берега - это, по мысли Бондарева, вечное стремление человека к Богу.

В дальнейшем творчестве писателя происходит углубленная разработка вопросов, поднятых в романе «Берег». Это возвращение к проблематике «Берега» на качественно новом витке спирали. Так, в центре духовных исканий героев романа «Выбор» находится типологическая для всей прозы Ю.В. Бондарева проблема нравственного выбора. Писатель создает в этом произведении сложный, неоднозначный образ Ильи Рамзина, изображает трагедию человека, который, сделав неверный выбор, оказался лишенным родных корней, духовно-нравственной опоры. Герои бондаревских произведений - Васильев, Крымов и др. - продолжают поиски ответов на извечные вопросы человеческого бытия, которыми мучился Никитин в «Береге». Они испытывают чувство личной вины и ответственности за страдания и беды человеческие, болеют душой за всех и вся. Духовные искания героев, их судьбы, а также образная символика романов Ю.В. Бондарева (образы обетованного берега, древнего монастыря, храма, иконы, свечи и другие) позволяют говорить о близости мировоззрения автора православной традиции. В выступлениях Ю.В. Бондарева последних лет есть немало высказываний, подтверждающих данное положение. Так, в одном из интервью писатель сказал, что если бы ему суждено было доживать свою жизнь на необитаемом острове, то он взял бы с собой несколько вечных книг: это Евангелие, «Война и мир», «Тихий Дон», «Братья Карамазовы».

Со временем творчество Ю.В. Бондарева приобретает более трагический характер. Еще в 70-е годы XX века автор устами Вадима Никитина произнес пророческие слова о грядущих испытаниях в России. На рубеже веков боль писателя и его героев за судьбу страны и мира усиливается, что напрямую связано с событиями и процессами, происходящими в современной России. Но Ю.В. Бондарев сохраняет веру в Россию, в ее духовный потенциал, в нравственное исцеление человека и человечества. Писатель продолжает жить и работать, оставаясь верным самому себе, своим жизненным принципам и убеждениям.

Список научной литературыШкурат, Лилия Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бондарев,Ю.В. Собрание сочинений: В 6-ти т. / Ю.В. Бондарев. - М.: Ху-дож. лит., 1984-1986.

2. Бондарев,Ю.В. Собрание сочинений: В 4-х т. / Ю.В. Бондарев. М.: Молодая гвардия, 1973.

3. Бондарев,Ю.В. Избранные произведения: В 2-х т. / Ю.В. Бондарев. М.: Худож. лит., 1977.

4. Бондарев,Ю.В. Без милосердия: Роман / Ю.В. Бондарев. М.: ИТРК, 2004. -240 с.

5. Бондарев,Ю.В. Взгляд в биографию / Ю.В. Бондарев. М.: Сов. Россия, 1971.-206 с.

6. Бондарев,Ю.В. Диалоги о формулах и красоте / Ю.В. Бондарев. М.: Просвещение, 1990. - 222 с.

7. Бондарев,Ю.В. Искушение: Роман; Игра: Роман / Ю.В. Бондарев. М.: ИТРК, 2003.-656 с.

8. Бондарев,Ю.В. Мгновения; Бермудский треугольник: Роман / Ю.В. Бондарев. М.: ИТРК, 2002. - 768 с.

9. Бондарев^.В. Непротивление: Роман; Горячий снег: Роман / Ю.В. Бондарев. Курган: Зауралье, 1996. - 736 с.

10. Бондарев, Ю.В. Ожидание: Страницы из записной книжки / Ю.В. Бондарев. М.: Сов. Россия, 1976. - 62 с.

11. Бондарев,Ю.В. Поиск истины / Ю.В. Бондарев. 2-е изд., доп. - М.: Современник, 1979.- 304 с.

12. Бондарев,Ю.В. Стиль и слово / Ю.В. Бондарев. М.: Сов. Россия, 1965. -59 с.

13. Бондарев, Ю.В. Хранители ценностей / Ю.В. Бондарев. М.: Правда, 1987.-382 с.

14. EondapeetIO.B. Человек несет в себе мир / Ю.В. Бондарев. М.: Молодая гвардия, 1980. - 256 с.

15. Бондарев,Ю.В. Бесстрашие перед ложью и предательством: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записал И. Уханов // Молодая гвардия. 2001. -№7/8.-С. 3-7.

16. Бондарев,Ю.В. «Вокруг войны нагромождены горы лжи»: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записал П. Дейниченко // Книжное обозрение. -2005. № 18-19.-С. 3.

17. Бондарев, Ю.В. Герой Социалистического Труда писатель Юрий Бондарев: «Мы одержали тяжелейшую, вселенскую победу!»: Беседа с писателем / Записал В. Гревцев // Патриот. 2004. - № 45. - С. 1-3.

18. Бондарев, Ю.В. Искушение американщиной: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записал В. Юдин // Сов. Россия. 1999. - 16 сент. - С. 5.

19. Бондарев}Ю.В. Истина многолика: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записала В. Жегис // Советская культура. 1987. - 18 июля. - С. 6.

20. Бондарев,Ю.В. Любовь и пророчества Юрия Бондарева: Беседа с писателем / Записал В. Семенов // Красная звезда. 1995. - 5 мая. - С. 4.

21. Бондарев,Ю.В. Мы не уйдем с поля боя: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записал В. Гревцев // Слово. 2004. - № 6. - С. 29-33.

22. Бондарев,Ю.В. О жизни, о человеке, о литературе, о красоте / Ю.В. Бондарев // Аврора. 1999. - № 4/5/6. - С. 5-16.

23. Бондарев^.В. О чем молчат писатели: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записал В. Фартышев // Правда. 1993 - 25 февр. - С. 4.

24. Бондарев,Ю.В. Последний могиканин фронтовой прозы: Беседа с писателем Ю.В. Бондаревым / Записали Е. Ульченко, А. Беляева // Книжное обозрение. 1999. - 23 февр. - С. 4.

25. БондаревгЮ.В. Промчат ли мимо зловещие всадники?: Беседа с писател ем Ю.В. Бондаревым / Записал В. Семенов // Красная звезда. 2000. - 14 окт. - С. 6.

26. Бондарев.Ю.В. Чувство плеча / Ю.В. Бондарев // Слово. 1999. - № 2. -С. 60-65.

27. Агеносов,В.В. Советский философский роман / В.В. Агеносов. М., 1989.

28. Агеносов,В.В. Художественный мир философских романов Ю. Бондарева /В.В. Агеносов // Советская литература и воспитание общественно активной личности: Межвуз. сб. науч. тр. -М., 1988. С. 71-91.

29. Адамович, А. Собрание сочинений: В 4-х т. / А. Адамович. Минск: Мас-тац. л гг., 1981-1983.

30. Алексеев,А.Т. Лики судьбы / А.Т. Алексеев // Постигая прошлое и настоящее: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 5. Саратов, 1997. - С. 128-136.

31. Амлинский,В. Грани единого опыта / В. Амлинский // Новый мир. 1980. - № 4. - С. 243-247.

32. Амлинский,В. Единое слово / В. Амлинский // Юность. 1984. - № 3. - С. 78-80.

33. Ананьев,А.А. Останемся слабыми покоя не будет / А.А.Ананьев // Дружба народов. - 1995. -№ з. с. 14-16.

34. Аннинский, Л.А. Локти и крылья. Литература 80-х: надежды, реальность, парадоксы / Л.А. Аннинский. М.: Сов. писатель, 1989. - 315 с.

35. Атрян, Г. Мужество духа: ВОВ в произведениях советских писателей. Роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег» / Г. Атрян // Литературная Армения.-1981.-№5.-С. 85-93.

36. БакинскищВ. Роман о пережитом / В. Бакинский // Нева. 1962. - № 10. -С. 195-196.

37. Баранова,Е. Герои нашего сопротивления / Е. Баранова // Слово. 2004. -№ 1.-С. 27-31.

38. Баринова,Е.И. Обсуждение романа Ю.В. Бондарева «Берег» / Е.И. Бари-нова // Вестн. Моск. ун-та. Сер.Х. Филология. 1976. - № 4. - С. 82-84.

39. Бахтин,М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 502 с.

40. БахтинtM.M. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. 4-е изд. -М.: Сов. Россия, 1979. - 318 с.

41. БахтинfM.M. Слово в поэзии и в прозе / М.М. Бахтин // Вопросы литературы. 1972. - № 6. - С. 55-85.

42. Белая,Г- «Связь чувств с действиями.» / Г. Белая // Звезда. 1974. - № 5.-С. 201-211.

43. Бирюлин,В. За всё на свете есть и должен быть спрос: О героях романа Ю.Бондарева «Выбор» / В. Бирюлин // Волга. 1982. - № 3. - С. 130-136.

44. Богатщ И. Истина в человеке: О творчестве Ю. Бондарева / И. Богатко // Москва. 1983. -№ 10. - С. 192-202.

45. Богатко, И. Человек героический / И. Богатко // Литературная Россия. -1977.-23 сент.-С. 6.

46. Богомолова,З.А. Повесть Ю.В. Бондарева «Последние залпы» / З.А. Богомолова // Казанское зональное объединение кафедр литературы группы педагогических институтов: Доклады и сообщения. Вып. 2. Ижевск, 1964.-С. 85-103.

47. Богуславская, 3. Человек размышляет / 3. Богуславская // Литературная газета. 1962. - 23 окт. - С. 7.

48. Большее, А.О. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века: Дис. . д-ра филол. наук / А.О.Болыпев. -СПб., 2003.

49. БоровиковtC. Неутолимость познания / С. Боровиков // Волга. 1978.6.-С. 185-188.

50. БоровскаяtE.P. Герой Художник в русской прозе начала и конца XX века: Дис. . канд. филол. наук / Е.Р. Боровская. - М., 2000.

51. Борщаговский,А.М. Жизнь и смерть капитана Новикова /A.M. Борщагов-ский // Дружба народов. 1959. - № 10. - С. 232-238.

52. Борщаговский,А.М. Одно сражение и вся жизнь / A.M. Борщаговский // Бондарев Ю.В. Горячий снег: Роман / Ю.В. Бондарев. М.: Просвещение, 1982. - С. 291-311.

53. Бочаров,А.Г. Время кристаллизации / А.Г. Бочаров // Вопросы литературы.- 1976.-№3.-С. 29-57.

54. Бочаров,А.Г. Сила встречного огня / А.Г. Бочаров // Литературная газета. 1971.-22 сент.-С. 4.

55. Бочаров,А.Г. Синтез или конгломерат? / А.Г. Бочаров // Вопросы литературы. 1975. - № 9. с. 64-73.

56. Бочаров,А.Г. Человек и война / А.Г. Бочаров. М.: Сов. писатель, 1978. -480 с.

57. Бровман,Г. Открытие нового или повторение пройденного / Г. Бровман // Знамя. 1969. -№ 3. - С. 219-228.

58. Бузник,В.В. Память войны / В.В. Бузник // Русская литература. 1995. -№ 3. - С. 96-113.

59. Бузник,В.В. Перечитывая заново: О ранней прозе Ю. Бондарева / В.В. Бузник // Литература в школе. 1995. - № 3. - С. 26-34.

60. Бузник, В.В. Приобщая к человечности: О центральной коллизии романа Ю. Бондарева «Выбор» / В.В. Бузник // Русская литература. 1983. - № 2. -С. 118-132.

61. Бузник}В.В. След на земле: О «нравственной философии» романа Ю. Бондарева «Берег»/ В.В. Бузник // Русская литература. 1979. - № 3. - С. 3-6.

62. Буха?щов,Н.С. Русская проза второй половины XX века о Великой Отечественной войне: эволюция нравственно-философских ориентиров, конфликтов, образов и поэтики: Дис. в виде науч. докл. . д-ра филол. наук / Н.С. Буханцов. М., 1998. - 59 с.

63. Быков} Л. В зеркале исповеди / Л. Быков // Литературное обозрение. -1985.-№ 11.-С. 45-48.

64. Быков,Л. Постижение сложной ясности: По страницам новых работ о творчестве Ю. Бондарева / Л. Быков // Литературное обозрение. 1985. -№6.-С. 24-29.

65. ВасильевtB. В поисках истины жизни: О романе Ю. Бондарева «Берег» /

66. B. Васильев //Волга. 1976.-№2. -С. 159-163.

67. Войтинская,0. Не склонив головы / О. Войтинская // Москва. 1962. - № 11. - С. 216-218.

68. Вольпе,Л. Многомерное пространство / Л. Вольпе // Дон. 1975. - № 11.1. C. 151-158.

69. ГачевгГ.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр / Г.Д. Гачев. М.: Просвещение, 1968. - 303 с.

70. Гашева,Н.В. Современность как точка зрения автора в романе Ю. Бондарева «Берег» / Н.В. Гашева, Л.Н. Красильников // Проблемы типологии литературного процесса: Межвуз. сб. науч. тр. Пермь, 1978. - С. 90-98.

71. ГейдещВ. Вечный поиск / В. Гейдеко // Дружба народов. 1977. - № 2. -С. 276-277.

72. Голубков(ММ Художественное время в современной советской прозе: Роман «Берег» Ю. Бондарева / М.М. Голубков // Стиль писателя и культура эпохи: Межвуз. сб. науч. ст. Пермь, 1984. - С. 110-120.

73. Горбунова,Е.Н. «Неспокойная тишина.» / Е.Н. Горбунова // Наш современник. 1978.-№ 8. - С. 148-162.

74. Горбунова,Е.Н. Проблема выбора и вины: К спорам вокруг романов Ю. Бондарева / Е.Н. Горбунова // Октябрь. 1988. - № 5. - С. 180— 188.

75. Горбунова, Е.Н. Юрий Бондарев / Е.Н. Горбунова. М.: Сов. писатель,1981.-352 с.

76. Горловский} А. Зарево победы / А. Горловский // Литературная Россия. -1969.-7нояб.-С. 16.

77. Горловский,А. Сильнее памяти / А. Горловский // Знамя. 1975. - № 4. -С. 222-238.

78. Гринберг,И. Осмысленная жизнь / И. Гринберг // Нева. 1970. - № 6. - С. 170-181.

79. Гусаров,В. Успех или неудача? / В. Гусаров // Звезда. 1962. - № 9. - С. 209-211.81 .Далъ,В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. / В.И. Даль. М.: Русский язык, 1978.

80. Дедков ,И. Василь Быков: Очерк творчества / И. Дедков. М.: Сов. писатель, 1980.-288 с.

81. Дедков}И. Перед зеркалом, или Страдания немолодого героя: Заметки о романе Ю. Бондарева «Игра» / И. Дедков // Вопросы литературы. 1986. -№7.-С. 102-143.

82. Дементьев^. В этом зареве ветровом: К творческому портрету писателя Ю.В. Бондарева / В. Дементьев // Огонек. 1974. - № 11. - С. 18-19.

83. Дунаев,М.М. Православие и русская литература: В 5-ти ч. / М.М. Дунаев. М.: Христианская литература, 1996-1999.

84. Духан,Я.С. Великая Отечественная война в прозе 70-80-х годов / Я.С. Духан. Л.: Знание, 1982. - 36 с.

85. Евглевский,Е.М. Социальный и общечеловеческий контекст русской прозы 1950-1970 годов о Великой Отечественной войне: Дис. . канд. филол. наук / Е.М. Евглевский. Курск, 1999.

86. Ершов,Л.Ф. Огонь, мерцающий в сосуде / Л.Ф. Ершов // Звезда. 1988. -№9.-С. 176-189.

87. Ершов,Л.Ф. Судьба и право на выбор / Л.Ф. Ершов // Огонек. 1984. - № 12.-С. 10-11.

88. Ершов,Л.Ф. Эхо войны и память сердца / Л.Ф. Ершов // Память и время. -М.: Современник, 1984. С. 264-283.

89. Есауленко, Ю.А. Юрий Васильевич Бондарев / Ю.А. Есауленко, Ю.Г. Круглов. М.: Изд. дом «Таганка», 2004. - 32 с.92. Ёлкин,А. На огненной черте / А. Ёлкин // Москва. 1973. - № 2. - С. 214— 220.

90. Жуков^И. И находя истину в поиске / И. Жуков // Вопросы литературы.1976. -№3.- С. 58-75.

91. Журавлев, С.И. Идейно-нравственные проблемы и художественное своеобразие современной советской прозы о Великой Отечественной войне (Ю. Бондарев, В. Быков): Дис. . канд. филол. наук / С.И. Журавлев. М.,1977.

92. Журавлев, С.И. Ответственность памяти / С.И. Журавлев // Молодая гвардия. 1984. - № 3. - С. 255-264.

93. Журавлев, С.И. Память пылающих лет. Современная советская проза о Великой Отечественной войне / С.И. Журавлев. М.: Просвещение, 1985. -191с.

94. Золотусский,И.П. Исповедь Зоила / И.П. Золотусский. М.: Сов. Россия, 1989.-507 с.

95. Золотусский,И.П. Материал и мысль: Заметки о прозе Ю.В. Бондарева / И.П. Золотусский // Литературная газета. 1969. - 26 нояб. - С. 4.

96. ЗолотусскищИ.П. Почерк войны / И.П. Золотусский // Знамя. 1962. - № 2.-С. 209-217.

97. Иванченко, А. Не песчинка в живом потоке / А. Иванченко // Дон. 1976. - № 9. - С. 173-182.

98. Игнатова,В. Автор и герой в романах Ю.В. Бондарева 70-х первой половины 80-х годов / В. Игнатова // Проблема стиля и взаимодействие литератур: Сб. науч. тр. - Алма-Ата, 1987. - С. 90-93.

99. Идашкин,Ю.В. Корни подвига / Ю.В. Идашкин // Литературная Россия.1979.-31 авг.-С. 8.

100. ИдашкищЮ.В. Но если задуматься. / Ю.В. Идашкин // Октябрь. 1962. -№ 9.-С. 212-213.

101. Идашкин,Ю.В. Оглянись во гневе / Ю.В. Идашкин // Вопросы литературы. 1986.-№ 7.-С. 144-172.

102. Идашкин) Ю.В. Юрий Бондарев / Ю.В. Идашкин. М.: Худож. лит., 1987.-272 с.

103. Иеросхымонах Моисей (Боголюбов). Православие, армия, держава / Ие-росхимонах Моисей (Боголюбов), Н.А. Булгаков, А.А. Яковлев-Козырев. -М.: Русский Вестник, 1993. 110 с.

104. Илъин}И.А. Собрание сочинений: В 10-ти т. / И.А. Ильин. М.: Русская книга, 1993-1999.

105. Казьмина,Е. Судьбе так надо было / Е. Казьмина // Слово. 2004. - № 1. -С. 6-26.

106. Карлин,А. Ответственность памяти / А. Карлин // Октябрь. 1974. - № 3. -С. 199-210.

107. Карпов,А. Память героического поколения: Перечитывая книги Ю. Бондарева / А. Карпов // Литература в школе. 1984 - № 2. - С.4-12.

108. КарповtB. Желанный берег / В. Карпов // Литературная Россия. 1975. -9 мая.-С. 14.

109. Кизименко,Н. С верой в талант / Н. Кизименко // Литературное обозрение.- 1976.- № 9. С. 74-77.

110. ИЗ. Ковалев,IС. В поисках правды о себе / К. Ковалев // Молодая гвардия-1986.-№3.-С. 270-278.

111. КовскийгВ.Г. Живая жизнь романа / В.Г. Ковский // Вопросы литературы.-1977.-№ 1.-С. 67-78.

112. Кожинов,В.В. Происхождение романа: Теоретич.-исторический очерк / В.В. Кожинов. М.: Сов. писатель, 1963 - 439 с.

113. Кожинов, В.В. Статьи о современной литературе / В.В. Кожинов М.:1. Сов. Россия, 1990.-542 с.

114. Козлов,И. Вечно великое / И. Козлов // Москва. I960.- № 1. - С. 208217.

115. Козлов, И. Ответственность: Заметки о романе Ю. Бондарева «Выбор» / И. Козлов // Дружба народов 1981- № 6. - С. 246-252.

116. Козлов, И. Такой далекий близкий берег: О новом романе Ю. Бондарева «Берег» / И. Козлов // Литературная газета.- 1975. 2 июля. - С. 4.

117. Козлов{И. Юрий Бондарев: Штрихи творческого портрета / И. Козлов // Литература в школе. 1976 - № 4. - С. 7-17.

118. Козъмин9М. Оставить след на земле: Над страницами романа «Берег» / М. Козьмин // Новый мир. 1975.- № 12. - С. 246-256.

119. Компанеец tB.В. К берегу истины /В.В. Компанеец // Наш современник-1988.-№ 10.-С. 157-166.

120. КомпанеецtB.B. Русская социально-философская проза 1970-80-х годов (Нравственный и психологический аспекты изображения человека): Дис. . д-ра филол. наук / В.В. Компанеец. Волгоград, 1994.

121. Коптюг}Н. Герой нашего времени / Н. Коптюг // Сибирские огни. -1988.-№ 11.-С. 147-149.

122. Коробов}В.И. Вина: Над страницами романа Ю. Бондарева «Игра» / В.И. Коробов // Наш современник. 1985-№ 11. - С. 167-183.

123. Коробов,В.И. «Знаки судьбы»: О ранней прозе Ю. Бондарева / В.И. Коробов // Литературная учеба. 1984.- № 1. - С. 130-140.

124. Коробов,В.И. «Мгновение, повремени!» / В.И. Коробов // Наш современник. 1979.- № 7. - С. 185-187.

125. Kopo6oetB.K Наедине с книгами Ю. Бондарева / В.И. Коробов // Нашсовременник. 1978 - № 8. - С. 162-172.

126. Коробов,В.И. Юрий Бондарев: Страницы жизни, страницы творчества /

127. B.И. Коробов. М.: Современник, 1984. - 368 с.

128. Кречетов В. Фокусируя время / В. Кречетов // Север. 1981- № 10. - С. 120-123.

129. Круглое,Ю.Г. Война и мир Юрия Бондарева / Ю.Г. Круглов // Слово. -2004.-№ 1.-С. 1-5.

130. Кружков}Н. Свет и тени жизни / Н. Кружков // Огонек. 1962 - № 26.1. C. 25-26.

131. Крылов,В. Логика жизни и движение литературы / В.Крылов // Север. -1970.-№5.-С. 108-115.

132. Куземский,В.С. Поэтика современной советской повести о Великой Отечественной войне: Дис. . канд. филол. наук / B.C. Куземский. Киев, 1979.

133. Кузнецов}М. Исповедь поколения: О творчестве писателя Ю. Бондарева / М. Кузнецов // Наш современник. 1973.-№ 5. - С. 161-177.

134. Кузнецов(Ф.Ф. Берег человечности: Размышления о новом романе Ю. Бондарева «Берег» / Ф.Ф. Кузнецов // Правда. 1975- 18 июля. - С. 6.

135. Кузнецов}Ф.Ф. Протопоп Аввакум нашей литературы / Ф.Ф.Кузнецов // Литературная газета. 2004 - 17-23 марта. - С. 1,8.

136. Кузьмичев,И.К. Герой и народ / И.К. Кузьмичев. М.: Современник, 1973.-336 с.

137. ПайщиковtA. Вечно живая исповедь: По поводу новой дискуссии о романе Ю. Бондарева «Игра» / А. Ланщиков // Москва. 1986 - № 12. - С. 180— 188.

138. Ланщиков, А. Не случайность, а закономерность: Творческий портрет писателя Ю. Бондарева / А. Ланщиков // Дон. 1976- № 4. - С. 174-180.

139. Ларионов, А. Берег истины / А. Ларионов // Сов. Россия. 1975- 5 авг. -С. 4.

140. Ларионов,А. Талант провидца и пророка / А. Ларионов // Слово. 19941.-С. 38-39.

141. ЛевченщВ. «Лейтенант выходит на таран.» / В. Левченко // Октябрь. -1985.-№ 10.-С. 201-203.

142. Лейдерман, Н. Бытие и нравственность / Н. Лейдерман // Москва. 1977. -№ 10.-С. 216-218.

143. Лейдерман,Н. Испытание на человечность: О жанровой доминанте романа Ю. Бондарева / Н. Лейдерман // Литературная учеба. 1979. - № 1. - С. 114-122.

144. ЛеоновгБ.А. Свет подвига: Героико-патриотическая тема в советской литературе / Б.А. Леонов. М.: Сов. Россия, 1985. - 352 с.

145. ЛихановгА. Неоднозначность глубины / А. Лиханов // Вопросы литературы.-1975.-№ 9.-С. 58-63.

146. Ломидзе,Г.И. В поисках истины и человечности / Г.И. Ломидзе // Дружба народов. 1981. -№ 6. - С. 220-230.

147. ЛомидзеГ.И. Нравственные истоки подвига / Г.И. Ломидзе. М.: Сов. писатель, 1975. - 246 с.

148. Лукин,Ю. Десять дней из жизни Никитина: Раздумье о романе Ю. Бондарева «Берег» / Ю. Лукин // Знамя. 1975. - № 11. - С. 196-201.

149. ЛукьянинВ. Логика алогизмов / В. Лукьянин // Урал. 1991. - № 7. - С. 176-187.

150. ЛурьеtА.Н. Современный роман Ю. Бондарева / А.Н. Лурье // Нева. -1976.-№2.-С. 188-190.

151. Лыкошин/Z. На дорогах истории / С. Лыкошин // Огонек. 1982. - № 18.- С. 22-24.

152. Мансурова,A.M. Проза Юрия Бондарева: Творческая эволюция: Дис. . канд. филол. наук / A.M. Мансурова. М., 1979.

153. Мансурова, A.M. Роман Ю. Бондарева «Горячий снег» и его место в современной советской литературе / A.M. Мансурова // Филологические науки.- 1975.-№3.-С. 41-47.

154. МетченщА. Открытие мира и мир художественных открытий / А. Мет-ченко // Москва. 1977. - № 5. - С. 191-203.

155. Михайлов А. Обжигающая совесть художника / А. Михайлов // Сов. Россия. 1985. - 6 марта. - С. 4.

156. МихайловtA. Тайна души: Психология характеров в романе Ю. Бондарева «Выбор» / А. Михайлов // Литературная учеба. 1981. - № 5. - С. 127-137.

157. MuxawioetA. Так ли я жил? О романе Ю. Бондарева «Выбор» / А. Михайлов //Москва.- 1981.-№ 7.-С. 198-206.

158. Михайлов^О.Н. Судьба: О романе Ю. Бондарева «Берег» / О.Н. Михайлов // Москва. 1975. - № 9. с. 196-206.

159. МихайловtO.H. Человеческий талант: О творчестве Ю. Бондарева / О.Н. Михайлов // Дон. 1984. - № 4. с. 155-158.

160. МихайловtO.H. Юрий Бондарев / О.Н. Михайлов. М.: Сов. Россия, 1976.- 136 с.

161. Наджиеваt Ф. С. Основные проблемы русской советской прозы и творчество Ю.В. Бондарева 50-60-х годов: Дис. . канд. филол. наук / Ф.С. Наджиева.-М., 1978.

162. Нехаев,Р.В. Проблема «Человек и война» в творчестве Ю. Бондарева: Дис. . канд. филол. наук /Р.В. Нехаев. -М., 1980.

163. Новиков В. Духовная зрелость героя / В. Новиков // Знамя. 1981. - № 6. -С. 213-227.

164. Овчаренко, А. На главном направлении / А. Овчаренко // Литературная Россия. 1985. - 1 марта. - С. 4-5.

165. ОвчаренщА. От войны к миру: О творчестве Ю. Бондарева / А. Овчаренко // Наш современник. 1983. -№ 5. - С. 163-178.

166. ОвчаренщА. Советская художественная проза 70-х годов / А. Овчаренко //Москва.- 1975.-№ 1.-С. 202-212.

167. ОгневtB. О выборе судьбы и берегах памяти: О творчестве писателя Ю. Бондарева / В. Огнев // Юность. 1985. - № 2. - С. 88-91.

168. Одынская,Ж.А. К проблеме положительного героя в романе Ю. Бондарева «Берег» / Ж.А. Одынская // Вопросы русской литературы: Респ. науч. сб. Вып. 2 (42). Львов, 1983. - С. 52-58.

169. Ореханова,Г. Кровавый снег памяти / Г. Ореханова // Сов. Россия. -1994.- 15 марта.-С. 1,4.

170. Оскоцкий,В. Четверть века после войны: О романе Ю. Бондарева «Берег» / В. Оскоцкий // Литературное обозрение. 1975. - № 9. - С. 21-25.

171. Павловский,А. На перекрестке проблем / А. Павловский // Звезда. 1981. -№ Ю.-С. 204-211.

172. Павловский,А. Художник и мир / А. Павловский // Звезда. 1985. - № 12. -С. 189-197.

173. ПалиевскийП.В. Пути реализма: Литература и теория / П.В. Палиевский. -2-е изд., доп. М.: Современник, 1978. - 284 с.

174. Панков,А. Долгий путь познания / А. Панков // Знамя. 1984. - № 3. - С. 225-230.

175. Панков^ А. Позиция художника / А. Панков // Октябрь. 1983. - № 5. - С. 188-195.

176. ПанченщН.А. Современный русский советский роман о Великой Отечественной войне: К проблеме жанра и стиля: Дис. . канд. филол. наук / Н.А. Панченко. М., 1981.

177. Пархоменко, М. Масштабом нашей жизни / М. Пархоменко // Вопросы литературы. 1976. - № 6. - С. 50-79.

178. Петелин^В.В. Народ сражался за Родину / В.В. Петелин // Молодая гвардия.-1970.-№ 5.-С. 315-320.

179. Петелин,Г. Раздумья над методом и стилем / Г. Петелин // Дон. 1966. -№ 8.-С. 166-173.

180. Петренко, А. Выбор судьбы / А. Петренко // Литературная газета. 1983. -31 авг.-С. 2.

181. Петрова, М.В. Человек на войне / М.В. Петрова // Андижан, гос. пед.инст. Уч. зап. Т. 10. Андижан, 1964. - С. 142-154.

182. Петровский, Ю. «Другая жизнь и берег дальний» / Ю. Петровский // Звезда.- 1975.-№ 11. С. 221-222.

183. Плоткин,Л.А. Литература и война. Великая Отечественная война в русской советской прозе / Л.А. Плоткин. М.-Л.: Сов. писатель, 1967. - 358 с.

184. Подзорова,Н. Наивысшая точка боя: Штрихи к портрету Ю. Бондарева / Н. Подзорова // Литературная газета. 1974. - 27 февр. - С. 6.

185. ПоздняковаtH.А. Повествовательная структура романа Ю. Бондарева «Берег» / Н.А. Позднякова // Вопросы русской литературы: Респ. науч. сб. Вып. 2 (50). Львов, 1987. - С. 20-27.

186. Положий,В.И. Концепция героической личности в творчестве Ю. Бондарева / В.И. Положий. Киев: Наук, думка, 1983. - 191 с.

187. Прежевозинский, В.И. Заметки о романе «Горячий снег» Ю. Бондарева: Батальный стиль писателя и традиции Л. Толстого / В.И. Прежевозинский // Труды Самарканд, гос. ун-та им. Навои. Вып. 200. Самарканд, 1972. - С. 144-152.

188. Прежевозинский,В.И. К вопросу о традициях Л. Толстого в прозе о Великой Отечественной войне: На материале романа Ю. Бондарева «Берег» / В.И. Прежевозинский // Вопросы литературы народов СССР. Вып. 14. Киев, 1988.-С. 50-58.

189. РаевскаяfB.B. Проблема художественной правды в произведениях советской прозы о Великой Отечественной войне: Дис. . канд. филол. наук/В.В. Раевская. М., 1971.

190. Рогощенков,И. Живя взаймы. Заметки на полях романа Ю.Бондарева «Искушение» / И. Рогощенков // Север. 1991. - № 8. - С. 138-142.

191. РоманенщВ. Авторитет правды и человечности /В. Романенко // Дружба народов. 1975. - № 9. - С. 273-277.

192. РоманенщВ. Даль лирической прозы /В. Романенко // Литературная газета. 1976. - 17 нояб. - С. 5.

193. РоманенщВ. Движение романа / В. Романенко // Литературная газета. -1977.-5 окт.-С. 7.

194. РостовцевагИ. Познание героя: О романе Ю. Бондарева «Выбор» / И. Ростовцева// В мире книг. 1981. - № 11. - С. 54-56.

195. Руденко-Десняк,А. Выбор и путь / А. Руденко-Десняк // Дружба народов. 1982. - № 5. - С. 241-253.

196. Рудзевич,И. Проза Юрия Бондарева о войне: Проблема творческой индивидуальности писателя: Дис. канд. филол. наук / И. Рудзевич. Л., 1980.

197. Самсоновt A.M. За точность в освещении фактов истории / A.M. Самсонов // История СССР. 1973. - № 4. - С. 196-202.

198. Сбитнев,Ю. О героях и победе Ю. Бондарева: О романе писателя «Горячий снег» / Ю. Сбитнев // Огонёк. 1969. - № 49. - С. 26-28.

199. Семёнов, В. Вблизи Сталинграда / В. Семёнов // Наш современник. -1970.-№3.-С. 116-118.

200. Семёнов,В. Неоконченный портрет с лотосом: Заметки о романе Ю. Бондарева «Выбор» / В. Семёнов // Подъем. 1982. -№ 5. - С. 121-133.

201. Семёнов,Г. Сила и бессилие таланта / Г. Семёнов // Литературная газета. 1985.-27 февр.-С. 4.

202. CiuiaeetA.C. Жанрово-композиционные особенности романов Ю. Бондарева «Берег» и «Выбор» / А.С. Силаев // Творческая индивидуальность писателя и литературный процесс: Межвуз. сб. науч. тр. Вологда, 1987. - С. 133-145.

203. Силаев,А.С. Человек искусства в романе Ю. Бондарева «Выбор» / А.С. Силаев // Вопросы русской литературы: Респ. науч. сб. Вып. 1 (51). Львов, 1988.-С. 62-67.

204. Скопина^К. Найти героя / К. Скопина, С. Гуськов // Комсомольская правда. 1985. - 22 июня. - С. 4.

205. CMupnoetA.C. Реалистическая символика в жанровой структуре современного советского романа / А.С. Смирнов. Л., 1982. - 18 с.

206. Смирнова,Л.А. С позиций историзма: Заметки о прозе Ю. Бондарева и В. Астафьева / JI.A. Смирнова // Литература в школе. 1984. - № 6. - С. 2-11.

207. СоколовfB. Путешествие в глубь себя / В. Соколов // Вопросы литературы.-1975.-№ 9.-С. 48-58.

208. СоловьеваfH. Мозаика / И. Соловьева // Литературное обозрение. 1984--№ 9.-С. 38-39.

209. СоловьеваРасплата / И. Соловьева // Литературное обозрение. -1981.-№5.-С. 47-49.

210. СорокинtB. Красота мудрости: Творческий портрет Ю.Бондарева / В. Сорокин // Слово. 2001. - № 2. - С. 73-83.

211. СорокинtB. Мудрая красота: О новом романе Ю. Бондарева «Бермудский треугольник» / В. Сорокин // Правда. 2000. - 14-15 марта. - С. 4.

212. Сорокин^. Слово, судьба и молитва / В. Сорокин // Литературная Россия. 1994. - 11 марта. - С. 4.

213. Софронов,А. Думая о «Береге» / А. Софронов // Огонёк. 1975. - № 52. -С. 18-19.

214. Сохряков^.И. Творчество Ф.М. Достоевского и русская проза XX века (70-80-е годы) / Ю.И. Сохряков. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 240 с.

215. Стрелкова}И. Всё сущее на земле. / И. Стрелкова // Литературная Россия. 1972. - 3 нояб. - С. 8-9.

216. Стрелкова,И. Искушения и прозрения / И. Стрелкова // Литературная Россия. 1991. - 5 апр. - С. 10, 19.

217. Сурков,Е. Идеи и люди / Е. Сурков // Правда. 1981. - 27 июля. - С. 7.

218. ТатевосянгР.В. Проблема памяти в романах «Берег» и «Выбор» Ю. Бондарева / Р.В. Татевосян // Вопросы русского языка и литературы: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. Ереван, 1989. - С. 190-198.

219. Теракопян}Л. Пути и цели / Л. Теракопян // Дружба народов. 1976. - № 4.-С. 254-267.

220. Тимофеев,А. С отвагой через всю жизнь / А. Тимофеев // Слово.1999,-№2.-С. 52-59.

221. Топер,П.М. Ради жизни на земле: Литература и война. Традиции. Решения. Герои / П.М. Топер. М.: Сов. писатель, 1985. - 656 с.

222. Топер, П.М. Человек на войне / П.М. Топер // Вопросы литературы. — 1961.-№4. с. 20-51.

223. Умеров9Ш.А. Гуманистические аспекты русской художественной прозы 1980-х годов: Дис. канд. филол. наук/Ш.А. Умеров. -М., 1997.

224. YmexuHtH. Цена выбора: О социально-философских романах Ю. Бондарева / Н. Утехин // Север. 1985. - № 9. - С. 105-114.

225. Фед^Н.М. Необычная книга, или Рождение нового жанра: Заметки о художественных особенностях книги Ю. Бондарева «Мгновения» / Н.М. Федь // Наш современник. 1987. -№ 5. - С. 172-185.

226. Федь,Н.М. Трагическая судьба интеллигенции России: Заметки о романе 10. Бондарева «Искушение» / Н.М. Федь // Молодая гвардия. 1991. - № 4. -С.247-277.

227. Федъ^Н.М. Художественные открытия Ю. Бондарева / Н.М. Федь. М.: Современник, 1988. - 462 с.

228. Филипповаt М.А. Нравственно-философские искания героев трилогии Ю.В. Бондарева «Берег», «Выбор», «Игра»: Дис. . канд. филол. наук / М.А. Филиппова. М., 1990.

229. Филюшкина«Жизнь больше войны.» / С. Филюшкина // Подъем. -1976.-№3.-С. 144-150.

230. ФипкгЛ. Почему умирает Вадим Никитин? / Л. Финк // Вопросы литературы. 1975. - № 9. - С. 27-36.

231. XeamoetA.K Мера гуманизма и народности: О шолоховских традициях в творчестве писателя Ю. Бондарева / А.И. Хватов // Звезда. 1974. - № 3. - С. 189-196.

232. ХмарагВ. Его берега / В. Хмара // Комсомольская правда. 1975. - 9 ию

233. Христолюбивое воинство: Православная традиция Русской Армии. М.: Военный университет, Независимый военно-научный центр «Отечество и Воин», Русский путь, 1997. - 496 с.

234. Чалмаев В.А. Испытание чувств / В.А. Чалмаев // Вопросы литературы. -1975.-№9. с. 36-48.

235. Чалмаев В.А. Мир в свете подвига: О героическом пафосе и художественном новаторстве советской литературы / В.А. Чалмаев. М.: Сов. писатель, 1965.-358 с.

236. Чалмаев, В.А. На войне остаться человеком. Фронтовые страницы русской прозы 60-90-х годов. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / В.А. Чалмаев. М.: МГУ, 2000. - 124 с.

237. Чалмаевf В.А. Оружию доверенные истины / В.А. Чалмаев // Молодая гвардия. 1974. - № 3. - С. 299-304.

238. Чапчахов Ф. И берег милый для меня. / Ф. Чапчахов // Октябрь. 1975. -№ 10.-С. 212-215.

239. Чапчахов, Ф. Цена выбора / Ф. Чапчахов // Литературная газета. 1981. -1 янв. - С. 5.

240. Черепанов,Ю. Лицедеи и холопы / Ю. Черепанов // Сов. Россия. 1991.- 23 мая. С. 4.

241. Чиров, Д. Власть долга / Д. Чиров // Волга. 1970. - № 6. - С. 185-187.

242. Чиров, Д. С мыслью о молодом поколении / Д. Чиров // Сибирские огни.- 1970.-№ 11.-С. 160-167.

243. Шаззо^.Г. Жанр военной повести в русской советской литературе 5060-х годов (Ю. Бондарев, Г. Бакланов): Дис. . канд. филол. наук/ К.Г. Шаз-зо.-М., 1969.

244. Шевелев,Э. Пророческий подвиг / Э. Шевелев // Аврора. 1999. - № 4/6.- С. 3-4.

245. ШкеринМ. Правда или неправда / М. Шкерин // Москва. 1958. - № 7. -С.201-204.

246. Шолохов}М.А. Тихий Дон: Роман в 2-х т. / М.А. Шолохов. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998.

247. Штокма^И. Истоки духовной силы: Заметки о прозе Ю. Бондарева / И. Штокман // Знамя. 1977. - № 7. - С. 224-232.

248. Щеглова^Е. Нервные люди / Е. Щеглова //Знамя. 2000. - № 5. - С. 226228.

249. Щелоков^Л.И. Эволюция русской прозы о войне (40-е 80-е годы XX века): Дис. . канд. филол. наук / Л.И. Щелокова. -М., 1995.

250. Щербаков, К. Не проходит бесследно / К. Щербаков //Юность. 1982. -№2.-С. 74-79.

251. K)duntB. Украденная победа: О произведениях Ю. Бондарева / В. Юдин // Молодая гвардия. 1997. - № 2. - С. 215-233.

252. Янчепков^.А. Современный социально-психологический роман о Великой Отечественной войне: Дис. . канд. филол. наук / В.А. Янченков. М., 1975.