автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Сарматы IV-III вв. до н.э. в Заволжье и Волго-Донском междуречье

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сарматы IV-III вв. до н.э. в Заволжье и Волго-Донском междуречье"

а

и 3

на правах рукописи

Клепиков Валерий Михайлович

САРМАТЫ 1У-Ш ВВ. ДО Н.Э. В ЗАВОЛЖЬЕ И ВОЛГОДОНСКОМ МЕЖДУРЕЧЬЕ

Исторические науки 07. 00. 06. - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Волгоград -1998

Работа выполнена на кафедре археологии, древней и средневековой истории Волгоградского государственного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор Скрипкин А.С.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Медведев А.П. кандидат исторических наук, доцент Лукьяшко С.И.

Ведущая организация:

Институт археологии Российской Академии наук

Защита состоится 21 декабря 1998 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета К 063.48.16 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук в Воронежском государственном университете по адресу: 394693 г. Воронеж, Университетская пл., 1, 2-й этаж, конференцзал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан ЬиОЗ^/тЛ 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета В.И. Беседин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность темы. Многие проблемы этнополитической истории евразийского степного пояса неразрывно связаны с сарматскими племенами, заселявшими обширные пространства от Урала до Северного Причерноморья. Разработка хронологических и периодизационных схем для отдельных регионов и территорий в трудах современных исследователей позволяет предпринять попытку создания сквозных хронологических шкал, синхронизации региональных периодизаций и на их основе сделать выводы исторического характера для регионов Приура-лья, Заволжья, Задонья и Предкавказья. Однако это перспективное направление во многом зависит от степени разработанности истории конкретных регионов.

Нижнее Поволжье в этом контексте представляет собой чрезвычайно интересную область, являясь одновременно периферийной контактной зоной европейского и азиатского кочевых культурных миров, географической и природной границей между ними, транзитной территорией на пути миграционных волн, движущихся с востока на запад и, наконец, относительно самостоятельной областью, обеспеченной водными ресурсами и обширными пастбищами.

Хронология и периодизация раннесарматской культуры Нижнего Поволжья разработана неравномерно, поскольку основной массив памятников 1У-Ш вв. до н. э. располагается в Южном Приуралье, тогда как комплексы П-1 вв. до н.э. гораздо более представительны в Нижнем Поволжье. Археологические исследования последних десятилетий расширили источниковедческую базу раннего периода. В силу этого, разработка хронологии и периодизации раннесарматской культуры Нижнего Поволжья в рамках 1У-Ш вв. до н.э. представляется весьма актуальной темой.

Цели и задачи исследования. Основной целью работы является анализ и обобщение всего накопленного к настоящему времени материала, выделение этапов в хронологических границах IV-Ш вв. до н.э., а также реконструкция историко-культурных процессов, протекавших в Заволжье и междуречье Волги и Дона.

В процессе работы решаются следующие задачи:

- классифихсация и анализ сопутствующего инвентаря погребальных памятников с целью выделения хронологически значимых категорий и ти-

11 -> .

пов вещей;

- определение критериев для выделения, этапов в хронологических рамках первого периода (IV-Ш вв. до н.э.) раннесарматской культуры;

- сравнительная характеристика основных элементов погребального обряда ранних сарматов IV и Ш вв. до н.э. в Заволжье и Волго-Донском междуречье;

- интерпретация полученных результатов в контексте этнополитической истории Нижнего Поволжья.

Источники. Источниковая база диссертации представлена материалами 134 погребений IV-Ш вв. до н.э. из раскопок в Нижнем Поволжье и Подонье. Часть из них уже давно введена в научный оборот (Рыков П.С., 1926; Синицин И.В., 1947, 1956, 1959, 1960; Смирнов К.Ф., 1959; Шилов В.П., 1959, 1975; Мошкова М.Г., 1974; Максименко В.Е., 1983), ряд памятников опубликован в последние годы (Мыськов Е.П., 1992; Сергацков И.В., 1992; Мамонтов В.И., 1993; Ляхов C.B., 1994,1997; Железчиков Б.Ф., Фалапеев А.В., 1995; Семенова И.В., 1996; Дремов И.И., 1997; Юдин А.И., 1997). Значительная часть анализируемого материала привлечена из неопубликованных раннесарматских комплексов Заволжья и Волго-Донского междуречья. Для работы использовались

рукописные отчеты и полевая документация из архивов Института археологии РАН, Волгоградского, Астраханского и Азовского краеведческих музеев. В качестве источников были привлечены также сообщения античных историков.

Научная новизна. В диссертации впервые собран и обобщен ран-несарматский материал 1У-П1 вв. до н.э., известный к настоящему времени в Заволжье и междуречье Волги и Дона. Выделены категории вещей, которые могут служить хроноиндикаторами для определения комплексов IV, 1У-Ш и Ш-1 вв. до н.э. Предложен принцип датировки сарматских памятников Ш в. до н.э., на основе которого выделены два этапа в рамках первого периода раннесарматской культуры. Определены характерные черты погребального обряда, имеющие хронологическую и региональную специфику. Дана реконструкция этнополитической истории Нижнего Поволжья времени первых сарматских миграций.

Практическая ценность. Результаты исследования могут найти отражение при написании работ по истории и археологии Нижнего Поволжья и Подонья, при разработке общих и специальных курсов на исторических факультетах вузов, в музейной и краеведческой работе. Предложенные подходы к выделению раннесарматских памятников Ш в. до н.э. могут быть применены при разработке хронологических и периоди-зационных схем соседних с Нижним Поволжьем регионов и территорий.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава ВолГУ, региональных (Волгоград, 19931996) и международных конференциях (Волгоград, 1994; Ростов-на-Дону, 1997), опубликованы в виде статей и заметок в археологических и краеведческих изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и приложения, в котором содержится иллюстративный материал.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Введение. В этом разделе обосновывается актуальность темы, дан краткий историографический обзор и характеристика свидетельств греко-римских авторов, определены цели и задачи исследования.

Начало разработке хронологии, периодизации и реконструкции этнополитической истории сарматских племен было положено трудами В.А. Городцова, М.И. Ростовцева, П.Д. Pay, П.С. Рыкова, Б.Н. Гракова, К.Ф. Смирнова, В.П. Шилова, М.Г. Мошковой. В дальнейшем, традиционная хронология раннесарматской культуры (IV-П вв. до н.э.) была уточнена на основе всего накопленного материала в работах A.C. Скрипкина. Им был сделан вывод о сохранении основных черт раннесарматской культуры вплоть до рубежа эр, а также предложено выделение в рамках этой культуры двух периодов, датируемых IV-Ш и П-1 вв. до н. э. Развитый этап раннесарматской культуры в рамках П-1 вв. до н. э. представлен большим количеством памятников на территории Нижнего Поволжья и в силу этого весьма подробно проанализирован и охарактеризован. Ранний период IV-Ш вв. до н. э. исследован в целом отрывочно и лишь в общих чертах. В немалой степени такое положение объясняется фрагментарностью и лакунированностью письменной традиции, а также отсутствием твердой хронологической базы для выделения памятников Ш в. до и. э.

По мнению большинства исследователей носители савроматской археологической культуры продолжают бытовать в качестве основного населения Нижнего Поволжья вплоть до рубежа IV-Ш вв. до н. э., когда

начинается мощное миграционное движение с востока. Однако в работах 1960-х и 1970-х гг. М.Г. Мошкова выделила памятники IV в. до н.э. с раннепрохоровскими чертами в Нижнем Поволжье. В дальнейшем их число неизменно увеличивалось, что позволяет по новому оценить роль приуральского компонента в Нижнем Поволжье IV в. до н. э.

Среди проблем первого периода раннесарматской культуры Нижнего Поволжья чрезвычайно сложной представляется проблема выделения памятников Ш в. до н. э. Античные авторы знают сарматов и Сарма-тию в это время, хотя такие свидетельства немногочисленны. Периоди-зационные схемы раннесарматской культуры IV-!! или IV-! вв. до к. э.

естественно подразумевают наличие памятников Ш в. до н. э. Представление о завоевании на рубеже вв. до н. э. приуральскими "прохоровцами" нижневолжских племен также должно означать наличие памятников Ш в. до н. э. на завоеванной территории. В традиционных датировках конкретных памятников в рамках Г/-Ш, Ш-П или Ш-1 вв. до н. э. возможность определения комплексов Ш в. до н. э. уже заложена. Запустение "Великой Скифии", ликвидацию хоры греческих государств Северного Причерноморья, прекращение функционирования городищ и могильников на Среднем и Нижнем Дону и Северном Кавказе многие авторы связывают с сарматским вторжением рубежа ГУ-ПГ или начала Ш вв. до н. э.

В то же время, нечеткость хронологической позиции собственно Ш в. до н. э. и отсутствие опорных раннесарматских памятников с выраженной обрядовой спецификой и узко датированным инвентарем неоднократно отмечалась иссследователями. Таким образом, поиск археологического материала Ш в. до н.э. требует прежде всего уточнения относительной и абсолютной (если возможно) хронологии и периодизации

всего периода 1У-Ш вв. до н.э., а также выявления хронологической и региональной специфики погребального обряда.

Глава I посвящена классификации и хронологии основных категорий материальной культуры. В работе были подвергнуты анализу предметы вооружения, посуда, конское снаряжение, зеркала, орудия труда, костяные ложки, каменные изделия, портупейная гарнитура, украшения.

Вооружение. В основу типологии клинкового оружия положены морфологические признаки, среди которых определяющими считаются формы перекрестия и наверцшя. Наиболее общие характеристики перекрестия (фигурное, изогнутое брусковидное, прямое брусковидное, отсутствие перекрестия) имеют большее хронологическое и региональное значение, нежели навершия. Поэтому, вопреки традиции, в основу выделения четырех отделов была положена форма перекрестия. Внутри отделов по особенностям наверший и более дробным характеристикам перекрестий выделяется по четыре типа. Среди мечей без металлического перекрестия (I отдел), весьма информативны мечи т.н. синдо-меотского типа (1,2 типы). Мечи с фигурным перекрестием (П отдел) находят прямые аналогии в скифских памятниках. Мечи с перекрестиями в виде сломанного под тупым углом или изогнутого в виде душ бруска (Ш отдел) традиционно характеризуются как переходные между савроматски-ми акинаками с брусковидным наверпшем и крыловидным или узким бабочковидным перекрестием и классическими прохоровскими образцами с серповидным наверпшем и прямым перекрестием. Хронологически все перечисленные мечи одновременны, встречаются во многих относительно синхронных погребениях и датируются IV в. до н. э., не выходя за рубеж 1У-1П вв. до н. э. Мечи с прямым перекрестием (IV отдел)

представлены экземплярами с серповидными и кольцевыми навершиями (2,3 типы), сформировавшимися к рубежу 1У-Ш или к Ш в. до н. э. и бытующими в течение нескольких веков в сарматском наборе оружия. Исключение составляют мечи с прямым навершием и прямым перекрестием (1 тип), появившиеся в IV в. до н. э. и получившие распространение на рубеже 1У-П1 вв. до н. э.

Наконечники копий лавролистной и остролистной формы бытуют на протяжении длительного времени. Однако следует отметить тенденцию широкого распространения "штурмовых" копий в IV в. до н.э. при резком сокращении их числа в погребениях Ш-1 вв. до н.э. Наконечники дротиков и втоки копий позволяют датировать раннесарматские комплексы не позже 1У-Ш вв. до н.э.

Бронзовые наконечники стрел хорошо известны в погребениях IV-Ш вв. до н.э., но практически отсутствуют в датированных комплексах П-1 вв. до н.э., что позволяет очертить верхнюю границу бытования. При этом, для IV в. до н.э. характерны типы со сводчатой головкой, а также экземпляры со следами многократной заточки, а для III в. до н.э. - типы с высокой треугольной головкой и внутренней втулкой. При сравнении размеров наконечников IV и Ш вв. до н.э. выясняется преобладание в первой группе небольших экземпляров от 1,3 до 2,5 см. Во второй группе мелкие экземпляры сокращаются в числе и одновременно резко увеличивается число крупных наконечников от 3 до 4,5-5 см. Железные втульчатые и черешковые наконечники стрел с плоской головкой, костяные. втульчатые наконечники с пулевидной, трех- и четырехгранной головкой, черешковые с плоской головкой определяют погребения IV в. до н.э. Железные трехгранно-трехлопастные черешковые наконечники стрел получили распространение не ранее рубежа 1У-Ш вв. до н.э.

Посуда. Лепные сосуды разделены на две группы - круглодонные и плоскодонные сосуды. Профилировка тулова легла в основу выделения отделов, профилировка горла определяет тип. Функционально сосуды подразделяются на горшки, кувшины и курильницы. Гончарная керамика выделена в отдельную группу. Анализ сарматской керамики дает возможность определить хронологически значимые признаки. Одним из хроноиндикаторов, позволяющих выделить погребения 1У-Ш вв. до н. э. в Нижнем Поволжье, следует считать наличие талька в тесте сосудов. Среди них выделяется группа круглодонной керамики с воронкообразным коротким горлом и орнаментальным фризом, чаще всего из полуокружностей, заполненных прямыми или косыми линиями, которая датируется IV в. до н.э. Большинство орнаментов имеет широкие временные границы. В то же время обращает на себя внимание появление одного орнаментального мотива, который является характерной особенностью именно раинесарматской культуры. Это пучки вертикальных врезанных линий, спускающихся по тулову, так называемые "полотенца". Они не встречаются в комплексах IV в. до н.э., но зафиксированы с вещами, бытующими в 1У-Ш вв. до н.э., что позволяет их датировать с Ш в. до н.э. Античная круговая керамика при отсутствии серийных поступлений в каждом отдельном случае датируется по северопричерноморским аналогиям. Ряд кувшинов и амфор 1У-Ш вв. до н.э. позволяют датировать сарматские комплексы этим временем. Деревянные чаши известны на протяжении всей раинесарматской эпохи, однако золотые обкладки деревянных сосудов могут оцениваться как хроноиндикаторы, определяющие ранний этап в комплексах вв. до и. э. Чашечки, сделанные из панциря черепахи, неоднократно встречаются в погребениях IV в. до н.э. из

Заволжья и Южного Приуралья. Бронзовые котлы в силу длительности их использования имеют широкий хронологический диапазон.

Конское снаряжение. Удила, состоящие из двух звеньев, заканчивающихся кольцами-петлями, бытовали на протяжении всей ранне-сарматской эпохи. В то же время железные Б-видные и С-видные дву-дырчатые псалии с восьмеркообразной плоской средней частью и концами, увенчанными шляпками или шишечками, хорошо известны в Скифии, Прикубанье, Поволжье и Приуралье с конца VI до IV в. до н. э. В рассматриваемых погребениях они встречены с инвентарем, не выходящим за рамки рубежа ГУ-Щ вв. до н. э.

Зеркала. В основу классификационной схемы положены морфологические признаки двух частей зеркала -диска и ручки с выделением отделов по форме дисков и типов по форме ручки. Способы орнаментации зеркал представлены как вариантные признаки.

Зеркала с плоским диском (отдел 1), орнаментированным циркульным орнаментом, раздельной ручкой (тип 1,2), с плоской боковой ручкой, расширяющейся книзу (тип 3), с уплощенным утолщением по краю (отдел 2) и боковой ручкой (типы 1 и 2), с валиком вокруг центра диска (отдел 5) датируются в пределах IV в. до н.э. Зеркала с плоским диском и плоской прямой ручкой (тип 2) бытуют вплоть до Ш в до н. э. Зеркала с валиком по краю диска с выпуклостью в центре и без нее (отделы 3 и 4) появляются не ранее рубежа ГУ-Ш вв. до н. э., продолжая бытовать на всем протяжении раннесарматской эпохи. Тогда же распространяется обычай класть фрагмент зеркала в могилу.

Орудия труда. Железные ножи, оселки, пряслица, костяные проколки разных типов видимо, в силу простоты изготовления и универсальности формы продолжали бытовать в течение длительного времени

без особых изменений. Исключение составляют проколки в виде круглых в сечении стержней с хорошо заполированной поверхностью, заостренным нижним концом и просверленным отверстием у верхнего края. Часто верхний край имел вырез в виде горизонтального выступа с отверстием под ним. Они неизвестны в твердо датированных комплексах IV в. до н.э., но встречаются с вещами, бытующими на протяжении вв. до н.э., что определяет нижнюю хронологическую границу - III в. до н.э.

Костяные ложки. Ложки с выделенной головкой датируются IV-нач.П1 в. до н.э., ложки с головкой, плавно переходящей в ручку имеют широкие хронологические границы бытования.

Камни и каменные изделия. В хронологическом отношении представляют интерес плоские камни-плитки, не встречающиеся позже IV в. до н. э. вплоть до 1-П вв. н. э. Каменные, тальковые, сланцевые и глиняные изделия с отверстием в средней части, называемые обычно "молоточками", неизвестны в комплексах IV в. до н.э., но встречены с бронзовыми наконечниками стрел и керамикой с тальком в тесте, что позволяет датировать эти предметы, начиная с Ш в. до н.э.

Портупейная гарнитура. Портупея включает ворворки, пряжки, колчанные крючки. Наличие комплекта ворворок (не менее двух) позволяет датировать раннесарматские погребения в пределах IV в. до н. э. Единичные экземпляры встречаются в Ш в. до н.э. В Ш-1 вв. до н. э. на смену ременным завязкам, оформленным ворворками, пришли бронзовые и железные пряжки, более удобные на практике и часто встречаемые в погребениях воинской аристократии. Среди них следует выделить бронзовые восьмерковидные пряжки, бытующие с П1 в. до н.э., а также квадратную бронзовую пряжку-обойму из прямоугольной, согнутой пополам пластины, с отверстиями на лицевой и обратной плоскости, дати-

рующую комплекс IV в. до н.э. Колчанные крючки из железной пластины с петлей на внутренней стороне (тип1), крючки с раскованной в пластину или расширяющейся верхней частью стержня, иногда с отверстием для продевания ремня (типЗ) датируются 1У-Ш вв. до н.э. Зооморфные бронзовые крючки (тип4), хорошо известные в донских, северокавказских и прикамских древностях дают дату IV в. до н.э. для раннесар-матских комплексов.

Украшения. Представлены бронзовыми и железными браслетами, височными подвесками, гривнами, перстнями и бусами. Хронологически значимыми категориями вещей можно считать браслеты из железного стержня в полтора оборота или с заходящими друг на друга тупо обрезанными концами (типЗ), и браслеты из железного стержня с загнутыми наружу концами (тип4), которые датируются IV в. до н.э. Крупные височные подвески или серьги (3-4 см диаметром) синхронны железным браслетам, маленькие (диаметром 1-1,2см) имеют более широкие хронологические рамки. Они изредка встречаются, начиная с савроматского времени, синхронно с крупными, но затем полностью сменяют их и сохраняются в погребальном инвентаре вплоть до 1-П вв. н. э. Золотые перстни, свернутые из тонкой проволоки, концы которой заходят друг на друга, а противоположная сторона расклепана в виде овального выпуклого щитка (тип4), могут быть датированы 1У-1П вв. до н. э. Стеклянные бусы с внутренней позолотой, гагатовые дисковидные бусы и коралловые веточки-подвески не известны в комплексах IV в. до н. э., но могут быть использованы для выделения памятников начиная с П1 в. до н. э. Стеклянные бусы-подвески в виде сосудиков кеглевидной формы (тип 193д), бусы пирамидальной формы с отверстием у вершины и каменные бусы (песчаник, мергель), украшенные продольными и круговыми бо-

роздками в виде сетки могут служить хроноиндикаторами для выделения раннесарматских комплексов ГУ-начала Ш вв. до н. э.

Глава II посвящена проблемам периодизации развития материальной культуры. Основные категории вещей начального периода ранне-сарматской культуры традиционно датируются в границах 1У-Ш вв. до н. э. При этом ряд вещей достаточно определенно используется как хроно-индикатор IV в. до н. э., чему в немалой степени способствует передатирование скифских комплексов эталонного характера с ГУ-Щ вв. до н. э. на IV в. до н. э. (Полин С.В., 1989; Алексеев А.Ю., 1992; Медведев А.П., 1997). Но эта же причина лишает Ш в. до н. э. в раннесарматской хронологической шкале прочного фундамента, который восстанавливается в памятниках, начиная лишь со П в. до н. э.

В этих условиях единственно возможным представляется использование т.н. метода "зажатых" датировок, поскольку существуют хорошо датированные вещевые комплексы IV и П-1 вв. до н. э. При сравнительном анализе этих хронологических пластов можно выделить категории вещей, которые представлены в IV в. до н. э., но отсутствуют во П-1 вв. до н. э. и наоборот. Если вещи первого списка встречаются в комплексе с вещами второго списка, логично предположить возможность прекращения бытования первых и появление вторых в нефиксируемом промежутке П1 в. до н.э. Следовательно, сочетание в закрытом комплексе вещей раннего и позднего этапов раннесарматской культуры позволяет выделять конкретные памятники Ш в. до н. э. В первом списке по традиционным датировкам и по отсутствию сочетаний с вещами второго списка можно определить ту часть, которая не выходит за пределы IV в. до н. э.

Список вещей 1У-Ш вв. до н. э., неизвестных в хорошо датированных памятниках П-1 вв. до н. э., может быть представлен следующей номенклатурой: 1) мечи и кинжалы 1 и 2 типов I отдела, все типы мечей П и Ш отделов и 1 типа IV отдела; 2) железные дротики с коротким треугольным и жаловидным пером и удлиненной втулкой; 3) железные вто-ки копий; 4) бронзовые трехгранные и трехлопастные втульчатые наконечники стрел; 5) железные втульчатые наконечники стрел 1 отдела; 6) железные черешковые наконечники стрел 1 отдела; 7) костяные втульчатые и плоские черешковые наконечники стрел; 8) лепная керамика с тальком в тесте; 9) лепная круглодонная керамика; 10) античные гончарные кувшины 1У-П1вв. до н. э.; 11) деревянные сосуды с золотыми обкладками; 12) железные 8 и С-видные двудырчатые псалии с восьмерко-образной плоской средней частью и шишечками или шляпками на концах; 13) бронзовые зеркала 1, 2 и 5 отделов; 14) костяные ложки 1 типа; 15) плоские камни-плитки; 16) бронзовые ворворки; 17) бронзовые пряжки 4 типа; 18) колчанные крючки 1, 3 и 4 типов; 19) железные браслеты 3 и 4 типа; 20) височные подвески 1 группы; 21) золотые перстни 4 типа; 22) бусы групп За (тип 193д), 36 (тип 113), 6в.

Список вещей, известных в датированных комплексах П-1 вв. до н. э., которые могли появиться и в Ш в. до н.э., но не представлены в погребениях IV в. до н. э.: 1) мечи и кинжалы 3 типа I отдела, 2, 3 и 4 типов IV отдела; 2) железные черешковые наконечники стрел 2 отдела; 3) лепные раннесарматские сосуды, орнаментированные по тулову пучками вертикальных линий (т.н. "полотенцами"); 4) бронзовые зеркала 3 и 4 отделов; 5) костяные проколки 2 группы; 6) каменные, сланцевые, тальковые и глиняные изделия (т. н. "молоточки"); 7) бронзовые пряжки 1 типа; 8) бусы групп 4 (тип 1а), 5 (тип 27а), 6г.

Предложенная методика позволила выделить 72 комплекса из 51 кургана IV в. до н. э. и 62 комплекса из 41 кургана преимущественно Ш в. до н. э., включая погребения, не имеющие "узкой" датировки, но стратиграфически определяемые как одновременные.

Глава III посвящена проблемам формирования и динамике развития погребального обряда раннесарматской культуры Нижнего Поволжья.

Топография памятников. Нижневолжские памятники IV-Ш вв. до н. э. известны в двух крупных ландшафтно-климатических областях - на территориях Заволжья и Волго-Донского междуречья. Заволжские курганные группы приурочены к областям, представляющим собой цепь экологических ниш, связывающих между собой скотоводческие области Приуралья и Заволжья через систему рек, лиманов и падин (Камыш-Самарская многоозерная депрессия, Узенская пойменно-лиманная подсистема, Ерусланско-Торгунская равнина, Пришиб-Могутинские лиманы, Эльтонская равнина с серией озерных террас и лиманов, оз. Боткуль и Сайхинский лиман, левобережье Волги). В междуречье Волги и Дона традиционные клановые кладбища располагались в стабильных районах, не подверженных экологическим катаклизмам, т.е. по берегам крупных пресных водоемов, Волги и Дона.

Сравнительная характеристика погребального обряда ранних сарматов IV и III вв. до н.э. Для погребений IV в. до н.э. характерно господство одиночных захоронений в курганах (76,5%), при этом 47,1% погребений были впущены в ранее существовавшую насыпь, а 45,1% были сооружены в одновременном им кургане. Основные погребения составили 33,3%. 43% могильных ям имели меридиональную ориентировку. Количество погребенных, ориентированных головой в южный

сектор, составило 40,3%. Признаком, не выходящим за рубеж IV-Ш вв. до н. э., следует считать дромосную конструкцию могилы и диагональное положение погребенного в яме. Для IV в. до н. э. характерно гораздо большее видовое разнообразие животных, положенных в качестве напутственной пищи, нежели для более позднего времени. В 42,6% случаев она представлена костями овцы, в 29,6% - крупных домашних животных, в 27,8% - сочетанием костей овцы и крупных животных. В погребальных комплексах высшего воинского статуса, отраженного в максимальном наборе вооружения, он представлен мечом, тяжелым массивным копьем и колчаном большой емкости. Положение меча слева (35,3%), справа (26,5%) и на поясе (17,6%) демонстрирует отсутствие прочной регламентации. Однако при наличии меча и стрел прослеживается традиция их расположения с одной стороны от погребенного (51,8% от всех погребений с мечами и стрелами).

Памятники Ш в. до н.э. демонстрируют довольно значительное увеличение количества одновременных захоронений под одной насыпью - 44%. Возросла до 75,6% доля погребений в курганах эпохи бронзы и савроматского времени, увеличилось количество впускных до 93,5%. К III в. до н. э. увеличивается число ям с меридиональной ориентировкой до 61,3% при одновременном сокращении могил, вытянутых длинной осью в широтном направлении до 9,7%. Ориентировка погребенных в южный сектор составляет 51,6%, к ЮЗ и ЮВ - 11,3%, к С - 3,2%. При этом отчетливо фиксируется сокращение ориентировок в широтном направлении до 8%. Весьма существенным представляется резкое увеличение в Ш в. до н.э. числа погребений с гробовыми конструкциями. Изменился состав напутственной пищи: 91,1% костей животных принадлежит овце. Резко сократились случаи положения в могилу мяса только круп-

ного домашнего скота. В то же время ощутимо выросло число случаев положения в могилу передней ноги овцы с лопаткой (до 35,6%). Однако господствующей для IV и Ш вв. до н. э. остается традиция совместного положения ног овцы с ребрами. В воинском инвентаре элиты Ш в. до н. э. копье уже не играет решающей роли, хотя изредка еще встречается. Набор - длинный и короткий мечи, колчан - маркирует высший воинский статус и встречается в 12% погребений с оружием. При этом заметно сократилось количество стрел в колчане. В отличие от предыдущего века прослеживается традиция укладывать меч справа от покойника (64,5%) или слева и справа при' наличии двух мечей (9,7%), а также отдается предпочтение симметричному, слева и справа от погребенного, расположению меча и колчана (65,2%, не считая комплексов, в которых несколько мечей лежали у покойного с двух сторон).

Сравнительная характеристика погребального обряда в Заволжье и Волго-Донском междуречье. Особенности погребального обряда в Заволжье и Волго-Донском междуречье проанализированы отдельно для IV и Ш вв. до н. э.

Для IV в. до н.э. в Заволжье очевиден высокий процент групп одновременных захоронений, иногда расположенных по кольцу, под насыпями более древних курганов, а также впускных периферийных могильных ям, ориентированных по линии С-Ю с отклонениями. Все это позволяет говорить о проникновении в заволжские степи традиции сооружения курганов-кладбшц, начиная с IV в. до н. э. Для Волго-Донского междуречья предпочтительными остаются погребения под индивидуальной насыпью, с высоким удельным весом прямоугольных центральных ям, ориентированных в широтном направлении. Для Заволжья также характерно господство ориентировок погребенных в южный сектор, не

столь заметное в Волго-Донье, где значительная часть костяков была ориентирована в широтном диапазоне. Данные о жертвенных животных свидетельствуют о преобладании костей овцы в Заволжье и крупных домашних животных в междуречье при относительно частом сочетании этих признаков на всей рассматриваемой территории. Ноги и бок жертвенного животного в качестве напутственной пищи, видимо, следует считать общей традицией для Нижнего Поволжья в IV в. до н. э. Анализ расположения оружия в погребениях позволяет наметить тенденцию, совпадающую с предыдущими наблюдениями. Если для Волго-Донского междуречья господствующим следует признать положение меча и стрел слева от погребенного, то в Заволжье мечи предпочитали класть справа, а наконечники стрел слева, как это было принято в раннесарматскую эпоху. Абсолютная степень сходства между двумя выборками, вычисляемая как среднеарифметическое показателей сходства всех единиц совокупностей, составила 77,3%.

В 1П в. до н.э. для заволжских погребений фиксируется значительный удельный вес раннесарматского времени сооружения кургана (20,6%) и связанного с ним признака "основное погребение", ориентировки ямы по линии СЗ-ЮВ (19,6%), наличие в качестве жертвенной пищи ноги животного с лопаткой (43,2%) и без нее (10,8%), нахождение мечей без сопровождения других видов оружия (15,7%), расположение стрел в ногах погребенного (13,2%).

Значимыми признаками погребального обряда Волго-Донского междуречья 111 в. до н.э. по процентному преобладанию могут считаться наличие деревянного перекрытия (54,5%), органической подстилки (54,5%), гробовищ (45,5%), ритуальных веществ (54,5%), ориентировки ям (27,3%) и погребенных (36,4%) в широтном направлении, три и более

погребенных в одной могильной яме (18,2%), расположение костей животных (50%) и сосудов (20%) справа от покойника, больший удельный вес погребений с набором из нескольких видов оружия, расположение меча слева (28,6%) или нескольких мечей по бокам погребенного (14,3%), а также большая значимость признака "гончарные и деревянные сосуды в комплекте с лепными" (30%). Но при этих локальных различиях средний коэффициент сходства заволжских и волго-донских памятников по всем совокупностям, именуемый также абсолютной степенью сходства между выборками, составил 78,3%, что несколько выше аналогичного показателя IV в. до н. э. По 12 совокупностям из 24 коэффициент сходства выше среднего и составляет от 100% до 78,6%, в среднем 91,3%. Наибольшее сходство наблюдается по совокупностям: структура насыпи, находки в насыпи, количество одновременных погребений в кургане, последовательность захоронения, местоположение в кургане, размещение в материке, ориентировка могильной ямы, количество погребенных в могиле, их ориентировка, наличие и видовой состав жертвенной пищи, а также ее размещение в яме. Те совокупности, которые располагаются ниже границы среднего коэффициента, также близки к нему, поскольку находятся в интервале от 78% до 58,8%, т.е. в среднем -73,2%. Фактически это свидетельствует о высокой степени сходства по всем основным элементам погребального обряда. Иными словами, можно сделать вывод о распространении в Ш в. до н. э. единообразной археологической культуры по обе стороны Волги.

При всей сложности интерпретации локальных различий обращает на себя внимание сохранение элементов савроматских традиций на правобережье Волги при более акцентированных раннесарматских чертах в Заволжье. Возможным объяснением этому может служить предположе-

ние об относительно растянутом во времени продвижении на запад, которое не носило характера единовременной акции. Однако преобладание погребений с оружием на западном берегу, при наличии нескольких предметов вооружения в одном комплексе позволяет думать о весьма напряженной обстановке в области освоения новых территорий. Весьма знаменательно, что именно здесь преобладает набор вооружения, маркирующий высокий "дружинный" статус погребенных.

Глава IV посвящена исторической интерпретации полученных результатов и прежде всего первым сарматским миграциям в Нижнее Поволжье.

Анализ погребального обряда и сопутствующего инвентаря ранне-сарматских погребений Г/-1П вв. до н. э. в Нижнем Поволжье позволяет констатировать несомненную связь этих комплексов с синхронными памятниками Приуралья, которую можно объяснить следствием миграционных процессов. Демографическая напряженность на Южном Урале в IV в. до н.э., усугубленная аридизацией, активизировала борьбу за пастбища. Одним из следствий этой борьбы стала сегментация родовых коллективов, в результате чего кочевники, выведенные за рамки близкого родства и лишенные права пользоваться пастбищной территорией нук-леарного рода, должны были уходить на отдаленные пастбища. При этом младшие родственники сохраняли общность основных обрядов (в том числе погребальных) в рамках общинно-родового клана. Эти связи отразились в погребальных сооружениях. Дромосные могилы, как сооружения для коллективного и многократного захоронения, в этой системе выглядят склепами старших родов. Отделившиеся родственники сохраняют связь с кладбищем нуклеарного рода, но в его погребальный "дом" уже не допускаются, а располагаются вокруг. Кочевавшие на от-

даленных пастбищах, зимой они не могли хоронить своих покойников, т.к. глубина промерзания грунта в Приуралье - около 1,5 м, а в склеп с дромосом-входом, т.е. возможностью неоднократного подзахоронения в любое время года, они не допускались. В этих условиях выполнение погребальных традиций клана должно было привести к необходимости сохранять тело покойника до весны, а затем привезти с дальних пастбищ и похоронить всех умерших в зиму относительно одновременно. Такое объяснение делает понятным появление в IV в. до н.э. единообразного порядка захоронений в круговой системе или параллельно друг другу без нарушения соседних могил.

Демографическая, экологическая и социально-политическая напряженность вызвала перестройку военной организации раннесармат-ского кочевого общества. Систематически встречающиеся в IV в. до н. э. погребения с набором вооружения, состоящим из тяжелого копья, длинного меча и колчана большой емкости, свидетельствует о появлении в сарматском войске тяжеловооруженного конного подразделения, жизненно необходимого в борьбе за контроль над пастбищными территориями. Поражения или отказ от борьбы вынуждали часть населения покидать традиционные зоны кочевания. Процесс миграции IV в. до н. э. представлял собой переселение избыточной часта населения в свободные области. Учитывая незначительную заселенность и относительную бедность савроматского Заволжья, можно предположить, что процесс освоения этой территории протекал достаточно мирно.

В междуречье Волги и Дона, где местное население было представлено не только многочисленными, но и хорошо вооруженными родо-племенными объединениями, миграция приняла форму диффузии. Результатом этого процесса стало формирование смешанного савромато-

сарматского населения, отразившееся в синкретическом облике археологической культуры Волго-Донского междуречья IV в. до н. э. Видимо, с этой группировкой можно связать попавший в поле зрения античных авторов этноним "сирматы".

Следующий миграционный импульс на рубеже 1У-Ш и в III в. до н.э. связан с усилением заволжских кочевых группировок за счет притока приуральских кочевников. Явное сокращение населения в Южном Приуралье (Пшеничнюк А.Х., 1983; Железчиков Б.Ф., 1997) в условиях нарастающей аридизации (Иванов И.В., 1994; Демкин В.А., Рысков Я.Г., 1996) свидетельствует о том, что миграция кочевников стала принимать форму переселения. Высокий удельный вес погребений 1П в. до н. э. с оружием на правом берегу Волги свидетельствует о немирной, но успешной оккупации новых областей. Этот напор с востока вынудил "сирматов" продвинуться дальше на запад, свидетельством чему могут служить отчетливые следы гибели лесостепных скифоидных городищ Среднего Дона и пресечение традиций скифской эпохи в Днепро-Донском междуречье (Медведев А.П., 1997). Другим направлением миграции волго-донских кочевников следует назвать Прикубанье, где с конца IV- первой половины Ш в. до н. э. фиксируются памятники "сираков" с чертами савроматской археологической культуры Поволжья и Приуралья и некоторыми раннерохоровскими элементами (Марченко И.И., 1988; Ждановский А.М., 1990).

Учитывая, что дестабилизационные процессы в Северном Причерноморье, по мнению исследователей, приходятся на начало- первую половину III в. до н. э. и нарастают в направлении с востока на запад, представляется возможным завершить "сирматский" этап началом Ш вв. до

н. э. Следующий этап, обусловленный миграционной волной 1П в. до н.э., в Поволжье можно соотнести с этнонимом "аорсы".

Резкое увеличение числа памятников раннесарматской культуры в Поволжье и распространение их в Северном Причерноморье приходится на П в. до н. э. Эта миграция была представлена более сложным конгломератом племен, включавшим в себя как среднеазиатские и более восточные компоненты, так и родственное предыдущим мигрантам приуральское население.

В такой интерпретации находит свое объяснение связь и противопоставление этнонимов "аорсы" и "верхние аорсы". С продвижением миграционной волны II в. до н. э. прежние аорсы были, видимо, оттеснены к Дону, став, следом за сираками, изгнанниками племен, живущих выше. Родственная им часть приуральского населения, переселившегося во II в. до н. э., заняла Поволжье и стала географически, а возможно и политически определяться как "верхние аорсы". Исследователи датируют занятие сарматами Скифии не ранее середины II в. до н. э. Учитывая постепенность процесса освоения новой территории и его направленность с востока на запад, следует предложить несколько более раннюю дату для Нижнего Поволжья. Следовательно, предыдущий, второй этап раннесарматской миграции в Нижнем Поволжье предполагает хронологические рамки с начала III в. до н. э. до начала или первой половины П в. до н. э.

Заключение представляет собой краткое изложение выводов диссертации и формулирование задач дальнейшего исследования. Констатируется возможность выделения двух списков хронологически значимых вещей сопутствующего инвентаря, на основе которых предлагается выделить два этапа, ранний и поздний, в рамках периода 1У-Ш

вв. до н. э. в Нижнем Поволжье, и предложить более дробную хронологию. Это позволяет, в свою очередь, сравнить погребальный обряд раннего и позднего этапов и выделить специфические черты, характеризующие особенности каждого.

Отмечен локальный характер передвижения кочевнических группировок в IV и Щ вв. до н. э. в отличие от миграции II в. до н. э., которая выглядит звеном в цепи масштабных событий, охвативших обширный степной регион, включая западное пограничье Китая, Среднюю Азию, Приуралье и Северное Причерноморье.

Хронология раннесарматского периода IV-Ш вв. до н. э. в целом может быть уточнена в следующих интервалах: первый этап - IV - начало Ш вв. до н. э.; второй этап - Ш - начало II в. до н. э.

Подчеркнута также важность спонтанных изменений, обусловленных внутренним социальным развитием кочевых обществ. Это направление в исследовании представляется актуальной перспективой дальнейшей работы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Раскопки в Волгоградской области // АО-1977. М., 1978. Соавторы: Игнатов В.Н., Колесник В.П., Лукашов A.B., Скрипкин A.C. С. 176-177.

2. Исследования в Волгоградском Заволжье // АО-1978. М., 1979. Соавторы: Лукашов A.B., Сергацков И.В., Скрипкин A.C. С. 180.

3. Новые памятники меото-сарматского времени Прикубанья (вопросы хронологии) // Проблемы хронологии сарматской культуры. Саратов, 1992. С. 109-121.

4. К вопросу о "сирматской" миграции // Вопросы краеведения. Вып. 3. Волгоград, 1994. С. 39-42.

5. Сарматские памятники Ш в. до н.э. и, проблема их выделения // Чтения в Волгоградском областном обществе краеведов. Год 8. Волгоград, 1997. С. 16-17.

6. Ранние сарматы в контексте исторических событий Восточной Европы // Сарматы и Скифия: Донские древности. Вып. 5. Азов, 1997. Соавтор: Скрипкин A.C. С. 28-40.

7. Охранные раскопки в Среднеахтубинском районе Волгоградской области // Историко-археологические исследования ,в Нижнем Поволжье. Вып. 2. Волгоград, 1997. Соавтор: Новожилов В.В. С< 59-81.

8. Раннесарматские железные браслеты как хронологический показатель IV в. до н.э. // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 1. Волгоград, 1998. С. 29-32.

9. О причинах возникновения обряда концентрического расположения могил у ранних сарматов // Вопросы краеведения. Вып. 4-5. Волгоград, 1998. С. 32-36.

10. Погребения IV в. до н.э. и начало раннесарматской миграции в Нижнее Поволжье // Научные школы ВолГУ. Археология. Волгоград. (В печати). ,