автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Семантика нормы в русском языке: функциональный, категориальный, лингвокультурологический аспекты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика нормы в русском языке: функциональный, категориальный, лингвокультурологический аспекты"

0046

На правах рукописи

¡¡г

Федясва Наталья Дмитриевна

СЕМАНТИКА НОРМЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ: ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ, КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ, ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 1 НОЯ 2010

Барнаул - 2010

004612674

Диссертация выполнена на кафедре русского языка государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Омский государственный педагогический университет»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Лариса Олеговна Булгакова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Николай Федорович Алефиренко (ГОУ ВПО «Белгородский государственный университет»);

доктор филологических наук, профессор Татьяна Александровна Гридина (ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»);

доктор филологических наук, профессор Татьяна Владимировна Чернышова (ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита состоится 16 ноября 2010 г. в 10:00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.005.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Автореферат разослан «_» октября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета /1

кандидат филологических наук, доцент Н. В. Панченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа, развивающая традиции семантического подхода к норме, выполнена в рамках парадигмы «человек - система - норма».

Центральное понятие исследования - понятие норма - толкуется в научной традиции, в том числе лингвистической, крайне противоречиво. Так, с одной стороны, в рамках культурно-речевого подхода (Р. И. Аванесов, Г. О. Винокур, Б. Гавранек, Б. Н. Головин, К. С. Гор-бачевич, А. Едличка, С. И. Ожегов, Н. Н. Семенюк, Л. И. Скворцов, Б. С. Шварцкопф, Е. Н. Ширяев; см. также сборники из серии «Вопросы культуры речи» (выпуски 1-8 (1957-1965), выпуск 9 (2007)), исследуются нормы-правила - наиболее пригодные, правильные и предпочитаемые для обслуживания общества средства. Примыкают к культурно-речевому подходу исследования, направленные на установление соотношения «система - норма» (Л. Ельмслев, Э. Косериу, А. А. Леонтьев и др.). Норма в этой оппозиции представляет собой совокупность реализованных возможностей языковой системы, причем конфликт системы и нормы относится к числу факторов развития языка. Для современных исследований, оперирующих дихотомией «система - норма» (Э. Г. Куликова, Г. Г. Хазагеров), характерно сближение лингвистики и синергетики и, как следствие, понимание нормы как механизма, стабилизирующего систему.

С другой стороны, норма понимается как отправная точка, стандарт, середина и т. п. - такой подход реализован в семантических исследованиях при описании значений как отдельных слов и разрядов слов, так и семантических категорий (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Л. А. Беловольская, Ю. Л. Воротников, Г. И. Кустова, Е. А. Поце-луевский, Е. В. Урысон, А. Н. Шрамм и др.). Так, норма рассматривается как один из компонентов, формирующих категории градуально-сти (Ю. Л. Воротников, С. М. Колесникова, Н. Д. Федяева, Н. В. Хали-на), интенсивности (Е. В. Вельская, Г. П. Леонтьева, И. И. Туранский и др.), оценки (Н. Д. Арутюнова, Е. М. Вольф, Л. А. Сергеева, Т. В. Мар-келова и др.). Обобщение характеристик позволяет утверждать, что в рамках семантического подхода норма понимается как коллективно-субъективное представление о признаковых характеристиках стереотипа оцениваемого объекта, с которым соотносится реальный признак воспринимаемого предмета.

Обращаясь к одному и тому же понятию в рамках культурно-речевых и семантических исследований, ученые практически не дают ответов на вопросы о соотношении норм-правил и норм-стандартов.

В реферируемом диссертационном исследовании обосновывается сходство нормы-правила и нормы-середины, делающее возможным синтез названных подходов.

Предельно общим, исходным является для диссертации понимание нормы как такой характеристики объекта, которая осознается человеком как правильная, обычная и наиболее распространенная. При этом феномен определенной таким образом нормы рассматривается на нескольких уровнях, что требует использования частных терминов-понятий, конкретизирующих аспекты рассмотрения. Среди них:

- онтологическая (понятийная) категория нормы, отражающая представления человека об этой (правильной, обычной, распространенной) характеристике и занимающая определенное место среди онтологических категорий;

- семантическая категория нормы, представляющая языковую интерпретацию соответствующей онтологической категории и отражающая значения «соответствие/несоответствие норме» в лексико-се-мантических и грамматических категориях русского языка;

- представления о норме - знания, мнения носителей русского языка о норме и отклонениях от нее;

- нормативные представления - знания, мнения носителей русского языка о нормальных (типичных, обычных, правильных, массовых) проявлениях того или иного объекта.

Соответственно этим исходным понятиям выделяются аспекты рассмотрения нормы:

-функциональный аспект, предполагающий исследование комплекса функций, выполняемых нормой;

- категориальный аспект, заключающийся в последовательном описании онтологической (понятийной) и семантической категории нормы, которая входит в систему семантических категорий русского языка;

- лингвокультурологический аспект, подразумевающий описание национально-специфических представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Определенные таким образом аспекты рассмотрения нормы обусловливают актуальность диссертационной работы, которая находится в русле активно разрабатываемых лингвистических направлений. Гипотеза о существовании семантической категории нормы вписывает исследование в контекст лингвистики категорий. Стремление описать национально-специфическое содержание нормативных представлений и представлений о норме предопределяет обращение к вопросам лингвокультурологии, что позволяет сформулировать особен-

ности нормы в аспекте русской языковой картины мира. Наконец, идея о выполняемом нормой комплексе функций требует обращения к таким лингвистическим направлениям, как когнитивная лингвистика (норма играет особую роль в когнитивных процессах) и прагматика,, в рамках которой определяются функции нормы в процессе коммуникации.

Объектом исследования являются языковые и речевые репрезентации представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Предмет исследования - функциональный, категориальный и лингвокультурологический аспекты семантики нормы, включающей представления о норме и нормативные представления носителей русского языка.

Целью диссертации является разработка и апробация на материале русского языка многоаспектной семантической концепции, включающей определение функционального потенциала, категориального статуса и национально-культурной специфики нормы.

Поставленная цель определила решение следующих конкретных

задач:

1) выявить с опорой на гуманитарную научную традицию сущностные характеристики нормы и комплекс функций, выполняемых нормой;

2) сопоставить понятия социальная языковая норма и когнитивная языковая норма на основе общности выполняемых функций и определить специфику каждой из норм;

3) описать содержание представлений о норме носителей русского языка;

4) установить роль нормативных представлений в процессах речи/мысли;

5) исследовать семантическую категорию нормы;

6) обосновать пресуппозитивный (фоновый) характер нормы и определить специфику взаимодействия нормы и аномалий в сфере действия языковых норм;

7) описать норму как культурно-значимое и национально-и культурно-специфическое явление.

Основная гипотеза предпринятого исследования заключается в следующем: семантика нормы, репрезентирующая представления носителей русского языка о норме и их нормативные представления о мире, является для русского языка функционально-значимой (как на системно-категориальном уровне, так и на уровне реализации системы) и культурно-специфической.

Эмпирический материал имеет различные источники, что определяется исследовательскими задачами, при этом в работе с материалом последовательно реализуется принцип комплементарности, позволяющий получить достоверные результаты.

Лексикографический материал привлекается для исследования представленности нормы в лексической системе русского языка; для обоснования статуса нормы как семантической категории русского языка, которое предполагает привлечение единиц различных ярусов языковой системы; для выявления представлений носителей русского языка о норме.

Текстовый материал используется при лингвокультурологиче-ском описании образа нормального человека, которое осуществлялось на основе высказываний о нормальном (а также обычном, типичном, среднем, идеальном, законопослушном) человеке. Источниками служат высказывания, извлеченные из написанных на русском языке художественных и публицистических текстов Х1Х-ХХ1 веков.

Результаты экспериментов в основном используются как дополнительный источник сведений, позволяющий уточнить наблюдения, полученные при анализе другого материала.

Методы исследования включают комбинирование общенаучных методов дедукции и индукции, методов классификации, систематизации, моделирования и интроспекции при анализе эмпирического материала и разработке положений теоретической концепции. В исследовании использовались частные методики и приемы: концептуального анализа, компонентного анализа, полевого структурирования, семантико-синтаксического моделирования. Подтверждение достоверности и уточнение результатов осуществлялось путем применения методики лингвистического эксперимента. Интегративность исследования обеспечивается привлечением сведений, предоставляемых нелингвистическими науками: философией, социологией, культурологией, психологией.

Научная новизна исследования в первую очередь заключается в выборе объекта исследования и создании многоаспектной семантической концепции нормы. Наряду с этим, научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней: осуществляется комплексное описание языковых норм как норм социальных; определяется место и статус нормы в системе онтологических и языковых категорий; на основе общности функций сопоставляются социальные и когнитивные нормы; обосновывается фоновый характер нормы и специфика взаимодействия нормы и аномалий; вводится проблема статуса категории нормы как семантической категории и рассматривается ее решение на приме-

ре описания специфики и системного характера репрезентации нормативных представлений; предлагается методология последовательного описания семантики нормы, репрезентирующей представления наивных носителей русского языка о норме и их нормативные представления; обосновывается статус нормы как культурно-значимого явления русской лингвокультуры; на широком языковом/речевом материале моделируется образ нормального человека в русской языковой картине мира.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии семантического направления лингвистической науки. Осуществляемое в диссертации исследование является вкладом в междисциплинарную теорию нормы (на основе анализа научной традиции создается модель описания нормы вообще и языковой нормы в частности; сопоставляются научные описания и наивные представления о норме, что уточняет представления о сходстве/различии научной и обыденной картин мира; через рассмотрение норм языка в общей системе норм намечаются новые возможности анализа фактов языка/речи в социокультурном аспекте), в лингвистику категорий (обосновывается выделение семантической категории нормы; определяется ее место в системе семантических категорий русского языка; осуществляется описание значений, составляющих содержательную сторону категории, и разноуровневых средств их выражения); в прагматику (норма рассматривается как пресуппозитивный фактор коммуникации, необходимый для протекания процесса категоризации и процесса актуального именования, отражающего результаты категоризации); в лингвокулыпу-рологию (исследуются культурно-значимые и культурно-специфические характеристики нормы; в свете общей концепции нормы рассматриваются традиционно выделяемые нормы речевого этикета и жанровые нормы; обосновываются методологические принципы моделирования образа нормального человека; предлагаются две модели образа -родовая и видовая).

Практическая ценность исследования заключается в использовании его результатов и положений в разработке теоретических курсов и спецкурсов по теории языка, лексической семантике русского языка, при создании учебно-методических пособий для студентов и аспирантов лингвистических специальностей. Результаты настоящего исследования способствуют дальнейшему исследованию общих и частных проблем семантики, прагматики, лингвистики категорий и лингво-культурологии.

Методологической и теоретической базой данного исследования послужили положения ряда научных направлений:

- социологии, культурологии, философии, психологии, рассматривающих экстралингвистический феномен нормы (В. Л. Абушенко, А. Агацци, Р. Арон, Г. В. Ф. Гегель, Э. Дюркгейм, В. Е. Кемеров, Ю. М. Лотман, Р. Мертон, Д. В. Пивоваров и др.);

- когнитивной лингвистики, ведущей изучение языковой категоризации мира (А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, М. Джонсон, В. Б. Ка-севич, А. А. Кибрик, А. В. Кравченко, А. А. Кретов, Е. С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Р. В. Лангакер, Э. Рош, А. Г. Сонин и др.);

-семантики, осуществляющей исследование значений единиц языка/речи (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, И. М. Богуславский, Е. М. Вольф, М. А. Кронгауз, Е. С. Кубрякова, Т. М. Николаева, В. 3. Санников, Е. В. Урысон, А. А. Уфимцева, А. Н. Шрамм и др.);

- категориальной лингвистики, моделирующей систему категорий русского языка (Л. А. Беловольская, А. В. Бондарко, Ю. Л. Воротников, Т. В. Маркелова, Н. А. Нефедова, Т. И. Стексова, И. И. Туран-ский и др.);

—лингвокультурологии, ориентированной на моделирование особенностей национальной картины мира (Н. Д. Арутюнова, Т. В. Бу-лыгина, А. Вежбицкая, В. В. Красных, Л. Б. Никитина, М. П. Одинцова. В. Н. Телия, А. Д. Шмелев и др.).

Наиболее существенные результаты исследования сформулированы в основных положениях, выносимых на защиту.

1. Методологическими принципами исследования нормы являются: а) тезис о функциональном изоморфизме социальных и когнитивных языковых норм, позволяющий вести изучение нормы как функ-' ционального феномена; б) тезис о значимости бинарного противопоставления «норма - не-норма», задающий основы моделирования семантической категории нормы, описания типов речевой культуры и т. п.; в) тезис о норме как об одном из ведущих критериев освоения и оценки человеком действительности.

2. Семантическая концепция нормы - комплексное лингвистическое описание, представляющее на русскоязычном материале разноуровневую природу феномена и объединяющее функциональный (учитывающий роль семантики нормы в языке и речи), семасиологический (подразумевающий описание содержания представлений носителей русского языка о норме и их нормативных представлений), категориальный (предполагающий определение категориального статуса нормы) и лингвокультурологический (требующий обращения к национальной специфике семантики нормы) аспекты. Построенное таким образом описание сочетает универсальный компонент, обусловленный универ-

сальностью исследуемого феномена, и национально-культурный, связанный со спецификой русского языка и русской культуры.

3. Норма как функциональный феномен речевой деятельности представляет собой единый комплекс функций, включающий регулятивную, унифицирующую, оценочную, стабилизирующую, селективную, при явном доминировании регулятивной функции.

4. Когнитивный характер нормы реализуется в нормативных представлениях носителей языка как результатах обыденной интерпретации мира социумом, влияющих на категоризацию действительности и получающих то или иное выражение в языковых единицах. Нормативные представления носителей языка - это представления о нормальном (= правильном и обычном) проявлении объекта, инвариантные, эталонные образы объекта, ситуации, воплощенные в языковых значениях.

5. Нормативные представления носителей языка о том или ином объекте действительности - условия категоризации нового. На этане формирования категории норма обусловливает совокупность смыслов, входящих в одну и ту же категорию, их иерархию, способствует включению/невключению нового объекта в категорию. На этапе речевой реализации в ходе формирования высказывания норма обусловливает процесс актуального именования и действие разных когнитивных операций: выбранное слово указывает на результаты категоризации, завершение последней определено наличием у носителей языка нормативных представлений о классе объектов.

6. Нормативные представления имеют пресуппозитивный, фоновый, характер. Полученные в ходе познавательных контактов с миром знания о его нормальном устройстве в результате интериоризации переходят на неосознаваемый уровень, но присутствуют в каждом акте восприятия мира, результаты которого обусловлены нормой.

7. Компонентом системы семантических категорий русского языка является семантическая категория нормы. Семантическая категория нормы является качественно-количественной категорией, структура которой задана оппозицией «соответствует норме - не соответствует норме», реализующейся в частных значениях (как эксплицитно, так и имплицитно) на всех ярусах русского языка. Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение/несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

8. Представления о норме и нормативные представления о мире являются культурно-значимыми и культурно-специфическими. Одним

из образов русской языковой картины мира является образ нормального человека, имеющий видовой и родовой статусы и объединяющий частные образы: человека обычного, среднего, типичного, идеального, законопослушного.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедр русского языка Омского государственного университета и Омского государственного педагогического университета (2007-2009 годы), излагались автором в докладах и выступлениях на международных научных конференциях (Москва, 2008; Челябинск, 2008; Омск, 2009; Курск, 2009; Караганда, 2009), на всероссийских научных конференциях (Омск, 2007-2009; Пенза, 2008; Биробиджан, 2009).

По теме исследования опубликованы 36 работ общим объемом 35,25 п. л., в том числе две монографии (17,8 п. л.), глава в коллективной монографии и статьи в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов докторских диссертаций.

Структура работы определяется спецификой поставленных задач. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего 364 источника, и шести приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы и проблематики диссертационной работы, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, раскрывается его теоретическая и практическая значимость, аргументируется научная новизна, указываются методы исследования.

В главе I «Теоретические основы исследования нормы» на основе анализа гуманитарной научной традиции формулируются основные теоретические посылки, развитие которых осуществляется в соответствующих разделах работы.

Одной из задач этой части диссертации является определение сущности нормы как онтологической категории. Исходя из установки, в соответствии с которой специфика нормы обусловлена ее взаимодействием с другими категориями, прежде всего с категорией меры, правомерно сформулировать содержание онтологической категории нормы следующим образом: это социально обусловленная мера, задающая пределы качества и сохраняющая его себетождественность,

отражающая родовую сущность множества объектов, имеющая пространственную и временную характеристики.

Сопоставление понятий, объединенных родовым понятием нормы, делает очевидными сложность и многоаспектность феномена, его внутреннюю динамичность, заключающуюся во взаимодействии полюсов, всеохватность нормы, ее статус системы координат, на которой могут быть расположены различные объекты. Одной из значимых характеристик нормы является ее рациональный по природе и регулятивный по функции характер: к норме относятся выработанные в результате познавательной деятельности различные формы регуляции, программирования поведения и восприятия/оценки человеком мира. Содержание и оценочный потенциал значений, образующих поле, таковы, что полицентрическое и многокомпонентное поле нормы оказывается «работающим» практически во всех ситуациях взаимодействия человека с миром: осмыслить в аспекте нормы можно мир в целом, различные его объекты, в том числе человека.

Все виды норм выполняют общий комплекс функций, основными из которых являются регулятивная, унифицирующая, селективная и стабилизирующая. Регулятивная функция реализуется благодаря тому, что норма имеет возможности предписывать человеку определенный способ действий, особенности поведения и проч. Унифицирующая функция базируется на том, что норма представляет собой результат обобщения всего многообразия явлений, ситуаций и др., иными словами, представляет собой результат сведения многочисленных вариантов к инварианту. Селективная функция заключается в том, что приведение к инварианту сопровождается выбором одного из вариантов, который впоследствии оценивается как в наибольшей степени соответствующий норме, а потому наиболее ценный, пригодный, одобряемый и проч. Стабилизирующая функция опирается на консерватизм, традиционный характер нормы, которая в течение длительного времени препятствует изменениям и тем самым поддерживает постоянство системы.

Как и для других гуманитарных наук, для лингвистики характерно использование термина норма применительно к широкому кругу явлений. Наиболее отчетливо противопоставлено два способа употребления. Во-первых, норма изучается в рамках культурно-речевого подхода; во-вторых, это понятие востребовано в семантических исследованиях. Понимание нормы в каждом из подходов имеет свою специфику, в связи с чем целесообразно найти такое терминологическое решение, которое позволило бы и указать на общность явлений, в частности на общность функций, и противопоставить их друг другу.

Нормы, исследуемые в рамках культурно-речевого подхода, можно было бы назвать социальными языковыми нормами, подчеркнув определением социальный их изоморфность другим социальным нормам. Нормы, к которым обращаются в семантических исследованиях, можно квалифицировать как когнитивные языковые нормы, определение когнитивный акцентирует внимание на том, что эти нормы - результат осмысления, познания мира.

Представляется, что для социальных и когнитивных языковых норм характерен тот комплекс функций, который характерен для норм вообще.

Регулятивная функция рекомендует носителю языка, что и как ему следует сказать. Говоря о когнитивных нормах, такой регулирующей силой можно назвать семантику языка: «языковое сознание поворачивает отражательный процесс языковых элементов в сторону управления поведением»1, а критерием нормативности - соответствие выбранной единицы обозначаемому, знаниям о нем. В случае с социальными языковыми нормами регулирующим фактором являются культурные традиции употребления языка: ортологическая, стилистическая, жанровая и т. п.

Обратной стороной регулятивной функции является функция оценочная: метаязыковая рефлексия носителя языка позволяет ему оценить любое свое или чужое высказывание как нормативное или ненормативное и в когнитивном, и в социальном аспекте.

Унифицирующая функция когнитивных норм реализуется через сведение многообразия вариантов к наивной категории-инварианту, к которой могут быть отнесены объекты, не только обладающие сходством, но и различающиеся. В языке категориальный инвариант закреплен в значении языковой единицы, позволяющем использовать ее для обозначения широкого круга объектов. Категоризация действительности отражает познавательный опыт как отдельного носителя языка, так и всей лингвокультурной общности, а также человечества в целом. Унифицирующая функция социальных языковых норм проявляется в сведении многообразия способов употребления языковой единицы к одному эталонному варианту.

Селективная функция когнитивных языковых норм заключается в том, что выбор основывается на соответствии языковой единицы внеязыковой ситуации, а также познавательному опыту членов коммуникации и этнокультурной общности в целом. Социальные языковые нормы закрепляют один из вариантов как социально одобряемый.

' Ейгер, Г. В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания. Харьков: Основа, 1990. С. 25

Стабилизирующая функция проявляется в том, что языковые нормы поддерживают равновесие системы языка, характер которого, по Э. Косериу, таков: это, с одной стороны, «внутреннее равновесие между комбинаторными и дистрибутивными вариантами и между различными системными изофункциональными средствами, а с другой - внешнее (социальное и территориальное) равновесие между различными реализациями, допускаемыми системой»1.

Социальные языковые нормы - это традиционно понимаемые нормы литературного языка, являющиеся по природе одной из разновидностей социальных норм. Как и другие социальные нормы, нормы языковые: 1) имеют своим источником традицию; 2) порождают систему запретов; 3) регулируют деятельность человека; 4) конкретизируются в понятиях правила, предписания, порядка, образца; 5) социально и семиотически закрепляются в культуре, причем в процессе становления и развития нормы происходит смена таких этапов, как ха-битуализация (установление привычки) и кодификация (семиотическое закрепление нормы); 6) развиваются в связи с историей принявшего их социума; 7) могут стать отклонением от нормы; 8) имеют в своей структуре такие компоненты, как императив и диспозиция, соотношение которых определяет жесткость нормы; 9) находятся в сложных отношениях с аномалиями; 10) обеспечиваются санкциями и процедурами контроля; 11) характеризуют поведение человека.

Когнитивные языковые нормы - это отображенные в семантике языка представления о нормальных (= обычных, правильных, распространенных) проявлениях тех или иных объектов.

Исследование когнитивных языковых норм требует обращения к понятию представление и введения понятия нормативные представления.

Представления - это национально- и культурно-специфические знания, мнения, образы и проч., являющиеся результатом освоения материальных и идеальных объектов и основой для категоризации новой информации.

Среди базовых представлений человека о мире следует назвать представления нормативные, являющиеся результатом освоения, осмысления человеком действительности, сводящие бесконечное разнообразие объектов к многообразию классов, вычленяющие типичные и нетипичные признаки последних. Содержание нормативных представлений - нормальная и, следовательно, правильная и обычная с точки зрения члена социума реализация объекта действительности.

1 Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история. М.: Прогресс, 1963. С. 174.

На уровне мышления норма является условием формирования наивной категории. Без представлений о норме невозможно протекание процесса категоризации. Отнести к категории - значит абстрагироваться от различного и выявить общее. Прототип категории, границы которой очерчены нормой, является эталонным вариантом, в наибольшей степени соответствующим представлениям о норме для данного фрагмента действительности. Нормативные представления, иными словами, имеют прототипический эффект, формируя/отражая в сознании носителей языка ядерный по сути и массовый по распространенности образ объекта. В своих границах категория представляет собой пространство нормы, при этом значительная удаленность от центра-прототипа означает повышение оригинальности, специфичности. Таким образом, норма во многом направляет категоризацию и задает иерархию элементов категории. Норма может быть охарактеризована как унифицирующее и регулирующее условие формирования категории.

Когнитивные языковые нормы: 1) унифицируя, задают совокупность значений, входящих в одну и ту же категорию, их иерархию; 2) стабилизируя, поддерживают инвариантность категории; 3) регулируя, рекомендуют выбор той номинативной единицы, которая соответствует нормативным представлениям об объекте; 4) маркируя одну из единиц как адекватную нормативным представлениям, предоставляют участникам общения возможность оценить успешность выбора.

Исходными для выявления сущности когнитивных языковых норм являются следующие предположения:

1. Компоненты структуры понятия могут быть осмыслены как результат формирования нормативных представлений носителя языка о том или ином объекте действительности.

2. Существование нормативных представлений может быть рассмотрено как одно из условий формирования лексического значения слова.

3. Лексические значения довольно большого числа слов таковы, что их описание требует обращения к нормативным представлениям носителей языка.

Взаимообратимость когнитивной нормы и не-нормы и градуи-рованность пространства между ними связаны с особенностями устройства наивных категорий, для которых характерны диффузность границ и различная степень близости к ядру. Иными словами, в категорию входят объекты, которые в большей или меньшей степени соответствуют нормативным представлениям об эталонном члене категории. Следствием же градуированности когнитивных норм является тот диапазон возможностей, который предоставляется говорящему при выборе номинативной единицы.

Итак:

-содержание когнитивных языковых норм составляют отображенные в семантике языка представления о типичных проявлениях тех или иных объектов;

- когнитивные языковые нормы выполняют традиционный для норм комплекс взаимосвязанных унифицирующей, регулятивной, стабилизирующей и селективной функций;

-значение когнитивных норм для семантики определяется их ролью в процессе категоризации и обусловленной этим ролью в процессах формирования понятия и лексического значения;

-основная сфера функционирования когнитивных языковых норм - процесс актуального именования, в ходе которого осуществляется соотнесение признаков воспринимаемого объекта и нормативных представлений о классе объектов, результатом чего является выбор номинативной единицы.

Цель главы II «Наивные представления носителей русского языка о норме в эксплицитной и имплицитной семантике единиц языка и речи» - выявить специфику тех представлений о норме, которые реализуются в лексических значениях единиц русского языка и в содержании высказываний. Основные теоретические посылки этой части исследования терминологически оформлены следующим образом.

В представлениях запечатлены результаты обыденной интерпретации мира социумом, которые влияют на процессы когнитивного освоения действительности, категоризации нового. Отражая знания, мнения, ценности, представления получают то или иное выражение в языковых единицах.

Наивные представления носителей русского языка о норме, характерные для русской языковой картины мира, могут быть извлечены посредством применения специальных методов и методик из лексических значений единиц русского языка и уточнены на основе анализа фактов речи.

Различия между понятиями, обозначенными терминами-словосочетаниями представления о норме и нормативные представления, нам видятся следующим образом. Представления о норме, как научные, так и обыденные, включают знания и мнения о самой норме и ее многочисленных разновидностях - стандартах, шаблонах, идеалах и проч. Носители языка обладают также нормативными представлениями практически о любом классе объектов, ситуаций, явлений, по поводу которых в социуме и/или в индивидуальной системе взглядов человека имеется устойчивое мнение. Из сказанного следует, что нор-

мативные представления - это представления о норме для различных классов объектов, это обыденные (наивные) представления, сформировавшиеся в результате познавательных контактов с действительностью. Понятие нормативные представления шире по объему, так как охватывает все многообразие осмысленных человеком объектов. Представления о норме составляют лексические значения слов и поэтому очевидны, а нормативные представления участвуют в формировании лексических значений и практически не осознаются. Это обстоятельство обусловливает последовательность этапов нашего анализа: от осознаваемых, закрепленных в лексикографической традиции представлений о норме к неочевидным нормативным представлениям.

Исследование представленности нормы в лексической системе русского языка базируется на данных лексикографических источников (на данных словаря С. И. Ожегова, а также на данных толковых словарей В. И. Даля, Д. Н. Ушакова, JI. Г. Бабенко, MAC; словарей синонимов и антонимов, словообразовательного словаря А. Н. Тихонова). Перечень слов, используемых в русском языке для обозначения соответствия/несоответствия норме, формировался в несколько этапов. На первом в него были включены слова с корнем норм- (в гнезде 36 единиц), на втором - их синонимы и антонимы, на третьем - слова с лексикографически закрепленной (отраженной в словарной дефиниции) семой «норма» (существительные, прилагательные, глаголы в соотношении 40/30/30). Следует отметить принципиальную незавершенность перечня. Так, на четвертом этапе в результате применения предложенной в работе методики выявления семантических формул нормы в список могут быть включены слова, в значении которых «работает» та или иная формула. На пятом этапе в соответствии с обоснованной в работе позицией, согласно которой представления о норме играют важную роль при формировании лексических значений некоторых групп слов, в перечень может быть включена большая часть знаменательных слов русского языка (например, так называемая таксономическая лексика).

На основе анализа лексем норма и нормальный может быть предложена модель семантики, характеризующая национально-специфическое видение нормы носителями русского языка и включающая разноплановые интерпретации нормы, которые свойственны русской языковой картине мира. Норма - это:

• стандарт, объективное стандартизирующее начало:

образец - стандарт, ориентир при сравнении;

правило - узаконенное установление;

обычай - сложившийся принятый и одобряемый обществом способ действий, образ жизни;

ожидаемое - типичное развитие ситуации, которое человек может предсказать, опираясь на свои знания о мире;

• количественный критерий:

мера - граница, предел, в которых в полной мере проявляются особенности объекта, признака, действия и др.;

средняя величина - типичное количество, необходимое для того, чтобы в полной мере реализовать свойства, функции и проч.;

• идеал:

хорошее - такой признак, который положительно характеризует носителя, несоответствие которому оценивается негативно;

адекватное - проявление, в полной мере соответствующее ситуации, уместное;

здоровье - состояние организма, при котором он функционирует без каких-либо отклонений.

Обращение к словам с лексикографически закрепленной семой «норма» позволяет сформировать перечень семантических формул нормы, посредством которых упрощенно может быть описана суть нормативного представления. Введение семантических формул, фиксирующих своеобразный «атом смысла» (И. Уилкс), позволяет существенно расширить границы исследования, так как мотивирует выход за пределы немногочисленных словообразовательных гнезд, синонимических и антонимических рядов.

Слова с лексикографически закрепленной семой «норма» могут быть объединены в группы в зависимости от семантической формулы нормы.

1. Семантическая формула «норма - "правило, требование"»: норма - установление, правило, то, как должно быть.

2. Семантическая формула «норма - "заведенный порядок, обычное, привычное состояние"»: норма - то, как обычно бывает.

3. Семантическая формула «норма - "необходимое, должное количество"»: норма - столько, сколько должно быть и сколько нужно.

4. Семантическая формула «норма — "здоровье"».

Выявленные семантические формулы связаны между собой.

Так, императивная составляющая очевидна при толковании нормы как заведенного порядка и должного количества. Идея естественности, привычности характерна для толкования нормы как обычного состояния и здоровья, налаженной работы системы.

Рассмотрение лексических значений в контексте нормативных представлений осуществляется через обоснование фонового (пресуп-позитивного) характера последних.

Если нормативные представления - это знания и мнения о типичных реализациях тех или иных явлений, являющиеся одним из условий успешной категоризации, то их логично отнести к фоновым знаниям, но не в лингвострановедческом, а в когнитивном аспекте. В этом случае фоновые знания рассматриваются как знания о мире, необходимые для понимания высказывания и частично для понимания значений слов, а также как знания, определяющие понимание, довлеющие над субъектом. Правомерным кажется предположение о том, что составной частью фоновых знаний являются знания типического, обычного, нормального, иными словами, фоновые знания нормы. Логично предположить также, что статус фоновых знаний может быть присвоен как представлениям о норме, так и нормативным представлениям носителей языка о различных классах объектов. Думается, можно утверждать, что если содержание представлений о норме и нормативных представлений национально- и культурно-специфично, то само их наличие и участие в процессах познания мира универсально.

Лексическое значение, представляющее интериоризированный эталон объекта, может быть рассмотрено как результат сложившихся в социуме нормативных представлений об объекте. В связи с этим можно, по-видимому, утверждать, используя формулировку А. В. Бондар-ко, что в широком смысле нормативные представления являются фундаментальной когнитивной системой, находящей конкретную реализацию практически в каждом акте речи1.

Итак, тезис о пресуппозитивном характере нормативных представлений может быть уточнен в виде следующих утверждений:

- нормативные представления являются составляющей фоновых-знаний, общей для говорящих на одном языке;

-скрытое присутствие в лексическом значении делает нормативные представления важным, но при этом несознаваемым элементом содержания практически любого высказывания.

Сказанное определяет ту эмпирическую базу, которую необходимо привлечь для доказательства тезиса. Это, во-первых, высказывания, эксплицирующие результаты метаречевой рефлексии говорящего/ слушающего, то есть раскрывающие подоплеку номинативных процессов, а во-вторых, слова, для понимания значения которых особенно важны нормативные представления об объекте.

Роль нормативных представлений в процессе актуального именования заключается в следующем: выбор номинативной единицы обусловлен нормативными представлениями об обозначаемом объ-

1 Бондарко. А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектоло-гии. М.: Изд-во ЛКИ. 2007. С. 65.

екте. Если объект соответствует нормативным представлениям о классе, то выбранная номинация не вызывает сомнений. И наоборот, ощущение несоответствия норме, манифестируемой той или иной лексической единицей, заставляет искать новое слово. Подобная ситуация обозначается рядом конструкций, отличающихся друг от друга степенью уверенности говорящего в неправильности выбора слова, например:

• Это не X (= существуют нормативные представления о X, которым не соответствует номинируемый объект). Говорящий категорически отрицает верность выбора номинации, то есть утверждает, что категоризация осуществлена неверно: Пусть Зойка поз/сивет у меня. Или у тебя. Нет, все-таки лучше у меня... - Это не выход! Мы должны... мы должны разобраться с Личутиным. (Т. Тронина, гиБСогрога1).

• Разве это X (= можно ли этот предмет так назвать, если он не соответствует норме). Говорящий высказывает сомнение в результате категоризации: Он сидел на развалинах стены и раскуривал трубку. На свою снасть он даже и не смотрел. - Табак! - сказал он с осуждением, качая головой. - Разве это табак... Да и мокрый еще... (Ю. Домбровский, гиксогрога).

• Это X, а не У (= У не соответствует нормативным представлениям, а X соответствует). Говорящий не только с уверенностью отрицает предварительные результаты категоризации, но и предлагает адекватную, на его взгляд, замену: Вот и с машиной с этой тоже. Или девушек его взять... Вы понимаете: ведь приличному юноше не с кем завести отношения. Разве это девушки? Проститутки, а не девушки. - Нина Михайловна брезгливо сморщилась и настойчиво повторила: - Прос-ти-тут-ки! Как одеваются! (А. Волос, гинсогрога).

• Это X, а лучше (точнее) сказать, У (= объект в достаточной степени соответствует нормативным представлениям о классе, однако это не один член категории, а другой). Говорящий стремится максимально точно отразить в слове сущность объекта, при этом сравнительная степень наречия эксплицирует градуированность категории: Нервный ты какой. - Нервный, подозрительный, а лучше сказать — суеверный (Т. Моспан, шБсогрога).

• Не X, а скорее У (= свойства объекта соотносятся с нормативными представлениями о классе X, но большее сходство наблюдается между объектом и членами класса У). Говорящий мягко (через предположение) предлагает изменить квалификацию объекта: Перерезаны, что ли? - уточнил Гуров. - Не совсем так, — поправил Семин. — Не пе-

1 Здесь и далее помета гизсогрога сопровождает материал, извлеченный из «Национального корпуса русского языка».

ререзаны, а, скорее, перетерты... нет, перекушены - так вернее будет (Н. Леонов, А. Макеев, гизсогрога).

Сравнение объекта с нормативными представлениями о категории, к которой он может принадлежать, влияют на то, каким образом будет вербализован итог сравнения, иначе, какая номинация будет выбрана. Выбор номинации подводит своеобразный итог категоризаци-онного процесса. Высказывания, в которых эксплицирована метарече-вая рефлексия говорящего по поводу выбора номинации, «высвечивают» процесс сопоставления, воспринимаемого объекта и нормативных представлений о классе, к которому он причисляется, и оценку говорящим результатов этого сопоставления.

Нормативные представления составляют также пресуппозитив-ный компонент значения слова. В качестве показателя скрытой семантики нормы можно рассматривать сочетаемость лексемы и ее способность участвовать в определенных синтаксических конструкциях.

Утверждать наличие слившихся с лексическим значением нормативных представлений об объекте представляется возможным, если:

1) существительное может быть определено прилагательным настоящий в значениях «действительно такой, какой должен быть, представляющий собой лучший образец, идеал чего-нибудь» и «полностью подобный чему-нибудь, несомненный»: Когда-нибудь я уйду далеко-далеко, а вернувшись, подарю тебе дом. Настоящий дом, с внутренним двориком, источником и садом, в котором можно будет посадить деревья и цветы (В. Голованов, гивсогрога);

2) существительное может фигурировать в качестве субъекта и предиката в предложениях, построенных по модели N1 как N1 со зна-. чением соответствия норме, обычному представлению: С виду дом как дом - шесть этажей на пригорке. Солнечное место. Рядом — сквер и детская площадка. На лавочках чинно расположились юные мамаши с колясками (А. Невский, шзсогрога).

Для проверки глаголов можно порекомендовать использовать производное от прилагательного настоящий наречие по-настоящему «должным образом, как надо», апеллирующее к императивной интерпретации нормы: «Кажется, это попрек куском хлеба?» - спросила она. Я махнул рукой и ушел. Не то что объясниться, даже поспорить по-настоящему стало трудно (Ю. Трифонов, гшсогрога).

Таким образом, сочетаемость с прилагательным настоящий и наречием по-настоящему является своеобразным лакмусом, выявляющим скрытые в лексических значениях существительных и глаголов нормативные представления об объектах - предметах и действиях. Что касается прилагательных, то лингвисты неоднократно подчеркивали тот факт, что значение качественных прилагательных базируется

на представлениях о некоем эталоне: цвета (красный «цвета крови»); вкуса (кислый «обладающий своеобразным острым вкусом (например, вкусом лимона, уксуса)») и т. п. Прилагательные - как параметрические, так и оценочные - выражают результат сравнения признаков воспринимаемого объекта с существующими в сознании человека эталонами, нормами, точками отсчета. Сами эти эталоны входят в фоновые знания носителей языка и благодаря общности этих знаний составляют не требующий вербализации, но обязательный компонент содержания высказывания.

В главе III «Норма как семантическая категория русского языка» обосновывается правомерность выделения семантической категории нормы и рассматриваются разноуровневые средства выражения основных и частных значений, образующих категорию. Содержательную сторону семантической категории нормы составляют нормативные представления носителей русского языка.

Целесообразность рассмотрения нормы в аспекте категорий обусловлена: 1) с точки зрения эпистемологии - заложенной в категориальном подходе возможностью через анализ значений единиц языка и речи исследовать категории мышления с тем, чтобы проникнуть в философию языка, 2) с точки зрения логики и онтологии -глубинной генетической и логической связью этих явлений. В процессе категоризации мира человек обращается к стереотипам, эталонам, которые представляют собой обобщения, являющиеся отражением жизненного опыта человека и социума. По своей природе социальной и культурной меры эти стереотипы, эталоны, прототипы суть норма, а нормативные представления задают границы категории, так как и само наличие этих представлений, и их содержание является одним из условий категоризации.

Семантическая категория нормы обозначает количество, необходимое для сохранения качества. Как качественно-количественная категория она взаимодействует с другими категориями этого типа: градуальностью, интенсивностью и оценкой. При этом нормативные представления не только обобщаются в самостоятельную семантическую категорию, но и являются условием, необходимым для функционирования как базовых категорий качества и количества, так и производных от них категорий. Исследование нормативных представлений как условия формирования, организации других семантических категорий русского языка актуализирует идею регулятивного характера нормы. На уровне семантических категорий обнаруживается та же закономерность, которая была отмечена и на уровне категорий философских: норма и самостоятельная категория, значимо взаимодействующая с другими, и механизм регулирования последних. Схематич-

но соотношение категорий показано на рисунке (пунктирная линия обозначает направление регулирования, осуществляемое нормативными представлениями).

качество количество

Норма среди онтологических категорий

Семантическая категория нормы организована по бинарному принципу на основе противопоставления значений «норма (соответствует норме) - не-норма (не соответствует норме)». Как семантическая категория норма составляет фрагмент мыслительного содержания, который реализуется в грамматических, а также в словообразовательных и лексических значениях. С учетом выявленных особенностей нормы, в частности ее качественно-количественного и субъективно-' объективного характера, а также с учетом взаимодействия семантики градуальности, оценки, интенсивности, нормы представляется логичным и обоснованным включить в поле нормы следующие разноуровневые единицы (см. табл.).

Разноуровневые средства выражения семантики нормы

Значение соответствия норме Значение несоответствия норме

• качественные прилагательные и наречия в форме положительной степени, а также те прилагательные и наречия, которые способны иметь дериваты с размерным значением (типа красный, так как есть красноватый, краснющий) • производные прилагательные и наречия с размерными аффиксами

Окончание таблицы

Значение соответствия норме Значение несоответствия норме

• глаголы с грамматически не выраженным способом глагольного действия • глаголы, детерминированные по способу действия (например, перекупаться на фоне купаться -искупаться)

• существительные, имеющие дериваты с количественным значением (типа дом на фоне домик, домище, домина) • производные существительные с размерными аффиксами

• однородные ряды с союзом и • однородные ряды с союзом но

• утвердительные предложения определительной характеризации X есть У • отрицательные предложения определительной характеризации X не есть У

• предложения с модальностью естественности (с модальным оператором типа естественно, что) • предложения с модальностями неожиданности, странности, удивления и т. п. (с модальными операторами типа странно, что)

• предложения с квантором всеобщности -

Единицы, включенные в поле, неоднократно становились объектом внимания лингвистов (Н. Д. Арутюнова, И. М. Богуславский, А. В. Бондарко, Е. М. Вольф, Л. Г. Ефанова, О. Йокояма, Ф. Леман, Т. А. Лобанова, Т. М. Николаева, А. Б. Пеньковский, В. 3. Санников, Е. Н. Ширяев и др.), однако синтезирующее описание, интегрирующим принципом которого являлась бы семантика нормы, отсутствует.

Выделение двух семантических центров поля продиктовано спецификой соотношения нормы и аномалии. С одной стороны, они. несомненно, взаимообусловлены, с другой - выделить доминанту в этой паре представляется проблематичным. Так, норма логически первична (ненормально то, что не соответствует норме); показательны в этой связи толкования значений аффиксов: недо— значение неполноты по сравнению с нормой, -аст- - значение превышения нормы и т. п. Это логическое доминирование отражается в направлении производности: от производящего со значением соответствия норме - к производному со значением аномалии. При этом формально «лидирует» значение не-

соответствия норме: именно оно эксплицитно и именно благодаря ему можно обнаружить противоположное значение: если есть домина, домище - дериваты со значением чрезмерного по сравнению с нормой размера, значит, «от противного» можно предположить, что в производящем дом скрыта норма.

К лексико-грамматическим средствам выражения нормы относятся степени сравнения прилагательных и способы глагольного действия. В первом случае значение для исследования нормы имеет семантика положительной степени, так как она «обнаруживает проявление признака в типичной для данного круга объектов степени»1 и базируется на значении «некоторой величины, принятой в обществе и в эпоху за среднюю норму меры качества»2. Во втором случае важно, что в сфере глагольных значений семантика нормы пересекается с семантикой аспектуальности, которая реализуется в грамматической категории вида и лексической (лексико-семантической и лексико-сло-вообразовательной) категории способов действия. В связи с последней категорией можно говорить о значительном перечне аффиксов, эксплицирующих скрытое в производящем глаголе значение нормы. В нормативные представления о действии входят представления о ходе его протекания, результате, интенсивности деятельности субъекта и т. п.

В качестве лексико-словообразовательных средств выражения нормы рассматривается ряд словообразовательных аффиксов, в том числе аффиксы субъективной оценки. Сема интенсивности, вносимая уменьшительными и увеличительными аффиксами, соотносится с семами параметрического характера, которым на экстралингвистическом уровне соответствуют реальные размерные признаки, воспринимаемые как отклонения от некоторой средней нормы. Эти отклонения выступают раздражителями эмоций, а взаимосвязь признака и эмоциональной оценки отражается и фиксируется в значении экспрессивной лексической единицы. В целом в подобных случаях производящее слово обозначает норму для некоторого признака, действия и т. п., а производное с аффиксом субъективной оценки - эмоционально воспринятое отклонение от нормы. Таким образом, можно говорить о том, что словообразование отражает особенности мировосприятия: норма является тем фоном, на котором осознаются отклонения, соответственно, слова, значения которых сводятся к норме, становятся базой для образования слов с семантикой ненормального (ПЩ «норма» —* ПН «не-норма»).

' Чесноков, П. В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1992. С. 74.

2 Пеньковский, А. Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 121.

Синтаксические средства выражения нормы. На уровне синтаксиса значение нормы актуально для конструкций с союзами и, но и некоторыми другими; модель Л'/ как N1 (дом как дом) служит обозначением соответствия норме; предложения характеризации устанавливают соотношение «объект - класс - норма»; используются и специальные модальные операторы, представляющие некоторые модальности (естественно, что; как и следовало ожидать) и др. Как и на лексическом уровне, мы имеем дело с различной степенью экспликации семантики нормы. Так, модальность естественности служит именно для выражения идеи нормы, в то время как предложения определительной характеризации выражают это значение опосредованно. Также различаются способы выражения основных частных значений «соответствует норме» / «не соответствует норме». В случае с союзами и, но можно говорить о существовании одноуровневых коррелятов, обладающих противоположными значениями, иными словами, формальное выражение имеют оба компонента бинарной оппозиции. Аналогично противопоставлены, например, модальности естественности и странности. Другую ситуацию представляют предложения с обстоятельствами и придаточными причины. Н. Д. Арутюнова отмечает, что посредством этих элементов обозначаются аномалии, а норма остается неназванной: Я почему-то опоздала (норма -прийти вовремя),- Я волновалась из-за своей прически (норма - быть спокойным)1 и т. п. Различной может быть и роль синтаксических и лексических компонентов предложения. Обстоятельство причины, например, независимо от его конкретного словесного выражения, обозначает некое несоответствие норме (семантика закреплена за синтаксической позицией). И наоборот, обнаружение семантики нормы в предложениях характеризации практически невозможно без обращения к их словесному наполнению. Таким образом, в сфере синтаксиса можно обнаружить как явное, так и скрытое присутствие значения нормы, различия в вербализации частных значений и проч.

Обращение к оппозиции и- но позволяет выявить одну из частных оппозиций значений, производную от базового противопоставления «норма - не-норма», - это оппозиция «ожидаемое - неожиданное»: норма ожидаема, а отклонения от нормы непредсказуемы. Также синтаксическими средствами выражения значений ожидаемого и неожиданного в русском языке являются высказывания, представляющие модальности естественности, предсказуемости, с одной стороны, и странности, удивления, непредсказуемости - с другой.

1 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки славянской культуры. 1999.

С. 77.

Посредством предложений определительной характеризации говорящий указывает на соотношение «реальный признак реального предмета - нормативные представления о соответствующем признаке -нормативные признаки класса, к которому принадлежит предмет». Результат характеризующей деятельности, вербализованный в предложениях этого типа, имеет своей предпосылкой установление соответствия объекта норме, стандарту, эталону. Несоответствие норме для выбранного первоначально признака или класса инициирует на ментальном уровне поиски нового признака или класса, на словесном -отказ от старой и выбор новой номинации. Установленное соответствие норме обосновывает выбранное словообозначение. Прилагательные, дополняющие схему N1 сор N/, обозначают меру и качество соответствия норме: полное, заслуживающее одобрения или неполное, в том числе такое, которое угрожает выведением из класса и сменой характеристики. В целом предложения определительной характеризации, идеально приспособленные для выражения оценки, одновременно являются и одним из способов реализации семантики нормы.

В связи с реализацией нормативных представлений правомерно рассмотреть также предложения с квантором всеобщности, эксплицированным {Все дети любят мороженое) или имплицитным (Дети любят мороженое). Обобщение, эксплицированное предложением с квантором всеобщности, соотносится с теми представлениями о норме для некоего класса, которыми обладает носитель языка. В этой связи высказывания с квантором всеобщности - это высказывания о том, что нормально для данного класса.

Итак, нормативные представления регулярно, разнообразно и последовательно реализуются в языковых значениях - от словообразовательных и лексических до морфологических и синтаксических, что позволяет рассмотреть норму как семантическую категорию. Семантика нормы во всем многообразии значений, средств выражения, оценок и ассоциаций составляет существенный пласт языкового содержания, системно-категориальный аспект которого воплощен в семантической категории нормы.

Обыденные представления носителей русского языка о норме и антинорме реализуются в значениях:

- фрагмента градуируемого и оцениваемого семантического пространства признака: так, качественно-количественная норма, обозначаемая формой положительной степени прилагательного или наречия, организует вокруг себя семантическое пространство непроцессуального признака; некоторые способы глагольного действия (усилительный, смягчительный и т. п.) реализуют представление о норме как

о необходимом количестве; дериваты с суффиксами субъективной оценки указывают на степень удаленности от нормы;

- оценки ситуации с точки зрения способа и характера протекания действия: ряд СГД (завершительный, интенсивный и др.) репрезентируют норму как заведенный порядок действий, предсказуемо заканчивающихся; предложения с субъективными модальностями номинируют соответствие/несоответствие ситуации ожиданиям;

-соединения и противопоставления: союзы и - но демонстрируют противоборство нормы как ожидаемого, естественного, гармоничного и аномалии как неожиданного, нетипичного, дисгармоничного;

-классификации: норма как результат характеризующей деятельности представлена в предложениях определительной характери-зации;

-типизации: норма, осмысленная в результате обобщения явлений окружающего мира, репрезентируется в предложениях с квантором всеобщности.

Для формального аспекта категории нормы характерно наличие специализированных средств выражения, сочетание эксплицитного и имплицитного выражения, формальное отражение оппозиции значений.

Функциональная характеристика исследуемой категории обусловлена значением нормативных представлений для процесса познания мира, идентификации и характеризации его объектов. Норма, выступающая как мерило, эталон, точка отсчета, и отклонения от нее составляют два основных элемента восприятия: фон и фигуры. Норма -фон, на котором видно все выделяющееся, непривычное, необычное, яркое и т. п.

Глава IV «Норма как явление русской лингвокультуры» содержит описание культурно-значимого и культурно-специфического аспектов нормы.

Термин культурно-значимый употребляется в работе применительно к таким проявлениям социальных и когнитивных языковых норм, которые задают координаты национальной культуры, определяют ее структурные особенности, особенности функционирования и вектор развития. Таковы нормы общения, составляющие речевой этикет: эти социальные нормы, в полной мере реализующие все функции норм, предлагают представителям национальной культуры своеобразные программы действий в типизированных ситуациях общения. Речевые жанры, набрасывающие на хаос коммуникативных ситуаций некую упорядочивающую сеть, также составляют структурные особенности национальной культуры, формируют ее лицо. И речевой этикет, и жанры яв-

ляются, на наш взгляд, яркими иллюстрациями норм, программирующих деятельность человека - представителя лингвокультуры. Несколько иное, но не меньшее значение имеют для лингвокультуры эксперименты с языком - различного рода преобразования единиц языка, которые традиционно обозначаются терминами тропы, фигуры, стилистические приемы. Если речевой этикет и жанры регулируют соблюдение нормы, то тропы, фигуры и приемы указывают пути отступления от нормы. Если учесть, что такие девиации являются универсальными (распространенными в разных языках) и стереотипными (осуществляемыми по ограниченному количеству моделей), то можно назвать тропы, фигуры и приемы нормативными отклонениями от нормы. 'Представитель лингвокультуры, социализируясь, получает таким образом не только программы нормативного поведения, но и программы девиаций. В этом неразрывном единстве нормы и аномалии, как уже отмечалось ранее, коренится гибкая стабильность языка как материи культуры.

Культурно-специфическими являются представления о норме, характерные для русской лингвокультуры, составляющие ее национальную специфику. Своеобразное воплощение представлений о норме в русском языке исследуется через обращение к понятиям языковой картины мира и образа языковой картины мира. На основании того факта, что любое явление, попавшее в мир человека, может быть осмыслено в аспекте нормы, но приоритетным объектом любой оценки является сам человек, для исследования привлекается характерный для русской языковой картины мира образ нормального человека.

Образ нормального человека может быть представлен, по-видимому, как родовой - включающий несколько частных образов, и видовой.

Нормальный человек как родовой образ русской языковой картины мира. К представлениям о норме восходит несколько частных систем взглядов, а именно:

• Стабильная картина мира, представляющая образ стереотипного мира и имеющая базовую установку на благоприятную привычность. Любые отклонения маркируются как нарушения миропорядка, исключения по возможности игнорируются. В целом стабильная картина мира позитивна: образ мира, лежащий в ее основе, представляется известным, привычным и поэтому приятным1.

• Статистическая картина мира, формирующаяся как результат научной и наивной статистики и представляющая своеобразный

' Сукаленко, Н. И. Образно-стереотипная картина мира как отражение эмпериче-ского обыденного сознания: дис. д-ра филол. наук. Харьков, 1991.

мезокосм, за пределами которого находятся особо малые, особо большие и особо сложные системы.

• Правовая картина мира, формирующая правовое (юридическое) мировидение. Право как совокупность писаных и неписаных законов объединяет идеализированные представления о высшей справедливости и абсолютном законе и практику воплощения абстрактных принципов в социальную повседневность'.

• Идеализированная картина мира, представляющая идеальный, эталонный мир, который включает все, что человек считает добром. Это своего рода «облагороженная» картина мира, из которой удалено необратимое зло: преступления, неизлечимые болезни, смерть".

Эти картины мира связаны между собой феноменом нормы. Стабильная картина мира опирается на норму-традицию: «как всегда бывает» и «как должно быть». Статистическая картина мира оперирует нормой-серединой: «как обычно, чаще всего». Правовая картина мира предъявляет своему субъекту нормы-предписания: «как следует». Наконец, идеализированная картина мира основывается на нормах-эталонах: «как должно быть в идеале». Особенностями нормы объясняется общий для этих картин мира оценочный фон: позитивные оценки закреплены за случаями соответствия норме, несоответствия особым образом отмечаются и в большом числе случаев негативно оцениваются.

Логическим следствием признания того факта, что к норме восходит несколько систем взглядов, различным образом отражающих мир и человека, является предположение, что формула «нормальный человек» может быть истолкована в соответствии с представлениями каждой из этих систем. Иначе говоря, в формуле «нормальный человек» определение нормальный может соответствовать определениям обычный, типичный (стабильная картина мира), средний (статистическая картина мира), идеальный (идеализированная картина мира), законопослушный (правовая картина мира). Как следствие, языковой образ «нормальный человек» можно представить сочетающим образы обычного, типичного, среднего, идеального, законопослушного человека. Последние могут быть рассмотрены как частные разновидности языкового образа человека нормального. Феномен нормы выступает в таком случае и объединяющим, и дифференцирующим фактором.

Фигура обычного/обыкновенного человека имеет для обыденной картины мира, во-первых, культурологическое значение, так как явля-

1 Софронов-Антомони, В. «Правовое бессознательное»: русская правовая картина мира // Логос. 2002. № 1. С. 4-15.

2 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки славянской культуры, 1999. С.179-183.

ется (или может являться) одним из ключевых образов культуры. Во-вторых, образ «обычный человек» относится к числу значимых для всей системы взглядов, так как выступает своеобразным эталоном, на фоне которого видны отклонения. Обычный человек - воплощение предсказуемости, обычность обеспечивает неудивительное развитие ситуации (это верно даже для тех случаев, когда обычными являются преступники, мерзавцы: знаешь, чего от них ожидать). Необычный человек, напротив, преподносит сюрпризы. В оппозиции обычного и необычного человека реализуется глубинная оппозиция хаоса и порядка, системы и несистемного, массового и единичного, нормы и не-нормы.

Образ среднего человека задан представлениями о норме как о среднем, устоявшемся, не выделяющемся из массы1. В отличие от образа «обычный человек», образ «средний человек» должен быть осмыслен через обращение к научной и наивной статистике. На передний план в данном случае выходит не отсутствие крайностей, а их нейтрализация в неких средних величинах. Внимание человека к исключительным событиям приводит к тому, что в лексической системе языка единицы, называющие середину, в количественном отношении существенно уступают единицам, называющим полярные проявления. Между тем семантика крайностей опосредованно базируется именно на констатации нормы. Следовательно, и для представлений о середине, в том числе о среднем человеке, характерна функция семантического регулятора.

Образ типичного человека находится на стыке статистической и стабильной картин мира. С одной стороны, тип охватывает свойства, характерные для большинства представителей той или иной группы. В этом смысле наивная типология - часть наивной статистики, оперирующей представлениями о том, что присуще большинству. С другой стороны, существование типичного делает жизнь предсказуемой: присущее большинству обеспечивает результативность заданного хода вещей. В таком случае типы - часть стабильной картины мира, этот ход вещей фиксирующей. Сфокусированный на социальных характеристиках образ типичного человека как ипостась образа человека нормального обладает общим свойством - аккумулировать представления о соответствии норме для некоего класса (типа). Последнее обстоятельство существенно отличает образы обычного человека - человека «как все» - и типичного - человека «как все представители типа». Определяющим свойством типичного является сочетание массовости и предсказуемости.

' Братусь, Б. С„ Аномалии личности. М.: Мысль, 1988. С. 7.

Образ идеальный человек, аккумулирующий представления о хорошем, которые характерны для национально-культурной общности в целом или для отдельных ее представителей, - один из важнейших фрагментов идеализированной картины мира. Этот образ является средоточием ценностных и функциональных оценок, при этом соответствие идеалу в обыденной картине мира практически становится требованием. Оппозиция «идеальный - обычный» - очередная реализация дуальной модели мира, при этом оба полюса этой оппозиции представлены нормативными значениями: аксиологической нормой-идеалом и статистической нормой-типом.

Представления о законопослушном человеке соотносятся с правовой картиной мира, которая в меньшей степени зависит от языка, чем все предыдущие. В рамках правовой картины мира нормальный человек - человек, соблюдающий нормы социума, слушающий закон.

Нормальный человек как видовой образ русской языковой картины мира.

Лингвистический опрос, в ходе которого 128 участникам (студентам и сотрудникам ОмГПУ в возрасте от 18 до 65 лет) предлагалось дать описание нормального человека, показал высокую стереотипность представлений носителей русского языка.

Из полученных описаний 30 % реакций соотносится с первым значением слова нормальный: нормальный человек - «соответствующий нормам, меркам, соблюдающий правила», «находящийся в рамках приличного, дозволенного». Вторая по частотности реакция - «адекватный по поведению, по реакциям» (22 %). В таком понимании подчеркивается умение нормального человека реагировать на происходящее вокруг, корректировать поведение с учетом обстоятельств. 16 % реакций соотносится со вторым значением слова нормальный - «психически здоровый». Статистическая интерпретация нормы обнаружилась в таких дефинициях: нормальный человек - «не отличающийся от большинства, обычный, стандартный»; таких реакций 8 %. Кроме того, по данным эксперимента нормальный человек рисуется в целом хорошим, а именно: воспитанным (8 %), хорошим, без ярких отрицательных качеств (5 %), спокойным, уравновешенным, сдержанным (5 %), одобряемым обществом, умеющим общаться (3 %), имеющим свое мнение, свою картину мира (3 %).

Итак, судя по результатам эксперимента, нормальный человек -это человек, живущий по правилам, поступающий адекватно ситуации, психически и физически здоровый, положительный, предсказуемый.

В свободных высказываниях русской речи обнаруживаются конструкции со словосочетанием нормальный человек, представляющие грамматикализованные интерпретации образа.

Субъектная интерпретация представлена начальной формой словосочетания, входящей в качестве тематического компонента в семан-тико-синтаксические модели «нормальный человек делает» (Всякий нормальный человек реагировал однозначно (Д. Донцова, гшсогрога)) и «нормальный человек каков» (Нормальный человек — это умный человек (из жур.)). В целом нормальный человек предстает реальным или возможным субъектом широкого круга действий, обнаруживающих особенности его личности.

В модели «для нормального человека что каково» переплетаются субъектные (человек - субъект оценки) и объектные (человек -объект оценки) значения. Высказывания, включающие эту модель, представляют оценочно-параметрическую интерпретацию нормального человека: явления, вовлекаемые в мир человека, оцениваются как хорошие/плохие для него, соразмерные/несоразмерные ему. Для нормального человека на острове сложно все - сложно не мыться, не есть (из жур., гизсогрога).

Характеризующая интерпретация представлена моделями «X -нормальный человек»: Либо ты собака, сволочь, либо - нормальный человек (П. Меньших, гшсогрога). Предикат имеет понятийную референцию, благодаря которой устанавливается соотношение между характеризуемым объектом (синтаксическим субъектом) и классом нормальных людей, мыслимых в аспекте их внутренних качеств.

Превратительная интерпретация «из нормального человека» / «в нормального человека» рисует нормального человека начальным или конечным этапом метаморфозы: Из трудоголика, субъекта, которому работа заменяла наркотик, он превращался постепенно в нормального человека (Э. Рязанов, гиБСОгрога).

Модель «делать нормального человека» через значение входящего в нее переходног о глагола представляет возможные действия, для которых нормальный человек - объект. Большинство глаголов в рассматриваемой модели называют действия, направленные на человека в аспекте его моральных, интеллектуальных, эмоциональных качеств: Нормального человека трудно убедить, что эти люди любят что-нибудь, кого-нибудь (А. Найман, гшсогрога).

Пространственная интерпретация репрезентирована в моделях «в нормальном человеке», «в нормального человека», которые представляют нормального человека вместилищем неких объектов: Жажда красоты живет в нормальном человеке, увлекая его в мир прекрасного (Н. Шпанов, гшсогрога).

Пространственные смыслы пересекаются со смыслами обладания; взаимодействие интерпретаций реализовано в модели «у нор-

мального человека». В таком случае очерчивается мир человека (внешний или внутренний), в котором нечто существует, появляется, исчезает, активно действует и проч. Сферой бытования/действия, как правило, становится не внешний мир нормального человека, а он сам как физическая и психическая личность: У каждого нормального человека есть понятие о святости, здоровое чувство неприкосновенности сакральных символов (Я. Амелина, ШБСогрога).

Выявленные модели представляют различные грамматикализованные интерпретации нормального человека. Во всех случаях в фокусе внимания - нормальный человек в аспекте его внутренних качеств, нормальный человек, понимаемый не физиологически, но психологически.

Итак, содержание представлений о норме имеет национально-культурную специфику. Образ нормального человека в русской языковой картине мира может быть представлен как видовой и родовой. В первом случае комплекс национально-культурных ассоциаций, приобретая языковые репрезентации, отражает представления о внутреннем нормальном человеке. Во втором - важно взаимодействие между ипостасями обычного, среднего, типичного и т. п. человека, образующими в комплексе обобщающий образ «нормальный человек». Ипостаси образа нормального человека специфически отражают дуальную модель мира, в соответствии с которой наибольшее значение имеют полярные проявления признака. Норма и аномалия, нормальный и аномальный человек образуют поля семантического пространства, противопоставленные и по значениям, и по оценкам. Важно то, что все эти образы обладают внутренней динамикой, закрепленными ассоциативно-оценочными смыслами.

В заключении подводятся общие итоги проведенного исследования. Его основной результат состоит в том, что разработана многоаспектная семантическая концепция нормы, раскрывающая функциональный, категориальный и лингвокультурологический аспекты последней. Рассмотрение нормы как многомерного феномена в различных научных парадигмах позволило уточнить его междисциплинарное содержание. Сравнительное описание социальных и когнитивных языковых норм выявило общие закономерности их функционирования.

Исходные понятия исследования - онтологическая категория нормы, семантическая категория нормы, представления о норме, нормативные представления, когнитивные языковые нормы - были уточнены и образовали понятийный ряд.

Нормативные представления определены как сформировавшиеся в результате познавательных контактов с действительностью обыденные (наивные) представления о норме для различных классов объектов. Рассмотренные в функциональном аспекте нормативные представления составляют когнитивные языковые нормы, соответствие которым является залогом успешной категоризации окружающей действительности.

Предельное обобщение нормативных представлений лежит в основе онтологической и семантической категории нормы (для последней нормативные представления составляют содержательный компонент категории). Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение/несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

Отношение членов семантической оппозиции, формирующей семантическую категорию нормы, отражает общие закономерности взаимодействия нормы и аномалии, выявленные в теории систем, социологических и культурологических исследованиях: нераздельность противоположностей, соотношение «норма - аномалия = фон - фигура», взаимодействие для поддержания динамики системы.

Норма является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры. Основная функция - регулятивная -делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности -некоим каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека, а нормативные представления - важная часть картины мира социума.

Основные характеристика исследуемого феномена были описаны по принципу антиномий.

- Норма и сотворена человеком, и в то же время творит человека.

- Норма одновременно и продукт разума, и элемент бессознательного.

- Норма как категория является вторичной, так как базируется на многих других, но при этом для этих других имеет определяющий характер.

-Норма одновременно является механизмом организации различных категорий и объектом, включаемым в ту или иную категорию.

- Норма может как одобряться, так и порицаться.

- Норма универсальна и национально-специфична.

- Норма одновременно упрощает, обобщает мир и усложняет, дифференцирует его.

-Для человека, живущего в мире норм, она является и стандартизирующим элементом, и отправной точкой для возможных изменений.

Работа может быть продолжена в сравнительных исследованиях, причем возможные объекты сравнения многообразны: языковые картины мира различных народов, когнитивные нормы отдельных групп внутри социума, категории, смежные с категорией нормы, и др. Кроме того, плодотворным может быть продолжение междисциплинарной линии исследования, которая позволит соотнести норму с другими реалиями культуры и философскими категориями, дать историко-культурное описание нормы и нормативное описание эпохи.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Рецензированные монографии и коллективная рецензированная монография:

1. Федяева, Н. Д. Наивные представления носителей русского языка о норме и антинорме в эксплицитной и имплицитной семантике языка и речи: монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. 104 с. (6,5 п. л.)

2. Федяева, Н. Д. Нормы в пространстве языка: монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010. 181 с. (11,3 п. л.)

3. Языковой образ человека в аспекте категории нормы // Человек как субъект и объект мировосприятия: фрагменты языкового образа человека: монография / Т. С. Борейко, Е. В. Гейко, Н. Д. Федяева и др.; под ред. Н. Д. Федяевой. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. С. 91-127. (2,25 п. л.)

Научные статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией:

4. Федяева, Н. Д. Норма в динамике (на материале глаголов с семантикой соответствия/несоотзетствия норме) // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». 2008. № 13. С. 261-267. (0,9 п. л.)

5. Федяева, Н. Д. Значение «норма» в семантике лексических единиц русского языка // Мир науки, культуры, образования. 2008. № 5 (12). С. 58-62. (0,6 п. л.)

6. Федяева, Н. Д. Значение слова нормальный: лексикография и эксперимент // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2008. № 4. С. 112-116. (0,6 п. л.)

7. Федяева, Н. Д. Высказывания со словами норма, нормальный как источник информации о нормативных представлениях носителей русского языка // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2009. № 2. С. 53-57. (0,6 п. л.)

8. Федяева, Н. Д. Семантика нормы в предложениях характери-зации // Вестник Читинского государственного университета. 2009. №4 (55). С. 165-170. (0,75 п. л.)

9. Федяева, Н. Д. Лексемы русского языка в аспекте семантической категории «норма» // Филология и человек. 2009. №4. С. 81-92. (0,75 п. л.)

10. Федяева, Н. Д. Норма уэ. Не-норма = Ожидаемое уз. Неожиданное // Сибирский филологический журнал. 2009. №2. С. 136-143. (0,5 п. л.)

11. Федяева, Н. Д. Норма в кругу семантических категорий русского языка // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия «Языкознание». 2009. № 2 (10). С. 240-246. (0,9 п. л.)

12. Федяева, Н. Д. Качественные прилагательные в аспекте семантической категории нормы // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2009. Вып. 29. № 5. С. 129-134. (0,75 п. л.)

13. Федяева, Н. Д. Значение лексемы норма: лексикография и эксперимент // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Серия «Филология». 2009. №2 (26). С. 161-168. (0,5 п. л.)

Научные статьи, представленные в сборниках научных трудов и материалов конференций:

14. Федяева, Н. Д. Представления об усредненной и нормативной степени проявления признака в ментальности и языке // Гуманитарные исследования: ежегодник. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. Вып. 7. С. 176-182. (0,8 п. л.)

15. Федяева, Н. Д. Когнитивные категории дуальности и граду-альности в философском и лингвоантропологическом освещении // Гуманитарные исследования: ежегодник. Омск: Изд-во ОмГТУ, 2003. Вып. 8. С. 237-243. (0,8 п. л.)

16. Федяева, Н. Д. Лексика середины в молодежном сленге (на материале «Большого словаря молодежного жаргона» С. И. Левиковой) // Язык и коммуникация: научный альманах. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005. Вып. 1. С. 55-61. (0,4 п. л.)

17. Федяева, Н. Д. Мерность бытия в русской языковой картине мира // Омский научный вестник. 2006. № 6(42). С. 62-65. (0,5 п. л.)

18. Федяева, Н. Д. Семантическая категория нормы в контексте философских категорий (на материале русских качественных прилагательных) // Реальность. Человек. Культура: универсалии научного знания: материалы Всероссийской научной конференции. Омск, 20-21 декабря 2007 г. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. С. 95-98. (0,25 п. л.)

19. Федяева, Н. Д. Противопоставление «обычный человек -выдающийся человек» в культурной и номинативной традиции // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2007. № 3: Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. С. 239-240. (0,25 п. л.)

20. Федяева, Н. Д. Норма: категориальный и языковой статус // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: материалы IV Международных Березинских чтений. М.: ИНИОН РАН, МГЛУ, 2008. Вып. 14. С. 259-265. (0,4 п. л.)

21. Федяева, Н. Д. Недостижение нормы (на материале производных глаголов с префиксом недо-) И Язык. Человек. Ментальность. Культура: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. 14-16 декабря 2007 г.: в 2 ч. Омск: ОмГУ им. Ф. М. Достоевского: «Вариант-Омск», 2008. Ч. 1. С. 103-108. (0,4 п. л.)

22. Федяева, Н. Д. Норма-гармония в русской языковой картине мира (на примере аксиологических моделей с сочинительными союзами) // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб. ст. участников IV Междунар. науч. конф., 25-26 апр. 2008 г., Челябинск: в 2 т. Челябинск: ООО «Издательство РЕКПОЛ», 2008. Т. 2. С. 356-359. (0, 5 п. л.)

23. Федяева, Н. Д. Нормативный компонент образа человека в русской языковой картине мира (на примере производных имен прилагательных со значением превышения нормы) // Экология русского языка: материалы I Всероссийской научной конференции. Пенза: Изд-во Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского, 2008. С. 136-142. (0,4 п. л.)

24. Федяева, Н. Д. О применимости к человеку традиционных классификаций норм: свидетельства русского языка И Альманах современной науки и образования. - Тамбов: Грамота, 2008. № 2 (9): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы: в 3 ч. Ч. 3. С. 223-226. (0,5 п. л.)

25. Федяева, Н. Д. Семантика нормы и количества: линии взаимодействия (на материале слов со значением «много» и «множество») //

Письменная культура народов России: материалы Всероссийской научной конференции 19-21 ноября 2008. Омск: Омский гос. ун-т, 2008. С. 71-74. (0,25 п. л.)

26. Федяева, Н. Д. Добро как норма в русской языковой картине мира // Русская филология: язык - литература - культура: материалы научно-практической конференции. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. С. 103— 108. (0,4 п. л.)

27. Федяева, Я. Д. Норма: очерк полиоценочности // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2008. № 8 (15): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы: в 2 ч. Ч. 1. С. 219-220. (0,25 п. л.)

28. Федяева, Н. Д. Типичные характеристики нормального человека: описание образа человека по данным лингвистического эксперимента // Языки и культуры: материалы ХП региональной науч.-практ. конф. «Славянские чтения» 5 июня 2008 года. Омск: Омский гос. ун-т, 2009. С. 18-22. (0,3 п. л.)

29. Федяева, Н. Д. Фоновые знания нормы // Русско-китайские языковые связи и проблемы межцивилизационной коммуникации в современном мире: материалы Международной науч.-пракг. конф. Омск, 18-19 ноября 2009 года. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009.275-279. (0,3 п. л.)

30. Федяева, Н. Д. Семантика нормы в значениях существительных и прилагательных русского языка // Язык, литература, менталь-ность: разнообразие культурных практик: материалы II Международной науч. конф.: в 2 ч. Курск, 2009. Ч. 1. С. 108-111. (0,25 п. л.)

31. Федяева, Н. Д. Норма среди категорий русского языка: обоснование статуса // Лингвистика. Коммуникация. Культура: материалы II региональной науч.-практ. конф. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. С. 97-100. (0,25 п. л.)

32. Федяева, Н. Д. О частичной вербализации представлений носителей русского языка о норме и отклонениях // Русский язык в современном мире: материалы заочной Всероссийской науч.-практ. конф. Биробиджан: ГОУ ВПО «ДВГСПА», 2009. С. 121-125. (0,3 п. л.)

33. Федяева, Н. Д. Языковая норма как социокультурный параметр порядка языковой системы и речевого поведения // Гуманитарная картина мира в системе современного знания: сборник тезисов I Международной научной интернет-конференции. Караганда: Центр гуманитарных исследований, 2009. С. 127-130. (0,25 п. л.)

34. Федяева, Н. Д. Как дела? - Нормачьно: особенности ответной реплики // Славянские чтения: материалы Всероссийской науч.-практ. конф. с международным участием, 10-11 июня 2009 года / под ред. Т. П. Рогожниковой. Вып. 13. Языки и культуры. Омск: Вариант-Омск, 2009. С. 256-259. (0,25 п. л.)

35. Федяева, Н. Д. Социальные и когнитивные языковые нормы: разрешение терминологического конфликта // Русская филология: язык -литература - культура: материалы науч.-практ. коиф. Омск, 30 марта 2010 г. / отв. ред Е. А. Глотова. Омск: Изд-во ОмГГТУ, 2010. С. 157160. (0,25 п. л.)

36. Федяева, Н. Д. Грамматикализованные интерпретации нормального человека в русской языковой картине мира // Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике: материалы IV Международной науч.-практ. конф.: в 2 ч. Барнаул: АлтГПА,

2010. Ч. 2. С. 244-250. (0,4 п. л.)

Подписано в печать 06.10.2010. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Кеч. л. 2,37. Уч.-изд. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ П-611.

Издательство ОмГПУ. Отпечатано в типографии ОмГПУ, Омск. наб. Тухачевского, 14, тел./факс (3812) 23-57-93

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Федяева, Наталья Дмитриевна

Введение.

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НОРМЫ

1. Норма: сущность, виды, функции.

1.1. Норма: сущностные характеристики.

1.2. Виды норм.

1.3. Функции нормы.

1.3.1. Норма как стабилизатор системы.

1.3.2. Значение нормы для функционирования общества.

1.3.3. Значение нормы в культуре.

1.3.4. Значение нормы для формирования наивной (повседневной) категории.

2. Нормы в пространстве языка.

2.1. Социальные и когнитивные языковые нормы.

2.2. Языковая норма как социальный феномен.

2.3. Языковая норма как когнитивный феномен.

2.4. «Технические» языковые нормы.

Выводы по главе 1.

Глава II. НАИВНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НОСИТЕЛЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА О НОРМЕ В ЭКСПЛИЦИТНОЙ И

ИМПЛИЦИТНОЙ СЕМАНТИКЕ ЕДИНИЦ ЯЗЫКА И РЕЧИ.

1. Наивные представления о норме в лексической семантике русского языка.

1.1. Семантика нормы в значении базовых вербализаторов: лексемы норма и нормальный.

1.1.1. Семантические составляющие лексем норма и нормальный в русской лексикографической традиции.

1.1.2. Ассоциативные поля лексем норма и нормальный.

1.1.3. Семантико-синтаксические связи лексем норма и нормальный.

1.2. Семантические формулы нормы.

1.3. Представления о норме и антинорме в значениях существительных и прилагательных русского языка.

1.4. Представления о норме и антинорме в значениях глаголов русского языка.

2. Норма как пресуппозитивный компонент значения.

2.1. Предпосылки исследования пресуппозитивного характера нормы.

2.2. Нормативные представления как пресуппозитивный компонент процесса актуального именования.

2.3. Нормативные представления как пресуппозитивный компонент значения слова.

Выводы по главе II.

Глава III. НОРМА КАК СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА.

1. Норма в системе семантических категорий русского языка.

2. Система значений и средств выражения семантической категории «норма».

2.1. Лексико-грамматические средства выражения нормы: степени сравнения прилагательных.

2.2. Лексико-грамматические средства выражения нормы: способы глагольного действия.

2.3. Лексико-словообразовательные средства выражения нормы.

2.4. Синтаксические средства выражения нормы.

2.4.1. Значения соответствия / несоответствия норме в конструкциях с сочинительными союзами.

2.4.2. Значение соответствия норме в предложениях определительной характеризации.

2.4.3. Значение соответствия норме в предложениях с квантором всеобщности.

Выводы по главе III.

Глава IV. НОРМА КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ

ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ.

1. Норма как культурно-значимое явление.

1.1. Нормы-схемы речевого общения: речевой этикет.

1.2. Семиотически закрепленные нормы-схемы: жанры.

1.3. Творческий потенциал языковых аномалий.

2. Норма как культурно-специфическое явление: лингвокультурные особенности образа нормального человека в русской языковой картине мира.

2.1. Методологические основы исследования языкового образа нормального человека в русской языковой картине мира.271"

2.2. Моделирование родового образа нормального человека.

2.3. Моделирование видового образа нормального человека.

Выводы по главе IV.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Федяева, Наталья Дмитриевна

Центральное понятие исследования — понятие норма — толкуется в научной традиции, в том числе лингвистической, крайне противоречиво. Материальным воплощением этой противоречивости является словарная практика, определяющая понятие через совокупность значений. По нашим наблюдениям, наиболее распространенным является понимание нормы как, во-первых, некоего императива, предписания, правила («общепризнанное правило, образец поведения или действий, с помощью которого осуществляется упорядоченность и регулярность социального взаимодействия»), во-вторых, как чего-то стереотипного, обычного, среднего («средняя величина, характеризующая массовую совокупность событий, явлений») [Философский энциклопедический словарь, 1983, С. 441]1.

Как и для других гуманитарных наук, такое положение характерно для-лингвистики. С одной стороны, в рамках культурно-речевого подхода (Р:И. Аванесов, F.O. Винокур, Б. Гавранек, Б.Н. Головин, К.С. Горбачевич, А. Едличка, GM. Ожегов, H.H. Семенюк, Л.И. Скворцов, Б.С. Шварцкопф, E.H. Ширяев и др.; см. также сборники из серии «Вопросы культуры речи» (выпуски 1 -8 (1957 - 1965), выпуск 9 (2007)), исследуются нормы-правила-наиболее пригодные, правильные и предпочитаемые для обслуживания общества средства. Примыкают к культурно-речевому подходу исследования, направленные на установление соотношения «система -норма» (JI. Ельмслев, Э.Косериу, A.A. Леонтьев и др.). Норма в этой оппозиции представляет собой совокупность реализованных возможностей ЯЗЫКОВОЙ системы, причем конфликт системы И нормы ОТНОСИТСЯ' к числу факторов развития языка. Для современных исследований; оперирующих дихотомией «система - норма» (Э.Г. Куликова, Г. Хазагеров), характерно сближение лингвистики и синергетики и, как следствие, понимание нормы как механизма, стабилизирующего систему.

1 Аналогичные значения фиксируют и словари русского языка, например: Ожегов, 1986,2009.

С другой стороны, норма понимается как отправная точка, стандарт, середина и т.п. - такой подход реализован в семантических исследованиях при описании как значений отдельных слов и разрядов слов, так и семантических категорий (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л.А. Беловольская, Ю.Л. Воротников, Г.И. Кустова, Е.А. Поцелуевский, Е.В. Урысон, А.Н. Шрамм и др.). Так, норма рассматривается как один из компонентов, формирующих категории градуальности (Ю.Л. Воротников, С.М. Колесникова, Н.Д. Федяева, Н.В. Халина и др.), интенсивности (Е.В. Вельская, Г.П. Леонтьева1, И.И. Туранский и др.), оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Л.А. Сергеева, Т. В. Маркелова и др.). Обобщая характеристики нормы, можно утверждать, что в рамках семантического подхода норма понимается как коллективно-субъективное представление' о признаковых характеристиках стереотипа оцениваемого' объекта, с которым, соотносится реальный признак воспринимаемого предмета.

Уточняя термины, в первом случае предлагаем говорить о социальной языковой норме (норма-правило культурно-речевого подхода), во втором^- о когнитивной (норма-стандарт семантического подхода). Введение определения позволяет, на наш взгляд, вычленить ведущий признак нормы. Для социальной нормы наиболее важно то, что это установление, действующее в социуме, предписывающее его1 членам некие правила. Определение когнитивный подчеркивает, что норма аккумулирует и типизирует результаты познавательной деятельности человека1.

Итак, лингвисты обращаются к понятию^ норма в рамках культурно-речевых и семантических исследований, при этом соотношение образующих понятие значений не является очевидным, в связи с чем возникают вопросы о взаимодействии значений, об инварианте понятия и о возможностях интегрирующего описания норм-правил и норм-стандартов. Настоящее диссертационное исследование в целом продолжает традицию *

1 При этом не вызывает сомнений тот факт, что любая норма, в том числе языковая, является и социальной, так как норма - неотъемлемый признак общества, и когнитивной, так как она представляет некое знание. Роль определений в этом случае - расстановка акцентов. семантического: подхода» к норме, при этом одним из принципиальных моментов является именно обоснование сходства социальной и семантической языковой нормы, делающее: возможным? синтез > названных подходов. Полагаем, что наиболее продуктивным будет поиск ответов на поставленные вопросы в рамках парадигмы «человек — система — норма».

Доминантой онтологических определений системы является указание на то, что последняя представляет собой состоящее из взаимодействующих элементов целое. В рамках гносеологии через понятие системности знаний формулируются такие признаки систем, как целостность, выводимость (один компонент системы определяется через другой), полнота (познание системы в полной мере объясняет происходящее в ее границах). Представителями естественных наук было установлено,, что системы характеризуются, самоопределяемостью (однозначной: или недостаточной,, вероятностной): Наконец, в активно развивающейся в XX веке теории систем: под: системой понимается «организованная: сложность» - такой объект- реальности,. целостность которого является организующей силой этого объекта [Агошкова, 1998, С. 172].

Отношения «человек - система» неоднозначны. С одной, стороны, далеко не все известные системы созданы человеком (таковы природные,. естественные, системы); Верно также то, что роль человека в тех или иных системах различна: от роли демиурга искусственных систем до роли одного из множества; элементов. С другой стороны; само понятие системы - плод человеческого разума. Человек, таким образом, всегда является? субъектом осознания системы, иными словами, система: может функционировать и без человека^ но только он осознает, что это система.

Среди наиболее значимых для человека систем следует назвать определяющие его сущностные свойства, - общество и язык. Это сложным образом организованные макросистемы, которые делают человека человеком, но при этом возможны только благодаря человеку. Таким образом, человек и системы языка и общества находятся в отношениях взаимообусловленности.

Итак, человек является системой, элементом других систем, творцом систем, условием их существования и др., а также всегда субъектом, осознающим систему. При этом верно как то, что человек может создать систему, так и то, что он может ей подчиняться.

Одним из организующих систему механизмов является норма. Естественная норма (часто это норма-середина; см.: нормальное давление, нормальная температура и т.п.) не создается, но осознается, фиксируется человеком. Другие (прежде всего нормы-правила: нормы общежития, поведения и проч.) - безусловное творение человека. Мы наблюдаем, таким образом, те же особенности взаимодействия, что были отмечены в диаде «человек - система». В процессе многочисленных контактов с окружающим, миром человек возводит некие объекты, осмысленные как правильные, обычные, распространенные etc, в ранг нормы, а также является творцом норм в виде законов,, правил и т.п. В" подобных действиях проявляется активнаял позиция человека как создателя, субъекта нормы. Одновременно человек находится и в пассивном по отношению к нормам положении: он нормам подчиняется, подчас даже не осознавая этого. При этом' в любом случае норма. — неотъемлемый признак мира человека. Во-первых, это* связано с рациональным характером нормы: она представляет собой результат осмысления человеком неких проявлений объекта, то есть результат деятельности разума, являющегося определяющим признаком homo sapiens. Во-вторых, очевиден ценностный характер нормы: «каждое человеческое действие связано с наличием некоторого "как должно быть"», пронизывающим «сложную иерархию-человеческой деятельности» [Агацци, 1989, С. 26-27]. В целом- связь понятий человек и норма неразрывна: «личность есть человек, создающий новую социальную норму» [Веракса, 2000, С. 96], «человеческое в человеке представляет собой нормированное (опредмеченное) его природное начало» [Там же, С. 107].

Наличие в триаде «человек - система - норма» компонента «человек» делает ее безусловно антропоцентричной, однако эта антропоцентричность не ограничивается отношениями, творца и творимого. Макросистемы общества и языка и их нормы составляют сущностные признаки человека. Человек по отношению к обществу и языку - условие их существования, основной субъект; он также и творец нормы, и осознающий ее субъект, и объект ее действия.

Предельно общим, исходным является для диссертации понимание нормы как такой характеристики объекта, которая осознается человеком как правильная, обычная и наиболее распространенная. При этом феномен определенной таким образом, нормы, мы предполагаем рассмотреть на нескольких уровнях, что потребует использования частных терминов-понятий, конкретизирующих аспекты рассмотрения. Среди них: онтологическая: (понятийная) категория: нормы, отражающая представления человека об этой (правильной, обычной, распространенной etc) характеристике и занимающая определенное место среди онтологических категорий; семантическая категория нормы,. представляющая языковую интерпретацию: соответствующей онтологической категории и отражающая значения «соответствие / несоответствие норме» в лексико-семантических и грамматических категориях русского языка; представления о норме — знания^ мнения носителей русского языка о норме и отклонениях от нее; нормативные представления — знания; мнения' носителей русского языка о нормальных (типичных, обычных, правильных, массовых) проявлениях того или иного, объекта.

Соответственно этим исходным ПОНЯТИЯМ' выделяются аспекты рассмотрения нормы и определяются частные гипотезы исследования.

Функциональный аспект предполагает исследование комплекса функций, выполняемых нормой. Мы полагаем, что социальные и когнитивные нормы имеют один и тот же комплекс функций, характерный и для любого частного типа норм.

Категориальный аспект заключается в последовательном описании онтологической (понятийной) и семантической категории нормы. Само существование в русском языке семантической категории нормы составляет гипотезу этого этапа работы.

Лингвокулътурологический аспект подразумевает описание представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка и опирается на предположение о национальной специфичности и культурной значимости этих представлений.

Определенные таким образом аспекты рассмотрения нормы обусловливают актуальность диссертационной работы, которая находится в контексте активно разрабатываемых лингвистических направлений. Гипотеза о существовании семантической категории нормы вписывает исследование в контекст лингвистики категорий. Стремление описать национально-специфическое содержание нормативных представлений и представлений о норме предопределяет обращение к вопросам лингвокультурологии, что позволяет сформулировать особенности нормы в аспекте русской языковой картины мира. Наконец, идея о выполняемом нормой комплексе функций требует обращения к таким лингвистическим направлениям, как когнитивная лингвистика (мы полагаем, что норма играет особую роль в когнитивных процессах) и прагматика, в рамках которой определяются функции нормы в процессе коммуникации.

Объектом исследования в работе являются языковые и речевые репрезентации представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Предмет исследования - функциональный, категориальный, и лингвокультурологический аспекты семантики нормы, включающей представления о норме и нормативные представления носителей русского языка.

Целью диссертации является разработка и апробация на материале русского языка многоаспектной семантической концепции, включающей определение функционального потенциала, категориального статуса и национально-культурной специфики нормы.

Поставленная цель определила решение следующих конкретных задач:

1) выявить с опорой на гуманитарную научную традицию сущностные характеристики нормы и комплекс функций, выполняемых нормой;

2) сопоставить понятия социальная языковая норма и когнитивная языковая норма на основе общности выполняемых функций и определить специфику каждой из норм;

3) описать содержание представлений о норме носителей русского языка;

4) установить роль нормативных представлений в процессах речи / мысли;

5) исследовать семантическую категорию-нормы;

6) обосновать пресуппозитивный (фоновый) характер нормы и определить специфику взаимодействия нормы и аномалий в сфере действия языковых норм;

7) описать норму как культурно-значимое и национально- и культурно-специфическое явление.

Основная гипотеза предпринятого! исследования заключается в следующем: семантика нормы, репрезентирующая представления носителей русского языка о норме и их нормативные представления о мире, является для русского языка функционально-значимой (как на системно-категориальном уровне, так и на уровне реализации системы) и культурно-специфической.

Эмпирический материал имеет различные источники, что определяется исследовательскими задачами.

Лексикографический материал (толковые словари В.И. Даля, Д.Н. Ушакова, С.И. Ожегова, Л.Г. Бабенко, МАС; словари синонимов и антонимов, словообразовательный словарь А.Н. Тихонова, «Русский ассоциативный словарь» и некот. др.) привлекался:

1) для исследования представленности нормы в лексической системе русского языка. С опорой на словари был составлен перечень слов, используемых в русском языке для обозначения соответствия / несоответствия норме, в который были включены слова с корнем норм- (в гнезде 36 единиц), их синонимы и антонимы, слова с лексикографически закрепленной (отраженной в словарной дефиниции) семой «норма» (существительные, прилагательные, глаголы в соотношении 40/30/30)1;

2) для обоснования статуса нормы как семантической категории русского языка, которое предполагает привлечение единиц различных ярусов языковой системы. Обращение к словарным источникам позволило составить перечень морфем, участвующих в образовании слов со значением соответствия / несоответствия норме (это, например, антонимичные глагольные префиксы.недо- / пере-, суффиксы прилагательных —аст~, -ат- и т.п.);

3) для выявления представлений носителей русского языка о норме. Решение этой задачи предполагало рассмотрение словарных дефиниций, результатом которого явился перечень семантических формул нормы, не равных лексическому значению, а представляющих собой «атомы смысла», которые формируют семантику слова.

Текстовый материал использовался, прежде всего, при лингвокультурологическом описании образа нормального человека, которое осуществлялось на основе высказываний о нормальном (а также обычном, типичном, среднем, идеальном, законопослушном) человеке. Источниками

Следует отметить принципиальную незавершенность перечня. Так, в результате применения предложенной в работе методики выявления семантических формул нормы в список должны быть включены слова, в значении которых «работает» та или иная формула. Помимо этих слов, в соответствии с обоснованной в работе позицией, согласно которой лексическое значение слова сформировано нормативными представлениями о классе объектов, в перечень войдет большая часть знаменательных слов русского языка (например, так называемая таксономическая лексика). послужили высказывания, извлеченные из написанных на русском языке художественных и публицистических текстов XIX-XX веков. Картотека текстов, включающая около двух тысяч высказываний, составлена на базе «Национального корпуса русского языка» (www.ruscorpora.ruV, кроме того, в картотеку вошли высказывания, собранные автором за период с 1999 по 2009 годы.

Результаты экспериментов в основном использовались как дополнительный источник сведений, позволяющий уточнить наблюдения, полученные при анализе другого материала. Так, были проведены: эксперимент, подтверждающий отмеченную в научной литературе предназначенность сочинительных союзов для экспликации нормы (участниками эксперимента стали 120 студентов философского, филологического^ и химико-биологического факультетов ОмГПУ); эксперимент, позволяющий выявить особенности восприятия рядовыми носителями языка значений слов норма и нормальный (участники — 150 сотрудников и студентов философского и химико-биологического факультетов ОмГПУ) и др.

При* работе с эмпирическим материалом последовательно реализован принцип комплементарности, позволяющий получить достоверные результаты. Так, исследование базовых вербализаторов нормы - слов норма и нормальный — осуществлялось через сопоставление трех источников: лексикографического, экспериментального и текстового.

Методы исследования включают комбинирование общенаучных методов дедукции и индукции, методов классификации, систематизации, моделирования и интроспекции при анализе эмпирического материала и разработке положений теоретической концепции. В исследовании использовались частные методики и приемы: концептуального анализа, компонентного анализа, полевого структурирования, семантико-синтаксического моделирования. Подтверждение достоверности и уточнение результатов осуществлялось путем применения метода лингвистического эксперимента. Интегративность исследования обеспечивается привлечением сведений, предоставляемых нелингвистическими науками: философией, социологией, культурологией, психологией.

Научная новизна работы в первую очередь заключается в выборе объекта исследования и созданииг многоаспектной семантической концепции нормы. Наряду с этим, научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней: осуществляется комплексное описание языковых норм как норм социальных; определяется место и статус нормы в системе онтологических и языковых категорий; на основе общности функций сопоставляются социальные и когнитивные нормы; обосновывается фоновый характер нормы и специфика взаимодействия нормы и аномалий; вводится проблема статуса категории нормы как семантической категории и рассматривается ее решение на примере описания специфики и системного характера репрезентации нормативных представлений; предлагается методология последовательного описания семантики нормы, репрезентирующей представления наивных носителей русского языка о норме и их нормативные представления; обосновывается статус нормы как культурно-значимого явления русской лингвокультуры; на широком языковом / речевом материале моделируется образ нормального человека в русской языковой картине мира.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии семантического направления лингвистической науки. Осуществляемое в диссертации исследование является вкладом в меэюдисциплинарную теорию нормы (на основе анализа научной традиции создается модель описания нормы вообще и языковой« нормы в частности; сопоставляются научные описания и наивные представления о норме, что уточняет представления о сходстве / различии научной и обыденной картин мира; через рассмотрение норм языка в общей системе норм намечаются новые возможности анализа фактов языка / речи в социокультурном аспекте), в лингвистику категорий (обосновывается выделение семантической категории нормы; определяется ее место в системе семантических категорий русского языка; осуществляется описание значений, составляющих содержательную сторону категории, и разноуровневых средств их выражения); в прагматику (норма рассматривается как пресуппозитивный фактор коммуникации, необходимый для протекания процесса категоризации и процесса актуального именования, отражающего результаты категоризации); в лингвокулътурологию (исследуются культурно-значимые и культурно-специфические характеристики нормы; в свете общей концепции нормы рассматриваются традиционно выделяемые нормы речевого этикета и жанровые нормы; обосновываются методологические принципы моделирования образа нормального человека; предлагаются две модели образа - родовая и видовая).

Практическая ценность исследования заключается в использовании его результатов и положений в разработке теоретических курсов и спецкурсов по теории языка, лексической семантике русского языка, при создании учебно-методических пособий для студентов и аспирантов лингвистических специальностей. Результаты настоящего' исследования способствуют дальнейшему исследованию общих и частных проблем семантики, прагматики, лингвистики категорий и лингвокультурологии.

Методологической и теоретической базой данного исследования' послужили положения ряда научных направлений: социологии, культурологии, философии, психологии, рассматривающих экстралингвистический феномен нормы (B.JT. Абушенко, А. Агацци, Р. Арон, Г.В.Ф. Гегель, Э. Дюркгейм, В.Е. Кемеров, Ю.М: Лотман, Р. Мертон, Д.В. Пивоваров и др.); когнитивной лингвистики, ведущей изучение языковой категоризации мира (А. Вежбицкая, В.З. Демьянков, М. Джонсон, В.Б. Касевич, A.A. Кибрик, A.B. Кравченко, A.A. Кретов, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Р.В. Лангакер, Э. Рош, А.Г. Сонин и др.); семантики, осуществляющей исследование значений единиц языка / речи (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.М. Богуславский, Е.М. Вольф, Е.С. Кубрякова, М.А. Кронгауз, Т.М. Николаева, В.З. Санников, A.A. Уфимцева, Е.В. Урысон, А.Н. Шрамм и др.); категориальной лингвистики, моделирующей систему категорий русского языка (JI.A Беловольская, A.B. Бондарко, Ю.Л. Воротников, Т.В. Маркелова, H.A. Нефедова, Т.Н. Стексова, И.И. Туранский и др.); лингвокультурологии, ориентированной на моделирование особенностей национальной картины мира (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, В.В. Красных, Л.Б. Никитина, М.П. Одинцова, В.Н. Телия, А.Д. Шмелев и др.).

Обращение к названным направлениям обусловлено логикой исследования. Так, изначально умозрительно-дедуктивный характер нормы (норма - результат познания, осмысления объектов) требует обращения к системе онтологических категорий, результатом которого должно стать определение места нормы в кругу философских категорий. Поиск различных интерпретаций нормы обусловливает обращение к научной традиции, прежде всего к социологии; и культурологии, для- которых норма - одно из центральных понятий. Одновременно осуществляется сопоставление социальных норм и норм языка (в понимании культурно-речевого подхода)< и комплексное описание' последних как норм социальных.

Гипотеза о существовании когнитивных норм' предполагает обращение к когнитивным исследованиям, имеющим свое видение системьг и структуры наивных (повседневных) категорий. Результатом должно стать обоснование статуса нормы как условия успешной категоризации.

Развитие идеи о существовании когнитивных норм выявляет одну из основных сущностных характеристик нормы — ее пресуппозитивный (фоновый) характер: норма необходима для любого акта восприятия и оценки, однако чаще всего является фоновым компонентом, практически не осознаваемым человеком.

Исследование нормы в системно-категориальном ключе должно привести к обоснованию ее статуса как семантической категории русского языка, чему предшествует анализ разноуровневых единиц русского языка, в результате которого устанавливаются разноуровневые эксплицитные или имплицитные реализации семантики нормы.

Наконец, этнокультурная специфика представлений о норме должна быть выявлена путем лингвокультурологического описания фактов русского языка и речи, что позволит сформулировать понимание нормы носителями русского языка, а также описать один из образов1 русской языковой картины мира - образ нормального человека.

Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются, во-первых, опорой исследования на методологическую базу, включающую положения ряда современных научных концепций; во-вторых, обширным эмпирическим материалом; в-третьих, используемыми в комплексе различными методами исследования.

Положения, выносимые на защиту.

1. Методологическими принципами исследования нормы являются: а) тезис о функциональном изоморфизме социальных и когнитивных языковых норм, позволяющий^вести изучение нормы как функционального* феномена; б) тезис о значимости бинарного^ противопоставления «норма - не-норма», задающий основы моделирования семантической категории нормы, описания типов речевой» культуры и т.п.; в) тезис о норме как об одном из ведущих критериев освоения и оценивания человеком действительности.

2. Семантическая концепция нормы' - комплексное лингвистическое описание, представляющее на русскоязычном материале разноуровневую природу феномена и объединяющее функциональный (учитывающий роль семантики нормы в языке и речи), семасиологический (подразумевающий описание содержания представлений носителей русского языка о норме и их нормативных представлений), категориальный (предполагающий определение категориального статуса нормы) и лингвокультурологический (требующий обращения к национальной специфике семантики нормы) аспекты. Построенное таким образом описание сочетает универсальный компонент, обусловленный универсальностью исследуемого феномена, и национально-культурный, связанный со спецификой русского языка и русской культуры.

3. Норма как функциональный феномен речевой деятельности представляет собой единый комплекс функций, включающий регулятивную, унифицирующую, оценочную, стабилизирующую, селективную, при явном доминировании регулятивной функции.

4. Когнитивный характер нормы реализуется в нормативных представлениях носителей языка как результатах обыденной интерпретации мира социумом, влияющих на категоризацию действительности и получающих то или иное выражение в языковых единицах. Нормативные представления носителей языка - это представления о нормальном (= правильном и обычном) проявлении объекта, инвариантные, эталонные образы объекта, ситуации, воплощенные в языковых значениях.

5. Нормативные представления носителей языка о том или ином объекте действительности - условие категоризации нового. На этапе формирования категории норма обусловливает совокупность смыслов, входящих в одну и ту же категорию, их иерархию, способствует включению / невключению1 нового I объекта в категорию. На этапе речевой реализации в ходе формирования высказывания норма- обусловливает процесс актуального, именования и действие^ разных когнитивных операций: выбранное слово указывает на результаты категоризации, завершение последней определено наличием у носителей языка нормативных представлений о классе объектов.

6. Нормативные представления имеют пресуппозитивный (фоновый) характер. Полученные в ходе познавательных контактов с миром знания о его нормальном устройстве в результате интериоризации переходят на неосознаваемый уровень, но присутствуют в каждом акте восприятия мира, результаты которого обусловлены нормой.

7. Компонентом системы семантических категорий русского языка является семантическая категория нормы. Семантическая категория нормы является качественно-количественной категорией, структура которой задана оппозицией «соответствует норме — не соответствует норме», реализующейся в частных значениях (как эксплицитно, так и имплицитно) на всех ярусах русского языка. Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение / несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

8. Представления о норме и нормативные представления о мире являются культурно-значимыми и культурно-специфическими. Одним из образов русской языковой картины мира является образ нормального человека, имеющий видовой и родовой статусы и объединяющий частные образы: человека обычного, среднего, типичного, идеального, законопослушного.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедр русского языка Омского государственного университета и Омского государственного педагогического университета (20072009 годы), излагались автором в докладах и выступлениях на научных конференциях: Язык. Человек. Ментальность. Культура (Омск, 2007); Реальность. Человек. Культура: универсалии научного знания (Омск, 2007); Четвертые Международные Березинские чтения (Москва, 2008); Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах (Челябинск, 2008); Экология русского языка (Пенза, 2008); Актуальные проблемы лингвистики, психолингвистики и лингводидактики (Орск, 2008); Письменная культура народов России (Омск, 2008); Русская филология: язык - литература - культура: материалы научно-практической конференции (Омск, 2008); Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик (Курск, 2009); Славянские чтения (Омск, 2009); Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике (Барнаул, 2010); Основные тенденции развития русского языка в XXI веке (Владимир, 2010) и др. По теме исследования опубликованы 36 работ, в том числе две монографии, глава в коллективной монографии и статьи в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов докторских диссертаций.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантика нормы в русском языке: функциональный, категориальный, лингвокультурологический аспекты"

Выводы по главе IV

В настоящей главе реализован подход, согласно которому норма является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры. Значение двух этих тезисов для работы в целом различно.

Определение роли нормы в лингвокультуре подтвердило выдвинутое в главе I предположение об изоморфности норм различных типов. На примере норм речевого этикета и жанровых норм мы убедились в верности наблюдений о функциях нормы в культуре.

Основная функция - регулятивная - делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности неким каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека. Так, нормы речевого этикета задают образцы корректного поведения; жанровые нормы - каноны построения текста. Предлагая канон, норма становится и основанием оценки: критерии соответствия / несоответствия норме — один из важнейших в социуме. При этом нарушение нормы, с одной стороны, нормой же обусловлено, а с . - на фоне нормы приобретает особую ценность. В сфере ^ ругой ьтуры эстетически ценное нарушение нормы (сознательный уход от жан^ канона, эксперименты с языком, интенциональные девиации) - это о-проявлений личностного начала, самобытности говорящего / пишущее креативного отношения к языку. ового из его

Обращение к лингвокультуре также укрепило намеченное в гпротивопоставление социальных и когнитивных языковых норм. Для хг таве I -—і^Юбого авторского текста может быть характерно нарушение как тех, так и При комплексном нарушении когнитивных норм создаются возг миры, отличающиеся от объективной действительности.

Еще одним важным результатом этой части исследования

Других, "^жные стало дивных подтверждение версии о континуальности нормативных / ненорматявлений. При этом, как и в случае с социальными нормами, наблъсг- ~^-д,астсл значительное разнообразие аномальных проявлений, противопоста^^. единообразному нормативному.

Генное

Наконец, на новом уровне - уровне лингвокультуры — было обна—г отношение «норма - не-норма = фон — фигура», причем соде^—■ компонентов бинарной оппозиции отличается от описанного р; принцип организации, отношению полюсов сохраняются. Применит^ лингвокультуре нормой-фоном являются укоренившиеся т1 бужено Ржание іее, а ;Льно к

ДИЦИИ культурного направления и стиля, жанровый канон, наконец, и^н употребляемый литературный язык. Аномалиями же выступают откл.< инновации, «возмущающие спокойствие» культуры, расшатывают устои и готовящие переход к новому. Каждый из полюсов име<^= реально нєниядие ее свою ценность в культуре (норма хранит традиции, не-норма обесгл^> развитие), а их оценка взаимообратима (норма может быть восприня:-^: идеал и как набивший оскомину шаблон, а девиация - и как прс— провокация, и как «глоток свежего воздуха»). чивает

-^а и как ^ступок,

Вторая часть главы была посвящена описанию образа нормального человека в русской языковой картине мира. Этот фрагмент имеет как ценность в границах работы (наблюдения подтверждают верность сформулированных ранее гипотез), так и самостоятельное значение. Образ нормального человека впервые получил комплексное лингвокультурологическое описание с двух позиций: это синтезирующий образ, включающий открытый ряд частных образов (как следствие многоликости нормы); это самостоятельный образ, занимающий свое место в галерее образов человека в русской языковой картине мира.

Первая позиция перспективна открытостью ряда, вторая — специфичностью нормы.

В оппозиции образов «нормальный человек - ненормальный человек» нашли свое отражение закономерности отношения нормы и не-нормы: фоновый характер нормы, заметность аномалий и проч.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе представлена многоаспектная семантическая концепция нормы.

Исходные понятия исследования - онтологическая категория нормы, семантическая категория нормы, нормативные представления, когнитивные языковые нормы — были уточнены и образовали понятийный ряд.

Нормативные представления определены нами как сформировавшиеся в результате познавательных контактов с действительностью обыденные (наивные) представления о норме для различных классов объектов. Рассмотренные в функциональном аспекте нормативные представления составляют когнитивные языковые нормы, соответствие которым является залогом успешной категоризации окружающей действительности.

Предельное обобщение нормативных представлений лежит в основе онтологической и семантической категории нормы (для последней нормативные представления составляют содержательный компонент категории). Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение / несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

Отношение членов семантической оппозиции, формирующей семантическую категорию нормы, отражает общие закономерности взаимодействия нормы и аномалии, выявленные в теории систем, социологических и культурологических исследованиях: нераздельность противоположностей, соотношение «норма - аномалия = фон — фигура», взаимодействие для поддержания динамики системы.

Норма является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры. Основная функция — регулятивная — делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности — некоим каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека, а нормативные представления - важная часть картины мира социума.

Продуктивным, на наш взгляд, будет обобщение результатов исследования по принципу антиномий.

Норма и сотворена человеком, и в то же время творит человека. В первом аспекте норма, что обусловлено ее рациональным характером, всецело продукт человеческой деятельности. Даже естественные нормы становятся таковыми только в сознании человека, применительно же к нормам социокультурным такое заключение вообще не нуждается в доказательствах. При этом сами нормы, представляющие знания, ценности социума, окружая каждого нового члена этого социума, делают человека человеком. Все действия человека, как животные, так и специфически человеческие, проникнуты осознанием того, как должно быть и как обычно бывает. Сказанное верно и применительно к языку: системные явления осмысливаются как норма, становятся объектом рациональной оценки, а иногда и буквально творятся (по крайней мере, в сознании обывателя: в этой связи показательна незатихающая дискуссия о «новых» нормах типа йогурт, созданных лингвистами-«провокаторами»), но при этом нормы системы «навязываются» человеку и во многом как доминирующее начало определяют его восприятие мира.

Норма одновременно и продукт разума, и элемент бессознательного. С одной стороны, само существование нормативных представлений о том или ином классе объектов и тем более существование абстрактных общих представлений о норме является результатом активной работы разума как сущностного признака человека, направленной на познание действительности. Показательно, что социум в целом и его отдельный представитель могут иметь нормативные представления только о том классе объектов, который познан, осмыслен. С другой стороны, большая часть нормативных представлений, оставляющих способ мировидения социокультурной общности, усваивается человеком как естественные установки и составляет практически не осознаваемый субъектом культуры фрагмент опыта. Эта антиномия реализуется в языке через противопоставления самого факта номинации (называется-то, что известно, понято) и особенностей лексического значения, для формирования которого важны нормативные представления, но которое, будучи сформулированным, уже не имеет с последними очевидной связи.

Норма как категория является вторичной, так как базируется на многих других категориях, но при этом для этих других имеет определяющий характер. Эта антиномия проявляется на уровне категорий и онтологических, и собственно языковых. Так, норма, безусловно, представляет синтез категорий качества и количества, но именно норма и задает те границы, в которых количественные изменения не осознаются как изменение качества. Аналогично- обстоит дело с парными категориями тождества — различия, общего — отдельного. Сказанное верно и для категории оценки: норма является и одним из оснований; оценки, и ее разновидностью.

Развитием антиномии, сформулированной выше, может быть следующая: норма одновременно является механизмом организации различных категорий и объектом, включаемым в ту или иную категорию. Как уже упоминалась, для категории оценки норма - один из важнейших компонентов (входит в модальную рамку оценки) и при этом объект оценки. То же верно и для категории градуальности: норма не только необходима для осуществления градуировании, но и сама подвержена градуированию.

Будучи объектом оценки, одна и та же норма может как одобряться, так и порицаться. Следовать норме правильно, удобно, но и однообразно, безынициативно, скучно и проч. Таким образом, норма и позволяет человеку находиться в покое соблюдающего нормы, и подталкивает к инновациям. Как следствие, традиционно описывающая норму антиномия статики и динамики может быть уточнена следующим образом: норма «работает» на поддержание порядка (стабилизирует, удерживает в неизменном виде и т.п.), но при этом неразрывное единство нормы и аномалии само порождает изменения, причем наличие изменений совершенно нормально, в то время как абсолютная статичность искусственна и возможна только в неживых системах (плановых языках, «законсервированных» культурах).

Норма универсальна и национально-специфична. С одной стороны, норма, безусловно, относится к числу общечеловеческих феноменов, что объясняется ее производностью от сущностных признаков homo sapiens — рациональности и аксиологичности. В этом смысле существование норм в мире человека — универсалия, константа культуры. Общим для языков является наличие социальных и когнитивных норм, их функциональный потенциал, во многом стандартны и пути отступления от нормы (так, универсальны тропы и фигуры). С другой стороны, само содержание норм, нормативных представлений изменчиво и национально и культурно окрашено. Национальная специфика норм на уровне языка проявляет себя повсюду. Различаются нормативные представления о различных реалиях, как следствие, различаются значения и способы употребления слов (см. хрестоматийные примеры о лимоне как об эталоне желтого и зеленого цвета, естественности стереотипа сырой земли для русских и неестественности его для обитателей пустынь и т.п.); различаются жанровые нормы и т.п.

Норма одновременно упрощает, обобщает мир и усложняет, дифференцирует его. С одной стороны, выведение нормы сопровождается абстрагированием от множества отличительных особенностей объектов. В пределе все воспринимаемое квалифицируется как соответствующее или не соответствующее норме. С другой стороны, задавая шаги на сенсорных шкалах градуирования и оценки, норма способствует восприятию различий объектов. Иными словами, норма одновременно удерживает инвариант и поддерживает варианты.

Для человека, живущего в мире норм, она является и стандартизирующим элементом (перефразируя JI.H. Толстого, можно сказать, что все нормальные люди похожи друг на друга), и отправной точкой для возможных изменений. Так, речь людей, соблюдающих нормы, имеет много общего, похоже и мировосприятие, взращенное на одних и тех же когнитивных нормах. Однако каждый волен внести в свои взаимоотношения с нормой элемент индивидуальности: сделать нормы неприкосновенной ценностью, довести нормальность до предела, играть с нормой, сознательно отказываться от нее и др.

Определим перспективы.

Прежде всего, работа может быть продолжена в сравнительных исследованиях, причем возможные объекты сравнения многообразны: языковые картины мира различных народов, когнитивные нормы отдельных групп внутри социума, категории, смежные с категорией нормы, и др.

Кроме того, плодотворным может быть продолжение междисциплинарной линии исследования, которая позволит соотнести норму с другими реалиями культуры и философскими категориями, дать историко-культурное описание нормы и нормативное описание эпохи.

Перспективным, на наш взгляд, является введение понятия нормы в такие разделы языкознания, для которых это оно традиционно не являлось ключевым: лингвоперсонологию, изучение образного строя языка и др.

Список научной литературыФедяева, Наталья Дмитриевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абушенко, В.Л. Норма Текст. / В.Л. Абушенко // Социология: Энциклопедия. Минск: Книжный дом, 2003. - 1312 с. Электронная версия:

2. URL: http://slovari.yandex.ru/dict/sociology.

3. Аванесова, Г.А. Норма культурная Текст. / Г.А. Аванесова, Н.Г. Багдасарьян // Культурология. 20 век: Энциклопедия. СПб.: Университетская книга; ООО «Алетейя», 1998. - С. 101.

4. Агащ^и, Э. Человек как предмет философии Текст. / Э. Агацци // Вопросы философии. 1989. - №2. - С. 24-34.

5. Агошкова, Е.Б. Эволюция понятия системы Текст. / Е.Б. Агошкова, Б.В. Ахлибининский // Вопросы философии. — 1998. №7. - С. 170-179.

6. Азаренко, С.А. Сущность и явление Текст. / С.А. Азаренко // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996.-С. 526-529.

7. Актуальные проблемы культуры речи Текст. М.: Наука, 1970. -403 с.

8. Акуленко, В.В. Типология прилагательных русского языка, выражающих интенсивность признакаТекст. / В.В. Акуленко // Русское языкознание. Республиканский межведомственный научный сборник. Вып. 14. Киев: Киевский гос. ун-т, 1987. - С. 82-89.

9. Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 1 Текст. М.: Мысль, 1969.-576 с.

10. Апресян, Ю.Д. О некоторых дискуссионных вопросах теории семантики (ответ Н.Ю. Шведовой) Текст. / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1971. - №1. - С. 23-46.

11. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка Текст. / Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 1995.-472 с.

12. Г. Арон, Р. Этапы развития социологической мысли Текст. / Р. Арон. -М.: Прогресс: Универс, 1993. 606 с.

13. Артамонов, В.Н. Реализация категории важности в предложении и в тексте Текст. / В.Н. Артамонов. Ульяновск: УлТГУ, 2006. - 200 с.

14. Арутюнова, Н.Д. Коммуникативная функция и значения слова Текст. / Н.Д. Арутюнова // Научные доклады высшей школы. -Филологические науки. 1973. - С. 42-54.

15. Арутюнова, Н.Д. Русское предложение: Бытийный тип (Структура и значение) Текст. / Н.Д. Арутюнова, E.H. Ширяев. М.: Русский язык, 1983. -198 с.

16. Арутюнова, Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1987. — № 3. -С. 3-20.

17. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 338 с.

18. Арутюнова; Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. -М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

19. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахманова. — М.: Советская энциклопедия, 1966. — 608 с.

20. Бабаева, Е.А. Прилагательное «простой» как характеристика человека: особенности связи между лексемами Текст. / Е.А. Бабаева // Язык в движении: к 70-летию Л.П. Крысина. М.: Языки славянской культуры, 2007. - С. 42-60.

21. Бабенко, Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ Текст. / Н.Г. Бабенко. Калининград: Изд-во КГУ, 1997. - 81 с. Электронная версия: URL:http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Linguist/Article/baben okk.php.

22. Батай, Ж. Сад и обычный человек Текст. / Ж. Батай // Маркиз де Сад и XX век. М.: РИК «Культура», 1992. - С. 89-116.

23. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров Текст. / М.М. Бахтин. Собрание сочинений в 7 т.т. Т.5. — М.: Русские словари, 1996. С. 159-206.

24. Беловольская, Л.А. Категория недискретного количества и ее грамматический статус Текст. / JI.A. Беловольская. Таганрог: ТРТУ, 1999. -178 с.

25. Беловольская, Л.А. О категории величины в гносеологическом и языковом аспектах Текст. / Л.А. Беловольская // Функционально-семантический аспект единиц русского языка. Таганрог: Изд-во ТРГУ, 2001. -С. 6-10.

26. Бельская, Е.В. Интенсивность как категория лексикологии: на материале говоров Среднего Приобья Текст.: дис. . к. филол. н. / Е.А. Бельская. — Томск, 2001. 270 с.

27. Бельчиков, Ю.А. О нормах литературной речи Текст. / Ю.А. Бельчиков // Вопросы культуры речи. Вып. 6-М.: Изд-во АН СССР, 1965. — С. 18-32.

28. Бердяев, H.A. Больная Россия Текст. / H.A. Бердяев. М.: Репринтное издание, 1989. - 215с.

29. Берков, В.Ф. Категория Текст. / В.Ф. Берков // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. — С. 481.

30. Богуславский, И.М. Сфера действия лексических единиц Текст. / И.М. Богуславский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

31. Большая советская энциклопедия Электронный ресурс. / URL:http://slovari.yandex.ru/dict/bse.

32. Бондарко, A.B. О понятиях «инвариант» и «прототип» Электронный ресурс. / A.B. Бондарко. URL:http://www.philology.ru/linguisticsl/bondarko-01.htm.

33. Бондарко, A.B. Русский глагол Текст. / A.B. Бондарко, Л.Л. Буланин. Л.: Просвещение, 1967. - 192 с.

34. Бондарко, A.B. Семантические категории и их языковая интерпретация Текст. / A.B. Бондарко // Семантические категории русскогоязыка и методы их изучения. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1985. - С. 34.

35. Бондарко, A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка Текст. / A.B. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

36. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии Текст. / A.B. Бондарко. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 208 с.

37. Бондырева, С.К. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества Текст. / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЭК, 2004. — 280 с.

38. Борискина, О. О. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса Текст. / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2003. - 211 с.

39. Боровинская, Т.В. О ценности обычного: концепт common в творчестве Г.К.Честертона Текст. / Т.В. Боровинская // Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Четвертых Андреевских чтений. -М.: Экон, 2006. С. 67-71.

40. Братусь, Б.С. Аномалии личности Текст. / Б.С. Братусь. М.: Мысль, 1988.-301 с.

41. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Языки русской культуры, 1997. - 576 с.

42. Быкова, Г.Г. Лакунарность как категория лексической системологии Текст. / Г.Г. Быкова. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. — 364 с.

43. Волгина, Н.С. Теория текста Текст. / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003. — 280 С. Электронная версия: URL: http://evartist.narod.ru/text 14/01 .htm.

44. Вартанян, И.А. Измерение слуховой чувствительности и понятие нормы Текст. / И.А. Вартанян // Норма в жизни человека и общества: Санкт

45. Петербургский ун-т; Независимая гуманитарная академия; АО «Глагол», 1993.-С. 31-32.

46. Васильев, JI.Mi Понятийные, семантические и грамматические категории как объект лингвистической семантики Текст. / JI.M. Васильев // Семантические категории русского языка и методы их изучения. Уфа, Изд-во Башкирского ун-та, 1985. - С. 4-5.

47. Васильцова, Н.В. Непреднамеренные и преднамеренные аномалии в языке медиальных средств Текст.: дис. . к. филол. н. / Н.В. Васильцева. -Ростов-на-Дону, 2004. 172 с.

48. Вежбицкая, А. Дескрипция или цитация» Текст. / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). -М.: Радуга, 1982. С. 237-263.

49. Вежбицкая1, А. Семантические примитивы Электронный ресурс. / А. Вежбицкая. URL: http://www.belb.net/obmen/Wierzbicka.htm.

50. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. - 411 с.

51. Вежбицкая, А. Семантические универсалии« и описание языков Текст. / А. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

52. ВейнрегЬс, У. Опыт семантической теории Текст. / У. Вейнрейх // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. -М.: Прогресс, 1981. С. 50-177.

53. Вендлер, 3. О слове GOOD Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. — М.: Прогресс, 1981. С. 531-555.

54. Веракса, Н.Е. Личность и культура: структурно-деятельностный подход Текст. / Н.Е. Веракса // Перемены. 2000. - №1. - С. 81-107.

55. Верещагин, Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного Текст. / Е.М. Верещагин, ВТ. Костомаров. -М.: Русский язык, 1976. 248 с.

56. Википедия: свободная энциклопедия Электронный ресурс.: URL://ru.wikipedia.org.

57. Винокур, Г. О. Культура языка Текст. / Г.О. Винокур. М.:1. КомКнига, 2006. 352 с.

58. Винокур, Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц Текст. / Т.Г. Винокур. М.: Либроком, 2009. - 240 с.

59. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления. Логико-гносеологический анализ Текст. / Е.К. Войшвилло. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. -240 с.

60. Волков, Ю.Г. Человек: Энциклопедический словарь Текст. / Ю. Г. Волков, B.C. Поликарпов. М.: Гардарики, 1999. - 520с.

61. Волохина, Г.А. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения Текст. / Г.А. Волохина, З.Д. Попова. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993.- 196 с.

62. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е.М. Вольф. -М.: Наука, 1985. 228 с.

63. Вольф, Е.М. Субъективная модальность и семантика-пропозиции Текст. /Е.М. Вольф // Прагматика и проблемы интенсиональности. — М.: ИНИОН, 1988.-С. 124-144.

64. Вопросы культуры речи. Выпуск 9 Текст. М.: Наука, 2007. - 368с.

65. Воркачев, С.Г. Оценка и ценность в языке: избранные работы по испанистике Текст. /С.Г. Воркачев. Волгоград Парадигма, 2006. - 186 с.

66. Воротников, Ю.Л. Функционально-грамматическая сфера градационности признака в современном русском языке Текст.: дис. . к. филол. н./ Ю.Л. Воротников. М., 1987. - 214 с.

67. Воротников, Ю.Л. Категория меры признака в смысловом строе русского языка Текст.: дис. . д. филол. н./ Ю.Л. Воротников. М., 1999. -345 с.

68. Выборнова, O.E. Моделирование поиска и интерпретации пресуппозиций в диалогическом дискурсе Электронный ресурс. / O.E. Выборнова. — URL: http://librarv.mephi.rU/data/scientific-sessions/2003/3/148.html.

69. Гавранек, Б. Задачи литературного языка и его культура Текст. /332

70. Б. Гавранек // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967. - С. 338-377.

71. Гак, В.Г. Лексическое значение слова Текст. / B.F. Гак // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 261-263.

72. Ганнушкин, П.Б. О так называемом нормальном характере Текст. / П.Б. Ганнушкин // Психология индивидуальных различий. М.: Изд-во МГУ. 1982.-С. 267-270.

73. Гаспаров, М.Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики Текст. / М.Л. Гаспаров // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М.: Наука, 1986.-С. 91-169.

74. Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т.1. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Государственное издательство, 1929. - 368 с.

75. Гегель, Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х томах. Т.1. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Мысль, 1970. - 501 с.

76. Геккина, Е.Ж. Семантико-функциональные изменения прилагательных в современном русском языке к. 80-х 90-х гг. XX в. Текст.: дис. . к. филол. н./ Е.Ж Геккина. - СПб, 1999. - 226 с.

77. Герасимова, H.A. «Образцы порядка» в творческом мышлении Текст. И.А. Герасимова // Логический анализ языка. Космос и хаос: концептуальные поля порядка и беспорядка.- М.: Индрик, 2003. — С. 210220.

78. Гладких, Н.В. Проза Даниила Хармса: Вопросы эстетики и поэтики Электронный ресурс. / Н.В. Гладких. URL:http://gladkeeh.boorn.ru/Kharrns/Glava2.htrn.

79. Бондарко, A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка Текст. / A.B. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

80. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии Текст. / A.B. Бондарко. -М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 208 с.

81. Бондырева, С.К. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества Текст. / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЭК, 2004. -280 с.

82. Борискина, О. О. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса Текст. / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2003. - 211 с.

83. Боровинская, Т.В. О ценности обычного: концепт common в творчестве Г.К.Честертона Текст. / Т.В. Боровинская // Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Четвертых Андреевских чтений. -М.: Экон, 2006.-С. 67-71.

84. Братусь, Б.С. Аномалии личности Текст. / Б.С. Братусь. М.: Мысль, 1988.-301 с.

85. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Языки русской культуры, 1997. - 576 с.

86. Быкова, Г.Г. Лакунарность как категория лексической системологии Текст. / Г.Г. Быкова. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. -364 с.

87. Волгина, Н.С. Теория текста Текст. / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003. — 280 С. Электронная версия: URL: http://evartist.narod.ru/text 14/01 .htm.

88. Вартанян, И.А. Измерение слуховой чувствительности и понятие нормы Текст. / И.А. Вартанян // Норма в жизни человека и общества: Санкт

89. Голъдин, В.Е. Речевая культура Текст. / В.Е. Гольдин, О.Б. Сиротинина // Русский язык. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. - С. 413-415.

90. Горбачевич, КС. Нормы современного русского литературного языка Текст. / К.С. Горбачевич. М.: Прсвещение, 1978. - 240 с.

91. Горбунова, Ю.И. Семантические особенности имен прилагательных со значением меры и степени в современном русском языке (на материале поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души») Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Ю.И. Горбунова. М., 2005. - 23 с.

92. Гордиевский, A.A. Категория интердискурсивности в научно-дидактическом тексте Текст.: дис. . к. филол. н. / A.A. Гордиевский — Тюмень, 2006. 170 с.

93. Городецкая, Л.А. Лингвокультурная компетентность личности как культурологическая проблема Текст.: автореф. дис.д. культурологии. / Л.А. Городецкая. Москва, 2007. - 48 с.

94. Горшкова, Н.В. Фразеологические единицы с' градуальной семантикой^в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Н.В. Горшкова. М:, 2004. - 20 с.

95. Гофман, И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта Текст. / И. Гофман. М.: Институт социологии РАН; 2003. - 752 с.

96. Гридина, Т.А. Языковая игра как лингвокреативная деятельность Текст. / Т.А. Гридина // Язык. Система. Личность: мат-лы докладов и сообщений Всероссийской науч. конф. 25-26 апреля, 2002 года. -Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2002. С. 22-27.

97. Гурина, Р.В. Фреймовое представление знаний Текст. / Р.В. Турина, Е.В. Соколова. М.: народное образование; НИИ. школьных технологий, 2005. — 176 с.

98. Дементьев, В.В. Лингвистический аспект светскости Текст. / В.В. Дементьев // Вестник Омского университета. — 1999. №4. - С. 85-88.

99. Демъянков, В.З. «Интерпретирующая лингвистика» Текст. / В.З. Демьянков // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 197.

100. Демьянков, В.З. Интерпретация как инструмент и объект лингвистики Текст. / В.З. Демьянков // Вопросы филологии. 1999. — № 2. -С. 5-13.

101. Демьянков, В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка Текст. /В.З. Демьянков // Структуры представления знаний в языке. — М.: ИНИОН РАН, 1994. С.32-86.

102. Дронова, Г.Е. Коммуникативная категория «ясность речи» в жанре лекции Текст.: дис. . к. филол. н. / Г.Е. Дронова. Екатеринбург, 2006. -165 с.

103. Дубнякова, O.A. Категория состояния в современном французском языке (на материале конструкций с фундаментальными глаголами avoire, etre, faire) Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / O.A. Дубнякова. СПб., 2006. - 24 с.

104. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии Текст. / Э. Дюркгейм. М.: Наука, 1991. - 572 с.

105. Едличка, А. Типы норм языковой коммуникации Текст. / А. Едличка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XX. М.: Прогресс, 1988. -С. 135-149.

106. Ейгер, Г.В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания Текст. / Г.В. Ейгер. Харьков: Основа, 1990. - С. 184.

107. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка Текст. / JI. Ельмслев. -М.: КомКнига, 2006. 248 с.

108. Емельянова, О.Н. Троп Текст. / О.Н. Емельянова //Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / Под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта, 2005. - С. 333-334.

109. Ершов, Ю.Г. Право Текст. / Ю.Г. Ершов // Современныйфилософский словарь. М.: Академический Проект, 2004. - С.539-544.

110. Ефанова, Л.Г. Норма как разновидность предельности глагольного действия Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Л.Г. Ефанова. Томск, 1995. -19 с.

111. Ефимова, О.И. Социальная норма. Девиантное поведение. Конфликт Текст. / О.И. Ефимова, Ю.А. Клейберг. И.В. Калинин, Г.Е. Пазекова, И.А. Семигкашева, Е.А. Ходырева, Я.А. Чернышев. Краснодар: Краснодарская академия МВД России, 2003. - 252 с.

112. Жирова, И.Г. Лингвистическая категория эмфатичностъ в антропоцентрическом аспекте Текст. / И.Г. Жирова. — М.: МГОУ, 2007. -211 с.

113. Жуковская, Н.В. Языковые единицы со значением меры в функционально-семантическом аспекте Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Н.В. Жуковская. Таганрог, 2004. - 22 с.

114. Завальников, В.П. Языковой образ святого в древнерусской агиогафии Текст.: дис. . к. филол. н. / В.П. Завальников. — Омск, 2003. -174 с.

115. Завальников, В.П. Языковой образ святого в древнерусской агиографии Текст. / В.П. Завальников // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки. Часть 2. — Омск: Вариант-Омск, 2006.-С. 144-159.

116. Заграевская, Т.Е. Категория «оценка», ее статус и вербализация в современном английском языке Текст.: дис. . к. филол. н. / Т.Б. Заграевская. Пятигорск, 2006. - 286 с.

117. Залевская, A.A. Концептуальная интеграция как базовая ментальная операция Текст. / A.A. Залевская // Слово и текст: Психолингвистический подход: Сб. науч. трудов. — Тверь: Тверской госуниверситет, 2004. Вып.2. - С. 56-70.

118. Зализняк, A.A. Ключевые идеи русской языковой картины мира Текст. / A.A. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев. М.: Языкиславянской культуры, 2005. 544 с.

119. Зубайраева, М.У. Градационность качественного признака на материале чеченского и английского языков Текст.: дис. . к. филол. н. / М.У. Зубайраева. Грозный, 2008. - 119 с.

120. Зубковская, О.Н. Социальные представления Текст. / О.Н. Зубковская, C.B. Сивуха // Социология: Энциклопедия. — Минск: Книжный ДОМ, 2003. — 1312 С. Электронная версия: URL: http://slovari.vandex.ru/dict/sociology.

121. Иванова, А.Е. Семантико-функциональный потенциал слов мало и много в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / А.Е. Иванова. Абакан, 2004. - 23 с.

122. Иванчук, if.А. Риторический компонент в публичном дискурсе носителя элитарной речевой культуры Текст. / И.А. Иванчук. — СПб: СЗАГС; Саратов: Научная книга, 2005. 431 с.

123. Ивлева, C.B. Семантический абсурд Электронный ресурс. / C.B. Ивлева. v — URL: http://vspu.ru/kaf/prepodavateli/ivleva-snezhana-valerevna/publicacii/semanticheskii-absurd.

124. Измайлова, M. О. Категория «средняя величина» и ее методологическое значение в научном исследовании Текст. / М.О. Измайлова, И.Ж. Рахманкулов Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1982. - 144 с.

125. Изох, В.Г. Общество Текст. / В.Г. Изох // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 709.

126. Иорданская, H.H. Соподчинение прилагательных в русском языке (по следам Вендлера) Текст. / JI.H. Иорданская // Слово в тексте и словаре: Сб. к 70-летию академика Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 379-391.

127. Исаченко, A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология. Часть 2. Текст. / A.B. Исаченко. -Братислава: Изд-во Словацкой АН, 1960. 580 с.

128. Ицковыч, В.А. Языковая норма Текст. / В.А. Ицкович. М.:1. Просвещение, 1968. 93 с.

129. Йокояма, О. К анализу русских сочинительных конструкций Текст. / О. Йокояма // Логический анализ языка. Избранное. — М.: Индрик, 2003.-С. 247-251.

130. Каган, MC. Анекдот как феномен культуры Текст. / М.С. Каган // Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002 года. СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С. 5-16.

131. Капанадзе, Л. А. Как называются обиходные предметы и явления в разговорной речи Электронный ресурс / Л. Капанадзе //Русский язык: Еженедельник. Приложение к газете «Первое Сентября» 2001. - №9. -URL: http://rus. 1 september.ru/20Q 1 /09/2 3.htm/.

132. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

133. Караулов, Ю.Н. Способы существования элементарных единиц знания в обыденном языковом сознании Текст. / Ю.Н. Караулов // Язык и действительность: Сб. науч. трудов памяти В.Г. Гака. М.: ЛЕНАНД, 2007. -С. 53-61.

134. Карсавин, Л.П. Сочинения Текст. / Л.П. Карсавин. — СПб.: Алетейя, 1997.-432 с.

135. Карташкова, Ф.И. Этапы номинативной деятельности человека (на материале английского языка) Текст. / Ф.И. Карташкова // Вестник Ивановского государственного университета. Серия «Филология». — 2001. — №1. — С. 84-93.

136. Категория количества в современных европейских языках Текст.: Киев: Наукова думка, 1990. 284 с.

137. Кацнелъсон, С Д. Типология языка и речевое мышление Текст. / С.Д. Кацнельсон. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1972. - 216 с.

138. Кацнелъсон, С Д. Содержание слова, значение и обозначение Текст. / С.Д. Кацнельсон. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 112 с.

139. Кемеров, В.Е. Стереотип Текст. / В.Е. Кемеров // Современный философский словарь. -М.: Академический Проект, 2004. С. 678.

140. Керимов, Т.Х. Система Текст. / Т.Х. Керимов // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 460462.

141. Князева, Н.В. Семантико-синтаксические типы предложений с предикативным ядром Ni-Ni: дис. . к. филол. н. / Н.В. Князева. — Владивосток, 2006. 175 с.

142. Колесникова, С.М. Градуальная оппозиция в лексической системе языка Текст. / С.М. Колесникова // Семантическая структура слова и высказывания: Межвузовский сборник научных трудов. М.: Изд-во Mill'У, 1993.-С. 71-79.

143. Колесникова, С.М. Категория градуальности в современном русском языке Текст.: дис. . к. филол. н. / С.М. Колесникова. М., 1999. -424 с.

144. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте Текст. / В.В. Колесов. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. - 624 с.

145. Колесов, В.В. Функция и норма Текст. / В.В. Колесов // Функционирование языка и норма: Межвузовский сборник науч. трудов. — Горький: ГГПИ им. A.M. Горького, 1986. С. 3-11.

146. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права Текст. / Н.М. Коркунов. М.: Юридический центр Пресс, 2003. — 430 с.

147. Корнилов, O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов Текст. / O.A. Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

148. Коротаева, Л.Г. Лексико-грамматическая категория интенсивности признака или действия Текст. / Л.Г. Коротаева // Ученые записки Моск. гос. заоч. пединститута. 1971. - Вып. 34. - С. 135-147.

149. Коротун, О.В. Образ-концепт «внешний человек» в русской языковой картине мира Текст.: дис. . к. филол. н. / О.В. Коротун. -Барнаул, 2002. 193 с.

150. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история Текст. / Э. Косериу // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 3. М.: Прогресс, 1963. - С. 143343.

151. Ковилова, М.Ф. Понимание предложения: знания о мире исредства языка Электронный ресурс. / М.Ф. Косилова. URL: http:/mkosilova.narod.ru.

152. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология Текст. / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - 284 с.

153. Крейдлин, Г.Е. Норма и оценка в предложениях таксономической характеризации Текст. / Г.Е. Крейдлин // Норма в жизни человека и общества: Санкт-Петербургский ун-т; Независимая гуманитарная академия;

154. АО «Глагол», 1993. С. 8-9.

155. Кривошеее, В.В. Аномия современного общества: классические теории, современные концепции, российские реалии Текст. / В.В. Кривошеев. М.: Изд-во СГУ, 2008. - 214 с.

156. Кронгауз, М.А. Норма: семантический и прагматический аспекты Текст. / М.А. Кронгауз // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры. 2004 -С.137-142.

157. Крысин, Л.П. К соотношению системы языка и его нормы Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык в школе. 1968. - №2. — С. 12-23.

158. Кубрякова, Е.С. Категория значения и новые подходы к ее анализу Текст. / Е.С. Кубрякова // Семантика языковых единиц: 4.1. Памяти А.Ф. Лосева; Лексическая семантика: Доклады IV Международной конф. М.: МГОПИ, 1994. - С. 76-79.

159. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира Текст. / Е.С. Кубрякова. -М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

160. Куликова, Э.Г. Норма в лингвистике и паралингвистике Текст. / Э.Г. Куликова. Ростов-на-Дону: РГЭУ «РИНХ», 2004. - 300 с.

161. Куралева, И.Р. Категория посессивности как фрагмент русской языковой картины мира (конструкция у кого есть что) Текст.: дис. . к. филол. н. / И.Р. Куралева. СПб., 2007. - 199 с.

162. Кустова, Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения Текст. / Г.И. Кустова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 472 с.

163. Лакофф, Дж. Когнитивное моделирование Текст. / Дж. Лакофф // Язык и интеллект. Сост. В.В. Петров. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996.-С. 143-182.

164. Левин, Ю.И. От синтаксиса к смыслу и далее («Котлован» А. Платонова) Текст. / Ю.И. Левин // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. -М.: Языки русской культуры, 1998. С. 329-419.

165. Левина, Т.Г. Инвариант в языкознании и теория инварианта в языке Текст. / Т.Г. Левина. URL: http://www.vestnik-kafu.info/ioumal/2/53.

166. Леман, Ф. Лексическое значение и грамматические функции имени прилагательного Текст. / Ф. Леман // Слово в тексте и словаре: Сб. к 70-летию академика Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000. -С. 153-162.

167. Леонтьев, A.A. Слово в речевой деятельности Текст. / A.A. Леонтьев. М.: Наука, 1965. - 246 с.

168. Леонтьев, А.Н. Лекции по общей психологии Текст. / А.Н. Леонтьев. М. : Смысл, 2001.-511 с.

169. Леонтьев, Д.А. Личностный смысл и трансформация психического образа Текст. / Д.А. Леонтьев // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1988.-№2.-С. 3-14.

170. Леонтьев, ДА. Психология смысла Текст. / Д.А. Леонтьев. — М.: Смысл, 2003.-487 с.

171. Леонтьев, Д.А. Мировоззрение и бытие-в-мире как основания регуляции Текст. / Д.А. Леонтьев // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2008. - №13. - С. 72-78.

172. Леонтьева, Г.П. Категория интенсивности в разноструктурных языках: на материале русского и чувашского языков Текст.: дис. . к. филол. н. / Г.П. Леонтьева. Чебоксары, 2006. - 161 с.

173. Лихачева, Л.С. Мораль; Нравы Текст. / Л.С. Лихачева // Современный философский словарь. М.: Академический Проект, 2004. — С.408-409, 464-465.

174. Лобанова, Т. А. Синтаксические условия функционирования слова НО в простом предложении Текст.: дис. . к. филол. н. / Т.А. Лобанова. — Иваново, 2000.-162 с.

175. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв Текст. / Ю.М. Лотман. М. : Гнозис: Прогресс, 1992.-270 с.

176. Лукашевич, Е.В. Структура значения слова как объект когнитивной семантики Текст. / Е.В. Лукашевич // Актуальные проблемы языка и литературы на рубеже веков: Материалы Всероссийиской конференции. — Абакан: Диалог Сибирь-Абакан, 2001. С. 35-38.

177. Лукьянова, H.A. Экспрессивность как семантическая категория Текст. / H.A. Лукьянова // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе: Межвуз. сб. науч. трудов. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1991.-С. 3-23.

178. Маклакова, C.B. Системные отношения в сфере языковых единиц со значением интенсивности признака Текст. / C.B. Маклакова // Функционально-семантический аспект единиц русского языка. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2001. - С. 35-38.

179. Максимчук, H.A. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении Текст. / H.A. Максимчук. Смоленск: СГПУ, 2002. - 184 с.

180. Малинович, Ю.М. Норма и отклонения от нормы как взаимно детерминированные понятия Текст. / Ю.М. Малинович // Нормы человеческого общения: тезисы докладов науч. конф. — Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ, 1997.-С. 14-15.

181. Марача, В.Г. Парадигмы нормативностимышления в интеллектуальной традиции ММК: взгляд сквозь призму МД-подхода Электронный ресурс. / В.Г. Марача. — URL: httpi/www.fondgr.ru/lib/seminars^oos^2006/pre/12.

182. Маркелова, Т.В. Оценка и оценочность Текст. / Т.В. Маркелова // Семантическая структура слова и высказывания: Межвузовский сборник научных трудов. М.: Изд-во МГПУ, 1993. - С. 107-115.

183. Маркелова, Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке Текст. / Т.В. Маркелова // Филологические науки. -1995. -№3-4.-С. 67-79.

184. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке Текст.: дис. . д. филол. н. / Т.В. Маркелова. М., 1996. -552 с.

185. Маслов, Ю.С. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке (Значение и употребление) Текст. / Ю.С. Маслов // Вопросы грамматики болгарского литературного языка. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-С. 157-313.

186. Матвеева, Т.В. Нормы речевого общения как личностные права и обязанности Электронный ресурс. / Т.В. Матвеева. URL:http://www.philology.ru/linguistics2/matveeva-00.htm.

187. Матвеенков, Д.В. Ненормативность как стилеобразующий фактор в прозе Р. Кено Текст. / Д.В. Матвеенков // Нормы человеческого общения: Тезисы докладов науч. конф. — Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ, 1997. С. 16-17.

188. Мертон, Р.К. Социальная теория и социальная структура Текст. / Р.К. Мертон. -М.: ACT: Хранитель, 2006. 873 с.

189. Мещанинов, И.И. Члены предложения и части речи Текст. / И.И. Мещанинов. -М.; Л.: АН СССР, 1945. -319 с.

190. Милованова, М.В. Категория посессивности в русском и немецком языках в лингвокультурологическом освещении Текст. / М.В. Милованова. -Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2007. 408 с.

191. Михеев, М.Ю. В мир А. Платонова через его язык Текст. / М.Ю. Михеев. - М.: Изд-во МГУ, 2002. - 407 с.

192. Мишланова, C.JI. Метафоризация концептов «здоровье/норма» иболезнь/патология» в медицинских текстах Текст. / С.Л. Мишланова // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей. М.: Институт языкознания РАН, 2000. - С. 133-148.

193. Можейко, М.А. Интерпретация; Представление; Синергетика Текст. / М.А. Можейко // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 427-429; 798; 902-913.

194. Московичи, С. Век толп. Исторический тракта по психологии масс Текст. / С. Московичи. М.: Центр психологии и психотерапии, 1996. - 478 с.

195. Московичи, С. Машина, творящая богов Текст. / С. Московичи. -М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. — 560 с.

196. Мурзин, Л.Н. Норма. Речевой прием и ошибка с динамической точки зрения Текст. / Л.Н. Мурзин // Речевые приемы и ошибки. Типология. Деривация. Функционирование. -М.: Наука, 1989. С. 5-13.

197. Мурзин, Л.Н. Основы дериватологии Текст. / Л.Н. Мурзин. -Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1984. — 56 с.

198. Наумова, Л.А. Пресуппозиции в* логике и лингвистике Текст. / Л.А. Наумова // Философия: в поисках онтологии. Вып. 5. Самара: Изд-во СаГА, 1998.- С. 236-255.

199. Нефедова, Л.А. Явление девиации в лексике современного русского языка Текст. / Л.А. Нефедова. М.: Прометей, 2002. - 260 с.

200. Никитина, Л.Ъ. Образ человека в русской'языковой картине мира Текст. / Л.Б. Никитина. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. - 76 с.

201. Никитина, Л.Б. Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка Текст. / Л.Б. Никитина. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007.-256 с.

202. Николаева, Г.М. От звука к тексту Текст. / Т.М. Николаева. М.: Языки русской культуры, 2000. - 680 с. (2000а)

203. Николаева, Т.М. Речевые, коммуникативные и ментальные стереотипы: социолингвистическая дистрибуция Текст. / Т.М. Николаева //

204. Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 112-131. (2000б)

205. Николис, Г. Познание сложного Текст. / Г. Николис, И.Р. Пригожин. М.: Мир, 1990. - 342 с.

206. Новейший философский словарь Текст. — Минск: Интерсервис, Книжный дом, 2001. 1280 с.

207. Норма в жизни человека и общества: Междисциплинарный комплексный подход Текст. — СПб.: Санкт-Петербургский университет; Независимая гуманитарная академия; АО «Глагол», 1993. — 48 с.

208. Общая психология. Словарь Текст. / Под ред. A.B. Петровского. -М.: ПЕР СЭ, 2005. 251 с. Электронная версия: URL:http://slovari.yandex.ru/dict/psychlex2.

209. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка Текст.: М.: Наука, 1970. 604 с.

210. Одинцова М.П. Пределы современного синтаксиса Текст. / М.П. Одинцова // Филологический ежегодник. 1999. - Вып.2. - С. 75-80.

211. Одинцова, М.П. Языковые образы «внутреннего человека» Текст./ М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Часть 1. Омск: Омск, гос. ун-т, 2000. - С. 11-28. (2000б)

212. Одинцова, М.П. К дискуссии о словосочетании Текст./ М.П. Одинцова // Филологический ежегодник. — 2000. Вып.З. - С. 7-11. (2000в)

213. Одинцова, М.П. Обитатели «духовной вселенной» в русской языковой картине мира Текст. / М.П. Одинцова // Филол. ежегодник. — 2002. № 4. — С. 17-23.

214. Одинцова, М.П. Общие и частные вопросы синтаксической теории Текст. / М.П. Одинцова. Омск: Омский гос. ун-т, 2005. - 128 с.

215. Одинцова, М.П. Идеал человека и человечности в заметках и афоризмах Д.С. Лихачева Текст. / М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки. Часть 2. — Омск: Вариант-Омск, 2006. С. 251-255.

216. Ожегов, С.И. Очередные вопросы культуры речи Текст. / С.И. Ожегов // Вопросы культуры речи. Вып. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1955. - С. 17-24.

217. Ойкен, В. Идеальные и реальные типы Электронный ресурс. / В. Ойкен. URL: http://www. rsuh.ru/print.html?id=2712.

218. Орлова, H.B. Толковый словарь как источник реконструкции этического сознания Текст. / Н.В. Орлова // Язык. Время. Личность: Материалы межд. науч. конф. — Омск: Изд-во ОмГУ, 2002. С. 73-76.

219. Орлова, Н.В. Лингвистическое моделирование русской наивной этики Текст.: дис. . д. филол. н. / Н.В. Орлова. Омск, 2005. - 401 с.

220. Основы теории речевой деятельности Текст.: М.: Наука, 1974. — 368 с.

221. Панин, В.В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория Текст.: дис. .к.филол.н. / В.В. Панин. -Тюмень, 2004.-217 с.

222. Панфилова, Н.Г. К вопросу о методологии исследования нормативной регуляции Электронный ресурс. / Н.Г. Панфилова. URL: http://anthropology.ru/ru/texts/panfilova n/kompar6.html.

223. Панченко, H.H. Достоверность как коммуникативная категория Текст.: дис. .д.филол.н. / H.H. Панченко. Волгоград, 2010. - 385 с.

224. Парсамова, В.Я. Языковая личность ученого в эпистолярных текстах (на материале писем Ю.М. Лотмана) Текст.: дис. .к. филол. н. / В.Я. Парсамова. — Саратов, 2004. 223 с.

225. Пенъковский, А.Б. Очерки по русской семантике Текст. / А.Б.

226. Пеньковский. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 464 с.

227. Петрищева, Е.Ф. Об эмоциональной окрашенности слов современного русского языка Текст. / Е.Ф. Петрищева // Развитие лексики современного русского языка. М.: Наука, 1965. - С. 23-41.

228. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / A.M. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1956. - 544 с.

229. Пивоваров, Д.В. Мера Текст. / Д.В. Пивоваров // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 280282.

230. Пивоваров, Д.В. Основные категории онтологии Текст. / Д.В. Пивоваров. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 268 с.

231. Полянский, А.Н. Категория интенсивности признака в русском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / А.Н. Полянский. -М., 1978. 18 с.

232. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст. / A.A. Потебня // Слово и миф.-М.: Правда, 1989.-С. 17-201.

233. Поцелуевский, Е.А. Нулевая степень качества Текст. / Е.А. Поцелуевский // Проблемы семантики. М.: Наука, 1974. - С. 233-250.

234. Пригожий, И.Р. Порядок из хаоса Текст. / И.Р. Пригожин, И. Стенгерс. М.: Прогресс, 1986. - 432 с.

235. Пригожий, И.Р. Философия нестабильности Текст. / И.Р. Пригожин // Вопросы философии. 1991. - №6. - С. 46-52.

236. Проблемы функциональной грамматики: Семантическая инвариантность / вариативность Текст.: СПб.: Наука, 2003. 398 с.

237. Радбиль, Т.Е. Языковые аномалии в художественном тексте Текст.: дис. . д. филол. н. / Т.Б. Радбиль. Москва, 2006. - 496 с.

238. Радзиховская, В.К. Функционально-семантическая категория взаимности в современном русском языке: сложная система, ее свойства, принципы изучения Текст. / В.К. Радзиховская. М.: Прометей, 2005. - 136 с.

239. Розен, Е.В. Параметры стандартных словарных инноваций Текст. / Е.В. Розен // Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. 1969. - № 338. - С. 132-159.

240. Розенталъ, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов Текст. / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. М.: Просвещение, 1976. - 543 с.

241. Розина, Р.И. Глаголы с объектом «человек» Текст. / Р.И. Розина // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры. 2004 - С.223-235.

242. Романова, Т.В. Языковая личность Д.С. Лихачева как элитарная языковая личность русского интеллигента Текст. / Т.В. Романова // Мир русского слова. 2006. - №4. - С. 7-13.

243. Руднев, В.П. Словарь культуры 20 века Текст. / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1997. — 384« с.

244. Рябцева, Н.К. Язык и естественный интеллект Текст. / Н.К. Рябцева. М.: Academia, 2005. - 640 с.

245. Савичева, Х.Н\ Категория интенсивности и ее отражение в русской фразеологии (в сопоставлении с башкирской фразеологией) Текст.: дис. . к. филол. н. / Х.Н. Савичева. Уфа; 20041 - 136 с.

246. Санников, В.З. Значение союза но: нарушение «нормального» положения вещей / ВІЗ. Санников // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1986. - №5. - С. 433-445.

247. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры Текст. / В.З. Санников. М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

248. Санников, В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве Текст. / В.З. Санников. -М.: Языки славянских культур, 2008. -624 с.

249. Седов, К.Ф. Человек в жанровом пространстве повседневной коммуникации Текст. / К.Ф. Седов //Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. — М.: Лабиринт, 2007. С. 7-39.

250. Селиванов, Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании Текст. /

251. Ф.А. Селиванов. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2001. - 60 с.

252. Семантика и категоризация Текст.: М.: Наука, 1991. 168 с.

253. Семантика и стилистика грамматических категорий русского языка Текст.: сб. науч. трудов. Днепропетровск: ДГУ, 1989. - 144 с.

254. Семантика языковых единиц и категорий в диахронии и синхронии Текст.: сборник науч. трудов. Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 2002. - 132 с.

255. Семантические категории русского языка Текст.: сб. науч. трудов. -Киев: КГПИ им. A.M. Горького, 1986. 102 с.

256. Семантические категории сопоставительного изучения русского языка Текст.: Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1988. — 188 с.

257. Семенюк, H.H. Норма Текст. / H.H. Семенюк // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка: М.: Наука, 1970.-С. 549-597.

258. Семенюк, H.H. Норма Текст. / H.H. Семенюк // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 337-338.

259. Сергеева, E.H. Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / E.H. Сергеева. М., 1967.-18 с.

260. Сергеева, JI.A. К проблеме категоризации значений оценки Текст. / JI.A. Сергеева // Вопросы филологии. 2003. - №3 (15). - С. 17-22.

261. Сергеева, JI.A. Оценочное значение и категоризация оценочной семантики: опыт интерпретационного анализа Текст.: автореф. дис. . д. филол. н. / JI.A. Сергеева. Уфа, 2004. - 45 с.

262. Снлъницкий, Г.Г. Семантика. Грамматика. Квантитативная и типологическая лингвистика. Т.1. Текст. / Г.Г. Сильницкий. Смоленск: ФГУ «Смоленский ЦНТИ», 2006. - 255 с.

263. Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия Текст. / Под общей редакцией B.JI. Телицына. М.: ЛОКИД-ПРЕСС, 2005. - 494 с. Электроннаяверсия: URL: http://slovari.vandex.ru/dict/encsym.

264. Сиротинина, О.Б. Основные критерии хорошей речи Текст. / О.Б. Сиротинина // Хорошая речь. Под ред. О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во СГУ, 2001.-С. 16-28.

265. Скворцов, Л.И. Норма Текст. / Л.И. Скворцов // Русский язык. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. — С. 270-272.

266. Сковородников, А.П. Алогизм; Импоссибилия Текст. / А.П. Сковородников //Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / Под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта, 2005. - С.25-30, 136-137.

267. Смелзер, Н. Социология Текст. / Н. Смелзер. М.: Феникс, 1988. -688 с.

268. Смирнова, Н.М. Культура общения как социальный и личностный феномен Электронный ресурс. / Н.М. Смирнова. URL:http://nmsmirnova.narod.ru/culturaob.htm.

269. Советский энциклопедический словарь Текст. / Под ред. A.M. Прохорова. — М.: Советская энциклопедия, 1984. 1600 с.

270. Современный русский язык: Учебник Текст. / Под общей ред. Л.А. Новикова- СПб.: Лань, 1999. 864 с.

271. Современный философский словарь. Под ред. В.Е. Кемерова. Текст. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. — 608 с.

272. Современный философский словарь Текст. / Под общей ред. д.ф.н. проф. В.Е. Кемерова. М.: Академический Проект, 2004. - 864 с.

273. Соковнин, В.М. О природе человеческого общения (опыт философского анализа) Текст. / В.М. Соковнин. Фрунзе: МЕКТЕП, 1973. -234 с.

274. Солнцев, В.М. Вариативность как общее свойство языковой системы Текст. / В.М. Солнцев // Вопросы языкознания. 1984. - №2. - С. 31-42.

275. Соссюр, Ф. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де Соссюр. — М.: Прогресс, 1977. 696 с.

276. Софронов-Антомони, В. «Правовое бессознательное»: русская правовая картина мира Текст. / В. Софронов-Антомони // Логос. 2002. -№1. - С. 4-15.

277. Социология: Энциклопедия Текст. / A.A. Грицанов, В.Л. Абушенко и др. Минск: Книжный дом, 2003. - 1312 с. Электронная версия:

278. URL: http://slovari.vandex.ru/dict/sociology/.

279. Стексова, Т.Н. Семантика невольности в русском языке: значение, выражение, функции Текст. / Т.И. Стексова. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - 200 с.

280. Степанов, Ю.С. Понятие Текст. / Ю.С. Степанов //Языкознание. Большой энциклопедический словарь. — М.: Большая Российиская Энциклопедия, 1998. С. 383-385.

281. Степанов, Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семаиотическая грамматика) Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 360 с.

282. Степин, B.C. Культура Текст. / B.C. Степин // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 527-529.

283. Стрельникова, М.А. Национальные особенности речевого жанра телеинтервью в российских и американских коммуникативных культурах Текст.: дис.к.филол.н. Воронеж, 2005. - 273 с.

284. Сукаленко, Н.И. Образно-стереотипная картина мира как отражение эмпирического обыденного сознания Текст.: дис.д.филол.н. — Харьков, 1991.-316 с.

285. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический, аспекты Текст. / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.

286. Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность Текст.: СПб.: Наука, 1996. — 264 с.

287. Триполъская, Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный ипрагматический аспекты Текст. / Т.А. Трипольская. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1999.- 166 с.

288. Туранский, И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке Текст. / И.И. Туранский. М.: Высшая школа, 1990. - 173 с.

289. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку Текст. / Б.Л. Уорф // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 1. — М.: Иностранная литература, 1960. 135-168.

290. Уорф, Б. Грамматические категории Текст. / Б. Уорф // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. - С. 44-60.

291. Урысон, Е.В. Союз но, или что такое «обманутое ожидание»

292. Электронный ресурс. / Е.В. Урысон. URL: http://www.dialog-21 .ru/Archive/2Q05/Urvson%20EAJrvsonE.htm.

293. Уфымцева, A.A. Семантический аспект языковых знаков Текст. / A.A. Уфимцева // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976.-С. 31-46.

294. Уфимцева, A.A. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики Текст. / A.A. Уфимцева. М.: Едиториал УРСС, 2002. -240 с.

295. Ушакова, Т.Н. Структуры языка и организация речевого процесса Текст. / Т.Н. Ушакова // Язык. Сознание. Культура. Сб. статей. Под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. М.-Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2005.-С. 7-19.

296. Фаткуллина, Ф.Г. Понятие деструкции в лексической семантике Текст. / Ф.Г. Фаткуллина. Уфа: РИЦ БГУ, 2002. - 268 с.

297. Федяев, Д.М. Стандарт; Эталон Текст. / Д.М. Федяев // Современный философский словарь. М.: Академический Проект, 2004. -С.676-677; 816-817.

298. Федяева, Н.Д. Образ среднего человека в художественной системе А.П.Чехова (на материале рассказа «Соседи») Текст. / Н.Д. Федяева // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. конф.Ч.1. Омск: ОмГУ, 2000. -С. 92-95.

299. Федяева, НД. Представления об усредненной и нормативной степени проявления признака в ментальности и языке Текст. / Н.Д. Федяева // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 7. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. С.176-182.

300. Федяева, Н.Д. Когнитивные категории дуальности и градуальности в философском и лингвоантропологическом освещении Текст. / Н.Д. Федяева // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 8. — Омск: Издательство ОмГТУ, 2003. С.237-243. (2003б)

301. Федяева, Н.Д. Лексика середины в молодежном сленге (на материале «Большого словаря молодежного жаргона» С.И. Левиковой) Текст. / Н.Д. Федяева // Язык и коммуникация: Научный альманах. Вып.1. -Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005. С. 55-61.

302. Федяева, Н.Д. Мерность бытия в русской языковой картине мира Текст. / Н.Д. Федяева // Омский научный вестник. 2006. - №6(42). - С.62-65.

303. Федяева, Н.Д. Языковой образ человека в аспекте категории нормы Текст. / Н.Д. Федяева // Человек как субъект и объект мировосприятия: фрагменты языкового образа человека. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. - С. 91127. (2008а)

304. Федяева, Н.Д. Добро как норма в русской языковой картине мира Текст. / Н.Д. Федяева // Русская филология: язык литература - культура: материалы научно-практической конференции. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. -С. 103-108. (2008г)

305. Федяева, Н.Д. Норма в динамике (на материале глаголов с семантикой соответствия / несоответствия норме) Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки».-2008.-№13.-С.261-267. (2008е)

306. Федяева, Н.Д. Значение «норма» в семантике лексических, единицрусского языка Текст. / Н.Д. Федяева // Мир науки, культуры, образования. 2008. №5 (12). - 58-62. (2008л*)

307. Федяева, Н.Д. Наивные представления носителей русского языка о норме и антинорме в эксплицитной и имплицитной семантике язык и речи Текст. / Н.Д. Федяева. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. - 106 с. (20096)

308. Федяева, Н.Д. Как дела? Нормально: особенности ответной реплики Текст. / Н.Д. Федяева //Языки и культуры: материалы Всероссийской научно-практ. конф. С международным участием, 10-11 июня 2009 года. - Омск: Вариант-Омск, 2009. - С. 256-259. (2009в)

309. Федяева, Н.Д. Качественные прилагательные в аспекте семантической категории нормы Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Выпуск 29. 2009. - №5. - С. 129-134. (2009г)

310. Федяева, Н.Д. Значение лексемы норма: лексикография и эксперимент Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Ленинградского государственного университета им. A.C. Пушкина. Серия «Филология».2009. -№2 (26).-С. 161-168. (2009д)

311. Федяева, Н.Д Высказывания со словами норма, нормальный как источник информации о нормативных представлениях носителей русского языка Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2009. - №2. - С. 53-57. (2009е)

312. Федяева, Н.Д. Семантика нормы в предложениях характеризации Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Читинского государственного университета. -2009. №4 (55). - С. 165-170. (2009ж)

313. Федяева, Н.Д. Лексемы русского языка в аспекте семантическойкатегории «норма» Текст. / Н.Д. Федяева // Филология и человек. — 2009. -№4.-С. 81-92. (2009з)

314. Федяева, Н.Д. Норма уб. Не-норма = Ожидаемое уб. неожиданное Текст. / Н.Д. Федяева // Сибирский филологический журнал. 2009. - №2. — С. 136-143. (2009м)

315. Федяева, Н.Д. Норма среди категорий русского языка: обоснование статуса Текст. / Н.Д. Федяева // Лингвистика. Коммуникация. Культура: материала Второй региональной науч.-практ. конф. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. С. 97-100. (2009м)

316. Федяева, Н.Д. Нормы в пространстве языка Текст. / Н.Д. Федяева. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010.-174 с.

317. Фенина, В.В. Светская беседа и small talk в англо-американской и русской культурах Текст.: дис. .к.филол.н. — Саратов, 2005. — 253 с.

318. Философский энциклопедический словарь Текст. / Гл. редакции-JI.C. Ильичев, П.Н. Федосеев и др. М: Советская энциклопедия, 19S3. —с.

319. Формановская, Н.И. Речевое общение: коммуникативно -прагматический подход Текст. / Н.И. Формановская. М.: Русский язык 2002.-216 с.

320. Фрумкина, P.M. Психолингвистика Текст. / P.M. Фрумкина. — IVX -Изд. центр «Академия», 2001. 320 с.

321. Фуре, В.Н. Идеальный тип Текст. / В.Н. Фуре // НЬвейпіий философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. — С. 398-399.

322. Хазагеров, Г.Г. Метаплазм'и вариант Электронный ресурс. / г Г~ •

323. Хазагеров. — URL: http://www.hazager.ru/pragmatica/80-2Q09-03-12-16-51-43.html.

324. Хазагеров, Т.Г. Общая риторика Текст., / T.F. Хазагеров, Лс Ширина. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - 316 с.

325. Халина, Н.В. Категория градуальности в морфологии Текст. / НВ' Халина. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 1996. - 230 с.

326. Химик, В.В. Анекдот как уникальное явление русской речевой культуры Текст. /В.В. Химик // Анекдот как феномен культуры. Материалыкруглого стола 16 ноября 2002 года: СПб: Санкт-Петербургскоефилософское общество, 2002. С: 17-3 Г,

327. Ховалкина, A.A. Лексическое выражение категории величины признака в современном русском языке Текст.: дис. . д. филол. н. / А.А Ховалкина. Симферополь, 1996. - 402 с.

328. Худяков, A.A. Понятийные категории как объект лингвистического исследования Электронный ресурс. / A.A. Худяков. — URL-http://www.pomorsu.ru/body.php?page=sin50301.

329. Цивьян, T.B. Лингвистическая основа балканской модели мира Текст. / Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1990. - 207 с.

330. Чернышева, М.А. Культура общения Текст. / М.А. Чернышева. — Л.: Знание, 1983.-32 с.

331. Чесноков, П. В. Грамматика русского языка в свете теории-семантических форм мышления Текст. / П.В. Чесноков. — Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1992.- 168 с.

332. Шарифуллин, Б.Я. Культурно-обусловленные речевые жанры врусском и английиском коммуникативном пространстве Электронныйресурс. / Б.Я. Шарифуллин. URL:http://pn.pglu.ru/index.php?module=subiects&func=viewpage&pageid=244.

333. Шафиков, С.Г. Категории и концепты в лингвистике Текст. / С.Г. Шафиков // Вопросы языкознания. 2007. - №2. - С. 3-18.

334. Шварцкопф, B.C. Очерк развития теоретических взглядов на норму в советском языкознании Текст. / Б.С. Шварцкопф //Актуальные проблемы культуры речи. М.: Наука, 1970. - С. 369-404.

335. Швец, Д. С. Девиация как норма и норма как девиация. Теоретический анализ терминологической диффузии Текст. / Д.С. Швец, Г.К. Варданянц. -М.: Макс Пресс, 2006. 186 с.

336. Шиганова , С.М. К трактовке понятия синтаксического варианта в плане решения дихотомии «инвариант вариант» Электронный ресурс. / С.М. Шиганова. - URL: http://ww.amursu.ru/vestnik/4/484 99.htm.

337. Ширяев, Е.Н. Синтаксис Текст. / E.H. Ширяев // Современный русский язык. Под ред Л.А. Новикова. СПб.: Лань, 1999. - С. 592-830.

338. Ширяева, П.А. Девиация как социальное действие: дис. . к. соц. н. / П.А. Ширяева. Нижний Новгород, 2003. - 178 с.

339. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность Текст. / А.Д. Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. — 496 с.

340. Шмелев, АД. Русский анекдот. Текст и речевой жанр Текст. / А.Д. Шмелев, Е.Я. Шмелева. — М.: Языки славянской культуры, 2002. 144 с.

341. Шмелева, Т.В. Жанроведение? Генристика? Генология? Текст. /

342. T.B. Шмелева // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. -М.: Лабиринт, 2007. С. 62-68.

343. Шнейдер, В.Б. Нормативные основания достижения адекватного понимания в актах речевой коммуникации Текст. / В.Б. Шнейдер. -Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1993. — 96 с.

344. Шрамм, А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных Текст. / А.Н. Шрамм Л.: Издательство ЛГУ, 1979. - 134 с.

345. Шрамм, А.Н. Аспекты семасиологического исследования качественных прилагательных (на материале русского языка) Текст.: дис. . д. филол. н. / А.Н. Шрамм. Калининград, 1981.-362 с. (1981л)

346. Шрамм, А.Н. Структурные типы лексического значения слова (на материале качественных прилагательных) Текст. / А.Н. Шрамм // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. — 1981. № 2. - С. 58-64. (20086)

347. Шустер, А.Г. Категория следствия и средства ее реализации на разных ярусах синтаксиса в современном русском языке Текст.: дис. . к. филол. н. / А.Г. Шустер. — Армавир, 2005. — 190 с.

348. Эпштейн, М.Н. Приставка недо- как понятие и культурный символ Электронный ресурс. / М.Н. Эпштейн. URL: http://old.ru/krug/20030311 dar.html.

349. Юнаковская, A.A. Разговорная речь носителей массовой городской культуры (на материале г. Омска) Текст., / A.A. Юнаковская. М.: Языки славянских культур, 2007. - 168 с.

350. Юрков, С.Е. Эстетика мета-нормативного поведения в русской культуре 11 начале 20 веков Текст.: дис. . д. филос. н. / С.Е. Юрков. -СПб, 2004.-315 с.

351. Языковая норма. Типология нормализационных процессов Текст.: М.: Институт языкознания РАН, 1996. — 384 с.

352. Языковые значения, формы и категории Текст.: сборник науч. статей к 70-летию В.И. Фурашова. Владимир: ВГПУ, 2005. - 264 с.

353. Ященко, М.А. Особенности функционирования оценочных361прилагательных в речи ребенка Электронный ресурс. / М.А. Ященко ^^http:/iling.spb.ru/grammaticon/child/ja.html/language=en.

354. Ященко, М.А. Усвоение ребенком семантики качест?;^^1. С5ННЫХприлагательных Текст. / М.А. Ященко // Семантические категории в ^^^^тскоиречи. Отв. редактор С.Н. Цейтлин. СПб: Нестор-История, 2007. — ^qq316.

355. Cognition and categorization Text. / Ed. By Rosch E., Llo^-,^ ^ Hillsdale (N.J.): Eribaum, 1978. 236 p.

356. Fillmore, C. Types of lexical information Text. / C. Fillr^-^^^ ^ Studies in syntax and semantics. Dordrecht, 1969. P. 109-137.

357. Holenstein, E. Sprachliche Universalien: Eine Untersuchung zrc*^ Natu des menschlichen Geistes Text. / E. Holenstein. Bochum, 1985. - 286 s.

358. Noun classes and categorization: Proceedings of a Symposii^^ 0 categorization and noun classification, Eugene, Oregon, October 1983 /xtj. —

359. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1986. 342 p.

360. Rocsh, E. Natural categories Text. / E. Rocsh // Cognitive psyoj^0j0gy 1973. - V.4. - P. 328-350.

361. Rocsh, E. Human categorization Text. / E. Rocsh // AdvaxxCes jn cross-cultural psychology. London, 1975. -P.23-57.

362. Todorov, T. Problies de l'enonciation Text. / T. Todorov //1.J ^^--guage,7, 1970.

363. СПИСОК СЛОВАРЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КАК ИСТОЧНИК ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

364. Абрамов, Н. Словарь синонимов и сходных по смыслу выражений Текст. / Н. Абрамов. М.: Русские словари, 1999.

365. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка Текст. / З.Е. Александрова. -М.: Рус.яз.-Медиа, 2005.

366. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы Текст. / Под ред. Л.Г. Бабенко. -М.: АСТ-ПРЕСС книга, 2005.

367. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Современное написание. В 4 тт. Текст. / В.И. Даль. — М.: Русские словари, 2003.

368. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный Текст. / Т.Ф. Ефремова. -М.: Русский язык, 2000.

369. Львов, М.Р. Словарь антонимов русского языка Текст. / М.Р. Львов. — М.: Вентана-Граф, 1996.

370. Оэ/сегов, С.И. Словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов. Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1986.

371. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов; Под ред. Л.И. Скворцова. М.: ООО «Издательство Оникс»: ООО «Издательство «Мир и образование», 2009.

372. Русский ассоциативный словарь. В 2 тт. Текст. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М.: ООО «Изд-во Астрель», ООО «Изд-во ACT», 2002.

373. Словарь ассоциативных норм русского языка Текст. / Под ред. A.A. Леонтьева. -М.: Изд-во МГУ, 1977.

374. Словарь русского языка. В 4-х тт. М.: Русский язык, 1999.

375. Словарь синонимов русского языка Текст. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: ООО «Изд-во Астрель», ООО «Изд-во ACT», 2001.

376. Тихонов, А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. В 2 тт. Текст. / А.Н. Тихонов. -М.: Астрель, 2003.

377. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка. В 4-х тт. Текст. / Д.Н. Ушаков. М.: Гос. ин-т «Советская энциклопедия»; ОГИЗ; Гос. изд-во иностранных и национальных слов, 1935-1940.

378. СПИСОК ТЕКСТОВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КАК ИСТОЧНИК ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА (картотека автора)

379. Акунин Б. Левиафан. М.: Захаров, 2000.

380. Акунин Б. Особые поручения. М.: Захаров, 2000.

381. Булгаков М.А. Белая гвардия. М.: Правда, 1989.

382. Булгаков М.А. Дни Турбиных // Пьесы. М.: Советский писа-1986.

383. Гончаров И.А. Сочинения: В 4 т. М.: Правда, 1981.

384. Горький A.M. Пьесы. М.: Детская литература, 1975.

385. Горький A.M. Рассказы. Повести. Пьесы. М.: Художеств«каялитература, 1987. — 686с.

386. Мамин-Сибиряк Д.Н. Избранные произведения: В 2 т. —1. М.:

387. Художественная литература, 1988.

388. Маринина А.Б. Смерть и немного любви. М.: ЭКСМО, 1996.

389. Маринина А.Б. Мужские игры. М.: ЭКСМО, 1997.

390. Маринина А.Б. Реквием. М.: ЭКСМО, 1998.

391. Мельников-Печерский П.И. В лесах. — Саранск: Мордо:^^ книжное издательство, 1993.

392. Набоков В.В. Лолита. Томск: Издательство Томского ун-та, X ^

393. Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. М.: Кн. Палата, 1989.

394. Писарев, Д.И. Стоячая вода // Сочинения в 4 т.т. Т. 1.

395. Государственное изд-во художественной литературы, 1955.

396. Салтыков Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 10 т. - М.: 1988.

397. Толстой А.Н. Избранное: В 2 т. М.: Художественная литер^—^^ 1979.

398. Трифонов Ю.В. Время и место. М.: Известия, 1988. — 571с.

399. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1988.

400. Чехов А.П. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Правда, 1970.

401. Газеты: «Литературная газета» (1999-2001); «Комок» (1998-2000).

402. Журналы: «Крестьянка», «Лиза», «Она» (1999-2001); «Аврора», «Нева», «Новый мир», «Юность» (1986-1992), «Cosmopolitan» (2008-2009).