автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Символы возмездия в западноевропейской средневековой культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Символы возмездия в западноевропейской средневековой культуре"

На правах рукописи

005001882

Целищева Зухра Абдурашидовна

СИМВОЛЫ ВОЗМЕЗДИЯ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат « / una on«

диссертации на соискание ученой степени пил ¿Uli

кандидата культурологии

Нижневартовск - 2011

005001882

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении

высшего профессионального образования «Нижневартовский государственный гуманитарный университет» на кафедре культурологии, философии и социальных наук

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Полищук Виктор Иванович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Еманов Александр Георгиевич

доктор философских наук, профессор Захарова Людмила Николаевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Челябинский

государственный университет»

Защита состоится « .2011 г. в . на заседании

диссертационного совета К 212.167.01 по защите кандидатских диссертаций при Нижневартовском государственном гуманитарном университете по адресу: 628605, г. Нижневартовск, Тюменская область, ул. Ленина, 56.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижневартовского государственного гуманитарного университета.

Автореферат разослан «

2011г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ш/

Шахова О.Ю.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования обусловлена тем, что представления о возмездии являются общекультурными, хотя и по-разному выраженными в той или иной культуре, в тот или иной исторический период. В западноевропейском средневековье идея возмездия представляла собой исторически сложившийся феномен, игравший весомую роль в культуре, чем и обусловлена необходимость ее культурологического анализа.

Определения понятия «возмездие» в различных культурах содержат общую идею о необратимом воздаянии за совершенное зло. Посредством судьбы, божественной кары и людского суда зло и возмездие оказывались неразрывно связанными. Эту взаимосвязь можно обнаружить с помощью культурологического подхода к осмыслению места символов возмездия в западноевропейской средневековой культуре. Возникает вопрос: почему именно в средневековой культуре символы возмездия играли особую роль? Возможно, это было связано с тем, что сама жизнь казалась средневековому человеку греховной, а возмездие было ответом за свои деяния на последнем суде. Первородный грех дополнялся теми грехами, которые человек успевал совершить в течение своей жизни. Однако, согласно представлениям средневекового христианина, спасение души, и вечное блаженство были немыслимы без страданий, раскаяния и искупления грехов. Следовательно, возмездие настигало каждого, оно было частью бытия, и иной -«безвозмездный» - путь был неведом даже святым.

К этому нужно добавить, что понятие «грех» нельзя отождествлять с понятием «преступление». Ведь согрешивший всегда знает: ему придется искупить свои грехи. У такого человека есть цель, воля и свобода для совершения греха как сознательного акта, поэтому он сам несет ответственность за свои поступки. Даже зная о цене расплаты, он выбирает греховный путь. Преступник же будет стараться избежать наказания, будет искать себе оправдание. Здесь и обнаруживается главное различие между

неизбежным возмездием и наказанием общественным, которого можно избежать.

Грек воспринимал моральный закон как закон самой природы, который предписан и богам, и человеку, поскольку не богами он установлен, но их, богов, обязывает. Таким образом, для древнего грека боги не были законодателями. Библейский Бог, напротив, давал человеку закон в виде повеления. Это и обусловило важную роль возмездия в сознании средневекового человека.

С понятием возмездия связаны, прежде всего, представления о потустороннем мире. Однако термин «потусторонний» в полной мере не передает всю гамму переживаний средневекового человека, связанную с осмыслением возмездия. Правильнее предположить, что символам возмездия присуща не только потусторонность, но и сакральность. 3 связи с этим выстраивается иерархия ценностей, в которой сакральность возмездия занимает высшую, конечную инстанцию. Отечественный культуролог П.М. Бицилли, уделявший особое внимание изучению западноевропейской средневековой культуры, отмечал: «Надо попытаться войти в круг мыслей средневекового человека, проделать вместе с ним его умственные операции; тогда и только тогда слова приобретут для нас настоящий смысл, и мы услышим подлинную средневековую речь»1.

Несомненно, значение и понимание категории «возмездие» в средние века отличались от современности. Изменения, которые произошли за последние десятилетия в политическом и экономическом устройстве российского государства, оказали сильное влияние на все сферы жизни и на мировоззрение людей. Современное общество переживает ряд проблем, связанных с глобальными мировыми катаклизмами, терроризмом, ростом числа преступлений и т.п. Остаются актуальными вопросы индивидуализации и свободы жизни отдельно взятого человека, права на свободу выбора ценностных установок и жизненных приоритетов, однако

' Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 68.

4

весьма редко речь идет о совести и личной ответственности. На сегодняшний день основным действующим механизмом регуляции общественных отношений в России является Законодательство Российской Федерации. За совершенные преступления люди отвечают перед законом и несут соответствующие наказания, при этом весьма редко испытывая угрызения совести и страх перед тем, что ждет их после смерти, расценивая это как слабость и пережитки прошлого.

На наш взгляд, важно, чтобы каждый человек понимал, как это и было в исследуемой культуре, что за все совершенные им преступления рано или поздно придется отвечать не только перед обществом, но и перед Всевышним. К сожалению, человечество совершило слишком много проступков, которые имеют необратимый характер, а это означает неизбежное вмешательство высшей субстанции с целью привести мир к равновесию.

Объектом исследования является западноевропейская средневековая эпоха с ее культурными, религиозными и мировоззренческими особенностями, предметом - символы возмездия, сыгравшие важную роль в становлении и развитии западноевропейской средневековой культуры.

Цель исследования состоит в концептуальном осмыслении культурообразующей роли символов возмездия и определении их фундаментального значения для западноевропейской средневековой культуры.

Для достижения поставленной цели были определены следующие исследовательские задачи:

- рассмотреть исторические и религиозные предпосылки возникновения западноевропейской средневековой культуры;

- выявить отличительные черты символов возмездия в культуре средних веков;

- исследовать представления западноевропейских средневековых мыслителей о земном возмездии;

- проанализировать особенности трактовки понятия загробного возмездия в учениях средневековых теологов;

- установить взаимообусловленность символов семи смертных грехов и фигуры дьявола как символа зла в средневековом христианстве.

Степень научной разработанности проблемы. Тема возмездия представляла большой интерес для ученых, мыслителей, культурологов и философов разных эпох. К осмыслению взаимосвязи зла и возмездия обращались такие античные философы, как Платон, Аристотель, Афинагор Афинский, св. Ириней Лионский, Климент Александрийский и др. В гражданском воспитании жителей полиса вопросам равенства, зла и возмездия отводилось особое место.

Проблема возмездия затрагивалась в религиозных трактатах средневековых мыслителей Аврелия Августина, Фомы Аквинского, Пьера Абеляра, Св. Исидора Севильского, Якова Шпренгера и Генриха Инститориса, и др. Работы религиозно-концептуального характера, в которых исследуются проблемы греха, зла и возмездия, относятся преимущественно к средним векам2. Эти труды отличают высокий аналитический уровень, преобладание в них основ христианского вероучения, таких как идеи первородного греха, конца мира, Страшного суда, искупления грехов, воскресения, вечного проклятия и возмездия3.

Тема зла, греха и дьявола была интересна и тем мыслителям, в исследованиях которых религиозный аспект представлен в меньшей степени. В частности, эта тема поднималась в трудах Э. Сведенборга, В. Якобса, а также в исследованиях отечественных ученых А. Амфитеатрова, М.М. Бахтина, В.А. Дубовцева, И.А. Ильина, И.В. Климовой, Н.Лосского, Л. Романчук, Б. Серафимова, Ю.И. Сидоренко, А.П. Скрипника и др.

2См., напр. : Августин А. Исповедь. М., 1992; Монах Митрофан. Загробная жизнь. М., 1994; Антология. Восточные Отцы и учителя Церкви IV века. В 3 т. Т. 2. М., 2000.

3 См., напр. : Абеляр П. Этика, или познай самого себя. Теологические трактаты. М., 1995.

Многие известные историки, философы и культурологи придавали особое значение социально-экономической сфере жизни средневекового общества, обнаруживая в ней причины, объясняющие частое использование телесных наказаний и пыток4. Большой вклад в изучение и понимание истории наказания, инквизиции, пытки и казни внесли такие зарубежные и отечественные мыслители, как А. Арну, Ч. Беккариа, Д.Г. Бертрам, Г.Ч. Ли, М. Фуко, А.К. Букалаев, Я. Конторович, И.В. Климова, Г. Тираспольский и др.

Полезным было обращение к трудам выдающихся зарубежных и отечественных исследователей, изучивших особенности становления западноевропейской средневековой личности, общества и культуры в целом5. Особенно важны размышления таких мыслителей, как Ж. Ле Гофф, Ж. Дюби, Дж.К. Райт, Ж. Флори, Й. Хейзинга и др., т.к. им удалось обнаружить и объяснить взаимосвязь конкретных, свойственных только для средневекового человека особенностей миропонимания с той культурой и атмосферой, в которой он жил. Отечественные философы, культурологи и историки также занимались исследованием человека средневекового типа и его ментальное™. В этом отношении наиболее интересны работы С.С. Аверинцева, Л.М. Баткина, П.М. Бицилли, А.Я. Гуревича, Л.П. Карсавина, В.М. Найдыша, С.С. Неретиной, В.И. Полищука, B.C. Соловьева и др. Сформулированные этими авторами характеристики мировидения средневекового человека складываются в достаточно устойчивый образ. Выводы этих ученых по вопросам, связанным со средневековой личностью и обществом, интересуют нас в той мере, в какой их можно считать

4См., напр. : Блок М. Характерные черты французской аграрной истории. М., 1957; Бертрам Д. Г. История розги. M., 1992.

5 См., напр. : Boglioni P. La culture populaire au Moyen Age: Themes et problems. Quebec; Montreal, 1979; Cardini F. L'homme medieval. P., 1989; Spiegel G. History, Historicism and the Social Logic of the Text in the Middle Ages. London, New York, and Bombay, 1990. № 1. V. 65.

показательными в изучении средневекового человека и общества, а также господствовавшей в нем системы ценностных ориентации.

К проблеме символа, осмыслению его сущности исследователи обращались, начиная с античности. Например, древнегреческий философ Платон считал, что символ - это интуитивно постигаемое указание на высшую, идеальную форму объекта6.

Для романтизма было характерно мистическое, интуитивистское, близкое к мистицизму понимание символа, но перенесенное в сферу эстетического. Уже у И.В. Гёте символ был связан с универсальной формой человеческого творчества. Дальнейшее развитие этого подхода обнаруживается в философии Г.В.Ф. Гегеля, где символ выступает как средство человеческой коммуникации7. Рационалистический подход к символу был развит на материале эволюционной теории цивилизации в позитивистской научной традиции - в работах Д.С. Милля, Г. Спенсера. В «философии жизни» (в частности, в трудах В. Дильтея, Ф. Ницше, Г. Зиммеля) символизация выступала как главный социальный феномен. Э. Кассирер считал символ универсальной категорией, все формы культуры он рассматривал как иерархию «символических форм», адекватных духовному миру человека. Для О. Шпенглера символизация была основным критерием выделения локальных культур. Символ рассматривался в психоанализе как порождение индивидуального (3. Фрейд) и коллективного бессознательного, как «архетипический образ» (К.Г. Юнг), возникающий вследствие опосредования человеческим сознанием глубинных императивов родового прошлого8. У А.Ф. Лосева, исследовавшего античную и более позднюю эстетику, получили развитие вопросы внешнего подобия означающего и означаемого в символе, в связи с проблемой реализма в искусстве.

6 Культурология. XX век. Энциклопедия. СПб., 1998. С. 406.

7 Гегель Г. В. Ф. Эстетика. В 4 т. Т. 1. М„ 1968. С. 15.

8 См., напр.: Юнг К. Г. Архетип и символ. СПб., 1991.

Социально-коммуникативный подход к пониманию символа получил научное развитие в символическом интеллектуализме Ч.Х. Кули, Д.Г. Ленда, У.А. Томаса, в культурной антропологии Ф. Боаса, А.Л. Крёбера, в работах таких представителей структурно-функционального направления, как В.Ф. Малиновский, А.Р. Редклифф-Браун, Р. Мертон и др.9.

Большое значение для данного исследования имеет анализ символических форм в работах, связанных с семиотикой: в трудах Т.М. Дридзе, Ч. Мориса, Ч.С. Пирса, Ф. де Соссюра и др. Проблемы анализа языка, слова, символа, мифа рассматривались и в произведениях русских мыслителей А. Белого, А.Г. Еманова, З.Р. Жукоцкой, В.И. Иванова, М.К. Мамардашвили, Е.М. Мелетинского, A.M. Пятигорского, A.B. Плаховой, H.H. Рубцова, К.А. Свасьяна, С.Г. Сычевой, П.А. Флоренского, Г.Г. Шпета и др. Это далеко не полный список имен ученых, философов и мыслителей, которые исследовали сущность и значение символа. Список показателен и в том отношении, что символ можно рассматривать с различных точек зрения.

В работе сопоставляются символы возмездия, представленные в изобразительном искусстве и литературе, для того чтобы общая смысловая и структурная характеристика символов, став более конкретной, заняла свое законное место среди других характеристик и категорий литературы и искусства средневековья и северного Возрождения. В этом отношении значимыми стали исследования в области семиотики и изобразительного искусства таких ученых, как J1.A. Кулаков, Ю.М. Лотман, Ц.Г. Нессельштраус, И.П. Никитина, A.A. Столяров и др.

Таким образом, в работах отечественных и зарубежных философов, искусствоведов и литературоведов накоплен и осмыслен обширный материал по проблемам символа, зла, греха и возмездия. Однако специального

9 См., напр.: Малиновский Б. Научные принципы и методы исследования культурного изменения // Антология исследований культуры. Интерпретации культуры. В 2 т. Т. 1. СПб., 1997.; Редклифф-Браун А. Р. Сравнительный метод в социальной антропологии: там же.

9

исследования, которое было бы посвящено анализу категории и символам возмездия, а также их роли в западноевропейской средневековой культуре, не проводилось. Остается малоисследованным и аспект взаимосвязи семи смертных грехов. Как правило, работы, касающиеся этой темы, носят по преимуществу описательный, а не аналитический характер.

Гипотеза исследования: без понимания роли и смысла категории «возмездие» невозможно в полной мере осознать особенности западноевропейской средневековой культуры. В нашем исследовании мы придерживаемся следующего понимания категории возмездия: это неминуемая кара высшего порядка за совершенное зло, за преступление божественного закона, которая исходит от Бога. Осознание неотвратимости возмездия определяло собой мировидение средневекового человека, выполняя культурообразующую функцию в западноевропейском Средневековье. В этой связи интересен опыт реконструкции культурно-исторических корней символов возмездия.

Источниковой базой исследования стали работы отечественных и зарубежных историков, философов и культурологов, чьи труды были посвящены: проблемам философии культуры и философии истории, области семиотики и изобразительного искусства, размышлениям на тему зла, греха и возмездия, а также теологические трактаты средневековых религиозных мыслителей.

Методологию исследования составили общие принципы научного познания: объективизм, историзм, системность, всесторонность. В работе используются также историко-культурологический подход (при анализе религиозных трактатов отцов церкви и основополагающих трудов, связанных с изучением культуры средних веков), ценностный подход, ориентированный на исследование и типизацию аксиологических аспектов отдельных феноменов средневекового общества. В процессе исследования возникла необходимость в обращении к структурно-функциональному анализу (при выявлении особенностей западноевропейской средневековой культуры), а

также в использовании семиотического метода (при анализе значения символов возмездия и семи смертных грехов в средневековой христианской культуре).

Научная новизна исследования заключается в том, что автором впервые выявлены и систематизированы мировоззренческие основы представлений средневековых мыслителей о категории «возмездие». Работа отличается тем, что в ней показана важная роль исследуемой категории, оказавшей существенное влияние на формирование символического религиозного средневекового мировидения. Кроме того, автором установлена взаимообусловленность семи смертных грехов и фигуры дьявола как символа зла. В диссертации выявлены особенности символических представлений о грехе и возмездии в западноевропейской культуре средневековья. Это позволило автору утверждать, развивая ранее известное положение о зависимости отношения к проблемам зла, греха и возмездия от характера самого общества, что в исследуемой культуре вместе с развитием механизмов регуляции была проведена определенная грань между преступлением и грехом.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут служить теоретической основой в формировании целостного представления о символическом мировидении западноевропейского средневекового общества. Кроме того, анализ символов возмездия в христианском средневековье открывает новые возможности для дальнейшего культурологического осмысления данного понятия в проекции на более поздние этапы развития западноевропейской культуры, в том числе на современные научные представления. Материалы диссертационной работы могут быть использованы при разработке и чтении общих курсов по культурологии, а также специальных курсов, посвященных изучению средневековой культуры.

Апробация работы. Материалы диссертации излагались автором на заседаниях методологического семинара кафедры культурологии, философии

и социальных наук Нижневартовского государственного гуманитарного университета. Выводы и основные положения работы также сообщались в докладах на V, "VI, VII и VIII Международных научных конференциях «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (г. Нижневартовск, 2-3 ноября 2007 г.; 7 ноября 2008 г.; 3 декабря 2009 г.; 4 марта 2011 г.), на Всероссийской научной конференции «Новые идеи в философии. Актуальные проблемы научной философии» (г. Пермь, 10-11 апреля 2008 г.).

Структура и объем диссертации обусловлены целью, задачами исследования и логикой изложения материала. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка литературы, включающего 146 источников. Объем диссертационной работы составляет 143 страницы.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Между мышлением и мировосприятием западноевропейского средневекового человека и культурой предшествующих эпох была теснейшая связь. Наличие трансцендентных и иррациональных факторов в основе западноевропейской средневековой символики подтверждает существование культурно-исторического и сакрального истоков символов возмездия в праисторическом времени, когда простые геометрические символы были первичным графическим языком человечества. Такие начертания представляли собой условные знаки или магические формулы, обозначавшие собой общие идеи, выраженные в символах.

2. В средневековой культуре ярко представлены черты праисторической, античной, арабской, иудейской культур и христианского вероучения, что находит свое подтверждение в раннем средневековом искусстве и символах возмездия. Средневековая символика вобрала в себя античную идею о справедливости и неминуемости возмездия. При этом христианство трансформировало идею возмездия и справедливости в русле своего

вероучения, где речь уже шла в основном о божественном суде над душой умершего человека и загробном воздаянии.

3. Для средневекового человека было характерно символическое восприятие мира. Символы выполняли объединяющую функцию, при этом все окружающие предметы и явления находились в четкой иерархии по отношению к Богу. Такое мировоззрение стало результатом двойного приспособления религиозно-мыслящего субъекта к объективной данности: с одной стороны, к миру как к совокупности нерасчлененной данности эмпирического, с другой - к Богу.

4. Согласно средневековым представлениям, смертные грехи и дьявол были неразрывно связаны друг с другом. Во-первых, дьявол искушал и провоцировал человека совершать греховные поступки; во-вторых, он вел их учет, записывая в «Книгу жизни». Нередко грешники впадали в отчаяние и теряли веру в спасение, т.к. дьявол разворачивал перед ними их грешную жизнь. При этом каждый человек знал, что ему придется после смерти отвечать за свои деяния перед Всевышним, а отчаяние и потеря веры в спасение считались самыми тяжкими грехами и лишали умирающего последней надежды. Следовательно, душа умершего грешника несла вечное наказание в преисподней и не могла надеяться на прощение.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во «Введении» автор обосновывает актуальность темы исследования, указывает ее объект и предмет, определяет степень разработанности проблемы, формулирует цель и задачи работы, методологическую основу, научную новизну и практическую значимость диссертации, приводит сведения о ее апробации и положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Культурообразующий смысл категории «возмездие» в западноевропейском средневековье»' автором рассмотрены истоки формирования понятия «возмездие» и соответствующих символов,

систематизированы религиозные и мировоззренческие представления средневековых мыслителей о грехе, спасении, Страшном суде и возмездии.

В первом параграфе главы «Исторические и религиозные предпосылки возникновения символики в западноевропейской средневековой культуре» раскрываются особенности и условия формирования западноевропейской средневековой символики. Анализ культурно-исторической преемственности средневекового символизма позволил заключить, что особую роль в этом процессе сыграли праисторическая, античная, арабская, иудейская культуры и христианское вероучение, наложившие отпечаток на мировоззрение средневековых людей. Классическая греческая культура стала основой интеллектуальной подготовки западноевропейской средневековой мысли. Средневековое сознание, благодаря греческим мыслителям и их философским открытиям, стало ориентироваться за пределы не только внутреннего мира, но и внешнего, за пределы видимого. Античное наследие гораздо полнее проявилось в заимствовании средневековой культурой понятия сверхъестественного (мистического) и его художественных образов, ярко представленных в иконографии (образ св. Георгия Победоносца, сражающегося со змеем). Противоборство двух враждующих начал доброго и злого, божественного и дьявольского нашло свое отражение в символах христианского средневековья и положило начало размышлениям о неминуемости возмездия за грехи.

Сознание средневекового человека было ориентировано за пределы видимого, мир мыслился как целостная система символов, которая имеет четкую иерархическую структуру, где главное место отведено Богу, что, в свою, очередь обеспечивало внутреннее единство самой культуры. Христианство, по мнению С.С. Аверинцева, было религией личной верности, «воинской» службы Богу. Он также подчеркивает высокую степень «семиотичности» феодальной этики как этики верности, которая объединяла верующих.

По мнению средневековых мыслителей, внутреннее устройство общества должно было соответствовать церковной дисциплине - аналогу космологического принципа, каждый из людей должен был подобно звездам занимать свое место в мире. Небесная иерархия дала начало двум земным: светской и церковной, каждому светскому чину соответствовал духовный чин. Бог понимался как высший регулятивный принцип бытия, который «правил» миром, к которому должны были прийти души и обрести вечную блаженную жизнь. Земная жизнь понималась как подготовительный этап на пути к вечности. Однако не каждый мог надеяться обрести вечность, так как вера предполагала верность, служение и послушание, проявлявшиеся в характерном для средних веков догматизме, авторитарности системы ценностей и идейной нетерпимости (благость и единство христианского Бога или «Бога-полководца» не предполагало существование других богов для христианина-воина, призванного защищать святость веры и сохранять верность).

Во втором параграфе первой главы «Основные характеристики символов возмездия в культуре средних веков» выявлены исторические корни и характерные черты средневековой символики. Историчность некоторых средневековых символов (например, известное в мифах Мировое древо считалось воплощением Великой богини) объясняется изменением их значения в процессе развития и усложнения10. Иногда первоначальный смысл древних символичных изображений забывался, и их продолжали применять по привычке как давно укоренившиеся и не требующие объяснения. Наряду с историчностью можно выделить амбивалентность символа (например, с одной стороны, орел символизировал вознесение Христа, молитвы, посылаемые к небесам, нисхождение милости Божьей и победу над злом, с другой - представлялся символом падения и уничтожения). Характерными особенностями символов средневековой культуры были их устойчивость и общезначимость, они фиксировата и несли определенную информацию,

10 См. об этом подробнее : Голан А. Миф и символ. М., 1993. С. 13-14.

15

которая была понятна и широко использовалась в процессе коммуникации среди малограмотных людей (библейские и евангельские изображения чудесного спасения и исцеления были символом спасения души). Средневековые символы были универсальны, что объясняется стремлением видеть мир как законченное всеединство, где земной и небесный миры связаны между собой. Символы замещали реальные объекты, т.е. Церковь, понимаемая как микрокосм, была проекцией макрокосма - Вселенной. В целом символ выступал как принцип конструирования и упорядочивания мира, т.к. в нем присутствовали и своя идея, и образное воплощение этой идеи".

Символы возмездия были нейтральны, поскольку находились между сверхъестественным - божественным (чудесным и созидательным, зависящим только от благой воли Бога) и сверхъестественным - дьявольским (магическим, в котором преобладал пафос разрушения, лишение умирающего человека веры в спасение). Само понятие «возмездие» образовалось по методу кальки с греческого апйпивйиа - «кара за причиненное зло» (буквально - «ответная плата»): греческое апИ переводится русским «воз» (в древности «въз»), гшбЛ соответствует русскому «мзда» (месть). Однако месть и возмездие - это разные по своему содержанию понятия. Если месть - это вредящее действие одного человека в отношении к другому, сделанное из побуждения ответить за несправедливость, совершенную ранее, то, возмездие - это своего рода перепоручение мести Богу: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19, 18). В «Послании к Римлянам» мы читаем: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12, 19). Символы возмездия, справедливости правосудия, правды и божественного осуждения: весы, меч, мантия, повязка на глазах и т.д., были заимствованы из

11 См.: Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1995. С. 42.

античности, претерпев под влиянием христианского вероучения незначительные изменения в токовании их значения. Особое место среди символов возмездия занимал символ огня, который, с одной стороны, очищает, жжет грешников в аду, отделяет ад от земного мира и т.д., с другой - это метафора для описания самого Бога: Яхве - «огонь поядающий» (Евр. 12, 29); явление духа святого - «разделяющиеся языки, как бы огненные» (Деян. 2, 3). Отсюда представление о том, что нет какого-то особого адского огня, что все тот же огонь и жар Бога, который составляет блаженство достойных, мучительно жжет грешников пребывающих в аду.

Таким образом, формирование символов в эпоху средних веков во многом было обусловлено культурно-исторической преемственностью, религиозным аспектом, стремлением придать целостность и завершенность знаниям о земном и загробном мире, а главное - сделать эти знания общепонятными.

Вторая глава «Значение и сакральный смысл символов возмездия в средневековом христианстве» посвящена анализу религиозной составляющей в средневековых символах, которая получила свое выражение в представлениях о земном и загробном возмездии.

В первом параграфе главы «Представления средневековых мыслителей о земном возмездии» анализируются светская, королевская и инквизиторская системы наказания. Выявлены причины частого использования телесных наказаний в судопроизводстве, что было вызвано следующими обстоятельствами: с одной стороны, с социально-экономической сферой жизни средневекового общества, с другой - с целью скорейшего получения признания со стороны обвиняемого, а также с целью устрашения всего народа.

Система наказания предполагала обязательное нанесение телесных увечий, однако не всегда за этим следовала казнь. Часто казни совершались прилюдно, с соблюдением следующих основных правил: приговор и факт совершенного преступления выносились на общее обозрение; обязательны

были публичное признание казнимого, а также наличие зримой связи публичной казни и преступления (казнь часто совершалась в том месте, где было содеяно преступление). Этим подчеркивалась соизмеримость наказания и преступления. Публичность наказания была средством устрашения общества и ограждения его от опасности впадения в ересь и преступления.

Люди верили в то, что земные страдания предваряют потусторонние кары. Страдания расценивались также как искупление и покаяние, поэтому могли смягчить наказание в аду.

Рамки личной ответственности человека в эпоху средневековья были расширены: путем наказания добивались возмездия и личного, и государственного, и божественного. Всякое преступление виделось бунтом против закона: преступник - враг государя, т.к. наносил удары изнутри общества, а еретик - предатель Бога. Из этого следует, что проблема преступления выходила за рамки чисто правовой сферы и перерастала в метафизическую, приобретая этико-религиозную значимость.

Идея возмездия, выраженная в духовном и земном наказании, имела характер сложного процесса ограждения «своего» мира от влияния хаоса, порожденного дьяволом. Акт возмездия преодолевал границы реальности, создавая свою реальность, в которой сам преступник, его судьи и палачи исполняли промысел Божий. Однако жестокие экзекуции не удерживали общество от преступлений и злонамеренности, не делали его гуманнее и миролюбивее. Напротив, они учили людей использовать жестокость при решении частных проблем, быть эмоционально равнодушными к виду крови, страданиям, убийствам, приводя в итоге общество к обесцениванию человеческой жизни. Важно отмстить и то, что казненных людей не хоронили, а оставляли прямо на месте казни (как правило, возле виселиц), т.к. Церковь не разрешала осквернять землю их телами. Таким образом, со смертью не заканчивалось правосудие, а предстояли и загробные страдания.

Второй параграф второй главы «Представления средневековых мыслителей о загробном возмездии» посвящен изучению религиозного

типа сознания средневекового человека, которому были близки размышления о смерти, посмертном суде, возмездии, аде и рае. Представления о рае противопоставлялись представлениям об аде, предпосылкой чего было формирование понятий о дуализме небесного и подземного, светлого и мрачного миров, о душе умершего (резко противопоставляемой телу) в сочетании с возникновением идеи загробного суда и загробного воздаяния. Ад понимался как место, в котором царствует сатана с бесами в роли палачей; как место пыток, применяемых за различные категории грехов в соответствии с потусторонним кодексом, в котором род наказания соответствовал роду преступления. Примечательно, что именно в рамках христианства окончательно оформилась и персонифицировалась идея ада как концентрации сил зла, а также вместилища предавшихся злу грешников для отбывания мук и для многократно повторенной смерти. Идею о Чистилище папство приняло официально в середине XIII в. после длительных колебаний и сомнений. После пребывания в Чистилище душа умершего могла попасть в рай, который ассоциировался с вознесением на небо и вечным блаженством.

Распространенность представлений о загробном возмездии в средневековой культуре можно объяснить верой людей в связь между злом и грехом, страданием и смертью, жизнью и возмездием. Таким образом, с одной стороны, средневековый человек знал, что за каждый совершенный проступок ему придется отвечать на последнем суде, за каждым грехом обязательно последует возмездие. С другой стороны, ему также было известно и то, что исповедь на сметном одре сможет облегчить загробные муки, а щедрые пожертвования после смерти на сооружение монастырей или на украшение храмов могут загладить вину за грехи и жестокость, совершенные при жизни. К тому же паломничество считалось актом покаяния и искупления грехов, смерть на Святой Земле - залогом попадания в Рай12. Так или иначе, неизбежность смерти как бы напоминала каждому

12 См. : Смирнов В. В. Стражи Святого Огня. Воскресение тамплиеров. М„ 2007, С. 12.

человеку о неминуемости ее и равенстве всех перед ней. Несомненно, что смерть была компонентом культуры, «экраном», на который проецировались все жизненные ценности средневекового общества и его меняющееся на протяжении всей эпохи к ней отношения.

В третьем параграфе второй главы «Взаимообусловленность символов семи смертных грехов и фигуры дьявола в средневековом христианстве» выявляются особенности символов зла, сконцентрированных в семи смертных грехах и фигуре дьявола. Отношение к дьяволу не было одинаковым: с одной стороны, он воспринимался как воплощение зла, обмана и противник Христа, как вечный разрушитель, символизировавший принцип времени - выражение конечности всех земных явлений; с другой - в рамках народной смеховой культуры дьявол и злые демоны появлялись в смешном, опороченном, посрамленном виде, внушая зрителям не ужас, а чувство собственного превосходства. Очеловечивание (вочеловечивание) сатаны получило мощный импульс развития в трудах средневековых мыслителей. Манихеи и их преемники с VII в. отождествляли добро с духом, а зло с материей. В учении павликиан присутствовало два начала - Бог и Сатана, из которых первый был творцом мира невидимого, духовного и вечного, а второй - мира видимого, вещественного и тленного13.

Из книги Иова известно, что дьявол непрестанно боролся с Богом за овладение душой человека. Согласно учению св. Иринея Лионского, жившего в первой половине I в. н.э., дьявол получил право власти над человеком в тот момент, когда тот под влиянием обольщения и искушения нарушил божеские предписания и совершил грех. Разумеется, обольщение и вовлечение человека в грех - это преступления дьявола. Но из-за того, что Адам и Ева дали себя обольстить и отошли от Бога, Бог дал дьяволу право искушать уже раз обольстившихся людей.

13 См. С. 33.

Ли Г. Ч. История инквизиции в Средние века. Смоленск, 2001. 20

Взаимосвязь смертных грехов и фигуры дьявола прослеживается в представлениях средневековых людей о том, что на смертном одре дьявол подвергал умиравшего человека испытаниям: он разворачивал картину смертных грехов, но не для обвинения и не для того, чтобы зло в чаше весов перевесило добро, а для того, чтобы вселить в человека отчаяние. Дьявол искушал умиравшего мыслью о самоубийстве, т.к. последний отчаивался и уже не верил в то, что из-за тяжести своих грехов он сможет спастись. Алчных и жадных людей дьявол искушал земными благами, которые у них отнимет смерть. Таким образом, для средневекового человека взаимосвязь грехов и фигуры дьявола была безусловной. Люди знали, что за ними пристально наблюдает дьявол, искушая, скрупулезно ведя учет всех совершенных грехов. Средневековый человек понимал, что проступки только усилят власть дьявола над ним, и с необходимостью повлекут за собой возмездие. Психология средневекового человека и отличалась тем, что ему не требовались доказательства существования ада, рая и чистилища, как и то, что за грехи настигнет возмездие, для него это было реальным знанием о мире.

В этом отношении, был сделан следующий вывод: в исследуемой культуре более актуальна была оппозиция «грех - праведность», нежели «преступление - грех», что объясняется несколькими причинами. Во-первых, это было связано с тем, что люди прекрасно понимали: грешников в обществе гораздо больше, чем преступников. Во-вторых, церковь призывала общество к спасению, безгрешному существованию и искуплению грехов.

Автором подробно рассмотрены символы смертных грехов, а также особенности их изображения в западноевропейском средневековом искусстве, для которого характерно было расположение их по кругу, что создавало ощущение крутящегося колеса, повсеместно распространяющего грехи.

В Заключении автором подводятся итоги исследования, формулируются выводы. В процессе изучения западноевропейского средневековья важно было решить проблему фундаментального значения в ней символов возмездия, которые сложились в силу культурной преемственности на основе идей праисторической, античной, арабской, иудейской культур и христианского вероучения. Совершенная в ходе исследования культурно-историческая реконструкция религиозных верований средневекового общества позволила выявить особенности символов возмездия. Было отмечено, что значение символов возмездия выходило за рамки их непосредственного восприятия, поскольку содержали в себе иррациональные и трансцендентные факторы, обусловленные представлениями о земном и загробном возмездии. Так земные страдания, с одной стороны, предвещали наказуемым ужасные мучения в чистилище или в аду; с другой - уже служили искуплением грехов. Согласно представлениям о загробном возмездии, мера взыскания за каждый проступок назначалась после смерти на последнем Суде индивидуально. Таким образом, средневековый человек нес ответственность за свои преступления и грехи перед обществом, правителем, Церковью и Богом.

Символы возмездия в средневековой культуре представляют собой один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума. Они несут в себе глубокую информацию о понимании средневековым человеком смысла жизни, который заключался в искуплении грехов. Символы и символические образы западноевропейского средневековья, взятые у предшествующих культур или созданные самостоятельно (например, «Книга жизни», образ дьявола), позволяли передать понятия, суть которых многозначна и неисчерпаема. Даже в современном обществе этот символизм продолжает играть важную, хоть и не всегда очевидную роль в повседневной жизни.

Основные результаты диссертационного исследования автор отразил в 12 публикациях общим объемом 5,3 п. л.

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных ВАК:

1. Целищева, 3. А. Идея возмездия в средневековой культуре Западной Европы [Текст] / 3, А. Целищева // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Сер. Наука и образование. - 2010. - № 2-2 (100): в 2 т. - Т. 2. - С. 252-258 (0,6 п. л.).

2. Целищева, 3. А. Исторические и религиозные предпосылки возникновения символики в западноевропейской средневековой культуре [Текст] / 3. А. Целищева // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - 2010. -№ 5. - С. 10-15 (0,4 п. л.).

3. Целищева, З.А. Представления средневековых мыслителей о земном и загробном возмездии [Текст] / 3. А. Целищева // Дискуссия. - 2011. - № 6 (14).-С. 58-62 (0,4 п. л.).

Публикации в других изданиях:

4. Целищева, 3. А. Идея возмездия у древних греков [Текст] / 3. А. Целищева // Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия: материалы V Междунар. науч. конф. (Нижневартовск, 2-3 ноября 2007 г.) / отв. ред. В. И. Полищук. - Нижневартовск: ПолиграфИнвест-сервис, 2007. - С. 70-73 (0,3 п. л.).

5. Целищева, 3. А. Идея возмездия и ее роль в культуре средневековой Европы [Текст] / 3. А. Целищева // Новые идеи в философии. Вып. 17: Актуальные проблемы научной философии: межвуз. сб. науч. трудов по материалам Междунар. науч. конф. (Пермь, 10-11 апреля 2008 г.): в 2 т. / отв. ред. В. В. Орлов. - Пермь: Перм. ун-т, 2008. - Т. 2. - С. 217-219 (0,4 п. л.).

6. Целищева, 3. А. Идея возмездия в древнегреческой культуре [Текст] / 3. А. Целищева // Проблемы истории культуры: сб. науч. тр. Вып. 5 / отв. ред.: В. И. Полищук, Я. Г. Солодкин. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2008. - С. 128-132 (0,4 п. л.).

7. Целищева, 3. А. М. Фуко о роли возмездия в средневековой культуре [Текст] / 3. А. Целищева // Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия: материалы VI Междунар. науч. конф. (Нижневартовск, 7 ноября 2008 г.) / отв. ред. В. И. Полищук. - Нижневартовск: ПолиграфИнвест-сервис, 2008. - С. 94-97 (0,4 п. л.).

8. Целищева, 3. А. Символы зла и возмездия в западноевропейской средневековой культуре [Текст] / 3. А. Целищева // Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия: материалы VII Междунар. науч. конф. (Нижневартовск, 3 декабря 2009 г.) / отв. ред. В. И. Полищук. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2010.-С. 112-115 (0,4 п. л.).

9. Целищева, 3. А. Значение символов семи смертных грехов и фигуры дьявола для западноевропейской средневековой культуры [Текст] / 3. А. Целищева // Казанская наука. - 2010. - № 9. - Вып. 1. - С. 598-603 (0,9 п. л.).

10. Целищева, 3. А. Смерть - спасение или возмездие: в аспекте средневекового общества [Текст] / 3. А. Целищева // Молодой ученый. -2010.-№ 12 (23): в 2т.-Т. 2.-С. 194-198 (0,6 п. л.).

11. Целищева, 3. А. О роли возмездия в западноевропейской средневековой культуре [Текст] / 3. А. Целищева // Научные труды аспирантов и соискателей Нижневартовского государственного гуманитарного университета. Вып. 7 / отв. ред. С. И. Горлов. -Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2010. - С. 60-63 (0,2 п. л.).

12. Целищева, 3. А. Особенности отношения к феномену смерти в западноевропейском средневековье [Электронный ресурс] / 3. А. Целищева//

Деятелыюстное понимание культуры как вида человеческого бытия: материалы VIII Междунар. конф. (Нижневартовск, 4 марта 2011 г.) / отв. ред. Е. В. Гутов. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2011. -С. 143-148 (0,3 п. л.). - ISBN 978-5-89988-853-3.

Изд. лиц. ЛР № 020742. Подписано в печать 07.11.2011 Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов Гарнитура Times. Усл. печ. листов 1,75 Тираж 100 экз. Заказ 1254

Отпечатано в Издательстве Нижневартовского государственного гуманитарного университета 628615, Тюменская область, ¡.Нижневартовск, ул.Дзержинского. И Тел./факс: (3466) 43-75-73, E-mail: ¡zdatcbtvo@nggu.ru

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символы возмездия в западноевропейской средневековой культуре"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, цель диссертационного исследования достигнута, положения, выносимые на защиту, обоснованы и доказаны. В процессе изучения западноевропейских средневековых символов возмездия важно было решить проблему соотношения сохранившихся в этой эпохе остатков предшествующих культур, потому что каждая из них обладала своими символами. Частое совпадение значений символов в различных культурах можно объяснить нормами коллективного мышления, если, конечно, согласиться с утверждением К. Леви-Строса о «неизменности человеческого мышления»1. Легко можно обнаружить тесную связь средневековой культуры с культурами предшествующих эпох, мышлением и мировосприятием людей, живших в то время.

Вслед за П.М. Бицилли мы склонны защищать идею разумности, целесообразности и историчности средневекового символизма, т.к. простейшие геометрические символы восходят к очень глубокой древности, которые в праисторические времена составляли первичный графический язык человечества. Следовательно, существует культурно-символический и сакральный исток средневековой культуры. Изучение символов дает наиболее достоверную информацию, потому что остаются неизменными на протяжении тысячелетий.

В процессе исследования мы совершили системное разложение западноевропейской средневековой культуры на отдельные части, не исключая их взаимосвязи. При этом выделили ряд частностей, которые, на наш взгляд, позволили исследовать символы возмездия в их закономерности и взаимообусловленности. Понятие «возмездие» мы рассмотрели как кару за совершенное зло в отношении Бога, Церкви и общества. Следовательно, символы возмездия выходили за рамки только лишь своего символического

1 Леви-Строс К. Структура мифов // Вопросы философии. - 1970. - № 7. -С. 164. значения, поскольку в них «входили иррациональные и трансцендентальные величины»1.

Католическая Церковь занимала в обществе доминирующее положение. Ее стремление к верховенству в значительной степени повлияло на ход культурно-исторических событий, а также на сам характер западноевропейского средневекового общества. Священники предупреждали, что в загробной жизни грешников ожидает Божественное возмездие, которое, однако, может настигнуть и на земле. Священники считали, что они наделены властью правосудия самим Богом. Она дала почувствовать всем облеченным властью, что занимаемые ими места - это, в сущности, должности всемирной теократии, главная цель которой - поддержание чистоты веры. В связи с этим светская власть была вынуждена подчиниться Церкви и осуществлять тотальный контроль над обществом, людскими поступками и помыслами. Частные лица и государство становились помощниками инквизиции под угрозой наказаний вплоть до обвинений в ереси.

Церковь приучила людей смотреть на ересь не просто как на преступление, а как на мать всех преступлений. Ересь в большей степени отделяет человека от Бога, и наказание за нее должно быть самым тяжелым. Земные страдания, с одной стороны, предвещали наказуемым ужасные мучения в чистилище или в аду; а с другой стороны, уже служили искуплением грехов. Согласно представлениям о загробном возмездии, мера взыскания за каждый проступок назначалась после смерти на последнем Суде индивидуально. Таким образом, средневековый человек нес ответственность за свои преступления и грехи перед обществом, правителем, Церковью и Богом.

Методы, изобретенные и одобренные инквизицией, епископские суды применяли к еретикам; и вскоре насилие и произвол распространились на все

1 Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1995.

С. 7. дела, подсудные епископским судам. Более гибельно сказалось влияние инквизиции на светском судопроизводстве. До конца XVIII в. в большей части Западной Европы инквизиционное судопроизводство, развивавшееся в целях уничтожения ереси, стало обычным методом наказания, применявшимся в отношении всех обвиняемых. В глазах светского судьи обвиняемый был человеком, стоявшим вне закона, виновность его всегда предполагалась, и от него хитростью или силой получали признание. В случае недоказанности виновности обвиняемого его наказывали как подозреваемого, причем вид наказания выбирал судья по своему усмотрению1.

Чрезмерное проявление жестокости по отношению к еретикам и преступникам объясняется тем образом жизни и умонастроением, которые существовали в средние века. Настроение тревожности, хаоса, всеобщее ожидание конца света обостряли подозрительность, предвзятость суждений, жестокость пыток и наказаний со стороны инквизиции и общества. Идея возмездия, выраженная в духовном и земном наказании, не просто преследовала цель «поучить» наказуемого, а имела характер сложного процесса по охранению «своего» мира от влияния дьявола.

Исследователь средневековой культуры Л. Романчук полагала, что средневековая христианская культура воспринимала и разрешала проблематику добра и зла с точки зрения онтологического и космического статуса, исходя из платоновского понятия блага . Основанная на Ветхом и Новом Завете, эта культура аккумулировала представления человека о сущем, о добре и зле, сводя их к конкретным символическим формам. Христианское вероучение рассматривало наличный порядок мирового бытия как результат грехопадения человека, а человеческую деятельность - как

1 См. : Ли Г. Ч. История инквизиции в Средние века. Смоленск, 2001. С. 201.

2 Романчук Л. Творчество Годвина в контексте романтического демонизма. Днепропетровск, 2000. С. 143.

122 искупление общего греха. Согласно мнению исследовательницы, христианство утвердило невозможность рационального познания метаисторического смысла добра и зла1.

В эпоху крушения античных империй, зарождения и упрочения христианства как монотеистической религии происходило все большее размежевание, расхождение в пространстве, сути и природе и все большее абстрагирование категорий добра и зла, перевод их в область запредельных, умозрительных, космических понятий, требующих особых толкований. Общечеловеческие категории превращались в сакральные тайны, приоткрыть завесы которых было возможно лишь избранным путем откровения, благодати и прозрения. Однако нельзя допускать, чтобы слушатели проповедников ничего не понимали. П.М. Бицилли отмечал, что они не только понимали проповедников, когда те говорили символами, но иной речи, кроме символической, не понимали2. В то же время столь четко обозначенные границы противоположных категорий на самом деле весьма зыбки и легко проходимы с помощью неких специально созданных приемов. Так, состоянию греха, т.е. нахождения в сфере зла, соответствовал прием раскаяния, переводящего душу, состояние человека в противоположный «лагерь». Раскаяние выступало в роли связующего звена, такими же «мостиками» являлись исповедь, причастие, покаяние и крещение. Очень хорошо это видно в картинах художников Западной Европы Х1У-ХУ вв., на которых изображена праведная и неправедная смерть. Если человек перед смертью искренне раскаивался, то чаша весов с благими деяниями автоматически перевешивала, и это становилось спасением от мук ада для души.

1 См. : Романчук Л. Творчество Годвина в контексте романтического демонизма. Днепропетровск, 2000. С. 143.

2 См. : Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 86.

П.М. Бицилли отмечал, что было много написано о бездушном, формальном характере католицизма с его «бухгалтерской» расценкой воздаяний за грехи и добрые дела. Сама возможность арифметического приравнивая «дела» и «мзды» вытекает из понимания отвлеченных идей как объектов. «Дело» мыслится как объект, существующий самостоятельно, независимо от действующего. «Вся „бухгалтерия" основана на том, что сопоставляются величины соизмеримые, - писал П.М. Бицилли, - а соизмеримы они потому, что смутно мыслятся в одном плане, и именно как „вещи" с определенной „плотностью", с определенным „весом", имеющие бытие в пространственном мире»1. Он привел пример, который, на наш взгляд, хорошо характеризует эту особенность мышления, смешав противоположные точки зрения - субъективную и объективную. Среди фресок Джотто ди Бондоне в падуанской церкви св. Петра имеется одна, изображающая тайную вечерю, именно тот момент, когда Христос открывает Петру и «возлюбленному ученику» имя предателя (Ин. 13, 21-27). Одна подробность картины останавливает внимание: все трапезующие изображены с нимбами, в том числе Иуда. Как это понять? Нельзя допустить просто небрежность со стороны такого мастера, как Джотто ди Бондоне, у которого всегда все продумано. Основывался ли он на 27 стихе, где сказано: «И после сего куска вошел в него сатана»? Но на фреске Иуда еще только протягивает руку за хлебом. Джотто ди Бондоне, не мог не знать, что дьявол еще раньше «вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин. 13, 2). Почему же художник окружил голову предателя венком святости? Единственное объяснение - в том, что Джотто ди Бондоне, изобразил сцену не с точки зрения зрителей, а с точки зрения учеников Христовых, из которых «никто из возлежавших не понял» (Ин. 13, 28), что произошло между Иудой и Учителем2. Данный пример демонстрирует и то, что символы

1 См. : Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 79.

2 Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 78.

124

Исторический период воспринимался как система символов, отражавших события последующего периода. Историчность мышления присуща мистическому богословию позднего средневековья. Мистики переработали в духе историзма идейное наследие А. Августина и вложили в созданные им формы новое содержание. «Вековечное состязание двух градов они обратили в процесс вырастания Божьего града непосредственно из земного, и в этом им раскрывался новый смысл мировой истории»1, - писал П.М. Бицилли.

Для западноевропейской средневековой культуры было свойственно воспринимать не только исторический период как систему символов, но и потусторонний, и посюсторонний миры. Символ и в плане выражения, и в плане содержания всегда представлял собой некоторый текст, т.е. обладал некоторым единым замкнутым в себе значением и отчетливо выраженной границей, позволявшей ясно выделить его из окружающего семиотического контекста. Стержень этих символов имеет глубокую архаическую природу и восходит к дописьменной эпохе, когда определенные (и, как правило, элементарные в начертательном отношении) знаки представляли собой свернутые мнемонические программы текстов и сюжетов, хранившихся в устной памяти коллектива. Известно, что символическое сознание - наиболее ранняя форма сознания . Однако, несмотря на это, понимание и трактовка символов является проблемой, своего рода пересечением различных точек зрения, философских позиций и взглядов.

Во всех сферах средневековой культуры использовался язык символов и аллегорий: в архитектуре, живописи, духовной и светской литературе, прикладном искусстве. В философии и теологии также развивались традиции символического знания. Отечественный исследователь культуры средних веков A.A. Столяров писал: «Для философско-теологической литературы

1 Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 179.

2 См. : Вирт Г. Хроника Ура Линда: древнейшая история Европы. М., 2007. С. 72. средневековья характерен предметный символизм. Он превращает процесс восприятия любой вещи в религиозно значимый акт. Его истоки - в сложной многозначной символике, пронизывающей всю жизнь церкви»1. Детали храмовой архитектуры и живописи, предметы, используемые в богослужении, действия священнослужителей и молящихся - все знаменует собой что-либо относящееся к реальности духовного мира, реальности, которая не может быть предъявлена, но на нее указывает и переживанию ее соприсутствия служит восприятие предмета-символа. Литургический символизм - одно из проявлений предметного символизма. Другое выражение предметно-символической установки сознания - когда восприятие каждой вещи в мире как результата творения, несущего в себе отпечаток божественного совершенства. Мир в этом случае предстает как система прозрачных символов, посредством которых душе, устремленной к Богу, открывается замысел Творца. Предметный символизм опирается на догматику, на катафатическое богословие, на практику церковного богослужения. A.A. Столяров определил сочинения св. Бонавентуры -выдающегося теолога и философа XIII в., одного из учителей католической церкви, - как вершину философского символизма средневековья2.

Символы возмездия в средневековой культуре представляют собой один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума. Они несут в себе глубокую информацию о понимании средневековым человеком смысла жизни, который заключался в искуплении грехов. Символы и символические образы западноевропейского средневековья, взятые у предшествующих культур или созданные самостоятельно (например, «Книга жизни», образ дьявола), позволяли передать понятия, суть которых многозначна и неисчерпаема. Даже в современном обществе этот символизм

1 Столяров А. А. Соотношение веры и разума: два подхода к решению проблемы в средние века // История философии. Запад-Россия-Восток. В 2 кн. Кн. 1. Философия древности и средневековья. М., 1995. С. 305.

2 См. : там же. С. 307. продолжает играть важную, хоть и не всегда очевидную роль в повседневной жизни.

Являясь важным механизмом памяти средневековой культуры, символы перенесли тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой. Пронизывающие диахронию культуры константные наборы символов в значительной мере брали на себя функцию механизмов единства: осуществляя память культуры о себе, они не давали ей распасться на изолированные хронологические пласты1. Единство основного набора символов и длительность их культурной жизни в значительной мере определили национальные и ареальные границы западноевропейской средневековой культуры. Трансформируя и трансформируясь, символы возмездия коррелировали с культурным контекстом Западной Европы. Смысловые потенции символов средневековой культуры всегда шире их данной реализации: связи, в которые вступали символы с помощью своего выражения с тем или иным семиотическим окружением, не исчерпывали всех их смысловых значений. Это и создает тот смысловой резерв, с помощью которого символ может вступать в неожиданные связи, меняя свою сущность и деформируя непредвиденным образом текстовое окружение. Именно «простые» символы образовали символическое ядро западноевропейской средневековой культуры. Насыщенность ими позволяет судить о символизирующей либо десимволизирующей ориентации культуры в целом.

1 См. : Лотман Ю. М. Символ в системе культуры. Таллинн, 1992. С. 193.

128

Список научной литературыЦелищева, Зухра Абдурашидовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абеляр, П. П. Диалог между философом, иудеем и христианином Текст. / П. П. Абеляр // Вопросы философии. - 1995. - № 3. - С. 131-181.

2. Абеляр, П. П. Этика, или познай самого себя. Теологические трактаты Текст. / П. Абеляр; пер. с лат., коммент., вводн. ст. С. С. Неретиной ; сост. С. С. Неретина. М. : Прогресс, Гнозис, 1995. - 413 с.

3. Августин, А. Исповедь: Абеляр П. История моих бедствий Текст. / Августин Аврелий; пер. с лат. М. Е Сергеенко. М.: Республика, 1992. -335 с. - (Человек в исповедальном жанре).

4. Августин, А. Творения Текст. : в 4 т. Т. 4. Кн. Х1У-ХХП : О граде Божьем / А. Августин ; сост. и подг. текста С. И. Еремеев. СПб. : Алетейя ; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. - 596 с.

5. Аверинцев, С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья Текст. / С. С. Аверинцев // Аверинцев, С. С. Поэтика ранневизантийской литературы /С. С. Аверинцев. -М., 1977.-С. 88-112.

6. Аверинцев, С. С. Символика раннего Средневековья (К постановке вопроса) Текст. / С. С. Аверинцев // Аверинцев С. С. Семиотика и художественное творчество / С. С. Аверинцев. М., 1977. - С. 308-337.

7. Аквинский, Ф. О правлении государей Текст. / Ф. Аквинский ; пер. Н. Б. Срединской // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (У1-ХУП вв.) / сост. М. Н. Грачев. Л., 1990. - С. 233-243.

8. Амфитеатров, А. Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков Текст. / А. Амфитеатров. М. : Азбука-классика, 2010.-384 с.

9. Андреев, Д. Л. Роза Мира Текст. : в 2 т. Т. 2. Кн. 1-У11. / Д. Л. Андреев. М. : Профиздат, 2006. - 416 с.

10. Антология. Восточные Отцы и учителя Церкви IV века Текст. : в 3 т. Т. 2. : Дадим Александрийский, Григорий Нисский, Амфилохий

11. Иконийский / сост. иеромонаха Илариона (Алфеева). М.: Изд-во МФТИ, 2000.-416 с.

12. Апокалипсис Петра Электронный ресурс. / пер., сост., вступ. ст. М. Г. Витковская, В. Е. Витковский. СПб.: Алетейя, 2000. - Режим доступа: http://www.heretics.com/library. - Загл. с экрана.

13. Аристотель. Сочинения Текст. : в 4 т. Т. 3 : О возникновении и уничтожении / Аристотель ; пер. Т. А. Миллера. М. : Мысль, 1981. - 438 с.

14. Аристотель. Сочинения Текст. : в 4 т. Т. 4 : Никомахова этика / Аристотель. М. : Мысль, 1984. - 740 с.

15. Арну, А. История инквизиции Текст. / А. Арну. СПб. : Евразия, 1995.-320 с.

16. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти Текст. / Ф. Арьес ; пер. с фр., общ. ред. С. В. Оболенской, предисл. А. Я. Гуревича. М. : Издательская группа «Прогресс» - «Прогресс-Академия», 1992. - 528 с.

17. Афинагор. Прошение о христианах. О воскресении мертвых / Афинагор // Сочинения древних христианских апологетов / пер. П. Преображенского. СПб., 1999. - С. 53-125. - (Античное христианство. Источники).

18. Байбурин, А. К. Ритуал: свое и чужое Текст. / А. К. Байбурин // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. - 237 с.

19. Бартошек, М. Римское право Текст. : понятия, термины, определения / М. Бартошек ; пер. с чешского. М. : Юрид. лит., 1989. - 448 с.

20. Баткин, Л. М. Итальянское возрождение в поисках индивидуальности Текст. / Л. М. Баткин. М. : Наука, 1989. - С. 272.

21. Бауэр, Э. Энциклопедия символов Текст. / Э. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин ; пер. с нем. Г. Гаева. М. : КРОН-ПРЕСС, 2000. - 504 с.

22. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. 2-е изд. - М. : Худ. литра, 1990.-453 с.

23. Бердяев, Н. А. Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы Текст. / Н. А. Бердяев. М. : Феникс ; ХДС-пресс, 1991. - 81 с.

24. Беккариа, Ч. О преступлениях и наказаниях Текст. / Ч. Беккариа. -М. : Стеле, 1995.-248 с.

25. Бессмертный, Ю. JI. «Анналы» : переломный этап ? Что такое школа «Анналов»? Текст. / Ю. J1. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. - М., 1991. - С. 7-25.

26. Бертрам, Д. Г. История розги Текст. : в 2 т. Т. 1 / Д. Г. Бертрам ; сост. Г. Г. Кудрявцев ; пер. с англ. А. Б. Головина. М. : Просвет, 1992. -288 с. - (Преступление и наказание в мировой практике).

27. Библейская энциклопедия Текст. / труд и издание Архимандрита Никифора. М. : ТЕРРА, 1990. - 902 с.

28. Библия. М. : Российское библейское общество, 2002. - 1380 с.

29. Бицилли, П. М. Элементы средневековой культуры Текст. / П. М. Бицилли. СПб. : Мифрил, 1995. - 244 с.

30. Блок, М. Характерные черты французской аграрной истории Текст. / М. Блок. М. : Изд-во иностранной литературы, 1957. - 159 с.

31. Блок, М. Короли-чудотворцы: очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии Текст. / М. Блок ; пер. с фр.

32. B. А. Мильчиной, предисл. Ж. Jle Гоффа ; науч. ред. и послесл. А. Я. Гуревича. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. - 712 с.

33. Блок, М. Апология истории, или Ремесло историка Текст. / М. Блок. 2-е изд., доп. - М. : Наука, 1986. - 256 с. - (Памятники исторической мысли).

34. Боас, Ф. Границы сравнительного метода в антропологии Текст. / Ф. Боас; пер. Ю. С. Терентьева // Антология исследований культуры. Интерпретации культуры : в 2 т. Т. 1 / под ред.С. Я. Левит. СПб., 1997.

35. C. 509 518. - (Культурология. XX век).

36. Босх, И. Между Адом и Раем Текст. / И. Босх ; пер. с англ. П. Бобрыкина ; отв. ред. С. Александрович. М. : Арт-Родник, 2001. - 96 с.

37. Боэций, А. М. С. Утешение философией и другие трактаты Текст. /

38. A. М. С. Боэций ; пер. В. И. Уколовой, М. Н Цейтлина ; примеч.

39. B. И. Уколовой. М. : Наука, 1996. - 316 с.

40. Букалаев, А. К. Наказание как символический слой мировой культуры Текст. / А. К. Букалаев // Летняя философская школа «Голубое озеро 2006». Технопарк как модель интеграции, науки и образования : материалы. - Новосибирск, 2006. - С. 206-212.

41. Вейсман, А. Д. Греческо-русский словарь Текст. / А. Д. Вейсман. -репр. 5-го изд. 1899 г. М. : Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1991.- 1370 с.

42. Вирт, Г. Ф. Хроника Ура Линда Текст. : древнейшая история Европы / Г. Ф. Вирт. М. : Вече, 2007. - 624 с.

43. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика Текст. : в 4 т. Т. 1 / Г. В. Ф. Гегель. М.: Искусство, 1968. - 622 с.

44. Гете, И.В. Фауст. Трагедия Текст. / И.В. Гете ; пер. с нем. Б. Пастернака. М.: Госуд. изд-во худ. лит-ры, 1978. - 215 с.

45. Гиббон, Э. История упадка и разрушения Великой Римской империи: Закат и падение Римской империи Текст. : В 7 т. Т. 1 / Э. Гиббон ; пер. с англ. М. : ТЕРРА, 1997. - 256 с. - (Историческая библиотека).

46. Голан, А. Миф и символ Текст. /А. Голан. М. : Русслит, 1993.375 с.

47. Гришина, Е. С. Вина как экзистенциал человеческого существования Текст. / Е.С.Гришина // Вестник НГУ. Сер. Философия. -2005. Т. 3., вып. 2. - С. 85-94.

48. Губанов, В. Благодатный огонь на Гробе Господнем Текст. / В. Губанов. М. : Аксиос, 2002. - 489 с.

49. Гуревич, А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазамисовременников Текст. / А. Я. Гуревич. М. : Искусство, 1989. - 366 с.132

50. Гуревич, А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов» Текст. /

51. A. Я. Гуревич. М. : Индрик, 1993. - 328 с.

52. Гуревич, А. Я. Избранные труды Текст. : в 2 т. Т. 2 : Средневековой мир. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. -СПб. : Университетская книга, 1999. 560 с.

53. Данте, А. Божественная комедия Текст. / Данте Алигьери ; пер. с ит. Д. Минаева; совр. поэт. ред. И. Евсы; предисл. В. Татаринова ; примеч. Т. Шеховцой. М. : Эксмо, 2008. - 864 с.

54. Дворецкий, И. X. Латинско-русский словарь : около 200 000 слов и словосочетаний Текст. / И. X. Дворецкий. 6-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 2000. - 846 с.

55. Дубовцев, В. А. Эволюция идеи отчуждения в европейской мысли в контексте проблематики преступности и зла Текст. / В. А. Дубовцев // Философия и общество: научно-теоретический журнал. М.: Изд-во «Учитель», 2007. - № 1. - С. 14 - 32.

56. Дюби, Ж. Европа в Средние века Текст. / Ж. Дюби ; пер. с фр.

57. B. Колесникова. Смоленск : Полиграмма, 1994. - 316 с.

58. Еманов, А. Г. Север и Юг в истории коммерции : на материалах кафы XIII-XV вв.: нумизматический сборник / А. Г. Еманов. Тюмень : МИ «РУТРА», 1995. - 227 с.

59. Жильсон, Э. Философия в средние века Текст. : от истоков патристики до конца XIV века : монография / Э. Жильсон ; пер. А.Д. Бакулов ; ред. С.С. Неретина. М.: Республика, 2004. - 678 с.

60. Ильин, И. А. Сочинения Текст. : в 2 т. Т. 1 : О сопротивлении злу силой / И. А. Ильин. М.: Московский философский фонд ; Медиум, 1993. -221 с.

61. История средних веков Текст. : учебник. В 2 т. Т. 1 / под ред.

62. C. П. Карпова. 4-е изд. - М: Изд-во Моск. ун-та ; Высшая школа, 2003. -640 с.

63. Карсавин, Л. П. Культура Средних веков Текст. / Л. П. Карсавин. -М.: Книжная находка, 2003. 222 с.

64. Кассирер, Э. Философия символических форм Текст. : в 2 т. Т. 2 / Э. Кассирер // Мифологическое мышление / отв. ред. Д.М. Носов. М. ; СПб., 2001. - 271 с. - (Книга света).

65. Каутский, К. Происхождение христианства Текст. / К. Каутский. -М.: Политиздат, 1990. 463 с.

66. Климова, И. В. Мотив «Пляски смерти» и образ черта в мистериях позднего средневековья Текст. / И.В. Климова // Культура. Искусство. Образование : Актуальные проблемы. М., 1996. - 114 с.

67. Кон, И. С. Моральное сознание личности и регулятивные механизмы культуры Текст. / И. С. Кон // Социальная психология личности / отв. ред. М. И. Бобнева. М., 1979. - С. 85-113.

68. Коплстон, Ф. От Фихте до Ницше Текст. / Ф. Коплстон ; пер. с англ., вступ. ст. и примеч. В. В. Васильева. М. : Республика, 2004. - 542 с.

69. Кулакова, Л. А. Символика античных мистерий Текст. / Л. А. Кулакова // Символы в культуре : сб. ст. / отв. ред. В. В. Савчук. СПб., 1992.-С. 3-20.

70. Кули, Ч. X. Общественная организация. Изучение углубленного разума. Текст. / Ч. X. Кули ; пер. А. Марченко // Тексты по истории социологии Х1Х-ХХ вв. : хрестоматия / отв. ред. В. И. Добреньков, Л. П. Беленкова. М., 1994. - 379 - 383 с.

71. Культурология XX век : словарь / гл. ред., сост. и автор проекта Л. Т. Мильская. СПб. : Университетская книга, 1997. - 640 с. -(Культурология XX вв.)

72. Крылов, А. Г. Этимологический словарь Текст. / А. Г. Крылов. -СПб. : Полиграфу слуги, 2005. 432 с.

73. Леви-Строс, К. Структура мифов Текст. / К. Леви-Строс // Вопросы философии. 1970. - № 7. - 1970. - С. 152-164.

74. Леви-Строс, К. Неприрученная мысль Текст. / К. Леви-Строс // Первобытное мышление / пер., вступ. ст. и прим. А. Б. Островского. М., 1994.-С. 111-336.

75. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада Текст. / Ж. Ле Гофф ; пер. с франц. Е. И. Лебедевой, Ю. П. Малинина, В. И. Райцес, П. Ю. Уварова ; общ. ред. Ю. Л. Бессмертного ; послесл. А. Я. Гуревича. -М. : Прогресс, 1992. 276 с.

76. Ле Гофф, Ж. Интеллектуалы в средние века Текст. / Ж. Ле Гофф. -СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2003. 160 с.

77. Ле Гофф, Ж. Средневековый мир воображаемого Текст. / Ж. Ле Гофф ; пер. с фр. Е. В. Морозовой; общ. ред. С. К. Цатуровой. М. : Прогресс, 2001.-440 с.

78. Ле Гофф, Ж. Рождение чистилища Текст. / Ж. Ле Гофф ; пер. с фр. В. Бабинцева, Т. Краевой. Екатеринбург : У-Фактория; М. : ACT, 2009. -544 с.

79. Лемешко, А. Духовные стороны христианства Электронный ресурс. / А. Лемешко. Режим доступа: http://serafimov.narod.ru/temmat/ smert. html. - Загл. с экрана.

80. Ли, Г. Ч. История инквизиции в Средние века Текст. / Г. Ч. Ли ; пер. с фр. А. В. Башкирова. Смоленск : Русич, 2001. - 640 с. - (Популярная историческая библиотека).

81. Лотман, Ю. М. Избранные статьи Текст. : в 3 т. Т. 1 : Символ в системе культуры : ст. по семиотике и типологии культуры / Ю. М. Лотман .Таллинн: Александра, 1992. 475 с.

82. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство Текст. / А. Ф. Лосев 2-е изд., испр. - М. : Искусство, 1995. - 320 с.

83. Лосский, Н. Бог и мировое зло Текст. / Н. Лосский. СПб., М.: Республика, 1994.-431 с.

84. Мелетинский, Е. М. Клод Леви-Строс и структурная типология мифа Текст. / Е. М. Мелетинский // Вопросы философии. 1970. - № 7. -С. 165-173.

85. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа Текст. / Е. М. Мелетинский. 3-е изд., репринт. - М. : Восточная литература, 2000. - 407 с. - (Исследования по фольклору и мифологии Востока).

86. Мифы народов мира Текст.: энциклопедия : в 2 т. Т. 2. К-Я / гл. ред. С. А. Токарев. М. : НИ «Большая российская энциклопедия», 2000. -720 с.

87. Моленко, О. Проповедь всемирного покаяния. Церковь Иоанна Богослова Электронный ресурс. / О. Моленко. Режим доступа: http://www.omolenko.com/biblio/ignatiyosmerti. - Загл. с экрана.

88. Монах Митрофан. Загробная жизнь Текст. / Монах Митрофан. -М.: Издательская группа Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского женского монастыря «Скит», 1994. 513 с.

89. Найдыш, В. М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма Текст. / В. М. Найдыш. М. : Гардарики, 2002. - 554 с.

90. Настольная книга священнослужителя Текст. : в 7 т. Т. 7. М. : Изд-во Московской Патриархии, 1992. - 800 с.

91. Неретина, С. С. Верующий разум. К истории средневековой философии Текст. / С. С. Неретина. Архангельск : Изд-во Поморского пед. ун-та, 1995.-368 с.

92. Несселыптраус, Ц. Г. Альбрехт Дюрер 1471-1528 Текст. / Ц. Г. Несселыптраус ; под ред. Н. В. Семенниковой. М. : Искусство, 1961. -258 с.

93. Несселыптраус, Ц. Г. Очерки истории и теории изобразительных искусств Текст. / Ц. Г. Несселыптраус. Л. ; М. : Искусство, 1964. - 389 с.

94. Несселыптраус, Ц. Г. Рисунки Дюрера : альбом Текст. / Ц. Г. Несселыптраус. М. : Искусство, 1966. - 158 с.

95. Никитина, И. П. Универсализм и символизм средневековой культуры Текст. / И. П. Никитина // Философские исследования. 1995. -№ 3. - С. 7-15.

96. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра Текст. : книга для всех и ни для кого: в 13 т. Т 4 / Ф. Ницше ; пер. Ю. М. Антоновского ; под ред. К. А. Свасьяна. М. : Мысль, 1990. - 432 с.

97. Одиссей. Человек в истории. Личность и общество. 1990 Текст. / отв. ред. А .Я. Гуревич. М.: Наука, 1990. - 222 с.

98. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка Текст. : 80 000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова ; Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. -4-е изд., доп. М. : Азбуковник, 1999. - 944 с.

99. Пилецкий, С. Г. О Мести и ее месте в жизни человеческой Текст. / С. Г. Пилецкий. Ярославль : ООО «Аверс-Плюс», 2008. - 556 с.

100. Платон. Горгий. Собрание сочинений Текст. : В 4 т. Т. 1 / Платон ; под общ. ред. А. Ф. Лосева и др. ; авт. вступ. статьи А. Ф. Лосев. ; примеч.

101. A. А. Тахо-Годи ; пер. С. П. Маркиша. М. : Мысль, 1990. - 860 с.

102. Полищук, В. И. Культура Текст. : мир познания и жизни /

103. B. И. Полищук, М. М. Новикова, Б. В. Емельянов ; под общ. ред. Б. В. Емельянова. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2008. - 380 с.

104. Проект о Жизни 2001-2010. Жизнь после смерти смерть в различных культурах Электронный ресурс. - Режим доступа: http://lossofsoul.com/DEATH/Religion/other.htm. - Загл. с экрана.

105. Райт, Дж.К. Географические представления в эпоху Крестовых походов : исследование средневековой науки и традиции в Западной Европе Текст. / Дж.К. Райт ; пер. с англ. М. : Наука, 1988. - 487 с.

106. Ранович, А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства Текст. / А. Б. Ранович. М. : Политиздат, 1990.-479 с.

107. Реале, Дж. Западная философия от истоков до наших дней (От библейского послания до Макиавелли) Текст. / Дж. Реале, Д. Антисери ; пер. С.А. Мальцев. СПб. : ТОО ТК «Петрополис», 1994. - 351 с.

108. Ренан, Э. Ж. Жизнь Иисуса Текст. / Э.Ж. Ренан ; пер. с фр. A.C. Усовой. М.: Политиздат, 1991.-398 с.

109. Романчук, Л. Творчество Годвина в контексте романтического демонизма Текст. / Л. Романчук. Днепропетровск : Полиграфист, 2000. -181 с.

110. Сведенборг, Э. О небесах, о мире духов и об аде Текст. / Э. Сведенборг. Киев : Украина, 1993. - 336 с.

111. Священник Григорий Дьяченко. Уроки и примеры христианской веры. Опыт катехизической хрестоматии Текст. / Г. Дьяченко. СПб. : Донской монастырь, 1900. - 629 с.

112. Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам, IV, 1 Текст. : в 12 т. Т. 9. Кн. 2 / Св. Иоанн Златоуст ; рус. пер. СПб.: Донской монастырь, 1903. - 516 с.

113. Св. Ириней Лионский. Творения Текст. / Св. Ириней Лионский ; пер. П. Преображенского, Н. Сагарды. М. : Благовест, 1996. - 640 с. -(Библиотека отцов и учителей Церкви).

114. Севильский, И. Этимологии, или Начала Текст. : в 20 кн. Кн. 13 : Семь свободных искусств / И. Севильский ; пер. Л. А. Харитонова. СПб. : Евразия, 2006. - 352 с.

115. Сен-Викторский, Г. О созерцании и его видах: о пяти способах познания Бога Текст. / Г. Сен-Викторский ; пер., прим. и послесл. М. А. Гарнцева // Знание за пределами науки. М., 1996. - С. 304-314.

116. Серафимов, Б. Природа добра и зла. Теософские и научные взгляды Текст. / Б. Серафимов. СПб. : Лань, 1998. - 125 с.

117. Сидоренко, Ю. И. Добро и зло как изначальный смысл сущего (конференция «Этика и мораль в современном мире») Текст. /

118. Ю.И.Сидоренко // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2001. - №1. -С. 9-18.

119. Соловьев, В. С. Сочинения Текст. : В 2 т. Т. 3 / общ. ред и сост. А. В. Гулыги, А. Ф. Лосева ; примеч. С. Л. Кравца и др.- 2-е изд. М. : Мысль, 1990. - 822 с. - (Философское наследие).

120. Скрипник, А. П. Моральное зло в истории этики Текст. / А. П. Скрипник. М. : Политиздат, 1992. - 352 с.

121. Словарь символов Текст. / пер. с англ. С. Палько. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2001.-448 с.

122. Словарь мифов Текст. / пер. с англ. Ю. Бондарева. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2001.-432 с.

123. Смертная казнь Текст. : за и против / сост. О. Ф. Шишов, Т. С. Парфенова. М. : Наука, 1989. - 542 с.

124. Смирнов, В. В. Стражи Святого Огня. Воскресение тамплиеров Текст. / В. В. Смирнов. М. : Вече, 2007. - 383 е.- (Тайные общества, ордена и секты).

125. Сперанский, Н., Конторович Я., Шпренгер Я. История инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах Текст. / Н. Сперанский и др. М.: ACT, Фолио ; Харьков : Фолио, 2001. - 720 с.

126. Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики Текст. / Ф. де Соссюр ; пер. с фр. А. М. Сухотина, под ред. А. А. Холодовича. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1999. - 432 с.

127. Таулер, И. Царство Божие внутри нас. Проповеди Текст. / И. Таулер; пер. И.М. Прохоровой. СПб. : Издательство РХГИ, 2000. - 288 с.

128. Телицын, В. Л. Символы, знаки, эмблемы : энциклопедия

129. Электронный ресурс. / В. Л. Телицын, В. Э. Багдасарян, И. Б. Орлов ; под139общ. ред. В. Л. Телицына. 2-е изд. - М.: ЛОКИД-ПРЕСС, 2005. - 494 с. -Режим доступа : http://www.slovari.yandex.ru. - Загл. с экрана.

130. Тираспольский, Г. Беседы с палачом. Казни, пытки и суровые наказания в Древнем Риме Текст. / Г. Тираспольский. М. : Интрада, 2003. -192 с.

131. Трессидер, Дж. Словарь символов Текст. / Дж. Трессидер ; пер. с англ. С. Палько. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2001. - 448 с.

132. Тэрнер, В. Символ и ритуал Текст. / В. Тэрнер. М. : Наука, 1983.-280 с.

133. Тюрьмы и наказания : инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни Текст. Минск: Литература, 1996. - 576 с.

134. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст. : в 4 т. Т. 1. А-Д : ок. 4000 слов / М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева-4-е изд., стереотип. М. : Астрель; ACT, 2003. - 588 с.

135. Флори, Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века Текст. / Ж. Флори ; пер. с фр. Ф. Ф. Нестерова. М. : Молодая гвардия, 2006. - 356 с. - (Живая история: Повседневная жизнь человечества).

136. Фрезер, Дж. Дж. Фольклор в Ветхом завете Текст. / Дж. Дж. Фрезер ; пер. с англ. Д. Вольпина. 2-е изд., испр. - М.: Политиздат, 1989.-542 с.

137. Фрейд, 3. Остроумие и его отношение к бессознательному Текст. / 3. Фрейд ; пер. с нем. А. М. Боковикова. СПб., М. : Университетская книга, 1997. - 320 с. - (Классики зарубежной психологии).

138. Фуко, М. П. Надзирать и наказывать : рождение тюрьмы Текст. / М. П. Фуко ; под ред. И. Борисовой ; пер. с фр. В. Наумова. М. : Ad Marginem, 1999. - 454 с.

139. Хейзинга, И. Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах Текст. / И. Хейзинга. М. : Прогресс, 1992. - 371 с.

140. Хрестоматия по античной литературе : для высших учебных заведений Текст. : в 2 т. Т. 2 : Римская литература / Н. Ф. Дератани, Н. А. Тимофеев. М. : Просвещение, 1965. - 249 с.

141. Шанский, Н. М. Краткий этимологический словарь русского языка: пособие для учителя Текст. / Н. М. Шанский [и др.] ; под ред. С. Г. Бархударова. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Просвещение, 1971. - 542 с.

142. Шейнина, Е.Я. Энциклопедия символов Текст. / Е.Я. Шейнина. -Харьков: ACT, ООО «Торсинг», 2002. 821 с.

143. Шпенглер, О. Закат Европы Текст. / О. Шпенглер. Минск : Харвест ; М. : ACT, 2000. - 1376 с.

144. Шпренгер, Я. Роковая книга средневековья. Молот ведьм. Текст. / Яков Шпренгер, Генрих Инститорис ; пер. с лат. Н. Цветкова Саранск: СП «Норд», 1991.-352 с.

145. Эко, У. Имя розы Текст. / У. Эко ; пер. с ит. Е. А. Костюкович. -СПб. : Симпозиум, 2003. 632 с.

146. Экхарт, М. Духовные проповеди и рассуждения Текст. / М. Экхарт ; пер. с нем. М.В. Сабашникова. М. : Директ-Медиа, 2002. -228 с.

147. Элиаде, М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре Текст. / М. Элиаде ; пер. с англ. Киев, София, М.: ИД «Гелиос», 2002. - 224 с.

148. Юнг, К. Г. Архетип и символ Текст. / К. Г. Юнг. М.: Издательство «Ренессанс» СП «ИВО-СиД», 1991. - 286 с.

149. Якобе, В. Происхождение зла и человеческая свобода или трансцендентальная философия и метафизика Текст. / В. Якобе ; пер. с нем. Т.И. Ойзермала // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 102-110.

150. Яковлев, В. В. Раннесредневековые знамения как знаки сакрального времени: историко-культурологический анализ Текст. : дис. . канд. культурологи : 24.00.02 : защищена 08.04.2000 / В. В. Яковлев. -Тюмень, 2000.- 175 с.

151. Cardini, F. L'homme médiéval Текст. / F. Cardini, E. Castelnuovo, G. Cherubini et al.; sous la direction de Le Goff J. P.: Seul, 1989. - 440 p.

152. Hagendahl, H. Von Tertullian zu Cassiodor: die profane literarische Tradition in dem lateinischen christlichen Schrifttum Текст. / Harald Hagendahl. Göteborg : Acta Universitatis Gothoburgensis, 1983. Vol. 44. - 163 p.

153. Spiegel, G. History, Historicism and the Social Logic of the Text in the Middle Ages Текст. / G. Spiegel // Spéculum. Cambridge (Mass.). London, New York, and Bombay: Longmans, Green, 1990. V. 65. - № 1. - P. 59-86.