автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Система средств выражения побудительной модальности в татарском и русском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Система средств выражения побудительной модальности в татарском и русском языках"

На правах рукописи

0034-Ь сио г

БИКБАЕВА ЛИЗА МЭЛСОВНА

СИСТЕМА СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ ПОБУДИТЕЛЬНОЙ МОДАЛЬНОСТИ В ТАТАРСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.02 -Языки народов Российской Федерации

(татарский язык) 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тобольск-2008

003457087

Работа выполнена на кафедре татарского языка, литературы и МП ГОУ ВПО «Тобольский государственный педагогический институт имени Д.И.Менделеева».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущее учреждение:

доктор филологических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ Вафесв Равиль Айсавич

доктор филологических наук, профессор Салимова Дания Абузаровна (г. Елабуга)

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ИЯЛИ АН РТ Барсукова Рамсия Сибахатуловна (г, Казань)

ГОУ ВПО «Набережночелнинский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится «20» декабря 2008 г. в «10.00» часов на заседании Объединенного диссертационного совета ДМ 212.316.01 по специальности 10.02.02 - Языки народов Российской Федерации (татарский язык), 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (татарская литература) при Тобольском государственном педагогическом институте им. Д.И.Менделеева по адресу: 626150 г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Тобольский государственный педагогический институт им. Д.М.Менделеева» по адресу: 626150 г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Тобольского государственного педагогического института им. Д.М.Менделеева «19» ноября 2008 года.

Режим доступа: http://www.tobgpi.ru/mfo/nauka/aspirantura.

Автореферат разослан «19» ноября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент

Ф. С. Сайфулина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа посвящена рассмотрению актуальной проблемы современной лингвистики - проблемы анализа средств выражения одного из фрагментов функционально-семантической категории модальности -модального микрополя побуждения в татарском и русском языках.

Актуальность проблемы. Проблематика сопоставительного и типологического изучения различных языков остается в центре внимания современной лингвистики ввиду теоретической и практической значимости главных ее положений в качестве научной основы для решения общих задач преподавания русского языка на базе родного. Актуальность исследования становится более очевидной, если учесть, что в теоретическом плане вопрос о побудительной модальности как в татарском, так и в русском языкознании исследован не в полной мере - в обоих языках недостаточно выявлен семантический потенциал косвенных наклонений, не в полной мере изучено взаимодействие наклонений с другими средствами выражения модальности и вне поля зрения грамматик остается целый ряд морфологизованных глагольных конструкций, аналитических форм и полуграмматикализованных сочетаний, выражающих модальные значения.

Обращение к этой теме вызвано не столько малоизученностью самой проблемы, сколько полным отсутствием работ в области сопоставления и параллельного описания побудительной модальности и средств их выражения на материале публицистики татароязычных и русскоязычных текстов. Изучение побудительной модальности в публицистическом дискурсе способствует более точному осмыслению закономерностей речевой коммуникации.

Знакомство с историей данного вопроса показывает, что работы посвященные изучению побудительной модальности имеются в обоих сопоставляемых языках. Однако исследований, где бы ставилась цель сопоставления средств выражения данной категории в татарском и русском языках в плане установления структурно-содержательной специфики микрополя побудительной модальности на материале публицистических текстов, еще нет.

Выполнение соответствующего анализа на материале двух языков обусловлено рядом причин. Поскольку татарский язык, как известно, по типологической системе относится к аналитическим языкам, русский язык - к синтетическим, то их контекстуально-обусловленные формы, не всегда адекватно могут выражаться в переводе, что при изучении русского языка учащимися-татарами вызывают определенные трудности. Тем не менее, допустимы синонимичные варианты: на каждый случай контекстного употребления побудительных модальных конструкций в русском языке можно найти соответствия в татарском языке и, наоборот, в татарском - соответствия в русском языке. Более того, сопоставительное описание однотипной ситуации средствами разных языков способствует выявлению не только универсальных типологических признаков модального значения побуждения, но и национально-специфических особенностей языковой картины мира.

Объектом исследования является побудительная модальность, выступающая в виде соответствующего микрополя, предмет исследования

составили средства ее выражения в татарском и русском языках, фактическим материалом работы послужили примеры, взятые из периодической печати на татарском и русском языках. (Российские газеты (центральные, региональные), а также газеты, издающиеся в республике Татарстан).

Из соответствующих газетных текстов методом сплошной выборки было извлечено и проанализировано более 3500 конструкций с модальными модификаторами побуждения.

Степень изученности темы. Ряд исследователей в своих работах затрагивают отдельные аспекты категории побудительной модальности. Так, например, этой теме посвящена кандидатская диссертация «Способы выражения повелительности и желательности в тюркских языках» М.Т.Агламовой (1966). В работах М.З. Закиева, М.В.Зайнуллина, А.И. Изотова, И.П. Сусова сделаны интересные наблюдения и выводы, указывающие на многие особенности побудительной модальности. Раскрыты значения императива, модальность желания, возможности, функционирование конструкций со значением возможности и долженствования действия и т.д. Статья P.A. Вафеева «Принцип коммуникативности русского языка как иностранного» раскрывает функциональную точку зрения принципов коммуникации (2006). Р.Т.Гильфанов в своих публикациях показывает лексико-грамматические средства выражения возможности в татарском и немецком языках, лексико-грамматические средства выражения модальности необходимости в неродственных языках (2004).

Цель диссертационного исследования состоит в установлении системы средств выражения микрополя побудительной модальности в татарском и русском языках на материале публицистических текстов. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

- установить место микрополя побудительной модальности в структурно-функциональной иерархии модальных значений;

- охарактеризовать план содержания модального микрополя побудительной модальности;

- определить прагматический компонент в составе микрополя побудительной модальности;

- выявить конструктивный состав плана выражения рассматриваемого микрополя;

- установить типологические признаки средств выражения модального значения побуждения в исследуемых языках;

- выявить внутриязыковую специфику выражения побуждения в татарском и русском языках.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служит комплекс методов исследования, включающий методы сопоставительного, описательного, контекстуального, функционально-семантического анализа, метод количественных подсчетов.

Методологической основой исследования послужили труды татарских и русских лингвистов, внесших огромный вклад в положения по проблеме языковой модальности, касающиеся ее сущности, разновидности модальной

семантики, структуры модальных средств. Решение поставленных нами задач стало возможным благодаря известным достижениям языковедов, представленным, например, в трудах таких ученых, как М.З. Закиев, М.В.Зайнуллин, Д.Г. Тумашева, М.Ю. Ибрагимова, Р.Т. Гштьфанов и другие в татарской лингвистике; Н.К. Дмитриев, H.A. Баскаков; М.Т.Агламова в тюркологии; В.В. Виноградов, И.И. Мещанинов, JI.B. Бондарко, Г.Л. Золотова Н.Ю.Шведова JI.B. Петров, И.П.Распопов и другие в русистике.

Научная новизна исследования заключается в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование одного из фрагментов функционально-семантической категории модальности - микрополя побудительности в публицистических текстах, предпринято сопоставительное описание специфики реализации модального значения побуждения в языке современных татарских и русских публицистических изданий.

Теоретическая значимость работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых языковых средств. Данный подход создает условия для установления функциональной иерархии средств в микрополе побудительной модальности, а также позволяет выявить универсальные средства выражения побудительной модальности, выявить индивидуальные языковые средства, отражающие этнокультурную специфику, и способствует созданию теоретических основ формирования билингвизма и полилингвизма. Кроме того, данное исследование вносит определенный вклад в разработку теории публицистического дискурса.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и побудительной модальности в частности, при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики и модальности, по лингвостилистическому анализу языка публицистики в преподавании курсов современного татарского и русских языков, например, при изучении курсов «Теория перевода», на практических занятиях по переводу и по аспекту «Газета», в методике преподавания родного и русского языков при обучении чтению и интерпретации газетных текстов с учетом реализации в них побудительной модальности, а также при разработке лингводидактических основ формирования и развития двуязычия и многоязычия.

Апробация работы. Основные научные выводы, полученные в результате исследования, были изложены и обсуждены в докладах на Всероссийской научно-практической конференции «Сулеймановские чтения». (Тюмень, 2005; 2008); на Всероссийской научно-практической конференции «Менделеевские чтения». (Тобольск, 2006; 2008).

Материалы диссертации были использованы при разработке рабочих программ, лекционных, семинарских занятий при чтении курса «Современный татарский язык» на кафедре татарского языка, литературы и МП ТГПИ им Д.И.Менделеева.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Побудительная модальность является важным структурно-содержательным компонентом функционально-семантической категории модальности и выступает в ней в качестве соответствующего модального микрополя.

2. План содержания микрополя побудительной модальности отличается полифункциональностью, заключающейся в наличии гносеологической и коммуникативной функции, направленной на выявление целевой установки высказываний, а также экспрессивной функции, вызванной желанием говорящего оказать целевое воздействие на собеседника.

3. План выражения микрополя побудительной модальности представлен системой разноуровневых средств, имеющих ядерно-периферийную организацию. Значительную часть ядра и периферии составляют лексическо-грамматические средства, хотя единицы выражения модального значения побуждения могут быть и собственно грамматические, в том числе и синтаксические экспликаторы.

4. Конституенты модального микрополя побуждения имеют незамкнутый семантический потенциал и представляют собой открытый класс, пополняющийся за счет несобственно-модальных модификаторов и средств выражения, принадлежащих другим микрополям ситуативной модальности -микрополям желательности, необходимости, долженствования, возможности.

5. План выражения микрополей побудительной модальности в татарском и русском языках имеет типологическую основу, обусловленную универсальностью языковой категории модальности. Национальная специфика модальной семантики побуждения отчетливо проявляется при сопоставлении с соответствующими модальными модификаторами татарского и русского языка.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, перечня источников, а также приложений в виде таблиц и диаграмм, иллюстрирующих полученные результаты исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, степень изученности темы, научная новизна исследования, формируются цель и задачи, дается характеристика материала, объекта и метода исследования, методологическая основа исследования, определяется теоретическая и практическая значимость работы, положения, выносимые на защиту, определяются формы апробации.

Первая глава - «Теоретические основы исследования побудительной модальности в сопоставительном плане» включает в себя четыре параграфа.

В первом параграфе «Языковая модальность как функционально-семантическая категория» рассматривается проблема категории модальности в современном языкознании. Здесь даются необходимые уточнения исходной

позиции в понимании структурно-содержательной природы языковой модальности как функционально-семантической категории.

Важные теоретические положения по проблеме языковой модальности нашли отражение в большом количестве исследований, касающихся ее сущности, разновидности модальной семантики, структуры модальных средств. Анализ имеющихся работ по проблеме языковой модальности свидетельствует, что в целом выделяется несколько точек зрения на природу языковой модальности:

Н.Г. Агадзе пишет: «...модальность как грамматическая категория носит синтаксический характер, наклонение, выражающее эту модальность изменением формы слова, т.е. глагола, является категорией морфологической».

С.И. Ибрагимова квалифицирует модальность как « соотношение высказывания с действительностью с точки зрения говорящего лица»

Предикативность и модальность в интерпретации М.З. Закиева являются фундаментальными параметрами предложения.

Г.В. Колшанский считал, что языковую модальность нельзя понимать как отношение к действительности вообще, так как в этом случае языковая модальность отождествляется с логической и переносится в плоскость установления связи между содержанием высказывания и объективными фактами, что является делом логики и гносеологии

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» модальность квалифицируется как «функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого». Это определение дает возможность толкования модальности как разноаспектного явления, позволяя относить ее к самым разным пространствам языковой системы и внеязыковой действительности. Языковая модальность есть отражение и выражение отношений языкового мира, это комплексная категория, включающая некую совокупность содержательных значений, выражаемых элементами разных языковых уровней, которые имеют синтаксические функции как элементы структуры предложения.

Мы считаем правомерным квалифицировать языковую модальность как широкую семантическую категорию, состоящую из двух содержательно разнородных пластов - пропозиционального и прагматического; пропозициональная модальность прямо и непосредственно связана с актуализацией обозначаемого события, а прагматическая модальность - с прагматической оценкой сообщения об этом событии.

Агадзе, Н.Г. Система наклонений глагола в современном азербайджанском языке/ НА. Агадзе. - Баку: Иэд-во АН Азеб.ССР, 1967. -5с.

Ибрагимова, С.И. Модальность в условных комплексах французского и азербайджанского языков.

Афтореф.дис... канд.филол.наук/ С.И. Ибрагимова-Баку,1974.-30с.

Закиев М.З. Синтаксический строй татарского языка/М.З. Закиев.-М.:1971. -310с.

Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке/ Г.В. Колшанский. -

М.: Наука, 1975. -99с.

Второй параграф «Пропозициональный и прагматический аспекты побудительной модальности», посвящен выявлению языковой модальности как сложной и многоаспектной категории, структурно-содержательный объем и функциональная иерархия значений которой определяется смысловой двуаспектностью предложения, а именно его номинативным (пропозициональным) и коммуникационным (прагматическим) аспектами.

Побудительная модальность, представляя фрагмент гносеологической модальности и характеризуя прагматический (коммуникативный) аспект предложения, выступает не изолированно, а сочетаясь в конкретных высказываниях с пропозициональной модальностью, квалифицирующей их номинационый аспект. При этом на номинативном уровне конструкция формирует явления, процессы нелингвистической действительности и выражает значения объективной модальности, которая образует некий «семантический икс», осложняющий и в то же время расшифровывающий объективную модальность.

Побудительная (волеизъявительная, деонтическая, императивная) модальность предполагает не фактичность, выражая побуждение, накладываемое говорящим на адресата для преобразования нереального положения дел в реальное. Определение побудительности с прагмалингвистической точки зрения как иллокутивной силы коммуникативного значения, в которой находит воплощение интернациональный аспект языкового общения, разработка проблем категории модальности во взаимодействии и корреляции составляющих ее уровней и одновременно обоснование функционально-семантической неоднозначности повелительного наклонения с одной стороны и изъявительного и сослагательного с другой дают основание обозначить статус побудительной модальности как компонента прагматической модальности, участвующей в формировании коммуникативного аспекта предложения.

В третьем параграфе «Побудительная модальность в структурно-семантической иерархии модальных значений» выявляются определенные закономерности функционирования побудительной модальности в системе модальных значений, также уточняются основные признаки функционально-семантического микрополя побудительной модальности.

Побудительная модальность является частью общей системы модальности, в рамках которой она относится к знанию потенциальности наряду с необходимостью, желательностью (оотативностью), возможностью и долженствованием. Эти виды модальности частично пересекаются и влияют на функционирование друг друга.

С позиций функционально-семантического подхода модальность можно представить как функционально-семантическое поле, имеющее сегментированную структуру и объединяющее разнообразные средства выражения оценки говорящим связей и отношений к действительности с точки зрения их характера, степени познанности или желательности, либо как комплекс функционально-семантических полей с указанным содержанием.

Функционально-семантическое микрополе побудительной модальности обладает определенными семантическими признаками: перформативностью, каузативностью, контролируемостью, а также инвариантным признаком потенциальности/гипотетичности. Помимо вышеперечисленного, отмечается действие факторов коммуникативно-прагматической направленности; мотив и цель воздействия; социальную и пространственно-временную дистанцию между субъектами и т.д.. В некоторых случаях интенциональная структура речевого акта включает в себя и разного рода демагогическое обыгрывание побудительности Прескриптора с целью маскировки своей основной интенции и установления желаемого им стиля и тональности в общении.

В четвертом параграфе «Язык газет как объект лингвистического анализа» раскрывается роль языка газет как объекта лингвистического анализа. Язык газет - это особая социальная система, выполняющая функции ориентации и концептуализации действительности, определенным образом формирующая информационно-языковую культуру в обществе. Публицистические высказывания насыщены событиями. Основные концепты события - субъект, предикат и объект, фон события - контекст в широком смысле слова. Особенностью периодической печати является целевое назначение: информировать читателя, воспитывать его, убеждать, побуждать, давать социальную оценку событиям и явлениям внутренней и международной жизни, а также специфика и разнообразие газетных жанров (информационная статья, очерк, фельетон т.д.).

Язык современных газет представляет собой идеальный материал для прагматического анализа, поскольку средства массовой коммуникации в известной мере моделируют речевое поведение человека, отображающего языковые ресурсы в зависимости от созданной ситуации.

Вторая глава «Специфика модального микрополя побуждения в татарском и русском языках» включает в себя два параграфа.

В первом параграфе «План содержания модального микрополя» раскрывается план содержания модального микрополя побуждения в языке печатных СМИ в татарском и русском языках.

Побудительная модальность является важным структурно-содержательным компонентом функционально-семантической категории модальности, устанавливающей живую связь между высказыванием и внеязыковой действительностью. Обращенная к прагматическому аспекту предложения (высказывания), она непосредственно участвует в формировании его коммуникативной перспективы. Директивные или побудительные речевые акты - это специфические типы речевых образований, отличающиеся от остальных разновидностей высказываний своей специфической интенцией (коммуникативным, речевым намерением, целью высказывания коммуникантов), волеизъявлением Прескриптора, направленным на то, чтобы совершилось/не совершилось определенное положение дел. Они характеризуются наличием волевой составляющей в семантике и направленностью на управление поведением адресата. В них Прескриптор, называя определенное действие или состояние, стремится с большей или

меньшей степенью настойчивости заставить адресата стать его исполнителем, то есть изменить определенным образом существующее положение дел. Действительность в данном случае должна быть приведена в соответствие с высказыванием.

Характерной чертой языка печатных СМИ является установление определенной степени контроля над ситуацией, которая реализуется как в выборе формы побуждения и в обращении к Читающему - уважительного или нейтрального, так и в привнесении в семантику высказывания различных отголосков психического состояния Прескриптора - спокойного или аффектированного.

В содержательном плане модальное значение побуждения представляет собственно волеизъявление Прескриптора, направленное на Агенса с целью побуждения последнего к действию. Контролируемость, потенциальность, каузативность и перформативносггь являются отличительными дифференциальными признаками побудительной категориальной ситуации.

Побудительная модальность одинаково определенно и четко реализуется в татарском и русском языках. При этом план содержания представлен одинаковым набором составных значений побуждения, сохраняя внутриязыковую специфику лишь в степени частотности в реализации тех или иных конкретных значений, что наглядно может быть представлено в соответствующем процентном соотношении. В татарском языке 1) побуждение (приказ) - 29,7 %; 2) желательность 21,4%; 3) предложение - 16,5 %; 4)инструкция - 9 %; 5) запрещение - 7,9 %; 6) совет - 9,3 %; 7) приглашение — 4,1 %; 8) просьба - 3,2 %; 9) разрешение - 1,1 %; 10) предупреждение - 0,7 %; 11) угроза - 0,2 %. В русском языке 1) побуждение (приказ) - 22 %; 2)инструкция - 20 %; 3) совет- 17,1 %; 4) желательность - 15 %; 5)предложение - 10 %; 6) предупреждение - 8,1 %; 7) запрещение - 2,9 %; 8)просьба, мольба -4%; 9) разрешение - 1,9 %; 10) приглашение - 0,9 %; 11)угроза - 0,3 %. Кроме того, план содержания побудительной модальности характеризуется наличием трех семантических зон (категоричное побуждение нейтрально - "мягкое" или вежливое побуждение косвенно побуждению) и группирующихся вокруг них частных модификаций побуждения.

При взаимодействии побудительной модальности с модальностью желательности и необходимости Прескриптор выражает собственную волю, объединяя зоны пересечения не только значением волеизъявления. Микрополя желательности и побудительности, побудительности и необходимости пересекаются, причем между ними нет четко выраженной границы и существует зона совместного функционирования.

Специфической особенностью взаимоотношения модальностей долженствования, возможности и побудительности является параллельность их функционирования. Значение побудительности не зависит от значений долженствования и возможности, оно лишь проявляется на их фоне, то есть для Адресата речи воля Прескриптора воспринимается как принуждение к действию, поскольку выполнение действия признается необходимым в силу внешних обстоятельств.

Входя в состав прагматической модальности, раскрывающей коммуникативную перспективу высказывания (его цель, степень достоверности, субъективно-модальную оценку), побудительная модальность выступает в ней в качестве модального микрополя, поскольку данное образование обладает всеми критериями полевого структурирования.

План содержания указанного микрополя представлен тремя подкатегориями, основанными на частных значениях побуждения. Обозначенные подкатегории образуют две семантические зоны: внутриполевую и межполевую. В границах внутриполевой зоны выделяется область частных значений и область внутриполевой совмещенности. Межполевая семантическая зона включает четыре категориальных блока, в том числе два блока двуполевой совместимости значений: «побудительность - желательность», «побудительность - необходимость»; и блок трехполевого совмещения значений «побудительность - необходимость - возможность». Функция побуждения в таких зонах является для них не основной, а приобретенной в результате функциональной переориентации в строго обусловленных коммуникативно-прагматических контекстах. Существование межполевых семантических зон показательно в плане подтверждения диффузности как внешних, так и внутренних границ микрополя. Диффузность, которая является одним из регулярных его признаков, обусловливается взаимодействием модального значения побуждения с модальными значениями желательности, необходимости, долженствования, возможности. Основу совмещения «модальных переливов», взаимопересечения значений различных модальных планов составляет как семантическая узость данных модальных оттенков значений, так и сложная диалектическая взаимосвязанность выражаемых понятий (необходимость, волеизъявление, желательность, возможность).

Побудительная модальность в данном случае вытекает из развития ситуации желательности или необходимости. Фоном пересечения являются модальности долженствования и возможности. Каждое побудительное высказывание, помимо семы прямого волеизъявления (побудительности), имеет дополнительные семы: желательности или необходимости, долженствования и возможности, которые всегда имплицитно присутствуют в императивной ситуации. Можно также отметить наличие совместного действия всех упомянутых модальностей в сопоставляемых языках.

Второй параграф «План выражения модального микрополя в сопоставляемых языках» посвящен сравнительно-сопоставительному анализу плана выражения побудительной модальности разноуровневыми языковыми средствами и формами.

Побудительная модальность выражается с помощью разноуровневых языковых средств: форм глагольного наклонения, модальных глаголов и глагольных словосочетаний, модальных слов, фраз и предложений, интонации. Вышепеперечисленные интенциональные значения находят формальное выражение в использовании различных групп предикатной лексики, в вариациях вокативных форм, сопровождающих императивный предикат, в добавлении разнообразных служебных элементов, в глаголах речи, сопровождающих и

комментирующих побудительное высказывание (в письменнй речи), в различных контекстуальных формах, предваряющих или поясняющих побудительную конструкцию.

Проявление воли Прескриптора в высказывании, побуждение другого лица к выполнению действия, желаемого Прескриптором, связано в татарском и русском языках с особым коммуникативно-синтаксическим типом предложения - императивным. Выражение побудительного типа высказывания морфологизировано в глагольной системе татарского и русского языков в форме повелительного наклонения («боерык фигыль»).

Доминанту плана выражения побудительных речевых актов составляет категория императивной модальности и ее ядро - повелительное наклонение. Формы повелительного наклонения могут выражать все оттенки значения побуждения от приказа до приглашения. Для того чтобы неимперативные формы воспринимались как директивные, необходимы определенные прагматические условия (например, приоритетность позиции Прескриптора). Использование модальных и других глаголов со значением необходимости обусловлено стремлением Прескриптора сигнализировать о совершаемой им попытке побудить Агенса к действию. Оптативные конструкции употребляются как способы эксплицитного представления желания Прескриптора, чтобы Агенс совершил действие.

Императив можно квалифицировать как одну из грамматических форм модальности - наклонения, и выявить случаи соотношения морфологической формы побуждения - императива — с другими глагольными экспликаторами модального значения в сопоставляемых языках.

Побуждение способно выражаться в татарском и русском языках разными парадигматическими формами одного и того же лексико-грамматического класса.

Семантика побудительности, несомненно, имеет категориальный статус в силу того, что она, помимо интонации, выражается специализированными грамматическими средствами. Таковыми в сопоставляемых языках являются глагольные формы императива, особые структурно-семантические типы побудительных парадигм предложений, которые противопоставлены непобудительным типам.

Наличие разнообразных морфологических, синтаксических и лексических, интонационных средств выражения, семантики побуждения дают основание считать побудительность важной функционально-семантической категорией в татарском и русском языках.

2.1. Способы выражения собственно побуждения.

2.1.1. Способы выражения прямых побудительных высказываний.

Прямые побудительные акты в русском языке составляют большую долю примеров: 51 %, татарском - 30 %. Наиболее частотным и распространенным способом выражения прямых побудительных речевых актов в языке татарских и русских газетных текстов являются императивные конструкции. Среди них мы выделяем несколько групп.

1. Императивные невопросительные предложения с отрицанием и без отрицания с глаголами повелительного наклонения: 1) простые; 2) эмфатические; 3) модифицированные присоединительными косвенными вопросами; 4) эллиптические (безглагольные). При этом следует отметить, что в татарском языке отдельную группу составляют императивные фразеологизмы.

2. Неимперативные предложения. Среди них мы выделяем несколько

типов:

Повествовательные предложения с отрицанием и без отрицания с глагольными предикатами в форме изъявительного наклонения. В татарском языке изъявительное наклонение реализуется в многочисленных спрягаемых формах грамматического времени. В русском языке соответствующие глаголы выступают в форме настоящего времени.

Повествовательные предложения с отрицанием и без отрицания в форме сослагательного наклонения. Татарское сослагательное наклонение, как и повелительное, не имеет временных форм. Так, если повелительное наклонение направлено на будущее, то действие, выраженное им, может относиться к любому временному плану. Наиболее распространенной формой сослагательного наклонения является форма глагола -р иде.

Повествовательные предложения с модальными глаголами и предикативами в сочетании с зависимым инфинитивом выражают следующие модальные значения:

а) значение возможности, которое в татарском языке эксплицируется главным образом полностью морфологизованной конструкцией, состоящей из деепричастия -а/-э/-й смыслового глагола и функционально-вспомогательного глагола any «брать» в положительной или отрицательной форме, которое в русском языке, передается модальными модификаторами мочь, можно, нельзя, невозможно, волен;

б) значение долженствования в татарском языке эксплицируется при помощи составного глагольного сказуемого - сочетание инфинитива на -рга/-ргэ с модальными словами кирэк, кирэкми, тиеш, тиеишен, тиешбез, тиешеез, тиешлэр. Оттенки долженствования также передаются аффиксами -ачак/-зчзк, а в русском - при помощи таких модальных предикативов и модальных слов как нельзя, должен, не/надо, должно быть и др.;

в) значение необходимости, которое в татарском языке выражается морфологизованной конструкцией аффикса -асы/-эсе/-исе бар(юк), также неопределенной формой глагола в сочетании с модальным словом кирэк. Причастие на -асы/-эсе активно употребляется в сочетании с различными модальными словами и вспомогательными глаголами. Весьма распространенными являются сочетания причастия на -асы/-эсе с модальными словами бар и юк. Модальные конструкции типа барасы бар и барасы юк выражают необходимость или отсутствие необходимости совершения какого-либо действия. В русском языке это значение выражается при помощи модальных предикативов пора, нужно, необходимо.

Повествовательные и вопросительные предложения с отрицанием и без отрицания со значением желательности. Например: «Кадерле укучым, минем

белэн шул сихри деньяга чумырга телисецмеЪ (Хотел бы ты, мой читатель, окунуться в этот сказочный мир?) («Татарстан яшьлэре», январь, 2007); «Хотели бы Вы, мой читатель, погрузиться в волшебную атмосферу сказочного фестиваля?» («Звезда Лангепаса», август, 2005).

Оптативные предложения с отрицанием и без отрицания. В татарском языке основными средствами выражения оптативной модальности являются желательное наклонение и такие лексико-грамматические средства: форма 1 лица ед. числа; синтетические формы глагола с аффиксами -гай, -гыр\ форма на -асы/-эсе/-ыйсы кил-', форма на -асы/-эсе/-ыйсы иде; инфинитив в предикативной функции; форма на -рга/-ргэ иде; формы сослагательного наклонения в 1 лице ед. и мн. числа; формы повелительного наклонения 2 лица + иде и 3 лица + иде; формы условного наклонения на -са/-сэ иде без глагола следствия. В татарском языке формы оптатива более частотны, чем в русском. В обоих языках наиболее распространенными средствами оказались формы повелительного и сослагательного наклонений.

Различие заключается в том, что в татарском языке имеется специальная форма наклонения для выражения оптативных значений - наклонение желания (телэк фигыль).

Вопросительные предложения с отрицанием и без отрицания. Например: «Безнец сорауларга жаваппы хэзер ук квтаргэ мвмкинме?» (Можем ли мы дождаться ответа на свой вопрос?) («Акчарлак», август, 2007); «Стоит ли вам терять ваше дорогое время?» («АиФ», август, 2004).

Менее распространенным (по отношению к императивным конструкциям) способом выражения прямых побудительных актов в языке русско- и татароязычных текстов являются каузативные конструкции. При этом характерной особенностью семантико-синтаксической структуры каузатива является эксплицитность выражения его основных семантико-синтаксических компонентов. Однако опущение или совмещение некоторых из них возможны в неполных вариантах конструкций как в татарском, так и в русском языках. В узусе преобладает использование каузативных конструкций в повествовательных предложениях, относящихся к коммуникативному типу сообщения.

2.1.2. Способы выражения косвенных побудительных высказываний.

Косвенный речевой акт в поле побудительности имеет место как в том случае, когда для выражения значения побуждения используется вопросительное или повествовательное предложение, так и при использовании побудительного предложения с иллокутивной силой вопроса или сообщения. Однако круг косвенных речевых актов в поле побудительности оказывается еще шире и включает в себя чаще всего такие речевые акты, как приказ, совет, просьба, пожелание, разрешение и т.п.

Косвенные способы выражения побудительных речевых актов составляют значительную долю в корпусе зафиксированных примеров на татарском языке (около 69 %) и основной корпус примеров побудительных речевых актов на русском языке (около 55%).

Косвенный речевой акт со значением просьбы также эксплицируется при помощи вопросительных предложений. В татарском языке доля таких примеров составляет 28%, в русском - 26%.

Далее по частотности употребления следуют повествовательные предложения с различными модальными глаголами с отрицанием и без отрицания. В татарском языке их доля равна 20%, а в русском - 21 %.

Кроме вышеперечисленного, косвенные речевые акты со значением предложения и приглашения могут эксплицироваться вопросительными предложениями. При этом первые составляют в корпусе примеров на русском языке около 12,9 %. Косвенные приглашения - самая малочастотная разновидность побудительных речевых актов, их доля составила 5,7 % и 10,9 % в корпусе примеров на татарском и русском языках соответственно. 2.1.3. Способы выражения побудительных речевых актов, распределенных по их семантическим модификациям. В сделанной нами выборке побудительных конструкций из газетного материала на татарском и русском языках мы распределяем на основе способа выражения побудительных речевых актов по семантическим модификациям в порядке убывания степени необходимости выполнить действие.

1. Побудительные речевые акты, близкие к приказу, категоричному желанию и настоятельной просьбе, выражаются в татарском текстовом материале в большинстве случаев:

а) инфинитивной формой глагола в значении повелительного наклонения (побудительный инфинитив). Собственно императивное значение имеют формы 2-го лица в утвердительных и отрицательных формах. К подгруппе глаголов, объединенных значением категоричности, убежденности в том, что обращение Прескриптора будет выполнено из-за настоятельной потребности в ней, относится лексическая основа глагола, не выражающая никакого грамматического значения: укы-, яз-, кабатла- и т.д. + кирэк. Основным семантическим признаком вышеперечисленных глаголов является настоятельное требование, предполагающие, что Агенс подчиняется законам и правилам, которые диктует ему говорящий в силу своей авторитарности. В подобных случаях активизируются семы быстроты, немедленности исполнения Прескриптором требуемого действия. Такие высказывания типичны для интервью и очерков, а также художественных текстов со значением собственно императива;

б) специализированной грамматической формой, образованной из причастия на -асы/-зсе и вспомогательного глагола бул. Данная модальная конструкция употребляется только в отрицательном аспекте и выражает категорическое запрещение: китэсе булма, язасы булма. Особенностью этой формы является то, что она употребляется только во 2-ом лице повелительного наклонения. Показателей других наклонений она не принимает, поэтому данную форму можно квалифицировать как запретительную форму повелительного наклонения или как самостоятельное запретительное наклонение (прохибитив);

в) наречиями времени совместно с ограничительными частицами и послелогами: хззер ук, буген ук, кичкэ тиклем, тиз гена и т. д.;

г) при помощи семантики слова, которое способствует выражению резкого повеления;

д) с помощью аналитических конструкций, состоящих из деепричастной формы и служебного глагола калу;

е) лексическим окружением глагола повелительного наклонения значительно огрубляющим побуждение и делающим его категоричным;

В русском языке аналогичные побудительные речевые акты передаются чаще всего следующими грамматическими средствами:

а) синтетическими формами повелительного наклонения в утвердительных и отрицательных формах. Такой вид высказываний встречается в основном в полемических статьях и очерках. При этом императивы совершенного вида при поддержке соответствующего контекста частотно могут выражать значение смягченного волеизъявления. Императивы несовершенного вида выражают значение категорического (побуждения к немедленному выполнению действия) волеизъявления при поддержке соответствующего контекста;

б) сочетаниями модальных предикативов и модальных глаголов с зависимым инфинитивом. Самыми частотными здесь являются сочетания с модальными предикативами нужно, достаточно, необходимо, надо с отрицанием и без отрицания. Такие побудительные речевые акты характерны для журналистских расследований и очерков и т.д.

Периферийными способами выражения собственно побуждения (приказа) являются наречные и именные конструкции, которые в основном составляют заголовки статей, отдельные типы слоганов реклам и т.д.

Вопросительные предложения при отсутствии отрицания выражают прямое побуждение лишь в особых прагматических условиях, когда Прескриптор считает, что Агенс давно уже должен совершить требуемое. Не случайно в таких высказываниях часто используются слова и словосочетания наконец / наконец-то, в конце концов, когда-нибудь.

2. Инструкция, предписание в татарском языке - не очень распространенная разновидность прямых побудительных высказываний, она составляет всего лишь 8,1 % от всего корпуса примеров и выражается в основном повелительным наклонением, то есть глаголами во 2-ом лице множественного числа в простом настоящем времени в утвердительной и отрицательной формах. Однако данные значения, объединенные общим значением предписания, относительно реже выражаются глаголами: ниятлэу, исзп иту,...мэкче булу, (намереваться), инструкция биру, щитэкче курсэтмэлэре биру (инструктировать), ризалык алу, яраштыру (согласовывать), хуплау, риза булу, рвхсэт биру (одобрять,), хэл ителеш, чишелу (разрешить) и т.д.

В русском языке инструкция, предписание выражается в основном:

а) сочетаниями модальных предикативов и модальных глаголов с зависимым инфинитивом, таких как должно (быть), необходимо, надлежит, нужно. Основной корпус примеров со значением инструкции или предписания

встречается в статьях-обзорах или рекламных статьях, описывающих способ работы того ли иного прибора;

б) вторыми по частотности способами выражения инструкции в русском языке являются синтетические формы повелительного наклонения (личные формы глаголов 2-го лица, мн. числа).

3. Совет в татарском языке выражается специализированной аналитической формой повелительного наклонения, образованной сочетанием деепричастной формы на -ып'-гп, -ая/-зп и вспомогательного глагола калу: альт кал, зйтеп кал. "Сонлап калмагыз, укып калыгыз" (Не опаздывайте, торопитесь учиться).

Это значение присуще только 2-му лицу повелительного наклонения.

Значение совета делать что-либо, предварительно его обдумав, подчеркивается употреблением побудительного модального слова -кара, карагыз в начале предложения.

Значение совета может выражаться сочетанием глагола повелительного наклонения с глаголом уйлау в деепричастной форме: уйлап сойлэ, уйлап эйт. А форма инфинитив + кирэк и иде выражает совет со значением желательности.

В русскоязычных текстах совет выражается в основном:

а) аналитическими формами повелительного наклонения. Данный вид побудительных речевых актов встречается в основном в интервью и аналитических обзорах;

б) сочетаниями модальных предикативов и модальных глаголов с инфинитивом, таких как надо, следует с отрицанием и без отрицания;

в) императивной фразеологической конструкцией «лучше/бы + инфинитив». В более редких случаях рассматриваемое значение выражается с помощью перформативных глаголов советовать, рекомендовать, употребляемых в форме 1 лица настоящего времени.

4. Побудительные речевые акты со значением предложения в текстах на татарском языке представлены предикативными модальными словами кирэк, тиеш, момкин, гипотетические модальные слова бэлки, могаен, ахыры, бугай и т.д и вспомогательным глаголом бул, була + бит, глаголов с зависимым инфинитивом мвмкин булса, тэкъдим иту, словосочетанием булырга кирэк. Эти речевые акты, как правило, реализуются в контексте. Структурной особенностью данного значения является наличие обращения. Частицы эйдэ, эйдэгез употребляются в тех конструкциях, где выражается значение предложения совершить какое-либо действие совместно с говорящим лицом.

Речевые акты со значением предложения в русском языке представлены сочетаниями модальных предикативов и глаголов с зависимым инфинитивом можно, нужно, не мешало бы, а также модальных слов может, может быть и др. Периферийным средством выражения таких речевых актов является перформативный глагол предлагать.

5. Предупреждение и запрещение в татарском языке выражаются главным образом:

а) повелительным наклонением, образованной сочетанием деепричастной формы на -ып/-еп и служебных глаголов калу, бару, киту; . б) модальными словами кара, карагыз в начале предложения;

в) сочетанием глагола повелительного наклонения с глаголом уйлау в деепричастной форме: уйлап эшлэ. Для усиления повеления часто используются вводные запретительные императивы типа куйчы эле, туктагыз соц, щитэр дим сезгз, тавышыцны чыгарма тукта эле, ишетэсем дэ килми, курэсем дэ килми.

Значение запрещения представлено следующими формами:

1) модальным словом юк, которое часто занимает препозитивное положение, при этом глагольное сказуемое всегда принимает аффикс отрицания;

2) запретительной формой будущего категоричного времени наряду с аффиксом -ма/-мэ образуется при помощи отрицания тугел; 3) модальное слово тугел образует отрицательную форму модальных слов тиеш, мамкин, кирж тугел, тиеш тугел. Модальное слово тугел употребляется с причастными формами -ырлык/-ерлек, -малыАмэле, -маслык/-мэслек +аффикс, также модальная конструкция на -ырга/-ергэ + мамкин тугел.

В русском языке побудительные речевые акты со значением предупреждения выражаются, главным образом, модальными глаголами и предикативами, типа мочь, нельзя, не/надо, причем во втором случае используются лишь отрицательные формы. В единичных случаях зафиксированы примеры с перформативным глаголом не/позволять.

6. Просьба в текстах на татарском языке представлена модальными словами зинИар зинИар вчен, гафу итегез, агршйсызмы, карагыз + частица эле. Здесь частица эле конкретизирует значение оптативной формы. Частица инде, употребляясь совместно с формами желательного наклонения, усиливает их модальное значение, выражает настоятельную форму. Обычная просьба передается посредством форм 3-го лица, а просьба совершить то или иное действие со стороны групп лиц передается инклюзивной формой оптатива или 1-м лицом мн. числа желательного наклонения.

В русском языке просьба выражена сочетаниями модальных предикативов и модальных глаголов с инфинитивом и синтетическими формами повелительного наклонения. В некоторых случаях мы сталкивались с такими языковыми средствами, которые при выражении побуждения имеют оттенок некоторого недружелюбия. Например: Потрудитесь встать. В отличие от вышеприведенных сочетаний, формула Вам не трудно может использоваться для выражения самой вежливой просьбы.

7. Разрешение и приглашение. В татарском языке приглашение представлено в основном в рекламных объявлениях сочетанием модального глагола с простым инфинитивом. Здесь частицы эйдэ, эйдэгез употребляются в тех предложениях, где выражается приглашение совершить какое- либо действие совместно с говорящим лицом. Эти значения передаются также аналитической формой 2-го и 3-го лица повелительного наклонения, состоящей из деепричастия на -ып/-еп и служебного глагола карау, также конструкцией, которая образуется посредством сочетания деепричастной формы и служебного глагола биру, эишэп бирсен, килсен, ала бирсен, квлэ бирсен свили бирсен и т.д.

Частица эйдэ, эйдзгез, если гортативная частица эйдэ употребляется не в начале предложения, а занимает постпозитивное положение, то выражает значение разрешения с оттенком желания. Значение разрешения с оттенком некоторого безразличия или одобрения передает частица -да/-дэ, которая употребляется с 3-м лицом повелительного наклонения.

В русском языке разрешение выражается в основном модальными глагольными словоформами можете, можешь и предикативами можно в сочетании с инфинитивом. Примеры, содержащие перформативный глагол разрешать, представлены незначительным числом употребления.

8. Угроза. В татарском языке данное значение выражается посредством формы 3-го лица повелительного наклонения, а именно сочетанием модально-вспомогательного глагола ал, сук, бэр, и т.д., с частицами -сыи/-сен,-гыре/-гере и слов употребляемых в качестве вводных слов нэлэт, каИэр,шайтан и т.д. Данная конструкция в отрицательной форме выражает добрые пожелания говорящего.

В русском языке значение угрозы выражается чаще всего посредством последовательности предложений, включающих в свой состав форму императива и форму будущего времени глагола, указывающего на возможные последствия неподчинения побуждению.

2.2. Ситуация «побудительность - желательность - возможность». Желательность квалифицируется как семантическая категория, присущая оптативной модальности, то есть такой модальности, где присутствует релевантный семантический признак неадресованного высказывания. Желательность, являясь категорией внутренней модальной рамки, входит в число значений, составляющих рамку (модус) объективной модальности. В этом случае она очень тесно граничит со значением волеизъявления, так как направлена на объект другого действия, которое выражается объективным инфинитивом. В этом случае желание относится к прагматической модальности и имеет целевую установку речи - побуждение. И чаще всего они передаются многочисленными аналитическими конструкциями — специализированными лексико-грамматическими средствами выражения оптативной модальности в татарском языке, а в русском выражается неформативными глаголами прошу, требую, умоляю и др.

Самая распространенная среди аналитических конструкций в татарском языке - это -ергэ/-ырга, образованная сочетанием модального слова тиеш. Данная конструкция имеет все временные формы изъявительного наклонения и формы некоторых других наклонений. При этом резких границ, отделяющих желание от побуждения, на наш взгляд, нет, то есть эти границы диффузны. Например: Син бу эшне эшлэргэ тиеш / Ты должен выполнить эту работу. Значение прямого долженствования в этих примерах является мнимым, на самом деле - это косвенное побуждение, представленное в виде желания.

Для выражения возможности - желательности в современном татарском языке используются две разновидности составных глагольных сказуемых:

а) глагол ал-в сочетании с деепричастием смыслового глагола на -а/-э/-ый (бара ала, керэ ала, укый ала); б) глагол бел- с деепричастием основного, смыслового глагола на -а/-э/-ый обозначает процесс, который умеет выполнять

действующее лицо: (укый белэ, эшли бела). Значение модальной конструкции -ып/-еп -бул сводится к следующему: положительная форма обозначает потенциальную возможность совершения какого-либо действия при наличии определенных условий. При этом конкретно указывается, что действие возможно в данном месте и с данным объектом или оно возможно вообще.

Частица эле конкретизирует значение оптативной формы, говорящий при помощи этой частицы утверждает необходимость, желательность скорейшего совершения действия, свою решимость, уверенность в этом. Частица -чы/-че усиливает значение желательной формы в эмоциональном плане. Значение желания также передается аналитическим сочетанием, состоящим из причастия долженствования на -асы/-эсе и служебного глагола кипу.

Значение абстрактного желания передается оптативной конструкцией, состоящей из условного наклонения и вспомогательно глагола иде.

Конструкция, выражающая модальное значение желания, в татарском языке образуется и сочетанием инфинитива на -ырга/-ергэ, также оптативной конструкцией, состоящей из условного наклонения и вспомогательного глагола иде. А сильное желание передается аналитической конструкцией, составленной из глагола повелительного наклонения в 3-м лице и вспомогательного глагола иде. Значение желания с оттенком опасения и сомнения имеет трехчленную конструкцию, состоящую из отрицательной формы условного наклонения, модального слова ярар и вспомогательного глагола иде: килмэсэ ярар иде, бармаса ярар иде.

Данная семантическая категория выражается в русском языке в основном глаголами хотеть и желать в различных грамматических формах (хотел, хочется, хотелось бы, желательно и др.), также вышеупомянутыми перформативными глаголами.

Деонтическая возможность предполагается в речевых актах со значением разрешенности, а деонтическая не/возможность - в речевых актах со значением запрещенное™.

В татарском языке деонтическая возможность и невозможности выражаются:

а) аналитической конструкцией, состоящий из сочетания деепричастной формы на -ып/-еп и вспомогательного глагола бул: язып була. Употребляются безличные (неспрягаемые) варианты этой модальной конструкции. На внешние условия, позволяющие или препятствующие реализации определенных действий, указывают придаточные предложения причины и времени. Данная конструкция имеет все формы времени изъявительного, условного и сослагательного наклонений: эшлэп була, эшлэп булыр, эшлэп булды-изъявительное наклонение; эшлэп булса, эшлэп булса иде - условное наклонение; эшлэп була иде- сослагательное наклонение;

б) аналитической конструкцией, образованной сочетанием инфинитива на -ырга/-ергэ и вспомогательного глагола бул-. Вспомогательный глагол бул в данной конструкции употребляется только в формах настоящего и будущего времени. Если вспомогательный глагол бул принимает аффикс прошедшего

времени, то данная конструкция выражает модальное значение намерения совершить какое- либо действие;

в) аналитической конструкцией, состоящей из инфинитивной формы на -ырга/-ергэ и модального слова мвмкин, данная модальная конструкция по своему значению идентична модальной конструкции типа алырга була. Эта модальная конструкция имеет все формы времени изъявительного наклонения, а также форму условного, сослагательного наклонений. Формы времени и наклонений образуются при помощи вспомогательного глагола бул, иде;

г) аналитической конструкцией, состоящей из деепричастной формы на -а/~э/, /-й и десемантизированного вспомогательного глагола ал-',

д) сочетанием инфинитивной формы на -ырга/-ергэ и модального слова ярамый.

Основной формой, выражающей значение возможности, невозможности, является полностью морфологизованная конструкция, состоящая из деепричастия -а/-э/-й смыслового глагола и функционально-вспомогательного глагола алу «брать» в положительной или отрицательной форме. Данная конструкция является ядром (центром) модального поля возможности. Формы -ып бул-, -рга/-ргэ бул- можно отнести к его ближней периферии, а все остальные - к дальней.

Деонтическая возможность - пермиссив эксплицируется в русском языке прежде всего глаголом мочь в форме 2 лица; употребляется в составе речевого акта разрешения или предписания даваемого Прескриптором. Показатели деонтической возможности способны к перформативному употреблению в речевых актах, содержащих такие модальные модификаторы, как разрешаю, позволяю, предписываю, настоящим разрешается. Модальный предикатив можно (реже модальная глагольная словоформа могу я?), употребленный в общевопросительном предложении, играет роль прямого показателя просьбы, разрешения. В конструкциях, где форма можно выступает в значении "разрешено", регулярно употребляются частицы с ограничительным значением лишь, ли.

Деонтическая не/возможность - запрет эксплицируется в русском языке модальным предикативом нельзя (= не дозволено), глаголом позволять с отрицанием. Описанные выше экспликаторы деонтической возможности (мочь, можно, нельзя, не/возможно, иметь возможность) составляют ядро данного микрополя и имеют значительный функциональный вес. Ближнюю периферию микрополя образуют перформативные глаголы позволять, разрешать, предписывать.

Дальнюю периферию микрополя составляет краткое прилагательное волен в сочетании с инфинитивом, актуализируя значение "иметь право, возможность поступать по своей воле, по своему желанию, усмотрению" (БТС) и глагол не/удаваться, в значении "сделаться, случиться по желанию" (БТС). Иногда в таких побудительных высказываниях можно выделить оттенок желательности, имплицитно представленный в семантике глагола у даваться, который эксплицируется в подтексте.

2.3. Ситуация «побудительность - долженствование». Модальные модификаторы деонтического долженствования обычно употребляются лишь в повествовательных предложениях, когда их используют в качестве косвенных директивных речевых актов. Для выражения деонтического долженствования в татарском языке служат многочисленные аналитические конструкции и формы, состоящие из сочетания инфинитивных, причастных форм и модальных слов и вспомогательных глаголов.

1. Конструкции типа -ырга/-ергэ кирэк широко распространенная форма и используется, как правило, в прозаических и публицистических произведениях:

а) при помощи вспомогательных глаголов иде, бул- и тор- образуются сложные временные формы: алырга кирэк иде, алырга кирэк тугел иде, алырга кирэк булды, алырга кирэк булган иде, алырга кирэк була, алырга кирэк булачак, алырга кирэк булыр инде;

б) отрицательная форма модальной конструкции -ырга/-ергэ кирэк образуетсся двояким образом: 1) посредством аффикса -ма/-мэ , который присоединяется к модальному слову кирэк. Аффикс -ма/-мэ может присоединиться и к основе инфинитива: алмаска кирэк, 2) отрицательное значение также передается при помощи модального слова тугел: алырга кирэк тугел - не надо брать.

2. В отличие от модальных конструкций, в состав которых входит модальное слово кирэк, модальная форма тиеш употребляется только в финитивном значении, т.е. служит сказуемым только в личных предложениях.

Отрицательное значение временных форм данной модальной конструкции передается по-разному: само модальное слово тиеш не принимает аффикса отрицания -ма/~мэ присоединяется к основе либо инфинитива, либо вспомогательного глагола бул. Отрицательная форма образуется и при помощи модального слова тугел. Модальная конструкция тиеш обладает семантикой необходимости совершения действия, а в слове кирэк превалирует значение долженствования.

В русском языке аналогичные значения побудительности выражаются такими глаголами, как обязать, предписать, велеть. Специальными средствами выражения деонтического долженствования служат такие наречия, как необходимо, неизбежно, обязательно, непременно. Каждый из этих модификаторов характеризуется определенными особенностями употребления в языке. Наречие необходимо обычно используется в позиции предиката и подчиняет инфинитив или придаточное, вводимое союзом чтобы. Для лексемы обязательно более характерно обстоятельственное употребление. Для лексемы непременно наречное употребление единственно возможное. Кроме вышеперечисленного, периферийными средствами выражения деонтического долженствования являются модальные предикативы должен (в его морфолого-синтаксических модификациях), нельзя, не/надо.

2.4. Ситуация «побудительность - необходимость». Деонтическая необходимость в исследуемом фактическом материале на татарском языке эксплицируется многочисленными аналитическими конструкциями, формами

состоящими из сочетания инфинитивных, причастных форм, модальных слов и вспомогательных глаголов.

Модальные слова со значением необходимости выражаются словами кирэк (с отрицанием и без отрицания), тиеш (с отрицанием и без отрицания). Отрицательная форма модальных слов кирэк и тиеш образуются не только посредством сочетания с другим модальным словом тугел, а также при помощи аффикса -ма/-мэ. Для перечисленных модальных лексем естественной является деонтическая направленность, которая ассоциируется с желанием Прескриптора. Деонтическая необходимость, выражаемая данными средствами, обозначает необходимость, возникающую в силу внешних обстоятельств (правил, законов, предварительной договоренности).

Значение вынужденности, строгой обязательности совершить то или иное действие выражается описательной формой, состоящей из инфинитива на -ырга/-ергэ и словосочетания туры килу: квтергэ туры килэ, квтергэ туры килер, квтергэ туры килде.

Словосочетание туры килу имеет все формы времени, сказуемым которых является описательная форма барырга + туры килу, которое означает констанцию необходимости совершения действия в момент речи либо сообщение о том, что вынужденное действие уже состоялось. Необходимость совершения какого-либо действия в прошлом, сожаление по поводу не состоявшегося действия передается аналитическим сочетанием типа барасым калган - надо было сходить..

Можно утверждать, что в татарском языке среди системы форм и конструкций, обозначающих необходимость, наиболее часто употребляемой формой является конструкция, образованная на основе инфинитива -рга/-ргэ кирэк, которую можно считать доминантой (ядром) поля необходимости. Форма -асы и ее производные составляют ближнюю периферию данного поля, а глаголы с семой необходимости - дальнюю периферию.

В газетном материале на русском языке деонтическая необходимость преимущественно выражается посредством предикатива пора в сочетании с зависимым инфинитивом.

В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования. В частности, подчеркивается, что план выражения микрополей побудительной модальности в татарском и русском языках имеет типологическую основу разноуровневых средств побуждения. Она выражается в функционально-структурной рядоположенности таких экспликаторов побуждения, как морфологические, интонационные формы повелительного наклонения, модальные глаголы и предикативы, модальные слова и словосочетания, неимперативные конструкции. Вместе с тем достаточно отчетливо прослеживается и внутриязыковая специфика в характере выражения рассматриваемого модального значения в сопоставляемых языках.

í

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ НАШЛИ ОТРАЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и

печати РФ:

1. Бикбаева, JI.M. План выражения модального микрополя побуждения в татарском и русском языках / Л.М.Бикбаева // Вестник Челябинского государственного университета. - Челябинск, 2008. - № 11. - С 105-115.

Другие публикации:

2. Бикбаева, Л.М. Модальность «утверждения» и «отрицания» в татарском и русском языках / Л.М. Бикбаева // Сулеймановские чтения: материалы VIII Всероссийской научно-практической конференции. - Тюмень, 2005. - С.36-37.

3. Бикбаева, Л.М. Полевой подход к сопоставительному анализу побудительной модальности в татарском и русском языках / Л.М. Бикбаева // Менделеевские чтения: материалы Всероссийских Менделеевских чтений, посвященных 90 -летию Тобольского учительского института. Тобольск, 2006. - С.174-175

4. Бикбаева, Л.М. Побудительная модальность в структурно - семантической иерархии модальных значений / Л.М. Бикбаева // Сулеймановские чтения: материалы XI Всероссийской научно-практической конференции. -Тобольск, 2008. - С.113-116.

5. Бикбаева, Л.М. Основные признаки функционально-семантического микрополя побудительной модальности в сопоставительном плане/ Л.М. Бикбаева // Менделеевские чтения: материалы Всероссийских Менделеевских чтений. Тобольск, 2008. - С. 144-146.

Отпечатано с оригинал-макета. Подписано в печать № Формат 60x84 1/16. Усл. печ. 1,6 л. Тираж 100 экз. Заказ №./¿ЗД Печать, брошюровка и переплет минитипографии ГОУ ВПО «Тобольского государственного педагогического института им. Д.И.Менделеева» 626150, г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

2М _

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бикбаева, Лиза Мэлсовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОБУДИТЕЛЬНОЙ

МОДАЛЬНОСТИ В СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ ПЛАНЕ.

§ 1. Функционально-семантическая категория языковой модальности.

§ 2. Пропозициональный и прагматический аспекты побудительной модальности в татарском и русском языках.

§ 3. Побудительная модальность в структурно-семантической иерархии модальных значений.

3.1. Место побудительной модальности в структурно-семантической иерархии модальных значений в сопоставительном плане.

3.2. Основные признаки функционально-семантического микрополя побудительной модальности в татарском и русском языках.

§ 4.Язык газет как объект лингвистического анализа побудительной модальности.

Выводы к I главе.

ГЛАВА II. МОДАЛЬНОЕ МИКРОПОЛЕ ПОБУЖДЕНИЯ В ТАТАРСКОМ И

РУССКОМ ЯЗЫКАХ.

§1.План содержания модального микрополя побуэюдения.

1.1. Ситуация собственно побуждения в сопоставляемых языках.

1.1.1. Прагматическая типология побудительных речевых актов в татарском и русском языках.

1.2. Ситуация «побудительность— желательность» в сопоставляемых языках.

1.3. Ситуация «побудительность - необходимость» в татарском и русском языках.

1.4. Ситуация «побудительность - долженствование — возможность» в сопоставляемых языках.

§2. План выражения модального микрополя побуждения в сопоставляемых языках.

2.1. Способы выражения собственно побуждения в татарском и русском языках.

2.1.1. Способы выражения прямых побудительных высказываний в сопоставляемых рзыках.

2.1.2. Способы выражения косвенных побудительных высказываний в татарском и русском языках.

2.1.3. Способы выражения побудительных речевых актов, распределенных по их семантическим модификациям в сопоставляемых языках.

2.2. Ситуация «побудительность - желательность - возможность» в татарском и русском языках.

2.3. Ситуация «побудительность — долженствование» в сопоставляемых языках.

2.4. Ситуация «побудительность - необходимость» в татарском и русском языках.

Выводы ко II главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Бикбаева, Лиза Мэлсовна

Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу одного из фрагментов средств выражения функционально-семантической категории модальности - модального микрополя побуждения в татарском и русском языках.

Выполнение соответствующего анализа на материале двух языков обусловлено рядом причин. Поскольку татарский язык, как известно, по типологической системе относится к аналитическим языкам, русский язык — к синтетическим, то их контекстуально-обусловленные формы, не всегда адекватно могут выражаться в переводе, что при изучении русского языка учащимися-татарами вызывают определенные трудности. Тем не менее, допустимы синонимичные варианты: на каждый случай контекстного употребления побудительных модальных конструкций в русском языке можно найти соответствия в татарском языке и, наоборот, в татарском — соответствия в русском языке. Более того, сопоставительное описание однотипной ситуации средствами разных языков способствует выявлению не только универсальных типологических признаков модального значения побуждения, но и национально-специфических особенностей языковой картины мира.

Модальность, будучи одной из стержневых категорий, формирующих непосредственную связь высказывания с внеязыковой действительностью, является объектом устойчивого и длительного интереса со стороны отечественных и зарубежных лингвистов. Как известно из истории языкознания, исследование данной категории имеет давнюю традицию. Этому вопросу посвящены работы В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Е.М. Галкиной-Федорук, О.С. Ахмановой, В.А. Звегинцева, Д.Н. Шмелева, Н.В. Витт и др., в тюркологии разные аспекты модальности освещены в исследованиях Н.К.Дмитриева, H.A. Баскакова, М.З. Закиева, Д.Г.Тумашевой, Ф.А. Ангели, М.В. Зайнуллина, М.Ю. Ибрагимовой и др., в трудах которых разработаны ключевые понятия, позволяющие определить семантический объем, функционально-грамматический статус данной категории и выявить основные средства ее выражения в языке. Однако специальных работ, связанных с параллельным описанием на стыке двух языков или сопоставительном изучением побудительной модальности и средств их выражения на материале публицистики в татарском и русском языках, пока отсутствуют. Это связано, прежде всего, со сложностью и не разработанностью самой проблемы модальности. Сложность и многоаспектность содержательной природы модальности породила множество спорных, самых различных ее квалификаций, зачастую противоречащих друг другу. «Видно, нет другой категории, - отмечает В.П. Попова, - о природе и составе частных значений которой высказывалось бы столько противоречивых мнений, как о категории модальности» [Попова 2000: 10]. Так, по мнению У. Хинрикса, К.З.Ахмерова и других, все содержание модальности без остатка распределяется между иными языковыми понятиями, такими, как предикативность, пропозиция, виды речевых актов и т.д.

Вполне очевидно, что при таком подходе, по справедливому замечанию Б.Ю. Нормана, «для модальности просто не остается места» [Норман 1994:170]. Именно поэтому весьма оправданным представляется стремление специалистов использовать наиболее эффективные направления исследования данной категории. Одним из таких направлений является функциональный подход, который «дает возможность наиболее оптимально раскрыть, объяснить языковые факты в их конкретной реализации, показать средства языковой передачи экстралингвистических ситуаций» [Петровская 1989:64]. Важность подобных исследований связано с тем, что в настоящее время в лингвистике весьма отчетливо проявляются антропоцентрические тенденции и учет человеческого фактора, обусловливает закономерный интерес к прагматическому аспекту функционирования языковых единиц и грамматических категорий, в том числе и к так называемой прагматической модальности, раскрывающей коммуникативную перспективу высказывания (его цель, степень достоверности, субъективно-модальную оценку и т. п.). От изучения языковых единиц как элементов инвентаря языковой системы ученые перешли к изучению языкового материала как продукта речевой деятельности, в котором системное содержание языковых факторов взаимодействует с прагматическими факторами. Исследование функционально-прагматического компонента языка стало особенно заметным в последние десятилетия в связи с активной разработкой функциональной грамматики и , развитием когнитивной лингвистики, что во многом детерминировано интересом исследователей к языку «со стороны его основной и глобальной функции - выражения мышления в процессе коммуникации» [Колшанский 1975: 99].

Актуальность исследования становится более очевидной, если учесть, что в теоретическом плане вопрос о модальности, как в татарском, так и в русском языкознании исследован недостаточно — в обоих языках недостаточно выявлен семантический потенциал косвенных наклонений, не в полной мере изучено взаимодействие наклонений с другими средствами выражения модальности. Как пишет академик Д.Г. Тумашева, «вне поля зрения грамматик остается целый ряд морфологизованных глагольных конструкций, аналитических форм и полуграмматикализованных сочетаний, выражающих модальные значения» [Тумашева 1986: 4]. Это в свою очередь, является причиной того, что в татарском языке еще не до конца определена сущность этой категории, не выявлена полностью ее семантическая структура, не дано системного описания ведущих средств выражения побудительной модальности, не установлены иерархические связи между ними.

Вышеперечисленные обстоятельства определяют актуальность данной диссертационной работы. В качестве непосредственного объекта работы является побудительная модальность, выступающая в виде соответствующего микрополя, а предмет исследования составили средства ее выражения в татарском и русском языках.

Цель диссертационного исследования состоит в установлении системы средств выражения микрополя побудительной модальности в татарском и русском языках на материале публицистических текстов. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

- установить место микрополя побудительной модальности в структурно-функциональной иерархии модальных значений;

- охарактеризовать план содержания модального микрополя побудительной модальности;

- определить прагматический компонент в составе микрополя побудительной модальности;

- выявить конституентный состав плана выражения рассматриваемого микрополя;

- установить типологические признаки средств выражения модального значения побуждения в исследуемых языках;

- выявить внутриязыковую специфику выражения побуждения в татарском и русском языках.

Методологическую основу исследования послужили труды татарских и русских лингвистов, внесших огромный вклад в положения по проблеме языковой модальности, касающиеся ее сущности, разновидности модальной семантики, структуры модальных средств. Решение поставленных нами задач стало возможным благодаря известным достижениям языковедов, представленным, например, в трудах таких ученых, как М.З. Закиев, М.В.Зайнуллин, Д.Г. Тумашева, М.Ю. Ибрагимова, P.A. Вафеев, Р.Т.Гильфанов и другие в татарской лингвистике; Н.К. Дмитриев, Н.А.Баскаков; М.Т.Агламова в тюркологии; В.В. Виноградов, И.И. Мещанинов, Л.В.Бондарко, Г. Л. Золотова Н.Ю.Шведова Л.В. Петров, И.П.Распопов и другие в русистике.

Материалом исследования послужили в основном тексты современных газет сопоставляемых языков. Данный выбор не случаен: язык газет, с нашей точки зрения, является в определенной мере идеальным для изучения грамматического аспекта языка, поскольку публицистический дискурс, оперативно реагируя на самые последние события в экстралингвистической действительности, отражает все изменения в языковой картине мира, сохраняя при этом глубокую антропоцентричность. Именно поэтому изучение побудительной модальности в публицистическом дискурсе способствует более точному осмыслению закономерностей речевой коммуникации. Тексты взяты из современных газет сопоставляемых языков. Российские газеты (центральные): 1. «АиФ»; 2. «Известия»; 3. «Коммерсант»; 4. «Комсомольская правда»; 5. «Литературная газета»; 6. «Учительская газета»; 7. «Военное образование»; 8. «Российская газета»; 9. «Журналистика и культура русской речи»;

-региональные: 1. «Нефтяник Лангепаса»; 2. «Звезда Лангепаса»; 3.«Новости Югры»; 4. «Сельские огни»; 5. «Новости Приобья»; 6. «Петербургский посад»; - газеты, на татарском языке, издающиеся в Татарстане: 1. «Ватаным Татарстан»; 2. «Тормыш кыры»; 3. «Авыл утлары»; 4. «Акчарлак»; 5.«Татарстан яшьлэре»; 6. «Ирек мэйданы»; 7. «Мэдэни ж;омга»; 8. «Безнец гэжит»; 9. «Юлдаш». Из соответствующих газетных текстов методом сплошной выборки было извлечено и проанализировано более 3500 конструкций с модальными модификаторами побуждения.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служит комплекс методов исследования, включающий методы описательного, сопоставительного, контекстуального, функционально-семантического анализа, метод количественных подсчетов.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование одного из фрагментов функционально-семантической категории модальности - микрополя побудительности в рамках публицистических текстов, и впервые предпринято сопоставительное описание специфики реализации модального значения побуждения в языке современных татарских и русских публицистических изданий.

Теоретическая значимость работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых языковых средств выражения. Данный подход создает условия для установления функциональной иерархии средств в микрополе побудительной модальности, а также позволяет выявить универсальные средства выражения побудительной модальности, выявить индивидуальные языковые средства, отражающие этнокультурную специфику и способствует созданию теоретических основ формирования билингвизма- и полилингвизма. Кроме того, данное исследование вносит определенный вклад в разработку теории публицистического дискурса.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и побудительной модальности в частности, при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики и модальности, по лингвостилистическому анализу языка газет в практике преподавания татарского языка (в частности, на практических занятиях по переводу и по аспекту «Газета»), в методике преподавания родного и русского языков при обучении чтению и интерпретации газетных текстов с учетом реализации в них побудительной модальности, а также при разработке лингводидактических основ формирования и развития двуязычия и многоязычия.

Апробация работы. Основные научные результаты, полученные в результате исследования, были изложены и обсуждены в докладах на VIII Всероссийской научно-практической конференции «Сулеймановские чтения». (Тюмень, 2005); на региональной научно-практической конференции «Менделеевские чтения». (Тобольск: ТГПИ, 2006); на Всероссийской научно-практической конференции «Сулеймановские чтения» (Тюмень, 2008); на региональной научно-практической конференции «Менделеевские чтения» (Тобольск: ТГПИ, 2008).

Материалы диссертации были использованы при разработке рабочих программ, лекционных, семинарских занятий при чтении курса «Современный татарский язык» на кафедре татарского языка, литературы и МП ТГПИ им.

Д.И.Менделеева, а также на практических занятиях по татарскому и русскому языку для слушателей клубного объединения «Юнкор» в Центре дополнительного образования города Лангепаса Тюменской области.

В соответствии с целью и задачами диссертационной работы в качестве основных, определяющих ее научную новизну и теоретическую значимость, на защиту выносятся следующие положения:

1. Побудительная модальность является важным структурно-содержательным компонентом функционально-семантической категории модальности и выступает в ней в качестве соответствующего модального микрополя.

2. План содержания микрополя побудительной модальности отличается полифункциональностью, заключающейся в наличии гносеологической и коммуникативной функции, направленной на выявление целевой установки высказываний, а также экспрессивной функцей, вызванной желанием говорящего оказать целевое воздействие на собеседника.

3. План выражения микрополя побудительной модальности представлен системой разноуровневых средств, имеющих ядерно-периферийную организацию. Значительную часть ядра и периферии составляют лексико-грамматические средства, хотя единицами выражения модального значения побуждения могут быть и собственно грамматические, в том числе и синтаксические экспликаторы.

4. Конституенты модального микрополя побуждения имеют незамкнутый семантический потенциал и представляют собой открытый класс, пополняющийся за счет несобственно-модальных модификаторов и средств выражения, принадлежащих другим микрополям ситуативной модальности -микрополям желательности, необходимости, долженствования, возможности.

5. План выражения микрополей побудительной модальности в татарском и русском языках имеет типологическую основу, обусловленнную универсальностью языковой категории модальности. Национальная специфика модальной семантики побуждения отчетливо проявляется при сопоставлении с соответствующими модальными модификаторами татарского и русского языков.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, перечня источников, а также приложений в виде таблиц и диаграмм, иллюстрирующих полученные результаты исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Система средств выражения побудительной модальности в татарском и русском языках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Функционально-семантический анализ побудительной модальности при ее реализации в языке современных газет на татарском и русском языках, позволяет сделать ряд выводов и обобщений.

1. Побудительная модальность является важным структурно-содержательным компонентом функционально-семантической категории модальности, устанавливающей живую связь между высказыванием и внеязыковой действительностью. Обращенная к прагматическому аспекту предложения), она непосредственно участвует в формировании его коммуникативной перспективы. Директивные или побудительные речевые акты — это специфические типы речевых образований, отличающиеся от остальных разновидностей высказываний своей специфической интенцией (коммуникативным, речевым намерением, целью высказывания коммуникантов), волеизъявлением Прескриптора, направленным на то, чтобы совершилось/не совершилось определенное положение дел. Они характеризуются наличием волевой составляющей в семантике и направленностью на управление поведением адресата. В них Прескриптор, называя определенное действие или состояние, стремится с большей или меньшей степенью настойчивости заставить адресата стать его исполнителем, то есть изменить определенным образом существующее положение дел. Действительность в данном случае должна быть приведена в соответствие с высказыванием.

2. Входя в состав прагматической модальности, раскрывающей коммуникативную перспективу высказывания (его цель, степень достоверности, субъективно-модальную оценку), побудительная модальность выступает в ней в качестве модального микрополя, поскольку данное образование обладает всеми критериями полевого структурирования.

План содержания указанного микрополя представлен тремя подкатегориями, основанными на частных значениях побуждения.

Обозначенные подкатегории образуют две семантические зоны: внутриполевую и межполевую. В границах внутриполевой зоны выделяется область частных значений и область внутриполевой совмещенности. Межполевая семантическая зона включает четыре категориальных блока, в том числе два блока двуполевой совместимости значений: «побудительность -желательность», «побудительность - необходимость»; и блок трехполевого совмещения значений «побудительность — необходимость — возможность». Функция побуждения в таких зонах является для них не основной, а приобретенной в результате функциональной переориентации в строго обусловленнных коммуникативно-прагматических контекстах. Существование межполевых семантических зон показательно в плане подтверждения диффузности как внешних, так и внутренних границ микрополя. Диффузность, являющаяся одним из регулярных его признаков, обусловливается взаимодействием модального значения побуждения с модальными значениями желательности, необходимости, долженствования, возможности. Основу совмещения «модальных переливов», взаимопересечения значений различных модальных планов составляет как семантическая узость данных модальных оттенков значений, так и сложная диалектическая взаимосвязанность выражаемых понятий (необходимость, волеизъявление, желательность, возможность).

На пересекаемость значений прагматической модальности побуждения со значениями других модальных систем (значениями долженствования, возможности, желательности, необходимости), как в татарском так и в русском языках существенно влияет также лексический контекст, его «ассоциативная аура», каждый раз заново создавая ее мыслительно-комуникативный фон. Наиболее регулярное взаимодействие отмечается у модальности побудительной и желательной, и это можно отметить как специфическую черту соответствующего функционально-семантического микрополя.

3. Специфические особенности плана содержания модального микрополя побуждения определяют и многообразие его плана выражения, представленного разноуровневыми языковыми средствами, которые организованы по системе «центр-периферия». Применение методики функционально-семантического анализа дало возможность включить в состав микрополя побудительной модальности не только средства, выражающие значение волеизъявления в ситуации прямого побуждения, но и те, которые передают модальные оттенки соответствующего значения на коммуникативном уровне предложения (например, ряд вопросительных предложений со значением просьбы и совета, конструкции, содержащие сочетание глагола с инфинитивом, каузативные конструкции).

В татарском языке ядро микрополя побудительной модальности представлено, прежде всего, модальными глаголами и повелительным наклонением, формы 2-го лица ед. числа повелительного наклонения, 2-го мн. числа, 3-го лица ед. и мн. числа (барсын (пусть идет), барсыннар(пустъ идут) являются центральными основными в системе императива для непосредственного выражения значения побуждения. Неимперативные формы выражения побудительности: 2-е лицо ед. числа настоящего времени индикатива (барасыц (пойдешь); 2-е лицо мн. числа будущего времени индикатива (барасыз(пойдете); отрицательно-вопросительная форма 1-го лица мн.числа; 1-е лицо мн. числа {киттек (пошли); 3-е лицо настоящего и будущего времени (ул монда кала(он останется здесь); 1-е лицо мн. числа прошедшего категорического времени; 2-е лицо ед. числа сослагательного наклонения (барыр идец (ты бы сходил); 2-е лицо мн. числа сослагательного наклонения; неопределенная форма глагола (бирмэскэ(не давать), бармаска (не ходить); опущение глагола в структуре предложения (иртэгэ — субботника (завтра — на субботник). Поручение или просьба совершить то или иное действие со стороны группы лиц передается инклюзивной формой оптатива или 1-ым лицом мн. числа желательного наклонения. Ближнюю периферию формируют оптативно-модальные предложения, каузативные конструкции и высказывания с императивными глаголами, а также средства, приобретающие иллокутивную силу директива в силу конвенции употребления: вопросительные и невопросительные высказывания с модальными глаголами: Сез буген безгэ килэ алмассызмы?(Не могли бы вы сегодня к нам прийти?) Сез буген безгэ килергэ тиеш (Вы должны сегодня к нам прийти); повествовательные предложения с глаголами в изъявительном наклонении: Барлык кеше узурынында калсын\ {Все должны оставаться на своих местахК) Дальнюю периферию составляют именные и наречные, односоставные предложения: Хуш! Вакытны эрэм уткэрмик! Алга\ {Пока! Не будем тратить время! Вперед!) Маргинальными элементами, помимо вышпеперечисленного, выступают фразеологические выражения с императивной семантикой типа зинИар очен, узегезне минем алда кимсетмэгез {Прошу вас, не унижайтесь).

Отличительной особенностью татарского языка является то, что в нем имеются условное наклонение и наклонение желания.

В русском языке ядро соответствующего микрополя модальности образует императив, репрезентируемый парадигмой из пяти синтетических форм (1 лица ед. и мн. числа, 2 лица ед. и мн. числа, 3 лица ед. числа), объединенных на содержательных и формальных основаниях. Анализ плана выражения побудительных речевых актов показал, что: а) при формировании значения побудительных предложений доминирующую роль играют морфолого-синтаксические средства (прежде всего повелительное наклонение) и сочетание модальных глаголов с инфинитивом; б) наиболее употребительными грамматическими способами выражения побудительных семантических категорий являются повелительное наклонение, сочетания модальных глаголов с инфинитивом и каузативные конструкции. При этом могут выражаться различные по степени категоричности оттенки значения (от категорического требования (приказа) до смягченной просьбы).

Косвеные побудительные речевые акты, составляющие значительную долю в корпусе зафиксированных примеров на татарском языке (около 70%) и основной корпус примеров побудительных речевых актов на русском языке (около 55 %), выражается прежде всего вопросительными предложениями: в татарском языке - без отрицания (28 %), в русском языке с отрицанием (26%), которые приобретают иллокутивную силу директива в особом контексте. Периферию образуют повествовательные предложения с различными модальными глаголами с отрицанием и без отрицания. В татарском их доля равна 20%, а в русском она равна 26%.

Сопоставление массивов татарских и русских побудительных высказываний, извлеченных методом сплошной выборки из текстов татароязычных и русскоязычных газет, показывает как принципиальную инвариативность структуры функционально-семантической категории побуждения в исследуемых языках, так и наиболее существенные особенности реализации данной категории в татарском и русском языковых пространствах, такие, как большая узуальность для татарского речеупотребления побуждения через тематизацию необходимости или возможности каузируемого действия и большая узуальность иллокутивного специализированного побуждения для русского речеупотребления. Современный русский язык более дробно, чем ^ татарском языке, структурирует область побуждения по признаку высокой степени вероятности каузируемого действия, обусловленной авторитарной позицией Прескриптора (приказы), и область побуждения по признаку высокой степени мотивированности каузируемого действия (просьба).

Исследование подобных компонентов плана выражения побудительной модальности не. только способствует установлению структурно-содержательной специфики последней, но и обогащает представление о модальности предложения как о системе взаимодействующих модальных планов и средств их реализации.

4. Полисемантический характер конституентов микрополя побудительной модальности, и ядерных компонентов в том числе, обусловливает незамкнутость данного микрополя, что дает основание для выявления различных типов взаимодействия данного . микрополя с микрополями желательности, возможности, необходимости и долженствования. С каждым из этих микрополей микрополе побудительной модальности создает структурные образования определенных конфигураций.

Так, например, на базе пересечения с микрополями желательности, необходимости и возможности, образуются зоны взаимного функционирования.

Однако не все зоны пересечения микрополя побудительности с вышеобозначенными микрополями сами формируются по полевому признаку. Так, в татарском языке таким образованием является зона побудительности и возможности, которую образуют аналитические конструкции, состоящие из инфинитивной формы на -ырга/-ергэ кирэк, которую можно считать доминантом (ядром) поля необходимости. Форма на -асы/-эсе и ее производные составляют ближнюю периферию данного поля, а глаголы с семой необходимости — дальную периферию; в русском языке таким образованием в силу низкой наполняемости конституентами является зона «побудительность - необходимость», эксплицируемая модальным предикатом пора с инфинитивом

Ядро микрополя, образованного наложением микрополей побудительности и желательности в татарском языке образует желательное наклонение, которое наряду с императивом является наиболее распространенным представителем группы наклонений, для которых основным компонентом значения является желание - волитивность. Наиболее распространенным в татарском языке в количественном отношении оказалось сочетание неопределенная форма глагола + тели (-ырга/-ергэ тел-), основным значением которого является непроизвольное желание совершить действие, осложненное оттенком намерения, наименее употребительна в татарском языке форма на -са/-сэ икэн. В русском языке, доминанту данной зоны наложения образуют перформативные глаголы прошу, умоляю, требую, а синтетические формы глаголов хотеть и желать являются конституентами периферии зоны пересечения желательности и побудительности.

Ядерными единицами микрополя, образованного наложением микрополей побудительности и возможности, в татарском языке является полностью морфологизованная конструкция, состоящая из деепричастия -а/-э/й смыслового глагола и функционально-вспомогательного глагола алу «брать» в положительной или отрицательной форме. Формы -ып бул, -ырга/-ергэ бул- можно отнести к его ближней периферии, а все остальные - к дальней. Наиболее часто используемыми аналитическими формами являются: -а/-э/-й ал-;-ып бул-; -рга/-ргэ, -маска/-мэскэ бул-; -са/-сэ бул-; -у + аффикс принадлежности + бар; -у + аффикс принадлежности + ихтгшал; - у + аффикс принадлежности + мвмкин; -ырга/-ергэ, -маска/-мэскэ, мвмкин; -ырлык/-ерлек.

Сема долженствования в татарском языке присутствует в причастии будущего категорического времени, однако она выступает в нем лишь в некоторых частных случаях употребления, основная же его семантика — это категоричность в утверждении или отрицании достоверности осуществления действия в будущем. В татарском языке ядром зоны пересечения микрополей побудительности и долженствования являются конструкция на -ырга/-ергэ тиеш, которую можно считать центральной в микрополе модальности долженствования. Вспомогательный глагол бул в данной конструкции употребляется только в формах настоящего и будущего времени. Сама конструкция является безличной и передает возможность/невозможность реализации действия при наличии/отсутствии определенных условий, эитэргэ булыр, эгилэргэ була\ ближнюю периферию составляет глагол -иде, (алырга булыр иде), также конструкции, состоящие из инфинитивной формы на -ырга/-ергэ и модального слова мвмкин (эгилэргэ мвмкин). Дальнюю периферию образуют сочетание модального слова мвмкин с именем на -ыу/-еу {кайтып щитуе мвмкин).- Ядро микрополя «побудительность — необходимость» в татарском языке эксплицируется модальным словом тиеш (тиеишен, тиешсен, тиешбез, тиеш, тиешсез, тиешлэр), бурычлы (мин сезнец алда бурычлы). Форма на -асы/-эсе располагаются на периферии данного микрополя.

В русском языке основной формой, выражающей значение возможности/невозможности, являются глагол мочь, употребляемый в формах 2-го лица ед. и мн. числа, перформативные глаголы разрешаю, повелеваю, предписываю, модальные предикативы моэ/сно, нельзя.

Вводные слова возможно, вероятно, наверно составляют периферию данного микрополя. Иллокутивная сила высказывания с вышеперечисленными вводными словами находится в регулярной зависимости от лингвистического и экстралингвистического контекста употребления. Дальнюю периферию микрополя составляют прилагательное волен и глагол удаваться. Ядро микрополя деонтического долженствования в русском языке составляют глаголы обязать, предписать, велеть. Ближнюю периферию формируют модальные предекаты необходимо, неизбежно, обязательно, непременно. Маргинальными элементами являются модальный глагол должен и модальные предекаты нельзя, не/надо.

5. Анализ прагматических разновидностей побудительных речевых актов позволил, помимо определения их иерархической цепочки в татарском и русском языках и удельного веса каждой из прагматической разновидностей побудительных речевых актов, выявить способы выражения побудительных речевых актов согласно их семантическим модификациям. Наиболее очевидна и многообразна связь императивной модальности и директивных речевых актов. В татарском языке приказы, категоричное желание и настоятельная просьба выражаются прежде всего повелительным наклонением, а именно постановкой личного местоимения во 2-ом лице единственного и множественного числа. В побудительных предложениях глагол кур- с основным глаголом на -а/-э/-а/-ый обозначает повеление, желание, мольбу или убедительную просьбу, глагол бул- с основным глаголом на -сы/-се обозначает категоричное требование совершить действие. Для усиления повеления часто используются вводные запретительные императивы аналитического типа куйчы эле, туктагыз соц, щитэр дим сезгэ, тавышыцны чыгарма и т.д.

Категоричность повеления в татарском языке выражается также специализированной грамматической формой, образованной из причастия на -асы/-эсе и вспомогательного глагола бул-. Данная модальная конструкция употребляется только в отрицательном аспекте и выражает категорическое запрещение: китэсе булма, язасы булма. Особенностью этой формы является то, что она употребляется только во 2-ом лице повелительного наклонения и показателей других наклонений не принимает, поэтому данную форму можно квалифицировать как запретительную форму повелительного наклонения или как самостоятельное запретительное наклонение (прохибитив).

Ближнюю периферию формируют высказывания с модальными глаголами тиеш, тиешсез, тиешлэр. Дальнюю периферию образуют конструкция с наречиями времени совместно с ограничительными частицами и послелогами: хэзер ук, буген ук, категоричность повеления реализуется и с помощью аналитических конструкций, состоящих из деепричастной формы и служебного глагола калу (вйдэ каласы булма). Характерной особенностью татарского повелительного наклонения является то, что его формы наряду с императивным значением могут выражать и индикативное значение. Остальные побудительные речевые акты как в татарском, так и в русском языках передаются грамматическими формами повелительного наклонения, вопросительными и невопросительными высказываниями с модальными глаголами, повествовательными предложениями с глаголами в изъявительном наклонении, именными, наречными односоставными предложениями, фразеологическими выражениями с императивной семантикой, неконвенциональными средствами, иллокутивная сила которых реализуется в конкретном контексте.

В русском языке аналогичные побудительные речевые акты передаются прежде всего синтетическими формами повелительного наклонения в утвердительных и отрицательных формах, сочетаниями модальных предикативов и модальных глаголов с зависимым инфинитивом. Наиболее частотными здесь являются сочетания с модальными предикативами нужно, достаточно, необходимо, надо с отрицанием и без отрицания. Периферийными способами выражения являются наречные и именные конструкции, аналитические формы повелительного наклонения с частицей давай, давай (-ка).

Рассматривая и анализируя в целом формальные средства построения побудительных высказываний в татарском и русском языках, следует отметить, что в современном татарском языке большую функциональную нагруженность императива, специализированных морфологических форм и синтаксических конструкций, выражающих конкретные виды побуждения, а в русском - императива и инфинитива.

Как показал проведенный анализ, план выражения микрополей побудительной модальности в татарском и русском языках имеет типологическую основу, проявляющуюся, в частности, в функционально-структурной рядоположенности таких экспликаторов побуждения, как формы повелительного наклонения, модальные глаголы и предикативы, модальные слова и словосочетания, неимперативные конструкции. Вместе с тем, достаточно отчетливо прослеживается и внутриязыковая специфика в характере выражения рассматриваемого модального значения, обнаруживающаяся, например, в наличии более широкого круга модальных глаголов и предикативов, каузативных и перформативных конструкций в татарском языке для выражения прямого и косвенного побуждения.

Список научной литературыБикбаева, Лиза Мэлсовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Агазаде, Н.Г. Система глагольных наклонений в современном азербайджанском литературном языке / Н.Г. Агадзе. - Баку: Изд-во АН Азерб.ССР, 1967. - 191 с.

2. Агламова, М.Т. Способы выражения повелительности и желательности в тюркских языках: Автореф. дис. . канд. фил. наук. / М.Т. Агламова — Ташкент, 1966. 30 с.

3. Адмони, В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка / В.Г.Адмони. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1956. - 391 с.

4. Адмони, В.Г. Система форм речевого высказывания / В.Г. Адмони.- СПб., 1994. 345с.

5. Алтабаева, Е.В. Выражение модального значения желательности в простом предложении: Автореф. дис. . канд. фил. наук. / Е.В. Алтабаева-М., 1986. 18 с.

6. Ангели, Ф.А. К вопросу о категории модальности и лексических средствах ее выражения в тюркских языках (на материале турецкого, азербайджанского и гагаузского языков): Автореф. дис . канд. фил. наук. / Ф.А. Ангели. М.: Изд во Моск. ун-та, 1964. - 14 с.

7. Апресян, Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре / Ю.Д. Апресян. -Т. 45. Вып. 3. Изд. АН СССР. Сер. лит. и язык. 1986. -С. 216-223.

8. Апресян, Ю.Д. Избранные труды / Ю.Д.Апресян. Т. I, II - М.: Наука, 1995.-С. 350-400.

9. Апресян, Ю.Д. Имплицитная агрессия в языке / Ю.Д. Апресян. //Материалы конференции. Диалог 2003 Ы1р://ушуу.сНа^21 .ш/АгсЫуе/ 2003/Аргез1ап/Мт.

10. Арутюнова, Н.Д. "Полагать" и "видеть" (к проблеме смешанных пропозициональных установок) / Н.Д. Арутюнова.// Логическийанализ языка. Проблемы интенсиональных ипрагматических контекстов — М.: Наука, 1989. — С. 7-30.

11. Арутюнова, Н.Д. Логические теории значения / Н.Д. Арутюнова.// Принципы и методы семантических исследований. — М.: Наука, 1976.-С. 176-180.

12. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976. —234 с.

13. Арутюнова, Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка / Н.Д. Арутюнова.// Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1984.-С. 13-24.

14. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. -341с.

15. Арутюнова, Н.Д. Язык цели / Н.Д. Арутюнова.// Логический анализ языка: Модели действия. М.: Наука, 1992. — С. 14-23.

16. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М., 1999.-293 с.

17. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. М.: Советская энциклопедия, 1966. — 498 с.

18. Ахмеров, К.З. Модальные слова в предложении / К.З. Ахмеров.// Синтаксис простого предложения в башкирском языке. Уфа, 1958.-С. 228-237.

19. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш.Балли М.: Изд-во иностр. лит., 1955. - 416с.

20. Баранов, A.B. Метаязыковые средства описания семантики предложения: опыт типологии / A.B. Баранов, И.М Кобозева.// Лингвистическое обеспечение информационных систем; Сб. научно-аналитических обзоров. М.: ИНИОН, 1987. - С. 189-205.

21. Баранов, A.B. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога / А.В Баранов, Г.Е. Крейдлин.// Вопросы языкознания. М., 1997. - № 2. -С. 84-100.

22. Баскаков, Н. А. Введение в изучение тюркских языков / H.A. Баскаков.-М.: Изд-во «Высшая школа», 1969.-383 с.

23. Баскаков, Н. А. О категории наклонения и времени в тюркских языках. Структура и история тюркских языков / Н. А. Баскаков — М.: Наука. 1971.273 с.

24. Беличова-Кржижкова, Е. О модальности предложения в русском языке / Е.О. Беличова-Кржижкова.// Актуальные проблемы русского синтаксиса М.: Изд-во Московск. ун-та, 1984. - С. 4977.

25. Беляева, Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках / Е.И. Беляева— Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1985. 179 с.

26. Беляева, Е.И. Модальность в различных типах речевых актов / Е.И. Беляева // Филологические науки. № 3. — Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1987. С. 64-69.

27. Бессарабова, Н.Д. Слова-прикрытия в современных СМИ / Н.Д.Бессарабова // Журналистика и культура русской речи М., Вып. I. 1996.-С. 47 -62.

28. Бирюлин, JI.A. Модальность желания и значения императива / Л.А.Бирюлин // Общие и специальные вопросы языковой типологии М.: Наука, 1987. - С. 31-38.

29. Блакар, P.M. Язык как инструмент социальной власти / Р.М.Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. -М.: 1987. -С. 42-51.

30. Блинов, А. Общение, звуки, смысл / А. Блинов М.: РФО, 1996. -211с.

31. Блох, М.Я. Теоретические основы грамматики / М.Я.Блох М.: Наука, 1986.-284с.

32. Богданов, В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения /В.В. Богданов Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. - 203с.

33. Болдырев, H.H. Системные и функциональные связи языковых единиц как результаты категоризирующей деятельности языкового сознания / Н.Н.Болдырев // Связи языковых единиц в системе .и реализации. -Тамбов: Изд-во Тамбовск. ун-та, 1998. — С. 5-16.

34. Бондаренко, В.Н. Виды модальных значений и их выражение в русском языке / В.Н. Бондаренко // Филологические науки. № 2, Л. 1979.-С. 52-61.

35. Бондарко, A.B. К теории поля в грамматике залог и залоговость / А.В.Бондарко // Вопросы языкознания. № 3. 1972. — С. 20-35.

36. Бондарко, A.B. Функциональная грамматика / A.B. Бондарко.- Л.: Наука, 1984.-133 с.

37. Бондарко, A.B. Грамматическая категория и контекст / А.В.Бондарко Л.: Наука, 1998. -256 с.

38. Бондарко, A.B. Опыт лингвистической интерпретации соотношение системы и среды / А.В.Бондарко // Вопросы языкознания. № I. 1989. С. 12-13.

39. Бондарко, A.B. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность / A.B. Бондарко, Е.И. Беляева, Л.А. Бирюлин и др. Л.: Наука, 1990. - 256 с.

40. Бондарко, A.B. Понятия "инвариант" и "прототип" в системе анализа грамматической семантики /A.B. Бондарко // Когнитивная семантика. Ч. 2. Тамбов: Изд-во Тамбовск. ун-та, 2000. - С. 166168.

41. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и аспектологии / A.B. Бондарко.- М.: Эдиторал УРСС, 2001. 208 с.

42. Бондарко, A.B. Теория значения в системе функционирования грамматики: на материале русского языка /A.B. Бондарко — М.: Языки славянской культуры, 2002. 736 с.

43. Булыгина, T.B. О границах и содержании прагматики / Т.В. Булыгина // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1981 Т. 40. № 4. С. 333-342.

44. Булыгина, Т.В. Приемы языковой демагогии. Апелляция к реальности как демагогический прием. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, М. Шмелёв,-М., 1997.-205 с.

45. Валиуллина, З.М. Хэзерге татар эдэби теле / З.М. Валиуллина, К.З. Зиннатуллина, М.А. Сагитов. Казан: КДПИ, 1972. - 206 б.

46. Вайнрих, X. Лингвистика лжи. / X. Вайнрих //Язык и моделирование социального взаимодействия. — М., 1987. — С. 143.

47. Васильев, Л.М. Речевой смысл предложения как результат взаимодействия языкового и неязыкового знания / Л.М. Васильев // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис: Межвузовск. сб. научн. литр. Л., 1988. С 43-48.

48. Ваулина, С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI-XVII вв.): // Дис. . д-ра фил. наук/ С.С. Ваулина. Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1988. -143 с.

49. Ваулина, С.С. Микрополе возможности в древнерусском языке / С.С. Ваулина // Русский язык донационального периода. СПб., 1993.-С.114-126.

50. Ваулина, С.С. Языковая модальность как функционально-семантическая категория (диахронический аспект)/ С.С. Ваулина. -Калининград, 1993. 70с.

51. Вафеев, P.A. Принцип коммуникативности русского языка как иностранного / Р.А.Вафеев // Образование и культура как фактор развития региона.-Тобольск, 2006.- С. 175-177.

52. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Гнозис, 1996.-189 с.

53. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В.В.Виноградов // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. - С. 5368.

54. Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В.В.Виноградов. М.: Изд-во втор., 1972. - 614 с.

55. Витгенштейн, Л. Философские работы / Л. Витгенштейн. Ч. 1- М.: Гнозис, 1994. -345 с.

56. Воейкова, М.Д. Модальная характеристика перформативных высказываний / М.Д. Воейкова // Модальность в её связи с другими категориями. Новосибирск, 1992. - С. 66-67.

57. Воейкова, М.Д. Категориальные признаки перформативных высказываний в русском языке / М.Д. Воейкова // Межкатегориальные связи в грамматике. СПб., 1996. - С. 158169.

58. Волкова, Л.Б. Сравнительная типология категории модальности немецкого и татарского языков / Л.Б. Волкова. Казань, 1988. - 42 с.

59. Володина, Г.И. Функционирование конструкций со значением возможности и долженствования действия / Г.И. Володина. М., 1975.-176 с.

60. Вольф, Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции / Е.М.Вольф. // АН СССР, Ин-т языкознания. Проблемная группа "Логический анализ языка". М., 1988. - С. 124-143.

61. Гак, В.Г. Сопоставительные исследования и переводческий анализ / В.Г.Гак // Тетради переводчика. М., 1979. Вып. 16. - С. 17-23.

62. Гак, В.Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка / В.Г. Гак // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985.-С. 114-213.

63. Гак, В.Г. Пространство мысли (опыт систематизации слов ментального поля) / В.Г. Гак. // Логический анализ языка: Ментальные действия. — М., 1993. — С. 19-26.

64. Галкин-Федорук, Е.М. Безличные предложения в современном русском языке / Е.М.Галкин-Федорук. М.: Высшая школа, 1958. — 156 с.

65. Гильфанов, Р.Т. Категория наклонения и модальности в татарском и немецком языках / Р.Т. Гильфанов // Сулеймановские чтения -2002. -Тюмень, 2003. С.24-26.

66. Гильфанов, Р.Т. Лексико-грамматические средства выражения возможности в татарском и немецком языках / Р.Т Гильфанов // Сулеймановские чтения 2003. Тюмень, - 2004. - С. 32-34.

67. Грайс, Г.П. Логика речевого общения / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. М.; Л., 1985, Вып. 16. - С. 225-231.

68. Гусев, В.Ю. Императив и смежные значения / В.Ю. Гусев // Вторая зимняя типологическая школа.- М.: Гнозис, 2001. С. 105-115.

69. Грамматика современного русского литературного языка. — М.: Наука, 1970.-768с.

70. Демьянков, В.З. Намерение в интерпретации и интерпретация намерения в речи / В.З.Демьянков // Текст: Структура и анализ — М.: Наука, 1989. — С. 41-46.

71. Дешериева, Т.Н. О соотношении модальности и предикативности / Т.Н. Дешериева // Вопросы языкознания, 1987. № I. С. 33-45.

72. Дмитриев, Н.К. Грамматика башкирского языка / Н.К. Дмитриев. -М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1948 -131с.

73. Добрушин, Н.Р. Проблема контролируемости побудительной ситуации в типологическом аспекте / Н.Р. Добрушин. http: daniel @qm'b. dobrushin. com.

74. Еремеев, Я. П. О мотивированности действия, совершаемого вследствии директивных высказываний / Я.П. Еремеев, В.Б. Кашкин. — kachkine/narod/ ni//Articles 2003/Eremeevkachkine 2002hta/

75. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. — М.: Наука, 1958.-581с.

76. Жукова, А.Н. Грамматика корякского языка / А.Н. Жукова. М.: Высшая школа, 1972. - 244 с.

77. Зайнуллин, М.В. Система лексических и лексико-грамматических средств выражения модальности в современном башкирском языке / М.В.Зайнуллин. Уфа, 1981. - 84 с.

78. Зайнуллин, М.В. Хэзерге башкорт телендэ модальлек категориясы / М.В.Зайнуллин. Уфа, 1975. -162 с.

79. Зайнуллин, М.В. Модальность как функционально-семантическая категория (На материале башкирского языка) / М.В. Зайнуллин. -Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1986. 123 с.

80. Закиев, М.З. Синтаксический строй татарского языка / М.З. Закиев. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1963. - 464 с.

81. Закиев, М.З. Классификация частей речи аффиксов в тюркских языках / М.З. Закиев // Советская тюркология. — Казань, 1973. №6. — С.3-8.

82. Закиев, М.З. Общие проблемы татарской морфологии / М.З. Закиев. // Вопросы структуры татарского языка. — Казань: Изд-во КГГТИ, 1986. — С.80-97.

83. Закиев, М.З. Хэзерге татар эдэби теле синтаксисы Ьэм пунктуациясе / М.З. Закиев. Казан, 1984. -257 с.

84. Залевская, A.A. Когнитивный подход к слову и тексту / A.A. Залевская // Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 2000. - С. 91-101.

85. Зеленщиков, A.B. Пропозиция и модальность / A.B. Зеленщиков. Автореф. дис. д-ра фил. наук. Спб., 1997. - 40с.

86. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка /Г.А. Золотова. -М.: Наука, 1973.-351с.

87. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г.А. Золотова. М.: Наука, 1987. - 368 с.

88. Зятькова, Л.Я. Точка зрения и прагматическая установка в газетных статьях / Л.Я. Зятькова // Актуальные проблемы лингвистики: Уральск. Лингвист. Чтения: Материалы ежегод. регион, конф. № 15. Уральск, гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2002 С. 53-54.

89. Ибрагимова, М.Ю. Ирреальная модальность и средства ее передачи в татарском языке: Автореф. дис.канд. фил. наук/ М.Ю. Ибрагимова. Казань, 1975. - 26 с.

90. Ибрагимова, С.И. Модальность в условных комплексах французского и азербайджанского языков. Афтореф.дис. канд.фил.наук / С.И. Ибрагимова Баку, 1974. - 30 с.

91. Ивин, А.Л. Основания логики оценок / А.Л. Ивин. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1970. - 305 с.

92. Ивлев, Ю.В. Модальная логика / Ю.В. Ивлев. -М.: Изд-во МГУ, 1991. -389 с.

93. Изотов, А.И. Оптативность и побудительность / А.И. Изотов // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. -М., 1997.-С. 141-160.

94. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. М., 2003. - 284 с.

95. Какорина, Е.В. Стилистические изменения в языке газеты новейшего времени: Дис. . канд. фил. наук/ Е.В. Какорина. М., 1992.-163с.

96. Касевич, В.В. Конструкции с предикативными актантами / В.В. Касевич, B.C. Храковский // Проблемы семантики. Категории глагола и структура предложения. — М.: Наука, 1983. — С.5-27.

97. Касевич, В.В. От пропозиции к семантике предложения / В.В. Касевич, B.C. Храковский // Типология конструкций с предикативными актантами. — Л.: Наука, 1985. — С. 9-17.

98. Кобозева, И.М. Семантика модальных * предикатов долженствования / И.М. Кобозева, Н.И. Лауфер' // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. — С. 169175.

99. Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1975. - 231 с.

100. Колшанский, Г.В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации / Г.В. Колшанский // Языковая номинация. Общие вопросы М.: Наука, 1977. - 210 с.

101. Коновалова, Т.Ю. Концептуальное наполнение лексем воля и желание в русском языке / Т.Ю. Коновалова ■ // Актуальные проблемы русистики. Тез.докл. международ, конф. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 1997. - С. 24-31.

102. Корди, Е.Е. Модальные и каузативные глаголы в современном французском языке / Е.Е. Корди. — Л.: Наука, 1988. — 165 с.

103. Корди, Е.Е. Оптативность / Е.Е.Корди // Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. — Л.: Наука, 1990. — С. 170-185. •

104. Корди, Е.Е. Вторичные функции высказываний с модальными глаголами / Е.Е. Корди // Типология и грамматика. — М.: Наука, 1990.-С. 174-180.

105. Костомаров, В.Г. Языковой вкус эпохи / В.Г. Костомаров. М., 1994.-215 с.

106. Кубрякова, E.C. Актуальные проблемы современной семантики / Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1984. - 224 с.

107. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) / Е.С.Кубрякова // Язык и наука конца XX века. — М.: Наука, 1995. -С. 144-238.

108. Кузьменков, Е.А. Императив в монгольском языке / Е.А. Кузьменков // Типология императивных конструкций. СПб., 1992.-С. 3-16.

109. Кукса, И.Ю. Средства выражения побудительной модальности в древнерусском языке XI-XIV веков: Автореф. дис. . д-ра фил. наук/И.Ю.Кукса. Тверь, 1997. - 24 с.

110. Кукса, И.Ю. О специфике экспликаторов модальной ситуации побуждения в древнерусских текстах/ И.Ю.Кукса // Семантическиеединицы русского языка в диахронии и синхронии.

111. Калининград: изд-во КГУ, 2000. С.110-116.

112. Левшина, Е.В. Прагматика модальных глаголов в современном немецком языке (На материале художественной и публицистической литературы): Дис. канд. фил. наук/ Е.В. Левшина. -М., 1997. 183с.

113. Лекант, П.А. К вопросу о модальных разновидностях предложения / П.А.Лекант // Современный русский язык. Лингвистический сборник.- М., 1976. Вып.№6. С. 97-102.

114. Лекант, П.А. Модальность и вводность / П.А. Лекант // Вопросы лингвистики. М.,. 2000. Вып. №3 - С. 34-42.

115. Локк, Дж. Опыт о человеческом разумении / Дж. Локк // Сочинения: в 3 т. — М.: Высшая школа, 1985, T.I. С. 300-323.

116. Лысакова, И.П. Тип газеты и стиль публикации / И.П. Лысакова. -Л: Наука, 1989.-184 с.

117. Ляпон, М.В. Модальность. Лингвистический энциклопедический словарь / М.В. Ляпон . М.: Сов.энцикл., 1990. - С. 303.

118. Макарова, М.Л. Диалог: Категория модальности / М.Л. Макарова. -Саранск: Изд-во Мордовск. ун-та, 1989. 87 с.

119. Мардиева, М.Б. Роль перифрастических форм в выражении временных и модальных значений / М.Б. Мардиева // Структура и история татарского языка. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1982. - С. 45-54.

120. Матвеева, Г.Г. Скрытые грамматические значения и индификация социального лица ("портрета") говорящего: Автореф. дис. . д-ра фил. наук/ Г.Г. Матвеева. СПб: 1993. - 32 с.

121. Медведева, Л.М. О соотношении иллокутивного и пропозиционального компонента в логической структуре речевого акта / Л.М. Медведева // Язык и социальное познаниее. М.: Наука, 1990.-С. 65-77.

122. Мещанинов, И.И. Понятийные категории в языке / И.И. Мещанинов // Труды военного ин-та иностр. языков, Л., 1945. № 1.-С. 14-21.

123. Мещанинов, И.И. Члены предложения и части речи / И.И. Мещанинов. Л.: Наука, 1978. -388 с.

124. Милосердова, Е.В. Семантика и прагматика модальности (на материале современного немецкого языка) / Е.В. Милосердова. -Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1991. 196 с.

125. Минниахметов, Р.Г. Модальные слова и частицы как лексико-грамматическое средство выражения модальности в татарском языке /Р.Г.Минниахметов // Автореф. дис.канд. фил. наук Уфа, 2000.-33 с.

126. Мисюров, Д.А. Политика и символы / Д.А. Мисюров. М.: РИП-холдинг, 1999.-231с.

127. Небыкова, С.И. Синонимия средств выражения модальности возможности и необходимости / С.И. Небыкова. // Филологические науки. 1973. №3.-С. 85 -92.

128. Николова, А. Проблемы когнитивного и функционального описания русского и болгарских языков/ А. Николова. Шумен: Из-во «Епископ Константин Преславский», 2004. -С.211-342.

129. Новикова, Н.С. Семантическое поле обозначение воли в современном русском языке (опыт структурно-семантического анализа): Автореф. дис. . канд. фил. наук / Н.С.Новикова. М., 1986.-18 с.

130. Норман, Б.Ю. Модальность в болгарском языке / Б.Ю. Норман. -Виесбаден, 1994. 170 с.

131. Норман, Б.Ю. Язык как система знаков / Б.Ю. Норман // Основы языкознания. Минск: Бел. Фонд Сороса, 1996. - С. 7-49.

132. Осетров, И.П. О модальном значении долженствования / И.П. Осетров // Семантика и синтагматика языковых единиц. -Ульяновск: Изд-во Ульяновск, ун-та, 1994. С. 41-49.

133. Остин, Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. №17. Теория речевых актов. — М.: Прогресс, 1986.-С. 22-130.

134. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциональные аспекты семантики местоимений) / Е.В. Падучева. — М.: Наука, 1985. — 271 с.

135. Панфилов, В.З. Взаимоотношение языка и мышления / В.З. Панфилов. -М.: Наука 1971. -231с.

136. Панфилов, В.З. Категория модальности и ее роль в конституировании структуры предложения и суждения / В.З.Панфилов // Вопросы языкознания. № 4. 1977. С. 37-48.

137. Переверзев, В.Н. Предикация в контексте естественного' языка / В.Н.Переверзев //Язык и логическая теория: Сб. научных трудов. -М: Наука, 1987. С. 40-54.

138. Петрикеева, А.П. Модальная перспектива в побудительноых предложениях: Автореф. дис. . канд. фил. наук/ А.П. Петрикеева. -М., 1988.-21 с.

139. Петров, В.В. Прагматика: формальная репрезентация или логическая модель? Логическая анализ языка /В.В. Петров, В.Н.г

140. Переверзев // Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов М.: Наука, 1989. - С. 227-241.

141. Петровская, С.Л. Принципы полевого подхода к категории модальности / С.Л. Петровская // Понятийные категории и их языковая реализация. Л.: Изд. Ленингр. пед ин-та. им. А.И. Герцена, 1989. - С. 64-78.

142. Пешковский, JI.M. Русский синтаксис в научном освещении / Л.М. Пешковский. -М.: Учпедгиз, 1938.-451с.

143. Плунгян, В.А. Материалы к описанию императива в языке догон / В. А. Плунгян, Л. А. Бирюлин, B.C. Храковский (ред.) // Функционально-типологические аспекты анализа императива. Ч. I. -М., 1990.-С. 36-40.

144. Плунгян, В.А. Общая морфология / В.А. Плунгян. М., 2000. - 176 с.

145. Попова, В.П. Средства выражения модального значения «волеизъявления» в английском и русском языках: Дис.канд. фил. наук/ В.П. Попова. Краснодар, 2000. — 201 с.

146. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / В.И. Постовалова. М.: Наука, 1988. - 421с.

147. Почепцов, О.Г. История русской семиотики до и после 1917 года / О.Г. Почепцов. -М.: Лабиринт, 1998. 105 с.

148. Почепцов, О.Г. Теория коммуникации / О.Г. Почепцов. М.: Наука, 2001.-234 с.

149. Прагматика и проблемы интенсиональности: Сб. научных тр. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Наука, 1988. - 302 с.

150. Прист, С. Теория сознания / С. Прист . — М.: Идея Пресс, 2000. -233 с.

151. Пропозициональные предикаты в логическом и лингвистическом аспекте // Тез. докл. раб. совещания. М., Наука, 1987. - 137 с.

152. Распопов, И.П. Спорные вопросы синтаксиса / И.П. Распопов. -Ростов на/Д.: Изд-во Ростовск. ун-та, 1981. 134 с.

153. Речевая агрессия и гунизация общения в средствах массовой информации. Екатеринбург, 1998. - 213 с.

154. Речевой акт // Энциклопедия "Кругосвет'ЪИр: // www.krugosvet.ru.

155. Рогова, К.А. Синтаксические особенности публицистической речи / К.А. Рогова. Л.: Наука, 1975. - 121 с.

156. Русская грамматика. В 2 т. Т. 2. М.: Наука, 1980. - 709 с.

157. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996. - 314 с.

158. Сабанеева М.К. Логическая и лингвистическая сущность модальности высказывания / М.К. Сабанеева // Проблемы комплексного анализа языка и речи. — Л.: Наука, 1982. — С. 71-75.

159. Салехова, Н.Х. Грамматическая категория времени татарского глагола и темпоральность: Автореф. дис. . канд. фил. наук/ Н.Х. Салехова. Казань, 1975. - 20 с.

160. Салехова, Н.Х. Средства выражения временной и аспектуальной характеристики действия в их отношении к категории времени татарского глагола / Н.Х. Салехова // Очерки по морфологии татарского глагола. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1978. С. 27-44.

161. Семиотика. М.: Прогресс, 1990. - 123 с.

162. Сергеева, Л.А. Проблемы оценочной семантики / Л.А. Сергеева. -М: Изд-во МГОУ, 2003. 140 с.

163. Сёрль, Дж. Природа интенциональных состояний / Дж. Сёрль // Философия, логика, язык. М.: Прогресс, 1987. - С. 92-126.

164. Сильницкая, Г.В. Модель глагольного действия и семантическая классификация глаголов с предикатными актантами / Г.В. Сильницкая , Г.Г. Сильницкий // Категории глагола и структура предложения. Л.: Наука, 1983. - С. 28-35.

165. Сибагатов, Р.Г. Теория предикативности / Р.Г. Сибагатов. -Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1984. 208 с.

166. Современный татарский литературный язык. Лексикология, фонетика, морфология. М.: Наука, 1964. - 380 с.

167. Соломоник, А. Семиотика и лингвистика / А. Соломоник. М.: Молодая гвардия, 1995. - 345 с.

168. Степанов, Ю.С. В поисках прагматики (Проблемы субъекта) / Ю.С. Степанов // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз., 1981. Т. 40. № 4. С. 325-332.

169. Степанов, Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения / Ю.С. Степанов. -М.: Наука, 1981.-359 с.

170. Степанов, Ю.С. Предикация. Лингвистический энциклопедический словарь / Ю.С. Степанов . — М.: Наука, 1990. — 684 с.

171. Стилистика газетных жанров. — М.: Наука, 1981.- 231 с.

172. Стросон, П.Ф. Намерение и конвенция в речевом акте / П.Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс. Вып. № 17. 1986.-С. 131-141.

173. Структуры представления знаний в языке// Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1994. — 304 с.

174. Султанбаева, Х.В. Функционально-семантическая категория побудительности в современном башкирском языке: Автореф. дисс.канд. филол. наук/Х.В. Султанбаева. Уфа, 1997. -25 с.

175. Сусов, И. П. Интенциональная структура высказывания / И.П. Сусов // Введение в теоретическое языкознание. Модуль 5. Основы общего синтаксиса. — http: // homepages/trersu/ru/ -ips/ susovs/5-50/ htm.

176. Сусов, И.П. Формальный vs функциональный подходы к языку / И.П.Сусов // Лингвистический вестник. Вып. №2, — Ижевск: Изд-во Удмуртск. ун-та, 2000. С. 13-34.

177. Тарасов, Е.Ф. Языковое сознание перспективы исследования / Е.Ф.Тарасов // Языковое сознание и функционирование. XIII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. - М.: Радуга, 2000. -С. 2-23 .

178. Татарская грамматика: в 3-х т.Т.П. Морфология. Казань: Тат. книж. изд-во, 1993. - 398 с.

179. Татарская грамматика: в 3-х т. Т. III. Синтаксис. Казань: Тат. книж. изд-во. 1995. - 576 с.

180. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - 263 с.

181. Тумашева, Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле морфологиясе / Д.Г. Тумашева. Казан: Казан ун-ты нэр., 1964. - 300 б.

182. Тумашева, Д.Г. Функционально-семантический анализ модальных форм татарского глагола / Д.Г. Тумашева //Языкознание. Тезисы докл. 3 Всесоюзн. тюрколог.конф. Ташкент: Из-во «Фан», 1980. -С.108-109.

183. Тумашева, Д.Г. Татарский глагол (опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий) / Д.Г. Тумашева. Казан: Изд-во Казанского гос.ун-та, 1986. - 189 с.

184. Тумашева, Д.Г. Способы обозначения модальных отношений в татарском языке / Д.Г. Тумашева // Вопросы алтайского языкознания. Горно-Алтайск, 1988.-С. 128-144.

185. Тумашева, Д.Г. Модальные формы татарского глагола и межкатегориальные связи / Д.Г. Тумашева // Советская тюркология, 1990, №4. -С.3-9.

186. Екатеринбург: 19-21 марта 2000г. Екатеринбург, 2000. - С. 24-35.

187. Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности / Редкол. JI.A. Бирюлин и др. // Тез. докл. конф. Иркутск: Иркутск, пед. ин-т иностр. яз. Ленингр. отд. Инст-та языкознания. 1990.— С. 10-17.

188. Хангильдин, В.Н. Татар теле грамматикасы / В.Н. Хангильдин. -Казан: Тат. китап. нэшр. 1959. — 642 б.

189. Храковский, B.C. Семантика и типология императива. Русский императив / B.C. Храковский, А.П. Володин. — Л.: Наука, 1986: -270 с.

190. Храковский, B.C. Повелительность / B.C. Храковский // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. — Л.: Наука. 1990.-С. 185 .

191. Хрычиков, Б.В. Категория модальности, ее объем и средства выражения в современном русском языке: Автореф. дис. д-ра фил. наук/ Б.В. Хрычиков. Днепропетровск, 1986. - 36 с.

192. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука. 1992. - 281 с.

193. Черепанова, О.Л. Лексико-грамматические средства выражения модальности в русском языке XI-XVII веков: Автореф дис. . канд. филол. наук/ О.Л. Черепанова. Л.: 1965. - 23 с.

194. Шарандин, А.Л. К вопросу о соотношении понятий классической и когнитивной категорий / А.Л. Шарандин // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания. М.: Знание, 2000.-С.118

195. Шаронов, И.А. О соотношении понятий модуса и модальности в русском языке / И.А. Шаронов // Русский язык и литература в общении народов мира: проблемы функционированияпреподавания: Доклады и сообщения молодыхученых. -М.: Русский язык, 1990. С. 118-124.

196. Шатуновский, И.Б. Пропозициональные установки воля и желание / И.Б.Шатуновский // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональности и прагматических контекстов. Акад. Наук СССР. -М., Наука, 1989.-С. 155-185.

197. Шатуновский, И.Б. Речевые акты разрешения и запрещения в русском языке / И.Б. Шатуновский // Логический анализ языка: Язык этики языки русской культуры. - М.: 2000. - С. 32-47.

198. Шакиров, Р. Немецкие модальные глаголы и их татарские эквиваленты / Р.Шакиров // Совет мэктэбе. 1989. № 6. С. 41-42.

199. Шведова, Н.Ю. О долженствовательном наклонении / Н.Ю. Шведова // Синтаксис и норма. М.: Наука. 1974. - С. 42-56.

200. Ширяев, Е.Е. Культура речи как особая теоретическая дисциплина / Е.Е.Ширяев // Культура речи и эффективность общения. М.: Наука, 1996.-С. 32-46.

201. Шмелева, Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности / Т.В. Шмелева // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1984. - С. 78-100.

202. Щерба, Л.Б. Языковая система и речевая деятельность / Л.Б.Щерба. -Л. 1974. С.315-318

203. Щербак, A.M. Введение в сравнительное изучение тюркских языков / А.М.Щербак. СПб : Наука, 1994. - 194с.

204. Щербак, А.М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. (Глагол) / A.M. Щербак. Л.: Наука. 1981. - 183 с.

205. Щур, Г.С. Теория поля в лингвистике / Г.С. Щур. М.: Наука. 1974. - 255 с.

206. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семасиологию / У. Эко. СПб.: Петрополис, 1998. - 132 с.

207. Эслон, П.Л. Модальное значение возможности/невозможности в русском языке (Типология и средства выражения): Автореф. дис. . канд. фил. наук/ П.Л. Эслон Л.: ЛГУ им. A.A. Жданова, 1987. -17с.

208. Эслон, П.А. Опыт семантической типологии модальности / П.А. Эслон // Типология. Грамматика. Семантика. СПб., 1998. - С. 330-337.

209. Юсупов, Ф.Ю. Изучение татарского глагола / Ф.Ю. Юсупов. -Казань: Татарское кн. изд-во. 1986. 287с.

210. Юсупов, P.A. Особенности сочетаемости слов в русском и татарском языках / P.A. Юсупов. // Совет мэктэбе. Казан, 1981. №6. - С.37-39.

211. Язык мира. Тюркские языки. — М.: Индрик, 1997. — 542с.

212. Языковая ситуация в Республике Татарстан: состояние и перспективы. 4.1. и П. Казань: Изд-во"Мастер Лайн", 1999. -С.212-264.

213. Якобсон, P.O. Лингвистика и поэтика / P.O. Якобсон // Структурализм: "за" и "против": Сб. статей. — М.: Прогресс. 1975. -С. 189

214. Ярцева, В.Н. Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языка / В.Н. Ярцева // Типология грамматических категорий. М.: Наука. 1975. - С. 5-23 .

215. Словари и энциклопедические издания.

216. БТС Большой Толковый Словарь слов русского языка. - Спб.;1998

217. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990.

218. MAC Словарь русского языка. В 4 т. М.: Русский язык, 1981— 1984.

219. СТС Современный толковый словарь русского языка. — Санкт-Петербург: Нор ИНТ, 2003.

220. ФЭС — Философский энциклопедический словарь/ Под ред. М.М. Розенталя. — М.: Политиздат. 1983.

221. Энциклопедия "Кругосвет" http://vvww.krugosvet.ru

222. Газеты республики Татарстан:1. «Татарстан яшьл эре».2. «Тормыш кыры».3. «Авыл утлары».4. «Акчарлак».5. «Ватаным Татарстан».6. «Ирек мэйданы».7. «Мэдэни ж;омга».8. «Безнец гэж;ит»9. «Юлдаш».1. Диаграмма 1.

223. Двуаспектность предложения в диалектической взаимосвязанности составляющих его номинативного и коммуникативного компонентов1. ПРЕД ЛОЖЕНИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ

224. Предметная (ситуативная) модальность

225. Пропозициональная (онтологическая)модальность3 Объективная модальность- Модальность необходимости- Желательность (оптативная модальность) ^^ Модальность возможности1. Побудительная модальность

226. Модальность долженствования

227. Прагматическая (коммуникативная, гносеологическая) модальность