автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева"

На правах рукописи

Дедюхина Ольга Владимировна

Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева (проблемы мировоззрения и поэтики)

Специальность 10.01,01 —русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2006

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Галина Трофимовна Андреева

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Олег Георгиевич Егоров кандидат филологических наук» доцент Виктория Андреевна Старикова

Ведущая организация: Московский государственный областной педагогический институт.

Защита состоится 2 ноября 2006 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 155. 01 по литературоведению в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф.Энгельса, 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского

государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, 10-а.

Автореферат разослан «¿?<Р » сеЮпА^рА. 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук,

Общая характеристика работы

Актуальность темы. Сновидения - одна из самых загадочных сторон человеческого бытия и неотъемлемая часть культуры. Наука обладает богатейшим материалом в области осмысления данного явления в философии, эстетике, культурологии, естествознании. Изучение поэтики сновидений является продуктивным направлением литературоведения,

интенсифицировавшимся на рубеже XX - XXI веков.

Литература, начиная с античности и заканчивая творениями современных авторов, изобилует описаниями снов, видений, выполняющих различные функции. Использование мотива сна является исконной, долговечной традицией русской литературы. «Редкое произведение русской литературы обходится без сна, - отмечает А.М. Ремизов. - В снах не только сегодняшние обрывки дневных впечатлений, недосказанное, недодуманное, <...> в снах дается и познание, и сознание, и провидение, жизнь, изображаемая со сновидениями, развертывается в века и до веку»1.

Сны занимают исключительное по обилию место в творчестве Тургенева. Придавая большое значение снам вообще, являясь прекрасным их рассказчиком (об этом свидетельствуют воспоминания современников писателя, А.Н.Островской, А.Ф. Кони, Людвига Пича, братьев Гонкуров и др., его собственные письма), Тургенев включал сновидения в тексты своих произведений, начиная с «Записок охотника» и заканчивая последней повестью «После смерти» («Клара Милич»). Мотив сна является одним из самых распространенных в творчестве Тургенева мотивов. Безусловно, характер и функции сновидных эпизодов в ранних повестях и рассказах Тургенева и в его поздних творениях, где он погружается в тайны внутренней, психической жизни человека, затрагивает область бессознательного, решает вопрос о соотношении сновидений с реальностью, обращается к проблеме непознанных законов наследственности, различны. Поэтому возникает необходимость

1 Ремизов A.M. Огонь вещей. М., 1989. С. 144.

комплексного изучения снов и видений тургеневских персонажей, мотива сна для выявления своеобразия их поэтики в разные периоды творчества и определения их роли в художественной системе писателя,

Тургенев вошел в литературу как социальный писатель, создатель ярких типических образов, как летописец бурной эпохи, ставивший в своих романах, повестях, рассказах самые актуальные проблемы общественного бытия. Тема таинственного, загадочного, странного в творчестве писателя долгое время оставалась на периферии, и лишь в последние годы интерес исследователей к этой сфере начал неуклонно расти. Осмысление повестей и рассказов Тургенева в аспекте универсальных проблем, поставленных в них, изучение поэтики ирреального является актуальной задачей тургеневедения, так как расширяет взгляд на Тургенева-художника, и исследование художественных сновидений позволяет частично решить эту задачу.

Кроме того, изучение снов и видений в произведениях Тургенева, предпосылок его обращения к мотиву сна позволяет уточнить мировоззренческую позицию писателя. Анализ онирических2 эпизодов в повестях и рассказах Тургенева интересен и благодаря связи полученных результатов исследования с актуальными вопросами общественного сознания, с проблемами современной духовной жизни, углубляет представление о значении творчества Тургенева в современном мире. Исследование персонажных снов, видений, мотива сна в прозе Тургенева способствует конкретизации места и роли сновидных эпизодов, мотива сна в системе художественных средств литературы середины и конца XIX века.

Все вышеперечисленные доводы обусловливают актуальность диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы. Проблема художесвенных сновидений, их функционирования в тексте поднималась такими исследователями русской литературы, как М.О. Гершензон, М.М. Бахтин, В.М. Маркович, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман и др. Среди работ последних лет следует указать на статьи

2 Онирический (от гр. опеЫв - сновидение) - имеющий отношение к сновидениям, грезам, галлюцинациям.

В.Н.Руднева, Л.В. Карасева, Л.А. Ходанен, В.Н. Касаткиной, монографии Д.А. Нечаенко, Е.О. Айзенштейн, диссертации О.В. Сергеева, Б.С. Кондратьева и др.

Среди исследований, посвященных творчеству Тургенева, проблему поэтики сновидений в его произведениях так или иначе затрагивают работы ученых начала XX века М,А.Петровского, М.О.Гершензона, МО.Габель и др. Интерес к сновидениям в художественном творчестве Тургенева присутствует и в более поздних исследованиях А.Б. Муратова, Р.Н. Поддубной, Л.Н.Осьмаковой, Н.Н.Мостовской, О.Б.Улыбиной, Е.А.Бурштинской, О.М.БарсуковоЙ, К.В.Лазаревой и др. В.Н.Топоров создал собрание сновидений и видений персонажей Тургенева, поднял проблему архетипического в произведениях писателя3. Тургеневедами накоплен определенный материал, касающийся художественной роли сновидений в творчестве писателя, связи онирического мира поздних произведений Тургенева с его философскими воззрениями, естественнонаучной мыслью II половины XIX века. Однако работы, посвященные сновидениям персонажей у Тургенева, не носят системного характера. Чаще всего в них анализируются идейно-эстетические функции сновидений в каком-либо одном произведении или группе произведений. Мы можем заметить, что внимание исследователей обращено прежде всего к таким поздним повестям Тургенева, как «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти». А между тем, сновидения персонажей присутствуют и в творчестве писателя 1840-1860-х гг. Целостное представление о своеобразии поэтики снов и видений в тургеневских повестях и рассказах, их роли в художественной системе писателя и соотношении с его мировоззрением еще не сформировано.

Объектом исследования являются повести и рассказы Тургенева, так как в них присутствует большое количество снов и видений персонажей и доминирует философская и психологическая проблематика. Несмотря на то, что «Записки охотника» в целом не относятся к произведениям малого жанра,

3 См.; Топоров В.Н. Странный Тургенев: (Чегырс главы). М., 199$; Топоров В.Н. К архетнпическому у Тургенева: сны, видения, мечтания//Литературные архетипы я универсалии. М., 2001. С. 369-205.

мы считаем необходимым обратиться а нашей работе к анализу отдельных очерков и рассказов цикла, играющих важную роль для раскрытия темы диссертации.

Предметом исследования является поэтика сновидений, видений, мотив сна в повестях и рассказах Тургенева.

Цель исследования - изучить трансформацию поэтики сновидений, мотива сна в повестях и рассказах Тургенева на протяжении всего творчества в соотношении с мировоззрением писателя,

В соответствии с целью исследования выдвинуты следующие задачи:

- определить биографические, философские, психологические, эстетические предпосылки обращения Тургенева к мотиву сна;

- наметить основные модификации мотива сна и определить функции снов и видений персонажей в каждом отдельном произведении;

- обозначить типологические разновидности сновидческих текстов и выявить способы включения сновидений в основной текст произведения в зависимости от творческого периода;

- отметить наиболее характерные черты героя-сновидца в анализируемых произведениях;

- описать основные символические образы, определить символику цвета, используемую Тургеневым в текстах сновидений;

- изучить своеобразие художественного времени и пространства онирическнх эпизодов и влияние сновидного хронотопа на хронотоп произведения в целом;

- определить тенденцию в соотношении реального и ирреального в текстах, включающих онирические эпизоды, в зависимости от периода творчества Тургенева.

Методологическую н теоретическую основу исследования составили труды ведущих отечественных литературоведов: А.Н.Веселовского, М.М.Бахтина, В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Е.М.Мелетинского и др. Методология исследования характеризуется

сочетанием, элементов биографического, сравнительно-исторического, структурно-семиотического, типологического методов. Приемы анализа обусловлены задачами работы, опираются на традиции комплексного изучения литературы.

Научная новизна диссертации обусловлена недостаточной исследованностью анализируемого материала, отсутствием обобщающей работы по выдвинутой проблеме. Автор стремится осуществить системный подход в изучении названной темы и выявить эволюцию поэтики снов и видений в разные периоды творчества Тургенева в контексте мировоззренческой позиции писателя и естественнонаучной мысли И половины XIX века, В диссертации исследуется не только функциональный аспект сновидений, видений, галлюцинаций, но и их художественное своеобразие, значение образов-символов, определяются различные модификации мотива сна. Для анализа привлекается соответствующий литературный контекст, выявляются литературные реминисценции, роль мифологии в создании образной системы тургеневских персонажных сновидений. В работе впервые осуществляется попытка классифицировать онирические эпизоды, выявить типологию героев-сновидцев. Для реализации заявленной темы в диссертации привлекаются различные по степени изученности тексты.

Достоверность исследования обеспечивается тем, что своеобразие поэтики снов и видений рассматривается на фоне развития философских идей и естествознания середины и конца XIX века, в контексте всего творчества писателя. В работе широко привлекается биографический материал: письма, дневниковые записи Тургенева, воспоминания его современников.

Научно-практическое значение диссертации состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при изучении творчества Тургенева в общих и специальных курсах русской литературы, в школьной и вузовской практике. Материалы диссертации могут стать основой для создания учебного пособия по творчеству Тургенева.

Апробация исследования. Основные положения диссертации излагались на заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Якутского государственного университета, кафедры русской классической литературы Московского государственного областного университета, на научных конференциях, отражены в двенадцати публикациях. Материал данной работы был использован автором при разработке лекционного курса истории русской литературы второй половины XIX века для студентов Якутского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего 272 наименования.

Краткое содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы, кратко характеризуется состояние изученности проблемы, определяются цель и задачи исследования, его практическая значимость, научная новизна.

В первой главе — «Формирование поэтики сновидений в «малой» прозе 1840-1850-х годов» - анализируется мотив сна, поэтика сновидений в произведениях раннего периода творчества Тургенева. Обращение писателя к названным приемам обусловливается, с одной стороны, своеобразием творческого метода Тургенева, с другой, - его философскими взглядами.

В начале своего творческого пути Тургенев находился во власти романтических традиций. В 1840-е гг. писатель сближается с представителями «натуральной школы», исповедует реалистические принципы изображения действительности. Однако в реализме Тургенева, по мнению многих исследователей, на протяжении всего творческого пути остается одной из ведущих роль романтического начала, которое выражается не только в необычайном лиризме и философичности, свойственным его произведениям, но и в обращении писателя к изображению таинственных, странных, загадочных сторон человеческого бытия.

В произведениях Тургенева исследователями обнаруживались соответствия со многими философскими концепциями: Платона, Лукреция

Кара, Марка Аврелия, Паскаля, Гете, Фейербаха и др. Натурфилософские взгляды писателя сложились в. 1840-е гг., они - во многом определили содержание его творчества и не могли не отразиться на поэтике сновидений в его повестях и рассказах. Писатель полагал, что человек - ничтожно малая величина во Вселенной - находится в полной власти неумолимой и равнодушной к нему Природы. Однако он не мог не восхищаться красотой и гармонической целостностью окружающего мира, духовным центром которого считал человека.

Именно в сороковые годы сознанием писателя-мыслителя овладевает философема «жизнь - сон», которая красной нитью пройдет через все его творчество. Мотив жизни-сна, являющийся одним из распространенных как в западноевропейской, так и в русской литературе, широко использовался в эпоху романтизма. Мотив жизни-сна присутствует в ранней поэме Тургенева «Стено», но актуализация данного мотива в поэтике писателя в 1840-е гг. может быть связана с именем П.Кальдерона, чья драма-притча «Жизнь есть сон», прочитанная в это время, вызвала его восхищенные отклики.

В рассказах и повестях Тургенева 1840-1850-х гг. собственно литературных снов мало, развернутые сновидения персонажей нашли место лишь в повестях «Три встречи» и «Яков Пасынков», произведениях, в поэтике которых велика роль романтического элемента.

В первом прозаическом произведении, повести «Андрей Колосов», нет литературного сновидения, здесь сон выступает как психофизиологическое явление, подчеркивается его очищающее воздействие на душу и разум человека, способность возвращать ясное и правдивое понимание жизни.

В «Записках охотника», написанных в рамках «натуральной школы», также еще практически нет сновидений персонажей, включенных по принципу «текст в тексте», но немаловажную роль играет мотив сна. В «Ермолае и мельничихе», «Конторе», «Свидании» используется мотив внезапного пробуждения с целью придать достоверность изображению крестьянской жизни. Мотив сновидения контаминируется здесь с мотивом подглядывания. В

«Бежином луге» в рассказах мальчиков появляются видения, способствующие двойному толкованию загадочных событий, с рациональной и иррациональной точки зрения, а также актуализации мифологического пласта произведения через введение образов народной демонологии. Тургенев включает в рассказ видения, чтобы показать многомерность, неисчерпаемость мира, его сложность. В «Петре Петровиче Каратаеве» впервые вводится мотив «смерть - сон», который найдет продолжение в «Поездке в Полесье» и последующем творчестве Тургенева.

В рассказе «Чертопханов и Недопюскин» впервые в прозе Тургенева появляется пророческий сон, предвещающий смерть. Сновидение обладает характерологической функцией, а также способствует углублению идейно-художественного смысла произведения, подчеркивая хрупкость и краткость человеческой жизни. При изображении иррационального Тургенев прибегает к образам-символам. Белый человек верхом на медведе из сна принадлежит к инфернальному миру, является воплощением темной силы. В картине сна писатель использует белый цвет, часто повторяющийся в сновидениях его героев и, как правило, символизирующий инобытие, смерть.

Традиционный для эпохи романтизма мотив «любовь-сон» впервые возникает в рассказе «Петушков», а затем в повести «Три встречи», мотив «поэзия-сон» присутствует в «Якове Пасынкове», «счастье-сон» - в философской повести «Поездка в Полесье», Мотив жизни-сна развивается в повестях «Фауст», «Поездка в Полесье», а в повести «Затишье» наполняется социальным смыслом, здесь жизнь всей России, глухая, бессобытийная, лишенная истинных страстей, предстает подобной сну.

Сон любви, странный, полный совпадений, таинственный и прекрасный, мы находим в «Трех встречах». В этой лирико-философской повести ставятся вопросы о возможности счастья на земле, о том, дано ли человеку проникать в тайны бытия, о несовместимости мира реального и идеального, В произведении мы находим описание сна природы, способствующее усилению лиризма повествования, и два сновидения, выполняющие характерологическую и вместе

с тем сюжетообразующую функции. Сновидения здесь являются и приемом психологизма. Доминантный образ первого сна - образ белой женщины-облака, который в контексте данного произведения символизирует мечту, идеал, Психею. Генетически образ женщины-облака связан с «Фаустом» Гете, с мотивами произведений немецких романтиков (Новалиса, Л. Тика, Э.Т.А. Гофмана, К. Брентано)4, он встречается и в стихотворении Готье «Облако», в повести К.С.Аксакова «Облако». Важным выступает в данном сне и образ крыльев, который насыщается глубоким смыслом и символизирует устремленность к миру небесному. Образу крыльев противопоставлен хтонический образ паука, являющийся олицетворением чего-то недоброго, темного (в произведениях Тургенева образ паука появляется неоднократно, например, в повестях «Фауст», «Призраки», в «Новой повести»). Во втором сне начинает развиваться мысль о несовместимости возвышенного и земного, иллюзии и действительности. Тургенев использует образы мифологии (Купидона, Психеи), мировой литературы (Дон-Кихота). Оба сна в «Трех встречах» представляют собой композиционное целое. Образ таинственной женщины, появляющийся в начале первого и в конце второго сновидений, заключает все в некое композиционное кольцо, придает завершенность описываемому. В сновидениях заключается основная идея, зерно всего произведения, и таким образом они играют здесь концептуальную роль. Главной идеей снов и всего произведения в целом становится мысль о тщетности попыток человека постичь тайну мира, обрести идеал на земле, воображаемое сделать явным.

В повести «Яков Пасынков» поднимается проблема «лишнего человека». Яков Пасынков, с одной стороны, противостоит рассказчику, представляющему собой типичного «лишнего человека», с другой - сам является носителем черт, характерных для этого типа героя Ему свойственны романтическая отвлеченность, практическая беспомощность и несостоятельность. Однако

4 См.: Габель М.О. «Три встречи» И.С. Тургенева и русская повесть 30-40-х гг. XIX века // Русский романтизм. Л., 1927. С. 133-134.

Якова Пасынкова отличает стремление быть просветителем хоть одной женской души. В этом герое Тургеневым воспеваются лучшие черты романтической натуры: возвышенность душевных порывов, способность мечтать, великодушие, верность своему идеалу. Яков - мечтатель, а слова «мечтание» и «сновидение» близки по своей семантике. Тургенев включает в произведение две предсмертные галлюцинации Якова, причем сюжет первого видения связан с земной жизнью, а второго - с инобытием. Картины видений складываются из бессвязного бреда Якова, поэтому они отличаются бессюжетностью, фрагментарностью, постоянной сменой объекта внимания. Галлюцинации становятся средством психологической характеристики Якова, именно они приносят то главное прозрение, что открывается герою перед лицом смерти. Доминантным образом первого видения является образ возлюбленной Якова, Софьи, которую он видит внутри алого цветка. Алый цветок символизирует недостижимость идеала, возвышенную любовь, страсть. Во втором видении Якова Пасынкова возникает полный счастья и света небесный мир. Для его символического описания Тургенев использует архетипический образ моря. Море является одним из наиболее частых образов смерти у Тургенева, но в данной повести он амбивалентен: олицетворяет и смерть, и край блаженства. Храмы на островах, которые видит герой, представляют собой связующее звено между Землей и Небом. Смерть героя-мечтателя Якова Пасынкова воспринимается как его возвращение в родную стихию, в идеальное, в лазурное царство счастья и умиротворения.

В «Фаусте» видения, оказываясь проявлением таинственной стихии Природы, способствуют созданию философского подтекста. В повести речь идет о загадочности мира, о беззащитности человека перед Неведомым, о странной неразрывной связи его с прошлым, со своим родом. Галлюцинации, описанные в произведении, возможность общения живых с душами мертвых представлены и как естественнонаучный факт, пока еще не имеющий объяснения, и как проявление Неведомого, перед которым должен смириться и преклонить голову человек.

Итак, онирические эпизоды в повестях и рассказах 1840-1850-х гг. выполняют характерологическую, концептуальную, «ожетообразующую функции, являются приемом психологизма, способствуют формированию философского подтекста. Литературные сновидения в произведениях указанного периода насыщены символикой, реминисценциями из русской и мировой литературы, мифологии. Здесь появляются яркие символические образы, которые можно разделить на группы в зависимости от их семантики. Солнце, женщина-облако, крылья, море золотое являются символами идеального мира. К инфернальным образам принадлежат русалка, белый барашек, белый человек верхом на медведе. К символике любви относятся копье, стрела, алый цветок, а смерти или какого-то трагического события -паук, зима, море. Необходимо выделить и звуковые образы: зов, звон колокольчиков. Первый связан с демоническими силами, чем-то непонятным и страшным, второй - с миром чудесным, светлым. Уже в первых онирических эпизодах, встречающихся в повестях и рассказах Тургенева, преобладает белый цвет, указывающий на соприкосновение с потусторонним, символизирующий смерть. Основными цветовыми символами. оказываются белый, красный, золотой, голубой, зеленый. Художественное время сновидений чаще всего представляет собой смешение прошлого, настоящего и будущего. Основные типы тургеневских литературных сновидений появляются именно в указанный период: это видение нечистой силы, видение умерших, сон природы, воспоминание-сон, сон, активизирующий впечатления прошлого, пророческий сон.

Во второй главе — «Поэтика сновидческих текстов в повестях и рассказах 1860-1870-х годов» - анализируется, как изменяется поэтика сновидений в указанный период творчества писателя.

В 1860-1870-е годы Тургенев пишет свои общественные романы «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», «Новь», в которых стремится глубоко и правдиво изобразить эпоху, молодое поколение, создать типический образ современного героя. Большинство же повестей указанного периода - повести о

прошлом, повести-воспоминания. Сам тип подобных повестей может быть соотнесен с темой сна, так как воспоминание — преображенная воображением реальность, реальность, потерявшая ясность очертаний, подобная сновидению, В этот период художественная манера Тургенева несколько меняется. Писатель обращается к углубленному изучению бытия человека вообще, к осмыслению его места в системе мироздания, его увлекает таинственное, необъяснимое в окружающей действительности, он проявляет интерес к проблемам психического, бессознательного, иррационального. Этот интерес обусловлен не только индивидуальностью писателя, но и развитием естественнонаучной мысли второй половины XIX века. Тургенев был в курсе новейших идей современной ему психологии и физиологии, он интересовался вопросом о природе сновидений и галлюцинаций. Не осталось без внимания Тургенева и увлечение спиритическими явлениями, возродившееся сначала в Америке и Европе, а затем, в 1870-е гг., в России. Проблема спиритизма отразилась в ' повестях Тургенева «Странная история», «Стук...стук...стук!..», «Несчастная».

В произведениях 1860-1870-х гг. продолжает развиваться характерный для творчества Тургенева мотив «жизнь - сон». В повести «Силаев» поднимается проблема размытости грани между явью и сном, ставится вопрос о природе сновидений: являются ли они лишь отражением уже виденного наяву или они часть иной реальности. В повестях «Первая любовь», «Вешние воды» присутствует мотив «любовь-сон», помогающий передать очарование и восторг первой любви. В повести «Несчастная» ассоциации со сном вызывает у рассказчика странный визит отчаявшейся и предчувствующей смерть Сусанны Ивановны. В рассказы «Стук... стук.., стук!» и «Стучит!» Тургеневым введены описания сна природы, вовлекающие читателя в атмосферу таинственного, все происходящее с героями разворачивается, словно во сне.

В повести «Первая любовь» поднимается тема придуманного сна. Сам Тургенев, по свидетельствам современников, был искусным рассказчиком снов. Стремясь к несколько сниженной, прозаической трактовке образов поклонников Зинаиды, автор лишает их способности видеть необыкновенные

сны или хотя бы уметь их сочинять. Собственно литературный сон в повести, с одной стороны, является отражением дневных впечатлений героя, с другой, -носит пророческий характер, предвещает смерть отца и Зинаиды. В сновидении отразилась тургеневская концепция любви как чувства, несущего трагедию, превращающего человека в раба.

Тема любви-власти, бессмертия любви занимает важное место в повести «Бригадир». Мотив повторяющегося сна призван создать в произведении образ любви как силы роковой, непонятной, в чем-то страшной. Вещий сон, введенный автором в текст повести, не только отражает тоску героя по возлюбленной, а носит концептуальный характер, призван выразить основную идею повести: любовь сильнее смерти, торжествует над нею.

В повести «Несчастная» есть и видение, являющееся одновременно и видением и воспоминанием, и сновидение, в котором словно представлена борьба жизни и смерти. Доминантный образ сна - это образ лестницы, ведущей героев вниз, как будто за черту жизни, хотя сами они стремятся вверх. Беспорядочность движения, тернистость пути в данном сновидении могут выступать как метафора жизненного пути человека, который предстает здесь потерянным и беспомощным.

В повестях «История лейтенанта Ергунова», «Странная история», «Рассказ отца Алексея» Тургенев рассматривает сновидения, галлюцинации, спиритизм с естественнонаучной точки зрения, хотя освещение событий с иррациональных позиций тоже существует. Ергунов - первый из тургеневских героев, который погружается в сон не по своей воле, в доме мадам Фритче его опоили, чтобы ограбить. Тургенев исследует, как постепенно человек из реальности яви незаметно переходит в сновидение. Сон Ергунова можно назвать сном-предчувствием, хотя тайный смысл его не был осознан самим сновидцем. В нем присутствует символика смерти: Кузьма Васильевич плывет на лодочке по реке, подобной Реке Времен, в финале он осознает, что должен влезть в подзорную трубу, которая может символизировать коридор в иной мир.

В «Странной истории» одним из центральных эпизодов является описание спиритического сеанса. Чудо явления призрака умершего перед живым объясняется с двух мировоззренческих позиций: рационалиста рассказчика и восторженной Софи, Для Софи это чудо, совершенное богоугодным человеком. Рассказчик же стремится объяснить произошедшее с естественнонаучной точки зрения — действием гипноза. Изображение спиритического сеанса предстает как самоанализ психического состояния. Как и в «Истории лейтенанта Ергунова», Тургенев подробно описывает постепенное погружение героя-рассказчика в гипнотический транс.

Сонное мечтание Мартына Петровича Харлова из повести «Степной король Лир» — другая разновидность сна — сон-наваждение, как будто темные силы решили обморочить, запутать героя. Демонический характер сна проявляется в символике образов и цвета. Центральным образом сна является вороной жеребенок, лягающий Харлова в левую руку. Левая сторона, согласно традиционным народным представлениям о пространстве, связана с темными силами. Единственный цвет, использующийся автором в описании сна, -черный — является указанием на связь с темными силами, а также знаком смерти.

В рассказе «Конец Чертопханова» разворачивается картина какого-то мистического, неотвратимого движения человека к смерти. Гордость Чертопханова, его одержимость, все возрастая, ведут его к концу. Пророческий сон героя является кульминационным моментом в произведении, его отличает абсурдность содержания, наполненность символическими образами. Система тургеневских символов пополняется образом животного, похожего на верблюда, явно относящегося к инфернальной стихии, образом белой лисы, символизирующей смерть.

Одержимости Чертопханова противопоставляется смирение Лукерьи, героини «Живых мощей». Одной из главных в рассказе является христианская идея, нашедшая отражение и в снах. Сны Лукерьи, с одной стороны, - сны-откровения, посылаемые свыше, с другой же, они являются порождением

глубоко духовной натуры героини. Центральная фигура первого сна - образ Христа, который предстает в человеческом обличье, в сознании героини слиты образы жениха Васи и жениха небесного. Доминирующими цветами сна являются золотой и васильковый цвета, ассоциирующиеся с миром небесным, божественным, белый выступает здесь символом чистоты, святости. Второй онирический эпизод представляет собой либо сон, либо видение, божественное откровение. Во сне Лукерья предстает как мученица, страдания которой спасают и ее, и других. Третий сон героини открывает ей время ее смерти, и это сближает Лукерью со святыми. В «Живых мощах» видения и сны выступают как житийные мотивы. Видения и сны не являются, в отличие от описаний чудес, неотъемлемым компонентом житий, но они часто встречаются в них (например, в житиях Сергия Радонежского, Феодосия Печерского, Стефана Пермского, протопопа Аввакума и др.). Обычно в видениях святым предстают ангелы, святой Дух, Богородица, Христос, родители.

Христианские мотивы присутствуют и в художественном сновидении рассказа «Часы». Своеобразие сновидения, включенного в повесть, заключается в том, что его сюжет передает Раиса со слов отца, как она смогла их понять. Устами Раисы Тургенев говорит о неясности смысла сновидений вообще для обыкновенных людей.

Итак, в повестях и рассказах 1860-1870-х гг. мы находим множество литературных сновидений, часто излагающихся от первого лица. Большинство из них являются пророческими. Типология снов и видений пополняется такими формами, как видение, созданное воображением, сон-наваждение, сон-настроение, сон-откровение, гипнотический сон, придуманный сон. В указанный период Тургенев в основном использует один тип включения сновидений в основной текст. Они являются текстами в тексте, границы начала и конца сна четко выделены автором, исключением является «История лейтенанта Ергунова».

Сновидения богаты символическими образами. Символика идеального мира пополняется образом белых птиц; хлыст выступает как символ власти;

лестница вниз, труба, морское дно, движение в лодке по реке, женщина с желтыми глазами, белая лиса, вороной жеребенок, ножичек являются символами смерти; группа инфернальных существ пополняется образом странного животного вроде верблюда и образом зеленого старичка. Кроме звукового символа зова, Тургенев вводит символ стука. Колорит тургеневских литературных сновидений и видений небогат. Наиболее частыми являются белый и красный цвета, сохраняющие то же значение, что и в произведениях предшествующего периода: красный - символ страсти и смерти, символика белого цвета амбивалентна — он символизирует и божественную чистоту, и инобытие. Говоря о своеобразии художественного времени в сновидениях, необходимо отметить, что в рассказе «Конец Чертопханова» мы обнаруживаем обратимость времени, его течение от будущего к прошлому. Сновидения отличаются полифункциональностью, они помогают придать универсальность изображаемому, воплотить важную для Тургенева идею о беспомощности слабого, заблудшего человека перед властью Неведомого. Хотя Тургенев пытается исследовать сновидение, гипноз, спиритизм с естественнонаучной точки зрения, в его повестях и рассказах 1860-1870-х гг. присутствует и иррациональный взгляд на указанные явления.

Третья глава — «Онирический мир "таинственных повестей"» -посвящена анализу таких произведений, как «Призраки», «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти». Отсутствие социальной детерминированности характеров и событий в названных произведениях, совершенно новый подход к характерологии, преобладание в сюжете ирреального начала, насыщенность символами, усиление философского подтекста позволяют рассматривать их как особое явление в творчестве Тургенева. «Призраки» (1864) являются первым опытом писателя в подобном роде. Одной из причин возникновения «таинственных повестей» может быть общественная атмосфера 1870 - начала 1880-х гг., характеризующаяся нестабильностью и неопределенностью. Привычное течение жизни было нарушено, происходила ломка общественной и внутренней психологии

человека, разобщение в обществе влекло за собой ощущение отдельной личностью своей потерянности в мире, беспомощности, что отразилось на проблематике произведений. В это время в литературе отмечается усиление интереса к романтическим традициям, но на новом уровне, происходит процесс символизации. «Романтическим реализмом» называет метод поздних повестей Тургенева А.Б. Муратов5. На проблематику и поэтику «таинственных повестей» повлияло и то, что их создатель был тяжело болен, думал о приближающейся смерти, переживал эпилог своего творчества.

Повесть «Призраки», как считается, родилась из сновидения, рассказанного писателем П. Виардо в письме от 30 июля (11 августа) 1849 г., в котором Тургенев ощущал себя парящей в небе птицей. Эпиграфом к повести послужили строки из стихотворения А.А. Фета «Фантазия», в котором поэт создает картину волшебной, чудной, звездной ночи, преображенной в сказку воображением влюбленных.

Образы главных героев произведения отличаются какой-то аморфностью и неясностью. Единственное, что известно о герое-рассказчике, это то, что он, по-видимому, проявляет интерес к спиритизму. Вначале относясь скептически к возможности общения с призраками, постепенно герой начинает верить в реальность существования Эллис. После прикосновения к таинственному миру его жизнь меняется: начинаются болезни, и смутное ощущение чего-то неуловимо страшного не дает покоя, вызывая мысль о ничтожестве всего сущего.

Образ Эллис столь же неопределенен: она то ли привидение, скитающаяся душа, то ли злой дух, сильфида, вампир. Она появляется в свете луны, сквозя как туман. У рассказчика возникает мысль, что Эллис - сатана, так как она не знает Бога. Голос Эллис — шепот или шелест, что полностью соответствует представлениям древних о голосе духов. Троекратно повторившийся жалобный звон струны, предшествовавший появлению Эллис,

1 Муратов А.Б. Поздние повести и рассказы И,С. Тургенева в русском литературном процессе второй половины XIX - начала XX века П Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Л.. 1984. С. 93.

является звуковым образом, помогающим создать образ героини-пленницы потустороннего мира, желающей покинуть его. Эллис стремится напитаться жизнью, перейти из мира духов в земной мир, но ей это не удается, мешает Смерть. Существует определенное типологическое сходство Эллис с героинями стихотворений В.А. Жуковского «Привидение», Ф.И. Тютчева «День вечереет, ночь близка...», Сильфидой В.Ф. Одоевского, Саламандрой Э.Т.А. Гофмана, женскими образами новелл Т. Готье «Спирит», «Аррия Марцелла».

Сюжет «Призраков» построен как ночные путешествия героя с Эллис сквозь пространство и время то ли во сне, то ли наяву и состоит из ряда видений, иногда контрастирующих друг с другом. Все картины человеческой жизни вызывают у рассказчика чувство отвращения. Размышления о ничтожестве человека подготавливают появление Смерти, могучей, слепой силы, вызывающей ужас и обладающей безграничной властью. Сравнение с ящерицей, змеей, пауком создает образ смерти как силы враждебной, коварной, «безобразного видения».

В «Призраках» Тургеневу удается балансировать на грани сновидения и реальности, не давая однозначного ответа, происходили ли необычайные события с героем во сне или наяву. Сам автор, скорее, стремится подчеркнуть, что ночные полеты с Эллис — реальность, завершая описание каждого из них словами героя о том, что он добрался домой и заснул. Ирреальное помогает автору придать содержанию произведения обобщенный характер. Повесть является художественным воплощением философемы П.Кальдероиа «жизнь есть сон», и речь идет о том, что жизнь всего человечества «многовековный сон». В «Призраках» сновидение используется Тургеневым как форма, позволяющая наиболее полно выразить собственное мировосприятие. Обращаясь к мотиву сна, Тургенев поднимает важный философский вопрос о смысле человеческого бытия, дает оценку современности. Изображая древний, грозный и величественный, мир и современный, не менее кровавый, но часто безобразный, пошлый, мелочный, вызывающий ужас и отвращение, автор противопоставляет иллюзорности существования человечества волшебный,

чудный мир природы, полный загадок и тайн, стаю журавлей, олицетворяющую волю к жизни и цельность духа, чарующий мир искусства. Проблема счастья решается автором в пессимистическом ключе: для героев повести счастье оказывается недостижимым, а смерть неизбежной.

Мир, лишенный гармонии и счастья, изображен Тургеневым в рассказе «Сон». Рассказ построен на смешении сна и яви, реального и ирреального. Складывается впечатление, что «Сон» представляет собой описание сна, и тогда повторяющийся сон об отце, преследующий героя, -.сон во сне. События рассказа развиваются в городе, лишенном какой бы то ни было бытовой определенности. Город в «Сне» тождествен миру и расположен на берегу моря, то есть словно в пограничном положении между Космосом и Хаосом. В рассказе «Сон» Тургенев, опираясь на естественнонаучные открытия своего времени, ведет речь о таинственном влиянии наследственности на психологический склад человека, о феномене генетической памяти, о связи сновидения с реальной жизнью.

Главными в обрисовке героя рассказа становятся его психофизиологические особенности, своеобразие мировосприятия. Он обладает слабым здоровьем, расстроенными нервами, одинок, замкнут, чуждается людей, верит в пророческую сущность снов. Сновидная реальность имеет для него первостепенное значение. Существует определенное типологическое сходство героя рассказа Тургенева с героем новеллы Э. По «Береника», «хилым», «болезненным», для которого жизнь стала «не более как видением».

Странный повторяющийся сон предсказывает герою и обретение им настоящего отца, и его потерю. В этом сне присутствует мотив пути, и это путь героя внутрь самого себя, в глубины собственного подсознания. Образ ворот в сне может символизировать переломный момент в жизни героя, а кроме того, некий переход в другой мир, соприкосновение с Неведомым, Пространственным центром оказывается маленькая комната, воплощающая микрокосм героя. Доминантным образом сна является образ отца. Портрет отца героя дан в романтических традициях изображения злодея, носителя

инфернальной стихии, в нем использован только черный цвет. Неясное, сердитое, «точно медвежье», бормотанье, впервые появившись в сновидении, станет лейтмотивным звуковым образом, помогающим создать в рассказе атмосферу ужаса. Бормотанье в рассказе - звуки иного мира, недоступного человеку, враждебного ему.

Сон героя-рассказчика определяет дальнейшее развитие действия, является сюжетообразующим. Герою «Сна» удается, благодаря способности к интуитивному познанию, прикоснуться к инобытию. Однако таинственный и страшный мир с исчезновением отца и повторяющегося сна не исчезает, напоминанием о нем служит завершающий рассказ звуковой образ звериного бормотания. В рассказе «Сон», используя мотив сна, Тургенев ведет речь не только о феномене генетической памяти, но и о тайнах мироздания, которые бессильный человеческий разум не в состоянии осмыслить во всей полноте, о Хаосе, иногда вторгающемся в размеренное течение жизни.

О мировом Хаосе, прорывающемся в микрокосм души человека через любовь, страсть, повесть «Песнь торжествующей любви». «Песнь торжествующей любви» - стилизация под старинную итальянскую новеллу, что позволяет автору придать универсальный характер поставленным проблемам. В повести Тургенев вновь обращается к изображению некоторых особенностей человеческой психики, ведет речь о таких явлениях, как гипноз, сомнамбулизм.

Тургенев строит образную систему своего произведения на контрасте. Два центральных героя, Фабий и Муций, уже в экспозиции повести предстают как антиподы. Причем портретные характеристики подчинены психологическим особенностям каждого из персонажей, предопределившим их дальнейшую роль в сюжете повести. Фабий является натурой мягкой и светлой, Муций обрисован как носитель сильной воли, демонического начала, его образ имеет черты сходства с образом барона из рассказа «Сон». Характеризуя Валерию, автор отмечает лишь то, что она всякому внушала чувство невольного удивления и уважения, была скромна, застенчива, робка. В образе Валерии обнаруживается типологическое сходство с героиней повести

«Фауст», Верой Николаевной. Четыре года, прожитые Валерией и Фабием в супружестве, автор называет «блаженным сном». Но это был сон прежде всего для Валерии, стихийная и страстная природа которой спала до вторичного появления Муция, возвратившегося с Востока в родную Италию.

Можно предположить, что в «Песни торжествующей любви» Тургенев изображает два типа любви: возвышенной, идеальной, небесной любви Валерии и Фабия противопоставляется земная страсть Муция к Валерии. Изображение любви в повести лишено однозначности, допустимы разные интерпретации, с определенностью можно лишь сказать, что любовь показана как чувство стихийное, не подвластное доводам разума, не подчиняющееся нравственным законам, как власть, перед которой человек бессилен.

Новым в художественных сновидениях «Песни торжествующей любви» является то, что они представляют собой следствие подсознательных стремлений героев. Форма литературного сновидения в данной повести не типична для Тургенева: оба героя, Муций и Валерия, видят один и тот же сон, но по-разному воспринимают его. Автор называет сон Валерии необычайным, так здесь авторская позиция нейтральна, сама же героиня считает свой сон страшным, потому что происходящее в нем воспринимается ею как нарушение законов нравственности. По сравнению с другими снами тургеневских персонажей, данный сон отличается богатством колорита, причем голубой, золотой цвета, обычно символизирующие божественный, идеальный мир, розовый, часто ассоциирующийся с молодостью, чистотой, сменяются в финале сна черным, здесь символизирующим низменное начало, темную сторону «я», подсознательное. Автор акцентирует внимание на том, что лицо героини, после того, как ей привиделся сон, утратило то чистое, святое выражение, которое в свое время натолкнуло Фабия на мысль изобразить Валерию в образе святой Цецилии. Картина сна Муция светла, возвышенна и поэтична. Форма сна, подобная той, что мы находим в «Песни торжествующей любви», встречается, например, в «Страшной мести» Н.В. Гоголя, сюжетная схема которой сходна с

фабулой повести Тургенева, в известном стихотворении М.Ю. Лермонтова «Сон», в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина».

«Песнь торжествующей любви» - произведение многослойное, не поддающееся однозначной интерпретации. Валерии сон открывает не только пугающие глубины собственного подсознания, но и возможность иной жизни. В «Песни торжествующей любви» Тургенев выступает как великолепный лирик, певец любви и, прежде всего, как писатель-философ, пытающийся определить место человека в картине мироздания. Человек представлен в произведении как существо беззащитное перед властью непознанных законов Природы, которые в повести проявляют себя через стихийную, неуправляемую нравственным сознанием страсть.

Главным содержанием повести «После смерти» является внутренняя, духовная жизнь человека. Систему образов в повести Тургенев вновь строит на антитезе: Яков Аратов противопоставляется Кларе Милич. В образе Аратова автором акцентированы черты, которые подготавливают введение в сюжет повести загадочных, необъяснимых явлений. Он впечатлительный, неуравновешенный, верит в существование в природе и в душе человеческой тайн, которые можно иногда прозревать, но постигнуть невозможно. Образ Клары двойствен:, она чиста, ищет идеальности в мире, способна на самоотверженную и глубокую любовь, и в то же время она чрезмерно горда, обладает твердым характером и какой-то бесовской одержимостью в достижении своей цели. Портрет Клары носит отпечаток роковой предопределенности ее судьбы. «Какие у нее трагические глаза!» - отметил один из зрителей на литературно-музыкальном утре. Единственный цвет, который использует писатель, создавая портрет Клары, — черный. Тургенев уделяет особое внимание черным, как уголь, глазам героини, их взгляду, так как эта деталь не только характеризует ее, но становится важным сюжетным звеном: источником магнетической силы, ощущаемой Аратовым.

В «После смерти» складываются два взаимопроникающих плана изображения: реальный, когда излагается авторский взгляд на происходящие

события, и ирреальный, когда описывается субъективное видение тех же событий главным героем повести Аратовым. Причем героем в силу его особого душевного склада ирреальное воспринимается как реальное. Композиционно произведение можно разделить на две части: до смерти Клары и после смерти (первая часть - 1-УИ главы, вторая часть - УШ-ХУШ). Первая часть повести более реалистична, во второй же значительно усиливается иррациональное начало, важнейшими структурными компонентами в сюжетном развитии здесь становятся медитации героя, его пророческие сны, видения (чувство вины станет толчком к их возникновению). Автор выстраивает сюжет как развитие психического состояния Аратова. Сначала сон начинает руководить его поступками, а затем реальность вовсе перестает существовать для героя, и он уходит в мир видений, снов, таинственного шепота.

Картина первого сна Аратова почти полностью тождественна картине сна в стихотворении в прозе «Встреча» (1878), имеющем подзаголовок «Сон». Образ женщины, возникшей из тонкого облачка и спешащей прочь от Аратова, может выступать символом утраченного счастья, олицетворением Судьбы. В сновидении Аратова уже намечается мотив воссоединения влюбленных через смерть (знаком этого воссоединения является венок из маленьких роз). В следующем после поездки в Казань, на родину Клары, видении доминирующей становится тема власти. Аратов осознает, что он находится во власти Клары. И эта власть в повести получает естественнонаучное объяснение. Второй сон Аратова автор называет угрожающим, подчеркивая его значение в трагической развязке всей истории. Сон насыщен символикой смерти (кони, яблоки, которые морщатся и падают, лодочка). Примечательно, что переправа через воду в лодке, по народным представлениям, является и символом смерти, и символом брака. Второй сон почти незаметно переходит в видение призрака Клары. Герой чувствует присутствие Клары в комнате и ее власть над собой. Он уже не пытается объяснять происходящее с реалистических позиций, он верит в то, что Клара пришла к нему с того света. Кульминационным

моментом повествования становится поцелуй влюбленных, один из которых пока еще принадлежит миру живых, а другой - уже миру мертвых.

В развязке автор подводит итог духовной эволюции героя. Аратов утверждается в мысли о величии и бессмертии любви. Однако в повести Тургенева соединение любви и смерти лишено однозначной трактовки. Для героя смерть - это победа любви, для автора, скорее, нет. Герой последней повести Тургенева умирает как-то странно и страшно, став жертвой необъяснимых законов, правящих мирозданием.

Итак, в «таинственных повестях» отличительной чертой характерологии является то, что писатель стремится создать героя, психические и психофизические особенности которого способствуют осмыслению им происходящих загадочных событий интуитивно, с позиций иррационализма. Сюжет часто строится на какой-то тайне, загадке, связанной с судьбой главного героя, что также является характерной чертой поэтики романтизма. Продолжая традиции романтиков, Тургенев обращается в «таинственных повестях» к проблемам психического, бессознательного, но на ином уровне, опираясь на естественнонаучные открытия своего времени. Однако одной из главных особенностей «таинственных повестей» становится смешение в них реального и ирреального, сна и яви, рациональной и иррациональной трактовки изображаемых событий. Существует некоторая возможность мотивации таинственного в «Призраках» и «Сне» сновидением.

Тургенев в «таинственных повестях» использует новые формы литературных сновидений: сон-странствие, сон-реализация подсознательных желаний, сон-проявление генетической памяти, сон-реализация вины героя. Сюжет сновидений часто строится как путь героя в глубины собственного «Я». Мотив дороги организует пространство сна. Сновидения и галлюцинации героев расширяют художественное время и пространство произведений: время приобретает вневременной характер, пространство становится бесконечным.

«Таинственные повести» Тургенева насыщены символикой. Писатель использует образы-символы, когда-то уже встречавшиеся в литературных

сновидениях или видениях персонажей других его произведений, расширяя семантику некоторых из них. К ним относятся образ белой женщины-облака, пустыни, дороги с препятствиями, камня, водного пространства, моря, розы. Колорит тургеневских литературных сновидений в поздних повестях традиционен для его творчества в целом, однако наиболее часто встречающийся цвет — черный.

Видения и сновидения в анализируемых произведениях являются основой сюжета, выполняют концептуальную функцию, способствуют универсализации содержания, созданию философского подтекста. В своих поздних повестях Тургенев вновь воплощает метафору П.Кальдерона «жизнь есть сон, и сон есть жизнь». Тургенев изображает трагизм человеческого бытия, беспомощность ничтожного человека перед неведомыми ему тайнами природы, проникнуть в которые он иногда может через предчувствия, сновидения, галлюцинации.

В заключении подводятся основные итоги исследования и формулируются краткие выводы.

Личный интерес Тургенева к сновидениям как к психофизиологическим явлениям, его мировоззрение, в частности натурфилософия, естественнонаучные воззрения второй половины XIX века, эстетические взгляды и своеобразие психологического метода стали основой формирования поэтики сновидений в повестях и рассказах писателя.

В повестях и рассказах, начиная с 1840-х годов, присутствуют мотивы, характерные для эпохи романтизма: «любовь-сон», «поэзия-сон», «счастье-сон», «смерть-сон». Однако доминантным становится мотив «жизнь-сон», наиболее полно реализованный в «таинственных повестях». Сны и видения в повестях и рассказах Тургенева полифункциональны. Они являются приемом психологизма, выполняют характерологическую, сюжетообразующую, концептуальную функции, представляя собой особую знаковую систему, способствуют формированию философского подтекста. В «таинственных повестях» сны становятся важнейшими структурными компонентами в сюжетном развитии.

Мы выделяем несколько основных типологических разновидностей онирических эпизодов: сновидения и видения (галлюцинации) персонажей, видение, созданное воображением, гипнотический сон, сон природы, воспоминание-сон, реальность, подобная сну. Самой обширной по семантике является группа пророческих снов, предвещающих смерть. Сновидения включаются в основной текст по принципу «текст в тексте» на протяжении всего творчества Тургенева, в «таинственных повестях» границы начала и конца сна по-прежнему обозначаются автором, но в них действительность уже уподобляется сну.

Герой-сновидец, как правило, является человеком одиноким, мечтательным, иногда нервным, мнительным, далеким от рационального восприятия мира. Большинство символических образов тургеневских персонажных сновидений (видений) обладают глубоко архаичной природой, способствуют введению мифологического пласта в произведение. Время в развернутых художественных сновидениях линейное, иногда имеет место обратное течение времени. Художественное время произведения в целом, благодаря включению снов и видений, приобретает вневременной характер. Пространство сна организуется образами пустыни, моря, реки, озера, тропы, лестницы, комнаты, двери, дороги.

В период 1840-1850-х гг. онирическая сфера тургеневских произведений испытывает, с одной стороны, влияние поэтики «натуральной школы», а с другой — традиций романтизма. В 1860-1870-е годы под влиянием естественнонаучных знаний эпохи начинает складываться тенденция к рациональному объяснению таинственных явлений, в том числе пророческих сновидений, гипнотизма, но в то же время присутствует иррациональный элемент, происходит смешение реального и ирреального. В «таинственных повестях» при сохранении балансирования на грани реального и ирреального в объяснении таинственных событий, снов и видений начинает преобладать ирреальное.

Перспектива дальнейшего развития темы видится в исследовании поэтики сновидений в романах писателя, «Стихотворениях в прозе».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Дедюхина О.В. Поэтика художественного времени и художественного пространства в повести И.С. Тургенева «Клара Милич»//Актуальные

9

проблемы филологии; Сб. науч. тр./Под ред. Н.Г. Мартыненко. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2000. - Вып. 3. - С. 94-96. - 0,2 пл.

2. Дедюхина О.В. Сюжетно-композиционные особенности повести И.С. Тургенева «Клара Милич»// «Лаврентьевские чтения» Республики Саха (Якутия): Научная конференция студентов и молодых ученых РС(Я), 5-6 апр. 2000: Тез.докл./Под ред. И.ЕЕгорова, М.М.Черосова. - Якутск, 2000, - С. 170-172.-0,1 п.л,

3. Дедюхина О.В, Поэтика сна в «Записках охотника» И.С. Тургенева// Научные исследования аспирантов и молодых ученых: Сб. статей/Под ред. В.Ю.Фридовского и др. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2001. -Вып. 3. - С. 117-120. - 0,25 п.л.

4. Дедюхина О.В. Функции снов, видений, мотива сна в «малой прозе» И.С, Тургенева 60-70-х г.г.// Вестник Якутского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. - 2001. - № 1. - С.82-84. - 0,25 п.л.

5. Дедюхина О.В. Формирование художественной гипнологии в повестях и рассказах И,С.Тургенева 40-50-х г.г,// «Лаврентьевские чтения» Республики Саха (Якутия): Научная конференция студентов и молодых ученых РС(Я), 15-19 апр. 2002: Тез.докл./Под ред. И,Е.Егорова, М.М.Чоросова, - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2002. - С. 174-176. -0,1 п.л.

6. Дедюхина О.В. Тема «жизнь - сон» в «таинственных повестях» И.С. Тургенева// Русская словесность: история и современность: Материалы научно-практической конференции, 15 нояб. 2001/Под ред.

Л.Н.Самсоновой. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2002. - С. 39-40. -ОД пл.

7. Дедюхина О.В. Ониричесхая символика в «малой прозе» И.С. Тургенева 40-50-х г.г.// Вестник Якутского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. - 2003. - № 2. - С. 74-76. - 0,25 пл.

8. Дедюхина О.В. Звук как проявление иррациональной стихии в поэтике И.С. Тургенева// Вопросы преподавания гуманитарных дисциплин в художественном вузе: Сборник научных статей/Под ред. А.Г.Новикова и др. - Якутск: Изд-во Арктического государственного института культуры и искусств, 2004. - С. 32-38. - 0,3 пл.

9. Дедюхина О.В. Сны и реальность в «таинственных повестях» И.С. Тургенева (к проблеме метода писателя в 1870-1880 годы) // Проблемы современного литературного образования: Межвузовский сб.науч.статей / Под ред. М.Я. Мишлимович. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2006. -Вып. 2. - С. 10-18. - 0,5 пл.

10. Дедюхина О.В. Мотив смерти в рассказах И.С. Тургенева «Чертопханов и Недопюскин», «Конец Чертопханова» // Русское слово и словесность в PC (Я): Материалы научно-методической конференции, 15 декабря 2005 / Под ред. JI.H. Самсоновой. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2006. - 4.2. -С.31-33,-0,1 п.л.

11. Дедюхина О.В. Тема спиритизма в повестях И.С. Тургенева//Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы VIII международной научно-методической конференции, 24 мая 2006 / Под ред. А.М. Антиповой. - Уссурийск: Изд-во УГЛИ, 2006. - С. 179-183. - 0,5 пл.

12. Дедюхина О.В. Мотив сна в повестях и рассказах И.С. Тургенева// Наука и образование. - 2006. - № 3. - С. 15-20. - 0,4 пл.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1 -00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 21.09.06 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,88 Печать авторефератов (495) 730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дедюхина, Ольга Владимировна

Введение.3

Глава I Формирование поэтики сновидений в «малой» прозе 1840-1850-х годов.28

Глава II Поэтика сновидческих текстов в повестях и рассказах 1860-1870-х годов.73

Глава III Онирический мир «таинственных повестей».130

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Дедюхина, Ольга Владимировна

Актуальность темы исследования

Сновидения - одна из самых загадочных сторон человеческого бытия и неотъемлемая часть культуры. Наука обладает богатейшим материалом в области осмысления данного явления в философии, эстетике, культурологии, естествознании. Изучение поэтики сновидений является продуктивным направлением литературоведения, интенсифицировавшимся на рубеже XX -XXI веков.

Многие мыслители, поэты, психологи видели определенное сходство между сновидением и творчеством. Так, Х.Л. Борхес полагал, что сны - самый архаичный из видов эстетической деятельности, поскольку, созерцая сны, «мы превращаемся в театр, в зрителей, в актеров; творим сюжет» [51, с.413]. И.Кант, находя взаимосвязь между сновидением и воображением, называл сон «непроизвольным творчеством» [98, т.7, с.213]. Прообразом искусства считал сновидение Ф. Ницше. «Прекрасная иллюзия видений, в создании которых каждый человек является вполне художником, - писал он, - есть предпосылка всех пластических искусств, а также <.> одна из важных сторон поэзии» [170, с.60]. По мысли П.А. Флоренского, так же, как при созерцании сновидения, в художественном творчестве «душа восторгается из дольнего мира и всходит в мир горний. Там, без образов она питается созерцанием сущности горнего мира, осязает вечные ноумены вещей и, напитавшись, обремененная ведением, нисходит вновь в мир дольний. И тут, при этом пути вниз, на границе вхождения в дольнее, ее духовное стяжание облекается в символические образы - те самые, которые, будучи закреплены, дают художественное произведение. Ибо худоэ/сество есть оплотневшее сновидение [курсив мой -О.Д.]» [242, с.352]. «Сны - обрывки, предки замыслов поэм и романов», -однажды заметил В.Б. Шкловский [259, с.213-214]. К.Г. Юнг сопоставлял вымыслы литературные с вымыслами сновидений, литературу со снами.

Великое произведение искусства, - писал он, - похоже на сон, несмотря на кажущуюся ясность, оно не объясняет себя и всегда двусмысленно» [269, с.53].

И современные исследователи по-прежнему стремятся определить черты тождества между сновидением и искусством. «С точки зрения сознания человека, - пишет В.М. Розин, - у искусства и сновидения единая основа -событийная. Видя сон, погружаясь в произведение искусства, мы проживаем определенные события, которые осмысляются как относящиеся к особым символическим реальностям - условным или эстетическим» [204, с.24].

Литература, начиная с античности и заканчивая творениями современных авторов, изобилует описаниями снов и видений, выполняющих различные функции.

В античной литературе, как отмечает Д.А. Нечаенко, «поэтика персонажных сновидений очень близка к породившему и сформировавшему ее фольклорному, мифологическому снотворчеству» [167, с.47]. У Гомера Гипнос, персонифицированный сон, обитает на острове Лемнос и исполняет пожелания богов (например, по просьбе Геры, стремящейся помочь ахейцам, Гипнос усыпляет Зевса). Героев эпосов боги, являющиеся в видениях и сновидениях, предупреждают об опасности, дают им советы в трудных ситуациях, через сон направляют их действия. М.М. Бахтин утверждает, что сновидения в древнем эпосе не обладают преобразующей функцией, не выводят человека за пределы его характера и судьбы, «сон не противопоставляется обычной жизни как другая возможная жизнь» [44, с.171]. В «Одиссее» Гомера сновидения разделяются на ложные и истинные: те, которые проникают в мир через ворота из слоновой кости, лживы и несбыточны, те же, которые проходят роговыми воротами, верны и всегда сбываются.

Античная литература богата примерами вещих сновидений, носящих аллегорический характер. В трагедиях Эсхила, например, пророческие сновидения способствуют драматизации действия и связаны с идеей неотвратимости судьбы. Немаловажное значение имеют вещие сны в греческом и римском романах. Причем, в греческом романе сны и видения осведомляют людей о воле богов не для того, чтобы они могли предотвратить удары судьбы, а для того, чтобы они с большей легкостью переносили свои страдания, в римском же романе они побуждают героев к определенным действиям, к активности.

В поэме римского философа и поэта Лукреция Кара «О природе вещей» утверждается, что боги впервые явились людям в форме сонного видения. Кроме того, Лукреций, стремясь осмыслить причины возникновения сновидных образов, приходит к идее, что в сновидениях отражаются привычные занятия человека, его дневные впечатления, желания, физиологические потребности, ощущаемые во время сна.

В Библии различаются два вида снов: сны обыкновенные, естественные и сны, посылаемые человеку свыше. Последние сны с самых древних времен служили средством для открытия воли Божией человеку, и многие из них отличались своим высокопророческим значением. Пророческих снов достаточно много в Ветхом Завете. Господь давал людям способность истолковывать сны. Так, например, Иосиф получил Божественное откровение истолковывать сны хлебодару и виночерпию, так же и Даниил по Божественному внушению разъяснил сон Навуходоносору. Однако в христианской культуре отмечается отрицательное отношение к толкованию сновидений, так как полное и совершенное откровение воли Божиеи начертано для всех в Евангелии.

Сновидения в литературе средневековья и ренессанса, приходит к выводу О.В. Сергеев, «используются авторами в качестве аллегорий и повествовательных приемов» [211, с.27]. Иногда они могли иметь и символический характер, например, в «Божественной комедии» Данте.

В средневековой европейской литературе существовал жанр видения. Канонические религиозные видения средневековья преследовали дидактические цели, они должны были устрашать грешников посмертными муками ада и утешать праведных рассказом о блаженстве рая.

В культуре позднего средневековья и Возрождения актуализируется философема «жизнь - сон». Она выражена, например, в драме Шекспира «Буря» в монологе герцога Просперо. В комедии «Сон в летнюю ночь» мотив сна занимает центральное место в сюжете, здесь сну уподобляются любовь, поэзия, искусство вообще. В заключительном монологе Пек саму пьесу, если она не понравится, предлагает считать лишь сновидением.

Метафора «жизнь - сон» приобретает особое значение в литературе барокко. Наиболее яркое воплощение она нашла в драме-притче П.Кальдерона «Жизнь есть сон». Принц Сехисмундо - символ страдающего человека, мучительно ищущего свой путь, - в конце концов осознает скоротечность жизни и обретает мудрое смирение. Счастье Сехисмундо также представляется сном:

Да, я узнал, людское счастье

Проходит все, как быстрый сон.

13, с.133]

Сновидения и видения мы можем обнаружить во многих памятниках древнерусской письменности. Разные модели сновидений в древнерусской литературе выделяет Д.А. Нечаенко: это вещий или мистико-пророческий сон; аллегорический публицистический сон; жизненно-практический сон, то есть сон, выступающий как помощник и советчик в затруднительных жизненных обстоятельствах; сны, связанные с вторжением в сферу бессознательного персонажа потусторонних, божественных или демонических, сил; сон, как проявление гипертрофированного самосознания героя-сновидца, означающий поворотный момент в его духовной жизни [см.: 167, с.97]. Одним из самых ярких пророческих снов в древнерусской литературе является сон князя Святослава в «Слове о полку Игореве», насыщенный символикой.

В древнерусской литературе существовал особый жанр публицистики -видение. Этот жанр, усвоенный на Руси вместе с христианством, особенно развился в эпоху Смутного времени. Назначение видения, рассказывающего о появлении высших сил в земном мире, - «выразить в форме "богообщения" волнующую проблему времени и тем самым привлечь высший ценностный план бытия для отклика на реально-исторические события» [193, с.34].

В литературе классицизма сны, как справедливо утверждает В.Н.Касаткина, «оказались приемом дидактических, социально-нравоучительных отступлений и несли в себе незначительное индивидуально-психологическое начало» [100, с.69]. В эпоху классицизма, по мнению О.В.Сергеева, сны были наделены преимущественно полемической или сатирической функцией, выразившейся, например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, произведениях Н.И.Новикова [см.211, с.47-49].

Эпоха романтизма открыла глубокий и таинственный микрокосм человеческой души, который мог проявляться через сновидение. По мнению Ю.В. Манна, основной функцией сна у романтиков было завуалировать фантастику. То, что является во сне, «в отношении своего источника остается проблематичным. Вызвано ли сновидение откровением "другой жизни" или всего только субъективной переработкой реальной информации, остается неразъясненным» [139, с.64]. Но главное, в литературе романтизма сновидение явилось воплощением идеи двоемирия и стало мыслиться как универсальный способ постижения тайн бытия. «.Романтические сны были двуедины, как и сама концепция романтической души, - пишет Л.А. Ходанен. - В мистическом познании душа постигала природу, космос, самое себя, это совершалось в состоянии фантазии, экстазов, снов, "безумных" видений гениев, поэтов, музыкантов, художников, то есть творцов. Вместе с тем самая жизнь человека могла пониматься как сон, фантазия, греза мирового разума» [248, № 2, с.50].

Наиболее полно генезис приема сновидения в художественнай культуре прошлого дан в исследованиях О.В. Сергеева «Поэтика сновидений в прозе русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб», Д.А.Нечаенко «Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе».

В литературе реализма онирические1 эпизоды, претерпев определенную трансформацию, заняли свое место в поэтике.

Введение сновидения как литературного приема, мотива сна в художественную ткань произведения является исконной, долговечной традицией русской литературы. «Редкое произведение русской литературы обходится без сна, - констатирует A.M. Ремизов. - В снах не только сегодняшние обрывки дневных впечатлений, недосказанное, недодуманное, <.> в снах дается и познание, и сознание, и провидение, жизнь, изображаемая со сновидениями, развертывается в века и до веку» [201, с. 144].

Сны занимают исключительное по обилию место в творчестве Тургенева. Придавая большое значение снам вообще, являясь прекрасным их рассказчиком (об этом свидетельствуют воспоминания современников писателя, Н.А.Островской, А.Ф. Кони, Людвига Пича, братьев Гонкуров и др., его собственные письма), Тургенев включал сновидения и видения в тексты произведений на протяжении всего творчества, начиная с «Записок охотника» и заканчивая последней повестью «После смерти» («Клара Милич»). А.М.Ремизов, обнаружив в произведениях Тургенева более тридцати снов, назвал его сновидцем. Мотив сна является одним из самых распространенных в творчестве Тургенева мотивов. Безусловно, характер и функции сновидных эпизодов в ранних повестях и рассказах Тургенева и в его поздних творениях, где он погружается в тайны внутренней, психической жизни человека, затрагивает область бессознательного, решает вопрос о соотношении сновидений с реальностью, обращается к проблеме непознанных законов наследственности, различны. Поэтому возникает необходимость комплексного изучения снов и видений тургеневских персонажей, мотива сна для выявления своеобразия их поэтики в разные периоды творчества и определения их роли в художественной системе писателя.

Тургенев вошел в литературу как социальный писатель, создатель ярких типических образов (Рудина, Лаврецкого, Инсарова, Базарова и др.), как Омирический (от гр. oneiros - сновидение) - имеющий отношение к сновидениям, грезам, галлюцинациям. летописец бурной эпохи, ставивший в своих романах, повестях, рассказах, цикле «Записки охотника» самые актуальные проблемы общественного бытия. Однако многие тургеневеды указывают на странную раздвоенность з характере и творчестве писателя. «Рядом с человеком дневным, ясным, рассудительным, твердо стоящим на земле, вырисовывался человек ночной, одолеваемый предчувствиями, ослепленный видениями. За дневными, прекрасно построенными, основательными, ясными романами следовали ночные повести, носившие отпечаток таинственности», - пишет А.Труайя [233,с.217]. Тема таинственного, загадочного, странного в творчестве писателя долгое время оставалась на периферии, и лишь в последние годы интерес исследователей к этой сфере начал неуклонно расти. М.М.Бахтин писал: «Жизнь великих произведений в будущих, далеких от них эпохах., кажется парадоксом. В процессе своей посмертной жизни они обогащаются новыми значениями, новыми смыслами - эти произведения как бы перерастают то, чем они были в эпоху своего создания» [47, с. 18]. Осмысление повестей и рассказов Тургенева в аспекте универсальных проблем, поставленных в них, изучение поэтики ирреального является актуальной задачей тургеневедения, так как расширяет взгляд на Тургенева-художника, способствует созданию целостной картины его творчества, и исследование художественных снов и видений позволяет частично решить эту задачу.

Кроме того, изучение снов и видений в произведениях Тургенева, предпосылок его обращения к мотиву сна позволяет уточнить мировоззренческую позицию писателя. Анализ онирических эпизодов в повестях и рассказах Тургенева интересен и благодаря связи полученных результатов исследования с актуальными вопросами общественного сознания, с проблемами современной духовной жизни, что углубляет представление о значении творчества Тургенева в современном мире. Исследование персонажных снов, видений, мотива сна в прозе Тургенева способствует конкретизации места и роли сновидных эпизодов, мотива сна в системе художественных средств литературы середины и конца XIX века.

Все вышеперечисленные доводы обусловливают актуальность темы диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы

Необходимо отметить, что на рубеже XX столетия возрос интерес к проблеме сновидения в сфере гуманитарного знания. В разных аспектах, на междисциплинарном уровне она была рассмотрена на XXVI Вилперовских чтениях «Сон - семиотическое окно» (1993), на конференции «Сны и видения в народной культуре» (1998), организованной Российским Государственным Гуманитарным университетом.

Проблема литературных сновидений поднималась уже исследователями русской литературы конца XIX - начала XX века. Первым среди них может быть назван М.О. Гершензон. В работе «Статьи о Пушкине» (1926) он рассматривает художественные функции мотива сна в поэзии Пушкина, подвергает анализу некоторые особенности поэтики сновидений. Уже М.О.Гершензоном литературному сновидению придается онтологический статус. Исследователь приходит к мысли, что философия сновидения, открывающаяся в творчестве Пушкина, «сложилась у него. безотчетно и вместе логически, работою разума в темной глубине души» [71,с. 110]. Объектом внимания М.О.Гершензона стал и сон Татьяны, в дальнейшем претерпевший множество интерпретаций в литературоведении.

Большой вклад в осмысление генезиса художественных снов и видений был внесен М.М.Бахтиным. В известном труде «Проблемы поэтики Достоевского» (1963) он подверг осмыслению не только особенности сновидений у Достоевского, но и выявил те литературные традиции, которые были продолжены писателем, в частности, мениппейные. В мениппее, в отличие от древнего эпоса, приходит к выводу исследователь, сновидение уже вводится как возможность другой жизни, организованной по иным законам, чем обычная. «Жизнь, увиденная во сне, остраняет обычную жизнь, заставляет понять и оценить ее по-новому. И человек во сне <.> раскрывает в себе новые возможности (и худшие и лучшие), испытывается и проверяется сном.

Иногда сон прямо строится как увенчание-развенчание человека и жизни» [44, с. 171]. Мениппейная традиция художественного использования сна, считает М.М. Бахтин, продолжает жить и в последующем развитии европейской литературы в разных вариациях, в частности, в вариации кризисных снов, приводящих героя к перерождению и обновлению. В работе «Формы времени и хронотопа в романе» (1937-1938) исследователь сопоставляет функциональное значение вещих снов и видений в греческом и римском романах, выявляет пространственно-временные особенности произведений средневековой литературы в форме видений.

Книга известного русского прозаика начала XX века A.M. Ремизова «Огонь вещей» (1954), в которой он выявляет своеобразие сновидений в произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Тургенева, стала первой значительной работой, указавшей на особую роль сновидной сферы в творчестве русских писателей XIX века. Однако книгу А.М.Ремизова, полную вдохновения, энергии и лиризма, на наш взгляд, нельзя назвать в строгом смысле научной.

И.В. Страхова сновидения в русской классике привлекли, прежде всего, как одна из форм психологического анализа душевной жизни. В своих работах «Художественное познание сновидений» (1947), «Психология сновидений» (1955) он ставил вопрос о научном изучении снов и подчеркивал: «.В художественном изображении сновидений в русской классической литературе были сделаны подлинные психологические открытия, предвосхитившие научное исследование этих психических процессов» [220, с. 139]. И.В.Страхов определяет несколько функций литературных сновидений: во-первых, сновидение может быть формой психологического анализа; во-вторых, приемом характерологии; в-третьих, может выполнять концептуальную роль; в-четвертых, иметь сюжетно-композиционное значение. Однако функциональная значимость литературного сновидения, выявленная И.В. Страховым, может быть расширена. Кроме того, анализ литературного сна, на наш взгляд, необходимо отделять от анализа сна как психофизиологического явления.

С функциональной стороны художественные сновидения осмысляются в работах разных исследователей русской литературы. Так, например как способ завуалирования фантастики сон рассматривается в монографии Ю.В.Манна «Поэтика Гоголя» (1978).

Роль литературных сновидений выявляется Д.С. Лихачевым в его работах, посвященных «Слову о полку Игореве». В статье «Сон князя Святослава» (1985) о функции сновидений исследователь пишет следующее: «. чисто литературная функция предчувствий и пророчеств в литературных произведениях всегда и во все времена одна: усиливать драматическое напряжение повествования» [122, с.316]. В работе «"Слово о полку Игореве" как художественное целое» (1987), анализируя роль предчувствий в произведении, Д.С. Лихачев называет вещий сон одной из форм предчувствия, то есть связи настоящего и будущего [123, т.З, с.186].

Собственную классификацию функций сновидений предлагает В.П.Руднев в статье «Культура и сон» (1990), различая телеологическую и детерминистическую концепции сна. В свете телеологической концепции сна как текста В.П. Руднев выделяет несколько функций сновидений в литературном произведении: во-первых, сновидение может выступать в качестве мотивировки для самого повествования, так как «во сне с человеком может приключиться все, что угодно, часто литературное произведение заканчивается тем, что герой просыпается» [205, с. 123]; во-вторых, как мотивировка эстетико-философская, говорящая, что жизнь не так проста, как кажется; в-третьих, часто, по мнению исследователя, «в литературе сон - не иллюзия, а сверхреальность, проникновение в вечность за пределы времени» [205, с. 124]. Исходя из детерминистической концепции сна как реальности, в свете которой сон - деформированное осознание прошлых поступков, вытесненных в подсознание, В.П. Руднев определяет еще одну функцию сна в литературе - быть реализацией вины героя.

Важной для разработки темы диссертации является работа Ю М.Лотмана «Сон - семиотическое окно» (1992), где сон рассматривается как особая знаковая система. Основная особенность языка сна, по мнению исследователя, в его огромной неопределенности. «Это делает его неудобным для передачи константных сообщений и чрезвычайно приспособленным к изобретению новой информации. Сон воспринимался как сообщение таинственного другого, хотя на самом деле это информационно свободный "текст ради тег ста"» [131, с.124]. Ю.М. Лотман считает, что существенная культурная функция сна - быть «резервом семиотической неопределенности, пространством, которое еще надлежит заполнить смыслами» [131, с. 126]. Определяющим для нас является замечание Ю.М. Лотмана о роли литературного сновидения. Сон, считает он, наряду с вставными новеллами является традиционным приемом введения текста в текст. «"Текст в тексте", - пишет исследователь, - это специфическое риторическое построение, при котором различение в закодированности разных частей текста делается выявленным фактором авторского построения и читательского восприятия текста. Переключение из одног системы семиотического сознания в другую на каком-то внутреннем структурном рубеже составляет в этом случае основу генерирования смысла» [131, с.66].

Современными учеными используются различные методы исследования литературных сновидений, мотива сна.

Серьезная попытка обобщить научные знания, касающиеся сновидений в мировой литературе и культуре, предпринята Д.А. Нечаенко в книге «Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе» (1991). Автор рассматривает функции сновидений в античной словесности, освещает взгляды известных философов, а также мировых религий на проблему сновидений. Д.А.Нечаенко определяет значение онирических эпизодов в культуре и литературе средневековья, Возрождения, романтизма. Исследователь посвящает отдельную главу смыслу видений и снов в древнерусской письменности. Автор работы отмечает некоторые особенности поэтики сновидений в художественном мире Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого. Исследование Д.А.Нечаенко носит обзорный характер, так как круг вопросов, разрабатываемых им, велик. В диссертации «Художественная природа литературных сновидений /русская проза XIX века/» (1991) Д.А.Нечаенко анализирует сновидение как форму в отечественной беллетристике первой половины XIX века на материале прозы русских романтиков и Гоголя, фольклорных и литературных произведений XI -XIX веков, русской поэтической классики.

Изучение сновидений сквозь призму мифопоэтики осуществлено в статьях В.М. Марковича «О мифологическом подтексте сна Татьяны» (1981), «Сон Татьяны в поэтической структуре "Евгения Онегина"» (1982); в диссертации Е.Г. Чернышевой «Мифологические мотивы в русской фантастической прозе 20-40-х годов XIX века» (2000); в монографии Е.Н.Корниловой «Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма» (2001); в диссертации Б.Н. Кондратьева «Мифопоэтика снов в творчестве Ф.М. Достоевского» (2002)и др.

Поэтико-структурный и сравнительно-исторический анализ сновидений предпринимается, например, в диссертации Ж.И. Степаньянц «О роли сновидений в романах Ф.М. Достоевского» (1990). В свете проблем интертекстуальности рассматривается мотив сна в монографии А.К.Жолковского «Блуждающие сны: Из истории русского модернизма» (1992).

С философско-психологической стороны анализируются сновидения в поэзии А.А.Фета В.Н. Касаткиной в статье «Лирика сновидений A.A. Фета» (1999). Психологический и психоаналитический подход в изучении поэтики сновидений характерен для исследований О.В. Сергеева «Поэтика сновидений в прозе. русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб» (2002), «Алексей Ремизов - узник сна» (2002)и др.

Биографический метод при анализе сновидений и мотива сна привлекается Е.О. Айзенштейн в монографии «Сны Марины Цветаевой» (2003). Как игровая модель сновидение рассматривается в диссертации О.Ю.Славиной «Поэтика сновидений / на материале прозы 1920-х годов/» (1998). Стилевые особенности сновидного текста выявляются в работе Н.А.Нагорной «Поэтика сновидений и стиль прозы A.M. Ремизова» (1997).

Попытка анализа своеобразия времени и пространства литературных сновидений, а также влияния сновидений на хронотоп произведения в целом предпринимается в статье Н.А. Нагорной «"Второе пространство" и сновидения в романе Андрея Белого "Петербург"» (2003).

Мотив сна подвергается анализу в статье Л.А. Ходанен «Мотивы и образы "сна" в поэзии русского романтизма» (1997), в диссертации Ю.А.Кумбашевой «Мотив сна в русской лирике первой трети XIX века» (2001) и др.

Существуют исследования, в которых речь идет непосредственно о сновидениях, видениях, галлюцинациях, их идейно-эстетическом значении в произведениях Тургенева. Прежде всего необходимо обратиться к работам ученых конца XIX - начала XX века.

Наблюдательность, интуиция, дар научного предвидения, художественное мастерство Тургенева, проявившиеся при изображении им психических явлений, были высоко оценены уже в конце ХТХ века психиатром В.Ф.Чижом в книге «Тургенев как психопатолог» (1899). Исследователь отмечает, что тургеневские описания гипноза, внушения, сомнамбулизма, сумасшествия «поражают своею точностию; ничего выдуманного, вычитанного мы в этих описаниях не находим» [253, с.99]. Работа В.Ф.Чижа построена как анализ душевных состояний героев повестей и рассказов Тургенева с точки зрения психики, в ней сделаны важные для нас наблюдения. Однако автора монографии не интересовали те художественные задачи, которые ставил перед собой писатель.

Об особом значении в поэтике Тургенева мотива «жизнь - сон» пишет А.Евлахов в статье «И.С. Тургенев - поэт мировой скорби» (1904), отмечая близость миросозерцания писателя к Байрону и Шопенгауэру. Пессимизм автор статьи называет «родной стихией» Тургенева, «задатки» которого находят выражение уже в самой ранней поре его творчества. Ценность статьи А.Евлахова состоит в стремлении автора уловить связь своеобразия творчества Тургенева с особенностями его личности, его философскими взглядами. Но согласиться с утверждением о том, что пессимизм являлся главной чертой миросозерцания Тургенева, сложно. Писателю не был свойствен односторонний взгляд на мир, он умел восхищаться им и любить.

В нашей работе речь пойдет о символических образах в повестях и рассказах Тургенева, в этом плане представляется интересной статья С.И.Родзевича «Тургенев и символизм» (1918), в которой ставится вопрос об элементах символизма в некоторых произведениях Тургенева 1860-1880-х годов. «Пафос идеалистического символизма», - ссылается исследователь на В.В. Иванова, - «иллюзионизм», и он находит отражение в «Призраках», тогда как в «После смерти» Тургенев как бы «прозревает» иную действительность и находит за отдельными явлениями некий общий смысл.

В связи с изображением Тургеневым загадочных, ирреальных явлений, особенно в «таинственных повестях», поднимается проблема -ворческого метода писателя. Она была актуальна уже в начале XX века и ставилась, например, В.М. Фишером в статье «Таинственное у Тургенева» (1919). Исследователь подчеркивает, что Тургенев как автор «таинственных повестей» неизменно оставался в рамках реалистического метода. В.М.Фишер видит в Тургеневе писателя, который в своем творчестве не только шел вровень с современным ему естествознанием, ссылаясь на сделанные ею наблюдения в области гипнотизма и спиритизма, но и предугадал развитие науки. Тургенев, по мнению исследователя, не разрешает, а только ставит загадки: ясновидения, вещих снов, телепатии, гипнотизма и спиритизма. «Факты, описаьные им, не могут быть научными данными, но наука примет их в соображение, подобно тому, как психология и психиатрия принимают во внимание откровения Шекспира и Достоевского» [241, с.104]. Данная точка зрения представляется вполне правомерной.

Вопрос о большом количестве сновидений в произведениях Тургенева и необходимости их изучения впервые был поднят М.А. Петровским в работе «Таинственное у Тургенева» (1920). Здесь дан наиболее полный обзор иррациональных мотивов в творчестве писателя. Иррациональная стихия, по мнению исследователя, проявляет себя в произведениях Тургенева через эпитеты, через палитру красок и звуков, образную систему; субъектами таинственного у Тургенева являются любовь и смерть. Говоря о «фантастике», вторгающейся в целый ряд произведений писателя, М.А.Петровский отмечает: «Никаким построением его философии ее до конца не объяснишь, ни в какие рамки его миропонимания не уложишь, ибо она вторгалась в его творчество, как волна хаоса, и, вторгаясь, колебала все устои позитивного в основе его отношения к миру.» [182, с.72]. Проявлением иррациональной стихии являются и сны. М.А.Петровский указывает на характерологическую и сюжетообразующую функции снов в произведениях Тургенева, а также отмечает значение символов в них. Задачей исследователя была лишь постановка проблемы, развернутый текстуальный анализ богатого мира тургеневских художественных снов им не предпринимается.

М.О. Гершензон в работе «Мечта и мысль И.С. Тургенева» (1919) косвенно касается проблемы художественных сновидений. Анализируя «Песнь торжествующей любви», он подчеркивает концептуальное значение сновидений в повести. Через сны здесь, по мнению исследователя, выражает себя мировая воля, которой должен подчиниться человек, лишь они указывают верный путь.

Статья Д.Н.Овсянико-Куликовского «"Довольно" и "Призраки"» (1924) интересна для нас поднятой в ней проблемой спиритизма в творчестве Тургенева. Исследователь подчеркивает, что «спиритизм был чужд ясному и здоровому уму Тургенева» [173, с.67]. Кроме того, при анализе «Призраков» в поле зрения Д.Н.Овсянико-Куликовского оказывается идейное значение мотива сна. В содержании «Призраков» он видит выраженный контраст между обыденной жизнью человека и той огромной сферой, которая, так или иначе, выходит за пределы обыденности. Тем, что расширяет пространственные границы мира, является и сон.

О важном значении мотива сна в поэтике Тургенева и о различных формах его существования пишет М.О. Габель в работе «"Песнь торжествующей любви" (опыт анализа)» (1923), выделяя двг. варианта разработки данного мотива: когда сон получает в произведении реалистическую трактовку и когда сновидение принимает несколько мистический оттенок. Именно в фантастическую форму, по мнению М.О.Габель, облечен мотив сна в «Песни торжествующей любви» и «Сне». Композиция снов в «Трех встречах», некоторые образы, включенные в них, стали предметом анализа в статье М.О. Габель «"Три встречи" Тургенева и русская повесть 30-40 годов ХГХ века» (1927).

Интерес к сиовидной сфере в художественном творчестве Тургенева присутствует и в более поздних работах. Мистический характер сновидений в некоторых произведениях писателя отмечает философ и религиозный мыслитель В.Н. Ильин в работе «Оккультизм Тургенева» (1963). И хотя не со всеми утверждениями исследователя мы можем согласиться, его анализ таких произведений, как «Бежин луг», «Живые мощи», «Первая любовь», «Призраки», позволяет взглянуть на повести и рассказы Тургенева нестандартно, с точки зрения поэтики ирреального в них.

Литературные сновидения в «таинственных» повестях Тургенева как прием психологического анализа рассматриваются в статье С.Е. Шаталова «"Таинственные повести" И.С. Тургенева» (1962) и монографии «Художественный мир Тургенева» (1979). П.И. Гражис в диссертации «Тургенев и романтизм /о проявлениях принципов романтического искусства в творчестве И.С. Тургенева зрелого периода/» (1965) связывает использование Тургеневым персонажных сновидений с романтическими тенденциями в его творчестве.

Роль сновидений в «таинственных повестях» Тургенева, связь проблемы бессознательного в них с естественнонаучными открытиями второй половины XIX века, с философскими взглядами писателя освещается в работах Г.А.Вялого [56], А.Б. Муратова [158; 161], Л.Н. Осьмаковой [177; 178], Н.Н.Мостовской [153].

А.Б. Муратов, внесший значительный вклад в изучение «таинственных повестей», в монографиях «И.С. Тургенев после "Отцов и детей"» (1972), «Тургенев - новеллист» (1985) выявляет связь содержания поздних произведений писателя с его философскими взглядами, отмечает важное значение мотива жизни-сна. Исследователь приходит к выводу, что сновидение является сюжетной основой подавляющего большинства тургеневских «таинственных повестей». Тургенева привлекает сон, считает А.Б. Муратов, «как состояние, в котором обнаруживаются скрытые, загадочные стороны жизни всеобщей, часть которой жизнь человека. В этом смысле для Тургенева не только сама жизнь призрачна, непонятна, таинственна, как сон, но и сон есть проявление каких-то страшных и странных сторон человеческого существования» [158, с. 15].

В статье J1.H. Осьмаковой «О поэтике "таинственных" повестей» (1987) выявляются некоторые функции сновидений в «таинственных» повестях. Они рассматриваются как прием сюжетосложения, форма введения загадочного или сверхъестественного в обыденное. В своих работах исследовательница определяет художественный метод позднего Тургенева как реалистический, не упоминая о романтическом элементе в них, таинственное в этих произведениях трактуется только как психический феномен.

Близкая точка зрения выражена Р.Н. Поддубной. Р.Н. Поддубная в статье «Рассказ "Сон" И.С. Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х г.г.» (1980), а затем и в диссертации «Идейно-художественные функции фантастики и развитие творческих принципов реализма в русской литературе XIX века» (1990) приходит к выводу, что в рассказе «Сон» «соотношение сна и реальности, выдвинутое в центр художественного изображения <.> предстает как дальнейшее развитие завоеваний реализма и получает психологическую мотивировку типом личности героя, во-первых, и передачей ему повествования, во-вторых» [185, с.241]. Исследовательнице присущ взгляд на события рассказа с точки зрения современной Тургеневу науки о психических проблемах: «В "Сне" сновидная образность и структура оказываются художественным отражением активности неосознаваемой психической деятельности "я"» [185, с.255]. Вывод исследовательницы о том, что сновидческая фантастика в реалистической системе не обозначает присутствия в ней романтических тенденций, а является воплощением такого эстетического освоения реализмом глубинных пластов структуры личности и ее взаимоотношения с миром, которое опережало освоение их наукой, представляется несколько односторонним.

О.Б. Улыбина в статье «Мотив сна и его функции в повести И.С.Тургенева "После смерти"» (1982) отмечает сюжетообразующую функцию снов в повести, выявляет, что «картинам снов сообщена художественная целостность: в них можно выделить экспозицию, кульминацию и развязку» [237,с.67]. Исследовательница обращает внимание на особую ритмику в стилевой структуре снов, сближающую их со «Стихотворениями в прозе». В снах, по мнению О.Б. Улыбиной, заключен символико-философский подтекст повести. В диссертации «Проблемы поэтики "таинственных повестей" И.С. Тургенева» (1996) исследовательница касается проблемы литературного сновидения, мотива сна в позднем творчестве Тургенева. Работа построена на анализе таких произведений, как «Три встречи», «Фауст», «Собака», «Бригадир», «История лейтенанта Ергунова», «Стук!., стук!., стук!», «Часы», «После смерти». Сновидения персонажей, входящие в тексты анализируемых повестей, не остаются без внимания исследовательницы. Она делает ценные наблюдения над их ролью в сюжете, подвергает анализу некоторые символические образы. В статье «К проблемам поэтики "таинственных повестей" И.С. Тургенева ("Сон")» (2000) О.Б. Улыбина отмечает сюжетообразующую роль сна в рассказе, указывая, что сновидение является одной из форм введения загадочного и фантастического в произведение. Однако О.Б. Улыбина не ставила своей задачей исключительно анализ поэтики сновидений, поэтому изучение в этом направлении может быть продолжено.

H.H. Мостовская в статье «Повесть Тургенева "После смерти (Клара Милич)" (1993) в литературной традиции» придает немаловажное значение не только естественнонаучному контексту интереса Тургенева к спиритизму, гипнозу, проблеме сновидений, но и влиянию на разработку темы бессознательного в его творчестве философских идей Гердера, Шеллинга, Гегеля. В статье отмечается воздействие на Тургенева литературных предшественников эпохи романтизма: Э.Т.А. Гофмана, Э.По, В.Ф. Одоевского, М.Ю. Лермонтова («Штосс»), В.А. Жуковского. Особое внимание исследовательница обращает на философскую концепцию, воплощенную Тургеневым в антитезе: сон-явь, сон- наваждение, сон и сновидения - память, сон-смерть. H.H. Мостовская указывает на многочисленные реминисценции из русской и зарубежной литератур, углубляющие идейный смысл повести «После смерти». В статье «Восточные мотивы в творчестве Тургенева» (1994) H.H.Мостовская указывает на концептуальную роль сновидений в повести «Песнь торжествующей любви», отмечает насыщенность их ориентальной символикой.

Для В.М.Головко характерен особый ракурс в осмыслении места сновидений и галлюцинаций в позднем творчестве Тургенева. В статье «Мифопоэтические архетипы в художественной системе произведений позднего Тургенева /повесть "Клара Милич'7» (1993), исследователь высказывает мысль, что в повести «После смерти» («Клара Милич») ассимиляция форм мифопоэтического мышления проявляется в изображении галлюцинаций героя, «которым сон и явь, реальное и ирреальное, жизнь и смерть воспринимаются по сути как гомогенные сферы бытия» [73,с.34], в отсутствии аллегоричности картин его видений и усилении символики. Но символический план сновидения, по мнению исследователя, не разрушает художественной объективности: «сны остаются в компетенции сознания и подсознания героя» [73,с.35].

Значительный вклад в изучение сновидений и видений, включенных в произведения Тургенева, внес В.Н. Топоров. Ценной, носящей концептуальный характер, является работа В.Н.Топорова «Странный Тургенев» (1998), представляющая собой препринт более обширного труда о жизни и творчестве

Тургенева в свете современной мифопоэтики и глубинной психологии. Исследователь связывает характер сновидных эпизодов в текстах тургеневских произведений с его психофизиологическими особенностями. В монографии В.Н. Топорова мы находим практически полное собрание сновидений и видений тургеневских персонажей. Также в работе речь идет о значении для Тургенева «морской темы» и «морских образов» в сновидениях. Тому, как архетипическое раскрывается в снах, видениях, галлюцинациях, фантазиях, наваждениях как персонажей Тургенева, так и его собственных, посвящено исследование В.Н. Топорова «К архетип и ческому у Тургенева: сны, видения, мечтания» (2001). Однако в названных работах В.Н. Топорова интерес писателя к проблемам бессознательного, к тайне бытия рассматривается вне естественнонаучного и философского контекста эпохи, автор не предпринимает детального анализа сновидческих текстов в контексте целого того или иного произведения.

Поэтика иррационального находится в центре внимания в книге Х.Э.Суньиги «Загадка Тургенева» (1998). Интерес писателя к таинственным явлениям жизни исследователь справедливо обосновывает особенностями его мироощущения, беспричинным смутным беспокойством, порожденными странными душевными состояниями. Х.Э.Суньига отмечает влияние онирических эпизодов на характер творческого метода Тургенева: «Обращаясь к призрачному миру сновидений, Тургенев невольно отступал от реалистического метода» [221, с. 122]. «Стихотворения в прозе», по мнению Х.Э. Суньиги, являются примером онирической прозы. В работе речь идет и о роли сновидений в некоторых поздних повестях Тургенева.

Существуют работы, касающиеся онирической символики в творчестве Тургенева. Интересной и аргументированной представляется диссертация Е.А.Бурштинской «Цвет как аспект литературного портрета в художественной прозе И.С. Тургенева»(2000), часть которой посвящена цветописи бессознательного, психического. Е.А.Бурштинская предпринимает анализ символики цвета в сновидениях и видениях персонажей Тургенева. В статье

О.М. Барсуковой «Образ водного пространства в произведниях Тургенева» (2002) затрагивается проблема водных символов в сновидениях тургеневских героев (Елены Стаховой, Якова Аратова). Ведя речь о повести «Затишье», исследовательница связывает образ водного пространства с мотивом сна.

В ряде исследований осуществляется сопоставление сновидной сферы Тургенева и других авторов, с целью выявления межтекстовых влияний. Например, плодотворный сравнительный анализ «таинственных повестей» В.Ф.Одоевского и И.С. Тургенева осуществлен М.А. Турьян в диссертации «"Таинственные повести" В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы» (1980). Важным для нас в данной работе является выявление интереса В.Ф.Одоевского к новым идеям естествознания, к сфере иррационального в человеческом бытии и психике, к проблеме сновидений, стремления писателя использовать научные знания при изображении таинственного, что роднит его с Тургеневым. М.А. Турьян отмечает большой интерес И.С. Тургенева к феномену сна: «Он обращается к нему неоднократно, каждый раз углубляя его художественное исследование» [236, с.148].

Н.Ф. Буданова в статье «Клара Милич: поэтика мистического и Пушкин» (2001) определяет, какие пушкинские традиции продолжает Тургенев при изображении таинственного, и приходит к выводу о возможном использовании Тургеневым в повести «После смерти» художественных приемов A.C. Пушкина при изображении снов как предвестников несчастья и даже смерти и особенно -видений, галлюцинаций, имеющих символическое значение.

Ю.В. Кипко в статье «Сновидение как композиционно-стилевой фактор» (1984), предпринимая сравнительный анализ рассказа Тургенева «Сон» и рассказа Куприна «Сны», акцентирует внимание на своеобразной жанровой форме рассказа Тургенева - двухчастный сон, "сон во сне". На наш взгляд, данное утверждение исследователя может быть уточнено.

Проблема галлюцинаций и сновидений стала одним из предметов исследования в работе И.Л. Золотарева «Фантастические произведения

И.С.Тургенева и П. Мериме» (1999). «Тургенев и Мериме, - пишет И.Л.Золотарев, - вводят в свои поздние произведения мотив сна и сновидений, чтобы слить в одно сон и реальность, растворить грань между ними. Писатели применяют этот прием, открывая мир таинственного, мир ирреального» [92, с.83-84]. А.П. Краснящих в статье «"Призраки" Тургенева, "призраки" Фаррера и типология изображения наркогаллюцинауий» (2000) осуществляет сравнительный анализ рассказа Тургенева «Призраки» и романа К.Фаррера «Дым опиума» в свете психопатологии. Исследования И.Л.Золотарева, А.П.Краснящих, рассматривающие проблему таинственного у Тургенева в расширенном литературном контексте, позволяют более точно определить место позднего Тургенева в мировом литературном процессе.

Как видим, тургеневедами накоплен определенный материал, касающийся художественной роли сновидений в творчестве писателя, связи онирического мира в поздних произведениях Тургенева с его философскими воззрениями и естественнонаучной мыслью II половины XIX века. Однако работы, посвященные сновидениям персонажей у Тургенева, не носят системного характера. Чаще всего в них анализируются идейно-эстетические функции сновидений в каком-либо одном произведении («После смерти», «Сон») или группе произведений («таинственные повести»). Мы можем заметить, что внимание исследователей обращено прежде всего к таким поздним повестям Тургенева, как «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти». А между тем сновидения персонажей присутствуют и в творчестве писателя 1840-1860-х годов. Целостное представление о своеобразии поэтики снов и видений в тургеневских повестях и рассказах, их роли в художественной системе писателя и соотношении с его мировоззрением еще не сформировано.

Объект исследования - повести и рассказы Тургенева 1840-1880-х г г., в которых присутствуют сновидения, видения, галлюцинации персонажей, снообразные эпизоды, мотив сна. Несмотря на то, что «Записки охотника» в целом не относятся к произведениям «малого» жанра, мы считаем необходимым в нашей работе обратиться к анализу отдельных очерков и рассказов цикла, играющих важную роль для раскрытия темы диссертации.

Именно повести и рассказы стали объектом нашего изучения лотому, что в них количественно больше онирических эпизодов, и доминирующей является философская и психологическая проблематика.

К «таинственным повестям» мы относим те произведения, в которых тема таинственного, иррационального является центральной: это «Призраки», «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти».

Предметом исследования является поэтика сновидений, видений, мотив сна в повестях и рассказах Тургенева.

Цель исследования - изучить трансформацию поэтики сновидений, мотива сна в повестях и рассказах Тургенева на протяжении всего творчества в соотношении с мировоззрением писателя.

В соответствии с целью исследования выдвинуты следующие задачи:

- определить биографические, философские, психологические, эстетические предпосылки обращения Тургенева к мотиву сна;

- наметить основные модификации мотива сна и определить функции снов и видений персонажей в каждом отдельном произведении;

- обозначить типологические разновидности сновидческих текстов и выявить способы включения сновидений в основной текст произведения в зависимости от творческого периода;

- отметить наиболее характерные черты героя-сновидца в анализируемых произведениях;

- описать основные символические образы, определить символику цвета, используемую Тургеневым в текстах сновидений;

- изучить своеобразие художественного времени и пространства онирических эпизодов и влияние сновидного хронотопа на хронотоп произведения в целом;

- определить тенденцию в соотношении реального и ирреального в текстах, включающих онирические эпизоды, в зависимости от периода творчества

Тургенева.

Методологическую и теоретическую основу исследования составили труды ведущих отечественных литературоведов: А.Н. Веселовского, М.М.Бахтина, В.М. Жирмунского, Д.С.Лихачева, Ю.М. Лотмана, Е.М.Мелетинского, и др. Методология исследования характеризуется сочетанием элементов биографического, сравнительно-исторического, структурно-семиотического, типологического методов. Приемы анализа обусловлены задачами работы, опираются на традиции комплексного изучения литературы.

Научная новизна диссертации обусловлена недостаточной исследованностью анализируемого материала, отсутствием обобщающей работы по выдвинутой проблеме. Автор стремится осуществить системный подход в изучении названной темы и выявить эволюцию особенностей поэтики снов и видений в разные периоды творчества Тургенева в контексте мировоззренческой позиции писателя и естественнонаучной мысли II половины XIX века.

Кроме того, научная новизна заключается в том, что в диссертации исследуется не только функциональный аспект сновидений, видений, галлюцинаций, но и их художественное своеобразие, значение образов-символов, определяются различные модификации мотива сна. Для анализа привлекается соответствующий литературный контекст, выявляются литературные реминисценции, роль мифологии в создании образной системы тургеневских персонажных сновидений. В работе впервые осуществляется попытка классифицировать онирические эпизоды, выявить типологию героев-сновидцев. Для реализации заявленной темы в диссертации привлекаются различные по степени изученности тексты.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при изучении творчества

Тургенева в общих и специальных курсах русской литературы, в школьной и вузовской практике. Материалы диссертации могут стать основой для создания учебного пособия по творчеству Тургенева.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего 272 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева"

Заключение

Осмысление предпосылок возникновения у Тургенева интереса к сфере психического, бессознательного, анализ поэтики снов и видений в контексте художественного целого, наблюдение над мотивом сна в повестях и рассказах писателя 1840-1880-х годов позволили нам прийти к следующим выводам.

Интерес писателя к сновидной сфере в некоторой степени был вызван психофизиологическими особенностями его творческой личности и своеобразием мировосприятия. Тургенев принадлежал к той группе людей, которые видят сложные, насыщенные яркими образами сны и, главное, могут воспроизвести их после пробуждения (пример тому известное письмо к Полине Виардо 1849 года). Писатель придавал немаловажное значение собственным сновидениям, был прекрасным их рассказчиком, причем пересказывал некоторые сны и в письмах, и в беседах. Тургенев испытывал суеверный страх перед встречей с призраком, его посещали странные галлюцинации, о чем свидетельствуют его современники, в частности, H.A. Островская, А.Ф. Кони, Людвиг Пич, Эдмон и Жюль де Гонкуры. Существует немалая вероятность того, что личный опыт писателя-сновидца оказал влияние на сюжеты, образы, колорит литературных снов и видений, включенных им в тексты повестей и рассказов.

Философский фон эпохи и мировоззренческая позиция самого Тургенева способствовали его обращению к онирическим эпизодам, мотиву сна, воздействовали на своеобразие их функционирования в текстах произведений. Сдвиги в западноевропейской философии второй половины XIX века, характеризующиеся, с одной стороны, широким распространением позитивизма с его установкой на эмпирический опыт, а с другой, выдвижением на передний план иррациональных концепций, в основе которых лежало неверие в конструктивно-созидательные силы человека, исторический и социальный пессимизм, не могли не повлиять на мировую литературу вообще и на творчество Тургенева в частности.

Как известно, Тургенев не был приверженцем какой-то одной философской системы, но, обладая фундаментальной философской подготовкой, он синтезировал в своем творчестве воззрения разных мыслителей: Платона, Марка Аврелия, Лукреция Кара, Паскаля, Гете, Шеллинга, Гегеля, Фейербаха, Шопенгауэра и др. Философия бессознательного не осталась вне поля зрения писателя. Одной из ключевых мировоззренческих проблем для Тургенева, во взглядах которого присутствует и близость к пантеизму, была проблема человеческого ничтожества. Вслед за Паскалем Тургенев воспринимает человека дуалистически: видит в нем одновременно и ничтожество, и величие. Человек, по мнению Тургенева, как природное существо находится в полной власти неумолимых законов равнодушной и могущественной Природы и не может до конца постичь ее тайн и загадок. В этом состоит трагизм его бытия. Но в осознании им собственного ничтожества заключается его величие. Введенные писателем в тексты произведений описания снов, видений, галлюцинаций часто призваны подчеркнуть беспомощность человека перед властью Неведомого. Одновременно измененное состояние сознания позволяет героям Тургенева приблизиться к разгадке некоторых сторон жизни всеобщей. Значительное влияние на творчество Тургенева оказала идея иллюзорности земного бытия, гениально воплощенная П. Кальдероном в драме «Жизнь есть сон».

Вторая половина XIX века характеризуется интенсивным развитием естествознания, расцветом физиологии, повышенным интересом к проблемам психики, к изучению таких вопросов, как природа гипноза, галлюцинаций, сновидений, что, безусловно, отразилось на проблематике и поэтике тургеневских повестей и рассказов. Тургенев был знаком с работой К.Д.Кавелина «Задачи психологии», возможно, с книгой французского писателя А.Мори «Сон и сновидения», с идеями И.М.Сеченова о психических процессах. Распространившееся в 1870-е годы среди образованной части российского общества увлечение спиритизмом, затронувшее даже научные круги, подвигло Тургенева, неоднократно присутствовавшего на спиритических сеансах, попытаться осмыслить данное явление в художественном творчестве.

Обращение Тургенева к мотиву сна стало продолжением мировой литературной традиции, в большей степени традиций западноевропейского и русского романтизма, в частности Новалиса, JI. Тика, французских романтиков, таких, как Т. Готье, Ш.Нодье, Ж.Нерваль, американского писателя Э. По, интерес к которому у русской публики TI половины Х1Хвека был очень велик, а также В.Ф. Одоевского, возможно, В.А. Жуковского и др. Поэтика сновидений A.C. Пушкина, Н.В.Гоголя в той или иной степени имела воздействие на поэтику сновидений Тургенева.

На использование Тургеневым в текстах произведений сновидений, видений, галлюцинаций повлиял и литературный контекст эпохи. Л.Н.Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.С. Лесков и другие современники Тургенева активно включали в ткань своих произведений онирические эпизоды.

Тип сновидных текстов, характер их функционирования, особенности поэтики, мотив сна на разных этапах творчества Тургенева претерпевают определенную трансформацию. В первой повести Тургенева «Андрей Колосов», написанной в рамках «натуральной школы», сон осмысляется автором как психофизиологическое явление, но уже для этого произведения характерно философское восприятие сна, подчеркивается его очищающее воздействие на душу и разум человека, способность возвращать ясное и правдивое понимание окружающей жизни. В «Записках охотника» обращение к мотиву сна мотивировано проблемой рассказчика, он необходим для создания иллюзии достоверности описываемых событий. Рассказчик-помещик, в целом, являющийся чужим для мужика, часто получает возможность наблюдать естественное течение крестьянской жизни благодаря тому, что его считают спящим.

В повестях и рассказах 1840-1850-х годов появляются разные модификации мотива сна, некоторые из которых будут развиваться в дальнейшем творчестве писателя. Это мотивы «любовь-сон», «поэзия-сон», счастье-сон», «смерть-сон», «жизнь-сон», активно функционировавшие в эпоху романтизма. Идейно-художественное значение мотива «любовь-сон» теснейшим образом связано с тургеневской концепцией любви. Тургенев через всю жизнь пронес чувство к одной женщине, Полине Виардо, считал любовь двигателем мира, чувством, дающим полный расцвет человеческой жизни. Самая счастливая минута, в восприятии писателя, была связана с женской любовью, не иметь возможности любить означало для него не жить. Взгляд Тургенева на любовь амбивалентен: с одной стороны, любовь - возвышенное чувство, пробуждающее самые лучшие стороны личности, кардинальным образом меняющее привычное течение жизни, с другой - стихийная, роковая сила, овладевающая человеком исподволь и превращающая его в раба. И мотив «любовь-сон» имеет в повестях Тургенева двоякое значение. Любовь как восхитительный, прекрасный, удивительный сон предстает в повестях «Три встречи», «Первая любовь», «Вешние воды». В повести «Петушков» любовь -тягостный, странный, угнетающий колдовской сон, от которого герой не в состоянии проснуться.

Уже в ранней романтической поэме Тургенева «Стено» звучит философский мотив «жизнь-сон». Еще большее значение для писателя этот мотив приобретает после знакомства им в 1840-е годы с драмой-притчей П.Кальдерона «Жизнь есть сон», вызвавшей его восхищенные отклики. В отличие от П.Кальдерона, которому земная жизнь представлялась сном в сравнении с вечной жизнью, восприятие Тургеневым философемы «жизнь-сон» лишено теологического смысла. В повестях 1840-х годов жизнь уподобляется сну, потому что она быстротечна и подчас бессмысленна. Мотив жизни-сна наполняется социальным смыслом в повести «Затишье», где жизнь всей России, глухая, бессобытийная, лишенная истинных страстей, предстает подобной сну.

В 1860-1870-е годы продолжается активное функционирование мотива сна, и наибольшее значение в произведениях данного периода приобретает мотив «жизнь-сон». В повести «Силаев» проблема соотношения жизни и сна получает философское осмысление. В письме к Полине Виардо 1849 года, в котором Тургенев передает свои ощущения парящей птицы, испытанные им во сне, он размышляет о сновидении как о другой реальности, тождественной реальности яви. Сходные мысли выражены и в повести «Силаев». Часто в повестях и рассказах Тургенева мотив сна контаминируется с мотивом тумана, так как туман - аморфная субстанция, лишающая очертания окружающего мира ясности, уподобляющая его сну.

В «таинственных повестях», где грань между жизнью (явью) и сном оказывается размытой, происходит смешение сна и действительности, мотив «жизнь-сон» становится ключевым. Это обусловлено различными факторами: спадом общественного движения в России конца 1870-х - начала 1880-х годов, неверием Тургенева в либеральные перспективы, ощущением катастрофичности мира, ухудшением здоровья (в 1880-е Тургенев в периоды обострения болезни не может спать без морфина), осознанием приближающейся смерти, общими для литературы данной эпохи тенденциями. В «таинственных повестях» жизнь уподобляется сну, а сон становится истинной жизнью. В повести «Призраки» жизнь всего человечества мыслится как многовековой сон.

Таким образом, мы приходим к выводу, что мотив жизни-сна постепенно приобретает в повестях и рассказах Тургенева все большее значение и в позднем творчестве становится доминирующим.

Характер сновидений и видений, онирических эпизодов, их количество в разные периоды творчества Тургенева неодинаковы. В повестях и рассказах 1840-1850-х годов собственно сновидений и видений персонажей немного, но в 1860-1880-е годы их количество неуклонно растет.

Сны и видения в повестях и рассказах Тургенева отличаются полифункциональностью. Одна из функций - быть приемом психологизма. Как известно, Тургенев придерживался метода «тайной психологии» и считал, что писатель не должен изображать весь психический процесс, происходящий в герое, а лишь останавливаться на внешних формах его проявления. Одним из продуктивных и ярких способов показать внутренний мир героя, его переживания, скрытые желания и стремления является описание его снов и видений. Кроме того, мы можем выделить характерологическую, сюжетообразующую, концептуальную функции снов и видений. В «таинственных повестях» сны и видения становятся важнейшими структурными компонентами сюжетного развития. Также сновидческие тексты в повестях и рассказах Тургенева способствуют актуализации общих вопросов человеческого бытия, формируют философский, а в отдельных случаях и мифологический подтекст.

В онирической сфере тургеневских повестей и рассказов можно обнаружить некую градацию. Мы выделяем следующие типы сновидных эпизодов: сновидение, гипнотический сон («Странная история», «Песнь торжествующей любви»), видение, галлюцинация («Яков Пасынков», «Рассказ отца Алексея»), воспоминание-сон («Поездка в Полесье»), видение, созданное воображением («Вешние воды»), реальность, подобная сну («Затишье», «Стук! стук! стук!», «Стучит!», «Несчастная»), сон природы («Три встречи», «Стук! стук! стук!», «Стучит!»);.

Литературные сновидения также можно разделить на смысловые группы: придуманный сон («Первая любовь»); сон, актуализирующий впечатления прошлого («Три встречи», «Вешние воды»); сон-откровение («Живые мощи»); сон-настроение («Несчастная»); сон-странствие («Призраки»); сон-наваждение («Степной король Лир»); сон-реализация вины героя («После смерти»); сон-проявление генетической памяти («Сон»); сон-реализация подсознательных желаний («Песнь торжествующей любви», «После смерти»); пророческий сон («Чертопханов и Недопюскин», «Конец Чертопханова», «Три встречи», «Яков Пасынков», «Первая любовь», «Бригадир», «Несчастная», «История лейтенанта Ергунова», «Живые мощи», «Часы», «Сон», «После смерти»).

Как видим, самая большая группа - группа пророческих снов. Это, по-видимому, связано со стремлением Тургенева подчеркнуть трагизм существования человека, потерянного и бессильного перед неумолимыми и непонятными ему законами мироздания, а кроме того, верой писателя в способность сна предрекать будущее. Например, в письмах он неоднократно высказывает уверенность в том, что умрет в 1881 году, так как это предсказала ему мать во сне. Доминирующая часть пророческих сновидений тургеневских персонажей также предсказывает смерть. Мы не можем полностью согласиться со взглядом на тургеневские сновидения Ю.И. Айхенвальда, который писал: «Тургенев изыскан и даже сновидения посылает своим героям очень красивые и поэтические.» [35, 256]. Многие сны героев Тургенева странные, страшные, угрожающие, включающие в себя и уродливые образы.

Что касается способа включения сновидений в тексты произведений, то чаще всего они вводятся как текст в тексте: границы сновидения автор четко выделяет. В «Истории лейтенанта Ергунова» нет четкой грани между сном и явью, и это обусловлено задачей автора изобразить постепенный переход из действительности в сон. В произведениях позднего периода автор по-прежнему обозначает границы начала и конца сна, но в этих текстах уже действительность уподобляется сну.

В повестях и рассказах Тургенева мы обнаруживаем разные типы героев-сновидцев (к ним мы относим и тех, кому являлись видения), но общей их чертой является то, что они способны воспринимать таинственные события как реально происходящие. В 1840-1850-е годы это романтик-мечтатель и мистик. В 1860-1870-е годы появляются следующие типы: убогий, в силу старости или болезни отрешенный от реальности и получивший дар предвидения, особую мудрость; герой душевно неуравновешенный, одержимый; рационалист-скептик. В «таинственных повестях» герой особый, он одинокий, болезненный мечтатель, отличающийся мистическим видением мира. Немаловажной его чертой является то, что он абсолютно не детерминирован социально.

Сюжет развернутых сновидений, которые автор хотел приблизить к реальности настоящего сна, отличает фрагментарность, монтажная композиция, абсурдность содержания. Финалы некоторых из них мотивированы происходящим в действительности. В литературных сновидениях повестей и рассказов Тургенева присутствуют реминисценции из русской и мировой литературы, мифологии, фольклора, они насыщены символикой.

Анализ символических образов онирических эпизодов в произведениях Тургенева еще раз подтверждает справедливость мысли Ю.М. Лотмана о том, что «"алфавит" символов того или иного поэта далеко не всегда индивидуален <.> Символ связан с памятью культуры, и целый ряд символических образов пронизывает по вертикали всю историю человечества или большие ее ареальные пласты» [132, 225]. Это верно и по отношению к символическим образам тургеневских литературных сновидений. Большая их группа имеет глубоко архаическую природу и способствует введению мифологического пласта в произведение.

Наиболее значимые символы мы попытались разделить на смысловые группы. Богатством отличается символика идеального мира, сюда относятся: образ солнца, женщины-облака, крыльев, золотого моря, белых птиц, журавлей, круга, прекрасного острова. Символами любви могут быть назьаны копье, стрела, алый цветок, венок из алых роз; переправа в лодке через водное пространство выступает символом брака. Паук, зима, море, морское дно, лестница вниз, движение в лодке по водному пространству, движение внутри трубы, вороной жеребенок, кони, белая лиса, ножичек, топор, камень, падающие яблоки, существо, похожее на обезьяну, женщина с желтыми глазами, одноглазая старушка в кофте символизируют смерть, что-то недоброе, несущее трагедию. К инфернальным образам принадлежат: русалка, белый барашек, белый человек верхом на медведе, странное животное вроде верблюда, зеленый старичок, черноволосый "ночной" отец из «Сна», темный, страшный, воющий вихрь. Звуковой образ, символизирующий потустороннее, что-то страшное - таинственный жалобный зов - довольно часто встречается в повестях и рассказах Тургенева.

Тургеневские литературные сновидения не отличаются богатством колорита, но цвет имеет в них символическое значение. Расположить цвета по степени их значимости, на наш взгляд следует в следующем порядке: белый, красный (алый), черный (вороной), голубой (синий, васильковый, лиловый), золотой, серый, розовый, зеленый, желтый, серебряный, рыжий. Наиболее богаты по цветовой гамме «таинственные повести», и именно в них часто используется черный цвет. Белый символизирует идеальный мир, потустороннее, смерть; красный выступает символом любви, жизни и смерти, черный связан с инфернальным миром и смертью, желтый также символизирует смерть, голубой и золотой символизируют идеальное, зеленый указывает на демоническую природу образа.

Время в развернутых художественных сновидениях линейное, иногда имеет место обратное течение времени. Если говорить о художественном времени произведений, включающих в себя сновидения, то оно расширяется до бесконечности, до вневременное™. Художественное пространство сновидений различно: иногда оно широко, иногда сужается. Пространство организуется образами пустыни, моря, реки, озера, узкой тропы, лестницы, улицы, комнаты, двери, дороги. Сновидения в произведениях конца 1870-х - начала 1880-х выступают как путь героя внутрь самого себя.

Соотношение реального и ирреального в текстах, включающих онирические эпизоды, в разные периоды творчества неодинаково. В период 1840-1850-х годов сновидная сфера тургеневских произведений испытывает, с одной стороны, влияние поэтики «натуральной школы», с другой - традиций романтизма. Однако уже в этот период намечен подход к изображению видений с естественнонаучной точки зрения: в повести «Фауст» галлюцинации Веры Николаевны могут быть объяснены ее психофизиологическими особенностями, причем унаследованными.

Если в повести «Поездка в Полесье» (1857) воспоминание героя уподобляется сну, то почти все повести 1860-1870-х годов, включающие в свою структуру мотив сна, видения или сновидения, кроме тех, что относятся к циклу «Записки охотника», являются повестями-воспоминаниями. Для творчества Тургенева данного периода характерен возросший интерес к проблемам психического, бессознательного. Будучи в курсе современной научной мысли по проблемам сна, гипноза, сомнамбулизма, связи сновидений и видений с душевным расстройством, Тургенев в некоторых произведениях стремится осмыслить названные явления, а также проблему спиритизма рационально, с естественнонаучных позиций. Но в то же самое время он оставляет возможность их трактовки с иррациональной точки зрения, происходит смешение реального и ирреального.

В «таинственных повестях» по-прежнему отмечается влияние современных Тургеневу научных идей. Однако при существовании двойной мотивации таинственных событий, сновидений и галлюцинаций героев сохраняется балансирование на грани реального и ирреального, причем, ирреальное начинает доминировать.

Присутствие литературных сновидений оказывает влияние на жанровую природу произведений. Некоторые повести 1840-1850-х годов, в том числе и благодаря снам и видениям, включенным в них, могут быть отнесены к философским повестям. Вещие сны и видения Лукерьи в рассказе «Живые мощи» выступают как житийные мотивы.

Функционирование большого количества литературных сновидений и видений в повестях и рассказах Тургенева становится еще одниу подтверждением тому, что в его художественном методе сочетаются реализм и романтизм. Некоторые черты поэтики сновидений Тургенева, процесс символизации, наиболее ярко проявившийся в поздних повестях, нашли развитие в литературе конца XIX - начала XX века.

Перспектива дальнейшего исследования видится в изучении поэтики сновидений (видений), мотива сна в романах писателя, в «Стихотворениях в прозе», а кроме того, в выявлении влияния сновидной сферы писателя на поэтику сновидений в литературе XX века.

210

Список научной литературыДедюхина, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Апулей Л. Метаморфозы. М.: Худож.лит., 1988. - 398 с.

2. Аристофан. Комедии: В 2 т. М.: Гослитиздат, 1954. - Т.2. - 503 с.

3. Гаршин В.М. Сочинения: Рассказы. Очерки. Статьи. Письма. М.: Сов. Россия, 1984.-432с.

4. Гете И.В. Избранные произведения. М.: Гослитиздат, 1950. - 763 с.

5. Гоголь Н.В. Собр.соч.: В 8т. М.: Правда, 1984.

6. Гомер. Одиссея. М.: Худож.лит., 1987. - 348 с.

7. Готье Т. Избранные произведения: В 2т. М.: Худож.лит., 1972. Т.1. -575с.

8. Гофман Э. Т. А. Крейслериана. Новеллы. М.: Музыка, 1990. - 398 с.

9. Гофман Э.Т.А. Серапионовы братья: Сочинения: В 2т. Минск.: Ыау1а Мопопиш, 1994.

10. Достоевский Ф.М. Поли.собр. соч.: В 30т. Л.: Наука, 1973-1986. П.Достоевский Ф.М. Повести и рассказы: В 2т. - М.: Худож.лит., 1979.1. Т.2.-459 с.

11. Жуковский В.А. Избранное. Л.: Худож.лит., 1973. -456с.

12. Кальдерон П. Драмы: В 2 кн. М.: Наука, 1989. - Кн. 2. - 346 с.

13. Карамзин Н.М. Сочинения: В2т. Л.: Худож.лит., 1984. - Т. 1. - 672с.

14. Лермонтов М.Ю. Собр.соч.: В 4т. Л.: Наука, 1979.

15. Лесков Н.С. Собр. соч.: В 12т. М.: Правда, 1989.

16. Мопассан Г. де Поли, собр.соч.: В 12т. М.: Правда, 1958.

17. Нерваль Ж. де. Дочери огня: Новеллы; Стихотворения. Л.: Худож.лит., 1985.-448с.

18. Новалис. Гейнрих фон Офтердинген; Фрагменты; Ученики в Саисе. -СПб.: Евразия, 1995.-267с.

19. Нодье Ш. Избранные произведния. М.-Л.: Худож.лит., 1960. - 567с.

20. Одоевский В.Ф. Сочинения: В 2т. М.: Худож.лит., 1981.

21. По Э. Поли.собр. рассказов. СПб: Кристалл, 2000. - 1088с.

22. Пушкин A.C. Собр.соч.: В10т.-М.: Худож.лит., 1974 -1975.

23. Салтыков-Щедрин М.Е. Избранные сочинения. М.: Худож.лит., 1989. -557с.

24. Сервантес Сааведра М. де Собр.соч.: В 5т. М.: Правда, 1961. - Т.1. -599с.

25. Тик JI. Странствия Франца Штернбальда. М.: Наука, 1987. - 360с.

26. Толстой Л.Н. Собр.соч.: В 22т. М.: Худож.лит, 1978-1985.

27. Тургенев И.С. Поли.собр.соч. и писем: В 28т. М.- Л.: Наука, 1960-1968.

28. Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2т. М.: Правда, 1980.

29. Уолпол Г, Казот Ж, Бекфорд У. Фантастические повести. Л.: Наука, 1967.-294с.

30. Фет A.A. Стихотворения, поэмы, переводы. М.: Правда, 1985. - 560с.

31. Шекспир У. Полн.собр.соч.: В 8т. М.: Искусство, 1960.1.

32. Абрагам К. Сон и миф: Очерк народной психологии. М.: Современные проблемы, 1912.- 114с.

33. Айзенштейн Е.О. Сны Марины Цветаевой. СПб.: Академический проект, 2003. - 463с.

34. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. -591с.

35. Алексеев М.П. Тургенев и Марлинский (К истории создания «Стук.стук.стук!.») // Творческий путь Тургенева: Сб.ст./ Под ред. Н.Л. Бродского. Пг.: Сеятель, 1923. С. 167-201.

36. Андреева Г.Т. Творчество Н.С. Лескова. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1992.-127с.

37. Анненский И.Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979. - 679с.

38. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В Зт. М.: Современный писатель, 1995.

39. Барсукова О.М. Роль символических мотивов в прозе И.С. Тургенева. Дис. канд.филол.наук. М., 1997. 175с.

40. Барсукова О.М. Образ водного пространства в произведениях И.С. Тургенева // Русская речь. 2002. - № 5. - С.3-8.

41. Батюто А.И. Тургенев-романист. Л.: Наука, 1972. - 389с.

42. Батюто А.И. Творчество И.С. Тургенева и критико-эстетическая мысль его времени. Л.: Наука, 1990. - 297с.

43. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. -318с.

44. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.Худож.лит., 1986. -541с.

45. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. -444с.

46. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. - 304с.

47. Беглов В.А. Рассказы И.С. Тургенева 1870-х гг. из «Записок охотника» в художественной системе цикла // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2000. - № 2. - С. 18-26.

48. Белякова E.H. Христианская идея в художественном мире И.С. Тургенева и Ф.М. Достоевского. Дис.канд.филол.наук. Кострома, 2000.- 151с.

49. Берковский Н.Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма: Сб.ст. М.: Искусство, 1971. - С. 5-18.

50. Борхес Х.Л. Письмена Бога. М.: Республика, 1994. - 510с.

51. Бродский Н.Л. Замыслы И.С. Тургенева. Материалы к истории его художественного творчества. М., 1917. - 57с.

52. Буданова Н.Ф. Рассказ Тургенева «Живые мощи» и православная традиция (к постановке проблемы) // Русская литература. 1995. - № 1. -С. 188- 193.

53. Буданова Н.Ф. «Клара Милич»: Поэтика мистического и Пушкин// Памяти Е.Г. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин-поэты любви». Париж, 2001. - С. 115-124.

54. Бурштинская Е.А. Цвет как аспект литературного портрета в художественной прозе И.С. Тургенева. Дис.канд.филол.наук. -Череповец, 2000. 196с.

55. Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. М.- Л.: Советский писатель, 1962.-247с.

56. Бялый Г.А. Русский реализм конца XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. -168с.

57. Вагнер Н.П. Письмо к редактору (по поводу спиритизма) // Вестник Европы. 1875. - № 4. - С. 855-875.

58. Вайпулова В.М. Повести И.С. Тургенева 1850-х годов: проблема жанра. Автореферат дис. .канд.филол.наук.- Минск, 2001. 24с.

59. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высш.шк. 1989. - 406с.

60. Ветринский Ч. (Чешихин-Ветринский В.Е.) Муза-вампир // Творчество Тургенева:Сб.ст./ Под ред. И.Н.Розанова и Ю.М. Соколова. М.: Задруга, 1920.-С.152- 167.

61. Винникова И.А. И.С. Тургенев в 60-е годы. Саратов.: Изд-во Саратовского ун-та, 1965. - 115с.

62. Волошин М.А. Театр и сновидение // Волошин М.А. Лики творчества. -Л.: Наука, 1988. -С. 349-361.

63. Выготский Л.С. Трагедия о Гамлете принце Датском У. Шекспира// Выготский Л.С. Анализ эстетической реакции. М.: Лабиринт, 2001. - С. 1-163.

64. Выготский Л.С. Психология искусства // Выготский Л.С. Анализ эстетической деятельности. М.: Лабиринт, 2001. - С.164-412.

65. Габель М.О. «Песнь торжествующей любви» (опыт анализа) //Творческий путь Тургенева: Сб.ст./ Под ред. Н.Л. Бродского. Пг.: Сеятель, 1923.-С.202-225.

66. Габель М.О. «Три встречи» Тургенева и русская повесть 30-40-х г.г. XIX века //Русский романтизм: Сб.ст./ Под ред. А.И. Белецкого. JI.: Academia, 1927. - С.115-150.

67. Гаспаров Б.М. Сон о русской поэзии (О. Мандельштам, «Стихи о русской поэзии») // Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М.: Наука, 1994. - С. 124-161.

68. Гершензон М.О. Мечта и мысль И.С. Тургенева. М., 1919.-169с.

69. Гершензон М.О. Видение поэта. М.: Гослитиздат, 1919. - 80с.

70. Гершензон М.О. Статьи о Пушкине. М.: Academia, 1926. - 123с.

71. Головко В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. - 168с.

72. Гражис П.И. Тургенев и романтизм (о проявлениях принципов романтического искусства в творчестве И.С. Тургенева зрелого периода). Дис. канд.филол.наук. Казань, 1965. -271с.

73. Деготь Е.Ю. Оптика сновидения. Современное искусство в парадигме сна // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения: Сб.ст. -М., 1993.-С. 65-73.

74. Дмитриева H.A. Роза у Пушкина и Тургенева // Рус. лит. 2000. - № 3. -С. 101-105.

75. Дробленкова Н.Ф. «Живые мощи» (житийная традиция и «легенда» о Жанне Д'Арк в рассказе Тургенева) // Тургеневский сборник. Л.: Наука, 1969.-Т. 5.-С. 289-303.

76. Друскин Я.С. Сны //Даугава. 1990. - № 3. - С. 114-121.

77. Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII XX веках. - ML: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003. - 1056с.

78. Евлахов А. И.С. Тургенев поэт мировой скорби // Русское богатство. -1904,-№6.-С. 1-45.

79. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л.: Наука, 1991. -207с.

80. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М.: Просвещение, 1988.- 174с.

81. Жирмунский В.М. и Сигал H.A. У истоков европейского романтизма // Уолпол Г., Казот Ж., Бекфорд У. Фантастические повести. Л.: Наука, 1967.

82. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб: Аксиома, Новатор, 1996. -232с.

83. Жолковский А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. -М.: Советский писатель, 1992. -432с.

84. Жук A.A. Русская проза второй половины XIX века. М.: Просвещение, 1981.-254с.

85. Забозлаева Т.Б. Символика цвета. СПб.: Borey-hrint, 1996. - 115с.

86. Зайцев Б.К. Собр.соч.: В 5т. М.: Русская книга, 1998. -Т.5. - 540 с.

87. Зельдхейи-Деак Ж. «Таинственные повести» Тургенева и русская литература XIX века. Studia Slavica. Budapest, 1973. - Т. 19.

88. Зельдхейи-Деак Ж. К проблеме реминисценций в «малой» прозе И.С. Тургенева // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.-С. 99-111.

89. Зенысовский В.В. История русской философии. М.: Академический Проект, Раритет, 2001. - 880с.

90. Золотарев И.Л. Фантастические произведения И.С Тургенева и П.Мериме. Дис. канд.филол.наук. Тверь, 1999. - 178с.

91. Из парижского архива И.С. Тургенева. М.: Наука, 1964. - Кн. 1. - 581 с.

92. Ильин В.Н. Оккультизм Тургенева // Литературное обозрение. 1994. -№ 3/4. - С. 91-93. - № 5/6. - С. 49-52.

93. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. -М.: Скифы, 1991. 216с.

94. Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1908. - 221 с.

95. Кавелин К.Д. Задачи психологии // Вестник Европы. 1872. - № 2. - С. 480-560.

96. Кант И. Собр.соч.: В 8т. М.: Чоро, 1994. -Т.7. - 495с.

97. Карасев Л.В. Метафизика сна // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения: Сб.ст. -М., 1993.-С. 135-142.

98. Касатина В.Н. Лирика сновидений A.A. Фета // A.A. Фет. Поэт и мыслитель: Сб. науч. тр./ ИМЛИ РАН, Академия Финляндии. М., 1999. -С. 69-90.

99. Керлот X. Э. Словарь символов. М.: REFL-book, 1994. - 608 с.

100. Кипко Ю.В. Сновидение как композиционно-стилевой фактор (Тургенев, рассказ «Сон», Куприн, рассказ «Сны»)// Творчество И.С. Тургенева: Сборн.науч. трудов. Курск: Курский гос. пед. ин-т, 1984. - С. 156-169.

101. Клочихина М.М. Идейно-художественное своеобразие творчества И.С. Тургенева начала 50-х гг. (к вопросу о поисках писателем «новой манеры»), Дис. канд.филол.наук. М., 1960. - 359с.

102. Кондратьев Б.С. Мифопоэтика снов в творчестве Ф.М. Достоевского. Автореф. дис. докт.филол.наук. Волгоград, 2002. -41с.

103. Корнилова E.H. Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. -447с.

104. Краснокутский B.C. О некоторых символических мотивах в творчестве И.С. Тургенева // Вопросы историзма и реализма в русской литературе XIX начале XX в. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.-С. 135-150.

105. Краснящих А.П. «Призраки» И.С. Тургенева, «призраки» Фаррера и типология изображения наркогаллюцинаций // Вестник Международного Славянского ун-та. Харьков, 2000. - Т.З. - №4. - С.71-76.

106. Кривонос В.Ш. И.С. Тургенев и бытовой марлинизм (К проблеме метода писателя на рубеже 1860-1870 годов) // Эстетика и метод: Русская литература 1870-1890 годов. Сб.науч.трудов. Свердловск, 1987. - Вып. 19. -С.52-64.

107. Кривонос В.Ш. Мотив стука в поэтике И.С. Тургенева// Известия АН. Серия Литературы и языка. 2000. - Т. 59. - № 5. - С. 32-37.

108. Крюков А.К. Тургенев и музыка. Л.: Музгиз, 1963. - 136 с.

109. Кулешов В.И. О смене «манер» в «малой» прозе И.С. Тургенева // Этюды о русских писателях. М.: Изд-во МГУ, 1982. - С. 132-161.

110. Кумбашева Ю.А. Мотив сна в русской лирике первой трети XIX века. Дис. канд.филол.наук. СПб, 2001. -230с.

111. Курляндская Г.Б. «Таинственные повести» И.С. Тургенева (Проблема метода и мировоззрения)//Третий межвузовский тургеневский сборник. Ученые записки Курского пединститута. Орел, 19/1. - Т.74. -С.3-68.

112. Курляндская Г.Б. Художественный метод Тургенева романиста. -Тула: Приок.кн.изд-во, 1972. - 344 с.

113. Курляндская Г.Б. Структура повести и романа И.С. Тургенева 1850-х годов. Тула: Приок.кн.изд-во, 1977. - 270 с.

114. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев и русская литература. М.: Просвещение, 1980.- 192с.

115. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев. Мировоззрение, метод, традиции. Тула: Грифик, 2001. - 230с.

116. Лазарева К.В. Мифопоэтика «таинственных повестей» И.С. Тургенева. Автореф.дис.канд.филол.наук. Ульяновск, 2005. - 24с.

117. Лебедев Ю.В. «Бежин луг» в контексте «Записок охотника» // Литература в школе. 1985. - № 5. - С. 2-12.

118. Лебедев Ю.В. Тургенев. М.: Молодая гвардия, 1990. - 607с.

119. Лесевич В.В. Модное суеверие («Что такое спиритизм и его явления?» А. Сумарокова. СПб. 1871г.) // Отечественные записки. 1871. - № 12. - С.181-211.

120. Лихачев Д.С. Сон князя Святослава // Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л.: Худож.лит., 1985. - С.311-316.

121. Лихачев Д.С. Избранные работы: В Зт. Л.: Художественная литература, 1987.

122. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. -СПб: Блищ, 1999.- 190 с.

123. Лихачева О.П. Некоторые замечания об образах живонтных в древнерусской литературе// Культурное наследие Древней Руси (Истоки. Становление. Традиции): Сб.ст./ Под ред. М.Б. Храпченко и др. М.: Наука, 1976.-С. 99-105.

124. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976.-367с.

125. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во МГУ, 1982. -479с.

126. Лотман Л.М. Реализм русской литературы 60-х годов. XIX века. -Л.: Наука, 1974.-350с.

127. Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия// Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб.: «Искусство-СПб», 1997.-С. 712-729.

128. Лотман Ю.М. Основные этапы развития русского реализма // Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб.: «Искусство-СПб», 1997. - С. 530-547.

129. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Семиосфера. СПб.: «Искусство -СПб», 2001.-С. 12-148.

130. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Семиосфера. СПб.: «Искусство - СПб», 2001. - С. 150-390.

131. Лукреций К. О природе вещей. М.: Худож.лит., 1983. - 383с.

132. Маевская Т.П. Романтическая тенденция в русской прозе конца XIX века. Киев: Наук.думка, 1978.- 235 с.

133. Мазон А. Парижские рукописи И.С. Тургенева. M.-JL: Academia, 1931.-257с.

134. Максимов C.B. Куль хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила. -Смоленск: Русич, 1995. 672 с.

135. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М.: Наука, 1976. -375с.

136. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. М.: Худож.лит., 1978,- 398 с.

137. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. М.: Советский писатель, 1987.-320с.

138. Маркович В.М. Человек в романах Тургенева. JL: Изд-во ЛГУ, 1975.- 152с.

139. Маркович В.М. Повести Тургенева 1854-1860 // Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12т. М.: Худож.лит., 1978. - Т.6. - С.307-331.

140. Маркович В.М. О мифологическом подтексте сна Татьяны// Болдинские чтения. Горький: Волго-Вятское книжное изд во, 1981. -Вып. 6.-С. 69-81.

141. Маркович В.М. Сон Татьяны в поэтической структуре «Евгенеия Онегина» // Маркович В.М. И.С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - С. 7-24.

142. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 407с.

143. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. М.: Наука, 1990.-275с.

144. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. Курс лекций «Теория мифа и историческая поэтика».- М.: Изд-во РГГУ, 2001. 170с.

145. Мережковский Д.С. Мистическое движение нашего века // Мережковский Д.С. Акрополь: Избранные литературно-критические статьи. М.: Книжная палата, 1991. - С. 172-178.

146. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. -М.: Республика, 1995. 623с.

147. Михайловский Н.К. Заметки о дарвинизме // Отечественные записки. 1871.-№ 12.-С. 547-576.

148. Мовнина Н.С. Поэтика тургеневской повести 1850-х гг. : К проблеме взаимодействия поэзии и прозы в русской литературе. Дис. канд.филол.наук. СПб, 2000. - 156с.

149. Мори А. Сон и сновидения. M., 1867. - 408с.

150. Мостовская H.H. Повесть Тургенева «После смерти» («Клара Милич») в литературной традиции// Рус.лит. 1993. - №2. - С. 107-147.

151. Мостовская H.H. Восточные мотивы в творчестве Тургенева // Рус.лит. 1994.-№4. с. 101-112.

152. Мостовская H.H. Был ли Тургенев странным?// Рус.лит. 1999. -№ 3. - С.228-231.

153. Мостовская H.H. Memento mori у Тургенева и Некрасова // Рус. лит. -2000. -№3.- С. 149-155.

154. Мостовская H.H. «Пушкинская повесть» Тургенева «Затишье» // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви». - Париж, 2001. - С. 128-133.

155. Муратов А.Б. И.С. Тургенев после «Отцов и детей». Л.: Изд-во ЛГУ, 1972,- 144с.

156. Муратов А.Б. Повести и рассказы И.С. Тургенева 1867-1871 годов. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1980.- 182с.

157. Муратов А.Б. Поздние повести и рассказы И.С. Тургенева в русском литературном процессе второй половины XIX начала XX века//

158. Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Д.: Изд-во ЛГУ, 1984. -С. 77-96.

159. Муратов А.Б. Тургенев-новеллист. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. - 119с.

160. Нагорная H.A. Поэтика сновидений и стиль прозы A.M. Ремизова. Дис. . канд.филол.наук. Барнаул, 1997. - 220с.

161. Нагорная H.A. «Второе пространство» и сновидения в романе Андрея Белого «Петербург» // Вест. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. -2003,- № З.-С. 41-58.

162. Назарова Л.Н. Тургенев и русская литература конца XIX начала XX века. - Л.: Наука, 1979. -201с.

163. Недзвецкий В.А. В контексте человечества и природы: «Записки охотника» И.С. Тургенева // Русская словесность. 1996.- № 4. - С. 24-29.

164. Немзер A.C. Русская романтическая новелла// Русская романтическая новелла. М.: Худож.лит, 1989. - С. 3-27.

165. Нечаенко Д.А. Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. М.: Юрид.лит., 1991. - 302 с.

166. Нечаенко Д.А. Художественная природа литературных i новидений: (Русская проза XIX века). Автореферат дис. канд.филол. наук. М., 1991.-24с.

167. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т.-М.: Мысль, 1990.-Т. 1.-С. 57-157.

168. Новикова Е.Г. Повести и рассказы И.С. Тургенева второй половины 60-х начала 80-х гг. в ряду произведений малой прозы писателя (кпостановке проблемы жанра)// Проблемы метода и жанра: Сб.ст. -Томск: Изд-во Томского ун-та, 1979. Вып.6.- С. 69-81.

169. Овсянико-Куликовский Д.Н. Вопросы психологии творчества. -СПб.: Издание Д.Е. Жуковского, 1902. 303с.

170. Овсянико-Куликовский Д.Н. «Довольно» и «Призраки» // Овсянико-Куликовский. Статьи о Базарове и его времени. М.: Гос. изд-во, 1924.-С. 37-88.

171. Орловский С. О религиозных исканиях Тургенева // О Тургеневе русская и иностранная критика. М., 1918. - С. 153-174.

172. О сновидениях. Как христианин должен относиться к сновидениям. М.: Изд-во Московской Патриархии / КАЗАК, 1998. - 48с.

173. Островский А.Г. Тургенев в записях современников: Воспоминания. Письма. Дневники. М.: Аграф, 1999. - 396с.

174. Осьмакова J1.H. «Таинственные» повести и рассказы И.С. Тургенева в контексте естественнонаучных открытий второй половины XIX века// Научн. докл. высш.шк. Филологические науки. 1984.- №1. -С. 9-14.

175. Осьмакова J1.H. О поэтике «таинственных» повестей // И.С. Тургенев в современном мире. М.: Наука, 1987. С. 220-231.

176. Паперный З.С. Творчество И.С. Тургенева в восприятии А.П. Чехова // И.С. Тургенев в современном мире. М.: Наука, 1987.- С. 127136.

177. Паскаль Б. Мысли. М.: ООО, Изд-во «АСТ»; Харьков: Изд-во «Фолио», 2001.-590с.

178. Перро Ж. Тургенев, Джеймс и «Венера» Леопольда фон Захер-Мазоха // Вопр. лит.- 1997. Вып. 4. - С. 162-191.

179. Петровский М.А. Таинственное у Тургенева // Творчество Тургенева: Сб. ст./ Под ред. И.Н. Розанова и М.Ю. Соколова. М.: Задруга, 1920. - С. 70-97.

180. Платон. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1994.

181. Поддубная Р.Н. Рассказ «Сон» И.С. Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х гг. // Русская литература 1870-1890-х г.г. Межвузовский сборник. -Свердловск: Уральский гос.ун-т, 1980. Вып. 13. - С. 65-78

182. Поддубная Р.Н. Идейно-художественные функции фантастики и развитие творческих принципов реализма в русской литературе XIX века. Дис. .докт.филол.наук. Харьков, 1990. - 358с.

183. Поддубная Р.Н. Тургенев и Брюсов (от психологических «студий» к научной фантастике) //Творчество Тургенева: проблемы метода и мировоззрения. Орел: Орловский пед.ин-т, 1991. - С.86-106.

184. Поддубная Р.Н. Музыка и фантастика в русской литературе XIX века (развитие сквозных мотивов)// Рус.лит. 1997. - № 1. - С. 48-65.

185. Половнева М.В. Поэтика тургеневской повести 1850-х годов (К проблеме межтекстовой целостности). Дис. . канд.филол.н^.ук. Орел, 2002.-210с.

186. Полякова Л.И. Повести И.С. Тургенева 70-х годов. Киев: Hay к. думка, 1983. - 191с.

187. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.: Наука, 1975. - 192с.

188. Потапова Г. Мономиф или полимиф? «Гетевское» и «пушкинское» в повести И.С. Тургенева «Фауст» // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви».- Париж, 2001. - С. 155 - 163.

189. Потебня A.A. Переправа через воду как представление брака // Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000. -С. 419-432.

190. Прокофьев Н.И. О мировоззрении средневековья и системе жанров русской литературы XI -XVI в.в. // Литература Древней Руси: Сб.тр./ Сост. Н.И. Прокофьев. М.: МГПИ, 1975. - С. 5-39.

191. Пруцков Н.И. Историко-сравнительный анализ произведений художественной литературы. М.: Наука, 1974. - 437с.

192. Пустовойт П.Г. Романтическое начало в творчестве И.С. Тургенева// Романтизм в славянских литературах. Сб.ст./ Под ред. В.И. Кулешова. М.: МГУ, 1973. - С. 258-277.

193. Пустовойт П.Г. И.С. Тургенев художник слова. - М.: Изд-во МГУ, 1980.-375с.

194. Пустовойт П.Г. Созвездие неповторимых (Мастерство русских классиков): Курс лекций. -М.: Изд-во МГУ, 1997. 184с.

195. Пустовойт П.Г. Эстетическое кредо И.С. Тургенева // И.С. Тургенев и современность. Международная научная конференция, посвященная 175-летию со дня рождения И.С. Тургенева. М.: Диалог-МГУ, 1997. -С.126-137.

196. Пустовойт П.Г. Эстетическая роль музыки в произведениях И.С. Тургенева // Филологические науки. 1999. - № 5. - С.51-54.

197. Пустовойт П.Г. Поздний Тургенев: гармония скорбящей лиры // Филологические науки. 2001. - № 5. - с. 3-12.

198. Ремизов A.M. Огонь вещей. М.: Сов. Россия, 1989. - 525с.

199. Родзевич С.И. Тургенев и символизм // Родзевич С.И. Тургенев. Сб. ст. Киев: Изд-во «Летопись», 1918. - С. 117-138.

200. Розанов В.В. Загадочная любовь (Виардо и Тургенев)// Слово. -1994.-№1/6.-С. 15-19.

201. Руднев В. П. Культура и сон //Даугава. 1990. - № 3. - С. 121-124.

202. Руднев В.П. Структурная поэтика и мотивный анализ // Даугава. -1990. -№ 1,-С. 99-101.

203. Руднев В.П. Сновидение и событие. //Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения. Сб.ст.-М., 1993.-С. 12-17.

204. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1999. - 384с.

205. Сакулин П.Н. На грани двух культур. И.С. Тургенев. М.: Мир, 1918.-102с.

206. Салим А. Тургенев художник, мыслитель. - М.: Современнк, 1983. -224 с.

207. Сергеев О.В. Поэтика сновидений в прозе русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб. Дис. докт.филол.наук. М, 2002. -563с.

208. Сергеев О.В. Алексей Ремизов узник сна. Поэтика сновидений в прозе A.M. Ремизова 1890-1910-х годов.-М.: МПУ, 2002.-358с.

209. Сергеев О.В. Поэтика сновидений в рассказах Федора Сологуба. -М.: МГОУ, 2002.- 103с.

210. Сеченов И.М. Замечания на книгу г. Кавелина «Задачи психологии» //ВестникЕвропы. 1872.-№ п. С. 386- 420.

211. Сквозников В.Д. Последние повести Тургенева //Тургенев И.С.Собр. соч.: ВЮт.-М.: Гослитиздат, 1962. Т. 8. - С. 348-374.

212. Славина О.Ю. Поэтика сновидений (на материале прозы 1920 годов). Дис. канд.филол.наук. СПб, 1998. - 160с.

213. Сны и видения в народной культуре. Мифологический, религиозно-мистический и культурно-психологический аспекты: Сб.ст./ Сост. О.Б. Христофорова; отв. ред. С.Ю. Неклюдов. М.: РГГУ, 2001. - 382с.

214. Степаньянц Ж.И. О роли сновидений в романах Ф.М. Достоевского. Автореф. дис. канд.филол.наук, 1990. 16с.

215. Страхов И.В. Художественное познание сновидений // Страхов И.В. Л.Н. Толстой как психолог. Учен. зап. Саратов: Изд-во Саратовского гос.пед.ин-т, 1947. - Вып. 10. - С. 200-265.

216. Страхов И.В. Психология сновидений. Учен.зап.Саратовского гос.пед. ин-та. Саратов: Изд-во Саратовского гос.пед.ин-та, 1955. - Вып. 20. - 142 с.

217. Суньига Х.Э. Загадка Тургенева. Орел: Изд-во Орловской гос. телерадиовещательной компании, 1998. - 333с.

218. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. - 573с.

219. Тарасов Б.Н. И.С. Тургенев и Паскаль// Тарасов Б.Н. «Мыслящий тростник»: Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 467-474.

220. Тертерян И.А. Человек мифотворящий. М.: Сов.писатель, 1988.-557с.

221. Тиме Г.А. Заклятье гетеанства (диалектика субъективного и объективного в творческом сознании И.С. Тургенева) // Рус. лит. 1992. -№ 1.- С.30-43.

222. Толстой Н.И. Славянские народные толкования снов и их мифологическая основа // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. ХХУГе Випперовские чтения: Сб.ст. - М., 1993. - С. 89-95.

223. Топоров В.Н. О «поэтическом» комплексе моря в его психофизиологических основах // История культуры и поэтика. М.: Наука, 1994. - С.

224. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995.-624с.

225. Топоров В.Н. Странный Тургенев: (Четыре главы). М.: Изд-во РГГУ, 1998.- 188с.

226. Топоров В.Н. К архетипическому у Тургенева: сны, видения, мечтания // Литературные архетипы и универсалии/ Под ред. Е.М. Мелетинского. М.: РГГУ, 2001. - С. 369-432.

227. Трофимова Т.Б. О повести И.С. Тургенева «Несчастная» // Рус.лит. -2001,- № 1.-С. 195-205.

228. Труайя А. Болезнь и смерть Тургенева // Наука и жизнь. 1993. - № 11.-С. 50-57.

229. Труайя А. Иван Тургенев. М.: Изд-во Эксмо, 2005. - 320с.

230. Туниманов В.А. О «фантастическом» в произведениях Тургенева и Достоевского// Рус.лит. 2002. - №1. - С.32-38.

231. Тургенев в воспоминаниях современников: В 2т. М.: Худож.лит, 1969.-Т.2.-592 с.

232. Турьян М.А. «Таинственные повести» В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы. Дис.канд.филол.наук. JL, 1980. 184с.

233. Улыбина О.Б. Мотив сна и его функции в повести И.С. Тургенева «После смерти» // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сб. -Горький: Горьковский гос.ун-т, 1982. С. 65-68.

234. Улыбина О.Б. Проблемы поэтики «таинственных повестей» И.С. Тургенева. Дис.канд.филол.наук. Коломна, 1996. 183с.

235. Улыбина О.Б. К проблемам поэтики «таинственных повестей» И.С. Тургенева («Сон») // Пятые Короленковские чтения: Материалы региональной научной конференции, 25-26 окт. 1999. Глазов, 2000. - С. 47-48.

236. Фишер В.М. Таинственное у Тургенева // Венок Тургеневу: Сб.ст. -Одесса, 1919. С. 91-104.

237. Флоренский П.А. Иконостас // Флоренский П.А. Имена: Сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО - Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1998. - С. 341-448.

238. Франк-Каменецкий И.К. Вода и огонь в библейской поэзии // Яфетический сборник. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1925. - Вып. 3. -С. 127-164.

239. Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. -448 с.

240. Фрейд 3. Толкование сновидений. Киев: Здоровье, 1991. - 384с.

241. Фромм Э. Забытый язык. Введение в науку понимания сяов, сказок, мифов // Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. - С. 179-298.

242. Хализев В.Е. Теория литературы. 2-е изд. М.: Высш.шк., 2000. -398с.

243. Ходанен Л.А. Мотивы и образы «сна» в поэзии русского романтизма //Русская словесность. 1997. - № 1. - С. 2-8. - №2. - С.47-51.

244. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М.: Крон-пресс, 1997.-655с.

245. Чернов Н.М. Повесть И.С. Тургенева «Первая любовь» и ее реальные источники // Рус.лит. 1973.- №9. - С. 225-231.

246. Чернышева Е.Г. Мифопоэтические мотивы в русской фантастической прозе 20-40-х годов XIX века. Дис. докт.филол.наук. -М., 2000.-314с.

247. Чернышева Т. А. Природа фантастики: (гносеологический и эстетический аспекты фантастической образности). Дис. докт.филол.наук. Иркутск, 1979. 423с.

248. Чиж В.Ф. Тургенев как психопатолог. М., 1899. - 104с.

249. Чичерин A.B. Очерки по истории русского литературного стиля. -М.: Худож.лит., 1977.-445 с.

250. Чугунов Д.М. Немецкие писатели второй половины XIX века (Т. Шторм, Т. Фонтане, Б. Ауэрбах) и творчество И.С. Тургенева. Дис. . канд.филол.наук. Воронеж, 2001. - 206с.

251. Шаталов С.Е. «Таинственные повести» И.С. Тургенева // Ученые записки. Вопросы литературоведения. Арзамас, 1962. - Т. V.- Вып. 4.-С. 3-97.

252. Шаталов С.Е. Художественный мир Тургенева. М.: Наука, 1979.-312с.

253. Шеллинг Ф.В. Сочинения. М.: Мысль, 1998. - 1664с.

254. Шкловский В.Б. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983. -383с.

255. Шкляревский A.C. Что думать о спиритизме? (По поводу письма проф. Вагнера) // Вестник Европы. 1875. - № 7. - С. 409-418.

256. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление: В 2т. М.: Наука, 1993.

257. Шуберт Г.Г. Взгляды на ночную сторону естественной науки // Эстетика немецких романтиков. М.: Искусство, 1986. - С.523-527.

258. Щукин В. О «милых снах воображенья». Вертеровская традиция «поэзии сердца» в творчестве Тургенева // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви». - Париж, 2001. - С. 87-98.

259. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144с.

260. Элиаде М. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость. СПб: Алетейя, 1998. - 249 с.

261. Элиаде М. Трактат по истории религий: В 2т. СПб.: Алетейя, 1999.

262. Юдин A.B. Русская народная духовная культура. М.: Высш.шк.,1995.-330 с.

263. Юнг К.Г. О современных мифах. М.: Практика, 1994. - 251 с.

264. Юнг К.Г. Психоанализ и искусство. М.: REFL-book, К: Ваклер,1996.-304 с.

265. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб: Б.С.К., 1996. - 454 с.

266. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Изд-во ACT-ЛТД, Канон+, 1998.-400с.

267. Яворская О.М. Поэтический символ водной стихии в творчестве И.С. Тургенева // Вест. Моск. ун-та. Сер.9. Филология. 1992.- №6.- С.60-65.