автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Социокультурная детерминация активности субъекта познания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурная детерминация активности субъекта познания"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА

Специализированный Совет /Ц.ОЬЗ.05.72/ по философским наукам

На правах рукописи

МИХАЙЛОВ Игорь Феликсович

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ АКТИВНОСТИ СУБЪЕКТА ПОЗНАНИЯ

Специальность 09.00.01 -Диалектический и исторический материализм

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Е.И.Кукушкина

Москва, 1991 г.

Работа выполнена на кафедре диалектического материализма философского факультета Московского государственного университета им,М.В.Ломоносова.

Официальные оппоненты: Доктор философских наук, профессор ЗЛОБИН Н.С. Кандидат философских наук, доцент ЛОГУНОВА Л.Б.

Ведущая организация: Институт философии АН СССР (сектор теории познания).

Защита состоится " /£" 1991 г. в ^ ча-

сов на заседании Специализированного Совета (шифр Д.053.05.72) по философским наукам в Московском государственном университете им.М.В.Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Ленинские горы, 1-й корпус гуманитарных факультетов МГУ, философский факультет, 11-й этачс, аудитория /ТС .

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки 1-го корпуса гуманитарных факультетов МГУ им.М.В.Ломоносова.

Автореферат разослан п2%-п 1991 г.

Ученый секретарь Специализированного Совета

В.С.Грехнев

0Б1дАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность теш. Исследования по теории познания, как у нас в стране, так и в мировой философской литературе, в течение долгого времени в большинстве своем в качестве наиболее развитого и "проявленного" состояния своего объекта полагали научное познание в его как системном, так и историческом аспектах. Работа в этом направлении, действительно, способствовала более глубокому проникновению в суть таких механизмов познавательной деятельности, как взаимодействие рационального и чувственно-эмпирического уровней познания, активности субъекта и адекватного отражения предметной ситуации, субъективности познавательного процесса и объективной формы существования знаний, эволюции знания при сохранении его объективно-истинностного содержания, а также многих других. В работах Б.С.Грязнова, В.С.Швырева, Б.Г.Юдина, В.А.Лекторского, А.Ф.Зотова и др., наряду с общегносеологическими проблемами, рассматриваются проблемы типа рациональности, доказательства и опровержения, эволюции научного знания - то есть, проблемы, специфичные для данной области. Основой этих исследований, помимо марксистских методологических установок, выступает богатейший опыт западной философии науки.

Признавая значительное влияние, оказанное данной исследовательской областью на развитие философских знаний, нельзя не отметить, что сознательная "профессионализация" и логизация предмета гносеологии хотя и позволяет выделить этот предмет в его наиболее "чистом" и развитом виде, но при этом заставляет абстрагироваться от известной и очевидной на обыденном уровне включенности познавательных процессов в более широкий контекст человеческой жизнедеятельности. Вместе с тем, общепринятые в теории познания апелляции к "категории практики" носили в основном декларативный и идеологизированный характер, ничего не меняя в абстрактно-отчужденном понимании субъекта и его познавательной деятельности.

Данная проблемная ситуация в 60-е и последующие годы породила всплеск идей и литературы, получивший общее название "де-

ятельностного подхода". Основываясь на реанимации философских идей молодого Маркса и философском прочтении его зрелых работ, это направление создавало определенного рода философскую антропологию, ставя проблемы сущности человека, ее опредмечивания и распредмечивания, ее отчуждения в труде и духовном производстве. В гносеологическом плане идеи "деятельностного подхода" требовали отказа от "мягкой" концепции влияния практики и культуры на познание и утверждение "жесткого" понимания включенности познавательных процессов в исторически развитые социокультурные системы: этому способствовали идеи активной целепола-гающей деятельности социального субъекта,понимание идеального как чувственно-сверхчувственных всеобщих форм деятельности и

др.

В последние десятилетия интенсивно развивалась марксистская теория культуры, основанная в значительной мере на тех же идеях. В работах В.М.Межуева, Н.С.Злобина, Э.С.Маркаряна и многих других понимание культуры так или иначе связано с понятием социально значимой творческой деятельности человека во взаимрсвязанных аспектах ее опредмечивания и распредмечивания. Эти исследования представляют собой попытку найти некоторую всеобщую "субстанцию" человеческой субъективности в объективированных формах культуры. Закономерно, что в этой ситуации философия науки также начала усваивать культурологическую проблематику. Так, например, в работах В.С.Степина, А.И.Ракитова, Л.А.Микешиной, Н.Ф.Овчинникова и др. проблема социокультурного контекста занимаеет центральное место. Наряду с этим, получило развитие и иное направление исследования социальной природы познания, в котором информационный аспект культуры исследуется на основе привлечения конкретных наук - лингвистики, семиотики, этнографии, психологии и др.(обзор работ по этим вопросам см.: Современные проблемы диалектического материализма. "Вопросы философии", 1985, № 9. - С.38-40). Значительным подспорьем для этого направления является литература по философским проблемам семиотики, лингвистики и искусства, а также работы, исследующие проблемы общения, обыденного и коллективного сознания.

Проблема "субъект - знание - культура" стала актуальной также во многом благодаря логике развития западной "некласси-

ческой" философии, где многие исследователи отмечают изменения, в совокупности характеризуемые как "лингвистический поворот": смещение акцентов от мира наблюдаемых и категориальных сущностей к миру языковых смыслов и значений. Эти изменения задают определенный облик и систему конкретных наук о человеке: социологии, психологии, когнитологии, социальной антропологии - предметы этих наук все больше раскрываются как объективно развитые системы смыслов, обеспечивающие порождение, аккумуляцию и трансляцию социально значимых "текстов" или "сообщений".

В этой связи, как представляется, теоретико-познавательное исследование должно быть ориентировано на две главные проблемы: I) выделение общего, особенного и единичного в структуре субъекта путем анализа соответствующих типов знания и 2)определение статуса ценностного компонента в предпосылочном "слое" знания.

Кроме того, социальные потрясения последних лет, особенно в советском обществе, по-новому ставят вопрос о роли теории в объяснении и управлении обществом. Если раньше считалось возможным и необходимым наличие как единой теории познания, так и социальной доктрины "из единого куска стали", то, по мере осознания сложности и парадоксальности самого предмета,все больше понимается необходимость не только междисциплинарного, но и междоктриального синтеза в исследовании общественных процессов. Ни одна из доктрин не является ни абсолютной истиной, ни абсолютной ложью, и относительность между ними существует не только в развитии, но и в одновременности - как отношение дополнительности. Поэтому философское исследование места различных типов знания в многоуровневом "пространстве культуры" может послужить обоснованием идейного плюрализма не только как аксиомы политической жизни, но и как принципа научного исследования.

Степень разработанности проблемы. Несмотря на обилие литературы по проблемам субъекта - можно отметить работы Г.С.Арефьевой, И.В.Ватина, К.Н.Любутина, В.А.Лекторского, Ж.М.Абиль-дина, А.С.Балгимбаева, В.Ф.Кузьмина, Л.В.Скворцова, В.А.Штоф-фа и др. - и кажущуюся традиционность самой проблемы, новая

ситуация в науке и философии позволяет отнести ее к сравнительно не разработанным (см.Каган М.С. Мир общения. М., 1988. С.81). Можно перечислить ряд вопросов, существующие решения которых либо не окончательны и не бесспорны, либо декларативно иллюзорны. К ним относятся вопросы соотношения познания и деятельности, общественного и индивидуального субъектов, активности и свободы, субъекта и языка, уникальности субъекта. Общее несовершенство предложенных решений заключается в недостатке аналитичности, в пространственно-телесном "реализме" подхода к изучаемым соотношениям. Сказывается, прежде всего, долгая изоляция отечественной философии и культуры от традиций, сложившихся в мире. Поэтому степень изученности проблемы в советской литературе можно оценить лишь с учетом предполагающегося процесса освоения ею "общих мест" философии XX века.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ социокультурных систем как одного из детерминирующих факторов творческой активности субъекта познания. Достижение этой цели потребовало решения следующих исследовательских задач:

- методологический анализ проблемы соотношения познания и культуры;

- построение концептуальной модели культуры, позволяющей соотносить культуру с познавательными процессами;

- обоснование адекватности текстуально-семиотической интерпретации культуры;

- построение типологии знания в соответствии со структурой культуры;

- описание форм субъекта в соответствии с типологией знания;

- раскрытие социокультурных механизмов, определяющих творчески активный характер деятельности познающего субъекта.

По мере решения этих задач в тексте диссертации формулируются и развиваются определения понятий культуры и субъекта (С. 18, 20, 25, 34, 41, 61, 99).

Методологическая основа работы характеризуется комплексностью и взаимодополнительностью различных методологических подходов. Определения основных понятий строятся на основе их

логического и содержательного анализа. На этом же уровне обосновывается способность рациональной интуиции идеально реконструировать мир человека и его деятельности (на основе представления в деятельностном" происхождении сознания). По отношению к миру культуры и диалога субъектов культуры применяется метод семиотического моделирования.

Научная новизна исследования. Данная диссертация представляет собой комплексное, междисциплинарное исследование, в котором проблемы теории познания и теории культуры ставятся и рассматриваются во взаимосвязи. Главный предмет исследования - активность познающего субъекта - обсуждается в контексте внутренней динамики "организма" культуры. Кроме того, в качественно эмпирической основы привлечены материалы психологии, этнологии, семиотики, когнитивной лингвистики и других конкретных наук, ранее широко не обсуждавшиеся в отечественной философской литературе.

В методологическом плане следует выделить установление логической корреляции между деятельностным и текстуально-семиотическим подходами к проблемам культуры, познания, человека. Этот принцип, на наш взгляд, должен помочь избежать лишней полемики и стимулировать использование более точных методов в теории познания. Далее, объяснение сущности культуры через активное субъект-субъектное отношение позволяет отделить содержание этого понятия от сопряженных терминов: с одной стороны, деятельности, творчества, с другой - цивилизации, вещественных артефактов. Наконец, критика пространственно-телесного реализма в понимании человеческой деятельности позволяет выделить определенные уровни рассмотрения, характеризующие с стратегию исследования: аналитический (проблемы дефиниций и методологии), онтологический (теория деятельности и культуры) и текстуально-семиотический (языковая и символическая данность социокультурных процессов).

"езультаты, полученные в диссертации, содержатся в следующих тезисах, выносимых на защиту.

I. Традиционные объяснения активности познающего субъекта, исходящие из собственных механизмов познавательной деятельности или из включенности этой деятельности в социальную

практику, представляются диссертанту недостаточными и должны быть дополнены экспликацией этой активности в терминах философской теории культуры.

'¿. Культура как одна из предпосылок и детерминант познавательной деятельности субъекта представляет собой особый, "семантический" мир, включающий архетип как неявное смысловое содержание и актуальную деятельность по порождению и пониманию текстов.

3. Архетипические смыслы являются особого рода "концептами", имеющими содержательную, нормативно-ценностную и эстетическую составляющие в их неразрывном единстве. Системы таких концептов определяют лицо и предметность локальных культур. В знаковых системах концепты выражаются символами.

4. Неоднородность "семантического мира" культуры обусловливает наличие различных типов знания - "знания мифа", "знания истины" и "знания жизни" - и соответствующих им типов субъекта: социальный, корпоративный и индивидуальный.

5. Всеобщей формой активности субъекта является диалог, описываемый через соотносимые процессы порождения и "прочтения" культурных текстов. Необходимость интерпретации и реин-терпретации текста в рамках определенных архетипических смыслов заставляет субъекта "видеть" в предмете то, чего не содержится в фактах опыта.

Практическая значимость полученных результатов заключается в возможности их использования в социальном управлении и массовой коммуникации, в исследованиях по общей и социальной психологии, в культурологии и искусствоведении. Подходы и решения, представленные в диссертации, могут иметь большое эвристическое значение, например, при выявлении индивидуального "лица" каждой локальной культуры в ментальности соответствующего этноса, при разработке методов "вживания" в семантический мир текстов другой культуры и т.д. Эти подходы могут сыграть роль при исследовании природы политических режимов, национальной психологии, традиций в искусстве (подробнее об эт-но- и культурологическом значении получаемых результатов см. в заключении к диссертации).

Результаты исследования могут быть также использованы и в философии науки, особенно при изучении конкретно-исторических "образов" науки, эволюции научной картины мира, происхождения определенных норм и канонов научного знания. Диссертант полностью согласен с тем, что "сама методология науки, если под этим понимать нечто содержательное и действительно важное для научных работников, должна широко обращаться к логико-лингвистическому анализу научного языка. В этом, прежде всего,прагматический смысл теории языка, понимаемой в широком смысле" (Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1989. С.259).

Идеи диссертации могут быть также использованы в преподавании, особенно таких тем, как "Категория практики в познании", "Субъект и объект познания", "Культура и цивилизация", "Ценности и их роль в общественной жизни". По содержанию диссертации автор готовит спецкурс "Общая теория культуры" для студентов ВЗПИ.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры диалектического материализма философского факультета Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова. Основные идеи диссертации отражены в публикациях автора в журнале "Философские науки", коллективной монографии и сборниках тезисов к конференциям (список публикаций прилагается в конце Автореферата).

По материалам диссертации были сделаны доклады и сообщения: "Социокультурные основания властных отношений" - Всесоюзная школа молодых политологов, 1989; "Стиль мышления и тип культуры" - XI Всесоюзные философские чтения молодых ученых, 1989; а также доклады и сообщения на методологических семинарах кафедры философии ВЗПИ.

Материалы диссертации использовались автором в преподавательской работе.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Объем текста 139 с.

Во введении дается обоснование актуальности выбранной темы, оценка степени изученности проблемы, определяются цель и задачи исследования, излагается содеркание полученных результатов и аргументируется их новизна.

В первой главе -"Культура как контекст деятельности познающего субъекта" - предприниматеся попытка создания философской концепции культуры, которая могла бы служить содержательной и методологической основой для дальнейшего исследования активной деятельности познающего субъекта. Понятие культуры рассматривается во взаимосвязи с понятиями познания и деятельности. Разделение данной главы по параграфам соответствует последовательности применения основных подходов, обозначенных во введении: аналитического, онтологического и текстуально-семиотического .

§ I первой главы - "Методологический аспект проблемы "культура и познание" - посвящен анализу методологических проблем философско-культурологического исследования основанного на деятельностном подходе. Обзор существующей литературы на эту тему позволяет выделить несколько наиболее распространенных концепций и подвергнуть их критическому анализу.

Та точка зрения, которая в диссертации условна названа инструментальной, рассматривает культуру как совокупность средств адаптации человека к окружающим условиям, сводя ее к артефактам, техническим системам и технологиям деятельности. Этот подход лишает культуру ее субъективности и не дает критерия для отличения ее от сооружений и иных результатов деятельности животных. Сторонники другой точки зрения определяют культуру как социальную значимую творческую деятельность в единстве ее процессуальной и результативной сторон. Здесь, в отличие от первого подхода, культура фактически отождествляется с деятельностью, что ставит под сомнение самостоятельность этого понятия. И наконец, ценностный подход к куль-

туре представляет собой попытку ее объяснения через более сложное, так как ценность является духовно-практическим образованием, несущим в себе субъект-объектное отношение, которое должно быть проанализировано.

В диссертации предлагается точка зрения, согласно которой культура определяется как саморазвитие идеального компонента предметной деятельности, то есть совершенствование способности к целеполаганию. Этот подход позволяет представить культуру как особую деятельность, направленную на особый предмет, и, тем самым, избежать недостатков рассмотренных концепций.

Диссертант рассматривает также и проблему метода философского исследования культуры и социокультурной детерминации. Обобщив достоинства и недостатки рационально-дедуктивного, историко-генетического и системного методов, диссертант предлагает два взаимосвязанных методологических подхода. Во-первых, необходимо обратиться к марксовой концепции всеобщего как генетического основания развития системы, абстрактные моменты которого предстают как особенные формы или этапы этого развития (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.46, чЛ. С.41-43). Во-вторых, исходная гипотеза одеятельностном происхождении мышления позволяет обосновать право теоретика на непосредственное созерцание существенных связей и отношений в мире культуры и рациональную реконструкцию на этой основе исторически всеобщих категорий человеческой реальности. На основе этих подходов дается определение всеобщего в культуре как ее исходного и определяющего (архетипического) слоя, который задает структуру и содержание всей социокультурной системы.

Во втором параграфе I главы - "Структура культуры и ее гносеологическая функция" - в свете избранных диссертантом методологических подходов исследуется всеобщее основание или генетически исходный уровень в развитии культуры: обыденная или "повседневная" культура - формы первичных социальных связей и непосредственной жизнедеятельности, закрепленные в соответствующих символах, ритуалах и предрассудках. Эта сфера в значительной степени определяет другие субкультуры: произво-

дственную, политическую, художественную и т.д. Роль "повседневной" культуры в становлении целостных социокультурных систем анализируется через установление отношений тождества и различия между основными категориями, характеризующими способ бытия человека в обществе: практикой (непосредственной деятельностью), познанием и коммуникацией. Для этого формулируются исходные содержательные принципы анализа социальной действительности:

1) способом существования человеческих индивидов является чувственно-предметная деятельность;

2) деятельность есть также источник информации о внешних предметах, необходимой для дальнейшей деятельности;

3) деятельность есть общественный процесс, требующий кооперации индивидов и создающий систему отношений между ними.

Очевидно, что из этих аксиом следует еще одно важное положение: способом существования общества как единого организма является коммуникация. Однако слитность, синкретическое состояние многих форм человеческой жизнедеятельности на ранних этапах истории позволяет предположить, что элементы самой деятельности выполняли важнейшие коммуникативные функции.

Практика с самого начала несет в себе два "образа" деятельности: первый усматривается в погруженности этой деятельности в мир веществ природы и природных закономерностей; материи и каузальности; другое лицо внешней деятельности обращено к трудноуловимому в рассудочных понятиях миру человеческой субъективности. Таким образом, деятельность приобретает двойную детерминацию: со стороны естественно-материальных причин, механизм действия которых заложен в органическом теле человека, и со стороны идеальных целей, символически закрепленных в культуре.

Рассматривая общественные системы без учета вектора времени, мы вынужденно ограничиваемся определением систем коммуникаций как хранителей и передатчиков общественно произведенной информации (аккумуляция и трансляция). Но развитая система разделения труда не есть данность, она исторически производится и воспроизводится, и генетической детерминантом этого процесса является "повседневная" культура - совокуп-

ность форм обыденной жизнедеятельности, в которой практика, познание и коммуникация находятся в отношении непосредственно диалектического тождества. Социально закрепленным действием индивида обращается к другому индивиду, побуждая его на содействие. Включенные в этот процесс элементы деятельности -предмет, само действие, орудие и продукт - приобретают отсутствующий в материальном мире специфически человеческий смысл (являющийся основой языковых значений). а инвариантные формы практических действий становятся архетипическими символами. Это означает, что в повседневной жизнедеятельности людей формируются знаково-символические системы как результат развивающегося тождества непосредственной деятельности и коммуникации, а заключенные в них значения имеют императивную модальность, позволяющую формировать во внешнем плане требуемый образ деятельности.

Развитая система разделения труда выделяет познавательный акт из непосредственной деятельности в особую сферу общественного производства - прежде всего, научное познание. Однако на уровне повседневной жизнедеятельности, исторически и социально исходном, когнитивные процессы тождественны самой жизнедеятельности. Объективные свойства и отношения вещей изначально определяют форму материального действия человека.

Таким образом, элементарный познавательный акт включает в себя, как минимум, два элемента: I) действие снимает "кальку" с объекта; 2) оно же - это действие - символически интерпретируется в общении, превращаясь в информацию, в частицу социально значимого опыта. Сумма этих двух элементов - акт отражения объекта в сознании субъектов. Следовательно, на генетически исходном уровне практика, познание и коммуникация выстраиваются подобно гегелевской триаде: непосредственная деятельность (тезис) полагает свой антитезис - коммуникацию -"снимаемый", в свою очередь в синтезе познания - одномерной проекции многомерных информационных обменов.

Избранное в диссертации направление исследования приводит к обнаружению родства (однопорядковости) явлений, обозначаемых терминами "культура" и "коммуникация". Действительно, если культура определяется как саморазвитие идеального компо-

нента деятельности, то этот процесс не может протекать вне коммуникации, а следовательно, он имеет знаково-символичес-кую природу. Анализу последней посвящен третий параграф I главы - "Роль знаково-символических систем в структуре культуры", Исследование строится на основе широкого привлечения материалов лингвистики, семиотики и поэтики мифа (используются работы А.Ф.Лосева, Э.Бенвениста, Т.А.ван Дейка, Г.Г.Шпета, С.С. Аверинцева, А.А.Тахо-Годи, В.В.Налимова и др.).

Говоря о знаковых системах, мы описываем некий особый уровень реальности, отличающийся как от физической реальности, так и от ментальной. Это, по словам А.Ф.Лосева, семантическая реальность, описываемая понятиями "знак" и "значение". Значение знака есть его контекст, причем не только языковой, но в контекст социально-культурныхи когнитивных предпосылок существования субъектов общения. Необходимо различать априорные и апостериорные условия приписывания значения знаку, а для этого нужно рассмотреть основные типы контекстов.

На основе обобщения лингвистического материала в диссертации выделяются три основные типа контекстов: языковой, когнитивный и социальный. Каждый из них представляет собой иерархически организованную структуру: в языковом контексте тематические макропозиции детерминируют порождение актуальных микропропозиций, в когнитивном - субъективные семантические модели формально и содеркательно зависят от общезначимых эписте-мических моделей, социальный же контекст демонстрирует определяющую роль социальных фреймов по отношению к социальным ситуациям, кроме того, эти типы контекстов не являются рядо-положенными. Социальный контекст находит свои "несущие" элементы путем перевода фрагментов когнитивного контекста в модальность долженствования, тогда как языковой контекст представляет собой объективированное средство управления соответствующими фрагментами знания, нормами и конвенциями, т.е. тем, что составляет содержание двух других контекстов. Наиболее важным здесь является факт наличия в каждом из этих'типов уровня предпосланной, априорно заданной информации; причем по мере углубления в этот массив априорных содержаний становятся все менее четкими типологические границу, все более проступа-

ет тип единого "слова-понятия-нормы". Это единство в диссертации обозначается термином "концепт", которого дается следующее определение: концепт, в отличие от понятия, специально конструируемого в рассудочном дискурсе, представляет собой элементарную сущность, "схватываемую" в процессе понимания; концепт имеет, помимо логической, еще и нормативную, ценностную, эстетическую и (возможно) другие составляющие, не различаемые обычно в акте понимания; концепты являются "кирпичиками", составляющими "семантический мир" культуры, который задает ее определенную предметность, "сюжетность" (определенную настолько, что "сюжет", значимый в одной культуре, представляется бессмыслицей, "мифом" для другой). Таким образом, архетипический "слой" культуры представляет собой систему концептов, априорных по отношению к познавательной деятельности субъекта.

На основе полученной схемы вводится понятие смысла, который определяется как функция "прочтения" знака, но, в отличие от значения, не в ряду других знаков, а в контексте семантически "опорных" концептов. Операция с чистыми значениями - это перевод иноязычного текста со словарем, тогда как носитель языка понимает этот текст на уровне смысла. В качестве одного из способов порождения смысла в диссертации рассматриваются "модусы" сознания доиндустриальных обществ -миф, вера, сакрализация и т.п. - которые в ментальности современного человека находятся в измененном или подавленном состоянии.

Знак, непосредственно выражающий недискурсивный (невыразимый в дискурсе) смысл, есть символ. Естественно предположить, что эта форма мысли является "снятым" моментом наивного синкретического мышления древних эпох, где она была всеобщим способом означивания и осмысления.

Таким образом, в вершине иерархической пирамиды культуры сливаются воедино все возможные типы контекстов (порождающих значения знаковых выражений), образуя набор идеальных предметов ("сюжетов"), защающих содержательные, знаковые и ценностно-императивные параметры данной культуры, Эти смыслы-концепты обозначаются символами, понимание которых происходит

на внелогическом (или сверхлогическом?) уровне. Поэтому символ, в отличие от знака, обладает континуальным, внутренне ¿бесконечным и рассудочно не разложимым смыслом и исходящим из него бесконечным "веером" возможных значений. Он не может обладать каким-либо априори заданным предметным значением.

Теперь "семантический мир" культуры выстраивается как система из трех уровней: (I) семантическая "база" или многомерное пространство возможных значений, (2) смысл знаковых выражений, задаваемый определенной структурой контекстов и (3) смысловые концепты культуры. В этом случае осуществляемый на уровне (2) процесс порождения актуальных текстов культуры может быть представлен как задание определенных "конфигураций" на пространстве (I) в соответствии с архетипическим "кодом", содержащиеся в (3), Кроме того, последний может быть сам прочитан как последовательность знаков, содержащая некоторое "обращение", которое мо?кет быть направлено как "горизонатльно" -к "другому", к грядущим пололениям и т.п. - так и "вертикально" - к Богу или Вечности. Следовательно, архетип представляет собой "священный текст", имеющий основополагающее значение для данной культуры.

Для того, чтобы таким образом понятую структуру культуры "привести в движение", в диссертации вводится понятие "субъект-интерпретатор", роль которого видится в установлении деятельной связи ме:кду "семантическим миром" и его знаково-сим-волическим выражением (интерпретация), а также между архетипом и эмпирическим бытием культуры (осуществление); при этом сам интерпретатор оказывается центром схождения существенных взаимосвязей элементов организма культуры.

Во второй главе диссертации - "Текстуально-диалогическая интерпретация активности субъекта познания" - разработанная концепция культуры применяется для обоснования активности познающего субъекта как специфической деятельности, детерминируемой элементами социокультурной системы: знаками, символами, текстами.

Первый параграф этой главы - "Методологические уровни понимания активности субъекта" - посвящен анализу возможных способов и уровней исследования поставленной проблемы. Здесь,

в частности,рассматривается следующий парадокс: философская интуиция "субъекта" не может быть обоснована эмпирическими знаниями о человеке, его теле и общественной деятельности, поскольку такого рода знания сами нуждаются в философском анализе их оснований. Поэтому исследование субъекта целесообразно начать с анализа знания и построения его типологии, рассматривая его как своеобразную "проекцию" субъекта на "семантический мир" культуры.

Краткий анализ теоретико-познавательных схем, широко из-ветных из истории философии - "знание как отражение" и "знание как конструкция", - приводит к выводу о том, что каждая из них в значительной мере суживает культурно-исторический опыт человечества, и за бортом философского принципа остаются "образы знания", находимые в иных эпохах или иных формах духовной деятельности. В то же время, концептуальная увязка знаний со знаково-символической интерпретацией культуры позволила бы применить к нему объяснительную схему теории порождения текстов. Поскольку знание предметно предстает перед нами как система суждений, выраженная в языке, поскольку данная проблема превращается в задачу "вывода" текста знания из контекста культуры. Если такой "вывод" возможен, то возможна и теория "среднего уровня", связывающая философию с когнитивными науками.

Различные типы знания обнаруживаются в различных деяте-льностных ситуациях в виде "обрамляющих" знаковых выражений; в отправлении ритуала, в профессионально-корпоративной деятельности и в индивидуальной жизнедеятельности. Соответственно, можно говорить о ритуальных верованиях, профессионально-предметном знании (научном, ремесленно-техническом и пр.) и знании обыденном; или - о "знании мифа", "знании истины" и "знании жизни".

В рамках философских направлений, не покидающих пределы научной парадигмы, всегда существовало искущение объяснить миф как полезную ложь или бессмыслицу, помогающую поддерживать социальные устои. Однако, критика самой науки от Ша до Фейерабенда фактически уравняла оба типа знания в их эпистемологических правах. Поэтому определенный интерес представля-

ет рассмотрение мифа как знания, соотносимого с некоторой реальностью. Мир мифологического мышления обладает своеобразной внутренней целостностью и системностью, доступной как своему непосредственному субъекту, так и стороннему наблюдателю; кроме того для него характерны консерватизм и некритичность. Миф представляет собой системушскаэываний, информирующих о смысловых "опорах" данной культуры. В этом смысле он может быть истинным или ложным, и эти значения, в силу специфики самого знания, схватываются интуитивно: субъект просто насла-.ждается, слыша Высшую Правду, и негодует, почувствовав "ересь". Таким образом, "знание мифа" есть наиболее фундаментальное знание "семантического космоса" данной культуры; поэтому его "рациональность" и совпадает со здравым смыслом, и отличается от него. Поэтому же он столь консервативен: научные теории могут создаваться и опровергаться хоть каждый день - крушение мифа означает конец эпохи. Субъект мифологического знания самодостаточен и внутренне не расчленен: некритичность самого знания означает отсутствие "свободы воли" и корпоративных интересов. Это - субъект-в-себе.

Науку и другие формы профессионально-корпоративного знания роднят с мифом уверенность в том, что видимый мир должен быть объяснен через описание "действительного" мира "сущностей" и "законов". Но в то же время, если миф знает только содержательную ложь, то в науке истина детерминируется еще и адекватностью правил. Космос научного дискурса противопоставляет себя хаосу эмпирии и воображения. Следовательно, субъект науки - это субъект, отделяющий себя и спорящий, отдающий себе отчет в своей деятельности, но подчиняющий ее интерсубъективным правилам, которые порождены представлением об Объективной Истине. Это уже субъект-для-себя. но еще не полностью свободный, отчужденный от целостности культуры, но еще не обретший внутренней целостности и бесконечности.

"Знание жизни", которое в широком смысле включает в себя и предрассудки массового сознания, и обыденное, и "личностное" знание, постоянно воспроизводит потребность в неопределенности понятий, в бесконечности смыслов, поэтому оно способно непосредственно выразить "жизнь" как органичность бы-

тия человека в культуре. Субъект такого знания - это индивидуальный или "Я"-субъект. В плане реально-исторического становления указанных типов субъекта можно говорить о социальном. корпоративном, и индивидуальном типах.

В заключение методологического анализа проблемы формулируются определения активности как меры свободы субъекта и субъективности как способности к свободному целе-полаганию; указывается, что в рамках предложенной концепции в качестве основы активности должна рассматриваться уникальная локализация "Я"-субъекта в неоднородном пространстве "семантического мира" культуры, что дает ему возможность вступать в продуктивный диалог с социальным и корпоративным субъектами.

Во втором параграфе второй главы - "Деятельный подход как онтология субъекта" - показано значение марксовой теории предметной деятельности человека как философского обоснования активности познающего субъекта. Методологический анализ проблемы должен быть дополнен онтологической теорией, описывающей социально-историческое бытие человека в системе общественных отношений.

Детальный анализ текстов К.Маркса резюмируется в следующих положениях:

- способом бытия человеческих индивидов является естественно-исторический процесс развития общества, законосообразная динамика общественных отношений;

- каждый неповторимый "ансамбль" последних задает определенный способ жизнедеятельности конкретного индивида, т.е. составляет его сущность;

- в своей индивидуальности человек как в фокусе собирает бесконечное многообразие культурно-исторических связей и отношений, которое особым образом формирует его субъективность, так, что сами чувства его становятся "теоретиками",, т.е. становятся способными воспринимать чувственно-предметный мир человеческой культуры непосредственно со стороны его всеобщих связей и отношений.

Неправильно было бы представлять себе субъект-объектное отношение как отношение взаимодействия между всегда тождест-

венными себе сознанием и реальным миром. Как в фило-, так и в онтогенезе познавательное отношение развивается из деятельно-практического отношения человека к своему предмету и к другому человеку по законам диалектического противоречия (от тождества к различию), и современным пониманием субъекта и объекта мы обязаны Новому времени; его философии, культуре и экономике.

Принципиальное решение проблемы развития высших психических функций человеческого индивида было дано советской школой теоретической психологии, которая теперь находит все большее признание в мире. Понятие интериоризации, выдвинутое Л.С. Выготским и разработанное в трудах А.Н.Леонтьева, А.Р.Лурия, П.Н.Гальперина и др., позволило понять весь мир сознания индивида как перенесенные во внутренний план его вшешние действия, которые, будучи детерминированы рамками "предметного человеческого отношения", являют собой реальное тождество субъекта и объекта. Последнее же в своем развитии (и это подтверждают многочисленные психологические исследования) все более четко различает крайнгаполюса своего внутреннего противоречия, и в дальнейшем психическое развитие индивида приводт к образованию инстанций, обеспечивающих его ментальную активность в рамках развитого субъект-объектного отношения.

В процессе своей чувственно-предметной деятельности человек совершает два противоположных движения: с одной стороны, это "присвоение человеческой действительности", с другой-опредмечивание себя для другого в продукте этой деятельности. Поэтому чувства относятся к вещи (предмету) как к понятию. Понятия, конечно, образуются в ходе абстрагирующей деятельности мышления, но само абстрагирование совершается сначала во внешнем плане. Мышление как по знание есть способ овладения чужой субъективностью, смыслом предмета, способ его распредмечивания; отсюда - внутрення речь как движение чистых смыслов (Выготский). Напротив, дискурсивное мышление есть такая же предметная деятельность, такое же опредечивание себя для другого, как и материальное производство, но - опредмечивание в предмет, характер субстрата которого не играет роли. Поэтому "духовное производство"

также общественно организовано, также имеет свои стандарты ' и средства производства.

Однако, нельзя забывать о том, что опредмечивание человеческой субъективности в материале природы совершается согласно объективным законам последний. Человеческая деятельность "снимает" (в гегелевском смысле) законы природы, переводя их на язык социально-исторического опыта человечества.

В третьем параграфе второй главы - "Активность субъекта как диалогическая интерпретация текстов культуры" - рассматриваются психологический и семиотический аспекты активности познающего субъекта. В качестве объединяющей идеи выступает понятие диалога, разработанное в трудах М.М.Бахтина. Кроме того, в изложении использованы культурологические работы Ю.М. Лотмана, В.Тэрнера и др. Особое место занимают идеи Л.С.Выготского, связанные со сравнительным анализом внешней речи и тем, что он называл "внутренней" речью.

Различают два вида внешней речи: диалогическая, где значительная часть содержания передается интонацией или просто подразумевается, и монологическая, где все то же самое должно быть явно выражено в словах. С другой стороны, синтаксическое "несовершенство" во внутренней речи доведено до крайности, до "полного упразднения синтаксиса устной речи, до чисто предикативного строения предложений" (Выготский Л.С., Мышление и речь. Соч. Т.2, М., 1968, с.343). Логично предположить, что внутренняя речь является ни чем иным, как интериоризован-ной диалогической речью, причем эта интериоризация сопровождается усилением тенденции к свертыванию синтаксиса вплоть до полного отмирания фазической стороны речи.

Таким образом, психологическое исследование имеет выход в сферу "смыслов", субъект-субъектных отношений, в конечном счете - в сферу культуры. Следует отметить, что слово обладает смыслом постольку, поскольку в нем "свернут" диалогический контекст его употребления. Смысл слова, по словам Л.С.Выготского, никогда не является полным. В конечном счете он упирается в познание мира и во внутреннее строение личности в целом (там же, с.347). Значит, даже в самых элементарных фор-

мах культуры заложена возможность выхода за пределы "Л", взгляда на себя со стороны, диалога с собой. Утверждение этого методологического принципа позволяет снова обратиться к текстуально-семиотическому исследованию активности субъекта в культуре.

Культура, понятая как иерархия семиотических систем, является аккумулятором информации,хранилищем коллективной памяти, которая представляет собой и средство адаптации новых поколений в социальной реальности, и "знак" существования коллектива в качестве единого организма. Составляющие культуру семиотические системы выполняют в основном коммуникативную функцию, но на определенном уровне общности они выступают в качестве моделирующих; причем если исследователь культуры видит в ней иерархию или симбиоз кодов (моделей), то современнику ее архетип представляется как одна кодирующая структура. Тогда деятельность субъекта культурного творчества предстает как составление некоторого текста с использованием знаков данного языка и в соответствии с кодами архетипа.

Таким образом, беря за единицу социокультурного действия составление текста, протое воспроизводство культуры в абстракции можно представить как одногоюскостный процесс, на одном полюсе которого происходит составление (порождение) текстов, а на другом - их прочтение и понимание. Но, поскольку реальная культура подчинена не одной, а нескольким кодирующим системам, контекст порождения текста и контекст его прочтения, как правило, различаются. Тогда между составителем и читателем возникает "зазор" непонимания, диалогическая "разность потенциалов", которая побуждает субъекта распредмечивания к рефлексивной деятельности. Эта деятельность порождает новый смысл и, как его объективацию, - новый текст.

Итак, деятельность сообщества человеческих индивидов создает и развивает определенную социокультурную действительность, в которой завязываются узлы противоречий, приходят в столкновение системы норм, идеалов и ценностей. Каждый индивид, впитывая в себя этот "материал" становится личностью, а став ею,-вмешивается во внешнии диалоги как полноправный собеседник. И И тогда субъект познания, как и субъект всякой другой челове-

ческой активности, представляется в виде системы взаимодействия трех уровней: социального субъекта, продуцирующего мифы и идеологемы; корпоративного субъекта, создающего научное и профессиональное (интерсубъективное) знание; и индивидуального субъекта, в своей уникальности восстанавливаюреге целостность и бесконечность "семантического мира" культуры.

Основные положения диссертации получили отражение в следующих работах:

1. Субъект, субъективность, культура (к вопросу о социокультурной детерминации познания).Ц "Философские науки",

1987, I? 6; I п.л.

2. Противоречия в развитии культуры при социализме./ Актуальные противоречия развития социалистического общества. М., 1989; I п.л.

3. Человек как субъект познания и культуры. (Тезисы.)/ Человеческий фактор: сущность, закономерности развития и пути активизации. М., 1987.

4. Социокультурные основания властных отношений. (Тезисы.)/ Власть в социалистическом обществе: теория, история и перспективы. М., 1989.