Социокультурная трансформация мигрантов в инокультурной среде

Багдасарова, Ярослава

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Социокультурная трансформация мигрантов в инокультурной среде

Год: 2009
Автор научной работы: Багдасарова, Ярослава
Ученая cтепень: кандидата социологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 22.00.06

Диссертация по социологии на тему 'Социокультурная трансформация мигрантов в инокультурной среде'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурная трансформация мигрантов в инокультурной среде"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Багдасарова Ярослава

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ МИГРАНТОВ В ИНОКУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ

Специальность 22.00.06 -социология культуры, духовной жизни

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

1 з кол

Санкт-Петербург 2009

Работа выполнена на кафедре культурной антропологии и этнической социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель: доктор социологических наук, профессор

Куропятник Александр Иванович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Бороноев Асалхан Ользонович

кандидат социологических наук Ахнаева Надежда Александровна

Ведущая организация: Государственная полярная академия,

Санкт-Петербург

Защита состоится 24 ноября 2009 г. в 18 часов на заседании Совета Д 212.232.06 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191124, Санкт-Петербург, ул. Смольного, д. 1/3 9-й подъезд, факультет социологии, ауд. 201.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (по адресу 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная д. 7/9).

Автореферат разослан _2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В условиях современных процессов глобализации концепции полиэтничности служат основой для теоретических и прикладных исследований социальных и культурных трансформаций, происходящих в национальных обществах, в том числе и в результате миграций. Ученые, занимающиеся проблемами культурного разнообразия, уже давно обратили внимание на сглаживание культурных контрастов в современном обществе на фоне усиления миграционных потоков и в каком-то смысле сами содействовали тому, что поликультурный мир стал научной проблемой.

мигрантов в инокультурной среде на микроуровне. Данное исследование направлено на изучение проблемы этнокультурной трансформации мигрантов под воздействием инокультурной среды — полиэтнического российского мегаполиса (на примере Санкт-Петербурга).

Подобная формулировка исследовательской проблемы позволяет направить внимание исследователя на глубинные основы динамики социокультурных изменений и на актуализацию при определенных условиях таких элементов социальных механизмов, которые позволяют обществу сохранять известную социальную стабильность, согласовывая различное и воспроизводя индивидуальное, особенное (А. И. Куропятник, 2000).

Степень научной разработанности темы. Исходя из постановки проблемы, цели и задач настоящей работы, тема социокультурной трансформации мигрантов представлена целым рядом микросоциологических и социально-антропологических теоретических и прикладных исследований. Их можно разбить на следующие тематические группы: 1) миграция как полиэтнизация общества; а) осмысление мультикультурализма (Э. Хобсбаум, А. Гутманн, Ч. Тэйлор, У. Кимлика, П. Штомпка, К. А. Аппия, С. Вертовек, Ю. Хабермас, П. Аппадурай, Э. Сайд, С. Бенхабиб, А. И. Куропятник); б) концепция межкультурного взаимодействия (А. Аппадурай, Б. Волберт, Ю. Хабермас, Л. М. Дробижева, 3. В. Сикевич); 2) транскультурация и политика «многоголосия» (М. Л. Пратт, Трин Мин-ха, М. Родман, Д. МекДугал, К. Расселл); 3) межкультурное взаимодействие; а) концептуализация понятия культурной и этнической границ (Ф. Барт, А. В. Гоулднер, М. С. Куропятник, Н. Г. Скворцов и др.); б) изучение этнокультурных процессов на материале смешанной брачности, культурной и языковой ассимиляции, инновации

(С. А. Арутюнов, С. Г. Ларченко, 10. В. Бромлей); в) выявление социально-психологического аспекта культурной дистанции, самосознания и стерео-типизации (Н. М. Лебедева, И. С. Кон, 3. В. Сикевич); г) осмысление образа культуры (А. П. Коэн, А. Кофи, Г. Гачев). Нами изучены также работы на тему полиэтнического общества, в которых в отличие от нашего исследования акцентируется внимание на роли этничности: а) исследование проблемы этнических отношений и осмысление понятия этничности (Ф. Барт, М. М. Дж.Фишер, Р. Д. Алба, Э. Русенс, П. И. Суси, В. А. Тишков, Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, Н. Г. Скворцов, 3. В. Сикевич); б) изучение этнически окрашенных социальных практик (Р. Роадс, Дж. П. Спредли, Т. Д. Грейвс). Особенность исследуемой группы рассматривается также на основе научной литературы, относящейся преимущественно к се-вероведению (В. Г. Богораз-Тан, И. С. Вдовин, И. С. Гурвич, В. В. Леонтьев, А. О. Бороноев, М. С. Куропятник, Д. Андерсон и др.). Особое внимание уделено визуальной антропологии (Д. МекДугал, Т. Аш, И. Р. Эдгар, М. Бэнкс, X. Морфи, Л. Тэйлор, С. Ворт, Дж. Адэр, А. Гримшо, П. Чалфен, Дж. О. Канал и др.).

Объект исследования - процесс социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде. Совокупность изменений, которые наблюдаются в опыте мигрантов, находящихся в инокультурной среде, изучается на группе временных мигрантов, студентов Института малочисленных народов Севера (ИМНС), Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена и частично Государственной Полярной Академии (ГПА) в Санкт-Петербурге, выходцев из Сибири, Крайнего Севера и Дальнего Востока (прежде всего, с Чукотки). В настоящей работе они обозначаются также самоназванием «северяне».

Методика, которая использовалась при исследовании «северян» в Санкт-Петербурге, была соответствующим образом адаптирована для исследования второй группы временных мигрантов - студентов экономического факультета Университета им. Карла IV в Праге, выходцев из разных регионов Чехии.

Предмет исследования — совокупность социокультурных изменений, переживаемых мигрантами в новой социокультурной среде, на групповом и индивидуальном уровнях.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является изучение механизмов изменений, происходящих в контексте миграции под воздействием инокультурной среды и относящихся к дискурсу, жизненным стратегиям и идентичности мигрантов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: 1) раскрыть те механизмы, которые сопровождают трансформацию в дискурсе, самоидентификации и социальных практиках, проистекающую из пребывания мигранта в инокультурной среде; 2) передать сущность опыта внутреннего мигранта, проживающего в мегаполисе в контексте выбранных нами групп и мест миграции;

3) объяснить механизмы, обеспечивающие включение мигранта в инокуль-турную среду и социальную сплоченность в полиэтническом обществе;

4) выявить, каким образом влияет групповой характер миграции на социокультурную трансформацию мигранта; 5) раскрыть динамику жизненных стратегий, доминирующих в повседневных практиках.

Теоретическая гипотеза. В исследованиях, посвященных миграции, доминирует точка зрения о том, что в условиях пребывания в инокультурной среде изменение социокультурного облика группы мигрантов происходит исключительно под влиянием принимающей среды. Это положение

было исходной точкой и в нашем исследовании. Однако уже на первом этапе полевого исследования выяснилось, что этот тезис не только упрощает реальную ситуацию, но и существенно искажает ее. Важно принимать во внимание как трансформирующие импульсы принимающей среды, так и ситуацию межкультурного взаимодействия. Его агентом, с одной стороны, выступает принимающая среда в ее специфических этнических и культурных конфигурациях, с другой - мигрант, его внутренняя работа над собой и его осмысление инокультурного опыта, которые задают перспективы социокультурной трансформации и формируют ее механизмы.

Теоретико-методологическая основа исследования. Настоящее исследование осуществлено с помощью комплексного методологического подхода, позволяющего раскрыть сущность изучаемой проблемы на микроуровне. Его базовыми элементами являются: феноменологическая социология А. Шюца, дополненная некоторыми идеями структуралистского конструктивизма П. Бурдье и этнометодологии Г. Гарфинкеля, концепт «собственного Я», получивший практическую реализацию в автоэтнографическом методе (прежде всего, по М. Л. Пратт), а также некоторые визуальные методы, опирающиеся на экзистенциальную феноменологию М. Мерло-Понти и идеи Д. МекДугала. Кроме того, для социолога культуры полезны методологический опыт и эмпирические данные социальной антропологии; бесценен, прежде всего, ее качественный подход к социальному исследованию.

Микросоциологическому ракурсу исследования сопутствует применение концепций мультикультурализма (Ч. Тейлор, В. Кимлика, С. Бенхабиб, Э. Хобсбаум), позволяющих перенаправить внимание исследователя от одностороннего модуса включения мигранта в принимающую

среду к взаимному влиянию принимающей среды и микросреды, возникающей вокруг мигранта, а также принять в качестве методологически значимого культурное разнообразие как сложное по структуре и динамичное явление.

Эмпирическая база исследования основывается на результатах социологического исследования, проводимого автором с разной интенсивностью в течение 6 лет (в 2001 - 2007 г г.) в ИМНС при РГПУ им. А. И. Герцена и частично в ГПА в Санкт-Петербурге. Общее количество информантов в той части исследования, в которой применялись качественные методы, составило 37 человек. Кроме того, в исследовании учитывались результаты опроса, в котором приняло участие 86 человек (2 неполные анкеты были исключены из анализа). Наряду с группой студентов ИМНС в исследовании участвовали 32 студента, выходца из разных регионов Чехии, обучавшихся в Праге.

Методы исследования. С целью изучения социокультурной трансформации мигранта в инокультурной среде на микроуровне мы включаем в исследование этнографический метод как основной метод сбора материала и поведения исследователя в поле. Таким образом, мы задаем определенный контекст, в рамках которого поле, исследователь, информант и изучаемое явление приобретают специфическое значение.

В исследовании применены следующие методы сбора информации:

I) включенное наблюдение; 2) метод индивидуального интервью с помощью «Мягкого опросника» (Т. Шанин, 1999); 3) анализ личных документов и образцов фольклора; 4) метод глубинного интервью; 5) карточная методика; 6) анкетный опрос; 7) метод спонтанного рисунка; 8) метод спонтанного текста; 9) метод неоконченных предложений; 10) метод «Поле на прогулке»;

II) методы визуальной антропологии, прежде всего, метод кино и анализ лю-

бительской фотографии, проведенной самими информантами и относящейся к их проживанию в Санкт-Петербурге. В анализе собранного нами материала мы применяли ряд техник из области обоснованной теории и герменевтического подхода. Для качественно-количественной обработки данных мы использовали компьютерную программу Атлас-ти.

Научная новизна. Наиболее ценным с точки зрения новизны и вклада в науку нам видится, во-первых, наша методологическая работа, направленная на изучение проблемы социокультурной трансформации мигрантов в ино-культурной среде в таком ракурсе, который ранее в отечественной науке не применялся. Во-вторых, опыт, связанный с социокультурной трансформацией в контексте миграции, дается с точки зрения как исследователя, являющегося одновременно полевиком и мигрантом (словачка в Санкт-Петербурге), так и самих мигрантов. В-третьих, детально представлена категория восприятия города в контексте миграции, а также описан механизм, посредством которого происходит трансформация данного восприятия во время проживания в ино-культурной среде. В-четвертых, в диссертационном исследовании выделяется общий шаблон освоения мигрантом другой культурной конфигурации. В-гатых, новизна данного диссертационного исследования состоит в комбинации разных методических приемов, предложенных другими исследователями, но ранее не применявшихся в подобных исследованиях, либо использовавшихся отдельно.

Положения, выносимые па защиту:

1) На основе выявленной общей матрицы стратегии освоения мигрантом иной (не родной) социокультурной среды можно считать, что первоначальная социокультурная трансформация мигранта является лишь предпосылкой к включению в инокультурную среду. Собственно включение в другую

социокультурную конфигурацию происходит поэтапно и никогда не бывает полным.

2) В процессе (внутренней) миграции происходят перемены в восприятии среды, на основе которых формируется качественно новый образ принимающей инокультурной среды. Целостность этого образа тесно связана с процессом включения мигранта в инокультурную среду и на более абстрактном уровне относится к интеграционным механизмам, которые обеспечивают социальную сплоченность в полиэтническом обществе.

3) Пластичность культурной идентичности связана с уровнем адаптации и далее с уровнем включения. Выбор в пользу той или иной жизненной стратегии, которая способствовала бы включению, связан с предрасположенностью к целостному восприятию инокультурной среды.

4) Сообщество мигрантов определяет свои границы на особом, часто новом понимании аутентичности собственной культуры. Посредством этого социального механизма группа изменяет свой состав, определяет характер и правила освоения инокультурной среды, а также во многом влияет на формирование специфической (индивидуальной) жизненной стратегии мигранта. В тех случаях, когда индивид преодолевает влияние сообщества, как правило, реализуется стратегия включения в другую культуру. В связи с этим все реже в дискурсивных практиках мигрантов фигурирует мотив разнородности образа собственной культуры и все чаще воспроизводится мотив целостного восприятия принимающей социокультурной среды.

венного Я», телесность. Наиболее адекватным подходом в таком случае является сочетание феноменологической социологии, рефлексивной антропологии и визуальных методов.

Теоретическая и практическая значимость. Наше исследование социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде отражает многомерную природу опыта мигрантов, проживающих в инокультурной среде. Теоретическая значимость настоящего исследования состоит в том, что его положения полезны в нескольких областях: социологии культуры, социологии социальных изменений и социологии миграции. Материалы и выводы исследования можно использовать при сравнительном анализе с другими мегаполисами, регионами и странами. Мы убеждены в том, что понимание изучаемой проблемы обогатит также прикладные отрасли социальных наук и в дальнейшем будет способствовать регулированию межэтнических и межкультурных отношений. Понимание социокультурной трансформации в контексте миграции незаменимо, прежде всего, в разработке мер по стабилизации полиэтнического общества.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования стали предметом выступлений на 3-х международных и 7 российских конференциях. За рубежом это были Летняя школа «Федерализм и мультикультурализм» (Институт федерализма, Фрибург, Швейцария, 2003), Научно-практическая международная конференция Ассоциации социальных антропологов Великобритании (Бристоль, 2009) и Международный симпозиум визуальной антропологии имени Жана Руша (Комитет этнографического кино и Музей человека, Париж, 2009). Основные положения работы изложены также на отечественных конференциях, на конференции молодых ученых «Ценности, интересы, групповая солидарность, социальное воспроизводство и управление»

(Московский социологический университет, Руза, Москва, 2001), на научной конференции «Сибирская идентичность и сибирский менталитет» (факультет социологии, СПбГУ, СПб., 2003), на Научно-практической международной конференции «Культура и менталитет сибиряков» (факультет социологии, СПбГУ, СПб., 2003), на Генеральной Ассамблее Северного форума (СПб., 2003), на научной конференции «Россия в поисках национальной стратегии развития. Этнокультурная динамика России и перспективы национальной интеграции» (Институт истории и археологии УрОРАН, Екатеринбург, 2003), на научном форуме «Культурное пространство путешествий» (философский факультет, СПбГУ, СПб., 2003) и на Международной научно-практической конференции «Аудиовизуальная антропология: теория и практика» в рамках 4-го Московского международного фестиваля визуальной антропологии и этнографических фильмов «Камера-посредник» (МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва, 2006).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя 6 и 8 параграфов соответственно, заключения, библиографии и 20 приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы и научная новизна ее разработки. Очерчен объект и предмет исследования, его цель и задачи, а также отправная точка, выбранная исследователем при их осуществлении, приводятся положения, выносимые на защиту.

ГЛАВА 1 «Теоретическо-методологические проблемы изучения социокультурной трансформации в контексте поликультурного

общества» посвящена основным концепциям изучения социокультурной трансформации в контексте поликультурного общества. Предлагается новый подход к изучению миграции на микроуровне. В параграфе 1.1 «Социокультурная трансформация: концептуализация понятия и основные социальные теории» исследуемая проблема соотносится с тем, как в современной науке воспринимается явление культурного многообразия. Отмечается, что осмысление социокультурной трансформации в контексте современного поликультурного общества происходит в социологии в рамках нескольких подходов. В виде небольшого очерка даются трактовки сопутствующих понятий («идентичность», «этничность», «этническая граница», «межкультурное взаимодействие»), так как они представлены в отечественной этносоциологии.

В параграфе 1.2 «Мультикультурализм и проблема изучения социокультурной трансформации мигрантов» раскрывается понятие социокультурной трансформации мигрантов в контексте мультикультурализма. Анализируется прежнее понимание понятия мультикультурализма в социальных науках и дается его новая трактовка как методологии изучения социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной, полиэтнической среде на микроуровне. Мультикультурализм в этом отношении позволяет исследователю трактовать инокультурную среду и мигранта как равноправных агентов социокультурной трансформации.

В параграфе 1.3 «Предпосылки межкультурного взаимодействия» подробно описаны характер и составляющие межкультурного взаимодействия. Цель этого анализа - вскрытие механизмов, присутствующих в опыте мигранта, который оказался в инокультурном обществе. Рассмотрены предпосылки и условия возникновения межкультурного контакта.

Дается объяснение явления этноцентризма, которое возникает при межкультурном взаимодействии. Именно этноцентризмом объясняется стремление группы сохранить собственную целостность. Однако автор аргументированно доказывает, что при межкультурном взаимодействии этноцентризм препятствует тому, чтобы мигрант вышел за пределы своей группы. Характер взаимодействия этнокультурных общностей связан с возможностью конструирования межсубъективных смыслов в контексте совместной социальной жизни.

Параграф 1.4 «Микроуровень социокультурной трансформации мигрантов: мстодологическо-мстодичсское осмысление» посвящен концептуализации и операционализации собственно микроуровня социокультурной трансформации мигрантов. Одним из отправных пунктов в нашем размышлении о процессе вхождения мигранта в другую культурную конфигурацию нам послужили труды А. Шюца. Феноменология в данном случае выступает как специфическая версия социологии культуры, целью которой является выявление контекстов значений и далее мотивов поведения, тактик и стратегий мигранта.

Исходя из этого методологического подхода, можно утверждать, что социокультурная трансформация мигранта - это сложный процесс, в ходе которого интерпретационные рамки его собственной культуры нарушаются, в результате чего изменяется восприятие нормального и ненормального. Включение в новую культурную конфигурацию предполагает, что действие человека «обладает знаками привычки, автоматизма и полусознательности».1 Следовательно, мигранту необходима так называемая ориентация в новой для него социокультурной среде. Ее мигрант приобретает посредством членства в

1 Schütz A. Collected papers I, II. - The Hague : Nijhoff, 1971.-P. 101.

группе. Схема ориентации, приобретенной таким образом, дается в виде целостного паттерна, который прежде не был известен мигранту. Таким образом, можно утверждать, что социокультурная трансформация мигранта - это взаимообусловленный процесс социализации мигранта в новом для него жизненном мире, в котором наравне участвуют и мигрант, и принимающая среда.

Параграф 1.5 «К проблеме «собственного Я»» посвящен осмыслению субъекта миграции в социологическом контексте. С целью выявления общих схем, изначально встроенных в процесс социокультурной трансформации мигрантов, мы попытались примирить объективное и субъективное. Изучая процесс социокультурной трансформации с точки зрения самих же мигрантов, мы не могли не коснуться проблемы человеческой субъективности. В этой связи мы применяем понятие «собственного Я», подчеркивая при этом: 1) межсубъективность как условие существования человека в социуме; 2) рефлексивность в качестве осознания двойственности субъекта: с одной стороны, свободу его сознания и действия и, с другой стороны, присутствие структуры, которая навязывает сознанию те или иные элементы. В связи с проблемой социокультурной трансформации мигрантов нас интересует: 1) каково соотношение между самосознанием индивидов, сплоченностью группы (общностью мигрантов-земляков) и стабильностью полиэтнического общества; 2) каким образом можно изучать внутренние структуру культуры (Э. Сепир, 1934) в контексте субъективного опыта мигранта, входящего в новую культурную конфигурацию.

В параграфе 1.6 «Визуальные методы в изучении опыта социокультурной трансформации мигрантов» обосновывается необходимость применения визуальных методов при изучении проблемы социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде. Во-первых, благодаря

уникальным свойствам визуальности в исследовательской работе происходит очень важный сдвиг: социологическое знание легитимизируется с помощью троекратно пережитого опыта, сначала воплощенного в жизни (в поле), затем в социологической работе и/или фильме и, наконец, в сознании читателя или аудитории. Во-вторых, метод кино становится незаменимым при изучении миграции, представляющей собой противоречивую социальную ситуацию, когда привычные культурные образцы и модели перестают соответствовать прежней социальной действительности. В-третьих, важной чертой кино является также способность отразить чувственный аспект жизненной ситуации мигранта. В-четвертых, благодаря специфике киносъемки меняются и отношения между исследователем и информантом: они начинают сопереживать друг другу. Следует, однако, подчеркнуть, что те или иные визуальные методы необходимо применять наряду с классическими вербальными методами исследования.

ГЛАВА 2 «Практическое исследование: Студенты-северяне в Санкт-Петербурге» посвящена практическому исследованию проблемы социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде на примере студентов-северян, проживающих в Санкт-Петербурге. В параграфе 2.1 «Синтез обоснованной теории и текстового анализа в изучении трансформации дискурса мигрантов под воздействием инокультурной среды» рассматривается синтез обоснованной теории и текстового анализа в связи с изучением проблемы трансформации дискурса мигрантов под воздействием инокультурной среды. Темы рассказов в глубинном интервью, выделенные эмически, далее соотносятся с повторным анализом данных. К дополнительным техникам сбора материала относятся, например, карточная методика и метод неоконченных предложений.

Важным методологическим аспектом настоящего исследования является антропология «собственного Я». Одним из вербальных методов, который ей соответствует, является метод спонтанного сочинения. Он основан на предположении, что ментальные модели отражены в дискурсе и могут быть представлены в виде сети концептов. Их визуальные схемы представляют собой ментальные модели, относящиеся к той или иной теме.

Параграф 2.2 «Новички» описывает образ восприятия мигрантом инокультурной среды на начальном этапе миграции. Он был составлен по результатам анализа ментальных карт и с помощью других методов текстового анализа, которые были применены к 9 коротким текстам первокурсниц, проживших в Санкт-Петербурге около 3 месяцев, на заданную тему «Мои впечатления о Санкт-Петербурге».

Центральными понятиями являются «город» и «я». Миграционный опыт рассматривается в трех временных блоках: 1) опыт до отъезда; 2) первые впечатления после приезда; 3) отношение к городу сейчас. В первом блоке описывается специфика знаний о Санкт-Петербурге, полученных на родине. Во втором блоке выделяются три аспекта: 1) физический характер среды; 2) представители принимающей среды; 3) субъективное ощущение мигранта. В последнем блоке подробно рассматривается нынешнее отношение к принимающей среде, которое очень важно с точки зрения дальнейшего развития миграционного опыта, так как от его характера зависит готовность к включению.

Параграф 2.3 «Субъект миграции и «собственное Я»» посвящен изучению «собственного Я» мигранта в контексте Санкт-Петербурга. В под-параграфе 2.3.1 «Автоэтнографический метод» представлена соответст-

вующая методика. В настоящем исследовании автоэтнографический метод относится не только к научному тексту. Двойственное состояние характерно и для работы в поле: 1) автор является одновременно исследователем и временным мигрантом, проживающим в Санкт-Петербурге; 2) мигрант выступает в роли квазиисследователя, будучи одновременно и участником, и наблюдателем. В подпараграфе 2.3.2 «Анализ автоэтнографического рассказа» дается собственно анализ рассказа исследователя-мигранта. Попытка осмыслить собственный опыт временного мигранта связана с целью наиболее полно изучить столь многомерное явление миграции. В ходе исследования подтвердилось наше предположение о том, что к пониманию другого человек идет через понимание себя.

Параграф 2.4 «Качество среды» раскрывает существенный фактор социокультурной трансформации мигрантов - качество среды. В подпараграфе 2.4.1 «Образ города» дается образ Санкт-Петербурга глазами отечественных социологов, а затем исследуемых мигрантов.

Исследователь исходит из предположения, что человек, происходящий из другой культурной конфигурации, структурирует физические явления посредством техник, отличающихся от наших. С целью выявления изменений, которые происходят с мигрантом, следует обратиться именно к городу, к его пространственно-социальной характеристике. Чтобы раскрыть, каким представляется город мигранту, мы использовали метод неоконченных предложений, а затем провели контент-анализ собранного текстового материала. По полученным данным видно, что северяне воспринимают принимающую среду, прежде всего, как большой город, т. е. важен урбанистический, а не этнический параметр.

Отношение к городу является не единственным, но достаточно существенным фактором при выборе той или иной миграционной стратегии. Полученный материал показывает, что восприятие мигрантом инокультурной среды меняется со временем: от обобщенного представления о городе, принятого извне через физический, телесный контакт со средой, к более личному восприятию города как социальной среды. Если раньше в сознании мигранта существовал образ города, воспринятый им из внешнего дискурса, то теперь мигрант может сжать всю многогранность и сложность города до нескольких знаков, которые опираются уже на его личный опьгг.

В подпараграфе 2. 4. 2 «Облик и топография города. Метод «Поле на прогулке» и визуальные методы» рассматривается принимающая среда в контексте ее физических свойств и возможного чувствительного опыта мигранта. Применение метода «Поле на прогулке» связано со сдвигом в восприятии пространства: понимаемое пространство (т. е. пространственные аспекты культуры) становится проживаемым пространством (т. е. объединяющим идеи и действия).2 Кроме определения основных траекторий передвижения северян по городу, утверждается, что северяне принимают «официальный» петербургский дискурс и считают Невский проспект главной артерией города. Вместе с тем, мигранты выискивают те места, которые напоминают о родине и таким образом насыщены эмоционально (например, Финский залив).

С целью уточнения ряда категорий, обнаруженных посредством метода неоконченных предложений, дополнительно применяется метод спон-

2 Lee J., Ingold, Т. Fieldwork on Foot: Perceiving, Routing, Socializing. In: Locating the Field. Space, Place, and Context in Anthropology. Ed. by Coleman S., Collins P. - Oxford, N.Y.: Berg Publishers, 2006. - P.67.

тайного рисунка. Анализ рисунков подтверждает следующий тезисы: во-первых, по мере включения в городскую среду, мигрант начинает воспринимать ее не просто как физическое пространство, а именно как пространство социальное; во-вторых, во время проживания в городе в сознании мигранта постепенно структурируется само восприятие среды. В результате происходит редуцирование различных характеристик пространства до знаков и создание единого, целостного образа среды.

Проблематику восприятия пространства мы попытались изучить также с помощью анализа фотографий, сделанных самими северянами. Наше предположение об этнокультурной окраске любительской фотографии северян не подтвердилось. Собранный материал свидетельствует скорее о провинциальном характере фотосъемки. Фотографии северян в первый год их жизни в городе похоже на туристические; они отражают сакральный опыт туриста: вхождение в инокультурный мир и контакт с «чужим». С течением времени происходит трансформация в сознании мигранта, а, следовательно, меняется и качество фотографии: фотография наблюдаемого становится фотографией наблюдателя.

В параграфе 2.5 «Предпосылки межкультурного взаимодействия»

даются методологические рамки изучения межкультурного взаимодействия, основанные на теоретических открытиях феноменологической социологии и на исследовании стигматизации И. Гофмана. Методология, применяемая при рассмотрении механизмов межкультурного взаимодействия, учитывает специфику полиэтнической среды и характер миграции.

В подпараграфе 2.5.1 «Концепт Другого» представлен концепт Другого сразу в нескольких значениях. Как показывает данное исследование, об-

раз «чужого» является многомерным и достаточно сложным, включая в себя целую палитру значений. Упоминаются два следующих параметра межкультурного взаимодействия: 1) дистанция «свои» - «чужие» (если мы говорим о группе); 2) склонность к той или иной идентичности (если речь идет об индивиде). Здесь значимой категорией становятся «рамки нормальности», так как опыт мигранта непосредственно связан с пересмотром повседневности как простой данности. В контакте с мигрантом принимающая среда также осознает, что пределы нормальности могут быть условньми.

В подпараграфе 2.5.2 «Инокультурная среда» предметом рассмотрения является инокультурная, принимающая среда. В нашем исследовании отличительной чертой принимающей среды является то, что контакт между принимающей средой и мигрантами налаживается вне зависимости от этнических признаков сторон. Упоминается, что положение северянина в ино-культурной среде Санкт-Петербурга, которое подразумевает ту или иную степень маргинальности, может являться стимулом для социокультурной трансформации самого же мигранта.

В подпараграфе 2.5.3 «Культура как социальный ресурс» рассматривается проблема социокультурной трансформации в контексте миграции в группе. Для понимания исследуемой проблемы важно понять, как на протяжении миграции меняется восприятие мигрантом образа собственной культуры. В подпараграфе 2.5.4 «Ориентация на сообщество земляков» показано разграничение мигрантами культуры «для других» и культуры «для себя» на примере двух культурных практик: 1) деятельности танцевального ансамбля и 2) воспроизводства обряда «кормления духов». Выбор «аутентичного» в контексте миграции в группе базируется на категории исключительности родной культуры.

В параграфе 2. 6 «Миграционные стратегии» дается сначала операционное понятие миграционной стратегии. Затем на основе опыта студентов-северян выделены основные ее формы: 1) готовность к включению (желание и усилия остаться в Санкт-Петербурге как можно дольше); 2) возвращение на родину; 3) последующая миграция (реэмиграция на малую родину исключена, а жизнь в Санкт-Петербурге не оправдала ожиданий). Эти основные стратегии предполагают коллективную стратегию - ориентацию на сообщество и несколько основных индивидуальных стратегий: 1) возращение на родину; 2) стремление избежать опыта неудачников; 3) включение (или последующая миграция) и т. п. Последние три типа стратегий представлены в подпараграфах 2.6.1 «Стратегия возвращения на родину», 2.6.2 «Стратегия - избежание неудачных примеров» и 2.6.3 «Стратегия - включение или последующая миграция». В данном исследовании решающим мотивом того или иного «выбора» мигранта оказывается отношение к (малой) родине. Оно влияет как на предрасположенность к тому или иному типу миграционной стратегии, так и, собственно, на весь процесс социокультурной трансформации мигранта.

Одной из специфик настоящего исследования является сравнительный подход к изучению социокультурной трансформации мигрантов в инокуль-турной среде. Параграф 2.7 «Студенты-мигранты в Санкт-Петербурге и в Праге: опыт сравнения» посвящен случаю временной миграции студентов из разных регионов Чехии в Прагу, который служит моделью вхождения в инокультурную конфигурацию. Речь идет не о сравнении отдельных элементов двух совершенно разных опытов миграции, а о выявлении общей матрицы социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде.

Становится очевидным, что интенсивность той или иной категории (например, тоска по родине), присутствующей в каждом из примеров миграции, будет отличаться; набор категорий, посредством которых можно описать процесс социокультурной трансформации мигрантов, однако, является общим.

В параграфе 2. 8 «Выводы исследования» обобщаются результаты, подтверждающие выдвигаемые гипотезы. Отмечается, что в процессе внутренней миграции происходит формирование своего образа принимающей среды. Северяне воспринимают принимающую среду, прежде всего, как большой город или мегаполис. Поэтому их восприятие миграции и самих себя как мигрантов связано именно с этим урбанистическим, а не с этническим фактором. Исследование подтвердило также тот факт, что отношение к городу является не определяющим, но достаточно существенным фактором при выборе той или иной миграционной стратегии.

В процессе социокультурной трансформации имеет место равное участие как принимающей среды, так и временных мигрантов. В связи с этим, важной категорией межкультурного взаимодействия является взаимное конструирование. Кроме этого, предрасположенность к принятию «инокуль-турного», как показывает данное исследование, тесно связано с возможностью целостного его восприятия. Намечаются перспективы разработки принципов в сфере стабилизации полиэтнического общества.

В заключении диссертации подводятся итоги работы и формулируются основные перспективы для дальнейшего изучения проблемы социокультурной трансформации в контексте поликультурного общества.

В приложениях содержится информация об эмпирических исследованиях и более подробное описание визуалистики.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

По теме диссертации опубликовано 9 статей (общим объемом 7, 01 п. л.) и 5 тезисов:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ:

1. Визуальные методы: На пути к постижению миграционного опыта // Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. №4. - С. 161-177. -1,1 п. л. Статьи в других изданиях:

2. Автоэтнография: Исследователь в роли «антропологизируемого» // Вестник СПбГУ. Серия 12.2008. Выпуск 2. - СПб., июнь 2008. - С. 134-145. - 1,01 п. л.

3. «Свое» и «чужое»: этнокультурное кодирование ксенофобии // Ксенофобия, экстремизм и терроризм. Есть ли выход? Под. ред. О.В.Старовойтовой. -СПб.: Петрополис, 2002.-С. 133-141.-0,45 п. л.

4. Питерская Чукотка: от практики к образу // Телескоп: наблюдение за повседневной жизнью петербуржцев. 2003. №4. - 0,58 п. л.

5. Дрейф идентичностей в инокультурной среде // Сибирь. Проблемы сибирской идентичности / Под ред. проф., акад. РАЕН А. О. Бороноева. - СПб.: Асте-рион, 2003.-С. 167-189.-1,55 п. л.

6. Человек публичный: полигика и этика публичного дискурса // Свобода совести и свобода слова в электронную эру: Россия и международный опыт / Под. ред. д. ф. н„ проф. Б. М. Фирсова. - СПб.: Норма, 2003. - С. 123 -135. - 0,7 п. л.

7. Повседневность. Нормальность. Другие // Тревоги и надежды моего поколения: Ценности, политическое участие, повседневные практики российской молодежи начала XXI века / Под ред. В. В. Костюшева. - СПб.: Норма, 2004. - С. 20-35.-0,77 п. л.

8. Antropologie a film: moznosti reflexe sveta (На чешском языке. Перевод: Антропология и кино: возможности осмысления мира) // Film a doba. 2007. №1. - С. 16-20.-0,5 пл.

9. О antropologicke zkusenosti a filmove skutecnosti (На чешском языке. Перевод: Об антропологическом опыте и кинематографической действительности) // Dokrevue. 2008. №10. - 0,35 п. л.

Тезисы:

10. Этнизация: дискурс и стратегии. (На материале студентов из числа МНС, проживающих в Санкт-Петербурге) // Культура и менталитет населения Сибири. Тезисы Междунар. науч.-практ. конф.-СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. - С. 152154.

11. Символизация повседневности как конструирование культурной границы // Культурное пространство путешествий. Тезисы науч. форума. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003.

12. Визуальная антропология: перспективы репрезентации миграционного опыта //Аудиовизуальная антропология: теория и практика. Материалы Междунар. науч.-практ. конф. в рамках 4-го Междунар. фестиваля визуальной антропологии и этнографических фильмов «Камера-посредник». - М.: 2006.

13. Experience of «Displacement»: Other, Self, and beyond (На английском языке. Перевод: Опыт «перемещения»: по ту сторону Другого и «собственного Я») // Anthropological and Archaeological Imaginations: Past, Present, and Future. ASA Conference. - Bristol, 2009. - C. 91.

14. A Shared Anthropology in the Study of Migration: Other, Self, and beyond (Ha английском языке. Перевод: Разделяемая антропология в изучении миграции: Другой, «собственное Я» и прочее) // Colloque de Jean Rouch. Paris: CFE, 2009.

Багдасарова Ярослава

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ МИГРАНТОВ В ИНОКУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ

Автореферат

Подписано в печать 19 октября 2009 г.

Формат 60 х 84/16

Печать цифровая. Тираж 100 экз.

Центр оперативной полиграфии «КопиМедиа»,

г. Санкт-Петербург, 6 линия В.О., д. 29

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Багдасарова, Ярослава

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ

В КОНТЕКСТЕ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ОБЩЕСТВА.

1.1. Социокультурная трансформация: концептуализация понятия и основные социальные теории.

1. 2. мультикультурализм и проблема изучения социокультурной трансформации мигрантов.

1.3. Предпосылки межкультурного взаимодействия.

1.4. Микроуровень социокультурной трансформации мигрантов: методологическо-методическое осмысление.

1.5. К проблеме «собственного Я».

1.6. Визуальные методы в изучении опыта социокультурной трансформации мигрантов.

ГЛАВА 2. ПРАКТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: СТУДЕНТЫ-СЕВЕРЯНЕ

В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ.

2.1. Синтез обоснованной теории и текстового анализа в изучении трансформации дискурса мигрантов под воздействием инокультурной среды.

2. 2. «новички».

2.3. Субъект миграции и «собственное Я».'.

2. 3. 1. Автоэтнографический метод.

2. 3. 2. Анализ автоэтнографического рассказа.

Т. 4. Качество среды.!.

2. 4. 1. Образ города.'.

2. 4. 2. Облик и топография города. Метод «Паче на прогулке» и визуальные методы.

- 2.5. Предпосылки межкультурного взаимодействия.

2. 5. 1. Концепт Другого.

2. 5:2. Инокультурная среда.

2. 5. 3. Культура как социальный ресурс.

2. 5. 4. Ориентация на сообщество земляков.

2.6. Миграционные стратегии.

2. 6.1. Стратегия возвращения на родину.

2. 6. 2. Стратегия избежания неудачных примеров.

2. 6. 3. Стратегия включения или последующей миграции.

2.7. Студенты-мигранты в Санкт-Петербурге и в Праге: опыт сравнения.

2.8. Выводы исследования.

Введение диссертации2009 год, автореферат по социологии, Багдасарова, Ярослава

В условиях современных процессов глобализации концепты полиэтничности, мультикультурализма служат основой для теоретических и прикладных исследований социальных и культурных трансформаций, происходящих в национальных обществах, в том числе и в результате миграций. Ученые, занимающиеся проблемами культурного разнообразия, уже давно обратили внимание на сглаживание культурных контрастов в современном обществе на фоне усиления миграционных потоков. Социология культуры, погруженная в изучение культурного разнообразия, оказалась вдруг в мире, где ее изучаемый предмет резко изменился: культурные различия стали скорее похожи не на угловатые композиции Пьера Мондрияни, а на мягкие тона картин Поля Сезанна. Здесь уместно вспомнить слова Клиффорда Гирца: «.вещи таковы, какими мы их создаем»1, т. е. в каком-то смысле сама наука содействовала тому, что поликультурный мир стал научной проблемой.

Изучение миграции как одного из источников полиэтничности приобретает в настоящее время важное значение. Особенно актуальным стало в этой связи изучение современных мегаполисов — самых значимых «сгустков» миграционных потоков. Культурный веер разнообразия, может быть, внешне и стал более однородным, но внутренне сохранил прежнюю дифференцированность. Для того, чтобы изучить столь тонкие отличия пестром гобелене полиэтнического мегаполиса, исследователю следует обратить внимание на те процессы, которые происходят на микроуровне. Обращаясь к этой области, необходимо изучить ряд вопросов, относящихся к предпосылкам межкультурного контакта, к культурному воспроизводству этнических и культурных общностей в условиях миграции, к жизненным стратегиям мигрантов и т.п. (А. Аппадурай, С. Бенхабиб, А. О. Бороноев, Jl. М. Дробижева, А. И. Куропятник, М. С. Куропятник, 3. В. Сикевич, Н. Г. Скворцов). Эти исследовательские задачи целесообразны потому, что они направлены на понимание глубинных основ, социальных механизмов, позволяющих обществу сохранять социальную сплоченность, согласовывая разное, и воспроизводя индивидуальное, особенное (Куропятник А. И., 2000).

1 Geertz, С. Local Knowledge. Further Essays in Interpretative Anthropology. - N.Y., Basic Books, 1983. - P. 76.

Механизмы этнокультурного воспроизводства, социокультурной интеграции, которые в полиэтническом обществе обеспечивают необходимую стабильность, могут быть раскрыты посредством социологического исследования микроуровня социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде. Для изучения этой важной проблемы исследователю необходимо применить соответствующий методологический и методический инструментарий. Для социолога культуры полезны эмпирические данные и методологический опыт социальной антропологии. В новых условиях бесценен ее качественный подход к социальному исследованию: антропологи первыми стали настаивать на том, что видят «жизнь других через свою линзу, и что другие в свою очередь тоже смотрят на них через свою собственную линзу»2. Более того, антропологический подход позволяет раскрыть тончайшие оттенки социальных явлений на микроуровне. «Этнография», понимаемая нами в более узком смысле, стала для нас подходящим методом для социологического исследования социокультурной трансформации мигрантов.

В настоящее время научный текст на тему социокультурной трансформации мигрантов, может быть, не содержит таких выразительных сюжетов, как это было раньше, когда, например, Клод Леви-Стросс фиксировал особенности традиционного ужина у намбиквара. Именно поэтому мы считаем, что современный научный текст должен акцентировать внимание не столько на необычности предмета исследования, сколько на его всестороннем и детальном рассмотрении. В настоящем диссертационном исследовании предпринята попытка представить не только авторскую позицию, авторский субъективный взгляд на социокультурный процесс, но и все те суждения респондентов, которые удалось получить и зафиксировать в ходе многолетнего эмпирического исследования.

Текст настоящей диссертации предлагает многовариантный и многозначный научный отчет, создающий постоянную диалектику опыта мигрантов, проживающих в инокультурной среде. Как раз на уровне текста ведется дискуссия между различными, часто противоречащими друг другу представлениями о культурном опыте, создающая напряжение по отношению к доминирующему дискурсу науки. Таким образом, автор перестает быть единственным и исключительным создателем текста.

2 Geertz С. Available light. Anthropological Reflections on Philosophical Topics. Princeton: Princeton

Более того, исследователь-мигрант ведет в тексте диалог с самим собой, словно рефлексируя собственный опыт мигранта. Далее можно утверждать, что сам текст стал предметом осмысления. С одной стороны, изучаемые вопросы образуют содержание текста, с другой стороны текста становится одним из изучаемых вопросов. Текст предназначен для читателя. В нем присутствует опыт всех тех, кого исследователь встретил на пути к научным познаниям. А за его пределами этот опыт получает все дальше новые и новые оттенки, все новые и новые формы. В этом и заключается истинная ценность социальных наук.

Степень разработанности проблемы

Настоящее исследование претендует на скромное место в дискурсивном поле в ряду других исследовательских работ на тему миграции. С одной стороны, исследование предполагало изучение той теоретической базы, которая представлена в других трудах мировой и отечественной науки в этой области. С другой стороны, одной из задач настоящего исследования было сочетание нескольких подходов таким образом, чтобы получить новое знание, т. е. понять то, что не известно и взглянуть по-новому на то, что уже многое известно. Выбор методики обусловлен тем, что необходимые данные очень сложно или даже невозможно получить другим способом. В тоже время мы стараемся соотнести новые знания с уже полученными.

Исследования в области миграции (и смежных с ней тем) проводятся в самых разных направлениях. Общее методологическое направление основывается на работах А. Шюца, М. Мерло-Понти и И. Гофмана. В силу постановки проблемы, цели и задач исследования мы сосредоточились на микросоциологических и социалантропологических исследованиях. Их можно разбить на следующие тематические группы: 1) миграция как полиэтнизация общества; а) осмысление мультикультурализма (Э. Хобсбаум, А. Гутманн, Ч. Тэйлор, У. Кимлика, П. Штомпка, К. А. Аппия, С. Вертовек, Ю. Хабермас, П. Аппадурай, X. Сайд, С. Бенхабиб, А. И. Куропятник, Н. Г. Скворцов), б) концепция межкультурного взаимодействия (А. Аппадурай, Б. Волберт, Ю. Хабермас, JI. М. Дробижева, 3. В. Сикевич, М. С. Куропятник); 2) транскультурация и политика «многоголосия» (М. JI. Пратт, Трин Мин-ха, М. Родман, Д. МекДугал, К. Расселл); 3) межкультурное

University Press, 2001. - Р.65. Все цитаты из иностранных изданий даются в переводе автора. взаимодействие; а) концептуализация понятия культурной и этнической границ (Ф. Барт, А. В. Гоулднер, М. С. Куропятник, Н. Г. Скворцов, и др.); б) изучение этнокультурных процессов на материале смешанной брачности, культурной и языковой ассимиляции, инновации (С. А. Арутюнов, С. Г. Ларченко, Ю. В. Бромлей, М. В. Дьячкова); в) выявление социально-психологического аспекта культурной дистанции, самосознания и стереотипизации (Н. М. Лебедева, И. С. Кон, 3. В. Сикевич); г) осмысление образа культуры (А. П. Коэн, А. Кофи, Г. Гачев). Нами изучены также работы, на тему полиэтнического общества, в которых в отличие от нашего исследования акцентируется внимание на роли этничности: а) исследование проблемы этнических отношений и осмысление понятия этничности (Ф. Барт, М. М. Дж.Фишер, Р. Д. Алба, Э. Русенс, П. И. Суси, В. А. Тишков, Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, Н. Г. Скворцов, 3. В. Сикевич); б) изучение этнически окрашенных социальных практик (Р. Роадс, Дж. П. Спредли, Т. Д. Грейвс).

Особенность исследуемой группы мы рассмотрели также на основе научной литературы, относящейся преимущественно к североведению (А. О. Бороноев, В. Г. Богораз-Тан, И. С. Вдовин, И. С. Гурвич, В. В. Леонтьев, Д. Андерсон и др.). В этих трудах нас интересовала этнокультурная специфика и ее возможные отражения на образе культуры, который предъявляется группой мигрантов в инокультурной среде. Далее мы обратили внимание на те аспекты, которые могут относиться к проблеме аутентичности группы.

Кроме того, с целью наиболее полного глубокого исследования проблемы нами была изучена литература по рефлексивной, перформативной и интерпретативной антропологии (М. Алвессон, К. Сколдберг, Д. МекДугал, С. X. Джоунс, К. Русселл, Н. К. Дензин). Особое внимание уделено визуальной антропологии (Д. МекДугал, Т. Аш, И. Р. Эдгар, М. Бэнкс, X. Морфи, Л. Тэйлор, А. Баликци, С. Ворт, Дж. Адэр, А. Гримшо, П. Чалфен, Дж. О. Канал и др.), которую мы воспринимаем не только как набор методов, но и как методологию. Поскольку миграция непосредственно связана с перемещением, как в физическом пространстве, так и на уровне социального milieu, важной проблемой исследования стало само поле (Л". Коннор, П. Аш).

Постановка проблемы, предмет исследования

Данное исследование направлено на изучение проблемы социокультурной трансформации мигрантов под воздействием инокультурной среды — полиэтнического российского мегаполиса (Санкт-Петербург). Словосочетание «социокультурная трансформация мигрантов» обозначает в нашей работе собирательное понятие. Под этим термином мы понимаем все те перемены в дискурсе мигрантов, в их жизненных стратегиях, в их представлении о собственной идентичности, которые происходят в связи с проживанием в совершенно новой для них социокультурной конфигурации. Эти перемены выявляются в процессе диахронического изучения группы мигрантов, а также фиксируется в толкованиях самих мигрантов своего опыта в инокультурной среде. Миграционный опыт имеет субъективный аспект, который обозначен термином «собственное Я»; ему посвящен отдельный параграф.

Собственно предмет исследования — совокупность социокультурных изменений, переживаемых мигрантами в новой социокультурной среде, на групповом и индивидуальном уровнях.

В центре внимания настоящего исследования находятся следующие вопросы:

1) изменение восприятия инокультурной среды на протяжении миграции;

2) трансформация дискурса: а) относящегося к родине и родной культуре; б) касающегося инокультурной среды; в) применяемого при описании личного опыта мигранта; 3) воспроизводство общности в инокультурной среде, для которой характерен усиленный межкультурный контакт, а именно: а) конструирование и реконструирование образа собственной культуры; б) характер и динамика этого образа в зоне этнокультурного контакта; в) связь между повседневными практиками выживания и интерпретацией образа собственной культуры; 4) выявление тех социальных практик, которые в итоге формируют специфические жизненные стратегии мигранта (включение, исключение и т.п.).

Мы считаем, что в социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде важен динамический аспект, поэтому в работе особое внимание уделяется фиксации изменений идентичности, дискурса и жизненных стратегий мигрантов. Изучение динамики дискурса, социальных практик и идентификации должно способствовать более глубокому пониманию опыта мигрантов, проживающих в инокультурной среде. Акцент делается на том, какой представляется социокультурная трансформация самими мигрантами и как она ими переживается.

Однако, изучая мигрантов, необходимо исследовать и саму принимающую среду. Для изучаемой среды характерен усиленный поток миграции и с ним связанный тесный межкультурный контакт. Представляется, что степень межкультурного взаимодействия будет во многом зависеть от конкретных жизненных стратегий мигрантов.

Наш интерес к этим проблемам за время работы только возрос, и мы намереваемся и дальше развивать исследовательскую деятельность в этой сфере.

Объект исследования

Объектом исследования является процесс социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде. Совокупность изменений, которые наблюдаются в опыте мигрантов, находящих в инокультурной среде, изучается на группе временных мигрантов, студентов Института малочисленных народов Севера (ИМНС) Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена в Санкт-Петербурге и частично Государственной Полярной Академии (ГПА) в Санкт-Петербурге, выходцев из Севера, Сибири и с Дальнего Востока (прежде всего, с Чукотки). В настоящей работе они обозначаются также сокращением «КМНС» (коренные малочисленные народы Севера) или «МНС» (малочисленные народы Севера) или самоназванием «северяне».

Понятия «временная миграция» и «временной мигрант» используются нами по следующим причинам: 1) географическая удаленность от (малой) родины; 2) социальная и культурная дистанция по отношению к представителям принимающей среды (которая, таким образом, представляется инокультурной); 3) маргинальное положение в принимающей среде — по этническому и культурному признакам (стигма относится к расовому типу, провинциональному происхождению, этнической культуре); 4) временное проживание в инокультурной среде (3-8 лет). Исследование проводилось с разной интенсивностью в течение 6 лет (в 2001 — 2007 гг.) в синхроническом и диахроническом аспектах.

Для данной группы характерны следующие особенности: 1) в силу специальностей, получаемых в ИМНС, большая часть мигрантов — женщины; 2) возраст мигрантов составляет 16-30 лет; 3) более 90% студентов ИМНС приехали из Севера, Сибири или с Дальнего Востока. Большая часть этих студентов — это представители КМНС, МНС или других народов (например, якуты). Остальные студенты - это русские, украинцы и представители смешанного происхождения, родившиеся в Сибири. В ИМНС учатся также представители МНС, которые родились в Санкт-Петербурге или в Ленинградской области. Они не совпадают с нашим определением временной миграции, и поэтому не входят в исследуемую группу. В целом, это разделение условное, так как связано с этническим самоопределением; оно стало предметом исследования на его первом этапе; 4) студенты приезжают учиться в Санкт-Петербург по направлению, которое после завершения учебы обязывает их работать 5 лет в родном округе. При расторжении контракта со стороны студента, он обязан возместить стоимость обучения. Однако, известны случаи, когда контракт был расторгнут, но санкции не были применены; 5) Часть студентов сначала заканчивает педагогический колледж в родном округе, а потом зачисляется на II или III курс в ИМНС. Эта практика рекомендуется местными учителями и поддерживается экзаменационной комиссией, которая приезжает в округ, с целью обеспечить более безболезненный переезд из поселка в город и ускорить адаптацию на новом месте.

В начале исследования был сделан отбор информантов по списку студентов, проживающих в общежитии. На его основе была сделана целенаправленная выборка: 14 студентов ИМНС из Чукотского и Корякского автономных округов (ЧАО, КАО). Затем число информантов расширилось с помощью метода «снежного кома», т. е. в число информантов вошли: 1) студенты из Ямало-ненецкого автономного округа (4 человека) и с Сахалина (2 человека); 2) студенты Государственной Полярной Академии - выходцы из ЧАО и КАО (6 человек), 3) преподаватели чукотского и эскимосского языков (2 человека), 4) преподаватели и члены танцевального ансамбля Северное Сияние (6 человек; остальные члены совпадают с предыдущими пунктами), 5) матери информантов, навещавших их в Санкт-Петербурге (2 человека), 6) координатор ЯНАО (поселок Яр-Сале) по образованию (1 человек). Общее количество информантов в той части исследования, в которой применялись качественные методы, составило 37 человек.

Кроме того, в исследовании учитывались результаты опроса, который был проведен среди студентов разных курсов, возрастов и происхождения в течение одного учебного дня в нескольких аудиториях ИМНС, а также в общежитии ГПА, где проживали студенты из ЧАО. Всего в опросе приняло участие 86 человек (2 неполные анкеты были исключены из анализа). Методика, которая использовалась при исследовании «северян» в Санкт-Петербурге, была соответствующим образом адаптирована для исследования второй группы временных мигрантов. Наряду с группой студентов ИМНС в исследовании участвовали 32 студента экономического факультета Карлова университета в Праге, выходца из разных регионов Чехии.

Учитывая специфику выборки и ограниченность половозрастного параметра, мы не намерены распространять выводы исследования ни на студентов того же происхождения, но обучающихся в других ВУЗах Санкт-Петербурга, ни на другие группы МНС. Специфика нашей выборки связана с осмыслением социокультурной трансформации мигрантов на микроуровне, а также с уникальностью опыта мигрантов включения в инокультурную среду. Специфические методы, требующие особенно тесного и доверительного контакта с информантом, применились к ограниченной выборке, состоящей лишь из 6 студентов, выходцев из ЧАО.

В целом, можно утверждать, что изучаемая группа студентов является специфической сразу по нескольким параметрам: 1) по происхождению; 2) по обособлению от других групп или общностей, проживающих в Санкт-Петербурге (так например, место учебы — ИМНС находится отдельно от главного здания университета, причем между ними отсутствует функциональная или эмоциональная связь); 3) по характеру миграции, так как она длится от 3 до 8 лет и осуществляется в рамках ограниченной общности. В части исследования, которая посвящена группе студентов, выходцев из ЧАО, также учитываются особенности этой группы. Эта одна из самих малочисленных групп ИМНС. В ее составе студенты разного происхождения и разной этнокультурной принадлежности (чукчи, эскимоска, ительменка, корячка). Группа компактна, ее члены объединены общим культурным ядром, но в тоже время взаимодействуют с другими группами. Наблюдается более тесный контакт с малочисленными группами, прежде всего, с коряками и ненцами, и менее с русскими, с якутами и бурятами.

Выбор столь небольшой группы для изучения миграционного опыта не случаен. Так как целью является постижение микроуровня всех возможных изменений в жизни мигранта, в его выборе жизненных стратегий, в его восприятии инокультурной среды, то необходимы тесные и доверительные отношения с группой информантов, интенсивная фиксация исследуемых факторов, обостренное внимание к мельчайшим тонкостям.

Итак, выбор данной группы является обоснованным по нескольким причинам: 1) данная группа представляет собой минимальный уровень, на котором можно изучить всю палитру интерсубъективных интерпретаций; 2) с одной стороны данный объект обладает обособленностью, с другой — имеет место внешнее инокультурное воздействие на объект; 3) интенсивное изучение малой группы позволяет учесть и зафиксировать все основные факторы, влияющие на изучаемый предмет, понять его, и, следовательно, предложить обоснованное решение проблемы; 4) практические выводы исследования (например, матрица включения мигранта в инокультурную среду) могут быть применены подобным группам, которые также сталкиваются с проблемами включения в инокультурную среду, культурной идентичности и культурного воспроизводства.

Специфика исследования заключается в том, что наряду с группой студентов ИМНС, была часть методов применена также к группе студентов экономического факультета Университета имени Карла IV в Праге - выходцев из разных регионов Чехии (32 человек). Однако, в наши задачи не входит поиск сходств в двух совершенно разных группах мигрантов. Нас интересует выявление матрицы, характерной для социокультурной трансформации мигрантов. Важен сам факт перехода из одной культурной конфигурации и вхождение в другую инокультурную среду. Сравнение общего и различного в опыте вхождения в другую культурную конфигурацию позволяет получить целостное представление о социокультурной трансформации на микроуровне. Этот подход позволяет нам отойти от материала, полученного в группе МНС в Санкт-Петербурге и по-новому посмотреть на те категории и концепты, которые сопровождают социокультурную трансформацию мигрантов в инокультурной среде: а) осмысление собственной идентичности; б) пересмотр образа культуры; в) выбор миграционной стратегии; г) приятие условий межкультурного взаимодействия и т. п. Более того, акцентирование чешскими информантами категорий, связанных с городским, а не этническим фактором включения в инокультурную среду, послужило основанием не преувеличивать этнический фактор в миграционной ситуации студентов, представителей МНС в Санкт-Петербурге. Как нам представляется, материал из другой миграционной ситуации усилил наше научное чутье к основному материалу.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационного исследования является изучение механизмов изменений, происходящих в контексте миграции под воздействием инокультурной среды и относящихся к дискурсу, жизненным стратегиям и идентичности мигрантов. Собственно проблема состоит в том, какие именно механизмы имеют место на микроуровне социокультурной трансформации мигрантов, вплоть до уровня индивидуального опыта мигранта. Изучение динамики дискурса, социальных практик и самоидентификации должно способствовать более глубокому пониманию миграционного опыта в целом.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: 1) раскрыть те механизмы, которые сопровождают трансформацию в дискурсе, в самоидентификации и социальных практиках, проистекающую из пребывания мигранта в инокультурной среде; 2) передать сущность опыта внутреннего мигранта, проживающего в мегаполисе в контексте выбранных нами групп и мест миграции; 3) объяснить механизмы, обеспечивающие включение мигранта в инокультурную среду и социальную сплоченность в полиэтническом обществе; 4) выявить, каким образом влияет групповой характер миграции на социокультурную трансформацию мигранта: а) раскрыть характер образа культуры и ее интерпретацию на индивидуальном и групповом уровнях; б) выявить динамику интерпретации культуры происхождения и культуры принимающей среды в связи с повседневными практиками индивидов в инокультурной среде; в) понять характер дискурса; выяснить, имеет ли место этнический дискурс; и затем проследить причины и способы его появления и функционирования; г) определить, какая групповая идентичность доминирует; д) выявить динамику жизненных стратегий, доминирующих в повседневных практиках мигрантов; 5) раскрыть динамику жизненных стратегий, доминирующих в повседневных практиках.

Теоретическая гипотеза

В исследованиях, посвященных миграции, доминирует точка зрения о том, что в условиях пребывания в инокультурной среде изменение социокультурного облика группы мигрантов, их идентичности, дискурса и жизненных стратегий происходит исключительно под влиянием принимающей среды. Это положение было исходной точкой и в нашем исследовании. Однако уже на первом этапе полевого исследования выяснилось, что этот тезис не только упрощает реальную ситуацию, но и существенно искажает ее. Важно принимать во внимание как трансформирующие импульсы принимающей среды, так и ситуацию межкультурного взаимодействия. Его агентом, с одной стороны, выступает принимающая среда в ее специфических этнических и культурных конфигурациях, с другой — мигрант, его внутренняя работа над собой, его осмысление инокультурного опыта, его рефлексия над опытом проживания- в принимающей среде, которые задают перспективы социокультурной трансформации и формируют ее механизмы.

В инокультурной среде складывается новый образ собственной культуры и наряду с ним изменяется восприятие принимающей среды. В этом контексте важную роль играет латентная антропология, которая позволяет раскрыть особенности опыта мигрантов, проживающих в инокультурной среде. В настоящем исследовании речь идет о попытке описать такие явления, как воспроизводство специфического в этнокультурном плане обряда кормления духов и особое видение городской среды.

Методы исследования"

С целью изучения социокультурной трансформации мигранта в инокультурной среде на микроуровне мы включаем в исследование этнографический метод как основной метод сбора материала и поведения исследователя в поле. Таким образом, мы задаем определенный контекст, в рамках которого поле, исследователь, информант и изучаемое явление приобретают специфическое значение.

Антропологический подход оказывается незаменимым при изучении социальной действительности. Постижение сложности и инвариантности культурного разнообразия предъявляет к исследователю определенные требования. Как нам представляется, преимущество качественных методов, да и самой антропологии, воспринимающей изучаемую социальную реальность как поле, очевидно.

Выбор методов сбора данных и аналитических и интерпретационных техник происходил в соответствии с определенными представлениями о том поле, в которое мы входили. Конечной целью исследователя было не просто получение сведений от информантов о различных ситуациях из их жизни или описание социального явления как такового, а создание теории, которая бы объединяла в себе, с одной стороны, сложность и многогранность миграционного опыта, а с другой стороны, — его изменчивость и текучесть. В силу особенностей предмета исследования, предполагающего субъективность и интерсубъективность, мы попытались включить в свою работу эмоциональную составляющую опыта информантов, с одной стороны, и «многоголосия», с другой стороны. Для выполнения этой задачи служит метод, который в литературе обозначается термином «автоэтнография». Баланс между строгой научной работой и творчеством (которое нам не раз помогало открывать новые темы) мы находили в полученных нами данных. Наше теоретическая научное чутье усилилось особенно благодаря изучению трудов Давида МекДугала и киносъемки.

Комплексный методический подход способствует раскрытию сущности социокультурной трансформации в контексте выбранной нами группы мигрантов и места миграции. Выполнение поставленных задач, связанных с изучением микроуровня социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде подразумевает, прежде всего, применение качественных методов, так как с их помощью можно более адекватно изучить гетерогенный по своей сути предмет исследования. Выбор этих методов обусловлен также изучением данной проблемы на материале малочисленной общности, представление о культуре которой рассматривается как субъективная интерпретация смыслов, конструируемых членами этой общности в их повседневной жизни. Количественные методы применяются частично в текстовом анализе.

В исследовании применены следующие методы сбора информации:

1) включенное наблюдение с целью фиксации существенной информации о поле и информанте, а также создания доверительных отношений с информантом;

2) метод индивидуального интервью с помощью «Мягкого опросника» (впервые это название употребил Т. Шанин, 1999), который применялся на начальном этапе исследования (в пилотаже) с целью получения общего представления о поле;

3) анализ документов — личных документов и образцов фольклора;

4) метод глубинного интервью, в задачи которого входит: а) выявление субъективного осмысления и интерпретация жизненных стратегий в инокультурной среде; б) определение частоты появления этнических категорий в дискурсе информантов;

5) карточная методика, на основе которой можно выявить значимую культурную атрибутику и ее иерархию. Данный метод дополняет метод глубинного интервью. Суть состоит в перебирании карточек с названиями различных культурных элементов в соответствии с заданием, чтобы выявить следующие составляющие: а) значимость и престижность данного атрибута в культуре так, как это видит информант;

6) иерархию атрибутов по неотъемлемости; в) бытующие культурные элементы; г) наличие данных атрибутов у информанта, степень привязанности к ним; д) анкетный опрос. Сравнительный анализ полученных ответов проводился с учетом происхождения студентов и длительности их проживания в Санкт-Петербурге. По ассоциативным рядам проводится контент-анализ основных изучаемых категорий: «чужой или чужое», образ инокультурной среды, родная среда;

7) метод спонтанного рисунка с целью выявления образа города, сформировавшегося в сознании мигранта, и последующей трансформации этого образа на протяжении периода миграции;

8) метод спонтанного текста (или сочинения);

9) метод неоконченных предложений;

10) метод «Поле на прогулке»; специфику этого подхода объясняем в отдельном параграфе;

11) методы визуальной антропологии: а) анализ любительской фотографии проведенной самими информантами и относящейся к их проживанию в Санкт-Петербурге; б) анализ фотографий, которые информанты привезли с собой с родины; в) интервью по фотографиям (collaborative approach); г) применение метода кино, прежде всего с целью совершенствования и корректировки полевой работы;

12) автоэтнографический метод, который состоит в настоящем исследовании из следующих стадий: а) описание собственного опыта мигранта (словачка в Санкт-Петербурге) в виде рассказа; б) последующий анализ категорий, содержащихся в этом рассказе; в) соотнесение этих категорий с категориями, выявленными в спонтанных текстах (сочинениях), авторами которых сами информанты.

В ходе исследования мы работали в рамках обоснованной теории, которая является специфическим подходом к сбору и анализу материала с целью приблизить исследователя к опыту информантов. Кроме этого, в анализе собранного нами материала мы применяли ряд техник из области герменевтического подхода. Для качественно-количественной обработки данных мы использовали компьютерную программу Атлас-ти. Методологические и методические аспекты исследования подробно представлены ниже.

Новизна исследования

Оставаясь в дискурсивном поле перечисленных научных трудов и вдохновляясь научными поисками более опытных исследователей, мы, тем не менее, стремимся привнести в изучение миграции новый взгляд на проблему и новые познания. Там, где нам не удается этого сделать, мы претендуем на то, чтобы укрепить связи между уже изученным и только предполагаемым.

Наиболее ценным с точки зрения новизны и вклада в науку нам видится, во-первых, наша методологическая работа, направленная на изучение проблемы социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде в таком ракурсе, который ранее в отечественной науке не применялся. Основные категории социологии культуры, такие как культура, аутентичность, жизненная стратегия, сохранение структуры личности мигрантов в инокультурной среде, культурное воспроизводство этнокультурной общности и т.п., рассматриваются в контексте изучения социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде.

В работе представлена теоретическая рамка изучения социокультурной трансформации мигрантов. Ключевым является раскрытие этого явления на микроуровне. Более того, опыт, связанный с социокультурной трансформацией в контексте миграции, дается с точки зрения как исследователя, являющегося одновременно полевиком и мигрантом (словачка в Санкт-Петербурге), так и самих мигрантов. Новым для отечественной науки представляется тот факт, что при изучении микроуровня социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде применяются исследовательские приемы феноменологической социологии, в частности те из них, которые позже стали основой рефлексивной антропологии:

1) такие понятия, как повседневность, жизненный мир, «Другой», нормальность;

2) рефлексия над самим собой посредством социального взаимодействия с Другим;

3) соотнесение перспективы изучаемого с перспективой изучающего. Таким образом, можно раскрыть те механизмы, которые сопровождают трансформацию в дискурсе мигрантов, перемены в идентификации группы и социальных практиках, вытекающие из пребывания в инокультурной среде.

Во-вторых, детально представлена категория восприятия города в контексте миграции, а также описан механизм, посредством которого происходит трансформация данного восприятия во время проживания в инокультурной среде.

Данный подход к проблеме позволяет соответствующим образом изучить не только аспекты, непосредственно входящие в социокультурную трансформацию мигрантов, но также факторы, влияющие на следующие аспекты: 1) включение мигранта в инокультурную среду; 2) степень и мотивы сохранения этнокультурной специфики группы мигрантов; 3) интерпретацию тех или иных жизненных стратегий мигрантов. В конечном счете исследование подводит глубже понять интеграционные механизмы, которые обеспечивают социальную сплоченность в полиэтническом обществе.

В-третьих, в диссертационном исследовании выделяется общий шаблон освоения мигрантом другой культурной конфигурации. Эта матрица является результатом анализа материала, который относиться к трем источникам: 1) к группе северян, проживающей в Санкт-Петербурге; 2) к группе чехов-внутренних мигрантов в Праге; 3) к опыту исследователя как временного мигранта (словачка в Санкт-Петербурге). Данное исследование показывает, что социокультурная трансформация мигранта является предпосылкой к включению в инокультурную среду, причем собственно включение в другую культурную конфигурацию происходит поэтапно и никогда не бывает полным. Пластичность культурной идентичности связана с уровнем адаптации и далее с уровнем включения. Выбор в пользу той или иной жизненной стратегии, которая способствовала бы включению, связан с предрасположенностью к целостному восприятию инокультурной среды.

В-четвертых, новизна данного диссертационного исследования состоит в комбинации разных методических приемов, предложенных другими исследователями, но ранее не применявшихся в подобных исследованиях, либо использовавшихся отдельно, а именно: 1) комбинация метода интервью с помощью «Мягкого опросника» и глубинного интервью; 2) применение карточной методики; 3) применение автоэтнографического подхода; 4) визуальных методов. Этот комплексный методический подход может быть использован в других исследованиях по социологии культуры и социологии миграции.

Положения, выиосимые на защиту

5) Изучение всего многообразия изменений в жизни мигранта на микроуровне, в его выборе соответствующей жизненной стратегии и в восприятии инокультурной среды тесно связано с фиксацией составляющих опыта мигранта таких, как чувственный опыт, осмысление и переосмысление «собственного Я», телесность. Наиболее адекватным подходом в таком случае является сочетание феноменологической социологии, рефлексивной антропологии и визуальных методов.

Теоретическая и практическая значимость

Существует ряд трудов на тему миграции в контексте полиэтнического общества, однако, они, как правило, не затрагивают ее микроуровень. Недостаточно исследований, которые бы учитывали, с одной стороны, опыт мигранта, и с другой стороны, рефлексию над этим опытом самого мигранта. Исследований, касающихся вопросов жизнедеятельности, культуры северян, проживающих в инокультурной среде, также недостаточно. Усилия исследователей направлены главным образом* на изучение основного этнического массива и его воспроизводства на родине. Без должного внимания остается, например, проблема консолидации этнокультурной группы в условиях миграции, т. е. тогда, когда некоторые представители этнокультурной общности воспроизводят представление о собственной культуре, будучи за пределами культурного ядра.3

Таким образом, теоретическая значимость настоящего исследования состоит в том, что его положения полезны в нескольких областях: социологии культуры, социологии социальных изменений и социологии миграции. Мы убеждены в том, что понимание изучаемой проблемы обогатит также прикладные отрасли социальных наук и в дальнейшем будет способствовать регулированию межэтнических и межкультурных отношений. Материалы и выводы исследования можно использовать при сравнительном анализе с другими мегаполисами, регионами и странами.

Наше исследование социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде отражает многомерную природу опыта мигрантов, проживающих в инокультурной среде. Практическая значимость подобного исследования очевидна. Понимание социокультурной трансформации в контексте миграции незаменимо, прежде всего, в разработке мер по стабилизации полиэтнического общества. Выход из порочного круга этнической сегментации лежит в примирении «этнического» и «демотического» параметров социальной жизни. Как показывает настоящее исследование, стабильность общества может быть далее обеспечена в рамках этнокультурного плюрализма на основе индивидуального выбора и гражданской идентичности, разделяемой всеми гражданами. Помимо этого, результаты настоящего исследования могут быть использованы при разработке курсов по социологии миграции.

3 Несмотря на существенное отличие между группой северян, проживающей за пределами этнокультурной общности и диаспорой, в данном контексте многочисленные труды на тему диаспоры могут быть полезными.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурная трансформация мигрантов в инокультурной среде"

2. 8. Выводы исследования

Итак, подведем итоги практического исследования. Как было отмечено в программе исследования, в силу специфики нашей выборки, мы не будем распространять выводы исследования ни на группы временных мигрантов одного и того же происхождения, ни на любые другие группы мигрантов. Тем не менее, мы можем обосновать значимость нашего исследования. Она заключается, прежде всего, в тех открытиях, которые способствуют пониманию общей матрицы социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде.

В результате проведенного нами исследования микроуровня социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде, можно сделать следующие промежуточные выводы:

Собственное Я» мигранта

На основе феноменологической социологии был выработан комплексный подход к изучению сформулированной нами проблемы.

Как показывает наше исследование, наиболее адекватными методами, позволяющими раскрыть микроуровень социокультурной трансформации мигрантов, являются те, которые непосредственно включают информанта в научный поиск и способствуют тому, чтобы он сам стал источником и инициатором социологического знания.

Наш замысел близок самим информантам, так как это студенты-филологи, культурологи и этнографы, имеющие представление о том, как проводится социологическое исследование. Все нами применяемые автоэтнографические методы относятся к проблематике восприятия инокультурной среды (метод спонтанных сочинений, метод неоконченных предложений, анализ любительской фотографии).

Автоэтнографический подход исполняет также сам исследователь. Помимо того, что он описывает Другого, закрепленного в культуре, он может заявить о некой двойственности этнографического текста, представив самого себя как конструкт. В тоже время автоэтнография в лице антрополога не отражается лишь в финальном научном тексте. Двойственное состояние - «Я наблюдает за Другим» и «Я наблюдает за собой в качестве Другого» характерно для самой работы в поле и анализа данных; это связано с тем, что антрополог сам оказался Другим, будучи иностранной студенткой в Санкт-Петербурге, т. е. временным мигрантом.

В ходе исследования было выявлено, что для начальной стадии проживания мигранта в инокультурной среде характерна непосредственность поведения, которая в свою очередь связана, как с отсутствием жестких императивов (здешние императивы еще не изучены и не приняты), так и с презентацией себя (раз я для вас «чужой», тогда смотрите «насколько я чужой»). Под воздействием среды меняется набор императивов, а также условия избирательной принадлежности (к группе, практике, стилю жизни) . Опыт мигранта показывает, что выражение «ломать что-то в себе» может служить интерпретационным средством для описания процесса, связанного с вхождением в инокультурную среду. Также можно сделать вывод, что каждый раз, когда человек входит в новое социальное milieu в рамках инокультурной среды, ему приходится преодолевать те же стадии включения что и вначале, только, может быть, в более сжатой форме.

Образ инокультурной среды

В ходе исследования мы пришли к следующему выводу: в npoifecce внутренней миграции происходит формирование своего образа принимающей среды.

Под средой принято понимать систему, объединяющую пространственную, временную и социальную составляющие. Настоящее исследование показывает, что человек, происходящий из другой культурной конфигурации, структурирует физические явления с точки зрения и посредством техник, которые отличаются от наших способов.

В нашем исследовании принимающей средой является Санкт-Петербург. На основе выявленных нами в ходе исследования категорий среды стало очевидным, что северяне воспринимают принимающую среду, прежде всего, как большой город или мегаполис. Поэтому их восприятие миграции и самих себя как мигрантов будет связано именно с урбанистическим, а не с этническим фактором. Таким образом, исследование подтвердило тот факт, что этнический или этнокультурный аспект не единственный и не главный аспект миграционного опыта северян.

Процесс трансформации мигрантов можно проследить также в связи с тем, как меняется отношение мигранта к принимающей среде. Было выявлено, что отношение к городу является не единственным, но достаточно существенным фактором при выборе той или иной миграционной стратегии. Ближе к окончанию учебы, т. е. к моменту возможного возвращения на родину, город предстает перед студентами-мигрантами как нечто более сложное, чем набор знаков-символов конкретного города или обобщенных качеств города как такового. Перемена на виду: от обобщенного представления о городе, принятого извне, через физический, телесный контакт со средой, к более личному восприятию города как социальной

126 «elective affinity» In: Chaney, David. Lifestyles. -N.Y.: Routledge, 1996. -P.l 1. среды. Вместо обобщенного образа города, который раньше мигрант принял из внешнего дискурса, мигрант сейчас может всю многогранность города сжать в несколько знаков, которые уже опираются на его личный опыт. Так возникает обобщение второго порядка — объединение и слияние в сознании мигранта всех сторон собственного инокультурного опыта в один целостный образ. Наше исследование показывает, что именно целостное восприятие опыта миграции важно, как с точки зрения сохранения структуры личности мигранта, так и с точки зрения возможного включения в инокультурную среду.

Модус межкультурпого взаимодействия

В нашем исследовании нам удалось установить, каким образом на социокультурную трансформацию мигранта в инокультурной среде воздействует сама принимающая среда, какую роль в этом процессе играет мигрант, а какую — группа земляков, и, наконец, какое влияние оказывает на изменения социокультурного порядка взаимодействие принимающей среды и временных мигрантов. В целом можно говорить о признании равного участия как принимающей среды, так и временных мигрантов в процессе социокультурной трансформации. В связи с этим, важной категорией межкультурного взаимодействия является взаимное конструирование; на его основе мигранты на начальной стадии миграции могут пересмотреть прежние примордиальные составляющие собственной культурной конфигурации, интерпретировать их как созданные, произведенные, чтобы в дальнейшем включить в число примордиальных составляющих второго порядка Многообразие интерпретаций мира порождает вариативность культурной идентичности: одни и те же культурные элементы при разных обстоятельствах могут играть разную роль и приобретать разные значения. Это явление чрезвычайно важно, так как способствует появлению в инокультурной среде нового культурного пласта.

Интенсивная фиксация исследуемых факторов социокультурной трансформации на микроуровне нам позволила выделить категории, непосредственно касающиеся тех изменений идентичности, образа собственной культуры, восприятия принимающей среды, дискурса и т. п., которые имеют место в опыте мигранта. Исходя из этих категорий можно утверждать, что характер социокультурной трансформации временного мигранта определяется, прежде всего, урбанистическим фактором; этничность имеет скорее условный, ситуативный характер и не играет в данном вопросе важной роли. Инокультурная среда воспринимается сначала обобщенно и поверхностно через призму дискурса принятого извне; далее ее образ дифференцируется на мельчайшие детали, приобретенные в ходе личного опыта мигранта, чтобы в дальнейшем эти фрагменты вновь оказались объединенными в один целостный образ-знак, передающий всю палитру переживаемых мигрантом изменений. Нам представляется, что именно это целостное видение мигрантом другой культурной конфигурации и является предпосылкой к тому, чтобы мигрант ее принял, и, возможно, чтобы мигрант включился в эту инокультурную среду.

Как было упомянуто выше, в ходе полевой работы была скорректирована первоначальная гипотеза исследования. На дальнейших этапах исследования мы основывались на предположении, что исход контакта с другой культурной конфигурацией, а в итоге и процесс социокультурной трансформации мигранта определяет не только принимающая среда, но и сам мигрант. Эта гипотеза подтвердилась в следующих случаях: а) при переходе дискурса этнического в демотический в первый год миграции; б) при принятии мигрантом дискурса инокультурной среды в оценке собственных социальных практик, речевых и поведенческих образцов; в) при выборе той или иной миграционной стратегии; г) при определении образа собственной культуры; д) при проявлении вариативности личных биографий мигрантов и т. п.

Однако в некоторых случаях перемены социокультурного характера происходят не на индивидуальном, а на внутригрупповом (в группе земляков) или же на внегрупповом уровне. Иными словами ключевую роль все-таки выполняет принимающая среда. К таким случаям относятся: а) определение аутентичности группой мигрантов; б) проявление лояльности к определенному набору социальных ценностей (артикуляция тех или иных ценностей может в случае надобности выполнять этнодифференцирующую функцию); в) семантизация дискурса о внешней среде (она зависит от семантической насыщенности культурной конфигурации и от дискурса в группе земляков); г) определение рамок «нормальности» жизненного мира и вслед за ними пределов возможного взаимодействия (их все-таки устанавливает инокультурная среда, а не сам мигрант; от этого и зависит степень проницаемости» другой культурной конфигурации).

Процесс социокультурной трансформации мигрантов — это явление столь многомерное, что настоящее исследование не может дать исчерпывающего ответа. Тем не менее, как показывает проделанная нами методологическо-методическая работа, имеется ряд подходов к изучению этой проблемы, которые приносят результаты и приводят к интереснейшим открытиям. Нам представляется, что исследователи должны направить усилия на дальнейшую разработку методов изучения данной проблематики на ее микроуровне (в том числе таких методов, как автоэтнографический метод, визуальные методы и т. п.).

Несмотря на то, что нашей целью было раскрыть и теоретически обосновать определенный случай социокультурной трансформации мигрантов на микроуровне, мы убеждены в том, что наши выводы применимы также в сфере стабилизации полиэтнического общества, где принцип интеграции состоит в синкретизации культурного достояния на основе выделения общих социально значимых

177 компонентов. В этой связи мы позволим себе небольшое отступление от исследовательского «как есть» к утопическому «как должно быть» и перечислим те условия, которые необходимы для осуществления интеграционной модели поликультурного общества:

1) минимальная степень толерантности принимающего общества;

2) временные ограничения для реализации интеграции;

3) определенная предрасположенность принимающего общества к собственной трансформации;

4) осознание ценности мультикультурного характера общества;

5) положительная оценка этнокультурной синкретизации представителями принимающего общества;

6) установление прочных горизонтальных связей между различными этническими группами;

7) динамическое восприятие разнородных культурных элементов и их интеграции в обществе;

8) готовность общества к постоянной культурной диверсификации;

9) признание принципа паритетности.

Ключ к сохранению целостности общества лежит в следующих принципах: 1) в соучастии как принимающей среды, так и мигрантов в процессе социокультурной трансформации носителей другой культурной конфигурации и 2) в примирении или смягчении социальных, культурных отличий на основе общеразделяемой гражданской идентичности.

127 Куропятник А.И. Мультикультурализм: проблемы социальной стабильности полиэтнических обществ. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. - 208с.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Определив картину современного общества как коллаж, мы одновременно посчитали нужным пересмотреть основные категории социологии культуры: другие или Другой, культура, социальное взаимодействие, место. Помимо этого, нам пришлось ввести и заново определить столь «неудобную» для социологии категорию «собственного Я». Мы взяли на себя в некотором смысле новую для социолога роль — не демиурга, который объясняет, а соучастника социальной жизни, который обнаруживает и оставляет открытую палитру возможных интерпретаций. Если социальный мир характеризуется текучестью и непостоянством, то желательно, чтобы изучающий его исследователь предоставил свободу себе и читателям при прохождении по сложному, изменяющемуся рельефу значений.

Подобно зеркальному отражению, наш текст должен в какой-то мере походить на культурное многообразие современного мира, на которое обращают столь пристальное внимание не только исследователи, но также политики, маркетологи, артисты, туроператоры и т. п. Как в реальной жизни, так и в тексте, который ее описывает, так или иначе, наступает момент сомнения: вариативность, многомерность, множественность, многоголосие — не являются ли эти понятия лишь словами, цель которых — заполнить идеологический128 вакуум или завуалировать несогласованность, несвязность социальной действительности? Мы убеждены в том, что нисколько. Неслучайно размывание культурных контрастов или несвязное, нечеткое многословие порождает ряд тех же моральных и когнитивных головоломок. Вопрос в том, в какой мере и каким образом можно это многообразие - культурное, социальное, с одной стороны, или понятийное, идейное, с другой стороны, сохранить, соблюдая условие общей целостности.

Наше исследование социокультурной трансформации мигрантов в инокультурной среде является скромным и лишь фрагментарным вкладом в решение этого вопроса. Тем не менее, нам удалось достичь нашей цели - отразить в тексте многомерную природу миграционного опыта. Выводы нашего исследования показывают, что независимо от выбора миграционной стратегии, включение всегда будет частичным. Однако несмотря на это, заметен потенциал культурной

128 Соответственно трактовке Клиффорда Гирца (1973). синкретизации и возможного включения мигранта в принимающее общество.

Независимо от внешних условий, маргинальные социальные группы, такие как мигранты, всегда будут всегда испытывать некоторое давление со стороны доминирующей группы; именно она определяет как «проницаемость» собственной культурной конфигурации, так и общедоступность социальных ресурсов, необходимых для осуществления социальной карьеры. Взаимная дифференциация групп не связана с тем, признается в обществе Другой или нет. В этом и заключается парадокс полиэтнического общества. Вопросом остается то, каким образом упорядочить и интерпретировать существующий культурный коллаж. Взаимодействие с Другим нуждается сегодня в качественно другой основе. Очевидно, что мы еще мало знаем того Другого, с которым «мы» разделяем общую социальную среду. А может быть, стоит посмотреть в зеркало? Не для того, чтобы отражаясь в Другом, лучше его понять. И совсем не для того, чтобы подстраивать Другого под свой образ. Нет. Пусть зеркало нам поможет, наконец, проникнуть в суть действительности: мы все, так или иначе, являемся тем самым Другим.

Список научной литературыБагдасарова, Ярослава, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Отечественная, русскоязычная и переводная литература

2. Абельс X. Интеракция, идентичность, презентация. СПб.: Алетея, 2000.

3. Аппадурай А. Ставя иерархию на место / Пер. с англ. языка Соколовского С.В. // Этнографическое обозрение, № 2, 2000.

4. Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М.: Издательство МГУ, 1990. - 240 с.

5. Албакова Ф. Ю. Современные проблемы исследования национально-этнического сознания. М.: Диалог - МГУ, 1999. - 24 с.

6. Александренков Э. Г. «Этническое самосознание» или «этническая идентичность»? // Этнографическое обозрение. 1996. № 3. С. 13-22.

7. Андерсон Т. Этнография народов Восточной Сибири и Дальнего Востока. — JL, 1983.

8. Антропова В. В. Культура и быт коряков. Д., 1971.

9. Арутюнян Ю. В., Дробижева JI.M., Кондатьев В. С., Сусоколов А. А. Этносоциология. Цели, методы и некоторые результаты. — М., 1984.

10. Арутюнян Ю. В., Дробижева JL М. Этносоциология. Перед вызовами времени. // Социологические исследования. 2008. № 7. С. 85-95.

11. Арутюнов С. А. Адаптивное значение культурного полиморфизма. // Этнографическое обозрение. 1993. № 4.

12. Арутюнов С. А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М., 1989.

13. Арутюнов С. А. Процессы и закономерности вхождения инноваций в культуру этноса // Советская этнография. 1985. № 1. С. 8-21.

14. Арутюнян Ю. В., Дробижева JI. М., Сусоколов В. А. Этносоциология. — М.: Аспект пресс, 1999. 270 с.

15. Байбурин А. К. Ритуал: Свое и чужое // Фольклор и этнография. — JL: Наука, 1990.-С. 3-17.

16. Барт Ф. Этнические группы и социальные границы. — М.: Новое издательство, 2006.

17. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект Пресс, 1996. - 255 с.

18. Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. -М.: 2003.

19. Блумер Г. Коллективное поведение //Американская социологическая мысль. / Под. ред. Дробенькова В. И. М.: МГУ, 1994. - С. 168-175.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М.: Медиум, 1995.-336 с.

21. Богораз-Тан В. Г. Чукчи. Часть I. JL: Издательство Института Народов Севера ЦИК СССР, 1934. -192 с.

22. Бороноев А. О., Емельянов Ю. Н., Скворцов Н. Г. Особенности развития и взаимоотношения социологии и социальной антропологии // Проблемы теоретической социологии. СПб.: Издательство СПбГУ, 1994.

23. Бороноев А. О., Павленок В.Н. Этническая психология. СПб., 1994.

24. Бороноев А. О. Проблема личности: поиск социологического образа //Проблемы теоретической социологии. Выпуск 3. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2000.

25. Бороноев А. О. Культура и менталитет населения Сибири. Тезисы Международной научно-практической конференции. СПб.: Издательство СПбГУ, 2003.

26. Бороноев А. О. «Сибирство» как форма территориальной идентичности // Сибирь. Проблемы сибирской идентичности / Под ред. проф., акад. РАЕН А.О. Бороноева. СПб.: Астерион, 2003. - С. 26-33.

27. Бороноев А. О. Сибирский менталитет: Содержание и актуальность исследования // Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона / Под ред. Бороноева А. О. — СПб.: Астерион, 2007. С. 9-20.

28. Бороноев А. О. Российская модель трансформации и проблемы социокультурной идентичности населения. // Модели социального и политического развития России и Китая: сравнительный анализ. — СПб.: Астерион, 2006.

29. Бромлей Ю. В. Актуальные проблемы национальных отношений. Москва, 1979. 220 с.

30. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М: Наука, 1981. — 416 с.

31. Бромлей Ю. В. К вопросу о влиянии особенностей культурной среды на психику // Советская Этнография. 1983. № 3. С. 71.

32. Бурлов А. В. Метод неоконченных предложений в социологии: стратегии использования и логика анализа данных. Дисс. канд. социол. наук. М.: 2001.

33. Бурлов А. В., Татарова Г. Г. Метод неоконченных предложений в изучении образа «культурный человек»// Социология. 1997. № 9.

34. Вызова В. М. Психология этнических различий: проблемы менталитета, отношений, понимания. —СПб.: Сыктывкарский гос. университет, 1998. (диссертация)

35. Бахтин Н. Б. Коренное население Крайнего Севера РФ. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 1993.

36. Введение в этническую психологию. Ред. Платонов Ю.П., Бороноев А. О. и др. -СПб.: СПбГУ, 1995.

37. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М., Л.,1965.

38. Взаимопонимание культур. Отв. ред. Павлов А. В. — Тюмень: ТГУ, 1998. 90 с.

39. Винер Б. Е. К построению качественной регрессионной модели этнической идентичности //Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 3. С.121-142.

40. Винер Б. Е. Формы этничности. Бывает ли у этноса сущность и что сторонники академика Бромлея могут взять у новых теорий // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 2. С. 142-164.

41. Гачев Г. Национальные образы мира. — М.: Советский писатель, 1988. 448 с.

42. Геллнер Э. Нации и национализм. — М., 1991.

43. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004.

44. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. — М.: Канон Пресс, 2000.

45. Гурвич И. С. Принципы ленинской национальной политики и применение их на крайнем Севере // Осуществление ленинской национальной политики у народов Крайнего Севера. М., 1971.

46. Гурвич И.С. Этнокультурное развитие береговых чукчей и азиатских эскимосов // Советская этнография № 5, 1973.

47. Гуриева С. Д. Этносоциальные установки в межнациональных отношениях. СПб.: Издательство СПбГУ, 1997. (диссертация)

48. Дамберг С. В., Семенков В. Е. Исследования элиты как симптом утраты элитарности // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. 2. № 2. — С. 182-186.

49. Дамберг С. В. Этническое знание и здравый смысл // «Другие русские» или мобилизированная ментальность. Вып. 2. Европейский университет, 2002. С. 208229.

50. Деметрадзе М. Р. Межэтническая дистанция: постановка проблемы. М.: РАН,1998. - 38 с.

51. Денисенко М. В. Роль этнических стереотипов в поиске русскими новой идентичности в условиях постсоветской трансформации. М.: МГУ, 1999. (автореферат)

52. Дробижева JI. М. Конфликтная этничность и этнические конфликты. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, 1994. —177 с.

53. Дробижева JI. М. Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России. М.: Издательство Институту социологии РАН, 2000. -385с.

54. Дробижева JI. М. Социальное неравенство этнических групп: представление и реальность. М.: Academia, 2002. - 475 с.

55. Дробижева JI. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. Неравенство этнических групп: представление и реальность. М.: Центр общечеловеческих ценностей/Институт социологии РАН, 2003. - 376 с.

56. Дьячков М. В. Об ассимиляции и интеграции в полиэтнических социумах // Социологические исследования. 1995. № 7. С. 88-92.

57. Духовная культура и этническое самосознание. Под ред. Дробижевой JI.M. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, 1991. — 210с.

58. Ерохина Е. А. К изучению межэтнических взаимодействий: исследовательские подходы // Этносоциальные процессы в Сибири. Вып. 2. Новосибирск: РАН, 1998.-С. 27-30.

59. Идентичность и толерантность. / Под ред. Лебедевой Н.М. М., 2002.

60. Ионин JI. Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. - 280 с.

61. Ионин Л. Г. Социология как non-fiction. О развитии этнометодологии // Социологический журнал. 2006. № 1-2. С. 74-90.

62. Карлов В. В. Стадиальное и локальное в этнокультурных процессах у народов СССР. М.: Издательство МГУ, 1992.

63. Качаиов 10. Л., Шматко Н. А. Семантические пространства социальной идентичности // Социальная идентификация личности / Под ред. Ядова В.А. — М.: Институт социологии РАН, 1993.

64. Климова С. Г. Динамика социальной структуры города: ценностные основания // Социологические исследования. 1993. № 11.

65. Козлов В. И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. — М., 1999.

66. Козлова Т. 3. Самоидентификация некоторых социальных групп по тесту «Кто я?» // Социальная идентификация личности-2 / Под ред. Ядова В. А. М.: ИС РАН, 1994. Книга 1.

67. Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга / Под ред. ВоронковаВ. и Освальд И. — СПб.: Издательство «Д. Буланин», 1998. 303 с.

68. Куликов М. И. Чукотка. Зигзаги истории малых народов Севера. Новгород: Издательство Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, 2002.

69. Куропятник А. И. Мультикультурализм и полиэтничность: парадигмы изучения этносоциальных процессов // Вестник СПбГУ. 1997. Сер. 6. Вып. 3. № 20. С. 155159.

70. Куропятник А. И. Мультикультурализм: проблемы социальной стабильности полиэтнических обществ. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. — 208с.

71. Куропятник А. И. Мультикультурализм идеология и политика социальной стабильности полиэтнических обществ. // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. 3. № 2. С. 53-66.

72. Куропятник А. И. Мультикультурализм: Pro et Contra // Современные проблемы российской ментальности. Материалы всероссийской научно-практической конференции / Ответ, ред. Семенов В. Е. — СПб: Астреион, 2005. С. 46-49.

73. Куропятник А. И. Мультикультурализм: российское измерение // Российская социология. История и современные проблемы / Под. общ. редакцией Скворцова Н. Г., Виноградова В. Д., Головина Н. А.-СПб.: Издательский дом СПбГУ, 2007. -С. 194-206.

74. Куропятник М. С. От стигмы к самоутверждению: понятие «коренной народ» в современном дискурсе // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. 5. № 1.-С. 161-173.

75. Куропятник М. С. Коренные народы в процессе социальных изменений. СПб.: Издательство СПбГУ, 2005.

76. Куропятник М. С. «Индигенность»: дискурс культурных различий в контексте коренных народов // Российская социология: история и современные проблемы. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2007.

77. Лаба Л. Я. Способы интеграции качественных и количественных методов // Социологические исследования. 2004. № 2. — С. 124-129.

78. Ларченко С. Г. Региональные детерминации исторического развития культур // Этносоциальные процессы в Сибири. Вып.2. Новосибирск: РАН, 1998. - С. 19-24.

79. Лебедева Н. М. Особенности социальной перцепции в процессе этнокультурной адаптации переселенческих групп. М.: АН СССР, 1989. (автореферат)

80. Лебедева Н. М. Новая русская диаспора. Социо-психологический анализ. М.: РАН, 1997.-336 с.

81. Лебедева Н. М. Социальная психология этнических миграций. М.: РАН, 1993.- 196 с.

82. Леонтьев В. В. Хозяйство и культура народов Чукотки. 1958-70. Новосибирск, 1973.

83. Лурье С. Метаморфозы традиционного сознания. СПб., 1994. — 281с.

84. Малькина Т. Контурная карта // Отечественные записки. 2002. № 6(7). С. 10.

85. Малькова В. К. Образы этносов в республиканских газетах. Опыт этносоциального изучения. М., 1991 .- 183 с.

86. Мархинин В. В., Удалова И.В. Этнос в ситуации выбор будущего.- Новосибирск: ВО Наука, 1993.-208 с.

87. Межкультурный диалог. Лекции по межэтническом межконфессиональному взаимодействию / Под ред. В. А.Тишкова. М., 2003.

88. Меновщиков Г. А. Материалы и исследования по языку и фольклору чаплинских эскимосов. — Л.: Наука, 1988.

89. Метлянская Т. Б. Искусство резьбы и гравировки по кости береговых чукчей и эскимосов азиатских, (автореферат) М., 1974.

90. Методологические и методические проблемы контент-анализа. М., 1973.

91. Методы сбора информации в социологических исследованиях. Кн. 2. Организационно-методические проблемы опроса. Анализ документов. Наблюдение. Эксперимент / Отв. ред. Андреенков В. Г., Маслова О. М. М., 1990.

92. Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. Под. ред. Малахова В. С. и Тишкова В. А. М., 2002.

93. Мурашко О. А., Чвырь JI. А. Этнокогнитологическое интервью как инструмент исследования проблемы этнической идентификации // Подходы к изучению этнической идентификации. Вып.1. — М.: Росс. НИИ культуры и природного наследия, 1994. С. 37-53.

94. Народная культура в современных условиях / Под ред. Михайловой Н. Г. — М., 2000.

95. Народы Севера и Сибири в условиях экономических реформ и демократических преобразований. М., 1994.

96. Народы Сибири. М., Л.: Наука, 1956.

97. Народы Сибири и сопредельных территорий. / Отв. ред. Н. А. Томилов. — Томск, 1995.

98. Ньюман JI. Неопросные методы исследования. // Социологические исследования. 1998. № 6. С. 119-129.

99. Обсуждение проекта закона РФ «Основы правового статуса коренных народов Севера» // Этнографическое обозрение. 1996. № 1. С. 91-94.

100. Основы прикладной социологии. В 2-х т. М., 1995.

101. Парахонская Г.А. Из опыта преподавания курса «Контент-анализ текстов». // Социологические исследования. 2006. № 5. С. 113-117.

102. Петербуржцы. Этнонациональные аспекты массового сознания // Социологические очерки / Под ред. Сикевич 3. В. Санкт-Петербург: НИИКСИ, 1995.-137 с.

103. Петренко В. Ф. Исследование этнических стереотипов с использованием методики «множественных идентификаций» // Психологический журнал. 1987. № 6.-С. 21-35.

104. Пузанова Ж. В. Метод неоконченных предложений в изучении проблемы одиночества // Вестник РУДН. 2005. № 6-7. С. 92-111.

105. Расизм в языке социальных наук / Под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. СПб., 2002.

106. Расы и народы. Вып.2. М.: Наука, 1998. - 311 с.

107. Россия реформирующаяся / Под ред. Дробижевой JI.M.-М.: Academia, 2002. -368с.

108. Садохин А. П. Этнология. М.: Гардарики, 2000. - 256 с.

109. Семенов В. Е. Метод изучения документов в социально-психологических исследованиях. JL, 1983.

110. Сибирь: Проблемы сибирской идентичности / Под. редакцией Бороноева А. О. -СПб.: Астерион, 2003.

111. Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона. Под. редакцией Бороноева А. О. СПб.: Астерион, 2007.

112. Сикевич 3. В. Разорванное сознание. — СПб., 1995.

113. Сикевич 3. В. Русские: образ народа. СПб., 1996.

114. Сикевич 3. В. Национальное самосознание русских. М., 1996.

115. Сикевич 3. В. Социология и психология национальных отношений. — СПб.: Издательство Михайлова В. А., 1999. — 203 с.

116. Сикевич 3. В. О соотношении этнического и социального //Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. № 2. — С. 71-81.

117. Сикевич 3. В. Сравнение как метод этносоциологического исследования. Компаративистика III. СПб.: Питер, 2003.

118. Сикевич З.В. Трансформация этничности //Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т VII, № 1.

119. Сикевич З.В. Этничность и современное общество // Человек и общество. Вып.1. СПб., 2005.

120. Сикевич 3. В. Социологическое исследование: практическое руководство. СПб.: Питер, 2005. - 320 с.

121. Сикевич 3. В., Крокинская О. К., Поссель Ю. А. Социальное бессознательное / Под ред. 3. В. Сикевич. СПб., 2005.

122. Сикевич 3. В., Поееель Ю. А., Румянцева П. А. Этническая психология. Учебно-методическое пособие. СПб., 2007.

123. Силласте Г. Г. Русские в ближнем зарубежье // Социологические исследования. 1992. № 12.-С. 111-117.

124. Скворцов Н. Г. Этничность и трансформационные процессы // Этничность. Национальные движения. Социальная практика. Сборник статей. СПб.: Петрополис, 1995.-С. 8-25.

125. Скворцов Н. Г. Проблема этничности в социальной антропологии. СПб.: Издательство СПбГУ, 1996. -184 с.

126. Советова О. С. Социальная психология инноваций. — СПб.: Издательство СПбГУ, 1997. (диссертация)

127. Соколов М. М. Социологический солипсизм: анализ одной научной позиции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 1. — С. 198-210.

128. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М., 1999.

129. Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Автор проекта и отв. ред. Дробижева JI. М. — М.: Издательство Института социологии РАН, 1998.-388 с.

130. Социокультурные и этнические стереотипы. Материалы науч. конференции молодых ученых и аспирантов / Отв. ред. Гузенкова Т. С. М.: РГГУ, 1998. - 161 с.

131. Социологическая энциклопедия. — Минск: Книжный дом, 2003.

132. Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. Дробижева JI. М. М.: Институт социологии РАН, 2003. — 220с.

133. Старовойтова Г. В. Этническая группа в современном городе. JL, 1987.

134. Тишков В. А. О феномене этничности // Этнографическое обозрение. 1997. № 3. С.3-19.

135. Тишков В. А. Реквием по этносу. М.: Наука, 2003. - 544 с.

136. Толстой С. К проблеме аккультурации // Советская этнография. 1930. № 1-2. — С. 63-87

137. Торопова Е. JI. Феномен «маргинальной» этничности в антропологии Великобритании и США // Этнографическое обозрение. 1999. № 2. — С. 3-16.

138. Шейнбаум JI. С. Этнический компонент самосознания российских подростков. // Этнографическое обозрение. 1996. № 1. С. 81-90.

139. Штихве Р. Амбивалентность, индифферентность и социология чужого// Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 1. С. 41-52.

140. Штольке В. Новая риторика исключительности в Европе // Международный журнал социальных наук. 1996. № 26.

141. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996.

142. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира. -М.: Общественное мнение, 2003.

143. Шюц А. Избранное. Мир светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004.

144. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001.

145. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. СПб, 1998.

146. Хотинец В. Ю. Этническое самосознание. СПб.: Алетейа, 2000. - 240 с.

147. Чагилов В.Р. Политизированная этничность: опыт методологического анализа.- М.: Прометей, 1999. 252с.

148. Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А. Народы, расы и культуры. — М., 1984.

149. Чешко С. В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. 1994. № 6. -С. 35-49.

150. Файнберг JI. JI. Из истории общественного строя эскимосов и алеутов. М.: Наука, 1964.

151. Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. JL: Наука, 1990.

152. Формирование толерантной среды в Санкт-Петербурге. Сб. статей / Под ред. 3. В. Сикевич. СПб., 2007.

153. Этническая мобилизация и межэтническая интеграция / Отв. ред. Губогло М. Н. -М.: ЦИМО, 1999. 404с.

154. Этническая толерантность в поликультурных регионах в России / Под ред. Лебедевой Н. М. и Татарко А. Н. М., 2002.

155. Этнические стереотипы поведения. Отв. ред. Байбурин А. К. — Л.: Наука, 1985.- 328с.

156. Этнические факторы в жизни общества. — М.: ИэиА М. Маклая, 1991. 218 с.

157. Этничность. Национальные движения. Социальная практика: Сборник статей.- СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995. 336 с.

158. Этнокультурные процессы у народов Сибири и Севера / Отв. ред. Гуревич И. С. -М.: Наука, 1985.-208 с.

159. Этнос и власть: проблемы гармонизации межнациональных отношений. Часть I. /Отв. ред. Шаршавова JI. Н. Саратов: Поволжская академия гос. службы, 1999. -172с.

160. Этносоциальные процессы в Сибири. — Новосибирск: РАН, 1998. — 309 с.

161. Языки, культура и будущее народов Арктики. Тезисы докладов международной конференции. 17-21 июня 1993. Часть I. Якутск: РАН, 1993. -120 с.1. Иностранная литература

162. Allport G The Nature of Prejudice. Cambridge, Mass. Addison Wesley, 1954 (Ch.16).

163. Appadurai, A. Introduction: Place and Voice in Anthropology Theory. In: Cultural Anthropology. 1988. Vol.3. № l.-Pp. 16-20.

164. Appadurai, A. Grassroots Globalization and the Research Imagination. In: Public Culture, 2000. № 12/1. Pp. 130-148.

165. Appiah, K.A. Identity, Authenticity, Survival. Multicultural Societies and Social Reproduction. In: Multiculturalism. Edited by Gutmann, A. Princeton, Princeton University Press, 1994.-Pp. 149-160.

166. Alvesson, M., Skoldberg. K. Reflexive Methodology. New Vistas for Qualitative Research. Thousand Oaks / London / New Dehli: Sage Publications, 2000.

167. Ball, M., Smith G Technologies of Realism? Ethnographic Uses of Photography and Film. In: Visual Research Methods. Vol. IV. Ed. By Hamilton, P. London: Sage Publications, 2006. - Pp. 3-38.

168. Banks, M., Morphy, H. Rethinking Visual Anthropology. Yale: Yale University Press, 1999.

169. Barbash, I., MacDougall D. And J., Taylor L. Reframing Ethnographic Film: A Conversation with David MacDougall and Judith MacDougall. In: American Anthropologist, New Series. 1996. Vol.98. № 2. Pp. 371-387.

170. Barthes, R. The Pleasure of the Text. N.Y.: Hill and Wang, 1975.

171. Barthes, R. Camera Lucida. -N.Y.: Hill and Wang, 1981.

172. Baudrillard, J. Precession of Simulacra. In: Art after Modernism: Rethinking Representation. Edited by Wallis, B. -N.Y.: MOMA, 1984. Pp. 253-281.

173. Beck, U. Rizikova spolecnost. Na ceste к jine moderne. Praha: Slon.

174. Behnke, E.A. Edmund Husserl's contribution to phenomenology of the body in Ideas II. In: Phenomenology; Vol. 2: Phenomenology. London: Routledge, 2004. - Pp. 235264.

175. Benhabib, S. The Rights of Others. Aliens, Residents, and Citizens. Cambridge, Cambridge University Press, 2004.

176. Benjamin, W. The Origins of German Tragic Drama. London: New Left Books, 1977.

177. Benjamin, W. Reflections: Essays, Aphorisms, Autobiographical Writings. Edited by Demetz P. N.Y.: Schocken Books, 1986.

178. Bernard, H.R. Research Methods in Anthropology. N.Y.: Altamira Press, 2002. 754p.

179. Bernard, H.R., Ryan G.W. Text Analysis: Qualitative and Quantitative Methods. In: Handbook of Methods in Cultural Anthropology. Edited by Bernard, H.R. Sage/London: Altamira Press, 1998. - Pp. 595-646.

180. Berner E. Defending a Place in the City: Localities and the Struggle for Urban Land in Metropolitan Manila. Quezon City: Ateneo de Manila University Press, 1997.

181. Bezak, A. Interregional migration in Slovakia: some tests of spatial interaction models In: Geograficky casopis. 2000. Vol. 52. № 1. S. 15-32.

182. Beteille A. The Idea of Indigeneous People //Current Anthropology. 1988. Vol.39, No.2. — Pp.187-191.

183. Bornstein, M.H. The Influence of Visual Perception on Culture. In: American Anthropologist. 1975. Vol. 77. №. 4. Pp. 774-98.

184. Bourdieu, P. Distinction: Social Critique of the Judgement of Taste. Cambridge: Harvard University Press, 1984.

185. Bourdieu, P. Teorie jednani. Praha, 1998.

186. Bourdieu, P. Les structures sociales de l'economie. Paris, Editions du Seuil, 2000.

187. Bourdieu, P. In Other Words: Essays towards a Reflexive Sociology. Cambridge: Polity Press, 1987/2004. - 224p.

188. Calhoun, C. Introduction: Habermas and the Public Sphere. In: Habermas and the Public Sphere. Edited by Calhoun C. Massachusetts, MIT, 1992. - Pp. 1-50.

189. Canal, G. O. Photography in the Field. Word and Image in Ethnographic Research. In: Working Images. Visual Research and Reproduction in Ethnography. Edited by Pink, S.; Kurti, L.; Afonso, A.I. London: Routledge, 2004. - Pp. 31-46.

190. Castells M. The Power of Identity. Oxford: Blackwell, 1997.

191. Chalfen, R. Snapshots «R» Us: The Evidentiary Problematic of Home Media. In: Visual Research Methods. Vol. II. Edited by Hamilton, P. — London: Sage Publications, 2006. Pp. 277-294.

192. Chaney, David. Lifestyles. -N.Y.: Routledge, 1996.

193. Clifford J. The Predicament of Culture: Twentieth Century Ethnography, Literature, and Art. Cambridge: Harvard University, 1988.

194. Coffey, A. The Ethnographic Self. Fieldwork and the Representation of Identity. London: Sage Publications, 1999. - 180p.

195. Cohen, A.P. Self-consciousness. An Alternative Anthropology of Identity. -London, Routledge, 1994.-220p.

196. Cohen, J. H. Transnational Migration in Rural Oaxaca, Mexico: Dependency, Development, and the Household. In: American Anthropologist. 2001. Vol. 103. № 4. Pp. 954-967.

197. Coleman, S.; Collins, P. Introduction: «Being. Where?» Performing Fields on Shifting Grounds. In: Locating the Field. Space, Place, and Context in anthropology. Edited by Coleman, S.; Collins, P. Oxford, N. Y.: Berg Publishers, 2006. - Pp. 1-22.

198. Collier, J. Photography as a Research Method. N.Y. Holt Reinhardt and Winston. Chapter 5, 1967.

199. Comparative Methods in the Social Sciences. Volume I, II, III, IV. London: Sage Publications, 2006.

200. Connor, L.; Asch, P. Subjects, Images, Voices: Representing Gender in Ethnographic Film. In: Visual Anthropology Review. 1995. Vol. 11. № 1. Pp. 5-18.

201. Crossing Cultural Borders. Toward an Ethics of Intercultural Communication- Beyond Reciprocal Anthropology. International Symposium 1999, International Center for Japanese Studies, 1999. 330p.

202. Csordas, T. J. Somatic Modes of Attention. In: Cultural Anthropology. 1993. Vol. 8. №2.-Pp. 135-56.

203. Deleuze, G. Film 1: Pohyb-obraz. Praha: NFA, 1984, 2000.

204. Deleuze, G. Film 2: Obraz-percepce. Praha: NFA, 1984, 2007.

205. Denzin, N. K.; Lincoln, Y.S. (Ed.) Handbook of Qualitative Research. London: Sage, 1994.

206. Denzin, N. K. Interpretative Ethnography: Ethnographic Practices for the 21st Century. Thousand Oaks / London / New Dehli: Sage Publications, 1997.

207. Devereux G Ethnic Identity. In: Theories of Ethnicity. Edited by Sollors, W. -N.Y. 1996.-Pp. 387-413.

208. Dijk van, T.A. Analyzing Racism through Discourse Analysis. Some Methodological Reflections. In: Race and Ethnicity in Research Methods. Edited by Stanfield J. H and Dahnis R.M. Newsbury Park: Sage Publications, 1993. - Pp. 92-134.

209. Dolby, N. Changing Selves: Multicultural Education and the Challenge of New Identities. In: Teachers College Record, Vol.102. No.5, Oct 2000. Pp. 898-912.

210. Edgar, I.R. Imagework in Ethnographic Research. In: Working Images. Visual reserach and Reproduction in Ethnography. Ed. by Pink S., Kurti L., Afonso A.I. London: Routledge, 2004. - Pp. 90-106.

211. Elder, S. Collaborative Filmmaking: An Open Space for Making Meaning, a Moral Ground for Ethnographic Film. Visual Anthropology Review. 1995. Vol. 11. № 2. Pp. 94101.

212. Embree, L. The Possibility of a Constitutive Phenomenology of the Environment.- In: Expanding Horizons of Phenomenology, 2004. — Pp. 136-148.

213. Emmison, M.; Smith, P. Three-Dimensional Visual Data: Settings, Objects and Traces. In: Visual Research Methods. Vol. III. Edited by Hamilton, P. — London: Sage Publications, 2006. Pp. 141-170.

214. Der Ethnographische Film. Einfuhrung in Methoden und Praxis. Ballhaus, E., Engelbrecht, B. Berlin: Dietrich Reimer Verlag, 1995. - 296p.

215. Falfan, E. Migracia a jej socialne dosledky na charakter vidieckych sidiel. In: Sociologia. 1990. Vol. 22, №. 4. Pp. 433-442.

216. Fees, C. Tourism and the Politics of Authenticity in a North Cotswold Town. In: The Tourist Image: Myths and Myth Making in Tourism. Edited by Selwyn, Т. N.Y.: J.Wiley and Sons, 1996. - Pp. 121-145.

217. Feyerabend, P. K. Rozprava proti metode. Praha: Aurora, 1975/2001.

218. Feyerabend, P. K. Veda jako umeni. (Wissenschaft als Kunst). — Praha: Jezek, 2004.

219. Fielding, N. G, Fielding, J. L. Linking Data. Qualitative Research Methods. Vol. 4. -London. 1986.-Pp. 11-138.

220. Fischer, M. M. J. Ethnicity and the Post-Modern Arts of Memory. In: Writing Culture: The Poetics and Politics of Ethnography. Ed. by Clifford, J.; Marcus, G. E. Berkeley: University of California Press, 1986. - Pp. 194-233.

221. Fischer, M. M.; Marcus, G. E. Anthropology as Cultural Critique: An Experimental Moment in the Human Sciences. 2nd Edition. Chicago: Chicago University Press, 1996.

222. Garfinkel, H. Studies in Ethnometodology. Englewood Cliffs: Prentice Hall, Inc., 1967. Studies in Ethnomethodology. Reprint. - Cambridge: Polity Press, 2002.

223. Garfinkel, H. Ethnomethodology's Program: Working out Durkheim's Aphorism.- Lanham: Rowman and Littlefield Publishers, 2002.

224. Geertz, C. Local Knowledge. Further Essays in Interpretative Anthropology. N.Y., Basic Books, 1983. - 244 p.

225. Geertz, C. The Interpretation of Cultures. N.Y., Basic books, 1973/2000. 470p.

226. Geertz, C. Available Light. Anthropological Reflections on Philosophical Topics.

227. Princeton: Princeton University Press, 2001. 272p.

228. Ginsburg, F. The Parallax Effect: The Impact of Aboriginal Media on Ethnographic Film. In: Visual Anthropology Review. 1995. Vol.11. № 2. Pp. 64-76.

229. Goffinan, E. Encounters: Two Studies in the Sociology of Interaction. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1961.

230. Goffinan, E. Gender Advertisements. London: MaeMillan, 1979.

231. Goffinan, E. The Interaction Order. ASR 48: 1-17. 1983.

232. Goffinan, E. Vsichni hrajeme divadlo. Sebeprezentace v kazdodennim zivote. Praha: Ypsilon, 1999.

233. Goffinan, E. Stigma. Praha: Slon, 2003.

234. Gould, Peter R. On Mental Maps. In: Image and Environment: Cognitive Mapping and Spatial Behavior. Edited by Roger M. Downs; David Stea. New Brunswick, N. J : Transaction Publishers, 1973/2005. - S. 182-220.

235. Gouldner, A.W. Cosmopolitans and Locals: Toward an Analysis of Latent Social Roles -1, and II. Administrative Science Quarterly, Vol. II, 1957. Pp. 281-306, 444-480.

236. Graves, T. D. The Personal Adjustment of Navajo Indian Migrants to Denver, Colorado. In: American Anthropologist. Vol. 72. № 1, 1970. Pp. 35-54.

237. Griffith, A. Knowledge and Visuality in theTurn of the Century Anthropology. The Early Ethnographic Cinema of A. C. Haddon and W. B. Spencer. Visual Anthropology Review. 1996/97. Vol. 12. №2.-Pp. 18-43.

238. Gubrium, J., Holstein, J. The New Language of Qualitative Method. — Thousand Oaks / London / New Dehli: Sage Publications, 1997.

239. Hall, E. Proxemics. In: The Anthropology of Space and Place locating Culture. Edited by S. M. Low and D. L.Zetiga. Blackwell, 2005.

240. Hammersley, M., Atkinson, P. Ethnography: Principles in Practice. — London: Routledge, 1995.

241. Handbook of Ethnography. Edited by Atkinson, P.; Coffey, A.; Delamont, S.; Lofland, J.and L. London: Sage Publications, 2001. - 508p.

242. Handbook of Methods in Cultural Anthropology. Edited by Bernard, H.R. Sage / London: Altamira Press, 1998.

243. Harper, D. Introduction to Working Knowledge. In: Visual Research Methods. Vol. 3. Ed. by Hamilton, P. London: Sage Publications. Pp. 339-361.

244. Harris, M. The Rise of Anthropological Theory. London: AltaMira Press, 1968.

245. Heckmann, F. Towards the Development of a Typology of Minorities. In: Minorities: Community and Identity. Edited by C. Fried. Berlin, 1983. - Pp.9-21.

246. Hitchcock, John Т., Hitchcock, Patricia J. Some Considerations for the Prospective Cinematographer. In: American Anthropologist. 1960. Vol. 62. № 4. Pp. 656-674.

247. Hobsbawn, E. The Age of Extremes. London, 1994.

248. Hobsbawn, E. Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition / Edited by Hobsbawn, E.; Ranger T. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

249. Hobsbawn, E. The Cult of Identity Politics. In: New Left Review. 217/1996.

250. Huggan, G. Ethnic autobiography and the Cult of Authenticity // The Postcolonial Exotic. Marketing the Margins. — London: Routledge, 2001. — Pp.155-176.

251. Jackson, J. L. Jr. An Ethnographic Flimflam. Giving Gifts, Doing Research, and Videotaping the Native Subject/Object. In: American Anthropologist. 2004. Vol. 6. № 1. -Pp. 32-34.

252. Jones, S. H. Autoethnography: Making the Personal Political. In: Denzin, N.K., Lincoln, Y.S. (Ed.) Handbook of Qualitative Research. London: Sage Publications, 2005. -Pp. 793-820.

253. Kirshenblatt-Gimblett, B. Destination Culture. Tourism, Museums, and Heritage. Berkeley: University of California Press, 1988.

254. Kristmundsdottir, S.D. Far from the Trobriands? Biography as Field. In: Locating the Field. Space, Place, and Context in Anthropology. Edited by Coleman, S.; Collins, P.- Oxford, N.Y.: Berg Publishers, 2006. Pp. 163-178.

255. Kymlicka, W. Multicultural Citizenship. A Liberal Theory of Minority Rights.- Oxford, Clarendon Press, 1995. 280p.

256. Kuper, H. The Language of Sites in the Politics of Space. In: American Anthropologist. 1972. № 74. Pp. 411-425.

257. Lee J., Ingold, T. Fieldwork on Foot: Perceiving, Routing, Socializing. In: Locating the Field. Space, Place, and Context in Anthropology. Edited by Coleman, S.; Collins, P.- Oxford, N.Y.: Berg Publishers, 2006. Pp. 67-86.

258. Levi-Strauss, C. The View from Afar. N.Y.: Basic Books, 1985.

259. Martinez, W. The Challenges of a Pioneer: Tim Asch, Otherness, and Film Perception. In: Visual Anthropology Review. 1995. Vol. 11. № 1. Pp. 54-82.

260. MacDougall, D., Young, C. Ethnographic Film and the Film Culture of 1960's. In: Visual Anthropology Review. 2001-2002. Vol. 17. № 2. Pp. 81-88.

261. MacDougall, D. Films of Memory. In: Visual Anthropology Review. 1992. Vol. 8. № l.-Pp. 29-37.

262. MacDougall, D. Subtitling Ethnographic Films: Archetypes into Individualities. In: Visual Anthropology Review. 1995. Vol. 11. № 1. Pp. 83-91.

263. MacDougall, D. Transcultural Cinema. Edited by Taylor, L. — Princeton: Princeton University Press, 1998. 318p.

264. Marcus, G. E. The Modernist Sensibility in Recent Ethnographic Writing and the Cinematic Metaphor of Montage. In: Society for Visual Anthropology Review. 1990. Vol. 1. № 6. Pp. 2-44.

265. Merleau-Ponty, M. Phenomenology of Perception. Reprint. London: Routledge, 2002.

266. Mermin, E. Being where? Experiencing Narratives of Ethnographic Film. In: Visual Anthropology Review. 1997. Vol.13. № l.-Pp. 40-51.

267. Migration and Social Cohesion. Volume 7. Edited by Vertovec, S. Chelten: Elgar Reference Collection, 1999. 534p.

268. Migration, Diasporas and Transnationalism. Volume 9. Edited by Vertovec, S. and Cohen, R. Cheltenham, Elgar Reference Collection, 1999. 664p.

269. Mitchell, W. J. T. Interdisciplinary and Visual Culture. In: Art Bulletin. 1995. Vol. 76. № 4. Pp. 540-544.

270. Mladek, J. (Ed.) Petrzalka demograflcke, najma migracne specifika mladej urbannej struktury. In: Geograficky casopis. 1998. Vol. 50. № 2. - Pp. 109-137.

271. Moore, A. Understanding Event Analysis using the Films of Timothy Asch. In: Visual Anthropology Review. 1995. Vol.ll. № 1. -Pp.38-52.

272. Munn, N. Visual categories: An Approach to the Study of Representational Systems. In: American Anthropologist. 1966. Vol. 68. № 4. Pp. 936-950.

273. Newton, J. H. Beyond Representation. Toward a Typology of Visual Behaviour. In: Visual Anthropology Review. 1998. Vol.14. № 1. Pp. 58-72.

274. Nichols, B. Ideology and Image: Social Representation in the Cinema and Other Media. Bloomington: Indiana University Press, 1981.

275. Nichols, B. Representing Reality: Issues and Concepts in Documentary.- Bloomington: Indiana University Press, 1991.

276. Nohejl, M. Lebenswelt a kazdodennost v sociologii A.Schutze. Praha: Slon, 2001.

277. Pellow, D. Cultural Differences and Urban Spatial Forms: Elements of Boundedness in an Accra Community. In: American Anthropologist. 2001. Vol. 103. № 1. — Pp. 59-75.

278. Pratt, M. L. Imperial Eyes: Travel Writing and Transculturation. London: Routledge, 1992.

279. Rapoport, A. Spatial Organization and the Built Environment. In: Companion Encyclopedia of Anthropology. Edited by Ingold, T. London, N.Y., 1998. - Pp. 460-502.

280. Rawls, A.W. The Interaction Order sui generis: Goffman's Contribution to Social Theory. Sociological Theory 5.1987. № 2.- Pp.136-139.

281. Rex, J. The Concept of Multicultural Society. In: The Ethnicity Reader. Nationalism, Multiculturalism, Migration. Edited by Guibernau M., Rex J. Cambridge, 1997. Pp. 205219.

282. Rhoades, R. The Anthropology of Return Migration. Norman: University of Oklahoma Press, 1979. - 196p.

283. Ritzer, G. The Blackwell Companion to Major Contemporary Social Theorists. Edited by Ritzer, G Oxford: Blackwell Publishing. 2000/2003. - 362 p.

284. Rodman, M. Empowering Place: Multilocality and Multivocality. In: American Anthropologist. 1992. № 94. Pp. 640-656.

285. Roos, J. P. The True life revisited: Autobiography and referentiality after the «posts». Auto/biography, 3 (1-2), 1994.-Pp. 1-16.

286. Ruby, J. Is an Ethnographic Film a Filmic Ethnography? Studies in the Anthropology of Visual Communication. 1975. Vol. 2. № 2. Pp. 104-111.

287. Ruby, J. The Celluloid Self. www.isc.temple.edu/TNE/PDFs. 1978.

288. Rundstrom, D. Imaging Anthropology. In: Anthropological Film making: Anthropological perspectives on the Production of Film and Video for General Public Audiences. Edited by Rollwagen, J. R. Chur: Harwood Academic Publishers, 1988. — Pp. 317-370.

289. Russell, K. Experimental Ethnography. London: Routledge, 1999.

290. Sapir, E. Selected Writings in Language, Culture, and Personality. Edited by Mandelbaum, D. G . Berkely: University of California Press, 1934./1949/1984.

291. Seligman, A. B. The Problem of Trust. Princeton, Princeton University Press, 1997.-232 р.

292. Shields, R. Place on the Margin: Alternative Geographies of Modernity. London: Routledge, 1991.

293. Schlogel, K. Diskusia medzi skreslenymi frontami. Transl. Margita Pokojna. In: OS.- 2003. Vol. 7. № 10. Pp. 32-35.

294. Schultheis, F. Interview mit Bourdieu P. Objektivierung als Beruf: Pierre Bourdieaus Fotographische Zeugnisse aus dem Algerien der sechziger Jahre. In: Camera Austria. 75/2001.-Pp. 3-14.

295. Schiitz, A. Collected papers I, II. The Hague : Nijhoff, 1962.

296. Schiitz, A. Sens commun et interpretation scientifique de taction humaine // Le chercheur et le quotidien. Paris Meridiens-Klincksieck, 1987.

297. Schweitzer, P. P.; Gray, P. The Chukchi and Siberian Yupik of the Russian East // Endangered Peoples of the Arctic. Struggles for Survive and Thrive. Edited by Freeman M.R. London: Greenwood Press, 2000. - Pp. 17-38.

298. Simmel, G. The Stranger and the Web of Group Affiliations. In: Theories of Ethnicity. Edited by W. Sollors. N.Y., 1996. Pp. 37.

299. Smith, L.T. Decolonizing Methodologies. Research and Indigeneous Peoples.- London: Zed Books Ltd., 1999.

300. Spradley, J. P. (Ed.) Migration and Anthropology. Proceedings of 1970 Annual Spring Meeting of the American Ethnological Society. In: American Anthropologist. 1973. Vol. 75. № 2. Pp. 545-546.

301. Srinivas, S. Landscapes of Urban Memory. The Sacred and the Civic in India's Hightech City. Minneapolis: Minnesota University Press, 2001. — Pp. 377.

302. Taifel, H. Social Categorization in the Social Psychology of Intergroup Relations.- London: Academic Press, 1978.

303. Taminiaux, J. On Heidegger's Phenomenology of Perception. In: Phenomenology; Vol. 2. London: Routledge, 2004. - Pp. 90-102.

304. Taylor, Ch. Sources of the Self. The Making of the Modern Identity. Cambridge, Harvard University Press, 1989. - 602 p.

305. Taylor, Ch. The Politics of Recognition. In: Multiculturalism. Edited by Gutmann, A. Princeton, Princeton University Press, 1994. Pp. 25-73.

306. Tilley, Ch.Y. A Phenomenology of Landscape: Places, Paths, and Monuments.-Oxford: Berg, 1994.

307. Tomaselli, K. G. Appropriating Images. The Semiotics of Visual Representation.- Hojbjerg: Intervention Press, 1996. 332 p.

308. Trinh Minh-ha. When the Moon waxes Red: Representation, Gender and Cultural Politics. -N.Y.: Routledge, 1991.

309. Turner, V. The Anthropology of Performance. -N.Y.: PAJ Publications, 1988.

310. Turner, V. Social Dramas and Stories About Them. London: Routledge, 2000.

311. Veer van der, P. «The Enigma of Arrival»: Hybridity and Authenticity in the Global Space//Debating Cultural Hybridity. Multicultural Identities and the Politics of Anti-Racism / Edited by Werbner P., Modood T. London: Zed Books, 1997. - Pp. 90-105.

312. Vertovec, S. (Ed.) Super-Diversity and its Implications. // Ethnic and Racial Studies. 2007. Vol. 30. №6.

313. Visual Anthropology. The Cinema of Jean Rouch. Edited by Ruby, J. London. 1989. Vol. 2. № 3-4. - Pp. 223-374.

314. Weiss, M.S. Culture, Context and Content Analysis: Exploration of Elite Women Gymnasts in the High-School World. In: Games, Sports, and Cultures. Edited by Dyck, N.- Oxford, N.Y.: Berg, 2000. Pp. 183-198.

315. Wolbert, B. Visual Production of Locality. Turkish Family Pictures, Migration, and the Creation of Virtual Neighborhoods. In: Visual Anthropology Review. 2001. Vol. 17. № 1.-Pp. 21-35.

316. Worth, S., Adair, J. Through Navajo Eye. Don Mills: Indiana University Press, 1972.-286 p.1. Список фильмов

317. Битва на большой реке (Bataille sur le grand fleuve) 1951-2. Жан Руш. Французский институт черной Африки и Центр национального кино, Франция.35 мин.

318. Охота на бнггшота (Le Chasse a I'hippopotame) 1950. Жан Руш, Франция.36 мин.

319. Хроника одного лёта (Chronique d'un ete) 1960. Жан Руш. Национальный центр социальных исследований, Франция. 75/90 мин.

320. Хроника Дунской школы (Doon School Chronicles) 2000. Дейвид Мекдугал, Индия. 140 мин.

321. Семья Калагари (A Kalahari Family 1. A Far Country, 2. End of the Road, 3. Real Water, 4. Standing Tall, 5. Death by Myth) 1951-2001. Джон Маршал.

322. Безумные мастера (Les Maitres Fous). 1953-54. Жан Руш. 24 мин.

323. Д негр (Moi, ип Noir). 1957. Жан Руш. Национальный центр социальных исследований и Французский институт черной Африки, Франция. 80 мин.

324. Нанук (Nanook of the North)\922. Роберт Флахерти. США и Франция. 79 мин.

325. Фотография Валах (Photo Wallahs) 1991. Дейвид Мекдугал и Джудит МекДугал. Полевые фильмы, Австралия. 59 мин.

326. Полет чайки против ветра. 2005. Ярослава Панакова (Багдасарова). ФАМУ, Чехия. 15 мин.

327. Серия фильмов о Ямомамо (Yanomamo series) 1970-1975. Тимоти Аш и Наполеон Шанон, США.

328. Верблюды как приданное (The Wedding Camels. Turkana Conversations 3) 19734/1977. Дейвид Мекдугал и Джудит МекДугал. Медия-центр университета Райе, США. 108 мин.

329. Жена между женами (A Wife Among Wives. Turkana Conversations 2) 1974/1981. Дейвид Мекдугал и Джудит МекДугал. Австралийский институт аборигенных учений, Австралия. 75 мин.1. АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ

330. Публикации по теме диссертации:

331. По теме диссертации опубликовано 9 статей (общим объемом 7,01 п. л.) и 5 тезисов: Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Минобриауки РФ:

332. Визуальные методы: На пути к постижению миграционного опыта//Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. №4. —С. 161-177.-1,1 п. л.1. Статьи в других изданиях:

333. Питерская Чукотка: от практики к образу // Телескоп: наблюдение за повседневной жизнью петербуржцев. 2003. №4. 0,58 п. л.

334. Дрейф идентичностей в инокультурной среде // Сибирь. Проблемы сибирской идентичности / Под ред. проф., акад. РАЕН А. О. Бороноева. СПб.: Астерион, 2003. -С. 167-189.-1,55 п. л.

335. Человек публичный: политика и этика публичного дискурса // Свобода совести и свобода слова в электронную эру: Россия и международный опыт / Под. ред. д. ф. н., проф. Б. М. Фирсова. СПб.: Норма, 2003. - С. 123 -135. - 0,7 п. л.

336. Повседневность. Нормальность. Другие // Тревоги и надежды моего поколения: Ценности, политическое участие, повседневные практики российской молодежи начала XXI века / Под ред. В. В. Костюшева. СПб.: Норма, 2004. - С. 20-35. - 0,77 п. л.

337. Antropologie a film: moznosti reflexe sveta (На чешском языке. Перевод: Антропология и кино: возможности осмысления мира) // Film a doba. 2007. №1. — С. 16-20. 0, 5 п.л.

338. О antropologicke zkusenosti a filmove skutecnosti (На чешском языке. Перевод: Об антропологическом опыте и кинематографической действительности) // Dokrevue. 2008. №10.-0,35 п. л.1. Тезисы:

339. Этнизация: дискурс и стратегии. (На материале студентов из числа МНС, проживающих в Санкт-Петербурге) // Культура и менталитет населения Сибири. Тезисы Междунар. науч.-пракг. конф. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. - С. 152-154.

340. Символизация повседневности как конструирование культурной границы // Культурное пространство путешествий. Тезисы науч. форума. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003.

341. A Shared Anthropology in the Study of Migration: Other, Self, and beyond (На английском языке. Перевод: Разделяемая антропология в изучении миграции: Другой, «собственное Я» и прочее) // Colloque de Jean Rouch. Paris: CFE, 2009.