автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Специфика повествовательной структуры романа И.А. Гончарова "Обломов"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Специфика повествовательной структуры романа И.А. Гончарова "Обломов""

На правах рукописи

I

Краснова Екатерина Владимировна

СПЕЦИФИКА ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ РОМАНА И.А.ГОНЧАРОВА «ОБЛОМОВ»

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Псков - 2003

Работа выполнена на кафедре литературы факультета русского языка и литературы Псковского государственного педагогического института имени С.М. Кирова.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор КАПИТАНОВА Людмила Анатольевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ВОЛОДИНА Наталья Владимировна,

кандидат филологических наук СМЫСЛОВА Ольга Николаевна

Ведущая организация:

Удмуртский государственный университет

Защита диссертации состоится «19» декабря 2003 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К 212.192.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Псковском государственном педагогическом институте имени С.М.Кирова по адресу: 180000, г.Псков, ул.Некрасова, д.24, ауд.14.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Псковского государственного педагогического института имени С.М.Кирова по адресу: 180760, г.Псков, пл.Ленина, д.2.

Автореферат разослан «—(^о » 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

Л.А. Казакова

2004-4 4

24820 ^ -

--Общая характеристика работы

Настоящая диссертационная работа посвящена исследованию повествовательной структуры романа И.А.Гончарова «Обломов» с точки зрения многоуровневого подхода к категории «повествование». При выделении уровней повествовательной структуры учитываются существующие подходы к категории «повествование». Вместе с тем, в диссертации определяющим является представление о повествовании как универсальном тексте - «решетке» с присущим ему ярко выраженным «позиционным смыслом» (В.Н.Топоров), реализующим авторскую концепцию действительности. Продуктивность такого подхода к осмыслению проблемы повествования в романе Гончарова обусловлена тем, что позволяет максимально приблизиться к авторской картине мира и человека, лежащей в основе произведения и организующей его «целое».

Несмотря на то, что интерес к изучению творчества И.А.Гончарова по-прежнему не ослабевает и появились новые работы в области гончароведения - Ю.М.Лощица, М.В.Отрадина, Е.А.Краснощековой, А.А.Фаустова, В.А.Недзвецкого, П.Е.Бухаркина, Е.И.Ляпушкиной, Н.А.Гузь, существенно продвигающие понимание творчества писателя и его центрального романа, проблема повествования «Обломова» остается недостаточно разработанной.

Стремлением осветить ряд повествовательных аспектов романа, ранее не являющихся предметом специального изучения, а также попыткой систематизировать их в свете общей повествовательной специфики «Обломова» определяется актуальность настоящей работы.

Главным материалом и объектом исследования является роман И.А.Гончарова «Обломов». По мере необходимости привлекаются другие романы писателя («Обыкновенная история» и «Обрыв»), а также романы И.Во «Возвращение в Брайсхед» и А.Алена-Фурнье «Большой Мольн», подобно «Обломову» актуализирующие мифологему детства.

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении основных уровней повествования романа И.А.Гончарова «Обломов» и их структурообразующих и текстопорождающих слагаемых, а также в определении повествовательной стратегии романа и способов ее выражения.

Предметом исследования, обусловленным целью исследования, становится структура повествования в романе И А.Гончарова «Обломов», который по сложившейся традиции воспринимается исследователями в качестве «программного» произведения, проявляющего гончаровскую картину мира. Характерной особенностью последней является стремление писателя к

ей действительности.

Ус. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА С. Петей О»

объемности и многомерности

РОС. НА1 БИ£к

Под «структурой повествования» в диссертационном исследовании понимается «внутритекстовая взаимоподчиненность всех уровней повествования» и их «устремленность к упорядоченности и взаимосемантизации»'. Поскольку понятие повествования емко и многомерно, то выделяется множество повествовательных уровней В настоящем исследовании представлены три2, на наш взгляд, наиболее характерные для «Обломова». Первый - текстовый - связан с выявлением конститутивных признаков романного «целого» «Обломова»; генерализирующей в данном случае является повествовательная ситуация «текст в тексте»3; второй - речевой - с отражением в тексте романа специфики субъектно-объектных отношений, проявляющих многомерность изображения действительности ; третий - изобразительный - с осмыслением содержательно-формальной основы определяющего повествовательного принципа «Обломова», сопряженного с «фламандским мышлением» Гончарова.

Исследование своеобразия и функциональной роли вышеназванных аспектов повествования способствует выявлению повествовательной стратегии «Обломова», а именно доминированию в тексте романа повествовательной объективности, распространяющейся на всю романную трилогию Гончарова в целом.

В соответствии с обозначенными повествовательными уровнями определяются задачи каждой из трех глав диссертационного исследования:

а) выявить конститутивные признаки романного целого «Обломова» (генерализирующей в данном случае является повествовательная ситуация «текст в тексте»); осмыслить функциональную роль мифологемы детства, восходящей к образу Вечного Ребенка, проявляющегося в герое Гончарова; определить характер функционирования основной романной оппозиции человек/мир-,

б) рассмотреть отражение в тексте романа специфики субъектно-объектных отношений, проявляющих многомерность изображения действительности в «Обломове»; обосновать наличие особой речевой сферы в романной трилогии - «материнской»;

в) осмыслить содержательно-формальную основу определяющего повествовательного принципа «Обломова», сопряженного с «фламандским мышлением» Гончарова; выявить функцию «литературного натюрморта» и мотива «еды», присущих роману «Обломов».

1 Фарыно Е. Введение в литературоведение. Варшава, 1991. С.43.

2 Данные уровни выделяет исследователь Е.Фарыно. Там же. С 25-34.

3 Данное выражение принадлежит Лотману Ю.М. Текст в тексте. // Труды по знаковым системам. XIV. Вып.567. Тарту, 1981. С.З.

Решение поставленных задач в диссертации обеспечивает сочетание сравнительно-исторического, культурно-исторического и типологического методов исследования. Исследуемая проблема также обусловила обращение к смежным областям гуманитарного знания -философии, эстетике, культурологии и лингвостилистике.

Научная новизна диссертационной работы заключается в исследовании повествовательной структуры романа И.А.Гончарова «Обломов» с применением многоуровневого подхода к категории «повествование»; в обобщениях и выводах, позволяющих максимально приблизиться к раскрытию авторской концепции мира и человека, лежащей в основе романа и определяющей его «целое». В диссертации впервые пристальное внимание уделяется рассмотрению речевого уровня гончаровского повествования, обосновывается наличие особой речевой сферы в романной трилогии - «материнской», исследуется повествовательная ситуация «текст в тексте», выявляются особенности «литературного натюрморта» и функциональная роль мотива «еды» в романе «Обломов».

Научно-практическое значение работы состоит в расширении представлений о категории «повествование» и повествовательных ситуациях в произведении, а также в том, что ее результаты могут найти разнообразное применение в процессе разработки общих и специальных учебных курсов по русской литературе второй половины XIX века в вузовской практике преподавания, в руководстве научно-исследовательской работой студентов, включая написание курсовых и квалификационных работ. Материалы и некоторые положения работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях проблемы повествовательной структуры художественного текста.

Апробация работы. Материалы диссертации являлись предметом обсуждения на научных конференциях различного уровня, в том числе международного (Третья Международная гончаровская научная конференция, /Ульяновск, 2002 г./). Некоторые положения работы стали основой выступлений на Третьих Майминских чтениях (Псков, 2000 г.), Пуришевских чтениях (Москва, 2000 г.); на научно-теоретических конференциях «Литература и философия» (Санкт-Петербург, 2000 г.) и «Филология в системе современного университетского образования» (Москва, 2002 г.).

Цели и задачи, поставленные в диссертации, а также предмет ее исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиография содержит 254 наименования. Общий объем исследования 175 страниц.

Содержание работы

Во введении аргументируется выбор проблемы, ее актуальность; здесь же отражены разные подходы к категории «повествование».

Повествование, являющееся родовым свойством эпоса, его основой, можно охарактеризовать как «главный способ построения эпического произведения». Кроме того, в современном литературоведении оформился взгляд, когда под «повествованием» подразумевается «весь текст литературного произведения». Отсюда определяющим в повествовании как содержательно-формальной основы эпического текста является то, что в акте рассказывания, своего рода первоэлементе повествования, обнаруживается не только событийная последовательность, но, главное, логика этой последовательности, осуществляемая автором и продуцирующая некое «единство действия», которое и порождает собственно рассказ. При этом путь реализации авторского сознания зависит от выбора повествовательного принципа, который закрепляет авторскую точку зрения на изображаемое.

В современной филологической науке имеет место и такая точка зрения на повествование, когда за его «ядро» принимается исключительно повествовательная речь, и в этом случае повествование предстает в «чистом» своем виде, именно как вид речевой коммуникации.

При данном подходе к категории «повествование», известном в отечественной науке как лингвостилистический, реализация персонажно-авторских отношений в тексте осуществляется посредством типов повествования, обусловленных субъектами речи. Специфика же повествовательных форм связана с обозначением или необозначением субъектов речи.

Во введении также определяются объект исследования, его цель, задачи и структура, обосновывается степень новизны, сообщается об апробации работы и её научно-практической значимости.

Первая глава «Текст в тексте» как «элемент» повествовательной структуры романа И.А.Гончарова «Обломов» посвящена анализу присутствующей в романе повествовательной ситуации «текст в тексте», которая предполагает взаимодействие, переплетение в художественном произведении двух самостоятельных текстов, неразрывно связанных друг с другом. Необходимо отметить, что любой ситуации «текста в тексте» свойственна «игра» на противопоставлении «реальности» и «условности». В этом проявляется двойственная природа художественного текста: с одной стороны, текст словно «притворяется» имеющей самостоятельное бытие

реальностью, независимой от автора, с другой - текст условен, ибо он всегда чье-либо создание и что-либо значит.

Именно поэтому основным «звеном», связующим эти два самостоятельных текста, становится герой, который является одновременно и рассказчиком, то есть формально принадлежит «реальному» миру, и героем, персонажем своего рассказа, перемещаясь таким образом в мир «условный».

В ситуации «текст в тексте» первый текст, обладающий признаками реальности, создан автором и может быть назван «внешним». «Вставной» текст - «внутренний»1, - в свою очередь, является продуктом сознания героя и воссоздает реальность особой природы - иллюзию, которая зачастую творится прямо на наших глазах. Здесь нет свойственных «внешнему» тексту правдоподобных, знакомых читателю деталей, отсылок к общеизвестным фактам.

Поскольку в структуре «текст в тексте» отношения «внутреннего» и «внешнего» текстов образуют формальную иерархию, функциональную значимость в данных условиях приобретает категория «границы», отделяющей пространство «внутреннего» текста от «внешнего». В зависимости оттого, какой текст является основным, «внутренний» или «внешний», Ю.И.Левин различает два типа «текста в тексте». В том случае, если основным является «внешний» текст, имеет место прием «вставной новеллы», когда события «внешнего» текста связаны с тем, что происходит в тексте «внутреннем», опосредованно. Если же главенствующее место занимает «внутренний» текст, то в этом случае использован прием «рамки» или так называемого обрамленного повествования.

Особенностью структурной организации повествования романа И.А Гончарова является то, что по отношению к «Обломову», говоря словами Ю.ИЛевина, «нельзя сказать, какой текст является основным, ибо каждый текст обедняется, теряет свой истинный смысл, затемняется без другого»2.

Однако взаимопроникновение «точек зрения» автора и героя, происходящее в тексте романа Гончарова, приводит к тому, что границы «внутреннего» и «внешнего» текста размываются, и, в конечном счете, они выступают как производные единственно авторского сознания.

1 Термины «внутренний» и «внешний» тексты принадлежат Ю.И.Левину.

2 Левин Ю И. Повествовагельная структура как генератор смысла: текст в тексте у Х.Л.Борхеса. /ГГруды по знаковым системам. XIV. Вып. 567. Тарту, 1981. С.46.

В первой главе делается попытка выявления глубинного содержательного пласта, возникающего в результате моделирования Гончаровым повествовательной ситуации «текст в тексте».

У Гончарова последняя характеризуется взаимодействием «внешнего», основного романного текста, и «внутренних» текстов - «Сна Обломова» и «крымского текста».

Глава содержит два параграфа, первый из которых называется «Специфика «Сна Обломова» как структурного «элемента» романа И.А.Гончарова «Обломов». В нем предпринята попытка осмыслить «Сон Обломова» в качестве «внутреннего» текста и его функциональную роль в «поле» основного - «внешнего» текста романа «Обломов». Так «внутренний» текст - «Сон Обломова», погруженный в основной романный текст, выкристаллизовывает извечную коллизию: человек и жизнь. Герой Гончарова предъявляет свои требования к жизни, которая, в свою очередь, испытывает героя. В романе Гончарова происходит углубление этой коллизии за счет особого характера главного героя: жизнь испытывает не просто человек, а человек-ребенок. Он не желает жить во «взрослом» мире, а вернуться в мир своего детства не может. В результате герой замыкается в пределах своего мечтательного мира, сознательно уходя, прячась от мира «внешнего».

Томимый вечной мечтой о возвращении в мир детства и осознающий невозможность этого, человек-ребенок превращает свою жизнь в вечное воспоминание, пытаясь хотя бы мысленно вернуться вновь в тот совершенный мир, с которым он соприкасался изначально.

Присутствие во «сне» двух Обломовых - маленького и большого -является принципиальным с точки зрения художественной идеи романа. Встреча во «сне» Илюши и Ильи Ильича, возвращение героя в свое детство проявляют авторскую мысль о Вечном Ребенке, живущем во взрослом Обломове. В свою очередь, мыслью о Вечном Ребенке, неотступно помнящем о своей духовной родине, смыкаются и образуют единое романное «целое» «внешний» и «внутренний» тексты «Обломова». При этом «внутренний» текст как бы пропитывает собой все реальное пространство и, тем самым, непосредственно «работает» на выявление гончаровской концепции обломовщины. Обломовщина, в гончаровской транскрипции, воплощает, прежде всего, тоску по утраченному совершенному миру и связанных с ним чистоте и невинности.

Дети -это мечтатели, идеалисты. Лишь избранные, отмеченные Богом, сохраняют во взрослой жизни ясное детское сознание, ничем неистребимую доверчивость, открытость миру и людям. И словно в награду за верность себе, своим идеалам во сне к герою возвращается ощущение непреходящего счастья, подобное тому, которое он испытывал только в детстве.

Таким образом, «внутренний» текст - «Сон Обломова» - выступает своего рода «лакмусовой бумажкой», с помощью которой проявляются существо характера главного героя Гончарова, а с ним и главный смысл романа «Обломов», повествующего о прекрасном, благородной души и помыслов человеке.

Именно стремление Обломова жить сообразно своему идеалу, представляющему собой «общечеловеческую норму», позволяет ему предъявлять свои требования к реальному «большому» миру, испытывая действительность, проверяя ее на предмет соответствия своему идеалу. В этом «поединке» с «чужим» миром герой терпит поражение, так и не сумев приспособиться к жизни за пределами своего «малого» мира.

Однако в конечном итоге Илья Ильич одерживает победу в своем противоборстве с жизнью, поскольку на протяжении всей жизни в «большом» и суетном мире он сумел сохранить память о совершенном мире своего детства и стремление вновь вернуться туда, а потому смог сохранить себя.

Основное содержание второго параграфа - «Крымский текст» в структуре романа И.А.Гончарова «Обломов» - представляет собой попытку обосновать текстообразующие признаки «крымского текста» как структурного «элемента» романа Гончарова, продуцирующего, подобно «Сну Обломова», повествовательную ситуацию «текст в тексте», и, соответственно, выявить функцию «крымского текста» как «внутреннего» текста.

Повествование о жизни Ольги и Андрея Штольцев в Крыму может быть расценено как самозначимый «фрагмент» романа Гончарова, который может быть назван «крымским текстом». Основанием для подобного утверждения служит то, что указанный «фрагмент» основного романного текста «Обломова» обладаеттремя основными текстовыми «признаками»: выражением, делимитацией и структурой.

Что касается первого признака, то «крымский текст» представляет собой материально закрепленное сообщение, несущее информацию о «крымском» бытии Штольцев.

Будучи также повествовательным высказыванием с присущей ему событийной основой «крымский текст» в своих пределах содержит, следуя определению Ж.Женетта, histoire - историю жизни семьи Штольцев в Крыму. Отсюда «крымский текст» заключает в себе дополнительную (согласно позиции Ю.МЛотмана относительно содержательной природы «внутреннего текста») по отношению к основной романной оценочную систему, отражающую мировосприятие Ольги и Андрея Штольцев. И в этом отношении «крымский текст» и собственно романный текст представляются разнородными, в призме исходных теоретических

положений относительно повествовательной ситуации «текст в тексте» -как «внутренний» и «внешний».

Кроме того, «крымский текст», заключая в своих пределах «конечную», «исчерпанную» информацию (т.е. вполне определенный позиционный смысл, иначе говоря, штольцевский взгляд на мир), также представляет собой формально самостоятельный «фрагмент» романа, отграниченный от остального романного текста.

Сообразно авторской идее, содержательным «ядром» этой «крымской истории» является процесс жизнетворчества героев, сознательно выстраивающих мир, в котором они предпочитают жить. Но, быть может, именно эта «придуманность», «условность», намеренная выстроенность и заданная рационалистичность, с которой отнеслись Ольга и Андрей к устройству своего «уголка», и стала впоследствии причиной его разрушения.

«Крымский текст», погруженный в текстовое пространство романа «Обломов», продуцирует, аналогично «Сну Обломова», повествовательную ситуацию «текст в тексте», присущую структуре романа Гончарова, и позволяет проявить глубинный смысл романа, а также существо характера Андрея Штольца.

Вторая глава - «Речевая структура повествования в романе И.А.Гончарова «Обломов» - посвящена анализу речевого уровня повествовательной структуры романа И.А.Гончарова «Обломов». Собственно структура данной главы диссертационного исследования обусловлена ее целью и кругом поставленных проблем. Работа состоит из трех содержательных блоков, каждому из которых соответствует параграф.

В первом из них - «Материнская сфера» в романе И.А.Гончарова «Обломов» - предпринята попытка обосновать наличие и функциональную роль особой сквозной «сферы», объединенной общим субъектом сознания («точкой зрения»), носителем которой является женгцина-шт\>. Характерной особенностью данной «сферы» становится наличие индивидуализированной речи субъектов сознания, продуцирующих «материнскую сферу». Отметим, что в романной трилогии Гончарова особый компонент, который может быть обозначен как «материнская сфера», возникает как на содержательном, так и на речевом уровне. Концепт «материнской сферы» составляет идея бережной, неустанной женской заботы о сыне, муже, близких людях, без-условной, порой жертвенной любви к ним, наполняющей их жизнь душевным теплом и тихой радостью.

«Материнская сфера» выступает для героев Гончарова в качестве своеобразного «оберега» от жизненных тягот и треволнений, позволяющего

им вновь почувствовать себя «дитятей», обрести то, казалось бы, уже невозвратимое ощущение «легкости бытия», когда вся малая Вселенная семьи обращается только вокруг тебя. И тогда весь мир наполняется счастьем, а время словно замедляет свой ход, течет размеренно, утрачивая привычную суетность.

Концепт «материнской сферы» находит свое отражение в каждом из романов Гончарова, постепенно «обрастая» смысловыми обертонами.

В «Обыкновенной истории», где представлена естественная, «обыкновенная» любовь матери к сыну, доминирующей становится мысль о неразрывности уз, связывающих близких людей. Эта любовь окрашивает особым светом весь мир, центром которого является любимый сын.

В «Обломове» «материнская сфера» включена в общероманный концепт «дома-кокона», о котором мечтает Илья Ильич - ребенок, тоскующий по Дому, Семье, сохранивший память о любви и ласке матери. Воплощением материнского начала в романе становится Агафья Матвеевна Пшеницына. Именно с вовлеченностью ее в заботы об Обломове связано пробуждение сознания героини, сменившего прежде свойственные поведению, поступкам, мыслям Агафьи Матвеевны бессознательность и механистичность.

В отличие от Адуевой и Пшеницыной, сосредоточенных на заботе о благе собственного «дитяти», усердие и материнская забота героини романа «Обрыв» распространяется на всех обитателей ее имения. Образ Татьяны Марковны Бережковой - матери своего Рода - прочитывается в финале романа в символическом ключе, вырастая в исполинскую фигуру Бабушки-России, охраняющей и защищающей всех живущих на ее земле.

Вместе с тем своеобразный «триптих» образа матери, присущий романной трилогии Гончарова, реализуется не только на содержательном, но и на речевом уровне.

Так речь Адуевой является органичной и соразмерной «колыбельному мышлению» и проявляется в романе в призме свойственных колыбельному жанру слагаемых, обусловливающих характер содержания речи героини и ее интонационное своеобразие. Именно эта «колыбельность» делает речь Анны Павловны индивидуализированной, позволяя ей выразить собственное отношение к миру.

Речевая сфера Татьяны Марковны Бережковой может быть также названа индивидуализированной. Это достигается за счет реализации в речи Бабушки жанровой модели поучения.

В отличие от Бережковой и Адуевой Пшеницына не наделена правом голоса. Причиной этого является недостаточное развитие сознания героини, ограниченного исключительно хозяйственной деятельностью.

«Голос души» - способность к внутреннему размышлению, пробудившийся в Агафье Матвеевне со смертью Обломова, не выливается в способность выразить в словах свои чувства. Именно поэтому речь Пшеницыной, по сравнению с речью Адуевой и Бережковой, можно охарактеризовать как слабо индивидуализированную.

Основное внимание во втором параграфе - «Слитное» повествование романа И.А.Гончарова «Обломов» - сосредоточено на осмыслении субъектной организации текста романа «Обломов», характеризующейся совмещением, во-первых, субъектов сознания («смысловых кругозоров»), во-вторых, субъектов речи в авторском повествовании, что, в конечном итоге, продуцирует присутствие в «Обломове» так называемого «слитного» повествования. В романе «Обломов» внутренняя речь проявляется на уровне несобственно-прямой речи'. Активное использование НПР позволяет писателю «трансплантировать» в свою речь слова, мысли и чувства персонажей. Иначе говоря, специфика НПР заключается в том, что она является результатом совмещения авторского и персонажного голосов. В итоге создается двуплановое высказывание: «звучит» внутренняя речь героя, отражающая сферу его сознания, но «говорит» за него автор.

Совмещение «смысловых кругозоров» или сфер сознания и инициирование их перехода друг в друга в романе «Обломов» создает «многомерное», «слитное» повествование, внутри которого сопрягаются различные «точки зрения» на явления внешнего мира. Такое «слитное» повествование способствует созданию объективной картины мира в романе. Одновременно с этим взаимодействие «речевых манер» автора и героев в повествовательной структуре романа «Обломов» служит созданию широкой панорамы жизни, что отвечает стремлению Гончарова быть открытым миру и художественно отразить его многообразие.

Совмещение и взаимопроникновение в НПР сфер сознания автора и персонажей становится возможным благодаря значительной сближенности их речи по степени литературно-книжной обработанности. Отсюда общий строй речи героев мало чем отличается от авторской речи: ее основу составляет нейтральная лексика, характерная для книжного художественного стиля, поэтому речь героев, даже слабо индивидуализированная, поглощается авторской сферой сознания.

Отсюда присутствие героев в авторском повествовании маркировано исключительно на уровне сознания (а не на уровне речи). Именно поэтому сопоставление субъектов сознания с наличием или отсутствием их речевых

1 Здесь и далее НПР. 12

партий в тексте подводит к выводу о том, что в «Обломове» количество субъектов сознания преобладает над количеством субъектов речи. При этом в романе доминирует авторская сфера сознания, совмещающая сферы сознания персонажей. Последние включаются в авторскую сферу сознания, доминанта которой педалируется повествованием от третьего лица. Другими словами, несмотря на множественность субъектов сознания, в повествовании Гончарова присутствует объединяющее лицо - единый субъект сознания - автор, он же субъект повествовательной речи, -организующее весь текст романа и способствующее органи чному единству повествования.

Авторская речь Гончарова в одно и то же время монолитна, органически целостна и очень многослойна именно в силу постоянного проникновения «говорящих» персонажей в общую ткань авторского повествования. Форма проникновения речи персонажей в авторскую речь представляет своего рода широкую «амплитуду», от едва уловимых, так называемых эмбриональных форм - через различные виды несобственно-прямой речи, - к пространным внутренним монологам героев. Различные формы несобственно-прямой речи выступают в «Обломове» своеобразным «промежуточным полем» между авторской речью и речью персонажей.

Отсюда вытекает самое существо повествования в «Обломове» - это не просто сообщение о происходящем в жизни, не внешнее миру высказывание, а такая художественная форма, которая позволяет на уровне способа рассказывания, на уровне речевых структур, речевого состава произведения обнаружить содержательную глубину текста.

В третьем параграфе - «Диалогичность» повествования романа И.А Гончарова «Обломов» - на первый план выдвигается проблема диалогичности как одна из наиболее продуктивных повествовательных форм в романах Гончарова, способствующая углубленному раскрытию характеров героев и позволяющая выявить своеобразие «речевого рисунка» этих характеров. В рамках НПР авторское сознание может не только совмещаться с персонажным, но и быть ему противопоставленным. В таком случае авторское сознание может вступать в диалог с другими субъектами сознания. В диалогические отношения могут вступать также и разные типы субъектов сознания, проявляющиеся в рамках НПР. В тексте «Обломова» возникают диалоги между героями «молчания» и «высказывания», выявляющие несовпадение их жизненных позиций.

Третья, заключительная глава исследования называется «Фламандство» как основа живописно-изобразительного повествовательного принципа в романе И.А.Гончарова «Обломов». Одним из определяющих уровней повествовательной структуры

«Обломова» является изобразительный уровень, непосредственно обусловленный отраженным в романе Гончарова особым типом художественного мышления писателя, отмеченным в свое время А.В.Дружининым1 как сродственный мышлению фламандских мастеров.

Именно фламандское мышление Гончарова определяет специфику повествовательного принципа, положенного в основу изображения в «Обломове» авторской, а потому глубоко индивидуальной, картины мира и человека. При этом необходимо отметить, что авторская индивидуальность нисколько не уводит от правды бытия в сторону субъективного. Более того, именно яркая выраженность индивидуального позволяет действительности проявиться как таковой, в слове. Вместе с тем, как отмечает А.В.Михайлов, конечной целью писателя становится даже не слово, а та «правда действительности», которую должно нести в себе слово, становясь таким образом «жизненно насыщенным»2. Отсюда романное слово является оболочкой того образа действительности, который строит писатель-романист. Благодаря романному слову автор обладает возможностью объять всю полноту действительности, осмыслить ее, а затем воплотить в предметно-зрительном, вещественном образе.

Аналогичную ситуацию можно наблюдать в «Обломове». Романное слово Гончарова также участвует в воссоздании авторской проекции образа действительности. Будучи по своей природе пластически-изобразительным слово является своеобразным механизмом включения «обломовского» повествовательного принципа, непосредственно проявляющего фламандство Гончарова, в свою очередь питающего насыщенную живописность и изобразительную полноту повествовательной манеры писателя.

Особый - цельный - взгляд на мир, окружающий человека, помогает художнику с «фламандским элементом» мышления тщательно и кропотливо воссоздавать в пределах своего произведения особый образ действительности, своеобразную «фламандскую картину».

И в этом смысле показательно гончаровское отношение к быту, к материальной стороне жизни: у русского человека все должно быть «сполна», во всем должен быть избыток. Вместе с тем, согласно фламандскому мировосприятию в его гончаровской транскрипции, в мире царит не безмерность, а просто иная степень меры: мерой всему служит широкость души, щедрость сердца, русская безудержность. Но при этом

1 Дружинин А.В Русские в Японии в конце 1853 и в начале 1854 годов (Из путевых заметок И.А.Гончарова). //Прекрасное и вечное. М., 1988. С. 130

2 Михайлов А.В.Роман и стиль. //Теория литературных стилей: современные аспекты изучения. М., 1982. С. 140.

все телесные, эмоциональные и духовные наслаждения постоянно оцениваются с точки зрения их соответствия норме, в том смысле, в котором понимал ее Гончаров: во всем должна царить гармония, должен постоянно сохраняться баланс между естественным и чрезмерным.

Рассмотрению возникающей в «Обломове» картины вещественного и глубокого по смыслу бытия, позволяющей выявить сущность личностного образа героев романа, посвящен первый параграф третьей главы диссертации - «Литературный натюрморт» и его повествовательная функция в романе И. А Гончарова «Обломов».

В романе «Обломов», отражающем авторскую картину мира, родственную фламандской, особое внимание уделяется вещам. Не случайно А.В.Дружинин замечает, что в «Обломове» «все мелочи обстановки необходимы, все законны и прекрасны»1. Отсюда в романе доминирует плотная материально-вещественная картина бытия, в которой сполна реализуется искусство изображения вещи, воплотившееся в созданных автором «литературных натюрмортах».

Избрание Гончаровым «литературного натюрморта» одним из способов ведения рассказа (повествования) об окружающем мире обусловило функциональную нагрузку обломовского слова. Благодаря своей пластически-изобразительной природе оно стимулирует изобразительный повествовательный принцип, через осуществление которого в романе возникает исполненная фламандского духа материально-вещественная картина мира. И, следовательно, как и на фламандских натюрмортах, в романе Гончарова о мире рассказывают вещи, заключенные в адекватные словообразы.

Согласно Ю.М.Лотману, натюрморт есть «вторжение в область обоняния, осязания, вкуса и даже звука - область чувств»2. Эти чувства выражаются вещью, которая в натюрморте ведет себя «как в кино» - она играет, обогащаясь новыми смыслами. Именно вещь, как нечто материальное, становится в романе Гончарова своеобразным свидетельством испытанных чувств, невысказанных мыслей героев, их отношения к миру в целом. Вспомним ветку сирени, послужившую своеобразным признанием в любви, помогшую объясниться Ольге и Обломову. Множество подобного рода «говорящих вещей» объединяются в романе, создавая «литературные натюрморты». Главным признаком, указывающим на наличие натюрморта, является особая композиция вещей,

1 Дружинин A.B. «Обломов». Роман И.А.Гончарова. //Прекрасное и вечное. М„ 1988. С.309.

2 Лотман Ю.М. Натюрморт в перспективе семиотики. //Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 496.

их сгруппированность, скученность. Вещи организуются в независимую самостоятельную структуру, устанавливая собственные отношения с миром. В диссертации выделяются петербургский «домашний» натюрморт, а также «выборгский» натюрморт.

В свою очередь концептом фламандского образа действительности в романе «Обломов» стал мотив «еды». Реализация этого мотива на изобразительном уровне текста романа «Обломов» позволяет автору воссоздать собственную картину мира. Исследованию данной проблемы посвящен второй параграф диссертационной главы - «Мотив «еды» и его функция в повествовании романа И.А.Гончарова «Обломов». Сквозь бытовые материальные потребности героев и их удовлетворение в романе «Обломов» проявляются и духовные интересы: пища и заботы о телесном комфорте выступают в среде обломовцев как свидетельство проявления любви к ближнему, радения о нем. Здесь, в мире Обломовки, сытная еда освящена близостью людей, их единением именно за обеденным столом, добрыми чувствами по отношению друг к другу.

С другой стороны, мотив «еды», реализованный в текстовом пространстве романа «Обломов», позволяет реконструировать авторский образ мира, в основе которого лежит фламандское мышление Гончарова, а также выявить существо характеров главных героев. В то же самое время мотив «еды», равно как и «литературный натюрморт», помогает выявить специфику основного авторского повествовательного принципа, который способствует максимальному художественному проявлению материально-вещественного мира как отражения авторской картины мира и человека в «Обломове».

В заключении подводятся итоги работы. Бесспорной является установка писателя на доминирование в тексте романа повествовательной объективности. Следствием этого становится воссоздание Гончаровым в «Обломове» объемной и многомерной картины мира и человека. Отсюда правомерным выступает примененный в исследовании повествовательной структуры «Обломова» многоуровневый подход к категории «повествование», призванный выявить основную повествовательную стратегию центрального романа И.А.Гончарова.

Основные положения диссертации и научные результаты, полученные Е.В.Красновой, отражены в следующих публикациях:

1. Краснова Е.В. Фламандский стиль «Обломова»: мотив «еды» и его функция в романе И.А.Гончарова. //Третьи Майминские чтения. Псков, 2000. С.79-85.

2. Краснова Е.В. Томимые памятью детства: Илья Ильич Обломов и Себастьян Флайт. //XIV Пуришевские чтения: Всемирная литература в

контексте культуры: Сборник статей и материалов: В 2-х ч. 4.1. М.,2000. С.156-157.

3.КрасноваЕБ. ЭпикурейскиемотивывроманеИАГончарова«Обломов». //Литература и философия: Сборник научных статей. СПб.,2000. С.64-70.

4. Краснова Е.В. «Крымский текст» в структуре романа И.А.Гончарова «Обломов». //Филология в системе современного университетского образования: Материалы межвузовской научной конференции. Вып.5. М.,2002. С.138-142.

5. Краснова Е.В. «Материнская сфера» в романах И.А.Гончарова. // ИА.Гончаров: Материалы Международной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И.А.Гончарова. Ульяновск, 2003. С. 186-194.

6. Краснова Е.В. «Обломов» Гончарова и «Большой Мольн» Алена-Фурнье: тема утраченного Рая. //Проблемы филологии и методики преподавания иностранных языков на рубеже веков: Межвузовский сборник научно-методических статей. Вып. 3. Псков, 2003. С. 60-63.

7. Краснова Е.В. «Колыбельное мышление» в романе И.А.Гончарова «Обыкновенная история» (4 е., в печати).

«

i

*

Издательская лицензия ИД №06024 от 09.10.2001 года Подписано в печать 04.11.2003 г Формат 60x90/16. Объем издания в усл.печ.л. 1,25 Тираж 100 экз. Заказ № 199.

Псковский государственный педагогический институт им С.М.Кирова, 180760, г. Псков, пл. Ленина, 2. Редакционно-издательский отдел ПГПИ им. С.М.Кирова, 180760, г Псков, ул Советская, 21, телефон 2-86-18.

РНБ Русский фонд

2004-4 24820

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Краснова, Екатерина Владимировна

Введение.

Глава I. "Текст в тексте" как "элемент" повествовательной структуры романа И.А.Гончарова "Обломов".

§ 1. Специфика "Сна Обломова" как структурного "элемента" романа

И.А.Гончарова "Обломов".

§ 2. "Крымский текст" в структуре романа И.А.Гончарова

Обломов".

Глава II. Речевая структура повествования в романе И.А.Гончарова

Обломов".

§1. "Материнская сфера" в романе И.А. Гончарова "Обломов".

§2."Слитное" повествование романа И.А. Гончарова "Обломов".

§ 3. "Диалогичность" повествования романа И.А. Гончарова

Обломов".

Глава III. "Фламандство" как основа живописно - изобразительного повествовательного принципа в романе И.А.Гончарова "Обломов".

§ 1. "Литературный натюрморт" и его повествовательная функция в романе И.А.Гончарова "Обломов".

§2. Мотив "еды" и его функция в повествовании романа

И.А.Гончарова "Обломов".

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Краснова, Екатерина Владимировна

Настоящее исследование - "Специфика повествовательной структуры романа И.А.Гончарова "Обломов" - посвящено проблеме повествования, которая на сегодняшний день является едва ли не центральной проблемой литературоведения. Это обусловлено всеобъемлющим характером данного "элемента" поэтики, способного проявить особенности и жанра, и стиля, и авторской позиции.

Повествование, являющееся родовым свойством эпоса, его основой, можно охарактеризовать как "главный способ построения эпического произведения"1. Кроме того, в современном литературоведении оформился взгляд, когда под "повествованием" подразумевается "весь текст литературного произведения" .

Определяющим в повествовании как содержательно-формальной основы эпического текста является то, что в акте рассказывания, своего рода первоэлементе повествования, обнаруживается не только событийная последовательность, но, главное, логика этой последовательности, осуществляемая автором и продуцирующая некое л единство действия", которое и порождает собственно рассказ . Вместе с тем повествование, будучи, по мысли В.Н.Топорова4, ориентированным не столько на сюжет, сколько на более сильное и сложное поле - текст, не только организует "целое" произведения, но и обнаруживает его "позиционный смысл". Иначе сказать, выстраивая повествование, автор обладает интенцией проявить через него свою "точку зрения" по отношению к изображаемому. Отсюда

1 Повествование // Литературная энциклопедия. М., 1987. С.280.

2 Чудаков А.П. Повествование // КЛЭ.Т.5.М., 1968. С.812; Топоров В.Н. О "Бедной Лизе" Н.М.Карамзина: Нарративная структура. // Русская новелла: Проблемы теории и истории. СПб., 1993. С.63; Андреева К.А. Текст-нарратив: Опыт структурно-семантической интерпретации. Тюмень, 1993. С.46; Капитанова Л.А. Повествовательная структура русской романтической повести (20-30-е годы XIX века). Псков, 1997. С.5.

3 Бремон К. Логика повествовательных возможностей. //Семиотика и искусствометрия. М.,1972. С.112.

4 Топоров В.Н. О "Бедной Лизе" Н.М.Карамзина. Нарративная структура. С.63. повествование можно расценить как способ воплощения авторского сознания в эпическом тексте.

Тем самым повествование как содержательно-формальная доминанта эпического текста, обусловливающая его системное единство, обладает исключительной возможностью осуществления различных форм реализации авторского сознания в структуре произведения. В связи с этим повествование расценивается в качестве способа воплощения авторской позиции по отношению к миру и человеку в их взаимосвязях.

В эпическом произведении путь реализации авторского сознания зависит от выбора повествовательного принципа, который закрепляет авторскую точку зрения на изображаемое.

Вообще необходимо отметить, что развитие и эволюция повествовательных принципов в русской литературе XIX века происходят под знаком переосмысления роли и функции автора в эпоху романтизма и реализма и, соответственно, смены субъективной точки зрения объективной. Так, романтический повествовательный монологизм спроецирован на позицию автора-демиурга, который "как творец" " волен располагать своими героями"5. Поскольку главным субъектом сознания в романтическом произведении выступает автор6, доминирующей в романтическом повествовании становится сфера его сознания, реализующаяся "на всех уровнях повествования: от сюжетно-композиционной организации до функции слова в тексте"7. Именно в соответствии с "авторитарной логикой авторского мышления выстраивается структура романтического произведения и его слагаемые"8. При этом авторский монологизм в романтическом

5 Манн Ю.В. Автор и повествование. //Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С.441.

6 Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. С. 183.

7 Капитанова Л.А. Русская романтическая повесть первой трети XIX века: специфика повествования: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 1996. С. 10.

8 Там же. произведении становится всеобъемлющим, полностью исключая возможность существования иных, отличных от авторской, "точек зрения" на предмет изображения.

Как известно, в процессе развития литературы романтический монологизм сменяется диалогизмом реалистического повествования, обусловленным утверждением "суверенности объекта изображения"9. В рамках реалистического повествования автор, оставаясь главным субъектом сознания и реализуя в художественном произведении собственный взгляд на мир, предоставляет право на существование другим, зачастую отличным от авторской, "точкам зрения".

Однако переход от романтического повествовательного принципа к реалистическому произошел не одномоментно. Русской литературе первой половины XIX века было свойственно смешение различных повествовательных ситуаций, когда в пределах одного произведения могли быть совмещены ауторикальная повествовательная ситуация, характеризующаяся тем, что "автор сюжетно не принадлежит к миру своего персонажа"10 и "располагает" героями своего произведения по собственному усмотрению, и противоположная ей повествовательная ситуация "Ich-Erzdhlung", когда "рассказчик сюжетно принадлежит к миру изображаемой им жизни", "ведет рассказ строго с точки зрения участника действия"11.

12

Причем, как отмечает Ю.В. Манн , рассказчик в романе этого времени "сплошь и рядом . выходил за пределы своего кругозора и обнаруживал способности эпического всезнания".

Подобного рода смешение повествовательных ситуаций в художественном произведении, истоком которого явились

9 Манн Ю.В. Автор и повествование. С.450.

10 Там же. С.435. Там же. С.442.

12 Там же. произведения западноевропейской литературы XVII века , ярко представлено в романах А.С. Пушкина "Евгений Онегин" и М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", а также в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души". В этих трех произведениях, "лежащих краеугольным камнем в основании русского реализма", получила "отчетливое развитие и авторская судьба, и ее определенное соотношение с линией персонажа"14. Вместе с тем повествователь здесь выполняет функцию, которую можно определить как функцию "восприятия" и "фиксирования" окружающей действительности.

В целом же, к середине XIX века складывается та система повествования, которая характерна реалистической литературе и представлена большой эпической формой - повестью и романом. В результате, романтический повествовательный монологизм, спроецированный на позицию "всемогущего" автора-демиурга, сменяется диалогизмом реалистического повествования. Главными особенностями такого - объективного - способа повествования современные исследователи15 называют отсутствие смешения различных повествовательных ситуаций, а также авторскую дистанцированность от всего происходящего и, как следствие этого, авторское "всезнание".

В качестве примера "утверждения" реалистического повествовательного принципа могут быть названы романы Л.Н.Толстого, характеризующиеся наряду с наличием и "полной суверенностью"16 "точек зрения" персонажей, присутствием в них "всезнающего" автора. В произведениях Л.Н.Толстого, построенных на ауторикальной повествовательной ситуации, "лицо повествователя не

13 Филдинг Г. История Тома Джонса, найденыша; Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена; Сентиментальное путешествие по Франции и Италии.

14 Манн Ю.В. Автор и повествование. С.438.

15 Манн Ю.В. Автор и повествование; Свительский В.А. Мироотношение Достоевского и принципы его воплощения в романах писателя 60-70-х гг.: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Воронеж, 1971; Власенко Т.Л. Литература как форма авторского сознания. М.,1995.

16 Манн Ю.В. Автор и повествование. С.455. выявлено,., но отчетливо проступает облик, моральная ориентация,.

1 7 пафос этого лица" .

В отличие от повествовательной системы толстовских произведений, в повествовании Ф.М.Достоевского автор не стремится к полному "всезнанию", вступая в произведение "на равных правах со

1 Я своим героем" . У Достоевского автор ведет диалог со своими героями, предоставляя им равное со своим собственным право "голоса".

Таким образом, начиная со второй половины XIX века, объективная повествовательная манера становится главенствующей в русской литературе XIX века и также находит свое выражение в романах И.А. Гончарова.

В современной филологической науке имеет место и такая точка зрения на повествование, когда за его "ядро" принимается исключительно повествовательная речь, и в этом случае повествование предстает в "чистом" своем виде, именно как вид речевой коммуникации"19.

При данном подходе к категории "повествование", известном в отечественной науке как лингвостилистический, реализация персонажно-авторских отношений в тексте осуществляется посредством типов повествования, обусловленных субъектами речи. Специфика же повествовательных форм связана с обозначением или необозначением субъектов речи.

В рамках этого подхода образ автора проявляется, прежде всего, в способе повествования, зависящем, с одной стороны, от типа повествователя (которым может быть автор или рассказчик-персонаж), с другой, от того, какую роль играют в повествовании "точки зрения" и

17 Манн Ю.В. Автор и повествование. С.455.

18 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С. 129.

19 Иванчикова Е.А. Видо-временной контекст в художественном повествовании. // Синтаксис и стилистика. М.,1976. С.272. речь изображаемых персонажей, которые закрепляются в определенных типах повествования. Последние, при всем их многообразии, представляют собой композиционные единства, организованные определенной "точкой зрения" (персонажа, автора-рассказчика), имеющие свое содержание и функции и характеризующиеся в относительно закрепленном наборе речевых средств.

С точки зрения лингвистического подхода к категории повествования "образ автора" выступает в качестве организующего центра, "концентрированного воплощения сути произведения, объединяющего всю систему речевых структур персонажей в их соотношении"20.

В настоящей работе, посвященной осмыслению повествовательной структуры романа И.А.Гончарова "Обломов", при выделении ее уровней нами учитываются существующие подходы к категории "повествование". Вместе с тем в диссертации определяющим является представление о повествовании как универсальном тексте-"решетке" с присущим ему ярко выраженным "позиционным смыслом", реализующим авторскую концепцию действительности. Продуктивность такого подхода к осмыслению проблемы повествования в романе Гончарова обусловлена тем, что позволяет максимально приблизиться к авторской картине мира и человека, лежащей в основе произведения и организующей его "целое".

Несмотря на то, что интерес к изучению творчества И.А.Гончарова по-прежнему не ослабевает и появляются работы, существенно продвигающие понимание творчества писателя и его центрального романа, проблема повествования "Обломова" остается недостаточно разработанной. Стоит сказать, что на сегодняшний день

20 Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. М., 1994. С.3-5. не существует диссертационного исследования, непосредственно посвященного обозначенной проблеме.

Стремлением осветить ряд повествовательных аспектов романа, ранее не являющихся предметом специального изучения, а также попыткой систематизировать их в свете общей повествовательной специфики "Обломова" определяется актуальность настоящей работы.

Главным материалом и объектом исследования является роман И.А.Гончарова "Обломов". По мере необходимости привлекаются другие романы писателя ("Обыкновенная история" и "Обрыв"), а также романы И.Во "Возвращение в Брайсхед" и А.Алена-Фурнье "Большой Мольн", подобно "Обломову" актуализирующие мифологему детства.

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении основных уровней повествования романа И.А.Гончарова "Обломов" и их структурообразующих и текстопорождающих слагаемых, а также в определении повествовательной стратегии романа и способов ее выражения.

Предметом исследования, обусловленным целью исследования, становится структура повествования в романе И.А.Гончарова "Обломов", который по сложившейся традиции воспринимается исследователями в качестве "программного" произведения, проявляющего гончаровскую картину мира. Характерной особенностью последней является стремление писателя к объемности и многомерности изображения окружающей действительности.

Под "структурой повествования" в диссертационном исследовании понимается "внутритекстовая взаимоподчиненность всех уровней повествования" и их "устремленность к упорядоченности и взаимосемантизации"21. Поскольку понятие повествования емко и

21 Фарыно Е. Введение в литературоведение. Варшава, 1991. С.43. многомерно, то выделяется множество повествовательных уровней. В настоящем исследовании, не претендующем на полноту их описания представлены три , на наш взгляд, наиболее характерные для "Обломова". Первый - текстовый - связан с выявлением конститутивных признаков романного целого "Обломова"; генерализирующей в данном случае является повествовательная

23 ситуация "текст в тексте" ; второй - речевой — с отражением в тексте романа специфики субъектно-объектных отношений, проявляющих многомерность изображения действительности; третий -изобразительный - с осмыслением содержательно-формальной основы определяющего повествовательного принципа "Обломова", сопряженного с "фламандским мышлением" Гончарова. Исследование своеобразия и функциональной роли вышеназванных аспектов повествования способствует выявлению повествовательной стратегии "Обломова", а именно доминированию в тексте романа повествовательной объективности, распространяющейся на всю романную трилогию Гончарова в целом.

В соответствии с обозначенными повествовательными уровнями определяются содержание и задачи каждой из трех глав диссертационного исследования.

В первой главе выявляются и осмысливаются основные текстообразующие признаки романного целого "Обломова", а также анализируется доминантная повествовательная ситуация "текст в тексте". У Гончарова последняя характеризуется взаимодействием "внешнего", основного романного текста, и "внутренних" текстов -"Сна Обломова" и "крымского текста"24.

22 Данные уровни выделяет исследователь Е.Фарыно. См. об этом: Фарыно Е. Введение в литературоведение. С. 25-34.

23 Данное выражение принадлежит Лотману Ю.М. Текст в тексте. // Труды по знаковым системам. XIV. Вып.567. Тарту, 1981. С.З.

24 Выражение "крымский текст" используется нами как рабочее.

Определяющей задачей первой главы является попытка выявления глубинного содержательного пласта, возникающего в результате моделирования писателем ситуации "текст в тексте".

О S

Последняя являлась предметом теоретического осмысления в современной филологической науке, но до сих пор не была предметом специального рассмотрения в литературе о Гончарове, хотя "Сон Обломова" неоднократно исследовался с точки зрения художественной целостности и функциональной роли в тексте романа "Обломов". Начало этому положила статья "Русская литература в 1849 году" (Отечественные записки. 1850. № 1. Отд.У.). Основополагающей среди современных работ26, посвященных указанному аспекту осмысления "Сна Обломова", на наш взгляд, может быть названа работа М.В.Отрадина27, в которой внимание сосредоточено непосредственно на характеристике художественной целостности "Сна Обломова", являющегося, как отмечает исследователь, "отдельным произведением", обладающим "своей жанровой природой" (речь идет об идиллической традиции в "Сне Обломова"). Обращаясь к ряду наблюдений и выводов работы М.В.Отрадина, мы, тем не менее, определяем собственный взгляд на проблему "целого" "Сна Обломова" и прежде всего на характеристику "Сна Обломова" как самостоятельного текста со всеми его конститутивными критериями. И уже с этой позиции рассматриваем взаимоотношение "Сна Обломова с основным романным текстом. Что касается выделяемого нами

25 Лотман Ю.М. Текст в тексте; Левин Ю.И. Повествовательная структура как генератор смысла: текст в тексте у Х.Л.Борхеса. // Труды по знаковым системам. XIV. Вып.567. Тарту, 1981. С.45-64; Николаева Т.М. От звука к тексту. М., 2000.

26 Цейтлин А.Г. Гончаров. М., 1950; Захаркин А.Ф. Роман И.А.Гончарова "Обломов" М., 1963; ЛощицЮ.М. Гончаров. М., 1977; Фаустов А.А. Роман И.А.Гончарова "Обломов": Художественная структура и концепция человека: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Тарту, 1990; Недзвецкий В.А. И.А.Гончаров - романист и художник. М., 1992; Ляпушкина Е.И. Русская идиллия XIX века и роман И.А.Гончарова "Обломов". СПб., 1996; Краснощекова Е.А. И.А.Гончаров. Мир творчества. СПб., 1997; Гузь Н.А. Художественная система романов И.А.Гончарова: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 2001.

27 Отрадин M B. "Сон Обломова" как художественное целое (некоторые предварительные замечания). // Русская литература. 1992. № 1. С.3-17.

28 Там же. С.З. крымского текста", то восприятие повествования о жизни Штольцев в Крыму в качестве самостоятельного текста и его сопряженности также с основным романным текстом предпринимается впервые.

В работе М.В.Отрадина также выдвигается положение о том, что в пределах "Сна Обломова" реализуется обломовская картина мира, отграниченного от внешнего и организованного в соответствии с природными законами, обусловливающими близость обломовского "уголка" сентиментально-идиллическому сознанию. При этом в пределах "Сна Обломова", по М.В.Отрадину, реализуется не "чистый" жанр идиллии, а "тенденция", которая утверждается "особым стилем повествования". Последняя также являлась предметом анализа в литературе о Гончарове. Впервые к ней обратился М.М.Бахтин29, всесторонне исследуя проблему "идиллического комплекса". Возникающая в пределах девятой главы романа "Обломов" идиллическая концепция жизни (выявляющая тип сознания, носителем которого выступает Илья Обломов) становится объектом анализа в

30 работе Е.И.Ляпушкиной . Исследователь выделяет основные "элементы" идиллического концепта и рассматривает их последовательную реализацию в романе.

Данное обстоятельство не отменяет однако актуальности поставленной в первой главе проблемы. Отталкиваясь от плодотворных выводов исследователя Е.И.Ляпушкиной, мы полагаем, что "взгляд" на роман именно через призму идиллического концепта позволяет осмыслить в нем функциональную роль мифологемы детства, восходящей, в свою очередь, к образу Вечного Ребенка, проявляющегося в герое Гончарова. Кроме того образ Вечного Ребенка, испытывающего жизнь, позволяет проявиться в "Обломове" основной романной оппозиции человек / мир.

29 Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. //Бахтин M.M. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С.356-376.

30 Ляпушкина Е.И. Русская идиллия XIX века и роман И.А.Гончарова "Обломов".

Во второй главе актуализируется понимание повествования как системы различных типов словесного высказывания, выступающих в роли членов коммуникативной цепи, по которой осуществляется передача художественной информации от писателя к читателю, что способствует более полному постижению романов Гончарова (в главе анализируется речевой повествовательный уровень трех гончаровских романов), углубляет общее представление о характерах героев и мотивах их поступков и, как следствие этого, максимально приближает к пониманию авторской позиции.

Речевой уровень повествования довольно обстоятельно представлен в работах современных ученых31, причем как на материале западноевропейской, так и русской прозы (А.С.Пушкин, И.С.Тургенев, Н.С.Лесков, А.П.Чехов, И.А.Бунин, В.А.Шукшин и др.).

Частичное разрешение эта проблема нашла в работах, посвященных по преимуществу двум романам И.А.Гончарова -"Обыкновенной истории" и "Обрыву" .

Что касается первого романа, то здесь можно отметить работу В.М.Марковича33, посвященную анализу особой формы диалога как основы и проявления диалогического конфликта. С этой целью исследователь уделяет особое внимание "динамическим взаимоотношениям" между авторским словом и словом персонажей, обилию разновидностей несобственно-прямой речи.

Среди работ, посвященных структуре речи в романе "Обломов", необходимо отметить исследование В.К.Фаворина34, в котором в целом

31 Соответствующие работы указаны в библиографии.

32 См.об этом: Тихомиров В.Н. Сравнительно-типологическое исследование романов Тургенева "Дым" и Гончарова "Обрыв" (проблема художественного мастерства): Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Львов, 1972; Фаворин В.К. О взаимодействии авторской речи и речи персонажей в языке трилогии Гончарова. // Изв. АН СССР. Отдел, литер, и языка. 1950. Т.1Х. Вып.5. С.20-35; Чиркова Н.И. Репрезентация диалога в художественном прозаическом тексте (на материале романов И.А.Гончарова "Обыкновенная история", "Обрыв", "Обломов"): Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. СПб., 1992.

33 Маркович B.M. И.С.Тургенев и русский реалистический роман XIX века. Изд-во Ленингр.ун-та, 1982.

34 Фаворин B.K. О взаимодействии авторской речи и речи персонажей в языке трилогии Гончарова.

Среди работ, посвященных структуре речи в романе "Обломов", необходимо отметить исследование В.К.Фаворина34, в котором в целом представлена характеристика несобственно-прямой речи в романной трилогии Гончарова, а также высказаны некоторые замечания по поводу способов совмещения речи автора и речи персонажей в рамках несобственно-прямой авторской речи.

Особенный интерес в призме "речевой структуры" повествования романа "Обломов" представляет исследование Т.Б.Зайцевой35, рассматривающей, в частности, проблему совмещения субъектных планов разных персонажей в пределах несобственно-прямой речи, а также возникающее в результате этого "слитное" повествование.

Однако изучение проблемы субъектно-объектных отношений на материале романа "Обломов", а также на материале романной трилогии Гончарова в целом до сих пор не являлось предметом специального исследования. В призме заявленной проблемы внимание во второй главе сосредоточено на характеристике персонажей романной трилогии с точки зрения присутствия/отсутствия их речевой индивидуализации, а также на характеристике специфики многомерного и слитного повествования в романе "Обломов".

Задачей третьей главы диссертационного исследования является попытка реконструировать авторскую проекцию образа действительности, в котором преломляется присущее Гончарову фламандское мышление, в свою очередь обусловившее определяющий повествовательный принцип в "Обломове", посредством которого в романе воссоздается картина мира в его цельности, зримой предметности, плотной материальности и вещественности, что позволяет охарактеризовать повествовательную манеру автора "Обломова" как живописно-изобразительную.

34 Фаворин В.К. О взаимодействии авторской речи и речи персонажей в языке трилогии Гончарова.

35 Зайцева Т.Б. А.П.Чехов и И.А.Гончаров: Проблемы поэтики: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ, канд. филол. наук. СПб., 1996. сродственного" фламандским мастерам36. Как определяющие в данном случае представлены А.В.Дружининым "национальность" Гончарова, его внимание к бытовым подробностям жизни, а также "поэтический взгляд" на быт своего народа.

Все эти "элементы" фламандства Гончарова получили дальнейшее развитие в работе П.Е.Бухаркина37, определившего основу фламандства Гончарова как особый слитный, недифференцированный взгляд на мир. Однако в современном литературоведении отсутствуют работы, анализирующие фламандство "Обломова" в качестве некоей основы свойственного, на наш взгляд, роману живописно-изобразительного принципа Гончарова.

К специфическим задачам третьей главы можно отнести выявление повествовательной функциональности "литературного натюрморта", а также мотива "еды", свойственных роману "Обломов".

Решение поставленных задач в диссертации обеспечивает сочетание сравнительно-исторического, культурно-исторического и типологического методов исследования.

Исследуемая проблема также обусловила обращение к смежным областям гуманитарного знания - философии, эстетике, культурологии и лингвостилистике.

Научная новизна диссертационной работы заключается в исследовании повествовательной структуры романа И.А.Гончарова "Обломов" с применением многоуровневого подхода к категории "повествование"; в обобщениях и выводах, позволяющих максимально приблизиться к раскрытию авторской концепции мира и человека, лежащей в основе романа и определяющей его "целое".

36 Дружинин А.В. Русские в Японии в конце 1853 и вначале 1854 года (Из путевых заметок И.А.Гончарова). // Прекрасное и вечное. М., 1988. С.118-141.

37 Бухаркин П.Е. "Образ мира, в слове явленный": Стилистические проблемы "Обломова". // От Пушкина до Белого: Проблемы поэтики русского реализма XIX - начала XX века. СПб., 1992. С.118-135.

В диссертации впервые пристальное внимание уделяется рассмотрению речевого уровня гончаровского повествования, обосновывается наличие особой речевой сферы в романной трилогии -"материнской", исследуется повествовательная ситуация "текст в тексте", выявляются особенности "литературного натюрморта" и функциональная роль мотива "еды" в романе "Обломов".

Научно-практическое значение работы состоит в расширении представлений о категории "повествование" и повествовательных ситуациях в произведении, а также в том, что ее результаты могут найти разнообразное применение в процессе разработки общих и специальных учебных курсов по русской литературе второй половины XIX века в вузовской практике преподавания, в руководстве научно-исследовательской работой студентов, включая написание курсовых и квалификационных работ. Материалы и некоторые положения работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях проблемы повествовательной структуры художественного текста.

Апробация работы. По результатам исследования были сделаны доклады на научно-практических семинарах аспирантов кафедры литературы ПГПИ им.С.М.Кирова, принципиальные положения работы и ее отдельные аспекты обсуждались на заседаниях кафедры.

Материалы диссертации являлись предметом обсуждения на научных конференциях различного уровня, в том числе международного (Третья Международная гончаровская научная конференция, /Ульяновск, 2002 г./). Некоторые положения работы стали основой выступлений на Третьих Майминских чтениях (Псков, 2000 г.), Пуришевских чтениях (Москва, 2000 г.); на научно-теоретических конференциях "Литература и философия" (Санкт-Петербург, 2000 г.) и "Филология в системе современного университетского образования" (Москва, 2002 г.).

Структура работы определяется целями и задачами работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиография содержит 254 наименования. Общий объем исследования 175 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Специфика повествовательной структуры романа И.А. Гончарова "Обломов""

Заключение

Исследование романа И.А.Гончарова "Обломов" с точки зрения специфики его повествовательной структуры позволяет сделать следующие выводы.

Бесспорной является установка писателя на доминирование в тексте романа повествовательной объективности. Следствием этого становится воссоздание Гончаровым в "Обломове" объемной и многомерной картины мира и человека.

Отсюда правомерным выступает примененный в исследовании 1 повествовательной структуры "Обломова" многоуровневый подход к категории "повествование", призванный выявить основную "повествовательную стратегию" центрального романа И.А.Гончарова.

Рассмотрение текстового уровня повествовательной структуры романа "Обломов", связанного с выявлением конститутивных признаков романного целого, позволяет сделать вывод о том, что генерализирующей в данном случае выступает повествовательная ситуация "текст в тексте". Роман "Обломов" построен как взаимодействие трех самостоятельных текстов: "внешнего" -основного романного текста и "внутренних" - "Сна Обломова" и "крымского текста". Отметим, что последние два - "внутренние" тексты - содержательного воплощают представление героев о некоем идеальном мире, выстраиваемом ими в соответствии с жанровыми М концептами идиллии и элегии.

Нами предпринята попытка обосновать структурно-содержательную самостоятельность повествования о жизни Штольцев в Крыму, представляющего, на наш взгляд, отдельный "текст" в общем текстовом "целом" гончаровского романа. Еще одним основанием для подобного утверждения является единая авторская идея о ^ невозможности воплощения в жизнь собственного идеала, концептуально организующая "крымский текст". "Внутренние" тексты, погруженные в основной романный текст, выкристаллизовывают извечную коллизию: "человек" и "жизнь". Герои Гончарова предъявляют свои требования к жизни, которая, в свою очередь, испытывает их. На уровне "внутреннего" текста "Сон Обломова" происходит углубление этой коллизии: жизнь испытывает не просто человек, а "человек-ребенок". Он не желает мириться с существующей действительностью, но изменить её не способен. В результате, герой замыкается в пределах мечтательного мира. Именно мыслью о Вечном Ребенке, неотступно помнящем о своей духовной родине, смыкаются, образуя единое романное целое, "внешний" и "внутренний" тексты "Обломова".

Для выявления образа Вечного Ребенка в работе проводятся параллели с романами И.Во "Возвращение в Брайсхед" и А.Алена-Фурнье, которые, подобно "Обломову", актуализируют мифологему детства.

Анализ речевого уровня повествовательной структуры романа приводит к выводу о преобладании в нем содержательно-субъектной организации произведения над формально-субъектной, что является характерным для реалистической литературы в целом. Кроме того, у Гончарова зачастую фрагменты текста, соотносимые с различными субъектами сознания, сопрягаются по преимуществу с одним субъектом речи. Последнее достигается с помощью включения в текст произведения несобственно-прямой речи, активное использование которой позволяет Гончарову "трансплантировать" в свою речь слова, мысли и чувства персонажей. Специфика несобственно-прямой речи, совмещающей авторский и персонажный голоса, заключается в том, что она создает двуплановое высказывание: "звучит" внутренняя речь героя, отражающая сферу его сознания, но "говорит" за него автор. Однако в рамках несобственно-прямой речи авторское сознание может не только совмещаться с персонажным, но и быть ему противопоставленным. В таком случае авторское сознание может вступать в диалог с другими субъектами сознания; в отношения диалога могут вступать также и разные типы субъектов сознания, проявляющиеся в рамках несобственно-прямой речи. Так в тексте романа возникают диалоги между героями, охарактеризованными нами как герои "молчания" и "высказывания", выявляющие их несовпадение. Именно диалогичность внутренней речи способствует выявлению особенностей характера героя, обусловливающих своеобразие его "речевого портрета". Тем самым оказывается возможным углубление представлений о внутренней сущности героя, сложившихся при анализе содержательного уровня текста.

В результате совмещения сфер сознания в романе "Обломов" создается "многомерное", "слитное" повествование, внутри которого сопрягаются различные "точки зрения" на явления внешнего мира. Такое "слитное" повествование способствует созданию объективной картины мира в романе. Одновременно с этим, взаимодействие "речевых манер" автора и героев в повествовательной структуре романа Гончарова служат для создания широкой панорамы жизни, что отвечает стремлению прозаика художественно отразить все многообразие мира.

Кроме того, совмещение и взаимопроникновение в несобственно-прямой речи сфер сознания автора и персонажей становится возможным благодаря значительной их сближенности по степени литературно-книжной обработанности. При этом общий строй "речи" персонажей незначительно отличается от авторской, поскольку её основу составляет нейтральная лексика, "речь" героев, даже слабо индивидуализированная, поглощается авторской сферой сознания.

В связи с наличием/отсутствием речевой индивидуализации в романной трилогии Гончарова возникает особый компонент, обозначенный как "материнская сфера". Её концепт составляет идея неустанной женской любви к сыну, мужу, близким людям. Будучи представленным не только на содержательном, но и на речевом уровне, своеобразный "триптих" образа матери проявляется в романах за счет реализации в речи героинь жанровых моделей поучения (Т.М.Бережкова) и колыбельной песни (А.П.Адуева), что придает их речи оттенок индивидуализации. Недостаточное развитие сознания А.М.Пшеницыной, ограниченного исключительно хозяйственной деятельностью, является причиной того, что героиня не наделена "правом" голоса и её речь можно охарактеризовать как слабо индивидуализированную.

В результате, присутствие героини в авторском повествовании маркировано исключительно на уровне сознания, а не на уровне речи. При этом в романе Гончарова доминирует авторская сфера сознания, в рамках которой совмещаются сферы сознания персонажей. Последние включаются в авторскую сферу сознания, доминанта которой педалируется повествованием от третьего лица. Несмотря на множественность субъектов сознания, в повествовании Гончарова присутствует единый субъект сознания - автор, он же субъект повествовательной речи, организующий весь текст романа.

Характеристика изобразительного уровня повествовательной структуры "Обломова" связана с осмыслением содержательно-формальной основы определяющего повествовательного принципа романа, сопряженного с "фламандским мышлением" Гончарова.

Посредством этого повествовательного принципа в романе создается картина мира в его цельности, зримой предметности и вещественности, что позволяет охарактеризовать повествовательную манеру Гончарова как живописно-изобразительную.

Своеобразным "механизмом" включения обломовского повествовательного принципа, непосредственно проявляющего фламандство Гончарова, является пластически-изобразительное по своей природе слово. Отсюда в романе Гончарова возникает своеобразный "литературный натюрморт". И следовательно, как и в натюрмортах фламандских художников, в романе "Обломов" о мире рассказывают вещи, заключенные в адекватные словообразы. Нами выделяются петербургский "домашний" натюрморт, а также "выборгский" натюрморт.

Вместе с тем изобразительный повествовательный принцип, будучи спроецированным на воссоздание в романе "Обломов" материально-вещественного мира, оказывается сопряженным также с мотивом "еды", художественно фокусирующим такое определяющее свойство образа жизни и мировосприятия обитателей Обломовки, как доминанту материально-телесного начала.

И в этом смысле мотив "еды", реализованный в текстовом пространстве романа "Обломов", позволяет реконструировать авторский образ мира, в основе которого лежит "фламандское мышление" И.А.Гончарова, а также выявить существо характеров главных героев. В тексте романа отношение к еде выступает мерилом отношения к миру, жизни, а также становится своеобразным языком, позволяющим героям и автору высказать собственный взгляд на мир.

Список научной литературыКраснова, Екатерина Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамовская И.С. Русская идиллия: эволюция жанра в прозе конца XV1. - первой половины XIX века: Автореф. дисс. на соиск. учен, степ. канд. филол. наук. В.Новгород, 2000.

2. Айхенвальд Ю. Гончаров. //Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С.207-216.

3. Ален-Фурнье А. Большой Мольн. М., 2000.

4. Альми И.А. Статьи о поэзии и прозе: В 2х ч. Владимир, 1998.

5. Андреева К.А. Текст-нарратив: Опыт структурно-семантической интерпретации. Тюмень, 1993.

6. Анненский И. Гончаров и его "Обломов". //Анненский И. Книги отражений. М., 1979. С.251-271.

7. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста). СПб., 1995.

8. Багаутдинова Г.Г. Миф о Пигмалионе в романе И.А.Гончарова "Обрыв". //Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 2 (№ 9). 1998. С.81-85.

9. Балакшина Ю.В. Космическое в романе И.А.Гончарова "Обыкновенная история": Автореф. дисс. на соиск. учен. степ, канд. филол. наук. СПб., 1999.

10. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.

11. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности. // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.,1979. С.7-180.

12. Бахтин М.М.Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

13. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С.234-408.

14. Бершова Е. Роман И.А.Гончарова "Обломов". Монографический анализ: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1954.

15. Бёлиг М. "Сон Обломова": апология горизонтальности. //Материалы Международной конференции, посвященной 180-летию со дня рождения И.А.Гончарова. Ульяновск, 1994. С. 26-29.16