автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Способы выражения причинности в русском и сингальском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы выражения причинности в русском и сингальском языках"

На правах рукописи

Рев. Мимуре Гунананда Тхеро

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ПРИЧИННОСТИ В РУССКОМ И СИНГАЛЬСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02. 20 - сравнительно-историческое, типологическое и

сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

у&СА-^

Москва 2006

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Игнатьева Маргарита Михайловна Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор Зимин Валентин Ильич кандидат филологических наук, доцент Векшин Георгий Викторович

Ведущая организация: Московский городской педагогический университет

Защита диссертации состоится 23 июня 2006г. в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.12 при Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. 436

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов по адресу: Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6

Автореферат разослан 22 мая 2006г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук

Н. Ю. Нелюбова

Л О <96/1

Г5-2,1? 1

Общая характеристика работы

Настоящая диссертация посвящена сопоставительному исследованию способов выражения причинных отношений в русском и сингальском языках.

Системный анализ генетически родственных и неродственных языков создает предпосылки для выделения в их структуре общих семантических признаков выражения одного и того же смысла. На современном этапе системный подход становится основным инструментом изучения языковых единиц.

Семантическая зона причинности определяется согласно сложившейся в лингвистических работах традиции на основе философского понимания причинных отношений. Причинность - это такая внутренняя связь между явлениями, при которой всякий раз, когда существует одно, за ним следует другое.

Способность языка отображать внеязыковую действительность в языковом сознании определяет его содержательный аспект, который организуется в каждом конкретном языке в виде функционально -семантических категорий или полей, а реализуется в виде сочетаний словоформ, образующих синтаксические построения.

В данной работе предпринимается попытка описания причинности как функционально-семантического поля.

Актуальность исследования определяется тем, что впервые систематизация средств выражения отношений причинной обусловленности осуществляется в целях типологического сопоставления двух языков, обладающих генетической, а также типологической общностью.

Русский язык принадлежит к славянской, а сингальский - к индоарийской группам индоевропейской семьи языков. Оба языка, будучи флективными, относятся к числу номинативных и различаются количеством агглютинативных элементов в каждом из них.

Для сингаповедения изучение причинных отношений логической обусловленности представляет интерес, ввиду того, что синтаксис изучен в меньшей степени, чем фонетика и морфология.

Целью диссертации является системно-типологическое описание способов выражения причинных отношений логической обусловленности в русском и сингальском языках и обоснование использования каждого из них в одном из функциональных стилей - газетно-публицистическом.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:

1) исходя из типологической характеристики каждого языков, сравнить средства выражения причинности русского языка с подобными средствами в сингальском; а) определить основные разновидности каждого способа, характерные для газетно-публицистического стиля; б) выявить значимые в данном функциональном стиле способы выражения причинности. Для обоснования этого - провести выборочное исследование относительной частотности употребления каждого способа выражения ПО;

"рос. национальная

библиотека с.-Петербург

оэ 200бакт£

2) на основе изучения лингвистической структуры, посвященной синтаксису сингальского языка, и сингальской грамматики в целом необходимо: а) описать структуру простого и сложного предложений, их особенности, а также порядок следования слов в предложении; частей предложения; б) описать особенности структуры сложных предложений выражающих причинность, средства связи их частей; в) выявить средства выражения причинных отношений в простом предложении; г) сопоставить способы выражения причинных отношений в сингальском языке со средствами выражения причинности в русском.

Для решения постановленных задач исследования используется комплексная методика: а) метод лингвистического наблюдения и эксперимента; б) описательный метод, позволяющий во всех деталях и системно охарактеризовать анализируемый материал, в) сравнительно-сопоставительный, позволивший классифицировать языковой материал с учетом структурно-семантических признаков.

Методологической основой исследования послужили фундаментальные труды по типологии, а также основополагающие работы по синтаксису как русского, так и сингальского языков.

Признание факта многоаспектности функционального исследования языка позволяет предположить, что наиболее важным аспектом функционального описания является систематизация разных языковых способов выражения одного и того же смысла.

Данное диссертационное сочинение специально посвящено рассмотрению тех способов выражения причинности, которые представлены в текстах газетно-публицистического стиля как современного русского языка, так и сингальского языков.

Объектом исследования являются способы выражения причинности в русском и сингальском языках в сравнительно-типологическом аспекте.

Основным источником языкового материала анализируемых языков послужили примеры из текстов по проблемам экономики государственных и общественных отношений, извлеченные из газет «Аргументы и факты» («АиФ») и «Коммерсант» («Ъ»), а также из популярных среди населения газет «Дивайна» (Остров), «Динамина» (Солнце), «Ланкадйпа» (Шри-Ланка), напечатанных в Шри-Ланке. Фактический материал составил около полутора тысяч примеров.

Научная новизна данной работы определяется тем, что в ней впервые исследуется способы выражения причины в сингальском языке.

Впервые осуществляется сопоставление способов выражения причинности в русском и сингальском языках.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что типологическое изучение сингальского языка представляет интерес для теории языковых контактов и играет важную роль при определении основных типологических параметров южноазиатского языкового союза.

Практическая значимость исследования находит свое выражение в том, что его результаты с точки зрения "грамматики в действии" могут найти применение в практике преподавания русского языка как иностранного для целей обучения русскому языку сингалов и сингальскому - русских. При

обучении русскому (или сингальскому) языку как иностранному важно дать наиболее полный набор средств выражения определенного смысла с учетом особенностей их функционирования и возможности употребления в определенных контекстах, опираясь на структурные различия в языках. На защиту выносятся следующие положения:

1. Для выражения общего семантического смысла в различных языках используются средства, определяемые их типологическими чертами.

2. Общие генетические, а также типологические четы русского и сингальского языков рассматриваются как теоретическая база для возможного применения полевого принципа при анализе способов выражения причинности в исследуемых языках.

3.

Апробация работы. Основные положения работы нашли отражение в докладах, прочитанных на научно-практических конференциях молодых ученых (Москва, 2005, Елабуга, 2005), а также на I Новиковских чтениях (Москва, 2006). По теме диссертации имеются четыре публикации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Содержание работы Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и новизна, определяются цели и задачи исследования, описывается изучаемый материал и методы анализа.

В первой главе «Русский и сингальский языки в сравнительно-типологическом аспекте» определены теоретические основы генеалогического и типологического исследований сингальского языка. Освещено состояние проблемы сингальского языка среди индоарийских языков. Отмечены основные типологические признаки исследуемых языков: русский и сингальский языки являются генетически родственными, так как они имеют общий корень происхождения. Сингальский язык является индоарийским, а русский язык принадлежит к славянским языкам восточной подгруппы в индоевропейской языковой семье языков.

Все языки индоевропейской семьи, представленные в Южной Азии, принадлежат к одной ее ветви - индоиранской, арийской. Вычленение двух групп этой ветви - индоарийской (индийской) и иранской - разногласий не вызывает.

Историю индоарийских языков принято разделять на три периода: древний (ведийский и классический санскрит), средний (пали, пракриты и апабрамша) и новый (хинди, бенгали, непали, сингальский и др).

Однако, как полагает Г. А. Зограф, попытки установить хронологические границы отражают не столько хронологическую преемственность языков, сколько историческую смену их структурных типов. Древнеиндийские языки представляют выраженный синтетический флективный тип, среднеиндийские демонстрируют связанный с коренными фонетическими преобразованиями распад старой флективной системы, заменяемой описательными средствами передачи грамматических значений, новоиндийские дают образцы

формирования на этой основе нового, по преимуществу агглютинативного типа.

В условиях языкового союза процессы конвергенции распространяются не только на лексику, но и на грамматику. Слова И.А.Бодуэна де Куртене о том, что "Нет и быть не может ни одного чистого, не смешанного языкового целого" позволяют предположить, что такие явления, как типологическая непрерывность Южно-азиатского Языкового Союза (ЮАЯС), наличие в ареале языков смешанной типологии и общая доминация номинативного типа представляются вполне ожидаемыми.

Однако в 60-70-е года типологическое изучение ЮАЯС базировалось преимущественно на материале индоарийских и дравидийских языков. Основными направлениями были: исследование поверхностно-структурной эргативоидности в иранских и новоиндийских языках; формально-типологические изыскания и отдельные содержательно ориентированные исследования.

В ходе формальных, преимущественно квантитативно-типологических изысканий было установлено, что определяющим для языков Южной Азии является понятие агглютинации, а менее четкую дифференцирующую роль играет критерий аналитизма. В плане типологии порядка (работа Гринберга) было выяснено, что в целом ареал гомогенен в отношении доминирующего словопорядка "субъект - объект - глагол". На основе типологии фонометрических систем было обосновано членение индоарийских языков ареала на "восточные" и "невосточные" (работы Захарьина и Елизаренковой), позднее подтвержденное и морфологически (работы Зографа).

К началу 80-х годов стало ясно, что ранее независимые направления: системные исследования отдельных языков и групп языков, ареальные студии и формально-типологические изыскания, могут быть объединены в рамках единой контенсивно-типологической концепции, с наибольшей полнотой разработанной в работах Г.А.Климова и др. Для ЮАЯС, где в течение столетий имело место интенсивное типологическое взаимодействие четырех различных генетических объединений, именно этот метод анализа является наиболее плодотворным.

Смешиваясь с коренными жителями острова, в течение двух веков предки сингалов распространились по всему острову. Таким образом сложился сингальский народ и древний сингальский пракрит, на основе которого образовался современный сингальский язык, являющийся одним из официальных языков Шри-Ланки, на котором говорит 75% населения страны. Само название народа, говорящего на сингальском языке - "синхала". Эквивалент этого названия на языке пали - "сйхала", для обозначения языка традиционной поэзии используется название - хелубаса.

Сингальский язык функционирует в двух формах: разговорной (РСЯ) и литературной (ЛСЯ). Среди новоиндийских сингальский - единственный язык, контенсивно-типологический статус которого определен и описан с достаточной полнотой.

Максимальные скопления типологически дифференцирующих признаков в пределах генеалогически единого сингальского языка и типологические

расхождения между ЛСЯ и РСЯ важны для восстановления всего процесса типологической эволюции в ПИЯ (Ново-индийские Языки).

Типологическое положение РСЯ особо подчеркивается при сравнении его со статусом ЛСЯ, который в общем случае характеризуется единой с РСЯ лексикой и едиными средствами выражения, но иной системой значения.

Следующие различия между РСЯ и ЛСЯ Б.М. Волхонский считает наиболее показательными:

1. Оба языка располагают сетью производных глагольных основ, образованных от одного корня, но если в РСЯ оппозиция основ У=а/=г -у=е предполагает дихотомию "волитивность -инволитивность", то в ЛСЯ та же оппозиция приблизительно эквивалентна противопоставлению "парасмаипада - атманепада" в древнеиндийском, т.е.основы г=е указывают на действие, в результатах которого заинтересован субъект, тогда как основы \=а/=г такого значения не имплицируют. Например: в ЛСЯ: кара= "делать" - кэрэ» "делать для себя/в своих интересах", но РСЯ: кара= "делать" - кэрэ= "делаться/делать нечаянно".

2. В отличие от РСЯ в ЛСЯ нет маркированного "винительного", т.е. инактивного падежа на ~ва, однако в морфологии значима оппозиция прямого падежа общекосвенному, хотя вопреки традиционным грамматикам, их различие не детерминировано синтаксической семантикой, но целиком подчинено нормам поверхностного синтаксиса: при значимости согласовательных категорий лица и числа и наличии их маркеров в глаголе субъектная именная группа (ИГ) в ЛСЯ оформляется прямым падежом, при их отсутствии - например, в эмфатических построениях - она маркируется общекосвенным падежом, традиционно трактуемым как "винительный". Например: миниссу- ваДа карат "люди работают" - минисс-ун всЩа каранн=е ната "люди не работают". Таким образом, если в РСЯ намечается формирование специализированного падежа прямого объекта, то для ЛСЯ характерна прямо противоположная тенденция: немаркированная форма возможна и с субъектными, и с прямообъектными ИГ, маркированная же -общекосвенная - форма выступает в качестве особого, детерминированного исключительно поверхностно-синтаксическим контекстом, варианта падежа субъекта.

3. Род как грамматическая категория в РСЯ отсутствует, хотя семантика имен определяет различия морфологических парадигм. В ЛСЯ имеется род как классифицирующая категория у существительных и как согласовательная категория остаточного типа у глаголов: махата кйвэ:йа "господин сказал" - махатмийа таИаШгуа кйвайа "госпожа сказала".

4. В РСЯ нет спряжения и отсутствует глагольное согласование, хотя ряд форм косвенных наклонений обнаруживает избирательную соотнесенность с лицом субъектных ИГ. В ЛСЯ существуют глагольное спряжение и глагольные словоизменительные категории лица, числа и - в некоторых парадигмах - рода.

5. В ЛСЯ имеется глагол "быть", представленный двумя, занимающими контактную позицию к именному дополнителю вариантами: ва и вэ. При этом предложения тождества и квалификативные предложения в ЛСЯ не

различаются на уровнях, утверждениях и отрицаниях: эйа потак вэй "это -книга", эйа хо" да вэй "это - хорошо"; эйа потак нов эй "это - не книга", эйа хо" да новэй "это - не хорошо". В РСЯ глагол уа не употребляется, а инволитивный коррелят уе используется в значении "становиться" при порождении процессных глаголов от качественных прилагательных. Кроме того, в РСЯ различаются квалификативные предложения и предложения тождества, и встречаемость единиц в позиции перед частицей отрицания -предикаты перед на, имена - перед новэ: - позволяет в нем синтаксически различать имена и предикаты, что невозможно в ЛСЯ.

6. Если в РСЯ нет залога, то в ЛСЯ имеется аналитический пассив, подобный таковому в западных НИЯ. При пассивизации ИГ в базисном предложении замещавшая позицию субъекта переходит в позицию косвенного объекта и оформляется послелогом висин; глагол преобразуется в комбинацию вида: инфинитив на =ун - финитные формы вспомогательного глагола лаба/лабэ "получаться" прямообъектная ИГ либо не меняет позиции и остается немаркированной, либо, не меняя позиции, приобретает маркер общекосвенного падежа, и в этом последнем случае согласовательные категории и маркеры в глаголе отсутствуют, хотя содержательно эта конструкция ничем не отличается от таковой с немаркированным прямым объектом. Например, исходное потсша-О парйкшана=0 паватва гэна яй. "полиция расследование ведет" пассивизируется В полйсийа висин парйкшана =0 паватва гэна йа=ну лабэ "полицией расследования ведутся". Показательно, что по данным грамматик в ЛСЯ прошлого века имелось несколько способов образования пассивов, и в качестве вспомогательных, наряду с "получаться", использовались и глаголы ви'ди- "страдать", ка~ "есть", йедэ= "вовлекаться" и другие. Тем самым, эволюция ЛСЯ как номинативного языка предполагает закрепление единообразного способа образования пассивов и тенденцию к расширению их стилистического использования.

7. В то время как РСЯ демонстрирует отсутствие признаков эргативоидности, в ЛСЯ обнаруживается эргативоидность смешанного типа, подобная таковой в западных НИЯ. В случаях, когда сказуемое представлено формами перфекта индикатива от переходной основы или когда переходная основа используется в конструкциях с модальными квазиглаголами юту-"должно", хдаа/="можно" и им подобными, в рамках активного залога свободно варьируются квазиабсолютная и квазиэргативоидная конструкции предложения. В первой субъект оформляется прямым падежом и контролирует согласование глагола в категориях лица, числа и, ограниченно, рода. Во втором случае он оформляется общекосвенным падежом с послелогом висин, используемым при оформлении агенсно-ориентированных ИГ и в пассивных трансформах, и не контролирует глагольного согласования. В свою очередь прямообъектная ИГ - в квазиэргативоидной конструкции - остается немаркированной и контролирует глагольное согласование. В нейтральной конструкции -оформляется общекосвенным падежом и не контролирует согласования, а глагол-сказуемое выступает в форме 3-го лица единственного числа

мужского рода. Потенциально - хотя на практике эта возможность редко используется - исходное предложение может быть и пассивизовано: висин тогда оформляет исходный субъект, а не маркированная прямообъектная ИГ выступает контролером глагольного согласования. Семантически все варианты выступают как эквивалентные, например, для: "пять партий решение приняли" возможны варианты: пакта паха=0 тИранайа-О коТа ama /исходная квазиабсолютная/, namua паха-0 висин тйранайа=0 коТа ama /квазиэргативоидная/, пакта паха=0 висин тйранайа кара—ну лаб=а ama /пассивная/. Предполагающий согласование и нейтральный варианты квазиэргативоидного построения аналогичны двум рассмотренным вариантам пассива.

Таким образом, ЛСЯ был справедливо квалифицирован Б.М. Волхонским как номинативный язык с незначительными проявлениями эргативоидности. На его фоне РСЯ предстает как язык позднеактивного (смешанного) строя, в системе которого закрепляются и развиваются признаки номинативносги еще, однако, не ставшие доминирующими. В сравнительно-историческом, структурном, ареальном и социолингвистическом планах РСЯ и ЛСЯ следует рассматривать как два стилистических варианта единого сингальского языка.

Санскрит является базисным языком для формирования современного сингальского языка, поэтому в нем присутствует рудименты на всех языковых уровнях. В сингальском языке обычная исходная модель предложения имеет на первом месте имя существительное (местоимение) в именительном падеже, а на последнем - личную форму глагола.

Современный русский язык принадлежит к наиболее распространенным языкам мира, является средством межнационального общения народов в Российской Федераций, одним из шести официальных и рабочих языков ООН. С позиций разработанной в трудах Г. П. Мельникова системной лингвистики как такого направления языкознания, которое является результатом развития идей и представлений его основоположников: В фон Гумбольдта, И. И. Срезневского, А. А. Потебни и И. А. Бодуэна де Куртенэ, русский язык характеризуется как флективный (морфологический аспект), родовой, номинативный (контенсивный аспект), актуально-событийный (внутренняя детерминанта: номинативный ракурс). Это подчеркивается фактом, что высказывание рисует слушателю картину развивающегося события, предполагающего четкое противопоставление знаков, называющих инициаторов описаемого события, т. е. действователей, и знаков, называющих их действия как первый толчок к развитию события.

В данной работе, суждение о событии понимается как пропозиция. Первичной формой выражения пропозиции признается предикативная конструкция, основу которой составляет полнозначный глагол или глагол-связка с временным показателем. Пропозиция, представленная, предикативной конструкцией, является развернутой. По определенным правилам развернутая пропозиция (предикативная конструкция) может быть свернута в событийное существительное: завод собирает машины - сборка машин заводом. Предложение, состоящее из двух или более пропозиций, называется полипропозитивным. Предложение со свернутой пропозицией остается

простым и полипропозитивным. Ср: Он много читает, потому что это доставляет ему удовольствие. - Чтение книг доставляет ему удовольствие.

Логико-семантическая структура пропозиции обнаруживает себя с достаточной ясностью в развернутой пропозиции.

Отношения логической обусловленности (ОЛО), к которым относятся и причинные отношения, устанавливаются между компонентами, имеющими препозитивное значение. Пропозитивность компонентов не вызывает сомнений, если они представлены предикативными конструкциями, т.е. когда ОЛО выражены сложным предложением. Свернутая пропозиция, содержащая событийное имя, допускает развертывание, т. е. простое полипропозитивное предложение развертывается в сложное.

Во второй главе анализируются «способы выражения причинности в современном русском языке». В результате анализа выявлено, что в газетных текстах причинные отношения логической обусловленности представлены преимущественно развернутыми конструкциями: полипропозитивными сложноподчиненными предложениями союзного типа. Средствами выражения причинных отношений служат союзы.

Наиболее частотны сложноподчиненные предложения с общеупотребительным специальным союзом причинной семантики недиффиренцированного значения «потому что». При этом чаще в указанных предложениях выражается собственно причинное значение: Я, чего только не насмотревшийся боевой летчик, заплакал, потому что только глаза у них (маленьких мальчиков и девочек) были живые. Двигаться они уже не могли. (А и Ф, № 8, 2005); реже - причинно -аргументирующее: В Европе, например, за превышение скорости можно заплатить безумную сумму, потому что штраф вычисляется в пропорции от зарплаты. (А и Ф,№ 8, 2005).

Для усиления причинной мотивации в случае расчленения данного союза в главной части предложения используются модально-оценочные слова уже, хотя бы, лишь, именно, только и т. п.: 1. Вчера Минэкономразвития выбрало биржу, на которой будут проданы квоты на вылов краба в Камчатском Северном бассейне. Его решили выставить на торги только потому, что раньше этот вид краба в этом бассейне не ловили. (Ъ, № 5, 2004). 2. Ни один другой театр поздравить БДТ не пришел, скорее всего потому, что ни кого и не звали. (А и Ф, № 8, 2004).

Широко используются в газетных текстах причинные СПП с союзом -частицей «ведь», которая или подчеркивает непосредственную истинную причину события, или указывает на побочное объясняющее обстоятельство: Альянс евразийцев с союзниками был предопределен, ведь в наблюдательный Совет Союза патриотов вошли председатели политсоветов Российской партии мира Руслан Аушев и Гражданской партии Дамир Серажетдинов. (Ъ , № 116, 2003).

Все приведенные случаи расчленения союза могут рассматриваться как приемы создания экспрессии.

К частотной группе принадлежат СПП с причинными союзами: «так как», «поскольку», которые носят книжный характер. Использование в тексте газеты причинных СПП с союзом «ибо» объясняется его книжной стилистической

окраской, вследствие чего публицистические контексты признаются наиболее удачными для современного употребления союза «ибо»: в них он не, выделяется как стилистически необычный; ср.: ...существует множество работ, посвященных осмыслению психологии и идеологии отдельных цивилизаций, например, русской, европейской или исламской. Но сегодня пришло время находить и формулировать общее во всех государственных идеологиях. Ибо любое государство — будь то российское, испанское или иранское — принадлежит к особому типу цивилизации, которая противостоит своей направленностью, ценностями и организацией совершенно другой, сегодня вполне сформировавшейся и активной. (Завтра, Ne 43, 2005).

Единичными примерами представлены причинные сложноподчиненные предложения с союзами дифференцирующего типа, специализированными для выражения причинных отношений: оттого что, из-за того что, благодаря тому что, на основании того что, (на том основании что), исходя того что, вследствие того что и др.

Отмечен единственный случай употребления разговорного союза «потому как», в составе сложного синтаксического целого наряду с другими элементами разговорного стиля, служащими средством создания газетной экспрессии. В газетно-публицистических текстах как пример экспрессивности синтаксиса выступают прием парцелляции СПП с союзом «потому что»: Малый бизнес - о нем мало говорить. Ему надо помогать. Кредитами. Потому что, по статистике, 9 из 10 маленьких компаний не могут развиваться на собственные средства. Не зря у нас на долю "малых и средних " приходится всего 10% ВВП, а в Европе - все 50%! (АиФ, № 48, 2005).

Отмечены случаи использования повторов союзов, присоединяющих придаточные причины к парцеллированным однородным членам базовой части.

Весьма заметное употребление в газетных текстах выражения «дело в том, что» означает, что мотивация причины представлена читателю в качестве новой, неожиданной.

Апелляцией к читателю-адресату, который привлекается к обсуждению выдвигаемой версии причины, объясняется употребление союза-частицы «ведь», а также таких формул, как «посудите сами», «в самом деле», подчеркивающих идею достоверности и неопровержимости.

С центральным способом выражения причинных отношений сложноподчиненными предложениями сближаются сложные бессоюзные причинные предложения, имеющие собственную синтаксическую форму. Синтаксическим значением этой формы являются «активизация смысловых отношений, выводимых на основании общей апперцепционной базы говорящих, из лексико-семантического содержания предикативных конструкций».

В публицистических текстах нами отмечены бессоюзные сложные предложения с причинными отношениями, при этом в их придаточных частях содержатся лексические единицы, значения которых соотносятся как причинные: Студент бросает все силы на углубленное изучение соей специализации, и это правильно: мы живем в то время, когда профессионализм должен достигать высочайшего уровня. (АиФ№ 8,2005)

Для большей части бессоюзных сложных предложений с причинными отношениями характерно отрицание, которое требует обоснования. При этом отрицание может быть представлено как в обусловливаемой предикативной конструкции, так и в обусловливающем. «Купил Интернет-карту, крайне недоволен: дозваниваюсь долго, соединение плохое». В. Федоров (АиФ, N8, 2005).

Возрождается деревня, построенные дома радуют глаз, да вот беда -дороги к деревне нет ни зимой, ни летом. Существующие ориентиры бывшей колхозной дороги непроезжи в весенние и осенние времена. (Сов. Россия,N113, 2003).

Бессоюзные сложные предложения с причинными отношениями в газетно-публицистическом тексте «служит целям оживления текста, придания ему определенной экспрессии. Несмотря на отсутствие непосредственного контакта с читателем, автор обращается к нему, предполагая, что он согласится с его рассуждениями.

Простое предложение, содержащее предложно-падежное сочетание со значением причины является полипропозитивным: в его основе лежит развернутая пропозиция, заключенная в предикативной конструкции, и свернутая пропозиция, представленная номинализованной группой. Например: Никогда Страсбург не был местом встречи коммунистов Востока и запада. А вот теперь стал. Произошло это благодаря проискам ряда депутатов Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) (Российская газета)

Событие-причина, имеющая номинализованное непредикативное выражение, вводится предлогом. Событийный потенциал в номинализованных оборотах восполняется использованием событийных, отглагольных (из-за отсутствия) и отадъективных (по рассеянности), абстрактных (концепция, идея и др.) имен существительных, а также конкретно-предметных, которые осмыслены как событийные на основе семантического окружения, например: «выглянуть из-за дома» и «поссориться из-за дома».

Наиболее употребительны в анализируемых текстах номинализованные предложко-падежные обороты с неспециализированными средствами выражения причинной семантики, предлогами: «из-за», «по», «от» и др. реже используются производные предлоги, имеющие собственно причинное значение: вследствие (чего), в силу (чего), по случаю (чего), ввиду (чего), в сочетании с существительным в родительном падеже, предлог благодаря - с существительным в дательном падеже.

На причину, обусловливающую действие, а также способствующую осуществлению действия, указывает предложно-именная группа с союзом «в силу..» в сочетании с отглагольными или отадъективным отвлеченным существительным. Что касается «корпоративной цивилизации», то осмысление ею своей особости, своей идеологии в мировом масштабе — в силу ее молодости и щекотливого положения (она существует внутри традиционных государств) - так же находится в процессе формирования. (Завтра, №36, 2003).

Причина, способствующая или благоприятствующая осуществлению действия в простых предложениях со свернутым членом, обычно указывается

предлогом «благодаря»: Благодаря инвестициям компании комбинат менее чем за год из убыточного превратился в современное перспективное предприятие. (АиФ, №22, 2005).

Причинные свернутые пропозиции с предлогом «из-за» выявляют обычно «неблагоприятную» причину, препятствующую осуществлению действия. Пример: В этом году возможны колебания цен из-за экономической нестабильности в азиатских странах (АиФ, № 8, 2005).

Особого внимания требует простые предложения со специальным предикатом, указывающим на причину. В этом случае специальным предикатом связываются два компонента, каждый из которых представляет собой свернутую пропозицию. По мнению исследователей, в современном русском языке система специальных предикатов весьма развита.

Наиболее часто в качестве специального предиката выступает существительные причина. - в форме именительного падежа без определения или с согласованным / несогласованным определением, (внешняя / очевидная причина), в роли управляющего событийным именным слова (причина отмены / охлаждения / покушения и др.).

Стремление вовлечь читателя разговор, сделать его соучастником описываемого события, заставить активно следить за движением мысли говорящего, определяют выбор автором газетного материала определенных стилистических приемов. Условия общения в устной речи ведут к появлению черт, несвойственных письменной речи большего количества вопросно-ответных единств, к появлению экспрессивных элементов. В газетном тексте вопрос утрачивает побудительную функцию, он не рассчитан на реакцию слушающего, на ответ. Журналист, заранее зная ответ на вопрос, задает вопрос читателю, который ответа на вопрос не знает. Это является ораторским приемом, поэтому целью данного вопроса является воздействие на слушающего, стремление вовлечь его в ход рассуждений, на заданный вопрос отвечает сам говорящий. Получаемые таким образом вопросно-ответные единства употребляются для усиления выразительности. Вопросительные предложения в их вторичных функциях могут содержать уверенное экспрессивно окрашенное утверждение.

В простых предложениях в качестве средства выражения причинных отношений служат глаголы причинности, выступающие в качестве предиката, например: вызывать, приводить, влечь, порождать и др. Простые предложения с указанными предикатами полипропозитивны, ситуации выражаются непредикативными номинализованными компонентами по обе стороны предиката - многозначного глагола, актуализация причинного значения связано с лексической семантикой существительных, окружающих предикат.

На периферии способов выражения причинных отношений находятся простые предложения, осложненные причинными и деепричастными

В третьей главе рассматриваются способы выражения причинной обусловленности в сингальском языке. При анализе данного вида логической обусловленности мы опирались на теоретические положения синтаксистов русского языка. В сингальской грамматике синтаксическими единицами сингальского языка признаются словосочетание, простое и сложное

предложение. Традиционно все предложения сингальского языка подразделяются на простые и сложные, при их построении используются два типа синтаксической связи: сочинение и подчинение. В силу этого все сложные предложения сингальского языка делятся на две структурно-семантические подгруппы: сложносочиненные предложения и сложноподчиненные предложения. В основе этого деления лежит разница в основных средствах связи: в одних сложных предложениях компоненты соединяются сочинительными союзами, в других подчинительными союзами или послелогами. Разница в средствах связи обусловливает и семантические различия.

Среди синтаксических единиц сложное предложение является особой структурно-семантической единицей. В простом предложении имеется один организующий предикативный центр, состоящий или из двух главных членов (в двухсоставном предложении), или из одного главного члена (в односоставном предложении), а в сложном - два предикативных центра. Хотя в сингальском сложном предложении предикативность в первой части выражается слабее, но компонент имеет явный признак глагола. В силу этого в сингальском языке почти не встречаются, придаточное предложение при организации сложного предложения как оно присутствует в других индоевропейских языках. Вместо него употребляются именные группы [обороты], которые имеют структуру "причастных оборотов" и являются "аналогами" придаточного предложения.

В синтаксическом строе сингальского языка важное место занимают именные группы, образуемые по принципу 'релятивизации' (ЯеЫтгайоп), когда простое предложение становится именной группой, выступающей в качестве определения, дополнения и обстоятельства. При образовании именных групп глагол (сказуемое) простых предложений, хотя относится к настоящему или прошедшему, теряет глагольное окончание времен и становится неличной формой глагола (причастием). Эта неличная форма глагола, занимая позицию перед именами образует разные именные группы, конструирующие аналогичные сложные предложения. Например: Шишйайа' потак кийавац3. (Студент1 читает3 книгу2). От этого предложения можно образовать две именные группы: (1) потак кийавапа шишйайа [студент, 4

читающий книгу, или студент который читает книгу] и (2) шишйайа кийаеана пота, [книга, читаемая студентом или книга, которую читает студент].

При расположении именной группы перед (препозиция) подлежащим она служит определением. Именная группа выступает также в качестве дополнения (постпозиция) и обстоятельства в сложном предложении. Например: мама' потак2 кийаеана3 ламайа1 дуТими5 (Я1 видел5 студента,4 читающего3 книгу2; Я видел студента который читал книгу) (дополнение).

В книге "Сложное предложение в сингальском языке" А. А. Абхаясинха рассматривается релятивизованные и номинализованные именные группы (обороты). Например: Мал' (им.п) пипэй2 (сказуемое наст.в) . (Цветы' цветут2), именная группа: пипэна мал; (цветущие цветы), от предложения прошедшего времени: мал' (им.п) пипина2 (сказуемое прод. в.) (цветы1 расцвели ) именная

группа: пипуна мал ("расцветшие" цветы). Балла' (им.п) бурай2 (наст, в), (собака1 лает) именная группа: Бурана (нелич. глагола) балла (лающая собака).

Сложные предложения сингальского языка, содержащие причастные обороты, можно рассматривать как свернутые пропозиции, т.е. релятивизованные или номинализованные конструкции.

Связь, с помощью которой осуществляется соединение частей (компонентов) аналога сложного предложения, может быть послеложной или беспослеложной. Последний способ еще можно уточнить: 1) беспослеложные сложные предложения с деепричастиями несовершенного и совершенного видов. 2) сложные предложения с так называемой абсолютной формой глагола.

В сингальском языке отношения причинной обусловленности выражаются в простом предложении, аналогах сложных предложений, а также в беспослеложном (бессоюзном) предложении. Например: Поли:сийа рийадурэкуТа2 пахаради:ла:3 : Калутара4 Дипо:вэ:5 сэ.вака6 варджанайак. (Динамина 2005, Март 05, стр.9), (полиция' избила3 водителя2: в автобусном депо5 Калутара4 рабочие7 забастовали6). Сложные предложения с послелогами в свою очередь подразделяются на типы в зависимости от того, являются ли компоненты функционально равноправными или неравноправными.

В сложных послеложных предложениях сингальского языка с функционально неравноправными компонентами причастные и именные обороты присоединяются к главной части предложения с помощью послелогов.

В сингальском языке имеется единственный причинный союз макнисадайат «потому что».

В аналогах сложных предложений только после причастных оборотов, находятся послелоги ниса, и опорные слова бавин, хэ:тувен, хэ:тукоТагэна, так как именно они являются подчинительными послелогами при выражении причины. Особо следует отметить, что наиболее употребительный послелог ниса, используется как средство выражения причинных отношений логической обусловленности в устной научной речи. Послелог хэ.тукоТагэна чаще встречается в литературном сингальском языке, чем в разговорном.

Послелог стоит после причастия настоящего или прошедшего времени, причастный оборот предшествует главному-сказуемому в предложении.

Послелог ниса используется как средство выражения как внешних, так и внутренних причин, обусловливающих действия.

Самахару' самакалйна2 нирмана сахитйа3 хари хаТи4 парихаранайа накала5 ниса йамак7 кийаннаТа8 бийавэти9. (Некоторые1 боятся9 говорить8 что-нибудь7, так как 6 не пользовались5 как следует4 трудами2 современной литературы3); [Динамина", 20.10.2004, стр. 2]. Причастный оборот {самакалйна нирмана сахитйа3 хари хаТи4 парихаранайа нокала5), располагающийся внутри главной части предложения, определяет с помощью послелога нисй внешнюю причину результирующего поведения (Самахару' йамак кийаннаТа8 бийавэти9), которое отражено особым порядком слов в предложении.

Для выражения с помощью послелога нисй внутренней причины, например, внутренней воли человека, перед квази-глаголом используют форму инфинитива глагола. Пример: Тават айа' самманалабхй хитаватунгэ: хитсГ

хаданнаТа дна:3 ниса1 ас дэка3 васа гэна6 гуна катханавала йедэти. (А другие1, хвалят7 своих знакомых2, закрывая глаза5'6, так как4 стараются угодить им3; (59. "Динамина", 20.10.2004, стр. 2.) .С послелогом ниса употребляются и другие квази-глаголы, например: на (нет), бй (невозможно), йти (достаточно), которые изменяют свою форму: ба > бари, на >нати. Например- бари ниса (из-за невозможности), нэти ниса (из-за отсутствия). Словосочетания данного вида нередко применяются в прямой речи.

Причинный подчинительный послелог хэйн, с помощью которого причастный оборот присоединяется к главной части предложения, используется в литературных текстах.

Например: МйТара 400 дхавана патхайак1 нирманайа кирйма сандаха2 данаТа ати крйДапиТийа праманават нована3 хэйин4 крйДа пиТийа тават пулул кирймаТа аваТа ати авашйа иДам праманайа лаба дймаТа6 прадёшаё цЦам химийо7 каматта палакара ата8. [Динамина, 19.10.2004, стр.16] (Так как4 нынешний стадион не достаточно большой для того3, чтобы построить 400 метровую беговую дорожку1,2, землевладельцы района7 изъявили желание предоставить нужное количество участков, чтобы расширить стадион*).

Смысловые различия предложений обусловлены позицией причастного оборота, используемого с послелогом, как это видно из следующих примеров эмфатических предложений:

Мэй а1 кахаТат вишмайаджанака карунак2 ву:й<? кисиду асанйпа гатгшак ват4 нотибу5 хэйини6. (Это1 вызвало удивление у всех2, так как6 не было даже следа от болезни •); [Дивайна", 27.10.2004, стр.18]. Причастный оборот занимает конечную позицию, и к послелогу присоединяется усилительная частица - и (хэйн - и).

Подчинительный послелог бйвин является падежной формой опорного слова бава, используется только в причинных конструкциях.

Сора сатурангэн1 айатанайа аракша кирйма сандахс? э ваТа камбидал савикара3 гэ. ТТувалаТа иби ятуру дама тибу4 бйвин5 нивэса тула сиТи кантаван дэдэнаТа6 элийаТа пйминймаТа нохаки ей ата . [Динамина, 28 июля 2003 стр. 1]. (Как выяснилось, из-за того5, что дом был окружен колючей проволокой3, и ворота были заперты висячим замком для защиты от грабителей1'2'4, две женщины6 не смогли выбраться из дома7).

Опорное слово хэ:тувэн (по причине, так как, потому что) является производным словом от хэ:Тува (причина, повод), будучи формой отложительного падежа последнего. При выражении причинных отношений опорное слово хэ.тувэн присоединяется или к причастному обороту или к существительному: Вишвавидйала шишйайн' пахарагэна гос2 пахара дй3 маха ма"га дама йамэ: сиддхйн4 хэ:тувэн5 самастха вишвавидйала шишйа праджавама6 даДи бхйтийаТа патва сиТина бава7 Равйндра Мудалигэ шигий<л павасййа. [Дивайна, 25 июля 2003 стр.2] (Представитель межуниверситетских студенческих союзов Равйндра Мудалиге заявил9, что из-за5 похищения и бросания на улице после избиения2'3 университетских студентов1, все студенчество6 было охвачено паникой7).

Послелог хэ:тукоТагэна следует только за существительными. Данное опорное слово почти не встречаегся в разговорном сингальском, его

употребление возможно только в литературном варианте сингальского языка: Маха париманайё вставал ха:рйма' хэ.'тукоТагзна2 эхи пуравастувалаТа хани калэйаи чбдана лаба сиТи раджа маха вихарадхипати4 нидахас карана ладгЛ [Дивайна, 1 сентября 2004 стр.4] (Настоятель королевского храма подвергшийся обвинению5'4 в том, что вследствие2 подкопа ям1, нанес ущерб древним раскопкам3, был освобожден от обвинения5).

В выражении причины могут участвовать две причастные формы: абсолютная причастная форма и деепричастия совершенного вида. Этот способ широко используется в двух вариантах сингальского языка. Абсолютная причастная форма глагола для выражения причины образуется от глаголов прошедшего времени с флексиями отложительного падежа - ин/эн. Например: Паминиликара пакшайа ванди мудала2 бхара ганймаТа3 сийа экангатавайа4 палакэлэн5, наДува6 авасана кирймаТа7 винисуруварайс? тйнду кэлэ.йс?. ([Так как] истец' согласился5 принять3 компенсацию2 то судья8 решил завершить9 слушание6.); [Динамина", 19.10.2004, стр.11]

Мава' дос паварЯ2 дува3 пала гийайа4. (Динамина 2005 мар 05,стр. 03) (Дочь3 ушла из дома4 так как мать1 поругала2 ее). Деепричастные формы имеют разные окончания. В этом случае - й. Конструкция деепричастия является свернутой пропозицией.

Для выражения причинных отношений в сложном предложении может использоваться частица - й, которая соединяет причастный оборот с главной частью предложения и выступает как соединительный союз. В роли соединительного союза частица -й чаще употребляется в разговорном сингальском языке, чем в литературном: "салюТ " нокал-ай' вйДа таханам2 «Не отдал честь1 - запрет на работу2» [Динамина 20.10.2004, стр.15]. В этом газетном заголовке причина выражается с помощью частицы-связки -ййй. Обусловливающим событием является ссглюТ " попала, а обусловливаемым ваДа таханам.

В простом предложении причинная обусловленность, выражаемая существительными в форме отложительного или дательного падежей, с послелогами «ниса», «хэйн», и опорными словами «бавин», «хэ'тувэн», «хэ:тукоТагэна», употребляются как в литературном, так и в разговорном сингальском языке: Мэма удгхдшанайа1 нис1Г ййё 24 ванида пэраварувэ: сиТа3 дахавал ванатурума4 Галла-Матара прадхана маргайё5 гаманагамана каТаюту6 натара ей тибини7. [Дивайна, 25 июля 2003 стр.3] (Из-за2_этой агитации1, вчера 24 ого с утра до полудня4 движение6 на участке от Галле до Матара5 остановилось7). Причина выражается послелогом ниса, и он присоединяется к событийному существительному.

Юддхайа1 нисЗг аДала ву:3 Путталама дистриккайё4 вруттййа пухуну каТаюту5 яли6 нага сиТувймаТа7 вруттййа пухуну адхикарийа пийавара гэна тибэ:9. [Дивайна, 21 июля 2003 стр. 15] (Органы власти по подготовке кадров8 в районе Путталам4 принимают меры, чтобы восстановить работу6'7, прерванную3 из-за2 войны1).

Мэ йбдха вйапарика авастхава2 нисЯ3 дэраТа4 атара нобиндэна самбандатавак6 гоДа нагэну атай ' да* хэтэма9 павасййа'". [Динамина, 26 июля 2003 стр.5] (Он9 сказал10 что Благодаря3 этому1 большому

коммерческому проекту2 будет установлена7 нерушимая связь6 между 5 двумя странами4).

При наличии в простом предложении однородных членов, выражающих причинные отношения, послелог ниса повторяется, при этом к нему

присоединяются соединительные частицы (т.....т): Мэ: аншайа' нисЗг-т

мэбанду4 айатана5 нис36-г7 раджайаТа8 пиривайак дарймаТа9 наха10 (Благодаря1 этому отделу' и3 благодаря6 таким4 институтам5, правительство8 не несет дополнительных расходов9'10)', [Динамина", 27.09.2004. стр.6].

В обеих стилистических разновидностях сингальского языка широко употребляются простые предложения, содержащие предикаты причины -лексические средства выражения причинных отношений: Чйнайё' матака сиТа2 вардханайа вана артхикайа3 эраТэ:4 тэл иллума5 динэндина6 ихала дсшймаТа7 самат ей ámu amapcf эйа 0 да" лока тэл мила12 шала йдмаТа3 вакракарайен'4 балапам кара ama15. [Динамина, 19 октября 2004 стр.2] Развивающаяся3 с недавнего времени2 экономика3 Китая' способствует8 росту цен на нефть5 в своей тране4, и11 это10 косвенно14 влияет на рост мировых 3 цен на нефть12. эйаТа хэ:тува2 нам3 лаукика сампат4 саха5 лдкбттара джайаграхана6 экаТа7 гаман нокирймайа8. [Динамина, 19 октября 2004 стр.4] (Именно3 причиной2 тому1 служит8 несоответствие7 мирской роскоши4'5 внеземным победам ). В данном предложении эмфатическая частица - нам присоединяется к слову причина и выделяет член предложения. Обусловливающая причина занимает постпозицию по отношению к главной части.

В заключении обобщаются результаты исследования, подчеркиваются как типологическая общность, так и различия в способах выражения причины в сопоставляемых русском и сингальском языках.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Способы выражения причинных отношений логической обусловленности в простом предложении (на материале русского и сингальского языков) // VII Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» РУДН, 22. апреля 2005г. - М.: Флинта: Наука, 2005. - С. 99-102.

2. Способы выражения причинных отношений в русском и сингальском языках. // Материалы Всероссийской студенческой научно - практической конференции, посвященной 1000-летию г. Елабуги, «Языкознание и языки в системе современного образования» - Елабута: Изд-во ЕГПУ, 2005.-С. 16-19.

3. Причинные предложные глагольно-именные словосочетания в русском языке и их эквиваленты в сингальском языке». Депон. в ИНИОН РАН, 2005, № 59589. - 17с.

4. Средства выражения причинных отношений логической обусловленности» (на материале русского и сингальского языков) //1 Новиковские чтения: Материалы Международной научной конференции «Функциональная семантика, семиотика знаковых систем и методы их изучения», РУДН, 5 -6 апреля 2006г. - М.: Изд-во РУДН, 2006, - С. 374 - 378.

Рев. Мимуре Гунананда Тхеро (Шри-Ланка)

Способы выражения причинных отношений в русском и сингальском языках

Диссертация представляет собой законченное исследование способов выражения причинности в русском и сингальском языках в сопоставительно-типологическом аспекте.

В работе показано, что особенности структуры выражающих причинные отношения синтаксических единиц анализируемых языков определяется их типологией.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в практике преподавания русского и сингальского языков, а также при подготовке учебно-методических пособий.

Rev. Meemure Gunananda Thero (Sri-Lanka)

Ways of expressing causality in the Russian and Sinhala languages

This thesis is an accomplished work dealing with the ways of expressing causality in the Russian and Sinhala languages in comparative and typological aspects.

The research paper shows that the peculiarities of the structure, expressing causality in syntactical units of the languages being studied are determined by typology.

The results of the work may be used in teaching the Russian and Sinhala languages as well as in text books.

№1 5278

Отпечатано в ООО «0ргсервис-2000» Подписано в печать У €. 05.200Ь Объем п.л.

Формат 60x90/16. Тираж у ОО экз. Заказ № 18/05-2.Т 115419, Москва, ул. Орджоникидзе, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рев. Мимуре Гунананда Тхеро

Введение.4

Глава I. Русский и сингальский языки в сравнительно-типологическом аспекте.

§ 1. Общее понятие о типологии.12

§ 2. Классификация индоарийских языков.15

§ 3. История развития сингальского языка.27

§ 4. Типологические особенности современного сингальского языка 30^

§ 5. Типологические черты русского языка.44

Выводы.51

Глава И. Способы выражения причинности в современном русском языке.

§ 1. Синтаксические особенности газетно-публицистического стиля.53

§ 2. Полипропозитвные сложноподчиненные предложения с развернутыми пропозициями).63

§ 3. Бессоюзные сложные предложения как способ выражения причинных отношений. 84

§ 4. Именные предложно-падежные обороты, выражающие причинность в простом предложении.90

§ 5. Простые предложения со специальным предикатом, указывающим на причину .100

§ 6. Выражение причинных отношений, обособленными причастными и деепричастными оборотами.113

Выводы.115

Глава III. Способы выражения причинных отношений в сингальском языке.

§ 1. Специфика сложного предложения современного сингальского языка .118

§ 2. Способы выражения причинных отношений в аналогах сложных предложений.130

§ 3. Выражение причинных отношений в беспослеложном сложном предложении.144

§ 4. Причастные формы выражения причинных отношений .145

§ 5. Использование частицы (-й) в выражении причины.147

§ 6. Способы выражения причины в простых предложениях.147

§ 7. Предикаты, выражающие отношения причины .155

Выводы .159

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Рев. Мимуре Гунананда Тхеро

Одной из развивающихся областей современного языкознания является лингвистическая типология, предполагающая сравнительное изучение структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических отношений между ними.

Контенсивная типология, в отличие от формальной, ориентирована на семантические категории языка и способы их выражения. Преобладание точки зрения, что тип языка должен пониматься как иерархический комплекс семантико-грамматических характеристик, связанных импликационными отношениями (Ярцева), предполагает, что в каждом языковом типе выделяется общая доминирующая характеристика, имплицирующая ряд других. Такой подход осуществлен в контенсивной типологии Г. А. Климова. В ней в качестве главного признака синтаксической характеристики берется выражение субъектно-объектных отношений в предложении, из которого выводятся некоторые общие черты лексической и морфологической структуры языкового типа. В соответствии с контенсивной типологией литературный сингальский язык признается языком номинативного типа, в разговорном сингальском языке наблюдается смешение элементов активной и номинативной типологии. (Волхонский. 1982. с. 9).

Результатом синтеза существующих типологических и общелингвистических подходов и концепций является системная типология языков, разработанная в трудах Г. П. Мельникова. Системная лингвистика -такое направление языкознания, которое является результатом развития идей и представлений его основоположников: В. фон Гумбольдта, И. И. Срезневского, А. А. Потебни и И. А. Бодуэна де Куртенэ (Мельников, Ченнаккадан. 1991. С. 5). К числу исходных понятий системной лингвистики относятся понятия внутренней и внешней детерминанты языковой системы. Детерминанта служит такой характеристикой, которая позволяет понять, для чего и почему система имеет данный, а не какой-либо другой набор единиц, их свойств, а также схему структуру) отношений и взаимодействия между этими единицами (элементами) (Там же: Мельников,Ченнаккадан, 1991, С. 7).

Причинность - одна из форм всеобщей взаимосвязи явлений объективного мира. "В мире нет беспричинных явлений. Любое явление природы и общества есть следствие той или другой причины. Причинность - не проявление какого-то духа или сознания, а то, что объективно существует как атрибутивное свойство материи" (Кондаков, 1971, с. 417).

В философии причинные отношения рассматриваются как основной тип отношений в объективной действительности, которые постоянно воспринимаются человеком.

В конкретном языке причина рассматривается как одна из понятийных категорий, т.е. замкнутая система значений некоторого универсального семантического признака или же отдельное значение этого признака безотносительно к степени их грамматикализации и способу выражения (ЛЭС, С. 216).

Причинные отношения - одна из важнейших категорий, отразившаяся в языке (наряду с другими отношениями). По мнению А. В. Бондарко, способность языка отображать внеязыковую действительность в языковом сознании определяет его содержательный аспект, который организуется в каждом конкретном языке в виде функционально-семантических категорий или полей (Бондарко, 1983, с. 208), а реализуется в виде сочетаний словоформ, образующих синтаксические построения.

Учитывая, что для выражения причинности используются разнородные лексические и грамматические средства языка, автор считает, что вполне обоснованно рассматривать причинность как понятийную категорию, а ее языковую интерпретацию как функционально-семантическое поле (ФСП).

Понятийная категория связана с определенными грамматическими категориями и единицами (а также с лексическими и комбинированными средствами выражения) и вместе с тем относительно самостоятельна, потому что она может соотноситься не с одним, а с несколькими языковыми средствами. Таким образом, языковая детерминация понятийных категорий имеет относительно свободный и подвижный характер (Бондарко).

Одной из основных черт ФСП является выделение ядра, центра, по отношению к которому другие компоненты представляются периферийными. Категориальные значения образуют ядро грамматической семантики. Это ядро окружено периферийной сферой категориальных значений.

Все разнообразные средства и способы, которые могут быть использованы в языке для выражения какого-то определенного смысла, объединяются в языке в гибкие единства - ФСП, характеризующиеся сложным межуровневым взаимодействием входящих в него единиц. Вслед за А. В. Бондарко, О. В. Беленькая определяет ФСП как "двустороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими, морфологическими и синтаксическими, средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне" (Беленькая, 1996. С. 2-5).

В данной работе предпринимается попытка описания причинности как семантического, выступающего как универсальный, компонента языковой структуры.

Актуальность данной диссертационной работы определяется реальной значимостью дальнейшего развития теории ФСП.

Впервые систематизация средств выражения определенного смысла (отношений причинной обусловленности) осуществляется в целях типологического сопоставления двух языков, обладающих генетической и также типологической общностью.

Русский и сингальский языки принадлежат соответственно к славянской и индоарийской группам индоевропейской семьи языков. Оба языка, будучи флективными, относятся к номинативным, различаются количеством агглютинативных элементов в каждом из них.

Для сингаловедения изучение причинных отношений логической обусловленности представляет интерес, ввиду того что синтаксис изучен в меньшей степени, чем фонетика и морфология.

Целью диссертации является системно-типологическое описание способов выражения причинных отношений (ПО) логической обусловленности в русском и сингальском языках и обоснование использования каждого из них в одном из языковых функциональных стилей - газетно-публицистическом.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи: 1) исходя из типологической характеристики каждого из языков, сопоставить средства выражения причинности в русском и сингальском языках: а) определить основные разновидности каждого способа, характерные для газетно-публицистического стиля; б) выявить значимые в данном функциональном стиле способы выражения причинности. Для обоснования этого - провести выборочное исследование относительной частотности употребления каждого способа выражения ПО;.

2) На основе изучения лингвистической структуры, посвященной синтаксису сингальского языка, и сингальской грамматики в целом необходимо: а) описать структуру простого и сложного предложений, частей предложения, их особенности, а также порядок следования слов в предложении; б) описать особенности структуры сложных предложений, выражающих причинность, средства связи их частей; в) выявить средства выражения причинных отношений в простом предложении; г) сопоставить способы выражения причинных отношений в сингальском языке и в русском.

Для решения поставленных задач исследования используется комплексная методика: а) метод лингвистического наблюдения и эксперимента; б) описательный метод, позволяющий во всех деталях и системно охарактеризовать анализируемый материал; в) сравнительно-сопоставительный, позволивший классифицировать языковой материал с учетом структурно-семантических признаков.

Методологической основой исследования послужили фундаментальные труды по типологии, а также основополагающие работы по синтаксису, как русского, так и сингальского языков.

Признание факта многоаспектности функционального исследования языка позволяет предположить, что наиболее важным аспектом функционального описания является систематизация разных языковых способов выражения одного и того же смысла.

Объектом исследования являются способы выражения причинности в русском и сингальском языках в сравнительно-типологическом аспекте.

Основным источником языкового материала анализируемых языков послужили примеры из текстов по проблемам экономики, государственных и общественных отношений, извлеченные в основном из газет «Аргументы и факты» («АиФ») и «Коммерсантъ» («Ъ»), а также из популярных среди населения газет «Дивайна» ["Остров"], «Динамина» ["Солнце"], «Ланкадипа» ["Шри-Ланка"], напечатанных в Шри-Ланке. Фактический материал составил около полутора тысяч примеров.

Научная новизна данной работы определяется тем, что в ней впервые исследуются способы выражения причины в сингальском языке.

Впервые осуществляется сопоставление способов выражения причинности в русском и сингальском языках. Данное диссертационное сочинение специально посвящено рассмотрению тех способов выражения причинности, которые представлены в текстах газетно-публицистического стиля, как современного русского, так и сингальского языков.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что типологическое изучение сингальского языка представляет интерес для теории языковых конактов и играет важную роль при определении основных типологических параметров южно-азиатского языкового союза.

Исследование причинно-следственных конструкций помогает рассмотреть теоретические проблемы синтаксиса, связанные с организацией семантико-синтаксической структуры простого и сложного предложения, с синтагматическими связями между его компонентами, с синтаксической синонимикой.

Практическая значимость исследования находит свое выражение в том, что его результаты с точки зрения "грамматики в действии" могут найти применение в практике преподавания русского языка как иностранного при обучении русскому языку сингалов и сингальскому - русских. При обучении русскому (или сингальскому) языку как иностранному важно дать наиболее полный набор средств выражения определенного смысла с учетом особенностей их функционирования и возможности употребления в определенных контекстах, опираясь на структурные различия в языках. На защиту выносятся следующие положения:

1. Для выражения общего семантического смысла в различных языках используются средства, определяемые их типологическими чертами.

2. Общие генетические, а также типологические черты русского и сингальского языков рассматриваются как теоретическая база для возможного применения полевого принципа при анализе способов выражения причинности в исследуемых языках.

Апробация работы. Основные положения работы нашли отражение в докладах, прочитанных на научно-практических конференциях молодых ученых (Москва, 2005; Елабуга, 2005), а также на I Новиковских чтениях (Москва, 2006).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы выражения причинности в русском и сингальском языках"

159 Выводы

Таким образом, для выражения причинности в сингальском языке используются следующие способы:

1) Полипропозитивные ситуации выражаются аналогами сложноподчиненного предложения, состоящего из (полупредикативного) причастного оборота с послелогами (ниса, хэйн) или с опорными словами (бйвин, хэтувэн, хэтукоТагэна), называющего обусловливающее событие и личной формы глагола, обозначающего обусловленное событие. Так называемый причастный оборот является релятивизированной или номинализированной именной группой - представляющей собой свернутую пропозицию - соответствующую придаточной части сложного предложения в русском языке.

2) В беспослеложном сложном предложении - двумя причастными формами: обсолютной причастной формой и деепричастием совершенного вида.

3) Существительными в отложительном падеже в простом предложении.

4) Существительными в косвенном падеже с послелогами (ниса, хэйн) и опорными словами (бавин, хэтувэн, хэтукоТагэна) в простом предложении.

5) В русском и сингальском языках одинаково выражаются благоприятствующая и неблагоприятствущая причины. В русском языке -предлогами «благодаря» и «из-за» соответственно, в сингальском -послелогами и инфинитивными формами инволитивного глагола «пинсиддавэнава».

6). В сингальском языке различаются послелоги, используемые в литературном и разговорном языках.

160

Заключение

Генеалогическое родство русского и сингальского языка определяется их принадлежностью к индоевропейской семье языков: русский язык представляет славянскую группу, сингальский язык - индоарийскую.

Номинативный статус русского языка подчеркивается развитым синтаксисом предложения, четкой дифференциацией членов предложения, частей речи и падежной системы как развитым средством формального выражения субъектно-объектных отношений. Сингальский язык квалифицируется как номинативный язык с незначительными проявлениями эргативоидности, нашедшими отражение в литературном сингальском языке (ЛСЯ). Разговорный сингальский язык (РСЯ) представляет собой язык позднеактивного (смешанного) строя, в системе которого закрепляются и развиваются признаки номинативности, еще, однако, не ставшие доминирующими. Расхождения между ЛСЯ и РСЯ важны для восстановления всего процесса типологической эволюции в новоиндийских языках. ЛСЯ и РСЯ, характеризующиеся единой лексикой и едиными средствами выражения, рассматриваются как два стилистических варианта единого сингальского языка. В современном русском языке вопрос о разносистемности единиц разговорного и кодифицированного литературного языка продолжает вызывать интерес у исследователей, ввиду того, что «внимание к живой естественной речи составляет типическую особенность современного языкознания во всем мире.

С позиций системной лингвистики (Г.П. Мельников) внутренняя форма русского языка как типичного представителя флективного строя характеризуется как «актуально-событийная». Это подчеркивает тот факт, что высказывание рисует слушателю картину развивающегося события, предполагающего четкое противопоставление знаков-инициаторов события и знаков, обозначающих их действия. Флективность сингальского языка и противопоставленность в нем знаков, называющих действователя и действия, делает возможным рассматривать его внутреннюю форму тоже как событийную. Это позволяет в свою очередь при анализе причинных отношений логической обусловленности исходить из понятия пропозиции как суждения о событии. В силу ориентированности события на временной оси первичной формой выражения пропозиции выступает предикативная конструкция с полнозначным глаголом или глаголом-связкой в основе.

В силу особенностей исторического развития в русском языке в центре ФСП находится полипропозитивное сложноподчиненное предложение с придаточным причины, в котором используется союзный способ связи специализированный грамматический показатель - причинный союз недифференцированного (потому что, так как) или дифференцированного значения (вследствие того что, по причине того, что).

Другим центром ФСП причинности признается бессоюзное сложное предложение, в котором с помощью интонации объединяются две или более предикативные конструкции, чтобы интонационно активизировать имплицитные смысловые отношения, заложенные в содержании этих предикативных конструкций. В данной работе проанализированы БСП, в которых реализованы «потому что - отношения»: а) БСП, одна из предикативных частей которого содержит лексические единицы, требующие причинного объяснения; б) в обусловливающей или обусловливаемой предикативной единице имеется отрицание. В сингальском языке представлены беспослеложные сложные предложения, выражающие причинные отношения, но они находятся на периферии способов выражения причинности.

Исследование способов выражения причинности на материале газетно-публицистических текстов, подтвердило, что еще одним центром ФСП причинности должно быть признано полипропозитивное простое предложение с предложно-падежными оборотами, в которых одна или обе пропозиции свертываются, используя механизм номинализации, т.е. механизм преобразования предикативных единиц в именные, последние являются результатом такого преобразования. Процесс номинализации имеет место в обоих языках, при этом номинализованное выражение служит для обозначения события-причины, обозначение другого события оформляется предикативной единицей.

В обоих языках при номинализации события-причины используются имена определенного лексико-семантического типа: событийные, абстрактные, а также те конкретно-предметные существительные, которые могут быть осмыслены как событийные.

Причинные отношения в номинализованных простых предложениях оформляются в русском языке с помощью первообразных (из-за, по, от и др.) или специализированных на выражении причинности производных предлогов (благодаря, вследствие и др.). В сингальском языке в номинализованных и релятивизованных предложно-падежных конструкциях причинные отношения выражаются с помощью послелогов (ниса, хэ:тувэн, бавин и др.), а также без послелогов существительным в отложительном падеже (в литературной разновидности сингальского языка) и в дательном - в разговорной.

В обоих языках употребляются простые предложения с предикатами причинности (приводить/вести, вызывать, порождать, влечь, обусловливать и ДР-)

Наиболее часто в качестве специального предиката в обоих языках выступает существительное причина, которое может иметь согласованное или несогласованное определение, а также может сочетаться с зависимым существительным событийного характера.

Различия в способах выражения причинности в русском и сингальском языках связаны с использованием причастных, деепричастных форм глаголов.

В русском языке доказательством того, что деепричастные обороты имеют причинное значение, служит их полупредикативность и формальносемантические отношения со сложноподчиненным предложением, в котором причинные отношения выражаются, эксплицитно.

Полупредикативные причастные обороты, формально зависящие от существительного семантически, зависящие от предиката-сказуемого так же, как и деепричастные обороты, имплицитно выражают причинные отношения, что устанавливается соотношением с СПП. Причастный и деепричастный обороты - представляет собой свернутую пропозицию.

Специфической чертой сингальского языка является наличие в центре ФСП поля причинности такого способа выражения причинных отношений, который представлен в языковых единицах, называемых «аналогами сложноподчиненных предложений», не характерных для русского языка. В подобных предложениях названы два события, каждое из которых представлено развернутой конструкцией. При этом обусловливаемое событие выражается предикативной единицей со сказуемым - личной формой глагола, (главная часть СПП в русском языке). Обусловливающее событие выражается единицей, в которой значение процесса - сказуемого постоянно выражается причастной формой глагола настоящего или прошедшего времени. Форма времени причастия определяется временной формой конечного глагола -сказуемого. Причастная форма обозначает действие субъекта, может распространяться другими членами предложения, но причинное значение обусловливающего события подчеркивается употреблением послелогов: ниса, бавин, хэйн, хэ:тувен (в литературной разновидности сингальского языка), а также послелогов хинда!ханда (в разговорной разновидности).

В аналогах сложных предложений действие в обусловливающем событии может быть выражено формой деепричастия совершенного вида, обозначающей действие, предшествующее действию, обозначенному личной глагольной формой прошедшего времени в обусловливаемом событии. Все выше перечисленные причинные конструкции соотносительны в русском языке с СПП с придаточным причины.

В газетно-публицистическом стиле, конструктивным принципом которого признается «чередование стандарта и экспрессии», большую часть языковых средств, участвующих в выражении причинных отношений составляют средства, обладающие пометой нейтральные или книжные.

В русском языке в целях создания экспрессии в газетно-публицистических текстах имеет место следующее:

- парцеллирование сложноподчиненных и бессоюзных сложных предложений;

- использование ряда частиц и вводных (модально-оценочных) слов и словосочетаний в СПП, а также союза «ибо», «который» в СПП используется в конструкциях с развернутой аргументацией со стилистическими характеристиками ораторско-публицистической речи;

- апелляция к адресату, который привлекается к обсуждению выдвигаемой версии причины, что характерно для газетных текстов, выражается союзом «ведь» и типичными его экспликаторами: «в самом деле», «посудите сами». Сема «адресат» связана с агитационными интенциями пишущего;

- с помощью конкретизаторов, сопровождающих причинный союз (прежде всего потому, что, только/особенно/исключительно потому, что) пишущий уточняет свое мнение о причине, т. е. обсуждает объясняющую силу выдвигаемого аргумента;

- использование вопросно-ответных единств; трансформированных вопросительных конструкций в их вторичных функциях, в том числе риторических вопросов;

- создание экспрессивных заголовков.

В сингальских газетных текстах наиболее употребительным средством создания экспрессии выступают элементы, связанные с эмфазой.

Список научной литературыРев. Мимуре Гунананда Тхеро, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Аналитические конструкции в языках различных типов. М., Д.: Наука, 1965, 363 с.

2. Андрамонова Н. А. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. изд-во Казанского ун-та. 1977. 175 с.

3. Андронов М. С. О типологическом сходстве новоиндийских и дравидийских языков // Лингвистическая типология и восточные языки. -М., 1962. С. 122-131.

4. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. Л., 1979.213с.

5. Арутюнова Н. Д. Сокровенная связка: (К проблеме предикативного отношения // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. М., - 1980, Т 39.№ 4

6. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл М., Наука, 1976. С. 383с.

7. Бабалова JI. Л. Семантические разновидности причинных и условных предложений в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол.наук. М., 1974. 23с.

8. Байлух JI. М. Конструкции с союзом, тем более что и их место в системе средств выражения причинно-следственных отношений: Автореф. дисс.канд.филол.наук. Томск., 1983. 21с.

9. Бардина Л. В. Бессоюзная причинная связь в двухкомпонентных и многокомпонентных предложениях: Автореф. дисс.канд.филол.наук. М., 1970. 23с.

10. Беленькая О. Д. Функционально-семантическая категория причинно-следственных отношений. Рук. депонирована в ИНИОН РАН, No. 52062, Курск, 1996, с. 2-5

11. Беленькая О. Д. Категория причинности в языке и лингвистике. Рук. Депонирована в ИНИОН РАН, No. 52063, Курск., 1996. С. 2-5

12. Беличева-Кржижкова X. Система причинных отношений между педложениями в русском и чешском языке // Новое в зарубежной лингвиситке. Современная зарубежная русистика / Перевод с чешкого. М., 1985. Вып. 15.

13. Белошапкова В. А. Сложное предложение в современном русском языке. М.: Просвещение, 1967. 160с.

14. Белошапкова В. А. Современный русский язык. Синтаксис. М.: Высшая школа, 1977. 248с.

15. Белошапкова В. А. О принципах описания русской синтаксической системы в целях преподавания русского языка нерусским: Статья вторая // РЯЗ, 1982. №2. С. 76-80.

16. Белъкович А. А. К вопросу о склонении в сингальском языке. // "Индийское языкознание". М., 1978, С. 753 824.

17. Белъкович А. А. Краткий очерк грамматики сингальского языка. // "Сингальско-русский словарь". М., 1970. С. 754 824.

18. Белъкович А. А. Основные грамматические соответствия русского и сингальского языков. // "Русско-сингальский словарь". М.Д983.С.711-731.

19. Белъкович А. А. Самоучитель сингальского языка. М.: Международные отношения. 1977. С. 5 6.

20. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т. I. 382с. Т. II. 388с.

21. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий Л.: Наука, 1976. 255с.

22. Бондарко А. В. Функциональная грамматика: проблема системности. // Русский язык в научном освещении. М., 2003, № 1(5). С. 5 - 22.

23. Буранов Дж. Принципы типологической инвентаризации языков. // «Типологические категории и их языковая реализация». Ташкент., 1988. С.4-11.

24. Быкова Е. М. Бенгалький язык. М., 1966.

25. Быкова Е. М. Соотношение морфологии и синтаксиса и описание грамматического строя языка/на материале бенгали //Языки Индии, Пакистана, Непала и Цейлона. Материалы научной конференции 18-20 января 1965г. М., 1968.

26. Васильева А. Н. Газетно-публицистический стиль речи. М., 1982.

27. Вендлер 3. Причинные отношения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. Логический анализ естественного языка. М.¡Прогресс. 1986. с. 264-276

28. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 2-е, изд. М., 1972.

29. Воинова М. Г. Выражение причинно-следственных отношений в текстах по философии // Лингвистическое описание разносистемных языков.-Ташкент, 1988. С. 49-53.

30. Волхонский Б. М. Система грамматических классов и семантические основания строя разговорного сингальского языка. Дисс. канд.филол.наук. М., 1982. С.

31. Волхонский Б. М. Выражение субъектно-объектных отношений и проблемы контенсивной типологии сингальского языка: дипломное сочинение /машинопись/ М.: ИСАА при МГУ, кафедра индийской филологии, 1977.

32. Всеволодова М. В. Причинно-следственные отношения в современном руссом языке. М., 1988.

33. Выхухолев В. В. Сингальская литература. М., Прогресс. 1970. С. 19-24.

34. Выхухолев В. В. Сингальский язык. М., Наука, 1964. с. 6

35. Выхухолев В. В. Сингальский язык. ЯАА, с. 271 282.

36. Гак В. Г. Номинализация сказуемого и устранение субъекта // Синтаксис и стилистика// сб. (отв.ред. Г. А. Золотова) М.: Наука, 1976. С.85-103.

37. Гак В. Г. Высказывание и ситуация. // Проблемы структурной лингвистики 1972. М.: Наука, 1973. С. 349-372.

38. Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков.-М., 1983.

39. Гак В. Г. О функциональном подходе к изучению грамматических явлений // Иностранные языки в школе. 1974. № 6.

40. Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси.: Изд-во Тбил.ун-та, 1984. Кн.1, 2. 1328с.

41. Грамматические исследования функционально-стилитический аспект. Морфология, Словообразование, Синтаксис // Отношения логической обусловленности: способы выражения и их распределение по сферам языка. М.: Наука. 1991. с. 165-209.

42. Гринберг Дж. Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов// Новое в лингвистике. М., 1970. Вып. 5. С.114- 162.

43. Дэже Л. Функциональная грамматика и типологическая характеристика русского языка // ВЯ, М., 1990. С. 42 - 57.

44. Елизаренкова Т. Я. Эргативная конструкция в новоиндийских языках // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. JI., 1967.

45. Жирмунский В. От флективного строя к аналитическому // Вопросы немецкой грамматики в историческом освещении. Учпедгиз. М., JL, 1935. С. 171-178.

46. Загребельная Т. А. структурно-семантические особенности простых предложений с предикатами причинности //Русский язык за рубежом.1987. №3. С. 80-81.

47. Загребельная Т. А. Простые предложения с предикатами причинности как одно из средств выражения причинно-следственных отношений в русском языке // Языковая системность при коммуникативном обучении. М.,1988. С. 141-147.

48. Захарьин Б. А. К вопросу о типологических параметрах южноазиатского языкового союза (каузация декаузация - пассивизация). // «Вестник МГУ», сер. 13, Востоковедение, 1981, № 3, С. 51-61.

49. Захарьин Б. А. Типология языков Южной Азии; 1987 С. 3 21

50. Захарьин Б. А. Генезис эргативности в индоиранских и дардских языках Индии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 1977, № 4. С. 61-72.

51. Захарьин Б. А. Языки Южной Азии с позиций типологии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 1984, № 1. С. 35-46.

52. Захарьин Б. А. Система языка кашмири в типологическом освещении. Автореф. дисс.док.филол.наук. М., 1982. С. 17-45.

53. Земская Е. А., Ширяев В. Н. Русская разговорная речь: итоги и перспективы исследования // Русистика сегодня. Система и ее функционирование. Сборник, (отв.ред. Ю. Н. Караулов) М.: Наука. 1988. С.121-152.

54. Зограф Г. А., В. Я. К вопросу о «новой флексии» глагола в индоарийских языках; 1977. С. 101-106.

55. Зограф Г. А. Языки Южной Азии;- М., 1990. С. 16.

56. Зограф Г. А. Морфологический строй новых индоарийских языков. М.: Наука. 1976.-С. 367.

57. Золотова Г. А. Коммуникотивные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука. 1982. 386 с.

58. Золотова Г. А. О возможностях функционального исследования языка. // Русский язык в научном освещении. М., 2002. № 1 (3). С. 65-73.59.3убкова Л. Г. Фонологическая типология слова. М., Изд-во РУДН, 1990. 256с.

59. Ильенко С. Г. Вопросы теории сложноподчиненного предложения в современном русском языке: Автореф. дисс.док.филол.наук. Л., 1964. 34с.

60. Калнберзинъ С. С. Способы выражения причинно-следственных отношений в современном русском литературном языке: Автореф. дисс.канд.филол.наук. М., 1958. 29с.

61. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. -Л.: «Наука», 1972.216 с.

62. Климов Г. А. Вопросы контенсивно-типологического описания языков мира. // Принципы описания языков мира. М., Наука, 1976, С. 122 - 146.

63. Климов Г. А. К взаимоотношению генеалогической, типологической и ареальной классификации языков // Теоретические основы классификации языков мира.-М.: Наука, 1980. С. 6-23.

64. Климов Г. А. Принципы контенсивной типологии . М.: Наука, 1983. 224с.

65. Ковтунова И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. -М.: Просвещение, 1976. 239с.

66. Кондаков. Логический словарь. М.: Наука, 1971. 656с.

67. Колосова Т. А. К вопросу о компрессии/семантическом эллипсисе в сложном предложении // Семантические проблемы языков науки, терминологии и информатики, МГУ, 1971.

68. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. М., Наука, 1971. 267с.

69. Краснодембская Н. Г. Неличные формы глагола в сингальском языке (основообразование, парадигма, синтаксис): Автореф. дис.канд.филол.наук. Л., 1972. 25с.

70. Крылова О. А., Максимов Л. Ю. Современный русский язык: теоретический курс: 4. IV Синтаксис. Пунктуация. -М.: РУДН, 1997. 256с.

71. Крылова О. А. Основы функциональной стилистики русского языка. М.: Русский язык, 1979. 224с.

72. Крылова О. А. Детерминанты в аспекте коммуникативного синтаксиса// ВЯ. 1976, №2. С. 43-52.

73. Кузнецова М. В., Могилева И. Б. Некоторые особенности выражения причинно-следственных отношений в современном русском языке. // Филологические науки. Сб. научн.трудов. № 2 (17). М., МГИМО. 2000. С. 87-95.

74. Культура русской речи: Энциклопедический словарь справочник / под ред Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. Наука, 2003.

75. Латышева А. 77. О семантике условных, причинных уступительных союзов в русском языке // Вестник МГУ. Сер. 9. филология. 1982. № 5. С. 57-60.

76. Лингвистический энциклопедический словарь./ гл. ред. В. Н. Ярцева, М.: Сов. Энциклопедия, 1990. 685 с

77. Липеровский В. 77. Сложные предложения в хинди; опыт структурно-семантического описания. -М.: Наука, 1972. С. 3.

78. Липеровский В. 77. Глагол в языке хинди. Автореф. дис.док.филол.наук. М., 1986. 21с.

79. Ляпон М. В. Прагматика каузальности// Русистика сегодня. Язык: система и ее функционирование. М.: Наука, 1988. С. 110-121.

80. Максимов Л. Ю. Многомерная классификация сложноподчиненных предложений: Автореф.дисс.док.филол.наук. М., 1971. 29 с .

81. Медынская В. М. Синтаксическая категория причины и ее взаимодействие с другими синтаксическими значениями: Автореф. дис.канд.филол. наук. Днепропетровск, 1973. 17с.

82. Мельников Г. 77. Системная типология языков: Принципы, методы, модели. М.: Наука, 2003. 395с.

83. Митрофанова О. Д. Синтаксическая компрессия в языке научно-технической литературы // Проблемы учебника русского языка как иностранного. Синтаксис: -М.: Русский язык, 1980. С. 74.

84. Митрофанова О. Д. Язык научно-технической литературы как функционально-стилевое единство: Автореф. дисс.док.филол.наук. М., 1976. 55с.

85. Митрофанова О. Д. Научный стиль: проблемы обучения. М.: Русский язык. 1976. 199с.

86. Могилева И. Б. система способов выражения причинно-следственных отношений в научном стиле: Автореф. дис.канд.филол.наук / Гос.ком. СССР по нар.образованию. Ун-т дружбы народов им. П. Лумумбы. М., 1989. 16с.

87. Мукимова Н. Сложные конструкции, выражающие причинные отношения в русском и таджикском языках // Русский язык в Таджикистане. -Душанбе. 1989. С. 125-136.

88. Онипенко Н. К. Система именных каузативных синтаксем современного русского литературного языка: Автореф .дис.канд.филол.наук. М., 1986. 16с.

89. Попова Н. С. Предлоги, выражающие причинные отношения в современном русском литературном языке и их синонимия: Автореф. дис.канд.филол.наук. Л., 1986. 21с.

90. Поспелов Н. С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений // Вопросы синтаксиса современного русского языка: сб./ отв. ред. В. В. Виноградов / М.: Учпедгиз, 1980. С. 339-356.

91. Реформатский А. А. Введение в языкознание. М., Просвещение, 1967-542с.

92. Русская грамматика. / ред. колл. Н. Ю. Шведова, Н. Д. Арутюнова и др. М.: Наука, 1980.

93. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / В. А. Земская, М. В. Китайгородская, Е. Н.Ширяев. М.: Наука, 1981. 276с.

94. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского языка М.: Наука, 1968.

95. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. Казань.: Изд-во Казанского ун-та, 1972.

96. Соколова Г. В. Бессоюзные сложные предложения с причинным значением в аспекте описания русского языка как иностранного: Автореф. дис.канд.филол.наук. М., 1983. 18с.

97. Современный русский язык. (В 2-х ч.). 4. 2. Синтаксис. Под. ред. Д. Э. Розенской. Изд. 2-е, испр. М.: Высш. Школа, 1976. 220с.

98. Теремова Р. М. Собственно причинные сложноподчиненные предложения в аспекте их функционирования в тексте // Сложное предложение в системе других синтаксических категорий. Л., 1984. С. 99-109.

99. Типологические различия и сходства языков и проблемы обучения иностранцев русской речи. Международная Ассоциация преподавателей русского языка и литературы. Ташкент, 1972. С. 3-31.

100. Философский энциклопедический словарь-М., 1983.

101. Формановская Н. И. Стилистика сложного предложения. М.: Русский язык, 1978, 239с.

102. Функциональные типы русской речи / А. Н. Кожин., О. А. Крылова, Одинцов/ М.: Высш. Школа, 1982. 283с.

103. Храковский В. С. Русский язык в зеркале типологии: новации в императивной парадигме. // Русский язык в научном освещении, № 2 (4), 2002. С 91-101.

104. Ченнакадан В. Дж. Внутренняя форма и грамматический статус русских сложных слов. Автореф. дисс.канд.филол.наук. М., 1991. 34с.

105. Широкова А. В. Морфологическая типология слова в разноструктурных языках. М., 1992. С. 6

106. Ширяев Е. Н. Отношения логической обусловленности: способы выражения и их распределение по сферам языка // Грамматическиеисследования. Функционально-стилистический аспект. М.: Наука. 1989. С .165-206.

107. Ширяев Е. Н. 1986. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке.-М.: Наука. 1986. 223с.

108. Ширяев Е. Н. Основы системного описания бессоюзного сложного предложения // Вопросы языкознания. 1984. № 1. с. 56-66.

109. Шмелев Д. Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М.: Наука, 1977. 168с.

110. Шмелева Т. В. Пропозиция и ее репрезентация в предложении // Проблемы теории и истории русского языка. Вопросы русского языкознания. 1980. Вып. №. 3.

111. Штыкало Н. И. Формы выражения синтаксической категории причины и принципы их выбора в русском литературном языке: Автореф. дис.канд.филол.наук. Днепропетровск., 1971. 24с.

112. Шубик С. А. Иерархия членов предложения в индоевропейских языках // Категория субъекта и объекта в языках различных типов. АНСССР, Институт языкознания. Л.: Наука, 1982. С. 125-134.

113. ЩербаЛ. В. Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука. 1974. 425с.

114. Юрченко B.C. Сказуемое. Вопросы языкознания. М.: Наука. 1977. № 6. С. 71-84 .

115. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М.: Учпедгиз, 1953. 368с.

116. Ярцева В. Н. Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языков. // Типология грамматических категорий. «Мещаниновские чтения», АНСССР. М., 1973. С. 3-5.

117. Ященко Т. А. Выражение каузативных отношений в структуре простого предложения // Русский язык за рубежом. 1982. № 2. С. 100-103.

118. Ященко Т. А. Выражение причинно-следственных отношений в структуре простого предложения: Афтореф.дисс.канд.филол. наук. М., 1982. 23с.

119. Литература на сингальском языке

120. АберуванДж. Джешта синхалая. Коломбо.: Гунасена, 1961. С. 226-276.

121. Абхаясинха А. А. Сложное предложение сингальского языка. Коломбо.: Абхая., 1998. 144с.

122. Абхаясинха А. А. синтаксис сложного предложения сингальского языка. Коломбо.: Абхая., 1998. 144с.

123. Балагаллэ Вимал. Дж. Синхала бхашавэ прабхавая и правардханая. (возникновение сингальского языка и развитие). Коломбо., 1996. 76с.

124. Баллагаллэ Вимал. Дж. Бхаша аддяная и синхала вявахарая. -Коломбо.: Годаге, 1996. С. 198-232.

125. Джаясекара А. Джаясекара Ч. Компаративная лингвистика. Коломбо.: Лэкхауз, 1970. 278с.

126. Дисанаяка Дж. Би. Современная синхала письменная грамматика 3, Коломбо.: Годаге, 1997. С. 22

127. Дисанаяка Дж. Би. Современная синхала письменная грамматика 1. Ввведение к грамматике. Коломбо.: Годаге, 1995. С. 34

128. Карунатилака В. С. Грамматика сингальского языка. Коломбо., Гунасена, 1995. С. 152-292.

129. Карунатилака В. С. Введение в историческую лингвистику. Коломбо.: Гунасена, 1984. С. 1-103.

130. Кумаратунга. М. Вякарана вивараная. Коломбо.: Гунасена, 1958. С.381.

131. Паранавитана С. Синхалайо. Коломбо.: Лек Хаус, 1969. С. 1-3.

132. ПранандуДж. Ф. Вякарана шикшава. МораТува, 1955. С. 234.

133. Сшва С. Да. Дескрептивная лингвистика. Коломбо, 1973. С. 90

134. Сшва С. Да. Исследование языка. Коломбо, 1963. С 28-52.

135. Силеа С. Да. Статьи о языке. Коломбо, 1972. С. 7-59.

136. Суманасара Т. Тилакасири С. Сингальская грамматика. Коломбо, 1984. С.

137. Тенабаду . П. Синхала правописание и литературный комментарий. Колмбо, 1964. С. 159-187.

138. Литература на английском языке

139. Allen Ross. The Study of Syntax, P. 31.

140. Chomsky. Remarks on Nominalization, in Reading in English Transformational Grammar, P. 184-221.

141. Disanayaka J. B. Sinhala. A unique indo-aryan language. Colombo, Sri Lanka: M. H. Publications, 1994. P. 2-29, 104.

142. Gair J. W. Sinhalese Diglossia.// Cornell University. 1968, 10, № 8. P. 1-104. GairJ. W. Colloquial Sinhalese clause structures. Paris, 1970. P. 137-157.

143. Geiger W. Grammar of the Sinhala Language. Sri Lanka.: Royal Aziatic Society, 1938. P. 16

144. Gunasekara A.M. A Comprehensive Grammar of the Sinhalese Language, 1985 (New Edition). P. 411-475

145. Hettiarachchi D. E. Dhampiya Atuva Gatapadaya (ed) University of Ceylon Press. Colombo, 1970.

146. Ronald W. L. Fundamentals of Linguistic Analysis, New York, 1972. P. 138144.

147. Gunasekara A.M. A Comprehensive Grammar of the Sinhalese Language, 1985 (New Edition). P. 411-475

148. Jespersen.O. The Philosophy of Grammar. Copenhagen. 1924.

149. Masica C. P. The Indo-Aryan Languages; Cambridge University Press, 1991. P. 132.