автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Сравнения в речи диалектной языковой личности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнения в речи диалектной языковой личности"

/

На правах рукописи

Волкова Татьяна Федоровна

СРАВНЕНИЯ В РЕЧИ ДИАЛЕКТНОЙ ЯЗЫКОВОЙ

ЛИЧНОСТИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Томск - 2004

Работа выполнена на кафедре русского языка Томского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Екатерина Вадимовна Иванцова

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Ольга Викторовна Фельде;

кандидат филологических наук, доцент Рита Николаевна Порядина.

Ведущая организация - Кемеровский государственный

университет

Защита состоится 10 июня 2004 г. в часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 267. 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Томском государственном университете по адресу: 634050, Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, профессор

Л.А. Захарова

Общая характеристика работы

В диссертации рассматривается система сравнений в речи конкретного рядового носителя языка, представителя сибирского старожильческого говора.

Актуальность предпринятого труда определяется тем, что он находится на пересечении ряда фундаментальных проблем современной лингвистики: изучение роли человеческого фактора в языке, анализ феномена языковой личности, целостное описание идиолектов, исследование народной речевой культуры, выявление общности и специфики речи языковой личности и социума.

Антрополингвистика как особая отрасль языкознания, исследующая языковую личность, зарождается в конце XX века в связи с общим процессом гуманизации современной науки и становлением новой научной парадигмы. Закладывается теоретическая база формирующейся области знаний: определены ее основные понятия, создана типология языковых личностей, поставлен вопрос о параметрах их описания.

Анализу подвергались пока преимущественно обобщенные личности как социолингвистические группы носителей языка в целом: жители деревни, интеллигенция, подростки, молодежь, школьники (СЕ. Никитина, Р.Ф. Пауфошима, Л.П. Крысин, Е.Н. Гуц, И.Н. Ле-урда, З.В. Непряхина и др.).

При обращении к речи конкретных индивидов в большинстве случаев привлекаются творческие личности. Составлен ряд словарей языка писателей, рассмотрены особенности идиостиля отдельных прозаиков и поэтов (В. П. Григорьев, Л. А. Зубова, А. А. Евтюги-на, В.В. Леденева и др.). Появились исследования языка и стиля крупных ученых (Язык и личность, М., 1989; Т.В. Кочеткова, И.А. Федорченко).

Речь обычных носителей языка анализируется значительно реже. Конкретные рядовые говорящие, владеющие литературным языком, почти не изучались. Несколько чаще лингвисты обращаются к речевым особенностям отдельных диалектоносителей. Известны дифференциальные словари диалектных личностей, составленные В.П. Тимофеевым (1971) и В.Д. Лютиковой (2000), словарь экспрессивной лексики Е.А. Нефедовой (2001), исследования пермских диалектологов (Ф.Л. Скитова, Е.А. Огиенко, Л.К. Андреева, Н.В. Гор-ланова, В.А. Малышева и др.), В.Д. Лютиковой, Е.А. Нефедовой и

ГОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

ученых Томской лингвистической школы (Е.В. Иванцова, Л.Г. Гын-газова, Т.А. Демешкина, О.А. Казакова, Е.А. Крапивец и др.), в которых центральное место занимают вопросы описания лексикона, но рассматриваются также некоторые особенности текста, языкового сознания, системы жанров, культурных концептов, языковой картины мира.

Таким образом, следует отметить, с одной стороны, недостаточно активное изучение реальных языковых личностей, с другой -преимущественный анализ «элитарных», или «творческих» индивидов, а не рядовых носителей языка. Между тем можно утверждать, что обращение к речи конкретных субъектов является наиболее достоверным способом постижения сущности феномена языковой личности, а исследование рядового говорящего как наиболее массового типа входит в круг приоритетных направлений современной лингвистики.

Важной характеристикой идиолекта является система используемых личностью выразительных средств текста, особое место среди которых принадлежит сравнению. Сравнение - один из самых распространенных приемов выразительности. Л.А. Лебедева относит его к числу языковых универсалий, обнаруживающихся практически в любом языке. Сравнение лежит в основе большинства тропов, и с ним многие исследователи связывают истоки поэтического образа. Компаративные единицы - важный материал для постижения механизмов познания мира человеком. В них ярко представлена языковая картина мира, эталоны и стереотипы национальной культуры, мировидение всего языкового коллектива, его различных страт и отдельных индивидов.

Теоретическое осмысление сравнений в отечественной лингвистике началось в 60-е гг. XX в. В последующие годы сформировались различные аспекты описания данного образного средства: структурно-семантический (Н.А. Широкова, А.И. Федоров, Л.А. Лебедева, В.М. Огольцев, М.И. Судоплатова, Н.А. Луценко, Н.М. Девятова и др.), функциональный (З.И. Антонова, Е.А. Земская, О.В. Постникова и др.), лингвокультурологический (И.В. Кузнецова, Ю.А. Сорокин, Маки Митамура, З.В. Гршиаева, В.А. Маслова), психолингвистический (Е.С. Самойленко), этнопсихолингвистиче-ский (В.А. Маслова), лексикографический (В.М. Огольцев, Л.А. Лебедева, О.И. Блинова, В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина). При этом слабо разработаны вопросы отражения языковой картины мира в компаративных единицах, отсутствуют фундаментальные словари

сравнений, недостаточно изучены компаративы в сфере нехудожественных текстов. Материалом для анализа сравнительных конструкций служат в первую очередь художественные произведения; в меньшей степени используются факты разговорной литературной речи, диалектоз и фольклора, данные психолингвистических экспериментов.

Сравнения в речи конкретных языковых личностей привлекали внимание лингвистов в основном при описании идиостилей писателей. Изучались компаративные единицы в произведениях М. Горького (М.П. Плющ-Высокопоясная), Ю.М. Нагибина (Н.С. Болотно-ва), А. Фета (Н.И. Копылова), Н. Заболоцкого (Е.А. Цыб), Н. Гумилева (М.Л. Красина, СВ. Сыпченко) и др. Е.А. Некрасовой осуществлен сопоставительный анализ сравнений как элементов идиости-лей А. Блока, Б. Пастернака и С. Есенина. Наблюдения над компа-ративами в идиолекте диалектоносителей имеются в статьях И.Н. Щукиной, Е.Ю. Балакишевой, докторской диссертации В.Д. Лютиковой "Языковая личность: идиолект и диалект". Работы, в которых сравнения являются объектом многоаспектного монографического описания, единичны, а на материале речи рядовых говорящих такие исследования отсутствуют вообще.

В связи с изложенным исследование системы сравнений реальных языковых личностей, типичных для разных форм национального языка, представляется одной из актуальных задач лингвистики наших дней.

Объектом изучения в настоящей диссертации являются сравнения в речи конкретной языковой личности, предметом - разноас-пектное описание сравнений в идиолекте.

Цель работы - комплексное описание сравнений как части дискурса отдельной диалектной личности.

Она реализована посредством решения следующих задач:

1. Изучить типологические характеристики сравнений в речи языковой личности.

2. Выявить особенности функционирования сравнений.

3. Описать специфику языковой картины мира, отраженной в сравнениях диалектной языковой личности.

4. Произвести сопоставительный анализ системы сравнений диалектной языковой личности на фоне языка говора.

5. Выработать принципы лексикографического описания сравнений и составить «Словарь сравнений в идиолекте».

Материалом исследования явилась речь Веры Прокофьевны Вершининой (далее - В.П.), 1909 г. рождения, коренной жительницы с. Вершинино Томской области. Данный информант - типичный представитель архаического диалекта. Его речь с 1981 г. подвергается комплексному изучению представителями Томской лингвистической школы в рамках программы исследования феномена диалектной языковой личности.

Основным источником для данной работы послужили дешифрованные магнитофонные записи речи диалектоносителя, сделанные преподавателями, студентами и аспирантами филологического факультета Томского университета. В 1993 и 1996 гг. автор исследования принимал участие в сборе и обработке экспедиционного материала. Объём материала, собранного приемом наблюдения в условиях естественного общения, - около 10000 страниц. Монологические и диалогические тексты информанта отражают его контакты с различными собеседниками в непринужденной обстановке, в разных коммуникативных ситуациях и жанрах речи.

Дополнительными источниками являются картотека вершинин-ского говора и созданные на ее основе («Полный словарь сибирского говора», «Вершининский словарь») либо включающие ее матера-лы («Словарь образных слов и выражений народного говора») опубликованные диалектные словари; для сопоставления привлекались также литературные и областные словари общего и специализированного характера.

Анализируемый материал представляет собой 500 сравнений, зафиксированных в 694 высказываниях В.П., а также 641 сравнение в 766 контекстах, отмеченных в речи других представителей верши-нинского говора- итого 1141 сравнение и 1460 контекстов, содержащих компаративы.

Методы и приёмы исследования. Материал собран приемом сплошной выборки сравнений из текстов с записями речи информанта. Основной метод анализа, применяемый в работе - метод научного описания, включающий приемы непосредственного наблюдения, интерпретации, классификации, сопоставления, статистических подсчетов. При создании «Словаря сравнений в идиолекте» использовался также лексикографический метод.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые осуществлено многоаспектное монографическое описание сравнений рядового носителя языка в типологическом,

функциональном, когнитивном, сопоставительном и лексикографическом плане.

2. Расширены рамки традиционно описываемых видов сравнений. Впервые рассмотрены сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы в речи одной языковой личности.

3. Реконструирована языковая картина мира рядового носителя языка (в том числе ценностная) на материале сравнений.

4. В итоге сопоставления сравнений, употребляемых языковой личностью, со сравнениями, зафиксированными в социуме, определена идиолектная специфика компаративов индивида.

5. Разработаны принципы лексикографирования идиолектных сравнений и впервые составлен словарь сравнений в речи одной диалектной личности.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования могут способствовать развитию теории антрополингвистики, диалектологии, стилистики, лингвистики текста, углублению представлений о сущности сравнения как языковой единицы и о специфике феномена диалектной языковой личности. Разработка концепции словаря сравнений в идиолекте вносит вклад в теорию лексикографии.

Практическое значение. Материалы работы могут быть использованы в учебных курсах по лексикологии, диалектологии, стилистике, в спецкурсах по изучению языка личности и образных средств языка, а также в дальнейших научных исследованиях этих объектов. Применение данных «Словаря сравнений в идиолекте» возможно в лексикографической практике: как при составлении словарей сравнений, так и при работе над толковыми, фразеологическими и другими словарями. Они вошли в «Полный словарь языковой личности», созданный лексикографами Томской лингвистической школы (М.: Русские словари, в печати).

Апробация работы проводилась на научно-практических конференциях в Томском госуниверситете (Томск, 1996, 1998, 1999 гг.), на региональной филологической конференции молодых учёных (Томск, 2000 г.), на аспирантском межкафедральном семинаре филологического факультета (Томский госуниверситет, 2000 г.), на кафедре русского языка Томского государственного университета (2001,2004 гг.).

Основное содержание работы отражено в восьми публикациях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех основных глав, заключения, списка литературы и приложения, представляющего собой «Словарь сравнений в идиолекте».

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы, её актуальность, формулируются объект и предмет, цели и задачи исследования, характеризуются материал и источники, основные методы и приёмы анализа, определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов работы.

В первой главе «Типологическая характеристика сравнений языковой личности» рассматриваются виды компаративов в речи диалектоносителя.

1. Сравнение понимается как синтаксически членимая языковая единица, обладающая образностью, сравнительной семантикой, состоящая из субъекта (наименования явления или предмета, подвергающегося образному сопоставлению), объекта (наименования явления или предмета, с которым сравнивается элемент окружающей действительности), основания сопоставления (общих признаков, принадлежащих субъекту и объекту) и оформленная при помощи специфических формальных средств выражения сравнительного значения.

2. В системе компаративов изучаемой личности по степени связанности компонентов можно выделить свободные сравнения (Тол-сту'ча-mo кака, как коробка), устойчивые сравнения (Я порезала да'йче, дак это... бе-елы как сахар, корешочки, ножки-то у них [грибов]) и компаративные фразеологизмы (А он как ключ ко дну замолчал). В идиолекте информанта их соответственно зафиксировано 64,6:25,4: 10%.

Сравнения неоднородны также по образному потенциалу - способности создавать выразительное представление о денотате. Выразительность сравнительного оборота зависит от двух факторов: длины ассоциативной цепочки, соединяющей субъект сравнения с объектом, и характера представления об объекте и основании сравнения.

В собственно образных сравнениях яркость образа создается за счет того, что субъект и объект обычно относятся к далеко отстоящим друг от друга семантическим сферам. Семантика объекта и основания сопоставления при этом закреплена в узуальных пред-

ставлениях: Сильно худой стал. Почернел весь, как головешка, и так-то чёрный; Вот Владимир Прокофъич говорит: «Я бы лёг и не [в]стал бы: лежал, и лежал, и лежал как камень бы».

В основании КФЕ чаще лежит не конкретный признак, а целая ситуация, также закрепленная в коллективных представлениях социума. Длина ассоциативной цепочки у таких сравнений максимальна в силу их предикативности, гиперболичности, возможного ослабления компаративного компонента значения и выдвижения на первый план наречной семантики: Чё-то он плохо разговариват, как сто лет не ел; Вы напишите, я худо пишу. Сара 'паю как гусь лапой; Как сквозь землю провалился, куды '-то девался; Мухи летят как собаки [в большом количестве].

Наряду с этими традиционно рассматриваемыми видами образных компаративов, в речи диалектоносителя отмечен значительный пласт языковых единиц, образность которых проявляется в несколько иной форме, а именно - как отражение индивидуализированных представлений личности о конкретно-чувственных признаках субъекта речи, сформированное в результате наблюдений и практического опыта. Подобные сравнения имеют смысловое наполнение лишь в определенной ситуации и в определённом контексте. Объект сравнения в них может быть выражен словом, обозначающим единичный конкретный предмет (А Шарик-то [пес] не очень белый. Как холодильник, такой) и /или семантически близким субъекту сравнения. В последнем случае субъект и объект сравнения отличаются минимальным количеством сем и могут находиться в видо-видовых или родо-видовых отношениях (Боярышник тоже. Там вот, какранетки [ягоды]; Фальшо'нка [о головном уборе] — черна, клинышек, как коси'нка). Компаративные обороты данного типа можно условно называть сравнениями с минимальным образным потенциалом.

Итак, образный потенциал компаративов реализуется по нарастающей от сравнений с минимальным образным потенциалом к более выразительным собственно образным сравнениям и максимально образным КФЕ. Эти виды сравнений в речи В.П. соотносятся как 20:70: 10%.

При распределении сравнений по принципу увеличивающейся «образной силы» учитывалось, что границы между ними довольно зыбки. Однако, если сопоставить крайние звенья шкалы, то различия заметны отчётливо. Ср.: А она купила на'нску [сорт моркови]. А она совсем не на'нска. Кака'-то нехороша, как редька на вкус

(сравнение с минимальным образным потенциалом); [Коту:] Я тебя трахну чем-нибудь! Ты будешь орать! Надоел как горька редька! (КФЕ).

3. Анализ формальной организации сравнений языковой личности показал, что субъекты компаративных единиц однотипны и выражены обычно существительным или местоимением в именительном или косвенном падежах. Способы выражения объектов более разнообразны; различными могут быть и средства связи элементов сравнения. Выделяются:

1. Конструкции со сравнительным союзом «как».

1.1. Объект выражен словом или словосочетанием, где опорное слово - имя существительное, местоимение, прилагательное, числительное, глагол, причастие или наречие: Нога как палка, ниско'ль не гнётся; Я думаю: там, однако, нечего у тебя ись-то. Тоже, как у нас оке, грешных; Она там полежала, полежала, встала как пья 'на, и ушла; Ну крупна, ну крупнее е'той вот [ягоды], покупаю ягоду — и все как одна; Крыса сидит, как спит. Она очумела, наелась; Краска кака'-то, как кирпичом намазано; Она [глина] вчера отпала. Ну как нарошно! Недавно я замазывала [печь].

1.2. Объект выражен полным двусоставным предложением: Все волосы заклочились прямо... Как мыши гнёзда навили, однако.

2. Конструкции со сравнительным союзом «чем»: Я говорю: «У тебя деньги есь?» Она: «Нет, нет, тётя Вера!» Ну, я думаю: о'споди... Нету, говорит. А я думаю: «Ну, якорь тебя, только я богаче, чем ты».

3. Бессоюзные конструкции, где объект сравнения выражен:

3.1. Творительным падежом существительного: Чу'да-то какаЧ Рога у барана калачом!

3.2. Сравнительным наречием: Рыжичек же красивый ведь был. Зайдёшь в густой соснячок, он гряда'ми [растёт].

3.3. Существительным или местоимением в косвенном падеже (кроме творительного): Напрядёт шерсть, от в палец толшыной; Она с тебя ростом; Разбухла [женщина], чуть не со стол. Ой, толшына кака'!

4. Конструкции, в которых средство связи выражено прилагательным в сравнительной степени, а объектом является существительное или местоимение в родительном падеже: Витька - ешо поменьше как-то, а Очег-то выше отца, здоровый.

5. Конструкции, в которых соединительную функцию выполняет словосочетание похожа на: Я лежу да сосу-у, сосу-у, сосу-у ночью

[конфеты]. Я, наверно, на свинью похожа. Правда: наемся - опе'ть чё-нибудь друго'ем.

В качестве средства связи в 90,4% случаев выступает союз «как», остальные факультативны. Компаративные фразеологизмы имеют ряд особенностей формальной организации. Для них характерна устойчивая сочетаемость, обычно с глаголами, и усложнённая структура объекта фразеологизма, в большинстве случаев (70%) выраженного предикативной единицей; средством связи всегда служит союз «как»: как чёрт с письмом носиться, как гора спала.

Сопоставление формальных конструкций сравнений в речи личности и вершининском говоре показало, что виды соединительных союзов, способы выражения субъектов и объектов сравнений, зафиксированные в речи информанта, в целом типичны для языкового коллектива. В то же время компаративы, употребляемые В.П., характеризуются бо'льшим разнообразием способов выражения их объектов, чем узуальные. В сравнительных оборотах говора больше видов союзов, производных от союза «как», а также более распространены конструкции, в которых средством связи являются слова «похож на», «чисто» и т.п. Соотношение формальных характеристик сравнений в двух подсистемах (в процентах) представлено в таблице:

Конструкции сравнений в речи В.П. в говоре

1.1. Как + слово 88 85,1

или словосочетание

1.2. Как + предикативная 2,4 0,3

единица

2. С союзом чем 0,2 0,1

3. Бессоюзные конструкции 7,9 7,2

4. Средство связи выражено прилагатель- 1,4 1,3

ным в сравнительной степени

5. Средством связи служат слова похож 0,1 6

па, чисто и т.п.

4. Семантика сравнений в речи языковой личности характеризовалась посредством обращения к денотативной соотнесенности элементов образных единиц. Анализ показал, что чаще всего в качестве субъектов компаративов выступают названия, связанные с миром

человека, в том числе и самим говорящим. Характеризуются внешний вид (вялая, дряблая кожа, как тряпичо'нка; редкие, шатающиеся зубы, как частокол), физическое состояние, ощущения (лежать без сил как стелька; боль прошла как рукой сняло), психическое состояние, темперамент, черты характера (как юла - о непоседливой, подвижной женщине; как из-за угла мешкай напугана - о странном, ненормальном поведении). Несколько реже субъектами сравнений становятся названия неодушевлённых предметов: продуктов питания, тканей, посуды, одежды, механизмов, инструментов, строений, обрядов с их принадлежностями и др.: мелкие овощи, растущие кистями, как виноград; длинная, тонкая пряжа, как кишка; гладкая, блестящая лопата как стеклянная', высокие, бесформенные грядки, как могилки; маленькая деревня, как дача; поминки с обильным угощением, как свадьба. Названия животных, растений и явлений неживой природы среднечастотны: громко мяукающий кот как ощеле'л; слепень, как муха; крупные колосья, как кулаки; тонкий, длинный корень хрена как нитки, грозовая туча темна как ночь; в омуте, как в котле, вода кипит; желтые камешки, как золо-ты'. Низкочастотны названия, принадлежащие к классу «Абстрактные понятия»: надёжи нету, как на весенний лёд.

Объектами сравнений наиболее часто становятся названия неодушевленных предметов (купальня по форме, как домик, здоровая, крепкая женщина, как ступка; вещи в доме старые, как в музее; толстое, округлое лицо, как колесо; мальчик, как звонок, орёт), а также названия, связанные с миром человека и животных (болеть, как с похмелья большого; вести себя неловко, неакуратно, как сорванец; одеваться странно, как шулю'кан; быть привередливым как золота' рыбка; скатавшаяся, ворсистая ткань, как букашки). Довольно редки названия объектов неживой природы: обильные, крупные слёзы как град; густо посаженные огурцы наросли, как болото; пол холодный как лёд.

Наиболее распространённым основанием сопоставления является внешнее подобие свойств субъекта и объекта. Мир отражается в сравнениях информанта в основном через зрительные ассоциации: Кто там [пришел]? А мы сидим, как перед гробом [на стульях око-, ло кровати B.П.]; Прихожу, гыт, как скрозь зелию провалился, ку-ды'-то девался [щенок]. Тактильные, слуховые, вкусовые ощущения редко передаются при помощи сравнений. В компаративах часто имеет место комбинация разнородных признаков уподобления

(форма + размер, внешние особенности + поведение и т.п.), синтез которых создает многогранность образов.

Анализ семантических особенностей сравнений диалектоносите-ля показал, что они характеризуются конкретностью всех компонентов - субъекта, объекта и основания компаратива. Соотнесение абстрактных и конкретных понятий для В.П. (в отличие от авторов художественных произведений) нетипично.

Сопоставление семантических особенностей сравнений, зафиксированных в речи языковой личности, с данными говора, показало, что объединяет обе подсистемы большое количество компаративных единиц, в которых субъектом становится человек и различные предметы из сферы быта. Наименования животных, явлений природы в качестве субъектов используются редко, а обозначения места, расстояния, абстрактных понятий в обеих системах единичны. В то же время в речи информанта ведущее место занимают названия, относящиеся к миру человека, а в говоре - названия растений. Существенно больше, чем в узусе, в речи В.П. доля субъектов сравнений из класса «Неодушевлённые предметы»:

Денотативная соотнесенность субъектов сравнений в речи В.П. в говоре

Растения 6,6% 37%

Человек 48,6% 30%

Неодушевлённые предметы 33,8% 14,9%

Неживая природа 4% 8,8%

Животные 6,6% 6,9%

Обозначение места 0,1% 0,9%

Обозначение расстояния 0,2% 0,8%

Абстрактные понятия 0,1% 0,7%

Денотативная соотнесённость объектов сравнений в речи В.П. и представителей вершининского говора практически одинакова (различия в 6 классах из 7 составляют от 0,3 до 2,8%). Можно говорить об устойчивой узуальной системе образов, из которой личность черпает информацию для создания собственных сравнений. Существенное расхождение данных лишь в классе «Человек»: у исследуемого информанта компаративы такого типа составляют почти четверть, а в узусе - менее 1/5 от общего количества:

Денотативная соотнесенность объектов сравнений в речи В.П. в говоре

Неодушевлённые предметы 35% 37,8%

Человек 24% 17,6%

Животные Т/о 14,5%

Неживая природа 10,5% 13%

Растения 6,7% 8%

Геометрическая форма 2,9% 4%

Мифология и религия 2,3% 2%

Основания сравнений в говоре, как и у В.П., в большинстве случаев конкретны, отражают чувственное восприятие мира, легко воспринимаемы; набор оснований сопоставления в обеих подсистемах почти идентичен.

5. Рассмотрев специфику формальной организации и семантических свойств индивидуальных сравнений на фоне коллективных, можно заметить, что все компаративы, употребляемые личностью, образуют три группы: тождественные узуальным (5%), подобные узуальным (94%) и отличные от узуальных (1%).

Тождество сравнений подразумевает совпадение субъектов, объектов и оснований сопоставления. Ср.: С ведром пошла, две ступеньки сошла и спрыгнет, как коза (В.П.), Эта баба Физа - как коза, хоть где перескочит (говор).

Подобие компаративных единиц предполагает, что механизм их порождения характерен как для языковой личности, так и для других представителей говора. В качестве объектов сравнений выступают слова из тождественных семантических классов, обозначающие конкретные понятия. Так, в говоре понятие «трудолюбивый» ассоциируется с образом пчелы (Поэтому про человека, который не может сидеть сложа руки, трудится и трудится, говорят: «А Иван Иваныч, как трудовая пчёлка»), а у В.П. — с образом муравья (Девчонки прямо всё делают как мураши'). Подобие оснований сравнения также важно. Оно означает конкретность признака, по которому сопоставляются субъект и объект: Картошки заросли все! Ой, как лужок, всё заросло (В.П.), А у меня фикусов, светов цела изба, как лес (говор).

Незначительное количество сравнений в речи личности по формальным признакам отличается от узуальных. Это компаративы, объект которых выражен косвенным падежом существительного в

бессоюзной конструкции, и структура «как + притяжательное местоимение», не зафиксированные в говоре.

В языке коллектива тоже имеется небольшая группа сравнений (менее 1% от тех, что употребляются в говоре), отличающихся по каким-либо признакам от сравнений В.П.: а) в качестве основания сравнения в них выступает такое свойство предмета, как запах: Запах такой хороший. Как духами, хороший; б) в основу сравнения положен абстрактный призрак, придающий высказыванию глубокий философский смысл: Жизнь, она идёт, как Томь течёт; в) в контекст сравнения включены элементы народно-поэтического стиля: День и ночь сиди одна, как засо хлый цветок.

6. Формальные и семантические свойства идиолектных сравнений дают основания утверждать, что около трети их вступают в системные отношения.

Наиболее развиты отношения синонимии (75% от числа всех единиц, находящихся в системных связях): стройный - как свеча = как струнка = как выточенный; малоподвижный, неподвижный — как корова — как поросю 'шка — как свинья.

Сравнения-антонимы у В.П. также составляют примерно 10%: чёрный как галочка - белый как зайчик; бездельничать как барин -много и тяжело работать как серый волк.

Многозначных компаративных оборотов зафиксировано около 10%: как тряпка — о ком-л. ленивом, неподвижном; о ком-л. больном, неподвижном; как червяк- о том, кто изгибается, двигается; о том, кто сидит, согнувшись.

Формальным варьированием характеризуется 5% сравнений: как груша / как грушка; как из магазина / как в магазине; как ножом резать /как ножом ткнуть.

Омонимия для системы сравнений не характерна.

Объединяет идиолектные и коллективные сравнения развитая система синонимических отношений и отсутствие омонимов. У В.П., больше, чем в говоре, вариантных по семантике и форме сравнений, длиннее некоторые синонимические ряды (например, с доминантой «толстый»), отсутствуют сравнения-синонимы, характеризующие вкусовые качества предметов, их плотность и т.д.

7. По соотношению с основными формами национального языка выявлены общерусские, диалектные и диалектно-просторечные сравнения с их вариантами. Превалируют у информанта общерусские сравнения - 50,8% (как железо - твёрдый, калачом - в форме калача). Собственно диалектные сравнения (как дикошарый - о

том, кто ведет себя ненормально, нелепо; пу'пом — о неровной поверхности с выпуклостью в центре) и диалектные варианты общерусских компаративов (как яичко белы 'ш - ср. как белок яйца, как гора - о беременной женщине с большим животом, ср. как гора - об очень полном, тучном человеке) составляют соответственно 31,8% и 13%. Просторечные единицы немногочисленны - 3,6% (как пить дать, тесто как завару'ха).

В говоре, в отличие от речи информанта, диалектные сравнения составляют большинство - 53%, а общерусских выделено несколько меньше, чем у В.П. (41,5%). Диалектных вариантов общерусских сравнений в узусе в 5 раз меньше, чем у информанта - всего 2,5%. Количество просторечных единиц почти совпадает с идиолектным (3%). Просторечные варианты общерусских и диалектные варианты просторечных сравнений у В.П. единичны, а в говоре не отмечены вообще.

Во второй главе «Функционирование сравнений в речи языковой личности» рассматриваются функции сравнений в высказываниях диалектоносителя, регулярность употребления компарати-вов, условия их появления и способы реализации в тексте.

1. Функции сравнений в диалектном тексте определяются в зависимости от коммуникативной цели говорящего, особенностей семантики образа и специфики его контекстного окружения. Диалектная языковая личность использует компаративы в двух основных функциях - информативно-образной и экспрессивной.

Информативно-образную функцию выполняют сравнения в высказываниях, цель которых - донести объективную информацию об образном видении предметов. В семантике их образа не содержится экспрессивных элементов. Данные сравнения употребляются только в нейтральном контексте. Хаки', шершавы камни, специальны, как в баню. На каменку кладут.

Экспрессивную функцию выполняют в речи сравнения, цель которых - выразить эмоционально-оценочное отношение к предмету речи. В семантике их образа и / или контекстном окружении содержатся экспрессивные элементы. Данные сравнения могут употребляться как в информативном, так и в экспрессивном контекстах: А чалу'ха [мастьлошади], она вроде как кра'сна и не кра'сна... чёрный свет у её, как цыга'нски воло'сья; Мать у них горба'та. Така' была хоро 'ша, така' стро 'йна. И даже не может, вот так вот голову подпира'т. Ну, она, как безья'на, лет во'семисятуж было.

Экспрессивная функция у информанта представлена наибольшим количеством высказываний, содержащих сравнения, и может быть реализована в трёх вариантах - усилительная, эмоционально-оценочная и эмоционально-усилительная - в зависимости от коннотации, содержащейся в семантике образа, а также в контекстном окружении. Обращает на себя внимание разнообразие эмоциональных оттенков - от одобрения до пренебрежения. При этом негативные оценки преобладают над позитивными (соответственно 185 и 137 высказываний). У изучаемой личности практически отсутствуют резко негативные оценки уничижения, отвращения, редко встречается пренебрежение, но нехарактерно и восхищение внешней красотой растений и животных, встречающееся в высказываниях других диалектоносителей.

Набор функций в говоре и в речи В.П. совпадает. В обеих подсистемах информативно-образную функцию выполняют преимущественно сравнения с минимальным образным потенциалом. Экспрессивная функция, а в ее рамках эмоционально-усилительная подфункция и в том, и в другом случае занимают ведущее место, В то же время весьма существенны различия.

Контексты со сравнениями в информативно-образной и экспрессивной функции в говоре соотносятся как 55: 45% (в языке личности это соотношение гораздо контрастнее: 25,4 и 74,6%), что объясняется в первую очередь различиями в характеристике материала, связанными с условиями и приёмами его сбора (речь представителей вершининского говора собиралась в основном в заданных условиях общения приёмами беседы, опроса и т.п.). Возможно, большое количество высказываний информанта с компаративами в экспрессивной функции определяется и индивидуальными особенностями говорящего. Представленность усилительной, эмоционально-оценочной и эмоционально-усилительной подфункций также различна. У В.П. они соотносятся как 8: 19,6: 47%, в говоре - как 10,9: 3,1: 31%. Причина расхождения видится в том, что образ сравнения, в котором отражена только эмоциональная оценка без усилительного компонента, является результатом более тонких наблюдений над действительностью. Изучаемая языковая личность обладает такой способностью в полной мере.

Большинство сравнений с минимальным образным потенциалом в говоре выполняют информативно-образную функцию, раскрывая видо-видовые и родо-видовые отношения субъектов и объектов,

тогда как в идиолекте - экспрессивную функцию, давая характеристику объектам, обозначающим конкретные лица.

Шкала эмоциональных оценок компаративов в говоре более богата и включает, наряду с отмеченными у В.П., коннотации восхищения, уничижения, отвращения. Зафиксировано большое количество высказываний с резкой пейоративной оценкой. Формой выражения негативных оценок часто служит просторечная и бранная лексика в составе сравнения: Они [сестры] хамки, хамки Все трое, как собаки, тявкали. Вместе с тем у многих информантов используются нетипичные для изучаемой языковой личности элементы народно-поэтического стиля, а также эстетические маркёры в контексте компаративной единицы: Они пели, пели, пели как соловьи; Этот красивый [крот], такой черный как галочка, блестит.

2. Установлено, что в дискурсе языковой личности 1 компаративный оборот употребляется в среднем на 20 страниц текста. В идиолекте отмечены как единичные (их около 90%), так и регулярно встречающиеся сравнения. Чаще повторяются собственно образные сравнения и компаративные фразеологизмы - количество их употреблений колеблется от 2 до 7. К самым регулярным из них относятся как корыто, как черт, как свои, как пачка, как скрозъ землю провалиться, как гвоздики и др. Особенность сравнений с минимальным образным потенциалом - в незначительном количестве повторяющихся единиц и высокой регулярности употребления некоторых из них {как я, как холодильник, как морковь, как кирпич, как пол и др.). Причинами частой встречаемости отдельных сравнений являются: связь между использованием сравнения и внеязыко-выми условиями общения, представленность компаративных единиц индивида в системе говора и литературном языке, наличие в речи диалектной личности сравнений, в которых отражены устойчивые стереотипные и эталонные представления о различных предметах и их свойствах.

Бо'льшая часть регулярно повторяющихся компаративных единиц отмечена и в говоре, и в языке личности.

4. В качестве главных условий появления сравнений в речи можно назвать:

- особенности жанровой принадлежности текстов информанта. Большинство сравнений зафиксировано в информативных, оценочных и информативно-оценочных жанрах речи, примеры их употребления в императивных жанрах единичны, в ритуальных жанрах компаративы не отмечены;

- форму речи. В диалогической речи сравнения встречаются очень редко, они типичны для монологов диалектоносителя;

— ситуацию общения. Чем она непринужденнее, тем выше показатель регулярности употребления образных средств.

В говоре большинство компаративных единиц зафиксировано в метатекстах, в речи изучаемого диалектоносителя - в условиях естественного общения.

5. Выявлены основные способы реализации сравнений в текстах информанта - формы организации компаративных единиц и окружающего их речевого материала, которые способствуют более полному воплощению заложенного в компаративе образа.

а) Полнота реализации образа зависит от представленности компонентов сравнения в ближайшем контексте.

Субъект компаративной единицы в отдельных случаях может отсутствовать в контексте, окружающем её: Живы-здоровы... как орлы. Однако он легко восстановим при понимании темы разговора или же упоминается в расширенном контексте. Объект сравнения всегда вербализован, за исключением редких случаев, когда информант не может подобрать слово, чтобы закончить высказывание. Эллипсис основания сравнения в речи данной языковой личности встречается довольно часто (около 30% всех высказываний); обычно он возможен в тех случаях, когда объект имеет устойчивый признак (Цемент как камень изде'лался) либо отражает препозитивный смысл (Как кто отрубит [ногу]).

б) Компаративные образы отличаются степенью развернутости.

Большинство из них являются свёрнутыми, то есть употребляются без дополнительных пояснений со стороны информанта: Она: «Яйцу нас, как картошек, дополна'». В 7,5% всех контекстов встречаются развёрнутые образы, поясняемые диалектоносителем - по собственной инициативе или после уточняющих вопросов: Титьку, однако... Титьку, однако, сожгла [горчичником]. А титьки-то как'. и Как, эти, наволочки. Перо высытено, а матрасовки остались одне'; [Каку него здоровье?] А!Как бич... никудышный. [Это как?] Ну, сухой. [Бич - это кто ?] Коней стегают, бич. Развёртывание образа способствует более полной реализации его семантики.

в) Сравнения могут употребляться с поддержкой других образных средств или без их поддержки.

Зафиксированы контексты, в которых сравнение сочетается с собственно образным словом, однокорневой или разнокорневой метафорой: А у меня тоже есть грушовочка, Как настоя 'шшы

<уШи [помидоры]. Ну, как груши. Суслоны ставили, шляпы называли... пять снопов поставишь сюды', а потом... а шестой сноп разламываешь и накрываешь, как шляпа; [Кофта порвалась?] А-а, нет. Нет. На ей, как.махры' каки'-то на это... шишки... Слепились. Типично также употребление метафор, которые могут использоваться в качестве объектов сравнения в других контекстах (От попадёт гнездо [картошек], вроде кру'пненьки, хоро'шеньки — а то от таки' бе'лы каки'-нибудь от всякими с рогами; А у меня от таки' долгучи [перцы], как.рога! От как.рога!), свидетельствующее о близком родстве этих тропов и тенденции к их взаимной замене.

Отмечены случаи гиперболизации образа сравнения, а также значительного преуменьшения его свойств, делающие образ более выразительным: Вся морщи'ниста, как ведро изогнуто, мор-щи'ниста; Ну, они [помидоры] шибко мелки, как гнидки.

Среди образных средств, оформляющих сравнение, можно назвать и постоянные эпитеты фольклорного происхождения: Я-то прям, как кра'сно солнце, хочу обогреть. И оно не обогревам, и я; А я же работала как серый волк.

В контексте, окружающем сравнение, встречаются фразеологизмы и поговорки. Обычно они выражают эмоции и оценки говорящего, а также степень усиления признака или действия, являющиеся основаниями сравнения: Осподи, они как с огня на картошку торопились, без ума; Лучше булочку хлеба купить, дак всё равно хороший хлеб. Доброго, да мило-Я нынче поцеловала [хлеб] — ой, как по-душа пухова!

В дискурсе языковой личности имеют место цепочки компарати-вов (чаще синонимические), придающие образу динамику и многогранность: Вот, как рюмка бы тока', ну вот, как ваза бы так, на ножке высокой тут-ка стоит, на но'жкав, и тут така' раз-ли'виста, болъша [купель]. В то же время антонимические пары сравнений реализуются в контексте крайне редко: Ноготь-то [на мизинце], какумолоде'нца, маленький, а здесь [на большом пальце], как у.коня ли у коровьг.

г) Еще один способ реализации сравнений в тексте - сопровождение их жестами. Типичными жестами являются указательные (Поля от така', как холодильник, бе'ла, гыт, сжелта' [показывает на холодильник]); размерные (Скажешь тоже. Они, как боярка [крупные ранетки], ли как-нибудь, вот тако' [разводит пальцы руки]) и жесты с наглядной иллюстрацией (А он прям, вот не поверите, от как вот эта банка [берет вруки банку], ногиу него: голодом

опухли все! Ну вот э'даки). Большинство сравнений, сопровождаемых ими, являются единицами с минимальным образным потенциалом. Жестовое сопровождение таких сравнений делает образ более понятным и зримым.

д) Отмечено введение в контекст образной единицы элементов стихотворного текста - рифмовки, ритмизации и звукописи: Кака' больша', здорова... как корова [ягода]; Гол как соко'л; А Фа'тя-то эта постира 'т, дак как ворон пролетел, крылом задел - черно бельё-то; Пласт сена положит, как прилепит.

Параллельно употребляемые образные средства усиливают образность друг друга, способствуют пояснению внутренней формы слов в составе сравнений, свидетельствуют о наличии устойчивой системы образных средств в идиолекте.

Сопоставление с говором показывает, что основной набор способов реализации коллективных и индивидуальных сравнений совпадает. Наиболее характерным для обеих языковых систем является употребление в соседстве с компаративами метафоры и гиперболы, тогда как сочетание с литотой, постоянными эпитетами и фразеологическими единицами достаточно редко. У информанта чаще, нежели в узусе, встречается эллипсис основания сравнения. В говоре зафиксировано нетипичное для В.П. каламбурное употребление сравнений. Кроме того, для узуальных сравнений актуально использование компаративов в жанре частушки.

В третьей главе «Языковая картина мира, отраженная в сравнениях языковой личности» рассматриваются компаративы как источник сведений о культуре и мировосприятии диалектоноси-теля. Ценность сравнений для изучения языковой картины мира заключается в двуплановом характере семантики этих единиц, что позволяет проследить осознаваемые говорящим субъектом связи между различными явлениями действительности.

1. В системе сравнительных оборотов информанта отражены представления индивида о свойствах окружающих его вещей, характере природных и общественных явлений.

Материальная культура социума отражается в идиолектных сравнениях посредством характеристики разнообразных предметов быта и их существенных признаков: Опухла, как колотушка [о ноге]; А счас, как корыто, гряду сделают, и всё; Маша, поди... - не знаю, сколько их [котлет] жарила. Все, как в столо'ву, туда ходили ись. А их же всех много! Свойства бытовых предметов лучше всего известны информанту, поэтому порождают множество ассоциаций.

При сопоставлении с животными прежде всего выбираются домашние, привычки которых хорошо известны диалектоносителю по собственному опыту: Она пришла- ошшэря'тся сидит, как собачонка; Он счас-то, как котенок, мало ее, мало. Сильно мало он ес. Такие образы ярки и колоритны, часто коннотативно окрашены. Большинство представлений о животных отражают общенациональные стереотипные взгляды на них: прыгать как белка, жестокий как зверь, лохматый как медведь, здоровый как лось.

В компаративных единицах используются также названия растений, произрастающих в данной местности. А он широ'ки листья таки' «широкопёр» называется, растёт он. Как камыш растёт; Картошка, она желта, как репа. Сравнения, объекты которых денотативно соотносимы с миром растений, менее эмоциональны, чем сравнения с животными. Очевидно, информант не слишком высоко ценит внешнюю красоту растений и предпочитает оценивать их с практической точки зрения.

Неживая природа входит в языковую картину мира в виде обозначений водных источников (омут, протока), атмосферных явлений (туча), денотатов «лес» и «земля». Очень емки и многозначны образы воды и огня.

Основные признаки, по которым языковая личность сопоставляет разнообразные элементы окружающего мира - это внешнее впечатление от вида денотата, размер и форма предметов, плотность вещества. Плохо одетый человек сравнивается с бродяжкой, форма цветка - с ковшиком, круглые серьги - с колечком, шариком, что-либо жёсткое, твёрдое - с деревяшкой, резиновой подмёткой, дублёным, камнем, густое - с киселём, манной кашей, холодцом и т.д.: Тело-то како'! Как воробей обдёрганный!; Тянет как-то, неловко рукава у ней [кофты] пришиты. Она прямо... ну, как труба; Я не знаю, чё там... прям лапша одна [в супе], густа'! Как кисель. Среди качественных характеристик субъектов и объектов сравнений важное место занимает характеристика по цвету. Гамма сравнений сведена к двум цветам - чёрному (тёмному) и белому (светлому). Эталоном чёрного цвета являются крыло ворона, ночь, галка, цыганские волосы, смола; белый цвет ассоциируется с зайчиком, снегом, оперением лебедя, сахаром: Сало-то всё, жир-то сгорел весь - чёрный, она их [о печенье «хворост»] как в смоле их там кипятит; Тот-то уж [котёнок] красивый был, как зайчик белый. Разнообразнее палитра сравнений с минимальным образным потенциалом, но сам цвет в них не называется, ситуативно обозначаясь через ссылку

на предмет: Ну, целый графин, хоро'ша така'бражка, отстоялась! Ну как бы пиво тако, цвет-то; Ой, а у его краснота-а![нараненой руке]. Такой, как твоя кофта всё. Я... да распухло! Бедная цветовая гамма компаративов в языковой картине мира связана с тем, что, очевидно, диалектоноситель воспринимает предметы в единстве их качественных характеристик, в том числе и цветовых. Поэтому разнообразие цветов не порождает красивых, ярких образов.

2. В сравнениях представлена ценностная картина мира языковой личности.

Эстетические представления личности в сравнениях отражены довольно слабо. Как прекрасное осознается красивая местность, красота женского и мужского лица, стройная фигура человека, красота некоторых животных и вещей, белый цвет: А там-то [в Тими-рязево] идёшь, дак как вот всё равно где-то в саду. Шибко красиво; Фекти 'ста была круглоли 'ченька как кукла; Он [сундук] блестел как жар горел!; Продавали бе'лы [шторы] — красива-красива сторина... Бе'лы как снеговы'.

Особенно ярко ценностная картина мира проявляется в сравнениях, субъектом которых является человек. Сравнения, посвященные человеку, сконцентрированы вокруг физических, психических и социальных характеристик личности.

Противопоставление «толстый - худой» порождает наибольшее количество образных ассоциаций. Толстый, плотный человек сравнивается с горой, бочкой, коровой, коробкой, бомбой, самоваром, хомяком, столом; худой - с бичом, веретёшком, бычьим хвостом, фитилём, спичкой: Вон кака, как бочка [о женщине]; «Кисло не ешь, то не ешь», - дак она дошла - вот, как спичка осталась. Стройный человек вызывает ассоциации со струной, свечой, чем-либо выточенным, сгорбленный - с коромыслом: Искривление позвоночника — чё, ит добра оно ?А теперь это всё итразилось. Горбата стала-прегорба'та. Была-то как свеча; Он пошёл грузчиком, да вдвое согнулся, как коромысло. С представлением о комплекции тесно связано понятие здоровья. Здоровый человек сопоставляется с лосем, лошадью, арбузом, кряжем, орлом, огурчиком, ступкой: Здорова ' как лось. Шибко здоро ва; Он упива т, упива т, но здоровый, как кряж.

В большинстве случаев характеристики состояний отражают физическую боль: Край! Как собаки грызут [спину]; От сшэми'ло грудь всю, как когти вцепил кто [в сердце]. Психические ощущения (как правило, негативные) также передаются через ассоциации с

физическими процессами: «Тетя Катя-то умерла, тёти Рутина» -я прямо, знать чё, вот как... кипятком обварили.

В сравнениях отражены наблюдения над свойствами характера, темпераментом. Подвижный, здоровый и социально активный человек вызывает ассоциации с белкой, вьюном, огнем, машиной, юлой, его действия - со сдуванием пыли: Напряла сколько! Ну она как машина! Ну как машина! У ей в руках — кипит! Медлительный человек воспринимается как больной или ленивый. Он сравнивается с коровой, мохноногой курицей, свиньей, старухой, кем-либо скованным, связанным, парализованным, пьяным, стелькой, пластом: Иу меня от шея... —я не могу повернуться, куда! Как от сковало всю.

Этические представления личности связаны с оценкой поведения человека в обществе, его способности к труду, недостатков и пороков. В сравнениях со словами человек и иза'болишный ассоциируется эталонное поведение: Ты бы ела, как человек, дак я бы сварила. Худо ты ешь; Только не напивайся, посиди, как человек; А при чужих людях мало говорит [маленький ребёнок]. Как иза'болишный.

Под недостойным поведением личность подразумевает грубость, хамство, алкоголизм, чревоугодие, сексуальную распущенность, воровство как основные социальные пороки. Они часто раскрываются через образы животных: Как собаки. Ой! Рады прям со стеклом проглотить [бутылку]! Ой, каки' пьяницы все; Как волк - не могла [мужа]удоржатъ, как они бегают за бабами за чужими повадются.

С помощью сравнений как дурак, как дикошарый, как ощелеть создаются резко отрицательные образы пьяных, глупых, ведущих себя несоответственно общепринятым нормам людей: Трезвый человек, уж и то таки'здоро'вы, молоды'- выпьют, и то как дураки.

Компаративные единицы отражают нормы семейных отношений (Как сеструродну'ли дочь [люблю]. Она ходила ко мне, приходит всегда [помогать], придёт поговорить; Хоро'ши они люди, как свои), распределение ролей соответственно возрасту (Всё прям де'лат. Как старуха; Така'ма'ленька тоже, жива'— всё как молода' [о пожилой женщине]; Ты прямо уж для меня, как для ребёнка [подкладываешь подушки]), мужские стереотипы внешности и поведения (Матерится шибко [женщина]. И как-то умет, как мужики; Пьёт эта полумужичка-то, шибко пьёт! Матерится, как мужик!Брюхо голо, пуп выставит, ходит, бр юши'но болъшо).

Многочисленны сравнения, раскрывающие деятельность человека в труде. Трудолюбивый человек ассоциируется с образами ма-

шины, огня, муравья, метлы: Она как огонь прямо, шибко уж проворна. Таких, наверно, нету. Всё выбелит, всё сделает, все выстират. Шибко проворна. Представление о тяжелой работе связано с образами мужика, коня, серого волка, сивого мерина: Сам работал как конь; Мишу ро стила, то работала как сивый мерин. Безделье, праздность отражены в образах барина, барыни: Он [кот] прям придёт, как барин, нажрётся, да и полежит мале'нько и уйдёт; Я-то сижу как барыня.

Сравнения, в которых зафиксированы понятия личности о профессиях, демонстрируют сложившиеся в народной культуре стереотипы, иногда далекие от действительности: лёгким признаётся труд балерины, несложным и денежным - труд адвоката; профессия тракториста ассоциируется с грязной работой, артистические способности оцениваются с долей уважения и восхищения: Поёт здорово, как артистка; Фуфайка блести-ит [от грязи]! Как у тракториста; Она же двадцать девятого году — ну кака'работница [в войну] была ? [...] У ей отец был, ну в войну вроде бы раненый, брат Михаил, брат Алексей, и вот Александр вот этот, мать молода'... - она у их, как барели'на, там жила; А им чё [адвокатам]? Как собаки рвут [деньги]. С родом занятий связывается представление о социальном статусе человека в обществе, отношение к нему окружающих: Меня тут, как попа ли врача ли, возют гулять; Не гля-ну'лся Степану он: «За кого-то идёт [замуж:], как жулик! У его взгляд из-под волосугля'дыват».

В отдельных сравнениях зафиксированы нормы речевого поведения: «Ой, я неработаю, ничё не получаю...», - и посыпала, посыпала как из мешка; Чё-то он плохо разгова'риват, как сто лет не ел; Я-то, как тараторка, никому не дам сказать.

Этические оценки в сравнениях В.П. явно преобладают над эстетическими и по количеству зафиксированных высказываний, и по многообразию отраженных в них характеристик. Этическая система ценностей в идиолекте отражается прежде всего в экспрессивных сравнениях. В выборе субъектов сравнений с негативной оценкой особенно ярко проявляется особенность личности информанта -требовательность к себе и снисходительное отношение к недостаткам других. Рисуя свой портрет, личность создает утрированный образ непривлекательной, несообразительной, неряшливой, ленивой женщины: Тело-то, как дрожжа'лка, трясётся всё; От меня тоже как от худого имапа: ни шерсти, ни молока; Ну, там у их насто-яшшый свинарник. Как у меня. Я тоже ничё не делаю, не подотру,

ничё. Неодобрение в адрес других смягчается иронией, шуткой, снисхождением.

3. При сопоставлении коллективных и идиолектных сравнений выявлена специфика вариантов языковой картины мира, отражённой в каждой из обеих подсистем.

И в том, и в другом случае в круг сравнений включаются бытовые предметы, известные информантам домашние и дикие животные, растения, явления неживой природы, сфера жизни человека в её физических, психических и социальных проявлениях, о которых существуют в сознании говорящих определённые стереотипные представления. Признаки, по которым происходит сопоставление предметов и явлений действительности, в диалекте и идиолекте совпадают. Как и у исследуемого информанта, эстетические оценки немногочисленны, а характеристика внутренних качеств значительно важнее, чем оценка внешних данных индивида.

Перечень обозначаемых реалий в говоре более широк, так как он состоит из людей, разных по возрасту, половой принадлежности, социальному статусу, интересам. В коллективных сравнениях отражаются не свойственные В.П. сферы политики, истории, строительства, техники, промыслов (Мне жалко только - тут вся округа знает его, Ивана Гавршыча, он не человек, а, как Ленин, был, он копейки не возьмёт, то 'ко всё хотел хорошо, а его съели в тридцать седьмом году; Купили локомобиль - паром, дровами топили, ну вроде как паровоз; Ну, в общем-то знаешь, наша деревня газа сжигает столько, как от допустим, взять из Томи ложку воды; У бредня, у того, сделан мешок такой, как вот у этого, у Бурати'ны, шапка).

В отличие от идиолекта, в компаративных высказываниях говора редко описываются болезненные состояния говорящего. В социальной сфере, кроме эталона поведения как люди, отмечен также идеологически окрашенный как Ленин. Более разнообразны характеристики рода занятий (как бригадир, как милиционер, как реста'нт, как пленный, как хрестья'не, как бандит, как генеральша и др.). Тендерные оценки включают представления как о мужских, так и о женских стереотипах внешности и поведения: Мне вот кажется, кода'женщина заматерится, как курица запоёт по-пету'шъи, равносильно тому; Щас его [о внуке] состригём. А то, как девчонка. В сравнениях говора отмечено большее, чем у информанта, количество эстетических оценок, в особенности красоты растений: Невеста [цветок] есть. Он нарядный. Как невеста нарядная, называется.

В четвертой главе «Концепция "Словаря сравнений в идиолекте» после краткой характеристики отражения сравнительных оборотов в опубликованных лексикографических трудах представлены принципы составления словаря компаративов диалектной языковой личности. Цель словаря - описание системы сравнений в речи одного диалектоносителя. Источником послужили записи речи В.П. Вершининой объемом около 10000 стр. В словарь включены компа-ративы с минимальным образным потенциалом, собственно образные сравнения и компаративные фразеологизмы.

Словарные статьи включают: опорное слово в составе сравнения; минимальный сравнительный оборот (средство связи + объект сопоставления); пометы о сфере функционирования (в чужой речи, в поговорке), виде сравнения по характеру образного потенциала, его коннотации; толкование значения компаратива; иллюстративный материал; справочные данные (формальный тип, функция в тексте, соотнесенность с формами национального языка, количество зафиксированных употреблений, проверка по словарям, пояснение диалектных слов).

Образцы словарных статей:

блин

как блин со сковороды. Эмоц.-усилит. О быстром, неожиданном перемещении плашмя. - А она, видно, не закрыта дверка-то была, она [женщина] как блин со сковороды да на дорогу! Да вся разбилась! (сочув.). А 1.1. Экспр. Д* 1.

как блино'к. Эмоц.-усилит., неодобр. О чём-л. очень тонком, плоском. - Положила новое мыло, назавтра гляжу оно - как блинок. Всё измылили. Хоро'ша печаточка была. А 1.1. Экспр. ДО 1. (Ср. Ог.: как блин тонкий, плоский. О предмете).

как блин на сковороде. Эмоц.-усилит., сочув. Об одиноком человеке. - Ми'трий Иваныч остался один как блин на сковороде. А 1.1. Экспр. Д1.(ПССГ, ВС).

В заключении излагаются основные выводы, намечаются перспективы работы.

Исследование сравнений в речи диалектной языковой личности показало, что они разнообразны по типологическим характеристикам и функциональным особенностям, дают богатый материал для изучения языковой картины мира говорящего.

В системе идиолектных сравнений выделяются черты, общие для всех форм русского национального языка, а также диалектные и индивидуальные особенности.

К общерусским чертам можно, вероятно, отнести выделенные у информанта типы формальных конструкций компаративных единиц, преобладание в них сравнительного союза «как», а также наибольшую употребительность сравнений в речи среди других выразительных средств текста. Общей во всех формах национального языка является антропоцентричность семантической классификации сравнений. Типичны разнообразие эмоциональных оттенков компа-ративов с доминированием отрицательных оценок над положительными, развитость среди сравнений синонимических отношений при меньшей распространенности антонимических и вариантных, отсутствии омонимичных.

Как общерусские особенности функционирования компаративов можно рассматривать их сочетаемость с другими образными средствами в тексте (и, в особенности, близкое родство сравнения с метафорой).

В сравнениях закреплены национальные эталоны и стереотипы восприятия действительности, находит отражение общерусская система эстетических и этических ценностей, восходящая к христианской традиции. Особенно ярко ценностная картина мира проявляется в компаративах, субъектом которых является человек.

Диалектные особенности сравнений информанта с точки зрения формы выражения минимальны: более разнообразны, нежели в литературном языке, бессоюзные конструкции; употребляется творительный сравнения в составе компаративного оборота с союзом как. Для семантики сравнений диалектоносителя типичен конкретный характер. Основное внимание уделяется физическим проявлениям жизнедеятельности; практически не представлены в компаративных оборотах интеллектуальная сфера и абстрактные понятия. Основания сравнений отражают чувственное восприятие мира, чаще всего зрительное.

Для речи диалектоносителя характерен относительно узкий (в отличие от художественных текстов) круг текстовых функций сравнений.

Специфика диалектной языковой картины мира - в конкретности восприятия действительности преимущественно через фиксацию внешних признаков предметов и явлений, бедности цветовой гаммы, запечатленной в сравнениях, опоре на личный опыт в выборе для сопоставления названий животных и растений. Ценностная картина мира свидетельствует о главенстве трудолюбия в оценке нрав-

ственных качеств личности, типичном для крестьянской культуры приоритете этических ценностей над эстетическими.

Индивидуальные черты системы сравнений языковой личности обнаруживаются при сопоставлении с системой компаративов вер-шининского говора.

В идиолекте отсутствуют отдельные узуальные средства связи (союзы «будто» и «словно»), но более разнообразны, чем в говоре, способы выражения объектов сравнения; чаще встречается эллипсис основания сопоставления. Как субъекты, так и объекты компаративных единиц индивида чаще, чем в узусе, принадлежат к классу «Человек»; у информанта не выделены некоторые узуальные основания сравнений (обоняние).

Особенностями мировосприятия и психологии исследуемого говорящего обусловлено преимущественное употребление компара-тивов в экспрессивной функции, незначительное преобладание отрицательных эмоциональных оценок над положительными, отсутствие крайних оценок на коннотативной шкале сравнений.

Можно говорить об отраженных в сравнениях индивидуальных чертах языковой картины мира личности. С преклонным возрастом информанта связано обилие сравнений, в которых описываются болезненные состояния. В выборе субъектов сравнений с негативной оценкой ярко проявляются такие особенности данного диалектоно-сителя, как внимание к своим недостаткам наравне с чужими, проявление повышенной требовательности к себе и лояльное отношение к другим. Окружающую действительность В.П. оценивает прежде всего с прагматических позиций; эстетические оценки представлены у нее значительно реже, чем в говоре.

Наиболее близки в коллективной и индивидуальной системе сравнений их формальные показатели; во многом совпадают они и по особенностям отражения языковой картины мира. В области семантики и функционирования компаративов в большей степени проявляется индивидуальность личности.

В приложение включен «Словарь сравнений в идиолекте» объемом в 500 единиц.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Волкова Т.Ф. Сравнения в языке диалектной личности // Juvenilia. - Томск, 1996.-Вып. 1.-С. 124-126.

2. Волкова Т.Ф. Образные и логические сравнения в языке диалектной личности // Juvenilia. - Томск, 1998. - Вып. 2. - С. 98100.

3. Волкова Т.Ф. Диалектные сравнения и языковая картина мира (формально-семантический аспект) // Juvenilia. - Томск, 1999. -Вып. 4.-С. 14-15.

4. Иванцова Е.В., Волкова Т.Ф. Отражение языковой картины мира в сравнениях диалектной личности // Вестник / Том. гос. ун-т. - Томск, 1999. - Т. 268. - С. 89-93.

5. Волкова Т.Ф. К проблеме индивидуального в языке: изучение сравнений в речи диалектной личности // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. науч. конф. - Ч. 1. - Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2000. - С. 122-125.

6. Волкова Т.Ф. Особенности употребления сравнений отдельной личностью на фоне языка социума // Филологические исследования. - Томск, 2000. - С. 16-23.

7. Волкова Т.Ф. Функционирование сравнений в речи диалектной личности // Juvenilia. - Томск, 2000. - Вып. 5. - С. 4143.

8. Волкова Т.Ф. Семантика сравнений в речи диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. - Томск, 2001. - С. 148-152.

Отпечатано на участке оперативной полиграфии Редакционно-издательского отдела ТГУ. Лицензия ПД № 00208 от 20 декабря 1999 г. Заказ № ¿"6 от 03, ОУ. 2004 г. Тираж 100 экз.

»11726

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Волкова, Татьяна Федоровна

Введение

Глава 1. Типологическая характеристика сравнений языковой личности

1.1. Сравнение как единица анализа

1.2. Виды сравнений в речи языковой личности

1.3. Формальные типы сравнений

1. 4. Семантика сравнений

1.5. Системные отношения сравнений

1.6. Сравнения в соотношении с основными формами национального языка •

Выводы

Глава 2. Функционирование сравнений в речи языковой личности

2. 1. Функции сравнений в тексте 63 2. 2. Регулярность употребления сравнений 71 2. 3. Условия появления сравнений в тексте 76 2. 4. Способы реализации сравнений в тексте

Выводы

Глава 3. Языковая картина мира, отражённая в сравнениях языковой личности

Выводы

Глава 4. Концепция «Словаря сравнений в идиолекте»

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Волкова, Татьяна Федоровна

Изучение языка личности как важнейшей составляющей главного объекта всей современной науки — человека - является одним из важнейших направлений в лингвистике наших дней.

Черты индивидуального в языке учёные отмечали давно. Они говорили о вариативности общеязыковых норм в речи конкретных людей. Первые наблюдения в этом направлении были сделаны такими великими учёными XIX-начала XX вв., как В. фон Гумбольдт, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, Э. Сепир. Гумбольдт считал язык средством самовыражения индивида, относя к важнейшим антиномиям языка взаимодействие общего и индивидуального [1984]. Фердинанд де Соссюр писал: «Речь - сумма всего того, что говорят люди; она включает: а) индивидуальные комбинации, зависящие от воли говорящих, б) акты фонации, равным образом зависящие от воли говорящих и необходимые для реализации этих комбинаций» [1972, с. 57]. И.А. Бодуэн де Куртенэ подчёркивал индивидуальность природы языка, ясно осознавая различия его индивидуальной и общенародной формы существования: «В числе психических целых, рассматриваемых обыкновенно с ложной точки зрения, т. е. вне психики человеческой, находится тоже язык. Между тем настоящую причину связи явлений языка, как и всех других комплексов представлений социально-психического мира, следует искать, с одной стороны, в индивидуально-психических центрах отдельных людей как членов известным образом оязы-ковлённого общества, с другой стороны, в социально-психологическом общении членов языкового общества» [1963, с. 118]. Э. Сепир говорил о возможных аспектах анализа речи личности [1990].

Существенный вклад в разработку обозначенной проблемы внесли русские лингвисты A.M. Пешковский [1959] и В.В. Виноградов [1963, 1971, 1977, 1990]. Первым их них развиваются взгляды младограмматиков о реальности индивидуальных языков, второй разработал понятие «образ автора», многое сделал для описания индивидуально-авторских стилей в русской художественной литературе и ввел в научный оборот термин «языковая личность», хотя и не дал его развернутого определения.

В 70-90-ые гг. XX в. зарождается как особая отрасль языкознания антропо-лингвистика. Языковая личность выделяется в качестве объекта ее изучения. Этот этап в развитии науки о языке связан с общим процессом гуманизации современной науки и становлением новой научной парадигмы. Закладывается теоретическая база формирующейся области знаний. В последние десятилетия определяются ее центральные понятия «языковая личность» и «идиолект», создается типология языковых личностей, выявляются параметры их описания [обзор см.: Иванцова, 2002: 5-12].

Что касается практического описания основного объекта антрополингвисти-ки, то изучению подвергались пока преимущественно обобщенные личности как социолингвистическая группа носителей языка в целом. В качестве типов языковых личностей в отдельных работах рассмотрены жители деревни [Никитина, 1989; Пауфошима, 1989], современные русские интеллигенты [Крысин, 1994], подростки [Гуц, 1995], молодежь [Леурда, 1999], школьники [Непряхина, 2000] и др. Источниками исследований в этом случае становятся данные анкет, психолингвистических экспериментов, фрагменты дискурса разных лиц.

При обращении к языку конкретных индивидов в большинстве случаев изучаются творческие личности: поэты, писатели, видные деятели науки, в основном по материалам созданных ими письменных текстов (обычно - художественных произведений, реже - писем).

Достаточно распространена практика составления словарей языка писателей. Широко известен «Словарь языка Пушкина» в 4-х томах (1956-1961); опубликована серия словарей произведений М. Горького [Словарь автобиографической трилогии М. Горького, 1974-1986; Словарь драматургии М. Горького, 1984-1994], «Словарь языка басен Крылова» [1996], начата публикация словарей К. Паустовского, Ф.М. Достоевского, М. Цветаевой и др.

В русле антропологического направления написаны работы по стилистике, посвященные анализу идиостилей различных авторов. В их числе - фундаментальные работы В.В. Виноградова [1990], крупные исследования В.П. Григорьева о В. Хлебникове [1979], JI.A. Зубовой о М. Цветаевой [1990], A.A. Евтюгиной о В. Высоцком [1995], В.В. Леденевой о Н.С. Лескове [2000] и т.п.

Среди современных литераторов изучалась речь писательницы Е.М. Рязановой [Девятайкин, 1989].

Начало исследованию индивидуальных особенностей языка и стиля крупных ученых было положено составителями речевого портрета лингвиста A.A. Реформатского [Опыт описания., 1989] и продолжено в работах Т.В. Кочетковой о саратовском фармакологе К.И. Бендере [1998], И.А. Федорченко о литературоведе и лингвисте В.В. Виноградове [2002].

Речь обычных носителей языка становится предметом анализа значительно реже. Конкретные рядовые языковые личности, владеющие литературным языком, почти не изучались [Сиротинина, Ларькина, 1989; Е.Г. Малышева, 2000]. Несколько чаще лингвисты обращаются к изучению речи отдельных диалектоносителей.

В.П. Тимофеевым [1971] был создан первый словарь в 2792 единицы (по типу дифференциальный), отражающий собственно диалектную лексику и фразеологию одной языковой личности, - Е.М. Тимофеевой из Курганской области, 1897 г. рождения. Пермскими диалектологами с 70-х гг. XX в. осуществляется анализ речи А.Г. Горшковой, 1891 г. рождения, проживавшей в деревне Акчим Пермской области [Горланова, 1974; Балакишева, Щукина, 1992; В.А. Малышева, 1998]. В исследовании В.Д. Лютиковой «Языковая личность и идиолект» [1999] рассматривается речь диалектоносительницы В.М. Петуховой из Курганской области, 1920 г. рождения. Этим же автором составлен «Словарь диалектной личности» в 3407 единиц, аналогичный словарю В.П. Тимофеева [Лютикова, 2000]. Е.А. Нефедовой опубликован "Экспрессивный словарь диалектной личности" [2001], включающий около 1400 экспрессивных единиц в речи А.И. Пономаревой, 1928 г. рождения, коренной жительницы Архангельской области.

Таким образом, можно отметить, с одной стороны, недостаточно активное изучение реальных языковых личностей, с другой - преимущественный анализ «элитарных», или «творческих» индивидов, а не рядовых носителей языка. Между тем представляется, что обращение к речи конкретных субъектов является наиболее достоверным способом постижения сущности феномена языковой личности, а исследование рядового говорящего как наиболее массового в обществе типа признается многими учеными (О.Б. Сиротинина, Б.Ю. Норман, Т.В. Шмелева и др.) актуальной задачей лингвистики.

Комплексное изучение феномена конкретной диалектной языковой личности ведется учеными кафедры русского языка Томского государственного университета. С 1981 г. ими собираются уникальные материалы и проводятся наблюдения над языком В.П. Вершининой, 1909 г. рождения, коренной жительницы с. Вершинине Томского района Томской области, носителя сибирского старожильческого говора.

Большой круг проблем изучения языка данного диалектоносителя охвачен в работах Е.В. Иванцовой. Это анализ единиц лексикона и их классов [1994, 19966, 1997а, 19996, 1999в, 2001], характер построения текста [19976, 2003], особенности языкового сознания [1995а, 1999а, 20026], специфика прецедентных текстов [1998а] и языковой картины мира [1999а], сфера речевого этикета [19956], составление словаря одной личности [1996а, 19986] и др. Результатом многолетней работы стала докторская диссертация «Феномен диалектной языковой личности» и опубликованная по ее материалам одноименная монография [2002а], где предметом анализа является конкретная языковая личность в синтезе трех основных ее составляющих: лексикона, текста и языкового сознания.

Лингвистами томской лингвистической школы изучаются также система жанров информанта [Демешкина, 1994, 1995, 1997, 2000; Гынгазова, 1998, 2001; Казакова, 1999, 2000а, 20006, 2000в, 2001], культурные концепты диалектоносителя [Гынгазова, 2002, 2003], система его экспрессивно-эмоциональных средств [Крапивец, 1996, 1998, 1999, 2000а, 20006, 2000в, 2001], языковая картина мира [Диденко, 2001], синтаксические особенности речи [Гынгазова, 2000, Гузий, 2001].

Авторским коллективом из 40 человек подготовлен к печати уникальный полный словарь исследуемой языковой личности под ред. Е.В. Иванцовой.

Важным для изучения идиолекта является также выявление системы используемых личностью выразительных средств текста. Анализу одного из них - сравнения - посвящена настоящая диссертация.

Различные средства выразительности (метафора, гипербола, литота, эпитет, сравнение, символ, аллегория и др.), рассматриваемые в качестве тропов*, всегда привлекали внимание лингвистов и литературоведов в связи с исследованием идиостилей, так как именно при анализе тропов прежде всего раскрываются осо

Тропы - это «преобразованные единицы текста, заключающиеся в переносе традиционного наименования в иную предметную область» [Литературный энциклопедический словарь, 1987, с. 446]бенности творческого почерка. Следует отметить работы Е.Т. Черкасовой [1968], Е.А. Некрасовой [1975, 1990; Некрасова, Бакина, 1982, 1986], Н.А. Кожевниковой [1986], К.Б. Бабаевой [1997], C.B. Лопаткиной [2002] и др.

Среди всего многообразия образных средств особое место принадлежит сравнению.

Целый ряд исследователей расценивает сравнение как один из самых распространенных приемов выразительности [Зарецкая, 1998, с. 390]. JÏ.A. Лебедева относит сравнения к числу языковых универсалий, обнаруживающихся практически в любом языке [1999, с. 24].

Сравнение лежит в основе большинства тропов. «В системе разнообразных поэтических средств выразительности сравнение является начальной стадией, откуда в порядке градации и разветвления вытекают почти все остальные тропы -параллелизм, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота и пр. В сравнении - истоки поэтического образа» [Квятковский, 1966, с. 280].

Сравнения - важный материал для изучения механизмов познания мира человеком. «Взгляд на компаративные конструкции как на познавательную модель естествен и предопределен самой природой «выразителей» логико-семантических отношений и их функционированием» [Еримбетова, 2003, с. 139]. В сравнениях ярко представлена языковая картина мира, эталоны и стереотипы национальной культуры, мировидение всего языкового коллектива, его различных страт и отдельных индивидов.

В связи с изложенным исследование сравнений представляется одной из актуальных задач современной лингвистики.

Теоретическое осмысление сравнений в отечественной лингвистике началось в 60-е гг. XX в. Одним из первых на компаративы как на особый тип фразеологических единиц обратил внимание В.В. Виноградов [1963]. В последующие годы сформировались различные аспекты описания данного образного средства: формальный, семантический, функциональный, когнитивный, психолингвистический и др.

Большинство работ, посвященных компаративам, выдержано в рамках структурно-семантического аспекта. Рассматриваются формальные и содержательные признаки образных сравнений как единицы лингвистического анализа, выделяются их разновидности, описываются типы сравнительных конструкций, а также семантика компонентов сравнения [Широкова, 1960; Федоров, 1968; Лебедева. 1999; Огольцев, 1978; Судоплатова, 1979; Луценко, 1998; Девятова, 2002 и др.]. С учетом формы и значения компаративных единиц изучаются виды системных отношений между ними [Огольцев, 1978, Лебедева, 1999]. Основная часть таких исследований выполнена на материале русского литературного языка, реже привлекаются данные говоров [Горланова, 1974; Бойцов, 1986а, 19866].

Функциональный аспект изучения сравнений, представляющий их употребление в разных социолингвистических группах носителей литературного языка (школьники, мужчины и женщины, дети дошкольного возраста и т.п.), отражен в работах З.И. Антоновой [1983], Е.А. Земской [1993], О.В. Постниковой [1998] и др. С.Э. Мартынова [1992] освещает роль сравнений в создании народно-поэтического стиля диалекта.

Имеются отдельные исследования, в которых проанализированы формально-семантические и функциональные особенности компаративных единиц в фольклоре - пословицах и поговорках [Лазутина, 1986], эпосе [Селиванов, 1990].

Сравнения как источник изучения языковой картины мира рассматривались в работах Е.А. Некрасовой и М.А. Бакиной [1982, 1986], В.А. Масловой [2001] и некоторых др.

В когнитивном и лингвокультурологическом плане сопоставляются компа-ративы в родственных и неродственных языках: русском, украинском и сербском [Кузнецова, 1994], русском и японском [Сорокин, Маки Митамура, 1993], в чувашском и русском [Гришаева, 1996], русском и белорусском [Маслова, 2001].

Сложной задачей представляется лексикографирование сравнений. В толковых словарях русского литературного языка они отражены очень фрагментарно. Хотя бы относительно полного специализированного словаря русских сравнений пока нет. Этапами на пути его создания являются словари В.М. Огольцева «Устойчивые сравнения русского языка» [1992] и «Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический)» [2001]. Интересен фундаментальный «Словарь поэтических образов» Н.В. Павлович [1999], содержащий, в числе прочего, и богатый материал использования сравнений в русской художественной литературе ХУШ-ХХ вв. Сравнения в речи диалектоносителей Среднего Приобья (наряду с другими образными средствами) зафиксированы в «Словаре образных слов и выражений народного говора» под ред. О.И. Блиновой [1997, 2001], псковские устойчивые сравнения включены в «Словарь псковских пословиц и поговорок» В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной [2001]. Л.А. Лебедевой [1999] разрабатывались принципы описания компаративных единиц в толковых и идеографических словарях. С.А. Бойцову принадлежит проект словаря сравнений в брянских говорах [19866].

В последнее время намечаются новые аспекты изучения сравнений: психолингвистический [Самойленко, 1987], этнопсихолингвистический [Маслова, 2001] и др.

Материалом для изучения компаративов служат в первую очередь художественные тексты; в меньшей степени привлекаются данные разговорной литературной речи, диалектов и фольклора, а также показания психолингвистических экспериментов.

Сравнения в речи конкретных языковых личностей привлекали внимание лингвистов в основном при описании идиостилей писателей и поэтов. Изучались компаративные единицы в произведениях М. Горького [Плющ-Высокопоясная, 1963], Ю.М. Нагибина [Болотнова, 1985], А. Фета [Копылова, 1986], Н. Заболоцкого [Цыб, 1994], Н. Гумилева [Красина, Сыпченко, 1995] и др. Е.А. Некрасовой осуществлен сопоставительный анализ сравнений как элементов идиостилей А. Блока, Б. Пастернака и С. Есенина [Некрасова, Бакина, 1982]. Компаративы диалектных языковых личностей только начинают изучаться. В статьях И.Н. Щукиной [1991], Е.Ю. Балакишевой и И.Н. Щукиной [1992] анализируются устойчивые сравнения в речи А.Г. Горшковой. В.Д. Лютиковой [1999] рассмотрены формальные типы сравнений и их функции в дискурсе В.М. Петуховой. Е.В. Иванцовой принадлежит ряд наблюдений над спецификой сравнений диалектоносительницы В.П. Вершининой в сопоставлении с творческими языковыми личностями [Иван-цова, Волкова, 1999; Иванцова, 2002а].

Что касается лексикографического представления сравнений в идиолексико-не, то Е.А. Цыб [1994] поставлен вопрос о словаре образных сравнений поэзии Н. Заболоцкого, но до сих пор ни одного словаря компаративов языковой личности еще не создано.

Комплексных исследований, посвященных анализу сравнений в речи одной языковой диалектной личности, пока не существует.

Таким образом, несмотря на значимость изучения компаративов как наиболее частотного из образных средств, лежащего в основе большинства тропов и являющегося важным источником реконструкции миромоделирования человеком, сравнения недостаточно исследованы и в национальном языке, и, в особенности, в речи конкретных говорящих. Слабо разработаны вопросы об отражении языковой картины мира в компаративных единицах, отсутствуют фундаментальные словари сравнений, во многом «белым пятном» является характеристика компаративов в сфере нехудожественных текстов. Единичны работы, в которых сравнения являются объектом многоаспектного монографического описания, а на материале речи рядовых его носителей такие исследования отсутствуют вообще. Сказанное определило выбор объекта, целей и задач данной диссертации.

Объектом её являются сравнения в речи конкретной языковой личности, предметом - разноаспектное описание сравнений в идиолекте.

При этом под языковой личностью вслед за Е.В. Иванцовой понимается «личность в совокупности социальных и индивидуальных черт, отраженная в созданных ею текстах», а под идиолектом - вся система речевых средств индивида [Иванцова, 2002, с. 9-10].

Цель работы - комплексное описание сравнений как части дискурса* отдельной диалектной личности.

Она реализована посредством решения следующих задач:

1. Изучить типологические характеристики сравнений в речи языковой личности.

2. Выявить особенности функционирования сравнений.

3. Описать специфику языковой картины мира, отраженной в сравнениях диалектной языковой личности.

4. Произвести сопоставительный анализ системы сравнений диалектной языковой личности на фоне языка говора. Под дискурсом имеется в виду «. весь процесс говорения и зафиксированный за относительно длительный отрезок времени результат этого процесса» [Караулов, 1987, с. 238]. и

5. Выработать принципы лексикографического описания сравнений и составить «Словарь сравнений в идиолекте».

Актуальность предпринятого труда определяется тем, что он находится на пересечении ряда фундаментальных проблем современной лингвистики: изучение роли человеческого фактора в языке, анализ феномена языковой личности, целостное описание идиолектов, исследование народной речевой культуры, выявление общности и специфики речи языковой личности и социума.

Материалом исследования стала речь Веры Прокофьевны Вершининой (далее - В.П.), 1909 г. рождения, коренной жительницы села Вершинино Томского района Томской области. В этом селе диалектоносительница прожила всю жизнь, практически не покидая его пределы. Она малограмотна, всю жизнь занималась крестьянским трудом, была замужем, вырастила и похоронила сына. Обладает общительным характером и выразительной речью.

Выбор информанта мотивирован тем, что он - типичный житель села, владеющий диалектом архаического типа. Речь В.П. с 1981 г. подвергается комплексному изучению представителями Томской лингвистической школы в рамках программы исследования феномена диалектной языковой личности.

Основным источником для данной работы послужили дешифрованные магнитофонные записи речи диалектоносителя, сделанные преподавателями кафедры русского языка Е.В. Иванцовой, Л.Г. Гынгазовой, З.М. Богословской, Н.Г. Нестеровой, М.В. Курышевой, а также студентами и аспирантами филологического факультета. В 1993 и 1996 гг. автор исследования принимал участие в сборе и обработке экспедиционного материала. Объём материала, собранного приемом наблюдения в условиях естественного общения, - около 10000 страниц. Монологические и диалогические тексты информанта отражают его контакты с различными собеседниками в непринужденной обстановке, в разных коммуникативных ситуациях и жанрах речи.

Дополнительными источниками являются картотека вершининского говора и опубликованные диалектные словари, созданные на ее основе («Полный словарь сибирского говора», «Вершининский словарь») или содержащие вершининский материал («Словарь образных слов и выражений народного говора»); для сопоставления привлекались также словари литературные и областные словари общего и специализированного характера (см. список словарных источников).

Анализируемый материал представляет собой 500 сравнений, зафиксированных 694 высказываниях из речи В.П. Вершининой, а также 641 сравнение в 766 контекстах, отмеченных в речи других представителей вершининского говора -итого 1141 сравнение и 1460 контекстов, содержащих компаративы.

Методы и приёмы исследования. Материал собран приемом сплошной выборки сравнений из текстов с записями речи информанта. Основной метод анализа, применяемый в работе - метод научного описания, включающий приемы непосредственного наблюдения, интерпретации, классификации, сопоставления, статистических подсчетов. В качестве дополнительных приемов при анализе семантики сравнений использовался компонентный анализ, а при квалификации сравнений по соотношению с формами национального языка - психолингвистический эксперимент. При создании «Словаря сравнений в идиолекте» применялся также лексикографический метод.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые осуществлено многоаспектное описание сравнений рядового носителя языка в типологическом, функциональном, когнитивном, сопоставительном и лексикографическом плане).

2. Расширены рамки традиционно описываемых видов сравнений. Впервые рассмотрены сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы в речи одной языковой личности.

3. Реконструирована индивидуальная языковая картина мира (в том числе ценностная) на материале сравнений.

4. В итоге сопоставления сравнений, употребляемых языковой личностью, со сравнениями, зафиксированными в социуме, определена идиолектная специфика компаративов индивида.

5. Разработаны принципы лексикографирования идиолектных сравнений и впервые составлен словарь сравнений в речи одной диалектной личности.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования могут способствовать развитию теории антрополингвистики, диалектологии, стилистики, лингвистики текста, углублению представлений о сущности сравнения как языковой единицы и о специфике феномена диалектной языковой личности. Разработка концепции словаря сравнений в идиолекте вносит вклад в теорию лексикографии.

Практическое значение. Материалы работы могут быть использованы в учебных курсах по лексикологии, диалектологии, стилистике, в спецкурсах по изучению языка личности и образных средств языка, а также в дальнейших научных исследованиях этих объектов. Применение данных «Словаря сравнений в идиолекте» возможно в лексикографической практике: как при составлении словарей сравнений, так и при работе над толковыми, фразеологическими и другими словарями. Они вошли в «Полный словарь языковой личности», созданный лексикографами Томского государственного университета (М.: Русские словари, в печати).

Положения, выносимые на защиту.

1. Многоаспектное описание сравнений (типологическое, функциональное, когнитивное, лексикографическое и др.) позволяет делать выводы о специфике употребления данного образного средства в речи отдельно взятой личности.

2. Наряду с традиционно изучаемыми собственно образными компаратива-ми, в систему образных средств языковой личности входят сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы, имеющие специфические особенности в форме, семантике, особенностях реализации в тексте.

3. Сравнения являются важным показателем характеристики языковой личности в единстве трех ее проявлений: как представителя нации, члена определенной социолингвистической группы и конкретного субъекта с его индивидуальными особенностями речи.

4. Сравнения, употребляемые личностью, по основным показателям являются типичными для социума; различительные признаки составляют периферию обеих языковых подсистем.

Апробация работы проводилась на научно-практических конференциях в Томском госуниверситете (Томск, 1996, 1998, 1999 гг.), на региональной филологической конференции молодых учёных (Томск, 2000 г.), на аспирантском межкафедральном семинаре филологического факультета (Томский госуниверситет, 2000 г.), на кафедре русского языка Томского государственного университета (2001, 2004 гг.).

Основное содержание работы отражено в восьми публикациях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения, представляющего собой «Словарь сравнений в идиолекте».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнения в речи диалектной языковой личности"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На пути изучения языка личности одним из мало исследованных направлений является анализ такого образного средства, как сравнения.

Основной результат работы - выработка нового подхода к исследованию сравнений, употребляемых в идиолекте: комплексное описание изучаемых единиц, а также сопоставление компаративов, зафиксированных в речи индивида, с теми, что употребляются в языковом коллективе.

Анализ системы сравнений диалектной языковой личности показал, что они являются наиболее частотным образным средством, употребляемым рядовым носителем языка. Компаративные единицы служат важным источником изучения речи языковой личности. Исследование их типологических характеристик свидетельствует о том, что диалектоноситель употребляет в речи сравнения, различающиеся с точки зрения своеобразия образного потенциала и степени связности компонентов, разнообразные по своей формальной организации, семантическим признакам, вступающие в разного рода системные отношения и соотносимые с основными формами национального языка.

Установлено, что для появления компаративов в речи информанта необходимы определённые условия, главными из которых являются жанровая организация диалектного высказывания и специфика внеязыковой ситуации общения; обозначены основные функциии сравнений в речи диалектоносителя и способы реализации их в тексте. Единичность большинства компаративов (90%) на фоне отдельных регулярно повторяющихся, типичность сочетания сравнений с иными образными средствами (метафорой, гиперболой, литотой и др.) свидетельствуют о богатстве и выразительности речи представителя традиционной народной культуры.

Двуплановый характер семантики этих тропов позволяет выявить субстанции, значимые для языковой картины мира говорящего, и осознаваемую субъектом взаимосвязь различных явлений окружающей действительности. Факт пребладания в качестве субъектов и объектов сравнений названий, связанных с миром человека, подтверждает мысль об антропоцентричности языковой картины мира индивида.

Представляется необходимым выделить в системе идиолектных сравнений черты, общие для всех форм русского национального языка, а также диалектные и индивидуальные особенности.

Общерусские черты. Как и для большинства носителей русского языка, сравнения в речи В.П. являются наиболее употребительным образным средством среди других выразительных средств текста. Типы формальных конструкций компаративных единиц, использование в большинстве случаев в качестве средства связи союза «как» также можно отнести к общерусским особенностям компаративов.

Общей во всех формах национального языка является антропоцентричность семантической классификации сравнений. Сравнения, посвященные человеку, сконцентрированы вокруг характеристик его внешности, темперамента, ощущений, состояний, поведения. С точки зрения системных отношений компаративов наиболее развитыми и в литературном языке, и в говоре являются синонимические отношения при меньшей распространенности антонимических и вариантных, нетипичности омонимичных. Обращает на себя внимание разнообразие эмоциональных оттенков, передаваемых при употреблении сравнений - от одобрения до пренебрежения. При этом сохраняется общеязыковая черта экспрессивных единиц: отрицательные оценки преобладают над положительными.

К общерусским чертам функционирования, вероятно, можно отнести сочетаемость компаративов с другими образными средствами в тексте (и, в особенности, близкое родство сравнения с метафорой), отмечаемую как исследователями художественной речи, так и диалектологами.

Сравнения в языке исследуемой языковой личности служат источником знаний о национальной специфике языковой картины мира. В компаративных единицах закреплены русские эталоны и стереотипы восприятия действительности. В образных сравнениях находит отражение общерусская система эстетических и этических ценностей, восходящая к христианской традиции. Особенно ярко ценностная картина мира проявляется в компаративах, субъектом которых является человек.

Диалектные черты. В формальном плане сравнения информанта имеют наименьшее количество диалектных особенностей. Следует отметить большее разнообразие бессоюзных конструкций, нежели в литературном языке (например, сочетание предлогов с и по с косвенными падежами существительных или местоимений), употребление творительного сравнения в составе компаративного оборота с союзом как.

Для диалектной языковой личности типичен конкретный характер семантики сравнений. Сравнительный оборот порождается непосредственно окружающей информанта внеязыковой действительностью. Все элементы сравнения - субъект, объект, основание - в большинстве случаев являются конкретными. Сравнения, где субъект и объект представляет классы «Человек» и «Неодушевлённые предметы», довольно многочисленны, при этом основное внимание уделяется физическим проявлениям жизнедеятельности. Практически не находят отражения в компаративных оборотах такие стороны человеческой жизни, как интеллектуальная деятельность и абстрактные понятия. Основания сравнений диалектоносителя отражают чувственное восприятие мира, чаще всего зрительное.

Для компаративов диалектоносителя характерен относительно узкий (в отличие от художественных текстов) круг текстовых функций.

Анализ сравнений демонстрирует особенности мировосприятия, отражённые в диалектной языковой картине мира. Это конкретность восприятия действительности преимущественно через фиксацию внешних признаков предметов и явлений. Цветовая гамма, запечатленная в сравнениях, не отличается богатством красок. Животные и растения, выбираемые для сопоставления, обычно знакомы носителю говора по личному опыту. За ними закреплены определённые стереотипы. Неживая природа оценивается относительно человека. Ценностная картина мира свидетельствует о главенстве трудолюбия в оценке нравственных качеств личности, типичном для крестьянской культуры приоритете этических ценностей над эстетическими. Характерно, что в сравнениях редко отражаются представления личности о внешней привлекательности людей.

Выделение общерусских и собственно диалектных особенностей компаративов информанта во многом является гипотетическим, поскольку данные для сопоставления, отраженные в литературе, носят очень неполный, отрывочный характер. Более аргументированно можно говорить об идиолектной специфике сравнений, которая обнаруживается при сопоставлении с компаративными единицами, зафиксированными в вершининском говоре.

Индивидуальные черты. Что касается особенностей формы, то в языке личности отсутствуют отдельные узуальные средства связи (союзы «будто» и «словно»), но более разнообразны, чем в говоре, способы выражения их объектов; чаще встречается эллипсис основания сравнения. Сопоставление семантических параметров показало, что субъекты сравнений индивида значительно чаще, чем в говоре, принадлежат к классам «Человек» и «Неодушевленные предметы» (соответственно 48,6 и 33,8% против 30 и 14,9% в говоре). Объектом компаративного оборота у В.П. по соотношению с коллективом тоже чаще становится человек (соответственно 24% против 17,6%). Особенностью оснований сравнений языковой личности является отсутствие такого отмеченного в узусе признака, как обоняние.

Большинство компаративных единиц в идиолекте зафиксированы не в мета-текстах, как в вершининском говоре, а в текстах естественного происхождения. Ведущее место у В.П. занимает экспрессивная функция употребления компарати-вов, что связано с индивидуальными особенностями способов выражения мыслей и проявления эмоций; часто объектом в этом случае являются конкретные лица. Психологическими особенностями исследуемой личности обусловлено незначительное преобладание отрицательных эмоциональных оценок над положительными; смягчение категоричности порицания при помощи различных средств. На кон-нотативной шкале практически отсутствуют крайние положительные и отрицательные оценки, имеющиеся в узусе.

Некоторые черты языковой картины мира личности можно отнести к индивидуальным. Обилие сравнений, в которых описываются болезненные состояния, связано с преклонным возрастом исследуемого индивида. В выборе субъектов сравнений с негативной оценкой особенно ярко проявляются такие особенности личности диалектоносителя, как внимание к своим недостаткам наравне с чужими, проявление повышенной требовательности к себе и лояльное отношение к другим. Оценку окружающей действительности В.П. Вершинина производит прежде всего с прагматических позиций. Эстетические оценки представлены у информанта значительно реже, чем в говоре.

Установлено, что подавляющее большинство компаративов языковой личности (94%) типично для системы сравнений говора, но не тождественно им. Совпадают в общей и частной системах всего 5% сравнительных оборотов, 1% исследуемых единиц в идиолекте нехарактерен для узуса. Объединяющие черты касаются основополагающих характеристик сравнений, различия - более частных. При этом наиболее близки в коллективной и индивидуальной системе сравнений их формальные показатели; во многом совпадают они и по особенностям отражения языковой картины мира. В области семантики и функционирования общих черт также достаточно много, но на этих уровнях в большей степени проявляется индивидуальность личности. Таким образом, опираясь на закономерности узуальной системы, языковая личность творчески использует ее возможности, создавая индивидуальный вариант коллективной нормы. Соотношение сравнений, тождественных коллективным, подобных им и собственно индивидуальных подтверждает тезис о том, что речь индивида одновременно богаче и беднее речи социума, к которому он принадлежит.

Изучение сравнений языковой личности еще не закончено и имеет свои перспективы. Прежде всего, может быть углублен каждый из аспектов проведенного исследования, в особенности функциональный и когнитивный. Дальнейшей разработки требует вопрос о русских эталонах и стереотипах.

Особое внимание следует уделить сопоставительному аспекту: сопоставление сравнений рядовых и творческих личностей, представителей разных социолингвистических групп (детей и взрослых, мужчин и женщин, лиц с разным уровнем и характером образования и т.п.), отдельных языковых личностей. Необходимо также произвести углубленное и разностороннее сопоставление литературных и диалектных сравнений с целью выявления специфики образных единиц, употребляемых представителями традиционной народной культуры.

Список научной литературыВолкова, Татьяна Федоровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Вершининский словарь / Гл. ред. О.И. Блинова: - Томск, 1998-2002. - Т.1.7.

2. Картотека Словаря Вершининского говора.

3. Молотков А.И. Фразеологический словарь русского языка. М.: Русский язык, 1978.- 543 с.

4. Огольцев В.М. Устойчивые сравнения русского языка. СПб.: Просвещение, 1992.- 172 с.

5. Огольцев В.М. Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический). М.: Русские словари. ACT. Астрель, 2001. - 800 с.

6. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов. М.: Эдиториал УРСС, 1999.-Т. 1-2.

7. Полный словарь сибирского говора / Гл. ред. О.И. Блинова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992-1995. - Т. 1-4.

8. Словарь образных слов и выражений народного говора / Под ред. О.И. Блиновой. Томск: Изд-во НТЛ, 1997. - 208 с. - То же. - 2-е изд., испр. и доп. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. - 307 с.

9. Словарь псковских пословиц и поговорок / Сост. В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина. СПб.: Норинт, 2001. - 176 с.

10. Словарь русского языка. -2-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1982— 1984.-Т.

11. Словарь современного русского языка М., Л.: Изд-во АН СССР, 1948— 1964.-Т. 1-17.

12. Словарь фразеологизмов и иных устойчивых сочетаний русских говоров Сибири / Сост. Бухарёва Н.Т., Фёдоров А.Н. М.: Наука, 1972. - 208 с.

13. Фразеологический словарь русских говоров Сибири / Под ред. А.И. Фёдорова. Новосибирск: Наука, 1983. - 232 с.

14. Фразеологический словарь русского литературного языка / Под ред. А.И. Федорова. Новосибирск: Наука, 1995. - Т. 1-2.1. ЛИТЕРАТУРА

15. Антонова З.И. Из наблюдений над функционированием устойчивых сравнительных оборотов, примыкающих к глаголам, в речи школьников // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. - С. 123-139.

16. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания //Вопросы языкознания. 1995. -№ 1. - С. 16-21.

17. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика, семантика, текст. М., 1989. - С. 8-30.

18. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. М.: Высшая школа, 1991. - 144 с.

19. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. -М.: Наука, 1976.-383 с.

20. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1969.-607 с.

21. Бабаева К.Б. Стилистические фигуры и тропы в прозе Владимира Набокова // Актуальные проблемы филологии в вузе и в школе. Тверь, 1997. - С. 184-186.

22. Балакай А.Г. Из наблюдений над функционированием фразеологических единиц в художественном тексте // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. Новокузнецк, 1992. - С. 150-158.

23. Балакишева Е.Ю., Щукина И.Н. Устойчивые сравнения в речи носителей диалекта // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1992. - С. 116-124.

24. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961. - 396 с.

25. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - 444 с.

26. Бекасова Е.Н. Генетический фонд русского фольклора // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 229-235.

27. Белая Е.Н. Идиоматика и наивная картина мира // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 2. - С. 6-11.

28. Беленькая Н.В. Некоторые средства создания оценочной семантики в пословицах и поговорках// Juvenilia. Томск, 1999. - Вып. 4. - С. 35-36.

29. Белышева С.В., Матюхина А.С., Рут М.Э. Ономастикон и личность: аспекты проблемы // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 25-35.

30. Вельская Е.В. Интенсивность как категория лексикологии // Juvenilia. Томск, 1998.-Вып. 2.-С. 57-59.

31. Вельская Е.В. Изучение интенсивности в современной лингвистике (к вопросу о выборе центрального термина) // Филологические исследования. Томск, 2000. -С. 9-16.

32. Березович Е.Л. К вопросу о этнокультурной информации // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 3-12.

33. Блинова О.И. Введение в региональную лексикологию. Томск: Изд-во Том унта, 1975.-257 с.

34. Блинова О.И. Образность как категория лексикологии // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. - С. 3-12.

35. Блинова О.И. Русская диалектология. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. - 113 с.

36. Блинова О.И. Языковое сознание и вопросы теории номинации // Язык и личность.-М., 1989.-С. 122-127.

37. Блинова О.И. Об одном феномене антропоцентрической лингвистики // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Томск, 1996,-4.2.-С. 8-13.

38. Блинова О.И. Лексико-семантическая категория и свойство слова // Русские говоры Сибири. Семантика. - Томск, 1995. - С. 8-11.

39. Блинова О.И. Мотивационная парадигма как единица метаязыка и текста // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 42^45.

40. Богословская З.М. Явление варьирования в системе говора: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1984. - 20 с.

41. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-Т. 1.-392 с.

42. Боцов С.А. Устойчивые сравнения в брянских говорах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1986. - 17 с.

43. Бойцов С.А. Устойчивые сравнения в диалектном словаре // Диалектное слово в лексикографическом аспекте. Л., 1986. - С. 99-108.

44. Болотнова Н.С. Функционирование сравнений, конкретизирующих речь, в произведениях Ю.М. Нагибина // Языковые единицы русского языка в функциональном аспекте. Иркутск, 1985. - С. 50-58.

45. Борисова А.И. Образно-выразительные фразеологизмы в Соликамском говоре Пермской области // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1976. - С. 112-122.

46. Васильева Э.В. Метафорические ассоциации русской фитонимической лексики // Языковая картина мира. Кемерово, 1995. - С. 77-80.

47. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-225 с.

48. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. -240 с.

49. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. М.: Наука, 1977.-312 с.

50. Виноградов В.В. Избранные труды: Язык и стиль русских писателей. М.: Наука, 1990.-386 с.

51. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. - 448 с.

52. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. - 236 с.

53. Винокур Т.Г. К характеристике говорящего. Интенция и реакция // Язык и личность.-М., 1998.-С. 11-24.

54. Воркачёв С.Г. Речевые поступки и оценка моральных качеств личности: показатели безразличия в психологических отношениях // Филологические науки. -1993. -№ 3. С. 85-91.

55. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М.: Наука, 1974.-448 с.

56. Гашева П.П. Функционирование русских фразеологизмов в поэтической речи // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1998. - С. 42—43.

57. Герасименко H.A. Сравнение и уподобление в бисубстантивных предложениях //Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 141-145.

58. Голикова Т.А. Менталитет как система стереотипов человеческого коллектива // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1.- С. 18-21.

59. Гончарова Т.И. Роль культурных источников в формировании языковой картины мира // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994.-С. 38-40.

60. Горланова Н.В. Сравнения в говоре деревни Акчим (статья первая) // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1974. - Вып. 4. - С„,75-94.

61. Городецкая И.Л. К описанию в словаре функциональных особенностей фразеологических единиц // Современная русская лексикография. Л., 1979. - С. 2648.

62. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 343 с.

63. Григорьева Е.А. Структурное варьирование как средство усиления семантических оттенков в языке и речи // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1998. -С. 51-52.

64. Гришаева З.В. Сравнительные конструкции в чувашском и русском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Чебоксары, 1996. - 20 с.

65. Гузий C.B. Безличное предложение в языке диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. - с. 153-157.

66. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. - 398 с.

67. Гутина Е.А. Лексико-семантическое поле в индивидуальной языковой системе (на материале лексико-семантического поля «обида» в художественной системе М. Горького): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1997. -17 с.

68. Гуц E.H. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Барнаул, 1995.-23 с.

69. Гынгазова Л.Г. Жанр оценки в языке личности // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998. - С. 40-49.

70. Гынгазова Л.Г. Чужая речь в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000. - С. 230-238.

71. Гынгазова Л.Г. О речевом жанре воспоминания (на материале языка личности) // Актуальные направления функциональной лингвистики. Томск, 2001. - С. 167-174.

72. Гынгазова Л.Г. Словарь диалектной языковой личности как отражение концептуализации мира // От словаря В.И. Даля к лексикографии XXI века: Материалы между нар. симпозиума, посвященного 200-летию со дня рождения В.И. Даля. Владивосток, 2002. С. 136-146.

73. Гынгазова Л.Г. Концепты "Жизнь" и "Смерть" в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. - Вып. 2.4. 1. - С. 103-111.

74. Девятайкин А.И. Устная речь писателя // Язык и личность. М., 1989. - С. 5863.

75. Девятова Н.М. Знаки препинания перед союзом «как» // Русский язык в школе. 2002. - № 2. - С. 83-86.

76. Демешкина Т.А. Жанровая типология диалектного высказывания (на материале языка личности) // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1994. - С. 6669.

77. Демешкина Т.А. Коммуникативная организация диалектного высказывания // Русские говоры Сибири. Семантика. Томск, 1995. - С. 75-82.

78. Демешкина Т.А. Жанровые формы диалектной речи (на материале языка личности) // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997. - С. 121-129.

79. Демешкина Т.А. Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики. -Томск: Изд-во Том.ун-та, 2000. 190 с.

80. Демидова К.И. Лексика уральских говоров как источник изучения русского менталитета // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 223-229.

81. Демидова Т.А., Пак И.Я., Шенделева Е.А. Образ дерева в русской языковой картине мира и его художественное воплощение // Juvenilia, 2000. Вып. 5. - С. 52-55.

82. Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы её описания. М.: Русский язык, 1980.-256 с.

83. Диденко Л.В. Высказывания с выражением чувств в языке личности: к вопросу о языковой картине мира // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. -С. 157-161.

84. Добря М.Я., Потылцына Е.А., Мальчевская M.J1. Знакомство с изобразительными средствами детей дошкольного возраста // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1998. - С. 57-58.

85. Евтюгина A.A. Прецедентные тексты в поэзии Высоцкого (к проблеме идиости-ля): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1995. - 17 с.

86. Еримбетова А.М. Сравнение как результат мышления и как факт языка // II ме-ждунар. науч. конф. «Язык и культура». Москва, 17-21 сентября 2003 г.: Тез. докл. М„ 2003,-С. 351-382.

87. Ермоленкина Л.И. Особенности этико-эстетической оценки человека в метафоре (на материале русских народных говоров) // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. - С. 177-180.

88. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. М.: Наука, 1977. -448 с.

89. Жуков В.П. Некоторые общие положения о соотношении фразеологизма со словом // Вопросы фразеологии. Самарканд, 1990. - С. 38-60.

90. Журавская О.С. Наблюдения над уральской диалектной лексикой, обозначающей дом, домашние и хозяйственные постройки // Язык. Система. Личность. -Екатеринбург, 1998. С. 69-70.

91. Зарецкая E.H. Риторика: теория и практика речевой коммуникации. М.: Дело, 1998.-480 с.

92. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев E.H. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981. - 276 с.

93. Земская Е.А. Особенности мужской и женской речи. Средства образности (метафора, сравнение) // Русский язык в его функционировании. М., 1993. - С. 127-129.

94. Зубова Л.А. Лингвистический аспект поэзии М. Цветаевой: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1990. - 37 с.

95. Иванова А.Е. Языковая компетентность испытуемых в психолингвистическом эксперименте // Язык и личность. М., 1998. - С. 127-131.

96. Иванцова Е.В. Формальные варианты слова в лексиконе диалектоносителя // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1994. - С. 51-53.

97. Иванцова Е.В. О языковом сознании личности // Русские говоры Сибири. Семантика. Томск, 1995.-С. 110-119.

98. Иванцова Е.В. Формы выражения речевого этикета при именовании лица // Коммуникативные аспекты слова в текстах разной жанрово-стилевой ориентации. Томск, 1995. - С. 93-104.

99. Иванцова Е.В. О полном словаре одной личности // Говор: Альманах. Сыктывкар, 1996.-Ч. 1,-С. 41-57.

100. Иванцова Е.В. Окказиональные элементы в речи одного диалектоносителя // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. -Томск, 1996.-Ч. 2.-С. 16-20.

101. Иванцова Е.В. Освоение новой лексики в речи одного диалектоносителя // Материалы международного съезда русистов в Красноярске (1-4 октября 1997 г.). -Красноярск, 1997а.-С. 126-128.

102. Иванцова Е.В. Речевой портрет личности: особенности строения текста // Человек коммуникация - текст. - Барнаул, 19976. - Вып. 1. Человек в свете его коммуникативного самоосуществления. - С. 169-173.

103. Иванцова Е.В. Язык личности: аспекты изучения // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997в. - С. 162-169.

104. Иванцова Е.В. Язык личности: аспекты изучения // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997. - С. 162-169.

105. Иванцова Е.В. Мир личности в прецедентных текстах // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998. - С. 69-78.

106. Иванцова Е.В. О словаре рядового носителя языка // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. Томск: Изд-во Том. ун-та, 19986. -С.143-145.

107. Иванцова Е.В. Восприятие и оценка речи в лексиконе языковой личности // Отражение русской языковой картины мира в лексике и грамматике. Новосибирск, 1999а.-С.48-57.

108. Иванцова Е.В. Обогащение словарного запаса носителя языка // Диалектологические и историко-лингвистические проблемы. Омск, 19996. - С. 19-27.

109. Иванцова Е.В. Архаическая лексика в лексиконе одного диалектоносителя // Язык и культура. Томск, 1999в. - С. 60-66.

110. Иванцова E.B. Антонимия в языке диалектной личности // Актуальные проблемы функциональной лингвистики. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. - С. 268277.

111. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002а.-312 с.

112. Иванцова Е.В. О скрытых показаниях языкового сознания говорящего субъекта // Вестник / Кемеровский гос. ун-т. Кемерово, 20026. - Сер. Филология. - Вып. 4 (12).-С. 66-71.

113. Иванцова Е.В. К вопросу о стилевой стратификации дискурса носителя традиционного говора // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2003. - Вып. 2. Ч. 1.-С. 135-146.

114. Иванцова Е.В., Волкова Т.Ф. Отражение языковой картины мира в сравнениях диалектной личности // Вестник / Том. гос. ун-т. Томск, 1999. - Т. 268. - С. 89-93.

115. Казакова O.A. Речевой жанр оценки (на материале языка личности) // Juvenilia. Томск, 1999. - Вып. 4. - С. 11-12.

116. Казакова O.A. Информативные жанры в языке личности (опыт составления типологии) // Филологические исследования. Томск, 2000а. - С. 49-53.

117. Казакова O.A. Диалогические единства в речи языковой личности // Juvenilia. Томск, 20006. - Вып. 5. - С. 43^6.

118. Казакова O.A. Жанровая характеристика речи языковой личности // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000в. - Ч. 1. - С. 118-122.

119. Казакова O.A. Диалогические единства в речи диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. - С. 161-166.

120. Капанадзе Л.А. Семейный диалог и семейные номинации // Язык и личность. -М, 1998.-С. 100-103.

121. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. - 356 с.

122. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. - 261 с.

123. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.: Наука, 1992. - 176 с.

124. Касарес X. Введение в современную лексикографию. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958.-354 с.

125. Качурин М.Г., Шнеерсон М.А. Изучение языка писателей: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. -М.: Учпедгиз, 1961. 364 с.

126. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1966. -375 с.

127. Киселева О.Н. Среднеобский фольклор как источник региональной лексикографии // Русские старожильческие говоры Сибири. Томск, 1990. - С. 126-133.

128. Кнорина Л.В. Словоупотребление компонента индивидуального стиля (на материале разговорной речи) // Язык и личность. - М., 1989. - С. 116-122.

129. Кобелева И.А. Литературная фразеология в современных русских говорах // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. -С. 105-106.

130. Коберник Л.Н. Метафорическая интерпретация чувств // Juvenilia. -Томск, 2000.-Вып. 5.-С 60-62.

131. Ковалева М.П. Языковой механизм образования сравнения // II междунар. науч. конф. «Язык и культура». Москва, 17-21 сентября 2003 г.: Тез. докл. М„ 2003.-С. 192-193.

132. Ковтунова И.Н. Поэтический синтаксис. М.: Наука, 1986. - 205 с.

133. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикография. М.: Наука, 1976. - 335 с.

134. Кожевникова H.A. Словоупотребление в русской поэзии начала XX в. М.: Наука, 1986.-256 с.

135. Козловская Т.Н. Вступление в речевой контакт: речевой жанр приветствия (на материале русской разговорной речи) // Juvenilia. Томск, 1999. - Вып. 4. -С. 9-11.

136. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и философской интуиции // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск, 1995. - С. 13-24.

137. Колшанский В.Г. Коммуникативная функция и структура языка. М.: Изд-во АН СССР, 1984.-210 с.

138. Копыленко М.М. Объем и методы фразеологии как научной дисциплины // Вопросы фразеологии. Ташкент, 1995. - С. 53-63.

139. Копылова Н.И. Сравнения как средство выражения авторского «я» в лирике А. Фета // Язык и стиль произведений фольклора и литературы. Воронеж, 1986.-С. 80-86.

140. Кочеткова Т.В. Языковая личность в лекционном тексте. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998.-216 с.

141. Крапивец Е.А. Средства выражения экспрессивности в лексиконе одной диалектной личности//Juvenilia. Томск, 1996.-Вып. 1.-С. 126-128.

142. Крапивец Е.А. Оценка диалектоносителем поведения человека в труде и быту // Juvenilia. Томск, 1998. - Вып. 2. - С. 96-98.

143. Крапивец Е.А. Языковое сознание диалектной личности как важнейший источник информации о семантике экспрессивного слова // Juvenilia. Томск, 1999.-Вып. 4.-С. 15-17.

144. Крапивец Е.А. Специфика употребления языковой личностью экспрессивных лексических единиц в определенных речевых жанрах // Филологические исследования. Томск, 2000а. - С. 87-94.

145. Крапивец Е.А. О семантических типах экспрессивных лексических единиц в языке диалектной личности // Juvenilia. Томск, 20006. - Вып. 5. - С. 46^4-8.

146. Крапивец Е.А. Ценностная картина мира диалектной личности (на материале экспрессивных лексических единиц) // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000в.-Ч. 1.-С. 114-118.

147. Крапивец Е.А. Языковые средства создания экспрессии в речи диалектной личности // Актуальные проблемы лингвистики. Томск, 2001. - С. 166-172.

148. Красина M.JL, Сыпченко С.В. Сравнение как средство эстетического воздействия в поэзии Н. Гумилева // Коммуникативные аспекты слова в текстах разной жанрово-стилевой ориентации. Томск, 1995. - С. 92-104.

149. Крысин JI.JL О речевом поведении человека в малых социальных общностях (постановка вопроса) // Язык и личность. М., 1989. - С. 78-86.

150. Крячков Д.Д. Об одном подходе к изучению языковой личности в коммуникации // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 104-107.

151. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. -М.: Наука, 1981.-200 с.

152. Кузнецова И.В. Устойчивые сравнения с мифологическим компонентом в русском, украинском и сербском языках // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. - с. 112-113.

153. Лазутина С.Г. Сравнения в пословицах и поговорках // Язык и стиль произведений фольклора и литературы. Воронеж, 1986. - С. 3-9.

154. Лебедева Л.А. Устойчивые сравнения русского языка во фразеологии и фра-зеографии. Краснодар: Изд-во Кубан. гос. ун-та, 1999. - 35 с.

155. Леденева В.В. Слова на «е» как фрагменты идиолекта, составляющие мозаику языковой картины мира Н.С. Лескова // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 80-85.

156. Леденева В.В. Особенности идиолекта Н.С. Лескова. М.: Изд-во Моск. пед. ун-та, 2000.- 185 с.

157. Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. - 784 с.

158. Леурда И.Н. Лексические особенности разговорной речи молодежи г. Тюмени // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 197-203.

159. Литературная энциклопедия терминов и понятий. M.: НПК «Интелвак», 2001.- 1596 с.

160. Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987.f

161. Лопаткина C.B. Особенности взаимодействия тропов в поэтическом тексте // Язык и образование. Великий Новгород, 2002. - С. 67.

162. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972.-272 с.

163. Лукьянова H.A. О семантике и типах экспрессивных лексических единиц // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. - С. 123-139.

164. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск: Изд-во АН СССР, 1986. - 227 с.

165. Лукьянова H.A. Экспрессивность как семантическая категория // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Новосибирск, 1991. - С. 3-23.

166. Лукашевич Е.В. Языковая личность и интерпретация значения слова // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 133-136.

167. Луценко H.A. О сравнительном и других значениях творительного падежа // Русский язык в школе. 1998. - № 4. - С. 89-96.

168. Лютикова В.Д Языковая личность и идиолект Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1999.- 188 с.

169. Лютикова В.Д. Словарь диалектной личности. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2000,- 188 с.

170. Ляпон М.В. Оценочная ситуация и словесное самомоделирование // Язык и личность,- M.: 1998. С. 24-34.

171. Малышева В.А. Идиолект как лингвистическая реальность // Антропоцентрический подход к языку. Пермь, 1998. - С. 66-79.

172. Малышева Е.Г. Идиостиль Владислава Ходасевича (опыт когнитивно-языкового анализа): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Омск, 1997. - 23 с.

173. Малышева Е.Г. Попытка описания языковой личности (на материале высказываний спортивного комментатора Омского телевидения Андрея Блохина) // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. -С. 127-130.

174. Мартынова С.Э. Народно-поэтический стиль диалекта: Дис. . канд. филол. наук. Томск, 1992. - 257 с.

175. Мартынова С.Э. Народно-поэтический стиль диалекта: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1992. - 22 с.

176. Мартынова С.Э. Функционирование эстетически значимых единиц диалектной речи (данные психолингвистического опроса) // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. Новосибирск, 1992. - С. 158-164.

177. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. М: Academia, 2001. - 208 с.

178. Матвеева Т.В. Русский язык, культура речи, стилистика, риторика: Учебный словарь. М.: Флинта: Наука, 2003. - 432 с.

179. Михайлов М.М. Образность как одно из качеств хорошей речи // Русский язык в школе.- 1992. -№ 1.-С. 83-86.

180. Мокиенко В.М. Образы русской речи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 280 с.

181. Найден Е.В. Функции мотивационно связанных слов в народно-поэтическом стиле диалекта (на материале говоров Среднего Приобья) // Филологические исследования. Томск, 2000. - С. 117-123.

182. Наумов В.Г. Об одной функции актуализации мотивационных отношений слов диалекта (на материале нарымского говора) // Проблемы грамматики и словообразования сибирских говоров. Красноярск, 1982. - С. 61-67.

183. Наумов В.Г. Явление мотивации слов в системе диалекта (лексикологический аспект): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Томск, 1983. 18 с. J

184. Некрасова Е.А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи // Слово и образ в русской советской поэзии. М., 1975. - С. 89-92.

185. Некрасова Е.А. Вопросы типологии идиостиля // Очерки истории языка русской поэзии XX в. -М.: Наука, 1990. С. 81-95.

186. Некрасова Е.А., Бакина М.А. Языковые процессы в современной русской поэзии. М.: Наука, 1982. - 312 с.

187. Некрасова Е.А., Бакина М.А. Эволюция поэтической речи Х1Х-ХХ вв. Перифраза. Сравнение. М.: Наука, 1986. - 192 с.

188. Непряхина З.В. Об уровне языковой компетенции современного школьника // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - С. 130-133.

189. Нефедова Е.А. Экспрессивный словарь диалектной личности. М.: Изд-во МГУ, 2001.- 143 с.

190. Никитина С.Е. Устное народное творчество и языковое сознание. М.: Наука, 1993.- 192 с.

191. Новиков JI.A. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. - 272 с.

192. Огольцев В.М. Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии. JL: Изд-во ЛГУ, 1978. - 160 с.

193. Огольцев В.М., Огольцева Е.В. Семантико-грамматический аспект лексикографического описания слова в «сравнении» (на материале семнадцатитомного академического словаря) // Фразеологизм и слово. Новгород, 1996. - С. 3349.

194. Одинцов В.В. Стилистика текста. М.: Наука, 1980. - 264 с.

195. Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М.: Высшая школа, 1974.-352 с.

196. Опыт описания языковой личности. A.A. Реформатский // Язык и личность. -М., 1989.- 152-212.

197. Орёл М.В. Диалектная фразеология среднеобских старожильческих говоров: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1971. - 18 с.

198. Осипов Б.И. Отражение мировосприятия в речи авторов «народных мемуаров» // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 136-138.

199. Очерки истории языка русской поэзии XX века: тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М.: Наука, 1990. - 304 с.

200. Павленко Т.Л. Об эстетической функции фразеологизмов // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. Новокузнецк, 1992. - С. 145-150.

201. Пауфошима Р.Ф. Житель современной деревни как языковая личность // Язык и личность. -М., 1989. -С. 41-49.

202. Пахотина Н.К. Образование фразеологических оборотов путем фразеологиза-ции словесных комплексов // Вопросы фразеологии. Омск, 1976. -Вып. 2. -С. 51-63.

203. Пешковский A.M. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Пеш-ковский A.M. Избр. тр. М„ 1959. - С. 50-62.

204. Пищальникова В.А. Концептуальная система индивида как поле интерпретации смысла художественного текста // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000.-Ч. 1.-С. 45-51.

205. Плотникова Л.И. Реализация потенциала языка в речевом творчестве индивидуума // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 94-98.

206. Плющ-Высокопоясная М.П. Сравнения в произведениях A.M. Горького: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1963. - 27 с.

207. Порядина Р.Н. Функционирование имён существительных с деминутивными суффиксами в речевых жанрах (на материале среднеобских говоров) // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997. - С. 310-318.

208. Постникова О.В. Сравнения в детской речи // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1998.-С. 130-131.

209. Почепцов О.Т. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. -№ 6. - С. 110-123.

210. Прокошева А.Н. Очерк афористики Прикамья // Лингвистическое краеведение Прикамья. Пермь, 1988. - С. 3-9.

211. Райская JI.M. Антонимия в лексической системе говора (на материале нарым-ского говора): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1985. - 20 с.

212. Раков Г.А. Диалектная лексическая синонимия и проблемы идеографии. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 1988. -271 с.

213. Резанова З.И. Человек в ценностной картине мира (на материале сибирских диалектных лексических систем) // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995. - Вып. 5. - С. 69-74.

214. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. -216с.

215. Романенко С.А. Образы внешности человека в лирике М.И. Цветаевой (фрагмент языковой картины мира) // Juvenilia. Томск, 1999. - Вып. 4. - С. 21-23.

216. Ростова А.Н. Показания языкового сознания носителей диалекта как лингвистический источник // Проблемы сибирской диалектологии. Красноярск, 1989. -С. 3-10.

217. Ростова А.Н. Ценностная картина мира в крестьянском миросознании // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Томск, 1996.-Ч. 2.-С. 84-87.

218. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983.-238 с.

219. Русский язык: Энциклопедия. М.: БРЭ, Дрофа, 1998. - 703 с.

220. Самойленко Е.С. Операция сравнения в ситуации речевого общения // Вопросы психологии. 1987. - № 3. - С. 128-132.

221. Селиванов Ф.М. Художественные сравнения русского песенного эпоса. М.: Наука, 1990.-223 с.

222. Сепир Э. Избр. труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс. Уни-верс, 1993.-655 с.

223. Сергиевская Л.А. Условия иллокуции общения // Язык. Система. Личность. -Екатеринбург, 1998.-С. 147-148.

224. Сиротина О.Б., Ларькина Т.В. Устная речь рабочих в неофициальной обстановке // Язык и личность. М., 1989. - С.49-53.

225. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в толковом словаре. Проблемы семантики (на материале русского языка). М., 1988. - Ч. 1-2.

226. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993.- 151 с.

227. Словарь автобиографической трилогии М. Горького. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974— 1986.-Вып. 1-6.

228. Словарь драматургии М. Горького. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1984-1994. - Вып. 1-2.

229. Словарь по этике. М.: Политиздат, 1989. - 448 с.

230. Словарь языка басен Крылова // Крылов И.А. Басни. Словарь языка басен Крылова. М.: Школа-Пресс, 1996. - 704 с.

231. Словарь языка Пушкина / Под ред. В.В. Виноградова. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956-1961. - Т. 1-4.

232. Сорокалетов Ф.П., Кузнецова О.Д. Очерки по русской диалектной лексикографии. Л.: Наука, 1987. - 232 с.

233. Сорокин Ю.А., Маки Митамура. Русские и японские тактики сравнения //Язык и модель мира. М., 1993. - С. 26-27.

234. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1972. - 696 с.

235. Степанов Ю.С. Семиотика. М.: Наука, 1971 - 146 с.

236. Стилистика текста в коммуникативном аспекте. Пермь, 1987. - 168 с.

237. Стилистика текста. Языковые средства экспрессивности текста. Уфа, 1989. -131 с.

238. Стилистические функции единиц разных уровней языка. Красноярск, 1985. -120 с.

239. Суворова П.Е. Общее и индивидуальное в стихотворной речи (о задачах и перспективах исследования стихотворных стилей) // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 54-58.

240. Судоплатова М.И. Устойчивые компаративные сочетания и компаративные фразеологизмы // Современная русская лексикография. Л., 1979. - С. 48-62.

241. Сукаленко Н.И. Словарь образных выражений русского языка // Русский язык в школе. 1996. - № 5. - С. 99-101.

242. Сушлякова Н.С. Образные средства языка и их художественное воплощение (на материале рассказов А.П. Чехова) // Juvenilia. Томск, 2000. - Вып. 5. - С. 70-72.

243. Тарланов З.К. Этнический язык и этническое видение мира // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск, 1995. - С. 5-12.

244. Телия В.Н. Что такое фразеология. М.: Наука, 1966. - 86 с.

245. Телия В.Н. Типы языковых значений. М.: Наука, 1982. - 269 с.

246. Телия В.Н. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука 1991. - 213 с.

247. Телия В.Н. Русская фразеология. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-286 с.

248. Теория метафоры. М.: Прогресс. - 1990. - 511 с.

249. Тимофеев В.П. Диалектный словарь личности. -Шадринск, 1971а. 141 с.

250. Тимофеев В.П. Личность и языковая среда. Шадринск: Изд-во Шадр. пед. ин-та, 19716.- 120 с.

251. Тынянов Ю. Проблема стихотворного текста. М.: Сов. писатель, 1965. - 304 с.

252. Федорченко И.А. Метафорическая и метаязыковая константы языковой личности академика В.В. Виноградова: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 2002. - 24 с.

253. Фёдоров А.И. Образное представление и его языковое выражение в семантике сравнений // Вопросы языка и литературы. Новосибирск, 1968. - С. 34-50.

254. Фёдоров А.И. Русская фразеология и её изучение по источникам: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Л., 1973. - 32 с.

255. Философский словарь. М.: Политиздат, 1986. - 590 с.

256. Ховаев В.И. Семантические наращения образа в ассоциативном ряду слов (на материале рассказов Ю. Нагибина) // Семантика слова и синтаксических конструкций. Воронеж, 1987. - С. 74-81.

257. Цоллер В.Н. Соотношение экспрессивности, оценочное™ и эмотивности в значении фразеологизмов (семантический и психолингвистический аспекты) // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1988. - С. 151-158.

258. Цыб Е.А. К вопросу об изучении образных средств поэтического языка (автономный словарь образных сравнений Н. Заболоцкого) // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. - С. 103-104.

259. Черепанова И.Ю. Лингвистическое кодирование личности и язык творческого бессознательного // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - С. 1218.

260. Черкасова. Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов // Вопросы языкознания. 1968. -№ 2. - С. 28-38.

261. Чистяков В.М. Как составить словарь к басням Крылова. Воронеж, 1963. -22 с.

262. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. 3-е изд. - М.: Высшая школа, 1985. - 160 с.

263. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. - 192 с.

264. Широкова. H.A. Типы синтаксических конструкций с сравнительным союзом в составе простого предложения. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1960. 165 с.

265. Шишкина Т.А. Особенности метафорических словообразов в говорах // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. Новокузнецк, 1992. -С. 125-130.

266. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977. -335 с.

267. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М.: Наука, 1964. - 120 с.

268. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов, 1997. - С. 8889.

269. Шугурова З.А. Теоретические проблемы компаративной фразеологии и лексикографии // Вопросы фразеологии. Баку, 1986. - С. 31-54.

270. Щукина И.Н. Функционирование устойчивых сравнений литературного языка в речи диалектоносителя // Литературный язык и народная речь. Пермь, 1991. -С. 164-168.

271. Эстетика: Словарь. М.: Политиздат, 1989. - 448 с.

272. Юрина. Е.А. Образность как категория лексикологии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1994. - 18 с.

273. Юрина Е.А. Образность лексических единиц (к вопросу о месте образности в структуре лексического значения слова) // Русские говоры Сибири. Семантика. -Томск, 1995.-С. 21-32.

274. Юрина Е.А. Роль образных средств в формировании языковой картины мира // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. -Томск, 1996. Ч. 2. - С. 39-42.

275. Юрина Е.А. Образное слово в системе диалекта (функциональный аспект) // Диалектологические и историко-лингвистические проблемы. Омск, 1999а. -С. 37-50.

276. Юрина (Шенделева) Е.А. Образное слово в языке и речи: Учебно-методическое пособие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 19996. - 40 с.

277. Язык и личность. М.: Наука, 1989. - 216 с.

278. Языковые процессы современной художественной литературы. Поэзия. М.: Наука, 1977.- 392 с.

279. Язык. Система. Личность: Материалы докл. и сообщ. междунар. науч. конф. 23-25 апреля 1998 г. Екатеринбург, 1998. - 202 с.

280. Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 1999. - 243 с.

281. Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской науч. конф. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2000. - Ч. 1-2.