автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.06
диссертация на тему: Сравнительно-историческое исследование диалектной системы кумыкского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительно-историческое исследование диалектной системы кумыкского языка"

казанским государственный университет

т г- /Л

; ^ г

На правах рукописи

ОЛЬМЕСОВ Нураммат Хайруллаевич

сравнительно-историческое исследование диалектной системы кумыкского языка

Фонетика. Морфонология. Специальность ] 0.02. 06 - Тюркские языки

АВТОРЕФЕРАТ на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Казань 1996

Работа выполнена на кафедре дагестанских языков Дагестан-

ского ордена Дружбы народов государственного университета.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ - доктор филологических наук,

профессор, академик АН Татарстана ЗАКИЕВ М.З.

- доктор филологических наук, профессор ЗАЙНШИН М.В. (г.Уфа)

- доктор филологических наук, профессор АХМЕТЬЯНОВ Р. Г. Сг.Огерлитам!

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ - Елабужский государственный

педагогический институт.

Защита состоится 4 апреля 1996 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 053.29.04 в Казанском государственном университете им.В.И.Ульянова-Ленина по адресу: 420008, ул.Ленина, 18, второй корпус, аудитория Ш2.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им.Лобачевского Казанского государственного университета.

Автореферат разослан ^ ■ д^рд^л 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук,

профессор —г—^ Х.Ю.ШННЕГУЛ0В

ОБЩАЯ" ХАРАКТЕРИСТИКА РАБСУГН

Сведи языков, относящихся к кипчакской и огузской группам кумыкский язык занимает промежуточное положение с преобладанием кипчакских .элементов.. над огузскими--------------------------------------------------

Вместе с тем, в диасистеме кумыкского языка в той или иной степени отражаются почти все более или менее значительные языковые явления и изменения, отмеченные и в других тюркских языках и их. диалектах. Этими обстоятельствами продиктована необходимость более глубокого изучения истории формирования кумыкского языка и этногенеза его носителей, о котором в специальной литературе существуют замые различные точки зрения.

Так одни исследователи считают кумыков в своей основе аборигенами Дагестана и при этом не отрицают значительной роли пришлых гюркоязычных племен в их формировании и тюркизации. Другая группа ученых придерживается миграционной теории. При этом они не единодушны в вопросе о времени заселения кумыками Прикаспийской равни-ш1, а также о роли местных аборигенов в формировании кумыков. Хаджиева 1951 ; Шихалиев 1993 ; Магомедов 1994 .; Федоров 1995 ; Пери-лов 1967/. Подобные утверждения, разумеется, не решают проблему формиоования одного из уникальных в языковом отношении тюркского гарода - кумыков. Попытка восстановить кумыкский этнос или с хазарского, или № с ккпчакского периода наслоением его на местный, носа еще точно не установленный субстрат, считая все, что происходи-ю до названных периодов, предысторией кумыков, также не может шеть успеха хотя бы потому, что в указанный исторический отрезок зремени трудно вместить порождение многих языковых особенностей шалектной системы кумыкского языка.

Между тем известно, что с первого тысячелетия нашей эры пре-5ывание различных тюркоязычных племен, представляющие собой отдель-ше этносы, но входящие в систему единого "хуннского" суперэтноса 1а Северном Кавказе, точнее на территории между Волгой, Тереком и [оном, било непрерывным и прогрессирующим. Это собственно, хунны, уннские племена савиры, язык которых принадлежал к болгарским язы-

Одго! исследователи этот процесс связывают с хазарским периодом; считают кумыков или предками хазар,. или народом, проникшим в период расцвета Хазарии /УШ в./, другие - кыпчакским /ХП-ХШ вв./ периодом проникновения.

кам западнохуннскоЯ ветви тюркских языков, входящие в гуннское объединение также болгары, этнически и территориально близкие им хазары и барсилы, друзья и союзники хазар - тюркюты, участвовавшие в разгроме хазар-гузы /торки/ и родственные им племена, вторгшиеся в прикаспийские степи огузские племена во главе с султанами из сельджукской династии /XI в./ -все они создали на Северо-Восточном Дагестане обширную тюркоязычную зону.

С проникновением нового тюркского народа кыпчаков в Прикаспийскую степь /XI в./ все эти этнические субстраты, объединенные в составе хазарского этноса, сливаются с новым этносом и образуют единую систему - новый оригинальный этнос кумык. Таким образом, основным компонентом в формировании современных кумыков /и не тол: ко кумыков/1 и их языка, безусловно, стали кыпчаки /половцы/. В этот период продолжается процесс отстаивания тех или иных черт с преобладающим развитием кипчакской основы кумыкского языка /Гумилев 1 1993, он ж®2 1993, Федоровы 1978/.

Итак, историю кумыков, его этногенез, видимо, следует начинать с первых веков нашей эры, то есть с момента компактного и оседлого проживания на данной территории различных тюркских племен.

К хазарскому периоду уже было достаточно субъэтноса, чтобы с хазарами могли составить новый этнос.

О начале тюркизации местных племен с булгарских и савирских времен трудно говорить, так как мы пока еще не имеем достаточного аргументирующего материала о проживании на данной территории других не тюркоязычных аборигенов, в том числе и горцев Дагестана.

Наоборот, мы располагаем определенным историческим и этногра фическим материалами, говорящими в пользу нашей гипотезы, что про токумыки этнически могли быть связаны с древнейшими обитателями Прикаспийской степи каспиями,/1 в. до н.э./, киммерами; Это в какой-то степени подтверждается высказываниями исследователей о том что во время вторжения скифов на Прикаспийскую степь, там кили

1. Имеется в ввду карачаево-балкарский, караимский, крымско-татар с кий языки с общими в основе хазаро-булгарскими чертами. ИЬсле доватеяи отмечают неоднозначность языка "Кодекса Куманикуса" и указывают на близость его с указанными языками, а также повол-жскэ-татарским./См. г СС 1981, Хабичев 1989, Дашкевич 1983: 95, Медведева 1988: 89/.

гоедка кумыков /Л1 б.до н.э./. /Кадырадгаев 1992, Алиев 1987,Как-;ауг>оч 199?, '¿аго?,«едов 19S4, АОдуллатхпов 1995, Акэиев 1994/.

•'.a пасдочагаэм также достаточен« лягзиетачвст'пк :.'.агек:алог»;: в фккаешйской. низменности. вилоть_до..цредгорья. в .осиовномгосиодстг._

iv-эт тэпкочая ономастика. .'...еетоя в виду топошч/ь, 5?нони«н, гидпс-клторкэ :;vs:ot ряп аньаогзз з других тюркскич гггиорлх. /Оаг-'bdob "'от ■■ ''-"ía,. ..." 1974, Очомасткча Кавказа 19^5/.

i диалзчтг.о"» системе кумыкского языка не от:<:ечачк оозйэ для всех í"3JTPRT0F. еубстоастг-пгя явязнкя, не оказали сколько-нибудь >3:М')ГО ВЛИЯНИЯ ГОГСЧПЭ «-ЗЫКЗ И 43 звуковую C2C73KV KVMHKCK/.X ИЙЭ-[ектов. Спораткчно распределены и носят пограничны? характер много-гдслочтп:-? лекслчзсчне зсду.стзозандя ?.э гзгск*:х я?1?коз, отделъчке *.'.з :01спых зсс езе упо?оебляа?ся «асаллально с кумьгксклмд слода:.::'.

Пограничные с горским населением смешанные аулы встречаются олько в отдельных куииссках регионах. Таклм образом, на оскозе анализа ястотаческкх, э^члгоалч'чеетс'.х а Л7.ягз?.с?йческ,.!х материалов гоадположательно мотао сделать следувди?. вывод: кукыксюлЗ язык и iTHOc формировались под влиянием многозекозкх привнесений разлпч-:ых оонстззянкх кезеду собой тюркских племен, составивших базу зяя-кумкчсчогл птноса на основе збопдге-тчта 7 годст'лчнкх кг tiooK-küx илекзн 4scr.::s. Порте,?/ &тс позволяет считать куг/чкоз аблглгз-алл Лагестакя. же оеьчсняете? vo, что дйасдстеуа ку.ккокого зкка солэр^;'.? з себе осчознке ослбенностл газ.-шх ллмлл т'соксчпх •зыклв л «v зуалектоз. п.Ъ'аскаков такле указывает на чадачае в слоле кумыкского языка лстол/чеслл отлови.вллхоя оолгаоских,

азаоокдх, а главчк* оорззо?.«, позлне-íarex узо-по та 'куч члт" л-ал-акоз Поэтому. лз нашему г.л-:енлю, в диалектно*: системе кумых-

кого языка обнаруживается не только неоавномеоноз функционирование кггч?.кекпх т' огупскях элементов, сохрачалпст- такте ск.улгнке очнке я.Аче^.'я, оо^ялнлм.нз лз ппезнебулгагекого. s редких случаях екотосые диалекты донесли до нашего времени архаику олизкородстзен-ых тюркских и кетюрксккх языков, сложазптхся в первые зека нашей пы. Переселенцы из древней Еулгаши и Хазарии связывают Прждогюкий агестан о .•5э.т»скс5{ гол^лжрл . иоэrovy нечотосыо лл.алектны" янлелля

'-зкка наболят лагалл^лл ле тллько в л,:'алекл'нл" елл-еле "^олсллу язлчоа лл^чаза, но л Поволч;.,-. Следк бктогэ к^ггак^я отоз-аютля в язьчсбоу кгт-эоп.аде: отнзнллк, гкдгюнлмк, лаля;л:!кл матэрг-льной и духовно? культуры /Саттаооз 1992, Мгниигулоз 1993, Нуряеза. 982, Хчсамитданова 1985, Акташи '992, Зйфзльдт-ОикуЕЯГя 1988, СО

1981). 'Доркоязычные племена з древности испытывали ыногочисленш и сложные процессы миграционного разноса смешанных черт.И поэтоь если какой-то элемент в современных тюркских языках относится к кипчакским или охузским, то исторически он может не относиться I только к кыпчакскиы.или только к огузским (Баскаков 1960). .

Наличие в кумыкском языке одузских элементов, во-первых,явяя ется отражением раннего состояния тюркских народов, отличакщихс* смешанностью черт. Их можно назвать изначальными или исконными. Часть изоглосс могла проникнуть в результате неоднократных мигрг ций огузов, а. также культурно-экономических связей кумыков с нос телями огузских языков в разные исторические периоды (Гаджиева 1961, Федоровы 1978, Гадаиева 1979, Гумилев 1993). .

'З&ким образом, кумыкский язык - это язык народа,который прошел сложный путь становления и этногенеза,в котором участвовали различные тюркоязячще племена в течение длительного историческс го периода. Поэтому изучение кумыкского языка в совокупности с е диасистемой,которая, как было отмечено, отражает основные языко* явления в истории тюркских языков и этнические связи кумыков с л гими тюркскими народами,приобретает общую научную значимость.

Актуальность темы» Сравнительно-историческое изучение диале* ной системы кумыкского языка на уровне фонетики и морфонологии I силу ее специфики имеет немалое значение и для углубленного иссл дования многих вопросов современных тюркских языков. В этом лла* особо важное значение приобретают установление как частных, так общих явлений звукового строя диасистемы, а также определение ш отношений к обще тюркским языковым явлениям и закономерностям.

Кумыкский язык формировался в сложный исторический период слиянием довольно разных субэтносов, и поэтому отдельные его' диалекты сохранили весьма интересные, а может быть и единичные факты, проливающие свет на некоторые вопроса исторического развг тия и других тюркских языков. Разработка проблем - зву к ового строя кумыкского языка, как показало наше исследование, расширяет базу для дальнейшего сравнительно-исторического исследования тюркски языков. Мезду тем, диалекты кумыкского языка до последнего време ни не были объектом системных ареальных сравнительно-историческг исследований. Диссертационная работа представляет собой опыт чая го исследования, в этом мы видим ее научную актуальность и своевременность.

Исследование диалектов кумыкского языка в осуществленном в

- - б - ... диссертации плане,с одной стороны,представляется веема ценным для разработки истории развития близкородственных кумыкскому карачаево-балкарского,караимского, крымско-татарского, татарского, а также азербайджанского, ногайского языков, в системах которых ряд; ареалышх явлений совпадает с тем, что имеет место в изучаемых наш диалектах, а с другой - оно дозволяет более или менее научно обоснованно определить место самого кумыкского языка на карте генетической классификации тюркских языков. В сказанном также мы видим актуальность предлагаемой диссертации.

Научная новизна работы заключается в том, что она является зервым опытом всестороннего анализа языковых явлений диалектной зистемы кумыкского языка на уровне фонетики и морфонологии в зраанительно-истодическои алане, в лей определены общие тенденции развития звуковой системы, включая ыорфонологяческие явления. 3 работе широко применены методы лингвистической географии,выяв-1еянне особенности даны не только в плане территориальной локали-¡ации, но и особо рассматривается их распространение в других род-явенных и не родственных меадиалектных зонах, определяются линг-шстические зоны диасистемы в целом.

При восстановлении л ра тюркского, древне тюрк ск о го и староку-шкекого состояния на фэнетическом и морфонологическом уровнях ав-к>р разработал свой подход и определил свою концепцию и для репзе-1ия ряда спорных вопросов тюркологии предлагает свою интерпретацию для подтверждения или отрицания гипотез по этим проблемам.Так [а основе, критического анализа отрицается фояеиатичность удвоенных югласных.абрудтивов; зависимость выпадения гласных в зависимости т ударения;доказава научная несостоятельность зависимости гармонии огласных по линии глухости и звонкости;в работе представлено мор-йнологическое и фонетическое описание удвоенных согласных,встав-и и выпадения согласных;определена историческая основа лабиализа-ии и делабиализации гласных; додолаено определение морфонологии ак самостоятельной науки;предпринята попытка решить сложные про-лематичные теоретические вопросы изначальности гласных и соглас-нх,аратюркские или древнетюркские анлаутные согласные и т.д.

Исследованы и введены в научный аппарат механизмы модификации вуков в различных позициях слова, определены причины их измене-ий, выявлены функциональные изменения звукового состава, фякснуется появление отдельных звуков и аллофонов.

Определенный научный интерес представляет этимологизация ря слов в процессе фонетического и ыорфонологического анализа.

Впервые в кумыкском языкознании предпринята попытка описаю сингармонических параллелизмов.

Теоретическая и практическая значимость. Сравнительно-исто] ческое исследование с применением методов лингвистической геог] фии и типологии,разработанное в тюркологии, важно преаде всего тому, что оно затрагивает эволюцию языковых, явлений тюркских яг ков в их историческом развитии. Языковые факты кумыкских диале! анализируются, опираясь на достижения современной еравнительно-торической тюркологической науки. Выявленные в кумыкской диале! ной системе языковые явления, свидетельствующие о далекой.исто! не только кумыкского народа «имеющие немаловажное значение и да тюркологии, являются ценным материалом при изучении основных вс просов исторической фонетики и морфонологии кумыкского языка.

Таким образом, научный аппарат и приведенный лингвистически материал создает основу для дальнейшей глубокой разработки вощ сов сравнительно-исторической грамматики кумыкского языка.

Некоторые положения данной работы могут быть использованы с разработке общей теории сравнительно-исторической науки.

Теоретическая значимость работы заключается еще в том, что ретические положения исследования и проводимый лингвистический материал послужат базой для дальнейших глубоких исследований вс сов исторической фонетики, грамматики и лексики кумыкского язш Лексический материал, приведенный в диссертации, составит с нову создаваемого нами диалектологического словаря куиыкского * ка. Результаты работы мояут быть использованы,а изданные разде; уже используются при составлении учебников для школ,педучилищ I вузов, при разработке основного и спецкурсов по кумыкскому язы! для университетов,при создании учебника и др. пособий по диале! логии, а также при составлении этимологического словаря и сравг тельно-исторической грамматики кумыкского языка и др.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является оп] деление внутренних закономерностей развития кумыкского языка яг основе его диалектных данных на уровне фонетики и морфонологии. Для достижения этой цели в ходе работы выполнены следующие задг - подвергаются теоретическому осмыслению и уточняются такие вопросы,как эволюционное развитие гласных и согласных, изначал!

ность анлау тных глухих и звонких согласных, тюркский сингармо-низи, редукция и выпадение гласных, вставки и выпадение согласных, явление- дротезы, лабиализация и делабиализация гласных, словесное ударение, явление ъ (гамза), явление цоканья и"по"ним "принимают-"" ся алтернативные решения;

- описываются дифференцированно удвоенные согласные как фонетические и как морфонологические явления;

- выявляются новые до сих пор не замеченные особенности каждого диалекта и говора в оэдельности и тем самым раскрываются новые связи медцу диалектами в области фонетики и морфонологии и таким образом прослеживаются внутренние закономерности развития

в исторически обусловленных сходствах и различиях ыезду диалектами всей системы, тем самым уточняются границы языковых явлений, пучков изоглосс, и на этой основе предлагается более оптимальное диалектное членение кумыкского языка;

- реконструируются некоторые структурные особенности общенародного кумыкского языка на основе обобщения лингвистических данных диалектов;

- дифференцируются фонетические и морфонологичесние модификации звуков;

- на основе глубокого изучения всей системы говоров и диалектов разработана модель диалектного языка максимального типа, более полно отражающая звуковую структуру кумыкского языка;

- выявляются сходные и отличительные особенности диалектов в качественной и количественной характеристике звуков;

- прослеживаются причины качественной и количественной модификации отдельных звуков и их эволюции в истории языка;

- обобщаются результата исследований тюркологов в области фонетики кумыкского языка и сравнительно-исторических работ по другим тюркским языкам, некоторые фонетические и морфонологичесние явления диасистемы уточняются ссылкой яа фанты древне тюркских памятников;

- прослеживается состояние звуковой система кумыкского языка по принципу релятивной хронологии на основе диалектных данных.

Данная работа является первым опытом сравнительно-исторического исследования звукового строя кумыкского языка и поэтому,вполне естественно, она не может претендовать яа полное и всестороннее освещение всех вопросов исторического развития фонетической

системы кумыкского языка в области вокализма и консонантизма.

Источники исследования включают нолевые материалы, собранны« автором во время полевых экспедиций в селениях Кизляр, Малгобек-отар СОР, Брагуны /Борагъан/, Дарбанки, Бамматюрт /Виноградное/, гор. Гудермес 4P, селениях Каякентского, Хасавюртовского, Карабу-дахкентского, Бабаюртовского, Буйнакского районов с участием студентов Дагестанского ордена Дружбы народов государственного унив< ситета в 1976-93 годы. Одновременно с изучением говоров на ochobi "Программы по собиранию материалов для диалектологического атлас) кумыкского языка" автором собран материал для их монографическоп описания. Материал собран путем непосредственных систаматических наблюдений над непринужденной речью носителей говоров, записью н; магнитофонной ленте образцов разговорной речи преимущественно старшего поколения, определенный материал был собран анкетирован: ем студентов кумыкской группы ФДФ, а также собран значительный м териал историко-атнографического содержания. Кроме того, привлеч ны языковые данные письменных памятников и факты, извлеченные из диалектографических материалов В.В.Радлова, С.Е.Малова, H.A.Баск кова, Э.РЛенишева, А.Т.Кайдарова , материалы, извлеченные из ра личных сравнительно-исторических исследований и материалы синхро ного анализа фактов кумыкских диалектов и других тюркских языков целью диахронического анализа.

Методы исследования. Монографическое исследование диалектно системы кумыкского языка на ушвне фонетики и морфонологии с цел реконструкции его раннего общекумыкского состояния осуществляете довольно многогранной работой: анализом состояния языка на разли ных исторических периодах его формирования и развития на материа диалектов с учетом движений и изменений в звуковой структуре ; си темным описанием языковых явлений диалектов по отношению к лите? турному языку и друг другу ; определением зон распространения тех или иных изоглосс в диасистеме в целом, включая периферии данной языковой области, не контактирующие или слабо контактирующие с * ковой областью и частотности их ; сравнением языковых явлений дие лектов с соответствующими данными других тюркских языков и их да лектов /в том числе и древнетюркских/, а также данными древнещ ских памятников ; привлечением сравнительно-исторических работ тк кологов разных эпох ; использованием историко-этнографической над и поэтому в работе был применен в основном синтез методов сравш

тельно-историлеского языкознания с методами асеальной лингвистики и типологии. Использованы так'ке описательный, сопоставительный методы, -частично-применены методыстатистического.анализа,. карто-.. гоафиоования, астовико-этногоафкческой и функциональной статифика-цаи.

Апробация. Основные положения диссертации нашли отпадение в четырех работах /1982, 1587, 1994, 1994 объемом 21 п.л./ и в более чем 40 других публикациях, общий объем которых составляет около 45 авторских: листов. Результаты исследования освещались в выступлениях на всесоюзных и региональных конференциях и симпозиумах /Нукус,1978, Ташкент,Т980, Махачкала, 1977, 1281, 1388, 1989, 1992, 1993, Грозный, 1982, 1969, Уфа, 1982, 1985, 198&, 1992, Нальчик, 1985, ?^айкоп, 1990, Новосибирск, 1988/, докладывались также на научно-теоретических итоговых конференциях преподавателей Дагестанского государственного университета. Некоторые теоретические положения диссертаций адробиоованы в процессе преподавания курсов "Современный кумыкский язык /Фонетика/", "Методика преподавания кумыкского языка", при чтении спецкурсов "Сопоставительная фонетика кумккскчх диалектов", "Сопоставительная гоакматика кумыкского и русского языков /Фонетика, имя/", "Морфонология курского .языка".

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка сокращений, принятых в ней, замечаний по транскрипции и оглавления. К диссертации прилагаются каотк-кз оглосск.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "В в е д е н и и" освещаются вопросы этногенеза кумыков,

определяются этапы исторического развития и становления кумыкского языка, намечаются предпосылки индивидуального развития отдельных диалектов, а также обосновывается актуальность темы, определяются материал, цель и задачи исследования, аргументируется и намечаются методы исследования. При этом отмечаются как наиболее важные сравнительно-исторический '.-етод, методы ареальноГт лингвистики и сравнительной типологии, наряду с ними описательно-сопоставительный метод. Конкретно выделяются наиболее пенные теоретические положения работы, призванные пополнить кут.'.ыкское языкознание и тюркологию вообще языковыми фактами, констатируется и научная новизна.

Впервой г л а в е "В о к а л и з м" рассмотрены как

качественные, так и количественные изменения гласных. Изучение диалектных систем гласных в данной работе проводится в двух аспек тах: а/ с точки зрения их локализации и б/ их варьирования в конкретных хронологических срезах. В результате качественного, артикуляционного и количественного анализа гласных диалектной системь возникают следующие вопросы: о количественном составе первичных гласных; процессе сужения 'а. процессе опереднения *а и переходе его в аь, э, и; качественном и артикуляционном изменении ы, уь, оь, связанных с трансформацией их; процессах лабиализации и делабиализации; вторичной долготе гласных а. э, и, наконец, о редукт и выпадении гласных.

Представленные в кумыкской диасистеме гласных можно условно разделить на древние, праязыковые, и вторичные, то есть образова! ные в результате исторического развития вокализма.

Несовпадение в качественной, артикуляционной и количественнс характеристике гласных звуков в диалектах следует рассматривать, во-первых, как результат развития звуковой системы в целом, во-вт рых, отклонения вызваны как внутренними, так и внешними частными факторами, влияющими на развитие отдельного диалекта или говора I наконец, качественное несоответствие в ряде случаев фонетически обусловлено.

При реконструкции гласных прослеживаются и те изменения, которые происходят в период мевду исходным и современным состояние» того или иного звука.

Гласный *а в диалектах в артикуляционном отношении существе1 ного междиалектного отличия не обнаруживает. Устойчивость *а во всех позициях и наличие соответствующего звука во всех диалектах и аналога в родственных тюркских языках, а также в ранних заимствованиях из тюркских языков иноструктурными языками подтверждает глубокую древность *а: ср. ат "лошадь", карг., ног., казах., алт як. ат-кум ат /Серебренников, Гаджиева 1986: 9/.

В диалектах и говорах -а позиционно подвергается различным трансформациям. Например, в говорах терского, частично хасавюрто] ского диалектов присутствует несколько опередненный вариант а. В ли сравнить говоры терского диалекта по степени продвинутости ва ред, то в кизлярском *а выступает сильно опередненным. В буйнакском диалекте аь употребляется редко и артикуляционно он немного отличается от 'а /"задний с передним уклоном"/: аьрив "красивый"

аьз "мело", арэк "далеко". Упереднзнный а в подгорном функционирует гораздо больше, чем в кайтагском, за исклвчением уллубийауль-ского говора. Смягчение "а по диалектам в основном позиционно обусловлено.

Огубленный вариант ■•а зарегистрирован в какашуринском говоре подгорного, утамышском кайтагского диалектов, а также малыми порциями функционирует в алходжакентском, янгикентском, тюменском, башлыкентском, каякентском говорах кайтагского диалекта. Огубление *а осуществляется в основном в соседстве с увулярными, глубокозаднеязычными, губными, сонорными, в единичных случаях под влиянием у-ушгаута. Однако не все случаи а > а0 можно объяснить позиционным размещением а в слове. Степень огубленности также зависит от места употребления данного а в слове. Огубление наиболее сильно выражено в начале слова и первом слоге, а в непервых слогах оно ослабленное: подг. къа°р "снег**, ха°лта "трава", на°с "грязный", къа°ргъа° "ворона", а°къ "белый", ма°нкьа "гнусавый", кайт. къа°пкъа° /лит.боь-дэнэ/ "перепелка", ха°ва0джакъ-хабажакъ "укусит", ла°п "очень", а°ливэди - алгьан эди "взял".

Данное явление, на наш взгляд, следует рассматривать как "следствие внутренних закономерностей развития" /Щербак 1970: 40/.

В некоторых говорах данных диалектов спорадически этот гласный носит ярко выраженный дифтонгоидный характер оа.

Явление а>а°, характерное для некоторых говоров подгорного и кайтагского диалектов, находит параллели в" татарском языке

/ Хайрутдинова 1985: 9, Баязитова 1986: 49, Юсупов 1979: 21,67, Ахметьянов 1978: 19-21/, что, видимо, является отражением древнейших связей тюркских народов Прикаспия и Поволжья.

Гласный *а в говорах может быть долгим. Вторичная долгота а возникает в результате выпадения согласного гъ в интервокальном положении, а также в позиции между гласным и сонорным й, как правило в аффкисах. В отличие от некоторых тюркских языков, в которых долгота как дифференциальный признак является фонематичной, в кумыкских говорах вторичная долгота имеет чисто фонетическое значение /Щербак 1970: 48-49/. Центром этого изоглоссного явления можно считать бораганский и кизлярский говоры терского диалекта, а в говорах хасавюртовского и частично подгорного /какаауринский, ге-линский/ диалектов это явление распространяется, образуя зоны вибрации: тер. ма - лит. магъа "мне", баран-барагъан "идущий", подг.

ашайан-ашайгъан "кушающий", йэтиш5н йэтишмэгэн "не дошел".

В некоторых говорах буйнакского диалекта в темпе речи в интервокальной позиции гъ, н, л, гь или качественно ослабевают, или выпадают. При их выпадении оказавшиеся рядом два а произносятся как удвоенный а: бармагъа ^бармаа "идти", маната маат "рубль", ба лалары баалары "их детеныши", сагьат саат "часы" /Джанмавов 796 19/.

Гласный ы встречается в корнях и аффиксах, но не в начале сл ва: сырт "горб, хребет", барды "ходил", бардыгъызмы "ходили?". Ку мыкский ы, по1 сравнению с русским ы, является гласным более задне го образования и произносится при менее высоком подъеме спинки языка к небу. В говорах буйнакского диалекта и в бораганском гово ре терского диалекта, по сравнению с говорами хасавюртовского диа лекта, ы приобретает задний оттенок, более близкий к казахскому /Кенесбаев и др. 1969: 59/, чем кумыкскому литературному /Ольмесо 1994: 10/

В некоторых говорах буйнакского и бораганском терского диалектов ы встречается также в начале слова: буйн. ш. ынныр, бор. ындыр - лит.. инныр "гумно, ток", буйн. иш. ышылмакъ-ишылмакъ "быт натертш", "протертш, тереться", ншнм-ипшм "ноговицы, гетры",бор ыгьыллай "стонет".

В говорах подгорного и кайтагского диалектов ы встречается эпизодически и качественно отличается от ы остальных диалектов. Е указанных диалектах ы сильно опередненный. Звук ы в говорах подгс ного диалекта функционирует не везде одинаково:, преобладает в ка{ будахкентском, гелинском. спорадически встречается в какашуринскс Опереднение ы также усиливается в сторону какашуринского, параул! ского регионов: караб. ачгьыш - лит. ачгъыч "ключ", гел. къызы "его дочь", къарыв "обрыв", как. сыийыир "корова", айагъы "его нога", но караб. къалин - лит. къалын "толстый", алии "взяв".

Употребление ы в подгорном диалекте в какой-то мере позиций! но обусловлено: он часто употребляется в корневых словах и размен щается. в позиции около заднеязычных, увулярных и смычногортанных согласных. Употребление ы в корне преобладает над употреблением з аффиксах. В кайтагском диалекте н употребляется спорадически и кг чественно заметно отличается от ы хасавюртовского, терского, буйнакского диалектов. В говорах бытует сильно опередненный ы, близкий к русскому ы.

Среди говоров кайтагского диалекта ы больше- функционирует в

уллубийаульском говоре. Он довольно регулярно употребляется в непроизводных основах, а в аффиксах вместо литературного ы может употребляться как ы так и иг мых "гвоздь", балыкъ "рыба", но къа-тин "жена", къалин-къалын "толстый", тайагьы "его палка", къалды "остался", но аъни-атны "лошади", барма^из "не идите". В остальных говорах ы употребляется эпизодически и качественно близок к и. Расширение в какой-то степени сферы употребления ы в корне по сравнению с аффиксальной частью слова не говорит еще о регулярности ы в корне. Наоборот, функционирование и вместо ы литературного языка преобладает. Кроме того разнобой в употреблении и и. ы наблюдается не только в пределах одного говора, но и в целой системе говоров диалекта. Степень употребления ы в аффиксах находится как правило в определенной зависимости от того или иного аффикса: та-наси - лит. танасы "его бычок", янг., тюм. къайтип. утм. кьайтып "вернувшись", но янг., тюм. апачларыигьыиз - агъачларыгьыз "ваши дрова".

На употребление ы в кайтагском диалекте в какой-то мере сказывается звуковое окружение, однако позиционное применение н больше характерно для говоров подгорного диалекта.

В употреблении н в аффиксах слов определенные говоры подгорного и кайтагского диалектов обнаоуживают некоторую общность.

Гласные оь, уь в диалектах качественно и артикуляционно неоднородны и сфера их употребления носит ареальный характер. В литературном языке употребляются сильно опередненные, сильно огубленные звуки оь. уь, как в говорах буйнакского диалекта, близкие к огузскому типу, хотя артикуляционно несколько отличаются от них. Кумыкские оь, уь в отличие от огузского произносятся более слабым напряжением губ, от кипчакского - продвинутостью вперед /Ольмеоов 1982: 13/.

В диасистеме кумыкского языка кипчакские оь. уь претерпевают качественные изменения, связанные с трансформацией их: прослеживается функционирование четырехступенчатых по качеству передний/ задний оь, уь.

Центром сильно опередненных оь, уь являются говоры буйнакского диалекта, сильно продвинутые назад оь. уь /оъ. уъ/ функционируют в говорах подгорного и кайтагского диалектов. Ареалом распоост-ранения уъ можно считать карабудахкентский, какашуринский, гелин-ский, уллубийаульский, каякентский. усемикентский, янгикентский,

утамышский говоры, в которых данная изоглосса распространяется, образуя зоны вибрации и зоны затухания. Типы продвинутых назад /"передний с задним уклоном" /Дмитриев 1940: 7,8/ кипчакских оъ, уъ характерны для говоров терского и хасавюртовского /в терском оь>оъ, уь? уъ больше/ диалектов. Центром "отвердевших" оь, уь в указанном регионе является бораганский говор терского диалекта. Артикуляционно оь, уь в данных говорах близки казахскому, ногайскому, звучит примерно как оъ, уъ. в малкарском диалекте'карачаево балкарского языка /СКЯ 1952: 37, Джунисбеков 1969: 63, 64,. 67, ГН Т973 : 26-27, Акбаев 1963 : 25-30, 34-36/. В этом отношении бораган ский говор несколько близок к некоторым говорам подгорного и кай-тагского диалектов, в которых оь, уь качественно близки к о, у. Ареалом сгущения изоглосс оъ, уъ является карабудахкентский и ул-лубийаульский говоры указанных диалектов, в остальных данные изоглоссы носят менее выраженный характер. В параульско-бугленском регионе подгорного, маджалисском кайтагского употребление оь, уъ сильно ограничено. Во многих случаях вместо литературных оь, уъ употребляются о, у: подг. гозу - лит. гоьзуь "его глаз", озуму -оьзуьмнуь "моего", кайт. сурта-суьртэ "мажет". Ср. бор. корик -лит. коьруьк "большая печь".

Характерно в тоже время, что противопоставление о и оь. у и уь в говорах указанных диалектов сохраняется более или менее поел довательно. О противопоставлении их в кайтагском и частично подго ном диалектах свидетельствуют сингармоничные пары, различающие зн чение слов /согласные около оъ, уъ палатализуются/: оъл' "умри" -ол "он", соьз1 "слово" - соз "тяни", т'оъл' "время охоты"/тер. тоьл "детеныш"/-тол "наполняйся", сН?'"молоко" - сут /графич. суд/ "суд", б'уър1 "почка" - бур "поверни".

В параульско-бугленском и маджалисском регионах в подавляюще большинстве случаев гласные1 о и оь, у и уь артикуляционно не различаются. Слова от "огонь" - оьт "желчь", соз "тяни" - соьз "слово", ол "он" - оьл "умри" в говорах звучат как омонимы.

К первому слогу с оъ, уъ спорадически присоединяются слоги с переднеязычными уъ, э, и, аь: подг. г ел. боъруъ - боьруь "волк", гоълэтки-гоьэнтки "тень", как. гуъадирэй - буйн. гуьллуьрэй "преуспел ый" /о кизиле/, кайт. тт., янг., каяк, гоърэ "видит", соъйлэ джакъ-соьйлэжэк "будет говорить".

Факультативное функционирование оъ. уъ в подгорном, кайтаг-

ском, а также" терском /в бораганском больше/ диалектах, видимо, следует рассматривать как остаточное явление, охватившее ранний

период кумыкского языка до образования переднерядкых оь, уь /во-_____

первых, об этом свидетельствует соблюдение гармонии гласных, во-вторых, в терском диалекте больше сохранились реликтовые формы/, и как вторичное, связанное с этапами исторического развития процессов лабиализации и опереднения о. у /СИГТЯ 1984: 82-83/. Оно связано также с влиянием литературного языка /Ольмесов 1987: 19/.

Гласные э, и в диалектах в качественном и артикуляционном отношении принципиального отличия не имеет. Гласный э может быть долгим. Вторичная долгота указанного звука, как правило, возникает в результате выпадения согласного г в окружении гласных э. Центром данной изоглоссы, как и а, являются говоры терского диалекта.

Гласный аь в литературном языке в своем ярко выраженном /. .."опередненный, значительно более чистый вариант" /СИГТЯ 1984: 117/ фактически не употребляется. Чуть опередненно произносится литературный а лишь в ограниченном числе слов. Н.К.Дмитриев их относит к арабо-персидским заимствованиям. Что касается слов, данных им ссылкой на А.А.Сатыбалова /Т940: 6-7/, то они характеризуют хасавюртовский диалект. Н.К.Дмитриевым не раскрываются причины данного явления, хотя явно прослеживается позиционная обусловленность появления аь в указанных словах: ассимилятивное влияние и, э, мягких согласных г. к, согласного гь /в диалекте он слегка палатализован/: аьрэк "далеко", "вдали", каьма "сливочное масло", гьаьр "каждый, всякий".

Гласный аь, хотя и неравномерно, представлен во всех диалектах. В буйнакском аь в своем ярко выраженном варианте не употребляется. По артикуляпии он чуть отличается от я - зданий с передним уклоном. В подгорном аь употребляется в своем "мягком" варианте и распространяется на гораздо большее количество слов по сравнению с говорами буйнакского диалекта. Употребление аь в диалекте позиционно не ограничено. В говорах кайтагского, за исключением уллубийаульского, аь употребляется гораздо реже, чем в подгорном. Он редко встречается дальше второго слога. Ареалом сгущения изоглоссы аь можно считать говоры терского и хасавюртовского диалектов.

Звукосоответствие в области негубных гласных_аь-а, э-а, и-з, и-а, отражающие общетюркский процесс опереднения гласных, в дан-

ном случае пратюркского *а, представляет особый интерес.

Явление *а?аь в той или иной степени зарегистрировано во всех диалектах. Эта изоглосса сильно сгущается в говорах терского диалекта. Процесс "а^аь довольно активен в говорах подгорного и кайтагского диалектов, наименьшим ослаблением данное явление распространяется и в говоры хасавюртовского диалекта, довольно слабо выражено в буйнакском.

Переход *а в аь в диалектах в основном позиционно обусловлен на -а ?аь повсеместно повлиял так называемый и-умлаут. В терском и частично хасавюртовском "а ?аь?э также в позиции около э, г, к гь, в подгорном, кайтагском - э, й, ч, дж, г, к, в некоторых гово pax буйнакского а чуть продвинут вперед в позиции около й, дж, ш, гь, ч тоже: тер. хас. каьма - лит. кама "сливочное масло", баьл-гьаьм-балгьам "бальзам", подг. как. йаьнги - лит. йангы "новый", гел. саьлмэк "палас", кайт. ул. силаьма-сылама "до краев" /полный каяк, йилаьн-йылан "змея", буйн. йилаьй-йылай "плачет", пшшаь-пш ср. бор. шьша "бутылка".

Исходный *а, возможно, через промежуточный аь перешел в э в говорах терского, подгорного и кайтагского диалектов. Указанная изоглосса сгущается в кизлярском говоре терского диалекта: кизл. эрив - лит. арив "красивый", гоъгэм-гоган "терн", хонэжин-хонажик "телка", гьаьрэкэт-гьаракат "старание", кайт. кэмэл-камал "украше ние", подг. как. уйэнэ-уйана "просыпается", эрэктэн-арэкдэн "изде лека", гел. мушэй-мушай "щетинник", мэкич-макич "щеколда".

Явление &?ъ встречается меньше, чем а 'аь, агэ. Оно в оснс ном характерно говорам терского диалекта и в единичных примерах встречается в кайтагском и подгорном диалектах. Суживается э не только корня, но и аффиксов: тер. бор. чаплик - лит. чапзлэк "лепешка" , мивдир-миннэр "маленькая подушка", билиджиг-билэжэк "узнг ет", кизл. гьаькил-гьайкэл "талисман", эттий, ср. бор. этдий//эдг - лит. эттэй /графич. этдей/ "говорит, чтобы сделал", кайт. ширэ-шэрэ "лужа".

Процесс опереднения гласных в позиции перед и после г', охвативший подавляоцее большинство тюркских языков и их диалектов, зг хватил также диасистему кумыкского языка: ср. аз .jet , як. Z-U"jd>t, / "земля" - кум. йар "земля, место"/СИГГЯ 1984: 21/, 6yi йилаьн- лит. йылан "змея", йилаьй-йылай "плачет".

Пратуюркский "а в диасистеме кумыкского языка довольно после;

вателько перешел в э, и /редко/. Ср. орх. - ек,. др.уйг. кэл, аз. гэл, уйг. кэл, тат. к ¿л А "кал/ "приходи", кум. гэл. тат.тс^'. баш. та), яак. тэ^ Д *тлУ/ "касаться" - кум. тий. древнэтюрк. е/а/ - —

"бежать" - кум. тэз "рано, быстро" /Щербак 1970: 153, Кононов 1980:73, Серебренников, Гаджиева 1986: 12-13/.

Сравнительно редко обнаруживаются в говорах кумыкского языка соответствия с полярно противоположными гласными и - а, а - и. В тюркских языках и диалектах, по сравнению с подгорным и кайтаг-ским диалектами, соответствие с полярно противоположными гласными а-э обнаруживается довольно редко, /см.: Надергулов 1985: 93, На-сыоов 1976: 30/. Общетюркской фонеме е /£ и £ / в чувашском соответствует а, и /¿у а. &/ /СИРГЯ 1984 : 20/. Ахметьянов чувашский а выводит через ступень э: а ¿э э./1978: 27/.

Наличием замены ы звуком и говоры терского диалекта сближаются с говорами подгорного и кайтагского диалектов, в которых отмеченный признак служит дифференцирующим при сравнении диалектов: тер. бор. наристэ - лит. нарыста "младенец", баьри-бары "все". Ср. хас. баьри, кайт. базикь - лит. базыкъ "толстый", чимчикъ-джцмчыкъ " воробей", ср. буйн. иш. йилаьн-йылан "змея", йимишаькъ-йымшакъ "мягкий". Аналогичное соответствие встречается в диасистемэ карачаево-балкарского /Акбаев 1953: 38/, азербайджанского /Гаджиева 1979: 17-18/, татарского /Баязитова 1979: 125/, чувашского /Сергеев 1950: 149/ языков.

Таким образом, в комбинаторном и позиционном варьировании аь, э, и по отношению с исходному "а диалекты обнаруживают некоторую общность. Данная шкала опереднения а?аь ?э у к хотя свойственна всем диалектам кумыкского языка, но не одинакова их степень распространения и интенсивность сгущения изоглосс: аь?э.?и больше свойственна говорам терского диалекта, наименьшим ослаблением распространяется также в говоры хасавюртовского и подгорного диалектов, в говорах других диалектов соответствия аь-а, э-а, и-э. и-а встречаются в незначительных примерах, образуя очаги вибрации и угасания. Нестабильность в употреблении *а и переход его в аь, э, и в диалектах есть отражение общетюркского фонетического явления. Процесс ~а7аь>э>и является общетюркским, который начал формироваться с праязыкового периода тюркских языков, как известно, тоже проходил неравномерно и носил ареальный характер./СИГТЯ 1984: 144146/.

Данная шкала опереднеяия гласных, хотя свойственна всем диалектам кумыкского языка без исключения, но не одинакова их степен распространения и интенсивность сгущения указанных изоглосс. Оне-реднение *а>ш,7Э>и в основном позиционно обусловлен и носит ар альный характер.

Функционирование тех или иных звуковых соответствий можно ра сматривать как результат развития звуковой системы в целом и каждого в отдельности, в котором участвовали как внутриязыковые процессы, так и внешние: контактирование с родственными и неродственными языками, также повлияли многочисленные факторы диалектных смешений. В тюркских языках, по сравнению с другими звукосоответс виями в области гласных, довольно сильное развитие получило явле* перемещения гласных в сторону опереднения. /См.: Садыкова 1985: 2 23, Махмутова 1978: 44, Максютова 1976: 30/.

Специфической особенностью подгорного и кайтагского диалекте является наличие обратного процесса а * э. Проявление данного процесса позиционно строго не обусловлено: в подгорном а ¿а осуществляется независимо от позиции в слове лишь с усилением после и, г первого и второго слогов, а в кайтагском, за исключением ограниче ного количества слов, э?а, как правило, после корневого или аффи сального и: подг. гел. тирман - лит. тирмэн "мельница", туъйа-ту] "верблод", экав-экэв "двое", но гэрэк "надо", кайт. ул. бэдира-п: дирэ "ведро", бизда-йизда "у нас", но кисэ "карман", тпи. киса, 1 та - лит. гэтэ "уходит", алх. чийа-джйэ "вишня", гьамач-гьамэч "скотный двор", но инэк "корова". Ср. чув. така-горномар тага -тат. тэкэ "баран" - кум. буйн. тэкэ, подг. тэка "козел-производитель" .

Учитывая довольно устойчивое функционирование аь вместо -а : диалектах, предположительно можно а реконструировать на древнебу, гарском уровне от общетюркского "э через ступень аь. /Ахметьянов 1978 : 27/. Этот процесс в какой-то степени можно связать с явлен ем диссимиляции, а также рассмотреть его как застывшее звено шка перехода ъ? аь,> а. Данное явление носит ареальный характер, кото рое, видимо, является продуктом развития звуковой системы указан ных диалектов, отражением различных диалектных смешений и поддер живается иносистемндаи языками, с которыми контактируют говоры и подгорного, и кайтагского диалектов.

Таким образом, в диасистеме кумыкского языка, как и в некот

рых тюркских языках, изменение -а проходило в двух направлениях: э;аь?а и а? аь? э.

Своего родаГуникальный переход 'а;-ы, который наблюдается в тувинском, якутском, чувашском и древнетюркских памятниках, по-своему отражается в кумыкской диалектной системе:. Явление *а^ы обнаруживается в ряде слов терского и хасавюртовского и в единичных примерах других диалектов. В данном случае * а больше сохранялся в буйнакском, подгорном и кайтагском диалектах. Что касается ы/^а/ и этимологического э, то он, наоборот, в меньшей степени подвергается позиционному изменению в у в терском и хасавюртовском диалектах, тер. илашгъы-идашгьа "лапша", мукъыйат-мукъайат ср. буйн. иш. мукъуйат "прочный, крепкий, основательный", кайт. тахы-на-тахана "ката из кукурузной муки", чыгъан-чагъан "шакал", буйн. иш. джыгькна-джыгъана "маслина". Данное явление находит параллели в диасистеме карачаево-балкарского, татарского и башкирского, каракалпакского /Акбаев 1963: 34-36, Юсупов 1979: 23, 67, 139 , Са-дыкова 1995: 21, Ишбулатов 1972: 66. Насыров 1985: 29/. Как отмечает А.М.Щербак, а?ы в тюркских языках затемнен нерегулярностью г/гого явления, ограниченностью ареала распространения и фонетической обусловленностью.

Учитывая, что явление а ы было характерно в основном тувинскому и якутскому языкам, которые в течение длительного времени не контактировали между собой, А.М.Щербак считает это явление особенностью одной из групп праязыка /1970: 145/. Ср. тув.тып "находить" Л"таз/ тырт "тащить" /г -тарт/, як. сыт "лежать" U -уат/ /Серебренников, Гаджизва 1986: 10/. Ср. кум. тап, тарт, йат /в тех же значениях/. Наблюдается сужение широких и средних гласных в чувашских словах. Р.Г.Ахметьянов: чувашские ай^ай, и<эй, чувашский Hi й <а, а также из общетюркского о: в древнебулгарском о?.у, в поволжско-булгарском у ? ыуы, в древнечувашском перешел в ывы или вы /1978: 24/. в памятниках тюркской письменности наблюдается чередование в основах /корнях/ а -С: aio-l^af^t "рот" /ДТС 43/, 4а- -¿p-t'lc] "рыба", cja.pizv''vfapii/**i]apu t/jc ijap-а/ "закрывать" /Кононов 1980: 73/. Ср. кум. авуз, балыкъ, къапу, къабакъ, къапа "колпак", тер., хас. авыз, къапы.

^вукосоответствие- ^т^ных_гласных_а-у, у-о, оь-уь. уь-оь как и для тюркских языков и их диалектов в диасистеме кумыкского языка занимают незначительное место.

В цепи о? у, у70. о?у Р.Г.ахметьянов начальным считает сужение 0 7у, о?у, в которых общетюркские у, уь были заменены звуками о, о* дотюркского субстрата. Первоначальной причиной сужения о, о, по его предположению, является ослабление общетюркского о в анлауте /1978: 17-19/. Из кумыкских диалектов переход о в у, оь в уь больше характерен для терского, подгорного и кайтагского диалектов, то есть для тех, в которых ослабление общетюркских оь, уь довольно сильно проявляется. Видимо, сужение о, оь первого ело га следует связывать с ослаблением общетюркского оь первого слога На о 7 у, оь у уь могло повлиять и заимствования из иноструктурных языков. И, наконец, разнобой в употреблении о, у и оь, уь в диалектной системе, на наш взгляд, является отражением исторического перехода о в у, оь в уь в булгарских языках.

Лабиализация и делабиализация. В диалектах кумыкского языка в одних словах негубнш гласный литературного языка соответствуют губные гласные и, наоборот, губным могут соответствовать негубные Наличие подобных соответствий в некоторых случаях связано с сохрг нением древнетюркского или общетюркского гласного в том или ином диалекте.

Фонетические явления лабиализация и делабиализация наблвдаки ся в той или иной степени /по охвату слов/ в каждом диалекте и хронологически, на наш взгляд, могут быть отнесены в разные перис ды развития. Как лабиализация, так и делабиализация в диалектной системе представляют ареальные явления. Лабиализация, например. 1 большой степени свойственна говорам терского, подгорного и кайтаз ского диалектов. Она довольно сильно сгущается в говорах терскогс Что касается делабиализации, то она как последовательный процесс осуществляется также в терском, особенно в кизлярском говоре и,т< самым, выступает одним из существенных дифференциальных признаке] диалекта.

Лабиализация негубных гласных ы, и в большинстве случаев о<ч ществляется на первом слоге и не всегда поддается фонетической расшифровке: йуп - лит. йип "нитка", къурпакъ-къырпакъ "мелкий", туъз-тиз "упорядочить, выстраивать в ряд, убирать, обставить", у: ттуь-итти "острый". Подобное явление частично распространяется н, говоры соседнего хасавюртовского диалекта: уьттуь, туьз / в тех ; значениях/.

Словам с у. уь говоров терского, подгорного и кайтагского

диалектов в большинстве случаев в буйнакском диалекте и литературном языке, а также в древнетюркском и современных тюркских языках и диалектах /наречиях тоже/ соответствуют слова с ы, и: тер, туьр-мэн - буйн. лат. тирмэн "мельница", ср. к.-балк.-^l-икен.^ Liitj-n-at "мельница" /Гаджиева 1979 : 23/, кярг.mLpM-iCrt "мельница", кар. тр. Мер иьэн." мельтчное колесо", йуп-йип "нитка", ср. алт., тел., тар., лей., чул., ком., Rxar.jin. "нитка, веревка", мух-мых "гвоздь", ср. осм. мых "гвоздь", шакъу-шакъы "чешила", подг. булэзик-билэ-зик "браслет", ср. кирг. iilcui^iic. . тар. Si^tiLjy "браслет", кайт. бучэн-бичэн "сено", ср. кирг. ^^¿¿¿«///«гак/Радлов Ш, 1У/.

Таким образом, сравнительный анализ данного явления позволяет реконструировать ы. и в диалектах на древнетюркском уровне. В говорах буйнакского и хасавюртовского диалектов в ряде случаев сохранились древние *h,«ii. Однако по отношению к древнетюркскому и современннм тюркским языкам и их диалектам терский диалект больше сохранил исходные *ы,*и, чем территориально близкий ему хасавюртовский. Остальные диалекты позиционному огублению подвержены сравнительно в большей степени. Поэтому у, уь в словах типа лит. къа-муш - тер. къамш "камыш", ср. древнетюрк. ¿jo. mi S . 6т.. кирг., тат. к^илиии . ТУР-tccn-nip . узб. гь^LULLU , аз., туркм.5сх. казах. i^o-^i-b-c . ног.¿¡c^uoit. чув. уицилс1<м.~ хЛмаш, як. хомус "камыш" /Дмитриева 1972: 161. 222/. чубукъ - тер. чыбыкъ, кайт. чибикъ "прут, ветвь", ср. древнетюрк.clgicj "стебель, прут, тонкая гибкая ветвь", кар. чыбых "ветка, прут, розга" являются втопичитай. Однако это не лишает предпосылки обратного процесса у?-ы: у вместо а, ы возможно является отражением древнебулгарского о ?у, а гласный ы - дальнейшим развитием увы /Ахметьянов 1978 : 24/.

Гласные аффиксов н, и довольно интенсивно лабиализуются в соседстве с губными согласными, обнаруживаются также случаи огубле-ния негубных гласных около заднеязычных и сонорных. Явление позиционной лабиализации аффиксальных ы. и встречается во всех диалектах. однако ареалом сгущения этой изоглоссы выступают буйнакский и подгорный диалекты: буйн., подг. алув - лит. алыв "взятие", бардьг-му-бардымы? "ходил?", чавуп-чабып "бегая", ср. хас., тер. чабып// чавкп. Лабиализацию гласных в фонетическом окружении, видимо, следует считать относительно поздним явлением в диасистеме в целом. Лабиализация а?о в говорах также представляет ареальное явление. Оно, как правило, осуществляется в первом слоге, в утамышском, тю-

менском, янгикентскои, алходжакентском говорах кайтагского и какэ туринском говоре подгорного диалектов. Оно спорадически встречает ся и в других диалектах. Переход а в о в подавляющем большинстве случаев позиционно обусловлен. Лабиализация а осуществляется в сс седстве с заднеязычными, сонорными, в единичных случаях а?о под влиянием у-утаута. Однако не все случаи а ? о можно объяснить позиционным его размещением:кайт. утм. холкъ-халкъ "народ", къотмгй къатмагъан "не отвердел", бошакъ-башайакъ "мякина, отход" /после чистки зерна/ , отлар-атлар "лошади", тостумал-тастумал "тряпка" подг. как. кьотун-къатын "жена, женщина", холта-халта "зелень", йогъарбыз-йагъарбыз "растопил, зажжен", гел. йопуракъ-йапыракъ "лист", къотыв-къатыв "мозоль", тер. буров-бурав "винтик", отав-атав " "остров".

Специфической чертой терского диалекта является также употре ление оь вместо э. Изоглосса э^оь частично распространяется и ш некоторые говоры хасавюртовского диалекта: боьшуьк-бэшик "колыбель, люлька", ср. узб. бешик "колыбель", тур. ¿е^ск. "лшька, кс лыбель", кар. башик "колыбель, люлька", як. бичик, осм., джаг. исЬк"колыбель" /УРС, ТРС, КРПС, ЯРС. Радлов 1У/, доьв-дэв "сказо* ный: великан, имеющий на лбу один глаз", ср. кирг.^«^' "сказочный великан, имеющий на лбу один глаз", каз.<^ "большой, значительный" /Радлов 1У/: оьзоьн-оьзэн "река", йуьгоьн-йуьгэн "уздечка", оьлгоьн-оьлган "умер", тоьнгоьк-тоьнгэк "пень", ср. хас. тоьнгоы оьявоьн /в тех же значениях/.

Переход э в оь позиционно обусловлен. Э > оь в позиции около губных согласных б, в. а также под влиянием губных оь, уь первог< слога как результат губного притяжения. Лабиализация э в слове чоьрт - лит. чэрт "щелкать", трудно объяснить позиционный его ра: мещением. На переход э в оь. возможно, повлиял сонорный р, и а? а > оь. Ср. алт., тел. леб. чарт "щелкать пальцами, щелкать орехи делать надрезы; вертеть вертелом" /Радлов Ш/. Переход аффиксальн; ы, и, э в соответствующие у. уь, оь в позиции около в, м охватив, ет говоры буйнакского, подгорного и кайтагского диалектов.

Данное явление, на наш взгляд, можно рассматривать "как результат процесса сужения широких гласных, охватившее всю булгар-скую систему". В кумыкской диалектной системе, как в языках кып-чакско-булгарской подгруппы /Саттаров 1992: 3?, Хаков 1993: 25-2! Ханимзянов Т978: 26-35. Ишбердин 1981: 47-48/ обнаруживаются нек

торые древнебулгарские явления как результат ранних кнпчако-булга-ро-хазарских языковых смещений, т.е. как исторический переход из общетюркского -а?о в фонетическом окружении, и в единичных случаях как сохранение древнетюркского а0 окающего половецкого языка.

Лабиализация а, и, з, и в диалектной системе кумыкского языка, наверно, можно рассматривать и как смещение и но структурных и родственных тюркских языков, и как явление внутрисистемного характера, связанное с различными фонетическими процессами: комбинаторно-позиционные условия /огубление окологубных согласных, заднеязычных. сонорных, ассимилирующим влиянием у-умлаута, редукция и сужение гласных первого и второго слогов.

Делабиализация губных гласных охватывает определенный круг слов в каждом диалекте: в одном больше, в другом меньше. Это изо-глоссное явление как последовательный процесс довольно сильно сгущается в говорах терского диалекта, особенно в кизлярском, и тем самш выступает одним из дифференциальных признаков диалекта. Вместо у, уь в древнетюркском и современных тюркских языках и их диалектах в терском в непроизводной основе /корне/ определенной группы слов употребляются ы, и. Редко поддаются позиционному огублению и аффиксальные и. ы: тео. бор. бндай - лит. будай "пшеница", древ-нетюок. ёиКсСа^ "пшеница". В современных тюркских языках господствующей формой тоже является форма с у: бурдай, бугъудай, будгъай, бугъдагъ, буйдай, будай, пугъдай, общетюркские буг+дай "пшеница" / С <Го^ "зерно" + дай/. Как палеотюркизм в индоевропейской языке выступает форма пхур "пшеница/ /Кадыраджиев 1992: 27/. бытакъ-бу-такъ "ветка", ср. древнетюрк. . ком., кирг., крм.

бутакъ//пудак /Радлов 17/, СС Ви-Ьас /1981: 125/, булыт-булут "облако, туча, туман". В древних и современных тюркских языках преобладает лабиализованная форма: булут, пурут, булут, булт, пулт, а делабиализованные формы булыт, были, пылыт, пелет употребляются в ногайском, каракалпакском, якутском и сарыг-югурском языках, в диалектах турецкого и азербайджанского /муг./. Э.В.Севортян наиболее старой считает форму булыт, встречающуюся в древнейших текстах, а якутскую быяыт и сарыг-югурскую пылыт - позднейшей. Предполагаемые исходные глаголы - ОсИсь. '¿и^с или /ЭСТЯ 1978/. Со. тагже. асм., ком., крм., кирг., кар.л.тр. булут "облако, туча; губка" /Радлов 17/: тип-туьп "дно", древнетюрк.¿¿р "корень, низ, дно", кизл. тиз-туьз "правильно", подг. джибидцэрэк//джибидцирик -

лит. чубулдурукъ "занавеска, полы /за которым сидит невеста во время свадьбы/", ср. буйн. бизав-бузав "теленок", А.М.Щербак: Ч^у!*" ' В.Банг: Ц^д ///^йг^ / /yx.it |

"реветь, кричать" /о верблвде/ /ЭСТЯ 1978: 239-241/, ср. кум. бог ла "горько плакать, рыдать", кайт. чирпи-чурпу "хворост, тонкая палочка", ср. кар. чырпы//чурпу "можжевельник, кусты, мелкие кустарники; сорняк", осм., джаг. '-и-рш. "щепка, короткая ветка, прутик" /Радлов Ш: 2131/.

Сравнение материалов показывает, что в буйнакском, подгорном, кайтагском и частично хасавюртовском, как в подавляющем бол шинстве древних наречий и современных тюркских языков и диалекто] в определенной группе слов вместо терских ы, и употребляются у.у] Таким образом, в соответствиях ы-у, и-уь, которые встречаются в непроизводных основах, исходными, по всей вероятности, были лаби; лизованные гласные.

В говорах диалекта негубные гласные аффиксов в позиции окол< губных согласных в основном остаются неизменными. И поэтому во многих случаях позишонно огубленным у, уь литературного языка и других диалектов в терском соответствуют ы, и. Гласные ы, и сохраняются также после первого слога с губным гласным: къутсыз-къу суз "скряга, неприглядный", мунглы-мунглу "грустный, печальный, заунывный", оьлгир-оьлгуьр "чтоб ты умер".

Таким образом, гласные у, уь в аффиксах слов с губными глас нши можно считать исходными. Поэтому у, уь вторичного образован в аффиксах слов терского диалекта встречаются редко.

Делабиализация о и переход его в а свойственна говорам терского, хасавюртовского и кайтагекого диалектов, редко встречаете в буйнакском, имеет свои аналоги в древнетюркских памятниках и н речиях: тер., хас. аны - лит. ону "его", авда-онда "там", анча-онча "столько", кайт. алагъа-олагьа "им", ша-шо "тот", буйн. анч анчакьы//ончакъы "столько", ср. древнетюрк. памятники ехпХа^шс "так", амХ "его", а*>Лл. "там", сл, анм. /< * антГачи. / "ему", сх-иЛь) "его" от синкретической основы ^Оя-а-п ~¿п. ~ 'Си. "тот" /Кононов 1980: 73, 166/; бар., каз., крм., ком. ол /ан/ алай "такил образом, так", уйг. анын "относительно его, им", алт. штл. "принадлежащее тому /ему/", алт., тел., тар., джаг., кар.тр. анча "такой величины, столько, так много", кар.тр. анчах "столько" /Радлов 1/, ссиЛ^О-й.ии.сСйлг /СС СП, 67. 72/.

В терском диалекте помимо местоименных форм и наречий в слове малтуьшуьм-молтуылуьм "богатый урожай". В данном слове, видимо, сохранился древнетюркский а/мал "имущество. товар, скот"_+ туьшуьм "приход, доход"/.

Соответствие э-оь, о обнаруживается в немногочисленных словах терского и кайтагского диалектов: тэбэ-тоьбэ "холм", бэтэкэ-боьтэ-кэ "ковыль", кайт. элуп-оьлуьп "умер", ср. казах., кирг. бетеге, монг. бэтэгэ "ковыль" /Дмитриева 1972/. Развитие этого процесса в основном связано, во-первых, с тенденцией сохранить древний гласный, не приверженностью того или иного диалекта к лабиализации в том или ином фонетическом окружении, во-вторых, процесс осуществлялся не в одинаковых условиях. Переход губных в негубные можно объяснить как акт устранения участка напряжения, то есть связать "общей универсальной фонетической тенденцией, наблюдающейся в различных языках мира /Гаджиева 1979: 24-25/.

Таким образом, сохранение в том или ином диалекте древнетюрк-ских и современных тюркских гласных, позволяет в одном случае реконструировать губные, в другом - негубные гласные в диалектной системе.

В терском диалекте употребление негубных в том или другом случае преобладает, теоский диалект проявляет относительный консерватизм по отношению к фонетическим изменениям. Указанные явления в диалектной системе следует рассматривать прежде всего как изменения внутрисистемного характера, связанные с различными фонетическими процессами. Редукцией и сужением гласных первого и второго слога, как отражение древнего состояния языка и как смешение родственных и неродственных языков. Кумыкские диалекты почти все в одинаковой степени территориально окружены с нетюркоязычным населением, и поэтому попытка всецело объяснить локализацию этих процессов в тех или иных диалектных единицах с иноязычным окружением не подтверждается материалами кумыкских диалектов. Однако устойчивость данных явлений /особенно делабиализация/ в определенных диалектных единицах в какой-то мере, возможно, поддерживается наличием указанных черт в соседних ногайском и карачаево-балкарском, азербайджанском /ГНЯ 1973 : 26-28, АкСаев 1963: 41-44, Гаджиева 1979: 22-23, Баскаков 1940: 14/ языках, а также тюркоязычным окружением.

Во второй главе "Консонантизм" в сравнении систем согласных диалектов с аналогичными системами других

тюркских языков и их диалектов выявлены, что кумыкские диалекты имеют ряд отличительных особенностей, которые в основном сводятся к несовпадению их количества и состава, а в плане качественной х; рактеристшш прежде всего к расхождениям в артикуляции и своеобр; зив позиционной вариативности отдельных звуковых единиц, а также; к различиям в типах и компонентах звукосоответствий. В современш кумыкском литературном языке, имеются следующие согласные звуки: ( в /Ш /, г, гъ.гь, д, ж, /дж/, з, й,~ к, къ, л. м, н, нг. р. п, с, т. ф, х, ц, ч. ш, ъ, которые представлены во всех диалектах, не всегда совпадая в качественном и артикуляционном отношении с лит( ратурным языком. Это наиболее отчетливо наблюдается в употреблен! б-п, д-т, г-к, ж-ч, ш-с, къ-х, а также в произношении среднеязычных и заднеязычных согласных.

В диалектной системе обнаруживаются не обусловленные фонетическими закономерностями не регулярные, бессистемные параллелизм! анлаутных глухих п, т, к и звонких б, д, г.

Различие в употреблении начальных п. т, к. и 6. д, г в одни) случаях носит характер диалектных расхождений, а в других - имееч место свободная замена глухих звонкими, звонких - глухими; в третьих, находим общее ослабление корреляции глухого и звонкого. Поэтому начальные глухие /звонкие в этих диалектах в ряде случаев служат дифференцирующим признаком, хотя последний и не может стрс го последовательно разграничить ряды в диалектной системе в цело»

Губные_б_1 в, м, п употребляются во всех диалектах и артикул} ционной характеристика, особых отличий не имеют, В распределении начального б и п в кумыкских диалектах в какой-то степени прослеживаются зоны большого и меньшего употребления их: буйнакский, хе савюртовский и частично терский диалекты противопоставляются кай-тагскому и подгорному диалектам. В кайтагском и частично подгорнс буйнакскому, хасавюртовскому и терскому /редко/ и во многих случ£ ях соответствует б: буйн. пуршумукъ - лит., кайт. буршумукъ "открытое место, где на ночь располагается стадо овец, табун лошаде! кайт.. подг. буршав - лит., буйн., хас. пуршав "помеха", кайт. бс сагъа - лит., буйн., хас., подг. посагъа /хас. баб. босагъа/"порс

Различие в употреблении п и б в начале слова носит в какой-ч степени ареальный характер, то есть различие в употреблении глухс го п и звонкого б в некоторых случаях является дифференциальным признаком отдельных диалектов. Однако это не означает, что зоны распространения п и б четко очерчены пределами отдельных диалекте

Это явление не всегда возможно строго локализовать. В одном и том

же диалекте параллельно могут употребляться и п и б. например, буйн. - бычкъы//пычкъы "пала", подг. писирэв//биссирэв "заискивание, просьба", кайт. посагъа//оосагъа "порог". Характерно отметить, что вариативность употребления б и п может встречаться в одном и том же говоре. Подобное свободное варьирование глухого п и звонкого б в пределах говора, или же в ряде говоров одного диалэкта, а также между разными диалектами, можно рассматривать не как перэход глухого п в звонкий б или же наоборот б > п, не как коррелятивную оппозицию согласных по линии глухости и звонкости, а "как следствие внутрядиалектной или мзаздиалектной альтернации аллофонов одних и тех же йонем" /Щербак 1970: 95/.

Сравнительно-исторический анализ материалов диасистемы показывает, что локализацию п и б в различных регионах диалектной системы кумыкского и тюркских языков невозможно квалифицировать или как огузскую, или как кипчакскую черту. Между тем распространение* их в большей или меньшей степени в тюркских языках и диалектах в определенной степени носит ареальный характер: б в начале слова боль:пе употребляется в огузских языках, а из кипчакских - кыпчак-ско-половецкой и кыпчакско-булгарской подгруппах /см.: СС 1981/. Сгущение изоглосс б-п в кайтагском диалекте мо^но квалифицировать и как региональное яачение /азербайджанско-кумыкские контакты/ и как сохранение в диалекте следов былых контактов /на данный диалект, чем на остальные, монгольский язык оказал больше влияния/.

Итак, в диасистеме обнаруживаются не регулируемые фонетическими закономерностями, не регулярные, бессистемные параллелизмы анлаутных глухого п и звонкого б. Отсутствие единства в употреблении п и б, без сомнения, является результате?.? длительного исторического развития их. которое связано не с одним фонетическим явлением, а с комплексом причин. Это параллельное употребление глухих и звонких, которое, возможно, связано с этническими группами, племенами, составившими данную языковую группу, то есть взаимодействием огузских и кыпчакских черт, и не только огузско-кыпчакских, а также развитием звуковой системы отдельных диалектов и их говоров и всей диасистемы в целом. Подобное состояние переживают и другие тюркские языки и их диалекты /Тумашева 1977: 55, 1960: 46, Дмитриева 1981: 133, 173, Пахмутова 1978 : 68-69, Макситова 1976: 34-35, Баскаков 1940: 32, 34, Кононов 1956: 45, Т980: 74, Селюти-

на 1983: 30/.

Таким образом, в тюркском праязыке в начале слова, должно быть,употреблялись как б, так и о с различной региональной частот ностыо. О древности, например, звонкого б свидетельствует поздни? пратюркский и .с б.

В кумыкских диалектах соответствие м-б как в начале, так и I середине в основном позишонно обусловлено. Согласный б >м под влиянием последуте о н: лит., хас., кайт. бина - буйн.. подг. м{ на "здание", л«' /йн.. хас., подг. мунна - кайт. бунна, тер. бунда "здесь, одесь". Архетип бу: / бу имеет вид *пу "этот" /Щербак 1970: 126/. 3 кумыкских диалектах больше встречается фор» •мун. Однако во всех падежных формах и наречиях б7м позиционно обусловлен: б ? м перед сонорным н, а в формах без н согласный б сохраняется: булай "такой, так", бугъар "ему".

С гипотезой о происхождении бу из му с опорой на древнанон-гольскую основу мун "он" трудно согласиться. Материалы кумыкски: диалектов в какой-то степени подтверждают правомерность утверждения Э.В.Севортяна "принять в качестве пратюркских основ бу: ~бо: архетипы " бу://*бо:~*бон , по отношению к которш мун следовало бы считать вторичным /Севортян 1978 : 226, 228/. Ср. $сс, игагы., пискЛ&к/СС 1981: 74/.

В некоторых диалектах в окружении гласных, а также в позицш между гласным и сонорным б? м. Переход б в м как в анлауте и инл; уте как результат ассимиляции больше характерен буйнакскому диалекту. Эта изоглосса распространяется и на говоры подгорного диалекта. В этом отношении терский и кайтагский больше сохраняют 6, чем остальные: буйн. маймоьз//маймуьз - лит. майбоьз, хас., тер. боьз, подг. майгоъз//майвоъз "бяз, бязевый", тат., баш. боз, тур: диал. бо:з, кирг., казах., ног., ккалп., узб. диал. без. Слово боьз, как нам представляется, можно связать со словом бор~боз "< рый, серый, сивый" /р~з/. Господствующей формой в тюркских язык является боьз, которую можно считать как явление раннего озвонча ния *п?б. Ср. староузб. без "бязь" /Щербак 1962 : 80/, буйн.,под зымызгъы//зывызгъы - лит., хас., кайт. зыбызгъы "дудка" /из камы

Согласный б частично изменяется в м после глухих согласных: буйн. ораъмулан//оракъпулан - лит. оракь цулан/графич. оракъ бул подг. ораъмулан, хас., тер. оракъмылан, кайт., утм. ораъмулан, я тюм. оракъ булан "с серпом, серпом". Интервокальный б в ряде ело

разных диалектах перешел в п, м, в: буйн. таманча. хас., тер. та-панча// тав^анча , кайт. тапанджа "пистолет".

Начальный б аффикса в интервокальном положении в одних гово-________

pax кайтагского диалекта изменяется в м. в других б переходит в ослабленный губно-зубной в. Центром б? м выступает утамышский говор: утм. анамиз, там. анаммыиз , башл. анамиз//анавиз, алх. анавиз -лит. анабыз "наша мать", йашаймиз, тш., каяк., алх., башл., янг. йашайвиз - лит. йашайбиз "мы живем". Ср. къайсимыз /вм. къайсыбыз/ /Макаров 1848: 35. 39/, тат. эшемез "наша работа" /Хаков 1993: 62/; казах, аламыз "мы берем", туркм. атымыз "наша лошадь" /Серебренников. Гадяиева T98S: 41, СИГТЯ 1984: 184/.

Позиционный б 5» м не носит системный характер и не является отличительным признаком какого-либо отдельно взятого диалекта. Поэтому об "изоляпии" начального м /образованного в речевом потоке в результате слитного произношения двух слов/ в диалектах трудно согласиться ДМГТЯ 1984: 183/.

Согласный п в конце корня перед аффиксами на гласный изменяется в б, потом б? бв //вш // в. Данное явление в основном характерно тем говорам, в котошх нзгубные гласные в соседстве с губными согласнши подвергаются сильному ассимилирующему воздействию последних: буйн., подг. чав^'уп - лит. чабвып /гоафич. чабып/, хас. чабвып, кайт., утм.. каяк, чав^уп. янг., тюм., алх. чавуп, тер. чабып А чап "беги" + деепр. форма -ып/ "побежав". Переход б в бБ, bw. в наблюдается также в позиции между гласит и сонорными й, л, р и щелевыми: буйн. харва'уз//харбвуз-хаобвуз. хас. харв^з//хар-бвуз, кайт. хаовуз//харгъуз//хармуз "арбуз".

В некоторых так называемых не производных основах интервокальный б 4 п: къабукъ "кора, лубок", ср. къап "мешок", къапла "покрывай, застилай, завалакивай", тоьбэ "холм, вершина", со. туп.еj> азЛссрЦ, узб. ie-p a . гаг. ^е "вершина" /СИГТЯ 1984: 183-184/.

Таким образом, в исторически производных основах интервокальный б в основном является результатом озвончания исходного «п. Вторичным является также б на стыке корня и аффикса на гласный. В дальнейшей стадии развития б ? бв, bw, в, а в ряде случаев пеоехо-дил в сонант м.

Тенденция к ослаблению смычной артикуляции п, б,за исключением говоров терского, наблюдается во всех диалектах. Однако данное явление в диалектах и говорах представляет собой неравномерный

как но степени, так и по распространенности процесс. В абсолютном исходе слова в диалектах кумнкского языка б не употребляется, за исключением бораганского говора терского диалекта, в котором б об наруживается в топонимах, антропонимах и в русизмах. Конечный б аффиксов, который встречается в некоторых тюркских языках, по-вид мому, является рефлексом *п /СИГТЯ 1984: 185, Серебренников, Гад-жиева 1986: 41, Кононов 1980: 126-130/.

^1е^еднеязычные_согласные^д^ _т,_з_, с,_ж. дж. ш, ч, ц, л, н, р представлены во всех диалектах и в их качественной характеристике существенных отличий не обнаруживается. Во всех диалектах в основ ном начальный исходный кыпчакский *т сохраняется. Кумыкский язык можно отнести к тем тюркским языкам, в которых в абсолютном исход устойчиво функционирует *т, то есть он редко подвергается фонетическим изменениям: ат+ы?аты "его лошадь", сат+ды сатты /граф.са ды/ "продал", ит+гэ? иткэ /графич. итге/ "собаке", но буйн., подг ат+лараълар "лошади".

В отличие от терского и хасавюртовского диалектов, в определенной группе слов в буйнакском, подгорном и кайтагском вместо ис ходного кипчакского *т употребляется д: буйн., подг., кайт.. лит. дамгъа - хас., тер. тамгьа "пятно" /вообще/, ср. кар. тамгъа "кле: мо, тавро, герб, дань", джаг.. тар., тел., каз.м-о-ац^"клеймо. п чать, пошлины, взимаемые с купцов; пятно на теле от ушибов, иишен тавро, знак собственности" /Радлов 1У/, кайт. доргьай//кэкэлли до гъай - буйн., хас., подг., лит. торгьай "жаворонок", тер. лаьвлик //лаьвлуьк /в том же значении/, кизл. торгъай "скворец", кайт. до-тумал - хас., лит. тастымая "посудное; полотенца", буйн., подг. та тумал "тряпка", тер. тастаман//тастымал "тряпка", ср. бар., таб., каз. тастамал "скатерть, полотенце" /Радлов ТУ/, тат. ниш. дасты-мал //тастымал//тасмал "головной или носовой платок, салфетка" -лит. тастымал "салфетка" /4. перс, дастамая "платок, салфетка"/ /Махнутова 1978: 75/.

В отличие от других кипчакских языков Кавказа, в кумыкских диалектах /вообще/ в начале слова д обнаруживается гораздо больше Переход исходного *т в д особенна больше наблюдается в говорах ка татского диалекта. Это. во-первых, связано с фонетическим развити ем * "су д. во-вторых, в ряде случаев в диалектах сохранился этимол гический д как в источнике заимствования, в-третьих, в кумыкских диалектах кипчакские; и огузскяе элементы распределены неравномерн

Кипчакский т больше сохранился в хасавюртовском, терском,по став-нению с другими диалектами.

Глухой т , в отличие от звонкого д, в фонетическом окружении довольно редко подвергается различным качественным изменениям. 3 говорах терского диалекта д также мало подвергается позиционным изменениям, например, процесс вд^нн, лд^лл в непроизводной основе, охвативший буйнакский, подгорный, кайтагский и частично хасавюртовский, говоров терского диалекта не коснулся: тер. къандала -буйн., подг., кайт. кьаннала "клоп", гуълмэлди - лит. гуълэлли "тонкий платок". Эта изоглосса довольно сильно сгущается в говорах буйнакского диалекта. В говорах терского диалекта д регистрируется в начале аффикса не только после сонорных, но и после глухих согласных основы и тем самым противопоставляется говорам доутих диалектов: буйн. тамна - тер. таэда "на стене", араннан-арандан "из сарая", оттан-отдан "из огня".

Итак, в диасистеме кумыкского языка, как я в тюркских языках, в употреблении д и т в начале слова нет абсолютного единства. Во всех диалектах в основном исходный *т сохраняется. Сохранение глухого т в ряде случаев в терском, хасавюртовском вместо д литературного языка и tobodob буйнакского, подгорного, кайтагского диалектов, а также наибольшая стабильность начального т во всех диалектах, несомненно, является одной из кипчакских особенностей диа-системн кумыкского языка. Позиционное изменение д и т /редко/ по существу не является закономерным последовательным явлением. Разнобой может быть как между диалектными единицами, так и говорами одного диалекта и даже в пределах одного говора.

Соответствия ш-с, с-ш в диасистеме обнаруживаются в единичных случаях, например, кайт., ткм., янг. синджир - лит. шннжыр "цепь", утм. шир-сыр "краска". В научной литературе шоканье квалифицируется как особенность булгарской группы языков /Хисамитдинова 1985: 175 , Саттаров 1992: 37, 64, СИГТЯ 1984: 222/. В кумыкских диалектах встречается ряд слов на -ш. которые, видимо, являются древнейшими булгаоизмами: шэрэ "лужа, жидкая глина", шэрэ бэрмэк "освежить земляной пол жидкой грязью", тер. шэлэ "жидкая каша", буйн., подг. шавшакь "неокрепший, не усг.евдзгй отвердеть /лед/", шаршар "водопад". шынкъа//шинка "жидкий, мокрый", Шура. Какашура /топонимы/, шапырлавукъ//шапыран "слякоть, жидкая грязь", Шаршар, Шабур /гидронимы/ сув "вода"/.

Переднеязычная аффриката дз употребляется в бамматюртовском подговоре бораганского говора терского диалекта. Он редко встречается и в бораганском говоре. Аффриката дз, качественно близкий к ц, обнаруживается в единичных примерах подгорного и кайтагского диалектов. Она размещается в начале антропонимов, редко - других слов: тер. бам. Дзийна - Зина /антропоним/., дзэргэ//дзаьргаь "калина", подг. дзух-зух "ниша для постели в стене?*, дзимих-зымых "алыча", ср. кайт. пух, цимих. Артикуляционная близость абруптива ц' н дз в говорах подгорного и кайтагского диалектов затрудняет различать их на слух: кайт. къац'а "годовалый козел", подг. ц7и-ц7игоз "маленькие глаза".

Переднеязычные ж, дж, ч, ц по диалектам имеют незначительные расхоздения в размещении, артикуляции и частотности употребления^ Например, ж в ряде случаев встречается в начале слова в терском диалекте: жагъеж "прут для ткания ковров", жангэл "рогатка, исполь зуемая при закапывании виноградных лоз". В подгорном и кайтагском диалектах дж обнаруживается в середине слова: подг. дорг., караб., шанджзл, кайт. савджал - лит. шанжал "стул". В терском диалекте также дж употребляется в середине некоторых диалектизмов и форме будущего времени - ажакъ, -зжэк. При этом в формах будущего времени спорадически встречается напряженная аффриката дждж, а эжэк ;> чэк//-ччэк: генджэ "последний ребенок", бараджакъ//бараджджакъ-ба-ражакь "пойдет", этэджэк//этчэк// эччэк-этэжэк "сделает".

Как и в говорах терского, в кайтагском диалекте также представлена напряженная аффриката дж. Она артикуляционно в какой-то мере близка аффрикате ч или чч. Удвоение дж больше характерно ута-мышскому, уллубийаульскому говорам. Частично распространяется и в некоторые говоры данного диалекта: кайт. утм. аджджиз, алх. аджиз - лит. азиз "слабый, бессильный, беспомощный", ул. даджджал "очень высокий человек", ср. буйн. тажжал - лит. тажжал "злой, свирепый, лютый человек", утм., янг.. тюм. бадвджам-бажам "мой свояк".

Слова со звуком п в ишкартынско-эрпелинском говоре буйнакско-го, какашуринском подгорного, утамышском кайтагского, бораганском терского диалектов заметно преобладают над другими говорами диаяек тов. Помимо лексических единиц со звуком ц для бораганского говорг характерно также явление цоканье: то есть вместо литературного ч факультативно появляется ц. Данное явление носит ограниченный характер и наблюдается в основном, в бамматюртовском подговоре бора-

ганского говора: гицци-гиччи "маленький", инцкэ-инчэ "тонкий".

Как известно, цоканье характерно для диалектов карачаево-балкарского языка /Акбаев 1963: 50/, оно в какой-то степени проявляется в говорах татарского /Тумашева 1960: 128, Махмутова 1978: 64-66/, в караимском Д'усаев 1969: 72/, киргизском, азербайджанском /Гаджиева 1979: 70-71/ языках, древнетюркскнх наречиях /Рад-лов 1983: Ш, 1 У/, хазарском, кумыкском языке /Хабичев 1989: 15/'. Т.М.Гарипов появление ц рассматривает как продукт перемещения альвеолярного ч /1979: 147/. Действительно, звуки дж, дз, ч. ц качественно близки и поэтому в диалектной системе достаточно много трудных случаев различать их на слух.

Явление цоканья и дзеканья можно сказать, параллельно встречаются в одних и тех же говорах. В некоторых говорах в ряде слов звуку з также соответствует ц, а тс, чс > пл. ц: айтса >айцца//ай-ца "если скажет", чачса>чавда "если посеет".

Итак, явление цоканья и связанное с ним дзеканье являются продуктом развития звуковой системы тех или иных говоров кумыкского языка. Сгущению этой изоглоссы в некоторых регионах, возможно, способствует и территориально близкие горские языки, в которых активно употребляется ц.

Общетерколэгическая проблема начала тюркского слова своеобразно разрешается и в кумыкской диалектной системе. 3 этом плане определение очагов распространения изоглосс ч-дж и дж-ч. во-пепвых, поможет установить локализацию джеканья и чоканья и связанных с ними явлений как йоканье, цоканье и дзеканье, во-вторых, определить состояние реализации пратюркских и тем самым найти место кумыкского в системе тюркских языков, в-третьих, определить хронологию перехода й ?дж, ч>дж. Ч7Ш, C73 дз, ц, то есть реконструировать аффрикаты дж, ц, дз. Особый интерес в этом плане представляют говоры терского, кайтагского и подгорного диалектов. Например, в терском литературным с, я, дж в ряде слов соответствует ч: чолакъай-солагъай "левша", ср. кум. лит. чолакъ "безрукий, однорукий, сухорукий, инвалид", осм., крм.. аз. чолак "однорукий, безрукий, сухорукий", аз. "калека, хромой", джаг., тар. "калека. однорукий человек" /Радлов Ш/; чорпа-шорпа "суп", со. осм.. крм. чопба "суп, похлебка, бульон". В середине и конце слов ж^ч: къычырата-къыжырата "скрепит зубами", халмач-халмаж "ворожба". В говорах диалекта зафиксирован ряд слов с ч, не представленный в других диалектах и литературном языке: чухун "остатки от калмыцко-

го чая", чиллэ "мелкая птица светлого оперения" и др. Соответствия ч-ж, ч-дж. ч-ш обнаруживаются и в других диалектах, но гораздо большую устойчивость ч проявляет в терском диалекте. Таким образом, центром наиболее стабильного сохранения *ч выступают говоры терского диалекта, как наиболее консервативная языковая зона, в которой довольно стабильно сохранилось пратюркское состояние языковых явлений. Причиной сохранения наиболее древнего признака кумыкского языка, не только кумыкского, в данном диалекте, на наш взгляд, является его территориально-административная изолированность в течение длительного времени от основной массы кумыкского населения.

В отличие от говоров буйнакского и хасавюртовского диалектов, аффриката дж довольно интенсивно употребляется в говорах кайтаг-ского диалекта. В диалекте дж в ряде случаев употребляется также и вместо ч терского диалекта. В середине^ слова дж функционирует также вместо ж. В этом отношении подгорный диалект ближе к кайтагско-му и терскому, чем к буйнакскому и хасавюртовскому диалектам:кайт. подг. джорап - лит., буйн, чорап "чулки, носки", ср. осм. чорап "чулок, гамаш" /Радлов Ш: 2019/, подг. джалэлэк//джапилэк, кайт. джабэлэк - лит.; буйн., хас. чапэлэк, тер. чаплик "лепешка".

В говорах подгорного диалекта частично в середине слова, за исключением какашуринского говора, употребляется ослабленная палатализованная аффриката дж.

Появление аффрикаты дж в середине слова и употребление дж вместо чиж литературного языка и говоров буйнакского, хасавюртовского диалектов, сближают говоры кайтагского и терского диалектов с некоторыми тюркскими языками, в которых наблюдается явление дже-канья: ногайским и его диалектами /Баскаков 1940: 32/, карачаево-балкарским /ГКШ: 1976: 51/. говорами и диалектами татарского /Мах-мутова 1978: 54/ языков.

Таким образом, распределение звуков ч и дж в диалектной системе кумыкского языка носит в какой-то мере ареальный характер. Ареалом чоканья выступают говоры терского диалекта. В диалекте получили развитие также такие фонетические явления, как джеканье, дзеканье, цоканье. Центр ареала джеканья перемещается в говоры кайтагского диалекта. Данная изоглосса малыми порциями распространяет ся также в говорах подгорного диалекта.

Степень устойчивости, противопоставленной пары ч-дж и качественная характеристика компонентов указанной пары в диалектной сис-

теме, кумыкского языка не везде одинакова. Количество и качество аллофонов аффрикат ч,дж, сохранность исконного звукового состава дж-ч, влияние глубины фонетического строя отдельной диалектной единицы. стойкость корреляции дж-ч зависит, можно сказать, как от фонетического положения, так и от исторического' развития каждой языковой зоны.

Исконный звуковой статус дж и ч и качественное противопоставление их, в основном, сохраняются в говорах буйнакского и хасавюртовского диалектов.

Изоглосса ч> ш больше свойственна говорам терского я подгорного диалектов.и частично распространяется на говоры буйнакского диалекта и почти угасает в кайтагском.

На наш взглад, в зоне кайтагского, терского и частично подгорного диалектов имело место смешение носителей разных говоров, и поэтому звуковой строй данного региона стал, по всей вероятности, весьма неустойчивым, что привело к качественному сближению звуков, к ослаблению противопоставления дж-ч и в некоторых случаях к их неразличению.

Близость и порою неразличение ч и дж дали возможность в качестве конвергентного фонетического звука функционировать одному из них, а именно аффрикате дж.

Таким ооразом, в кайтагском, терском и какой-то мере в подгорном диалектах вторичная, на наш взгляд, в общетюркском плана дж получила довольно сильное развитие. В кайтагском и подгорном диалектах таким образом общетюркская дж и ч в некоторых случаях совпадают с дж и тем самым данные диалекты выступают звонкой параллелью но отношению к буйнакскому, хасавюртовскому и терскому диалектам, где дж в определенных случаях совпадает с глухим ч.

Не только в диалектной системе, но и в говорах отдельно взятого диалекта дж и ч не могут быть четко локализованными. В говорах параллельно могут употребляться ч и дж: буйн. чонкъ//джонкъ "яма, углубление", чончай//джончай "сидеть на корточках", ср. джаг. чонка] "сидеть на корточках" /Радлов Ш/, подг. чинт//джинт "бородавка . кайт. утм. чинк. янг., тюм. джунт "бородавка" утм.. уем. джавар/'/чавар. Переход т в ч является отражением особенности древ-небулгарского языка /Ахметьянов 1978: 79/. Возможно, мы имеем т.? ч в словах чик /положение альчика в форме стойки, поставить стоймя/ - тик "отвесный, крутой", буйн. чика сакъал - тик сакъал "борода

клинышком". Ср. тат. гов. чычкан - лит. тычкан "мышь" /Хайрутдино-ва 1985: 35/, древнетюрк. "Ц^Цап. "мышь" Дононов 1980:74/

Вместе с тем, каждая из членов пары дж-ч не только в диалектах, но и в отдельных говорах может утратить свою качественную целостность. Междиалектное и внутридиалектное параллельное употребление дж и ч, несмотря на некоторый, перевес того или другого, дает основание думать.что в старокумыкском языке одновременно функционировали ч и дж. Хотя допускается, что в общетюркологическом плане первичным все же был ч.

Звук ц в диасистеме представлен, неравномерно. Он получил развитие в некоторых говорах буйнакского, подгорного, кайтагского и терского диалектов.

В связи с проникновением слов из русского и горских языков, аффриката ц становится самостоятельным звуком. В кайтагском, подгорном и терском диалектах аффрикаты ч и дж и спиранты с, з в числе других давали различные аллофоны, качественно близкие к ц и аб-руптиву ц1 кайт. лаьмциллаьй//ламчиллай "блестит". Таким образом, один из аллофонов, видимо, превращается в самостоятельную фонеидг ц вторичного образования: тер. цыган//цыкаьн "цыган", подг.,кайт. ц, ц?-з: цимих//ц1имих - лит. зымых "алыча", но кайт. каяк, зимих /в том же значении/, цух//цух//ц'ох - лит. зух "ниша" /в стене для постели/. Заметим, что в данном процессе свою роль могли сыграть и горские кавказские языки.

В диалектной системе в целом, а также в ее субъектах наблюдается пестрая картина замены звуков ч, дж. дз, ц,. с, ш, з, развитие целой массы аллофонов, неразличение и схождение звуков, определенная трудность определить ареалы тех или иных изоглосс.

Таким образом, трудно объяснимые фонетическими закономерностями, ареально строго не локализованные, неустойчивые и качественно неоднородные параллелизмы, связанные с ч, дж, ж. с, з, ц, несомненно, являются результатом исторического и эволюционного развития звуковой системы кумыкского языка вообще, и его подсистемы аффрикат, в частности. Аналогичные этапы развития прошли и другие тюркские языки и диалекты /Ахметьянов 1978: 85„ Прик 1976: 30, Са~ дыкова 1985: 32/.

Среднеязычныа_ согласные, ^ ^^ д диалектов по артикуляции существенных отличий от соответствующих звуков литературного языка не имеют. Однако в говорах терского и хасавюртовского диалектов г.

я имеют более переднюю артикуляцию и произносится мягче, чем буй-накского. подгорного и кайтагекого диалектов. В говорах кайтагско-го и подгойного диалектов г в фонетическом окружении подвергается значительным изменениям.

В этом отношении особый интерес представляет качественная неустойчивость г. Например, г переходит в разной степени передвинутый. вперед спирант V : в интервокальном положении; между гласным и сонорным, после спиранты перед гласным: подг. гишиг,аь//гишиКа, караб. гшдиг'э "чужому, другому", кайт. утм. гиши/аь, янг., тт. киши!Гаь "человеку, мужчине" - лит. гишиг^э /графич. гишиге/ "чужому. другому", в корне: подг. го&'ан, кайт. гогГэм "терн", подг.

1/

эуаьр // эг эр, кайт. эь'эр//э#знэ "если".

Спорадически наблюдается г?ив позиции после аффрикаты ч и смычных глухих: кайт. тюм. ич^ан-ичгэн "выпил? подг. гел. 6эт5/а-бэтгэ /графич. бет те/ "лице-, на лицо", но г спорадически сохраняется в корне и аффиксе: подг. как. нэшэгур, кайт. ул., алх. мэшэ-вур "подснежник", подг. караб. илгэн-илг^эн /графич. илген/ "повесил", пар. чиригэн "сгнил", как. ишгаьган - лит. ишлэг^эн /графич. ишлеген/ "работал".

В тех же позициях, в большей или меньшей степени заднеязычный спирант гъ аптикуляцяонно передвигается вперед и становится в основном, качественно идентичным аллофонам г: подг., кайт., тай!'аь-тайгъа "жеребенку".

Заднеязычный спирант гъ отличается от г в тех же позициях определенным разнообразием аллофонов и арэальным распределением их. В аффиксальной морфеме гъ, г, к. г^, кг, х, хь: подг., кайт. къашУаъ - кьашгьа "брови» на бровь", но къашгьа "отметина /на лбу у животных/, подг. дорг., джен., бугл., йаскга, кайт.утм. Засг^а, тюм. йасхьаь-йасгъа "на поминки, оплакиванию", пол г. сат-каьн, кайт. сатгаьн-саткъан /графич. сатгьан/ "продал", подг.дорг., дже»., бугл. ачгънчга-ачгъычгьа "ключю", кайт. тюм. янг. ачга-ач-гьа "с голоду", йанчТГан-йанчгьан "раздавил, придавил", но гъ спорадически сохраняется в аффиксе: подг. как. сагъа "тебе", кайт.ул. солагъы "его мед". Спирант гъ, за исключением ограниченных слов, сохраняется в корне: подг. как. лагъай "большой жук", подг.кайт. къаргъа "ворона", бутъа "бык".

Согласные г, гъ в позиции после сонорных н, м спорадически переходит в I/, и у' или н и г: подг., кайт. сагъинУан//сагъингаья

сагъынгьан /графич. сагъынгьан/ "соскучился" /по кому-либо/, орам-!/а <: орамнга /графич. орамгъа/ "улипе, на улицу''.

В некоторых говорах кайтагского диалекта переход г, гъ в нг в форме множественного числа категории принадлежности является уникальным: ш. атангиз ¿атагъыз "ваш отец", къойунцуз ^ къойугъуз "ваша овца", ташингизг.тишигиа "ваш зуб".

В говорах буйнакского диалекта в интервокальной позиции и в окружении сонорного и гласного, в отличие от говоров подгорного г, как в литературном языке, подвергается слабой спирантизации: гоь-г^урчуън - лит. гоьг^уьрчуьн "голубь". В позиции после щелевых ш, с смычный г? хь, в отличие от хасавюртовского г?гу и спорадически г изменяется в й, а также от терского г ж: буйн. ишхьэ, подг., кайт. иш»э, ср. караб. ишхьэ, хас. шцйэ//ишг1Гэ, тер. ишкэ - лит. ишг^э "на работу".

После в, з: буйн. тазА, подг.кайт» тазУи, тер. тэзги "древний. давний".

В отличие от литературного языка и говоров буйнакского диалекта, в говорах терского диалекта согласные г, гъ после сонорных н, нг, м не переходит в заднеязычный нг: йангъырлы - лит., буйн. йан-гвгурлу "дождливый", танггъа-тангнга "к рассвету".

В отличие от подгорного, кайтагского диалектов, гъ в буйнакском диалекте в аффиксальной форме: в окружении гласных, сонорного и гласного качественно не изменяется: буйн. барагъан, подг., кайт. бараВан, тер., хас. баран "идущий", буйн. болгьан, подг., кайт. болтан "было". В позиции после щелевых в буйнакском диалекте гь подвергается оглушению, а в хасавюртовском, терском гъ ? х частично: буйн. басхан, ср. подг., кайт. басгГак "наступил", хас., тер. бас-гъхан.

В говорах терского диалекта спорадически после глухого к звонкий г произносится как нечто среднее между к и г, то есть произносится как полузвонкий г: бабишкгэ - лит. бабишг^э,"утке", оьскгоьн-оьсг^эн "вырос".

Таким образом, по отношению функционирования звонких г и гъ говоры подгорного и кайтагского диалектов представляют собой очаг интенсивного их изменения в разного рода аллофонов: г?кг, 1/7 хь, к: гъ? г/, у' , г, к, кГ, хь, х, гК

Употребление тех или иных позиционных вариантов г и гъ носит ареальный характер. Господствующим в замене г, гъ звуком является

передвинутый вперед спирант V.

Переход г, гъ в V , в основном, охватывает аффиксальную часть слова и в некоторых случаях последний звук корневой морфемы /к > --г7г. къ^гь7 V /. Г спорадически изменяется в V в указанных выше позициях и в корневой морфеме, а гь сохраняет свое качество во всех этих позициях.

Спирант V как в подгорном, так и кайтагском диалектах образуется в одних и тех же фонетических условиях из одних и тех же: звуков г, гъ: в одних говорах регулярно, в других - с некоторыми исключениями. Хотя источники образования V и других-аллофонов разные звуки г, гъ как в своей твердой и мягкой, так я звонкой и глухой разновидностях, аллофоны их в подавляющем большинстве случаев идентичны. Соприкосновение фонетических импульсов г, гъ в указанных говорах в .какой-то мере укрепляет предположение А.М.Щербака о наличии в тюркском праязыке только одного сонанта V со своими разновидностями /1970: 196/.

Спирант й в говорах буйнакского. подгорного и кайтагского диалектов в позиции около ы и редко а своим палатализованным свойством в какой-то степени противопоставляется говорам терского и хасавюртовского диалектов. Таким образом, в ряде случаев создаются сингармонические параллелизмы: буйн., подг., кайт. йилаьн -хас., тер., лит. йылан "змея", йилаьЗ-йылай "плачет", йнмишаькъ-йымышакь "мягкий".

Ареалом распространения изоглоссы г-к является в основном, какащуринский, параульский, гелинский, карабудахкентский говоры подгорного, каякентский. уллубийаульсккй, утамышский говоры кайтагского диалектов: подг. гел. газа-каза "мотыга", кайт. ул. гавкав "лужа", пар. гум-кум "сырой, сырость".

По отношению употребления анлаутного к говоры терского, хасавюртовского диалектов, а также тюменский, янгикентский, башлн-кентский говоры кайтагского диалектов больше тяготеют к кипчакским языкам. Соответствие к-г является основной отличительной особенностью говоров терского диалекта. Однако анлаутное к в данном регионе распространяется неравномерно. В бораганском употребление анлаутного к преобладает, а в кизлярском говоре частотность употребления несколько меньше. Такая неравномерность распределения к и г наблвдается также и в говорах подгорного и кайтагского диалектов: тер. кэс - лит. гэс "режь", ср. кайт. тш,, янг., башл.

кэс, утм. гэс "режь". Ср. древнетюрк.^¿Ъ "резать" /СИГТЯ 1984: 193/, тер. хас. кзсэртки-гэсэртки "ящерица", ср. джаг. кйсартка, кирг. кесартк1 "ящерица"/Радлов П: 1160/, тер. куьз "осень", ср. тар., кирг., ккирг., ком., джаг., кар. л.т. куз/кез /Радлов П: 1504/, ШЛ /СС Т981: 80/.

Замену звуков г, й, в в интервокальной позиции в ряде диалектов тюркских языков в тюркологии связывают с 1/ ', то есть в соответствиях звуков г, й. в звуку V изначальным предположительно считают V /си. : СИГМ 1984: 205/.

В диасистеме в некоторых говорах г спорадически переходит в й. в , как в языках кыпчакского типа г>й буйн., подг., кайт. нэ-йэт-^нэг^эт /графич. негет/ "намерение, цель, замысел, стремление", хас. эчйи < эчги "коза", ичйэн<: ичгэн "выпил", буйн., подг. ишле-йэн - лит. ишлэгэн "работал": в-г: подг. как. гавурчун-гоьгуьрчуы; "голубь", подг.. пар. гоговул, гэгэвуьл - буйн. гоьгоьгуьл "свод".

В говорах подгорного и частично кайтагского диалектов гъ?- й: подг. оннэйи<ондагъы "тамошний", кайт. ул. туьбуьндэйи^туьбуьндэ-ги "нижний", но тер. г-й: гьаггэв-гьайгэв "дурной", сэгир-сэйир "бестолку", подг. караб. мадиган-малийан "склонный к чему-либо, имеющий пристрастие к чему-либо, г-с в: кайт. утм. балагуз^балавуз "воск", подг. как. гъаьргаьАгьарвэ "коридор", нэшэгур- кайт. утм., алк. мэшэвуьр "подснежник".

Древнетюркскому г в кумыкском языке в раде слов соответствуют й, в?*', г: древнетюрк. - кум. ийэл "сгибаться",¡сI^ил.-гийир

"входить", туг-туьй "завязывать", но ¿¡Х^им. - Йуьгэн "уздечка" /СИГТЯ 1984: 206, Серебренников 1985: 47-50/.

Звукосоответствия в области г, й, в, V' в фонетическом окружении в диалектной системе кумыкского языка распределены неравномерно и носит ареаяьннй характер.

Употребление аффикса -лыкъ вместо -лик в некоторых говорах подгорного и кайтагского диалектов, видимо, следует рассматривать как изменение древнетюркского к ?т? у?къ или, как это рассматривается в тюркологии, превращением конечного ^ в /Серебренников, Гаджиева 1986: 56/. И в этом случае это, видимо, произошло также к>г?г/> къ.

Вышеуказанные факты свидетельствуют о господствующем положении г во многих звукосоответствиях с его участием. И тем самым пр тиворечат гипотезе перехода V в звуки г, й, в. хотя данная гипо-

теза не располагает достаточным материалом, чтобы опровергать обратный процесс изменения г б у и дальнейшее преобразование- У в звуки й, в, "поскольку I графически в древнетюркских словарях не отмечается" /см.: Серебренников." Гаджиева 1986: 46/.-----------------------------

Изначальным в данных позициях в цепи г, и ' , й, в следует, наверное, считать г, по отношению к глухому к, который является, несомненно, вторичным. Нам представляется этот процесс в таком виде г7гт<й.

Среди кыпчакских и огузских групп тюркских языков кумыкский занимает промежуточное положение с преобладанием ккпчакских элементов над огузскими. Тем не менее, по отношению анлаутного гиков все же тяготеет к огузком языкам, ибо во всей диалектной системе употребление анлаутного г преобладает над к. Однако глухое и звонкое начало по диалектам распределено неравномерно. Говорам подгорного и кайтагского диалектов со звонким анлаутом противопоставляются говоры терского и частично хасавюртовского диалектов с глухим анлаутом. По употреблению к и г буйнакский диалект выступает как бы гарантом литературного языка.

Звуки к и г неодинаково распределены не только мевду диалектами, но также внутри говоров отдельно взятого диалекта. Анлаутные гик как один из отличительных признаков огузских и кипчакских языков в кумыкской диалектной системе не всегда четко дифференцированы л устойчивы: в говорах некоторых диалектов к и г могут употребляться параллельно, а в ряде случаев они качественно довольно близки.

Трудность конкретно определить ареалы распространения гик в диалектах связана с различиями в их отношениях к огузским и кипчакским языкам, а также историческим развитием диалектной системы в целом.

Выявление относительной устойчивости к противопоставлением фонетических изменений к и г, видимо, следует связывать с ранним пратюркским состоянием глухого к и вторичностью звонкого г. Однако определенная устойчивость г, как в других тюркских языках, в аффиксах после основ на гласный, звонкий согласный или плавный в говорах буйнакского. хасавюртовского и терского диалектов в какой-то мере поддерживает гипотезу о существовании г в тюркском праязыке /СИГТл 1984: 199/.

Кумыкский язык не только в литературной форме /Дмитриев 1940:

16/, но и его диалектная система в целом принадлежит к группе й-языков, тем самда сближается с языками кипчакского типа. В диалек тах, как и в литературном языке, й употребляется вместо дж, ж, ч, с других тюркских языков /Тенишев 1976:. 306-307, 1976: 175, Серебренников, Гаджиева 1986: 84-85/. В древнетюркских памятниках обнаруживается параллельное, употребление ч и й"волосы", чару -йару "свет", блеск". чал?уз-йал-2уз "единичный" /Баскаков 1962: 306/. Ср. кум. йангыз "одинокий".

Если сравнить данные древнетюркских памятников УП-ХУП вв и современных тюркских языков с начальный £ , приведенные в качестве иллюстративного материала в "Сравнительно-исторической грамматике тюркских языков", с материалами кумыкских диалектов, то в подавляющем большинстве случаев наблюдается идентичность в употреблении анлаутного й: древнетюрк.^1 еЛ "земля" - йэр, е^а-к^голый" - йалан.¿'1р "веревка" - йип "нить", подг. йип "веревка, нить", йХ "писать"-йаз /1984: 259-279/.

В диалектной системе кумыкского языка обнаруживается единичный случай перехода литературного й в дж перед гласным: тер.джыл-гъыя - лит. йылгъын "тамариск, гребенщик". Однако имеется довольно обширный круг слов, где й. ч, дж во всех диалектах в идентичны условиях в начальной позиции сохраняются.

В диалектной системе кумыкского языка переход й в ч и наоборот, смещение их, а также соответствие звуков ч, дж, ж звуку й, кроме указанного выше единичного случая /дж-й/, не наблюдается.

Таким образом, анализ диалектного материала и сравнение его с материалами древнетюркских и современных тюркских языков и их диалектов показывает, что й является древнейшим сонорным в системе пратюркского консонантизма.

А в первой картине замены звуков ч. дж, ж. ш, с, з, дз, ц глухую аффрикату ч можно признать одним из пратюркских глухих, ко торый, как нам представляется, параллельно с й дал импульс дж. Однако поведение дж в кумыкских диалектах в его отношении к тюркским языкам в какой-то мере дает возможность представить, что генетически связанный с Й, и ч дж не совпадает по возрасту и ареалу распространения: в системе тюркских языков й?дж. видимо, следует считать более древним, чем ч? дж.

Материалы кумыкских диалектов позволяют думать таким образом дж возник в результате изменения ч. В дальнейшем дк?ж в фонети-

ческом окружении.

Рефлексы начального ч, по сравнению с й, отличаются довольно оольшим разнообразием: ч?ш.ч? с, ч^-ц.

Итак, картина представляется следующим образом:

й > дж

ч^дж^ ж

члп?с7з?дз, ц

Заднеязнчные_къ,_гъ,_х, гь_//г-/ согласные диалектов в своей артикуляционной характеристике существенных отличий от соответст-вуицих звуков литературного языка не имеют.

В подгорном и кайтагском н частично терском при максимальной твердости къ в ряде говоров наблюдается его опеоедненяе. Степень смягчения къ усиливается в бугленско-иараульском регионе подгорного и уллубийаульско-утамышском каЗтагского диалектов.

Звук къ словоизменительного аффикса в подгорном и кайтагском диалектах изменяется в к: бардик-барднкъ "ходили", алайик-алайыкъ "возьмем", но къ словообразовательного аффикса сохраняется: аш-лыйкъ//ашликъ - лит. ашлыкъ "урожай", байликъ//байлыикъ-байлыкъ "богатство", В единичных словах некоторых диалектов корневой къ? к кайт.утм., алх, арк'а, а в других диалектах маркъа "теленок после шести месяиев", тер. къакъирик, кайт. хахирэк-къакъырыкъ "мокрота". буйн. укалай//окъалай, кайт. укалай - лит. окъалай "трет, мнет, протирает".

В ряде говоров гъан > къан р> кан. -гъа къа ? ка//каь.

Переднеязычный т перед къ в некоторых говорах изменяется в къ и тем самым къ как бы удваивается: подг. каоаб. къаркъкъатун //юьаркъкъатынЧкъартгсьатын "старая женщина", айкъкъансайткъан /графич. айтгъан/ "сказал".

Заднеязычный звонкий спирант гъ употреоляется в середине слова. В некоторых говорах его можно обнаружить в анлауте ряда слов.

Как отмечает Н.К.Дмитриев, в буйнакском диалекте в начале слова употребляется озвонченный къ /1940: 37/. Однако следует отметить, что переход къ^гъ в диалекте явно не выражен, частичное изменение къ в гъ осуществляется, как правило, в потоке речи.

в абсолютном конце слова древнетюркскому и огузских языков звонкому гъ в кумыкском, как в кипчакских языках, соответствует в, редко - й, например:" "узел", аз. ба?лы "завязанный", туркм. ба-глы, турк. £ал . уйг. Ва^а-ч"пучок" - кум. бав

"узел", байлам "пучок",'таг1 "гора", доевнеуйг. , аз. да£, тур (Лол - кум. тав /Серебренников, Гаджиева 1985: 42-44, РАС 1991: 1-111, ТРС 1977, Баскаков 1969/.

Звонкий гъ в конце слова и слога спорадически обнаруживается и в некоторых говорах кайтагского диалекта: чирагъ - лит. чиракъ "лампа", сигъ "осока", къагъ "дурной", долагъ - лит. долакълар "онучи, опорки", ср. турк. (¿$¿0.*. "обметки /на ногах/, онучи,опор ки" /ТРС 1977; 240/.

Звук нг в диалектах употребляется в середине и конце слова: буйн. мынгылы "обидчивый, нелюдимый", манг. "дураковатый" . лит. манг. болмакъ "обалдеть, теряться, потерять рассудок", кайт. йэн-гэр "жареная на масле кукурузная мука".

В ряде говоров кумыкского языка инлаутный корневой нг расчленен на н и гъ: мангъалай - лит. мангалай "лоб", тангъала-тангала "завтра", йангъы-йангы "новый". Это явление А.М.Щербак связывает с поздним происхождением нг.

Переход нгъ > нгнг//нг, нггъ нгнг//нг, н+г ? нг. нкь> нгнг// нг, нк ?нгк в середине слова, который осуществляется в буйнакском частично подгорном, кайтагском и хасавюртовском диалектах, подтверждает правильность гипотезы М.Рясянена и Г.Рамстедта о происхождении древнетюркского"^ внутри слова оту, кц. >>*./см.: СИГГЯ 1984 : 339/. Ср. тер. арангьа, буйн., хас. аранга//арангнга, подг., кайт. /частично гъ, туу/ аранй "сараю". Как в большинстве тюркских языков, нг в абсолютном конце слова сохраняется: таг£ "заря, рассвет", кум. танг, ср. тат. та°£, баш. та0^, уйт..тещ. казах.та^, нот./пяц. ккалп.¡нац., туркм.^а.^ , хак. мй^, узб, но аз. дан. тур. тан, кар. тан. тер. мин// минг - лит. минг "тысяча, родинка", буйн. минсиз "весьма, красивый, без изъянов", аз. мин, тур.¿¿п. '"тысяча" /Серебренников, Гаджиева 1986: 70, РАС 1991, ТРС 1977, КПКС1974, Кононов 1980: 74/.

Пратюркскому * нг в кумыкском языке в середине, слова спорадически соответствует й: *¿¿^У*-, с-У^ кум- суьйэк "костьп - кум. муьйуьз, ср. тат., баш.и*Хь"рог". Это явление на примере ряда тюркских языков М.Рясянен объясняет "/см.: СИГГЯ 1984 : 341/. Переход нг в таком случае можно также рассмаз ривать как кыпчакскую черту кумыкских диалектов.

Ассимилятивное образование нг<г н+г, н+гъ, расчленение инла-утного нг на н и гъ, н и г в ряде говоров кумыкского языка говорят

в пользу: нг < f ,

Звук гь позишонно не ограничен. Начальный гъ больше встречается в заимствованиях из арабского, персидского и горских языков,___

а также топонимах, антротопонимах, этнонимах. Н.К.Дмитриев "так называемый вторичный или неэтимонологический гь" в начале кумыкских слов поедполояигельно связывает с своеобразной заменоГ; арабских "хамзы" и "айна", которые этимологически предшествуют начальному гласному /1940: 1в/.

Из представленных в слозаое 245 слов с начальны?/, гь в 180 словах звук гь употреблен в позиции перед гласным заднего ряда а.

Гь такой звук, который артикуляционно довольно заметно отличается в своем твердом и мягком вариантах. В твердом варианте согласный гь представляет собой также плавный гортанный спирант. Спирант гь с топтанным оттенком не только в велярном варианте характерен. в основном, говорам кайтагского, подгорного и частично терского диалектов. Подобный гь размещается в какашуринском, пара-ульском, гелинском, доргелинском подгорного, утамышском, алходжа-кектском , янгикеятско-твмеяском кайтагского, бораганском терского диалектов. В указанных говорах сосредоточено больше слов с гь в различных позициях, чем в других говорах. По этому признаку с названными диалектами сближаются также некоторые говоры буйнакского диалекта. Гь с придыхательным оттенком встречается в большинстве случаев в заимствованиях из горских языков, топонимах, этнонимах.

3 говорах терского, хасавюртовского и частично в других диалектах в позиции около гь происходит опереднение а: тео., хас. гьаьрвоь - лит. гьарвэ "коридор", буйн. гьаьр-гьар "каждый", гьаь-зир-гьазир "готов", в ряде диалектов кайт. гьар, гьазур, каяк, гьазир, но в позиции около н произносится палатальный гь: гъиз// гьыиз-гъыз "линия", ср. хас.. тео. гьиз.

Реализация анлаутного гь в словах с начальным гласным характерна для всех кумыкских диалектов. Интенсивность его проявления в той или иной степени носят ареальный характер. Большое развитие данное явление получило в говорах терского, буйнакского и подгорного диалектов. Начальный гь является также нормой литературного языка. По сравнению с другими тюркскими языками в анлауте кумыкского слова гь преобладает. Звук гь размещается в начале слов араоско-персидского и кавказского происхождения, а также в подавляющем большинстве* случаев перед гласным а, за которым, в основном, сто-

ят щелевые, дрожащий р.боковой л. Эти факты наталкивают на мысль о том, что явление протезы трудно связывать с праязыковым периодом тюркских языков, скорее оно является результатом позднего фонетического процесса, по-видимому, не только одного.

Интенсивность данного процесса в говорах, контактирующих с иберийско-кавказскими языками свидетельствует, наверное, о том, что именно соседние горские языки /Гайдаров 1977, 1982, Джидалаев 1990, Мусаев 1976, Еокарев 1981/ и послужили своеобразным источником импульсов для восстановления утратившего начального консонантного звука основы /СИГТЯ 1984 : 396-397/ или же способствовали развитию до протезы из твердого придыхательного приступа перед гласным. характерным для кумыкского языка.

Переход исходного кь в х в различных позициях является наиболее яркой по своей неоднородности и ареалу распространения фоне тической особенностью диалектов. Так, например, в определенной группе слов, в отличие от других диалектов, в терском и хасавюртовском в начале слова къ? х, несмотря на то, что названные диалекты с кайтагским больше сохранили в анлауте къ, чем буйнакский и подгорный. Однако о стабильности * къ в кайтагском говорить не приходится, потому что большинство слов с начальным къ утамышско-го, янгикентского, башлыкентского. алходжакентского говоров в кая кентском изменились в х: каяк, харли, ост. кьарли - лит. харлы "нуждающийся". 3 фонетическом окружении къ >х наиболее последовательно в говорах буйнакского диалекта. Интервокальный къ на стыке основы и аффикса переходит в гъ. Наибольшую стабильность къ прояв ляет в начале и конце слова.

Сравнение матешалов кумыкских диалектов с доугими тюркскими языками показывает, что х является продуктом перехода этимологического *къ путем ослабления смычки, то есть "представляет собой фрикативное упрощение увулярного *къ".

Наиболее распространное в тюркских кыпчакских языках явление спярантизации, довольно сильное развитие получило в диалектной системе кумыкского языка: наиболее характерна говорам буйнакского и подгорного диалектов, в какой-то степени угасая, охватывает говоры хасавюртовского и терского диалекта. В кайтагском в фонетиче ком окружении къ сохраняется наиболее стабильно. Явление къ?х об наружизается в старокумыкском языке /Дмитриев 1949: 194/.

Пратюркский къ в диалектах дает различные импульсы в виде х,

гъ, глубокозаднеязкчный къ, палатализованный къ.

Гортанный смычный ъ /гамза/ в кумыкский язык проник с араб-ско-персидским заимствованиями: таъсяр "влияние, воздействие", маъ-на "смысл, значение". В диалектах, за исключением говоров теоского, ъ образуется также в фонетическом окружении: глухие к, къ, п, т перед сонорккми заменяются смычным гортанным глухим ъ. Данное явление сравнительно сильное развитие получило в говорах буйнакско-го, подгорного и кайтагского диалектов: буйн. оутамар*-бутакъдао "ветки", таъли^татли "сладкий", тэрэъни <тэрэкни "дерева", кайт. янг., тюм. биъма!/ан < битмэгэн "не закончен, не завершен".

О появлении гаадзы /ъ/ в тюркских языках и в тон числе в кумыкском существуют различные мнения, одни исследователи, например, в татарском, относят его к субстратному явлению, другие - к влиянию иносистемных языков /Щербак 1970: 168, Арсланов 1976, * 6: 5065, Махмутова 1978: 67, Баязитова 1986: 58-59, Еурганова 1978:84/. Наличие его в различных тюркских ареалах дает основание отнести это явление к тюркскому реликту. В кумыкском он, как нам представляется, является продуктом развития редуцированных узких гласных, возникащрх на стыке между глухими смычными к, къ, т /редко п/ и сонорными в условиях иноязычного окружения /Гайдаров 1982:-26. А6-дуллаев: 1993: 107-108, Мадиева 1980: 8, Бочарев 1981: 30-31/. Ср. буйн. аълао - тер. атйлар -/лит. атлао/ "лошади", иъни-итини /ит-ни/ "собаку".

Абруптивные согласные к\ къ' ,_т1 ♦ Дж? представляют

собой варианты соответствующих согласных. В тюыеялерском,янгикент-ском, алходжакентском говорах кайтагского диалекта имеются единичные пары слов, которых можно противопоставить по наличию и отсутствию надгортанных: ч7абап "земля"- чабар "пооежит", чанк'а "палас"—чанка "потомок хана или бека от неравного брака", алх. ар-кь'а "теленок после шести месяцев" - аркъа "спина". Звуки ч7, к7, къ' в данных словах не могут быть квалифицированы в качестве фонем кайтагского диалекта: в виду малочисленности противопоставленных пар, и полного отсутствия корреляции других абруптивов /ц1, т', п;, дж ? /, а также ввиду того, что подобные пары представлены далеко не во всех говорах диалекта. Отказывая в фонемности рассматриваемым звукам, учитываются и следующие факты: в утм. пара ч'анка встречается исключительно редко, лишь в речи пожилых, в янг. чанка - не

употребляется. В тюм.,янг., уш»,алх, пара к'аяа употребляется также редко. Вместо тш. т'уз "ледяной каток", сыргъалакь "снежный каток" в янг. ,утаа. употребляется гоькбуз "ледяной каток", сыргьалакъ "снежный ваток" и т.д.

Причины развития представленных в говорах терского, под горда-. го и кайтагского диалектов абруптивных согласных я?, къ2, т7, л2, ц7, ч2 да7 останутся нераскрытыми, если объяснить это влиянием иберийско-кавказских языков вообще. Такому подходу противоречит сам ареал распространения этого явления: в географически идентичных по-отношению к кавказским языкам говорах в одних они употреби ляатся, в других - нет. Видимо, стазу с абру плавных согласных в кумыкских диалектах прегще всего зависел не от соседства или же территориальной близости, а от продолжительности и характера межъязыковых контактов. Т^к,например, отсутствие абруптивов в буйнакском . диалекте, который теперь вплотную соприкасается с горскими языками, объясняется теи, что кумынско-аварские контакты здесь носят сравнительно свежий характер, они появились гораздо позже контактов кумыков с носителями кавказских языков в других регионах.

В третьей главе "М-0 рфонология" рассматриваются такие звуковые изменения, причины и результаты которых трудно отнести только в область фонетики и в область морфологии.

Морфонология является сравнительно молодой и поэтому малоисследованной областью языкознания. Она остается наиболее неразработанной,до конца не выясненной, не описанной областью и в тюр- . кологаи. Отсутствие единства взглядов лингвистов яа морфонологию, безусловно,затрудняет изучение морфонологии в конкретном языке1.

Для полного научного описания ыорфонологических явлений необходимо комплексное исследование их,одновременно используя как фонологическую,так и морфологическую информацию. Сада относятся-и фонологические процессы, которые невозможно описать без ыорфоло-

I. А.А.Реформатский считает морфонологию "небазиснш уровнем" (1975: 109,116); Н.С.Трубецкой отнес ее к грамматике (1967: 116); З.Г.Абдуллаев считает ее системой функциональных единиц (1993: 277). "Морфонология изучает фонетические изменения морфем при применении их в речи, т.е. в их движении". Например: ун + меч уммец "десять тысяч" (Закиев, Салимова 1993; 160, 177).-

гического контекста, и фонологические изменения, происходящие при сочетании морфем, если они носят не фонетический характер и не привносят дополнительного грамматического значения._____________

Это закономерности функционирования фонологических средств, ооусловленные морфологически /Касевич 1986-: 3-4/.

К мосфонологическим явлениям относятся также фонологические изменения, которые сопровождают грамматические процессы, но сами самостоятельно не служат средством выражения грамматических значений.

Морфонология является избыточным, можно сказать, "выравнивающим" явлением. Она имеет дело с вариантами одной морфемк, которые выражают одно и тоже, то есть изучает фонологические различия в строении морфем разных типов и в составе морфов одной морфемы и использование этих различий в функциональных целях, на всех уровнях /Кубрякова, Панкрац 1983: 8-14/. Объектом изучения морфонологии является и чередование, если оно является сопутствующим, не выражающим грамматическое значение, когда оно входит в так называемый формант новообразования. Оно не является мор&онологическим явлением, когда за ним закреплено определенное грамматическое значение, и ничто ппугое кроме чередования это значение не выражает.

8 объект изучения морфонологии входят также явления как элизия, метатеза и другие структурные изменения морфем, не выражающие самостоятельно грамматические значения.

Таким ооразом, в морфонологии анализируются все случаи функционального употребления вариантов морфем, фонологические изменения на стыке морфем, преобразования при сложении основ и аналитическом формообразовании, при редупликации, изучаются сингармонизм и связанны? с ним преобразования акустико=ритмической и слоговой структуры слова, звуковые изменения функционально=комбкнаторного характера, происходящие при агглютинации.

В данной главе анализируются структуры слога и слова, в связи с этим предположительно высказывается мысль об образовании и становлении отдельных аффиксов, а также о появлении их вариантов.

Образование и становление аффиксов, как известно, связано и обусловлено структурой корневых морфем. Постпозиционные компоненты словосочетаний в процессе морфологического развития слова, как нам представляется, превратились в аффиксы, поэтому, вполне естественно, первоначально аффиксов должно было быть множество и самых различных фонологических структур. Вероятно, до образования афЬиксов

в качестве второго подчиненного компонента, выполняющего роль показателя того или иного грамматического отношения, употреблялись разные по структуре слова, которые не во всех случаях становились аффиксами. Можно допустить, что в составе подобных структур лексемы могли сочетаться по какому-нибудь фонологическому признаку, по созвучию определяющего слова, что в свою очередь способствовало появлению множества варьируемых аффиксов. Таким образом, не исключена возможность, что фонологическая природа современных аффиксов и их вариантов является отражением фонологической окраски тех корневых слов, от которых они образовались.

Первоначальное сочетание различных по ряду и губности аффиксальных морфем происходило согласно первой корневой морфеме как в отношении палатального, так и в отношении лабиального сингармонизма. Наряду с сингармонизмом, на стыке морфем и внутри происходили различного рода фонетические процессы.

Реду_к!шя_ и_ выпа!хение_ гласных. Взаимосвязь звукового строя и морфологии хорошо пшслеживается, например, в таком явлении, как редукция и выпадение гласных. Выпадение гласных, на наш взгляд, ж следует связывать ни с ударением, ни с другими фонетическими процессами. Изменение структуры оснпвы в данном случае следует рассматривать как морфонологическое явление. Подвергаются редукции и выпадению гласные больше, всего во втором слоге, многосложного слова, так как второй слог представляет собой слабую фонетическую по зицию для гласных. Как для других тюркских языков, для кумыкского положение гласных в первом корневом слоге является сильной позивд ей /Щербак 1970: 26/. Выпадение узких гласных второго слога» по нашему мнению, не столько зависит от места ударения в слове, скол ко от агглютинации и последующего за ней преобразования общей структуры слова. При этом наибольшую устойчивость, как известно, проявляют гласные словообразовательных и словоизменительных аффяк сов. Выпадают в большинстве случаев вторые от начала слова гласные. то есть гласные так называемого исторического аффикса, которые составляют с корнем неделимую с точки зрения современного язь ка основу. Таким образом заметно выделяются первый и последний слоги, серединный слог как бы "утопает". Это влечет за собой изме нение звукового состава корневой морфемы и вместе с тем слоговой структуры всего слова.

В середине многосложных слов в основном размещены "омертве-

лк°" формы, которые как бы не несут или же не выражают особые лексические или грамматические значения.

Однако, установить причину внпадения гласных.второго слога бывает трудно, потому что явление это нерегулярное и комбинаторно строго не обусловлено. Возможно, выпадение в какой-то мере связано с акустикой всего слова: трудностью произнесения подряд нескольких однородных узких гласных: оурун+у^ буруну у бурну "его нос", авуз+у * авузур»авзу "его рот", къаонн "утроба"> къарны "его утроба", но къарыны "его желудок" /анат./, а может сыть и с тем, что не имеют омонимичных лексем.

Ареалом наибольшей активизапми- данной изоглосс!* ^вл.фптся говоры терского диалекта. По сравнению с другими диалектами, она намного большее развитие получила и в говорах хасавюртовского. В терском диалекте редуцируются и выпадают не только узкие гласные, а также выпадают гласные частиц, послелогов, аффиксов словообразования и словоизменения: тер., хас. тзрзэ - лит. другие диал. тзрэзэ "окно", къамчы//къаччу - лит., буйн., подг. кьамучу "кнут",

В одних диалектах кумыкского языка обнаруживаются также некоторые основы, которым в других диалектах и тюркских языках можно найти варианты с оолее полным составом: тео. бор. ирик - лит., др. диал. ирк "баоан", ср. ккалп., кирг., алт. ирик, боо. ооьруьк//боь-рик - лит. др. диал. боьрк "шапка", ср. ккалп. оорик, тур.диал. оо-руг /Севортян 1978/.

В работе рассматривается также явление элизии - усечения, которые встречаются в диалектах. Например, модальное слово экэн < /<*эр//ир "быть, являться, существовать + кэн/ в бор. гов. кэ£ кэн < экэн < эрхэн: йарайкэ//йарайкэн - лит. йарайэкэк "оказывается, можно", буйн. апао<алш парсалып бар "унеси" и др.

При. слитном произношении двух слов хиатус устраняется по -разному: два одинаковых гласных звука образуют долгий гласный, если же на стыке слов оказались разные гласные, один из них выпадает /обычно предшествующий. оставляя оттенок: сари ит.? сариит> сарйт "желтая собака" кьара улакъ?къаргулакъ ^къап^лакъ "черный козленок".

Таким образом, выпадение гласных второго слога не универсальное явление, потому что не является следствием фонетических процессов, комбинаторно и позипионно строго не обусловлено. Данная кипчакская особенность кумыкских диалектов сближает их с карачаево-

балкарским (ГКБЯ 1976: 40, Акбаев 1963: 26).караимским (крымский диалект) (Прян 1976: 44-45), ногайским (ГШ 1973:30, Баскаков 1940:12), татарским (Богородицкий 1934: 94-96, ТУмашева 1977: 52), башкирским (Киекбаев 1953: 47) языками.

Ударение;, В научных трудах до фонетике (Тенишев 1976:31, Баскакоа~1Э38: 185-186,Явдашев 1966:178-179.Убрятова 1966: 407) и учебниках (Дяанмавов 1968:38, Гаджиахмедов 1961: 64 .Магомедов 1966: 197) ударение в кумыкском языке характеризуется как фонетическое,динамически слабое,нефиксированное на определенном слоге, перемещающееся при агглютинации на последний слог,различающее как отдельные слова,так а грамматические значения, слабо г почти неразличимое в одних случаях и,наоборот, ввдедяищее в сложных образованиях не один» а сразу два слога в разной степени экспиритор-. ности и,наконец, как просодическое явление,непосредственно влияющее на качество гласных вплоть до выпадения.

Как видно из приведенных параметров и характеристик, во взглядах специалистов имеет место определенный разнобой,а также смещение фонетических и фонологических аспектов ударения. Думается, что прав А.Даунисбеков (1988:3, П-17), который причину сказанного выше видит в том, что в тюркологии все еще продолжается синкретический подход к изучению звучаний, мелодики и других аспектов слова и слога,в частности автоматический, без учета специфики перенос понятий, дефиниций и терминов, .используемых в исследованиях по. индоевропейским и другим.языкам, а которых природа,роль и функции ударения совершенно иные, чем в тюркских языках.

В диссертации кумыкское ударение характеризуется как своеобразное средство, несущее, главным образом, экспрессивно-эмоцио- . нальиую нагрузку, как просодическое явление, мелящееся в зависимости от цели, эмоционального, состояния говорящего, от характера речи и синтаксической направленности фразы,в которой то или иное слово используется.

На основании анализа примеров, в которых совпадает звуковой состав.и якобы различаются ыезду собой разноместностью ударенных слогов, делается вывод о том, что.в кумыкском языке представлено не словесное ударение как таковое,как классическое средство просодии в индоевропейских языках, а скорее всего ритшшо-синтагма-тическая экспрессивная выделеняость того или иного слога в составе слова или же фразы,которая в зависимости от хараитера(повесг-

вовательность, императивность/ речи или те высказывания может менять свое место, не вызывая при этом ущерба в семантике панной лексемы. -------------- -------- - __________

Вопрос, разумеется, нуждается в дополнительном изучении.

Сингармонизм^- это гармоническое тембральное звучание как гласных, так и соглпснкх, которне оооазутот единый звуковой комплекс, равный слову.

Кумыкский язык имеет ярко выпареннч?. сингармонизм /палатальный, лабиальный/. Он действует доюльно регулярно и последовательно, поэтому сегментное описание на уровне звуков в кумыкском языке обусловлено сингармонизмом, по-видимому, в старом кумыкском языке, как и в других тюркских языках /Серебренников, Гатдаева 7 986: ?3/ оитмико-счнтагматическм, экспрессивно выделялся первый слог, потому что с сохранением фонологического качества первый слог мог осуществить сингармонизм при агглютиначни.

Палатальный сингармонизм проводится довольно последовательно в говорах буйнакского, хасавюртовского и терского диалектов. Лабиальная гармония осуществляется менее последовательно. чем палатальная. Она более тсчедозательно проводится в двусложных словах, распространяется до третьего слога, а дальше угасает. Угасание гусного созвучия связано в основном с отсутствием у многих словообразовательных и словоизменительных аффиксов вариантов с узкими гласными, а также ограничением позиттионного размещения губных гласных о, оь в словах. Лабиальная гармония нарушается также в позиции около губных согласных б, в, м, п.

Особенно сильное влияние на негубные гласные оказывает в.

По признаку ряда единую тембровую окраску сохраняют больше корни и основы с ныне "омертвелыми формами" на а-а, у-а, о-а, э-э. Наиболее устойчивыми являются также корни на а-у, и-и, э-и, и-э, которые в говорах терского диалекта в единичных случаях изменяются а-у а-ы, и-и уь-уъ, э-и оь-уь, в буйнакском, подгорном и кайтагском э-и э-у, подгорном и кайтагском - и-з и-а.

3 трехсложных словах сингармонизм проводится строго в корнях -основах с "омертвелыми формами" на а-а-а. о-а-а, о-у-а. у-у-а. о-у-а. у-а-а, а-а-у. а-у-у, э-э-э, и-и-э, э-и-э.и-и-и, и-з-и. э-э-и. и-з-э, за исключением какашуринского говора подгорного, утамышского и частично некоторых других говоров кайтагского диалекта, в которых а позиционно переходит в о, а также в непроизвод-

них основах губные гласные в непервых слогах после негубных - фонетический архаизм, встречающийся в тюркских языках, в кумыкском встречается не часто: а-у, а-ы-у, а-у-у, а-а-у. я-э-уь.

Губная гармония устойчива в двусложных словах с узкими гласными. Б диалектах лабиальный сингармонизм проводится наиболее последовательно в непроизводных основах, в которых сочетаются в основном гласные у-у. о-у, у-у-у, о-у-у. В корнях на оь-уь. уь-уь, уь-уь-уь, оь-уь-уь сингармонизм осуществляется в буйнакском, хасавюртовском диалектах, частичное нарушение в говорах /больше в кизлярском/ терского диалекта связано с некоторым ограниченным употреблением уъ за первым слогом.

Некоторая тоансформацкя звуков а, ы, уь, оь в определенных говорах создает, во-первнх. сингармонические корни, не. характерны« литературному языку, во-вторых, приводит к уменьшению ваоиативнос-ти аффиксов и в ряде случаев нарушению как палатальной, так и лабиальной гармонии.

Наличие двух, четырех, шести, восьми вариантов аффиксов /число вариантов увеличивается также за счет варьирования так называемого варианта на согласный/ способствует довольно последовательному проведению сингармонизма в кумыкском языке.

Таким образом, сингармонизм из чисто фонетического явления переходит в фономорфологическое.

И. в так называемых "несингармоничных" диалектах, как подгорный, кайтагский, односложные слова и слоги в отдельности также представляют собой единый сингармонический тембр.

В указанных диалектах сингармонизм нарушен между слогами вви ду отсутствия сингармонических вариантов у некоторых аффиксов.

Палатальный сингармонизм проводится последовательно с двува-риантными аффиксами, за исключением некоторых говоров подгорного и кайтагского диалектов, в которых определенная дисгармония связа на с нефункционированием у ряда двувариантных аффиксов варианта с э, а также за счет опереднения ы и продвинутое™ назад уь, что ка сается кизлкрекого говора терского диалекта, то сокращение вариан тов "омертвелых форм" приходится на у, уь, которые спорадически в нелервых слогах переходят в ы, и.

В древний период своего развития, видимо, по закону сингармо иизма все аффиксы и их морфонологические разновидности были представлены прежде всего двумя последовательно противопоставленными вариантами: переднерядными и заднерядными и соответственно мягким

и твердыми. Что касается губных гласных и огубленных согласных, то есть вариантов с узкими гласными, видимо, были ограничены.

Таким образом, "представленные в кумыкском языке непроизводные основы есть исторически "законченный звуковой комплекс", у которого составные звуки унифицированы /Дмитриев 1948 : 38/.

Анализируя состав звуков корни /непроизводных основ/, можно наблюдать варьирование, которое составляет больше область морфонологии, чем фонетики /см.: СИГТЯ 1984: 435/.

Не все словообразовательные аффиксы многовариантны. Аффиксы имеют в основном два,, четыре варианта. Имеются шести, восьми, двенадцати вапианткке, число вариантов увеличивается также за счет одновременного варьирования согласных по сингармонизму, т.е. выступает либо в велярной, либо в палатальной разновидности и уменьшается вплоть до неварьируемости аффикса.

По закону палатального и губного сингармонизма наличие четы-рехвариантных аффкисов дает возможность в зависимости от основы автоматически выбирать тот или иной их вариант. Это сравнительно легко осуществляется в буйнакском, хасавюртовском, терском /бор./ диалектах, как к в литературном языке: тувар=чы "пастух", къой=чу "чабан", этик=чи "сапожник", гуьн=чуь "завистник".

В целом этот тип фонологических /морфонологических/ правил характеризуется именно автоматичностью, но иногда применимость правил зависит от индивидуальности корня или аффикса, правило перестает быть автоматическим /Касевич 1966: 123/.

"Правило перестает быть автоматическим", когда корень кончается на губной согласный в: бав=чу /вместо ожидаемого бав=чы/ "садовод", тав=лу /вместо ожидаемого тав=лы/ "горец", сав=суз /вместо ожидаемого сав=сыз/ "нездоровый".

"Правило перестает быть автоматическим" и по отношению аффикса -вуч.

К четырехвариантному продуктивному аффиксу =лыкъ можно прибавить "омертвелые" варианты =лакъ/-лэк, которые по словообразовательной семантике совпадают с продуктивными вариантами: агъач=лыкъ "лес", сув=лукъ "заболоченное, затопленное место". Ср. тер. туз= лакъ "солонка", сув-лакъ "неглубокий берег реки", ав=лакъ "поле" /тер. неиспользуемый для пахоты участок/. бар=лакъ "целина", жийэ= лек "земляника".

По сравнению с "омертвелыми" формами, в современных словооб-

разовательных аффиксах гласные ы. уь подвержены гораздо большей степени трансформации. Она особо коснулась говоров бугленско-дор-гелинского региона подгорного и янгикентско-башлыкентского региона кайтагского диалекта, в которых в указанной морфеме ы >ыи, уь уь употребляются спорадически. Степень перехода Ы7И, уь ^ у в по; горном и кайтагском диалектах в словообразовательных айфиксах неодинаковы. Варианты с широкими гласными о, оь отсутствуют.

Итак, в производных основах наиболее последовательно прослеживается палатальный сингармонизм. Что касается губного сингармонизма, выражающегося в употреблении узких губных гласных в словообразующих аффиксах. то он проводится менее последовательно. Аффиксы с узкими гласными присоединяются к основам с узкими и широкими гласными.

Губной сингармонизм в производных основах по мере удаления от производящей основы с губными /а также с огубленными согласными/ утрачивается. К основам с широкими и узкими губными гласными присоединяются аффиксы с узкими губными. Однако, чем дальше от корня, тем вероятнее утрата губности в аффиксе, в нем губный звут заменяется негубнш. При этом патальный сингармонизм сохраняется,

В производных основах сингармонизм обусловлен не только законами фонетики, но и морфологии.

Сингармонические параллелизмы.В кумыкском языке функционирует определенное количество сингармонических вариантов слов. Сингармонические варианты больше характерны в основном для говоров терского, хасавюртовского и подгорного диалектов. Одной из главных причин появления сингармонических параллелизмов в диалектах является действие и-умлаута на вокализм слов: тер. хас. аьрив-ар! "красивый", баьри-бары "все", ср. тер. кизл. эрив. Опереднение вокализма слов связано так же. с тем, что звук э оказ! вает действие на предыдущий и последующий звук а: тер.бор. аьстэ-аста "осторожно", аьз-мэз - аз-маз "немного", подг. эрэктэн-арэк-тэн "издалека", шэйтэн-шайтан "черт". ;

Опереднение вокализма слов связано с рядом причин и не всегда они совпадают по диалектам. Опереднение гласных больше обнаруживается в соседстве с г, к, гь /тер.хас./: каьма-кама "сливочно< масло", баьлгьаьм-балгьам "бальзам", дж, ш, гь, ч, й /буйн./: йилаьй-йылай "плачет", шишаь-шиша "бутылка", ср.тер. шыша. Синга? ионическое варьирование слов в подгорном и кайтагском диалектах

связано с ограниченным функционированием ы. уь, оь: йяли-йылы "его год", подг. къирчин-къырчын "паршивый". Ср. тат. /Юсупов 1982. Сафиуллина 1968/.

При словоизменений_псмимо вариативности аффиксов, в количественном отношении которые не совпадают в диалектах, встречаются также разного рода изменения звукового их состава. Например, древние варианты -гъарн//-гэта в ходе исторического развития упрощались: гьары/ гъап 7гъа7 а, гэрй7 гэр? гэ? э /< гзри "прочь"/.

Варианты -гъары, -гзри встречаются в застывших формах: ичгэ-ря "внутренний", тытгъары "наружный".

Варианты -гьар/-гэр встречаются в местоименяьк формах: огьар "ему", бутъар "этому", подг. озугьар. После аффиксов принадлежности употребляются -на//-нэ.

Неварьируемые аффиксы :=окъ, =сув. =ки, =лднн, =йавуз, =шылт, =гьылт: тез=окъ, назик=сув, къара=лдын, кьара=йавуз, акъещылт, къыз=гьылт, сар=гьнлт. Формы =гънлт, =щылт спорадически встречаются в говорах кайтагского диалекта, а в некоторых говорах подгорного диалекта, например, гелинском. параульскш /редко/ -гьылт изменяется в -гъидцин//гъилтин: йашгъилтин - лит. йашгьылт "зеленоватый", къызгъидцин//къызгъилтин-къызгьылт "красноватый".

Вариант, состоящий из одного согласного, следует рассматривать как вариант, утративший гласный звук ввиду несовместимости двух гласных подряд: суьй=мэ=с "не полюбит", гоьр=мэ=й "не видит".

При сочетании двух гласных на сткка основы и аффикса между ними появляется эпентеза -й-, который выступает фонологическим вариантом морфем: къара=й=ьосъ "посмотрим", къара=й-ым "я посмотрю".

Таким же образом, видимо, появляется -ш в словах: эки.-шэр "по два", алты=шао "по шесть". Ср.: бир=эр "по одному", уьч=эр "по три". Ср. тат. ике + ш + эр икешар "по два" /Закиев, Салимо-ва 1993: 166/.

Как эпетеза -н- появляется после аффикса принадлежности в формах местного и исходного падежей существительных и местоимений: баш^ы=н=на "на голове", баш=1Ь№=нан "с головы", о=к=на "там" и др.

Личные местоимения меч, сен в форме дательного падежа выступают в формах ма=гъа, са=гъа. Наряду с этим в разговорной речи, в устойчивых выражениях обнаруживаются формы мэв=гэ, сэи=гэ: Олао мзнгэ=саягэ чыкады "Они сильно посорились".

Невыясненной остается причина функционирования шести вариантов аффиксов тогда, когда при. наличии четырех вариантов последова-

тельно проводится и палатальный и лабиальный сингармонизм. Очевил но, варианты с широкими гласными являются древним наследием: бар= ар "пойдет", гэл=эр "придет", гоьр=эо "увидит", т,ур=ар "встанет", бар=ыр "пойдет", боьл=уьр "разделит", =ар/'=эр часто употребляете* после основ с негубным гласным и после дифтонга ой: =ур/=уьр -часто после основы с губным гласным.

Аффиксашя вызывает также изменение звукового состава основь сари "желтый" - сари=гъай? саргъай "желтей", сарв=гъылт^> саргыш "желтоватый", йашыл "зеленый" - йашыл=гъар> йашгьар "зеленей", йг шкл=гъылт ? Йашгъылт "зеленоватый", кьызыл "красный" - къызыл=ар? кьызар "красней", аччы "горький, кислый" - аччы=гъылт 7 ачгъылт "горьковатый". Ср. ачы + кылт^ачкылт "кислый, кисловатый" /Заки-ев, Салямова 1993: 163/, мэн=гэ магьз "мне", ст=гэ т сагъа "тебе бурун=у у бурну "его нос", зр=кэн ;> экэн, эр=ди?эди, акъ=ар7 artai "побелеть".

Морфологические явления наблюдаются при склонении личных мес тоимений: сэк=и, мэи=и /вместо ожидаемого сэн=ни, мз»=ни/, биз=ш сиз=ин /вместо ожидаемого биз=ни, сиз=ни/, о=ну /вместо ожидаемо] ол=ну/. Ср. iUtütSi3LkU. ¡UZHrj I /СС 19811 СП/.

3 работе системно описано явление сингармонизма при словоизменении, выявлены специфические осооенности подгорного и кайтаг-ского диалектов в области сингармонизма, определены зоны интенсш ного нарушения сингармонизма, а также центры последовательного проведения палатального и лабиального сингармонизма.

Выпадение и вставка согласных. Как известно, в говорах терского диалекта в интервокальном положении аффиксальный г, гь систематически выпадают. Они спорадически выпадают также в окружени] сонорного и гласного /часто й+гл./. Ср. аз. -ан/-эн, ~jан/^'эн /Гаджиева 1966: 81/, гаг. ~/й/ ан /Покровская 1966: 126/, тат.го] гъан >гьа /Юсупов 1986: 115» 127/', спорадически в стар.тат. деловой письм. -ан, -эн, -йан, -йэн /Хисамова 1995: 21, 35, 49/.

В тер. диал. послелог чакъы? ча/'/чан "как, столько, сколько' побудительные частицы дагъы? да, сана > cä, сэнз>сэ, кайт. xä, ri гъасхари "пожалуйста, конечно". Ср. тат. сана//сэнэ /Запиев 1961 149/.

Выпадение н, л, м, р, в, гь, гь, й. т корневой морфемы про» ходит в позиции между гласными, в окружении гласного и сонорного а также гласного и щелевого, смычного: подг., кайт. сибирки-снби

ни, со. каи. сибиртки, ка^.tloij^icl "вешк. метла" и до.

Обнаруживаются единичные случаи выпадения начального и конечного согласного: подг. илик - лит. йилик-"трубчатая кость, костный мозг", cd. аз. илик "мозг", узб. ялик "костный мозг, костный жир", кап. илик "мозг" "костный", алт., леб., ком., зуат.^LCLic. "мозг, в костях, кость с мозгами"/см.: Радлов Ш/.

Наряду с выпадением обнаруживаются случаи вставки согласит: оуйн. еувсул, подг. сусул-сулу "ооть", со. кирг., ком. сулу "ро*ъ" /Радлов 1У/, подг., кайт. гойлпк/./гоълмэк-гоьлэк "пуоашка, сорочка" /хас. рубашка, платье/, ср. аз. ка^нэк "нательная рубашка", кар. кулъмрк "цуоаиюа, сопочка", тат. диал. кудмэк "платье, мужская рубашка", в тер. восстанавливается й в слове йигит - лит. игит "герой", ср. као.. ком., бор., тао., уйг., джаг., кап.л.т. jl utn, "юноша, молодой человек, молодец" /Радлов Ш/.

Итак, как результат исторического развития слова выпадение и вставка согласных встречается во всех диалектах, но больше других оно характерно для теоского и в меньшей степени обнаруживается в буйчакском и хасавюртовском.

Изменен звуковой структуры происходит б тег основах, кото-пне исторически образовались слиянием древнего корня и древнего аффикса. Сравнение материалов кумыкских диалектов с тюркскими языками показывает, что в одних случаях доевнетюркский согласный сохранился в тех или иных диалектах, то есть восстанавливается утраченный в одних диалектах лоевнетюрчский согласный, или, в отличие от доевнетюокского, вставляется.

Гемитоозаннне_/2двоенные/_согласные^ По мнению языковедов, геминированные согласные в тюркских языках появились сравнительно поздно. 11о этому поводу М.Рясянэн писал: В дпевнетюркском языке удвоенных согласных, по-видимому, не было, однако, теперь они встречаются более или менее часто во всех языках" /1955: 122/.

Одной из специфических особенностей кумыкского языка является широкое употребление геминированных согласных.

Немалый интерес с мор^онологической точки зоения представляют слова, в которых геминатн выполняют функции выражения высокой степени качества, несут на себе экспрессивно-усилительную нагпуз-ку: лит. исси "тепло, жарко". Ср.: исин "согревайся", исий "греется", исив "теплота", аз. исти "тепло", кар. исит "греть", аччы "горький" /ср. ачы "кисни", ачый "киснет"/, кайт. ачи, но ул. аччы. аз. ачы, кар. аччы//аджы//ацн//ачы//эччи "горький", ачы "кис-

лкй", къагты "твердый, крепкий" /ср. къаткъакъ "застывшая грязь' юьаткъылыкъ "грубые остатки корма"/, кайт. къати, но ул. къатты ср. кар. къаты. Ср. тат. ачн /Хаков 19S3: 33/, Q-tl /СС 1981: 8! баш. *каты /Ураксин 1975: 57/, тат. каты /Хаков 1993: 3/, бар. ^аты /Дмитриева 1981: 153/, 1981: 261/, тат.

диал. ^атты, апды, ¿i-û^- /Тумашева 1977: 64/.

В отличие от литературного языка и других говоров, геминага в бораганском говоре терского диалекта выполняет разные функции а/ экспрессивно-усилительную, а иногда и лексико-семантнческую i грузку: уьй тазза "комната очень чистая", уьйнуь тазала "почиет! комнату", б/ имеет временное значение: гьалли гэлэмэн "сейчас ni ду" /будущее/, гьали гэлэмэн "иду" /настоящее время/.

Некоторые геминаты, которым в литературном языке и в раде : воров соответствуют обычные гласные, в той или иной мере связан) с усилением значения слова, с экспрессией. Такое явление больше характерно говорам терского диалекта, частично проникает и в др; гие диалекты: тер. коьссэ - лит. коьсэ "карлик", тэззэк-тэзэк "i зяк". тер., хас. пачча-пача "царь", буйн., подг., кайт. йэсси-й "хозяин" и др.

Уникальным явлением в уллубийаульском говоре кайтагского да лекта является удвоение д аффиксов, частиц и вспомогательного с. ва эди: эдди<эди< эр + ди "быть", одда< ода "он тоже", алддын алдын "раньше", дунйадца^ дуьнйада "в мире".

В диалектах кумыкского языка, за исключением терского диал! та, употребляется интенсивная форма прилагательного с удвоенным: согласными, которая имеет место в литературном языке: боп-бош// боппо-бош "совершенно пустой", сап-сари, буйн. саппа да саря "о1 желтый", гоьммек "очень голубой".

Одной из специфических особенностей диалектов /кроме терск является своеобразное употребление удвоенных согласных, образов, ных на стыке древнекумнкского корня и аффикса. Удвоение согласи которые возникли как результат воздействия согласных друг на друга больше распространены в буйнакском, подгорном, кайтагском диалектах. Центром данной изоглоссы можно считать говоры буйнак ского диалекта. Ф.А.Абдуллаев отмечает, что изменение сонорных л по линии, нвр-нд, лл> лд /диссимиляция/' явление, характерное д ранней эпохи, которое было связано с невозможностью в кипчакски языках употребления двух одинаковых сонорных внутри слова.

Удвоение согласных как результат исторического развития мо

объяснить сопоставлением слов с геминиоованными согласными с соответствующими словами, в которых употреблены одинарные оогласнке или стечение разнкх согласных: буйн., подг.","хасг кьуллукъ --тео,— къулукъ "помощь, с.пу.*ба", б.уйн., подг., кайт. ичнкс - тер., хас. и.чднр "гумно, ток", буйн., лит. н-ьумман - тер. кьумгъан, хас. къу-ман, подг. къувгъан, кайт. къуман "кувшин" /для воск/ и до.

Кумыкской разговорной речи характерно функциональное удвоен?.е согласных: д.»я выражения высокой степени качества и экспрессии, субъективной оценки, интенсивности, множественности необъемлящего пространства, ограничения различных модальных оттенков.

Итак, удвойччне согласны», которые встсечаютс? в так называемых непроизводных основах, исторически восходят с ассимилятивным образованием или представляют собой моофонологическое явление, то есть причины возникновения удвоенных согласннх объясняются или фонетическими процессами, или представляют сооой явление функционального характера, иначе есть влияние моофонологическое, происходящее в самом языке, а не аииянием иносистемных языков. Геминяро-ваннне согласные имеют три источника появления: ассимиляция, интонационная экспрессивная нацеленность, заимствование.

Гипотеза НД.&читойева /1940: 18/ относительно влияния соседних кавказских языков на развитие данного явлэвйр не подтверждается материалами кумыкских диалектов.

В паботе подсобному анализу подвергаются зву^овк? изменения пои сложении основ и резуплкка"ип, а также рассматриваются случаи чередования звуков.

В заключении обобщены основное результаты исследования, выявлены наиболее дифференциальные особенности диалектов, соявизт'зльннм анализом определено место кумыкского языка в системе тюркских языков.

Сравнительный анализ диалектного материала с тюркскими языками, показал, что звуково? строй кумыкского языка, как и во всех тюркских языках, в период своего самостоятельного развития претерпел ряд изменений, которые в диалектах получили свои определенные индивидуальны? отражения.

Неравномерная трансформация некоторых исходных гласных и согласных и непропорциональное распределение и Размещение их ш,'пульсов в диалектных единицах может служить дифференциальными признаками отдельных диалектов или говоров.

Особо можно выделить и строго специфические черты. Например.

в теоском диалекте имеется ряд черт, которые отсутствуют в друг диалектах: употребление аффрикаты дз. наличие джеканья, устойч вость начачьных звонких согласных аффиксов /д. г, гъ/, употребл ние в конце ограниченных слов звонких б, г. д; соответствие ч л тературным с, ж, да, ш; сохранение рада архаичных черт, которые сопоставимы с древнетюркским состоянием языка /делабиализация у ы, уь и; структурная целостность ряда слов/, не приверженность к, къ, т, п 4- сонор.?ъ; н + гтнг. нгъ7 нгнг. нггъ^нгнг; нд > н лд ^лл.

Заменой начального б аффикса в интервокальном положении со нантом м некоторые говоры кайтагского диалекта противопоставляв: ся всем остальным диалектам: атамыз-атабыз "наш отец".

Но в тоже время в диалектной системе обнаруживается ряд че объединяющих те или иные даалекты. Например, специфической черт подгорного и кайтагского диалектов является: активность з?а; » личие V,У' , звукосоответствия и-ы, у-уь, о-оь, своеооразное щ ведение сингармонизма, отсутствие в некоторых говорах варианто! аффиксов на э, уь, ы. Спорадическое употребление сильно передв! нутого вперед ы и отодвинутых назад уь. оь, который носит ареа/ ный характер; терский с хасавюртовским объединяет наличие кыпчг ского типа оъ, уъ, развитие губного притяжения типа тоьнгоьк -лит. тоьнгэк "пень", тер. оьлгоьн, хас. оьлгоьн//оьлвоьн "умер' образование гласных вторичной долготы а, э, сохранение в некотс случаях исходных и, ы; сохранение кипчакских черт /начальные т, слабое развитие гортанно-смычного ъ /гамза/; усиление в регион« таких явлений, как редукция и выпадение гласных, элизия, усече! /кыпчакская особенность/.

Зсть черты, объединящие терский, подгорный и кайтагский д] лекты. Это развитие джеканья /функционирование ее в середине/, трансформация ы, уь. оь, слабое развитие удвоенных согласных а симчлятивного образования: употребление напряженных согласных, личие в некоторых говорах огубленного а0, а> о /какашуринском : горного, утамышском кайтагского, бораганском терского/, употре ние абоуптивов к', къ', т7, и', ч7, ц7, дас1; наличие заимствов на ц, к которым примыкают также говоры буйнакского диалекта, ч тичное употребление звонкого гь в начале слова, конце ограниче ных слов.

Позипионной лабиализации гласных больше подвержены говоры

буйнакского, подгорного и кайтагского диалектов.

Буйнаксккй, хасавюртовский и теоский диалекты противопоставляются кайтагскому и понгооному "по отноиен^ю употребления начаяь--ных б и п. В оуйнакском, хасавюртовском и вместе с тем и в литературном языке п в начале слова явно преобладает, а в кайтагском и частично иоягооном, как и в языках кипчакской группы им во многих случаях соответствует б. Последовательным проведением палатального сингармонизма говоры буйнекского, хасавюртовского, терского диалекта сильно отличаются от говоров подгорного « кайтагского диалектов. Исконный звуковой статус дж и ч и качественное противопоставление их, в основном, сохраняются а говорах буйнакского и хасавюртовского диалектов, з них такте больше сохранились исходные у, уь. 3 бораганском говоое теоского л некоторых говорах буйнакского /иш./ употреблением ы в начале слова восстанавливается сингармонизм; буйн. ынгырдана-ингырлана "стонет", тео. ынзыр, буйн. ынныр-инныр "гумно, ток".

Реализация анлаутного гь в словах с начальным гласным характерна для всех ктмккских диалектов. Большое- развитие данное развитее получило в robonav теоского, оу!5накского и подгорного диалектов.

Таким обоазом, кумыкский язык в области фонетикч и морфонологии является одним из тюркских языков, имеющий в своей диасистеме как своеобразные специфические чеотн, так и признаки, сближающие его с близкородственными /языки кнлччкско-половецкой, кыпчакско-булгарской /меньше/ подгрупп/ тюркскими языками. Поэтому диалекта содержат в себе кипчакские /больше/, огузские, а также исторически отложившиеся болгарские и хазарские черты.

Наиболее хашктепане кипчакские особенности: употребление оь, уь кипчакского типа в терском, хасавюртовском лиалектах, неустойчивость к, и, у, уь второго слога: авуз "рот", а вузу у авзу "его рот"; отсутствие долгих гласных, неподверженность лабиализации аффиксальных и, к /теп., хас./частично/ ; относительно слабая губная гармония ; наличие б вместо п в других языках, употребление й в начале- вместо ч, дж в других подгруппах. Озвончание глухих в окружении гласных: эшик + и / э:пиги "его двеоь" ; г, гъ> б, й /в середине и конце/: та4?тув "родиться", к.¿^¿ъ гийир "входить", нг? Гг. му-fjy-з 7 муьйуьз "рог" ; выпадение гь в конце: катн£? къатты "твердый"; б 7 м: бунда ?мувда "здесь", спирантизация п/б?бв, в*": к-ьт-гъ, х.

; г? vV, V'. хь; преимущественное употребление т ; функгшонировг ние к вместо г огузских языков /в раде случаев/ ; неустойчивость начальных й, дж, ч; наличие ш, ч вместо с кыпчакско-ногайской пс группы.

Огузские черты: опереднение оь, уь /буйн./ ; употребление г вместо кипчакского к /буйн.. подг. /больше/ ; выпадение г, гь /в афф./: барагъак? баран "идущий" ; гэлэн "приходящий" ; выпадение i перед в после узких гласных: игит йигит "герой" ; -ын//-ин . -и вместо -ны//-ни: бизии "нас", мэа-и "меня". Булгарсхие: явления йоканья и дкеканья, ротацизм: бор - боз "серый", шоканье: шэрэ// шалэ//шура "лужа, жидкая грязь, каша" /< ду - кум. сув "вода"/; буйн. кавхан "долговязый" /мужчина/ /<ковхан /титул/, манакъ "б вол", буйволенок" /в детск.речи/ - Апьа^ак,пбуйвол"/, адцатыв "об ман", буйн. эрг» "рано" А ир//эр/, подг. халча "щепки" /ср.бул. калча "всхода, короткий, общетюркский "кусок, часть"/ /см.: Ахме тьянов 1978: 79/. Хазарские: сари /¿сары/ "желтый", тер. б олуш "помощь" /с болышчы "наместник"/, тавукъ /< тоох "курица"/. Хаза /видимо, от къазэр "мужественный, свободный, а не от "человек" /см.: Зифельдт-Симумяги 1988 : 84/; наличие этнонимов, топонимов, антропонимов с булгаро-хазарскими чертами /Баскаков 1969: 234-23 238. Нуриева 1982: 138, Саттаров 1992: 16. 37, 38. 49/.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Т. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков /Фон тика. Имя. Местоимение/. - Махачкала: Дагучпедгиз. 1982.- 5 п

2. Фонетика кумыкского языка /система гласных/. - Махачкала, 198 - 5 п.л.

3. Морфонология кумыкского языка. - Махачкала: Изд-во Даггосунн-верситета. 1994. - 3 п.л.

4. Бораганский говор и его место в системе диалектов кумыкского языка. - Махачкала: Изд-во Даггосуниверситета. 1994. - 9 п.л.

5. Категория времени в брагунском говоре кумыкского языка. // Яз кознание: Тезисы докладов и сообщений. - Ташкент: Изд-во ФАН Узб. ССР, 1980.

6. Некоторые фонетические особенности брагунского говора кумыкск го языка // Вопросы русского и дагестанского языкознания. Меж зовский научно-тематический сборник. - Махачкала, 1981.-С. 17 186.

7. Бораганские кумыки ж их язык / яа нум.яз./ /7 1енщина Дагестана, 1987. - й I. - Махачкала. - С.17-26.

8. О некоторых особенностях русского произношения кумыков Ц Тезисы докладов" региональной "научной""конференцииг Роль "русского —■ языка в казни народов Северного Кавказа и развитие их литературных языков. - Грозный, 1982.

9. Ареальное исследование горской интерференции фонетической системы тюркских диалектов Кавказа / на материале куыыкских диалектов/ .// Одиннадцатая региональная научная сессия по изучению система и истории иберийско-кавназских языков. Вопросы фонологии и морфонологии: Тезисы докладов. - Нальчик, 1986.

Ю. О преломлении одного фонетического явления в брагу иском говоре кумыкского языка. // Проблемы диалектологии и лингвогеогра-фии тюркских языков, - Уфа, 1986. - С.137-139.

11. Соматические термины в диалектах кумыкского языка / Структурно-семантический анализ/ /[ Проблема отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины. Сборник статей,

- Махачкала: ДГ/, 1986. - С.116-118.

12. Морфемная структура имен, общих для нахско-дагестанских и кумыкского языков. /У Морфемный строй дагестанских языков. Морфемный строй дагестанских языков: Сборник статей / в соавторстве/. - !«1ахачкала, 1988. - С.119-126.

13. Методическое руководство о поурочными разработками к учебнику "Кумыкский язык" для 2 класса. - Махачкала: Дадучдедгиз, 1288. - 7 д.л.

14. Модальные формы в диалектах кумыкского языка. / Вопросы морфологии русского и дагестанских языков. Межвузовский научно-тематический сборник. - Махачкала, ДГУ, 1989. - С.90-96.

15. 0 некоторых элементах иберийско-кавказского происхождения

в кумыкском языке. // Историко-лингвистические связи народов Кавказа и проблемы языковых контактов: Тезисы докладов.

- Грозный: ЧИТУ, 1989.

16. Детская речь // Соколенок / на кум.яз./. - Махачкала, 1990.

- й 7.

17. Явление редукции и выпадения гласных в кумыкском языке// Тюркская фонетика-90: Тезисы докладов. - Алма-Ата, 1990»

18. Методическое руководство с поурочными разработками к учебнику

кумыкского языка для 3 класса. - Махачкала: Дацучпедгиз,

1990. - 7 я.л.

19. "Йоркские элементы в глагольном словообразовании дагестанские языков^ Тезисы докладов: Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. Региональная научная конференция по истории сравнительного изучения иберийско-кавказских языков. - Майкоп, 1990,

20. Изучение звуковой системы кумыкского языка. / Звук аь/ U "Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам энспедицжи яых исследований Института ИНН в I990-I99I гг. - Махачкала: ДЩ, 1992.

21. Названия культурных растений // Соколенок / яа кум.яз./

1991. - № 6. - Махачкала. - C.9-I3.

22. Слово, использованное веками // Литературный Дагестан / яа кум.яз./ . 1991. - Л I. - Махачкала. - I п.л.

23. Методическое руководство с поурочными разработками к учебникам кумыкского языка для 4 класса. - Махачкала: Дахучпед-гиз, 1991. - 7 п.л.

24. Грамматика Т.Н.Макарова и ее значение в истории кумыкского языка. // Востоковедение в Башкортстане: История, Культура, Ш, История и кулыура народов Евразии: древность, средневековье и современность / первые Валидовские чтения / . - Уфа,

1992. - С.94-96.

25. Кумыкский язык. Для Ю-П классов. I выпуск /яа кум. яз./1 /в соавторстве/, - Махачкала: Дацучдедгиз, 1994. - 175 с.

26. Преподавание фонетики в школе fj Соколенок/на кум.яз./-1994. - 1Ш 1-2, 5-6, 9-10. - Махачкала.

27. Языковые особенности поэзии М.Атабаева /структурно-семантический анализ/ // Утренняя звезда / на кум.яз./»- 1995. - J6 3. - Махачкала. - C.5I-69.'