автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Становление социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Становление социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века"

На правах рукописи

КРЮЧКОВ Станислав Валерьевич

Становление социальной эсхатологии европейской философии второй половины XX века

Специальность 09.00.03 -История философии по философским наукам

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Саратов - 2006

Работа выполнена в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Рожков Владимир Петрович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Лосева Ольга Анатольевна кандидат философских наук, доцент Кольцов Борис Александрович

Ведушая организация - Волгоградский государственный университет

Защита диссертации состоится 19 июня 2006 г. в час. на заседании диссертационного совета Д. 212.243.09 по присуждению ученой степени доктора философских наук в Саратовском государственном университете им. Н.Г.Чернышевского по адресу: 410012, г.Саратов, ул. Астраханская, 83, к. IV, ауд. 30.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Саратовского государственного университета.

Автореферат разослан «^У» С, ^Р 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Барышков В.П.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность теми исследования. В современных гуманитарных и социальных теориях наблюдается постоянно усиливающаяся тенденция к рассмотрению категории «социального» исходя из господствующей логики современности, логики эпохи, которую теоретики называют эпохой постмодерна. В социально-философской теории последнюю нередко определяют как эпоху постклассического стиля философствования. Очевидно, что постепенно складывается новая традиция представлений о социальном порядке и факторах организации этого порядка.

Эта тенденция во многом связана с тем, что в философских концепциях, называемых постсовременными, проблематизирован теоретический статус традиционных объектов социального знания. Процесс формирования постмодернистской философской традиции отражен в значительном количестве переведенной и опубликованной в недавнем времени литературы, однако историко-философского исследования, обращенного к анализу причин, мотивов и условий возникновения одного из важнейших концептов данной традиции до сих пор нет. Очевидно, что существенную роль в этом играет совокупность внутренних причин этой традиции - наличие определенных сложностей в отграничении варианта определения культурных форм постмодернистской философии от вариантов самоопределения культуры в предшествовавшей философской традиции.

«Социальность» в традиционной философии рассматривается с принципиально иных позиций, следовательно, актуальность анализа объясняется необходимостью выявления отличительных особенностей социальной рефлексии позднего модерна и постмодернистских концептуальных построений. В свою очередь именно в силу предполагаемых особенностей возникает потребность историко-философского осмысления последних. И, наконец, если представления о социальности, оформившиеся в пределах постмодернистской философии оказывают значительное влияние на многие социальные практики современности, тем более актуальным представляется исследование понятий и методологии подобной социальности. В виду вышеизложенного, исследование и концептуальная реконструкция методологических и теоретических позиций постклассической философии относительно проблемы теоретического статуса «социального» представляются своевременными.

Степень теоретической разработанности темы. Анализ источников и исследовательской литературы по обозначенной теме позволяет заключить, что, существенной чертой, характеризующей историю современной западной социальной философии, оказывается сосуществование трех методологических парадигм: постмарксистской социальной критики, феноменолого-экзистенциальной герменевтики и семиологической онтологии. Исследование упомянутых установок имеет достаточно продолжительную

традицию, однако рассмотрение социального тради

ицдаод даграниадвзлойь

БИБЛИОТЕКА С.-Петербург

ОЭ 2<К)4кт/<£-2>

фрагментированием определенного сектора реальности и выбором одной из методологических парадигм. Оформился продолжительный перечень исследовательских приоритетов и традиция рассмотрения «социального» в пределах различных философских течений. Образовался широкий спектр исследовательской литературы, касающейся проблемы «социальности» как концептуального выражения особой формы человеческого существования. К числу оригинальных философских текстов добавились разнообразные исследования обозначенных в классических текстах проблем.

В диссертационном исследовании предпринят анализ обширного круга источников, связанных с изучением сложной, междисциплинарной и многоаспектной темы социальности. Как рационально-теоретическая система знаний об обществе, социальная теория обращена к поиску актуальной реальности социального бытия, потенциальные возможности которого представляют интерес в историко-философской реконструкции положений данных теорий. Исследование кризисных аспектов социальности и методологии анализа социальных процессов в историко-философском ключе необходимо предпринять в силу недостаточной разработанности историко-философского пласта представлений о «социальном» в эпоху постклассического философствования.

Исследование социальности столкнулось с недостатком концептуальных наработок постклассической философии в этой области. Проблемы были зафиксированы пунктирно, что продолжительное время препятствовало появлению фундаментальных исследований в этой области. Постклассическая традиция зафиксировала лавину проблем и прибегла к их решению, обладая проблематичным методологическим и концептуальным потенциалом. Историко-философская реконструкция традиции не позволила теоретически зафиксировать многие аспекты обозначенной проблемы, проблемы исчезновения «социального». Приближение к приемлемому концептуальному и методологическому результату было осуществлено в некоторых современных критических философских исследованиях, обращенных к работам Д. Лукача, Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Г. Маркузе, Ж. Бодрийяра, Р. Барта, Дж. Ваттимо, Ги Дебора и М. Маффесоли.

Существует продолжительная история вопрошания о сущности «социального» и восходит она далеко в прошлое - к произведениям античных авторов. Контекст настоящего исследования предполагает обращение к оригинальным источникам западной философской мысли XX столетия. Здесь наибольший интерес для нашего исследования приобретают исследования теоретиков постмарксистской философии, представителей постструктурализма и семиологии, аналитические исследования актуальных социальных процессов.

Обращение к основным моделям социальной онтологии XX столетия позволяет зафиксировать онтологический статус социальности и отследить трансформации последнего в постклассической философии. Непосредственный интерес представляет разработка основных положений теории овеществления в философии Дьердя Лукача - «История и классовое сознание» (1923), «Литературные теории и марксизм» (1937), «Молодой Гегель и проблемы

капиталистического общества» (1938), «Экзистенциализм или марксизм» (1948), «Разрушение разума. Путь иррационализма от Шеллинга к Гитлеру» (1954), «Пролегомены. К онтологии общественного бытия» (1961-1971 гг.). Указанная линия находит свое продолжение в теоретических разработках представителей Франкфуртской школы - М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, Фр. Поллока, А. Бретона, Э. Фромма и др. Существенную нагрузку в решении стоящих перед исследованием задач несут идеи представителей критической теории общества, разработанной в пределах Франкфуртской школы социальных исследований - стратегия «великого отказа» и концептуализация «технической рациональности» Герберта Маркузе - «Онтология Гегеля и основание теории историчности» (1932), «Разум и революция. Гегель и становление социальной теории» (1940), «Очерки по феноменологии исторического материализма», «Одномерный человек: Исследование по идеологии развитого индустриального общества» (1964), «Негации. Эссе по критической теорию» (1968), «Очерк об освобождении» (1969), «Идеи к критической теории общества» (1969); критика инструментального разума Макса Хоркхаймера - «Диалектика просвещения» в соавторстве с Адорно (1948), «Традиционная и критическая теория» (1937), «Затмение разума. Критика индустриального разума» (1947), «Социологика» в соавторстве с Адорно (1962); концепция негативной диалектики Теодора Адорно, прежде всего работы последнего периода «Призмы. Критика культуры и общество» (1955), «Негативная диалектика» (1966), и упоминавшееся произведение «Диалектика Просвещения».

Трансформациям представлений о социальности посвящены работы знаковых фигур постмодерна - Ж. Бодрийяра, Р. Барта, М. Фуко, А. Ронелла, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Ли отара, М. Бланшо, Фр. Джеймисона, У. Эко, Дж. Ваттимо, 3. Баумана и др. Наиболее представительны исследования Жана Бодрийяра -«Система вещей» (1968), «К критике политической экономии знака» (1972), «Зеркало производства» (1975), «Символический обмен и смерть» (1976), «В тени молчаливого большинства» (1978), «Соблазн», «Симулякры и симуляции» (1981), «Фатальные стратегии» (1983), «Америка» (1986), «Экстаз коммуникации» (1987), «Прозрачность Зла» (1990), «Год 2000 может не наступить»; работы Р. Барта - «Нулевая степень письма» (1953), «Мифологии» (1957), «Критические очерки» (1964), «Элементы семиологии» (1964), «Система моды» (1967), «S/Z» (1970), «Империя знаков» (1970), «Ролан Барт о Ролане Барте» (1973); Умберто Эко - «Отсутствующая структура», «Трактат по общей семиотике» (1975), «Семиотика и философия языка» (1984), «Путешествия в гиперреальности» (1987), «Пределы Интерпретации» (1990), его этическая эссеистика и др.

Постклассический вариант постановки и решения проблемы «социального» представлен в работах 3. Баумана «Индивидуализированное общество», Ги Дебора «Общество спектакля», Дж. Ваттимо «Прозрачное общество» и др. Постмодернистская стратегия тотальной профилактики и устранения социальных опасностей может быть сопоставлена с рисковыми стратегиями теоретиков глобализации, изложенным в трудах У. Бека

«Общество риска», Э. Гидденса «Ускользающий мир», И. Валлерстайна «После либерализма».

Исследования саратовской философской школы открывают существенные перспективы концептуальному анализу социальности. Пространственные, цивилизационные и ценностные измерения социальности актуализируются в работах В.Б. Устьянцева, В.П. Рожкова, О.Ф. Филимоновой; постклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии «социального» и сопоставляет особенности средств получения знаний ценностно-целевыми структурами личности, что убедительно показано в монографии В.П. Барышкова.

Исследование онтологических аспектов социальности предпринимается в теоретических исследованиях Ю.М. Плотинского, А.Н. Исакова, В.Б. Кашкина, С.Н. Земляного, Д.В. Иванова, Ю.Н. Качанова, В.Е. Кемерова. Вариант осмысления социальности в неомарксистских и традиционалистских теориях предложен в исследовательских концепциях A.B. Магуна и А.Г. Дугина.

Концептуальному анализу социальности посвящены работы В.Е. Кемерова, В.Б. Устьянцева, К.С. Пигрова, И.А. Гобозова, К.Х. Момджяна, Г.Г. Дилигенского.

Среди российских исследователей проблем постклассической философии, культуры и социальности и следует особым образом выделить работы Н.С. Автономовой, A.A. Грицанова, И.П. Ильина, В.Н. Кузнецова, М.А. Можейко, Н.Б. Маньковской, А.И. Неклессы, В.Б. Окорокова, А.И. Пигалева, В.А. Подороги, М.К. Рыклина.

Среди западных исследователей постмодерна необходимо отметить работы К. Батлера, В. Велыпа, Д.Р. Гриффина, В. Декомба, Д. Форворда, Ч. Дженкса, Д. Келлнера, П. Козловски, Д. Коупленда, Ж. Липовецки, М. Маффесоли, У. Стейнера, П. Слотердайка, А. Турена, А. Уайлда, Д. Фоккема, М. Маклуэна и др. Наличие продолжительного списка исследований, касающихся различных аспектов проблемы постклассической социальности, демонстрирует необходимость историко-философской систематизации основных методологических позиций авторов упомянутых исследований и реконструкции процесса концептуализации «социального».

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования оказываются подходы и концептуальные идеи постклассической философии по проблеме «социального». Предметом исследования выступает процесс становления социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века и методология исследовательских решений относительно проблемы исчезающей социальности.

Цели и задачи исследования.

Цель исследования состоит в проведении реконструкции вариантов концептуальной разработки социальной эсхатологии, их сравнительного анализа и выявлении особенностей теоретического конструирования ключевых концептов.

В соответствии с этой целью в работе поставлены следующие исследовательские задачи:

во-первых, выявление трансформаций онтологического статуса «социального» в критических теориях неомарксизма, постмарксизма и постструктурализма;

во-вторых, определение базисных положений симулятивной модели социальной эсхатологии, на основании которых возникает теоретическая конструкция «конец социального»;

в-третьих, реконструкция внутренних трансформаций «социального» в «патафизике» Ж. Бодрийяра;

в-четвертых, выявление и обоснование процесса становления социальной эсхатологии в механизмах овеществления;

в-пятых, проведение сравнительного анализа постклассических философских стратегий мифологизации в разыменовывают «социального». Методологические основания исследования.

Основным принципом, определяющим выбор методологического аппарата исследования, можно назвать историзм, на основании которого осуществляется методологический синтез ретроспективно-исторического, культурно-типологического, диалектического и структуралистских подходов. Доминирующую роль в обработке материала источников играют методы исторической реконструкции и компаративистики. В процессе структурирования научного материала используются методы абстрактно-теоретического познания и социального моделирования. Теоретической базой исследования являются специальные изыскания в сфере методологии научного познания и общетеоретические труды по современной постмодернистской философии.

Научная новизна исследования.

Новизна полученных результатов определяется созданием авторского варианта историко-философской реконструкции становления социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX столетия.

1. Доказано, что в основании социальной эсхатологии европейской философии второй половины XX столетия проявляются трансформации онтологического статуса «социального», которые фиксируются в критических теориях постклассической философии; выделены внутренние составляющие данных трансформаций.

2. Обосновано, что производной обозначенных трансформаций является симулятивная модель социального, определены и систематизированы ее базисные элементы: овеществление, отчуждение, символизация и дезантропоморфизация.

3. Реконструированы механизмы овеществления, элементы которого выражены в понятиях вещь, обмен, производство, потребление, тождество, различие, труд. Обосновано, что посредством этих механизмов задается эсхатологическая перспектива социального.

4. Выведены и содержательно обоснованы черты социального порядка современности: сверховеществленность, инертность, гиперконформизм, меланхолия, актуализированные в «патафизике социального» Ж. Бодрийяра.

5. Проведен сравнительный анализ понятийных конструкций критической и гиперкритической теории общества, на основании которого определены ведущие идеологические стратегии конструирования концепта «конец социального».

Положения, выносимые на защиту.

1. Исходным положением постмарксистских критических теорий > представляется анализ «социального» как понятия, позволяющего исследовать процессы культурных и идеологических движений через их вещественность. Поскольку в них «социальное» выражено в предметности, складываются представления о необходимости определения субъекта через окружающие вещи. В постмарксистской онтологии общественного бытия выявляются механизмы дезантропоморфизации и овеществления «социального». На основаниях социальной онтологии Д. Лукача, актуализировавшей представления об овеществлении, отчуждении, дезантропоморфизации; критической теории Франкфуртской школы, в исследованиях которой социальность анализируется в категориях критики идеологии, тотализации, одномерного мышления, репрессивной и инструментальной рациональности; постмарксистской и постструктуралистской теорий общества, предложивших гиперкритический подход к проблеме «социального» через актуализацию понятий реификации, реальности, понятых в симулятивном пространстве как «сверховеществление» и «гиперреальность», выстраивается концептуальная конструкция социальной эсхатологии.

2. Тотальный характер «социального» в постмарксистских критических теориях раскрывается посредством понятий: вещь, производство, потребление, обмен, тождество, различие, отчуждение и труд. Изменения статуса «социального» оказываются следствием идеологичности утверждающегося социального порядка, опирающегося на техническую (инструментальную) рациональность, преодолеваемую в стратегиях «негации» Т. Адорно и «отказа» Г. Маркузе.

3. В постмодернистских построениях трансформации теоретического статуса «социального» представляются следствием предпринятой критики идеологии потребления; «социальное» анализируется в обращении к понятию «симуляции». Оформляется симулятивная модель «социального», в которой акцент с классической политической экономии переносится на стратегии манипулирования инертным большинством средствами регуляции знакового обмена. В ней показывается, что онтологически такое состояние становится возможным в результате структурной революции ценности, а исчезновение «социального» берет начало в трансформации структуры ценности и предусмотрено внутренней организацией системы позднего капитализма, симулятивность задается через овеществление общественных отношений и выступает следствием доминантных властных стратегий.

4. Понятие овеществления в постмарксистской симулятивной теории интерпретируется через трансформацию отношений между людьми, принимающих в постклассическую эпоху форму отношений, опосредованных в вещественности. В собственной симуляции «социальное» участвует в самоподражании на уровне абстрактных теоретических моделей, таких как: отличительная ценность, трансформация производительного труда в воспроизводительный труд, мнимая референциальность социальных субъектов, утверждение «кода потребления» и других. Симулятивная методология делает

* возможным построение в постклассической философии концепции «патафизики социального», в которой субъектом социального выступает пассивное молчаливое большинство. Чертами социального порядка современности эта концепция называет сверховеществленность, инертность, гиперконформизм, меланхолию. Реальность как нечто, раскрываемое в терминах эквивалентного производства уступает место гиперреальности, базирующейся на спекулятивности знака и положениях о воспроизводстве различия.

5. В постструктуралистских концепциях показывается, что современная социальность мифологизируется в разыменовывании общества. Идеология потребления предстает структурой, опосредующей отношения между человеком и миром. Симуляция, разыменовывание и фабулизация социального порядка понимаются как структуры указанного опосредования. В философии Р. Барта делается вывод относительно идеологических трансформаций реальности как о переходе от «антифизиса» к «псевдофизису», в результате чего идеология предстает как «ложное» сознание. В постсоциальную эпоху рациональный прядок заменяется структурами коммуникации, восходящим к разыменовывайте. Социальность поздней современности стремится к идеологической анонимности. Фр. Джеймисон и Ж. Бодрийяр именем этой идеологии называют потребление.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования могут способствовать углублению и, одновременно, постановке новых проблем в понимании роли социального порядка современности. Теоретическое значение диссертации заключается в том, что в ней решен комплекс вопросов, связанных с обобщением, классификацией и анализом концептуальных и методологических аспектов постклассической социальности. Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ряда ее положений в учебном процессе, в возможности моделирования ряда социальных процессов современного общества. Необходимо отметить, что исследование содержит некоторые впервые переведенные на русский язык выдержки из аутентичных исследований на иностранных языках.

В работе конкретизируются и анализируются концептуальные построения социальных теорий эпохи модерна и постмодерна, неомарксизма, работы представителей Франкфуртской школы, категории критической теории общества, построения теоретиков постструктурализма, исследована гиперкритическая теория общества Ж. БодриЙяра в контексте понятийных

конструкций обозначенных теоретических течений. Исследуются ключевые положения этих теорий на предмет концептуального соответствия философской традиции.

Апробация работы.

Некоторые выводы были изложены автором в выступлениях и научных докладах на региональных, всероссийских и международных конференциях: «Стратегии и перспективы современного общественного развития», проходившей в Саратовском государственном техническом университете в ноябре 2003 г., «Человек в глобальном мире», организованной при философском факультете Саратовского государственного университета в декабре 2003 г., в региональной научной конференции «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента», проходившей в Саратовском государственном техническом университете в марте 2004 г., в III и IV Всероссийских научно-практической конференциях «Проблемы культуры и искусства в мировоззрении современной молодежи: преемственность и новаторство», в межрегиональной научно-практической конференции «Художник и время: исторические и культурно-философские аспекты», прошедших в Саратовской государственной консерватории. В декабре 2005 г. тезисы и положения исследования были представлены на Всероссийских научных чтениях «Проблемы художественного творчества», посвященных памяти Б.Л. Яворского. В марте 2006 г. материалы исследования были представлены на Всероссийской научной конференции «Общество риска и человек в XXI веке: альтернативы и сценарии развития».

Структура работы.

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает два параграфа, заключения и библиографического списка.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, степень ее теоретической разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, обозначается научная новизна, формулируются положения выносимые на защиту, фиксируется теоретическая и практическая значимость работы.

В I главе «Концептуализация социального в постмарксистской философии» автором в историко-философском ключе анализируются варианты концептуальной разработки феномена социальности в теоретическом моделировании постмарксистской философии, исследуются методологические и культурные предпосылки становления постклассической социальной эсхатологии.

В первом параграфе «Трансформации онтологического статуса социального в постмарксистских критических теориях» анализируются теоретические модели социальной онтологии Д. Лукача и Франкфуртской школы. Задается проблемное поле исследования и определяются основные

категории - овеществление, отчуждение, дезантропоморфизации, негация, репрессивная и инструментальная рациональность.

Целый комплекс социально-философских и социально-политических теорий постклассической философии посвящен анализу логики, исходящей из тезиса' о том, что критика постмодернистского общества программируется политической экономией знака. Трансформации онтологического статуса социальности в постмарксистских теориях задают концептуальные пределы такой критики.

Понятие «социального» обретает различное наполнение в концепциях постмодернистской философии, критических социальных теориях, феноменологии и постструктурализме. В качестве единицы «социального» длительное время выделяли «социальное действие», рассмотрение которого осуществлялось в двух направлениях - анализ действующего субъекта, руководящих им мотивов и норм, а также исследование подсистем действия.

Обретение чистой картины мира, свободной от целеполагания, становится возможным как результат дезантропоморфизации: философ полагает, что «дезантропоморфизация была и осталась одним из важнейших, необходимейших средств познания бытия, того бытия, каким оно поистине - как бытие в себе - было, есть и будет».

Фактор дезантропоморфизации, по мнению Лукача, становится центральным в процессе становления родовой и социальной сущности человека: познание объекта в подлинном его измерении возможно лишь как результат абстрагирования человека от собственной непосредственности. Требование рассмотрения социального бытия с точки зрения «родовой сущности человека» предоставляет Лукачу возможность обозначить его символический аспект. Происходит это следующим образом: в процессе дезантропоморфизации вычленяется природный компонент человеческого присутствия и находящееся сверх природной сущности вытесняется вовне. Знаки фиксируют необходимые условия воспроизводства социального организма. Символическое становится принципом индивидуации в мире и наиболее сложной знаковой системой объявляется капитал, подтасовывающий «социальное» посредством подчинения себе индивидуального и подмены его неким симулятивным началом.

Социальная метафизика Герберта Маркузе посредством обращения к ранее упоминавшимся категориям «овеществление» и «опредмечивание» касается проблемы субъекта в историческом сознании. Критической теории общества, по мнению Маркузе, следует быть оппозиционной духу технологической рациональности. Ценности свободы мысли, слова и совести в обществе, подчиненном репрессивной рациональности утрачивают критическое содержание, закрепляясь в качестве социальных институтов, исчезают и растворяются в нем. Феномены социальной реальности приобретают симулятивную форму, фактором их координации становится манипуляция частными потребностями - именно в этой связи технологическая рациональность приравнивается политической.

преобладание технической рациональности усугубляет проблему субъекта. Подобная установка в концепции Маркузе фиксируется понятием being preconditioned, предобработка, посредством которой общество направляет личные потребности и желания человека в заданном репрессивной рациональностью направлении. Субъект утрачивает центрирующую индивидуальное существование ось и определяется посредством внесубъектных детерминант субъективности.

Децентрированная субъективность становится одной из значимых интенций в социальной онтологии Франкфуртской школы. Персональная идентичность субъекта утрачивает устойчивый и независимый характер, поскольку логика технологической рациональности постулирует необходимость определения субъективности через ее отношение к вещественной реальности, наличие которой оказывается заданным заранее. Складывание такой логики, пожалуй, осуществимо как результат определенной подмены в системе, элементами которой являются человек и вещи.

В анализе проблемы социального, в отличие от Лукача, Г. Маркузе подходит к ее решению с негативно-диалектических позиций, что позволяет сделать вывод об утверждении новой модели социальной онтологии, базирующейся на новых формах социальной чувствительности, близких к postmodemite, и оформлении рациональности репрессивного плана и ее преодолении в исторических формах рациональности. В фиксации одномерности современного мышления «социальное», по-прежнему онтологизируется, однако, оказывается обусловлено формами субъективации в репрессивности доминирующих идеологических схем.

Вариант интерпретации положений негативной диалектики представлен в критике инструментального разума представителями Франкфуртской школы. Критическое исследование процессов оформления социальных форм европейской культуры предпринимается Адорно и Хоркхаймером в труде «Диалектика Просвещения». Исходной установкой работы является утверждение о том, что западная рациональность посредством логики расколдовывания мира, научности и технологии очерчивает контуры реальности, ставшей предметом исследования представителей Франкфуртской школы. Адорно и Хоркхаймер полагают, что упомянутая логика достаточно вариативна, законы, постулируемые в ее пределах применимы к процессам становления «нового варварства» и ассимиляции природного, дегуманизации и тотальной рационализации. Искоренение мифа видится им одной из приоритетных целей проекта Просвещения.

Тождественность, замкнутость и запрет отрицания становятся существенными характеристиками рациональности Просвещения. Отталкиваясь от обозначенных положений, мыслители обращаются к проблеме истории «социального». Ими обосновывается утверждение о том, что история «социального» становится историей просвещения, в пределах которой человек использует собственный разум инструментально, создавая

абстракции и стереотипы. Обосновывая собственную позицию, авторы утверждают, что просвещение вытесняет мифологический принцип субституции (лат. виЬзйМю - назначать взамен, подставлять) человека -вещью, божества - изображением в пользу принципа взаимозаменяемости, что ведет к значительным переменам в онтологическом наполнении «социального», потому в европейской науке «заместительство оборачивается универсальной взаимозаменяемостью».Таким образом, принципы абстракции подчиняют действительность возможностям социального конструирования и постоянного воспроизводства. Экспансия технической рациональности обусловливает появление новой методологии исследования феномена социальности, ориентированной на инструментальную целесообразность.

Согласно позиции Адорно, социальность, ориентированная на постоянное воспроизведение природного через искусственное и каждый раз оказывающаяся в западне баррикад из организационных форм и институтов, вполне сопоставимо мышлению, ориентированному на тождество, которое удаляется от собственного предмета тем дальше, чем решительнее подступается к нему. Но тождественное не может исчезнуть в результате критики равного, следовательно, необходимо определиться относительно критики отрицания и Адорно прибегает к подобной критике. Появление мысли о негативности реального заставляет исследовать бытие и небытие как две взаимодополняющих стороны реального. Негативное постижение реальности становится условием определения онтологического статуса фактов этой реальности, в том числе феноменов социального мира.

Таким образом, объектная определенность субъекта, во-первых, актуализируется в техническом и подражательном отношении человека к природному миру. Во-вторых, антропоморфизируя вещи, человек становится конструктом этих вещей. В-третьих, полноценная индивидуальность складывается посредством отрицания, ведущей познавательной процедуры негативного мышления. В-четвертых, социальность обусловлена множеством сформулированных в пределах технического разума целей. В-пятых, обусловленность социального субъекта формами общественных отношений предстает следствием субъективного продуцирования объекта в вещи в результате овеществления. В-шестых, негативное постижение реальности позволяет зафиксировать онтологический статус социальных явлений данной реальности. В-седьмых, нетождественность рассматривается в качестве одного из главных методологических принципов негативной диалектики.

Во втором параграфе «Становление симулятивной модели социального» показывается, что подходы Франкфуртской школы к проблеме онтологического статуса «социального» послужили основанием для нескольких направлений дальнейшего теоретического поиска в социальных теориях постмодерна. Зачастую они оказываются объединены под противоречивым заголовком постмарксистской философии,

интегративным моментом которой является так называемая постидеологическая социальная чувствительность.

Марксистские представления о возможном достижении такого общественного состояния, в котором идея равенства доступа к благам возобладала, а вместе с ними и представления о благе для всех в классическом либерализме, не будучи отвергнутыми, были ассимилированы социокультурной логикой постмарксизма. Было показано, что обмен может быть эквивалентным лишь условно. Социальность задается нетождественностью, в логике различения. Тезис Лукача о необходимости альтернативы в социальном развитии теперь звучит совершенно особым образом - в мире бесконечных альтернатив альтернатива как таковая отсутствует. Энтони Гидденс, рассуждая о перспективах современного общества апеллирует к альтернативе как условию существования общества риска.

Следует признать, что в гиперкритической теории общества были вновь актуализированы наиболее значительные достижения Маркса -анализ труда, критика товара, рынка и отчуждения. В симулятивных социальных стратегиях посредством обращения к данному категориальному ряду был проблематизирован процесс исчезновения «социального» в демократической институциализации и формализации. Такая установка реализуется средствами идеологии и медиа, причем тотальная медиатизация и идеологизация пространства происходит на микроуровне так, что система позиционируется как постидеологическая. Распространившись на микроуровне, идеология, а речь идет об идеологии потребления, изымает из обращения референты социальности и запускает в оборот систему его политической, экономической, знаковой симуляции. Дабы исчезновение не было замечено, всячески поддерживаются «представления о наличии тенденции к отождествлению социального, определенного занимаемым постом, престижем профессии, наличием социальных привилегий и т.д., и официального, выраженного социальной ценностью занимаемой должности и ее институциональным статусом, положением социального индивида». Создатель симулятивной теории, Ж. Бодрийяр не развивает классовой теории, теории политических и социальных институтов постсовременного общества. Тем не менее, общая направленность его исследований близка пафосу трудов представителей Франкфуртской школы, в частности Герберта Маркузе, который осуществил одно из первых критических рассмотрений общества потребления. Подобно Лукачу и франкфуртским исследователям, Бодрийяр задается вопросом о том, как товар и соттосИ/гсаНоп проникают в социальную жизнь и порабощают человека, его мысли и действия. Следуя традиции критической теории, Бодрийяр утверждает, что процесс социальной гомогенизации, отчуждения, и эксплуатации составляет процесс овеществления в предметах потребления, технологиях и вещах. В результате вещь оказывается в доминирующем положении по отношению к человеку, лишая его собственно человеческих

качеств и возможностей, извлекая «социальное» и ассимилируя его в «реифицированном» социальном пространстве.

Во II главе «Социальная эсхатология в дискурсивном пространстве постклассической философии» исследуются механизмы становления эсхатологических представлений в теоретическом поле западной философии и доказывается, что на передний план дискурса выводится рассмотрение структур социальности и их функциональное истолкование.

В первом параграфе «Конец социального» и механизмы овеществления в «патафизике» Ж. Бодрийяра» автор обращается к историко-философскому анализу механизмов вещественности «патафизической» концепции. Выявлено, что в современном научном познании происходит очередная трансформация статуса вещи, целая вещь сегодня предстает быть монолитной, представая в качестве системы, определяемой посредством категорий субстрат, функция, структура. «Конец социального» как теоретическая конструкция постклассической философии рождается в симуляции субстрата социальности средствами образа, порожденного ментальным расщеплением вещи на ее функции.

Симулятивная социальность задается информационным удержанием большинства в поле смысла, который задается внутренней потребностью масс в принадлежности к системе - такова отправная точка размышлений Бодрийяра о современном субъекте «социального». Постмодернистская критика, вскрывая идеологические структуры современности, развенчивает «социальное» в его причастности к политике, которая перестает быть чем-то представительным и теряет действительного референта - активного действующего человека, обретая взамен мнимый референт молчаливого большинства. Массы не существуют социально, полагает Бодрийяр, «молчаливое большинство» обитает в постсовременном мире статистически.

Постсоциальный порядок обеспечивается функционированием определенных механизмов симуляции, восходящих к представлениям о структурной революции ценности. Механизмы симуляции нейтрализуют социальные противоречия в акцентуации неподлинности каждого из полюсов противоречия, исчезновение потоков «социального» знаменует собой смешение полюсов противоречий. Массы, не будучи референтом социального, перестают быть субъектом социальной активности, а как следствие, «не будучи субъектом, они не могут оказаться отстраненными от самих себя». Инертность становится сопутствующей чертой социального строя эпохи. Задачей этого порядка становится удержание контроля над энергией инертной тревожности масс.

Традиционная социальность посредством своих институтов действует против символических структур общества, в то время как в постклассическую эпоху средствами media и «расколдовывания» мира рациональности разрушается «социальное», «конец социального» становится следствием глобальной стратегии вытеснения символического. Поскольку инертные массы впитывают всю энергию «социального»,

потенция его возникновения катастрофически снижается и последующее воспроизводство «социального» становится возможным как его симуляция. Если субстратом «социального», как полагает Бодрийяр, в неомарксисткой традиции оказывается класс или социальное различие, то постсоциальному миропорядку нельзя сопоставить ничего кроме массы.

Концептуальный статус социальной эсхатологии столь же проблематичен, как и статус постмодернистской философии, в которой ключевым механизмом овеществления выступает трансформация структуры стоимости. Структурная революция ценности трансформирует структуру Капитала и переориентирует ее на производство образа, знака. Поскольку современная социальность, согласно анализируемой концепции, структурируется вещами, построение упорядоченной иерархии социального оказывается проблематичным. Тем не менее, за вещью остается презумпция некоторой устойчивости, твердости. Социальность, организованная посредством структур вещественности изгоняет из своих пределов смерть. Поворотным моментом в процессе вытеснения становится «репрессивная социализация жизни», вследствие чего возникают абстрактное социальное время, инстанции репрезентации и первые формы отчуждения.

Во втором параграфе «Разыменовывание «социального» как стратегия мифологизации постсовременности» доказывается, что в

постструктуралистском понимании социальность задается мифологическими дискурсами буржуазного миропорядка, важнейшим из которых оказывается потребление как форма социального контроля в воспроизводстве и присвоении потребительной знаковой стоимости. «Социальное» исчезает в явленности через тотальность знака и в нейтрализации символического в подобной однозначности.

Мир, застигнутый в «конце социального» сталкивается с непродуктивностью линейных схем социальной динамики. В постклассической философии непредсказуемость «социального» обосновывается через апелляцию к образу эпохи, из которой средствами тотализации и сгущения в жесте и голом символе, символическое изъято. Методология «Мифологий» Барта приближается к исследованию упомянутой логики через препарирование структуры образа. В бартовской теории основным жестом классического искусства называется выделение, подчеркивание. Сбциальные дисциплины не подчеркивают, но интегрируют выделяемые объекты. Их выделение необходимо ровно для того, чтобы последние были включены в структуру более высокого порядка. Структуралистскую идею Барт определяет как преобладание системы над бытием вещей как таковых.

Общество, анализируемое средствами бартовской методологии, вслед за мыслителем можно сравнить с кораблем Арго: аргонавты последовательно меняют каждую из деталей корабля и получается новый корабль, остающийся при этом кораблем Арго. Корабль являет собой аллегорию «абсолютно структурного объекта, созданного не гением, вдохновением, внешним детерминизмом или эволюцией, а посредством двух незамысловатых операций,

неуловимых для всякой мистики творчества: субституции (одна деталь замещает другую, как в парадигме) и номинации (имя деталей никак не связано с их стабильностью); по мере комбинирования деталей внутри одного и того же имени ничего больше не остается от первоначала: Арго - это такой объект, чья причина - только в его имени, а идентичность - только в его форме». Закономерен вывод о том, что общество живет постоянным производством новых элементов, в котором «социальное» оказывается фабулой системы, именем, по существу из нее извлеченным и существующим автономно. Подобным образом, в концепции Барта проявляется мотив разыменовывания. В данной концепции показывается, что «социальное» существует в мифологизированной реальности, будучи одной из господствующих мифологий современности. В собственной мифологизации «социальное» растворяется и исчезает, оставаясь проекцией системы взаимозаменяемых элементов, именем и отзвуком последней.

Мифологизированный социальный порядок обосновывается средствами анонимности и разыменовывания общества. Современное нам общество буржуазно. Характер упомянутой буржуазности нуждается в пояснении. Производственно-экономический базис общественной системы современности в терминологии Бодрийяра симулируется средствами «трансэкономики»: параллельного существования реальной и виртуальной экономик, равновесие между которыми поддерживается за счет обращения знакового капитала. Трансэкономике в культурном отношении соответствует «трансэстетика», обосновывающая логику работы знака и нивелирующая социальную разделенность средствами разыменовывания общества. Так, Барт утверждает, что буржуазное общество основывается на критикуемой им установке заимствования идеологии у господствующего класса, исследователю не найти в нем «ни особой пролетарской культуры, ни пролетарской морали, как не бывает и пролетарского искусства; в идеологической сфере все те, кто не принадлежит к классу буржуазии вынуждены брать взаймы». Буржуазия выступает метафорой общества в целом, которое утверждая себя, пытается остаться незамеченным.

Стратегия анонимного и разыменованного общества заключена в вычеркивании собственного имени, в момент, как только дискурс устремляется в идеологическую плоскость, общество «...вырабатывает различные технические приемы, предназначенные для остановки плавающей цепочки означаемых, призванные помочь преодолеть ужас перед смысловой неопределенностью иконических знаков». Буржуа, пролетарии живут в общем разыменованном пространстве, в обществе, которое довольствуется миром вещей, но не хочет иметь дела с миром ценностей... и подвергается подлинной операции вычеркивания имени». Упомянутая стратегия реализуется средствами вынесения отчужденности человека и буржуазности общества в целом за скобки, следовательно, средствами нейтрализации образа общества. Это общество табуирует понятие «капитализма» в идеологическом срезе, приемля последнее лишь в отношении реальной экономики. Мы полагаем, что исчезающая социальность восходит к установке: нет капиталистической

идеологии, есть капиталистическая экономика. Задачей данного общества становится укрывание работы идеологии, социально-политического кода в большинстве из сфер жизни. На уровне значений подобное становится возможным в результате процедуры вычеркивания имени, разыменовывания. Так, социальность поздней современности стремится к идеологической анонимности. Фр. Джеймисон и Ж. Бодрийяр говорят о потреблении как имени этой идеологии. Система потребления запускает в работу индустрию образа, которая, в свою очередь, блокирует возможность выхода из ее пределов. В этом контексте современная общественность, или социальность, предстает для целого ряда европейских мыслителей второй половины XX столетия в эсхатологической перспективе.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются выводы и намечаются перспективы последующих изысканий по теме.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Крючков C.B., Хохавин С.Г. Эсхатологические мотивы в русской религиозной философии. - Саратов: Научная книга, 2003. (35 е.);

2. Крючков C.B. Постклассическая эсхатология: статус социального // Ведущие стратегии и механизмы общественного развития. - Саратов: Аквариус, 2004. С. 9-13;

3.Крючков C.B. Постсоциальность и объект экспертного знания // Социальные и духовные основания общественного развития. - Саратов: Научная книга, 2004. С. 26-30;

4. Крючков C.B. Социальное воспроизводство в контексте идей русского космизма // Человек в глобальном мире. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2004. С. 55-59;

5. Крючков C.B. Место политики в искусстве: экзистенциалистский проект и постмодернистский дискурс // Проблемы культуры и искусства в мировоззрении современной молодежи, преемственность и новаторство. Вып. 3. - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2005. С. 266-270;

6. Крючков C.B. Категория насилия в контексте этики всеединства Вл. Соловьева // Философия и жизненный мир человека. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. С. 179-183;

7. Крючков C.B. Авторская субъективность: произведение искусства в постсоциальную эпоху // Творчество А.Г. Шнитке в контексте отечественной и мировой культуры. - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2005. С. 197-201;

8. Крючков C.B. «Трагическое» и образ человека в экзистенциальной философии Мигеля де Унамуно // Философия и жизненный мир человека. -Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. С. 62-66;

9. Крючков C.B. Искусство и логика времени: к структурной революции ценности // Искусство и художник. - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2006. С. 122-126;

Ю.Крючков C.B. Избыток реальности // Теоретический альманах Res cogitans #1. - Саратов: Научная книга. 2005. С. 41-45:

11. Крючков C.B. Техническая рациональность и производство субъективности как предпосылки оформления постклассической социальности // Философия. Человек. Цивилизация. Новые горизонты XXI века. 4.1. -Саратов: Научная книга, 2004. С. 112-117.

Крючков Станислав Валерьевич

Становление социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века

Автореферат

Подписано в печать 17.05.2006 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать RISO. Гарнитура «Тайме». Усл.-печ. л. 1.0, Тираж 100. Заказ Кг 020.

Отпечатано с готового оригинал-макета Центр полиграфических и копировальных услуг Предприниматель Серман Ю.Б.Свидетельство № 3117 410600, Саратов, ул. Московская, д. 152, офис 19.

ММ>6Л

»12073

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Крючков, Станислав Валерьевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I.

Концептуализация социального в постмарксистской философии

§1 Трансформации онтологического статуса социального в постмарксистских критических теориях.

§2 Становление симулятивной модели социального.

Глава II.

Социальная эсхатология в дискурсивном пространстве постклассической философии

§1 «Конец социального» и механизмы овеществления в «патафизике» Ж. Бодрийяра.

§2 Разыменовывание «социального» как стратегия мифологизации постсовременности.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Крючков, Станислав Валерьевич

Актуальность темы исследования. В современных гуманитарных и социальных теориях наблюдается постоянно усиливающаяся тенденция к рассмотрению категории «социального» исходя из господствующей логики современности, логики эпохи, которую теоретики называют эпохой постмодерна. В социально-философской теории последнюю нередко определяют как эпоху постклассического стиля философствования. Очевидно, что постепенно складывается новая традиция представлений о социальном порядке и факторах организации этого порядка.

Эта тенденция во многом связана с тем, что в философских концепциях, называемых постсовременными, проблематизирован теоретический статус традиционных объектов социального знания. Процесс формирования постмодернистской философской традиции отражен в значительном количестве переведенной и опубликованной в недавнем времени литературы, однако историко-философского исследования, обращенного к анализу причин, мотивов и условий возникновения одного из важнейших концептов данной традиции до сих пор нет. Очевидно, что существенную роль в этом играет совокупность внутренних причин этой традиции - наличие определенных сложностей в отграничении варианта определения культурных форм постмодернистской философии от вариантов самоопределения культуры в предшествовавшей философской традиции.

Социальность» в традиционной философии рассматривается с принципиально иных позиций, следовательно, актуальность анализа объясняется необходимостью выявления отличительных особенностей социальной рефлексии позднего модерна и постмодернистских концептуальных построений. В свою очередь именно в силу предполагаемых особенностей возникает потребность историко-философского осмысления последних. И, наконец, если представления о социальности, оформившиеся в пределах постмодернистской философии оказывают значительное влияние на многие социальные практики современности, тем более актуальным представляется исследование понятий и методологии подобной социальности. В виду вышеизложенного, исследование и концептуальная реконструкция методологических и теоретических позиций постклассической философии относительно проблемы теоретического статуса «социального» представляются своевременными.

Степень теоретической разработанности темы. Анализ источников и исследовательской литературы по обозначенной теме позволяет заключить, что, существенной чертой, характеризующей историю современной западной социальной философии, оказывается сосуществование трех методологических парадигм: постмарксистской социальной критики, феноменолого-экзистенциальной герменевтики и семиологической онтологии. Исследование упомянутых установок имеет достаточно продолжительную традицию, однако рассмотрение социального традиционно ограничивалось фрагментированием определенного сектора реальности и выбором одной из методологических парадигм. Оформился продолжительный перечень исследовательских приоритетов и традиция рассмотрения «социального» в пределах различных философских течений. Образовался широкий спектр исследовательской литературы, касающейся проблемы «социальности» как концептуального выражения особой формы человеческого существования. К числу оригинальных философских текстов добавились разнообразные исследования обозначенных в классических текстах проблем.

В диссертационном исследовании предпринят анализ обширного круга источников, связанных с изучением сложной, междисциплинарной и многоаспектной темы социальности. Как рационально-теоретическая система знаний об обществе, социальная теория обращена к поиску актуальной реальности социального бытия, потенциальные возможности которого представляют интерес в историко-философской реконструкции положений данных теорий. Исследование кризисных аспектов социальности и методологии анализа социальных процессов в историко-философском ключе необходимо предпринять в силу недостаточной разработанности историко-философского пласта представлений о «социальном» в эпоху постклассического философствования.

Исследование социальности столкнулось с недостатком концептуальных наработок постклассической философии в этой области. Проблемы были зафиксированы пунктирно, что продолжительное время препятствовало появлению фундаментальных исследований в этой области. Постклассическая традиция зафиксировала лавину проблем и прибегла к их решению, обладая проблематичным методологическим и концептуальным потенциалом. Историко-философская реконструкция традиции не позволила теоретическй зафиксировать многие аспекты обозначенной проблемы, проблемы исчезновения «социального». Приближение к приемлемому концептуальному и методологическому результату было осуществлено в некоторых современных критических философских исследованиях, обращенных к работам Д. Лукача, Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Г. Маркузе, Ж. Бодрийяра, Р. Барта, Дж. Ваттимо, Ги Дебора и М. Маффесоли.

Существует продолжительная история вопрошания о сущности «социального» и восходит она далеко в прошлое - к произведениям античных авторов. Контекст настоящего исследования предполагает обращение к оригинальным источникам западной философской мысли XX столетия. Здесь наибольший интерес для нашего исследования приобретают исследования теоретиков постмарксистской философии, представителей постструктурализма и семиологии, аналитические исследования актуальных социальных процессов.

Обращение к основным моделям социальной онтологии XX столетия позволяет зафиксировать онтологический статус социальности и отследить трансформации последнего в постклассической философии. Непосредственный интерес представляет разработка основных положений теории овеществления в философии Дьердя Лукача - «История и классовое сознание» (1923), «Литературные теории и марксизм» (1937), «Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества» (1938), «Экзистенциализм или марксизм» (1948), «Разрушение разума. Путь иррационализма от Шеллинга к Гитлеру» (1954), «Пролегомены. К онтологии общественного бытия» (1961-1971 гг.). Указанная линия находит свое продолжение в теоретических разработках представителей Франкфуртской школы - М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, Фр. Поллока, А. Бретона, Э. Фромма и др. Существенную нагрузку в решении стоящих перед исследованием задач несут идеи представителей критической теории общества, разработанной в пределах Франкфуртской школы социальных исследований - стратегия «великого отказа» и концептуализация «технической рациональности» Герберта Маркузе -«Онтология Гегеля и основание теории историчности» (1932), «Разум и революция. Гегель и становление социальной теории» (1940), «Очерки по феноменологии исторического материализма», «Одномерный человек: Исследование по идеологии развитого индустриального общества» (1964), «Негации. Эссе по критической теории» (1968), «Очерк об освобождении» (1969), «Идеи к критической теории общества» (1969); критика инструментального разума Макса Хоркхаймера - «Диалектика просвещения» в соавторстве с Адорно (1948), «Традиционная и критическая теория» (1937), «Затмение разума. Критика индустриального разума» (1947), «Социологика» в соавторстве с Адорно (1962); концепция негативной диалектики Теодора Адорно, прежде всего работы последнего периода «Призмы. Критика культуры и общество» (1955), «Негативная диалектика» (1966), и упоминавшееся произведение «Диалектика Просвещения».

Трансформациям представлений о социальности посвящены работы знаковых фигур постмодерна - Ж. Бодрийяра, Р. Барта, М. Фуко, А. Ронелла, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Лиотара, М. Бланшо, Фр. Джеймисона, У. Эко, Дж. Ваттимо, 3. Баумана и др. Наиболее представительны исследования Жана Бодрийяра -«Система вещей» (1968), «К критике политической экономии знака» (1972), «Зеркало производства» (1975), «Символический обмен и смерть» (1976), «В тени молчаливого большинства» (1978), «Соблазн», «Симулякры и симуляции» (1981), «Фатальные стратегии» (1983), «Америка» (1986), «Экстаз коммуникации» (1987), «Прозрачность Зла» (1990), «Год 2000 может не наступить»; работы Р. Барта - «Нулевая степень письма» (1953), «Мифологии» (1957), «Критические очерки» (1964), «Элементы семиологии» (1964), «Система моды» (1967), «S/Z» (1970), «Империя знаков» (1970), «Ролан Барт о Ролане Барте» (1973); Умберто Эко - «Отсутствующая структура», «Трактат по общей семиотике» (1975), «Семиотика и философия языка» (1984), «Путешествия в гиперреальности» (1987), «Пределы Интерпретации» (1990), его этическая эссеистика и др.

Постклассический вариант постановки и решения проблемы «социального» представлен в работах 3. Баумана «Индивидуализированное общество», Ги Дебора «Общество спектакля», Дж. Ваттимо «Прозрачное общество» и др. Постмодернистская стратегия тотальной профилактики и устранения социальных опасностей может быть сопоставлена с рисковыми стратегиями теоретиков глобализации, изложенным в трудах У. Бека «Общество риска», Э. Гидденса «Ускользающий мир», И. Валлерстайна «После либерализма».

Исследования саратовской философской школы открывают существенные перспективы концептуальному анализу социальности. Пространственные, цивилизационные и ценностные измерения социальности актуализируются в работах В.Б. Устьянцева, В.П. Рожкова, О.Ф. Филимоновой; постклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии «социального» и сопоставляет особенности средств получения знаний ценностно-целевыми структурами личности, что убедительно показано в монографии В.П. Барышкова.

Исследование онтологических аспектов социальности предпринимается в теоретических исследованиях Ю.М. Плотинского, А.Н. Исакова, В.Б. Кашкина, С.Н. Земляного, Д.В. Иванова, Ю.Н. Качанова, В.Е. Кемерова. Вариант осмысления социальности в неомарксистских теориях предложен в исследовательских концепциях А.В. Магуна и А.Г. Дугина.

Концептуальному анализу социальности посвящены работы В.Е. Кемерова, К.С. Пигрова, И.А. Гобозова, К.Х. Момджяна, Г.Г. Дилигенского.

Среди российских исследователей постмодернистской философии и проблем постклассической социальности следует особым образом выделить работы И.П. Ильина, А.А. Грицанова, М.А. Можейко, А.И. Пигалева, Н.С. Автономовой, В.Н. Кузнецова, М.К. Рыклина, Н.Б. Маньковской, В.Б. Окорокова, В.А. Подороги, А.И. Неклессы.

Среди западных исследователей постмодерна необходимо отметить работы К. Батлера, В. Вельша, Д.Р. Гриффина, В. Декомба, Д. Форворда, Ч. Дженкса, Д. Келлнера, П. Козловски, Д. Коупленда, Ж. Липовецки, М. Маффесоли, У. Стейнера, П. Слотердайка, А. Турена, А. Уайлда, Д. Фоккема, М. Маклуэна и др. Наличие продолжительного списка исследований, касающихся различных аспектов проблемы постклассической социальности, демонстрирует необходимость историко-философской систематизации основных методологических позиций авторов упомянутых исследований и реконструкции процесса концептуализации «социального».

Объект и предмет исследования. Объектом исследования оказываются подходы и концептуальные идеи постклассической философии по проблеме «социального». Предметом исследования выступает процесс становления социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века и методология исследовательских решений относительно проблемы исчезающей социальности.

Цели и задачи исследования. Цель исследования состоит в проведении реконструкции вариантов концептуальной разработки социальной эсхатологии, их сравнительного анализа и выявлении особенностей теоретического конструирования ключевых концептов.

В соответствии с этой целью в работе поставлены следующие исследовательские задачи: во-первых, выявление трансформаций онтологического статуса «социального» в критических теориях неомарксизма, постмарксизма и постструктурализма; во-вторых, определение базисных положений симулятивной модели социальной эсхатологии, на основании которых возникает теоретическая конструкция «конец социального»; в-третьих, реконструкция внутренних трансформаций «социального» в «патафизике» Ж. Бодрийяра; в-четвертых, выявление и обоснование процесса становления социальной эсхатологии в механизмах овеществления; в-пятых, проведение сравнительного анализа постклассических философских стратегий мифологизации в разыменовывании «социального».

Методологические основания исследования. Основным принципом, определяющим выбор методологического аппарата исследования, можно назвать историзм, на основании которого осуществляется методологический синтез ретроспективно-исторического, культурно-типологического, диалектического и структуралистских подходов. Доминирующую роль в обработке материала источников играют методы исторической реконструкции и компаративистики. В процессе структурирования научного материала используются методы абстрактно-теоретического познания и социального моделирования. Теоретической базой исследования являются специальные изыскания в сфере методологии научного познания и общетеоретические труды по современной постмодернистской философии.

Научная новизна исследования. Новизна полученных результатов определяется созданием авторского варианта историко-философской реконструкции становления социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX столетия.

1. Доказано, что в основании социальной эсхатологии европейской философии проявляются трансформации онтологического статуса «социального» в постмарксистских критических теориях, выделены внутренние составляющие данных трансформаций.

2. Обосновано, что производной обозначенных трансформаций является симулятивная модель социального, определены и систематизированы ее базисные элементы: овеществление, отчуждение, символизация и дезантропоморфизация.

3. Реконструированы механизмы овеществления, элементы которого выражены в понятиях вещь, обмен, производство, потребление, тождество, различие, труд. Обосновано, что посредством этих механизмов задается эсхатологическая перспектива социального.

4. Выведены и содержательно обоснованы черты социального порядка современности: сверховеществленность, инертность, гиперконформизм, меланхолия, актуализированные в «патафизике социального» Ж. Бодрийяра.

5. Проведен сравнительный анализ понятийных конструкций критической и гиперкритической теории общества, на основании которого определены ведущие идеологические стратегии конструирования концепта «конец социального».

Положения, выносимые на защиту.

1. Исходным положением постмарксистских критических теорий представляется анализ «социального» как понятия, позволяющего исследовать процессы культурных и идеологических движений через их вещественность. Поскольку в них «социальное» выражено в предметности, складываются представления о необходимости определения субъекта через окружающие вещи. В постмарксистской онтологии общественного бытия выявляются механизмы дезантропоморфизации и овеществления «социального». На основаниях социальной онтологии Д. Лукача, актуализировавшей представления об овеществлении, отчуждении, дезантропоморфизации; критической теории Франкфуртской школы, в исследованиях которой социальность анализируется в категориях критики идеологии, тотализации, одномерного мышления, репрессивной и инструментальной рациональности; постмарксистской и постструктуралистской теорий общества, предложивших гиперкритический подход к проблеме «социального» через актуализацию понятий реификации, реальности, понятых в симулятивном пространстве как «сверховеществление» и «гиперреальность», выстраивается концептуальная конструкция социальной эсхатологии.

2. Тотальный характер «социального» в постмарксистских критических теориях раскрывается посредством понятий: вещь, производство, потребление, обмен, тождество, различие, отчуждение и труд. Изменения статуса «социального» оказываются следствием идеологичности утверждающегося социального порядка, опирающегося на техническую (инструментальную) рациональность, преодолеваемую в стратегиях «негации» Т. Адорно и «отказа» Г. Маркузе.

3. В постмодернистских построениях трансформации теоретического статуса «социального» представляются следствием предпринятой критики идеологии потребления; «социальное» анализируется в обращении к понятию симуляции». Оформляется симулятивная модель «социального», в которой акцент с классической политической экономии переносится на стратегии манипулирования инертным большинством средствами регуляции знакового обмена. В ней показывается, что онтологически такое состояние становится возможным в результате структурной революции ценности, а исчезновение «социального» берет начало в трансформации структуры ценности и предусмотрено внутренней организацией системы позднего капитализма, симулятивность задается через овеществление общественных отношений и выступает следствием доминантных властных стратегий.

4. Понятие овеществления в постмарксистской симулятивной теории интерпретируется через трансформацию отношений между людьми, принимающих в постклассическую эпоху форму отношений между вещами. В собственной симуляции «социальное» участвует в самоподражании на уровне абстрактных теоретических моделей, таких как: отличительная ценность, трансформация производительного труда в воспроизводительный труд, мнимая референциальность социальных субъектов, утверждение «кода потребления» и других, при этом ценности потребления являются элементом властной стратегии и критерием новой дискриминации. Симулятивная методология делает возможным построение в постклассической философии концепции «патафизики социального», в которой субъектом социального выступает пассивное молчаливое большинство. Чертами социального порядка современности эта концепция называет сверховеществленность, инертность, гиперконформизм, меланхолию. Реальность как нечто, раскрываемое в терминах эквивалентного производства уступает место гиперреальности, базирующейся на спекулятивности знака и положениях о воспроизводстве различия.

5. В постструктуралистских концепциях показывается, что современная социальность мифологизируется в разыменовывании общества. Идеология потребления предстает структурой, опосредующей отношения между человеком и миром. Симуляция, разыменовывание и фабулизация социального порядка понимаются как структуры указанного опосредования. В философии Р. Барта делается вывод относительно идеологических трансформаций реальности как о переходе от «антифизиса» к «псевдофизису», в результате чего идеология предстает как «ложное» сознание. В постсоциальную эпоху рациональный прядок заменяется структурами коммуникации, восходящим к разыменовыванию.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования могут способствовать углублению и, одновременно, постановке новых проблем в понимании роли социального порядка современности. Теоретическое значение диссертации заключается в том, что в ней решен комплекс вопросов, связанных с обобщением, классификацией и анализом концептуальных и методологических аспектов постклассической социальности. Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ряда ее положений в учебном процессе, в возможности моделирования ряда социальных процессов современного общества. Необходимо отметить, что исследование содержит некоторые впервые переведенные на русский язык выдержки из аутентичных исследований на иностранных языках.

В работе конкретизируются и анализируются концептуальные построения социальных теорий эпохи модерна и постмодерна, неомарксизма, работы представителей Франкфуртской школы, категории критической теории общества, построения теоретиков постструктурализма, исследована гиперкритическая теория общества Ж. Бодрийяра в контексте понятийных конструкций обозначенных теоретических течений. Исследуются ключевые положения этих теорий на предмет концептуального соответствия философской традиции.

Апробация работы. Некоторые выводы были изложены автором в выступлениях и научных докладах на региональных, всероссийских и международных конференциях: «Стратегии и перспективы современного общественного развития», проходившей в Саратовском государственном техническом университете в ноябре 2003 г., «Человек в глобальном мире», организованной при философском факультете Саратовского государственного университета в декабре 2003 г., в региональной научной конференции «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента», проходившей в Саратовском государственном техническом университете в марте 2004 г., в III и IV Всероссийских научно-практической конференциях «Проблемы культуры и искусства в мировоззрении современной молодежи: преемственность и новаторство», в межрегиональной научно-практической конференции «Художник и время: исторические и культурно-философские аспекты», прошедших в Саратовской государственной консерватории.

Проблемы, рассматриваемые в диссертационном исследовании нашли отражение в одиннадцати научных публикациях.

1. Крючков С.В., Хохавин С.Г. Эсхатологические мотивы в русской религиозной философии. - Саратов: Научная книга, 2003. (35 е.);

2. Постклассическая эсхатология: статус социального // Ведущие стратегии и механизмы общественного развития. - Саратов: Аквариус, 2004. С. 9-13;

3. Постсоциальность и объект экспертного знания // Социальные и духовные основания общественного развития. - Саратов: Научная книга, 2004. С. 26-30;

4. Социальное воспроизводство в контексте идей русского космизма // Человек в глобальном мире. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2004. С. 55-59;

5. Место политики в искусстве: экзистенциальный проект и постмодернистский дискурс // Проблемы культуры и искусства в мировоззрении современной молодежи, преемственность и новаторство. Вып. 3. - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2005. С. 266-270;

6. Категория насилия в контексте этики всеединства Вл. Соловьева // Философия и жизненный мир человека. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. С. 179-183;

7. «Трагическое» и образ человека в экзистенциальной философии Мигеля де Унамуно // Философия и жизненный мир человека. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. С. 62-66;

8. Избыток реальности // Теоретический альманах Res cogitans #1. -Саратов: Научная книга, 2005. С. 41-45;

9. Техническая рациональность и производство субъективности как предпосылки оформления постклассической социальности // Философия. Человек. Цивилизация. Новые горизонты XXI века. 4.1. - Саратов: Научная книга, 2004. С. 112-117;

10. Авторская субъективность: произведение искусства в постсоциальную эпоху. // Материалы научно-практической конференции «творчество А.Г. Шнитке в контексте отечественной и мировой культуры». - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2005. С. 197-201;

11. Искусство и логика времени: к структурной революции ценности // Искусство и художник. - Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2006. С. 122-126.

Структура работы. Данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает два параграфа, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Становление социальной эсхатологии в европейской философии второй половины XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование показало, что в европейской философии второй половины XX столетия, в неомарксистских построениях Франкфуртской школы, были отражены и зафиксированы теоретические источники постклассической социальности. Общество было рассмотрено как сложно структурированная целостность, в пределах которой господствуют механизмы инструментального разума и репрессивной рациональности.

Рассмотрение ключевых положении социальной эсхатологии предоставляет возможность зафиксировать опорные тезисы настоящего исследования.

Марксистская методология ориентировала на фиксацию главенствующей роли экономики среди факторов социальной динамики; осознание общественного характера системы индустриального производства, фактического превращения общественного процесса производства в универсальную форму социальной связи; выявление зависимости развития производства от научно-технического прогресса, процесса распространения знаний в целом, общего развития культуры.

Неомарксистские теории выразили подрыв веры в экономический, социальный и культурный прогресс; в расцвет и эмансипацию человечества на основе рационального индустриального развития западного типа, а также обозначили социально-эсхатологические изменения в обществе, вступающем в постиндустриальную стадию развития. Симулятивность оснований политической экономии знака становится преобладающим свойством постклассической методологии исследований постсоциального миропорядка. В связи с этим известный отечественный философ В.А. Кутырев указывает на плюрализм постмодернистской философии, ее ризоматичность и необходимость взвешенного преодоления указанной вариативности «на позициях рефлексии и консерватизма: признания первичности вещно-событийного мира, историзма, существования ценностей - добра и зла, истины и лжи, красоты и безобразия»189.

Вероятно, требование взвешенности в оценке социальной методологии позднего модерна оказывается действительно актуальным. Отметим, что неомарксизм Лукача и представителей Франкфуртской школы, постструктуралистская философия явили собой социально-критическую программу преодоления классической метафизики наряду с традицией аналитической и феноменолого-экзистенциальной. В трансформациях социальной методологии от постмарксистской философии к построениям семиологической философии с необходимостью был зафиксирован переход от анализа сущностных аспектов социальности к интерпретации ее значений, данных через вещественность.

Постклассическая проблематизация социальной методологии неомарксизма основывается на вскрытии противоречий капитала средствами критики идеологии, прежде всего, идеологии потребления. В постмарксистской системе координат теоретический анализ разворачивается, преимущественно, в направлении исследования сущности капитала, теоретизации последнего в концепции овеществления и на уровне прикладных теорий, фиксирующих значительные изменения социального порядка современности. Эстетические теории постмарксизма нередко оказываются продолжением и углублением, способом акцентуации проблематики социальной эсхатологии. Так, Лукач, Адорно, Джеймисон, Бодрийяр выстраивают реализованный в своих теориях анализ современных обществ в пространстве культуры, где социальные противоречия находят свое выражение и разрешаются эстетически.

189

Кутырев В.А. Пост-пред-гипер-контр-модернизм: концы и начала // Вопросы философии. - 1998.-№5. С. 135.

В условиях постсоциальности перестает в прежнем режиме функционировать код овеществления, общее заменяется симуляцией уникального, неповторимого, сингулярного, • нарушается воспроизводство идентичностей, «социальное» становится идеологическим «продуктом индивидуального потребления». Хабермас в «Философском дискурсе о модерне» отмечает, что произведение искусства эпохи модерна сопряжено с диалектическим соотнесением подлинного с эфемерным190. Заявленное отношение вовлекает произведение как вещь в игру моды, настойчивой фиксации эфемерного. Состояние позднего модерна, зафиксированное в исследованиях критической теории общества, сталкивается со все более возрастающей ролью эфемерного в овеществленной социальности средствами инструментализации мышления. Постклассическая «патафизика социального» обнаруживает изначальное отсутствие референта. Исследование показало, что овеществленная социальность дереифицируется, поскольку статус вещи изменяется в результате структурной революции ценности, утверждающей господство структуры эфемерного в «системе вещей».

Критические теории акцентируют внимание на проблеме соотношения вещественного мира и мышления об этом мире. В современной философии, философии языка, вопрос ставится несколько иначе - в каком отношении находятся предметный мир и семиотический дискурс об этом мире. Мир анализируется как текст. Культура читается и считывается как текст, социальное интерпретируется текстуально и являет себя посредством разрозненных элементов текста культуры. «Конец социального» наступает в момент, когда текст культуры лишается своего референциального основания и начинает существовать по законам политической экономии знака.

Наконец, разыменовывание структур овеществленной социальности как стратегия мифологизации постсовременности, описанная Р. Бартом, перекликается с целым рядом социально-философских гипотез и концепций. В частности, как показало исследование, это концепция спектакулярного общества Ги Дебора, теория нео-трибалистской социальности М. Маффесоли и теория индивидуализированного общества 3. Баумана. В бартовской концепции было показано, что социальность обосновывается мифологизированной реальностью. В собственной мифологизации «социальное» растворяется и исчезает, при этом оставаясь проекцией системы взаимозаменяемых симулятивных, идеологически складывающихся элементов. В постклассической концепции социального были обозначены следствия подобных идеологических стратегий - спектакулярность, симулятивность, транспарентность и утверждение сверховеществленной социальности.

Проведенный анализ показал, что характерные для философских интерпретаций социальности позднего модерна идеи о расколдовывании социального, искоренении мифа в технической и инструментальной рационализации, в постклассических концепциях развиваются и находят новые варианты решения. Социальное гиперреализуется, обретая статус сверхъестественности, или, «чудесности»; предпринимаются попытки его демифологизации и деидеологизации. Зафиксированные позиции открывают дальнейшие перспективы исследования и теоретического анализа истории развертывания философских социально-эсхатологических представлений о структурах овеществления, идеологии и мифа в современную эпоху.

Список научной литературыКрючков, Станислав Валерьевич, диссертация по теме "История философии"

1. Адорно Т.В. К логике социальных наук // Вопросы философии. 1992. -№10. С. 76-86.

2. Адорно Т.В. Типы и синдромы. Методологический подход // Социологические исследования. 1993. -№3. С. 75-85.

3. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003. - 374 с.

4. Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 496 с.

5. Ашкеров А.Ю.Философия труда // Социологическое обозрение. Том 3. -2003.-№2. С. 50-70.

6. Баранов Г.С. Модели и метафоры в социологии Маркса // Социологические исследования. 1992. - №6. С. 128-142.

7. Барышков В.П. Аксиология личностного бытия. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2001. - 188 с.

8. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. -616 с.

9. Барт Р. Империя знаков. М.: Праксис, 2004. - 142 с.

10. Барт Р. Мифологии. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2004. - 320 с.

11. Барт Р. Нулевая степень письма. В кн.: «Семиотика». - М.: Радуга, 1987. С. 306-349.

12. Барт Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. - 512 с.

13. Барт Р. Семиология как приключение // Мировое древо. 1993. - №2. С. 79-92.

14. Барт P. Camera lucida. Комментарий к фотографии. М.: Ad Marginem, 1997.-223 с.

15. Барт P. S/Z. M.: Ad Marginem, 1994. - 303 с.

16. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Весь Мир, 2004.-188 с.

17. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. - 390 с.

18. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект Пресс, 1996. 255 с.

19. Бауман 3. Социологическая теория постмодерна // Человек и общество. Хрестоматия. К.: Институт социологии НАН Украины. - 1999. - С. 255-256.

20. Бауман 3. От паломника к туристу // Социологический журнал. 1995. -№4. С. 133-154.

21. Бауман 3. Философия и постмодернистская социология // Вопросы философии. 1993. -№3. С. 46-61.

22. Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 383 с.

23. Белл Д. Культурные противоречия капитализма // Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. -М.: Политиздат, 1990. С. 254-255.

24. Беньямин В. Избранные эссе: Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М.: Ad Marginem, 1996. - 240 с.

25. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. - 323 с.

26. Бергер П., Лукман Т. Основы знания в повседневной жизни // Социология. 1992.-№1. С. 148-174.

27. Бергер П. Понимание современности // Социс. 1990. - №7. С. 127-133.

28. Бодрийар Ж. Америка. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 204 с.

29. Бодрийар Ж. Город и ненависть // Логос. 1997. - №9. С. 107-116.

30. Бодрийар Ж. Злой демон образов // Искусство кино. 1992. - №10. С. 6470.

31. Бодрийар Ж. Насилие глобализации //Логос.-2003.-№1(36). С. 20-23.

32. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального.

33. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2000. 96 с.

34. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Библион -Русская книга, 2003. - 304 с.

35. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000. - 258 с.

36. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. -387 с.

37. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1999. - 222 с.

38. Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. - 318 с.

39. Бодрийяр Ж. Забыть Фуко. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 89 с.

40. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Мн.: Харвест», 1999.- 1408 с.

41. Бурдье П. Исторический генезис чистой эстетики // НЛО. 2003. - №60. С. 17-29

42. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. - 562 с.

43. Валлерстайн И. После либерализма. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 256 с.

44. Вальденфельс Б. Повседневность как правильный тигль рациональности // Социо-Логос. Вып. 1. Общество и сферы смысла. М.: Прогресс, 1991. С. 39-50.

45. Ваттимо Дж. Прозрачное общество. М: Логос, 2002. - 128 с.

46. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. - 702 с.

47. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

48. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. - 188 с.

49. Ведущие стратегии и механизмы современного общественного развития. -Саратов: Аквариус, 2004. 404 с.

50. Вельш В. «Постмодерн». Генеалогия и значение одного спорного понятия //Путь.- 1992.- № 1.С. 109-133.

51. Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана. М.: Прагматика культуры, 2002. - 190 с.

52. Вирильо П. Машина зрения. СПб.: Наука, 2004. - 141 с.

53. Вирильо П. Тирания настоящего времени // Искусство кино. 1996. - №1. С. 130-133.

54. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 367 с.

55. Гвардини Р. Конец нового времени // Вопросы философии. 1990. - №4. С. 127-163.

56. Генис А. Гипертекст машина реальности // Иностранная литература. -1994,-№5. С. 248-250.

57. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. -М.: Весь Мир, 2004. 120 с.

58. Гройс Б. Да, апокалипсис, да, сейчас // Вопросы философии. 1993. - №3. С. 28-35.

59. Гулыга А.В. Что такое постсовременность // Вопросы философии. 1988. -№12. С. 153-159.

60. Гусарченко В.В. Трансгрессии модерна. Харьков: Озон-Инвест, 2002. -400 с.

61. Григорьев Л.Г. «Социология повседневности» А. Шюца // Социологические исследования. 1988. - №2. С. 123-128.

62. Громов И.А. Западная теоретическая социология. СПб.: Ольга, 1996. -286 с.

63. Давыдов А.А. Социология как метапарадигмальная наука // Социологические исследования. 1992. - №9. С. 85-87.

64. Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. М.: Наука, 1977. - 319 с.

65. Дебор Ги. Комментарии к «Обществу спектакля». М.: Логос, 2000. -146 с.

66. Дебор Ги. Общество спектакля. М.: Логос, 2000. - 224 с.

67. Делез Ж. Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип: Сокр. пер. М.К. Рыклина. М.: ИНИОН, 1990. - 107 с.

68. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. -Мн.: Современный литератор, 1999. 832 с.

69. Джеймисон Ф. Постмодерн и общество потребления // Логос. 2000. -№4. С. 63-77.

70. Джеймисон Ф. Постмодернизм или логика культуры позднего капитализма// Философия эпохи постмодернизма. Сб. обзоров и рефератов. -Мн.: Красико-принт, 1996. С. 6-31.

71. Джеймисон Ф. Постмодернизм и потребительское общество // Вопросы искусствознания. 1997. -№Х1/2. С. 547-557.

72. Джеймисон Ф. Историзм в «Сиянии» // Искусство кино. 1995. - №7. С. 55-61.

73. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М.: Стройиздат», 1985. -136 с.

74. Джонсон П. Современность. Мир с двадцатых по девяностые годы. М.: Анубис, 1995.-527 с.

75. Джохадзе И. Homo faber и будущее труда // Логос. 2004. - 6 (45). С. 3-17.

76. Дмитриев А. Георг Лукач. История и классовое сознание // Исследования по марксистской диалектике. М.: Логос-Альтера, 2003. - 416 с.

77. Дьякова Е.Г. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: Анализ основных теоретических подходов. Екатеринбург: Уральское отделение РАН, 1999. - 127 с.

78. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального. М.: Прагматика культуры, 2002. - 160 с.

79. Затонский Д. Постмодернизм: гипотезы возникновения // Иностранная литература. 1996. - №2. С. 273-283.

80. Земляной С.Н. Доброта как эсхатологическая категория. 1-я и 2-я этики в переписке Георга Лукача и Пауля Эрнста // Этическая мысль. Вып. 3. М.: ИФРАН, 2002. - 237 с.

81. Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. - 96 с.

82. Иванов Д.В. Императив виртуализации. Современные теории общественных изменений. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2002. - 212 с.

83. Иванов Д.В. Феномен потребления: критический анализ // Социология потребления. СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001. С.10-24.

84. Ильин В.И. Потребление в социальном поле // Социология потребления. -СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001. С. 25-39.

85. Идеалистическая диалектика в XX столетии. М.: Политиздат, 1987. -333 с.

86. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. - 225 с.

87. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1998.-256 с.

88. Иноземцев B.JI. Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социологии // Вопросы философии. 1998. - №9. С. 27-37.

89. История философии. -2001. -№ 8. М.: ИФРАН, 2001.-176 с.

90. Йонас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации. М.: Айрис-пресс, 2004. - 480 с.

91. Кабинет: картины мира. СПб.: Инапресс, 1998. - 174 с.

92. КастельсМ. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе. М.: Academia, 1999. С. 492-505.

93. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. -М.: CEU-PRESS, 2000. 608 с.

94. Келле В.Ж. Идея многомерности в познании социальной реальности // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Серия

95. Symposium». Вып. №12. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2001. С. 53-62.

96. Кестлер А. Слепящая тьма. Трагедия «стальных людей». М.: Издательство ДЭМ, 1989. - 208 с.

97. Кимлев Ю.А., Полякова H.JI. Социологические теории модерна, радикализованного модерна и постмодерна: Научно-аналитический обзор. М.: РАН ИНИОН, 1996. - 66 с.

98. Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. -М.: Академический проект, 2005. 448 с.

99. Кларк Дэвид Б. Потребление и город, современность и постсовременность // Логос. 2005. - 3 (34). С. 1-30.

100. Клейн J1.C. Марксизм и культура: поздний роман // Метафизические исследования. Вып. 4. Культура. СПб.: Лаборатория метафизических исследований, 1997. С. 82-91.

101. Клименкова Т.Н. От феномена к структуре. М.: Наука, 1991. - 88 с.

102. Кляйн Н. Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения. -М.: Добрая книга, 2005. 304 с

103. Козловски П. Культура постмодерна. М.: Республика, 1997. - 239 с.

104. Козловски П. Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера. -М.: Республика, 2002.-239 с.

105. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. -488 с.

106. КосыхинВ.Г. Культурологическая концепция Ж. Бодрийяра.-Саратов: Издательство Саратовского университета, 2004. 36 с.

107. Косыхин В.Г. Онтологическая проблематика в свете деконструкции. -Саратов: Колледж, 1999. 20 с.

108. Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К.Маркса. -М.: Политиздат, 1986. 399 с.

109. Кутырев В.А. Пост-пред-гипер-контр-модернизм: концы и начала // Вопросы философии. 1998. - №5. С. 135-143.

110. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. -Н. Новгород: Издательство Нижний Новгород, 1994. 199 с.

111. Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. - 383 с.

112. Лакан Ж. Телевидение. М.: Логос, 2000. - 160 с.

113. Лакан Ж. Семинары. Книга 2. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55). М.: Гнозис; Логос, 1999. - 520 с.

114. Лаку-Лабарт Ф. Трансценденция кончается в политике // S/A'97. Социо-Логос постмодернизма. М.: Институт экспериментальной социологии, 1996. -С. 98-121.

115. Лейбенстайн X. Эффект присоединения к большинству, эффект сноба и эффект Веблена в теории покупательского спроса // Теория потребительского поведения и спроса. СПб.: Экономическая школа, 1993. С. 304-325.

116. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. -М.: РОССПЭН, 2003. 607 с.

117. Лиотар Ж.-Ф. Заметка о смысле «пост» // Иностранная литература. 1994. -№1. С. 54-63.

118. Лиотар Ж.-Ф. Что же такое «post»? // Декоративное искусство. 1997. -№1-2. С. 83-85.

119. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии. - СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с.

120. Липовецки Ж. Эра пустоты: Эссе о современном индивидуализме. СПб.: Владимир Даль, 2001. - 330 с.

121. Листвина Е.В. Современная социокультурная ситуация: сущность и тенденции развития. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2001. - 168 с.

122. Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. Киспользованию структурного анализа в социальной антропологии. М.: Восточная литература, 2001. - 142 с.

123. Лукач Д. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. -М.: Наука, 1987.-616 с.

124. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М.: Прогресс, 1991.-412 с.

125. Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества // Социо-Логос. Вып. 1. Общество и сферы смысла. М.: Прогресс, 1991. С. 194216.

126. Майминас Е.З. Социально-экономический генотип общества // Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. -М.: Прогресс, 1989. С. 93-113.

127. Мак-ЛюэнМ. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. К.: Ника-Центр, 2003. - 432 с.

128. Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М.: Кучково поле, 2003. - 464 с.

129. Маклуэн М. С появлением спутника планета стала глобальным театром, в котором нет зрителей, а есть только актеры // Кентавр. 1994. - №1. С. 20-31.

130. Менегетти А. Кино, театр, бессознательное. Т. 1. М.: Онтопсихология, 2001.-384 с.

131. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1984. - 82 с.

132. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. -347 с.

133. Маньковская Н.Б. «Париж со змеями» (Введение в эстетику постмодернизма). М.: ИФРАН, 1994. - 220 с.

134. Маньковская Н.Б. Симулакр в искусстве и эстетике // Философские науки. 1998.- №3-4. С. 63-75.

135. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М.: Политиздат, 1964.

136. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: Издательство ACT, 2002. - 526 с.

137. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: Издательство ACT, 2003. - 331 с.

138. Маркузе Г. Разум и революция. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 544 с.

139. Маффесоли М. Околдованность мира или божественное социальное // Социо-Логос. Вып. 1. Общество и сферы смысла. М.: Прогресс, 1991. С. 274283.

140. Мириманов В.Б. Изображение и стиль. Специфика постмодерна. М.: РГГУ, 1998.-70 с.

141. Миронов В.В. Культура в пространстве глобальной коммуникации // Вестник РФО. -2002. -№1. С. 19-25

142. МоссМ. Общество. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.: Восточная литература, 1996. - 360 с.

143. Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века. М.: Прогресс, 1986. - 640 с.

144. Неклесса А.И. Конец цивилизации, или Конфликт истории? // Мировая экономика и международные отношения. 1999. -№3. С. 32-38.

145. Неклесса А.И. Конец эпохи Большого Модерна // Знамя. 2000. - №1. С. 175-187.

146. Никаноров С.П. Социальные формы постижения бытия // Вопросы философии. 1994. - №6. С. 64-70.

147. Объять обыкновенное. Повседневность как текст по-американски и по-русски. М.: Издательство МГУ, 2004. - 260 с.

148. От абсолюта свободы к романтике равенства. (Из истории политической философии). М.: ИФРАН, 1994. - 212 с.

149. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.: Издательство ACT, 2003.269 с.

150. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М.: Прогресс, 1989. - 384 с.

151. Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. Сборник философских статей. СПб.: Петрополис, 2001. - 378 с.

152. Парамонов Б.М. Конец стиля. СПб.: Алетейя; М.: Аграф, 1997. - 464 с.

153. Пигалев А.И. призрачная реальность культуры: (Фетишизм и наглядность невидимого). Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 2003. -354 с.

154. ПодорогаВ.А Феноменология тела. Введение в философскую антропологию. М.: Ad Marginem, 1995. - 339 с.

155. Подлипский В.В. Основы метафизики истории // Метафизические исследования. Вып. 2. История. СПб.: Лаборатория метафизических исследований, 1997. С. 109-128.

156. Познание в социальном контексте. М.: ИФРАН, 1994. - 174 с.

157. Постмодернизм. Энциклопедия.— Мн.: Интерпрессервис, 2001. 1040 с.

158. Поппер К. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. - №10. С. 65-75.

159. Поппер К. Против злоупотребления телевидением // Искусство кино. -1996.-№1. С. 134-137.

160. Поцелуев С.П. «История и классовое сознание» Д. Лукача: теория «овеществления» и романтический антикапитализм // Вопросы философии. -1993.-№4. С. 54-72.

161. Проблемы культуры и искусства в мировоззрении современной молодежи: преемственность и новаторство. Вып. 3. Саратов: Издательство Саратовской консерватории, 2005. - 312 с.

162. Психоаналитические термины и понятия: Словарь. М.: Класс, 2000. -304 с.

163. Пэнто Л. Интеллектуальная докса // Socio-Logos'96. Альманах Российскофранцузского центра социологических исследований Института социологии Российской Академии наук. -М.: Socio-Logos, 1996. С. 32-38.

164. Разлогов К.Э. Экран как мясорубка культурного дискурса // Вопросы философии.-2002.-№8. С. 24-41.

165. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная онтология. -М.: Институт востоковедения, 1999. 514 с.

166. Рожков В.П. Цивилизационная нормативно-ценностная ориентация общественного сознания. Автореф. диссертации на соискание уч. ст. д.ф.н. -Саратов, 1998.-44 с.

167. Ролан Барт о Ролане Барте. М.: Ad Marginem; Сталкер, 2002. - 288 с.

168. Ротенфельд Ю.А. Неклассическая диалектика. М.: Луч, 1991. - 184 с.

169. Савельев Ю. О биологических симулякрах в социокультурном развитии // Логос. 2005. - №2 (47). С. 245-261.

170. Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология восприятия. СПб.: Наука, 2001. - 319 с.

171. Сартр Ж.П. Проблемы метода. М.: Прогресс, 1993. - 240 с.

172. Слово и образ в современном информационной обществе. М.: РГГУ, 2001.-178 с.

173. СлотердайкП. Критика цинического разума. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2001. - 584 с.

174. Смирнова Н.М. Исторические типы рациональности в социальном познании // Исторические типы рациональности. Т.1. М.: ИФРАН, 1995. С. 160-178.

175. Смирнова Н.М. Социально-культурное многообразие в зеркале методологии // Общественные науки и современность. 1993. - № 1. С. 78-87.

176. Общественные науки и современность. 1993. № 1. С. 78-87.

177. Современная политическая мифология: Содержание и механизмы функционирования. М.: РГГУ, 1996. - 95 с.

178. Соколов Э.В. Культура и личность. JL: Наука, 1972. - 228 с.

179. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. М.: Прогресс, 1990. -280 с.

180. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 696 с.

181. Социальные знания и социальные изменения. М.: ИФРАН, 2001. - 20 с.

182. Социальные и духовные основания общественного развития. Саратов: Научная книга, 2004. - 294 с.

183. Социология потребления. СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001. - 240 с.

184. Степин B.C. Философия и образы будущего // Вопросы философии.1994.-№6. С. 10-21.

185. Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. 468 с.

186. Сухачев В.Ю. История без субъекта // Метафизические исследования. Вып. 3. История. СПб.: Лаборатория метафизических исследований, 1997. С. 28-42.

187. Теоретический альманах Res cogitans #1. Саратов: Научная книга, 2005. - 136 с.186. «Технология власти» (философско-политический анализ). М.: ИФРАН,1995.- 163 с.

188. Тоффлер Э. Третья волна. М.: Издательство ACT, 1999. - 784 с.

189. Туманова О. Долго ли живут симулякры // Логос. 2004. - №5 (44). С. 191200.

190. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998.-205 с.

191. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного общества // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. -С. 229-239.

192. Турен А. Социальные изменения двадцатого столетия // Социологическоеобозрение. 2002. - Том 2. - №4. С. 49-54.

193. Уинч П. Идея социальной науки и ее отношение к философии. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. - 105 с.

194. Устьянцев В.Б. Проблема становления социального. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1982. - 174 с.

195. Феррони В.В. Теория «симулякров» Ж. Бодрийяра: «ностальгия по настоящему» // Вестник ВГУ. Серия 1. 2001. - №2. С. 222-234.

196. Философия: Прошлое и настоящее. М.: Аспект-Пресс, 2003. - 156 с.

197. Философия. Человек. Цивилизация. Новые горизонты XXI века. 4.1. -Саратов: Научная книга, 2004. 198 с.

198. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: Издательство ACT, 2004. - 592 с.

199. ФукоМ. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002. - 384 с.

200. ФукоМ. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М.: Прогресс, 1977.-488 с.

201. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь Мир, 2003. -416 с.

202. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. - 445 с.

203. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. - №1. С. 3348.

204. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. М.: Медиум; СПб.: Ювента, 1997. - 311 с.

205. Христофорова О. Социальный факт и социологические методологии в ситуации постмодерна // Логос. 2005. - 2 (47). С. 174-182.

206. Хюбнер Б. Произвольный этос и принудительность эстетики. Мн.: Пропилеи, 2000. - 152 с.

207. Человек в глобальном мире. Саратов: Издательство Саратовскогоуниверситета, 2004. 216 с.

208. Чернов Г.Ю. Социально-массовые явления: Исследовательские подходы. -Дубна: Феникст, 2002. 208 с.

209. Чоран Э.М. Механика утопии // Иностранная литература. 1996. - №4. С. 226-232.

210. ЦуринаИ.В. Социально-политический контекст философии постмодернизма: Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1994. - 52 с.

211. ШестаковВ.В. Мифология XX века: Критика теории и практики буржуазной «массовой культуры». М.: Искусство, 1988. - 224 с.

212. Шмерлина И.А. «Физика» социальности // Вестник Российской Академии наук. Том 73. №6. С. 521-532.

213. ШюцА. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. - №2. С. 129-137.

214. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Иностранная литература. 1988. -№10. С. 88-104.

215. Эко У. От Интернета к Гутенбургу // НЛО. 1998. - №32. С. 5-14.

216. Эко У. Открытое произведение. СПб.: Академический проект, 2004. -384 с.

217. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: Петрополис, 1998.-432 с.

218. Элиас Н. Придворное общество. М.: Языки славянской культуры, 2002. -368 с.

219. Эпштейн М.К. От модернизма к постмодернизму: диалектика «гипер» в культуре XX века //НЛО. 1995. -№16. С. 32-46.

220. Эпштейн М.К. Философия возможного. Введение в посткритическую эпоху // Вопросы философии. 1999. - №6. С. 59-72.

221. Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1996. - 416 с.

222. Baudrilliard J. Simulacres et Simulation. Paris.: Galilee, 1981. 235 p.

223. Baudrillard J. Les strategies fatales. Grasset: Paris, 1986. 212 p.

224. Baudrilliard J. La Societe de consommation, ses mythes, ses structures. Paris: Denoel, 1970.-318 p.

225. Burns W. Marxism, Criticism and the Disappearing Individual // Recovering Literature: A Journal of Contextualist Criticism, 1984. Vol. 12. p. 7-28.

226. Fekete J. The Stimulations of Simulations: Five Theses on Science Fiction and Marxism // Science-Fiction Studies. 1988. Vol. 15 (3(46)). p. 312-313.

227. Maffesoli M. Le temps des tribus. Le declin de Tindividualisme dans la societe de masse. Paris: Librairie des Meridiens, 1988. - 284 p.

228. Mohanty S.P. History at the Edge of Discourse: Marxism, Culture, Interpretation // Diacritics: A Review of Contemporary Criticism, 1982. Vol. 12 (3). p. 33-46.

229. O'Neill J. Postmodernism and (Post)Marxism // Postmodernism Philosophy and the Arts. - New York: Routledge, 1990. p. 69-79.

230. Shields R. The individual, consumption cultures and the fate of community // Shields R. Lifestyle shopping: the subject of consumption. London: Routledge, 1992. p. 99-113 .