автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Стиль прозы Леонида Андреева и проблема экспрессионизма в русской литературе начала ХХ века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стиль прозы Леонида Андреева и проблема экспрессионизма в русской литературе начала ХХ века"

2 1 ДПР 1233

На правах рукописи >

РУМЯНЦЕВ Михаил Геннадиевич

СТИЛЬ ПРОЗЫ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА И ПРОБЛЕМА ЭКСПРЕССИОНИЗМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ НАЧАЛА XX ВЕКА

Специальность 10.01.08 — теория литературы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических паук

Москва, 1998

Диссертация выполнена па кафедре теории литературы и литературной хритики Литературного института им. А.М.Горького Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Ю.И. Минералов

Официальные оппоненты: доктор филологических паук,

профессор В.А. Лазарев; капдидат филологических наук, О.В. Виноградова

Ведущая организация — Российский университет дружбы народов

Защита диссертации состоится " ^ " 1998 года

в /-6 ч. в аудитории на заседании диссертационного

совета Д 053.38.01 при Литературном институте им. А.М.Горького по адресу: 103104, Москва, Тверской бульвар, 25

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Литературного института им. А.М.Горького

Автореферат разослан " ^ " 1998 г.

Ученый секретарь

- / ' специализированного совета, ^ - ' /

кандидат филологических наук-" СТОЯНОВСКИЙ M.JO.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность теми "Леонид Андреев ж австро-немецкий экспрессионизм"', лишь эпизодически возникавшей в советском литературоведении 20-х годов /работы И.ЕосРе, К.ДрягЕна, АЛвнина/, а также в отдельных работах 70-90-х годов /¿Г.Кен, Л.Швецовой, В.Левина и др./, осложняется необходимостью понимания полигене-тпчности, "полиглотнчности" /многоголосости/ андреевской художественной системы как некоего синтеза разнородных стилевых начал. Рассматривая стиль русского писателя как "промежуточное", "переходное" явление, не укладывающееся в гранты одного направления, учитывая укорененность андреевского творчества в русской реалистической традиции,, непрестанный диалог с символизмом, сложные отношения между неявными импрессионизмом и экспрессионизмом в ситуации общего размывания границ между направлениями и стилями в русской литературе начала XX века, диссертант все же переносит нентр тяжести исследования на новаторские тенденции в творчестве писателя. Художественные поиски Андреева, как и духовно-эстетические, мировоззренческие основы его творчества развивались в русле экспрессионизма, ведущего направления е литературе начала Еека в ряде европейских стран /Германия, Австрия, Бельгия/. До сих пор- о,б идейно-художественной близости русского писателя немецкому экспрессионизму писалось либо в общей форме, без конкретного анализа художественного материала, либо на основании некоторых андреевских пьес. Данная работа впервые вводит прозу Л.АндрееЕа в контекст австро-немецкого экспрессионизма. В диссертации поднимаются как крупные проблемы истори-ко-типологического характера /проблемы диалога и взаимовлияний разных литератур, типологических параллелей, хронологических приоритетов, культурно-исторических факторов, Нормирования андреевской традиции/, так и более узкие, связанные с вопросами поэтики и стилистики" экспрессионизма.

Дата и задачи диссертации. 1. Анализ основных компонентов стиля Л.Андреева от стилеобразующих факторов /мировоззрение, тематика, проблематика/ до принципов построения художественного образа; осмысление характера духовно-эстетического родстЕа и устойчивых типологических связей творчества русского писателя с австро-немецким экспрессионизмом. 2. Постановка проблемы экспрессионизма в русской литературе начала XX века - не представлявшего собой единого направления и не носившего программного

характера, но реального явления. В неустойчивой культурно-исторической ситуации эпохе., во многой ввившейся реакцией на рационализм и позитивизм XIX века /выразившейся в динамическом сосуществовании стилевых норм, общем оживлении романтических традиций, стремлении к повышенной выразительности/', отдельные .писатели либо щшю наследовал!! андреевской традиции /Б.Зайцез» Д.Аиз-ман/т либо шли к экспрессионизму иными путями /К .Бальмонт, Б .Маяковский/. 3. Уяснение специфики "промежуточных" явлений в русской литературе начала XI века как синтеза разнородных стилевых тенденций; анализ сложных взаимоотношении реализма, символизма, импрессионизма и экспрессионизма с целью установления генезиса стилевых начал /"голосов"/ в неустойчивых "промежуточных" художественных системах. 4. Постановка вопроса а трансформациях экспрессионизма в позднейшей литературе XX века; осмысление экспрессионизма как художественного "Езрнва", реплики, направленной в будущее; "ответ" на нее в синтезированной, размытой, но обогащенной форме красной нитью проходит через есю литературу XX века

Материалом исследования послужили повести и рассказы Л.Ан-дре.ева, а также, проза австрийских и немецких писателей-экспрас-сионистов Г.Мейринка, Ф.Верфелн, К.Эдщмида, К.Штернгейма и др. При этом диссертант стремился постоянно учитывать диалектическую целостность андреевской.художественной системы, ее двойственность и неоднозначность. Экспрессионистские тенденции» эпизодически проявившиеся е творчестве других писателей, рассматриваются на материале произведений Б.Зайцева, К.Бальмонта ж др.

Методологическую основ? -работы составили" исследования по теории стиля отечественных литературоведов А.Ф.Лосева, П.Н.Сащ-лина, А.И.Белецкого, А.Н.Соколова, Г.Н.Пбспелова и др. В диссертации- развито также понимание стиля как двуреЛлективного целого, с тем или иным преобладанием одной рефлексии- над другой /Г.Вель-флин. Основные понятия истории" искусств. СПб, 1994/. В зависимости от отношение художественного произведения к изображаемой действительности, оно может восприниматься как- реальное, фиктивное или же находиться между дгумя этими" полюсами. Модификации отношения к реальности", преобладание того ели иного полюса, той или иной рефлексии позволяют говорить о "типе творчества" отдельного художника или целого направления. Под "типом творчеств ва" здесь понимается каждая из двух универсальных и внеистори-ческих стилевых моделей, функционирующих на разных этапах разви-

вш искусства. Многочисленные попытки типологии стилей, имевшие место в литературоведении", основываются на типологической антитезе "классики"' и "романтики.'",. "изобразительного" и "выразительного", "пластического" и "живописногоп /Аег. Шлегель/, "ренессанса"- и "барокко" /Г.ВеяЕтлет/, "реалистического" и "ирреалис-тического" /П.Н.С'акулпн/. Они- позволяют причислить экспрессионизм к: "барочному", "живописному", "романтическому" ишу творчества. Исследование строится е учетом принципа системного анализа, включающего в себя сравнительно-типологический и конкретно-исторический аспекта изучения художественных произведении.

Научная новизна диссертации. 1. Впервые стиль прозы Л.Ан-дрееЕа рассмотрен в широком контексте австро-немецкого экспрессионизма. 2. Анализ "промежуточных" художественных образований в русской литературе начала XX века позволил поставить вопрос о Формировании андреевской традиции, о месте экспрессионизма в стиле эпохи о 3. Введен в научны?. оборот и систематизирован широкий спектр малодоступных еж не переведенных на русский язык текстов австрийских и немецких экспрессионистов. 4. Предпринята попытка построения единой теории- экспрессионизма на основании учения аб универсальных моделях художественного творчества /"ренессанс" и "барокко"/. 5. Активизировано научное Функционирование терминов схема /как разновидность поэтического образа/ и схематизация /как прием абстрагирования от действительности/; введено в научный оборот подробно характеризуемое в диссертации понятие "поэтика бредовых состояний" как компонент экспрессионистского стиля, рассмотрены отдельнне приемы, связанные с этим явлением /"отключение смысла", "калейдоскоп", "обнаружение себя" и др./.

Практическая значимость работн.. Результаты исследования намечают новые перспективные пути в изучении' стиля Л.Андреева в контексте русской литературы начала XX века. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в лекционных курсах по теории литературы, истории русской литературы начала XX века, истории зарубежной литературы, а также- при подготовке спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация результатов. По основным положениям диссертации сделаны доклады на межвузовской научной конференции: "Проблемы эволюции русской литературы XX века" /МШУ; дважды - 1905, 1996/, на региональной научной конференции в г. Оренбурге /1996/, на конференцш, посвященной Ф'»М.Достоевскому в Литературном инсти-

туте им.Горького /1996/.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глаЕ и Заключения. Библиография включает 136 названий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность .темы в структура работа, сцроделгются пели и задачу, исследования„ степень разраг-ботанности проблемы» методология к принципы анализа, дается общая характеристика эпохи, выясняется специфика "промажуточных" явлений в стилевом комплексе начатга XX века, обосновывается правомерность причисления экспрессионизма к ^выразительному типу творчества".

В первой главе "Л.Андреев и различные художественные системы в русской литературе начала XX века", состоящей из орех параграфов, предпринята попытка сопоставить творчество писателя е различными направлениями в русской литературе начала XX века: реализмом, семеолизмом и импрессионизмом. Творчество Андреева,, с одной стороны, живо перекликается со всеми вышеназванными направлениями, с другой - не укладывается целиком в рамки ни одного из них.

В первом параграфе "Л.Андреев и реализм" подчеркивается глубокая укорененность творчества Андреева в русской реалистической традиции. Прочные связи писателя с критическим реализмом XIX века основательно исследованы в труде В.И.БеззубоЕа "Леонид Андреев ж традниии; русского реализма" /Таллин, 19ЕГ4/*» где выявлено идейное, тематическое родство многих андреевских произведении произведениям Л.Толстого, Ф„Достоевского, АЛехова, отмечаются прямые и косвенные влияния этих писателей на Андреева, а также сходство в проблематике, сюжетостроении, расстановке героев и т.; Однако в ходе сопоставлений выясняется и то, что отталкиваясь от реалистической традиции, Андреев зачастую порывает с ней, ест, ваа на путь творческого эксперимента. Поэтому взгляд на Андреева как на "неореалиста"', "реалиста новых качеств" /последовательно проЕодимк! отдельным!'; исследователями/ представляется не совсем

1. Помимо указанной работы В.Ееззубова отметим еще, несколько важнейших работ о Л.Андрееве:. АЕошгн Л.Н. Леонид Андреев. Ope, 1959; йезтггова Л.А. Творчество- Леонида Андреева. Л., Î9761 двш В.А. Русский реализм XX века. М., 1975, сс. 210-27Б.

точнш. Особое внимание в периом параграфе уделена отчасти предвосхитившим в СЕоем творчестве мрачную поэтику экспрессионизма Н.Гаголю ж Ф .Достоевскому /последнего экспрессионисты назкЕатги сбоям "духовным отцом"/, а также спеофнсе собственно реализма начала XX века с его отказом от реалистического видения действительности, с его идее! активности человеческой личности, с его дрейфом в сторону малых жанров ж стремлением подавать изображаемое в "сжатом", "концентрированном" виде.

Во втором параграфе "Л.АндрееЕ и символизм" рассматриваются утверждения некоторых исследователей о принадлежности Андреева к русскому символизму. Сближаясь с спмволвстами в поисках транс-цендентннх, сущностных начал мира, писатель все же видел в этих началах не освобождающую человека, а гибельную, силу. В отличие от многозначности символистских образов обобщенно-абстрактные образы Андреева /красный смех, стена, бездна/ поддаются однозначному логическому истолкованию, лишены мистического, содержания образов символизма, отражая реальность в "сгущеном" Еиде. Диссертант подробно останавливается на восприятия Андреева в символистской критике; анализ статей А.Белого., В.Врюсова, В .Иванова, Д.Мережковского, З.Гиппнус демонстрирует всю глубину размежевания Андреева и символистов,

В третьем параграфе "Л.Андреев и импрессионизм" анализируются сложные отношения прЕтяжений-отталкиваниё между вмпрессиог-кизмом р; экспрессионизмом в русской литературе начала XX века. Возникнув в Германии как мощный протест против "бездушного, молекулярного, раздробленного" импрессионизма, экспрессионизм на самом деле ео многом наследовал импрессионизму, но использовал его художественную систему с принципиально иной функциональной нагрузкой. Граница между импрессионизмом и экспрессионизмом на уровне стеля очень зыбка несмотря на кардинальные различия мировоззренческих установок в обоих художественных направлениях. Разрушение контуров предмета, Фиксация с помощью коротких предложений кадроЕ и событий, фрагментарность, разорванность карти-нн мира, ритмизированная проза, синкретизм ощущений - все это создает в импрессионизме впечатление зыбкости, неустойчивости, призрачности бытия, мимолетности и текучести настоящего. В экспрессионизме же - все это направлено на разрушение импрессионистической веры в гармонию человека и мира, на создание атмосферы

ужаса, хаоса, бессмысленности происходящего. Несомненная общность поэтических средств, а также нечеткий характер проявлений импрессионизма и экспрессионизма в русской литературе порождали трудности-в определении стиля писателей, находящихся на стыке этих двух направлений /Б.Зайцев, К.Бальмонт, И.Анненский и; др./. Диссертант пропитался конкретизировать точки соприкосновения и отталкивания,между импрессионизмом и- экспрессионизмом.

Во второй главе "Стиль прозн Леонида Андреева. Стилевая общность Андреева и австро-немецкого экспрессионизма", являющейся основной в структуре диссертации ж состоящей из четырех параграфов, ставится задача анализа стиля Л.Андреева с привлечением широкого контекста австрийской ж немецкой литератур начала XX Ее-ка.

В первом параграфе, тематически распадащемся на дае части, рассматриваются а/ некоторые общие и проблемные особенности эстетики экспрессионизма, его тяготение к барочному стилевому типу, б/ мировоззрение, тематика и проблематика как стилеобразукь щйе ф'акторн экспрессионистского стили. Главный упор здесь сделан на крайней противоречивости экспрессионизма, что затрудняет создание его единой теории:. Е действительно» постоянное подчеркивание экспрессионистами действенности своего искусства /АндрееЕ: "обращаться с талантом, как с сапожной щеткой - это здорово"^/ _ с одной стороны, а с другой - гипертрофия эстетической функции", борьба против всякого у тали харизма; стремление создать независимый от содержания эффект, отсутствие интереса к реальной стороне событий у экспрессионистов, случайность материала и, в токе вреш, резкая очерченкость тек, использование поэтических средств для выражения определенного содержания; с одной стороны -интуиция как принцип творчества, инстинктиЕно-тзорческое пости-кение человеческой личности, а с .другой - холодный рационализм построения, подчиненность образа идее, заданию; открыто декларируемая борьба против старых, затвердевших форм еплоть до полного отказа от формальных поисков и» вместе с тем, тонкое понимание "органической", "естественной" формы как соответствия оформления глубинной индивидуальной сущности произведения; язык протокольной г "телеграфной", лаконичной фразы и избыточная ме-

1. Литературное наследство. Т. 72, М., 1965, с.241

тафоричноеть, подчеркнутая литературность,, высокая патетическая речь. Здесь же можно отметить неустойчивость мировоззрения Андреева и экспрессионистов, метания в трактовке тех или; иных тем, резкую, смену настроений. От веры в народ как "поднмаицуюся силу" до отождествления его со "тьмой", от безоговорочного принятия революции- до полного отречения от нее, от космического пессимизма до убеждения, что благодаря воле всех на земле тотчас же должен расцвести раж, от настроений бунтарских да упадочно-депрессивных - таков спектр экспрессионистских идей и настроений. Вопрос о дефинициях экспрессионизма осложняется и тем фактом, что это направление в Германии и Австрии объединяло очень разкнх писателей, кадднй из которых был связан с той или иной литературной традицией или школой /реалистической, мистико-реллгиоз-ной, социальной, символистской, абстракционистской и др./. Именно в таких "пограничных", "промежуточных" явлениях экспрессионизм и давал значительные результаты /как это произошло и в России/. Окружение экспрессионизма оказывается более существенный, чем его ядро, и вопрос о "чистом" экспрессионизме остается открытым. И в этом смнсле понимание экспрессионизма как необарокко, как воскрешения романтических традиций на новом этапе литературного процесса позволяет приблизиться к созданию единой теории экспрессионизма.

Этому направлению свойственны: 1/ барочная антиклассичность, отвращение к гармоник, уравновешенности, ясности и, как следствие, разрушение предметности", выдвижение, на первый план динамики Емеето статики, изменения Еместо покоя, безграничности вместо ограниченности, стихийности вместо упорядоченности; 2/ стремление ударить, поразить читателя, почти насильственно еовлвчь его в круг собственных переживаний, заставить его испытать экстатический катарсис, ибо только в экстазе, по мнению экспрессионистов, возможно выражение единственно подлинного чувства; 3/ резкое противопоставление "видимого" и "сущностного", желание проникнуть в суть явлений, освободив их от шелухи "вещного"' мира, который представлялся экспрессионистам не более чем фикцией; 4/'иррациональное взмывание человеческого духа, выдвижение на передний план человека как субъекта вне зависимости от материальных, духовных, идеологических условий его существования, Еоспевание глубин человеческого сознания, всего спектра

человеческих чувств, щей, настроений от жиеотного самоощущения до обожествления собственного субъекта.

Именно последним обстоятельством объясняются десакрадизагщя Бога у Андреева и экспрессионистов» стремление "опустить его на землю", по ставать, на его место Человека. Символисты /Бананов, Д.Мережковский,-З.Гйппиус/ говорили о. "потребительском" отношении Андреева к Богу, его стремлении заставить Бога служить человеку в "Еазни Василия ФивеЛского", "Жизни.' человека". Веру о.Василия символиста называли "бесовской", а тему Бога - "чужой" для Андреева. Экспрессионистам ЗЕОйстЕенно не отрицание Бога, а скорее особое отношение к нему, противопоставление Христа и христианства. Воспринимая божественность Христа как второстепенный признак., видя в нем лйшь творение человеческого духа, они стремились стать на месте Христа, игнорируя кощунственность подобных устремлений» Отсюда попытки "модернизировать" религию, использовать библейские сюжеты на современном материале е самыми смелыми аналогиями /Христос -рабочий/. Отсюда и богоборчество о.Василия, снижение высокой темы Христа в "Иуде", прямое попрание Бога человеком в "Мнела" у Андреева; отсюда к "толпа, христов" у Г.Гейма, "елезливый бог" у В.Бор-херта, монахиня, мечущаяся в приступе страсти к Христу у А.Ширам-ма. Став на место Христа, поэт превращается в мессию., пророка, исповедника, наделенного даром .духовного прозрения, способного пригнести новое миросозерцание. Произведения-проповеди, герои-полубоги /Савва, о.Василий у Л.Андреева, персонажи К»Эддшжда, Клабунда, Ф.Тросса/ - все это следствия понимания экспрессионистами' собственного искусства как божественного глагола, кафедры проповедника.

Но художник -не только месска, он, отчасти, ж сатана. Ыжрог-созерцалие экспрессионистов антитетично: оно - между миром Христа и миром дьявола. Трагическая двойственность мира и человека, "дне - безднн" человеческой натуры настойчиво подчеркиваются в андреевских рассказах "Мысль", "Куда йскариот", "Елеазар", романе "Дневник Сатаны", произведениях Г.Мейринка, Ф.Вербпеля и других. Характерен мотив сознательного погружения во "тьму" как средства очиститься от лживого мира /Андреев "Тьма", Штернгейм "Ульрика"/. Антитеза "божественное-сатанинское" дополняется антитезой "божественное-скотское". В рассказах "Бездна", "В тумане", "Тьма"' просматривается ТЕердая уверенность Андреева в том, что под напластованиями культуры,под внешне благополучным обликом где-то в глу-

йине человека таится звериное, стихийное и даже скатскае. начало. Несколько иная, нежели у Андреева, трактовка этой темы характерна для австро-немецких экспрессионистов. Б их произведениях звучит мотив возвращения к первобытным истокам, мотив- природного, человека, освободившегося от пут пивилизапии /рассказы Здшшда, Штер®-гейма/. У Андреева такой катив можно обнаружить лишь однажды /революционер в рассказе "Тьма"/.

Несколько, парадоксальное обращение к традиционно реалистической теме "маленького человека" у Андреева и экспрессионистов, на самом деле, преследует вполне экспрессионистские цели': освободить человека от скоеывэвщих его условностей,., попытаться, Еслед за Дсь-стоевским, "за наносными словами, поступками и жестами' разглядеть подлинную душу человека".Отсюда и повышенный интерес к внезапным, спонтанным проявлениям человеческого, всевозможным просветлениям и пробуждениям /"Ангелочек", "Губернатор", "Б Сабурове" у Л.Андреева; "Королева Брегена" у Г.Мейринка, "Бузеков" у К. Штерн-гейма/. Отсюда и абстрактная, импульсивная и несколько сентиментальная вера в изначальное родстЕО человеческих душ, призыв к браа>-ству и "единению^ сердец"'. В рассказах Андреева "На реке", "Весной", "Алеша-дурачок" перегородки, разделяющие людей, падают, и люди' находят пути друг к другу. Однако если одиночество между людьми преодолимо, то одиночество перед силами мироздания - Фатально. И здесь мы подходим к одной из главных проблем трактовки экспрессионистами человека - проблеме отчужденного индивида.

В лирических циклах Г.Трашш, рассказах ФЛЗерфеля "Лестница отеля", "Чужая", прозе К.Штернгейма, Г.Мейржнка, равно как и: в андреевских рассказах "Ложь", "Вор", "Смех" человек - беспомощное существо перед, лицом зловещих сил, бесконечно одинокое и страдающее. "Маленький" экспрессионистский герой испытывает панический ужас перед мирозданием /в "Елеазаре." Андреева - "И, объятый пустотой ж мраком, безнадежно трепетал человек перед ¡расой Бесконечного"/, который прорывается в крике как наиболее адекватной форме * для выражения мироощущения отчужденного индивида» Реалистическая "боль за человека" превращается в истошный вошгь /ер. "драма крика" в экспрессионистском театре, кричащие герои андреевских рассказов "'Защита", "Мысль", "Город" и др./.

1. Чуковский К.И. 0 Леониде Андрееве. СПГб, 1911, с.55

Ключевой образ - Апокалипсис, человечества, сбившееся с дороги, "бредущее на убой". "Вге разваливается" - таков лейтмотив произведений Ё.Бехера, Я.ван Годдиеа, Ф.ВерФеля. "Рушится мир" -триады повторяется в финале "Жизни Василия <*ивейского". Над человеком безраздельно Еластвует рок. Еще в ранних, вполне реалистически)!: рассказах Л.АндрееЕа появляется загадочная бездушная сила, желающая погубить человека. В дальнейшем эк мотивы усиливаются /"Большой шлем", "Красный смех"' и, особенно,"Жизнь Василия йзвейского"/. Иногда, впрочем, экспрессионистский герой отваживается на бунт, но бунт этот чаще всего принимает беспомощный и жалкий характер /"Мысль", "Рассказ о Сергее Петровиче", "Защита" Андреева/. В финале "Стены" "героический мотив соединяется с фаталистическим" /В.Келдыш/, вызов року сочетается с неизбежным поражением человека. Город для экспрессионистов - вместилище хаоса, место действия и место преступления; "это всегда клоака, в которой кипят мутные страсти и барахтаются бессильные люди".^ "Демоны города", "Проклятие большим городам", "Молох большого города" -таковы заглавия стихов Г.Гейма. В рассказах Андреева "В тумане", "Город", "Проклятие зиеря" город - "пустыня, населенная плачущими призраками", в нем "что-то упорное, непобедимое и равнодушно жестокое", дома - "огромные каменные гробницы", улочки "задохнувшиеся", "замершие в страшной судороге" и т.д.

Война /русско-японская для Л.Андреева и первая мировая для западных экспрессионистов/ усилила апокалиптические, мотивы, обострила предчувствие катастрофы. Протест против войны носил отвде-ченно-пацифистскии характер /лозунг "война войне" у немецких экспрессионистов/. В "Красном смехе" Андреева война - "кровавый и смутный кошмар", где "миллион людей, собравшись в одно место/.../ убивают друг друга..." Война - безумие, но безумен и мир героев Андреева и экспрессионистов. Но безумие двояко: с одной стороны -безумие мира, с другой - отдельного человека, против этого мира протестующего.. "Высокое безумие", безумие одинокого индивидуума -асЕободительное начало для личности, остро ощущающей сбою "нна~ коеость", "другость". Отсюда некоторая романтизация безумия, попытка усмотреть в нем проблеск истины /"Потеря рассудка мне кажет

1. Турова В. Графика экспрессионизма. // Экспрессионизм. Сб. статей. М., 1966, с.117

-lies почетнойкак гибаяь часового на своем плету" /Андреев, "Крас-еш тех"/-/; атевда и еосштый на все лады экспрессионистами тезис об изначально безумной природе искусства.

Во. втором параграфе "Абстрагирование ж схематизации" затрагиваются проблемы "творческой лаборатории" экспрессионистов, способов построения художественного образа, отношения экспрессионистского произведения к изображаемой реальности'. Главна.е внимание уделено абстрагированию как принципу художественного освоения действительности, а также схематизации /как конкретному приему обобщения реальности/ и схеме /как разновидности поэтического образа/.

Критики- начата века отмечали' в один голос и в прозе Андреева, и в творчестве экспрессионистов небрежность слога, отсутствие должной обработки" произведении, неправдоподобие отдельных персонажей и: целых рассказов /"Гласный смех" представлялся современникам "порождением больного воображения"/, искусственность и умозрительность ситуаций, обобщенность места и времени действия, внезапные- озарения ж перевоплощения героев. И действительно, в большинстве рассказов Андреева, а также в прозе Эдшмида, Франка, Штернгейма поведение персонажей немотивировано, разговоры маловероятны, переходы от негодования к внезапной любви и

обратно выгладят неподготовленными. Однако эти; "недостатки" следует- считать мнимыми, так как- они обусловлены целью и смыслом экспрессионистского творчества.

Провозглашая бунт против реализма, противопоставляя искусство "самостоятельного проявления духа" искусству воспроизведения действительности, ввдвитая лозунг "прочь от природы", экспрессионизм стремился "Еырвать объект внешнего мира из природной взаимосвязи", из бесконечной игры существования, очистить его от всякой жизненной зависимости', приблизить его к абсолютной ценности'". Действительность - случайный материал, лишь поеод для выражения собственных идей и переживаний. В произведениях Авдеева и экспрессионистов конкретное сеодится к абстрактному, а те или иные явления жвзнж либо напрочь лишены конкретно-исторических ж бытовых деталей /революция в "Так было", "Марсельезе",

1. Воррингер В. Абстракция и вчувстЕОЕание. // Современная книга по эстетике. М., 1957, с.470

"Дне гнева" Андреева/, либо эти детали приобретают стилизованный и обобщенный смысл /воспоминания о доме б "Красном смехе" Андреева/.

В экспрессионизме, где действительность подменяется субъективным образом ее, "я" рассказчика сливается с автором, персонаж становится носителем авторского сознания. Для художника-экспрессиониста характерен взгляд не со стороны, а как бы изнутри героев. Крайний монологйзм* подчиненность художественных образов единому авторскому заданию предопределили тот факт, что в произведениях экспрессионистов вместо "столкновения активных Еолей -только глухая стена, и об нее всегда колотится единственный подлинный человек".^- Такова герои рассказов "Вор", "В темную даль", "Жизнь Василия Фивейского" у Андреева; тэкоеы персонажи Штерн-гейма, ВерФеля, Борхерта. Поэтому непродуктивной представляется незатпхающаа дискуссия о том, кто же из двух братьеЕ пишет те юнг: иные отрывки в "Красном смехе" /у Андреева здесь явные несообразности/. Оба брата, по сути, тождественны ж являются выразителями единой авторской воли. Господствующий" мотив, заглушая все "второстепенное" и "необязательное"» полностью захватывает героя, превращает его в лишенную индивидуальности схему, абстрактного носителя: авторских сентенций. 0.Василий, Керженцев, герой "Проклятия зверя" - все это герои-мономаны, словно привязанные к своим идеям.

Сведение характера к схеме - лишь одна из сторон тотальной схематизации /т.е. выдвижения на первый план одних черт и оставление в тени других/' в экспрессионизме, проявляющей себя на разных уровнях художественного произведения. 1/ Аб£Т£шздювакные об]эазыА ^с^ст№_дейстЕИтельно£ти" - обобщение некой реальной силы, странным образом влияющей .на ладей /тьма, стена, набат, ложь и др. у Андреева/. 2/£х^м^тазасщя_пер£Он.ажей.. Персонажи, зачастую не имеющие имен и фамилий, - лишенные индивидуальных черт носители определенных родовых особенностей, выражахщие либо общее понятие, либо отдельные стороны человеческого характера. Они сведены к "общим местам" с целью, упорядочить, систематизировать пестроту явлений действительноетаг /мать, сын, певица,

1. Гюбнер Ф. Экспрессионизм в Германка'. // Экспрессионизм. Сб. статей. П.-М., 1923, с.Ш

девушка, матрас у Эщпмида в "Боге"'; солдат, Он, доктор, сумасшедший, санитар в "Красном смехе"' Андреева/. 3/' Скематизащл тпны_персрнжей - наделение родовыми признаками группы людей /образы массы, толпы, детей,друзей в произведениях Андреева, Толлера, Ёоста, Газенклевера, Гросса и др./. 4/ Схетщтазадия подтдета» В портрете обычно подчеркивается одна черта; отсутсзу-вие целостности в списании персонажа окупается остротой характеристики: "острое, как лезвие нона лицо" /Мейринк/, "голоез, состоящая из е,диной разинутой пасти" /Эдщккд/, "голова, как точеный шар" Андреев а т.д. 5/ Ма]эиошшт\ Гротескная_схематазадия. па£-солажей - крайняя форма схематизации., при которой персонажи теряют всякую сеязь с реальностью, превращаясь в уродливые гротескные маски и бесплотные тени. Чаще всего они выполняют функцию некоего условного фона для единственного подлинного героя /"Ложь',' "Смех", "Краснкй смех" Л.Андреева/. 6/ £хематизац2.я_речи. Все персонажи говорят подчеркнута условным, "авторским" языком, языком патетической декламации к абстрактной риторики. Персонажи, лишенные индивидуальности, не могут быть носителями индивидуализированной речи /монологи разных персонажей в "Красном смехе"' обладают одними и теми же стилистическими признаками/. 7/ Схематизация £оде]25Щнш_речи. Персонажи, как заведенные, повторяют одни ж те же слава. Возникают безличные реплики-лейшотивы, доведенные до выкриков, лозунгов, призывов /вопли прокаженных в "Стене", раненвгх в "Красном смехе", рабочих в "Царе-Голоде" у Ацдреева и т.д./. 8/ ^сематйзащя_1щетаА Контраст. Колорит экспрессионистов построен либо на господстве лоб одной краски /чаще Есего красной, как в андреевском "Красном смехе"/, либо на контрасте двух цЕетов /сочетания красного и черного в "Стене", "Еле аз аре", "У окна"/. В экспрессионизме исчезают оттенки и нюансирующие эпитеты, поэтому многие их произведения строятся по принципу контраста, антитез® характеров /у Андреева: Христос -Иуда, Август- Елеазар и т.д./. 9/ £х£матаза!^_о^станов1Ш. Экспрессионисты стремятся удалить из обстановки все, что могло бы помешать "чистоте" восприятия их идей. Отсюда обилие "пустых" ж "голнх" комнат у Верфеля, Мейринка; в "голой комнате" е "голыми стенами" живет ж о .Василий Андреева.

В третьем параграфе "Приемы "разрушения реальности". Стали-сшка" рассматриваются а/ комплекс приемов и выразительных средств, связанных с "поэтикой бредовых состояний", тай стора-

ной экспрессионистского стиля, которая Фиксирует максимальную; отстраненность героя от внешнего мира, фрагментарность, разорванность его сознания, б/ особенности' стилистики экспрессионизма

В произведениях Андреева и экспрессионистов пространство восприятия подменяется пространством представления, Емеето. целостной действительно с № выступают ее трагические осколки. Прием, с помощью которого реальность деформируется в сознании" героя, мы условно назвали "отключением смысла". Вот сцена похорон

отца маленького Леонгарда /Мейрннк, "Мейстер Леонгард"/, воспринимаемая героем "словно в лихорадочном сне": "Внезапное движение кругом, появляются двадцать белых перчаток, поднимают гроб с катафалка, закрывают крышку, канаты натягиваются, гроб опускается в глубину склепа; мужчины сходят по каменным ступеням, глухой отзвук в сводах, шуршание песка, торжественная тишина". Все происходящее здесь - звенья разорванной цепи. Механический характер изображаемого делает. Есе происходящее, нелепым» дельная картина исчерпывается совокупностью отдельных составляющих. Суть приема такова: сознание героя лишь фиксирует факты реальности, но их глубинный смысл остается непроницаемым. А вот отрывок из "Красного смеха" Андреева: "Потом я встал, ходил, распоряжался, глядел е лица, наводил прицел, а сам Есе думал: отчего не спит сын? Раз спросил об этом у эздоеого, и он долго ж подробно объяснял мне что-то,, и оба мы кивали' головами". При этом ездовой смотрел на "кого-то: сзади", где были "подошвы чьих-то ног". И далее: "толстый Фейерверкер стал зачем-то раздевать убитого, а я заметался по батарее и что-то искал - плащ, не то вантик". Здесь принцип тот же: изображение внешнего при умолчании' внутренней сути, хотя у Андреева скорее не отдельные картины, а совокупность движений, которыми исчерпывается действие. Причинная последовательность поступков заменяется простым их следованием друг за другом. Используется короткая фраза, вполне самостоятельная и замкнутая. Бессмысленность происходящего подчеркивается употреблением наречий в неопределенных местоимений типа неожиданно, вдруг, чьи-то, почему-то и т.д. Еще убедительнее становится использование этого приема,, когда ритм повествования убь стряетея. Возникает калейдоскоп картин, ярких образоЕ, судорожных движений» фиксируемых беспомощным сознанием героя /Ср. в "Мейстере- Леонгарде" Мейринка: "вещи приходят в бешенство, мола-

ток отлетает от ручки, трещат лестничные ступени, с потолка сыплется известка..., тряпки для вытирания зацепляются, итолки падают из рук..., дворовый пес срывается с цепи..."; в рассказе "Цветок под ногою" Андреева: "Ну, а потом пошло все очень быстро: вдруг появился дворник и начал мести дорожки, вдруг распахнулось окно в кухне и застрекотали чьи-то женские голоса, вдруг выскочила горничная с каким-то ковриком... Все запевелилось..."/. Иногда помимо картин и действий в воронку впечатлении вовлекаются обрывки мыслей, ощущений, воспоминаний. И тогда все растворяется в водовороте безумия и хаоса, происходит смешение реального и бредового планов, а Есе изображаемое напоминает дикую фантасмагорию- /таков "Отрывок последний" в "Красном смехе" Андреева/. Героиня рассказа ВерФеля "Чужая"', персонажи' андреевских "Смеха", "Лжи"', "Проклятая зверя" ловят себя на ток, что совершают какие-то поступки, внезапно £бнаружи^айт_себя в том или ином месте. Они не способны воспринимать мир в его гармонической целостноста, их сознание отрывочно и фрагментарно. На жанровом уровне все это материализуется в форме отрывков, листков, записок, набросков или фрагментов. Обилие бредовых видений нередко мотивируется тем, что функции' повествователя берут на себя больные, сумасшедшие, умирающие, самоубийцы, преступники и т.д.

Далее в работе рассматриваются следующие аспекты стилистики экспрессионизма: две тенденции /лаконичная и патетическая/ речевого стиля экспрессионистов, риторика как средство эмоционального воздействия на читателя, Функции риторических повторов, обращений, восклицаний,вопросов в экспрессионистских монологах, стилистические тропы, эмоционально окрашенная лексика, напряженная интонация, нагромождения однородных членов /главным образок эпитетов/, перемена ритма е концовках произведений, чередование ^ разнородных ритмических Фрагментов, синтаксические средства, с помощью которых достигается ритмичность экспрессионистской прозы/повторы, инверсии, параллелизмы/, введение в повествование музнкально-зЕуковых элементов, Функции натуралистических картин, v

В четвертом параграфе анализируются особенности олицетворения в экспрессионизме: персонифицированные предает и понятия воспринимаются как активные, враждебные, роковые силы, рушится импрессионистическая вера в гармонию человека и мира. Отдельное внимание уделено роли' пейзажа в создании враждебной герою атмо-

сферы, а также схематическому олицетворению /одушевлению абстракций/ как стилистическому приему.

В третьей главе "Проблема экспрессионизма в русской литературе начала XX века"", представляющей собой скорее, не самостоятельное исследование, а лишь наметки для будущей работы, рассматриваются отдельные "промежуточные" явления в литературе эпохи, в которых так иль" иначе заявили о себе экспрессионистские тенденции. Здесь поднимаются вопросы формирования андреевской традиции, места экспрессионизма в стиле эпохи, взаимоотношений экспрессионизма и русского футуризма.

В Заключении' обобщаются результаты исследования, формулируются еыеоде по основному кругу вопросов, затронутых в .диссертации, намечаются перспективы дальнейшего исследования этих проблем. Широкие сопоставлении творчества Леонида Андреева е австро-немецким экспрессионизмом определяет новые, продуктивные пути в изучении сотля русского писателя, позволяют со всей определенностью поставить вопрос об экспрессионизме в русской литературе начала XX века» Здесь же затрагиваются проблемы трансформации экспрессионизма в позднейшей литературе XX века /особое внимание здесь уделяется творчеству Ф.КагПки, находящемуся между экспрессионизмом и новыми открытиями завершающегося столетия/, проводится понимание экспрессионизма как художественного "взрыва", рештаки, направленной в будущее, "ответ" на которую е синтезированной, размытой, но обогащенной форме красной нитью проходит через всЮ' литературу XX века-

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Румянцев М.Г. О стиле прозы Леонид,а Андреева. //Проблемы эволюции русской литературы XX века: Материалы межвузоЕ-ской научной конференции. Выпуск 2. МИГУ, 1995, с.178-179;

2. Румянцев М.Г. Ф.М^Цостоевский и экспрессионизм. // Статья депонирована в ИНЕОН РАН от 2.03.58', #53315, 14 е.