автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Стилистическая дифференциация фонетической системы диалекта

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стилистическая дифференциация фонетической системы диалекта"

На правах рукописи

Маркова Валентина Алексеевна

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ФОНЕТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

ДИАЛЕКТА (на материале трех архангельских говоров)

Специальности 10.02.01 - Русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-1998

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

- кандидат филологических наук, доцент Е.А. Нефедова.

- доктор филологических наук, профессор O.A. Лаптева;

кандидат филологических наук О.В. Дедова.

- Московский государственный открытый педагогический университет.

Защита диссертации состоится ¿¿¿£/и.<Л±Р 1998 г. на заседании специализированного совета К - 053.05.37 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова.

Адрес: 119 899, ГСП, Москва Б-234, Воробьевы горы, МГУ имени М.В. Ломоносова, 1-ый корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГУ. Автореферат разослан ^ ¿/¿^Л^ТСА 998 г.

Ученый секретарь диссертационно!^ совета доцент^^ Е.В. Клобуков

Реферируемая работа посвящена проблеме функционально-стилистической членимости диалектной системы на фонетическом уровне.

Целью работы является исследование внутрисистемной стилистической дифференциации фонетических систем трех архангельских говоров.

Актуальность предпринятого исследования определяется важностью изучения русских диалектов, в совокупности с литературным языком составляющих единую систему систем - национальный русский язык. Необходимость рассмотрения диалектов в функционально-стилистическом аспекте диктуется тем, что диалектная система не может считаться изученной, если описан только набор ее языковых единиц и не выявлены закономерности употребления, функционирования этих единиц. Иными словами, функционально-стилистический анализ необходим для полного представления о диалектной системе.

В течение длительного времени лингвисты отказывали диалектам в функционально-стилистической дифференциации, указывая на то, что они обслуживают только одну сферу общения - бытовую, а существующие в них синонимические средства и модели не имеют никакой функциональной дистрибуции: "... использование и того, и другого, и третьего способов выражения оказывается функционально никак не разграниченным" (М.В. Панов). В появившихся относительно недавно работах по диалектной стилистике (работы Л.И. Баранниковой, Л.М. Орлова, Е.Ф. Горбачевой и др.) вопрос о членении диалектной системы остается нерешенным, поскольку в этих работах стилистическая дифференциация современного территориального говора связывается с наложением на собственно диалектную систему (архаический слой говора) системы литературного языка. Языковой облик функциональных стилей говора определяется, по мнению вышеназванных авторов, тем или иным соотношением диалектных и литературных форм. При этом исходная, собственно диалектная система (архаический слой) по-прежнему связывается с бытовой сферой общения, с разговорным стилем и, следовательно, признается стилистически недифференцированной.

Иное решение вопроса о внутрисистемной функционально-стилистической членимости диалекта (т.е. членимости архаического слоя диалекта, не связанной с наложением на диалектную систему системы литературного языка) лишь намечено в некоторых работах по диалектологии и истории языка, не

посвященных непосредственно данной проблеме. В работах Р.И. Аванесова, Ф.П. Филина, С.С. Высотского высказывается мысль о противопоставленности в говорах полного, тщательного и неполного, беглого стилей произношения (произносительные различия описываются в терминах Л.В. Щербы). Высказывания Р.И. Аванесова, Ф.П. Филина, С.С. Высотсткого намечают возможность анализа внутрисистемного членения диалекта на фонетическом уровне. Однако такой анализ применительно к конкретным диалектным системам проведен не был, не создана и теоретическая основа такого анализа: понятие стиля нуждается в более четком определении, ссылки на терминологию Л.В. Щербы недостаточно, поскольку понятие фонетического стиля в работах Л.В. Щербы неоднозначно.

Новизна предлагаемой работы заключается в том, что в ней дается анализ внутрисистемной функционально-стилистической дифференциации трех конкретных архангельских диалектов на фонетическом уровне с опорой на предварительно выбранный теоретический фундамент.

Конкретные задачи исследования сводятся к следующему:

1. Определить теоретическую базу для фоностилистического анализа диалектов; уточнить понятия "стиль", "фонетический стиль"; выделить конститутивные признаки, на основе которых тот или иной произносительный тип может быть квалифицирован как стиль произношения.

2. Выявить в рассматриваемых говорах (в их архаическом слое) фонетическое варьирование, имеющее функциональную основу.

3. Доказать, что каждый из выявленных произносительных вариантов удовлетворяет определению фонетического стиля, принятому в работе.

4. Описать принципы функционирования фонетических стилей, механизм выбора того или иного стиля произношения в говорах.

5. Описать формальные признаки каждого стиля произношения, особенности каждого стиля в области вокализма и консонантизма.

Объектом исследования являются три говора Архангельской области -говоры д. Топсы Виноградовского района (ГТ), д. Мосеево Мезенского района (ГМ) и д. Ухты Каргопольского района (ГУ), представляющие соответственно центральные, северо-восточные и юго-западные архангельские говоры.

Материалом исследования послужили магнитофонные записи из фоноархива кабинета диалектологии филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, сделанные во время диалектологических экспедиций Е.С. Кудряшовой (Tonca, 1988), С.К. Пожарицкой (Мосеево, 1989), Е.А. Нефедовой (Ухта, 1993), а также "полевые" записи, сделанные во время тех же экспедиций. Общее время звучания записей - 10 часов. Записи воспроизводят речь дикторов, принадлежащих к старшему поколению и являющихся носителями архаического слоя говоров.

Исследование проводилось с помощью методов слухового и статистического анализа.

Единицей, в рамках которой велось исследование, является фонетическое слово.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней доказывается, что диалекты так же, как и литературный язык, стилистически дифференцированны, выявляется принципиальное единство фоностилистической структуры диалектов и литературного языка. Теоретические выводы диссертации имеют и реальное практическое значение. Вытекающий из работы подход к диалекту как к стилистически дифференцированной системе позволяет в случае необходимости более экономно давать описание диалектных слов в словарях, помещая фоностилистические варианты в одной словарной статье. Теоретические положения и практические результаты работы могут быть использованы в общих и специальных курсах по русской диалектологии.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языка филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Основные положения диссертации изложены в публикациях по теме работы.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и приложения. Список литературы насчитывает 138 наименований.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

§1. Функциональное направление в стилистике. Понимание функционального стиля в работе. В данном параграфе дастся общая характеристика функционального направления в стилистике, содержащая положения, которых придерживается большинство исследователей, указываются основные концептуальные различия в рамках этого направления и формулируется теоретическая платформа настоящего исследования.

Понятие функционального стиля выводится из общего понятия стиля. Со стилем (в самом общем смысле) связывается обычно "представление о таких свойствах языковой единицы и системы, которые позволяют не просто передать информацию, но и осуществить это наилучшим образом, выразительно" (М.Н. Кожина). Соответственно функциональный стиль определяется как свойство языка (речи), позволяющее оформить высказывание таким образом, чтобы оформление в наибольшей степени соответствовало условиям и сфере функционирования высказывания.

Каждый функциональный стиль отличается от других языковыми показателями, экстралингвистической основой, значением. Под языковыми показателями стиля понимается набор средств данного стиля на различных уровнях языка. Под экстралингвистической основой понимается совокупность внеязыковых условий, при которых оформление высказывания средствами данного стиля является наиболее уместным. В числе этих условий обычно называют характер отношений между говорящими, характер ситуации общения, степень подготовленности речевого акта, сферу человеческой деятельности, обслуживаемую данным актом. Под стилистическим значением понимается то значение, которым обладают стилистически маркированные средства помимо своего предметно-логического и грамматического значения. Обычно различают два типа стилистических значений - эмоционально-экспрессивные (оценочные, выражающие отношение к называемым предметам и явлениям) и функциональные (указывающие на обычную для языковой единицы сферу употребления). Функционально-стилистические средства обладают прежде всего функциональной окраской, однако они не лишены и экспрессии. Экспрессию, которую языковое средство получает вследствие своей строгой

функциональной закрепленности, Т.Г. Винокур называет "вторичной" экспрессией, отличая ее от экспрессии собственно эмотивных единиц языка.

Выше были изложены общие положения функциональной стилистики, которых придерживается большинство исследователей. Различия между функционально-стилистическими концепциями связаны с тем, как понимается стиль - как совокупность одинаково маркированных стилистических средств или как некое единство, образующееся в результате определенной комбинации языковых средств. Первый подход к определении«) стиля - парадигматический, второй подход - синтагматический (о стилистической парадигматике и синтагматике писали М.В. Панов, Ю.М. Скребнев).

Парадигматический аспект представлен работами Л.В. Щербы, Р.И. Аванесова, М.В. Панова, Т.Г. Винокур, Н.К. Пироговой и др. исследователей. При парадигматическом понимании стиля в центре внимания исследователя оказываются языковые средства с их внутренним стилистическим потенциалом. Стиль предстает как совокупность языковых средств, обладающих одинаковой стилистической окраской, как "экстракт, выжимка из речи однородно окрашенных средств" (Т.Г. Винокур). Стилистическая окраска в парадигматической стилистике оценивается обычно по трехкомпонентной шкале "книжное (высокое) - нейтральное - разговорное" (Н.К. Пирогова, Р.И. Аванесов, М.В. Панов) или по двухкомпонентной шкале "строгое, официальное -свободное, неофициальное" (Т.Г. Винокур). На основе так или иначе определяемого стилистического значения стилистические средства объединяются в стили.

Вопрос о том, принадлежат ли стили только области языка или они связаны с употреблением, с речью, является в парадигматической стилистике дискуссионным. Одни исследователи - В.В. Виноградов, М.В. Панов, М.Н. Кожина, А.К. Панфилов и др. - полагают, что парадигматические стили - это стили языка. Другие исследователи - Г.О. Винокур, Т.Г. Винокур - считают, что противопоставление "язык - речь" является применительно к стилистике несущественным, так как на первый план в ней выдвигается категория "употребление" (узус) - совокупность установившихся в обществе языковых норм и привычек, в силу которых из имеющихся в языке средств отбираются определенные средства, соответствующие условиям общения.

Синтагматическое понимание стиля представлено в работах Д.Н. Шмелева, O.A. Лаптевой, М.Н. Кожиной, А.Н. Васильевой, Е.Ф. Петрищевой, И.А. Вещиковой и многих других исследователей. В синтагматической стилистике функциональный стиль - это категория, связанная не с отдельными языковыми единицами, а со связной речью, с текстом. При этом одни исследователи (в частности, Д.Н. Шмелев) понимают под стилем некий образец, идеальный текст, производную от совокупности реальных текстов, функционирующих в той или иной области человеческой деятельности. Стиль в этом случае представляет собой набор правил, норм, позволяющих построить конкретный текст. Другие исследователи (А.К. Долинин, H.A. Вещикова) фактически уравнивают понятия "стиль" и "совокупность конкретных текстов, обслуживающих ту или иную коммуникативную сферу".

Значение синтагматического стиля так же, как и значение стиля парадигматического, определяется по функциональной шкале "книжное -нейтральное - разговорное", причем значение "книжное" дробится на более узкие, специализированные значения - научное, официально-деловое и т.д., т.е. указывается область применения того или иного типа текстов.

В работе, в соответствии с ее задачами, в качестве теоретической основы принимаются положения парадигматической стилистики. Выбор парадигматического понимания стиля обусловлен следующими соображениями. Синтагматическая стилистика предполагает анализ разновидностей речи, связанных с разными сферами человеческой деятельности (наукой, делопроизводством и т.д.). Однако для настоящего исследования стилистическая дифференциация речи в зависимости от рода деятельности не актуальна, поскольку старшее поколение носителей диалекта, чья речь является объектом нашего исследования, не участвует ни в производственной, ни в общественной деятельности. Кроме того, фоностилистический анализ традиционно проводился в рамках парадигматического направления (работы Л.В. Щербы, М.В. Панова, Н.К. Пироговой). Настоящее исследование опирается на следующие положения парадигматической стилистики.

Функциональный стиль - это совокупность языковых средств, обладающих одинаковой стилистической окраской. Функциональные стили различаются в

языковом отношении, причем эти различия имеются на всех языковых ярусах (от фонетического до синтаксического). Употребление каждого функционального стиля связано с определенными условиями коммуникации, которые составляют экстралингвистическую основу стиля. Средства каждого функционального стиля обладают определенной стилистической экспрессией.

Из общего определения функционального стиля мы выводим определение стиля фонетического. Фонетический стиль - это совокупность фонетических средств с одинаковой стилистической окраской. Или в более развернутом виде: фонетический стиль - это тип произношения, обусловленный определенными условиями коммуникации и несущий определенную экспрессию.

Ограничив исследование рамками фонетического слова, мы, однако, учитываем, что слово - это составляющая текста. Поэтому при анализе процессов, происходящих в фонетическом слове, обращается внимание на характер употребления слова, его роль в тексте, тип текста и т.п. Исследование сводится, таким образом, к поиску в диалектных текстах формально однотипных и стилистически одноименно заряженных фонетических средств, установлению закономерностей их употребления и детальному изучению этих средств.

В § 2 "Фоностилистика как один из разделов стилистики: терминология, принципы фоностилистического анализа" дается краткий обзор работ по фоностилистике, имеющий целью составить представление о принципах фоностилистического анализа (осуществляющегося в рамках одной системы и в функциональном аспекте), уяснить терминологию, сложившуюся в фоностилистике, получить представление о фоностилистической дифференциации литературного языка, что позволяет сопоставить стилистические отношения в литературном языке и в диалектах. В данном параграфе рассматриваются только те работы по фоностилистике, где функциональный стиль понимается парадигматически, а именно: работы Л.В. Щербы, A.A. Реформатского, C.B. Кодзасова, Г.А. Бариновой, Р.И. Аванесова, М.В. Панова, Н.К. Пироговой, В.В. Борисенко.

Анализ работ названных выше авторов показывает, что стили (типы) произношения' в парадигматической фоностилистике, как и в

Термином 'стиль произношения" пользуются Л.В. Щерба, Р.И. Аванесов, М.В. Панов, Н.К. Пирогова. В работах других исследователей встречаются другие термины: топ произношения (В В. Борисенко),

парадигматической стилистике вообще, выделяются на основе окрашенности языковых средств, которая оценивается по трехкомпонентной шкале "книжное (высокое) - нейтральное - разговорное" (Р.И. Аванесов, М.В. Панов, Н.К. Пирогова и др.) или по двухкомпонентной шкале "строгое, официальное -свободное, неофициальное" (Л.В. Щерба, A.A. Реформатский, C.B. Кодзасов, Г.А. Баринова). При этом стили (типы) произношения по трех- и двухкомпонентной шкалам коррелируют между собой: полный стиль произношения по двухкомпонентной шкапе в экстралингвистическом плане - как стиль контролируемый - соответствует нейтральному и книжному (высокому) стилям по трехкомпонентной шкале, а в языковом плане - нормативное литературное произношение - нейтральному по трехкомпонентной шкапе. Неполный стиль по двухкомпонентной шкале по всем показателям совпадает с разговорным стилем по трехкомпонентной шкале: для этого стиля характерны различные виды упрощений звуковой цепи, стиль употребляется в ситуации непринужденного общения.

Вышеупомянутые фоностилистические исследования в целом построены на единых принципах: при выявлении состава стилей языковой системы устанавливается наличие в ней фонетического варьирования непозиционного характера (т.е. варьирования, не вызванного непосредственно фонетической позицией), выясняется круг ситуаций употребления каждого произносительного варианта (т.е. выявляются неязыковые факторы, задающие установку на тот или иной стиль произношения), в ряде работ определяется характер экспрессии, связанной с функциональной ограниченностью каждого стиля произношения, выявляются дополнительные условия, способствующие реализации установки на тот или иной стиль произношения (к таким условиям обычно относят темп речи, особенности звуковой цепи, степень частотности слова, степень информативной нагруженности слова в тексте).

Принципы анализа материала, терминология, выработанные фоностилистикой литературного языка, являются необходимым руководством

фонетика кодифицированного литературного языка и фонетика разговорной речи (ГА Баринова; исследователь признает КИЯ и РР разными языковыми системами, а не стилями одной системы), компрессивно-аппегровая речь (A.A. Реформатский; термин приблизительно соответсвует термину "неполный сталь произношения"), фонетический эллипсис (C.B. Кодзасов; исследователь объединяет этам термином фонетические явления, характеризующие речь при отсутствии установки на полный сталь произношения). В принципе за всеми этими различными терминами стоят одни и те же языковые явления.

при обращении к другим языковым системам. На эти принципы мы опираемся в нашем исследовании.

ГЛАВА 2. СТИЛИСТИЧЕСКОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ФОНЕТИЧЕСКИХ СИСТЕМ

ГОВОРОВ ТОПСЫ, МОСЕЕВО И УХТЫ

§ 1. Общая характеристика фонетических стилей говоров.

Фонетические стили и темп речи. В изучаемых говорах по формальным признакам различается два типа произношения: 1) тщательное, в максимальной степени сохраняющее фонетический облик слова и характеризующееся полным оканьем, отсутствием выпадения интервокальных согласных, отсутствием упрощения ряда групп согласных, отсутствием выпадения сегмента слова, и 2) беглое, характеризующееся различными деформационными процессами в фонетическом слове, а именно: редукцией гласных, ассимиляцией и стяжением гласных, оглушением гласных, выпадением интервокальных согласных, упрощением ряда групп согласных, выпадением сегмента слова. Беглое произношение является упрощенным по сравнению с тщательным: характерные для него фонетические особенности способствуют сокращению звуковой цепи, упрощению комбинаторных сочетаний в слове. Все эти фонетические особенности объединяются в работе понятием компрессии. Под компрессией понимается совокупность фонетических деформационных процессов в слове, приводящих к упрощению его артикуляции. Результатом компрессии являются компрессивные формы.

Анализ диалектного материала показывает, что выбор тщательного или беглого типа произношения в говорах не диктуется жестко ни фонетической позицией, ни характером лексемы: в одной и той же фонетической позиции одно и то >:са слово может произноситься по-разному: [это наверно сс^иу он поплыл-то], ко [вы заход'ип'и нъэрнъ в дом-от?] (ГМ). Данное фонетическое варьирование, как показало проведенное исследование различных форм диалектной речи, определяется рядом экстралингвистических факторов. К последним относятся: 1) форма речи (монолог, диалог), 2) условия

коммуникации (отношения между говорящими, ситуация общения), 3) тематика высказывания.

1) Форма речи. В работе проведено исследование двух форм диалектной речи - монологической и диалогической. Материал показывает, что нетщательное, беглое произношение встречается наиболее часто в диалогической речи, а тщательное - в монологической. Это вполне объяснимо. Для диалогической речи в силу ее формальной организации характерно снижение внимания к оформлению высказывания. Как отмечает А.Н. Васильева, диалогу свойственны "высокие требования к непосредственной речевой реактивности, без предварительной подготовки и соответственно сниженные - к тщательности оформления речи". Следствием снижения речевого контроля, в частности, контроля артикуляционного, является упрощение произношения, компрессия. В монологической речи говорящий более внимательно относится к оформлению высказывания, контролирует свою речь, свое произношение. "Собранности" диктора способствует также сознание, что его записывают на магнитофон - влияние этого фактора сильнее при монологической речи, так как, погружаясь в непринужденную атмосферу диалога, диктор часто забывает об этом.

2) Условия коммуникации. Важную роль в выборе типа произношения играют также условия коммуникации. Свободная, непринужденная атмосфера общения, отсутствие ощутимой дистанции в отношениях между собеседниками -все это способствует ослаблению речевого контроля, упрощению произношения, компрессии. И наоборот, "официальность" ситуации общения, дистанция в отношениях между собеседниками повышают артикуляционный контроль, вызывают стремление говорить корректно, тщательно выговаривая слова.

В диссертации подробно анализируются два типа диалогов - диалоги между людьми близкими (родственниками, подругами, соседями, людьми, хорошо знающими друг друга) и диалоги между людьми малознакомыми (как между носителями говора, так и между носителем говора и диалектологом). Сравнение показывает, что диалоги первого типа - "непринужденные" диалоги между хорошо знакомыми людьми - содержат значительное количество элементов нетщательного произношения - компрессивных форм. В диалогах

второго типа нет преобладающей тенденции к выбору определенного типа произношения - для них в равной мере допустимо и тщательное и беглое произношение. С точки зрения экстралингвистических условий осуществления речевого акта в этих диалогах возникает противоречие между формой речи, способствующей ослаблению артикуляционного контроля, и "официальными" условиями коммуникации, способствующими усилению контроля. В итоге побеждает то один, то другой фактор, с чем и связаны произносительные различия. Этот тип диалогов является хорошим фоном для "непринужденных" диалогов, так как позволяет выявить роль условий коммуникации (ситуации общения, характера отношений между собеседниками) в механизме выбора определенного типа произношения.

3) Тематика высказывания. В работе проведен сравнительный анализ текстов, имеющих разную тематику. Он показал, что тщательное произношение преобладает в тех случаях, когда человек говорит о чем-то важном, даже высоком, и придает своему высказыванию большое значение (например, рассказывает о старых обрядах, обычаях, праздниках, особенностях сельскохозяйственного труда - вообще сообщает собеседнику какую-то серьезную информацию). В этом случае повышается артикуляционный контроль. Если же рассказ носит бытовой, сниженный характер (например, передача деревенской сплетни), в нем возрастает количество компрессивных форм, так как такая речь не требует специального контроля.

Таким образом, материал показывает, что выбору тщательного произношения способствуют монологическая форма речи, официальные отношения между говорящими, официальный характер ситуации общения, серьезность, возвышенность темы разговора; все эти факторы увеличивают артикуляционный контроль. Выбору беглого произношения способствуют диалогическая форма речи, непринужденные отношения между собеседниками, неофициальный характер ситуации общения, бытовая, сниженная тематика; все эти факторы снижают артикуляционный контроль.

Выявленные закономерности могут быть продемонстрированы на примере двух текстов, записанных в д. Ухте.

Текст № 1 [ну и потом воШим там нивесту значйд

Текст № 2 ■ [шас ¡а сп/гаиу]

забираиут / по]едут к ¿инчеНиу / ну а

/л » ' О I / / »/>

поспи это вошим тут чево-то ишо пели / дак ]а к?и помну / потом по]едут к в'иичен'иу / ¿еч'ером вошим сва^ба / ну свад'ба по-стар'иному была дак / <...> на свадбе пел^ / плесами]

- [ну дак спутаж дак <...>]

- [куды-н'ибут'эть0... выидош!]

<...>

- [шоп мило'и по ... ои I как пит? ja и забылъ / сначала и то забылъ I как? <...> а вот на^алъ-тъ как?]

- [вот сичас в'иД говорила! дак вод говор'или / зарыли дак]

- [ои / ну фсо]

В тексте №1 отсутствуют компрессивные формы: говорящий контролирует свое произношение, так как настроен на официальное общение. Установка на официальное общение определяется высокой тематикой (текст представляет собой рассказ о традиционном свадебном обряде), присутствием малознакомого человека (диалектолога), подготовленностью информанта к монологу на заранее оговоренную тему, акцентированным включением магнитофона. Текст №2, напротив, содержит большое количество компрессивных форм" , что связано с наличием у информантов установки на непринужденное общение. Такая установка обусловлена сниженной тематикой (информанты говорят о своих плохих исполнительских качествах), дружескими отношениями между участниками коммуникации, неакцентированной формой записи в момент беседы. Снижению артикуляционного контроля способствуют диалогическая форма речи, высокая динамика общения.

Определяя условия варьирования в говорах, необходимо сказать о роли темпа речи в формировании фонетического облика слова. Наблюдения показывают, что непринужденная, неконтролируемая речь с большим количеством компрессивных форм характеризуется, как правило, более быстрым темпом, чем речь контролируемая, с незначительным количеством компрессивных форм. Однако, реже, возможна и обратная комбинация признаков - компрессия фонетического слова может отмечаться в высказываниях сниженного характера,проговариваемых в умеренном темпе, и, с другой стороны, при установке на "официальное" общение, при серьезной

Компрессивные формы выделены курсивом.

тематике ускоренный темп может и не приводить к появлению в высказывании элементов компрессии. Представляется, что роль темпа можно определить следующим образом: при формировании произносительных различий в говорах зависимость типа произношения от темпа была более жесткой, неполное произношение родилось из быстрого темпа, оно фонетически мотивировано им. Но в настоящее время связь между темпом и типом произношения стала менее тесной, многие фонетические модели и формы отдельных слов, характерные для беглого произношения, были усвоены как признаки свободного, неконтролируемого произношения и стали воспроизводиться в соответствующих ситуациях также при нормальном, не убыстренном темпе речи (ср. аналогичную схему формирования фоностилистических отношений в СРЛЯ, выстраиваемую C.B. Кодзасовым). Таким образом, в настоящее время противопоставление "тщательное произношение - беглое произношение" в ГТ, ГМ и ГУ связано с признаком "контролируемость-неконтролируемость речи", который, в свою очередь, обусловлен экстралингивистическими факторами, перечисленными выше. Экстралингвистические условия определяют и характер экспрессии, закрепившейся за каждым произносительным типом: для тщательного типа характерна экспрессия корректности, приподнятости, для беглого - экспрессия непринужденности, сниженности.

Все вышеуказанные наблюдения позволяют прийти к заключению, что каждый из типов произношения, выделяемых в ГТ, ГМ и ГУ, обладает признаками фонетического стиля, так как имеет свой набор фонетических показателей, экстралингвистическую основу и характеризуется определенной экспрессией. Оставаясь в рамках традиционной "формальной" фоностилистической терминологии, назовем тщательный тип произношения -полным стилем, беглый - неполным стилем произношения. Итак, в говорах, как и в литературном языке, существует двойное фоностилистическое членение. Универсальность двухкомпонентной стилистической шкалы определяется тем, что в основе противопоставления "контролируемая речь - неконтролируемая, свободная речь" лежит принцип экономии речевых усилий, актуальный для разных языковых систем.

§ 2. Механизм выбора фонетического стиля. Наблюдения показывают, что не все участки текста восприимчивы к воздействию установки на

непринужденное общение: компрессия проявляется только в ослабленных участках текста. В данном параграфе рассматриваются факторы, ослабляющие участок текста, а также различные комбинации коммуникативной установки и характеристик участка текста.

Факторами, ослабляющими участок текста, являются слабая фонетическая позиция, слабая фразовая позиция, слабая информативная нагруженность участка текста, лексическая и грамматическая частотность.

Слабая фонетическая позиция - это такая позиция, которая (при установке на непринужденное общение) самостоятельно, без поддержки факторов динамического, информативного и статистического характера, фонетически мотивирует компрессию. В изучаемых говорах удалось обнаружить только один тип слабой фонетической позиции, она действует в области вокализма. Это позиция для фонемы <о> после фонемы <а> на стыке слов (типа [а она]). В этом случае в результате прогрессивной ассимиляции гласных в соответствии с фонемой <о> произносится звук [а] или [а°]:[а а<Эин](ГТ), [она апходиласе] (ГМ), [ушла а братнъ] (ГУ).

А А

Слабая фразовая позиция. Изучение динамической организации фразы в севернорусских говорах (работы С.С. Высотского, Р.Ф. Касаткиной) показало, что в них наблюдается тенденция к усилению начала фразы. Соответственно конец фразы не может быть признан сильной позицией для фонетического слова, здесь часто наблюдается редукция и оглушение гласных: [долго мучилсъ] (ГТ), [ои как ллохъ] (ГМ), [ран'шэ лучшы быль] (ГУ).

Слабая информативная нагруженность участка текста. В словах, не несущих на себе основной информативной нагрузки, при установке на непринужденное общение наблюдается компрессия. Здесь выделяются два случая:

1) Элементы компрессии содержатся в тех участках текста, которые выступают в роли пояснения, уточнения и произносятся как бы в скобках; информация, которую они содержат, воспринимается как дополнительная, второстепенная: [потом поставил^! сусло'ны / войёмна'цет'снопоф / Див'етнацета крышка (называпъс' это бул'шои сноп)) (ГТ), [нын'чЬ как-тъ ja пр'ишла (иван мне роскаэыъл)] (ГМ), [што в мага^ини-то покупало / не на што было ит'<...> (мама ф<?о рьсказывъпъ)] (ГУ).

2) Информативная нагруженность слова может быть ослаблена

вследствие его повтора: [это было уш холхозы I холхо'зы быль ак] (ГТ), [хоз'аин

щ$ирсбатыват / кола поробатывът] (ГМ), [а ф цэркви hin бывала I Н*и бывалъ ф / , цэркви] (ГУ).

Лексическая и грамматическая частотность. Компрессии участка текста способствует его частотность. Мы различаем частотность лексическую (частое употребление слова) и частотность грамматическую (частое употребление формы).

Лексическая частотность. В работе различается два вида лексической частотности - частотность информативно полноценных слов и частотность малоинформативных слов. В первом случае речь идет о словах информативно нагруженных, частотность которых является следствием их актуальности для человеческого мышления - актуальности обозначаемых ими понятий или актуальности называемых ими предметов, явлений, лиц (слова, имеющие отношение к обозначению лица - имена, отчества, личные местоимения; слова, обозначающие наиболее- частотные действия - ходить, рассказывать, давать и т.д.; сг.ова, выражающие модальные значения - надо, можно, хотеть, мочь; слова, связанные с ориентацией в пространстве и so времени - наречия места и времени, указательные местоимения; слова, необходимые для получения информации о чем-либо - вопросительные местоимения; слова, служащие для выражения отрицания и неопределенности - отрицательные и неопределенные местоимения; слова, выражающие оценку - наречия хорошо, лихо и т.п.; слова, обозначающие количество и порядок при счете - числительные, порядковые прилагательные, существительное тысяча. Во втором случае имеются в виду слова, не несущие на себе информативной нагрузки, выполняющие в тексте роль прокладок между информативно значимыми участками текста (служебные части речи, модальные слова, вспомогательный глагол быть, глаголы говорить, сказать, местоимение этот в функции определенного артикля: [сначала лучина была... с этъи лу^инъи сидели] (ГУ) и "это поисковое'": [ну вот

/ / л л

этъ*... Jyxaß] (ГМ). Информативная недостаточность частотных слов второго

"Термин Е.В. Красильникозой.

типа является дополнительным стимулом для компрессии при наличии установки на непринужденное общение.

Грамматическая частотность. Под грамматической частотностью понимается частотность определенных грамматических форм. В частности, речь идет о фонетических процессах на стыке основы и окончания в спрягаемых формах глагола. В ГТ и ГУ в глаголах с основой на <-а]> на стыке основы и личного окончания (при соответствующей коммуникативной установке) наблюдается выпадение интервокального Ц], ассимиляция и стяжение гласных (т.е. возникают формы типа [роботат]). В этих говорах функционирование стяженных и нестяженных форм глагола регламентируется стилистическими факторами: нестяженные формы употребляются в "высоких" контекстах: [которым нужда не п^ис'гйигаиот I в лесин'е роботаНи] (ГТ), [а што голоду пр'иНали / што Чево'/тоЛко р'ев'ит'как фс'о спомниж да здумаиош] (ГУ), стяженные формы употребляются в сниженных контекстах: [собака хо^аина п^афкат] (ГТ), [и п/ЗипНасыват I тоЛко паты гогочут] (ГУ). Что касается ГМ, то здесь существует иное соотношение стяженных и нестяженных форм: стяженныо формы преобладают (они образуются не только у глаголов с основой на <-а$>, но и у глаголов с основой на <-ер: [выпр'ет]), эти формы могут употребляться как в сниженных, так и в "приподнятых" контекстах: [чо ле выпытат / да фйЬ равно' выпытывав да выпытыеат / така ¡ех1щна балка] (сниженный контекст), [н'икто ст/лко нЬ выполЛат / скол'ко ты еьюолнУш] ("высокий" контекст). Нестяженные формы в ГМ употребляются редко и являются факультатизными вариантами стяженных. Таким образом, ГТ и ГУ, с одной стороны, и ГМ, с другой, различаются набором стилистически актуальных явлений: стяжение в личных формах глагола стилистически актуально в ГТ и ГУ и стилистически неактуально в ГМ.

Все рассмотренные выше факторы, ослабляющие участок текста, способствуют реализации установки на свободное, нетщательное произношение, задаваемой экстралингвистическими условиями. Таким образом, когда существует установка на непринужденное общение и она поддерживается дополнительными факторами, ослабляющими участок текста, имеет место неполный стиль произношения. Во всех остальных случаях: при установке на непринужденное общение, но без поддержки факторов, ослабляющих участок

текста, а также при установке на официальное общение при любых характеристиках участка текста - имеет место полный стиль произношения. Механизм выбора стиля произношения в говорах можно отразить в следующих схемах:

установка на полный воздействие дополнительных : = полный

стиль факторов стиль

установка на полный + воздействие дополнительных : = полный

стиль факторов стиль

установка на неполный воздействие дополнительных = полный

стиль факторов стиль

установка на неполный + воздействие дополнительных = неполный

стиль факторов . стиль

Принципиально такой же механизм выбора стиля произношения существует и в литературном языке (см. работы C.B. Кодзасова, Г.А. Бариновой, В.В. Борисенко). В связи с этим можно предположить, что этот механизм универсален для национального языка в целом.

§ 3. Формальные признаки стилей произношения. Детальный анализ языковых характеристик произносительных стилей ГТ, ГМ и ГУ показывает следующее.

Ударный вокализм. В полном стиле произношения говоров ударный гласный не деформируется, он сохраняет свой тембр и длительность. При произношении слова по неполному стилю возможна значительная его компрессия, приводящая к редукции ударного гласного (это происходит, как правило, в коммуникативно незначимых словах). Слово, подвергшееся сильной компрессии, примыкает к слову с полноценным ударным гласным, являясь энклитикой или проклитикой: [гът не7!-] ([гьт] -говорит - проклитика, ГТ), [ja гьт] ([гьт] - энклитика, ГМ).

Безударный вокализм. 1. Для полного стиля произношения во всех говорах редукция безударных гласных не характерна.

После твердых согласных фонемы <а, о, у, и> реализуются в гласных полного образования [а, о, у, ы], причем гласные неверхнего подъема <а> и <о> различаются во всех безударных слогах, т.е. в ГТ, ГМ и ГУ наблюдается полное оканье.

После мягких согласных фонемы <у, и> реализуются в звуках [у, и], а фонемы <а, о, е> могут иметь в говорах различные реализации в зависимости от типа безударного слога и твердости - мягкости последующего согласного. При этом произношение их в одинаковых позиционных условиях варьируется, что обусловливает сосуществование нескольких вокалических моделей в каждом говоре.

В позиции первого предударного слога в ГТ сосуществуют еканье, различение гласных неверхнего подъема в позиции тХт (при нейтрализации их в звуке [е] в позиции "т'а'Д в ГМ - еканье, частичное различение гласных неверхнего подъема в позиции тХт (при нейтрализации их в звуках [е] и [и] в позиции 1°АТ'), иканье; в ГУ - частичное различение гласных неверхнего подъема, полное различение гласных неверхнего подъема в позиции Т^Т (при частичном различении гласных неверхнего подъема или нейтрализации их в звуках [е] и [и] в позиции иканье, еканье (модели располагаются в порядке убывания их частотности в каждом говоре).

В других предударных слогах после мягких согласных во всех говорах наблюдается нейтрализация гласных неверхнего подъема в звуках [е] или [и].

В заударном неконечном слоге после мягких согласных в ГТ, ГМ и ГУ возможны различение гласных неверхнего подъема и их нейтрализация в звуке [е], в ГМ и ГУ - также нейтрализация в звуке [и].

В конечном закрытом слоге после мягких согласных во всех говорах наблюдается различение гласных неверхнего подъема, а также нейтрализация их в звуке [е].

В конечном открытом слоге после мягких согласных в ГТ, ГМ и ГУ возможны различение и частичное различение гласных неверхнего подъема.

Сопоставление вокализма ГТ, ГМ и ГУ после мягких согласных в полном стиле произношения показывает, что набор вокалических моделей в некоторых позициях (в частности, в позициях первого предударного и заударного неконечного слогов) совпадает не полностью, т.е. имеются типологические различия между говорами.

" Т - Любой согласный, А - любой гласный.

В позиции абсолютного начала слова фонема <а> представлена во всех говорах звуком [а], фонема <о>-звуком[о], фонема <у> - звуком [у], фонема <и> -звуком [и].

Таким образом, в ГТ, ГМ и ГУ в полном стиле произношения редукция безударных гласных отсутствует.

Для неполного стиля произношения говоров характерна редукция безударных гласных:

а) редукция, приводящая к изменению качества гласного полного образования [о] в начале слова и после твердых согласных: [а^и] (ГТ), [ма°гу] (ГМ), [а°бь^ииу] (ГУ);

б) редукция гласных неверхнего подъема до стадии [ъ] после твердых согласных: [дъваи] (ГТ), [нъвернъ] (ГМ), [ръсказывълъ] (ГУ) и редукция гласных неверхнего подъема и гласного верхнего подъема [и] до стадии [ь] после мягких согласных: [ЛчЬга] (ГТ), [ф пот'ьмн1|](ГМ), [Льд'елЬ] (ГУ);

в) редукция гласных до нуля звука после твердых и мягких согласных: [гов^ит] (ГТ), [хоршо] (ГМ), [по]едт] (поедут, ГУ); [&{ас], [хош] (ГТ), [зац^та'ли], [по^му] (ГМ), [фсо вр?ем^, [гьр'] (говорю, ГУ).

Материал говоров показывает, что редукции безударных гласных до стадии [ъ, ь] и до нуля звука в неполном стиле произношения в говорах способствуют следующие условия:

1) положение в первом предударном и заударных слогах, которые являются самыми слабыми в слове: формула Потебни в говорах имеет вид "2 13 1";

2) положение между мягкими, одинаковыми и гоморганными согласными - в этом случае редукция связана с инертностью органов речи;

3) положение в закрытом слоге, где гласный оказывается "зажатым" между согласными;

4) соседство сонорных и щелевых согласных, которые отчасти сохраняют информацию о ритмической структуре слова после редукции гласного до нуля.

2. Для полного стиля произношения ГТ, ГМ и ГУ не характерно оглушение гласных. Это явление наблюдается в неполном стиле произношения говоров, в условиях конца фразы, после глухих или оглушенных согласных: [двацът', подал1иъ] (ГТ), [тол?гь, здавали] (ГМ), [забылъ, инУе^еснъ] (ГУ).

3. Для полного стиля произношения говоров не характерна прогрессивная ассимиляция гласных [а] и [о] на стыке слов. В неполном стиле это явление наблюдается: [ана ацтуг?ица] (ГТ), [а ан?и] (ГМ), [убираиса ацс?уда] (ГУ). Ассимиляция не зависит от качества [а] и наблюдается как после ударного, так и после безударного [а].

При сравнении фоностилистического членения ГТ, ГМ и ГУ в области безударного вокализма оказывается, что соотношение произносительных стилей в говорах одинаково, так как одинаковы фонетические процессы, противопоставляющие стили (редукция, оглушение, ассимиляция гласных). Что касается формальных показателей стилей, то они совпадают лишь частично. Различия касаются показателей полного стиля произношения в области безударного вокализма после мягких согласных: в первом предударном слоге в ГТ и ГМ преобладающей моделью является еканье, а в ГУ - частичное различение гласных неверхнего подъема; в ГМ и ГУ в первом предударном и заударном неконечном слогах в качестве одной из возможных моделей представлено иканье, а в ГТ в указанных позициях такая модель отсутствует. Эти различия связаны с типологическими различиями между диалектными системами.

Этот принцип - одинаковое соотношение стилей произношения при существующих различиях в формальных показателях в разных языковых системах - становится еще очевиднее при сравнении более контрастных систем - архангельских говоров, с одной стороны, и литературного языка, с другой. В литературном языке в основе противопоставления стилей лежат те же фонетические процессы, что и в архангельских говорах; так же, как в ГТ, ГМ и ГУ неполный стиль литературного языка в большей степени склонен к нейтрализации гласных фонем, чем полный. Различия касаются конкретных показателей произносительных стилей. Для полного стиля произношения ГТ, ГМ и ГУ после твердых согласных характерно полное оканье, а в литературном языке - аканье; после мягких согласных в архангельских говорах наблюдается сосуществование нескольких вокалических моделей (это могут быть полное, частичное различение гласных неверхнего подъема, еканье, иканье), в литературном языке во всех безударных позициях после мягких согласных представлено только иканье; многие черты неполного стиля произношения ГТ,

ГМ и ГУ (качественная редукция гласного [о], редукция гласных до стадии [ъ, ь]) соответствуют признакам полного стиля в литературном языке; в архангельских говорах в неполном стиле произношения наиболее склонны к редукции до нуля гласные первого предударного и заударных слогов, а в литературном языке -гласные второго предударного и заударных слогов, это различие обусловлено разной ритмической организацией слова в ГТ, ГМ и ГУ и литературном языке: в архангельских говорах формула Потебни имеет вид "2 1 3 1", а в литературном языке - "1 2 3 1".

Консонантизм. 1. Для полного стиля произношения ГТ, ГМ и ГУ ослабление и выпадение интервокальных согласных не характерно. Исключением является лишь выпадение ДО, которое наблюдается при различных условиях коммуникации и не противопоставляет стили произношения". Ослабление и выпадение других согласных в говорах стилистически маркировано и возможно только в неполном стиле произношения. В говорах отмечено ослабление и выпадение только звонких, ненапряженных согласных [в, б, д, ж, м, н] и парных мягких. В архангельских диалектах звонкие (ненапряженные) согласные характеризуются особой ослабленностью, так как контраст глухих и звонких согласных по напряженности здесь сильнее, чем, например, в литературном языке, в связи с тем, что глухие согласные произносятся здесь с большим мускульным напряжением. Это выражается в большей длительности глухих согласных - [сын, уш], в наличии придыхания у глухих смычных [п£омн^, псуут]. Таким образом, в рассматриваемых говорах звонкие согласные имеют дополнительный стимул для ослабления и выпадения по сравнению с литературным языком.

Ослабление согласных выражается в следующем:

- У губных фрикативных [в, в] становится вялой губная артикуляция, расширяется щель, и согласный почти сливается с соседними гласными, остается лишь консонантный призвук: [чеио] (ГМ), [белого, да1"" а'и] (ГУ).

В ГТ и ГУ личные формы глагола, утратившие Щ (типа [бывает]) остаются в пределах полного стиля произношения, представляя более свободную его разновидность. Для перехода формы в разряд показателей неполного стиля произношения необходимы еще два процесса - ассимиляция и стяжение гласных, т.е. в ГТ и ГУ стилистически противопоставлены стяженные и нестяженные формы глагола (в ГМ стяжение в личных формах глагола стилистически неактуально, так как стяженные формы употребляются практически всегда, нестяженные формы встречаются редко и являются факультативными вариантами стяженных).

- Смычные согласные утрачивают смычку, становясь фрикативными. В говорах отмечены случаи спирантиэации звуков [б,(э]: [шу^ы] (ПГ), [не ^ыла] (ГМ), [угро/исе] (ГУ) и звуков [д, д]: [на&а] (ГУ), [псЗи] (ГМ) [прйлЗ'о] (ГТ). Ослабление часто приводит к фактической замене его звуком [и] - фрикативным звуком приблизительно того же места образования (звук [д] в описываемых говорах, как и во многих севернорусских говорах вообще, образуется в палатальной зоне: [буиот, хоиат] (ГУ).

Значительное ослабление интервокального со гласного может привести к полной его утрате. При этом у фрикативных согласных расширяется щель, и они сливаются с окружающими их гласными, а у смычных согласных утрачивается смычка, расширяется щель, и они также "растворяются" в вокалическом окружении: [росказыъл] )ГМ), [опраилас?] (ГТ), [моэт] (может, ГМ), [бут] (будут, ГУ), [буэт] (ГТ), [т'еа] (ГМ), [ку] (кому, ГУ), [лрйсла] (принесла, ГУ).

2. В полном стиле произношения возможно упрощение некоторых групп согласных, а именно:

а) фуппы [бм] - имеет место произношение [м] в результате ассимиляции согласных по признаку назальности: [омо'чат];

б) групп [ст, на конце слова - утрачивается конечный ненапряженный согласный [т] ([т]): [¡ее] (ест), [¡ей] (есть);

в) групп [тств, ств, стк, стн, стл, стр, - утрачивается срединный взрывной согласный : [в д'ецв'е, горска, сисра] и т.п. Эти явления не имеют отношения к стилистике, поскольку не противопоставляют стили произношения.

Вместе с тем в ГТ, ГМ и ГУ есть группы согласных, упрощение которых наблюдается только в неполном стиле произношения, это группы [шт, : [шо, шо], [мЭД : [¿емЬскт], [ЙЦ : [раз'е], [з'Д]: [з'еб], [гд]: [тода'], [Дн^: [сЬЛйе], [вн]: [фсЬ рано], [лк] : [скоко]. Упрощение консонантных групп происходит или за счет утраты одного из согласных - как правило, более слабого (группы [з'в' вн, лк, шт]) или вследствие ассимиляции согласных (группы [дК зЭД).

При сравнении фоностилистических отношений в ГТ, ГМ и ГУ в области консонантизма оказывается, что в них совпадает как соотношение стилей, так и в целом показатели стилей. Различия касаются истории отдельных слов: так, в ГТ и ГУ произношение [нат1] является неполным вариантом слова [надоД а в ГМ произношение [нат®] лексикализовано (полной формы отмечено не было),

одинаково для различных ситуаций общения. Иными словами, в говорах не полностью совпадает набор стилистически актуальных явлений: в ГТ и ГУ произношение [на-?] стилистически актуально, а в ГМ - нет.

Фоностилистические различия между рассматриваемыми архангельскими говорами и литературным языком в области консонантизма касаются конкретных показателей стилей и набора стилистически актуальных явлений (соотношение стилей одинаково). Поскольку в говорах звонкие согласные являются более ослабленными по сравнению с глухими, чем в литературном языке, существует тенденция к лексикализации произношения с ослабленным согласным (спирантизированным смычным: [сваиба] (ГТ) или с утратой согласного: [нат] из надоть (ГМ), [д'еинка] из дединка (ГУ), вследствие чего такое произношение становится возможным и в полном стиле. Для литературного языка такая лексикализация не характерна, и в полном стиле произношения подобные формы невозможны. Упрощение некоторых групп согласных - [стк, стл, с?|], [ст, на конце слова - характерно в ГТ, ГМ и ГУ как для полного, так и для неполного стилей, т.е. является стилистически неактуальным. В литературном языке упрощение этих групп стилистически значимо и наблюдается только в неполном стиле произношения.

Фонетические процессы, затрагивающие и вокалическую, и консонантную структуру слова (выпадение сегмента слова). Для полного стиля произношения говоров выпадение сегмента не характерно, это явление наблюдается в неполном стиле произношения. Утрата сегмента может осуществляться двумя способами:

1) вследствие постепенной утраты звуков, когда выстраивается цепочка форм: [ничево'- Ничйо'- н^ч'о^;

2) может происходить единовременная утрата всего сегмента по модели. Например, заударная конечная часть отчеств имеет в говорах единообразное оформление: [ивана, аЛиксана] и т.п.; в каждом случае выпадает сегмент такого объема, чтобы в результате его выпадения заударная конечная часть отчества приобрела стандартный вид.

Утрата сегмента в равной степени характерна как для ГТ, ГМ и ГУ, так и для литературного языка. Различия между говорами в этой области касаются набора стилистически актуальных явлений. В ГТ и ГУ стяженные формы

глаголов типа [Делат] являются показателем неполного стиля произношения и образуются вследствие утраты сегмента полной формой типа [д!ла^ет]. В ГМ стяженные формы глагола не участвуют в противопоставлении фонетических стилей, они преобладают в говоре и могут употребляться как в непринужденном, так и в официальном общении.

При сравнении сильной компрессии слова вследствие выпадения сегмента в говорах и литературном языке обнаруживается, что одинаковые процессы в разных системах могут не приводить к одинаковым результатам: так, например, ассимиляция и стяжение гласных вследствие выпадения интервокального согласного характерны как для неполного стиля ГТ и ГУ, так и для неполного стиля литературного языка. Однако неполному стилю литературного языка, в отличие от неполного стиля ГТ и ГУ, не свойственны стяженные формы глагола.

Таким образом, исследование показало, что ГТ, ГМ и ГУ стилистически дифференцированны и имеют двойное стилистическое членение. При сравнении фоностилистических отношений в говорах и литературном языке обнаруживается, что принципы и механизм фоностилистического варьирования, фонетические процессы, лежащие в основе этого варьирования, универсальны, а набор стилистически актуальных явлений и фонетические показатели стилей специфичны для различных языковых систем. Эти выводы содержатся в заключении.

В приложении приводятся 100 затранскрибированных автором текстов, демонстрирующих фоностилистическое варьирование в говорах.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. О стилях произношения в одном архангельском говоре (к вопросу о стилистическом членении диалектной системы). - б сб.: Русские диалекты: история и современность. Вопросы русского языкознания. Вып. VII. М„ 1997. С. 230-238.

2. Лексическая частотность как один из факторов, способствующих произношению фонетического слова по неполному стилю в некоторых архангельских говорах. - М., 1997. - 31с. - ИНИОН РАН, № 52 828.

3. О варьировании стяженных и нестяженных форм глагола в одном архангельском говоре. - М., 1997. - 11с. - ИНИОН РАН, № 52 829.