автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Структура, семантика и функции сложных слов и словосочетаний в готском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура, семантика и функции сложных слов и словосочетаний в готском языке"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

КАРДОВ Владимир Ильич

СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА И ФУНКЦИИ СЛОЖНЫХ СЛОВ И СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В ГОТСКОМ ЯЗЫКЕ (СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА 2005

Работа выполнена в секторе германских языков Института языкознания Российской академии наук

Научный руководитель

доктор филологических наук Т.В.Топорова

Официальные оппоненты

доктор филологических наук,

профессор

А.Л.Зеленецкий

кандидат филологических наук Н.А.Ганина

Ведущая организация

Московский педагогический государственный университет

часов на заседании

Защита состоится 2005 года в _

Диссертационного Совета Д 002.006.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания РАН по адресу: 103009, Москва, Б.Кисловский пер., 1/12

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН

Автореферат разослан «_»_2005 года

Ученый секретарь Диссертационного Совета доктор филологических наук

¿Л/-г Е.Р.Иоанесян

stWSZo?

Предлагаемая работа посвящена изучению проблемы структурно-семантической и функциональной соотносительности сложных слов и субстантивных словосочетаний в готском языке

Актуальность выбранной темы исследования обусловлена возросшим в последнее время интересом к сопоставительному изучению разноструктурных единиц в германских языках. Особое внимание уделяется детерминативным композитам и именным словосочетаниям в силу прозрачности их морфологического оформления, стабильности структурных моделей и потенциальной функционально-семантической взаимозаменяемости. При этом основной акцент делается на выявлении, во-первых, тех ограничений, которые существуют в германских языках при использовании разноструктурных единиц в качестве альтернативных средств номинации [Шавкун 2001]; во-вторых, пределов лексико-семантическо1 о варьирования сопоставляемых единиц [Гурьева 1981; Каллистова 1961] и, в-третьих, специфики их употребления как средств структурной организации текста [Андрюхина 1991; Шадрин 1974].

В качестве материала для исследований часто привлекаются переводные тексты, которые позволяют проследить специфику образования и употребления сопоставляемых единиц при наличии явного источника мотивации - соответствующей конструкции исходного текста. Контекстуально обусловленное значение в оригинале («семантическая единица») передается в переводном тексте одним или несколькими конкурирующими лексическими единицами, которые являются точками пересечения концептуальной и лексической систем языка и придают переводу характер интсртеюпуальности [Taylor 1995; Залевская 1999].

Результаты исследований в области сравнительной типологии современных германских языков и переводоведения создали теоретические предпосылки для применения их методик в области сравнительно-исторического изучения. Наиболее оптимальным материалом для исследования являются готские тексты, которые полностью отвечают предъявляемым требованиям- в единстве с оригиналом (греческим текстом Нового Завета) они содержат и источник мотивации (значение, выраженное единицей исходного текста и осмысленное переводчиком) и мотивированную единицу. К тому же среди всего корпуса дошедших до нас ранних переводов Св.Писания готские тексты занимают особое место: они являются наиболее древними из сохранившихся памятников древнегерманской письменности и представляют собой одну из первых попыток перевода Библии с греческого языка Большинство из сохранившихся фрагментов датируется V-VI вв. и является более поздними списками первых переводов, сделанных епископом Ульфилой (311-383) для арианской готская Библия на

протяжении последующих двух веков неоднократно редактировалась и исправлялась, все же ее несомненной основой остается ульфиловский текст.

Перечисленные выше причины определили цель реферируемой диссертации -сопоставительное описание структуры и семантики детермииативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте.

Указанная цель работы предусматривает решение следующих задач:

1. описать морфологическую структуру сложных слов и словосочетаний с установлением тех ограничений, которые накладываются в готском языке на частеречный характер вступающих в соединение компонентов с учетом влияния соответствующих греческих моделей;

2. провести сопоставление семантических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и определить специфику отображения разноструктурными единицами понятий, зафиксированных в аналогичном контексте греческой единицей;

3 установить, какие сферы семантики обслуживают исследуемые единицы в готском языке;

4 выявить специфику функционирования сложных слов и словосочетаний в различных типах текстов и определить специфику их использования в качестве текстообразующих элементов.

Объектом диссертационного исследования являются готские детерминативные композиты с первым компонентом - именной основой и коррелирующие с ними субстантивные словосочетания с приименным родительным. Материалом послужили переводы греческих текстов Евангелий и Посланий на готский язык, изданные В. Штрайтбергом и М. Хайне. В целом количество примеров составило свыше 1500 употреблений (200 случаев употребления композитов и 1350 - словосочетаний)

Предмет исследования - совокупность морфолого-семантических и синтаксических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и средств когезии.

Для решения поставленных задач в работе применяется комплекс специальных методов:

1 метод классификации и типологизации, при котором материал подвергается систематизации;

2. метод топологического, или позиционного, описания, при котором внимание уделяется порядку следования компонентов и их количеству в сложных словах и словосочетаниях;

3 метод сопоставительного описания, с помощью которого выявляются особенности морфологического оформления, семантики и функционирования исследуемых единиц;

4. метод контрастивного описания, с помощью которого исследуемые единицы одного языка сопоставляются с соответствующими единицами близкородственных языков с целью выявления структурных расхождений;

5. методы композиционного и стилистического анализа текста. Научная новизна работы заключается в следующих положениях;

1 в качестве объекта сопоставительного описания впервые выбраны разноструктурные единицы одного из древнегерманских языков;

2 разработана методика многоаспектного анализа сложных слов и словосочетаний в готском языке, учитывающая переводной характер текстов, которые послужили источниками;

3 выбор сложных слов и словосочетаний в качестве объекта исследования позволил установить различия в их употреблении на уровне отдельных фрагментов хекста, обусловленные, с одной стороны, разной референтной соотнесенностью компонентов композитов по сравнению с компонентами словосочетаний, и, с другой стороны, специфическими для разных языков чертами использования данных единиц в качестве стилистических средств в текстах разных жанров

Теоретическая значимость работы видится в том, что она позволяет на конкретном древнегерманском материале разработать общую методику комплексного сопоставления разноструктурных единиц и установить как черты сходства, так и различия в их структуре, семантике и функционировании

Практическая ценность состоит в том, что материалы работы и методика сопоставительного описания могут быть использованы в курсе преподавания истории германских языков и введения в германскую филологию.

Апробация работы проходила в ходе обсуждения исследования в секторе германских языков Ияз РАН, а также на многочисленных конференциях, в том числе: П и IV Всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2001 и 2003); юбилейных научных чтениях, посвященных 100-летию профессора Н С.Чемоданова (Москва, МГУ, 2003); международной научной конференции «Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы» (Москва, МГУ, 2003); II международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, Институт иностранных языков, 2003).

Цель и задачи диссертационного исследования определили структуру работы. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы и приложения.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается выбор темы исследования, определяются цели и задачи, теоретическая и практическая значимость, объясняется выбор языкового материала для проведения анализа.

В Главе I. «Особенности морфологического оформления именных сложений в готском языке» рассматриваются вопросы, связанные с особенностями структуры субстантивных детерминативных композитов в готском языке: проводится их описание по характеру входящих в композитный состав основ (устанавливается тип основы первого компонента), способу связи основ и парадигматического оформления всего комплекса, выявляются словообразовательные параллели с древнегерманскими языками для установления общегерманских корреляций при оформлении сложных слов, рассматривается проблема влияния греческих моделей на специфику использования германской парадигмы словосложения в готском языке.

Как известно, определительные сложные слова, в качестве первого компонента которых выступала основа существительного, отличались в древнегерманскую эпоху наиболее высокой продуктивностью по сравнению с копулятивными (<1уапс1уа) и экзоцентрическими (ЬаЬютйи) образованиями. При описании структуры готских именных сложений нами привлекался материал из других древнегерманских языков с целью установить, с одной стороны, общие для германских языков черты в парадигме именного словосложения и, с другой стороны, собственно готские инновации.

В структуре готского именного сложения выделяются две полнозначные основы, которые могли относиться к разным типам склонения. Наиболее обширную группу составляют композиты, первый компонент которых представлен чистой именной основой на -а, например, alewa-bagms «оливковое дерево», Иета-/гаи]а «хозяин дома», либо типологически соотносимой с основами на -а: galiuga-weitwops «лжесвидетель», ■н>иос1а-/ах1ег.'> «толкователь законов». Нередко в качестве первого компонента сложения выступала заимствованная основа, которая коррелировала с соответствующей лексемой в свободном употреблении и принадлежала к тому же типу основы, например, каиага-£Ис1 «подать». Вторую по численности группу образую! композиты с первым компонентом, выраженным основой на причем чистых основ в этой группе немного. Ьгир-/сфа «жених», /газн-.и^а «усыновление», та^-Ьаф «сумка», «гостеприимство». В

их составе появляются отглагольные и отъадьективные основы с именными словобразовательными суффиксами, либо производные именные основы. Сложные

существительные с основой на -и в качестве первого компонента образуют также отдельную группу: азИичцтгта «жернов», /тИи-яШа «должник». Другие типы основ в составе композитов представлены единичными примерами.

Представленные в готском языке модели словосложения противопоставлены общегерманским параллелям из-за наличия у большинства композитов конечной гласной основы первого компонента, например: азИи-цттш «жернов» - да. езо1-смет, auga-dauro «окно» - да ёа%-с1ига, аиШ-§аг<1з «сад, огород» - да. оП-%еаг(1, с1аига-у/агск «привратник» - двн ¡ог-м/аЯо, (но ср да с1иги-м>еаг<{), ЛгсиМ-ыИор «воинский закон» - дс йгиЫ^о1с «войско», /оШ-ЪаиЫ «скамейка для ног» - ди /т-Ьогд, Ье1ка-/гаи]а «хозяин дома» да Мм>-гсес1еп, паЫа-тМз «ужин» - свн. паЫ-таг (дн. паП-уегдг), итЗаигт-тах «завтрак» - да ип(1егп-те1е \veina-gards «виноградник» - ди \m-gardr, дс \vm-gardo, двн \vin-garto, да \vin-geard, \veina-basi «лоза» - ди. \т-Ьег, да. упп-Ьепе, дс., двн. \vin-beri, \veina-triu «ветка (виноградная)» - ди vTn-trë, да. мпп-1гёом>, \viga-deino «чертополох» - шв. нвн

weg-distel, wi1oda-fasteis «толкователь законов» - днфр. \vitut-dragere

В подавляющем большинстве случаев сложные имена оформлены при помощи соединительного гласного. В этой функции выступают гласные -а-, -1-, -и-; основы на -а-, -]а-, -\уа-, -б- чаще всего имеют соединительную гласную -а-, -¡-основы - -и-основы -и- (см таблицу 1)

Таблица 1 Соотнесенность соединительного элемента с типом основы первого компонента композита

соединительный элемент

тип основы -а- -1- -и- -

-а 37 - - 5

2 1 1 - -

-и'а 1 - - -

-1 2 - 10 - 1

-и - - - 10 -

-о 2 - - - -

-п 1 1 - - 1

корневые 3 . - - 2

всего 48 2 11 10 8

Сложения без соединительного гласного представлены немногочисленными примерами. Основы, выступающие в качестве первых компонентов, также могут относиться к разным типам склонения, но тип а-основ преобладает; по способу соединения основ и здесь не наблюдается полных совпадений с соответствующими древнегерманскими лексемами, например. Ьгир-/арх «жених» - да. Ъгуй^ита, дфр. Ьге1Л-goma, двн ЪгиЛ]-%ито, gud-hus «Бога дом (церковь)» - ди. goda-hus (ср. свн gotez йш); тап-Шка «образ человека» - ди тапп-Пкап, да. тап-Пса, двн. тапа-ИШо

По своей структуре готские сложные существительные не являются однородными. В их составе выделяются несколько групп: а) образования, оформленные с помощью специальных деривационных средств, т.н. сложноаффиксальные имена; б) образования,

включающие специальные парадигматические оформители; в) образования, не содержащие специальных деривационных и парадигматических оформителей.

При описании особенностей парадигматического оформления вторых компонентов готских именных сложений мы выделили отдельные группы композитов, объединенные общностью парадигмы, т.е. принадлежностью к типу склонения. В готском языке именные сложения распределяются по следующим группам:

1. Существительные с парадигмой гласных основ

I а) существительные с парадигмой основ на -а мужского рода: лды-ло/л «судилище», \veina-tains «лоза»;

б) существительные с парадигмой основ на -а среднего рода:

«кольцо», /оЫ-Ьашс1 «скамейка для ног», ^аЬаигр^аип! «метрика», з1$з-1ат «награда»;

в) существительные с парадигмой основ на -¡а мужского рода: \vitoda-fasteis «толкователь законов», \vitoda-laisareis «учитель законов»;

г) существительные с парадигмой основ на -¡а среднего рода-\veina-basi «виноград»,/аМы^а-маигк: «стяжательство»;

д) существительные с парадигмой основ на -\уа среднего рода: \veina-triu «виноградная ветвь»;

2. а) существительные с парадигмой основ на -о женского рода: с1аига-у>аг<к1 «привратница», кипа-тйа «оковы»;

б) существительные с парадигмой основ на -р женского рода рода: тЬма-ШпсН «терновник», е1$агпа-ЬапсИ «оковы»,/оШ-ЬапсИ «кандалы»;

3. а) существительные с парадигмой основ на -1 мужского рода: аигН-^агсЬ «огород», Ьгир-/ар$ «жених», Ии^а-н/аигс!.? «лжесвидетель»; б) существительные с парадигмой основ на женского рода:

^•17¡¡га-теШпв «список», тапа-верэ «человечество»;

4. а) существительные с парадигмой основ на -и мужского рода: galiuga-apaustau!us «лжеапостол», Иирга-ргспфш «лжепророк»; б) существительные с парадигмой основ на -и женского рода рода: аяйи^тгпш «жернов», %гипЛи-ч/а<1с1}ш «стена основания».

II Существительные с парадигмой согласных основ

1. а) существительные с парадигмой основ на -п мужского рода: ¿и^а-Иту'а «кредитор», \vaihsta-stains «краеугольный камень»; б) существительные с парадигмой основ на -п женского рода: тЦа-каЦШ «лицеприятие», aglaitei-waurdei «сквернословие»;

в) существительные с парадигмой основ на -on, -jon женского рода: bropru-lubo «братская любовь», hrarwa-dubo «голубь»;

2. существительные с парадигмой основ на -г мужского рода: galiuga-bropar «лжебрат»;

3. существительные с корневой основой мужского рода: galivga-weitwops «лжесвидетель».

Сложноаффиксальные имена представлены не во всех типах склонения. Они компактно распределены по трем группам в зависимости от частеречной принадлежности основы второго компонента, от суффикса, выделяемого в его составе, и парадигматического оформителя всего сложения

Анализ структуры готских сложений показал, что одна и та же основа могла встречаться как в составе сложных слов, так и лексических единиц, относящихся к разным частям речи. Большей продуктивностью отличаются основы, выступающие в качестве вторых компонентов композитов Они могут встречаться в составе лексем, которые относятся к тому же типу склонения, что и сложное слово, либо оформляются по образцу отглагольных и отьадъективных существительных; нередко от данной основы образуется лексема другой части речи Таким образом, в языке сохраняется живая связь между основами, входящими в состав сложного слова, и однокорневыми лексемами, которые в зависимости от принадлежности к части речи могут выступать в функции того или иного члена предложения в различных синтаксических группах Частотность появления в одном фрагменте текста как композита, так и лексем, коррелирующих с одним из его компонентов, достаточна высокая.

Далее проводится сопоставление готских именных сложений с аналогичными единицами древнегерманских языков В основе такого сопоставления лежат следующие критерии:

а) готскому композиту соответствует композит с тем же значением в одном из древнегерманских языков, например, auga-dauro «окно» - да eag-dura, двн. auga-tora,

б) один из компонентов готского композита представлен этимологически родственной основой в составе именного сложения одного из древнегерманских языков, например, brup-faps «жених» - да. bryd-guma, двн brUti-gumo, дс. briidi-gomo,

в) компоненты готского именного сложения имеют соответствия в других древнегерманских языках в виде отдельных самостоятельных лексем и не входят в состав сложного слова, например, компоненты сложения gabaurpi-waurd «метрика»- гот gabaurps «рождение» - дс giburd, двн giburt, да geburd; гот. waurd «слово» - да, дс word, двн. wort,

г) один из компонентов готского сложения не имеет прямых соответствий в других древнегерманских языках, например, peika-bagms «пальмовое дерево» - дан. palm-boum.

Готские тексты создавались под непосредственным влиянием греческого оригинала и формально строго следуют его моделям. Однако нередки случаи отклонения от строго регламентированных правил прецизированного перевода Так, например, собственно словообразовательные кальки в парадигме именного словосложения в готском не доминируют, хотя и представлены большой группой В целом, готские композиты могли передавать греческие единицы различной структуры:

а) готский композит соответствует греческому композиту

- готский композит как словообразовательная калька: кепиа-Угаи/а «домохозяин» - о1ко- девябтщ;

- готский композит как структурная калька: а%1аШ-у/аиг<к1 «сквернословие» - айщю- Хоу(а;

- готский композит как полукалька греческого сложного слова (при переводе нарушается порядок следования компонентов):

Ьгорга-1иЪо «братская любовь» - <рй,- абеХфки;

б) готский композит соответствует греческому словосочетанию, например, а5Ии^тти5 «жернов» - [пЗЛод 6нкдд «мельница ослиная»;

в) готский композит соответствует производному слову в греческом

- готский композит соответствует существительному с именной основой: ¡¿гаиИп-мИор «закон воинства» - <прагЕ(а «военная служба» от имени

существительного <гтр&т6<; «войско» (ср. глагол огратебт «отправляться в поход»);

- готский композит соответствует отглагольному существительному:

aurtl-gards «огород» - кфюд «сад» этимологически связан с глагольной основой, засвидетельствованной в спсбжш «вскапывать землю»;

- готский композит соответствует отьадъективному существительному

«храм» - кроу от прилагательного крод «святой»;

г) готский композит соответствует греческому односложному существительному тЬма-ПтАг «терновник» - Р&та;

Именных сложений, которые могли возникнуть под непосредственным влиянием греческих композитов, всего 28, что составляет 22,4 % от общего числа рассматриваемых нами сложных существительных. Лишь в 17 случаях мы имеем дело с чистыми словообразовательными кальками. Причем, речь идет о корреляции основ по признаку частеречной принадлежности и порядку их следования в составе сложного слова. Чю касается случаев лексико-грамматического калькирования, при котором совпадает не только структура композита, но и семантика участвующих в сложении компонентов, то их

еще меньше. Чаще всего источником образования и употребления готских композитов являются производные от именных и глагольных основ в греческом.

В Главе II. «Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным» внимание уделяется морфологическому оформлению субстантивных словосочетаний с приименным родительным, обосновывается выбор методики описания структуры исследуемых единиц, проводятся классификация и категоризация основных типов именных словосочетаний и связанных с ними моделей, а также их сопос!авление с общегерманскими моделями подобной структуры.

Готские тексты отличаются большой вариативностью топологических типов субстантивных словосочетаний. Их описание строится с учетом факторов, повлиявших на особенное ги их морфолого-сингаксического оформления, а именно, позиции генетивного определения, наличия/отсутствия артиклеобразного элемента («детерминанта»); насыщенности субстантивного словосочетания дополни 1ельными определениями, выраженными прилагательными и/или притяжательными местоимениями, которые согласуются с ядром или зависимым компонентом. На основе этого субстантивные словосочетания с приименным родительным были распределены по 4 структурным типам (словосочетания с постпозитивным, препозитивным родительным атрибутом, стяженные и комплексные словосочетания), которые включают различные модификации структурных моделей. Порядок их следования в таблице, приводимой в работе, строится по принципу "от простых к усложненным моделям", что позволило в каждом из структурных типов отразить максимальное количество модификаций той или иной модели и наглядно продемонстрировать одно из важных свойств исследуемых словосочетаний -способность расширяться за счет детерминантов и согласованных атрибутов вне зависимости от основной структурной модели. К тому же, именно расширенные модели в готском демонстрируют большую самосюятельность по составу и следованию компонентов. Это говорит в пользу того, что данные единицы употребляются не формализованно, а подчинены конкретным задачам, специфика которых раскрывается уже на уровне макротекста.

Субс1антивные словосочетания с приименным родительным в постпозиции, как показал наш анализ, являются наиболее распространенной моделью: всего зафиксировано 1252 примера, что составляет 95,4 % от общего числа исследованных нами словосочетаний. В рамках данной группы случаи употребления основной нерасширенной модели N+N3 абсолютно преобладают - они составляют 75,8 %, или 947 примеров, в то время как словосочетаний, расширенных уточнителями, всего 303, т е. 24,2 %.

В новозаветных переводах нами зафиксировано всего 60 случаев употребления моделей с препозитивным генетивным определением, что составляет 4, 58 % от общего числа субстантивных словосочетаний с приименным родительным. Нерасширенная модель доминирует: она представлена 49 примерами, в то время как лишь в 11

случаях данная модель расширяется за счет дополнительных элементов.

Модификаций структурной модели N4-^ больше в силу объективных причин- они отвечают основному топологическому типу именных словосочетаний в греческом тексте, а готский перевод крайне редко допускает отклонение порядка следования компонентов, заданного греческим оригиналом. Единственной возможностью варьирования в пределах жесткой структуры в этом случае является использование расширительных элементов. Модель Ыд+И и ее модификации, напротив, уже сами по себе являются в определенном смысле результатом переводческих экспериментов, поскольку в греческом тексте им отвечают единицы различной структуры, поэтому переводчики крайне осторожны в выборе элементов расширения основной модели.

Словосочетания с генетивным атрибутом в постпозиции, в состав которых не входят дополнительные элементы, распределены крайне неравномерно по готским текстам. Для того чтобы получить объективную картину распределения словосочетаний по текстам разного объема, было установлено среднее количество исследуемых словосочетаний на страницу текста. Оказалось, что наибольшей "плотностью" обладают не евангельские тексты, а апостольские Послания. В целом, общая структурная модель включающая различные расширители, присутствует во всех без исключения готских новозаветных переводах (см. Таблицу 2), но ни в одном из отдельно взятых текстов не представлены все модификации одной модели.

Таблица 2 Коэффициент распределения общей структурной модели N+1^;

тексты кол-во примеров кол-во страниц Коэффициеш

Еф 94 10 9,4

Кол 46 6 7,6

Лк 335 50 6,7

Рим 80 13 6,1

2 Фес 24 4 6

2 Кор 118 20 5,9

Гал 47 8 5,8

1 Фес 27 5 5,4

Флп 30 6 5

1 Тим 35 8 4,4

1 Кор 65 15 4,3

Мф 76 18 4,2

Мк 157 39 4

2 Тим 23 6 3,8

Тт 7 2 3,5

Ин 87 36 2,4

Фил 1 1 1

Хотя в новозаветных готских переводах преобладают нерасширенные модели, все же сами расширенные модели отличаются большим разнообразием. Любопытно, что в тексте вкепеик, который исследователи считают скорее собственно готским оригинальным, а не переводным произведением, вырисовывается совершенно иная картина: количество словосочетаний двух основных моделей и Ng+N распределено поровну (по 34

примера), причем преобладают нерасширенные модели (все словосочетания с приименным родительным в препозиции представлены этой моделью, а среди сочетаний с приименным родительным в постпозиции 1аких примеров 25), и представлено всего 9 случаев употребления расширенных моделей.

Можно установить, таким образом, некоюрую закономерность формального характера: чем более насыщенной дополнительными элементами является конструкция, тем реже она употребляется в тексте Действительно, как было сказано выше, абсолютно преобладают нерасширенные модели, причем это касается не только новозаветных переводов, но и ЗкеМпэ, где отношение нерасширенных и расширенных моделей составляет почти 1Л (58:9) Чаще всего в качестве элементов, расширяющих основную модель, выступают притяжательные местоимения. Случаев употребления детерминант н ых словосочетаний меньше и распределены они неравномерно: в Евангельских отрывках они встречаются чаще, чем в Посланиях, а среди последних наибольшее их количество содержится во Втором послании к Коринфянам, в котором также больше всего зафиксировано примеров употребления словосочетаний с препозитивным родительным

Субстантивные словосочетания с постпозитивным родительным передают в готских текстах греческие конструкции подобной топологической структуры. Поскольку в греческих текстах модели данного типа преобладают, то и в готских переводах они составляю I самую обширную группу. Такое точное структурное соответствие объясняется не только тем, что при переводе необходимо сохранить порядок следования компонентов в словосочетании, но и тем, что в самом "принимающем" языке имеются условия для осуществления этого, т.е словосочетания с приименным родительным достаточно распространены, поэтому оказывается возможной адекватная передача греческих генетивных конструкций на готский язык Как правило, расширенные модели именных сочетаний в готском формально не соответствуют греческим. Речь идет прежде всего о тех субстантивных словосочетаний, в которых артиклеобразный элемент употребляется независимо от наличия артикля в греческом или его позиции. Что касается конструкций с препозитивным генетивом, то и они в большинстве случаев передают соответствующие греческие модели. С учетом незначительного количества примеров употребления

препозитивного генетива необходимо признать, что случаи отклонения от греческой модели встречаются нередко: 1/4 от общего числа примеров. Чаще всего готское словосочетание передает греческое сложное слово (6 примеров), например: witodis garaideins «закона положение» - vofio-вета «законоположение» (от vo/xôç «закон» и основы глагола гldtj/хг «класть, полагать»). В двух случаях готскому словосочетанию соответствует производное существительное в греческом- in galiuge Stada [1 Кор 8, 10] «в идолов месте» - év etScote'u» «капище» (от etScoXov «идол»); barne barna [1 Тим 5, 4] «детей дети» - êxyovct «потомок» (от глагола ¿Kyivojiai «рождаться от кого-то») В остальных случаях в греческом тексте встречаются словосочетания различной структуры.

В 1ерманских языках конструкции с присубстантивным родительным представлены очень широко Здесь также различаются два основных топологических типа: сочетания с приименным родительным в постпозиции и препозиции. Местоположение родительного атрибута по отношению к ядерному слову в древнегерманских языках довольно свободно, однако преобладают модели с препозитивным генетивом. Так, например, в древнеанглийском языке, по данным Р.Томаса, соотношение родительного приименного в препозиции и постпозиции в текстах IX-X вв. составляет 52,4 % и 47,6 %, к началу XI века оно достигает показателей 69,1% и 30,9% соответственно. В древневерхненемецком языке препозитивный родительный употребляется почти в 60 % случаев (56,94% к 43,06%), а в некоторых текстах, относительно самостоятельных и независимых от влияния латинских образцов, этот показатель составляет 69 % Даже в переводных текстах, несмотря на незначительное увеличение случаев употребления постпозитивного генетива, словосочетания с препозитивным родительным доминируют.

Глава П1. «Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний» посвящена описанию семантики детерминативных композитов и соотносимых с ними именных словосочетаний; в ней исследуется специфика семантических отношений между компонентами сложных слов и словосочетаний, дается морфолого-семантическая характеристика исследуемых единиц с учетом их номинативной функции, изучается специфика их распределения по основным сферам семантической структуры древнегермапской модели мира

В лингвистике неоднократно указывалось на то, что словообразование в целом и словосложение в частности связаны по своим главным функциям с возникновением и исполыованием названий, поскольку производные слова, включая и композиты, обладаю! двойственной референтной природой - как представители класса слов вообще и как вторичные средства номинации [Кубрякова 1977]. Также как и сложные слова, именные словосочетания используются в языке в качестве вторичных средств номинации в силу

того, что они состоят из полнозначных лексем, которые как самостоятельные единицы выполняют номинативную функцию. Возникает вопрос, можно ли для классификации сложных слов и именных словосочетаний как средств номинации использовать единую схему?

Выбор первого компонента сложного слова и зависимого слова словосочетания в качестве значимых для классификации элементов связан с их основным свойством -указывать на дифференциальный признак обозначаемого. Однако и другие составляющие сопоставляемых единиц содержат в себе некоторую характеристику объекта и указывают на его субстанциональные признаки, г.е. определяют принадлежность объекта к какому-либо лексико-семантическому классу. Следовательно, признак, выражаемый зависимым компонентом, является вторичным и носит характер прецизента, или уточнителя. Классификация именных сложений и словосочетаний проводится с учетом двуплановости семантической детерминации непосредственно составляющих: обозначая класс предметов (генерализация), композит или соотносимое с ним именное словосочетание выделяют в нем и некий объект как представителя данного класса (дифференциация). В этом плане исходным пунктом описания становится признак, выражаемый вторым, или основным, компонентом Мы проводим описание семантических отношений, которые складываются между компонентами именных сложений и компонентами словосочетаний, используя в качестве главного критерия общий признак, выражаемый всем комплексом: поссесивность, агентивность, процессуальность, локативность, квалитативность, кахеюриальность.

При сопоставлении разноструктурных единиц используются трансформы, в роли которых могут выступать такие описательные конструкции, которые в равной степени подходили бы для раскрытия значений и композитов, и субстантивных словосочетаний. Наиболее распространенной трансформой для именных сложений традиционно являются генетивные словосочетания [Вашунин 1982], те те единицы, которые в нашем исследовании сопоставляются с композитами Поскольку в этом случае трансформа совпадает по своей структуре с исследуемыми именными конструкциями, использование подобных сочетаний в данной функции становится невозможным Н.С Кускова предложила для уточнения признака предмета, положенного в основу его наименования, развертывать соответствующие единицы номинации в сложноподчиненные предложения типа это тот, кто выполняет действие (основной признак - агентивность), это такое действие, когда совершается / которое совершается (основной признак -процессуальность), это то место, где совершается /которое находится / которое является (основной признак - локативность), это такой отрезок времени, когда происходит (основной признак - темпоральность), это такой , который обладает

свойством (основной признак - квалитативность), это такая разновидность., которая (основной признак - категориальность) [Кускова 1971] Мотивированность наименования определяется описательно с помощью сложного предложения, но при этом строго соблюдается принцип сопоставления членов элементарных предложений с корнями-основами сложных слов и с лексемами словосочетаний. Речь при этом идет не только о семантической, но и морфологической мотивированности единиц номинации, которая проявляется в наличии определенных структурных показателей, поэтому сам признак можно назвать морфолого-семантическим, учитывающим взаимозависимость морфологической структуры единицы номинации и ее значения. Описательные конструкции позволили нам выделить именно тот признак, который в каждом конкретном случае оказался релевантным в процессе номинации В результате была выработана схема сопоставления морфолого-семантических признаков именных сложений и словосочетаний в готском тексте:

I Именные сложения и словосочетания с морфолого-семантическим признаком поссесивности

именные сложения именные словосочетания

gupa-skaunei frisahts gups

«это тот образ, который присущ Богу» «это тот образ, который присущ богу»

man-leika manns andwairpi

«это тот образ, который присущ человеку» «это тот образ, который присущ человеку» II. Именные сложения и словосочетания с морфолого-семантическим признаком агентивности

именные сложения именные словосочетания

arbi-numja arbja gups

«это тот, кто получает наследство» «это тот, кто наследует богу»

synagoga-Japs fauramapleis synagogeis

«это тот, кто начальствует в синагоге» «это тот, кто начальствует в синагоге»

III Именные сложения и словосочетания с морфолого-семантическим признаком процессуальности

именные сложения именные словосочетания

hlepra-stakeins daupeins stikle

«это когда ставят палатки» «это когда омывают чаши»

IV Именные словосочетания с морфолого-семантическим признаком темпоральности

именные словосочетания описательные конструкции

hveilai pymtanins «это временный огрезок, когда

осуществляется ритуал каждения»

V. Именные сложения и словосочетания с морфолого-семантическим признаком локативности

именные сложения именные словосочетания

hunsla-staps galiuge slaps

«это такое место, где приносят жертвы» «это такое место, где стоят идолы»

VI. Именные сложения и словосочетания с морфолого-семантическим признаком хвалитативности

именные сложения именные словосочетания

eisarna-bandi tagla ulbandaus

«это оковы, сделанные из металла» «это такая одежда, изготовленная из шерсти

верблюда»

VIII Именные сложения и словосочетания с морфолого-семан i ическим признаком категориальности Это наиболее обширная группа, в которой мы различаем:

а) разновидности объектов живой природы, в том числе соматизмы

именные сложения именные словосочетания

peika-bagms каигпо seinapis

«это такая разновидность деревьев, а именно «это разновидность плода, а именно, зерно

горчицы»

пальмовое дерево (листья которого имеют остроконечную форму)»

б) разновидности объектов неживой природы, в том числе

- артефакты (предметы, созданные людьми), здесь нами зафиксированы преимущественно именные сложения:

именные сложения описательная конструкция

asilu-qairnus «это такая разновидность жерновов, которые

приводятся в движение ослами»

- социофакты и ментофакты (предметы, созданные в результате интеллектуальной деятельности людей и обслуживающие сферу социальных отношений, в том числе

социальные институты)

именные сложения именные словосочетания

wadja-bokos afstassis bokos

«это разновидность документа, где «это такие документы, которые дают право

фиксируется данное в залог» на развод»

gud-hus gardi gups

«это помещение, предназначенное Богу» «это такое помещение, где молятся Богу»

При описании разноструктурных единиц как номинативных средств особое внимание уделяется специфике их использование для отображения объектов и явлений

основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира. Для более четкой классификации при неоднозначной семантики исследуемых единиц мы свели описание к нескольким крупным блокам лексики, которые обслуживают наиболее важные сферы жизнедеятельности людей. Категории пространства и времени определяют как само жизненное пространство человека, так и пределы, в которых может протекать жизнь людей Единицы, формирующие данную группу, отражают различные составляющие окружающего мира человека:

а) само политическое или географическое пространство, в том числе географические объекты, например, piudangardi «царство», baurgs Israelis «город Израиля», stadeis bisunjane landins «места окраинной земли»,

б) обьекты живой природы, включая наименования растений и деревьев, например, smakkabagmi «смоковница», hraiwadubo «голубь», fula asilaus «детеныш ослицы»

Временные характеристики, которые сегментируют протекание некоторого процесса или всей жизни человека, содержат в себе указания

а) на конкретную точку временной оси, в частности, время суток, например, in maurgin frumin sabbato «утро первой субботы», hve.ila nahtamats «время ужина», mel niuhseinais «время посещения»; а также в самих композитах nahtamats «ужин», undaurnimats «завтрак»;

б) на временной отрезок длительностью один день, например, dags gafilhis «день погребения», dags stauos «день суда»,

в) на временной отрезок дольше одного дня, например, dagos Nauelis «дни Ноя», dagos azyme «дни опресноков», wiko kunjis «неделя [служения] рода»,

г) на временной отрезок дольше одного года, в том числе и единицы с генерализирующим значением, например, in aldins aide «во веки веков», aids pis aiwis «древность веков».

Поскольку описываемые категории некоторым образом ограничивают пространственно-временные условия жизни человека, то в образуемые соответствующими лексемами подгруппы включаются также и обозначения основных параметров измерения пространства и времени. Темпоральные показатели были приведены выше, что касается пространственных отношений, то они могут выражаться путем обозначения

а) границ или пределов больших пространств и областей, например, andéis midjungardis «границы Вселенной», markos Daikapaulais «границы Десятиградии», feros Saurais «пределы Сирии»,

б) самих областей с обязательным употребением этнонимов или топонимов, например, land Gaddarene «земля гаддаренов» ,

в) отдельных населенных пунктов, например, baurgs Galeilaias «город Галилеи»;

г) помещений, с которыми связаны те или иные действия, например, razrt bido «дом молитв», gards synagogafadis «дом начальника синагоги».

С категорией социального устройства тесно связаны понятия права, регулирующего общественные отношения, в том числе и окрашенные религиозным ритуалом, а также судьбы, которая воспринимается людьми как неизбежное и предопределенное, не подвластное воле человека. Прежде всего приводятся обозначения социальных институтов, а также лиц и объектов, связанных с ними:

а) институты, связанные с социальной и культовой деятельностью, например, motastaps «таможня», gudkus «церковь», gards bido «дом молитв», gups kus «Бога дом (церковь)», ubizwa Saulaumonis «притвор Соломона [в Иерусалимском храме]»,

б) лица, чья деятельность связана с социальными инсти гутами либо носит социально значимый характер, например, synagogafaps «начальник синагоги», mtodalaisareis «учитель закона», fauramapleis synagogeis «начальник синагоги», fauramapleis motarje «начальник мытарей», fauragagg/a baurgs «управляющий города», laisareis piudo «учитель язычников»,

в) обьекты и предметы культа, например, hunslastaps «жертвенник», faurhah alhs «завеса храма», hlaibos faurlageinais «хлеба предложения»,

г) собственно общественная деятельность, например, skeireins razdo «толкование языков», waldufnja kindinis «правление наместника»;

д) социально значимые документы, регламентирующие отдельные аспекты общественных отношений, например, bokos waurde Esaeiis praufetaus «книги слов Исаи пророка», anafllh sinistane «предание старцев», anabusneis jah laiseins manne «заветы и учения людей»

С правовой сферой связаны как лица, выполняющие определенные судебно-юридические функции, сама правовая деятельность и ее результат, фиксируемый в юридических документах, так и правовые институты и предметы, связанные с ними Единицы, вовлеченные в данную сферу, распределены следующим образом по подгруппам:

а) лица, связанные с правовой деятельностью, например, sinistos manageins «старейшины парода»;

б) HHCifnyibi. ¡де осуществляется правовая деятельность, например, daui a baurgs «врата города (там по иудейской традиции слушались судебные дела и выносились решения)», rohsns pis gudjis «двор первосвященника»,

в) объекты и предметы, связанные с правовыми институтами, например, stauastols «престол судьи»,

г) правовая документация, например, witop abins «закон брака», witop Mosezis «закон Моисея», afstassis bokos «развода письма», rapjo fauraggaggis «отчет управления», bokos afsateinais «письма развода»

Что касается единиц, отражающих представления о судьбе, то они образуют группу, включающую обозначение сил, которые определяют жизнь людей, отвлеченные понятия, связанные с ключевыми характеристиками религиозной жизни, указание на фатальность состояния человека и этапов его жизни, те их зависимость от обстоятельств, не подвластных человеку Мы обратили внимание на способы обозначения той креативной силы, которая выступает и как творец, и как вершитель судеб людей-

а) единицы, включающие в свой состав лексему gup «Бог», например, gup gawairpeis «Бог мира», gup puiainais jah prafsteinais «Бог терпения и утешения», gup gaplaihte «Бог утешения»,

б) единицы, включающие обозначения лица, которое переосмысливается в новом лексическом окружении, а также объекта, который персонифицируется и наделяется особыми свойствами, например, frauja himinis jah airpos «Господь неба и земли», ahma sunjos «дух истины», huhap manasedais «свет мира», sauls jah tulgipa sunjos «столп и утверждение истины)/, handus fraujim «рука Господа», gadrauhts Xristaus «воин Христа»

Творцу, наделенному исключительно положительной характеристикой, противопоставлены силы, враждебно настроенные к нему и предпринимающие попытки оказывать пагубное влияние на людей: atta diabaulau «отец дьявола», aggilus Satanins «ангел Сатаны», fauramaplja unhulpono «власть бесов», unhulpins wruggon «беса сети»

Креативная сила подразумевается также и при описание действия, совершаемого или спровоцированного ею: aflets frawaurhte «прощение грехов», daupeins idreigos «крещение покаяния», bida gups «молитва Бога», anabusrts gups «заповедь Бога», haifsts galaubeinais «подвиг веры», muns gups «решение Бога», waips hvofluljos «венец хвалы»

Однако человек нередко подпадает под влияние негативных сил. Единицы могут указывать либо на характер такого влияния, на действие, с ними связанное, на результат действия gairneins luitaw; «страсть похоти», ! luteins liugnawaurde «лицемерие лжесвидетельствования», afmarzeins gabeins «прельщение дарами»

Этапы жизни людей всецело зависят от действия внешних сил, даже если Творец или противодействующие ему субстанции не выражены эксплицитно: swultawairpja «близкий к смерти»

Неотъемлемую часть модели мира составляют единицы, которые отражают категорию интеллектуальной деятельности, непосредственно связанные с познанием окружающего мира человеком, включая и оценку познаваемых объектов. Они распределяются следующим образом по подгруппам:

а) единицы, указывающие на сам процесс познания, например, ufkunpi sunus gups «познание сына Бога»,

б) единицы, обозначающие некий результат познания, например, gakust andbahtjis «опыт служения», kunpi nasienais «знание спасения», ananiujipai frapjis «обновление ума», mitap galaubeinais «мера познания»;

в) единицы, маркирующие отдельные стороны познавательной деятельности, например, taikneis apaustaulaus «знаки апостолов», ustaikneins friapwos «знак любви»,

г) единицы, характеризирующие акт познания, например, darns kunpjis «благоухание познания»

Весьма обширную подгруппу образуют единицы, в которых содержится оценка явлений и объектов познания самими людьми. Характеризоваться могут

а) креативная сила и связанные с ней божественные субстанции, например, gaidwa weihane «скудость святых», daupeins fraujins «мертвенность Господа», dwalipa gups «юродство Бога», handugeins gups «мудрость Бога»;

б) лица и их деятельность, а также образ жизни, например, sunus frawaurhtais «сын треха»,

в) абстрактные понятия, например, ahma qairreins «дух кротости», snutreins waurdeis «премудрость слова».

В Главе IV. «Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний» речь идет, с одной стороны, о соединительных связях словообразовательных (детерминативные композиты) и синтаксических (субстантивные словосочетания с приименным родительным) конструкций с лексемами в свободном употреблении, и, с другой стороны, о той специфической роли, которую данные единицы играют при композиционном построении текстов разных жанров.

В первом разделе проводится описание текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний, присущих данным единицам вне зависимости от жанровой принадлежности текста. Германисты традиционно выделяют четыре основных типа данных функций [Schröder 1978; Вашунин 1982]:

1. Семантико-парадигматическая функция регулирует отношения композитов и именных сочетаний в лексиконе языка; семантические отношения раскрываются в рамках

а) парадигмы субординации, в которых взаимодействие лексем строится по оси «гипероним (обозначение класса предметов) - гипоним (обозначение предмета как части целого)», например, bagms «дерево» - bairabagms «смоковница», peikabagms «пальма», smakkabagms «смоковница», hlaifs «хлеб» - hlaifs faurlageinais «хлеб предложения», кашпо «зерно» - kaurno hvaiteis «зерно пшеницы», kaurno sinapis «зерно горчицы»,

б) парадигмы идентичности, включающей единицы с синонимичным значением, например, synagogafaps - fauramapleis synagogeis «начальник синагоги»;

в) парадигмы координации, включаюшей единицы-когонимы, г е. такие единицы, которые могут выступать гипонимами по отношению к одному и тому же гиперониму, например, alhs «храм» - gudhus «церковь», gards gups «дом Бога (церковь)», bauains gups «жилище Бога (церковь)», razn bido «дом молитв (церковь)», gards bido «дом молитв (церковь)»;

г) парадигмы полярности, которые организуют в рамках одной гипонимической группы единицы с антонимичным значением, например, dulgahaitja «кредитор» -faihuskula «должник», aggilus Satanins «ангел Сатаны» - aggilus gups «ангел Бога», kas pwairheins «сосуд гнева» - kas armaions «сосуд милосердия»

2 Глубинно-семантическая функция основывается па существовании тех лексических проформ, которые не выражены эксплицитно в составе композита или словосочетания, но могут встречаться в микроконтексте повествования, например, kaisaragild «подать (т.е то, vio дается римскому императору)» - skuldu ist unsis katsara eild eiban bau mu [Лк 20, 22] «нужно кесарю деньги давать или нет».

3. Фабульно-тематическая функция связана с необходимостью многократного выделения основной идеи повествования. Композиты и словосочетания удобны для этого в силу прозрачности их формативной структуры; за счет повторяемости отдельных компонентов сохраняется основной тематических фон Так, например, основа waurd-встречается в составе как именных композитов, так и лексем, выступающих в роли одного из компонентов словосочетаний, которые подчеркивают важность именно того, что говорится в Евангелиях.

4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция тесно связана с актуальным членением высказывания. Именные сложения и словосочетания могут выступать в качестве единиц, которые активно участвуют в реализации тема-рематического содержания на уровне микротекста, выполняя роль актуального субъекта («тема высказывания») и актуального предиката («рема высказывания»), например, аррап ik qipa izwis ni svaran allis ni bi himina, unte stols ist pubs, nih bi airpai, unte fotubaurd ist fotive is

[Мф, 5, 34; 35] - «ибо я говорю вам: не клянитесь ни небом, ибо престол есть Бога, ни землей, ибо подножие есть ног Его».

Во втором разделе данной главы описываются особенности композиционного построения новозаветных текстов, определивших специфику использования композитов и словосочетаний. В экзегетике принято считать Евангелия особым видом древней биографии, в которой сочетается эллинистическая форма с иудейским содержанием: структура греко-римских биографических текстов легла в основу композиции канонических Евангелий [Ауни 2000]. Наиболее ярко это отразилось на Евангелиях от Марка и Иоанна, в которых сюжет не просто объединяет эпизоды из жизни главного героя, но и располагает их по принципу причинной последовательности, которая разворачивается по следующей схеме: введение (экспозиция), нарастающее действие (осложнение), кульминация (кризис), завершающее действие, катастрофа и развязка. Евангелие от Матфея в целом следует данной структуре, хотя автор и снабдил отдельные главы поучениями и риторическими вставками, завершающими каждую из пяти речей Иисуса: «и было, когда Иисус окончил», уделил особое внимание не только страданиям Иисуса, но и характеристики его как личности и как мессии-проповедника. Евангелие от Луки стоит несколько особняком: предполагается, что первоначально оно вместе с Деяниями Апостолов образовывало двухтомное сочинение и носило не столько явный биографический характер, сколько было по своему содержанию биографически-историографическим произведением. Оно отличается выверенным литературным языком, что, несомненно, производило сильное впечатление на современников. Тем не менее, и это Евангелие в своей структуре имеет ту же схему, что и три других.

Послания были в эпоху раннего христианства наиболее распространенной литературной формой. Они демонстрируют много черт, схожих с греко-римскими произведениями эпистолярного жанра, поэтому их часто отождествляют, и в то же время отмечается, что они не поддаются четкой классификации по эпистолярным типам и нося г смешанный харакшр С точки зрения композиции можно выделить структуру данного типа текстов: вступление, приветствие адресату, приветствие другим людям, основная часть (тема письма), заключительное утверждение и прощание.

Связь между композиционными отрезками текстов Евангелий и Посланий осуществляется с помощью специальных стилистических средств, среди которых особо выделяются формулы, или формульные фигуры. В нашей работе мы опираемся на определение формулы, данное М.Пэрри, А.Лордом и К.Уоткинсом, которые понимают под формулой группу слов, регулярно употребляющуюся для выражения определенного

понятия и кодирующую основную тему повествования [Уоткинс 1988]. В тексте они выступают как стилистические фигуры и выполняют следующие функции:

1) маркируют границу между смысловыми отрезками, т.н. обрамляющие формулы:

а) вступительные: начало текста с указанием его целевою предназначения, например, anastodeins aiwaggeljons lesuis Xristaus sunaus gups [Мк 1, 1] - «начало Евангелия Иисуса Христа сына Бога», отправителя, получателя и приветствие с включением благодарения Богу, например, Pavlu<¡, apaustaulaus gupspairh wiljan gups paim weiham paim wisandam in Aifaisonjah triggwaim in Xristau Iesu, ansts izwisjah gawairpifram gupa attm unsaramma jah fraujin Iesu Xristau [Еф 1, 1; 2] - «Павел, апостол Бога волею Бога святым, пребывающим в Ефесе и верным во Христе Иисусе, благодать вам и мир от Boi а отца нашего и Господа Иисуса Христа»;

б) заключительные, включающие пожелания мира, просьбу о молитве, вторичные приветствия, святой поцелуй, собственноручное приветствие, например, so goleins meinai handau Pavlaus, patei ist bandwo ana allaim aipistalem meinaim, swa melja, ansts fraujins unsaris lesuis Xristaus mip allaim izwis [2 Фес 3, 17; 18] - «приветствие моей рукой Павла, что знак во всяком послании моем, как я пишу: благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами»;

в) внутренние переходные формулы, выражающие отношение автора к адресату и оформленные в виде увещевания, поучения, личной просьбы, например, weitwodja in andwairpja gups [2 Тим 4, 1] - «заклинаю тебя в присутствие Бога», gamaudja puk anaqiujan ansts gups [2 Тим 1.6]- «напоминаю тебе возгревать дар Бога»; связывающие отдельные эпизоды или оформляющие вставки, например, was in dagam Herodes piudans ludaias gudja namins Zakarias [JIk 1,5]- «был во времена Ирода царя Иудеи священник именем Захарий»),

2) выделяют основную идею и оформляют общие места, т н топосы.

а) биографические, или генеалогические, которые включают формулы родства, указывающие на происхождение персонажа с целью легитимизации его действий;

б) эпистачярные топосы, отражающие темы и мотивы писем и посланий;

в) топосы, описывающие странствия персонажей

С формальной точки зрения формулы делятся на простые и сложные, а в каждой из групп - на квантификаторы, квалификаторы и коннекторы. Первые указывают на некий количественный признак, например, sunjus Israelis «сыны Израиля (все люди Израиля)», sunjus manne «сыны людей (все люди)», Ъагпе Ъата «детей дети (внуки)»; вторые - на качественный или категориальный признак, например, piudans piudanondane jah franja jraujmondane - «царь царствующих и господин господствующих», snutrei snutrane jah

frodei frodane - «мудрость мудрых и разум разумных», коннекторы - на сущность обозначаемого, они выступают в форме двухчастных именных групп, которые по своей сути приближаются к кеннингу, например, kas ¡xwairheins - «сосуд гнева» и kas armaions -«сосуд милосердия», где сосудом обозначается человек, который в зависимости от своей внутренней сути может вызывать либо гнев Бога, либо Его благоволение.

Высокая частотность употребления всевозможных стилистических фигур, в том и числе и формул, подтолкнуло нас к постановке вопроса об интертекстуальном характере ранних переводов Библии, в которых каждая из рассмотренных фигур, формально выражаемых субстантивными словосочетаниями, может расцениваться как точка кросскультурного контакта благодаря общности мифопоэтического и эпического творчества у разных этносов. Несмотря на специфичность идиоматических оборотов речи, присущую греческому языку палестинско-иудейского ареала, их понимание и интерпретация древними германцами при переводе на родной язык происходили в контексте близких им литературных форм со стандартным для них набором текстообразующих средств.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются основные выводы, определяются перспективы исследования древнегерманских переводов Библии.

В работе было проведено комплексное описание структуры, семантики и функций сложных слов и словосочетаний готского языка, определена специфика их функционирования в рамках древнегерманского переводною текста. В ходе исследования были решены поставленные задачи, что нашло отражение в следующих выводах:

1 Готские именные сложения и соотносимые с ними словосочетания по способу морфологического оформления противопоставляются соответствующим древнегерманским единицам: во-первых, в большинстве случаев основы готских композитов связаны соединительным гласным; во-вторых, использование специальных парадигматических оформителей привело в готском к возникновению более объемных лексико-грамматических оппозиций, в-третьих, в готских переводах доминируют модели словосочетаний с постпозитивным приименным родительным, в то время как в других древнегерманских текстах вне зависимости от их происхождения и жанровой принадлежности препозитивный генетив начинает преобладать, что было связано с усилением тенденции к переходу от общей синтаксической структуры SOV к SVO.

2. Готские композиты демонстрируют меньшую зависимость от структуры греческих единиц; субстантивные словосочетания, напротив, почти полностью

соответствуют топологическому типу, заданному греческим оригиналом; отличия наблюдаются в насыщении словосочетаний элементами расширения.

3. Как композиты, так и именные словосочетания активно используются в процессе номинации и в отображении объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира, однако они не в равной степени обслуживают различные сферы словосочетания используются для выражения всех описываемых нами категорий, а композиты присутствуют в тех группах, где зафиксировано наименьшее число сочетаний.

4 Именные словосочетания, в отличие от композитов, проявляют больше текстообразующих потенций: они могут выступать формулами или входить в их состав, образовывать специфические стилистические фигуры - кеннинги, уточнять значение композитов, входящих в их состав, с точки зрения потребностей контекста, что и обусловило их количественное преобладание над сложениями

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. О некоторых проблемах описания лексико-семантической системы готского языка. // Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы. Тезисы докладов международной научной конференции. Москва: МГУ, 2003 - С. 93-94

2. Мотивированность знака в оригинале и переводе: ксениэмы в готских текстах // Теория и практика германских и романских языков. Материалы 4-ой Всероссийской научно-практической конференции. Ульяновск: УлГПУ, 2003 - С. 152-153

3 Буквализм древних переводов Библии и проблема адекватной передачи семантики исходного текста // Вестник ВГУ, 2~ 2003 - С. 46-50

4 Использование полнозначной лексемы в функции локативного предлога в готском языке // Сборник памяти В Н Ярцевой, Москва-Ияз РАН, 2003 - С 110-114

5 Фразеологизмы семитского происхождения в готских текстах // Тезисы 2-ой международной конференции «Язык и культура». Москва, 2003 - С 586-587

6. О роли переводчика в создании древнегерманской письменности // Тезисы чтений к 100-летаю со дня рождения Н.С.Чемоданова. Москва: МГУ 2003 - С. 37-39 7 Греческие заимствования в сфере готской религиозной лексики // Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы. Сборник статей по материалам международной научной конференции Москва: МГУ, 2004 - С 196-202

Принято к исполнению 03/05/2005 Исполнено 04/05/2005

Заказ № 827 Тираж: 100 экз

ООО «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 Москва, Балаклавский пр-т, 20-2-93 (095) 747-64-70 www.autoreferat.ru

Р"928 9

РНБ Русский фонд

2006-4 7036

i

/

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карпов, Владимир Ильич

Введение.

Глава I. Особенности морфологического оформления именных сложений в готском языке.

1.1. Тип основы первого компонента.

1.2. Способ объединения основ в композите.

1.3. Парадигматическое оформления готских именных сложений.

1.4. Соотнесенность основ композитов с лексемами в свободном употреблении.

• 1.5. Общегерманские параллели готских именных сложений.

1.6. Греческие соответствия готских именных сложений в текстах.

1.7. Выводы.

Глава II. Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.1. Теоретические основы типологического описания субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.2. Основные структурные типы субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.3. Позиция зависимого слова и распределение различных моделей по текстам.

2.3.1. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в постпозиции.

2.3.2. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в препозиции.

2.3.3. Детерминантные нерасширенные и расширенные субстантивные словосочетания с приименным родительным.

2.3.4. Стяженные и комплексные субстантивные словосочетания с

§ приименным родительным.

2.4. Распределение моделей по текстам Евангелий и Посланий.

2.5. Греческие соответствия готских субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.6. Распространенность основных топологических типов субстантивных словосочетаний с приименным родительным в древнегерманских языках

2.7. Выводы.

Глава III. Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний.

3.1. Специфика семантических отношений между компонентами композитов и конституентами словосочетаний.

3.1.1. Семантические отношения между компонентами детерминативных композитов.

3.1.2. Семантические отношения между конституентами субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

3.2. Именные сложения и субстантивные словосочетания как средства номинации.

3.2.1. Морфолого-семантическая характеристика сложных слов^и словосочетаний.

3.2.2. Распределение именных сложений и словосочетаний по наиболее важным областям семантической структуры древнегерманской модели мира.

3.3. Детерминант как маркер референции имени существительного и как эмоционально-экспрессивное средство.

3.4. Выводы.

Глава IV. Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний

4.1. Типы текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний. Общая характеристика.

4.1.1. Семантико-парадигматическая функция.

4.1.2. Глубинно-семантическая функция.

4.1.3. Фабульно-тематическая функция.

4.1.4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция.

4.2. Особенности композиционного построения новозаветных текстов.

4.2.1. Особенности общей композиции Евангелий и Посланий.

4.2.2. Евангелия и Послания как составные литературные формы.

4.2.3. Назначение Евангелий и его влияние на композиционное построение евангельских текстов.

4.2.4. Назначение Посланий и его влияние на композиционное построение апостольских текстов.

4.2.5. Зависимость распределения именных словосочетаний от жанровой принадлежности новозаветных текстов.

4.3. Интертекстуальный характер ранних библейских переводов.

• 4.3.1. Именные словосочетания как языковые средства выражения пространственно-временных отношений.

4.3.2. Идиоматичные композиты и словосочетания.

4.4. Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Карпов, Владимир Ильич

Диссертационное исследование посвящено изучению проблемы структурно-семантической и функциональной соотнесенности сложных слов и субстантивных словосочетаний в готском языке.

Выбор темы исследования обусловлен возросшим в последнее время интересом к сопоставительному изучению разноструктурных единиц в германских языках. Особое внимание уделяется детерминативным композитам и именным словосочетаниям в силу прозрачности их морфологического оформления, стабильности структурных моделей и потенциальной функционально-семантической взаимозаменяемости.

Интерес к проблеме соотношения сложного слова и словосочетания в германских языках возник давно. Я.Гримм был одним из первых лингвистов, кто попытался выяснить, в чем заключаются сходство и различия в употреблении именных композитов и сходных по составу компонентов словосочетаний. Рассматривая особенности образования «полносллжных» и «неполносложных» композитов (eigentliche und uneigentliche Komposita) в германских языках, он предполагал, что синтаксическое сочетание предшествует сложному слову (на предварительном этапе возникновения композита), затем обе конструкции существуют параллельно, их семантика принципиально не дифференцирована; наконец, на следующем этапе сложное слово постепенно отмеживается от синтаксической конструкции, его значение может до некоторой степени измениться в силу того, что первый компонент композита утрачивает тесную связь с однокорневой лексемой в составе словосочетания [Grimm 1878, 588].

Проводя различие между композитом и синтаксической конструкцией, Я.Гримм считал необходимым учитывать следующие моменты: а) угасание флексии внутри композита, б) синтаксическую интеграцию композита в предложении, которая реализуется вторым компонентом, в) меньшую по сравнению с синтаксической конструкцией степень эксплицированности семантических отношений между компонентами сложений.

В этой связи Я.Гримм неоднократно указывал на тот факт, что перефразирование композитов в синтаксическую конструкцию не сможет в полной мере отразить наличие семантического тождества и обязательной генитивной связи между компонентами сложений и словосочетаний [там же, 525-529, 536].

Я.Гримм заложил основы так называемого «синтактико-ориентированного» подхода к изучению специфики словосложения в германских языках [Мешков 1985, 25]. Суть данного подхода заключается в таком понимании взаимоотношений семантики и синтаксиса, при котором первой отводится роль «семантической интерпретации» абстрактных смысловых схем, т.е. семантическая структура ставится в зависимость от формальной структуры [Долгова 1980, 16]. Прежде всего подчеркивается принципиальное отличие структурного характера сложного слова, являющегося цельнооформленной единицей, от словосочетания как раздельнооформленного образования [Brinkmann 1956, 226-228; Morciniec 1964, 28-32; Степанова 1959, 303-324]; при этом указывается на неспособность обоих компонентов композита выражать грамматические отношения [Seiler 1960, 43], на жестко заданный порядок следования основ в составе сложений, в то время как в словосочетаниях имеется возможность варьирования порядка слов [Левковская 1960, 36-37].

Мысль о синтаксизме именных сложений последовательно проводится в работах В.Г.Адмони. Его взгляды отражают новый этап анализа именных сложений. Он также рассматривает композиты и синтаксические конструкции как генетически близкие образования, границы между которыми установить очень трудно. В то же время он отмечает, что в сложном слове понятия объединяются друг с другом более или менее прочной семантической связью и тяготеют, таким образом, к превращению в подлинное лексическое единство [Адмони 1955, 305-306].

В.М.Павлов посвятил ряд работ изучению словосложения в немецком языке, в которых неоднократно подчеркивается несомненная взаимосвязь между разноструктурными единицами. При описании признаков синтаксичности композита, он предлагает объяснять некоторые особенности структуры и функционирования композитных моделей путем привлечения к анализу понятия «синтаксическое отношение», указывая на недостаточность семантического подхода к решению вопроса о природе отношений между сложениями и сочетаниями [Павлов 1973 63-68].

На материале английского языка также предпринимаются попытки установить корреляции между именными композитами и соотносимыми с ними словосочетаниями. Акцент делается на изучении синтаксической сущности сложений, установлении принципиальных отличий в их структуре в сравнении с соответствующими свободными сочетаниями (см. [Никошкова 1969; Хидекель 1969]).

Связи между словосложением и синтаксисом остаются предметом внимания и общего языкознания. В рамках общелингвистической парадигмы данный вопрос рассматривается гораздо шире: формулируется положение о том, что словообразование сходно с синтаксисом в том смысле, что построение словообразовательной модели близко построению синтаксической. В качестве важного критерия словосложения выдвигается понятие воспроизводимости определенного структурно содержательного образца, а разноструктурные единицы предлагается рассматривать в свете теории номинации. Смысл сосуществования единиц разного уровня видится в их различном способе представления действительности с большей или меньшей полнотой описания отдельных признаков ситуации, с разной функциональной перспективой и актуальным членением ситуации [Кубрякова 1988, 8-9]. Между синтаксической конструкцией и мотивированным ею сложным словом складывается особая дистанция, описать которую возможно, проведя тщательное сопоставление морфологических и семантических свойств сравниваемых единиц [там же, 10].

Приведенное выше положение находит свое применение во многих работах последних десятилетий. При этом основной акцент делается на выявлении,

• во-первых, тех ограничений, которые существуют в германских языках при использовании разноструктурных единиц в качестве альтернативных средств номинации [Шавкун 2001];

• во-вторых, пределов лексико-семантического варьирования сопоставляемых единиц [Гурьева 1981; Каллистова 1961];

• в-третьих, специфики их употребления как средств структурной организации текста [Андрюхина 1991; Шадрин 1974].

Несмотря на столь пристальное внимание к данной проблеме, многие вопросы остаются не решенными. Практически не рассматривается специфика функционирования коррелирующих конструкций в* древних языках. Как правило, древнегерманские композиты и соотносимые с ними именные словосочетания исследуются в узком ключе, а именно, в контексте изучения происхождения сложных имен из синтаксических конструкций и возможности установления неких формальных критериев для разграничения данных единиц (на материале древнеанглийского языка см. [Шубин 1958, 347-373]).

В отношении субстантивных словосочетаний акцент делается на изучении парадигматических и синтагматических свойств единиц элементарного уровня, из которого складывается структура сочетания, с целью разграничения семантических свойств родительного падежа [Мухин 1964].

Композиты и именные словосочетания оказываются, как правило, объектами таких исследований, в которых не устанавливаются связи" между единицами разной структуры, хотя это и позволило бы объяснить ряд особенностей в их структуре и функционировании в рамках древних текстов. Среди последних работ, в которых предпринята попытка комплексного изучения именных словосочетаний на материале древневерхненемецкого языка, следует отметить диссертацию М.И.Новиковой [Новикова 2004].

В кандидатской диссертации М.И.Новиковой на тему «Семантика и форма субстантивно-адъективных словосочетаний в древневерхненемецком» проводится многоаспектное описание моделей субстантивно-адъективных словосочетаний (САС) в двн. памятниках письменности VIII -XI вв. и выявляется специфика их функционирования на материале сохранившихся автохтонных и переводных двн. текстов.

Под субстантивно-адъективными словосочетаниями автор исследования понимает подкласс субстантивных групп, представляющих собой бинарную, структурно-замкнутую синтаксему, конструируемую по определенной модели, обладающую функцией члена предложения или части члена предложения и являющуюся результатом семантико-грамматического объединения существительного - ядра (стержневого слова) данного словосочетания и зависимых от него определений, из которых по меньшей мере одно является адъективным. Таким образом, в поле зрения исследователя оказывается вся совокупность именных словосочетаний, ядром которых является имя существительное, а зависимым компонентом может быть любая часть речи в функции определения, в том числе и генитивный атрибут. Однако в задачу автора не входило детальное описание моделей с генитивным атрибутом и сопоставление словосочетаний с теми единицами, которые могли бы в древних текстах выступать в качестве альтернативных средств номинации.

В основе работы М.И.Новиковой лежит интегрированный подход к описанию отдельных групп синтаксических единиц или лексико-семантических классов слов, что отражает современную лингвистическую тенденцию многоаспектной трактовки языковых явлений. Такой подход позволяет исследователям по-новому взглянуть на те проблемы, которые долгое время оставались в поле зрения какой-то одной лингвистической дисциплины. Так, например, предпринимаются попытки связать именное словосложение в германских языках со спецификой функционирования композитов в текстах разных жанров [Шишкова 1957; Peschel 2002] и, в более широком контексте, с проблемой онтогенеза речевой деятельности [Müller 2002; von Polenz 2002].

Интегрированный подход находит все больше сторонников и среди германистов, занимающихся древними текстами. Стремление к более широкому освещению фактов истории древнегерманских языков привело к дискуссии о необходимости новой редакции работ по исторической грамматике германских языков [Neue historische Grammatiken 2003], в том числе и готского языка [Braune 2003; Heidermanns 2003].

Как показал анализ научной литературы, наибольшее количество исследований по интересующей нас теме было проведено на материале древнеанглийских и древневерхненемецких текстов. Вниманием германистов не был обойден готский язык, поскольку он предоставляет уникальный материал для сопоставительного изучения особенностей структуры и семантики разноуровневых единиц в пределах одной замкнутой системы (ограниченный корпус текстов).

В исследованиях, посвященных готскому морфосинтаксису, именные сложения и субстантивные словосочетания занимают переферийное положение. Хотя К.Иоханссон и вслед за ним Гревольдс предприняли попытку описания сложных слов в готском языке, основной акцент они все же сделали исключительно на сопоставлении готских сложных существительных с единицами греческого текста без учета всей совокупности проблем, связанных с функционированием данных единиц в древнегерманском переводном тексте [Johansson 1904; Grewolds 1931].

Среди последних работ по именному словообразованию в готском следует упомянуть статью А.Касаретто, в которой автор пытается подвести итог изучения вопросов, связанных с образованием имен существительных, приводит некоторые новые факты [СаБагеПо 2004]. Однако и в этой работе многим аспектам готского именного словосложения отводится ничтожно мало места и совершенно не рассматриваются те конструкции, которые могли бы выступать в готском источниками субстантивной деривации.

В отличии от именных сложений субстантивные словосочетания готского языка привлекают не столь пристальное внимание германистов. Связано это с бытующим мнением о том, что конструкции такого рода возникали под непосредственным влиянием соответствующих греческих единиц и поэтому не требуют детального анализа. Ю.М.Трофимова указала на несостоятельность такой точки зрения, поскольку во многих примерах готские конструкции демонстрируют довольно большую независимость от греческого источника [Трофимова 2003, 71-73].

Актуальность работы определяется, таким образом, необходимостью более глубокого и детального изучения структурно-функциональной соотнесенности единиц разных уровней в пределах единой языковой системы.

Цель диссертационного исследования — сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте.

Указанная цель работы предусматривает решение следующих задач:

1. описать морфологическую структуру сложных слов и словосочетаний с установлением тех ограничений, которые накладываются в готском языке на частеречный характер вступающих в соединение компонентов с учетом влияния соответствующих греческих моделей;

2. провести сопоставление семантических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и определить специфику отображения разноструктурными единицами понятий, зафиксированных в аналогичном контексте греческой единицей;

3. установить, какие сферы семантики обслуживают исследуемые единицы в готском языке;

4. выявить специфику функционирования сложных слов и словосочетаний в различных типах текстов и определить особенности их использования в качестве текстообразующих элементов.

В качестве материала для исследований привлекаются переводные тексты, которые позволяют установить закономерность образования и употребления сопоставляемых единиц при наличии явного источника мотивации - соответствующей конструкции исходного текста. Контекстуально обусловленное значение в оригинале («семантическая единица») передается в переводном тексте одним или несколькими конкурирующими лексическими единицами, которые являются точками пересечения концептуальной и лексической систем языка и придают переводу характер интертекстуальности [Taylor 1995; Залевская 1999].

Результаты последних исследований в области сравнительной типологии современных германских языков и переводоведения создали теоретические предпосылки для применения их методик в области сравнительно-исторического изучения.

Наиболее оптимальным материалом для исследования являются готские тексты, которые полностью отвечают предъявляемым требованиям: в единстве с оригиналом (греческим текстом Нового Завета) они содержат и источник мотивации (значение, выраженное единицей исходного текста и осмысленное переводчиком) и мотивированную единицу.

Среди всего корпуса дошедших до нас ранних переводов Святого Писания готские тексты занимают особое место: они являются наиболее древними из сохранившихся памятников древнегерманской письменности и представляют собой одну из первых попыток перевода Библии с греческого языка. Большинство из сохранившихся фрагментов датируется V-VI вв. и является более поздними списками первых переводов, сделанных епископом Ульфилой (311-383) для арианской общины готов. Несмотря на то, что готская Библия на протяжении последующих двух веков неоднократно редактировалась и исправлялась, все же ее несомненной основой остается ульфиловский текст.

Объектом диссертационного исследования являются готские детерминативные композиты с первым компонентом - именной основой и коррелирующие с ними субстантивные словосочетания с приименным родительным. Материалом послужили переводы греческих текстов Евангелий и Посланий на готский язык, изданные В. Штрайтбергом и М. Хайне. В целом количество примеров составило свыше 1500 употреблений (200 случаев употребления композитов и 1350 - словосочетаний).

Предмет исследования - совокупность морфолого-семантических и синтаксических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и средств когезии.

Для решения поставленных задач в работе применяется комплекс специальных методов:

1. метод классификации и типологизации, с помощью которого материал подвергается систематизации, а также элементы методов статистической обработки данных;

2. метод топологического, или позиционного, описания, при котором внимание уделяется порядку следования компонентов и их количеству в сложных словах и словосочетаниях;

3. метод сопоставительного описания, с помощью которого выявляются особенности морфологического оформления, семантики и функционирования исследуемых единиц;

4. метод контрастивного описания, с помощью которого исследуемые единицы одного языка сопоставляются с соответствующими единицами близкородственных языков с целью выявления структурных расхождений;

5. методы композиционного и стилистического анализа текста. Научная новизна работы заключается в следующих положениях:

1. в качестве объекта сопоставительного описания впервые выбраны

• разноструктурные единицы одного из древнегерманских языков;

2. разработана методика многоаспектного анализа сложных слов и словосочетаний в готском языке, учитывающая переводной характер текстов, которые послужили источниками;

3. выбор сложных слов и словосочетаний в качестве объекта исследования позволил установить различия в их употреблении на уровне отдельных фрагментов текста, обусловленные, с одной стороны, разной референтной соотнесенностью компонентов композитов по сравнению с компонентами словосочетаний, и, с другой

• стороны, специфическими для разных языков чертами использования данных единиц в качестве стилистических средств в текстах разных жанров.

Теоретическая значимость работы видится в том, что она позволяет на конкретном древнегерманском материале разработать общую методику комплексного сопоставления разноструктурных единиц и установить как черты сходства, так и различия в их структуре, семантике и функционировании.

Практическая ценность состоит в том, что материалы работы и методика сопоставительного описания могут быть использованы в курсе преподавания истории германских языков и введения в германскую филологию.

Апробация работы проходила в ходе обсуждения исследования в секторе германских языков Ияз РАН, а также на многочисленных конференциях, в том числе:

II и IV Всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2001 и 2003);

• - юбилейных научных чтениях, посвященных 100-летию профессора Н.С.Чемоданова (Москва, МГУ, 2003); международной научной конференции «Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы» (Москва, МГУ, 2003);

II международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, Институт иностранных языков, 2003).

Цель и задачи диссертационного исследования определили структуру работы. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура, семантика и функции сложных слов и словосочетаний в готском языке"

4.4. Выводы

1. Сложные слова и словосочетания обладают широкой текстообразующей потенцией за счет соединительных связей словообразовательных (композитных) и синтаксических (субстантивных) конструкций с лексемами в свободном употреблении в тексте, и, с другой стороны, насколько специфична та роль, которую они играют при композиционном построении текстов различного типа.

2. Именные словосочетания проявляют больше текстообразующих потенций и количественно преобладают над сложениями.

Специфика употребления исследуемых единиц в качестве средств текстообразования связана с особенностями композиционного построения новозаветных текстов. Формулы, или формульные фигуры, выраженные в большинстве случаев именными словосочетаниями, осуществляют связь между композиционными отрезками текстов Евангелий и Посланий.

Интертекстуальность в готских переводах Нового Завета выражается в наличии тех элементов, которые могут связывать их с корпусом древнегерманских текстов, отражающих некоторые общие мифопоэтические концепции.

214

Заключение

Целью проведенного диссертационного исследования было сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте. Данные единицы рассматривались не только в структурно-грамматическом аспекте, но и в интерпретативно-аналитическом, при котором решался ряд вопросов, связанных с семантическими и функциональными особенностями сложений и словосочетаний.

Первая часть работы (главы 1 и 2) посвящена описанию формальной структуры исследуемых единиц.

В структуре готского именного сложения выделяются две полнозначные основы, соотносимые с основами других лексем (в частности, лексем в свободном употреблении) и в большинстве своем совпадающие с границами корневых морфем. В качестве первого компонента выступает именнея основа либо основа с именным словообразовательным показателем.

Именные основы в составе сложных слов могут относиться к разным типам склонения. При их установлении мы натолкнулись на ряд трудностей: не для всех основ в текстах засвидетельствованы самостоятельные лексемы, поэтому для установления их принадлежности к типу склонения привлекались данные других древнегерманских языков; некоторые основы в составе композита переоформлялись в иной тип склонения, отличный от типа соотносимых с ними лексем в свободном употреблении, либо были омонимичны им; в-третьих, в парадигме именного сложения происходило выравнивание по аналогии и, в следствии этого, унификация моделей, так что принадлежность основы к типу склонения не являлась доминирующим фактором при оформлении всего композита.

Наиболее обширную группу составили композиты, первый компонент которых представлен чистой именной основой на -а либо производной основой, типологически соотносимой с основами на -а. Нередко в качестве первого компонента сложения выступала заимствованная основа, которая коррелировала с соответствующей лексемой в свободном употреблении и принадлежала к тому же типу основы.

Вторую по численности группу образовали композиты с первым компонентом, выраженным основой на А, причем чистых основ в этой группе оказалось немного; в составе появляются отглагольные и отадъективные основы с именными словобразовательными суффиксами, либо производные именные основы.

В следующую группу вошли сложные существительные с основой на -и в качестве первого компонента. Все основы являются чистыми именными основами и имеют соответствия в виде лексем в свободном употреблении. Во всех случаях наблюдается четкая и однозначная взаимосвязь между типом основы и соединительным элементом.

По способу объединения основ в композите представленные в готском языке модели словосложения противопоставлены обще германским параллелям из-за наличия у большинства сложений конечной гласной основы первого компонента. В функции соединительного элемента выступают гласные -а- , -1-, -и-; основы на -а-, -ша-, -б- чаще всего имеют соединительную гласную -а-, -¡-основы - -[-, -и-основы - -и-.

Сложения без соединительного гласного представлены немногочисленными примерами. Основы, выступающие в качестве первых компонентов, также могли относиться к разным типам склонения, но тип а-основ преобладал. По способу соединения основ и здесь не наблюдается полных совпадений с соответствующими древнегерманскими лексемами.

В нашем исследовании мы вслед за рядом германистов также коснулись вопроса о происхождении соединительного элемента древнегерманских именных сложений, однако рассмотрели его в контексте установления возможных корреляций между соединительным гласным и падежной флексией. Мы предположили, что в условиях широкой омонимии первый компонент сложения мог соотноситься с различными флективными формами однокорневых лексем в свободном употреблении. Хотя готские тексты не дают нам полноценного материала для проверки этого предположения, мы попытались реконструировать модели словосочетаний, которые состояли бы из тех слов, основы которых входили в состав готских именных сложений, и пришли к выводу, что соединительный гласный во многих случаях был омонимичен падежному окончанию зависимого слова и, видимо, выступал в языке тем элементом, с помощью которого сохранялась соотнесенность композита и синтаксической группы.

По своей структуре готские сложные существительные не являются однородными. В их составе мы выделили несколько групп:

- образования, оформленные с помощью специальных деривационных средств, т.н. сложноаффиксальные имена;

- образования, включающие специальные парадигматические оформители;

- образования, не содержащие специальных деривационных и парадигматических оформителей.

При описании особенностей парадигматического оформления готских именных сложений композиты, объединенные общностью парадигмы, т.е. принадлежностью к типу склонения, были распределены по семи подгруппам. В результате мы установили, что сложноаффиксальные имена представлены не во всех типах склонения. Они компактно распределены по трем подгруппам в зависимости от частеречной принадлежности основы второго компонента, от суффикса, выделяемого в' его составе, и парадигматического оформителя всего сложения.

Композиты, включающие специальные парадигматические оформители, образовали немногочисленную подгруппу. Их вторые компоненты представлены основами, которым в текстах соответствуют самостоятельные лексемы. За счет парадигматических оформителей основы в составе именных сложений противопоставляются коррелирующим с ними лексемам, поскольку относятся к разным типам склонения. Это привело к возникновению нескольких лексико-грамматических оппозиций среди однокорневых существительных.

При исследовании соотнесенности основ композитов с лексемами в свободном употреблении мы установили, что одна и та же основа могла встречаться как в составе сложных слов, так и лексических единиц, относящихся к разным частям речи. Большей продуктивностью отличались основы, выступавшие в качестве вторых компонентов композитов. Они могли встречаться в составе лексем, которые относятся к тому же типу склонения, что и сложное слово либо оформляются по образцу отглагольных и отадъективных существительных; нередко от данной основы образовывалась лексема другой части речи. Таким образом, в языке сохранялась живая связь между основами, входящими в состав сложного слова, и однокорневыми лексемами, которые в зависимости от принадлежности к части речи могли выступать в функции того или иного члена предложения в различных синтаксических группах. Частотность появления в одном фрагменте текста как композита, так и лексем, коррелировавших с одним из его компонентов, достаточна высокая.

Для основ первых компонентов важным показателем является их соотнесенность с однокорневыми лексемами в свободном употреблении вне зависимости от их принадлежности к типу склонения - релевантным оказывается частеречная принадлежность однокорневых лексем.

Одна из задач нашего исследования заключалась в том, чтобы выяснить, существуют ли готско-общегерманские корреляции при оформлении и лексическом наполнении именных сложений, насколько широко представлены в древнегерманских языках те лексемы, которые в готском языке входят в состав композитов. В результате такого сопоставления на материале древнегерманских языков было установлено следующее: а) готскому композиту соответствовал композит с тем же значением в одном из древнегерманских языков (kuna-wida «оковы»- да. cune-widde, двн. kuna-withi, chun-widi, cuonio-widi)\ б) один из компонентов готского композита был представлен этимологически родственной основой в составе именного сложения одного из древнегерманских языков (brup-faps «жених» - да. bryd-zuma, двн. brüti-gomo, дс. brüdi-gomö)\ в) компоненты готского именного сложения могли иметь соответствия в других древнегерманских языках в виде отдельных самостоятельных лексем и не входили в состав сложного слова (gabaurps «рождение» - дс. giburd, двн. giburt, да. geburd); г) один из компонентов готского сложения не имел прямых соответствий в других древнегерманских языках.

Готские тексты являются переводами, поэтому мы не могли обойти вниманием проблему влияния греческих моделей на специфику использования германской парадигмы именного словосложения. Наше исследование показало, что именных сложений, которые могли возникнуть под непосредственным влиянием греческих композитов, всего 28, что составляет 22,4 % от общего числа рассмотренных нами сложных существительных. Лишь в 17 случаях мы имеем дело с чистыми словообразовательными кальками, причем речь идет о корреляции основ по признаку частеречной принадлежности и порядку их следования в составе сложного слова. Что касается случаев лексико-грамматического калькирования, при котором совпадает не только структура композита, но и семантика участвующих в сложении компонентов, то их еще меньше. Чаще всего источником образования и употребления готских композитов были производные от именных и глагольных основ в греческом.

Следующим этапом нашего исследования было описание и инвентаризация готских субстантивных словосочетаний с приименным родительным. Проведенная систематизация словосочетаний, суммарно представленная нами в Таблице 3, свидетельствует о том, что готские тексты отличались большой вариативностью топологических типов субстантивных словосочетаний и многообразием их моделей.

Субстантивные словосочетания с приименным родительным были распределены по 4 структурным типам (словосочетания с постпозитивным, препозитивным родительным атрибутом, стяженные и комплексные словосочетания), которые объединили в общей сложности 48 модификаций 9 структурных моделей. Порядок их следования в таблице строится по принципу «от простых к усложненным моделям», что позволило в каждом из структурных типов отразить максимальное количество модификаций той или иной модели и наглядно продемонстрировать одно из важных свойств исследуемых словосочетаний - способность расширяться за счет детерминантов и согласованных атрибутов вне зависимости от основной структурной модели. К тому же, именно расширенные модели в готском демонстрируют большую самостоятельность по составу и следованию компонентов. Это говорит в пользу того, что данные единицы употреблялись не формализованно, а были подчинены конкретным задачам, специфика которых раскрывается уже на уровне макротекста.

Модификации структурной модели преобладают (1252 примера, или 95,4 %) в силу объективных причин: они отвечают основному топологическому типу именных словосочетаний в греческом тексте, а готский перевод крайне редко допускает отклонение порядка следования конституентов, заданного греческим оригиналом.

В то же время случаев употребления моделей с препозитивным генитивным определением в новозаветных переводах нами зафиксировано всего 60, что составляет 4,58 % от общего числа субстантивных словосочетаний с приименным родительным. Нерасширенная модель доминирует: она представлена 49 примерами, в то время как лишь в 11 случаях данная модель расширяется за счет дополнительных элементов.

Модели, представленные в других структурных типах, несмотря на немногочисленность по сравнению с основными нерасширенными моделями, отличаются многообразием модификаций. Наиболее частотными являются случаи употребления одного из конституентов в сопровождении артиклеобразного элемента. Последний мог стоять либо в постпозиции к детерминируемому существительному, либо в препозиции, сопровождать оба конституента сочетания и употребляться даже в том случае, когда конституент стоит с притяжательным местоимением или прилагательным.

Стяженные словосочетания с синтаксической точки зрения представляют собой группы, конституенты которых выполняют в предложении функцию однородных членов, выраженных именем существительным. Иными словами, один из конституентов словосочетания употребляется однократно во избежании повтора. В таких сочетаниях общим для двух других конституентов могут быть как ядерные существительные, так и зависимые. С общим существительным соотносятся, как правило, два конституента, однако есть случаи употребления большего количества зависимых слов при одном ядерном.

Словосочетания с генитивным атрибутом в постпозиции, в состав которых не входят дополнительные элементы, распределены крайне неравномерно по готским текстам. Для того чтобы получить объективную картину распределения словосочетаний по текстам разного объема, было установлено среднее количество исследуемых словосочетаний на страницу текста. Оказалось, что наибольшей «плотностью» обладают не евангельские тексты, а апостольские Послания. В целом, общая структурная модель включающая различные расширители, присутствует во всех без исключения готских новозаветных переводах, но ни в одном из отдельно взятых текстов не представлены все модификации одной модели.

Субстантивные словосочетания с постпозитивным родительным передают в готских текстах греческие конструкции подобной топологической структуры. Поскольку в греческих текстах модели данного типа преобладают, то и в готских переводах они составляют самую обширную группу. Такое точное структурное соответствие объясняется не только тем, что при переводе необходимо было сохранить порядок следования компонентов в словосочетании, но и тем, что в самом «принимающем» языке имелись условия для осуществления этого, т.е. словосочетания с приименным родительным были достаточно распространены, поэтому оказывалась возможной адекватная передача греческих генитивных конструкций на готский язык. Как правило, расширенные модели именных сочетаний в готском формально не соответствуют греческим. Речь идет прежде всего о тех субстантивных словосочетаниях, в которых артиклеобразный элемент употребляется независимо от наличия артикля в греческом или его позиции. Что касается конструкций с препозитивным генитивом, то и они в большинстве случаев передают соответствующие греческие модели.

В германских языках конструкции с присубстантивным родительным представлены очень широко. Здесь также различаются два основных топологических типа: сочетания с приименным родительным в постпозиции и препозиции. Местоположение родительного атрибута по отношению к ядерному слову в древнегерманских языках довольно свободно, однако преобладают модели с препозитивным генитивом: в древнеанглийском языке соотношение родительного приименного в препозиции и постпозиции в текстах 1Х-Х вв. составляет 52,4 % и 47,6 %, к началу XI века оно достигает показателей 69,1% и 30,9% соответственно; в древневерхненемецком языке препозитивный родительный употребляется почти в 60 % случаев (56,94% к 43,06%), а в некоторых текстах, относительно самостоятельных и независимых от влияния латинских образцов, этот показатель составляет 69%. Даже в переводных текстах, несмотря на незначительное увеличение случаев употребления постпозитивного генитива, словосочетания с препозитивным родительным доминируют.

В то время как в других древнегерманских текстах вне зависимости от их происхождения и жанровой принадлежности препозитивный генитив начинает преобладать, в готских переводах доминируют модели словосочетаний с постпозитивным приименным родительным. Это можно объяснить, видимо, тем, что в древнегерманских языках (за исключением готского) доминирование препозитивного несогласованного аттрибута было связано с усилением тенденции к переходу от общей синтаксической структуры БОУ к БУО.

При описании семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний мы исходили из укрепившегося в германистике положения о том, что образование сложных слов и именных словосочетаний связано по своим главным функциям с возникновением и использованием названий, поскольку данные единицы обладают двойственной референтной природой - как представители класса слов вообще и как вторичные средства номинации. Таким образом, классификация именных сложений и словосочетаний была проведена с учетом двуплановости семантической детерминации непосредственно-составляющих: обозначая класс предметов (генерализация), композит или соотносимое с ним именное словосочетание, выделяют в нем и некий объект как представителя данного класса (дифференциация).

Исходным пунктом описания стал признак, который характеризует специфику семантических отношений между компонентами сложения или словосочетания: посессивность (указание на отношение лица и объекта как владельца и неотчуждаемой собственности, либо на отношение части и целого), агентивность (указание на обязательное наличие действующего субъекта), процессуальность (указание на определенный род деятельности), локативность (указание на место, связанное с целевой предназначенностью объекта), квалитативность (указание на один из качественных признаков обозначаемых объектов), категориальность (указание на признаки предмета, свойственные ему как представителю одного из класса объектов). Выделение перечисленных признаков позволило установить, как связаны различные виды приименного генитива с реализацией тех или иных значений детерминации существительного с учетом как формы, так и ее лексического наполнения, поскольку характер отношений между компонентами зависит от лексического значения сочетающихся существительных.

При исследовании номинативной функции именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний мы уделили особое внимание специфике их использования для отображения объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира. Для более четкой классификации при неоднозначной семантике исследуемых единиц описание было сведено к нескольким крупным блокам лексики, которые обслуживали наиболее важные сферы жизнедеятельности людей:

- пространство/время, которые определяли условия существования данной этнической группы;

- судьба/право/социальная организация, т.е. все то, что имеет отношение к социальным условиям существования человека;

- интеллектуальная деятельность, которая относится к познанию человека и мира вообще, включая самооценку носителей языка.

Выбор данных семантических областей позволил нам отразить наиболее существенные аспекты модели мира и прийти к следующему выводу: как композиты, так и именные словосочетания активно используются в процессе номинации и в отображении объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира, однако они не в равной степени обслуживают различные сферы: словосочетания используются для выражения всех описываемых нами категорий, а композиты присутствуют в тех группах, где зафиксировано наименьшее число сочетаний.

Не могли мы оставить без внимания вопрос о текстообразующих функциях сложных слов и словосочетаний в готском языке в силу ряда объективных причин. Согласившись с мнением германистов о том, что среди средств, создающих когерентность текста, именно сложные слова и коррелирующие с ними словосочетания занимают особое место, мы попытались выяснить, с одной стороны, каким образом оформляются соединительные связи словообразовательных (композитных) и синтаксических (субстантивных) конструкций с лексемами в свободном употреблении в тексте, и, с другой стороны, насколько специфична та роль, которую разноструктурные единицы играют при композиционном построении текстов различного типа.

При описании текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний, присущих данным единицам вне зависимости от жанровой принадлежности текста, мы выделили четыре основных типа данных функций:

1. Семантико-парадигматическая функция регулирует отношения композитов и именных сочетаний в лексиконе языка; семантические отношения раскрываются в рамках а) парадигмы субординации, где взаимодействие лексем строится по оси «гипероним (обозначение класса предметов) - гипоним (обозначение предмета как части целого)»; в) парадигмы координации, включающей единицы-когонимы, т.е. такие единицы, которые могут выступать гипонимами по отношению к одному и тому же гиперониму; г) парадигмы полярности, которая организует в рамках одной гипонимической группы единицы с антонимичным значением.

2. Глубинно-семантическая функция основывается на существовании тех лексических проформ, которые не выражены эксплицитно в составе композита или словосочетания, но могут встречаться в микроконтексте повествования.

3. Фабульно-тематическая функция связана с необходимостью многократного выделения основной идеи повествования. Композиты и словосочетания удобны для этого в силу прозрачности их формативной структуры: за счет повторяемости отдельных компонентов сохраняется основной тематических фон.

4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция тесно связана с актуальным членением высказывания. Именные сложения и словосочетания могут выступать в качестве единиц, которые активно участвуют в реализации тема-рематического содержания на уровне микротекста, выполняя роль актуального субъекта («тема высказывания») и актуального предиката («рема высказывания»).

Специфика употребления исследуемых единиц в качестве средств текстообразования связана, на наш взгляд, с особенностями композиционного построения новозаветных текстов.

Связь между композиционными отрезками текстов Евангелий и Посланий осуществляется с помощью специальных стилистических средств, среди которых особо выделяются формулы, или формульные фигуры, выраженные в большинстве случаев именными словосочетаниями. В тексте они выступают как стилистические фигуры и могут выполнять следующие функции:

1) они маркируют границу между смысловыми отрезками, т.н. обрамляющие формулы. а) вступительные: начало текста с указанием его целевого предназначения; б) заключительные, включающие пожелания мира, просьбу о молитве, вторичные приветствия, святой поцелуй, собственноручное приветствие; в) внутренние переходные формулы, выражающие отношение автора к адресату и оформленные в виде увещевания, поучения, личной просьбы;

2) выделяют основную идею и оформляют общие места, т.н. топосы: а) биографические, или генеалогические, которые включают формулы родства, указывающие на происхождение персонажа; б) эпистолярные топосы, отражающие темы и мотивы писем и посланий; в) топосы, описывающие странствия персонажей.

При детальном анализе материала было установлено, что именные словосочетания, в отличие от композитов, проявляют больше текстообразующих потенций: они могут выступать формулами или входить в их состав, образовывать специфические стилистические фигуры - кеннинги, уточнять значение композитов, входящих в их состав, с точки зрения потребностей контекста, что и обусловило их количественное преобладание над сложениями.

Высокая частотность употребления рассматриваемых единиц в роли всевозможных стилистических фигур, в том и числе и формул, подтолкнуло нас к постановке вопроса об интертекстуальном характере ранних переводов Библии, в которых каждая из рассматриваемых фигур, формально выражаемых субстантивными словосочетаниями, может расцениваться как точка кросскультурного контакта благодаря общности мифопоэтического и эпического творчества у разных этносов.

Несмотря на специфичность композиционного построения новозаветных текстов и наличие идиоматических оборотов речи, присущих греческому языку палестинско-иудейского ареала, их понимание и интерпретация древними германцами при переводе на родной язык могли происходить в контексте близких им литературных форм со стандартным для них набором текстообразующих средств.

Интертекстуальность выражается в рассматриваемых нами готских переводах в наличии тех элементов, которые могут связывать их с корпусом древнегерманских текстов, отражающих некоторые общие мифопоэтические концепции. В их основе лежат базовые представления, для выражения которых используется набор стандартных средств, выбор которых обусловлен тем или иным способом оформления данных представлений. Наиболее важными среди таких средств являются именные композиты и словосочетания. В силу того, что сложные слова функционально более ограничены, чем соотносимые с ними субстантивные словосочетания, и часто требуют дополнительного расширения за счет определений или детерминантов, то основными носителями текстообразующей функции и, соответственно, средствами выражения межтекстовых связей становятся именные генитивные конструкции.

По нашему мнению, проблема установления интертекстуального характера ранних библейских переводов требует более детального и глубокого анализа и не может быть в должном объеме отражена в нашем исследовании. Мы считаем, однако, возможным наметить пути ее решения, рассмотрев в качестве примера способы использования субстантивных словосочетаний с приименным родительным для выражения межтекстовых связей в готских новозаветных переводах: а) в концептуальной сфере: именные словосочетания как одно из основных языковых средств выражения пространственно-временных отношений в древнем тексте; б) в лексико-семантической сфере: идиоматизация именных словосочетаний; в) в функциональной системе супрасегментных средств языка: аллитерирующие слоги компонентов словосочетаний как отражение древнего способа организации поэтического текста.

Если говорить о перспективах дальнейшего исследования готских памятников с точки зрения текстологии, то каждую работу следует рассматривать прежде всего как попытку определить, насколько возможно на материале древнегерманских библейских переводов установить все многообразие связей между мифопоэтическими традициями разных народов и рассматривать древний переводной текст как точку кросскультурного контакта, где происходит синтез космогонических представлений, бытовавших в среде древних германцев до принятия христианства, и новой концепции видения мира.

Список научной литературыКарпов, Владимир Ильич, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абрамов Б.А. Синтаксически обусловленная деструкция сложных и производных слов (на материале современного немецкого языка) // В Я. 1970, №5

2. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. М., 1963

3. Адмони В.Г. Пути развития грамматического строя в немецком языке. М., 1973

4. Алексеев A.A. Текстология славянской Библии. Спб., 1999

5. Андрюхина Т.В. Роль сложных слов в создании связности текста. М., 1991

6. Ауни Д. Новый Завет и его литературное окружение. СПб, 2000

7. Баева Г.А. Падеж и падежное управление в истории немецкого языка. СПб, 1994

8. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975

9. Белоусова Т.А. Семантико-синтаксические процессы в сфере именных генитивных групп (на материале современного немецкого языка). АКД. Белгород, 2004

10. Ю.Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974

11. Благова Г.Ф. «Бабур-Наме»: язык, прагматика текста, стиль. М., 1994

12. Босова4 Л.М. Когнитивные основы перевода как вида межкультурной коммуникации // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М., 2002

13. Вашунин B.C. Функции определительных сложных существительных в современном немецком языке. Куйбышев, 1982.

14. Вербицкая О.М. Текстообразующий потенциал когезии в структурно-смысловой организации текста. АКД. Иркутск, 2001

15. Верещагин Е.М. Гебраизмы, опосредованные греческим языком, в переводах первоучителей славян Кирилла и Мефодия // Славянское языкознание. XII международный съезд славистов: доклады российской делегации. М., 1998.

16. Виноградов В.В. Чтение древнерусского текста и историко-этимологические каламбуры // ВЯ. 1968, №1 стр. 3-22

17. П.Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981

18. Ганина Н.А. Готская языческая лексика. М., 2001

19. Гвоздецкая Н.Ю. Древнеанглийское поэтическое слово в структурах текста // Раннесредневековый текст: проблемы интерпретации. Иваново, 2002-стр. 124-151

20. Гухман М. М., Семенюк Н. Н. История немецкого литературного языка 1Х-ХУ вв. М., 1983

21. Гухман М.М. Происхождение строя готского глагола. М.-Л., 1940

22. Долгова О.В. Синтаксис как наука о построении речи. М., 1980

23. Есказина С.С. Развитие именной группы в языке древневерхненемецкой письменности. Дис. .канд.филолг.наук. М., 1988

24. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958

25. Жирмунский В.М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.-Л., 196428.3алевская А. А. Введение в психолингвистику. М., 1999

26. Казанцева Т.Ю. Сложные основообразующие форманты, их роль в формировании готских склонений существительных. АКД. Томск, 2000

27. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988

28. Кацнельсон С.Д. Историко-грамматические исследования. Том 1. Из истории атрибутивных отношений. М.-Л., 1949

29. Келлоу, К. Анализ дискурса и перевод Библии. СПб, 1997

30. Коросте лева Н.В. Грамматико-стилистическая характеристика притяжательных местоимений в современном немецком языке. АКД. М., 1973

31. Косой М.Г. Лексико-семантические и этимологические связи зоонимов в древнеанглийском языке. АКД. М., 1996

32. Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа (на материале германских языков). М., 1974

33. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование. // Языковая номинация (Виды наименований). М., 1977

34. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

35. Кукушкина А.Т. Особенности языковой экономии в структуре сложного слова У/ Теоретические вопросы немецкой филологии (грамматика, фонетика). Горький, 1974.

36. Кускова Н.С. Именные сложения дверневерхненемецкой эпохи как структурные единицы и как средства номинации // Ученые записки М111ИИЯ имени М.Торезы. Вопросы германской филологии. Том 61. М., 1971

37. Левковская К. А Об особенностях так называемых сложных существительных в немецком языке // Сб. статей по языкознанию. М., 1960 -стр. 163-165

38. Левый И. Искусство перевода. М., 1974.

39. Лукин В. А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа. М.,1999.

40. Макаев Э.А. Язык древнейших рунических надписей (лингвистический и историко-филологический анализ). М., 1965

41. Маслова Н.П. Приименный родительный как средство выражения грамматического значения опеделенности в древневерхненемецком языке // Вопросы диалектологии и истории немецкого языка. Омск, 1974 стр. 111123

42. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986

43. Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т. 1. М. Вена, 1997

44. Метцгер, Б. Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала. М., 1996

45. Мешков О.Д. Словосложение в современном английском языке. М., 1985

46. Мещерский H.A. К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков//Вест. ЛГУ. 1973. № 14.- с. 103- 110

47. Микоян A.C., Тер-Минасова С.Г. Малый синтаксис как средство разграничения стилей. М., 1981

48. Миронов С.А., Зеленецкий А.Л., Дренясова Т.Н. Историческая грамматика нидерландского языка. Книга 2. Синтаксис. Калуга, 2001

49. Москальская О.И. Становление категории определенности/ неопределенности. Артикль // Историко-типологические исследования германских языков. Фономорфология. Парадигматика. Категория имени. М., 1977

50. Мухин A.M. Функциональный анализ синтаксических элементов (на материале древнеанглийского языка). М.-Л., 1964

51. Никошкова Е.В. Соотносительность сложных слов и словосочетаний (на материале современного английского языка) // Уч. записки 1 МПГИИЯ. Том 52. М., 1969

52. Новикова M.B. Семантика и форма субстантивно-адъективных словосочетаний в древневерхненемецком. Дис. .канд.филол.наук. Калуга, 2004

53. Новицкая И.В. Историческая интерпретация абстрактных существительных в системе склонения в готском языке. АКД. Томск, 2002

54. Павлов В.М. Субстантивное словосложение в немецком языке. АДД. Л., 1973

55. Павлов В.М. Синтаксические основы именного словосложения в немецком языке // ВЯ. №2, 1960

56. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000

57. Прокопович H.H. Словосочетания в современном русском литературном языке. М., 1966

58. Поцелуевский Е.А. Идафа // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990-стр. 172-173

59. Протасова А.К. Вербализация концепта «огонь» в древнегерманских языках. АКД. Томск, 2004 *

60. Рижский М.И. Книга Иова. Из истории библейского текста. Новосибирск, 1991

61. Сахарный Л. В., Штерн А. С. Набор ключевых слов как тип текста // Лексические аспекты в системе профессионально-ориентированного обучения иноязычной речевой деятельности. Пермь, 1988

62. Сване, Гуннар. К вопросу возникновения члена в восточной группе южнославянских языков // Scanda-Slavica, Tomus IV. Copenhagen, 1958 pp. 149-165

63. Славятинская M. Н. Учебное пособие по древнегреческому языку. М., 1988

64. Смирницкая O.A. Стих и язык древнегерманской поэзии. Том 1. М., 1994

65. Смирницкая О.И. Проблемы интерпретации гот. Sunja, или «что есть истина?» // Раннесредневековый текст: проблемы интерпретации. Иваново, 2002-стр. 71-87

66. Смирницкий А.И. К вопросу о слове (проблема «отдельности» слова) // Вопросы теории и истории языка. М., 1952

67. Сравнительная грамматика германских языков. Том 3. Морфология. М., 1963.

68. Старикова Е.М. Исследование прилагательных санскрита в диахронии. АКД. М., 1993

69. Стеблин-Каменский М. И., Древнеисландский язык, М., 1955

70. Стеблин-Каменский М.И. Историческая поэтика. Л., 1978

71. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М., 1953

72. Степанова М.Д., Фляйшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке. М., 1984

73. Степанова М.Д., Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка. М., 1962

74. Сухотин В.П. Проблема словосочетания в современном русском языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950

75. Телия В.Н. Типы языковых значений. М., 1981

76. Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира. Том 2. М., 1982

77. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995

78. Топорова Т.В. Проблема оригинальности: готские сложные слова и фрагменты текста// ВЯ. 1989. № 1.- с. 64- 75

79. Топорова Т.В. Проблемы лингвистической реконструкции германской космогонии. АДД. М., 2000

80. Топорова Т.В. Семантическая мотивировка концептуально-значимой лексики в древнеисландском языке. АКД. М., 1985

81. Трофимова Ю. М. Синтаксис готского предложения и текста (на материале Эке^етв) // Тезисы чтений к 100-летию со дня рождения Н.С.Чемоданова. МГУ 2003 стр. 71-73

82. Трофимова Ю. М. Лексико-семантическая система готского языка. Саранск, 1993

83. Уоткинс К. Аспекты индоевропейской поэтики // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 21. М., 1988 стр. 451-473

84. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968

85. Филичева Н.И. О словосочетаниях в современном немецком языке. М., 1969

86. Филичева Н.И. Синтаксис глагольных словосочетаний в немецком языке. Дис. .док.филол.наук. М., 1973

87. Хидекель С.С. Сложные слова и свободные словосочетания в современном английском языке // Уч. Записки фак-та иностр. яз. Орловского ГПИ. Том 36. Выпуск 3. Курск, 1969

88. Чемоданов Н.С. Хрестоматия по истории немецкого языка. М., 1978

89. Чернышева М.И. К вопросу об истоках лексической вариантности в ранних славянских переводах с греческого языка: переводческий прием «двуязычные дублеты» // ВЯ. 1994. № 2 стр. 97-107 *

90. Чернышева М.И. О понятии «византивизмы» в языке славяно-русских переводных памятников // Византийский временник. Том 52. М., АН СССР, 1991-стр. 172-180

91. Шавкун Н.С Атрибутивный композит или атрибутивное словосочетание как альтернативные средства номинации в немецком языке. Пятигорск, 2001

92. Шадрин В.И. Ономасиология производного имени в английском языке. М., 1974

93. Шанский Н.М. О соединительной гласной как словообразовательной морфеме // Русский язык в школе, №5, 1958

94. Шишкова Л.В. О функциях сложных существительных в немецком языке // Романо-германская филология. Выпуск первый. М., 1957 стр. 78-95

95. Шубин Э.П. Атрибутивные имена в языке Шекспира и их генезис. Часть II. Происхождение и развитие атрибутивных имен. Пятигорск, 1958

96. Эдельман Д.И., Поцелуевский Е.А. Изафет // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990-стр. 170-171

97. Agricola, Е. Wörter und Gegenwörter. Eine Einfuhrung in die Probleme der Antonymie // Sprachpflege. 1978, № 4

98. Aland В., Aland K. Der Text des Neuen Testaments. Stuttgart, 1989

99. Alter, R. The Art of Biblical Narrative. Basic Books, 1981

100. Barr J. The Typology of Literalism in Ancient Biblical Translations. Göttingen, 1979

101. Becker T. Compounding in German // Rivista di Linguistica, Vol. 4, 1992

102. Behagel O. Die deutsche Sprache. Halle (Saale), 1954

103. Bergsten N. A Study on Compound Substantives in English. Uppsala, 1911

104. Best, E. Mark: The Gospel as Story. Edinburgh, 1983

105. Blatz, F. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berücksichtigung der historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Tauberbischofsheim, 1896

106. Braune, W. Gotische Grammatik. Neubearbeitet von Frank Heidermanns. Tübingen, 2003

107. Brinkmann, H. Studien zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Düsseldorf, 1956

108. Bungenstab, E. Der Genetiv beim Verbum und sein Ersatz im Laufe der englischen Sprachgeschichte. Bresslau, 1933

109. Carr Ch. Nominal Compounds in Germanic. London, 1939

110. Casaretto, A. Nominale Wortbildung der gotischen Sprache // Die Derivation der Substantive. Heidelberg, 2004

111. Demske U. Case Compounds in the History of German // Variation und Stabilität in der Wortstruktur. Hildesheim, 1998

112. Dokulil, M.: Zur Theorie der Wortbildung // Wissenschaftliche Zeitschrift der Karl-Marx-Universität zu Leipzig. Reihe 2/3, 1968 pp. 203-211

113. Eggers, Hans. Deutsche Sprachgeschichte. Band 1, Hamburg, 1990

114. Erben, J. Grundzüge einer Syntax der Sprache Luthers. Berlin, 1954

115. Fries, Ch.C. On the Development of the Structural Use of Word-Order in Modern English // Language, vol. 16, № 3. 1940 p. 205

116. Fuhrhop N. Grenzfälle morphologischer Einheiten // Studien zur deutschen Grammatik. Band 57. Stauffenburg Verlag. Tübingen, 1998

117. Grewolds, H. Die gotischen Komposita in ihrem Vergleich zu denen der griecheschen Vorlage. Göttingen, 1931

118. Grimm, H.-G. Problem der semantischen Beschreibung deutscher Substantive für den Fremdsprachenunterricht // Zur Theorie und Praxis des Deutschunterrichts für Ausländer. Leipzig, 1975

119. Gröger O. Die altdeutsche und altsächsische Kompositionsfuge. Zürich, 1911

120. Guerlich, R.A. The Gospel Genre // Das Evangelium und die Evangelien. Tübingen, 1983 -pp. 183-219

121. Heidermanns, F. Zur Neukonzeption der gotischen Sprache // Neue historische Grammatiken. Zum Stand der Grammatikbeschreibung historischer Sprachstufen des Deutschen und anderer Sprachen. Tübingen, 2003

122. Heinrichs H.M. Studien zum bestimmten Artikel in den germanischen Sprachen. Giessen, 1954

123. Hodler, W. Grundzüge einer germanischen Artikellehre. Heidelberg, 1954

124. Johansson, K.J. Nominalsammansättningar I gotiskan // Nordiska studier tillegnade Adolf Noreen. Uppsala, 1904

125. Juhasz, Janos. Interferenzlinguistik // Lexikon der germanistischen Linguistik. Tuebingen, 1980

126. Kingsbury, J.D. Matthew: Structure, Christology, Kingdom. Fortress Press, 1975

127. Kotin M. Das Weltbild und das Sprachbild in der gotischen Bibelübersetzung // Kognitive Aspekte der Sprache. Akten des 30.en linguistischen Kolloquims. Gdansk, 1995-pp. 141-144

128. Kotin M. Wortbildung als sprachtheoretisches Problem // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch. Moskau, 1997 pp. 97-111

129. Kovari, G. Studien zum germanischen Artikel. Entstehung und Verwendung des Artikles im Gotischen. Wien, 1984

130. Kremer J. Behandlung der ersten Kompositionsglieder im germanischen Nominalkompositum // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Litert'atur. Band 8. 1882 pp. 371-460

131. Martin, J.L. History and Theology in the Fourth Gospel. Abingdon Press, 1979

132. Morciniec, N. Die nominalen Wortzusammensetzungen in den westgermanischen Sprachen. Wroclaw, 1964

133. Müller P.O. Historische Wortbildung im Wandel // Historische Wortbildung des Deutschen. Tübingen, 2002

134. Paul H. Deutsche Grammatik. Halle (Saale), 1919

135. Pavlov, V. M. Die substantivische Zusammensetzung im Deutschen als syntaktisches Problem. München, 1972

136. Ml.Peschel, C. Zum Zusammenhang von Wortneubildung und Textkonstruktion. Tübingen, 2002

137. Quast, B. Vom Kult zur Kunst. Öffnungen des rituellen Textes in Mittelalter und Früher Neuzeit. Tübingen, 2003

138. Ramers K.-H. Die Kunst der Fuge: Zum morphologischen Status von Verbindüngselementen in Nominalkomposita // Sprache im Fokus. Tübingen, 1997

139. Rauch, I. The Gothic Language. Grammar, Genetic Provenance and Typology, Readings. New York, Bern, Berlin, Bruxelles, Frankfurt/M., Oxford, Wien. 2003

140. Rickheit M. Wortbildung. Grundlage einer kognitiven Wortsemantik. Opladen, 1993

141. Ries, J. Zur Wortgruppenlehre. Mit Proben aus einer ausfuhrlichen Wortgruppenlehre der deutschen Sprache der Gegenwart. Prag, 1928

142. Sauvageot, A. L'emploi de l'article en gotique. Paris, 1929

143. Schröder, M. Über textverflechtende Wortbildungselemente // Deutsch als Fremdsprache. 1978, № 2 pp. 85-92

144. Seiler, H. Relativsatz, Attribut und Apposition. Wiesbaden, 1960

145. Sommerfeldt, K.-E. Zur Struktur der Substantivgruppe in einigen funktionalen Stilen // Deutsch als Fremdsprache. 1968, № 5 pp. 287-294

146. Stoett, F.A. Middelnederlandsche Spraakkunst. Syntaxis. Gravenhage, 1923

147. Stolze R. Grundlagen der Textübersetzung. Heidelbrg, 1982

148. Stolzenburg, H. Zur Übersetzungstechnik des Wulfila. Halle/Saale, 1905

149. Sütterlin, L. Die deutsche Sprache der Gegenwart. Leipzig, 1923

150. Taylor, J. R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory. Oxford, 1995

151. Teuber O. Komposita und kompositaähnliche Ländernamen. Berlin, J996

152. Von Polenz, P. Historische Wortbildung und Sprachbewusstseinsgeschichte // Historische Wortbildung des Deutschen. Tübingen, 2002

153. Weinrich, H. Textgrammatik der deutschen Sprache. Leipzig, 1993

154. Wellhiann H. Morphologie der Substantivkomposita // Deutsche Wortbildung. Substantivkomposita. Berlin, 1991löl.Wilmans W. Deutsche Grammatik. Gotisch, Alt-, Mittel-, Neuhochdeutsch. Strassburg, 1896

155. Wilson, R.R. Genealogy and History in the Biblical World. Yale University Press, 1977

156. Wolfram H. Die Goten: Von den Anfängen bis zur Mitte des 6.en. München, 1990

157. Wurzel W.-U. Die Wortstruktur in historischer Sicht: Vom Alter morphologischer Strukturen // Variation und Stabilität in der Wortstruktur. Hildesheim, 1998

158. Источники, словари и справочные издания

159. Бруннер, К. История английского языка. М., 1956

160. Гухман М.М. Готский язык. М., 1958

161. Греческий-русский словарь Нового Завета. Перевод краткого греческого-английского словаря Нового Завета Баркли М.Ньюмана. М., 2000

162. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринт 5-го издания 1899 года. М., 1991

163. Нюстрем Э. Библейский словарь. СПб., 2001.

164. Новый Завет на греческом и русских языках. Российское библейское общество. М., 2002

165. Die gotische Bibel. Hrsg. von W.Streitberg. Heidelberg, 1919

166. Friedrich Ludwigs Stamm's Ulfilas oder die uns erhaltenen Denkmäler der gothischen Sprache. Hrsg. von Moritz Heyne. Paderborn, 1872

167. Blatz, F. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berücksichtigung der historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Band I. Band II. Karlsruhe, 1896

168. Feist, S. Vergleichendes Wörterbuch der gotischen Sprache. Leiden, 193911 .Grimm, J. Deutsche Grammatik. Zweiter Teil. Berlin, 1878

169. Kluge, 4F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin- New York, 1975.

170. Тексты Ветхого и Нового Заветаперечень дан согласно принятому в Синодальном изданиирасположению текстов)1. Мф. — Евангелие от Матфея1. Мк. — Евангелие от Марка1. Лк. — Евангелие от Луки1. Ин. — Евангелие от Иоанна

171. Рим. — Послание к Римлянам святого апостола Павла

172. Кор. — Первое Послание к Коринфянам

173. Кор. — Второе Послание к Коринфянам Гал. — Послание к Галатам

174. Еф. — Послание к Ефесянам Флп — Послание к Филиппийцам Кол — Послание к Колоссянам

175. Фес. — Первое Послание к Фессалоникийцам

176. Фес. — Второе Послание к Фессалоникийцам (Солунянам)

177. Тим. — Первое Послание к Тимофею

178. Тим. — Второе Послание к Тимофею Тит. — Послание к Титу

179. Фил. — Послание к Филимону