автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Субъективная оценка частоты слова и ее категоризация: онтолингвистический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Субъективная оценка частоты слова и ее категоризация: онтолингвистический аспект"

На правах рукописи

УГЛАНОВА Инна Алексеевна

СУБЪЕКТИВНАЯ ОЦЕНКА ЧАСТОТЫ СЛОВА И ЕЕ КАТЕГОРИЗАЦИЯ: ОНТОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пермь 2004

Работа выполнена на кафедре общего и славянского языкознания Пермского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Овчинникова Ирина Германовна

Официальные оппоненты - доктор биологических наук,

доктор филологических наук, профессор Черниговская Татьяна Владимировна

кандидат филологических наук, доцент Чугаева Татьяна Николаевна

Ведущая организация - Пермский государственный

педагогический университет

Защита состоится 23 декабря 2004 г. в 11.30 на заседании диссертационного совета К 212.189.02 в Пермском государственном университете по адресу: 614990, г.Пермь, ул. Букирева, 15, корпус 5, ауд. 70.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета

Автореферат разослан « 43 » ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

Т Б Трошева

33 о ч

Настоящее диссертационное исследование посвящено проблеме изучения субъективной частоты слова в онтолингвистическом аспекте.

Актуальность исследования. Одним из концептуальных оснований современной науки является признание того факта, что многие используемые нами понятия нечетки и размыты, что сама «когнитивная архитектура» человека является нечеткой по своей природе, вероятностной. В связи с чем разрабатывается новый концептуальный аппарат, вариантами которого являются нетрадиционные логико-семиотические и нейроинтеллектуапьные модели, так называемые «мягкие вычисления», нечеткие множества и т.п. В лингвистике подобное направление исследований связано с представлением о вероятностной организации языковой системы и вероятностной природе речевого поведения индивида.

Л.В. Щерба отмечал, что «речевая организация человека никак не может просто равняться сумме речевого опыта данного индивида, а должна быть какой-то своеобразной переработкой этого опыта» (Щерба 1974). Одним из факторов, определяющим переработку речевого опыта и, соответственно, его последующую организацию, является механизм вероятностного прогнозирования, который определяют как «способность сопоставлять поступающую информацию о наличной ситуации с хранящейся в памяти информацией о соответствующем прошлом опыте и на основании этого сопоставления строить предположения о предстоящих событиях, приписывая каждому из этих предположений ту или другую степень достоверности» (Фейгенберг 1986). Таким образом, функциональным базисом механизма вероятностного прогнозирования является вероятностная структура прошлого опыта и информация об имеющейся ситуации. Источником формирования вероятностной структуры является частота появления, чередования, последовательность и т.п. в опыте соответствующих ситуаций (Штерн

В настоящем исследовании вслед за Н.Д. Андреевым различаются два типа вероятностей: речевая вероятность и языковая вероятность, где под речевой вероятностью понимается объективная вероятность появления языковой единицы в речи, а под языковой - отражение речевых вероятностей в сознании носителя языка (Андреев 1976). Интерес данной работы сфокусирован на индивиде, точнее на том, как индивид на основе своего речевого опыта оценивает частоту слова.

Объектом исследования является языковая вероятность. Предметом анализа стали структура частотной категории и взаимосвязь субъективной частоты с типом и временем ассоциативной реакции.

2003).

Целью настоящего исследования является выявление особенностей структуры частотной категории у младших школьников. Поставленная цель обусловливает необходимость решения комплекса задач, базовой из которых является получение субъективных оценок частот слов у детей, носителей двух типологически разных языков Подобная постановка задачи фундирована следующими соображениями, обозначаемыми как посылки.

Посылка первая. Считается, что в процессе развития речи ребенка «идет одновременное усвоение языка и речевой вероятности», при этом последняя формируется гораздо медленнее и с меньшей точностью (Андреев, Зиндер 1963).

Вторая посылка заключается в том, что условием формирования речевой вероятности является опыт. Формирование и изменения в речевой вероятности находятся в прямой зависимости от изменений в текущем речевом опыте индивида (Фрумкина 1971). Поскольку считается, что «взрослый индивид - носитель языка полностью обучен вероятностным закономерностям речи» (там же), то в связи с этим особый интерес представляет обращение к внутреннему речевому опыту ребенка, вероятностный механизм которого еще не до конца сформирован и вербальный опыт относительно невелик.

Третья посылка. «Вероятностная структура речевого поведения в основных своих чертах является обшей для данной социально-культурной общности носителей языка и весьма стабильной во времени» (Фрумкина 1971). В связи с чем интерес представляет сопоставление распределений субъективных оценок: 1) межгрупповое сопоставление оценок одной языковой общности: дети - взрослые, дети разных возрастных групп; 2) межгрупповое сопоставление оценок, полученных на разных языках.

В соответствии с посылками задачи могут быть сформулированы следующим образом: 1) определить специфику вероятностного механизма у детей; 2) сопоставить: ¡) межгрупповые оценки детей разного возраста, принадлежащих к одной языковой среде; Н) соответствующие оценки с оценками детей на другом языке; ш) оценки детей с данными, полученными от взрослых носителей языка для всех обследуемых групп испытуемых.

Помимо базовой задачи, заключавшейся в получении субъективных оценок частот слов, была поставлена еще одна дополнительная задача - определить характер взаимодействия вероятностного механизма с ассоциативным, поскольку считается, что в операционной среде ментального лексикона индивида эти два механизма образуют единое функциональное целое.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые проведено межъязыковое сопоставление субъективных оценок частот слов на детском материале и предложена модель описания структуры частотных категорий с позиции теории прототипов.

Теоретическая значимость исследования заключается в выводе о прототипическом характере частотных категорий и о статусе переходных зон между категориями. Показано на материале двух разных языков, что к младшему школьному возрасту базовый механизм вероятностного прогнозирования уже сформирован. Доказано отсутствие зависимости типа и времени ассоциативной реакции от субъективной частоты слова. Практическая значимость определяется тем, что была модифицирована методика получения субъективных оценок у детей, разработана методика качественного анализа распределений оценок частот слов. Полученные результаты также могут быть использованы в целях сопоставления с данными других языков, при чтении курсов по психолингвистике и когнитивной лингвистике, в методических целях (при обучении иностранному языку и при обучении чтению и письму на разных языках).

Достоверность результатов обеспечивается статистическими методами, используемыми в работе (медиана распределения, полуинтер-квартильный размах, коэффициент ранговой корреляции Спирмена), и объемом исследованного материала (15613 оценок субъективной частоты; 1919 ответов-реакций, полученных в ассоциативном эксперименте).

Положения, выносимые на защиту:

1. Вероятностное прогнозирование, отраженное в субъективной оценке частоты слова, к семилетнему возрасту в основном сформировано.

2. Частотные категории (высокочастотные, среднечастотные и низкочастотные слова) в сознании ребенка семилетнего возраста представлены прототипами - словами, единодушно относимыми к высоко-, средне- или низкочастотным.

3. Методика эксперимента по оценке частоты слов может быть модифицирована: использование тематических рядов в стимульном материале для эксперимента по оценке частоты слова позволяет направить ребенка на оценку частоты слова, а не денотата.

4. Оценка частотности слова ребенком не отражается на типе ассоциативных связей этого слова.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на отчетной конференции молодых ученых и студентов (Пермь апрель 2002); на семинаре славистики в Рурском университете (ФРГ, Бохум

декабрь 2001); на Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском университете (март 2002); на Международной филологической конференции в Санкт-Петербургском университете (март 2003); на Международной конференции «Человек в пространстве языка» (Каунас, май 2003), на кафедре общего и славянского языкознания Пермского государственного университета. По теме диссертации имеется 8 публикаций.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения.

Основное содержание работы

Во Введении дается общая характеристика работы, обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, характеризуется материал, раскрываются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность исследования, достоверность полученных данных.

Первая глава «Теоретические проблемы исследования механизма вероятностного прогнозирования» включает три раздела.

В первом разделе «Вероятностный потенциал языковой системы» рассматриваются вероятностные основания онтологии языка.

Природа языка такова, что невозможно определить ее однозначно. Языковая система, как и любая система, является не только единой, но и множественной, поскольку включает в себя позиции составляющих (Гийом 2004). В.В. Налимов, рассматривая в «диахроническом» срезе развитие лингвистической мысли о предмете своей науки, приходит к выводу, что предельно обобщенно во взглядах на язык могут быть выделены две конфронтируюшие позиции - взгляд на язык как на жесткую систему и как на мягкую систему (Налимов 1979).

При взгляде на язык как на жесткую систему считается, что язык обладает очень жесткой, однозначно детерминированной структурой, что язык есть закрытая (или почти закрытая) система. Если считать, что язык - это жесткая структура, то тогда нужно признать безусловно однозначную связь с обозначаемым, как, например, в древнегреческой традиции, где слово - это имя вещи (Налимов 1979). На представлении о языке как жесткой системе базируются различные идеи об универсальном языке (например первая универсальная грамматика Ф. Санчеса; представления о языке в духе Г. Фреге, логических позитивистов).

При рассмотрении языка как мягкой системы, полагают, что структура языка настолько сложна, что правила приписывания смысловых значений языковым выражениям не поддаются четкому упоря-

допиванию в формах, привычных для логического мышления. При этом считается, что мягкая структура языка суть отражение его многообразия и внутренней силы (см. представления о языке В. ф. Гумбольдта, А. Шлейхера, позднего Л. Витгенштейна).

Особый взгляд на систему языка разрабатывает Г. Гийом (2004). Он отмечает, что важной характеристикой языка является установление в нем параллельно и не в ущерб друг другу свободы и закона, несистемы и системы. Язык в целом представляет собой систему, но его систематизация включает в себя установление свободного (системного и определяемого в открытой цепи) и несвободного (несистемного и определяемого в замкнутой цепи). Несистемное свободное подчиняется системному несвободному.

Определяя свои мировоззренческие (как и исследовательские) позиции, скажем, что мы вслед за В.В. Налимовым полагаем, что естественный язык являет собой соединение черт и мягкости, и жесткости. «Язык занимает некое промежуточное положение на той семантической шкале, на одном конце которой находится жесткий язык с четко обусловленными значениями символов, а на другом - мягкие языки с совершенно произвольной связью знака с означаемым. И на этой шкале наш обыденный язык не занимает строго фиксированного положения - он охватывает широкую область» (Налимов 1979).

Таким образом, язык (как онтологически, так и гносеологически) должен обладать некоторыми имманентными характеристиками, которые позволяют ему быть функциональной системой. К таковым однозначно могут быть отнесены все рассмотренные вслед за В.В. Налимовым свойства: нежесткость связи между означаемым и означающим, интерпретируемость, безэнтропийность, нелинейность, нерегулярность (полиморфизм). В силу обладания данными свойствами, которые могут быть названы атрибутами естественного языка, структура последнего не является жестко детерминированной, каузальной, что позволяет ему занимать промежуточное положение между жесткими и мягкими языками.

Во втором разделе «Вероятностное прогнозирование в речевой деятельности» рассматривается роль вероятностного прогнозирования в процессах порождения и восприятия речи. Данные многочисленных экспериментов показали, что механизм вероятностного прогнозирования оказывает определяющее влияние как на процессы порождения, так и на процессы восприятия речи.

В диссертационном исследовании на примере трех моделей (стохастической модели Дж. Миллера и Н. Хомского, модели Т-О-Т-Е Дж. Миллера, Е. Галантера и К. Прибрама, модели порождения рече-

вого высказывания A.A. Леонтьева и Т.В. Рябовой) рассматриваются особенности функционирования вероятностного прогноза в процессах порождения речи.

В процессе порождения речи говорящим осуществляется выбор слов, который обусловлен в том числе и субъективными вероятностными характеристиками слов. На основании экспериментальных данных, показавших, что частота слова оказывает значимое влияние на процесс его опознания, были выдвинуты гипотезы о существовании «"аналога" частоты» в лексиконе индивида (гипотеза P.M. Фрумкиной) и предложены модели процесса доступа к слову, учитывающие этот фактор (модель логогенов Дж. Мортрона и модели активного поиска слов, в частности модель К. Форстера). Процесс порождения речи (как и процесс ее восприятия) подчиняется эвристическому принципу, сущность которого заключается в том, что индивид выбирает в зависимости от ситуации оптимальную стратегию порождения высказывания. В осуществлении выбора значимая роль отводится механизму вероятностного прогнозирования, обеспечивающего говорящего своеобразной «моделью будущего». Операции вывода высказывания вовне предшествует ряд этапов, среди которых значимым оказывается механизм выбора слова, осуществляющийся с учетом комплекса факторов, в том числе и частотных характеристик. Выбор слова по основанию частоты обеспечивается спецификой организации памяти, где каждое слово имеет некий «индекс частоты», соответствующий частоте встречаемости в опыте говорящего.

Результаты многочисленных исследований по восприятию различных элементов речи (звуков, слогов, слов, текстов) показали, что одним из наиболее важных для восприятия является фактор «частотность» (Фрумкина, Василевич 1967; Вертипрахова 2002; Выставной, Чугаева 2002; Краузе 1989; Чугаева 1989; Штерн 1992). Так, например, по данным А.С.Штерн, этот фактор оказался существенным при всех видах помех и при всех степенях тяжести условий восприятия. При этом отмечается следующая закономерность: чем чаще функционирует в речи отрезок (звук, слог, слово), чем он чаще встречается в речевом опыте индивида, тем он лучше воспринимается (Штерн 1992).

Эксперименты, проводившиеся на материале разных языков, также подтверждают высокую значимость фактора «частотность» для восприятия (данные для американского варианта английского языка Т.Н. Чугаевой, для немецкого языка М. Краузе, для русского языка A.C. Штерн). Это позволило A.C. Штерн высказать положение об универсальности данного фактора для процесса восприятия (Штерн 1992).

Таким образом, процесс восприятия, носящий активный характер, может быть определен как эвристический (вслед за А.А.Леонтьевым), имеющий не алгоритмический, а вероятностный характер.

В третьем разделе «Категоризация: единицы и внутренняя структура» предлагается оригинальный подход рассмотрения структуры категории частоты с позиций теории прототипов.

Мир не явлен человеку в виде хаоса, беспорядка. Поток ощущений извне воспринимается человеком целостно. На создание целостного образа (отражение какого-либо объекта, предмета или события) в сознании человека работает вся его когнитивная система. При этом вслед за В.Я. Шабесом мы считаем, что на различных уровнях обобщения в системе знаний должны рассматриваться не только части явления (образы на уровне представления и концепты на уровне понятия), но и явление в целом (сцена на уровне представления и событие на уровне понятия) (Шабес 1989). Когнитивные единицы этих двух уровней представляют собой содержательные единства противоположностей, которые могут быть описаны градуальным эталоном, под которым понимается «непрерывная линейная координата сознания, характеризующаяся двумя полярными максимальными значениями в зонах ее пределов и нейтральным ("нормальным") значением в ее межполюсной зоне» (там же).

Представляется, что частота слова, являясь функциональным основанием организации вербального опыта, может быть описана с помощью неклассического подхода к категоризации, с позиции теории прототипов, разработанной Э. Рош. Э.Рош исследовала факторы, влияющие на оценку субъектом степени соответствия категории ее членов, и пришла к выводам, что категории (как «природные», перцеп-туально обусловленные, так и «семантические», обусловленные понятийно, концептуально) обладают внутренней структурой и что члены категории имеют разную степень репрезентативности, где наиболее репрезентативный (наилучший экземпляр) член категории является прототипом соответствующей категории (Rosh 1972; 1975; 1978).

Анализ прототипных эффектов оказался применим не только к общей лексической семантике, но и к каждому феномену, который предполагает категоризацию (Kleiber 1992). Первоначальные рамки обозначенной категоризации были преодолены в рамках когнитивной грамматики (Langacker 1987), которая исходит из гипотезы, что каждая языковая категория базируется на модели когнитивных категорий -«языковые категории являются разновидностями когнитивных категорий» (Лакофф 1987).

Новая теория категоризации - теория прототипов - находит себе применение во многих областях языкознания: фонологии, морфологии, синтаксисе, лингвистике текста.

Вторая глава «Методологические основания исследования механизма вероятностного прогнозирования» содержит два раздела.

Первый раздел «Методологические установки» посвящен анализу методов исследования частот слов и включает в себя два параграфа.

В первом параграфе «Косвенные и прямые, объективные и субъективные оценки частот слов» рассматривается общая схема исследования вероятностей слов, в которой выделяется два направления: метод косвенных и метод прямых оценок частоты слова.

Метод получения косвенных оценок имеет своей целью показать, как речевое поведение связано со статистическими характеристиками элементов речи. Основу подобных исследований составляет изучение реакций индивида на группы стимулов, различающихся по своим частотным характеристикам (эксперименты Д. Хауэса, Р. Соломона).

Метод получения прямых оценок нацелен на изучение вероятностного потенциала, который имманентно содержит в себе каждая речевая единица, посредством прямого обращения к интуиции носителей языка. Методическая основа этого рода исследований состоит в том, что носителю языка самому предлагается оценить частотность того или иного речевого элемента. Результатом подобных экспериментов являются субъективные оценки, иначе - субъективные частоты (Fcyg), которые отличают от объективных (Fog), получаемых на основе анализа частоты встречаемости языковых единиц в письменных текстах.

Во втором параграфе «Субъективная частота как величина измерения» рассматриваются проблемы дискретизации и измерения признака «частотность».

Эксперименты по получению субъективных оценок частоты слова основываются на положении, что «изменению объективной вероятности встречаемости слов на физическом континууме соответствует изменение субъективных ощущений частоты тех же слов на психологическом» (Фрумкина 1970). Традиционно считается, что когда испытуемый в ходе эксперимента организует свои ощущения от некоторых физических свойств стимула, т.е. экстраполирует физическое пространство на свое пространство ощущений, то эта процедура может быть описана только в терминах шкалы порядка (Фрумкина 1970; Фрумкина, Василевич 1971; Guilford 1954) Особенность шкалы порядка (или ординальной шкалы) заключается в том, что она устанавливает отношение по типу «больше» - «меньше» между объектами в ка-

ком-либо свойстве, т.е. отношение порядка - последовательности (Ра-танова 2002).

Выделяют несколько способов шкалирования, определяемых спецификой измерения: прямое или косвенное, одномерное или многомерное. Как показал в своем исследовании А.П. Василевич, оптимальным методом для измерения субъективных расстояний между ощущениями частоты встречаемости элементов текста считается метод последовательных интервалов (Василевич 1968; Фрумкина, Василевич 1971). Сущность метода заключается в том, что испытуемому предъявляется набор стимулов и предлагается шкала с заданным конечным числом категорий, отражающая меру возрастания интенсивности исследуемого признака. Задача испытуемого состоит в том, чтобы распределить все стимулы по категориям.

Второй раздел «Методика исследования и обработки данных» содержит два параграфа.

В первом параграфе «Эксперимент на оценку субъективной частоты слова» формулируются задачи эксперимента, характеризуются испытуемые и принципы отбора стимулов, описывается процедура проведения эксперимента, а также методы анализа полученного материала.

Экспериментальная часть исследования призвана решить комплекс задач, базовой из которых является получение субъективных оценок частот слов у детей, носителей двух разных языков. В экспериментах участвовали младшие школьники, учащиеся 1 и 2 классов, носители немецкого и русского языков: 45 детей первого класса (из них 18 немцев, 27 русских), 47 второго класса (из них 26 немцев, 21 русский). Возраст детей варьировал от 6 до 8 лет. Эксперимент проводился по методике последовательных интервалов, разработанной для получения субъективной оценки частот слов Р М. Фрумкиной и А.П. Василевичем, впоследствии адаптированной для детей Ю.А.Элькиным и А.С.Штерн (1992). Было проведено три эксперимента: один эксперимент с немецкоязычными испытуемыми, два - с русскоязычными.

Эксперимент с испытуемыми немцами проводился по шкале употребительности, состоящей из 5 категорий (никогда; редко; ни редко, ни часто; часто; очень часто). Слова предъявлялись в случайном порядке. Каждое слово было написано печатными буквами на отдельной карточке. В качестве внешней визуальной опоры шкалы перед испытуемыми раскладывалось 5 конвертов, на которых последовательно, следуя шкале употребительности, увеличивалось количество точек, отражающих соответствующую шкалу порядка. Ребенку предлагалось

классифицировать слова в зависимости от их употребительности и встречаемости в его речевом опыте.

С русскоязычными испытуемыми было проведено два эксперимента: по традиционной методике и по модифицированной нами методике. Эксперимент по традиционной методике проводился с предъявлением семибалльной шкалы употребительности варианта А.Г1. Василевича: никогда, очень редко, скорее редко, чем часто, не очень редко, но и не часто, скорее часто, чем редко, довольно часто, на каждом шагу. Сущность модифицированной методики заключалась в том, что слова испытуемым для оценки предъявлялись не последовательно (по отдельности каждое слово), а в тематической группе (рядом слов). Тематическая группа формировалась нами по принципу: незнакомое слово, низкочастотное, среднечастотное, высокочастотное. Количество слов, входящих в группу, варьировало от двух до пяти. Так, например, тематическая группа «одежда» была представлена следующими словами: гипероним одежда, ряд гипонимов: рубашка, шарф, анорак; группа «животные»: животное, собака, кошка, лиса, нерпа; группа «время»: время, часы, минута, Гринвич. Группа могла состоять и из двух слов: машина, автомобиль; вертолет, геликоптер; дом, здание, мать, мама. Шкала употребительности, в соответствии с градациями которой испытуемые распределяли слова, состояла из 5 категорий, как и в немецком эксперименте. Эксперимент по модифицированной методике проводился первым. Временной интервал между первой серией экспериментов и второй составил более трех недель.

При отборе списка слов для эксперимента по оценке субъективной частоты слова главным был принцип обеспечения последующей сопоставимости результатов со всеми имеющимися словарями субъективных частот: на немецком материале со взрослыми носителями языка - словарь М. Краузе (2002), на русском со взрослыми носителями языка - словарь А.П. Василевича (1971), с детьми (младшими школьниками) - словарь Л.А. Дубровской, И Г. Овчинниковой (2000), созданный под руководством A.C. Штерн.

Статистическая методика анализа данных была основана на схеме, предложенной P.M. Фрумкиной и А.П. Василевичем. Для каждого слова были получены медиана оценок (Me; мера центральной тенденции) и полуинтерквартильный размах (Q), величина которого может быть интерпретирована как мера согласия испытуемых в оценках. Для установления соответствия оценок частоты слов между разными группами испытуемых определялся коэффициент ранговой корреляции Спирмена (р).

Во втором параграфе «Ассоциативный эксперимент» формулируются задачи, описываются принципы отбора стимулов, процедура проведения эксперимента и методика анализа материала.

Функционально ассоциативный эксперимент в общем контексте исследования играет подчиненную роль. Результаты ассоциативного эксперимента представляют для нас интерес лишь в их сопоставлении с субъективными оценками частот слов. Эксперимент был призван решить следующий комплекс задач: 1) получить ассоциативные реакции на слова, характеризующиеся по данным словарей субъективных частот разными «индексами частоты»; 2) сопоставить ассоциативные реакции с субъективными частотами слов-стимулов и посмотреть, как влияет частота слова на скорость порождения ассоциативной реакции и на ее тип.

Отбор стимулов для ассоциативного эксперимента осуществлялся прежде всего с учетом специфики поставленных задач: набор стимулов должен был быть представлен словами разных частотных категорий. Звуковой стимул подавался испытуемым через динамики компьютера (для немцев), и через динамики стереомагнитофона (для русских). Визуально стимул никак не подкреплялся. Полученный ассоциативный массив классифицировался по типу реакции (парадигматический, синтагматический, тематический). Время реакции измерялось в звуковом редакторе Оо1с^ауе.

Третья глава «Оценки субъективных частот слов младшими школьниками» содержит три раздела.

В первом разделе «Оценки субъективных частот слов младшими школьниками (на материале немецкого языка)» в двух параграфах представлен количественный и качественный анализ частотных групп.

В первом параграфе дается количественная характеристика частотных групп: определяется степень согласованности оценок частоты слов младшими школьниками; на основе графиков распределения оценок выделяются частотные категории; анализируется степень согласованности оценок в категориях частотности.

Полученные распределения оценок характеризуются высокой степенью согласия: у первоклассников процент высокого согласия составляет 78,13%; у второклассников - 71,26%. Высокий показатель согласованности оценок позволяет сделать вывод о том, что у младших школьников сформирован базовый механизм вероятностного прогнозирования и что он един для рассматриваемых возрастных групп.

Распределения медиан по группам обнаруживают как сходства, так и различия. У первоклассников низкочастотная категория оказывается противопоставленной двум другим - среднечастотной и высоко-

частотной. Границы между двумя последними категориями четко не просматриваются, оказываются диффузными. Наиболее представительными группами у первоклассников являются низкочастотная (36,88% от всего списка слов) и среднечастотная (35%) категории. Представительность низкочастотной категории обеспечивается большим вариационным размахом значений Ме. Напротив, среднечастотная категория является очень компактной (вариационный размах Ме невелик), что, очевидно, обусловлено ее фокусностью: в условиях колебания границ испытуемый-первоклассник принимает решение в пользу среднечастотной категории. Как и у первоклассников, у второклассников доминируют низкочастотная (32,5%) и среднечастотная (45,63%) категории. При этом низкочастотная категория у второклассников менее однородна, чем у первоклассников: наблюдается деление низкочастотной категории на две подгруппы - неупотребительных и редко употребительных слов. Пространство между низкочастотной и среднечастотной категориями образует самостоятельная (в отличие от распределения у первоклассников) категория - переходная межкатегориальная зона.

Наличие самостоятельных переходных подгрупп или самостоятельных межкатегориальных зон, очевидно, является свидетельством того, что в психологическом пространстве субъективное ощущение категорий частотности организуется континуально: существуют фокусные зоны частотности - центры категорий, пространство между которыми заполнено соответствующими переходными зонами - межкатегориальная периферия (своеобразные зоны бифуркации).

Как у первоклассников, так и у второклассников анализ частотных категорий по согласованности оценок представленных единиц обнаружил высокое согласие для всех трех базовых категорий (низкочастотной, среднечастотной и высокочастотной). При этом в отнесении слов к крайним категориям (низкочастотной и высокочастотной) наблюдается большая согласованность. Среднечастотная категория, будучи фокусной в условиях колебания границ, характеризуется не только наибольшим количеством входящих слов, но и наибольшим количеством слов со средним и плохим согласием. Высокий процент среднего и плохого согласия у слов среднечастотной категории подтверждает тезис о диффузности границ, которая провоцирует испытуемых принимать решение в пользу среднечастотной категории, нежели в пользу высокочастотной или низкочастотной.

Гипотетически представлялось, что с увеличением частоты слова увеличивается степень согласия. Корреляционный анализ, однако, не обнаружил какой-либо значимой зависимости между показателями и

Me (коэффициент оказался близок нулю' для 1 класса р = -0.297; для 2 класса/» = -0.118).

Межгрупповые корреляции, напротив, характеризуются относительно высокой степенью зависимости, что позволяет говорить о стабильности оценок во времени: 1) между 1 и 2 классом коэффициент р~ 0.72 (высокая корреляция); 2) между 1 классом и взрослыми р = 0.645 (средняя корреляция); 3) между 2 классом и взрослыми р = 0.61 (средняя корреляция).

Во втором параграфе представлен качественный анализ частотных групп: анализируются прототипы категорий, дается частотная характеристика синонимичным словам, словам, обозначающим отвлеченные понятия и выражающим родо-видовые отношения, а также словам, актуальным для младших школьников.

В результатах анализа данных находит подтверждение гипотеза о существовании в сознании индивида своеобразных прототипов категорий частотности. К прототипам соответствующей категории частотности могут быть отнесены слова, характеризующиеся высокой степенью согласия (единодушной). При этом качественные характеристики слова влияют на его способность становиться прототипом частотной категории.

Оценки родо-видовых слов по группам обнаруживают различия. Первоклассники относят к высокочастотной категории как видовые, так и родовые слова. Представляется, что характер отнесенности того или иного слова к категориям обусловлен функциональной нагрузкой слова (как и его денотата) в речевом опыте школьника. Второклассники, напротив, практически все слова категоризируют как среднечас-тотные. Абстрактные слова (слова, обозначающие понятия) в оценках младших школьников в основном имеют низкий индекс частоты. Разговорные единицы языка (синонимичные литературным) в оценках испытуемых получают разный категориальный статус: одни жестко разводятся {Grossvater - Opa 'дедушка') по разным частям категориальной шкалы; оценки других - совпадают (Pullover - Pulli 'джемпер', Kugelschreiber ~ Kuli 'ручка'). Разговорные варианты являются более употребительными, и, соответственно, их индекс частоты выше относительно литературных вариантов, однако эта тенденция распространяется не на все слова.

Структура второго раздела «Оценки субъективных частот слов младшими школьниками (на материале русского языка)» идентична первому разделу: сначала дается количественный, а потом качественный анализ полученных частотных групп.

Количественный анализ данных, представленный в первом параграфе, обнаружил зависимость характеристики распределений согласованности оценок для обеих групп испытуемых от различных форм проведения эксперимента (по традиционной и модифицированной методикам). Процент высокого согласия увеличивается в эксперименте с предъявлением стимулов в тематическом ряду.

Эксперимент, проведенный по традиционной методике, показал, что испытуемые могут работать с семибалльной шкалой, но в ситуации колебания отнесенности какого-либо слова в ту или иную категорию младшие школьники (значительная часть) стихийно редуцируют шкалу до четырех категорий: «никогда», «редко», «ни редко, ни часто», «часто».

Корреляционный анализ показал, что субъективные оценки, полученные в разных по форме проведения экспериментах, хорошо коррелируют друг с другом (для 1 класса р = 0,784; для 2 класса р = 0,704). Межгрупповые корреляции также обнаружили высокую степень зависимости: 1) между 1 и 2 классом (в эксперименте по модифицированной методике) коэффициент /7 = 0,875 (полная корреляция); 2) между 1 и 2 классом (по традиционной методике) р = 0,805 (высокая корреляция); 3) между 1 классом и взрослыми р = 0,573 (средняя корреляция); 4) между 2 классом и взрослыми р = 0,668 (высокая корреляция).

Качественный анализ, представленный во втором параграфе раздела, не обнаружил лексемных межгрупповых пересечений на уровне единодушного согласия в среднечастотной категории. Представляется, что эта категория оказывается наиболее чувствительной к индивидуальному вербальному опыту испытуемых, соответственно, степень возможности включения единиц в данную категорию можно охарактеризовать как равновероятностную. Прототипом высокочастотной категории для всех групп испытуемых является слово мама. Низкочастотная категория представлена во многом одинаковым набором слов, состоящих из незнакомых младшим школьникам единиц.

В оценке родо-видовых слов не обнаруживается значимых различий в разных по форме проведения экспериментах, т.е. родо-видовые слова оцениваются испытуемыми обеих групп одинаково. Однако при сохранении категориальных позиций у слов, может несколько меняется степень согласия испытуемых в оценках.

В субъективных оценках актуальных (слова, представленные тематической группой «учебная деятельность») для первоклассников слов не обнаруживается каких-либо непрогнозируемых результатов: большинство слов относятся к высокочастотной категории с высокой

степенью согласия. Второклассники, напротив, категоризируют слова этой группы как среднечастотные. При этом, по сравнению с характеристиками распределения первоклассников, оценки второклассников несогласованны. Несогласованность, очевидно, обусловлена тем, что одна часть испытуемых индексирует слова как высокочастотные, другая - как среднечастотные. Высокая категориальная отнесенность слов группы «учебная деятельность» (как и высокая согласованность в оценках) у первоклассников связана с тем, что для них эта деятель-I ность (по сравнению с второклассниками) является пока новой, непри-

вычной, особо значимой.

Третий раздел «Субъективная частота слова и ассоциативное поле: анализ взаимосвязи переменных» содержит три параграфа: «Взаимосвязь переменных субъективная частота и тип ассоциативной реакции», «Взаимосвязь переменных субъективная частота и время ассоциативной реакции», «Выводы».

В первом параграфе рассматривается взаимосвязь субъективной частоты и типа ассоциативной реакции.

По результатам русского ассоциативного эксперимента преобладающим типом реакции для обеих групп испытуемых является парадигматический: 42,68% у первоклассников; 39,69% у второклассников. По данным распределений немецкого эксперимента преобладают реакции лингвистического типа. При этом у первоклассников доминирует парадигматический тип (43,98%), у второклассников - синтагматический (45.62%).

Расчет коэффициента ранговой корреляции не выявил значимой зависимости между субъективной частотой слова и типом реакции на него: для 1 класса (русские) р = -0,132 (корреляция отсутствует); для 2 класса (русские) р = -0,283 (слабая корреляция); для 1 класса (немцы) р - 0,390 (слабая корреляция); для 2 класса (немцы) р = 0,000 (корреляция отсутствует).

Во втором параграфе анализируется характер взаимосвязи субъективной частоты слова и временем ассоциативной реакции на него. Показатель времени реакции оказывается широко варьирующим. При " этом межгрупповое сопоставление размаха варьирования показало, что

русские быстрее реагируют на стимул, чем немцы, т.е. быстрее дают вербальную реакцию. Рассмотрение показателя варьирования для разных возрастных групп обнаруживает тенденцию сокращения показателя у более старших школьников.

Сопоставление субъективной частоты слова и времени реакции на него не обнаружило значимой зависимости, т.е. частота стимула не оказывает, по нашим данным, существенного влияния на время реак-

ции. Так, испытуемый может одинаково быстро реагировать на низкочастотные и высокочастотные слова, и наоборот, время реакции на оба типа стимулов может быть достаточно большим.

В Заключении обобщаются основные выводы, сформулированные в предыдущих разделах.

Проведенные по двум разным методикам эксперименты на оценку субъективной частоты слова позволили сделать следующие методические выводы. Результаты обеих серий экспериментов оказываются хорошо скоррелированными (показатель коэффициента корреляции {

является высоким). Однако методика предъявления слов в тематическом ряду позволяет контролировать процесс категоризации слова (отнесение слова в категории частоты). В эксперименте с предъявлением слов в тематическом ряду практически исключается возможность неосмысленного распределения слов по категориям, т.е. можно позволить себе утверждать, что испытуемые оценивали не частоту встречаемости денотата в его практической деятельности, а именно вербальную единицу, ее употребительность в речевом опыте. Так, с определенной долей условности ситуация эксперимента с рядами может быть охарактеризована как экстериоризированная, наглядная, конкретная, в которой испытуемые оперируют конкретными знаками, в то время как эксперимент по традиционной методике - как абстрактная, где процессы оценки интериоризованы. В первом эксперименте (по модифицированной методике) вероятность оценки во многом зависит от позиции слова в индивидуальном лексиконе, в речевом опыте, во втором (по традиционной методике) - от когнитивных способностей (внимания, способности абстрактно мыслить, переключаться).

Эксперименты обнаружили, что каждая частотная категория может быть охарактеризована набором ее типичных представителей (в терминологии Э. Рош, набором прототипов), которые однозначно катетеризируются испытуемыми с высокой степенью согласия. С одной стороны, наличие прототипов категорий частотности свидетельствует о наличии внутренней структуры соответствующих категорий. Однако, с другой стороны, наличие переходных групп, диффузность границ свидетельствуют о том, что структура категорий оказывается нежест- *

кой.

Анализ не обнаружил зависимости типа ассоциативной реакции и времени реакции от частотных характеристик слова. Априорно представляется, что частота должна влиять на время реакции. Высказано предположение, что причина отсутствия взаимосвязи между переменными двух процессов, функционирующих в операциональной среде ментального лексикона как единое целое, заключается в характере

представленных содержательно категорий. Семантическая структура представленных в разных категориях частотности единиц практически одна. Фактор частоты проявляет себя лишь в тех категориях, которые содержат незнакомые или малознакомые слова, т.е. тогда, когда за словом не стоит сеть отношений, тогда и обнаруживаются типологические (тип реакции) флуктуации. Отсутствие корреляции, возможно, вызвано ситуацией эксперимента.

Таким образом, полученные субъективные оценки частоты слова % на материале двух языков позволили выявить некоторые особенности

структуры частотных категорий у младших школьников, в частности, обнаружить прототипы категорий.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Обратная перспектива знака: опыт стихийного психолингвистического осмысления эксперимента // Литературные образы и языковые категории. Пермь, 2001. С. 188-124.

2. Психолингвистическая рефлексия над антиномией «социальное» - «индивидуальное» // Проблемы социо- и психолингвистики. Пермь, 2002. Вып. 1. С. 10-12.

3. Gewiss? Ungewiss? Zur Entwicklung des Verstaendnisses der epistemischen Modalitaet bei russischen Jungen und Maedchen //Gender-Forschung in der Slawistik. Beitraege der Konferenz Gender - Sprache -Kommunikation - Kultur. Wien, 2002. S. 95-106. (Соавт,- M.Krause, I.Ovchinnikova).

4. Когнитивные схемы ребенка // Матер. XXXI всеросс. науч.-метод. конф. преподавателей и студентов. СПб., 2003. Вып 22: Секция общего языкознания. С. 49-53.

5. Ментальный лексикон и познавательные структуры // Проблемы филологии: Матер, конф. молодых ученых и студентов. Пермь, 2003. С. 74-76.

6. Метафизика знака: вероятность и ее оценка // Человек в пространстве языка: Матер. Междун. науч. конф. Каунас, 2003. С. 672-680.

® 7. Субъективные оценки частот слов: сопоставительный анализ //

Матер. XXXII Междунар. филол. конф. СПб., 2003. Вып. 24: Общее языкознание. Ч. 2. С. 9-12.

8. Субъективная частота и ее влияние на скорость порождения вербальной реакции: некоторые наблюдения // Проблемы социо- и психолингвистики: Языковая личность в ситуации диглоссии и билингвизма. Пермь, 2004. С. 35-38.

2 5 9 5 О

РНБ Русский фонд

2006-4 3904

Подписано в печать 18.11. 2004 г. Формат 60x84/20

Печать офсетная. Тираж 100 экз. Заказ № Отпечатано на ризографе ООО УЦ «Информатика» 614990 г. Пермь, ул. Букирева,15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Угланова, Инна Алексеевна

Введение.

ГЛАВА 1. Теоретические проблемы исследования механизма вероятностного прогнозирования.

1.1. Вероятностный потенциал языковой системы

1.2. Вероятностное прогнозирование в речевой деятельности

1.2.1. Вероятностное прогнозирование и процессы порождения речи.

1.2.2. Вероятностное прогнозирование и процессы восприятия речи.

1.3. Категоризация: единицы и внутренняя структура

ГЛАВА 2.

Методологические основания исследования механизма вероятностного прогнозирования.,.

2.1. Методологические установки.•.

2.1.1. Косвенные и пряьше, объективные и субъективные оценки частот слов

2.1.2. Субъективная частота как величина измерения

2.2. Методика исследования .и обработки данных

2.2.1. Эксперимент на оценку субъективной частоты слова.

2.2.2. Ассоциативный эксперимент

ГЛАВА 3.

Оценки субъективных частот слов младшими школьниками.

3.1. Оценки субъективных частот слов младшими школьниками (на материале немецкого языка)

3.1.1. Количественный анализ частотных групп.

3.1.2. Качественный анализ частотных групп

3.2. Оценки субъективных частот младшими школьниками (на материале русского языка)

3.2.1. Количественный анализ частотных групп

3.2.2. Качественный анализ частотных групп

3.3. Субъективная частота слова и ассоциативное поле: анализ взаимосвязи переменных

3.3.1. Взаимосвязь переменных «субъективная частота» и «тип ассоциативной реакции».

3.3.2. Взаимосвязь переменных «субъективная частота» и «время ассоциативной реакции».

3.3.3. Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Угланова, Инна Алексеевна

Одним из концептуальных оснований современной науки является признание того факта, что многие используемые нами понятия нечетки и размыты, что сама «когнитивная архитектура» человека является нечеткой по своей природе, вероятностной, поскольку и среда, в которой существует человек, вероятностна, «где ничто не может быть предсказано с абсолютной точностью» (Алексеев 2001: 22). В соответствии с этим представлением и когнитивные процессы строго не могут определяться и точно копироваться. «Им свойственна скорее случайная или стохастическая составляющая. Последняя, по всей видимости, вызвана какими-то случайными микропроцессами вследствие случайной биохимической или электрической активности (а, быть может, даже квантово-механическими явлениями). Моделирование этой активности с помощью строго детерминированных правил может привести лишь к весьма бедным предсказаниям, поскольку при этом полностью игнорируется стохастическая в своей основе природа глубинных механизмов. Больше того, детерминистские, "всё-или-ничего" модели не могут объяснить постепенность в обучении и овладении мастерством» (Фодор, Пылишин 1996: ^ 292). Когнитивные способности человека «характеризуются целым спектром непрерывностей», в числе которых «постоянная вариация степени применимости разных принципов, или степени релевантности разных ограничений, "правил" или процедур» (там же: 291). В связи с переосмыслением природы человека и его среды на новых основаниях разрабатываются новые поколения интеллектуальных систем, разрабатывается новый концептуальный аппарат, вариантами которого являются нетрадиционные логико-семиотические и нейроинтеллектуальные модели, так называемые «мягкие вычисления», нечеткие, множества и т.д. Методология современных исследований переключается с описания в терминах таксономии на описание в терминах вероятности взаимодействий, и предсказания реакций системы на изменения, вводимые извне. Так, например, по словам В. Гейзенберга, мир в современной физике делится не на различные группы объектов, а на различные группы взаимоотношений. «Каждая реакция вовлекает частицы, которые соединяют ее с другими реакциями и таким образом выстраивают целую сеть процессов» (Гейзенберг цитп по: Налимов 1979: 111). При этом взаимодействие тех или иных частиц не может быть точно локализовано в пространстве и времени. В. Гейзенберг предложил для описания взаимодействия частиц в квантовой физике так называемую теорию S-матрицы, в которой указываются точные значения только для импульсов частиц и умалчивается о том участке пространства, в котором происходит соответствующая реакция. Одно из важнейших нововведений теории S-матрицы заключается в том, что она переносит акценты с объектов на события; предмет ее интереса составляют, таким образом, не частицы, а реакции между ними.

Подобный (функциональный) подход представлен в когнитивистике в виде коннекционистской модели, в которой весь когнитивный процесс описывается в форме распределения активности элементов сети (Фодор, Пылишин 1996). В пользу коннекционистской организации ментальных структур исследователи приводят множество аргументов, среди которых здесь нам представляется важным отметить один из области нейропсихологии памяти: «Поражение лобных долей коры головного мозга (обычно считающихся ответственными за хранение информации) не приводит к избирательной утрате запечатленных сведений, фактов и иной информации. Эти и другие аналогичные данные о больных с мозговыми нарушениями дают основание предполагать, что состояния памяти (а, возможно, также и многие другие когнитивные способности) в пространстве мозга не локализованы^ а распределены. Это кажется противоречащим представлениям о классических компьютерах, в которых имеется иерархическое управление, локализующее все важнейшие принимаемые решения, и в которых запоминающее устройство состоит из множества ячеек с постоянными адресами, куда компьютер обращается за информацией» (там же: 290-291).

В лингвистике подобное направление исследований связано с представлением о вероятностной организации языковой системы и V вероятностной природе речевого поведения индивида.

Необходимо отметить, что если рассматривать в целом когнитивную систему человека как вероятностную, то это может служить основанием для объединения двух конфронтирующих позиций в современном представлении на онтологию языка: модульной и холистической (см. Schwarz 1992). С позиций модульного подхода (J.A. Fodor, М. Bierwish, Е. Lang) язык рассматривается как специфическая субсистема, отличная от других когнитивных субсистем, в рамках целостной когнитивной системы. При этом каждая субсистема имеет свои специфические структуры и функции. С позиций холистического подхода (G. Lakoff, R.W. Langacker, R. Jackendoff) язык рассматривается не как автономная субсистема, а скорее как эпифеномен когнитивной системы. Языковая система знаний трактуется через общие когнитивные принципы. «Язык представляет собой открытую когнитивную систему, взаимодействующую с общими ментальными способностями» (Залевская 1999: 151). ^ Основанием для нейтрализации конфронтации в понимании на природу языка является фундаментальная характеристика любой вероятностной системы, заключающаяся в том, что в ней целостность и устойчивость сочетается с достаточно широкой автономностью частей (см. Сачков 1971; Кравец 1976).

Человек в своей деятельности постоянно как-то оценивает вероятность появления тех или иных событий. «Лингвистическое поведение человека, его речевая деятельность - вероятностны. Вероятность существует во всех суждениях и оценках .» (Алексеев2001: 22). При этом оценки эти всегда имеют субъективный характер, поскольку фундированы личным опытом человека, и в то же - время они объективны в силу объективности окружающей реальности. В связи с этим В.В. Налимов предлагает смотреть на смысл языковой единицы как на вероятностно-статистический феномен: считать, что с каждым знаком статистическим способом связано некоторое с множество его смысловых значений (Бирюков 1974: 15). В основе представляемой В.В. Налимовым модели лежит статистическая теорема Бейеса, в которой ключевыми является понятия априорной и апостериорной вероятностей. Как пишет В.В. Налимов, «основная идея здесь заключается в том, что, принимая какое-либо решение после того или иного эксперимента, мы всегда используем как вновь полученные знания, так и предыдущие знания об изучаемом явлении. До постановки опыта у исследователя всегда есть какие-то знания, которые могут быть выражены на вероятностном языке, - мы можем назвать априорной вероятностью, или, иначе, субъективной, или персональной вероятностью» (Налимов 1979: 74).

В речевой практике понимание сообщения, содержащего множество знаков, основывается на использовании априорных функций распределений, связанных с каждым из них. Эти априорные функции распределения определяют характер восприятия информации. В процессе осмысления происходит перестройка этих функций распределения - в превращении их в некие апостериорные функции (Бирюков 1974: 15).

Представляется, что «бейесовская модель языка» является частным случаем одного из базовых психофизиологических механизмов человека, именуемого в литературе как «механизм вероятностного прогнозирования», под которым понимается «способность сопоставлять поступающую информацию о наличной ситуации с хранящейся в памяти информацией о соответствующем прошлом опыте и на основании этого сопоставления строить предположения о предстоящих'событиях, приписывая каждому из этих предположений ту или другую степень достоверности. В любой деятельности человек предвидит наиболее вероятные возможности дальнейшего развития событий, включая наиболее вероятные результаты собственных действий» (Фейгенберг 1986': 91).

Поскольку употребление понятия «вероятность» не отличается унифицированностью, представляется необходимым обозначить его содержательный объем. В математике «вероятность» определяют как количественную меру «осуществимости события при наличии неопределенности, т.е. в ситуации, когда это событие характеризуется как возможное» (Леонов 2001: 160). При этом вкладывание того или иного содержания в каждое из понятий триады «количество - событие -неопределенность» порождает различное понимание вероятности (там же: 160). Так, субъективная вероятность характеризует степень уверенности субъекта в осуществлении события. При этом «вероятность является статистическим условием и может быть определена как степень, в которой значение одной переменной связано со значением другой переменной» (Ребер 2000: 126). «Эта мера вероятности определяется имеющейся в распоряжении данного человека информацией, его опытом, воззрениями на мир и психологическим складом ума» (Сачков 2000: 388).

Язык теории вероятностей есть язык вероятностных распределений, а анализ природы вероятности опирается на частотную, статистическую ее трактовку (там же: 387).

В лингвистических исследованиях диада «вероятность - частота» имеет свою спецификацию. Так, например, Е.В. Ерофеева, анализируя разные формы идиомов языка, заключает: «Разница же в использовании элементов (языка - И.У.) предопределяется не только лингвистическими и экстралингвистическими свойствами и функциями идиома, эта разница является также и количественной: одни и те же элементы и их комбинации используются в разных, идиомах языка с различной вероятностью, т.е. встречаются в текстах этих идиомов' с разной частотой. (Частота и вероятность связаны примерно так же, как речь и язык: частота есть конкретное выражение абстрактной вероятности)» (Ерофеева 2001: 147). Н.Д. Андреев и Л.Р. Зиндер говорят о том, что «система речевой вероятности. есть совокупность относительных количественных характеристик, описывающих численные соотношения между элементами (или группами элементов) в некотором массиве текстов» (Андреев, Зиндер 1963: 18). Д.М. Сегал определяет вероятность как априорную характеристику какой-либо статистической единицы, которая на уровне наблюдений представлена частотой конкретных языковых объектов (фонем, морфем, слов) (Сегал 1972: 9). При этом Ън отмечает, что частота адекватно представляет вероятность, что «отличия частоты от априорной вероятности, наблюдаемые на опыте, не превышают колебаний, возникающих под действием чистой случайности» (там же': 9). В.Н. Головин определяет место обоих элементов диады еще конкретнее и дает им следующую предельно обобщенную дефиницию: «Язык вероятностен, речь частотна» (Головин 1968: 39).

В настоящем исследовании вслед за Н.Д. Андреевым различаются два типа вероятностей: речевая вероятность и языковая вероятность, где под речевой вероятностью понимается объективная вероятность появления языковой единицы в речи, а под языковой — отражение речевых вероятностей в сознании носителя языка (Андреев 1976:3). «Речевая вероятность формируется как результат взаимодействия двух факторов: во-первых, места элемента в системе языка, во-вторых, роли его денотата в экстралингвистической действительности» (там же: 3). В сознании носителя языка речевые вероятности отражаются не как отдельные единицы, обладающие каждый определенным «индексом частоты», а в соотношении с другими единицами. Н.Д. Андреев считает, что «сознание носителя языка отражает соотношения между речевыми вероятностями с точностями до градаций пятиступенчатой интуитивно-статистической шкалы "всегда часто - неопределённо - редко - никогда"» (там же: 3). При этом если различия между соседними градациями не всегда осознаются, то различия, больше, чем на одну градацию, всегда ощущаются очень остро (там же: 3). Языковая вероятность, так как ее понимает Н.Д. Андреев, есть компонент речевой организации индивида (по Л.В. ПДербе).

Таким образом, в аспекте современного развития представлений о языке и человеке актуальным представляется привлечение вероятностных оснований для исследований как непосредственно самой функциональной системы, каковой является язык, так и речевого поведения человека в частности. Поскольку вероятность как данность языка является ноуменом (не данным в непосредственном опыте), то единственным источником, приближающим нас к ее познанию, оказывается область эмпирии. Как отмечает П.М. Алексеев, «чем больше сделано наблюдений, чем выше частоты того или иного элемента, чем больше существует и будет сделано частотных словарей, тем ближе мы подойдем к ненаблюдаемой вероятностной организации языковой системы» (Алексеев 2001: 22).

Интерес данной работы сфокусирован на индивиде, точнее на том, как индивид на основе своего речевого опыта оценивает частоту слова.

Объектом настоящего исследования является языковая вероятность (в указанном выше смысле).

Предметом анализа стали структура частотной категории и взаимосвязь субъективной частоты с типом и временем ассоциативной реакции.

Целью настоящего исследования является выявление особенностей структуры частотной категории у младшйх школьников. Поставленная цель обусловливает необходимость решения комплекса задач, базовой из которых является получение субъективных оценок частот слов у детей, носителей двух языков: немецкого и русского.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые проведено межъязыковое сопоставление субъективных оценок частот слов на детском материале и предложена модель описания структуры частотных категорий с позиции теории прототипов.

Теоретическая значимость исследования заключается в выводе о прототипическом характере частотных категорий и о статусе переходных зон между категориями. Показано на материале двух разных языков, что уже к младшему школьному возрасту базовый механизм вероятностного прогнозирования уже сформирован. Доказано отсутствие зависимости типа и времени ассоциативной реакции от субъективной частоты слова.

Практическая значимость определяется тем, что была модифицирована методика получения субъективных оценок у детей, разработана методика качественного анализа распределений оценок частот слов. Полученные результаты также могут быть использованы в целях сопоставления с данными других языков, при чтении курсов по психолингвистике и когнитивной лингвистике, в методических целях (при обучении иностранному языку и при обучении чтению и письму на разных языках).

Достоверность полученных результатов обеспечивается статистическими методами, используемыми в работе (медиана распределения, полуинтерквартильный размах, коэффициент ранговой корреляции Спирмена) и объемом исследованного материала (15613 оценок субъективной частоты; 1919 ответов-реакций, полученных в ассоциативном эксперименте).

Положения, выносимые на защиту:

1. Вероятностное прогнозирование, отраженное в субъективной оценке частоты слова, к семилетнему возрасту в основном сформировано.

2. Частотные категории (высокочастотные, среднечастотные и низкочастотные слова) в сознании ребенка семилетнего возраста представлены прототипами — словами, единодушно относимыми к высоко-, средне- или низкочастотным.

3. Методика эксперимента по оценке частоты слов может быть модифицирована: использование тематических рядов в стимульном материале для эксперимента по оценке частоты слова позволяет направить ребенка на оценку частоты слова, а не денотата.

4. Оценка частотности слова ребенком не отражается на типе ассоциативных связей этого слова.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на отчетной конференции молодых ученых и студентов (Пермь апрель 2002); на семинаре славистики в Рурском университете ,(ФРГ, Бохум декабрь 2001);" на Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском университете (март 2002); на Международной филологической конференции в Санкт-Петербургском университете (март 2003); на Международной конференции «Человек в пространстве языка» (Каунас, май 2003)1 на кафедре общего и славянского языкознания Пермского государственного университета. По теме диссертации имеется 8 публикаций.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения. Текст диссертации содержит 12 рисунков и 66 таблиц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Субъективная оценка частоты слова и ее категоризация: онтолингвистический аспект"

3.3.3. Выводы

1. По результатам русского ассоциативного эксперимента преобладающим типом реакции для обеих групп испытуемых является парадигматический^ ср.: 42.68% - у первоклассников; 39.69% - у второклассников. Синтагматический и тематический типы реакций представлены содержательно (по\ количеству слов) относительно равномерно, нет явных преобладаний.

2. По данным распределений немецкого эксперимента преобладают реакции лингвистического типа! При этом у первоклассников доминирует парадигматический тип (43.98%); у второклассников -синтагматический (45.62%).

3. В русском эксперименте самые частотные (т.е. повторяющиеся) реакции отражают генеральную стратегию ассоциирования, т.е. однозначно коррелируют с общей типологической характеристикой распределения на стимул, ср.: АВТОБУС - транспорт (при доминирующем парадигматическом типе, 70.83); СНЕГ - зима (при доминирующем тематическом типе^ 53.85%).

4. У первоклассников-немцев фиксируется большой процент тематических реакций, в отличие от второклассников. Представляется, что первоклассники оказываются более ориентированными на стимул, дают реакции той же грамматической категории, что и стимул.

5. Типологический потенциал слова-стимула имманентно прогнозируется его семантикой. Так, если стимул обладает родовой характеристикой, то наиболее частотная реакция - видовая (ср.: КАСТРЮЛЯ - посуда).

6. Поведенческой реакцией на незнакомые слова в ассоциативном эксперименте с русскими испытуемыми является очень часто отказ реагировать. Характер распределения ассоциаций на низкочастотные (незнакомые) слова" не обнаруживает стереотипных реакций — ответы индивидуальны.

7. Анализ распределений типов реакций по частотным группам показал, что во всех базовых категориях частотности преобладает доминирующий для группы тип реакции - парадигматический (в русском эксперименте).

8. Расчет коэффициента ранговой корреляции не выявил значимой зависимости между субъективной частотой слова и типом реакции на него, ср.: для 1 класса (русские) /> = -0.186; для 2 класса (русские) р = -0.235; для 1-класса (немцы)р- -0.122; для 2 класса (немцы) р = -0.127.

9. Показатель времени реакции по нашим данным оказывается широко варьирующим. При этом межгрупповое сопоставление размаха варьирования показало, что русские быстрее реагируют на стимул, чем немцы, т.е. быстрее дают вербальную реакцию. Рассмотрение показателя варьирования для разных возрастных групп обнаруживает тенденцию сокращения показателя у более старших школьников.

10. Сопоставление субъективной частоты слова и времени реакции на него не обнаружило значимой зависимости, т.е. частота стимула не оказывает, по нашим данным, существенного влияния на время реакции. Так, испытуемый может одинаково быстро реагировать на низкочастотные и высокочастотныё слова и, наоборот, время реакции на оба типа стимулов может быть достаточно большим.

Заключение

По замечанию Ю. Тулдавы, совместное рассмотрение качественных и количественных характеристик языка «открывает широкие эвристические возможности исследования языковых процессов и явлений. Такой анализ допускает. прогнозирование качества со стороны количества и обратно. Открывается возможность изучения закономерностей корреляции квантитативных характеристик с качественными факторами (например, связь между частотностью и морфологическим строением слов). Во многих случаях количественные характеристики могут служить сигналом, направляющим внимание исследователя на некоторые скрытые от простого наблюдения качественные особенности. и закономерности индивидуальных или функциональных стилей» (Тулдава 1987: 17). Нам представляется, что онтологически количественные и качественные признаки в сознании человека образуют единую категориальную структуру. Так, материал настоящего исследования»- субъективные оценки частоты слова - показал, что языковая вероятность (в терминологии Н.Д. Андреева) суть не просто отражение в сознании индивида речевой вероятности (как объективной вероятности появления^ языковой единицы в дискурсе), а в том, что она (языковая вероятность) является общим функциональным основанием организации вербального опыта и потому может быть описана как особая система категоризации.

Субстанционально категории выступают в качестве базисных структур человеческого сознания, поскольку в них фиксируются наиболее общие, атрибутивные характеристики объектов, включаемых в человеческую деятельность (Степин 1986:43). При этом важно подчеркнуть, что «спецификация категорий как наиболее общих и емких значений заключается в системной организации их содержания, а не в формах их репрезентации (образной и знаковой). Поэтому в психологии используют термин "категориальные структуры" применительно и к сфере восприятия, и к области понятийного, вербального мышления» (Петренко 1988: 37). Таким образом, в сознании индивида категории составляют единую «категориальную матрицу», в которой каждая категория взаимосвязаца с другой, и содержание которой конкретизируется только в рамках целостной системы категорий (там же: 35). Думается, что категория частотности тоже является одной из образующих категориальной матрицы.

Представленный в настоящем исследовании анализ категоризации младшими школьниками количественного признака «частотность» позволяет сделать ряд следующих теоретических и методических обобщений о процессе категоризации и структуре частотных категорий.

Одним из главных концептуальных выводов, который был сделан в настоящем исследовании - вывод о про^отипической структуре частотных категорий. Эксперименты обнаружили, что каждая частотная категория может быть охарактеризована набором ее типичных представителей (в терминологии Э. Рош - набором прототипов). Прототипами категорий являются слова, которые однозначно категоризируются испытуемыми с высокой степенью согласия. Наличие прототипов категорий частотности свидетельствует о существовании внутренней структуры категорий, об асимметричности единиц категории, среди которых одни оказываются психологически более выделенными относительно других. Психологически выделенные единицы образуют центр соответствующей одной из трех базовых категорий частотности - низкочастотной, среднечастотной или высокочастотной. При этом чем дальше от центра категории, тем более увеличивается энтропия включения единицы в категорию.

Поскольку признак «частотность» является онтологически непрерывным, протяженным, можно заключить, что психологически он представлен в структуре сознания как градуальный эталон (в терминологии Н.Д. Андреева - как интуитивная шкала). Градуальность признака на уровне категоризации проявляется в том, что структура категорий частотности оказывается нежесткой, границы категорий диффузны, размыты: это означает, что существуют единицы, обладающие переходным статусом, которые могут быть отнесены либо к одной, либо к другой категории. В зависимости от представительности переходных групп различаются два типа зон «бифуркации» утрикатегориальные (несамостоятельные) и межкатегориальные (самостоятельные).

В условиях формирования языковой вероятности все три выделяемые базовые категории частотности обнаруживают различный функциональный статус, характеризуются разной нагруженностью: в условиях колебания границ фокусной категорией оказывается среднечастотная категория.

Проведенные по двум разным методикам эксперименты на оценку субъективной частоты слова позволили' сделать следующие методические выводы. Результаты обеих серий экспериментов оказываются хорошо скоррелированными (показатель коэффициента корреляции является высоким). Однако методика предъявления слов в тематическом ряду позволяет контролировать процесс категоризации слова (отнесение слова в категории частоты). В эксперименте с предъявлением слов в тематическом ряду практически исключается возможность неосмысленного распределения слов по категориям, т.е. можно позволить себе утверждать, что испытуемые оценивали не частоту встречаемости денотата в его практической деятельности, а именно вербальную единицу, ее употребительность в речевом опыте. Так, с определенной долей условности ситуация эксперимента с рядами может - быть охарактеризована как экстериоризированная, наглядная, конкретная, в которой испытуемые оперируют конкретными знаками, в то время как ситуация эксперимент по традиционной методике - как абстрактная, где процессы оценки интериоризованы. В первом эксперименте (по модифицированной методике) вероятность оценки во многом зависит от позиции слова в индивидуальном лексиконе, в речевом опыте, во втором (по традиционной методике) - от когнитивных способностей (внимания, способности абстрактно мыслить, переключаться).

Эксперименты, проведенные по разным методикам, показали, что с возрастом падает опора на фоновый материал. По сравнению с первоклассниками второклассники уже менее зависят от фона и выводят градуальный частотный эталон на основе своей интуитивной шкалы, которая оказывается ближе к соответствующей у взрослого носителя языка.

Из результатов анализа ассоциативного эксперимента необходимо отметить следующие практические выводы.

Одно общее замечание относится к методической проблеме классификации ассоциативных реакций, которая всегда представляет определенную сложность, поскольку семантические границы очень подвижны. Здесь нельзя руководствоваться одними формальными и жесткими критериями, поскольку не всегда можно однозначно классифицировать ту или иную реакцию. Так, есть группа «однозначных» (в плане классифицируемости) ассоциативных структур, типа: СОБАКА-животное, кошка, овчарка; а есть группа, где оснований для классификаций может быть несколько! „Поэтому представляется, что при классификации реакций необходимо руководствоваться не формальными (логическими) критериями, а ситуацией, семантикой стимула. Если руководствоваться только лишь одной формой, то необходимо делать много исключений из с классификации, либо оговорок. Очевидно, что в рамках анализа ассоциативного эксперимента (особенно с детским материалом) не может быть однозначной классификации. Необходимо учитывать специфику детской речи, специфику наивной классификации.

Анализ не обнаружил зависимости типа ассоциативной реакции и времени реакции от частотных характеристик слова. Априорно абсолютно точно представляется, что зависимость должна быть, по крайней мере, частота должна влиять на время реакции. Высказано предположение, что причина отсутствия взаимосвязи между переменными двух процессов, функционирующих в операциональной среде ментального лексикона как единое целое, заключается в характере представленных содержательно категорий. Семантическая структура представленных в разных категориях частотности единиц практически одна. Фактор частоты проявляет себя лишь в тех категориях, которые содержат незнакомые или малознакомые слова, т.е. тогда, когда за словом не стоит сеть отношений, тогда и обнаруживаются типологические (тип реакции) флуктуации. Отсутствие корреляции, возможно, вызвано ситуацией эксперимента.

Таким образом, полученные субъективные оценки частоты слова на материале двух языков позволили выявить некоторые особенности структуры частотных категорий у младших школьников, в частности, обнаружить прототипы категорий частотности, а также охарактеризовать N межкатегориальное пространство.

Список научной литературыУгланова, Инна Алексеевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Алексеев П.М. Чает-етные словари. СПб., 2001.

2. Андреев Н.Д. Речевые, языковые и метаязыковые вероятности, категориальные меры и вероятностные дифференциальныепризнаки // Исследования по структурно-вероятностному анализу.1. Горький, 1976. С. 3-5.

3. Андреев Н.Д., ЗиндерЛ.Р. О понятии речевого акта, речи, речевой вероятности и языка//Вопросы языкознания. 1963. №3. С. 15-21.

4. Анохин П.К. Опережающее отражение действительности // Вопросы философии. 1962. №7» С. 97-Ш.

5. Ахманова О.С., ГюббенетИ.В. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема // Вопросы языкознания. 1977. №3. С. 47-54.

6. Ахутина Т.В. Нейролингвистический анализ динамической афазии. М., 1975. 1

7. Ахутина Т.В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. М., 1989.

8. БектаевК.Б., Белоцерковская Л.И., Пиотровский Р.Г. Норма-ситуация текст и лингвостатистические приемы их исследования // Языковая норма и статистика. М., 1977. С. 5-42.

9. Бернштейн H.A. Очерки по физиологии движений и физиологииактивности. М., 1966.7 ^

10. Бирюков Б.В. Язык, логика и интеллектуальная коммуникация // Налимов В.В. Вероятностная модель языка: О соотношении естественных и искусственных языков. М., 1974. С. 5-22.

11. Бондарко J1.B. Исследование восприятия звуковых единиц // Актуальные вопросы фонетики в СССР. К XI Междун. конгрессу фонетич. наук. М., 1987. С. 40-70.

12. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М! Словарь-справочник по психодиагностике. СПб, 1999.

13. Бююль А., Цефель П. SPSS: искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей. СПб., 2002.

14. Василевич А.П. К вопросу об использовании субъективных оценок как источника сведений о частоте слов-стимулов // Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 44-69.

15. Василевич А.П. Субъективные оценки частот элементов текста (в связи с проблемами вероятностного прогнозирования речевого поведения): Дис. . канд. филол. наук. М., 1968.

16. Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971.

17. Вертипрахова Т.А. Субъективная частотность как характеристика слова у носителей и неносителей языка // Проблемы социо- и психолингвистики. Пермь, 2002. Вып.1. С. 50-52.

18. Выготский Л.С.Психология. М., 2000.s

19. Выставной О.В., Чугаева Т.Н. Особенности восприятия английского слова в условиях «двойной интерференции» // Проблемы социо- и психолингвистики. Пермь, 2002. Вып.1. С. 45-49.

20. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 2004.

21. Глазанова Е.В. Типы связей в ментальном лексиконе и экспериментальные методы их исследования: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2001.

22. Глазанова Е.В., Штерн A.C. Градуальное измерение вербальной семантики // Проблемы современного теоретического и инженерно-описательного языкознания: Семантика и коммуникация. СПб., 1996. Вып.4. С. 177-189.

23. Гмурман В.Е. Теория вероятностей и математическая статистика. М., 1999.

24. Головин Б.Н. О роли статистики в описании языковых и речевых стилей // Частотные словари и автоматическая обработка текстов. Мн., 1968. С. 36-41.

25. ГубайловскийВ. Информация и энтропия Электронный ресурс. //http://school.computerra.m/offline/2003/3/25534/.

26. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 2000.

27. Дубровская Л.А., 'Овчинникова .И.Г. Вероятностная организация лексикона II Овчинникова И.Г. и др. Лексикон младшего школьника. Пермь, 2000. С. 37-58.

28. Ерофеева Е.В. Лежит ли язык вне «меры и числа»? К вопросу о вероятностной природе социолингвистических сущностей // Язык и речевая деятельность. СПб, 2001. Т.4. 4.1. С. 143-160.

29. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М., 1999.t

30. Залевская A.A. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. Калинин, 1977.

31. Зимняя И.А. О вероятностном характере речевого восприятия // Исследования языка и речи. Ученые записки МГПИИЯ им. М.Тореза. Т.60.М., 1971.

32. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения иностранному языку. М., 1978.

33. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения иностранному языку. М., 1985. 1

34. Зиндер Л.Р., Штерн A.C. Факторы, влияющие на опознание слова //

35. Матер. IV Всесоюзн. симп. по психолингвистике и теорииtкоммуникации. М., 1972.

36. Кант И. Критика чистого разума. Ростов-на-Дону, 1999.

37. Караулов Ю.Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка. М., 1980.

38. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., Наука, 1988.

39. Касевич В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М., 1983.

40. Клименко А.П. Вопросы психолшйъистического изучения семантики. Мн., 1970.

41. Книпшильд М. Краткое руководство к программе VERSTEU // Бюллетень фонетического фонда русского языка: февраль 1990. JI. -Бохум, 1990. №3. С. 94-96.

42. Кравец A.C. Природа вероятности: (Философские аспекты). М., 1976.

43. Краузе М. Динамика механизма восприятия слова при различных условиях овладения иностранным языком. München, 2002.

44. Краузе М. Динамика механизма восприятия слова при различных условиях владения иностранным языком: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1989.

45. Крюков А.Н. Фоновые знания t и языковая коммуникация // Этнопсихолингвистика / Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина, А.Н. Крюков и др. Отв. ред. и авт. предисл. Ю.А. Сорокин. М., 1988. С. 19-34.

46. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. М., 1996. С. 143-184.

47. Левицкий В.В. Статистическое изучение лексической семантики. Киев, 1989.

48. Леонов H.H. Вероятность // Всемирная энциклопедия: Философия. Мн., 2001. С. 160.

49. Леонов Ю.П. Теория статистических решений и психофизика. М., Наука, 1977.

50. Леонтьев A.A. ТЗнутренняя речь и процессы грамматического порождения высказывания // Вопросы порождения речи и обучения языку. М., 1967. С. 6-14.

51. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. М., 1997.

52. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., Наука, 1969.

53. Леонтьев A.A. Эвристический принцип в восприятии, порождении и усвоении речи //Вопросы психологии. 1974. №5. С. 53-62.

54. Ломов Б.Ф., Беляева A.B., Носуленко В.Н. Вербальное кодирование в познавательных процессах. М., 1986.

55. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М., 1975.

56. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов н/Д., 1998.

57. Мацковский М.С. Проблемы определения субъективной метрики ощущений // Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 28-44.

58. Миллер А. Дж. Речь и язык // Экспериментальная психология. М., 1963. T.II.C. 348-369.

59. Миллс. Ф. Статистические методы. М., 1958.

60. Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., 1993.

61. Налимов В.В. Вероятностная модель языка: О соотношении естественных и искусственных языков. М., 1974.

62. Налимов В.В. .Вероятностная модель языка: О соотношении естественных и искусственных языков. М., 1979.

63. Немов P.C. Психология. М., 1999. Кн.1.

64. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику:исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М., 1983.

65. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М., 1988.

66. Пиаже Ж. Избранные психологические труды: психология интеллекта. Генезис числа у ребенка. Логика и психология. М., 1969.

67. Пиаже Ж. Речь и мыщление ребенка. М., 1994.

68. Пьерон А. Психофизика // Экспериментальная психология. Ред. П.Фресс, Ж.Пиаже. М., 1966. В. I II. С. 241-307.

69. Ратанова Т. А. Психофизическое шкалирование и объективные физиологические реакции у взрослый и детей. М., 2002.

70. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. М., 2000. Т.1. С. 126.

71. Рубинштейн C.JI. Избранные философско-психологические труды. Основы онтологии, логики и психологии. М., 1997.

72. Сахарный JI.B. Введение в психолингвистику. Л., 1989.

73. Сачков Ю.В. Введение в вероятностный мир. Вопросы методологии.ч1. М., 1971.

74. Сачков Ю.В. Вероятность // Новая философская энциклопедия. М., 2000. Т. 1.С. 387-388.

75. Сегал Д.М. Основы фонологической статистики (на материале польского языка). М., 1972.

76. Семантика и категоризация. Под ред. Р.М.Фрумкиной. М., 1991.

77. Сеченов И.М. Элементы мысли. СПб., 2001.

78. Соколов E.H. Нервная модель стимула и ориентировочный рефлекс // Вопросы психологии. 1960. №4.

79. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М., 1996

80. Степин B.C. О прогностической природе философского знания // Вопросы философии. 1986. №4. С. 43.

81. Стивене С.С. Математика, измерение и психофизика // Экспериментальная психология. Под ред. С.Стивенса. М., 1960. Т.1.

82. СуходольскийГ.В. Математическая психология. СПб., 1997.

83. Сэпир Э. Градуирование: Семантическое исследование // Новое в зарубежной лингвистике. М., 19,85. Вып. XVI: Лингвистическая прагматика. С. 43-78.

84. Тезисы пражского лингвистического кружка // Пражский лингвистический кружок: Сб.ст. М., 1967. С. 17-25.

85. Тулдава Ю. Проблемы и методы квантитативно-системного исследования лексики. Таллин, 1987.

86. Узнадзе Д. Психология установки. СПб., 2001.

87. Фейгенберг И.1УГ Вероятностное ^ прогнозирование в деятельности мозга//Вопросы психологии. 1963. №2. С. 59-67.

88. Фейгенберг И.М. Видеть предвидеть - действовать. М., 1986.

89. Фейгенберг И.М., Цискаридзе М.Д. Вероятностное прогнозирование, преднастройка к действиям и время двигательной реакции // Проблемы моделирования психической деятельности (Материалы к симпозиуму). Новосибирск, 1967. С. 134-140.

90. Фодор Дж., Пылишин 3. Коннекционизм и когнитивная структура: критический обзор // Язык и интеллект. М., 1996. С. 230-313.

91. Фрумкина P.M. Вероятность элементов текста и речевое поведение. М., 1971а.

92. Фрумкина P.M. Предисловие // Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 3-6.

93. Фрумкина P.M. Объективные и субъективные оценки вероятностей слов // Вопросы языкознания. 1966. №2.С. 90-96.г

94. Фрумкина P.M. Психолингвистика, М., 2001.

95. Фрумкина P.M. Субъективные оценки частот элементов текста и вероятностное прогнозирование речевого поведения // Вопросы психологии. 1970. №3. С. 76-85.

96. Фрумкина P.M., Василевич А.П. Вероятность слова и восприятие речи // Вопросы порождения речи и обучения языку. М., 1967. С. 17-38.

97. Чугаева Т.Н. Механизмы аудирования родной и иноязычной речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. JT., 1989.

98. Чугаева Т.Н. О лингвистических признаках английского слова исоставе частотной группы словаря на английском языке // Матер. XXXIIмеждун. филол. конф. СПб., 2003. Вып. 22: Секция фонетики иfметодики. 4.2. С. 28-31.

99. Чугаева Т.Н., Кокорина Т.А. Английское слово, предложение, текст. Английские артикуляционные таблицы. СПб.-Пермь, 2001.

100. Шабес В.Я. Событие и текст. М., 1989.

101. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. М., 1983. 1

102. Штейнфельд Э.А. Частотный словарь современного русского литературного языка. 2500 наиболее употребительных слов. Таллин, 1963.

103. Штерн A.C. Введение в психологию. М., 2003.

104. Штерн A.C. Перцептивный аспект речевой деятельности (экспериментальное исследование). СПб., 1992.

105. Штерн A.C. Перцептивный аспект речевой деятельности: Автореф. . д-ра. филол. наук. JL, 1990.

106. Штерн A.C. Статистическая обработка экспериментальных данных // Прикладное языкознание. СПб., 1996. С. 224-234.

107. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. JL, 1974. С.24-39.

108. Элькин Ю.А., Штерн A.C. Словарь субъективных частот слов как отражение мира ребенка // Детская речь: лингвистический аспект. СПб., 1992. С. 153-164.

109. Anglin, J.M. Word, object and conceptual development. New York, 1974.

110. Attneave, F. Psychological probability as a function of experienced frequency//Journal of Experimental Psychology. 1953. 46. Pp. 81-86.

111. Bärenfänger О. Merkmals- und Prototypensemantik: eine Einfuehrung Электронный ресурс. //http://www.linguistik-online.de/12 02/baerenfaenger a.html.

112. Berlin B., Breedlove D.E., Raven P.H. Principles of Tzetal plant classification. New York, 1974.

113. Berlin B., Kay P. Basic color terms, their universality and evolution. Berkeley; Los Angeles, 1969.

114. Brown R. Words and things. Glencoe, 1958.

115. Bybee J.L., Moder C.L. Morphological classes as natural categories // Language 59.1983. Pp. 251-270.

116. Carroll D.W. Psychology of language. CA: Brooks / Cole, 1994.

117. Chernigovskaya T~ Gor K. The complexity of paradigm and input frequencies in native and second language verbal processing: evidence from Russian // Language and Language Behavoir. 2000. Vol.3. Part 2. Pp. 20-37.

118. Garrett M.F. Processes in language production // Newmeyer F.J. (Ed.) Linguistics: The Cambridge Survey. Cambridge, 1988. Vol.8. Pp. 69-96.

119. Guilford J.P. Psychometric methods. New York, 1954.

120. Hevner K. An empirial study of three psychophysical methods // Journal of General Psychology. 1930. V.4. Pp. 191-212.

121. Hopper P.J., S.A.Thompson. The discourse basis for lexical categories in Universal Grammar // Language 60.1984. Pp. 703-752.

122. Hörmann H. Psychologie der Sprache. Berlin, 1977.

123. Howes D. On the interpretation of word frequency as a variable affecting speed of recognition // Journal of experimental psychology. 1954. 48.

124. Hunn E.S. Tzeltal Folk Zoology: The Classification of Discontinuities in Nature. New York, 1977.

125. Jung C.G. Ueber das Verhalten der Reaktionszeit beim Assoziationsexperimente // Jung C.G. Gesammelte Werke. Bd.2 «Experimentelle Untersuchungen». Ölten, 1979. S.239-288.

126. Kaeding F.W. Häfigkeitswörterbuch der deutschen Sprache. Steglitz bei Berlin, 1898.

127. Kleiber G. Prototypensemantik: eine Einführung. Tübingen, 1993.

128. Krause M. Subjektive Bewertung von Vorkommenhaufigkeiten: Methode und Ergebnisse // Glottometrics. 2. 200i S.53-81.

129. Lakoff G. Woman, fire, and dangerous things: What categories reveal about the mind. Chicago, 1987.f

130. Langacker R.W. Foundation of cognitive grammar. Vol.1. Stanford, 1987.

131. Levelt W.J.M. Speaking: From intention to articulation. Cambridge, 1993.

132. Meier H. Deutsche Sprachstatistik. Bd. 1, 2. Hildensheim, 1967.

133. Miller G.A. Woerter. Streifzuege durch die Psycholinguistik. Heidelberg, 1993

134. Miller G.A., Chomsky N. Finitary models of language users // D.Luce, R.Bush, E.Galanter (Eds.). Handbook of mathematical psychology. Vol. 2. New York, 1963. Pp. 419-491.

135. Miller G.A., Galanter E., Pribram K! Plans and the structure of behavior. New York, 1960.

136. Miller G.A., Heise G.A., Lichten W. The intelligibility of speech as a Function of the context of the test materials // Journal of Experimental Psychology. 1951. 41. Pp. 329-335.

137. Morton J. Word recognition // Morton J.& Marshall J.C. (Eds.). Psycholinguistics 2: Structures and processes. Cambridge, 1979. Pp.107-156.

138. Murhy G.L., Medin D.L. The Role of Theories in Conceptual Coherence. Providence, Rhode Island, 1984.

139. Osgood Ch., Suci G., Tannenbaum P. The Measurment of Meaning. Urbana, 1957.

140. Rosch E. Cognitive representations \of semantic categories // Journal of Experimental Psychology: General. 1975. Vol. 104. Pp. 192-233.

141. Rosch E. On the internal structure of perceptual and semantic categories // More T.E. (Ed.). Cognitive development and the acquasition of language. New York, London. 1973. Pp. 111-144.

142. Rosch E. Principles of categorization // Rosch E., Lloyd B.B. (Eds.). Cognition and categorization. Hillsdale,' NJ., 1978. Pp. 27-48.

143. Rosch E., Mervis C. Family resemblance: studies in the internal structure of categories // Cognitive Psychology. 1975. N.7. Pp. 573-605.

144. Ross J.R. Nouniness7/ Three dimensions in linguistic theory. Tokyo, 1973.

145. Schwarz M. Kognitive Semantiktheorie und neuropsychologische Realitaet: repraesentationale Aspekte der semantischen Kompetenz. Tuebingen, 1992.

146. Stevens S.S., Galanter E.H. Ratio scales and category scales for dozen perceptual continua // Journal of Experimental Psychology. 1957. V.54. Pp. 377-411.

147. Sumby W.H., Pollack I. Visual contribution to speech intelligibility in noise //Journal of Acoustical Society of America. 1954. 26. Pp. 212-215.

148. Thorndike E.L. A constant error in psychological ratings // Journal of Applied Psychology. 1920. V.4. Pp. 25-29.

149. Thorndike E.L., Lorge I. The teacher's word book of 300 000 words. New York, 1944.i

150. Underwood R.J., Schulz R.W. Meaningfulness and verbal learning. Philadelphia, 1960

151. Zipf G.K. Human behavior and the principle of least effort. Cambridge, 1949.