автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Своеобразие художественного мира романов А. Ф. Вельтмана

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Щалпегин, Олег Николаевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Мировоззренческая основа романов А.Ф. Вельтмана.

§ 1. Общая характеристика художественного мира романов Вельтмана.

§ 2. Причины и духовная сущность вельтмановского консерватизма.

§ 3. Образы бунта и революции в романах Вельтмана.

§ 4. Специфика выражения в романах национальной идеи.

ГЛАВА И. Образный потенциал мира вещей в романах А.Ф. Вельтмана.

§ 1. "Рукотворная природа" как доминанта словесного изображения в романах Вельтмана.

§2. Мир вещей как отражение материальной и духовной культуры эпохи (нации,сословия)

§ 3. Роль мира вещей в создании типов и характеров персонажей.

ГЛАВА III. Поэтика портрета в романах А.Ф. Вельтмана.

§ 1. Типология и жанровая классификация портретной живописи романиста.

§ 2. Выражение авторских идеалов в историческом портрете.

§ 3. Специфика комического отражения действительности в портрете.

ГЛАВА IV. Пейзаж в художественном пространстве романов А.Ф. Вельтмана.

§ 1. Творчество Вельтмана-пейзажиста: эволюция и техника словесной живописи.

§ 2. Отражение в пейзаже мифологической концепции бытия.

§ 3. Воплощение в комическом пейзаже принципов художественной игры.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Щалпегин, Олег Николаевич

Александр Фомич Вельтман (1800-1870) принадлежит к тем русским писателям XIX столетия, творчество которых, спустя период долгого забвения, вновь становится достоянием широкой читательской аудитории. Подобный интерес к беллетристике Вельтмана, "стоящего целою головой выше многих, не обойденных памятью потомства",1 объясняется прежде всего ярким своеобразием художественного мира его произведений, актуальностью поднимаемых в них вопросов, оригинальной концепцией отечественной и мировой цивилизаций, четкой позицией автора в решении проблем идейно-нравственного порядка. Сугубо научный интерес к разнообразному обширному наследию писателя (16 романов, десятки повестей и рассказов, публицистических и научных работ2) также вполне закономерен: созданные им произведения, в совокупности и в отдельности, самоценны как объект специальных исследований - частного и фундаментального характера.

Вспомним ставшие уже хрестоматийными оценочные характеристики "даровитого" писателя3, имя которого ставилось среди "более или менее блестящих талантов"4: "/./ печать истинного, неподдельного таланта. талант г. Вельтмана самобытен и оригинален в высшей степени; он никому не подражает, и ему никто не может подражать. Он создал какой-то особенный, ни для кого не доступный мир; его взгляд и его слог то.лее принадлежит одному ему /курсив мой - О.Щ./" /Белинский/5; "/./ дар его уже никому не загадка /./ это развязное, легкое перо, эта шутливость истинно русская и вместе с тем европейская, эта глубина мысли в вещах

1 Коринфский Ап.// Всемирная иллюстрация, 1895, № 1355, С.50. Краткую сводную хронологическую таблицу эпических произведений Вельтмана составила Л.И.Крекнина: См. ее диссертацию "Жанровое своеобразие прозы А.Ф.Вельтмана 1830-1840 годов", С. 120.

J Так называет Вельтмана (и Луганского) Ап. Григорьев в статье "После "Грозы" Островского. Письма к Ивану Сергеевичу Тургеневу. (Письмо второе). См.: Григорьев A.A. Соч. в 2-х т. Т.2. М., 1990. С. 232.

4 Белинский В.Г.Полноре собрание сочинений А.Марлинского. М., 1983. С. 255. Обратим внимание на то, что критик называл Вельтмана в ряду таких писателей, как Ломоносов, Фонвизин, Карамзин, Баратынский, Кольцов, Нарежный, Загоскин, Даль. Лажечников, Одоевский и др. дельных, как две силы центральные, то влекут вас к думе, то выбрасывают из угрюмости: он мне очень нравится"/ А. А. Бестужев-Марлинский/6; "/./ хороший писатель, бойкий, точный, без преувеличений. Он иногда лучше Гоголя" /Л.Толстой/. Положительную оценку сочинениям Вельтмана давали также А.С.Пушкин, Н.А.Полевой, В.К.Кюхельбекер, М.Лихонин, В.Аскоченский, И.И.Срезневский, Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский. Вслед за классиками отечественной литературоведческой мысли можно с уверенностью говорить об особом месте "чародея Вельтмана" /А.Бестужев-Марлинский/ в ряду наиболее одаренных русских писателей "золотого века", о яркой художественной индивидуальности, присущей литературным опытам ни на кого не похожего романтика. Разносторонние научные интересы Вельтмана также обращают на себя внимание как в высшей g степени оригинальные и самобытные.

На сегодняшний день имеется достаточное количество специальных работ, посвященных творчеству русского беллетриста, что дает право рассматривать велътмаиоведеиие как самостоятельно оформленную область отечественной филологической науки. Но еще рано говорить о том, что обширное наследие писателя получило в исследовательской практике литературоведов подробное, всестороннее освещение, адекватное осмысление, интерпретацию и оценку. Многие, уже поднимаемые ранее проблемы, связанные с изучением беллетристических сочинений Вельтмана (такие, как "жанр", "тип, характер, психологизм", "фантастика и

5 Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 2. М., 1953. С. 114. ь См.: его письмо Н.А.Полевому (май 1831) // Русский вестник. 1861. т.32, С. 299.

7 М.Горький. Литературные портреты. Лев Толстой // М.Горький. Собр. соч. в 16 тт, Т. 16. М., 1973. С.126. ь Научные, прежде всего культурологические исследования Вельтмана требуют отдельного серьезного изучения, интересы которого далеко выходят за рамки литературоведения. Вопрос о новаторстве Вельтмана-историка-культуролога поднимался, например, Н.А.Добролюбовым в работе "Аттилла и Русь IV и V века. Свод исторических и народных преданий" А.Ф.Вельтмана" // Современник, 1858. Т.ХУИ, № 3; в статье А.П.Богданова "Александр Вельтман - писатель-историк"// Вельтман А.Ф. Романы. М., 1985.; в диссертации А.Н.Высоцкого "Киевская Русь в русском историческом романе 30-х годов XIX века". Архив писателя содержит объемный, малоизученный материал; некоторые высказывания ученого, позволяющие представить в общих чертах его научную концепцию, приводятся в тексте диссертации. жизнеподобие", "историзм"), требуют дальнейшего изучения, а в некоторых случаях - принципиального переосмысления и существенной корректировки.

Наибольшей значимостью в смысле художественной ценности и полноты выражения личностного творческого начала автора обладают, несомненно, романы Вельтмана9. В этом жанре писатель постоянно работал с конца 20-х по конец 60-х годов, фактически до самой кончины. Результатом сорокалетней творческой деятельности явились шестнадцать романов: пятнадцать из них были изданы при жизни10, только шесть - перепечатаны в наше время11, один - до сих пор существует лишь в рукописном варианте12 Традиционно в научных исследованиях именно романам Вельтмана уделялось особое внимание.

Проведем краткий обзор специальной литературы, посвященной творчеству романиста13 Нас будут интересовать прежде всего те научные

9 Сказанное не означает, конечно, что опыты беллетриста в иных жанрах не представляют научного интереса и не нуждаются в специальном исследовании. Полезные работы в этом направлении велись: см. например, работы Ю.Акутина "Неизвестные страницы поэзии Александра Вельтмана// Сб. Проблемы метода в русской литературе. М., 1973: "Проза Александра Вельтмана//Вельтман А.Ф. Повести и рассказы. М.Л977; диссертацию Л.Б.Саламовой "Повести А.Ф.Вельтмана". М., 1983; статью и диссертацию Л И Крекниной "Особенности романтизма в повестях А.Ф.Вельтмана 1830-1840 // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей межвузовской конференции. Томск, 1981; "Жанровое своеобразие прозы Вельтмана". М., 1985.

111 "Странник" - 1831-32; "Кощей бессмертный. Былина старого времени." - 1833; МММСБХЫИ год. Рукопись Мартына Задека" - 1833; Лунатик. Случай. 1- год" - 1834; "Светославич, вражий питомец. Диво времен Красного Солнца Владимира" - 1835; Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский" - 1836; "Виргиния, или Поездка в Россию" - 1837; "Сердце и Думка. Приключение: Роман в 4-х частях" - 1838; Генерал Калимерос" - 1840; "Райна, королевна Болгарская. Повесть" - 1843; "Новый Емеля, или Превращения. Роман" - 1845; "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея" - 1846-1848; "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Чудодей" - 1849-1856; "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Воспитанница Сара" - 1862; "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Счастье-несчастье" - 1863; "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Последний в роде и безродный /Приемыш/" — конец 1860-х)

11 "Странник", "Кощей бессмертный", "Светославич, вражий питомец", "Сердце и Думка", "Райна, королевна Болгарская", "Новый Емеля, или Превращения", "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея".

12 "Приключения, почерпнутые из моря житейского. Последний в роде и безродный /Приемыш/". ь Нет необходимости дублировать уже проделанную библиографическую работу. Дореволюционная критика, работы авторов нового времени подробно изучены и грамотно представлены Ю.Акутиным См.: Александр Вельтмана в русской критике XIX века. Сб. "Проблемы художественного метода в русской литературе". М., 1973; Александр Вельтман и его роман "Странник" //А.Ф.Вельтман. Странник. М.1978; достаточно полный обзор критических исследований имеется и в вводных частях диссертаций А.В.Чернова. Л.И.Крекниной. Л.Б.Саламовой, С.А.Ковыриной. труды, результаты которых непосредственно влияют на выбор объекта, материала и направления настоящего исследования, а также помогают установить границы его притязаний. Основой предлагаемой классификациии научных и публицистических работ является тот круг проблем, которым в отечественном вельтмановедении уделялось наибольшее внимание. Естественно, что одни и те же вопросы в разной мере могли решать различные исследователи, чем и объясняется повторение некоторых имен.

Сведения о биографии писателя, его литературных связях, карьере представлены в работах авторов прошлого и нынешнего столетия: И. Халиппы "Город Кишинев времен жизни в нем Александра Сергеевича Пушкина. 1820-1823 гг."14, JI.H. Майкова "Бессарабские воспоминания А.Ф.Вельтмана и его знакомство с Пушкиным"1 И.И. Срезневского (письма к матери)16, С.А.Венгерова "Критико-биографический словарь русских писателей и ученых"17, Н.В.Гербеля "А.Ф.Вельтман"18, A.B. Арсеньева "Словарь писателей среднего и нового периода русской литературы. XVII

XIX в. (1700-1825)"19, З.С.Ефимовой "Начальный период литературной

20 21 деятельности А.Ф.Вельтмана" , В.Ф.Переверзева "А.Ф. Вельтман" ,

Ю.М.Акутина "Александр Вельтман и его роман "Странник", "Загадка

22 23

Елены Кубе" , П.В. Анненкова "Материалы для биографии А.С.Пушкина" , В нашем исследовании биографические сведения используются в качестве

14 Халиппа И. Город Кишинев времен жизни в нем Александра Сергеевича Пушкина. 1820-1823 гг. Кишинев, 1899.

15 Майков Л.Н. Бессарабские воспоминания А.Ф.Вельтмана и его знакомство с Пушкиным. -Русский вестник. 1893. кн. 12.

16 Срезневский И.И. Письма к матери. // Живая старина. 1892. Вып. 1.

17 Венгеров С.А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. Спб.,1897.

18 Гербель Н.В. А.Ф.Вельтман // Русские поэты в биографиях и образцах.Сост.Н.В.Гербеля. СПб. 1873.

19 Арсеньев A.B. Словарь писателей среднего и нового преиода русской литературы. XVII-XIX в.(1700-1825 ). СПб., 1897.

20 Ефимова З.С. Начальный период литературной деятельности А.Ф.Вельтмана.//Русский романтизм. Л.,1927.

21 Переверзев В.Ф. А.Ф.Вельтман. КЛЭ, т.1. Л., 1962.

22 Акутин Ю.М. Александр Вельтман и его роман "Странник" // Вельтман А.Ф.Странник. М.,1977; Акутин Ю.М. Загадка Елены Кубе. - Наука и жизнь, 1976. №6.

23 Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М., 1984. дополнительного материала, помогающего, где это необходимо, воссоздать контекст творчества романиста.

Проблема художественного повествования. Трудно назвать работу, посвященную творчеству русского писателя (какого бы направления и характера она ни была), в которой автор хотя бы не указал на особенную манеру повествования, на специфический строй речевой организации вельтмановской прозы. Специально стоит отметить исследования, в которых проблема художественного повествования освещается наиболее подробно: Т.Роболи "Литература "путешествий"24, А.В.Алтапов "Стилизация речи"25, Ю.В.Манн. "Развитие "романтически-иронического" повествования.(Роман А.Вельтмана "Странник")"26, Ковыршина С.А. "Метризованная проза А.Ф.Вельтмана"27. Пожалуй, исследователей творчества Вельтмана особенно привлекают проблемы жанра и творческого метода. В большинстве работ этого направления специфические черты вельтмановской прозы определяются, как правило, на базе анализа тематики, проблематики и типологии романов (повестей, рассказов). В таком ракурсе изучаются

28 29 сочинения писателя в работах З.С.Ефимовой , Г.М.Фридлендера , Ю.М.Акутина30, Г.М.Васильевой31, Н.А.Вердевской32, В.И.Калугина33; Л.И.

Л Л

Крекниной"1 . Вполне закономерно, что параллельно с проблемами жанра,

24 Роболи Т. Литература "путешествий" //Сб. Русская проза. Л. 1927.

5 Алтапов А.В. Стилизация речи //Русская речь, 1970, №4.

26 Манн Ю. Развитие романтически-иронического повествования.(Роман А.Вельтмана "Странник" //Диалектика художественного образа. М.,1987.

27 Ковыршина С.А. Метризованная проза А.Ф.Вельтмана. Диссертация на соискание уч. ст. канд. фил. наук, М.,1995.

28 Ефимова З.С. Начальный период литературной деятельности А.Ф.Вельтмана // Русский романтизм, Л., 1927.

9 Фридледер Г.М. Нравоописательный роман. Жанр романа в творчестве романтиков 30-х годов // История русского романа в 2-х тт., т. 1, М.-Л.,1962.

Акутин Ю.М. Проза Александра Вельтмана //Вельтман А.Ф.Повести и рассказы. М., 1979;

Акутин Ю.М. Александр Вельтман и его роман "Странник" // Вельтман А.Ф.Странник. М.,1977.

Васильева Г.М. Своеобразие эпического в романе А.Ф.Вельтмана "Приключения, почерпнутые из моря житейского" //Вопросы истории и теории литературной критики. Научные труды Тюменского университета, 1976. Вердевская Н.А.Русский роман 40-60-х годов XIX века // Изд. Казанского университета, 1980. Калугин В.И. Романы Александра Вельтмана //Вельтман А.Ф. Романы. М., 1985. ,4 Крекнина Л.И. Жанровое своеобразие романа А.Ф.Вельтмана "Странник" //Проблемы литературных жанров. Томск. 1979; К проблеме романтического характера (на материале романа метода, типологии многие исследователи произведений Вельтмана обычно поднимают и проблему историзма. Подобный ракурс изучения романов русского писателя весьма перспективен - назовем те исследования, в которых авторы пытаются определить своеобразие исторического романа Вельтмана, рассматривают типологические модели и характеры, созданные "романтиком-сказочником". Эти задачи ставятся и решаются в таких работах, как "Вельтман и его сочинения" /М.Лихонин/33, "Русский исторический роман. А.Ф.Вельтман" /А.Пинчук/36, "Первые романы

37 38

Вельтмана" /Б.Я.Бухштаб/ , "Русский исторический роман" /С.М.Петров/ ; "Русский исторический роман 30-х годов века" /И.П.Щеблыкин/39, "Романтизм в русской литературе 30-х годов XIX века. Проза" /В.Ю.Троицкий/ ; "Александр Вельтман - историк " /А.П.Богданов/41; "О

42 романе А.Ф.Вельтмана "Кощей бессмертный""/А.В.Чернов/ , "Киевская Русь в русском историческом романе"/ А.Н.Высоцкий/43; "Жанровая специфика романа А. Ф. Вельтмана "Светославич, вражий питомец" /О.Н.Щалпегин/44, "Русская историческая проза 40-50-х годов века" /О.В.Христова/45 Поскольку сочинения Вельтмана как феномен

А. Ф. Вельтмана "Странник") // Проблемы творческого метода. Тюмень, 1979; Жанровое своеобразие прозы А.Ф.Вельтмана 1830-1840-х годов. Диссертация на соискание уч. ст. канд. фил. наук, Томск, 1985.

Лихонин М. Вельтман и его сочинения. Московский наблюдатель, 1836, 4.VII, кн. 1, кн.2.

36 Пинчук А. Русский исторический роман. А.Ф.Вельтман // Филологические записки, 1914. №4. л Бухштаб Б.Я. Первые романы Вельтмана//Русская проза. Л . 1926. jS Петров С.М. Русский исторический роман XIX века. М.,1964. j9 Щеблыкин И.П. Русский исторический роман 30-х годов века // Сб. Проблемы жанрового развития русской литературы XIX века. Рязань, 1972.

40 Троицкий В.Ю. Романтизм в русской литературе 30-х годов XIX века. Проза // История романтизма в русской литературе. М. 1979.

41 Богданов А.П. Александр Вельтман - историк.//Вельтман А.Ф.Романы. М.Л985.

42 Чернов A.B. О романе А.Ф.Вельтмана Кощей бессмертный" //Русская литература, 1987. №2.

4j Высоцкий А.Н. Киевская Русь в русском историческом романе 30-х годов XIX века (М.Н.Загоскин, А.Ф.Вельтман, З.А.Волконская). Диссертация на соискание уч. ст. канд. фил. наук, Днепропетровск, 1991.

44 Щалпегин О.Н. Жанровая специфика романа А.Ф.Вельтмана "Светославич, вражий питомец" // Проблемы метода, жанра и стиля в русской литературе. Межвузовский сборник научных трудов. М.,1993.

45 Христова О.В. Русская историческая проза 40-50-х годов века (проблема стилевой эволюции). Диссертация на соискание уч. ст. канд. фил. наук, М., 1997. индивидуального творчества еще не изучены всесторонне и полно, не решены пока и задачи, связанные с проблемами литературного влияния, литературной полемики. Подобный ракурс исследования литературного наследия требует подробного сравнительно-сопоставительного анализа, привлечения обширного контекстуального и текстового материала. Работы в этом направлении велись, например, В.Ф.Переверзевым ("Предтеча Достоевского")46, Ю.Д.Левиным ("Волшебная ночь" А.Ф.Вельтмана / Из

47 истории восприятия Шекспира в России) , A.B. Чичериным ("Ранние

48 предшественники Достоевского") , А.В.Михайловым ("Гоголь в своей литературной эпохе")49, А.В.Черновым ("Мудрая фантазия сказочника").50 Глубокое изучение творчества русского романтика в этом ракурсе, несомненно, должно быть продолжено в специально посвященных названным проблемам трудах. В настоящем исследовании подробного, развернутого сравнительного анализа творчества Вельтмана с творчеством отечественных и зарубежных романистов не проводится: соискатель ограничивается сопоставлениями частного характера и воссозданием общей картины литературного процесса - где это необходимо для выявления специфических черт художественного мира романов писателя.

Учитывая направление и результаты проведенных ранее исследований, посвященных творчеству Вельтмана, определим территорию научного поиска. Объектом исследования является художественный мир романов, в которых наиболее полно проявляется творческая индивидуальность автора. Особое внимание уделяется анализу текстов произведений, не знакомых широкому кругу читателей, издававшихся только при жизни писателя (девять романов) или не напечатанных вовсе (рукописный вариант романа "Последний в роде и безродный // Приемыш", черновые наброски,

46 Переверзев В.Ф. Предтеча Достоевского //У истоков русского реалистического романа. М.,1965.

47 Левин Ю.Д. "Волшебная ночь" А.Ф.Вельтмана (Из истории восприятия Шекспира в России) // Русско-европейские литературные связи. М.-Л., 1966.

48 Чичерин A.B. Ранние предшественники Достоевского // Ритм образа. М.Л973

49 Михайлов A.B. Гоголь в своей литературной эпохе // Гоголь и современность. М. 1985

50 Чернов A.B. Мудрая фантазия сказочника // Вельтман А.Ф. Сердце и Думка: Приключение: Роман в 4 ч. М.Л 986. фрагменты). В качестве дополнительного материала привлекаются малоизвестные публицистические, научные статьи, письма, рукописи из архива Вельтмана.

Атуальность работы определяется объективной научной потребностью во всестороннем, углубленном изучении обширного и разнообразного творческого наследия писателя.

На сегодняшний день не имеется фундаментальных исследований, в которых проводился бы внимательный анализ мировоззренческой направленности сочинений русского беллетриста, выявлялась бы взаимосвязь между эстетическими пристрастиями, гражданской позицией романиста и его мифологической концепцией бытия, без чего невозможно составить верное представление о духовном потенциале художественного мира романов и ценностной ориентации писателя.

Проблема формы вельтмановского романа пока также не получила всестороннего освещения, поскольку рассматривалась преимущественно в ракурсе таких проблем, как "композиционно-сюжетная структура", "жанровая специфика", "форма повествования". В отечественном литературоведении на сегодняшний день создалась известная диспропорция между исследованиями, посвященными проблемам сугубо содержательного уровня (типология, проблематика, историзм), и работами, в которых изучается специфическая форма вельтмановского романа. Следует отметить, что исследования второго типа строятся преимущественно на базе анализа динамического пласта повествования (прежде всего - сюжетного уровня), в то время как внесюжетная, статическая, сторона повествования фактически не рассматривается в качестве самоценного объекта научного изучения. Например, образы материального мира, несмотря на их особенное место в духовном пространстве романов Вельтмана, также специально подробно не изучались, как специально не изучалась и "мастерская" писателя, работающего в области словесной живописи. Обращения к пейзажу, портрету и миру вещей носили до сих пор фрагментарный характер, мотивировались освещением иных проблем3'. Но внимание писателя к материальной стороне бытия, к "предметному миру" (А.П. Чудаков), "микросреде" (C.B. Шешунова) "должно рассматриваться не только в контексте вопросов детализации и предметной изобразительности, но и в связи с идейно

52 проблематическим ядром произведения". Словосочетание "мир писателя" в строгой терминологической традиции (А.П. Чудаков) "следует понимать как оригинальное и неповторимое видение вещей и духовных феноменов, запечатленных словесно'03 Определяя специфику творчества русского романтика, нельзя не учитывать того факта, что Вельтман не только постоянно изучал древние памятники словесности, но и оказался в "плену материала": он перенял и фактически реанимировал забытые в век "просвещения" принципы и приемы средневековой эстетики. Поэтому нужно говорить об особой, тесной связи слова и изображения в романах Вельтмана как о практическом возобновлении традиции. Об этом синкретизме, как и о теснейшей связи древнерусской литературы с изобразительным искусством, можно сказать словами Д.С.Лихачева: "Взаимопроникновение - факт их внутренней структуры"34. Мотивируя выбранный нами ракурс исследования, уместно продолжить цитату: "В литературоведении он (факт взаимодействия словесного и изобразительного начал - О.Щ.) должен рассматриваться не только в историко-литературном отношении, но и в теоретическом"33. Проведение исследования в этом направлении представляется перспективным потому, что по своей природе написанный образ материального мира предельно конкретен. Это качество, присущее

51 Например, в статье С.И. Анока пейзаж рассматривается в связи с проблемой композиции; попытка определения видовых различий изображений не может быть признана удачной, поскольку отсутствуют четкие критерии классификации. См.: Анока С.И. О композиции романа Вельтмана "Странник"// Проблемы художественного метода, жанра, стиля в русской литературе. Межвузовский сборник научных трудов. М.,1993.

52 Шешунова C.B. Микросреда и культурный фон в художественной литературе. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1990.

5j Чудаков А.П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. M., 1986, С. 13.

54 Лихачев Д.С. Поэтика литературы как системы целого. Древнерусская литература в ее отношениях к изобразительным искусствам // Поэтика древнерусской литературы. Избр. работы в 3-хтт,Т.1. Л., 1987, С.280. словесному изображению, наглядно проявляется при сравнении с образами, существующими вне зрительно воспринимаемой формы56. "Изображение

57 делает предмет литературы конкретным и близким читателю" . Именно в силу особой конкретности образов материальной действительности в них может наиболее точно фиксироваться авторское отношение и к объективно существующей реальности, и к реальности, созданной его вымыслом, и к читательской аудитории. Показательно, что на протяжении всего творческого пути, будучи последовательным идеалистом, Вельтман проявляет устойчивый интерес к "плоти мира", в образах которой воплощает свое представление о духовной стороне бытия (романтическая ирония). Так, например, основу символического и эмблемного ряда в его романах составляют образы "рукотворной природы" - вещи. Наиболее интересные психологические этюды писателя также строятся с опорой на изображение материального мира. Учитывая эту особенность стиля писателя, вполне логичным видится выбор материала, который должен лечь в основу настоящего исследования (И, III, IV главы). Этим материалом становится визуальный ряд романов: образы, созданные Вельтманом в пейзаже, портрете и картинах мира вещей. Особое внимание уделяется изучению

58 пространственных моделей мира" , их соотнесенности с историческим процессом, временем, мироощущением автора, типом и характером героя. Эти модели "нужно изучать в их изменениях"39. Говоря о специфике художественного мира вельтмановского романа, вновь уместно привести слова Д.С.Лихачева: "Жизнь - это проявление себя в пространстве. Это путешествие на корабле среди моря житейского"60 Естественно, нельзя

55 Там же, С.280.

56 Например, образы собственно вербального уровня (речеизъявление героев, повествователя), образы предикативного уровня (поступок героя, отраженное в произведении явление, процесс, событие).

7 Лихачев Д.С. Индивидуализация быта // Развитие руссской литературы Х-ХП века. Эпохи и стили. Л., 1973. С. 153. л Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства // Поэтика древнерусской литературы. Л., 1987. Избр. работы в 3-х т. Т.1. С.647.

59 Там же, С.647.

611 Там же, С.640. абсолютизировать значимости выбранного ракурса исследования (как и любого другого), но и не использовать огромного идейно-художественного потенциала образов материального мира романов Вельтмана также не представляется возможным.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые дается подробная характеристика мировоззренческой основы и идейной направленности вельтмановского романа, в частности, определяется иерархия идеалов и "антиценностей", отражающая авторскую мифологическую концепцию человеческой цивилизации, а также в том, исследование романов Вельтмана проводится на базе полного формально-содержательного анализа образов материального мира.

Основной целью диссертации является системное целостное исследование идейного и эстетического своеобразия художественного мира романов А.Ф.Вельтмана.

В соответствии с поставленной целью, с учетом направлений и результатов сделанных ранее исследований определяются и конкретные задачи диссертации (содержательного и формального уровней):

- определить мировоззренческую основу и идейную направленность вельтмановского романа;

- наглядно представить шкалу ценностей Вельтмана как художника слова, идеолога, культуролога;

- выявить связь между эстетическими пристрастиями, гражданскими взглядами писателя и его мифологической концепцией человеческой цивилизации; объяснить причины и духовную сущность вельтмановского консерватизма;

- определить специфику авторского выражения в художественном образе романов национальной идеи;

- осветить проблему пафосного наполнения образов в романах Вельтмана (частная задача - определить пафосную доминанту художественного мира романов);

- подробно исследовать художественный мир романов Вельтмана как феномен словесной живописи;

- определить идейно-эстетический потенциал романов в образах материального мира;

- проанализировать индивидуальный стиль работы писателя над созданием словесными средствами художественного образа в пейзаже, портрете и изображениях вещи (частная задача - составить классификацию работ писателя в этих жанрах);

- определить роль картин материального мира романов в создании образов древней и новой истории, национальных культур, социума;

- выявить принципы и приемы, используемые Вельтманом-художником в работе над созданием типа, характера и внутреннего мира героя.

Теоретико-методологической основой диссертации является представление о первичности субъективного духовного начала в творческом процессе и о содержательности художественной формы литературного произведения.

Основная методика исследования - системный формально-содержательный анализ художественного текста.

В работе соискатель придерживается единой терминологической традиции. Необходима теоретическая мотивировка некоторых ключевых терминов, используемых в работе.

Художественный мир произведения. В современном литературоведении не существует общепринятого научного термина, раскрывающего это понятие (впрочем, не имеется и универсального определения "художественной реальности" как таковой). Соискатель придерживается такой версии: художественный мир произведения созданная средствами искусства модель реальности, воплощающая в конкретных образах систему ценностей автора.61 Система ценностей автора - иерархия идеалов и противоположных им "антиценностей", отражающая индивидуальное мировоззрение художника. Мировоззрение художника можно представить как триединство: мироощущение ("мирочувствование") - индивидуальное эмоциональное отношение к действительности, миропонимание индивидуальное рациональное отношение к действительности, мирооценка -представление автора об идеалах и "антиценностях" (результат его эмоционального и рационального взгляда на действительность). О приятии и неприятии автором действительности, об истинной шкале его ценностей читатель может составить наиболее точное представление, обращаясь не столько к рациональному наполнению художественного образа мира, сколько к его эмоциональному потенциалу. Поэтому именно категория пафоса представляется соискателю наиболее удобной для определения истинного отношения автора романов к тому или иному явлению действительности, к созданным художником картинам мира, к искусству как таковому, к читательской аудитории. Под пафосом будем понимать: доминирующий эмоциональный настрой произведения (отдельного эпизода, сцены, изображения), выражающий авторскую оценочную позицию. Пафос принят в работе и в качестве различительного критерия содержательного уровня при классификации различных видов изображения образов материального мира. "Мир вещей", "рукотворная вторая/ природа " - эти понятия используются в работе как синонимы. Под объектом мира вещей понимаем любой предмет (независимо от размеров и функций), прошедший обработку человеческой рукой.Термины, которые используются в работе для обозначения более узких специальных понятий, раскрываются, когда это необходимо, в примечаниях.

61 О субъективном начале творческого процесса говорит, например, и Д.С.Лихачев: "Мир художественного произведения - явление не пассивного восприятия действительности, а активного ее преобразования, иногда большего, иногда меньшего"// Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства // Поэтика древнерусской литературы. Избр. Работы в 3-х тт., Т. 1. Л., 1987. С.629.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в практике вузовского и школьного преподавания русской литературы XIX века, при подготовке лекционных курсов, семинарских занятий по истории русского романтизма, при разработке спецкурсов, спецсеминаров и факультативов по творчеству А.Ф.Вельтмана, а также для дальнейшего научного изучения художественного наследия писателя.

Апробация работы. По теме диссертации опубликованы 4 статьи в сборниках межвузовских научных работ; были сделаны доклады на заседаниях кафедры русской литературы МГОПУ.

Структура диссертации. Помимо введения и заключения работа состоит из четырех глав; каждая глава содержит три параграфа (I глава -четыре: §1 - вводный). Структура диссертации в целом и структура каждой главы позволяют проводить системный анализ различного материала в соответствии с конкретными задачами исследования.

Во введении мотивируется обращение к теме диссертации, обосновывается ее актуальность, дается системный обзор критической и научной литературы, посвященной творчеству А.Ф. Вельтмана; выявляется круг ранее освещенных проблем. Далее определяется объект, направление, материал и методика настоящего исследования, формулируются его цель и задачи. Введение содержит также теоретическую мотивировку ключевых терминов, используемых автором данной работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Своеобразие художественного мира романов А. Ф. Вельтмана"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты проведенного формально-содержательного анализа позволяют сделать вполне определенные выводы. Представим в обобщенном виде основные положения диссертации.

1. В ходе проведенного системного анализа романов Вельтмана был подтвержден тезис о том, что духовная сторона художественного мира его романов, созданных в разные периоды творчества, не претерпевала каких-либо метаморфоз, так как мировоззрение писателя не содержало серьезных внутренних противоречий и оставалось мифологически замкнутым. Не идеализируя реальности в ее прошлом и настоящем, не закрывая глаза на безобразные и страшные стороны несовершенного, по его мнению, земного бытия, Вельтман тем не менее не становится пессимистом, не ищет опоры в каких-либо философских теориях, не увлекается популярными в среде русского дворянства идеями фатализма и дуализма.

На протяжении всей жизни и творчества писатель резко отрицательно относился к деятельности тайных обществ, планам по радикальному преобразованию государственного устройства, теории и практике революции. Так, именно образ революции (и республики) занимает в шкале "антиценностей" Вельтмана одну из первых позиций. Активный сторонник политических реформ "сверху" (например, крестьянской), русский беллетрист до конца дней оставался столь же активным противником каких бы то ни было движений "снизу".

Политические симпатии, гражданские взгляды романтика не претерпевают никаких принципиальных изменений или модернизаций, что позволяет называть его истинным консерватором. Шестнадцать романов писателя (формально не входящего ни в одну "партию"), если говорить об их мировоззренческой основе (в частности - идеологической направленности), представляют собой единый монолит. В своих произведениях Вельтман, как глубоко верующий человек, убежденный монархист, выступает защитником традиционных ценностей "Русскаго М1ра" - соответствующих его идеальному, мифологизированному представлению о нормах человеческого бытия.

Сделанный вывод подтверждается многочисленными портретами, пейзажами и изображениями мира вещей - построенными на мифологемах "Третьего Рима". Например, композиционным центром и эмоционально-идейным фокусом лучших пейзажей Вельтмана становится православный храм (характерная тенденция развития русского пейзажа вообще); с особым желанием романист пишет (в традициях исторического /"архаического" портрета) идеализированный облик венценосца, Воина, священнослужителя; через многие произведения проходит "рукотворный" образ сакрального, намоленного пространства - Москвы церковной, эмблемой которой (соответственно - и "Третьего Рима") является колокольня Ивана Великого. До последнего романа включительно Вельтман с увлечением работает над интерьерами, экстерьерами, изображениями бытовой утвари, экипажами и костюмами - воплощающими в себе мифологизированный идеальный образ патриархальной Московии. Соответственно, шкала "антиценностей" выстраивается по принципу антитезы на изобразительном ряде, отражающем тип культуры, не соответствующей (или угрожающей) этому идеалу. Так появляются в романах "овеществленные" портреты-маски, представляющие образ рафинированной "сделанной" европейской красоты, коллекция "агрессивных" модных вещей, описания "чужеродного" жилого пространства - перегруженного нефункциональной роскошью или откровенно безобразного (построенного обычно на литоте).

Несмотря на трансформацию общественно-политической жизни, смену духовных и эстетических ориентиров беллетристики 50-60 годов, русский романист так и не изменил своих взглядов и убеждений. Подобное поистине "рыцарское служение" Вельтмана раз и навсегда избранным идеалам, пожалуй, вернее всего характеризует его как романтика.

2. Характеристика духовной основы художественного мира произведения не может быть полной без освещения проблемы пафоса. Действительно, в пафосе вельтмановских романов, пожалуй, наиболее точно раскрывается личность автора: его мироощущение, система ценностей. Анализ визуального ряда подтвердил тезис о том, что спектр пафосного освещения действительности, как и тематико-проблематический ряд, в произведениях русского писателя очень широк.

На примере многих изображений материального мира мы наблюдали, как использует Вельтман принцип контрастного эмоционально-оценочного наполнения образов в форме пафосной эстафеты (последовательное изменение эмоционального освещения объекта) и пафосной "дуэли' (наполнение объекта полярными эмоциональными зарядами). По этому принципу строятся многие пейзажи, портреты и картины мира вещей. Например, на последовательном сопоставлении изображений внешности, ландшафтов, интерьеров, экстерьеров, предметов бытовой утвари, костюмов (обычно в диптихах и триптихах) Вельтман наглядно представляет духовную эволюцию /деградацию/ героев. Целостный образ возникает как результат п-кратного отражения его сущности в иных объектах (еще барочная традиция)1 Этот же принцип писатель часто использует, когда ведет со зрителем игру: мистифицирует его, пародирует и разрушает жанровые стереотипы.

Широчайший пафосный и тематико-проблематический ракурс освещения жизни соответствует "программной" установке Вельтмана на мозаичное, калейдоскопическое отражение бытия.

Анализ романов русского беллетриста с точки зрения пафоса позволил сделать несколько интересных наблюдений.

Критическое освещение действительности, характерное для абсолютного большинства романтиков, находит в творчестве Вельтмана

1 Об этой проблеме см. например: Сафронова Л.А. Принцип отражения в поэтике барокко //Барокко в славянских литературах М. 1982. весьма специфическое воплощение. Во-первых, доминирующим эмоционально-оценочным освещением романов являются пафосы юмористический и иронический (реже - драматический), а не трагический, сатирический или саркастический, что позволяет говорить о готовности писателя идти на компромисс: в целом он все-таки принимает далекую от совершенства реальность.

Необходимо специально отметить, что Вельтман-рассказчик не может позволить себе писать в комической манере обо всем. Регламент на притязания смеха установлены его представлением о святости и грехе. Позиция русского романтика, как продолжателя смеховой культуры, в этом отношении принципиально отличается, например, от авторов плутовского романа, русских сатирических повестей и пародий ХУН-ХУШ веков, многих весьма фривольных фольклорных сказок. Например, образ смерти (даже несимпатичного автору героя), "несчастной матери", "обманутой невесты" не привлекает Вельтмана как потенциальный объект смеха (феномен "черного юмора"); не йорничает писатель и над обрядовой стороной (в том числе - и чисто внешней) церковной жизни. Территория комического освещения имеет даже сословные границы: ни в одном из 16 романов он не пишет сатирического типа казака, православного священника, чем разительно отличается от большинства современников.

В-третьих, основной потенциал негативного смехового заряда писатель-сатирик расходует, когда раскрывает читателю сущность "культурной интервенции" Запада и явления, которое он называет "обезьянством" соотечественников. Эти параллельно протекающие процессы, по мнению писателя, отражают истинный характер диалога между "Третьим Римом" и "цивилизованной Европой". Следствием этого диалога явилось заражение общества идеями "просвещения", которые русофил Вельтман воспринимает как всепроникающее зло - реальное и ясно ощутимое. Феномен европеизации Московии беллетрист предпочитает изображать (целая коллекция портретов, картин мира вещей) в откровенно саркастических тонах, демонстрируя свое умение уничтожать ненавистный объект смехом. Важно отметить, что резко негативное отношение Вельтмана к иноземной культуре проявляется лишь в тех случаях, когда, по его наблюдениям, появляется реальная угроза культурной агрессии: подмены традиционных русских ценностей чужеродными. Интересно, что автор первого русского стихотворного перевода глав из "Старшей Эдды", знаток средневековой истории, потомок шведского дворянина, русский писатель с почтением относится к западной культуре "времен минувших" (это видно в изображениях ландшафтов, памятниках зодчества, портретах) - о Европе современной он говорит с открытой неприязнью. Важно и то, что Вельтман, последовательно отстаивающий национальную идею, не устанавливает "этнического табу" на сатирическое изображение того или иного народа, например, русского. В этом отношении его творчество представляет собой образец критического интернационализма. Православное мировоззрение писателя не позволяет ему встать на позиции шовинизма. Повторимся: чувство ненависти, потребность в уничтожении не типично для Вельтмана, соответственно, инвектива (даже оформленная смехом) не становится пафосной доминантой художественного мира его романов.

3. Проведенный анализ подтверждает выдвинутый нами тезис о том, что особую идейно-художественную нагрузку в духовном пространстве романов русского писателя несут образы материального мира. Основу статической стороны повествования в его произведениях составляет изобразительный ряд (в портрете, пейзаже и в описании мира вещей). Доминантой изобразительного ряда, как было выяснено в ходе исследования, является мир вещей, преобладающий над портретом и пейзажем.

Увлечение художника работой над образами материального мира нанесло ощутимый урон динамической стороне повествования. Впрочем, было замечено, что событийная аморфность отчасти компенсируется именно в пейзажах, портретах, картинах мира вещей - нередко очень подвижных и кинематографичных. Следует отметить и то, что в поздних романах

Вельтман все реже и реже вводит в повествование тяжеловесные описания, наполненные "интересной" познавательной информацией, вследствие чего повышается динамика развития сюжета.

В образах материального мира романов наглядно отражаются специфические черты вельтмановского историзма. Созданные писателем-культурологом пейзажи, портреты и картины мира вещей являются практическим воплощением его мифологической концепции человеческой цивилизации. Не случайно одной из наиболее характерных черт вельтмановской эстетики, несомненно, берущей свои истоки в древних искусствах, является гигантомания', пристрастие писателя к изображению крупномасштабных объектов материального мира. В этой традиции он пишет "с высоты птичьего полета" свои лучшие пейзажи - грандиозные "космические пленэры" (естественный и городской ландшафты), портреты "великанов" и "богатыриц", поражающие размерами предметы воинской и бытовой утвари. По мнению Вельтмана, в самом масштабе подобных моделей, неограниченной пространственно-временной перспективе изображения проявляется первозданный образ суровой и сильной красоты древнего мира. Идеальное единство "сильного духа и сильной плоти", "генетический капитал" древней расы, Вельтман-историк находит, как мы выяснили, в "праславянской" цивилизации арийских племен. Поэтому писатель-мифолог, создающий в пейзаже, портрете и изображениях рукотворных предметов образы Русского Мира (как и мира древнего), с особым воодушевлением (на основе гиперболы) воплощает в них свою идею о культурной преемственности.

В написанных Вельтманом образах находит продолжение прерванная XVIII столетием многовековая традиция живописи (не только словесной): прежде всего - эпохи средневековья. Вельтман не без успеха пытается реанимировать потерянную в веке "просвещения" эстетическую и этическую традицию среденевековой литературы. Русский романтик не только активно использует приемы старых мастеров (что хорошо видно на примере изображений в пейзаже, портрете и "рукотворной природы"), но также стремится воссоздать (в соответствии со своей мифологической концепцией) ритм, масштабы и само "первозданное" ощущение бытия.

Говоря о феномене вельтмановской стилизации под образцы средневековья, следует ввести существенный корректив. Стилизация эта, хорошо сохраняемая в пейзаже и картинах мира вещей, явно нарушается во многих портретах. Исторические или, вернее, "квазиисторические" портреты, в которых появляется непосредственное описание "тяжелой" и сильной плоти, явно не соответствуют канонам живописи "бесплотной" средневековой портретистики - такие образы, пожалуй, ближе изобразительным традициям XVII века, лубочной и фольклорной. Увлечение Вельтмана изображением сильной плоти, как уже было выяснено, мотивировано: в основе подобных образов лежит мифологема "отчинной", еще "праславянской" телесной мощи.

Весьма важным представляется то, что в работах художника-историка нарушается не только чисто эстетический, "табуированный" канон изображения, но и каноны исторического правдоподобия. Истинный романтик, Вельтман пытается убедить и себя, и читателей, в подлинности написанной им картины древнего мира, созданного на территории вымышленной реальности и подчиненного его же - Вельтмана - законам истории. Поэтому в облике героя (вещи, ландшафте) такой-то эпохи находит отражение не столько конкретно исторические реалии, сколько созданная субъективным мировосприятием романтика мифическая история в лицах и предметах. Независимо от своего профессионального желания Вельтман в "архаических" описаниях (особенно портретах), скрупулезно прописывая все известные ему приметы времени, изображает не те "модели", которые были в далеком прошлом, и даже не те, которые "могли быть", а те, которые существуют в его воображаемом историческом пространстве.

4. Вельтман создает особый художественный мир, в котором исторический процесс, пространство и время, типы и характеры, образы материальной и духовной культуры заключены в единую систему координат - мир, который строится на основе авторской мифологической концепции бытия.

Экспериментальные исторические романы писателя2 являются поистине уникальным жанровым образованием и фактически не имеет равноценных аналогов в русской и зарубежной литературах XIX века. Уникальность вельтмановских "сказок-былин" заключается в том, что русский мифолог еще в 30-х годах прошлого столетия создает художественную реальность, существующую по законам, "открытым" уже в искусстве нового времени и определившим во многом развитие современной беллетристики.

Своеобразие художественного мира вельтмановского романа проявляется и в том, что среди реально существовавших героев легендарного прошлого Вельтман помещает героев фантастических, наряду с силой человеческой проявляют себя силы инфернальные, функционируют волшебные предметы, материализуются в событиях предсказания, пророчества и заклятия. Но важно не само наличие фантастики, а то, что персонажи и силы второго типа обладают в романах-сказках Вельтмана статусом равноправных участников исторического действа, что противоречит законам реалистического, вернее, материалистического историзма, но полностью соответствует нормам мифологической достоверности.

Писатель, построивший эту, не похожую ни на какую другую, художественную модель мира, по праву может быть назван предтечей fantasy - одного из самых продуктивных жанров беллетристики XX столетия. Не стоит, конечно, говорить о влиянии Вельтмана на современных зарубежных авторов, ведь его имя и, соответственно, произведения знали далеко не все отечественные сочинители. Интересным представляется сам факт появления в русской литературе 30-х годов "ни на что не похожих" Прежде всего - "Кощей бессмертный'; "Светославич. вражий питомец", в меньшей мере -"Александр Филиппович Македонский". "Райна. королевна Болгарская". произведений, поэтика которых окажется удивительно близкой искусству нашего века.

Необходимо существенное пояснение. Говоря о схожести художественных миров, созданных Вельтманом и авторами нового времени (например, Дж. Толкиен, У. Ле Гуин, М. Стюарт, А. Лингрен /"Братья Львиное Сердце"/), необходимо указать на принципиальные различия в их мировоззренческой позиции. Духовной основой большинства произведений жанра fantasy является неоязычество в различных его вариантах. Волшебные миры, существующие обычно в условном пространстве и времени, строятся, как правило, на базе древних мифов, их комбинаций или модернизаций. По своей сути подобная эклектика представляет собой ничто иное, как религиозный /или квазирелигиозный/ экуменизм, закономерным следствием которого явилось полное устранение в художественном мире fantasy , как до того в научной фантастике4 христианской концепции мироздания. Весьма показательно, что в этих произведениях само понятие Бога и его личностной сущности в конце концов подменяется безличностным (хоть иногда и персонифицированным) образом "магической силы", "тайного знания", "космического разума" и т.п.; подменяется и понятие "цивилизация",требующая корректировки - "нечеловеческая" или "получеловеческая". Вполне закономерным видится также и увлечение неоязыческих художников оккультизмом всех времен и народов, ритуальной символикой различных магических практик. Вельтмана неоязычником назвать никак нельзя. Он строит свою концепцию истории на мифе об Атлантиде, с увлечением исследует древнейшие арийские верования, ритуалы (в том числе - оккультные) многих, народов, создает фантастические образы вовсе не для того, чтобы вернуть читателя к духовному истоку языческих цивилизаций, как это делали, например, л См.: Жаринов Е.В. "Фэнтези" и детектив - жанры современной англо-американской литературы. М, 1996. С.22.

4 См.: Роуз С. Православие и религия будущего.Спб. 1997. идеологи "Аненэрбе", как продолжают делать их последователи5 и многие авторы fantasy. Напротив: Вельтман пытается проследить естественную, провиденциальную, по его убеждению, духовную эволюцию человечества, идущего от архаических верований "праэпохи" через расколы к единой вере. Напомним, что ни с какой иной верой, кроме православной, будущее человечества Вельтман, как культуролог и "фантаст", не связывает. Повторимся: шкала идеалов романиста выстраивается в полном соответствии с ценностной иерархией, принятой и утверждаемой традиционной русской культурой.

5. В написанных Вельтманом портретах, картинах мира вещей, некоторых пейзажах рельефно отражается весьма специфическая система персонажей. Интерес Вельтмана к типам и характерам героев "всех времен и народов" наглядно проявляется при анализе визуального ряда романов: художник с увлечением пишет образы с самых разнообразных моделей, а также "микросреду", окружающую персонажей. Работая над системой персонажей, Вельтман часто использует в качестве эмблемы того или иного обобщенного типа героя (этнического, сословного, поведенческого) предметы "рукотворные"; некоторые из эмблем обладают яркой индивидуальностью', ассоциируются у зрителя с одним единственным героем. Интересно и то, что лучшие психологические этюды Вельтмана (обычно - в стрессовых сценах) также строятся на основе образов "второй природы" по принципу параллелизма: неупорядоченный "поток сознания" (перевозбужденное состояние, больной или пьяный бред) отражается в адекватном "потоке вещей".

Характеризуя мир вельтмановского романа с точки зрения системы персонажей, необходимо сделать еще одно важное дополнение. Особое значение в произведениях Вельтмана приобретает образ "спокойствия", с которым связаны представления писателя об идеальном бытии. Так, в

5 Подробно об этой проблеме см.: Воробьевский Ю.Ю. Путь к Апокалипсису: Стук в Золотые врата. М., 1998; Путь в Апокалипсис: Точка Омега. М.? 1999. пенталогии "Приключения, почерпнутые из моря житейского" (1846-конец 1860-х гг.) жизненные сценарии многих симпатичных автору персонажей строятся в полном соответствии с выбранным им идейным ориентиром (Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 6, песнь 6, Ирмос): Вельтман приводит любимых героев (например, Дмитрицкий, Даянов) через мытарства, падения, страдания и раскаяние в "спокойную гавань", "к тихому пристанищу". Образ спокойствия составляет также эмоциональную и идейную доминанту многих пейзажей, портретов и картин мира вещей (особенно - личные "старые" вещи, интерьер), в которых уравновешивается возникающее у читателя ощущение зыбкости и драматичности жизненного пути персонажей "моря житейского".

6. Подробный анализ образов материального мира романов Вельтмана позволяет определить эстетическую сущность и психологическую мотивировку художественной игры, являющейся характерной чертой поэтики русского романтика. В ходе исследования визуального ряда романов было выяснено, что эта тенденция, действительно, проявляется в произведениях писателя буквально на всех уровнях текста (на собственно вербальном ("игра слов"), сюжетном, жанровом, типологическом, изобразительном).

Одной из специфических форм ведения игры в вельтмановском романе является художественная мистификация. Повествователь, художник Вельтман часто сознательно вводит нас в заблуждение: опираясь на стереотипы обывательского восприятия художественного текста, строит образы на основе хорошо узнаваемых шаблонов и клише (некоторые из которых созданы им самим!), чтобы затем внезапно изменить картину, которой излишне доверчивый читатель поверил. Беллетрист нередко подтрунивает над излишне серьезным читателем, принимающим на веру заведомую фальсификацию; писатель любит мистифицировать и тему, и проблематику, и идею, и пафос того или иного эпизода, сцены, описания, лирического отступления, всего произведения в целом.

Даже пристрастие Вельтмана к фантастике не мешает ему мистифицировать и в итоге разрушать "сказку", неожиданно разоблачить фальшивую сущность введеного им в ткань повествования волшебства. Это пристрастие к розыгрышу наглядно проявляется в пародийных "квазиготических" пейзажах, портретах, картинах мира вещей (например, "кладбищенские виды, шокирующая зрителя внешность героя, "страшный" и таинственный ночной интерьер).

Мистифицирует Вельтман и созданный им самим мифологизированный образ "доброго старого времени" в роскошных, тяжеловесных описаниях. Русский романтик использует свое авторское право на ведение с читателем игры по собственным правилам, согласно которым допустима (и даже поощряема) художественная провокация. Вельтман пытается приучить собеседника не доверять слепо поверхности текста: относиться с известной настороженностью и к вымышленным событиям, и к удивительным героям, и к роскошным описаниям, и к автору, и к своим собственным ощущениям. Повторимся: потребность в игровом комфорте присуща далеко не всякому читателю, поэтому романы русского беллетриста обладают определенным "сопротивлением материала". Впрочем, именно игра на территории художественной реальности может привлечь активного собеседника.

Именно на такого читателя, очевидно, и ориентировался Вельтман, именно такому читателю он желал доставить эстетическое удовольствие, когда писал свои приключения, "сказки", случаи, "былины".

В заключении, кратко резюмируем результаты проведенного в соответствии с выбранным ракурсом исследования анализа произведений Вельтмана.

Образы материального мира занимают особое место в художественном пространстве романов Вельтмана и играют особую роль в построении пространства духовного. В пейзаже, портрете и мире вещей наиболее отчетливо отражаются эстетические, гражданские и научные взгляды Вельтмана; на основе словесных изображений создаются яркие образы различных эпох, национальных культур, сословных групп; объекты "материальной реальности" автор использует как основу для построения /77г//7<э и характера персонажей, раскрытия их внутреннего мира; в картинах естественного ландшафта, внешности героев, предметах "рукотворной природы" обычно заключается основной пафосный заряд эпизода, сцены, а иногда и всего произведения в целом. Особое значение Вельтман уделяет образам мира вещей: именно объекты "второй природы" составляют основу эмблемного и символического ряда его произведений; в романах "овеществляются" и пространство, и даже время, что создает особый темп и ритм движения текста; образы вещей устанавливают масштабность и значимость событий, воплощают в себе тот или иной тип этнической культуры; наиболее интересные и оригинальные характеры героев и психологические этюды также строятся на основе образов "рукотворных".

Определим перспективы дальнейшего изучения обширного творческого наследия А.Ф. Вельтмана - беллетриста, публициста и ученого.

Исследование сочинений русского писателя необходимо продолжить в различных направлениях и ракурсах. Особого интереса и подробного освещения заслуживают, на наш взгляд, такие проблемы, связанные с исследованием беллетристики Вельтмана: "система персонажей: тип, типологические модели, характер, психологизм", "жанровая специфика", "сюжетостроение": "бродячие" мотивы и фабулы", "природа ирреального", "ритуалы и магические действа".

Весьма перспективным видится проведение исследований творчества русского беллетриста, построенных на основе сравнительно-сопоставительного анализа с творчеством отечественных и зарубежных писателей. Благодаря сравнительному методу изучений текстов можно осветить некоторые интересные проблемы, например: "традиции барочного плутовского романа (и повести) в авантюрном романтическом романе /типология, композиция, сюжетостроение)", "тип "злодея" в западной и русской литературе эпохи романтизма", "образы священнослужителей в романтической литературе", "образы офицера и казака", "образы тирана", "образы нечисти" и др. Параллельное изучение творчества нескольких писателей - современников, предшественников и литературных потомков Вельтмана - даст возможность составить наиболее полное представление о литературной жизни эпохи.

Художественная речь произведений Вельтмана, его научные работы филологического направления могут явиться объектом серьезного лингвистического исследования. Несомненный интерес представляют собой: многочисленные фразеологизмы, встречающиеся в художественных сочинениях Вельтмана; проблема ритмической организации текста; проблема имитации и стилизации речи.

Одно из наиболее сложных и увлекательных направлений вельтмановедения связано с изучением трудов писателя в области истории и культурологии. Естественно, что подобный интерес предполагает расширение территории научного поиска и далеко выходит за границы притязаний литературоведения. Архив писателя содержит богатейший, объемный материал, требующий специального глубокого исследования.

Художественный мир романов Вельтмана - явление в высшей степени своеобразное, парадоксальное и самоценное - без преувеличений можно назвать феноменом словесного искусства. Романное наследие русского писателя представляет в самом выгодном свете не только талантливого автора, но и отечественную литературу эпохи романтизма в целом.

Увлекательная интрига, путешествия в пространстве и времени, яркие и запоминающиеся описания образа жизни предков, великое разнообразие действующих лиц, эмоциональность и философичность, игривость и глубокая нравственность - эти качества присущи большинству вельтмановских романов, что позволяет надееться на скорейшее переиздание его сочинений, к сожалению, пока мало известных большинству читателей России. Многогранное творчество писателя, несомненно, заслуживает всестороннего научного изучения (в области литературоведения,

218 лингвистики, культурологии) и популяризации в широкой читательской среде.

219

Список научной литературыЩалпегин, Олег Николаевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Вельтман А.Ф. Взгляд на верования, гражданство и язык напродов Арийского племени и народов семитического происхождения. НИОР РГБ, Ф.47, р.1, к.9, ед. хр.З.

2. Вельтман А.Ф. Виргиния, или Поездка в Россию. М.,1837.

3. Вельтман А.Ф. Воспоминание о Сицилии А.Черткова.4.1. Москва 1835 года с портфелем карт Сицилии и 28 литографированных видов. Рецензия // НИОР РГБ, фонд 47, карт. 22, ед. хр. 6, л. 1-4.

4. Вельтман А.Ф. Генерал Калимерос. М., 1840.

5. Вельтман А.Ф. Емеля, или новые превращения. // Вельтман А.Ф. Избранное. М., 1989.

6. Вельтман А.Ф. Кощей бессмертный. Былина старого времени // Вельтман А.Ф. Романы. М., 1985.

7. Вельтман А.Ф. Лунатик. Случай. I- со год. М., 1834.

8. Вельтман А.Ф. МММСБХЕУШ год. Рукопись Мартына Задека. М., 1833.

9. Вельтман А.Ф. На 1832. // НИОР РГБ, фонд 47, карт. 22, ед. хр. 6, Л.11.

10. Вельтман А.Ф. Нравственность войны и черты военных добродетелей. НИОР РГБ, фонд 47, разд. I, карт. 29, ед. хр. 2.

11. Вельтман А.Ф. Освящение Нового Московского дворца в Кремле. М., 1849 //Из Моск. Пол. Вед. 1849 г. №78.

12. Вельтман А.Ф. Повесть о себе. //НИОР РГБ, фонд 47, карт. 22, ед. хр. 4.14