автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Тема "случайного семейства" в творчестве Ф.М. Достоевского и ее рецепция в США

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тема "случайного семейства" в творчестве Ф.М. Достоевского и ее рецепция в США"

На правах рукописи

Банах-Маникина Анна Викторовна

ТЕМА «СЛУЧАЙНОГО СЕМЕЙСТВА» В ТВОРЧЕСТВЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО И ЕЕ РЕЦЕПЦИЯ В США

Специальность 10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Томск - 2006

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы филологического факультета ГОУ ВПО «Томский государственный университет».

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Новикова Елена Георгиевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Кафанова Ольга Бодовна

кандидат филологических наук, доцент Кошечко Анастасия Николаевна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Иркутский государственный педагогический университет»

Защита диссертации состоится «22» декабря 2006 г. в_ч на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 по присуждению ученой степени доктора филологических наук прн ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36..

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан « 15 » ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л Захарова

кандидат филологических л^Т1

наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования обусловлена обострившимся интересом современного литературоведения к проблеме диалога культур, вопросам компаративистики и рецептивной эстетики, новыми методологическими подходами к изучению творчества Ф.М. Достоевского.

Актуальность темы диссертации определяется также вниманием современной науки к проблеме семьи, которая становится предметом собственно литературоведческого и междисциплинарного исследования и осознается как тема, созвучная современности. В контексте этого шггереса Достоевский предстает автором одной из самых глубоких и многосторонних концепции семьи. Главным открытием Достоевского на пути художественного воплощения темы семьи становятся формулировка, описание, типологизация «случайного семейства», тематика и проблематика которого получила итоговое художественное воплощение в последнем романе писателя.

Анализ этапов осмысления романа Достоевского «Братья Карамазовы» позволяет сделать вывод о приоритетности семейного подхода в рецепции романа. Критика 1880-х гг. исследовала проблемы семьи и наследственности в сравнительно-типологическом аспекте (Е. Марков, М.Е. Салтыков-Щедрин), анализировала «случайное семейство» как симптом вызревания новых конструктивных общественных сил (А. Кояло-вич). В XX в. исследователями различных школ и направлений были сделаны перспективные наблюдения, касающиеся структуры, функций, этического и психологического содержания понятия «случайное семейство» (Вяч. Иванов, К.В. Мочульский, А.И. Белецкий, Л.М. Розенблюм, Е.И. Семенов, Н.Д. Тамарченко, Г.С. Померанц, Ю.Г. Кудрявцев, B.C. Пуш-карева, И.Ю. Павлова, О.Ю. Юрьева, Г.К. Щенников, С.С. Шаулов, В. Гол-штейн, С. Фуссо, Л. Нэпп и др.).

И все же можно говорить о недостаточной степени изученности темы «случайного семейства» как структурно-образного единства устойчивых элементов. До сих пор малоисследованными остаются вопросы функционирования понятия «случайное семейство» в текстах романов Достоевского, вопросы динамики его художественного воплощения от более ранних произведений к итоговому роману.

Роман «Братья Карамазовы» является наиболее репрезентативным в аспекте семейной проблематики в рецепции его на Западе и в США. Ряд исследователей отмечают чрезвычайную активность восприятия «Братьев Карамазовых» в зарубежной литературе и критике (X. Мачник, А.Н. Ни-колюкин, Г. Фелпс). Отдельные авторы (Г. Фелпс, А. Мальро) связывают этот интерес с семейным вектором влияния итогового романа Достоевского на западную литературу, проявившегося «в смене старого семейного романа троллоповского типа на новый, реализовавшийся в романс "Братья Карамазовы", в котором различные члены семьн становятся символами конфликтующих идеалов <...> и желаний»1. Эта точка зрения

1 Phelps G. The Russian Novel in English Fiction. — London: Hutchinson's University Library, 1956. — P. 184. Здесь и далее перевод выполнен нами. — А.Б.-М.

представляется вполне обоснованной, поскольку апелляция к традиции семейного романа заложена в самом названии.

Таким образом, тема «случайного семейства», отчетливо выраженная в «Братьях Карамазовых», актуализируется культурным сознанием США н оказывается особенно востребованной в литературе американского Юга, большинство выдающихся писателей которого, включая У. Фолкнера, Т. Вулфа, Р.П. Уоррена, К. Маккаллерс, Ф.О'Коннор и др., ассоциировали свое творчество с Достоевским и особенно выделяли в ряду его книг роман «Братья Карамазовы». Южный контекст, центральной точкой которого является семья, создавал предпосылки особого интереса к романам Достоевского, основу для интерпретации его романов в семейном аспекте.

В американском южном обществе периода окончания Гражданской войны, Реконструкции и Великой Депрессии наблюдается сходный с русским пореформенным интерес к институту семьи как традиционной «охраняющей ценности», безвозвратно утрачивающей свою исконную архети-пическую сущность, который может трактоваться как «встречное течение» (А.Н. Веселовский) для «семейного» характера рецепции романа «Братья Карамазовы» на Юге Америки.

В историко-литературном аспекте реакцией па процессы распада родственных связей в кризисный период (1920-е — начало 1940-х гг.) стало появление большого количества романов семейного типа, повествующих о разрушении, низведении американской южной семьи, что также является «встречным течением» для темы «случайного семейства» Достоевского.

Проблема частичного генезиса семейной темы в творчестве писателей американского Юга как рецепции-трансформации темы «случайного семейства» Достоевского осознается в зарубежном литературоведении (Ф. Рав, Л. Саксон, А. Блейкастен, Р. Грей). Таким образом, актуальность работы определяется также малой изученностью вопросов рецепции романа «Братья Карамазовы» как семейного в США. Тема «случайного семейства» Достоевского оказалась предельно востребованной всей мировой культурой и литературой, и это нуждается в специальном исследовании.

Материалом исследования послужило публицистическое и художественное творчество Ф.М. Достоевского («Записные тетради», «Дневник писателя», подготовительные материалы к романам «Подросток», «Идиот», «Братья Карамазовы», романы «Идиот» и «Братья Карамазовы»), У. Фолкнера (интервью, беседы, письма, роман «Авессалом, Авессалом!»), К. Маккаллерс (статьи, эссе, автобиография, роман «Сердце — одинокий охотник»).

Предмет диссертационного исследования — тема «случайного семейства» в творчестве Достоевского в аспекте ее концептуального оформления в публицистике 1970-х гг., динамического художественного воплощения от романа «Идиот» к «Братьям Карамазовым» и ее художественная рецепция в творчестве авторов американского Юга (роман У. Фолкнера «Авессалом, Авессалом!»; роман «Сердце — одинокий охотник», публицистическая и автобиографическая проза К. Маккаллерс).

Целью диссертации является комплексное исследование темы «случайного семейства» в творчестве Достоевского и форм ее рецептивного

освоения и типологической соотнесенности с темой семьи в произведениях писателей американского Юга.

Данная цель предопределила ряд конкретных задач исследования:

1) выявить основные конститутивные составляющие понятия «случайное семейство» в публицистике Ф.М. Достоевского 1870-х гг.;

2) проследить динамику художественного воплощения понятия от этапа первого целостного воплощения темы «случайного семейства» в романе «Идиот» до этапа окончательного ее осмысления в романе «Братья Карамазовы»;

3) определить основные модусы рецепции наследия Ф.М. Достоевского литературой американского Юга в осмыслении зарубежного и отечественного литературоведения;

4) раскрыть элементы «образа» Ф.М. Достоевского в восприятии У. Фолкнера и К. Маккаллерс;

5) установить связь национального социально-исторического и историко-литературного контекстов американского Юга с характером рецепции темы «случайного семейства» Достоевского;

6) проанализировать основные формы рецепции и типологические аналогии темы «случайного семейства» Достоевского в творчестве У. Фолкнера и К. Маккалерс, обозначив точки схождения и расхождения в осмыслении семейной тематики и проблематики в творчестве русского и американских авторов.

Научная новизна работы.

1. Впервые комплексно исследована тема «случайного семейства» Достоевского: на материале публицистики сформулировано понятие «случайное семейство» и рассмотрена динамика его художественного воплощения от более ранних произведений к «Братьям Карамазовым».

2. Рецепция Достоевского в США, в литературе американского Юга впервые изучена в аспекте темы «случайного семейства». Проведенное исследование позволило установить новые связи, проясняющие характер включенности Достоевского-художника в мировой литературный контекст.

3. Социально-исторические и историко-литературные тенденции развития культуры и социума американского Юга впервые осмыслены как «встречное течение» для восприятия наследия Достоевского.

4. В диссертации впервые осуществлено специальное изучение рецепции темы «случайного семейства» Достоевского литературой американского Юга. Впервые применительно не только к Достоевскому, но и к Фолкнеру, и к Маккаллерс выявлено и рассмотрено понятие «случайное семейство», обусловливающее специфический механизм творческого постижения реальности, и впервые, благодаря найденному аспекту исследования, дано сопоставление художественных систем Достоевского, Фолкнера и Маккаллерс.

5. В отечественное литературоведение введен и проанализирован переведенный автором исследования обширный новый или малоизвестный материал по теме: диссертации, монографии, статьи, посвященные семейному аспекту творчества Достоевского, Фолкнера, Маккаллерс.

Положения, выносимые на защиту.

1. В публицистике Достоевского 1870-х гг. складывается понятие «случайное семейство», являющееся структурно-образным единством устойчивых элементов н функционирующее в художественных текстах писателя.

2. Художественная реализация понятия «случайное семейство» обнаруживает динамику от романа «Идиот», в котором впервые тема «случайного семейства» воплощается комплексно, к «Братьям Карамазовым», где тема «случайного семейства» получает окончательное целостное философское и поэтическое осмысление.

3. Роман «Братья Карамазовы» является репрезентативным с точки зрения семейной тематики для культурного сознания Запада и США. Тема «случайного семейства», отчетливо выраженная в «Братьях Карамазовых», актуализируется американским культурным сознанием и оказывается наиболее востребованной в литературе американского Юга 1920-х — начала 1940-х гт.

4. В творчестве Достоевского, Фолкнера и Маккаллерс выделяются главные задающие типологию элементы понятия «случайное семейство», определяется их взаимосвязь, обусловленная, с одной стороны, избранным для исследования материалом (судьба семьи в переломную эпоху), с другой стороны, авторской позицией (поиск путей преодоления обособленного существования).

В основе методологии настоящего исследования — синтез методов историко-литературного, компаративистского, сравнительно-типологического и мифопоэтического анализа. В диссертации также использовались элементы герменевтического метода (интерпретация текстов в аспекте целостного авторского мировоззрения). Теоретико-методологическую базу диссертационного сочинения составили труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.М. Жирмунского, Н.Я. Берковского, Г.М. Фридлендера, Б.Г. Реизова, И.Г. Неупокоевой, Д. Дюришина, Т.В. Мотылевой, Я.В. Засурского, Д.В. За-тонского, Л.Н. Николюкина, H.A. Анастасьева, О.Б. Кафановой и др., англоязычных исследователей (Ж. Вейсжербэ, А. Блейкастена, Т. Инджа, М. Блоштейн н др.). Для интерпретации темы семьи к исследованию привлекаются произведения философов-теоретиков семьи: К. С. Аксакова, A.C. Хомякова, М.М. Ковалевского, Ю. Липперта.

Теоретическое зпаченне проведенного исследования заключается в углубления представления о поэтике прозы Достоевского в аспекте семейной проблематики и о значимости традиции Достоевского для развития американской литературы XX в., литературы американского Юга в частности.

Практическая значимость состоит в том, что наблюдения н выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории русской литературы, компаративистике, истории зарубежной литературы XX в., а также в работе спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в виде докладов на региональной конференции «Творчество Ф.М. Достоевского: Проблемы, жанры, интерпретации» (Новокузнецк, 1998); IX Международной конференции «Проблемы литературных жанров» (Томск, 1998); Духовно-исторических чтениях «Православие и Россия: Канун третьего тысячелетия» (Томск, 1998); Всероссийской научно-практической

конференции «Традиции православной педагогики и гуманизации образования» (Новокузнецк, 1999); VI Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, 2005); V Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2005); VI Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2006). Результаты диссертации обсуждались на заседании кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ'(октябрь 2006).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 324 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы исследования, ее актуальность, научная новизна, определяется предмет изучения, излагается история вопроса, раскрываются теоретическое значение и практическая значимость работы, формулируются цели, задачи и методологические основы, указываются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Тема "случайного семейства" в творчестве Ф.М. Достоевского» предпринята попытка комплексного исследования темы «случайного семейства» в публицистическом и художественном творчестве писателя.

В разделе 1.1 «Формирование понятия "случайное семейство" в публицистике Достоевского 1870-х гг.» на материале «Записных тетрадей», «Дневника писателя», а также на основе подготовительных материалов к «Подростку» и «Братьям Карамазовым» выделены устойчивые элементы понятия «случайное семейство», обозначены историко-литературный и социально-исторический контексты его формирования.

Понятие «случайное семейство» у Достоевского определяют следующие устойчивые элементы: дихотомия действительного и идеального, временная оппозиция «прежде — теперь», изображение разлада отношений отцов и детей, типология родоначальников современных семейств, введение образа «обиженного» отцами ребенка, оппозиция идеи «божественного бессмертия души» и идеи «обособления», языковая репрезентация «случайного семейства» с преобладанием отрицательных конструкций и лексики с отрицательными коннотативными элементами.

Концепция «случайного семейства» у Достоевского складывается в полемике с традиционной патриархальной трактовкой семьи, в частности с трактовкой Л. Толстого. Сохраняя традиционное представление о семье как о складывавшейся веками устоявшейся форме жизни, охранительном начале общества, Достоевский вместе с тем определяет современную семью как утрачивающую прежние свойства, что реализуется оппозицией «прежде — теперь».

«Случайность» современного русского семейства определяется кризисом отношений между поколениями, ситуацией ухода отцов от ответственности за духовное становление детей. Привнесение в семью абстракт-

ных общественных идей, забвение повседневного родительского труда и любви приводит к тому, что дети вынуждены прорываться к коренным истинам самостоятельно, получая «постыдные впечатления детства», формирующие будущую взрослую жизнь. Типологическое различие современных отцов («удивительные», «прилежные отцы с идеями» и «ленивые») не снимает общей их ответственности за появление и распространение «случайных семейств».

Дети являются главным интересом в рассуждениях писателя о «случайном семействе». Два равновеликих стремления в современных детях — к обособлению и эгоизму (следствие «случайного» воспитания отцами) и к духовной чистоте, преодолению отцовского наследия, возрождению единения — раскрывают проблему отношений «отцов и детей» и в их при-чшшо-следственной взаимосвязи, и в оппозиции.

Достоевский выходит на идейно-философский уровень, выражающий меру отпадения от идеала, в пределах которого реконструируется семья как данная свыше святая идея, должная «созидаться» в естественном бытовании. На уровне должного идеальные отцы — духовные лидеры семейств; чрезмерное отцовское право и обособление преодолеваются актуализацией любви, взаимопонимания, терпения, объединяющей семейство и общество «высшей идеей существования».

Конкретно-бытовое существование современной семьи репрезентируется отрицательно: на уровне повседневном действует «случайное семейство», где результатом воспитания детей является «полная потеря высшего идеала существования». По Достоевскому, он заключается в идее бессмертия души. Это идея православия, Христа, забвение которой привело к общественному «хаосу», к «случайным семействам». Отцы «случайных семейств», не сумевшие передать детям идею православия, связующую семью и общество, трактуются как отцы, отпавшие от Бога.

Преодоление «случайного семейства» Достоевский выстраивает на основе православной аксиологии: возвращением к идее Бога восстановятся человек, семья и общество, возродятся на новом уровне как братство, «единство во имя Христа».

В разделе 1.2 «Первое целостное воплощение темы "случайного семейства": роман "Идиот"» рассмотрена предыстория романа «Идиот» в связи с темой «случайного семейства», на основе анализа текста романа прослеживаются пути формирования темы «случайного семейства».

В романе «Идиот» впервые систематизированы все художественные элементы, формирующие тему «случайного семейства»: от выявления типичных образов отцов и детей и характера отцовско-сыновних отношений до постановки проблемы обособления человека, вызванного утратой веры в Бога как одной из главных причин появления современного типа семьи, и до выявления форм человеческого единения, преодолевающих раздробленное существование. Новый тип семьи в «Идиоте» не именуется «случайным», Достоевский определяет его расплывчато — «каким-то не таким». Вместе с тем множественное использование лексемы «случай» в сочетании с эпитетами «мудреный», «хлопотливый», «странный» актуализирует смыслы, связанные с парадигмой «случайного семейства».

Формирование темы «случайного семейства» происходит на разных уровнях: через типологию героев, сюжетно-композиционный и идейный

уровни. Семьи и герои романа «Идиот» предстают как типичные «случайные семейства» и члены «случайных семейств». Ряд «каких-то не таких семейств» включает семейства Рогожиных, Епанчиных, Иволгиных, Те-рентьевых, Барашковых, Мышкиных, швейцарскую семью Мари и ее матери. «Удивительные» и «ленивые» отцы представлены отцом Рогожи-ным, осуществляющим безграничное отцовское право; безответственным генералом Иволгиным, привнесшим «безобразие» внутрь семьи; «ловким» отцом генералом Епанчиным. Типологический ряд «заброшенных» детей «случайного семейства» в «Идиоте» необычайно широк: нигилистки сестры Епанчины, среди которых Аглая в финале романа предстает типичным ребенком «случайного семейства»; Настасья Филипповна, в душе которой с детства выросла «страшная сила отчужденности, бездомности»2; «заброшенные» дети капитанши Терентьевой и сам князь как ребенок, оставленный на «случай».

В распаде и обособлении, охвативших безбожное общество, Достоевский видит главную причину появления современного типа семьи. Нагнетание фактов обособленного существования в тексте романа (образ жизни и дом Рогожина, подполье Ипполита и др.), неоднократная вербализация мысли об отсутствии в обществе «связующей идеи» усиливают ощущение близящейся катастрофы. Изображение общественного процесса обособления происходит также на сюжетно-композиционном уровне. Сюжет о «положительно прекрасном» человеке, пришедшем в этот мир проповедовать идею человеческого объединения, начинается с приездом князя: в «хаосе» и «беспорядке», где никто не верит ни одному человеку и все семьи «случайные», он ищет «хороших людей» и общности. Князь — центр событий, их движущее начало; он устанавливает контакты, стремится погасить конфликты, вызывает в людях жажду общения, чем тормозит процесс распада. По мере развития повествования энергия обособления усиливается эгоистичным стремлением людей присвоить себе князя: «Все <...> кусают и рвут на части»3. В финале инерция обособления захватывает и князя: на вечере у Епанчиных Мышкин проявляет черты «подпольного» человека, уединившегося в углу, «глухого», не способного к диалогу.

Идея всечеловеческого братства, противостоящая энергии распада в обществе и семье, преодолевающая ситуацию «случайного семейства», реализуется в кольцевой композиции романа. Мысль о человеческом единении и сострадании рождается в повествовании с появлением князя и в финале вместе с ним уходит: образ князя, ничего не понимающего, но бросающегося при каждом вздрагивании к Рогожину, трагически воплощает тоску по братству и невозможность братства в реальности.

Таким образом, в «Идиоте» братство как сила, преодолевающая «случайность», изображено лишь как потенциальная возможность («не здесь», «не теперь»), а практический образ единения (дети и Мышкин) вынесен во вставную новеллу, замкнутую по своему хронотопу, представляющую образ должного, невозможного здесь, сейчас, среди «разумных» взрослых.

2 Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. — М.: Советский писатель, 1990. - С. 272.

3 Там же. - С. 265.

В разделе 1.3 «Динамика темы "случайного семейства" в "Братьях Карамазовых": от "случая" к "всемирному братству"» раскрывается эволюция художественного воплощения темы «случайного семейства» в «Братьях Карамазовых».

Композиционное строение романа, с точки зрения семейной тематики, циклично. Начало романа вводит читателя в уклад «случайного семейства» и общественную ситуацию, описываемую как хаотическую, беспорядочную, неясную. Через этапы размышления героев (беседы и поучения отца Зосимы) и изображения страданий детей всех возрастов (от Илю-шечки и Ивановых деток до Мити, Ивана и других «взрослых детей») Достоевский ведет сюжет романа к братству — семье на новом этапе развития, «расширенной семье», включающей и «не родных».

Комплексный анализ первой книги «История одной семейки» позволил сделать вывод о тотальности сюжета «случайного семейства» в романе «Братья Карамазовы». В разделе рассматривается типология отцов «случайных семейств», от «крайнего» типа, или «антиотца» (старик-Карамазов), до типа «удивительных» (Е.П. Поленов, П.А. Миусов, вдова Хохлакова) и «ленивых» отцов (отцы Катерины Ивановны и Грушепьки); подробно прослеживаются характеристики детей «случайных семейств», к которым, помимо собственно детей-Карамазовых — Мити, Ивана и Алеши, причислены Лиза Хохлакова, Катерина Ивановна, Софья Ивановна и Аделаида Ивановна; делается вывод о негативной динамике процесса формирования и распространения «случайного семейства», поскольку сам Федор Павлович предстает ребенком, оставленным на «случай».

Особое внимание уделяется анализу семейства Снегиревых, которое не вписывается в рамки «случайного семейства», представляя переходный вариант от «случайного семейства» к братству4. Семейство Снегиревых выглядит вполне «случайным»: крайняя нищета, причина которой — пьянство главы семьи, изменение ролей отца и ребенка (дитя защищает отца) становятся характеристикой «случайности». Вместе с тем изменение ролевых функций способствует превращению отца «случайного семейства» Снегирева в отца в высшем понимании: в нем просыпается чувство ответственности за семью (главное, по Достоевскому, отцовское свойство). Преодоление оскорбленного Митей самолюбия во имя детей, умение передать детям высшую идею жизни, близкое авторскому представление о семье — все это уравнивает Снегирева с Зосимой в высшем отцовском аспекте. В своей любви к детям Снегирев праведен, даже свят. На основе именно этого семейства (через Илюшу) вырастает духовное братство мальчиков. Таким образом, семейство Снегиревых из «случайного» превращается в истинное, в котором, при всех «случайных» издержках, царят любовь и жертвенность для другого.

Попыткой преодоления «случайного семейства» как образа жизни становятся беседы и поучения старца Зосимы, в которых братство рас-

4 В этом аспекте семейство Снегиревых привлекало внимание исследователей: ОЛО. Юрьева трактует семейство Снегиревых «благочестивым», Г.К. Щенников называет его «исконной русской семьей». См.: Юрьева ОЛО. Образ «русского семейства» в творчестве Ф.М. Достоевского и в русской литературе начала XX века (в печати); Щешшков Г.К. Целостность Достоевского. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. — 440 с.

и

крывается как неизбежный период, следующий за этапом современного обособления. В поучениях старца впервые за идеей единения отчетливо встает идея Бога, идея жизни с осознанным пониманием бессмертия своей души обнаруживает генетическую связь с идеей братства во имя Христа, а «случайное семейство» ассоциируется с процессами проникновения безбожия в самые глубинные основы человеческой жизни.

С поучений старца в романе начинается практическое приближение к братству, словно сообщается некоторый код, согласно которому начинают проявлять себя герои. В книге «Русский инок» события первых книг (общественный «хаос», «случайность» отношений, «сладострастие» и «скандалы» изломанных в обособлении персонажей) получают определение и истолкование. Затем происходят духовная переориентация и смещение акцентов: не настоящее заботит Зосиму, но будущее, не «случайное семейство», но созидание будущего братства, поэтому он говорит о детях, которые сами есть воплощенный на земле образ Христа и ради которых взрослым должно созидать братство.

Этапом преодоления «случайного семейства» и созидания братства становятся и страдания детей, маленьких и взрослых: в них дети «случайных семейств» проходят «инициацию». В итоге практически все дети в романе сумели вынести из опыта «случайного семейства» идею объединения. Высшей точкой в сюжете превращения «случайного семейства» в «братство» становятся похороны Илюшечки и речь у камня. Идея братства здесь провозглашается как духовный принцип существования человечества. Мальчиков объединяет общее чувство «духовного родства и причастности к человечеству и вечной правде его бытия»5.

Художественное воплощение темы «случайного семейства» в «Братьях Карамазовых» обнаруживает динамику, по сравнению с романом «Идиот», в котором преодоление «случайности» показано лишь как призрачная возможность, в то время как финал «Братьев Карамазовых» репрезентирует практическую возможность единения в образе «братства мальчиков».

Во второй главе «Рецепция наследия Ф. М. Достоевского литературой американского Юга в осмыслении зарубежного и отечественного литературоведения» выявляются основные направления прочтения писателями американского Юга наследия Достоевского и рассматриваются основные концепции этой рецепции в трудах отечественных и зарубежных исследователей.

В разделе 2.1 «Ф.М. Достоевский и У. Фолкнер» представлена история осмысления отечественной и зарубежной критикой творческих связей У. Фолкнера и Ф.М. Достоевского, анализируются работы, написанные с 1930-х гг. до настоящего времени.

Первый опыт осмысления роли наследия Достоевского в творчестве Фолкнера относится к 1930-м гг. Исследователи указали на существование глубинного сходства художественных миров Достоевского и Фолкнера, сосредоточившись на выявлении элементов эстетической системы Дос-

5 Пушкарева B.C., Тамарченко Н.Д. Дети и детство в структуре «Братьев Карамазовых» (к вопросу о своеобразии жанра романа у Ф.М. Достоевского) // Проблемы жанра в истории русской и зарубежной литературы. — Кемерово, 1976. - С. 141.

тоевского в романах американского писателя, но при этом избегали детального сравнительного анализа (Д. Чемберлен, Ф.Р. Ливис, Д.М. О'Доннел).

Статья К. Маккаллерс «Русские реалисты и литература Юга» (1941)(> явилась первой серьезной попыткой сопоставительного анализа творчества Достоевского и Фолкнера, поэтики их произведений и социально-исторического контекста их творчества. Маккаллерс анализирует подходы к изображению действительности, или метод Достоевского, в преломлении Фолкнера («соединение несоединимого»), механизмы художественных текстов, стилистику (контрастность, страстность), выявляет близость типических персонажей как отражение сходного, русского и американского южного, психотипа личности. Маккаллерс отмечает также различия между русским классическим романом и американским южным романом. Она указывает на коммуникативный эффект текстов Достоевского, вызывающих сопереживание американских читателей литературным героям его произведений. Таким образом, Маккаллерс широко ставит проблему художественной рецепции русского романа на американской почве. По Маккаллерс, реализм Достоевского повлиял на формирование американской литературы Юга.

После Второй мировой войны количество статей, посвященных исследованию параллелей в творчестве Достоевского и Фолкнера, увеличилось, однако они оставались, по выражению Ж. Вейсжербэ, «краткими и поверхностными» (Д. Шйарц, И. Малин, М. Мильгейт, И. Хоу и др.).

В диссертации анализируется переведенная автором исследования монография Ж. Вейсжербэ «Фолкнер и Достоевский. Влияния и пересечения» (1968)7, в которой прослеживается эволюция отношения Фолкнера к Достоевскому на протяжении всего периода творчества, выявляются контакты и отторжения с учетом генетических связей и типологических аналогий творчества Фолкнера и наследия Достоевского. Вейсжербэ приходит к выводу о сходстве мышления Достоевского и Фолкнера, проявившемся в их интересе к психологии, в сходных социальных оценках действительности, в общности их философских взглядов (оба видят одновременное присутствие добра и зла в человеке), в преемственности романной традиции от Достоевского к Фолкнеру, что обнаруживается на уровне хронотопа. Эволюция отношения Фолкнера к Достоевскому в аспекте проблематики проявилась в смеие предпочтения одного русского романа («Преступление и наказание») другому («Братья Карамазовы»), а на уровне принципов организации художественного мира — в уходе от романа действия, где о влиянии Достоевского свидетельствовали герой, способы его изображения, приемы и т.п., к роману идей, в котором идеи Достоевского существуют параллельно романному действию.

Ценность работы Вейсжербэ состоит в систематизации огромного фактографического материала и в попытке целостного взгляда на проблему, в то же время широта постановки вопроса и обилие материала не позволили автору обратиться к анализу поэтики произведений и выявить роль

G McCullers С. The Russian Realists and Southern Literature // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. — Boston; N.Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 252-258.

7 YVeisgerber J. Faulkner and Dostoevsky. Confluences and Influences. — Athens Ohio: Ohio University Press, 1974. — 383 p.

заимствований и типологических сходств в отдельных романах как целостных художественных системах.

В 1970-е гг. наблюдается резкое повышение интереса к теме «Достоевский — Фолкнер», она становится предметом литературоведческих и диссертационных исследований в Соединенных Штатах и в Советском Союзе. В американских работах исследуется общность философского взгляда на мир Достоевского и Фолкнера, а также сближающая их психологическая трактовка человека (Э. Брикер, А. Пизани, Д. Пэламбо и др.). Можно выделить социологический (Дж. Киллог) и религиозный (Дж. Смит) подходы в исследованиях.

Отечественных ученых особо интересовали вопросы поэтики: судьбы реализма (Т.Л. Мотылева), романа (Д.В. Затонский), формы функционирования мифов (В.А. Костяков), проблемы развития традиции в новых условиях (A.A. Иокоз-Долинин), особенности повествовательной организации (К.А. Степанян) и др.

Работы 1980—1990-х гг. (Ю.И. Сохряков, А.Н. Николюкин, H.A. Ана-стасьев) рассматривают проблему «Достоевский — Фолкнер» в широком контексте всеобщего взаимодействия литератур мира как один из аспектов проблемы влияния русской литературы на литературный процесс других стран, в частности США. Новейшие зарубежные работы посвящены изучению восприятия и реализации Фолкнером отдельных мотивов, образов, идей Достоевского (М. Блоштейн, А. Блейкастен, Б. Уайат-Браун).

В разделе 2.2 «Ф.М. Достоевский и К. Маккаллерс» традиции Достоевского в творчестве Маккаллерс представлены в освещении отечественной и американской критики.

Тема «Достоевский — Маккаллерс» была задана самой писательницей в статье «Русские реалисты и литература Юга» (1941), где отмечены сходные типологические черты творчества русских реалистов и писателей-южан: изображение трагической реальности, выявление в ней метафизического измеренйя, онтологических проблем, связанных с образом Бога, интерес к гротеску как основному приему романной техники, страстность повествования и т.д.

Последующая критика, усматривая сходство творческих систем Достоевского и Маккаллерс, во многом опиралась на постулаты статьи Маккаллерс, развивая те или иные моменты (Д. Колер, И. Бухен). Новым этапом в осмыслении темы стала статья Т. Пачмасс «Достоевский, Д.Г. Лоу-ренс и Карсон Маккаллерс: влияния и точки пересечения» (1974)8. Дос-тоевсковед и автор книги, посвященной исследованию дуалистического и синтетического начал души человека в творчестве Достоевского, Т. Пачмасс двигалась к проблеме типологического сходства творчества К. Маккаллерс и Ф.М. Достоевского от Достоевского, что позволило ей уйти от поверхностного сравнения отдельных сходных образов, ситуаций или приемов. Исследователю удалось наметить основные аспекты проблемы, очертить уровни типологической близости творчества двух писателей. Пачмасс выходит за пределы сравнительного анализа типологических

8 Pachmuss T. Dostoevsky, D.H. Lawrence, and Carson McCullers: Influences and Confluences // Germano-Slavica: A Canadian Journal of Germanic and Slavic Comparative Studies. - 1974 (Fall). - Vol. 1. - № 4. - P. 59-68.

схождений творчества Маккаллерс и Достоевского и предлагает свой вариант ответа на вопрос, почему в литературе XX в. различные формы рецепции идей Достоевского стали общим местом: причиной является воплощенное в текстах Достоевского предвидение проблем современного мира.

В статье «Достоевский и женщины-писательницы американского Юга: параллели и пересечения» (1981)9 Пачмасс выходит на новый уровень обобщения: не только Маккаллерс, но и другие писательницы американского Юга интересуют Пачмасс в аспекте сравнения и сближения их творчества с романами Достоевского. Пачмасс считает, что именно христианское начало творчества русского автора обусловило интерес писательниц Юга к Достоевскому, и делает вывод о «формирующем воздействии» Достоевского на литературу американского Юга XX в.

Отечественная исследовательница И.В. Львова, исследуя литературную репутацию Ф.М. Достоевского в США, привлекает материал творчества Маккаллерс, чтобы очертить поле различных интерпретаций эстетики Достоевского не только собственно критической мыслью, но и творческой10.

Третья глава «Тема "случайного семейства" в творчестве У. Фолкнера» посвящена выявлению путей, форм и способов рецепции темы «случайного семейства» в творчестве У. Фолкнера на материале его интервью, бесед, писем и текста романа «Авессалом, Авессалом!».

В разделе 3.1 «Ф.М. Достоевский в восприятии У. Фолкнера» систематизируются высказывания Фолкнера о Достоевском, раскрывается своеобразие восприятия художественного опыта Достоевского У. Фолкнером.

Выявлено, что высказывания У. Фолкнера о Ф.М. Достоевском относятся к позднему периоду его творчества — концу 1940-х — началу 1960-х гг. Фолкнер не раскрывает в подробностях характер влияния на него Достоевского, что объясняется, в том числе, склонностью Фолкнера к мифологизации своей биографии. Фолкнеру свойственно мышление образами, когда за словом мыслится, но не проговаривается целая тема, ситуация, история. В связи с учетом этой особенности мировосприятия Фолкнера вопрос о влиянии Достоевского проанализирован в технике реконструкции.

Анализ ряда косвенных фактов, создающих контекстуальное поле «встречи» Фолкнера с Достоевским (дружба с Ф. Стоуном, знакомство с Ш. Андерсоном, увлечение Дж. Конрадом, письмо Э. Хемингуэя), позволяет с достаточной степенью определенности уже на этом уровне сделать вывод о серьезном интересе Фолкнера к Достоевскому.

Выделяются три рода высказываний У. Фолкнера о Ф.М. Достоевском: упоминание имени русского писателя в ряду других имен, указание на роман «Братья Карамазовы» как на одну из любимейших и постоянно перечитываемых книг и, наконец, более пространные высказывания о Достоевском.

Анализ интервью, писем и бесед в их целостности позволил вычленить конкретные аспекты творческого восприятия Фолкнером Достоевского, оп-

9 Pachmuss Т. Dostoevsky and America's Southern Women Writers: Parallels and Confluences // Poetica Slavica: Studies in Honour of Zbigniew Folejewski. — Ottawa: University of Ottawa Press, 1981. - P. 115-126.

10 Львова И.В. Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США (1940— 1960-е гг.): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Петрозаводск: КГПУ, 2000. — 19 с.

ределить характер влияния Достоевского на творчество американского автора. В восприятии Фолкнера, Достоевскому принадлежит своя ниша в контексте мировой литературы, равная «другим великим» (Шекспиру, Бальзаку и др.). Русский писатель предстает как художник, владеющий высшим мастерством — умением сочетать универсальную истину, противоречия человеческого сердца и интригу, сенсацию, позволяющую владеть вниманием читателя. Достоевский является основателем художественной традиции гуманизма, продолжателем которой осознает себя Фолкнер, и творцом, обладающим психологическим даром и умеющим сострадать. Достоевский воспринимается также как исследователь семейной тематики и проблематики, особенно близкой Фолкнеру как американскому южному автору.

В разделе 3.2 «Тема семьи в литературе американского Юга 1920— 1940-х гг.» анализируется историко-социальный и историко-литературный контекст как основа рецепции темы «случайного семейства» У. Фолкнером.

Семейная тематика особо присуща южному региону США. Проблема семьи во многом составляет южную региональную специфику. Гражданская война в США и последующий период Реконструкции прервали связь времен на Юге: он стал единственным американским регионом, чья целостность обусловлена прошлым.

«Старые традиционные семейства» (большие, состоящие из трех и более поколений, расширенные непрямой родней, патриархальные, привязанные к земле, хранящие семейные традиции) на американском Юге 1920-х — начала 1940-х гг. все еще сохраняют роль социальной элиты общества. Процессы утраты социального статуса таких семейств, с подменой традиционной южной семьи новой — безликой, иуклеарной, состоящей не более чем из двух поколений, подвижной, — переживаются южным сознанием как момент эсхатологический.

Критерий семьи (сообщества) как мерило ценностей на американском Юге позволяет понять, почему здесь особенно остро, болезненно воспринимается разрыв именно родственных связей, а не вообще человеческих. В диссертации показывается, что одной из главных особенностей американской южной литературы 1920-х — начала 1940-х гг. является выдвижение на первый план проблем, связанных с семьей: «В последнее время мы столкнулись с таким большим количеством романов о судьбе семьи на фоне падения южного региона»1!.

Вырождение семейных династий, отчуждение внутри семьи, изображаемые У. Фолкнером, Т. Вулфом, Ю. Уэлти, Р.П. Уорреном, К. Макал-лерс и др., является отражением общественного отчуждения. Авторы сосредоточены на двух основных семейных проблемах:

1) навязчивость семьи, ее вездесущность и оказываемое ею давление на отдельного ее члена;

2) чувство отчужденности в семье, когда члены семьи утрачивают друг с другом естественные родственные и вообще человеческие связи.

Вторая проблема свойственна художественному мышлению Достоевского, исследующего «случайное семейство». Изображение семьи писателями американского Юга во многом сходно с изображением «случайного

11 Anonymous. A Southern Family // Critical Essays on William Faulkner: The Sartoris Family. — Boston: Macmillan Library Reference, 1985. — P. 125.

семейства» Достоевским. Писатели-южане считают семью положительным началом благодаря априорно присущему ей качеству общности, единства, отдавая себе отчет в ее недостатках.

Таким образом, историко-социальный и историко-литературный контексты американского Юга могут трактоваться как «встречное течение» для восприятия семейной проблематики творчества Достоевского. В изображении современного состояния семьи (в распаде межличностных связей, отсутствии нравственности, разрушении устоев) и в типологическом сходстве семейных трактовок обнаруживается рецепция творчества Достоевского. Этому способствовали типологически сходные общественные процессы разложения семей на американском Юге и в пореформенной России: в русском варианте проблема вскрывается с отменой крепостного права, в Америке корни проблемы уходят в Гражданскую войну, последствия которой для семьи тянутся вплоть до 1940-х гг.

Раздел 3.3 «Роман Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" и роман У. Фолкнера "Авессалом, Авессалом!": "случайное семейство" и "разрушенная южная семья"» посвящен выяснению рецепции У. Фолкнером темы «случайного семейства», прослеживаются некоторые важные для диссертационного исследования интертекстуальные связи творчества Фолкнера с романом Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», представлен сравнительно-типологический анализ романов «Братья Карамазовы» и «Авессалом, Авессалом!» в семейном аспекте, а также обозначена «точка перехода» темы «случайного семейства» от одного автора к другому, в том числе выясняются совпадения и расхождения художественных решений темы у Достоевского и Фолкнера.

В основание типологического сравнения романов «Братья Карамазовы» и «Авессалом, Авессалом!» в диссертации положено представление о том месте, какое они занимают в творчестве обоих авторов. Во многом оно сходно: в западном восприятии Сатпены Фолкнера стали синонимом определенного типа семьи, запутанных и трагических семейных отношений, так же как Карамазовы Достоевского. Роман «Авессалом, Авессалом!» рассматривается как новый этап в раскрытии семейной тематики, где впервые детально исследуется институт отцовства, ставится вопрос о том, что же в действительности «делает отца отцом» (Э. Махленфилд, К. Портер, А. Блейкастен и др.).

Обращение к фактам биографии писателей дает более глубокое понимание роли семейной темы в творчестве авторов. Типологическое сходство трактовки проблемы отцов и детей в диссертации объясняется, в том числе, и сходным автобиографическим материалом: для Достоевского и Фолкнера проблема отца — личная проблема (отец Достоевского был убит, у Фолкнера был убит прадед). Смысловой компонент «отцеубийства» в убийстве «Старого Полковника» (прадеда Фолкнера) сохраняется, поскольку именно он считался в семье Фолкнера патерналистской фигурой, тем героическим предком, участником фронтира, отцом-основателем, с которым традиционно отождествляли себя их потомки-южане: такой предок, представляя собой родоначальника, главу семьи, прочитывался как метафорическая фигура, отец и хозяин в одном лице.

В основе рецепции У. Фолкнером темы «случайного семейства» Достоевского лежит мифологический образ Авраама: «Вопрос: Какие книги

вам нравятся? Какие из них вы перечитываете? — Фолкнер: Каждый год я читаю "Дон Кихота", Библию, немного из Диккенса, "Братьев Карамазовых" <...> — Вопрос: "Братьев Карамазовых"? Вы любите Достоевского? — Фолкнер: Я ничего не знаю о Достоевском. Мне нравятся "Братья Карамазовы". Разве не превосходен этот старый мошенник Лвраам? Я люблю его» (интервью Виде Маркович 1962 г.)12. Фолкнер воспринимает тему семьи Достоевского через фигуру родоначальника. Называя Федора Павловича «старым мошенником», Фолкнер трактует семью как пространство для неблаговидных дел, плутовства, профанации, с другой стороны, история старшего Карамазова в библейском контексте воспринимается как вечная история отца и его сыновей.

В контексте образа Авраама исследуется ранний фолкнеровский замысел романа «Отец Авраам» (конец 1926 г. — начало 1927 г.) и устанавливается генетическая взаимосвязь между целым рядом фолкнеровских героев — Дэлом Мартином, Томасом Сатпеном, Флеммом Сноупсом, с общим семантическим полем в библейской фигуре Авраама. Фолкнер воспринимает Федора Павловича Карамазова как Авраама, тем самым объединяя общим полем видения своих героев и героя Достоевского, они все — «авраамические фигуры», реализация одного мифологического архетипа: патриарха Авраама. Образ Авраама амбивалентен, по Фолкнеру: он есть воплощение идеи родоначалия, семейственности, что является безусловной ценностью; с другой стороны, способность выжить, укоренить и «возвысить» свой род требует качеств, противоречащих этическим представлениям о нравственности, превращает Авраама в хитрого и беспринципного родоначальника.

К «Братьям Карамазовым» Достоевского апеллируют история создания романа «Авессалом, Авессалом!», его тематика и проблематика.

Внешние контакты: покупка Фолкнером двух книг «Братьев Карамазовых» в период создания первых версий романа «Авессалом, Авессалом!» — рассказов «Большой человек» (ранее 1930 г.), «Евангелина» (1931) и «Уош» (1933), — увеличивают вероятность рецепции семейной составляющей «Братьев Карамазовых» Фолкнером, находят продолжение в литературно-типологических аналогиях трактовки семейной темы в русском и американском романах.

История замысла романа «Отец Авраам» и восприятие Фолкнером Федора Павловича Карамазова как современного Авраама указывают на типологическую близость отцовских фигур романов Достоевского и Фолкнера.

Центральная фабульная и сюжетная линии в обоих романах (отцеубийство и отношения братьев, осуществляемый ими выбор) актуализируются в названиях и в отсылке к библейскому сюжету о Каине и Авеле.

Авторские акценты в трактовке семьи и ее будущего (в образе братьев) принципиально сходны: у Фолкнера отцеубийство становится не физическим деянием, а духовным, получая реализацию в братоубийстве, при этом латентный характер отцеубийства не отменяет самого деяния, все атрибуты отцеубийства в отраженном виде или в форме переноса присутствуют.

12 Lion in the Garden. Interviews with William Faulkner 1926—1962 / Ed. by Meriwether J. B. & Millgate M. — Lincoln; London: University of Nebraska Press, 1980. - P. 284.

Художественное решение образа отца, его духовной роли в объединении или разрушении семьи и образов детей «случайных семейств» выявляет рецепцию Фолкнером прозы Достоевского: фигуры Федора Павловича и Сатпена можно причислить к одному типу отцов «случайных семейств», а образы их сыновей и дочерей — к типу «вышвырков» таких семейств.

Типологически близким «случайному семейству» Достоевского в романном мире Фолкнера становится образ «разрушенной / низведенной южной семьи»: близки характерологические особенности отцов и детей, тип их взаимоотношений. Главное типологическое сходство отцовских фигур — Сатпена и Федора Павловича — проистекает из общей трактовки института отцовства Фолкнером и Достоевским: Карамазов и Сатпен есть реализация образа неблагочестивого, утратившего свое высокое предназначение отца, на которого возлагается основная вина в разрушении семьи или династии.

Интерес Фолкнера к детям, сопоставимый с интересом Достоевского, трактовка образов детей как жертв «недостаточного» отцовства (часто и материнства), небрежения, недосмотра со стороны родителей позволяют говорить о правомерности применения категории «случайности» Достоевского к детям Фолкнера. Они, подобно детям «случайных семейств» Достоевского, предоставлены сами себе, оставлены на Бога и на «случай» (у Фолкнера он часто трактуется как Рок, Судьба).

Кульминационной точкой в трактовке образа обиженного, заброшенного ребенка становится фигура Чарльза Бона, его ситуация наиболее приближена к ситуации детей «случайного семейства» Достоевского. Духовное сиротство Бона сближает его с Митей Карамазовым: оба понимают отцовство как моральное обязательство. Мотив сыновнего великодушия по отношению к блудному отцу вскрывает семантические параллели с «Подростком», герой которого и обожает своего отца, и бунтует против него.

Акцепт на различии невеликодушного отца (Сатпена) и великодушного сына (Бона) показывает направление, в котором Фолкнером решается проблема наследования. Оно близко Достоевскому: человек, по Фолкнеру, детерминирован своей природой, но ею не исчерпывается, его судьба если и не «определяется в свободе» (К.В. Мочульский), как у героев Достоевского, то, во всяком случае, демонстрирует выходы к этой свободе, приобщение к ней в некоторых поступках.

Критерием оценки состояния окружающего мира для Фолкнера становится отношение к ребенку. Мир, в котором обижены, брошены отцами дети, трактуется как «неправедный», холодный, он идет к краху. Это видение сближает художественные миры Достоевского и Фолкнера. Страдающие дети Фолкнера сливаются с образом страдающего Христа и Ивановыми детками, ссылка на которых содержится в аллюзии из «Братьев Карамазовых»: «"Пустите детей приходить ко мне и не препятствуйте им" <...> интересно, что Господь Бог хотел этим сказать? Если он хотел сказать, что детям приходится просить разрешения приблизиться к нему, то что же за землю он тогда создал? А если дети должны страдать, чтобы приблизиться к нему, то что же тогда у него за небеса?»13 (ср. у Достоевского: «Если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то причем

13 Фолкнер У. Собр. соч. в 6-ти т. — М.: Художественная литература, 1985— 1987. - Т. 2. - С. 511.

тут дети <...> Для чего они-то тоже попали в материал и унавозили собою для кого-то будущую гармонию?»14). Мир в романе Фолкнера изображен как хаос, в нем утрачены ориентиры, обижены беззащитные и беспомощные, приближенные к Христу дети. Это мир, «оставленный Богом»15, в нем утрачиваются христианская вера и сострадание, что сближает Фолкнера с Достоевским, также видевшим главную причину беспорядочности русской пореформенной жизни в утрате идеи Бога и бессмертия, следствием чего явился процесс обособления в семье и обществе.

Анализ рецепции Фолкнером романа «Братья Карамазовы» и реализации семейной проблематики в романе Фолкнера «Авессалом, Авессалом!» позволяет с достаточной степенью уверенности говорить о созданной американским писателем модели, типологически сходной со «случайным семейством» Достоевского, условно названной нами «разрушенным южным семейством». Для «разрушенного южного семейства» Фолкнера характерны нарушенные традиционные отношения отцов и детей, самоустранение отцов от воспитания детей, в особенности мировоззренческого, ценностного, и от поддержки их в кризисных пороговых ситуациях.

У Фолкнера, как и у Достоевского, появление «разрушенного южного семейства» связывается с общественным хаосом, утратой нравственных ориентиров, в конечном счете с утратой веры в Бога.

Существенная разница в решении проблемы «случайного семейства» в творчестве Ф.М. Достоевского и У. Фолкнера заключается в возможности / невозможности преодоления «случайности» семьи. Для Достоевского характерно осознание практической возможности преодоления обособления в семье и в обществе в форме православного братства. Фолкнер также изображает возможность новых форм единения, с некоторым допущением приближенных к братству Достоевского (братские отношения Генри и Бона, объединение Джудит, Клнтн и Розы во время Гражданской войны). Однако эти формы носят временный характер. В итоге детям Фолкнера не удается преодолеть отцовский «грех», разъединяющее отцовское наследие, в отличие от детей Достоевского. Отцы губят собственных детей, последним, в свою очередь, недостает сил, чтобы выстоять. И в этом смысле Фолкнеру близка мысль о «мужестве обреченных», об индивидуальной экзистенциальной стойкости.

Четвертая глава «Тема "случайного семейства" в творчестве К. Маккаллерс» посвящена анализу рецепции темы «случайного семейства» К. Маккаллерс на материале ее художественного, публицистического и автобиографического творчества.

В разделе 4.1 «Ф.М. Достоевский в восприятии К. Маккаллерс» раскрываются элементы «образа» Достоевского в рецепции Маккаллерс.

Восприятие творчества Достоевского Маккаллерс сочетает эмоционально-оценочную рецепцию, отразившуюся в статьях «Книги, которые я помню» (1941), «Как я начала писать» (1948) и в автобиографии «Озарение и слепящий свет ночи. Незаконченная автобиография Карсон Маккаллерс»

11 Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30-тн т. — Л.: Наука, 1972—1991. - Т. 14. - С. 222.

15 Allen S.L. Dispossessed Sons and Displaced Meaning in Faulkner's Modern Cosmos // Mississippi Quarterly. — 1997 (Summer). — Vol. 50. — Iss. 3. — P. 429.

(1965—1967)1(!, и научное сравнительно-типологическое исследование в статьях и эссе «Русские реалисты и литература американского Юга» (1941), «Цветущая мечта. Заметки о писательстве» (1959)17, где литературно-типологические сходства в творчестве Достоевского и в литературе американского Юга — гротеск, тип героя, поиск метафизических и нравственных начал и др. — анализируются в единстве с общественно-типологическими схождениями: осознанием дешевизны человеческой жизни, регионализмом как типом социального мышления, психотипом социальной личности. Маккаллерс констатирует факт мощного влияния русского классического романа XIX в. на литературу американского Юга.

Достоевский в восприятии Маккаллерс предстает как художник-предшественник, чей талант сформирован во многом сходными социальными условиями, и как художник, готовый принять личную ответственность за все происходящее в мире. Индивидуально-авторское определение Маккаллерс Достоевского как мистика преодолевает устойчивую литературную репутацию Достоевского (периода 1910—1930-х гг.) как посредственного художника, поскольку слово «мистик», по Маккаллерс, синоним высокого качества «писательства». Маккаллерс ценит художественные открытия Достоевского: метод организации контрастного до несовместимости жизненного материала, страстность и невиданное напряжение, рождающиеся на стыке морали и метафизики, его теологическое видение. Использование Достоевским гротеска, который есть «лишь симптом теологического видения общества, истории и человека»18, и постановка «последних вопросов» выявляют центральное положение фигуры Бога для Достоевского в восприятии Маккаллерс.

Автобиография расширяет представление о творческом влиянии Достоевского на искусство писательницы и содержит информацию о творческих контактах Маккаллерс с русским автором. Увлечение Достоевским не было временным эпизодом творческой биографии Маккаллерс, она регулярно перечитывала его тексты, при этом контакты с творчеством русского автора были разноплановыми — чтение произведений самого Достоевского, а также других авторов (Д. Г. Лоуренса), опосредовавших восприятие Достоевского, обращение к критическим работам по Достоевскому (например, анализу романа «Идиот», сделанному К. Мэнсфилд). Творчество Достоевского органично вплеталось в ткань жизненного опыта писательницы, когда в повседневной жизни отыскивались контактно-генетические связи, образные аналогии: события, люди реальной жизни вызывали в памяти образы книг Достоевского (реальное лицо Анна-

16 McCullers C. Books I Remember // Harper's Bazaar. - 1941 (April). - P. 82, 122, 125; How I Began to Write // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. — Boston; N.Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. — P. 249—251; McCullers C. Illumination and Night Glare. The unfinished autobiography of Carson McCullers / Ed. by Dews C. L. — Wisconsin: The University of Wisconsin Press, 1999. — 231 p.

17 McCullers C. The Russian Realists and Southern Literature...; The Flowering Dream: Notes on Writing // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. - Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 274-282.

18 O'Connor F. Some Aspects of the Grotesque in Southern Fiction // O'Connor F. Mystery and Manners: Occasional Prose / Sel. and ed. by Sally and Robert Fitzgerald. — New York: Farrar, Straus & Giroux, 1969. — P. 42—43.

Мария Кларак-Шварцеибах воспринималась в контексте образа Настасьи Филипповны).

В разделе 4.2 «Многоаспектность реализации темы "случайного семейства" в творчестве К. Маккаллерс» исследуется рецепция К. Маккал-лерс проблем «случайного семейства», а также соотносится их решение в творчестве Маккаллерс и Достоевского.

В подразделе 4.2.1 «"Разбитая/ разрушенная семья" как вариант "случайного семейства" Ф.М. Достоевского в публицистической и автобиографической прозе К. Маккаллерс» рассматривается созданный Маккаллерс на нехудожественном материале образ семьи, типологически близкий «случайному семейству» Достоевского.

Структура реализации семейной тематики в публицистике Маккаллерс обнаруживает типологическую близость семейному аспекту художественного творчества Достоевского и получает выражение в дихотомичности семейного образа (идеал и его разрушение), имплицнтности идеального образа семьи, в представлении об отцовско-сыновних отношениях как отношениях ответственности и духовности. В сознании Маккаллерс идеал семьи является своеобразной отправной точкой в анализе современной жизни, где распространились распавшиеся, нищие, погруженные в состояние одиночества семьи. Причину «отпадения» семьи от идеала Достоевский объясняет «обособлением», Маккаллерс — «одиночеством», при этом авторская семантика обоих терминов, общественные ситуации, вызванные этими тенденциями, оказываются сходными. Достоевский предвидел и описал за полвека до Маккаллерс тенденцию к обособленному существованию, тотальному духовному одиночеству человека, которое станет «бичом», «проклятьем» XX в.

Идеальный образ семьи, противостоящий «разбитой / разрушенной семье», Маккаллерс возводит, в том числе, и к русской почве, демонстрируя рецепцию творчества русских реалистов, включая Достоевского. Эссе «Как я начала писать» представляет собой воспоминания о родном доме, пространство которого духовно сопрягается с Россией. Сам ход русской и южной американской жизни, ее темп, общие узнаваемые картины виделись Маккаллерс как сходные. Поэтому освоение русских классиков происходило в рамках освоения собственного «дома», маркировалось как освоение «своего». Образ «разбитой семьи» складывается также в результате рецепции русского патриархального уклада («Книги, которые я помню») и образов «случайности» Достоевского: образ Настасьи Филипповны воспринимается Маккаллерс как образ «обиженного ребенка» («Озарение и слепящий свет ночи»). Образы Достоевского резонировали с собственными творческими и личными поисками Маккаллерс.

Автобиография «Озарение и слепящий свет ночи» дает типологию возможных семейных отношений и форм семейного существования, большая часть которых типологически близка творчеству Достоевского. Истории «разбитых семей», включая семейную жизнь самой Маккаллерс, повторяющийся мотив тоски по дому, сам сюжет автобиографии, прочитывающийся как поиски дома, желание уйти от преследующего чувства неприкаянности — все это создает сходную с описанной Достоевским атмосферу разложения, обособления, бессемейственности.

Личный опыт семейной жизни Маккаллерс, анализ состояния окружающего общества, воплощенный в историях семьи Анны-Марии Кларак-Шварценбах (наиболее приближенной к «случайному семейству» Достоевского), соседской семьи с больным ребенком и т.п., подводят Маккаллерс к вычленению модели «разбитой / распавшейся семьи», типологически близкой «случайному семейству» Достоевского. Маккаллерс говорит о «продукте / плоде» «разбитой семьи», о детях, уже выросших, но выросших какими-то «не такими», духовно искалеченными. Участь такого «продукта разбитой семьи» состоит в практике разрушения; чувство «абсолютной бесполезности <...> и моральная депрессия»19 преследуют их на протяжении всей жизни, и корни этого следует искать в детстве. Таким образом, в публицистической и автобиографической прозе образ «разбитой семьи» воссоздается как вариант «случайного семейства» Достоевского и анализируется как следствие процессов обособления и утраты веры в Бога, приведших к разложению общества, хаосу, что вскрывает не только рецептивное освоение образов Достоевского, но и психолого-типологическую общность мировосприятия Достоевского и Маккаллерс.

В подразделе 4.2.2 «Романы Ф.М. Достоевского "Идиот" и "Братья Карамазовы" и роман К. Маккаллерс "Сердце — одинокий охотник"» анализируются художественные формы и способы рецепции Маккаллерс темы «случайного семейства» Достоевского, а также различие в позиции двух писателей.

Природа генетических связей и типологических сближений романа Маккаллерс «Сердце — одинокий охотник» (1940) лежит в области рецепции двух романов Достоевского — «Идиота» и «Братьев Карамазовых».

Проблему разрушения семейных связей Маккаллерс возводит к более общей проблеме отчужденного человеческого существования в условиях современной цивилизации, сближаясь подобной трактовкой с Достоевским.

Духовное отчуждение реализуется Маккаллерс в центростремительном композиционном строе романа, именно на этом уровне обнаруживаются генетические контакты с романом Достоевского «Идиот», выраженные двумя способами рецепции: необходимым, т.е. характеризующим отношения героев и формирующим мирообраз, и дифференциальным, целью которого является отмежевание от первоисточника.

На первом этапе романа всеобщая устремленность персонажей романа к главному герою Сингеру подается как попытка преодоления раздробленности общества, как альтернатива разрушенным семьям, что близко сюжету романа «Идиот» («необходимая» рецепция). Однако затем «фокус» в Синегере рассыпается, его образ профанируется, снижается по сравнению с князем Мышкиным. Герой Маккаллерс оказывается неспособным объединить вокруг себя людей, ему недоступна глубина трагизма проявившегося отчуждения («дифференциальная» рецепция). Таким образом, для Маккаллерс вопрос о возможности братства остается открытым.

Творческое видение Маккаллерс обнаруживает литературно-типологическую родственность художественному миру Достоевского в объяснении причин отчуждения людей друг от друга, которую она также видит в утрате веры в Бога, что получает символическое выражение в евангельской цитате: «Все ищут Тебя» и в мотиве поисков героями Бога.

19 McCullers С. Illumination and Night Glare... —

С. 23.

Аллюзия из «Легенды о Великом Инквизиторе» становится высшей точкой в характеристике современного мира как мира, утратившего Бога. Можно констатировать сложный характер рецепции Маккаллерс образов и идей Достоевского, проявившийся в использовании аллюзии из «Легенды о Великом Инквизиторе». Вольное изложение цитаты из «Братьев Карамазовых» Достоевского: «Что же они с нами делают! Истины превратили в ложь. Идеалы испоганили и оподлили <...> Посмотрите, что с Христом сотворила церковь за последние две тысячи лет. Что она из него сделала! Как она извратила каждое его слово в угоду своим низким целям! Если бы Христос жил сегодня, его подвели бы под монастырь и упрятали за решетку»20 — обнаруживает творческое усвоение Маккаллерс импульса, идущего от Достоевского, поскольку аллюзия используется для усиления характеристики социальной несправедливости, царящей в обществе. Идеи Достоевского трансформируются Маккаллерс, встраиваются в систему социального романа. С другой стороны, рецепция может быть определена как «необходимая» и «интегральная», т.е. соотносимая с идеями Достоевского, поскольку аллюзия становится логическим завершением осмысления идеи всеобщего отпадения от Бога, по-новому высвечивает страдающих от боли неверия людей.

Конечным результатом утраты веры в Бога и обособления Маккаллерс считает «разбитые / разрушенные семьи». Семей, как таковых, уже нет в романе Маккалерс, но характер осмысления отцовско-сыиовпих отношений (забвение отцовской ответственности) позволяет обнаружить однонаправленность художественного мышления Достоевского и Маккаллерс в семейном аспекте. Современное состояние человека, семьи и общества не удовлетворяет Маккаллерс; как и Достоевский, она ищет пути спасения — в актуализации начал любви, в ответственном отношении людей друг к другу. Но если Достоевский видит пути выхода из кризиса в православной аксиологии, во всеобщем духовном единении, то перспектива Маккаллерс — в разумном стоицизме, преодолении онтологического страха в рамках экзистенциальной философии.

В заключении подводятся основные итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения темы.

Трагедийное начало, усилившееся в первой половине XX в. и выразившееся в утрате человеком ощущения единства с миром и другими людьми, актуализировало в литературе американского Юга тему «случайного семейства» Достоевского, предвидевшего и описавшего в XIX в. тенденцию к обособленному существованию человека, что способствовало созданию сходных типологических моделей семьи в художественных системах писателей американского Юга.

Выделенное как структурно-образное единство устойчивых элементов понятие «случайное семейство» Достоевского было применено и рассмотрено (с опорой на рецепцию наследия Достоевского американскими авторами) в отношении Фолкнера и Маккаллерс. В результате сопоставительного анализа были выявлены близкие черты художественных исканий русского и американских авторов, выразившиеся в тяготении к теме «случайного семейства».

20 Маккаллерс К. Сердце — одинокий охотник: Роман / Пер. Е. Голышевон // Кэсер У. Моя Антония: Роман. — М.: Радуга, 1985. — С. 219.

Существенная разница в трактовке темы «случайного семейства» состоит в том, что Достоевский решает ее на основе православной аксиологии, исходит из отрицания обособления как антипода Божьей любви, ведущей к духовному единению и бессмертию; писатели американского Юга, выходя в своем творчестве к изображению опасности обособленного существования человека, решают проблему распада современной семьи в рамках экзистенциальной системы ценностей, полагая, что идея опоры личности на внешние силы (Бог, община) не состоятельна, призывая проявить индивидуальное мужество и стоицизм в условиях распадающейся реальности.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Банах A.B. Проблема «Достоевский — Фолкнер» в аспекте романной поэтики // Проблемы литературных жанров: Мат-лы VIII науч. межвузовской конф. — Ч. I. - Томск: ТГУ, 1996. - С. 89-91.

2. Банах A.B. Традиция дома и ее реализация в романах Ф. М. Достоевского н У. Фолкнера («Братья Карамазовы» и «Шум и ярость») // Сб. студенческих и аспирантских работ. — Вып. 1. — Томск, 1996. — С. 42—45.

3. Банах A.B. Ф.М. Достоевский и У.Фолкнер. Некоторые аспекты поэтики жанра семейной хроники // Тезисы региональной конф. «Творчество Ф.М. Достоевского: Проблемы, жанры, интерпретации». — Новокузнецк, 1998. - С. 13-16.

4. Банах-Маникина A.B. Некоторые аспекты повествования Ф.М. Достоевского в романе У. Фолкнера «Шум и ярость» // Сб. студенческих и аспирантских работ. - Вып. 2. - Томск: ТГУ, 1998. - С. 27-30.

5 .Банах A.B. Антиномня соборности и закона у Достоевского и Фолкнера// Проблемы литературных жанров: Мат-лы IX Междунар. конф. — Томск: ТГУ, 1999. - С. 15-22.

6. Банах-Маникина A.B. К вопросу об истоках жанра семейной хроники // Сб. докладов и тезисов выступлений участников Всероссийской науч.-практ. конф. «Традиции православной педагогики и гуманизации образования». — Новокузнецк, 1999. - С. 69-73.

7.Банах-Маникина A.B. К вопросу о типологии семейных хроник конца 19 — начала 20 веков // Сб. студенческих и аспирантских работ. — Вып. 4. — Томск: ТГУ, 1999. - С. 60-62.

8. Банах-Маникина A.B. Ветхозаветная модель рода и типы семейной хроники в литературе 19—20 веков // Православие и Россия: Канун третьего тысячелетня: Мат-лы Духовно-исторнческнх чтений / Под ред. Протоиерея Л.М. Хараи-ма и к.ф.н., доцента О.Т. Лойко. - Томск: Изд-во ТПУ, 2000. - С. 94-96.

9 .Банах-Маникина A.B. Восприятие творчества Ф.М.Достоевского К. Маккаллерс // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения: Мат-лы VI Всероссийской науч.-практ. конф. молодых ученых 22—23 апреля 2005 г. - Томск: ТГУ, 2005. - Вып. 6. - Ч. 2: Литературоведение. - С. 13-16.

10.Банах-Маникина A.B. Ф.М. Достоевский в творческом восприятии У. Фолкнера (на материале интервью, бесед, писем) // Коммуникативные аспекты языка и культуры: Сб. ст. V Всероссийской науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. — Томск: ТПУ, 2005. — С. 76—84.

11. Банах-Маникина A.B. Замысел романа «Отец Авраам» как основа типологического сближения романов У. Фолкнера «Авессалом, Авессалом!» и Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Коммуникативные аспекты языка и культуры: Сб. материалов VI Междунар. науч.-практ. конф. студентов и молодых ученых. — Томск: ТПУ, 2006. — С. 225—228.

12. Банах-Маникина A.B. Образ «случайного семейства» в восприятии У. Фолкнера (роман «Авессалом, Авессалом!») // Вестн. Том. гос. ун-та: Бюллетень оперативной научной информации (теоретические и прикладные аспекты литературоведения). — Томск: Изд-во ТГУ, 2006. — № 80. — С. 6—16.

Печ. л. 1. Тираж 100 экз. Заказ № 143.

Тираж отпечатан в типографии ИОА СО РАН

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Банах-Маникина, Анна Викторовна

Введение.

Глава 1.Тема «случайного семейства» в творчестве

Ф. М. Достоевского.

1.1. Формирование понятия «случайное семейство» в публицистике Ф. М. Достоевского 1870-х гг.

1.2. Первое целостное воплощение темы «случайного семейства»: роман «Идиот».

1.3. Динамика темы «случайного семейства» в «Братьях Карамазовых»: от «случая» к «всемирному братству».

Глава 2. Рецепция наследия Ф. М. Достоевского литературой американского Юга в осмыслении зарубежного и отечественного литературоведения.

2.1. Ф. М. Достоевский и У. Фолкнер.

2.2. Ф. М. Достоевский и К. Маккаллерс.

Глава 3. Тема «случайного семейства» в творчестве У. Фолкнера.

3.1. Ф. М. Достоевский в восприятии У. Фолкнера.

3.2. Тема семьи в литературе американского Юга 1920-1940-х гг.

3.3. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» и роман

У. Фолкнера «Авессалом, Авессалом!»: «случайное семейство» и «разрушенная южная семья».

Глава 4. Тема «случайного семейства» в творчестве К. Маккаллерс.

4.1. Ф. М. Достоевский в восприятии К. Маккаллерс.

4.2. Многоаспектность реализации темы «случайного семейства» в творчестве К. Маккаллерс.

4.2.1. «Разбитая / разрушенная семья» как вариант «случайного семейства» Ф. М. Достоевского в публицистической и автобиографической прозе К. Маккаллерс.

4.2.2. Романы Ф. М. Достоевского «Идиот» и «Братья Карамазовы» и роман К. Маккаллерс «Сердце - одинокий охотник»

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Банах-Маникина, Анна Викторовна

Данная работа посвящена комплексному исследованию темы «случайного семейства» Ф. М. Достоевского и ее рецепции в США.

Творческое наследие Ф. М. Достоевского занимает особое место в русской и зарубежной литературе. На протяжении XX в. шел процесс осознания гения Достоевского мировой культурой. Сегодня Достоевский считается писателем XXI в., он активно «присутствует» в мировой литературе, так как, по утверждению Б. Г. Реизова, «писатель прошедших эпох «присутствует» среди нас, если активно участвует в современной культуре, вторгается в мысль новых поколений и затрагивает проблемы, стоящие на очереди дня»1. Творчество Ф. М. Достоевского не только созвучно актуальным проблемам нашей эпохи, но нередко формулирует их.

Одной из таких актуальных проблем является проблема семьи. Семья -одно из ядерных понятий культуры и менталитета любого народа. Слово «семья» принадлежит к категории «ключевых слов», дающих представление как об отдельно взятой этнокультуре, так и о межкультурном пространстве в целом . В понятии «семья» и ассоциативно связанных с ним понятиях («дом», «отец», «мать», «родители», «род», «очаг») как в концептуальных универсалиях аккумулированы важнейшие представления о материальной и духовной культуре, которые транслируются от поколения к поколению. Знакомство человека с миром и его первоначальное постижение происходит именно в рамках семейного пространства. Семья - органическая ячейка, из которой вырастает общество, поэтому проблемы семьи имеют большое значение для всего социума3.

Современная семья переживает кризис, происходит процесс негативной трансформации роли семьи в социуме, связанный, в первую очередь, с

1 Реизов Б. Г. Сравнительное изучение литературы // Вопросы методологии литературоведения. М; Л • Наука, 1966. С. 198.

2 См: Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

3 См : Мочульский К. В. Достоевский Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев Достоевский. М : Республика, 1995. С. 217-562. переориентацией традиционных ценностей и смыслов. Кризисное состояние института семьи выражается в нестабильности браков, в увеличении количества разводов, в разрыве между поколениями, безнадзорности детей и т.д. Такая ситуация вызвала появление многочисленных исследований по проблемам семьи в разных областях знания. Современные исследования призваны не только теоретически осмыслить изменения семьи, но и актуализировать традиционную ценность семьи, ее духовные основы. Становясь предметом междисциплинарного изучения, семья, в силу своей сложности, рассматривается с этических, аксиологических, морально-нравственных, культурологических, социологических позиций4. В последнее время появились диссертационные работы, посвященные исследованию темы семьи в произведениях русских писателей5.

В европейской и социально-философской мысли вплоть до XIX в. семья ассоциировалась с понятием патриархального общества (К. С. Аксаков, А. С. Хомяков, М. М. Ковалевский, Ю. Липперт и др.). Русская литературная традиция в лице славянофилов трактует патриархальную семью, дом как этическое пространство, в котором царит любовь. Традиционная роль отца в патриархальной семье, базирующаяся на принципе силы, господства и владения, смягчается, в данном случае, представлением о духовной основе семейной жизни, реализующейся в любви. Главными в семье провозглашались «любовь, дух человека», провоцирующие стремление «свободно и любовно исполнять волю отца»6.

4 См.: Волжина О. И. Семья как социо-культурная ценность: Автореф. дис. . д-ра социол. наук. М, 2002. 40 с; Ивченко Е. Г. Духовные основы русской семьи: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов н/Дону, 1996.23 е.; Канкин В. Г. Неблагополучная семья в социальном контексте современной России: Автореф. дис. . канд социол. наук. Краснодар, 2005. 23 с.; Соловьева И. В. Стабильность семьи как социально-философская проблема: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Воронеж, 2004. 23 е.; Федотова Ю. В. Семья как феномен и носитель культурных традиций: Европа с древности до начала XX века: Автореф. дис. . канд культур, наук. М, 2003. 21 с.; ФедуловаА. Б. Семья и семейные ценности: философско-аксиологический анализ: Автореф дис. канд. филос. наук. Архангельск, 2003.24 с. и др.

5 См: Капустина С. Н. Русский дом и семья в творческой эволюции Е. И. Замятина: пути художественных решений: Автореф. дис. . канд филол. наук. Тамбов, 2002. 25 с; Мартен М. Проблема семьи в творчестве Л. Н. Толстого (1850-1870-е гг.): Автореф. дис. канд филол. наук. М., 2000.27 е.; Проскурина Т. Д Идейно-художественные особенности воплощения «мысли семейной» в романах Л. Н. Толстого «Анна Каренина» и М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»: Автореф. дис. канд филол. наук. Орел, 2001.21 с. и др.

6 Аксаков К. С. Полн собр. соч. М , 1861. Т. 1. С. 93.

А. С. Хомяков называет семью той точкой, в которой любовь «переходит из отвлеченного понятия <.> в живое и действительное проявление»7, преодолевает человеческий индивидуализм.

Семья в русской традиции выступает «охраняющим началом» в обществе, связующей поколения формой жизни, а также способом «выживания» в кризисные периоды общественного развития: «Мерилом человеческого прогресса вообще является степень распространения заботы о существовании о во времени и пространстве, заботы, выходящей за круг одиноко стоящего Я» .

В моменты кризисов, исторических «сломов», изменений укладов человеческая мысль всегда обращалась к семье. В пореформенной России, когда с отменой крепостного права вскрылось ужасающее состояние общества -падение нравственных норм, традиционных ценностей земли, семьи, религии, -писатели (JI. Н. Толстой, М. Е. Салтыков-Щедрин, К. С. Аксаков, Ф. М. Достоевский, Н. С. Лесков и др.) обращаются к семье. Причины ее трансформации они видят в забвении нравственного духовного начала, чему способствовала капитализация аграрной России.

Семья как «охраняющее начало» общества видится главным институтом человеческой жизни. Так, например, JI. Н. Толстой считал семью важнейшей школой жизни, любви и культурной традиции9. Славянофилы выдвигали свою концепцию дома и семьи в условиях спора 1830-х гг. о ценностном превосходстве патриархальности над цивилизованностью и, хотя отводили религии центральное место в общей концепции духовной культуры, тем не менее, в частной концепции Дома на первый план выдвигали «не религиозное, а семейное начало»10. К. С. Аксаков называл семейную жизнь неотъемлемой основой и условием истинно общественной и человеческой жизни11.

Русская трактовка феномена традиционной семьи реализовалась в творчестве Ф. М. Достоевского как интенция, идеал. Уже на начальном этапе

7 Хомяков А. С. Поли собр. соч. М., 1900. Т. 3. С. 250.

4 Липперт Ю. История семьи. СПб, 1897. С. 2.

9 См.: Мартен М. Проблема семьи в творчестве Л. Н. Толстого. С. 3.

10 Щукин В. Г. Дом и кров в славянофильской концепции. Культурологические заметки // Вопросы философии. 1996 № 1.С. 141.

Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1981. С. 191. своего творчества Достоевский обнаруживает такую интерпретацию категории семьи, которая свидетельствует о принадлежности ее авторской аксиологии.

К. С. Аксаков дал высокую оценку «отдельных, истинно прекрасных мест» из «Бедных людей» Достоевского, что, по мнению В. Г. Щукина, объясняется в первую очередь тем, что Достоевский «нащупал своим гениальным художническим чутьем целые семантические пласты архаического сознания, характерного для <.> патриархальной деревни»12. Эти пласты мифопоэтического сознания связаны с понятием домашнего крова. В описании деревенского детства Вареньки узнаваемы элементы архаической модели жилища, присущей патриархально-аграрному укладу жизни. «Чужое, опасное внешнее пространство, противопоставленное домашнему теплу, довольству и уюту; печь, постель, общая работа, забава и молитва как составные части стройной системы, защищавшей человека от наводящей ужас одинокой беспомощности, подстерегавшей каждого, кто осмелится уединиться или отстанет от "своих"»13.

Далее Достоевского заботят процессы трансформации семьи, связанные с периодом реформ в России. Писатель исследует современную ему семью как «случайное семейство», тематика и проблематика которого получила окончательное свое художественное воплощение в последнем романе писателя «Братья Карамазовы». Этот роман изначально воспринимался критикой главным образом как семейный, на семейной основе исследователями выстраиваются и все другие содержательные уровни романа - исторический, религиозный, философский и т.д. Так, критика 1880-х гг. исследовала проблемы семьи и наследственности в сравнительно-типологическом аспекте (на материале романа «Братья Карамазовы» Достоевского и хроники «Ругон-Маккары» Э. Золя)14. В аналогичном ракурсе исследовались «Братья Карамазовы» и «Господа Головлевы» М. Е. Салтыкова-Щедрина15.

12 Щукин В. Г. Дом и кров. С. 140.

13 Там же. С. 139.

14 См : Марков Е. «Критическая беседа» // Русская речь. 1879. № 12.

15 См.: Щедрин М. Е. «Первое октября», «Первое ноября. - Первое декабря» // Отечественные записки. 1879. №11-12.

В последующих исследованиях историко-литературные сопоставления романа также шли по семейному вектору. Проблемы мирового зла и богоборчества, античной традиции и т.п. раскрывались в своей полноте на конкретном «семейном» материале (темы отцеубийства, враждующих братьев, обиженных детей и т.д.).

А. Коялович анализирует процесс распада русской семьи и появление «случайного семейства» как симптом вызревания новых конструктивных сил, способных восстановить семейную и общественную жизнь на основе принципов христианства16.

Исследования, несколько отдаленные хронологически, также обращаются к проблеме «случайного семейства» в творчестве Достоевского, рассматривая семью как свернутую формулу, содержащую множество вариантов прочтения романа (Вяч. Иванов, К. В. Мочульский, А. И. Белецкий, JI. М. Розенблюм, Е. И. Семенов, Н. Д. Тамарченко, В. С. Пушкарева, Г. К. Щенников17 и др.). Формула «отцы и дети» становится выражением идеи бытия человеческого

1Я рода, общества в историческом времени, «образом становления времени» .

Современные исследователи усматривают актуальность исследования темы «случайного семейства» в творчестве Достоевского в связи с происходящими в современном обществе процессами.

О. Ю. Юрьева исследует традицию «русского семейства» Достоевского в русской литературе начала XX в., подтвердившую худшие опасения Достоевского, показав, «что распад русских патриархальных семейных устоев привел Россию к катастрофе»19.

16 Коялович А. Братья Карамазовы (литературно-критический очерк). Новое время. 1881. № 1861. С. 1-2.

17 См : Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. М , 1964. С. 25-40, 98-102; Иванов Вяч. И. Лик и личины России. К исследованию идеологии Достоевского // Иванов Вяч. И. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М.: Искусство, 1995. С. 312-351.; Мочульский К. В. Достоевский. Жизнь и творчество.; Пушкарева В. С., Тамарченко Н. Д. Дети и детство в структуре «Братьев Карамазовых» (к вопросу о своеобразии жанра романа у Ф. М. Достоевского) // Проблемы жанра в истории русской и зарубежной литературы. Кемерово, 1976. С. 135-144; Розенблюм Л. М. Творческие дневники Достоевского // Литературное наследство. Неизданный Достоевский. Записные книжки и тетради 1860-1881 гг. Т. 83. М.: Наука, 1971. С. 69-74; Семенов Е. И. Роман Достоевского «Подросток» (проблематика и жанр) Л.: Наука, 1979. С. 127-162.

18 Семенов Е. И. Роман Достоевского. С. 128.

19 Юрьева О. Ю. Образ «русского семейства» в творчестве Ф. М. Достоевского и в русской литературе начала XX века (в печати)

В. Голштейн в статье «Accidental Families and Surrogate Fathers: Richard, Grigory, and Smerdyakov» («Случайные семейства и суррогатные отцы: Ричард, Григорий и Смердяков») (2004) отмечает, что в романе Достоевского «Братья Карамазовы» дан наиболее полный анализ отношений отцов и сыновей. Развитие романа видится автором как движение от фальшивых отцов к истинным, обычно суррогатным, «от эгоизма к жертвенности, от небрежения f и насилия к любви и ответственности» . Константной величиной семьи по-прежнему остается любовь и ответственность. Взгляды Достоевского на семью как «источник любви» могут звучать утопично, однако, по мнению исследователя, Достоевский доказал, что «альтернатива этому <.> ужасна» .

JI. Нэпп считает, что роман «Братья Карамазовы» «всегда воспринимался как наиболее внутренне связанный с личной семейной драмой Достоевского»23. По мнению Нэпп, это единственный роман из всех написанных Достоевским, в отношении которого биографический подход в анализе текста будет оправдан24.

С. Фуссо полагает, что Достоевский обратился в последних своих романах к проблеме «случайного семейства», поскольку считал семью как таковую непреложной ценностью, «потенциальной основой духовного восстановления человека»25.

Тема «случайного семейства» Достоевского затрагивалась в отдельных работах современного отечественного литературоведения (Е. И. Семенов, л/

И. Б. Павлова, С. С. Шаулов, Ю. Г. Кудрявцев, Г. С. Померанц ). Тем не

20 Golstein V. Accidental Families and Surrogate Fathers: Richard, Grigory, and Smerdyakov // A New Word on the Brothers Karamazov / Ed. by Jackson R. L. Evanston; Illinois: Northwestern University press, 2004. P. 90-106.

21 Там же P. 91. Здесь и далее перевод выполнен нами - А.Б -М.

22 Там же. Р. 92.

23 Knapp L. Mothers and Sons in The Brothers Karamazov: Our Ladies of Skotoprigonevsk // A New Word on the Brothers Karamazov / Ed. by Jackson R. L. Evanston; Illinois: Northwestern University Press, 2004. P. 34.

24 Там же. P. 34-35.

25 Fusso S Dostoevskii and the Family // The Cambridge Companion to Dostoevskii / Ed. by Leatherbarrow W. J. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. P. 175-190.

26 См.: Кудрявцев Ю. Г. Три круга Достоевского. М.: Изд-во МГУ, 1991; Павлова И. Б. Общечеловеческое и конкретно-историческое в разработке семейно-родовой темы. Салтыков-Щедрин и Достоевский // Павлова И. Б Тема семьи и рода у Салтыкова-Щедрина в литературном контексте эпохи. М.: Наследие, 1999. С. 104-152; Померанц Г. С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М.: Советский писатель, 1990.384 е.; Семенов Е. И. Роман Достоевского.; Шаулов С. С. «Случайное семейство» как система взаимоотражений (по роману «Братья Карамазовы») // Достоевский и мировая культура: Альманах. СПб.: Серебряный век, 2003. № 18. С. 104-113. менее, до сих пор она не была предметом специального диссертационного исследования.

Как уже было отмечено выше, творчество Достоевского занимает особое место не только в русской, но и в зарубежной литературе. Современное достоевсковедение представляет собой масштабный межкультурный диалог, посвященный вопросам рецепции творчества русского романиста различными культурами. Активно присутствует творчество Достоевского в литературе Запада, особенно Соединенных Штатов Америки , где Достоевский до сих пор самый читаемый и изучаемый русский автор.

В истории взаимодействия американской литературы с творчеством Достоевского отмечались периоды интенсивного интереса к русскому романисту и периоды относительного «затишья»: 1) 1912 г. (первый перевод «Братьев Карамазовых» К. Гарнет) - 1920-е гг. - период так называемого «культа Достоевского»: в многочисленных публикациях о Достоевском формируется его репутация как тонкого психолога, пророка русской революции, знатока непредсказуемой русской души и, в то же время, «посредственного художника» (X. Мачник, Дж. Фелпс и др.); 2) 1920-1940-е гг. -период спада интереса к Достоевскому; 3) 1945-1960-е гг. - новый взрыв интереса к Достоевскому, который привел к осознанию ценности художественных открытий Достоевского и утвердил его репутацию как творца современного романа (Э. Васиолек, Р. П. Блэкмур и др.).

С указанными периодами не совпадает обращение к Достоевскому писателей американского Юга: здесь рецепция Достоевского носит более интенсивный характер, интерес к его творчеству активизируется в конце 1920-х гг., в 1930-е гг. и в 1940-е гг.

Большинство выдающихся писателей американского Юга, включая У. Фолкнера, Т. Вулфа, Р. П. Уоррена, К. Маккаллерс, Ф. О'Коннор и др., признавали важность Достоевского для их творчества. Именно южный

11 Подробно о «литературной репутации» Ф. М. Достоевского см.: Львова И. В. Литературная репутация Ф. М.Достоевского в США (1940-1960 гг.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Петрозаводск: КПТУ, 2000. 18 с.; Мединская Н. Б. Ф.М.Достоевский в американской критике 1980-1990-х гг.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1997.19 е.; Muchnic Н. Dostoevsky's English Reputation (1881-1936) Northampton, 1939.219 p. контекст создавал предпосылки особого интереса к романам Достоевского, основу для интерпретации его романов.

Так, ряд критиков (Т. Пачмасс, М. Блоштейн и др.) отмечают, что южных писателей особенно привлекает в Достоевском метафизическая сторона его творчества, так называемые «последние вопросы»: проблемы одиночества, духовного поиска, христианской любви, физической ущербности, насилия и, наконец, существования / несуществования Бога.

Представляется, что к числу «привлекательных» для южного культурного сознания категорий относится и семья.

В американском южном обществе периода окончания Гражданской войны, Реконструкции и Великой Депрессии наблюдается сходный с русским пореформенным интерес к институту семьи как традиционной «охраняющей ценности», безвозвратно утрачивающей свою исконную архетипическую сущность, который может трактоваться как «встречное течение» (А. Н. Веселовский) для «семейного» характера рецепции романа «Братья Карамазовы» на Юге Америки.

Разрыв не вообще человеческих, а именно родственных связей»28 воспринимается на Юге крайне болезненно. Общеизвестно, что ценностной единицей на Юге является не индивидуум сам по себе, а семья или «южная община» (community) (М. Лернер, А. Блейкастен, Л. Татаринова и др.). Американский историк и социолог М. Лернер рассматривает американскую историю как «длящееся творение», «вынимая» из этой исторической динамики американский Юг, «где рабовладение и Гражданская война порвали связь времен»29, обострив до предела чувство утраты и ревнивое отношение к собственной истории. По Лернеру, целостность южного региона была обусловлена верностью идеалам прошлого. Семья, олицетворяющая южный образ жизни и мышления, в сознании южанина - «противовес стандарту и

28 Татаринова Л. Н. Уильям Стайрон и проблема «южного романа» в литературе США //Литературные связи и проблема взаимовлияния: Сб науч. тр. Горький: ГГУ, 1982. С. 72.

2 Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня / Пер с англ. В 2-х т. М.: Радуга, 1992. Т. 1. С. 51,55. атомарным силам американской жизни»30 периода после Гражданской войны. Реакцией на процессы распада родственных связей в кризисный период (1920-е - начало 1940-х гг.) стало появление большого количества романов семейного типа, повествующих о разрушении, низведении американской южной семьи: «В последнее время мы столкнулись с таким большим количеством романов о судьбе семьи на фоне падения (разрушения) южного * региона» . За тягой к изображению фамильных кланов отчетливо прослеживается традиция, «вырабатывающая соки жизни» . Семья предстает как «длинная череда поколений, как дом человека в противоположность мировой бездомности»33.

Как в XIX в., так и в XX в. семья в ее традиционном понимании провозглашается непреходящей ценностью южного общества, «наследием» прошлого, которое поможет выстоять в трудные для южан периоды за счет присущего ей качества стабильности, укорененности в прошлом. Писательница-южанка Ю. Уэлти, анализируя особенности южной литературы, отмечает, что «семейная жизнь, традиции, взгляд на мир вряд ли изменились»34 на Юге первой половины XX в., по сравнению с XIX в. Юг -все еще далекая от индустриализации сельская земля, с присущими ей патриархальными ценностями . Соответственно, «нестабильность семьи выражает и усугубляет общий смысл культурного распада»36.

Проблема семьи многократно поднималась У.Фолкнером (1897-1962). Он назван критикой «самым южным» автором именно потому, что «он первый и главный американский романист семьи»37.

30 Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. С. 226.

31 Anonymous A Southern Family // Critical Essays on William Faulkner: The Sartoris Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1985. P. 125.

32 Анастасьев H. А. Обновление традиции: реализм XX века в противоборстве с модернизмом: Монография. М.: Советский писатель, 1984. С. 336.

33 Там же. С. 336.

34 Welty Е. Place and Time: The Southern Writers Inheritance [Электронный ресурс] // The Mississippi Quarterly. 1997 (Fall) № 4. Режим доступа: http://www.findarticles com

35 Там же.

36 Лернер M. Развитие цивилизации. С. 16.

37 Kartiganer D. М. Quentin Compson and Faulkner's Drama of the Generations // Critical Essays on William Faulkner: The Compson Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1982. P. 381.

Фолкнеровская семья анализировалась как утрачивающая свои патриархальные традиции и устои в период после Гражданской войны in

А. Блейкастен, И. Сандквист, Дж. Ирвинг, Д. Минтер, А. Димино и др.), как мифологическая модель мироустройства (С. Аллен, К. Портер, С. Бенсон и др.). Исследовалась также структура фолкнеровской семьи, ее ценности, функции ее членов (Г. Сторхов, J1. Вагнер-Мартин, А. Блейкастен, Дж. Лью40 и др.). Г. Чабрайер посвятила исследованию феномена семьи в творчестве Фолкнера монографию, проследив эволюцию семейных отношений от первых романов до последних в связи с личными перипетиями семейной жизни

41 автора .

Анализ творчества К. Маккаллерс (1917-1967) в меньшем объеме, но все же затрагивает семейный аспект в виде, например, присутствия биографического пласта в текстах (В. Карр, Р. Кук42). Проблема изоляции человека в современном мире, трудностей подростка, поиска путей единения,

38 См.: Bleikasten A. Sutpen as Patriarch // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co, 1996. P. 156-161; Sundquist E. J. Absalom, Absalom! And the House Divided // William Faulkner's Absalom, Absalom! N. Y.; New Haven; Philadelphia, 1987. P. 91-104; Irwin J. T. Fathers and Sons // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family. N. Y.: G.K.Hall & Co, 1996. P. 129-133; Minter D. Family, Region and Myth in Faulkner's Fiction // Faulkner and the Southern Renaissance. Faulkner and Yoknapatawpha Conference, 1981. Jackson: University Press of Mississippi, 1982. P. 182-203; Dimino A. Fathers and Strangers: From Patriarchy to Counterfamily in Faulkner's Absalom, Absalom! // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co, 1996. P. 143-150.

39 См.: Bleikasten A. Sutpen as Patriarch // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co, 1996. P. 156-161; Sundquist E. J. Absalom, Absalom! And the House Divided // William Faulkner's Absalom, Absalom! N. Y.; New Haven; Philadelphia, 1987. P. 91-104; Irwin J. T. Fathers and Sons // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family. N. Y.: G.K.Hall & Co, 1996. P. 129-133; Minter D. Family, Region and Myth in Faulkner's Fiction // Faulkner and the Southern Renaissance. Faulkner and Yoknapatawpha Conference, 1981. Jackson: University Press of Mississippi, 1982. P. 182-203; Dimino A. Fathers and Strangers: From Patriarchy to Counterfamily in Faulkner's Absalom, Absalom' // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co , 1996. P. 143-150.

40 Storhoff G. Faulkner's family crucible: Quentin's dilemma [Электронный ресурс] // Mississippi Quarterly. - 1998 (Summer) Vol.51. Iss. 3. 12p. Режим доступа: http//www.findarticlescom; Wagner-MartinL. Rosa Coldfield as Daughter: Another of Faulkner's Lost Children // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co, 1996. P. 227-238; Bleikasten A. Sutpen as Patriarch.; Liu J. The Judith-Henry-Charles Triangle: The Innermost Kernel of Faulkner's Civil War in the Heart // Critical Essays on William Faulkner. The Sutpen Family/Ed. by Kinney A.N. Y.: G. K. Hall&Co., 1996. P. 180-192.

41 Chabrier G. Faulkner's Families' A Southern Saga N. Y.: Gordian Press, 1993.305 p.

42 Carr V. S. The Lonely Hunter. A Biography of Carson McCullers. N. Y.: Carroll & Graf Publishers Inc, 1989. 598 p ; Cook R. M. Carson McCullers. N. Y.: Frederick Ungar Publishing Co , 1975.150 p все это ассоциируется с проблематикой «случайного семейства» Достоевского (У. Уитам, Дж. Мюррей, И. Малин43 и др.).

Специально проблема «случайного семейства» в рамках общей проблемы взаимодействия творчества Фолкнера, Маккаллерс и Достоевского до сих пор не ставилась. Не существует исследования, посвященного типологическому сравнению или исследованию контактно-генетического влияния проблемы семьи, как она дана у Достоевского, на творчество писателей американского Юга. И это несмотря на то, что имплицитно материал для подобного анализа содержался в конкретных исследованиях своеобразия феномена семьи в творчестве Фолкнера и Маккаллерс, в анализе положения детей в семьях, функциях отцов и т.п., в качестве отрефлексированного автобиографического момента их произведений.

Эта проблема косвенно отражается в целом ряде других тем: в теме исторических катаклизмов, в детской теме, в теме подростка, в теме поиска новых форм единения и т.д.

Симптоматично, в этом смысле, что особенно бурно на Западе восприняли «Братьев Карамазовых». Перевод романа К. Гарнетт в 1912 г. положил начало новому этапу в восприятии Достоевского. «До публикации перевода «Братьев Карамазовых» его [Достоевского] широко здесь [в Англии] не читали»44, - пишет X. Мачник в своей знаменитой книге «Dostoevsky's English Reputation (1881-1936)» (1939) («Английская репутация Достоевского (1881-1936)»), в которой автор анализирует работы не только английских исследователей, но и американских, что для нашей работы представляется существенным. Автор интерпретирует «английское» скорее как «англоязычное»: «Я понимаю «английское» широко, используя обширный материал американских исследований, а также те европейские работы,

43 См.: Malm I. New American Gothic. Carbondale & Edwardsville: Southern Illinois University Press; London & Amsterdam: Feffer & Simons Inc, 1968. 175 p ; Murray J. Approaching community in Carson McCullers's The Heart is a Lonely Hunter [Электронный ресурс] // Southern Quarterly. 2004 (Summer) Vol. 42. № 4. Режим доступа: http//www.findarticles com; WithamW. T. The Adolescent in the American Novel (1920-1960) N. Y.: Frederick Ungar Publishing Co, 1978.345 p.

44 Muchnic H. Dostoevsky's English Reputation . P. 1. которые переведены на английский язык»45. Таким образом, ее суждения, высказанные относительно английской репутации, применимы также и к восприятию творчества Достоевского в Соединенных Штатах. «Ни одну книгу в <.> 1912-1918 не читали больше, чем "Братьев Карамазовых"»46. А. Н. Николюкин также называет появление перевода «Братьев Карамазовых» К. Гарнетт «рубежом новой эпохи для русской литературы в англоязычном мире, включая Америку <.> эпохи признания Достоевского одним из величайших феноменов мировой литературы»47. «Огромное влияние» (X. Мачник), которое оказал английский перевод «Братьев Карамазовых» на американскую литературу периода после Первой мировой войны, выразилось в том, что посредством именно этого текста «все великие американские писатели XX в., от Драйзера и Ш. Андерсона до Фолкнера и Хемингуэя, познакомились с Достоевским»48.

Ш. Андерсон называет «Карамазовых» Библией, считая, что «во всей литературе нет ничего подобного»49. X. Крейн, прочитав «Бесов» и «Карамазовых», признается, что последняя книга произвела на него «еще большее впечатление»50. Фиццжеральд говорит о влиянии «стилистики «Братьев Карамазовых», сказавшемся в процессе создания им "Великого Гэтсби"»51. Т. Вулф считал Достоевского великим писателем, наряду с Сервантесом и Шекспиром, который останется в веках . Влияние последнего романа, по мнению критики, прослеживается в структуре персонажей романа Вулфа «Оглянись на дом свой, ангел» (1929), героев которого, членов семьи Гантов, объединенных противоречивыми чувствами и выделяющих их из общей массы особым «гантовским безудержем», называли «американскими

45 Muchnic Н. Dostoevsky's English Reputation. P. vi.

46 Там же. P. 109.

47 Nikoliukin A. N. Dostoevskii in Constance Gamett's Translation // Dostoevski! and Britain / Ed. by Leatherbarrow W. J. Oxford: Providence, 1995. P. 207.

48 Там же. P. 207.

49 Anderson Sh. Letters / Ed. by Jones H. M. Boston: Little, Brown and Co, 1953. P. 70-71.

50 Crane H. The Letters, 1916-1932 / Ed. by Weber B. N. Y.: Hermitage House, 1952. P. 49-50.

51 Фицджеральд Ф. С. Портрет в документах. М.: Прогресс, 1984. С. 119.

52 См : Wolfe Th. The Letters / Ed. by Nowell E. N. Y.: Scribner's Sons, 1956. P. 643.

Карамазовыми»53. Фолкнер неизменно называет «Братьев Карамазовых» в числе любимейших своих книг, из тех, что он перечитывает регулярно. У него даже возникают идеи по «улучшению» структуры романа, настолько он его захватил: «Достоевский мог бы написать «Братьев», сократив объем втрое, если бы позволил персонажам самим рассказывать свои истории и не заполнял бы страницу за страницей описаниями»54.

На вопрос, почему американские и южные, в частности, авторы так активно восприняли Достоевского и особенно «Братьев Карамазовых», отвечали по-разному. Обращение к Достоевскому активизируется в сходные переломные этапы истории, в периоды «разброда и шатания». Поиски способов художественного осмысления этих новых, непонятных, пугающих событий также приводят к творчеству Достоевского, который изобразил «русский хаос»55. Отсюда восхищение страстностью изображения действительности у русского автора, сложнейшей психологической трактовкой поведения персонажей, философской насыщенностью, гротеском. Однако в восприятии «Братьев Карамазовых» нам представляется упущенным из внимания семейный аспект, который задается самим названием.

При этом стоит подчеркнуть, что в нашу задачу не входит выяснение того, насколько ошибочна или узка была изначальная рецепция творчества Достоевского сквозь семейную призму представителями американской литературы, американского Юга в частности (Н. Я. Берковский отмечал внимание западного читателя к семейным перипетиям у Достоевского, но подчеркивал, что семейной темой романы Достоевского не исчерпываются56).

Нам важно выяснить, что в творчестве Достоевского явилось «толчком», «катализатором», «импульсом» восприятия его наследия, проявившим типологическое сходство произведений, принадлежащих двум различным литературам; что явилось «встречным течением» в американской южной

53 См : Phelps G. The Russian Novel in English Fiction London: Houtchinson's University Library, 1956. P. 184.

54 Lion in the Garden. Interviews with William Faulkner 1926-1962 / Ed. by Meriwether J. B. & Millgate M. Lincoln; London: University of Nebraska Press, 1980. P. 18.

55 См.: Берковский H. Я. Запад и русское своеобразие в литературе. Русский стиль, русская эстетика и оценка их на западе // Берковский Н. Я. Мир, создаваемый литературой М.: Советский писатель, 1989. С. 447.

56 См : Там же. С. 328,336-337,338,356,374,415,447. культуре и литературе. На наш взгляд, одним из таких «встречных течений» была проблема семьи, поскольку она содержится в проблематике южного региона. Таким образом, восприятие идет посредством интериоризации «чужого» образа, то есть «узнавания» в чужом «своего»57.

Влияние Достоевского на западную литературу, по признанию Г. Фелпса, шло по семейному вектору: «Очевидно это [влияние] проявилось в смене старого семейного романа троллоповского типа на новый, в котором, как в «Братьях Карамазовых», различные члены семьи становятся символами конфликтующих идеалов, аппетитов и желаний»58.

В этом смысле и А. Мальро косвенно признает характер «семейного» влияния Достоевского на западную литературу, когда сопоставляет «Братьев Карамазовых» с произведением М. Митчелл «Унесенные ветром», который традиционно трактуется как «семейный»59.

Существует ряд высказываний, типологически сближающий семейную тематику и проблематику в творчестве Достоевского и Фолкнера.

Так, например, Ф. Рав видит типологическое сходство романов «Авессалом, Авессалом!» и «Братьев Карамазовых»: «Отдаленное напоминание старых событий (Конфедеративного Юга) реализуется в течении событий и эмоций, в образе мужчин и женщин, настолько же свойственных исключительно Фолкнеру, насколько Карамазовы свойственны Достоевскому»60.

А. Блейкастен также сближает романы русского и американского авторов по линии семьи в структурном и тематическом аспектах: «В то время как в романах Фолкнера наличествует множество символических и вытесненных форм отцеубийства, тем не менее, в них нет прямой репрезентации этого, как в «Братьях Карамазовых» Достоевского»61.

57 См.: Лотман Ю. М. К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект) // Лотман Ю. М. Статьи по семиотике искусства СПб, 2002. С. 192-211.

58 Phelps G. The Russian Novel. P. 184.

39 Цит. no: Picon G. Malraux par lui-me me. Paris, 1956. P. 40.

60 Rahv Ph. The Itinerary of an Ideological Dream // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co, 1996. P. 117.

61 Bleikasten A. Sutpen as Patriarch. P. 161.

Р. Грей говорил о существенности связи Фолкнера с Достоевским: «Его манера повествования сходна с манерой автора «Братьев Карамазовых». Фолкнер <.> разделяет интерес Достоевского к темам обособления и утраты»62.

Характер семейной трактовки в творчестве Фолкнера вообще, по мнению американской критики, апеллирует к русской школе, в частности к Достоевскому: «История повествует о распаде семьи; самый безжалостный рассказ, какой я только встречала, и это то, что пришло из России»64. Нетрудно в этом высказывании обнаружить отголоски «культа Достоевского» и узнать традиционные обвинения русского автора в «безжалостности», «жестокости» изображения - это как раз то свойство романов Достоевского, которое отмечалось всей критикой и читательской аудиторией. Вышеприведенное высказывание обнаруживает, таким образом, скрытое сравнение семейного аспекта творчества Фолкнера с Достоевским.

Другой причиной активизации обращения американской южной литературы к Достоевскому является типологическая близость трактовок семейной тематики и проблематики у Достоевского и южных авторов (Фолкнера и Маккаллерс). И русский автор, и южные авторы изображают семьи, утрачивающие внутренние связи, внешнюю и внутреннюю стабильность, поднимают проблемы утраты традиционных представлений о ценности семьи, земли, религии, этических общечеловеческих норм.

Третья причина - неизменная востребованность мировым сообществом непреходящих, укорененных ценностей, связанных с семьей и воплощенных в романах авторов. В этом же ряду - озабоченность ученых разных дисциплин распадом внутренних семейных связей, утратой семейных ценностей.

Так, например, в американской традиции дом является одним из самых лирических символов. Мобильный образ жизни делает современных

62 Gray R. On Privacy: William Faulkner and the Human Subject II Faulkner and Ideology. Faulkner and Yoknapatawpha Conference, 1992. Jackson: University Press of Mississippi, 1995. P. 54.

63 Имеется в виду роман У. Фолкнера «Шум и ярость».

64 Saxon L. A Family Breaks Up II Critical Essays on William Faulkner: The Compson Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1982. P. 81. американцев особенно чувствительными к семейной идиллии «с полусельскими или полусемейными ассоциациями, которая все больше приобретает в культуре значимость Золотого века»65. Семья в подобном ракурсе воспринимается американцами как утоление тоски по социальному единению, способ противостояния крушению разобщающегося мира.

Одним из свидетельств востребованности традиционных ценностей семьи считаем также продолжающуюся традицию семейного романа в американской литературе 1970-х годов, которую Н. Анастасьев возводит к Фолкнеру, последний, в свою очередь, во многом сходно с Достоевским трактует семью в переломный период истории. «Субъективная эпопея» оказывается в положении поистине трудном. Герою, взятому из самой жизни, недостает душевной значимости, чтобы выразить ее подлинную суть <.> Стремясь разрешить это противоречие, роман обращается к <.> формам забытым и отодвинутым, казалось бы, на периферию литературно жизни 20 века. Сейчас явно возрождается тип панорамного, многогеройного повествования, семейная хроника в стиле «Будденброков» или «Саги о Форсайтах»66.

Свидетельством востребованности семейных ценностей считаем также многократное обращение к семейному аспекту творчества авторов.

Актуальность исследования обусловлена обострившимся интересом современного литературоведения к проблемам диалога культур, вопросам компаративистики и рецептивной эстетики; новыми методологическими подходами к изучению творчества Ф. М. Достоевского.

Актуальность темы диссертации определяется также вниманием современной науки к проблеме семьи, которая становится предметом собственно литературоведческого и междисциплинарного исследования и осознается как тема, созвучная современности. В контексте этого интереса Достоевский предстает автором одной из самых глубоких и многосторонних концепций семьи. Главным открытием Достоевского на пути художественного

65 Лернер М. Развитие цивилизации. С. 24-25.

64 Анастасьев Н. А. Обновление традиции. С. 334. воплощения темы семьи становятся формулировка, описание, типологизация «случайного семейства», тематика и проблематика которого получила итоговое художественное воплощение в последнем романе писателя.

Проблема частичного генезиса семейной темы в творчестве писателей американского Юга как рецепции-трансформации темы «случайного семейства» Достоевского осознается в зарубежном литературоведении (Ф. Рав, JI. Саксон, А. Блейкастен, Р. Грей). Таким образом, актуальность работы определяется также малой изученностью вопросов рецепции романа «Братья Карамазовы» как семейного в США. Тема «случайного семейства» Достоевского оказалась предельно востребованной всей мировой культурой и литературой, и это нуждается в специальном исследовании.

Материалом исследования послужило публицистическое и художественное творчество Ф. М. Достоевского («Записные тетради», «Дневник писателя», подготовительные материалы к романам «Подросток», «Идиот», «Братья Карамазовы», романы «Идиот» и «Братья Карамазовы»), У. Фолкнера (интервью, беседы, письма, роман «Авессалом, Авессалом!»), К. Маккаллерс (статьи, эссе, автобиография, роман «Сердце - одинокий охотник»).

Предмет диссертационного исследования - тема «случайного семейства» в творчестве Достоевского в аспекте ее концептуального оформления в публицистике 1870-х гг., динамического художественного воплощения от романа «Идиот» к «Братьям Карамазовым» и ее художественная рецепция в творчестве авторов американского Юга (роман У. Фолкнера «Авессалом, Авессалом!»; роман «Сердце - одинокий охотник», публицистическая и автобиографическая проза К. Маккаллерс).

Целью диссертации является комплексное исследование темы «случайного семейства» в творчестве Достоевского и форм ее рецептивного освоения и типологической соотнесенности с темой семьи в произведениях писателей американского Юга.

Данная цель предопределила ряд конкретных задач исследования:

1) выявить основные конститутивные составляющие понятия «случайное семейство» в публицистике Ф. М. Достоевского 1870-х гг.;

2) проследить динамику художественного воплощения понятия от этапа первого целостного воплощения темы «случайного семейства» в романе «Идиот» до этапа окончательного ее осмысления в романе «Братья Карамазовы»;

3) определить основные модусы рецепции наследия Ф. М. Достоевского литературой американского Юга в осмыслении зарубежного и отечественного литературоведения;

4) раскрыть элементы «образа» Ф. М. Достоевского в восприятии У. Фолкнера и К. Маккаллерс;

5) установить связь национального социально-исторического и историко-литературного контекстов американского Юга с характером рецепции темы «случайного семейства» Достоевского;

6) проанализировать основные формы рецепции и типологические аналогии темы «случайного семейства» Достоевского в творчестве У. Фолкнера и К. Маккалерс, обозначив точки схождения и расхождения в осмыслении семейной тематики и проблематики в творчестве русского и американских авторов.

Научная новизна работы.

1. Впервые комплексно исследована тема «случайного семейства» Достоевского: на материале публицистики сформулировано понятие «случайное семейство» и рассмотрена динамика его художественного воплощения от более ранних произведений к «Братьям Карамазовым».

2. Рецепция Достоевского в США, в литературе американского Юга впервые изучена в аспекте темы «случайного семейства». Проведенное исследование позволило установить новые связи, проясняющие характер включенности Достоевского-художника в мировой литературный контекст.

3. Социально-исторические и историко-литературные тенденции развития культуры и социума американского Юга впервые осмыслены как «встречное течение» для восприятия наследия Достоевского.

4. В диссертации впервые осуществлено специальное изучение рецепции темы «случайного семейства» Достоевского литературой американского Юга. Впервые применительно не только к Достоевскому, но и к Фолкнеру, и к Маккаллерс выявлено и рассмотрено понятие «случайное семейство», обусловливающее специфический механизм творческого постижения реальности, и впервые, благодаря найденному аспекту исследования, дано сопоставление художественных систем Достоевского, Фолкнера и Маккаллерс.

5. В отечественное литературоведение введен и проанализирован переведенный автором исследования обширный новый или малоизвестный материал по теме: диссертации, монографии, статьи, посвященные семейному аспекту творчества Достоевского, Фолкнера, Маккаллерс.

Положения, выносимые на защиту.

1. В публицистике Достоевского 1870-х гг. складывается понятие «случайное семейство», являющееся структурно-образным единством устойчивых элементов и функционирующее в художественных текстах писателя.

2. Художественная реализация понятия «случайное семейство» обнаруживает динамику от романа «Идиот», в котором впервые тема «случайного семейства» воплощается комплексно, к «Братьям Карамазовым», где тема «случайного семейства» получает окончательное целостное философское и поэтическое осмысление.

3. Роман «Братья Карамазовы» является репрезентативным с точки зрения семейной тематики для культурного сознания Запада и США. Тема «случайного семейства», отчетливо выраженная в «Братьях Карамазовых», актуализируется американским культурным сознанием и оказывается наиболее востребованной в литературе американского Юга 1920-х - начала 1940-х гг.

4. В творчестве Достоевского, Фолкнера и Маккаллерс выделяются главные задающие типологию элементы понятия «случайное семейство», определяется их взаимосвязь, обусловленная, с одной стороны, избранным для исследования материалом (судьба семьи в переломную эпоху), с другой стороны, авторской позицией (поиск путей преодоления обособленного существования).

В основе методологии настоящего исследования - синтез методов историко-литературного, компаративистского, сравнительно-типологического и мифопоэтического анализа. В диссертации также использовались элементы герменевтического метода (интерпретация текстов в аспекте целостного авторского мировоззрения). Теоретико-методологическую базу диссертационного сочинения составили труды М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, В. М. Жирмунского, Н. Я. Берковского, Г. М. Фридлендера, Б. Г. Реизова, И. Г. Неупокоевой, Д. Дюришина, Т. В. Мотылевой, Я. В. Засурского, Д. В. Затонского, А. Н. Николюкина, Н. А. Анастасьева, О. Б. Кафановой и др., англоязычных исследователей (Ж. Вейсжербэ, А. Блейкастена, Т. Инджа, М. Блоштейн и др.). Для интерпретации темы семьи к исследованию привлекаются произведения философов-теоретиков семьи: К. С. Аксакова, А. С. Хомякова, М. М. Ковалевского, Ю. Липперта.

Теоретическое значение проведенного исследования заключается в углублении представления о поэтике прозы Достоевского в аспекте семейной проблематики и о значимости традиции Достоевского для развития американской литературы XX в., литературы американского Юга в частности.

Практическая значимость состоит в том, что наблюдения и выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории русской литературы, компаративистике, истории зарубежной литературы XX в., а также в работе спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в виде докладов на региональной конференции «Творчество Ф. М. Достоевского:

Проблемы, жанры, интерпретации» (Новокузнецк, 1998); IX Международной конференции «Проблемы литературных жанров» (Томск, 1998); Духовно-исторических чтениях «Православие и Россия: Канун третьего тысячелетия» (Томск, 1998); Всероссийской научно-практической конференции «Традиции православной педагогики и гуманизации образования» (Новокузнецк, 1999); VI Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, 2005); V Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск,

2005); VI Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск,

2006). Результаты диссертации обсуждались на заседании кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ (октябрь 2006).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тема "случайного семейства" в творчестве Ф.М. Достоевского и ее рецепция в США"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уникальность наследия Ф. М. Достоевского в контексте мировой литературы определяется многообразием универсальных тем его творчества, одной из которых является тема семьи, интересовавшая Достоевского на протяжении всей жизни.

Ф. М. Достоевский создал одну из самых глубоких и многосторонних концепций семьи: он сформулировал, описал и типологизировал «случайное семейство».

В публицистике Достоевского 1870-х гг. формируется понятие «случайное семейство» как структурно-образное единство устойчивых элементов, основными конститутивными составляющими которого являются противопоставление действительного и идеального плана семьи, определившее временную оппозицию семьи «прежде-теперь», и различные формы семьи («случайная» / патриархальная / идеальная); разлад отношений отцов и детей; мотив вины отцов по отношению к детям; типология родоначальников современных семейств; образ «обиженного» отцами ребенка; оппозиция идеи «божественного бессмертия души» и идеи «обособления»; авторский поиск преодоления «случайности» русского семейства и обособленного существования в форме братства, реализующего православную аксиологию; языковая репрезентация «случайного семейства» с преобладанием отрицательных конструкций и лексики с отрицательными коннотативными элементами.

В художественном творчестве Достоевского понятие «случайное семейство» реализуется в различном сочетании элементов с преобладанием того или иного образа или структуры. Определяющим для Достоевского становится мотив преодоления «случайности» русской семьи, выраженный в поиске противоположной «случайному семейству» формы - формы «братства». Возможность / невозможность практического осуществления «братства» определяет динамику художественного воплощения темы «случайного семейства».

В романе «Идиот» идея всечеловеческого братства показана как призрачная возможность, общество осознается не готовым к духовной форме родства; идея единения только «вызревает» в недрах общества, в отдельных людях, в «частных случаях».

Роман «Братья Карамазовы» не только демонстрирует наиболее законченную реализацию темы «случайного семейства» (на уровне характерологии, а также на сюжетно-композиционном и идейно-философском уровнях), но и представляет полный цикл трансформации «случайного семейства» в братство.

Симптоматично в этом смысле, что на Западе и в США Достоевский воспринимался как автор «Братьев Карамазовых». В американском культурном сознании «случайное семейство» становится основой рецепции семьи «в духе Достоевского»; это особенно верно в отношении писателей американского Юга, поскольку семейный аспект творчества Достоевского в специфической его форме «случайного семейства» резонировал с социально-историческими и историко-литературными процессами американского Юга, с той ролью, которую традиционно играла семья в южном регионе.

Процессы, происходящие в южных штатах периода окончания Гражданской войны, Реконструкции и Великой Депрессии, стали причиной интереса американских писателей к институту семьи как к традиционной «охраняющей ценности», сопоставимого с интересом Достоевского к проблемам семьи, вызванным кризисными процессами русской пореформенной жизни. Все это выступает «встречным течением» в восприятии южной литературой темы «случайного семейства» Ф. М. Достоевского.

По мнению отечественных и зарубежных критиков, рецепция наследия Достоевского литературой американского Юга характеризуется многообразием творческих контактов писателей на уровне их целостных художественных систем (сходство образно-стилевой манеры, обращение к формам художественной условности, тяготение к психологии, метафизике и т.д.), при этом семейной составляющей рецепции не уделялось должного внимания.

В рецепции наследия Достоевского Фолкнером и Маккаллерс отчетливо выделяется семейный аспект. У Фолкнера это проявилось в особом тяготении к роману «Братья Карамазовы» и в индивидуально-авторском восприятии старшего Карамазова как современного Авраама, хитрого и беспринципного родоначальника. Фолкнер воссоздает структуру семьи Карамазовых («отца и погубивших его сыновей») в собственном романе о падении южной семьи «Авессалом, Авессалом!». Импульсы, идущие от Достоевского, пронизывают текст романа «Авессалом, Авессалом!»: художественнее решение образа родоначальника полковника Сатпена как неблагочестивого, утратившего свое высокое предназначение отца, на которого возлагается основная вина за разрушение семьи, несет следы рецепции Федора Павловича; к образам детей, жертв «недостаточного» отцовства, применима категория «случайности» Достоевского - они предоставлены сами себе, оставлены на «случай» (у Фолкнера это Рок, Судьба) и на Бога; в решении проблемы наследования отцовского греха обнаруживаются следы рецепции идей Достоевского о теории среды: сын Сатпена Бон, подобно Мите Карамазову, преодолевает в себе «сатпеновщину»; типологически близкими оказываются критерии оценки состояния окружающего мира: для Фолкнера, как и для Достоевского, критерием становится отношение к ребенку - мир, в котором страдают дети, «неправеден», страдающие дети Фолкнера сливаются с образом Христа и Ивановыми детками; следы рецепции романа Достоевского заметны на сюжетно-фабульном уровне: центральной фабульной и сюжетной линией у Достоевского и Фолкнера являются отцеубийство и отношения братьев, что актуализируется также в названиях обоих романов и в отсылке к библейскому сюжету о Каине и Авеле.

В результате сложного сочетания различных факторов (рецепции темы «случайного семейства» Достоевского в совокупности с социально-историческими процессами и историко-литературными тенденциями) Фолкнером создается образ «разрушенной южной семьи», обнаруживающий несомненное типологическое сходство со «случайным семейством»

Достоевского нарушенными отцовско-сыновними отношениями, устранением отцов от воспитания детей, в особенности мировоззренческого, ценностного, и от поддержки их в кризисных ситуациях; типичными образами нечистоплотных отцов и оставленных на «случай» детей; мотивом вины отца перед детьми; образом пустого разрушающегося дома и т.д. Существенная разница в исследовании проблемы «случайного семейства» Достоевским и Фолкнером заключается в возможности / невозможности преодоления «случайности». Для Достоевского преодоление осуществляется в воплощающем связующую идею Бога братстве и является неизбежным этапом, следующим за этапом обособления. Хотя Фолкнер изображает возможность новых форм единения, приближенных к братству Достоевского, эти формы носят временный характер и не получают устойчивой реализации в романе. В художественном мире Фолкнера преодоления «разрушенной семьи» не происходит. Детям Фолкнера не удается окончательно преодолеть отцовское наследие, в отличие от детей Достоевского. Отцы губят собственных детей, последним, в свою очередь, недостает сил, чтобы выстоять. И в этом смысле Фолкнеру близка мысль о «мужестве обреченных», индивидуальной экзистенциальной стойкости.

В рецепции наследия Достоевского Маккаллерс также выделяет семейный аспект: считает, что близкий в своей основе жизненный уклад американского Юга и старой России формирует сходный тип личности и сходный тип семейных отношений; духовно сопрягает родной дом и семью с Россией; использует образы «случайности» Достоевского. На рецептивной основе из творчества Достоевского, из опыта личной семейной жизни и анализа состояния окружающего общества Маккаллерс создает в публицистическом и автобиографическом творчестве образ «разбитой / разрушенной семьи».

Маккаллерс сосредотачивается на «продукте / плоде» «разбитой / разрушенной семьи» - выросших духовно искалеченными детях, пессимистичных, склонных к деструкции и суициду, и корни этого следует искать в детстве. Образ «разбитой /разрушенной семьи» сближается со случайным семейством» Достоевского, анализируется как следствие процессов обособления и утраты веры в Бога, приведших к разложению общества, хаосу, что вскрывает не только рецептивное освоение образов Достоевского, но и психолого-типологическую общность мировосприятия Достоевского и Маккаллерс.

В романе Маккаллерс «Сердце - одинокий охотник» трактовка семейной темы обнаруживает следы рецепции двух романов Достоевского («Идиота» и «Братьев Карамазовых») и проявляется в центростремительной направленности композиции романа, выражающей идею духовного отчуждения между людьми (генетические связи с «Идиотом»); в типологии героев, включающей «удивительных» и «слабых» отцов, «заброшенных» детей, а также в изображении кризисных отношений поколений; в характеристике современного мира как мира, утратившего Бога (генетические связи с «Братьями Карамазовыми»), что ведет к появлению «разбитых / разрушенных семей».

Современное состояние семьи и общества не удовлетворяет Маккаллерс: предлагая различные варианты преодоления ситуации обособления (актуализацию начал любви, ответственного отношения людей друг к другу), Маккаллерс, тем не менее, сближается с Фолкнером, противопоставляя братству Достоевского идею разумного стоицизма, преодоления онтологического страха в рамках экзистенциальной философии.

Таким образом, усилившееся в первой половине XX в. трагедийное начало, выразившееся в утрате человеком ощущения единства с миром и другими людьми, опоры в себе и своем окружении, актуализировало в литературе американского Юга тему «случайного семейства» Достоевского, предвидевшего и описавшего в XIX в. тенденцию к обособленному существованию, духовному одиночеству человека, что способствовало созданию сходных типологических моделей семьи в художественных системах авторов американского Юга.

Выделенное как структурно-образное единство устойчивых элементов понятие «случайное семейство» Достоевского было применено и рассмотрено с опорой на рецепцию наследия Достоевского американскими авторами) в отношении Фолкнера и Маккаллерс. В результате сопоставительного анализа были выявлены близкие черты художественных исканий русского и американских авторов, выразившиеся в тяготении к теме «случайного семейства». Существенная разница в трактовке темы «случайного семейства» состоит в том, что Достоевский решает ее на основе православной аксиологии, исходит из отрицания обособления как антипода Божьей любви, ведущей к духовному единению и бессмертию; писатели американского Юга, выходя в своем творчестве к изображению опасности обособленного существования человека, решают проблему распада современной семьи в рамках экзистенциальной системы ценностей, полагая, что идея опоры личности на внешние силы (Бог, община) не состоятельна, призывая проявить индивидуальное мужество и стоицизм в условиях распадающейся реальности.

Результаты диссертационного исследования открывают перспективы для дальнейшего изучения традиции Достоевского в мировой литературе и литературе американского Юга, проблем рецептивной поэтики и сравнительной типологии. Перспективы исследования определяются также актуальностью темы «случайного семейства» Достоевского в современном обществе, утрачивающем органичность разных форм человеческой жизни, и лежат в поле расширения анализируемого материала русской и зарубежной литературы XX-XXI вв.

Список научной литературыБанах-Маникина, Анна Викторовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30-ти т. JL: Наука, 1972-1991.

2. Маккаллерс К. Сердце одинокий охотник: Роман / Пер. Е. Голышевой // Кэсер У. Моя Антония: Роман. - М.: Радуга, 1985. - С. 217-495.

3. Фолкнер У. Статьи, речи, интервью, письма. М.: Радуга, 1985.-488 с.

4. Фолкнер У. Собр. соч.: В 6-ти т. М.: Художественная литература, 1985-1987.

5. Conversations with William Faulkner / Ed. by Inge Th. M. Jackson: University Press of Mississippi, 1999. - 227 p.

6. Dostoevsky F. M. The Brothers Karamazov / Translated by C. Garnett.- N. Y.: The New American Library, 1960. 701 p.

7. Faulkner: A comprehensive Guide to Brodsky Collection: The Letters.- Vol. 2. Jackson: University Press of Mississippi, 1984.-334 p.

8. Faulkner in the University. Class Conferences at the University of Virginia, 1957-1958 / Ed. by GwynnF.L. & BlotnerJ.L. N. Y.: Vintage Books, 1959.-295 p.

9. Faulkner W. Absalom, Absalom! London: Vintage Books, 1995. -384 p.

10. Faulkner W. At Nagano / Ed. by Jelliffe R. A. Tokio: Kenkiyusha ltd., 1956. -207 p.

11. Faulkner W. Go down, Moses. London: Vintage, 1996. - 272 p.

12. Faulkner W. Intruder in the Dust. London: Picador, 1993. - 247 p.

13. Faulkner W. The Sound and the Fury. N. Y.: Vintage International, Vintage Books, Random House Inc., 1990.-330 p.

14. Faulkner W. Uncollected Stories of William Faulkner. N. Y.: Vintage International, Vintage Books, Random House Inc., 1997. - 718 p.

15. Lion in the Garden. Interviews with William Faulkner 1926-1962 / Ed. by Meriwether J. B. & Millgate M. Lincoln; London: University of Nebraska Press, 1980.-299 p.

16. McCullers С. Books I Remember // Harper's Bazaar. 1941 (April). - P. 82, 122, 125.

17. McCullers C. Brooklyn is my Neighbourhood // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 216-220.

18. McCullers C. Home for Christmas // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005.-P. 233-237.

19. McCullers C. How I Began to Write // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005.-P. 249-251.

20. McCullers C. Illumination and Night Glare. The Unfinished Autobiography of Carson McCullers / Ed. by Dews C. L. Wisconsin: The University of Wisconsin Press, 1999.-231 p.

21. McCullers C. Loneliness . an American Malady // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 259-261.

22. McCullers C. Look Homeward, Americans // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 209-213.

23. McCullers C. My Heart is a Lonely Hunter. N. Y.: Bantam Books, 1986. -307 p.

24. McCullers C. Our Heads are Bowed // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005.-P. 227-229.

25. McCullers C. The Ballad of the Sad Cafe. London: Penguin Books, 2001. -160 p.

26. McCullers C. The Flowering Dream: Notes on Writing // The Mortgaged Heart. Selected writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 274-282.

27. McCullers С. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - 296 p.

28. McCullers C. The Russian Realists and Southern Literature // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 252-258.

29. McCullers C. We Carried our Banners We Were Pacifists, too // McCullers C. The Mortgaged Heart. Selected Writings. - Boston; N. Y.: Houghton Mifflin Company, A Mariner Book, 2005. - P. 221-226.

30. McCullers C. Outline of «The Mute» (The Heart is a Lonely Hunter) // McCallers C. Illumination and Night Glare. The unfinished autobiography of Carson McCullers / Ed. by Dews C. L. Wisconsin: The University of Wisconsin press, 1999.-P. 163-183.

31. Selected Letters of William Faulkner / Ed. by Blotner J. L. N. Y.: Vintage Books, 1977.-489 p.

32. История и теория литературы

33. Аксаков К. С. Поли. собр. соч.-М., 1861.-Т. 1.

34. Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1981.

35. Алексеев М. П. Русская классическая литература и ее мировое значение // Алексеев М. П. Русская литература и ее мировое значение. Л.: Наука, Лен. отд., 1989.-С. 349-367.

36. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. лит-ра, 1975. -502 с.

37. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. -318с.

38. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Иск-во, 1979. -423 с.

39. Белая Г. Литература в зеркале критики. Современные проблемы: Монография. -М.: Советский писатель, 1986. 368 с.

40. Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964. -С. 25-40, 98-102.

41. Берковский Н. Я. Запад и русское своеобразие в литературе. Русский стиль, русская эстетика и оценка их на западе // Берковский Н. Я. Мир, создаваемый литературой. -М.: Советский писатель, 1989.-С. 311-473.

42. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

43. Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур (1961-1965). -М., 1967.-Ч. 1.-283 с.

44. Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур (1961-1965). -М., 1967.-4.2.-502 с.

45. Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур (1966-1970): В 2-х ч.-М., 1973.-564 с.

46. Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур (1971-1975). -М., 1979.-Ч. 1.-339 с.

47. Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур (1971-1975). -М., 1979.-4.2.-259 с.

48. Викторович В. А. Понятие мотива в литературоведческом исследовании // Русская литература XIX века. Вопросы сюжета и композиции. Вып. 2. -Горький, 1975.-С. 72-88.

49. Волжина О. И. Семья как социо-культурная ценность: Автореф. дис. . д-ра социол. наук. М., 2002. - 40 с.

50. Гашева Н. В. Взаимодействие национальных литератур XX века (по материалам творчества М. Шолохова, У. Фолкнера, Ч. Айтматова). Пермь: ПТУ, 1983. - 72 с.

51. Горский И. К., Шаталов С. В. Сравнительно-историческое литературоведение. Академическая школа в русском литературоведении. М., 1975.

52. ДюришинД. Теория сравнительного изучения литературы / Пер. со словацкого. М.: Прогресс, 1979. - 320 с.

53. Евдокимова Е. А. Семья как этико-философская реальность: на материале русской литературы XIX века: Автореф. дис. . канд. филос. наук.-СПб., 2002.- 17 с.

54. Жирмунский В. М. А. Н. Веселовский и сравнительное литературоведение // Сравнительное литературоведение. Восток и запад. Избранные труды. JI.: Наука, Ленинградское отделение, 1979. - С. 84-155.

55. Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Сравнительное литературоведение. Восток и запад. Избранные труды. JL: Наука, Ленинградское отделение, 1979. - С. 6683.

56. Засурский Я. Н. Американская литература XX века: некоторые аспекты литературного процесса. М.: МГУ, 1966.

57. Затонский Д. В. Искусство романа и XX век. М.: Художественная литература, 1973.-С. 19-37,358-406.

58. Золотухина М. В. Американская семья: эволюция ценностных отношений: Автореф. дис. канд. истор. наук. М., 1996. - 19 с.

59. Ивченко Е. Г. Духовные основы русской семьи: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов н/Дону, 1996. - 23 с.

60. Канкин В. Г. Неблагополучная семья в социальном контексте современной России: Автореф. дис. . канд. социол. наук. Краснодар, 2005.-23 с.

61. Капустина С. Н. Русский дом и семья в творческой эволюции Е. И. Замятина: пути художественных решений: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2002. - 25 с.

62. Кафанова О. Б. Жорж Санд и русская литература XIX века, 1830— 1860 гг.: Мифы и реальность. Томск: ТГПУ, 1998. - 410 с.

63. Кафанова О. Б. Жорж Санд и русская литература XIX века, 1830— 1860 гг.: Мифы и реальность: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Томск, 1999.-40 с.

64. Кваскова Е. В. Традиционная английская семья как феномен культуры: Дис. канд. филос. наук. Саранск, 2003. - 161 с.

65. Ковалевский М. М. Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом. СПб.: Брокгауз - Ефрон, 1905. - 312 с.

66. Конрад Н. И. Запад и Восток. Статьи. М., 1966. - 519 с.

67. Краснов Г. В. Мотив в структуре прозаического произведения // Русская литература XIX века. Вопросы сюжета и композиции. Вып. 4.- Горький, 1980. С. 72-77.

68. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня / Пер. с англ. В 2-х т. М.: Радуга, 1992. -Т. 1.-671 с.

69. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня / Пер. с англ. В 2-х т. М.: Радуга, 1992. -Т. 2.-575 с.

70. Липперт Ю. История семьи. СПб., 1897.

71. Литература и перевод: проблемы теории. Международная встреча ученых и писателей. Москва. 27 февраля 1 марта 1991г. - М.: Издательская группа «Прогресс», «Литера», 1992.-398 с.

72. Литературная энциклопедия терминов и понятий.-М.: Интелвак, 2001.

73. Литературные произведения в движении эпох: Сб. статей. М.: Наука, 1979.-288 с.

74. Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987.

75. Лотман Ю. М. К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект) // Лотман Ю. М. Статьи по семиотике искусства. -СПб., 2002.-С. 192-211.

76. Лотман Ю. М. О типологическом изучении культуры // Лотман Ю. М. Статьи по семиотике искусства. СПб., 2002. - С. 93-108.

77. Мамардашвили М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М.: Ad Marginem, 1995. - 548 с.

78. МартенМ. Проблема семьи в творчестве Л.Н.Толстого (1850-1870-е гг.): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2000. - 27 с.

79. Международные связи русской литературы: Сб. статей. М.; Л., 1963. -474 с.

80. Мейлах Б. Художественное восприятие (аспекты и методы изучения). Вопросы литературы. - 1970. - № 10. - С. 5-14.

81. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М.: Научное изд-во «Большая Российская Энциклопедия», 1997.

82. Неупокоева И. Г. Проблемы взаимодействия современных литератур. -М.: Изд. Ак. Наук СССР, 1963.-227 с.

83. Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М.: Наука, 1976. - 359 с.

84. Олицкая Д. А. Рецепция пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад» в Германии: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2004. - 21 с.

85. Принс Д. Отцовство. СПб., 2003. - 47 с.

86. Проблемы сравнительной филологии: Сб. статей. М.; Л.: Наука, 1964. -496 с.

87. Проскурина Т. Д. Идейно-художественные особенности воплощения «мысли семейной» в романах Л. Н. Толстого «Анна Каренина» и М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел, 2001. - 21 с.

88. Реизов Б. Г. Сравнительное изучение литературы // Вопросы методологии литературоведения. М.; Л.: Наука, 1966. - С. 170-217.

89. Рейтер К. А. Современная российская семья как транслятор культурных ценностей: Дисканд. филос. наук. Волгоград, 2005. - 150 с.

90. Русская литература в историко-функциональном освещении. М.: Наука, 1979.-303 с.

91. Рухленко Н. Н. Концепт «семья» в жанре семейных родословных: Дис. . канд. филол. наук. М., 2005. - 265 с.

92. Семенова JI. Н. Юг в литературе США // Литература США / Под ред. Андреева Л. Г. -М.: Изд. МГУ, 1973. С. 180-205.

93. Симонова Л. А. Трилогия Э. Базена «Семья Резо» в контексте французского семейного романа: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 268 с.

94. Сказко А. С. Трансформация концепта «семья» в культуре России: Автореф. дис. канд. филос. наук. Ставрополь, 2005. - 26 с.

95. Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. М.: Интрада, 1996. - 320 с.

96. Соловьева И. В. Стабильность семьи как социально-философская проблема: Автореф. дис. канд. филос. наук. Воронеж, 2004. - 23 с.

97. Сохряков Ю. И. Русская классическая литература в литературном процессе США 1/3 XX в.: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М.: МГУ, 1982.-37 с.

98. Сравнительное изучение славянских литератур: Мат-лы конф. 18-20 мая 1971 г.-М.: Наука, 1973.-511 с.

99. Стеценко Е. А. Проблема времени в «южной школе» современного американского романа: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1978. -24 с.

100. Татаринова Л. Н. Уильям Стайрон и проблема «южного романа» в литературе США // Литературные связи и проблема взаимовлияния: Сб. науч. тр. Горький: ГГУ, 1982. - С. 71-86.

101. Федотова Ю. В. Семья как феномен и носитель культурных традиций: Европа с древности до начала XX века: Автореф. дис. . канд. культур, наук. М., 2003.-21 с.

102. Федулова А. Б. Семья и семейные ценности: философско-аксиологический анализ: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Архангельск, 2003. - 24 с.

103. Фридлендер Г. М. Достоевский и мировая литература. JL: Советский писатель, 1985. - С. 328-445.

104. Хомяков А. С. Полн. собр. соч. М., 1900. - Т. 3.

105. Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. 4-е изд. М., 1977. - С. 228-264.

106. Щукин В. Г. Дом и кров в славянофильской концепции. Культурологические заметки // Вопросы философии. 1996. - № 1. -С. 135-146.

107. Яценко В. И. Писатели Юга США в русской критике и переводах (1847-1977) // Литературные связи и проблема взаимовлияния: Сб. науч. тр. Горький: ГГУ, 1982. - С. 62-71.

108. Friederich W. P. Outline of comparative literature. Chapel Hill, 1954.

109. Nikoliukin A. N. Dostoevskii in Constance Garnett's Translation // Dostoevskii and Britain / Ed. by Leatherbarrow W. J. Oxford: Providence, 1995.-P. 207-227.

110. Phelps G. The Russian Novel in English Fiction. London: Houtchinson's University Library, 1956. - 206 p.

111. Rexroth K. Classics Revisited. N. Y.: A New Directions Book, 1986. - 214 p.

112. Welty E. Place and Time: The Southern Writers Inheritance Электронный ресурс. // The Mississippi Quarterly. 1997 (Fall). - № 4. - Режим доступа: http://www.findarticles.com.

113. Witham W. T. The Adolescent in the American Novel (1920-1960). N. Y.: Frederick Ungar Publishing Co., 1978. - 345 p.

114. Wyatt-Brown B. The Desperate Imagination: Writers and Melancholy in the Modern American South // Southern Writers and their Worlds. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1998. - P. 57-77.

115. Творчество Ф. М. Достоевского

116. Альми И. JI. О сюжетно-композиционном строе романа «Идиот» // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Современное состояние изучения / Под ред. Касаткиной Т. А. М.: Наследие, 2001. - С. 435-445.

117. Баранов А. И. Ф.Достоевский и польская литература до 1918 г. М.: МАКС Пресс, 2001.-229 с.

118. Бородулина М. В. Природа философии творчества Ф.М.Достоевского в психоаналитических теориях 3. Фрейда и И. Нейфельда // Русская философия между Западом и Востоком: Мат-лы V Всерос. нуч. заоч. конф. Екатеринбург, 2001. - С. 26-30.

119. Бурсов Б. И. Достоевский и модернизм // Современные проблемы реализма и модернизма. М., 1965. - С. 469-506.

120. БэлнепР. Генезис романа «Братья Карамазовы»: эстетический, идеологический и психологический аспекты создания текста / Пер. с англ. СПб.: Акад. Проект, 2003. - 263 с.

121. Ведерников А. Н. Достоевский в восприятии Генри Джеймса // Науч. Тр. Московского педагогического гос. ун-та. Сер.: Гуманит. науки. М., 2003.-С. 237-244.

122. Ветловская В. Е. «Идеал Мадонны» в «Братьях Карамазовых» // Достоевский: Материалы исследования. СПб.: Наука, 2000. - Т. 15. -С. 305-333.

123. Гущина Т. В. Художественно-эстетические функции женских характеров в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел, 2004. - 22 с.

124. Демченкова Э. А. «Подросток» Ф. М. Достоевского как роман воспитания: жанр и поэтика: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001.-22 с.

125. ДолбинаИ. А. Художественный концепт «брат» и его языковая репрезентация в романе Достоевского «Братья Карамазовы»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2004. - 18 с.

126. Достоевский в культурном контексте XX века: Мат-лы науч. конф., поев. 170-летию со дня рождения Ф.М.Достоевского. Омск: Изд. ОмГПУ, 1995.- 159 с.

127. Ермилова Г. Г. Тайна князя Мышкина. О романе Достоевского «Идиот».- Иваново: ИГУ, 1993. 130 с.

128. Живолупова Ф. М. Достоевский и современная англоязычная проза 197080-х гг. (Англия, Канада). Горький, 1989. - 17 с.

129. Иванов Вяч. И. Достоевский. Трагедия миф - мистика // Иванов Вяч. И. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. - М.: Искусство, 1995.-С. 351-458.

130. Иванов Вяч. И. Лик и личины России. К исследованию идеологии Достоевского // Иванов Вяч. И. Лик и личины России: эстетика и литературная теория. М.: Искусство, 1995. - С. 312-351.

131. Иокоз-Долинин А. А. К вопросу о традиции Ф.М.Достоевского в творчестве У. Фолкнера (романы «Святилище» и «Реквием по монахине»): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1977. - 18 с.

132. Касаткина Т. А. Характерология Достоевского: типология эмоционально-ценностных ориентаций. М.: Наследие, 1996. - 333 с.

133. Клейман Р. Я. Сквозные мотивы творчества Ф.М.Достоевского в контексте литературных связей: Автореф. дис. . канд. филол. наук.- Кишинев, 1983. 25 с.

134. Колесников А. А. Особенности переосмысления библейского архетипа «Жертвы» в романах М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» и

135. Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Орел, 2001. - 21 с.

136. Костяков В. А. Фолкнер и Достоевский // Науч. тр. Кубанского университета. 1973. - Вып. 176. - С. 86-99.

137. Кошечко А. Н. Поэтика художественного пространства романов Ф.М.Достоевского 1860-х гг.: «Преступление и наказание», «Идиот»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2003. - 24 с.

138. Коялович А. Братья Карамазовы (литературно-критический очерк).- Новое время.-1881.-№ 1861.-С. 1-3.

139. Кудрявцев Ю. Г. Три круга Достоевского. М.: Изд-во МГУ, 1991.

140. Кулакова Е. Е. Детское начало в творческих исканиях Ф. М. Достоевского: Автореф. дис. канд. филол. наук. Магнитогорск, 2002. - 25 с.

141. Ланцов А. С. Христианское осмысление проблемы страдания в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Вопросы филологии: Литературоведение. Языкознание. Ульяновск, 2002. - С. 26-30.

142. Литвинова Д. А. Проблема воспитания в художественной разработке Ф. М. Достоевского: Автореф. дис. канд. филол. наук. Магнитогорск, 2004.- 18 с.

143. Лурье М. М. Достоевский в Англии (Достоевский и английский роман 1920-х гг.): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1972.-25 с.

144. Львова И. В. Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США (19401960-е гг.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Петрозаводск: КГПУ, 2000.-18 с.

145. Львова И. В. Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США (19401960-е гг.): Дис. канд. филол. наук. Петрозаводск: КГПУ, 2000.

146. Марков Е. «Критическая беседа» // Русская речь. 1879. -№ 12.

147. Мартинсен Д. А. Повествования о самообособлении: литературные самоубийства в творчестве Достоевского // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Современное состояние изучения / Под ред. Касаткиной Т. А.- М.: Наследие, 2001. С. 425^45.

148. Мединская Н. Б. Ф.М.Достоевский в американской критике 19801990-х гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1997. - 19 с.

149. Митюрев С. Н. Проблема подростка в творчестве Ф.М.Достоевского 1870-х гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тарту, 1988. - 17 с.

150. Мишин И. Т. Достоевский и зарубежные писатели (основные проблемы творчества, традиции и новаторство). Ростов н/Дону, 1974.

151. Мотылева Т. J1. Достоевский и зарубежные писатели XX века. Вопросы литературы. - 1971. - № 5. - С. 57-89.

152. Мотылева Т. JI. Достояние современного реализма. М., 1973.

153. Мочульский К. В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995. - С. 217-562.

154. Николюкин А. Н. Взаимосвязи литератур России и США. Тургенев, Толстой, Достоевский и Америка. М.: Наука, 1987. - 352 с.

155. Николюкин А. Н. Уроки мастерства: Достоевский и Фолкнер // Литературная учеба. М., 1987.-С. 159-165.

156. Новикова Е. Г. Софийность русской прозы второй половины XIX века: евангельский текст и художественный контекст. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999.-253 с.

157. Орвин Д. «Идиот» и проблема любви к другим и себялюбия в творчестве Ф. М. Достоевского // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Современное состояние изучения / Под ред. Касаткиной Т. А. М.: Наследие, 2001. -С. 405-424.

158. Павлова И. Б. Общечеловеческое и конкретно-историческое в разработке семейно-родовой темы. Салтыков-Щедрин и Достоевский //

159. Павлова И. Б. Тема семьи и рода у Салтыкова-Щедрина в литературном контексте эпохи. М.: Наследие, 1999. - С. 104-152.

160. Переяшкин В. В. Ф.М.Достоевский и «южная школа» в литературе США: на материале произведений У. Фолкнера и У. Стайрона // Преемственность в развитии литературы. Пятигорск, 1993. - С. 98-108.

161. Померанц Г. С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М.: Советский писатель, 1990. - 384 с.

162. Пушкарева В. С. Дети и детство в творчестве Ф.М.Достоевского и русская литература второй половины XIX века. Белгород, 1998. - 103 с.

163. Пушкарева В. С., Тамарченко Н. Д. Дети и детство в структуре «Братьев Карамазовых» (к вопросу о своеобразии жанра романа у Ф. М. Достоевского) // Проблемы жанра в истории русской и зарубежной литературы. Кемерово, 1976.-С. 135-144.

164. Рагозина И. Ф. Достоевский и Сартр: хаос и гармония // Логический анализ языка. Космос и хаос. М., 2003. - С. 572-582.

165. РеизовБ. Г. Борьба литературных традиций в «Братьях Карамазовых» // Реизов Б. Г. Из истории европейских литератур. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1970.-С. 139-159.

166. Розанов В. В. На лекции о Достоевском // Розанов В. В. Уединенное. Опавшие листья. Апокалипсис нашего времени. Статьи о русских писателях. М.: Слово / Slovo, 2001. - С. 642-649.

167. Розенблюм Л. М. Творческие дневники Достоевского // Литературное наследство. Неизданный Достоевский. Записные книжки и тетради 18601881 гг. Т. 83.-М.: Наука, 1971.-С. 69-74.

168. Ружицкий И. В. Концепт «Америка» в дискурсе Ф.М.Достоевского // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. -Волгоград, 2003. Ч. 1. - С. 253-257.

169. Рысаков Д. П. Ф.Кафка и Ф.М.Достоевский: феноменальная рецепция русского реалистического романа («Процесс» «Преступление и наказание») // Научный центр славяно-германских исследований.

170. Монографии Научного центра славяно-германских исследований М.: Науч. центр славяно-герм. ислед. ИС РАН, 2002. - Т. 3. - 91 с.

171. Семенов Е. И. Роман Достоевского «Подросток» (проблематика и жанр). -Л.: Наука, 1979.-С. 127-162.

172. Сохряков Ю. И. Традиции Достоевского в восприятии Т. Вулфа, У. Фолкнера и Д. Стейнбека // Достоевский. Материалы исследования. -Л.: Наука, 1980.-Т. 4.-С. 144-159.

173. Степанян К. А. Типы и функции повествователей в романах Достоевского и Фолкнера: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1978. - 29 с.

174. Суворов А. Е. Достоевский и Запад. Таллинн: Тарбеинфо - Рус. Телеграф, 2004. - 92 с.

175. Тарасов Ф. Б. Евангельский текст в художественных произведениях Достоевского: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1998. - 19 с.

176. Торопова Л. А. «Не то» как категория поэтики Ф. М. Достоевского: опыт историко-литературного анализа: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Иваново, 2001.-18 с.

177. ФарафоноваО. А. Мотивная структура романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2003. -20 с.

178. Фицджеральд Ф. С. Портрет в документах. М.: Прогресс, 1984.

179. Фрейд 3. Достоевский и отцеубийство // Фрейд 3. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Тбилиси: Мирани, 1991. - Кн. 2. - С. 408-419.

180. Царева P. LLL, Миргаляутдинова Г. Нравственный опыт Ф. М. Достоевского в романе «Преступление и наказание» и «Особняк» У. Фолкнера // Изучение наследия Ф. М. Достоевского в вузе и школе. Стерлитамак, 2002.-С. 101-106.

181. Царева Р. Ш., Самсонова Н. А. Пушкин, Достоевский и Фолкнер: объединяющий концепт свободы: «И назовет меня всяк сущий в ней язык.»: Сб. мат-лов регион, науч.-практ. конф. Респ. Башкортостан, 23- 24 марта. Стерлитамак, 1999. - С. 77-79.

182. Царева Р. Ш., Федюнина О. О категории детскости в романах Ф. М. Достоевского и Ч. Диккенса: «Преступление и наказание», «Домби и сын» // Изучение наследия Ф. М. Достоевского в вузе и школе. -Стерлитамак, 2002. С. 106-110.

183. Шаулов С. С. «Случайное семейство» как система взаимоотражений (по роману «Братья Карамазовы») // Достоевский и мировая культура: Альманах. СПб.: Серебряный век, 2003.-№ 18.-С. 104-113.

184. Шаулов С. С. Структура романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы»: диахронический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Магнитогорск, 2004. - 21 с.

185. Шепелев А. А. Ф. М. Достоевский в художественном мире В. В. Набокова. Тема нимфолепсии как рецепция темы «Ставрогинского греха»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тамбов, 2003. - 24 с.

186. Щедрин М. Е. «Первое октября», «Первое ноября. Первое декабря» // Отечественные записки. - 1879. -№ 11-12.

187. Щенников Г. К. «Карамазовщина» как явление национальной психологии // Ф. М. Достоевский и национальная культура. Челябинск: ЧТУ, 1994. -Вып. 1.-С. 38-59.

188. Щенников Г. К. Целостность Достоевского. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001.-440 с.

189. ЮгайК. Н. Басе, Достоевский, импрессионисты // Вестник Омского университета. Омск, 2002. - Вып. 4. - С. 5-10.

190. Юрьева О. Ю. Тема семьи и семейного воспитания в «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевского // Литература в школе. М., 2003. - № 8. -С. 26-28.

191. Юрьева О. Ю. Художественная эманация идей и образов Ф. М. Достоевского в русской литературе начала XX века: Автореф. дис. д-ра филол. наук. -М., 2003.-42 с.

192. Юрьева О. Ю. Образ «русского семейства» в творчестве Ф. М. Достоевского и в русской литературе начала XX века (в печати).

193. A New Word on the Brothers Karamazov. Studies in Russian Literature and Theory / Ed. by Jackson R. L. Evanston; Illinois: Northwestern University Press, 2004.-261 p.

194. Anderson Sh. Letters / Ed. by Jones H. M. Boston: Little, Brown and Co., 1953.-P. 70-71.

195. Bloshteyn M. «Anguish for the Sake of Anguish» Faulkner and his Dostoeskian Allusion Электронный ресурс. // The Faulkner Journal. - 2004 (Spring). - Vol. 19. - Iss. 2. - Режим доступа: http://proquest.umi.com.

196. Bloshteyn M. Dostoevsky and the Literature of the American South // The Southern Literary Journal. 2004. - Vol. 37. - Iss. 1. - P. 1-24.

197. Crane H. The Letters, 1916-1932 / Ed. by Weber B. N. Y.: Hermitage House, 1952.-P. 49-50.

198. French B. A. Dostoevsky's Idiot: Dialog and the Spiritually Good Life. -Evanston: Northwestern University Press, 2001. 242 p.

199. Fusso S. Dostoevskii and the Family // The Cambridge Companion to Dostoevskii / Ed. by Leatherbarrow W. J. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.-P. 175-190.

200. Golstein V. Accidental Families and Surrogate Fathers: Richard, Grigory, and Smerdyakov // A New Word on the Brothers Karamazov / Ed. by Jackson R. L. -Evanston; Illinois: Northwestern University press, 2004. P. 90-106.

201. GourfinkelN. Dostoevsky: Our Contemporary. Paris: Calmann-Levy, 1961.

202. Guerard A. T. Triumph of the Novel: Dickens, Dostoevsky and Faulkner. -Chicago: University of Chicago Press, 1982. 365 p.

203. KayeP. Dostoevsky and English Modernism, 1900-1930. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. - 248 p.

204. Kellog J. Dark Prophets of Hope Dostoevsky, Sartre, Camus, Faulkner. -Chicago: Loyola University Press, 1975. - 200 p.

205. Knapp L. The Annihilation of Inertia: Dostoevsky and Metaphysics. -Evanston: Northwestern University Press, 1996. 315 p.

206. Knapp L. Mothers and Sons in The Brothers Karamazov: Our Ladies of Skotoprigonevsk // A New Word on the Brothers Karamazov / Ed. by Jackson R. L. Evanston; Illinois: Northwestern University Press, 2004. -P. 31-52.

207. MuchnicH. Dostoevsky's English Reputation (1881-1936). Northampton, 1939.-219 p.

208. O'Connor F. Some Aspects of the Grotesque in Southern Fiction // O'Connor F. Mystery and Manners: Occasional Prose / Sel. and Ed. by Sally and Robert Fitzgerald. N. Y.: Farrar, Straus & Giroux, 1969. - P. 41-49.

209. Picon G. Malraux par lui-me me. Paris, 1956.

210. Smith J. Religious Feeling and Religious Commitment in Faulkner, Dostoevsky, Werfel and Bernanos. N. Y.; London: Garland publ., 1988. - 289 p.

211. The Letters of F. Scott Fitzgerald / Ed. by Turnbull A. Middlesex: Penguin Books, 1968.-636 p.

212. The Letters of Sherwood Anderson / Sel. & ed. by Jones H. M. Boston: Little Brown & company, 1953.-479 p.

213. Weisgerber J. Faulkner and Dostoevsky: Influence and Confluence. Athens Ohio: Ohio University Press, 1974. - 383 p.

214. Wolfe Th. The Letters / Ed. by Nowell E. N. Y.: Scribner's Sons, 1956.

215. Wolfe Th. The Notebooks of Thomas Wolfe / Ed. by Kennedy R. S. & Reeves P. Chapel Hill, 1970. - Vol. 1, 2. - 1024 p.

216. Творчество писателей американского Юга

217. Анастасьев Н. А. Обновление традиции: реализм XX века в противоборстве с модернизмом: Монография. М.: Советский писатель, 1984 - 350 с.

218. Афанасьева Е. А. Новеллистика и драматургия Карсон Маккаллерс: (К проблеме взаимосвязи жанров): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Л., 1986.- 16 с.

219. Боярская А. О. Роман Карсон Маккаллерс «Сердце одинокий охотник» // К проблемам романтизма и реализма в зарубежной литературе конца XIX-началаXX вв.: Сб. тр.-М., 1975.-С. 18-26.

220. Боярская А. О. Творчество К. Маккаллерс и некоторые проблемы южной школы: Автореф. дисс. канд. филол. наук. -М., 1979.- 19 с.

221. Боярская А. О. Гротеск в творчестве Карсон Маккаллерс // Проблемы поэтики в зарубежной литературе XIX-XX веков. М., 1989. - С. 70-71.

222. Ветошкина Г. А. «Гамлет» Шекспира как прототекст романного пространства У. Фолкнера // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Мат-лы междунар. науч. конф. Ставрополь, 2003. - Ч. 1: Литературоведение. - С. 539-548.

223. Гаспарян Г. Р. Отражение стилистических концепций модернизма в структуре романа У. Фолкнера «Шум и ярость». Ереван, 1983. - 46 с.

224. Гаспарян Г. Р. Языковые особенности произведений У. Фолкнера в аспекте коммуникативной стилистики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ереван, 1984. - 23 с.

225. Дубовик И. В. Взаимодействие эпических жанров в творчестве У. Фолкнера (конец 1930-х начало 1940-х гг.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Тбилиси, 1990. - 16 с.

226. Емельянов В. С. Эволюция функции рассказчика в романах У. Фолкнера. -Вопросы филологии. Л., 1977.-Вып. 6.-С. 165-177.

227. Костяков В. А. Американский роман середины XX в.: концептуальность жанра. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1988. - 245 с.

228. Морозова Т. Л. Толстой и Фолкнер // Толстой и наше время. М.: Наука, 1978.-С. 223-244.

229. Онуфриенко Г. Ф. «Тень Достоевского», или «Инкогнито из захолустья» // Мир библиографа. М., 2003. - № 5. - С. 45-50.

230. Сердюкова JI. И. Некоторые особенности синтаксиса предложения романов У. Фолкнера: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1973. -32 с.

231. Спивак В. JL Языковая характеристика художественного времени в романах У. Фолкнера: Автореф. дис. канд. филол. наук. Львов, 1979. -20 с.

232. Стрелко Л. Ш. Негритянская проблематика романов У. Фолкнера (конец 1920-х начало 1940-х гг.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Тбилиси, 1981.-24 с.

233. Тодорова Л. Структура, значенье и митски елементи во романнот «Срцето е осамен ловец» на Карсон Макалерз // Годишен зборник.- Ckonje, 1984.-Т. 10.-С. 199-226.

234. Хемингуэй Э. Собр. соч.: В 4-х т. М.: Художественная литература, 1968.-Т. 4.

235. Чугунова Н. А. Художественная проза К. Маккаллерс (вопросы поэтики): Автореф. дисс. канд. филол. наук. -М., 1979. 16 с.

236. Чугунова Н. А. Идейно-композиционная структура романа Карсон Маккаллерс «Сердце одинокий охотник» // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе: Сб. науч.тр.-М., 1981.-Вып. VI.-С. 118-133.

237. Чугунова Н. А. К. Маккаллерс и Дж. Сэлинджер: К вопросу о литературном процессе на американском Юге // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX веков.- Иваново, 1999. С. 91-98.

238. Allen S. L. Dispossessed Sons and Displaced Meaning in Faulkner's Modern Cosmos // Mississippi Quarterly. 1997 (Summer). - Vol. 50. - Iss. 3. -P. 427-443.

239. Anonymous. A Southern Family // Critical Essays on William Faulkner: The Sartoris Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1985.-P. 125-126.

240. Benson S. The Abrahamic Mythopoeia of Sutpen's Design: Notrespectability in Search of Dynasty // Mississippi Quarterly. 1997 (Summer). - Vol. 50. -Iss. 3.-P. 451-464.

241. Blake N. Intertextuality in Faulkner. Jackson: University Press of Mississippi, 1985.-P. 128-143.

242. Bleikasten A. Fathers in Faulkner//The Fictional Father: Lacanian readings of the Text. Amherst: University of Massachusetts, 1981.-P. 112-127.

243. Bleikasten A. Faulkner from a European Perspective // The Cambridge Companion to William Faulkner / Ed. by WeinsteinM. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - P. 75-95.

244. Bleikasten A. Sutpen as Patriarch // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996. - P. 156161.

245. Blotner J. William Faulkner's Library. Charlottesville: University Press of Virginia, 1964.-229 p.

246. Blotner J. Faulkner. A Biography. N. Y.: Random House, 1984. - 779 p.

247. BrickerE. S. Duality in the novels of Faulkner and Dostoevsky. University of Michigan, 1971 // William Faulkner. Research Opportunities and Dissertation Abstracts. Jefferson and London, 1982. - P. 127-128.

248. Buchen I. H. Carson McCullers: A Case of Convergence // Bucknell Review. -1973 (Spring).-№21.-P. 15-28.

249. Budick E. V. Engendering Romance: Women Writers and the Hawthorne Tradition, 1850-1990. New Heaven; L.: Yale University Press, 1994. -288 p.

250. Cambridge Companion to William Faulkner. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - 263 p.

251. Carr V. S. The Lonely Hunter. A Biography of Carson McCullers. N. Y.: Carroll & Graf Publishers Inc., 1989. - 598 p.

252. Chabrier G. Faulkner's Families: A Southern Saga. N. Y.: Gordian Press, 1993.-305 p.

253. Clarke D. Robbing the Mother: Women in Faulkner. Jackson: University Press of Mississippi, 1994. - 168 p.

254. Cook R. M. Carson McCullers. N. Y.: Frederick Ungar Publishing Co., 1975.- 150 p.

255. Cook E. Reading Typologically, for example, Faulkner // American Literature. Durham, 1991. - Vol. 63. - № 4. - P. 693-711.

256. Critical Essays on William Faulkner: The Compson Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1982. - 433 p.

257. Critical Essays on William Faulkner: The Sartoris Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1985. - 374 p.

258. Dimino A. Fathers and Strangers: From Patriarchy to Counterfamily in Faulkner's Absalom, Absalom! // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family.-N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996.-P. 143-150.

259. Dowling D. William Faulkner. -N. Y.: St. Martin's Press, 1989. 183 p.

260. Duclos D. P. Colonel Falkner: Prototype and Influence // Faulkner Journal. -1987. Vol. 2. -№ 2. - P. 28-34.

261. Faulkner's Discourse: an International Symposium. Tubingen: Niemeyer, 1989.-291 p.

262. Fowler D. Faulkner's Return to the Freudian Father: «Sanctuary» Reconsidered// Modern Fiction Studies. West Lafayette (Ind.), 2004. -Vol. 50.-№2.-P. 411-434.

263. Geniusiene I. The Internalization of the World Perception in W. Faulkner's «Absalom, Absalom!» // Американские исследования: ежегодник 2001.- Минск, 2001. P. 232-240.

264. Gleeson-White S. Revisiting the Southern Grotesque: Mikhail Bakhtin and the Case of Carson McCullers Электронный ресурс. // Southern Literary Journal. 2001 (Spring). - Vol.33. - Iss. 2. - 16p. - Режим доступа: http://proquest.umi.com.

265. Gray R. On Privacy: William Faulkner and the Human Subject // Faulkner and Ideology. Faulkner and Yoknapatawpha Conference, 1992. Jackson: University Press of Mississippi, 1995. - P. 45-69.

266. Gwynn F. L. Faulkner's Raskolnikov // Modern Fiction Studies. 1958 (Summer). - Vol. 4. - Iss. 2. - P. 169- 172.

267. Haraguchi R. Puritanism in American Literature: the Case of William Faulkner // Бунгаку кэнкю: Studies in Lit. Фукуока, 1992. -№ 89. - P. 141-162.

268. Hassan Ihab H. Carson McCullers: The Alchemy of Love and Aesthetics of Pain// Modern Fiction Studies. Lafayette, 1956-60. - Vol.5. - №4. -P. 311-326.

269. Hemingway E. Selected Letters, 1917-1961 / Ed. by Baker C. N. Y.: Scribner, 1981.-948 p.

270. Hiks G. L. Reterritorializing Desire: The Failure of Ceremony in «Absalom, Absalom!» Электронный ресурс. // The Faulkner Journal. 1997 (Spring).- Vol. 12. Iss. 2. - 17 p. - Режим доступа: http://proquest.umi.com.

271. Howe I. Faulkner and the Southern Tradition // Literature in America. An Anthology of Literary Criticism / Ed. by Rahv Ph. N. Y.: Meridian Books, 1957.-452 p.

272. Howe I. William Faulkner. -N. Y.: Vintage Books, 1962.

273. Inge Th. M. Teaching Faulkner in the Soviet Union // Faulkner: International Perspectives: Faulkner and Yoknapatawpha conference, 9th, 1982. Jackson: University Press of Mississippi, 1984.-P. 174-193.

274. Irwin J. T. Fathers and Sons // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996. - P. 129133.

275. James J. G. Wunderkind. The Reputation of Carson McCullers, 1940-1990.- Columbia: Camden House Inc., 1995. 230 p.

276. Kartiganer D. M. Quentin Compson and Faulkner's Drama of the Generations // Critical Essays on William Faulkner: The Compson Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1982. - P. 381-402.

277. Kohler D. Carson McCullers: Variation on a Theme // English Journal. 1951.- Vol. XL. № 8. - P. 415-422.

278. Leavis F. R. Dostoevsky or Dickens? // Scrutiny II. 1933 (June). - P. 91-93.

279. Levidova I. Carson McCullers and her Last Book // Soviet Criticism of American Literature in the Sixties. Michigan, 1972. - P. 89-95.

280. Liu J. The Judith-Henry-Charles Triangle: The Innermost Kernel of Faulkner's Civil War in the Heart // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family/Ed. by Kinney A.-N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996.-P. 180-192.

281. Lowe J. The Fraternal Fury of the Faulkners and the Bundrens Электронный ресурс. // Mississippi Quarterly. 2001 (Fall). - Режим доступа: http://findarticles.com.

282. Machinek A. William Faulkner and the Gothic Tradition // Kwartalnik neofilologiczny. Warszawa, 1990. - R. 36. - Z. 2. - P. 105-114.

283. Malin I. William Faulkner. Stanford: Stanford University Press, 1957.

284. Malin I. New American Gothic. Carbondale & Edwardsville: Southern Illinois University Press; London & Amsterdam: Feffer & Simons Inc., 1968. -175 p.

285. Milgate M. William Faulkner. London: Oliver and Boyd, 1961.

286. Minter D. Family, Region and Myth in Faulkner's Fiction // Faulkner and the Southern Renaissance. Faulkner and Yoknapatawpha Conference, 1981. -Jackson: University Press of Mississippi, 1982.-P. 182-203.

287. Muhlenfeld E. S. Shadows with Substance and Ghosts Exhumed: the Women in «Absalom, Absalom!» // William Faulkner: Critical Collection. Michigan, 1982.-P. 249-266.

288. Muhlenfeld E. «We have waited long enough»: Judith Sutpen and Charles Bon // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. -N. Y.:G. K. Hall & Co., 1996.-P. 170-179.

289. Murray J. Approaching community in Carson McCullers's The Heart is a Lonely Hunter Электронный ресурс. // Southern Quarterly. 2004 (Summer). - Vol.42. -№4. -Режимдоступа: http://www.findarticles.com.

290. NagaoS. As I Lay Dying: The Coming of Roads and a New Age for the Family and the Community Электронный ресурс. // The Faulkner Journal of Japan. 2004 (September). - № 6. - 7 p. - Режим доступа: http://www.isc.senshu-u.ac.jp.

291. Nagpal P. The Charisma of Love in the Fiction of Eudora Welty and Carson McCullers // Research Bulletin. Chandigarh, 1988. - Vol.19. - №2. -P. 97-102.

292. O'Donnel G. M. Faulkner's Mythology // The Kenyon Review. 1939 (Summer).-P. 285-299.

293. Pachmuss T. F. M. Dostoevsky: Duality and Synthesis of the Human Soul. -Illinois: Southern Illinois University Press, 1963.

294. Pachmuss T. Dostoevsky, D. H. Lawrence, and Carson McCullers: Influences and Confluences // Germano-Slavica: A Canadian Journal of Germanic and Slavic Comparative Studies. 1974 (Fall). - Vol. 1. -№ 4. - P. 59-68.

295. Pachmuss T. Dostoevsky and America's Southern Women Writers: Parallels and Confluences // Poetica Slavica: Studies in Honour of Zbigniew Folejewski. Ottawa: University of Ottawa Press, 1981 - P. 115-126.

296. Pisani A. The raging impotence: humor in the novels of Dostoevsky, Faulkner and Becket. Brown University, 1976 // William Faulkner. Research Opportunities and Dissertation Abstracts. - Jefferson and London, 1982. -P. 256-257.

297. Porter C. Absalom, Absalom!: (Un) Making the Father // The Cambridge Companion to William Faulkner / Ed. by Weinstein M. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.-P. 195-225.

298. Rahv Ph. The Itinerary of an Ideological Dream // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996.-P. 117-118.

299. Raily K. Cavalier Ideology and History: the Significance of Quentin Section in «The Sound and the Fury» // Arizona Quarterly. 1992. - Vol. 48. - № 3. -P. 77-94.

300. Sasaki M. Faulkner: the Patriarchal / Feminine Narrative Электронный ресурс.// The Faulkner Journal of Japan. 1999 (May). - № 1. - 8p. - Режим доступа: http://www.isc.senshu-u.ac.jp.

301. Saxon L. A Family Breaks Up // Critical Essays on William Faulkner: The Compson Family. Boston: Macmillan Library Reference, 1982.-P. 81-82.

302. Scherer O. Intertextuality in Faulkner. Jackson: University Press of Mississippi, 1985.-P. 168-177.

303. Schreiber E. J. «Old Carothers' Doomed and Fatal Blood»: The Layers of the Ledgers in «Go Down, Moses» Электронный ресурс. // The Faulkner Journal. 1997 (Spring). - Vol. 12. - Iss. 2. - 2 p. - Режим доступа: http://proquest.umi.com.

304. Schwartz D. A. «Fable» by William Faulkner // Perspectives USA, 10. 1955 (Winter).-P. 134-135.

305. Simkins F. A History of the South. -N. Y.: Knopf, 1953.

306. Snell S. Phil Stone of Oxford. A Vicarious Life. Athens; London: The University of Georgia Press, 1991. - 399 p.

307. Special Issue: Feminism and Modern Fiction // Modern Fiction Studies.- West Lafayette, 1988. Vol. 34. - № 3. - P. 337-500.

308. StorhoffG. Faulkner's family crucible: Quentin's dilemma Электронный ресурс. // Mississippi Quarterly. 1998 (Summer). - Vol. 51. - Iss. 3. - 12 p.- Режим доступа: http://www.findarticles.com.

309. Sundquist E. J. Absalom, Absalom! And the House Divided // William Faulkner's Absalom, Absalom! N. Y.; New Haven; Philadelphia, 1987. -P. 91-104.

310. Taylor H. The heart is a lonely hunter: a southern waste land. Studies in American literature. - Bouton rouge: Louisiana State University Press, 1960. -P. 78-97.

311. VickeryO. W. The Novels of William Faulkner. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1964.

312. Wagner-Martin L. Rosa Coldfield as Daughter: Another of Faulkner's Lost Children // Critical Essays on William Faulkner: The Sutpen Family / Ed. by Kinney A. N. Y.: G. K. Hall & Co., 1996. - P. 227-238.

313. Waldman M. Tendencies of the Modern Novel // Fortnightly Review. 1933 (December). - P. 722-724.

314. Warren R. P. All the King's Men. N. Y.: Bantam, 1974.

315. Watson J. G. «My Father's Unfailing Kindness»: William Faulkner and the Idea of Home // American Literature. 1997 (December). - Vol. 64. - № 4. -P. 749-761.

316. Welty E. Delta Wedding. San Diego; N. Y.; London: A Harvest HBJ Book, 1991.-326 p.

317. Welty E. Place and Time: The southern writer's inheritance Электронный ресурс. // The Mississippi Quarterly. 1997 (Fall). - № 4. - Режим доступа: http://www.findarticles.com.

318. Westling L. Sacred groves and Ravage Gardens: The Fiction of Eudora Welty, Carson McCullers and Flannery O'Connor. Athens: University of Georgia Press, 1985.-217 p.

319. Williams T. Where I Live. Selected Essays. N. Y.: A New Directions Book, 1978.-171 p.

320. Williamson J. William Faulkner and Southern History. N. Y.; Oxford: Oxford University Press, 1993. - 509 p.

321. Wolfe T. Look Homeward, Angel: A Story of Buried Life. -N. Y.: Scribner's, 1957.