автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Теоретические основы триязычия в условиях татарско-русского двуязычия при контакте с немецким языком

Полный текст автореферата диссертации по теме "Теоретические основы триязычия в условиях татарско-русского двуязычия при контакте с немецким языком"

На правах рукописи

УСМАНОВА ФИРДАУС САБИРОВНА

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТРИЯЗЫЧИЯ В УСЛОВИЯХ ТАТАРСКО-РУССКОГО ДВУЯЗЫЧИЯ ПРИ КОНТАКТЕ С НЕМЕЦКИМ ЯЗЫКОМ (на материале выражения падежных значений)

10.02.02 - Языки народов Российской Федерации

(татарский язык) 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 5 ДЕП 2СЗЗ

Тобольск - 2008

003454774

Работа выполнена на кафедре татарского языка, литературы и МП ГОУ ВПО «Тобольский государственный педагогический институт имени Д.И Менделеева».

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Вафеев Равиль Айсавич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Шайхулов Алмас Галимзянович (г. Уфа)

кандидат филологических наук, доцент Гильфанов Равиль Тагирович (г. Тюмень)

Ведущее учреждение:

Стерлитамакская государственная педагогическая академия им. Зайнаб Биишевой (г. Стерлитамак)

Защита диссертации состоится «19» декабря 2008 г. в 13. 00 часов на заседании Объединенного диссертационного совета ДМ 212.316.01 по специальности 10.02 02 - Языки народов Российской Федерации (татарский язык) в Тобольском государственном педагогическом институте им. Д.И.Менделеева по адресу: 626150 г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Тобольский государственный педагогический институт им. Д.М.Менделеева» по адресу: 626150 г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Тобольского государственного педагогического института им. Д.М.Менделеева «18» ноября 2008 года.

Режим доступа: http://www.tobgpi.ru/info/nauka/aspirantura.

Автореферат разослан «18» ноября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, доктор филологических наук, доцент

Ф.С. Сайфуллина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Проблема двуязычия и многоязычия, первым компонентом которых являются тюркские языки, как в прошлом, так и в настоящем, не вызывала и не вызывает сомнения. Важность исследования этой проблемы, в первую очередь, определяется тем, что в стране повысился интерес к изучению не только русского языка как государственного, но и иностранных языков, а также изменилось отношение к изучению культур коренных народов Российской Федерации.

Двуязычие (билингвизм) и многоязычие (полилингвизм) являются характерными признаками языковых контактов и языковой ситуации в истории развития человечества. В результате исторического развития они имеют тенденцию к расширению, усложнению и углублению своих свойств.

Широкие современные международные связи, обусловленные сегодняшней российской действительностью, ставят задачу проведения новой языковой политики, направленной на подготовку специалистов по иностранному языку, способных успешно внедрять и реализовывать новые технологии в сферах - производства, образования, культуры, науки, техники, а также другие нововведения в процессе контактов с зарубежными специалистами.

В этой связи в российской системе образования происходят значительные положительные изменения: открываются и довольно успешно работают нетрадиционные типы образовательных учреждений - лицеи, гимназии, колледжи, где уделяется большое внимание изучению иностранных языков. В современных образовательных учреждениях стало выделяться больше учебных часов на изучение не только первого иностранного языка, но и второго.

Особо актуальной становится проблема изучения иностранных языков в условиях массового национально-русского двуязычия, в частности татарско-русского. В этих условиях носители татарско-русского двуязычия становятся триязычными (трилингвами) или многоязычными (полилингвами)

Овладение русским языком учащимися-татарами в условиях массового двуязычия является первой и значимой ступенью в формировании языковой личности, при этом изучение иностранного языка в школе - это следующая ступень в этом процессе.

Лингвистическое образование, т.е. изучение языков и культур, тесно связано с реализацией в современном мире двух важнейших тенденций: фундаментализацией образования и интеллектуализацией личности.

Однако, несмотря на такую заинтересованность к изучению второго иностранного языка, а также обучению иностранному языку в условиях национально-русского двуязычия, в настоящее время существует ряд недостаточно решенных проблем, связанных с разработкой теоретических основ двуязычия и многоязычия и практикой обучения языкам.

Анализ научных работ, посвященных обучению первому, второму неродным языкам, в частности русскому, немецкому, показал, что не определены теоретические основы обучения иностранным языкам в условиях естественного национально-русского двуязычия, не раскрыто содержание

основных аспектов двуязычия и многоязычия; не выявлены их этапы, формы, степень интерференции, стратегии и тактика обучения; не всегда учитывается специфика преподавания второго иностранного языка при переносе приемов и методов обучения с первого неродного.

Целью нашей диссертационной работы является комплексное изучение двуязычия и многоязычия для разработки теоретических основ триязычия (многоязычия) в условиях татарско-русского двуязычия при контакте с немецким языком (на материале падежных значений)

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи:

- раскрыть содержание вопросов теории, истории двуязычия и многоязычия;

- рассмотреть социально-политические контакты разных народов как фактор становления и функционирования двуязычия и многоязычия,

- выявить многоаспектную сущность двуязычия, триязычия (многоязычия);

- определить аспекты двуязычия, триязычия (многоязычия), задачи их изучения для разработки теоретических основ билингвологии и полилиигвологии;

- описать функционирование различных форм и видов двуязычия, триязычия (многоязычия) индивида;

- определить зоны морфологической интерференции в системе падежных форм и значений татарского и русского при контакте с немецким;

- выявить принципы сопоставления системы падежных значений и их форм в немецком, русском и татарском языках как основа определения интерферентных явлений;

- описать выражение форм категорий падежа в немецком, русском и татарском языках.

Объектом исследования является двуязычие, триязычие (многоязычие), как сложное многоаспектное явление в его социологическом, психологическом, лингвистическом, социолингвистическом, психологическом,

лингвокульторологическом, лингводидактическом аспектах.

Предметом исследования стали факторы формирования теоретических основ триязычия, многоязычия в условиях национально-русского двуязычия.

Методологической основой исследования являются труды отечественных и зарубежных лингвистов по проблемам двуязычия и многоязычия A.B. Аврорина, В.А. Артемова, Э.М. Ахунзянова, JI.K. Байрамовой, Н.З. Бакеевой, Р.Ю. Барсук, Б.В. Беляева, З.У. Блягозя, У. Вайнрайха, P.A. Вафеева, Е.М. Верещагина, Ю.Д. Дешериева, М.З. Закиева, К.З. Закирьянова, И.А. Зимней, Н.В. Имедадзе, Ю.Н. Караулова, А.Е. Карлинского, В.Ю. Розенцвейга, JI.B. Кашкуревича, Б.А. Липидуса, X. Свита, У. Вилдомца и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что, во-первых, предпринята попытка комплексного осмысления явлений двуязычия, триязычия (многоязычия) в условиях национально-русского двуязычия при контакте с немецким и разработки теоретических основ этого явления; во-вторых, определяются зоны морфологической интерференции в

системе выражения падежных форм и значений татарского и русского языков при контакте с немецким языком.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в современном концептуальном осмыслении научных основ двуязычия и триязычия (многоязычия) в условиях массового татарско-русского двуязычия и вносит определенный вклад в разработку этой проблемы.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации и выводы могут быть использованы в учебном процессе в форме курсов по выбору (элективные) при обучении иностранным языкам в двуязычной и многоязычной аудитории, при разработке лингводидактических основ овладения навыками адекватного выражения форм категорий падежа в немецком языке в татарско-русской двуязычной аудитории.

На защиту выкосятся следующие положения:

1. Фундаментальным условием формирования и развития дву- и триязычия в условиях многоязычия является изучение их в лингвистическом, социологическом, психологическом, социолингвистическом, культурологическом и лингводидактическом аспектах:

-такое расслоение объекта двуязычия (многоязычия) на множество аспектов исследования преследует цель всестороннего и глубокого научного познания самого объекта.

2. Наши исследования интерференции родного и русского языков при контакте с немецким в условиях естественного национально-русского двуязычия убедительно доказывают, что овладение новым материалом второго неродного языка (ЯИ 3) обучающиеся могут произвольно использовать в качестве опоры любой из ранее усвоенных языков (ЯР 1, ЯР 2):

- вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков является причиной интерференции не решен и вызывает споры;

- принцип овладения языком в любом случае остается единым.

3. Тот или иной уровень адекватного выражения падежного значения может определяться условиями, в которых на решающей стадии осуществляется активизация конкретного падежного значения:

- при этом, под условиями понимается количество и степень сложности операций, осуществляемых параллельно с отрабатываемым действием для преодоления интерференции родного или первого неродного языка

4. Уровень разработанности научных основ непосредственно связан с сопоставительным изучением иностранного языка (ЯИ 3) с родным (ЯР 1) и с первым неродным (ЯР 2). Такое изучение создает основу общей теории языка и позволяет:

- установить единые законы организации и функционирования единиц различных языковых систем и подсистем;

- определить типологические общности языков, специфические факты, явления, которые остаются вне поля зрения при изолированном исследовании.

5. При анализе контактов двух, трех языков и выявлении специфики их воздействия в процессе обучения второму, третьему языкам важно учитывать результаты этноязыковых контактов, типологические особенности языков,

нетождественность понятийно-смысловых комплексов языковых систем и грамматических средств их выражения.

Методы исследования. В работе использованы традиционно описательный, сопоставительный (контрастивный), сопоставительно-типологический методы, а также методы параллельного изучения и лингвистического анализа.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в виде научных докладов и сообщений на международных, всероссийских, областных, окружных, межвузовских научно-практических конференциях: «Итоговая научно-практическая конференция преподавателей и студентов Орского гуманитарно-технологического института - Орск, 2004»; «Международная научно-практическая конференция - Уфа, 2005»; «Международная научно-практическая конференция - Тамбов, 2006»; «Международная научно-практическая конференция - Оренбург, 2007»; «Областная научно-практическая конференция - Оренбург, 2007»; «Всероссийская научно-практическая конференция «Сулеймановские чтения -2007» - Тюмень, 2007; «Всероссийская научно-практическая конференция. Занкисвские чтения - 2007 - Тобольск, 2007»; «Всероссийская научно-практическая конференция. Сулеймановские чтения - 2008 - Тобольск, 2008»; «Международная научно-практическая конференция, посвященная 80-летию акад. М.З. Закиева - Стерлитамак, 2008».

По теме исследования опубликовано 15 статей в научных сборниках, в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении формулируется актуальность проблемы, темы исследования, определяются цели и задачи, предмет и научная новизна, теоретическая и практическая значимость, методы и принципы исследования, достоверность и обоснованность результатов, а также даются формы апробации.

Первая глава «Вопросы теории и истории двуязычия и многоязычия» включает четыре параграфа.

В первом параграфе «Социально-политические контакты разных народов как фактор становления и функционирования двуязычия и многоязычия» раскрывается история становления и развития контактов различных народов, в том числе русского народа с народами бывшего СССР и немецким народом.

На протяжении всей истории развития человеческого общества разные народы вступают в экономические, политические, военные, культурные, научные и другие отношения. В процессе общения этих народов происходило формирование различных типов двуязычия и многоязычия. Двуязычие в первобытном обществе носило случайный и временный характер, получивший наименование элементарного первобытного двуязычия.

С появлением многонациональных государств возникают более сложные формы общения между народами. На этом этапе общественного развития человечества появляются билингвы, полилингвы и профессиональные переводчики. Устойчивые формы и типы двуязычия возникли в эпоху феодализма (У-ХУШ вв. для Западной Европы, 1Х-ХУШ вв. - для России). Появление функционального двуязычия было характерным явлением в мире индуизма (древнеиндийский язык - санскрит); у китайцев, корейцев, японцев, вьетнамцев - взньянь (древнекитайский) и тибетский; у мусульманских народов - классический арабский и классический персидский; у христиан - это греческий, латынь, церковнославянский, в мире иудей - культовый иврит и т.д. и т.п.

Истоки формирования массового национально-русского двуязычия в России восходят к Х1У-ХУ вв. В основе этого процесса лежали различные факторы и, прежде всего, добровольное вхождение этносов, народов в состав России. В результате различных контактов, формирования разных типов и видов двуязычия и многоязычия народы обогащали свою культуру, свой язык на основе взаимодействия с русским. В этой связи поучителен пример экономических, культурных контактов России с Германией, уходящих от современности в древнейшие времена. Как показывает лингвистический анализ, еще в XI веке были усвоены немецкими диалектами русские слова.

Торговые и культурные контакты времен расцвета Киевской Руси особенно усилились в средние века, когда купцы Ганзы вели оживленную торговлю с Новгородом, Псковом, Смоленском и Витебском. Немцы и русские постоянно общались также в Риге, Ревеле (Таллинн), Дерпте (Тарту) и Нарве. В Ревеле, например, в начале XVI в. были официальные переводчики-маклеры, не считая тех купцов и чиновников, которые хорошо знали русский язык. Ученые насчитывают десятки слов, заимствованых немецким языком непосредственно из русского в ходе контактов ХП-ХУ1 вв.: юфть, сафьян, выхухоль, алтын, гривна, рубль, верста, аршин, ям, пристав, корда, слобода, стерлядь, квас, кнут и др.

Интерес к русскому языку стимулировался и необходимостью освоить богатую культуру, науку и технику страны. В 1698 г. в университете г. Галле были организованы первые официальные курсы русского языка, на которых преподавали и русские студенты, приехавшие в Германию на обучение. Узнав об этом, Петр I выразил свое глубокое удовлетворение. Русский язык становится все более востребованным. Наряду с бобровым мехом, воском, икрой, пенькой, юфтью, Западная Европа все больше черпает географические, естественно-испытательские, научно-культурные сведения из России. Интерес к русской культуре становится определяющим фактором для судьбы русского языка в Германии, что способствовало возникновению новых форм билингвизма и полилингвизма.

За столетие, с 1700 по 1800 годы, в Германии было издано в общей сложности 1486 произведений, в том числе 366 русских авторов, включая такие, как «Слово о полку Игореве», повесть Н М. Карамзина «Марфа Посадница», былины, романсы и др. В этой связи Бранденбургский гофрат И.

Рейтер в меморандуме, адресованном будущему прусскому королю Фридриху I, указывал на необходимость изучения русского языка как средства взаимопонимания с народами Восточной Европы и познания великой России. Подобная форма пропаганды русского языка - это основа основ формирования сознательного типа двустороннего билингвизма.

Во втором параграфе «Многоаспектная сущность двуязычия, триязычия (многоязычия), га дефиниции» рассматривается содержание многоаспектной природы двуязычия, триязычия (многоязычия). Сложность и многоаспектность данного явления повлияла на появление множества определений понятия «двуязычия» и «многоязычия». Среди дефиниций двуязычия и многоязычия встречается как полярно противоположные, так и компромиссные суждения. Это объясняется тем, что данные явления изучаются учеными различных специальностей и, соответственно, каждый интересуется определенным аспектом проблемы. В такой ситуации трудно дать универсальное определение, которое отражало бы все параметры и критерии их аспектов с одновременным учетом индивидуальных особенностей билингва, полилингва в отдельности, и выражало бы социальные потребности в двуязычии и многоязычии, уровень владения ими, а также сложный характер функций социальных групп с учетом политических, экономических, психологических, лингвистических, культурных факторов.

Если категория двуязычия - это соотнесение родного языка (ЯР1) и второго (ЯР2), то совершенно не определено содержание категории триязычия (многоязычия). Так, одни считают, что двуязычие представляет собой один из наиболее распространенных типов многоязычия. Следовательно, при исследовании вопросов трилингвизма (полилингвизма) необходимо учитывать результаты, полученные при изучении билингвизма [Катагощина, 1972:13; Mackey, 1967:11; Haugen, Marx, 2000:1: Weinreich, 2000:1 и др.]. Другие считают, что изучение взаимовлияния трех языковых систем невозможно в рамках билингвизма и требует учета специальных условий, факторов, наблюдаемых при триязычии [Barron-Hauwaert, 2000; Ringdom, 2001; Hufeisen, 2003; Flynn, Foley, Vinnitskaya, 2004; Isaakidis, 2004 и др.].

Для учета специальных условий и факторов исследования триязычия, нами проанализированы имеющиеся дефиниции двуязычия, а затем определены аспекты, формы, типы двуязычия и триязычия (многоязычия). Источником определения двуязычия стала дефиниция одноязычия, сформулированная E.H. Верещагиным: «Если первичная языковая система определенным членом семьи используется и во всех прочих ситуациях общения и если им никогда не используется иная языковая система, то такой человек может быть назван монолингвом (буквально: одноязычным) в определенных ситуациях общения употребляется и другая языковая система (вторичная). В этом случае носитель двух систем общения (т.е. человек, способный употреблять для общения две языковые системы) называется билингвом (буквально: двуязычным). Относящиеся к первому и второму случаю умения, т.е. умения, присущие соответственно монолингву и билингву, называются монолингвизмом и билингвизмом» [Верещагин 1969:17].

Здесь акцентируется внимание на умении использовать для общения две языковые системы, но ведь допустимо умение использовать и три языковые системы в соответствии с законами триязычия. При этом ничего не говорится о степени владения двуязычием, о ситуациях общения, в которых бы проявлялись различные формы, виды, типы двуязычия и перенос этих факторов на триязычие. Отсутствие понятия степени владения двуязычием наблюдается и в дефинициях билингвизма у многих других исследователей. Категория степени владения двуязычием ~ является важным понятием для опоры при определении категории триязычия (многоязычия).

Нами были проанализированы содержательные определения категории двуязычия, сформулированные такими известными учеными, как М.Н. Губогло, Б.Х. Хасанов, У.В. Вайнрайх, В.Ю. Розенцвейг, JI.X. Даурова, Ж.К. Маруза, О.С. Ахматова, К.З. Закирьянов, Л.Г. Членов, Н.П. Алексеев, Ю.О. Жлуктенко, А.И. Холмогоров, Ю.Д. Дешериев, И.Ф. Протченко, З.У. Блягоз, А.Д. Швейцер, Л.Б. Никольский, Э.Г. Хауген, E.H. Верещагин, Р.А Вафеев, В.А. Аврорин, Дж.Г. Фишман и др. В результате анализа определений категорий двуязычия вышеуказанных авторов мы пришли к выводу, что чрезвычайно трудно дать универсальную дефиницию двуязычия, и тем более триязычия (многоязычия), отражающую все параметры и критерии аспектов двуязычия с одновременным учетом индивидуальных особенностей каждого билингва в отдельности и выражающую социальные потребности и степень владения им, а также сложный характер функции социальных групп с учетом политических, экономических, культурных факторов при той или иной языковой ситуации в определенной стране.

Однако предпринятый анализ дал возможность нам четко определить наличие различных аспектов двуязычия и триязычия (многоязычия), выявить несовместимость понятия «степени владения» двуязычием, триязычием (многоязычием) в различных аспектах их изучения, установить различные задачи их исследования, как в теоретическом, так и в прикладном плане.

Третий параграф «Аспекты двуязычия, триязычия (многоязычия), задачи их изучения для разработки теоретических основ билингвологии и полилингвологии» посвящен обоснованию билингвологии и полилингвологии как самостоятельных областей знания, обладающих собственным объектом, предметом, целью, задачами и аспектами исследования.

Анализ многочисленных трудов по проблеме двуязычия, многоязычия дает основание говорить, что эти явления нередко с какой-то одной точки зрения, одного аспекта или же с разных, но как бы существующих в отдельности вне всякой связи друг с другом, т.е. атомарно. Не сомневаясь в актуальности подобных работ, все же следует отметить, что при таком подходе не раскрывается характер взаимосвязи и взаимообусловленности аспектов как целостной картины объекта изучения проблемы. По нашему мнению, двуязычие, многоязычие и языковой контакт как многоаспектные явления должны рассматриваться комплексно. Ведь целостная, комплексная характеристика любого явления требует его изучения, анализа одновременно

под разным углом зрения или под различными параметрами. Это достигается путем их сопряжения и комбинирования.

Проблема изучения двуязычия достигла такого уровня, что отдельные исследователи выделяют её в самостоятельную область знания - в билингвологию, обладающую собственным объектом, предметом и аспектами исследования [Закирьянов 1984; Вафеев 2001]. Установлено, что билингвология занимается изучением сущности двуязычия, функционирования разных языков в их различных аспектах и разработкой общей его типологии. Каждый его аспект является предметом интереса лингвистов и социологов, социолингвистов и психологов, психолингвистов и литературоведов, культурологов и педагогов, этнологов и философов, юристов и экономистов, политиков и мн. др. В этой связи принято выделять лингвистический, социологический, психологический, социолингвистический,

психолингвистический, культурологический, литературоведческий, лингвокультурологический, педагогический и др. аспекты исследования двуязычия. Такое расслоение объекта на множество аспектов исследования преследует цель глубокого, всестороннего научного познания самого объекта.

Для определения объекта и предмета полилингвологии как самостоятельной области знания необходимо вкратце рассмотреть вопрос, чем же занимается каждый аспект как предмет исследования двуязычия, какими дефинициями оперируют исследователи каждого аспекта, установить их взаимосвязь и взаимообусловленность, выявить основные аспекты для определения научного подхода к обоснованию новых технологий формирования двуязычия и триязычия (многоязычия).

Под двуязычием подразумевается его национально-русский тип или его конкретный татарско-русский вид. Символический тип и вид двуязычия обозначили ЯР1-ЯР2, где первый компонент двуязычия ЯР1 - язык родной, второй компонент - ЯР2 — язык русский. Такое обозначение более объективно отражает суть современного состояния национально-русского (татарско-русского) двуязычия, так как для многих нерусских, в том числе для татар, русский язык становится вторым «родным языком».

Под триязычием подразумевается национально-русско-иностранный тип (НРИ) или его конкретный татарско-русско-немецкий вид (ТРИ). Символический тип и вид триязычия обозначили ЯР1-ЯР2-ЯИЗ (тип триязычия) или ЯР1-ЯР2-ЯНЗ (вид триязычия). Тип триязычия ЯР1-ЯР2-ЯИЗ может иметь свое продолжение в виде многоязычия: ЯР1-ЯР2-ЯИЗ-ЯИ4-ЯН5..., поэтому тип триязычия, его продолжение в форме других видов назвали термином, «многоязычие» (полилингвизм). Следовательно, тип триязычия (трилигвизм) синонимичен понятию «многоязычие» (полилигвизм). Конкретный вид триязычия ЯР1-ЯР2-ЯНЗ - татарско-русско-немецкий (ТРИ) может иметь свои варианты ЯР1-Я2-ЯАЗ - тагарско-русско-английский (ТРА), ЯР1-ЯР2-ЯФЗ -татарско-русско-французский (ТРФ) и т.д.

В работе подробно анализируется содержание таких аспектов как лингвистического, психологического, социологического,

психолингвистического, социолингвистического, культурологического,

лингвокультурологичсского, педагогического, литературоведческого, аспектов изучения двуязычия и многоязычия. Задачи изучения вышеуказанных аспектов рассматриваются через призму задач лингводидактического аспекта овладения двуязычием и многоязычием.

В четвертом параграфе «Функционирование различных форм и видов двуязычия, триязычия (многоязычия) индивида» рассматриваются различные этапы овладения вторым, третьим языками как средством общения, которые соответствуют различным формам триязычия, отражающие степень владения двумя, тремя языками. Основными критериями классификации владения двуязычием и многоязычием в любом их аспекте являются правильность/неправильность, понятность/ непонятность, коммуникативность/ некоммуникативность созданных речевых произведений двуязычными, триязычными (многоязычными) индивидами, которые могут принадлежать к любой демографической и социально-профессиональной группе населения. Нарушения системы литературного языка, которая признается эталоном речевых произведений, могут затруднять восприятие фонетической, грамматической, лексико-семантической и стилистической системы первичного, вторичного и третичного языков. Овладение вторым, третьим языком - это создание новой языковой системы для отображения объективной действительности.

Разным этапам овладения вторым, третьим языками соответствуют различные формы двуязычия, триязычия, которые отражают разную степень овладения двумя, тремя языками. Двуязычие, или триязычие всегда имеет место, если совершен коммуникативный подход между представителями различных национальностей, народов, и если такой коммуникативный акт в ситуации билингвизма или трилингвизма является не единичным, не случайным, то можно говорить о наличии самой начальной формы двуязычия или триязычия. От состояния одноязычия и до высшей формы национально-русского двуязычия, как отмечает Р.И. Хашимов, (или национально-русско-иностранного - Ф.С.) можно выделить три изоглоссы владения русским языком (или иностранным - Ф.С). Здесь типы двуязычия устанавливаются по соотношению родного языка с русским (ЯР1 - РЯ2), а типы триязычия, по нашему мнению, можно установить по соотношению родного и русского с любым иностранным: английским (ЯР1 - ЯР2 - ЯАЗ), немецким (ЯР1 - ЯР2 -ЯНЗ), французским (ЯР1 - ЯР2 - ЯФЗ) и др. При этом «каждая изоглосса характеризуется различной степенью интенсивности проявления интерференции, регулярностью отклонения от норм литературного языка на фонетическом, грамматическом и лексико-семантическом уровнях» [Хашимов 1989:140].

В первой изоглоссе мы, вслед за Р.И. Хашимовым, применительно к татарско-русскому двуязычию выделяем коммуникативно значимую интерференцию в одной и той же лингвистической позиции, а во второй -нерегулярную и коммуникативно незначимую интерференцию. При этом I и II изоглоссы объединяются эксплицитностью нарушений норм русского литературного языка, т.е. обе изоглоссы имеют внешние признаки

интерференции на фонетическом, грамматическом и лексико-семантическом уровнях. В Ш-ей изоглоссе интерференция носит имплицитный характер, т.е. отступления от норм русского языка отмечаются на стилистическом уровне.

Для наглядного представления взаимосвязи между формой национально-русского двуязычия и степенью проявления интерференции Р.И Хашимов демонстрирует удачно разработанной таблицей системы форм двуязычия. Иерархию степени овладения двумя, тремя языками можно использовать и при разработке теоретических основ триязычия и многоязычия в условиях естественного контакта русского и национальных языков при массовом татарско-русском двуязычии. Степень владения двумя, тремя языками нами рассматривается в формах суперферентного, полиферентного, деферентного, метаферентного, мезоферентного, трансферентного, эндоферентного, адаптивного двуязычия и триязычия (многоязычия). Следует отметить, что каждая выделенная форма заслуживает специального исследования.

Вторая глава «Зоны морфологической интерференции в системе падежных форм и значений русского и татарского языков при контакте с немецким» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Явление интерференции родного и русского языков при контакте с немецким» отмечается, что термин «интерференция» в настоящее время широко употребляется в лингвистике и в методике преподавания неродных языков. Однако, как у нас, так и за рубежом среди ученых еще нет единого общепринятого понимания сущности интерференции.

Можно выделить две группы ученых, придерживающихся широкого и узкого понимания этого явления. Согласно первой точке зрения под интерференцией понимается отклонение от норм контактирующих языков, включая сюда все виды и типы взаимодействия и сближения языков. Основная лингвистическая проблема состоит в следующем: в какой мере две контактирующие структуры могут сохраняться в неизменном виде, и в какой степени они будут влиять друг на друга, изменять друг друга и в какой степени будут способствовать развитию и обогащению контактирующих языков? Под интерференцией принято понимать очень широкое явление, охватывающее все виды и формы взаимовлияния языков. Следовательно, интерференция должна рассматриваться как положительное явление, способствующее взаимообогащению контактирующих языков и выработке общих линий их конвергентного развития, проникновению структурных элементов одного языка в другой, созданию предпосылок для дальнейших сдвигов в развитии их систем.

Другая группа ученых под интерференцией понимает перенос норм родного языка на другой в процессе речи. Это особенно характерно для работ по методике преподавания неродного языка, где интерференция рассматривается как отрицательный перенос навыков родного языка на изучаемый второй или третий язык. Перенос этот сам по себе не может оказать какого-либо заметного влияния на нормы и структуру изучаемого языка. Ведь в данном случае не имеет место взаимовлияние языков, мы сталкиваемся только

с фактами неосознанного ошибочного переноса норм родного языка на второй или третий изучаемый язык.

Так, наблюдение над различными типами, подтипами, видами интерференции показывает, что в процессе овладения новым языковым материалам, при осмыслении и догадке о значении неизученных элементов второго неродного (ЯИЗ) обучающийся может произвольно пользоваться в качестве опоры любым из ранее усвоенных языков (ЯР1, ЯР2). В условиях активного национально-русского двуязычия: первый неродной (ЯР2) - русский, второй - иностранный (ЯИЗ — один из западноевропейских языков), а родной язык обучающихся - татарский (ЯР1), различие алфавита, определенного лексического состава являются причиной переноса в область правил чтения, орфографии, лексико-семантического выражения высказываний с родного и первого неродного языков на второй неродной, иностранный. «Источником рецептивной интерференции в основном являются родной и первый неродной языки» [Артемов 1969:137]. Однако вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков ЯР1 или ЯР2 и в какой степени является источником неосознанного переноса при обучении второму неродному языку ЯИЗ в условиях национально-русского двуязычия в настоящее время остается открытым.

Так, одни ученые считают, что наибольшее отрицательное влияние на процесс овладения вторым иностранным языком (ЯИЗ) оказывает не родной язык (ЯР1), а непосредственно перед тем изученный другой иностранный язык (ЯР2) [Sweet 1964:195-197]. Другие приходят к выводу, что на второй неродной язык оказывает определяющее влияние родной язык учащихся, а не первый неродной. [Vildomec 1963:85, 105.]. В подтверждение этой мысли В. Вилдомец приводит результаты анализа речевых ошибок испытуемых на том языке, который является объектом влияния других языков. Следует отметить, что В. Вилдомец анализировал ошибки как результат межъязыковой интерференции только в письменных работах. При внимательном изучении его подхода к анализу ошибок можно сделать заключение о том, что многие его выводы субъективны, некорректны.

Обобщая свой опыт обучения иностранным языкам, Н.И. Киселева пришла к выводу, что «...влияние родного языка является преобладающим», и неоднократно подчеркивала, что «...и ошибки, идущие от первого иностранного языка бесспорны; они многочисленны и очевидны [Киселева 1972:57]. Такую же мысль высказала Б.С. Лебединская, которая попыталась решить проблему (на материале лексики немецкого языка при первом иностранном английском) методом количественного и качественного анализа зарегистрированных ошибок. Однако приводимые в её диссертации подсчеты вызывают сомнения [Лебединская 1975:25-30]

Получить ясное и объективное представление о характере интересующего нас взаимодействия конкретных языков при их контакте путем простой регистрации речевых ошибок и констатации того, каким из ранее усвоенных языков они вызваны, нельзя. Здесь причины следующие. Во-первых, при таком методе исследования мы не можем получить данные о количественном соотношении между ошибочными и правильными употреблениями тех или

иных явлений иностранного языка. Во-вторых, это самое главное - наличие коррелята анализируемого явления второго иностранного языка в системе первого иностранного языка. В числе пройденного учебного материала первого иностранного языка это еще не означает, что он мог взаимодействовать с анализируемым явлением первого иностранного языка в процессе построения фразы, в которой зарегистрирована ошибка, поскольку неизвестно, на каком уровне данный обучающийся владеет явлением коррелята в первом иностранном языке.

Поскольку речь на иностранном языке (имеется в виду зрелая речь) отличается от речи на родном языке только кодом, а все остальные компоненты речи (мышление, оперативная память, опережающее планирование и т.д) универсальны, функционирование или нефункционирование этих универсальных компонентов в речи на иностранном языке зависит от того, как усвоен новый для человека код, т.е. иностранный материал. Неадекватно усвоенный языковой материал тормозит функционирование универсальных механизмов речи. А адекватность усвоения достигается только в том случае, если осуществлено необходимое число повторений данной языковой единицы в условиях, воспроизводящих те условия, в которых эта единица должна функционировать. В этой связи принципиальное значение и ведущая роль придается речевым упражнениям.

Тот или иной уровень адекватного выражения падежных форм и значений может определяться условиями, в которых на решающей стадии осуществляется активизация конкретного падежного значения. Под условиями понимается количество и степень сложности операций, осуществляемых параллельно с отрабатываемым действием для преодоления интерференции родного или первого неродного языков. Соответственно можно говорить об уровневых характеристиках упражнений и различать упражнения более высокого и более низкого уровней, а также о более высокой активизации и более низкой.

Во втором параграфе «Сопоставление системы падежных форм и значений в немецком, русском и татарском языках как основа определения интерференции» рассматриваются вопросы сопоставительного, контрастивного, типологического, сравнительно-типологического анализа языковых фактов; определения языка-эталона как исходного языка сопоставления; дидактически ориентированного сопоставления: от формы к значению и от значения к форме; принципов сопоставления падежных форм и значений в немецком, русском и татарском языках; сопоставления конкретных фрагментов падежных форм и значений в них.

Качество лингводидактической обеспеченности по формированию и развитию двуязычия и многоязычия зависит от степени разработки научных основ учебного процесса. Уровень их разработанности связан с сопоставительным изучением иностранного языка (ЯИ 3) с родным (ЯР 1) и с первым неродным (ЯР 2). Такое изучение создает основу общей теории языка, позволяет установить единые законы организации и функционирования единиц различных языковых систем и подсистем, определить типологические общности

языков, специфические факты, явления, которые остаются вне поля зрения при изолированном исследовании. Последовательное сопоставление языков позволяет вскрыть их структуры с большей наглядностью и значительно оптимизировать процесс обучения иностранным языкам. В современных условиях приоритетным считается педагогически ориентированное межъязыковое сопоставление. Оно предполагает адекватное решение поставленных задач: выявление потенциальных зон интерференции при изучении иностранного языка в условиях национально-русского двуязычия.

При изучении явления интерференции в связи с выражением падежных форм и значений немецкого языка в условиях татарско-русского двуязычия можно подходить с позиций:

1) научной предсказуемости, основанной на предварительном сопоставлении падежных форм и значений контактирующих языков, в результате которой раскрывается их полное или частичное несовпадение;

2) анализа интерферентных ошибок, т.е. отрицательного материала с последующим сопоставлением соответствующих категории в системах контактирующих языков (фактическая интерференция).

Нами был выбран первый подход. Однако в современной лингвистике само содержание межъязыковых сопоставлений мыслится довольно неоднозначно. На это, в частности, указывают уже различные определения процедур сравнения языков: «сопоставительное языкознание», «сопоставительный метод», «лингвистическое сопоставление», «сравнительно-сопоставительный метод», «характерология», «кот-растивная лингвистика», «сравнительная типология» [Юсупов 1983:14; Реформатский 1962:23-33; Барсук 1970:11-13; Баскаков 1962:62-135; Виноградов 1983:45; Ахунзянов 1973:189 и др.], каждая из которых характеризуется определенным своеобразием как с точки зрения объема привлечения сопоставительного материала, так и методов и задач его лингвистической интерпретации. В работе рассматриваются вопросы сопоставительного, контрастивного, типологического, сравнительно-типологического анализа языковых фактов; определения языка-эталона как исходного языка сопоставления; дидактически ориентированного сопоставления: от формы к значению и от значения к форме.

Сопоставительная характеристика системы падежных форм и значений в немецком, русском и татарском языках была построена на следующих основаниях:

1. Учет типологического (флективность - немецкого, русского и агглютинативность - татарского) расхождения трех языков как фактор, определяющий специфику системы падежных форм в сопоставляемых языках и обусловливающий своеобразие их как «средств выражения падежных значений».

2. В качестве исходного языка сопоставления, языка - эталона, избраны немецкий и русский языки, что соответствует исходной задаче сопоставления -педагогически ориентированному выявлению зон потенциальной интерференции при изучении немецкого в условиях естественного татарско-русского двуязычия.

3. Сопоставление по большей части осуществляется по принципу «от формы — к смыслу» с учетом принципа «от смысла - к средствам его выражения». Но вместе с тем реализация последнего принципа осуществляется с ограничением только в падежной системе, что связано с объективными причинами: недостаточной разработанностью функционального направления в сопоставляемых языках.

4. Наиболее широко применяемым методом исследования интерференции в системе контактирующих языков и их специфики, в данном случае татарского, русского и немецкого является сопоставительно-типологическое описание, выявление и сопоставление их дифференциальных признаков. Однако это сопоставление носит качественно новый характер по сравнению с традиционным и квалифицируется как межъязыковое, поскольку оно направлено на установление общих и специфичных межъязыковых сходств и различий, на выявление межъязыковых эквивалентов.

Сопоставительное изучение категории падежа в этих языках позволяет выявить значительное количество расхождений и взаимоисключающих контрастных форм в каждом из них, которые создают большую потенциальную возможность для интерференции.

Как в русском, так и в татарском языках, в отличие от немецкого, имеется шесть падежей, значения которых не всегда совпадают и зачастую сильно отличаются друг от друга. Так, например, в немецком и русском языках именительный падеж отвечает на вопросы: кто? что?, в татарском языке соответствующий ему основной падеж (баш килеш) отвечает на вопрос: кем? нэреэ?. В русском родительный падеж (кого? чего?) - в татарском притяжательный падеж (иялек килеше) отвечает на вопросы: кемнец? нэреэнец? В русском дательный падеж (кому? чему?) - в татарском ему соответствует направительный падеж - юнэлеш килеше - (кемгэ? нэрсэгэ?кая?). В русском винительный падеж (кого? чего?) - в татарском (тешем килеше - винит, падеж) отвечает на вопросы: кемне? нэреэне? В русском творительный падеж (кем? чем?) - в татарском (чыгыш килеше) исходный падеж отвечает на вопросы: кемнэн? нэрсэдэн? кайдан? В русском предложный падеж (о ком? о чем?) - в татарском местно-временный падеж (урын-вакыт килеше) отвечает на вопросы: кемдэ? нэрсэдэ? кайда?

Русский именительный падеж, так же как и основной падеж (баш килеш) в татарском, - начальная форма имени существительного, которая выражается при названии лиц, предметов и явлений. В отличие от русского языка, в котором имена существительные в именительном падеже могут быть подлежащим, сказуемым, обращением, приложением, в татарском имя существительное в основном падеже может употребляться в качестве дополнения, например: мин китап укыйм (я читаю книгу), Ich lese ein Buch, букв. - я книга читаю. Вместо русского винительного падежа книгу в татарском языке употребляется слово китап, стоящее в основном падеже (баш килеш). По этой причине в русской речи обучающихся нерусских школ встречаются такие ошибки, как Я читаю газета - Мин газета укыйм - Ich lese eine Zeitung; Она носит вода - Ул су китерэ - Sie tragt Wasser. Сюда же

относятся и такие типичные ошибки, как желаю успех Сравните с татарским: Уцыш телим, гдеуцыш - успех выражен в основном падеже.

В отличие от русского языка немецкий имеет всего 4 падежа: именительный - der Nominativ, который отвечает на вопросы: wer? - кто? was? - что?, родительный - der Genitiv, который отвечает на вопросы: wessen? -чей?, чья?, чьё7, дательный - der Dativ, который отвечает на вопросы: wem? -кому, wo? - где? wann? - когда винительный - der Akkusativ, который отвечает на вопросы: was? - что?, кого?

В немецком языке, в отличие от русского, перед существительным стоит артикль, который определяет род, число и падеж существительного. Существует определенный артикль - der bestimmte Artikel и неопределенный артикль - der unbestimmte Artikel.

Существительные мужского и среднего рода получают в родительном падеже единственного числа окончание - s или - es, а женского рода в единственном числе не получают никаких окончаний. Существительные всех трех родов получают в дательном падеже множественного числа окончание - п или - en. Небольшое число существительных не подчиняется этому правилу. Предложный и творительный падежи, имеющиеся в русском языке, но отсутствующие в немецком выражаются с помощью 4-х падежных форм и предлогов. Ich fahre mit der Strassenbahn - Я еду на трамвае (предложный падеж).

В третьем параграфе «Выражение форм категорий падежа в немецком, русском и татарском языках» рассматривается содержание падежной категории в сопоставляемых языках; парадигма падежных форм; выражения И. п, Р. п., Д п., В п. в немецком, русском и татарском языках; Т. п, П. п в русском и татарском языках; функций предлогов в Р. п, Д. п, В п в немецком, русском и послелогов в татарском, а также их эквиваленты в сопоставляемых языках; функция предлогов Т. п, П п, в русском и эквивалентные послелоги в татарском.

Категория падежа, в немецком, русском и в татарском в отличие от всех других категорий как имени, так и глагола, выступает как категория синтаксиса, a tie морфологии. Выражаемое ею отвлеченное значение складывается не в парадигме слова как в системе его форм, а в словосочетании, т.е. является не парадигматическим, а синтагматическим. Падеж в том и другом языке является той грамматической категорией, которая показывает синтаксическую роль существительного и его связи с другими словами в предложении.

Все падежи, за исключением именительного, в сопоставляемых языках называются косвенными. Косвенные падежи в немецком и русском языках могут употребляться как с предлогом, так и без него (кроме предложного падежа, который в современном русском языке без него не употребляется). Предлоги в обоих языках служат для уточнения значений падежей. В татарском языке вместо предлогов функционируют послелоги.

В русском языке падежные флексии выражают одновременно три морфологических значения: падежа, рода и числа. В отличие от русского, в

татарском языке аффикс -ка с слове атка указывает только на значение дательного падежа и никаких других значений не имеет.

Склонение имен существительных в русском и немецком языках является более сложным, чем в татарском, так как оно тесно связано с категорией рода и числа. Деление имен существительных на типы склонения в русском и немецком языках зависит от грамматического рода, который является основным стержнем для классификации имен существительных. Поэтому в русском и немецком языках соответственно количеству родов имеются три склонения. В тюркских языках, в том числе в татарском, ввиду отсутствия категории рода имеется не три, а только одно склонение.

Парадигмы первого и второго склонения единственного числа и парадигмы всех склонений во множественном числе имеют пять различных форм; парадигмы третьего склонения в единственном числе - только три различные формы. В составе каждой из частных парадигм есть формы с омонимичными падежными флексиями; так материально совпадают флексии И. п. и В. п. или Р. п. и В. п.». Сравним с немецким языком мужского рода единственного числа (Maskulina Singular):

N. der (ein) Vater - отец D. dem (einem) Vater - отцу

G. des (eines) Vaters - отца A den (einen) Vater - отца

В немецком языке в отличие от русского особый падежный аффикс имеется у существительных в Genetiv, а определенный и неопределенный артикли имеют соответствующие падежные формы. Теперь сравним склонение существительных женского рода в единственном числе ( Feminina singular):

N. die (eine) Mutter - мать D. der (einer) Mutter - матери

G. der (einer) Mutter - матери A. die (eine) Mutter - мать

В отличие от существительных русского языка в немецком женское склонение падежных окончаний не имеет (нулевое окончание), но определенный и неопределенный артикли имеют соответствующие падежные формы. Сравним склонение существительных среднего рода в единственном числе (Neutra singular):

N. das (ein) Kind - ребенок D. dem (einem) Kind - ребенку

G. des (eines) Kindes - ребенке A. das (ein) Kind - ребенка

В немецком языке в отличие от русского особый падежный аффикс имеется у существительных среднего рода (Genetiv), а определенный и неопределенный артикли имеют соответствующие падежные формы. Сравним множественное число для всех трех родов - Plural fur alle drei Genera: N. die Väter, Mütter, Kinder - отцы, матери, дети

G. der Väter, Mutter, Kinder - отцов, матерей, детей D. den Vätern, Muttern, Kindern — отцам, матерям, детям. A. die Vater, Mutter, Kinder - отцов, матерей, детей В немецком языке в отличие от русского во множественном числе все существительные принимают одно окончание в одном падеже: в дативе они имеют окончание - ей, а в татарском аффикс множественности -лар-га.

В отличие от русского языка для падежной системы татарского характерно наличие строго определенных 5 аффиксов, употребляющихся в двух вариантах для обозначения твердости и мягкости, связанных с законом сингармонизма: р. п. (иялек килеше) - ньщ - нец: карганыц (вороны), кулнец (озера); д. п. (юнэлеш килеше) - га -гэ: каргага (вороне), кулгэ (озеру); в. п. (тешем килеше) - ны/-не: карганы (ворону), кулне (озеро); исх. п. (чыгыш килеше - дан/ - дэн: каргадан (от вороны), кулдэн (из озера); мест.-вр. п. (урын-вакыт килеше): -да/-дэ: каргада (у вороны), кулдэ (в озере).

Существенное отличие татарской падежной системы заключается в том, что эти же пять падежных аффиксов употребляются как в единственном, так и во множественном числах. Во множественном числе перед падежными аффиксами ставится показатель множественности - пар, - лэр, т.е. форма множественного числа.

Единственное число: Множественное число:

Тверд, склон. Мягк. склон. Тверд, склон. Мягк. склон.

Б (Им. п.) карга кул (Им.п.) каргалар кул-лэр

И (Р. п.) карга-ныц кул-нен (Р.п.) карга-лар-ньщ кул-лэр-нец

Ю (Д. п) карга-га кул-гэ (Д.п) карга-лар-га кул-лэр-гэ

Т (В. п.) карга-ны кул-не (В.п.) карга-лар-ны кул-лэр-не

Ч (Исх. п) каргадан кул-дэн (Исх п) карга-лар-дан кул-лэр-дэн

У.в. (мест.вр.пр.) карга-да кул-дэ (мест.вр.пр.) каргалар-да кул-лэр-дэ

В русском языке важную роль в склонении имен существительных играет ударение: руки, руки. В немецком и в татарском языках такая функция ударения отсутствует. В зависимости от места ударения в русском языке в одном и том же склонении появляется не одно, а два падежных окончания: например, имена существительные II склонения с основой на ж, ш в творительном падеже под ударением имеют окончания - ом (ножом, шалашом), а если ударение падает на основу слова - - ем {тяжем, ландышем).

В немецком языке, как и в татарском, в склонении имен ударение никакой роли не играет, так как в татарском оно постоянно падает на последний слог, а в немецком - на корень слова и является неподвижным.

В русском языке, в отличие от татарского, одно и тоже существительное может иметь не одно, а два окончания в одном и том же падеже. Например, имена существительные II скл. мужского рода с вещественным значением в

родительном падеже имеют окончание -а, - я - нет сыра, нет чая, но когда берется часть от целого, то употребляется форма на -у, - ю - купить сахару, купить чаю (так называемый род партитивный).

Имена существительные мужского рода с собирательным и отвлеченным значением могут иметь в родительном падеже окончания - у,- ю - много народу, со страху и т.п. То же самое явление наблюдается в предложном падеже единственного числа у имен существительных II склонения с непроизводной основой, с устойчивым ударением на основе при употреблении с предлогами в и на: в саду, на берегу, на краю, на лугу Если ударение падает на окончание, то употребляются формы на -у,- ю. Если ударение падает на основу, а не на окончание, мы имеем форму на - е: о лесе, о саде. Формы на - у,- ю мы встречаем у вещественных имен существительных: в жиру, в пуху, на снегу, на льду, у имен существительных, обозначающих собрание людей: в полку, в строю; у имен существительных, обозначающих действие, состояние или определяющих период времени: в бою, в бреду, в отпуску, возможна и вторая форма: в отпуске.

В немецком и татарском языках употребление таких дублетных падежных форм не наблюдается. Поэтому на усвоение этих двойных падежных окончаний в процессе обучения русскому языку учеников - татар следует обратить особое внимание.

При выражении И. п в немецком (Ы), русском и татарском (Осн. п.) наблюдаются следующие зоны интерференции:

1)при недифференцированное™ форм подлежащего и предикатива в немецком языке:___ _ _

Er ist Student Он студент Ул студент

Er war Student Он был студентом Ул студент булган иде

Er wäre jetzt Student Он был бы теперь студентом Ул студент булыр иде

Er wurde Student Он стал студентом Ул студент булды

2) при недифференцированных формах определения и определяемого в немецком :_

Der Holzspaten - деревянная лопата - агач кврзк (букв.: дерево лопата);

Das Goldring - золотое кольцо — алтын йозек (букв, золото кольцо);_

Das Eisentor - железные ворота - тимер капка (букв.: железо ворота)_

3)при атрибутивных отношениях с зависящим именем в Р. п. в русском,

немецком:_

Обложка книги - Der Buchumschlag - китап тышы (букв, книга обложка),_

Крыша здания — Das Dachgebaude - бина тубэсе ("букв, здание крыша)._

4) при обозначении количества при числительных со словами много, мало, есть, нет, например: Fünf Bücher — пять книг ~ биш китап (букв. - пять книга); Wenig Leute - мало людей - кеше аз, (букв. - мало человек), einige Tage -несколько дней - берничэ кен (букв. - несколько день).

5) при выражении значения совместимости (комитативное значение) И. п. в татарском, Т. п. в русском и в Д. п с предлогом mit и артиклем в немецком mit

dem Bleistift schreiben - писать карандашом - карандаш белзн язу (букв, с карандашом писатьmit der ernsten Tone sagen - говорить серьезным тоном — щитди тон белэн эйту (букв, с серьезным тоном говорить)-, das Dach mit dem Eisen decken — покрыть крышу дома железом - ой тубзсен капай белзн ябу (Букв, с железом крышу дома покрыть).

При выражении Р. и в немецком (Genetiv), в русском (Им. п.) и татарском (Иялек. к.) наблюдаются следующие зоны интерференции:

1) при субстантивном Р.п. в функции определения, приглагольного дополнения и обстоятельства в немецком языке соответствует русскому и татарскому Д. п., ср.: sich freuen über den Erfolg - радоваться успеху -уцышларга куану,

2) при субстантивном Р. п. и В. п. отрицания или при переходе действия не на весь объект, а только на его часть, ср.:

Er liebte Gedichte - он любил стихи ~ул ишгырьлэрне яратты, но: Er hebte Gedichte nicht - он не любил стихов -ул шигырьлзрне яратмаган

Er kaufte dieses Brot - он купил этот хлеб -ул бу ипине сатып алган, но: Er hat Brot und Kirsche gekauft - он купил хлеба и вишен - ул ипине ¡гэм чияне сатып алган

3) при Р. п. с глаголами со значением «желать» - wünschen, «искать» -suchen, «просить» - bitten, «бояться» - sich furchten, «лишаться» (кого? чего?) ~ verlieren.

4) при Р. п выражающим части объекта или родительном разделительном: das Papier besorgen - достать бумагу - кзгазь табу, den Zucker kaufen — купить сахару - шикэр сатып алу; das Wasser bringen — принести воды - су альт килу

1. при Р. п. неполном, неопределенном количестве объекта, ср.: ein wenig Salz nehmen - взять немного соли - бераз тоз алу, ein wenig Milch trinken — выпить немного молока - бераз сот эчу, ein wenig Wasser trinken - выпить немного воды - бераз су эчу, ein wenig Holz hacken — нарубить немного дров — бераз утын яру, einige Bleistifte kaufen - купить несколько карандашей -берничэ карандаш сатып алу

Под влиянием норм родного языка здесь могут быть допущены такие ошибки: взять соль, выпить вода, купить карандаш в русском языке, а в немецком Salz nehmen, Milch trinken, Wasser trinken и т.д.

Далее в диссертации определяются зоны интерференции в связи с выражением Д. п, В. п в немецком, русском и татарском языках; Т. п., П. п. в русском и татарском, а также при выражении функций предлогов в Р. п , Д. п., В. п. в немецком, русском и послелогов в татарском, определении их эквивалентов в сопоставляемых языках, в том числе функций предлогов Т. п, П. п., в русском и эквивалентных послелогов в татарском.

Заключение содержит основные выводы, обобщающие результаты работы, даются краткие рекомендации и предложения по результатам исследования, раскрываются перспективы работы над темой.

Основные положения диссертации отражены в следующих

публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Усманова, Ф.С. Интерференция родного языка и первого неродного при контакте с иностранным / Ф.С. Усманова // Вестник Башкирского государственного университета. - Уфа, 2008. - № 3. - С. 574-581.

2. Усманова, Ф.С. Интерференция в переводе / Ф.С. Усманова // Вестник Московского лингвистического университета. - М., 2008. - №7. - С. 171181.

3. Усманова, Ф.С. Роль родного языка в условиях формирования триязычия / Ф.С Усманова //Иностранные языки в школе-М., 2008.-№7.-С. 15-21.

Другие публикации:

4. Усманова, Ф.С. Двуязычие / Ф.С. Усманова // Филологические чтения. Материалы Международной научно-практической конференции. -Оренбург, 2007. - С. 303-315.

5. Усманова, Ф.С. Новые цели, содержание и технологии обучения иностранному языку / Ф.С. Усманова // Материалы областной научно-практической конференции. Оренбург, 2007. - С. 60-65.

6. Усманова, Ф.С. Лексико-грамматическая интерференция в русской речи татар / Ф.С. Усманова // Составляющие научно-технического прогресса: Материалы Международной научно-практической конференции. Тамбов, 2006. С. 35-40.

7. Усманова, Ф.С. Содержание сопоставительного изучения языков двуязычного многоязычного обучения / Ф.С. Усманова // Сулеймановские чтения. Тобольск, 2007. - С. 203-207.

8. Усманова, Ф.С. Двуязычие - многоаспектный объект билингвологии / Ф.С. Усманова // Занкиевские чтения - 2007: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Тобольск, 2007. - С. 31-37.

9. Усманова, Ф.С. Интерференция и билингвизм в обучении грамматическим навыкам немецкого языка учащихся-татар / Ф.С. Усманова // Сулеймановские чтения - 2007: Материалы X Всероссийской научно-практической конференции. Тобольск, 2007. - С. 75-78.

10. Усманова, Ф.С. Явление интерференции в ситуации искусственного триязычия / Ф.С. Усманова // Материалы международной научно-практической конференции. Уфа, 2005. - С. 52-58.

11. Усманова, Ф.С. Обучение устной речи на иностранном языке на неязыковом факультете / Ф.С. Усманова // Итоговая научно-практическая конференции преподавателей и студентов Орского гуманитарно-техноло-гического института. Орск, 2004. - С. 3-7.

12. Усманова, Ф.С. Вопрос об интерференции немецкого и русского языков / Ф.С. Усманова // Проблемы изучения и преподавания тюркской филологии: преемственность поколений. Сб. материалов Международной научно-практической конференции. Стерлитамак, 2008. - С. 252- 253.

13. Усманова, Ф.С. Немецкий язык - новые слова - веяние времени / Ф.С. Усманова //Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе. Пенза, 2008. - С. 5 -7.

14. Усманова, Ф.С. Методические указания по развитию навыков устной речи для студентов неязыковых факультетов. Орск, 2007. -20 с.

15. Усманова, Ф.С. Многоязычие и общество / Ф.С. Усманова // Проблемы сохранения этнического самосознания, языка и культуры сибирских татар в XXI веке. Сулеймановские чтения - 2008: Материалы XI Всероссийской научно-практической конференции. - Тобольск, 2008. - С. 189-192.

Отпечатано с оригинал-макета. Подписано в печать Ц. Н О? Формат 60x84 1/16. Усл. печ. 1,5 л. Тираж 100 экз. Заказ №. 1551 Печать, брошюровка и переплет минитипографии ГОУ ВПО «Тобольского государственного педагогического института им. Д.И.Менделеева» 626150, г. Тобольск, ул. Знаменского, 58.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Усманова, Фирдаус Сабировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ, ИСТОРИИ ДВУЯЗЫЧИЯ И МНОГОЯЗЫЧИЯ

§1.1. Социально-политические контакты разных народов как фактор становления и функционирования двуязычия и многоязычия.

§1.2. Многоаспектная сущность двуязычия, триязычия (многоязычия), их дефиниции.

§1.3. Аспекты двуязычия, триязычия (многоязычия), задачи их изучения для разработки теоритических основ билингвологии и полилингвологии.

§ 1.4. Функционирование различных форм и видов двуязычия, триязычия (многоязычия)индивида.

ВЫВОДЫ ПО I ГЛАВЕ.

ГЛАВА II. ЗОНЫ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ В СИСТЕМЕ ПАДЕЖНЫХ ЗНАЧЕНИЙ РУССКОГО И ТАТАРСКОГО ЯЗЫКОВ ПРИ КОНТАКТЕ С НЕМЕЦКИМ

§2.1. Явление интерференции татарского и русского языков при контакте с немецким.

§2.2. Сопоставление системы падежных значений в немецком, русском и татарском как основа определения интерференции.

§2.3. Выражение форм категории падежа в немецком, русском и татарском языках.

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Усманова, Фирдаус Сабировна

Актуальность исследования проблемы двуязычия и многоязычия, первым компонентом которых являются тюркские языки как в прошлом, так в настоящем никогда не вызывало и не вызывает сомнения. Обостренный интерес к этой проблеме обосновывается как с точки зрения характера становления, развития двуязычного и многоязычного индивида, так и с позиции описания и характеристики двуязычного (многоязычного) общества. Особенно в сегодняшней России важность исследования этой проблемы в первую очередь определяется тем, что в стране повысился интерес к изучению иностранных языков, изменилось отношение к изучению культур других народов. Граждане России, приобщаясь к мировой культуре через прямое овладение иностранными языками, испытывают на себе их влияние. Такое влияние особенно проявляется сейчас в профессионально ориентированной межкультурной коммуникации при установлении контактов отечественными предпринимателями, фирмами и организациями с зарубежными партнерами в различных сферах деятельности человека. В русском языке стали использоваться такие слова, как «интернет», «пейджер», «дилер», «презентация», «маркетинг», «шоумен», «имидж», «риел-тор», «сервер», «дисконтная карта».

Двуязычие (билингвизм), многоязычие (полилингвизм) являются не только характерными признаками языковых контактов и языковой ситуации на протяжении истории развития человечества, но в связи с исключительной актуальностью имеют тенденцию к расширению, усложнению и углублению. Исследователи отмечают распространение билингвизма и полилингвизма в Европе, Азии, Африке, Америке, Австралии [Барсук 1970:11-12]. Они характеризуют его как результат контакта языков и культур в связи с неизменными процессами глобализации и однозначно оценивают как прогрессивное явление для общества в целом.

Интегративные процессы в Европе и в остальном мире, переход от биполярного сотрудничества к многогранному, постоянно растущая мобильность школьной и академической молодежи требуют не только понимания своего соседа по европейскому дому, но, прежде всего, готовности овладеть его языком, поскольку, как известно, в языке сокрыта «душа народа». Последнее означает, что идеологом будущей Европы и мирового сообщества становится молодой человек, свободно владеющий четырьмя, пятью и более языками, независимо от сферы его профессиональной деятельности [Халеева 1996:9 — 11].

Данный тезис созвучен с мыслью Вафеева Р.А., который пишет: «На рубеже XX-XXI столетий принято считать, что современный интеллигент должен владеть не менее, чем семью языками, ибо только он может быть реальным лингвистическим воплощением политического, экономического, культурологического и других компромиссов в мире, разделенном столь многочисленными и разнообразными языковыми и национальными барьерами» [Вафеев 2001:41].

Широкие современные международные связи, обусловленные сегодняшней российской действительностью, ставят актуальную задачу проведения новой языковой политики, необходимой для подготовки специалистов по иностранному языку, способных успешно реализовывать различные нововведения в сферах производства, науки и техники, при создании новых технологий в процессе контактов с зарубежными специалистами. В этой связи в российской системе образования происходят значительные положительные изменения: открываются и довольно успешно работают нетрадиционные типы образовательных учреждений — лицеи, гимназии, колледжи, где уделяется большое внимание и выделяется большое количество часов на изучение не только первого, но и второго иностранных языков. При этом значительно возрос интерес школьников и их родителей к билингвальному образованию, что повлекло за собой появление лингвистических школ. В целом по России более 43% школьников изучают английский язык в качестве второго иностранного языка, немецкий — более 58,4%; французский - более 18,8%; испанский - около 14,8% [Копылова, Воронина 2003:4-11].

О признании важности государственной образовательной политики в области обучения иностранным языкам, развития всех языков и создания необходимых условий для развития двуязычия и многоязычия на территории России настоятельно требует М.Р. Леонтьева, руководитель Департамента общего среднего образования: «Переход от индустриального общества к постиндустриальному информационному обществу обусловливает важность всемерного развития коммуникативных умений у подрастающего поколения. Не случайно ЮНЕСКО провозгласила XXI век веком полиглотов. Второй иностранный язык может вводиться во всех видах школ (не только в школах с углубленным изучением иностранного языка или лингвистических гимназиях) как обязательный учебный предмет, или как обязательный учебный предмет по выбору, или, наконец, как факультатив» [Леонтьева 2001:4 — 5].

Н.В. Барышников, являющийся одним из известных специалистов по введению второго иностранного языка (на материале французского), считает, что: «Второй иностранный язык в отечественной школе — явление новое и, безусловно, положительное. Можно утверждать, что введение второго иностранного языка в учебный план общеобразовательной школы стало реальным шагом на пути к поликультурному образованию, к формированию многоязычной личности. Дальнейшее расширение практики преподавания в школе двух, трех иностранных языков представляется той реальной мерой, которая способна воспрепятствовать унификации языков. Изучение иностранных языков в других странах продлевает жизнь изучаемым языкам и придает жизненные силы родному языку обучаемых» [Барышников 2003:4].

Изучение второго иностранного языка способствует и реализации педагогического аспекта обучения — «обучения учащихся искусству человеческих отношений в принципе, мастерству общения вообще и общению в поликультурной сфере в частности. Эта большая педагогическая задача всестороннего развития личности, формирования такого важнейшего качества, как коммуникабельности (общительности), вызывающей чувство полноты жизни, ощущение личного успеха, уверенности в себе. Таким образом, второй иностранный язык в школе - это первая, но очень существенная ступень в формировании лингвистически интересной личности. Лингвистическое образование, т. е. изучение языков и культур, тесно связано с реализацией двух важнейших тенденций в современном мире: фундаментализацией образования и интеллектуализацией личности» [Там же, С. 6].

Однако, несмотря на такую заинтересованность введением обучения второму иностранному языку, а также обучением иностранному языку в условиях национально-русского двуязычиям в настоящее время существует ряд еще недостаточно решенных проблем, связанных с разработкой теоретических основ двуязычия и многоязычия и практикой обучения языкам. Анализ научных работ, посвященных обучению первым, вторым иностранным языкам, главным образом немецкому и французскому, показал, что, не определены теоретические основы обучения иностранным языкам в условиях естественного национально-русского двуязычия; не раскрыто содержание основных аспектов двуязычия и многоязычия; не определены их этапы, формы, степень интерференции, стратегия и тактика обучения; не всегда учитывается специфика преподавания второго иностранного языка при переносе приемов и методов.

Исходя из вышеизложенного целью нашего диссертационного исследования является комплексное изучение двуязычия, многоязычия для разработки теоретических основ триязычия (многоязычия) в условиях татарско-русского двуязычия (на материале падежных значений).

Объектом исследования является двуязычие, триязычие (мнгоязычие), как сложное многоаспектное явление в его социологическом, психологическом, лингвистическом, социолингвистическом, психолингвистическом, лингвокуль-турологическом, лингводидактическом аспектах.

Предметом исследования стали факторы формирования теоретических основ триязычия, многоязычия в условиях национально-русского двуязычия. В этой связи актуализируется решение следующих задач исследования: 1. Раскрывается содержание вопросов теории истории двуязычия и многоязычия:

- рассматриваются социально-политические контакты разных народов как фактор становления и функционирования двуязычия и многоязычия;

- выявляется многоаспектная сущность двуязычия, триязычия (многоязычия);

- определяются аспекты двуязычия, триязычия (мнгоязычия), задачи их изучения для разработки теоретических основ билингвологии и полилингволо-гии;

- описываются функционирование различных форм и видов двуязычия, триязычия (мнгоязычия) индивида.

2. Определяются зоны морфологической интерференции в системе падежных значений русского и татарского при контакте с немецким:

- устанавливаются закономерности явления интерференции родного и русского языков при контакте с немецким;

- выявляются принципы сопоставления системы падежных значений и их форм в немецком, русском и татарском языках как основа определения интер-ферентных явлений;

- описывается выражение форм категорий падежа в немецком, русском и татарском языках.

Теоретической и методологической основой исследования являются труды отечественных и зарубежных лингвистов по проблемам двуязычия и многоязычия А.В. Аврорина, В.А. Артемова, Э.М. Ахунзянова, JI.K. Байрамовой, Н.Э. Бакеевой, Р.Ю. Барсук, Б.В. Беляева, З.У. Блягозя, У. Вайнрайха, Р.А. Вафеева, Е.М. Верещагина, Ю.Д. Дешериева, М.З. Закиева, К.З. Закирьянова, И.А. Зимней, Н.В. Имедадзе, Ю.Н. Караулова, А.Е. Карлинского, В.Ю. Розенцвейга, JI.B. Кашкуревича, Б.А. Липидуса, X. Свита, У. Вилдомца и др.

Научная новизна исследования заключается том что, во-первых, предпринята попытка комплексного осмысления явления двуязычия, триязычия (многоязычия) в условиях национально-русского двуязычия при контакте с немецким и разработки теоретических основ этого явления; во-вторых, определяются зоны морфологической интерференции в системе выражения падежных значений татарского и русского при контакте с немецким.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в современном концептуальном осмыслении научных основ двуязычия и триязычия (многоязычия) в условиях массового татарско-русского двуязычия и вносит определенный вклад в разработку этой проблемы.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе в форме курсов по выбору (элективные курсы) при обучении иностранным языкам в двуязычной и многоязычной аудитории, при разработке лингводидактических основ овладения навыками адекватного выражения форм категорий падежа в немецком языке в татарско-русской двуязычной аудитории.

Методы исследования. В работе использованы традиционно описательный, сопоставительный (контрастивный), сопоставительно-типологический методы, а так же методы параллельного изучения и лингвистического анализа.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в виде научных докладов и сообщений на международных, всероссийских, областных, окружных, межвузовских научно-практических конференциях: «Итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов Орского гуманитарно-технологического института — (Орск, 2004); Международной научно-практической конференции - (Уфа, 2005); Международной научно-практической конференции — (Тамбов, 2006); Международной научно-практической конференции — (Оренбург, 2007); Областной научно-практической конференции - (Оренбург, 2007); Всероссийской научно-практической конференции. Сулеймановские чтения — (Тюмень, 2007); Всероссийской научно-практической конференции. Занкиевские чтения - (Тобольск, 2007); Всероссийской научно-практической конференции. Сулеймановские чтения - (Тобольск, 2008); Международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию акад. М.З. Закиева - (Стерлитамак, 2008). По теме исследования опубликовано 15 статей в научных сборниках, в том числе 1 статья в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух основных глав, заключения, библиографического списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Теоретические основы триязычия в условиях татарско-русского двуязычия при контакте с немецким языком"

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ

1. Наблюдения над интерференцией родного и русского языков при контакте с немецким в условиях естественного национально-русского двуязычия показывают, что овладение новыми языковыми материалами второго неродного языка (ЯИ 3) учащийся может произвольно использовать в качестве опоры любой из ранее усвоенных языков (ЯР 1, ЯР 2). Вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков является причиной интерференции — не решен и вызывает споры. Одни считают, что наибольшее отрицательное влияние на овладение иностранным языком в условиях двуязычия оказывает не родной язык (ЯР 1), а непосредственно перед ним изученный другой (ЯР 2) [Sweet]. Другие придерживаются мнения о том, что на второй неродной язык (ЯИ 3) оказывает определяющее внимание родной язык обучающегося (ЯР 1) [Vildomec].

Для объективного решения данного вопроса недостаточно фиксировать ин-терферентные явления родного (ЯР 1) и первого неродного (ЯР 2). Необходим учет целого комплекса условий овладения иностранным языком (ЯИ 3). Принцип овладения языком в любом случае остается единым: выучиться какому-либо языку — значит овладеть системой данного языка и переключаться с одного языкового кода на другой. На каждом этапе овладения системой языка речевые умения будут различными. Окончательная степень овладения языковой системой, переключением кода с одного языка на другой зависит от психофизиологических особенностей индивида, его способностей к языкам, от условий овладения языком, целеустановки, целеустремленности и мотивации индивида, от лингводидактической обеспеченности учебного процесса и т.д.

Тот или иной уровень адекватного выражения падежного значения может определяться условиями, в которых на решающей стадии осуществляется активизация конкретного падежного значения. Под условиями понимается количество и степень сложности операций, осуществляемых параллельно с отрабатываемым действием для преодоления интерференции родного или первого неродного языков. Соответственно можно говорить об уровневых характеристиках упражнений и различать упражнения более высокого и более низкого уровней, а также о более высокой активизации и более низкой.

2. Качество лингводидактической обеспеченности по формированию и развитию двуязычия и многоязычия зависит от степени разработки научных основ учебного процесса. Уровень разработанности научных основ непосредственно связан с сопоставительным изучением иностранного языка (ЯИ 3) с родным (ЯР 1) и с первым неродным (ЯР 2). Такое изучение создает основу общей теории языка, позволяет установить единые законы организации и функционирования единиц различных языковых систем и подсистем, определить типологические общности языков, специфические факты, явления, которые остаются вне поля зрения при изолированном исследовании. Последовательное сопоставление языков позволяет вскрыть их структуры с большей наглядностью и значительно оптимизировать процесс обучения иностранным языкам. В современных условиях приоритетным считается педагогически ориентированное межъязыковое сопоставление. Такое сопоставление предполагает адекватное решение поставленных задач: выявление потенциальных зон интерференции при изучении иностранного языка в условиях национально-русского двуязычия.

При изучении явления интерференции можно подходить с позиций:

1) научной предсказуемости, основанной на предварительном сопоставлении структур контактирующих языков, в результате которой раскрывается полное или частичное несовпадение категорий обоих языков;

2) анализа интерферентных ошибок, т.е. отрицательного материала, с последующим сопоставлением соответствующих категорий в системах контактирующих языков (фактическая интерференция).

При анализе контакта двух, трех языков и выявлении специфики их взаимодействия в процессе обучения второму, третьему языку важно учитывать результаты этого контакта, типологические особенности языков, нетождественность понятийно-смысловых комплексов языковых систем и граматических средств их выражения. Если сопоставлять немецкий, русский и татарский языки на основе наложения их понятийно-смысловых систем, то увидим такие различия, кандое из которых следует рассматривать отцдельно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На протяжении всей истории человечества разные народы вступали, вступают в экономические, политические, военные, культурные, научные и другие отношения. В процессе общения этих народов происходило формирование различных типов двяузычия и многоязычия. Двуязычие в первобытном обществе носило случайный и временный характер, получивший наименование элементарное первобытное двуязычие. С появлением многонациональных государств возникла необходимость, в более сложных формах общения между народами, что связано с появлением профессиональных переводчиков, билингвов и полилингвов. Устойчивые формы и типььдвуязычия возникли в эпоху феодализма (V-XVIII для Западной Европы, IX-XVIII - для России). Возникновение функционального двуязычия было характерным в мире индуизма,(древнеиндийский язык - санскрит); у китайцев, корейцев, японцев, вьетнамцев - вэньянь (древнекитайский) и тибетский; у мусульманских народов'— классический* арабский и классический персидский; у христиан - это греческий, латынь, церковнославянский; в мире удей - культовый иврит и т.д. и т.п.

Истоки формирования^массового национально-русского двуязычия в России восходят к XIV-XV вв. В;основе этого*процесса,лежали различные факторы и, прежде всего, добровольное вхождение этносов, народов в состав Российской империи. В результате различных контактов, формирования' разных типов двуязычия и многоязычия, народы обогащали свою культуру, свой язык через взаимодействие с русским. BJ этой связи, поучителен пример прогрессивных контактов России с Германией, уходящих от современности в древность. Эти контакты.характеризуются возникновением.и развитием двустороннего немецко-русского и русско-немецкого двуязычия.

В современных условиях активно разрабатывается' проблема многоаспектной сущности двуязычия, триязычия (многоязычия). Сложность и многоас-пектность данного явления-повлияла на появление множества определений понятия «двуязычия» и «многоязычия». Среди дефениций двуязычия и многоязычия встречается как полярно противоположные, так и компромиссные суждения. Это объясняется тем, что данные явления изучаются учеными различных специальностей и, соответственно, каждый интересуется определенным аспектом проблемы. В такой ситуации трудно дать универсальное определение двуязычия и многоязычия, отражающее все параметры и критерии его аспектов с одновременным учетом индивидуальных особенностей каждого билингва, полилингва в отдельности, и выражающее социальные потребности, и уровень владения им, а также сложный характер функций социальных групп с учетом политических, экономических, психологических, лингвистических, культурных факторов.

Проблема изучения двуязычия выдвигается в самостоятельную область знания - в билингвологию, обладающую собственным объектом, предметом, целями и задачами исследования. Каждый аспект двуязычия является предметом интереса лингвистов и социологов, социолингвистов и психологов, психолингвистов и литературоведов, культурологов и педагогов, этнологов и философов, I юристов и экономистов, политиков и многих других. Для формирования и развития двуязычия (многоязычия) актуальным оказалось изучение его в лингвистическом, социологическом, психологическом, социолингвистическом, психолингвистическом, культурологическом, лингводидактическом аспектах. Такое расслоение объекта двуязычия на множество аспектов исследования преследует цель глубокого всестороннего научного познания самого объекта.

Основным критерием классификации двуязычия и многоязычия в любом аспекте является правильность/неправильность, понятность/непонятность, ком-муникативность/некомуникативность созданных речевых произведений двуязычным, триязычным (многоязычным) индивидам, который может принадлежать к любой демографической и социально-профессиональной группе населения. Нарушения системы литературного языка, которая признается эталоном речевых произведений, могут затруднять фонетические, грамматические, лек-сикосемантические и стилистические системы первичного, вторичного и третичного языков. Овладение вторым, третьим языком — это создание новой языковой системы для-отображения объективной действительности.

Разным этапом овладения вторым, третьим языком соответствуют различные формы двуязычия, триязычия, которые отражают разную степень овладения двумя, тремя языками. Иерархия степени овладения двумя, тремя языками используется при разработке теоретических основ триязычия и многоязычия в условиях естественного контакта русского и национальных языков при массовом национально-русском двуязычии. Степень владения двумя, тремя языками выражается в формах суперферентного, полиферентного, деферентного, мета-ферентного, мезоферентного, трансферентного, эндоферентного, адаптивного двуязычия, триязычия.

Наблюдения над интерференцией родного и русского языков при контакте с немецким в условиях естественного национально-русского двуязычия показывают, что овладение новыми языковыми материалами второго неродного языка (ЯИ 3) обучающийся может произвольно использовать в качестве опоры любой, из ранее усвоенных языков (ЯР 1, ЯР 2). Вопрос о том, какой из ранее усвоенных языков является причиной интерференции — не решен и вызывает споры. Одни считают, что наибольшее отрицательное влияние на овладение иностранным языком в условиях двуязычия оказывает не родной язык (ЯР 1), а непосредственно перед ним изученный другой (ЯР 2) [Sweet]. Другие придерживаются мнения о том, что на второй неродной язык (ЯИ 3) оказывает определяющее внимание родной язык учащегося (ЯР 1) [Vildomec].

Для объективного решения данного вопроса недостаточно фиксировать ин-терферентные явления родного (ЯР 1) и первого неродного (ЯР 2). Необходим учет целого комплекса условий овладения иностранным языком (ЯИ 3). Принцип овладения языком в любом случае остается единым: выучиться какому-либо языку — значит овладеть системой данного языка и переключаться с одного языкового кода на другой. На каждом этапе овладения системой языка речевые умения будут различными. Окончательная степень овладения языковой системой, переключением кода с одного языка на другой зависит от психофизиологических особенностей индивида, его способностей к языкам, от условий овладения языком, целеустановки, целеустремленности и мотивации индивида, от лингводидактической обеспеченности учебного процесса и т.д.

Тот или иной уровень адекватного выражения падежного значения может определяться условиями, в которых на решающей стадии осущесвляется активизация конкретного падежного значения. Под условиями понимается количество и степень сложности операций, осуществляемых параллельно с отрабатываемым действием для преодоления интерференции родного или первого неродного языков. Соответственно можно говорить об уровневых характеристиках упражнений и различать упражнения более высокого и более низкого уровней, а также о более высокой активизации и более низкой.

Качество лингводидактической обеспеченности по формированию развитию двуязычия и многоязычия зависит от степени разработки научных основ учебного процесса. Уровень разработанности научных основ непосредственно связан с сопоставительным изучением иностранного языка (ЯИ 3) с родным (ЯР 1) и с первым неродным (ЯР 2). Такое изучение создает основу общей теории языка, позволяет установить единые законы организации и функционирования единиц различных языковых систем и подсистем, определить типологические общности языков, специфические факты, явления, которые остаются вне поля зрения при изолированном исследовании. Последовательное сопоставление языков позволяет вскрыть их структуры с большей наглядностью и значительно оптимизировать процесс обучения иностранным языкам. В современных условиях приоритетным считается педагогически ориентированное межъязыковое сопоставление. Такое сопоставление предполагает адекватное решение поставленных задач: выявление потенциальных зон интерференции при изучении иностранного языка в условиях национально-русского двуязычия.

При изучении явления интерференции можно подходить с позиций:

1) научной предсказуемости, основанной на предварительном сопоставлении структур контактирующих языков, в результате которой раскрывается полное или частичное несовпадение категорий обоих языков;

2) анализа интерферентных ошибок, т.е. отрицательного материала, с последующим сопоставлением соответствующих категорий в системах контактирующих языков (фактическая интерференция).

При анализе контакта двух, трех языков и выявлении специфики их взаимодействия в процессе обучения второму, третьему языку важно учитывать результаты этого контакта, типологические особенности языков, нетождественность понятийно-смысловых комплексов языковых систем и грамматических средств их выражения. Если сопоставлять немецкий, русский и татарский языки на основе наложения их понятийно-смысловых систем, то увидим такие различия, каждое из которых следует рассматривать отдельно.

Список научной литературыУсманова, Фирдаус Сабировна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Аврорин, В.А. О предмете социальной лингвистики / В.А. Аврорин // Вопросы языкознания. - 1975. С. 51 - 57.

2. Агишев, Х.Г. Лексико-семантическая интерференция в условиях двуязы-чия / Х.Г. Агишев // Русский язык в национальной школе, 1975. №1. - С. 11-15.

3. Агманова, А.Е. Двуязычие сквозь призму усвоения второго языка / А.Е. Аг-манова // Традиции славяно-русской культуры в Сибири. Тюмень, 2004. С.117-121.

4. Агманова, А.Е. Усвоение второго языка: социолингвистический аспект / А.Г. Агманова // Материалы Международной научно-практической конференции «Велихановские чтения 7» - Кокшентау, 2002, Т.6. С. 9-12.

5. Агманова, А.Е. Усвоение глагольных форм казахского языка: проблемы психолингвистического анализа / А.Е. Агманова // Вестник КазНУ, сер. филолог Алматы, 2002, №4(55). С. 3-7.

6. Азанбаева, Ф.Ф. Типы ошибок в письменных работах / Ф.Ф. Азанбаева // Совершенствование преподавания русского языка и литературы в национальных школах РСФСР Чебоксары, 1980, с.27-34.

7. Алимов, В.В. Интерференция в переводе / В.В. Алимов. М., 2005. - 230 с.

8. Артёмов, В.А. Психология обучения иностранным языкам. М., 1969, с. 127137, 230.

9. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969, - 125 с.

10. Ахметзянова, Ф.С., Усманова, Ф.С. Двуязычие // Филологические чтения. Материалы Международной научно-практической конференции Оренбург, 2007. С. 297-301.

11. Ахметзянова Ф.С. Русский язык в межнациональном общении // Занкиев-ские чтения Тобольск, 2007, с. 86-88.

12. Ахметзянова Ф.С. Билингвизм // Занкиевские чтения Тобольск, 2007, с. 8891.

13. Ахметзянова Ф.С. Интерференция родного и русского языков при контакте с немецким в условиях национально-русского двуязычия // АКД Тобольск, 2005, с.20.

14. Ахунзянов Э.М. О разграничении интерференции и трансференции в условиях языковых контактов Вопросы языкозныния, 1978, №5, с.76.

15. Ахунзянов Э.М. Двуязычие и лексико-семантическая интерференция Казань, 1973, с. 189.

16. Ахунзянов Э.М. О соотношении стихийных сознательно регулируемых процессов воздействия русского языка на татарский // Сборник тезисов. Вопросы истории, филологии и педагогики. Казань, 1965, с.79.

17. Байрамова JI.K. Введение в контрастивную лингвистику Казань: Издательство Казанского университета, 2004, с.115.

18. Барсук Р.Ю. Основы обучения иностранному языку в условиях двуязычия -М.: Высшая школа, 1970, с. 11-13,15.

19. Барышников Н.В. Методика обучения второму иностранному языку в школе М., 2003, с.159.

20. Баскаков Н.А. Тюркская лексика в «Слово о полку Игореве» М., 1985, с.62-135.

21. Бенедиктов Б.А. Психологические вопросы интерференции в процессе усвоения второго языка // Проблемы интерференции при обучении языкам -Каунас, 1968, с.235.

22. Берков В.П. Двуязычная лексикография — С Пб, Университет, 1996, с. 3.

23. Бертагаев Т.А. Билингвизм и его разновидность в системе употребления // Проблемы двуязычия и многоязычия М., 1972, с.83.

24. Беял Р. Социолингвистика: Цели, методы и проблемы М.: Международные отношения, 1980, с.157-159.

25. Блягоз З.У. Контактирование русского и родного языков в условиях дву-язычия-Ростов-на-Дону, 1976, с.1 в.

26. Бодуэн-де-Куртенэ, И.А. Избранные труды по общему языкознанию Т.1.-М., 1963, с.366.

27. Бодуэн-де-Куртенэ, И.А. Опыт фонетики резьянских говоров. И. Бодуэн-де-Куртенэ-Варшава; СПб; Лейпциг, 1875, с. 106,124.

28. Бондарко, Л.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984, с. 136.

29. Бони, Р.А. О типах межъязыковой интерференции // Вопросы структуры германских языков. Омск, 1978. Вып. III, с.23-30.

30. Будагов Р.А. Борьба идей и направлений в языкознании нашего времени. -М.: Наука, 1978, с. 128.

31. Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М.: Просвещение, 1965, с.492.

32. Буденюк Г.М., Григоревский В.М. Языковая интерференция и методы ее выявления. Кишинев:, 1978, с. 127.

33. Булыгина Т.В. Грамматические оппозиции // Исследование по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968, с. 175-231.

34. Ваиндаих У. Языковые контакты. Состояние и проблемы исследования // Перевод с английского языка Ю.А.Жлуктенко. Киев, 1979, с.22.

35. Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Новое в лингвистике / Под ред. В.Ю. Розейнцвейга. Вып VI. М., 1972, с.26, 27, 55-60.

36. Вафеев Р.А., Атышев Н.Х. Принцип сопоставления «малых систем» языка // Языковые и культурные контакты народов Республики Башкортостан в условиях двуязычия. Уфа, 2007, с.67-71.

37. Вафеев Р.А. Этноязыковые, культурные факторы в процессе обучения языкам // Языковые и культурные контакты народов Республики Башкортостан в условиях двуязычия. Уфа, 2007, с.71-76.

38. Вафеев Р.А., Усманова Ф.С., Ахметзянова Ф.С. Двуязычие многоаспектный объект билингвологии // Филологические чтения. Материалы Международной научно-практической конференции - Оренбург, 2007, с.303-312.

39. Вафеев Р.А. Языковая ситуация в Тюменской области // Занкиевские чтения -Тобольск, 2007, с. 104-110.

40. Вафеев Р.А. Роль и значение ТГПИ им. Д. Менделеева в изучении двустороннего двуязычия // Занкиевские чтения Тобольск, 2007, с. 100-104.

41. Вафеев Р.А. Цель, задачи и требования к содержанию курса Сопоставленная грамматика русского и родного языков // Роль учебно-методических комплектов по русскому языку в реализации межъязыковых и межкультурных связей.- Уфа, 2006, с.52-55.

42. Вафеев Р.А. Билингв как носитель двуязычия и билингв-языковая личность в культурном пространстве страны // Экология культуры и образования: Филология. Философия. История. Тюмень, 1997, с.146-159.

43. Вафеев Р.А. Принцип коммуникативности русского языка как иностранного // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с.175-177.

44. Вафеев Р.А., Енов В.М. реализация закона о языках коренных малочисленных народов Севера как важный аспект развития культуры, системы образования ХМАО // Образование и культура как фактор развития. Тобольск, 2006, с.6-7.

45. Вафеев Р.А. Принцип коммуникативности русского языка как иностранного // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с.175-176.

46. Вафеев Р.А., Кулагина С.Г., Усманова Ф.С. Теоретико-прикладные задачи овладения народным (иностранным) языком // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с. 177-178.

47. Вафеев Р.А. Татарско-русское двуязычие и аспекты билингвологии. Тобольск, 2000, с. 167.

48. Вафеев Р.А. Двустороннее татарско-русское двуязычие и бинарное сопоставление языков. АДД Казань, 2000, с.43.

49. Вафеева С.А. Функционирование и преподавание русского языка как иностранного // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с.179-180.

50. Верещагин Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма). М.: МГУ, 1969, с.21,160.

51. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. Изд.2. М., 1938, с. 156.

52. Виноградов В.А. Методы типологии // Общее языкознание: Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973, с.224-253.

53. Виноградов В.А. Стратификация нормы, интерференция и обучение языку. Лингвистические основы преподавания языка. М.: Наука, 1983, с.44-65.

54. Вуоно Г.П., Лебедева Т.В. К вопросу о преподавании немецкого языка на факультете английского языка // Уч. зап. Горьковского государственного педагогического института иностранных языков. Вып. V. Горький, 1957, с.35.

55. Гак В.Г. Сопоставительное изучение языков и лингвистическая типология //Русский язык за рубежом, 1974, №3, с.52-58.

56. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998, с.139.

57. Танеев Ф.А. Вопросы морфологии татарского языка. Казань, 1998, с.23-24.

58. Гатауллина А.А. Интеграция английского, русского и татарского языков // Занкиевские чтения. Тобольск, 2007, с. 123-124.

59. Гвоздев Н.Н. Современный русский язык. М., 1961, с.165.

60. Гильфанов Г.Т., Гильфанова Ф.Х. Средства выражения желания в татарском и немецком языках // Занкиевские чтения. Тобольск, 2007, с.251-253.

61. Губогло М.Н. Современные этноязыковые процессы в СССР. М., 1984, с. 16.

62. Губогло М.Н. Историографические проблемы двуязычия // Основные направления изучения национальных отношений в СССР (коллективная монография). Отв. ред. Куличенко. М.: Наука, 1979, с. 160-165 и след.

63. Гумбольдт В. Языки и философия культуры. М.: Прогресс, 1985, с.68.

64. Даурова Л.Х. Двуязычие, его виды и этапы развития // Уч. зап. МГПИ им. В.И. Ленина, 1964, №240, с.3-4.

65. Деловая культура российского общества. М., 1994, с.17-20.

66. Дементьева Э.Ш. Взаимодействие татарского и русского языков // Занкиев-ские чтения. Тобольск, 2007. - с.124-126.

67. Джунусов М.С. Научно-техническая революция как фактор развития двуязычия // Научно-техническая литература и функционирование языков мира. -М.: Наука, 1977. 92 с.

68. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высшая школа, 1980. -с.198 с.

69. Жлуктенко Ю.А. Комментарии к книге У.Вайнрайка «Языковые контакты». -Киев: Высшая школа, 1978, с.246-261.

70. Жучкова И.А. Методика проведения вводного курса при обучении немецкому языку на базе французского (на факультете иностранных языков педвуза) : Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1971, с.32.

71. Задорожный М.И. К социолингвистической характеристике языкового взаимодействия (Моделирование и типология) // А.Орусбаев, М.И. Задорожный и др. очерк языковой практики в Киргизии. Фрунзе, Илим, 1989, с.22-53, 148.

72. Закиев М.З. Сотрудничество МГПИ с татарстанскими филологами по повышению качества подготовки учителей-филологов // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с. 11-12.

73. Закирьянов К.З. Явление языковой доминации при билингвизме // Языковые и культурные контакты народов Республики Башкортостан в условиях двуязычия. -Уфа, 2007, с.106-111.

74. Закирьянов К.З. Роль учебных комплектов по русскому языку в формировании лингвистической компетенции школьников // Роль учебно-методических комплектов по русскому языку в реализации межъязыковых и межкультурных связей. Уфа, 2006, с.26-31.

75. Закирьянов К.З. Двуязычие и интерференция. Уфа, 1984, с.81.

76. Звегинцев В.А. Очерки по общему языкознанию. М., 1962, с. 204-218.

77. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта: Россия на пути преодоления кризиса. -М.: Аспект Пресс, 1994, (Программа: Обновление гуманитарного образования в России), с. 242.

78. Зубова И.Н. Многоаспектность предложения как единицы сопоставительного изучения языков // Занкиевские чтения. Тобольск, 2007, с. 129-131.

79. Зубова И.Н. О широком функциональном подходе при обучении иностранным языкам // Образование и культура как фактор развития региона. -Тобольск, 2006, с.180-181.

80. Информационный бюллетень №6 Совета по филологии учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию. Самара, 2003, с.75.

81. Исаев М.И. Языковое строительство в СССР (процессы создания письменностей народов СССР). М.: Наука, 1979, с. 14-15.

82. Карминский А.Е. Основы теории взаимодействия языков. Алма-Ата: Гы-лым, 1990, с. 10-15.

83. Касевич В.Б. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990, с.244.

84. Кисилева Н.И. О постановке произношения второго иностранного языка //ИЯВШ. Вып.6. М., 1971, с.57.

85. Козлов В.И. Национальности СССР. М., 1975, с.5-8.

86. Копылова В.В., Воронина Г.И. Организация обучения иностранным языкам и профессиональной подготовки педагогических кадров в условиях модернизации содержания образования // Иностранные языки в школе. 2003. -№1.- С. 4-11.

87. Костомаров В.Г. Русский язык среди других языков мира. М.: Просвещение, 1975, с. 176.

88. Кристалл Д. Английский язык как глобальный. М., 2001, с.11.

89. Крюкова И.В. Явление грамматической интерференции в условиях ирландско-английского контактирования // Этнические контакты и языковые изменения (Этнолингвистические исследования). СПб.: Наука, 1995, с. 173.

90. Ларин Б.А. О филологии близкого будущего // НДВШ, Филологические науки, 1963, №1, с. 13-20.

91. Ларин Б.А. К лингвистической характеристике города // Изв. пед. ин-та им. Герцена, Т.1.-Л., 1928, с. 175-185.

92. Лапидус Б.А. Обучение второму иностранному языку как специальности. -М.: Высшая школа, 1980, с. 173.

93. Лебединская Б.С. Методика обучения лексике немецкого языка как второго иностранного при первом английском (на стадии выбора слов): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1975, с.ЗО.

94. Леонтьева М.Р. Об изучении иностранных языков в общеобразовательных учреждениях // ИЯВШ, 2001, №2, с.4-6.

95. Ломтев Т.П. Типология языков как учение о классах и типах языков // Лингвистическая типология и восточные языки. М.: Наука, 1965, с.40-48.

96. Лубина Л.В. Фразеологизмы как средство создания комизма в немецком и русском языках // Занкиевские чтения. Тобольск, 2007, с. 137-139.

97. Майоров А.П. Социальный билингвизм и языковое пространство. Уфа, 1998, с.159.

98. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М., 1960, с.88.

99. Менгес К.Т. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». М.: Наука, 1979, с.127-129.

100. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: «Аспект Пресс», 1994, с.76,115.

101. Милославская Н.Г. Введение // Культура русской речи в условиях национального русского двуязычия. М.: Наука, 1985, с.271.

102. Михаилов М.М. Двуязычие в современном мире. Чебоксары, 1988, с.З-5.

103. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. -М.: Наука, 1971, с.298.

104. Невежина С.Б. Отражение межъязыковых контактов в лексике Вестей-Курантов XVII в. // Межкультурная коммуникация. Омск, 2000, с.71.

105. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. -М.: МГИК, 1994, с.234.

106. Панфилов В.З. Взаимоотношение категории языка и мышления при двуязычии // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: Наука, 1972, с. 11-113, 359.

107. Проблемы двуязычия и многоязычия. Отв. ред. П.А. Азимов. - М.: Наука, 1972, с.359.

108. Развитие национально-русского двуязычия.- Отв. ред. Ю.Д. Дешнриев.-М.: Наука, 1976, с.5 и след.

109. Реформатский А.А. О сопоставительном методе // Русский язык в национальной школе, 1962, №5, с.23-33.

110. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1955, с.383.

111. Родова Л.Н. Об интерференции при изучении второго иностранного языка// Лингвистика и методика в высшей школе. Вып.4. - М., 1967, с.55-67.

112. Рождественский Ю.В. Типология слова. М.: Высшая школа, 1969, с. 286.

113. Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты. Л., 1972, с.4.

114. Розенцвейг В.Ю. Основные вопросы теории языковых контактов // Новое в лингвистике. Вып.6. Языковые контакты. - М.: Прогресс, 1972, с.5-22, 535.

115. Русская грамматика, Т. 1. М., 1980, с. 475-476.

116. Русский язык в национальной школе. Проблемы лингводидактики / Под ред. Н.М. Шанского, М.З. Бакиевой. М.: Педегогика, 1977, с.22, 248.

117. Садыков К.С. Проблемы национальной татарской школы Тюменской области // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с.23-25.

118. Салитова М.А. Иностранный язык как средство развития мышления студентов // Образование и культура как фактор развития региона. Тобольск, 2006, с.194-195.

119. Сафронов М.В. Некоторые черты лингвистического исследования // Лингвистическая типология и восточные языки. М.: Наука, 1965, с.213.

120. Смирнова О.О. Развитие иноязычных коммуникативных умений на факультете журналистики // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. М.: МГУ, 1995, с.477-479.

121. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979, с.5-7.

122. Супрун А.Е. Лингвистические основы изучения грамматики русского языка в белорусской школе. Минск, 1971, с.25,31.

123. Татарская грамматика. Том 2. Морфология. Казань, 1997, с.395.

124. Узилевский Г.М. Взаимодействие естественных и искусственных языков в современных лингвистических процессорах // АДД. М., 1996, с.4.

125. Уман Л.М. Проблемы грамматической интерференции: Дисс. . каид. филол. наук. -М., 1983, с. 240.

126. Усманова Ф.С. Явление интерференции в ситуации искусственного триязычия // Занкиевские чтения, 2007, с. 163-165.

127. Усманова Ф.С. Система обучения неродному языку // Занкиевские чтения. Тобольск, 2007, с. 135-136.

128. Успенский Б.А. Языковые универсалии и актуальные проблемы типологического описания языков // Языковые универсалии и лингвистическая типология. М.: Наука, 1968, с. -18.

129. Фролов Н.К. Избранные работы по языкознанию (в двух томах). Т.1. Антропонимика. Русский язык и культура речи; Т.2. Топонимика и этнонимика. - Тюмень, 2005, с.512;520.

130. Фролов Н.К. Культура русского языка на рубеже II III тысячелетия // Традиции славяно-русской культуры в Сибири. - Тюмень, 2004, с.8-11.

131. Филин Ф.П. Современное общественное развитие и проблемы двуязычия // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: Наука, 1972, с. 15.

132. Халеева И.И. Европа без языковых барьеров в концепции культуры мира // Материалы Второй международной конференции ЮНЕСКОЕВРОЛИН-ГВАУНИ, 29-31 мая 1995. М., 1996, с.9-11.

133. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи. -М.: Высшая школа, 1989, с.39-45.

134. Хасанов Б.Х. Национальные языки, двуязычие и многоязычие: поиски и перспективы. Алма-Аты: Казахстан, 1989, с. 0-51.

135. Хасанов Б.Х. Казахско-русское художественно-литературное двуязычие. Алма-Аты: Рауан, 1990, с. 3.

136. Хашимов Р.А. Таджикско-русское двуязычие: Социолингвистический аспект. -Душанбе: Даниш, 1986, с. 140.

137. Хауген Э. Языковой контакт // Новое в лингвистике. Вып. VI. - М. 1972. -С. 17.

138. Холмогоров А.И. Конкретно-социологические исследования двуязычия // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: Наука, 1972.

139. Членов Л.Г. Об афазии у полиглотов // Изв. АПН РСФСР. Отделение психологии. Вып.15. М. - Д., 1948, с.87.

140. Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. М.: Высшая школа, 1978, с.46-47, 215.

141. Щерба JT.B. О взаимоотношениях родного и иностранного языков // Языковая система и речевая деятельность. Д.: Наука, 1974, с. 142, 338-344.

142. Щерба JT.B. Фонетика французского языка / Л.В Щерба. М., 1963, - 3 е.

143. Щерба JI.B. О понятии смешения языков // Избранные работы по языкознанию, Т.1. Д., 1959, с.79.

144. Щерба Л.В. Преподавание иностранных языков в средней школе. М., 1947, с.28.

145. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений // Изв. АН СССР. Сер.7. отд. Общественных наук. 1931, №1, с. 113-129.

146. Щерба JI.В. Восточно-лужицкое наречие. Т.1. - Пг., 1915, с. 176.

147. Юсупов У.К. Проблемы сопоставительной лингвистики. Автореф. дисс . докт. филол. наук Ташкент, 1983, 48 с.

148. Языкознание // Большой Энциклопедический словарь / В.Н. Ярцева, 2 изд.-М.:БГЭ, 1998, 685 с.

149. Якобсон Т.К. К теоретическому обоснованию сопоставительного описания языков // ГЯЗР. М., 1976, №6. С.19-20.

150. Якобсон Р. Итоги девятого конгресса лингвистов // Новое в лингвистике, вып. 4. -М.: Прогресс, 1965, с. 581 с.

151. Ervin S.M, Osgood С.Е. Second Language Learning and Bilingualism // The Journal of Abnormal Social Psychology. Supplement, 19547 - Vol. 49. - P.139 -1467.

152. Ferguson C.A. Diglossia // Word, 1959.

153. Fishman I.A. Bilingualism, intelligence and language learning // The Modern language Journal, Vol, 49, 1965, p. 227.

154. Haugan E. The mother tongue // The influence of Languages on Culture and Thouhgt (Essays in Honor of Joshua A. A7 Fishman's sixty Firth -Birthday). -Berlin, New York: Mouton de Gruyeter, 1991.-P. 75-84.

155. James C. The exculpation of contrastive linguistics. "Papers in contrastive linguistics". Ed. By G. Nickel, Camb., 1971.

156. Postman L., M.R. Rozenzweig. Practice and transfer in the visual and auditory recognition of verbal stimuli. "The American Journal of Psychology," v. 69, No 9, June. 1959.-P. 35.

157. Rivers W.M. Linguistic and psychological factors in speech perception and their implications for teaching materials. "The psychology of second language learning". Cambridge, 1969. — P. 180.

158. Stedje A. Interferenz von Muttersprache und Zweitsprache auf eine dritte Spra-che beim freien Sprechen em Verglech. - "Zielsprache Deutsch", 1976. - №1.

159. Sweet H. The practical study of language L., 1964. P.7-13.

160. Underwood B.J. The effect of successive interpolations on retroactive and proactive inhibition "Psychological Monographs", vol. 59, 1945, № 3. - P.7-8.

161. Vildomec V. Multilingualism Leyden, 1963. 325 p. L

162. West M. Learning to read a foreign language. L. 1926 Ch. IV. P. 239.

163. Weisgerber L. Die Muttersprache im Aufbau unserer Kultur. Padagogischer Verlag Schwann, Dusseldorf. - 2. erweiterte Auflage, 1957. - 308.